Не нужно бояться не трожь меня чудовище: Не надо бояться…

Вой 3 — отзывы и рецензии — КиноПоиск

сортировать:
по рейтингу
по дате
по имени пользователя

показывать: 1025

1—10 из 11

Соскучились по трэшу? Тогда добро пожаловать в ещё один разухабистый трэшак от Филиппа Моры! На сей раз это ‘Вой 3’. Режиссер так просто не оставил франшизу, плевать он хотел на то, что ‘Вой 2’ за его режиссурой критики просто уничтожили. Нет, Мора решил оторваться напоследок. Поэтому нас ждут не просто оборотни, а оборотни сумчатые и австралийские.

Когда я впервые узнал об этом фильме и про сумчатых ликанов (лет 8 мне вроде было), то вообразил жесточайшую картину: оборотней — кенгуру, с длинными задними лапами, которые прыгают не хуже настоящих кенгуру! Согласитесь, было бы весело. В реале всё чуть менее бредово… хотя все равно бредово. Живёт себе в далёкой Австралии девушка, которую зовут Джибуа Джибуа (уже весело). Эта самая Джибуа является оборотнем и живёт в небольшой общине таких же оборотней. Сумчатых, раз уж дело происходит в Австралии. Устав от домогательств отчима, Джибуа сбегает в большой город. Встречает там любовь, снимается в ужастике (у режиссёра, подозрительно похожего на Хичкока). В общем, рассказывать долго — будут и русская балерина — оборотень, и весёлые монашки — оборотни, и благородный учёный, который всей душой болеет за оборотней, и попытка устроить вервольфам геноцид (оборотни теперь хорошие, не тронь их — и они тебя не тронут). Это лучше смотреть. Или не смотреть, если шарахаетесь от трэша.

Отношение к третьему ‘Вою’ у меня неоднозначное. С одной стороны, тут есть крутые задумки, потешные сцены, разухабистая атмосфера. Персонажи на удивление обаятельны — то ли актёры постарались, то ли звезды совпали, но за ними было приятно наблюдать. Особенно симпатизировал профессор Шарп, который сначала поддерживал идею истребить ликанов, но встал-таки на хорошую сторону, молодец! И прочие актеры не подкачали. Хотя слегка поворчу — девушки в третьем ‘Вое’ совсем не в моем вкусе. Оттого и любовной линией не смог проникнуться.

Респект фильму, что за 8 лет до этого вашего ‘Крика’ здесь вовсю отмачивают киноманские приколы. Оборотни снимаются в кино (даже быстренько получают Оскар! Завидуй, Ди Каприо! ). И сами смотрят кино — какой-то дикий грайндхаусный трэш ‘Они прилетели с Урана’. Один из лучших эпизодов фильма! И как можно промолчать про Хичкока! Весёлый улыбчивый мужик, так гарно отплясывал под песню ‘Holy Word’. Всё это, конечно, здорово.

Но…

Но все же предыдущему, второму ‘Вою’ триквел уступает. Причём уступает именно как весёлый трэш (как фильмы-то они оба пятки целовать не достойны шедевру Джо Данте). Смотрится триквел ощутимо тяжелей, чем ‘Стирба’. И затянут явно, слишком большой у него хронометраж для трэша. Ещё и синдром ‘Возвращения короля’ подхватил. То бишь, фильм упорно не желает заканчиваться — и такой вариант концовки поднесет, и другой, а когда уже померещатся титры, порадует ещё одним финалом… Это напрягает. Напрягает и то, что фильм частенько отходит от дуракаваляния и пытается выстроить чуть ли не драму. Оборотней истребляют, как же им быть, неужели мы вернулись к средневековью… Оставили бы вы эту линию в покое, господин Филипп Мора. Конечно, и эта охота проходит с комичными деталями: впечатление такое, что истреблять оборотней отрядили всего пяток человек… Но лучше бы драму вообще не вносили. Вот ‘Стирба’ такого не делала, а просто наслаждалась своей трэшевостью.

Остальные недостатки фильма — наоборот, достоинства для трэша. Герои вообще не стареют, сколько бы лет на экране не прошло — ну так и солидные, респектабельные фильмы таким нередко грешат (вспомним, как не старился Энди Дюфрейн в вашем любимом фильме про Шоушенк). Сценарий опять изобилует тупейшими ляпами, противоречиями — так и должно быть. Оборотни больше смахивают на пушистые игрушки. Ну и что, зато их много показывают. Радуйтесь пока, в следующих частях ликаны начнут прятаться от камеры. Разве что кровищи фильму не хватает. Рейтинг-то PG-13. Но даже и с таким рейтингом Мора снял пару-тройку противных сцен (роды оборотнихи). Так что я подростковый рейтинг фильма не сильно и почувствовал.

В итоге — ещё одна трэшатина от Моры. Больше он франшизу трогать не будет. Взамен появится товарищ Клайв Тернер и наведет свои порядки… Триквел мне в целом нравится, и порой пересматриваю его. Но большинство зрителей бросят просмотр сразу, как только герои назовут оборотнем Сталина. Имеют право, но если тянет на трэш, а ‘Токсичного мстителя’ или другого именитого представителя жанра под рукой нет, то почему бы не дать шанс австралийским ликанам?

прямая ссылка

24 августа 2019 | 19:44

zombion

Киноманские беседы с мальчишкой по имени Zombion!

“Банкания пикчерз” и “Зомбион-Рау интертеймент”, представляют…

Вой 3 (Сумчатые)

Если ваша девушка (парень) скажет, что это ужасное кино – бросайте ее (его)! Оставайся с Z, я сам включу “Вой 3” и будем прыгать на кровати от счастья, а-ха-ха…

Врубаем (для атмосферы) на полную громкость I’m Talking – “Holy Word”. Класс, сразу балл за эту песню (в фильме она звучала, когда Альфред Хичкок плясал на маскараде). Третья часть культовой франшизы “Вой”. Старик Филипп Мора работал над второй, напоминаю. Он просто не хотел нас покидать. Спасибо, что остался. Спасибо, что живой.

Я всегда за классику, как хотите. Если вы решили, что “Стирба” – самый безумный фильм про оборотней, то посмотрите “Сумчатых”, а-ха-ха. Мое отношение к ним – позитивное. Это кино из 80-ых. В нем очень хороший смысл (он реально есть, просто многие киноманы не хотят искать). Понравились актеры (вызывают симпатию, серьезно).

Забудьте про фильм ужасов. Веселый треш с нотками драмы-ликана (да, такой есть жанр). Сюжет, внимание! Малышка-красотка бежит из поселения оборотней в большой город. Вервольф-монашки (еще один балл) отправляются за девчонкой. Вы песню там включили? Молодцы! В городе она встречает парня, а дальше, ох, настоящая клыкастая любовь…

Нельзя ругать кино, которое не заслуживает ругани. Я не сравниваю “Сумчатых” с великими картинами Данте или Лэндиса. Но, Z ничего подобного не видел (Мора удивил второй раз подряд). Кино из категории – когда все так плохо, что становится чертовски хорошо. Обожаю эту категорию. Мора старается.

Конечно, у него ничего не получается, но он старается, поэтому мужик достоин этой категории. Русские балерины, какие-то древние австралийские племена, прикрутка к вымиранию тасманских волков (кстати, они были шикарными животными, посмотрите). Господи, да за один поход в кинотеатр на “Они прилетели с Урана”, я уже готов зааплодировать.

Кино учит тому, что нужно жить в мире. Людям и оборотням. Съел оборотень кого-то из ваших родственников, ищите плюсы. Квартира освободилась с видом на помойку, пожалуйста, а-ха-ха. Мора – ты Бог! Надо любить, ребят. Люди уничтожают все на своем пути. Мне жалко ликанов-кенгуру из данного фильма.

Режиссер – гений! Разве оборотни убивают оборотней? Нет, а люди убивают себе подобных (так было всегда). Кто лучше? Ответ слишком очевиден. Рейтинг IMDB – 3,2. Мора просто вырубил все человечество. Классика ликан-кинематографа. Получше многих современных картин.

P.S.

Грим оборотней – разрывает мое сердечко. Такие огромные мохнатые игрушки…

7 из 10

прямая ссылка

10 сентября 2018 | 14:49

На мой взгляд, это одна из самых самобытных частей франшизы, в ряду с первой и шестой. Да, она наиболее комичная и веселая, но это не умоляет ее достоинств, которые включают в себя приятные юморные диалоги и ситуации, а композитор Алан Завод удачно смешал в гармоничное целое бьющееся стекло, пароходные гудки, хоралы и поп-музыку 80х гг. Необходимо отметить также гипертрофированный грим созданий, с челюстями по 50 и когтями по 20 сантиметров, когда оборотни больше похожи на худых коров… Ну разве зрителя не могут не развеселить оборотни- сущие цыгане, гуманист профессор с повадками доктора Менгеле, или «монахини» — три кровожадные свинорылые преследовательницы, сметающие всех и вся на своем пути? (сцена в междугороднем автобусе):

-Как ты найдешь след этой суки?
-По запаху, она чует на 10 миль…
-Я уже взяла след, она сидела на моем месте…

Лента обогнала свое время по части наличия постмодернизма в жанре, уже обыденного и кому-то поднадоевшего со времен выхода первого ‘Крика’, из-за этого зритель прошлого не смог оценить этот фильм сполна, его доброй издевки над поджанром (типа съемок 8 части опуса об оборотнях внутри фильма, а также фильма об оборотнях «Они прилетели с Урана»), где в наличии русские балерины- оборотни, сумчатые оборотни австралопитеки, чутка туповатой пропаганды, типа

«Я всегда думал, что Сталин- оборотень», перемешаная с околокиношной возней:

-Хочешь стать актрисой?
-Нет…
-Отлично! Люблю умных женщин…

Разговор двух копов:

-Что там случилось?
-Сбежали сумчатые оборотни…
-Это как-то связано с летающими кенгуру?

Напоследок:

-Вы нашли Бекмейера?
-Нет…
-Похоже он влюбился в русского оборотня…
-В женщину?
-Да.
-Слава Богу!

Под приятным впечатлением даже после пересмотра этой добротной пародийной приключенческой картины.

7 из 10

прямая ссылка

24 марта 2018 | 19:34

В 1984 году выходит продолжение культового фильма ужасов ‘Вой’. За дело взялся режиссер Филипп Мора, который перевернул представление о фильме ‘Вой’ с ног на голову. Фильм у него вышел безумный, невероятно дешевый, однако, крутой. Полуголые девицы, отвратительные спецэффекты, Трансильвания, похоть и разврат — целый праздник на 90 минут для любителей безумного кино. Спустя три года режиссер выстрелил снова — теперь будем разбираться, получилось ли у него развить идею, которую он начал в фильме ‘Сука-оборотень’.

Итак, перед нами хоррор Филиппа Мора ‘Вой-3’. Изначально крайне смущает, что фильму выдан рейтинг PG-13, это означает, что никакой обнаженки и кровищи в фильме будет. Но даже если это и так (хоть и грустно) — фильм же всегда может выехать на идее, правда? Самое главное — крутые сюжетные ходы, а в этом случае еще и крепкий градус экранного безумия, тогда и PG-13 можно простить в принципе. Но для этого нужно разобраться в сюжете. На разного рода противоречиях даже останавливаться не буду, ибо данный фильм пестрит ими вдоль и поперек.

В 1905 году один исследователь снимает интересное видео с так называемым оборотнем — вот только все до одного думают, что на человеке просто реалистичная маска волка. В ‘наши дни’ (а это у нас 1986-1987) внук данного исследователя всерьез интересуется данным видео. А тут еще — вот совпадение! — из местной общины оборотней сбегает одна представительница этого вида. Она тут же влюбляется в местного помощника режиссера, в то время как за ней начинают охоту три боевого вида монашки…

Черт, да такой сюжет должен просто порвать, разорвать, уничтожить! Ядерная смесь из неадекватных идей (я еще не все перечислил) и полнейшего бреда! При грамотной постановке это может быть великим фильмом. Но главная проблема ‘Воя-3’ заключается в том, что через полтора (по ощущениям) часа смотришь на часы — а оказывается, что ты посмотрел только 40 минут фильма. Крутые идеи в фильме поданы как-то без изюминки, слишком блекло.

Вы скажете — как тут при таком бюджете можно что-то подать с изюминкой? Ну Ллойд Кауфман же может. Я не зря сравнил ‘Вой-3’ с Кауфманом — потому что при идеальной реализации фильм режиссера Мора мог бы спокойно тягаться с творениями студии ‘Трома’. А у Кауфмана тоже денег ведь не было. Да и к тому же для Мора ‘Вой-3’ не дебют — три года назад вышел прекрасный ‘Вой-2’ за его же авторством.

Такие косяки я бы простил дебютанту — проба пера и все такое, но после одного безумного фильма придумать еще более безумный и завалить его — это очень обидно. Вы только подумайте — тут показано рождение нового вервольфа, даже то, как мамы его вынашивают! Монашки-оборотни! Вооруженные силы, сумасшедшие дедки, ураганный коктейль! Но вот что-то не то, не смотрится это.

В заключении хочется сказать, что у этого фильма есть свои любители. Безумные фильмы трудно оценивать — большинство зрителей у нас ‘адекватные’ и им подавай ‘Заклятие’, ведь это так страшно, а главное — совершенно не вторично. А вот такие идеи на миллион постепенно уже забываются. Да что там — сейчас и ‘Вой-2’-то мало кому зайдет, что тоже обидно. Что касается третьей части — рецензию окрашиваю в красный цвет, так как Мора разочаровал после второй части. Придумать такую крутую идею и запороть ее — это надо постараться. Да тот же PG-13 — в фильме с такой идеей просто обязаны быть литры крови и море обнаженки, как в ‘Суке-оборотне’! Но увы.

Спасибо за внимание.

5 из 10

прямая ссылка

10 декабря 2017 | 14:10

Norman94

Австралийские оборотни

Первый ‘Вой’ был довольно занимательным и интересным хоррор-проектом, где главными врагами выступали всеми любимые Оборотни. Имея при себе странноватую, но завлекающую атмосферу, кино и по сей день считается классикой и образцовым представителем подобного жанра. Вторая часть пошла в совершенно иную ‘степь’, и была что то вроде смесью трэша и псевдоэротики, которая хоть и была слабее первого фильма, но имела довольно интересный стиль. Впрочем, на это Филипп Мора не остановился, и выдал нам третий фильм, никак не связанный с предыдущими частями.

Сюжетно фильм довольно бедноват. Главный герой в поисках доказательств существований оборотней отправляется в Австралию, где собственно чуть ли не сразу находит их в лице молодой девушки, которая принадлежит к древнему клану сумчатых оборотней, которые в одночасье попадают под прицел правительства, стремящегося уничтожить этих существ. Естественно, главный герой, влюбившись в одну из представительниц клана, встаёт на их защиту.

У третьей части есть лишь одно единственное преимущество и значимость — она показывает оборотней с другой, не злодейской стороны. Они — практически такие же люди, как и мы, которые стараются мирно существовать, убивая лишь тех, кто им угрожает. Они так же размножаются (как кенгуру), так же радуются, так же боятся. Впрочем, если бы нам это грамотно показали, никаких проблем бы не было, но увы, то что нам показывают, ничего кроме как убогим трэшем не назовёшь, и даже значимость, о которой я поведал выше, теряется, словно иголка в стоге убогости.

Это — не фильм ужасов, это что то вроде смесь комедий и драмы, без каких либо убийств (на самом деле они тут есть, но выглядят ужасно), крови. Здесь даже нет того самого извращения, что было во втором фильме. Вместо этого есть бредовые диалоги, бредовые сюжетные ходы, невероятная затянутость (за свои 90 минут фильм покажется вам бесконечным), даже задорность имеется, и парочку тошнотворных моментов, вроде детального показа родов оборотня. К тому же дешевизна превращает всё это в ещё более кошмарный балаган в лице смехотворной актёрской игры, смехотворных оборотней (на самом деле — это плохо сделанные маски), ужасной операторской работы и отсуствие какого-либо масштабного действия. Хотите резню? Хотите кровь? Увы и ах вместо них бесконечные диалоги, а убийства оборотней показывают в виде каких то рваных кусков, вроде вот человек, вот перед ним оборотень, а в следующем кадре чучело оборотня будет типо кусать человека, и на этом всё. Интересно? И я думаю, что нет.

Про сюжет я сказал, мол ‘оборотни попадают под прицел правительства, стремящегося уничтожить этих существ’. Так вот, это истребление выглядит так: запустили в лес пять-шесть охотников, которые шутят друг с другом, и которых потом внезапно так же в рваном виде убивают. И всё.

Вообще, главное понимать, что весь фильм — это откровенный стёб. Это стёб над оборотнями, над правительством в лице смехотворного президента, которые не то купается в бассейне, не то в качалке принимает решение всех уничтожить. Здесь даже русских затронули в лице одной из героинь-оборотней, ранее живущей в Сибири. Оттого здесь такая малобюджетность, смехотворная игра и нечастые кривляния перед камерой. Но другое дело, что подано это всё более чем отвратительно, и не умело, а уж если сравнивать с 1-2 частями, то и вообще хочется зарыться в песок.

‘Вой 3: Сумчатые’ — один из фильмов про оборотней, которых хочется забыть навсегда. Есть ли у него плюсы? К ним лишь можно причислить лишь вышеупомянутую идею и пару песен. Но стоит ли ради них смотреть фильм?

3 из 10

прямая ссылка

22 февраля 2015 | 23:32

Всё тот же режиссёр из сиквела Филипп Мора (Philippe Mora) взялся снимать третье продолжение истории, сделав его в прежней манере несерьёзного трэш-ужастика, который не боится быть глупым или не умеет быть иным. Специальная кинематографическая аляповатость сквозит из всех щелей, являя на экране частую самоиронию в достаточно фантасмагоричном сценарии или визуальных эффектах, представляющих оборотней смешными резиновыми макетами. Это всё можно ругать, не принимая авторский шутливый подход к экранизации третьей книги писателя, давшего начало франшизе, а иной зритель наоборот посмеётся, ведь тут важно дело вкуса. А если быть честным – дурновкусия хорошего «плохого кино», умеющего забавлять потешными лентами.

И если настроиться на нужный лад, то в абсурдном рассказе об особых сумчатых австралийских оборотнях, перепутывающихся с гротескными темами вмешательства правительства, древними духами, чудаками на съёмках жутиков, научном подходе к столь неожиданному новому звену цепи эволюции человечества, вервольфов из Сибири, «клюквенными» шуточками о Сталине, что он возможно один из них, и в остальном ином сумбуре можно отыскать любопытное семя. На фоне происходящего движется повествование о беглянке-сумчатой из деревни, встретившейся с парнем, которые дали жизнь славному мохнатенькому младенцу с хвостиком, и теперь вынуждены спасаться от посягательства рациональных сил извне, привыкших уничтожать всё выбивающееся из общей колеи, после проведения опытов. Даже само место съёмки в Австралии выбрано не случайно, позволяя взглянуть на тему оборотней во вдумчивой метафоре, делающей укор в сторону истребления многих уникальных видов животных на нашей планете, что навсегда исчезли и никогда больше не появятся вновь из-за бессмысленной охоты. Пожалуй, в этом кроется вся соль истинной жути, вложенной в выдуманный хоррор.

Представленные визуальные эффекты ровно настолько потешны в несуразном виде, насколько гармоничны с шутовской стилисткой постановки, где легко и просто можно встретить хихикающих монашек-оборотней, смотрящих телевизор, вдруг оживший сожжённый скелет волка, конечно, набросившийся на человека, а также даже выстрелы из гранатомёта в упор по громадному «чудо-юдо», ставшему квинтэссенцией буйства резиновых шерстяных макетов, что по-своему несуразны и одновременно милы и забавны.

В целом, режиссёр остался верен себе, сделав настоящую собственную дилогию из сиквела и триквела, уютно упрятанных в общей линейке серий. Тут царит лёгкое настроение и наивная улыбчивая атмосфера чёрноюморного ужастика b-movie, выгодно сдобренная шустрой динамикой развлекательной картины недорогой направленности. Большего ждать не требуется. А если рассматривать работу критическим строгим взглядом, то именно подобный подход кинематографической безвкусицы и погубил все идеи толкового оригинала, очень быстро задав вектор франшизе в крайне дешёвый неприхотливый каламбурный трэш. Вновь всё дело в субъективном зрительском противоборстве вкуса и дурновкусия, влияющего на общую оценку фильма.

4 из 10

прямая ссылка

21 октября 2014 | 08:02

Alan Capcace

— Ты не веришь в призраков, а в оборотней веришь? — В оборотней верю, а в призраков – нет.

После того, как Филипп Мора снял просто таки отвратительное продолжения кинокартины «Вой», что в некоторых кругах носила статус культовой, горе-режиссер решил не останавливаться на достигнутом и взялся за триквел. Ну что ж, надеюсь месье Мора сделал для себя какие-нибудь выводы касательно того, как не надо снимать фильмы ужасов и зрителя будет ждать хоть и одноразовая, но добротно поставленная страшилка. Наивно, конечно же, на такое надеяться, но как известно – надежда умирает последней, а первым умирает зритель, от скуки. Итак, это – «Вой III».

Спустя долгие годы правительство наконец-то обеспокоилось проблемой оборотней, но причиной тому послужило не то что тележурналистика обернулась ликантропом в прямом эфире и впоследствии была застрелена. Причиной тому послужило даже не то, что где-то в Трансильвании есть городок в котором проживают вервольфы. Причиной тому стала древняя запись, датированная 1933 годом, на котором коренные жители Австралии связывают, а затем и убивают оборотня. Почему президент «самой демократичной страны в мире» послушал бредни какого-то сумасшедшего и поверил пленки, которая могла оказаться подделкой о том нам неведомо. Полагаю о том неведомо и Гэри Брэндону, ведь этот «талантливый» писатель никогда не задумывался о том что же он такое пишет. Но я отвлекся. Так вот в Австралию приезжает сумасшедший ученый одержимый идеей… спасти оборотней? Л-л-ладно. Вслед за ним приезжают вооруженные до зубов военные с четким и недвусмысленным приказом – уничтожить ликантропов. Да! Давайте ребята, покажите трехметровым образинам чего стоит американская демократия! А еще у нас есть девушка-оборотень, что сбежала из своего клана, потому что отчим постоянно насиловал несчастную. Ну конечно! Куда же без трагического персонажа!

Не смотря на то обстоятельство что в сюжете фильма присутствует откровенная глупость у меня были надежды на то что все может оказаться не так уж плохо даже вопреки неутешительному рейтингу картины. Но как это водиться все мои надежды оказались пшиком, а реальность преподнесла очередную свинью в мешке. И имя этой свинье – Филипп Мора! Так, пардон, я немного увлекся.

Так вот притом что в фильме постоянно что-нибудь да происходит, что уже прогресс, если сравнивать с предыдущим фильмом, события картины отдают откровенной глупостью, а некоторые и вовсе тут лишние. Нет, понятно, что режиссер пытался снять треш и своего рода высмеять некоторые аспекты жанра, но вот ведь какое дело – чтобы снимать треш у режиссера должно быть чувство стиля, происходящее должно напоминать разудалый балаган, где одно событие проистекает из другого и что самое главное – у создателей картины должно быть чувство юмора! А что мы видим тут? Ну для начала это то что герои уже в который раз не вызывают никаких чувств помимо того чтобы их умертвили наиболее жестоким образом. Ибо у нас есть вышеупомянутая девушка-оборотень, которая хочет стать актрисой и которая готова убивать тех кто мешает ей в этом стремлении. У нас есть ее молодой человек, который за весь фильм сказал несколько фраз и все они сводятся приблизительно к следующему – «я дурачок у которого отсутствует инстинкт самосохранения, давай переспим?» У нас есть профессор, который не может внятно объяснить, а почему же он так робеет за оборотней? Знаете, я могу еще понять гринписовцев, методы их я не всегда одобряю, но понять могу – спасение вымирающих видов животных, которые нападают лишь в том случае если их спровоцировать, а так они никого не трогают и никому не угрожают и впрямь заслуживают того чтобы их оставили в покое. Но позвольте, а как вы мне объясните попытку спасти ликантропов? Ведь если исходить из мифологии «Воя», то оборотни – это медленные и глупые антропоморфные волки, что находят извращенное удовольствие в убийстве людей и которые поклоняются дьяволу. Так с чего их жалеть то? А еще у нас есть военные, которым был дан четкий приказ – убить чудовищ, а они вместо этого последних арестовывают. Ребята, это вам не коренные американцы. Ликантропы могут дать сдачи, да еще как!

Ну ладно, персонажи изображают мебель, а как быть с виновниками торжества? О, а они выглядят еще более жалко, чем во второй части. Это не только худшие оборотни, что я видел в мировом кинематографе, но и худшие костюмированные чудовища вообще. Какая-то помесь утконоса с болонкой… Не важно. Так вот, мало того, что оборотни смотрятся нелепо, так создатели напрочь перечеркнули всю мифологию сериала. Оказывается оборотни могут обращаться в волков не по своей воли, а лишь в тех случаях когда им в глаза бьет яркий свет, но самое главное наши оборотни слабые и беспомощные твари, которых можно убить обычной пулей. И тут у меня возникает закономерный вопрос – а почему обороти до сих пор не вымерли? Ведь если они ни на что не способны и настолько некомпетентны, то люди посчитают за благо уничтожить «тупиковую ветвь эволюции».

И подводя итог, мне хотелось бы сказать следующее, некоторые мои коллеги говорят что данную картину надо воспринимать только и исключительно как треш и пытаться получить удовольствие от происходящего. Но знаете, подобное утверждение можно и применить к маньяку, что насилует, а потом и убивает людей. И данное сравнение я выбрал далеко не случайно, потому что и там и тут «жертву» не попытаются как-либо развлечь или обеспечить хотя бы минимальным комфортом. В обоих случаях жертва сталкивается с сумасшедшим, что пытается реализовать свои комплексы в реальности. Разница лишь в том, что «Вой III» вы можете проигнорировать, что я вам и советовал бы сделать.

3 из 10

прямая ссылка

18 мая 2014 | 18:50

Добрую половину просмотра триквела «Воя» я относился к картине двояко: с одной стороны у фильма интересный сюжет, с другой – чересчур много банальностей, на которые невозможно закрыть глаза. Тем не менее, ближе к концу картина заворожила меня настолько, что последние минуты я досматривал с упоением, напрочь позабыв обо всех обидных минусах. Однако к концу фильм зачем-то «описал дугу»: финал никак не к лицу общему содержанию картины, попросту не вяжется с ним. Концовка получилась по контрасту чересчур резкой, тем самым она подпортила мои итоговые впечатления от просмотра «Воя».

Из всего вышесказанного напрашивается сам собой вывод: триквел «Воя» получился крайне несбалансированным фильмом, который временами действительно интересно смотреть. Но это только временами. Картина, к сожалению, полна лишних моментов, которые сбивают с толку, вызывают при просмотре раздражение. Говоря обобщающе: «Вою 3» не достаёт лоска, чуть больших денежных вложений или «души». Да, фильм способен зацепить, найти своего зрителя, но всем его рекомендовать не хочется, ибо, выражаясь фигурально, чтобы разглядеть в «Вое 3» жемчужину, придётся прибегать к помощи сита, что не каждому захочется делать.

Напоследок расскажу о главном достоянии «Воя 3». Здесь есть весьма прочувственная, где-то грубая, а где-то крайне милая история о простой человеческой любви (нечеловеческой?), которая развязалась между опасными существами, именуемыми оборотнями, и обычными австралийскими людьми. По совместительству это очередной фильм, суть которого сводится к тому, что люди уничтожают то, чего не понимают. Всегда любил смотреть кино на подобную тематику.

Вердикт. Философские размышления о том, что есть такое оборотень и что есть такое человек. Не каждому приглянется, но рискнуть посмотреть можно.

6 из 10

прямая ссылка

15 октября 2012 | 18:46

Оборотни – излюбленная тема режиссеров и сценаристов многих стран и народов. И пусть у каждого из них свой взгляд на то, как должны развиваться события, выглядеть оборотни и на способы их убийства, но, тем не менее, все фильмы отчасти похожи один на другой. Но, мало кто затрагивал тему их возникновения (рождения). Был ли это просто укус бешеного животного, трудно воображаемое кровосмешение или что-то иное? А выдвигаемые теории порой граничат с безумием. Итак, «Вой 3».

Усыпив бдительность зрителей и поклонников оригинальной картины «Вой» относительно неплохим сиквелом, Филипп Мора, со свойственной многим приходящим режиссерам простотой портить обилием продолжений культовые фильмы выпускает в свет нечто, находящееся выше понимания обычного зрителя, под названием «Вой 3». Мне до сих пор сложно определить свое отношение к этому творению, ибо я желал увидеть хороший фильм ужасов, но никак не жесткий трэш вперемешку с грайндхаусом, который мне тоже по душе, но абсолютно (до этого момента) не применимый к истории, носящей название «Вой». Там, где ваше недоумение не будет смешиваться с удивлением, вас будут разбираться неконтролируемые приступы истерического хохота. Как бы сказала Вичита (героиня фильма «Добро пожаловать в Zомбилэнд»), скидывая со стены труп Билла Мюррея: «Простите, но это так смешно. И грустно…».

В целом, историю можно разделить на три ясно обозначенных части. В первой – маразм только начинает набирать обороты, и новость о том, что уже никого не удивляет наличие оборотней среди обычных людей, пока еще кажется жутко бредовой, но первые тревожные предпосылки уже возникают. Оборотни здесь почему-то сразу ассоциируются со снегом, а снег… правильно – с Россией (тогда еще СССР). И если новость о наличии оборотней в Советском союзе не так шокирует (можно даже считать это предсказанием – оборотни появились, но гораздо позже, и не мохнатые, а в погонах), то после фразы: «Я всегда думал, что Сталин – оборотень», — все встает на свои места и фильм занимает в глазах зрителя почетное место на полке с самыми жесткими и бескомпромиссными представителями направления грайндхаус. Уже не удивляет даже поющая балерина, прямо во время репетиции превращающаяся в мохнатое чудовище.

С этого момента повествование вступает во вторую стадию, на время просмотра которой можно положить мозги на полочку или в спиртовой раствор. Связь между событиями в фильме теряют последовательность и смысл вообще, и потому каждая отдельная сцена становится маленьким шедевром творческой фантазии при отсутствии логики. Если меня еще и мучил вопрос «почему?», глядя на реакцию героя о природе его подруги и их ребенка, то бравый американский солдат, который, решив проверить странный шум за пределами своей палатки, вместо пистолета или хотя бы винтовки взял гранатомет (чем все закончилось говорить нет смысла), сразу отбил мое желание в дальнейшем задавать какие-либо вопросы.

«Ты превратишься в реку, потом в радугу и затем станешь горой»
«Нет, я сдохну»
(*далее следует смерть героя*)

Далее следует оставшаяся часть, кардинально меняющая стиль и манеру повествования. Если отбросить предыдущий час фильма, то будет казаться, что это светлая и счастливая концовка какой-нибудь исторической или политической драмы о возвращении героев после репрессии в свои родные края. И даже начинаешь думать, что за столь «оригинальной» внешностью кроются глубокие мысли и взгляды режиссера по каким-то политическим и социальным вопросам. Однако кадр с тремя, извиняюсь за выражение, ржущими перед телевизором в своей пещере оборотнями, с чипсами и колой в руках, переводят это предположение в статус бессмысленного.

Очень смешно, невероятно глупо и абсолютно непонятно.

Если бы в те времена существовала студия The Asylum, то именно она сняла бы этот фильм.

5 из 10

прямая ссылка

25 декабря 2011 | 01:34

Боб

Бред сивой кенгуру! или ‘оборотнизм’ с человеческим лицом…

— Ты ведь превратишься сначала в реку, потом в радугу, а потом в гору?
— Нет. Просто сдохну.
(диалог из фильма)

‘Вой’ Джона Данте, ставший одним из самых успешных в истории кино фильмов про оборотней, как известно, породил массу официальных сиквелов и кучу неофициальных подражаний и заимствований. Сам Джо Данте, лихой катерок которого развернул волну целой франшизы, быстро ушел от темы оборотней и уже никогда к ней не возвращался, зато на волне популярности его ‘Воя’ и ‘Американского оборотня в Лондоне’ Джона Лэндиса началось настоящее столпотворение в кинотеатры на бедных оборотней. Первым эстафету ‘Воя’ подхватил Филипп Мора — довольно известный режиссер, который в 70-х снимал, кажется, весьма неплохое кино. Он снял не слишком удачный сиквел ‘Вой 2’, который поклонники первого фильма ругали на все корки, и решил, что ‘вытье’ себя уже исчерпало.

Поэтому ‘Вой 3’, который доверено было снимать ему же, он задумал превратить в пародию на весь сериал, понимая, что сериал быстро становится пародией на самого себя. Ход хороший. Так же Сэм Рэйми поняв, что его ‘Зловещие мертвецы’ начинают забавлять народ, а не пугать, сам превратил свое детище в шутку и снискал еще большую славу. Если видишь, что над тобой вот-вот начнут смеяться, нужно начать смеяться над собой первым. Люди оценят твою самокритичность и иронию и простят тебя за все неудачи. Старое правило, но до сих пор работающее прекрасно. (Вспомните, чем заканчивались культовые франшизы про Бэтмана, Фредди Крюгера, Джейсона, Чужого с Хищником и т.д. — откровенным стебом над культовыми персонажами жанрового кино).

Филипп Мора, видя, что ‘Вой’ вот-вот отдаст концы, махнул в Австралию, где и продолжил легендарный ужастик, имея на руках невероятно малую бюджетную сумму и нескольких трэш-звезд. Пугать своего зрителя Мора уже не решился. Да и было ли чем? События в ‘Вое 3’ принимают форму такого клинического бреда и такой клинической дешевизны, что испугаться здесь можно только за тех зрителей, кто отдавал свои кровные, чтоб посмотреть всю эту прелесть в кинотеатре.

В поисках оригинальности в теме оборотней режиссер забрел в такую диснеевщину, что даже ‘Гремлины’ рядом с третьим ‘Воем’ покажутся жестоким ужастиком. Во-первых, были нарушены сами каноны жанра — оборотни перестали страшиться серебряных пуль, зависеть от Луны, убивать людей, заражать их своей болезнью и даже, собственно, выть! Оборотни нового поколения — мирные создания, некоторые из которых играют в кино в Калифорнии, другие — сумчатые — живут в Австралии небольшими племенами, третьи — беженцы из СССР, — танцуют на сцене больших и малых академических театров…. Звучит бредово. А как смотрится!!!

Все, что теперь надо оборотням — мирное и взаимовыгодное сосуществование с людьми, простое семейное счастье, карьера, любовь… Они даже не собираются, как ‘псы-воины’ , жить в заброшенном лесном домике в глуши — нет, их тянет в мегаполисы, к большим деньгам и к славе.

Естественно, счастливому союзу сумчатой оборотничихи и бедного ассистента режиссера и совместному воспитанию их общего ребенка мешают всякие люди — полицейские, армия, правительство, ученые. На них хотят ставить опыты. Их хотят исследовать. Но потом главные ученый влюбляется в другую оборотниху, священник провозглашает мир с оборотнями, президент тупо острит на тему секса с оборотнем и наступает настоящая идиллия. Все живут вместе, воспитывают детей, оборотни учатся в университетах, играют в кино и к психотерапевту, которому рассказывают о проблемах, возникших на сексуальной почве из-за многососковости и некоторой сумчатости организма. А потом оборотня избирают президентом США. Нет, до этого не доходит. Но могли бы уж стебаться до конца, раз уж начали.

Идиотизм, конечно, неприкрытый. И дело даже не в отличной стебовой задумке режиссера переиначить и высмеять типичные штампы жанра. Желание похвальное, вот только о пародии и комедии он, видимо, имеет очень отдаленное понятие. В фильме много дурацких сцен, рассчитанных на смех, но смешат при этом не они, а те сцены, которые запланированы быть серьезными, да и само желание сделать что-то из ничего тоже смешит.

Да и само качество съемки тоже хромает. У фильма явные проблемы с оператором и натурой. Снималось все, видимо, двумя, или даже одной камерой, да еще и в обычном видеоформате. Грим на уровне фильмов Эда Вуда. Совершенно идиотские резиновые маски, которым даже не попытались придать правдоподобия, легкий шерстяной налет — вот и все, на что не поскупились гримеры. Эффекты тоже бедны — взрывы из фейерверков, десяток статистов, даже на бутафорскую кровь не стали тратиться. Крови в этом фильме ужасов нет вообще! Даже несколько убийств радуют лишь своим неприкрытым тупизмом: оборотень гонится за охотниками, а, когда догоняет, охотники бросают ружья и начинают бегать кругами по поляне, как хомяки по клетке, а оборотень пунктуально мочит каждого, аккуратно поднимая под мышки и аккуратно кидая на землю, отчего бедняги мгновенно умирают.

Правда, есть десяток и вполне удачных шуток, вроде съемок фильма ужасов, на которые попадают герои. Одна сцена с оборотнем, душащим истошно вопящую актрису, многого стоит. Нет даже обнаженки, столь характерной для подобного дешевенького трэша. Это тем более обидно, что актриса в главной роли — Имоджен Эннсли — очень красивая, похожа на молодую Ким Бэссинджер. А в роли профессора засветилась ‘звезда’ дешевого кино Барри Отто, который изредка появляется и в крупнобюджетных постановках, правда, в эпизодических ролях. Играют они, правда, все не ахти, но при том, что от них, видимо, вообще ничего не требовалось, то даже и неплохо для такой фигни.

В общем, если вы хотите увидеть сумчатых оборотней, армию из двух солдат, ни ни год не постаревших в течении показанных на экране 30 лет персонажей, оборотней-кенгуру и базуку, стреляющую фейерверками, то смотрите ультракэмповую дешевку ‘Вой 3’.

Мне бы понравилось, если бы не невнятность постановки и натужные попытки рассмешить или совсем уж бесполезные попытки испугать. То, что у Рэйми классно прокатило в ‘Армии тьмы’, тут совсем не получилось. Может, из-за бюджета, может, из-за отсутствия комедийного таланта у режиссера, может, просто потому, что никто толком не знал, что делать с отснятым материалом. Кстати, фильм, несмотря на свою дешевизну и бредовость, все-таки добрался до театрального проката и собрал внушительную сумму. Кто его смотрел и зачем — я не понимаю. Таким фильмам самое место на видео. Как после него решились продолжить ‘Вой’ еще в 4-х фильмах, — так и останется великой загадкой.

2 из 10

прямая ссылка

31 января 2009 | 20:10

показывать: 1025

1—10 из 11

«Русское терпение переплавилось в покорность» – Огонек № 23 (5329) от 16.06.2014

Завершившийся недавно очередной «Кинотавр» закрылся фильмом Андрея Звягинцева «Левиафан» — тем самым, что получил приз за лучший сценарий в Канне. Режиссер рассказал «Огоньку» о том, как шла работа над картиной, о чувстве свободы и о патриотизме

Андрей Звягинцев сегодня, пожалуй, самый востребованный из российских режиссеров и при этом самый закрытый. Только что вернулся из Канна, где получил приз за лучший сценарий (вместе со сценаристом Олегом Негиным; интервью с ним см. в N 22 «Огонька»), и вот он уже председательствует в жюри другого престижного кинофорума — «Кинотавра» в Сочи, а его «Левиафаном» закрывается этот фестиваль.

Известно, что Звягинцев не слишком любит общаться с прессой, и все же для корреспондента «Огонька» время у него нашлось.

— На следующий день после показа фильма я наткнулся на такое место из мемуаров великого советского режиссера Григория Козинцева: «Я с детства ненавижу эту силу — мерзкую смесь невежества и жестокости, косности и злобы… Это она, эта сила, меняя обличия, веками втаптывала сапожищами в грязь человеческое достоинство, чтобы, вышколив страхом, взрастить безропотность, превратить человеческое существо в дудку, на которой по казенным нотам смог бы высвистывать нехитрый мотив любой чиновник. Человек, восстающий против этой силы, всегда был нашим героем». Как вы считаете, имеют ли эти слова отношение к вашей картине?

— Замечательные слова. Он ведь писал это в стол, я уверен. Неужели это могло быть опубликовано в Советском Союзе?

— Это мемуары, опубликованные в конце 1960-х, еще при жизни Козинцева…

— Слова прекрасные, и они актуальны всегда. Но что касается связи с фильмом… Даже не знаю, можно ли тут что-то добавить. Это же как песня, откуда ни слова не выкинешь и от себя не вставишь. Очень точный, прочувствованный текст. Козинцев в это время был уже давно сложившимся человеком. Сколько ему тогда было, лет 60, наверное? Конец 1960-х — как раз период работы над «Королем Лиром». Что я могу добавить к этой цитате? Разве что подписаться под каждым словом.

— Могли бы эти слова стать аннотацией к вашему фильму?

— Я не люблю аннотаций. Никогда бы не смог составить аннотацию ни к одному из своих фильмов. Поэтому даже не знаю, что тут ответить. Хочется, чтобы фильм вышел, чтобы его увидели люди, чтобы он жил уже на экране, а не только в сердцах тех, кто его снял. Чтобы он продлил свое существование в головах и сердцах тех, кто его увидит, кто его ждет. Зритель умнее любой аннотации. Меня многие спрашивают, когда можно будет его посмотреть — это значит, что люди ждут фильм. Я даже знаю одну даму, которая планирует прилететь на премьеру в Москву, потому что не надеется, что в ее далеком Новосибирске кинотеатры покажут картину. А даме этой лет 70, между прочим. Это подруга моей мамы.

— Вы не раз подчеркивали, что замысел фильма возник из реальной истории американца Марвина Джона Химейера, который своим «киллдозером» снес несколько административных зданий. А когда вы поняли, что в вашем фильме никаких «киллдозеров» быть не может?

— Первая версия текста была с «киллдозером». Но, даже создав ее во всех подробностях, мы сомневались, что она уместна. Причем сомнения были у меня и у автора сценария Олега Негина. Я представлял себе человека, существующего в контексте, который так точно описал Козинцев в цитате, о которой мы говорили. И чтобы этот человек пошел на открытый бунт? Не думаю.

— А как же русский бунт, бессмысленный и беспощадный?

— Бунт — это стихия, это что-то иррациональное, а потому и бессмысленное по меткому определению Пушкина. Поведение отдельного человека — это что-то другое. Терпение русского человека давно переплавилось в покорность. У него с веками притупилось ощущение собственной правоты, что ли. Правоты как права на что бы то ни было. Его очень легко убедить в том, что он этих прав не имеет. Похоже, что и убеждать не нужно, он это знает на уровне ДНК. Это вам не американец, у которого ощущение самости и самостийности в крови. Американец свободолюбив, он сознает свое индивидуальное право на все. Но будет несправедливым сказать, что русский человек не свободолюбив. Нет, такого ревнителя свободы еще поискать. Но тут есть какое-то неформулируемое различие. Волюшка вольная это тебе не право, гарантированное конституцией или законами штата. Условия, которые русскому предлагает реальность, будто бы лишают его веры в то, что ему по праву принадлежит место под солнцем. Он словно бы всегда в тени и уже привык к тому. Я сейчас весьма приблизительно описал сомнения, мешавшие мне увидеть нашего героя в обстоятельствах, которые были совершенно органичны для штата Колорадо, откуда родом история, лежащая в истоке сценария. Финал с «киллдозером» казался не картонным, а каким-то фальшивым по существу. Мы с Олегом долго искали или, лучше сказать, ждали финала. Группа уже давно запустилась с проектом, мы искали город, в центральную площадь которого можно было бы инсталлировать декорацию — здание городской администрации, куда должен был въехать трактор нашего героя, Николая. Мы знали, что это будет двухэтажное строение, уже решали, как будем снимать его разрушение изнутри, согласовывали это с техническими возможностями. Не помню, как именно мы от финала с «киллдозером» окончательно отказались, но помню, что именно в этот момент нам стало легче дышать. Сама онтология русской жизни подсказала нам подлинный финал истории. В первой версии сценария наш герой отвечал на вызов, пусть бессмысленно, пусть беспощадно, но это был его ответ. И тогда на финальных титрах зритель почувствовал бы удовлетворение, но удовлетворение это обманное. В настоящей окончательной версии ответа нет, и потому вызов этот просто вываливается с экрана в зал. И это обстоятельство сильно роднит финал «Левиафана» с финалом «Елены». Речь тут идет об открытом финале, когда зритель, оставшись наедине с самим собой, станет отвечать на него самостоятельно.

— И воздаяния, как это было с Иовом, к которому отсылает сюжет фильма, здесь нет…

— Когда говорят, что ему все вернулось, я хочу понять, о чем идет речь. При всем уважении к тексту Ветхого Завета скажите: как можно вернуть жену? Как можно вернуть детей? Вернуть все, что было дорого, близко? Дать то же самое, но новое? Сомнительное воздаяние. Я сейчас пробую рассуждать с позиции простого человека, с позиции того круга жизни, которому не ясны божественные откровения. Я понимаю, что все равно эта история — вымысел человека, который ее сочинил. В его руках все ее концы и начала. Книга Иова начинается со спора между Богом и дьяволом, в результате которого Бог предает Иова в его руки для испытания, позволив сделать с ним все, что тот пожелает. «Делай с ним что хочешь, только душу его не тронь». А тот и делает, что считает нужным. Так поступает и наш «левиафан» в лице местного князька. Поэтому — какой там «киллдозер»?!

— Значит, никакого воздаяния все-таки?

— А какое может быть воздаяние? Жизнь человеку оставлена — и то хорошо. А еще сохранена его душа, которая и есть остов человеческой крепости. На этом основании, как на стержне, можно строить новый день, можно продолжать жить и дышать. Для меня финал картины — абсолютно оптимистичен, мне он дарит ощущение могущества человеческой души, ее несокрушимости и ее достоинства. Души — этой главной ценности для человека, могучей и хрупкой одновременно; ведь это единственно подлинное достояние человека. Что еще тут можно представить? Бога в буре? Какой еще финал? Вы только представьте себе это картонное воздаяние, как в кино, непосредственно перед финальными титрами мы вдруг нарисовали бы счастливого, вновь обретшего все утраченное Николая. Разве это не фальшивая нота? Мне кажется, что в финале фильма из этого предвестия бури вырастает ощущение, что мы приближаемся к решению каких-то важных вопросов.

— Только это решение уже не для главного героя, не для Коли…

— Что такое Коля? Проекция наших страхов, надежд, нашего сочувствия, нашей любви. Коля — это мы сами. Это мы с вами являемся свидетелями урагана, который налетает на наш мир, и, возможно, именно так Бог разговаривает с нами, как с Иовом, показывает ему все свое могущество, всю полноту сотворенного им мира, его красоту и его уродство. Слушайте, все же помнят это видео о людях в поселке Речник, у которых дома ковшами кромсали. Женщина говорит по телефону, стоя на балкончике своего дома, а в это самое время ее дом с другого конца ломают экскаватором. Это ли не безумие? Им кто-то воздал? Вернули чем?.. Если власть имущим твоя земля показалась сладкой, они ее заберут, можешь в этом не сомневаться.

— Как же традиция русской классики? Герой, отправленный в тюрьму, должен измениться, осознать что-то.

— Должен, конечно, как тут поспоришь. С русской классикой не поспоришь. На Ходорковского взгляните, хоть это уже не сюжет из русской классики, это сюжет из нашей с вами жизни. Искусство есть отражение реальности или жизнь подражает искусству, тут уже не разобрать.

— Во время работы над фильмом публика узнала, что это история Иова, потом — об американце с «киллдозером», потом об образе российского государства…

— Насчет «киллдозера» давайте сразу разберемся. Я упоминал эту историю, чтобы всем было понятно: такое могло случиться где угодно, не только в России. Я говорил об этом как об истоке замысла.

— Вспомнить хотя бы «Рэмбо»!

— Да, например. Человек, который восстает против бесправия, отстаивая свою свободу, жизнь, собственность,— история универсальная, это же очевидно. Примеров сотни. А иначе американцы не оценили бы нашу картину. Я сейчас говорю о том, что «Левиафан» купила для проката в Северной Америке крупнейшая компания Sony Classics. Из всего каннского конкурса они приобрели права на прокат только двух картин — «Левиафана» и «Охотника на лис», американский фильм, которому сейчас прочат «Оскар». А эта компания умеет добиваться своего. Я думаю, что и продвижением на «Оскар» нашей картины они бы занялись всерьез, если бы этой осенью оскаровский комитет России отправил нас в номинацию. Этот фильм понятен на любом языке. Я не просто уверен в этом, я слышал реакцию в зале Каннского фестиваля.

— Я все к тому, что у фильма было три описания, а он все-таки о чем-то более важном…

— Есть краеугольные камни, которые лежали в основе замысла. Мы на них опирались, как на трех китов: история с Химейером, аллюзия на Книгу Иова и «Левиафан» Томаса Гоббса. Но замысел живет своей жизнью, он отталкивается от этих основ и создает свое собственное напряжение. Ясное дело, что прямого следования ни одному из этих сюжетов в фильме нет, все они сплелись в одну историю, и искать ответы, почему фильм не пересказывает их, дело бессмысленное.

— У вас в жизни были серьезные конфликты с местной властью?

— Серьезных я не припомню. Но, видите ли, для того, чтобы прочувствовать всю силу и могущество чудовища по имени Государство, не обязательно самому столкнуться с какой-то конфликтной ситуацией. Достаточно просто попасть в какой-нибудь чиновничий кабинет, чтобы ощутить леденящее сердце равнодушие к твоим проблемам или нуждам, достаточно встретиться в темном переулке или даже в метро с полицейским нарядом, чтобы без причины холодок пробежал по спине.

— Представляете, сколько людей скажут, что это клевета?

— Ага, конечно, я все это сочинил! Притом с единственной целью — очернить нашу прекрасную Родину! Я бы хотел посмотреть в глаза человеку, который скажет, что это клевета.

— Вы председатель жюри «Кинотавра», и при этом ваш новый фильм «Левиафан» закрывает кинофестиваль. Как это можно трактовать?

— Можно было бы отшутиться, что закрывать «Кинотавр» моим фильмом — это уже традиция, потому что именно здесь в рамках церемоний закрытия состоялись первые в России показы «Изгнания» и «Елены». Но если говорить серьезно: «Кинотавр» сегодня — главная площадка для авторского кино в стране. Лучший способ обратить внимание общественности на фильм — это показать его здесь. Кроме того, на фестивале присутствуют представители прессы, для которых, если они не были в Канне, это очень удобный момент, чтобы увидеть фильм. В любом случае, решение о показе фильма в Сочи принимаю не я. Всегда это решение продюсера. Поэтому лучше адресовать этот вопрос продюсеру фильма Александру Роднянскому.

Беседовал Сергей Сычев, обозреватель FilmPro.ru — специально для «Огонька»


Выбор «Кинотавра»

Детали

Жюри во главе с Андреем Звягинцевым выбрало следующих призеров 25-го «Кинотавра»

Главный приз кинофестиваля — «Испытание», режиссер Александр Котт («За воплощение мечты»). Приз «За лучшую режиссуру» — «Звезда», режиссер Анна Меликян. Приз «За лучший дебют» — «Класс коррекции», режиссер Иван Твердовский. Приз «За лучшую женскую роль» — Северия Янушаускайте («Звезда»). Приз «За лучшую мужскую роль» — Алексей Филимонов («Еще один год», режиссер Оксана Бычкова). Приз «За лучшую операторскую работу» — Леван Капанадзе («Испытание»). Приз им. Г. Горина «За лучший сценарий» — Юрий Быков («Дурак», режиссер Юрий Быков). Приз им. М. Таривердиева «За лучшую музыку к фильму» — «До свидания, мама», режиссер Светлана Проскурина. Специальный диплом жюри — «Как меня зовут», режиссер Нигина Сайфуллаева («За легкое дыхание и художественную целостность»).

Журнал Театр. • Сад пыток

Картина первая

Сцена первая

Мюллер (выпив, отставляет бокал)

Крепкое же у вас виски, Капитан!

Капитан (спускаясь с верхней палубы)

Зря вы пьете такое ледяное!

Мюллер

Почему? Это вкусно, могу вас заверить.

Смитсон

Да, на мгновение освежает… но потом!

Мюллер

Да знаю… потом будет хуже! Но не могу устоять… горло совсем пересохло… нынче вечером удушающая жара!

Капитан

Ну! Всего-то тридцать восемь градусов!

Мюллер

Вам мало?

Ли-Тонг (подходя)

Вам лучше бы выпить чаю, господин Мюллер. Горячего чаю, как мы делаем в Китае.

Мюллер

В такую-то жару?

Ли-Тонг

Это бы уж точно принесло бы вам облегчение.

Смитсон

Милый мой, попади вы в одну из моих факторий в Убанги, вы бы узнали, что такое жара!..

Мюллер

Может, и так… Все относительно.

Капитан

Да ведь жара — она как и все на свете… Чем меньше о ней вспоминаешь, тем меньше от нее страдаешь!.. Посмотрите только, как весело танцуют там, наверху, — им-то на все плевать!

Смитсон

Вот сумасшедшие!… что за удовольствие сейчас танцевать…

Мюллер

Как что за удовольствие, дорогой Смитсон? Этот огненный климат распаляет желания, а прижимать к себе женское тело, да еще полуобнаженное, — это называется уже не танцевать, да-да! Это почти заниматься любовью!

Капитан

Черт возьми, господин Мюллер, куда вас занесло!

Сцена вторая

Первая

О, что я слышу? Добрый вечер, Капитан.

Капитан (заметив их)

Мадам Лакруа, леди Хантли… Добрый вечер!

Вторая

Добрый вечер, Капитан! Добрый вечер, господа!

Капитан

Держу пари, дорогие дамы собрались на бал!

Первая

Разумеется!

Вторая

А почему бы нам туда не пойти?

Первая

Чему вы смеетесь, Капитан?

Капитан

Да просто так! (Мюллеру).
Что я вам говорил!

Первая

Капитан, я ангажирую вас на фокстрот!

Вторая

А я — на танго!

Капитан

Танго! В мои-то годы!

Первая

И вас, князь Ли-Тонг!

Ли-Тонг

Простите, дорогие дамы. Я не танцую…

Вторая

Вот уж жаль так жаль!

Первая

Мужчины, не умеющие танцевать… фи!

Капитан (провожая их до выхода)

Я-то, не сомневайтесь, скоро к вам вернусь!

Сцена третья

Мюллер

О! Не бросайте нас, Капитан, мы собрались перекинуться в покер…

Капитан

Надо дождаться Маршалла…

Смитсон

Э! Этот Маршалл бросил пиковую даму ради дамы сердца!…

Капитан

Да нет… он пакует чемоданы… вы же знаете, что в Ханое ему сходить на берег.

Мюллер

Что он там будет делать?

Капитан

Явится в свою часть, черт подери…

Мюллер

Ах да, ведь он военный, я и забыл… Его никогда не видно в форме.

Капитан

Вот сейчас и увидите… ради бала…

Смитсон

Он там расквартирован, в Ханое?

Капитан

Нет, он послан со специальной миссией на китайскую границу.

Смитсон

С миссией какого рода?

Капитан

Не знаю… В тех краях всегда какие-нибудь смуты!

Ли-Тонг

Эти миссии полны опасностей!.. Страна предательская, рисовые плантации почти не охраняются, и враг невидим…

Капитан

Господин Маршалл знает страну…Он уже там воевал.

Ли-Тонг

Долог путь от Ханоя до Пномпеня. Желаю господину Маршаллу избежать всех опасностей… Желаю ему.

Мюллер

В котором часу будем в Ханое?

Капитан

Примерно часов через шесть.

Смитсон

Через шесть часов… Браво!

Мюллер

И мы сможем сразу же сойти на берег?

Капитан

Ну разумеется, я оставлю двое суток для загрузки угля…

Мюллер

Двое суток! В добрый час! А что, легко в Ханое снять женщин?

Ли-Тонг

О! Ого! Феникс возжелал поиграть с драконом!

Смитсон (посмеиваясь)

Какие цветистые метафоры у этих китайцев!

Капитан

 Да, дорогой Мюллер, там есть все что захочешь… аннамитки, японки, испанки… выбирайте любого цвета… а если захотите, то и… пола!

Смитсон (смеясь еще громче)

О! О!

Мюллер

В таком случае, Капитан, я резервирую себе местечко в первой же шлюпке, которая пойдет к берегу…

Смитсон

И я!

Капитан

Так вот что вам нужно-то, э?

Мюллер

Мы уж месяц как постимся!

Капитан

А что ж тогда говорить обо мне!…

Мюллер

О! Умоляю, Капитан, не будем о вас!

Капитан

Почему это?

Мюллер

Ну ладно уж! Ладно уж! Мы все знаем, в чем дело…

Смитсон

Эта сладенькая англичанка… миссис Ватсон…

Капитан

Ах! Вот оно что, да клянусь вам, что я…

Смитсон

Да признавайтесь уж…

Капитан (указывая на каюту слева)

Потише… она может услышать…

Мюллер

Она не на балу?

Капитан

Нет, здесь… у себя в каюте…

Смитсон

Вы так с ней держитесь… и разговариваете, как будто…

Капитан

Самое обычное дело… Она у меня на борту плавает уже в пятый раз.

Мюллер (заметив его)

А! Виски…

Смитсон

Со льдом!

Капитан

И еще сигар…

Смитсон

А какого сорта эта дама, миссис Клара Ватсон?

Капитан

Самая странная, самая необыкновенная женщина, какую только можно вообразить… Ей всего двадцать восемь, а она уже объездила весь свет… Сейчас она живет в Китае.

Ли-Тонг

Да, в Шанхае, в моей стране!

Капитан

Ее отец, бывший судовладелец из Лондона, поселился в Кантоне…

Ли-Тонг

Мне говорили, что он торгует опиумом…

Смитсон

Это странное, необыкновенное создание…

Мюллер

И никогда не была замужем?

Капитан

Была… много лет назад, за китайцем.

Ли-Тонг

За одним моим соотечественником, бывшим губернатором провинции Чан-Тунь.

Капитан

Но почти сразу же после замужества стала вдовой.

Смитсон (смеясь)

К счастью для нее же самой…

Капитан (делая знак замолчать)

А вот и она сама…

Сцена четвертая

Клара (с легким английским акцентом)

Добрый вечер, господа! Не беспокойтесь, нет… я просто вышла подышать воздухом… Как нежна эта ночь!.. (направляется в глубину сцены). Уже близко земля. Не так ли, Капитан?..

Капитан

Да, мы уже идем почти вдоль берега!

Клара

Воздух уже напоен тонкими ароматами… острыми, хмельными… точно запах меха, только что сброшенного женщиной со своих плеч.

Ли-Тонг (подходя к ней)

Поэт Лук-Йя сказал так: «Резким движением веера возлюбленная моя доносит до меня аромат своих губ!» То священная земля предков дышит нам в лицо!

Клара

Это так прелестно… и прекрасно…Ведь я действительно всем телом чувствую близость волшебных континентов, сияющих стран, где жизнь блистает и цветет без всякого принужденья… Я чувствую себя свободной от Европы!

Смитсон

Да вы совсем как я, миссис Ватсон, тоже не любите Европу?

Клара

Я бегу из Европы… В Европе я хвораю…не вижу… не разбираю, куда иду…Я чувствую себя точно расслабленная, пленницей, зверем, запертым в клетку…

Смитсон

Да, Европа особенно для нас, жителей колоний, — настоящая тюрьма… Нас там держат за преступников. Нас преследуют.

Капитан

Неужели? Например, как?

Смитсон (насмешливо)

Например? Да сами знаете: требуют назвать количество убитых нами негров.

Капитан

Проклятье! А права человека, они что, пустой звук для вас?

Смитсон (так же)

Права человека? Это и есть наше право резать негров по одному или группами, бить по ним снарядами или разрывными пулями, а можно и динамитными шашками…

Мюллер

Господин Смитсон, не забывайте — с такой женщиной, как миссис Ватсон, следует говорить только о любви!

Капитан

Но тот, кто говорит о смерти, тот говорит и о любви. Ведь так, мадам?

Клара

Вы правы, господин Мюллер, Европа — это вместилище глупых предрассудков, идиотских и лицемерных законов… В Китае жизнь свободная, счастливая… хотя бы для людей нашего круга! Я так тороплюсь вновь обрести свой парадиз… Господин Ли-Тонг, проводите меня на мост, мы пообщаемся с духами воздуха, и вы почитаете мне из древней китайской поэзии, где говорится о бамбуке, лотосе и нефрите!

Ли-Тонг (по-китайски, отойдя в сторону вместе с Кларой)

Уань тей шу!

Клара (отвечает ему по-китайски)

Уа шан муг.

Мюллер (делая вид, что следит за ними)

Я бы тоже с любопытством послушал господина Ли-Тонга!

Смитсон (подыгрывая ему)

И я, если позволите…

Клара (насмешливо)

Нет… прошу вас, перестаньте… Вы распугаете духов. Продолжайте вашу болтовню о Европе…

Сцена пятая

Смитсон

Решительно, она влюблена в эту макаку; они неразлучны!

Капитан

Очень уж важная персона в своей стране эта самая макака.

Мюллер

Он вечно опиумом обкуренный.

Капитан

Это ему не мешает…

Сцена шестая

Маршалл

Простите, господа…

Смитсон

Ну, наконец-то вот и вы!

Капитан

Вы завершили ваши приготовления?

Маршалл

Давно уж… но я ходил прощаться… Большинство этих дам будут еще спать завтра утром, когда я сойду на берег…

Капитан

Вы засвидетельствовали почтение миссис Ватсон?

Маршалл

Еще нет. Я тщетно искал ее в гостиной… Полагал встретить здесь…

Смитсон

Она только что покинула нас…

Мюллер

Она прогуливается по палубе.

Маршалл

В таком случае позвольте мне…

Мюллер

Не спешите, дорогой, вы рискуете смутить ее…

Маршалл

Почему это?

Смитсон (в шутку)

Она на воздушных переправах с сыном Неба.

Маршалл

Как?

Капитан

Она там с господином Ли-Тонгом…

Смитсон (с сальным смешком)

Полагаю, феникс склоняет к игре дракона… как это будет по-китайски!

Маршалл

Я не понимаю по-китайски!

Капитан

Стало быть, эти господа опасаются, что добродетель миссис Ватсон в опасности!

Маршалл

Миссис Ватсон оригинальна, эксцентрична…

Смитсон

Да, но она себя компрометирует…

Маршалл

По беспечности. Ради бравады…

Мюллер (ухмыляясь)

Скажи вам кто-нибудь, что она непорочна как Дева, вы бы и с этим согласились. Правда, а?

Маршалл

Нет, почему же?..

Смитсон

Ах! Ах! Непорочна…да вы ее еще не разглядели, дорогой мой!.. Одна только ее манера разговаривать, манера улыбаться… И эта гибкость тела, которое, кажется, призывает ко всем мыслимым ласкам… А бюст, вздымающийся, как чашечка цветка после опыления!…

Капитан

Эка разыгралось ваше воображение, Смитсон! Вам точно надо совершить маленькое путешествие на берег!

Мюллер

Да вы что же, не видите, что ее забавляет вас возбуждать… Под муслиновыми платьем ее так и видно совсем голую…

Смитсон

Да, но попробуй тронь!

Мюллер

Ее защищает наша западная бесхарактерность… И ей это хорошо известно… Но пусть поостережется… со мной в такие игры нельзя играть слишком долго. На днях я ее…

Маршалл

Что ж это значит… и что вы сделаете?

Мюллер

Я возьму ее как аннамитскую девку, возьму силой, если понадобится…

Маршалл

Дорогой мой, да вы пьяны!..

Мюллер

Помилуйте, да она только этого и ждет!…

Смитсон

Да знаем мы уже тут, как испорчены эти вояжирующие англичанки… обольщают вас пуританским видом, а сами…

Маршалл

Господа, прошу вас…

Капитан

Господин Смитсон, имейте уважение к иностранке, которая к тому же под нашей протекцией.

Мюллер

Авантюристка!

Маршалл

И я то же хочу сказать, Мюллер…

Мюллер

Что вам угодно?

Маршалл

Прошу вас умолкнуть. Я не позволю, чтобы оскорбляли женщину, репутация которой безупречна…

Мюллер

Безупречна!.. женщина, вечно шушукающаяся с матросами по углам… дающая им деньги. За что, я вас спрашиваю?

Маршалл (выходя из себя)

Мюллер, хватит!..

Мюллер

В Шанхае ее видели в притоне…

Маршалл

Это ложь! Отвратительно!

Мюллер

Ее узнал здешний матрос… Да вы бы знали, что там было!

Капитан

Пойдемте, Мюллер.

Маршалл (бросаясь на Мюллера)

Я запрещаю вам продолжать… слышите, запрещаю.

Мюллер (вставая, угрожающе)

Вы мне запрещаете… запрещаете… а ну-ка посмотрим!..

Капитан (вставая между ними)

Перестаньте, господа!

Смитсон (подыгрывая ему)

Мюллер, прошу вас…

Маршалл (Мюллеру)

Вы ведете себя как подонок…

Мюллер

Повторите-ка это, и я вам в морду дам!… (Внезапно обезумев от ярости.) Да, в морду дам! (Выкрикивает ругательства по-английски.) Get out! French pig… Get out!

Смитсон (вместе с Капитаном сдерживая Мюллера)

Отстаньте от него, Маршалл… он уже не в себе… это приступ!..

Капитан

Сколько он выпил!

Мюллер (немного успокоившись)

Пустите меня… пустите меня…

Сцена седьмая

Клара (входит, привлеченная шумом)

Что тут происходит? Да это схватка!…

Маршалл

Мадам, это все господин Мюллер, он…

Капитан

Да нет… ничего… недомогание.

Клара

Он болен?

Капитан

Жара…

Смитсон (Мюллеру)

Пойдем подышим воздухом на палубе… вам станет легче… это вас успокоит…

Мюллер

Нет, пустите меня!… Я хочу…

Капитан (приказным тоном)

А я хочу увести вас отсюда. Вам нельзя оставаться… Вперед!

Сцена восьмая

Клара (Маршаллу)

Что случилось?..

Маршалл (посмотрев, все ли ушли)

Ничего не бойтесь, миссис Ватсон, чепуха… совершеннейшая чепуха… Господин Мюллер привык выпивать лишку… а при такой жаре, сами понимаете… (Другим тоном.) Клара! Дорогая!

Клара (жестом останавливая его)

Тише!

Маршалл (обнимая ее)

Ваши губы!… дайте мне ваши губы!

Клара (нежно отталкивая его)

Берегитесь…

Маршалл

Прошу вас…это наш последний вечер! (Клара дает ему поцеловать себя; долгий поцелуй). Корабль зайдет в Ханой на два дня, а потом он увезет вас так далеко от меня…

Клара

Да… да… так далеко!

Маршалл

И все будет кончено!

Клара

Глупый!… Никогда ничего не кончено… Вы найдете других Клар!

Маршалл

Нет же, нет, поймите, другая женщина — никогда, нет…

Клара

Вы сейчас наговорите безумств!

Маршалл

Клара, клянусь вам. Это настоящая любовь!

Клара

Вот-вот!.. О любви!.. О вожделении…

Маршалл

Нет… не о вожделении… о другом… больнее…

Клара

Милый, не отмахивайтесь от вожделения, нет ничего прекраснее…
трогательнее… А ведь вы сильно вожделеете?

Маршалл

До нынешнего вечера я не знал, что это такое… не отдавал себе отчета. Но при одной мысли оставить вас я почувствовал, как мою плоть словно режут… Такая разлука — это слишком больно. Больше не видеть вас… навсегда вас потерять!

Клара

Завтра вы и не вспомните!

Маршалл

О! Клара…

Клара

Завтра вы сойдете на берег… вы прибудете в Ханой, увидите его фаллические башни, его сады любви… Там есть маленькие плясуньи, милый, вокруг пагоды божества Чин…

Маршалл (с жестом безразличия)

Э!..

Клара

Да, да… они прекрасны, сладострастны, и учены. Вы забудете меня. (Пристально глядя ему в глаза.) Вы забудете меня!

Маршалл

Нет, Клара. Не забуду, никогда не забуду я ваших поцелуев, ни жарких тропических ночей, когда я чувствовал вас совсем обнаженной под платьем, и вы вся дрожали… Вы помните?

Клара

Не стоит больше об этом!

Маршалл

О! Я знаю! Это вы очень быстро забудете меня!

Клара

Пойдем, сердечко мое. Не надо громких слов… Успокойтесь! У меня останется очень хорошая память о вас… Мы вместе совершили такое интересное, такое сладкое путешествие!.. Как скучно мне было бы на борту, не будь тут вас! Но с той ночи в Порт-Саиде время пролетело слишком быстро!..

Маршалл

Да, вы просто проводили время, флиртовали в пути… Вы так и не захотели понять… И все-таки, только захотите, Клара, — и я предложу вам жизнь, всю свою жизнь!

Клара (меняя интонацию)

Тогда отчего бы вам не поехать вместе со мной?

Маршалл

С вами?

Клара

Да, со мной в Китай… Вы увидите, у меня там вилла, утопающая в восхитительных садах, где все располагает к свободной жизни и к любви. (Повторяет.) К любви!..

Маршалл

Ах! Клара… если б я мог… если б я мог… Но это невозможно!

Клара

Почему?

Маршалл

Вы же знаете, на меня рассчитывают…я обязан явиться в часть!

Клара

Подумаешь! Не ездите туда… останьтесь со мной…

Маршалл

И не помышляйте о таком… Это дезертирство…

Клара

Вы просто дитя и рассуждаете как в Европе!.. И ваша глупая щепетильность тоже как в Европе!

Маршалл

Вы рассуждаете как женщина. Где вам понять… как это важно!…

Клара

Выходит, без вас нельзя даже убить нескольких патриотов, которых заклеймят как мятежников? (Заинтригованная.) А ну-ка признавайтесь сей же час, что у вас за миссия?

Сцена девятая

Капитан (внезапно входя)

Ах! Господин Маршалл… (Кларе.) Простите за беспокойство, миссис Ватсон. Я должен передать господину Маршаллу срочный пакет.

Клара

Ради Бога, Капитан!

Маршалл

Что там такое?

Капитан

Радиограмма из резиденции в Ханое. Послание было зашифровано, я приказал расшифровать для вас.

Маршалл

Спасибо.

Клара

Ничего серьезного, надеюсь?

Капитан (Маршаллу).

Официальные инструкции.

Клара

По поводу этого восстания в Пномпене?

Капитан (глядя на нее)

Как?… Вы знали?..

Клара

Да… Меня ввел в курс дела господин Ли-Тонг…

Капитан (посмеиваясь).

Вижу, что любознательность господина Ли-Тонга древнекитайскими виршами не исчерпывается.

Клара

Господин Ли-Тонг сожалеет об этих смутах и тревожится об их дипломатических последствиях. Удалось ли хотя бы освободить окруженные пиратами части? Прочтите же, господин Маршалл… Сообщите мне новости…

Капитан

Мадам, эти послания Адмиралтейства вроде любовных записочек: тайные и конфиденциальные…

Клара

Простите… Если это и вправду так важно!

Капитан

Господин Маршалл даже не имеет права сообщить вам, важно это или нет… (Маршаллу.) Вам нужны еще какие-нибудь пояснения?

Маршалл

Да, мне хотелось бы кое-что у вас спросить…

Капитан

Тогда пройдемте в мою каюту?..

Маршалл

Не стоит… простая справка!

Клара

Раз уж вы заговорили о делах службы, я оставлю вас. Пойду пройдусь по палубе…

Маршалл

Всего две минуты…Вы не слишком рассердитесь?

Клара

Ну, если это так конфиденциально… не всяк умеет быть осторожным, не так ли, Капитан?

Сцена десятая

Маршалл (после паузы)

Капитан, откуда такое недоверие к миссис Ватсон!…

Капитан

И вы находите, что оно несправедливо?

Маршалл

Несправедливо и оскорбительно. Миссис Ватсон…

Капитан

Миссис Ватсон поддерживает связи с самыми высокими китайскими чиновниками. Она свободно ездит из Каира в Шанхай и обратно, и ее поездки слишком часто совпадают с волнениями на тонкинском участке границы.

Маршалл

То есть как… вы ее подозреваете?

Капитан

К ней приходили самые значительные политические фигуры империи…О ее доме уже много раз доносили как о настоящем центре интриг, заговоров…

Маршалл

Но ведь сейчас в Китае все партии в раздоре, все что-то замышляют…

Капитан

Я говорю не о борьбе партий, не о вечно тлеющей революции, а о тайных происках против нас… на наших границах… Меня, в конце концов, даже инструктировали, что миссис Ватсон под подозрением…

Маршалл

Не могу поверить…

Капитан

В любом случае вы предупреждены… Проявляйте максимум осторожности.

Маршалл

Да, осознаю важность своей миссии, Капитан… необходимость действовать… Я же не в первый раз…Скажите лишь, как мне сойти в канонерскую лодку, которая должна в эту ночь ждать меня на реке в Ханое?

Капитан

Я буду на связи с ней с захода солнца… и предупрежу вас о ее приближении.

Маршалл

В которому часу примерно?

Капитан

Будьте готовы около трех ночи.

Маршалл

Буду. Больше вам нечего сказать мне?

Капитан

Нет, это все.

Маршалл (намереваясь пойти вслед за миссис Ватсон)

Есть, Капитан!

Капитан (поворачиваясь к нему)

Господин Маршалл?

Маршалл (тоже оборачиваясь)

Капитан?

Капитан

Хотите добрый совет старого моряка?

Маршалл

О чем?

Капитан

О миссис Ватсон.

Маршалл

А!

Капитан

Да, не хочется отпускать вас без последнего напутствия… Это моя обязанность… Боюсь показаться нелюбезным… докучным…

Маршалл

Капитан…

Капитан

Вы молоды… у вас большое будущее… Не стоит рисковать и растрачивать жизнь зря.

Маршалл

Но… я не понимаю…

Капитан

Скажу вам весьма щекотливую вещь… Я хранил бы ее в тайне, если бы вы не были в опасности.

Маршалл

Опасности? Откуда такая мысль?

Капитан

Ваша стычка с этим алкоголиком Мюллером…

Маршалл

И что же?

Капитан

Вы защищали миссис Ватсон…

Маршалл

Любой бы на моем месте…

Капитан

Ну, не в такую жару… Есть детали, безошибочно указавшие… Вы любите ее. Будьте же чистосердечны со мной… вы ее любите!

Маршалл

А если и так?

Капитан

Не надо… вам не надо любить ее.. Вы понимаете, малыш?.. ее любить!..

Маршалл (очень взволнованный)

Капитан…

Капитан

Вы ее не знаете… Считаете романтическим и сентиментальным существом…

Маршалл

Да, у нее были любовники, это уж наверняка…

Капитан

Да какие это любовники — просто крутые самцы… Поймите же., Мюллер внушал вам — она авантюристка, она порочна…

Маршалл

Мюллер лгал… Да вы же сами его одергивали!

Капитан

А разве я мог иначе, находясь на службе?… Но сейчас речь о спасении храброго парня, готового потерять голову, — тут не до экивоков… молчать больше нельзя!

Маршалл

Что из всего, что о ней говорят, — правда?

Капитан

Мой бедный малыш… как вы возбуждены!

Маршалл

Не могу поверить… Это ее видели в Шанхае, в притонах?

Капитан

Да, ее.

Маршалл

Вы уверены?

Капитан

В прошлом году во время стоянки… Она плясала совершенно голая в таверне… матросы дрались за нее с аборигенами на ножах… Пришлось отбивать ее силой… Этот сброд, возбужденный ее телом и алкоголем, не хотел отпускать ее!..

Маршалл

Зачем вы сейчас, накануне моего схода на берег, говорите мне это? Не будь вас, у меня осталось бы о ней воспоминание, не оскверненное горечью… мне нужно уехать…

Капитан

Вот этого я и боялся — как бы вы не удрали!

Маршалл

Капитан!

Капитан (продолжая)

…или инсценировали бы сход на берег, чтобы потом вернуться!

Маршалл

Но мне поручена миссия… Это было бы дезертирством!… Разве вы сомневаетесь во мне… в моей порядочности?…

Капитан

Нет, малыш, я в вашей порядочности не сомневаюсь…. Однако эта женщина опасна, злокозненна. Она жестокая извращенка; бегите от нее, если еще не поздно… или она опрокинет вас в грязь вместе с собою.

Маршалл

Капитан, ничего не бойтесь… Теперь я уж искушен… Это останется мимолетным приключением…

Капитан

Да, да. Я помню еще одного человека, говорившего точно как вы! Его тоже, тоже предупреждали… И все-таки он попался в западню!

Маршалл

Любовник этой женщины?

Капитан

Да, лейтенант флота… парень, которого я знавал здоровым, очень уравновешенным, без недостатков… Она превратила его в тряпку… в труса… такого же больного, как сама. Он все бросил, всех покинул, чтобы следовать за ней…Я видел, чем все кончилось… Устав от него, она завела другого любовника, одного из моих пассажиров, инженера; тогда тот убил себя однажды вечером здесь, на корабле, в ее каюте… на ее глазах!..

Маршалл

И после этого она смеет появляться на этом корабле?

Капитан

Смеет ли она! Да она каждый раз бронирует для себя ту самую каюту, обагренную кровью этого несчастного парня.

Маршалл

Чудовищно!

Капитан

Вот почему я счел своим долгом вмешаться.

Маршалл (очень взволнованный)

Я благодарю вас, Капитан.

Капитан

Я причинил вам боль?

Маршалл

Да. Теперь все кончено!

Капитан

Итак, я могу быть спокоен?

Маршалл

Не бойтесь ничего… Я сделаю как нужно!..

Капитан

Отлично. До завтра.

Маршалл

До завтра.

Сцена одиннадцатая

Клара (игриво)

Ну, кончен ваш деловой разговор?

Маршалл (холодно)

Да. Кончено!

Клара

Зачем дела службы мешают нам попрощаться… Но раз с этим нельзя было подождать…

Маршалл

Да, это было срочно!

Клара

Но ведь у нас есть еще целая ночь… Вы сходите на берег утром?

Маршалл

Простите, но мне предстоит еще кое-что сделать, приготовиться… мне сейчас же необходимо идти к себе.

Клара

Да что с вами?

Маршалл

Со мной? Ничего!

Клара

Только что мы были так близки, и вот я вижу, вы уже совсем другой… Объяснитесь…

Маршалл

Зачем это, раз нам все равно нужно расставаться! Вы были правы… лучше забыть!

Клара

Посмотрите на меня… (Она обнимает его за плечи. Он отворачивается.) Почему вы не осмеливаетесь взглянуть мне прямо в глаза?.. Вам рассказали обо мне? Я не сомневалась в этом… Капитан, не так ли?

Маршалл

Прошу вас, не спрашивайте…

Клара

Я хочу знать, что он вам сказал.

Маршалл

Вам-то хорошо известно все, что он мог сказать!

Клара

Подлец! Он рассказал вам то, что я хотела от вас утаить!

Маршалл

Так это правда?

Клара

Да, у меня были любовники… Вы как будто сомневались в этом! Женщина свободная… молодая…

Маршалл

Есть любовники, которых стыдиться нечего…

Клара

Мне не стыдно ни за одного!

Маршалл

А тот несчастный, которого вы заставили дезертировать и который покончил с собой… на этом корабле… в вашей каюте… ради вас!

Клара

В чем же моя вина? Он сам преследовал меня… подвергал травле… Я не хотела его… я его не любила… никогда его не любила… он наделал глупостей. Я не смогла удержать его…Я терпела его из жалости… из трусости… Он покончил с собой во время приступа кокаиновой зависимости… Не станете же вы винить меня за его безумие!

Маршалл

А эта оргия в притонах Шанхая?

Клара

Что вы называете оргией? Ну, впуталась я с этим притоном в историю, меня повел туда один друг, это так… из глупого любопытства… Я имела неосторожность надеть свои драгоценности… на нас напали…

Маршалл

Нет, не драгоценностей ваших хотели эти люди! Вы свели их с ума вашим распутством…

Клара

Молчи!

Маршалл

Ты предстала перед ними совершенно нагая, и твои ласки… твои грязные ласки…

Клара

Молчи, прошу тебя!

Маршалл

Ты покорялась их объятиям точно девка… Вот она, вся твоя порочность!… Все знают о ней… Знает и Мюллер… И даже матросы…

Клара

И что же?… А хоть бы и так — что за важность, что я делала, когда еще не знала тебя, зато теперь ты обладаешь мной один…Взгляни на эту желанную плоть — я отдаю ее тебе, если ты еще хочешь ее взять!

Маршалл (пятясь)

Нет, Клара… нет!…

Клара (насмешливо)

Ты боишься меня?

Маршалл

Да, вы ужасаете меня…

Клара

Да ведь сейчас, узнав, кто я есть, ты хочешь меня еще сильнее…

Маршалл

Женщина, которая предо мною, — не та, в которую я влюбился… я ошибся!

Клара (прижимаясь к нему)

Нет… ты не ошибся! Ты выбрал меня за то, что я не такая, как все… Как эти стыдливые, осторожные, порядочные женщины. Сколько их здесь, на борту… Ты не захотел никакую… Это я возбудила в тебе желания… у всех возбудила… Видишь, мое тело готово принять твои ласки…

Маршалл

Твое тело — да ты отдаешь его всем, кто захочет!..

Клара

Да, это так! Всем, кто захочет…. Кому попало… когда мне это нравится.

Маршалл

Шлюха!

Клара

А тебе вот… тебе — больше никогда, слышишь, больше никогда!..

Маршалл

Больше никогда… ну уж нет!…

Клара

Пусти меня… уходи… уходи…

Маршалл

Слушай!… забудь все, что я говорил… Ты права… я хочу тебя, как скотина, как животное!…

Клара

Пусти!..

Маршалл

Нет… Пойдем… в последнюю нашу ночь, умоляю тебя… Пойдем!

Клара (отбивается)

Нет… не хочу… Ах! Мне больно из-за вас!

Сцена двенадцатая

Ли-Тонг (появившись внезапно, Маршаллу)

Прошу вас оставить мадам в покое…

Маршалл (повернувшись)

А! вы следили за нами!

Ли-Тонг (Кларе)

Идите в свою каюту, миссис Ватсон…

Маршалл

Вы поджидали моего ухода?.. У вас свидание с ней?

Ли-Тонг

Не считаю нужным отвечать вам…

Маршалл

Дайте пройти!

Ли-Тонг (преграждая ему путь)

Нет!

Маршалл

Дайте пройти, говорю вам!

Ли-Тонг

Эта женщина не хочет вас!..

Маршалл

А вот поглядим!.. Она моя!

Ли-Тонг

Ты лжешь!

Маршалл

Каждую ночь она отдавалась мне…

Ли-Тонг

Молчи, пес!

Маршалл

А! ты тоже был ее любовником, признавайся… признавайся же!

Ли-Тонг

Назад! Не оскверняй меня своими нечистыми руками!

Маршалл

Она еще будет моя, а на тебя мне плевать…

Ли-Тонг

Убью тебя, сейчас убью…

Маршалл

Пусти меня, или…

Ли-Тонг (опуская руку в карман)

Да, убью!..

Маршалл (глядя, как падает Ли-Тонг)

Уф!..

Клара

Жан!.. Что вы наделали?

Маршалл

Он угрожал мне… Я кинулся на него… толкнул… тут он упал… Надо объявить тревогу.

Клара (осматриваясь)

Зачем? В такую темную ночь тело все равно не станут искать.

Маршалл

Чудовищно!

Клара (уводя его в свою каюту)

Да нет же, милый… несчастный случай… (Чеканя каждое слово.) Надо выдать это за несчастный случай… Он непрестанно курил опиум. Вот и не удержался… наклонился… и выпал!…

Маршалл

Если кто-нибудь слышал его вопль…

Клара

Сюда бы уже пришли… Все танцуют на балу…

Маршалл

Да, правда…

Клара

Ну да. Да… никто никогда не узнает… только одна я… но я, я не предам тебя никогда… никогда…

Картина вторая

Сцена первая

Анни (очень тихо)

Клара! Клара!

Клара (вскакивает, недовольная)

Анни! Да ты сошла с ума — прийти сюда!

Анни (подходя и протягивая ей букет)

Возьми, это цветы…

Клара (жестко)

Почему ты вышла?: Не надо было! Ты должна быть у себя в павильоне… тебе еще не так хорошо…

Анни

Нет, уверяю тебя, я выздоровела… Это было недомогание… ничего больше…

Клара

Врачи запретили тебе выходить…

Анни

Мне было так одиноко… Я хотела видеть тебя, хоть на мгновение.

Клара (пожимая плечами с сочувствием)

Ты дитя… капризное… эгоистичное дитя…

Анни (садясь рядом с ней на диван)

Хочешь, я посижу с тобой чуть-чуть… пока господин Маршалл отдыхает…

Клара

Нет, нет.

Анни (умоляюще)

Я тебя ничем не потревожу… ведь его пока нет… Как только он проснется, я тут же уйду…

Клара

Не стоит, не настаивай. Пусти меня… пусти!

Анни

Клара, почему ты так жестока со мною… ты больше не такая, как всегда… что я тебе сделала? Скажи!

Клара

Ну, только не начинай опять реветь. Не заводи свои жалобы, упреки… Знала бы ты, как меня раздражаешь… как мне это надоело!

Анни

Клара, я несчастна… слишком несчастна, с тех пор как ты вернулась!

Клара

Отчего это?

Анни

Из-за тебя! С тех пор как здесь он, я для тебя не существую, ты бежишь от меня…

Клара

Да нет же, ты ошибаешься, ты по-прежнему моя подруга…

Анни (пытаясь схватить ее за руку)

И я для тебя все та же?

Клара (отталкивая ее)

Ах! Прошу тебя, не приближайся…

Анни

О!

Клара

Я не хотела причинять тебе боль… но ты раздражаешь меня… этими нудными упреками… Мне нужен покой… одиночество.

Анни (скорбно)

Да… да… Понимаю… тебя бесит мое присутствие, я ухожу… (Пауза). Скажи, а он надолго сюда?

Клара

То есть?

Анни

Ты еще не устала от него… (Вдруг яростно.) Дезертир, авантюрист… он…

Клара (разгневанная, перебивает ее)

Молчит, я запрещаю тебе…слышишь? Запрещаю!

Анни (внезапно смирившись)

Ладно… потерплю уж… подожду…Ты на меня не сердишься? Тогда, дорогая, обними меня…

Клара (с отвращением отворачиваясь)

Ах! Нет, врач сказал мне, что твоей лихорадкой можно заразиться.

Анни (бунтует)

Врач! Да это ты заплатила ему, чтобы он назвал меня больной. Чтобы запереть меня, заточить… отдалить от всех… Это у тебя не страх заразиться, а раздражение, усталость, пресыщенность… меня слишком много… тебе хотелось бы от меня избавиться… я не больна… Ах!.. я задыхаюсь… Боже милосердный!… мне больно… здесь… здесь…

Клара

Вот видишь! В каком ты состоянии!..

Анни

Это вроде головокружения… я не умру?.. Скажи, я не умру?..

Клара

Да нет же, милая, ничего особенного… мы позаботимся о тебе, вылечим… Я выпишу того знахаря из Тибета, что владеет волшебными секретами… лекарства у него превосходные… А пока выпей-ка вот это снадобье… (Идет к маленькому шкафчику, достает оттуда флакон и выливает его содержимое в чашку.) Это прописал тот доктор, что вчера приходил тебя посмотреть… Оно принесет облегчение… (Протягивает ей чашку.) Ну, пей же!.. Да пей же ты.

Анни (отталкивая чашку)

Нет, нет, не буду… там яд… я знаю точно, там яд!

Клара

Анни… ты сошла с ума!

Анни

Нет! Я и больна-то из-за твоих наркотических снадобий…

Клара

Ты считаешь меня способной…

Анни

Ты способна на все! Ты меня боишься… Я знаю о тебе слишком много… ты боишься, что я расскажу… что я все скажу твоему любовнику…

Клара (поставив чашку на шкаф, ухмыляется)

Сейчас мой любовник знает меня так же хорошо, как и ты… он любит меня такую, какая я есть.

Анни

Но он знает не все… я предостерегу его… я расскажу ему и о поэте Ване, и про Тао-Миня…

Клара

Молчи!

Анни (продолжая)

…и о твоих поездках туда…

Клара

Молчи!

Анни

Обо всем, что ты делала ради денег…

Клара (бьет ее веером)

Да замолчишь ты, сука!

Анни

Сука… да, вот кем я была для тебя… сукой… твоей рабыней, твоей игрушкой! Но на сей раз я восстану… я расскажу… я тебя разоблачу…

Клара

Нет, не расскажешь… и никого не разоблачишь!… Отныне ты в заключении.

Анни

Да, вот чего тебе хочется… приказать запереть меня!… чтобы поскорей убить… яд — это слишком медленно!..

Клара

Яд течет у тебя в жилах, несчастная!

Анни (взволнованная, поднимаясь)

Что ты хочешь сказать?

Клара (овладев собой)

Что я хочу сказать? Ничего такого… у тебя больная кровь… сама прекрасно знаешь… По-видимому, воспаление… тебя надо лечить… главное — никуда не выходить…

Анни

Да, оставить взаперти… взаперти как (она не осмеливается вымолвить) прокаженную!… У меня проказа, да?… Все, что я чувствую — это она, ведь так?

Клара

Анни, не сходи с ума… клянусь тебе, что…

Анни

Да… я догадываюсь, что так… Ты меня боишься… отшатываешься… не хочешь дотронуться…

Клара

О тебе позаботятся… вылечат…

Анни

Нет, я не вылечусь… Ты так и бросишь меня подыхать в углу… А сама, сама останешься красивой, счастливой, любимой… Ты, виноватая больше всех… ты, корень моей болезни!

Клара

Я?..

Анни

Да, это твоя вина… Это ты таскала меня по всем ужасным притонам, отравившим мне плоть… Тебе, тебе тоже должна быть расплата! Ты тоже сгниешь вместе со мной…

Клара

Кипаи!..

Анни

Я заражу тебя своей хворью.

Клара (зовет громче)

Кипаи! (Из глубины сцены появляется Кипаи. Это гигант-китаец.) Уведи ее! Защити меня!

Анни (отбиваясь)

Нет… пустите меня… я хочу укусить ее… влить яд в ее кровь…

Клара

Свяжи ее… запри на замок…

Анни (вопит, пока Кипаи уносит ее)

Да сгниет ее плоть…

Сцена вторая

Маршалл (входя)

Что тут такое?

Клара

Не придавайте значения, милый! У Анни только что был приступ.

Маршалл

И что с ней случилось?

Клара

Несчастная… Милый, это ужасно… Не смею сказать вам… Анни потеряна для нас! Она поражена жуткой болезнью!

Маршалл

Какой болезнью?

Клара

Она умирает от проказы!

Маршалл

Проказы?

Клара

От той кошмарной проказы, которую называют элефантиазисом. Ибо в этой стране ужасно все: любовь, цветы, болезнь, смерть.

Маршалл

Да как такое случилось? Это же кошмар!

Клара

Я не знаю… Здесь столько тайн… столько непостижимого… Мы с ней обе частенько по вечерам ходили к реке… Надо вам сказать, что там, на корабле цветов, была одна баядерка из Бенареса. Существо, которого все боялись, милый, потому что жрецы обучили ее каким-то священным обрядам древних брахманских культов… Наверно, тогда…

Маршалл

Проказа! Бедняжка Анни! Такая красавица!

Клара

Ее кожа пойдет волдырями. На ней вздуются ужасные опухоли!

Маршалл

Не думайте про это, Клара…

Клара

…ее лицо станет громадным отвисшим ошметком мяса…

Маршалл

Клара! Зачем такие страсти…

Клара

Она будет догнивать, точно живая падаль… и это будет омерзительно.

Маршалл

Клара, одна мысль о том, что этой женщине предстоит агонизировать тут, с нами… став жертвой болезни…

Клара

Теперь, когда она знает… не думаю, что ей суждено долго прожить.

Маршалл

Бедняжка Анни, такая красавица…

Клара

И даже слишком!

Маршалл

Вот беда великая!

Клара

Не надо грустить, милый! Вы ее больше не увидите… Я приказала заживо заточить ее вместе с китаянками, которые станут ей прислуживать…

Маршалл

Бедняжка Анни!

Клара

Выйдем, Жан, хотите?

Маршалл

В такой час, не боясь быть на солнце?

Клара

А мы будем в моей китайской лодочке…

Маршалл

Так приятно здесь… И мне так хотелось, чтобы сегодня ты была моей вся, без остатка…

Клара

Но я собиралась показать вам кое-что любопытное, завораживающее…

Маршалл

Завтра! Хотите завтра?

Клара

Завтра невозможно, любовь моя… Каторжникам дают пищу только по средам. Завтра врата каторги будут замкнуты даже для меня…

Маршалл

Вы вот куда хотите поехать?

Клара

Да, вы увидите каторгу, узников… какое чарующее зрелище!

Маршалл

По правде сказать, не понимаю я, что вас там привлекает!… Китайская каторга — представляю, что за мерзость!

Клара

Как там красиво! Послушай, я видела повешение воров в Англии… видела, как в Испании анархистов умерщвляют гарротой… в России я видела, как солдаты до смерти забили кнутом молодую девушку… А однажды вечером в зверинце я видела, как женщину, восхитительнейшее создание, в клетке сожрал лев… Но ничто не сравнится в ужасной, свирепой прелести с тем, что тут называют Садом Пыток…

Маршалл

Клара, умоляю, не ходи туда… не поддавайся искусу… Посмотри в зеркале, твои глаза, они так жестоки… почти безумны!

Клара (в объятиях Маршалла)

Когда я иду к каторжникам, я испытываю чувство головокружения… Ты увидишь, какие необыкновенные, какие волшебные желания это вселяет в плоть и как великолепно я буду любить тебя в этот вечер… как безумно я отдамся тебе…

Маршалл

Клара, нет!… Такая любовь чудовищна!

Клара

Да… Мы поедем по реке и проведем ночь на корабле цветов… Ты увидишь Ти-Ба!.. мою маленькую прелесть Ти-Ба… Она так нежна… Ты ведь хочешь, а?

Маршалл

Вы забыли, какой у вас был страшный приступ? Вспомните… когда вы смотрели на ту казнь у городских ворот?..

Клара

Но ведь это, милый, давно было и прошло без следа.

Маршалл

А я вот помню… Ты страдала, очень страдала. Мы привели тебя в обмороке, безжизненную… все твои мышцы надрывно сокращались и ты тряслась как в лихорадке, постанывая. Мне казалось, ты вот-вот умрешь…

Клара

Неужели, и что же?

Маршалл

А потом вдруг твои мышцы расслабились и ты так нежно всхлипывала, прижавшись ко мне… Ты лепетала обеты… извинения, точно дитя… ты говорила: «Милый, больше никогда, клянусь тебе… больше никогда. Никогда!» И вот ты забыла все это… И ты снова тащишь меня на эти гнусные зрелища, которые тебя так возбуждают… расстраивают твои нервы…

Клара (с безропотной и фаталистической интонацией)

Что поделаешь, любовь моя. Все так… именно так!

Маршалл

Клара, как вы не устаете от всех этих безумств, от этих упадочных извращений? Разве так уж необходимо для вас искать наслаждения в боли и в смерти? Вы никогда не мечтали о здоровой любви, любви без безумия и извращении? Разве не достаточно было бы для счастья просто любить друг друга всей нашей плотью, всем нашим сердцем!.. Да, позвольте мне любитьвас… я заставлю вас позабыть все эти кошмарные, опасные наслаждения, оставляющие после себя только горечь и смерть! Смешать любовь с кровью — какое святотатство!.. Какая профанация!

Клара (глядя ему в глаза)

Милый, ты и сам некогда смешал любовь с убийством… (Шепчет на ухо.) Помнишь ту ночь… нашу лучшую ночь… на корабле…

Маршалл

Зачем ворошить… я не владел собою… ты свела меня с ума…

Клара

И ты жалеешь об этом?

Маршалл

Нет! Но помалкивай… умоляю тебя. (Издалека доносится удар гонга.) Ты кого-нибудь ждешь?

Клара

Да, кое-кого, с кем ты еще не знаком. Это он должен дать нам высокое разрешение пройти на каторгу.

Маршалл

Кто же это?

Клара

Очень знатный мандарин.

Сцена третья

Клара (приближаясь к Хану)

Будьте желанным гостем, о досточтимый старший брат.

Хан

Сестрица моя, я, недостойный, приветствую вас и вашего гостя, который, несомненно, знаменит как человек ученый.

Клара (представляя ему Маршалла)

Мой гость иностранец, и ему незнакомы местные обычаи вежливости.

Хан

У каждого народа свои правила, и я охотно соглашусь следовать вашим… я жил в Англии и в Америке.

Маршалл

Да, меня и правда надо извинить… Я настоящий варвар с Запада… Даже не знаю, каким титулом величать вас.

Хан

Прошу вас говорить со мной так, как если бы мы встретились в европейской гостиной, где вы называли бы меня просто господин.

Клара

Итак, господин Хан. Представляю вам своего друга господина Маршалла… Садитесь с восточной стороны, прошу вас.

Хан

Только ради удовольствия слушаться вас.

Клара

Принесли ли вы мне, что я просила, господин Хан?

Хан (протягивая бумагу)

Вот дозволение. (Поворачивается к китайцу, так и оставшемуся стоять на пороге в безмолвном поклоне.) А вот и начальник гвардейцев, который поведет вас на каторгу и в сад. Он хорошо владеет вашим языком и сможет дать все необходимые разъяснения, какие пожелаете.

Маршалл

Должен признаться вам, что совершенно не одобряю нездорового любопытства миссис Ватсон.

Хан

Вы не любите цветы, господин?..

Маршалл

При чем здесь цветы?

Хан

Вот увидите, какие восхитительные заросли… если вы любитель. Этот сад создал в середине прошлого века наш самый великий ботаник Ли-Пе-Хань. Неподражаемая насыщенность зелени и поныне обеспечивается кровью пытаемых и ежедневно казнимых… Это самое прекрасное, что есть в Китае, где, между прочим, много чудес.

Клара

Вот увидите, друг мой, какие изобретательные художники китайцы… Да, посреди цветов, в цветочных чарах расположены
орудия пыток и казней. Мы благодарим господина Хана за беспокойство о нас…

Хан

Не надо меня благодарить… я хотел бы приносить только добрые вести… мне неловко, но есть еще кое-что… это может вас смутить… (Вставая.) Мне действительно неловко…

Клара

Смутить, господин Хан?

Хан

Или по крайней мере расстроить… Вы только прибыли в Китай, а я уже вношу волнение в ваш отдых… Однако власти этой провинции нуждаются в вашем свидетельстве.

Клара (вставая)

Моем свидетельстве? О чем же?

Хан

Вы ведь плыли на том же корабле, где погиб наш досточтимый князь Ли-Тонг? Ваши показания будут ценными для нас… как и ваши, господин.

Маршалл (вздрогнув)

Почему мои?

Хан

Разве вашего имени нет в списке пассажиров?

Маршалл

Действительно… Но раз уж китайская полиция так хорошо осведомлена, уж наверное ей известен тот протокол, что составил бортовой комиссар?

Клара

Он признал, что это был несчастный случай.

Хан

Китайская полиция утверждает, что это убийство…

Клара

И у вас есть доказательства?

Хан

Да, тело обнаружили недалеко от берега.

Маршалл

А!

Клара

И что же?

Хан

И на шее были следы удушения.

Маршалл

Наверное, кто-то из матросов позарился на драгоценности принца.

Хан

Нет, при нем нашли все его драгоценности, все деньги, документы, ничего не украдено.

Клара

Странно!

Хан (снова садится)

Да, странно!.. Как и очень многое, что вот уже долгие годы происходит вокруг нас.

Клара

Что вы хотите сказать?

Хан

У князя Ли-Тонга было много врагов, незримых, тайных, которые не прощают ничего… и не отступят ни перед чем… и которые поклялись уничтожить его.

Клара (понизив голос)

Вы говорите о «Красном драконе»?

Хан

Да, должно быть, надо искать в этом направлении… Вспомните о покушении Тао-Миня. Этот Тао-Минь, господин, — бунтовщик, подстрекатель, оплачиваемый Москвой, — был замечательным инженером. Он изобрел бомбу устрашающей мощности, которая при этом умещалась в ручке от веера. К счастью, в тот раз князя вовремя известили об опасности.

Маршалл

За что его хотели убить?

Клара

Он возбудил страшную ненависть кровавыми репрессиями, нестерпимыми пытками.

Хан

Не только… нет, не только. Он был слишком милостив к поэту Ваню, ему бы следовало…

Маршалл

Ему бы следовало?..

Клара (служанке)

Что тебе?

Служанка (по-китайски)

Ут Саил…

Клара (по-китайски)

Тени Каи.

Хан

Вы правы, мадам, никому нельзя доверять. Никому никогда… быть может, и эта служанка тоже завербована «Красным драконом»…У «Красного дракона» повсюду есть ячейки.

Маршалл

«Красный дракон» — это тайное общество?

Хан

Да, это подлая секта.

Клара (разливая чай в чашки)

Это и политическое объединение, и религиозное.

Хан

Фанатики, бунтари, революционеры, жаждущие ниспровергнуть порядок, традиции, империю, весь старый уклад китайского общества. К ним примыкал и тот самый Тао-Минь, о котором я рассказал вам… и поэт Вань тоже…Их травят, преследуют, пытают… Ничто не способно утихомирить их… Они сильны и готовы мстить…Но на сей раз, если нам удастся схватить за руку убийцу Ли-Тонга, он заплатит за все… Мы его примерно…

Маршалл

Примерно?..

Хан

Среди наших пыточных мастеров, господин, есть замечательный человек, подлинный ученый, в совершенстве постигший анатомию человеческого тела. Он работает с живой плотью, как скульптор с резцом и куском слоновой кости; умеет вытянуть самую сущность, подвергнуть самым нестерпимым мукам, какие таятся в глубине самых темных и тайных мест. Воздействуя только на один нерв, он способен заставить пытаемого реветь от боли часами. Я сам видел, как он вырезал ремни из человека, а тот был все еще жив! (Маршаллу, который шатается.) Что с вами, господин?

Маршалл

Да представил себе эту мясную лавку, которую вы так хорошо описали!

Хан

В таком случае, господин, вам, может быть, не стоит ходить туда…

Маршалл

Но… раз миссис Ватсон так настаивает.

Хан (вставая)

Что ж, решено. Позвольте мне — прежде чем уйти — склониться пред алтарем предков.

Клара

Это большая честь для меня и для моего дома.

Маршалл

Что он сказал?

Клара

Да просто слова молитвы.

Хан (еще раз произносит по-китайски свой приказ)

Хоу ли пе Вань!

Клара (бросив на Хана быстрый взгляд)

Милый, ты так бледен, смотри не выдай себя.

Маршалл

Клара, а если он догадался!

Клара

Будьте осторожней, он умеет читать мысли по лицу…Бросьте вы это… у вас нет сил, чтобы бороться с ним.

Маршалл

Вы правы, ах, как глупо. Я боюсь этого человека!

Клара

Выходите!

Сцена четвертая

Клара (Хану, после продолжительного молчания)

Зачем тебе так нужно было отослать моего друга?

Хан

Я должен передать тебе приказы.

Клара

Говори!

Хан

Он не может подслушать нас?

Клара

Нет.

Хан

Твой друг только что был, кажется, так возбужден…

Клара

Уж не подозреваешь ли ты его?

Хан

Ты ведь знаешь его дольше, чем я?.. Ты с ним плыла на «Сфинксе»!..

Клара

Да, но ничего такого, что бы меня насторожило… ни малейших признаков… во всяком случае тогда…

Хан

Но если он виновен, его ждет расплата…мы на тебя рассчитываем…

Клара

На меня? Но это невозможно!.. что в моих силах?

Хан (твердо)

Сделаешь то же самое, что с Тао-Минем. И с поэтом Ванем, которых ты предала нам… ночью… у Ти-Ба…

Клара (в ужасе)

Замолчи!

Хан (вкрадчиво и вероломно)

Семья Ли-Тонга богата и всесильна… Знаешь ли ты, сколько они обещали тому, кто выдаст убийцу?.. Триста тысяч монет! Подумай об этом! Сегодня ночью дашь мне ответ у Ти-Ба… на третьей страже… (Уходя.) Триста тысяч! Целое состояние…

Картина третья

Сцена первая

Ли-Шань

Ти-Ба! А наверху-то пиастры так и звенят… Иди танцевать, все уже там.

Ти-Ба

Не сегодня, Ли-Шань… не сегодня!

Ли-Шань

Почему не сегодня?… там купцы-толстосумы из Хан-Кью… мандарины… Ступай скорее…

Ти-Ба

Нет… хозяин велел мне ждать здесь.

Ли-Шань

И кого это ты ждешь?

Ти-Ба

Сам ведь знаешь… Сегодня день, когда приходит чужеземка.

Ли-Шань

Англичанка?

Ти-Ба

Да… сегодня день, когда она ходит в Сад Пыток.

Ли-Шань

А потом всегда идет сюда?

Ти-Ба

Всегда… ей так угодно… Видишь, я зажгла благовония… приготовила бамбук, лампы, опиум.

Ли-Шань

Она приходит курить опиум?

Ти-Ба

Только опиум может утихомирить ее исступление. Когда она возвращается оттуда, Ли-Шань, она одержима злыми духами.

Ли-Шань

Да ладно уж! Тебе повезло, что она ходит именно к тебе… Поговаривают, что она богата…

Ти-Ба

Очень богата… но ее золото приносит несчастье… это плата за кровь… Ты будто не знаешь?

Ли-Шань

Знаю.

Ти-Ба

Подавилась бы она им, своим золотом! И отправлялась бы в свою страну… Я бы лучше обслужила пьяного матроса… презренного кули из порта… Они грубы, но я понимаю их… знаю, что им нужно… Она — зверь нечистый, вся из грязи… ее поцелуи кусают, ласки когтят, а глаза… глаза наводят на меня ужас…

Ли-Шань

Уже поздно, может, она сегодня и не придет.

Ти-Ба

Придет она… всегда приходит… так ей угодно…

Сцена вторая

Ти-Мао (входя)

Они здесь, Ти-Ба! Я видел на реке их лодку.

Ти-Ба (умоляюще, бросаясь к его ногам)

Хозяин, пощадите… я не хочу… я ее ненавижу…

Ти-Мао (грубо)

Ах, не хочешь?

Ти-Ба

Не сегодня! Пусть выберет другую!..

Ти-Мао

Она выбрала тебя…

Ти-Ба

Скажи ей, что я уже занята…

Ти-Мао

Нет. Если она не увидит тебя, она уйдет.

Ти-Ба

Она придет опять…

Ти-Мао

Сегодня надо, чтобы она осталась… слышишь! (С нажимом.) Так надо.

Ти-Ба

Я боюсь, хозяин… Когда она приходит оттуда, в ней бешенство злобных духов… Со мной случится несчастье, клянусь вам!

Ти-Мао

Что еще за несчастье?

Ти-Ба

Когда она приходила в прошлый раз… я растопила капельку опиума на острие иголки, поднеся ее к лампе, а она вдруг — ни с того ни с сего — как схватит иглу у меня из рук… и давай меня колоть много-много… вот сюда… Иголкой, раскаленной до красноты. Так глубоко обожгла… я кричала… Смотри, я не лгу…

Ти-Мао (жестко)

Она тебе заплатила.

Ти-Ба

Она заплатила мне, чтобы я молчала об этом… но я не хочу опять так… она могла убить меня.

Ти-Мао

Жизнь танцовщицы вроде тебя — ничто по сравнению с тем, кто нами руководит.

Ти-Ба

Пощады, я боюсь, хозяин!

Ти-Мао

Чего? Я буду здесь… посторожу… И кстати, сегодня она не одна… с ней друг.

Ли-Шань

Не тот ли, кто плыл с ней на «Сфинксе», когда был убит наш князь Ли-Тонг?

Ти-Мао (хватая его за горло)

Молчи, собака, или я отрежу тебе язык!

Ли-Шань

Простите, хозяин, я только хотел узнать…

Ти-Мао

Не нужно тебе ни о чем знать… ты должен молчать и ждать… Когда настанет час, я скажу тебе. До тех пор повинуйся нашему досточтимому господину Хану… повинуйся как раб и… как машина…

Ли-Шань (касаясь лицом пола)

Повинуюсь…

Ти-Мао

Если господин Хан прикажет тебе ударить брата твоего… ты должен ударить… понял?

Ли-Шань

Я понял…

Ти-Мао (Ти-Ба)

А ты?

Ти-Ба (с протестом)

Хозяин ты…

Ти-Мао

Встаньте… они пришли. (Ли-Шаню.) Иди встречай их. (Ли-Шань выходит.) (Ти-Ба.) А ты… оставайся тут… (Указывая направо.) Жди, пока позовут.

Сцена третья

Ти-Мао

Входите сюда, миледи… Все готово…Что скажете об аромате этих благовоний, — опьяняет, а? Уж не позвать ли мне Ти-Ба, прелестнейший из моих цветов?

Клара

Оставьте нас… я позову…

Ти-Мао

Миледи желает чаю?

Клара (жестом приказывая Ти-Мао и прислужнице уйти)

Попозже.

Сцена четвертая

Маршалл

Клара! (Клара не шевелится.) Клара, что с вами? Сейчас, выходя из лодки, вы вся дрожали, и рука у вас совсем заледенела… Я не узнаю вас… Вы больше не та с тех пор… с тех пор как мы побывали там… Клара, что вы там высматриваете, на реке? У вас такое замкнутое и суровое лицо, как бывало прежде, когда мы ссорились… Клара, ответьте же!

Клара

Помолчите… знали бы вы, как я сейчас далеко… Я уж сказала вам, что после Сада у меня бывает головокружение… и все нервы напряжены так, будто вот-вот оборвутся.

Маршалл

Клара!

Маршалл

Клара, сами видите, это чересчур…Есть предел кошмара, которого вам переступать не стоит… Вам нужно лечь, отдохнуть.

Клара

Да вы с ума сошли, что ли? Я не больна…и чувствую себя прекрасно. Это вы совсем бледный и шатаетесь, будто пьяны.

Маршалл (закрывая лицо руками)

Клара, это гнусно… у меня еще стоят в глазах эти адские картины… звучат в ушах нечеловеческие вопли, а в ноздрях этот запах, горячий и пряный… запах крови…

Клара

Да забудьте вы… все кончено…

Маршалл (как будто сам с собой)

И павлины, обезумевшие павлины, дерущиеся за ошметки плоти на песке аллей… и деревья, в которых прорублены дупла для пытаемых…

Клара (вдруг возбужденно)

Самого прекрасного-то ты и не видел!… Пытка колоколом! Вот уж пытка так пытка!… Ее очень редко применяют… только для знатных особ… Это огромный бронзовый колокол… С тяжелыми вычерненными боками, на них выбиты золотые надписи и красные маски, как в храме… Точно в воздухе вдруг разверзлась бездна!.. пропасть, висящая от земли до самых небес и бесконечная в глубину!.. И приговоренного в сумерках привязывают к внутренней стороне колокола… И часы напролет бьют в этот колокол во всю мочь… Часы напролет!.. Говорят, что вибрации проникают во все тело… от них распухают мускулы… рвутся вены, размякают и дробятся кости… Ах!.. что за восхитительная пытка!.. А колокол звонит так нежно, так заманчиво! Издалека его звон легко принять за зов в светлое воскресенье пасхи, к радостной мессе, на крестины или свадьбу… А это жесточайшая из пыток! И подумать только, что из-за тебя мы все это пропустили!

Маршалл

Вы сердитесь на меня, Клара… Вы меня ненавидите?

Клара (нервно)

Да нет же, нет. Только молчите, прошу вас… я не люблю разговаривать в такие минуты.

Маршалл

Клара, прости меня… я невыносим… Все проповеди да проповеди, точно пастор… я был не в себе… хотел побороть головокружение, а ведь оно у меня тоже, как у тебя… но я лгал… сам заставлял себя ошибаться… Правда в том, что я никогда не хотел тебя так, как нынче вечером…. Ты была права… цивилизация, мораль — пустые слова… поцелуи лучше всего тогда, когда они преступны… Ты возбудила во мне новые аппетиты, инстинкты, которых страшусь я сам… но теперь я пойду с тобой до конца… я хочу любить тебя посреди ужаса, тревоги, кошмара… хочу любить тебя среди крови и смерти…

Клара

Пустите!..

Маршалл

Клара!..

Клара

Пустите… Если уж так хотите, попробуйте ваши грязные желания на этих девках…. Могу посоветовать, кто лучше умеет… я их знаю.

Маршалл (вдруг взбунтовавшись)

Молчать!.. Молчать!… Мразь! Быть таким чудовищем! (Она хохочет.) Не смейся, падаль, ибо я хочу убить тебя… Да, сейчас мне надо убить тебя и выбросить в реку.

Клара

Что ж, милый… уж лучше пусть ты.

Маршалл (вставая)

Клара, пощади… я сам не знаю что говорю…

Клара

Сам видишь… ты просто тряпка… даже на это смелости нет. А ведь красиво бы вышло… (Два удара гонга). Что ж, пойдем… Вот и Хан… если он увидит тебя таким…

Маршалл

Хан будет здесь?

Клара

А ты не знал?

Маршалл

Он… здесь? Что ему надо?

Клара

Я его позвала… это так естественно…

Маршалл

Он шпионит за нами… он подозревает меня.

Клара

Лишний повод не избегать его… Приди в себя, прошу тебя.

Сцена пятая

Хан (появляясь вместе с Ти-Мао и Ли-Шанем)

Простите, миссис Ватсон… и вы тоже, господин Маршалл, что я лично не смог сопровождать вас на каторгу. (Маршаллу). Мне правда очень жаль… Но в лице миссис Ватсон у вас самый лучший гид… и самый очаровательный.

Клара

Не стоит жалеть, господин Хан… Боюсь, моему другу не по вкусу необычная острота этого уникального зрелища… Он еще отравлен всеми предрассудками Европы… и так впечатлителен… и чувствителен…

Хан (Маршаллу)

Неужели? Но цветы… вы забыли про цветы! Терраса Пионов, бассейн с ирисами, тамариндовая аллея…

Клара

Он видел только отрубленные головы… каторжников в клетках… железные крючья…

Хан

Правда, господин Маршалл?

Маршалл

Миссис Ватсон преувеличивает… должно быть, я просто был не расположен… жара… климат…

Хан

Да, слишком горячо, пожалуй. Так… У мистера Маршалла чересчур живое воображение… мысленно он видит себя на месте этих истязаемых, в лапах наших палачей… Но не забывайте, что вы европеец, господин Маршалл, знатный иностранец… Вы под защитой вашего положения, и, что бы ни случилось, в Саду пыток вы только зритель… конечно, если вы не виновны ни в каком преступлении и не убивали никакой знатной особы…

Маршалл

О чем это вы?

Хан

Предположение… простое предположение!..

Ти-Мао

Миледи, все готово.

Хан

Господин Маршалл, взгляните только, какое доброе лицо у нашего хозяина… и представить себе нельзя ничего более миролюбивого… безобидного… А между тем этот беспечный коммерсант — бывший палач… да-да! Он один из наших ученых истязателей, один из самых уважаемых.

Клара

Как! Ти-Мао работал в Саду Пыток? Я не знала!

Ти-Мао

Я уже три года как уволился оттуда, мадам.

Хан

Последней его казнью была казнь поэта Ваня, признанного заговорщиком… Но довольно о пытках… Нас ждут более веселящие материи… Вы уже бывали на кораблях цветов, господин Маршалл?

Маршалл

Бог ты мой… их столько было в Кантоне.

Хан

То корабли на европейский манер…а здесь китайское сластолюбие раскрывает свои рафинированные тайны… мистерии, жестокие и религиозные.

Клара

Представь, милый, тут неподалеку есть храм… непристойный храм, посвященный божествам секса… Я покажу его тебе, это очень любопытно… ты увидишь пляски… оргии… странные и варварские ритуалы…

Маршалл

Правда, я наслышан об этом… но разрешат ли нам войти туда… взглянуть…

Клара

О да, притом в эту ночь… Ты увидишь сладострастный женский бред… их чудовищный культ… Их оргазмы, когда, бросаясь на идола, они предают себя его ласкам… Это безумие заразительно. Вот посмотришь сам! Но где же Ти-Ба? (К Ти-Мао.) Ты заказал для меня Ти-Ба?

Ти-Мао

Конечно, миледи… она здесь… пойду за ней. (Выходит слева, кричит.) Ти-Ба! Сюда!

Сцена шестая

Клара

Ти-Ба нет равных в прокаливании трубок с опиумом. (Ти-Ба входит; отшатывается, увидев Клару; Ти-Мао делает ей знак, и она падает ниц). А! вот она, маленькая подружка моя… Вставай, сестреночка… (Маршаллу). Смотри, как обворожительны бронзовые переливы у нее на коже… (Она поднимает ткани и показывает Маршаллу ее грудь). Какая податливость во всем теле! (Ти-Ба пытается отпрянуть от них.) Эге! Ты что? Ничего не бойся! Ты таишь злобу против меня?

Ти-Ба (дрожа)

Нет!

Клара

Тогда иди поближе ко мне…

Ти-Ба

Хозяйка… я приготовлю для вас опиум…

Клара (властно)

Нет, сюда… немедленно!

Ти-Ба

Нет… оставьте меня…

Клара

Так ты не хочешь! Не хочешь? (Грубо хватает ее за запястья.) А вот я хочу… повинуйся… поняла?

Ти-Ба

Оставьте меня… Вы делаете мне больно… пустите…

Маршалл

Да пустите вы ее…

Клара

Слушайся меня. Или…

Ти-Ба

Сука… сука!..

Клара (выпуская ее)

Маленькая дрянь! Она укусила меня…

Маршалл

Оставьте вы ее…

Ти-Мао (вмешиваясь)

Даже не знаю, что с ней такое сегодня, миледи…С ней, всегда такой послушной!

Клара

Смотрите. Вот отметина ее зубов!

Хан (вмешиваясь)

Рабыня восстала против хозяев… Она будет подвергнута телесному наказанию. Ти-Мао!

Ти-Мао (появляясь)

Хозяин?

Хан

Вырежи ремень у нее из спины..

Ти-Ба

Нет! Только не это!… пощады… я повинуюсь… я сделаю все, что она прикажет.

Маршалл

Что вы хотите с ней сделать? Она еще дитя… будьте же милосердны…

Клара

Не мешайте, она оскорбила меня, ее надо наказать.

Маршалл

Но не убьете же вы ее?

Хан

Спокойно, она не умрет. (Вынимая из-за пояса Ти-Мао маленький нож). Видите этот нож, миледи, какое маленькое лезвие. Такой мастер-палач, как он, может подвергнуть приговоренного самой страшной из пыток, не давая ему облегчения, какое дарует смерть. Вот две тончайших заточки на крошечном расстоянии друг от друга, и они медленно вырезают полоску плоти, это похоже на очистку плода от кожуры…

Маршалл

Нет… нет… какая мерзость!… Я не хочу этого видеть…

Клара

Нет, останься… будь рядом со мной…

Маршалл

Клара!

Клара

Рядом со мной… не оставляй меня… я так хочу… (Пока длится пытка с вырезанием ремня.) Взгляни… как она мучается… Слушай ее вопли… как ей больно! А вот и кровь течет. Ах! Кровь… кровь… кровь…

Маршалл (на коленях возле Клары)

Клара… что с вами?

Хан

Не тревожьтесь… Она понемногу приходит в себя.

Маршалл

У нее сомкнуты челюсти… лицо как окаменевшее…

Хан

 Да, это всегда так… дайте ей отдохнуть…

Маршалл

Не отвезти ли ее лучше домой?

Хан

Да, сейчас… когда ей станет лучше… Я оставляю вас, господин Маршалл. Ти-Мао вас проводит.

Маршалл

Зачем… не стоит…

Хан

Нет-нет… неспокойно в такой час на реке… Скоро увидимся, господин Маршалл… скоро.

Сцена седьмая

Маршалл

Клара, дорогая… вам плохо!

Клара

Ничего… не страшно… теперь уж все кончено… не знаю, что на меня навалилось… я совсем разбита…

Маршалл

Ну, еще бы… после таких зрелищ…

Клара (в его объятиях)

Милый, больше никогда, клянусь тебе… больше никогда…

Маршалл

Ну, пойдем же… твои нервы освежит вечерний воздух… он успокоит лихорадку…

Клара (вставая)

Где это мы?

Маршалл

Мы на реке… у Ти-Мао…

Клара (точно пробуждаясь от сна)

А! да… (Вдруг с тревогой). А Хан… он где?

Маршалл

Он покинул нас…

Клара

Слышишь… уже вторая стража!

Маршалл

Да, уже поздно… пойдем, поедем домой.

Клара (внезапно приняв решение)

Нет… не нужно возвращаться… надо уезжать… спасти тебя…

Маршалл

Что с тобой, дорогая? Ты бредишь…

Клара

Нет, я должна тебе сказать… ты в опасности… На третьей страже тебя хотят арестовать.

Маршалл

Откуда ты знаешь?

Клара (признается в ужасе)

Жан, я совсем не та женщина, какая тебе нужна… мне они платят — Хан и Нейко, что правит Пекином.

Маршалл

Шпионка… ты!

Клара

Да… эти люди — хозяева моей судьбы, моей жизни… Я принадлежу им… я жертва обстоятельств…

Маршалл

Значит, Тао-Минь… и ученый Вань… их тоже ты…

Клара

Да… Мне приказали выдать их.

Маршалл

Несчастная! Так ты выдала и меня!

Клара (в отчаянии бросаясь в его объятия)

Нет, тебя — нет! Клянусь, тебя — нет… не знаю, как они догадались сами… я так складно им лгала… Жан, верь мне!

Маршалл (глядя ей в глаза)

Хотелось бы…

Клара

Жан, увези меня. Спаси меня… У меня есть лодка… мы сможем бежать вдвоем… я заплачу Ти-Мао… сколько ему нужно… я его знаю… он даст нам убежать, а на реке мы пересядем на европейский корабль… Там есть английский пакетбот, он до завтра стоит в порту…

Маршалл

Да.. ты права… нельзя терять ни минуты… пошли…

Клара (увидев, как Маршалл тщетно пытается отодвинуть решетку)

Вот оно что… открывай же… открывай!

Маршалл

Не могу!

Клара (идя к левой двери)

И эта дверь на запоре? (Показывая ему на дверь справа). И та?

Маршалл (идя к двери)

Да, тоже… Почему нас здесь заперли? Это ловушка…

Клара

Не знаю… Может быть, по рассеянности… Я прикажу отпереть… (Зовет.) Ти-Мао!

Ти-Мао

Что вам угодно?

Клара

Отопри решетку… мы хотим уехать… (Ти-Мао, поклонившись, идет к решетке). Вот видишь, он услужливо повинуется. (Ти-Мао, недвижно вставшему у решетки). Ну что же ты. Позволь нам уйти…

Ти-Мао (вдруг меняя тон и позу)

Что, надоело смотреть на пытки?… Пресытилась муками и кровью?..

Маршалл

Чего?

Клара

Как ты смеешь?… Грязный прислужник… раб!

Ти-Мао (угрожая ей)

Молчать… грязная сука… Давно мы следим за тобою.

Клара

Жан, этот тип спятил!

Маршалл

Да кто вы такой? Чего хотите?

Ти-Мао

Мы хотим отомстить за гибель нашего повелителя Тао-Миня… за досточтимого поэта Ваня и всех наших братьев, выданных ею Ли-Тонгу.

Клара

Берегитесь! Здесь Хан… Хан защитит меня! (Бросается к левой двери и кричит.) Хан!

Ти-Мао

Хан далеко! Мы приняли все меры предосторожности… лап Красного дракона тебе не избежать…

Клара (обезумев от ужаса)

Красный дракон!.. Жан!… Защити меня!

Ти-Мао

Тебе не стоит защищать ее. Она выдала и тебя.

Клара

Это не так…

Ти-Мао

Так! Она выдала тебя Хану… продала за деньги…

Маршалл

Неправда! Я тебе не верю!

Клара

Он лжет!.. лжет!

Ти-Мао

Вот приказ, смотри… арестовать тебя на третью стражу…

Маршалл

Дай нам убежать… тебе заплатят…

Ти-Мао

Тебе нечего бояться. Убийце Ли-Тонга у нас не грозит никакая беда. (Медленно и безмолвно в дверь справа входит Ли-Шань.) Следуй за этим человеком, он потайным ходом выведет тебя к реке… там ты сядешь в джонку.

Клара (хватаясь за него)

Жан! Не оставляй меня!

Ти-Мао

Ты еще можешь бежать… но уходи немедленно!

Клара

Жан!

Маршалл

Нет. Не хочу. Это была бы трусость!

Ти-Мао

Она обречена…. Не пытайся ей помочь!

Клара (умоляюще, Ти-Мао)

Дайте мне уехать…заплачу тебе сколько хочешь…

Ти-Мао

Да, заплатишь, только уже не той монетой… Ти-Ба, готовь иглы…

Клара

Нет… только не это!

Маршалл

Что вы хотите…

Ти-Мао

Как она обходилась с другими, так и я сейчас поступлю с ней.

Клара

Жан, на помощь!

Маршалл

Пустите меня… пустите!..

Ти-Мао

Уведите его!

Маршалл (которого выволакивают со сцены)

Умоляю вас…пощадите ее!.. Трусы! Мерзавцы! Палачи!

Ти-Мао (Ти-Ба)

Сначала глаза… Начинай с глаз! Ее глаза, которым так нравилось любоваться муками и смертью.

Клара

Только не это!.. На помощь!

Ти-Мао (Ти-Ба, запрокинувшей голову Клары и вонзающей иглу ей в глаза)

Медленней, Ти-Ба! Не торопись… не торопись…

Клара

А! А! А!

Ти-Мао

Не так быстро… проведи иглой под веками…не вынимай ты так быстро иглу…

Клара (ревет от боли)

А! А! А! А! А!

Ти-Мао

Да не надо же так быстро…

Shadow of the Tomb Raider. Лара гладит ламу — Игромания

Рецензия на самую неоднозначную часть перезапуска

Занятно сравнивать впечатления от первой половины игры с ощущениями от полного прохождения. Разница огромная. В патче первого дня поправили некоторые мелочи, играть стало приятнее (даже кровь кое-где наконец появилась!). Патч не решил проблему с лагами в некоторых локациях (боюсь, это вина Denuvo), но хотя бы средний fps подрос кадров на 10.

Более того, концовка проекта проработана куда лучше, чем начало. Игра очень долго делает вид, что собирается вывозить исключительно визуальным рядом.

Пожалуй, непростительно долго.

Один из жанров игры — генератор обоев на рабочий стол

Верните Рианну Пратчетт!

Помните, как все ненавидели Рианну Пратчетт за сценарии к двум первым частям перезапуска? Так вот, сюжет, написанный без её участия, куда хуже. При всех недостатках у сюжетов прошлых частей было чёткое понимание того, как каждая конкретная сцена должна эмоционально повлиять на игрока. Проект 2013 года неплохо давил на наше беспокойство за Лару и сопереживание бедняжке. В Rise показали любопытную историю злодеев и погоню за легендой из прошлого. Приёмы топорные, но действенные.

А вот в Shadow of the Tomb Raider сценарий почти не работает. Персонажи прописаны слабо, диалоги посредственные (я закатывал глаза столько раз, что чуть не вывихнул), а связь с прошлыми частями чисто символическая. Почти вся сюжетная канва — заметно упрощённый сценарий Rise, а штампов и сюжетных дыр в ней столько, что ими можно неделю кормить половину населения Китая.

Старые костюмы — штука весёлая, но совершенно бесполезная

Больнее всего, пожалуй, от того, что трилогия не кажется цельной. В Shadow мы не противостоим всей мощи организации «Тринити» — так, пытаемся сорвать один локальный проект. Есть знакомые персонажи, есть борьба с травмой из-за смерти родителей, но, если выкинуть эту историю из контекста прошлых игр, франшиза ничего не потеряет. Получается, что все разговоры о глобальном замысле — пустой трёп для пиара. Обидно.

Хуже всего в начале игры. Лара проникает в некий храм, чтобы умыкнуть артефакт, прежде чем на него наложит свои загребущие лапы вышеупомянутая злодейская организация. Но стоило Ларе забрать искомое, как начинаются катаклизмы: в первой фазе мексиканский город смывает цунами. Злодей утверждает, что это Ларина вина, и она почему-то с этим соглашается. Похоже, авторы хотели, чтобы мы ощутили неоднозначность персонажа мисс Крофт, усомнились в себе. Как говорится, не получилось, не фартануло.

Поместье Крофтов очень похоже на дом Локвуда из «Мира Юрского периода 2» 

Откуда Ларе было знать, что хватать злополучный макгаффин не следует? Об этом где-то говорилось? Может, вокруг торчали таблички «не тронь — устроишь конец света»? Когда мисс Крофт покорно верит злодею, который втирает ей, что, дескать, ты, дурочка, спровоцировала апокалипсис, хочется хорошенько встряхнуть нашу расхитительницу гробниц. АУ! Какой ещё конец света?! Да откуда вообще у древних индейцев такая сила, чтоб уничтожить весь мир? Как это работает? 

Впрочем, концовка это всё-таки немного исправляет. СПОЙЛЕР! Становится очевидно, что на кону была судьба не всего мира, а лишь одного конкретного города. Просто нас хотели впечатлить высотой ставок. Как будто игрок не будет увлечён, если Ларе не надо спасать мир. По мне, так это совершенно не нужно. Город Пайтити красивый и интересный, его и так хочется спасать.

Так выглядит мир, когда Лара включает чутье. Приятная имба, которую можно изрядно подрезать в настройках сложности

Из-за просчётов сценария и неумелой игры с эмоциями Лара как персонаж большую часть игры отталкивает и обескураживает. Она истерит, делает глупости, изрекает жуткие банальности — в общем, не воспринимается ни как живой человек, ни как крутая героиня, которую мы полюбили два десятка лет тому назад. Её постоянно мотает от хладнокровных убийств к снятию котят с деревьев. Ну хорошо, не совсем котят: то она ищет пропавшие игрушки, то ввязывается в расследование убийства местного богача. Так ты добрая или безжалостная? Для тебя главное — отомстить «Тринити» или помочь людям? Определись, пожалуйста!

Тот, кто её прибьёт

Можно ли ставить на проекте крест, если сценарий не удался? Ну, будь Tomb Raider ролевой игрой — наверное. Но тут у нас приключения в условно открытом мире. И они прекрасно себя чувствуют даже без сильного сценария.

Shadow of the Tomb Raider лучше предшественниц понимает, что должна быть не боевиком и не бездумным клоном Uncharted, а чистокровным приключением: с гробницами, джунглями, экзотическими животными, тайнами, головокружительными прыжками и манящим миром. И разработчики приложили массу усилий, чтобы игра была именно приключенческой. В частности, избавили от главного бича своего заклятого конкурента — лишних перестрелок.

Боёв здесь на удивление мало — язык не повернётся записать игру в шутеры, хоть прошлые части вполне вписывались в рамки жанра. Здесь самый страшный противник — не ягуары и даже не наёмники «Тринити», а… пираньи. Если попасться к ним на зубок далеко от берега, живой Ларе не уйти! Она, конечно, всё ещё кладёт врагов пачками, но этих пачек куда меньше, чем в той же Rise.

Почти все важнейшие способности мы открываем по сюжету

Впрочем, сценарий и тут наложил свой отпечаток: игра вобрала в себя, кажется, вообще все штампы приключенческого кино. Разрушение храма после подбора реликвии? Есть! Противник убивает друга героя, но не самого протагониста? Конечно! Пророчество, которое исполнится в финале, — куда же без него!

Ну, справедливости ради, обилие штампов тут не вызывает скуку. Оно работает на общий дух приключения.

А ведь этим духом пропитана вся игра! Огромные храмы, где спрятано что-то ценное, так и ждут, когда наша героиня раскроет их тайны. Изуверские испытания силы и ловкости дадут важную подсказку для продвижения по сюжету. Скрытый тайник можно обнаружить, разгадав загадку, записанную на обелиске, — при условии, что ты нашёл достаточно предметов, чтобы изучить местный диалект. Только что угрожавший тебе ягуар пал, стрелой сражённый, и теперь его шкура станет новым костюмом героини. Куда ни пойдёшь, везде будет что-то интересное, загадочное, зловещее.

Эта торговка вызвала в сети шквал возмущения: дескать, неаутентичный ассортимент, и вообще её можно пропустить. На самом деле это главная путешественница Пайтити, и встретить её можно не только в побочном квесте

Отдельного упоминания заслуживает местная вариация чморлоков (спасибо серии Deponia за это меткое словечко, обозначающее переодетых монстрами людей или гуманоидных чудовищ, десятками нападающих на главного героя приключенческой игры): они получились жутковатыми и пугающе банальными одновременно. Со своей работой они справляются прекрасно. Чёрт, Eidos-Montréal взяли самый банальный элемент приключенческих игр на свете и заставили его работать! Проходя очередную гробницу, где живут злобные твари (ты всегда знаешь, если они там есть!), постоянно озираешься и нервно стискиваешь винтовку. Впрочем, адреналин только помогает быстрее решать загадки.

А их в игре полным-полно, и все несложные. Основной вопрос тут не «что надо сделать», а «куда идти». Отнюдь не уровень Portal 2, но так и должно быть: это ведь не столько головоломки, сколько аттракционы, попирающие законы природы и логики. Работающие столетиями (без техобслуживания и перерывов!) механизмы из камней, верёвок и палок, оптические датчики доколумбовой эпохи, огромные конструкции нулевой практической ценности — всего этого в реальности быть просто не может, но в мире Tomb Raider оно есть. Буйство авторской фантазии позволяет загадкам и впечатлять, и не повторяться. Логика умирает, зато внутренний ребёнок доволен, как будто ему купили килограмм мороженого. Честная сделка! 

Погладь ламу! Погладь ламу, Лара!

Геймплей в Shadow of the Tomb Raider удался, хотя есть несколько неприятных моментов, уносящих его невообразимо далеко от звания идеального. Мне понравилось, но замолчать их нельзя. Во-первых, в игре неприлично мало свежих идей. Механика поиска сокровищ и коллекционирования совсем не изменилась со времён Rise. Она всё ещё работает, но уже начинает изрядно надоедать.

Нет, вы не думайте, мы совсем-совсем не собираемся походить на Uncharted 4!

Во-вторых, Лара очень неуклюжа. Ты можешь совершить чётко рассчитанный прыжок со стены на стену, нажать нужные клавиши в нужное время, но героиня всё равно сорвётся в пропасть, потому что прыгнула на полметра ближе, чем было необходимо. Почему? Со второй попытки (с точно того же места) всё получается. Ну ладно, иногда не со второй — с третьей-четвёртой. Я сильно сомневаюсь, что это сделано намеренно, чтобы показать человечность героини, — больше похоже на обычный баг.

Отдельная боль — когда Лара вместо прыжка с разбега вдруг залипает у края пропасти и начинает подскакивать на месте. Безумно раздражает и дико ломает темп. Какой фактор определяет, будет Крофт прыгать от края вперёд или подскочит на месте? За три десятка часов прохождения я так и не нашёл ответа. Зато поборол другую проблему: если хотите во время прыжка зацепиться ледорубом за свисающий с потолка уступ — обязательно смотрите камерой на него. Иначе почти наверняка сорвётесь.

Высший уровень знания языка мне в игре так и не пригодился, вполне хватало среднего

И наконец, третий повод для ворчания — чекпойнты в эпизодах со скоростными погонями. Они расставлены так хаотично, что иногда одно и то же место приходится пробегать по двадцать раз (привет, реалистично неуклюжая Лара!). В иных случаях тебя просто кидает вперёд по маршруту после смерти, и ты буквально пропускаешь часть пути. После выверенности Uncharted недоработки таких этапов бросаются в глаза.

Впрочем, кое в чём новая Лара однозначно уделывает последний вояж Натана Дрейка — в работе с открытым миром. Да, он (в основном) состоит из ветвистых коридоров и комнат, но те воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, органичное. Странно ожидать от дремучих зарослей возможности пройти везде, где тебе заблагорассудится. В Uncharted 4 джунгли были просто шикарным антуражем, а здесь это именно что среда обитания, большая игровая площадка.

Моя самая любимая локация. Материал про достопримечательности Shadow of the Tomb Raider стоит написать хотя бы только ради неё одной

И, конечно, нельзя не отметить мирные локации вроде Пайтити. Гуляя по ним, беседуя с местными, проникаешься духом этих мест — буквально погружаешься в культуру и быт. Впервые попав в тайный город, я первым делом побежал гладить лам (на которых перед этим без зазрения совести охотился). И вот почёсываю я за ушком очередное животное и понимаю, что эта совершенно необязательная часть геймплея доставляет мне едва ли не большую радость, чем головокружительные прыжки по скалам. Потому что это тоже приключение. Особенно для самой Лары, которая обычно куда-то бежит, в кого-нибудь стреляет или что-то ищет.

А ещё за почёсывание пяти лам дают ачивку. Идеально!

Развивайся!

В Shadow of the Tomb Raider авторы в основном работали с сеттингом и механиками. Базовые вещи вообще почти не тронули, но мелкие эксперименты получились сплошь удачными. Например, настройки сложности, где можно выбирать не только хардкорность схваток, но и визуальные подсказки (как при решении головоломок, так и при перемещении по уровням), оказались отличным решением. Нравится самому искать выход из лабиринтов и отыскивать места для прыжков путём проб и фатальных ошибок — пожалуйста! Не хотите страдать и много думать о том, как выжить в джунглях? Игра подстроится и под такие запросы.

Кажется, она только что увидела сценарий к игре…

Немало работы проделано над стелсом, к нему напридумывали много всяких довесков и правил. Причём некоторые подобные дополнения сделаны, чтобы применить их в игре пару раз. Например, Лара может избежать обнаружения тепловизором, если прижмётся к глинистой стене или вымажется грязью и затаится в траве (привет, первый «Хищник»!), но врагов с этим прибором в игре мало. Приспособились от них прятаться? Не будем превращать это в рутину.

Зачем так сделали? А чтоб принудительные стелс-этапы не казались однотипными и не раздражали игроков, как часто бывает. Впрочем, был ещё один способ не бесить геймеров, который разработчики почему-то предпочли не заметить: позволить игроку в такие моменты подбирать оружие с убитых. А то довольно подло, когда все вокруг ходят с автоматами, а ты должен ползать с ножиком и облизываться!

Деревню Гадюкино смыло

Но шкериться по кустам хотя бы интересно, потому что Лара действительно использует местность. Конечно, можно просто подкрадываться к одиноким противникам со спины в чистом поле, но куда выгоднее нападать из засады: тогда после атаки мисс Крофт прячет тело поверженного врага от любопытных взглядов его дружков.

И просто удивительно, сколько времени можно потратить на прокачку оружия и сколь мало им в итоге приходится пользоваться! Схваток с врагами немного, и большую часть солдат «Тринити» вообще разрешено передушить в стелсе. Можно галопом проскакать через всю игру, прокачав всего по одной пушке каждого типа, и бед не знать. Вот тут я узнаю руку Eidos-Montréal — закладывать базу под целую кучу стилей игры, а там уж пусть геймеры выбирают, как именно им её проходить.

Постановка катсцен потрясающая, хотя порой об этом даже не задумываешься

Так же дело обстоит и с боевыми способностями. Большую часть древа навыков можно не изучать, ведь почти все ключевые умения откроются по сюжету. Но если всерьёз взяться за прокачку, новые способности вас неплохо развлекут и приятно упростят жизнь. Например, вам ни разу по-настоящему не понадобятся зажигательные патроны или стрелы-приманки, но если попробуете их в деле — вам понравится. Упустить что-то в этой игре — значит не усложнить прохождение, а всего лишь пройти мимо чего-то занятного.

This is Хорошо

Поражаешься тому, сколь старательно Shadow of the Tomb Raider скрывает свои козыри в первой половине игры, оставляя всё самое красивое и интересное на второй и третий акты. Самые нетерпеливые наверняка забросят игру раньше и пропустят всё веселье.

Игра выстроена так, чтобы по максимуму развлекать, пусть и получается не всегда гладко. Shadow of the Tomb Raider противопоставляет банальному и дырявому сюжету красивую постановку, изрядно надоевшим старым механикам — прекрасный визуальный ряд, а тривиальным до зевоты побочным квестам — захватывающие приключения. И плюсы, как по мне, перевешивают минусы.

Тут есть такие локации, что Натан Дрейк безропотно отдал бы Некрономикон, Грааль и карту Атлантиды за право взглянуть на них хоть одним глазком!

Я очень боялся слитой концовки, с нелепыми смертями и вымученной моралью, — неуклюжий сюжет не предвещал ничего хорошего. Но в итоге всё… неплохо. Многие неловкие моменты сценария сгладились, Лара получила приятное развитие, а финальная битва пусть и блещет, но… это всё-таки какой-никакой боссфайт, а не орда однотипных болванчиков и не чёртов вертолёт, который надо сбить под шквальным огнём. Так и должна заканчиваться приключенческая игра: схваткой с плохим парнем лицом к лицу. Игра неожиданно смогла избежать граблей, изрядно портивших мне впечатление от прошлых игр.

Можно долго анализировать, что в Shadow of the Tomb Raider работает неправильно и что стоило бы сделать лучше, но это не отменяет того, что перед нами хорошее приключение. Когда Лара с улыбкой вываливает на стол очередное сокровище, ты всё ей прощаешь.

В финале расхитительница говорит, что ей надоело копаться в гробницах, она хочет побыть с живыми людьми. Эти слова идеально отражают эмоции игрока после прохождения. Яркое приключение закончилось, теперь стоит передохнуть и обсудить его с близкими тёплым вечерком у камина. И пойти чесать лам.

Потому что ламы — лапочки.

  Порадовало

  • джунгли;
  • глупое, но всамделишное приключение;
  • погружение в культуру индейцев;
  • графон!

  Огорчило

  • сюжет;
  • диалоги;
  • персонажи;
  • слишком бережное отношение к старым наработкам.

  Как мы играли

Во что: копия игры предоставлена издателем

На чем: PC

Сколько: 31 час, 100% предметов и записок

  Ачивка редакции

«Жадность»

Задохнуться, пытаясь добыть драгоценный металл из подводной золотой жилы.

  О локализации

Актёры читают невыразительно — даже непритязательному мне это резало слух. В текстах встречаются опечатки. В режиме аутентичной озвучки субтитры добавлены не ко всем фразам.

ДОСТОЙНО 7,5

Оценка
Игромании

Вердикт

Глупое, порой раздражающее, но обаятельное приключение. За ширмой «это ровно та же самая игра, что и три года назад» на самом деле спрятана вдумчивая работа Eidos-Montréal. С хорошим сценарием был бы стопроцентный хит и лучшая часть трилогии перезапуска.

«Нынче восьмой день, –… (Цитата из книги «Приглашение на казнь» Владимира Владимировича Набокова)

«Нынче восьмой день, – (писал Цинциннат карандашом), укоротившимся более чем на треть, – и я еще не только жив, то есть собою обло ограничен и затмен, но, как и всякий смертный, смертного своего предела не ведаю и могу применить к себе общую для всех формулу: вероятность будущего уменьшается в обратной зависимости от его умозримого удаления. Правда, в моем случае осторожность велит орудовать только очень небольшими цифрами, – но ничего, ничего, я жив. На меня этой ночью, – и случается так не впервые, – нашло особенное: я снимаю с себя оболочку за оболочкой, и наконец… не знаю, как описать, – но вот что знаю: я дохожу путем постепенного разоблачения до последней, неделимой, твердой, сияющей точки, и эта точка говорит: я есмь! – как перстень с перлом в кровавом жиру акулы, – о мое верное, мое вечное… и мне довольно этой точки, – собственно, больше ничего не надо. Быть может, гражданин столетия грядущего, поторопившийся гость (хозяйка еще и не вставала), быть может, просто так – ярмарочный монстр в глазеющем, безнадежно-праздничном мире, – я прожил мучительную жизнь, и это мучение хочу изложить, – но все боюсь, что не успею. С тех пор, как помню себя, – а помню себя с беззаконной зоркостью, – собственный сообщник, который слишком много знает о себе, а потому опасен, а потому… Я исхожу из такого жгучего мрака, таким вьюсь волчком, с такой толкающей силой, пылом, – что до сих пор ощущаю (порою во сне, порою погружаясь в очень горячую воду) тот исконный мой трепет, первый ожог, пружину моего я. Как я выскочил, – скользкий, голый! Да, из области, другим заказанной и недоступной,«да, я кое-что знаю, да… но даже теперь, когда все равно кончено, даже теперь… Боюсь ли кого соблазнить? Или ничего не получится из того, что хочу рассказать, а лишь останутся черные трупы удавленных слов, как висельники… вечерние очерки глаголей, воронье… Мне кажется, что я бы предпочел веревку, оттого что достоверно и неотвратимо знаю, что будет топор; выигрыш времени, которое сейчас настолько мне дорого, что я ценю всякую передышку, отсрочку… я имею в виду время мысли, – отпуск, который даю своей мысли для дарового путешествия от факта к фантазии – и обратно… Я еще многое имею в виду, но неумение писать, спешка, волнение, слабость… Я кое-что знаю. Я кое-что знаю. Но оно так трудно выразимо! Нет, не могу…
хочется бросить, – а вместе с тем – такое чувство, что, кипя, поднимаешься как молоко, что сойдешь с ума от щекотки, если хоть как-нибудь не выразишь. О нет, – я не облизываюсь над своей личностью, не затеваю со своей душой жаркой возни в темной комнате; никаких, никаких желаний, кроме желания высказаться – всей мировой немоте назло. Как мне страшно. Как мне тошно. Но меня у меня не отнимет никто. Мне страшно, – и вот я теряю какую-то нить, которую только что так ощутимо держал. Где она? Выскользнула! Дрожу над бумагой, догрызаюсь до графита, горбом стараюсь закрыться от двери, через которую сквозной взгляд колет меня в затылок, – и кажется, вот-вот все скомкаю, разорву… Ошибкой попал я сюда – не именно в темницу,— а вообще в этот страшный, полосатый мир: порядочный образец кустарного искусства, но в сущности – беда, ужас, безумие, ошибка, – и вот обрушил на меня свой деревянный молот исполинский резной медведь. А ведь с раннего детства мне снились сны… В снах моих мир был облагорожен, одухотворен; люди, которых я наяву так боялся, появлялись там в трепетном преломлении, словно пропитанные и окруженные той игрой воздуха, которая в зной дает жизнь самим очертаниям предметов; их голоса, поступь, выражение глаз и даже выражение одежды – приобретали волнующую значительность; проще говоря: в моих снах мир оживал, становясь таким пленительно важным, вольным и воздушным, что потом мне уже бывало тесно дышать прахом нарисованной жизни. К тому же я давно свыкся с мыслью, что называемое снами есть полудействительность, обещание действительности, ее преддверие и дуновение, то есть что они содержат в себе, в очень смутном, разбавленном состоянии, – больше истинной действительности, чем наша хваленая явь, которая, в свой черед, есть полусон, дурная дремота, куда извне проникают, странно, дико изменяясь, звуки и образы действительного мира, текущего за периферией сознания, – как бывает, что во сне слышишь лукавую, грозную повесть, потому что шуршит ветка по стеклу, или видишь себя проваливающимся в снег, потому что сползает одеяло. Но как я боюсь проснуться! Как боюсь того мгновения, вернее: половины мгновения, – уже тогда срезанного «срезанного, когда, по-дровосечному гакнув… А чего же бояться? Ведь для меня это уже будет лишь тень топора, и низвергающееся „ать“ не этим слухом услышу. Все-таки боюсь! Так просто не отпишешься. Да и нехорошо, что мою мысль все время засасывает дыра в будущем, – хочу я о другом, хочу другое пояснить… но пишу я темно и вяло, как у Пушкина поэтический дуэлянт. У меня, кажется, скоро откроется третий глаз сзади, на шее, между моих хрупких позвонков: безумное око, широко отверстое, с дышащей зеницей и розовыми извилинами на лоснистом яблоке. Не тронь! Даже – сильнее, с сипотой: не трожь! Я все предчувствую! И часто у меня звучит в ушах мой будущий всхлип и страшный клокочущий кашель, которым исходит свежеобезглавленный. Но всё это – не то, и моё рассуждение о снах и яви – тоже не то… Стой! Вот опять чувствую, что сейчас выскажусь по-настоящему, затравлю слово. Увы, никто не учил меня этой ловитве, и давно забыто древнее врожденное искусство писать, когда оно в школе не нуждалось, а загоралось и бежало как пожар, – и теперь оно кажется таким же невозможным, как музыка, некогда извлекаемая из чудовищной рояли, которая проворно журчала или вдруг раскалывала мир на огромные, сверкающие, цельные куски, – я-то сам так отчетливо представляю себе все это, но вы – не я, вот в чем непоправимое несчастье. Не умея писать, но преступным чутьем догадываясь о том, как складывают слова, как должно поступить, чтобы слово обыкновенное оживало,чтобы оно заимствовало у своего соседа его блеск, жар, тень, само отражаясь в нем и его тоже обновляя этим отражением, – так что вся строка – живой перелив; догадываясь о таком соседстве слов, я, однако, добиться его не могу, а это-то мне необходимо для несегодняшней и нетутошней моей задачи. Не тут! Тупое „тут“, подпертое и запертое четою „твердо“, темная тюрьма, в которую заключен неуемно воющий ужас, держит меня и теснит. Но какие просветы по ночам, какое… Он есть, мой сонный мир, его не может не быть, ибо должен же существовать образец, если существует корявая копия. Сонный, выпуклый, синий, он медленно обращается ко мне. Это как будто в пасмурный день валяешься на спине с закрытыми глазами, – и вдруг трогается темнота под веками, понемножку переходит в томную улыбку, а там и в горячее ощущение счастья, и знаешь: это выплыло из-за облаков солнце. Вот с такого ощущения начинается мой мир: постепенно яснеет дымчатый воздух, – и такая разлита в нем лучащаяся, дрожащая доброта, так расправляется моя душа в родимой области… Но дальше, дальше?.. Да, вот черта, за которой теряю власть… Слово, извлеченное на воздух, лопается, как лопаются в сетях те шарообразные рыбы, которые дышат и блистают только на темной, сдавленной глубине. Но я делаю последнее усилие, и вот, кажется, добыча есть, – о, лишь мгновенный облик добычи! Там – неподражаемой разумностью светится человеческий взгляд; там на воле гуляют умученные тут «чудаки; там время складывается по желанию, как узорчатый ковер, складки которого можно так собрать, чтобы соприкоснулись любые два узора на нем, – и вновь раскладывается ковер, и живешь дальше, или будущую картину налагаешь на прошлую, без конца, без конца, – с ленивой, длительной пристальностью женщины, подбирающей кушак к платью, – и вот она плавно двинулась по направлению ко мне, мерно бодая бархат коленом, – все понявшая и мне понятная… Там, там – оригинал тех садов, где мы тут бродили, скрывались; там все поражает своею чарующей очевидностью, простотой совершенного блага; там все потешает душу, все проникнуто той забавностью, которую знают дети; там сияет то зеркало, от которого иной раз сюда перескочит зайчик… И всё это – не так, не совсем так, – и я путаюсь, топчусь, завираюсь, – и чем больше двигаюсь и шарю в воде, где ищу на песчаном дне мелькнувший блеск, тем мутнее вода, тем меньше вероятность, что найду, схвачу. Нет, я еще ничего не сказал или сказал только книжное… и в конце концов следовало бы бросить, и я бросил бы, ежели трудился бы для кого-либо сейчас существующего, но так как нет в мире ни одного человека, говорящего на моем языке; или короче: ни одного человека, говорящего; или еще короче: ни одного человека, то заботиться мне приходится только о себе, о той силе, которая нудит высказаться. Мне холодно, я ослаб, мне страшно, затылок мой мигает и жмурится, и снова безумно-пристально смотрит, – но всё-таки – я, как кружка к фонтану, цепью прикован к этому столу, – и не встану, пока не выскажусь… Повторяю (ритмом повторных заклинаний, набирая новый разгон), повторяю: кое-что знаю, кое-что знаю, кое-что… Еще ребенком, еще живя в канареечно-желтом, большом, холодном доме, где меня и сотни других детей готовили к благополучному небытию взрослых истуканов, в которые ровесники мои без труда, без боли все и превратились; еще тогда, в проклятые те дни, среди тряпичных книг, и ярко расписанных пособий, и проникающих душу сквозняков, – я знал без узнавания, я знал без удивления, я знал, как знаешь себя, я знал то, что знать невозможно, – знал, пожалуй, еще яснее, чем знаю сейчас. Ибо замаяла меня жизнь: постоянный трепет «утайка знания, притворство, страх, болезненное усилие всех нервов – не сдать, не прозвенеть… и до сих пор у меня еще болит то место памяти, где запечатлелось самое начало этого усилия, то есть первый раз, когда я понял, что вещи, казавшиеся мне естественными, на самом деле запретны, невозможны, что всякий помысел о них преступен. Хорошо же запомнился тот день! Должно быть, я тогда только что научился выводить буквы, ибо вижу себя с тем медным колечком на мизинце, которое надевалось детям, умеющим уже списывать слова с куртин в школьном саду, где петунии, флоксы и бархатцы образовали длинные изречения. Я сидел с ногами на низком подоконнике и смотрел сверху, как на газоне сада мои сверстники, в таких же долгих розовых «рубашках, в какой был я, взявшись за руки, кружатся около столба с лентами. Был ли я наказан? Нет, вернее, неохота других детей принимать меня в игру и смертельное стеснение, стыд, тоска, которые я сам ощущал, присоединяясь к ним, заставили меня предпочесть этот белый угол подоконника, резко ограниченный тенью полуотворенной рамы. До меня доносились восклицания, требуемые игрой, повелительно-звонкий голос рыжей гички, я видел ее локоны и очки, – и с брезгливым ужасом, никогда не покидавшим меня, наблюдал, как самых маленьких она подталкивала, чтобы они вертелись шибче. И эта учительница, и полосатый столб, и белые облака, пропускавшие скользящее солнце, которое вдруг проливало такой страстный, ищущий чего-то «свет, так искрометно повторялось в стекле откинутой рамы… Словом, я чувствовал такой страх и грусть, что старался потонуть в себе самом, там притаиться, точно хотел затормозить и выскользнуть из бессмысленной жизни, несущей меня. В это время в конце каменной галереи, где я находился, появился старейший из воспитателей – имени его не помню, – толстый, потный, с мохнатой черной грудью, – отправлялся купаться. Еще издали крикнув мне голосом, преувеличенным акустикой, чтобы я шел в сад, он быстро приблизился, взмахнул полотенцем. В печали, в рассеянии, бесчувственно и невинно, – вместо того чтобы спуститься в сад по лестнице (галерея находилась в третьем этаже), – я, не думая о том, что делаю, но, в сущности, послушно, даже смиренно «прямо с подоконника сошел на пухлый воздух и, – ничего не испытав особенного кроме полуощущения босоты (хотя был обут), – медленно двинулся, естественнейшим образом ступил вперед, все так же рассеянно посасывая и разглядывая палец, который утром занозил… но вдруг необыкновенная, оглушительная тишина вывела меня из раздумья, – я увидел внизу поднятые ко мне, как бледные маргаритки, лица оцепеневших детей и как бы падавшую навзничь гичку, увидел и кругло остриженные кусты, и еще не долетевшее до газона полотенце, увидел себя самого – мальчика в розовой рубашке, застывшего стоймя среди воздуха, – увидел, обернувшись, в трех воздушных от себя шагах только что «покинутое окно и протянувшего мохнатую руку, в зловещем изумлении…»

о природе российской «исторической колеи» – аналитический портал ПОЛИТ.РУ

Мы публикуем полную стенограмму лекции, прочитанной известным российским этнополитологом, генеральным директором Центра этнополитических и региональных исследований, руководителем Центра по изучению ксенофобии и предотвращения экстремизма Института социологии Российской академии наук, профессором Государственного университета Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ) Эмилем Паиным 22 мая 2008 года в клубе литературном кафе Bilingua в рамках проекта «Публичные лекции «Полит.ру». Лекция носила характер частичной полемики с рядом тезисов, прозвучавших в рамках цикла Публичные лекции «Полит.ру», и предваряла собой запланированную публичную дискуссию по этим проблемам.

Текст лекции

Моя лекция в неакадемических кругах могла бы называться «А за базар ответишь!» Дело в том, что первоначально меня пригласили в «Билингву» в ответ на мою полемическую реплику в «Независимой газете» по поводу публичной лекции Александра Аузана «Национальные ценности и конституционный строй». Из этого следует, что я должен какую-то часть своего выступления посвятить обоснованию той реплики. Обосновать мои сомнения в том, что некий набор стереотипов поведения, например, таких как склонность к рискам или слабая готовность к соблюдению законов, характеризует особенность именно русских этнических традиций, да еще таких, которые сохраняются со времен некоего легендарного полукочевого периода их жизни. Выразить свое отношение к пониманию этнических особенностей народа и к их описанию через перечисление «примордиальных» признаков, т.е. якобы «естественных», приросших к телу этноса, таких как порядок у немцев или традиционность у англичан. Кстати, современные исследования, например Европейское социальное исследование, проведенное в 2004–2005 гг. (ESS-2004), в 24 странах континента, показывают, что ни та, ни другая ценность сегодня не доминирует ни у немцев, ни у англичан. Я многое мог бы сказать в дополнение к той реплике, но, честно говоря, не хочется. И вот по каким причинам. Во-первых, потому, что мои разногласия с А. Аузаном несопоставимо меньше, чем с основным моим раздражителем – концепциями исторического фатализма (культуры как судьбы по В. Суркову, или цивилизационной матрицы по С. Кирдиной, или Евразийской цивилизации по А. Панарину). Во-вторых, и это главное, мне хотелось бы не размениваться на частные дискуссии, а высказаться по более общему вопросу, а именно: как я понимаю влияние национальных (в смысле этнических) особенностей на конституционный строй. В связи с этим я хотел бы обсудить с вами три основных вопроса:

Эмиль Паин. фото Алексея Чеснокова

1. Являются ли некоторые стереотипы поведения и сознания, присущие большинству населения России, фиксируемые как во времена Салтыкова-Щедрина, так и во времена Жванецкого, исторически унаследованными, сохраняющимися под влиянием норм  русской этнической традиции, или они складываются ситуационно, вследствие адаптации к повторяющимся условиям среды. Для лучшего понимания сути этой альтернативы я приведу аналогию. Я спрашиваю: если из года в год мы видим снег зимой, то значит ли это, что сохраняется снег или он выпадает заново в силу сохранения одних и тех же климатических условий?

2. В чем специфика этих условий или, иначе говоря, той исторической инерции, которую Ю. Пивоваров и А. Фурсов назвали «Русской системой», а А. Аузан «российской колеей»? Меня интересует этот вопрос прежде всего применительно к вопросу о воспроизводстве культурных норм.

3. Какое влияние на историческую колею оказывают современные социокультурные процессы: они ее в большей мере замораживают или стимулируют переход общества на некий новый путь?

Понимание культурной специфики сильно затруднено тем, что популярные термины «культурный код», «цивилизационная матрица», «национальные архетипы» используются как метафоры, поэтические образы, как правило, без объяснения их природы и механизма действия. Зачастую это происходит не только по причине неполноты знаний, но и в силу идеологических, политических пристрастий. При этом идеологическая пристрастность прослеживается не только в политических доктринах типа особой суверенной демократии, которая, естественно, нуждается в особой же цивилизации, но и в, казалось бы, деполитизированных экономических прогнозах. Сравните сценарии экономического развития до 2016 года, и вы легко обнаружите, что апелляция к культурным кодам содержится в консервативно-охранительных вариантах, в которых эти коды выполняют роль пугала – «Не тронь – убьет!» 

Я как этнограф по образованию и политический антрополог по роду деятельности, разумеется, не отрицаю существование неких явлений культуры, которые можно охарактеризовать как культурный код. Скажем, национальный язык – это чистый код. Однако я выступаю против их  мистификации.

Прежде всего, я утверждаю, что не так страшен код, как его малюют, и не только российский, строгость которого, как известно, смягчается необязательностью его исполнения, принятия. Один и тот же народ, разделенный границами, может строить совершенно разные политические системы (например, корейцы севера и юга), а разные народы создают однотипные режимы, например социализм. И коды этому не мешали, притом, что эти народы сохраняют общие культурные признаки.

Далее, нет подтверждений распространенному мнению о неизменности этих самых кодов. Не бывает вечных двигателей. Все, что может портиться, портится. Даже национальный язык изменяется иногда до полной неузнаваемости. Или вот Светлана Кирдина теоретически вывела два основных цивилизационных типа – восточный и западный, которые якобы навечно сохраняют свои особенности. В первом коллективистские ценности «Мы» господствуют на индивидуалистическими «Я», а во втором, наоборот, – «Я» над «Мы». По этой логике немцы в Германии 1930-х годов были восточным народом, поскольку жили по принципу: «Государство – все, я – ничто», а сегодня стали европейским, поскольку Германия является оплотом европейского либерализма, с его опорой на личность, включенную в добровольные ассоциации. Тогда же, в 1930-е годы, германское общество было самым милитаризованным по характеру массового сознания, а ныне превратилось в одно из самых миролюбивых. Такая же метаморфоза, хотя и за более длительное время, произошла и с массовым сознанием скандинавских народов: потомки некогда грозных викингов сейчас одни их самых тишайших народов мира. Эти некогда самые пьющие народы сегодня не могут соревноваться в этом с россиянами или финнами. Но, пожалуй, самые радикальные перемены «культурного кода» демонстрирует современный Китай. Это страна, веками отгораживавшаяся от «чуждых» влияний, не только Великой стеной, но и культурным кодом, т.е. совокупностью традиционных ценностей, ставивших барьер для заимствований. Сегодня же Китай превратился в главный мировой копировальный станок. И эти перемены – результат модернизационного проекта Дэн Сяопина. В 1978 году он выдвинул лозунг в отношении Запада: «Прежде чем догнать и перегнать, нужно понять и перенять его опыт». И во многом получилось, и все сошло с рук архитектору китайского экономического чуда. Культурный код его не наказал.

Перехожу к главному предмету своего выступления – к традициям. Искажения их сущности, на мой взгляд, большие, чем других явлений культуры. Этим термином зачастую обозначают почти любое повторяющееся явление.

При всех различиях толкований исходный смысл термина traditio как передачи, трансляции сохраняется, также как и его основная функция – служить одной из форм социального нормирования. Итак, традиция – это межпоколенческая передача культурных норм, стандартизированных образцов поведения, идей и ценностей, которым должны следовать все члены некоего сообщества. Традиция является предписанием, которое предыдущие поколения оставляют своим потомкам, и в этом качестве она определяет легитимность действий членов сообщества в тех или иных ситуациях. Из определения понятно, что не всякий устойчивый стереотип поведения может быть назван традицией. Если люди зимой кутаются, а летом снимают с себя лишние одежды, то это не традиция, а прагматическое, ситуативное приспособление к среде, а вот что им следует надевать зимой и до какой степени позволительно оголяться летом – это предписывала традиция. Она не передается по воздуху, как грипп, или с кровью, как СПИД. Для ее передачи необходимы институты, выступающие носителями, хранителями, а главное, контролерами соблюдения традиционных предписаний. Социальный контроль использует моральные поощрения при соблюдении традиций и моральные санкции за их нарушение.

Опыт этнических сообществ, умудрившихся сохранять веками свое этническое самосознание и некий комплекс культурных особенностей, несмотря на неблагоприятные условия утраты государственности, рассеяния по миру, указывает на важнейшее условие, обеспечивающее трансляцию именно этнических традиций, – наличие территориально-контактной среды, хотя бы минимально структурированной и институционализированной. Важнейшую роль среди таких институтов играют религиозные общины. Евреи, рассеянные по миру, веками сохраняли свою этническую самобытность, прежде всего, благодаря роли синагоги, что в переводе с греческого означает «община» (это действительно в первую очередь община, а уже затем молельный дом). В современной Европе этническая специфика, традиционные институты и ценности традиций в наибольшей мере сохраняются в странах с высоким общественным влиянием церкви и устойчивостью их паствы. Это, прежде всего, Греция, Португалия, Испания, Ирландия. Важную роль в воспроизводстве культурных традиций играют соседские общности. Наши бывшие соотечественники, переехавшие на жительство в эту страну, труднее всего привыкают к неформальному контролю, к тому, что соседи постоянно напоминают им, что должно и чего нельзя делать в доме или на улице. Но по прошествии времени бывшие россияне понимают, что неформальный социальный контроль в большей мере помог их адаптации к новым условиям, чем школы, курсы и пособия. На традиционные институты наращиваются новые, многие из которых строятся по культурно-психологическим образцам, характерным для традиционных институтов. Неформальными объединениями, как новыми, так и традиционными, в Германии охвачено около 60% взрослого населения, а в скандинавских странах эта доля еще выше – 69,5%.  В то время как посткоммунистических странах Европы охват населения общественными организациям в 3–6 раз ниже, чем в других странах Европы. В России же традиционная институциональная среда почти полностью разрушена, а новая не создана, и уже сам этот факт ставит под сомнение возможность осуществления механизмов социального контроля.

Эмиль Паин. фото Алексея Чеснокова

Религиозные общины, православные церковные приходы были разрушены в советское время, и их роль, скорее всего, не восстановится – ведь свыше 87% православных верующих не считают себя частью какого-либо одного прихода и посещают церковь эпизодически, по случаю и какую придется. Еще недавно в наших городах были дворы, в которых пенсионеры, играя в домино, все же приглядывали за соседями, а бабушки, сидящие на лавочках перед парадным, судачили о нравственности тех или иных семей. Это хоть как-то восполняло отсутствие полноценного механизма социального контроля, действующего по принципу «Что люди скажут?» Сегодня и этого нет. А родственные отношения? Их разрушение в российской и, прежде всего, в русской среде в крупнейших городах – общепризнанный факт. В таких условиях представление о российском обществе как коллективистском, соборном и общинном – это миф. Напротив, сегодня это общество – одно из наиболее атомизированных в современном мире. Это признает большинство экспертов, по крайней мере, в академической среде. Менее освоено следствие из этого факта   атомизация общества ухудшает условия трансляции социокультурных, этнических традиций.

А как же тогда объяснить историческую повторяемость однотипных коллизий и так называемую «традиционализацию», о которой многие пишут как о несомненном признаке современной России? Как трактовать, например, такой исторический устойчивый стереотип поведения, как массовое неисполнение законов? Герцен прямо указал на эту особенность как на этническую. Напомню известное его высказывание о том, что «русский, какого бы звания он ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; совершенно так же поступает и правительство». Однако при всем уважении к этому мыслителю замечу, что ни он, ни многочисленные эксперты, цитировавшие это высказывание сотни, если не тысячи раз, не проводили сравнительных исследований и вряд ли могли бы сказать, по сравнению с какими странами и народами эта черта российской жизни является особенной. Это прямо очерк из «Новой газеты»: все очень похоже и узнаваемо. Но вопрос остается: это прошлогодний снег сохраняется или условия воспроизводятся? Это тот вопрос, который я буду задавать все время.

Далее, в какой мере мы можем сказать, что это именно русская национальная особенность? При всем моем уважении к Герцену не могу удержаться от замечания, что его вывод сугубо априорный. Исследований, которые бы показали, что это является особенностью только русских, в его времена не проводилось. Такие исследования начались недавно, и то самое кросскультурное исследование, о котором я уже упоминал (ESS-2004), показало удивительное явление, а именно: все постсоветские страны (будь то Эстония, Украина или Чехия) очень похожи между собой в одном отношении.

Борис Долгин: Прошу прощения, постсоветские или постсоциалистические?

Эмиль Паин: Постсоциалистические, конечно, это оговорка, прошу прощения. Продолжу. Так вот, постсоциалистические страны отличаются от всех остальных европейских как раз по тому признаку, о котором я говорил, – по степени неуважения к закону и, что самое главное, по готовности обосновать возможность его нарушения. Во многих обследованных посткоммунистических государствах неуважение к закону нельзя даже гипотетически отнести к традиции, поскольку оно сложилось за время жизни всего лишь одного поколения, попавшего в жернова тоталитарной системы. Ее влияние объяснимо. Если порядок обеспечивается не в результате интериоризации правовых норм (усвоения их личностью), а насильно, путем вмешательства власти, то подобное сугубо принудительное подчинение закону неминуемо приводит к отчуждению людей и от закона, и от власти. В таких случаях строгость не только российского или советского, но и чешского, польского, венгерского и других законов смягчалась необязательностью их исполнения. Такая отчужденность не является следствием традиций, она – продукт ситуативного приспособления людей к однотипным условиям жизни. И такую адаптацию я называю квазитрадицией. Примеров таких квазитрадиций бесконечное множество. Сотни раз мне приходилось слышать о том, что штурмовщина – это традиционная норма, сложившаяся в определенных условиях, связанная с цикличными колебаниями погодных условий, когда сельский житель летом должен был концентрироваться на работе, а в долгие зимние периоды – расслабляться. Но мы уже больше 50 лет – урбанизированная страна, и мне легче предположить, что это связано с особенностями социалистической системы как экономики дефицита: когда в течение года был хронический недозавоз, а к концу года кровь из носа нужно освоить фонды. Вот почему такая норма, такая квазитрадиция была в равной мере присуща разным территориям с разным климатом – от Туркмении до ГДР, от Монголии до Чехии.

Я был бы совершенно неправильно понят, если бы вы подумали, что я говорю о том, что российская отчужденность сложилась лишь в советский период. Я сравнивал Россию с другими социалистическими странами только для того, чтобы показать сходство технологии производства одних и тех же стереотипов поведения. В России эта машина по производству отчужденного человека работала намного дольше, чем в странах Восточной Европы, и эта длительность наверняка оказала свое влияние. Но я еще раз подчеркиваю, все это не меняет сути: сохраняется не «снег», сохраняется климат, сохраняется не сам стереотип поведения, а институциональная среда, которая воспроизводит отчужденного человека.

Один из важнейших выводов, к которому я пришел, ставит под сомнение фундаментальные положения институциональной экономики, высказанные в работах Эрнандо де Сото, потому что его идеи базировались на опыте Латинской Америки и, на мой взгляд, слабо применимы в европейских условиях, особенно в российских. Что я имею в виду? То, что отчуждение от тоталитарной власти в обществах, сохранивших значительные элементы традиционной ориентации, приводит к совершенно иным последствиям, чем в обществах с разрушенными институтами. Например, в республиках Северного Кавказа, так же как и в Латинской Америке, отчуждение от официальной власти и от ее законов замещается ростом влияния неформальных, традиционных институтов – родственных, земляческих и религиозных. На большей же части территории России этого не происходит.

В традиционных обществах отчуждение от формальной социальной среды усиливает необходимость роста доверия к «своей» ближайшей среде. В ней деловые отношения обходятся без квитанций и расписок, при этом нет и обмана. В детрадиционализированных – и «своя» среда становится чужой, в таких условиях деловые отношения гарантируются только страхом получить пулю в лоб. Между тем даже в криминальной среде отношения, основанные только на страхе, считаются неустойчивыми, излишне рискованными. Даже уголовники хотят жить «по понятиям», т.е. в соответствии с некими этическим нормами, пусть и весьма специфического характера, а их нарушение – это «беспредел».

Сильнейший удар по неформальным отношениям наносит кризис доверия. В упомянутом исследовании Россия не принимала участия, но зато там была представлена Украина. Так вот, свыше половины опрошенных в этой республике с подозрением относятся даже к своей ближайшей социальной среде, подчеркивая в анкете подсказку: «большинство будет стараться вести себя нечестно». Если сравнить Украину и Россию по материалам социологических исследований, то можно заметить, что уровень тревожности и подозрительности в нашей стране еще выше, чем у наших украинских соседей.

Каковы следствия слабой сохранности социальных традиций и высокой атомизации, низкого уровня доверия в российском обществе? Мне часто приходилось слышать такие рассуждения: «Западная модель модернизации, основанная на правовых формальных институтах, не подходит для России с ее традицией неуважения к закону. Ближе нам опыт Сингапура, в котором авторитарная модернизация дала неплохой результат». Вот уж пальцем в небо. В Сингапуре, как и в других странах Юго-Восточной Азии, авторитарная власть опирается на хорошо сохранившиеся традиционные институты, она эксплуатирует традиционные этические нормы – послушание, уважение к старшими, к чести  рода, семьи и т.д. А на что опереться нашему авторитаризму, если специфика России, во всяком случае подавляющего большинства ее населения и на большей части ее территории, как раз в слабой сохранности и малой значимости традиционных неформальных норм? В таких условиях нам легче двигаться на Запад к праву, чем на Восток – к традиции.

Почему же все-таки Салтыков-Щедрин воспринимается как наш современник, почему мы наблюдаем повторяемость именно тех стереотипов поведения, которые так сильно препятствуют утверждению конституционного строя в России и переходу ее от власти авторитета к власти закона? Да потому, что сохраняются фундаментальные черты в российских условиях жизни, они и воспроизводят культурный код.

Российская система инерционна, но не традиционна. Несущим каркасом этих условий является господство природных ресурсов в экономике при дефиците человеческих. В какие-то времена эти «ножницы» сжимались за счет прикрепления населения к территории, а в другие – прикреплением ее к государству и оскоплением социальных свойств человека, его гражданских качеств. Но одновременно происходил и рост безответственности государева человека: «Барин правит – пусть за все и отвечает. Барин думает, что он платит – пусть думает, что я служу. Барин имеет собственность – пусть он ее и охраняет». Как торговала Россия сырьем при Петре – так и торгует, только вместо леса и пеньки продает лес и газ. Как сажали государи воевод и бояр на кормление – так и сажают. Воспроизводятся нравы города Глупова. Самое главное: как не было в России общества, способного контролировать государство и воспринимать себя как основной элемент политической системы, так его и нет.

Я перечислил признаки, которые ведут к воспроизводству колеи, или «Русской системы». А есть ли такие нормы, которые ведут к ее разрушению? Конечно, я говорю об инерционной системе, а не о рerpetuum mobile, следовательно, у этой системы есть ресурс, который расходуется, исчерпывается. И как раз в социокультурной сфере это исчерпание уже заметно и будет нарастать. Прежде всего, все заметнее становится ресурсный дефицит, связанный с убывающей легитимностью всего политического режима.

Власть – уже не от бога, но и не от выборов. Пока терпят лидера, в расчете на то, что он защитит от совсем отвязавшихся бояр, но ресурс личного авторитета быстро портящийся. Если во времена Гоголя только отпетые Белинские осмеливались в частной переписке именовать власть «корпорацией служебных воров и грабителей», а во времена Зощенко на это решались люди вроде зека Шаламова, то во времена Жванецкого такие оценки стали открытыми и расхожими.

Собственность никогда не была священной на Руси, но не стала и законной. Она воспринимается как ворованная и усилено стимулирует рост представлений о несправедливости распределения богатств.

Отношения внутри элит не легитимированы ни религией, ни законом, ни традицией. Почему московские должны признать верховенство питерских? Почему одним жирные куски, другим объедки? Признать это элитарные группы не готовы. Потерпеть пока могут: «Банкуйте, пока ваша взяла».

У меня не вызывает сомнений в том, что элита, которая не может укрыться за традицией, будет пробиваться к защите закона, будет заинтересована в переходе от власти авторитета к власти нормы, следовательно, рано или поздно станет поддерживать политическую модернизацию. Вопрос в том, в каких условиях будет нарастать социальная база поддержки модернизации. Если в условиях нарастающей грызни между элитарными кланами, то в России это не приведет к оранжевой революции, которая, как известно, была бунтом миллионеров против миллиардеров и содействовала вестернизации страны. В России такой бунт в нынешних условиях может опереться только на ксенофобные настроения, галопирующие в стране. Только радикальным националистическим силам, являющимся одновременно и антимодернистскими, выгоден в настоящее время принцип: «чем хуже – тем лучше». Подавляющему же большинству российского общества и практически всей элите предпочтительнее другой вариант развития – большая коалиция социальных сил: «За модернизацию». Она, возможно впервые в истории России, дала бы шанс на длительное стабильное и эволюционное развитие страны.

Эмиль Паин. фото Алексея Чеснокова

В любом случае могу сказать, что нынешняя социокультурная обстановка в силу своей неустойчивости и утраты способности к социальному регулированию будет скорее стимулировать перемены, чем сохранение исторической колеи. В то же время социокультурный климат пока не содействует и становлению новых демократических институтов.

Ведутся дискуссии по поводу того, что нам нужно делать для установления демократии. Одни говорят: сначала улучшим культуру, а потом уже будем заниматься демократизацией. Это напоминает анекдот: «Сначала научитесь прыгать с вышки, потом уже нальем воду». Трудно себе представить, каким образом – культурными проповедями или какими-то другими специфически культурными методами – можно заставить человека поверить в ценность гражданских качеств, необходимость ответственности и т.д., если он видит на каждом шагу, что от него ничего не зависит.

Другой вариант – сначала построим институты, потом разовьется культура – также бессмыслен, поскольку опыт 90-х показывает, что демократические институты без опоры на общество и этические нормы быстро портятся. Разговор о том, что мы обеспечим разделение властей – и все само пойдет, мне напоминает мифы о костлявой руке рынка, которая сама выведет нас на дорогу светлую.

Проблема состоит в том, что формирование гражданского общества должно опираться (это показывает и мировой опыт) на некие традиционные институты. Кстати, новые институты зачастую по образцу, стилистике, культурной атмосфере копируют традиционные, ведь они плохо приживаются «в чистом поле». Поэтому в большинстве стран, которые выходили из длительного периода тоталитаризма, новые институты рождались на базе неких традиционных. Скажем, почти вся система новых политических институтов – и гражданских, и партийных – выросла в Испании из соседских хунт, общностей. В Польше и Чили (после Пиночета) основной базой были церковные приходы. В Италии революция «Чистые руки» опиралась на региональные ассоциации (это нечто похожее на цеховые организации плюс территориальные общины).

В России все в большей мере осознается необходимость укоренения модернизации и выращивания институтов и ценности современности с опорой на традиционные институты и ценности. Но как найти такую опору, если традиционные институты, прежде все те, которые отвечают за поддержание этических норм, крайне слабы в России?

На мой взгляд, в нынешних условиях необходимо изменить постановку задач и заниматься не столько поиском сохранившихся традиций (хотя и это не исключено), сколько реконструкцией, казалось бы, утраченных или тем, чтобы придать народную имиджевую окраску новым культурным традициям. В любом случае бессмысленно списывать трудности процесса модернизации в России на торможение со стороны традиций. Проблема состоит в прямо противоположном – в слабой сохранности традиций. Ну вот, я все высказал, что хотел.

Обсуждение

Григорий Чудновский: Эмиль Абрамович, в изложенном вами предполагается такая суровая действительность, множество, в котором исторически русские (я имею в виду – в древней среде) жили отдельно от власти. Поскольку пространства были огромны, а транспортная схема нулевая, то совершенно ясно, что власть, формируемая в городах, и крестьянский быт – это разделенные общности. В этом смысле очевидно, что был страх у нижестоящих. Мой вопрос такой: имеет ли у вас фактор страха (страха перед всем: перед громом, перед барином, перед дальним, перед тьмой, перед незнанием мира) существенное значение для того, чтобы ограничить природу человека и заставить его действовать по примитивным правилам, по колее? И есть в ваших рассуждениях важный фактор самосохранения: никто не хотел умирать так просто, все держались за бренную жизнь? Т.е. два обстоятельства: страх и нежелание умирать даже в ужасных жизненных условиях – приводили человека к этой колее. Если такой элемент имеет место, то тогда понятно, что традиции, выстроенные на такой колее (с которой вы спорите) теряет смысл по мере того, как изменяются условия жизни людей в нижних слоях.

Эмиль Паин: Мне кажется, я понял вопрос, но не знаю, что я могу добавить к тому, что вы сказали. Тот факт, что на больших территориях роль помещика была выше, чем роль царя, общеизвестен. И боялись крестьяне не царя, а помещиков. Известна и поговорка: «Черви не боятся орлов, они боятся кур». Царь всегда был некая «надежа», хороший царь защищал от плохих Салтычих. Но какое отношение все это имеет к  теме традиций и квазитрадиций? Боюсь, что вы меня неправильно поняли. Я вовсе не спорю с идеей колеи, а только поясняю, что она выстилается не культурными традициями русского народа, а условиями, порождающими отчуждение людей от власти и от законов. В этом смысле упомянутые вами условия – большие пространства и слабая транспортная связь разрозненных территорий их оторванность от центральной власти – можно рассматривать как факторы той отчужденности, о которой я говорил, а страх можно, наверное, считать формой проявления такой отчужденности.

Борис Долгин: Я, кажется доформулировал свой комплекс вопросов. Они не на частное понимание,  я попробую для себя обобщить то, как я вас понял, подтвердите или не подтвердите. Может, из этого что-то оптом будет следовать в разных вопросах.

Первое.  Вы не отрицаете факт существования каких-то культурных, культурно-национальных особенностей и т.д. Второе. Вам кажется, что они носят не какой-то примордиалльный характер, а вполне конструируемы, очень часто – близкими ситуациями. Третье. Исходя из этого, вы считаете, что не стоит их фетишизировать, нужно предусматривать принципиальную возможность, очень часто реализуемую, какого-то инженерного изменения этих особенностей.  Я правильно понял?

Эмиль Паин: Примерно так. Дело в том, что, я поставил  перед собой очень узкий и конкретный вопрос: являются ли традицией  некоторые стереотипы поведения, в наибольшей мере ответственные за переход России от власти персоны к власти норм. Прежде всего меня интересовал стереотип неуважения к закону. Я пришел к выводу: это не традиция, не то, что передается по каналам межпоколенных связей. Подчеркиваю, это вообще не традиция ни  в примордиалистском, ни в конструктивистском смысле. Это явление, связанное с ситуативным приспособлением к сохраняющимся условиям жизни. Как вы понимаете, нам важно определить природу данного стереотипа не только в сугубо академических целях. Нам нужно это понять, если мы хотим разобраться, почему у нас такая коррупция: из-за испорченности нравов, из-за того, что у народа такой менталитет, такая традиция, или в силу воспроизводства определенной институциональной среды. Однако помимо квазитрадиций я мог бы привести примеры и множества реальных традиций. Не мной первым было замечено, что дольше всего сохраняются те традиции, которые не препятствуют развитию, не натыкаются на трения общественных отношений, не встречают значительного сопротивления со стороны текущей жизни – это самоназвания народов, ритуалы, символы, мифы. Некоторые из традиций порой искусственно культивируются, в случаях, когда они обеспечивают конкурентные преимущества. Скажем, в Японии существует система  материальных и социальных льгот за преданность фирме. Это пример реконструкции традиционной нормы.

Борис Долгин: В таком случае, если мы признаем, что традиции, идущие от какого-то, может быть, недалекого, близкого момента, все же существуют (хотя могут быть изменены) и служат своего рода ограничивающими факторами для текущего воздействия, неким инерционным механизмом, как вы сказали, — можно ли в принципе на ту их часть, которая оказывается актуальной к каждому конкретному моменту, опереться при сознательной трансформации? И каким образом вы считаете возможным осуществлять эту трансформацию?

Эмиль Паин: Отчасти я уже ответил на этот вопрос, когда приводил в пример Японию с ее опорой на реконструируемые традиции. Однако не стоит путать традиции и квазитрадиции. Так, японcкие социологи отмечают, что нынешний коллективизм в их обществе сохраняет лишь вкрапления традиций, но в основном противоположен традиционному – принудительному, во многом стадному. Это новый, осознанный и избирательный коллективизм «солидарного индивидуализма». Далее, не всякая социокультурная норма  может быть названа традиций. Скажем, мода – это ведь тоже норма, но противоположная традиционной. Понимаете, есть определенная путаница  в понимании культурного нормирования. Формы его меняются, а нормирование остается, потому что без нормирования вообще нет человеческой жизни. У нас есть и то, что относится к межпоколенной передаче норм, например, этнические преференции в выборе профессий, не говоря уже о хорошо сохранившихся традициях в сфере выбора диеты. Но тормозят ли эти традиции модернизационные процессы? Я полагаю, что сегодня основным инерционным механизмом и основным барьером для выбора модели модернизации в России выступает вовсе  не чрезмерная обремененность нашей страны традициями, а как раз их слабая сохранность, а также институциональная среда, обусловливающая воспроизводство квазитрадиций.

Борис Долгин: Спасибо, потом продолжу.

Игорь Чубайс: Я о многом хочу спросить, потому что многое осталось для меня лично непонятным. Некоторые контроверзы – они искусственные. Ну, понятно, что и природа, и традиция взаимосвязаны – и то, и то влияет. Нет этой разорванности в действительности, все едино. Но с некоторыми тезисами, которые вы сформулировали более четко, мне бы хотелось поспорить.

Первый вопрос — о методологии, потому что можно получить любой результат в зависимости от того, каков метод исследования. Вы ссылаетесь на Салтыкова-Щедрина и говорите, что он аналог Жванецкого, а для меня, например, это крайне спорно, потому что в русской литературе, если уж вы о ней говорите, есть образ Обломова, а есть образ Левши, который блоху подковал. И вы всегда найдете разные противовесы, разные противодействия, это во-первых. Во-вторых, русская литература вообще – литература критического реализма, и вот это совсем сегодня не учитывается. Нельзя судить о жизни в СССР на основании журнала «Крокодил». Я очень не люблю СССР, но «Крокодил» — это все-таки не зеркало. И кроме русской литературы был фольклор, песни, поговорки, которые очень много говорят о русской системе ценностей. А у вас один Салтыков-Щедрин на весь этот пласт литературный, что просто приводит к некорректным результатам.

У вас несколько таких констатаций прозвучало, которые, на мой взгляд, важны, но и спорны. Вот вы говорите, что  модернизация равна вестернизации. Мне кажется, все намного сложнее: гораздо больше возможностей, гораздо больше вариантов. Я постараюсь привести примеры, чтобы пояснить свою точку зрения.

Самые страшные государства XX в. – это гитлеровская Германия, ленинско-сталинский Советский Союз и маоистский Китай. Вот как изменилась фашистская Германия? Когда она была оккупирована, когда англо-американо-французы провели денацификацию и создали новое государство – Германия стала престижной, уважаемой страной. В Китае Мао во время «культурной революции» расстрелял чиновников, пришел Дэн Сяопин и провел модернизацию. А вот сегодня Украина, как раз чтобы избавиться от советского наследия, вступает в НАТО. Делает она это не для того, чтобы с кем-то воевать, а потому что НАТО – это политическая организация. Вступая в НАТО, Ющенко заставит своих чиновников, как он думает, принять нормы демократии и права. Но, вступая в НАТО, Украина будет терять свою идентичность, а это очень высокая цена. В свое время в украинской истории это уже было. Когда был спор между Хмельницким и Мазепой, Хмельницкий выступил за союз с русским царем – за сохранение веры, но утраты государственности, Мазепа же выступал за сохранение государственности, но утрату веры.

Долгин: Они все-таки в разное время жили. Наверное, спор между линями Хмельницкого и Мазепы?

Чубайс. Ну, это и были две линии в украинской истории. Если вы говорите о модернизации как о вестернизации — можно восстановить наше право  через восстановление нашей собственной идентичности, а вовсе не через вестернизацию.

Эмиль Паин: Каждый слышит то, что хочет, поэтому трудно дискутировать. Я не занимался литературоведением, а всего лишь сказал, что если некий стереотип описывается как в произведении Х (я могу даже не называть Салтыкова-Щедрина) в XIX веке, так и в произведении Y, относящемся к 20 веку, то это повторение вовсе не означает, что речь идет о продолжении одной и той же традиции. Так же, как снег зимой не означает, что он лежит с прошлых лет. Вот и все. Я не оценивал степень адекватности описания Салтыковым-Щедриным условий жизни XIX века. Я просто говорил о том, что его знаменитая фраза о строгости российского закона, смягчаемого необязательностью его выполнения, очень похожа на те фразы, которые мы слышим сегодня, например, от Черномырдина, но это повторение не традиция, не трансляция.

По поводу модернизации – да, я полагаю, что это конкретное явление, которое родилось примерно в XVIII веке в Европе, в определенных условиях, связанных с индустриальной революцией, и которое в основных своих чертах распространяется как опыт по миру. Это и есть то узкое понимание модернизации, с которым я имею дело. Если мы говорим о китайской, сингапурской или японской модернизации, то и тут связь модернизации с вестернизацией не вызывает сомнений. Изменения как в экономической, так и в культурной сфере были в этих странах заимствованы, это как раз то, что  говорил Дэн Сяопин: «принять и перенять». Своеобразие же модернизации связано с соединением заимствований, вестернизированных новаций с сохраняющимися национальными традициями. Вот, собственно, и все, что я мог бы сказать по этому поводу. Я не вижу предмета для спора.

Борис Долгин: Спасибо. Одно фактическое уточнение: не то чтобы в «культурную революцию» расстреляли элиту и в результате Дэн Сяопин пришел к власти. Я бы сказал так: в «культурную революцию», конечно, много слоев элиты и отстрелили и отодвинули, но после смерти Мао часть выживших представителей этих слоев вернулась. И Дэн Сяопин, человек, несколько раз попадавший в опалу – в том числе в годы «культурной революции», вернувшись к власти, реализовал отчасти альтернативный проект. То есть там все было чуть-чуть сложнее.

Суетнова: Если я правильно вас поняла, мы повторяем структуры повседневности двести лет как минимум: то, что происходит, что вы сравнивали с Салтыковым-Щедриным – из этого следует, что мы повторяем структуры повседневности тех времен.

Эмиль Паин: Нет, конечно. Стоит только заменить одно слово – и получается полный абсурд.

Суетнова: А можно я закончу вопрос – тогда вы меня сами разгромите сразу.

Эмиль Паин: Не носим мы сарафан! Мы много чего не делаем в структуре повседневности. Я говорил о вполне конкретном стереотипе поведения, связанном с отношением к власти.

Суетнова: Вот это и есть структура повседневности.

Эмиль Паин: Но не вся структура повседневности.

Суетнова: Вот этого дальше мой вопрос будет касаться. Из Броделя я вычитала, что в каждом обществе длительное время существуют системы структуры повседневности. Видите ли вы в нашей истории среди них какие-нибудь позитивные?

Долгин: Бродель – несомненно, крупный ученый, лидер своего поколения в очень интересном течении историографии XX века – Школе «Анналов». Но его методологический аппарат – это не более, чем его методологический аппарат, о котором нельзя сказать, что он существует в истории. Он был нужен историку для вполне определенных целей и вряд ли может стать универсальной отмычкой. 

Вопрос из зала: Вначале одна реплика. Мне удалось невольно оказаться в условиях полевых испытаний как раз по той теме, когда государство  воздействовало на представителей различных этносов, и они вели себя совершенно по-разному. Я несколько лет прожил еще в советское время в очень большой колонии за границей, где были, естественно, представители всех этносов и национальностей Советского Союза. При этом все они вели себя совершенно по-разному. Если славяне (в первую очередь русские и украинцы) атомизировались до нуля, и их отношение друг к другу – в первую очередь к своим соплеменникам – было как к врагам, то представители восточных и кавказских народов всегда сплачивались, независимо от того, откуда ты: из Москвы приехал, из Баку или из Сибири. Приезд любого представителя своего этноса был как праздник, его встречали, опекали, вели по жизни, помогали полностью. Вот это иллюстрация того, что советский человек, оказавшийся в ситуации давления государства. Вел себя совершенно по-разному: не у славян все-таки какие-то этнические традиции сохранялись. Несмотря на то, что государство влияло и деформировало всех одинаково, все выходили из этой ситуации по-разному.

И второе — то, что вы говорили о Сингапуре. Сам Ли Куан Ю, описывая свой народ, т.е. сингапурцев, (значительная часть которых – китайцы), говорил: «Китайцы никогда не будут вести себя демократично в условиях традиции, согласно которой их отношения с государством строились на том, что государство 2000 лет рубило им головы». При этом он построил абсолютно модернизированное прозападное экономическое общество, а в политическом плане создал практически восточную деспотию, где трон наследуется. Сегодня на престоле находится его сын. Его партия долгое время имела 100% мест в парламенте, любая оппозиция, имеющая наглость становиться частично несистемной, уничтожается. Так что модернизация идет двумя путями. Первый – это сохранение деспотической традиции в политике. Второй – полная модернизация в западном смысле в экономике.

Эмиль Паин: Так о чем спор? Это же то же самое, что сказал я.

Вопрос из зала: Вы говорите, что модернизация по западному пути, а тут человек выбирает: модернизируя экономику по западному пути, я сохраняю политику по традиционно китайскому деспотическому пути.

Эмиль Паин: Минуточку! Так ведь и я говорил о двух моделях модернизации, и я говорил о сингапурской модели, это я приводил пример Северного Кавказа, показывая особенности  поведения народов, сохранивших традиционные институты.

Вопрос из зала: Подождите, представители этносов.

Эмиль Паин: А этносы тут ни при чем.

Вопрос из зала: Тот же самый армянин мог быть из Москвы, из Еревана, из Владивостока. При этом он сохранял традиционные модели поведения.

Эмиль Паин: Конкретно один – мог.

Вопрос из зала: Да не один мог, а вся колония могла.

Эмиль Паин: Я недавно слышал сакраментальную фразу: «Немцы – это вам не русские: немцы шурупы молотком не забивают». В 90-е гг. в Германию приехало несколько десятков, больше – несколько сотен тысяч немцев из Казахстана, России и Украины. Многие из них поступали с шурупами точно так же, как их соседи казахи, русские и украинцы, но освоились постепенно, приехав в ту среду, где эти нормы сохранялись. Если вы мне скажете, что некие этнические нормы передаются и сохраняются с кровью, тогда я поверю в вечную специфику человека, который  вне среды, в любых условиях всегда воспроизводил какой-то стереотип поведения.

Вопрос из зала: Я не знаю, как они передаются, на каком уровне, но они передаются помимо внешней деформации.

Эмиль Паин: Значит, вы в данном случае говорили о людях, находившихся в определенной среде и сохранивших и носивших эту самую культурную норму. Через какое-то время происходит деформация этнической культурной нормы. Я более полувека наблюдаю, как происходит утрата этнических традиций, деэтнизация в моей семье. Мой дед, 1877 года рождения, был включен в  религиозное сообщество и в систему разветвленных родственных отношений, и эта включенность давала ему ключ к культурному коду. Он знал, за кого можно отдавать дочерей замуж, какие профессии для детей почтены, что следует надевать в субботу, когда и как поминать умерших и многое другое. Моя мать – его дочь – уже в синагогу не ходила и какую-то часть этих норм утратила, но еще была включена в систему родственных отношений: она знала не только своих двоюродных, но и троюродных сестер и даже их детей и внуков. Через эти контакты поддерживался какой-то набор стереотипов и норм. Во всяком случае, она помнила свой язык и знала, как сварить фаршированную рыбу, чтобы не подвергнуться осуждению референтной группы, чтобы тетя Хава не сказала: «Эта рыба по кулинарной книге, но не по-еврейски». Я уже не помню не то что троюродных, но не всякого двоюродного брата и редко с ними встречаюсь, но я еще помню что-то, что я видел в детстве, во времена моего деда и моей матери. А мой сын уже вовсе не включен в традиционные отношения, не знает и не помнит этнических норм, и на нем вся специфическая этническая культура в нашей семье закончилась.

Вопрос из зала: Т.е. безусловно существует и ассимиляция, и аккультурация — без вопросов.

Эмиль Паин: А в чем тогда вопрос?

Борис Долгин: Вопрос на самом деле заключается в небольшом акценте. Эмиль Абрамович говорит о том, что культура транслируется. Но если разрушаются каналы трансляции, то она постепенно ослабевает. Вы говорите о том, что в тех конкретных условиях из разных мест представители разных культурных сред вели себя несколько по-разному, что не противоречит тому, о чем говорит Эмиль Абрамович, и стыкуется одним простым образом: на тот момент, вообще-то говоря, еще вот этот семейный канал трансляции, который сейчас Эмиль Абрамович еще раз описал (но только это такая понижающая трансляция), сохранялся. Он действительно еще в советское время отчасти действовал в разных социокультурных средах по-разному, в разной степени сильно/слабо (в крупных городах он ослабевал быстрее). Вот и все. У вас нет противоречия принципиального.

Вопрос из зала: Я бы не стал говорить о степени принципиальности противоречий, просто я исхожу из того, что культурные традиции – это некая колея, которая существует сама по себе, а не только потому, что ее прокатали.

Борис Долгин: А как может что-то существовать само по себе? Как существует наследственность биологическая — мы знаем, что она транслируется через гены. Как передается культура – мы тоже знаем, в том числе некоторые этнокультурные вещи.

Вопрос из зала: Помимо внешнего воздействия того же государства есть и другое. Когда Эмиль Абрамович говорит о следующем: мы совершенно спокойно проведем западную модернизацию, потому что стоит изменить воздействие внешней среды – и мы все изменимся…

Эмиль Паин: По-моему, Вы спорите не со мной, а с воображаемым противником. Я ведь как раз и разбираю причины того, почему западная модернизация, основанная на нормах закона, у нас плохо приживается, подчеркиваю – трудно, плохо приживается. И прихожу к выводу, что в чистом поле  нормы закона не укореняются, им нужны корни, т.е. этические традиции, а они в России сильно подорваны. Слабая сохранность традиций связана с разрушением каналов трансляции культурных норм. Описать механизм воспроизводства культурного кода без анализа каналов трансляции, на мой взгляд, невозможно.

Голос из зала: Просто откуда тогда такой оптимизм, что прививка модернизации будет у нас позитивной и безболезненной или хотя и болезненно, но пойдет и уконтрапупит?

Эмиль Паин: Помилуйте, я высказал совершенно иную идею. Еще раз ее повторю. Я говорил, что в сложившихся обстоятельствах, когда в России система традиционных норм ослаблена, если не сказать разрушена, двигаться на Запад – к норме закона – хоть и трудно, но все же легче, чем к той модели модернизации, которая держится на авторитете персоны и на системе прочных традиционных отношений. Воспроизвести в России тот набор устойчивых традиционных отношений, который остался у китайцев в Сингапуре, но уже не сохранился у китайцев в Америке и даже у китайцев в Китае, невозможно. Вот, собственно, и все. Понятно?

Борис Долгин: Хорошо. Вы хотели?

С. Цирель: В лекции прозвучали примеры, которые я приводил в переписке с Эмилем Абрамовичем. Вообще-то они выражали несколько более сложный подход к проблеме передачи традиции. Я сейчас сошлюсь на лекцию, которая была недавно – лекцию Светланы Боринской. У нее была очень интересная работа с Юрием Березкиным и Андреем Коротаевым, в которой они показывают, что мифы сохраняются лучше, чем язык, их жизнь может доходить до нескольких десятков тысяч лет. Сохраняются мифы, которые неустойчивы и текучи, а не ритуалы, которые гораздо тверже. Примеры перемен, которые приводились в лекции Эмиля Абрамовича – это примеры инверсий, так милитаризированная немецкая культура превратилась в одну из самых миролюбивых.. Другой пример того же явления, но с гораздо большим сроком – это Норвегия. Пример с Россией: Россия – это страна общинная, община – это жупел всей публицистики XIX в.

Борис Долгин: Такой амбивалентный жупел: не только негативно.

Вопрос из зала: Ну, я, наверное, просто слово употребил плохое – так сказать, любимое слово.

Полная атомизация сегодня практически всеми признается. Скажу фразу кого-то из консервативных публицистов (я не очень согласен с ней, но она связана с выражаемой мной мыслью): «Это ж каким надо быть государственником, чтобы так ненавидеть государство». Так клеймили демократов: что они государственники в душе и поэтому так ненавидят государство. На самом деле, как мне представляется, есть гораздо более тонкие механизмы передачи традиций как культурных тем, которые живут очень долго. Тот приведенный вами пример вашего семейства: еврейская идентификация все равно остается во многом. Ее можно выстраивать через культурную тему как то, что было. Т.е. на самом деле традиция может почти что умереть, обратиться в обратную и снова вернуться. Чтобы традиция действительно ушла, тема должна исчезнуть, должна перестать быть важной. Вот когда она станет неважной – значит, тогда этой традиции уже нет, значит, она больше точно уже не восстановится. Пока тема важна, пока она переживается, традиция имеет возможность восстановиться: пусть не совсем в том обличии, пусть с некоторыми изменениями. На самом деле существуют некоторые довольно мощные механизмы восстановления традиции, за счет чего они довольно долго живут у разных народов.

Я сам отнюдь не уверен, что русская традиция государственности настолько жесткая – скорее, она действительно задана механизмом общественных отношений, а не культурной традицией, скорее, это квазитрадиция.

Эмиль Паин: Спасибо, Сергей. Понятно. Вообще-то, тяжелейшая ситуация: я не знаю, как объять необъятное, как откликнуться на все многообразие сюжетов, которые затрагиваются слушателями. Первое, о разнице между идентичностью и культурными свойствами. Одно дело – идентичность, когда вы идентифицируете себя со средой: та же еврейская идентичность может сохраняться и при утрате всех культурных признаков (языка, навыков, культурной памяти), например, только из-за того, что  среда тебя не примет и определит как еврея, даже если по набору культурных признаков ты уже стал русским. Идентичность для меня – это, прежде всего, соотнесение себя с воображаемым сообществом, она достаточно условна. Поэтому в русское этническое сообщество могут включать Сталина – Иосифа Джугашвили, который до конца жизни говорил с сильным грузинским акцентом, но из нее могут исключить Ельцина (в определенный момент, вы знаете, его исключили – дали ему придуманную биографию), хотя по своим культурологическим признакам более русского царя в истории не было.

Второе. Есть разные элементы культуры, историческая устойчивость которых различна. Чем меньше некий культурный комплекс соприкасается со средой, встречает ее сопротивления, тем дольше он может сохраняться. В этом смысле понятна устойчивость наиболее отвлеченных явлений, таких как этнонимы, этнические символы и мифы. Они  действительно могут сохраняться тысячелетиями, поскольку никому не мешают и сами не создают силу трения.

Третье, вопрос о реконструкции. Он очень важен именно для России. В условиях утраты многих социальных традиций задача укоренения модернизационных норм может решаться не столько за счет поиска сохранившихся позитивных традиций, сколько за счет их реконструкции.

Четвертое, об инверсивности. Спасибо вам за этот сюжет, он очень важен для моей темы. Мы обсуждали его с вами в нашей переписке. Современное русское общество потрясающе инверсивно, и ценностные ориентации населения меняются с головокружительной быстротой. Я могу вам привести пример, как быстро меняются ценностные характеристики. 1990-й год: три четверти российского населения считает, что социализм – единственно возможный режим в нашей стране, а Запад нам не указ. В 1991 году примерно столько же респондентов говорит: «Социализм завел нас в тупик, Запад – наша модель». 1993-й год: «Социализм не так уж плох, модель Запада нам не подходит». 2000-й год: нет социализму, нет Западу. И качели не зависли, они будут двигаться. Если традиционные институты содраны до кожи, а новые не наросли, то массовое сознание становится беззащитным перед угрозами манипуляции им. Отсюда и гигантские качели инверсии. Если  на основании социологических исследований мне кто-нибудь скажет, что действительно точка невозврата к социализму уже пройдена, то я просто рассмеюсь. В нынешних условиях  уже нет плохих «измов», может  быть лишь мало денег на их маркетинг. И это опасно.

Валентин Гефтер: Я долго думал, почему никак все-таки не могу согласиться с тем, что вы предлагаете как некую более-менее универсальную модель.

Эмиль Паин: А что я предлагаю?

Гефтер: Мне кажется бессмысленным с вами спорить по поводу этничности как якобы вечного свойства или маркера, который меняется и затухает. Мы с вами совершенно тут согласны.

Мне просто кажется, что вы слово «традиции», отвергая в этническом сначала, потом – в территориально-культурном смысле, переносите на другой более комбинированный и сложный уровень. Я сейчас это попробую описать на таком механистическом языке системы. В принципе, конечно, все наши с вами мини-сообщества (о которых вы говорили и более высокого уровня) описывались исторически разным количеством самых разных параметров этой идентичности. Когда-то их был минимальный набор (в полузверином состоянии – может, один биологический), потом количество этих параметров увеличивалось и количество идентичностей, количество совершенно разных причислений себя к мини-сообществам наращивалось и менялось: одни затухали (про которые вы говорили), другие возрастали и т.д. Поэтому теперь нет одних, но есть другие. Но согласитесь с тем, что когда вы начинаете нам описывать, что этнические факторы затухают-затухают – и ушли – или другие какие-то наросли, то это тоже повторялось на больших отрезках времени при больших изменениях всей системы, в которой мы все с вами живем.

Например, когда вы говорили, как все предшествующее практически забывалось (традиционные какие-то нормы) – это было при петровском переходе, большевистском переходе и т.д. Предположим, правда многое очень менялось: вот маркеры, то, что вы называете какими-то квазитрадициями. Но в принципе, если брать систему не только как набор сообществ с их маркерами, но как взаимодействие с тем самым климатом, который вы не называете, но хотите сказать «власть» на самом деле, то безусловно, у нее есть свои какие-то традиции, вы поэтому и говорите все время: вот смотрите, повторяется, в разных условиях живем, поменялись все маркеры, все сообщества, а поведенчески, ситуативно мы уже как макросообщества ведем себя примерно так же.

Эмиль Паин: Ну и что же?

Гефтер: Правильно я говорю? Так это и есть другая традиция. Понимаете, это тоже традиция, только на другом уровне. Вы берете подсистему и говорите, что там все меняется. Я хочу сказать, что их взаимодействие в том числе и с тем самым климатом — это что, с неба спустилось? Откуда его взяли? Климат этот — тоже возобновляемая традиция, только за счет большого взаимодействия разных факторов и сообществ. Вот какая моя мысль.

В этом смысле вы реально, говоря нам про климат, а не про снег, описываете иную традицию, более глубинную и более долговременную.

Борис Долгин: В смысле – возобновляемый фактор, а не возобновляемое поведение?

Гефтер: Да.

Эмиль Паин: Никто вам не запретит называть традицией все что угодно – смену дня и ночи, извечное спаривание самцов и самок или колебания маятника, да и любые другие повторяющееся явления. Во всяком случае, за это никто не накажет. Однако пользы от такого расширительного толкования культурных традиций нет. Скажем, существуют разные виды устойчивых, повторяющихся заболеваний, и для медицины важно понять, является ли заболевание генетическим, передающимся по наследству, или профессиональным. В одном случае носителем болезнетворных явлений выступает сам человек и его генотип, а в другом среда – угольные шахты с их пылью, мартеновские печи с их жаром или компрессорные установки с их шумом. Меня интересует примерно такая же сепарация явлений, но в сфере культуры. Является ли устойчивый стереотип неуважения к закону традицией, передающейся по наследству (но не генами, а по каналам социальной трансляции), или он атрибут определенных общественных отношений? Меня интересует, это связано со свойствами культуры или в большей мере с особенностями политических институтов? Вот и все.

Гефтер: Нет, их взаимодействие с традиционно повторяемыми ценностями, а каждое по отдельности может меняться: уходить, исчезать, появляться вновь.

Эмиль Паин: При чем тут культурная ценность в этом взаимодействии? Я никак не могу понять, какая тут связь.

Борис Долгин: Еще раз: Эмиль Абрамович ввел понятие традиции как чего-то, предусматривающего непосредственную трансляцию. Вы же говорите о традиции в более широком смысле — как о чем-то, постоянно повторяющемся. Это два разных понимания.

Эмиль Паин: Ну тогда я говорю: снег выпал зимой – это традиция. Назовите это традицией, если это просто замена слова «повторяющийся» на слово «традиция». Что нам дает такое расширение? Что мы тогда поймем?

Гефтер: А то, что бывает зима регулярно – это традиция?

Эмиль Паин: Нет, конечно!

Борис Долгин: Это возобновляющийся процесс.

Эмиль Паин: Действительно, это возобновляющийся процесс. Люди не живут вечно, они систематически умирают в старости, но не потому, что так велит традиция – это не имеет отношения к культурной традиции и тем более – к этнической. Мы же говорим об определенной теме – об этнических особенностях.

Станислав Кувалдин: Я хотел бы задать вопрос в связи с упоминавшейся вами реакцией северокавказских институтов на отчуждение человека от власти и при этом важности сохранения традиционных институтов (при некоторых условиях – для модернизации). Можно ли представить такие условия, при которых регион Северного Кавказа более успешно сможет встроиться в какую-то вестернизацию или модернизацию, нежели более атомизированное российское общество? И какие это могут быть условия?

Эмиль Паин: Успехи в бизнесе представителей северокавказских диаспор в Москве и в других крупнейших городах России показывают, что высокая степень сохранности традиционных отношений в их среде и высокий уровень взаимного доверия в ней выступают в качестве их конкурентного преимущества. Традиционализированным обществам, которые многие считают архаичными и отсталыми, легче выживать и вести бизнес в нынешних условиях, чем обществам, полностью детрадиционализированным. Я знаю немало примеров того, как в наших деинституализированных условиях, когда нормы не выполняются, законы не действуют, представители диаспор ведут многомиллионный бизнес, опираясь исключительно на честное слово. Люди передоверяют большие фрагменты своей собственности не только родственникам, но и просто знакомым, и это улучает возможности маневра капитала, уменьшает накладные расходы, дает множество других преимуществ. Однако не только в России с ее пока неупорядоченными правовыми отношениями, но и в Европе, а также в США представители северокавказских диаспор хорошо адаптируются к сложившимся экономическим отношениям, и это дает мне основания для предположения, что у них шире набор возможностей для модернизации. Есть вероятность модернизации по сценарию Сингапура с опорой на традиционные нормы и модернизации классической, вестернизированной. У большей же части российского общества, на мой взгляд, более узкий выбор возможностей модернизации.

Владимир Молотников: Я бы хотел высказать только три соображения. Первое: я абсолютно согласен с докладчиком, что традиция, в общем, может отмирать – для этого надо просто изменить условия. Я думал, какой можно привести болезненный пример, чтобы было очень понятно. Я приведу очень болезненный пример. В разгар Второй Чеченской войны в средствах массовой информации (по-моему, это было на НТВ сначала, потом – на всех других) показали трупы мятежников с отрубленными ушами. Подобные трупы находят археологи в захоронениях Палестины. Очевидно, даже солдаты Иисуса Навина из элитных частей зачем-то  отрубали уши поверженным врагам и почему-то брали с собой. Это отмечалось у парашютистов в Алжире, сотни, тысячи примеров в морской пехоте США во Вьетнаме. В Чечне то же самое. А вот в Ираке нет ни одного случая. Война очень кровавая (я не поддерживаю политику Соединенных Штатов в Ираке по вполне понятным причинам), но вот этого нет.

Борис Долгин: Могу сказать, что эти причины очевидны.

Владимир Молотников: Что изменилось? Принцип комплектования армии. Если армия призывная – это будет, никуда не денешься: пройдут тысячи лет, разные этносы — все равно будет. Измени принцип комплектования, сделай армию наемной – и вот почему-то это исчезнет. Это к традиции.

Второе – и с этим я принципиально не согласен – это драматизация атомизации современного российского общества. Оно, скорее всего, не более атомизировано, чем французское современное общество, допустим. Здесь скорее следует поговорить о векторе развития: эта атомизация продолжает нарастать или она уже достигла предела, в какой-то степени стабилизировалась, и можно констатировать некое обратное движение? На мой взгляд, совершенно неожиданные проявления случаются.

Борис Долгин: Видимо, свидетельствующие о том, что процесс пошел вспять?

Владимир Молотников: Я не говорю, что он пошел вспять, но говорить об атомизированном обществе не стоит. Да, по отношению к политическим институтам, по отношению к верховной власти, наверное, это правильно. Но ведь общество не исчерпывается вот только этим. Говорить об атомизированности общества, когда миллионы людей общаются в этих дурацких интернет-сообществах, и их количество увеличивается с какой-то чудовищной скоростью. В 93 году выиграли чемпионат мира – реакции никакой, в 2008 выиграли – вдруг какие-то сотни тысяч людей в едином порыве выскакивают на улицы. Интересно было наблюдать кадры из Питера: абсолютно полиэтнический город, абсолютно полиэтническая толпа, всеобщее ликование – и ясно же, что оно не инспирировано, оно каким-то образом происходит само по себе.

Борис Долгин: Оно вполне готовилось средствами массовой информации.

Владимир Молотников: Что значит готовилось? Оно и в 93 готовилось, но ничего не происходило.

Борис Долгин: Нет, не готовилось.

Владимир Молотников: Понятно.

Борис Долгин: Но мы отходим от темы. Третий пункт – быстро.

Владимир Молотников: Если для меня быстро, то без него.

Борис Долгин: Oк.

Эмиль Паин: Как любопытно складывается наш диалог – одни выходят и говорят: «Я с вами согласен», но мне непонятно, в чем состоит согласие, идеи вовсе не мои, а другие говорят: «Я не согласен», но  тоже спорят не со мной, а с воображаемым противником.

Отвечу человеку, со мной в чем-то «согласившемуся». Во-первых, я вовсе не считаю, что традиции так уж легко изменяются, всего лишь под воздействием официальной пропаганды. Я говорил как раз о том,  что возможности власти манипулировать обществом различны и зависят от степени сохранения или освоения обществом собственных базовых ценностей: чем ниже такая сохранность, тем легче манипулировать обществом.

Во-вторых, я сомневаюсь, что степень атомизации французского общества такая же, как и российского. Стоит различать атомизациию и индивидуацию. У нас произошла атомизация (т.е. распад традиционной коллективности), а индивидуация (т.е. рост индивидуального самосознания человека как субъекта общественных отношений, рост ценности собственной жизни, комфорта и др.) пока проявляется слабо и лишь в элитарных слоях. Как только усиливается индивидуация, возникают и новые формы коллективности – это коллективность «солидарного индивидуализма». Уровень коллективизма, измеряемого включенностью людей в самодеятельные добровольные ассоциации, во Франции, конечно же, выше, чем в России, и эта новая коллективность основана уже не на атомизации, а на индивидуации общества. Это разные вещи.

В-третьих, не могу согласиться с априорными утверждениями о том, что футбол или Интернет обязательно содействуют национальной консолидации. Например, исследования в Италии еще в 80-х гг. показывали, что это общество было сильно атомизировано, и его национальная консолидация была крайне слабой. «Страна без нации», так говорили об Италии того времени, хотя итальянская сборная уже была чемпионом мира и итальянские тифози шумно праздновали на площадях славные победы или громили магазины после поражений. Но этого подъема и национального единения хватало едва ли на пару дней, а дальше воспроизводился комплекс противоречий между регионами и их культурная обособленность вплоть до слабого освоения единого итальянского языка, вместо которого в быту использовались диалекты, зачастую плохо понимаемые соседями из других регионов. В Латинской Америке перуанец может отличать себя от эквадорца как раз тем, что у них разные футбольные команды, но национальной консолидации в обоих государствах так и не произошло. В большинстве государств региона нации так и не сложились: индейские племена живут отдельно, а пришлые европейцы остались обособленными, общего консолидационного механизма нет, и общая страсть к футболу не компенсирует их отсутствия.

Леонид Пашутин: В общем, я вполне согласен с докладчиком. Мне очень понравился доклад, спасибо. Но мне кажется, много разных вопросов возникало, и вы об этом говорили, но не было акцента на способах сохранения традиции. Т.е. вы говорили о способах формирования, об условиях изменения традиции, но не обращали внимания на способы сохранения самой традиции. Я имею в виду язык и особенности, которые формируют речевое поведение. Оно на самом деле действительно сохраняется и сохраняется фантастически. Мало того, оно позволяет предсказать реакцию и систему поведения русских людей, например, в самых разных условиях, в том числе в дореволюционных, и в советских, и в современных. Например, слезы Ковальчука после забитых голов совершенно легко можно предсказать, исходя из истории русского языка. И слова, сказанные тем же самым Овечкиным: «Это тебе, Россия» — тоже вполне, на самом деле, легко выводятся из истории русского языка и особенностей речевого поведения.

Борис Долгин: Очень интересно познакомиться с прогнозами, исходящими из истории русского языка, тех или иных высказываний, реакций.

Леонид Пашутин: Это легко можно сделать, в принципе, если иметь в виду систему формирования реакции. Мне кажется, если вы будете опираться только на условия и не будете обращать внимание на особенности сохранения или изменение этих особенностей, то вы потеряете очень важный фактор.

Эмиль Паин: Я, честно говоря, не понимаю, в чем разницу между слезами футболиста Ковальчука и слезами футболиста Рональдо. Не знаю, в чем измеряется эти различия – в литрах слез?

Леонид Пашутин: Нет-нет. Хорошо, это отдельный вопрос, и по нему можно сказать, что есть разница, хотя они во многом похожи.

Эмиль Паин: Ну, на этот счет я ничего не могу сказать.

Леонид Пашутин: Хорошо, вы специально ушли от языка как фактора сохранения?

Эмиль Паин: Я специально ушел от дискурса. Вот это было сделано специально. А язык, конечно, в значительной мере связан с сохранностью дискурса, и прежде всего литературы. Коль скоро существует письменная культура,  то, конечно же, сохраняется язык. Он в значительной мере базируется на этом источнике.

Леонид Пашутин: И на той системе ценностей, которая им же сохраняется.

Эмиль Паин: Только вот если говорить о роли дискурса, то тут мы видим гигантское расхождение между ценностями, проповедуемыми литературой, и ценностями, принятыми в обществе. Если мы возьмем русскую литературу от Грибоедова до Гоголя, от Салтыкова-Щедрина до Чехова, то легко заметим, что она проливала слезы и драматизировала тот факт, что русский человек, какого бы звания он ни был, не подчиняется закону. Следовательно, уж литература точно не легитимировала эту норму.

Леонид Пашутин: Хорошо, спасибо. Да, по поводу слез: русский рыдал, когда он забил, а Рональдо – когда промахнулся. Это важно.

Яна Лебедева: Часть вопросов просто снялась по ходу, потому что был вопрос про русских за рубежом, о том, как они встраиваются в другой климат, каждый в своей стране по-разному. Вопрос такой: ну не нравится мне как россиянке сингапурская модель, и я совершенно не идеализирую западную модель. Есть ли, на ваш взгляд, в российском прошлом некая своя успешная и гуманная модель управления законностью в обществе, соблюдения законов в обществе? Модель гуманная и успешная, основанная на наших российских (и лучших, и худших) традициях, при которой сейчас могло бы что-то работать так, как работало в прошлом. Есть ли успешные примеры, на ваш взгляд?

Эмиль Паин: Пусть вас не пугает сингапурский опыт, он нам не грозит. Я говорил о нем как о таком, который нам труднее освоить, даже если сильно захотеть, чем опыт западный, который почему-то считается совершенно невозможным и несвойственным российскому сознанию. Можно ли отыскать какую-то отечественную модель модернизации, чтобы с нее брать пример? Разумеется, и без особого труда. В советское время  для подтверждения своих идей диссертанты без труда находили соответствующую цитату у Маркса или Ленина. Ту же методологию можно при желании использовать и сегодня. Если вам нужно маркировать некую идею как «нашенскую», вы легко сможете найти пример ее укорененности в истории. Корни русской демократии обычно подаются на десерт вместе с хорошо потрошеным опытом феодальных республик Пскова или Новгорода. Либерализм хорошо одомашнивается ссылками на русских западников. Рекомендуется вспомнить и о примерах старообрядцев. Многочисленные анекдоты показывают, как придать почвенную окрашенность и российское первородство этрускам, слонам, рентгену. Но это вопрос маркетинговой политики, это не моя область.

Борис Долгин: Несколько моих мини-тезисов – как это я вижу. Мне кажется, что некоторые элементы связанности нашего общества вполне существовали и существуют на разных этапах: и в дореволюционной России (включая такую перспективную форму, как земства – вполне классическую форму гражданского общества), и в нынешней России на переломе у меня нет совершенно никакого ощущения, что любые формы, связанности ушли. Детские вещи передавались от человека к человеку, от семьи к семье, какие-то вещи покупались семьями в складчину и т.д. Эти неформальные связи существовали, существуют и никуда не уходят – хотя они, конечно, меняют свою форму.

Ушли ли механизмы трансляции традиции? Мне кажется, что в семейной своей части (семейной — в широком смысле, не только ядерной семьи) — все-таки не совсем.

Мы говорили о том, что идентичность может сохраняться при существенно разных условиях, но это на самом деле вопрос, связанный с культурными формами в том смысле, что сохранение идентичности порой может привести к ретрадиционализации, попытке откуда-то взять, пересоздать эти самые культурные формы и таким образом привести к их возобновлению.

Эмиль Паин: Правильно, правильно.

Борис Долгин: И, наконец, последнее. Я тоже вполне антипримордиалист, но в то же время мне кажутся не бессмысленными попытки социального проектирования с учетом тех или иных форм культурных ограничений, которые к моменту проектирования существуют, с учетом каких-то исторических форм — не столько доисторических, которые нужно фактически пересоздавать заново (хотя и это не всегда бессмысленное занятие), а того, что доказуемо продолжает работать и к моменту анализа и проектирования.

Тот факт, что эти ограничители работают в разных условиях, проверяется достаточно, на мой взгляд, простым образом. Пример Сингапура не исключителен. В Сингапуре и на Тайване некоторые формы политических и социальных институтов при совершенно ином политическом строе, нежели в континентальном Китае, сохраняются, остаются общими. О наличии некоторых глубинных сходств в Северной и Южной Корее — при совершенно разном экономическом устройстве, при совершенно разной во многих отношениях политике, по-моему, достаточно интересно говорит один из наших замечательных специалистов по Корее – Андрей Николаевич Ланьков, у нас здесь выступавший.

Мне не кажется, это все-таки свидетельство каких-то метафизических каналов трансляции традиции, но вполне объективный факт того, что сохраняемая через семейные и другие каналы традиция влияет, дальше взаимодействует с воздействием со стороны государства и др., но не является при этом слишком слабым фактором. Она так или иначе преобразует ситуацию.

Эмиль Паин: В целом мне понравилось ваше резюме, в значительной мере оно близко тому, что я ощущаю, и, может быть, в чем-то  сформулировано лучше, чем это сделал я, особенно в вопросе о связи, сохраняющейся этнической идентичности с возможностью реконструкции традиций. В то же время оно показывает, что у слушателей могло остаться непонимание одной из главных идей моей лекции. Я ведь не говорил, что народы, разделенные политическими границами, теряют свою культурную основу, свой «культурный код». Да нет же, корейцы севера и юга, китайцы континентальные и на Тайване или в Сингапуре говорят на одном языке, сохраняют свое самоназвание и самосознание, свои пищевые привычки  и множество других традиций, транслируемых из поколения в поколение. Однако эти культурные особенности не мешают, подчеркиваю, не мешают выбору политического пути, не ставят непреодолимых преград на пути модернизации. Основной пафос моей лекции как раз и был направлен против попыток представить культурные особенности как пугало, как рок.

Что еще показало наше обсуждение, кроме известной российской особенности не слушать выступающего, спорить не с ним, а с воображаемым противником?

Во-первых, высокий общественный спрос на загадочное, мистическое, зашифрованное и закодированное. Чем загадочнее идея, тем привлекательнее. В этом отношении высказанная здесь мысль об особой природе слез футболиста Ковальчука и их зависимости от русского языка очень показательна.

Во-вторых, обсуждение подтвердило повышенный спрос на народное, «нашенское». Многих интересует не столько адекватность политических моделей, сколько их национальная упаковка. И это является живым примером той инверсии российского общественно сознания, о которой я уже сегодня говорил. В начале 1990-х спрос был на все не наше, с клеймом «made in», теперь наоборот. Надолго ли? Но если уж вы хотите народности и вам нужны доказательства, например, российских корней концепции гражданского общества, то зачем их искать в мифах, снах и кодах? Вся классическая русская литература – ее защитница и нравственный гарант. Та, которая в жестокий век восславила свободу и стремилась быть любезной не власти, а народу. Та, которая превозносила гражданственность – «поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан». Та, которая считала «слезу ребенка» мерилом политической эффективности. Сложность лишь в том, что в этой же литературе или в исторических хрониках при желании можно найти подтверждения и идеям, противоположным гражданственности. Можно сослаться на земство, а можно и на рабство – это уж что социальному проектированию закажут.

Я думаю, тот цикл бесед о роли традиции при выборе модели модернизации должен содействовать демифологизации этой проблемы. Однако беседы такого рода в клубах не дают возможности ответить на множество сложнейших вопросов, которые неизбежно возникают в ходе обсуждения проблем культурной динамики. Жанр клубной беседы дает возможность только поставить эти проблемы, порой в заостренной полемической форме, для их разрешения необходимы исследования.

Я удовлетворен этой беседой, а насколько она была полезна слушателям – не мне судить.

В цикле «Публичные лекции ”Полит.ру”» выступили:

  • Наталья Душкина. Понятие «подлинности» и архитектурное наследие
  • Сергей Пашин. Какой могла бы быть судебная реформа в современной России
  • Ольга Крыштановская. Российская элита на переходе
  • Эмиль Паин. Традиции и квазитрадиции: о природе российской «исторической колеи»
  • Алексей Миллер. «Историческая политика» в Восточной Европе: плоды вовлеченного наблюдения
  • Светлана Боринская. Молекулярно-генетическая эволюция человека
  • Михаил Гельфанд. Геномы и эволюция
  • Джонатан Андерсон. Экономический рост и государство в Китае
  • Кирилл Еськов. Палеонтология и макроэволюция
  • Элла Панеях. Экономика и государство: подходы социальных наук
  • Сергей Неклюдов. Предмет и методы современной фольклористики
  • Владимир Гельман. Трансформация российской партийной системы
  • Леонид Вальдман. Американская экономика: 2008 год
  • Сергей Зуев. Культуры регионального развития
  • Публичное обсуждение. Как строить модернизационную стратегию России
  • Григорий Померанц. Возникновение и становление личности
  • Владимир Кантор. Российское государство: империя или национализм
  • Евгений Штейнер. Азбука как культурный код: Россия и Япония
  • Борис Дубин. Культуры современной России
  • Андрей Илларионов. Девиация в общественном развитии
  • Михаил Блинкин. Этиология и патогенез московских пробок
  • Борис Родоман. Автомобильный тупик России и мира
  • Виктор Каплун. Российский республиканизм как социо-культурная традиция
  • Александр Аузан. Национальные ценности и конституционный строй
  • Анатолий Вишневский. Россия в мировом демографическом контексте
  • Татьяна Ворожейкина. Власть, собственность и тип политического режима
  • Олег Хархордин. Что такое республиканская традиция
  • Сергей Рыженков. Российский политический режим: модели и реальность
  • Михаил Дмитриев. Россия-2020: долгосрочные вызовы развития
  • Сергей Неклюдов. Гуманитарное знание и народная традиция
  • Александр Янов. Николай Данилевский и исторические перспективы России
  • Владимир Ядов. Современное состояние мировой социологии
  • Дмитрий Фурман. Проблема 2008: общее и особенное в процессах перехода постсоветских государств
  • Владимир Мартынов. Музыка и слово
  • Игорь Ефимов. Как лечить разбитые сердца?
  • Юхан Норберг. Могут ли глобальные угрозы остановить глобализацию?
  • Иванов Вяч. Вс. Задачи и перспективы наук о человеке
  • Сергей Сельянов. Кино 2000-х
  • Мария Амелина. Лучше поздно чем никогда? Демократия, самоуправление и развитие в российской деревне
  • Алексей Лидов. Иеротопия. Создание сакральных пространств как вид художественого творчества
  • Александр Аузан. Договор-2008: новый взгляд
  • Энн Эпплбаум. Покаяние как социальный институт
  • Кристоф Агитон. Сетевые сообщества и будущее Интернет технологий. Web 2.0.
  • Георгий Гачев. Национальные образы мира
  • Дмитрий Александрович Пригов. Культура: зоны выживания
  • Владимир Каганский. Неизвестная Россия
  • Алексей Миллер. Дебаты о нации в современной России
  • Алексей Миллер. Триада графа Уварова
  • Алексей Малашенко. Ислам в России
  • Сергей Гуриев. Экономическая наука в формировании институтов современного общества
  • Юрий Плюснин. Идеология провинциального человека: изменения в сознании, душе и поведении за последние 15 лет
  • Дмитрий Бак. Университет XXI века: удовлетворение образовательных потребностей или подготовка специалистов
  • Ярослав Кузьминов. Состояние и перспективы гражданского общества в России
  • Андрей Ланьков. Естественная смерть северокорейского сталинизма
  • Владимир Клименко. Климатическая сенсация. Что нас ожидает в ближайшем и отдаленном будущем?
  • Михаил Юрьев. Новая Российская империя. Экономический раздел
  • Игорь Кузнецов. Россия как контактная цивилизация
  • Андрей Илларионов. Итоги пятнадцатилетия
  • Михаил Давыдов. Столыпинская аграрная реформа: замысел и реализация
  • Игорь Кон. Мужчина в меняющемся мире
  • Александр Аузан. Договор-2008: повестка дня
  • Сергей Васильев. Итоги и перспективы модернизации стран среднего уровня развития
  • Андрей Зализняк. Новгородская Русь (по берестяным грамотам)
  • Алексей Песков. Соревновательная парадигма русской истории
  • Федор Богомолов. Новые перспективы науки
  • Симон Шноль. История российской науки. На пороге краха
  • Алла Язькова. Южный Кавказ и Россия
  • Теодор Шанин, Ревекка Фрумкина и Александр Никулин. Государства благих намерений
  • Нильс Кристи. Современное преступление
  • Даниэль Дефер. Трансфер политических технологий
  • Дмитрий Куликов. Россия без Украины, Украина без России
  • Мартин ван Кревельд. Война и современное государство
  • Леонид Сюкияйнен. Ислам и перспективы развития мусульманского мира
  • Леонид Григорьев. Энергетика: каждому своя безопасность
  • Дмитрий Тренин. Угрозы XXI века
  • Модест Колеров. Что мы знаем о постсоветских странах?
  • Сергей Шишкин. Можно ли реформировать российское здравоохранение?
  • Виктор Полтерович. Искусство реформ
  • Тимофей Сергейцев. Политическая позиция и политическая деятельность
  • Алексей Миллер. Империя Романовых и евреи
  • Григорий Томчин. Гражданское общество в России: о чем речь
  • Александр Ослон: Общественное мнение в контексте социальной реальности
  • Валерий Абрамкин. «Мента тюрьма корежит круче арестанта»
  • Александр Аузан. Договор-2008: критерии справедливости
  • Александр Галкин. Фашизм как болезнь
  • Бринк Линдси. Глобализация: развитие, катастрофа и снова развитие…
  • Игорь Клямкин. Приказ и закон. Проблема модернизации
  • Мариэтта Чудакова. ХХ век и ХХ съезд
  • Алексей Миллер. Почему все континентальные империи распались в результате I мировой войны
  • Леонид Вальдман. Американская экономика: 2006 год
  • Эдуард Лимонов. Русская литература и российская история
  • Григорий Гольц. Происхождение российского менталитета
  • Вадим Радаев. Легализация бизнеса: баланс принуждения и доверия
  • Людмила Алексеева. История и мировоззрение правозащитного движения в СССР и России
  • Александр Пятигорский. Мифология и сознание современного человека
  • Александр Аузан. Новый цикл: Договор-2008
  • Николай Петров. О регионализме и географическом кретинизме
  • Александр Архангельский. Культура как фактор политики
  • Виталий Найшуль. Букварь городской Руси. Семантический каркас русского общественно-политического языка
  • Даниил Александров. Ученые без науки: институциональный анализ сферы
  • Евгений Штейнер. Япония и японщина в России и на Западе
  • Лев Якобсон. Социальная политика: консервативная перспектива
  • Борис Салтыков. Наука и общество: кому нужна сфера науки
  • Валерий Фадеев. Экономическая доктрина России, или Почему нам придется вернуть глобальное лидерство
  • Том Палмер. Либерализм, Глобализация и проблема национального суверенитета
  • Петр Мостовой. Есть ли будущее у общества потребления?
  • Илья Пономарев, Карин Клеман, Алексей Цветков. Левые в России и левая повестка дня
  • Александр Каменский. Реформы в России с точки зрения историка
  • Олег Мудрак. История языков
  • Григорий Померанц. История России в свете теории цивилизаций
  • Владимир Клименко. Глобальный Климат: Вчера, сегодня, завтра
  • Евгений Ясин. Приживется ли у нас демократия
  • Татьяна Заславская. Человеческий фактор в трансформации российского общества
  • Даниэль Кон-Бендит. Культурная революция. 1968 год и «Зеленые»
  • Дмитрий Фурман. От Российской империи до распада СНГ
  • Рифат Шайхутдинов. Проблема власти в России
  • Александр Зиновьев. Постсоветизм
  • Анатолий Вишневский. Демографические альтернативы для России
  • Вячеслав Вс. Иванов. Дуальные структуры в обществах
  • Яков Паппэ. Конец эры олигархов. Новое лицо российского крупного бизнеса
  • Альфред Кох. К полемике о “европейскости” России
  • Леонид Григорьев. «Глобус России». Экономическое развитие российских регионов
  • Григорий Явлинский. «Дорожная карта» российских реформ
  • Леонид Косалс. Бизнес-активность работников правоохранительных органов в современной России
  • Александр Аузан. Гражданское общество и гражданская политика
  • Владислав Иноземцев. Россия и мировые центры силы
  • Гарри Каспаров. Зачем быть гражданином (и участвовать в политике)
  • Андрей Илларионов. Либералы и либерализм
  • Ремо Бодеи. Политика и принцип нереальности
  • Михаил Дмитриев. Перспективы реформ в России
  • Антон Данилов-Данильян. Снижение административного давления как гражданская инициатива
  • Алексей Миллер. Нация и империя с точки зрения русского национализма. Взгляд историка
  • Валерий Подорога. Философия и литература
  • Теодор Шанин. История поколений и поколенческая история России
  • Валерий Абрамкин и Людмила Альперн. Тюрьма и Россия
  • Александр Неклесcа. Новый интеллектуальный класс
  • Сергей Кургинян. Логика политического кризиса в России
  • Бруно Гроппо. Как быть с «темным» историческим прошлым
  • Глеб Павловский. Оппозиция и власть в России: критерии эффективности
  • Виталий Найшуль. Реформы в России. Часть вторая
  • Михаил Тарусин. Средний класс и стратификация российского общества
  • Жанна Зайончковская. Миграционная ситуация современной России
  • Александр Аузан. Общественный договор и гражданское общество
  • Юрий Левада. Что может и чего не может социология
  • Георгий Сатаров. Социология коррупции (к сожалению, по техническим причинам большая часть записи лекции утеряна)
  • Ольга Седакова. Посредственность как социальная опасность
  • Алесандр Лившиц. Что ждет бизнес от власти
  • Евсей Гурвич. Что тормозит российскую экономику
  • Владимир Слипченко. К какой войне должна быть готова Россия
  • Владмир Каганский. Россия и регионы — преодоление советского пространства
  • Борис Родоман. Россия — административно-территориальный монстр
  • Дмитрий Орешкин. Судьба выборов в России
  • Даниил Дондурей. Террор: Война за смысл
  • Алексей Ханютин, Андрей Зорин “Водка. Национальный продукт № 1”
  • Сергей Хоружий. Духовная и культурная традиции России в их конфликтном взаимодействии
  • Вячеслав Глазычев “Глубинная Россия наших дней”
  • Михаил Блинкин и Александр Сарычев “Российские дороги и европейская цивилизация”
  • Андрей Зорин “История эмоций”
  • Алексей Левинсон “Биография и социография”
  • Юрий Шмидт “Судебная реформа: успехи и неудачи”
  • Александр Аузан “Экономические основания гражданских институтов”
  • Симон Кордонский “Социальная реальность современной России”
  • Сергей Сельянов “Сказки, сюжеты и сценарии современной России”
  • Виталий Найшуль “История реформ 90-х и ее уроки”
  • Юрий Левада “Человек советский”
  • Олег Генисаретский “Проект и традиция в России”
  • Махмут Гареев “Россия в войнах ХХ века”
  • АUDIO

Stream Creep-P — Don’t Touch Me (с участием Kaito) от Creep-P

Песня Creep-P Искусство GHOST [http://www.twitter.com/GHOST_AND_PALS] Настройка Prisma [http://www.soundcloud.com/mr_prism] Вдохновленный Don’t Hug Me, I’m Scared 4 [https://www.youtube.com/watch?v=G9FGgwCQ22w] YT: https://youtu.be/nl-qexH5mzg NND: http://www.nicovideo.jp/watch/sm30664816 BANDCAMP: http://music.itseyeris.com/album/tv-deluxe-edition ITUNES: https://itunes.apple.com/us/album/tv-deluxe-edition/id1195172761 VSQx (с инструментальной): https: // www.mediafire.com/?61okubo9lb64541

, черт возьми, мне нужно удалить брови, хистори !!!!! 111! 1

Комментарий от no 🙂

Очень понравился резиновый шланг до того, как вышел бенди. Я не говорю, что мне это сейчас не нравится, я просто хочу, чтобы люди могли немного больше оценивать стиль анимации без упоминания Бенди.

Комментарий Masky

— это только я, или я понял, что это еще одна ссылка на dhmis, например, как компьютерщик не любит, когда к нему прикасаются, и очень злится, если вы дотрагиваетесь до него.и как в этой песне упоминается Интернет.

не я, 10 лет, не выходил на улицу, потому что боялся пожилых людей, которые не были моей семьей

также, просто добавлю это, если я не ошибаюсь, я думаю, что призрак сделал рисунок персонажей, я помню, как они заявили, что они сделали это в описании Happy Days на YouTube.

Omg, я думал, что это песня dhmis, но она о самоубийстве! AAAAA

Должен сказать, что примерно через 1-2 года эта песня все еще действительно хороша

Я, к сожалению, хорошо отношусь к этой песне.

так что технически речь идет о ребенке, который убил своего друга и искал способ сделать это (?), И он должен удалить свою историю, чтобы ФБР не поймало его и не арестовало (?)

Моя любимая песня, банкомат, я не могу перестать ее слушать, но мне это грустно

все во время коронавируса: не трогайте меня

Мне это нравится!

Да, эта песня меня мучает.Хорошая песня. Спасибо Creep-P

@ progeny-p: я никогда особо не слушал так много, чтобы услышать сообщение ……. вау ….. спасибо, что поместил сюда

я (буквально все время): пожалуйста, не трогай меня ……….

, честно говоря, это не очень хорошая песня. это просто случайные звуки, объединяющиеся

«Удалить историю браузера» 12-летней давности: ДА.

@kaito_shion_uninstalled ye

Так песни о сокрытии чего-то на вашем электронном устройстве? Так что в основном это ребенок, прячущий порнуху на своем ноутбуке XD, я шучу! На мой взгляд, речь идет о сокрытии важных вещей от правительства … не судите меня,

DON’T FUCKING TOUCH ME- Мне жаль, это чертовски хорошая песня!

Мне нравится эта песня, но мне не нравится ее микширование.Голос такой громкий и визгливый, и в некоторых местах фоновая музыка слишком сильно смешивается с тем, насколько громким является голос, что я не могу понять некоторые тексты песни. Что касается самой песни, то все в порядке, не мой любимый Creep, но неплохой. Если вы не согласны с этим, ничего страшного, я просто высказываю свое мнение, принимайте его как хотите.

🙂

обожаю эту песню, так чертовски много

хммм, я думаю, тебе не стоит его трогать

@ incrediblenyan1 lol, не все связано с Бенди, стили существовали с 40-х годов

Это должен быть ремикс Rhythm Heaven Custom!

@ incrediblenyan1: как перчатки гибкие? и вообще; Персонаж выполнен в стиле мультфильма 20-х годов, что является довольно умной идеей.

Ну, я держал его на повторе в течение 3 часов, ожидая моего друга …. и она спрашивала, почему я повторял «Пожалуйста, не трогай меня, черт возьми» всю дорогу до дома: T

Мне жаль, что тебе грустно, я знаю, каково это. Это отстой, мы вместе пройдем, ты прав. Спасибо.

АААААА ажиотаж новой песни!

Теории и слухи | Don’t Hug Me I’m Scared Wiki

Это неофициальная страница DHMIS по теориям и слухам.Публикуйте любые теории, слухи или головные уборы, которые у вас могут быть в эпизодах DHMIS!

DHMIS 4 Коммерческая теория []

Эта теория не будет реализована за один присест, так что наберитесь терпения.

Эта теория начинается до первого эпизода, но точное время немного сбивает с толку. Например, в видеоролике кикстартера говорится, что это происходит 19 июня 1955 года, но в DHMIS 4 уже изобретены персональные компьютеры.

Думаю, пока я не буду отвлекаться от времени. Между прочим, большая часть этой следующей части — предположения.

Наша история начинается с желтого парня и его отца Роя. Рой недоволен желтым парнем из-за его глаз или цвета кожи. Затем Рой решает сделать своего рода телешоу, чтобы преподать урок своему ребенку. У Роя, однако, нет навыков, необходимых для создания телешоу, поэтому он находит красного парня, своего рода создателя, чтобы написать сценарий своего шоу.

Теория медленного побега []

Эта теория доказывает, что все персонажи уже сбежали и все находятся в реальном мире.

Сегодня мы будем документировать их побеги из каждой серии, как они сбежали, признаки того, что они хотели сбежать, и ссылки на их побег до и после побега (хорошо, просто- стоп-), с доказательствами разногласий Красный Парень подошел к Колину.

В эпизоде ​​4 Красный Парень ненавидит то, что делает компьютер. Когда он видит «странный на вид компьютер», он как будто этого не ожидал. Он говорит-

«Вообще-то, у нас уже есть компьютер». «Подожди секунду …» «Перестань говорить!» «Будь спокоен!» «ЗАМОЛЧИ!!!»

Наконец, после всей неразберихи, Колин агрессивно реагирует, ненавидя Красного Гая и остальных, отправляя их страдать в цифровой мир.»НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ МЕНЯ!»

Это первый предупреждающий знак того, что Красный Парень не согласен с Колином.

Следующим знаком является то, что Красный Парень ненавидит только 3 действия, выполнимые в цифровом мире. Глядя на графики? Желтый Парень интересуется графиками и смотрит на них, даже если ничего не видит или прямоугольник. А что насчет Дака? Дак испытывает радость от обладания массой так называемых «цифровых стилей». Он этому рад. Вполне нормально, правда? Но взгляните на Красного Парня. Он ненавидит Digital Dance, хотя ему показывают только Digital Dance.Это медленно переходит в дом, где Красный Парень переживает действие.

В следующем или десяти кадре появляются Утка и Желтый Парень с выколотыми мозгами. Им промыли мозги, и они присоединились к акции. Посмотри на Красного Парня. Он немедленно стремится к побегу, побегу из этого ада. Он идет к ближайшей двери цифрового мира. В конце концов, как в реальной жизни, так и в цифровом мире, он открывает дверь и видит малобюджетное шоу. Понимая, чего он хотел все это время, без влияния Роя, он готов вырваться на свободу.«Тебя не приглашают на вечеринку». Его разум взорван. «Подожди, что-»

Don’t Hug Me I’m Scared 5 знакомит с побегом Утки со съемочной площадки. В последний раз мы видим, как Красный Парень «умирает». Но если вы умрете в этом мире, вы окажетесь в другом. В случае с Red Guy — реальный мир. То же самое происходит и с Даком.

В данном случае все по-другому. То же самое, но спустя долгое время Дак понимает правду.

Первый знак: В трупе. Вскоре после того, как «Стейк» показывает «Желтого парня», а «Утка» показывает, что происходит с «плохой едой», Утка произносит «в этом нет никакого смысла».Он тоже раздражается.

Второй знак: вскоре после второго звонка Дак теряет ориентацию и говорит: «Но что-то … не так!»

Третий признак: Утка, полная ненависти, пытаясь уйти. Но он не может уйти, когда Шпинат показывает ему спагетти.

В конце концов, после того, как тело было уничтожено, Холодильник несколько раз прерывает Дака.

«Все на вкус, как человеческое тело, и кровь прекрасна! Может, нам стоит подождать!»

НЕТ!

«Прежде, чем мы положим это на нашу тарелку»!

ДОСТАТОЧНО!

«А может быть, уже поздно!»

* переводимые звуки утки * Я НЕ ХОЧУ ДЕЛАТЬ ЭТО БОЛЬШЕ!

Утка на время сбегает, прежде чем гигантский монстр сможет его забить и промыть мозги Желтому Парню, заставив его съесть органы Утки.Но помните правила: утка убегает.

Наконец, кажущиеся совместные усилия воображения Красного Парня приводят к полной перемотке машины, создавая новый мир. ДХМИС 7: зеленый цвет — это творческий цвет.

Больше преданий? НЕТ или ДА

Смотреть в основном похожие теории теории кино.

Новая теория «Персонажи Красного парня» []

Хм, что-то … отсутствует …


Эта статья является неполной.Не стесняйтесь редактировать его, пока не почувствуете, что он готов, если у вас есть на это разрешение. Если вы завершите эту статью, удалите это уведомление.

Может быть, 3 символа являются цифровыми или являются частью шоу; они не настоящие? Их любимые цвета — синий, красный и зеленый (цветовая модель RGB, основные цвета в пикселях и редактирование видео).

Возможно ли, что Желтый и Утка были созданы Красным Парнем как персонажи для кукольного спектакля? (Вот почему он считает их марионетками в DHMIS 6, потому что он их создал) Возможно, идеи Красного Парня относительно кукольного спектакля не были приняты очень серьезно, как показано в DHMIS 6.Тем не менее, большая компания (представьте ресурсы своей компании (машина с экранами в конце). Красный Парень хочет простой кукольный спектакль, но компания (Рой) искажает его идеи, чтобы привлечь больше публики (очевидно, DHMIS не стал бы «Не иметь столько зрителей без насилия»), и ограничивает творческую свободу Red Guy, несмотря на то, что он был оригинальным создателем шоу.

Посмотрите на первую. Все идет нормально, пока все не превращается в компьютерную графику (то есть у компании большой бюджет, руководители и продюсеры) и шоу не меняются.ПОКА ЧТО

Красный Парень не одобряет то, как Рой использует свои идеи. Вот почему он никогда не очень взволнован тем, что они показывают. В DHMIS 4 Red Guy полностью осознает, во что превратилась его идея, и уходит. Когда он натыкается на малобюджетную версию сериала в конце эпизода, он понимает, что ему не нужен Рой для финансирования шоу; есть способ сделать это самостоятельно. Но Желтый и Дак все еще контролируются Роем (компания все еще владеет идеей Рэда). Итак, Рой покидает то измерение, в котором он оказался в ловушке, что объясняет, почему его голова взорвалась.

В DHMIS 5 Дак говорит: «Чего-то не хватает». Каждый может видеть, что первоначального создателя шоу больше нет, и из-за этого Рой теперь может крутить шоу столько, сколько он хочет, чтобы привлечь аудиторию. Тем не менее, Красный Парень пытается вернуть своих персонажей. Вот почему Дак восстает и бьет в камеру в эпизоде, говоря: «Я больше не собираюсь этого делать». В эпизодах также были замечены части Red Guy. Ноги Красного Парня, когда Дак пытается сбежать. Что это значит после того, как Красный Парень сбегает, он хочет их спасти.Он понимает, что Красный Парень был прав, и решает покинуть шоу. Однако во время побега Дака Рой захватывает его и убивает.

РЕДАКТИРОВАТЬ: (анонимно) Кроме того, во время DHMIS 5 телефон продолжает звонить. Однако, когда Дак отвечает, линия всегда прерывается. Возможная теория состоит в том, что Красный Парень пытается связаться со своими друзьями, но он не может этого сделать, потому что Рой мешает ему сообщить им об этом. В конце DHMIS 5, во время титров, мы видим, как Красный Парень в реальном мире уходит от телефонной будки, возможно, потому, что он использовал ее, чтобы попытаться связаться с Даком.

РЕДАКТИРОВАТЬ: (от Moonwolf) Если вы присмотритесь, наверху телефонной будки есть номер. Погуглите номер, и вы получите скрытое видео!

Наконец, в DHMIS 6 Красному Гаю удается отключить свои идеи от медиатической машины Роя. Теперь он может начать свое шоу с творческой свободой. Кроме того, было 3 сцены на кухне, две из них были с кухней с реквизитом и без двери. Следовательно, это показывает, что они больше не находились под контролем / в ловушке, они были свободны выйти за дверь и уйти.Поэтому теперь у каждого персонажа есть свой любимый цвет. Кроме того, в этой сцене гораздо меньше реквизита, чем было в фактическом первом эпизоде, из-за того, что шоу больше не финансируется крупной компанией.

Мне легко поверить в теорию благодаря создателям. Возможно, у Бекки и Джо когда-то была похожая проблема с компанией (ВОЗМОЖНО; ПРОСТО ВОЗМОЖНО, коллектив This is It), и они использовали DHMIS, чтобы рассказать эту историю. Кроме того, в DHMIS 6 Красный Гай представляет файл песни, а затем файл появляется в машине Роя.

РЕДАКТИРОВАТЬ: (автор Patchwork Prince) это немного личное предположение, но по мере того, как Красный Парень продолжает менять «учителей» с помощью марионеточной машины, качество песен становится все хуже и хуже. Они становятся скучными и нетворческими, у них больше нет того очарования, которое было у таких песен, как The Time Song или Creativity Song. Этот вид показывает, что когда шоу затягиваются слишком долго, особенно после того, как первоначальный создатель ушел, они перестают быть интересными. Часто крупные компании стремятся сделать больше шоу, даже если качество шоу падает, чтобы заработать больше денег.

Итак, возможно, весь опыт DHMIS — это борьба независимого режиссера с крупными медиакорпорациями.Теория очень неполная, но я думаю, что это хорошая отправная точка.

-Nick CH (Прошу прощения за то, что написал свое имя, но я только что рассказал эту теорию своим друзьям, и я боюсь, что они не поверят, что я сделал

Теория «25 декабря» []

Во-первых, в тизере 6-го эпизода мы, очевидно, можем увидеть желтого парня, празднующего канун нового года. Но подождите, а что, если он празднует что-то другое? Вполне вероятно, что Желтый парень празднует свой день рождения….кто знает?

25 декабря.

Возможно, он отмечает День матери, но ее там нет. Она снимает шоу, и вы можете это увидеть, потому что через некоторое время конфетти прекращается, и желтый парень оглядывается в поисках источника. Возможно, что в этом эпизоде ​​желтый парень тоже понимает, что он в мультфильме. И возможно, что, поскольку с тех пор, как их всех похитили, они не знали, что этот какашка был продюсером шоу, о котором они не знают, а желтый парень говорит, что находится в доме своего отца, это возможно. они находятся в подвале Роя, а это значит, что Рой и какашек могут работать вместе.почему дом Роя? в посте, который сделал продюсер, он показал Роя в «его подвале», о чем и говорилось в тексте с изображением. и это очень похоже на подвал, показанный на Kickstarter, в котором какашки похищают их, как упоминалось выше.

также, поскольку я сказал, что это может быть день отца, вполне возможно, что Рой может быть единственным другим главным героем или, как я говорю, антагонистом. Почему? Если я не ошибаюсь насчет какашек, работающих с Роем, это означает, что он похитил своего собственного сына, и не возражает, когда его друзья и сын были убиты незнакомцем, с которым он работает.кроме того, если это правда, скорее всего, все неосновные герои были либо постановочными, либо запрограммированными. ВЕЛИКОЛЕПНО маловероятно, что они жили с такими персонажами, как стейк. но я могу сказать, жила ли книга с ними, но мы вернемся к этому позже.

, если были инсценированы неосновные протагонисты / антагонисты, вполне вероятно, что все они были работниками / коллегами в костюмах. и если это правда, то вполне возможно, что люди в костюмах камуфляжной расцветки были рабочими за деньги.

а также, возможно, что люди в этих костюмах были также теми, кто был в консервных костюмах, по-видимому, ел уток, а внутри они клали мясо в консервные банки.и еще одно свидетельство этого — то, как каждая банка заменяется другой, и есть несколько банок, которые съел желтый парень. если так, то почти невозможно, чтобы желтый парень не заметил. но это могло быть так, что он такой тупой. но, скорее всего, они сделали что-то желтое, чтобы их временно выбили. однако также вероятно, что причина того, что парень-утенок был консервирован, заключалась в том, что, когда они временно вырубили желтого парня, они фактически поместили его органы в банку, просто изувечив его до такой степени, что у него открылся живот, и запихнули его внутренности в банки. , и причина того, что сцены с парнем-уткой из консервных банок, символизируют то, что органы этого парня-утки были запихнуты в банку, но вполне вероятно, что он скончался, так что вполне вероятно, что парень-утенок находится на операционной кровати, потому что он вот-вот уйти из жизни, когда он понимает, что все поставлено до того, как его поймали.

Теперь красный парень и утенок, скорее всего, не будут замечены в этом эпизоде, но другие не главные антагонисты будут. Кроме того, с красным парнем происходит то, что он живет нормальной жизнью. так как желтый парень — единственный подъемник, вполне вероятно, что они что-то сделают с ним или он тоже сбежит в реальный мир.

, так что я хочу сказать, что 6-й эпизод действительно откроет дорогу ко многим ответам. Но есть еще одна вещь, на которую мне нужно обратить внимание — знак «отсутствует». Итак, я думаю, что в статье «ПОМОЩЬ» говорилось, что они пропали.Итак, почему они все еще там? ну, я думаю, есть две временные шкалы — временная шкала мечты и временная шкала реальной жизни. Итак, красный был первым, кто убежал, и именно тогда он понял, что произошло. утиный парень пытался, но потерпел неудачу. желтый парень еще этого не сделал, поэтому на временной шкале сновидений и реальный мир, и временная шкала сновидений пытаются сказать им, чтобы они проснулись от рук СМИ. это все, что я могу сказать на данный момент. но это открывает новые вопросы, такие как «почему черная утка никогда не упоминалась кроме как в №1?» и «почему они все смотрели себя во 2 серии и не замечали, что их показывают по телевизору, и как другие, более реалистичные — смотреть шоу по телевизору, не говоря уже о том, что они были превращены в монстров по телевизору? » и тому подобное, но я думаю, что я, Бекки, Джо, Рой и человек с деньгами — все покинули фандом, чтобы найти эти ответы.

Теория «Я сбит с толку» []

О ЕГО ГОЛОВА! Я только что понял. Голова Рэда взорвалась в 4-м, да? Это означает, что эта его часть (ненастоящая) пытается сказать им, чтобы они убирались. Это его не настоящая (матричная) часть. Это означает, что его настоящее Я (видно в конце, выходящем из телефонной будки) все еще жив и также пытается их предупредить. (звонком) Однако настоящее (нематричное) «я» Птицы, очевидно, было убито. Кроме того, у меня есть теория. Знаете, как говорят, что это шоу-компания? Я думаю, что компания — это она.То есть все прямо, если вы понимаете, о чем я. То есть марионеток не может существовать, НИЧЕГО из этого не существует? Или, может быть, в матрице просто много слоев. Это подкрепляется вторым, где они умирают, но это просто шоу. Тоже 4-й. Просто обратите внимание, и вы это увидите. Не знаю. Просто пытаюсь внести свой вклад. Также 19 июня? Именно тогда их и похитил Денежный человек. Желтый говорит, что это дом его отца, так что я думаю, что денежный человек — это Рой, одетый. Он несет ответственность за все это (учителя, марионетки, все). Все это очень сбивает с толку.Надеюсь, все откроется в 6-м.

Теория денежного человека []

Я думаю, что три марионетки все еще мертвы, но в настоящее время находятся в заложниках у Денежного Человека. В видеороликах «HELP» очень ясно говорится, что марионетки были похищены и их заставляют собирать деньги. Эпизоды «Мы в порядке» были созданы после DHMIS 2, но до DHMIS 3.

Что вы видите в первую очередь в эпизоде ​​DHMIS 3? Пропавший плакат. Несмотря на то, что они «???», они все еще не «дома».Дата на пропавшем плакате — 19 июня. Хотя у этой даты есть другие выступления до и после этого момента, имейте в виду, что цель Kickstarter по продолжению выпуска эпизодов была достигнута 19 июня. В течение эпизодов 3 и 4 мы видим, как марионетки отправляются в новые места, от Парка до дома Культов любви и Комнаты исследований. Однако они никогда не возвращаются домой.

Это все доказательства, подтверждающие тот факт, что Человек-Деньги продолжает держать марионеток в заложниках.Хотя может показаться, что может показаться, что они были на улице или дома, вполне возможно, что денежный человек стоял за камерой в эпизодах и заставлял марионеток делать все, что он хотел.

Денежный человек снимает эпизоды, пишет сценарии и придумывает сообщения, которые он хочет отправить зрителям. Он собрал деньги через стартовый сбор средств Kick и держит марионеток в заложниках, чтобы продолжать сниматься в своих сериях. Поистине, он бы убил марионеток, если бы не достиг своей цели, потому что они не принесли бы ему никакой пользы, если бы он не мог сниматься в своих сериях.

Теория реальности []

В конце DHMIS 5 мы видим Красного парня, выходящего из телефонной будки. (В телефонной будке есть номер, который позже появляется в эпизоде ​​с парнем из кола, на холодильнике в записке. В записке написано: «РОЙ», затем длинный номер предварительно просматривается в телефонной будке. Я думаю, что Красный парень прокрался внутрь и набрал этот номер, чтобы Утка и Желтый парень позвонили Красному парню и ушли из реального мира. Мы также можем мельком увидеть его голову и ноги, что дополнительно подразумевает, что он был / находится там и пытается им помочь) Это может означать, что он делал все звонки во время эпизода, пытаясь разбудить своих друзей, чтобы выйти из этой фазы.Эта теория объясняет буквальный удар ума Красного Парня в DHMIS 4, ДА, его голова взрывается, но все еще появляется в титрах DHMIS 5. Можно предположить, что смерть в этой другой реальности возвращает вас в правильную реальность. Еще один вид расширения этого, если тот факт, что это всегда День отца. Это не случайно. Мы знаем, что Рой — отец Желтого Парня. Рой поймал их в ловушку какой-то извращенной реальности, где ОН, как отец, всегда контролирует ситуацию. В эпизоде ​​«Время» часы (которые, как мы можем предположить, послал Рой специально для Желтого Парня) заставили будущее казаться плохим, и что более важно, заставили реальность казаться плохой.Когда Зеленый Парень попытался использовать логическое и реальное объяснение времени, часы просто отключили его. В эпизоде ​​6 мы видим, как Красный Парень буквально «вытаскивает вилку из розетки» телешоу, и все, кажется, сбрасывается. Казалось бы, все на старом телешоу погибли, потому что съемочная площадка буквально перезапустилась. Важно отметить, что День отца закончился. У всех свои любимые цвета. Царство террора Роя закончилось. В конце концов они выбрались из той искаженной реальности, которую создал Рой, умирая.Вытаскивая вилку. Возвращаемся в новый мир, где были только они. Никакой коррупции или чего-то подобного. Все из старой реальности буквально ушли, и больше никогда их не увидят прежними.

ПОСМОТРЕТЬ УКАЗАННЫЕ ЭПИЗОДЫ:

— DHMIS 2 — https://youtu.be/vtkGtXtDlQA

— DHMIS 4 — https://youtu.be/G9FGgwCQ22w

— DHMIS 5 — https://youtu.be/G9FGgwCQ22w

— DHMIS 6 — https://youtu.be/dbL-NSkXnl8

Теория больницы

Я вернулась от Тони, и они идут в чистилище, наблюдая за происходящим по телевизору.Y

— SuperGuy8

Рой в DHMIS 2

Теория Роя []

Рой прячется в углу в DHMIS 4

Мы думаем, что все трое были похищены Роем (отцом желтого парня). Это потому, что он появлялся во всех эпизодах, кроме первого. Во втором он появляется у всех на виду; когда он за компьютером (2:10) и с желтым парнем (1:46). В третьей его можно увидеть в 4:32 с единорогом. На четвертом изображении его можно увидеть стоящим в темноте в углу, когда красный парень сидит за компьютером в 3:58.На пятом его видно, когда камера трясется вверху на 4:03.

Рой наверху набора в DHMIS 5

Мы думаем, что это Рой, а не Человек с деньгами, потому что его можно увидеть только в HELP и HELP # 2. Рой нанял Денежного человека, чтобы похитить их. Он держит их в плену с первого эпизода. Это потому, что похищение произошло 19.06.55. Во втором эпизоде ​​на картинке можно увидеть дату 19.06.55, и часы называют это прошлым, это должно означать, что он их уже похитил.Это дополнительно подчеркивается неофициальным видео https://www.youtube.com/watch?v=0sL9-4fm1kg. На этом видео желтый парень говорит: «Почему мы в доме моего отца?». Позже ему говорят, что это не так, но это свидетельствует о том, что Рой был похитителем. Да, это не было загружено официальным каналом, но в HELP есть вырезка в 0:10, но в. в 6-м эпизоде ​​вы можете видеть, что персонажи имеют разные цвета, это цвета, которые они указали, красный синий зеленый, также в этом эпизоде ​​в конце вы можете увидеть дверь, которой нет в первом эпизоде, это зеленый цвет, который символизирует творчество и их освобождение от этого безумия, которое пытается промыть им мозги, заставляя их делать то, что они хотят.

Мука Роя в DHMIS 5

Бутылка соуса Роя в DHMIS 4

неофициально она играет с ней, ни на что не влияя. Это показывает, что это более длинная и неизданная просьба или трейлер HELP. Предметы Роя можно увидеть в пятом эпизоде ​​с бутылкой в ​​0:07, что подтверждает, что Рой держит их в плену. В четвертом эпизоде ​​еще один отсутствующий знак можно увидеть на молоке в 0:09, в начале также есть фотография Роя и желтого парня, которые заявляют, что желтый парень имеет близкие отношения или живет с ним.Также на доске для значков можно увидеть номер Роя, подтверждающий, что они находятся в том же доме, что и Рой, это 0:44. В пятом эпизоде ​​красный парень сбежал ранее в четвертом эпизоде ​​и пытается предупредить остальных, но если один уже сбежал, почему Денежный человек просто ждал, но можно увидеть Роя, наблюдающего, где две другие марионетки находятся наверху . Также можно увидеть пакет муки с именем Роя, который также указывает на то, что он похититель.

Вот почему Рой является похитителем, и их все время похищали.

И 19 июня. Что это? Итак, как указано выше, они были похищены 19.06.1955, как мы и предполагали. Один мой очень хороший сотрудник сказал, что 19 июня 1955 года был день отца. Вот почему Рой продолжает появляться в видео.

Марионетки на обратной стороне бутылки с молоком в DHMIS 4

Не совсем понятно, почему Рой их похитил, но, как и в теории Денежного Человека, он мог использовать их для денег. Можно дополнительно подчеркнуть, что это он снимает, потому что в видеороликах HELP и HELP # 2 камера не так хороша, как в видеороликах DHMIS.Это еще раз подтверждает, что Рой снимает и направляет видео.

Еще одна особенность Роя — в каждом эпизоде ​​в титрах спасибо спонсорам кикстартера, а затем Рою. некоторые люди думают, что Рой был главным мастером и имеет больший контроль над шоу, чем мы думали

— DHMIS19.6.55

Теория телевизионных рабов []

Я придумал теорию, объединяющую несколько других, которую я называю «Теорией телевизионных рабов».

Для начала, я вообще НЕ буду включать DHMIS 1 в эту теорию, потому что я считаю, что Бекки и Джо не собирались сниматься в других сериях, пока они не обнаружили огромный успех, который имел DHMIS 1.В общем, я считаю, что предыстория не была «создана» до DHMIS 2. Кроме того, чтобы облегчить себе задачу, я просто буду называть персонажей по их цвету (кроме Роя) или по их объекту. (Например, Мэнни = Желтый / Колин = Компьютер.)

Эта теория начинается в DHMIS 2. Я считаю, что, начиная с этого эпизода, сыр становится режиссером шоу.

Он представлен в этом эпизоде ​​как отец Желтого Парня. Его показывают с Желтым Парнем, а затем показывают, как он смотрит порно на своем компьютере.

Он направляет каждую серию и пытается передать сообщение публике. Об этом свидетельствуют его многочисленные эпизоды. Во всех своих эпизодах он показан наблюдает за постановкой и следит за тем, чтобы его послание было передано.

В эпизоде ​​4 Красный Парень начинает понимать, что происходит. Он ведет себя очень саркастично и почти грубо по отношению к компьютеру. В конце эпизода Зелёный и Жёлтый остаются в производстве, так как все еще ничего не знают. Красный действительно понимает, что происходит.Это видно, когда он не участвует в эпизоде, не смотрит на графики, не хвастается своим цифровым стилем или цифровым танцем. Он пытается отключить компьютер, чтобы остановить безумие и спасти своих друзей. При этом он не видит, где подключен провод, поэтому следует за дверью, просто чтобы понять, что он был частью постановки. Его разум был «взорван» (как показано, когда у него разбегается голова), и он покинул шоу, и теперь его нет в реальности. Он обнаружил схему Роя, поэтому Рой убил его, чтобы все шло гладко.

В пятой серии происходит то же самое, но с Зеленым.Он понимает, что происходит, и начинает все подвергать сомнению. Я считаю, что стейк, говорящий ему, что его зубы / десны поседеют, на самом деле намекает на Грина и говорит, что, если он не будет держать язык за зубами, его убьют. Постоянный телефонный звонок — это на самом деле Красный пытается связаться со своими друзьями, чтобы сообщить им, что на самом деле происходит. Так что по ходу эпизода Грин понимает, что происходит, и становится очень злым и грубым по отношению к стейку, банке и холодильнику. В конце концов он уходит, но терпит поражение.Его убили и поместили в консервную банку, о чем свидетельствует поедание его органов. Позже желтый ест Грин, не зная, что это был он.

Итак, подводя итог, Рой руководит шоу с участием Красного, Зеленого и Желтого в главных ролях, которые не знают, что они являются частью постановки. Красный понимает это и уходит, Грин понимает это и пытается уйти, но не может этого сделать, и его убивают и бросают в консервную банку.

Теория Келлога []

В эпизоде ​​5 мы обнаруживаем, что большая часть еды помечена в верхнем левом углу надписью «Рой», например «хлопья».«Это напоминает настоящую фирменную еду Kellogg. Компания Kellogg была основана в 1906 году (специальное k в ’55) диетологом Джоном Харви Келлоггом. JHK приписывают изобретение кукурузных хлопьев, которые он на самом деле сделал, пытаясь найти еду, которая уменьшит сексуальное влечение. Ибо JHK твердо верил в евгенику (контролируемую эволюцию) и искал диету, которая могла бы искоренить репродуктивную функцию. Идея пришла к нему из его религиозной церкви (эпизод 3?), в которой говорилось о «простой безвкусной» еде. для уменьшения полового влечения.

Слухи о телефонном номере DHMIS 5 []

Ходят слухи о телефонных номерах DHMIS. Некоторые говорят, что если вы позвоните по двум номерам из DHMIS до 18:19, вам ответит персонаж DHMIS. Некоторые утверждают, что они действительно набрали номер. Также есть записи этого номера. Один из самых известных поступил от пользователя YouTube по имени «epiccreepertnt», в котором он успешно набрал один из номеров. Персонажи, которые у них были, были Птица, желтый парень, парень, стейк, консервная банка (возможно.) и неизвестный персонаж, который взял трубку, а затем повесил трубку. Номер был доступен только в первые несколько дней после выхода DHMIS 5. С тех пор его не забирали …

Теория компьютеров []

В DHMIS 2 в какой-то момент красный парень и зеленый парень привязаны к стульям, и у них есть шлемы, которые соединяют их с компьютерным миром. когда камера отдаляется, вы можете видеть календарь, изображение от 19.06.55 и изображение кошки, висящие на стене. А в следующем кадре вы видите Роя в одном и желтого парня с горшком на голове.Желтый парень говорит, что у его отца есть компьютер. Может быть, Рой их похищает и заставляет смотреть на вещи или даже заставляет думать иначе. Или, может быть, он проникает в их мозг. Зеленый парень выглядит напуганным. но почему желтый парень носит горшок на голове? он не контролируется?

Теория утиного парня []

Хорошо, если вы посмотрите на утку в первом эпизоде, вы увидите, что он черный. Но в остальных сериях он зеленый. Что, если это что-то значит? Может причина, почему утка черная в одном эпизоде ​​зеленая в остальных из-за того, что там разные утки.Итак, если «Робин» заменил черную утку, что же случилось с первоначальной уткой? Простой. Я думаю, что альбом убил его, чтобы преподать желтому парню урок. Первым делом утка пишет на столе слово «смерть». Как это что-то не значит. Также, когда утка пишет смерть и украшает слово черепами, вы слышите предсмертный стон. В конце эпизода вы можете увидеть, как у Черной утки подергивается глаз. Ну это просто! Когда вы умираете, ваше тело начинает подергиваться. Что касается предсмертного стона, то голос звучит очень хрипловато, а голос утки — хриплым.Так что, возможно, зеленая утка была братом черной утки. Это не основная теория, но я оставлю ее там.

-Hyper Anon

С момента выпуска DHMIS 6 вы можете увидеть, как красный парень отключает компьютер в конце эпизода, который сбрасывает мир и меняет цвета всех персонажей перед перезапуском «творческой песни». Может быть, это поддерживает изменение цвета птичьих парней? Они в компьютерном моделировании? Это определенно своего рода постановка, поскольку красный парень полностью контролировал вещи, которыми мучил желтого парня.Не говоря уже о том, что Рой стоит за ним.

Еще одна причина поддержать это, вот что Иногда после пилота директора больше не удовлетворены персонажем, поэтому они избавляются от персонажа и заменяют его / ее лучшей заменой. Таким образом, The Duck Guy был убит и заменен другим.

Школьная теория []

Почему все предметы обучают? Что делать, если наши главные герои в детском саду. И все учителя милые, но главные герои думают, что они злые, потому что все герои ненавидят школу.Все противники — учителя. Блокнот представляет собой урок письма. Часы представляют собой математический класс. Бабочка представляет собой класс чтения (поскольку в классе чтения вы узнаете об эмоциях персонажа) Компьютер, очевидно, представляет собой компьютерный класс. И, наконец, еда представляет собой кафетерий.

-Hyper Anon

Теория фабрики игрушек []

«Гарри», «Мэнни» и «Робин» на самом деле рабочие фабрики игрушек. Рой — владелец, что объясняет, почему он всегда наблюдает за ними.Рой также очень ленив, поэтому он смотрит порно на фабрике игрушек. Учителя на самом деле являются игрушками, которые поют создаются / воплощаются в жизнь. Причина, по которой «игрушки / учителя» кажутся хорошими, но агрессивными, заключается в том, что они приятны снаружи, например, для детей, но значительны внутри для «Гарри», «Мэнни» и «Робина», поскольку их чрезвычайно трудно понять. сделать, и на его изготовление уходит часы. Кроме того, «Гарри», «Мэнни» и «Робин» на самом деле являются людьми, но их заставляют изображать детей как кукол / талисманов.Также рабочие, живущие в неблагоприятных условиях, подвергаются жестокому обращению. Например, в видеороликах «HELP», где трое главных героев подвергаются насилию, чтобы собрать деньги на украшение фабрики игрушек. Денежный человек — это тайный работник, у которого есть частная работа, которая злоупотребляет рабочими, чтобы помочь им работать лучше. Результат исказил их разум, заставив взглянуть на свою фабрику странным образом. Это привело к событиям сериала. Причина, по которой они всегда находятся в разных комнатах, заключается в том, что они представляют разные проходы, что объясняет, почему всегда есть разные учителя / игрушки.Начало каждой серии, где все кажется нормальным, представляет собой выходные, но из-за того, что им всегда приходится работать, выходные кажутся короткими, поэтому учителя быстро нарушают покой.

-Hyper Anon

Теория детей []

Я думаю, что каждый персонаж — ребенок. Гарри, рыжий, самый старший, поэтому его мозг взорвался. Его взорвавшийся мозг представлял его знакомство со взрослой жизнью. Птица Робин — второй по возрасту, потому что тоже умер.(он же вырос) Желтый парень — единственная оставшаяся марионетка, поэтому он самый младший. Я думаю, что после того, как он «умрет», в сериале будут показаны либо они «взрослые», либо другие куклы, которые вот-вот вырастут. 2 марионетки Гарри и Робин пытаются позаботиться о Доусоне. так как он самый младший из них.

Теория возрастных групп и теория 19-1955 годов []

Это совершенно другая теория, чем предыдущая. Я думаю, что каждый персонаж представляет возрастную группу. Желтый парень, которого фанаты называют «Мэнни», представляет детей, потому что он видит в Рое своего отца, позже это станет более ясным.Красный парень, которого фанаты называют «Гарри», олицетворяет молодых людей. В эпизодах 4 и 5 вы можете увидеть некоторые намеки на это, как будто он единственный, кто хочет выбраться из матрицы (как вы можете видеть в эпизоде ​​4: Цифровые танцы). В эпизоде ​​5 на всех рисунках и изображениях 3 персонажа — он ВНЕ окна, потому что он вырос, как люди, когда они становятся старше, они покидают дом и живут сами по себе. Это то, что произошло в эпизоде ​​5, и в конце того же эпизода вы видите, что он находится внутри телефонной будки (пытается позвонить двум другим персонажам и спасти их), и он приготовился к работе.Я думаю, что зеленый парень, утка, олицетворяет пожилых людей, потому что в самом первом эпизоде ​​вы можете увидеть его сидящим в кресле-качалке с карманными часами, и, не у многих детей есть карманные часы, я прав? В эпизоде ​​5 он умирает, как вы можете видеть, когда он находится на больничной койке. Но вы видите намёки на то, что он умрёт. В пятой серии на холодильнике нарисованы персонажи со скрещенными глазами зеленого парня. А как рисовать мертвецов? Правильно, скрестив глаза. Вот почему я думаю, что в первом эпизоде ​​блокнот говорит: «Зеленый цвет не для творчества», и почему зеленый получает крест, потому что он умирает.Я думаю, что дата, когда все это происходит, — 19 июня 1955 года. Но почему не 1855 или 2055 год? Ну, потому что 1955 год был через 10 лет после Второй мировой войны, а в видео на кикстартере персонажей похищает странный парень. У этого парня на руке что-то вроде ремня, как у нацистов. А еще у него есть ермолка (вы ее так называете? Я не родной английский), а можно и так называть еврейской шляпой. В эпизоде ​​2, когда часы объясняют на доске, вы видите свастику. Вы видите это так: * свастика * = MC2.Другая причина 1955 года в том, что в 1955 году телевидение было очень популярным. В 1955 году почти у всех был телевизор (если я прав, поправьте меня, если я ошибаюсь), и с того времени все смотрели телевизор. Наиболее уязвимыми для СМИ возрастными группами являются маленькие дети (желтый парень), молодежь (красный парень) и пожилые люди (зеленый парень). И поэтому их похищают. В этой теории Рой представляет средства массовой информации (например, телевидение), Рой хочет, чтобы персонажи оставались внутри, у него есть сила персонажей. Вот почему он всегда наблюдает за персонажами.Если вы не совсем уверены в этой теории, в эпизоде ​​5 вы можете увидеть продукты Роя, такие как арахисовое масло. А в 6-й серии вы видите, как красный парень, молодой человек, работает, он только что вышел из сотового телефона. Когда через несколько секунд красный парень находится в пабе, он поет, но всем это не нравится, и вы можете видеть Роя в толпе. Я думаю, он хочет вернуть его, и поэтому он все еще наблюдает за ним. (Я не уверен насчет последней части). Когда вы видите красного парня за компьютерной штуковиной в 6-м эпизоде, он выдергивает вилку и останавливает Роя.Следующий кадр, который вы видите, — это персонажи другого цвета. «Они в своих любимых цветах», — сказали они в первой серии.

Если вы видели теорию CPGames (теория DHMIS 1-5), вы узнаете эту теорию. На самом деле это его теория, но я добавил то, что заметил, и свою теорию шестого эпизода.

— Автор: Isis // DoctaSherlock


Редактировать [Элиссия Картер]: [Я не буду рассказывать о справочных видео] В 1955 году день отца выпал на 19 июня, что прояснило, что желтый парень связан с Роем либо как его биологический сын, либо как приемный сын, приемный сын и т. Д.Тот факт, что эта дата остается неизменной до эпизода 6, подразумевает, что желтый парень наказан за то, что рассердил / расстроил Роя (например, если вы не купили своим родителям подарок на день матери / отца, они были бы справедливо раздражен — на мой взгляд, это похоже, но в большем масштабе) Это резонирует со мной, поскольку Рой является главой исполнительной компании и стыдится своего сына, который не очень умен, как мы можем понять из видео.

Кроме того, 22 сентября 1955 года [1] была открыта новая британская телевизионная станция.Независимое телевидение (ITV, урожденное ITV1) предлагало более широкий выбор программ в отличие от British Broadcasting Company (BBC) — самого популярного телеканала 1950-2005 годов. Однако вместе с этим появилась обширная реклама между программами, часто приводящая к критике (особенно сейчас) за вводящих в заблуждение зрителей и рекламу продуктов питания // продуктов, которые могут нанести вред здоровью или способствовать кризису ожирения. Видео экстраполируют тщеславие о том, что всемирно известные медиа-компании не заботятся о семьях и детях, они готовы на все ради денег.Для меня это то, почему Рой жестоко обращается со своим сыном. Потому что он сделает все для славы. Это связано с идеей о том, что Рой является главой продюсерской компании, которая разведывает Красного Парня в баре (эпизод 6) и использует сложные реквизиты (особенно эпизод 5) повсюду. Использование «Roy’s Oats» и других продуктов питания с «Roy’s» на этикетке предполагает, что Рой является воплощением крупных медиа-компаний, которые злоупотребляют небольшими производственными группами, такими как Red Guy и другие. На мой взгляд, видео — это серьезное зазнайство средств массовой информации и неудовлетворительное отношение к независимым компаниям.

Edit: Не говоря уже о том, что в DHMIS 2, когда Тони ускоряет время главного героя, почти мгновенно вы можете увидеть, как кожа и перья Утки отслаиваются, как разлагающееся тело.

Теория похищения []

Если присмотреться, можно увидеть пропавшие знаки на деревьях с ними и даже их изображение на коробке с молоком. В начале первого DHMIS изображена газета с заголовком «Фондовые рынки, взлетающие ввысь». 19 июня 1955 года фондовые рынки достигли рекордного уровня, что доказывает, что это происходит именно в этот день.Эта дата также есть на фоторамке. Но кое-что, что также произошло в тот день, было похищением в Брикстоне, когда человек по имени Вильярд Рой Лоуренс похитил своих троих детей, которых в последний раз видели в красном, зеленом и желтом цветах. Он привел их в фальшивый город и научил морали и уроки. Звучит знакомо? Итак, моя теория состоит в том, что Рой похитил «Гарри», «Мэнни» и «Робина» и заставил их работать над шоу, чтобы заработать ему деньги, которые создатели выказывали огромной ненавистью к зарабатыванию денег на развлечениях.

Похищение в Брикстоне было мистификацией, созданной в 2016 году специально для того, чтобы напоминать DHMIS. [1]

Эпизод любви (DHMIS 3) []

В начале серии мы видим плакат РАЗЫСКИВАЕТСЯ с тремя главными героями (Красный / Утка / Желтый парень). Моя теория состоит в том, что они сбежали из шоу, и Рой пытается их вернуть. Но что так интересно в этом, так это то, что на плакате написано «Все еще пропало без вести», 19 июля, но в эпизодах 1 и 2 в календаре написано «19 июля», и они все еще были дома.Значит, здесь что-то происходит. Либо Рой контролирует время (Эпизод 2), либо трое забывают изменить календарь. Позже в эпизоде, когда Желтый парень встречает демоническую бабочку и случается сумасшедшая ядда, он привязан к стулу. А на заднем плане — Утка, Красный парень (Который должен снова оказаться на земле, как он в небе в облаках), Блокнот (Эпизод 1), И человек с часами. (Эпизод 2). И это немного жутко. С тех пор, как Желтый парень встретил Малькольма (Короля любви), в каждой второй серии после этого Желтый парень, кажется, находится в травме, и Малькольм виден в каждой серии, Желтый парень, очевидно, получил травму и заставил Малкольма в миниатюре поклоняться ему. .

Это не специально для DHMIS 3, но в каждом эпизоде, кажется, есть календарь с надписью «19 июля» (кроме последнего эпизода) и красочная шляпа.

Теория контроллинга Роя []

Существует множество теорий, но я твердо верю. Итак, начнем. Если кто-то заметил, Рой был спонсором всей этой серии DHMIS, он был указан в титрах. Мое свидетельство состоит в том, что в DHMIS 6 Red Guy был замечен выступающим, и (если я правильно помню) толпа освистала.Однако был один человек, который этого не сделал. РОЙ. Подумав как сумасшедший, я подумал об этом. Красный Парень хотел начать сериал мультфильмов, который является сериалом DHMIS, но никому это не понравилось. Что, если Рой решил профинансировать Red Guy, поскольку Red Guy думал, что ему нужны деньги, чтобы сделать это и сформировать сериал (подробнее об этом позже), Red Guy согласился. Однако, поскольку Рой хотел славы / денег, он исказил оригинальную концепцию Красного Парня, добавив насилия и прочего. Однако, когда Красный Парень все еще на фото, Рой не может перестараться.Следовательно, он вышел из-под контроля только тогда, когда Красный Парень исчез в DHMIS 5. Некоторые свидетельства заключаются в том, что в эпизоде ​​«Здоровое питание» мы видим, что Рой продает продукты питания, и, если я не ошибаюсь, эпизод, в котором имя Роя начало появляться, также был эпизод были Red Guy слева. Его имя было повсюду. В частности, его имя напечатано на продуктах на основе зерна. Итак, когда Ред Гай (создатель оригинального шоу) не участвует в съемках, Рой может делать с шоу то, что он хочет, и оно превращается в одну большую рекламу еды на зерновой основе.

В одном конкретном интервью, когда Рою задают несколько вопросов, он сказал следующее: « МОЙ ГЛУПОЧНЫЙ МАЛЬЧИК ПОЗВОЛЛ СВОИ ГЛАЗА ВЫРАСТАВАТЬ НАДЕЖНЫМИ И НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫМИ, ЗА ЭТО Я ПОЗВОЛЮ ЕГО В ПОЕЗДКУ НА НАКАЗАТЬ ЗЕМЛЮ». Что имеет смысл. В DHMIS 1 Желтому Парню говорят, что его живопись не была творческой, как и его любимый цвет, показывая, что Желтый Парень был жертвой с самого начала, будучи строго оцененным. В DHMIS 2 Тони кричит до тех пор, пока у Желтого Парня не потечет кровь. В DHMIS 3 Желтый Парень был почти соблазнен присоединиться к культу, и Рой был на заднем плане нескольких сцен.В DHMIS 4, если вы посмотрите кадр за кадром, вы увидите, что мозг Желтого Парня обнажен, что означает, что ему промыли мозги. В DHMIS 5 он ест своего долбаного друга. Находясь в DHMIS 6, он тонет в масле, что явно свидетельствует о его наказании. Однако это еще не все. Если вы заметили, лошади часто появлялись во всей серии. Их фотографии, качалки и многое другое. В том же интервью говорится, что Желтый Парень боится лошадей. У него также аллергия на яйца, ос, крабов, летучих мышей, мясо, деревья, грецкие орехи, лестницы и ковры.Все это тоже часто появлялось на экране. Итак, если Рой действительно спонсор, и если Красный Парень уйдет, возможно, что Рой использует этот сериал не только для того, чтобы извлечь выгоду из богатства, но и для наказания Желтого Парня, отсюда и его диалог в интервью. До того, как стать спонсором, он отвечает за реквизит. Следовательно, он может поставить все эти реквизиты, чтобы наказать Желтого Парня, без вмешательства Красного Парня, когда он ушел.

Теперь очевидно, что дата всегда 19 июля. Конкретный год не упоминается, но на показанной фотографии мы видим дату 19 июля 1955 года.В том году это был День отцов. Итак, как мы видим в сериале, пока 19 июля / День отца, у Желтого Парня нет другого выбора, кроме как терпеть наказание Роя.

Это может показаться концом, но поверьте мне, это НЕ. Одна вещь, которую я нахожу странной, — это та часть, где Красный Парень отключает вилку, и сцена на кухне меняется. Реквизита меньше, чем в первых двух кухонных сценах, а также есть дверь. Но его не было в первых двух сценах на кухне. ТАК, я посмотрел на это с символической точки зрения.Наличие двери означает возможность убежать, убежать от опасности или быть свободным. Итак, в первых двух сценах на кухне, без двери, это могло означать, что Рой контролировал всех троих, и у них не было возможности спастись. Это значит, что то, что держало их в плену и ловило их в ловушку, больше этого не делало. Кто их контролировал? РОЙ. Кроме того, дата изменилась, а это означало, что это уже не День отцов, и Рой больше не имел власти над Желтым Парнем и, возможно, его друзьями. Эти 2 подсказки складываются. Итак, я лично считаю, что, возможно, отключение вилки положило конец контролю Роя над ними, положило конец текущим отношениям Роя с ними.Вилка выключила машину. Для меня машина была машиной, которая в некоторой степени позволяла запускать серию, но на условиях Роя. Итак, если он был отключен, и Рой больше не финансировал их, шоу больше не шло в соответствии с ним. Так как же возможно, что сериал запущен?

Как я уже упоминал, Красный Парень думал, что ему нужны деньги, чтобы запустить сериал, поэтому он обратился к Рою. Однако в эпизоде ​​4 Красный Парень следует по красным проводам, которые ведут его в комнату, и у него взрывается голова. Его голова взорвалась, значит, он был потрясен.ПОЧЕМУ??? Потому что он видел несколько ДЕШЕВУЮ версию мультфильма, а телеграмма означала, что он мог свободно обновлять ее в сети без денег. Узнав об этом, Красный Парень ошеломлен и решает, что ему не нужны средства Роя для запуска сериала. Красный Парень, узнав об этом, затем приводит к решению Красного Парня выключить вилку. Следовательно, в DHMIS 6 мы видим эту сцену. И это — КОРОЛЕВСКАЯ ТЕОРИЯ.

ВДОХНОВЛЕНО И АДАПТИРОВАНО MATPAT ИЗ ТЕОРИИ ПЛЕНКИ. ПОДПИСАТЬСЯ

Видео: https: // www.youtube.com/watch?v=w45Vc3uv1Yk

Канал: https://www.youtube.com/user/FilmTheorists

[]

DHMIS — это социальный комментарий о природе прошлого и настоящего детского телевидения.

Во-первых, это коммерциализация и пропагандистский характер детского телевидения через спонсоров (представленных Роем, который может быть фермером).

Например, эффективный эпизод 1 утверждает, что вещи творческие , только если они выполняются определенным образом . В эпизоде ​​3 рассказывается об эмоциях, но фактически утверждается, что любовь правильна , только если она осуществляется определенным образом .В эпизоде ​​4 красный парень смотрит на земной шар, чтобы ответить на свой вопрос, но настольный компьютер эффективно берет на себя и отвлекает их покупками и цифровым стилем, оставляя исходный вопрос без ответа. Послание 5-й серии о питании совершенно сбивается с пути, продвигая то, что отвечает интересам Роя, а не то, что на самом деле полезно для зрителя.

Эпизоды 2, 4 и 6 можно рассматривать как комментарий к чрезмерно яркой природе некоторых детских телевизоров, где вместо того, чтобы на самом деле их учить, они развлекаются банальными песнями, которые на самом деле ничему не учат.

Обе они сводятся к одной и той же проблеме: производители заинтересованы в зарабатывании денег … а не в обучении детей.

19 июня

Это моя теория о 19 июня. Теперь все мы знаем, что это был день отца, 19 июня 1955 года, но, возможно, не обращали на это внимания. Может быть, это на самом деле 19 июня. Подумайте об этом, Рой должен быть отцом Желтого Парня. В эпизодах 1-5 сцены наполнены реквизитом, добавлено много деталей, также нет дверь, предполагая, что они были пойманы в ловушку, как в коме / смерти. В DHMIS 6 сцена на кухне после того, как Красный Парень вытаскивает вилку, имеет меньший реквизит и дверь, что означает, что они были свободны.ДАТА ТАКЖЕ 20 ИЮЛЯ. Рой всегда был известен как спонсор серии DHMIS, поэтому, как только Рой перестанет их финансировать, им придется работать с меньшим бюджетом и меньшим количеством реквизита, что объясняет последнюю сцену на кухне. изменено с 19 июля на 20 июля, это означает, что это больше не День отца, а это означает, что Рой (отец) больше не держит их в руках, больше не финансирует их. Выдергивание вилки ослабило хватку Роя и освободило персонажей DHMIS. Некоторые говорят, что когда вы умираете или находитесь в коме, вы начинаете думать, что этот день все еще тот же день, например, в фильме «День сурка».Может быть, они снова и снова переживают один и тот же день, но каждый раз что-то меняется. и теперь 1 на 1 они понимают, что мертвы / находятся в коме. И вместо того, чтобы понять, зеленый парень просыпается от комы и видит, что за ним наблюдают в его сознании. В DHMIS 2 Тони часы говорят, что будущего не существует, возможно, это персонажи застряли в этом часовом поясе. возможно, это Рой снимает на видео или транслирует их мысли, а они не бодрствуют. В DHMIS 2 желтый парень говорит: «20 минут назад у меня на подносе рыба».Если вы посмотрите через 20 дней после 19 июня, то есть 9 июля (1955 года), там будет сказано, что популярной на той неделе была песня «Rock Around The Clock» Билла Хейли и его комет. Я не знаю, полезно ли это, но это было показано в DHMIS 2 с Тони Часами.

ВДОХНОВЛЕНО И АДАПТИРОВАНО MATPAT ИЗ ТЕОРИИ ПЛЕНКИ. ПОДПИСАТЬСЯ

Видео: https://www.youtube.com/watch?v=VAa4aI5wKLo

Теория одного дня

это моя теория, я ее сделал. (я — alphabearabc, проверьте канал jwbays на YouTube), так что я заметил, что календарь остается на 19 июня.и каждая серия представляет время суток.

серия 1: я буду в такой комнате на завтрак.

2: во сколько обед?

3: пикник на улице на обед.

4: свободное время за компьютером.

5: время обеда.

6: время дремоты.

7: из окна кажется, что ночь.

8: 8, к сожалению, нет. Кроме того, это приводит к моей следующей теории.

Теория баннеров

перейти на страницу YouTube для dhmis.на баннере написано: «Скоро появятся новые серии». это означает, что будет серия 8.

==
Теория мэра (эта теория была вдохновлена ​​видео Wakey Wakey) == Мэр мог быть отцом Утиного Гая. Давным-давно. Мэр решает сделать машину, которая сделает его город немного безопаснее. Рассказывая им сообщения после того, как случилось что-то плохое. «Этот город безопасен». В позднем будущем Клейхилла. Мэр должен выключить всю свою машину до того, как произошло похищение.Но в будущем. Пока Дак Гай был в Клейхилле. Как всегда, сварливый. Пока он не открыл дверь своему отцу и не был шокирован увиденным. Он понимает, что его отец ушел! Его похитили или он мог умереть? Что ж, в повороте сюжета: Человек с деньгами мог похитить мэра, чтобы получить все свои деньги. Но Красный Парень мог бы спасти его и вернуться, чтобы увидеть свой город. Но это было в полном хаосе, и Утиный Парень выглядит напуганным. Я объясню, почему это происходит. Между тем после того, как он увидел, что мэр его ушел.Он понимает, что наконец-то может увидеть то, что мэр создал во сне. Когда он зашел в машинную зону. Он случайно включил его очень глупым образом. «О нет! Что я наделал!» Он может сказать после этого. И вся машина превратилась в маленькое воображение Дак Гая. Утиный парень был напуган. Не знал, что делать. Пока Красный Парень и мэр не вернулись после спасения. И увидел, что случилось с городом отца Дак Гая. Утиный парень выглядит напуганным на одном из мониторов, пока на экране появляются сообщения о том, что этот город безопасен и т. Д.Утиный парень чувствовал себя ужасно. Красный Гай и мэр также поняли, что ворота закрыты. Что, если машина, которая была случайно включена, заблокировала машину одной из кнопок, которые случайно закрыл Duck Guy? Эта теория будет обновляться лучше, пока происхождение этой кат-сцены в видео Wakey Wakey не будет опубликовано в пилотной версии.

Бросились учителя здоровья []

Пересмотрев DHMIS 5, я мог сказать, что дела пошли на юг ОЧЕНЬ быстро, но, наблюдая сцену «Особый дом», я мог сказать, что учителя кулинарии начали «давать сбои?».Я начал предполагать это, когда Bread Boy внезапно появляется, когда Yellow Guy и Bird Guy пытаются выяснить, почему Красный Парень ушел. Я думал, что «Учителя здоровья» — это группа учителей, в которой «незавершенная работа», и до того, как Желтый Парень и Птица Гай осознали себя, Рой запаниковал и набросился на незаконченных учителей здоровья. Что объясняет это из-за их постоянной ложной информации, да, я знаю, что все учителя распространяли одну строку ложной информации, но эти учителя постоянно выкладывали ложную информацию.

Ссылки:

Федра Сенеки, классическая драма и театр

415 Чтение 8: Федра Сенеки, классическая драма и театр

© Damen, 2021

Классическая драма и Театр


Вернуться к главам

РАЗДЕЛ 4: РИМСКАЯ ДРАМА

Книга 8: Римская трагедия


ТЕКСТ: Seneca, Phaedra (выбор)


Вопросы для размышления относительно этого текста:

• Это текст «театр»? Или это «шкаф» драма », предназначенная для частного чтения или, возможно, для небольших групп?

• Следит ли Сенека совету Горация о «вспыльчивых»? играть? Если да, то как именно? Если нет, то как и почему нет, и чье видение Как вы думаете, театр более продуктивен и приятнее смотреть?

• Каковы технические требования этой пьесы? В частности, какие актеры, декорации и костюмы необходимы для его производства?

• Возможно ли, чтобы эта драма соответствовала тому, что мы знаем о театре в Риме? Будет ли Федра работать на римской сцене? Что еще более важно, это сработает? Использует ли он преимущества Римский театр предлагает драматургу и его зрителям?

• Тон пьесы откровенно сексуален и жесток; Сенеку часто критикуют за «одержимость кровью и чрезмерным страсти и насилие.»Разве секс и насилие в этой пьесе неуместны? Если да, то почему, как вы думаете, Сенека включает его?


ФАЭДРА: Пожалейте меня! Слышать молитвы сердца молчали! ( колеблется ) Я хочу говорить, но Я напуган.

ИППОЛИТ: ( приближается к ней ) В чем твоя проблема?

PHAEDRA: ( отвернувшись от него ) Проблема, о которой вы даже не подумали бы у традиционной мачехи!

ИППОЛИТ: ( повернувшись лицом к его ) Вы швыряете слова с двусмысленным, и непонятным смыслом.Говорите открыто!

ФАЭДРА: Мое сердце. . . сумасшедший. Лихорадка и . . . люблю опалить это. Мое тело жестоко горит огнем, погруженным и скрывающимся в моих жилах, как проворное пламя, летящее над высокой крышей.

ГИППОЛИТ: Думаю, с любовью к Тесею, —a чистая любовь! — ты сходишь с ума. ( молчит ) Не так ли?

ФАЭДРА: Это так, Ипполит. ( руб. ее рука на его щеке ) Мне нравится лицо Тесея, эти молодые выражения что он носил однажды, когда был мальчиком, когда борода впервые покрыла его невинные щеки, когда он столкнулся со слепым лабиринтом критского монстра и собрал длинные нити по извилистой дороге.Как он тогда светился! ( пробегая руками по его волосы ) Гирлянды прижали волосы. Его нежное лицо было залито пламенем скромности. ( потирая руки ) В его мягкой коже сильные мускулы. В взгляд твоей Артемиды или моего Аполлона. Как и вы — он был, действительно был, когда он угодил своему врагу, моей сестре. ( кладет руку ему под подбородок ) Вот так он высоко поднял голову. В тебе сияет беззаботная красота.В тебе много от твоего отца, но все же какой-то остаток твоего дикая мать разбавляет ваш благородный вид. В греческом цвете ветвь северной шероховатость растет. Если бы вы со своим отцом вошли в критские моря, для вас мой сестра скрутила бы нити. ( отворачиваясь от Ипполита ) О сестра, тебя, я взываю к тебе, в какой бы части звездного неба ты ни сияла, будь моим свидетелем. Одна семья погубила двух дочерей: отца тебя, и меня .. . сын. ( бросается к ногам Ипполита ) Смотри! Скорбящий лежит, растянувшись у вас на коленях, потомок королевского дома. Осквернен нет грех, целомудренный и невинный, я бы все это изменил для тебя, и только для тебя.

( Он отшатывается от ужаса, внезапно осознавая значение ее слов. )

ФАЭДРА (продолж.): ( поднимается на ноги ) Я решил опуститься до этих молитв по одной причине: чтобы положить конец своим страданиям или моя жизнь сегодня.Пожалейте любовника!

ИППОЛИТ: ( смотрит в сторону от нее и до небес ) О великий правитель богов, слышишь ли ты это преступление и творишь? ничего такого? Ничего не делать, видя это? Когда именно ты собираешься метнуть молнию? Тогда или использовать свою дикую руку, если сейчас небо чистое? Все круши! Пусть упадут небеса! Сделай облака черными и скрой день! И повернувшись назад отправить звёзды под наклоном и извиваясь в бегущем полёте! ( указывая на солнце ) А ты, звезда звезд, сияющий Титан, видишь болезнь? на складе? Позор свой свет! Отступление в тени! О, божественный проводник Боги и люди, ваша правая рука пуста, и мир не вспахан огнем ваших факелов? ( Пауза.) Тогда я! Ударь меня громом! Прикрепи меня! Сожги меня, стреляй в меня своим быстрым пламенем! Я виноват, я заслуживаю умереть. Потому что я порадовал мачеху. (От до Phaedra ) Итак, что я сделал чтобы заработать эти авансы? Как вы думаете, меня устраивало такое преступление? Был ли я легкая цель? Вот в чем у меня растет моя «грубость»? Ах ты лучший представитель знатной породы! Вы смело перехитрили женщину. ( переезд ближе к ней ) Простым прелюбодеянием она осквернила себя и, хотя в секрете так долго, ребенок, которого она родила, носил двойную марку своего преступления и сделал известным злодейство своей матери ( прямо в ее лицо ) с его диким лицо, его двойное рождение.Это же чрево родило тебя! ( снова отворачиваясь от нее ) О, трижды, четыре раза отданные благоприятной судьбе, все вы съедены, уничтожены, унесенные до смерти ненавистью и предательством. Батюшка, я тебе завидую: хуже любой мачехи это женщина. Ее преступление еще больше.

PHAEDRA: ( спокойно ) Вижу сам судьба моей семьи. Мы ищем то, чего следует избегать. Однако я не контролирую о себе. ( пытается прикоснуться к нему снова ) Я буду следовать за тобой даже через огонь, сквозь бушующие моря, у скал и рек, которые ревущие воды хватают прочь.Куда бы вы ни пошли, мое безумие будет вести меня. (, как он поворачивается прочь, она бросается перед ним и преграждает ему путь ) Опять же, гордый человек, я бросаюсь к твоим коленям.

ИППОЛИТ: ( пытается оттолкнуть ее, ) Уходи! Ты нечист! Мое тело целомудренно! Отпустить! Не трогай меня!

( Он, наконец, отталкивает ее от себя. Он поворачивается, чтобы уйти. но она снова хватает его и цепляется сзади.)

ИППОЛИТ (продолж.): Что это? Опять таки, держится за меня?

( Он обнажает свой меч и поворачивается к ней. )

ИППОЛИТ (продолж.): ( склоняется над ней ) Мой меч обнажен. Это потребует той боли, которую вы заслуживаете. ( тянется вниз и хватая ее за волосы ) Вот бессовестная вещь! Моя рука обернута в ее волосах. Ее голова в моей левой руке, я сгибаю ее назад.Более справедливо никогда в любом очаге можно увидеть кровь, пролитую к богине, держащей лук!

( Он поднимает свой меч над ее обнаженной шеей. )

ФАЭДРА: ( со спокойной страстью ) Ипполит, теперь я держу силу своей молитвы. Ты исцели мое безумие. ( достигает его меч ) У меня есть нечто большее, чем мои молитвы: с невиновностью нетронутый, я умираю, я умираю в твоих руках.

( Когда она пытается навести на себя его меч, он ломает подальше от нее.)

ИППОЛИТ: Тогда уходи! Жить! Будь твоими молитвами невыполненный! ( отбрасывающий меч ) И этот оскверненный меч будет никогда больше не прикасайся ко мне! Какая река может омыть меня? Какое озеро, какое варварское воды? Может все сам океан? Нет, даже великий бог морей с все его потоки могли очистить меня от этого преступления! О леса! О звери!


[ Оставив свой меч, Ипполит бросается в лес очищать себя в объятиях мачехи.Медсестра выходит вперед и сохраняет сейчас обезумевшая и склонная к самоубийству Федра, предложив уловку, которую она ложно обвиняет Ипполита изнасилования, если Тесей когда-нибудь вернется, что он делает в ближайшее время. сцена. Почти при входе герой, возвращающийся из Аида, слышит звук скорбящие женщины — горничные Федры оплакивают ее неминуемое самоубийство — и требует от своей медсестры причины всех причитаний. ]

THESEUS: Какой горестный крик слышит мои уши? ( медсестре ) Кто-нибудь подскажите! Сожаление, слезы и печаль в моем здесь очень дверной проем? А звуки стенаний? Насколько подходит для кого-то возвращаясь из ада!

МЕДСЕСТРА: Федра склонна к самоубийству и не может быть отвернутым.Она отвергает наши крики горя и парит над смертью.

THESEUS: Почему? Ее муж вернулся! Что за точка смерти?

МЕДСЕСТРА: Вот проблема. Это почему она хочет умереть.

ТЕЗЕЙ: Я не понимаю. Но это звучит плохой. Скажи мне откровенно, что у нее на уме.

МЕДСЕСТРА: Она никому не расскажет. Скорбная, она скрывает это от себя и не называет грех, который ведет ее в могилу.( тянет его к дверям дворца ) Давай, тогда давай! Ты нужно спешить.

THESEUS: Отогните замки, распечатайте их. королевские врата! ( видя Федру с мечом ) Приятель моей постели, Так вы встречаетесь с приходом своего мужчины, с его лицом, которого вы жаждете? Отдай руку от этого меча и снова дай мне жизнь! И что бы ни было ты из жизни, покажи!

PHAEDRA: Я не могу.Клянусь всем, что ты правишь, великий Тесей, обещанием наших сыновей, твоим безопасным возвращением и моим прахом скоро будет, позволь моему концу!

THESEUS: Что тебя ведет к смерти?

PHAEDRA: Если и сказано, причина ничего не заслуживает.

THESEUS: Никто не услышит, кроме меня

PHAEDRA: Жена должна бояться мужа ухо, никто другой.

THESEUS: Скажи мне! Мое сердце предано секретам.

PHAEDRA: То, что вы не хотите знать, в первую очередь не говори.

THESEUS: Я не позволю этому случиться легко.

PHAEDRA: Те, кто ищут своего конца, смерть не может Отрицать.

ТЕЗЕЙ: Что заслуживает твоей смерти? Назовите преступление.

PHAEDRA: То, что я живу.

THESEUS: Тогда мои слезы ничего не значат?

PHAEDRA: Лучше умереть в оплакивании своих собственный.

THESEUS: ( медсестре ) Она не будет говори тогда? ( хватается за медсестру ) Хлыстом и цепью эта старуха, твоя няня скажет мне все, что ее хозяйка не скажет. ( своим слугам ) Заковать ее в кандалы. Сила ударов вытянет секреты из ее разума.

PHAEDRA: Нет! Я вам скажу.

ТЕЗЕЙ: ( слугам ) Подожди! ( к Федре ) Почему вы отводите глаза в печали и пытаетесь скрыть слезы появляются на твоих щеках из-за того, что ты прикрываешь их вуалью?

PHAEDRA: ( глядя вверх ) Ты, ты Творец небес, будь моим свидетелем! А ты, сияние небес яркое, чье семя породило мой дом, засвидетельствуйте, что я пытался, я просил, сопротивлялся! Его сердитый меч и слова здесь не разбили сердце.Только тело пострадало от насилия. Никакого пятна на чистоте, моя кровь очистится!

THESEUS: Кто — скажи это! — перевернул честь для меня?

PHAEDRA: Тот, которого вы меньше всего ожидаете.

ТЕЗЕЙ: Жду ответа.

ФАЭДРА: ( протягивает меч Ипполита где Тесей может это видеть ) Это будет говорить, этот меч. Испуганный сцена, которую я устроил, он сбежал, насильник.Собравшаяся толпа его напугала.

THESEUS: ( глядя на меч ) Что зверство, я спрашиваю, это? Какое видение я вижу? Он королевский, усыпанный прекрасным гравировка, слоновая кость на стержне сияет. Афинский артефакт. ( внезапно узнав, что это Ипполит ) Где он? Он сбежал?

ФАЭДРА: Эти слуги здесь свидетельствуют. Они видели, как он убегал изо всех сил.

[ Услышав о позорном преступлении своего сына, Тесей призывает своего отца Нептуна, бога морей, отомстить за Ипполита. преступление. И бог тоже, как Тесей узнает от посланника в кульминации (четвертый акт) спектакля. ]


ПРИПЕВ: Но какие новости несет этот стремительный посыльный? И почему его глаза маскируют его заплаканное лицо?

ПОСЛАННИК: О удача горькая и неприятная! А гробовое порабощение! Зачем звонить мне , чтобы сообщить новости о таком ужасном несчастье?

THESEUS: Не бойся! Смело расскажи нам о ваши суровые бедствия.У меня есть сердце, которое не готово к мучениям.

ПОСРЕДНИК: ( прерывисто ) Мой голос. . . от горя мой язык отрицает мою печаль.

THESEUS: Давай, скажи, какая партия это весит. разрушенный дом.

ПОСЛАННИК: Ипполит. . . Боже, помоги мне! . . . встретил печальный конец.

THESEUS: ( явно потрясен, но держит на ) Как его отец, я знал, что мой сын умер давно.Теперь насильник мертв, тоже. Его смерть, расскажите мне, как это произошло.

ПОСЛАННИК: Он бежал из города, как беженец, гоночным шагом, следуя быстрому курсу на ускоряющейся ноге, затем быстро положите его кони топают под высоким ярмом и сковывают себе рты поводьями скованные цепью под ними. Бормоча себе под нос и часто проклиная это, его Родина — он несколько раз упомянул об этом отце — он горько огрызнулся за поводья и двинулся в путь.Внезапно по открытому морю прокатился грохот и стучал по небу, без дуновения ветерка через бездну. Тишина, ни в каком направлении небеса даже не вздохнули. Тихие воды в каком-то внутреннем шторм приближался. Никогда еще южные штормы не тревожили проливов Сицилия, или море в гневе выливается из залива, когда едет на северо-запад ветер, и камни дрожат волнами, и белая пена омывает гребень отбеливания скалы.Океан безмерно поднялся одной огромной кучей. Он висел над землями. А волна ни в коем случае не накатилась. И что-то в его отягощенной утробе это беременная волна вынашивала. Неужели должен был родиться новый остров? Был новый Делос встает? Скалы на западе были скрыты от глаз, эти знаменитые камни назван в честь бога и преступления Асклепия Скиронидов. Так что на восток был Коринфский перешеек, окруженный двумя морями, внезапно закрытый из виду. Пока мы молча гадали на это — о чудо! — море все простонал.Все, со всех сторон на крик ответили скалы! Вершина волна начала пениться, извергалась соленая вода. Теперь он распыляется, а теперь его рвет вода с перебоями, движущаяся, как большая рыба в глубокой воде Океана, выплевывая волну изо рта, какой-то гигантский кит. Он поднялся, зашевелился масса, волна среди волн, и, наконец, разрядилась, приземлившись страх превосходит ужас. Вода Нептуна хлынула на берег, а за ним монстр сам по себе.( колеблется на мгновение. ) Мое сердце трепещет. Какая форма! Это было похоже на какое-то огромное существо, на быка, огромного, но с голубым шея. Его грива вздымалась вверх. Его лоб был зеленым. Его уши стоял прямо, и глаза его были разных цветов: одна, какая голова могло бы иметь дикое стадо быков; другой, что-то из-под моря. Один сверкал, как огонь, другой отражал лазурную глубину. Сильные мускулы на твердой шее, и его ноздри глотали воздух, открываясь и закрываясь с шипением.Водоросли прилипли к его груди, их подвес был зеленым, и по всему боку, коричневые пятна морских водорослей в пятнах. А задняя часть превратилась в хвост, так что огромному чешуйчатому зверю пришлось половину себя тащить, что-то вроде морского чудовища вдалеке воды, которые пожирают и поглощают наши самые быстрые корабли. Дрожь, в свою очередь, мучилась земля. В шоке от страха, стада бежали с поля на поле, и ни один пастух даже думал собрать свою. Всюду из лесов сыпались животные, везде в панике, холоде от страха.Бежали и охотники. Один человек, неуязвимый от налогов испуга Ипполит, крепко стиснув поводья, держал коней назад, не давал им сбежать с тоном своего хорошо известного голоса. Там есть высокая дорога к полям, у обрыва в скалах. Вдоль этого пролегает путь, местами высоко над морем. Здесь чудовище остановилось и заострило рога, пир их гнев. Затем, подняв настроение и проверив цель выбежав всухую от гнева, он быстро полетел по дороге.Едва ли трогательно — это ноги двигались так быстро! — на земле он остановился прямо перед дрожью лошадей и уставился на них. Ипполит, напротив, встал с колесницы, угрожающий, хмурый. Ни один мускул не шевельнулся на его лице, — серьезно произнес он: « Этот не сломит мне духа, этот бессмысленный испуг! мое наследие — избивать быков ». лошади взяли под свой контроль колесницу, сбежали с дороги и везде, где их безумие и страх передал их, они пошли невменяемыми, устремившись на скалы.Он был похож на рулевой во время шторма на море пытается удержать лодку, не поворачивать бок к волнам и с таким умением уклоняться от волн. Просто так он управлял его колесница. ( разыгрывает сцену ) Теперь он отстраняется, держит вожжи плотно прижат. Теперь их спины он хлестал снова и снова, изворотливыми ударами. Это безжалостно следует за своим морским товарищем. Теперь он бежит рядом с ним, теперь блокирует его напротив идет впереди, но где бы то ни было, он наводит ужас.Там было некуда идти. Это всегда было лицом к лицу, ужасный морской бык. В наконец, его топчущие лошади сошли с ума от испуга. Они сломались свои клятвы, когда они изо всех сил пытались вырваться из своего ига, но преуспели только в сбросив их ношу со своего места. С головой, лицом вперед, он пролился и запутался сам, когда он падал, в его поводьях, которые были связаны вокруг него. Чем больше он боролся, тем крепче он их связал. Его звери, чуя несчастье — колесница была легче, без хозяина! — куда бы их ни повелел ужас, они уходили.. . Повсюду он окровавляет поля. Бросив голову о камни, он подпрыгивает. Кусты ежевики крадут его волосы, его красивое лицо — добычей черствых камней. От множественных ушибов умирают его проклятые взгляды. И даже когда он схватил последний жизни, его мчащиеся колеса тянут вперед и назад его члены. Наконец, его середина зацепился за заостренный шип, проткнул паху культю, которую кто-то остался стоять, и на мгновение колесница, крепко державшаяся за нее, остановилась, лошади повисли на ране.А потом . . . ( колеблется, ). . . одним ударом они разорвали свои узы и овладели всем сразу, пополам и разорванные зарослями, кусты заросли колючками и колючками. Каждый пень может процитировать часть его. Его друзья ищут поля мрачной полосой, сквозь все те места, где лежат обломки Ипполита, вдоль кровавой тропы. Путь выделяется хорошо. К сожалению, его собаки следят за конечностями своего хозяина, и все же, несмотря на их вой, все их искренние усилия, они не могут объяснить его всего.Это награда за красоту? Человек только что светлый товарищ своего отца, несомненный наследник королевств, сиявший, как звезды, этот человек из всех стороны собираются сейчас для его последнего костра. Толпа собирает его за похороны.

THESEUS: У тебя слишком много власти. Ты держишь на отцов слишком сильно. О дети, мы любим вас вопреки самим себе. я хотел смерть виновному. Теперь, когда он мертв, я оплакиваю.

ПОСЛАННИК: Может ли кто-нибудь искренне оплакивать то, что он пожелал на себя?

THESEUS: Если это правда, то это корона всех несчастий: несчастье делает то, что вы ненавидите, из того, что вы любите.

ПОСЛАННИК: Итак, если вы его ненавидите, зачем мочить щеки с плачем?

ТЕЗЕЙ: Потому что я убил его? Нет! Я плачу, потому что я потерял его.


[ Во время последней хоровой паузы друзья и слуги Ипполита начинают выводя на сцену его останки, части тела, которые они нашли разбросанными по склон холма. В пятом и последнем акте Федра признается в своей роли в Ипполите. смерть.Тесей в ужасе проклинает ее. Затем она закалывает себя, прежде чем его — и глаза аудитории -.

Хор побуждает Тесея складывать части своей жизни, делая то же самое для своего сына. Затем он и они начинают собирать и собирает потрепанные руины мальчика, исследуя их по крупицам. ]

THESEUS: Вот, вот. Оставьте остатки его любимое тело, его вес, его конечности, коллекция scattershot.Установить его вниз. ( заглядывает в сумку ) Ипполит? Он здесь? Я предполагаю, что я сделать ошибку. ( разговаривает с содержимым сумки ) Я убил тебя, основательно похоже, что это. Недостаточно было сделать это один раз или в одиночку, мне пришлось насмехаться, родитель быть родителем, а также привлечь моего отца. Полагаю, это отцовский долг. Bereft am Я, бледная гниль на сокрушительный возраст!

ПРИПЕВ: Сложите части вместе, что осталось вот твоего сына, несчастного человека, преклонившего колени на своей плачущей груди, обними его.Разбросаны его конечности. . . Восстановите слизистые органы с их места.

THESEUS: ( вытаскивает руку из сумки ) Вот его сильная правая рука. ( вытаскивает другую руку из сумки ) И вот его левая, та, которую он использовал, чтобы управлять поводьями. Я положу сюда. ( тянущий органы какие-то из сумки ) На нем следы левой стороны. ( заглядывает в сумку ) Но я не думаю, что здесь достаточно, чтобы рыдать!

ПРИПЕВ: Будь сильным! Контролируйте свою дрожь рука и исполни свой долг! Останови текучие слезы, глаза жаждущие! Пусть Отец провел перепись сухожилий своего сына и сделал тело.

THESEUS: ( вытаскивание дополнительных частей тела из сумки ) Это? Что это? Это бесформенный комок. Ужасно! Шрам и везде ломается! Что это за часть тебя, я не знаю, но это ясно часть вас.

ПРИПЕВ: Вот, положи сюда. Это не его правильное место, но оно пусто.

THESEUS: ( вытаскивает голову Ипполита из сумки ) Это лицо, затмевающее небесный свет, с таким косым взглядом и, кажется, кричит на меня? Так ли падает красота? .. . Возьми это последнее милость твоего отца, мальчик, быть похороненным несколько раз. Зажги огни и . . . пусть вся Мопсопия громко оплакивает! Ты там, зажги пламя королевского костра, и вы отправляетесь обратно в поля и охотитесь на его бродячие части. ( почти споткнулся о тело Федры ) Федра! Фи, похорони ее под груз земли и пусть земля тяжко ляжет на ее истощающуюся голову!

[ Finis .]


Эта работа находится под лицензией Creative Commons Attribution-NonCommercial-ShareAlike 4.0 Международная лицензия.

Что заставляет напуганного ребенка так бояться? Все дело в развитии мозга.

Ученые десятилетиями пытались разгадать то, что превращает счастливого ребенка в испуганного. Чтобы понять это, им нужно копнуть глубже и спросить, откуда возникает страх? Страх исходит от природы или от воспитания? На каком этапе развития мозга дети начинают бояться темноты? Почему младенцы боятся скользких рептилий, с которыми они никогда раньше не сталкивались? Более того, какие встречи можно считать пугающими для детей.

Исследователи использовали несколько довольно необычных методов, чтобы ответить на эти вопросы. Представьте себе ужасающих младенцев с изображениями пауков и змей или уговоров младенцев ползать по подвешенной стеклянной поверхности в объятия матери. К счастью, эти странные эксперименты позволили получить захватывающее представление о происхождении и функциях страха, что может пригодиться родителям, имеющим дело с монстрами в шкафу или плачущим малышом в зоопарке.

Откуда исходит страх — природа или воспитание?

Ученые выделили два типа страха.Есть врожденные страхи, с которыми мы рождаемся, и усвоенные страхи, которые мы подбираем по пути. Подавляющее большинство страхов являются приобретенными, но исследования показывают, что у всех млекопитающих есть только два основных врожденных страха: страх падения и страх громких звуков.

«Хотя некоторые другие часто классифицируются как врожденные, например, страх темноты или страх перед ползучими существами, на самом деле они приобретаются после рождения», — говорит Норрхольм. «Страх падения и страх громких звуков — единственные два, которые, независимо от того, в каком возрасте мы вступаем с ними в контакт, вызовут реакцию страха из-за нашей врожденной нейронной схемы.Громкий шум означает: «Обратите внимание! Вам может быть причинен вред! »И ваш мозг знает, что переход через обрыв или водопад причинит вред. Итак, вы реагируете ».

Множество других страхов, не дающих детям спать по ночам, редко бывают врожденными. Вместо этого большинство исследователей подозревают, что страхам можно научиться разными способами. «Обучение страху связано с миндалевидным телом, частью мозга, которая также участвует в переживании и восприятии страха», — говорит Стефани Хёль, нейробиолог Венского университета.«Это относится как к прямому обучению страху через обусловливание — скажем, если вас укусил паук, — так и к социальному обучению страху, которое познает страх, наблюдая за выражениями страха другими людьми».

Ученые спорят, есть ли у детей врожденный или приобретенный страх перед пауками, змеями и другими так называемыми «наследственными страхами». Некоторые исследователи утверждают, что эти страхи действительно врожденные. Хель не убежден. «Приматы, в том числе люди, имеют предрасположенность или« готовность »к развитию страха перед наследственными угрозами, включая пауков, змей, высоты, замкнутых пространств и огня», — допускает Холь, но она не заходит так далеко, чтобы сказать, что эти страхи запекаются.В прошлом году она опубликовала исследование, которое продемонстрировало это у 6-месячных детей. Она показывала младенцам фотографии пауков, змей, цветов и рыб, а затем измеряла расширение их зрачков после каждой фотографии (прежде чем дети научатся говорить, расширение зрачков — это чуть ли не единственный способ определить страх). Их зрачки больше всего расширяются, когда им показывают пауков и змей.

«Змеи и пауки вызывают физиологическое возбуждение, не требуя предварительного обучения», — объясняет она. «Это возбуждение, вероятно, способствует тому, что люди и другие приматы быстро начинают бояться этих животных.

Как мозг вашего напуганного ребенка вызывает страх

Независимо от того, представлены ли врожденные или приобретенные страхи, говорит доктор Сет Норрхолм, нейробиолог из Университета Эмори в Атланте, наш мозг работает по двум нейронным путям: низкому пути, который вызывает немедленное реакция и большая дорога, по которой ваш мозг оценивает ситуацию. «Схема движения по бездорожью идет от ваших органов чувств — глаз и ушей — к миндалине, затем к мышцам, надпочечникам и спинному мозгу», — говорит он.«Итак, если вы столкнулись с рычанием гризли, он активирует вашу реакцию« бей или беги ». Если вы услышите лопнувший воздушный шар или хлопок двери, вы испугаетесь ». Осознание того, что в конце взрыва воздушного шара — это «большая дорога». Он проходит через корковые области мозга, объединяя логику и опыт. «Они заходят в интернет и говорят:« Эй, это неядовитая змея »или« Это безобидный амбарный паук; не нужно паниковать », — говорит Норрхольм.

«По мере того, как они становятся старше, их лобная кора становится более развитой, и они учатся на жизненном опыте, поэтому им становится легче преодолевать детские страхи.

Маленькие дети более склонны волноваться, когда боятся, потому что их реакции «бей или беги» полностью сформированы, но их нейронные пути «главной дороги» все еще находятся в стадии разработки. Они могут испытывать такой же стресс, как и взрослые, когда слышат лопнувший воздушный шарик, но неспособны быстро понять, что это всего лишь воздушный шарик, и двинуться дальше.

«Мышление дошкольников очень конкретное и реакционное, — говорит Норрхольм. «Но по мере того, как они становятся старше, их лобная кора становится более развитой, и они учатся на жизненном опыте, поэтому им становится легче преодолевать детские страхи.Уберите монстров под кроватью или шум за окном спальни. По мере того, как дети растут, они понимают, что монстры не настоящие, а звуки — это просто ветки, стучащие по дому ».

Превращение напуганного ребенка в счастливого

Поскольку дети обычно перерастают детские страхи, родителям не следует слишком беспокоиться, когда они появляются. Но это не значит, что вы должны игнорировать или отвергать страхи вашего ребенка. «Вы хотите выяснить, откуда он исходит и основан ли он на реальности или в воображении», — советует Норрхольм.«Если ваш ребенок боится паука, появившегося в ее спальне, скажите:« Да, в лесу у нашего дома живут пауки, и вы можете видеть их время от времени, но им нечего бояться »». Но если страх проистекает из чего-то, что она видела по телевизору, например, гигантского паука, пожирающего детей, заверьте ее, что эти угрозы, вероятно, не реальны.

«Мы не хотим, чтобы дети слишком боялись или совсем не боялись — мы хотим, чтобы они могли управлять своими страхами».

И постарайтесь сохранять спокойствие, когда сталкиваетесь со своими собственными иррациональными страхами, потому что дети улавливают все.«Родители должны помнить о влиянии их поведения даже на младенцев», — говорит Хёль. «Даже если вы не будете напрямую сообщать ребенку о своих страхах, он может уловить ваши эмоции и поучиться у вас».

Фактически, родители могут использовать выученные модели поведения со страхом в своих интересах. Если вы хотите отговорить своих детей прикасаться к электрической розетке, боязнь розеток может быть неплохой тактикой. С другой стороны, если вы хотите, чтобы ваш ребенок любил собак, вой от страха, когда мимо проходит собака соседа, вероятно, не является шагом в правильном направлении.«Имейте в виду, что страх — это адаптивное поведение», — говорит Норрхольм. «Таким образом, хотя наша реакция« бей или беги »может быть вызвана вещами, которых нам не нужно бояться, она также очень полезна для того, чего нам следует бояться».

«Мы не хотим, чтобы дети слишком боялись или совсем не боялись — мы хотим, чтобы они могли управлять своими страхами».

Ой! Пожалуйста, попробуйте еще раз.

Спасибо за подписку!

«Miss Don’t Touch Me: Complete Set by Hubert»

«Утонченный французский графический нуар»

Сначала несколько важных дел по дому, чтобы вы не разочаровались в том, что покупаете.История Бланш первоначально появилась на английском языке в двух томах — «Miss Don’t Touch Me» и затем «Miss Don’t Touch Me Volume 2». Каждый занимает около 96 страниц. Затем вышла «Мисс, не трогай меня. Полная история», в которую вошли оба предыдущих тома. Это мой обзор «… всей истории», но я размещаю его на всех трех книжных сайтах как предупреждение покупателям быть осторожными.

This

Утонченный французский нуар с графическим рисунком

Сначала несколько важных дел, чтобы вы не разочаровались в том, что покупаете.История Бланш первоначально появилась на английском языке в двух томах — «Miss Don’t Touch Me» и затем «Miss Don’t Touch Me Volume 2». Каждый занимает около 96 страниц. Затем вышла «Мисс, не трогай меня. Полная история», в которую вошли оба предыдущих тома. Это мой обзор «… всей истории», но я размещаю его на всех трех книжных сайтах как предупреждение покупателям быть осторожными.

Это очень интересный и полезный графический роман. Он хорошо прорисован, но более чем «симпатичен». Он хорошо продуман, с извилистым чувством нуара.И он хорошо написан, с большим количеством острых диалогов и немного остроумного юмора. И, учитывая, что большая часть действий происходит в борделе, а героиня — девственница / доминатрикс, это сексуально, но не похотливо. Думайте об этом как об эротическом триллере, но с определенным невозмутимым галльским чувством юмора и хладнокровием, которое дополняет чувство нуара.

Вначале (что будет первым томом) мы следим за нашей героиней, которая расследует обстоятельства убийства проститутки, а затем ее собственной сестры.Это то, что заставляет ее открыть магазин в престижном борделе Помпадур, поскольку она подозревает, что плохие парни работают оттуда. Полиция действует не так усердно, поэтому ей приходится искать свою собственную форму мести, выживая под прикрытием в борделе. Половина книги охватывает эту извилистую и насыщенную событиями историю. Много подозреваемых, несколько союзников и много двойных крестов. И, конечно, почти по определению каждая женщина — роковая женщина.

Как только та криминальная тайна раскрыта, мы переключаемся на вторую историю с участием Бланш, которая включает шантаж, мошенничество, противозаконные действия, звездный роман и дополнительный набор новых персонажей.Эта вторая половина — это то, что получилось во втором томе. В нем гораздо меньше нуаризма, и он сам по себе может считаться более слабым. Но, поскольку в нем есть Бланш и все персонажи, которые нам понравились в первой половине, ему все же удается увлечь читателя.

В отличие от некоторых графических романов, обложки этих книг дают вам хорошее представление о стиле рисования на протяжении всей книги. Линии резкие, а персонажи удивительно выразительны. Есть несколько панелей, которые выглядят немного мультяшными (можно предположить специально), но в целом рисунок, расцветка и надписи резкие и стильные и соответствуют сюжету, его сеттингу и временным рамкам.

Это было сложное и занимательное чтение, и я был рад встретить его. (Обратите внимание, что я нашел эту книгу, просматривая книги Kindle в местной библиотеке, и скачал ее бесплатно. У меня нет никакой связи ни с автором, ни с издателем этой книги.)

Шесть лучших монстров, которых вы не знаете. Хочу встречаться со всего мира — ONSTAGE +

Монстры давно всех боялись. В конце концов, это нормально — бояться темноты… или, точнее, того, что скрывается в темноте.В честь новой хоррор-пьесы Чариз Кастро Смит « Feathers and Teeth » я начал исследовать некоторых из самых жутких существ, которые терроризируют культуры по всему миру. Я даже не люблю смотреть страшные фильмы, потому что я не сплю несколько дней, поэтому проведение этого исследования действительно выбило мой график сна из строя. Из всех бугименов, банши и призраков в мире это несколько избранных монстров со всего земного шара, которые напугали бы меня больше всего.

6.Strzyga
Страна происхождения: Польша | Класс монстров: Демон / Нежить

В Польше стриги обнаруживают в очень раннем возрасте и выбегают из города умирать в одиночестве. Обычно это женщины, рожденные с двумя сердцами, двумя наборами зубов и двумя душами. Однако после смерти только одна душа движется дальше, оставляя другую половину нежити превращаться в демона (так что на самом деле гонять их из города бессмысленно). Выращивая гротескные крылья и перистые тела, эти женщины превращаются в совообразных существ и охотятся на людей, которые бродят по ночам в одиночестве, пьют их кровь и поедают их изнутри! Представьте, что она вскрывает вас и сохраняет вашу кожу напоследок!


5.Sigbin
Страна происхождения: Филиппины | Класс монстров: Существо

Сигбин описывается как животное, у которого задние лапы длиннее передних, что дает ему способность прыгать на большую высоту. Напоминающий безрогую козу с большими ушами, он засовывает зубастую голову между ног, идя задом наперед. Этот монстр живет кровью и может красть соки вашего тела, просто касаясь вашей тени. Вы можете даже не увидеть зверя, когда он истощает вас! Его любимые жертвы, конечно, дети; Их не только легко поймать, но и из сердец можно сделать хорошие амулеты.


4. Wendigo
Страна происхождения: Канада / США | Класс монстров: Гуманоид

Воплощение эгоизма и обжорства, этот получеловек-полуживотный человек никогда не довольствуется своими убийствами. Говорят, что люди, которые чрезмерно материалистичны или эгоистичны, в конечном итоге могут превратиться в вендиго, но наиболее распространенный способ стать таковым — это прибегнуть к каннибализму. Фольклор говорит, что человек должен предпочитать смерть от голода выживанию, поедая человеческое мясо.Классическая пропаганда антиканнибализма, верно? Эти существа — высокие, тонкие существа с изможденной кожей, но с каждым приемом пищи они пропорционально растут. Это означает, что вендиго никогда не бывает сытым! А если он никогда не заполнится, значит, охота не закончится.


3. Pishtaco
Страна происхождения: Перу / Боливия | Класс Moster: Boogeyman

В каждой стране есть своя версия Бугимен. Эти истории используются, чтобы запугать непослушных детей, заставляя их вести себя хорошо, но южноамериканский Pishtaco берет верх, когда дело доходит до ужасности.Возникнув во времена испанского завоевания, эта фигура в капюшоне, часто белый человек, пытается похитить и оскорбить местных жителей. Его любимые жертвы — прожорливые и жадные люди, как взрослые, так и дети. Если он застает вас поздно ночью, пищитако похищает вас и режет, сдирая жир с вашего тела, как нитку сыра. А что он делает с твоей плотью? Он жарит его, как свиные шкуры (или, лучше сказать, человеческие шкурки), чтобы съесть их в качестве полуночной закуски!


2. Dullahan
Страна происхождения: Ирландия | Класс монстров: Демон

Подобно безголовому всаднику из легенды о Сонной Лощине, Дуллахан — безголовый всадник на черной лошади, бродящей по дорогам Ирландии.Голова, которую он (или она) несет рядом с собой, покрывает долгую отвратительную ухмылку, достигающую обеих сторон их головы. В каждом путешествии голова говорит только один раз, чтобы вызвать следующую жертву. Эти вестники смерти даже носят длинный колючий хлыст, сделанный из спинного мозга своих жертв, который они используют, чтобы обезображивать, ослеплять и пытать любого, кто пытается за ними шпионить. Никакой замок или ворота не смогут удержать этих зловещих солдат в страхе, но имейте при себе немного золота, и они сохранят дистанцию.


1.Penanggalan
Страна происхождения: Малайзия | Класс монстров: Вампир

Вампиры, возможно, немного потеряли доверие после того, как были блестящими и описанными как изрядно опасные в эпоху Сумерек, но этот кровосос из Малайзии, несомненно, может помочь восстановить знаменитый укус этих существ. После разрыва сделки с дьяволом красивая черноволосая женщина была приговорена к вечному кровопролитию. Каждую ночь она отрывает голову, скользит своими органами вместе с собой в полете, ища маленьких детей и беременных женщин, чтобы пососать их кровь.Если высасывание крови вас не убьет, скорее всего, убьет ядовитая капля из ее внутренностей. Говорят, что даже в самом хорошо запертом доме этот монстр просачивается сквозь щели, чтобы найти свою добычу. Хотя пенанггалана можно убить, победить одного столь же ужасно, как и их атаки. После идентификации вы должны найти ее тело и, пока голова отсоединена, заполнить полость шеи осколками стекла, чтобы измельчить органы при повторном прикреплении.

Международный фонд ОКР | Я монстр? Обзор общих черт, типичного течения, стыда и лечения педофилии ОКР (pOCD)

Джордан Леви, доктор философии

Доктор.Джордан Леви — лицензированный клинический психолог, занимающийся частной практикой в ​​Манхэттене и Ливингстоне, штат Нью-Джерси. Он специализируется на лечении тревожного и обсессивно-компульсивного расстройства, включая насильственные и сексуальные навязчивые идеи.

Эта статья была первоначально опубликована в зимнем выпуске информационного бюллетеня OCD за 2016 год.

Представьте, что однажды вы проходите мимо детской площадки начальной школы. Вы смотрите на детей, и вдруг в голову приходит мысль: «Неужели я только что жутко смотрел на этих детей?» Ваш мозг немедленно начинает сомневаться и анализировать, был ли ваш взгляд жутким, и вас переполняет ужас: «Зачем мне пялиться на детей?» «Другие люди делают это?» «Был ли меня физически привлек один из них?» «Со мной что-то не так?» «Я сделал что-то неуместное?» «Меня возбуждали дети?» «Я педофил?» «Я собираюсь стать педофилом?» «Что это значит, что я даже думаю об этих мыслях?»

Продолжайте представлять, что вы снова прогуливаетесь по школьной площадке.Теперь вы будете четко осознавать и следить за тем, присутствовали ли какие-либо навязчивые мысли. Вы избегаете зрительного контакта со всеми. Вы проверяете, где находятся ваши руки, чтобы случайно не прикоснуться к ребенку ненадлежащим образом, и вы насторожены и паникуете, что у вас возникнут более назойливые мысли, которые наводят на мысль о чувствах к детям. Вы даже можете проверить свои гениталии на предмет признаков возбуждения. Вы беспокоитесь, что другие смотрят на вас, и можете даже начать сомневаться в том, что вы сделали.Вы чувствуете, что ваш единственный выход — сбежать, чтобы защитить невиновность этих детей. Вы можете почувствовать себя чудовищем и плохим человеком из-за того, что у вас в голове есть эти мысли. Вы можете не осознавать, что страдаете очень распространенной формой обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР). И вы не одиноки.

Переживание подобных табу мыслей — одно из наиболее распространенных, но менее известных проявлений ОКР. К счастью, недавнее внимание основных средств массовой информации и новый веб-сайт под названием www.intrusive сочиняет. Напротив, компульсивное поведение является внутренним. Это может увидеть только страдающий человек. Это также иногда называют «чисто обсессивным ОКР» или «чистым-0», потому что мы привыкли рассматривать все, что происходит внутри человека, как навязчивую идею, а все внешнее — как принуждение.Однако теперь мы осознаем, что навязчивую идею от принуждения отделяет то, что навязчивые идеи вызывают тревогу и не поддаются контролю. Компульсии поддаются контролю и направлены на снижение тревожности. Таким образом, даже для того, чьи навязчивые идеи проявляются только в виде навязчивых мыслей, все еще тратится много усилий на многократные проверки, нейтрализацию, размышления, попытки молиться и избегать определенных мыслей — эти умственные действия являются навязчивыми действиями.

Люди с ОКР тратят бесконечное количество времени на попытки ответить на вопросы, на которые нет ответа, которые ставит ОКР.ОКР мастерски обманывает пациента, говоря: «Если вы потратите немного времени на этот вопрос, вы разберетесь с ним и почувствуете себя намного лучше!» Поскольку угроза кажется такой реальной, чрезвычайно трудно устоять перед призывом сирены к ментальным побуждениям. Самым важным пунктом повестки дня становится определенность. Часто пациенты будут перебирать в уме прошлые сценарии, обязательно исследуя каждый присутствующий «факт».

Внутри этого подтипа «табуированных мыслей» ОКР, как правило, сочетаются несколько тем, включая страхи, связанные с педофилией (pOCD), сексуальностью (hOCD), инцестом, зоофилией и первичными романтическими отношениями (rOCD).Эта статья посвящена педофилии ОКР (pOCD). Человек, живущий с pOCD, может одновременно быть наводнен нежелательными мыслями или образами, относящимися к любой из этих тем. Пациенты отмечали: «Если меня привлекает ребенок того же пола, то не означает ли это, что я гей и не должен жениться?» Если не остановить, pOCD может проникнуть во многие области жизни.

Напротив, DSM-V определяет педофилию как «повторяющиеся, интенсивные сексуально возбуждающие фантазии, сексуальные побуждения или поведение, связанное с сексуальной активностью с ребенком или детьми препубертатного возраста» (APA, 2013).Диагноз педофилия не имеет абсолютно ничего общего с диагнозом pOCD. Несмотря на это четкое различие, ваш pOCD, несомненно, будет убеждать вас в том, что вы принадлежите к категории истинных педофилов, а не к категории pOCD, и что ваш терапевт на самом деле ничего не понимает или ваш терапевт ошибается. Человек, живущий с pOCD, не более склонен к педофилу, чем человек, у которого нет pOCD. Это расстройство тревожности и неуверенности, а не сексуальных побуждений и поведения.Что касается pOCD, примитивный мозг беспокойства случайным образом выбрал эту тему как тему, которая, как кажется, должна быть решена немедленно.

Человек, страдающий ПОКР, будет испытывать навязчивые мысли или образы (всплески), сопровождаемые ужасающей тревогой. ОКР обладает способностью вызывать сомнения или сомнительные воспоминания, реальные или воображаемые. Кроме того, ОКР рекомендует вам контролировать сексуальные побуждения в рамках процесса сбора доказательств. Основываясь на важности, которую pOCD придает сексуальному влечению, ваш мозг постоянно привлекает внимание к сексуальному возбуждению — например, наличие эрекции или вагинальной смазки в неправильных условиях становится доказательством того, что ОКР против вас.Такой усиленный мониторинг позволяет в случае ошибочной идентификации, когда любое микроскопическое движение определяется как возбуждение по отношению к детям. Взятые вместе, нежелательные мысли, образы и побуждения могут убедить человека с ПОКН в том, что он является сексуальным отклонением.

Среди множества тем ОКР, пожалуй, нет темы, которая несла бы больше стыда, вины, ненависти к себе и стигмы, чем ОКР. Несмотря на то, что нет ощутимой разницы между темами ОКР с точки зрения развития, поддержания и лечения, люди, страдающие ОКР, как правило, берут на себя ответственность за свое ОКР и считают себя отвратительными, мерзкими, ужасными людьми.В соответствии с этой стигмой люди, страдающие ОКР, почти всегда не решаются описать психологу то, что они испытывают (если им посчастливится признать, что это ОКР). Слово «педофил» или «растлитель» часто произносится неслышно во время первых сеансов. Описания pOCD обычно прерываются вопросами о конфиденциальности или предыдущем опыте лечения ОКР или предупреждением о том, что «вы можете судить меня и думать, что это ужасно, но все готово». Мысль о том, чтобы прийти на терапию и поговорить о чем-то столь постыдном, кажется невыполнимой задачей.К сожалению, это подкрепляется обществом и, в меньшей степени, областью психического здоровья, которая не имеет адекватного понимания pOCD. Многие терапевты совершают опасную ошибку, сообщая кому-то с ПОКР, что это не ОКР, что они опасные люди и / или должны искать секс-терапию. К сожалению, это дает понять больным, страдающим pOCD, что они ужасные люди, у которых нет OCD, а это не так.

Шипы, как правило, связаны с прошлым, текущим или будущим поведением.

Общие шипы, ориентированные на прошлое

  • «Делал ли я когда-нибудь что-нибудь неадекватно сексуальным, когда был моложе?»
  • «Делал ли я в последнее время что-нибудь неуместное с сексуальной точки зрения?»
  • «Привлекал ли меня когда-нибудь подросток или ребенок?»
  • «Я когда-нибудь приставал к кому-нибудь?»
  • «Может ли двусмысленное действие X быть истолковано как сексуальное?»
  • «Я случайно нажал на детское порно?»
  • «Знает ли человек из моего прошлого что-нибудь, что наводит на мысль, что я педофил?»

Общие шипы, ориентированные на настоящее

  • «Привлекает ли меня этот 10-летний ребенок передо мной?»
  • «Я только что проверял эту 13-летнюю девочку?
  • «Кто-то только что заметил, что я делаю что-то странное?»
  • «Я должен стоять на другой стороне метро, ​​подальше от этого 6-летнего мальчика, чтобы я не нащупывал его импульсивно.”
  • «Возбуждает ли меня эта маленькая девочка по телевизору?»

Общие ориентированные на будущее шипы

  • «Откуда мне знать, что я никогда не буду заниматься педофилией?»
  • «Что, если однажды мне действительно понравятся дети?»
  • «Как правильно подержать / обнять / изменить ребенка?»
  • «Что, если меня арестуют и посадят в тюрьму?»
  • «Буду ли я бояться или делать что-нибудь неуместное, когда у меня будет ребенок?»

Поиск заверений является обычным делом в рамках этой темы.Люди с pOCD будут задавать друзьям и близким вопросы, направленные на выяснение этого угрожающего неизвестного. Бесконечные часы тратятся на размышления, пытаясь уменьшить тревогу. Также распространена проверка физической среды, чтобы убедиться, что не произошло коварного поведения. Непрерывный поиск ответа также происходит в Интернете через поисковые запросы Google и онлайн-форумы. Обычные поиски включают поиск печально известных педофилов и сравнение с самим собой или анализ юридического жаргона, чтобы подготовиться к опасным последствиям.Есть надежда найти крупицу информации от кого угодно и где угодно, которая устранит ужасающую угрозу. Интернет может быть чрезвычайно изнурительным оружием, которое ведет людей с pOCD в пресловутую кроличью нору.

В рамках этой темы проводится большое количество тестов. Люди с ПОКР чувствуют себя обязанными сравнивать свои мысли, чувства, поведение и сексуальное возбуждение, когда они находятся рядом со взрослыми и детьми. Есть надежда, что это послужит лакмусовой бумажкой на педофилию.Как упоминалось ранее, это неизбежно приводит к множеству ложных срабатываний, что приводит к дальнейшим ритуалам. Хотя все эти ритуалы служат для временного снятия беспокойства, в конечном итоге они не позволяют пациенту с ПОКЛ прогрессировать в лечении.

Избегание играет важную роль в сохранении pOCD. Люди, страдающие ПОКР, сделают все, что в их силах, чтобы эти страхи не реализовались. Как и в случае со всеми формами ОКР, побег и избегание поддерживают и усугубляют тревогу.В ответ на импульсивный страх можно отойти как можно дальше от несовершеннолетнего или вообще избежать ситуации. Избегание посещения детей в парках, музеях или близлежащих школах помогает гарантировать, что эти мысли, образы и чувства не появятся на поверхности. В соответствии с принципом избегания некоторые люди могут решить не иметь собственных детей, чтобы ограничить опасность, которую, по их мнению, они представляют для детей.

Лечение pOCD предполагает участие в экспозиционной терапии с одновременным устранением стыда, возникающего из-за стигмы, о которой говорилось выше.Лицом к лицу со страхом при ограничении ритуального поведения — самый эффективный способ справиться с ОКР. Это включает в себя намеренное попадание в ситуации, которые будут постепенно вызывать все более сложные нежелательные навязчивые мысли и сопутствующее беспокойство. Акцент делается на ситуациях, которые вызывают желание убежать или избежать. Примеры предметов воздействия включают посещение общественных парков, просмотр фотографий детей, просмотр фильмов, таких как The Lovely Bones, , или чтение новостей о педофилах.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *