Междисциплинарность как исследовательская и педагогическая стратегии
25 января на факультете социальных наук состоялось первое заседание междисциплинарного семинара САЕ «Вызовы социального развития». Профессор департамента политической науки ВШЭ Борис Капустин сделал доклад на тему «Междисциплинарность как исследовательская и педагогическая стратегии».
Для профессора Капустина и других участников семинара выбранная тема не случайна. На факультете социальных наук существует магистерская программа «Политика. Экономика. Философия», и для создателей этой программы «учить междисциплинарности» — насущная практическая проблема.
Свое выступление профессор Капустин начал с критики дисциплинарной формы организации знания. Слово «дисциплина» с латыни переводится как «наставление ученика». Дисциплина, что бы под ней ни понималось, первым делом ориентирована на производство носителей дисциплины. т.е. производство покладистого, послушного, «выдрессированного» субъекта познания еще до начала познания. О том же говорит Мишель Фуко: дисциплина предполагает определённую власть, субординацию, иерархию. Иными словами, дисциплина – это некий социальный институт, это вовсе не механизм познания сам по себе.
Становление дисциплинарной организации знания приходится на Новое время. Наука совершает значительные достижения, но лишает нас цельной картины мира, которую любое досовременное знание считало себя обязанным дать в первую очередь. Ценность знания состояла в том, что оно давало смысл. Цельность картины мира («единство истины, добра и красоты») в Новое время распадается. «Строго научная картина мира» есть не более, чем систематизированная бессмысленность.
Ситуация поменялась в начале 1970-х годов, причем происходило это снизу, благодаря студенческим протестам против эссенциалистских подходов в преподавании. К 1973 году в Америке возникает 7000 разных междисциплинарных degrees. В 2005 их уже 35 000.
Если рассматривать стандартное определение междисциплинарности (исследование и обучение, которое интегрирует информацию, данные, техники, инструментарии, понятия или теории двух и более специализированных дисциплин, чтобы продвинуть понимание фундаментальных вопросов или решить проблемы, решение которых лежит за пределами возможностей отдельных дисциплин»), то можно выделить 4 формы междисциплинарности:
- «Suede interdisciplinarity» — утилитарное прагматическое использование элементов из других наук в целях решения собственных проблем. Томас Кун назвал бы это «нормализацией дисциплины», а не преодолением её.
- Континуум от вспомогательной до частичной междисциплинарности. Уже не просто какие-то элементы, а уже нахлёстывающиеся друг на друга дисциплины. Как, например, «экономическая социология».
- Интегративная междисциплинарность. Тут как раз возникает политическая экономика. социолингвистика, биоэтика, нанотхнология — когда действительно соединяются две дисциплины и появляется нечто качественно новое.
- Исследования, которые уже себя зарекомендовали как отдельные направления, такие как urban studies, gender studies и т.д. И это во второй половина XX века развивалось быстрее всего — то, что называлось topical interdisciplinarity.
Однако возможно и другой подход к пониманию междисциплинарности. Его развивают, например, создатели программы «Политика. Экономика. Философия» в ВШЭ, или аналогичной программа в Оксфорде, ставшим моделью для нашей программы. В рамках этого подхода междисциплинарность представляет собой скорее метод, который не привязан к определенному топику.
С точки зрения этого подхода можно дать такое определение междисциплинарности: это саморефлексия дисциплин в свете и под давлением новой, ранее неопознанной проблемы. Причём эта саморефлексия осуществляется по правилам, свойственным дисциплинам. И в случае своего успеха эта критическая саморефлексия дисциплин трансформируется в новую дисциплину. Иными словами, междисциплинарность – это не альтернатива дисциплинарности, а способ ее развития.
Рассматривая междисциплинарность как педагогическую практику, проф. Капустин задается вопросом: возможно ли междисциплинарности? Это ведь по определению отрицание и перешагивание существующих форм, акт прорыва. Действительно, междисциплинарности невозможно научить, но любой творческий прорыв можно неким образом подготовить.
Лучшие исследовательские программы в западных вузах решают следующие задачи. Первое, решают задачи выявления моментов напряжения между разными науками. Важно заставить студентов подумать, насколько вся конструкция существующих наук валидна, истинна. Второе, нужно показать, что нет абсолютного знания и абсолютных истин. Любое знание является ситуационным, историческим, неким образом сконструированным, и поэтому оно может быть деконструировано.
Конечно, такой подход разрушает старую иерархию «студент – преподаватель». Показав через критику дисциплинарности, что любое знание относительно и социально сконструировано, мы не можем быть носителями готового знания, мы можем быть лишь «повивальными бабками». И это хорошо. Это колоссальный акт освобождения, и умственный, и, если хотите, даже политический.
Оппонентом выступил Михаил Ильин. С его точки зрения, что междисциплинарный подход является ненужным. Все удачные примеры так называемой дисциплинарности могут быть описаны как «трансдисциплинарность» либо как нормализация дисциплины. В свою очередь, дисциплина призвана связать наши усилия в поиске знания с усилиями наших предков и тех, кто придёт после нас. Это и придает смысл нашим поискам знания в рамках дисциплины.
Также профессор Ильин поделился своим опытом преподавания на программе PEP: «Наши эксперименты с трансдисциплинарными программами сталкиваются с существенными ограничениями. Нам приходится программы и курсы, и втискивать в них содержание, которое не вполне совпадает с их дипломами: мы даём им дипломы политолога, но при этом учим их немного другому. И это творческий вызов для создателей программы: как в рамках стандарта политолога сделать междисциплинарного специалиста, который был бы и философом, и экономистом. И на самом деле и не философом, и не экономистом, а обладал бы способностью говорить на разных языках науки и быть человеком, который может быть разным».
Смотрите также видеозапись семинара:
Часть 2, часть 3.
Михаил Тараскин,
студент 2 курса образовательной программы «Политика. Экономика. Философия»
основная проблема – тема научной статьи по философии, этике, религиоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка
2008 Философия. Социология. Политология №3(4)
А.Н. Книгин
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ: ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМА
Определено понятие междисциплинарности науки как пространство «между» её различными областями. Внимание к этому пространству, изучение его объединяет все науки в единое целое. Но такое объединение является трудной задачей, потому что для «между» нет единого языка. Все науки в своей междисциплинарности говорят на разных языках.
Ключевые слова: интеллектуальное поле, междисциплинарное мышление.
Однако за модным словом часто скрывается смысловая бессодержательность или расплывчатость смысла. Как модное, оно заменяет старые привычные понятия, создавая иллюзию новизны. Во многих случаях под меж-дисцплинарностью имеют в виду то, что раньше называлось «комплексным подходом» или систематическими (системными) исследованиями, процессом интеграции наук. Не хуже в этом смысле и диалектический принцип всесторонности рассмотрения. Именно так можно объяснить идею И.Т. Касавина относительно того, что «междисциплинарное… взаимодействие есть естественное состояние науки» [1. С. 7]. В другой его статье термин междисциплинарный метод фактически заменяет понятие общий метод (в данном случае — для гуманитарных наук) [2].
Русская грамматика и стилистика допускают различные употребления слова «меж»: межправительственные соглашения, межличностные отношения, межобластные (спортивные) соревнования и т.п., и никто не отменит сложившееся словоупотребление.
Не отрицая этих смыслов, признавая их эвристичность, укажем, однако, что идея междисциплинарности может быть понята иначе — не совпадать по смыслу с названными выше. Новый смысл имеет серьезные онтологические и социальные основания. Речь идет о том, что область необходимой междисциплинарности может быть понята не как область пересечения или стыковки различных научных дисциплин, а как область «между», то есть именно область расхождения, которая ставит специфические познавательные и образовательные задачи. Тогда главная проблема междисциплинарности заключается в создании теоретического поля, «покрывающего» пространство
«между» без образования новой предметности (ибо «между» онтологически пусто, образуя топологию новаций).
Научное познание и образование как обучение основам наук, и тем более профессиональное образование, имеют дисциплинарную фокусировку. В сфере науки этот процесс получил название дифференциации наук. Этот процесс объективен, идёт независимо от транснаучной рефлексии над ним. Дисциплинарная расчленённость науки непрерывно возрастает, что связано с практической необходимостью и расширяющейся возможностью изучения всё новых предметных областей. Запросы практики требуют знания, по возможности, точного и глубокого, то есть профессионализации, специализации как исследователей, так и практиков, использующих знание. Многопредметное знание индивида исторически становится всё менее возможным. Конечно, были и есть гении-энциклопедисты типа Аристотеля, Леонардо да Винчи. Сегодня о знании «всего» не может быть и речи. Не говоря уж о том, что между собой различные научные дисциплины разделяет языковая пропасть. Известный норвежский путешественник Тур Хейердал описал эту ситуацию, сравнив ученых с кладоискателями, которые все глубже зарываются каждый в свою шахту и перестают видеть и слышать друг друга. Я бы даже сказал — перестают существовать друг для друга.
Эти расхождения наук обусловлены не только появлением новых предметов исследований. Они имеют и другой источник и другой, более глубокий — экзистенциальный — смысл, приобретают антропологическое измерение. Это можно показать и пояснить, использовав (переосмыслив для наших целей) введенный французским социологом П. Бурдьё концепт интеллектуального поля. Интеллектуальное поле — это общетематическое поле духовной, в том числе познавательной, деятельности, в котором задействованы и живут значительные социальные группы людей. В гносеологическом аспекте — это поля наук и научных дисциплин, например интеллектуальные поля историков, физиков, филологов, экономистов и т.д. Интеллектуальное поле -понятие социологическое, но оно имеет экзистенциальный смысл, обозначая поле специфических интеллектуальных интересов, образа мышления, традиций, парадигм. Оно имеет собственный язык, который отделяет его от других полей, на котором общаются его «участники». Именно в этом поле конкретный субъект находит проблемы и формулирует познавательные задачи, он в нем живёт, связан с ним экзистенциально. Границы поля экзистенциально и психологически трудно переходимы.
С эпохи Нового времени появляются процессы, противоположные дифференциации наук. «Интеграция» происходит путем естественного для науки стремления применять оправдавшие себя методы за границами исходной сферы применения. Так, возникают биофизика и биохимия, экономическая география, математическая экономика и пр. Слово интеграция не случайно взято в кавычки: оно неточно обозначает реальное положение дел. В процессах интеграции возникают новые дисциплинарные деления и границы: старые дисциплины продолжают существовать, их интеллектуальное поле даже расширяется, «захватывая» близлежащие предметные области.
Всё это ведет к тому, что фокусировка познания, деятельности и сознания становится все более узкой, конкретной. Но эта конкретность плоская,
«одногорбная», как говорил Г егель. Подлинная конкретность есть «совокупность абстрактных определений» (Маркс, с «подачи» Гегеля). А это как раз и утрачивается, как отражение процессов в науке, в процессах университетского образования, теряется его фундаментальность в классическом смысле. Поэтому и возникает идея, что новая фундаментальность сегодня — это междисциплинарность (см. статью Г.И. Петровой в этом номере «Вестника»).
Системы общего (не специального) образования также подчинились принципу дисциплинарности. Это объяснимо и исторически оправдано. Школьное образование подобно пальцам растопыренной ладони, только этих пальцев не пять, а гораздо больше. И чем дальше к «кончику пальца» движется ученик, тем больше он отдаляется от другого пальца. Так уже в приобщении к знанию возникают дисциплинарные ниши, так расходятся в своих интересах и знаниях отдельные индивиды. Эти дисциплинарные расхождения продолжаются и усиливаются на ступени профессионального (всех уровней) образования. Теперь речь идет не о разных «уроках», а о разных (по предметной направленности) учебных заведениях, факультетах и т.п. Многие высшие заведения сегодня называют университетами, но они остаются инженерными, экономическими, языковыми, правовыми и т.п. А в инженерных «университетах» дисциплинарная фокусировка сознания и знания идет «пофакультетно»: «инженер-механик», «инженер-химик», и т.д. и т.п. То же и в гуманитарных вузах и на гуманитарных факультетах. Эти дисциплинарные различия закрепляются номенклатурой специальностей, что (кроме последнего факта) практически оправдано, естественно и вряд ли может быть устранено. Они долгое время не вызывали ни сомнений, ни тревоги. Они отразились в классических онтологиях.
Классические онтологии были центристскими, структурно ориентированными. Они рисовали образ устойчивого мира и искали всегда некую одну основу или стержень этой устойчивости. Это наблюдается уже в стихийной онтологии мифов, где всегда выделяются сакральные центры, места и т.п. В философии классическим примером является «древо наук» Р. Декарта. Стволом этого дерева является философия, а ветвями и веточками — различные другие науки. Философия изучает устойчивую основу мира и потому даёт возможность представить знание как целое и связное. Не случайно Декарт призывает изучать «все науки вместе» — для этого призыва есть онтологическое основание в объективном внутреннем единстве наук. Он писал: «Всё доступное человеческому познанию одинаково вытекает одно из другого» [3. С. 272]. Это обеспечено стержневым положением философии, обусловленным, в свою очередь, центрированностью самого мира. В этом образе философия выступает как междисциплинарная наука (хотя Декарт не употреблял термин и не видел проблемы). В этой картине «разрывы» между дисциплинами не казались фатальными (ибо через ствол они все связаны). «Между» не представлялось топологически самостоятельным и не составляло проблемы.
Лишь с XIX в. учёные стали замечать, что интересные результаты часто случаются «на стыке» наук (обратим внимание: на стыке, а не между). Поэтому и возникают естественные процессы «интеграции». Идея «единого знания», необходимого «единства наук» рождается не в науках, но в фило-
софии (в частности, у Маркса), в методологии науки как проявление всё той же классической идеи центрированности мира. Отсюда упорное стремление советских философов-марксистов построить «научную картину мира», придав ей регулятивную функцию.
Иную ситуацию обусловливают современные онтологические тенденции, опирающиеся на идеи нелинейности, флуктуаций, фракталов и т.п. (синергетика, термодинамика неравновесных систем и т.п.). В противовес методическим установками Декарта познание аттестуется как фрактальное блуждание. Наиболее ярким собственно философским выражением новой ситуации является постмодернистская номадическая и ризомная онтология Делёза и Гваттари (70-80-е годы ХХ в.). Она отказывается от идеи центрированности и жестко структурированной организации бытия и, противореча многовековой метафизической традиции, рассматривает предметности как аструк-турные и ацентрированные, что и воплощено в концепте ризомы. Зрительный образ ризомы — клубок переплетенных корней, независимых и в то же время способных коммуницировать. Ризома обладает имманентной подвижностью и креативностью. Она не подчиняется никакой структурной или порождающей модели и противоречит декартову образу дерева как иерархии бытия и познания. В непредсказуемый момент времени и непредсказуемым образом ризома «прорастает», и любой её «корешок» всегда связан с другим.
Науку можно представить как ризому — густо переплетенный клубок исследований, осуществляемых в разных странах, как связанных, так и не связанных между собой, субъектами которых выступают субъекты-индивиды и субъекты-группы, руководствующиеся как однотипными, так и различными парадигмами. Науке присущи все признаки ризомы: креативность, нелинейность, непредсказуемость её изменений. Ризома «прорастает» в неожиданных местах в неожиданное время. Возникновение разнообразных «между» в науке естественно. Идея номадологии и ризомы хорошо коррелирует со спонтанностью сознания, которой обусловлено развитие науки. Как из классических, так и неклассических онтологий следует, что требование междисциплинарности (в предлагаемом понимании) неприменимо в научных исследованиях. Исследование всегда дисциплинарно. В силу интенциональ-ности сознания оно предметно и методически определенно. Форму междисциплинарности в обычном смысле создают либо использование методов одной науки в другой, либо применение методов различных наук к изучению одного и того же объекта.
В первом случае мы имеем ситуацию (например) биофизики или математической экономики, где не изучается «между», возникает третья дисциплина со своим набором предмет/метод. Второй случай — комплексное рассмотрение, не порождающее нового предмета. Например, человек изучается антропологией, философской антропологией, психологией и т.п. Можно назвать междисциплинарным «Институт человека», где работают отделы, учитывающие возможные ракурсы изучения человека, тем не менее конкретные исследования здесь остаются дисциплинарно сфокусированными.
Проблема междисциплинарности в предлагаемом смысле — это проблема специфически построенного образования. Как школьное общее, так и профессиональное высшее образование должно формировать междисципли-
нарное мышление, «офсетное зрение». Это означает не отказ от дисциплинарного овладения знаниями, но дополнение и насыщение его приёмами междисциплинарной подачи материала, формирующими междисциплинарное мышление.
В первом приближении решение задачи видится в том, чтобы разрозненные курсы одного интеллектуального поля читать как концептуально единые. Приведём в пример единый курс академика Н.Н. Моисеева. Его механика сплошных сред включала гидродинамику, теорию упругости, магнитную гидродинамику. Он писал: «Очень важно, чтобы (подобные курсы. -А.К.) читал один профессор. Только тогда достигается эффект системности» [4. С. 62]. На замечание коллеги, что он учит не физике, а каким-то моделям физики, Моиссев отвечал, что это и есть правильной способ обучения -формирование определенного типа мышления. Моисеев в данном случае работал в интеллектуальном поле физики. Реальной же трудностью в применении принципа междисциплинарности является разнообразие языков, отдаленных по предмету научных дисциплин.
Дисциплинарная фокусировка сознания, углубление и рост многообразия разрывов и «между» обусловлены не только предметом науки, но и языком. Подлинно различные дисциплины — это дисциплины, «разговаривающие» на разных языках. Таких языков появляется всё больше. Говоря модными словами, это различные языковые практики (дискурсы), свойственные интеллектуальным полям. Кстати, этот факт имеет определенное позитивное социальное значение: «Дискур-дифференцированное общество получило иммунитет к конфликтам именно потому, что коллапс в одной сфере, скажем, в религиозном общении (межрелигиозные конфликты). не приводят к коллапсу [в других] сферах. общения» [5. С. 63]. В науке мы это также наблюдаем. Например, так называемая «лысенковщина» в советской генетике (настоящий коллапс!) не сказалась, к счастью, на развитии большинства других наук.
В реальном развитии наук имеют место как расхождения, так и сближения языков. Так, оптика и механика первоначально разговаривали на разных языках, но в процессе математизации физики язык стал фактически общим. Под языком науки следует понимать не только лексику, набор специфических терминов, но и особые приемы представления знания и движения мысли, схемы мыследеятельности. Например, математический язык теоретической физики, язык формул-схем органической химии, язык карт географии и геодезии и т.п. сильно различаются. Проблема применения принципа междисциплинарности имеет разную степень трудности в зависимости от языковой удаленности дисциплин. Опыт Моисеева — опыт междисциплинарности в одной языковой нише. Но возможна ли междисциплинарность, скажем, лингвистики и механики? Подобные вопросы выявляют методологическую эвристичность новой онтологии. Сейчас кажется нонсенсом стыковка между этими дисциплинами. Но ризома может «прорасти» в любом месте и один её «корешок» соединиться с другим неожиданно (и непредвидимо!).
Разительное отличие языков кажется непреодолимым препятствием и действительно является объективной трудностью. Мы привыкли считать, что
язык — это орудие общения, коммуникации. Но разные языки — препятствие для общения (библейская история о Вавилонской башне). Многообразие естественных языков возросло с созданием языков искусственных, языков отдельных наук. Освоить науку — значит освоить её язык. Глядя, например, на формулу хлорофилла, человек, не изучавший языка органической химии, не может сказать, что в ней выражено. Научные дисциплины разделены языковыми лакунами, зияниями, теми самыми «между», в которых скрывается топология новаций.
Проблема междисциплинарного дискурса заключается в необходимости говорить сразу на нескольких языках. Значит, междисциплинарность в предлагаемом смысле невозможна? Да, если не создан язык междисплинарности. Но возможен ли такой язык? Надежду дают факты различного рода. Уже существует междисциплинарный язык науки — математика. Но он не охватывает все интеллектуальные поля. Возникли междисциплинарные языки программирования, существуют так называемые креольские языки. Они формируются у детей (до 2 лет), живущих в среде языка-пиджин. «Такие дети формируют языки абстрактного типа, называемые креольскими. …у всех креольских языков есть общие структурные черты, которые отражают врожденную структуру мозга. Во всем мире креольские языки, имеющие различные базовые словари (английский, французский, испанский и т.д.), обнаруживают одинаковую однородность и одни и те же грамматические структуры» [6. С. 225].
В свете этих фактов не кажется невероятным сознательное формирование междисциплинарного языка, как своего рода «креольского» языка науки, путем выделения принципиальной лексики и принципиальных схем мысле-деятельности. Конечно, задача кажется фантастической, но почему бы нет? Кто несколько десятилетий назад подозревал о возможности многообразных языков программирования? А они созданы и играют колоссальную роль. Похоже, что мечта юного Лейбница (20 лет!) о создании «универсальной характеристики» — некоторого всеобщего научного языка, который сломал бы всякие языковые барьеры между учёными путем составления алфавита человеческих мыслей, разработки так называемого calculus rationator, — фантастическая в XVII в.! — приобретает актуальность. У Декарта (в идее «изучать все науки вместе») и Лейбница мы видим как бы «предчувствие» проблемы междисциплинарности.
Сейчас сложилась и успешно функционирует большая группа общенаучных понятий и методов. Они бы и могли стать базовыми в этом гипотетическом языке. Философия накопила немало идей, которые могли бы оказаться продуктивными в решении этой задачи — классическое учение о категориях, концепция «репертуара примитивов» американского философа Дж. Фодора, идея схем мыследеятельности Г.П. Щедровицкого и др. Исследователям есть на что опереться, было бы желание.
Литература
1. Касавин И. Т. Философия познания и идея междисциплинарности // Эпистемология & философия науки. 2004. Т. II, № 2. С. 5-14.
2. Касавин И.Т. Дискурс-анализ как междисциплинарный метод гуманитарных наук // Эпистемология & философия науки. 2006. Т. X, № 4. С. 5-16.
3. Декарт Р. Рассуждение о методе // Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950.
4. МоисеевН.Н. Как далеко до завтрашнего дня. Свободные размышления 1917-1993. М., 2007.
5. Антоновский А.Ю. Язык: пространство общения или разобщения? // Эпистемология & философия науки. 2006. Т. X, № 4. С. 59-66.
6. Резникова Ж.И. Интеллект и язык. Животные и человек в зеркале экспериментов. М., 2000.
К вопросу о развитии междисциплинарных научных исследований в России
АВТОРЫ: Киселев В. Н, Нечаева Е. К.
АННОТАЦИЯ
В статье рассматриваются проблемы организации и развития междисциплинарных исследований, как одной из современных парадигм развития науки по наиболее перспективным и востребованным обществом направлениям. Отмечается, что как инструмент поиска нового научного знания междисциплинарные исследования могут быть организованы разными способами. Между тем в российской практике ни один подход к организации междисциплинарных исследований системно в государственной научно-технической политике пока не отражен и в программных документах научно-технического развития не описан. Авторы также обращают внимание, что практически все действующие российские инструменты конкурсной поддержки науки в той или иной степени ориентированы на проведение исследований в соответствии с заранее сформулированными темами или установленными приоритетами, что соответствует принципу управления наукой «сверху вниз».
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Междисциплинарные исследования; мультидисциплинарность; трансдисциплинарность; наддисциплинарность; государственная научно-техническая политика; программные инструменты развития науки.
Многие ученые и в России, и за рубежом высказываются о том, что современная парадигма развития науки – это междисциплинарность как результат перехода от фрагментарности процесса познания к созданию более целостных конвергированных научных знаний и технологий под воздействием глобальных тенденций интеграции научных исследований. Так, директор Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» М. В. Ковальчук, выступая на заседании Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию (далее – Совет) в декабре 2014 г., отметил: «…мне кажется, что ключевой вопрос – фиксация в нашей стране принципиально новой, самой передовой, ориентированной на будущие прорывы междисциплинарной системы организации науки и образования»[1].
По итогам заседания Совета вопрос о междисциплинарной системе исследований нашел отражение в перечне поручений Президента РФ от 27 декабря 2014 г.: «Правительству Российской Федерации в целях развития междисциплинарных научных исследований подготовить совместно с президиумом Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию и Российской академией наук и представить в установленном порядке предложения по определению единых подходов к объединению интеллектуальных ресурсов и научной инфраструктуры организаций, осуществляющих научные исследования и разработки»[2].
Таким образом, развитию междисциплинарных исследований в последнее время уделяется внимание на самом высоком уровне формирования государственной научно-технической политики в Российской Федерации. Отметим при этом, что в соответствии с указанным поручением Президента РФ основной формой развития междисциплинарных исследований в стране признано объединение интеллектуальных ресурсов и научной инфраструктуры. Фактически баланс смещен к реорганизации научных институтов в целях оптимизации использования ресурсов науки.
Безусловно, как форма организации междисциплинарного взаимодействия в науке, институциональное объединение отдельных научных направлений занимает значимое место, но не является ни отправной точкой междисциплинарности в науке, ни ее высшей формой организации. Более того, во многом еще советская наука строилась по принципу создания междисциплинарных институтов. Например, Физико-технический институт им. А. Ф. Иоффе, Институт биохимии им. А. Н. Баха, Институт геохимии и аналитической химии им. В. И. Вернадского и многие другие возникли на определенном этапе развития новых научных дисциплин. Однако важно, что до создания институциональной формы новых междисциплинарных направлений и возникновения новых междисциплинарных научных отраслей соответствующие междисциплинарные исследования прошли долгий путь накопления необходимых для их возникновения знаний в менее формально выраженном взаимодействии отдельных дисциплин. Создание соответствующего междисциплинарного института являлось следствием длительного процесса формулирования предмета исследования новой дисциплины, рожденной междисциплинарным взаимодействием, и признания нового направления научным сообществом. Как писал В. И. Вернадский в 1927 г. в записке о необходимости создания междисциплинарной биогеохимической лаборатории: «Жизнь постепенно приведёт к созданию того типа (института – прим. авт.), который вызывается характером новых проблем, впервые подвергающихся систематическому организованному изучению»[3].
Таким образом, для выработки комплексного подхода к междисциплинарным исследованиям с точки зрения государственного управления и системной поддержки их развития необходимо рассмотреть все основные формы междисциплинарного взаимодействия в науке и способы их практического выражения.
Научное знание, со временем накапливаясь и усложняясь, исторически разделилось на отдельные направления, затем появились самостоятельные научные дисциплины, и эта дисциплинарная структура науки все более и более усложняется, и детализируется. Обзор работ, посвященных междисциплинарности в науке, показывает, что нет единого мнения о моменте возникновения междисциплинарных исследований, а также единого подхода к трактовке этого понятия, как и единого метода организации междисциплинарных исследований. Более того, некоторые науковеды подчеркивают, что междисциплинарность присуща науке изначально, и ее не следует выделять как особый исследовательский принцип[4]. Вместе с тем в XX в. междисциплинарность стали изучать как философскую категорию и способ развития научного знания. Это можно объяснить тем, что междисциплинарные исследования более всего заметны в дисциплинарно-разделенном научном знании, и современное построение науки с ее рубрикаторами, классификаторами отраслей науки и номенклатурами научных специальностей само по себе является катализатором междисциплинарных связей в науке, идеальным подтверждением слов И. Т. Касавина, что «междисциплинарное взаимодействие есть естественное состояние науки»[5]. По мнению же А. Н. Книгина, «во многих случаях под междисцплинарностью имеют в виду то, что раньше называлось «комплексным подходом» или систематическими (системными) исследованиями, процессом интеграции наук. Не хуже в этом смысле и диалектический принцип всесторонности рассмотрения»[6].
Для того чтобы понять значение самого понятия «междисциплинарность научных исследований» и формы его практического выражения, необходимо для начала определить, что современная наука подразумевает под этим термином.
На самом деле, по мнению многих ученых, не существует каких-либо «правильных» или «неправильных» определений исследовательских проектов такого типа[7], то есть, предполагающих поиски нового знания за счет объединения усилий в рамках нескольких отдельных дисциплин. Однако в многочисленных исследованиях явления междисциплинарности сложились общие подходы и разделение ее на такие типы, как мультидисциплинарность, междисциплинарность и трансдисциплинарность[8].
Здесь надо отметить, что специалисты, изучающие это явление, используют также ряд других определений междисциплинарности: кроссдисциплинарность, полидисциплинарность, плюридисциплинарность и т. д., а также разделение на «мягкий» и «жесткий» типы междисциплинарности[9]. Но для целей данного исследования дадим только общую характеристику трем наиболее часто встречающимся в литературе типам междисциплинарности. Чем же схожи и в чем различны эти подходы к организации научных исследований?
Мультидисциплинарность (Multidisciplinarity). Наиболее часто мультидисциплинарные исследования определяются как исследования, проводимые в рамках нескольких дисциплин и преследующие несколько самостоятельных целей, объединенных единым контекстом[10]. Или, в понимании Р. Лоуренса, мультидисциплинарность – есть объединение методологического и концептуального инструментариев различных областей науки[11].
Таким образом, мультидисциплинарность подразумевает независимые исследования одного и того же явления в рамках отдельных дисциплин, пользующихся своими специальными методами. Преимущество такого подхода заключается в том, что результаты исследований в рамках нескольких дисциплин, раскрывающие различные аспекты одной и той же проблемы, могут быть изложены и оценены в едином ключе. Именно по этой причине многие науковеды подвергают сомнению такое понятие, как «мультидисциплинарность в науке» и его новизну по сравнению с комплексным подходом к изучению объекта исследования или общим методом научного познания.
Междисциплинарность (Interdisciplinary). Одно из основных отличий междисциплинарности от мультидисциплинарности в науке состоит в том, что в междисциплинарных исследованиях допускается прямой перенос методов исследования из одной научной дисциплины в другую. Междисциплинарные исследования, в основном, ориентированы на изучение определенных системных проблем, в результате чего, в процессе исследования ученые, представляющие, как правило, отдельные научные направления, вынуждены «пересекать границы» своих дисциплин, чтобы создать новое знание[12]. Это, по существу, следующий уровень интеграции различных научных дисциплин, поскольку такие проекты стремятся соединить (конвергировать) дисциплинарные точки зрения[13] и потенциально позволяют изучить полученное знание с точки зрения новой дисциплины. Биофизика, биохимия, биогеохимия, математическая экономика – все это отрасли науки, возникшие как результат проведения междисциплинарных исследований.
Междисциплинарный подход в науке, объединяющий исследователей из различных дисциплин, позволяет им совместно очертить масштабы проблемы, согласовать методологический подход к организации исследования и проанализировать полученные результаты. Таким образом, междисциплинарные исследования предполагают достаточно высокий уровень сотрудничества, как при постановке задачи, так и при разработке методологии ее решения[14]. Характерным для междисциплинарных исследований является то, что итоговый результат практически невозможно получить без глубокой интеграции ученых, представляющих различные дисциплины.
Мультидисциплинарность и междисциплинарность, по словам Т. Ремадиера, существуют в рамках особого дисциплинарного мышления. В случае мультидисциплинарности целью является преимущественно наложение теоретических моделей разных дисциплин. «Междисциплинарность отличается от мультидисциплинарности тем, что конструирует общую модель для вовлеченных дисциплин, основываясь на диалоге между дисциплинами»[15]. То есть, обладая способностью порождать новые дисциплины, эти подходы развивают сложившуюся систему научного знания и в большинстве случаев характерны именно для научной стадии работы. В отличие от них такой подход, как трансдисциплинарность, лежит в основе попыток получить результаты, которые имеют широкое практическое значение.
Трансдисциплинарность (Transdisciplinary). Французский исследователь Жан Пиаже в 1970 г. в рамках международной рабочей группы «Междисциплинарность – обучение и исследовательские программы в университетах» впервые сформулировал понятие трансдисциплинарности. По его мнению, трансдисциплинарность является более высоким уровнем интеграции научных исследований, не ограничивающимся междисциплинарными отношениями, но помещает научный контекст внутрь глобальной системы, не имеющей строгих границ между дисциплинами.
Трансдисциплинарность на сегодняшний день является, вероятно, наиболее востребованной и одновременно самой трудной формой научной интеграции. Однако ее актуальность для развития научного знания подтверждена возникновением в 1987 г. специального Международного центра трансдисциплинарных исследований, в рамках деятельности которого в 1994 г. была принята так называемая Хартия трансдисциплинарности[16]. В Хартии сформулированы три важных аспекта этого явления. Во-первых, неотъемлемой чертой трансдисциплинарного подхода признается существование разных уровней реальности, предполагающих разные типы логики. Во-вторых, трансдисциплинарность дополняет дисциплинарные подходы, ищет новые формы взаимодействия между дисциплинами, она стремится раскрыть все дисциплины к тому, в чем они едины, и к тому, что лежит за их пределами. В-третьих, трансдисциплинарное видение базируется на открытом диалоге точных и гуманитарных наук, а также на диалоге с искусством и духовным опытом.
В любом случае исследователи этого явления сходятся в том, что трансцисциплинарный подход – это высшая форма комплексного подхода к научному познанию, основанная на взаимодействии не только ученых и исследователей, но и представителей ненаучного сообщества.
Отметим, что некоторые ученые вообще скептически настроены относительно возможности реализации такой формы интеграции в науке, поскольку она предполагает сочетание междисциплинарного подхода к организации исследований с участием общественных и государственных организаций (социальных групп населения, представителей государственной власти и т. п.), но одноврменно признают, что решение проблем глобального уровня (изменения климата, наращивания с/х производства, устойчивого развития и т. п.), когда вопросы экономики, экологии и социологии должны решаться одновременно, дисциплинарный подход к организации исследований часто неприменим для целостного описания изучаемой проблемы. Кстати, понятие когнитивных наук также звучит в контексте формирования трансдисциплинарного подхода[17].
Здесь уместно обратить внимание и еще на один уровень междисциплинарности. Так, по мнению А. И. Липкина, имеет смысл ввести понятие наддисциплинарности[18]. Этот подход во многом связан с возникновением таких «надотраслевых технологий», как информационные технологии, нанотехнологии, биотехнологии. В отличие от трансдисциплинарного подхода, наддисциплинарный более широко обсуждается в России с точки зрения практического применения в рамках существующих механизмов поддержки развития междисциплинарных исследований[19].
Возникает закономерный вопрос о необходимости кодификации рассмотренных выше понятий. Представляется, что с точки зрения научно-технической политики вряд ли имеет смысл закреплять в правовом поле то или иное понимание междисциплинарности, как одной из форм научного познания на современном этапе, важнее сформулировать общие подходы к государственной поддержке развития междисциплинарных исследований с учетом многообразия проявления этого понятия.
Какую же роль междисциплинарным научным исследованиям отводит современная российская научно-техническая политика? Об этом можно судить, проанализировав стратегические документы и нормативные правовые акты, регулирующие научную сферу в нашей стране.
Основной нормативный правовой документ, регулирующий научно-техническую сферу в России, – Федеральный закон от 23 августа 1996 г. № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике»[20] – не содержит понятия и положений о междисциплинарных научных исследованиях.
Основной перспективный документ, планирующий развитие научной и научно-технической сферы в России начала XXI в., – Основы политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2010 года и дальнейшую перспективу[21] – также не содержит положений относительно поддержки междисциплинарных фундаментальных исследований и междисциплинарное развитие прикладной науки.
Однако уже в подготовленной в 2006 г. Стратегии развития науки и инноваций в Российской Федерации на период до 2015 года[22] (далее – Стратегия развития науки-2015) междисциплинарности научных исследований уделяется внимание. Так, в части документа, описывающей системные проблемы в научно-технической сфере, говорится о том, что за последнее десятилетие в науке произошел разрыв междисциплинарных связей. Далее в документе междисциплинарное развитие фундаментальной науки указывается в качестве одной из задач становления государственных фондов (Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) и Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)), а также включено в понятие приоритетного направления развития науки, техники и технологий и в определение критической технологии. В соответствии с этими определениями государственные приоритеты в науке, как и критические технологии, всегда имеют междисциплинарное значение.
Как следует из Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года[23], наибольшее влияние на уровень экономической конкурентоспособности и национальную безопасность в период до 2020 г. будет оказывать прогресс в информационно-коммуникационных технологиях, нанотехнологиях, новых материалах и живых системах. При этом основной эффект будет достигаться на стыке указанных технологий в междисциплинарных областях. Таким образом, междисциплинарность здесь рассматривается как элемент научно-технологической политики государства, тогда как значение междисциплинарных исследований для фундаментальной науки в документе не отражено.
Пожалуй, наиболее полно в документах стратегического характера вопрос междисциплинарности в науке рассмотрен в Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года[24] (далее – Инновационная стратегия-2020). В разделе этого документа, посвященном национальной инновационной политике, стимулирование междисциплинарной кооперации определено в качестве важной задачи государственных программ Российской Федерации «Развитие науки и технологий» и «Развитие образования». Поскольку государственная программа является документом стратегического планирования в Российской Федерации[25], то сформулированная таким образом задача стимулирования междисциплинарной кооперации приобретает стратегическое значение в рамках научно-технической политики государства.
Понятие междисциплинарного взаимодействия приводится в Инновационной стратегии-2020 и в более конкретных случаях. Так, применительно к фундаментальным исследованиям данный документ вслед за Стратегией развития науки-2015 окончательно закрепляет междисциплинарные исследования в качестве одного из направлений деятельности Российского фонда фундаментальных исследований и Российского гуманитарного научного фонда. При этом Инновационная стратегия-2020 предусматривает формирование механизмов поддержки фондами инициативных проектов междисциплинарного характера и разработки прозрачных процедур оценки таких проектов. Что касается самих фондов, то проведение междисциплинарных исследований в соответствии с уставными документами РФФИ и РГНФ относится к виду их основной деятельности[26]. И, если для РГНФ проведение междисциплинарных исследований ограничивается социальными и гуманитарными науками, то спектр направлений для применения междисциплинарного подхода в РФФИ охватывает взаимодействие точных и гуманитарных наук. Программой деятельности РФФИ на 2014–2020 годы[27] предусмотрено расширение исследований междисциплинарного характера. Стоит отметить, что на практике темы для такого рода исследований определяются и утверждаются фондом заранее, и, хотя в их формировании принимает участие научное сообщество, в полной мере инициативными такие проекты назвать сложно.
Из системы государственных фондов, нацеленных на поддержку развития междисциплинарных научных исследований, несколько выпадает Российский научный фонд (РНФ), специальный закон о деятельности которого не содержит положений о междисциплинарном подходе в деятельности фонда[28], а стратегические и программные документы не относят РНФ к инструментам развития междисциплинарных исследований. Конечно, условиями отдельных конкурсов фонда междисциплинарность исследований признается в качестве дополнительной положительной характеристики заявки, однако это не может считаться системным подходом к междисциплинарному развитию знания в рамках деятельности фонда. Вместе с тем, учитывая разницу в размерах грантов РФФИ, РГНФ и РНФ, последний мог бы стать важным звеном в цепочке инструментов поддержки и развития междисциплинарных научных исследований.
В настоящее время активное развитие получили технологические платформы, являющиеся важным инструментом научно-технической и инновационной политики, основанным на принципах частно-государственного партнерства. В соответствии с Инновационной стратегией-2020 одной из задач, содействующих формированию и развитию технологических платформ, является развитие центров превосходства и центров компетенций, повышение потенциала для решения сложных научно-технических проектов, требующих участия различных организаций и междисциплинарного взаимодействия.
Технологическая платформа – коммуникационный инструмент, направленный на активизацию усилий по созданию перспективных коммерческих технологий, новых продуктов (услуг), на привлечение дополнительных ресурсов для проведения исследований и разработок на основе участия всех заинтересованных сторон (бизнеса, науки, государства, гражданского общества), совершенствование нормативно-правовой базы в области научно-технологического, инновационного развития[29]. Применительно к междисциплинарным научным исследованиям технологические платформы имеют большой потенциал для воздействия, однако этот аспект их деятельности в документах, регулирующих научно-техническую и инновационную сферы, практически не раскрыт.
Для большего прояснения ситуации в государственной политике в отношении междисциплинарных научных исследований обратимся также к программам, в рамках которых осуществляется поддержка развития науки в Российской Федерации.
Государственная программа «Развитие науки и технологий» на 2013–2020 годы[30], одной из важнейших задач которой Инновационная стратегия-2020 называет определяет стимулирование междисциплинарной кооперации, определяет междисциплинарность как одно из перспективных направлений мирового научно-технологического развития. Основными тенденциями мирового научно-технологического развития эта госпрограмма называет усиление конвергентных наук и формирование на этой основе конвергентных технологий (например, NBIC-технологий), а также рост значимости мультидисциплинарного подхода в научных исследованиях. Кроме того, в качестве одного из мировых трендов развития науки в ней упоминается также развитие междисциплинарной исследовательско-технологической базы класса мега-сайенс в крупнейших научных центрах. Вместе с тем, вопреки Инновационной стратегии-2020, в перечень задач госпрограммы стимулирование междисциплинарной кооперации не включено. Опосредованно эта задача может решаться как создание опережающего научно-технологического задела в рамках приоритетных направлений научно-технологического развития, так как определение приоритетного направления развития науки, техники и технологий, сформулированное в Стратегииразвития науки-2015, включает междисциплинарность как принцип формирования указанных приоритетных направлений. Инструментом для решения задачи по развитию междисциплинарных исследований в данном случае будет являться Федеральная целевая программа «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2014–2020 годы».
Вторая государственная программа, для которой Инновационная стратегия-2020 в качестве важной задачи предусматривает стимулирование междисциплинарной кооперации, – Государственная программа «Развитие образования» на 2013–2020 годы»[31] – среди приоритетов и целей государственной политики в сфере образования такой задачи не содержит. Вместе с тем изучение междисциплинарных подходов, конвергентных направлений в науке следует включать в образовательные программы высшей школы, чтобы еще на этапе обучения привить студентам понимание того, что наука может развиваться вне рамок дисциплинарного построения научного знания и что важно уметь взаимодействовать и искать пути решения научной задачи, опираясь на опыт развития других научных дисциплин и (или) их консолидации. Актуальность междисциплинарности для образовательных программ, а также ее значимость с точки зрения долгосрочной ориентации на адекватность высшего образования ожиданиям общества отражены в документе ЮНЕСКО «Всемирная декларация о высшем образовании для XXI века: подходы и практические меры»[32].
Единственным программным документом планирования научной деятельности в России, к задачам которого отнесено опережающее развитие междисциплинарных исследований и разработок и создание принципиально нового междисциплинарного научного задела, обеспечивающего научно-технический прорыв по приоритетным направлениям модернизации экономики, является Программа фундаментальных научных исследований в Российской Федерации на долгосрочный период (2013–2020 годы)[33]. Однако из всех ее мероприятий развитие междисциплинарных научных исследований предусмотрено только в рамках деятельности национальных исследовательских центров, из которых в Программу включен национальный исследовательский центр «Курчатовский институт». А вот Федеральный закон о создании НИЦ «Курчатовский институт», принятый раньше начала действия данной программы[34], не относит развитие междисциплинарных исследований к целям и задачам центра. Можно было бы предположить, что принцип поддержки междисциплинарных исследований в рамках деятельности национальных исследовательских центров, заложенный в Программе фундаментальных научных исследований в РФ, будет распространяться на все вновь возникающие НИЦ, тем самым окончательно утвердив за этой формой организации научной деятельности задачу развития междисциплинарных научных исследований. Но целями и задачами НИЦ «Жуковский», в соответствии с Федеральным законом о его создании[35], развитие междисциплинарных научных исследований также не предусматривается.
Проводимые НИЦ «Курчатовский институт» научные исследования в области NBIC-технологий, как правило, приводят к получению нового класса научных знаний – так называемых конвергентных знаний, которые, в свою очередь, дают возможность изучить явление конвергенции в области технологий, при этом выходя за рамки дисциплинарного деления науки, что соответствует междисциплинарному подходу[36]. Кроме того, Курчатовский институт, в силу своего специального статуса, обладает возможностью проводить полный цикл научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, что соответствует трансдисциплинарному (или наддисциплинарному) подходу к научным исследованиям.
Однако нельзя не отметить, что в соответствии с законом о создании НИЦ «Курчатовский институт» проведение институтом полного цикла научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ должно соответствовать приоритетным направлениям развития науки, технологий и техники в Российской Федерации, то есть так же, как и все рассмотренные ранее инструменты, имеет заранее установленную «извне» задачу.
Представляется, что роль НИЦ как субъекта развития междисциплинарных научных исследований следует более детально описать в решениях государственных органов, формирующих научно-техническую политику, где раскрыть вопросы о том, стоит ли государству на примере созданных НИЦ отрабатывать парадигму трансдисциплинарного (наддисциплинарного) подхода, отличную от логики существующих дисциплинарных и междисциплинарных научных институтов, и как это новое качество может быть соотнесено с первоначальной концепцией национальных исследовательских центров как «национальных лабораторий», призванных обеспечить прорыв в рамках сформулированных государством приоритетов.
НИЦ «Курчатовский институт» строит деятельность по разработке и освоению перспективных производственных технологий на основе крупных, уникальных исследовательских установок и комплексов класса мега-сайенс. Такого рода исследовательская инфраструктура сама по себе является инструментом развития междисциплинарных связей. Отметим, что о роли крупной исследовательской инфраструктуры в развитии междисциплинарных исследований, а также о ее взаимосвязях с деятельностью НИЦ в официальных документах государственных органов не сказано, но, безусловно, оба эти вопроса требуют осмысления в рамках развития научно-технической политики.
Возвращаясь к программам, в рамках которых осуществляется поддержка научных исследований, стоит обратить внимание и на Программу фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013–2020 годы»[37]. Развитие междисциплинарных исследований не отнесено к целям и задачам этой программы, но утвержденный в ее рамках План фундаментальных научных исследований РАН на 2013–2020 годы содержит ряд тематик, направленных на междисциплинарное взаимодействие ученых и научных коллективов, заранее определяя направления междисциплинарного взаимодействия. Между тем масштабы междисциплинарности фундаментальных исследований и основные ожидаемые результаты их проведения, включенные в названный план, позволяют сделать вывод о необходимости более системного подхода к финансированию междисциплинарных исследований в рамках указанной выше программы.
Опираясь на приведенные факты, представляется необходимым сформулировать некоторые выводы и предложения относительно поддержки развития междисциплинарных научных исследований со стороны государства.
1. Междисциплинарный подход к организации исследований системно в государственной научно-технической политике не отражен и в программных документах научно-технического развития не описан, хотя и нашел свое место в некоторых документах стратегического планирования российской науки.
В условиях множественности точек зрения на само понятие междисциплинарного подхода в науке вряд ли стоит говорить о необходимости инкорпорирования в отраслевое (научное) законодательство соответствующего понятийного аппарата, но в качестве принципа реализации государственной научно-технической политики поддержку междисциплинарных научных исследований в отраслевом законодательстве целесообразно закрепить. Это будет являться основой для системного подхода субъектов государственной научно-технической политики к мерам по развитию такого рода исследований.
2. В условиях существования различных инструментов поддержки и развития российской науки представляется целесообразным, основываясь на принципе системности мер, выстроить единую цепочку поддержки междисциплинарности в науке.
Для возникновения новых междисциплинарных областей науки и появления конвергентных технологий должны быть поддержаны все стадии междисциплинарных исследований. В этой связи важно создать условия, при которых междисциплинарные научные связи смогут беспрепятственно формироваться от стадии внедрения междисциплинарного подхода в процесс обучения в высшей школе до стадии формирования новых междисциплинарных научных областей, обеспечивая тем самым предпосылки для создания специальных институтов, развивающих российскую науку в новых междисциплинарных направлениях.
3. Все российские инструменты конкурсной поддержки науки в той или иной степени ориентируются на заранее сформулированные темы или установленные приоритеты.
И хотя, как сказано выше, количество таких тем, с учетом множественности инструментов поддержки науки, велико, такой подход реализует принцип управления развитием науки, что называется, «сверху вниз». Опираясь же на трактовку А. Н. Книгина науки как ризомы, то есть клубка густо переплетенных исследований, осуществляемых в разных странах, разными исследователями, руководствующимися различными парадигмами, хочется привести его слова: «…возможна ли междисциплинарность, скажем лингвистики и механики? … Сейчас кажется нонсенсом стыковка между этими дисциплинами, но ризома может «прорасти» в любом месте и один её «корешок» соединиться с другим неожиданно (и непредвидимо!)»[38]. Тем самым подтверждается, что никакой самый широкий перечень научно-исследовательских тем в рамках использования принципа развития науки «сверху вниз» не способен предвидеть и охватить все возможные варианты зарождения междисциплинарности, которые могут появиться при использовании принципа развития научного знания «снизу вверх».
Как пример реализации принципа «снизу вверх» можно привести функционирующий с 2007 г. Европейский исследовательский совет (European Research Council)[39], предоставляющий исследователям гранты для проведения так называемых «пограничных исследований» (frontier research). И хотя этот инструмент нельзя назвать специальным инструментом для поддержки междисциплинарных исследований, Европейский исследовательский совет создавался для того, чтобы не устанавливать, а выявлять новые приоритеты и перспективные направления развития науки при помощи поддержки исследований на стыке фундаментальной и прикладной наук, вне зависимости от дисциплинарных границ исследования. Этот проект Евросоюза доказал свою успешность и востребованность и в настоящее время является одним из трех элементов приоритета «передовая наука» исследовательской программы Европейского союза «Горизонт-2020»[40]. Стоит отметить, что исследования К. Новосёлова и С. Смирнова, принесшие им престижные премии, изначально были профинансированы грантами этого Европейского исследовательского совета[41].
Что касается российской науки, то нельзя утверждать о полном отсутствии практики использования принципа «снизу-вверх». Такая практика отчасти реализуется в инициативных конкурсах государственных научных фондов, но при этом междисциплинарные связи все-таки стимулируются весьма условно.
Таким образом, необходимость развития принципа «снизу-вверх», как стимула для появления новых конвергентных дисциплин в российской науке, требует дополнительного осмысления, как и поиск равновесного баланса между двумя описанными принципами развития науки.
Литература
1. Бушковская, Е. А. Феномен междисциплинарности в зарубежных исследованиях / Е. А. Бушковская // Вестник Томского государственного университета. – Сер. Народное образование. Педагогика. – 2010. – № 330.
2. Вернадский, В. И. Собрание сочинений : в 24 т. / под ред. акад. Э. М. Галимова; Ин-т геохимии и аналитической химии им. В. И. Вернадского; комиссия РАН по разработке научного наследия акад. В. И. Вернадского. – Т.12 – М. : Наука, 2013. – 366 с.
3. Казанцев, А. К. NBIC–технологии: инновационная цивилизация ХХI века / А. К. Казанцев, В. Н. Киселев и др. – М. : ИНФРА-М, 2012. – 384 с.
4. Касавин, И. Т. Философия познания и идея междисциплинарности / И. Т. Касавин // Эпистемология &философия науки. – 2004. – Т. II – № 2.
5. Книгин, А. Н. Междисциплинарность: основная проблема / А. Н. Книгин // Вестник Томского государственного университета. – Сер. Философия. Социология. Политология. – 2008. – № 3.
6. Ковальчук, М. В. Конвергенция науки и технологий – прорыв в будущее / М. В. Ковальчук // Российские нанотехнологии. – 2011. – № 1–2: эл. версия. URL:
http://www.strf.ru/material.aspx?CatalogId=221&d_no=38178#.VMeKSVTWh9A (дата обращения: 15.12.2014).
7. Лысак, И. В. Междисциплинарность и трансдисциплинарность как подходы к исследованию человека / И. В. Люсак // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – 2014. – № 6. – Ч. II.
8. Липкин, А. И. О дисциплинарном, полидисциплинарном, междисциплинарном и наддисциплинарном подходах в естественных и социогуманитарных науках / А. И. Липкин // «Стены и мосты»: междисциплинарные подходы в исторических исследованиях. М., 2012: эл. версия. URL: http://mipt.ru/education/chair/philosophy/publications/works/lipkin/philsci/a_5rme4x.php (дата обращения: 21.12.2014)
9. Lawrence, R. J. Housing and health: From interdisciplinary principles to transdisciplinary research and practice / R. J. Lawrence. – Futures, 2004. – № 4.
10. Mobj?rk, M. Consulting versus participatory transdisciplinarity: A refined classification of transdisciplinary research / М. Mobj?rk. – Futures, 2010. – V. 42. – 1230 р.
11. Morin, E. La T?te bien faite. Repenser la R?forme – R?former la Pens?e / Е. Morin. – Paris: Editions du Seuil, 1999. – 155 р.
12. Petts, J. Crossing boundaries: interdisciplinarity inthe context of urban environments / J. Petts, S. Owens & Н. Bulkeley // Geoforum. 2008. № 39(2).
13. Remadier, T. Transdisciplinarity and its challenges: The case of urban studies / Т. Remadier. – Futures, 2004. № 36.
14. Robinson, J. Being undisciplined: Transgressions and intersections in academia and beyond / J. Robinson. – Futures, 2008. – V. 40. P. 70–86.
15. Stock, Р. Burton. Defining Terms for Integrated (Multi-Inter-Trans-Disciplinary) Sustainability Research / Р. Stock, J. F. Rob. – Sustainability, 2011. – V. 3. – P. 1090–1113.
16. Tress, G. Researchers experiences, positive and negative, in integrative landscape projects / G.Tress, В. Tress, G. Fry. – Environ, Manage, 2005. – V. 36. – P. 792–807.
17. Tress, G. Publishing integrative landscape research: Analysis of editorial policies of peer-reviewed journals / G.Tress, В. Tress, G. Fry. – Environ. Sci. Policy, 2006. – V. 9. – P. 466–475.[1] Стенографический отчет о заседании Совета при Президенте РФ по науке и образованию. URL: http://state.kremlin.ru/face/47196 (дата обращения: 20.12.2014).
[2] Перечень поручений по итогам заседания Совета по науке и образованию от 27.12.2014. URL: http://www.kremlin.ru/assignments/47367 (дата обращения: 27.12.2014).
[3] Вернадский В. И. Собрание сочинений: в 24 т. / под ред. акад. Э. М. Галимова; Ин-т геохимии и аналитической химии им. В. И. Вернадского; комиссия РАН по разработке научного наследия академика В. И. Вернадского. Т. 12. М.: Наука, 2013. С. 283.
[4] См. об этом: Лысак И. В. Междисциплинарность и трансдисциплинарность как подходы
к исследованию человека // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 6. Ч. II. C. 134–137.
[5] Касавин И. Т. Философия познания и идея междисциплинарности // Эпистемология &философия науки. 2004. Т. II. № 2. С. 5–14.
[6] Книгин А. Н. Междисциплинарность: основная проблема // Вестник Томского государственного университета. Сер. Философия. Социология. Политология. 2008. № 3. С. 14–21.
[7] Stock P., Burton Rob J. F. Defining Terms for Integrated (Multi-Inter-Trans-Disciplinary) Sustainability Research. Sustainability, 2011, 3, P. 1090.
[8]. Stock P., Burton Rob J. F. Op. cit. P. 1094.
[9] См., напр.: Бушковская Е. А. Феномен междисциплинарности в зарубежных исследованиях // Вестник Томского государственного университета. Сер. Народное образование. Педагогика. 2010. № 330. С. 152–155.
[10] Petts J., Owens S. & Bulkeley H. Crossing boundaries: interdisciplinarity inthe context of urban environments. Geoforum, 2008. 39(2): P. 593–601.
[11] Lawrence R. J. Housing and health: From interdisciplinary principles to transdisciplinary research and practice. Futures, 2004. 36. № 4. P. 488–489.
[12] Tress B., Tress G., Fry G. Researchers experiences, positive and negative, in integrative landscape projects. Environ. Manage. 2005a, 36, P. 792–807.
[13] Mobj?rk M. Consulting versus participatory transdisciplinarity: A refined classification of transdisciplinary research. Futures, 2010. № 42. P. 866–873.
[14] Robinson J. Being undisciplined: Transgressions and intersections in academia and beyond. Futures, 2008. № 40. P. 70–86.
[15] Remadier T. Transdisciplinarity and its challenges: The case of urban studies. Futures, 2004. № 36. Р. 433–434.
[16] Хартия трансдисциплинарности (принята на Первом Всемирном Конгрессе по трансдисциплинарности (Конвенто да Аррабида, Португалия, 2–7 ноября 1994 г.)). URL: http://www.transstudy.ru/xartiya-transdisciplinarnosti-1.html (дата обращения: 18.12.2014).
[17] Tress, G.; Tress, B.; Fry, G. Publishing integrative landscape research: Analysis of editorial policies of peer-reviewed journals. Environ. Sci. Policy 2006, 9, P. 466-475.
[18] См.: Липкин А. И. О дисциплинарном, полидисциплинарном, междисциплинарном и наддисциплинарном подходах в естественных и социогуманитарных науках // «Стены и мосты»: междисциплинарные подходы в исторических исследованиях. М., 2012: эл. версия. URL: http://mipt.ru/education/chair/philosophy/publications/works/lipkin/philsci/a_5rme4x.php (дата обращения: 21.12.2014).
[19] См., напр.: Ковальчук М. В. Конвергенция науки и технологий – прорыв в будущее // Российские нанотехнологии. 2011. № 1–2: эл. версия. URL: http://www.strf.ru/material.aspx?CatalogId=221&d_no=38178#.VMeKSVTWh9A (дата обращения: 15.12.2014).
[20] Российская газета. 1996. 03 сент.
[21] Приняты в 2002 г. на совместном заседании Совета по науке, образованию и технологиям и Совета безопасности; утв. Президентом РФ 30.03.2002 № ПР-576). URL: http://archive.kremlin.ru/text/docs/2002/03/30293.shtml (дата обращения: 20.12.2014).
[22] Утверждена Межведомственной комиссией по научно-инновационной политике (прот. от 15.02.2006 № 1): эл. версия. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
[23] О Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года: распоряжение Правительства РФ от 17.11.2008 № 1662-р (ред. от 08.08.2009 // СЗРФ. 2008. № 47. Ст. 5489.
[24] Об утверждении Стратегии инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года: распоряжение Правительства РФ от 08.12.2011 № 2227-р // СЗ РФ. 2012. № 1. Ст. 216.
[25] Об утверждении Порядка разработки, реализации и оценки эффективности государственных программ в Российской Федерации: Постановление Правительства РФ 0.08.2010 № 588 (ред. от 26.12.2014) // СЗ РФ. 2010. № 32. Ст. 4329.
[26] Постановления Правительства РФ от 15.02.2012 № 133 «Об уставе федерального государственного бюджетного учреждения «Российский гуманитарный научный фонд»» // СЗ РФ. 2012. № 9. Ст. 1128, от 15.02.2012 № 133 «Об уставе федерального государственного бюджетного учреждения «Российский фонд фундаментальных исследований»» // СЗ РФ. 2012. № 9. Ст. 1129.
[27] URL: http://www.rfbr.ru/rffi/ru/program (дата обращения: 28.12.2014).
[28] О Российском научном фонде и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федеральный закон от 02.11.2013 № 291-ФЗ // Официальный интернет-портал правовой информации: http://www.pravo.gov.ru, 03.11.2013.
[29] Порядок формирования перечня технологических платформ (утв. решением Правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям от 03.08.2010, прот. № 4): эл. версия. URL: http://economy.gov.ru/minec/activity/sections/innovations/formation/doc03082010_05 (дата обращения: 10.12.2014).
[30] Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Развитие науки и технологий» на 2013–2020 годы: Постановление Правительства РФ от 15.04.2014 № 301 // Официальный интернет-портал правовой информации: http://www.pravo.gov.ru, 24.04.2014.
[31] Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Развитие образования» на 2013–2020 годы: постановление Правительства РФ от 15.04.2014 № 295 // Официальный интернет-портал правовой информации: http://www.pravo.gov.ru, 24.04.2014.
[32] Принята в г. Париже 5–9 октября 1998 г. на Всемирной конференции ЮНЕСКО «Высшее образование в XXI веке: подходы и практические меры».
[33] Об утверждении Программы фундаментальных научных исследований в Российской
Федерации на долгосрочный период (2013–2020 годы)»: распоряжение Правительства РФ от 27.12.2012 № 2538-р (ред. от 13.03.2014) // СЗ РФ. 2012. № 53 (ч. 2). Ст. 8042.
[34] О национальном исследовательском центре «Курчатовский институт»: Федеральный закон от 27.07.2010 № 220-ФЗ // СЗ РФ. 2010. № 31. Ст. 4189.
[35] О Национальном исследовательском центре «Институт имени Н. Е. Жуковского»: Федеральный закон от 04.11.2014 № 326-ФЗ // СЗ РФ. 2014. № 45. Ст. 6136.
[36] См.: Казанцев А. К., Киселев В. Н. и др. NBIC – технологии: инновационная цивилизация ХХI века. М.: ИНФРА-М, 2012. С. 36.
[37] Об утверждении Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013–2020 годы: распоряжение Правительства РФ от 03.12.2012 № 2237-р (ред. от 12.04.2013) // СЗ РФ. 2012. № 50 (ч. 6). Ст. 7089.
[38] Книгин А. Н. Указ. соч. С. 14–21.
[39] High-Level Expert Group on Frontier Research, Frontier research: The European challenge; Office for Official Publications of the European Communities. Luxembourg, 2005. P. 18–19.
[40] Regulation (EU) No 1291/2013 Of the European Parlament and of the Council of 11 December 2013 establishing Horizon 2020 – the Framework Programme for Research and Innovation (2014–2020) and repealing Decision No 1982/2006/EC // Official Journal of the European Union. 20.12.2013. L 347/104.
[41] URL: http://erc.europa.eu/projects-and-results/prizes-and-awards/prizes-and-awards-2010 (дата обращения: 20.12.2014)
способы и практика использования совокупного знания – тема научной статьи по наукам об образовании читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка
Афанасенко И. Д.
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ: СПОСОБЫ И ПРАКТИКА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СОВОКУПНОГО ЗНАНИЯ
Аннотация. В статье рассмотрены вопросы теории и практики междисциплинарности. Обобщён опыт практической реализации пилотного междисциплинарного научно-образовательного проекта «Россия в изменяющемся мире». Приводятся выдержки из стенограммы выступлений участников круглого стола.
Ключевые слова. Междисциплинарность, совокупное знание, конвергенция наук.
Afanasenkо I.D.
INTERDISCIPLINARITY: METHODS AND PRACTICES IN THE USE OF TOTAL KNOWLEDGE
Abstract. In the article questions of the theory and practice of interdisciplinarity. Generalized experience of practical pilot interdisciplinary scientific and educational project «Russia in a changing world.» Are excerpts from transcripts of the presentations made by the participants of the round table.
Keywords. Interdisciplinarity, aggregate knowledge the convergence of Sciences.
С 1 марта по 28 июня 2017 г. в СПбГЭУ был реализован пилотный междисциплинарный научно-образовательный проект «Россия в изменяющемся мире». Разработчик и исполнитель проекта Афанасенко Иван Дмитриевич — д.э.н., профессор, Заслуженный деятель науки РФ, Заслуженный работник высшей школы РФ, проф. кафедры общей экономической теории и истории экономической мысли СПбГЭУ. Слушатели проектного семинара — представители различных кафедр университета и направлений научной мысли: русского языка и литературы; английского экономического языка; экономической теории; информатики; логистики; финансов; маркетинга; теории и истории государства и права; мировой экономики; бухучёта и анализа; прикладной математики; социологии и психологии. Полный курс прослушали 33 человека. Из них: профессоров, докторов наук — 9, доцентов — 9, старших преподавателей и ассистентов — 6, аспирантов — 7 человек. Участники проекта получили удостоверение о повышении квалификации. В данной статье поставлена задача обобщения и осмысления итогов реализации данного пилотного проекта.
Мы живём в эпоху перемен, которая включает: новый дух времени; новую культуру и уровень цивилизации; новый образ человека и его жизни. Среди факторов развития на первое место перемещается способность человека к творческому мышлению. Вот и научная мысль выходит за пределы отдельной науки, возникают новые области знания. В процессе научного познания одновременно обнаружи-
ГРНТИ 06.01.79 © Афанасенко И. Д., 2017
Иван Дмитриевич Афанасенко — доктор экономических наук, профессор, профессор Санкт-Петербургского государственного экономического университета.
Контактные данные для связи с автором: 191023, Санкт-Петербург, Садовая ул., 21 (Russia, St. Petersburg, Sadovaya str., 21). E-mail: [email protected]. Статья поступила в редакцию 07.07.2017 г.
ваются две противоположные тенденции, которые позволяют нам ответить на вопрос: почему необходимо учитывать совокупное знание о предмете изучения? Накопление научных знаний подчиняется определённым закономерностям. В творческом позитивном мышлении разделение труда является основой преобразований. Специализация в научном мышлении приводит к разным по результатам и последствиям, что задействует разнонаправленные социальные тенденции:
1) происходит сужение поля научного поиска, что повышает результативность процесса исследования и ускоряет накопление научного опыта; достигается более точное оформление полученных знаний, их определённость и полнота. Новые научные направления организуются в отдельные науки. Специализация в научном мышлении означает, что общественный процесс накопления новых знаний осуществляется в соответствии с законом сохранения энергии;
2) специализированное знание, обособляясь, превращается в частичное знание о предмете. Раздробленное мышление индивида утрачивает способность улавливать наличие всеобщей организационной связи. Частичное знание о предмете нередко выдают за общее знание.
Специализация в научном мышлении объективно порождает тенденцию к единству организационного опыта. Включается в действие принцип единства способа организации научного опыта в виде тенденции к совокупному, общему знанию. Происходит осознание потребности и в обобщающих, фундаментальных науках. Требуется комплексный подход, подключающий различные направления знаний — философское, религиозное и научное. Две тенденции в научном мышлении обусловили разные подходы в организации научного опыта — дисциплинарный и междисциплинарный. В основании дисциплинарного подхода лежит разделение труда в научной и образовательной сферах. При этом в понятие «научная дисциплина» заложен классификационный принцип.
Междисциплинарность — явление противоположное: происходит стирание искусственных границ между науками. Междисциплинарность — не мода, она объективна. Это такое новое, которое определяет будущее науки. Переход на этот уровень означает интеграцию научных дисциплин и кооперацию отраслей в промышленности, конвергенцию науки и технологий. Междисциплинарность имеет объективное основание. Использование этого метода в научных исследованиях и учебном процессе продиктовано коренными изменениями реальности.
Изучение предмета без раскрытия связей между разными науками признано непродуктивным. Научные исследования без использования знаний, полученных о данном явлении другими науками, не дают нужного результата. Междисциплинарность позволяет: использовать знания о предмете, накопленные разными науками; выйти на внутреннюю связь различных наук; более глубоко и полно понять изучаемые проблемы; увеличить широту научного кругозора и глубину познания; обнаружить новые рубежи процесса познания, которые с прежних позиций невидимы и недоступны изучению.
Новое знание определяется не одним научным направлением, а системой или совокупностью наук. Осмысление проблемы за рамками конкретной научной дисциплины может стать началом формирования новых научных и учебных дисциплин: исследователь создаёт новый синтез, который открывает новую реальность. Возникает возможность интеграции на уровне конструирования междисциплинарных объектов, составными элементами которых являются гуманитарные, социальные, естественнонаучные и другие дисциплины. В этих условиях предстоит определить роль и возможности и нашего университета в духовном и национальном самоопределении обучающихся. Решить такую задачу, а она выходит на воспитание сознания, можно лишь внеся изменения в образовательную программу.
Х съездом ректоров вузов определены основные формы воспитания сознания обучающейся молодёжи: через предмет; усиление роли фундаментальных учебных дисциплин; внедрение в учебные планы в качестве обязательных междисциплинарных курсов. В нашем вузе к фундаментальным учебным дисциплинам относятся: экономическая теория, философия и история. Повышению уровня гуманитарного образования и установлению равновесия между обучением и просвещением способствуют и специальные междисциплинарные курсы. Место и назначение междисциплинарных курсов в образовательной программе нашего университета определяются исходя из того, что они: являются связующим звеном между гуманитарными, социальными, естественно-научными и другими дисциплинами; вырабатывают у обучающихся наиболее полное представление об изучаемом предмете; способствуют развитию сознания и чувства ответственности за практическое использование полученных знаний; восстанавливают равновесие между обучением и просвещением в воспитании самодостаточной личности.
Результаты реализации первого в нашем университете междисциплинарного научно-образовательного проекта «Россия в изменяющемся мире» подтвердили то, что междисциплинарность возводит и воспитание через предмет на новый, отвечающий современности уровень. В структуре курса «Россия в изменяющемся мире» представлены следующие темы: «Междисциплинарность: способы и практика использования совокупного знания»; «Язык в системе организующих и мобилизующих начал. Сила разума умножается в языке»; «Цивилизация и культура. Многомерное пространство Русского мира»; «Учение о хозяйстве. Наука о хозяйстве»; «Учение о хозяйстве. Философия хозяйства»; «Культура государственности»; «Национальная идея и формула власти»; «Интеллектуальное производство»; «Обучение и просвещение: традиции и новации»; «Из опыта обеспечения интеллектуальной безопасности России»; «Хозяйство с неоднородной экономической структурой»; «Дефицитное хозяйство и его сущностные основания»; «Наука о хозяйстве и экономическая теория».
Все темы структурированы по принципу междисциплинарности. Каждая тема получилась самостоятельная, и в то же время она — часть общего целого и по-своему объясняет положение Русского мира в изменяющейся реальности. Набор тем можно менять, и мы, меняя их, выработали определённую логику изложения. Это тот случай, когда достигается единство во множестве. Использование совокупного знания о предмете поднимает уровень научного исследования на более высокую ступень. Новый метод позволяет рассматривать исследуемое явление с разных сторон, с позиции разных наук, и это делает сам объект изучения более полным, объёмным и целостным.
А откуда вообще возникла идея междисциплинарности? Может быть, она зародилась только сейчас? Оказывается, наши предки при написании летописей широко использовали принцип синкретизма: совмещение того, что кажется несовместимым. И получалась цельная картина отражения реальности. Необходимость использования совокупного знания появилась при попытке найти научное объяснение реальным событиям. Например, почему западный капитализм на российской почве не приживается? В России вместо классического появился уродливый, клановый капитализм. Обнаружилось нечто для науки важное: знакомство с русским общинным миром изменило взгляд и самого Карла Маркса на природу капитализма, что капитализм — это всеобщая форма развития. Оказалось, что есть и другие пути прогресса. Вот сейчас началась разработка концепции евразийства, а что должно лежать в основании этой концепции? Использовать классический подход или учитывать и опыт, накопленный разными народами, живущими в неодинаковых природно-климатических условиях, разными странами в различные исторические периоды?
Вскрылась и ещё одна важная для науки деталь: выдающиеся династии русских предпринимателей — выходцы из староверов. Почему? Оказывается, именно староверы сохранили самобытную культуру предпринимательства, которая зародилась ещё до принятия греческого православия. Вот откуда идут корни. Именно староверы выработали особый вид предпринимательства без ставки на стяжательство. А стяжательство и нестяжательство, борьба между этими точками зрения продолжалась в русской истории в течение столетия.
Совершенно свежий пример. По телевидению показали фильм о В.В. Путине. В нем отразилась интересная мысль, свидетельствующая о столкновении двух цивилизаций. Разговор идёт о борьбе с фашизмом, и американский журналист, автор этого фильма, делает такое заключение: в борьбе с нацистами ваши люди жертвовали последним рублём. Обратите внимание, «последним рублём». А В.В. Путин его поправил: наши люди сражались до последней капли крови. Вот в чём суть… У представителей разных цивилизаций разное понимание жертвенности. В понимании американца главная ценность — это деньги, жертвовать последним центом. А для представителя русского культурно-исторического мира главная ценность — это жизнь.
Можно ли не учитывать такие различия? А они везде. Очевидно, что и при разработке новой экономической теории нельзя обойтись без учёта таких особенностей развития разных культурно-исторических общностей. Теперь от монолога мы переходим к диалогу. Приведём отзывы участников семинара, высказанные в рамках итогового круглого стола (приводятся по стенограмме).
Попов Александр Иванович, Заслуженный работник Высшей школы РФ, профессор кафедры общей экономической теории и истории экономической мысли.
«Я занимаюсь теорией хозяйства, и мы, можно сказать, на пару работаем с Иваном Дмитриевичем. Иван Дмитриевич выпустил трёхтомник «Истории Русской цивилизации». На эту работу я опубликовал обстоятельное исследование в виде критического анализа: «Развитие учения о хозяйстве и теории
предпринимательства в трудах профессора И.Д. Афанасенко» объёмом свыше 12 п.л. Надо отметить, что работы И.Д. Афанасенко носят фундаментальный многоплановый характер. В этом ключе им была разработана программа междисциплинарного семинара «Россия в изменяющемся мире». В нём представлен такой набор знаний, который необходим каждому преподавателю.
Я хочу сосредоточить внимание на «Технотронной фазе модернизации». Это новое направление, но оно уже широко используется и активно обсуждается. Здесь речь идёт о том, каким образом осуществлялась индустриализация. Суть индустриализации понимается по-разному. В английской литературе индустриализация трактуется в целом как смена уклада. Для России — это смена дореволюционной системы хозяйства на социалистическую, потом социалистической — на рыночную. Мы трактуем это состояние как восстановление народного хозяйства на новой технической основе, разрушенного в результате перехода на рыночные методы хозяйства. Причём все, что было создано в советский период (плановая система), директивные методы регулирования полностью были отброшены, и начали развитие с нуля. Это противоестественно, в таких условиях даже простой крестьянин, когда начинает строить дом, не сносит старый, а живёт в нём, до тех пор, пока не построит новый. Не так получилось с нашей экономикой: всё до основания разрушили, а на создание новой экономики средств уже не оказалось. Когда происходила социалистическая революция, тоже был выдвинут лозунг «Всё старое до основания разрушить». Но советское правительство уловило пагубность такого подхода. Поэтому пошли по пути не разрушения, а разумного использования производственного потенциала страны.
Сейчас наступает новая, технотронная фаза индустриализации. Что такое технотронная фаза индустриализации? Если говорить об индустриализации, то обычно берётся доиндустриальный, индустриальный и постиндустриальный периоды. Доиндустриальный период — это аграрная стадия, в индустриальном преобладает машинное производство, после этого идёт уже более высокий уровень, который называют постиндустриальным, или обществом, основанным на знаниях, или наукоёмким. Стоит сказать, что на протяжении всей истории хозяйственные преобразования проводились всегда, начиная с первобытного общества. В начале был каменный век, потом железный, век пара, век электричества, ну и, наконец, мы подошли к сегодняшнему постиндустриальному веку.
В этом контексте очень важны структурные составляющие. Известно, что К. Маркс для обеспечения сбалансированного развития предложил всё производство представить в виде двух подразделений: производство средств производства и производство предметов потребления. А. Фишер и К. Кларк в 1930-х годах предложили теорию трёх секторов развития экономики: первый (или первичный) — отрасли, связанные с добычей и использованием естественных ресурсов; второй (или вторичный) сектор включает отрасли обрабатывающей промышленности; третий (третичный) сектор включает отрасли услуг. И в Китае выделяют три структурных подразделения: промышленность, сельское хозяйство, сфера услуг. Но китайский вариант отличается от других. Кларк в основу брал рыночную экономику, а в Китае, с одной стороны, структура коррелируется с идеей Кларка, а, с другой — рыночный тип с сохранением государственного планирования базовых отраслей.
Что имеется в виду, когда мы говорим о технотронных фазах индустриализации? Сейчас началось постепенное восстановление разрушенного хозяйства. Это обычная индустриальная стадия. Выделяется несколько фаз: во-первых, фаза восстановления — вначале необходимо восстановить разрушенные элементы, хотя бы те, которые у нас были и ещё сохранились. Вторая стадия — необходимо создать основу для индустриализации. Без мощной промышленности никакой индустриализации не осуществить — не будет ни индустриального, ни постиндустриального хозяйства. Поэтому важно создание этой базы. И, наконец, следующая стадия поступательного развития — её называют постиндустриальной — это технотронная фаза.
Технотронная фаза имеет несколько основных моментов. Так, индустриализация в советские годы началась с электрификации, которая состояла из двух ступеней: мускульная сила человека заменяется электричеством. На этой стадии замещается только двигательная операция человеческих усилий; электронизация: машина берёт на себя управленческие операции, электронная техника внедряется в промышленное производство и программируются управленческие функции. На этом этапе, в машиностроении, например, создаются оцифрованные программные обрабатывающие центры. На следующей фазе появляется полная автоматизация и компьютеризация производства. Компьютеризация и электрификация — это разные сферы. Электрификация может существовать без автоматизации, поэтому является предыдущей фазой.
В итоге технотронный уровень развития имеет следующие особенности: наука превращается в производительную силу; реальный сектор превращается в наукоёмкое производство; господствует интеллектуальный потенциал; полностью осуществляющий воспроизводственный процесс».
Миропольский Дмитрий Юрьевич, Заслуженный деятель науки РФ, профессор, заведующий кафедрой общей экономической теории и истории экономической мысли.
«Если говорить о курсе в целом, то на меня он произвёл троякое впечатление.
1. Есть положения, с которыми я просто согласен. Они совпали с моим научным мировоззрением. Видимо, я прав, раз Иван Дмитриевич тоже так считает. Но это для меня менее интересная часть курса.
2. Далее, вторая группа положений, они — новые, так как применён междисциплинарный подход. То есть, на известные, казалось бы, проблемы смотришь совершенно под другим углом зрения, под неожиданным углом зрения. Это очень важно. Это развивает и помогает в своей собственной научной работе. Поэтому данный курс очень важен, как курс повышения квалификации именно для преподавателей: увидеть традиционную проблему с совершенно нестандартного угла зрения — с точки зрения междисциплинарного подхода.
3. И третья группа положений — это положения, с которыми я, допустим, не согласен. И, наверняка, не все присутствующие здесь, со всем тем, о чём говорил Иван Дмитриевич, согласны. Но, опять же, неожиданный ракурс рассмотрения, заставляет думать и заставляет спорить. Не просто не согласны и всё. Если ты не согласен — опровергни. Есть определённые аргументы, есть определённый способ изложения на основании междисциплинарного подхода, и необходимо привести контраргументы, если не нравится то, или иное положение. И это тоже генерирует научную мысль преподавателя.
Я надеюсь, что на этом всё не остановится, и курс будет дальше продолжаться. Одно положение, которое хотелось бы обсудить отдельно. Иван Дмитриевич развивает в своих работах идею русского экономического мира, как некой культурной общности. Мы на нашей кафедре развиваем евразийскую политическую экономию [1]. И возникает вопрос стыковки этих двух позиций: русский мир и евразийская политэкономия. О чём бы хотелось здесь поговорить конкретно. На одной из лекций по теме «Цивилизация и культура» мы говорили о культурах. Можно понимать культуру в узком смысле: экономика к культуре не имеет отношения; культура есть лишь некое духовное явление. А можно понимать культуру так, что она включает в себя и хозяйственную жизнь человека, то есть понимать культуру в широком смысле. Вот я понимаю культуру именно так — в широком смысле слова: хозяйственная жизнь человека тоже является элементом культуры.
Есть и другая позиция: единая человеческая экономическая культура, соответственно, единая политическая экономия, единая экономическая теория. Эта культура — культура товарности. Давно-давно зародился товар и товарность, потом она прошла красной нитью через рабовладение европейского типа, феодализм европейского типа. Затем эта культура товарности превратилась в капитал, в капитализм западного типа. Эта позиция и есть современная экономическая теория. Что касается этой позиции (единая культура товарности), то она заходит в тупик. Почему? Потому что очевидно, что существует и незападный мир, который по-другому живёт. И он никак не вписывается во все рассуждения о товарности, о западноевропейском рабовладении, феодализме и капитализме западного типа.
Я думаю, что выход из этого положения следующий. Все культуры экономические (хозяйственные) имеют момент различия и момент тождества. Если акцентироваться не только на различиях, но и на тождестве тоже, то мы получим всего два типа культуры. Исторически человечество выработало не множество хозяйственных культур и не одну культуру, а два противоположных взаимосвязанных типа. Одна культура — это культура товарности, о которой толкует вся традиционная экономическая теория. А вторая культура — это культура планомерности. Она такая же древняя, такая же необходимая, как и культура товарности. И вот она в экономической теории никак не развита на сегодняшний день. У Маркса она получила краткое, туманное освещение в виде идеи азиатского способа производства. И, Виттфогель говорил, о восточном деспотизме. Ещё ряд авторов писали об этом. Но, тем не менее, эта тема так и осталась неразработанной.
Евразийская политическая экономия исходит из того, что нужно два раздела единой экономической теории, взаимосвязанных между собой, представляющих единую теоретическую систему. Один раздел описывает генезис культуры товарности, с самого начала ее возникновения до сегодняшнего дня. Другой раздел — генезис планомерности, с самого начала до сегодняшнего дня. Если говорить о российском культурном мире, то это мир планомерности. И в этом смысле российский мир вливается
не в экономическую теорию западного типа, как её описывал Маркс и как её описывают современные маржиналисты. Это должна быть евразийская политическая экономия, куда и вписывается хозяйственная жизнь России, но, конечно же, как особое явление в рамках уже этого типа — типа планомерности. Конечно, планомерность в России — особого типа. И она не такая как индийская или китайская, но это всё равно планомерность. Планомерность это особая теоретическая подкладка, подводящая базу под евразийскую политическую экономию».
Ковалёв Сергей Георгиевич, Заслуженный работник Высшей школы РФ, профессор кафедры общей экономической теории и истории экономической мысли.
«Благодарю Ивана Дмитриевича, что он провёл такой курс повышения квалификации. Также, что поставил проблему места России в изменяющемся мире. И ещё, что подошёл к этому вопросу с позиции философии хозяйства. Если подходить к данной проблеме очень широко, то нужно отразить две вещи. Во-первых, экономическая наука — это частная наука. Это первый момент. Второй момент, что это не ведущая наука. И третий момент, что это прикладная наука. Поэтому необходимо подходить с позиции общей картины человечества, земной картины, планетарно-космической картины.
Земля — объект в космическом пространстве, на котором есть разумная жизнь. А высшая социально-биологическая форма этой жизни — человек. Человек — это «умный паразит». Живёт уже многие тысячелетия преимущественно тем, что потребляет, перерабатывает во всё возрастающих масштабах планетарные ресурсы. Человек начинал с присваивающего хозяйства, перешёл к производящему, различным его формами. Если бы человеку можно было бы ничего не делать, он бы ничего не делал. Но так нельзя. Поэтому хозяйство и есть форма человеческой жизни, форма его существования и воспроизводства. Что мы имеем в этом плане. Экономическая наука имеет претензию как наука с 18 века. До этого её наукой никто не считал. А вот сейчас пошло «бодание»: какая наука важнее. И тут бодаются экономисты и социологи на предмет, кто более значим и у кого объект исследования шире. Конечно, у социологов. Но экономисты их не пускают. Поэтому все глобальные модели — это модели сквозь призму экономизма. И еще несколько тезисов…
До 18 века в умах господствовала концепция богогенеза. Бог создал человека по своему подобию и Бог знает, что он создал, и дал определённую свободу человеку, но куда он придёт — это только Бог знает. Потом начинает господствовать концепция наукогенеза. То есть рациональное познание мира на основе научного исследования. И, соответственно, отсюда исходит и экономическая наука. Это первый момент.
Второй момент: в этом плане человек выходит за границы своего первобытного состояния. Он не уподобляется Богу, а пытается творить себя и творить свою окружающую среду, природу. Но при этом, создавав свою собственную искусственную среду — социальную среду, он в рамках этой среды начинает активно действовать. И, соответственно, появляются различные концепции восприятия экономической жизни общества. Если посмотреть исторически, то где-то до 15-16 веков господствовала концепция хозяйства. Она шла от Древней Вавилонии, может ещё раньше. И само слово хозяйство -«хождение за скотом». Для того, чтобы себя воспроизводить.
А дальше начинается ломка парадигмы. Возникают рыночные отношения и, соответственно, появляются различные экономические теории. И в этом плане наибольший сдвиг произвёл Смит, потом Милль, потом Маршалл, а затем К. Маркс. Это всё экономизм. В экономической науке господствует экономизм: будь то марксистская наука, будь то антимарксистская наука. Потому что марксистская наука ограничилась тем, что капитал есть плохо, и Маркс блестяще это показал. Но что касается восприятия будущего общества, то он ничего не создал фундаментального для его понимания. У него идеи утопические, если называть вещи своими именами. Хоть там и есть гениальные догадки. Когда пытались воплотить идеи Маркса в Советском Союзе, то натолкнулись на многие трудности. И в СССР был реализован марксизм не в его классическом понимании, а в том смысле, что писал о нём Маркс в своих ответах В. Засулич, что было сделано по той модели российской экономической мысли, о которой много говорил проф. И.Д. Афанасенко.
Теоретическое осмысление у нас началось со Струве и Булгакова. Струве пытался найти различные виды целостности, то же самое сделал Булгаков в 1913 году. В это же время выпускает свою работу Богданов — «Тектологию». В советское время идеи по социогенезу начинает высказывать Кондратьев. В наше время возрождает теорию и философию хозяйства Афанасенко Иван Дмитриевич. Он пытается подойти к этой проблеме более широко, не только с позиции политэкономии. Его попытку нужно приветствовать».
Борисова Вера Викторовна, Почётный работник Высшей школы РФ, профессор кафедры Логистики и управления цепями поставок.
«Междисциплинарность и цифровая экономика. Давайте обратим внимание на эту проблему. Цифровая экономика — не отдельная отрасль хозяйствования. Для неё характерна междисциплинар-ность, создающая платформу для становления качественно новой модели бизнеса, производства, торговли, логистики, маркетинга. Проникновение компьютеров в различные отрасли и сферы жизнедеятельности человека связывают с возникновением качественно новой цифровой парадигмы развития хозяйства. Согласно экспертным оценкам, российский рынок виртуальной и дополненной реальности в 2016 году достиг 5,2 млрд долл. США, а к 2020 году вырастет до 162 млрд долл. США.
Для запуска новой цифровой парадигмы развития хозяйства необходимы адекватные изменения в образовательной деятельности. Цифровой экономике требуются трансмедийные, междисциплинарные проекты; необходим универсальный специалист с нелинейным творческим и управленческим мышлением, которое не замкнуто на определённой сфере деятельности или научном направлении, а ориентировано на использовании конвергентности различных научных платформ дополняющих друг друга.
Например, по направлению «Торговое дело» возникает потребность в формировании у студентов навыков для работы сразу в нескольких предметных сферах: коммерции, логистике, маркетинге, товароведении, экспертизе и др. В зарубежных вузах на это сделан особый акцент. У нас есть опыт в этом направлении, который можно адаптировать к условиям цифровой среды обучения. Это предполагает создание и применение новых образовательных инструментов, а также построение мощной цифровой образовательной инфраструктуры. Координатором такой деятельности может стать междисциплинарный центр цифровых образовательных технологий. Задача этого центра — консолидация научной и учебно-методической деятельности в различных областях знаний, для решения конкретных вопросов, которые ставит цифровая экономика на основе междисциплинарного подхода.
Возникает потребность в формировании научных и учебных планов для адекватного реагирования на вызовы цифровой экономики и создания возможности взаимодействия с российскими и зарубежными вузами в этом направлении. Актуальным становится и общение с представителями разных цифровых индустрий: 3Б-мэппинга; цифрового книгоиздания; специалистами по созданию и сопровождению сервисов, дизайнерами электронных книг; разработчиками онлайн-образовательных курсов и др. Современные цифровые технологии существенно расширили учебно-методический арсенал образовательной деятельности. Их применение становится распространённой практикой в деятельности российских вузов. Долгосрочные взаимодействия, сквозная оптимизация, стремление делиться, воспринимать и использовать информацию — вот не полный перечень цифровых коммуникаций, осуществляемых в интернет-среде. Цифровые технологии, с одной стороны, существенно повышают учебно-методический потенциал вуза, с другой — выдвигают новые требования перед профессорско-преподавательским сообществом.
На Петербургском международном экономическом форуме в 2017 году В.В. Путин поставил задачу создания принципиально новой, гибкой нормативной базы для развития цифровой экономики в России. «Если не успеть в этой глобальной цифровой гонке, то можно нанести ущерб не только конкурентоспособности страны, но и её национальной безопасности; чтобы наращивать кадровые, интеллектуальные, технологические преимущества в сфере цифровой экономики, мы намерены действовать по направлениям, имеющим системное значение». Знанию и инновационным идеям отводится особенная роль непосредственной производительной силы и главного производительного ресурса, которые выступают фундаментальной основой цифровой экономики. Оцифрованные знания и информация, передающиеся по электронным каналам связи, кардинально трансформируют систему образования. Лучшие мировые учебные заведения выкладывают полностью свои курсы в интернет. Значительно увеличилось количество студентов, которые учатся удалённо.
Предлагаю создание междисциплинарной профессиональной, в том числе и виртуальной площадки, как элемента коллективного творчества, запускающей формат открытой дискуссии (преподаватель, студент, работодатель и др. заинтересованные лица) для подготовки экономистов-форсайтеров. Например, «Форсайт-ФИНЭК» или «Форсайт-ВУЗ» в виде виртуального пространства, где можно предложить свой вариант развития вуза и узнать, что предлагают другие. Результаты форсайта могут помочь всем участникам развить и улучшить собственные стратегии. Таким образом, междисципли-
нарность расширяет возможности смешанных форм обучения, включая раннюю профессиональную ориентацию на новейшие цифровые технологии».
Федосов Виталий Анатольевич, доцент кафедры государственных и муниципальных финансов.
«Я считаю, что каждый из нас так или иначе в учебной или научной работе сталкивался с проблемой междисциплинарности. Как с этим столкнулся я? Я занимаюсь государственными и муниципальными финансами. Это достаточно узкая сфера даже в финансовой науке, но с недавнего времени я стал заниматься вопросами общественного участия в бюджетном процессе. Когда я начал проводить исследования — с чего начиналось общественное участие, то с удивлением обнаружил, что первоначально данными отношениями не то, что специалисты в области финансов не занимались, даже экономисты не уделяли им достаточного внимания. Общественное участие исследовалось социологией, психологией, правовыми науками. Много исследований посвящено тому, как организовать работу органов местного самоуправления, органов государственной власти в процессе общественного участия. И только потом к изучению данного явления подключились экономическая и финансовая науки.
Это стало для меня определённой проблемой. Я пытался из всего общественного участия вычленить финансовую часть, и у меня не получалось. Почему? Потому что финансовые аспекты, которые я исследовал, не объясняли целиком общественного участия. По большому счёту, благодаря Ивану Дмитриевичу, примерно за первые 15 минут первой же лекции, когда он обосновал междисциплинарный подход и возможности его применения, что есть такие объекты и предметы исследования, которые нужно рассматривать с данной точки зрения, я осознал, что не нужно из общей совокупности отношений по общественному участию в бюджетном процессе пытаться искусственно извлечь финансовую часть. Необходимо заниматься исследованием всей совокупностью отношений по общественному участию в бюджетном процессе в целом. Раз проблема носит междисциплинарный характер, то и изучать её необходимо с соответствующим подходом».
Мысенко Сергей Михайлович, старший преподаватель кафедры бухгалтерского учёта и анализа.
«Отвечая на поставленные Иваном Дмитриевичем в начале Круглого стола вопросы, я бы хотел отметить, что курс состоялся. И вот почему. Междисциплинарный подход в науке, на мой взгляд, возникает, когда мы понимаем, что знания не возникают ниоткуда. Наука занимается осмыслением действительности. Действительность же творится человеком. Более того, она и осмысляется человеком. Таким образом, полученные знания всегда проходят через призму человеческого восприятия. У различных же людей восприятие действительности может кардинально отличаться. Междисциплинарный подход говорит, что нельзя изучать какую-либо область мира только через призму объекта и предмета одной науки. Ведь явления есть результат деятельности людей со своим восприятием мира. И многие науки приходят к такому заключению.
Например, в бухгалтерском учёте, начиная с 60-х годов 20 века, развивается бихевиористическое направление. Оно изучает особенности восприятия человеком экономических данных и его решения, принимаемые на основе этих данных. Ведь все могут воспринимать экономическую информацию по-разному. И зависит это не только от объёма знаний, но даже и от настроения, самочувствия, мировосприятия человека. Междисциплинарный подход как раз говорит нам, что нельзя абстрагироваться от людей, творящих действительность. Все мы хотим, чтобы действительность, в которой мы живём, была благоприятна. Но возможно ли это? С рациональной точки зрения — нет. Однако, на мой взгляд, это возможно. Для этого необходимо приучить своё мышление к определённому восприятию действительности. Необходимо воспитывать позитивное мышление как у молодых учёных, так и у обучающихся. Здесь, однако, возникает вопрос — каким образом это осуществлять? Через воспитание сознания, через междисциплинарность».
Эйсснер Юрий Николаевич, профессор кафедры прикладной математики и экономико-математических методов.
«Я хочу сказать о том, что, на мой взгляд, самое главное. Главное понятие, которое было в лекциях Ивана Дмитриевича. Это понятие «этнос», которое, к сожалению, в выступлениях участников круглого стола не прозвучало. В то же время, это понятие позволяет связать между собой все разделы, которые были представлены в курсе. И у меня есть конструктивное, надеюсь, предложение о том, чтобы те понятия, которые Иван Дмитриевич нам обосновал, они были положены в основу нового направления экономики, которое может быть названо «этноэкономика».
Этноэкономика, без сомнения, имеет свой предмет, который отличен, насколько я понимаю, от экономической психологии и от современной экономики, которая здесь присутствует. С чем это связано? Это связано с тем, что этноэкономика может изучать взаимовлияние и взаимодействие, которые оказывают традиции, психология, религия и т.д. на экономический рост и развитие. То есть она, без сомнения, имеет свой предмет исследования. Кроме того, этноэкономика, без сомнения, окажет влияние и на другие теории, и, прежде всего, на маржиналистские концепции. Что такое маржинализм? Это, по сути дела, объединение экономической теории и психологии. Отсюда понятие предельной полезности может быть уточнено при переходе от некого такого абстрактного стереотипа о поведении к поведению, которое учитывает этнические способности разных групп».
Терёхина Елена Сергеевна, Председатель Совета молодых учёных, ассистент кафедры логистики и управления цепями поставок.
«Сегодняшнее подведение итогов курса повышения квалификации «Россия в изменяющемся мире», по моему глубокому убеждению, большое событие в первую очередь для молодых учёных. Таковым для нас стал и данный курс, слушателями которого нам посчастливилось быть. Дело в том, что в научной и зарождающейся педагогической работе аспиранта или молодого преподавателя не так много места отводится междисциплинарному познанию, анализу той или иной научной или профессиональной проблемы методами разных областей научного знания. Безусловно, при подготовке диссертации и обучении в аспирантуре изучается история и философия науки, а в рамках высшего образования — культурология, философия, социология, история. Тем не менее, порой этого недостаточно, чтобы получить совокупное представление о предмете исследования, а точнее — чтобы быть готовым данное представление выработать самостоятельно, осознавая, как использовать междисциплинарный подход. Замыкаясь на узкой проблеме, которую мы разрабатываем в своих диссертациях, мы отвечаем требованиям аттестации, но не всегда видим полную картину изучаемого предмета или явления.
Некоторые исследователи самостоятельно, в процессе творческого поиска, приходят к методам междисциплинарным — и тогда их работа становится более целостной, логично встраивающейся в систему совокупного знания. Тем не менее, намного правильнее было бы получать навыки использования междисциплинарного подхода от наставников, старших и более опытных профессоров, с тем, чтобы не пойти по ложному пути или не привести работу к примитивизации. Именно таким наставником стал для нас Иван Дмитриевич в рамках обучения по курсу «Россия в изменяющемся мире». Мы не только получили знание о междисциплинарном подходе и его принципах, но и обрели понимание глубинных процессов, лежащих в основе социально-экономической ситуации в России и современном мире. Корни этих процессов кроются как в экономике, так и в истории, философии, религии, культуре».
Антонова Ксения Николаевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка № 2.
«Междисциплинарный курс профессора И. Д. Афанасенко «Россия в изменяющемся мире» демонстрирует эффективность междисциплинарного подхода в научных исследованиях и педагогической практике, побуждая к размышлению о необходимости и возможности реализации такого подхода в преподавании самых разнообразных университетских дисциплин и английского языка, в частности.
За последние несколько лет мир стал свидетелем драматических цивилизационных и геополитических изменений, которые требуют пересмотра сложившихся подходов к преподаванию английского языка в России. Всё более очевидным становится тот факт, что целью преподавания иностранных и особенно английского языка как признанного языка международного общения является обеспечение эффективного диалога культур. Апологеты философии диалога М. Бубер, М.М. Бахтин, В.С. Библер пытались обосновать новый тип рефлексии — диалогическую рефлексию в противовес монологическому мышлению классической философской традиции. Новый тип мышления должен быть включённым в отношение с Ты (а не быть дистанцированным описанием объектов), подразумевать реальный поступок, а не отвлечённую теоретичность. Это означает, что нет некоторого чистого Я (Я всегда направлено либо на Ты, либо на познание объекта), нет речи самой по себе, но лишь направленная Другому.
Актуальность диалогизма сегодня в значительной мере связана с «коммуникативным взрывом» современной культуры, однако, это же предопределяет то, что при акцентировании внимания на сообщении субъект «стирается». Думается, что концепция диалогизма на современном этапе требует пересмотра для акцентирования ценности «субъекта», автора сообщения, гражданина России, носителя русского языка, транслирующего сообщение на английском языке. Вновь возродившееся внимание
к воспитанию через предмет в рамках английского языка как учебной дисциплины предполагает воспитание открытого к диалогу патриотизма, который мы трактуем как способность воплощать в слове и передавать идеи, ценности, нравственные качества, характерные как для каждого в отдельности, так и страны в целом, в рамках эффективного диалога.
Думается, решению этой непростой задачи будет способствовать обучение созданию сообщения на английском языке с позиций междисциплинарного подхода к тексту, который лежит в основе филологии как науки, которая онтологически связана с самой идеей междисциплинарности».
Прико Павел Александрович, аспирант специализированной кафедры ПАО «Газпром».
«Тема моего краткого выступления — язык в системе научных, культурных и хозяйственных начал. Язык имеет два аспекта: устный и письменный. К сожалению, устным аспектам в наше время пренебрегают, а ведь, например, в Древней Индии считалось, что священные тексты нельзя записывать, потому что любой записанный текст может быть осквернен. В Античности единственным предметом высшего образования была Риторика. Сейчас у нас, к сожалению, риторики совсем внимания не уделяют. В частности, для аспирантов выделяется слишком мало времени на семинары и нет возможности полноценно обсудить те или иные темы. Теперь — письменный аспект языка. Исторически первая форма письменности — иероглифическая. Позднее финикийцы изобрели алфавит. Но дало ли это какие-то преимущества средиземноморской цивилизации по сравнению с китайской, которая сохранила иероглифы? Нет, не дало. Вплоть до Нового времени Китай превосходил средиземноморские цивилизации и по ВВП, и по уровню урбанизации, и по уровню грамотности. На мой взгляд, одна из причин научного скачка Европы в Новом времени — это частичный возврат к иероглифам. Были введены математические знаки и алгебра, то есть вместо длинных слов и чисел используются буквы. По словам Лейбница, «алгебраический способ записи разгружает мышление». То есть, в данном случае мы имеем дело с междисциплинарностью, которая является основой для качественных преобразований в науке и практике».
Селиверстова Анна Андреевна, аспирант кафедры мировой экономики и международных экономических отношений.
«Курс И.Д. Афанасенко «Россия в изменяющемся мире», построенный на принципе междисциплинарного подхода, является чрезвычайно актуальным. Во-первых, благодаря данному курсу у преподавателей университета появляется возможность взглянуть на изучаемую ими проблему с совершено разных и неожиданных углов зрения, тем самым, нарастить имеющееся знание и внедрить его в преподаваемый материал. Во-вторых, указанный междисциплинарный курс важен для обучающихся университета (уровня аспирантуры и магистратуры), так как он способствует формированию не только профессиональных знаний и навыков, но и его становлению как человека думающего и, как следствие, осознающего действительность. В-третьих, курс может послужить примером и образцом для других преподавателей и кафедр, которые также могут разрабатывать и реализовывать учебные курсы, основанные на междисциплинарном подходе. Более того, не менее перспективным будет и разработка курсов совместными усилиями нескольких кафедр. Например, специалист по таможенному делу станут более конкурентоспособен на рынке труда, если он будет владеть знаниями, как в области таможенного дела, так и в области программирования, применительно к программам, используемым в таможенном деле».
Степанов Станислав Андреевич, старший преподаватель кафедры социологии и психологии.
«Важнейшими предпосылками для междисциплинарного подхода в сегодняшней науке являются, во-первых, невозможность решать важные практические и прикладные задачи при отдельном применении методов разных научных дисциплин, во-вторых, взаимосвязь теоретических положений современной научной парадигмы, особенно в социо-гуманитарном и философском знании. Учёный — это в первую очередь человек, который успешно решает поставленные перед ним задачи в обозначенном предметном поле, и для этого ему приходится использовать и знать методы многих наук. Разделение наук на дисциплины происходит из-за образования научных школ и направлений в рамках всей науки, для упрощения взаимодействий с обучающимися и внутри научного коллектива выделяются кафедры и департаменты, но на современном этапе, когда глобальные вызовы и трансформация общества ставят перед всем обществом сложные ориентиры, нужно аккумулировать и интегрировать методологию и методику множества научных школ и направлений, важным фундаментом для такой работы становится междисциплинарный подход».
Газуль Станислав Михайлович, зав. сектором информационного обеспечения приёма студентов.
«Наиболее интересный для меня аспект курса заключался в обзоре тенденций развития русского языка, а также вызвала интерес аргументированная позиция Ивана Дмитриевича о необходимости сокращения употребляемых как в повседневной речи, так и в научных работах, слов иностранного происхождения. На мой взгляд, очень важно сохранять родную речь, сокращая, по возможности, употребление иностранных слов. Кроме того, курс позволил изменить моё представление о понятии «меж-дисциплинарность» и показал, насколько такой подход актуален в настоящее время. В ближайшие годы, по мнению ряда экспертов, основные научные открытия будут происходить именно на стыке наук. В связи с этим «междисциплинарность» становится необходимым условием для построения качественного, отвечающего современным требованиям учебного процесса. Курс Ивана Дмитриевича показал эталон такого учебного курса».
ЛИТЕРАТУРА
1. Евразийская политическая экономия: учебник. СПб.: Изд-во СПбГЭУ, 2016. 767 с.
Междисциплинарность. Интернационализация. Международный институт? | КПИ им. Игоря Сикорского
Истоки идеи. Проблема «кадрового вакуума» для международной управленческой вертикали — известна.
И хотя Ученым советом нашего университета принимались решения по подготовке менеджеров международной сферы через учебный процесс на ФСН, ФММ, ФЛ, ВПИ в аспирантуре, но системного решения найдено не было. Мы могли бы больше делегировать воспитанников КПИ и в органы управления по международным направлениям — так, как это делают другие университеты, которые готовят «международников».
Сказанное — лишь «толчок» для осмысления и других проблем. Например, относительно недоиспользуемых возможностей во внешнеэкономической деятельности, в повышении конкурентоспособности наших выпускников и др.
Новые решения можно было бы поискать на основе углубления междисциплинарности в конструировании содержания учебного процесса в соответствии с современными потребностями и страны, и КПИ.
Эти решения должны базироваться на тенденциях и глубоких традициях междисциплинарности начиная с периода становления университета, еще в 1903 году , что отмечал Д.И. Менделеев.
Комплексный — междисциплинарный — подход к созданию инновационных технологий всегда был присущ научным школам КПИ. Проекты студентов проф. Е.А. Патона нуждались в синтезе знаний по математике, физике, механике сплошных сред, сопротивлению материалов, материаловедению, дизайна, перспективах градостроительства.
В области научных школ КПИ сформировались всемирно известные ученые И.И. Сикорский, С.П. Королев и др., которые именно на основе междисциплинарности создали прорывные технологии, что изменили мир.
Междисциплинарный подход следует понимать как способ взаимодействия между науками, когда познание достигается лишь при объединении усилий отдельных наук.
Междисциплинарная построение содержания образования по 42-м специальностям КПИ основывается на привлечении преимущественно естественно-технических наук (нанотехнологии, биотехнологии, авиационно-космические технологии), «поднять» которые можно только при участии группы факультетов — через соответствующие научные исследования и образовательные программы.
При этом КПИ всегда был способным к быстрым изменениям.
Когда в 2002 году группа Зальцбург-семинара оценила перечень специальностей КПИ как устаревший, в течение всего 2-3 лет было усилено междисциплинарные (на стыке с информатикой) подходы к содержанию учебного процесса — практически на 75% кафедр.
А сейчас, когда сферами применения «критических технологий» VI технологического уклада ускоренно становятся наноразмерные производства (наноенергетика, молекулярная, клеточная и ядерная техника, биомиметика, нанобионика), стволовые клетки, инженерия живых тканей, к чему имеют отношение и ученые КПИ — многие просто не успевает адаптироваться к такой «удивительной» терминологии, не говоря уже о сущности изменений, быстрых перемен!
И это — результат углубления междисциплинарности, включение в «партнерство» новых комбинаций разнонаправленных наук, что ранее к решению таких проблем не привлекались.
Требования интернационализации. Сегодня перед университетом встала масштабная задача углубления интернационализации: усиление международной компоненты во всех составляющих деятельности, выход на организацию исследований и образовательных технологий подготовки специалистов, конкурентоспособных на мировых рынках труда; реформирование по модели современного технического исследовательского университета лидерского типа; получение статуса высокорейтингового университета по международно признанным критериям, увеличение количества иностранных студентов и визит-профессоров; обеспечение роста экономических показателей. Без восприятия нашей ментальностью идеи углубления междисциплинарности решить эту задачу невозможно.
Нетрадиционные (для прошлого) примеры углубления междисциплинарности. Традиционная междисциплинарность в КПИ реализовывалась в учебном процессе по 18 отраслям знаний, 42 специальностям и 168 специализациям, гармонизированными с практически всеми фундаментальными, прикладными, инженерными науками — в алгоритмическом поле, которое может быть названо «распределенной междисциплинарностью» ( «распределенной» на все кафедры , образовательные программы и научные школы университета).
В последние годы наблюдаем тенденцию расширения такой «распределенной междисциплинарности» за счет, так сказать, «партнерства» с науками, которые в прошлом «не проявляли» себя во взаимодействии с естественно-технической сферой через научные проекты и образовательные программы.
Примеры:
— КПИ и Медуниверситет создали медико-инженерный факультет (сегодня — факультет биомедицинской инженерии)
— На междисциплинарной основе: экономика — экология — социальная сфера развивается методология устойчивого развития, действуют Центрально-Восточно-Европейский институт устойчивого развития, Мировой центр данных «Геоинформатика и устойчивое развитие» (исследования), курс «Анализ устойчивого развития общества» излагается всем студентам КПИ ;
— На междисциплинарных стыках информатики и потребностей национальной безопасности в КПИ сформировалась мощная научная школа кибернетической безопасности, признана в мире;
— Варшавская юридическая школа, основанная еще в 1808 году императором Наполеоном, стремится развить междисциплинарную научное и образовательное взаимодействие с КПИ и его Инновационной экосистемой;
— Движение стартап-проектов междисциплинарного характера с каждым годом становится в Украине все более мощным; инновационное предпринимательство — как учебная дисциплина — читается всем студентам КПИ;
— Менеджмент в сочетании с потребностями оборонного комплекса породил магистерскую образовательную программу «Управление в сфере оборонно-промышленного комплекса;
— «Партнерство» информатики и права позволило открыть в КПИ перспективную междисциплинарную специальность «Информационное право».
Итак, медицина, экономика, социология, право, защита интеллектуальной собственности, спорт и др. готовы к взаимодействию с «распределенной междисциплинарностью» КПИ и видят в этом перспективы своего участия в решении актуальных проблем, нетипичных для прошлого.
К сожалению, «примером наоборот» в этом плане пока выступают науки, предметом которых является международная сфера.
«Распределенная междисциплинарность» КПИ проигрывает от того, что такие науки не является сегодня нашими полноценными «партнерами». Высшая школа пока не обеспечивает на системном уровне подготовку специалистов на пересечении технических наук и международной сферы.
В вузах Украины по специальностям «Международные отношения, общественные коммуникации и региональные студии», «Международные экономические отношения», «Международное право» обучаются около 7000 студентов.
Готовятся специалисты и по междисциплинарными магистерскими специализациям: «Экологическая и энергетическая безопасность в международных отношениях», «Международное предпринимательство», «Европейское конкурентное право» (Киевский национальный университет им. Тараса Шевченка) «Бизнес-аналитика и международная статистика», «Международный бизнес» (Харьковский национальный университет им. В. Н. Каразина) «Управление проектами» (Восточноевропейский национальный университет).
Могли бы аналогичные специализации — с учетом особенностей «распределенной междисциплинарности» КПИ — быть у нас? Безусловно, могли бы! Подготовка специалистов международного профиля в Украине оставляет «свободные депо» и для КПИ.
И в консультациях с деканами факультетов авторы получили подтверждение желания, чтобы такие междисциплинарные специализации появились как можно быстрее.
Воспитанники научных школ КПИ будут конкурентоспособными на мировых рынках и достигнут высоких результатов, если на профессиональном уровне будут владеть языками, технологиями международных отношений и внешнеэкономической деятельности, навыками риторики, ведения международных переговоров, стандартами протокола и этикета, специальными информационными технологиями и техническими средствами их защиты в международном пространстве.
Органы государственной власти и их структуры очень нуждаются в специалистах, подготовленных в среде «распределенной междисциплинарности» КПИ, но с усиленной международной составляющей.
Целесообразность структурно-организационного оформления «партнерства» наук международного профиля с уже существующими в КПИ техническим специальностям — очевидна.
Это обеспечит, так сказать, «сервисы международной сферы» — для каждой технической специальности свои, — полезные для эффективных конкурентоспособных действий.
Университету нужна структура нового профиля, которая возьмет на себя осуществление этой задачи.
Какой будет ее название (Международный институт, Институт глобального развития, Институт магистерских международных программ), структура (специализации могут быть открыты на базе уже действующих в КПИ специальностей, и не только «прямой международной» окраски), модели, механизмы создания, информационные пакеты содержания специализаций и др. — все это требует отдельного разговора.
По распоряжению от 6.03.2018 №5 / 34 группе специалистов поручено изучить конъюнктуру рынка труда и другие аспекты, связанные с подготовкой на междисциплинарных стыках технических наук и международных отношений, и внести предложения.
Что даст университету создание структуры такого профиля, реальное включение методологии международных наук к «технической ментальности» университета?
Мы получим специалистов нового качества, способных усилить позиции КПИ на международной арене (и внутри страны), прежде всего — в сфере международного инновационного предпринимательства. Конкурсы абитуриентов для поступления в КПИ повысятся. Конкурентоспособность выпускников КПИ во многих сферах деятельности, о которых сегодня мы еще даже не догадываемся, усилится. Кадры нового типа будут востребованы органами власти, оборонными структурами, организациями всех уровней, КПИ сделает свой новый вклад в реализацию политики страны в международном измерении.
Увеличатся поступления от внешнеэкономической деятельности.
Для «внутренних нужд» университета будет сформировано «критическую массу» управленцев, способных к структурно-организационной перестройке системы менеджмента международной сферы, что будет способствовать введению КПИ в круг современных технических исследовательских университетов мира лидерского типа.
* * *
Авторы не предлагают, что и как надо решать. Наша цель — привлечь внимание общественного мнения: создание в КПИ «Международного института» — назрел и перезрел.
… На учредительном заседании рабочей группы, когда впервые были озвучены соображения по этому поводу, профессор Ю.Ф.Зиньковский так обозначил свою позицию: «С созданием в КПИ Международного института мы опоздали лет на пятнадцать».
Это мнение разделяют и авторы.
С.И. Сидоренко, руководитель ДМС
К.В. Юдкова, заместитель председателя Комиссии по углублению интернационализации университета
А.В. Ковтун, руководитель орготдела ДМС
Южный федеральный университет | Пресс-центр: На конференции ЮФУ «Междисциплинарность-2021» выступил депутат Госдумы РФ, профессор МГУ Вячеслав Никонов
В завершающий день шестой международной научной конференции «Междисциплинарность в современном социально-гуманитарном знании-2021», 24 июня, состоялась панельная дискуссия «Социально-гуманитарные знания в университете 21 века»/
Модерировал мероприятие профессор ЮФУ Александр Бермус.
В дискуссии приняли участие ректор ЮФУ Инна Шевченко, президент ЮФУ Марина Боровская, руководитель конференции, член-корреспондент РАН, заместитель научного руководителя Центрального экономико-математического института РАН, профессор Георгий Клейнер, профессор РАНХиГС при Президенте РФ Виктор Вахштайн.
Также к обсуждению вопросов в области социально-гуманитарного знания был приглашен специальный гость – председатель комитета по науке и образованию Государственной думы РФ, доктор исторических наук, профессор МГУ Вячеслав Никонов.
Вячеслав Алексеевич присоединился к дискуссии онлайн. В своем приветственном слове он отметил важность проведения конференции «Междисциплинарность в современном социально-гуманитарном знании-2021»
«Южный федеральный университет обладает хорошими научными традициями и замечательной школой. Междисциплинарность в социально-гуманитарном знании — это то, что что сегодня определяет основные горизонты развития нашей страны. С древних времен междисциплинарность лежала в основе образования, и сейчас она лежит в основе всей системы образования в нашей стране и других странах. Начиная с дошкольного возраста и на протяжении всего образовательного процесса дети получают междисциплинарные знания. Это очень широкий пласт, который необходимо усвоить на протяжении всей жизни. И нет такой области знаний, которые оказались бы ненужными. Мы не знаем когда, при каких обстоятельствах и в каком сочетании нам смогут пригодиться все эти знания, и поэтому, чем более междисциплинарен человек, тем он более универсален во всех областях жизни. Сейчас невозможно провести какие-то границы между различными гуманитарными и негуманитарными областями знаний», — отметил Вячеслав Никонов.
По словам Вячеслава Алексеевича, комитет по науке и образованию Государственной думы РФ уделяет большое внимание вопросам развития междисциплинарных знаний. За текущий созыв было подготовлено несколько законопроектов, имеющих непосредственное отношение к междисциплинарности, среди которых закон о практической подготовке специалистов, который позволяет достаточно широко подходить к вопросам практик, документ также связан с инновациями и созданием технологических долин, также был рассмотрен закон о системе профессиональных стандартов и закон о финансировании венчурных исследований и другие.
Подробнее о конференции
Краткая ссылка на новость sfedu.ru/news/66183
Междисциплинарность
И.В. Лысак
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ И ТРАНСДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ КАК ПОДХОДЫ К ИССЛЕДОВАНИЮ ЧЕЛОВЕКА
Лысак И.В. Междисциплинарность и трансдисциплинарность как подходы к исследованию человека // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 6. Ч. II. C. 134–137.
скачать полный текст статьи
скачать презентацию к статье
Стало уже общим местом рассуждение о сложности и многомерности человеческой природы, о невозможности постигнуть многообразные проявления человеческой личности средствами одной дисциплины. Общей тенденцией развития науки, начиная со второй половины ХХ века, становится поиск исследовательских принципов и методологических концепций, позволяющих синтезировать знания о человеке, полученные в рамках отдельных научных дисциплин. Складывается устойчивое убеждение, многократно подтвержденное на практике, что только на стыке наук возможно получение действительно нового знания, проясняющего подлинную сущность рассматриваемых объектов. Именно с этим связано широкое распространение новых или объявляющих себя таковыми подходов к исследованию, именуемых междисциплинарностью, мультидисциплинарностью, полидисиплинарностью, трансдисциплинарностью. Также очевидно, что многие современные авторы, указывая, что их исследование «осуществлено в рамках парадигмы трансдисциплинарного (или схожего с ним) подхода», не вполне осознают специфику обозначенных ими методологических установок. Все это заставляет обратиться к анализу сущности принципов, позволяющих выходить за пределы традиционных дисциплинарных парадигм.
В современной науке существуют диаметрально противоположные взгляды на сущность междисциплинарности и трансдисциплинарности: от их отождествления до принципиального противопоставления. Более того, ряд науковедов подчеркивают, что междисциплинарность присуща науке изначально, и ее не следует выделять как особый исследовательский принцип. Так, известный российский специалист в области теории познания И. Т. Касавин пишет, что «междисциплинарное взаимодействие есть естественное состояние науки» [2, с. 7]. Профессор А. Н. Книгин отмечает, междисциплинарность как принцип не имеет никаких преимуществ перед диалектическим принципом всесторонности рассмотрения. Он критикует сам термин, указывая, что междисциплинарность буквально может трактоваться как «между-дисциплинарность», то есть как анализ сфер, находящихся между интеллектуальными полями отдельных дисциплин. По мнению А. Н. Книгина, было бы более правильно говорить об интеграции отдельных дисциплин, ведь по-настоящему новое знание возникает «на стыке» наук, а не «между» науками [5].
По вопросу о соотношении понятий «междисциплинарность» и «трансдисциплинарность» также нет единства. Так, немецкий философ Ю. Миттельштрасс считает, что трансдисциплинарность тождественна междисциплинарности, и ее основное значение заключается в том, что она позволяет преодолевать дисциплинарные тупики [7]. Сторонники трансдисциплинарности, напротив, всячески подчеркивают ее принципиальные отличия от междисциплинарности.
Считается, что термин «трансдисциплинарность» впервые ввел в научный оборот в 1970 г. Ж. Пиаже, привлекавший к работе в основанном им Международном центре генетической эпистемологии специалистов разных научных дисциплин. Под трансдисциплинарностью он понимал принцип научного исследования, который описывает приложения научного подхода к проблемам, выходящим (трансцендирующим) за границы конвенционально установленных академических дисциплин [4, с. 22].
Одними из первых термин «трансдисциплинарность» стали использовать специалисты Центра современной антропологии Э. Морена в Париже. Различия между междисциплинарными и трансдисциплинарными исследованиями Э. Морен объясняет следующим образом: «Междисциплинарность может означать только и просто то, что различные дисциплины садятся за общий стол, подобно тому, как различные нации собираются в ООН исключительно для того, чтобы заявить о своих собственных национальных правах и своем суверенитете по отношению к посягательствам соседа. Но междисциплинарность может стремиться также к обмену и кооперации, в результате чего междисциплинарность может становиться чем-то органическим… Что касается трансдисциплинарности, здесь часто речь идет о когнитивных схемах, которые могут переходить из одних дисциплин в другие, иногда настолько резко, что дисциплины погружаются в состояние транса. Фактически, именно интер-, поли- и трансдисциплинарные комплексы знания работают и играют плодотворную роль в истории науки; стоит запомнить те ключевые понятия, которые здесь привлекаются, а именно кооперация, точнее говоря, соединение или взаимосвязь или, выражаюсь еще более точно, совместный проект» [8, с. 136].
В 1987 г. был создан Международный центр трансдисциплинарных исследований, на первом съезде которого была принята Хартия трансдисциплинарности. Один из ее авторов, румынский физик Б. Николеску, сформулировал три важных методологических постулата. Согласно первому, реальность многоуровнева и каждая дисциплина изучает лишь один из ее уровней. Трансдисциплинарность стремится понять динамику процесса на нескольких уровнях одновременно, соединяет фрагменты реальности, исследованные конкретными дисциплинами, в единую картину. Второй постулат трансдисциплинарности заключается в логике включенного третьего. Трансдисциплинарность объединяет по принципу дополнительности то, что с позиций частных дисциплин рассматривалось как противоположное. И, наконец, третий постулат – сложность. Трансдисциплинарность пытается понять реальность в ее сложности.
В современной российской науке активными сторонниками трансдисциплинарности являются Л. П. Киященко и В. И. Моисеев, так объясняющие ее отличие от междисциплинарности: «Ситуация междисциплинарности – это ситуация переноса знания из одной дисциплинарной области в другую при сохранении дисциплинарных делений. Иными словами, междисциплинарность методологически дополнительно обогащает то, что определено внутри дисциплинарных делений… Ситуация трансдисциплинарности … предполагает нарушение жесткости дисциплинарных делений научного знания, они становятся “проходимыми”, что способствует появлению разного рода систем “поверх” дисциплинарного деления, “меж”-системных образований, “экстра”-систем и т.д.» [4, с. 23].
Уточняя указанные понятия, Л. П. Киященко пишет, что о междисциплинарности можно говорить в случаях, когда различные дисциплины, взаимодействуя друг с другом, образуют новую дисциплину (так, например, сформировались биохимия или биофизика), либо когда теоретические представления или исследовательские практики одной дисциплинарной области проникают в другие, используясь там для решения дисциплинарных вопросов [3, с. 17]. Трансдисциплинарными же являются такие познавательные ситуации, в которых научный разум вынужден в поисках целостности и собственной обоснованности «осуществить трансцендирующий сдвиг в пограничную с жизненным миром сферу» [3, с. 18].
Взвешенный подход к соотношению рассматриваемых понятий демонстрирует Е. Н. Князева, считая их близкими по смыслу, но имеющими некоторые концептуальные разграничения [6]. С ее точки зрения, мультидисциплинарным (или полидисциплинарным) может считаться такое исследование, когда какой-либо объект (например, человек) изучается одновременно с разных сторон несколькими научными дисциплинами. Каждая из дисциплин использует собственную методологию, свои теоретические допущения, вносит свой вклад в «общую копилку» знаний об объекте. Междисциплинарность предполагает кооперацию различных областей знания, использование ими общих понятий. Трансдисциплинарность свойственна исследованиям, которые идут «через», «сквозь» границы многих научных дисциплин и выходят за их пределы на более высокий уровень, стоящий над конкретными дисциплинами. Трансдисциплинарным исследованиям свойственно холистическое видение предмета изучения. Такие исследования характеризуются переносом схем из одной дисциплинарной области в другую.
Таким образом, в современной науке отсутствует общепринятая точка зрения по вопросу соотношения междисциплинарности, полидисциплинарности и трансдисциплинарности как исследовательских принципов. Однако авторов, спорящих по поводу терминологических различий, объединяет убежденность в том, что дисциплинарная ограниченность не позволяет составить целостное представление о многих сложных многоуровневых объектах исследования, в том числе о человеке.
Как известно, человек является объектом изучения многих естественнонаучных и гуманитарных дисциплин. Кроме того, сущность и природа человека исследуются в искусстве, религии, мифологии. Полученное там знание способно прояснить, представить более наглядно отдельные составляющие природы человека. Особо следует подчеркнуть значимость художественного знания. Ведь рационалистские концепции не способны в полной мере объяснить ценностно-смысловую сферу человеческого бытия. Чувственность, старательно изгоняемая из новоевропейской науки, является не менее значимой, чем рациональность. Значимость и эвристический потенциал междисциплинарности и трансдисциплинарности в исследовании человека состоит именно в том, что они позволяют установить связь между естественными и социально-гуманитарными науками, а также иными сферами духовной культуры, и таким образом, выявить новые грани человеческого бытия. Однако указанные подходы обнаруживают и существенную проблему – проблему несовпадения специализированных языков, присущих как отдельным научным дисциплинам, так и различным сферам художественной культуры. Если гуманитарии еще могут «договориться о терминах», то адекватный диалог между представителями естественных и гуманитарных наук «языковая несовместимость» делает практически невозможным. При этом большинству гуманитариев очевидно, что нельзя понять природу человека без обращения, скажем, к достижениям современной генетики.
«Языковая несовместимость» является лишь одним из проявлений методологического кризиса, свойственного наукам о человеке. Междисциплинарные и трансдисциплинарные исследования требуют специфической методологии, позволяющей не механически соединять разрозненные фрагменты знания, а интегрировать их в новую целостную систему. Вся история науки, начиная с середины ХХ века, является историей поиска такой методологии. В этот период широкое распространение получили так называемые «науки о системах» (Systems Science), основой которых является «общая теория систем». Применение системного подхода к исследованию предполагает установление состава, структуры и организации элементов и более крупных частей системы, именуемых подсистемами, а также обнаружение основных взаимодействий между ними; выявление внешних связей системы и определение основных из них; определение функций системы; обнаружение закономерностей и тенденций их развития. Системный подход успешно применялся и применяется к исследованию многих областей действительности, в том числе и к исследованию человека, однако в последние десятилетия ХХ в. он часто подвергался критике. В частности, негативно оценивался присущий системному подходу детерминизм, нацеленность на выявление жестких причинно-следственных связей.
Параллельно с системным подходом на роль интегральной методологии в указанный период претендовала кибернетика, выявляющая общие закономерности процессов управления и передачи информации в различных системах. Так, Дж. Роуз в 1970 г. писал: «Современная тенденция состоит в том, чтобы рассматривать кибернетику … как философский подход, имеющий целью синтезировать огромное разнообразие наук, как фундаментальных, так и прикладных – подлинная царица наук ХХ столетия, которая утверждает существенное единство живого и неживого» [9, с. 9–10]. «Царственные» устремления кибернетики также не оправдались.
Преодолеть недостатки системного подхода и кибернетики как интегральных методологий в определенной мере позволило становление и развитие синергетики, изучающей сложные системы, способные к самоорганизации, самодвижению от хаоса к порядку. В последней трети ХХ века сложилось три версии или три модели синергетики: модель Г. Хакена (Университет Штутгарта), модель И. Р. Пригожина (Брюссельский свободный университет и американская синергетическая школа), модель российской школы С. П. Курдюмова (НИИ им. М. В. Келдыша, Институт математического моделирования РАН, МГУ). По мнению отечественного ученого Ю. А. Данилова, «синергетика с ее статусом метанауки изначально была призвана сыграть роль коммуникатора, позволяющего оценить степень общности результатов, моделей и методов отдельных наук, их полезность для других наук и перевести диалект конкретной науки на высокую латынь междисциплинарного общения» [1, с. 10]. Принципы синергетики успешно применяются и к анализу социально-гуманитарных систем, однако следует отметить, что чрезмерная «увлеченность» синергетикой, своеобразная «мода» на нее в 90-е гг. ХХ в. привела к тому, что в ряде исследований синергетические принципы упоминались не всегда к месту, вызывая обоснованную критику.
В настоящее время на роль интегральной методологии претендует также Complexity Science (на русский язык буквально переводится как «наука сложного» или «наука о сложности»), в русскоязычной литературе именуется также «наукой сложных систем». Указанная методология пытается интегрировать основные достижения и преодолеть недостатки общей теории систем, синергетики, кибернетики, теории динамических систем и компьютерного моделирования.
Итак, значение междисциплинарности и трансдисциплинарности как подходов к изучению человека заключается не только и не столько в том, что они способствуют более глубокому изучению объекта, а в том, что они позволяют по-новому формулировать проблемы, открывают новые перспективы исследования, казалось бы, давно изученного. Безусловно, сами идеи создания некого универсального языка науки или единой методологии, применимой ко всему многообразию объектов окружающего мира утопичны. Однако сложно оспорить тот факт, что интеграция естественнонаучного и гуманитарного знания на основе прочного методологического фундамента может открыть новые перспективы в изучении человека.
Список литературы
- Данилов Ю.А. Роль и место синергетики в современной науке // Онтология и эпистемология синергетики. М.: ИФ РАН, 1997. С. 5–11.
- Касавин И.Т. Дискурс-анализ как междисциплинарный метод гуманитарных наук // Эпистемология & философия науки. 2006. Т. X. № 4. С. 5–17.
- Киященко Л.П. Феномен трансдисциплинарности – опыт философского анализа // Santalka. Filosofija. Vilnius, 2006. Т. 14. № 1. С.17–38.
- КиященкоЛ.П., Моисеев В.И. Философия трансдисциплинарности. М.: ИФРАН, 2009. 205 с.
- Книгин А.Н. Междисциплинарность: основная проблема // Вестник Томского государственного университета. Серия Философия. Социология. Политология. 2008. № 3. С. 14–21.
- Князева Е.Н. Трансдисциплинарные стратегии исследований // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2011. №10. С. 193–201.
- Mittelstrass J. Interdisziplinarität oder Transdisziplinarität? // L. Hieber (ed.). Utopie Wissenschaft. Ein Symposium an der Universität Hannover über die Chancen des Wissenschaftsbetriebs der Zukunft (21–22 November 1991). Munich–Vienna, 1993. S.17–31.
- Morin .E. La Tête bien faite. Repenser la Réforme – Réformer la Pensée. Paris: Editions du Seuil, 1999. – 155 р.
- Survey of Cybernetics: A Tribute to Dr. Norbert Wiener / Ed. by J. Rose. London.: Iliffe Books, 1969. – 391 p.
- < Назад
- Вперёд >
Междисциплинарность
Практика междисциплинарности
По данным Британской академии , существует множество способов реализации междисциплинарности.
Например, ученые могут наладить сотрудничество между дисциплинами, чтобы найти области, представляющие общий интерес, или определить новые подходы к проблемам в каждой соответствующей дисциплине. Это могут быть дисциплины, которые обычно лежат в одной области исследования, например, экономика и политология, таким образом формируя исследование политической экономии .Политическая экономия была классически определена немецким философом Фридрихом Энгельсом в 1877 году как «наука о законах, регулирующих производство и обмен материальных средств существования в человеческом обществе». С другой стороны, это могут быть более удаленные дисциплины, например Поскольку философия и инженерия — область младенческих исследований, философия инженерии может рассматривать этику инженерии искусственного интеллекта и обсуждать природу сознания и природу мысли в революционных технологических достижениях.
Кроме того, исследования и обучение, сфокусированные на конкретной проблеме или проблеме, могут потребовать участия ряда дисциплин, работающих вместе, например, в области общественного здравоохранения или устойчивого развития. Понимание различных дисциплин и способность придерживаться гибкого взгляда оказываются решающими, когда исследователи сталкиваются со сложной эпидемиологией СПИДа или глобального потепления, чтобы продвинуть исследования в этой области.
Наконец, отдельные ученые могут применять методы из других областей к вопросам, возникающим в их собственной дисциплине.
Междисциплинарное обучение может применять техники и методы из ряда дисциплин для предоставления темы или тематического исследования. Например, один из методов может заключаться в доставке модулей с командой лекторов, которые могут работать вместе и демонстрировать гибкую точку зрения на проблему или вопрос. Другой и наиболее распространенный метод междисциплинарного обучения — это тематический блок , где общая тема изучается более чем в одной области содержания.
Междисциплинарность: ее значение и последствия
Введение
Еще в 1920-х годах Совет по исследованиям в области социальных наук (SSRC) США признал, что всего через несколько десятилетий после его изобретения ведомственная / дисциплинарная структура университета стала препятствием на пути эффективного решения комплексных социальных проблем.В особенности в 1930-х, 1940-х и 1950-х годах Фонд Рокфеллера, а затем Фонд Форда работали с SSRC над финансированием междисциплинарных исследований и преподавания в системе высшего образования США. В начале «холодной войны» программы по изучению территорий были основными получателями этого финансирования. Как следствие, международные исследования в этот период часто концептуализировались как междисциплинарные (Calhoun, 2017). При основании Ассоциации международных исследований (ISA) в 1959 году в ее заявлении о миссии прямо говорится, что ISA «продвигает междисциплинарные подходы к проблемам, которые не могут быть плодотворно изучены в рамках одной дисциплины» ( International Studies Perspectives , May, 2003). 2007, задняя обложка).
Первый раздел этого эссе представляет собой исторический обзор избранной профессиональной литературы по междисциплинарным исследованиям, начиная с классического отчета ОЭСР 1972 года о Парижской конференции (Apostel, 1972). Это была первая крупная книга под названием Междисциплинарность . Чтобы достичь некоторой концептуальной ясности в отношении многих разновидностей междисциплинарной деятельности в академии, были определены основные термины и предложена типология. Вторая основная часть этого эссе построена на этой типологии мультидисциплинарных, междисциплинарных и трансдисциплинарных подходов.Поскольку все эти категории опираются на дисциплины как на основной ингредиент, дисциплина также определяется.
В последние годы среди ученых стала популярной концепция междисциплинарности. Во многих книгах и статьях он есть в названиях. Книги по междисциплинарным подходам варьируются от тех, которые продвигают междисциплинарность (Farrell, Lusatia, & Vanden Hove, 2013), до тех, которые очерняют ее и хвалят превосходные качества дисциплин (Jacobs, 2014). Более того, широкое обсуждение междисциплинарности не означает, что она добилась политического успеха в академии.По большому счету, традиционные дисциплины сохранили свою власть над университетом и финансирующей бюрократией. В последнем разделе этого эссе обсуждаются различные варианты междисциплинарных подходов в академии, особенно в отношении международных отношений.
Исторический обзор избранной литературы
Существительное междисциплинарность впервые появилось в профессиональном плане в публикации 1972 года Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).Доклад, озаглавленный Междисциплинарность: проблемы преподавания и исследований в университетах (Apostel, 1972), спонсировался Парижским центром образовательных исследований и инноваций ОЭСР. В Отчете были главы, написанные учеными из шести разных европейских стран: Австрии, Бельгии, Франции, Германии, Швейцарии и Великобритании. Хотя между ними было много различий, все они разделяли мнение, что научное предприятие стало менее эффективным из-за дисциплинарной фрагментации, и что ответное движение за объединение знаний было правильным ответом.Проблема заключалась в том, «как объединить знания и каковы многочисленные последствия такого объединения для преподавания и исследований в университетах…» (Апостель, 1972, стр. 11). Унификация «означает интеграцию концепций и методов в этих дисциплинах» (стр. 11–12). Был предложен ряд объединяющих схем, включая математику, лингвистический структурализм, марксизм и общие системы. Хотя у авторов были разные «трансдисциплинарные» предложения, все они согласились с тем, что «междисциплинарность — это образ жизни.По сути, это мировоззрение, сочетающее в себе любопытство с непредубежденностью и духом приключений и открытий. . . . » Это практикуется коллективно. . . . Он учит, что не может быть разрывов между образованием и исследованиями »(Апостель, стр. 285).
Помимо ряда важных теоретических статей, в отчете ОЭСР основное внимание уделялось разработке и внедрению междисциплинарных университетов. Авторы этого раздела, Аса Бриггс из Сассекского университета и Ги Мишо из Парижского университета, взяли в качестве образца междисциплинарный университет с особым акцентом на международные отношения.Они считали, что, поскольку область международных отношений имеет самые сложные связи, она обязательно включает изучение многих методов, дисциплин, проблем, языков и географических областей. Все студенты предполагаемого университета должны были быть знакомы с основными подходами и концепциями антропологии, политики, экономики, международного права, экологии, географии, истории, социологии и этнопсихологии (Апостель, 1972, стр. 253–257). .
В хронологическом порядке следующая крупная книга, посвященная общему вопросу междисциплинарности в университетской среде, называлась Междисциплинарность и высшее образование .Он был опубликован в 1979 году, а его редактором был Джозеф Кокельманс, директор Междисциплинарной гуманитарной программы Университета штата Пенсильвания. Возможно, из-за того, что он получил европейское образование, его ориентация была аналогична ориентации авторов отчета ОЭСР. Он утверждал, что только через «философское размышление» интеллектуалы общества могут приблизиться к «тотальности смысла». Чтобы преодолеть созданные ими раздробленные миры, им необходимо прийти к соглашению не только о позиции науки, но и о «религии, морали, искусствах и нашей социально-политической практике» (Kockelmans, 1979, стр.153–158). Однако Кокельманс был против использования ранее существовавших рамок, таких как те, что перечислены выше в отчете ОЭСР, или против логического позитивизма движения Объединение науки, возглавляемого Венским кружком в 1930-х годах. Ни один из них не соответствовал всеобъемлющему видению, которое отстаивал Кокельманс.
В октябре 1984 года ОЭСР в сотрудничестве со Шведским национальным советом университетов и колледжей решила провести конференцию, чтобы пересмотреть концепцию и опыт междисциплинарности.Более половины участников были из Швеции, и почти половина из них — из одного университета, Линчёпинга. Университет Линчёпинга особенно заинтересовался этой темой, потому что он учредил докторскую программу, основанную на четырех междисциплинарных темах (технологии и социальные изменения, вода в окружающей среде и обществе, здоровье и общество, а также коммуникация). Труды конференции были опубликованы под названием Пересмотр междисциплинарности: переоценка концепции в свете институционального опыта (Levin & Lind, 1985).По сути, участники конференции согласились с тем, что ранний энтузиазм по поводу междисциплинарной революции был ослаблен реалиями социальной и институциональной политики. Междисциплинарные исследования и обучение все еще продолжались, но их было легче выполнить, если бы участники не называли их таковыми смело. Желание оставаться в тени объяснялось тем, что «волшебный слот» с середины 1960-х до начала 1970-х годов, когда процветали междисциплинарные инновации, сменился более консервативным периодом, когда дисциплины восстановили свой авторитет.Джордж Пападопулос из ОЭСР пришел к выводу, что «междисциплинарность, даже если ей удается расшифровать существующие учебные программы, остается заложником дисциплин» (Levin & Lind, 1985, p. 208).
Первая крупная работа по междисциплинарности ученого с американским образованием была опубликована в 1990 году Джули Томпсон Кляйн, профессором гуманитарных наук в Государственном университете Уэйна. Ее книга называется Междисциплинарность: история, теория и практика . Вместо того, чтобы приводить аргументы в пользу конкретного подхода, Кляйн предоставил компиляцию всей существующей литературы по всем областям знаний.В завершение своего обширного исследования она наблюдала:
Междисциплинарность в этом веке определялась по-разному: как методология, концепция, процесс, способ мышления, философия и рефлексивная идеология. Это было связано с попытками выявить опасности фрагментации, восстановить старые связи, исследовать возникающие отношения и создать новые предметы, соответствующие нашим практическим и концептуальным потребностям. Одна повторяющаяся идея — пересечь все эти теории.Междисциплинарность — это средство решения проблем и ответов на вопросы, которые нельзя удовлетворительно решить с помощью единых методов или подходов. Независимо от того, является ли контекст краткосрочным инструментом или долгосрочной реконцептуализацией эпистемологии, концепция представляет собой важную попытку определить и установить общую основу.
Нигде в обширной библиографии Джули Кляйн (97 страниц) не упоминается термин международные отношения или международные исследования , хотя у нее есть раздел, посвященный региональным исследованиям.
В 1997 году Academia Europaea и Европейская комиссия организовали конференцию в Кембридже, Англия, по теме «Междисциплинарность и организация знаний в Европе». Труды конференции были опубликованы в 1999 г. под тем же названием (Cunningham, ed.). Было 24 участника из 11 стран, большинство из которых (9) — из Соединенного Королевства. Несколько авторов сослались на основополагающую статью Эриха Янча в новаторской публикации ОЭСР 1972 года. В совокупности они согласились с тем, что современные дисциплины являются продуктом научной революции 19 века.Специализированные исследовательские подразделения Берлинского университета, по-видимому, явились источником дисциплинарной структуры знания. «Сосредоточение научного внимания на сущности или ядре отдельного предмета неизбежно вело к созданию препятствий» (Rüegg, 1999, стр. 34–35). Разделение на изолированные, специализированные дисциплины рассматривалось социологами как почти неизбежный результат дифференциации, связанной с процессом индустриализации. Джон Зиман утверждал, что импульс к все большей и большей специализации был связан с научным требованием к оригинальности.Легче быть «большой лягушкой в маленьком пруду» (Ziman, 1999, стр. 74–75). Он завершил свое эссе, заявив, что «дисциплины означают стабильность и единообразие», тогда как «междисциплинарность — это кодовое слово для разнообразия и адаптируемости» (стр. 81–82).
В Соединенных Штатах некоторые молодые исследователи международных отношений заметили сужение дисциплины в этой области и в 2000 году решили опубликовать книгу под названием За пределами границ: дисциплины, парадигмы и теоретическая интеграция в международных исследованиях (Sil & Doherty, 2000).В обзоре (Miller, 2001), опубликованном в информационном бюллетене Ассоциации междисциплинарных исследований, было отмечено, что книга не выполняет своего обещания по содержательному обсуждению дисциплин, парадигм и теоретической интеграции; тем не менее, он сопоставляет различные теоретические позиции, в то же время призывая ученых-международников быть терпимыми и готовыми пересекать границы между дисциплинами и научными школами.
В 2002 году английский академик Джо Моран опубликовал книгу, которую он просто назвал Междисциплинарность .Несмотря на широкое понимание, он фокусируется на английском языке и культурных исследованиях. Он утверждал, что институциональные последствия открытого применения междисциплинарных подходов неизбежно носят политический характер как в иерархии знаний, так и в распределении материальных ресурсов (Moran, 2002). Oxford University Press решила войти в эту академическую сферу, опубликовав Оксфордский справочник междисциплинарности (Froderman, Klein, & Mitcham, 2010). Ни одна из 37 глав не посвящена главным образом международным исследованиям, хотя в одной из глав в качестве примера используются региональные исследования (Calhoun & Rhoten, 2010).В 2017 г. вышло второе издание Handbook (Froderman). 46 глав посвящены множеству вопросов, от финансирования до педагогики. Однако до сих пор нет главы, посвященной международным исследованиям. Философ и редактор Роберт Фродерман утверждал, что «междисциплинарность — это мост между академическими софистами (приверженцами дисциплины) и остальной частью общества» (стр. 7).
В 2009 году Пами Аалто из Университета Тампере в Финляндии приступила к реализации крупного проекта по обсуждению и демонстрации междисциплинарных подходов в международных исследованиях.В результате проекта вышли две книги. Первым был Международные исследования: междисциплинарные подходы (Aalto, Harle & Moisio, 2011), а вторым — Глобальные и региональные проблемы: на пути к междисциплинарному исследованию (Aalto, Harle, & Moisio, 2012). Аалто и его коллеги-редакторы утверждают: «Мы хотим утверждать, что международные исследования — как более широкая область исследований, чем международные отношения — обязательно должны быть более междисциплинарными, чем международные отношения когда-либо были в золотую эру, начиная с 1950-х годов» (Aalto et al., 2011, с. 3). Они отметили, что в межвоенный период международные исследования были междисциплинарной областью с материалами и перспективами, взятыми из многих областей и дисциплин. Они отметили, что это чувство поля было изложено в публикации Лиги Наций 1939 года University Teaching of International Relations (Zimmern), а также в magnum opus Квинси Райта The Study of International Relations (1955). Несмотря на необычайные усилия Райта объединить более 20 областей в исследовании международных отношений, его влияние на последующее развитие этой области было минимальным.Международные отношения, особенно в Соединенных Штатах с 1950-х годов, все больше и больше уходят в политологию. Основной причиной такой эволюции было сосредоточение внимания на силовом конфликте времен холодной войны. По иронии судьбы, главной интеллектуальной силой в этом развитии был коллега Куинси Райта по Чикагскому университету Ханс Моргентау. Однако с окончанием эпохи холодной войны Аалто и его коллеги-редакторы надеялись на появление более широкого, разнообразного, междисциплинарного подхода к международным исследованиям (Aalto et al., 2011, с. 11–19).
В 2013 году два европейских ученых, Эндрю Барри и Джорджина Борн, опубликовали книгу, в которой они утверждали, что переосмыслили понятие междисциплинарности, под названием Междисциплинарность: реконфигурация социальных и естественных наук . Например, авторы оспаривают общепринятое утверждение о том, что междисциплинарная деятельность заключается в объединении и интеграции знаний из существующих дисциплин. Они считают, что междисциплинарность заключается в сборе знаний из всех доступных источников, а не только из дисциплин.Среди прочих источников они указывают на знания местных сообществ, местный опыт и знания коренных народов. Кроме того, они исходят из предпосылки, что ни дисциплинарная, ни междисциплинарная деятельность не являются монолитными или неизменными. У дисциплин есть политическое преимущество в академии, потому что они обычно контролируют учебный план и бюджеты, которые включают найм преподавателей. Таким образом, дисциплины имеют значительный контроль над условиями, которые определяют степень восприимчивости к междисциплинарным исследованиям и преподаванию в любой конкретной университетской среде.По мнению Барри и Борна, поистине междисциплинарная деятельность имеет качества, которые положительно отличают ее от дисциплин. Эти три качества — подотчетность, новаторство и онтология. Подотчетность означает более чуткое реагирование на потребности общества. Инновация означает более практичный подход к решаемым проблемам. А онтология означает, что междисциплинарная деятельность с большей вероятностью будет относительной, целостной и будет рассматривать людей как встроенных в природу. Кроме того, они уважают участие общественности в открытии и применении знаний.Но междисциплинарные программы приходят и уходят. Некоторые из них обладают стойкостью и становятся признанными междисциплинарными дисциплинами, даже новыми дисциплинами. Одни поглощаются, а другие исчезают совсем. «Главы в этой книге свидетельствуют о неоднородности, которая характеризует как дисциплины, так и междисциплины, а также о необходимости исследования генеалогии конкретных междисциплинарных проблематик» (Barry & Born, 2013, стр. 41).
Американская ассоциация политических наук отметила растущую популярность междисциплинарной риторики и практики, и в 2007 году они учредили Целевую группу для ее изучения.Отчет Рабочей группы был опубликован под названием Междисциплинарность: ее роль в дисциплинарной академии (Aldrich, 2014). Отчет интересен из-за очевидного противоречия, которое пронизывает документ между сторонниками дисциплинарности и междисциплинарности. В первой главе еще раз подчеркивается ценность дисциплины. Председатель рабочей группы Джон Олдрич утверждал, что дисциплины являются основой знаний и академии. По его мнению, междисциплинарным усилиям часто не хватает действенных и надежных критериев оценки учености и преподавания, и, следовательно, они по своей сути являются неполноценными.Тем не менее в следующей главе четыре пионера междисциплинарных исследований доказывали превосходные достоинства междисциплинарных подходов. Это Дэвид Истон (системы), Р. Дункан Люс (когнитивная наука) и Сюзанна и Ллойд Рудольф (региональные исследования). Фактически, Истон заявил: «Я не вижу ничего, что могло бы быть захватывающим и не было бы междисциплинарным. Я думаю, что эти дисциплины в некотором роде исчерпали свой вклад в наше понимание политики »(Aldrich, 2014, p. 55). Ллойд Рудольф завершил свое интервью следующим размышлением: «Я понимаю, что не только ценю междисциплинарность, но и ценю возможность мыслить вне рамок дисциплинарных методов.Новые концепции открывают новые реальности »(Олдрич, 2014, с. 72).
В 2013 и 2015 годах были опубликованы две книги, в названиях которых были слова «междисциплинарные» и «международные отношения». Первым был Междисциплинарные перспективы международного права и международных отношений: современное состояние под редакцией Джеффри Дуноффа и Марка Поллака (2013). Более точным названием было бы «междисциплинарные взгляды на исторические отношения между международным правом и международными отношениями».Авторы отметили, что в межвоенный период ученые в этих двух областях очень тесно работали вместе. Однако с приходом Второй мировой войны и подъемом реализма как доминирующей теории в международных отношениях изучение права было сочтено неуместным, поскольку неисполнимое международное право не влияет на поведение национальных государств. Более того, нормативное право считалось слишком ненаучным для политологов-бихевиористов / позитивистов после Второй мировой войны. Стоит отметить, что редакторы считают международные отношения дисциплиной и, похоже, используют ее как синонимы политологии.С появлением других теорий в международных отношениях, которые бросили вызов господству реализма, международное право стало более приемлемым компонентом исследований в области международных отношений в 1990-х годах и в последующие годы. Однако вместо более равноправных отношений между двумя дисциплинами международное право часто считалось предметом , а не дисциплиной. Или, как выразились редакторы, «интеллектуальные условия торговли были асимметричными» (Dunoff & Pollack, 2013, p. 649). Междисциплинарный подход редакторов и их коллег-авторов отражен в их призыве к более прагматичным, эклектичным теоретическим подходам, основанным как на международных отношениях, так и на международном праве.«Поэтому мы призываем не к символическому включению подходов международного права, а скорее к междисциплинарной версии прагматичного, аналитически эклектичного подхода, основанного на инструментарии» (стр. 653).
Вторая книга, отредактированная Патриком Джеймсом и Стивом Йетивом, называлась Расширение междисциплинарных подходов к международным отношениям (Yetiv & James, 2015). Иллюстрацией их продвижения является применение многих точек зрения из разных дисциплин и междисциплинарных дисциплин к теме изучения конфликтов.К ним относятся история, политология, психология, нейробиология, антропология, гендерные исследования, исследования технологий, демография и системный анализ (стр. 324).
В 2016 году Британская академия опубликовала отчет о своем исследовании междисциплинарных исследований и преподавания в сфере высшего образования в Соединенном Королевстве. Он называется Crossing Paths: междисциплинарные учреждения, карьера, образование и приложения . Рабочую группу возглавил Дэвид Соскис из Лондонской школы экономики.В своем предисловии он признал необходимость развития междисциплинарности. По его словам, это было необходимо, потому что университеты, исследовательские советы, журналы и издательства были организованы по дисциплинарной основе. «Стимулирующие структуры, созданные взаимодействием этих институтов, препятствуют междисциплинарности» (стр. 5). Затем, как это ни парадоксально, Соскице продолжил аргументировать, как и отчет группы, что лучший способ способствовать междисциплинарности — это поддержка «сильных дисциплин» (Soskice, 2016, p.6). Это похоже на стратегию, которая увековечит проблему, которую они выявили. Группа рекомендовала, чтобы младшие преподаватели сначала заработали репутацию в домашней дисциплине. Только тогда можно будет безопасно выйти на междисциплинарную территорию (стр. 9). Однако после социализации в мировоззрении дисциплины маловероятно, что преподаватели рискнут выйти на междисциплинарную территорию.
В отчете Британской академии признается, что получить достоверную и справедливую оценку междисциплинарных исследований очень сложно в среде, контролируемой дисциплинами.Тем не менее, рабочая группа рекомендовала «оценивать целиком, а не только дисциплинарные части любого междисциплинарного результата. Качество междисциплинарной работы заключается в том, как она объединяет дисциплины »(Soskice, 2016, p. 10). В главе об оценке содержится набор руководящих вопросов для исследовательских комиссий для оценки предложений по междисциплинарным исследованиям. Один из вопросов спрашивает, показывает ли предложение «понимание проблем междисциплинарной интеграции, включая методологическую интеграцию, и человеческую сторону налаживания взаимодействия и коммуникации».Поэтому неудивительно, что глава заканчивается заявлением: «Акцент на междисциплинарность возрождает ощущение академии как целостного интеллектуального и социального организма, интегрированного в более широкое сообщество, в котором многочисленные потоки и обмены между всеми его части обеспечивают его жизнеспособность »(Соскице, 2016, с. 70).
В 2019 году выпусков междисциплинарных исследований посвятили целый выпуск работе самого плодовитого американского исследователя междисциплинарности Джули Томпсон-Кляйн (Аугсбург, 2019).Ее новейшую книгу планируется опубликовать в 2021 году под названием Beyond Interdisciplinarity: Boundary Work, Communication, and Collaboration in the 21st Century . Книга фокусируется на полном спектре пересекающихся секторов, включая не только академические дисциплины, но и профессиональные профессии, междисциплинарные области, общественную и частную сферы, местные сообщества, заинтересованные стороны проекта, а также страны и культуры по всему миру, где бы ни происходило производство знаний. . Эта новая книга является обновлением и расширением ее более ранней работы Crossing Boundaries: Knowledge, Disciplinarities, and Interdisciplinarities (1996) .
Академическая дисциплина
Дисциплины — это базовые единицы в структуре знаний, которые «исторически были разделены на факультеты». Внутри каждой дисциплины есть рациональные, случайные и произвольные факторы, ответственные за своеобразное сочетание предмета, методов исследования, ориентированных мыслительных моделей, принципов анализа, методов объяснения и эстетических стандартов »(Miller, 1982, p. 4). Они составляют бюрократические субкультуры современного университета.Современная дисциплинарная система сформировалась на рубеже XIX и XX веков.
Многие ученые пробовали свои силы в объяснении характеристик академической дисциплины, но список, представленный Артуром Кингом и Джоном Браунеллом (1966) в Учебная программа и дисциплины знаний , по-прежнему кажется одним из наиболее ясных и всеобъемлющих. . Ниже приводится авторская версия их первоначального списка:
1.
Область разграниченного исследования (границы предмета, включения и исключения).
2.
Общий набор основных предпосылок (основные предположения о том, как устроен мир).
3.
Общий набор понятий (жаргон).
4.
Общий набор организационных теорий / моделей (пояснительные рамки).
5.
Общий набор методов определения истины (что считается данными — как их понять — т.е. протоколы исследования).
6.
Общий набор ценностей и норм (предпочтительные подходы к материальной области, изучаемой дисциплиной — e.грамм. экономисты предпочитают подход свободного рынка; также предпочитают поведение практикующих дисциплину).
7.
Эти шесть качеств в совокупности образуют уникальную перспективу — согласованное мировоззрение — дисциплинарную парадигму или матрицу.
8.
Сообщество ученых, разделяющих это мировоззрение (профессиональная идентичность — академические племен ).
9.
Общий набор литературы и выдающихся ученых в данной дисциплине.
10.
Соглашение о том, что преподавать (структура и содержание основных текстов и учебной программы от вводного курса до семинаров для продвинутых выпускников).
11.
Средства повышения профессиональных стандартов (обучение выпускников, прием на работу и контроль владения, ассоциации, конференции, рецензируемые журналы и процессы предоставления грантов).
12.
Ведомственный дом в колледже / университете (бюрократическое признание, распределение ресурсов и территориальная собственность).
Идеальные концептуализации такого рода имеют большую эвристическую ценность, но их применение в «реальном мире» становится проблематичным. В конце концов, каждая группа преподавателей, организованная вокруг определенного академического интереса, имеющего стремление к постоянству, желает быть известна, по крайней мере, в конечном итоге, как дисциплина. Признание как дисциплина означает больший престиж и перспективу более надежной институциональной поддержки. Рабочее решение этой проблемы определения состоит в том, чтобы ограничить обозначение дисциплины теми ведомственными группами, которые появились в начале 20-го века и институционально укрепили свое присутствие в академии за последние 100 с лишним лет.Джон Зиман назвал их «Старыми Великими Дисциплинами» (1999, стр. 73). Таким образом, в социальных науках общепринятыми и стандартными дисциплинами будут антропология, экономика, география, история, политология, психология и социология. Без какого-либо ограничения на использование дисциплины обозначения даже различие между дисциплиной и междисциплинарным может стать бессмысленным. Тем не менее, предлагаемое решение, по общему признанию, является произвольным, но исторический процесс, который изначально создал эти дисциплинарные конгломераты, также был относительно произвольным процессом.Эрик Вольф утверждал, что область классической политической экономии была разделена на специализированные дисциплины — экономику, политологию, социологию и антропологию — в процессе, который потерял связь с реальным миром.
Якобы занятые изучением человеческого поведения, различные дисциплины связывают предмет между собой. Затем каждый приступает к созданию модели, которая, по-видимому, является средством объяснения «твердых» наблюдаемых фактов, но на самом деле является идеологически нагруженной схемой, ориентированной на узкое определение предмета.
Создание этих специализированных дисциплин в начале 20 века было названо процессом «академической изоляции» (Becher, 1989). Через несколько десятилетий эти дисциплины объединились в ведомственные организации, которые обеспечили им долгосрочную бюрократическую защиту. Однако эти дисциплины, согласно Вейнгарту и Штеру, являются «глазами, через которые современное общество видит и формирует свои образы мира, формирует свой опыт и учится, тем самым формируя свое собственное будущее или воссоздавая прошлое» (Weingart & Stehr, 1999 , п.xi). Стивен Тернер утверждал, что «дисциплины — это браки по дроби. . . и удерживаются вместе реальностью рынка и ценностью защиты рынка, которая была создана требованиями и ожиданиями занятости (Turner, 1999, p. 55). Тернер считал, что враждебность дисциплин к междисциплинарным инициативам была вызвана в первую очередь протекционизмом (стр. 50).
Седьмая дисциплинарная характеристика отмечает, что первые шесть качеств объединяются в мировоззрении, уникальном для каждой дисциплины.Сравнение компонентов мировоззрения — полезный метод как для дисциплинарных, так и для междисциплинарных ученых. Эта концепция имеет немецкие корни и уже 150 лет продуктивно используется во многих академических и неакадемических кругах. Этого автора познакомил Роберт Редфилд (1956) с тем, как антропологи используют метод мировоззрения. Согласно Редфилду, каждая культура или субкультура имеет свое мировоззрение, свою встроенную «ментальную карту». Он дает рекомендации о природе мира, о том, как мы узнаем правду о нем, что является правильным и неправильным поведением и что наиболее важно в эмоциональном плане.Когнитивный лингвист Джордж Лакофф утверждал, что «Мировоззрение — это сложные нейронные цепи, закрепленные в мозгу. Люди могут понять только то, что соответствует нейронной схеме в их мозгу. Реальные факты могут быть отфильтрованы мировоззрением »(Lakoff, 2017). Критический психолог Майкл Масколо отметил, что «концепция мировоззрения основана на эпистемологическом принципе, согласно которому наблюдение за физическим и социальным миром является опосредованным, а не прямым процессом» (Mascolo, 2014, p. 2086). Он подтвердил точку зрения Редфилда о том, что полное мировоззрение имеет онтологию, эпистемологию и нормативную систему убеждений.
Автор использовал мировоззрение в качестве сравнительного метода для понимания различных школ международной политической экономии (Miller, 2018). Одним из шагов в этом процессе было определение сравнительных характеристик основных участвующих дисциплин. Резюме этого анализа представлено в Таблице 1: Макро-социальные науки после Второй мировой войны: сравнительные характеристики. Экономика, политология и социология сравниваются по шести фундаментальным измерениям: основной предмет, центральные концепции, объяснительные стратегии, нормативная ориентация, сбор данных и анализ данных.
Междисциплинарные подходы
Междисциплинарные подходы в социальных науках включают, как минимум, применение идей и точек зрения из более чем одной традиционной дисциплины для понимания социальных явлений. Междисциплинарность , с другой стороны, представляет собой аналитически рефлексивное исследование методологических, теоретических и институциональных последствий реализации междисциплинарных подходов к обучению и исследованиям.Строго говоря, междисциплинарных специалистов — это те, кто занимается научной областью междисциплинарности, хотя есть много преподавателей и других, которые эффективно участвуют в междисциплинарных проектах, не задумываясь о его методах, теориях и институциональных механизмах. С другой стороны, междисциплинарные участники с большей вероятностью осведомлены о лежащих в их основе взглядах на мир, чем приверженцы дисциплины.
Существует много способов различения типов междисциплинарных подходов и, по сути, определения основного термина — междисциплинарный.Например, Национальные академии наук предлагают:
«Междисциплинарное исследование — это способ исследования, проводимого группами или отдельными лицами, который объединяет информацию, данные, методы, инструменты, перспективы, концепции и / или теории из двух или более дисциплин или совокупностей специализированных знаний для углубления фундаментального понимания или решения проблем. чьи решения выходят за рамки отдельной дисциплины или области исследовательской практики ».
(Национальная академия наук, 2005, стр.39)
Это определение отдает предпочтение процессу «интеграции», а также определяет «дисциплины» как основной источник ингредиентов, которые необходимо интегрировать. Лиза Латтука в своем интервью с преподавателями Создание междисциплинарности (2001) утверждала, что постструктуралисты, такие как она сама и все профессора гуманитарных наук и большинство профессоров социальных наук в ее исследовании, отвергают оба этих привилегированных предположения. Они утверждают, что интеграция предполагает гармоничный порядок, тогда как реальность может быть полна противоречий и противоречий, и что использование дисциплин в качестве основного сырья узаконивает их монополию на знания.Однако всех естествоиспытателей, участвовавших в ее исследовании, устраивало определение, предложенное Национальными академиями (Lattuca, 2001, стр. 104). Отчет Рабочей группы по политологии также принял его. Тем не менее, междисциплинарные подходы могут быть расширены, чтобы включить процессы сопоставления, применения, синтеза и трансценденции, а также интеграции.
Используя это более широкое определение междисциплинарных подходов, которое включает процессы, отличные от интеграции, логика исходной типологии ОЭСР сохраняет свою эффективность.Эта типология делит междисциплинарные подходы на мультидисциплинарные, междисциплинарные и трансдисциплинарные. Далее следует авторская версия этой типологии.
Междисциплинарные подходы
Междисциплинарные подходы включают простой акт сопоставления частей нескольких традиционных дисциплин с целью получить более широкое понимание какой-либо общей темы или проблемы. Систематических усилий по объединению или интеграции этих дисциплин не предпринимается. Это самый слабый междисциплинарный подход, и он фактически повышает статус участвующих дисциплин, потому что их идентичности и практики не подвергаются угрозе.Им не нужно менять какие-либо свои протоколы, но они могут заявить о своей открытости для междисциплинарного сотрудничества. Учебные программы в стиле кафетерия, групповые курсы, специальные исследовательские группы и группы конференций могут быть примерами этого подхода.
Междисциплинарные подходы
Междисциплинарные подходы предполагают реальное взаимодействие в рамках традиционных дисциплин, хотя степень коммуникации и, следовательно, сочетание, синтез или интеграция концепций и / или методов значительно различаются.Поскольку разнообразие междисциплинарных подходов настолько велико, автор создал дополнительную шестикратную типологию. Шесть подкатегорий междисциплинарных подходов: (а) темы, представляющие социальный интерес, (б) профессиональная подготовка, (в) общие аналитические методы, (г) общие концепции, (д) гибриды и (е) общий жизненный опыт ( Миллер, 1982). Сотни междисциплинарных комбинаций были созданы за последние 100 лет. Некоторые из этих комбинаций были эфемерными, некоторые продолжительными, но плохо сформулированными, а некоторые разработали институциональную согласованность, которая конкурирует с традиционными дисциплинами.Последними в систематике этого автора являются междисциплинарных дисциплин . Дэвид Лонг, один из авторов первой книги Аалто, назвал их «неодисциплинами» (Long, 2011, стр. 52–59).
Трансдисциплинарные подходы
Трансдисциплинарные подходы, согласно классическому эссе Янча (1972), включают четко сформулированные концептуальные рамки, которые стремятся выйти за пределы более ограниченного мировоззрения специализированных дисциплин. Эти рамки целостны по замыслу. В томе ОЭСР 1972 года упомянутыми трансдисциплинарными подходами были общие системы, структурализм, марксизм и математика.Трансдисциплинарное движение 21 века в Европе считает, что широкая общественность должна участвовать в предоставлении, тестировании, оценке и внедрении знаний во всех областях. Таким образом, академические дисциплины — это только часть общей картины.
Междисциплинарные подходы
Социальные темы
Важные социальные темы часто привлекают участников из нескольких дисциплин. Они начинаются как мультидисциплинарные группы, но со временем постоянное общение создает новую междисциплинарную область обучения.Примеры могут включать исследования окружающей среды, когнитивную науку, геронтологию, исследования труда, исследования мира и городские исследования. Изучение географических регионов, краеведение — интересный актуальный пример из-за его тесной связи с международными отношениями.
Профессиональная подготовка
Другой организационный принцип для междисциплинарных комбинаций — соответствующие знания для профессиональной подготовки . Примеры включают управление бизнесом, дипломатические исследования, образование, государственное управление, услуги здравоохранения и исследования политики.Несомненно, в этой профессиональной категории больше студентов, преподавателей и практиков, чем в любой другой категории, но сознательное внимание к их междисциплинарной природе очень ограничено. Тем не менее, есть исключения; например, Дональд Шен (1983) в своей книге The Reflective Practitioner заметил, что профессии разделены между рациональным технократическим взглядом на более теоретическую и традиционную перспективу и более партикуляристской неопределенностью реальных полевых ситуаций.Он попытался найти золотую середину между этими крайностями, предложив рефлексивный подход, сочетающий теорию и практику. Он утверждал, что профессионалы должны знать рамки, в которых они действуют, чтобы они были открыты для критики той, которую они используют, и даже переходили к другой, если того требует ситуация. Предлагаемый Шоном подход аналогичен междисциплинарному методу сравнительного мировоззрения или многоперспективного анализа (Miller, 1982).
Политические исследования — область, набирающая обороты в последние годы, — довольно резко демонстрируют эту внутреннюю напряженность.В начале 1950-х годов Гарольд Лассуэлл выразил уверенность в том, что с помощью рационального и научного процесса могут быть определены и реализованы наилучшие варианты политики для улучшения демократических целей. Некоторые из аналитических методов, за которые он выступал, например, анализ выгод / затрат, применяются и сегодня. Однако его подход подвергался критике как недемократический, то есть «ученым виднее», и невероятно нереалистичный, поскольку процесс принятия политических решений далеко не рациональный.Изучение «различных точек зрения, лежащих в основе конфликтов в сфере государственной политики. . . более информативен и, в конечном счете, более практичен, чем донкихотское опрокидывание научных ветряных мельниц »(Smith & Larimer, 2009, p. 18).
Общие аналитические методы
Схожие методы исследования, особенно количественные, часто используются в разных дисциплинах. Они обеспечивают основу для объединения преподавателей, ориентированных на методы, в более постоянные междисциплинарные ассоциации.У этих групп есть конференции, журналы и даже академические программы. Примеры этих общих аналитических методов включают статистику, компьютерное моделирование, теорию игр и теорию информации (Miller, 1982). Однако, несмотря на потенциальную экономию затрат, обычные дисциплинарные отделения обычно не желают заменять свои собственные курсы методик более общими курсами из этих междисциплинарных программ.
Общие концепции
Есть несколько основных концепций, которые появляются во многих дисциплинах, которые имеют потенциал для междисциплинарной интеграции.Классические примеры общих концепций включают энергию, ценность, потоки, роль, эволюцию, развитие и циклы (Abbey, 1976). Джордж Хоманс, социолог междисциплинарного отдела социальных отношений Гарварда в 1960-х и 1970-х годах, использовал обмен в качестве своей основной объединяющей концепции. Источником его вдохновения была теория рационального обмена из экономической науки (сегодня ее назвали бы теорией рационального выбора). Он явно попытался использовать обмен выгод / затрат в качестве основы теории человеческого поведения, которая могла бы интегрироваться в разные дисциплины.Хоманс утверждал, что, хотя особенности отношений обмена могут различаться в зависимости от типа человеческого опыта, их общая интерактивная форма может быть весьма схожей (Homans, 1974).
Концепция развития доминировала в социальных науках в 1950-х и 1960-х годах в рамках междисциплинарной теории модернизации. Теория модернизации выросла из необходимости достичь определенной степени согласованной координации между различными, а иногда и противоречащими друг другу стратегиями развития, предлагаемыми отдельными дисциплинами социальных наук.Экономисты утверждали, что развитие произойдет, если будут сделаны достаточные объемы капиталовложений и развиты рынки. Политологи утверждали, что развитие требует современной бюрократии, эффективного управления и политического участия. Социологи утверждали, что современные социальные институты, такие как фабрики, школы и средства массовой информации, являются ключевыми компонентами любого плана развития. Антропологи утверждали, что жители бедных стран должны были изменить свои традиционные культурные ценности на современные, чтобы развитие могло произойти.Психологи утверждали, что индивидуальное развитие личности является ключом, смещая ориентацию от приписывания к достижению. Теория модернизации пыталась объединить все эти различные точки зрения. Это была центральная организационная теория междисциплинарной области исследований в области развития.
Гибриды
Самым широко признанным типом междисциплинарного подхода, несомненно, являются гибриды . Гибриды объединяют части двух существующих взаимосвязанных дисциплин, чтобы сформировать промежуточные новые кросс-дисциплины, которые пытаются преодолеть воспринимаемый разрыв между дисциплинами (Miller, 1982).Хорошо известные примеры включают социальную психологию, политическую экономию, биогеографию и историческую социологию. Иногда гибридные междисциплинарные области порождают новые теории, многообещающие настолько, что их снова заимствуют в составляющих их дисциплинах. Теория символического взаимодействия социальной психологии — тому подтверждение. Фактически, Доган и Паре (1990) утверждают, что гибридная деятельность является наиболее вероятным источником инновационных достижений.
Одним из наиболее важных гибридов в междисциплинарной сфере международных отношений является политическая экономия, особенно в форме международной политической экономии (IPE).IPE использует упомянутый выше подход с множеством точек зрения. Он сопоставляет конкурирующие объяснительные точки зрения рыночной модели из экономики, институционализма из политической науки и социологии и исторического материализма из классической марксистской политической экономии (Miller, 2018). Различные точки зрения представляют собой богатую сокровищницу идей, понимания, критики и исследовательских стратегий.
Общий жизненный опыт
Основная предпосылка в междисциплинарных программах, основанных на общем жизненном опыте , заключается в том, что определенные группы разделяют общий опыт угнетения, который дает им общую идентичность, общее неприятие основных знаний, усиливающих это угнетение, и общая политическая программа по замене несправедливых социальных условий эгалитарным обществом.Три основных примера этой категории — женские исследования, этнические исследования и постколониальные исследования. Эти междисциплинарные области вошли в академию как продукт социальных движений конца 1960-х — начала 1970-х годов. Они начинали как междисциплинарные конкуренты дисциплинарной / ведомственной структуре власти университета, но за последние четыре десятилетия женские и этнические исследования все больше превратились в дисциплинарные программы, другими словами, в междисциплинарные.По мнению некоторых наблюдателей, одной из издержек этого институционального признания была потеря одной из первых целей этих движений — активизма в отношении социальных изменений в сообществе (Messer-Davidow, 2002).
Практически все из более чем 700 программ женских исследований в Соединенных Штатах преподают феминистскую теорию, интегрирующую перспективу, которая фокусируется на социально сконструированных гендерных системах и анализе точек зрения. Теория точки зрения утверждает, что то, как человек воспринимает любое человеческое состояние, зависит от положения, которое он занимает в обществе.Те, кого угнетают, будут смотреть на вещи совсем иначе, чем те, кто угнетает.
Согласно Энн Тикнер, феминизм бросает вызов неопозитивистской и государственной ориентации международных отношений в Соединенных Штатах. Неравные отношения, которые пронизывают мир, социально сконструированы и варьируются от места к месту, при этом женщины повсеместно страдают от доминирующих мужчин силовых упражнений. Кроме того, такие дихотомии, как те, которые «отделяют разум (рациональность) от тела (природы), уменьшают легитимность женщин как« знающих »» (Tickner, 2014, p.86). Знания следует искать не ради них самих или на благо государства, а для того, чтобы облегчить эмансипацию угнетенных (Tickner, 2014, стр. 176–77).
Теоретики афроамериканских или африканских исследований предприняли целенаправленные усилия, чтобы включить точку зрения женщин в свою ключевую концепцию Афроцентричность . Значение афроцентризма несколько оспаривается в междисциплинарных кругах, но нет никаких сомнений в том, что он противопоставляет, а именно к европоцентризму.Среди специфических черт европоцентризма — редукционизм, индивидуализм и господство над природой, тогда как афроцентризм связан с холизмом, общностью и гармонией с природой (Azibo, 2001, стр. 424). Каранджа Кейта Кэрролл (2008) утверждала, что «африканское мировоззрение» включило в себя аксиологию, эпистемологию, логику, космологию, онтологию, телеологию и идеологию, специфичную для африканской культуры, что требует исследовательской методологии, согласующейся с этими компонентами. Вместо европоцентрического подхода, который подчеркивает объективную непривязанность, разделение между знающим и известным, материальную реальность как первичную, логику или логику и знание ради знания, африканское мировоззрение делает упор на полную вовлеченность, смешение познающего и известного, духовное сущность реальности как первичная, и / и логика, и знания для улучшения африканских народов.Исследования africana посвящены участию, взаимоотношениям, взаимозависимости и освобождению африканцев (Carroll, 2008, стр. 4–27).
Трансдисциплинарные подходы
Сторонники трансдисциплинарных подходов часто напрямую оспаривают эффективность традиционных дисциплин, утверждая, что они являются частью проблемы, а не решением, особенно когда целью является смягчение сложных социальных проблем. Сторонники трансдисциплинарных подходов часто обвиняют господствующие традиционные дисциплины в защите статус-кво, а не в продвижении прогрессивных изменений.Создатели некоторых трансдисциплинарных подходов видят в них альтернативу мировоззрению традиционных дисциплин, которые они заменят. Примерами трансдисциплинарных подходов, заменяющих дисциплину, могут служить общая теория систем, марксизм, культурология и исследования устойчивости. Примерами трансдисциплинарных подходов, которые могли бы дополнять, а не заменять традиционные дисциплины, могут служить символический интеракционизм, теория рационального выбора и гендерная теория (Miller, 1982).
Общая теория систем, трансдисциплинарный подход, который предпочитал Янч, утверждает, что природа — это иерархия схожих структур вверх через всю последовательность физических, биологических и социальных систем. В природе существуют похожие модели развития, но есть разные пути, которые могут привести к одному и тому же месту назначения. За счет организации энергии из окружающей среды (отрицательная энтропия) и связи с окружающей средой (отрицательная обратная связь) системы стремятся поддерживать динамическое равновесие.Эта теория рассматривает природу как целостный набор отношений, основанный на разнообразии.
Дэвид Истон ввел системное мышление в политологию в 1950-х и 1960-х годах, потому что считал, что дисциплина слишком узка. «Я не политолог, а скорее социолог, интересующийся политическими проблемами» (Олдрич, 2014, стр. 52–53). В настоящее время Кэролин и Патрик Джеймс продолжают системный подход Истона, применяя «системность» к анализу внешней политики.Однако, по их мнению, системность уходит от предвзятости Истона в пользу гомеостатических наклонностей и акцента на макроуровне. Системизм включает в себя как макро, так и микро, а также все формы взаимодействия между ними (James & James, 2015).
С 1960-х годов общая теория систем была основным трансдисциплинарным подходом к экологическим исследованиям (Costanza, 1990). Сегодня эту область, скорее всего, можно назвать исследованиями устойчивости. На крупной конференции по трансдисциплинарности, состоявшейся в Швейцарии в 2000 году, устойчивость была выдвинута не только как основная причина необходимости трансдисциплинарности, но и как трансдисциплинарный подход сам по себе (Klein et al., 2001). Однако Эгон Беккер утверждает, что исследования устойчивости — это «трансдисциплинарная область», которая является скорее «концептуальной и эвристической структурой», чем общей теорией (1999, стр. 284–285).
Отсутствие согласованной общей теории участия в интеллектуальном процессе интеграции различных дисциплин привело Уильяма Ньюэлла к поиску наиболее полной и функционально эффективной трансдисциплинарной теории. Он остановился на общих системах. Но первая трудность, с которой столкнулся Ньюэлл, заключалась в том, чтобы решить, какую версию общей теории систем принять.Он выделил восемь возможностей: хаос, сложные системы, фрактальная геометрия, нелинейная динамика, кибернетика второго порядка, самоорганизующаяся критичность, неоэволюционная биология и квантовая механика (Newell, 2001). Изучив их все, он выбрал комплексные системы в качестве предпочтительного подхода. Ньюэлл (2001, стр. 7) объясняет: «В частности, теория междисциплинарных исследований, которую я защищаю, фокусируется на форме сложности, которая является характеристикой структуры, а также на поведении сложной системы, на сложности, порождаемой нелинейными взаимосвязи между большим количеством компонентов, а также влияние компонентов и взаимосвязей системы на ее общий характер поведения.Ньюэлл представил свою теорию группе известных междисциплинарных специалистов для оценки их реакции. Ни один из шести респондентов не согласился с его предложением, прежде всего потому, что они не считали, что диапазон и разнообразие междисциплинарных возможностей можно охватить в рамках одной теоретической основы (Issues in Integrative Studies 19, 2001, стр. 1–148)
Один из респондентов предложения Ньюэлла, Ричард Карп (2001), не согласился с его основной предпосылкой, а именно, что знания, которые должны быть интегрированы с помощью теории сложных систем, исходят исключительно из существующих дисциплин.Карп настаивал на расширении источников знаний. Он заявил, что мы должны перестать думать о «дисциплинах как об уникальных источниках или ресурсах знаний и размышлений» (Carp, 2001, p. 74). Карп утверждал, что мы должны «учиться на множестве образований знаний» (стр. 75). Дисциплины не должны быть «привратниками». Университеты — лишь одно из многих институтов общества, которые не только обладают знаниями, но и могут их создавать. Мы должны говорить не о междисциплинарных исследованиях, а о «формациях знаний» (с.75).
В Европе трансдисциплинарное движение развивалось по нескольким направлениям. Конференция Швейцарских академий искусств и наук в 2000 году продвинула процесс трансдисциплинарности, который выходит за рамки не только дисциплинарных границ, но и границы между научным истеблишментом, с одной стороны, и пользователями результатов научных исследований, с другой. Пользователи включают правительственные учреждения, предприятия, некоммерческие организации и представителей широкой общественности.Поскольку все эти группы являются заинтересованными сторонами в решении социальных проблем, которые наука обязана решать, все они должны присутствовать за столом в процессе исследования. Фактически, чем больше вовлечено заинтересованных сторон, тем более «надежным» является исследование. «Мы считаем, что вклад в информирование и рационализацию действий в их социальном контексте является основным результатом проблемно-ориентированного исследования и, как следствие, трансдисциплинарного исследования» (Zierhofer & Burger, 2007, стр.57). Другими словами, согласно швейцарской школе, целью трансдисциплинарных исследований является поиск и содействие реализации решений социальных проблем, таких как насилие, бедность и глобальное потепление, которые служат общему благу (Pohl & Hadorn, 2008). . Норвежский профессор Вилли Остренг в своей основной книге по междисциплинарным исследованиям соглашается и добавляет, что по мере того, как трансдисциплинарность пересекает границы между наукой и опытом заинтересованных сторон, она создает новую науку, «постнормальную» науку (Ostreng, 2010, стр.29–33).
Еще одна европейская школа трансдисциплинарности сосредоточена вокруг французского академика Басараба Николеску. Его группа организована вокруг Международного центра трансдисциплинарных исследований. Цель движения — достижение полноты смысла во всех науках, искусстве, религии и культурных перспективах. Это стремление включает поиск отношений и изоморфизмов во всех сферах. Эпистемология французской школы явно не аристотелевская в том смысле, что она хочет выйти за рамки линейной и бинарной логики.Они признают разные уровни реальности, в которых преобладают разные способы понимания. Они начинаются с различий между классической физикой и квантовой физикой, между разумом и интуицией, между информацией и сознанием, а также между линейной и нелинейной логикой. Нелинейная логика объясняется как единство противоположностей, включение исключенного третьего и эволюционный процесс все более всеобъемлющих синтезов. Манфред Макс-Ниф называет эту эпистемологию «сильной трансдисциплинарностью».Он видит часть этого в естественных науках, особенно в квантовой физике и теориях сложности. Однако он не видит этого в социальных науках. Он считает экономику наиболее регрессивным и, следовательно, одним из самых больших препятствий на пути к единому, духовно развитому, устойчивому будущему (Max-Neef, 2005, стр. 5–16).
Есть несколько интересных аналогий между «сильной трансдисциплинарностью» и областью культурных исследований, в которой многие претендуют на трансдисциплинарный статус. Оба подхода резко критикуют чрезмерную опору на рациональность и аналитический редукционизм, а также фрагментированную специализацию структуры знания.Расположение культурных исследований на стыке гуманитарных и социальных наук позволяет практикам объединить свои различные концепции культуры, а затем добавить дополнительное измерение повседневных смыслов и практик, существующих среди более широких слоев населения (Moran, 2002).
Принято считать, что институциональные истоки культурных исследований лежат в Бирмингемском университете в 1964 году. Их основатели были настроены против истеблишмента, о чем говорили итальянский неомарксист Антонио Грамши и французский постструктуралист Мишель Фуко.Группа Бирмингема хотела понять и оспорить власть над населением в целом, которую культурные элиты осуществляли через средства массовой информации, и власть, которую интеллектуальные элиты осуществляли посредством своего контроля над структурой знания, то есть над ведомственной / дисциплинарной структурой общества. академия. Когда культурные исследования распространились в Соединенных Штатах, эта область потеряла часть своей политической повестки дня; тем не менее, он сохранил акцент на популярной культуре. Многочисленные академические области определены как способствующие культурологическим исследованиям, включая культурную антропологию, текстологию, искусство и социальную историю, лингвистику, социологию, звуковую и визуальную культуру, философию науки, политическую экономию, коммуникативные исследования, психологию и феминизм.Эти многочисленные источники побудили Джо Морана (2002, стр. 50) прокомментировать: «Культурные исследования можно назвать синонимом самой междисциплинарности». Иронично и поучительно, что основавший анклав культурных исследований, Бирмингемский центр, был закрыт властями высшего образования Соединенного Королевства в 2002 году, предположительно из-за «низкого качества его исследовательской продукции» (Klein, 2005). С. 52–53).
Последствия
Явная защита междисциплинарных подходов в среде, контролируемой дисциплиной, может быть рискованной.Это может быть политически рискованно для административных единиц и лично для преподавателей, особенно для младших преподавателей. Междисциплинарные подходы действительно влияют на структуру и политику знания. Они имеют значение для международных отношений, особенно если изучение международных отношений считается междисциплинарной областью. Публикация 2002 года, оценивающая эту область, пришла к такому выводу:
В то время как, кажется, не возникает особых проблем с обозначением международных отношений в качестве «области», симпозиум оставил неясным, является ли эта область наиболее правильным подполем политической науки, подполем нескольких дисциплин, объединением подполей нескольких дисциплин или академическая дисциплина сама по себе.
(Пучала, 2002, стр. Xvi – xvii)
Доминирующее место для международных отношений в Соединенных Штатах — это область политологии (Олдрич, 2014, стр. 5). Однако в Соединенном Королевстве область международных отношений чаще рассматривается как отдельная дисциплина (Waever, 1998). То, как эта область концептуализируется и институционализируется, действительно имеет последствия для ее интеллектуальных стратегий, идентичностей ее практиков и ее доступа к ресурсам, как в кампусе, так и за его пределами.Дэвид Лонг утверждал, что «имеет значение, считается ли IR самостоятельной дисциплиной или нет. В обучении и исследованиях важно не только то, что отрезается, но и то, что поощряется »(Long, 2011, стр. 59–60). Рудра Сил предупредил, что «негибкие дисциплинарные структуры вполне могут стать препятствием для любого« прогресса », возможного в наших коллективных усилиях по пониманию аспектов международной жизни» (Sil & Doherty, 2000, стр. 6). Тем не менее, американские политологи твердо привержены сохранению международных отношений в рамках своих границ.В докторской диссертации 2002 года рассказывается о том, как в 1986 году факультет политологии Пенсильванского университета (Пенсильванский университет) успешно освоил многопрофильную аспирантуру по международным отношениям. Это интересная история о деньгах и влиятельных личностях, и ее, вероятно, точнее было бы описать как враждебное поглощение (Plantan, 2002).
Несмотря на то, что автор диссертации Франк Плантан использовал язык междисциплинарности, он не использовал концептуальные различия, представленные выше.Отчасти это связано с тем, что аспирантура по международным отношениям в Пенсильвании представляла собой всего лишь междисциплинарный сбор добровольцев из 10 различных отделов без отдельной выделенной финансовой поддержки. Сосредоточив свой анализ на тематическом исследовании Пенна, Плантан ограничил операционное значение междисциплинарности этим рыхлым набором междисциплинарных специалистов, нестабильной и уязвимой структурой. Тем не менее, в своем обсуждении интеллектуального развития этой области он упомянул несколько интегрирующих стратегий, которые обладают междисциплинарными и даже трансдисциплинарными качествами.Его примеры включали реализм, функционализм, бихевиорализм, неолиберальный институционализм, рациональный выбор и конструктивизм. Однако в своем историческом анализе Плантан видел в этих теоретических перспективах идеи, за которые нужно бороться, а не как интегрирующие стратегии. По его опыту, конкурентная ведомственная среда восторжествовала над междисциплинарным сотрудничеством. Плантан (2002, стр. 374–375) заключает: «Огромные безвозвратные затраты на существующие преподаватели и персонал, а также историческая миссия (какой бы сомнительной она ни была) в более широкой учебной программе колледжей или университета придают им стойкость, инерцию. что ни одна междисциплинарная программа не может надеяться на достижение каких-либо интеллектуальных заслуг.”
Когда Роберт Аксельрод, президент Американской ассоциации политических наук, учредил в 2007 году Целевую группу по междисциплинарности, он утверждал, что междисциплинарные исследования заимствуют заимствования, пересекая дисциплинарные границы, как импортируя, так и экспортируя, но особенно экспортируя (Axelrod, 2008). В отчете рабочей группы (Aldrich, 2014) утверждается, что междисциплинарная работа начинается с преподавателей, которые подготовлены на основе накопленных глубоких знаний в дисциплине. Чтобы гарантировать, что междисциплинарное обучение и исследования не ставят под угрозу институциональную мощь традиционных дисциплин, в Докладе сделан основной упор на экспертную оценку дисциплин.Они утверждали, что экспертная оценка является основным средством, с помощью которого «может быть установлена ценность научных знаний», а экспертная оценка заслуживает доверия только в том случае, если она исходит из установленной дисциплины (Aldrich, 2014, стр. 13–23). Они продолжили: «Дисциплинарность еще не была успешно преодолена как средство решения ключевых ценностей науки — в частности, для разрешения спорных заявлений о знаниях, для закрепления экспертной оценки и авторитета, который она несет с собой для защиты академической свободы или управления трудовой деятельностью. рынок »(стр.23).
Междисциплинарные специалисты сочли бы это рассуждение как минимум корыстным. В конце концов, одна из главных причин для участия в действительно инновационной междисциплинарной деятельности — это вырваться из узких, ограничивающих и предположительно неадекватных контекстов установленных дисциплин. В Докладе национальных академий (2005 г.) утверждается, что существует четыре «движущих силы» для междисциплинарных исследований: неотъемлемая сложность природы и общества, необходимость исследования областей, которые не ограничиваются одной дисциплиной, необходимость решать социальные проблемы и сила новых технологии (стр.40). В этом отчете приводится несколько примеров, но наиболее полным является случай изменения климата. В исследованиях этой сложной и жизненно важной проблемы принимают участие 10 000 ученых из 80 стран, представляющих более 20 дисциплин, включая ученых-аграриев, археологов, атмосферных химиков, биологов, климатологов, экологов, экономистов, историков окружающей среды, географов, геологов, гидрологов, математиков, метеорологов, растений. физиологи, политологи, океанографы, специалисты по дистанционному зондированию и социологи (стр.31).
Установленные дисциплины подверглись нападкам со стороны постструктуралистов за то, что они евроцентричны, сексистские, расистские, псевдообъективные, защищают статус-кво и структурированы таким образом, что они не связаны с реальностью. Для этой группы критиков как онтологии, так и эпистемологии традиционной структуры знания неприемлемы (Moran, 2002). Как это ни парадоксально, некоторым ученым, которые придерживаются этих взглядов, удалось найти институциональную нишу в университете на факультетах или центрах культурных исследований, этнических исследований, постколониальных исследований и женских исследований.Однако в процессе институционализации они, похоже, следовали совету отчета Рабочей группы по политологии: если междисциплинарные проекты хотят быть успешными, то есть добиться бюрократического признания с помощью регулярного бюджета и назначенных должностей преподавателей, вам нужно вести себя как установленная дисциплина (Messer-Davidow, 2002). Помимо тех междисциплинарных дисциплин, которые успешно вошли в структуру университета с 1960-х годов, существовало множество общих междисциплинарных программ, которые также превратились в факультеты, хотя они были созданы как вызовы дисциплинарной / ведомственной системе.Очевидно, общие междисциплинарные отделы были восприняты существующими отделами как наиболее опасные, а также как наиболее уязвимые. Как следствие, всякий раз, когда обычные департаменты находили симпатичных администраторов, они начинали кампанию за их отмену. В «Политике междисциплинарных исследований » рассказывается об исключении некоторых из этих программ. В их число входят, в частности, программы в штатах Уэйн, Майами, штат Огайо, в штатах Аппалачи и Сан-Франциско.(Аугсбург и Генри, 2009).
Отчет Целевой группы по политологии также описывает, как дисциплинарный процесс коллегиального обзора работает в процессе предоставления федеральных грантов, крупнейшем источнике внешнего финансирования в Соединенных Штатах. Национальный научный фонд (NSF), вероятно, наиболее широко организован вокруг традиционных или установленных дисциплин. Поэтому для оценки большинства заявок на гранты, представленных в NSF, используются дисциплинарные критерии. В рамках NSF есть небольшие программы, которые, кажется, способствуют реализации междисциплинарных проектов: Программа измерения, методологии и статистики и Программа человеческого и социального развития.
Хотя Национальный фонд гуманитарных наук (NEH) организован функционально, его процесс проверки также в значительной степени зависит от дисциплинарных преподавателей и их критериев качества. Федеральные финансовые агентства отражают и уважают дисциплинарные границы, хотя они действительно ищут способы решения новых проблем с помощью междисциплинарных усилий (Aldrich, 2014, стр. 101–111). Однако якобы интегративные междисциплинарные проекты, которые они финансируют, часто заканчиваются просто междисциплинарными.
Группа, изучавшая опыт предоставления грантов Академии Финляндии в 1997–2004 годах, к своему удивлению обнаружила, что почти половина грантов (42%) имела некоторую степень междисциплинарности, несмотря на дисциплинарную ориентацию экспертных советов.Решение авторов исследования относительно дисциплинарного / междисциплинарного разделения состоит в том, чтобы рассматривать все исследования междисциплинарными. Они считают, что, поскольку дисциплинарные границы настолько аморфны и так часто проницаемы, поддержание этих различий является искусственным и препятствует творчеству в исследованиях (Bruun, Hukkinen, Huutoniemi, & Klein, 2005, p. 169). Однако игнорирование дисциплинарных границ и связанной с ними ведомственной бюрократии кажется не только нереалистичным в отношении ограничивающей силы дисциплинарной структуры знания, но и политически наивным.
Еще одним интересным аспектом Ассоциации международных исследований (ISA) является взаимосвязь между ее многочисленными междисциплинарными секциями и доминирующей дисциплиной политологии. Из 29 разделов (2019 г.) 22 кажутся междисциплинарными по своему характеру. Примеры включают междисциплинарные исследования, исследования прав человека, исследования окружающей среды, исследования мира, теорию феминизма и гендерные исследования, а также исследования глобального развития. В течение многих лет руководство ISA, казалось, просто предполагало, несмотря на претензии организации на междисциплинарность, что все руководители программ секций могут собраться на ежегодном съезде политологии, чтобы рассмотреть проект программы предстоящего съезда ISA.Неявное предположение в этой прошлой практике ISA заключалось в том, что председатели программ секций, скорее всего, были политологами, которые будут посещать ежегодный съезд по политологии. Это предположение всегда казалось автору проблематичным, особенно в свете заявления о миссии организации и ее междисциплинарного членства. Повышение эффективности Интернета способствовало прекращению этой практики.
История связи регионоведения с международными отношениями сама по себе увлекательна.Секция ISA, спонсирующая этот вклад, Секция междисциплинарных исследований, была первоначально создана учеными-краеведами, по словам Фреда Риггса, одного из ее основателей. В 1970-х годах исследователи-краеведы подумывали о создании отдельной зонтичной организации для всех программ по региональным исследованиям, но их убедили остаться в рамках ISA в качестве независимого отдела. Центры краеведения были созданы в элитных университетах после Второй мировой войны в рамках национальной стратегии «холодной войны». Они были «одними из самых далеко идущих междисциплинарных проектов в американском высшем образовании» (Aldrich, 2014, p.89). В их обязанности входило предоставление информации о географических регионах мира в поддержку национальных интересов Соединенных Штатов. Участвовавшие в нем преподаватели представляли в основном языковые, литературные, антропологические, исторические и политологические (международные отношения) факультеты. Центры, несмотря на их целостные устремления, были мультидисциплинарными по форме и партикулярными по методологии. Деньги и рекомендации якобы поступали из частных источников, таких как Фонд Форда и Совет по исследованиям в области социальных наук (SSRC), но на самом деле они исходили от Министерства обороны и Центрального разведывательного управления (Cumings, 2002).
В первые несколько десятилетий после Второй мировой войны изучение международных отношений было в значительной степени ориентировано на региональные исследования, поскольку деньги, поступающие в университеты, поддерживали знания в области регионоведения. Наследие этого акцента отражено в опросе, проведенном Фондом Тигла в 2006 году, который показал, что в ответах 109 колледжей гуманитарных наук половина из десяти лучших междисциплинарных специальностей была в области исследований области и международных исследований. После окончания холодной войны между Соединенными Штатами и Советским Союзом заочное обучение и поддержка исследований в области региональных и международных исследований значительно сократились.Ллойд Рудольф комментирует: «После окончания холодной войны дисциплинам и« методистам »удалось атаковать и победить ориентацию на региональные исследования Форда и через Форда — SSRC» (Aldrich, 2014, p. 70). Программы страноведческих исследований были вынуждены терпеть критику со стороны тех, кто рассматривал их как «колониальное предприятие» (преподаватели программ постколониальных и этнических исследований), в то время как многие представители дисциплин считают, что им не хватает какой-либо теоретической согласованности и методологической строгости. С точки зрения традиционных приверженцев дисциплины, их региональный партикуляризм и их мультидисциплинарные структуры делают их образцом того, что беспокоит междисциплинарные программы (Miyoshi & Harootunian, 2002; Szanton, 2004).
Тем не менее, несмотря на продолжающийся кризис идентичности в краеведческих исследованиях, им удалось выжить. Их последняя реставрация позиционирует их как часть интернационализации академии, что, по-видимому, стало необходимым из-за требований глобализации и региональных горячих точек, таких как Ближний Восток. Однако дальнейшая жизнеспособность региональных исследований остается неопределенной. Как заметил один наблюдатель, факультеты различных регионов отделены друг от друга так же, как и члены дисциплин.«По большому счету, племена страноведов мира населяют относительно непроницаемые интеллектуальные области» (Lambert, 1991, p. 184). Это наблюдение согласуется с опытом автора. Как администратор, отвечающий за разработку учебных программ, он предложил, чтобы программы региональных исследований могли иметь общий курс, в котором можно было бы изучить общие методологические принципы региональных исследований. Однако факультет краеведения не заинтересовался. Тем не менее Дэвид Сантон надеется, что участие в программах изучения местности помогло «депарохиализировать» дисциплинарный факультет, хотя, похоже, не снизило высоту дисциплинарных стен.Возможно, будучи одной из первых междисциплинарных программ, использующих идентичность в качестве одной из ключевых концепций, региональные исследования могли подготовить почву для этнических исследований, исследований женщин и постколониальных исследований (Szanton, 2004).
Случай международной политической экономии (IPE) также поднимает ряд интересных междисциплинарных вопросов. В своей реинкарнации за последние четыре десятилетия или около того он попадает в категорию междисциплинарных гибридов. Место IPE в структуре знаний так же запутано, как и международные отношения.Дисциплины экономики, политологии и социологии заявляют, что IPE является подполе. Однако марксисты в традициях классической политической экономии рассматривают политическую экономию как всеобъемлющую целостную структуру, в которой культурные, экономические, политические и социальные измерения являются взаимосвязанными подмножествами. Согласно марксистам, создание специализированных дисциплин вокруг этих измерений является частью гегемонистской стратегии капитализма, направленной на затемнение деспотической природы капиталистической системы.
Покойный британский политический экономист Сьюзан Стрэндж, немарксистка, жаловалась на отсутствие обмена знаниями между дисциплинами. Она особенно критически относилась к тому, как экономисты и политологи игнорируют друг друга и свои области знаний. Она обвинила американских исследователей международных отношений в том, что они слишком тесно связаны с политическими моделями, ориентированными на государство, которые не включают серьезный экономический анализ. Фактически, она утверждала: «IPE не является частью дисциплины международных отношений, она должна утверждать, что международные отношения являются частью дисциплины IPE» (см. Strange, в Lawton, Rosenau, & Verdun, 2000, p.412). Сьюзен Стрэндж входит в число «Великолепной семерки», которую Бенджамин Коэн выделил в своей интеллектуальной истории международной политической экономии (Cohen, 2008, p. 8). Она была лидером «британской школы», которая является более целостной, междисциплинарной и явно нормативной в отличие от «американской школы», которая более позитивистская по своей ориентации. Коэн продолжил свой анализ географических школ мысли IPE в публикации 2014 года, Advanced Introduction to International Polit Economy .В ответ на критику ограниченности его первоначальной дихотомии он добавил школы мысли, базирующиеся в континентальной Европе, Латинской Америке и Китае. Он также признавал «левые» или «неортодоксальные» школы в Соединенных Штатах и Британском Содружестве. Однако его подход к изучению географических школ был сосредоточен в первую очередь на национальных / региональных и культурных различиях, а не на теоретических.
Членам всех школ международной политической экономии, вероятно, было бы удобно, если бы их область была определена как «междисциплинарная» (Андерхилл, 2000).Междисциплинарная дисциплина — это междисциплинарная область, которая приближается к характеристикам академической дисциплины, но не квалифицируется как традиционная дисциплина 20-го века. На самом деле, возможно, международные отношения также лучше всего было бы охарактеризовать как «междисциплинарный». Однако это отождествление все еще оставляет без ответа место международных отношений в иерархии власти знания.
По словам Барри Бьюзена и Ричарда Литтла, членов Английской или Британской школы международных отношений, широкое распространение международных отношений в Соединенных Штатах в качестве подполя политологии значительно ограничило ее теоретический потенциал.Бузан и Литтл (2001) утверждали, что в американских международных отношениях преобладает антиисторическая, евроцентрическая, вестфальская политическая / военная модель. Одним из следствий этого подхода является предпочтение «фрагментации в анархию самоуправляющихся и враждующих между парадигмами островков теории, а не интеграции в имперский или федеративный архипелаг теоретически плюралистической великой теории» (Buzan & Little, 2001, p. 31). Маргарет Херманн в своем обращении к президенту ISA в 1998 году выразила, казалось бы, похожие чувства по поводу фрагментации: «Эта область стала административной холдинговой компанией, а не интеллектуально согласованной областью исследования или сообществом ученых» (Германн, 2002, стр.16). Однако ее решение — уважительный диалог, который выстраивает «мозаику из множества точек зрения» вокруг проблем, которые являются вопросами «мировой политики» (стр. 31–33). Похоже, она не рекомендует «великую теорию» или выходит за рамки политологии. Таким образом, ее решение является междисциплинарным, а не междисциплинарным. С другой стороны, Германн, похоже, придерживается «междисциплинарного мировоззрения», отстаиваемого авторами новаторского Доклада ОЭСР (Apostel, 1972).
Понимание различных типов междисциплинарных подходов и их отличия от дисциплинарных подходов дает более глубокое понимание процесса производства и передачи знаний.Если международные отношения должны стать по-настоящему независимой, междисциплинарной областью, которая может в полной мере использовать множество точек зрения и методологий для более эффективного решения глобальных проблем, ей необходимо освободиться от объятий ограничивающих дисциплин, особенно политологии.
Ключевые термины для междисциплинарности — actualham
Междисциплинарность: Нам нужно выработать определение, которое исследует ЦЕЛЬ, ПРОЦЕСС и РЕЗУЛЬТАТ. Почему мы делаем это? Как мы делаем это? Какие результаты, когда мы это делаем? Такие ученые, как Харви Графф, предполагают, что мы слишком упрощаем это на свой страх и риск.Дисциплины и междисциплины имеют определенную историю, и эта история порождает различные цели, процессы и результаты. Возможно, нам потребуется разработать одно всеобъемлющее определение, а также несколько конкретных определений, которые признают различия в том, как различные конфигурации полей объединяются для работы.
Междисциплинарность: Все ли междисциплинарное сотрудничество порождает интеграцию? Иногда термин «мультидисциплинарный» можно использовать для описания процесса, посредством которого дисциплины объединяют информацию и навыки без окончательной интеграции знаний.
Трансдисциплинарное: Междисциплинарное исследование было очень тесно связано с прикладным обучением, сервисным обучением и партнерскими отношениями между академией и внешними заинтересованными сторонами. Мы должны попытаться объяснить, ПОЧЕМУ это так, и изучить множество оттенков различий, которые характеризуют то, как наши студенты, преподаватели и сотрудники могут сотрудничать с теми, кто находится за пределами нашего университета.
Инструментальная (стратегическая, прагматическая, оппортунистическая) и Критическая (рефлексивная) междисциплинарность: хотя некоторая междисциплинарность может сосредоточиться на решении проблем, такая «инструментальная» междисциплинарность — только один подход.«Критическая» междисциплинарность, как правило, больше заинтересована в критике форм знания, размышлениях о том, как структуры ограничивают и контролируют значение, и в предложении новых моделей для организации обучения и стипендий. Мы должны разработать структуру, которая позволит нам работать с обоими междисциплинарными подходами.
Дисциплинарность: хотя у всех нас, преподавателей, они есть, мы не все тратим много времени на размышления о том, что такое «дисциплина». В результате, если мы объединяемся во многих дисциплинах, мы не всегда сможем спрогнозировать или понять, каким образом наши подходы будут противоречить друг другу.Дисциплина состоит из нескольких уровней характеристик (например: явления, которые она изучает; ее эпистемология; предположения, которые она делает о мире; основные концепции; теории о причинах / поведении явлений; методы; вид собираемых данных). Мы не должны ожидать, что преподаватели будут легко работать по дисциплинам; мы должны обеспечить реальное обсуждение тех мест, где дисциплины будут пересекаться и конфликтовать, чтобы мы могли извлечь выгоду из общей основы, признать и устранить напряженность.
Модели для исследования и интеграции знаний: Область междисциплинарных исследований (IDS) предлагает несколько полезных моделей того, как мы можем объединить расходящиеся / сходящиеся области в научном или творческом поиске.Например, мы можем рассматривать КОНТЕКСТУАЛИЗАЦИЮ (популярную в гуманитарных науках), КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЮ (популярную в точных науках и искусстве) и РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ (популярную в социальных науках и инженерии) как на отдельные и разные способы совместной работы. дисциплины. Мы можем использовать рубрики, чтобы помочь нам распознать дисциплинарные идеи и обозначить дисциплинарные конфликты. Это настоящая работа, и есть различные модели, которые, после того как мы их назвали, мы могли бы изучить и адаптировать к нашим проектам.
Я в долгу перед Алленом Ф.Репко, Рик Шостак и Мишель Филлипс Бухбергер в частности. (См. ВВЕДЕНИЕ В МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ, Sage, 2014.)
Эта работа находится под международной лицензией Creative Commons Attribution 4.0.
Манифест междисциплинарности — Манифест междисциплинарности
Мотивация: В наши дни междисциплинарность обычно хвалят президенты университетов и грантовые агентства по всему миру. Тем не менее, в академии существует много путаницы в отношении точной природы междисциплинарности и того, как ее лучше всего добиваться.Неизбежным результатом является процветание сомнительных междисциплинарных исследований и методов преподавания. Те, кто по-прежнему с подозрением относится к междисциплинарному проекту, часто воспринимают его как символ междисциплинарности в целом. Очевидная опасность состоит в том, что поддержка междисциплинарности ослабнет, если ее отождествят с поверхностным академическим анализом. Более того, междисциплинарные исследователи и учителя будут работать менее эффективно, чем могли бы, если бы они не знали о междисциплинарных передовых методах.
Цель этого манифеста — показать, что один последовательный набор руководящих принципов обеспечивает убедительные ответы на различные Критические методы междисциплинарности. Автор считает, что сторонникам междисциплинарности необходимо достичь консенсуса в отношении того, что такое междисциплинарность, как и почему ее лучше всего использовать. Эти руководящие принципы одновременно предоставляют полезные советы междисциплинарному исследователю, учителю, администратору программы и студенту.
Формат: Цель состоит в том, чтобы быть кратким, но предоставить ссылки на более подробные обсуждения для заинтересованного читателя.
Манифест:
-
Существенной чертой междисциплинарности является интеграция: междисциплинарные исследования и обучение должны стремиться синтезировать идеи, полученные в результате специализированных исследований, проводимых в рамках дисциплин. Эта точка зрения сейчас распространена, хотя и не совсем универсальна, среди исследователей междисциплинарности. Он может / должен быть включен в «Определение междисциплинарности» и отражает последние достижения философии междисциплинарности.Обратите внимание, что наше определение междисциплинарности выделит несколько ключевых характеристик междисциплинарности.
-
Таким образом, междисциплинарность имеет симбиотическую связь с дисциплинами. Хотя меньшинство междисциплинарных ученых может быть враждебно настроено по отношению к дисциплинам, подавляющее большинство опирается на дисциплинарные идеи. Тем не менее, междисциплинарные исследования могут также дать дисциплинам полезные советы о том, какую пользу им может принести большая открытость идеям других.
-
Междисциплинарные исследователи сталкиваются с общим набором проблем.Было обнаружено, что для преодоления этих проблем полезны различные междисциплинарные исследовательские стратегии. Многие междисциплинарные исследователи терпят неудачу из-за незнания этих проблем и стратегий. Другие тратят драгоценное время и энергию на переосмысление стратегий, которые другие применяли десятилетиями. Междисциплинарные исследования можно оценить с точки зрения стратегий, используемых для решения междисциплинарных проблем (конечно, дисциплинарные теории и методы также должны применяться правильно).
-
Точно так же существуют общие проблемы в междисциплинарном обучении и управлении программами. Опять же, набор стратегий доказал свою полезность в течение многих лет для решения этих проблем.
-
Мир сталкивается с множеством проблем, которые невозможно решить с помощью какой-либо одной дисциплины в отдельности. Правильное понимание междисциплинарности может значительно повысить нашу способность справляться со сложными проблемами государственной политики.
-
Действительно, большая часть современного беспокойства по поводу «антиинтеллектуализма» может быть прослежена до расплывчатого общественного понимания того, что междисциплинарность имеет решающее значение, но что существует интеллектуальная путаница относительно того, как этого следует добиваться.Лучшее понимание междисциплинарности может иметь решающее значение для восстановления общественного доверия к научному предприятию в целом.
-
Существует важная синергия между навыками и стратегиями, связанными с междисциплинарностью, и навыками и стратегиями, связанными как с творчеством, так и с межкультурным взаимопониманием. Таким образом, междисциплинарное образование также способствует творчеству и пониманию.
-
Междисциплинарный анализ может выполняться индивидуально или в группах.И люди, и команды сталкиваются с непреодолимыми проблемами.
-
На протяжении веков университеты были организованы по дисциплинам. (См. Историю дисциплин и междисциплинарность). Университеты должны внести важные изменения в администрацию университета, чтобы способствовать междисциплинарным исследованиям и преподаванию. Должно быть очевидно, что университеты будут лучше подготовлены к управлению междисциплинарностью, если они сначала поймут, что такое междисциплинарность и как ее лучше всего добиваться.
Комментарии: Я рад опубликовать Комментарии к этому манифесту. Пожалуйста, напишите мне по адресу [email protected]. Если вам нравится манифест — а даже если нет! — пожалуйста, дайте ссылку на это.
Авторство: Этот манифест направлен на разъяснение природы междисциплинарности и того, как ее лучше всего добиваться. Хотя манифест отражает взгляды его автора, Рика Шостака, он также в значительной степени (по его мнению) отражает возникающий консенсус среди ученых, связанных с базирующейся в США Ассоциацией междисциплинарных исследований и родственными организациями, такими как базирующаяся в Швейцарии трансдисциплинарность. net и находящаяся в Австралии организация Integration and Implementation Sciences (все три организации работают на международном уровне).Читатели этого манифеста будут часто отсылаться к веб-сайтам этих организаций для получения дополнительной информации. Автор опубликовал 15 книг и 50 статей, все междисциплинарного характера, включая два текста в соавторстве о том, как проводить междисциплинарный анализ. Он был президентом Ассоциации междисциплинарных исследований в течение трех лет, работал заместителем декана, ответственным за междисциплинарные инициативы в исследовательском университете в течение трех лет, и в течение нескольких лет читал курсы по междисциплинарным исследованиям.Тем не менее, он провел свою карьеру в качестве профессора экономики, одновременно занимая должности доцента и председателя. Таким образом, он имеет глубокое понимание обеих дисциплин и междисциплинарности.
Определение междисциплинарности | Университет Огайо
Факультет междисциплинарного искусства определяет понятие направления исследований и преподавания в рамках программы.
Дисциплина — это раздел обучения; Междисциплинарность — это использование множества дисциплин при изучении конкретной темы, которая в нашем случае находится в сфере искусства.Хотя меня особенно беспокоит то, как различные искусства действуют в тандеме в определенный исторический и культурный момент, в конечном итоге я оставляю на усмотрение студентов определять их междисциплинарные проекты. Тем не менее, междисциплинарность расширяет границы традиционных знаний в геометрической прогрессии, и поэтому ее следует рассматривать в авангарде академических исследований.
Междисциплинарные исследования должны задавать сложные или неприятные вопросы, на которые нельзя дать адекватный ответ в рамках данной дисциплины, как она определена в конкретный момент.Междисциплинарные исследования должны столкнуться с чудовищем, которое, если его исследовать исключительно с помощью инструментов дисциплины, не учитывает основные части тела — части, которые необъяснимы в рамках дисциплины.
Чтобы ответить на эти неприятные вопросы, ученый обращается к другим дисциплинам, заимствуя инструменты, методологии или знания. Цель — ответить на вопрос, изучить зверя, изучить предмет. Междисциплинарный ученый стоит на краю известного мира дисциплины и смотрит наружу.
Таким образом, я выступаю за форму междисциплинарности, прочно укоренившуюся в рамках дисциплины, с использованием, по крайней мере частично, вначале существующих научных знаний и методологии. Затем междисциплинарные исследования трансформируют дисциплину, но, тем не менее, основываются на ней. Эту форму междисциплинарности можно назвать дисциплинарной, в которой дисциплинарная работа важна для междисциплинарных исследований, а междисциплинарные исследования необходимы для будущего развития дисциплины.Ученый должен иметь дисциплинарный дом, но также знать родственные дисциплины. Дисциплина предоставляет основные инструменты обучения, основные знания, идентификацию проблемы, экспертную оценку и распространение. Междисциплинарность предоставляет новые методологии и новые области исследований.
Таким образом, цель междисциплинарных исследований состоит не только в том, чтобы взглянуть на одни и те же объекты с новой точки зрения (какой бы ценной она ни была), но и в изучении новых объектов, которые ранее не считались заслуживающими внимания или в достаточной степени связаны с дисциплиной. и делать это по-новому.Карп цитирует по этому поводу Ролана Барта: «Междисциплинарность заключается в создании нового объекта, который никому не принадлежит». Таким образом, цель состоит не только в том, чтобы производить новые знания, но и в открытии новых областей исследования.
Междисциплинарные исследования обеспечивают необходимый механизм, с помощью которого дисциплина ставит под сомнение себя и открывается для внешнего изучения, что в конечном итоге увековечивает реформу. Дисциплинарность без междисциплинарности — мертвая дисциплина.
В конечном итоге этот аргумент подрывает противопоставление дисциплинарности и междисциплинарности.Если дисциплинарность и междисциплинарность существуют по разные стороны бинарной оппозиции, термины теряют смысл; структура рушится сама на себя. Напротив, эти понятия можно рассматривать как скользящие по континууму. Дисциплинарные и междисциплинарные исследования должны проникать и влиять друг на друга, работая во взаимодополняющих отношениях. Дисциплинарность обеспечивает основу для стипендии и процесса экспертной оценки. Междисциплинарность открывает возможности для новых вопросов, новых инструментов и новых объектов.
Можно выделить два стиля междисциплинарного исследования: теоретический и предметный. Ученый-теоретик анализирует предмет, уже глубоко изученный коллегами по его или ее домашней дисциплине, но использует теорию вне дисциплины, чтобы осветить невидимый аспект предмета. Напротив, местный ученый фокусируется на конкретном периоде и месте и раскрывает основу для сравнения между, казалось бы, несопоставимыми явлениями, такими как исторические изменения в дискурсе, политике и формах искусства.
В древности, дисциплина означала наставление, данное ученику, а «ученик» разбирался. Значения префикса «интер» включают между, среди и вместе. Слово междисциплинарный в целом предполагает обучение как путем разделения, так и объединения. Междисциплинарные исследования действительно обширны, и мы продолжаем адаптировать их к нашим интересам и условиям обучения.
Междисциплинарность в целом основана на глубоком родстве всех отраслей знания, сходстве, которое лучше всего выражается в философской мысли.У искусства и философии общая цель: изменить внутреннее человеческое существо, но они достигают этой цели по-разному. Философия обращается к внутреннему человеку в нас напрямую, через концептуальное мышление, в то время как искусство трансформирует внешнюю реальность — все, от ландшафта до самого человеческого тела, — чтобы преобразовать внутренний мир человека. Различные формы искусства объединены этой общей задачей и способом выполнения вещей и поэтому лучше всего понимаются в их взаимном сочетании. Эта идея лежит в основе одновременного изучения нескольких видов искусства, а также философии наряду с искусством
Междисциплинарность всегда подразумевает промежуточный подход: переговоры между литературой, кино и языком.Это требует внимания к различным носителям текстов (литературных и визуальных) и различным национальным (или транснациональным) историям и культурам, заложенным в языках происхождения этих текстов (для моей работы это в первую очередь английский, французский, китайский и немецкий) . Все исследования в СМИ требуют перевода. Даже письменный критический ответ на фильм переводит материал этого произведения в печатный: и форма, и содержание изменяются — хотя, надеюсь, не искажаются — таким действием, как и все произведения при каждом акте перевода.Верно и обратное: перевод — ведение диалога между произведениями на разных языках — из разных культур также требует промежуточного режима, чтобы расшифровать различные виды исторических, культурных и лингвистических знаков, чтобы связать аргументы воедино.
Недавние темы диссертаций
Изучите темы недавно завершенных диссертаций студентами нашей программы, откройте для себя широту исследовательского интереса и круг тем, которые изучают наши студенты, через междисциплинарную призму.
Исследовать темы
Междисциплинарность как философская концепция | Шейн Дж. Ралстон
В 1918 году Макс Вебер (1864–1920) прочитал лекцию под названием «Наука как призвание», пытаясь уловить дух, лежащий в основе научного предприятия.
Вебер начинает лекцию с вопроса: каковы перспективы аспиранта, решившего профессионально посвятить себя стипендии в университетской жизни?
Это интересный вопрос, потому что это еще один способ задать вопрос: каков идеал исследования? Что значит проводить исследования так, чтобы их коллеги сочли отличными?
В книге Конец образования бывший декан юридической школы Йельского университета Энтони Кронман связывает взгляды Вебера с состоянием современной американской аспирантуры.Как он указывает, аспирантура — это наш общий опыт, наш обряд посвящения, наш тигель или испытание огнем, опыт, который объединяет почти всех профессоров университетов и колледжей как сплоченное сообщество ученых.
Есть определенные вещи, которым мы все стремимся учиться в аспирантуре:
- Дисциплины — это отдельные области исследования, каждая из которых разделена на интеллектуальную работу для интеллектуальных работников;
- Эти поля являются специальностями, каждое из которых посвящено подмножеству вопросов и использует различные методы для ответа на них;
- Каждая область имеет отдельную литературу или совокупность знаний;
- Передний край представляет собой лучший или самый инновационный вклад в литературу; и
- Чтобы стать компетентным учителем-ученым, необходимо овладеть литературой по дисциплине и отличать передовое от того, что нет.
Дело в том, что как аспиранты мы обучены специализироваться, чтобы сузить наше внимание до очень узкой части человеческих знаний — и только приняв эту специализацию, мы когда-либо будем надеяться внести передовые оригинальные работы в существующую литературу. в наших отдельных дисциплинах.
Вебер и несколько его современников в немецких университетах девятнадцатого века понимали призвание стать академиком в псевдорелигиозных терминах.
Они увидели приглашение специализироваться и внести оригинальный вклад как часть идеала, уходящего корнями в высшие духовные ценности, иногда называемого Bildung (буквально означающим самосовершенствование или внутреннее развитие), предшественником идеала современный исследовательский идеал.
Таким образом, для Вебера междисциплинарность — это, прямо говоря, мерзость, прямая неспособность должным образом отреагировать на свое высшее духовное призвание.
С институциональной точки зрения наследие немецкой Bildung — это университетская система, которая поддерживает строгое разделение между дисциплинами и стимулирует стремление к повышению специализации в каждой дисциплине.
Хотя Вебер был противником междисциплинарности, только на фоне Bildung и тесно связанного с ним современного исследовательского идеала мы можем понять, что значит искать альтернативу — то, что можно было бы назвать междисциплинарным идеалом .
Междисциплинарность — это не то, чтобы гуманитарные науки подражали наукам
Николас Диркс ни в коем случае не первый академик или администратор, который учился на собственном опыте, но примечательно, что такая высокопоставленная фигура стала последней.
В своей недавней статье для Times Higher Education Диркс предлагает цель дисциплинарного объединения, как будто ничего не произошло с тех пор, как физико-химик и писатель Ч. П. Сноу анахроничен Две культуры и научная революция 1959 года.Диркс — историк и бывший ректор Калифорнийского университета в Беркли — игнорирует многочисленные междисциплинарные и междисциплинарные взаимодействия в области искусства, гуманитарных, социальных и естественных наук.
Не то чтобы это сотрудничество всегда праздновалось. На протяжении десятилетий, независимо от квалификации или исследовательской базы, ученые громко высказывались за, но также и против того или иного представления о междисциплинарности. Конкретная форма междисциплинарности (или трансдисциплинарности, мультидисциплинарности и т. Д.) Редко определяется или понимается критически в ее историческом контексте, а сторонники редко обращаются друг к другу.Но эти сильные утверждения вращаются вокруг общего тропа: центральная роль науки как модели, которую нужно либо избегать, либо, что чаще, подражать или подражать.
Наука имеет давнюю и противоречивую привлекательность для гуманистов и социологов, а также неоднозначное наследие. «Следование науке» имеет интеллектуальную привлекательность, но побуждение к этому также проистекает из неточных, стереотипных или устаревших представлений о статусе, признании и финансировании науки.
С одной стороны, определенные «модели» науки способствовали успешному развитию по многим предметам, включая историю социальных наук, историческую демографию, новую политическую историю и экономическую историю, аналитическую библиографию, цифровые гуманитарные науки, теории отклика читателей и многое другое.
С другой стороны, наука может быть ложной и вводящей в заблуждение целью / богом. Это особенно верно, когда ученые имитируют образ «науки» некритически и вне ее исторического и интеллектуального контекста. Рассмотрим эти примеры.
Во-первых, это постоянное смешение междисциплинарности как риторики и метафоры в противоположность концептуализации, методологии и аналитической практике. Например, одна из давних лидеров Ассоциации междисциплинарных исследований Джули Томпсон Кляйн объединяет междисциплинарность с целым списком связанных, но различных концепций на нескольких страницах в одной статье в собственном журнале ассоциации.К ним относятся интеграция, трансдисциплинарный, мультидисциплинарный, трансцендентный междисциплинарный, взаимодействие, пересечение, релятивность и перевод, профессионализация, межпрофессионализм, расширение, целостное и многоуровневое, решение проблем, политические исследования и командная наука. Ни один из этих терминов не имеет определения, но очевидно, что некоторые из них относятся к концепциям, а другие — к практике.
Второй пример — «квантовая социальная наука», недавно появившийся энтузиазм, изобилующий «летними учебными лагерями».Среди его противоречий — непонимание как исторических истоков современной социальной науки на рубеже 20-го века, так и значения термина «квант» в контексте преобразующей квантовой революции и последующего изменения статуса квантовой физики в этой дисциплине. .
Как часто в истории гуманитарных и социальных наук зависть к «точным наукам» оказывает поверхностное воздействие на ученых, страдающих комплексом неполноценности. Этот культурный феномен также очевиден в моей собственной области изучения грамотности, с его распространением «новых видов грамотности», таких как ведение блогов или подкастинг.Здесь также наука задействована в ряде преувеличенных заявлений об уникальности и силе каждой провозглашенной новой «грамотности».
«Квантовая социальная наука», тем временем, находит соперника в «нейробиологическом литературоведении». Это еще одно метафорическое — не теоретическое или аналитическое — неправильное применение наук. Как написала Дебора Дж. Роджерс в прошлом месяце в обзоре новой книги Ангуса Флетчера по этой теме: «Когда наука играет с литературной критикой, результаты плачевны…. литература становится формой психотерапии, высвобождающей окситоцин и кортизол. Чтение стимулирует нейротрансмиттеры … к сожалению, большинство этих неврологических утверждений необоснованны и не подтверждаются ».
Напротив, Роджерс выступает за разумные междисциплинарные исследования и интерпретации, а также за обмен знаниями между гуманитарными и естественными науками. Она уделяет особое внимание актуальным научным исследованиям и литературной критике, включая подходы когнитивной теории разума и теорию реакции / восприятия читателя.
Мы существуем в момент анабиоза. Несмотря на по крайней мере два поколения новаторской междисциплинарности, которая опирается на естественные науки, когда это уместно, ученые в области гуманитарных и социальных наук продолжают поддаваться искушению имитировать редукционистские и / или устаревшие концепции науки, невзирая на нынешний статус их образцов.