Елена Келлер — История моей жизни читать онлайн
Предисловие
Самое поразительное в книгах слепоглухонемой Елены Келлер, а она написала семь книг, — то, что чтение их не вызывает ни снисходительной жалости, ни слезливого сочувствия. Вы словно читаете записки путешественника в неведомую страну. Яркие, точные описания дают читателю возможность испытать неизведанное в сопровождении человека, который не тяготится необычным странствием, а, вроде бы, сам выбрал такой жизненный маршрут.
Елена Келлер потеряла зрение и слух в возрасте полутора лет. Острое воспаление мозга превратило сообразительную малышку в мятущееся животное, которое тщетно пыталось понять, что происходит в окружающем мире, и безуспешно объяснить этому миру себя и свои желания. Сильная и яркая натура, которая впоследствии так помогла ей стать Личностью, поначалу проявлялась лишь в яростных вспышках безудержного гнева.
В то время большинство ей подобных становились, в конце концов, полуидиотами, которых семья старательно скрывала на чердаке или в дальнем углу. Но Елене Келлер повезло. Она родилась в Америке, где в ту пору уже разрабатывались методы обучения глухих и слепых. А потом вообще случилось чудо: в 5 лет ее учительницей стала Анна Салливан, сама испытавшая временную слепоту. Талантливый и терпеливый педагог, чуткая и любящая душа, она стала спутницей жизни Елены Келлер и сначала научила ее языку знаков и всему, что знала сама, а потом помогла дальнейшему образованию.
Елена Келлер прожила 87 лет. Независимость и глубина суждений, сила воли и энергия завоевали ей уважение множества самых разных людей, в том числе видных государственных деятелей, писателей, ученых.
Марк Твен говорил, что две самые замечательные личности XIX столетия — Наполеон и Елена Келлер. Сравнение, на первый взгляд, неожиданное, но понятное, если признать, что и тот, и другая изменили наше представление о мире и границах возможного. Однако если Наполеон подчинял и соединял народы силой стратегического гения и оружия, то Елена Келлер открыла нам изнутри мир физически обездоленных. Благодаря ей мы проникаемся состраданием и уважением к силе духа, источником которой служат доброта людей, богатство человеческой мысли и вера в Божий промысел.
Составитель
ИСТОРИЯ МОЕЙ ЖИЗНИ, ИЛИ ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ
Александру Грэхему Беллу, который научил глухих говорить и сделал возможным услышать в Скалистых горах слово, произнесенное на побережье Атлантики, посвящаю эту историю моей жизни
С некоторым страхом приступаю я к описанию моей жизни. Я испытываю суеверное колебание, приподнимая вуаль, золотистым туманом окутывающую мое детство. Задача написания автобиографии трудна. Когда я пытаюсь разложить по полочкам самые ранние свои воспоминания, то обнаруживаю, что реальность и фантазия переплелись и тянутся сквозь годы единой цепью, соединяя прошлое с настоящим. Ныне живущая женщина рисует в своем воображении события и переживания ребенка. Немногие впечатления ярко всплывают из глубины моих ранних лет, а остальные… «На остальном лежит тюремный мрак». Кроме того, радости и печали детства утратили свою остроту, многие события, жизненно важные для моего раннего развития, позабылись в пылу возбуждения от новых чудесных открытий. Поэтому, боясь вас утомить, я попытаюсь представить в кратких зарисовках лишь те эпизоды, которые кажутся мне наиболее важными и интересными.
Я родилась 27 июня 1880 года в Таскамбии, маленьком городке на севере Алабамы.
Семья моя с отцовской стороны произошла от Каспара Келлера, уроженца Швейцарии, переселившегося в Мэриленд. Один из моих швейцарских предков был первым учителем глухих в Цюрихе и написал книгу по их обучению… Совпадение необыкновенное. Хотя, правду говорят, что нет ни одного царя, среди предков которого нет раба, и ни одного раба, среди предков которого не было бы царя.
Мой дед, внук Каспара Келлера, купив обширные земли в Алабаме, туда переселился. Мне рассказывали, что раз в год он отправлялся верхом на лошади из Таскамбии в Филадельфию закупать припасы для своей плантации, и у моей тетушки хранится множество его писем семье с прелестными, живыми описаниями этих поездок.
Моя бабушка была дочерью Александра Мура, одного из адъютантов Лафайета, и внучкой Александра Спотвуда, бывшего в колониальном прошлом губернатором Виргинии. Она также была троюродной сестрой Роберта Ли.
Отец мой, Артур Келлер, был капитаном армии конфедератов. Моя мать Кэт Адамс, его вторая жена, была намного его моложе.
До того, как роковая болезнь лишила меня зрения и слуха, я жила в крохотном домике, состоявшем из одной большой квадратной комнаты и второй, маленькой, в которой спала служанка. На Юге было принято строить около большого главного дома маленький, этакую пристройку для временного житья. Такой домик выстроил и мой отец после Гражданской войны, и, когда он женился на моей матушке, они стали там жить. Сплошь увитый виноградом, вьющимися розами и жимолостью, домик со стороны сада казался беседкой. Маленькое крыльцо было скрыто от глаз зарослями желтых роз и южного смилакса, излюбленного прибежища пчел и колибри.
Главная усадьба Келлеров, где жила вся семья, находилась в двух шагах от нашей маленькой розовой беседки. Ее называли «Зеленый плющ», потому что и дом, и окружающие его деревья, и заборы были покрыты красивейшим английским плющом. Этот старомодный сад был раем моего детства.
Я очень любила ощупью пробираться вдоль жестких квадратных самшитовых изгородей и по запаху находить первые фиалки и ландыши. Именно там я искала утешения после бурных вспышек гнева, погружая разгоревшееся лицо в прохладу листвы. Как радостно было затеряться среди цветов, перебегая с места на место, внезапно натыкаясь на чудесный виноград, который я узнавала по листьям и гроздьям. Тогда я понимала, что это виноград, который оплетает стены летнего домика в конце сада! Там же струился к земле ломонос, ниспадали ветви жасмина и росли какие-то редкие душистые цветы, которые звали мотыльковыми лилиями за их нежные лепестки, похожие на крылья бабочек. Но розы… они были прелестнее всего. Никогда потом, в оранжереях Севера, не находила я таких утоляющих душу роз, как те, увивавшие мой домик на Юге. Они висели длинными гирляндами над крыльцом, наполняя воздух ароматом, не замутненным никакими иными запахами земли. Ранним утром, омытые росой, они были такими бархатистыми и чистыми, что я не могла не думать: такими, наверное, должны быть асфодели Божьего Райского сада.
Начало моей жизни походило на жизнь любого другого дитяти. Я пришла, я увидела, я победила — как всегда бывает с первым ребенком в семье. Разумеется, было много споров, как меня назвать. Первого ребенка в семье не назовешь как-нибудь. Отец предложил дать мне имя Милдред Кэмпбелл в честь одной из прабабок, которую высоко ценил, и принимать участие в дальнейшем обсуждении отказался. Матушка разрешила проблему, дав понять, что желала бы назвать меня в честь своей матери, чье девичье имя было Елена Эверетт. Однако по пути в церковь со мной на руках отец это имя, естественно, позабыл, тем более что оно не было тем, которое он всерьез рассматривал. Когда священник спросил у него, как же назвать ребенка, он вспомнил лишь, что решили назвать меня по бабушке, и сообщил ее имя: Елена Адамс.
История моей жизни | zakharov.ru
ЭПОХА ВЕЛИКИХ АВАНТЮРИСТОВ
I
Героическая эпоха авантюристов
Четверть века отделяет Семилетнюю войну от Французской революции, и все эти 25 лет над Европой стоит душное безветрие. Великие династии Габсбургов, Бурбонов и Гогенцоллернов устали воевать. Бюргеры безмятежно покуривают, пуская дым кольцами, солдаты пудрят свои косы и чистят ненужные уже ружья; измученные народы могут наконец немного передохнуть, но князья скучают без войны. Они скучают смертельно, все эти германские, итальянские и прочие князьки в своих крохотных резиденциях, и им хочется, чтобы их забавляли. Да, ужасно скучно этим беднягам, всем этим мелким в их призрачном величии курфюрстам и герцогам, в их свежеотстроенных, еще сыровато-холодных дворцах в стиле рококо, несмотря на всякие потешные сады, фонтаны и оранжереи, зверинцы, парки с дичью, галереи и кунсткамеры. На выжатые кровью деньги и с проворно разученными
и Гассе, так же как каббалистов и кокоток, фейерверкеров и охотников на кабанов, либреттистов и балетмейстеров. Ибо каждый из этих князьков хочет иметь при своем маленьком дворе самое новое, самое лучшее и самое модное — в сущности, скорее назло мелкопоместному соседу, чем себе на пользу. И вот у них — церемониймейстеры
и церемонии, каменные театры и оперные залы, сцены
и балеты. Недостает лишь еще одного, чтобы разогнать скуку захолустного города и придать настоящий светский вид безнадежно приевшимся физиономиям неизменных шестидесяти дворян: не хватает знатных визитеров, интересных гостей, космополитических иностранцев — живой газеты, — словом, нескольких изюминок в квашеном тесте, маленького ветерка из большого света — в душном воздухе уместившейся на тридцати уличках резиденции.
и всякому шепчут на ухо, что обладают тайной алхимиков. При каждом дворе они изощряются в новых художествах: тут они выступают под таинственным покрывалом франкмасонов и розенкрейцеров*, там, у сребролюбивого владетеля, разыгрывают знатоков химической кухни и трудов Парацельса. Сластолюбивому они предлагают свои услуги в качестве сводников и поставщиков с изысканным подбором товара, к любителю войн являются в качестве шпионов, к покровителям наук и искусств — в качестве философов и рифмоплетов. Суеверных они ловят гороскопами, легковерных — проектами, игроков — краплеными картами, а наивных — великосветской элегантностью. Но все это неизменно окутывается непроницаемо-шумящей оболочкой странности и тайны, непостижимой и тем самым вдвойне занимательной. Как блуждающие огоньки, внезапно вспыхивающие и манящие в трясину, мерцают они и поблескивают то тут, то там в неподвижном и затхлом воздухе резиденций, появляясь и исчезая в призрачной пляске обмана.
При дворах их принимают, забавляются ими, не уважая их и столь же мало интересуясь подлинностью их дворянства, как обручальными кольцами их жен и девственностью сопровождающих их девиц. Ибо в этой аморальной, отравленной упадочной философией атмосфере приветствуют без дальнейших расспросов всякого, кто приносит развлечение или хотя бы на час смягчает скуку, эту страшную болезнь властителей. Их охотно терпят наравне с девками, пока они забавляют и пока обирают не слишком нагло. Иногда эта свора артистов и мошенников получает сиятельный пинок ногой в зад, иногда они выкатываются из бального зала в тюрьму или даже на галеры, подобно директору венских театров Джузеппе Аффлизио. Некоторые, правда, присасываются крепко, становятся сборщиками податей, любовниками куртизанок или даже, в качестве услужливых супругов придворных блудниц, настоящими дворянами и баронами. Обычно они не ждут, чтобы запахло скандалом, ибо все их обаяние основано лишь на новизне и таинственности: когда их шулерство становится слишком наглым, когда они слишком глубоко залезают в чужие карманы, когда слишком надолго устраиваются по-домашнему при каком-либо дворе, вдруг может явиться кто-нибудь, кто поднимет их мантию и явит миру клеймо вора или рубцы каторжника.
Для их сомнительных делишек полезна частая перемена воздуха, и поэтому они непрестанно разъезжают по Европе, эти искатели счастья, эти коммивояжеры темного ремесла, эти цыгане, странствующие от двора к двору, от ярмарки к ярмарке.
И так на протяжении XVIII столетия вертится все одна и та же карусель мошенников, с одними и теми же фигурами — от Мадрида до Петербурга, от Амстердама до Пресбурга, от Парижа до Неаполя. Пытаются говорить о случайности, когда Казанова встречает за каждым игорным столом, при каждом дворе все тех же мошенников-собратьев — Тальви, Аффлизио, Шверина, Сен-Жермена, но для посвященных его непрестанное странствование означает скорее убегание, нежели развлечение. И все они вместе составляют сплоченную родню, единый орден авантюристов, единую масонскую общину без лопатки и прочих символов. Всюду, где только они встречаются, один тянет другого, предлагает себя в партнеры за игорным столом при обирании глупцов, один проталкивает другого
в знатное общество и, признавая его, удостоверяет свою собственную личность. Они меняют женщин, платье, имена — все, за исключением одного: профессии. Все эти актеры, танцоры, музыканты, искатели счастья, блудницы и алхимики, попрошайничающие по дворам, являются, совместно с иезуитами и евреями, единственно интернациональным элементом в мире. Стоя между оседлым узколобым мелкобуржуазным столбовым дворянством и еще не свободным тупым бюргерством, не принадлежа ни к тому, ни к другому лагерю, члены этого ордена легко и ловко шмыгают между ними, блуждают по странам и классам, двусмысленные и непостижимые, мародеры без флага
и отечества, потомки флибустьеров и конквистадоров. Ими начинается новая эпоха, новое искусство заработка: они уже не обирают беззащитных и не грабят на большой дороге почтовые экипажи, а надувают тщеславных и облегчают кошельки легкомысленных. Вместо физической смелости у них в избытке присутствие духа, вместо свирепого неистовства — ледяная наглость, вместо грубого разбойничьего кулака — тонкая игра на нервах и психологии. Этот новый вид плутовства заключил союз с космополитизмом и изысканными манерами, он отказался от старого способа грабежа при помощи кинжала и поджога, заменив его краплеными картами и магическими зельями, галантной улыбкой и дутыми векселями. Это еще все та же отважная порода, которая на парусах отправлялась в Новую Индию и мародерствовала во всех армиях, которая не хочет влачить жизнь на буржуазный, преданно-лакейский лад, а предпочитает наполнять карманы одним махом, пренебрегая всеми опасностями.
Только стал более утонченным метод, а с ним —
и облик. На смену неуклюжим кулакам, пропитым рожам, неотесанным манерам старых вояк пришли руки
в перстнях и напудренные парики над беспечным челом. Они крутят пируэты, словно танцоры, изъясняются как актеры и пускают пыль в глаза, как болтуны-философы; смело отвратив неспокойный взор, они манипулируют за игорным столом и в остроумной беседе одаривают женщин любовными напитками и поддельными алмазами.
Надо признать, что в каждом из них есть нечто одухотворенное, что делает их привлекательными, а некоторых можно смело назвать гениальными. Вторая половина XVIII столетия является их героической эпохой, их золотым веком, их классическим периодом. Подобно тому как раньше, при Людовике XV, французские поэты объединились в блестящую плеяду, а позднее, в Германии, чудесное мгновение Веймара воплотило творческие стремления гения в бессмертные фигуры, так и тогда над всей эпохой победоносно сияет яркое семизвездие славных аферистов и бессмертных искателей приключений.
Вскоре они уже не удовлетворяются запусканием рук в княжеские карманы — они нагло и величаво начинают крутить исполинскую рулетку мировой истории. Вместо того чтобы, согнув спину, лакействовать, они, гордо подняв голову, вмешиваются в дела двора и управления.
И особенно характерным персонажем для второй половины XVIII века является приблудный ирландец, ставший генеральным контролером финансов, Джон Лоу, который своими необеспеченными ассигнациями стирает в порошок французские финансы. Шевалье Д’Эон, гермафродит, человек сомнительного происхождения и сомнительной славы, став тайным агентом Людовика XV, руководит международной политикой. Маленький круглоголовый барон Нейгоф становится настоящим королем Корсики под именем Теодора I, хотя и оканчивает затем свою карьеру в тюрьме из-за долгов. Калиостро, деревенский парень из Сицилии, за всю жизнь так и не научившийся толком грамоте, видит у своих ног весь Париж и сплетает из пресловутого ожерелья Марии-Антуанетты петлю французской монархии. Старик Тренк, прусский офицер, заточенный в крепость по обвинению в связи с сестрой Фридриха II принцессой Амалией и напоровшийся в конце концов на гильотину, как истый трагик разыгрывает
в красной шапке героя свободы. Сен-Жермен, этот маг, алхимик и оккультист без возраста, покоряет Людовика XV и до сих пор продолжает морочить усердных ученых неразгаданной тайной своего рождения. Все они обладают бльшим могуществом, нежели наиболее именитые властелины, ослепляют ученых, обольщают женщин, грабят богачей и, не имея должности и не зная ответственности, тайно дергают ниточки политических марионеток.
Последний, однако не худший из них — Джакомо Казанова, историограф этого цеха, который рисует их всех занимательнейшим образом, рассказывая о самом себе
в сотнях подвигов и авантюр, — завершает эту семерку незабываемых и незабытых, кратковременных властителей уже обреченного на гибель мира. Ибо всего только тридцать или сорок лет длится в Европе героическая эпоха этих гениев наглости и мистического актерства, а затем она изживает себя через наиболее законченный свой тип, наиболее совершенный свой идеал — поистине демонического авантюриста. Ибо Наполеон действует всерьез там, где эти мелкие шарлатаны только играли, он величавым жестом захватывает то, чем они только лакомились и к чему лишь притрагивались. В его лице авантюризм проникает из княжеских передних в тронный зал; он завершает восхождение преступного к вершине власти: авантюризм на короткий час мировой истории надевает себе на голову корону Европы.
II
Молодой шевалье де Сенгальт
В парке замка Сан-Суси, в 1764 году,
Фридрих Великий, вдруг останавливаясь
и разглядывая Казанову:
— Знаете ли, вы очень красивый человек!
Театр в небольшом столичном городе. Певица только что закончила свою арию блестящей колоратурой, зал разразился аплодисментами, и теперь, во время начавшихся речитативов, напряженное внимание ослабевает. Франты навещают ложи, дамы рассматривают друг друга в лорнеты и серебряными ложечками лакомятся апельсиновым шербетом и желе; им нет ровно никакого дела до гротесков Арлекина и пируэтов Коломбины.
Но вдруг все взоры с любопытством устремляются
к запоздавшему незнакомцу, который с непринужденностью истинно знатного человека смело и вместе с тем небрежно входит в партер. Атлетическая фигура, пышный и богатый наряд: бархатное платье пепельного цвета раскрывается над изящно вышитым шелковым жилетом и драгоценными кружевами, золотые петлицы оттеняют темные складки от самых пряжек на брюссельском жабо и до шелковых чулок. Под мышкой небрежно зажата нарядная шляпа с белым пером; тонкий, сладкий запах розового масла или новомодной помады исходит от знатного незнакомца, который равнодушно следует через весь партер до первого ряда и беспечно прислоняется там
к барьеру: покрытая перстнями рука надменно опирается на усыпанную драгоценными камнями шпагу английской стали. Словно не замечая обращенного на него всеобщего внимания, он поднимает золотой лорнет, чтобы с деланным равнодушием оглядеть ложи.
А тем временем из ряда в ряд по креслам легким шелестом передается любопытство провинциального городка: кто это — князь, богатый иностранец?.. Головы сближаются, почтительное перешептывание сначала касается обрамленного алмазами ордена, который болтается у него на груди на ярко-красной ленте: орден так густо осыпан блестящими камешками, что никто уже не узнает дрянную дешевку — хоть и древний, но бесславный орден Золотой Шпоры. Певцы на сцене сразу чувствуют, что внимание от них отвлечено, речитативы льются несвязно, а танцовщицы, прошмыгнув из-за кулис, высматривают поверх скрипок и виол, не занесло ли им счастье герцога-толстосума на прибыльную ночь.
Но прежде чем все эти сотни людей в зале успевают разгадать загадку незнакомца и определить его происхождение, женщины в ложах смущенно замечают нечто другое: необычайную красоту этого неизвестного мужчины, красоту и поразительную мужественность. Его рослая фигура и квадратные плечи дышат мощью, мускулистые руки цепки, во всем напряженном, стальном мужском теле — ни одной изнеженной линии, так стоит он перед ними, слегка наклонив голову, словно готовый ринуться в бой бык. Профиль его напоминает изображение на римской монете, настолько резко и чеканно выделяется каждая черта на темной меди этой головы. Из-под каштановых, любовно завитых и причесанных волос прекрасной линией вырисовывается лоб, которому мог бы позавидовать любой поэт, нос изгибается дерзким, смелым крючком, под крепкой костью подбородка выпукло поднимается кадык в два ореха величиной: положительно, каждая черта этого лица дышит напором и победной решимостью. И только губы, очень алые и чувственные, изгибаются, мягкие и влажные, как мякоть граната, открывая белые ядра зубов.
Теперь красавец медленно обращает профиль к темному зрительному залу, под ровными, округлыми, густыми бровями нетерпеливо и беспокойно сверкают черные глаза, быстро перескакивая от одной точки к другой. Так настоящий охотник высматривает добычу, готовый одним прыжком броситься на намеченную жертву. Но пока — взор этот только мерцает, он не загорелся еще ярким пламенем, а лишь медленно ощупывает ряды лож и, минуя мужчин, оглядывает, как товар на продажу, женщин. Незнакомец рассматривает их одну за другой, выбирая, как знаток, и чувствуя, что и они рассматривают его; при этом слегка приоткрываются сластолюбивые губы южанина, и зарождающаяся улыбка этого сочного рта теперь впервые обнаруживает белоснежную, сытую, чувственную челюсть. Пока эта улыбка еще не имеет в виду какую-ли-бо одну женщину, пока она еще обращена ко всем —
к женщине как таковой. Но вот он приметил в одной из лож знакомую даму: его взор сразу становится сосредоточенным, в глазах, которые только что глядели нагло-вопро-шающе, вспыхивает бархатный и вместе с тем искрящийся блеск, левая рука отделяется от шпаги, правая хватает тяжелую шляпу с перьями, и так он подходит к ней, с едва уловимым приветствием на устах. Мускулистая шея грациозно изгибается над протянутой для поцелуя рукой, он тихо говорит ей что-то. И по смятению и смущению дамы сразу заметно, как нежно и томно звучит этот певучий голос; затем она оборачивается и представляет незнакомца своим спутникам: «Шевалье де Сенгальт». Поклоны, церемонность, учтивость, гостю предлагают место в ложе, от которого он скромно отказывается; обмен любезностями переходит, наконец, в беседу.
Постепенно Казанова возвышает голос, направляя слова через головы окружающих. Он с актерским мастерством придает гласным мягкую певучесть, а согласным — ритмическую раскатистость. И все слышнее раздается его голос из рамок ложи, громкий и настойчивый, ибо он хочет, чтобы насторожившиеся соседи слышали, как остроумно
и свободно разговаривает он по-французски и по-итальянски, как ловко цитирует Горация… Как бы невзначай кладет он руку в перстнях на барьер ложи таким образом, чтобы издалека можно было видеть дорогие кружевные манжеты и прежде всего блеск громадного бриллианта на пальце. Теперь он предлагает кавалерам мексиканский нюхательный табак из усыпанной алмазами табакерки. «Мой друг, испанский посланник, прислал мне его вчера с курьером», — доносятся его слова в соседнюю ложу,
а когда один из кавалеров вежливо восхищается миниатюрой на табакерке, он бросает небрежно, но достаточно громко, чтобы его слова распространились по залу: «Подарок моего друга и милостивого государя, кельнского курфюрста».
Так он болтает, по-видимому совершенно небрежно; однако, рисуясь, хвастун в то же время глазами хищной птицы зорко следит за производимым им впечатлением. Да, все заняты им, он ощущает на себе любопытство женщин, чувствует, что вызвал интерес, изумление и восхищение, и все это придает ему еще больше смелости. Ловким маневром он перебрасывает разговор в соседнюю ложу, где сидит фаворитка герцога и благосклонно — он это чувствует — слушает его прекрасную французскую речь. Рассказывая о какой-то красавице, он рассыпается перед ней в любезностях, которые она принимает с ответной улыбкой. Теперь его друзьям не остается ничего другого, как представить шевалье высокопоставленной даме. И дело уже в шляпе. Завтра днем он будет обедать с городской знатью; завтра вечером он в одном из дворцов предложит устроить маленькую игру в фараон и будет обирать их; завтра ночью он будет спать с одной из этих блестящих, разодетых женщин — и все это благодаря своей отважной, уверенной и энергичной хватке, своей воле к победе и мужественной, открытой красоте смуглого лица. Именно эти черты дали ему все: улыбки женщин и солитер на пальце, усыпанную бриллиантами часовую цепочку и золотые петлицы, кредит у банкиров и дружбу дворян, и то, что прекраснее всего: свободу в бесконечном многообразии жизни.
Тем временем примадонна готовится начать новую арию. Казанова, уже приглашенный очарованными им кавалерами и милостиво вызванный к утреннему приему фаворитки, возвращается, после глубокого поклона, на свое место, садится и, опираясь левой рукой на шпагу, склоняет красивую голову, чтобы, как знаток, послушать пение. За его спиной, из ложи в ложу, из уст в уста, шепотом передается: «Шевалье де Сенгальт!» Подробностей о нем не знает никто — ни откуда он пришел, ни чем он занимается, ни куда направляется; но имя его проносится
и гудит по всему темному и любопытному залу, забрасывается, танцуя, как невидимое, мелькающее пламя, наверх, на сцену, к охваченным таким же любопытством певицам. И вдруг маленькая венецианская танцовщица заливается смехом: «Шевалье де Сенгальт? Ах, этот обманщик! Да ведь это же Казанова, сын Буранеллы, маленький аббат, который пять лет тому назад ловко украл девственность у моей сестры; придворный шут старика Брагадино, хвастун, забияка и авантюрист!» Но она, по-видимому, не слишком возмущена его проделками, ибо из-за кулис она подмигивает ему, как старому знакомому,
и многозначительно подносит кончики пальцев к губам. Он замечает это, узнает ее, улыбается и быстро соображает: она не испортит ему игры со знатными дураками,
а предпочтет переспать с ним сегодня ночью.
III
Последние дни старого авантюриста
Все изменилось теперь, увы! —
и я не присутствую, сам я уже не тот и не
думаю, что еще существую: я — был.
Латинская надпись на портрете Казановы в старости
1797–1798 годы. Кровавая метла революции вымела вон галантный век, головы христианнейшего короля и королевы лежат в корзине гильотины, и десять дюжин принцев и князьков совместно с венецианскими инквизиторами прогнаны к черту маленьким корсиканским генералом. Европа читает уже не «Энциклопедию», Вольтера и Руссо, а отрывистые бюллетени с театра военных действий, не слушает больше итальянских арий, а трепещет перед пушками. Великий пост навис над Европой: карнавалам и рококо наступил конец, нет больше кринолинов и напудренных париков, серебряных пряжек на туфлях и брюссельских кружев; никто не носит больше бархатного платья — оно сменилось мундиром и бюргерской одеждой.
Но странно: кто-то забыл о времени. Это какой-то старенький человечек там, на севере, в самом темном закоулке Богемии. Как рыцарь Глюк в легенде Гофмана, как какая-то цветистая птица, старик в бархатном жилете с позолоченными пуговицами, в вылинявшем и пожелтевшем кружевном воротнике, шелковых чулках с узорчатыми подвязками и в парадной шляпе с белым пером, среди бела дня спускается тяжелой поступью из замка Дукс по неровной булыжной мостовой в город. По старому обычаю смешной старик еще носит косу, хотя она и напудрена плохо (нет больше лакеев!), а дрожащая рука важно опирается на старомодную трость с золотым набалдашником, какие носили при королевском дворе летом 1730 года… Да, это Казанова, или, вернее, его мумия, он все еще жив, этот старый авантюрист, несмотря на нужду, заботы и сифилис. Кожа стала пергаментной, крючковатый нос выступает над дрожащим, слюнявым ртом, как птичий клюв, густые брови поседели и стали щетинистыми; все это дышит уже затхлым запахом старости и тления, высыханием в желчи и книжной пыли. В одних только глазах, черных, как смола, еще живет былое беспокойство, остро и зло выглядывают они из-под полузакрытых век. Но он недолго смотрит по сторонам, а только сердито брюзжит и ворчит про себя, ибо находится в дурном настроении. Да, Казанова никогда уже не бывает в духе с тех пор, как судьба выбросила его на эту богемскую свалку. К чему поднимать глаза — каждый взгляд был бы слишком большой честью для этих глупых ротозеев, этих широконосых немецко-богемских картофельных рож, которые никогда не высовывают носа дальше деревенской грязи и даже не выполняют своего долга: не приветствуют его, шевалье де Сенгальта, который в свое время всадил пулю в живот польскому гофмаршалу и получил из собственных рук папы римского Золотые Шпоры. Но еще досаднее то, что и женщины уже не уважают его больше, а прикрывают руками рот, чтобы сдержать раскаты громкого деревенского хохота. И им есть над чем посмеяться, потому что служанки рассказали попу, что старый греховодник охотно залезает им рукой под юбки и на своем тарабарском языке шепчет в уши всякие глупости. Но все же эта чернь все-таки лучше, чем проклятая лакейская сволочь, на произвол которой он отдан дома, эти «ослы, пинки которых он вынужден переносить», и больше всего — от домоправителя Фельткирхнера и его присного Видерхольта. Канальи! Вчера они опять нарочно пересолили ему суп и сожгли макароны, они вырвали его портрет из рамы и повесили его в отхожем месте, они осмелились, эти негодяи, поколотить маленькую собачку с черными пятнами, Мелампигу, подаренную ему графиней Роггендорф, только за то, что прелестный зверек отправил естественную потребность в комнатах. Ах, куда удалились те золотые времена, когда можно было просто посадить в колодки подобную лакейскую сволочь и переломать ей ребра вместо того, чтобы терпеть подобную наглость! Но нынче из-за этого Робеспьера хамье подняло голову, проклятые якобинцы изгадили всю эпоху, и сам ты уже только старый, бедный беззубый пес. Что толку сетовать, ворчать и брюзжать целый день, лучше всего наплевать на весь этот сброд, подняться наверх, в свою комнату, и читать Горация.
Но сегодня нет места всем этим печальным размышлениям — мумия торопливо бегает по комнатам, как подергиваемая марионетка. Она облеклась в старое придворное платье, прицепила орден и хорошенько почистилась щеткой, чтобы удалить малейшую пылинку. Ибо господин граф дали знать, что приедут сегодня, их милость собственной персоной прибудут из Теплица и привезут с собой принца де Линя и еще несколько благородных господ; за столом они будут беседовать по-французски, и завистливая лакейская банда, скрежеща зубами, должна будет прислуживать, подавать ему тарелки, сгибаясь в три погибели, а не швырять ему на стол, как вчера, перепорченные и изгаженные объедки, как бросают кость собаке. Да, сегодня, во время обеда, он будет сидеть за большим столом вместе с австрийскими кавалерами, умеющими еще ценить утонченный разговор, и почтительно слушать философа, которого изволил уважать сам Вольтер и которого когда-то удостаивали своего внимания императоры
и короли. «А как только дамы удалятся, господин граф
и господин принц, вероятно, самолично попросят меня прочесть им что-нибудь из известного манускрипта —
да, попросят, господин Фельткирхнер, поганая рожа вы этакая, — высокорожденный господин граф Вальдштейн и господин фельдмаршал принц де Линь будут просить меня, чтобы я опять прочел им отрывок из моих любопытнейших приключений… И я это, может быть, и сделаю — может быть — ибо я ведь не слуга господина графа и не обязан слушаться его, я не принадлежу к лакейскому сброду, я — гость и библиотекарь и стою с ними на равной ноге, — ну да вы ничего этого не понимаете, якобинская сволочь!.. Но парочку анекдотов я все же им расскажу, черт возьми! Парочку анекдотов в восхитительном жанре моего учителя, господина Кребийона, или парочку венецианских — с перцем и солью; ведь мы, дворяне, будем между собой, а мы хорошо разбираемся в оттенках. Они будут смеяться и пить крепкое черноватое бургундское вино, как при дворе Его христианнейшего Величества, будут беседовать о войне, алхимии и книгах, а прежде всего — слушать рассказы старого философа о светских делах и о женщинах».
Возбужденно шмыгает по отпертым залам маленькая, старая, высохшая злая птица, с глазами, сверкающими злобой и отвагой. Вытирает обрамляющие орденский крест стразы (настоящие камни уже давно проданы английскому жиду), тщательно пудрит волосы и упражняется перед зеркалом (с этими невежами забудешь всякие манеры!) в старомодных реверансах и поклонах, какие были приняты при дворе Людовика XV. Правда, спина уже порядочно хрустит: не безнаказанно тряслась старая тачка семьдесят три года во всех почтовых каретах вдоль и поперек Европы, а женщины стоили ему бог знает сколько сил! Но там, наверху, в башке — там, по крайней мере, еще не испарилось остроумие, он еще сумеет позабавить этих господ и придать себе весу в их глазах. Круглым и замысловатым, немного дрожащим почерком переписывает он на чуть шершавом листе дорогой бумаги приветственные стишки на французском языке для принцессы де Рекке
и разрисовывает буквы высокопарного посвящения на своей новой комедии для любительского театра: «Да, даже здесь, в Дуксе, мы еще не разучились держать себя подобающим образом!»
И действительно, когда наконец подкатывают кареты и он, сгорбившись, сходит вниз по крутым ступеням, тяжело ступая своими скрюченными ногами, — господин граф и его гости небрежно бросают слугам шапки, плащи и шубы, но его они обнимают по дворянскому обычаю, представляют незнакомым господам в качестве прославленного шевалье де Сенгальта, превознося его литературные заслуги, и дамы польщены видеть его рядом с собой за столом.
Блюда еще не убраны, трубки еще идут вкруговую,
а принц уже справляется — совсем как он предвидел — об успехах беспримерно увлекательной истории его жизни, и кавалеры и дамы в один голос просят его прочесть им главу из этих мемуаров, которые, несомненно, приобретут громкую известность. Как отказать в каком-либо желании любезнейшему графу, его милостивому благодетелю? Господин библиотекарь поспешно взбирается наверх, в свою комнату, и берет из пятнадцати фолиантов тот, в который он уже предусмотрительно вложил шелковую ленту: главный, наиболее выдающийся эпизод — один из немногих, который не должен чуждаться присутствия дам, — рассказ о его бегстве из свинцовых карцеров Венеции. Как часто и кому только не читал уже он эту несравненную авантюру: курфюрстам баварскому и кельнскому, в кругу английских дворян и при варшавском дворе, но пусть они увидят, что Казанова умеет рассказывать иначе, нежели этот скучный пруссак, господин фон Тренк, из-за приключений которого теперь поднимают столько шуму. Ибо он недавно вставил в рассказ несколько новых эффектов — чудесные неожиданные осложнения, — и в конце — великолепную цитату из божественного Данте. Бурные аплодисменты награждают его за чтение, граф обнимает его и при этом левой рукой тайно сует ему в карман сверток дукатов, которые ему, черт возьми, приходятся весьма кстати, ибо если его и забывает весь мир, то кредиторы преследуют его даже и здесь.
Но, увы, на другой день лошади уже нетерпеливо звякают сбруей, кареты ждут у ворот, ибо высокие особы уезжают в Прагу, и хотя господин библиотекарь и делал трижды тонкие намеки на то, что у него в Праге много неотложных дел, его все-таки никто не берет с собой. Он вынужден остаться в огромном, холодном, с гуляющими сквозняками, каменном ящике Дукса, отданный в руки наглого богемского сброда — лакеев, которые, едва только улеглась пыль за колесами господина графа, опять начинают свое нелепое зубоскальство, растягивая рот до ушей. Всюду одни варвары, нет больше никого, кто умел бы разговаривать по-французски и по-итальянски об Ариосто и Жан-Жаке, невозможно же вечно писать письма этому заносчивому, погрязшему в деловых актах жеребцу — господину Опицу в Часлове, или тем немногим милостивым дамам, которые еще удостаивают его чести переписываться с ними. Затхло и сонно скука, как серый дым, снова ложится над необитаемыми комнатами, и забытый вчера ревматизм с удвоенной свирепостью дергает ноги. Казанова угрюмо снимает придворное платье и надевает на мерзнущие кости толстый турецкий шерстяной халат, угрюмо подползает он к единственному приюту воспоминаний — письменному столу, очиненные перья ждут его рядом с кипой больших белых листов, в ожидании шелестит бумага. И вот он, вздыхая, садится и дрожащей рукой — благодатная, подстегивающая его скука! — продолжает писать историю своей жизни.
Ибо за этим иссохшим лбом, за этой мумифицированной кожей живет, как белое ядро ореха за костяной скорлупой, свежая и цветущая гениальная память. В этом маленьком костном пространстве между лбом и затылком сохранилось еще нетронутым и точным все, чем когда-то алчно завладевали в тысячах авантюр эти сверкающие глаза, эти широко дышащие ноздри, эти жесткие, жадные руки, — и распухшие от ревматизма пальцы, которые водят гусиным пером в течение тринадцати часов в день («тринадцать часов, а они проходят для меня как тринадцать минут!»), еще помнят обо всех атласных женских телах, которые они когда-то с наслаждением ласкали. На столе в пестром беспорядке лежат пожелтевшие письма этих прежних возлюбленных, записки, локоны, счета и сувениры — и как над потухшим пламенем еще серебрится дым, так из поблекших воспоминаний поднимается ввысь невидимое облако нежного благоухания. Каждое объятие, каждый поцелуй… Воистину, «наслаждение — вспоминать свои наслаждения».
Глаза старого ревматика блестят, губы дрожат от увлечения и возбуждения, он шепчет вновь придуманные слова и наполовину воскресшие в памяти диалоги, невольно подражая былым голосам, и сам смеется собственным шуткам. Он забывает еду и питье, бедность и несчастье, унижение и бессилие, все злополучие и всю отвратительность старости, забавляясь в мечтах перед зеркалом своих воспоминаний. По его зову перед ним встают улыбающиеся тени — Анриетта, Бабетта, Тереза, — и эти вызванные им к жизни духи дают ему, может быть, больше наслаждения, чем пережитая когда-то действительность. И так пишет он и пишет, без устали, вновь переживая,
с помощью пера и пальцев, былые авантюры, бродит взад и вперед, декламирует, смеется и не помнит себя больше.
Перед дверью стоят чурбаны-лакеи и перекидываются грубыми шутками. «С кем он забавляется там, в комнате, этот старый французский дурак?» Смеясь, они указывают пальцами на лоб, намекая на его чудачество, с шумом спускаются вниз, на попойку, и оставляют старика одного в его кабинете. Никто на свете не помнит о нем больше — ни близкие, ни дальние. Живет он, старый сердитый ястреб, там, на своей башне в Дуксе, как на вершине ледяной горы, безвестный и забытый, и когда, наконец, на исходе июня 1798 года, разрывается старое дряхлое сердце и жалкое, когда-то пламенно обнимаемое сотнями женщин тело зарывают в землю, для церковной книги остается неизвестной его настоящая фамилия. «Казаней, венецианец», — вносится в нее неправильное имя и «восемьдесят четыре года от роду» — неточный возраст: настолько незнакомым стал он для окружающих. Никто не заботится о его могиле, никому нет дела до его сочинений, забытым тлеет его прах, забытыми тлеют его письма и забытыми странствуют где-то по равнодушным рукам тома его труда.
Как с хрипом внезапно останавливаются запыленные, заржавелые часы с курантами, так в 1798 году остановилась эта жизнь. Но четверть века спустя она заявляет
о себе снова.
Мир прислушивается, удивляется, изумляется, вновь охваченный восхищением и возмущением: мемуары Казановы вышли в свет, и с тех пор старый авантюрист живет вновь — всегда и всюду.
Стефан Цвейг
РЫЦАРЬ ФОРТУНЫ
Он был бы отменно хорош собой, если бы не его некрасивость: высок ростом, сложен как Геркулес, но цветом лица напоминает африканца; живые, полные ума глаза, и в то же время неизменное выражение подозрительности, беспокойства и даже злопамятства придает его внешности некоторую жестокость. Склонный легче впадать
в гнев, нежели в веселость, он, тем не менее, легко заставляет смеяться других. Своей манерой говорить он похож на дурашливого Арлекина или Фигаро и поэтому отменно занимателен. Нет такого предмета, в коем он не почитал бы себя знатоком: в правилах танца, французского языка, хорошего вкуса и светского обхождения.
Это истинный кладезь премудрости, но непрестанное повторение цитат из Горация изрядно утомляет. Склад его ума и его остроты проникнуты утонченностью; у него чувствительное и способное к благодарности сердце, но стоит хоть чем
Елена Келлер ★ История моей жизни читать книгу онлайн бесплатно
Предисловие
Самое поразительное в книгах слепоглухонемой Елены Келлер, а она написала семь книг, — то, что чтение их не вызывает ни снисходительной жалости, ни слезливого сочувствия. Вы словно читаете записки путешественника в неведомую страну. Яркие, точные описания дают читателю возможность испытать неизведанное в сопровождении человека, который не тяготится необычным странствием, а, вроде бы, сам выбрал такой жизненный маршрут.
Елена Келлер потеряла зрение и слух в возрасте полутора лет. Острое воспаление мозга превратило сообразительную малышку в мятущееся животное, которое тщетно пыталось понять, что происходит в окружающем мире, и безуспешно объяснить этому миру себя и свои желания. Сильная и яркая натура, которая впоследствии так помогла ей стать Личностью, поначалу проявлялась лишь в яростных вспышках безудержного гнева.
В то время большинство ей подобных становились, в конце концов, полуидиотами, которых семья старательно скрывала на чердаке или в дальнем углу. Но Елене Келлер повезло. Она родилась в Америке, где в ту пору уже разрабатывались методы обучения глухих и слепых. А потом вообще случилось чудо: в 5 лет ее учительницей стала Анна Салливан, сама испытавшая временную слепоту. Талантливый и терпеливый педагог, чуткая и любящая душа, она стала спутницей жизни Елены Келлер и сначала научила ее языку знаков и всему, что знала сама, а потом помогла дальнейшему образованию.
Елена Келлер прожила 87 лет. Независимость и глубина суждений, сила воли и энергия завоевали ей уважение множества самых разных людей, в том числе видных государственных деятелей, писателей, ученых.
Марк Твен говорил, что две самые замечательные личности XIX столетия — Наполеон и Елена Келлер. Сравнение, на первый взгляд, неожиданное, но понятное, если признать, что и тот, и другая изменили наше представление о мире и границах возможного. Однако если Наполеон подчинял и соединял народы силой стратегического гения и оружия, то Елена Келлер открыла нам изнутри мир физически обездоленных. Благодаря ей мы проникаемся состраданием и уважением к силе духа, источником которой служат доброта людей, богатство человеческой мысли и вера в Божий промысел.
Составитель
ИСТОРИЯ МОЕЙ ЖИЗНИ, ИЛИ ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ
Александру Грэхему Беллу, который научил глухих говорить и сделал возможным услышать в Скалистых горах слово, произнесенное на побережье Атлантики, посвящаю эту историю моей жизни
Глава 1. И ДЕНЬ ТОТ НАШ…С некоторым страхом приступаю я к описанию моей жизни. Я испытываю суеверное колебание, приподнимая вуаль, золотистым туманом окутывающую мое детство. Задача написания автобиографии трудна. Когда я пытаюсь разложить по полочкам самые ранние свои воспоминания, то обнаруживаю, что реальность и фантазия переплелись и тянутся сквозь годы единой цепью, соединяя прошлое с настоящим. Ныне живущая женщина рисует в своем воображении события и переживания ребенка. Немногие впечатления ярко всплывают из глубины моих ранних лет, а остальные… «На остальном лежит тюремный мрак». Кроме того, радости и печали детства утратили свою остроту, многие события, жизненно важные для моего раннего развития, позабылись в пылу возбуждения от новых чудесных открытий. Поэтому, боясь вас утомить, я попытаюсь представить в кратких зарисовках лишь те эпизоды, которые кажутся мне наиболее важными и интересными.
Я родилась 27 июня 1880 года в Таскамбии, маленьком городке на севере Алабамы.
Семья моя с отцовской стороны произошла от Каспара Келлера, уроженца Швейцарии, переселившегося в Мэриленд. Один из моих швейцарских предков был первым учителем глухих в Цюрихе и написал книгу по их обучению… Совпадение необыкновенное. Хотя, правду говорят, что нет ни одного царя, среди предков которого нет раба, и ни одного раба, среди предков которого не было бы царя.
Мой дед, внук Каспара Келлера, купив обширные земли в Алабаме, туда переселился. Мне рассказывали, что раз в год он отправлялся верхом на лошади из Таскамбии в Филадельфию закупать припасы для своей плантации, и у моей тетушки хранится множество его писем семье с прелестными, живыми описаниями этих поездок.
Моя бабушка была дочерью Александра Мура, одного из адъютантов Лафайета, и внучкой Александра Спотвуда, бывшего в колониальном прошлом губернатором Виргинии. Она также была троюродной сестрой Роберта Ли.
Читать дальшеМаленькая рыбка. История моей жизни
Перефразирую это высказывание Энштейна – каждый важен, даже если это маленькая девочка, родившаяся от не готовых к ответственности родителей. Она не блондинка, не высока ростом и, возможно, она никогда не изобретет и не сделает ничего, что изменит мир. Но она важна и достойна любви, как и каждый ребенок на земле. Вообще стараюсь избегать копошений в прошлом известных людей. Не потому, что я такая щепетильная и высокоморальная, а просто это зачастую скучно и противно, как-то слишком мало среди талантливых людей таких, с кем бы хотелось ближе познакомиться. Были опасения и от этой книги, так как рецензий не было, но с первых же страниц я поняла с облегчением, что эта книге не о Стиве Джобсе, хотя там его много, она о трудном и бедном детстве при живом папе миллионере, о жажде родительской любви, порой нестерпимой, о эмоциональном насилии и эгоизме. О том, что даже самые талантливые люди порой поразительно тупы и слепы в личных отношениях. И об освобождении от желания быть похожей на кого-то, от чувства собственного ничтожества и не нужности, о взрослении не только маленькой Лизы, но и ее родителей.
Главное достоинство книги, помимо самой истории, которая не может, мне кажется, оставить равнодушной, то что она еще и очень хорошо написана. Все эти кажущиеся незначительными моменты из жизни, но столько в них боли и чувства. Я злилась, боялась и грустила вместе с Лизой, переживала за ее будущее. Что еще понравилось в Лизе – она не выставляет себя только жертвой, а остальных злодеями, она честно пишет и о своем взрослении, и о своих ошибках.
Я осуждала ее мать, а потом осуждала себя за это осуждение. Ей было так тяжело, хоть это и не оправдывает ее поведения, но все же ее хотя бы можно понять и простить. Но я просто ненавидела Стива большую часть книги, но за это осуждать себя не буду, сама полжизни расхлебываю последствия подобного отношения. Но больше всего меня выбесил этот якобы буддийский монах, который сказал матери Лизы – рожай, я тебе всегда помогу, а Стиву, что если родится мальчик, то он твое благословление, а если девочка, то можешь ее не содержать, это же всего лишь девочка. А потом свалил в туман, продолжая свою «духовную» жизнь ничтоже сумняше, не забывая брать денежки у богатых, считающих себя выше обычной морали и религии.
Кабель SATA COMAX V-A 7P 2H*1/50CM*2PCS новый 2 штуки в лоте 50.00 р. Пятигорск 265.00 р Окончание торгов: 2 дня Продавец: Вячеслав_79 (5176) |
1 рубль 1964 и 50 коп 1964,74,78,79,80,81,82 гг, 8 штук,капсулы 800.00 р. Орел договорная Окончание торгов: 12 часов Продавец: яр_1 (168) |
0.94КТ 6.85X6.3ММ VS2 ПРИРОДНЫЙ БРИЛЛИАНТ ГРУША ОГОНЬ DB38 450.00$ Москва 800.00$ Окончание торгов: 11/10 11:36 Продавец: dvp1974 (5455) |
(d51050020) НОВАЯ ГВИНЕЯ — 6 ПЕНСОВ 1943 / KM9 1099.00 р. Торг уместен Воронеж договорная Продавец: novatrade (5328) |
7 значков. Вертолеты Ми-6 Ми-2 Ми-1 Ми-4 Ми-8 Ка-26 Ка-15 авиация СССР 350.00 р. Москва самовывоз Окончание торгов: 06/11 16:44 Продавец: bookhunter1917 (435) |
(d51050019) НОВАЯ ГВИНЕЯ — 6 ПЕНСОВ 1943 / KM9 1249.00 р. Торг уместен Воронеж договорная Продавец: novatrade (5328) |
6-23 Канада 1 цент 1903г. KM# 8 бронза 5,67гр 400.00 р. Москва 60.00 р Продавец: Alex7778887 (6040) |
80,8г 49,5см Серебряное колье цепь жидкое серебро винтажное. Ручная работа! 42000.00 р. Пермь договорная Продавец: ElenaSilver (514) |
7-137 Южная Родезия 1 пенни 1947г. КМ #8а бронза 200.00 р. Москва 60.00 р Продавец: Alex7778887 (6040) |
7-142 Южная Родезия 1 пенни 1943г. КМ #8а бронза 200.00 р. Москва 60.00 р Продавец: Alex7778887 (6040) |
9×7 ММ. 2 ШТ. РОЗОВО-ФИОЛЕТОВЫЙ АМЕТИСТ. ОВАЛ. 600.00 р. Белгород договорная Окончание торгов: 24/09 15:22 Продавец: Aleks-01 (1691) |
1 боливар 1967г. Венесуэла а-8-4-5 60.00 р. Москва самовывоз Продавец: Сергей 999 (1694) |
Объектив Фэд Индустар 26 м 1:2,8 F=5 см 400.00 р. Шахты 250.00 р Окончание торгов: 09/11 18:24 Продавец: kirias (3159) |
1977 Кения 74-77 / B6 Гонка автомобилей / Слоны 9,00 € 297.00 р. 0 ставок 308.00 р. блиц-цена Хайфа 130.00 р Окончание торгов: 17/09 19:00 Продавец: stamps2019 (453) |
олимпиада 1998 ЗОИ хоккей ДОМИНИКА 7м+2бл+1 лист 1300.00 р. Вологда 60.00 р Окончание торгов: 15/09 19:06 Продавец: StampVologda (7242) |
Память Kingston KVR800D2D8F5/1G 3000.00 р. Москва самовывоз Окончание торгов: 01/10 11:06 Продавец: Surpriser (452) |
SAMSUNG NV10 10MPx, 1/1.8!,x3 Zoom 35-105мм f2.8-F5.1 Schneider-Kreuznach 5900.00 р. 0 ставок 6000.00 р. блиц-цена Москва самовывоз Окончание торгов: 1 день Продавец: Walker_8888 (120) |
Польша 2 гроша 1938(w) Y# 9a 7D-311 200.00 р. Мытищи 70.00 р Продавец: MixaLыч (11631) |
Falkland Is Dependency South Georgia 1944 6d MH SG#B6a CV £24++ Фолкленды зависимые Юж.Джорджия разн 450.00 р. Москва 70.00 р Окончание торгов: 27/10 12:31 Продавец: gillettegillette (772) |
P81 82 87- 91 Югославия 5 10 20 50 100 500 1000 Динар 1968 1978 1981 UNC Набор Ранние года ! 799.00 р. Челябинск 99.00 р Продавец: Digigex (726) |
| Уточните поиск: 5 копеек CCCP USA авиация альбом альбом для монет Англия винтаж Германия животные золото империя иностранные монеты история коллекционирование коллекция космонавтика КПД набор набор монет недорого новая новый нумизматика оригинал Оригинал отличное состояние персоналии подарок Почтовые марки президент природа птицы раритет редкие редкость Российская Империя серебро состояние спецгашение СССР США фауна филателия Царская Россия чистая чистые марки эмаль юбилейные Южная Африка Еще… |
114 ФЭД-2 Индустар-26м 1:2.8 F=5 см № 867355 рабочий !! (114) 1000.00 р. Екатеринбург 300.00 р Окончание торгов: 19/10 10:26 Продавец: Рифей (480) |
Объектив Индустар — 26 м 1:2,8 F=5 см 350.00 р. Шахты 300.00 р Окончание торгов: 06/10 19:23 Продавец: kirias (3159) |
39,8мм. Монета 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция Фу-Киен. Китай. Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
ПОЛЕ ЧУДЕС СТРАНИЦЫ 7,8,9,11 №7 1999 г. ШУЛЕР СДАЁТ ПЕРВЫМ .СТАВКА БОЛЬШЕ,ЧЕМ ЖИЗНЬ 40.00 р. Новосибирск 100.00 р Окончание торгов: 2 дня Продавец: Моделяр68 (1636) |
Набор. Франция. 2 франка 1980,81,82,83 годов. 80.00 р. Кострома 70.00 р Окончание торгов: 19/09 12:38 Продавец: anDob51 (958) |
Олимпийский мишка. Камень кальцит. 2шт одним лотом. Олимпиада 80. Москва 80 2000.00 р. Зеленоград 350.00 р Окончание торгов: 18/09 23:13 Продавец: Ля (100) |
№2423 Жетон телефонный с двух сторонними пазами диам. 27,80мм вес 5,9гр. не магн. А=Р гурт риф 35.00 р. Калининград 60.00 р Окончание торгов: 27/10 20:24 Продавец: cандр73 (4849) |
Олимпийский мишка. Мотоцикл Иж-Юпитер 2к. Модель 1:24. Олимпиада 80. Москва 80 28000.00 р. Зеленоград 350.00 р Окончание торгов: 20/09 19:32 Продавец: Ля (100) |
GEORDIE — DON’T BE FOOLED BY THE NAME / SAVE THE WORLD (p)1974/76 (unofficial; 8-page) 5/5- 150.00 р. Санкт-Петербург 100.00 р Окончание торгов: 08/10 13:42 Продавец: ru0-ooimsw (1593) |
1956. Стандарт. 5 коп. Шахтер. №701. Сцепка из 7 марок. 2 РАЗНОВИДНОСТИ НА ОДНОЙ МАРКЕ!!! MNH OG 4900.00 р. Торг уместен Обнинск 90.00 р Окончание торгов: 04/10 22:37 Продавец: Sovushka38 (644) |
Олимпийский мишка. ПРОЛЕТАРИЙ. РЕДКИЙ! 2шт одним лотом. Олимпиада 80. Москва 80 38000.00 р. Зеленоград 350.00 р Окончание торгов: 15/09 23:56 Продавец: Ля (100) |
39,2 мм. 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция KIANG NAN. Китай. Тип 2. Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
39,2 мм. 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция KIANG NAN. Китай. Тип 2. Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
39,2 мм 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция HE-PEH. Китай. Тип 2. Копия. Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
В НАЛИЧИИ — Skoda Octavia 2012 A7 Mk3 Abrex 1/43 Шкода Октавия Octavia 2013-2014 А7 серебристая 1:43 2790.00 р. Санкт-Петербург договорная Окончание торгов: 08/11 01:37 Продавец: Modeli-SPb (32) |
39,2 мм. Монета 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция KIRIN. Китай. Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
39,2 мм. Монета 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция SHEN SI. Китай.Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
39,2 мм. Монета 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция YUN-NAN. Китай. Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
39,2 мм. Монета 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция HU-PEN. Китай. Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
39,2 мм. Монета 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция CHEH-KIANG. Китай.Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
39,2 мм. Монета 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция CZECHUEN. Китай.Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
39,2 мм. Монета 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция KWANG-TUNG. Китай.Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
39,2 мм. 7 mace and 2 candareens — 1 доллар.1901. Провинция KIANG NAN. Китай.Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
39,2 мм. Монета 7 mace and 2 candareens — 1 доллар. Провинция SUNGAREI. Китай. Имитация. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:19 Продавец: Flar50 (3418) |
Ошибка. 2 аверса. монета 7 mace and 2 candareens-1 доллар. Провинция HE-PEH+ SHEN SI. Китай. 250.00 р. Златоуст 80.00 р Окончание торгов: 05/10 00:20 Продавец: Flar50 (3418) |
Фото. Парад. Праздник. Военные. СССР. 10,5 х 7 см. Две штуки одним лотом. 40.00 р. 0 ставок Нижний Тагил 110.00 р Окончание торгов: 16/09 09:52 Продавец: eva3 (1376) |
Зкз.+> Skoda Octavia A7 combi NEW 2013г 1/43 Abrex Шкода Октавия-3 комби бордово-фиолетоваяя 1:43 2599.00 р. Санкт-Петербург договорная Окончание торгов: 31/10 22:56 Продавец: Modeli-SPb (32) |
Зкз.+> Skoda Octavia A7 combi NEW 2013 1/43 Abrex Шкода Октавия-3 комби голубой мет./light blue 1:43 2599.00 р. Санкт-Петербург договорная Окончание торгов: 31/10 22:56 Продавец: Modeli-SPb (32) |
Зкз.+> Skoda Octavia A7 combi NEW 2013г 1/43 Abrex Шкода Октавия-3 комби сине-зелёный металлик 1:43 2599.00 р. Санкт-Петербург договорная Окончание торгов: 31/10 22:56 Продавец: Modeli-SPb (32) |
Зкз+> Skoda Octavia A7 combi NEW 2013г 1/43 Abrex Шкода Октавия-3 комби серебристый мет./silver 1:43 2599.00 р. Санкт-Петербург договорная Окончание торгов: 31/10 22:56 Продавец: Modeli-SPb (32) |
«История моей жизни» за 9 минут. Краткое содержание мемуаров Казановы
Прославленный венецианский авантюрист, чьё имя стало нарицательным, был блестящим рассказчиком; постепенно он принялся записывать свои рассказы; записи эти переросли в мемуары.
Как всякий истинный искатель приключений, Казанова проводит жизнь в разъездах. Прибыв однажды в Константинополь, он знакомится с почтенным философом Юсуфом и богатым турком Исмаилом. Восхищённый суждениями Казановы, Юсуф предлагает ему перейти в мусульманство, жениться на его единственной дочери и стать его полноправным наследником. Исмаил и сам выказывает гостю свою любовь, отчего тот чуть было совсем не порывает с гостеприимным турком. Пережив ещё ряд приключений, Казанова отбывает обратно в Европу, с заходом на остров Корфу, где успевает влюбиться и завести интрижку.
Продолжение после рекламы:
По дороге в Париж Казанова задерживается в Турине; там он находит «все равно прекрасным — город, двор, театр» и женщин, начиная с герцогинь Савойских. Но, несмотря на это, ни одна из местных дам не удостаивается любви великого сердцееда, кроме случайной прачки в гостинице, а посему вскоре он продолжает свой путь. Остановившись в Лионе, Казанова становится «вольным каменщиком, учеником», а два месяца спустя, в Париже, он поднимается на вторую ступень, а затем и на третью, то есть получает звание «мастера». «Эта ступень высшая», ибо прочие титулы имеют лишь символический смысл и «ничего к званию мастера не добавляют».
В Париже Казанова смотрит, наблюдает, встречается с литературными знаменитостями. Кребийон даёт высокую оценку мастерству Казановы-рассказчика, однако замечает, что его французская речь, хотя и вполне понятная, звучит «словно бы итальянскими фразами». Кребийон готов давать уроки талантливому итальянцу, и Казанова целый год изучает под его руководством французский язык. Любознательный путешественник посещает Оперу, итальянцев, Французскую комедию, а также «Отель дю Руль» — весёлое заведение, возглавляемое мадам Париж. Тамошние девочки производят на итальянца столь сильное впечатление, что он регулярно посещает его до самого своего переезда в Фонтенбло.
Брифли существует благодаря рекламе:
В Фонтенбло каждый год охотится Людовик XV, и на те полтора месяца, которые король проводит на охоте, весь двор, вместе с актёрами и актрисами из Оперы перебираются в Фонтенбло. Там Казанова знакомится с августейшим семейством, а также с мадам де Помпадур, искренне влюблённой в своего красавца короля. Вращаясь среди очаровательных придворных дам, Казанова не забывает и о красавицах горожанках. Дочь его квартирной хозяйки становится виновницей его столкновения с французским правосудием. Заметив, что девушка влюблена в него, авантюрист не может не утешить красотку, и вскоре обнаруживается, что у той будет ребёнок. Мать девицы обращается в суд, однако судья, выслушав хитроумные ответы обвиняемого, отпускает его с миром, приговорив лишь к оплате судебных издержек. Впрочем, растроганный слезами девицы, Казанова даёт ей деньги на роды. Впоследствии он встречает её на ярмарке — она стала актрисой в комической опере. Актрисой становится и девица Везиан, юная итальянка, приехавшая в Париж, чтобы разжалобить министра и что-нибудь получить за погибшего отца, офицера французской армии. Казанова помогает юной соотечественнице устроиться фигуранткой в Оперу, где та быстро находит себе богатого покровителя. Казанова устраивает судьбу и случайно встреченной им в балагане тринадцатилетней замарашки. Разглядев острым взором под грязью поразительное совершенство форм девушки, Казанова собственноручно отмывает её и отправляет к художнику — рисовать её портрет. Портрет этот попадает на глаза королю, который тотчас приказывает доставить к нему оригинал. Так девица, прозванная Казановой О-Морфи («Красавица»), на два года поселяется в Оленьем Парке. Расставшись с ней, король выдаёт её замуж за одного из своих офицеров. Сын своего времени, Казанова обладает самыми разнообразными познаниями, включая каббалистические знания. С их помощью он вылечивает герцогиню Шартрскую от прыщей, что немало способствует его успеху в обществе.
Продолжение после рекламы:
В Париже, Дрездене, Венеции — везде, где бы Казанова ни находился, он сводит знакомства как с обитательницами весёлых домов, так и со всеми хорошенькими женщинами, каких только можно встретить окрест. И женщины, удостоившиеся внимания блистательного авантюриста, ради его любви готовы на все. А болезненная венецианская девица, познав любовь Казановы, даже излечивается от своего недуга; девица эта настолько околдовывает великого авантюриста, что тот готов даже жениться на ней. Но тут случается непредвиденное: венецианский трибунал инквизиции арестовывает Казанову как нарушителя общественного спокойствия, заговорщика и «изрядного негодяя». Помимо доносов, написанных ревнивцами и ревнивицами, в доме у Казановы обнаруживают книги заклинаний и наставления по влиянию планет, что даёт основание обвинить его ещё и в чернокнижии.
Казанову сажают в Пьомби, Свинцовую тюрьму. От тоски и благочестивых книг, которые подсовывают ему тюремщики, Казанова заболевает. Вызванный надзирателем врач приказывает узнику одолеть тоску. Казанова решает, рискуя жизнью, добыть себе свободу: «Либо я буду убит, либо доведу дело до конца». Однако от замысла до осуществления его проходит немало времени. Едва Казанова ухитряется изготовить острый стилет и проковырять в полу дыру, как его переводят в другую камеру. Надзиратель обнаруживает следы его трудов, однако изобретательному авантюристу удаётся запугать тюремщика, пригрозив выставить его перед начальством своим сообщником. Желая задобрить узника, надзиратель разрешает ему меняться книгами с другими заключёнными. Пряча послания в книжных переплётах, Казанова завязывает переписку с падре Бальи, сидящим в тюрьме за распутный образ жизни. Монах оказывается натурой деятельной, а так как Казанове необходим помощник, то он заручается его поддержкой. Проделав отверстия в потолках своих камер, а затем в свинцовой крыше, Казанова и Бальби бегут из тюрьмы. Оказавшись на свободе, они стремятся как можно скорей покинуть пределы Венецианской республики. Казанове приходится расстаться со своим товарищем по несчастью, ставшим для него обузой, и, ничем и ни с кем не связанный, он устремляется к границе. И вот Казанова снова в Париже; перед ним стоит важная задача — пополнить кошелёк, изрядно отощавший за время пребывания в тюрьме. Он предлагает заинтересованным лицам устроить лотерею. А так как «нет на свете другого места, где было бы так просто морочить людей», то ему удаётся получить от этого предприятия все возможные выгоды. Не забывает он и о продажных красавицах и знатных поклонницах своих разнообразных талантов. Неожиданно заболевает его новый друг Ла Тур д?Овернь; Казанова, заявив, что в него вселился влажный дух, берётся излечить его, наложив печать Соломона, и чертит у него на бедре пятиконечную звезду. Через шесть дней Ла Тур д?Овернь снова на ногах. Он знакомит Казанову с почтенной маркизой д?Юрфе, страстно увлекающейся оккультными науками. У маркизы имеется прекрасное собрание рукописей великих алхимиков, у себя в доме она устроила настоящую лабораторию, где постоянно что-то выпаривается и перегоняется. У госпожи д?Юрфе часто обедает «славный авантюрист» граф де Сен-Жермен — блистательный рассказчик, учёный, «отменный музыкант, отменный химик, хорош собой». Вместе с маркизой Казанова наносит визит Жан Жаку Руссо; впрочем, знаменитый философ не производит на них ожидаемого впечатления: «ни внешность его, ни ум не поражали своеобычностью».
Желая обрести постоянный доход, Казанова по предложению некоего прожектёра открывает мануфактуру. Но она приносит ему одни убытки: увлёкшись юными работницами, Казанова каждые три дня берет себе новую девицу, щедро награждая её предшественницу. Бросив убыточное предприятие, Казанова уезжает в Швейцарию, где, по обыкновению, чередует возвышенное общение с лучшими умами эпохи с любовными приключениями. В Женеве Казанова несколько раз беседует с великим Вольтером. Далее путь его лежит в Марсель. Там его настигает госпожа д?Юрфе, жаждущая совершить магический обряд перерождения, исполнить который может только Казанова. А так как обряд сей состоит главным образом в том, что Казанова должен заняться любовью с престарелой маркизой, он, чтобы достойно выйти из положения, берет в помощницы некую юную красотку. Изрядно потрудившись и свершив обряд, Казанова покидает Марсель.
Брифли существует благодаря рекламе:
Путешествие продолжается. Из Лондона, где Казанове не понравилось, он направляется в германские княжества. В Вольфенбюттеле он все время проводит в библиотеке, в Брауншвейге не отказывает себе в амурных удовольствиях, в Берлине удостаивается аудиенции у короля Фридриха. Затем путь его лежит в Россию — через Ригу в Санкт-Петербург. Всюду Казанова с интересом знакомится с непривычными для него обычаями и нравами. В Петербурге он наблюдает крещение младенцев в ледяной воде, ходит в баню, посещает дворцовые балы и даже покупает себе крепостную девку, оказавшуюся необычайно ревнивой. Из северной столицы Казанова едет в Москву, ибо, по его словам, «кто не видал Москвы, не видал России». В Москве он осматривает все: «фабрики, церкви, памятники старины, собрания редкостей, библиотеки». Возвратившись в Петербург, Казанова вращается при дворе, встречается с императрицей Екатериной II, которая находит суждения итальянского путешественника весьма занимательными. Перед отъездом из России Казанова устраивает для своих русских друзей празднество с фейерверком. Казанову снова влечёт Париж, путь его пролегает через Варшаву… и все продолжается — интриги, аферы, любовные авантюры…
История моей жизни (разные авторы) серия книг в правильном порядке: 6 книг
История моей жизни
Серия «История моей жизни» разных авторов список книг по порядку.
Переключить стиль отображения :
Я – Алла Пугачева
Отсутствует
Биографии и Мемуары
История моей жизни
Блистательная и скандальная, яркая и бесстрашная, великолепная и вульгарная… Применительно к Алле Пугачевой любой самый сильный эпитет покажется слишком бледным и слабым. Она – всегда в центре внимания. Она – королева российской эстрады. Ей давно уже не нужно ни петь, ни совершать провокационные п…
Я – принцесса Диана
Отсутствует
Биографии и Мемуары
История моей жизни
Красивейшая женщина столетия, принцесса Диана была добрым и отзывчивым человеком. Англичане называли ее «народной принцессой». С ней считались крупнейшие политики планеты. Леди Ди много путешествовала и занималась благотворительностью. По ней сходили с ума миллионы мужчин, ей завидовали все женщины…
Я – Грейс Келли
Отсутствует
Биографии и Мемуары
История моей жизни
Грейс Келли: женщина-мечта, женщина-легенда, женщина-сказка. Грейс (Grace) на английском – это и «грация», и «милость», и «достоинство», и даже обращение к герцогам (Your Grace – ваша светлость). Как тут не поверить в предопределение? Она безо всякой протекции стала звездой Голливуда, а потом взо…
Я – Агата Кристи
Отсутствует
Биографии и Мемуары
История моей жизни
Королева детектива не нуждается в представлении. Почти столетие она гордо носит этот титул. За эти годы тысячи авторов написали миллионы детективов, но ни одному не удалось даже немного потеснить ее на троне. И мало кто знает, что Агата Кристи с детства была косноязычной, не училась в школе, а все …
Я – Мэрилин Монро
Отсутствует
Биографии и Мемуары
История моей жизни
Мэрилин Монро – секс-символ всех поколений, легенда при жизни и легенда после смерти. Она была воплощением соблазна, ее красота и шарм до сих пор сводят мужчин с ума. Однако сама Мэрилин хотела вовсе не этого. Неудавшаяся личная жизнь и напрасные попытки доказать режиссерам, что она способна играть…
Я – Одри Хепберн
Отсутствует
Биографии и Мемуары
История моей жизни
Над ней не властно время. Мир меняется, мода приходит и уходит, а Одри Хепберн по-прежнему остается недосягаемым идеалом красоты, элегантности и хорошего вкуса. Но многие ли знают, что таилось под прекрасной внешней оболочкой? Кто она? Юная балерина, сражающаяся с нацистами, самая высокооплачивае…
История моей жизни Хелен Келлер
Всем моим друзьям Goodreads и другим, кому понравились мои обзорыЯ хочу поблагодарить вас всех !!
Я борюсь с потерей зрения в течение некоторого времени, больше в прошлом году. Хотя я считаю, что все еще могу писать обзоры и публиковать их, мне сказали, что последние два месяца я с трудом читал отзывы других людей, поэтому я действительно не чувствую, что могу просто пройти и полюбить просмотрите, не прочитав его предварительно. Последняя неделя была для меня самой тяжелой.
У меня глаукома и близорукость
Всем моим друзьям Goodreads и другим людям, которым понравились мои обзорыЯ хочу поблагодарить вас всех !!
Я борюсь с потерей зрения в течение некоторого времени, больше в прошлом году. Хотя я считаю, что все еще могу писать обзоры и публиковать их, мне сказали, что последние два месяца я с трудом читал отзывы других людей, поэтому я действительно не чувствую, что могу просто пройти и полюбить просмотрите, не прочитав его предварительно. Последняя неделя была для меня самой тяжелой.
У меня глаукома и миопическая дегенерация, а в декабре мне сделали операцию по удалению глаукомы, которая, хотя и снизила глазное давление, вызвала еще большую потерю зрения. На прошлой неделе я заметил, что слова в моем центральном зрении выцветают и становятся очень размытыми. Итак, я сделал шрифт темным, но эти слова тоже начали исчезать.
Visual Services мне помогали, и вчера один из моих соцработников включил голосовую активацию на моем Kindle, который пока что не очень хорошо работает с Goodreads.И она установила на моем компьютере программу, на изучение которой уйдут месяцы. Я понятия не имею, чему я могу и чего не могу научиться на данный момент, и я не знаю, что это будет делать для меня.
Кстати говоря, каждый из вас вдохновил меня своими собственными сочинениями, и ваши комментарии к моим собственным рецензиям также были очень вдохновляющими и помогли мне перестать стесняться писать рецензии.
Вы все знаете, что мне нравится добавлять личные штрихи в свои обзоры, может быть, слишком много личных штрихов, но я обнаружил, читая книги, что они возвращают детство и взрослых членов, поэтому я добавляю их, потому что мне это нравится.Как однажды сказал мне один друг: «Я пишу для себя», и пока я делаю это, я также надеюсь развлечь других своими историями или просто своими рецензиями на книги.
Сейчас я слушаю аудиокниги, в основном из Библиотеки Конгресса для слепых. Я надеялся прочитать свои книги о Нэнси Дрю, прежде чем я не мог их видеть достаточно хорошо, и теперь я не уверен в этом, хотя мне сказали, что мой новый iPhone сделает фотографию страницы и прочитает ее мне.
Прошлым летом я провел неделю в школе для слепых, изучая, как быть слепым.Было весело там находиться; это было утомительно, и было приятно знакомиться с людьми и знать, что те, кто запускает эту программу, также имеют слабое зрение. Только я хочу, чтобы мы все могли видеть. Просто приятно слышать: «Есть жизнь после слепоты».
Что я вижу? Свет, но мой мир темнее. Объекты, но они расплывчаты. Мой дом темнее, чем был раньше. Я не люблю ходить по магазинам, если это не хорошо освещенный магазин, а это значит, что мне нравятся рассказы о бакалеях. Я ел в темноте в моем любимом ресторане в Ft.Смит, АР, Роландо. Они считают, что свет свечи — это роман. Я сказал им, что в следующий раз принесу свою лампу; вместо этого я беру с собой шахтерскую налобную лампу, то есть, если только она не испортит того, кто находится со мной в это время. В этом случае я могу сказать: «Поехали». Поскольку это латиноамериканский / кубинский / мексиканский ресторан, не имело значения, была ли еда перепутана.
Я случайно касался людей в тускло освещенных магазинах, думая, что они были предметом, и если бы я прикоснулся к нему, я смог бы его распознать.До сих пор меня за это не ударили по голове, но теперь я более осторожен.
У меня есть трость, которой я редко пользуюсь, потому что это неудобно, но я считаю, что когда я использую ее, люди оказываются более полезными. Например, в кабинете врача они не убегают от меня, думая, что я пойду за ними; вместо этого они остаются рядом. В ресторане я могу найти ванную самостоятельно, если только не слишком темно. Известно, что я ощущаю стены, чтобы найти двери или бумажные полотенца в туалетах.
Я узнал, что все еще могу готовить на плите, даже когда мне завязали глаза в школе для слепых.Я могу нарезать овощи, не отрезая пальца, и могу налить жидкости в чашку, не убирая беспорядок. Я узнал, как достать стакан с водой, не опрокидывая стакан, и научился убираться в доме, что уже не доставляет удовольствия, поскольку я не могу сказать, грязный он или нет.
Я отдал много своих книг, особенно когда узнал, что они на аудио для слепых. Я так рада, что мой новый друг здесь захотел мои индейские книги, которые я с радостью отправил ей.А мой друг по колледжу взял две коробки с другими моими книгами. У меня есть еще много книг, которые я бы с удовольствием прочитал, но не могу использовать аудио или Kindle. Я цепляюсь за них, чтобы увидеть, что может случиться. Трудно поверить, что люди просто используют ручные лупы для чтения, потому что это не весело. История идет не очень хорошо. Одна хорошая вещь, которую я обнаружил, заключается в том, что после активации голоса при розжиге читатель становится намного лучше, чем Алексис. Она звучит естественнее и медленнее читает. Теперь я знаю, что могу получить доступ к тысячам моих книг о Kindle, которых нет на аудио.
И больше всего я благодарен за то, что люблю читать и что есть аудиокниги.
Еще раз спасибо всем. И если есть дни, когда мои глаза видят лучше или я могу придумать, как читать ваши отзывы, я это сделаю, но только несколько раз.
И больше всего я хочу поблагодарить своего мужа, который помогает мне всем, чем может, иногда даже слишком, потому что мне нужно научиться делать что-то самой.
Примечание. Я еще не читал эту книгу, но, возможно, когда прочту, она меня вдохновит.
История моей жизни Джея МакИнерни
Итак, во-первых, признание: я мало читаю.Например, журналы в кабинете врача или во время тренировки на эллиптическом тренажере, или публикации в Facebook и Twitter и, конечно же, в Instagram (я люблю использовать их потрясающие фильтры!) И Snapchat. Но книги? Вздох. Жизнь слишком коротка, понимаешь? Я хочу ЖИТЬ жизнь, а не ЧИТАТЬ об этом.
Но почему-то эта книга привлекла мое внимание. Речь идет об Элисон Пул, 20-летней женщине, ведущей сказочную жизнь на Манхэттене в конце 1980-х годов. Это задолго до
. Итак, во-первых, признание: я мало читаю.Например, журналы в кабинете врача или во время тренировки на эллиптическом тренажере, или публикации в Facebook и Twitter и, конечно же, в Instagram (я люблю использовать их потрясающие фильтры!) И Snapchat. Но книги? Вздох. Жизнь слишком коротка, понимаешь? Я хочу ЖИТЬ жизнь, а не ЧИТАТЬ об этом.
Но почему-то эта книга привлекла мое внимание. Речь идет об Элисон Пул, 20-летней женщине, ведущей сказочную жизнь на Манхэттене в конце 1980-х годов. Это задолго до Sex And The City и Girls .И еще ДО того, как КАЖДЫЙ ВЛАДЕТ ВЛАДЕНИЕМ СМАРТ-ТЕЛЕФОНОМ! Я имею в виду, серьезно, это было практически капсулой времени. Было весело, сколько раз людям приходилось оставлять сообщения на автоответчике! Я все думал: ПРОСТО ИМ ТЕКСТ !!!
Во всяком случае, Элисон. Она выросла на Юге, у нее есть богатый отсутствующий отец, который одержим свиданиями с женщинами примерно ее возраста (жутко, да?), А теперь она много тусуется. Еще она учится на актрису — серьезную театральную актрису — когда еще не слишком похмелилась, чтобы ходить на занятия.
Книга начинается, когда Элисон понимает, что ее отец опаздывает с деньгами на обучение, поэтому — облом — она не может ходить в школу. То, как она выходит из этого — я не стану здесь портить — показывает, насколько она умна. Умно, но также, может быть, немного манипулирует и, как говорил мой специалист по литературе, «морально сомнительно».
Ничего особенного. Элисон тусуется со своими богатыми подругами-суками, у которых есть множество проблем: у одной есть расстройство пищевого поведения, у другой — помолвка с парнем, который, возможно, не является ЕДИНСТВЕННЫМ, у третьей — серьезная пристрастие к наркотикам.У них проблемы с оплатой аренды, хотя все они любят ходить по магазинам и брать лимузины.
Затем Элисон встречает парня, какого-то торговца облигациями, который немного старше, хочет стать писателем и знает все о Шекспире. Он ей нравится — она постоянно говорит нам, что «влюбляется в него», и я рассмеялся. Но есть сложности. Она сталкивается со своим бывшим задницей и множеством других парней, которые либо были в ее штанах, либо хотят ими стать. Когда она не может связаться с парнем по облигациям, она думает, что он ей изменяет.У нее есть моральный кодекс: просто будьте честны. И она не может, я знаю, прятаться в социальных сетях, чтобы увидеть, что он задумал.
Я сразу же подключился к Элисон и быстро понял, что, хотя она говорит определенным образом — на самом деле вроде меня — и хотя люди делают предположения о ней из-за ее внешности (я думаю, что она примерно на 9 или 10), она чертовски умна.
Она также очень забавная, настоящий детектор BS, как тот парень из той книги … вы знаете тот … тот, который мы все читали в старшей школе о парне, который бросает подготовительную школу и ненавидит фальшивых людей? Да, тот.
И она немного напоминает мне того персонажа, которого сыграла Одри Хепберн в том потрясающем фильме под названием « Завтрак у Тиффани» : измученный, великолепный и утомленный миром, но также отчасти уязвимый. (Кто-то сказал мне, что это тоже основано на книге, но, как я уже сказал вам, я мало читаю!)
Когда я зашел в Википедию, я обнаружил Элисон Пул (если бы я учился в старшей школе, я конечно, нам придется искать какой-то символизм в ее имени — понимаете, скрытые глубины и прочее?) был основан на реальном человеке по имени Риэль Хантер, у которого был роман с каким-то парнем, баллотирующимся в президенты, и от него родила ребенка.Круто, да?
По словам друга, который читает много книг и порекомендовал мне эту, автор также написал книгу под названием Bright Lights, Big City , в которой также говорится о сексе и наркотиках, что сделало его звездой «Литературного парня». Группа Pack, что бы там ни было. И, очевидно, Элисон была настолько запоминающимся персонажем, что она появляется в паре книг Брета Истона Эллиса, еще одного из авторов «Brat Pack».
Мой друг сказал мне, что автор Story Of My Life сильно повзрослел и продолжил писать такие вещи, как The Good Life и Bright, Precious Days , а также несколько книг о вине.
По его словам, автора «ужасно недооценивают, и он является одним из лучших стилистов, работающих сегодня».
Я не знаю об этом. И, честно говоря, я думаю, что мой друг немного сноб. Но мне понравилась эта книга. Это показало мне, что вещи не всегда такие, какими кажутся на поверхности. Даже у хорошеньких, богатых людей много проблем.
Ну и дела. Может быть, я скоро прочту еще одну книгу. Чудеса никогда не прекращаются, а?
ОБЗОР КНИГИ: История моей жизни
Книга представляет собой автобиографию Хелен Келлер, одной из самых уважаемых и признанных во всем мире слабовидящих и глухих женщин, которая, несмотря ни на что, боролась за самообразование.
Келлер родился 27 июня 1880 года в Тоскамбии, штат Алабама. Она потеряла слух и ослепла в возрасте 19 месяцев, когда заболела острым застоем в желудке и головном мозге (возможно, скарлатиной или менингитом). С тех пор она изо всех сил пыталась общаться с другими. В детстве она часто расстраивалась и приходила в ярость из-за того, что не могла общаться со своей семьей.
В конце концов, после долгой борьбы, ее родители находят для нее учителя, Энн Салливан, которая меняет всю жизнь Келлер и учит ее, как общаться со своей семьей и внешним миром, не зависимо ни от кого.
История моей жизни — это душераздирающая история о трудностях, с которыми сталкиваются Келлер и ее учитель Салливан, пытаясь общаться друг с другом, пока Салливан не попробует метод написания слов на руке Келлера. С помощью этого метода Келлер совершает прорыв в мир общения. Впервые Келлер узнает слово «вода» с помощью этого метода, и, как она продолжает описывать его в своей книге, «это живое слово пробудило мою душу, дало ей свет, надежду, радость, освободило ее.«С помощью своего учителя Келлер учится читать, писать и говорить на разных языках, включая изучение шрифта Брайля.
ВДОХНОВЛЯЙТЕСЬ ЧТЕНИЕ: Стив Джобс, Уолтер Иссаксон
Келлер написала эту книгу, будучи студенткой в возрасте 22 лет. Книга представлена в виде писем, составленных с раннего детства до зрелого возраста, которые она написала своей семье и друзьям, информируя их о своей борьбе за самообразование. как и другие события, происходящие в ее школе и колледже.Она увлекает читателя своими мыслями, эмоциями и мнениями. Ее решимость, усердие и сила проявляются в ее письмах.
Обогащающая книга, которая дает читателю еще более глубокое представление о мире слепых и глухих. Обязательно к прочтению всем, вне зависимости от возраста.
ВЫ МОЖЕТЕ ПОЧИТАТЬ: Семь способов развить привлекательную личность
Аниша Арора рецензирует эту книгу на The Peeper Times
Вы что-то сильно переживаете? Есть чем поделиться? Напишите нам по телефону info @ thepeepertimes.com или свяжитесь с нами на Facebook или Twitter
Рецензия на книгу: История моей жизни Хелен Келлер
История моей жизни
Хелен Келлер
Опубликовано: 1902
Жанры: Классика, Мемуары
Формат: Электронная книга (240 страниц)
Источник: Приобретено
Американская классика, открытая заново каждым поколением, История моей жизни — это рассказ Хелен Келлер о ее победе над глухотой и слепотой.История Келлера, получившая популярность благодаря театральной постановке и фильму «Чудотворец», стала символом надежды для людей во всем мире.
Эта книга, опубликованная, когда Келлер было всего двадцать два года, изображает дикую девочку, запертую в темной и безмолвной тюрьме собственного тела. Келлер с необычайной непосредственностью раскрывает свои разочарования и гнев и отправляет читателя в незабываемое путешествие по ее образованию и открытиям в мире общения. С того момента, как Келлер узнает слово «вода», когда ее учитель вводит буквы по буквам, мы разделяем ее триумф: «это живое слово пробудило мою душу, дало ей свет, надежду, радость, освободило ее!» Беспрецедентная хроника мужества, История моей жизни , остается поразительно свежей и жизненно важной более чем через столетие после своей первой публикации, вневременное свидетельство неукротимой воли.
История моей жизни Хелен Келлер — прекрасные воспоминания о силе любви, языка и обучения. Было грустно и унизительно слышать, как Хелен описывала, как она отчаянно пыталась общаться с людьми. Поскольку Хелен была глухой и слепой, она приходила в ярость после того, как была настолько разочарована, что никто не мог ее понять. Это меня действительно поразило. В колледже я присматривала за пятилетним мальчиком, который не мог говорить из-за церебрального паралича. Он мог ответить «да» или «нет» на мои вопросы, качая или кивая головой.Были времена, когда я задавала все вопросы, которые только могла придумать, и он плакал от разочарования — как описывала Хелен Келлер. Это было душераздирающе видеть. Когда мальчик, которого я присматривал за детьми, пошел в школу и выучил более сложный язык жестов, он загорелся. Я до сих пор помню, как он впервые смог рассказать мне историю. Он совершенно светился радостью. История обучения Хелен Келлер была для меня очень трогательной, так как она была похожа на опыт мальчика, которого я знала.
Как она смогла выучить язык, было очень интересно читать, поскольку она была достаточно взрослой, чтобы вспомнить опыт понимания слов в первый раз.Ее учитель, Энни Салливан, использовала метод обучения с Хелен, которого никогда раньше не было. Педагогика, лежащая в основе того, как Энни учила язык тому, кто не мог ни слышать, ни видеть, была захватывающей. Ей пришлось сломаться и по-настоящему задуматься о том, как дети обычно учат язык, и переводить его в чувства, к которым у Хелен был доступ. Она поняла, что дети овладевают языком посредством имитации и ежедневного слушания его в течение всего дня. Так что Энни целый день записывала слова в руку Хелен обо всем, что они делали, хотя Хелен еще не знала, что эти слова означают.Хелен узнала, что слова представляют собой то, к чему она может прикоснуться. Это был горько-сладкий момент, когда Энни пытается научить Хелен, что такое любовь, и Хелен не может понять, почему ее учитель не показывает ей это.
… как счастлива была твоя маленькая Елена, когда ее учитель объяснил ей, что самые лучшие и прекрасные вещи в мире нельзя увидеть и даже потрогать, а просто почувствовать сердцем.
— Хелен Келлер, в письме преподобному Филлипсу Бруксу, 8 июня 1891 г.
До того, как прочитать это, я никогда не понимал, насколько важны книги для Хелен Келлер. Они были огромной частью того, как она познала мир, который она не могла ни видеть, ни слышать. Она говорила о книгах, как если бы они были ее друзьями.
Я не показал, насколько сильно я зависел от книг не только ради удовольствия и мудрости, которую они приносят всем, кто читает, но и из-за тех знаний, которые приходят к другим через их глаза и уши. В самом деле, книги значили для меня гораздо больше в моем образовании, чем в образовании других…
— Хелен Келлер, История моей жизни, Глава 21
Был огромный список книг, которые она прочитала.Ты знаешь меня. Конечно, я их все записал.
Книги Хелен Келлер Читать
- Как вам это понравится Уильям Шекспир
- Речь Эдмунда Берка о примирении с Америкой
- Жизнь Сэмюэля Джонсона Томаса Маколея
- Детская история Англии Чарльза Диккенса
- Арабские ночи
- Швейцарская семья Робинсон
- Путешествие странника
- Робинзон Крузо
- Маленькие женщины
- Хайди
- Айвенго
- Илиада
- Энеида
- Остров сокровищ
- Робинзон Крузо
- Книга джунглей
Поскольку чтение оказывало на нее такое влияние, она часто описывала вещи так, как могли бы их видеть.Она описывала деревья как зеленые, хотя никогда не видела зеленого цвета, потому что именно так их описывают в книгах. При этом я заметил, что многие ее описания — особенно природы — сосредоточены на их запахе и ощущении. Кроме того, я хочу писать рецензии на книги, как это делает Хелен Келлер.
«Илиада» прекрасна со всей правдой, грацией и простотой чудесно детских людей, в то время как «Энеида» более величественна и сдержанна.Это похоже на красивую девушку, которая всегда жила во дворце, окруженном великолепным двором; в то время как «Илиада» подобна прекрасному юноше, у которого земля была игровой площадкой.
— Хелен Келлер, в письме к миссис Лоуренс Хаттон, 23 октября 1898 г.
Хелен отчаянно хотела поступить в институт, но из-за практических соображений это было чрезвычайно сложно. Она боролась с тем, чтобы даже пройти тесты, потому что они должны были быть ей продиктованы. Книги с шрифтом Брайля не выпускались достаточно быстро, и она отставала в уроках.Лекции нужно было записывать заранее, чтобы она могла следить за ними. Это заставляет меня ценить не только свое образование, но и современные технологии, которые обеспечивают равный доступ к книгам для людей с ограниченными возможностями. Я просто хотел отправиться в прошлое и сделать для нее книги, потому что их было так сложно передать шрифтом Брайля! Насколько Хелен любила книги, она ненавидела тесты. Вроде очень-очень их ненавидел. Она прекрасно описывает чувство забывания ответа на тесте.
Вы уверены, что это где-то в вашей голове, ближе к вершине — вы видели это там на днях, когда искали истоки Реформации.Но где это сейчас? Вы вылавливаете всевозможные разногласия в знаниях — революции, расколы, массовые убийства, системы правления; но Гус — где он? Вы удивляетесь всему, что вы знаете, чего нет в экзаменационной работе.
— Хелен Келлер, История моей жизни, Глава 20
Она рассказывает об администрации школы и о том, как они иногда непреднамеренно усложняли ей жизнь. Но вместо того, чтобы позволить этому расстраивать ее, она чувствовала себя успешной, потому что не только получила образование, но и преодолела трудности, связанные с его получением.
В целом, это потрясающая история о преодолении трудных испытаний и использовании наилучшего из того, что нам дано.
Рейтинг содержимого: Нет. Чисто прочитал.
Этот пост содержит партнерские ссылки, и я получаю небольшой процент продаж, сделанных по этим ссылкам.
О Хелен Келлер
Хелен Келлер не связана условиями. В 19 месяцев из-за скарлатины она ослепла и оглохла, она научилась читать (на нескольких языках) и даже говорить, в конце концов с отличием окончив колледж Рэдклифф в 1904 году, где, будучи студенткой, она написала «Историю моей жизни».То, что она добилась всего этого в эпоху, когда немногие женщины посещали колледж, а инвалиды часто отодвигались на второй план, о них говорили только приглушенным тоном, примечательно. Но многие другие достижения Келлер впечатляют по любым стандартам: она написала 13 книг, написала бесчисленное количество статей и посвятила свою жизнь социальной реформе. Активная и эффективная суфражистка, пацифист и социалист (последняя ассоциация принесла ей досье ФБР), она читала лекции от имени инвалидов во всем мире. Она также помогла основать несколько фондов, которые продолжают улучшать жизнь глухих и слепых во всем мире.
Goodreads
Чтение этой книги способствовало решению этих проблем:
История моей жизни Краткое содержание
Хелен Келлер родилась 27 июня 1880 года в маленьком городке Тоскумбия, штат Алабама. Когда ей был год, она заболела болезнью, которая лишила ее зрения и слуха. В первые годы после болезни ей было трудно общаться даже с семьей; она жила полностью в темноте, часто злясь и разочаровываясь тем фактом, что никто не мог ее понять.Все изменилось в марте 1887 года, когда учительница Хелен, Энн Салливан, приехала жить с семьей в Алабаму и перевернула мир Хелен.
Мисс Салливан научила Хелен названия предметов, давая их ей, а затем записывая буквы их имени в руке. Хелен научилась писать эти слова путем имитации, не понимая, что она делает, но в конце концов сделала прорыв и поняла, что у всего есть имя и что мисс Салливан учила их им.С этого момента Хелен быстро овладела языком; ей особенно нравилось учиться на природе, где она и ее учитель гуляли, и она задавала вопросы о своем окружении. Вскоре после этого Хелен научилась читать; Мисс Салливан научила ее этому, давая ей полоски картона с выпуклыми буквами на них, а затем заставляя ее разыгрывать предложение с предметами. Вскоре Хелен могла читать целые книги.
В мае 1888 года Хелен вместе с матерью и учителем отправилась на север, чтобы посетить Бостон.Некоторое время она училась в Институте для слепых Перкинса и быстро подружилась с другими слепыми девочками ее возраста. Они провели отпуск в Брюстере на Кейп-Коде, где Хелен впервые увидела океан. После этого они почти каждую зиму проводили на севере.
Когда Хелен научилась читать, она решила научиться говорить. Ее учитель и многие другие считали, что она никогда не сможет нормально говорить, но она решила достичь этого.Мисс Салливан отвела ее в школу Горация Манна в 1890 году, чтобы начать обучение у мисс Сары Фуллер, и Хелен училась, чувствуя положение губ и языка мисс Фуллер, когда она говорила. Момент, когда она произнесла свои первые слова «тепло», было для нее сильным воспоминанием: она была взволнована тем, что, наконец, сможет поговорить со своей семьей и друзьями.
Зима 1892 года была для Елены тревожным временем. По-видимому, вдохновленная красивой осенней листвой вокруг нее, она написала рассказ под названием «Морозный король» и отправила его в подарок своему учителю в Институте Перкинса.Вскоре выяснилось, что история Хелен очень похожа на другую из опубликованной книги под названием «Морозные феи». Хелен в детстве прочитала первоначальный рассказ, и слова так укоренились в ее сознании, что она невольно взяла их на вооружение, когда написала свой собственный рассказ. Это испортило отношения Хелен с ее учителем в Институте Перкинса г-ном Анагносом и заставило ее надолго не доверять собственному разуму и оригинальности своих мыслей.
В 1894 году Хелен посещала школу для глухих Райт-Хамансон в Нью-Йорке и начала изучать такие формальные предметы, как история, латынь, французский, немецкий и арифметика.В 1896 году она начала учебу в Кембриджской школе для девушек в Массачусетсе, которая подготовила ее к поступлению в колледж Рэдклифф, женский колледж, связанный с Гарвардским университетом. Это был ее первый визит в школу с девочками, которые могли видеть и слышать, а не с другими учениками, которые также были глухими или слепыми. Хотя это был вызов, она продолжала настойчиво; однако ее мать в конце концов забрала ее из Кембриджской школы, чтобы закончить ее подготовку к Рэдклиффу с частным репетитором, потому что они не согласились с желанием директора Кембриджской школы облегчить учебную нагрузку Хелен.Она успешно прошла квалификацию в Рэдклифф в 1899 году и поступила в колледж осенью 1900 года. Хотя колледж представлял собой уникальные препятствия для преодоления Хелен, она глубоко ценила возможность поступить.
Хелен использует последние главы своих мемуаров, чтобы обсудить некоторые вещи, которые особенно важны для нее, например, ее любовь к книгам, ее любимые занятия и друзей, которые сформировали ее жизнь. Два дополнительных раздела автобиографии включают личные письма Хелен, написанные в течение ее юности, а также дополнительные комментарии ее редактора с рассказом из первых рук учителя Хелен, Энн Салливан.
Grove Atlantic
Мне кажется, я не верю в это дерьмо.
Я злюсь на своего старика, который где-то на Виргинских островах, не знаю где. Чека сегодня не было в почтовом ящике, а это значит, что я не могу пойти в школу в понедельник утром. Я участвую в программе ежемесячных выплат, потому что папа говорит, что желание стать актрисой — это какая-то безумная прихоть, и я никогда не придерживаюсь чего-либо — это от парня, который был женат пять раз, — и таким образом, если я выйду из школы в середине семестра. он не сгорит за полную плату.Тем временем он покупает свою новую бимбо, Таню, которая на год младше меня, кабриолет 450 SL — всегда уходил из-за молодых, не так ли, пап? — плюс ее собственная квартира, чтобы у нее было немного уединения, чтобы писать . Как будто она даже может читать.
Он действительно верит ей, когда она говорит, что пишет роман, но когда я хочу проводить восемь часов в день, надрывая задницы Ли Страсбергу, это похоже на еще одну безумную идею Элисон. История моей жизни. Моему старику пятьдесят два года, по двенадцать. А еще есть Скип Пендлетон, и это еще одна причина, по которой я злюсь.
Итак, я кричу по телефону на секретаршу отца, когда мне звонят по другой линии. Я здороваюсь, а этот парень говорит: «Привет, я как-то его-зовут, я друг Скипа, и я говорю, да?» и он говорит, я подумал, может быть, мы могли бы когда-нибудь пойти куда-нибудь.
И я говорю, что я, набери дату?
Скип Пендлетон, этот придурок, которого я жаждал однажды около трех минут. Он не звонил мне примерно три недели, и это нормально, хорошо, я могу с этим справиться, но вдруг я стал похож на бейсбольную карточку, которой он торгует со своими друзьями? Дай мне перерыв.Итак, я иду к этому парню, почему ты думаешь, что я хочу встретиться с тобой, я даже не знаю тебя? и он говорит: Скип рассказал мне о тебе. Верно. Так что я спрашиваю, что он тебе сказал? и парень идет — Скип сказал, что ты крутой. Я говорю: отлично, для меня большая честь, что великий Скип Пендлтон считает меня крутым. Я просто перец халапеньо в ожидании странного буррито, дорогая. Я имею в виду, правда.
И этот парень говорит мне, что мы сидели без дела у Скипа около пяти утра на днях, вылетели из головы, и я говорю — это тот парень, который говорит — я бы хотел, чтобы у нас было несколько женщин, и Скип такой, я всегда мог позвонить Элисон, она бы кончила, как выстрел.
Он это сказал? Я говорю. Я точно слышу его голос, не то чтобы я был полностью поражен, но все же я не могу поверить, что даже он был бы такой свиньей, и внезапно я чувствую себя дешевой шлюхой и хочу кричать на этого мудака, но вместо этого я говорю , где ты? Судя по всему, он находится на Восемьдесят девятой улице Запада, так что я даю ему адрес на авеню C, в крысиной убежище, где в прошлом году жила моя подруга, пока ее дом не был взломан в семнадцатый раз, и это примерно так же далеко от Верхнего города. Вест-Сайд, как вы можете добраться, не пересекая воду, поэтому я говорю ему, чтобы он встретил меня там через час, и, по крайней мере, я с удовлетворением думаю о том, что он потратил около двадцати долларов на такси, а затем слонялся в дверном проеме этого многоквартирного дома и, возможно, его избивают наркодилеры.Но больше всего я злюсь на Скипа Пендлтона. Меня больше ничего не удивляет. Мне двадцать, уже седею.
Скип 31 год, он такой умный и образованный — просто спросите его, он вам ответит. Легенда в его собственном сознании. Я забыл упомянуть, что он такой зрелый? Непохожий на меня. Он всегда говорил мне, что я ничего не знаю. Я скажу вам одну вещь, которую не знаю — я не знаю, что я видел в нем. Он казался старше и искушенным, и у нас был отличный секс, так почему бы и нет? Естественно, я познакомился с ним в клубе.Я никогда не думал, что он очень красив, но можно было сказать, что он так думал. Он так верил в это, что действительно мог продать идею другим людям. У него такая уверенность, которую каждый хочет получить. Эти светлые волосы выглядят так, будто он их подстригает примерно три раза в день. Хорошая одежда, рубашки, сделанные на заказ на Джермин-стрит, о которых он мог бы случайно сказать вам однажды вечером, если вы не знали, что это в Лондоне, Англия. (Это в Европе, которая находится за Атлантическим океаном — о, правда, Скип, это где? Ух ты!) Ходил в правильные школы.И он, конечно, богат, у него своя компания. Торговец сырьевыми товарами. История жизни Скипа, торговли товарами.
В общем, у него все есть. Должен быть профиль Дьюара, я удивлен, что они его еще не спросили. Но когда солнце ударило его утром, он превратился в дрожащую развалину.
С первой ночи, склонившись над серебряной рамкой для картины в своей квартире с закатанной пятидесятью в носу, все, о чем он может говорить, это о своей бывшей, и как, если бы он мог только вернуть ее, он бы навсегда бросил все это — кокс, не тусоваться всю ночь, молодые дурочки вроде меня.И я думаю, бедняга только что потерял свое основное давление, чувствуя себя очень сочувствующим и так, как я, когда это случилось, Скип? а оказывается, это было десять лет назад! Он прожил с этой цыпочкой четыре года в Гарварде, а затем, когда они вместе приехали в Нью-Йорк, она бросила его. И я хотел бы дать мне перерыв, Скип. Сделайте перерыв. Это спустя десять лет. Это девятнадцать восемьдесят, что угодно.
Скип такой умный, правда? Моим родителям было наплевать, хожу я в школу или нет, они гонялись за любовниками и бутылками, оставляя нас, детей, с машинами и кредитными картами, а я так и не получил особого образования.Это моя вина? Я имею в виду, если бы кто-то сказал вам тогда, что вы можете пойти в школу или нет, как вы думаете, что бы вы сделали? Пройдите, пожалуйста, тригонометрию. Верно. Так что я не так образован, как великий Скип Пендлетон, но позвольте мне сказать вам: я знаю, что когда вы с кем-то делились, вы не проводите всю ночь, скуля о своем бывшем, особенно по прошествии десяти лет. И вам не нужна докторская степень. в психологии, чтобы выяснить, почему Скип не может встречаться с людьми его возраста. Он все время пытается найти Диану, красивую, идеальную Диану, которой был двадцать один год, когда она сказала сайонара.И он хочет нас, молодых, потому что мы такие же, как Диана в старые добрые времена. И он ненавидит нас, потому что мы не Диана. И он думает, что ему станет лучше, если он трахнет нас и заставит нас обидеться, как ему было больно, потому что, если вы спросите меня, все дело в этом — мы все сидим здесь, на Земле, работаем над своими болями, пытаемся передать их другим людям и уравнять. Цепь боли.
Старый Скип все время говорил мне, какой я тупой. Хочешь, Джек. Забавно, что он такой тупой.Он не хочет встречаться с теми, кто может видеть его насквозь, поэтому он выбирает таких девушек, как я. Он думает, что девушки поверят всему, что он говорит, трахнут его в первую ночь и не удивятся, когда он больше никогда не позвонит.
Если ты такой умный, Скип, почему ты этого не знаешь? Если ты такой зрелый, что ты делал со мной?
Мужчины. Никогда не встречал. Все они мальчики. Как бы я хотел, чтобы они мне так не нравились. У меня было несколько мечтаний о том, чтобы сделать это с девушками, но это вроде как… конечно, я хотел бы когда-нибудь побывать в Норвегии.Моя соседка по комнате Джинни и я спим в одной кровати, и это здорово. У нас есть спальня с одной спальней, поэтому в гостиной можно проводить вечеринки и все такое. Ненавижу быть одному, но когда я просыпаюсь в постели какого-то парня с сухими простынями, а он храпит, как мусоровоз, я иду — отпусти меня отсюда. Я выскальзываю и ползаю по полу в поисках своей одежды, пытаясь распутать его синие джинсы от моих, мой бюстгальтер от его жокеев — боксеры Skip wear, конечно, — не производя никакого шума, выхожу за дверь и возвращаюсь домой, туда, где была Джинни. грел постель всю ночь.Прыгая между простынями, она просыпается и идет: «Мне нужны детали, Элисон — длина и ширина».
Я люблю Джинни. Она взбесила меня. Она помощник редактора модного журнала, но на самом деле она хочет выйти замуж. Это могло бы сработать для нее, но я в это не верю. У моих родителей семь браков, и всякий раз, когда я была с парнем больше нескольких недель, я обнаруживала, что смотрю в окно во время секса.
Я звоню своей подруге Диди, чтобы узнать, может ли она одолжить мне деньги.Отец Диди богат, и он дает ей это огромное пособие, но она тратит все это на убытки. Раньше она покупала одежду, но теперь она носит одну и ту же одежду четыре или пять дней подряд, и это довольно мерзко, позвольте мне вам сказать. Иногда приходится присылать к ней на квартиру медперсонал, чтобы открыть окна и сжечь простыни.
Я получил машину Диди, а это значит, что ее нет дома. Если она дома, она отключает телефон, а если ее нет дома, она включает автоответчик. В любом случае удержать ее практически невозможно.Она спит примерно с полудня до 21:00. или так. Если бы Диди составила список своих любимых вещей, я думаю, что кокаин был бы на первом месте, а солнечный свет даже не попал бы в точку.
Мы с друзьями половину жизни оставляем сообщения друг другу. К счастью, я знаю код доступа к сообщениям Диди, поэтому набираю еще раз и слушаю ее сообщения, чтобы узнать, смогу ли я определить по сообщениям, где она находится. Ладно, может я просто любопытный.
Первое сообщение от Вика, и по его голосу я могу сказать, что он занимается Диди, что меня просто потрясает, поскольку Вик — старый парень Джинни.За исключением того, что Диди меньше интересуется сексом, чем кто-либо из моих знакомых, так что я не совсем уверена. Может быть, Вик только начинает двигаться. Сообщение от мамы — позвони мне, милая, я в Аспене. Потом Эмиль сказал, что хочет свои триста пятьдесят долларов или что-то еще. Когда я ухожу — что я, сумасшедший? Я никогда не получу от Диди ни цента. Если я даже попробую, она уговорит меня связать с ней телеграмму, а я стараюсь держаться от этого подальше. Я собираюсь повесить трубку, когда мне позвонят по другой линии. Это моя школа говорит мне, что моя плата за обучение не пришла и я не могу вернуться в класс, пока она не поступит.Как ты думаешь, что меня бесило последние двадцать четыре часа? Сегодня суббота, после обеда. Джинни скоро будет дома, и тогда все кончено.
К этому времени я становлюсь изрядно огорченным. Можно сказать, что я не счастливый отряд. Актерство — это первое, чем я когда-либо действительно хотел заниматься. Кроме верховой езды. В детстве я большую часть времени проводил верхом на лошади. Я ездил по стране, показывая своих лошадей и прыгая, пока Опасный Дэн не упал замертво. С тех пор я любил Дэна больше, чем любое живое существо, и это было для меня и лошадей.Вот что обычно происходит, когда ты что-то любишь. Как будто ты не можешь избавиться от того дерьма, которое тебе не нравится, у меня есть это гнилое кринолиновое платье, которое годами преследовало меня из квартиры в квартиру, но каждый раз, когда я нахожу что-то, что мне действительно нравится, одна из моих сестер или подруг исчезает вместе с ним на следующий день. На самом деле, мы все обмениваемся одеждой, и вряд ли кто-нибудь из моих знакомых подумал бы о том, чтобы выйти из дома, не надев что-то позаимствованное или украденное, если бы это была просто одежда, на которую я был бы похож, не проблема, но это уже другая история.
Так или иначе, после лошадей я пристрастился к наркотикам. Но играть, я не знаю, я просто обожаю это подниматься и выворачиваться наизнанку. Быть кем-то другим для разнообразия. Это как снова быть ребенком, играть во что-то, во что-то верить, смеяться и плакать повсюду, с тех пор, как я помню, люди пытались заставить меня подавить свои эмоции, но забыть об этом — я эмоциональная девушка . У моего учителя драмы есть одна замечательная вещь, которую он всегда говорит: свяжитесь со своим ребенком, который должен быть сырой, не подвергающейся цензуре частью вас самих.Играть — значит быть верным своим чувствам, и это здорово, поскольку в реальной жизни кажется, что нужно быть лжецом и лицемером.
Актерское мастерство — это первое, что заставляет меня вставать по утрам. В первый год, когда я был в Нью-Йорке, я ничего не делал, кроме парней и минета. Провести всю ночь вне дома в Surf Club и Zulu, проснуться в пять часов дня с закупоренными носовыми пазухами и липкими волосами. Какая-то белая штучка в каждом отверстии. История моей жизни. Мои друзья все еще такие же, поэтому я так отчаянно хочу получить этот чек, потому что, если я этого не сделаю, тогда не будет причин просыпаться рано утром в понедельник, и Джинни вернется домой, и кто-то позвонит, и следующее Я знаю, что это будет через три дня без перерывов на сон, мозг на орбите, нос на вытяжке.Я снова звоню секретарше отца, и она говорит, что все еще пытается с ним связаться.
Я решаю сделать кое-что из своей домашней работы до того, как Джинни вернется домой — мое упражнение на сенсорную память. Не спрашивайте меня, почему, раз я не смогу пойти в школу. Но меня это пугает. Я сажусь в складной стул и расслабляюсь, освобождая свой разум от всего дерьма. Затем я начинаю представлять себе апельсин. Я пытаюсь увидеть это перед собой. Беру в руку. Большой, старый, круглый, с прожилками ржавчины, вроде тех, что во Флориде спускают прямо с дерева.(Те безупречно чистые диски Clearasil, которые вы покупаете в Safeway, присыпаны цианидом или другим подобным дерьмом, так что вы можете представить, насколько они хороши для вас.) Я начинаю чистить его очень медленно, чувствуя запах маленьких гейзеров брызг, которые вырываются из сжатой жидкости. кожуру, чувствуя, как сок колет края моих ногтей в том месте, где я их укусил. . . .
Итак, конечно же, телефон звонит. Голос парня, что-то Барри, говорит: «Могу я поговорить с Элисон Пул?»
И мне нравится, ты это делаешь.
Я друг Скипа, — говорит он.
Я иду, если это какая-то шутка, мне совсем не весело.
Эй, без шуток, он идет. Я просто, вы знаете, Скип сказал мне, что вы, ребята, больше не собираетесь выходить, и я видел вас однажды в Индокитае, и я подумал, может быть, мы сможем когда-нибудь поужинать.
Я в это не верю. Кто я? — Служба сопровождения Йорк-авеню?
Я иду, Скип тоже рассказывал вам о болезни, которую он мне подарил? Это очень быстро сжимает оборудование этого Барри.Вдруг ему звонят по другой линии. Конечно, знаешь.
Это правда — это был маленький прощальный подарок Скипа. Утром после прошлой ночи, когда я переспала с ним, у меня было очень больно и зудело, а затем у меня появилась эта странная сыпь, поэтому я, наконец, иду к врачу, который читает мне эту большую лекцию о СПИДе — yada yada yada — затем говорит, что сыпь передается половым путем вещь, которая меня не убьет, но я должен принимать эти антибиотики в течение двух недель и пока ни с кем не спать. Я иду, две недели, как ты думаешь, кто я, Дева Мария? и она идет, как ваш врач, я думаю, что знаю ваши привычки достаточно хорошо, чтобы знать, какой жертвой это будет для вас, Элисон.Затем она рассказывает мне, как обычно, почему я не заставляю их носить презервативы, и я думаю, по той же причине, по которой я не трахаюсь в одежде, нельзя бить плоть о плоть. Мне нужен контакт, правда? Просто дайте мне прямой контакт, и вы сможете сохранить настоящую любовь.
Как бы то ни было, я никогда не говорил Скипу, я не знаю почему, думаю, я просто не хотел разговаривать с ним, сукиным сыном.
Итак, я курю сигарету, листаю свою книгу сценариев актеров, вроде ищу монолог, мне нужно получить его на следующей неделе, но я не нашел ничего, что бы мне понравилось, я начинаю просматривать другие разделы , Монологи для мужчин, Сцены для двух женщин — спасибо, Сцены для одного мужчины и одной женщины.Это самая худшая сцена из всех существующих.
Телефон снова звонит, это Диди. Невероятный! Живите — лично, практически. А на улице дневной свет.
Я только что пошел к своему врачу по носу, она идет. Он был в ужасе. Сказал мне, что если мне придется продолжать наносить удары, я начну стрелять, тогда ответственность за ущерб будет возложена на другого врача.
Что с тобой и Уиком? Я говорю.
Не знаю, она уходит, мы с ним пару недель назад ехали домой. Я проснулся в его постели.Я даже не уверен, что мы что-то сделали. Но он определенно влюблен в меня. Между тем у меня поздние месячные. Так что, возможно, мы и сделали.
Диди звонит еще раз. Пока она берет, я думаю. Колеса вращаются — колеса внутри колес. Диди возвращается и говорит мне, что это ее мама, у которой серьезный срыв, она мне перезвонит. Я говорю ей без проблем. Она уже сильно помогла.
Я получаю Скипа в его офисе. Похоже, он не слишком взволнован, услышав от меня. Он говорит, что на встрече, он может мне перезвонить?
Я говорю нет, мне нужно поговорить сейчас.
Что случилось? он говорит.
Я иду, я беременна.
Полная тишина.
Прежде, чем он успел спросить, я говорю ему, что не спал уже шесть недель ни с кем. Что почти верно. Закройте в его сознании этот маленький спасательный люк. Бац, бац, спасибо, мэм.
Он идет, ты уверен? Похоже, он только что проглотил кучу песка.
Я уверен, говорю.
Он спрашивает, что ты хочешь делать?
Скип в том, что хоть он и мудак, он еще и джентльмен.На самом деле многие из моих знакомых засранцев — джентльмены. Или наоборот. Дикхеды с фамильным гербом и кодексом чести в подготовительной школе.
Когда я говорю, что мне нужны деньги, он спрашивает, сколько.
Тысяча, говорю я. Не могу поверить, что прошу его об этом, всего минуту назад я думал о пятистах, но его голос бесит меня.
Он спрашивает, хочу ли я, чтобы он пошел со мной, и я отвечаю, что нет, определенно нет. Затем он пытается набрать номер о том, чтобы выписать чек прямо в клинику, и я говорю: «Скип, не надо мне это дерьмо».Мне нужно пятьсот наличными, чтобы записаться на прием, говорю я ему, и я не хочу ждать шесть рабочих дней, пока этот глупый чек не будет оплачен, хорошо? Разыграть свою задницу. Мой учитель был бы горд.
Через два часа прибывает курьер с деньгами. Наличные. Я даю ему чаевые в десять долларов.
Субботним вечером Джинни и Диди уходят. Подходит Диди в той же ужасной серферской рубашке, в которой она была всю неделю, и с ее светлыми растафарскими волосами. Действительно мерзко. Но она по-прежнему невероятно красива, даже после четырех дней без сна, а парни полностью оценивают себя, пытаясь поднять ее.В пятидесятые ее мать была очень крупной моделью, шведкой. Диди должна была быть девушкой из Ревлона или кем-то в этом роде, но она не беспокоилась о том, чтобы просыпаться для съемки.
На Джинни мой черный кашемировый свитер, пара ярдов жемчуга, джинсы и туфли-лодочки Maude Frizon.
Как я выгляжу? она идет, рассматривая себя в зеркало.
Отлично, говорю я. Тебе повезет, если ты выдержишь коктейли и не станешь изнасилованным.
Не может изнасиловать желающих, — говорит Джинни, как мы всегда говорим.
Они пытаются заставить меня пойти с ними, но я делаю свою сцену для занятий в понедельник утром. Они не могут в это поверить. Говорят, это ненадолго. Я иду, это моя жизнь. Я хотел бы попытаться сделать с этим что-то конструктивное, понимаете? Джинни и Диди думают, что это весело. Они занимаются хористкой, когда оба складывают руки, как будто молятся, и напевают «Удивительную благодать», что мы и делаем, когда кто-то начинает относиться к нам религиозно. Затем, чтобы быть полными придурками, они поют, Элисон, мы знаем, что этот мир убивает тебя.. . et cetera, что похоже на мою заглавную песню, когда я болтаю.
Итак, я иду:
Говорят, что вы всего лишь тусовщицы, как и еще миллион во всем мире
Они рассыпаются. Все мы любим Костелло.
Когда они, наконец, уезжают, я открываю свой сценарий, но у меня проблемы с концентрацией, это пьеса под названием «Траур становится Электрой», поэтому я звоню своей младшей сестре домой. Конечно, линия занята, и у них нет ожидания вызова, поэтому я звоню оператору и прошу экстренного выхода на линию.Я слушаю, пока оператор вмешивается. Я слышу голос Кэрол, а затем оператор говорит, что поступил вызов службы экстренной помощи от Ванны Уайт из Нью-Йорка. Кэрол немедленно говорит Элисон этим стонущим взрослым голосом, хотя она на три года моложе меня.
Что нового? Я ухожу, когда она избавляется от другого звонка.
Та же самая старая штука, — говорит она. Мама пьяна. Моя машина в магазине. Микки вышел под залог. Он тоже пьян.
Слушай, а ты знаешь, где папа? Я иду, и она говорит, Виргинские острова, которые она слышала последними, может быть, Св.Круа, но у нее тоже нет номера. Поэтому я рассказываю ей о своих школьных вещах, а затем, может быть, потому, что мне это немного странно, я рассказываю ей о Скипе, за исключением того, что я говорю пятьсот долларов вместо тысячи, и она говорит, что это звучит так, будто он полностью этого заслужил. Я иду, он такой придурок, и Кэрол говорит, что да, он звучит совсем как папа.
И я иду, да, точно так же.
Джинни возвращается в воскресенье утром в 9:00. Она дрожащая развалина. Для разнообразия я просто просыпаюсь, а не просто ложусь спать.Я даю Джинни валиум и укладываю ее спать. Это своего рода праведное чувство — быть на этом конце всего опыта — я чувствую себя доктором или кем-то в этом роде.
Она лежит в постели неподвижно, как манекен, и говорит: «Мне так страшно, Элисон. Она не счастливая единица.
Мы все боимся, иду.
Через полчаса она издает ужасные звуки бензопилы во сне.
Спасибо Скип, в понедельник утром я в школе, занимаюсь танцами и вокалом. Оплатил счет наличными. Сейчас чувствую себя прекрасно.Действительно хорошо. Днем у меня урок актерского мастерства. Начнем с работы с чувственной памятью. Я сажусь в классе, и мой учитель говорит мне, что я на пляже. Он хочет, чтобы я видел песок и воду и чувствовал солнце на своей голой коже. Послушайте, как проносятся волейбольные мячи. Без проблем. Сначала я должен очиститься. Это часть процесса. Вокруг меня люди издают странные звуки, растягиваются, выкручиваются, готовятся к своим упражнениям. Некоторые люди, клянусь, даже при том, что это должно быть полностью спонтанным, вы всегда можете сказать, что некоторые из этих людей действуют для учителя даже на разминке, смеются или плачут так драматично, например, посмотрите на меня, я такой спонтанный.В этой профессии много обманщиков. Во всяком случае, я не знаю — я просто позволяю себе расслабиться в голове, потом я истерически смеюсь, а в следующий момент я рыдаю, как ребенок, действительно неконтролируемо, падаю со стула и бью все над полом. . . настоящая корзина. . . эпилептический апокалипсис, рыдания и метания вокруг, пытаясь откусить линолеум. . . здесь они привыкли к довольно радикальным эмоциям, но, по-видимому, это уже чересчур. Я как бы теряю его, а медсестра говорит, что я переутомился, и велит мне пойти домой и отдохнуть.. . .
В ту ночь наконец звонит мой старик. Я, должно быть, сплю.
Я злюсь на тебя, когда он спрашивает, как я.
Прости, дорогая, говорит он, насчет платы за обучение. Я облажался.
Ты чертовски прав, сказал я.
Ой, детка, он идет, я запуталась.
Вы говорите мне, я иду.
Он говорит, она бросила меня.
Не приходите ко мне с слезами из-за того, как ее зовут, говорю я. Потом он начинает ныть, а я хожу, Господи, когда же ты вырастешь?
Я ссорился с ним какое-то время, а потом говорю ему, что извиняюсь, все в порядке, он хорошо от нее избавился, есть много женщин, которые полюбят такого милого мужчину, как он.Не говоря уже о деньгах. История его жизни. Но я, конечно, этого не говорю. Ему пятьдесят два года, и уже немного поздно учить его фактам жизни. Судя по тому, что я видел, после определенного возраста никто особо не меняется. Может быть, лет четырех. Как бы то ни было, я держу его за руку, охлаждая его и почти забываю выписать ему деньги.
Он обещает прислать мне плату за обучение, квартплату и кое-что дополнительно. Я не задерживаю дыхание.
Я должен ненавидеть своего отца, иногда я думаю, что ненавижу.Последние несколько недель в новостях рассказывали о девушке, которая наняла своего парня, чтобы он застрелил своего старика. Семьи, Иисус. По крайней мере, с любовниками можно расстаться. Эти старые романы и пьесы, которые всегда начинаются с сирот, в конце концов они находят своих родителей — я хочу сказать, не ищи их, тебе лучше без них. Поверьте мне. Вместо этого заведите собаку. Это одна из моих самых больших жизненных амбиций — стать сиротой. Конечно, с трастовым фондом. И гарем мужчин, которые приходят и уходят, как я приказываю, парни такие же красивые и безликие, как мужчины, которые уложили вас в ваших снах.
История моей жизни
История моей жизни Краткое изложение и учебное пособие включает исчерпывающую информацию и анализ помочь вам понять книгу. Данное учебное пособие состоит из следующих разделов:
Это подробное описание литературы также содержит библиографию и бесплатный тест по История моей жизни Хелен Келлер.
Хелен Келлер преодолела, казалось бы, непреодолимые препятствия глухоты и слепоты, чтобы стать влиятельным лектором и общественным деятелем.Келлер стал в американской культуре символом настойчивости, уважаемым и почитаемым читателями, историками и активистами. В детстве Келлер получила письмо от писателя, которого она процитировала в своей автобиографии: «Когда-нибудь вы напишете великий рассказ из своей собственной головы, который утешит и поможет многим». Это утверждение оказалось пророческим, поскольку ее автобиография История моей жизни , опубликованная в Соединенных Штатах в 1903 году, до сих пор читается сегодня из-за ее способности мотивировать и успокаивать читателей.В свое время Келлер была знаменитостью, и публикация ее автобиографии была встречена с энтузиазмом. Книга была в целом хорошо принята, и позже Келлер написала продолжение под названием Midstream, My Later Life , в котором она рассказывает, что произошло через двадцать пять лет после публикации The Story of My Life .