Предметное и ценностное восприятие мира
Предметное восприятие окружающей действительности — это непосредственное отражение в сознании человека окружающих объектов в их ограниченной контурами конкретной материальной форме. При предметном восприятии объекта видится цвет, объем, цена, функциональное назначение объекта, вес, рост, возраст, принадлежность объекта кому-либо или чему-либо, название, расположение и мера затребования этого объекта в обыденной жизни человека.
Шофер такси рассказывает, какой возил по городу даму в поисках книги красного цвета, эта книга нужна даме для завершения комнатного интерьера. Данный пример как нельзя более иллюстрирует предметное восприятие книги с выхолощенным сущностным содержанием.
Ценностное восприятие мира — это восприятие действительности, сопровождаемое проживанием отношения к объектам действительности как некоторой ценности для жизни человека. При такого рода восприятия мира субъект направляет свое внимание на роль объекта в жизни человека, на значимость объекта для счастливого проживания на земле, на скрытое внутреннее назначение объекта.
Если бы шофер такси рассказывал о том, как они с дамой долго ездили по городу в поисках книги, без которой дама не могла решить своих жизненных проблем или без которой дама считала бы себя лишенной огромного духовного наслаждения, то мы могли бы указать на этот эпизод как на пример ценностного восприятия той же книги (которая могла быть в красном переплете, но и в черном или синем).
Современный культурный человек сочетает при восприятии окружающей реальности предметное и ценностное восприятие объектов реальности, а точнее, его пред-
14
метное восприятие обогащено ценностным, он одновременно, воспринимая предметную изолированность объекта, обнаруживает значимость предмета для жизни человека на земле, наполняет предмет ценностным содержанием, помимо функциональной предназначенности предмета.
Карандаш — инструмент для записи сведений, средство для фиксирования мысли, замечательное изобретение разумного человека, но и товар, личная собственность, оружие аналитической работы разума, а также техническое средство графического отражения прекрасного мира на картоне. Карандаш обретает при таком восприятии высокую значимость, а взаимодействие с этим объектом наполняется значимым для человека содержанием.
Попутно заметим: по восприятию одного и того же предмета можно судить о личности, а значит, в работе с детьми правомерно использовать анализ восприятия предмета как одну из возможных диагностик.
Посмотрим на фотографии школьников. Фото № 1: дети рисуют на асфальте. С точки зрения предметной, это бессмысленное и неприличное занятие, ибо рисунок не сохранится, нарисовать не удастся аккуратно, гигиенические нормы явно нарушаются. Но смысл данного занятия выходит за пределы предметного рисования — дети весь свет оповещают о своем личностном видении мира, о своих идеях, им предоставлена свобода творчества пространством в площадь, а число зрителей, на общение с которыми выходит ребенок, необозримо. Здесь «Я» школьника выходит на общение с миром. С точки зрения ценностной, такого плана деятельность имеет большой педагогический смысл.
А теперь рассмотрим фото № 2: веселые дети у школы, их много, вместе с ними учителя. Поверхностное (предметное) восприятие благоприятное, потому что всегда радостные лица детей рождают радость любого нормально развитого человека. Что-то однако заставляет насторожиться. Может быть, кулаки, поднятые вверх? Кулак всегда сигнализировал борьбу, протест, угрозу, подавление противника. Каждый ребенок стоит отдельно от всех. Их много, но они
15
не вместе… Картинка теряет свою прелесть, если не ограничиваться предметным восприятием. Ах, если бы ладошки детей были открыты, если бы дети чувствовали свое единство, если бы они выражали своё содружество… Ценностное восприятие иначе видит веселую картинку.
Владея ценностным восприятием, услышишь то, чего не слышат уши, увидишь то, чего не видят глаза. Дети ведут беседу о дружбе. Говорят, что друга приобрести можно, если «булочкой поделиться», если «купить и подарить что-то», если «дать карандаш». Молодой педагог удовлетворен активностью детей, согласно кивает головой, присоединяясь к идее «приобретения» друга, как если он тот был предметом, который покупаешь. Педагог не заметил, как беседа о дружбе переросла в разговор о способах манипулирования человеком, использования другого как средства.
Учительницу по имени Миляуша Гайнановна дети называют Людмилой Григорьевной. Учительница не возражает, объясняет: им так удобнее. Это тоже предметное восприятие человека. Пренебрежение уникальностью человека. Непризнание его национальной принадлежности. Сведение личности к особи без имени.
Сто лет назад Петр Федорович Каптерев, выдающийся русский педагог, говорил о пагубной роли утилитарного восприятия красоты, то есть, предметного восприятия, лишенного скрытой сущности прекрасного. Он называл это «узким утилитаризмом», потому что шоры предметного восприятия только и позволяют человеку увидеть в предмете лишь корыстный интерес. Каптерев писал:
— …Один пятилетний мальчик, приведенный матерью на одну из передвижных выставок в Петрограде, делал такие замечания о картинах: при виде дачного пейзажа, с летней природой, с обществом дачников, со столом, на котором стоял чайный прибор, мальчик заметил, что он хотел бы попить чаю; при виде сцены проводов на вокзале он сказал, что тоже хотел бы ехать по железной дороге и т.п.
…Если при великолепном закате солнца человек только и может думать о том, что предвещает назавтра этот за-
16
кат
— дождь иди вёдро; если при виде прекрасной
статуи или картины, изображающей
обнаженное человеческое тело, у человека
только и в голове, что желания чувственной
любви, то для него нет закатывающегося
солнца как эстетического предмета,
а есть солнце как предмет хозяйственных
соображений; нет статуи или картины как
произведений искусства, а есть лишь
предметы, возбуждающие желание
обладания
Когда педагог владеет ценностным восприятием, поле его профессиональной работы расширяется, он сам видит богатый мир, способен и детям предъявить это богатство. Профессиональная палитра его взаимодействий с детьми нескончаемо разнообразится, он становится интересен для детей и — добавим — незаменим в своем индивидуальном предъявлении детям мира, который он воспринимает. Чтобы понять преимущество ценностного восприятия мира перед предметным восприятием, следует сопоставить их. Сделаем это.
|
Предметное восприятие |
Ценностное восприятие |
|
— конкретно |
— абстрактно |
|
— статично |
— динамично |
|
— исчерпывается скоро |
— неисчерпаемо |
|
— требует нового предмета |
— самоценно без другого предмета |
|
— недолго сохраняется интерес |
; — неизменное сохранение интереса |
|
— корыстно |
— бескорыстно |
|
— разрушительно |
— защитительно, созидательно |
|
— бездуховно |
— духовно |
|
— оценка подвластна моде |
— не подвластна общему мнению |
Воспитательные методики педагогов предметного и ценностного восприятия мира тоже разительно отличаются:
‘ Каптерев П.Ф. Избранные педагогические сочинения. М., 1992. С. 394-395.
17
— первый «показывает» мир, второй «предъявляет» мир
детям;
— первый призывает детей к «запоминанию», второй —
к «осмыслению»;
— первый научает детей через инструкцию и контроль, второй — инициирует их активность и самоконтроль;
— первый оценивает, второй выражает свое «Я», откликаясь на действия ребенка;
— первый требует, чтобы дети были похожи на него, второй — предоставляет свободу проявления индивидуальности.
Проверить данные альтернативные характеристики легко, достаточно взять в руки какой-либо предмет и принести его детям. Например, яблоко. При предметном восприятии дети недолго станут рассматривать его, им захочется попробовать яблоко, они станут даже спорить, кому дать этот плод, кто-то вспомнит, что на рынке полно бананов, винограда, киви и других экзотических фруктов, интерес к яблоку увянет.красота, жизнь, дар природы, привет солнца, совершенство формы!) надолго удержит внимание детей, их лица осветятся добрыми чувствами, на предложение съесть яблоко они закричат: «Нет-нет! Пусть пока живет!»…
Неуловимость педагогического мастерства кроется, прежде всего, в ценностном восприятии мира и, следовательно, в ценностном предъявлении мира детям. Поэтому все, что делает такой педагог, принципиально отлично от того, что делает другой педагог предметного восприятия мира и предметного сосуществования в мире.
Иметь ценностное восприятие — значит при восприятии какого-то объекта вскрывать его внутреннюю сущность, вмонтированность объекта в человеческую жизнь, видеть глубоко от поверхностного образа объекта, понимать предназначенность объекта для современной жизни. Такой характер восприятия проявляется всегда, даже в коротких эпизодах жизненных событий.
Педагог говорит:
18
— Какая разница , на каком стуле сидеть?! Ведь стул -всего лишь средство для отдыха и удобства работы, не более того…
Педагог утверждает:
— Речь — платье нашего достоинства, дурные слова -грязная форма, в которую облачает себя человек… Педагог бросает реплику:
— Как жалко бабочку — одна жизнь погибла… . А дети слышат и видят мимику педагога, приобщаются к умению философски обобщать отдельные предметы, извлекая из их единичности общее явление. Но зачем надо совершать такое восхождение с детьми на уровень ценностного восприятия жизни? Мы не можем научить ребенка, как нужно жить, ему постоянно придется делать собственный выбор , ежедневный и ежечасный. Бесчисленное множество объектов и беспредельность ситуаций либо заставят его поступать как все, либо каждый раз заново решать проблему с новым объектом и в новой ситуации. Ценность есть некоторое обобщение объектов мира. Если к ценности выработано отношение, то не надо каждый раз заново производить непосильную работу — пытаться определить значимость отдельного предмета. Выбор общего плана сделан, поэтому в уникальной ситуации человек легко справляется с проблемой. Конформисты и импульсивные дети -продукт «предметного» воспитания детей. И тот, и другой вариант — тревожное и грустное явление: педагогических сил затрачено много, а результативность ничтожна, потому что дети обречены либо на подражание окружающим, либо на полную зависимость отданного самочувствия и состояния, диктующих реакцию.
Воспитанные дети — это дети, умеющие обнаруживать смысл в происходящем, способные выявлять ценностное содержание в предметных ситуациях, приобщенные к взаимодействию с миром на уровне ценностей, то есть, на уровне философического восприятия предметной многообразной беспредельной реальности, поэтому способные самостоятельно выстраивать собственное поведение и
19
собственную жизнь на уровне современной культуры, в контексте которой они родились.
Облегчается процесс воспитания для ребенка, но облегчается и профессиональная работа педагога по воспитанию ребенка. Педагогу не надо беспокоиться о дисциплине, если он формирует у детей общее отношение к человеку как ценности, ему нет необходимости излагать правила поведения и следить за их исполнением, если он ориентирует внимание детей на проявляемые отношения к обществу, людям, самому себе. Педагог может забыть о запретах и наказаниях, если он допускает свободу поведения в пределах уважения наивысших ценностей жизни.
Короче: педагог освобождается от надзирательской функции, если он помогает ребенку выстраивать свою жизнь на основе ценностей достойной жизни. И, конечно же, он вынужден надзирать за детьми, если не ориентирует детей на отношения, держит их в рамках правил поведения. Девочка подымается на сцену, споткнулась, упала. Дети ахнули, но сидят неподвижно, будто прикованные к креслам актового зала. Ни один не бросился на помощь Неужели так холодны и жестоки эти дети? Их приучили сидеть послушно, ими не распорядились, им не приказали помочь. Они привычно исполняют требуемое. Инициатива убита была ещё тогда, когда им рассказывали, как надо вести себя хорошему человек у, но забыли рассказать, как надо быть хорошим человеком. Их не учили отношению, их учили исполнению.
Отношение формируется в процессе его п р о ж и в а-н и я. И если не удается организовать педагогу такое проживание отношения, то есть, если не совершился реальный акт деятельности по отношению к объекту, то нет оснований говорить о становлении либо развитии отношения к данному объекту. «Передать» отношение невозможно. «Передаче» подвластно лишь знание. Формирование отношения совершается в момент деятельной связи с объектом. Издревна было замечено, что трудолюбие рождается в труде, любовь к книге — в процессе чтения, почтение к стари-
20
кам — в повседневном проявлении такового, а человеколюбие — в реальных актах заботы о людях,
Традиционная система воспитания в советский период возводила в качество содержания воспитания деятельность, и надо признать, что подобное решение не было безрезультативным. Однако в тот период мы постоянно встречаемся с поправкой в виде дополнительной категории «воспитывающая деятельность» («воспитывающий урок», «воспитывающий труд» и т.п.) и поисками связующего звена между действиями и отношениями ребенка. Но, разорвав единый воспитательный процесс на «обучение» и «воспитание», педагоги того времени загнали себя в тупик, не находя искомого связующего звена.
Если сузить мотивацию деятельности (ради чего совершаются активные усилия?) до предметного её результата, то деятельность не перестает оставаться отношением, но это отношение жестко ограничено рамками предмета, который подвергается действию (вытер, протянул, сел, убрал, открыл…), а значит, деятельность являет себя как предметное отношение (к доске, стулу, приказу, двери…), лишается социального значения, духовного содержания.
Духовность — это способность личности обнаруживать за предметом его социальное значение, его влияние на жизнь человека, его «вочеловеченное» значение и видеть в предмете личностный смысл, то есть значимость предмета для жизни этой личности, её состояния, самочувствия, хода личностных событий, содержания личностной жизни, а в итоге, обнаруживать ценность, скрытую в обыденном предметном мире.
Предметное восприятие цветка, книги, автомобиля, старика полностью обусловливает действия в их адрес: как только эти предметы исчерпают любопытство, корысть, полезность, они отодвигаются из поля внимания и даже подвергаются разрушительному воздействию: их разрывают, выбрасывают, отталкивают, убивают. Жестокость, столь характерная для кризисного периода, не объяснимая, как кажется, ничем, на самом деле, объясняется, первую оче-
21
редь, предметным отношением к человеку, утилитарным подходом к нему.
Предметное отношение очень быстро исчерпывает себя, в то время, как духовное восприятие тех же объектов — восприятие ценностное — неисчерпаемо, потомучто многогранно влияние на жизнь любого отдельного объекта, и эти разные грани держат внимание человека на ценности объекта, поражая его всё более своей неисчерпаемостью (не могу наглядеться на цветы, не раз прочитывал книгу, всегда проживаю восторг при виде технического совершенства автомобиля, в каждом старике вижу разность жизненных историй и судеб…).
Предметный результат достигается хорошим обучением действиям, но предметный результат приносит человеку счастье лишь при проживании отношения к тому явлению, что скрывается за полученным предметным результатом. Педагогически организованная деятельность всегда предполагает возвышение над предметным результатом, выявление в предмете человеческой сущности, «распредмечивания» предмета (К.Маркс), соотнесения его с общим ходом жизни, включения его в общий контекст жизни.
Ничто не изменяет этой картины жизни, когда сменяется вид деятельности детей, будь это познавательная, трудовая либо художественная деятельность. Воспитание присутствует там, и только там, где присутствует отношение. И поэтому воспитание — это всегда формирование духовности подрастающего молодого поколения’.
Отказавшись от воспитания, мы низвели весь мир ребенка к совокупности предметов и тем самым поместили и человека в качестве предмета в данную совокупность, поэтому неслучайно предметное отношение к человеку фиксируется как отличительная черта современного молодого человека, читай: бесчеловечное.
‘ Понятие «духовность» не имеет для нас средневекового религиозного наполнения.
22
Одно из чудовищных лицемерии сегодняшнего периода общественной и педагогической сферы — провозглашение человека наивысшей ценностью и, одновременно, аннулирование воспитательного процесса, который только и мог бы раскрыть ребенку сущность человека как наивысшей ценности.
Предметное восприятие
Новорожденный ребенок, обладая определенными ощущениями, не может «видеть» окружающие его предметы. Это объясняется тем, что движение глаз ребенка не согласовано: один глаз может смотреть в одну сторону, другой в другую или вообще может быть закрытым.
По мнению Б. М. Теплова, признаки предметного восприятия у ребенка начинают проявляться в возрасте 2—4 месяцев, когда начинают формироваться его действия с предметами. Ребенок, перебирая в руках какой-то предмет, предпринимает попытки зафиксировать на нем свой взгляд. Данное «достижение» малыша дает основание предполагать о начале развития у него восприятия. Поэтому очень часто говорят о том, что «рука учит глаз».
К 5-6 месяцам количество случаев фиксации взора малыша на предмете увеличивается, однако на этом развитие восприятия у ребенка только лишь начинается.
Важнейшим условием развития восприятия как психического процесса является практика. Однако ребенок в возрасте до 2 лет лишен какой-либо самостоятельности и нуждается в постоянной опеке со стороны взрослых.
104 ■ Часть II. Младенчество (от рождения до 2 лет)
Поэтому его контакты с предметами реального мира чаще всего происходят в процессе совместной деятельности со взрослыми. Следовательно, чем чаще ребенок общается со взрослым, тем больше он совершает разнообразных действий с окружающими предметами и, соответственно, тем более быстрыми темпами происходит развитие его восприятия.
Психологические теории
Известный швейцарский ученый Жан Пиаже, длительное время изучавший закономерности развития психики ребенка, разработал концепцию стадийного ее развития. В частности, он рассматривал сенсорное развитие детей первого года жизни в двух направлениях: в отношении ребенка с неживыми предметами и в отношении с окружающими его людьми. В каждом из этих направлений он выделил несколько стадий развития психики ребенка, которые, по его мнению, отражают закономерности развития перцептивной сферы (табл. 1-1).
Таблица 1-1
Стадии развития техники ребенка по Пиаже
Основные характеристики и признаки
Название стадииВозрастной период
РАЗВИТИЕ СТРУКТУР ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ РЕБЕНКА С НЕЖИВЫМИ ПРЕДМЕТАМИ
|
Стадия операционной консолидации |
Движениями глаз и рук пытается восстановить перцептивную или эмоциональную ситуацию, которая для него представляет интерес в эмоциональном или познавательном плане. Подобными движениями ребенок стремится восстановить прежние ощущения. |
1-4 месяца |
|
Стадия операционной координации |
Ребенок активно реагирует на перемещение предметов. Увидев перемещающийся предмет, ребенок схватывает его и пытается воспроизвести увиденное движение. Причем помимо движения предмета, производимого самим ребенком, возникает реакция слежения за этим движением. |
4-8 месяцев |
|
Стадия бифокальной координации |
Произвольное повторение одного и того же движения с разными частями объекта. Ребенок в состоянии уловить взаимосвязь между двумя объектами. Так, он легко убирает предмет, мешающий его контакту с заинтересовавшим его другим предметом. |
8-12 месяцев |
|
Стадия усовершенствованной координации |
Ребенок в состоянии совершать движения с объектами (орудиями) в любую сторону независимо от того, какие ручные движения необходимы для достижения цели. |
12-18 месяцев |
РАЗВИТИЕ СТРУКТУР ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ РЕБЕНКА С ОКРУЖАЮЩИМИ ЛЮДЬМИ
1-4 месяца
Стадия операционной консолидацииРебенок замечает отклонение поведения матери в отношении него и предпринимает попытки вызвать с ее стороны привычную реакцию.
Глава 1. КОГНИТИВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ■ 105
Продолжение таблицы 1-1
|
Название стадии |
Основные характеристики и признаки |
Возрастной период |
РАЗВИТИЕ СТРУКТУР ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ РЕБЕНКА С ОКРУЖАЮЩИМИ ЛЮДЬМИ
|
Стадия операционной координации |
Ребенок намеренно совершает действия, чтобы с их помощью привлечь внимание матери или другого взрослого человека. Действия играют роль сигналов, или стимулов. |
4-8 месяцев |
|
Стадия бифокальной координации |
Структуры взаимодействия с неживыми объектами координируются со структурами взаимодействия с людьми (игра со взрослым в какие-нибудь игрушки). Внимание ребенка одновременно сосредоточено и на человеке и на неживом объекте. |
8-12 месяцев |
|
Стадия усовершенствованной координации |
Ребенок пытается имитировать движения, совершаемые другими людьми, ведет активный поиск интересных объектов с целью продемонстрировать их другому человеку. |
12-18 месяцев |
Однако следует отметить, что развитие восприятия не может осуществляться изолированно от развития мышления и речи. Как известно, процессы мышления задействованы в процессе предметного восприятия окружающего мира. Так, при восприятии реального мира человек присваивает каждому предмету какое-то значение, а делает он это с помощью слова.
Общая психопатология | Обучение | РОП
Ощущение — первая ступень познавательной деятельности. Ощущение дает информацию лишь об одном каком-либо свойстве (качестве) предмета или явления при их непосредственном воздействии на органы чувств (анализаторы). Например, ощущение может дать такие сведения о свойствах окружающих нас предметов и явлений, как горячий или холодный, тяжелый или легкий, яркий или темный, громкий или тихий и пр.
Ощущения условно можно разделить на:
- экстероцептивные (сигналы из внешнего мира; в соответствии с анализаторами: зрительные, слуховые, тактильные, обонятельные, вкусовые ощущения)
- проприоцептивные (сигналы о положении тела в пространстве)
- интероцептивные (сигналы от внутренних органов)
- модальность (качество; основная информация, отображаемая данным ощущением; например, вкусовые ощущения предоставляют информацию о некоторых химических характеристиках предмета: сладкий или кислый, горький или соленый; температурная чувствительность — о температуре и пр.)
- интенсивность (зависит от силы действующего раздражителя и функционального состояния рецептора, определяющего степень готовности рецептора выполнять свои функции; например, при насморке интенсивность воспринимаемых запахов может быть искажена из-за затруднений в работе рецепторов)
- длительность
- пространственная локализация
Синестезия («совместное чувство») — особенность чувственного познания, когда наряду со специфической для того или иного стимула модальностью ощущения возникают ощущения и других модальностей. Самый известный пример: цветной слух, т.е. способность вместе со звуками воспринимать определенные цвета. Сам по себе феномен синестезии не является патологией, считается, что он имеет важное значение для развития тонко дифференцированных процессов восприятия, особенно у музыкантов, художников, дегустаторов и пр.
Восприятие — психический процесс, позволяющий получить информацию о явлениях и предметах в целом, в совокупности их свойств, сформировать их целостный образ. Восприятие завершается узнаванием.
Восприятие — не просто сумма ощущений, а скорее процесс и результат их обработки. Оно включает систематизацию и интерпретацию информации, поступающей от органов чувств (в том числе на основе прошлого опыта, хранящегося в памяти — см. представление).
Восприятие является сложным процессом, в котором задействованы многие сферы психической деятельности человека: внимание (необходимо для отделения объекта от фона), память (узнавание основано на хранящейся в памяти информации), мышление (например, выделение и сопоставление наиболее важных признаков), моторная сфера (например, «ощупывающие» движения глаз при рассматривании предметов и пр.), эмоции (как будет видно далее, значительная часть симптомов нарушения чувственного познания связаны с определенными эмоциональными состояниями) и даже особенности личности [так, в некоторых направлениях психологии получили развитие теории о связи познания и особенностей темперамента, познавательных (когнитивных) «стилях» личности и т.д.].
Способность к восприятию не является врожденной, процессы восприятия проходят последовательные этапы развития у ребенка в первые годы его жизни. Он постепенно учится рассматривать и различать окружающие его объекты, вслушиваться в звуки, запоминает образы и их обозначения и т.д. При этом «обучение» сложным аспектам восприятия может происходить не только у детей, но и у взрослых на протяжении всей жизни (например, становление дифференцированного восприятия оттенков вкуса у вин, звучания тонов сердца при аускультации и пр.). Как мы увидим далее, таким же постепенным, как и становление процессов восприятия, может быть и их распад при патологии соответствующих центров коры (см. агнозии).
Можно выделить восприятие:
- предметов и явлений (предметное восприятие)
- пространства
- движения
- времени
Представление — процесс воспроизведения в памяти или воображении наглядных образов предметов или явлений, которые в данный момент не воздействуют на органы чувств (т.е. эти образы основаны на сохранившихся прошлых ощущениях и восприятиях).
Представлением называют как сам процесс, так и результат этого процесса, т.е. представляемый образ.
Каждый из нас может представить перед своим «мысленным взором» образ практически любого предмета или явления, с которым ему прежде приходилось часто встречаться, или пережить хотя бы однократную, но достаточно яркую и запоминающуюся встречу. Например, мы можем представить себе образ президента своей страны, машины любимой марки, самолета, представить звучание голоса известного актера и пр. В других случаях, задавшись соответствующей целью, мы можем вообразить себе какой-либо нереалистичный образ (например, человека со 100 руками), т.е. то, чего мы в жизни никогда не видели, однако комбинировать этот образ мы будем из того, с чем прежде встречались в жизни.
На самом деле способность представлять себе такие образы у разных людей выражена по-разному, у кого-то это получается лучше (обычно у художников, дизайнеров), у кого-то хуже.
Представляемые образы обычно нестойки, т.е. когда фокус нашего внимания смещается на что-то другое, они быстро распадаются. Проецируются эти образы в некое субъективное пространство, не связанное с реальным пространством, окружающим человека в текущий момент (т.е. мы можем представить себе что-то очень большое, например самолет, размер помещения, в котором при этом находимся, не имеет никакого значения, ибо представляемые образы никак не связаны с этим реальным пространством).
Образы представлений могут возникать произвольно (в соответствии с нашим волевым усилием) или непроизвольно (например, глядя на лимон, мы вместе с этим часто непроизвольно представляем его кислый вкус). К непроизвольным представлениям можно также отнести сновидения.
Поскольку представления возникают при отсутствии действующих на органы чувств объектов, они менее ярки, менее детальны, более фрагментарны, чем обычное восприятие реальных объектов. При этом представления более схематизированы и обобщены, чем восприятие, так как отражают наиболее характерные особенности, свойственные целому классу сходных объектов. Степень обобщенности в представлениях может быть различной. Так называемые единичные представления (например, образ своей матери) индивидуальны и конкретны, хотя и они содержат некую степень обобщения, поскольку являются суммированными образами многих восприятий конкретного объекта. Общие представления более абстрактны и объединяют в себе прежде воспринимавшиеся образы множества схожих предметов (например, образ матери в целом как обобщенный образ женщины, воспитывающей своих детей).
Представление является переходной ступенью от восприятия к абстрактно-логическому мышлению (т.е. к абстрактным понятиям). В отличие от понятий представления еще не содержат выделения внутренних, скрытых от непосредственного восприятия закономерных связей и отношений.
Можно представить себе такую условную последовательность этапов обработки информации, проходящей путь от процесса ощущения к мышлению:
- ощущение (например, веса наступившего вам на ногу попутчика в метро)
- восприятие (например, попутчика, с которым вы едете в метро, который только что наступил вам на ногу и которого вы теперь рассматриваете)
- представление (например, образ того попутчика в метро, который вчера наступил вам на ногу)
- понятие (например, о характеристиках попутчиков, которые обычно больно наступают на ноги в метро)
Нейробиология процессов ощущения, восприятия, представления
Первичная, субкортикальная обработка информации, поступающей от всех органов чувств (за исключением обоняния), происходит в таламусе (зрительном бугре). Дальнейшая обработка происходит в корковых центрах анализаторов — первичных (проекционных, проводящих оценку отдельных параметров объектов), вторичных (проводящих более сложный, комплексный анализ воспринимаемой информации) и третичных (ассоциативных, объединяющих информацию от разных анализаторов). Более того, обработка поступающей информации может проводиться на разных «уровнях» и в различных «направлениях».
Например, для зрительного восприятия: из первичных зрительных центров, расположенных в затылочных долях коры больших полушарий, для дальнейшей обработки информация идет в двух направлениях: дорсальном (в направлении задней части теменной доли коры) и вентральном (в направлении нижней части височной доли коры).
Дорсальный поток информации (канал «где?») необходим для оценки пространства, локализации в нем объекта, оценки его движения; эта информация определяет движения глаз, необходимые для целостного восприятия объекта.
Вентральный поток информации (канал «что?») связан с узнаванием объекта, предметным восприятием. При этом по мере «движения» информации от первичной зрительной коры (затылка) по вентральному потоку (к направлению полюса височной зоны) происходит все более дифференцированное восприятие предметов. В височной коре «хранятся» образы представлений всех предметов, на их основе и происходит узнавание. Локализация этого «хранения» семантически организована (по смысловым категориям, т.е. предметы, относящиеся к одной категории, хранятся рядом).
Эти нейрофизиологические особенности восприятия позволяют понять различные варианты патологии восприятия, например, различные варианты агнозии или галлюцинаций.Предметное восприятие. Основы зоопсихологии
Предметное восприятие
Особый интерес представляет способность насекомых (и других членистоногих) к оптическому восприятию форм как необходимого компонента перцептивной психики. На уровне элементарной сенсорной психики различение форм еще невозможно.
До недавнего времени считалось, что насекомые способны к восприятию формы, но лишь в специфических рамках. Эта специфика усматривалась в том, что в экспериментах насекомые, особенно пчелы, оказывались способными различать лишь фигуры, напоминающие по своим очертаниям цветы (например, кресты или звездчатые фигуры), простые же геометрические фигуры они в этих опытах не различали. Однако Мазохин-Поршняков (в работах, проведенных совместно с Г. М. Вишневской) показал, что пчел можно с полным успехом дрессировать и на такие фигуры, как треугольник, круг, квадрат, из чего он заключил, что пчелы способны распознавать фигуры непосредственно по их графическим признакам.
О способности насекомых к распознаванию форм свидетельствуют и полевые опыты Тинбергена, в которых самки роющих ос обучались распознавать круг из сосновых шишек, выложенных вокруг входа в норку. После того как оса улетала за добычей, круг передвигался на 30 сантиметров в сторону. После возвращения оса искала норку сперва в центре круга (рис. 37). В следующих опытах к тому же шишки заменялись черными камешками, а вокруг норки выстраивался треугольник или даже эллипс из шишек, но оса тем не менее прилетала в круг, хотя из предыдущих опытов было известно, что оса вполне способна отличать камешки от шишек. Таким образом, пространственная ориентация осуществлялась здесь только по форме (кругу).
Хотя у высших насекомых способность к предметному восприятию и не вызывает сомнения, в этом отношении они явно уступают позвоночным; Очевидно, это связано со специфическим строением органов зрения: разрешающая способность глаза зависит у насекомых от количества омматидиев. Чем их больше, тем выше эта способность, так как картина воспринимаемого объекта расчленяется на большее число точек. К тому же насекомые, как и другие членистоногие, очевидно, ориентируются преимущественно все же не по предметным компонентам среды как таковым, а по отдельным их признакам, как это имеет место на стадии элементарной сенсорной психики.
У других беспозвоночных, находящихся также на низшем уровне стадии перцептивной психики, — у головоногих моллюсков — зрение играет не меньшую, если не большую роль, чем у насекомых, и является у них, безусловно, ведущей рецепцией (хотя эти животные ориентируются и хорошо развитыми осязанием и химической чувствительностью). Соответственно и орган зрения получил у головоногих исключительное развитие: головоногие обладают наиболее крупными глазами не только среди обитателей морей, но и вообще в животном мире, причем не только в относительном, но и в абсолютном отношении. Глаза гигантских спрутов (род Architeuthus) достигают в поперечнике 40 сантиметров при общей длине животного (считая и «руки») до 20 метров. Для сравнения можно указать, что у всех, даже самых крупных, китов (например, у 30-метрового голубого кита) диаметр глаза составляет немногим больше десяти сантиметров. Поразительна и огромная разрешающая способность (зоркость) глаза головоногих: на один квадратный миллиметр приходится у разных представителей головоногих от 40 000 до 162 000 палочек, у человека — 120 000–400 000, у совы, обладающей самым зорким глазом в мире, — 680 000. Что же касается предметного восприятия, то головоногие моллюски в отличие от низших моллюсков уже способны к подлинному предметному восприятию, что выражается прежде всего в различении ими формы объектов. Так, осьминог в состоянии отличить треугольник от квадрата, малый квадрат от большого, крест от квадрата, вертикальный прямоугольник от горизонтального, треугольник от ромба и т. д. Всего, как удалось установить, осьминог способен различать 46 разных форм (опыты Б. Б. Бойкотта и Дж. З. Янга). Все же зрение головоногих, хотя и сближается с таковым позвоночных, отличается и рядом примитивных признаков, делающих отражение предметов действительности недостаточно полноценным. Еще предстоит большая исследовательская работа для выяснения специфических особенностей оптического восприятия головоногих.
Развитие предметного восприятия. Лекции по общей психологии
Развитие предметного восприятия
Было бы неправильным думать, что восприятие с самого начала обладает такими законами, какие мы наблюдаем у взрослого человека.
Как показали исследования, восприятие проделывает длинный путь прижизненного развития. Суть этого развития заключается не столько в количественном обогащении, сколько в глубокой качественной перестройке, в результате которой непосредственные элементарные формы восприятия заменяются сложной перцепторной деятельностью, в состав которой включаются как практическая деятельность по ознакомлению с предметом, так и анализ его существенных свойств, выполняемый при ближайшем участии речи.
Известно, что восприятие младенца очень диффузно и он воспринимает не столько выделенные предметы, сколько их отдельные диффузные признаки (оттенки, выразительные черты и т. д.). Поэтому реакции младенца на мир в высокой степени зависят от улыбки, позы, от того, как мать одета, и т. п. Есть основания думать, что первые прочные восприятия предметов начинают формироваться у ребенка в процессе акта хватания, манипуляции вещами и т. п. Однако еще довольно длительное время следы ранней диффузной стадии развития восприятий продолжают сохраняться.
Как показали исследования советского психолога Г. Л. Розенгардт — Пупко, еще маленький ребенок 1,5–2 лет продолжает выделять в предмете отдельные признаки, не проявляя того постоянства (константности) восприятия предмета, которое свойственно восприятию взрослых. На предложение принести игрушку, такую же, как показанный ребенку плюшевый мишка, он может принести мягкую плюшевую тряпку, реагируя на мягкость, ворсистость, цвет, а не на предмет в целом. На предложение принести показанную фарфоровую утку, он может принести любую фарфоровую фигурку или шарик с острым кончиком («клювом») и т. д. Только после того, как предмет начинает обозначаться словом («мишка», «утка»), восприятие ребенка приобретает прочный предметный характер, и он перестает делать описанные ошибки.
Опыты, проведенные советским психологом А. А. Люблинской, показали, что присоединение слова в корне перестраивает процесс восприятия, позволяет более отчетливо различать изображения, опираясь не на отдельные признаки, а на их комплексный предметный характер (ребенок, овладевший словесным обозначением предмета, перестает делать ошибки восприятия, вырабатывает гораздо более четкую, быструю и устойчивую дифференцировку). Следовательно, под влиянием языка восприятие ребенка радикально перестраивается в сложное и конкретное предметное восприятие.
Дальнейшие исследования показали, что наряду с речью в формировании сложного восприятия принимают участие и движения руки, ощупывающей предмет, и движения глаз, выделяющих существенные информативные признаки предмета и объединяющие (синтезирующие) их. Эти движения сначала носят широко развернутый, хаотический характер и лишь постепенно становятся организованными и все более и более сокращенными.
Таким образом, развитие восприятия по существу является развитием действий, направленных на обнаружение существенных свойств предмета и на опознание предметов. Быстрое одновременное (симультанное) схватывание зрительно воспринимаемых предметов на самом деле является результатом постепенного свертывания развернутой ориентировочной исследовательской деятельности и превращения ее во внутреннее «перцептивное действие».
Аналогичный процесс сокращения анализирующих и опознающих движений глаз, выявляющийся в процессе развития, можно видеть и при исследовании процесса рассматривания сложных сюжетных картин.
Не менее существенные данные были получены и при исследовании развития более сложных форм перцепторной деятельности у детей. Как показали опыты А. В. Запорожца и его сотрудников, такие акты, как оценка величины, формы и даже цвета объектов, не являются простыми врожденными функциями, но формируются путем ориентировочно — исследовательской деятельности, которая «отщепляется» от практической и постепенно начинает опираться на применение известных, вырабатываемых ребенком «мерок», или «эталонов», причем применение этих «эталонов» начинает носить все более сокращенный, «свернутый» характер.
Все это показывает, что предметное восприятие человека складывается в процессе развернутой перцепторной деятельности, а само предметное восприятие является «свернутым» продуктом этой деятельности.
Изучая развитие восприятия в детском возрасте, нельзя не упомянуть один важный эпизод в истории этого вопроса.
В своей книге по детской психологии известный немецкий психолог В. Штерн высказал предположение, что восприятие картин и ситуаций у ребенка обнаруживает четыре основные стадии:
• на первой из них ребенок воспринимает только отдельные предметы;
• на второй — действия;
• на третьей — качества вещи;
• на четвертой — сложные отношения между вещами.
Такое представление о путях развития восприятия сохранялось в психологии в течение длительного времени. Однако в середине 20–х гг. этого века выдающийся советский психолог Л. С. Выготский показал, что эта гипотеза противоречит тому, что маленький ребенок сначала воспринимает целые ситуации и лишь затем оказывается в состоянии выделить из них отдельные составляющие элементы, и доказал это, предложив детям не рассказать, а действенно сыграть сюжет предъявленной им картины.
Ребенок, который на словах мог обозначить лишь отдельные предметы, легко мог понять и «сыграть» изображенный на картине сюжет.
Это заставило Л. С. Выготского высказать предположение, что описанные В. Штерном стадии на самом деле являются не стадиями развития восприятия, а стадиями развития детскойречм, в которой, как известно, сначала преобладают существительные и лишь позднее выделяются слова, обозначающие действия, качества и отношения.
Этот факт (к анализу которого мы вернемся ниже) указывает на ту большую роль, которую в восприятии ребенка играет язык, и представляет один из самых существенных фактов современной психологии.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРесПодпороговое Восприятие — это… Что такое Подпороговое Восприятие?
- Подпороговое Восприятие
- Подпороговое восприятие — предметное восприятие — , осуществляющееся без сознательного контроля сознания. В работах В.Г. Гершуни и его сотрудников экспериментально показано, что выработка условных рефлексов возможна на неосознаваемые раздражители.
Психологический словарь. 2000.
- Пограничные Личностные Расстройства
- Подражание
Смотреть что такое «Подпороговое Восприятие» в других словарях:
подпороговое восприятие — Категория. Форма предметного восприятия. Специфика. Осуществляется без контроля сознания. В работах В.Г.Гершуни и его сотрудников экспериментально показано, что выработка условных рефлексов возможна на неосознаваемые раздражители. Психологический … Большая психологическая энциклопедия
ПОДПОРОГОВОЕ ВОСПРИЯТИЕ — неосознаваемая реакция психики на свет, звук или другие стимулы, сила которых не достигает порогов чувствительности. Если интенсивность или длительность стимула уменьшается, наступает момент, когда стимул (раздражитель) перестает осознаваться.… … Энциклопедия Кольера
Подпороговое восприятие — субъективно не осознаваемые, но влияющие на поведение процессы восприятия; восприятие подпороговых по величие раздражителей. С учетом П. в. подпороговых раздражителей показана возможность выработки условных рефлексов … Словарь дрессировщика
Подпороговое восприятие (subliminal perception) — В конце 1950 х гг. большую обеспокоенность в об ве вызвали заявления о том, что существует метод предъявления рекламных сообщений, к рый может влиять на поведение на бессознательном уровне. Процедура подразумевала использование быстро… … Психологическая энциклопедия
восприятие подпороговое — (восприятие бессознательное) предметное восприятие, реализуемое без контроля сознания: феномен, когда информация преодолевает порог физиологический, но не достигает порога осознанного восприятия. Она все же воздействует на организм и способна… … Большая психологическая энциклопедия
Подпороговое (сублиминальное) восприятие — Неоднозначная форма перцепции, характеризующаяся тем, что стимуляция, которая наблюдателем не замечается и о которой он не подозревает, все же оказывает определенное, измеряемое влияние на некоторые параметры его поведения … Психология ощущений: глоссарий
бессознательное — В гештальте не отрицается значение феномена бессознательного, хотя оно и не является главной отправной точкой для терапевтического действия, которое организуется на основе актуальных телесных, эмоциональных или ментальных проявлений. В практике… … Большая психологическая энциклопедия
Гипноз (hypnosis) — Трудно дать удовлетворительное определение Г. Большинство авторов согласны с тем, что Г. происходит а) в контексте специфических отношений между гипнотизируемым и гипнотизером, в ходе к рых б) внушенные искажения когниций, восприятия, памяти и… … Психологическая энциклопедия
Плацебо (placebo) — Термин «П.» производное от латинского «умиротворять» или «угождать». Согласно полному определению, П. это «любая терапия (или ее составная часть), сознательно используемая из за своего неспецифического психол. или физиолог. эффекта, или же… … Психологическая энциклопедия
Подпороговая психодинамическая активация (subliminal psychodynamic activation, SPA) — ППА была когда то названа «сильнейшим доказательством в пользу психоанал. взгляда на бессознательное». Однако Бэлей, Шеврин и Фудин не усматривают серьезной научной ценности в ППА. Модель ППА с самого начала вводит условие, что положения… … Психологическая энциклопедия
Министерство образования Республики Беларусь
%PDF-1.5 % 1 0 obj > /Metadata 2 0 R /Outlines 3 0 R /PageLayout /OneColumn /Pages 4 0 R /StructTreeRoot 5 0 R /Type /Catalog >> endobj 6 0 obj /Keywords () /ModDate (D:20151006111357+03’00’) /Producer (Adobe PDF Library 10.0) /SourceModified (D:20151006081347) /Subject () /Title >> endobj 2 0 obj > stream 2015-10-06T11:13:57+03:002015-10-06T11:13:52+03:002015-10-06T11:13:57+03:00Acrobat PDFMaker 10.1 для Worduuid:41008db2-b043-47d9-adee-0c2a788c4e8auuid:3d000da9-8b3f-4e0f-bc4f-a9da43e30561
Объективное восприятие | Ридхван
Объективное восприятие в опыте единства
В переживании единства объективное восприятие реальности состоит в том, что границы, которые вы видите, на самом деле являются творениями вашего ума. Это плод вашего воображения. Вы создали этот образ и идею в своем уме, а затем сказали: «Это я. Я заканчиваю здесь, а другой начинает там.Я заканчиваю здесь, и стул начинается там. Вы начинаете там и заканчиваете там ». Так мы себя ощущаем. Но что, если это не совсем так? Вы просто думаете, что это так, и, поскольку вы думаете, что это так, вы так видите реальность. Конечно, если вы видите реальность через идею, что вы начинаете здесь и заканчиваете здесь — конечно, вы проживете свою жизнь определенным образом. Интересы других людей могут не совпадать с вашими интересами, и ваши интересы могут противоречить интересам других, и тогда возникает вопрос, что мое, а что ваше.Могу я получить свою долю, вы можете получить свою долю? С допущением об отделенности возникают вопросы о том, чтобы давать и получать, любить и быть любимыми, иметь и приобретать и все такое. Все эти вещи, которые являются причинами человеческих проблем, основаны на предположении, что у нас есть окружность. Если у вас нет окружности, все эти заботы уйдут. Тогда вы не говорите: «Я хочу, чтобы ты меня любил». «Я хочу, чтобы ты любил меня» означает, что здесь есть человек, и этот человек будет любить этого человека здесь.Но этой границы нет; есть только один, есть только единство. Что в этом единстве может означать, что вы хотите, чтобы кто-то вас любил? Что может означать, что ты кого-то полюбишь? Что значит, что ты собираешься отдать что-нибудь кому угодно? Что означает, что вы собираетесь получить что-нибудь от Вселенной? Вы вселенная.
Алмазное сердце, книга четвертая, стр. 98
Объективное восприятие — Оксфордская стипендия
Страница из
НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (Оксфорд.Universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования. дата: 28 июля 2021 г.
- Глава:
- . (стр.268) 12 Объективное восприятие
- Источник:
- Восприятие
- Автор (ы):
-
Джон Хогеланд
- Издатель:
- Oxford University Press
DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780195084627.003.0012
В этой главе термин «объективное восприятие» квалифицируется исключительно для людей, не предполагая, что все человеческое восприятие объективно, но утверждая, что некоторые из них определенно таковы. Объективность, относящаяся к восприятию, определяется как формальная структура, которая охватывает воспринимающего, акт восприятия, то, что воспринимается, и их взаимосвязи. В следующих разделах рассматривается фундаментальный вопрос, касающийся объекта — который воспринимается и почему он «выборочно» воспринимается из множества других причинных факторов, участвующих в акте восприятия.В этой главе сделаны выводы, сделанные из исследований, в которых супермонаки учатся играть в шахматы, которые показывают, что понимание основополагающих стандартов — норм, условий и социальных стандартов, регулирующих как воспринимаемый объект, так и акт восприятия, — необходимо для создания объективных восприятий. Также доказано, что языковые способности не являются существенными для указанного упражнения.
Ключевые слова: объективное восприятие, восприятие, объект, конститутивные стандарты, суперобезьяны, лингвистические способности
Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для получения стипендииOxford Online требуется подписка или покупка.Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.
Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.
Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому заголовку, обратитесь к своему библиотекарю.
Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста свяжитесь с нами .
Объективность | Интернет-энциклопедия философии
Термины «объективность» и «субъективность» в их современном использовании обычно относятся к воспринимающему субъекту (обычно человеку) и воспринимаемому или не воспринимаемому объекту. Объект — это нечто, что предположительно существует независимо от его восприятия субъектом. Другими словами, объект был бы там таким, какой он есть, даже если бы ни один субъект его не воспринимал. Следовательно, объективность обычно ассоциируется с такими идеями, как реальность, истина и надежность.
Воспринимающий субъект может либо точно воспринимать, либо как будто воспринимать особенности объекта, которых нет в объекте. Например, воспринимающий субъект, страдающий желтухой, может воспринимать объект как желтый, хотя на самом деле он не является желтым. Следовательно, термин «субъективный» обычно указывает на возможность ошибки.
Возможность несоответствия между характеристиками перцептивных впечатлений субъекта и реальными качествами воспринимаемого объекта порождает философские вопросы.Есть также философские вопросы относительно природы объективной реальности и природы нашей так называемой субъективной реальности. Следовательно, мы можем по-разному использовать термины «объективный» и «субъективный» и родственных им слов для выражения возможных различий между объективной реальностью и субъективными впечатлениями. Философы называют сами перцептивные впечатления субъективными или объективными. Последующие суждения в разной степени объективны или субъективны, и мы разделяем реальность на объективную реальность и субъективную реальность.Таким образом, важно различать различные варианты использования терминов «объективный» и «субъективный».
Содержание
- Терминология
- Эпистемологические проблемы
- Можем ли мы знать объективную реальность?
- Указывает ли согласие субъектов на объективное знание?
- Первичные и вторичные качества: можем ли мы знать первичные качества?
- Скептицизм в отношении познания объективной реальности
- Защита объективных знаний
- Нет ли выхода из субъективного?
- Метафизические проблемы
- Объективность в этике
- Лица в отличие от предметов
- Объективизм, субъективизм и некогнитивизм
- Теории объективизма
- Можем ли мы знать моральные факты?
- Основные исторические философские теории объективной реальности
- Ссылки и дополнительная информация
1.Терминология
Многие философы использовали бы термин «объективная реальность» для обозначения всего, что существует, поскольку оно не зависит от какого-либо сознательного осознания этого ( через восприятие, мысль и т. Д.). По-видимому, применимы обычные физические объекты среднего размера, а также люди с субъективными состояниями. Тогда субъективная реальность будет включать в себя все, что зависит от некоторого (в широком смысле) сознательного осознания ее существования. Конкретные примеры цветов и звуков (, поскольку они воспринимаются как ) являются яркими примерами вещей, которые существуют только при наличии соответствующих сознательных состояний.Отдельные примеры эмоций (например, мое настоящее счастье) также кажутся субъективной реальностью, существующей, когда человек их ощущает, и прекращающей свое существование при изменении настроения.
«Объективное знание» может просто относиться к знанию объективной реальности. Субъективное знание тогда было бы знанием любой субъективной реальности.
Однако есть и другие варианты использования терминологии, связанные с объективностью. Многие философы используют термин «субъективное знание» только для обозначения своих собственных субъективных состояний.Такое знание отличается от знания субъективных состояний другого человека и от знания объективной реальности, которые в соответствии с настоящими определениями являются объективным знанием. Ваше знание субъективных состояний другого человека можно назвать объективным знанием, поскольку предположительно это часть мира, который является для вас «объектом», точно так же, как вы и ваши субъективные состояния являются частью мира, который является «объектом» для другого человека.
Это заметное различие в эпистемологии (философском изучении знания), потому что многие философы утверждали, что субъективное знание в этом смысле имеет особый статус.Они утверждают, грубо говоря, что знание собственных субъективных состояний является прямым или непосредственным, в отличие от знания чего-либо еще. Удобно называть знание собственных субъективных состояний просто субъективным знанием. Следуя этому определению, объективным знанием будет знание чего-либо, кроме собственных субъективных состояний.
Последний видный стиль использования терминов, относящихся к объективности, связан с характером поддержки конкретного утверждения знания.«Объективное знание» может обозначать утверждение о знании, имеющее, грубо говоря, статус полностью подтвержденного или подтвержденного. Соответственно, «субъективное знание» может обозначать некое неподдерживаемое или слабо подкрепленное заявление о знании. Точнее называть их объективными и субъективными суждениями, а не знаниями, но следует быть осторожными при использовании термина «знание» в этом контексте. Это использование соответствует общему значению термина «объективность», т.е. основательности, надежности, точности, беспристрастности и т. Д.Общий смысл для многих случаев использования «субъективности» включает ненадежность, предвзятость, неполную (личную) точку зрения и т. Д.
«Объективное суждение или убеждение» относится к суждению или убеждению, основанному на объективно убедительных подтверждающих доказательствах, такого рода доказательства, которые были бы убедительными для любого разумного существа. Субъективное суждение тогда могло бы казаться суждением или убеждением, подкрепленным свидетельствами, которые убедительны для одних разумных существ (субъектов), но не убедительны для других. Это также может относиться к суждению, основанному на доказательствах, которые по необходимости доступны только некоторым субъектам.
Это основные варианты использования терминологии в философских дискуссиях. Давайте рассмотрим некоторые из основных эпистемологических вопросов, касающихся объективности, исходя из вышеупомянутых определений «объективной реальности» и «субъективной реальности».
2. Эпистемологические проблемы
а. Можем ли мы знать объективную реальность?
Субъективное характеризуется прежде всего воспринимающим разумом. Цель характеризуется прежде всего физическим расширением в пространстве и времени.Простейший вид несоответствия между субъективным суждением и объективной реальностью хорошо проиллюстрирован на примере Джона Локка, когда он держал одну руку в ледяной воде, а другую руку в горячей воде на несколько мгновений. Когда человек опускает обе руки в ведро с прохладной водой, он испытывает конкурирующие субъективные переживания одной и той же объективной реальности. Одна рука чувствует это как холодное, а другая как горячее. Таким образом, один воспринимающий ум может удерживать бок о бок явно разные впечатления от одного объекта.Из этого опыта, кажется, следует, что два разных воспринимающих ума могли иметь явно разные впечатления от одного объекта. То есть два человека могли опустить руки в ведро с водой, один описал, что вода холодная, а другой — горячая. Или, что более правдоподобно, двое людей могли бы выйти на улицу, один описал погоду как холодную, а другой — как приятную.
Таким образом, мы сталкиваемся с эпистемологической проблемой: объяснить, могут ли некоторые субъективные впечатления привести к познанию объективной реальности, и если да, то каким образом.Скептик может утверждать, что наше знание ограничено сферой наших собственных субъективных впечатлений, что не позволяет нам знать объективную реальность, как она есть сама по себе.
г. Указывает ли согласие между субъектами на объективное знание?
Измерение якобы является средством достижения объективных суждений, суждений, имеющих, по крайней мере, высокую вероятность выражения истины в отношении объективной реальности. Объективное суждение о погоде, в отличие от конкурирующих субъективных описаний, могло бы описать ее, скажем, как 20 ° C (68 ° F).Это суждение является результатом использования измерительного устройства. Маловероятно, что два воспринимающих объекта, использующих работающие термометры, имели бы разные суждения о внешнем воздухе.
Пример двух людей, дающих разные отчеты о погоде (например, «холодно» или «приятно»), показывает, что различия в суждениях разных испытуемых являются возможным показателем субъективности их суждений. Согласие в суждениях разных субъектов (20 ° C) часто считается показателем объективности.Философы обычно называют эту форму согласия «межсубъективным соглашением». Доказывает ли межсубъективное согласие наличие объективной истины? Нет, потому что наличие двух, трех или более воспринимающих субъектов, согласных, например, с тем, что это очень холодно, не исключает возможности того, что другой воспринимающий субъект будет утверждать, что он совсем не холодный. Была бы у нас высокая вероятность объективной истины, если бы у нас было межсубъективное согласие между большим количеством субъектов? Такое рассуждение кажется многообещающим, за исключением другого наблюдения Локка о возможных расхождениях между субъективными впечатлениями и объективной реальностью.
г. Первичные и вторичные качества: можем ли мы знать первичные качества?
Согласно различию Локка между первичными и вторичными качествами, некоторые из наших субъективных впечатлений не соответствуют какой-либо объективной реальности воспринимаемого предмета. Например, наше восприятие звука не похоже на реальные физические вибрации, которые, как мы знаем, являются настоящей причиной нашего субъективного опыта. Наше восприятие цвета не похоже на сложные комбинации различных частот электромагнитного излучения, которые, как мы знаем, вызывают наше восприятие цвета.Локк утверждает, что с помощью науки мы можем узнать, какими первичными характеристиками обладает сам объект. Наука учит нас, говорит он, что звук, как мы его воспринимаем, не находится в самом объекте, тогда как пространственные измерения, масса, продолжительность, движение и т. Д. Находятся в самом объекте.
В ответ на это можно утверждать, что с помощью науки мы обнаруживаем, что эти субъективные впечатления, не соответствующие ничему в объекте, тем не менее вызваны действительно объективными характеристиками объекта.Таким образом, подход Локка вызывает оптимизм в отношении объективного знания, то есть знания того, как вещи независимы от нашего восприятия их.
г. Скептицизм в отношении познания объективной реальности
В ответ на образ мышления Локка Иммануил Кант использовал выражение «Ding an sich» («вещь в себе») для обозначения чистой объективности. Ding an sich — это объект сам по себе, независимый от особенностей какого-либо субъективного восприятия его. В то время как Локк оптимистично относился к научному знанию истинных объективных (первичных) характеристик вещей, Кант, под влиянием скептических аргументов Дэвида Юма, утверждал, что мы ничего не можем знать об истинной природе Ding an sich, кроме того, что она существует.Согласно Канту, научное знание — это систематическое знание природы вещей в том виде, в каком они кажутся нам субъектами, а не такими, какие они есть сами по себе.
Используя различие Канта, интерсубъективное согласие могло бы показаться не только лучшим свидетельством объективной истины, которое мы можем иметь, но и составляющим самой объективной истины. (Это может потребовать теоретически совершенного межсубъективного согласия в идеальных условиях.) Исходя из предположения, что мы можем иметь знание только о вещах в том виде, в каком они появляются в субъективном опыте, единственным правдоподобным смыслом термина «объективный» были бы суждения, для которых существует универсальное интерсубъективное согласие, или просто для которого обязательно существует всеобщее согласие.Если, наоборот, мы решим ограничить термин «объективный» словом Ding an sich, согласно Канту, объективного знания не будет. Таким образом, понятие объективности становится бесполезным, возможно, даже бессмысленным (например, для верификатора).
Столкнувшись с любой разновидностью скептицизма в отношении знания объективной реальности в любом здравом смысле, мы должны отметить, что представление о том, что является объективной реальностью, не зависит от какого-либо конкретного утверждения о наших перспективах для , зная эту реальность в любом объективном смысле.Другими словами, следует согласиться с тем, что идея некоторой объективной реальности, существующей, поскольку она не зависит от какого-либо ее субъективного восприятия, очевидно, имеет смысл даже для того, кто мало надеется на кого-либо из нас , зная , что существует такая реальность, или зная что-либо объективно о такой реальности. Возможно, наша человеческая ситуация такова, что мы не можем знать ничего, кроме нашего опыта; возможно, мы, каждый из нас индивидуально, ограничены театром наших собственных умов.Тем не менее, мы можем понять, что значит утверждать объективную реальность за пределами потока нашего опыта.
e. Защита объективного знания
Противодействуя скептицизму в отношении объективной реальности, можно предположить, что в нашем субъективном опыте есть своего рода «маркеры», отличающие надежное восприятие объективной истины от иллюзий, созданных чисто субъективно (галлюцинации, неправильное восприятие, восприятие вторичных качеств и т. Д.). Декарт, например, писал о «ясных и отчетливых впечатлениях» как о имеющих неотъемлемую черту, свидетельствующую об их надежности как о показателях объективности вещей.Однако сегодня у этой идеи не так много защитников, поскольку Декарт утверждал, что знание основано на ясных и отчетливых идеях. Сегодня более приемлемым среди философов было бы более скромное утверждение о высокой вероятности достоверности субъективных впечатлений, несущих определенные отметки. Признаки надежных впечатлений не являются «ясными и отчетливыми» в смысле Декарта, но имеют некоторую связь с представлениями здравого смысла об оптимальных обстоятельствах восприятия. Таким образом, защитникам объективного знания рекомендуется искать субъективно доступные «отметки» на впечатлениях, которые указывают на высокую вероятность истины.
Защитник перспектив объективного знания, очевидно, хотел бы также придать некоторое значение интерсубъективному соглашению. Утверждения об интерсубъективном согласии основаны, конечно, на субъективных впечатлениях от других воспринимающих субъектов, согласных с собственными суждениями. Таким образом, интерсубъективное согласие — это всего лишь один из типов «отметок», которые можно использовать для определения наиболее вероятных надежных впечатлений. Это простой здравый смысл. Мы гораздо больше доверяем своим суждениям (или должны, во всяком случае, должны), когда они разделяются практически всеми, с кем мы их обсуждаем, чем когда другие (демонстрирующие все признаки нормальных способностей к восприятию и вменяемого ума) не соглашаются.Однако центральное допущение, лежащее в основе этой общей модели мышления, заключается в том, что действительно существует множество других воспринимающих субъектов, помимо нас самих, и что все мы способны, по крайней мере иногда, знать объективную реальность. Другое предположение состоит в том, что объективная реальность логически непротиворечива. Если допустить, что реальность непротиворечива, отсюда следует, что ваше и мое логически несовместимые суждения о предмете не могут быть одновременно истинными; Интерсубъективное несогласие указывает на ошибку, по крайней мере, для одного из нас. Можно также возразить, что согласие указывает на вероятную истину, потому что маловероятно, что мы с вами оба ошиблись бы в своем суждении относительно объекта и оба ошиблись бы точно так же.И наоборот, если бы мы оба ошибались в отношении какого-то объекта, вполне вероятно, что у нас были бы разные неправильные суждения об этом, поскольку существует бесчисленное множество способов сделать неправильное суждение об объекте.
ф. Нет ли выхода из субъективного?
Несмотря на правдоподобные способы аргументации того, что межсубъективное несогласие указывает на ошибку, а согласие указывает на некоторую вероятность истины, все защиты объективного знания сталкиваются с философски сложной задачей предоставления убедительного аргумента, показывающего, что любой предполагаемый «знак» надежности (включая очевидное межсубъективное согласие) на самом деле дает высокую вероятность истины.Задача , похоже, предполагает некий метод определения объективной истины в самом процессе установления определенных видов субъективных впечатлений как надежных индикаторов истины. То есть нам требуется некий независимый (не субъективный) способ определения того, какие субъективные впечатления поддерживают знание объективной реальности, прежде чем мы сможем найти субъективно доступные «маркеры» надежных субъективных впечатлений. Что может быть за такой метод, если каждый метод познания, суждения или даже мысли, кажется, совершенно очевидно осуществляется в сфере субъективных впечатлений? Кажется, что нельзя избавиться от субъективных впечатлений, чтобы проверить их на достоверность.Перспективам познания объективного мира мешает наша существенная ограниченность субъективными впечатлениями.
3. Метафизические проблемы
В метафизике, то есть философском изучении природы реальности, тема объективности поднимает философские загадки относительно природы личности, поскольку воспринимающий субъект также, согласно большинству метафизических теорий, является потенциальным объектом чужого восприятия. . Кроме того, человек может воспринимать себя как объект в дополнение к довольно непосредственному знанию своих субъективных состояний.Таким образом, «я» известно и как субъект, и как объект. Знание себя как субъекта, кажется, значительно отличается от познания себя как объекта.
Различия наиболее заметно проявляются в философии разума. Философы разума пытаются в некотором смысле примирить то, что мы знаем о разуме объективно, и то, что мы знаем субъективно. Наблюдение за мыслящими существами как за объектами занимает центральное место в методах психологии, социологии и наук о мозге. Все мы занимаемся наблюдением за одним мыслящим существом с субъективной точки зрения, и это центральное место в наших обычных представлениях о природе ума.Фундаментальная проблема философии разума состоит в том, чтобы объяснить, как любой объект, каким бы сложным он ни был, может порождать разум в том виде, в каком мы его знаем с субъективной точки зрения. Иными словами, как простой «материал» может дать начало богатой сложности сознания, как мы его переживаем? Кажется вполне возможным, что существуют существа, в точности похожие на нас, если рассматривать их как объекты, но не имеющие ничего подобного нашему сознательному восприятию себя как субъектов. Итак, возникает вопрос, почему у нас действительно есть субъективный сознательный опыт и как он возникает.Философы также изо всех сил пытаются объяснить, какого рода отношения могут иметь место между разумом, как мы видим его объективно воплощенным, и разумом, который мы переживаем субъективно. Существуют ли, например, причинно-следственные связи и как они работают?
Тема видения других и даже себя как объекта в объективном мире — это метафизическая проблема, но она поднимает этический вопрос, касающийся обращения с людьми. Кроме того, существуют особые философские вопросы, касающиеся утверждений об объективности в этике.
4. Объективность в этике
а. Лица в отличие от предметов
Во-первых, двойственная природа людей как субъектов (обладающих субъективным опытом) и объектов в рамках объективной реальности относится к одной из важнейших этических теорий в истории философии. Этика Иммануила Канта отводит центральное место уважению к людям. Одна формулировка его очень влиятельного категорического императива касается двойственной природы людей. Эта версия требует, чтобы человек «относился к человечеству ни в себе, ни в лице любого другого, не просто как средство, но всегда одновременно как цель» ( Groundwork , p.96). Можно рассматривать простой объект просто как средство для достижения цели; можно использовать кусок дерева, например, просто как средство для ремонта забора. Человек, напротив, отличается субъективностью, имеет субъективную точку зрения и, по Канту, имеет особый моральный статус. Каждого человека следует рассматривать как цель, то есть как имеющую внутреннюю ценность. Кажется, что внутренняя ценность человека существенно зависит от того факта, что у человека есть субъективная сознательная жизнь в дополнение к объективному существованию.
Это этическое различие раскрывает аспект термина «объект» как «простой объект» в отличие от субъективности человека. Термин «объективность» в этом контексте может обозначать простую «объектность» чего-либо в его моральном статусе.
Несмотря на широко распространенное мнение о том, что человек, придерживающийся субъективной точки зрения, имеет особый моральный статус, трудно объяснить, является ли этот предполагаемый факт, как и все предполагаемые моральные факты, объективным фактом в каком-либо смысле.Также трудно объяснить, как можно узнать моральные истины, если они действительно объективны.
г. Объективизм, субъективизм и некогнитивизм
Философские теории о природе морали обычно делятся на утверждения, что моральные истины выражают субъективные состояния, и утверждения, что моральные истины выражают объективные факты, аналогично тому, например, что Солнце массивнее Земли.
Так называемые субъективистские теории рассматривают моральные утверждения как утверждение, что определенные факты верны, но выраженные факты являются фактами о субъективных состояниях человека.Например, утверждение «неправильно игнорировать человека, терпящего бедствие, если вы можете предложить помощь» просто означает что-то вроде «Я считаю оскорбительным, когда кто-то игнорирует человека, терпящего бедствие…». Это утверждение о восприятии объекта субъектом, а не о самом объекте (то есть игнорировании человека в беде). Объективистские теории, напротив, рассматривают утверждение: «Игнорировать… неправильно». как констатация факта о самом игнорировании.
Субъективистские теории не должны рассматривать моральные утверждения как утверждения о восприятии или чувствах отдельного субъекта.Субъективист может рассматривать утверждение «Пытки аморально», например, просто как выражение чувства отвращения среди представителей определенной культуры или среди людей в целом.
Помимо объективизма и субъективизма, третья основная теория морали, называемая некогнитивизмом, утверждает, что предполагаемые моральные утверждения не претендуют на какую-либо реальность, ни субъективную, ни объективную. Этот подход утверждает, что предполагаемые моральные утверждения — это всего лишь выражение субъективных чувств; они не сообщают о таких чувствах.Таким образом, утверждение «Пытки аморальны» эквивалентно вздрагиванию или произнесению «тьфу» при мысли о пытках, а не описанию ваших чувств по поводу пыток.
г. Объективистские теории
Среди объективистских теорий морали самая прямая версия заявляет, что это объективный факт, например, что неправильно игнорировать человека, терпящего бедствие, если вы можете предложить помощь. Подобная теория утверждает, что неправильность такого поведения является частью объективной реальности точно так же, как то, что Солнце более массивное, чем Земля, является частью объективной реальности.Оба факта будут получены независимо от того, узнает ли какое-либо сознательное существо когда-либо о них.
Другие объективистские теории морали пытаются объяснить широко распространенное мнение о том, что существует важное различие между моральными утверждениями и описательными, фактическими утверждениями, при этом утверждая, что оба типа утверждений относятся к чему-то иному, чем просто субъективные состояния. Такие теории сравнивают моральные утверждения с утверждениями о второстепенных качествах. Заявление о том, что определенный объект является зеленым, — это не просто утверждение о субъективном состоянии человека.Он делает утверждение о том, каков объект, но это утверждение может быть сформулировано только в отношении состояний воспринимающих субъектов при правильных условиях. Таким образом, определение того, является ли объект зеленым, по существу зависит от взвешенных суждений должным образом размещенных воспринимающих. «Зеленый» по определению означает способность влиять на восприятие людей в нужных условиях определенным образом. По аналогии, моральные утверждения могут быть утверждениями о том, как обстоят дела объективно, в то время как они по существу зависят от рассмотрения взвешенных суждений должным образом размещенных воспринимающих.С этой точки зрения, быть морально неправильным подразумевает способность влиять на восприятие людей в правильных условиях определенным образом.
г. Можем ли мы знать моральные факты?
Для любого из объективистских подходов к морали трудно объяснить, как люди приходят к познанию моральных свойств вещей. Мы, кажется, не в состоянии узнать моральные качества вещей на основе обычного чувственного опыта, например, потому что пять чувств, кажется, говорят нам только о том, как обстоят дела в мире, а не о том, какими они должны быть.Мы также не можем рассуждать, исходя из того, что есть, к тому, как они должны быть, поскольку, как заметил Дэвид Юм, «есть» логически не означает «должно». Некоторые философы, в том числе Юм, постулировали, что у нас есть особый способ морального восприятия, аналогичный, но превосходящий пять обычных чувств, который дает нам знание моральных фактов. Это предложение является спорным, поскольку оно создает проблемы для проверки моральных представлений и разрешения моральных споров. Это также проблематично, пока не объясняется, как работает моральное восприятие.Напротив, мы хорошо понимаем механизмы, лежащие в основе нашего восприятия второстепенных качеств, таких как зелень.
Многие люди утверждают, что достичь всеобщего согласия по моральным суждениям гораздо реже, чем по вопросам наблюдаемых, измеримых фактов. Такое утверждение кажется попыткой доказать, что моральные суждения необъективны из-за отсутствия интерсубъективного согласия о них. Однако широко распространенное разногласие не означает, что объективный факт не известен.Есть много примеров широко распространенных разногласий по поводу явно объективных фактов. Например, когда-то существовало широко распространенное разногласие по поводу того, расширяется ли Вселенная или находится в «устойчивом состоянии». Это разногласие не указывает на отсутствие объективного факта относительно состояния Вселенной. Таким образом, широко распространенное разногласие в отношении моральных суждений само по себе не указывает на отсутствие объективных моральных фактов.
Это утверждение, по-видимому, является попыткой изменить вывод от широко распространенного интерсубъективного согласия к объективной истине.Если так, то это ошибка. Если предположить, что вывод из интерсубъективного согласия на вероятную объективную истину сильный, из этого не следует, что можно сделать вывод из отсутствия интерсубъективного согласия на вероятную субъективность. Как указывалось ранее, межсубъективное несогласие логически поддерживает утверждение о наличии ошибки по крайней мере в одном из конфликтующих суждений, но не поддерживает утверждение о простой субъективности рассматриваемого вопроса. Более того, обширные области почти всеобщего согласия в моральных суждениях обычно получают слишком мало внимания при обсуждении природы морали.По-видимому, существует бесчисленное множество моральных суждений (например, неправильно причинять боль новорожденному ребенку), которые пользуются почти всеобщим согласием в разных культурах и в разные периоды времени. Это соглашение должно, по крайней мере, на первый взгляд, поддерживать утверждение об объективности, как, скажем, в отношении суждений о температуре на улице.
5. Основные историко-философские теории объективной реальности
Любое серьезное исследование природы объективности и объективного знания должно исследовать центральные метафизические и эпистемологические позиции ведущих философов истории, а также вклад современников.Следующий очень краткий обзор должен дать читателям некоторое представление о том, с чего начать.
Платон известен своеобразным взглядом на объективную реальность. Он примерно утверждал, что величайшая реальность заключается не в обычных физических объектах, которые мы ощущаем вокруг себя, а в том, что он называет формами или идеями. (Греческий термин, который использует Платон, напоминает слово «идея», но предпочтительнее называть их формами, поскольку они не являются идеями, существующими только в сознании, как предполагается в нашем современном использовании термина «идея».«Обычные объекты нашего чувственного опыта реальны, но Формы — это« высшая реальность », согласно Платону. Можно сказать, обладая величайшей реальностью, они являются единственной действительно объективной реальностью.
Формы проще всего описать как чистые сущности вещей или определяющие характеристики вещей. Мы видим множество разных стульев вокруг нас, но суть того, что значит быть стулом, — это «стул» Формы. Точно так же мы видим много прекрасных вещей вокруг нас, но «красота» Формы — это «то, что значит быть красивым.«Форма — это просто то, что отличает красивые вещи от всего остального.
В эпистемологии Платон соответственно выделяет высшее знание как знание высшей реальности, Форм. Наше современное использование терминов «объективное знание» и «объективная реальность», кажется, вполне подходит для этого.
Аристотель, напротив, определяет обычные объекты чувственного опыта как наиболее объективную реальность. Он называет их «первичной субстанцией». Формы вещей он называет «вторичной субстанцией».Следовательно, метафизика Аристотеля, кажется, лучше, чем метафизика Платона, соответствует нашему нынешнему пониманию объективной реальности, но его взгляд на объективное знание несколько отличается. Для него объективное знание — это знание форм или сущности вещей. Мы можем знать отдельные вещи объективно, но не до конца. Мы можем знать людей только во время происходящего с ними перцептивного контакта, но мы можем знать формы в совершенстве или вне времени.
Декарт, как известно, подчеркивал, что субъективная реальность более известна, чем объективная реальность, но знание объективной реальности собственного существования как нефизической мыслительной вещи почти такое же или, возможно, такое же базовое, как знание субъективной реальности человека. собственное мышление.Для Декарта знание, кажется, начинается с непосредственного, несомненного знания о своих субъективных состояниях и переходит к знанию об объективном существовании человека как мыслящей вещи. Cogito, ergo sum (обычно переводится как «Я думаю, следовательно, я есть») выражает это знание. Все знания о реальностях, отличных от самого себя, в конечном итоге основываются на этом непосредственном знании собственного существования как мыслящего объекта. Существование человека как нефизической мыслящей вещи является объективным существованием, но, похоже, Декарт выводит это существование из субъективной реальности своего собственного мышления.Однако точная интерпретация его знаменитого высказывания все еще вызывает споры, и, возможно, оно вообще не выражает умозаключения.
Мы уже рассмотрели некоторые из наиболее влиятельных утверждений Джона Локка о природе объективной реальности. Епископ Беркли последовал эмпиризму Локка в эпистемологии, но выдвинул заметно иной взгляд на реальность. Идеализм Беркли утверждает, что единственная реальность — это умы и ментальные содержания. Однако у него есть представление об объективной реальности.Стол, например, объективно существует в сознании Бога. Бог создает объективную реальность, думая о ней, и поддерживает любую объективную реальность, например, стол, только до тех пор, пока он продолжает думать о ней. Таким образом, таблица существует для нас объективно не только как мимолетное восприятие, но как совокупность всех возможных переживаний. Мой конкретный опыт этого в данный момент является субъективной реальностью, но стол как объективная реальность в разуме Бога подразумевает совокупность всех возможных переживаний этого.Беркли утверждает, что нет необходимости постулировать некую физическую субстанцию, лежащую в основе всех этих переживаний, как объективную реальность стола; совокупность возможных переживаний адекватна.
Мы вкратце рассмотрели некоторые утверждения Канта о природе объективной реальности. Более поздняя философия продолжает эти дискуссии во многих направлениях, некоторые вообще отрицают объективность. Подробное обсуждение этих движений выходит за рамки данного эссе, но заинтересованные читатели должны специально исследовать идеализм Гегеля, а также последующие школы мысли, такие как феноменология, экзистенциализм, логический позитивизм, прагматизм, деконструктивизм и постмодернизм.Философия разума, естественно, также постоянно сталкивается с основными вопросами субъективности и объективности.
6. Ссылки и дополнительная литература
- Олстон, Уильям П. «Да, Вирджиния, существует реальный мир». Труды и адреса Американской философской ассоциации 52 (1979): 779-808.
- Декарт, Рене. Размышления (1641). В г. Философские сочинения Декарта , ред. Дж. Коттингем, Р. Стоутхофф и Д.Мердок (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 1975).
- Кант, Иммануил. Пролегомены к любой будущей метафизике (1783). Пер. Джеймс У. Эллингтон (Индианаполис: Хакетт, 1977).
- Локк, Джон. Очерк человеческого понимания (1689). Эд. Питер Ниддич (Оксфорд: Clarendon Press, 1975).
- Мозер, Пол. Философия после объективности . (Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета, 1993).
- Нагель, Томас. Вид из ниоткуда .(Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета, 1986).
- Куайн, В. В. Слово и объект . (Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 1960).
- Рорти, Ричард. Философия и зеркало природы . (Princeton: Princeton University Press, 1979).
- Рорти, Ричард. Объективность, релятивизм и истина: философские статьи, Vol. 1 . (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 1991).
- Райт, Криспин. Реализм, смысл и правда . (Оксфорд: Блэквелл, 1987).
Информация об авторе
Дуэйн Х. Малдер
Эл. Почта: [email protected]
Государственный университет Сономы
США
Перцептивная объективность и пределы восприятия
Существует эмпирическая разница между переживанием гибели или растворения объекта и переживанием ухудшения восприятия объекта, который продолжает существовать за пределами нашего восприятия. Каким должно быть переживание объектов, чтобы учесть это различие?
В основе работы авторов феноменологической традиции лежит ответ Гуссерля на этот вопрос.Итак, давайте посмотрим на это. Работа Гуссерля по восприятию подпитывается открытиями о постоянствах восприятия. Например, постоянство цвета исследовалось рядом психологов, таких как Геринг (1905), Кац (1911) и Гелб (1929). Они повлияли на Гуссерля, и он повлиял на них. Footnote 8 Гуссерль занимается эмпирической стороной перцептивных констант:
Различные действия могут воспринимать одни и те же вещи, но при этом ощущать разные вещи. Один и тот же тон мы слышим один раз в пространстве вблизи и один раз вдали.(Husserl 1913b, 381; мой перевод) Сноска 9
В расширенном восприятии можно различить разные фазы. Но на разных фазах идентичность воспринимаемого объекта проявляется, хотя на разных фазах она проявляется по-разному. Вопрос в том, что связывает вместе разные фазы такого расширенного восприятия.
Ответ Гуссерля, по сути, состоит в том, что нам кажется, что мы воспринимаем один и тот же объект через изменения внешнего вида, потому что наши переживания связаны с намерениями, которые имеют условия реализации.Возникает соблазн истолковать эти намерения как ожидания, то есть убеждения в отношении восприятия, которые у человека возникнут в более поздний момент времени. Гуссерль непреклонен в том, что этому искушению необходимо противостоять:
Намерение — это не ожидание; для него не обязательно, чтобы он был направлен на реализацию в будущем. (Husserl 1913a, b II / 2, 40; мой перевод)
Гуссерль мотивирует различие между намерением и ожиданием с помощью суггестивного примера. Сноска 10 Вы видите ковер с определенным рисунком на нем, но часть ковра скрыта предметом мебели.В этом случае «мы как бы чувствуем, что линии и цветовые узоры продолжаются« в смысле »того, что мы видели» (1913b II / 2, 40; мой перевод). Но у нас нет никаких ожиданий относительно того, как будет выглядеть паттерн, если мы продолжаем воспринимать скрытые от нас части; мы знаем, что не можем воспринимать эти части. Рассматриваемые намерения — я буду следовать литературе, называя их «ожиданиями» — отличаются от ожиданий, но они могут вызывать ожидания. Если мы просто смотрим на объект перед собой, не намереваясь приблизиться или приблизиться к нему, мы предвидим, как выглядят другие части объекта.Эти ожидания вызывают ожидания относительно того, как объект будет казаться нам, когда мы начнем двигаться по отношению к объекту восприятия. Footnote 11
В визуальном случае ожидания — это наглядные подсказки или предположения ( bildliche Andeutungen ). Возьмем, к примеру, узор ковра: вид узора подсказывает, как выглядят его скрытые части. Точно так же, если я вижу перед куба, некоторые его части видны хорошо, другие плохо. Мой текущий вид кубуса — это хороший вид спереди, а также плохой вид сбоку. Footnote 12 Тем не менее, плохой вид сбоку — это все же вид сбоку. Плохой вид сбоку предлагает мне лучший вид сбоку в различных условиях. Внешний вид объекта с одной точки зрения дает вам представление о том, как он выглядит с другой точки зрения: мне он кажется таким, что я могу лучше рассмотреть его сторону, если изменю свое положение. Footnote 13 Такие подсказки могут быть подтверждены или реализованы в дальнейшем восприятии. Когда человек меняет положение, ему кажется, что он видит что-то лучшее, что уже видел плохо.
Перцептивные ожидания, как правило, выполняются в последующих восприятиях, и мы переживаем их исполнение:
Предыдущее намерение было направлено на тот же объект, что и текущее, но то, что было только неясно предложено в первом намерении, теперь само дано или, по крайней мере, более ясно, более богато, очевидно более адекватно дано, и из-за этого мы имеем непосредственное осознание, мы переживаем исполнение внушения как особую черту нового восприятия или, соответственно, как момент создания единства в последовательности актов .(Husserl 1898, 144. Мой перевод и выделение.)
Описание Гуссерля кажется мне точным. Когда вы лучше видите стороны книги, вы иногда чувствуете, что все выглядит так, как должно выглядеть. Отчасти это чувство отрицательно характеризуется отсутствием удивления. Footnote 14 Когда человек испытывает это чувство, он переживает некоторых действий как принадлежащих к одному расширенному восприятию.
Некоторые из наших восприятий связаны друг с другом цепочками ожиданий и пережитых свершений с расширенным восприятием одного объекта.В таком расширенном восприятии мы переживаем одинаковость объекта через явные изменения восприятия. Если ожидания касаются изменений условий — как объект будет выглядеть, если мы подойдем ближе или изменим свое положение относительно него — и мы переживаем исполнение ожиданий, мы ощущаем постоянство восприятия. Нам кажется, что мы воспринимаем один и тот же объект с другой стороны, с лучшей точки зрения или с близкого расстояния. Взаимодействие предвкушения и переживаемого удовлетворения позволяет получить опыт явного сходства объекта, воспринимаемого через изменения внешнего вида.Это аналог человека на уровне требования, чтобы способность восприятия «определяла» некоторые воспринимаемые изменения в изменениях условий восприятия. Footnote 15
Это взаимодействие ожидания и пережитого удовлетворения отсутствует в том, что Гуссерль называет «адекватным восприятием». Следующий пример, в котором тон — объективная особенность — противопоставляется слышимости тона, помогает нам увидеть различие Гуссерля между адекватным и неадекватным восприятием:
Эмоциональное переживание не имеет никаких намеков.Если я обращаю на это свой взор, у меня есть нечто абсолютное, у него нет сторон, которые бы представляли себя то так, то так. […] Напротив, тон скрипки с ее объективной идентичностью дается только в общих чертах; он меняет свой облик. Они различаются в зависимости от того, подхожу ли я к скрипке или отхожу от нее, нахожусь ли я в концертном зале или слушаю через закрытые двери и т. Д. Никакая внешность не считается абсолютной. … (Husserl 1913b, 81. Мой перевод.)
Эмоциональный опыт служит здесь репрезентативным примером опыта в целом.«Объяснение» — это термин Гуссерля для обозначения внешних объектов: такие объекты даются только в виде эскизов; объекты такого рода обрисовывают в общих чертах. Другие объекты, переживания, т. Е. Мыслительные действия и действия, не дают общих сведений (см. Husserl 1913b, 77). Сознание текущих умственных действий не предполагает никаких дальнейших актов осознания, в которых ожидания исполняются или «разочаровываются». По этой причине Гуссерль называет это «абсолютным». Рассмотрим дальнейшие эмоции. Ваше осознание своего гнева не предполагает дальнейших действий осознания, в которых гнев воспринимается лучше.Вы можете индуктивно знать, что ваш бушующий гнев скоро утихнет и превратится в менее сильную эмоцию. Но это ожидание не предполагает вашего нынешнего осознания гнева. Это просто общие сведения о ваших эмоциональных склонностях.
Для наших целей важно не только предвидеть, как объект будет выглядеть при изменении условий восприятия, но также предвидеть уменьшение и исчезновение нашего восприятия объекта при некоторых изменениях этих условий.Ибо если нам кажется, что объект может быть лучше воспринят при изменении некоторых факторов, нам также кажется, что объект может восприниматься хуже, если эти факторы изменяются по-другому. У улучшения и ухудшения нашего восприятия есть предел. Если, например, я подхожу ближе к объекту, я лучше увижу его цвет, будет расстояние до объекта, на котором я увижу цвет настолько хорошо, насколько это возможно для моих целей. Если я подойду еще ближе, цвет станет не в фокусе. Мое восприятие объекта содержит предвкушение на этот счет.Таким образом, существует положительный максимум восприятия («Максимальный пункт») восприятия, который также является поворотным моментом: если вы выйдете за пределы точки, ваше восприятие объекта ухудшится. Footnote 16 Существует также худшая точка восприятия («Minderungsgrenze»), за которой мы теряем перцептивный контакт с объектом. Footnote 17
В своем 1907 году Гуссерль использует параграфы с 35 по 38, чтобы разрешить противоречие между идеей о том, что существуют максимумы и минимумы восприятия, и своей точкой зрения об отсутствии адекватного восприятия объекта. Да , адекватного восприятия не существует: мы не можем воспринимать объект таким, какой он есть, потому что мы можем воспринимать его только в общих чертах. Но есть еще максимум восприятия. Наша человеческая конституция и интересы определяют максимумы и минимумы восприятия. По своей природе восприятие — это процесс, который не может привести к адекватному восприятию, но существует лучшее восприятие для таких существ, как мы, относительно данного интереса к воспринимаемому объекту.
При восприятии объекта мы ожидаем, как улучшится наше восприятие объекта, а также как оно ухудшится по сравнению с таким пределом.Поскольку мы ожидаем, что наше восприятие объекта ухудшится, если определенные факторы изменятся, и приблизятся к минимуму или улучшатся до тех пор, пока не будет достигнута поворотная точка, существует эмпирическая разница между переживанием как объекта, « распадающегося », и переживанием, когда объект сохраняется. за пределами восприятия. Если мы переживаем исполнение таких «негативных ожиданий», нам кажется, что мы перестаем воспринимать устойчивый объект.
Нет, вы не видите мир объективно
Поделиться
Статья
Вы можете поделиться этой статьей с указанием авторства 4.0 Международная лицензия.
Исследователи говорят, что люди не могут видеть мир объективно.
Проведя новую серию экспериментов с использованием сложной компьютерной графики и вырезанных лазером «монет», исследователи обнаружили, что людям практически невозможно отделить истинную сущность объекта от своей собственной точки зрения.
В этом случае люди смотрели на круглые предметы, которые были наклонены от них; даже когда люди были уверены, что объекты круглые, они не могли не «видеть» их в искаженном виде, в виде овалов или эллипсов.
«Этот вопрос о влиянии собственной точки зрения на восприятие философы обсуждали на протяжении веков», — говорит старший автор Чаз Файерстоун, доцент кафедры психологии и науки о мозге и директор лаборатории восприятия и разума Хопкинса в Университете Джонса Хопкинса. . «Для нас было действительно захватывающе экспериментально подойти к этому вопросу».
Когда люди видят вещи, мозг идентифицирует их, комбинируя необработанную визуальную информацию с укоренившимися предположениями и знаниями о мире.Например, если вы возьмете круглую монету и наклоните ее от себя, свет от монеты попадет вам в глаза в форме овала или эллипса; но ваш мозг затем выходит за рамки этой информации и заставляет вас «видеть» круг в реальном мире.
Философы, в том числе Джон Локк и Дэвид Хьюм, давно задавались вопросом, можно ли отделить то, как объект на самом деле является (круг), от того, как он приземляется на наши глаза (эллипс) — другими словами, является ли чистое объективное видение истинным. даже возможно.
Чтобы ответить на этот вопрос, команда разработала для лаборатории «философский эксперимент».
В ходе девяти экспериментов испытуемым показывали пары трехмерных монет. Один всегда был настоящим овалом, другой — кругом. Испытуемым нужно было выбрать истинный овал.
Кажется простым, но когда испытуемые были представлены наклоненными круглыми монетами, они были сбиты с толку, и их время ответа значительно замедлилось. Это сохранялось, были ли монеты неподвижными или движущимися; с разной формой; и показывались ли монеты на экране компьютера или прямо перед испытуемыми.
Объекты запечатлены с нашей точки зрения, заключает ведущий автор Хорхе Моралес, научный сотрудник.
«Наш субъективный подход к миру остается с нами», — говорит Моралес. «Даже когда мы пытаемся воспринимать мир таким, какой он есть на самом деле, мы не можем полностью отказаться от нашей точки зрения».
Это первый из нескольких экспериментов, над которыми команда работает, используя подходы из психологии и нейробиологии для проверки идей философии. В сотрудничестве с философом Остином Бейкером они изучают, как стереотипы влияют на восприятие, особенно если испытуемым труднее видеть людей, которые бросают вызов их гендерным стереотипам.Другой проект исследует, как люди воспринимают предметы, которых нет, или как люди замечают отсутствие вещей.
«Это проект, который нас действительно удивил — мы ожидали, что« объективность »полностью подавит любое влияние точки зрения объекта», — говорит Файерстоун. «Это прекрасный пример того, как идеи из философии могут влиять на науку о разуме и мозге».
Исследование будет опубликовано в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences .
Источник: Университет Джона Хопкинса
(PDF) Объективная и субъективная стороны восприятия
когнитивные процессы.Они утверждали, что восприятие — это единый процесс
, который работает по своим собственным правилам, независимо от мысли. Гештальт-теория восприятия
широко и ошибочно считается когнитивной теорией
, вероятно, из-за ее неприятия ощущений. Как писал
Кёлер (1947, с. 103): «Мы считаем, что вместо
, реагирующего на локальные стимулы посредством локальных и взаимно независимых событий,
организм реагирует на последовательность стимулов, на которую он отвечает
.разоблачены; и что этот ответ представляет собой единый процесс, функциональное целое
, которое на опыте дает сенсорную сцену, а не мозаику
местных ощущений.Только с этой точки зрения мы можем
объяснить тот факт, что при постоянном локальном стимуле местный опыт
меняется при изменении окружающей стимуляции ».
Гештальтисты раскрыли поразительные масштабы, на которые ушло
мыслителей, чтобы сохранить доктрину локальной
решимости. Когда ощущения, сообщаемые наблюдателем, не соответствовали доктрине
, Штумпф (1911) ввел понятие
незаметных ощущений.Корреляция между локальной стимуляцией и сенсорным опытом
была, даже когда наблюдатель не смог
распознать его. Когда наблюдатели сообщили об иллюзии Мюллера-Лайера, это
было приписано ошибке суждения. Предполагалось, что две линии
производят ощущение одинаковой длины, но ошибка суждения
, возникшая в результате многолетнего опыта, заставила наблюдателя
сообщить, что одна строка длиннее другой. Интроспекционисты
предложили специальную подготовку, чтобы помочь наблюдателю испытать ощущения
, связанные с местной стимуляцией.
Авторы гештальта отрицали существование как сырых ощущений
, так и их когнитивной интерпретации, основанной на прошлом опыте.
Нет сенсорной стадии
И Геринг, и Гельмгольц признали, что ощущения
очень трудно наблюдать. Гельмгольц (1866, с. 6) писал: «Может показаться, что
нет ничего проще, чем осознавать свои собственные
ощущений; и все же опыт показывает, что для открытия
субъективных ощущений нужен особый талант… «Фон Крис,
, выступая от имени Гельмгольца (цитируется по Gelb, 1929, перевод Д.
Тодорович), признал, что» эти ощущения могут наблюдаться только
с трудностями и в особых условиях. Мы не
сомневаюсь, что они существуют, но они являются лишь ограниченными объектами
нашего познания, сравнения или концептуального восприятия ». Кац
(1935, с.141) писал: «Однако интенсивность изображения сетчатки глаза:
Границы | Понимание человеческого восприятия с помощью иллюзий, созданных руками человека
.О достоверности восприятия
Связь между реальностью и объектом
Чувственное восприятие часто является самым ярким доказательством чего-то фактического: когда мы что-то воспринимаем, мы интерпретируем это и принимаем как «объективное», «реальное».Совершенно очевидно, что вы можете испытать это с помощью свидетельских показаний очевидцев: если очевидец «видел это невооруженным глазом», судьи, члены жюри и участники принимают отчеты об этих , воспринимает не только как веские доказательства, но обычно как факт, несмотря на активные и предвзятые процессы на основе восприятия и памяти. В самом деле, кажется, что нет лучшего, не более «доказательства» того, что что-то является фактическим знанием, чем восприятие этого. Предполагаемая связь между восприятием и физической реальностью особенно сильна для зрительного восприятия — на самом деле, мы изучаем ее только тогда, когда условия зрения были неблагоприятными, когда у людей плохое зрение или когда мы знаем, что очевидец находился в состоянии стресса или не обладал когнитивными способностями. факультеты.Когда людям нужно еще больше доказательств реальности, чем невооруженным глазом, они интуитивно пытаются прикоснуться к объекту, подлежащему анализу (если это вообще возможно), чтобы исследовать его тактильно. Ощущение чего-либо на ощупь кажется окончательным переживанием восприятия, позволяющим людям говорить о физических доказательствах (Carbon and Jakesch, 2013).
Мы можем анализировать качество нашего перцептивного опыта по стандартным методологическим критериям. Поступая таким образом, мы можем регулярно обнаруживать, что наше восприятие действительно в основном очень надежное и объективное (Грегори и Гомбрих, 1973) — но только если мы используем стандартные определения «объективного» как согласованные между разными наблюдателями.Тем не менее, даже отвечая этим методологическим критериям, мы не можем дать какие-либо доказательства о физической реальности. Кажется, что знания о физических свойствах объектов нельзя получить путем восприятия, поэтому восприятие не является ни «достоверным», ни «действительным» в строгом смысле слова — свойства «вещи в себе» остаются неопределенными в любом эмпирическом смысле. (Кант, 1787/1998). Мы «достоверно» и «объективно» можем воспринимать восход солнца утром и закат вечером; физические отношения определенно отличаются, как мы знаем, по крайней мере, со времен гелиоцентризма, предложенного Николаем Коперником — это также может быть здравым смыслом, что Земля является сфероидом для большинства людей, однако большинство людей не воспринимало Землю как сферическую и не представляло ее. как это; Одна из причин этого заключается в том, что в повседневной жизни иллюзия самолета отлично работает, направляя нас в планировании и выполнении наших действий (Carbon, 2010b).
Ограничения возможности объективного восприятия
Ограничения восприятия еще более значительны: наше восприятие не только ограничено, когда у нас нет доступа к самой вещи, оно практически ограничено качеством обработки и общими характеристиками нашей системы восприятия. Например, наше акустическое чутье может регистрировать и обрабатывать только очень узкую полосу частот в диапазоне примерно от 16 Гц до 20 кГц в молодом возрасте — эта полоса становится все уже и уже с возрастом.Как правило, инфразвуковые и ультразвуковые диапазоны просто не воспринимаются, несмотря на то, что они необходимы для других видов, таких как слоны и летучие мыши, соответственно. Восприятие окружающей среды и, следовательно, восприятие и представление мира как такового у этих видов разное — какая музыка будет любимой у слона, какое предпочтение укажет летучая мышь, если «честно спросить»? Как звучит и ощущается инфразвуковая акустика? Примечание: инфразвуковые частоты также могут восприниматься людьми; не акустически в строгом смысле слова, а посредством вибраций — тем не менее, получаемые в результате переживания очень разные (ср.Нагель, 1974). Чтобы сделать такую информацию доступной, нам нужны методы преобразования; например, трубка Гейгера-Мюллера для восприятия ионизирующего излучения, поскольку мы не разработали никакой сенсорной системы для обнаружения и ощущения этой полосы чрезвычайно высокочастотного электромагнитного излучения.
Но даже если у нас есть доступ к данной информации из окружающего мира, было бы иллюзией думать об «объективном восприятии» ее — различия в восприятии у разных людей кажутся очевидными: это одна из причин, по которой разные люди имеют разные вкусы, но это еще более экстремально: даже в течение жизни одного человека воспринимаемые качества и количества, которые мы можем обработать, меняются.У пожилых людей, например, часто роговица желтоватого цвета, что приводит к искаженному восприятию цвета, что снижает способность обнаруживать и различать спектры синеватого цвета. Так что даже объективность восприятий в смысле консенсуального опыта вряд ли достижима, даже в пределах одного вида, даже в пределах одного человека — просто подумайте о феноменах моды (Carbon, 2011a), изменениях вкусов (Martindale, 1990) или так называемом цикл предпочтений (Carbon, 2010a)! Понятно, что так называемое объективное восприятие невозможно, это иллюзия.
Иллюзорное конструирование мира
Проблема с идеей достоверного восприятия мира еще больше усугубляется при учете дополнительных перцептивных явлений, которые демонстрируют высоко конструктивные качества нашей системы восприятия. Ярким примером такого рода является эффект восприятия, который возникает, когда любая визуальная информация, которую мы хотим обработать, попадает на область сетчатки, где находится так называемое слепое пятно (см. Рисунок 1).
Рисунок 1. Демонстрация слепого пятна, области на сетчатке, где визуальная информация не может быть обработана из-за отсутствия фоторецепторов . Демонстрация работает следующим образом: зафиксируйте на расстоянии прибл. Правым глазом 40 см X на левой стороне, закрыв левый глаз — теперь слегка двигайте головой по горизонтали слева направо и назад, пока черный диск на правой стороне не исчезнет.
Интересно, что визуальная информация, отображаемая на слепой зоне, не просто отбрасывается — это было бы самым простым решением для зрительного аппарата.Это также не жестко интерполируется, например, путем простого дублирования информации о соседях, но разумно дополняется путем анализа смысла и гештальта контекста. Если мы, например, подвергаемся воздействию пары линий, система восприятия дополнит физически несуществующую информацию о слепом пятне эвристикой наилучшего предположения о том, как линии связаны между собой в каждом случае, в основном давая очень близкое приближение к «Реальность», поскольку она использует наиболее вероятные решения. Наконец, мы воспринимаем четкую визуальную информацию, по-видимому, того же качества, что и та, которая отражает физическое восприятие — в конце концов, «физическое восприятие» и «сконструированное восприятие» имеют одинаковое качество, в том числе потому, что «физическое восприятие» не является ни изображением физической реальности, но также строится нисходящими процессами, основанными на эвристике наилучшего предположения, как своего рода проверка гипотез или решение проблем (Gregory, 1970).
Помимо этого выдающегося примера, который до сих пор стал общеизвестным, существует ряд других явлений, в которых мы можем говорить о полных перцептивных конструкциях внешнего мира без какой-либо прямой связи с физическими реальностями. Очень интригующий пример такого рода будет описан более подробно ниже. Когда мы делаем быстрые движения глаз (так называемые саккады), наша система восприятия подавляется, в результате чего мы функционально слепы во время таких саккад. На самом деле мы не воспринимаем эти слепые моменты жизни, хотя они очень часты и относительно продолжительны как таковые — на самом деле, Rayner et al.по оценкам, типичные фиксации длятся около 200–250 мс, а саккады длятся около 20–40 мс (Rayner et al., 2001), поэтому около 10% нашего времени, когда мы бодрствуем, подвержены таким эффектам подавления. В соответствии с другими явлениями заполнения недостающие данные дополняются наиболее правдоподобной информацией: для такого процесса нужны гипотезы о том, что происходит в текущей ситуации и как она будет развиваться (Gregory, 1970, 1990). Если гипотезы вводят в заблуждение, потому что лежащая в основе ментальная модель ситуации и ее дальнейший генезис неверны, мы сталкиваемся с существенной проблемой: то, что мы затем воспринимаем (или не воспринимаем), несовместимо с текущей ситуацией, и поэтому будет вводить в заблуждение наши предстоящие действия. .В большинстве крайних случаев это может привести к фатальным решениям: например: если модель не создает конкретный мешающий объект на нашей оси движения, мы можем пропустить информацию, необходимую для изменения нашей текущей траектории, что приведет к столкновению. В таком созвездии мы были бы полностью поражены крахом, так как мы вообще не воспринимали бы целевой объект — речь идет не о том, чтобы пропустить объект, а о том, чтобы полностью упустить его из-за несуществующего следа восприятия.
Несмотря на знание этих характеристик зрительной системы, мы можем сомневаться в таких процессах, поскольку механизмы работают в такой степени в большинстве повседневных жизненных ситуаций, что это создает идеальную иллюзию непрерывного, правильного и сверхдетального визуального ввода.Однако мы можем очень легко проиллюстрировать этот механизм, просто наблюдая за движениями наших глаз в зеркале: выполняя быстрые движения глаз, мы не можем наблюдать их, непосредственно рассматривая свое лицо в зеркале — мы можем только воспринимать наши фиксации и медленные движения глаза. Однако если мы снимаем ту же сцену на видеокамеру, вся процедура будет выглядеть совершенно иначе: теперь мы также ясно видим быстрые движения; Таким образом, мы можем непосредственно испытать конкретную работу зрительной системы в этом отношении, сравнивая одну и ту же сцену, захваченную двумя по-разному работающими визуальными системами: нашей собственной, очень когнитивно работающей, визуальной системой и жестко снимающей видеосистемой, которая просто захватывает кадр сцены с помощью кадр без дальнейшей обработки, интерпретации и настройки.Мы называем этот момент временного феномена функциональной слепоты «саккадной слепотой» или «подавлением саккад», что еще раз иллюстрирует иллюзорные аспекты человеческого восприятия «подавлением саккад», Bridgeman et al., 1975; «Тактильное подавление», Ziat et al., 2010). Мы можем использовать этот феномен для проверки интересных гипотез о ментальном представлении визуальной среды: если мы изменяем детали визуального отображения во время таких функциональных слепых фаз саккадических движений, люди обычно не осознают таких изменений, даже если это очень важные детали. , д.g., выражение рта, изменяется (Bohrn et al., 2010).
Иллюзии процессов сверху вниз
Грегори предположил, что восприятие показывает качество проверки гипотез, а иллюзии дают нам понять, как эти гипотезы формулируются и на каких данных они основаны (Gregory, 1970). Одно из ключевых предположений при проверке гипотез состоит в том, что восприятие — это конструктивный процесс, зависящий от обработки данных сверху вниз. Такими нисходящими процессами можно руководствоваться с помощью знаний, накопленных за годы, но восприятие также может определяться заранее сформированными способностями связывания и интерпретации определенных форм как определенных гештальтов.Сильная зависимость восприятия от обработки данных сверху вниз является важным ключом к обеспечению надежных способностей восприятия в мире, полном двусмысленности и неполноты. Если мы прочитаем текст со старого факсимиле, где некоторые буквы исчезли или побелели за долгие годы, где кофейные пятна закрыли частичную информацию и где процессы распада превратили первоначально белую бумагу в желтоватую рассыпчатую субстанцию, мы могли бы оказаться очень успешное чтение фрагментов текста, потому что наша система восприятия интерполирует и (воссоздает) конструирует (см. рисунок 2).Если мы знаем или понимаем общий смысл целевого текста, мы даже прочитаем некоторые отрывки, которых вообще не существует: мы заполняем пробелы с помощью наших знаний — мы меняем значение в сторону того, что мы ожидаем.
Рисунок 2. Демонстрация нисходящей обработки при чтении утверждения «Великая иллюзия» в очень сложных условиях (по крайней мере, сложных для автоматического распознавания символов) .
Известный пример, который часто цитируется и демонстрируется в этой области, — это так называемая иллюзия человека-крысы, где представлен неоднозначный эскизный рисунок, содержание которого не совсем понятно, но вместо изображения человека он переключается с изображения человека на изображение крысы — еще один популярный вариант. Примером такого рода является бистабильная картина, в которой интерпретация меняется от старухи к молодой женщине и против.v. (см. рисунок 3) — большинство людей интерпретируют этот пример как увлекательную иллюзию, демонстрирующую способность людей переключаться от одного значения к другому, но этот пример также демонстрирует еще более интригующий процесс: то, что мы воспринимаем с первого взгляда, в основном определяется через конкретную активацию нашей семантической сети. Если нам уже доводилось видеть изображение человека раньше, или если мы думаем о нем или слышали слово «человек», то вероятность того, что наша система восприятия интерпретирует неоднозначный образец изображения человека, сильно возрастает, если предыдущие опыты были больше связаны с крысой, мышью или другим подобным животным, мы, напротив, будем склонны интерпретировать неоднозначную картину больше как крысу.
Рис. 3. Иллюзия молодой и старой женщины (также известная как иллюзия «Моя жена и моя свекровь»), уже популярная в Германии в 19 веке, когда ее часто изображали на открытках . Скучно (1930) был первым, кто представил эту иллюзию в научном контексте (изображение справа), назвав ее «новой» иллюзией (конкретно, «новой неоднозначной фигурой»), хотя весьма вероятно, что она была взята из уже отображенного изображения XIX век в рекламе A и P Condensed Milk (Lingelbach, 2014).
Итак, мы можем буквально сказать, что воспринимаем то, что знаем — если у нас нет предварительных знаний об определенных вещах, мы можем даже упустить из виду важные детали в шаблоне, потому что у нас нет прочной связи с чем-то значимым. Интимная обработка между сенсорными входами и нашими семантическими сетями позволяет нам распознавать знакомые объекты за несколько миллисекунд, даже если они демонстрируют сложность человеческих лиц (Locher et al., 1993; Willis and Todorov, 2006; Carbon, 2011b).
Нисходящие процессы являются мощным средством схематизации и упрощения процессов восприятия в смысле сжатия «больших данных» сенсорных входов в крошечные пакеты данных с предварительно категоризированными метками на таких схематизированных «значках» (Carbon, 2008).Однако нисходящие процессы также подвержены характерным ошибкам или иллюзиям из-за их управляемой, основанной на модели природы: когда у нас есть только короткий временной интервал для снимка сложной сцены, сцена (если у нас есть ассоциации с общий смысл исследуемой сцены вообще) настолько упрощен, что отдельные детали теряются в пользу обработки и интерпретации общего смысла всей сцены.
Бидерман (1981) впечатляюще продемонстрировал это, представив участникам эскизный рисунок типичной уличной сцены, где типичные объекты помещены в прототипную обстановку, за исключением того, что видимый гидрант на переднем плане не был расположен на тротуаре , кроме a машина но необычно прямо на машину.Когда люди находились в такой сцене всего лишь на 150 мс, после чего следовала зашифрованная обратная маска, они «перестраивали» настройку нисходящими процессами на основе своих знаний о гидрантах и их типичных положениях на тротуарах. В этом конкретном случае люди действительно были обмануты, потому что они сообщают о сцене, которая соответствовала их знаниям, но не оценке представленной сцены — но для повседневных действий это кажется несложным. Хотя вы действительно можете потерять связь с детализированной структурой конкретной сущности, если сильно полагаетесь на нисходящие процессы, в большинстве случаев такая попытка работает блестяще, поскольку это наилучшая оценка или приближение — она особенно хорошо работает, когда у нас заканчиваются ресурсы, e.g., когда мы находимся в определенном режиме ограниченного времени и / или вы вовлечены в ряд других когнитивных процессов. Собственно, такой режим — стандартный в повседневной жизни. Однако, даже если бы у нас было время и не нужно было выполнять другие процессы, мы не смогли бы адекватно обрабатывать большие данные сенсорного ввода.
Вся идея этой нисходящей обработки со схематизированным восприятием проистекает из новаторской серии экспериментов Ф. К. Бартлетта в различных областях (Bartlett, 1932).Бартлетт уже показал, что мы не читаем полную информацию с визуального отображения или повествования, но полагаемся на схемы, отражающие сущность вещей, историй и ситуаций, которые сильно формируются предшествующим знанием и его конкретной активацией (см. отражение метода Бартлетта Carbon and Albrecht, 2012).
Восприятие как великая иллюзия
Реконструкция психологической реальности человека
Очевидно, существует огромный разрыв между большими данными, предоставляемыми внешним миром, и нашими строго ограниченными возможностями по их обработке.Разрыв еще больше увеличивается, если учесть, что мы не только должны обрабатывать данные, но и в конечном итоге должны четко понимать суть данной ситуации. Цель состоит в том, чтобы принять одно (и только одно) решение на основе однозначной интерпретации данной ситуации, чтобы выполнить соответствующее действие. Этот очень телеологический способ обработки требует подавляющих способностей для конкурирующих интерпретаций, чтобы строго отдавать предпочтение одной-единственной интерпретации, которая позволяет быстро действовать без споров по поводу альтернатив.Чтобы реализовать такую ясную интерпретацию ситуации, нам нужна ментальная модель внешнего мира, которая очень ясна и не содержит двусмысленностей и неопределенностей. В идеале такая модель является своего рода карикатурой на физическую реальность: если есть объект, который нужно быстро обнаружить, контраст, например, между фигурой и фоном должен быть усилен. Если нам нужно определить границы объекта в неблагоприятных условиях просмотра, полезно, например, усилить переходы от одной границы к другой.Если мы хотим легко диагностировать спелость плода, желаемого для употребления в пищу, наиболее полезно, когда насыщенность цвета усиливается для знакомых видов фруктов. Наша система восприятия обладает именно такими способностями к усилению, усилению и усилению — в результате генерируются схематические, прототипические, наброски восприятия и репрезентации. Любая метафора восприятия как своего рода инструмента для создания фотографий полностью вводит в заблуждение, потому что восприятие — это гораздо больше, чем чертеж: это когнитивный процесс, направленный на реконструкцию любой сцены в ее основе.
Все эти «интеллектуальные процессы восприятия» легче всего продемонстрировать с помощью иллюзий восприятия: например, когда мы смотрим на внутреннюю горизонтальную полосу рисунка 4, мы наблюдаем непрерывный переход от светлого к темно-серому и слева направо, хотя там не является физическим изменением значения серого — фактически для создания этой области используется только одно значение серого. Иллюзия вызвана распределением периферийных значений серого, которое действительно показывает непрерывный сдвиг уровней серого, хотя и в обратном направлении.Явление одновременного контраста помогает нам сделать контраст более четким; помогает нам легче, быстрее и надежнее определять отношения между фигурой и фоном.
Рис. 4. Демонстрация одновременного контраста, оптическая иллюзия, уже описанная как явление 200 лет назад Йоханом Вольфгангом фон Гете и представленная в высоком качестве и с интенсивным эффектом МакКуртом (1982): внутренняя горизонтальная полоса физически заполнены одним и тем же оттенком серого по всей поверхности, тем не менее, периферия с ее непрерывным изменением оттенков серого от более темных к более светлым слева направо вызывает восприятие обратного непрерывного изменения значений серого.Первым, кто продемонстрировал эффект в ступенях градаций серого, был, вероятно, Эвальд Геринг (см. Hering, 1907; стр. I. Teil, XII. Kap. Tafel II), который также предложил теорию обработки цвета оппонента.
Подобный принцип усиления данных физических отношений системой восприятия теперь известен как полосы Шеврёля-Маха (см. Рисунок 5), независимо введенный химиком Мишелем Эженом Шеврёлем (см. Chevreul, 1839) и физиком и философом Эрнстом Вальдфридом Йозефом Венцелем. Мах (Мах, 1865).В процессе бокового торможения изменения яркости от одного столбца к другому преувеличены, особенно по краям столбцов. Это помогает различать разные области и запускать обнаружение края полос.
Рисунок 5. Полосы Шеврёля-Маха. Демонстрация преувеличения контраста посредством бокового торможения: хотя каждая полоса заполнена одним сплошным серым уровнем, мы воспринимаем узкие полосы по краям с повышенным контрастом, который не отражает физическую реальность сплошных серых полос.
Построение психологической реальности человека
Эта реконструктивная способность впечатляет и помогает нам избавиться от двусмысленных или неопределенных представлений. Однако сила восприятия становится еще более интригующей, когда мы смотрим на связанный с ней феномен. Когда мы анализируем иллюзии восприятия, в которых сущности или отношения не только усиливаются в своей узнаваемости, но даже полностью конструируются без физического соответствия, то мы вполне справедливо можем говорить об «активном построении» человеческой психологической реальности.Ярким примером является треугольник Канижа (рис. 6), где мы ясно воспринимаем иллюзорные контуры и связанные с ними гештальты — на самом деле ни один из них не существует вообще в физическом смысле. Иллюзия настолько сильна, что нам кажется, что мы способны охватить даже всю конфигурацию.
Рисунок 6. Демонстрация иллюзорных контуров, создающих четкое восприятие гештальтов . Так называемый треугольник Канижа, названный в честь Гаэтано Канижа (см. Канижа, 1955), очень известный пример давней традиции таких фигур, отображаемых на протяжении веков в архитектуре, моде и орнаменте.Мы не только воспринимаем два треугольника, но даже интерпретируем всю конфигурацию как одну с четкой глубиной, с сплошным белым «треугольником» на переднем плане другого «треугольника», который стоит снизу вверх.
Для нас очень важно обнаруживать и распознавать такие гештальты. К счастью, мы не только вооружены когнитивным механизмом, помогающим нам воспринимать такие гештальты, но и чувствуем вознаграждение, когда распознаем их как гештальты, несмотря на неопределенные паттерны (Muth et al., 2013): в момент прозрения для гештальтов. теперь уже определенный паттерн приобретает симпатию (так называемый «Aesthetic-Aha-эффект», Muth and Carbon, 2013).Процесс обнаружения и распознавания добавляет аффективную ценность паттерну, что приводит к активации еще большей когнитивной энергии для работы с ним, поскольку теперь это что-то значит для нас.
Выводы
Восприятие иллюзий можно увидеть, интерпретировать и использовать в двух очень разных аспектах: с одной стороны, и это общее свойство иллюзий, они используются для развлечения людей. Они являются частью нашей повседневной культуры, они могут убить время. С другой стороны, они часто являются отправной точкой для создания идей.А идеи, особенно если они основаны на личном опыте в процессе активной разработки, являются идеальными предпосылками для улучшения понимания, а также для улучшения и оптимизации ментальных моделей (Carbon, 2010b). Мы даже можем комбинировать оба аспекта, чтобы создать привлекательный учебный контекст: привлекая внимание людей с помощью возбуждающих и игривых иллюзий, мы вызываем влечение к явлениям, лежащим в основе этих иллюзий. Если люди действительно заинтересуются, они также потратят достаточно времени и когнитивной энергии, чтобы разрешить иллюзию или получить представление о том, как она работает.Если они достигнут более высокого состояния инсайта, они выиграют от понимания того, какой механизм восприятия лежит в основе явления.
Мы, конечно, можем интерпретировать перцептивные иллюзии как неисправности, указывающие на типичные пределы нашей перцептивной или когнитивной системы — вероятно, это стандартная точка зрения на всю область иллюзий. С этой точки зрения наши системы подвержены ошибкам, работают медленно, работают со сбоями и несовершенны. Однако мы также можем интерпретировать иллюзорные восприятия как знак наших невероятных, очень сложных и эффективных способностей преобразовывать сенсорные входные данные в понимание и очень быстро интерпретировать текущую ситуацию, чтобы своевременно генерировать адекватные и целенаправленные действия. (см. Грегори, 2009 г.) — эта точка зрения еще не является стандартной, которую можно найти в учебниках для начинающих, в типичных описаниях или ненаучных статьях об иллюзиях.Принимая во внимание то, насколько идеально мы действуем в большинстве повседневных ситуаций, мы можем довольно легко и интуитивно ощутить высокий «интеллект» системы восприятия. У нас может не быть самой совершенной системы, когда мы стремимся воспроизвести самые детали сцены, но мы можем оценить основной смысл сложной сцены.
Типичные процессы восприятия работают настолько блестяще, что мы в большинстве случаев можем действовать надлежащим образом, и, что очень важно для биологической системы, мы можем очень быстро реагировать на сенсорные входы — это должно быть оспорено любой технической, созданной человеком системой и всегда будет самым важным ориентиром для искусственных систем восприятия.Следуя исследовательской и инженерной программе bionics (Xie, 2012), где системы и процессы природы переносятся на технические продукты, нам, возможно, стоит направить наши разработки в области восприятия на характерную обработку биологического восприятия. системы и их типичное поведение при обнаружении иллюзий восприятия.
Заявление о конфликте интересов
Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.
Благодарности
Эта статья была сильно вдохновлена докладами, текстами и теориями Ричарда Л. Грегори, которые мне особенно понравились в первые годы моей исследовательской карьеры. Результат этих «восприятий» изменил мое «восприятие реальности» и так далее «реальность» как таковую. Я также хотел бы поблагодарить двух анонимных рецензентов, которые приложили много усилий, чтобы помочь мне улучшить предыдущую версию этой статьи. И последнее, но не менее важное: я хочу выразить благодарность Байнджо Пинне, Университет Сассари, который редактировал всю тему исследования вместе с Адамом Ривзом, Северо-Восточный университет, США.
Сноски
- Есть интересное обновление технологии для демонстрации этого эффекта, предложенное одним из рецензентов. Если вы используете вторую камеру своего смартфона (для съемки «селфи») или камеру ноутбука и очень внимательно смотрите на изображенные глаза, то задержка построения последовательности пленки, по-видимому, немного больше, чем саккадическое подавление дающий интересный эффект прямого восприятия движений собственных глаз.Примечание: я попробовал это, и он работал, кстати, лучше всего при использовании старых моделей, которые могут занять больше времени для создания изображений. Вы будете особенно отчетливо воспринимать движения глаз при выполнении относительно больших саккад, например, от левой периферии вправо и обратно.
Список литературы
Бартлетт, Ф. К. (1932). Воспоминание: исследование экспериментальной и социальной психологии. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Бидерман, И.(1981). «О семантике взгляда на сцену», в Perceptual Organization , ред. М. Кубови и Дж. Р. Померанц (Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум), 213–263.
Скучно, Э. Г. (1930). Новая неоднозначная цифра. Am. J. Psychol. 42, 444–445. DOI: 10.2307 / 1415447
CrossRef Полный текст
Карбон, К. К., Альбрехт, С. (2012). Теория схемы Бартлетта: нереплицируемая серия «Портрет человека» 1932 года. Q. J. Exp. Psychol.(Hove) 65, 2258–2270. DOI: 10.1080 / 17470218.2012.696121
Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст
Карбон, К. К., Якеш, М. (2013). Модель тактильной эстетической обработки и ее значение для дизайна. Proc. IEEE 101, 2123–2133. DOI: 10.1109 / jproc.2012.2219831
CrossRef Полный текст
Chevreul, M.-E. (1839 г.). De La loi du Contraste Simultané des Couleurs et de L’assortiment des Objets Colorés: Considéré D’après cette loi Dans ses rapports avec La peinture, les Tapisseries des Gobelins, les Tapisseries de Beauvais pour meubles, les Tapis, la Mosis Цвета Vitraux, L’impression des étoffes, L’imprimerie, L’enluminure, La decoration des édifices, L’habillement et L’horticulture. Париж, Франция: Питуа-Левро.
Грегори Р. Л. (1970). Интеллектуальный глаз. Лондон: Вайденфельд и Николсон.
Грегори Р. Л. (1990). Глаз и мозг: психология зрения. 4-е изд. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.
Грегори Р. Л. (2009). Видеть сквозь иллюзии. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Грегори, Р. Л., и Гомбрих, Э. Х. (1973). Иллюзия в природе и искусстве. Лондон / Великобритания: Gerald Duckworth and Company Ltd.
Геринг, Э. (1907). Grundzüge der Lehre vom Lichtsinn. Sonderabdruck A.D. «Handbuch der Augenheilkunde». Лейпциг, Германия: В. Энгельманн.
Канижа, Г. (1955). Margini quasi-percettivi в кампусе констимолазион омогенеа. Riv. Псикол. 49, 7–30.
Кант И. (1787/1998). Критик дер Рейнен Вернунфт [Критика чистого разума]. Гамбург: Майнер.
Locher, P., Унгер, Р., Сосьедаде, П., и Валь, Дж. (1993). На первый взгляд: доступность стереотипа физической привлекательности. Половые роли 28, 729–743. DOI: 10.1007 / bf00289990
CrossRef Полный текст
Мах, Э. (1865). Über die wirkung der räumlichen vertheilung des lichtreises auf die Netzhaut. Sitzungsberichte der Mathematisch-Naturwissenschaftlichen Classe der Kaiserlichen Akademie der Wissenschaften 52, 303–322.
Мартиндейл, К. (1990). Заводная муза: предсказуемость художественных изменений. Нью-Йорк: Основные книги.
Мут К., Пепперелл Р. и Карбон К. С. (2013). Дай мне гештальт! предпочтение работ в стиле кубизма, демонстрирующих высокую обнаруживаемость предметов. Леонардо 46, 488–489. DOI: 10.1162 / leon_a_00649
CrossRef Полный текст
Нагель Т. (1974). Каково быть летучей мышью? Philos. Rev. 83, 435–450.
Райнер, К., Форман, Б. Р., Перфетти, К.А., Песецкий Д., Зайденберг М. С. (2001). Как психологическая наука влияет на обучение чтению. Psychol. Sci. 2, 31–74. DOI: 10.1111 / 1529-1006.00004
Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст
Се, Х. (2012). Исследование естественной бионики в дизайне продукции. Manuf. Англ. Автоматика 591–593, 209–213. DOI: 10.4028 / www.scientific.net / amr.591-593.209
CrossRef Полный текст
Зиат, М., Хейворд, В., Чепмен, К.Э., Эрнст, М. О., Ленай, К. (2010). Тактильное подавление смещения. Exp. Brain Res. 206, 299–310. DOI: 10.1007 / s00221-010-2407-z
Pubmed Реферат | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст
.