Вселенная 25 — эксперимент Джона Кэлхуна. Ложь о мышах и людях.: evg_berg — LiveJournal

«Вся ваша образованность, культурность и просвещенность есть только разновидность квалифицированной проституции».
Товарищ Ленин. «Памяти графа Гейдена».

Горька судьба учёного-гуманитария в эксплуататорском обществе. Ведь гуманитарные дисциплины в таком обществе призваны служить одной только цели — обосновывать «с научной точки зрения» целесообразность (а лучше — «неизбежность», «безальтернативность» или даже «благость») господства эксплуататоров. Учёный-гуманитарий должен смотреть на страдания народных масс, а потом «освящать» эти страдания псевдонаучными ссылками на «законы природы«, «особенности человеческого естества» и т.п. Паскудное, уродское, мерзотное, проститутское, абсолютно бесчеловечное занятие.

Но — за это дело дают гранты и премии, звания и медальки. Так что будь добр, господин учёный, засунь своё «людское» куда-нибудь подальше и начинай уже работать! Обоснуй-ка необходимость существования вопиющего неравенства, зверской эксплуатации и отчаянной нужды! Иначе — будешь уволен с позором и сам отправишься на дно общества, а на дне-то тебя, червя книжного, задрота, очкарика яйцеголового, злые отбросы общества разорвут в лоскуты, даже недели не продержишься!

Несчастный учёный принимает позу роденовского мыслителя и начинает лихорадочно соображать. Ну вот реально — как к задаче подступиться? Производительных сил человечества с лихвой хватает, чтобы обеспечить всем человекам сытую, спокойную и комфортную жизнь, при этом на деле — огромная часть людей прозябает в условиях жуткой нищеты и буквально с голоду подыхает, куча народу балансирует на грани такой нищеты и трясётся от ужаса при мысли об окончательном разорении, а над всем этим царствуют распухшие от обжорства и безделья дегенераты, уже не знающие, на какую ещё вульгарную и пошлую выходку потратить украденные у всего общества средства…

Пипец, картинка… И как вот ТАКОЕ — обосновать при помощи науки? Хорошо в этом плане попам, у них для любого явления — хоть социального, хоть природного, хоть какого — есть универсальный, проверенный временем афоризм: «На всё воля божья!» Возмущаетесь, что многодетная мама на паперти милостыню просит, а в это самое время мажорный сынок банкира просаживает в кабаке за вечер сумму, которой несчастной маме хватило бы лет на пять беззаботной жизни? Такова воля Боженьки! Ну, или более кучеряво можно выразиться:

«Неравномерное распределение собственности — есть дело премудрого и всеблагого промышления божия о людях. Если бы все одинаково обеспечены были в средствах жизни и никто ни в ком не нуждался, то явилось бы затруднение в исполнении заповеди о любви к ближнему«. (Журнал «Душеполезное чтение». 1902-й год.)

Как-то так, значитцо. Но учёный же не может просто взять и сослаться на некие «высшие силы», которые, мол, «премудро» сделали одних людей бомжами и нищими, а других графьями и олигархами — во имя вселенской любви. Учёный, чтоб лица не потерять, должен соблюсти научность рассуждений, сослаться на какой-нибудь эксперимент, или типа того…

Например, можно сослаться на знаменитый эксперимент «Вселенная-25».
Не слыхали о таком, дорогие товарищи читатели? Ооооо, это было огромадное научное достижение. Это американский этолог, мыслитель, экспериментатор и буржуйская шавка Джонни Кэлхун ловко «доказал» на примерах из жизни популяции мышей, что хорошая, спокойная, комфортная и сытая жизнь вредна для человечества. Ага. Джонни Кэлхун убедительно так накидал, что люди прямо-таки обязаны голодать, мёрзнуть, жить без крыши над головой, превозмогать невзгоды, страдать от безработицы, инфляции, кризисов, войн, бандитизма и произвола. Иначе, мол, человечество вымрет к свиньям собачьим. Эх, красавец! Эх, умница!

Конечно, если бросить на труды г-на Кэлхуна критический взгляд, то даже профану тут же становится ясно, что выводы г-на Кэлхуна — результат банальных передёргиваний, подмены понятий и прочих приёмчиков интеллектуального мошенничества. Давайте, товарищи читатели, разберём статью Владимира Шевелева об эксперименте «Вселенная-25» и лишний раз потренируемся находить и разоблачать буржуйскую лажу.

Вы статью пробейте полностью, товарищи читатели, если вам угодно. А я суть эксперимента изложу вкратце — для тех, кому недосуг буржуйские статейки целиком читать.

Кэлхун засунул несколько дружных мышиных семеек в здоровенный бак. Насыпал мышам корма от пуза и налил в поилку воды, чтоб хоть залейся. Организовал специальные гнёзда, чтоб мыши могли потомство плодить и растить. Поставил рядом с баком ветеринара, который должен был следить, чтоб у мышек какая-нибудь эпидемия не началась. А потом — сел в засаду и стал наблюдать, что будет дальше.

Дальше мышки, у которых не стало проблем ни с хищниками, ни с хавкой, начали усиленно размножаться. Ну, тут «открытия» никакого нема. Австралийские фермеры за 100 лет до экспериментов Кэлхуна начали разводить кроликов, упустили нескольких ушастых в степь, а потом чисто эмпирическим путём выяснили: если популяцию плодовитых зверьков регулярно не сокращают хищники, то популяция разрастается до таких размеров, что приходится идти на поклон к Луи Пастеру и просить у него бациллы чумы для борьбы с расплодившимся зверьём, пожирающим всё на своём пути.

Правда, мышки г-на Кэлхуна, не в пример австралийским кролям, в один прекрасный момент плодиться перестали, почти что совсем. Несколько мышиных поколений вели вполне себе обыкновенную мышиную жизнь, а в очередном поколении подрастало значительное число мышек, которых сам г-н Кэлхун назвал «beautiful ones» — «красивые». Эти мышки отказывались выполнять свой мышиный долг, не желали размножаться, не желали растить и защищать потомство, вапче ничего не желали, только спали, жрали и ещё кое-что делали, что рифмуется со словом «жрали». Да и все прочие обитатели кэлхуновского бака начали вести себя странно. Многие мыши стали беситься и исходить на говно по любому поводу, принялись лезть в драку из-за всяких мелочей: типа, если кто-то на кого-то косо посмотрел, кто-то кому-то дорогу не уступил, кому-то показалось, что с ним неуважительно разговаривают и т.д. Мыши-мамочки начали пожирать собственных мышат. Появилось целое сословие мышей-изгоев, с которыми другие мыши отказывались ручкаться и кушать из общей посуды — эти изгои тусовались только с себе подобными, баловались под хвост и творили всякие другие непотребства. Вопчем, настоящий мышиный Содом. Г-н Кэлхун пробовал переселять девиантных мышей в другой бак, в котором у грызунов не было бы проблем со скученностью и перенаселённостью, но «порченные» грузуны всё равно не желали плодиться и вымирали от старости. Окончился эксперимент «Вселенная-25» тем, что… Впрочем, тут я статью г-на Шевелева процитирую:

Средний возраст мыши в последней стадии существования мышиного рая составил 776 дней, что на 200 дней превышает верхнюю границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка составила 100%, количество беременностей было незначительным, а вскоре составило 0. Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм при одновременном изобилии пищи, самки отказывались воспитывать детенышей и убивали их. Мыши стремительно вымирали, на 1780 день после начала эксперимента умер последний обитатель «мышиного рая».

Вопчем, из результатов исследований г-на Кэлхуна, по сути, можно всего два вывода сделать. Первый: если животное регулярно лечить и кормить от пуза, то животное проживёт подольше, может, даже перевалит за собственный репродуктивный возраст. Гениальное откровение, ага. (Кстати, примерно в то же самое время советский профЭссор Выбегалло, подвизавшийся в знаменитом НИИЧАВО, доказал, что «ежели человека не кормить, не поить и не лечить, то он, эта, будет, значить, несчастлив и даже, может, помрет«. Выбегалле следовало бы объединить усилия с Кэлхуном, вместе они ещё много хороших и нужных открытий сделали бы!) Второй: при возрастании плотности популяции в замкнутом пространстве повышается частота контактов между особями, что вызывает у них стресс, уменьшение рождаемости и повышение смертности. Вот уж не знаю, можно ли в этом случае засчитать г-ну Кэлхуну «открытие»? Шарящие в биологии френды, скажите пожалуйста, в 1970-е годы учёные уже знали о естественных механизмах торможения роста популяций? Уже было известно о том, что при возрастании плотности популяции в замкнутом пространстве — происходят изменения генетического состава особей, быстро размножающиеся зверьки через поколение-другое заменяются медленно размножающимися, снижается число детёнышей в помёте, у зверей пропадает охота к спариванию и т.п.? Г-н Кэлхун и тут тоже «изобретал велосипед», или же в этом случае ему таки удалось выяснить что-то новое и полезное?

Ну, в любом случае, некоторые товарищи наверняка недоумевают — с чего это я разозлился на г-на Кэлхуна и обозвал его «буржуйской шавкой»? Ну, игрался дяденька с мышами, вдумчиво наблюдал ихнюю мышиную возню — где тут интересы проклятых капиталистов? Где тут «оправдание неравенства»? Наш герой мышей изучал, при чём тут вообще люди? В том-то и дело, товарищи, что люди тут вообще не при чём. А вот моральный уродец Кэлхун, в гроб ему навоза лопату, утверждал обратное. Снова процитирую статью Шевелева:

Однажды Кэлхуна спросили о причинах появления группы грызунов «красивые». Кэлхун провел прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба — это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, отказавшиеся от борьбы, выбравшие невыносимую легкость бытия, превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции, поглощения еды и сна. От всего сложного и требующего напряжения «красавцы» отказались и, в принципе, стали не способны на подобное сильное и сложное поведение. Кэлхун проводит параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом. Что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и преодоления — это «первая смерть» по терминологии Джона Кэлхуна или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз тела.

Как вам такой вот поворотец, товарищи читатели? Великий пролетарский писатель, товарищ Горький, говорил, что человек рождён для счастья. А буржуйский учёный Кэлхун считает, что человек рождён для стресса. И «доказывает» это, приводя примеры из жизни… мышей.
Кстати, своих подопытных мышек подлый Кэлхун тоже оболгал. Мыши вовсе не «выбирали лёгкость бытия«, им такую «лёгкость» организовали принудительно, не спрашивая их согласия. Мыши вовсе не «отказались от всего сложного и требующего напряжения«, это г-н Кэлхун из мышиной житухи всё сложное и требующее напряжения убрал. Ясен пень, у несчастных грызунов поехала крыша! Мышка ничего не умеет, кроме как искать еду, спасаться от хищников, спариваться, размножаться и спать. В кэлхуновском баке искать еду и бегать от всяких кошек с совами было ни к чему, ни к чему там было и стремительно размножаться: в природе-то мыши плодятся как ненормальные — как раз чтобы компенсировать потери популяции от голода и хищников. Чёрт побери, да экспериментатор даже не удосужился пару колёс где-нибудь в углу своего бака установить, чтобы подопытные грызуны хоть как-то могли развлечься!

Вот мышки и занялись тем единственным, чем могли заняться — начали кусать друг дружку и трахаться уже не для размножения, а чисто по приколу. А чего от них ещё ждать-то? Что они начнут цивилизацию строить, заведут ремёсла и науки, письменность изобретут, создадут мышиную религию с маленьким мышиным Иисусом?

Кэлхун «проводит параллели» с людьми — с чего бы это? Сложно поверить, что такой бред вообще можно произносить, да ещё публично! Как тут «проводить прямую аналогию с человеком«? Где человек и где — мышь?

Для начала отметим, что мышь, в отличие от человека, не может продуктивно использовать свой досуг! Это человек, у которого появилось время, свободное от добывания хлеба насущного, может чем-нибудь полезным заняться: почитать книжку Маркса, поупражняться на турничке, сходить в музей, изучить китайский язык, нарисовать картину маслом, сочинить стихи, наловить мышей и провести над ними эксперимент, накатать об этом эксперименте ругательный пост в ЖЖ… Для мышки все эти «опции» закрыты. Так что аналогия тут мнимая.

Потом, где это наш буржуйский интеллектуал видел людей, которые жили бы в тех же условиях, что и мышки из «Вселенной-25»? Где это и когда это людей кормили, поили и обеспечивали «гнёздами» на халяву? Даже в славном СССР люди ради еды, питья и жилья — работали! А уж в капиталистической Америке — тем паче. Так что и в этом аспекте мышиное общество из «Вселенной-25» с человеческим обществом ничего общего (сорян за тавтологию) не имеет. Если все человеки начнут, подобно кэлхуновским мышам, бездельничать, морально разлагаться и предаваться чувственным наслаждениям — то кто, скажите на милость, будет выдавать обленившимся человекам корм? Кто наполнит водой человеческие поилки? Откуда возьмутся гнёзда для человеческих самок и детёнышей? Кто будет следить за здоровьем человеков, кто будет убирать за человеками говно? Вопчем, образ жизни кэлхуновских мышей человекам не светит, вплоть до тотальной и всеобщей роботизации-автоматизации.
Ещё добавим — экспериментальные мыши жили в замкнутом пространстве, которое стремительно заполнялось. Так что несчастные мышки чуть не по головам друг у дружки были вынуждены ходить.

И г-н Шевелев, автор статьи про «Вселенную-25», рядом с этой фоткой скучившихся мышей ставит фотку, на которой люди в каком-то бассейне скучились. Толпа — яблоку негде упасть!

Типа, читатель тут должен сделать вывод, что наш земной шарик уже перенаселён похлеще мышиного бака г-на Кэлхуна. Скоро начнём по головам друг друга ходить, а потом все мужики от тоски сгомосячатся, бабы примутся своих детей жрать и — аля-улю, сливайте воду, конец света пришёл. На самом деле, это всё — туфта. Нам до перенаселения шарика ещё размножаться и размножаться. Вот, к примеру, как дела с «перенаселением» обстоят в США:

Кто аглицким не владеет — тут сказано, что половина населения США проживает в областях, которые на карте отмечены тёмным цветом. Другая половина пендосов проживает, соответственно, в светленьких квадратиках. Как вам соотношение? Такой же расклад по всему шарику:

Половина современного человечества живёт в местах, отмеченных жОлтеньким. А вторая половина — там, где чОрное. Вот вам и всё «перенаселение», до копеечки. Как видим, если скученность и имеет место, то связана она исключительно с существованием тнз «национальных границ» и прочих буржуйских наворотов. Впрочем, даже и так получается, что особых проблем нет, люди-то свой «бак» ещё только-только осваивать начали.

Касаемо же «смерти духа» — вапче смешно! Отказ мышей от размножения и их девиантное поведение были продиктованы не мышиным сознанием, а генетикой. Это Кэлхун знал, что у мышей будет корм и завтра, и послезавтра, и далее — сколько понадобится. А мыши были не в курсе. Они по заветам матери Природы действовали: попал в замкнутое пространство — сделай вывод, что ресурсы скоро кончатся и прекращай размножаться! Дух тут вообще не при делах. Не «дух» же заставляет насекомцев, типа мучных хрущаков, при чрезмерном росте популяции выделять вместе с калом вещества, которые снижают способность самих насекомцев к размножению!

Может быть, некоторые читатели скажут, что я чересчур придираюсь, что на самом деле г-н Кэлхун выражался иносказательно, что он просто отметил забавное сходство между поведением мышек и поведением некоторых несознательных людей, что эксперимент — про животный мир, а не про человеческое общество. Нет, эксперимент с самого начала был именно про человеков. О чём в статье г-на Шевелева прямо и говорится. «В качестве подопытных Д. Кэлхун неизменно выбирал грызунов, хотя конечной целью исследований всегда было предсказание будущего для человеческого общества«. Ага. Думаете, буржуи дали бы учёному денег на порожняковую возню с мышами? Не-не-не, тут с самого начала речь шла о том, чтобы нестроения капиталистического общества объяснить «законами природы». И эту задачу Кэлхун выполнил с блеском. После завершения эксперимента он стал утверждать: «При превышении определённой плотности населения и заполнении всех социальных ролей в популяции возникает растущая прослойка молодых «изгоев». Острая конкуренция между ними и старшими особями приводит к распаду социальных связей и крушению общества в целом, его перехода в такое состояние, когда при низкой смертности нормой становится примитивное «аутистическое» поведение, ведущее к вымиранию популяции«. Короче, беда не в жадности ростовщиков и спекулянтов, не в классовом эгоизме буржуазии, не в том, что буржуй, стремясь получать прибыль любой ценой, «выжимает» общество досуха и не оставляет угнетённым классам ресурсов для нормальной, человеческой жизни. Беда не в том, что в капиталистическом обществе существует социальное «дно», специальное место для «изгоев», которых ни к делу пристраивать, ни на халяву кормить капиталистическое общество не собирается. Неееет! Беда, оказывается, в том, что людишек на планете развелось сверх меры. Ну, что же…

Тема знакомая. Её ещё аглицкий попЭ г-н Мальтус начал продвигать — в XIX веке, когда у людей первый раз возник вопрос: «как это получается, что производительность труда выросла за последние сто лет раз в 10, а работяга при этом стал жить не только не лучше, но даже хуже, чем раньше?» Вот хитрый попЭ Мальтус и вылез со своей теорией о том, что на Земле, мол, ресурсов мало, на всех не хватит. Потому, мол, работяги и голодают. А дальше, мол, только хуже будет. Мужичья-то, мол, всё больше, а ресурсов-то, мол, всё меньше! Ой-вэй!

А г-н Кэлхун, соответственно, дело попЭ Мальтуса успешно продолжил.
ПопЭ могут спокойно отдыхать, хорошая смена подросла!
Передали эстафетную палочку, монаскыть.

(На фотке, есличо, г-н Кэлхун ручкается с католическим ГлавпопЭ. Типа, кенты. И правильно! Одно общее дело братаны делают! Вешают лапшу на уши электорату. Один с иконами наперевес, второй — с мышами.)
Кстати, сам г-н Кэлхун почему-то не хотел жить быстро и умереть молодым. Он не спешил переехать из уютных США куда-нибудь в Сомали, где ему были бы обеспечены полезные для здоровья «стрессы, давление и напряжение». Судя по ухоженному виду этого персонажа, он всю дорогу вполне нормально питался, спал в тёплой постельке и по жизни не слишком часто испытывал потрясения. И протянул наш Кэлхун чуть не до 90 лет, намного превысив свой репродуктивный возраст. Очень жаль, товарищи дорогие. Очень жаль, что этот вася не спешил примерить на себя положения собственной теории.

Именно таких людей, как неуважаемый г-н Кэлхун, Ленин и называл в своей статье о поминках по графу Гейдену — «квалифицированными проститутками«. Какая же подлость — подводить под буржуйские зверства «научную базу»! Какая же это низость — использовать таким вот образом своё образование, свои навыки, свои таланты! Моральное уродство, как оно есть!

Что ещё плохо — так это что всякие разные уроды-кэлхуны никак за свои слова не отвечают. А надо, чтобы отвечали. После торжества Мировой Революции мы такой порядок заведём: каждому уроду — по его вере! Писал статьи о том, что, мол, «чересчур много людей развелось, надо человечество сокращать«? Базара нет, бро, вот тебя и твою семейку мы прямо сейчас и «сократим«. Становись к стеночке, контра!

Это шутка, конечно. А может быть и нет. Зависит от того, как сильно мы разозлимся к моменту окончательного торжества Мировой Революции. Хе-хЕ ))

И этот пост, товарищи, можно считать рекламой Мировой Революции. Скорее бы уже началось, а то мне реально не нравится, как буржуины всё мусолят и мусолят тему про «перенаселённость». Того и гляди — эти моральные уроды сыпанут какого-нибудь йаду в водопровод, или дустом станут нас травить, или бациллу нехорошую в вентиляцию запустят… Как говаривал незабвенный Рик Санчес — «Мы должны устроить им Судную Ночь первыми!«

Рот Фронт!

Эксперимент «Вселенная-25»: как рай стал адом

Джон Кэлхун, 1986

Для популяции мышей в рамках социального эксперимента создали райские условия: неограниченные запасы еды и питья, отсутствие хищников и болезней, достаточный простор для размножения. Однако в результате вся колония мышей вымерла. Почему это произошло? И какие уроки из этого должно вынести человечество?

---

​Американский ученый-этолог Джон Кэлхун провел ряд удивительных экспериментов в 60–70-х годах двадцатого века. В качестве подопытных Д. Кэлхун неизменно выбирал грызунов, хотя конечной целью исследований всегда было предсказание будущего для человеческого общества. В результате многочисленных опытов над колониями грызунов Кэлхун сформулировал новый термин, «поведенческая раковина» (behavioral sink), обозначающий переход к деструктивному и девиантному поведению в условиях перенаселения и скученности. Своими исследованиями Джон Кэлхун приобрел определенную известность в 60-е годы, так как многие люди в западных странах, переживавших послевоенный бэби-бум, стали задумываться о том, как перенаселение повлияет на общественные институты и на каждого человека в частности.

Свой самый известный эксперимент, заставивший задуматься о будущем целое поколение, он провел в 1972 году совместно с Национальным институтом психического здоровья (NIMH). Целью эксперимента «Вселенная-25» был анализ влияния плотности популяции на поведенческие паттерны грызунов. Кэлхун построил настоящий рай для мышей в условиях лаборатории. Был создан бак размерами два на два метра и высотой полтора метра, откуда подопытные не могли выбраться. Внутри бака поддерживалась постоянная комфортная для мышей температура (+20 °C), присутствовала в изобилии еда и вода, созданы многочисленные гнезда для самок.

Каждую неделю бак очищался и поддерживался в постоянной чистоте, были предприняты все необходимые меры безопасности: исключалось появление в баке хищников или возникновение массовых инфекций. Подопытные мыши были под постоянным контролем ветеринаров, состояние их здоровья постоянно отслеживалось. Система обеспечения кормом и водой была настолько продумана, что 9500 мышей могли бы одновременно питаться, не испытывая никакого дискомфорта, и 6144 мышей потреблять воду, также не испытывая никаких проблем. Пространства для мышей было более чем достаточно, первые проблемы отсутствия укрытия могли возникнуть только при достижении численности популяции свыше 3840 особей. Однако такого количества мышей никогда в баке не было, максимальная численность популяции отмечена на уровне 2200 мышей.

Эксперимент стартовал с момента помещения внутрь бака четырех пар здоровых мышей, которым потребовалось совсем немного времени, чтобы освоиться, осознать, в какую мышиную сказку они попали, и начать ускоренно размножаться. Период освоения Кэлхун назвал фазой А, однако с момента рождения первых детенышей началась вторая стадия B. Это стадия экспоненциального роста численности популяции в баке в идеальных условиях, число мышей удваивалось каждые 55 дней. Начиная с 315 дня проведения эксперимента темп роста популяции значительно замедлился, теперь численность удваивалась каждые 145 дней, что ознаменовало собой вступление в третью фазу C. В этот момент в баке проживало около 600 мышей, сформировалась определенная иерархия и некая социальная жизнь. Стало физически меньше места, чем было ранее.

Появилась категория «отверженных», которых изгоняли в центр бака, они часто становились жертвами агрессии. Отличить группу «отверженных» можно было по искусанным хвостам, выдранной шерсти и следам крови на теле. Отверженные состояли, прежде всего, из молодых особей, не нашедших для себя социальной роли в мышиной иерархии. Проблема отсутствия подходящих социальных ролей была вызвана тем, что в идеальных условиях бака мыши жили долго, стареющие мыши не освобождали места для молодых грызунов. Поэтому часто агрессия была направлена на новые поколения особей, рождавшихся в баке. После изгнания самцы ломались психологически, меньше проявляли агрессию, не желали защищать своих беременных самок и исполнять любые социальные роли. Хотя периодически они нападали либо на других особей из общества «отверженных», либо на любых других мышей.

Самки, готовящиеся к рождению, становились все более нервными, так как в результате роста пассивности среди самцов они становились менее защищенными от случайных атак. В итоге самки стали проявлять агрессию, часто драться, защищая потомство. Однако агрессия парадоксальным образом не была направлена только на окружающих, не меньшая агрессивность проявлялась по отношению к своим детям. Часто самки убивали своих детенышей и перебирались в верхние гнезда, становились агрессивными отшельниками и отказывались от размножения. В результате рождаемость значительно упала, а смертность молодняка достигла значительных уровней.

Фильм «Mouse Utopia Experiment»

Вскоре началась последняя стадия существования мышиного рая — фаза D или фаза смерти, как ее назвал Джон Кэлхун. Символом этой стадии стало появление новой категории мышей, получившей название «красивые». К ним относили самцов, демонстрирующих нехарактерное для вида поведение, отказывающихся драться и бороться за самок и территорию, не проявляющих никакого желания спариваться, склонных к пассивному стилю жизни. «Красивые» только ели, пили, спали и очищали свою шкурку, избегая конфликтов и выполнения любых социальных функций. Подобное имя они получили потому, что в отличие от большинства прочих обитателей бака на их теле не было следов жестоких битв, шрамов и выдранной шерсти, их нарциссизм и самолюбование стали легендарными. Также исследователя поразило отсутствие желания у «красивых» спариваться и размножаться, среди последней волны рождений в баке «красивые» и самки-одиночки, отказывающиеся размножаться и убегающие в верхние гнезда бака, стали большинством.

Средний возраст мыши в последней стадии существования мышиного рая составил 776 дней, что на 200 дней превышает верхнюю границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка составила 100%, количество беременностей было незначительным, а вскоре составило 0. Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм при одновременном изобилии пищи, самки отказывались воспитывать детенышей и убивали их. Мыши стремительно вымирали,

на 1780 день после начала эксперимента умер последний обитатель «мышиного рая».

Предвидя подобную катастрофу, Д. Кэлхун при помощи коллеги доктора Х. Марден провел ряд экспериментов на третьей стадии фазы смерти. Из бака были изъяты несколько маленьких групп мышей и переселены в столь же идеальные условия, но еще и в условиях минимальной населенности и неограниченного свободного пространства. Никакой скученности и внутривидовой агрессии. По сути, «красивым» и самкам-одиночкам были воссозданы условия, при которых первые 4 пары мышей в баке экспоненциально размножались и создавали социальную структуру. Но к удивлению ученых, «красивые» и самки-одиночки свое поведение не поменяли, отказались спариваться, размножаться и выполнять социальные функции, связанные с репродукцией. В итоге не было новых беременностей и мыши умерли от старости. Подобные одинаковые результаты были отмечены во всех переселенных группах. В итоге все подопытные мыши умерли, находясь в идеальных условиях.

Джон Кэлхун создал по результатам эксперимента теорию двух смертей. «Первая смерть» — это смерть духа. Когда новорожденным особям не стало находиться места в социальной иерархии «мышиного рая», то наметился недостаток социальных ролей в идеальных условиях с неограниченными ресурсами, возникло открытое противостояние взрослых и молодых грызунов, увеличился уровень немотивированной агрессии. Растущая численность популяции, увеличение скученности, повышение уровня физического контакта, всё это, по мнению Кэлхуна, привело к появлению особей, способных только к простейшему поведению. В условиях идеального мира, в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников, большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой. Мышь — простое животное, для него самые сложные поведенческие модели — это процесс ухаживания за самкой, размножение и забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах. От всего вышеперечисленного сломленные психологически мыши отказались. Кэлхун называет подобный отказ от сложных поведенческих паттернов «первой смертью» или «смертью духа». После наступления первой смерти физическая смерть («вторая смерть» по терминологии Кэлхуна) неминуема и является вопросом недолгого времени. В результате «первой смерти» значительной части популяции вся колония обречена на вымирание даже в условиях «рая».

​​​​​​​​​​​​​​Однажды Кэлхуна спросили о причинах появления группы грызунов «красивые». Кэлхун провел прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба — это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, отказавшиеся от борьбы, выбравшие невыносимую легкость бытия, превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции, поглощения еды и сна. От всего сложного и требующего напряжения «красавцы» отказались и, в принципе, стали неспособны на подобное сильное и сложное поведение. Кэлхун проводит параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом. Что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и преодоления — это «первая смерть» по терминологии Джона Кэлхуна или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз тела.

Возможно, у вас остался вопрос, почему эксперимент Д. Кэлхуна назывался «Вселенная-25»? Это была двадцать пятая попытка ученого создать рай для мышей, и все предыдущие закончились смертью всех подопытных грызунов…

И рай стал адом. Чем закончился один из самых страшных экспериментов | Общество

Эволюция приучила нас к постоянному стрессу и борьбе за выживание. А что, если поместить людей в идеальные условия?

В большинстве развитых стран сейчас происходит то, что эксперты называют сексуальной рецессией: молодёжь теряет интерес к интимной близости. Исследования показывают, что 23% американцев в возрасте от 18 до 29 лет за последний год не имели ни одного полового контакта. Хуже всего дела обстоят в Японии. Она занимает последнее место в мире по количеству секса на душу населения, а 43% не состоящих в браке граждан страны — всё ещё девственники.

А ведь, казалось бы, «золотому миллиарду» созданы все условия для того, чтобы «плодиться и размножаться». Однако рождаемость почему-то падает, зато пышным цветом цветёт пропаганда однополой любви.

Происходящее выглядит странным, но вряд ли удивило бы американского этолога Джона Кэлхуна, который более полувека назад провёл ряд опытов с грызунами. Самый известный из них — эксперимент «Вселенная-25» — показал, во что может превратиться социум, если создать в нём «райские» условия.

Откуда в «раю» изгои?

Кэлхуна интересовало, каким станет будущее человеческого общества при повышении уровня жизни, отказе от войн и росте численности населения, который, как ему представлялось, должен напрямую вытекать из комфортных условий. Интерес учёного понятен: в Европе, Северной Америке да и в развивающихся странах в те годы происходил беби-бум.

Свои эксперименты он начал с наблюдений за крысами в естественной среде. Затем построил для них разделённый на отсеки полигон, который назвал «крысиный рай». У его обитателей не было недостатка в пище и воде, отсутствовали враги и прочие угрозы. Тем не менее, достигнув определённой численности, они стали вести себя агрессивно, беспричинно нападать друга на друга и поедать крысят. Самые сильные самцы завели гаремы и изгнали более слабых в центр полигона.

После этого учёный взялся за свой главный эксперимент. Теперь он соорудил «мышиный рай» — загон, состоящий из 256 отсеков, каждый из которых мог вместить 15 мышей. То есть всего 3840 особей. В загоне были автоматические раздатчики еды и воды, материал для строительства гнёзд. Там поддерживалась постоянная комфортная температура, принимались необходимые меры безопасности (исключалось появление хищников и массовых инфекций), раз в неделю полигон очищался от мусора. За состоянием здоровья мышей следили, словно в санатории.

Джон Кэлхун проводит эксперимент с крысами. Фото: Commons.wikimedia.org

Система обеспечения пищей и водой была настолько продумана, что могла прокормить 9500 грызунов. Пространства тоже было предостаточно: проблемы с перенаселением возникли бы, если бы численность колонии превысила уже упомянутую величину — 3840. Забегая вперёд, скажем, что до этого так и не дошло — мышиная популяция остановилась на максимальном значении в 2200 особей, после чего только сокращалась.

Летом 1968 г. на полигон запустили четыре пары мышей, которые принялись интенсивно размножаться. Каждые 55 дней их численность удваивалась. На 315-й день темп роста замедлился, а когда в загоне насчитывалось 620 обитателей, стала формироваться определённая социальная иерархия. Лидерство захватили старые и сильные самцы, разместившиеся в отсеках по периметру, а молодняк был вынужден сгрудиться в центре. Появились и откровенные изгои — у них были искусаны хвосты, видны кровоподтёки, частично выдрана шерсть. «Отверженные» имели признаки психических отклонений — были либо слишком пассивными, либо, наоборот, чересчур агрессивными, нападая на всех подряд. Нормой стали гомосексуализм и каннибализм, и это при наличии большого количества самок и корма.

Кстати, о самках. Они тоже всё чаще проявляли агрессию, причём парадоксальным образом она была направлена не только на их обидчиков, но и на собственное потомство. Случалось, что матери убивали своих детёнышей, забирались в дальние гнёзда, после чего отказывались спариваться. В итоге рождаемость в колонии резко упала, а смертность молодняка возросла.

На арене «красавцы»

Последнюю стадию эксперимента Джон Кэлхун назвал «фазой смерти». Исследователь наблюдал появление новой категории самцов, которые получили от него прозвище «красавцы». У них не было ран и шрамов, как не было и желания бороться за самок и территорию. Они избегали конфликтов, не хотели размножаться и как-то участвовать в социальной жизни мышиной колонии, а только целыми днями ели, спали и чистили шёрстку.

Учёные отобрали несколько «красавцев» и самок-отшельниц, поместив их в изолированный загон. Там были воссозданы идеальные условия, как на начальной стадии эксперимента: никаких врагов и много свободного пространства. Но, к удивлению исследователей, поведение мышей не изменилось. Они всё так же отказывались спариваться и вообще не проявляли друг к другу интереса. В итоге все эти мыши умерли от старости, не оставив потомства.

Но вернёмся в основной загон. Из-за высокой смертности молодняка и незначительной доли беременностей популяция стремительно вымирала. И это несмотря на то, что средняя продолжительность жизни подопытных грызунов оказалась значительно выше, чем у их собратьев в дикой природе, а недостатка в корме по-прежнему не было. В последнем поколении мышей присутствовали исключительно одни «красавцы» и самки-отшельницы. Когда в 1972 г. Джон Кэлхун завершал эксперимент, в «мышином раю» доживали свой век 122 особи, которые давно вышли из детородного возраста. На этом можно было ставить точку: судьба «цивилизации» была предрешена.

 

Эксперимент «Вселенная-25» (число 25 означало его порядковый номер) привёл Кэлхуна и его ассистентов к парадоксальному выводу: улучшение условий среды обитания вовсе не гарантирует процветания популяции. А при достижении определённой плотности и заполнении всех социальных ролей в обществе непременно возникает прослойка молодых изгоев, число которых постоянно растёт. Им свойственно примитивное поведение, замкнутое на себя (есть, спать, концентрироваться на собственных потребностях и ничем более не интересоваться), отчего социальные связи распадаются, популяция деградирует и в итоге гибнет.

Наблюдая за грызунами, Джон Кэлхун придумал новый термин — «поведенческая клоака». Он означает постепенный переход к деструктивному образу жизни в условиях перенаселения. Кроме того, учёный ввёл понятие «двух смертей». Первая — «смерть духа» — наступает при отказе от социальных связей и сложного поведения, когда всё сводится лишь к удовлетворению физиологических потребностей. Вторая — смерть физическая — в такой ситуации становится вопросом недолгого времени.

Размышляя над появлением касты мышей-«красавцев», учёный не удержался от сравнения с человеком. Эволюция приучила его жить в условиях непрестанного давления, стресса и борьбы. Это ключевая черта нашей психики. Но цивилизация и достижения прогресса избавили мужчин от необходимости постоянно бороться за выживание, преодолевать трудности и многочисленные вызовы судьбы. В итоге они стали инфантильными, способными лишь к рутинным действиям, зато на арену вышли многочисленные «красавцы». 

Эксперимент подвергался критике. Во-первых, территория «мышиного рая» была ограниченна, подопытные не имели свободы в полном смысле этого слова. Во-вторых, разные биологические виды в аналогичных условиях могут вести себя по-разному: муравьям, пчёлам или голым землекопам скученность не мешает. В-третьих, люди — не мыши, и непрестанное размножение не является для нас главной целью. Наконец, у человека, в отличие от мышей и даже голых землекопов, есть разум. Он помогает анализировать происходящее, предотвращать ошибки и их последствия.

Остаётся надеяться, что разум для того и дан человеку, чтобы он стремился в рай и не забрёл ненароком в ад.

Самый известный эксперимент над мышами это ложь. Мышиный рай или «Вселенная 25» | Алексей Мельников

Эксперимент Джона Кэлхуна под названием «Вселенная 25» очень часто используется как основа для поведенческих теорий, социологических концепций и других околонаучных идей на стыке науки и популизма. Часто я натыкаюсь на мысль что это пророческий эксперимент, описывающий то что происходит в мире сегодня. В этой статье описан сам эксперимент и те недочёты, которые ученый допустил, а их огромное множество.

Эксперимент «Вселенная 25»

Эксперимент «Вселенная 25»

Американский ученый-этолог Джон Кэлхун провел ряд экспериментов, где в качестве подопытных выступали мыши, хотя конечной целью исследований было предсказание будущего для человеческого общества. В ходе этих экспериментов изучались поведенческие реакции и социальные конструкы.

Для проведения эксперимента в огромный загон были помещены 4 пары разнополых мышей, туда непрерывно подавалась вода и еда. Количества пищи, согласно расчетам, должно было хватить до роста популяции в 9000 особей. Грызуны были защищены от всех внешних врагов и инфекций. Это должно было стать раем для грызунов. Однака, рост популяции дошел примерно до 2200 мышей, прекратился и стал снижаться пока все грызуны не вымерли.

Развитие этой маленькой мышиной цивилизации Кэлхун разделил на 4 фазы. Период освоения, когда мыши зашли в загон и до появления первого потомства, ученый назвал фазой А. С момента рождения первых детенышей началась вторая фаза B, это была стадия экспоненциального роста численности популяции, число мышей удваивалось каждые 55 дней. Начиная с 315 дня проведения эксперимента, темпы роста популяции замедлились, численность удваивалась каждые 145 дней, что ознаменовало собой вступление в третью фазу C. В этот момент в баке проживало около 600 мышей, сформировалась иерархия и некая социальная жизнь. После начала сокращения популяции началась последняя стадия существования мышиного рая фаза D.

Согласно докладу ученого, в иерархии этого сообщества четко прослеживалось несколько каст:
1. Каста отверженных, которая жила в центре загона, вне доступных укрытий и они становились жертвами агрессии. Это связано с тем что более взрослые особи не погибали от внешних факторов и не давали молодым самцам занимать доминирующие места в социуме. После изгнания самцы «ломались» психологически, не проявляли ответную агрессию, не защищали беременных самок и не исполняли никаких социальных ролей.
2. Самки мышей, готовящиеся к рождению, становились нервными, так как из-за отсутствия помощи и защиты от самцов, они становились беззащитными. В итоге самки сами начали проявлять агрессию и часто драться. Эта агрессия была направлена не только на окружающих, такая же агрессивность проявлялась по отношению к своим детям. В результате рождаемость упала, а смертность среди мышат сильно выросла. Эти самки составили касту самок-одиночек, которая непрерывно росла.
3. Последней появилась категория мышей, получившей название «красивые». К ним относили самцов, отказывающихся бороться за самок и территорию, склонных к пассивному стилю жизни. «Красивые» только ели, пили, спали и очищали свою шкурку, избегая конфликтов и выполнения любых социальных функций.

Основной вывод Джона Кэлхуна из эксперимента заключался в том что ученый ввел концепцию «смерти духа», которая всегда предшествует физической смерти. Когда в популяции процветает индивидуализм, гибель популяции неминуема и является вопросом недолгого времени, и вначале погибает духовно, а после и физически. Многие сейчас пытаются экстраполировать этот эксперимент на современное общество, перенести «красивых», самок-одиночек и отверженных в реальную жизнь.

Критика эксперимента

В ходе эксперимента было допущено огромное количество методологических ошибок. Поэтому его просто невозможно экстраполировать на человеческие сообщества.

1. Каждая стенка в загоне была разделена на 4 секции, каждая секция в свою очередь — на 4 тоннеля, а каждый тоннель — на 4 гнезда. Одного гнезда было достаточно чтобы там жила самка с выводком (около 15 мышат). Ширина тоннеля, как указано в работе, составляла 7,5 см, это значит что крупный самец мог контролировать проход сразу к четырем самкам, не пуская других. Из-за увеличенной продолжительности жизни эти самцы уже выйдя из репродуктивного возраста могли продолжать контролировать самок не оплодотворяя их.

2. Температура зимой в загоне поддерживалась на уровне 20 градусов, но вот летом такую температуру поддержать не получалось, поскольку в 70-е кондиционеры были жутко дорогими. Железный ангар, где проходил эксперимент, летом превращался в настоящий парник. Также этот загон, по словам ученого,, во время его доклада, чистился раз в 1-2 месяца. То есть вряд ли можно было назвать это место раем, сами понимаете что происходит с останками погибших мышей и кучей фекалий летом в душном ангаре.

3. Есть подозрения, что первые 8 мышей были родственниками. Их взяли из небольшого вивария в возрасте 27 дней. Вероятность того, что в небольшом лабораторном виварии 8 самок родили в один день крайне невысока. Так что либо все, либо часть от изначальных подопытных грызунов были родственниками. Это подтверждается и словами самого Кэлхуна, который сказал что они запросили 8 мышей для опытов, а не 8 мышей для размножения. Поэтому зоотехник не задумываясь мог отдать мышей из одного помета. Это также может объяснить то что первое потомство у мышей появилось в возрасте 150 дней, тогда как обычно потомство появляется примерно на 80 день. По словам ученого, среди первых поселенцев этого «рая», было сильное социальное напряжение (они дрались). Это один из механизмов защиты от близкородственного скрещивания у мышей.

В этом эксперименте было допущено очень много критических ошибок, каждая из которых могла полностью разрушить эксперимент. Выводы, сделанные на основании этого эксперимента нельзя назвать истинными, а уж тем более экстраполировать их на человеческую популяцию.

Будьте внимательнее читая околонаучные статьи в сомнительных источниках, это может быть неправдой.

Интересный эксперимент «Вселенная-25» | Golbis

1. Первый эксперимент назывался «Вселенная-25». 4 мышей поместили в мышиный рай, где была еда и питье в неограниченном количестве и совсем не было опасностей. В таких условиях мыши стали очень быстро размножаться. Когда численность мышей достигла 600, появилась конкуренция между «старым» и «новым» поколениями. Появились первые «отверженные» мыши, которым доставалось от остальных. Самцы становились более пассивными, а самки более агрессивными. Популяция стала постепенно сокращаться. Со временем появились самцы-красавцы, которые перестали драться, бороться за самок, они только ели, пили и спали. Вслед за такими самцами появились самки-одиночки, которые перестали рожать, а остальные стали убивать детенышей. Мыши стали практиковать гомосексуализм и каннибализм. В итоге через 18 месяцев после начала эксперимента умер последний житель мышиной цивилизации. Самое интересное, что эксперимент назывался «Вселенная-25», потому что данный эксперимент был проведен 25 раз и всегда заканчивался одинаково – трагически.

Вывод

В идеальных условиях, когда организму для выживания не надо использовать сложные поведенческие функции, происходит «смерть духа» — деградация, которая неминуемо приводит к «смерти тела». Таким образом, всеобщее или личное счастье не может являться целью жизни, это только побочный продукт. Только движение и развитие как процессы и есть смысл жизни.

2. Второй эксперимент был проведен над крысами. Когда крыс погружали в условия стрессов, опасностей и конфликтов, они начинали болеть и быстро умирали. Когда крысам давали только положительные эмоции в виде комфортной жизни, лишенной негативной составляющей, они тоже заболевали и умирали, но чуть позже (подтверждаются результаты предыдущего эксперимента). Научно было высчитано, что соотношение положительных и отрицательных эмоций должно быть 3 к 1. В таких условиях живое существо чувствует себя комфортно и живет дольше.

Вывод

Поражения, боль, потери, неудачи, стресс – это неотъемлемая часть жизни, без которых жизнь невозможна. Что такое здраво смотреть в завтрашний день? Это значит понимать, что кроме хороших событий, будут и плохие, и это необходимо для развития человека. Но лучше, чтобы пропорции позитива и негатива в жизни были 3 к 1.

3. Третий эксперимент наглядно продемонстрировал четкую иерархию в крысином мире. 6 крыс были помещены в ящик, из которого был один выход, ведущий в бассейн. Бассейн вел к еде. В итоге крысы разделились на 4 группы: 2 ведущих, 2 ведомых, 1 одиночка и 1 – отверженный. За едой плавали ведомые и отдавали еду ведущим (после побоев), только после того, как поедят ведущие, ели ведомые. Одиночка сам себе добывал еду и мог за себя постоять. Отверженного все обижали, и он питался отбросами. Эксперимент проводился 20 раз и каждый раз результаты были одинаковыми – разделение на 4 группы. При этом даже если в ящик помещали все 6 крыс ведущих или одиночек, ведомых или отверженных – снова происходило разделение ролей.

Вывод

В социуме всегда присутствует иерархия, человеческое равенство – это утопия. Если вам не нравится ваша социальная роль, боритесь за свое место под солнцем, в том числе есть вариант – поменять социум. Счастье в том, чтобы вас устраивала ваша социальная роль в жизни.

4. Четвертый эксперимент доказал, что зависимость можно контролировать. 20 крыс были помещены в парк, в котором были разные ходы, тоннели, колеса, домики, бассейн, длинные переходы и много пищи. Других 20 крыс держали в традиционных клетках. Первой и второй группе поставили по 2 поилки: одна с обычной водой, а в другой был подслащенный раствор наркотика. Жители парка пили только воду. Даже если кто-то из крыс пил воду с наркотиком, то зависимости у них не было, они все равно предпочитали пить обычную воду. В свою очередь крысы из клеток быстро пристрастились к наркотику. Через некоторое время крыс поменяли местами. Крысы из парка развлечений, оказавшиеся в клетках, быстро перешли на наркотик. А крысы, которые были помещены в парк, стали больше пить обычную воду.

Вывод

Зависимости приходят в жизнь от однообразия. Если ваша жизнь яркая, интересная, вы все время находитесь в движении и творческих поисках, то вам будут не нужны ни наркотики, ни алкоголь, ни прочие зависимости. Вы и так будете находиться в эйфории от собственной жизни. Бегите от рутины и скуки, создавайте интересную жизнь, наполненную путешествиями, яркими событиями и интересными проектами. Возможно, в этом и есть смысл жизни. 

Мышиный рай – эксперимент “Вселенная-25”

Жанр страшных историй “Ой бабоньки, мне одна с работы рассказала, что у её подруги у знакомой у племянницы одноклассницы в универмаге ребёнка украли. Отвернулась, поворачивается – нет его. В милицию обратились, а там ничего сделать не могут – только подтвердили, что бывает такое. А через неделю звонят ей из универмага – нашли ребёнка. Стоит на том же самом месте и плачет, сказать ничего не может. А дома посмотрели – у него почки нет. И шрамик аккуратный такой. Всё эти упыри из ЦК КПСС вечно жить хотят” – вечен.

Финальный вывод, безусловно, меняется с годами – я изложил ту версию, которую слышал ещё в дошкольном возрасте, при СССР; вспомнилось, потому что где-то месяц назад в Фейсбуке прочитал версию, в которой у ребёнка не было уже “костяного мозга”, и было это при Путине.

Интернет, как среда для передачи информации, стал уникальным способом потенциирования и возведения в куб простых и привычных веками слухов, многократно преувеличенных фактов и сплетен. Технологии меняются – а люди нет.

Тем более, когда питательной средой для передачи становятся инфантилы лет 15-35, воспитанные мамой и бабушкой, и привыкшие к такой подаче информации, когда раз шёпотом и оглядываясь, подвыкатывая глаза и заламывая руки, охая и причмокивая, и чем дальше, тем страшнее – то точно правда.

Одним из примеров такого служит часто репостящаяся страшная история о том, как жили-были мыши, да все умерли.

Из этой истории делается пачка поучительных для каждого слушающего выводов – в зависимости от степени недоразвитости рассказчика и его личных вкусовых предпочтений, рассказ про мышей служит отражением политической и социальной ситуации либо в мире вообще, либо в конкретной стране в конкретное время, а то и в конкретной фирме.

Кратко сама история выглядит так:

Американский ученый-этолог Джон Кэлхун провел ряд удивительных экспериментов в 60–70-х годах двадцатого века. В качестве подопытных Д. Кэлхун неизменно выбирал грызунов, хотя конечной целью исследований всегда было предсказание будущего для человеческого общества. В результате многочисленных опытов над колониями грызунов Кэлхун сформулировал новый термин, «поведенческая раковина» (behavioral sink), обозначающий переход к деструктивному и девиантному поведению в условиях перенаселения и скученности. Своими исследованиями Джон Кэлхун приобрел определенную известность в 60-е годы, так как многие люди в западных странах, переживавших послевоенный бэби-бум, стали задумываться о том, как перенаселение повлияет на общественные институты и на каждого человека в частности.
Свой самый известный эксперимент, заставивший задуматься о будущем целое поколение, он провел в 1972 году совместно с Национальным институтом психического здоровья (NIMH). Целью эксперимента «Вселенная-25» был анализ влияния плотности популяции на поведенческие паттерны грызунов. Кэлхун построил настоящий рай для мышей в условиях лаборатории. Был создан бак размерами два на два метра и высотой полтора метра, откуда подопытные не могли выбраться. Внутри бака поддерживалась постоянная комфортная для мышей температура (+20 °C), присутствовала в изобилии еда и вода, созданы многочисленные гнезда для самок. Каждую неделю бак очищался и поддерживался в постоянной чистоте, были предприняты все необходимые меры безопасности: исключалось появление в баке хищников или возникновение массовых инфекций. Подопытные мыши были под постоянным контролем ветеринаров, состояние их здоровья постоянно отслеживалось. Система обеспечения кормом и водой была настолько продумана, что 9500 мышей могли бы одновременно питаться, не испытывая никакого дискомфорта, и 6144 мышей потреблять воду, также не испытывая никаких проблем. Пространства для мышей было более чем достаточно, первые проблемы отсутствия укрытия могли возникнуть только при достижении численности популяции свыше 3840 особей. Однако такого количества мышей никогда в баке не было, максимальная численность популяции отмечена на уровне 2200 мышей.
Эксперимент стартовал с момента помещения внутрь бака четырех пар здоровых мышей, которым потребовалось совсем немного времени, чтобы освоиться, осознать, в какую мышиную сказку они попали, и начать ускоренно размножаться. Период освоения Кэлхун назвал фазой А, однако с момента рождения первых детенышей началась вторая стадия B. Это стадия экспоненциального роста численности популяции в баке в идеальных условиях, число мышей удваивалось каждые 55 дней. Начиная с 315 дня проведения эксперимента темп роста популяции значительно замедлился, теперь численность удваивалась каждые 145 дней, что ознаменовало собой вступление в третью фазу C. В этот момент в баке проживало около 600 мышей, сформировалась определенная иерархия и некая социальная жизнь. Стало физически меньше места, чем было ранее.
Появилась категория «отверженных», которых изгоняли в центр бака, они часто становились жертвами агрессии. Отличить группу «отверженных» можно было по искусанным хвостам, выдранной шерсти и следам крови на теле. Отверженные состояли, прежде всего, из молодых особей, не нашедших для себя социальной роли в мышиной иерархии. Проблема отсутствия подходящих социальных ролей была вызвана тем, что в идеальных условиях бака мыши жили долго, стареющие мыши не освобождали места для молодых грызунов. Поэтому часто агрессия была направлена на новые поколения особей, рождавшихся в баке. После изгнания самцы ломались психологически, меньше проявляли агрессию, не желали защищать своих беременных самок и исполнять любые социальные роли. Хотя периодически они нападали либо на других особей из общества «отверженных», либо на любых других мышей.
Самки, готовящиеся к рождению, становились все более нервными, так как в результате роста пассивности среди самцов они становились менее защищенными от случайных атак. В итоге самки стали проявлять агрессию, часто драться, защищая потомство. Однако агрессия парадоксальным образом не была направлена только на окружающих, не меньшая агрессивность проявлялась по отношению к своим детям. Часто самки убивали своих детенышей и перебирались в верхние гнезда, становились агрессивными отшельниками и отказывались от размножения. В результате рождаемость значительно упала, а смертность молодняка достигла значительных уровней.
Вскоре началась последняя стадия существования мышиного рая — фаза D или фаза смерти, как ее назвал Джон Кэлхун. Символом этой стадии стало появление новой категории мышей, получившей название «красивые». К ним относили самцов, демонстрирующих нехарактерное для вида поведение, отказывающихся драться и бороться за самок и территорию, не проявляющих никакого желания спариваться, склонных к пассивному стилю жизни. «Красивые» только ели, пили, спали и очищали свою шкурку, избегая конфликтов и выполнения любых социальных функций. Подобное имя они получили потому, что в отличие от большинства прочих обитателей бака на их теле не было следов жестоких битв, шрамов и выдранной шерсти, их нарциссизм и самолюбование стали легендарными. Также исследователя поразило отсутствие желания у «красивых» спариваться и размножаться, среди последней волны рождений в баке «красивые» и самки-одиночки, отказывающиеся размножаться и убегающие в верхние гнезда бака, стали большинством.
Средний возраст мыши в последней стадии существования мышиного рая составил 776 дней, что на 200 дней превышает верхнюю границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка составила 100%, количество беременностей было незначительным, а вскоре составило 0. Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм при одновременном изобилии пищи, самки отказывались воспитывать детенышей и убивали их. Мыши стремительно вымирали, на 1780 день после начала эксперимента умер последний обитатель «мышиного рая».
Предвидя подобную катастрофу, Д. Кэлхун при помощи коллеги доктора Х. Марден провел ряд экспериментов на третьей стадии фазы смерти. Из бака были изъяты несколько маленьких групп мышей и переселены в столь же идеальные условия, но еще и в условиях минимальной населенности и неограниченного свободного пространства. Никакой скученности и внутривидовой агрессии. По сути, «красивым» и самкам-одиночкам были воссозданы условия, при которых первые 4 пары мышей в баке экспоненциально размножались и создавали социальную структуру. Но к удивлению ученых, «красивые» и самки-одиночки свое поведение не поменяли, отказались спариваться, размножаться и выполнять социальные функции, связанные с репродукцией. В итоге не было новых беременностей и мыши умерли от старости. Подобные одинаковые результаты были отмечены во всех переселенных группах. В итоге все подопытные мыши умерли, находясь в идеальных условиях.
Джон Кэлхун создал по результатам эксперимента теорию двух смертей. «Первая смерть» — это смерть духа. Когда новорожденным особям не стало находиться места в социальной иерархии «мышиного рая», то наметился недостаток социальных ролей в идеальных условиях с неограниченными ресурсами, возникло открытое противостояние взрослых и молодых грызунов, увеличился уровень немотивированной агрессии. Растущая численность популяции, увеличение скученности, повышение уровня физического контакта, всё это, по мнению Кэлхуна, привело к появлению особей, способных только к простейшему поведению. В условиях идеального мира, в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников, большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой. Мышь — простое животное, для него самые сложные поведенческие модели — это процесс ухаживания за самкой, размножение и забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах. От всего вышеперечисленного сломленные психологически мыши отказались. Кэлхун называет подобный отказ от сложных поведенческих паттернов «первой смертью» или «смертью духа». После наступления первой смерти физическая смерть («вторая смерть» по терминологии Кэлхуна) неминуема и является вопросом недолгого времени. В результате «первой смерти» значительной части популяции вся колония обречена на вымирание даже в условиях «рая».
Однажды Кэлхуна спросили о причинах появления группы грызунов «красивые». Кэлхун провел прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба — это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, отказавшиеся от борьбы, выбравшие невыносимую легкость бытия, превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции, поглощения еды и сна. От всего сложного и требующего напряжения «красавцы» отказались и, в принципе, стали не способны на подобное сильное и сложное поведение. Кэлхун проводит параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом. Что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и преодоления — это «первая смерть» по терминологии Джона Кэлхуна или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз тела.
Возможно, у вас остался вопрос, почему эксперимент Д. Кэлхуна назывался «Вселенная-25»? Это была двадцать пятая попытка ученого создать рай для мышей, и все предыдущие закончились смертью всех подопытных грызунов…

Да, всё настолько плохо.

Даже, скорее, вот так:

Надо разобраться.

Разбираемся с мышами

Русскоязычный оригинал истории найти трудно – находится совершенно немыслимое число репостов, делаемых с характерной дрожью и присказками “и это всё, что вам надо знать о людях” за авторством старшеклассников, поголовно психологов и знатоков человеческих душ, тонких циников, мудро взирающих на серую массу сквозь чуть прищуренные глаза – “я-то уже ВСЁ понял, а вам… вам ещё много предстоит… ща, мам, скоро приду суп есть”.

Зато находится публикация в журнале The Atlantic за 27 марта 2012 года:

Оставим в стороне позиционирование издания как Exploring the American Idea since 1857, заметим лишь, что эта публикация входит в пятёрку “лучших за все времена”. Неслабо всё ж для полутора веков истории издания.

Ссылка ведёт на издание Cabinet, где есть даже специальная страница про “великую статью”. Эта же статья – в топе “лонгридов” за 2011й год.

А вот и сама статья.

Изучение английского варианта текста говорит о том, что русскоязычные статьи – по сути почти что дословный перевод, разве что с некоторыми купюрами.

Копаем дальше и находим текст от 2008 года, описывающий исследование. Но этого мало, хочется чего-то посерьёзнее – и находится статья от 2007 года, опубликованная в рецензируемом медицинском издании.

И тут начинается интересное – в оригинале текста есть далеко не всё то, на что упирают репостеры. Я скопирую ключевую часть текста – описание двух последних фаз бытия мышиного “рая”:

Inhibited Secondary Population Growth, the Stagnation Phase C
Beginning at Day 315 after colonization and continuing for 245 more days, the population grew at a much slower rate, doubling only every 145 days rather than each 55 days as in Phase B. Let us examine the circumstances surrounding this decline in rate of population growth. In the normal course of events in a natural ecological setting somewhat more young survive to maturity than are necessary to replace their dying or senescent established associates. The excess that find no social niches emigrate. However, in my experimental universe there was no opportunity for emigration. As the unusually large number of young gained adulthood they had to remain, and they did contest for roles in the filled social system. Males who failed withdrew physically and psychologically; they became very inactive and aggregated in large pools near the centre of the floor of the universe. From this point on they no longer initiated interaction with their established associates, nor did their behaviour elicit attack by territorial males. Even so, they became characterized by many wounds and much scar tissue as a result of attacks by other withdrawn males. Return of 2 or more males, who had gone to eat and drink, marked an abrupt shift in the level of ambient stimuli for their quiescent associates. Resultant excitation often precipitated one of the resting males into an attack upon his other withdrawn associates who, having lost the capacity for fleeing, remained relatively immobile despite receiving vicious attacks. A mouse so attacked would at a later time become an attacker. Female counterparts of these withdrawn males tended to withdraw to higher level boxes that were less preferred by females with litters. Such females were not charactetized by the violent aggression of the withdrawn males. As a result of the extreme demands made on territorial males to reject maturing associates, their ability to continue territorial defence declined. Gradually the frequency of this involvement in territorial defence declined as did the area defended. This left nursing females more exposed to invasion of their nest sites.
Normally nursing females in the presence of territorial males exhibit little aggression. However, in response to invasion of nest sites and bases of ramps leading to them, the nursing females did become aggressive, essentially taking over the role ofthe territorial males. This aggression generalized to their own young who were attacked, wounded, and forced to leave home several days before normal weaning. During Phase C the incidence of conception declined, and resorption of feetuses increased. Maternal behaviour also became disrupted. Young were often wounded in the delivery process. Females transported their young to several sites, during which process some were abandoned. Many litters of a young age on one survey disappeared before the next survey. Such abandoning of young following survey disturbance is a particularly sensitive index of dissolution of maternal behaviour. The combined effect of these several factors affecting reduced conception, increased feetal mortality and increased preweaning mortality largely accounts for the abrupt decline in rate of population growth characterizing Phase C. For all practical purposes there had been a death of societal organization by the end of Phase C.
Decline of Population Size, the Death Phase D
Population increase abruptly ceased on Day 560 after colonization. A few mice born up until Day 600 survived past weaning. Between these times deaths just slightly exceeded births. Beyond the time of the last surviving birth on Day 600 the incidence of pregnancies declined very rapidly with no young surviving. Last conception was about Day 920. With the increase in rate of mortality accompanying senescence the population has continued to decline in numbers. By March 1 1972, the average age of survivors was 776 days, over 200 days beyond menopause. On June 22 1972, there were only 122 (22 male, 100 female) survivors. Projection of the prior few months of exponential decline in numbers indicates that the last surviving male will be dead on May 23 1973, 1780 days after colonization. The population will be, reproductively, definitely dead at that time, although such death was predicted by 700 days after colonization. This demise of a population contradicts prior knowledge which indicates that when a population declines to a few remnant groups, some individuals will reinitiate its growth.
Turning back to the end of Phase C, the seeds for eventual destruction may already be seen to have been sown. By midway in Phase C essentially all young were prematurely rejected by their mothers. They started independent life without having developed adequate affective bonds. Then as they moved out into an already dense population many attempts to engage in social interaction were mechanically disrupted by passage of other mice. Lastly, I have shown (Calhoun 1963) that in proportion to the extent that the group size exceeds the optimum, maximizing gratification from such interactions necessitates a decrease in the intensity and duration of such behaviours. This fragments otherwise more complex behaviours. As a result of these three processes (failure to develop early social bonding, mechanical interference with developing social behaviours and fragmentation of behaviours) maturation of the more complex social behaviours such as those involved in courtship, maternality and aggression failed. For females a clear example may be taken from a 2 cell universe studied in parallel with the 16 cell one detailed here. The members of this population were killed 300 days after the inflection point of the shift from Phase C to Phase D. Among these were 148 females born within the last 50 days before the end of Phase C. At autopsy at a median age of 334 days only 18% had ever conceived (i.e. no placental scars in the uteri of 82% of the females) and only 2% were pregnant (each of these 3 females had only one embryo as contrasted to the more normal 5 or more). By this age most females in a normal population would have had five or more litters, most of them successfully reared. Male counterparts to these non-reproducing females we soon dubbed the ‘beautiful ones’. They never engaged in sexual approaches toward females, and they never engaged in fighting, and so they had no wound or scar tissue. Thus their pelage remained in excellent condition. Their behavioural repertoire became largely confined to eating, drinking, sleeping and grooming, none of which carried any social implications beyond that represented by contiguity of bodies. Most of the last half of the population born in the 16 cell universe were fully or largely like these non-reproducing females and these ‘beautiful ones’ (males). As their formerly more competent predecessors gradually became senescent, their already disrupted capacity for reproduction terminated. At this time only the ‘beautiful one’ category of males, and their counterpart females, remained at an age normally compatible with reproduction, but they had long since failed to develop this capacity.
My colleague, Dr Halsey Marsden (1972), conducted several studies during the mid-third of Phase D in which he placed small groups of mice out of these crowded populations into new universes at very low densities. All groups exhibited nearly total loss of capacity for developing a structured society or for engaging in the full repertoire of reproductive behaviours. Even placing them with adequate sex partners of the opposite sex, that had matured in uncrowded conditions, also gave very little indication of retention of any adequate reproductive behaviour.

Чего нет в тексте?

Это – 25й эксперимент, в предыдущих мыши умерли ещё сильнее, чем в этом

Мыши вообще-то умирают во всех экспериментах, и в этом тоже – это судьба лабораторных мышей. Сведений о 25 экспериментах нет, более того, если эксперимент продолжается два года, а в названии – порядковый номер, то страшно представить, сколько лет автору на этом снимке:

По факту, эксперименты велись Калхуном с 1947 года, притом с крайне сомнительной научностью подхода:

In 1947, John B. Calhoun’s neighbour agreed to let him build a rat enclosure on disused woodland behind his house in Towson, Maryland. Calhoun would later reflect that his neighbour probably expected a few hutches, perhaps a small run. What Calhoun built was quarter acre pen, what he called a “rat city,” and which he seeded with five pregnant females. Calhoun calculated that the habitat was sufficient to accommodate as many as 5000 rats. Instead, the population levelled off at 150, and throughout the two years Calhoun kept watch, never exceeded 200. That the predicated maximum was never reached ought to come as no surprise: 5000 rats would be tight indeed. A quarter acre is little over 1000 square meters, meaning each rat would have to itself an area of only about 2000 square centimetres, roughly the size of an individual laboratory cage.

И ключевым в эксперименте было изучение того, как себя поведут находящиеся в “раю”, но с единственным ограничением – свободное пространство – животные:

Be that as it may, a population of only 150 seemed surprisingly low. What had happened? Employed in the Laboratory of Psychology of the National Institute of Mental Health from 1954, Calhoun repeated the experiment in specially constructed “rodent universes” – room-sized pens which could be viewed from the attic above via windows cut through the ceiling. Using a variety of strains of rats and mice, he once more provided his populations with food, bedding, and shelter. With no predators and with exposure to disease kept at a minimum, Calhoun described his experimental universes as “rat utopia,” “mouse paradise.” With all their visible needs met, the animals bred rapidly. The only restriction Calhoun imposed on his population was of space – and as the population grew, this became increasingly problematic. As the pens heaved with animals, one of his assistants described rodent “utopia” as having become “hell” (Marsden 1972).

Спонсировал всё это дело National Institute of Mental Health, со вполне практичными целями – например, выработать нормативы по той площади для заключённых, при которой вероятность бунта ещё пока “не критична”, равно как и для больных в клиниках, и вообще – оценить именно “насколько плотно можно усадить людей в помещения, пока они подсознательно не начнут беситься”.

Исследование, фактически, нужно было для этих цифр – потому что то, что в условиях нехватки свободного места начнёт возрастать конкуренция и, как следствие, агрессия – очевидно. Равно как и то, что по достижению признака “перенаселение” силы будут брошены на простейшие и наименее затратные действия – например, присутствующее в огромном избытке питание, а вот размножение и воспитание потомства, как трудоёмкая и требующая ресурсов задача, будет, безусловно, отложено.

Вопрос не в том, “когда от перенаселенности начнут друг на друга бросаться”, а в том, до какой степени можно уплотнить, чтобы рост агрессивности окупался выгодой по площади.

Масштабирование такого исследования с клетки с одинаковыми мышами на, например, страну с людьми – глупо.

Но многим, одетым с учётом дресс-кода и работающим в опенспейсах и офисных кубиклах, строем ходящих на корпоративный ланч в обед и корпоративный фитнесс вечером, будет интересно узнать, что нормативы по плотности расположения рабочих мест созданы с учётом и этого эксперимента. Притом чем более крупная компания, чем более “энтерпрайзный корпорэйт корпорэйтен и концептуален”, чем более “бест практисы у эйчаров”, тем сильнее лобовой перенос результатов таких вот исследований на реальность. Метры-то дорогие, поэтому надо экономить – ужать так, чтобы не сильно били друг друга и лишь трусцой бежали, “почему-то психанув на пустом месте”, к кофе-машине. Просто облечь это в красивую форму “корпоративного стиля, актуального у топового энтерпрайзного бизнеса”, по вкусу добавив юзабилити и график роста KPI.

Далее, в русскоязычных вариантах постулируется, что от нехватки места мыши:

Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм

Ничего этого в оригинале нет – ни гомосексуализма, ни “процветающего” (т.е. проявляющегося ощутимо большой процент времени) каннибализма. Равно как и “агрессивное поведение” вызвано не избытком, а как раз недостатком жизненно необходимого ресурса – свободного места.

Вариантов домысливания выводов вида “И это всё что вам надо знать про эту страну и этих людей” – огромное количество; их полный анализ сделать, скорее всего, не получится.

Но очень удивительно то, что оригинальный посыл исследования, равно как и его результат, не интересен – интересна лишь сама “базовая” история, к которой, как оказалось, легко дописываются куски текста и приделываются нужные выводы, а уже в таком варианте история распространяется на правах “заряда информационной войны”. Опорная и с “нужной подачей” публикация в американском издании, явно говорящем про свою поддержку “американской идее золотого миллиарда” и исподволь подводящей к теме “вот всякое быдло кучами живёт, недолюди-животные, а зачем в таком случае с ними как с людьми-то, если у них всё как у животных”, в данном случае показательна. Тем более, что автор зачем-то сам помогает этому, пространно рассуждая о “духовной смерти мышей” – у которых нет рассудка, воли и духовности, потому что они вообще-то животные. Но зато для последующего притягивания ложной аналогии про “давайте теперь сравним это с разными там странами, где много народу живёт – и это всё что вам надо знать об этих недолюдях” – очень удобно, кто ж спорит.

Одной из серьёзных проблем исследования, если возвращаться к фактической части вопроса, также является близкородственное скрещивание – в анализе никак не затрагивается такая “мелочь”, как то, что всё потомство в куче поколений рождается от единичных особей изначально. И какой процент поведенческих девиаций связан с этим, а какой – с условиями – неизвестно.

Более того, достаточно очевидным – если забыть про “духовную смерть мышей” – будет то, что в условиях избытка ресурсов естественный отбор стал работать в обратную сторону – ушёл смысл в том, чтобы особь была сильной, агрессивной, ловкой и смышлёной. Ведь базовые ресурсы и так есть, а всякие “довески” организма, которые нужны для реализации упомянутого, лишь “усложняют” и “удорожают” существование. Поэтому немудрено, что темпы размножения, например, снизились как следствие снижения уровня половых гормонов, отвечающих также за конкурентноспособность и агрессию.

Равно как и то, что в абсолютно стерильной ситуации ушёл такой явно влияющий на популяцию момент, как инфекционные заболевания – которые, судя по опыту средневековой Европы, очень помогают решать вопросы плотности населения, а также наглядно объясняют пользу гигиены и вред случайных связей.

Отдельно хочется отметить, что в исследовании очень подчёркивается “полная безвредность” “красивых мышей”, этаких геев-хипстеров – мол, едят да другим не мешают. Масштабирование на “будь толерантен к таким же, но людям, ведь они абсолютно безвредны и нормальны”, особенно учитывая время публикации исследования (первые результаты опубликованы в 1962 году) тоже прямо-таки очевидно.

Все эти явно подчёркиваемые в исследовании моменты, равно как и последующее распространение с различными модификациями, достаточно хорошо показывает, что по сути на данный момент развития Интернета, как средства для передачи информации, сама информация стала вторична. Первична подача, оформление, своевременность. Если историю про мышей, ставших гомосеками от тесноты, распространит блогер-тысячник с добавлением “Вот так и живём, зато крымнаш, да-да-да” – никто даже не уточнит, кто именно так живёт – хотя одним из вдохновляющих примеров для эксперимента могли бы быть, например, общежития при заводах Генри Форда – успешность которого считается аксиомой, и методы управления которого проходятся на правах best practices в бизнес-школах.

Фраза из анекдота про “Этак мы скоро до мышей доебёмся” оказалась пророческой. Уверен, что рано или поздно история заживёт своей жизнью настолько, что появится вариант, как мыши отхерачили всех учёных, захватили власть и потребовали вертолёт. История про то, что мышей крысы вывели при помощи дудочки на площадь, по ключевому твиту “идём свергать режим, быть там-то во столько-то”, уже есть – и она не про гамельнского крысолова.

И мыши здесь, что характерно – совершенно ни при чём.

Дата последнего редактирования текста: 2017-03-28T16:02:09+08:00

Самая красивая ложь – это правда

Неужели Штаты и впрямь могли провернуть аферу века? Мы можем только догадываться на этот счет, выдвигать свои версии, строить собственные теории. А можем еще поинтересоваться мнением специалистов, которые не понаслышке знают о космосе. Благо, среди них есть и дагестанцы.

Муса Манаров, летчик-космонавт, Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР:

– Нет, ну что вы, как подобное можно смонтировать? Там ведь были задействованы тысячи и тысячи людей, и надеяться на то, что удастся сохранить всё в тайне, по меньшей мере наивно. Даже при большом желании это просто невозможно было провернуть в те годы, в условиях повышенного интереса СССР к данному проекту. Кроме того, у СССР имелись антенны дальней космической связи, мы весь полет отслеживали. Речевые сообщения, передаваемые американскими астронавтами своему центру управления, прослушивались. Да и смысла особого заниматься такими аферами на таком уровне, на мой взгляд, нет. А спекуляции на этом всегда были, есть и, наверное, будут. Сейчас, например, многие не верят, что Земля круглая…

Магомед Толбоев, Герой России, заслуженный лётчик-испытатель РФ, один из основателей авиационно-космических салонов МАКС:

– Всё это не более чем сказки. Тема космоса так же необъятна, как и сам космос. А человек так устроен – он всегда стремится открывать новое, неизведанное. Он хочет знать, что там – на бескрайних просторах Вселенной, и выдвигает порой самые фантастические теории и гипотезы. Однако полет на Луну действительно состоялся, высадка тоже. Мы периодически встречаемся с американскими коллегами, общаемся друг с другом. Сам Нил Армстронг очень болезненно реагировал на подобные разговоры. Он рисковал, страдал, мучился, а его решили выдать за какого-то афериста. Вместо того чтобы гордиться.

Шамиль Алиев, разработчик торпедного оружия и космических технологий, академик:

– Не верю, что американцы могли обмануть человечество. Но из этого не следует, что они нас так сильно обогнали, что это был прорыв, до которого нам как до Китая. Мы знаем, что раньше, чем американцы, лунные программы начинал разрабатывать Владимир Бармин – один из основоположников советской космонавтики. И вообще нет таких технологий, о которых мы понятия не имеем. Просто кому-то бывает выгодно муссировать подобного рода слухи, допускаю, что и самим американцам. Почему? Потому что очень часто самая красивая ложь – это правда. Кстати, было ведь признание высадки на Луну и самим СССР. И еще: ни мы, ни США не потеряли интерес к Луне. У меня лично нет сведений, что работы в этом направлении уже не ведутся. Скорее это надумано журналистами. Тот же Владимир Павлович Бармин рассказывал мне, что всерьез обсуждался проект сделать Луну производственной базой Земли. А наша планета рассматривалась как дом отдыха. Так что в области космонавтики Луна была и остается очень интересным предметом для исследований.

Ших-Саид Абдулаев, доктор технических наук, профессор, действительный член Академии инженерных наук России:

– Я не удивлен тем фактом, что американцы первыми долетели до Луны, но и не считаю это большим достижением. Просто нужно отдать должное их технологической базе, навыку американского народа из всего извлекать выгоду, получать прибыль. Полет на Луну – это в первую очередь результат освоения ими технологий на планетарном уровне.

… Как видим, наши известные земляки считают теорию «лунного заговора» несерьезной. И тем не менее она, эта теория, остается живучей. А что думаете по этому поводу вы, уважаемые читатели? Пишите, звоните к нам в редакцию, делитесь своими мыслями и соображениями. Будет интересно!

Чему люди могут научиться из «Утопии грызунов Калхуна»

Между 1968 и 1970 годами американский этолог Джон Б. Кэлхун (1917–1995) провел исследование поведения мышей, содержащихся в неволе, в вольере площадью девять квадратных футов в сельской местности в Пулсвилле, штат Мэриленд . В вольере, известном как Вселенная 25, несколько пар мышей создали популяцию, которая в конечном итоге увеличилась до 2200. В конце концов, они установили социальные порядки, которые создали внутренние и внешние фракции, и вскоре спаривания вообще прекратились.

Исследование подтвердило его мрачную гипотезу, основанную на более ранних исследованиях норвежских крыс в небольших помещениях. В своей теории он предположил, что перенаселение порождает нарушение социальных функций. Это, в свою очередь, неизбежно ведет к исчезновению.

Хотя когда впервые была обнародована, теория Кэлхуна вызывала бурные споры, на протяжении многих лет она вызывала обеспокоенность тем, что социальный распад 25-й Вселенной может в конечном итоге служить метафорой траектории движения человечества. Следовательно, «проект утопии грызунов» вызвал интерес у архитекторов, градостроительных советов и государственных органов по всему миру.

Ранние исследования на грызунах

Калхун начал свои экспериментальные исследования на грызунах в 1947 году, когда он изучал замкнутую группу норвежских крыс в сарае в Роквилле, штат Мэриленд. Обеспечивая животных неограниченным количеством еды и воды, он ожидал, что их популяция вырастет до 5000 в течение 28-месячного эксперимента. Однако после разделения на более мелкие группы, каждая из которых состояла всего из дюжины особей, численность населения превысила 200 человек.

Продолжая эти исследования в 1950-х годах, Кэлхун установил более сложный вольер, чтобы изучить, как дальнейшие группы грызунов будут вести себя в стерильной среде, свободной от хищников.В ходе этих экспериментов каждый раз происходила одна и та же последовательность событий:

• Мыши встречаются, спариваются и размножаются в больших количествах.
• В конце концов произойдет выравнивание.
• После этого у грызунов разовьется либо враждебное и кликабельное, либо пассивное и антисоциальное поведение.
• Население исчезнет.

В 1962 году журнал Scientific American опубликовал наблюдения Кэлхауна из его исследования в статье «Плотность населения и социальная патология», в которой он ввел фразу «опускание поведения» для описания результатов перенаселенности, а именно распада социальных функций и распада общества. популяции — в закрытой среде грызунов.Поразив публику, так же как обширная городская экспансия привела к тому, что все больше выпускников колледжей стекались в большие города в поисках работы, многие рассматривали статью как предупреждение о том, что может случиться с человечеством, если население продолжит расти нынешними темпами.

Вселенная 25: Эксперимент Калхуна с грызуном Утопия

Развивая свои предыдущие исследования, Кэлхун разработал свой последний исследовательский эксперимент. Во Вселенной 25 популяция мышей вырастет в пределах 2.Вольер площадью 7 квадратных метров, состоящий из четырех загонов, 256 жилых отсеков и 16 нор, которые вели к источникам пищи и воды.

В среде, свободной от чумы, изобилии удобств, отсутствие хищников и неограниченный запас расходных материалов, мыши будут наслаждаться всеми удобствами, эквивалентными современной человеческой жизни. Кэлхун инициировал эксперимент с четырьмя парами здоровых мышей, которых выпустили в вольер, чтобы основать новое общество.

В течение первых 104 дней — фазы, которую Кэлхун назвал «периодом стремления» — мыши приспособились к новому окружению, пометили свою территорию и начали гнездиться.За этим последовал «период эксплуатации», когда популяция удваивалась каждые 55 дней. К 315-му дню во Вселенной 25 было 620 мышей.

Несмотря на изобилие места во всем вольере — каждое отделение могло вместить до 15 человек, а общий вольер был рассчитан на 3000 человек — большинство мышей теснились в определенных местах и ​​ели из одних и тех же источников пищи. Оказалось, что процесс поедания стал рассматриваться как совместная деятельность, из-за чего большинство мышей отдавали предпочтение одним и тем же отделениям.

Однако все это скопление привело к падению спариваний, и вскоре рождаемость упала до трети от прежнего уровня. Среди мышей также имел место социальный дисбаланс:

• Одна треть оказалась социально доминирующей.
• Остальные две трети оказались менее социально развитыми, чем их предшественники.
• По мере того, как у мышей уменьшались навыки связывания, Вселенная 25 пришла в медленное, но необратимое снижение.

Социальный статус во Вселенной 25

К 315 дню различия в поведении мужчин с высоким и низким статусом стали более выраженными.Те, кто находился в самом низу иерархии, оказались отвергнутыми самками и вообще отказались от спаривания. Не имея каких-либо ролей в обществе мышей, эти изгои-самцы бродили отдельно от больших групп, чтобы есть и спать в одиночестве, а иногда и драться друг с другом.

Альфа-самцы, напротив, стали более агрессивными и драчливыми, часто прибегая к насилию без явной провокации или мотива. Иногда эти самцы бродят вокруг и без разбора насилуют других мышей, независимо от пола.Между тем, бета-самцы — те, что находились между агрессивными альфами и изгоями омег — становились робкими и инертными и часто становились пассивными жертвами насилия. В некоторых случаях кровопролития заканчивались людоедским пиршеством для победителей.

Когда мыши-самцы отказались от своих традиционных ролей во Вселенной 25, самкам пришлось заботиться о своих гнездах. Следовательно, многие женщины приняли более агрессивные формы поведения, которые иногда выливались в насилие по отношению к их детенышам.Другие вообще воздерживались от материнских обязанностей, изгоняя свои невыращенные пометы и отказываясь от дальнейшего спаривания, что приводило к серьезным последствиям:

• В некоторых отсеках младенческая смертность превысила 90 процентов.
• Калхун назвал это «фазой застоя», также известной как «период равновесия».
• Он объяснил чрезмерно агрессивные и пассивные поведенческие паттерны распадом социальных ролей и безудержной чрезмерной кластеризацией.

Всплеск смертности

К 560-му дню рост населения полностью прекратился, так как уровень смертности колебался на уровне 100 процентов. Это ознаменовало начало «фазы смерти», также известной как «период смерти», в которой утопия грызунов скатилась к исчезновению. В условиях насилия, враждебности и отсутствия спаривания молодое поколение мышей достигло зрелости, никогда не сталкиваясь с примерами нормальных, здоровых отношений. Не имея понятия о спаривании, воспитании или пометке территории, это поколение мышей все время бодрствования тратило на еду, питье и уход за собой.

Кэлхун назвал этих мышей «красивыми» в связи с их совершенной невозмутимой внешностью. Живя в уединении от других мышей, они были избавлены от насилия и конфликтов, которые происходили в многолюдных районах, но при этом не делали никаких социальных взносов.

Согласно Калхуну, фаза смерти состояла из двух стадий: «первая смерть» и «вторая смерть». Первый характеризовался потерей цели в жизни за пределами простого существования — отсутствием желания спариваться, вырастить молодых или занять какую-то роль в обществе.Эта первая смерть была представлена ​​вялой жизнью прекрасных, тогда как вторая смерть была отмечена буквальным концом жизни и исчезновением Вселенной 25.

Солнце заходит во Вселенной 25

Продолжая свои наблюдения за красивыми, Кэлхун позже высказал мнение, что мыши, как люди, преуспевают в чувстве идентичности и цели в мире в целом. Он утверждал, что такие переживания, как напряжение, стресс, беспокойство и необходимость выжить, заставляют участвовать в жизни общества.

Когда все потребности учтены и конфликта не существует, жизненный акт ограничен самыми элементарными физиологическими элементами — едой и сном. По мнению Калхуна:

• В этом заключается парадокс жизни без работы и конфликтов.
• Когда всякое чувство необходимости лишается жизни человека, жизнь перестает иметь цель.
• Человек умирает духом.

Постепенно количество мышей, которые отказывались спариваться или вступать в общество, стало превосходить количество мышей, которые объединялись в банды, насиловали, грабили и питались собственными силами.Последнее известное зачатие во Вселенной 25 произошло на 920-й день, когда население было ограничено до 2200 человек, что значительно меньше вместимости вольера в 3000 человек.

Бесконечный запас еды, воды и других ресурсов для мышей все еще оставался в наличии, но это не имело значения. Наступило снижение поведения, и Вселенная 25 уже не могла помешать скатиться к ее самодельной кончине. Вскоре в вольере не осталось ни одной живой мыши.

Неудачная попытка спасения и заключительные наблюдения

Перед тем, как утопия грызунов полностью рухнула, Кэлхун удалил некоторых из прекрасных, чтобы посмотреть, будут ли они жить более продуктивной жизнью, если попадут в новое общество, свободное от социальных распрей и резни.Поместив этих мышей в свежую среду с несколькими уже существующими жителями — сценарий, аналогичный тому, который приветствовал первые пары, помещенные во Вселенную 25, — он ожидал, что красивые мыши проснутся от своей асоциальной дымки и ответят на призыв природы заселить бесплодную среду.

Однако перемещенные мыши не показали никаких признаков изменения их прежних поведенческих паттернов. Отказываясь спариваться или даже взаимодействовать со своими новыми сверстниками, мыши-затворники в конце концов умерли естественной смертью, и неоперившееся общество свернулось без единого нового рождения.

По мнению Калхуна, взлет и падение 25-й Вселенной подтвердили пять основных моментов, касающихся мышей, а также людей:

1. Мышь — простое существо, но она должна развивать навыки ухаживания, воспитания детей, территориальной защиты и выполнения личной роли в семье и обществе. Если такие навыки не разовьются, человек не сможет ни воспроизводить, ни найти продуктивную роль в обществе.
2. Как и мыши, все виды стареют и постепенно вымирают.Ничто не указывает на то, что человеческое общество не подвержено тем же событиям, которые привели к гибели 25 Вселенной.
3. Если количество квалифицированных людей превышает количество открытых мест в обществе, хаос и отчуждение будут неизбежными.
4. Лица, воспитанные в последних условиях, не будут иметь никакого отношения к реальному миру. Физиологическое удовлетворение будет их единственным стремлением в жизни.
5. Точно так же, как мыши преуспевают за счет набора сложного поведения, забота о других, выработанная в постиндустриальных человеческих навыках и понимании, жизненно важна для продолжения существования человека как вида.Утрата этих атрибутов внутри цивилизации может привести к ее краху.

Работа Калхуна после Вселенной 25

В 1972 году Калхун поделился своими наблюдениями о результатах утопии грызунов в эссе под названием «Квадрат смерти: взрывной рост и гибель популяции мышей». Эта работа сразу же стала известна своим мрачным взглядом на последствия перенаселенного и чрезмерно пресыщенного общества.

Принимая во внимание все раздоры, которые влияли на мир в предшествующие годы — Вьетнам, расовые беспорядки, политические убийства, холодная война, культурная революция в Китае — общественность боялась, что открытия Кэлхуна указали на нынешний курс человечества.Примеры грабежей и резни грызунов после перенаселенности, казалось, отражали социальные волнения человеческого общества 60-х и 70-х годов, которые совпали с беспрецедентным разрастанием городов.

Несмотря на мрачные притчи, представленные в наблюдениях Кэлхуна, он не пытался подразумевать, что человечество движется аналогичным путем к вымиранию. Хотя он определенно видел параллели между падением Вселенной 25 и некоторыми бедами общества, он подчеркнул, что люди — как более сложный вид — обладают мудростью и изобретательностью, чтобы обратить вспять такие тенденции.

В конце концов, у людей есть наука, технологии и медицина, и все это дает человечеству возможность:

• Точная причинно-следственная связь
• Предотвратить бедствия
• Лечить раны и болезни
• Исследуйте новые окрестности

Он также указал, что Вселенная 25 не является естественной средой обитания, поскольку она снабжена изобилием пищи и предметов роскоши и защищена от хищников и болезней.

Надежда для человечества?

Тем не менее, Кэлхун опасался, что человечество может накатиться на такую ​​же гибель, если города станут перенаселенными, а население превысит возможности рынка труда.Чтобы помочь обществу найти способы предотвратить это, он провел часть своей дальнейшей карьеры, исследуя различные формы человеческого развития, которые он распространил на концепцию космической колонизации.

С этой целью он сформировал академическую команду под названием «Космические кадеты». Его цель состояла в том, чтобы продвигать идею создания людьми колоний на других планетах.

Кэлхун также сосредоточился на городском планировании, которое, по его мнению, было ключом к предотвращению снижения поведения Вселенной 25. Он считал, что дизайн городов частично отвечает за то, как жители взаимодействуют друг с другом, и шаги должны быть предприняты в тандеме с развитием. поддерживать позитивное общение между людьми.

В рамках своих усилий по продвижению альтернативных концепций городского дизайна он возился с моделью утопии грызунов с более чем 100 вселенными в течение следующих двух десятилетий. Его работа в этой области была высоко оценена советами городского планирования в США и за рубежом.

Наследие и вопросы 21 века

Прошло более четырех десятилетий с тех пор, как Кэлхун провел свой эксперимент «Вселенная 25». Тем не менее, остаются вопросы относительно наблюдений, которые он извлек из крушения утопии грызунов.Наиболее остро стоит вопрос о человеческом населении, которое к 2050 году может превысить 9,6 миллиарда человек в мире, если мы продолжим наш нынешний курс. Динамика численности населения вызывает многочисленные опасения:

• Будет ли человечество продолжать процветать, если численность населения превышает количество имеющихся рабочих мест? А как насчет революционных технологий, когда новый продукт или инновация делают целые области устаревшими, или задача, которая когда-то требовала нескольких рук, теперь может быть выполнена одним нажатием кнопки?
• Если большинство рабочих мест устарели из-за технологий, что поддержит экономику? Станут ли большие слои населения обездоленными или класс миллиардеров поддержит всех?
• Как люди будут функционировать и взаимодействовать друг с другом в мире, где почти никто не работает? Может ли человек развивать навыки межличностного общения, если нет необходимости поддерживать рабочие отношения с внешним миром?

По крайней мере, мыши и люди кажутся довольно похожими, когда исследования Калхуна сравниваются с современной цивилизацией.

Подробнее о мышах

Ищете статьи о мышах и грызунах? Victor® предлагает другие подобные статьи, а также советы по борьбе с вредителями в нашем Учебном центре и статьях Victor®. Вы также можете подписаться на нашу электронную новостную рассылку, которая будет предупреждать вас о новых статьях, подобных этой, и предлагать отличные предложения по нашему огромному ассортименту продуктов, включая ловушки для крыс и электронные мышеловки.

Также посетите Victor® на Facebook, где мы регулярно объявляем конкурсы для наших фанатов и анонсируем новые продукты.

Как мышиные утопии 1960-х годов привели к мрачным предсказаниям будущего человечества | Умные новости

Как выглядит утопия для мышей? По словам исследователя, который проделал большую часть своей работы в 1950-2970-х годах, это может включать безграничную пищу (конечно!), Несколько уровней и уединенные маленькие квартиры грызунов. Все это было частью экспериментов Джона Калхуна по изучению влияния плотности населения на поведение. Но то, что поначалу выглядело как крысиные утопии и мышиный рай, быстро превратилось в неконтролируемую перенаселенность, возможное сокращение численности населения и, казалось бы, зловещие модели поведения.

Мыши не были хорошими.

Для io9 Эстер Инглис-Аркелл пишет о двадцать пятой среде обитания Калхуна и последующем эксперименте:

На пике численности большинство мышей каждую секунду жизни проводили в компании сотен других мышей. Они собирались на главных площадях в ожидании еды и время от времени нападали друг на друга. Немногие женщины вынашивают доношенную беременность, а те, что действительно беременны, просто забывают о своих детях.Они уберут половину своего помета от опасности и забудут об остальном. Иногда они роняли и бросали ребенка, когда вынашивали его.

Несколько уединенных пространств, в которых обитало население, которое Кэлхун называл «красивыми». Обычно охраняемые одним самцом, самки — и несколько самцов — внутри помещения не размножались, не дрались и не делали ничего, кроме еды, ухода и сна. Когда население начало сокращаться, красивые были избавлены от насилия и смерти, но полностью потеряли связь с социальным поведением, в том числе с сексом или заботой о детях.

Эксперименты Кэлхуна, которые начались с крыс и загона на открытом воздухе и перешли к мышам в Национальном институте психического здоровья в начале 1960-х годов, были интерпретированы в то время как свидетельство того, что может произойти в перенаселенном мире. Наблюдаемое им необычное поведение он назвал «поведенческими сливами».

После того, как Кэлхун написал о своих открытиях в выпуске Scientific American за 1962 год, этот термин вошел в массовую культуру, согласно статье, опубликованной в журнале Journal of Social History .Работа использовала чувство страха той эпохи, что переполненные городские районы предвещали опасность морального разложения, а такие события, как убийство Китти Дженовезе (хотя об этом было неправильно сообщено), только усиливали беспокойство. Множество научно-фантастических произведений — такие книги, как Soylent Green , комиксы типа 2000AD — обыгрывают идеи Кэлхауна и его современников. Работа также вдохновила на создание детской книги 1971 года «Миссис Фрисби и крысы из NIMH », которая также была преобразована в фильм 1982 года « Секрет NIMH », отмечает Национальный институт здравоохранения.

Теперь интерпретация работ Калхуна изменилась. Инглис-Аркелл объясняет, что созданные им среды обитания на самом деле не были переполнены, но эта изоляция позволяла агрессивным мышам выслеживать территорию и изолировать красивых. Она пишет: «Вместо проблемы численности населения можно утверждать, что во Вселенной 25 существует проблема справедливого распределения».

Но мы можем утешиться тем, что люди — не мыши. NIH Record рассказал историку медицины Эдмунду Рамсдену о работе Калхуна:

В конечном итоге, «[р] аты могут страдать от скученности; люди могут справиться », — говорит Рамдсен.«Исследование Кэлхуна считалось не только сомнительным, но и опасным». Другой исследователь, Джонатан Фридман, обратился к изучению реальных людей — они были просто старшеклассниками и студентами университета, но определенно людьми. Его работа предлагала иную интерпретацию. Моральный распад мог возникнуть «не из-за плотности, а из-за чрезмерного социального взаимодействия», — говорит Рамсден. «Не все крысы Кэлхуна сошли с ума. Те, кому удавалось управлять космосом, вели относительно нормальную жизнь».

Работа

Калхуна не дала нам ответов, но редко когда какое-либо отдельное исследование или серия исследований могут сделать определенные выводы.Вместо этого у нас есть идеи и некоторые странные кадры старых экспериментов с утопиями мышей:

Понравилась статья?
ПОДПИШИТЕСЬ на нашу рассылку новостей

Вселенная 25 Эксперимент. Идеальный рай для мыши … или нет. | Екатерина Расгайтис

Мышиный рай … или нет.

фоновое изображение с сайта www.smithsonianmag.com

В конце 1960-х — начале 1970-х годов американский этолог Джон Б.Калхун создал, казалось бы, идеальную утопию для мышей. Вольер Калхуна, свободный от хищников и болезней, был снабжен безграничной едой и даже на верхнем уровне с миниатюрными мышиными домиками. По сути, мыши будут пользоваться всеми современными удобствами, которые люди ожидают сегодня.

Но общество грызунов, получившее название «Вселенная » 25 , быстро окажется далеко от рая.

Чтобы начать эксперимент, Калхун поместил в вольер четыре пары здоровых мышей.Первые 104 дня мыши исследовали новую среду обитания, пометили свою территорию и начали гнездиться. Затем популяция стала увеличиваться, удваиваясь каждые 55 дней.

изображение с www.atlasobscura.com

Интересно, что даже когда популяция была намного меньше 1/4 вместимости вольера, большинство мышей по-прежнему скапливались вместе в отдельных местах. Еда, например, была общим занятием, поэтому мыши группировались во время кормления, даже если было достаточно места, чтобы поесть сами по себе.

К 315-му дню популяция достигла 620 мышей. Скученное поведение препятствовало спариванию, что в значительной степени способствовало снижению рождаемости. Вселенная 25 теперь начнет свой медленный, но неуклонный спад.

Быстро оформилась выдающаяся социальная лестница. Среди самцов популяции наиболее доминирующие мыши характеризовались крайне агрессивным поведением. Так называемые «альфа-мыши» часто участвовали в жестоких кровопролитиях, нападали, насиловали и даже практиковали каннибализм за счет своих сверстников.К сожалению, эти вспышки насилия обычно не имели явной провокации или мотива.

На противоположной стороне спектра находились мыши с наименьшей социальной адоптацией, которые были полностью исключены из спаривания. Они проводили время, перемещаясь между большими группами мышей, ели и спали в одиночестве. Иногда эти мыши дрались друг с другом.

Любые мыши, попавшие между этими группами, были довольно робкими и часто становились жертвами насилия со стороны своих более враждебных собратьев.

По мере того, как социальные роли распадались, женщины становились более агрессивными по своему усмотрению. Ухаживать за своими гнездами в такой хаотической среде было нелегкой задачей, поэтому многие матери иногда жестоко обращались с собственными пометами. Другие полностью откажутся от своих материнских обязанностей, игнорируя свои пометы и полностью откажутся от практики спаривания.

День 560 ознаменовал начало конца, иногда называемого «фазой смерти». Всплеск смертности колебался на уровне около 100%, что полностью остановило рост населения.Однако новые поколения, которые действительно выжили, выросли в неспокойной среде, которой была Вселенная 25 . Эти мыши не имели представления о «нормальной» жизни, которую мыши вели за стенами вольера.

Как объясняется в «Дорожной карте реальности » Томаса Дж. Элпеля :

Исследования… неизменно показывают, что отсутствие социальных стимулов и материнской заботы приводит к высокому уровню физической и эмоциональной отсталости и смертности.

В контексте Вселенной 25 изоляция проложила путь для новой категории мышей, которые Калхун назвал «красивыми».Эти мыши были отделены от других кровожадных мышей и от насилия, которое преследовало остальную часть вольера. Их впоследствии невозмутимая внешность послужила вдохновением для их имени. Кроме того, будучи отделенными от остальной части Вселенной 25 мышами, красивые из них не внесли никакого вклада в жизнь общества. Мыши не помогали в спаривании, материнстве, маркировке территории и т. Д. Вместо этого они тратили все свое время на кормление, питье, уход и сон.

В конце концов, красивых мышей стало больше, чем более агрессивных.Тем не менее, вместо того, чтобы вступать в брак или создавать новые роли в обществе Universe 25 , красивые продолжали существовать исключительно для своего физиологического удовлетворения. Когда в вольере для них предусмотрено все, парадокс прекрасных раскрывает саморазрушительные закономерности, возникающие при бессмысленной жизни.

Вскоре из-за коллективного безразличия к спариванию или построению устойчивого общества популяция мышей начала вымирать, так что мышей совсем не осталось.

изображение с сайта unsplash.com

Эксперимент Universe 25 предлагает понимание гибели человечества. Красивые, в частности, показывают нам, что люди не будут играть продуктивную роль в обществе, если у них нет надлежащих отношений или образцов для подражания в среде, в которой они растут. Кроме того, если нет конфликта, нет опасности или нет «работы» «Быть ​​сделано в обществе, его жители, как и прекрасные, в конечном итоге потеряют свою цель в жизни.

Тем не менее, Вселенная 25 не является идеальной параллелью человечеству.Как более сложных видов, мы имеем доступ к науке, технологиям и медицине, которые могут помочь нам предотвратить такую ​​антиутопию. Наличие большего количества возможностей для творчества и анализа также позволяет людям находить смысл в жизни, помимо еды или сна.

Самое главное, что Universe 25 была искусственно созданной средой. При наших нынешних технологических стандартах у нас нет жизнеспособного способа воспроизвести условия во Вселенной 25 из . Это включает в себя обеспечение прекращения болезней, голода и даже стихийных бедствий.

В будущем, по мере развития технологий, условия Вселенной 25 могут стать более достижимыми. Тогда мы действительно увидим, насколько разные умы мышей и людей.

лабораторных крыс: побег из «Вселенной 25» и политика Китая «Один ребенок» :: Общественный колледж Пайкс-Пик

В поисках истин, присущих сообществам млекопитающих, известный этолог Джон Б. Кэлхун сконструировал утопическую среду, получившую название «Вселенная 25», для четырех пар домашних мышей (Калхун 82) и наблюдал за их поведенческими моделями в течение более пяти лет. .«Вселенная 25» была свободна от хищников, содержала бесконечные запасы пищи, воды и материала для гнездования и поддерживалась в мягком диапазоне 70-90 градусов. Калхун обозначил эволюцию «Вселенной 25» через ряд фаз: Фаза A — начальный период адаптации к окружающей среде, Фаза B — период экспоненциального роста среди популяции мышей, Фаза C — заключительный период роста среди популяции мышей. популяция мышей, и, наконец, Фаза D — сокращение и исчезновение популяции мышей.

В то время как фазы A и B были многообещающими для лабораторных крыс «Вселенной 25», в фазе C. обстоятельства заметно ухудшились.По мере увеличения популяции мышей доступность значимых социальных ролей значительно уменьшалась, в результате чего несчастные самцы превращались в социальных отверженных: «они становились очень неактивными и собирались в большие бассейны около центра этажа вселенной. С этого момента они перестали быть активными. дольше инициировали взаимодействия со своими постоянными партнерами, и их поведение не вызывало нападений со стороны территориальных мужчин »(Calhoun 84). Несмотря на отсутствие нападений со стороны «территориальных самцов» (Calhoun 84), насилие среди этих скоплений бесцельных мышей продолжалось настолько, что доминирующие самцы утратили способность защищать уязвимых кормящих самок.Эти высыпания агрессивного поведения приводят к резкому увеличению вторжений в гнезда и, как следствие, детской смертности. Мыши, рожденные во время суматохи Фазы C, испытали оглушительные удары по их способности выполнять нормальные социальные взаимодействия, такие как «ухаживание, материнская забота, территориальная защита» (Calhoun 86), и эта потеря оказалась весьма пагубной. К началу Фазы D детенышей не осталось, а оставшиеся в живых были либо неспособны зачать ребенка, либо полностью лишились какого-либо желания делать это.

Поскольку открытия Кэлхуна, несомненно, вызвали массу вопросов, в конечном итоге он предстал перед группой любопытных врачей и профессоров, которых расспрашивали по различным аспектам этого дела. Один профессор, в частности, затронул главную озабоченность, вызванную «Вселенной 25»: «… нельзя ли получить ответ на [озабоченность перенаселенностью] людей, исследуя такие сообщества? Неужели переполненные замкнутые сообщества вели себя как мыши? » (Калхун 87). В ответ д-р Кэлхун представил идею о том, что человек был способен постоянно предотвращать конец, подобный тому, который обрушился на лабораторных крыс «Вселенной 25», из-за использования «концептуального пространства» (Calhoun 87), «которое позволило человек использовать идеи для добычи ресурсов и управления социальными отношениями »(Calhoun 87).Затем Калхун заявил, что, несмотря на использование человеком «концептуального пространства» (Calhoun 87), «для этого процесса наступил переломный момент, когда физическая плотность могла подавить способность человека использовать концептуальное пространство для того, чтобы справиться с увеличивающимися числами» (Calhoun 87).

Это эмпирический факт, что население Китая претерпело огромные изменения за последнее столетие. По словам Маристеллы Бергальо, профессора и профессионального исследователя, эти изменения произошли прямо «после основания Китайской Народной Республики в 1949 году» (Bergaglio 1): «во-первых, смертность начала стремительно падать, а во-вторых, рождаемость в течение многих лет оставалась примерно на уровне. в среднем шесть детей на женщину »(Bergaglio 1).С этого момента в Китае наблюдалось неуклонное снижение уровня смертности в стране до 1958 года, когда по стране прокатился «период голода» (Bergaglio 2), «в основном из-за политических ошибок и общенационального стихийного бедствия» (Bergaglio 2). Этот кризис, позже известный как «Большой скачок», длился изнурительно три года и унес жизни более 30 миллионов человек. По иронии судьбы «Большой скачок вперед» заложил основу для небывало резкого роста рождаемости в Китае «из-за компенсирующего деторождения после голода» (Bergaglio 2).Вследствие непрерывного роста населения «Китаю пришлось решать проблему улучшения здоровья, образования и качества жизни для постоянно большого числа людей с экономикой, которая все еще остается слабой и не имеет достаточных ресурсов» (Bergaglio 2).

Постоянно увеличивающаяся «физическая плотность» (Калхун 87) населения Китая после ужасов его Великого скачка, казалось, медленно приближала всю страну к той самой «критической точке», о которой Кэлхун говорил в дискуссии, последовавшей за его работой.Вместо того, чтобы позволить всему населению погрузиться в бедлам, как лабораторные крысы «Вселенной 25», высшее руководство китайского правительства сотрудничало с политикой планирования семьи, призванной остановить его стремительный рост. Первой такой политикой планирования семьи была политика «позже — дольше — меньше» (Паску 1) в 1970 году, которая «способствовала более поздним родам, увеличению интервалов между родами и меньшему количеству родов» (Паску 1). Хотя политика призывала граждан к добровольному участию, «рост населения Китая упал вдвое с 1970 по 1976 год» (Фитцпатрик 1).В то время это падение было многообещающим, но в следующие годы рост населения Китая вернется к прежней форме, что заставит политиков пересмотреть свои методы.

Самая эффективная попытка Китая создать политику планирования семьи появилась в 1979 году, когда была строго реализована политика одного ребенка. Политика призывает всех «горожан иметь только одного ребенка, а сельские пары — двух, если первый ребенок — девочка» (Gu 2). Эта политика проявляется в своих самых свободных вариациях «в сельской местности, где проживает 55% населения Китая» («Gendercide» 7): «В прибрежных провинциях около 40% пар имеют право завести второго ребенка, если их первый ребенок — девочка.В центральных и южных провинциях каждому разрешается завести второго ребенка, если первая — девочка, или если родители страдают от «лишений» — критерий, определяемый местными властями. … Представителям меньшинств разрешены вторые — иногда даже третьи — дети, независимо от пола первенца »(« Gendercide »8). Несмотря на незначительные сдвиги в политике такого приспособления, конечная цель Китая оставалась крайне жесткой, поскольку она «установила ограничительную цель — 1,2 миллиарда жителей в 2000 году» (Pascu 104).

По словам Михая Лучиана Паску, профессора социологии, «В 1983 году власти ввели введение внутриматочных спиралей для стерилизации женщин с одним ребенком, стерилизации пар, у которых было двое или более детей, и абортов в случаях несанкционированного вмешательства. зачатие.Жесткие меры и нарушения прав человека вызвали бурную международную реакцию, что вынудило китайское правительство в 1984 году пойти на изменение методов правоприменения. Правительство официально отказалось от навязанной стерилизации и абортов, предоставив властям провинции право применять закон »(Pascu 104). Затем Китай установил ежемесячные квоты на стерилизацию и аборты для каждой провинции. Несоблюдение установленной квоты приведет к коллективному позору этой провинции со стороны высшего правительства и всех других провинций, окружающих ее.Как пишет Джеки Ширан в своей статье «Жестокий разрез»: «Понимание состоит в том, что местные власти делают все необходимое, чтобы поддерживать правильные цифры, а их боссы, в свою очередь, заботятся об их интересах» (1).

Провинциальные чиновники за 33 года, прошедшие с момента введения в действие Политики одного ребенка, зарекомендовали себя горячими сторонниками идеалов планирования семьи великим правительством. Некоторые даже начали продавать детей для усыновления за границу, чтобы соблюсти правила этой политики.Шангуань Цзяомин, репортер Caixin, расследовал этот вопрос и обнаружил, что «в последние годы во многих частях Хунани продавали и увольняли детей, иногда с помощью фальсификаторов документов и самодовольных властей, их воспитывали зарубежные семьи, которые думали, что они усыновили детей. Китайские сироты »(Цзяомин 1). Дети, проданные агентствам по усыновлению, обычно от родителей, которые не могут позволить себе выплату «компенсации социальной поддержки» (Цзяомин 1), установленной положениями китайской политики одного ребенка.Позже Цзяомин заявляет в «… Планирование семьи превращается в грабеж»: «Официальный китайский центр усыновления говорит, что до прошлого года более 100 000 китайских сирот и детей-инвалидов были усыновлены семьями за границей. Наибольшее их количество сейчас проживает в Соединенных Штатах »(1).

Помимо легального похищения людей, провинциальные власти также прибегают к принудительным абортам в качестве средства реализации Политики одного ребенка. Бо Гу, официальный корреспондент MSNBC, ранее в этом году сообщал, что Фэн Цзяньмей, 22 года, на седьмом месяце беременности, «вытащили из дома ее родственницы, перенесли и затолкали в фургон, который 2 июня направился прямо в больницу». (Гу 1).Позже Фэн «завязали глаза, бросили на кровать и заставили подписать документ, который она не могла читать с завязанными глазами» (Гу 1). Вся эта шарада закончилась тем, что анонимные врачи ввели ей две инъекции яда в ее утробу и мертворождение ребенка чуть позже, чем «тридцать часов спустя, утром 4 июня» (Gu 1). Подобные инциденты, хотя о них в основном не сообщается, стали обычной практикой среди провинциальных властей. Чай Лин, основатель организации All Girls Allowed, выступающей против политики одного ребенка, считает, что «их 1.3 миллиона принудительных абортов в Китае ежегодно »(Gu 2).

Возможно, самые захватывающие из преобразований, которые население Китая совершило под тяжестью своей политики «одного ребенка», — это те, которые были осуществлены в соответствии с его собственными унаследованными традициями. Eastern Express , ныне несуществующая китайская газета, сообщила в 1995 году, что некоторые китайцы, особенно те, кто работает в больницах или часто посещает их, начали употреблять абортированный плод в качестве средства питания.Эта причудливая тенденция уходит своими корнями в традиции, по словам доктора Уоррена Ли, бывшего президента Гонконгской ассоциации питания: «Поедание плодов — это разновидность традиционной китайской медицины, глубоко укоренившаяся в китайском фольклоре. С точки зрения питания, плод был бы хорошим источником белков и жиров, а в костях есть минералы »(« Here Be Cannibals »3). Все абортированные плоды, конечно, «предоставлены обширной китайской службой абортов». … По оценкам Гонконгской ассоциации планирования семьи (FPA), 24% всех абортов в Гонконге производятся в сомнительных условиях китайской больницы »(« Here Be Cannibals »3).Действительно, достаточно интересно иметь идеологическое оправдание такого жестокого поведения, но «Политика одного ребенка» эффективно подливает масла в огонь, поддерживая ежемесячные квоты на аборты в каждой из провинций Китая. Под тяжестью политики одного ребенка нерожденные дети превратились в простые очки в игре в кошки-мышки, причем настолько, что идея их фактически съесть приобрела вид целесообразности.

Даже некоторые из более беззаботных традиций Китая приобрели более темный оттенок в годы китайской политики одного ребенка.Профессор Паску сообщает в статье «Демографическая политика семьи с одним ребенком в Китае…»: «В китайской сельской культуре после замужества девушка оставляет свою родную семью, чтобы продолжить свою жизнь рядом с семьей мужа» (104). В результате того, что девочка покидает гнездо, «семья девочки теряет рабочую силу, а также поддержку и источник дохода, когда родители стареют и больше не могут получать доход за счет собственного физического труда» (Pascu 105). Брак между традиционной ролью женщин среди сельских жителей Китая и жесткой строгостью Политики одного ребенка в основном вынудил многие семьи отказаться от новорожденных девочек в качестве средства обеспечения «рабочей силы» (Паску 105) на те дни, когда они не могут работать. для них самих.Паску далее сообщает, что «по состоянию на 1981 год гендерное неравенство в Китае изменилось со 108 мальчиков на 100 девочек, до 111 мальчиков на 100 девочек в 1988 году и 117 мальчиков на 100 девочек в 2001 году, учитывая, что естественное соотношение колеблется между 103 и 107 мальчиков на 100 девочек »(Паску 105). По состоянию на 2010 год соотношение мальчиков и девочек в Китае составляло ошеломляющую цифру «123 мальчика на 100 девочек» («гендерный подход» 3).

Половое несоответствие в Китае выглядит достаточно загадочным в соотношении «123 мальчика на 100 девочек» («Gendercide» 3), но его серьезность еще больше усиливается, если рассматривать его через демографические группы первых, вторых и третьих рождений.Соотношение мальчиков и девочек среди первенцев составляет 108/100, что немного ниже среднемирового. Среди детей, рожденных вторыми, пропасть резко увеличивается и составляет «146 мальчиков на каждые 100 девочек» («Gendercide» 8). Среди детей, рожденных третьим ребенком, разница проявляется в наибольшей степени: на каждые 100 девочек рождаются астрономические «167» («Gendercide» 8) мальчиков, хотя «относительно немногим» («Gendercide» 8) родителям разрешается иметь третьего ребенка. И хотя сексуальное несоответствие Китая кажется еще более неестественным из-за этих разделений, оно указывает на еще более искаженное будущее для состава населения Китая.Как сообщает Economist в «Gendercide : Мировая война с девочками», «в Китае в 2020 году будет на 30-40 миллионов мужчин [младше 20 лет] больше, чем молодых женщин. Для сравнения: в Германии, Франции и Великобритании вместе взятых насчитывается 23 миллиона мальчиков в возрасте до 20 лет и около 40 миллионов американских мальчиков и молодых мужчин. Таким образом, в течение десяти лет Китай столкнется с перспективой того, что эквивалент всего молодого мужского населения Америки не сможет найти невесту »(2).

Перспектива молодых мужчин «30-40 млн» («Гендерцид» 2), не имеющих надежды найти невесту, действительно вызывает беспокойство, «особенно… в странах, где статус и социальное признание зависят от того, что они женаты и имеют детей. действительно в Китае »(« Gendercide »9), но его последствия имеют те же контуры, что и обреченная судьба« Вселенной 25 ».Китайские «голые ветви» («Gendercide» 9), или молодые, лишенные невесты самцы, имеют обстоятельства, почти идентичные социальным отвержениям Кэлхуна, которые составляют основу его утопии с лабораторными крысами. Не имея каких-либо значимых социальных ролей, многие из «голых ветвей» Китая («Gendercide» 9) прибегли к всплеску насильственного поведения: «Уровень преступности в Китае почти удвоился за последние 20 лет роста соотношения полов. , с множеством историй о похищениях невест, торговле женщинами, изнасилованиях и проституции »(« Gendercide »9).Хотя Китай еще точно не превратился в бедлам, примечательно, что, когда «Вселенная 25» имела аналогичные очертания, ее жители начали свое возможное вымирание.

В погоне за спасением своего населения, избавлением от Великого скачка и бегством из тисков «Вселенной 25» великое правительство Китая предотвратило около 400 миллионов рождений с момента реализации своей Политики одного ребенка в 1979 году. погоня кажется дико шизофренической для большинства справедливо мыслящих людей, особенно учитывая энергичные методы, с помощью которых предотвращались эти рождения.С идеалами «устойчивого экономического роста и устойчивого развития, удовлетворения ежедневно растущих материальных и культурных потребностей всего народа и обеспечения фундаментальных и долгосрочных интересов нынешнего поколения и его потомков» (Китай 3) действительно трудно спорить. , особенно в свете неопределенного будущего, прогнозируемого «большим скачком вперед» Китая, но по-прежнему очень жаль, что эти идеалы должны были быть достигнуты такими жестокими и жестокими средствами. Но, в конце концов, не было бы так же постыдно, если бы более великое правительство просто позволило природе идти своим чередом, как Калхун сделал с лабораторными крысами «Вселенной 25»? В этом и кроется корявый фундамент всеобъемлющей проблемы перенаселения: помимо контроля над скоростью, с которой люди заселяют Землю, и эффективного дегуманизации целых сообществ людей в рамках одного и того же процесса, других вариантов просто не существует.

цитируемых работ

Бергальо, Маристелла. «Рост населения в Китае: основные характеристики демографического перехода Китая». Globalgeografia.it . N.p., 11 января 2009 г. Веб. 20 июля 2012 г.

Калхун, Джон. «Квадрат смерти: взрывной рост и гибель популяции мышей». Proceedings of the Royal Society of Medicine Volume 66 January 1973, pp80-88. Национальный центр биотехнологической информации .Интернет. 3 июля 2012 г.

Китай. Информационное бюро Госсовета. «Планирование семьи в Китае». Посольство Китайской Народной Республики в Литовской Республике . Посольство Китайской Народной Республики в Китае в Литовской Республике, август 1995 г. Web. 23 июля 2012 г.

Фицпатрик, Лаура. «Краткая история политики одного ребенка в Китае». Время. Time Inc., 27 июля 2009 г. Web. 19 июля 2012г.

«Gendercide : Всемирная война с девочками». Экономист . The Economist Newspaper Ltd., 4 марта 2010 г., Web. 20 июля 2012г.

Гу, Бо. «Ужасные фотографии проливают свет на политику Китая в отношении одного ребенка». За стеной . MSNBC, 14 июня 2012 г. Web. 2 июля 2012 г.

«Вот и каннибалы». Еретическая пресса . N.p., 12 апреля 1995 г. Web 25 июля 2012 г.

Уайлс, Уилл. «Поведенческая раковина». Кабинетный журнал. Кабинет, лето 2011. Web. 19 июня 2012г.

Как мыши превратили свой личный рай в ужасающую антиутопию

В 1972 году бихевиорист Джон Кэлхун построил мышиной рай с красивыми зданиями и безграничной едой.Он представил популяции восемь мышей. Два года спустя мыши устроили собственный апокалипсис. Вот почему.

Вселенная 25 была гигантской коробкой, созданной как утопия грызунов. Беда в том, что у этой утопии не было доброжелательного создателя. Джон Б. Калхун спроектировал немало игровых сред, прежде чем он добрался до 25-го, и не ожидал увидеть счастливую историю. Разделенное на «главные площади», а затем на уровни, с пандусами, ведущими к «квартирам», место выглядело великолепно, и его всегда запасали едой, но его жители были обречены с самого начала.

Вселенная 25 началась с восьми мышей, четырех самцов и четырех самок. К 560-му дню популяция мышей достигла 2200, а затем неуклонно сокращалась до безвозвратного исчезновения. На пике численности большинство мышей каждую секунду жизни проводили в компании сотен других мышей. Они собирались на главных площадях в ожидании еды и время от времени нападали друг на друга. Немногие женщины вынашивают доношенную беременность, а те, что действительно беременны, просто забывают о своих детях.Они уберут половину своего помета от опасности и забудут об остальном. Иногда они роняли и бросали ребенка, когда вынашивали его.

Несколько уединенных мест, где обитало население, которое Кэлхун называл «красивыми». Обычно охраняемые одним самцом, самки — и несколько самцов — внутри помещения не размножались, не дрались и не делали ничего, кроме еды, ухода за телом и сна. Когда население начало сокращаться, красивые были избавлены от насилия и смерти, но полностью потеряли связь с социальным поведением, в том числе с сексом или заботой о детях.

G / O Media может получить комиссию

В 1972 году, когда бэби-бумеры достигли совершеннолетия в постоянно переполненном мире и появились сообщения о беспорядках в городах, 25-я Вселенная выглядела как мальтузианский кошмар. Он даже получил собственное броское название «Поведенческая раковина». Если бы голод не убивал всех, люди уничтожали бы себя. Лучшим вариантом было бежать за город или в пригород, где у людей было пространство, а жизнь была мирной и естественной.

Сегодня эксперимент остается пугающим, но природа страха изменилась.Недавнее исследование показало, что Вселенная 25 не была, если рассматривать ее в целом, слишком перенаселенной. Загоны или «квартиры» в самом конце каждого коридора имели только один вход и выход, что позволяло легко их охранять. Это позволяло более агрессивным самцам-самцам ограничивать количество мышей в загоне, перенаселенным остальным миром, в то же время изолировав немногочисленных «красивых», которые жили там, от нормального общества. Вместо проблемы численности населения можно утверждать, что во Вселенной 25 существует проблема справедливого распределения.

Факт остается фактом: у него была проблема, которая в конечном итоге привела к его разрушению. Если такое поведение характерно и для мышей, и для людей, сможем ли мы избежать судьбы 25-й Вселенной?

Изображение вверху: Йоичи Р. Окамото, фотограф Белого дома .

[Источники: Поведенческая раковина, скопление в поведенческой раковине]

Ужасающее исследование, которое предсказало вымирание человечества | Ким Миа

«Вселенная 25» была исследованием, проведенным с 1954 по 1972 год Джоном Б.Калхун, американский этолог и исследователь поведения, утверждавший, что мрачные последствия перенаселения для грызунов являются мрачной моделью будущего человечества.

Сотрудничая с NIMH (Национальный институт психического здоровья), Кэлхун создал идеальную Вселенную Мышей для проведения своего исследования. То, что выглядело как утопия для крыс и рай для мышей — неограниченная еда и вода, несколько уровней и частные места гнездования — быстро превратилось в бурные скопления людей, которые привели к сокращению популяции с последующим тревожным и патологическим поведением ее членов.

Калхун потратил годы на совершенствование своих методов и повторил свой эксперимент 25 раз — отсюда и «Вселенная 25» — в разных масштабах и каждый раз отмечал зловеще идентичные результаты.

Дизайн этих мест обитания был прост. План представлял собой прямоугольник размером десять футов. четырнадцатью футами, разделенными на четыре равные секции электрическими ограждениями. Каждая секция была одинаково оборудована бункером для еды, водой и зонами для гнезд (показано на изображении ниже).

Изображение Джона Б. Кэлхауна, схематический макет Мышиной Вселенной. Calhoun

В его последнем эксперименте пространство, которое он спроектировал, потенциально могло вместить 3 840 мышей, но популяция достигла своего пика в 2200 мышей и начала сокращаться оттуда, демонстрируя множество аномальных, часто деструктивных форм поведения.

Результат показал то, что Кэлхун назвал поведенческой раковиной , что означает усиление патологической активности из-за стресса, связанного с большой популяцией.

Доминирующие самцы время от времени набрасывались на других членов, включая младенцев, часто кусая и ранив их за хвосты. Для самок этот поведенческий сток проявляется в снижении способности строить гнезда и выращивать молодняк.

Уровень младенческой смертности превысил 90%, поскольку многие женщины приняли более агрессивные формы поведения или вообще отказались от материнских обязанностей.

Независимо от масштаба экспериментов, каждый раз будет происходить один и тот же набор событий :

• Мыши будут спариваться и размножаться в больших количествах.
• В конце концов произойдет выравнивание.
• Грызуны будут проявлять враждебное или антиобщественное поведение.
• Население практически исчезнет.

Согласно Калхуну, фаза смерти состояла из двух стадий: «первая смерть» — характеризовалась утратой цели в жизни, выходящей за рамки простого существования (включая потерю желания спариваться, вырастить детенышей или создать потомство). роль в обществе) — и «вторая смерть» , ознаменованная буквальным концом жизни и исчезновением Вселенной 25.

Они закончили эксперимент, но своими выводами предсказали, что эти патологические изменения в конечном итоге приведут к гибели колоний. В заключение он брал четырех самых здоровых самцов и самок и позволял им размножаться, но их поведение неумолимо изменилось, так что ни один из их младенцев не выжил.

КАБИНЕТ / Поведенческая раковина

Если бы его рост продолжался бесконтрольно, человеческое общество поддалось бы нигилизму и коллапсу, что означало бы смерть вида.Формула квадрата смерти Кэлхуна была для социальных пессимистов тем же, чем законы термодинамики для физиков. Это была доска для сэндвичей с надписью «Конец близок» с одной стороны и «QED» с другой. В самом деле, с тяжелым положением крыс и мышей Кэлхуна мы легко отождествляем себя: мы ставим себя на место мышей, мысленно населяем мышиную вселенную и не можем не видеть, чем она похожа на наш собственный переполненный мир.

Именно это и задумал Кэлхун при планировании своих экспериментов и языке, который он использовал для их описания.Вселенная 25 напоминает утопические модернистские городские фантазии таких архитекторов, как Людвиг Хильберсаймер. Кэлхун называл жилища в своих вселенных «многоэтажками» и «квартирами для прогулок». Помимо прихорашивающихся «красивых», он ссылается на «малолетних преступников» и «бросивших школу». Такое умелое использование антропоморфизма необычно для ученого — нас приглашают провести параллели с человеческим обществом.

И этот урок нашел готовую аудиторию. Для академической статьи «Плотность населения и социальная патология» стала настоящим хитом, поскольку ее цитировали до 150 раз в год.Особенно эффективным было название Кэлхуна для точки, после которой сползание к упадку становится безвозвратным: «поведенческая раковина». «Нездоровые коннотации этого термина не случайны, — сухо заметил Кэлхун. «Раковина», пара-патология общей безнадежности, привела к патологическому поведению и усугубила его последствия. Как только горизонт событий поведенческого стока был пройден, конец был неизбежен. Патологическое поведение вырастет вне всякой возможности контроля. Писатель Том Вулф остановился на этой фразе и применил ее в своем причитании по приходящему в упадок Нью-Йорку: «О Гнилой Готэм! Скольжение в поведенческую раковину », — антологизирован в The Pump House Gang в 1968 году.«Стало легко смотреть на жителей Нью-Йорка как на животных, — писал Вулф, — особенно если смотреть вниз с какого-нибудь места, например, с балкона на Гранд Сентрал, в час пик в пятницу днем. Пол был заполнен бедными белыми людьми, которые бегали, уворачивались, моргали, издавали звук, как загон, полный скворцов, крыс или что-то в этом роде. Поведенческая раковина четко сочеталась с пессимизмом Вулфа в отношении современного города и его мрачным взглядом на модернистские жилищные проекты как на питательную среду для вырождения и атавизма.

Вулф был не один. Предупреждения, содержащиеся в исследованиях Кэлхуна, упали на благодатную почву в 1960-х годах, когда социальная политика беспомощно боролась с проблемами внутренних городов: насилием, изнасилованиями, наркотиками, распадом семьи. Богатая литература о перенаселении возникла из тушеного мяса, и когда мы смотрим на сегодняшние вселенные грызунов Калхуна, мы можем увидеть в них аспекты этой литературы. В фильме 1973 года Soylent Green , основанном на романе Гарри Харрисона 1966 года Make Room! Освободить место! , население гротескно переполненного Нью-Йорка погрязло в пассивности и зависит от раздачи еды, которая, как выясняется, происходит из человеческих трупов.В романе Джона Бруннера «, стой на Занзибаре», «» 1972 года, о гиперактивном, перенаселенном мире, общество страдает от «мерзавцев», людей, которые внезапно и без всякой очевидной причины выходят из-под контроля, убивая и раня других. Когда мы слышим о предсмертных агониях Вселенной 25 — каннибализме, отстранении и случайном насилии — это работы, которые приходят на ум. Раздаваемые ультранасилием, групповые изнасилования, бесцельные «дураки» из романа Энтони Берджесса « Заводной апельсин », вышедшего в том же году, что и газета Кэлхуна Scientific American , — это образ некоторых из наиболее уродливых продуктов мышиной утопии.