Нравственность и духовность

(78 голосов: 4.5 из 5)

Фрагмент лекции «Искажения христианства»

Алексей Ильич Осипов, профессор Московской Духовной Академии

 

Мы должны понимать и различать между собой нравственное и духовное. Эти вещи совсем разные – нравственность и духовность. Они взаимосвязаны между собой, да, конечно, и они часто определяют друг друга, но это просто разные вещи.
В чем же различие между ними? Нравственность – это верное наше отношение к окружающему миру, в первую очередь – к окружающему миру, природе, ко всему творению Божию. Каково оно, это правильное отношение? Укладывается в золотом правиле: не делай другому того, чего не желаешь себе.
Нравственность связана с определенными действиями человека. Ведь меня же никто не назовет безнравственным оттого, что у меня бывают кое-какие мысли, ну, не совсем нравственные. А кто знает, какие у меня мысли? Никто не знает. Я вот скажу только о нравственных мыслях, а о безнравственных не скажу. Когда мы пытаемся оценить те или иные проявления человека, т.е. характер, поведение, мы оцениваем их по его действиям. И мы называем нравственным какого человека? Того, который не обманывает, не прелюбодействует, не убивает и т.д. Как видите, мы оцениваем деятельность, поведение, творчество человека с точки зрения тех норм, которые очевидны. Которые можем увидеть, услышать, заметить, и, в зависимости от этого, называем человека нравственным или безнравственным. Например, находят у него соответствующие открытки и говорят: ну, понятно, какая тут нравственность! Или какие фильмы он смотрит, какие книги читает. То есть оценка его нравственности основывается на том, чем он интересуется. Это то, что относится к нравственности.

Но вы уже поняли, что это не относится к духовности. Я могу внешне быть человеком очень нищелюбивым, человеколюбивым, я могу подавать деньги нищим, когда просят, я могу делать благотворительные акции или переводить деньги через банк, и т.д., и т.п. Вопрос: что же я делаю – добро или зло? С точки зрения морали – бесспорное добро. Вот тут-то мы и увидим, что такое духовность. Никто не знает, зачем я это делаю, а мне нужно это для того, чтобы мне в Думу пройти. Я направо и налево перечисляю деньги: надо придать вес своей личности, глядишь – по телевизору покажут. Никто не знает, что во мне и что руководит мною – тщеславие, расчет или  гордыня. Мною могут руководить мотивы совсем не человеколюбия, совсем не исполнения Заповедей Божиих о любви к ближнему, совсем не милосердие, а вещи, не только им противоположные, а подчас и безобразные, отвратительные. Но никто об этом не знает. Это во мне, в моем духе. Ведь внешне я могу быть просто святым человеком, внутри же – исполненным гордыни, исполнен тщеславия, презрения к людям. Более чем достаточно встречается у нас таких фактов, когда мы с удивлением говорим: «Такой человек, такой человек! Как он мог это сделать?» Прорывается, прорывается иногда, когда этот «святой сатана» вдруг показывает свой рог. Троньте вы этого «нравственного» человека, попробуйте покритиковать его – и он вам покажет, «где раки зимуют»!
Духовность же – это то, что сокрыто для внешнего взора, что находится в самом духе человека и что может внешне почти не выражаться или выражаться почти незаметно и для взора неопытного может быть невидимым совсем. Поэтому духовные ценности каковы? В Евангелии их называют, например: любовь, милосердие, но это совсем не означает, что тот, кто исполнен любви и милосердия, обязательно будет выражать их внешне, так что всем это будет очевидно. Напротив, чем бо́льшие ценности духовные присутствуют в человеке, тем больше он их скрывает.
Вы обратите внимание на поразительный факт, совокупность фактов, которые мы находим в Евангелии. Вы замечали когда-нибудь, что Христос, когда совершает чудо, часто приказывает никому об этом не рассказывать? Это же поразительная вещь! В чем дело? Это, думаете, идет от ума? Или еще от чего-нибудь? Да нет, духовная ценность – она всегда целомудренна, целомудренна! Не «ущербномудренна», а именно «целостномудренна». Мы знаем, что такое целомудрие. Мы знаем, оно прячется, оно скрывает себя. Истинная добродетель, истинная духовная ценность всегда себя скрывает. Неслучайно Христос сказал: «Если хочешь помолиться – затворись, затворись». (Кстати, мне это не нравится, очень не нравится. Я предпочел, чтобы меня сфотографировали, когда я молюсь. А эти разбойники-студенты никогда меня не фотографируют, когда я молюсь. Всё одни митры фотографируют, одно безобразие!:)))
Так вот, духовность и нравственность. Мы начинаем понимать различие между ними. Можно быть очень нравственным поэтом, но совершенно бездуховным, т.е. иметь противоположную духовность. Дух-то всегда есть – тот или иной, положительный или отрицательный, темный или светлый. И когда я говорю: «бездуховный», это значит, что нравственность сама по себе не определяет духовное содержание. Нравственность тогда начинает определять, положительно определять духовность, когда она находится в определенном ключе, т.е. когда человек стремится к исполнению Евангелия в своей жизни. Вот тогда его нравственные поступки могут иметь эту положительную направленность и постепенно приводить человека к тем духовным ценностям, без которых вся нравственность сама по себе ничего не стоит. Например, если я раздам все имение мое, отдам тело мое на сожжение, а любви не имею – нет мне в этом никакой пользы. Помните замечательные слова Апостола Павла в его знаменитом гимне о любви? Так оно и есть. Поэтому, когда христианство представляют как какую-то, знаете, моральную систему, когда в христианстве ничего большего не видят, кроме вот этих некоторых моральных правил, – это уродство, это карикатура на христианство. Правило «не делай другим того, чего не желаешь себе», в истории религии оно повторялось и раньше, его знает Конфуций, знает Будда, это правило знали все философы до Христа, ничего тут нового нет, это естественная вещь. Не в этом суть и величие христианской нравственности, а в том, что она дает соответствующий ключ, в котором эта нравственность порождает истинную духовность, нет этого ключа  – что такая  нравственность порождает? Безумство, гордыню, лжеправедность. которые затем ненавидят Христа и распинают Его.

Я встречался с таким явлением. Я жил в Гжатске, теперь это город Гагарин. Там был хирург, замечательный хирург. Человек, который никому ни в чем не отказывал. Просят его, он бросает обед и тут же идет и т.д. Вот он скончался. Пришла его жена к священнику, и вдруг священник стал ей говорить такие странные вещи, что она не смогла вынести. Она пришла к священнику с тем, чтобы он… прославил ее мужа, одним словом. А он стал ей задавать кое-какие вопросы – и в результате показал ей, каково было на самом деле его поведение, которое вызывало у всех восторг. Оказывается, вот это его поведение было сопряжено с удивительно (т.е. неудивительно) высоким-превысоким мнением о себе, с гордостью. Человек этот был преисполнен гордости. Такой тип людей очень часто встречается на Западе. Безупречная нравственность, он свят, он доволен самим собой, он всегда ставит себя в пример.
Кстати, почитайте И.В. Киреевского, где он пишет о различии между западным человеком и русским. В частности он там дает такую характеристику: «Западный человек всегда доволен собой, он всегда ставит себя в пример. Естественно, чем он недоволен, это теми обстоятельствами, которые не дают ему проявить себя. Поэтому он всегда ставит себя в пример. Русский человек, напротив, всегда чувствует свою недостаточность, свое несовершенство». Поэтому западный молодой человек легко выступает, ему ничего не стоит говорить, хотя и несет ахинею, но как смело: «Слушай, весь мир!» Наш человек стесняется. Один митрополит возглавлял делегацию и одному из наших молодых делегатов сказал: «Ты выступаешь сейчас». «Я посмотрел, – говорит митрополит, – бедный, что с ним было, весь в краску ударился, потом уж спросил, как он выступал, у него память, у бедного, всю отшибло, не знал, что и говорить». А они совершенно запросто все выступают.
В русском человеке от природы есть ощущение, интуитивное видение, чувствование той святыни и нормы, перед которой «я что-то не то». И.В. Киреевский хорошо все это показал. А добродетельность и безупречность без вот этого христианского ключа, когда люди говорят: «я вижу что поступаю исключительно добродетельно» – это самое страшное дело (хотя, может, исключения какие-то есть, я не знаю). Это нужно понять и попытаться довести до их сведения. Я скажу вам золотые слова, которые могут быть ключом для нашего с вами понимания, а потом и для объяснения им. И мы поймем, что такое духовность. В отличие от нравственности. Золотые слова, которые нужно всем знать и без которых мы вообще не поймем, что такое духовная жизнь. Цитирую точно: «Святые оплакивали свои добродетели, как грехи». Всем понятно? Что такое духовность и что такое нравственность?
Этого совершенно не знают мирские люди. Они совершенно этого не знают. Ладно бы мирские, этого, увы, к величайшему сожалению, не знает западный христианский мир. Католицизм, он весь построен на чем? Заслуги, заслуги. Вот дал я кому-то, проходя в воротах, – «Слава Тебе, Господи, есть! В банке счетчик прибавил». Туда дал, сюда дал… А вот обратите внимание к себе: никогда не замечали, что, когда сделаешь что-то действительно доброе, кому-то поможешь, – чувствуешь что «я уже…ну, в общем-то, Господь Бог в долгу мне, одним словом». Весь католицизм откуда исходит? Из ветхого человека. Из непонимания того, что сами добродетели наши осквернены, бывает, тщеславием, гордыней, расчетом, самомнением, человекоугодием. Сколько мы человекоугодничаем! И совершаем добродетель нашу почему? Не ради добра, а ради человекоугодия, особенно перед начальством. Вот так друзья мои. Кант вообще сводил суть религии вообще и христианства в частности к чему? К морали. Вы проходили на первом курсе основное богословие, вы помните точку зрения Канта на религию: он все свел к морали. Ну, он же немец, это люди порядка. Все по полочкам, все по порядочку. Мораль, нравственность – вот и вся духовность.

Я помню, как на одном из собеседований с немцами в Одессе о духовной жизни, когда с нашей стороны был прочитан доклад о святых, о святости, о православном ее понимании… До сих пор помню, какая реакция последовала со стороны немцев. Они сказали: «Мы думали, что это потолок – и все, а оказалось что за потолком еще целый мир». Причем учтите, что на этих собеседованиях встречаются профессора.
Я надеюсь, теперь всем понятно, какое различие между духовностью и нравственностью в христианстве. Все нацелено и все существует в ключе именно духовности. Сами нравственные принципы подчинены духовности, более того, христианство впервые в истории религии совершило акт не знающего аналогов кощунства. Знаете, что оно сделало? За одно это христианство нужно стереть в порошок с лица земли, как я отца Матфея, например, стираю. Знаете, что оно сделало, кто вошел в рай первым? Разбойник, негодяй, попросту говоря. За что? За какие нравственные поступки? За какие заслуги? Никаких, вот вам и нравственность и духовность. Вы подумайте, это же акт потрясающий, найдите, какая религия может святым считать негодяя, только за то, что он сказал: «Ах, верно, правильно меня осудили». Ничего себе, есть за что во святые возводить, то есть ну во святые уж ладно, но за что спасение-то получить: за то, что согласился? Так тут и соглашаться нечего: сколько людей убил да ограбил! Но этим самым христианство показало, в чем существо всей религиозной проблемы. В исправлении духа, духа человеческого, в приобретении правильной духовности, слышите, не правильной нравственности, а правильной духовности! Чем же является нравственность в таком случае? Нравственность является одним из необходимых, но не достаточных условий. Одним из средств.  Даже слово «необходимых» в случае с разбойником для духовного совершенства человека не подходит. И здесь я был бы даже еще более скромным: даже не нравственность, потому что это что-то поверхностное. Исполнение заповеди, вот что является средством приобретения правильного духа, святого духа в человеке.
Вот только при каком условии человек приобретает истинное состояние духа, которое делает его способным к восприятию Бога. Не Бог нас принимает или не принимает, а мы становимся способными к принятию Бога. Пока мы поступаем, как говорится, греховно, мы не способны принять Бога. Запомните, Бог есть Любовь. И Он готов в каждый момент нашей жизни дать нам все, что только может дать. Почему же не дает? Нельзя, нельзя. Надень на меня митру сейчас, я потом никого не подпущу к себе – вы недостойны. Дай мне дар чудотворения – сейчас такие чудеса наделаю, что весь мир перевернется. Понимаете, нельзя. Я весь испорчен внутри, хотя этого не вижу, до времени. Недаром говорят: хотите узнать человека, дайте ему власть.

Нельзя мне ничего дать, пока я испорчен, пока я не очистился или, лучше сказать, пока я не увидел своей испорченности, вот в чем дело, поэтому от нас зависит, от нас самих зависит: будет Бог в нас действовать или нет, ибо Бог есть Любовь. И Он делал все, что можно было сделать, слышите, все уже сделано, все, осталось последнее, слышите, Он стоит и стучит, помните Апокалипсис? «Вот, стою при дверях, и стучу, кто откроет Мне, – помните? – К тому мы войдем, и сотворим у него пир». От нас зависит. Этим ключом, которым мы можем открыть дверь Богу, является вот то состояние, на которое Господь указал в Евангелии, – состояние разбойника, сказавшего: «Достойное по делам нашим приняли». Состояние того мытаря, о котором Господь сказал, что он вышел «более оправданным», чем фарисей.
Очень многие не видят различия между нравственностью и духовностью, многие сводят все порядочность человека и святость его, к одной морали. Увы, это беда, совсем не о морали говорит христианство, оно говорит о духовности. И мы должны об этом говорить. Не стесняйтесь, если вас будут поносить: вот мол, грешные такие, еще смеете говорить о духовности. Не стесняйтесь, по одной простой причине: у кого что болит, тот о том и говорит. И когда у человека болит зуб, он же не стесняется говорить об этом, правда? Тот, кто чувствует себя больным, тот, естественно, будет говорить о здоровье. Но тот, кто чувствует себя здоровым, тому нечего разговаривать о болезнях. Поэтому, когда человек чувствует себя больным, он будет говорить о духовности, а что такое духовность? Это здравость. Тому, кто не чувствует себя больным, духовность, конечно, не нужна. А.С. Пушкин хорошо сказал, лучше не придумаешь: «Всегда доволен сам собой, своим обедом и женой».
И еще об одном я хотел бы сказать  – о неверном понимании христианства. Понимание, которое, в общем-то, если и не всегда присутствовало, то обозначаться стало уже давно, а в наше время приобрело широкий размах. Речь идет о понимании христианства, на первый взгляд, необычном, но вылившемся тем не менее уже в целое богословское направление, доктрину. Речь идет о социально-политическом понимании христианства. Конкретнее – речь идет о том, что христианство явилось той религией, в задачу которой входит такое преобразование человеческого общества, в котором оно действительно станет обществом благодействующих на земле. И все те основные нравственные принципы, которые возвещены Христом, – и они, и догматические истины, все они направлены именно к этому. А что Бог – Любовь, есть ясно, конечно. Вот христианство как раз и является такой доктриной, если хотите, системой мысли, учения, которая направлена на решение этой задачи.
В последнее время уже как-то немножечко замолчали, а вот в 60-е – 70-е годы, даже в 80-е, особенно громко о себе заговорило т.н. богословие революции, затем – богословие освобождения. Под освобождением разумеется освобождение людей от рабства, от эксплуатации, от несправедливости вот в этих, земных, условиях человеческого существования. В богословии революции прямо утверждается, что христианство призывает человека бороться с несправедливостью. Призывает? Кто скажет, что не призывает? А вот какими такими средствами – ну, это извините! Какими средствами? Вплоть до революции. Христос изгнал бичом из Храма, применил насилие? Применил. Следовательно, возможна революция. То есть борьба за социальную справедливость и материальные блага допускает все средства, если целью является справедливость и блага человека. Правда же, доктрина достаточно оригинальная? Она оформилась в таком виде, сравнительно недавно, как я вам говорил.
На самом деле подспудно эти идеи очень давно уже возникли, да и неудивительно, удивляться нечего, поскольку мы постоянно пытаемся все Заповеди Божии, само христианство, приспособить к чему? К жизни нашего ветхого человека. Посмотрите, как протестанты великолепно приспособились. Верующему – грех не вменяется во грех. Что лучше можно придумать, найдите, что лучше: я и верующий христианин, и Библию читаю. Грешу – ну и что, а верующим грех не вменяется в грех. Потому что я верю, что Христос пострадал за всех нас 2000 лет назад и принес полное удовлетворение за все грехи каждого верующего человека. Великолепно! Собственно, само богословие революции, если хотите, оно своими корнями, своей базой имеет вот этот протестантский тезис, хотя, нужно сказать, это богословие революции явилось даже, по-моему, первоначально в лоне кажется Католической Церкви. Я, по крайней мере, знаю о том, что Ватикан очень неодобрительно отнесся к этому, да, и какие-то там были санкции, это было в Латинской Америке, но они плюнули на Ватикан – и все. Через океан не так страшно, океан большой, Папа – далеко.
А вот сам вопрос, вопрос-то по существу поставлен:  насколько христианство может оправдать подобного рода идеи? Друзья мои, первое, на что мы должны обратить внимание, ни в Евангелии, ни во всем Новом Завете мы нигде не найдем, к величайшему удивлению, ни слова, ни мысли, осуждающих тот строй, рабовладельческий строй, в эпоху которого возникло христианство. Но не только не находим осуждение, но находим – с этой точки зрения, которую я только что представил, – худшее, ужасное. «Рабы – повинуйтесь своим господам. Нет власти, которая не от Бога, поэтому каждый, противящийся власти, Богу противится. Рабы, слушайтесь господ! Не за страх, а за совесть». То есть нет не только какого-нибудь призыва к социальным переворотам, нет даже осуждения той социальной несправедливости, которая была вопиющим фактом того времени. Ну, вы сами понимаете, что такое рабовладельческий строй и кто такой раб. Подчас раб рассматривался как вещь, даже ниже этого. Гибель обычного раба – это ничто. А гибель какой-нибудь вещи – о! За это могли казнить много рабов! Вот это первый момент, который сразу вызывает, удивление и, по крайней мере, удивление в сопоставлении с данной точкой зрения.
Еще большее, пожалуй, недоумение с социальной, политической точки зрения, вызывает другой момент. Христос очень решительно заявил, помните, совершенно решительно: «Не ищите что есть, что пить и во что одеться, не ищите, посмотрите на птиц небесных, взгляните на лилии полевые». Уж не к тунеядству ли Он призывает? Оказывается, нет, там стоит греческий глагол «меримнао», означающий «терзаться». То есть не терзайтесь душой, не отдавайте всю душу на это. А к чему же Он призывает? Ищите, прежде всего, Царство Божие и правду его. Апостол пишет: «Не имеем зде пребывающего града, но грядущего взыскуем». Вы подумайте, он решительно отмежевывается от того, чтобы заниматься этими вещами, не с этой целью создана Церковь, не с этой целью, оказывается, цель совершенно другая.
Есть один вопрос, на который нам с вами надо бы ответить. Если христианство центральным пунктом своего учения, нравственного учения, называет любовь, то как же все-таки возможно осуществить любовь без ниспровержения социальной несправедливости? Вопрос, конечно заслуживающий внимания. И как вообще понять, что же тогда христианство проповедует? Что оно полностью отрекается от этого мира? Оказывается, христианство осуждает тех, кто – вы, наверное, помните из Посланий апостольских, – кто забросил все свои дела, так называемые  мирские, и уже ждут только Второго Пришествия, отложив все дела. Апостол, помните, как строго сказал (я вот долго никак не мог вспомнить, кто же первый это сказал: Ленин или апостол все-таки: «Кто не работает, тот да не ест»): «Если кто не работает, пусть не ест». И еще: «Если кто не заботится о своих, а тем более о своих ближних, тот хуже неверного, и отрекся от веры». Так что повторяю еще раз: когда Христос говорит: «Не заботьтесь…», речь идет о том, чтобы не терзайться душой, душу не отдавать. Это все, что нужно. «Отче наш, хлеб наш насущный дашь нам днесь» значит не с неба, конечно, дай, а помоги нам, в наших делах.
Почему христианство не боролось с социальной несправедливостью? С рабовладельческим строем? В чем дело? Это вопрос серьезный, друзья мои, вам придется на него ответить. А дело вот в чем. Христианство обращает свой взор на источник человеческой несправедливости, это самое главное. Что является этим источником? Отсутствие любви в человеке. Этот источник – отсутствие любви в человеке – порождает все несправедливости, как в плане личном, так и в плане социальном. Вот на это христианство и направило все острие своего учения.
Помните, что пишет апостол Павел Филимону: «Прими Анисима, беглого раба, как брата возлюбленного». Вы слышите? Христос говорит ученикам: «Не называю вас рабами, называю вас друзьями». Христианство утверждает удивительные вещи: «Кто хочет быть первым, да будет всем слугой, да будет последним, кто будет господином, да будет всем слугой». То есть, оно устанавливает принцип вот этого удивительного нравственного равенства. Это не касается дисциплины жизни, это касается нравственных отношений.
И подумайте теперь: если рабовладелец и раб, помещик и крестьянин простой, капиталист и рабочий, если они действительно, по существу являются братьями, – не все ли равно, какой будет строй? Рабовладельческий строй будет не рабовладельческий, хотя бы и назывался таковым, и, хотя бы этот раб и был рабом, на каком он будет положении? На положении брата возлюбленного. Христианство смотрит на сердце человека и воспитывает сердце, и это именно проповедует.

Без любви нет христианства. И если ты христианин, ты должен в каждом человеке видеть равного себе, брата своего, а не раба. Этим самым подсекается основа, база, фундамент всякой социальной несправедливости, не по дисциплине жизни, когда есть начальник и есть  подчиненный, а по социальной несправедливости. Вот почему христианство имеет совершенно другую функцию – воспитание человека, человеческого сердца, а не социальные перевороты и политические кружева. Поэтому попытка сведения христианства к какой-то социальной или политической доктрине не выдерживает никакой критики.

azbyka.ru

«Нравственность» и «духовность»: соотношение понятий

^{12 декабря 2017 года настоятель Никольского храма с.Макарово протоиерей Вячеслав Перевезенцев выступил с докладом
на II Богородских Рождественских чтениях в Московском областном театре драмы и комедии г.Ногинска}
«“Нравственность” и “духовность”: соотношение понятий»

Тема соотношения понятий «нравственности» и «духовности» представляется мне очень важной. В курсе по «Основному богословию» или «Нравственному богословию», которые читаются в наших духовных школах, эта тема обязательно серьезно прорабатывается. Но мы с вами не в семинарии, и потому я постараюсь раскрыть эту тему на максимально доступном языке.

1. Нравственность и духовность неразрывно связаны между собой, и вследствие этого часто происходит их смешение. Однако необходимо их различать. Но прежде, чем поговорить и о схожести, и о различии этих понятий, я бы хотел остановиться на том, что очень часто затрудняет или усложняет этот разговор. Сложность эта состоит в том, что если под «нравственностью» мы все понимаем более или менее одно и то же, т. е. некие правила, которыми руководствуется человек в своём моральном или жизненном выборе, то с пониманием того, что такое «духовность», все значительно сложней.

До недавнего времени само понятие «духовного» в нашей стране находилось под запретом: с одной стороны, оно не соответствовало господствующей в стране победившего атеизма марксистско-ленинской идеологии, с другой — никак не вписывалось в естественнонаучную парадигму. Если же оно каким-то образом и принималось, то только в качестве очень размытого понятия мира культуры, прежде всего, в его эстетических и (с некоторыми оговорками) этических проявлениях. Говорить о проявлении Духа в религиозном смысле считалось неприличным. Идеализм во всех его формах воспринимался как суеверие.
 
В конце XX века с крахом социалистической системы ситуация в нашей стране коренным образом изменилась. Можно даже говорить о том, что сами слова «Дух» и «Духовность» стали модными. Наверное, таким образом дал о себе знать накопившийся за 70 лет «духовный голод». Полки книжных магазинов стали завалены философской, психологической, религиозной и псевдорелигиозной литературой о Духе и Духовном, но сильно проще с пониманием того, что же такое «духовность», не стало.
 
В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даль представляет следующее определение о духовности: «Духовность — состояние духовного. Духовный, бесплотный, не телесный, из одного духа и души состоящий… все относимое к душе человека, все умственные и нравственные силы его, ум и воля». Духовное — это все не материальное. Это — буквальное и потому точное определение, но, к сожалению, очень общее, широкое.
 
В социологии и культурологии «духовностью» часто называют объединяющие начала общества, выражаемые в виде моральных ценностей и традиций, сконцентрированные, как правило, в религиозных учениях и практиках, а также в художественных образах искусства. В рамках такого подхода, проекция духовности в индивидуальном сознании называется совестью, а также утверждается, что укрепление духовности осуществляется в процессе просвещения, идейно-воспитательной или патриотической работы.
 
Для обыденного сознания сегодня «духовный» часто ассоциируется с «православный», «патриотичный». Мы, русские, духовные уже по определению, потому что не такие, как там — на «бездуховном» западе. У нас «духовные скрепы», а у них, сами знаете что, срамно и говорить.
 
Задолго до сегодняшних наших баталий Иосиф Бродский хлестко, но очень точно описал такого рода «духовность»:

«Входит некто православный, говорит: “Теперь я — главный.
У меня в душе Жар-птица и тоска по государю.
Скоро Игорь воротится насладиться Ярославной.
Дайте мне перекреститься, а не то — в лицо ударю.
Хуже порчи и лишая — мыслей западных зараза.
Пой, гармошка, заглушая саксофон — исчадье джаза”».

Так что же такое «духовность» с точки зрения православной Церкви? Здесь мы тоже не встретим одного единственного определения, но все они так или иначе сходятся в одном. Духовность — это действия в человеке благодати Святого Духа, а проявляется она в плодах Св. Духа. «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание»^{(Гал.5:22)}. То есть духовный человек с точки зрения православия — это тот, кто имеет в себе эти плоды. И, скажем так, настолько он более духовный, насколько в нем эти плоды явлены преизобильно, и наоборот. А вот то, как часто он ходит в театр или в консерваторию, посещает ли патриотические митинги, висят ли у него дома иконы и заходит ли он в Храм, слушает ли он джаз или поет под гармошку и даже есть ли у него «в душе Жар-птица» — не так важно. То есть очень хорошо читать серьезные книги, ходить в театр, быть патриотом и играть на гармошке, но к духовности это может не иметь никакого отношения.
 
Крупнейший современный богослов митрополит Иерофей (Влахос) пишет: «Православная духовность — это опыт жизни во Христе, атмосфера нового человека, возрожденного благодатью Божией. Речь идет не об абстрактном эмоциональном и психологическом состоянии, но о единении человека с Богом». Соединения с Богом именно в Духе Святом. Как сказал проф. А.И. Осипов: «Духовность — это Богоподобие. Духовность человека определяется степенью Богоподобия». Поэтому под «православной духовностью» мы будем понимать то, что нас приводит к единению с Богом.

2. Разобравшись с определениями, поговорим о сходстве и различии нравственности и духовности. Что объединяет нравственность и духовность? Я бы сказал, не что, а кто. Это ЧЕЛОВЕК.

Понятно, что и на человека мы можем посмотреть по-разному или с разных точек зрения. Долгое время нас учили, что человек — это просто высокоразвитое животное. Тогда про духовность говорить неуместно, или исключительно в том смысле, что нравственность и есть духовность, то есть некая надстройка над базисом (экономика).
 
Но если освободиться от жесткого идеологического взгляда на человека, как мы его видим? Что такое человек? Ну, как, человек это… HOMO SAPIENS. Человек разумный. Какова этимология этого знакомого всем нам термина? Sapiens — разумный, это понятно, а что такое homo? Хомо от хумос (гумос), т. е. земля, чернозем. Земля, которая стала разумной. Вспоминаем Библию: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою»^(Быт.2:7). Важно, что термин homosapiens возникает на Западе в новейшее время. Это время кризиса исторического христианства, и потому то, что делает человека человеком, сводится исключительно к разуму, то есть к сфере нравственной, душевной. Для духа в такой антропологии тоже не остается места.
 
Вернемся к этимологии. Что означает наше русское слово «человек»? Очевидно, что у него два корня — «чело» и «век». Когда я спрашиваю детей, они быстро соображают, что «чело» означает голова, лицо, отсюда «бить челом» на Руси. С «веком» немного сложнее. Сегодня век — это 100 лет, но раньше на Руси «век» значило не столетье, а просто «вечность». Итак, имеем «лицо» и «вечность». Дальше может получиться и «Лик Вечности» и «Лицо, обращенное к Вечности». И то, и другое понимание говорит нам о самом важном: человек — это тот, кто связан с Вечностью. Так что используя латинский, на Руси сказали бы не «homosapiens», а «homo spiritualis» или «clericus», что значит «духовное лицо». Впрочем, во многом именно под западным влиянием клириками стали на Руси называть священнослужителей, но в том-то и дело, что по замечательной интуиции нашего прекрасного и могучего русского языка мы все, а не только священники, являемся лицами духовными.
 
И чтобы закончить антропологический экскурс, приведу старый еврейский анекдот:

Было 6 еврейских мудрецов!
Моисей сказал, что всё от Бога.
Соломон сказал, что всё от ума (головы).
Иисус сказал, что всё от любви (сердца).
Маркс сказал, что всё от голода (живота).
Фрейд сказал что, всё от влечения (секса).
И Энштейн сказал — всё относительно.

3. Эйнштейн был конечно мудрым человеком, но нам ближе другие мудрецы. Вот как учит о человеке ап. Павел: он выделяет в человеке три начала — тело, душу и дух. Это антропологическая схема, которую принято называть тримерией (трехчастностью) ап. Павла, и она нам пригодится для уяснения сути взаимоотношений нравственности и духовности.

Я постараюсь очень кратко и очень обобщающе раскрыть эту тримерию.
 
Тело — это то в человеке, что соединят его с материальным миром и то в человеке, что этому миру принадлежит.
 
Душа — это то в человеке, что соединяет его с другими людьми и то, что делает человека причастным к человеческому сообществу.
 
Дух — это то в человеке, что соединят его с Богом и то, что делает человека Богоподобным.
 
Важно, что тримерия имеет строго иерархическую и холистическую структуру.
 
Иерархическую — это значит, что эти уровни (тело-душа-дух) должны быть строго соподчинены, выстроены строго по вертикали — тело внизу, дух наверху, душа посередине. А значит дух должен главенствовать над душой, а душа над телом.
 
В реальности мы видим совсем другую картину. Человек оказывается как бы перевернут с ног на голову: тело с его желаниями и страстями управляет душой, а дух вообще выкинут за ненадобностью на свалку. Это последствия грехопадения, то, что святые отцы называли коренной порчой человеческой природы, следствием чего стала смерть. Ведь тело человека, как и все в мире материальном, подчинено законам времени и пространства и имеет начало и конец. И если все в человеке подчинено телу, если телесное господствует над духовным, если мы становимся рабами своей низшей природы, то и получаем то, что с этой природой неразрывно связано — тление и смерть. «Смерть и время царят на земле», — говорил поэт (В. Соловьев).
 
И в этом смысле Спасение, которое приходит к нам со Христом, есть возможность этого антропологического переворота, восстановление в человеке подлинной иерархии, как это и было явлено во Христе — Боге, ставшим Человеком, потому смерть хотя и пленила Его, но удержать не смогла.
 
И еще про иерархичность. Известно, что телесная сфера оказывает сильное влияние на сферу душевную. Все мы хорошо знаем, что чувство голода, недомогание, наши болезни оставляют след в наших душах. Душа, наши чувства, эмоции, сильно зависят от того, что происходит с нашим телом. Не так хорошо известно, но является уже доказанным фактом и то, что состояние души влияет на тело. Зачастую выздоровление от болезни зависит не только от правильного лечения, эффективной фармакологии, но и правильного душевного настроя. Есть даже целая область медицины и психотерапии, которая занимается этими вопросами — психосоматика.
 
А вот сфера духа в человеке принципиально независима от низших структур. Дух независим от тела, от психических процессов, от всего обыденного, в том числе от душевных переживаний. Тело и душа в человеке принципиально не свободны и друг от друга, и от мира, они связаны законами времени и пространства, законами мира сего.
 
Духовное в человеке — это область СВОБОДЫ. «Где Дух Господень, там свобода»^{(2Кор.3:17)}. И именно к такой свободе призван человек. «К свободе призваны вы, братья»^{(Гал.5:13)}. К свободе от законов падшего мира, к свободе от греха. И достигается эта свобода только на пути в области духа, нравственность здесь помочь не может.
 
Холизм означает целостность. А именно то, что человек — это и тело, и душа, и дух. Обязательно все вместе. Тело без души и духа — труп. Дух без тела и души — привидение. Душа без духа и тела — психика. Понятно, что все это означает, что человека просто нет, он умер.
 
А вот когда тело и душа есть, а духа нет, точнее он никак не востребован, что получается? Получаемся мы, мы с вами, современные люди. Мы как бы немного инвалиды. Руки, ноги вроде на месте, глаза еще видят и уши слышат, а душа болит, и чего не хватает — не понимаем.
 
Не хватает духа. Осознание этого факта — начало исцеления, начало восстановления полноты человеческой природы, начало спасения. Неслучайно первая заповедь блаженств Спасителя так и звучит: «Блаженны нищие духом; ибо их есть Царство Небесное»^(Мф.5:3). Нищие духом — это те, кто духа не имеет, но очень хотят получить и просят его. А тот, кто уверен, что он духовно здоров, что у него все в порядке с духовностью, просить ничего не будет, но так и останется ни с чем, а точнее со своей уверенностью, что он «не такой, как все эти…».
 
Кстати, вот еще один интересный этимологический факт. Греческое слово спасение (сотерия) означает буквально достижение целостности, восполнение или исцеление. Спаситель — Целитель, но не в смысле исключительно медицинском, а в том, о котором у нас здесь шла речь — он дарит восстановление целостности человека, когда он живет во всей своей полноте и телесно, и душевно, и духовно.

4. Теперь давайте посмотрим на эту трехчастную антропологическую схему в свете нашего вопроса о нравственности и духовности. Получается вот такая картинка:

ТЕЛО (материальный мир)	БЫТ	МАТЕР. ЦИВИЛИЗАЦИЯ (ТЕХНИКА)
ДУША (мир людей)	КУЛЬТУРА	НРАВСТВЕННОСТЬ
ДУХ (Бог, духовный мир)	РЕЛИГИЯ	ДУХОВНОСТЬ

Эта схема наглядно показывает нам, что нравственность и духовность неразрывно связаны между собой и принципиально различны.

5. Связаны, ибо, как мы уже отмечали, и нравственность, и духовность — проявление человеческой жизни, и только человеческой. Например, наши меньшие братья, хотя и имеют физиологию, схожую с человеческой, и душу живую (хотя и принципиально отличающуюся от души человека, ибо вместо культуры и нравственности у животных инстинкты), духовной сфере не причастны совсем. И потому их спасение, вхождение в Вечность зависит целиком от человека. «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих… в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих»^{(Рим.8:19,21)}.

Связаны они еще и иерархически, в том смысле, что высшее влияет на низшее. Нравственность может обойтись без духовности. И атеист, и агностик могут быть очень нравственными людьми. Мы все с вами родом из СССР, и потому, как мне кажется, не стоит приводить примеры, подтверждающие этот тезис. Мы лично знали и знаем таких людей, и на протяжении многих лет нам ставили их в пример (скажем, пионеров-героев).
 
А вот духовность без нравственности обойтись не может, но не в том смысле, что нравственность влияет, определяет духовность. Нет, мы уже показали, что сфера духовности принципиально независима, свободна. А в том смысле, что на пути к духовности нравственность — необходимая ступень, которую нельзя обойти или перепрыгнуть, нельзя ее и отменить, войдя в эту сферу духа, как нельзя отменить и физиологию.
 
Более того, критерий того, что мы имеем подлинный духовный опыт, что мы причастны к духовной жизни, находится именно в сфере нравственной, то есть плоды Духа Святого проявляются именно в мире людей: это любовь, радость, мир, стойкость, доброта, щедрость, верность, кротость, умение владеть собой. (Здесь я привожу слова ап. Павла из «Послания к Галатам» в новом переводе Российского Библейского Общества). Итак, жить духовной жизнью, быть духовным человеком и не проявлять свою духовность в любви, радости, доброте и т. д. — невозможно. Это значит находиться, как учит святоотеческое предание, в прелести, то есть в ложном понимании себя и своей духовности. Яркими историческими примерами такого рода несоответствия между духовностью и нравственностью, состояния прелести является образ царя Иоанна Грозного, который был, как известно, человеком набожным, любившим и молитву, и посты, и притом кровавым и жестоким убийцей, от рук которого пострадало множество как знатных, так и простых людей, и даже святых (свят. Филипп Московский и преп. Корнилий Псковопечерский). Можно вспомнить и так называемого «старца» Григория Распутина — человека несомненно мистически одаренного, но и глубоко порочного.
 
Подчеркнем еще раз: нравственность может существовать без духовности. Другое дело, насколько она тогда будет глубока, утверждена внутри человека, а не связана исключительно с областью человеческого поведения.
 
Духовность не мыслима без нравственности. Она является глубинным источником нравственного поведения, формирует и хранит нравственность. Предельно точно об этом сказал ап. Иоанн Богослов: «Кто говорит: “я люблю Бога”, а брата своего ненавидит, тот лжец»^(1Ин.4:20). Любовь к Богу — сфера духовная, любовь или ненависть к брату — сфера душевная (нравственная). И, по слову апостола, если человек думает, что он достиг духовного, минуя нравственное, то он лжец.

6. А теперь о различии духовности и нравственности

— Нравственность направляет человека к добру так, как оно понимается на данный момент в сообществе людей, необязательно связывая его с Богом. Это понимание может меняться, меняется и нравственность. Например, на протяжении тысячелетней истории на Руси аборт, убийство во чреве своего ребенка, считалось не только грехом, но и совершенно безнравственным поступком. Но вот общество меняет к этому поступку свое отношение, теперь за него не наказывают, а даже дают больничный, оплачиваемый государством, и для многих это деяние становится не только допустимым, но и нравственным.
 
А отношение к так называемым «врагам народа», искреннее желание их гибели не потому, что они совершили что-то страшное, а просто потому что они «классово враждебные элементы»? И уничтожить такого врага даже без всякого суда над ним — дело не просто хорошее, а именно нравственно достойное. Чтобы не множить многочисленные примеры того, как нравственность, не укорененная в духовности, зависит от политической конъюнктуры, приведу слова Ленина, которые многие уже стали забывать: «Наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата». Не надо только думать, что такого рода установка ушла в далекое прошлое и умерла вместе с идеей построения всеобщего коммунистического рая на земле или хотя бы в отдельно взятой стране. Любая политическая система, любая власть будет пытаться манипулировать нравственным сознанием своих граждан ради достижения государственной пользы, как она ее понимает. И чем менее нравственность укоренена в духовной сфере, тем успешнее будут эти попытки.
 
— Духовность направляет человека к Богу, Который есть не только абсолютное Добро, но и абсолютная Истина и абсолютная Красота.
— Цель нравственного стремления — осуществление требований совести и достижение нравственного совершенства.
— Цель духовной жизни — святость, Богоподобие.
— Нравственность выражается главным образом в практической деятельности человека.
— Духовность затрагивает внутренний мир человека, не только поступки, но и помыслы человека.
— Та или иная нравственная система помогает человеку сориентироваться в этическом мире, отличает добро от зла и даже выносит, через совесть, суд поступкам человека. Но ни какая мораль и даже совесть не дает силы изменить, исправить свою жизнь, дать торжество добру и покорить зло.
— Духовная жизнь и есть возможность обретения той силы, которая поможет человеку «уклониться от зла и прилепиться к добру»^{(Рим.12:9)}. Сила эта называется благодать Св. Духа и стяжании этой благодати, по слову преп. Серафима Саровского, состоит смысл христианской жизни.

7. Государство может и должно заботиться о нравственном состоянии своих граждан.

Для этого оно обладает инструментами законотворчества, а также политикой в культурной, социальной и образовательной сфере. Как замечательно недавно сказал музыкант и искусствовед Михаил Казиник, выступая в Совете Федерации: «Если бы наша страна, планируя бюджет, под номером один написала «культура», то все остальные сферы автоматически поднялись на много процентов. Один процент, добавленный на культуру, — это то же самое, что 15% на здравоохранение или 25% на образование. Мы уже давно в этом убедились. Там, где культура на втором месте, на первое придётся вытаскивать деньги на здравоохранение. Потому что люди без культуры болеют. Любая страна велика тем, что она внесла в мировую копилку цивилизаций, а не тем, сколько колбасы она съела за энный период времени. Культура — это самое главное». Но важно заботясь о нравственном и культурном состоянии своих граждан не забывать, что еще большее значение для судеб страны имеет то, в каком нравственном состоянии находится элита страны. Не случайно в народе говорили: «Рыба гниет с головы».

8. Без нравственности общество жить не может

— люди просто начнут поедать друг друга, что мы и видим в периоды Смут. Сильное государство держится не только на сильной армии и полиции, но и на нравственной силе своих подданных или граждан и, что самое важное, на нравственной силе своих правителей. Ведь если эта нравственная сила ослабевает, если власть начинает попирать законы добра и справедливости, то, по меткому замечанию блаж. Августина, «чем она тогда отличается от шайки разбойников?» «При отсутствии справедливости, — пишет он, — что такое государство, как не простая разбойничья шайка, так же, как и разбойничья шайка что такое, как не государство? И они (разбойники) представляют собой общество людей, управляются начальствами, связаны обоюдным соглашением, делят добычу по установленному закону. Когда подобная шайка потерянных людей достигает таких размеров, что захватывает города и страны и подчиняет своей власти народ, тогда открыто получает название государства». Понятно, что такое государство просто не имеет будущего. Отсюда и название Рождественских чтений этого года «Нравственные ценности — будущее человечества».

9. О духовности государство заботится не должно, потому что это не в ее компетенции. Это забота Церкви. И никто, кроме Церкви Христовой не может помочь человеку встать на путь спасения.

Духовная жизнь, как мы выяснили, имеет совсем другую задачу или цель, нежели нравственность.
 
Соединение с Богом, спасение от греха, преодоление смерти. И эту задачу ни нравственность, ни культура, ни государство решать не могут, да и не должны.
 
Вот примечательный диалог из последней и во многом пророческой книги В.С. Соловьева «Три разговора»:
 
«Политик. Да разве культурный прогресс ставит себе такие задачи, как уничтожение смерти?
 
Г-н Z. Знаю, что не ставит, но ведь потому и его самого очень высоко ставить нельзя. Если последний результат вашего прогресса и вашей культуры есть все-таки смерть каждого и всех, то ясно, что всякая прогрессивная культурная деятельность — ни к чему, что она бесцельна и бессмысленна»
 
Подлинную духовность нельзя использовать для целей мира сего, как бы ни были они, эти цели, благородны: для повышения нравственности, культурного уровня населения или патриотизма. Как замечательно писал именно об этом Ф.М. Достоевский: «Если исказить Христову веру, соединив ее с целями мира сего, то разом утратится и весь смысл христианства, ум несомненно должен впасть в безверие, вместо великого Христова идеала созиждется лишь новая Вавилонская башня».
 
И последнее. Можно ли сравнивать духовного человека и нравственного? Можно, но бессмысленно. Можно сравнивать кто из людей быстрее бегает, пока они бегут, но вот когда беговая дорожка закончится, надо будет лететь и тут навык в беге не самый лучший помощник. Надо учится летать, а не только бегать.
 
Ставшие на путь духовной жизни ни в коем случае не должны считать себя нравственнее тех, кто на этот путь не встал, они просто осознанно готовят свою душу к Вечности. Зная, что никто кроме них самих об этом позаботится не сможет. Помня слова Спасителя: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?»^(Мф.16:26). Оценку собственной нравственности они оставляют на суд людской, а сердце свое готовят к суду Божиему, ибо «человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце»^{(1Цар.16:7)}.
 
Заканчивая свой доклад на наших Рождественских чтениях, я бы хотел поблагодарить всех за внимание и, поздравляя с наступающим новолетием и Рождеством Христовым, напомнить слова одного мистика XVII века, точно знающего толк в духовной жизни: «Христос мог бы тысячу раз рождаться в Вифлееме — ты все равно погиб, если Он не родился в твоей душе».
 
Вот этого я всем нам и пожелаю: почувствовать в душе своей благодать Божию, встать на путь духовной жизни и следовать за Христом!

Текст: протоиерей Вячеслав Перевезенцев
Фото: www.bogorodsk-blago.ru

hram-chg.ru

Нравственность и духовность. Статья раздела ‘Вне течений’. Эзотерика и духовное развитие.

Мы должны понимать и различать между собой нравственное и духовное. Эти вещи совсем разные — нравственность и духовность, они взаимосвязаны между собой, да, конечно. Что они, да, часто определяют друг друга, но это просто разные вещи. Источник — Эзотерика. Живое Знание

В чем же различие между ними? Нравственность — это верное наше отношение к окружающему миру, в первую очередь к окружающему миру природе, ценностям если назвать этим словом окружающее нас, ко всему творчеству, творению Божию, к правильному отношению. Каково оно это правильное отношение? Укладывается в золотом правиле:

Не делай другому того, чего не желаешь себе.

Нравственность связана с определенными действиями человека. Ведь меня же никто не назовет безнравственным оттого, что у меня бывают кое-какие мысли, ну не совсем нравственные. А кто знает, какие у меня мысли? Никто не знает. Я вот только скажу о нравственных мыслях, а о безнравственных не скажу. Когда мы пытаемся оценить ту или иную деятельность человека, т.е. характер, поведение, мы оцениваем по каким признакам — по его действиям, словом делам творческим. И мы называем нравственным какого человека? Который не обманывает, не прелюбодействует, никого не убивает и т.д. Так видите, мы оцениваем деятельность и поведение человека с точки зрения тех норм, которые очевидны. Которые можем увидеть, услышать, заметить, и, в зависимости от этого, мы называем человека нравственным или безнравственным. Например, находят у него соответствующие открытки, говорят, ну понятно какая нравственность у человека, или какие фильмы он смотрит, какие книги читает, т. е. происходит оценка его нравственности по тому чем он интересуется. Это вот то, что относится к нравственности.

Но Вы уже поняли, что относится к духовности. Я могу внешне быть человеком очень нищелюбивым, человеколюбивым, я могу подавать деньги нищим, когда просят, я могу делать благотворительные акции или переводить деньги через банк и т.д. и т.п. Вопрос: что же я делаю — добро или зло? С точки зрения морали — бесспорное добро. Вот тут-то мы и увидим, что такое духовность. Никто не знает, зачем я это делаю, а мне нужно это для того, чтобы мне в Думу пройти. Я направо и налево перечисляю деньги, надо создать вес своей личности, глядишь — по телевизору покажут. По тщеславию, по расчету, по гордыне, никто не знает, что во мне и руководит мною. Мною могут руководить мотивы совсем не человеколюбия, совсем не исполнения заповедей Божиих, о любви к ближнему, совсем не милосердие, а вещи не только противоположные, а вещи подчас безобразные, отвратительные, но, никто об этом не знает. Это во мне, в моем духе. Ведь внешне я могу просто быть святым человеком, внутри же я могу быть исполнен гордыней, исполнен тщеславием, презрением к людям. Более чем достаточно фактов, которые встречаются у нас очень часто. Когда мы с удивлением говорим: «Такой человек, такой человек! Как он мог это сделать?»

Оказывается, прорывается, прорывается иногда, когда этот «святой сатана» вдруг показывает свой рог. Троньте Вы этого «нравственного» человека, попробуйте покритиковать его и он Вам покажет «где раки зимуют!» Духовность — это то, что сокрыто для внешнего взора, что находится в самом духе человека, и что может внешне почти не выражается, или выражается почти незаметно, что для взора неопытного может быть невидимым совсем. Поэтому, духовные ценности, каковы? В Евангелии их называют, например, любовь, милосердие, но это совсем не означает, что тот, кто исполнен любви и милосердия обязательно будет внешне выражать так, что всем это будет очевидно. Напротив, что чем больше ценность духовная присутствует в человеке, тем больше он ее скрывает.

Вы обратите внимание на поразительный факт, совокупность фактов, которые мы находим в Евангелии. Вы обращали когда-нибудь внимание, что Христос, когда часто совершает чудо, приказывает никому об этом не говорить, не рассказывать. Это же поразительная вещь! В чем дело? Это, думаете идет от ума? Или от чего-нибудь? Да нет, каждая духовная ценность, она целомудренна, целомудренна! Не «ущербно мудрена», а целость, т.е. по существу целомудренна, а мы знаем что такое целомудрие. Мы понимаем, что такое целомудрие, мы знаем, оно прячется, оно скрывает себя. Истинная добродетель, истинная духовная ценность всегда себя скрывает. Неслучайно Христос сказал: «Если хочешь помолиться — затворись, затворись». Кстати, мне это не нравится, очень не нравится. Я предпочел, чтобы меня сфотографировали, когда я молюсь. А эти разбойники студенты никогда меня не фотографируют, когда я молюсь. Все одни митры фотографируют, это одно безобразие.

Так вот, духовность и нравственность. Мы начинаем понимать — это все различие. Можно быть очень нравственным поэтом, но совершенно бездуховным, т. е. иметь противоположную духовность. Дух-то всегда есть. Тот или иной, другой, положительный или отрицательный, темный или светлый. Почему я говорю — бездуховный, значит нравственность сама по себе не определяет духовное содержание. Нравственность тогда начинает определять, положительно определять духовность, когда она находится в определенном ключе, т. е. когда человек стремится к исполнению Евангелия своей жизни. Вот тогда его нравственные поступки могут иметь эту направленность, т.е. положительную направленность, и могут постепенно приводить человека к тем духовным ценностям, без которых вся нравственность сама по себе ничего не стоит. Например, «если я раздам все имение мое, я отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, — нет мне в этом никакой пользы». Помните замечательные слова апостола Павла в его знаменитом гимне о любви? Так оно и есть…

Алексей Ильич Осипов, профессор Московской Духовной Академии

Рейтинг: 2.79 (Проcмотров: 8479)

Читайте раздел Вне течений на портале эзотерики naturalworld.guru.

naturalworld.guru

Православная традиция духовно-нравственного становления человека

(23 голоса: 4.4 из 5)

протоиерей Евгений Шестун

 

Когда мы говорим о нравственности, принято различать три понятия «этику», «мораль» и «нравственность». «Этика», «мораль», «нравственность» – это абсолютно одно и то же слово, только выраженное сначала греческим, потом латинским, и под конец славянским корнем. В латинском слове для русского уха есть привкус «умственности». Мораль и должна быть посредницей между совестью и умом.

Совесть – это проявление естественного нравственного закона. Человек может, услышав этот голос послушаться его, но может его и отвергнуть. Человек не подчинен голосу совести безусловно он свободен в выборе, и эта свобода нравственного выбора есть основа личностного бытия человека. «Совесть выступает как врожденная способность видеть, оценивать и переживать события личной жизни в свете нравственных понятий и норм.

Свобода открывает человеку различные возможности. Он может стремиться к святости и богоподобию, а может пасть в бездну греха. Смерть и жизнь, вот две дороги открытые человеку. Нравственность – путеводитель по дороге жизни. «Верными и неизменными ориентирами в выборе пути, – по словам архимандрита Платона, – являются нравственный закон, нравственное чувство и нравственное сознание» (30. 325). Православие признает, что нравственный закон дан Богом, и является достоянием всех людей, он ориентирует каждого человека в выборе добра. «Однако, с точки зрения евангельской этики мы не можем назвать человека нравственно совершенным, основываясь лишь на том, что он – не убийца, не прелюбодей и не вор… Нравственные нормы и принципы, какими располагает Церковь, никогда не рассматривались в качестве средств научить человека приспособиться к внешним формам поведения. Святые отцы всегда видели в них цель руководства к нравственному совершенству, спасению и обожению».

Нравственный закон не может быть выполнен в отсутствии нравственного сознания. По мнению архимандрита Платона, нравственное сознание включает в себя такие понятия как стыд, совесть, долг, ответственность, стремление к добру или добродетель.

«Стыд, – по словам Архимандрита Платона, – является одним из видов нравственного сознания, оказывающим влияние на эмоциональную жизнь. Человек обладает естественной склонностью к переживанию чувства смущения, вызванного обличением какого-либо безнравственного поступка. Это страх перед потерей уважения в глазах тех, перед кем человек уронил свое достоинство» (30. 327).

Совесть признается в Православии как внутренний закон, как голос Божий, благодаря которому человек может судить о положительном или отрицательном достоинстве своих поступков. Совесть определяет внутреннее устроение личности и дает человеку способность нравственного суждения в каждом конкретном случае.

Архимандрит Платон так определяет другие элементы нравственного сознания: «Долг — это определяемая человеку со стороны его воли и разума необходимость поступать в соответствии с нравственным идеалом. В жизни Церкви человеку открывается идеал безграничного совершенства. Учение Церкви создает основу для углубленного понимания евангельского идеала и путей его осуществления…

Воздаяние – это вменение, которое человек заслуживает за совершение добра и зла. Человеку присуще неискоренимое представление о том, что по закону высшей справедливости всякое зло и несправедливость должны влечь за собой наказание. Однако в личной религиозной жизни бескорыстность христианина должна простираться до отказа от всякой мысли о вознаграждении за свою праведность. Для него высшей наградой является пребывание в достоинстве сына света, сына Небесного Отца. Именно к такому пониманию воздаяния Бог призывает всякого человека…

Нравственный рост личности определяют три главных условия: природные качества, воспитание и действие благодати.

Понятие «духовно-нравственное воспитание» давно и прочно укрепилось в педагогике и нашло свое место в официальных документах (программах, законах, приказах). Такое сопряжение понятий нравственное и духовное, мы почти не встречаем в святоотеческой, богословской и психологической литературе. Чаще всего происходит различение душевности и духовности в процессе рассмотрения антропологических проблем. Для примера приведем различение понятий «душевный» и «духовный» предлагаемый П.В. Симоновым. Он понимает духовность как стремление к истине, а душевность – как стремление к добру. Мы можем говорить о том, что в основе определения П.В. Симонова положена идея «целе-устремленности». В первом случае цель определяется как «истина», цель с точки зрения христианства являющаяся запредельной, то есть лежащей за пределами человеческого бытия, как предстояние человека перед Истиной и стремление к ней. Во втором случае цель определяет стремление к нравственным отношениям с собой, другими людьми, и миром, в котором человек живет. На первый взгляд может показаться, что это иерархически разные «целе-устремления», но с точки зрения целостности человека, безнравственный человек не может стремиться к истине. П.М. Ершов связывает духовность со стремлением к высокой цели, а душевность со средствами достижения цели.

Г.В. Акопов рассматривает душевность как проявление качеств духовности в повседневной жизни. С этой точки зрения он интерпретирует распространенное мнение о том, что «была духовность – теперь нет». «Ошибка, – пишет он, – заключается в переводе духовности как сущностного явления, имевшего и имеющего место в любом обществе, в ранг более распространенного явления душевности. Парадоксально, но обычно не недостает не духовности как искания высокой истины и цели, а именно душевности, как повседневного проявления культуры – культуры чувств и отношений, да и культуры знаний…» (1. 30).

В.В. Медушевский считает душу жизненным началом, а дух началом благодатной жизни, «искрой богоподобия в человеке, дыханием вечности в нем». Нравственность, по мнению В.В. Медушевского есть важное проявление духовности. Содержанием нравственности является то высшее, что можно охарактеризовать словами истина, добро, красота. Он напоминает, что понятие «нравственность» произошло от «нравить», то есть любить. В основе нравственности лежит любовь, но не корыстная и эгоистическая, но любовь к истине, добру, справедливости.

Анализируя работы А.А. Ухтомского, В.П. Зинченко говорит, что духовность – это практическая деятельность, направленная прежде всего на переделку самого себя, на создание духовного мира и собственного духовного организма.

Для исполнения нравственного закона недостаточно одного нравственного самоопределения или желания человека, необходима сила, которая даруется человеку Божественной благодатью в таинствах Церковных, сила оживляющая дух и устремляющая человека к Богу. Практически во всех богословских работах мы встречаем объяснение понятия духовность как благодать Божию, как особую силу, оживляющую индивидуальный дух человека и к Богу устремляющую. Условием оживления духа является нравственное самоопределение и нравственное перерождение человека.

(Публикуется с сокращениями)

azbyka.ru

Нравственность и духовность. А.И. Осипов — За нравственность!

Нравственность и духовность
Фрагмент лекции «Искажения христианства»

Алексей Ильич Осипов, профессор Московской Духовной Академии.

Мы должны понимать и различать между собой нравственное и духовное. Эти вещи совсем разные — нравственность и духовность, они взаимосвязаны между собой, да, конечно. Что они, да, часто определяют друг друга, но это просто разные вещи.

В чем же различие между ними? Нравственность — это верное наше отношение к окружающему миру, в первую очередь к окружающему миру природе, ценностям если назвать этим словом окружающее нас, ко всему творчеству, творению Божию, к правильному отношению. Каково оно это правильное отношение? Укладывается в золотом правиле: не делай другому того, чего не желаешь себе.

Нравственность связана с определенными действиями человека. Ведь меня же никто не назовет безнравственным оттого, что у меня бывают кое-какие мысли, ну не совсем нравственные. А кто знает, какие у меня мысли? Никто не знает. Я вот только скажу о нравственных мыслях, а о безнравственных не скажу. Когда мы пытаемся оценить ту или иную деятельность человека, т.е. характер, поведение, мы оцениваем по каким признакам — по его действиям, словом делам творческим. И мы называем нравственным какого человека? Который не обманывает, не прелюбодействует, никого не убивает и т.д. Так видите, мы каким образом оцениваем деятельность поведения творчества человека с точки зрения тех норм, которые очевидны. Которые можем увидеть, услышать, заметить, и в зависимости от этого, мы называем человека нравственным или безнравственным. Например, находят у него соответствующие открытки, говорят, ну понятно какая нравственность у человека, или какие фильмы он смотрит, какие книги читает, т.е. происходит оценка его нравственности по тому чем он интересуется. Это вот то, что относится к нравственности.

Но Вы уже поняли, что относится к духовности. Я могу внешне быть человеком очень нищелюбивым, человеколюбивым, я могу подавать деньги нищим, когда просят, я могу делать благотворительные акции или переводить деньги через банк и т.д. и т.п. Вопрос: что же я делаю — добро или зло? С точки зрения морали — бесспорное добро. Вот тут-то мы и увидим, что такое духовность. Никто не знает, зачем я это делаю, а мне нужно это для того, чтобы мне в Думу пройти. Я направо и налево перечисляю деньги, надо создать вес своей личности, глядишь — по телевизору покажут. По тщеславию, по расчету, по гордыне, никто не знает, что во мне и руководит мною. Мною могут руководить мотивы совсем не человеколюбия, совсем не исполнения заповедей Божиих, о любви к ближнему, совсем не милосердие, а вещи не только противоположные, а вещи подчас безобразные, отвратительные, но, никто об этом не знает. Это во мне, в моем духе. Ведь внешне я могу просто быть святым человеком, внутри же я могу быть исполнен гордыней, исполнен тщеславием, презрением к людям. Более чем достаточно фактов, которые встречаются у нас очень часто. Когда мы с удивлением говорим:

«Такой человек, такой человек! Как он мог это сделать?» Оказывается, прорывается, прорывается иногда, когда этот «святой сатана» вдруг показывает свой рог. Троньте Вы этого «нравственного» человека, попробуйте покритиковать его и он Вам покажет «где раки зимуют!» Духовность — это то, что сокрыто для внешнего взора, что находится в самом духе человека, и что может внешне почти не выражается, или выражается почти незаметно, что для взора неопытного может быть невидимым совсем. Поэтому, духовные ценности, каковы? В Евангелии их называют, например, любовь, милосердие, но это совсем не означает, что тот, кто исполнен любви и милосердия обязательно будет внешне выражать так, что всем это будет очевидно. Напротив, что чем больше ценность духовная присутствует в человеке, тем больше он ее скрывает.

Вы обратите внимание на поразительный факт, совокупность фактов, которые мы находим в Евангелии. Вы обращали когда-нибудь внимание, что Христос, когда часто совершает чудо, приказывает никому об этом не говорить, не рассказывать. Это же поразительная вещь! В чем дело? Это, думаете идет от ума? Или от чего-нибудь? Да нет, каждая духовная ценность, она целомудренна, целомудренна! Не «ущербномудрена», а целость, т.е. по существу целомудренна, а мы знаем что такое целомудрие. Мы понимаем, что такое целомудрие, мы знаем, оно прячется, оно скрывает себя. Истинная добродетель, истинная духовная ценность всегда себя скрывает. Неслучайно Христос сказал: «Если хочешь помолиться — затворись, затворись». Кстати, мне это не нравится, очень не нравится. Я предпочел, чтобы меня сфотографировали, когда я молюсь. А эти разбойники студенты никогда меня не фотографируют, когда я молюсь. Все одни митры фотографируют, это одно безобразие. Так вот, духовность и нравственность. Мы начинаем понимать это все различие. Можно быть очень нравственным поэтом, но совершенно бездуховным, т.е. иметь противоположную духовность. Дух то всегда есть. Тот или иной, другой, положительный или отрицательный, темный или светлый. Почему я говорю — бездуховный, значит нравственность сама по себе не определяет духовное содержание. Нравственность тогда начинает определять, положительно определять духовность, когда она находится в определенном ключе, т.е. когда человек стремится к исполнению Евангелия своей жизни. Вот тогда его нравственные поступки могут иметь эту направленность, т.е. положительную направленность, и могут постепенно приводить человека к тем духовным ценностям, без которых вся нравственность сама по себе ничего не стоит. Например, «если я раздам все имение мое, я отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, — нет мне в этом никакой пользы». Помните замечательные слова апостола Павла в его знаменитом гимне о любви? Так оно и есть. Поэтому, когда христианство представляют как какую-то знаете, моральную систему, я не могу выразить это уродство, эту карикатуру на христианство, когда в христианстве ничего большего не видят, кроме вот этих некоторых моральных правил, да там в основном почти все правила они все те же. Правило — не делай другим такого, чего не желаешь себе, по истории религии оно повторялось и раньше, это знает Конфуций, это знает Будда, это знали все философы до Христа, ничего тут нового нет, это естественная вещь. Не в этом суть и величие христианской нравственности, а в том, что оно дает соответствующий ключ, в котором эта нравственность порождает истинную духовность, нет этого ключа, есть другой ключ эта нравственность что порождает? Безумство, гордыню, лжеправедность, которые затем ненавидят Христа и распинают Его.

Я встречался с таким явлением. Я жил в Гжатске, теперь город Гагарин. Там был хирург, замечательный хирург. Человек, который никому ни в чем не отказывал. Просят его, он бросает обед и тут же идет и т.д. Вот он скончался. Пришла его жена к священнику, и вдруг священник стал ей говорить такие странные вещи, что она не смогла вынести. Она пришла к священнику с тем, чтобы он прославил ее мужа одним словом. А он стал ей говорить в вопрос — ответной форме, стал задавать ей кое-какие вопросы, в результате показал ей вот это его поведение, которое вызывало у всех восторг, славу. Оказывается, вот это его поведение было сопряжено с удивительно, (т.е. неудивительно) естественно высоким превысоким мнением о себе с гордостью. Это очень обнаруживается. Человек был преисполнен гордости. Такой тип людей очень часто встречается на западе. Который: » все исполняю, что еще нужно?». Безупречная нравственность, он свят, он доволен самим собой, он всегда себя ставит в пример.

Кстати почитайте И.В. Кириевского, где он пишет о различии между западным человеком и русским. В частности он там дает такую характеристику: «Западный человек всегда доволен собой, он всегда ставит себя в пример. Естественно, чем он недоволен, это теми обстоятельствами, которые не дают ему проявить себя. Поэтому он всегда ставит себя в пример. Русский человек, напротив, всегда чувствует свою недостаточность, свое несовершенство». Поэтому западный молодой человек, он легко выступает, ему ничего не стоит говорить, хотя несет ахинею, но как смело: «Слушайте весь мир!» Наш человек стесняется. Один из митрополитов возглавлял делегацию и одному из наших молодых делегатов сказал: «Ты выступаешь сейчас», я посмотрел: бедный, что с ним было, весь в краску ударился, потом уж спросил как он выступал, у него память у бедного всю отшибло, он не знал что говорить. А они совершенно запросто все выступают.

В русском человеке от природы есть ощущение, интуитивное видение, чувствование той святыни и нормы перед которой «я что-то не то». И.В. Кириевский хорошо все это показал. Вот это добродетельность, о которой говорят эти люди и безупречность, она без вот этого христианского ключа, может исключения какие — то есть, я не знаю, но правила безупречны, вот эти люди которые видят: «я вижу что поступаю исключительно добродетельно». Самое страшное дело. Это нужно понять и попытаться найти язык и довести до их сведения. Я бы мог Вам сказать золотые слова, которые могут быть ключом для нашего с вами понимания, а потом и для объяснения им. И мы поймем что такое духовность. В отличие от нравственности. Золотые слова которые нужно всем знать, и без которых мы вообще не поймем что такое духовная жизнь. Цитирую точно: «Святые оплакивали свои добродетели, как грехи.» Всем понятно? Что такое духовность и что такое нравственность?

Этого совершенно не знают мирские люди. Они совершенно этого не знают. Ладно мирские, этого увы, к величайшему сожалению, не знает западный христианский мир. Католицизм, он весь построен на чем? Заслуги, заслуги. Вот дал я кому-то, проходя в воротах, Слава Тебе Господи, есть — в банк счетчик прибавился. Туда дал, сюда дал, а вот обратите внимание к себе, никогда не замечали, что когда сделаешь что — то действительно доброе, кому — то поможешь чувствуешь что «я уже…ну в общем — то Господь Бог в долгу мне, одним словом». Весь католицизм откуда исходит — из ветхого человека. Из этого непонимания того, что сами добродетели наши осквернены, бывает, тщеславием, гордыней, расчетом, самомнением, человекоугодием. Сколько мы человекоугодничаем! И совершаем добродетель нашу почему? Не ради добра, а ради человекоугодия, особенно перед начальством, Вы знаете, какое добро готовы сделать — еще как, только держись! Вот так друзья мои, Кант вообще сводил существо, даже религии, вообще и христианство в частности к чему, к морали. Вы проходили на первом курсе основное богословие, вы помните точку зрения Канта на религию, он все свел к морали. Ну, он же немец, это люди порядка. Все по полочкам, все по порядочку, какая там духовность Вам? Мораль — нравственность вот и вся духовность, что же вы хотите еще?

Я помню, как на одном из собеседований с немцами в Одессе о духовной жизни, когда с нашей стороны был прочитан доклад о святых, о святости, о православном понимании, то до сих пор я помню, какая реакция последовала со стороны немцев. Они сказали: «Мы думали, что это потолок и все, а оказалось что за потолком еще целый мир». Причем учтите, что на этих собеседованиях встречаются профессора. Я надеюсь, теперь всем понятно, какое различие между духовностью и нравственностью в христианстве. Все нацелено и все существует в ключе именно духовности. Сами нравственные принципы подчинены духовности, более того, христианство впервые в истории религии совершило акт не знающего аналогов кощунства. Знаете, что оно сделало? За одно это христианство нужно стереть в порошок с лица земли как я отца Матфея, например стираю. Знаете, что оно сделало, кто вошел в рай первым? Разбойник, негодяй, попросту говоря. За что? За какие нравственные поступки? За какие заслуги? Никаких, вот вам и нравственность и духовность. Вы подумайте, это же акт потрясающий, найдите в какой религии чтобы святым считать негодяя, только за то, что он сказал: «Ах, верно правильно меня осудили», ничего себе, есть за что во святые возводить, т.е. ну во святые уж ладно, но за что спасение получить, за то что согласился. Так что тут соглашаться нечего, сколько людей убил, да ограбил. Соглашаться собственно нечего. Этим самым христианство показало, в чем существо всей религиозной проблемы. В исправлении духа, духа человеческого, в приобретении правильной духовности, слышите, не правильной нравственности, а правильной духовности. Чем же является нравственность в таком случае? Нравственность является одним из необходимых, но недостаточных. Одним из средств, даже слово необходимых в случае с разбойником здесь даже не подходит, для духовного совершенства человека. И здесь я был бы даже еще более скромным: даже не нравственность, потому что это что-то поверхностное. Исполнение заповеди, вот что является средством приобретения правильного духа, святого духа в человеке.

Вот только при каком условии человек приобретает истинное состояние духа, которое делает его способным к восприятию Бога. Не Бог нас принимает или не принимает, а мы становимся способными к принятию Бога. Пока мы поступаем так, как говорится, греховно, мы не способны принять Бога. Запомните, Бог есть любовь. И Он готов в каждый момент нашей жизни дать нам все, что может только дать. Почему не дает? Нельзя, нельзя. Надень на меня митру сейчас, я потом никого не подпущу, Вас к себе — вы не достойны. Дай мне дар чудотворения — сейчас такие чудеса наделаю, что весь мир перевернется. Понимаете, нельзя. Я весь испорчен внутри, хотя этого не вижу, до времени. Недаром говорят, хотите узнать человека, дайте ему власть.

Точно, нельзя ничего дать, пока я испорчен, пока я не очистился, или лучше сказать пока я не увидел своей испорченности, вот в чем дело, поэтому от нас зависит, от нас самих зависит: Бог будет в нас действовать или нет, ибо Бог есть любовь. И Он делал все, что можно было сделать, слышите, все уже сделано, все, осталось последнее, слышите, Он стоит и стучит, помните Апокалипсис? «Вот стою при дверях, и стучу, кто откроет Мне, — помните, к тому мы войдем, и сотворим у него пир». От нас зависит. Этим ключом, которым мы можем открыть дверь Богу, является вот то состояние, на которое Господь указал в Евангелии, состояние разбойника, сказавшего: «Достойное — по делам нашим». Состояние того мытаря, о котором Господь сказал, что он вышел «более оправданным», чем фарисей.

Очень многие не видят различия между нравственностью и духовностью, многие сводят все порядочность человека и святость его, к одной морали, увы, это беда, совсем не о морали говорит христианство, оно говорит о духовности. И мы должны об этом говорить. Не стесняйтесь, если Вас будут поносить, вот мол, грешные такие, еще смеете говорить о духовности. Не стесняйтесь, по одной простой причине: у кого что болит, тот о том и говорит. И когда у человека болит зуб, он же не стесняется говорить об этом, правда? Тот, кто чувствует себя больным, тот естественно будет говорить о здоровье. Но тот, кто чувствует себя здоровым, тому нечего разговаривать о болезнях. Поэтому, когда человек чувствует себя больным, он будет говорить о духовности, а что такое духовность. Т.е. это здравость. Тот кто не чувствует себя больным, тому духовность конечно не нужна. А.С. Пушкин хорошо сказал, лучше не придумаешь: «Всегда доволен сам собой, своим обедом и женой».

И еще об одном я хотел бы сказать, неверном понимании христианства. Понимание, которое в общем-то присутствовало может быть не всегда, то уже давно стало обозначаться, но которое в наше время приобрело широкий размах. Речь идет о необычном, на первый взгляд, понимании христианства, но которое вылилось тем не менее уже в целое богословское направление, доктрину. Речь идет о социально — политическом понимании христианства. Конкретнее. Речь идет о том, что христианство явилось той религией в задачу которой входит такое преобразование человеческого общества, в котором оно действительно станет обществом благодействующих на земле. И все те основные нравственные принципы, которые возвещены Христом, они, и догматические истины, все они направлены именно к этому. Бог же — любовь есть ясно, конечно. Вот христианство, как раз и является такой доктриной, если хотите, системой мысли, учения, которая направлена на решение этой задачи.

В последнее время, сейчас уже как-то немножечко замолчали, а вот в 60 — е, 70 — е годы даже в 80 — е, особенно громко о себе заговорило т.н. богословие революции, затем богословие освобождения, так и называется — богословие освобождения. Богословие революции, под освобождением разумеется такое освобождение людей от рабства, от эксплуатации, от несправедливости, вот в этих земных условиях человеческого существования. В богословии революции прямо утверждает, что христианство прямо призывает человека бороться с несправедливостью. Призывает? Кто скажет, что не призывает? А вот какими такими средствами, ну это извините! Какими средствами. Вплоть до революции. Христос изгнал бичом из Храма, применил насилие? Применил — следовательно, возможная революция, т.е. борьба за социальную справедливость и материальные блага допускает все средства, если целью является справедливость и блага человека. Правда же, доктрина достаточно оригинальная, она оформилась в таком виде, сравнительно недавно, как я Вам говорил.

На самом деле подспудно эти идеи, они очень давно уже возникли, да и неудивительно, удивляться нечего, поскольку мы постоянно пытаемся все Заповеди Божии, само христианство, приспособить к чему? К жизни нашего ветхого человека. Посмотрите, как протестанты великолепно приспособились. Верующему, грех — не вменяется грех. Что лучше можно придумать, найдите что лучше, я и верующий, христианин и Библию читаю. Грешу, ну и что, а верующим в грех не вменяется грех. Потому что я верю, что Христос пострадал за всех нас 2000 лет назад и принес полное удовлетворение за все грехи каждого верующего человека. Великолепно! Собственно само богословие революции, если хотите, оно своими корнями, своей базой имеет вот этот протестантский тезис, хотя нужно сказать, это богословие революции явилось даже, по-моему, первоначально в лоне кажется католической церкви. Я, по крайней мере, знаю о том, что Ватикан очень неодобрительно отнесся к этому, да, и какие-то там были санкции, я не помню, это было в Латинской Америке, они плюнули на Ватикан и все. Через океан тем более, не так страшно, океан большой, Папа — далеко. А вот действительно вопрос, вопрос-то по существу поставлен. Действительно ли христианство связано с этим?

Действительно, насколько христианство может оправдать подобного рода идеи? Друзья мои, первое, на что мы должны обратить внимание, ни в Евангелии, во всем Новом Завете, мы нигде не найдем, к величайшему удивлению, ни слова, ни мысли осуждающего тот строй, рабовладельческий строй, в эпоху которого возникло христианство. Но не только не находим осуждение, находим большее и с этой точки зрения, которую я только что представил, худшее, ужасное. «Рабы — повинуйтесь своим господам. Нет власти, которая не от Бога, поэтому каждый, противящийся власти, Богу противится. Рабы, слушайтесь господ! Не за страх, а за совесть», т.е. нет не только какого-нибудь призыва к социальным переворотам, нет даже осуждения той социальной несправедливости, которая была вопиющим фактом того времени. Ну, вы сами понимаете, что такое рабовладельческий строй, и кто такой раб. Подчас раб рассматривался как вещь, даже ниже этого. Гибель обычного раба — это ничто. А гибель какой-нибудь вещи, о! За это могли казнить много рабов! Вот это первое из моментов, которое сразу вызывает, удивление и, по крайней мере, удивление по сопоставлению с данной точкой зрения.

Еще больше, пожалуй, недоумение с социальной, политической точки зрения, вызывает другой момент. Христос очень решительно заявил, помните, совершенно решительно. «Не ищите что есть, что пить и во что одеться, не ищите, посмотрите на птиц небесных, посмотрите на лилии полевые», на первый взгляд может показаться, уж не к тунеядству ли Он призывает? Оказывается нет, там стоит греческий глагол — «меримнао», означающий терзаться. Не терзайтесь душой, не отдавайте всю душу на это. А к чему же он призывает? Ищите прежде всего, Царство Божие, и правду его, апостол пишет: «Мы имеем зде пребывающего града, но грядущего взыскуем». Вы подумайте, он решительно отмежевывается о том, чтобы заниматься этими вещами, не с этой целью создана Церковь, не с этой целью, оказывается цель совершенно другая.

Есть один вопрос, на который нам с Вами надо бы ответить. Если христианство центральным пунктом своего учения, нравственного учения называет — любовь, то как же все — таки понять возможности осуществления любви без ниспровержения социальной несправедливости. Вопрос, конечно заслуживающий внимания. И как вообще понять тогда, что же христианство проповедует? Что оно полностью отрекается от этого мира? Оказывается, христианство осуждает тех кто, вы, наверное, помните из Посланий апостольских, которые забросили все свои дела, так называемые — мирские, и уже ждали только второго пришествия и отложили все дела. Апостол, помните, как строго сказал, я вот долго никак не мог вспомнить, кто же первый это сказал, Ленин или апостол все-таки: «Кто не работает, тот да не ест». Апостол сказал такие слова: «Если кто не работает, пусть не ест». Постоянно призывает к тому, что «Если кто не заботиться о своих, — пишет он, — а тем более о своих ближних, тот хуже неверного, и отрекся от веры», повторяю еще раз Вам там в словах Христа, когда не заботитесь, речь идет — не терзайтесь душой, душу не отдавайте. Это все что нужно, «Отче наш, хлеб наш насущный дашь нам днесь», дай не с неба конечно, а помоги нам, в наших делах.

Почему христианство не боролось с этой вот социальной несправедливостью? С рабовладельческим строем? В чем дело? Это вопрос серьезный, друзья мои, Вам придется на него ответить. А дело вот в чем. Христианство обращает свой взор на источник человеческой несправедливости, это самое главное. Что является этим источником? Отсутствие любви в человеке. На этот источник отсутствие любви в человеке порождает все несправедливости, как в плане личном, так в плане социальном. Отсутствие именно этого. Вот на это христианство и направило все острие своего учения.

Помните, что пишет апостол Павел Филимону: «Прими Анисима, беглого раба, как брата возлюбленного», вы слышите? Христос говорит ученикам: «Не называю вас рабами, называю вас друзьями». Христианство утверждает удивительные вещи, «Кто хочет быть первым, да будет всем слугой, да будет последним, кто будет господином, да будет всем слугой». То есть, оно устанавливает принцип вот этого удивительного нравственного равенства. Это не касается дисциплины жизни, это касается нравственных отношений.

И подумайте теперь, если рабовладелец и раб, помещик и крестьянин простой, капиталист и рабочий, если они действительно по существу являются братьями, не все ли равно, какой будет строй? Рабовладельческий строй будет не рабовладельческий, хотя бы назывался таковым, хотя этот раб был рабом, на каком он будет положении? На положении брата возлюбленного. Христианство смотрит на сердце человека, и воспитывает сердце, и это именно проповедует.

Без любви нет христианства. И если ты христианин, ты должен в каждом человеке видеть равного себе, брата своего, а не раба. Этим самым подсекается основа, база фундамент, от всякой социальной несправедливости, не по дисциплине жизни, когда есть начальник — подчиненный, а по социальной несправедливости. Вот почему христианство имеет совершенно другую функцию — воспитание человека, человеческого сердца, а не социальные перевороты и политические кружева. Поэтому попытка сведения христианства к какой-то социальной или политической доктрине не выдерживает никакой критики.

za.nrav.org

Мораль, нравственность, духовность. Вопросы теории и практики

Прошу прощения у уважаемых читателей, поскольку пишу о понятиях почти элементарных и всем хорошо знакомым. Боюсь показаться назойливым. Однако слишком часто обсуждения тем из заголовка приводит к неразрешимым спорам. Споры неразрешимы, поскольку оппоненты говорят на разных языках. Слова произносятся одинаковые, но значения в них вкладываются разные. В результате споры не имеют никакого разумного итога. Расплевались, разошлись, занавес. А итог существенен.

Наше общество раздроблено, в первую очередь, из-за того, что нет принятой всем обществом морали и главенствующей духовной системы. Я попытаюсь провести фундаментальные разграничения этих понятий, чтобы наши споры, касающиеся нравственности, морали и духовности, стали предметнее и способствовали единению, а не расколу.

Адекватный ответ на просторах интернета найти не просто, как это ни странно. Краткого исчерпывающего объяснения я не нашёл. Если моя попытка окажется удачной, то прошу ссылаться в постах и статьях. Если нет… Не взыщите! Я не философ и не социолог. Я в этих вопросах – любитель, но крайняя необходимость заставляет вторгаться в чужие профессиональные сферы. Вопросы эти важные и весьма чувствительные для многих. Споров много, согласья нет! Но именно на этой почве жизненно необходимо и возможно достичь согласия. Так что… «Не корысти ради», а токмо пользы для!

Итак:

Нравственность – это свод норм поведения, принятый определённым общество, как обязательный для его членов. Часто это понятие смешивают с понятием морали, в том числе и профессионалы (философы и социологи). Они действительно близки. Я же специально разделяю эти понятия для пущей ясности. Больше определяющих слов – чётче смыслы!

Мораль – кроме перечня норм поведения, принятых обществом, включает в себя определение правильных (с точки зрения этой самой морали) мотивов поведения и объяснения причин, по которым поведенческая норма является обязательной.

Чтобы провести границу между нравственностью и моралью, расскажу одну классическую историю. Эта история много раз встречается в литературе с разными действующими лицами. В самом раннем (из известных мне вариантов) главным действующим лицом является Сократ. Но более выпукло ситуация выглядит в изложении широко известного христианского автора аввы Дорофея. Так вот, авва Дорофей обратил внимание на одного молодого монаха, который с абсолютной невозмутимостью принимал упрёки и даже оскорбления в свой адрес. Когда авва спросил этого монаха, как же он в столь юном возрасте снискал такое смирение и легко переносит поношения в свой адрес, то услышал ответ, чрезвычайно его поразивший. Что-то вроде: «Да с какой стати я должен волноваться по поводу высказываний этих никчёмных людишек?» В варианте с Сократом великий философ сравнил ругающих его с псами из подворотни.

Отсюда наглядно видна граница между нравственностью и моралью. Нравственная христианская норма предписывает человеку не отвечать тем же на упрёки и ругань в свой адрес. Главный герой её с успехом исполнял. Мораль же сей басни такова, что христианин должен делать это по совершенно противоположной причине. По причине осознания своих собственных недостатков и руководствуясь желанием подражать Христу. То, что в нашей традиции называется: «Ради Христа!».

Духовность – это мораль, развёрнутая во времени. В движении. Но если мораль – это понятие общественное, то духовность – это, в первую очередь, сущность, принадлежащая личности. Духовность предполагает не только наличие идеала, но и искреннее желание человека достигнуть этого идеала. Предполагает чётко сформулированный путь по достижению этого идеала. И труд, совершаемый человеком для достижения выбранного идеала. Это значит, что совершая духовный путь, человек постоянно оценивает, насколько он соответствует своему идеалу, постоянно ставит перед собой конкретные задачи и постоянно оценивает, насколько результативны его усилия.

Духовность бывает разная. Определяется она, прежде всего, идеалом. Разные идеалы предлагаются разными обществами, либо разными религиями и атеизмом. И разные пути предлагаются для достижения идеала. Например, много копий сломано по поводу отличия православия от католицизма и других христианских конфессий. Но корень всех различий один – это различный путь к достижению христианского идеала. Всё остальное – это ростки от этого корня.

Все эти три понятия соотносятся между собой как матрёшки, встроенные друг в друга. Самая маленькая матрёшка – нравственность, а самая большая – духовность. Кроме того, я утверждаю, что мораль и нравственность – это неотъемлемый атрибут всякого общества. Так же как духовность – неотъемлемый атрибут человеческой личности. А термин «бездуховность» – это скорее аллегория, стремящаяся выразить отрицательное отношение к совершенно определённому образу духовности. Так, например, философ Владимир Сергеевич Соловьёв исследовал ислам и не обнаружил там описания идеала, к которому должен стремиться правоверный мусульманин. Даже если это так, то это вовсе не означает, что духовности нет у конкретного мусульманского общества. И можно только приветствовать, когда мусульманский лидер заявляет: «Мы разделяем идеалы Святой Руси».

Мне кажется, что этот понятийный аппарат позволит более продуктивно обсуждать насущные вопросы морально-нравственной основы общества. Я не включил в свою систему понятие этики – мне кажется, что это просто перевод на атеистический язык слова духовность. Просто слово «духовность» с ходу пугает атеистов. Наверно, им кажется, что оно опровергает их материализм. И они ввели ему замену. Я осведомлён, что само слово не новое и происходит оно из древнегреческого, но его сегодняшний смысл и применение – это именно подмена духовности, то есть термина, родившегося позднее.

Есть несколько вопросов, которые постоянно всплывают в наших обсуждениях, но остаются без ответа, удовлетворяющего обе стороны:

Что является источником нравственности и морали?

Существуют ли объективные законы мироздания, определяющие содержание морали и духовности?

Можно ли сравнивать между собой различные образы морали и духовности, предлагаемые многовековой историей мировой культуры?

Нужна ли обществу единая мораль и возможно ли выработать её в современных российских условиях?

В своей недавней фундаментальной статье «Текст о текстах» Алексей Кравецкий весьма резонно заметил, что вставлять в текст глубокомысленные вопросы без собственных вариантов ответов – это несерьёзно! Я попытаюсь дать на эти вопросы свои ответы без претензии на окончательный вердикт.

Если мы спорим по первому вопросу: «Что является источником нравственности и морали?», то из данного мною определения этих понятий следует, что они всегда принадлежат конкретному обществу. Не бывает морали и нравственности вообще. Хотите спорить о морали и нравственности? Определитесь со временем и местом предмета спора. О морали какого общества идёт речь? Только после этих оговорок можно спорить об источниках.

В комментариях к статье «Текст о текстах» возник вопрос, является ли Библия источником морали? Один из участников дискуссии резонно заметил, что для него – нет. И он прав! Это его право и его выбор. Каждый волен выбирать себе мораль. И у каждой морали могут быть собственные источники.

Но если мы рассуждаем о морали не своей или не своего общества, то мы должны по возможности отказаться от собственной интерпретации источников. Если атеист, к примеру, рассуждает о христианской морали, то он должен отказаться от собственного толкования Священного Писания. Для предметного разговора с оппонентом необходимо пользоваться толкованиями, принятыми самим христианским обществом. В своём кругу толкуйте, как хотите! Мораль же должна быть объяснена самим носителем этой морали. Иначе получается словоблудие, а носитель этой морали имеет полное право заявить: «Это не про меня!»

Кстати, Библия не является первоисточником православной христианской морали. Источник, конечно же, но не первый. Это у протестантов лозунг: «Только Писание». В православии первоисточником является Священное Предание. Тот образ Христа, который зафиксировали в своём сознании его современники и который передается из поколения в поколение в лоне Церкви – это и есть первоисточник православной христианской морали.

Если мы пытаемся опровергать моральные постулаты тем, что они соблюдаются не всеми, не всегда и не полностью, то, во-первых, мы перескакиваем в следующую категорию – в духовность. Именно духовность ведает исполнением моральных постулатов (см. п.3). А во-вторых, это логика, не сертифицированная Аристотелем. Правила дорожного движения не перестают существовать от того, что кто-то постоянно, пересекая две сплошных, ездит по встречке.

Если мы рассуждаем о морали современного российского общества в целом, то необходимо признать, что она весьма фрагментарна и неоднородна, что является большой проблемой. Но с некоторым допущением констатирую, что основа её – это христианская православная мораль. Просто её долго били и насиловали. Потому она и выглядит, как подследственный из ОВД «Дальний» города Казани. Не похожа на саму себя.

На второй вопрос: «Существуют ли объективные законы мироздания, определяющие содержание морали и духовности?», – дам ответ с точки зрения православного христианства.

Да! Человек – существо, живущее по совершенно определённым законам. И общество человеческое существует по совершенно определённым законам, которые не меняются во времени. Так же как физические законы, например. Впрочем, и от убеждённых атеистов я слышал подобные высказывания.

Так же как мы, живущие сейчас, так и люди древности познавали духовные законы человека и общества из опыта жизни. Законы Ньютона существовали и действовали до Ньютона. И люди их знали и понимали и пользовались этим пониманием на практике. Люди стреляли из лука до того, как Исаак Ньютон сформулировал свой первый закон. Затем пришло время, и нашёлся подходящий человек, который смог сформулировать эти законы на бумаге. Так и духовные религиозные системы формулируют объективные законы человеческого общежития, формируя моральные кодексы и создавая духовные системы и практики. Те общества, чьи духовные системы полнее выражают объективные законы мироздания, те и выживают в этом мире. Конкуренция между обществами идет не только в сфере технологий и военного искусства! То общее, что есть в различных моральных кодексах, сформулированных в различных обществах и в различные времена, и есть отражение объективной истины. В конце концов, ездить по встречке нельзя не потому, что ПДД запрещает, а потому что разобьёшься насмерть. Это и есть объективная истина.

Но это ещё не вся истина. В православной традиции это называется – естественное богословие. Богословие потому, что мир и законы его существования и развития даны Богом, и они отражают существо Бога. Этот естественный уровень доступен для познания каждому. Опыт многих людей и свой личный духовно одарённые люди воплощали в цельные духовные системы. Но как никто из учёных не может создать научной теории на все времена, так никто из людей не в состоянии создать всеобъемлющего духовного учения. Но Христианство именно и утверждает, что оно таково!

Всё, что сказал Христос в заповедях своих о человеке, не есть пожелания или приказания нам. Но есть описания нормы человеческой жизни. Это самое полное и точное описание законов существования человеческой личности и человеческого общества. Но это не просто декларация! Всё, что сказал Христос, он воплотил в своей земной жизни. В том и состоит Его величие и уникальность.

И вера христианская – это не просто признание факта существования Бога, но вера, что заповеди Христовы есть истинные условия полноценного человеческого существования. Условия обретения счастья! Всё, всё, даже то, что нам категорически не нравится в этих заповедях или кажется неисполнимым или кажется, что это погубит нашу жизнь, вроде «подставь другую щёку» или «любите врагов ваших» – всё это неотъемлемые признаки полноценного человека. И степень веры нашей измеряется не количеством молитв и строгостью поста. И не количеством поставленных свечек и пожертвованных денег. Но тем, насколько заповеди Христовы исполняем, такова и вера наша.

Соответственно, нарушая заповеди, мы не от Бога должны наказания ждать. Нарушая объективные законы мироздания, мы сами себя наказываем. Лучше всех с этим справляемся! Если вы выехали на встречку через две сплошных, то, будучи остановлены инспектором ГИБДД, не думайте, что штраф или лишение прав – это наказание. Нужно обнимать и целовать инспектора как отца родного и спасителя! Скорее всего, он вас от смерти спас. Да ещё и урок преподал. И лекцию по ПДД прочитал. Благодарите его. И Его тоже!

Такого учения даже близко нет ни в одной другой моральной, этической или религиозной системе. Оно очень жёсткое: «Не можете служить двум господам…», «Не можете пить чашу бесовскую и чашу господню…», «Нарушивший одну заповедь повинен всему», «Будьте совершенны, как совершенен отец ваш небесный». Такого учения не мог выдумать человек. Для него это СЛИШКОМ! Неудобно ему это! Потому и утверждаем, что христианство создано Богом. И потому источник христианской морали – не Библия. Кто дал законы мироздания, Тот и есть источник христианской морали.

И проверять истинность христианства надо исполнением заповедей. Исполнил заповедь – посмотри что получилось. Истина – это не тома доказательств, вычитанных из чужих книг, но приди и убедись сам.

И убедиться в существовании Божием можно только исполняя заповеди Христа, а не научными опытами.

И встретиться с Богом можно только на пути исполнения заповедей. Он Сам выходит на встречу тому, кто хочет познать истину. В чём я и сам убедился.

Можно ли сравнивать между собой различные образы морали и духовности, предлагаемые многовековой историей мировой культуры? Да, можно! Сравнивая нравственные предписания и их моральное обоснование, можно выбрать лучшее для себя. Можно сравнивать те пути достижения идеала, которые предлагают различные этические и религиозные системы. Самое же главное средство сделать правильный выбор – это сравнить лучших представителей различных духовных концепций. Со стороны христианства огромный выбор «поединщиков». Сонм святых, а особенно «преподобных», то есть наиболее подобных Богу, те, которые всю свою жизнь без остатка посвятили достижению христианского идеала. Есть и воины, и политики, и учёные и совершенно простые люди. Всякий может найти для себя наставника на жизненном пути.

Нужна ли обществу единая мораль и возможно ли выработать её в современных российских условиях? Сегодня в нашей стране идёт, по сути, гражданская война. Пока преимущественно холодная. Можно называть разные причины этой войны. Но корень всех причин один – это война за разные духовные ценности. И война будет продолжаться, пока либо страна не развалится, либо Россия станет единым духовным пространством. Хотя в случае победы либеральных сил Россия всё равно развалится. Или это будет уже не Россия.

Сможем ли Мы победить в этой войне и не дать России погибнуть? Не знаю. Но другого выхода у нас нет.

www.odnako.org

Что такое Нравственность? Нравственность это…

Современному человеку трудно различить, а, порой он и не в состоянии объяснить «Что такое нравственность» и «духовность». Думающий видит, как быстро меняются взгляды, как деформируется представление человека о добре и зле. Наше время метко называют временем большой нелюбви и бездуховности, хотя статьи, блоги, песни, программы телепередач ежедневно кричат об обратном.

© Травмы Души — Обида на Родителей >>>

Что такое нравственность?

Определение

Есть масса определений термина, но все они сводятся к единому мнению. Нравственность − это способность принять на себя ответственность за свои мысли и действия. 

Нравственность это ценность, внутреннее состояние человека, его жизненная установка, позволяющая принимать любые поступки, основываясь на совести. 

Ценности формируют принципы. Принципы формируют натуру. Натура строит характер.

В Древней Греции выделяли благоразумие, смелость, справедливость. Со временем приоритеты несколько менялись, однако определяется общий список ценностей, которые определяют нравственность, это:

• Честность;
• верность;
• долг;
• любовь;
• уважение.

В обычной жизни нам трудно найти человека, обладающего такими качествами, но стремление к личностному совершенству необходимо. Это безупречные ценности, выступающие как абсолютные этические идеалы. Справедливые люди, сильные духом, обладающие способностью к всеобъемлющей любви всегда пользовались уважением, часто выступая в роли духовных учителей.

Нравственный человек ни при каких обстоятельствах (включая смерть) не изменит свои понятия чести, совести, добра. Они для него важны сами по себе, находятся в основе его жизненных приоритетов не потому что он ждет одобрения окружающих, или получает материальные блага за них. Нет. Это естественные для развитой личности нравственные качества, которые ложатся в основу духовности человека.

Связь между нравственностью и духовностью человека

Чтобы наиболее отчетливо понимать, что такое нравственность, давайте дадим определение духовности.

Наиболее общее определение духовности звучит так. Духовность – это наивысший уровень саморазвития, при котором регулятором жизнедеятельности становятся высшие человеческие ценности. Таким образом, духовность тесно взаимосвязана с нравственностью. Нравственность это показатель степени духовности человека и общества в целом.

Последние 200 лет ведется дискуссия среди гуманитариев на тему духовности. Одни утверждают, что это внутреннее движение человека к «духовному Я», другие связывают духовность с нематериальными ценностями, к которым стремится человек, преодолевая переживания, внутриличностную борьбу.

Религии связывают духовность с высшими силами божественной природы, которая проявляется в поступках человека. Однако все философы и теологи сходятся в одном – духовность – трансцендентна. Ее нельзя потрогать, взвесить, измерить. Это нечто, что не поддается опытному познанию, а принимается априори.

Духовность – это самое светлое, что можно найти в человеке: лучшие качества характера, искренние чувства (любовь, благодарность, бескорыстность, толерантность), таланты, щедрость, ответственность.

Духовная красота проявляется в поступках, в манерах поведения, эмоциях, словах. Однако таких людей набирается сотня с того времени, как человек стал осознавать себя Человеком и научился использовать мозг не только для добывания еды и размножения, но и для размышлений.

Нравственность указывает вектор направления, дает условия движения вверх, при которых человек может расти и развиваться с наибольшей скоростью.

Является ли духовность достижимым результатом?

Понятие добра и зла в современном мире изрядно трансформировались, хотя еще 70 лет назад все было прозрачно. «Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: Что такое хорошо и что такое плохо?» В.В. Маяковский в детском стихотворении отчетливо расставляет приоритеты, которые должны лежать в основе нравственного, духовного общества.

Сегодня нет ясных представлений что такое Добро (хорошо) и Зло (плохо), любой поступок можно объяснить, играя понятиями в наиболее выгодную сторону. Трансформировались первоначальные ценности: добрый, значит слабый; честный, значит недалекий; вежливый, значит манерный, бескорыстный – однозначно глупец.

Из-за диссонанса в основах, духовность общества падает, что выражается в личностной деформации человека, в подмене одних ценностей другими, ростом насилия, страдания. Уходят понятия «семьи», «любви», «взаимопонимания».

Каждый институт государства выступает со своей «правдой», в итоге разрушены первоначальные основы нравственности. У детей нет единого понятия, к чему надо стремиться. Утеряно направление, нравственный идеал, который лежит в основе саморазвития человека, и, следовательно, развития общества.

Трудно сказать, достижима ли единая духовность. Встречаются духовные лидеры, но что касается государства, то вопрос открыт. Государство строится на материальных составляющих: власть, деньги, доминантность, ложь, коварство. Невозможно всех воспитать идеальными, и хотя борьба за души людей ведется на всех уровнях государства (семья, школа, церковь, СМИ), массовых положительных успехов не наблюдается.

Так есть ли надежда на построение нравственного, духовного общества? Хочется верить, что есть, если каждый начнет строить его у себя в душе.

Также интересно

avisi.ru