76. Функции языка

Язык — многофункциональное явление. Все функции языка проявляются в коммуникации. Выделяют следующие функции языка:

коммуникативная (или функция общения) — основная функция языка, использование языка для передачи информации;

конструктивная (или мыслительная; мыслеформирующая) — формирование мышления индивида и общества;

познавательная (или аккумулятивная функция) — передача информации и её хранение;

эмоционально-экспрессивная — выражение чувств, эмоций;

волюнтативная (или призывно-побудительная функция) — функция воздействи;

метаязыковая (металингвистическая) — разъяснения средствами языка самого языка; По отношению ко всем знаковым системам язык является орудием объяснения и организации. Речь идет о том, что метаязык любого кода формируется в словах.

фатическая (или контактноустанавливающая)- Использование языка для установления психологического контакта собеседников;

идеологическая функция — использование того или иного языка или типа письменности для выражения идеологических предпочтений. Например, ирландский язык используется главным образом не для общения, а в качестве символа ирландской государственности. Использование традиционных систем письма часто воспринимается как культурная преемственность, а переход на латиницу — как модернизаторство.

омадативная (или формирующая реальности) — создание реальностей и их контроль;

номинативная — вера человека в название

денотативная, репрезентативная — передача информации, представление

конативная — ориентация на адресата;

эстетическая — сфера творчества;

аксиологическая — оценочное суждение (хорошо/плохо).

референтная (или отражательная) — функция языка, в которой язык является средством накопления человеческого опыта.

68. Угро-финские языки: общая характеристика

Фи́нно-уго́рские языки́ (встречается также вариант у́гро-фи́нские) — группа родственных языков, образующих ветвь в составе уральской языковой семьи. Распространены в Венгрии, Норвегии, России, Финляндии, Швеции, Эстонии и других странах.

Старописьменными языками этой группы являются венгерский, финский и эстонский языки. После установления Советской власти письменность получили мордва, марийцы, удмурты, коми и обские угры (ханты и ман­си). Остальные финно-угорские языки бесписьменные.

Большинство финно-угорских языков относится к агглютинативным, общими особенностями которых является изменение слов с помощью добавления суффиксов (вместо предлогов) и синтаксическая координация суффиксов.Свойственно отсутствие грамматического рода, развитая система глагольного видообразования. Во многих языках сохранены черты финно-угорского праязыка – отсутствие звонких согласных и сочетаний согласных в начале слова, нулевое окончание именительного падежа, выражение отрицания посредством особого вспомогательного глагола, богатство системы неличных форм глагола. Ряду языков свойственны сингармонизм, фиксированное (часто на первом слоге) ударение, противопоставленность двух тонов – высокого (восходящего) и низкого (нисходящего). Все финно-угорские языки имеют общие особенности и общий базовый словарный запас. Эти особенности берут начало в гипотетическом прото-финно-угорском языке. Было предложено около 200 основных слов этого языка, в том числе корней слов для таких понятий, как названия родственных отношений, частей тела, основных числительных. Этот общий словарный запас включает, по Лайлу Кэмпбеллу, не менее 55 слов, относящихся к рыбалке, 33 — к охоте, 12 — к оленям, 17 — к растениям, 31 — к технологии, 26 — к строительству, 11 — к одежде, 18 — к климату, 4 — к обществу, 11 — к религии, а также три слова, относящиеся к торговле.

В составе финно-угорских языков обычно выделяют следующие группы и языки:

Угорская подветвь (венгерский язык, хантыйский язык (обско-остяцкий), мансийский язык)

Финно-пермская подветвь (удмуртский язык, язык коми, марийский язык, мокша-мордовский язык (мокшанский), эрзя-мордовский язык (эрзянский))

Функции языка. Язык — многофункциональное явление — Студопедия

Язык — многофункциональное явление. Все функции языка проявляются в коммуникации. Выделяют следующие функции языка[источник не указан 755 дней]:

коммуникативная (или функция общения) — основная функция языка, использование языка для передачи информации;

конструктивная (или мыслительная; мыслеформирующая) — формирование мышления индивида и общества;

познавательная (или аккумулятивная функция) — передача информации и её хранение;

эмоционально-экспрессивная — выражение чувств, эмоций;

волюнтативная (или призывно-побудительная функция) — функция воздействия;

метаязыковая (металингвистическая) — разъяснения средствами языка самого языка; По отношению ко всем знаковым системам язык является орудием объяснения и организации. Речь идет о том, что метаязык любого кода формируется в словах.

фатическая (или контактноустанавливающая)- Использование языка для установления психологического контакта собеседников ;

идеологическая функция — использование того или иного языка или типа письменности для выражения идеологических предпочтений. Например, ирландский язык используется главным образом не для общения, а в качестве символа ирландской государственности. Использование традиционных систем письма часто воспринимается как культурная преемственность, а переход на латиницу — как модернизаторство.

омадативная[источник не указан 755 дней] (или формирующая реальности) — создание реальностей и их контроль;

номинативная — вера человека в название

денотативная, репрезентативная — передача информации, представление

конативная — ориентация на адресата;

эстетическая — сфера творчества;

аксиологическая — оценочное суждение (хорошо/плохо).

референтная (или отражательная) — функция языка, в которой язык является средством накопления человеческого опыта.
Но в итоге основными лингвистическими методами-аспектами являются описательный, сравнительный и нормативно-стилистический методы. Каждый из них характеризуется своими принципами и задачами.

3. Методы лингвистического исследования.

Рассмотрим все перечисленные методы подробно.

Описательный метод. Описательный метод – самый старый и в то же время современный метод лингвистики. Описательный метод – система исследовательских приемов, применяемых для характеристики явлений языка на данном этапе его развития; это метод синхронного анализа. Методика описательного изучения языка должна, с одной стороны, не упускать из виду язык как структурное и социальное целое, а с другой стороны, четко определить те единицы и явления, которые являются предметом специального изучения.

Здесь следует сказать о категориальном анализе, который состоит в том, что выделенные единицы объединяются в группы, анализируется структура этих групп и каждая единица рассматривается как часть определенной категории.

Также выделяется дискретный анализ, который состоит в том, что в структурной единице выделяются мельчайшие, далее неделимые, предельные признаки, которые и анализируются как таковые. Признаки единиц и их категории свойственны языку и отражаются в лингвистике как науке о языке.

Компонентный анализ исходит из того, что единицами анализа являются части или элементы языковой единицы – номинативно-коммуникативной и структурной. Примером компонентного анализа являются толкования слов.

Контекстный анализ – здесь единицами анализа выступают речевые или языковые единицы. В языкознании применяется методика контекстного анализа, при которой единица языка анализируется в составе речевого образования – контекста.

Методы лингвистического анализа классифицируют по разным основаниям (некоторые из них были указаны выше: по способу описания и по соотношению единиц языка и единиц анализа). Эти две классификации пересекаются при интерпретации полученных результатов. Лингвистическая интерпретация признается самой существенной. Следовательно, все приемы и методики лингвистического описательного метода могут быть подразделены на два основных типа – приемы внешней и внутренней интерпретации.

Сравнительный метод. Сравнение как научный прием очень широко используется при экспериментальном и теоретическом познании, в том числе и в лингвистике. При помощи сравнения устанавливаются общие и специфические черты сходных явлений одного или разных языков. Поэтому сравнение как общенаучная операция мышления присутствует во всех методах лингвистического анализа.

В методике лингвистических исследований выделяют внутриязыковое и межъязыковое сравнение. При внутриязыковом сравнении изучаются категории и явления одного и того же языка, при межъязыковом сравнении – разных языков.

Межъязыковое сравнение оформилось в систему специальных приемов исследования – сравнительно-исторический метод. Он основывается на факте наличия родственных языков.

На сравнении языков основаны два вида сравнительного метода – сравнительно-исторический и сравнительно-сопоставительный, которые отличаются по целям, задачам, по материалу исследования и границам применения, по приемам и методике научного анализа. Сравнительно-исторический метод, в свою очередь, делится на собственно сравнительно-исторический и историко-сравнительный методы.

Сравнительно-исторический метод основывается на понятии генетической общности и наличии семей и групп родственных языков. Данный метод является системой исследовательских приемов и методика анализа, используемая при изучении родственных языков для обнаружения закономерностей развития их структуры, начиная от восстанавливаемых древнейших звуков и форм. При сравнительно-историческом изучении наблюдаемые факты извлекаются из всех родственных языков – живых и мертвых, литературно-письменных и разговорно-диалектных, а также обязателен учет степени родства языков: при сравнении идут от близкородственных языков к языкам других родственных групп.

Важнейшими приемами этого метода являются:

— установление генетического тождества сопоставляемых значащих единиц и звуков и отграничение фактов заимствования и субстрата;

— реконструкция древнейшей формы;

— установление абсолютной и относительной хронологии.

Историко-сравнительный метод позволяет устанавливать относительную хронологию и является методом исторического изучения языка. Данный метод – это система приемов и методики анализа, используемые при изучении исторического развития отдельного языка в целом, выявления его внутренних и внешних закономерностей. Принцип метода – установление исторического тождества и различие форм и звуков языка. Важнейшие приемы: приемы внутренней реконструкции и хронологизации, диалектографии, культурно- исторической интерпретации, а также прием текстологии.

Сопоставительный метод. В данном случае в отличие от двух ранее перечисленных, исторический аспект не играет никакой роли: сопоставляться могут как родственные, так и неродственные языки. Сопоставительное изучение языков привело к созданию двуязычных словарей и всеобщей грамматики. Сопоставительный метод – это система приемов и методики анализа, используемая для выявления общего и особенного в сравниваемых языках. Основные приемы сопоставительного изучения языков: установление основания сопоставления, сопоставительная интерпретация и типологическая характеристика. Рассмотрим эти приемы подробнее.

1. Установление основания сопоставления является определением предмета сопоставления, его характера, типов сопоставительного сходства и различия. Основание сопоставления устанавливается при помощи:

— приема языкового сопоставления состоит в том, что основой сопоставления выступает какой-то один язык, который обусловливается либо задачами исследования, либо степенью изученности сопоставляемых языков;

— прием признакового сопоставления – основанием сопоставления избирается какое-либо явление определенного языка, признаки этого явления.

2. Сопоставительная интерпретация осуществляется при помощи методики параллельного изучения, структурной интерпретации, в том числе типологической характеристики, и стилистической интерпретации. Важным моментом сопоставительного изучения языков является определение принципов и методики интерпретации сравниваемого материала двух или нескольких языков.

В настоящее время большинство языковедов придерживается мнения о языке как системе знаков. Такое понимание языка получило обоснование в курсе общей лингвистики Соссюра: знак – психическое явление, т.к. его означающее – это акустический образ, а означаемое – это понятие.

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ МНОГОЗНАЧНОСТЬ ЯЗЫКА Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 81

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ МНОГОЗНАЧНОСТЬ ЯЗЫКА Functional polysemy of language

Н. Н. Целищев, доктор философских наук, профессор Уральского государственного аграрного университета

(Екатеринбург, ул. Карла Либкнехта, 42)

Рецензент: А. П. Ветошкин, доктор философских наук, профессор

Аннотация

В основе всех превращений языка лежит литературный язык, постоянно обогащаемый народным языком, т. е. естественный язык. В жизни человека и общества первостепенное значение имеют язык политики и его функции: идеологическая и коммуникативная (информационная). К языку политики примыкают языки дипломатии, юридический, административный, бюрократический. В отличие от языка политики, язык науки — это язык понятий, знаков, символов, терминов (язык математики). Язык науки — искусственный язык, создаваемый учеными для решения научно-практических задач, фундамент его — естественный язык.

Ключевые слова: язык политики, язык дипломатии, юридический язык, административный язык, бюрократический язык, язык науки, функции языка, идеологическая функция языка, коммуникативная функция языка, информационная функция языка, когнитивная функция языка.

Summary

The basis of all transformations of language is a literary language, constantly enriched by folk language, i. e. natural language. In the life of man and society language of policy and its functions (main are ideological and communicative <informational>) are of paramount importance. Legal, administrative and bureaucratic languages are adjacent to languages of diplomacy and policy. In contrast to the language of politics, science language is a language of concepts, symbols, characters, terms (the language of mathematics). Language of science is an artificial language created by scientists to solve scientific and practical problems. It is founded on the natural language.

Keywords: policy language, the language of diplomacy, legal language, the administrative language, bureaucratic language, the language of science, function of language, ideological function of language, communicative function of language, informational function of language, cognitive function of language.

Как кровеносная система пронизывает весь организм человека, так и язык проникает во все сферы жизни и деятельности отдельной личности, социальной группы, этноса, общества, человечества в целом. Это определяет многозначность его функций. Мы говорим о языке политики, науки, искусства, спорта и т. д. В основе всех этих превращений лежит литературный язык, постоянно обогащаемый народным языком, т. е. естественный язык.

Рассмотрим некоторые существенные функции языка в их философском измерении.

В жизни человечества в связи с появлением классового общества и государств первостепенное значение приобрел язык политики. Роль политического языка проявляется в ряде важных функций и, прежде всего, в идеологической функции.

Идеологическая функция языка — это одновременно функция воспитания, сплочения масс для решения главных задач развития Российского государства.

Идеология — духовный продукт, возникновение ее связано с разделением общества на антагонистические классы, хотя сам термин появился значительно позднее. Основы его находим

у Ф. Бэкона (1561-1626), который утверждал, что прогресс в науке можно обеспечить, только защитив научную мысль от ложных идей. Дальнейшее развитие понятие «идеология» получает во времена Великой французской буржуазной революции (1789-1794) у французских просветителей. Так, К. А. Гельвеций различал три класса идей: полезные, вредные и нейтральные. Ж.-Ж. Руссо сформулировал тезис, согласно которому «абсолютнейшим авторитетом является для человека то, что вторгается в его внутренний мир, то есть идеи». Впервые же в научный оборот термин «идеология» был введен французским философом и экономистом Дестютом де Траси (1754-1836) в книге «Элементы идеологии».

Всестороннюю научную характеристику идеологии как общественного сознания дали классики марксизма. В трудах К. Маркса и Ф. Энгельса содержится учение об общественном сознании, которое позволяет раскрыть общие закономерности, определяющие возникновение, развитие и функционирование идеологии вообще и специфические особенности классово противоположных идеологий в частности. Маркс и Энгельс исходили из обусловленности общественных идей материальным базисом, социально-экономическими факторами, из решающей роли общественного бытия по отношению к общественному сознанию.

Любая идеология, подчеркивали Маркс и Энгельс в работе «Немецкая идеология», выступает как продукт «действительного жизненного процесса» [3, т. 3, с. 25], то есть как отражение способа производства материальных благ и связанных с ним общественных отношений; «рука об руку с разложением старых условий жизни идет и разложение старых идей» [3, т. 4, с. 445]. Вместе с тем Маркс и Энгельс отмечали относительную самостоятельность идей. Механизм функционирования идей обусловлен экономическим и социальным развитием, но одновременно подчинен и собственной внутренней логике духовных процессов. «Традиции всех мертвых поколений, — писал Маркс в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», — тяготеют, как кошмар, над умами живых» [3, т. 8, с. 119].

В тысячелетней истории России на всех ее этапах всегда существовала главенствующая идея. В начальный период (Новгородская и Киевская Русь) она состояла в собирании русских земель и защите от набегов кочевников. Затем это была борьба за свержение монголо-татарского ига. В Российской империи официальная идеология Российского государства заключалась в формуле, придуманной графом С. С. Уваровым, министром народного просвещения, в 1840-х годах: «православие, самодержавие, народность».

В советский период (октябрь 1917 — декабрь 1991 гг.) в СССР господствовала социалистическая идеология. В Конституции СССР 1977 г. подчеркивалось, что в СССР построено развитое социалистическое общество — закономерный этап на пути к коммунизму.

Этот краткий обзор показывает, что на всех этапах развития Российского государства существовала единая государственная идеология, которая определяла его главные цели и задачи.

Между тем в п. 2. ст. 13 Конституции Российской Федерации, принятой в декабре 1993 г., сказано: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» [2, с. 5]. Исходя из исторического опыта России и современной ситуации в стране, можно сказать, что назрела необходимость внести поправку в содержание данной статьи. Естественно, что в демократическом правовом государстве признаются идейно-политическое многообразие и многопартийность. Однако это не противоречит необходимости иметь государственную идеологию, на основе которой возможно сплочение многонационального российского государства. Такой идеологией для Российской Федерации является выработанная исторической практикой и современной действительностью триада «социальная справедливость, патриотизм, дружба народов». В утверждении этих главных задач состоит сущность идеологической функции русского языка.

Необходимой функцией языка является коммуникативная (информационная) функция. Язык всегда выступает средством общения и взаимодействия отдельных личностей, социальных групп, этносов, наций, народов и государств. Коммуникации — это многообразные формы речеязыковой человеческой жизнедеятельности, передача информации и информационный обмен. Информационная функция языка имеет особенно большое значение при проведении важных политических кампаний для обеспечения политической поддержки избирателей, социальных групп населения: во время предвыборной борьбы, референдумов, парламентских дебатов, телевизионных дискуссий, таких как «Исторический процесс», «Свобода слова», «Сталин с нами», «Русский вопрос» и др.

Большое значение имеют программные выступления Президента России В. В. Путина в печати, в Государственной думе РФ, по телевидению.

Центральное место в исполнении коммуникативной функции занимают средства массовой информации (СМИ): 3 318 печатных и 3 805 электронных.

Сегодня на первом месте среди СМИ находится телевидение, которое смотрят миллиарды людей на Земле. Средняя российская семья проводит у телевизора от 10 до 14 часов в неделю. Телевидение стало фоном нашей жизни, без которого трудно представить современную семью. Однако, обращаясь за получением разнообразной информации только к нему, люди привыкают к стереотипам, к домашним формам досуга, становятся потребителями.

Второе место в современной системе массовой информации занимают газеты и журналы, которые ранее были первыми. Телевидение потеснило их, однако исследования показывают, что газеты, несмотря на большое влияние телевидения и резкое падение тиражей из-за дороговизны подписки, по-прежнему служат одним из главных источников комментированной информации.

Средства массовой информации занимают важное место в системе факторов, оказывающих существенное влияние на детей и молодежь, на повышение их интеллектуального, культурного уровня, формирование нравственных идеалов. При этом доля познавательно-просветительских программ остается невысокой, как и доля программ для детей.

Большое значение в информационной политике имеет переход к цифровому телевидению. Цифровое вещание — это в первую очередь возможность для населения принимать значительно большее количество каналов с гораздо лучшим качеством изображения. Если сейчас в городах-миллионниках число каналов доходит до 15, то с переходом на цифровое вещание оно может возрасти до 50.

Сегодня зритель смотрит и слушает только то, что ему навязывают. В цифровом же будущем он будет выбирать, что ему смотреть. Возникает совершенно новый рынок производства программ, создается новая транспортная система — «медийная труба», которая доставит в любую точку России неограниченные объемы информации и даст импульсы всей медиа-индустрии.

В настоящее время в России наблюдается устойчивое развитие Интернета: увеличивается пропускная способность интернет-каналов, возрастает число пользователей российского сегмента сети. В ходе реализации национального проекта «Образование» все школы подключены к сети Интернет, что обеспечило прирост аудитории до 3 млн человек.

Вместе с тем число пользователей Интернета в небольших городах и селах страны по-прежнему значительно меньше, чем в крупных городах.

Для того чтобы приобщить людей, особенно молодежь, к ценностям «высокой» культуры через Интернет, надо решить следующие задачи:

1) обеспечить создание и размещение в Интернете необходимого количества высококачественных, разнообразных передач, связанных со сферой культуры, искусства, с интеллектуальной деятельностью;

2) обеспечить возможности широкого, малозатратного доступа к ним по интернет-каналам, в том числе через локальные научно-образовательные сети;

3) создать комплексную систему активной ориентации детей и молодежи (начиная с дошкольного возраста) по практическому использованию ресурсов «высокой» культуры, размещаемых в Интернете.

В последнее время в стране предпринимаются действия по организации управления СМИ и их поэтапному встраиванию в создаваемую в России вертикаль государственной власти.

Цель здесь очевидна — усилить информационно-пропагандистское обеспечение действий государственных органов. Это делается за счет укрепления организационной, материальной и кадровой основы государственной прессы, прежде всего электронной. В частности, усиливается Всероссийская государственная телерадиовещательная компания (ВГТРК), а входящий в нее телеканал РТР выведен на авангардные позиции среди других общероссийских телеканалов. Министерство печати РФ совместно с ВГТРК и полпредами Президента РФ в федеральных округах выстраивает в стране информационную вертикаль «центр — округ — регион».

Устойчивое развитие российского общества во многом определяется состоянием его информационной безопасности, т. е. защищенностью национальных интересов личности, общества, государства в информационной сфере. С этой целью в 2000 г. принята Доктрина информационной безопасности Российской Федерации [см.: 4].

К политическим языкам относится также язык дипломатии, отличительными чертами которого являются переговоры, достижение консенсуса, компромиссов. Дипломатический язык действует не с позиции силы, а путем мирного урегулирования спорных вопросов. Часто говорят, что «язык дан дипломату для того, чтобы скрывать свои мысли».

Это свидетельствует об осторожности, лояльности, объективности, обсуждении всех точек зрения при проведении переговорного процесса.

В разряд политических языков включают юридический язык конституций, законов, кодексов законов, других актов органов государственной власти и управления. Для этого языка характерны различного рода дефиниции и предписания, санкции.

С юридическим языком схож административный язык чиновников. В то же время у него есть два существенных отличия: во-первых, пользователями административного языка являются не публично избранные властные структуры, депутаты, а назначенные чиновники; во-вторых, адресат административного языка составляет не электорат, а клиентура.

К языку чиновников бывает близок бюрократический язык, который вызывает негативное отношение у всего населения. Содержание языка бюрократов — различного рода откаты, фирмы-однодневки, увод денег в иностранные банки, отсылки, откладывание дела в долгий ящик, введение в заблуждение и откровенный обман (например, ваучеризация). Образцы бюрократических ответов: «Надо подумать», «Трудно, но возможно», «Спасибо на хлеб не намажешь, в карман не положишь». Все это в ходу у взяточников и коррупционеров. В последнее время в России складывается система активной борьбы государства против взяточничества и коррупции.

В отличие от политического языка, язык науки представляет собой определенную систему понятий, знаков, терминов, символов, создаваемую в той или иной области научного познания для получения, выражения, обработки, хранения и применения на практике знаний.

Язык науки — способ возникновения и бытия научного познания как объективной реальности. Знаковая реальность не заменяет собой естественный язык. Напротив, естественный

язык составляет фундамент графического языка. Естественные языки возникли вместе с появлением человека в процессе труда и развиваются в ходе исторической эволюции человечества. Языки науки — это искусственные языки, создаваемые учеными для изучения и решения научно-практических задач. В противоположность неопределенности, многозначности и двусмысленности, которые встречаются порой в естественном языке, характерными признаками языка науки являются ясность, точность и правильность (достоверность).

Эти качества языка науки определяются тем, что любому научному факту, любому научному явлению строго соответствует только один термин, один символ, ему лишь присущий, который не может определять какой-либо другой объект.

Новые научные открытия неизбежно влекут за собой новые символы, знаки, новую терминологию. Язык науки, в отличие от языка политики, находится вне идеологических влияний и партийных предпочтений. В связи с этим у языка науки на первый план выступают две функции: информационная и когнитивная (познавательная). Информационная функция заключается в духовном общении ученых, в обмене научными данными, в проведении научных дискуссий, в создании научных коллективов для решения важной исследовательской проблемы. Научное общение означает накопление и сохранение знаний, что способствует дальнейшему движению вперед в разработке исследовательских проблем. Это особенно важно в условиях глобализации, когда возрастает роль научно-исследовательской работы творческих коллективов ученых.

Информационная функция языка науки всегда рассматривается в единстве с когнитивной (познавательной). О важности этой функции, ее определяющей роли свидетельствует тот факт, что в начале 1980-х годов в языкознании появилось целое направление — когнитивная лингвистика, которое исследует проблемы соотношения языка и сознания, роль языка в познавательных процессах и обобщении человеческого опыта.

Когнитивная функция, как определяющая, распадается на ряд дифференциальных функций, которые в совокупности составляют модель языка науки (см. рис. 1 ).

Рис. 1. Функциональная модель языка науки [1]

В условиях научно-технического прогресса, дифференциации науки общим универсальным языком науки стал язык математики, наиболее компактный, точный и ясный искусственный язык, обеспечивающий хранение и определение различных научных данных.

Математический язык находит широкое применение в программировании, в социальных науках, примером может служить использование ЭВМ при исследовании древних цивилизаций и расшифровке их языков.

В языке математики в наиболее полном объеме включены символы, знаки, формулы, алгоритмы, функции уравнения, термины — все элементы искусственного языка математики. Именно поэтому в научном мире существует и такое выражение: математика — язык науки.

Определяя математический язык языком науки, необходимо учитывать два принципиальных положения.

Во-первых, язык математики имеет объектом изучения и определения не эфемерные образы, а реальную действительность. Ф. Энгельс по этому поводу писал: «Чистая математика имеет своим объектом пространственные формы и количественные отношения действительного мира, стало быть — весьма реальный материал» [3, т. 20, с. 37].

Во-вторых, искусственный язык науки не подменяет естественный язык, это не два параллельных языка. В основе любого формализованного искусственного языка лежит естественный язык. Естественный язык появился вместе с человеком в процессе его труда. Тысячелетиями он накапливал и хранил опыт, знания, логику событий, которые используются в искусственных языках. Без естественного языка искусственные языки мертвы.

В заключение главы о языке науки вновь обратимся к языку А. С. Пушкина. Невозможно представить более совершенную, образную, точную и краткую формулу развития науки, чем та, которую создал гениальный язык Пушкина:

О, сколько нам открытий чудных Готовят просвещенья дух И опыт, сын ошибок трудных, И гений, парадоксов друг, И случай, бог изобретатель.

Библиографический список

1. Ким В. В., Блажевич В. Н. Язык науки. Философско-методологические аспекты. Екатеринбург, 1998. С. 94.

2. Конституция Российской Федерации. Екатеринбург, 2009.

3. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд.

4. Российская газета. 2000. 28 сент.

Язык и функции языка. Язык как предмет языкознания.

• средство общения
• средство выражения
• средство хранения информации
• система знаков
• социальное явление
• предмет языкознания

Язык — система знаков для обмена информацией в той или иной форме.

Язык — это социальный продукт речевой способности, с другой стороны — совокупность необходимых условий, усвоенных общественным коллективом для осуществления этой способности у отдельных лиц. (Фердинанд де Соссюр)

Язык — система фонетических, лексических и грамматических средств, являющаяся орудием выражения мыслей, чувств, волеизъявлений и служащая важнейшим средством общения людей. Будучи неразрывно связан в своем возникновении и развитии с данным человеческим коллективом, язык представляет собой явление социальное. Язык образует органическое единство с мышлением, так как одно без другого не существует. (Розенталь Д. Э.)

Функции языка

К. Бюлер выделил 3 функции языка:

1. экспрессивная
2. апеллятивная
3. репрезентативная

Р. Якобсон выделил 6 функций:

1. коммуникативная (референтная)
2. эмотивная (экспрессивная)
3. фатическая (контакто-устанавливающая)
4. метаязыковая
5. поэтическая
6. конативная

Таким образом..

Функции языка:

1. коммуникативная
2. познавательная
3. воспитательная (идеологическая)
4. фатическая
5. эмоциональная (экспрессивная)
6. мыслеобразующая
7. номинативная
8. метаязыковая
9. эстетическая
10. аппелятивная
11. денотативная (референтная)
12. эвристическая (объясняет что-то новое)
13. аксиологическая

Язык как предмет языкознания

Основные положения Соссюра сводятся к следующему:

«Изучение языковой деятельности распадается на две части: одна из них, основная, имеет своим предметом язык, т. е. нечто социальное по существу и независимое от индивида… другая – второстепенная, имеет предметом индивидуальную сторону речевой деятельности, т. е. речь, включая говорение»; и далее: «Оба эти предмета тесно между собой связаны и друг друга взаимно предполагают: язык необходим, чтобы речь была понятна и производила все свое действие, речь в свою очередь необходима для того, чтобы установился язык; исторически факт речи всегда предшествует языку».

Итак, для Соссюра соотнесены три понятия: речевая деятельность (langage), язык (langue) и речь (parole).

Наиболее полно и определенно Соссюр определяет «язык»: «Язык – это клад, практикой речи отлагаемый во всех, кто принадлежит к одному общественному коллективу», «язык… это система знаков, в которой единственно существенным является соединение смысла и акустического образа, причем оба эти элемента знака в равной мере психичны».

Подчеркивая социальную сущность языка, Соссюр говорит: «Он есть социальный элемент речевой деятельности вообще, внешний по отношению к индивиду, который сам по себе не может ни создавать язык, ни его изменять».

Выводы:

1) Соссюр прав в том, что надо отличать язык как явление социальное, общественное, как достояние коллектива, от иных явлений, связанных с языковой деятельностью.

2) Прав он и в том, что определяет язык прежде всего как систему знаков, так как без знаковой системы не может осуществляться человеческое общение, явление второй сигнальной системы по И. П. Павлову.

3) Не прав Соссюр в том, что считает это социальное явление – язык – психичным; хотя явления языка, наряду с явлениями искусства, а также бытового творчества (утварь, одежда, жилище, оружие) и техники, проходят через психику людей, но сами слова, правила склонения и спряжения, стихи и романы, сонаты, симфонии и песни, картины и этюды, памятники и здания, равно как и ложки, скамейки, седла, пещеры, башни и дворцы, самострелы и пулеметы, – не психические факты. Для языка в целом и для языкового знака в частности необходима их материальность (звуки, буквы и их комбинации). Мы уже установили, что вне реальной материальности и способности быть чувственно воспринимаемым любой знак, и прежде всего языковой, перестает быть знаком и тогда кончается язык.

4) Не прав он также в том, что объединяет понятие речевого акта – всегда индивидуального (даже в случае хоровой декламации!) и речи как системы навыков общения посредством языка, где главное тоже социально и речевые навыки тоже достояние известных частей коллектива (по признакам: классовым, сословным, профессиональным, возрастным, половым и т. д.).

5) Не прав Соссюр и в том, что понятия речи и речевого акта у него не расчленены, потому что понятие языковой деятельности он недостаточно разъяснил.

6) Несмотря на отмеченные выше ошибки Соссюра, то, что сказано им о языке и речи, послужило ориентиром для выяснения самых важных вопросов в этой области на 50 лет вперед.

В результате:

Основным понятием надо считать язык. Это действительно важнейшее средство человеческого общения. Тем самым язык – это достояние коллектива и предмет истории. Язык объединяет в срезе данного времени все разнообразие говоров и диалектов, разнообразия классовой, сословной и профессиональной речи, разновидности устной и письменной формы речи. Нет языка индивида, и язык не может быть достоянием индивида, потому что он объединяет индивидов и разные группировки индивидов, которые могут очень по-разному использовать общий язык в случае отбора и понимания слов, грамматических конструкций и даже произношения. Поэтому существуют реально в современности и истории такие языки, как русский, английский, французский, китайский, арабский и др., и можно говорить о современном русском языке и о древнерусском, и даже об общеславянском.

Мешнина Елена ЛГ-11-2
Источник: лекция + «Введение в языкознание» (А. А. Реформатский)

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА СМИ — Stud.baribar.kz

В современном языкознании функцию языка рассматривают как проявление его сущности, его природы, его назначения и действия в обществе т. е. его особенностей, без которых язык не может существовать. В современном языкознании выделяют следующие функции языка: коммуникативная, фундаментальная, репрезентативная, экспрессивная, апеллятивная, познавательная, фатическая, эмотивная, конативная, аккумулятивная, метаязыковая, эстетическая и д. р.

Одна из современных типологий языковых функций представлена в статье А. К. Киклевича, в которой выделяются 12 функций языка: номинативная, магическая, индексальная, экспрессивная, социативная, прагматическая, стилистическая, этологическая, когнитивная, креативная, конститутивная, интерлингвистическая [1, 5–13].

В. В. Виноградов показывает основные функции языка (общение, сообщение, воздействие) и определяет содержание языковых единиц: «1. Функция общения — неспециальное и неэмоциональное содержание, слова «основного словарного фонда», реализующие свои синонимические, полисемантические и омонимические языковые свойства и употребляющиеся в составе устойчивых морфо-синтаксических и лексико-фразеологических моделей, отсутствие специальных, формальных и экспрессивных слов и оборотов речи. 2. функция сообщения — специальное и неэмоциональное содержание, наличие специальных и формальных и отсутствие экспрессивных слов и оборотов речи, ограничение присущих словам «основного словарного фонда» синонимических, полисемантических и омонимических языковых свойств и правил сочетаемости в составе устойчивых морфо-синтаксических и лексико-фразеологических моделей. 3. функция воздействия — неспециальное и эмоциональное содержание, наличие экспрессивных и отсутствие специальных и формальных слов и оборотов речи, расширение свойственных словам «основного словарного фонда» синонимических, полисемантических и омонимических языковых свойств и правил сочетаемости в составе устойчивых морфо-синтаксических и лексико-фразеологическихмоделей» [2, 64-65].

Всем известно, что язык — это средство общения, а общение в свою очередь, осуществляется при помощи обмена информации, которая передается разными путями. Одним из этих путей и является СМИ. Язык СМИ обладает теми же функциями, что и сам язык. Значимость СМИ в обществе связана со следующими функциями: информационной, регулятивной, коммуникативной, познавательной, наблюдательной, образовательной, социальной, функцией распространения информации, функцией влияниея через общественное мнение на политическую власть. Один из исследователей газетной речи, Б. Момынова характеризуя три вида (визуальный, аудиальный, аудио-визуальный) СМИ, останавливается на их функции: во-первых, информационная, во-вторых, комментарно-оценочная, в третьих, просветительно-познавательная функция, в четвертых, функция влияния информации на мировоззрение членов общества, в пятых, функция использования рациональных методов для создания положительных эффектов при передаче информации [3, 4-5].

В медиалингвистике средства массовой информации подразделяются на визуальные (периодическая печать), аудиальные (радио), аудиовизуальные (телевидение, документальное кино) виды. Несмотря на функциональные различия между ними, СМИ объединяются в единую систему массовой коммуникации благодаря общности функций и особой структуре коммуникативного процесса.

Рассмотрим коммуникативную функцию СМИ и особенности ее реализации в современной медиалингвистике. Коммуникативные процессы в языке СМИ характеризуется следующей формулой: «коммуникатор — сообщение — канал — реципиент – эффект». Любой коммуникативный акт осуществляется при помощи взаимных отношений между субъектом и объектом. В этом случае, отдельные индивидуумы, социальные общности людей или государственная власть и общество могут быть коммуникатором и реципиентом. Важной особенностью коммуникации является установление контакта как условия взаимодействия. К примеру, возьмем контакт политическойсистемы и общественного сознания. Их характеристика может быть изучена и представлена как общественное мнение. По мнению Брайанта,массовая коммуникация — это: «Акт коммуникации, будь то межличностная, опосредованная или массовая коммуникация, подразумевает протекание определенного процесса. В простейшей форме коммуникация исторически понималась как процесс передачи информации от отправителя к получателю по определенному каналу, который обычно оказывает определенного рода воздействие. Например, нам рассказывают анекдот, мы смеемся. Мы смотрим по телевизору мелодраму и плачем. Мы идем на лекцию и учимся чему-то новому, или же наши мысли начинают путаться. Эти примеры показывают, что коммуникация может пониматься как причина, обуславливающая определенного рода следствие» [4, 23].

В медиалингвистике коммуникативная функция рассматривается как обобщающая интегрирующая функция и включает ряд сопряженных и взаимосвязанных функций. Рассмотрим их подробнее. М. Б. Боков пишет об этом подробнее. «Информационная функция. Она состоит в сборе и распространении информации на массовую аудиторию с учетом разнообразия ее структуры и интересов. Информация может быть самая разнообразная: событийная, аналитическая, документальная, историческая, культурная и т.д. СМИ призваны давать людям возможность знать, что происходит в окружающей их социальной и природной среде, чтобы строить свою жизнь с учетом происходящего. Поэтому информация должна быть: 1. Актуальной, чтобы соответствовать жизненным проблемам людей. 2. Своевременной, чтобы при необходимости быть учтенной, использованной в нужный момент. 3. Полной, чтобы аудитория могла всесторонне оценить суть и значимость происходящих событий. 4. Объективной, чтобы полученная информация помогала адекватно реагировать на происходящее. 5. Разнообразной по видам, темам, авторам, позициям, чтобы отразить происходящее всесторонне, с необходимой глубиной. 6. Информация должна быть структурированной для различных социальных групп с учетом их интересов и запросов» [5, 33-34].

Информационная функциязаключается в предоставлении массовому читателю, слушателю и зрителю актуальной информации о самых различных сферах деятельности людей — деловой, научно-технической, политической, юридической, медицинской и т.п. При этом содержание информации во многом определяется запросом аудитории. Получая большой объем информации, люди не только расширяют свои познавательные возможности, но и увеличивают свой творческий потенциал. Знание информации дает возможность планирования и прогнозирования своих действий, а также экономит время, что является очень важным фактором в современном мире. Данная функция способствуя оптимизации полезной деятельности общества и индивида, играет важную роль в сфере культуры, где ежедневно создаются новые произведения и появляются новые имена.

Г. Я. Солганик пишет: «специфика когнитивной функция СМИ — это прежде всего комплексный подход к получению знаний, в котором важную роль играет метод прямого наблюдения и социальный подход – точка зрения социального человека» [6, 35].

При этом когнитивность считают важнейшей чертой языка СМИ. Когнитивная функция СМИ заключается в том, что язык СМИ, как и язык других сфер деятельности (религиозно-мифологической, философской, научной, художественной и др.), создает определенную картину мира – публицистическую. То есть публицистическая картина мира позволяет глубже понять природу и специфику публицистической речи, взглянуть на нее как на единую структуру, раскрыть ее возможности описания действительности. К вышеизложенной информации можно также привести мнения Д. Брайанта о когнитивной функции СМИ: «Когда речь идет о когнитивном (или ментальном) измерении, соответствующие модели иногда представляются излишне сложными; однако такая сложность необходима для точной репрезентации многочисленных факторов и этапов, включенных в процесс обработки медиаинформации. В фокусе внимания автора модели — действия, обеспечивающие обработку информации телевизионных рекламных роликов. Модель учитывает заинтересованность и внимание индивидуального зрителя по отношению к рекламному сообщению, особенности его памяти и даже языковые способности как факторы, определяющие потенциальное воздействие сообщений. Например, иностранному студенту, не вполне освоившему английский язык, будет труднее обрабатывать и запоминать информацию, содержащуюся в рекламных роликах, чем носителюязыка»[4, 28].

Н. Н. Жаксылыков отметил: «К функциям средств массовой информации относятся идеологическая, агитационная, пропагандистская, воспитательная функции» [7, 16].

Идеологическая функция является одной из важнейших функций СМИ. События которые происходят в мире массовая аудитория синтезирует и анализирует через призму определенных культурных ценностей и политических ориентиров. Здесь следует отметить, что любая статья написанная автором не всегда прямо говорит читателю о том, какой вывод должен быть сделан из материала данной статьи или как должен относиться читатель к информации изложенной в статье. Различные аргументы приводимые в статье влияют на строй мышления человека и стиль его мировосприятия.

Функция воздействия формируется на основе политических идеалов и определенных ценностей, которые влияют на взгляды и поведение людей. Ведь не зря СМИ называют четвертой властью. Так, о воздействиях СМИ на жизнь людей, пишет Н. Володина: «Отмечая глобальные изменения в современном информационном обществе, связанные с непрерывно развивающимися возможностями массовой коммуникации, необходимо иметь в виду, что эти изменения влияют не только на условия жизни, но прежде всего на способ мышления и систему восприятия современного человека» [8].

В современной медиалингвистике функция манипуляции заключена в регулировании политических процессов с помощью СМИ. Поскольку политическая ситуация в стране и находящиеся у власти политики являются одним из главных источников новостей, в СМИ разоблачаются административные и другие махинации высшего руководства страны со всеми вытекающими для него последствиями что и определяет манипулятивную фунцию СМИ.

Исследовавшая лексическую структуру газетной речи ученая

Б. Момынова, принимает во внимание важность и значение материалов периодической печати и выделяет функции газеты в общественной жизни в трех направлениях:

1. просветительская;
2. пропагандистская;
3. функция дополнения словарного состава литературного языка с качественной и количественной стороны [3, 149].

Одна из важных функций СМИ — регулятивность. Регулятивная функция языка СМИ направлена на восприятие объективного бытия, формирование и изменение точки зрения реципиентом. Регулятивная функция воздействует на массовую аудиторию, в которой устанавливает контакт и контролирует общество. С помощью регулятивной функции средства массовой информации влияют на формирование общественного сознания индивидуума и группы. А также формирует общественное мнение и создает определенные социальные стереотипы. Здесь же можно сказать о возможности манипулировать и управлять общественным сознанием, фактически осуществлять функцию социального контроля. «При определенных условиях эта функция служит целям «промывания мозгов». Но и благодаря ей лучшие явления культурной жизни также находят отклик у ценителей вслед за их появлением. Здесь все дело во вкусе и мере творцов и потребителей массовой коммуникации» [9].

А эмотивная функция напрямую связана с автором сообщения. Эмотивная функция выражается общей эмоциональной окрашенностью, расположением новостей в структуре новостного сайта (топ или ниже), размещением сообщения в соответствующих разделах, сопровождением сообщения дополнительным контентом, общим оформлением. «Эмоциональные проявления воздействия подобных сцен могут следовать незамедлительно (испуг, беспокойство) либо продолжаться довольно долгое время» (устойчивый страх, опасение стать жертвой преступления) [4, 203].

Р. О. Якобсон отмечает: «Метаязыковая функция направлена на расшифровку кода и его объяснение. Метаязыковая функция служит для установления адекватности кода сообщения коду реципиента, адекватности декодирования» [10].

Оценочный компонент информации заключается в том что, автор статьи не только информирует события и явления происходящие в жизни, но и употребляет оценочную лексику для того, чтобы выразить свое мнение. В истории языкознания сложились три основных направления в оценке роли и принципов пунктуации: логическое, синтаксическое и интонационное (Друговейко-Должанская, ww.gramma.ru)

При помощи СМИ люди знакомятся с особенностями различных культур, познавая данную культуру и сравнивая ее со своей. Это способствует взаимопониманию, приводит к снятию социальной напряженности, интеграции общества и к развитию эстетического вкуса, что и определяет культурологическую функцию СМИ. Основными задачами данной функции является не только восприятие и познание иной культуры, ознакомление с достижениями культуры и искусства, но и способствует осознанию обществом необходимости преемственности культуры, сохранения культурных традиций.

К идеологической функции примыкает культурно-образовательная — формирование политической, экономической культуры, этическое и эстетическое воспитание, а также пропаганда знаний из области медицины, физической культуры, культуры досуга и т. д.

Г. Султанбаева, рассматривая функции СМИ, пишет: «Функцией политической системы является способность готовить и принимать решение. А функцией СМИ является умение поднимать темы и задачи в повестке дня, обеспечивающие интеграцию, а иногда и дезинтеграцию в обществе» [11, 18]. Необходимость концентрации усилий при изучении языка СМИ Т.Г.Добросклонская обосновывает тем, что СМИ взяли на себя функции:

1. формирования общественного мнения;
2. создания определенного идеологического фона;
3. пропаганды той или иной системы ценностей;
4. движения языковой нормы;
5. состояния национальной культуры [12, 19].

Основной функцией системы институциональности является поиск, получение, подача, выработка и раздача информации. Функция системы техничности осуществляется услугой специальных предприятий. К ним относятся: типографии, издания, радио и телевидение, спутниковые системы и д. р. [7, 15-16]. Помимо вышеуказанных функций, к функциям языка СМИ относятся фатическая, конативная, агитационная, воспитательная и др.

Объединяя теоретические мнения о функциональных особенностях текстов периодической печати, функции СМИ можно перечислить следующим образом:

1. информационная.
2. аналитическая.
3. регулятивная.
4. оценочная.
5. культурная.
6. эмоциональная функция и д. р.

Итак, СМИ, реализуя несколько функций, являются мощным средством воздействия на общество

«Происхождение языка. Происхождение языка», Литературоведение

Согласно психологу и специалисту в области изучения коммуникации и кооперации М. Томаселло, под языком следует понимать способность во время общения разделять намерения других. Язык — многофункциональное явление. Все функции языка проявляются в коммуникации. Выделяют следующие функции языка:

Коммуникативная (или функция общения) — основная функция языка, использование языка для передачи информации;

Конструктивная (или мыслительная; мыслеформирующая) — формирование мышления индивида и общества; познавательная (или аккумулятивная функция) — передача информации и её хранение;

Эмоционально-экспрессивная — выражение чувств, эмоций;

Волюнтативная (или призывно-побудительная функция) — функция воздействия; язык эволюция речь коммуникативный Метаязыковая (металингвистическая) — разъяснения средствами языка самого языка;

Фатическая (или контактноустанавливающая) — Использование языка для установления психологического контакта собеседников ;

Идеологическая функция — использование того или иного языка или типа письменности для выражения идеологических предпочтений. Например, ирландский язык используется главным образом не для общения, а в качестве символа ирландской государственности. Использование традиционных систем письма часто воспринимается как культурная преемственность, а переход на латиницу — как модернизаторство.

Омадативная (или формирующая реальности) — создание реальностей и их контроль;

Номинативная — (или назывная) язык называет различные объекты;

денотативная, репрезентативная — передача информации, представление Конативная — ориентация на адресата;

Эстетическая — сфера творчества;

Аксиологическая — оценочное суждение (хорошо/плохо).

референтная (или отражательная) — функция языка, в которой язык является средством накопления человеческого опыта.

Существует ряд гипотез о происхождении языка, но ни одна из них не может быть подтверждена фактами из-за огромной отдалённости происхождения языка от нашего времени. Они остаются гипотезами, так как их нельзя ни наблюдать, ни воспроизвести в эксперименте. Теории о происхождении языка делятся на группы по своим базисным предположениям. Часть теорий основывается на том, что язык будучи очень сложным явлением не мог возникнуть из ничего, а должен был развиться из более древних пре-языковых систем общения предков человека. Другие теории предполагают, что язык людей является уникальным явлением, которое не идёт ни в какое сравнение с системами общения животных и поэтому оно возникло внезапно при переходе от предков человека к первым людям. Рассматривая другой критерий, можно видеть что часть теорий оперируют идеей языка как генетически заложенной функцией человека, в то время как другие теории считают язык явлением в большей степени культурным, передаваемым через социальные интеракции (21, https://education-club.ru).

Единственным выдающимся адептом теории внезапного появления языка на сегодняшний день является Ноам Хомски. Он выдвинул предположение, что «произошла какая-то случайная мутация, может быть после какого-то странного облучения космическими лучами, которая реорганизовала мозг, создав орган речи в мозгу обычного примата»[3]. Предостерегая читателя, что эту историю не следует воспринимать чересчур буквально, Хомски настаивает на том, что «она может быть ближе к истине, чем многие другие «сказочные» истории про эволюцию речи[3].

Теорий постепенного развития языка придерживается на сегодняший день большинство исследователей, но эти теории различаются предлагаемыми механизмами этого развития. Некоторые, как например психолог Стивен Пинкер считают, что развитие языка является процессом внутренним и его предтечей следует считать интеллект животных[4]. Другие исследователи, как например Томаселло, считающие, что язык — это инструмент, получаемый и изучаемый в процессе общения, в качестве отправной точки выбирают коммуникацию у животных, звуковую или жестикуляционную[5]. Другие модели постепенного развития языка постулируют развитие языка из музыки, точка зрения высказанная уже такими мыслителями как Жан-Жак Руссо и Чарльз Дарвин. Выдающимся современным сторонником этой теории следует считать археолога Стивена Миттена[6].

Поскольку возникновение языка произошло в доисторический период человечества, о нём не сохранилось никаких исторических следов, а сегодня похожие процессы не наблюдаются. Поэтому исследователи, придерживающиеся теории постепенного развития, вынуждены проводить аналогии раннего становления языка с коммуникацией животных (например, приматов). Альтернативный метод исследования заключается в поисках следов адаптации к речи в ископаемых останках первобытных людей, а также поиски следов использования символов в до языковую эру. Практически общепринятым является мнение, что система коммуникации австралопитеков не отличалась принципиально от имеющейся у человекообразных обезьян. Различные мнения имеются насчёт дальнейшего развития этой системы коммуникации с появлением рода Homo около 2,5 миллионов лет назад. Некоторые исследователи постулируют возникновение примитивного протоязыка уже у вида Homo habilis 2,3 миллионов лет назад, другие же считают, что этот рубеж был перейдён лишь Homo erectus 1,8 миллионов лет назад или даже Homo heidelbergensis, всего 600 тысяч лет назад. Язык же в его современной форме образовался в эпоху верхнего палеолита, меньше чем 100 тысяч лет назад.

Людей издавна интересовал вопрос о том, как на Земле возникло множество языков. Одни ученые полагают, что все они имеют общие корни, появившись в результате цепи дивергенций прамирового языка (концепция моногенеза). Другие полагают, что изначально было несколько независимых очагов возникновения языков (концепция полигенеза). Лингвисты установили родство языков в тех случаях, когда языковое единство распалось не более 5 — 10 тыс. лет назад и объединили их в языковые семьи. Некоторые исследователи пытались установить и более отдалённое генетическое родство языков.

• 1. Кибрик А. Е. Язык, Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Сов., энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5−85 270−031−2. — С. 604—606.
• 2. Язык и языки, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• 3. Ulbaek Ib The Origin of Language and Cognition // Approaches to the evolution of language / J. R. Hurford & C. Knight. — Cambridge University Press, 1998. — P. 30−43.
• 4. Chomsky Noam The Architecture of Language. — Oxford: Oxford University Press, 2000.
• 5. Fitch W. Tecumseh The Evolution of Language. — Cambridge: Cambridge University Press, 2010.
• 6. Foley William A. Anthropological Linguistics: An Introduction. — Blackwell, 1997.

Актуальные проблемы языковой коммуникации в эпоху глобализации

В.П. Ратников

Цель настоящей работы – обратить внимание на некоторые актуальные проблемы языковой коммуникации, возникающие на различных уровнях общества под влиянием глобализации. Основным предметом рассмотрения является коммуникативная функция языка, взятая в социокультурном аспекте. Следует отметить, что все функции языка находятся в диалектической взаимосвязи и реализуются в процессе коммуникации. В частности, коммуникативная функция тесно связана с такими функциями языка, как конструктивная (или мыслеформирующая) – формирование мышления индивида и общества; эмоционально-экспрессивная – выражение чувств, эмоций; идеологическая – использование того или иного языка для выражения идеологических предпочтений; репрезентативная – представление; аксиологическая – идеалы; этическая – оценочное суждение (хорошо/плохо) и другими функциями.

В качестве философских оснований и базисных принципов социально-философского анализа языковой коммуникации автор опирался на основные методологические парадигмальные установки и принципы, разработанные в рамках следующих школ и направлений.

• Концепция Маркса и Энгельса о единстве языка и мышления. Маркс называл язык «непосредственной действительностью мысли», практическим, существующим и для других людей и лишь тем самым существующим и для него самого «действительным сознанием». Они постоянно подчеркивали единство языка и мышления, исходя из одновременности их исторической эволюции.

• Парадигмальный принцип Мартина Хайдеггера: «Язык – дом бытия», «жилище человеческого существа». В работе «Путь к языку» он вполне определенно заявляет: «Сущность человека покоится в языке… Мы существуем, выходит, прежде всего в языке и при языке». Причем язык как жилище можно понимать и в смысле пребывания человека в лоне человеческой культуры. «Язык есть дом бытия, ибо в качестве сказа он способ события, его мелодия… Изменением оказывается затронуто наше отношение к языку. Оно обусловлено мерой захваченности историей, тем, включены ли мы, и как включены, существом языка как первосвидетельством события в него самого»⁹⁴ (курсив мой. – В.Р.).

• Принципы герменевтики. Г. – Г. Гадаме: «Язык конструирует мир», «язык определяет способ человеческого бытия».

• Принципы и подходы постструктурализма. Мишель Фуко: в современной «эпистеме» язык выступает как самостоятельная сила, конструирующая мир.

Рассмотрение представленных методологических подходов к анализу языка позволяет сделать вывод о двойственном характере отношений между языком и бытием.

1. Язык как «дом бытия» зависит от самого бытия, прежде всего от социального бытия, испытывает влияние изменяющегося социокультурного контекста. В этой связи понятно, что процесс глобализации не может не затрагивать язык. Этот вывод хорошо согласуется с методологией анализа языка в марксистской концепции, согласно которой «ни мысли, ни язык не образуют сами по себе особого царства, что они – только проявления действительной жизни»⁹⁵. Связь истории языка и истории общества можно наглядно проиллюстрировать многочисленными примерами на эмпирическом, бытийном уровне. Несомненно также, что на язык оказывает влияние глобализация. Достаточно отметить, например, как прочно утвердилась у нас английская аббревиатура PR. И уже прочно заняли свое место в языке «пиарить», «пиарщик», «пропиарить».

2. Язык творит бытие, культуру, организует это бытие, придает ему смыслы и значения. Рассматривая проблему влияния глобализации на язык и языковую коммуникацию, следует прежде всего отметить, что глобализация – это объективный процесс, который определяет качественные изменения в глобальном пространстве, возрастание взаимосвязанности отдельных людей или цивилизаций в целом. Как пишет известный исследователь этой проблемы А.Н. Чумаков, «глобализация – это изначально и в первую очередь объективно-исторический процесс, где субъективный фактор играет порой принципиальную роль, но не является ни исходным, ни ключевым в определении динамики и тенденций глобальных процессов. Почему так важно обратить на это внимание? Прежде всего потому, что когда тот или иной субъективный фактор в глобальных отношениях (будь то какая-то страна или иной центр принятия решений) объявляется определяющим, а то и вовсе способным управлять мировыми процессами (подразумевается, как правило, в своих интересах), то анализ реального положения дел смещается в конечном счете в область субъективных оценок, эмоций и домыслов»⁹⁶.

Стремясь к экономическому единению мира, глобализация вызывает тенденцию к его языковому единению с признаками устойчивой связи и зависимости функционирования языка от социальных условий. Однако если раньше эта зависимость во всех сферах проявлялась преимущественно в пределах одного государства, то в течение нескольких последних десятилетий под влиянием глобализации она стала проявляться на мировом уровне.

Социальная обусловленность этого мирового лингвистического процесса выражается в действии двух противоположных тенденций:

1. Возрастание роли мировых языков в жизни разных языковых общностей.

2. Ограничение функционирования целого ряда языков народов мира, языки которых не входят в состав мировых.

Эти две тенденции отражают уровень и направления развития современного мирового языкового пространства.

1. Первая тенденция связана с распространением и конкуренцией мировых языков как следствием процессов глобализации. Мировыми языками являются языки, принятые в качестве рабочих в международных общественных организациях и распространенные в разных сферах общения между людьми из разных языковых общностей (английский, французский, китайский, русский, испанский и арабский). Сегодня процесс глобализации связан прежде всего с господствующей в мире ролью США. Поэтому очевидно, что в основе глобализации лежит англо-американская модель общества, его экономики, политики и культуры. Языковым следствием этого становится расширение функционирования в мире английского языка. Именно он выступает в первую очередь «домом» все более глобализирующегося мирового бытия.

Не приходится доказывать, что современные передовые информационные технологии, базирующиеся на английском языке, также способствуют все большему распространению в транскультурной коммуникации именно английского языка. Не случайно, конечно, что на международных научных конференциях, конгрессах и т. д. часто доклады читаются и публикуются на английском, международные переговоры также ведутся на английском языке. В то же время международная роль таких языков, как русский, немецкий, в меньшей степени французский, снижается. Таким образом, английский язык делает возможной межкультурную языковую коммуникацию и обеспечивает взаимопонимание между различными субъектами общения в мировом масштабе.

2. Однако нельзя забывать и о другой тенденции: распространение иностранного языка нарушает такую естественную человеческую потребность, как стремление во всех ситуациях пользоваться своим родным языком, освоенным в раннем детстве. Люди вынуждены учить чужой язык. Результатами действия данной тенденции могут стать: а) дальнейшее распространение английского языка и вытеснение некоторых мировых языков; б) расширение языкового пространства китайского языка, особенно в странах Востока.

Вторая тенденция неминуемо связана с утратой ряда социальных функций или даже с уходом из употребления некоторых языков народов мира. Эти процессы наблюдались и раньше, но глобализация усиливает их, ускоряя уход из употребления языков малочисленных народов. Так, по подсчетам специалистов, из существующих 6800 языков мира от 50 до 90 % могут исчезнуть к концу XXI в. По прогнозам лингвистов из 230 языков Европы к концу столетия могут быть потеряны 30 %.

Одновременное действие названных тенденций создает противоречиво напряженное функционирование транскультурной языковой коммуникации и порождает целый комплекс актуальных проблем, которые все больше дают о себе знать в эпоху глобализации. Одна из таких проблем возникает вследствие того, что глобализация трансформирует национальное бытие. Оно делается все больше интернациональным. Прежний «дом бытия» начинает если и не трещать по всем швам, то серьезно модифицироваться. Доминирующая экономика (финансовая система в том числе) диктует свои условия коммуникации, диктует свои идеи, навязывает свои стандарты, способы и язык коммуникации. Эта проблема обозначается как культурно-языковая экспансия, засилье иностранной лексики. Весьма часто эта экспансия носит агрессивный характер. Причем это, конечно, объективный процесс. На мировом уровне он выражается в том, что:

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Пересмотр языковой идеологии — пункты

Языковые идеологии были одним из первых курсов, которые я прошел в 1995 году в качестве аспиранта по лингвистической антропологии, и это был первый раз, когда Бэмби Б. Шиффелин, мой советник и ключевая фигура в разработке этого курса. парадигма, научил его. В ходе курса мы исследовали бесчисленное множество способов, которыми язык соединяется с системами власти, читая текущие исследования по этому вопросу — некоторые работы в черновой форме — а также работы основоположников, чьи работы использовались, таких как Раймонд Уильямс , Пьер Бурдье и Михаил Бахтин.Мы узнали, что язык — это не просто социальная практика (центральный принцип лингвистической антропологии и социолингвистики), а также и всегда находится под влиянием политических, экономических, национальных, (пост) колониальных и политических обстоятельств, определяющих его использование и роль. как объект изучения, политических манипуляций и культурная ценность.

«Языковые идеологии были озвучены поэтами, журналистами, моими домовладельцами, парнем, который продавал мне газеты каждый день, а также моими консультантами по транскрипции, когда мы боролись за расшифровку и понимание записей повседневных разговоров, которые содержали сложные смеси стандартного итальянского и местного языков. .”

Этот курс заложил основу для меня и других: изучать используемый язык означало изучать не только то, что люди делают с языком, но и то, что они думают и думают о языке, и как оба они являются частью более крупных структур власти. Ученые из других университетов США также обучали своих аспирантов языковым идеологиям, и когда я приехал на поле, чтобы провести диссертационное исследование в северной Италии, я был одним из кадров аспирантов, которые взялись за такие проекты на полевых участках по всему миру. Мир.Оказавшись в полевых условиях, я повсюду обнаружил свидетельства языковой идеологии — в меню, в некоторых из которых были стихи на местном языке; произносится вскользь в повседневных разговорах, когда люди критикуют или хвалят свое выступление или выступление других; и крупно написанные на рекламных щитах, которые утверждали политическую ценность местной культуры и языка. Языковые идеологии были озвучены поэтами, журналистами, моими домовладельцами, парнем, который продавал мне газеты каждый день, а также моими консультантами по транскрипции, когда мы боролись за расшифровку и понимание записей повседневных разговоров, которые содержали сложные смеси стандартного итальянского и местного языков.Подходя к языку не только как к объекту или даже как к набору практик, но как к «установлению коллективного порядка», я смог понять, что язык является неотъемлемой частью политических, экономических и исторических сил, которые структурировали повседневную жизнь в сообщество, в котором я проводил исследования. Через эту линзу я видел не только то, что люди делали с языком, но, что особенно важно, то, что было поставлено на карту, когда они боролись за язык и когда они использовали его в повседневной жизни.

Языковые идеологии — это коллективный порядок, то есть убеждения и установки, которые формируют отношения говорящих к их собственному и чужому языкам, являясь посредником между социальной практикой языка и социально-экономическими и политическими структурами, внутри которых он проявляется.С 1980-х годов, когда была разработана эта концепция, до начала 2010-х годов языковая идеология была доминирующей организационной структурой для многих, кто изучал язык в использовании. Его апофеоз в Соединенных Штатах представлял собой момент относительного единства, когда ученые с разрозненными исследовательскими проблемами и географическими интересами объединились вокруг этой структуры, которая объединила значимую практику с политико-экономическими проблемами. Здесь я прослеживаю историю языковой идеологии в лингвистической антропологии, чтобы спросить, что она может предложить нам прямо сейчас, какие вопросы она может вызвать и к каким ответам может нас привести.По прошествии многих десятилетий языковые идеологии стали восприниматься как должное в этой области, но продолжают играть важную роль в качестве плацдарма, с которого исследователи языка могут изучать взаимосвязь между языком и властью.

Языковая идеология: сила и смысл

Перспектива языковой идеологии, подобная той, которую я принял, исходит из предпосылки, что власть в той или иной степени формирует все взаимодействия, и развитие этой концепции выросло из широко распространенного желания понять и обозначить эту динамику.Понимание того, как власть работает в обществе, привлекло большое внимание социальных наук, хотя язык, особенно используемый язык, редко играет роль в понимании власти. Но в 1970-х и 1980-х годах становилось все более очевидным, что для того, чтобы понять использование языка во всех его деталях, ученым необходимо принимать во внимание власть, а значит, и создавать новые концептуальные модели.

Пример Жаклин Урла, которая с самого начала участвовала в обсуждениях языковых идеологий, является показательным.Получив образование в области социолингвистики и культурной антропологии в начале 1980-х годов, Урла научилась исследовать, как язык работает как коммуникативный ресурс, а также научное понимание идеологии и власти, но ей пришлось самостоятельно собрать их вместе. Читая таких авторов, как Мишель Фуко и Пьер Бурдье, чтобы заняться политико-экономической и дискурсивной концептуализацией власти, она составила собственное представление о том, как эти рамки помогли пролить свет на динамику борьбы басков, изучаемых ею в Испании, на языке меньшинств.Язык в стране Басков был сильно политизирован для тех, кто стремился отделиться от испанского национального государства, но также был местом для разыгрывания определенных типов политической субъективности (например, когда баскский или кастильский испанский «считал» правильным или неправильным).

«Эти лингвистические антропологи и другие специалисты применили выводы этих ученых к конкретным тематическим исследованиям, где лингвистическое и социальное неравенство и иерархия требовали явного теоретизирования власти в социальных отношениях».

Примерно в то же время многие другие ученые участвовали в аналогичных проектах, связывающих язык и власть, но также разрабатывающих многофункциональную природу используемого языка, признавая, что язык, например, не только выражает идеи, но также формирует отношения и движется. люди к действию.Работы Антонио Грамши, Валентина Волошинова, Романа Якобсона и Чарльза С. Пирса, помимо работ упомянутых выше ученых, были особенно резонансными для лингвистических антропологов, таких как Сьюзан Гэл, Моника Хеллер, Джейн Хилл, Джудит Ирвин, Майкл Сильверстайн, и Кэтрин Вулард. В широко цитируемых статьях в престижных журналах 1980-х годов эти лингвистические антропологи и другие применяли идеи этих ученых в конкретных тематических исследованиях, где лингвистическое и социальное неравенство и иерархия требовали явного теоретического обоснования силы в социальных отношениях.Эти работы в значительной степени сосредоточены на национальном или колониальном (или недавно постколониальном) контексте, в котором языки меньшинств по-разному противопоставлялись стандартным или национальным языкам, так что носители языков меньшинств одинаково оценивались, продвигались, ограничивались или оценивались. Идеи о том, какой язык был, может и должен использоваться в таких контекстах, изобиловали, и эти авторы разработали концепцию языковых идеологий, чтобы отразить сложное взаимодействие между тем, как язык рассматривается, как язык используется, и иерархиями, внутри которых происходит это использование.

В 1994 году Шиффелин и Вулард написали статью Annual Review of Anthropology , озаглавленную «Языковая идеология», в которой описывалось, что такое языковая идеология и почему она так важна. Идеология здесь не была мистификацией или «вторичными объяснениями», а была центральным опосредованным фактором, который формирует социальную жизнь через использование языка. Шиффелин, Вулард и Кроскрити совместно редактировали два тома, которые стали якорями в этой области, оба до сих пор широко читаются и цитируются.

Проведение исследования языковой идеологии

Когда я вернулся с поля в Италии, мне посчастливилось присоединиться к группе по написанию диссертаций с несколькими студентами из других университетов, которые также приехали в поле для изучения языковых идеологий в Индонезии, Индии, Шотландии и коренных общин в Мексике.Во время написания возникали различные вопросы: во-первых, когда все было языковой идеологией, что можно было упустить? Во-вторых, если у всех нас есть множество свидетельств языковых идеологий из наших очень разных контекстов и ситуаций, то какова именно сущность языковой идеологии? Каждый из нас пришел к своему заключению по последнему вопросу. Языковая идеология могла быть любой конфигурацией представлений о языке, которые разделялись и определялись конкретными политическими историческими обстоятельствами этого сообщества, которые, в свою очередь, формировали то, как люди использовали язык и понимали себя в этих обстоятельствах.Но мы обнаружили, что задаемся вопросом: может ли такая широкая концепция быть полезной до тех пор, пока не будет признано, что их вариации существуют повсюду и должны пониматься на их собственных терминах?

Первый вопрос было столь же трудно разрешить, поскольку, если все было языковой идеологией, то тип объяснительной силы, которую могла предложить концепция, был ограничен в своей общности. Если языковые идеологии присутствуют повсюду, какова ценность отображения их конкретных контуров в рамках конкретных сообществ, что требует сложной методологической и аналитической работы по согласованию микродеталей повседневной языковой практики, обнаруживаемой в стенограммах, например, с политическими движениями, национальными и национальными? колониальные истории неравенства или экономические структуры? Мы обнаружили, что такое согласование требует дополнительных теоретических инструментов.

Наша борьба с концепцией языковых идеологий продемонстрировала трудности работы с парадигмой, в основном предназначенной для (повторного) анализа уже проведенных исследований. В качестве отправной точки для нового исследования языковая идеология была продуктивной рамкой, но почти подавляющей с точки зрения данных, которые она могла генерировать. Более того, наши усилия казались телеологическими, нацеленными на уже известную конечную точку, а не разоблачающими. Мы обнаружили, что нам нужно задавать новые вопросы и продвигать концепцию в новых направлениях, чтобы, например, уловить эмоциональные аспекты того, как люди взаимодействуют с языком, или выйти за пределы национального государства, чтобы увидеть, как языковые идеологии могут распространяются по всему миру.В книге, которую я написал несколько лет спустя, были рассмотрены эстетические аспекты использования языка, чтобы понять, как языковые идеологии влияют на жизнь и выбор людей. В этой и последующих работах языковые идеологии стали ценной отправной точкой: исследователи начали с того, что указали на то, что у людей были языковые идеологии, а затем разработали более конкретные объяснения того, почему у них были эти идеологии и как они проявлялись и были опосредованы. посредством использования языка посредством использования других инструментов, таких как обращение к концепции индексичности Пирса (контекстуально-специфическое создание смысла, возникающее в результате многократного и совместного использования).

Устойчивое внимание к идеологическим образованиям, которые формируют коммуникативные практики, порожденные парадигмой языковой идеологии, породило новые богатые теоретические рамки, такие как идеологии СМИ и семиотические идеологии, которые основывались на понимании природы опосредованной публики и способов, которыми культурные верования формируют то, как смысл можно было сделать соответственно. В процессе обучения языковая идеология стала тем, чему мы учим студентов, фундаментальной структурой для ответа на эти ранние вопросы о власти, убеждениях и использовании языка.Это стало точкой отсчета, а не организационной концепцией и силой на местах.

Языковая идеология сейчас

В наши дни я иногда слышу, как один из моих учеников говорит: «Ну, это языковая идеология», обсуждая, как люди относятся к использованию своего собственного или чужого языка, даже если мы еще не определили или явно не обсудили эту концепцию в классе. . Слишком часто это звучит как финал, ответ, который они уже знают и готовы пойти дальше. Но видение языковых идеологий как просто взглядов говорящих на язык лишает нас концепции его объяснительной способности понимать убеждения как часть того, как организованы системы власти.

Языковая идеология действительно была ответом на жизненно важный вопрос: как мы можем понять, как связаны сила и язык? Как и в случае с научными беседами, ответы порождают новые вопросы. Но мы пренебрегаем генеалогией наших текущих вопросов на свой страх и риск, и связи между тем, что мы думаем о языке, и тем, как он может служить могущественным, укреплять социальные иерархии или формировать наши возможности, столь же важны, как и тогда. .

«Возможно, нам нужны языковые идеологии и их интегрированная модель сейчас, чтобы участвовать в разговорах о языке и власти с аудиторией за пределами академических кругов, а также как способ переориентировать наше внимание на проблемы социального неравенства и доступа к власти.”

Язык по-прежнему является мощным политическим оружием, и исследователи языка могут предложить резкие комментарии и полезные инструменты для понимания некоторых из наших самых насущных общественных проблем, от языка ненависти и политических выступлений до никнеймов, моделей обвинений движения #MeToo , и все еще сильные разговоры об афроамериканском английском. Как недавно писала Кэтрин Вулард о языковой идеологии, такая работа «позволяет нам понять изменения и застой в социальной и языковой жизни в рамках одной интегрированной модели.«Возможно, нам нужны языковые идеологии и их интегрированная модель сейчас, чтобы участвовать в разговорах о языке и власти с аудиторией за пределами академических кругов, но также как способ переориентировать наше внимание на проблемы социального неравенства и доступа к власти. Мои ученики, например, кажется, интуитивно понимают, что то, что вы думаете о языке, важно, но также находят относительно легко сделать следующий шаг, чтобы признать, что критика того, как кто-то говорит, может быть связана с политическими целями и является способом их достижения. , например, исключение таких говорящих из национального государства.Перспектива языковой идеологии, или точка зрения, основанная на ее основных предпосылках, может пролить свет на тесные, но часто невидимые связи между речью и владением властью — или исключением из нее — точки зрения, которая так же остро необходима сейчас, как и тогда, когда концепция был развит.

Языковая идеология — Антропология — Оксфордские библиографии

Введение

Языковые идеологии — это концептуальные представления о языках, носителях и дискурсивных практиках.Как и другие виды идеологий, языковые идеологии пронизаны политическими и моральными интересами и формируются в культурной среде. Таким образом, изучать языковые идеологии — значит исследовать взаимосвязь языка, культуры и политики. Он предназначен для изучения того, как люди понимают роль языка в социальном и культурном мире и как их конструкторы позиционируются в социальном плане. Эти толкования включают способы, которыми люди воспринимают язык как таковой, а также то, что они понимают под конкретными языками и способами речи, которые находятся в их компетенции.Языковые идеологии по своей сути множественны: поскольку они позиционируются, всегда есть другая позиция — другая перспектива, с которой по-разному рассматривается мир дискурсивной практики. Их позиционирование делает языковые идеологии всегда частичными в том смысле, что они никогда не могут охватить все возможные взгляды, но также и частичными в том смысле, что они находятся в сфере заинтересованного человеческого социального действия. Авторы, пишущие на эту тему, по-разному называли ее «лингвистической идеологией», «языковой идеологией» или «идеологией языка».«Небольшие различия в терминологии не указывают на серьезные различия в концепциях. Хотя антропологический подход к языковой идеологии отличается, он пересекается с исследованиями в других дисциплинах. Подходы, уходящие корнями в дисциплинарную лингвистику, такие как критический анализ дискурса, являются близкими родственниками антропологии, в то время как политические и социальные теоретики, пишущие об «идеологии», имеют очевидную актуальность. Поскольку концепция языковой идеологии настолько плодородна, она связана с большим количеством дисциплин и проблем, чем можно здесь рассмотреть.Однако эти междисциплинарные связи также влекут за собой некоторые противоречия, например, в отношении того, являются ли лингвистические формы или социальные вопросы приоритетными в качестве предмета, или должен ли анализ больше сосредотачиваться на текстах или больше на практиках, или на том, что входит в сам «язык». В работах антропологов, придерживающихся различных интеллектуальных взглядов, прослеживаются некоторые сходные дискуссии, но в рамках общего консенсуса в отношении ценности объединения этнографических и лингвистических исследований.

История концепции

Языковая идеология — относительно недавняя область изучения.Она возникла из школы «Этнография разговорной речи» 1960-х и 1970-х годов, в которой особое внимание уделялось культурным концепциям языка, которые проявлялись в культурно отличительных моделях речи. К 1980-м годам несколько ученых этой школы сосредоточили свое внимание на связи языка с властью и политической экономией (см. Friedrich 1989, Gal 1989, Irvine 1989). В то же время рос интерес к тому, как политика и социальное действие могут быть встроены в особенности языковой структуры.Эта вторая проблема была особенно развита Сильверстайном, который взял языковую форму в качестве отправной точки и обратил внимание на социальную активность и культурные идеи, заложенные в ней; исследователи этнографии школы говорения, как правило, работали в другом направлении, начиная с социальных формаций. Silverstein 1979 предложил влиятельную формулировку «лингвистических идеологий» как «любых наборов представлений о языке, сформулированных пользователями в качестве рационализации или оправдания воспринимаемой языковой структуры и использования.«Языковая идеология, взятая и разработанная другими лингвистическими антропологами в 1980-х и 1990-х годах, получила более социокультурный акцент в Ирвине 1989, который определил ее как« культурную систему представлений о социальных и языковых отношениях вместе с их нагрузкой ». моральные и политические интересы ». В том же духе Гал 1989 отметил, что языковые идеологии не только явны, но также включают в себя более неявные предположения о природе языка и его использовании. Развивая эту концепцию, чтобы сделать ее более согласованной с марксистскими подходами к «идеологии», Гэл представил языковые идеологии как дифференцированные между группами (говорящих) с разными позициями в политической экономии.В то же время влиятельный сборник лингвистики «Джозеф и Тейлор 1990» поднял вопрос о том, какие идеологические основы лежат в основе самой «науки о языке». Woolard and Schieffelin 1994 показывает, насколько сильно это поле выросло к середине 1990-х годов. Более подробно ее история была рассмотрена Woolard 1998. См. Также обзор нескольких лет спустя, Kroskrity 2004. Кин 2007 предлагает «семиотическую идеологию» как родственную, но более широкую концепцию.

• Фридрих, Пауль.1989. Язык, идеология и политическая экономия. Американский антрополог 91: 295–312.

  DOI: 10.1525 / aa.1989.91.2.02a00010

  Различает несколько ценных смыслов «идеологии», таких как «понятийный» смысл и более «прагматический» смысл. Даже если идеология рассматривается как «более интеллектуальная составляющая культуры», она полезна при рассмотрении тех аспектов культуры, которые имеют отношение к политической экономии, таких как разделение труда.

• Гал, Сьюзен.1989. Язык и политическая экономия. Ежегодный обзор антропологии 18: 345–367.

  DOI: 10.1146 / annurev.an.18.100189.002021

  Обзорная статья, которая связывает антропологические подходы к этой теме с марксистской идеологией, особенно с точки зрения позиционирования социальных групп в социальной системе.

• Ирвин, Джудит Т. 1989. Когда разговоры недешевы: язык и политическая экономия. Американский этнолог 16: 248–267.

  DOI: 10.1525 / ae.1989.16.2.02a00040

  В этой статье описывается ряд способов вовлечения языковых структур и их использования в политическую экономию. Он заканчивается комментариями о языковой идеологии, определенными в терминах, подчеркивающих социокультурные аспекты.

• Джозеф, Джон и Талбот Дж. Тейлор, ред. 1990. Идеологии языка . Нью-Йорк: Рутледж.

  Исследования в этом сборнике исследуют идеологию ученых, занимающихся «наукой о языке» с 17 века до наших дней, в различных странах и интеллектуальных традициях.

• Кин, Э. Уэбб. 2007. Христианские современники: свобода и фетиш в миссии . Беркли: Univ. Калифорнийской прессы.

  Кин выступает за размещение языковой идеологии в рамках «семиотической идеологии», которая включала бы другие семиотические модальности, а также концепции материальности. Век голландских кальвинистских миссионерских усилий в Индонезии предлагает материалы для обсуждения.

• Кроскрити, Пол. 2004. Языковая идеология.В Собрание по лингвистической антропологии . Под редакцией Алессандро Дуранти, 496–517. Оксфорд: Блэквелл.

  Это обзорная статья, в которой определены основные направления исследований языковой идеологии на сегодняшний день. Статья перекликается с введением Кроскрити в сборник, который он редактировал в 2000 году (см. Kroskrity 2000, процитировано в разделе «Основные коллекции»).

• Сильверштейн, Майкл. 1979. Структура языка и лингвистическая идеология. В Элементы: Парасессия по языковым единицам и уровням .Под редакцией Пола Клайна, Уильяма Ф. Хэнкса и Кэрол Л. Хофбауэр. Чикаго: Чикагское лингвистическое общество.

  Первая формулировка «языковой идеологии». Затем статья развивает семиотическое прочтение Уорфа Сильверстайном вместе с некоторыми расширенными примерами.

• Вулард, Кэтрин. 1998. Языковая идеология как область исследования. В Языковые идеологии: практика и теория . Под редакцией Бэмби Шиффелин, Кэтрин Вулард и Пола Кроскрити, 3–49. Нью-Йорк: Oxford Univ.Нажмите.

  Важное введение в поле. Обзор истории исследований на сегодняшний день и выявление важных различий в концепциях «идеологии» в социальной теории, поскольку они проявляются как разные подходы в исследовании языковой идеологии.

• Вулард, Кэтрин и Бэмби Шиффелин. 1994. Языковая идеология. Ежегодный обзор антропологии 23: 55–82.

  DOI: 10.1146 / annurev.an.23.100194.000415

  Ранний обзор исследований в этой области позволил вывести эту тогда новую область на интеллектуальную карту.Позже в значительной степени вытеснен Woolard 1998.

к началу

Пользователи без подписки не могут видеть полный контент на эта страница. Пожалуйста, подпишитесь или войдите.

Как подписаться

Oxford Bibliographies Online доступно по подписке и бессрочному доступу к учреждениям. Чтобы получить дополнительную информацию или связаться с торговым представителем Оксфорда, щелкните здесь.

Перейти к другим статьям:

Артикул

.

Вверх

• Африка, Антропология
• Старение
• сельское хозяйство
• Заповедники животных
• Нервная анорексия
• Антропоцен
• Антропологический активизм и визуальная этнография
• Антропология и теология
• Антропология ислама
• Антропология Курдистана
• Антропология чувств
• Антрозоология
• Античность, этнография в
• Прикладная антропология
• Археоботаника
• Археологическое образование
• Археология
• Археология и музеи
• Археология и политическая эволюция
• Археология и раса
• Археология и тело
• Археология, Глобальный
• Археология, Историческое
• Археология, Коренные народы
• Археология детства
• Археология чувств
• Архивы
• Искусство / Эстетика
• Автоэтнография
• Бахтин Михаил
• Басс, Уильям М.
• Красота
• Вера
• Бенедикт, Рут
• Бинфорд, Льюис
• Биоархеология
• Биокультурная антропология
• Биоэтика
• Биологическая и физическая антропология
• Биологическое гражданство
• Боас, Франц
• Костная гистология
• Бюрократия
• Деловая антропология
• Капитализм
• Грузовые культы
• Карибский бассейн
• Каста
• Чарльз Сандерс Пирс и антропологическая теория
• Детские исследования
• Христианство, антропология
• Гражданство
• Клинические испытания
• Кобб, Уильям Монтегю
• Переключение кода и многоязычие
• Когнитивная антропология
• Коул, Джоннетта
• Колониализм
• Сырьевые товары
• Консьюмеризм
• Презентация и интерпретация культурного наследия
• Культурный материализм
• Культурный релятивизм
• Управление культурными ресурсами
• Культура
• Культура и личность
• Культура, Популярное
• Кураторство
• Кибер-археология
• Далитские исследования
• Танцевальная этнография
• де Хеуш, Люк
• Выход
• Дизайн
• Дизайн, антропология и
• Диаспора
• Цифровая антропология
• Исследования инвалидности и глухих и антропология
• Дуглас, Мэри
• Дрейк, св.Clair
• Сновидение
• Дюркгейм и антропология религии
• Экономическая антропология
• Внедренные / виртуальные среды
• Воплощение
• Эмоции, антропология
• Экологическая антропология
• Экологическая справедливость и коренное население
• Этика
• Этноархеология
• Этноцентризм
• Этнографическая документальная продукция
• Этнографические фильмы из Ирана
• Этнография
• Этнографические приложения и игры
• Этноистория и историческая этнография
• Этномузыкология
• Этнонаука
• Европа
• Эванс-Причард, Э.Э.
• Эволюция, Культурный
• Эволюционная когнитивная археология
• Эволюционная теория
• Экспериментальная археология
• Федеральный закон Индии
• Феминистская антропология
• Фильм, этнографический
• Фольклор
• Еда
• Судебная антропология
• Франкофония
• Фрейзер, сэр Джеймс Джордж
• Гирц, Клиффорд
• Пол
• Пол и религия
• Поток генов
• Генетика
• Геноцид
• ГИС и археология
• Глобальное здоровье
• Глобализация
• Глюкман, Макс
• Графическая антропология
• Трава
• Исцеление и религия
• Здоровье и социальная стратификация
• Политика здравоохранения, Антропология
• Язык наследия
• ВИЧ / СПИД
• Дом-музеи
• Адаптивность человека
• Эволюция человека
• Права человека
• Фильмы о правах человека
• Гуманистическая антропология
• Херстон, Зора Нил
• Личность
• Политика идентичности
• Коренное происхождение
• Промышленная археология
• Учреждения
• Интерпретативная антропология
• Интертекстуальность и интердискурсивность
• Родство
• Лаборатории
• Язык и эмоции
• Язык и право
• Язык и СМИ
• Язык и раса
• Язык и городское место
• Языковой контакт и его социокультурные контексты, Антрополь…
• Языковая идеология
• Языковая социализация
• Лики, Луи
• Юридическая антропология
• Правовой плюрализм
• Либерализм, антропология
• Лингвистическая антропология
• Лингвистическая относительность
• Лингвистика, историческое
• Грамотность
• Литературная антропология
• Леви-Стросс, Клод
• Магия
• Малиновский, Бронислав
• Маргарет Мид, Грегори Бейтсон и визуальная антропология
• Морская археология
• Свадьба
• Материальная культура
• Математическая антропология
• Матриархальные исследования
• Мид, Маргарет
• Медиа-антропология
• Медицинская антропология
• Медицинские технологии и техника
• Средиземноморье
• объем памяти
• Мендель, Грегор
• Психическое здоровье и болезни
• Мезоамериканская археология
• Мексиканская миграция в США
• Миграция
• Милитаризм, антропология и
• Миссия
• Мобильность
• Современность
• Морган, Льюис Генри
• Многовидовая этнография
• Музей антропологии
• Музейное образование
• Музейные исследования
• Миф
• NAGPRA и репатриация останков коренных американцев а…
• Повествование в социокультурных исследованиях языка
• Национализм
• Нидхэм, Родни
• НПО, Антропология
• Строительство ниши
• Северо-Западное побережье,
• Океания, Археология
• Палеолитическое искусство
• Палеонтология
• Исследования производительности
• Перформативность
• Личность
• Перспективизм
• Философия музеев
• Паломничество
• Политическая антропология
• Постпроцессная археология
• Постсоциализм
• Бедность, Культура
• Приматология
• Примитивизм и раса в этнографическом фильме: деколониальный переворот…
• Процессная археология
• Психолингвистика
• Психологическая антропология
• Общественная археология
• Публичные социокультурные антропологии
• Гонка
• Религия
• Религия и постсоциализм
• Религиозное обращение
• Репатриация
• Репродуктивное и материнское здоровье в антропологии
• Репродуктивные технологии
• Теория риторической культуры
• Сельская антропология
• Сахлинс, Маршалл
• Сапир, Эдвард
• Скандинавия
• Научные исследования
• Секуляризация
• Семиотика
• Колониализм поселенцев
• Оценка пола
• Сексуальность
• Шаманизм
• Оценка скелетного возраста
• Социальная антропология (британская традиция)
• Социальные движения
• Социализация
• Общество визуальной антропологии, История
• Социокультурные подходы к антропологии репродукции…
• Социолингвистика
• Звуковая этнография
• Пространство и место
• Стабильные изотопы
• Стан Брахаге и этнографическая практика
• Структурализм
• Африка к югу от Сахары, демократия в
• Сюрреализм и антропология
• Технологическая организация
• Туризм
• Транс-исследования в антропологии
• Транснационализм
• Древовидные знакомства
• Тернер, Эдит Л.Б.
• Тернер, Виктор
• Городская антропология
• Ценить
• Насилие
• Виртуальная этнография
• Визуальная антропология
• Уорфова гипотеза
• Уилли, Гордон
• Колдовство
• Вольф, Эрик Р.
• Письменная культура
• Молодежная культура
• Зора Нил Херстон и визуальная антропология

Вниз

Две линзы для критического анализа полиномии на Корсике

В этой статье мы ставим под сомнение одно из важных понятий корсиканского нормативного концептуального аппарата: полином. Эта концепция особенно интересна как языковая идеологическая позиция, которая ставит под сомнение доминирующие идеологические взгляды на стандартизацию и нормализацию.Эта статья помещает полиномию в идеологический процесс, который требует критического социолингвистического анализа, который в первую очередь учитывает взаимодействие между социолингвистической, экономической, политической и идеологической областями. Эта критическая социолингвистическая перспектива подчеркивает, что все языковые идеологические рамки — даже те, которые признают разнообразие — навязывают определенные критерии и придают ценность одним способам говорения и существованию по сравнению с другими.

Источники

Будро, Аннет. 2009 г.La construction des linguistiques: le cas de l’Acadie. Канадский журнал лингвистики / La Revue Canadienne de Linguistique 54 (3). 439–459. Искать в Google Scholar

Boyer, Henri. 1986. Diglossie: Un concept à l’épreuve du terrain. L’élaboration d’une sociolinguistique du conflit en domaines catalan et occitan. Ленгас 20. 21–54. Искать в Google Scholar

Boyer, Henri. 1990. Материалы для подхода к социолингвистическим представлениям.Eléments de définition et parcours documentaire en diglossie. Langue Française 85. 102–124. Искать в Google Scholar

Canut, Cécile. 2000. Subjectivité, imaginaires et fantasmes des langues: la mise en discours épilinguistique. Langage et Société 93. 71–97. Искать в Google Scholar

Comiti, Jean-Marie. 2011. Pratica и Grammatica . Аяччо: Альбиана / CCU. Ищите в Google Scholar

Коста, Джеймс, Сирил Тримайль и Патрисия Ламберт.2012. Идеологии, представления и социолингвистические различия: вопросы и ответы на вопросы. Carnets d’Atelier de Sociolinguistique 6. 226–246. Искать в Google Scholar

Coupland, Nikolas. 2014. Социолингвистические изменения, вернакуляризация и трансляция британских СМИ. Яннис Андроутсопулос (ред.), Медиатизация и социолингвистические изменения, , 67–98. Берлин: ДеГрюйтер. Искать в Google Scholar

Duchêne, Alexandre & Monica Heller (ред.). 2012. Язык позднего капитализма: гордость и прибыль . Нью-Йорк: Рутледж. Искать в Google Scholar

Ferguson, Charles. 1959. Диглоссия. Слово 15. 325–340. Искать в Google Scholar

Fishman, Joshua. 1967. Двуязычие с диглоссией и без нее; диглоссия с двуязычием и без него. Журнал социальных проблем 23 (2). 29–38. Искать в Google Scholar

Gal, Susan. 1993. Разнообразие и споры в языковых идеологиях: говорящие на немецком языке в Венгрии. Язык в обществе 22 (3). 337–359. Искать в Google Scholar

Gal, Susan & Judith Irvine. 2000. Языковая идеология и языковая дифференциация. В книге Павла В. Кроскрити (ред.), Режимы языка , 35–84. Санта-Фе: Школа американских исследований. Искать в Google Scholar

Heller, Monica. 2002. Элементы социолингвистической критики . Пэрис: Дидье. Искать в Google Scholar

Heller, Monica. 2007a. «Langue», «communauté» и «identity»: эксперт по дискурсам и вопрос французского языка в Канаде.Специальный выпуск «L’apppriation langagière» (М. Давелуй, ред.). Anthropologie et Sociétés 31 (1). 39–54. Ищите в Google Scholar

Heller, Monica (ed.). 2007b. Двуязычие: социальный подход . Бейзингстоук: Palgrave Press. Искать в Google Scholar

Jaffe, Alexandra. 2007a. Дискурсы угрозы: контексты и последствия эссенциализирующих дискурсов. В Александре Дюшене и Монике Хеллер (ред.), Дискурсы угрозы: идеология и интерес к защите языков , 57–75.Лондон: Continuum. Искать в Google Scholar

Jaffe, Alexandra. 2007b. Движения языков меньшинств. В Монике Хеллер (ред.), Двуязычие: социальный подход , 50–70. Бейзингстоук: Palgrave Press. Искать в Google Scholar

Jaffe, Alexandra. 2008. Parlers et idéologies langagières. Ethnologie Française 3 (11). 517–526. Искать в Google Scholar

Jaffe, Alexandra. 2009. Позиция в школе Корсики: институциональные и идеологические порядки. В Александре Яффе (изд.), Позиция: социолингвистические перспективы , 119–145. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. Искать в Google Scholar

Jaffe, Alexandra. 2013a. Изучение языков меньшинств и коммуникативная компетенция: модели идентичности и участие в курсах корсиканского языка для взрослых. Язык и общение 33 (4). 450–462. Искать в Google Scholar

Jaffe, Alexandra. 2013b. Idéologies linguistiques, pratiques éducationnelles и positionnements sociolinguistique. Carnets d’Atelier de Sociolinguistique 149–168.Искать в Google Scholar

Jaffe, Alexandra. 2015. Определение нового говорящего: теоретические взгляды и траектории ученика. Международный журнал социологии языка 231. 21–44. Ищите в Google Scholar

Jodelet, Denise. 1997. Социальная репрезентация: феномены, концепция и теория. В Серж Mocovici (ред.), Psychologie sociale , 365. Париж: PUF. Ищите в Google Scholar

Lafont, Robert. 1979. La diglossie en pays occitan, ou le réel occulte. Bildung und Ausbildung in der Romania , 504–512. Мюнхен: Вильгельм Финк Верлаг. Искать в Google Scholar

Marcellesi, Jean-Baptiste. 1989. Corse et théorie sociolinguistique: reflets croisés. В Жорже Рави-Джордани (ред.), L’île Miroir , 165–174. Аяччо: Ла Марж. Искать в Google Scholar

Marcellesi, Jean-Baptiste. 2003. Sociolinguistique: épistémologie, langues régionales, polynomie . Париж: L’Harmattan. Искать в Google Scholar

Маклафлин, Мирей, Мелани Леблан, Моника Хеллер и Патрисия Ламар.2009. Les mots du marché: l’inscription de la francophonie dans la nouvelle economie. Francophonies d’Amériques 27. 11–20. Искать в Google Scholar

Modan, Gabriella. 2007. Турфовые войны . Мальден Массачусетс: Издательство Блэквелл. Искать в Google Scholar

O’Rourke, Bernadette. 2011. Чей это язык? Борьба за владение языком в классе ирландского языка. Журнал языка, идентичности и образования 10 (5). 327–345. Ищите в Google Scholar

О’Рурк, Бернадетт, Джоан Пухолар и Фернандо Рамалло.2015. Новые носители языков меньшинств: отличная возможность. Международный журнал социологии языка 231. 1–20. Искать в Google Scholar

Thiers, Jacques. 1986. Epilinguisme, élaboration linguistique et volonté populaire, trois поддерживает социолингвистическую индивидуальность. Языки 21 (83). 65–74. Искать в Google Scholar

Thiers, Jacques. 2009. Entretien à l’occasion de la rédition de Papiers d’Identité. http: // www.albiana.fr/Jacques-Thiers-a-propos-de-Papiers-d-identite-s_a409.html (по состоянию на 5 октября 2011 г.). Искать в Google Scholar

Woolard, Kathryn. 1998. Введение: Языковая идеология как область исследования. В Бэмби Шиффелин, Кэтрин Вулард и Пол Кроскрити (ред.), Языковые идеологии: практика и теория , 3–47. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. Искать в Google Scholar

(PDF) Язык и идеология в контексте языковой политики албанского языка

E-ISSN 2240-0524

ISSN 2239-978X

Journal of Educational and

Social Research

Vol 8 No. 2

Май 2018

129

распространение и распространение идеологии.Идеология влияет на формирование языкового сообщения,

отражающего определенное мировоззрение социальных групп. В этом контексте наиболее очевидное проявление влияния идеологии

на язык проявляется в области языковой стандартизации и дискурса.

Дискурсы социальных групп в большинстве случаев раскрывают идеологический фон и включают

черт и концепций, которые воспринимаются как ценности определенной идеологии.Основываясь на концепциях Луи

Альхузера об отражении идеологии в предмете и далее в социальном дискурсе,

Фэркллаф поддерживает взаимосвязь между идеологией и языком / дискурсом, но

подчеркивает, что более широкий диапазон языковых характеристик и уровней может быть более идеологическим.

инвестировано, чем обычно предполагается, включая аспекты языковой формы и стиля, а также «содержание».

Кроме того, он считает, что изучение языка и идеологии должно быть сосредоточено на изменении

дискурсивных практик и структур, рассматриваемых как измерение изменения баланса социальных

сил (Fairclough, 1991: 113-114). ).Вдобавок, если перефразировать Фэйрклаф, социально-экономические изменения и политические изменения

идут вместе с появлением новых экономических, политических и деловых дискурсов

, и только после того, как дискурс начинает циркулировать и распространяться, новые экономические практики

, учреждения, организации и агенты становятся реальностью. Экономические изменения могут произойти

после того, как дискурс будет введен в действие, реализован и введен в практическое использование (Fairclough 2006: 2).

В этом отношении я бы добавил, что, поскольку социально-экономические и политические изменения обычно основаны на идеологии

, последняя становится критически важной в операционализации изменения дискурса.

Что касается связи дискурса и идеологии, один из известных авторов в области анализа дискурса

, Теун ван Дейк, утверждает, что идеологии определяются как фундаментальные убеждения в соответствии с

явным социальным представлением определенных типов социальных групп.Эти представления,

по Ван Дейку, являются основой дискурса и других социальных практик. Также часто подразумевается

, что идеологии широко выражаются и понимаются посредством дискурса, то есть посредством устного или письменного

коммуникационного взаимодействия. Когда члены группы выражают, мотивируют или заявляют о своих

законных действиях, это обычно делается в терминах идеологического дискурса (Van Dijk 2004: 11). Кроме того, он

подчеркивает, что если идеологии присваиваются, выражаются, функционируют и воспроизводятся дискурсом

, то это может происходить с помощью различных структур и дискурсивных стратегий (там же.18).

Ван Дейк приходит к выводу, что идеологический дискурс обычно организован с помощью общей стратегии репрезентации

себя (похвала) и отрицательной репрезентации других (смирение). Эта стратегия может действовать на

всех уровнях: обычно так, что наши хорошие вещи произносятся, а плохие

молчат; и наоборот по отношению к другим: их плохие вещи будут подчеркнуты, а хорошие

будут уменьшены или забыты (там же.19). Он приходит к выводу, что когда идеологии

обрисовываются в дискурсе, они обычно выражаются в терминах подчиненных им структур, таких как положительное описание

внутри группы и отрицательное внегрупповое описание. Это может происходить не

только явно с заранее установленными инструментами (темы, значения и т.

визуализация, лексикализация, структура синтаксиса, семантические действия, такие как опровержения, и различные

риторических фигур и аргументированных действий.Таким образом, на всех уровнях текста и речи мы можем быть

свидетелями влияния предвзятости идеологии неразвитых ментальных моделей и социальных

представлений (там же 42).

4. Идеология языковой политики в бывшей социалистической Албании

В третьем разделе этой статьи я перейду к обсуждению идеологической основы

процесса стандартизации албанского языка после Второй мировой войны.Я попытаюсь обрисовать в общих чертах, что идеологический фон

был построен не на основе определенных философских концепций идеологии, как в случае

албанцев в марксизме. Скорее, я подчеркну, что идеология сыграла важную роль в развитии дискурса языковой политики

, направленного на оправдание усилий по языковому планированию в социалистической

Албании в 1945-1991 годах.

Языковая политика и усилия по языковому планированию, направленные на стандартизацию албанского языка после

Второй мировой войны, основывались на идее выбора и наложения одного диалекта на другой.В случае

албанский, южный диалект или тоскериште был введен в качестве стандартного диалекта против северного

диалекта

или гегериште. Стандартизация албанского в качестве выравнивающего языка не была просто частью

общего социалистического идеала выравнивания социальных и экономических различий в Албании, начиная с числа

Без аутентификации

Дата загрузки | 20.05.18 2:21

(PDF) Роль языковых идеологий в ситуациях языкового контакта

Мур, Э., & Подесва, Р. (2009). Стиль, индексичность и социальное значение теговых вопросов. Язык в обществе, 38

(4), 447–485. https://doi.org/10.1017/S00474045099

Муйскен, П. (2000). Двуязычная речь: типология смешения кодов. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Нэнс, К. (2018). Лингвистические инновации среди новых носителей гэльского языка в Глазго. В C. Smith-Christmas,

N. Ó. Мурчада, М. Хорнсби и М. Мориарти (ред.), Новые носители языков меньшинств: лингвистические идеологии

и практики (стр.213–230). Лондон: Пэлгрейв Макмиллан. https://doi.org/10.1057/978-1-137-57558-6_11

Николс, Дж. (1992). Языковое разнообразие в пространстве и времени. Чикаго: Издательство Чикагского университета. https://doi.org/10.7208/

chicago / 9780226580593.001.0001

Ochs, E. (1992). Индексирование пола. В А. Дуранти и К. Гудвин (ред.), Переосмысление контекста: язык как интерактивный феномен

(стр. 335–358). Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Охс, Э. (2004).Повествовательные уроки. В A. Duranti (Ed.), Companion to лингвистическая антропология (стр. 269–289). Оксфорд:

Wiley-Blackwell.

О’Рурк Б. и Пужолар Дж. (2013). От носителей языка к «новым носителям» — проблемы с родным языком в контексте возрождения языка

. Histoire Épistémologie Langage, 35 (2), 47–67.

О’Рурк, Б., и Рамалло, Ф. (2013). Конкурирующие идеологии лингвистического авторитета среди новых носителей в современной Галиции.Язык в обществе, 42 (3), 287–305. https://doi.org/10.1017/S0047404513000249

Ортега, А., Аморрорту, Э., Гойриголзарри, Дж., Урла, Дж., и Уранга, Б. (2014). Новые носители баскского языка: языковая идентичность

и легитимность. Digithum, 16,47–58.

Ортега, А., Урла, Дж., Аморрорту, Э., Гойриголзарри, Дж., И Уранга, Б. (2015). Лингвистическая идентичность среди новых носителей

баскского языка. Международный журнал социологии языка, 231,85–105.

О’Шаннесси, К.(2015). Дети, говорящие на нескольких языках, усиливают языковую дифференциацию за счет индексации практикующих сообществ.

Первый язык, 35 (4–5), 305–326. https://doi.org/10.1177/0142723715609227

Отегай, Р., и Зентелла, А. К. (2012). Испанский в Нью-Йорке: языковой контакт, диалектное выравнивание и структурная непрерывность. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780199737406.001.0001

Паласиос, А., и Пфендер, С. (2014). Эффекты сходства в языковом контакте: серьезное отношение к восприятию говорящими о конгруэнции.В J. Bestes-Dilger, C. Dermarkar, S. Pfänder & A. Rabus (Eds.), Конгруэнтность в индуцированном контактом изменении языка

: языковые семьи, типологическое сходство и воспринимаемое сходство (стр. 219–238). Берлин: De

Gruyter. https://doi.org/10.1515/9783110338454.219

Пантос, А. Дж., и Перкинс, А. В. (2013). Измерение скрытого и явного отношения к иностранной речи с акцентом. Журнал

, язык и социальная психология, 32 (1), 3–20. https: // doi.org / 10.1177 / 0261927X12463005

Pfänder, S., Ennis, J., Soto, M., & Villegas, E. (2009). Gramática mestiza: Presencia del Quechua en el Castellano.La

Paz: Academia Boliviana de la Lengua.

Филипс, С. У. (2000). Построение тонганского национального государства с помощью языковой идеологии в зале суда. В

П. В. Кроскрити (Ред.), Режимы языка (стр. 229–257). Санта-Фе, Нью-Мексико: Школа американской исследовательской прессы.

Подесва Р. (2007). Тип фонации как стилистическая переменная: использование фальцета при построении образа.Журнал

Социолингвистика, 11 (4), 478–504. https://doi.org/10.1111/j.1467-9841.2007.00334.x

Поплак, С., и Леви, С. (2010). Грамматические изменения, вызванные контактом: поучительная история. В П. Ауэр и Дж. Э. Шмидт

(ред.), Язык и пространство: международный справочник языковых вариаций (стр. 391–418). Берлин: De Gruyter

Mouton.

Престон Д. (2004). Три вида социолингвистики: психолингвистическая перспектива. В C. Fought (Ред.), Социолингвистическая

вариация: критические размышления (стр. 140–158). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Рац, П. (2013). Важность социолингвистики. Берлин: Де Грюйтер. https://doi.org/10.1515/9783110305395

Рэмптон, Б. (2007). Лингвистическая этнография, интерактивная социолингвистика и исследование идентичностей. Рабочие документы

на городском языке и грамотности, Бумага, 43,1–14.

Равиндранат, М. (2015). Социолингвистические вариации и языковой контакт.Lang & Ling Compass, 9 (6), 243–255.

https://doi.org/10.1111/lnc3.12137

Рэдингер, Д. (2010). Языковые установки и поведение переключения кода в многоязычном образовательном контексте: случай

Люксембурга. Неопубликованная докторская диссертация. Йоркский университет.

Родригес-Ордоньес, И. (2013). Явления, вызванные контактом в Gernika Basque: случай избыточной маркировки в дательном падеже. В

Избранные труды 15-го симпозиума латиноамериканской лингвистики (стр.236–251). Somerville, MA: Cascadilla

Press.

24 из 26 RODRÍGUEZ-ORDÓÑEZ

Языковая идеология | Психология Вики

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательная | Развивающий | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клиническая | Образовательная | Промышленное | Профессиональные товары | Мировая психология |

Язык: Лингвистика · Семиотика · Речь

---

Языковая идеология (также называемая лингвистической идеологией ) — это концепция, используемая в основном в областях антропологии, социолингвистики и кросс-культурных исследований для характеристики любого набора убеждений или чувств по поводу языков, используемых в их социальных мирах. .При признании и изучении языковые идеологии выявляют связи между верованиями говорящих в отношении языка и более крупными социальными и культурными системами, частью которых они являются, показывая, как эти верования основываются на таких системах. Поступая таким образом, языковые идеологии связывают неявные, а также явные предположения людей о языке или языке в целом с их социальным опытом и политическими, а также экономическими интересами.

Приложения и подходы []

Определения []

Несколько ученых отметили трудности в попытках определить границы, значение и применение языковой идеологии.Лингвистический антрополог Пол Кроскрити описывает языковую идеологию как «кластерную концепцию, состоящую из ряда сходящихся измерений» с несколькими «частично перекрывающимися, но аналитически различимыми уровнями значимости», и цитирует, что в существующих исследованиях языковой идеологии «нет особого единства. . . . нет основной литературы и целый ряд определений ». ^[1] Одно из самых широких определений было предложено Аланом Рамси, который описывает языковые идеологии как «общие совокупности здравых представлений о природе языка в мире. ^[2] Кроскрити считает это определение неудовлетворительным, поскольку «оно не позволяет проблематизировать языковые идеологические вариации и, следовательно, способствует чрезмерно однородному взгляду на языковые идеологии внутри культурной группы». ^[1] Подчеркивая роль осведомленности говорящего в влиянии на языковую структуру, Майкл Сильверстайн определяет лингвистические идеологии как «совокупность представлений о языке, сформулированных пользователями как рационализацию или оправдание воспринимаемой языковой структуры и использования. ^[3] Определения, в которых больше внимания уделяется социокультурным факторам, включают характеристику Ширли Хит языковых идеологий как «самоочевидные идеи и цели, которых придерживается группа в отношении роли языка в социальном опыте ее членов, поскольку они способствуют выражению группа » ^[4] и определение этого понятия Джудит Ирвин как« культурная система представлений о социальных и языковых отношениях, вместе с их нагрузкой на моральные и политические интересы.” ^[5]

Критический и нейтральный подходы []

Основное деление в исследованиях языковой идеологии проходит между нейтральным и критическим подходами к идеологии. ^[6] В нейтральных подходах к языковой идеологии верования или идеи говорящих о языке понимаются как сформированные культурными системами, в которые они встроены, но не предпринимается никаких попыток выявить различия внутри этих систем или между ними. Часто в таких случаях выявляется единая идеология.Характеристики языковой идеологии как репрезентативной для всего сообщества или культуры, такие как те, которые обычно документируются в этнографических исследованиях, являются распространенными примерами нейтральных подходов к языковой идеологии. ^[7]

Критические подходы к языковой идеологии исследуют возможность использования языка и языковых идеологий в качестве стратегий для поддержания социальной власти и господства. Кэтрин Вулард и Барбара Шиффелин описывают их как исследования «некоторых аспектов репрезентации и социального познания с определенным социальным происхождением или функциональными и формальными характеристиками. ^[6] Хотя такие исследования часто отмечаются своими обсуждениями языковой политики и пересечения языка и социального класса, решающее различие между этими подходами к языковой идеологии и нейтральным пониманием концепции состоит в том, что первые подчеркивают существование изменчивость и противоречие как внутри, так и между идеологиями, в то время как последние подходят к идеологии как к концепции на своих собственных условиях. ^[8]

Области запросов []

Использование и структура языка []

Многие ученые утверждали, что идеология играет роль в формировании языковых структур и речевых форм и влиянии на них.Майкл Сильверстайн, например, рассматривает осведомленность говорящих о языке и их рационализацию его структуры и использование в качестве критических факторов, которые часто определяют эволюцию языковой структуры. ^[3] Согласно Сильверстайну, идеологии, которыми владеют говорящие в отношении языка, опосредуют вариации, возникающие из-за их несовершенного и ограниченного понимания языковых структур, что приводит к регуляризации любых вариаций, рационализируемых любыми достаточно доминирующими или широко распространенными в культурном отношении идеологиями. ^[3] Это демонстрируется такими лингвистическими изменениями, как отказ от «он» как родового местоимения в английском языке, что совпало с подъемом феминистского движения во второй половине двадцатого века ^{[ цитата необходима ]} . В этом случае общепринятое использование мужского местоимения в качестве родовой формы стало пониматься как лингвистический символ патриархального общества, в котором доминируют мужчины, и растущие настроения, противостоящие этим условиям, побудили некоторых говорящих прекратить использовать «он» в качестве родового слова. местоимение в пользу конструкции «он или она.Этот отказ от общего «он» был рационализирован растущим стремлением к гендерному равенству и расширению прав и возможностей женщин, которое было достаточно культурно преобладающим, чтобы упорядочить изменения.

Алан Рамси также считает, что лингвистические идеологии играют роль в формировании структуры языка, описывая круговой процесс взаимного влияния, когда структура языка обуславливает влияющие на него идеологии, которые, в свою очередь, укрепляют и расширяют эту структуру, изменяя язык «Во имя того, чтобы сделать его более похожим на себя. ^[2] Этот процесс иллюстрируется чрезмерной глоттализацией согласных двуязычными носителями умирающих разновидностей Xinca, которые эффективно изменили структуру этого языка, чтобы сделать его более отличным от испанского. ^[9] Эти говорящие глоттализуют согласные в ситуациях, когда более компетентные носители Xinca не будут этого делать не только потому, что они не только менее знакомы с фонологическими правилами языка, но и потому, что они хотели отличить себя от социально доминирующего испанского, носители которого считали глоттализованным. согласные звуки как «экзотика».” ^[9]

Этнография речи []

Исследования «способов разговора» в конкретных сообществах были признаны особенно продуктивными участками языковых идеологических исследований. Они часто включают собственную теорию речи сообщества как часть своей этнографии, что позволяет документировать явные языковые идеологии на уровне сообщества или в «нейтральном смысле культурных концепций». ^[7] Исследование практики языковой социализации в Доминике, например, показало, что местные представления о личности, статусе и власти связаны со стратегическим использованием патва и английского языка в ходе взаимодействия взрослых и детей. ^[10] Использование патвы детьми в значительной степени запрещено взрослыми из-за того, что они считают, что это препятствует изучению английского языка и, таким образом, ограничивает социальную мобильность, что, в свою очередь, придало патве значительную меру скрытого престижа и сделало ее популярной. мощный инструмент, который дети могут использовать, чтобы бросить вызов авторитету. ^[10] Таким образом, в Доминике существует множество конкурирующих идеологий патвы: одна, поощряющая отход от использования патвы; и другой, который способствует его поддержанию.

Лингвистические идеологии в теории речи []

Теория речевого акта Дж. Л. Остина и Джона Сёрла была описана несколькими этнографами, антропологами и лингвистами как основанная на специфической западной лингвистической идеологии, которая делает ее неприменимой в определенных этнографических контекстах. ^[7] Джеф Вершуерен охарактеризовал теорию речевого акта как привилегию «приватизированного взгляда на язык, который подчеркивает психологическое состояние говорящего и приуменьшает социальные последствия речи», ^[11] , в то время как Майкл Сильверстайн утверждал, что идеи теории о языковые «действия» и «силы» — это «проекции скрытых категорий, типичных для метапрагматического дискурса таких языков, как английский. ^[3] Ученые впоследствии использовали теорию речевого акта, чтобы предостеречь от позиционирования лингвистических теорий как универсальных применимых, ссылаясь на то, что любое представление о языке будет отражать лингвистические идеологии, которых придерживаются те, кто его разрабатывает. ^[12]

Языковой контакт и многоязычие []

Несколько ученых отметили, что места культурных контактов способствуют развитию новых языковых форм, которые ускоренными темпами опираются на различные языковые разновидности и идеологии.По словам Мики Макихара и Бэмби Шиффелин, во время культурных контактов между носителями языка становится необходимым активно обсуждать языковые идеологии и сознательно размышлять об использовании языка. ^[13] Эта формулировка идеологии необходима для предотвращения неправильных представлений о значениях и намерениях между культурами и обеспечивает связь между социокультурными и языковыми процессами в ситуациях контакта. ^[13]

Языковая политика и стандартизация []

Установление стандартного языка имеет множество последствий в сфере политики и власти.Недавние исследования языковых идеологий привели к концепции «стандарта» как к вопросу идеологии, а не как факту, ^[7] подняв такие вопросы, как «как рационализируются доктрины лингвистической правильности и неправильности и как они соотносятся с доктринами лингвистической корректности». врожденная репрезентативная сила, красота и выразительность языка как ценного способа действия ». ^[14]

Языковая политика []

Государственная политика часто отражает противоречие между двумя противоположными типами языковых идеологий: идеологиями, которые рассматривают язык как ресурс, проблему или право ^[15] , и идеологиями, которые рассматривают язык как плюралистический феномен. ^[7] Политика, связанная с языком, которая возникает в таких случаях, часто отражает компромисс, достигнутый между этими двумя типами идеологий. Согласно Bloomaert и Verschueren, этот компромисс часто переосмысливается как единая, объединенная идеология, о чем свидетельствуют многие европейские общества, характеризующиеся языковым идеологическим «гомогенизмом». ^[16]

Идеологии лингвистического пуризма []

Пуристские языковые идеологии или идеологии лингвистического консерватизма могут закрывать языки для неродных источников инноваций, обычно когда такие источники воспринимаются как социально или политически угрожающие целевому языку. ^[17] Среди тева, например, влияние теократических институтов и ритуализированных языковых форм в других сферах общества тева привело к сильному сопротивлению широкому заимствованию и сдвигу, который испытали многие из соседних языковых сообществ. ^[18]

Стандартная языковая идеология []

По определению Розины Липпи-Грин, стандартная языковая идеология — это «склонность к абстрактному, идеализированному однородному языку, который навязывается и поддерживается доминирующими институтами и который имеет в качестве модели письменный язык, но который заимствован в основном из устной речи. язык высшего среднего класса ». ^[19] Это представляет собой веру в стандартный, единообразный способ разговора, который считается лучшим способом общения, а также в то, что это нормальный способ существования языка. Однако, как отмечает Джеймс У. Толлефсон, «лингвисты согласны с тем, что вариации являются нормальным явлением и присущи любому устному языку, даже стандартным вариантам». ^[20] Таким образом, идея о том, что стандартный язык, такой как стандартный американский английский, имеет однородную фонологию, является идеализацией, основанной не на реальности языка, а на идеях о том, каким должен быть язык.

Стандартные языковые идеологии часто негативно влияют на способность носителей языка меньшинств преуспевать в образовательной среде, потому что восприятие учителем того, что составляет правильный язык, и, следовательно, интеллект

Эта статья или раздел могут сбивать с толку или неясно для некоторых читателей, и должны быть отредактирован, чтобы исправить это.
Улучшите статью или обсудите проблему на странице обсуждения.

, может быть предвзято относиться к языку или диалекту, на котором говорит студент.Одним из возможных примеров влияния идеологии стандартного языка на повседневную жизнь в современных США является «лингвистическое профилирование». ^[21] Шаблон: Неудачная проверка Джон Боуг, изобретатель термина «лингвистическое профилирование», определил, что многие люди могут распознать этнический диалект звонящего по телефону, и если голос идентифицируется как афро-американский или мексиканско-американский , звонящий может подвергнуться расовой дискриминации. ^[21]

Грамотность []

Грамотность не может быть строго определена технически, это скорее набор практик, определяемых языковой идеологией сообщества.Его можно интерпретировать множеством способов, которые определяются политическими, социальными и экономическими силами. ^[22] Согласно Кэтрин Вулард и Бэмби Шиффелин, в большинстве обществ традиции грамотности тесно связаны с социальным контролем. ^[6] Типичная европейская идеология грамотности, например, признает грамотность исключительно в алфавитном порядке. ^[7]

Развитие грамотности в Калули []

В 1960-х миссионеры прибыли в Папа-Новую Гвинею и познакомили калули с христианством и модернизацией, отчасти благодаря распространению грамотности. ^[23] Буквы Калули, представленные миссионерами, способствовали вестернизации, которая эффективно использовалась для того, чтобы лишить народный язык культурных практик и дискурса в церкви и школе. ^[23] Читатели, написанные в 1970-х годах, использовали унизительные термины по отношению к калули и изображали их практики как второстепенные, побуждая калули изменить свое самовосприятие и ориентироваться на западные ценности. ^[23] Контроль миссионеров над этими авторитетными книгами и этой новой «технологией языковой грамотности» дал им силу для изменения культуры и трансформации идеологии Калули в идеологию современного христианства. ^[23]

Орфография []

Когда речь сводится к письму, выбранные орфографические системы всегда несут историческое, культурное и политическое значение, основанное на идеологии. ^[7] Орфографические дебаты сосредоточены на политических и социальных проблемах, а не на языковых несоответствиях, которые могут привести к интенсивным дебатам, характеризующимся идеологически заряженными позициями и символически важными решениями. ^[7]

См. Также []

• Механизм только на английском языке
• Finvenkismo
• Идеология
• Языковое планирование
• Языковая политика
• Языковая политика
• Лингвистическая антропология
• Лингвистический пуризм
• Языковые права
• Метапрагматика
• Престиж (социолингвистика)
• Социолингвистика
• Стандартный язык
• Диалектология восприятия

Ссылки []

1. ↑ ^{1.0 1,1} Duranti, ed. Алессандро (2004). Товарищ по лингвистической антропологии , [Repr.], 496–517, Malden, Mass. [U.a.]: Blackwell.
2. ↑ ^{2,0 2,1} Рамси, Алан (1990). Формулировка, значение и языковая идеология. Американский антрополог 92 (2): 346–361.
3. ↑ ^{3,0 3,1 3,2 3,3} Silverstein, M. (1979). Структура языка и лингвистическая идеология.В книге П. Клайна, У. Хэнкса и К. Хофбауэра (редакторы), «Элементы» (стр. 193–248). Чикаго: Чикагское лингвистическое общество.
4. ↑ Хит, SB. (1977). Социальная история. В двуязычном образовании: современные перспективы. Vol. 1: Социальные науки, стр. 53—72. Арлингтон, VA: Центр прикладной лингвистики.
5. ↑ Ирвин Дж. (1989). Когда разговоры недешевы: язык и политическая экономия. Американский этнолог 16 (2): 248-67.
6. ↑ ^{6,0 6,1 6,2} Вулард, Кэтрин А., Шиффелин, Бэмби Б. (1994). Языковая идеология. Ежегодный обзор антропологии 23 (1): 55–82.
7. ↑ ^{7,0 7,1 7,2 7,3 7,4 7,5 7,6 7,7} Woolard, Kathryn (1998). Языковые идеологии: практика и теория , 3–27, Нью-Йорк [u.a.]: Oxford Univ. Нажмите.
8. ↑ Woolard, K.A. (1992) «Языковая идеология: проблемы и подходы.»В П. Кроскрити, Б. Шиффелин, К. Вулард, редакторы. Языковые идеологии. Специальный выпуск прагматики 2 (3): 235-249.
9. ↑ ^{9,0 9,1} Кэмпбелл, Лайл; И Muntzel, М. (1989). Структурные последствия языковой смерти. В Н. С. Дориане (Ред.).
10. ↑ ^{10,0 10,1} Поуг, А.Л. (2005). «Действующий взрослый: языковая социализация, сдвиги и идеологии в Доминике, Вест-Индии», Дж. Коэн, К.Т. Макалистер, К. Ролстад и Дж. МакСван (ред.), Материалы 4-го Международного симпозиума по двуязычию. Cascadilla Press, Сомервилль, Массачусетс, 1807–1820.
11. ↑ Verschueren, Джеф (1985). Что люди говорят, что делают со словами: пролегомены к эмпирически-концептуальному подходу к языковому действию , Норвуд, Нью-Джерси: Ablex Pub. Корп ..
12. ↑ Пратт, М. (1986). Идеология и теория речи. Поэтика сегодня 7.1: 59-72
13. ↑ ^{13,0 13,1} Schieffelin, под редакцией Мики Макихара, Бэмби Б.(2007). Последствия контакта: языковые идеологии и социокультурные трансформации в тихоокеанских обществах , [Перепечатка]., 1–22, Оксфорд: Оксфордский университет.
14. ↑ Сильверштейн, Майкл (1985). Язык и гендерная культура: на пересечении структуры, использования и идеологии. , 219–259, Орландо, Флорида: Academic Press.
15. ↑ Руис, Ричард (1984). Ориентации в языковом планировании. Журнал Национальной ассоциации двуязычного образования 8 .
16. ↑ Ясперс, под редакцией Юргена; Остман, Ян-Ола; Verschueren, Джеф (2010). Общество и использование языков , 189–210, Амстердам: John Benjamins Pub. Ко ..
17. ↑ Weinstein, B. (1989). Франкофония: Пуризм на международном уровне. В политике языкового пуризма, под ред. Бьорн Х. Джернуд и Майкл Шапиро, стр. 53-80. Берлин: Мутон де Грюйтер.
18. ↑ Кроскрити, П. В. (1993). Язык, история и идентичность: этнолингвистические исследования штата Аризона Тева.Тусон: Университет Аризоны Press.
19. ↑ Липпи-Грин Р. (1997). Английский с акцентом: язык, идеология и дискриминация в США. Лондон: Рутледж.
20. ↑ Толлефсон, Дж. (1999). Языковая идеология и языковое образование.
21. ↑ ^{21,0 21,1} Райс, П. (2006). Лингвистическое профилирование: звук вашего голоса может определить, получите вы эту квартиру или нет. Пресс-релиз: Вашингтонский университет в Сент-Луисе. [1]
22. ↑ улица, Б.В. (1984). Грамотность в теории и на практике. Нью-Йорк: Cambridge Univ. Нажмите
23. ↑ ^{23,0 23,1 23,2 23,3} Schieffelin, B. B. (2000). Введение в Калули Грамотность: Хронология влияний. В П. В. Кроскрити (ред.), Режимы языка: стр. 293–327. Санта-Фе, Нью-Мексико: Школа американской исследовательской прессы.

Внешние ссылки []

Почему важно знать языковые идеологии — Эмма Трентман

Фото Тима Хайге на Unsplash

«Идеология» может быть пренебрежительным тоном, который люди используют для критики или подрыва определенных идей или практик, противопоставляя эту «идеологию» фактам или науке , или реальность.С одной стороны, отклоняющие правы — это «просто идеологии». С другой стороны, это также не тот случай, когда существует реальность, свободная от идеологий. Идеологии могут быть просто набором убеждений, но эти убеждения формируют наше восприятие и опыт того, что мы называем «реальностью». Таким образом, проблема заключается не в существовании идеологий, а скорее в нашем незнании того, как идеологии всегда формируют наш мир. Ниже я расскажу о некоторых причинах, по которым, на мой взгляд, важно знать языковые идеологии в языковых классах.

Идеологии информируют наши ожидания

Основная причина, по которой мы должны знать о наших языковых идеологиях, заключается в том, что они отражают наши ожидания относительно того, чему следует учить в языковых классах, что такое «хороший» язык и что означает знание языка . Например, если наши ожидания основаны на языковой идеологии национального государства, мы будем стремиться создать среду моноязычного погружения в классе и ожидать, что учащиеся будут создавать «стандартный» язык, который максимально приближается к лингвистическому поведению человека. одноязычный носитель языка.Если наши ожидания основаны на народных лингвистических теориях языка, мы будем ожидать много словарных и грамматических упражнений, за которыми последуют тексты или взаимодействия с использованием этого словарного запаса и грамматических пунктов. Напротив, если наши ожидания основаны на формальных теориях языка, мы будем ожидать небольших уроков грамматики или их отсутствия, а также обширного вклада и использования языка в деятельности. Если наши ожидания основаны на функциональных теориях языка, мы будем ожидать прочной связи между классной деятельностью и социальными функциями.Если наши ожидания основаны на теории перевода, мы также будем ожидать связи между языком и социальной функцией, и вместо того, чтобы беспокоиться о погружении в целевой язык, как о том, как наш лингвистический выбор способствует нашему изучению языка. Ясно, что существует множество потенциальных ожиданий от языкового класса в зависимости от того, какие типы идеологий способствуют нашим ожиданиям в этой среде.

Последствия для реальной жизни

Таким образом, хотя идеологии воображаются, они, безусловно, очень реальны в том, как они формируют наши ожидания от языкового класса.В программе, где учебный план, учитель и ученики придерживаются различных языковых идеологий, но эти идеологии явно не признаются, может возникнуть разочарование и даже конфликт — почему учитель так много говорит по-арабски? Или почему она так много говорит по-английски? Почему она смешивает язык? Почему так много занятий по грамматике? Нам нужно больше грамматических упражнений! Почему учащиеся не используют изучаемый язык? Почему они не изучают словарный запас? Почему они не могут спрягать глаголы, мы узнали это два года назад! Почему в учебнике учат такой бессмысленной лексике? Почему в учебнике преподается нестандартный язык? Почему в учебнике преподаются только самые сильные носители этого языка?

Если вы вели языковой класс, я уверен, что вы столкнулись с этим конфликтом ожиданий при разработке учебных программ, использовании учебников, чтении оценок учащихся, беседах со студентами и обсуждении преподавания со сверстниками.Тем не менее, во всех этих дискуссиях, некоторые из которых кажутся бесконечными (например, великие дебаты о fus7a-3aamiyya), я нахожу редко явное обсуждение наших языковых идеологий и того, как они влияют на наши ожидания, даже если эти идеологии являются корнем конфликта. Знание наших идеологий означает, что мы можем объяснить, почему у нас есть определенные ожидания.

Открыт для переосмысления

Определенно может сбить с толку обнаружение, что убеждения и практики, которые вы считаете естественными, на самом деле воображаются.Однако это осознание также очень мощно, потому что это означает, что есть потенциал для переосмысления лучшего мира (или языкового класса). Например, если мы знаем, что ожидание изучения словарного запаса, затем грамматики, а затем их объединения, исходит из определенной идеологии языка, мы можем рассмотреть, какие другие варианты существуют, и являются ли они более привлекательными для нашего изучения языка ( или не!). Если мы осознаем, что наше желание добиться определенного «родного» произношения уходит корнями в национализм, возможно, мы поставим под сомнение эту цель или даже перестанем судить и классифицировать акценты в целом.