ДЕВИАЦИЯ — это… Что такое ДЕВИАЦИЯ?

ДЕВИАЦИЯ — (ново лат. deviatio, от via дорога). 1) уклонение магнитной стрелки в компасе на корабле от действия на нее больших масс железа, находящихся в трюме. 2) ненужное отклонение от предназначенного направления (говорится преимущественно о кораблях).… …   Словарь иностранных слов русского языка

девиация — и, ж. déviation f. спец. Отклонение, изменение в развитии, состоянии, движении и т. п. под влиянием каких л. внешних сил, условий и т. п. Девиация хода корабля. БАС 2. В прямом смысле слова отклонение от заданного направления, в переносном резкое …   Исторический словарь галлицизмов русского языка

ДЕВИАЦИЯ — (от позднелат. deviatio Отклонение) 1) Отклонение движущегося тела (корабля, самолета, снаряда и т. п.) от заданного направления движения (расчетной траектории) под влиянием каких либо случайных внешних причин.2) Девиация магнитного компаса… …   Большой Энциклопедический словарь

Девиация — (от позднелатинского deviatio отклонение), термин, употребляемый для обозначения предметов, явлений, отклоняющихся от принятой нормы, заданного направления движения и т.п. (например, девиация снаряда, девиация стрелки компаса, девиантное… …   Иллюстрированный энциклопедический словарь

ДЕВИАЦИЯ — компаса, франц. уклонение его, от действия чугуна или железа, на судне. Девиация корабля, торговое; произвольное уклонение шкипера от пути, заход, без нужды, в порты. Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863 1866 …   Толковый словарь Даля

ДЕВИАЦИЯ — (Deviation) в коммерческой терминологии отклонение судна от своего нормального направления. Это имеет место, когда судно без законного на то основания отклоняется от указанного в полисе рейса, а там, где этот рейс особо не указан, от обычного… …   Морской словарь

девиация — отклонение Словарь русских синонимов. девиация сущ., кол во синонимов: 4 • искривление (39) • …   Словарь синонимов

ДЕВИАЦИЯ — (от лат. deviatio уклонение) отклонение морского судна от установленного (договором) или обычного пути следования. Стандартные случаи Д. спасение людей, судна, оказание медицинской помощи лицам, находящимся на борту, и т.п. В англо американском… …   Юридический словарь

Девиация — А. Резкое изменение курса ценных бумаг под действием непредвиденных событий, обстоятельств. Б. Изменение курса следования морского судна вследствие одной из следующих причин: спасание людей, судов и грузов, уклонение от угрожающей судну опасности …   Словарь бизнес-терминов

ДЕВИАЦИЯ — ДЕВИАЦИЯ, девиации, жен. (франц. deviation Отклонение) (спец.). Отклонение стрелки компаса от магнитного меридиана под влиянием находящегося вблизи железа. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 …   Толковый словарь Ушакова

ДЕВИАЦИЯ — [дэ ], и, жен. (спец.). 1. Отклонение стрелки компаса под влиянием находящихся вблизи больших масс железа, а также электромагнитных полей. 2. Отклонение (движущегося тела) от заданного направления (напр. снаряда, пули, судна) под влиянием каких н …   Толковый словарь Ожегова

ДЕВИАЦИЯ — это… Что такое ДЕВИАЦИЯ?

ДЕВИАЦИЯ — (ново лат. deviatio, от via дорога). 1) уклонение магнитной стрелки в компасе на корабле от действия на нее больших масс железа, находящихся в трюме. 2) ненужное отклонение от предназначенного направления (говорится преимущественно о кораблях).… …   Словарь иностранных слов русского языка

девиация — и, ж. déviation f. спец. Отклонение, изменение в развитии, состоянии, движении и т. п. под влиянием каких л. внешних сил, условий и т. п. Девиация хода корабля. БАС 2. В прямом смысле слова отклонение от заданного направления, в переносном резкое …   Исторический словарь галлицизмов русского языка

ДЕВИАЦИЯ — (от позднелат. deviatio Отклонение) 1) Отклонение движущегося тела (корабля, самолета, снаряда и т. п.) от заданного направления движения (расчетной траектории) под влиянием каких либо случайных внешних причин.2) Девиация магнитного компаса… …   Большой Энциклопедический словарь

Девиация — (от позднелатинского deviatio отклонение), термин, употребляемый для обозначения предметов, явлений, отклоняющихся от принятой нормы, заданного направления движения и т.п. (например, девиация снаряда, девиация стрелки компаса, девиантное… …   Иллюстрированный энциклопедический словарь

ДЕВИАЦИЯ — компаса, франц. уклонение его, от действия чугуна или железа, на судне. Девиация корабля, торговое; произвольное уклонение шкипера от пути, заход, без нужды, в порты. Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863 1866 …   Толковый словарь Даля

ДЕВИАЦИЯ — (Deviation) в коммерческой терминологии отклонение судна от своего нормального направления. Это имеет место, когда судно без законного на то основания отклоняется от указанного в полисе рейса, а там, где этот рейс особо не указан, от обычного… …   Морской словарь

девиация — отклонение Словарь русских синонимов. девиация сущ., кол во синонимов: 4 • искривление (39) • …   Словарь синонимов

Девиация — А. Резкое изменение курса ценных бумаг под действием непредвиденных событий, обстоятельств. Б. Изменение курса следования морского судна вследствие одной из следующих причин: спасание людей, судов и грузов, уклонение от угрожающей судну опасности …   Словарь бизнес-терминов

ДЕВИАЦИЯ — ДЕВИАЦИЯ, девиации, жен. (франц. deviation Отклонение) (спец.). Отклонение стрелки компаса от магнитного меридиана под влиянием находящегося вблизи железа. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 …   Толковый словарь Ушакова

ДЕВИАЦИЯ — [дэ ], и, жен. (спец.). 1. Отклонение стрелки компаса под влиянием находящихся вблизи больших масс железа, а также электромагнитных полей. 2. Отклонение (движущегося тела) от заданного направления (напр. снаряда, пули, судна) под влиянием каких н …   Толковый словарь Ожегова

Чем опасна девиация? — Корочанская центральная районная больница

Четверг,  8  Август  2019

Мария Чуйкова – об асоциальном поведении детей и подростков.

 

Практикующий психолог рассказала, как помочь родителям избежать проблем с собственным чадом.

 «У меня же был такой замечательный ребёнок, а сейчас он подросток и совершенно меня не слушает, общается с плохой компанией, у него появились вредные привычки»

, — эта фраза в современном мире звучит не редко. Такое асоциальное поведение подростков вызывает неодобрение, а часто и удивление у родителей, заставляя их не на шутку беспокоиться и переживать за своё чадо.

«Термин „девиация“ применим к подросткам, но психологи говорят, что к такому поведению склонны дети и младших возрастов. Девиантное поведение — это обширное понятие, подразумевающее поведение детей, которые совершают асоциальные поступки, переступают черту закона, или ведут нездоровый образ жизни. В результате чаще всего подросток наносит ущерб себе, окружающим его людям или среде. Поведение девианта отличается от общепринятого и подвергается осуждению и резкой негативной оценке родителей и общества», — начала разговор 

психолог Корочанской центральной районной больницы Мария Чуйкова.

 

Почему так происходит

Есть чёткие предпосылки девиантного поведения. Психологи советуют искать первопричину именно в семье. Там у ребёнка формируются представления о культуре и модели поведения. Если он чувствует и понимает, что родители им не занимаются, уделяют мало внимания, не замечают его, естественно, он пытается удовлетворить свои базовые потребности в любви и заботе в другом месте. Зачастую удовлетворение этих потребностей и признание он получает среди сверстников, которые принимают его таким, какой он есть.

«Нужно понимать, что подросток не равен девианту. Хотя переходный период также характеризуется некоторыми чертами девиантности. Например, желание делать всё не так, как делают родители, резкие высказывания по отношению к старшим по возрасту, перепады настроения и эмоциональная замкнутость. Всё это является нормой в переходном периоде, когда ребёнок превращается во взрослого, ищет себя, расширяет свои границы, смотрит на возможности», — отметила психолог.

 

Всё гениальное просто

Любить своего ребёнка, заниматься с ним, воспитывать, принимать его таким, какой он есть, — это самый простой способ, позволяющий избежать девиантного поведения.

«Ответственность за воспитание детей лежит на родителях. Принято как: до садика ребёнка повоспитывали, а потом взрослые перекладывают эту задачу на работников дошкольных и школьных учреждений. „Я работаю, мне некогда этим заниматься“, — говорят они, тем самым возлагая свою прямую обязанность на кого‑то ещё. Это грубая ошибка. Только родители должны воспитывать детей, все остальные — помощники», — продолжила психолог.

Бывают ситуации, когда сами родители абстрагируются от своего 13–15-летнего ребёнка, считая, что они ему уже не нужны. Это заблуждение, потребность в родительском общении, внимании и любви у детей есть всегда, правда, с возрастом она проявляется не так сильно, как в младенчестве.

«Наладить отношения с ребёнком хорошо помогают «ритуальные выходные». Стоит чаще интересоваться, чем он живёт. Например, вместе сходить в поход, отдохнуть на природе, устраивать каждую пятницу или субботу традиционный семейный ужин. В такие моменты, когда родители и дети объединяются, обсуждают проблемы, разговаривают, ребёнок чувствует себя нужным и любимым. Он становится открытым для общения, энергичным, а главное, счастливым», — отметила Чуйкова.

Или другая ситуация: ребёнок приходит к родителям, чтобы рассказать о своей проблеме или поделиться чувствами и переживаниями, а взрослые заняты своими делами. Психологи советуют поступать однозначно: бросить всё и выслушать своё чадо.

«Получив несколько раз отказ, ребёнок больше не попросит о помощи, а это приведёт к нарушению взаимодействия между родителями и детьми. И опять же ребёнок будет искать то место или компанию, где его примут таким, какой он есть», — прокомментировала психолог.

Также избежать многих проблем в воспитании позволит правильное взаимодействие между поколениями. Родители не должны позволять вседозволенности и в то же время не доминировать над ребёнком настолько, чтобы сломать его как личность. Взрослые только помогают детям познавать мир, они заботятся о них, создают безопасные условия, а ребёнок сам должен прийти к определённым жизненным выводам.

«Родители часто говорят: „Я тебя люблю, когда ты себя хорошо ведёшь, получаешь хорошие оценки в школе, радуешь маму с папой. А если ты балуешься, кричишь, дерёшься, не помогаешь, я тебя таким не люблю“. Или другая фраза: „Посмотри, какой хороший мальчик Коля. Он учится хорошо и помогает во всём“. Ребёнок слышит эти слова так: „Ты плохой“. Получается, что взрослые запрещают выражать детям свои негативные эмоции. А дети не понимают, почему взрослым можно злиться, а им нет. Надо принимать ребёнка таким, какой он есть, разговаривать с ним как со взрослым, объяснить все доводы за и против. Например, к чему приведёт ребёнка общение с плохой компанией. В процессе вывести ребёнка на диалог, чтобы он сам пришёл к правильному выводу и не воспринимал советы как нравоучения», — посоветовала психолог.

 

Чтобы не было беды

Профилактика девиантного поведения ложится на плечи родителей. В первую очередь должно быть исключено физическое воздействие на ребёнка.

«Ни в коем случае нельзя прибегать к насилию за проступки и ошибки. Физическое наказание — это грубейшая форма нарушения личностных границ ребёнка. Это знак того, что только силой можно повлиять на ситуацию, это унижение. Ведь бьёт тот, кто сильнее, кому нельзя ответить. Возникает злость и обида. Поэтому все девианты так агрессивны по отношению к другим людям», — подчёркнула собеседница.

Психолог отмечает, что родители должны говорить о своём истинном отношении к каким‑то вещам и поступкам, уметь признавать ошибки, просить прощения у своего подростка (когда действительно виноваты). А главное: говорить о своих чувствах с ребёнком.

«Ключевое слово „своих“. Часто родители говорят: „Вот ты такой-сякой, неправильный! Натворил с три короба!“ Несомненно, реагировать на поведение девианта в более мягком ключе очень сложно, но нужно постараться. Оценивайте его поступки своим истинным отношением и озвучиванием чувств: „Знаешь, мне очень больно наблюдать, как ты сделал то‑то“. И ни в коем случае не давать оценку его поведения. Если ребёнок вам однажды нахамил, стоит сказать не о том, какой он плохой и нехороший, а что вам (родителям) это было неприятно и больно. И обнять… Подростковый возраст пройдёт, ребёнок повзрослеет и будет благодарен вам за проявленное понимание. Задача родителей не мешать и очень тактично и почти незаметно исправлять поведение детей», — подытожила Мария Чуйкова.

Врачебные ошибки и врачебные девиации | Интернет-издание «Новости медицины и фармации»

Ошибки — неизбежные и печальные издержки
лечебной работы…
И. А. Кассирский

«Нас всех подстерегает случай…». В такой и субъективной, и объективной одновременно трактовке врачебная ошибка, в силу непредвиденных фатальных обстоятельств, есть не только непоправимый исход для больного, но и болезненный личностный стресс для самого врача.

И то, что человеку свойственно ошибаться, ни в коем случае не должно служить поводом для самооправданий в медицине. Безусловно, в контексте исключительной сложности предмета здесь могут иметь место не только медицинские ошибки, но и врачебные девиации, которые требуют глубокого анализа, а в некоторых случаях и создания врачебных комиссий.

Вот что пишет в книге «Раздумья о врачебном долге» (1966) видный российский ученый, хирург, член-корреспондент АМН СССР Евгений Викторович Вагнер: «От ошибок, как говорят, никто не застрахован, и не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Но у врачебной ошибки особый характер, потому что у нее иная цена — чья‑то судьба. Врач может ошибаться, как раз ничего не делая — ничего не предприняв, например, когда медицинская помощь была необходима. И где граница между врачебной ошибкой, несчастным случаем или должностным преступлением? Эта граница существует.

Спасая больного, ввели ему обезболивающее средство, а он погиб: у него индивидуальная непереносимость новокаина… Врач не знал об этом. Он не ошибался в своих действиях, но трагическое стечение обстоятельств свело его действия на нет. Мне и самому выпало на долю пережить такое…

Я заканчивал вечерний обход больных, когда доложили, что в приемном покое сидит женщина с флегмоной левой кисти. Был уже вечер, но пришлось в больнице задержаться.

На кушетке сидела женщина лет сорока. Левая кисть ее распухла, больная буквально не давала прикоснуться к руке. Диагноз не вызывал никаких сомнений: глубокая флегмона кисти. Необходима срочная операция. Пока медсестра готовилась к операции, мы разговорились — оказалось, что Анна Григорьевна работает фрезеровщицей, у нее трое детей, с мужем живется плохо, дело близится к разводу… Смотрел на Анну Григорьевну и мысленно сокрушался, и очень хотелось избавить ее хотя бы от мук физических. Завезли нашу пациентку в операционную, уложили на стол, я с помощником произвел анестезию двухпроцентным раствором новокаина, сделал два разреза, и… вдруг у больной неожиданно развился приступ судорог, а затем наступила остановка дыхания. Она на глазах посинела, прямо‑таки почернела. В ту пору реанимация была еще очень примитивной. Что только мы не делали, вернуть женщину к жизни не удалось… Оглушенный, я вышел в коридор, потом во двор. Догнавшая меня нянечка попросила снять халат…

Стал читать все о новокаине и понял: смерть наступила от повышенной чувствительности к новокаину. Развился анафилактический шок. Но я же не мог знать об этой невосприимчивости!

Состояние врача в подобной ситуации трудно даже представить. С тех пор прошло около тридцати лет, а тот вечерний разговор с Анной Григорьевной звучит во мне как напоминание: «Только не навреди!».

С этими исповедальными словами перекликаются и строки Николая Михайловича Амосова в его книге «Голоса времен» (Киев, «Оранта-пресс», 1998).

«В 12 в перевязочную привезли высокого парня, белокурого, широколицего, курносого. Фанерная шина на левом предплечье. Усадили. Развязали. Он морщился от боли и упрашивал делать осторожно.

Смотрю, есть причина болеть. Слепое осколочное ранение предплечья, с повреждением кости. Сильный отек, кожа лоснится, даже пузырь в одном месте. Газовая. Несомненно. Но процесс еще не пошел выше локтя. Значит, это пока еще не очень опасно. Разрезы должны помочь, а уж ампутация наверняка спасет.

Расспросили: ветеринарный фельдшер, ранен два дня назад, обработки раны не сделали из‑за загрузки медсанбата. Потом эвакуация подвернулась, упросил. Ехали почти сутки из‑за заносов.

Подумалось: «Хороший парень… Эйфория у него, возбужден, говорит много…». Посмотрел температуру на карточке — 39,7! Пульс очень частый, но хорошего наполнения.

— Сейчас сделаем тебе операцию… Не бойся, пока разрезы, не ампутацию… Тамара! Наркоз!

— Тамара за кровью уехала на станцию, сейчас Аня освободится.

Аня не очень опытна. Здесь нужно хорошо распрепарировать мышцы предплечья. А что если сделать проводниковую анестезию — новокаин в нервы плечевого сплетения? Полное обезболивание на час или больше, делай что угодно с рукой — и никаких –осложнений. Пробовал эту анестезию в Череповце раз пять — где мне больше? Хорошо получалось для сложных флегмон кисти и предплечья. Нужно ее осваивать на войне.

На одну ошибку от незнания
приходится десять от недосмотра.

— Зоя, будет проводниковая анестезия. Набери двухпроцентного новокаина в десятиграммовый шприц… Да, полный.

Усадил его, как полагается по методике, с оттянутой вниз и назад рукой, повернул голову вправо и попросил Аню постоять около, зафиксировать положение. Шприц готов. Перчатки, йод, длинная игла… Вколол ее в надключичной ямке. Немножко новокаина, иглу глубже, дотянул поршень обратно — нет ни воздуха, ни крови — значит ни в сосуд, ни в легкое не попал. Все три наших врача стоят вокруг, смотрят, как я это делаю: интересно — новая методика.

Ввожу два кубика. Еще раз проверяем на воздух и кровь. Подождал секунд двадцать.

— Еще три кубика… Нужно осторожно…

И вдруг вижу, парень начинает валиться. «Обморок, вот какой слабый…».

— Держите его!

Вынул иголку, подхватил уже совсем ослабленного. Лида:

— Пульса нет!

— Кофеин! Искусственное дыхание! Да я сам…

Начал делать искусственное дыхание: руки — за голову, за живот, снова за голову, за живот…

— Обнажайте вену в паховой области. Скорее, Лида, без асептики… скорее, он умирает!

На секунду приник ухом к груди. Не слышу, ничего не слышу… Умер! А может, просто такие слабые сокращения, что от волнения не слышу. Может?

В этот момент вошел Бочаров. Сходу включился, быстро обнажил артерию на бедре, начали нагнетать кровь, одну ампулу, другую… Потом Бочаров послушал трубкой сердце и выпрямился.

— Прекратите. Он мертв.

Все замерли. Стало совершенно тихо. Бочаров пошел к двери, бросил на ходу:

— Потом расскажете… не сейчас…

Вот и все. Лежит мертвый человек на столе, руки вяло свесились. Уже не нужно операции, не нужно анестезии. Убил человека…

Но я же… хотел спасти.

— Я, наверное, пойду пройдусь. Вы начинайте перевязки.

В коридоре у нас стоит шкаф с нашей одеждой. Пойду надену валенки. «Нужно с этим кончать. Нельзя убивать людей. Защитников… нет, вообще людей».

Около стола — большая коробка с ампулами морфия. Она открыта, потому что часто используем. И шприцы в антисептическом растворе тут же. Заслонился спиной от всех, взял горсть ампул, сунул в карман, взял шприц. Боюсь, что кто‑нибудь заметил. Хотя они все отводят от меня глаза, им неловко на меня смотреть, как на преступника…

Вышел в коридор, переобулся в валенки. Лида вышла за мной.

— Только не утешать!

— Ты что‑то взял. Покажи!

— Ничего не брал. Отстань от меня…

Перепрятать ампулы. Сунул их в валенок, там портянки, не провалятся. И шприц.

— Ничего у меня нет.

Вот она какая, оказывается, улица днем! Я, кажется, ее не видел очень давно. На работу — темно, с работы — ночь, обедать — спустился в подвал, а там окна заделаны фанерой выше роста…

Все‑таки часть ампул провалилась за портянки и разбилась. Вытряхнуть стекла. Осталось… раз, два, три… всего восемь… Мало! Вернуться? Взять еще? Боюсь, что и так Лида уже у начальника… Задержат. Введу эти… По крайней мере, хоть усну… Высплюсь…

Отламываю кончики у ампул одну за другой, набираю через иголку в шприц. Семь с половиной кубиков. Нет, не умру… «Обрадовался, жалкий трус!».

Укол… Ввел под кожу, желвак растер. Теперь скорее бежать домой, пока морфий не успел подей–ствовать. Свалюсь дорогой… А так, дома — спит, мол, устал…

Просыпаюсь: уже темные окна. В соседней комнате горит слабый свет. На кровати кто‑то сидит…

— Это я, успокойся, Бочаров.

— А мне показалось… Простите.

— Молод ты, Николай, горяч. Это хорошо. Не терплю прохладных людей. Нет, не рассказывай, не говори… Все уже рассказали… Не знаю, от чего умер. Только одно: бывает же поразительная непереносимость новокаина… И смерти такие вот… ужасные… бывают у каждого хирурга. Ты должен быть готов к этому… И еще будет, не спастись…

…На следующее утро мы пошли с Бочаровым на вскрытие. Патологоанатом Туров был серьезен и аккуратен.

— Да, газовая. На сосудах — артерии и вене — нет следов прокола. Значит, в кровь не попало. Плевра тоже цела. Значит, повышенная чувствительность к новокаину. Но слишком уж быстро умер…».

Действительно, после каждой такой страшной неудачи врач умирает вместе с больным. Но он все же не вправе физически уходить из жизни, бесповоротно осудив самого себя. А ведь именно так произошло 11 ноября 1886 года с выдающимся хирургом, доктором медицины Сергеем Петровичем Коломниным. Он был беспрецедентным новатором. Это тот самый профессор Коломнин, который впервые в России выполнил перевязку наружной сонной артерии в клинических условиях. Тот самый Коломнин, который произвел 32 гемотрансфузии дефибринированной крови из 60 переливаний, осуществленных в России к началу ХХ столетия, и впервые в мире выполнил такую внутриартериальную трансфузию в военно-полевых условиях. Установив, что оперированная им больная, которой обезболивание производилось анестетиком, умерла из‑за ошибки (хотя рекомендованные дозы препарата не были превышены и, очевидно, это был анафилактический шок вследствие невосприимчивости к лекарству), Сергей Коломнин ушел из жизни… Видя его стрессовое состояние, коллеги, в том числе и С. П. Боткин, как могли, успокаивали, отвлекали от тягостных мыслей. Но трагедии, увы, избежать не удалось…

«…Это было в период осво–ения хирургии легких, — пишет Е. Вагнер. — Привезли с далекого участка девочку лет девяти… Операция проходила под общим эндотрахеальным наркозом. Пораженная доля легкого была удалена довольно скоро. Но вдруг постепенно перестала раздуваться здоровая часть легкого, а затем прекратились и сокращения сердца.

Прошу анестезиолога:

— Лучше вентилируйте легкое!

А у анестезиолога с наркозом все в порядке. Нам дважды удавалось восстанавливать сокращения сердца ручным массажем, но уже было очевидно, что по какой‑то причине в легкое не поступает кислород. Предполагая механическое препятствие в интубационной трубке, я, передоверив непрерывный массаж сердца ассистенту, быстро удалил ее и вставил в трахею новую трубку… Тотчас легкое стало свободно раздуваться, однако активных сердечных сокращений больше восстановить не удалось. Мы не могли поверить в случившееся, но уже ничего нельзя было поделать. А ведь причина была проста: просвет трубки в самом ее конце полностью закрылся постепенно нараставшим сгустком крови. Во время наркоза недостаточно активно отсасывалась кровь, поступающая из очага кровотечения через нижнедолевой бронх. Техническая неполадка сыграла поистине трагическую роль.

Честное слово, плакала вся бригада, участвовавшая в операции. Прошло много лет, но до сих пор не могу простить себе этой ошибки. А анестезиолог после этого случая сменил профессию.

Казалось, наша совесть чиста, мы сделали все, что могли, для спасения ребенка. Но, говоря строго, — нет! Мы не преодолели незнания, обязаны были знать больше и уметь лучше».

По глубокому убеждению Е. Вагнера, в отличие от несчастного случая, профессиональное преступление или врачебная ошибка связаны с неправильными действиями самих медиков. Нельзя судить двояко, когда речь идет о явной недобросовестности. Именно «недобрая совесть», низкие моральные качества лежат в основе таких преступлений, как, например, небрежное отношение к своим обязанностям, незаконное врачевание, выдача подложных документов, нарушение правил обращения с рядом медикаментов, особенно ядовитых и наркотических…

«Учись гораздо более стыдиться самого себя, чем других». Эти слова Демокрита Е. В. Вагнер приводит в качестве одного из эпиграфов к своему яркому труду. Примечательно, что начинает он его с описания врачебной ошибки Василия Парменовича Образцова — одного из величайших специалистов в сфере внутренней медицины, со ссылкой на воспоминания своего коллеги А. А. Россновского.

«…Как‑то профессор Образцов посвятил две или три лекции разбору одного очень тяжелого заболевания. Профессор закончил эти лекции обычными словами: «Итак, на основании всех полученных нами данных в этом случае с наибольшей долей веро–ятности можно предположить…». Далее следовал диагноз.

Больной через некоторое время умер. Когда в клинику сообщили о том, что на кафедре патологической анатомии началось вскрытие, я вместе с некоторыми товарищами работал в лаборатории. Конечно, мы поспешили в морг. Вскоре явился и сам В. П. Образцов.

Вскрытие производил профессор В. Н. Константинович… По ходу вскрытия определилось довольно значительное расхождение между клиническими и патологоанатомическими диагнозами, о чем он с известной долей злорадства не преминул громогласно заявить. Подняв глаза на стоявшего впереди меня профессора Образцова, я с удивлением заметил, что его шея, затылок, а затем и вся голова начинают густо краснеть…

Всякий знает, какое магическое оздоровляющее действие
приобретает одно утешительное слово со стороны врача и,
наоборот, как иногда убийственно это слово может действовать.
В. М. Бехтерев

На следующий день, согласно расписанию, была очередная лекция Образцова. Профессор вошел в аудиторию спокойный и величавый. И полных два часа продолжался его проникновенный, скрупулезный разбор причин возникновения обнаруженных на вскрытии диагностических погрешностей. Этот предельно откровенный, высокосамокритичный разбор произвел на всех нас неизгладимое впечатление. Все сказанное было настолько искренне, умно, поучительно, что в наших глазах авторитет любимого профессора еще больше вырос, еще больше окреп. И тогда‑то я лично впервые осознал всю глубину гордых слов одного из блестящих хирургов прошлого века Т. Бильрота: «Только слабые духом, хвастливые болтуны боятся открыто высказываться о совершенных ими ошибках. Кто чувствует в себе силу сделать лучше, тот не испытывает страха перед осознанием своей ошибки».

Не каждому медику доводится получить такой урок подлинно этичного врачебного поведения, резюмирует этот эпизод Е. В. Вагнер. Но у каждого в памяти немало иных уроков, жестоких уроков жизни, которые подтверждают неукоснительную истину: врач должен уметь сознавать, признавать и анализировать свои ошибки.

Подлинная скромность врача не только в том, чтобы не преувеличивать своих заслуг, но и в том, чтобы относиться к себе с максимальной самокритичностью, научиться видеть себя как бы со стороны, объективно и отстраненно.

Вот еще случай из «Раздумий…» Е. Вагнера. «Вспоминаю одного хорошего юношу. Он окончил десятилетку, был призван в армию. За несколько дней до отъезда дома собрались друзья-одноклассники. Вечеринка удалась, около полуночи Аркадий вышел проводить друзей, любимую девушку. На улице шел дождь, под ногами хлюпала грязь. Аркадий поскользнулся и упал, но тут же встал, не подав даже виду, что чем‑то острым повредил ягодицу. Поотряхнулись, посмеялись и пошли дальше…

На следующий день у парня поднялась температура. Утром сходил в поликлинику к врачу-хирургу, пожаловался, что болит ранка на ягодице и почему‑то мышца дергается. Врач сказал медсестре: «Перевяжи его». Вечером Аркадию стало совсем плохо. Мать вызвала «скорую помощь», и он был доставлен в хирургию. Картина восходящего столбняка ошеломила меня… Юноша погиб, несмотря на принятые меры современного лечения (запоздавшего!) с использованием искусственной вентиляции легких. Просчеты, допущенные врачом поликлиники, — не придала значения симптому мышечных сокращений в ране и не ввела противостолбнячную сыворотку, — стоили жизни восемнадцатилетнему юноше…».

В проанализированной нами медико-юридической литературе представлено более 60 толкований сути врачебных ошибок. И, к сожалению, зачастую их определения противоречат друг другу, когда под врачебной ошибкой подразумевают не только добросовестное заблуждение врача, но профессиональные проступки и даже преступления.

Здесь очень важно как можно корректнее, без ложной профессиональной солидарности оценивать и степень «врачебного греха», и его качественную характеристику.

Известно, что проступки и преступления врачей нередко выражаются в таких профессиональных правонарушениях, как неумение, необразованность, небрежность, неосторожно сказанное слово (ятрогения), нетерпеливость, неоправданная медлительность или поспешность, некомпетентность, невнимательность, халатность, сознательное неоказание больному медицинской помощи, служебный подлог, дача заведомо ложного заключения, разглашение персональных данных больного и врачебной тайны, незаконное врачевание и др.

Эти и ряд иных деяний, недопустимых во врачебной среде, не имеют ничего общего с понятием «врачебная ошибка». По нашему мнению, с целью семантической и юридической оптимизации целесообразно объединить их в самостоятельную группу, названную нами «врачебные девиации».

Именно врачебные девиации включают в себя виды профессиональных нарушений, которые влекут за собой дисциплинарную, гражданско-правовую, административную или уголовную ответственность.

В Большом энциклопедическом словаре термином «девиация» (от позднелат. deviation — отклонение) определяется в социальных науках поведение, нарушающее общепринятые нормы и правила, в том числе проступки, правонарушения и преступления.

Таким образом, врачебные девиации — это разно–образные виды профессиональных нарушений, преду–сматривающих обязательно моральную, а в некоторых случаях юридическую и материальную ответственность.

Использование и практическое применение двух понятий — «врачебная ошибка» и «врачебная девиация» — позволят медицинскому, а также юридическому сообществу компетентно структурировать суть совершенных правомерных или неправомерных деяний врача и принять более правильное, объективное решение в отношении результатов его профессиональных действий.

В контексте вышесказанного как классифицировать, например, такой случай, описанный в неврологической литературе? При проведении глубокой паравертебральной блокады врач повредил плевру, что привело к пневмотораксу и развитию дыхательной недостаточности. Что это? Неосторожность? Несобранность? Небрежность?

А к какому типу ошибок принадлежит, как свидетельствуют истории болезни, внутривенное введение препарата, вызвавшего тромбофлебит? Или внутримышечная инъекция, закончившаяся абсцессом? Банальное невежество, граничащее с профессиональной непригодностью? Или все‑таки «человеку свойственно ошибаться…»?

Очевидно, что универсальных клише здесь нет и быть не может: в каждом конкретном случае врачебных «проколов» нужно разбираться индивидуально, учитывая при этом ряд обстоятельств и предпосылок, связанных с состоянием здоровья (включая эмоциональное) самого врача в день его неудачи, вплоть до рабочей атмосферы в коллективе лечебного учреждения.

В неврологической практике существует немало случаев с вполне однозначным толкованием. Один из них — неправильно распознанный судорожный приступ и, как следствие, несвоевременно проведенная противосудорожная терапия. В результате у пациента случился тяжелый эпилептический припадок во время перехода им железнодорожных путей. Исход поверхностно проведенной с нарушением требований локального протокола алгоритма комплексной диагностики является примером врачебной девиации и квалифицировался с правовой точки зрения как преступное деяние.

Где шаблон — там ошибок нет,
где творчество — там каждую минуту возможна ошибка.
В. В. Вересаев

К этому же драматичному перечню относится и случай несвоевременного распознания субдуральной гематомы, ставшей непосредственной причиной летального исхода. А сам факт такого позднего обращения больного за помощью в так называемый «светлый промежуток» течения заболевания нисколько не оправдывает врача, в непосредственные обязанности которого входил подробный опрос больного и выяснение факта наличия у него тяжелой черепно-мозговой травмы.

Сюда же отнесем и некорректное назначение больному с заболеванием печени гепатотоксичного препарата, что привело к печеночной недостаточности и коме, или недопустимое промедление с назначением антикоагуляционной терапии у пациента с фибрилляцией предсердий, повлекшее тромбообразование с исходом в ишемический инсульт.

К слову, к таким же тяжелейшим осложнениям приводит и неправильно подобранная антигипертензивная терапия, также, к огромному сожалению, неоднократно встречающаяся во врачебной практике.

На наш взгляд, совсем уж вопиющим представляется случай, когда врач-невролог не счел нужным направить больного с головными болями и гнойными выделениями из носа на консультацию к отоларингологу. В дальнейшем проигнорированные первые признаки гнойного гайморита осложнились менингоэнцефалитом и привели к летальному исходу.

Следует подчеркнуть, что даже при наличии современного оборудования и высококвалифицированного персонала, при строжайшем соблюдении технологий диагностики и лечения, соответствующих международным стандартам качества, гарантировать благоприятный исход лечебного процесса практически невозможно.

Таким образом, результаты медицинской помощи зависят не только от квалификации врача, но и от многочисленных факторов, связанных непосредственно с пациентом: со средой его обитания, с генетическими, экологическими, социальными, экономическими и другими индивидуальными характеристиками.

Вместе с тем именно врач зачастую является непосредственным организатором лечебного процесса и поэтому несет всю полноту меры ответственности не только за свои действия, но и за работу сестринского и младшего медицинского персонала.

Подчеркнем, что понятия «врачебные ошибки» и «врачебные девиации» являются составляющей профессиональной деятельности всех участников оказания медицинской помощи.

Классическое определение термина «врачебная ошибка» было сформулировано академиком И. В. Давыдовским еще в 1928 году как «добросовестное заблуждение, которое исключает уголовную ответственность». Сегодня существует множество толкований этого термина, семантически близких по значению, включая определения международных и отечественных медицинских и юридических профессиональных сообществ. Остановимся лишь на некоторых, по нашему мнению, наиболее компетентных комментариях данного понятия.

Так, в Большой медицинской энциклопедии (1976) сообщается, что «…ошибки врача при исполнении своих профессиональных обязанностей являются следствием добросовестного заблуждения и не содержат состава преступления или признаков проступка. В отличие от проступка или от врачебного преступления, врачебная ошибка не может быть предусмотрена и предотвращена врачом, она не является результатом халатного отношения врача к своим обязанностям, невежества или злоумышленного действия. Поэтому за врачебные ошибки, вне зависимости от их последствия, врач не может быть наказуем ни в дисциплинарном, ни в уголовном порядке. Термин «врачебная ошибка» не относится к юридическим понятиям».

По мнению авторитетнейшего отоларинголога профессора В. Т. Пальчуна, врачебная ошибка — это несоответствие диагностических, лечебных, профилактических и иных действий (или бездействия) врача (или комплекса медицинских услуг) в отношении больного, приведших к ухудшению состояния его здоровья или к смерти.

В свою очередь, ученый-правовед, автор первого в СНГ учебника «Медицинское право» (2004) профессор С. Г. Стеценко трактует врачебную ошибку как дефект оказания медицинской помощи, связанный с неправильными действиями медицинского персонала, обусловленными добросовестным заблуждением при отсутствии признаков преднамеренного или неосторожного проступка.

Все неблагоприятные исходы процесса оказания медицинской помощи, причинно связанные с действиями, а иногда и бездействием, по данным ряда авторов, делят на уголовно наказуемые преступления, врачебные ошибки и несчастные случаи.

Анализ свершившегося факта медицинской ошибки предполагает обязательное установление значимости причиненного вреда; непосредственной причины ошибки; условий, при которых ошибка была допущена; определение правовой оценки данного конкретного случая.

Помимо врачебной ошибки, в юриспруденции выделено и такое понятие, как «обоснованный медицинский риск». Под обоснованным медицинским риском понимаются профессиональные действия врача, проведенные при добровольном информированном согласии пациента с тем, что эти действия не отражены существующими в Украине официальными медицинскими стандартами и протоколами, а применяются в исключительных случаях для спасения жизни и здоровья больного.

Как писал И. В. Давыдовский, главная цель — спасение больного — оправдывает средства, даже если они представляют сложный и опасный, но единственно возможный эксперимент.

В этом смысле весьма примечателен пример лауреата Нобелевской премии Фредерика Бантинга. Известно, что в 1922 году вместе с врачом и физиологом Чарльзом Бестом он получил инсулин и успешно применил его для выведения больного из диабетической комы. Но даже если бы этот эксперимент закончился не столь благополучно, этот риск, с нашей точки зрения, был абсолютно правомерен и при ином, не столь оптимистичном, итоге вполне мог быть признан врачебной ошибкой.

В высшей степени рискованным было и введение в 1769 году английским врачом Эдвардом Дженнером восьмилетнему ребенку порции коровьего оспенного, а затем человеческого детрита. Результат получился блестящим: первая в истории человечества вакцинация не дала развиться болезни, оспа была побеждена!

Примерно то же самое можно сказать и о применении в 1885 году Луи Пастером первой антирабической прививки, которая с ошеломляющим успехом предотвратила заболевание бешенством.

Наряду с этим в медицинской литературе встречается и такой термин, как «несчастный случай», обозначающий неудачные результаты лечения с объективной невозможностью предвидеть последствия.

Некоторыми авторами выделяются так называемые «технические ошибки», к которым относят неправильное использование медицинской аппаратуры, как лечебной, так и диагностической, нарушение инструкции по технике безо–пасности работы с ней, а также несоблюдение условий эксплуатации и хранения медицинского оборудования. На наш взгляд, такие виды ошибок могут быть квалифицированы как врачебные девиации.

Врачебная ошибка, в широком смысле этого понятия, является результатом непреднамеренного действия (или бездействия) врача в сфере его профессиональной компетенции, приведшего к ухудшению состояния здоровья пациента или же к его смерти.

Так, к примеру, в неврологической практике летальный исход возможен даже во время проведения паравертебральной блокады в связи с парадоксальной индивидуальной реакцией на анестетик (анафилактический шок), когда доза препарата не превышает допустимую и противопоказаний к его применению нет.

Особо подчеркнем: для того чтобы доказать, имел ли место несчастный случай, следует в ходе анализа его причин полностью исключить признаки профессионального невежества, небрежности, халатности и четко установить факт действительно добросовестного заблуждения медицинского работника (врачебная ошибка), а не случай врачебной девиации, то есть уголовно наказуемого деяния.

Несомненным представляется и то, что врач, возлагая на себя ответственность за жизнь пациента, одновременно подвергает риску и собственное здоровье, к примеру, если речь идет о заражении особо опасными инфекциями.

В этом плане врач должен быть защищен от результатов своей правомерной деятельности на уровне законодательства. В противном случае, как заметил А. В. Риффель, мы столкнемся с ситуацией, когда в медицинские вузы абитуриенты будут подавать документы только потому, что не прошли по конкурсу ни в какое другое высшее учебное заведение.

Примечательно, что еще в 90‑е годы Институтом медицины США был составлен отчет под названием «Человеку свойственно ошибаться». (Хотя, повторимся, на наш взгляд, для медицины этот постулат все же противоречив.) В указанном документе, в частности, отмечалось, что в результате медицинских ошибок в больницах ежегодно умирают от 44 000 до 98 000 человек (!). И это больше, чем от СПИДА (16 615), рака молочной железы (42 297) и авто–катастроф (43 458).

По оценкам экспертов Всемирной организации здравоохранения, в настоящее время каждый десятый пациент в мире страдает именно от неблагоприятных последствий врачебных ошибок.

Теория врача — это его опыт.
Парацельс

Например, в США у среднестатистического терапевта вероятность персональной ошибки составляет 37 %, у хирурга — 50 %, у акушера-гинеколога — 67 %.

Медицинский масштаб проблемы действительно весьма серьезен. Ведь даже в развитых странах от некомпетентного назначения лекарственных средств осложнения возникают у 10–20  % больных, причем 2  % приходится на смертельные исходы.

Огромен и экономический ущерб от врачебных ошибок, он составляет ежегодно сотни миллиардов долларов.

Бесспорно, наибольший процент врачебных ошибок и врачебных девиаций фиксируется в хирургической практике с ее сложностью, ургентностью, анатомо-физиологическими особенностями каждого пациента.

В этой связи знаменитый французский врач Мартел (1876–1940) писал, что профессионализм хирурга познается не только в тех операциях, которые он смог сделать, но и в тех случаях, когда он обоснованно отказался от оперативного вмешательства.

Как мы уже отмечали ранее, юридическое толкование понятия «врачебная ошибка» не содержится в законодательстве ни одной страны. Это априори обусловливает невозможность уголовного или административного обвинения и дальнейшего наказания (в случае доказанности вины) врача.

Обязательные условия, при которых наступает уголовная ответственность медицинских работников, были сформулированы авторитетными юристами, исследовавшими данный вопрос, И. Г. Вермелем и А. В. Тихомировым. По их версии, эти условия таковы: недобросовестное выполнение функциональных обязанностей; действия, объективно противоречащие общепринятым медицинским канонам; несоответствие образованию и должности, результатом которых явилось ухудшение состояния здоровья пациента или его смерть.

Примечательно, что врачи, принимавшие участие в многочисленных клинических и патологоанатомических конференциях, опираясь на собственный многолетний опыт, свидетельствуют: наиболее частой причиной претензий к врачам является их бездействие по отношению к пациенту.

Окончить эту главу хотелось бы уместной в контексте темы нашей работы цитатой из книги «Не навреди!» авторитетнейшего английского нейрохирурга Генри Марша: «Врачи должны нести ответственность за свои ошибки, потому что власть развращает. Должны быть специальные процедуры подачи жалоб, судебные тяжбы, комиссии по расследованию, наказания и выплаты компенсаций. И в то же время, если ты не скрываешь и не отрицаешь совершенную ошибку, если пациенты и их родственники видят, что ты сокрушаешься из‑за нее, в таком случае (если повезет) ты можешь получить величайший из даров — прощение».

Продолжение в следующем номере… 

Девиация и социальный контроль — КиберПедия

 

Девиация или девиантное поведение — поведение, отклоняющееся от ожидаемого (от групповой нормы), от одобряемого в социуме и, потому, влекущее за собой формальное или неформальное наказание нарушителя (изоляция, лечение, тюремное заключение, поругали, пальчиком погрозили и пр.).

Преступность (делинквентное поведение) — это одна из форм девиантного поведения.

Девиантное поведение может проявляться, например, в том, что в обществе существуют различные социальные ожидания (одни люди ориентированы на соблюдение привычных норм, а другие на их изменение). Или в неопределености поведенческих ожиданий, когда правила не совсем ясны, или когда правила ясны, но у населения могут быть разногласия по поводу их законности и правильности (отношение к абортам, к уплате налогов, к проституции, к многоженству в России и на Востоке и пр.).

Структура девиации включает в себя 3 основных компонента:

— человек, которому свойственно определенное поведение,

— норма, которая является критерием оценки поведения, девиантного по виду,

— другие люди или организации, реагирующие на поведение этого человека.

Девиация ассоциируется как зло в религиозных мировоззрениях, как болезнь в медицине, как незаконность в праве, как что-то не нормальное в обыденном сознании. Но для социолога девиантность в обществе — так же естественна и нормальна, как и конформизм (стремление поступать “как все”), так как всегда имеет свои причины. Девиация всегда была и будет в любом обществе.

Причины девиантного поведения:

— биологические (Ч. Ламброзо — человек таким родился)

— психологические (З.Фрейд — дело в психологических комплексах, которые мы получаем с детства)

— социальные (различные условия жизнедеятельности или образа жизни, закономерно приводят к тому, что у людей складываются различные представления о том, как следует вести себя в обществе, и толкают людей на девиантное поведение)

Например, Э.Дюркгейм (теория «аномии»)- считал, что основной причиной девиации является «разрегулированность» в обществе. Во время кризисов, радикальных или слишком быстрых перемен в обществе, у людей возникает состояние запутанности, дезориентации, когда становится непонятно “что такое хорошо, и что такое плохо?”, как себя следует вести в той или иной ситуации?. То есть причина — в социальной дезорганизации, когда культурные ценности, нормы и привычные взаимосвязи ослабевают, отсутствуют, противоречат друг другу. В состоянии аномии (нет единства понимания норм) может находиться целая страна (в период радикальных перемен), отдельные социальные группы или люди (когда для них резко меняются условия их жизнедеятельности).

Р. Мертон, в отличие от Дюркгейма, видит причину девиантного поведения в разрыве между одобряемыми культурными целями общества и социально одобряемыми (приемлемыми) средствами их достижения. Например, одобряемая цель — богатство, но если у человека нет доступных и одобряемых средств, что бы стать богатым, то он ищет не одобряемые (девиантные) средства достижения богатства.

Распространенность девиантного поведения объясняют и существующими в обществе конфликтами между различными нормами культуры (за нормами стоят различные группы, интересы), влиянием субкультур низших слоев общества, влиянием преуспевающих девиантов (девиантное поведение тем более вероятно, чем более оно сулит реальные блага) и т.п.

 

 

Типы девиации (по Мертону)

Способы адаптации человека к ситуации	Одобряемые цели	Одобряемые средства	Примечания
Конформизм	+	+	Человек выбирает только одобряемые социумом цели и средства их достижения. Это единственный тип не девиантного поведения.
Инновация	+	-	Человек согласен с целями, но выбирает для их достижения не привычные или не приемлемые средства (жулик, рационализатор, ученый, делающий открытие). То есть девиация может быть и позитивной, полезной для общества!
Ритуализм	-	+	Человек применяет средства не адекватные целям, или для него правила, ритуалы стали важнее целей (например, бюрократ).
Бегство от действительности	-	-	Человек отвергает цели и средства, одобряемые, принятые в обществе (например, алкоголики, наркоманы)
Бунт	-\ +	-\+	Человек вводит новые цели и средства их достижения. Сначала их отвергают, потом принимают, и они становятся нормой.

Классификацию Мертона считают удачной, так как в ней конформизм и девиация рассматриваются в одном ряду, как бы показывая, что девиация и конформизм в жизни всегда рядом, что девиацию нельзя рассматривать как только негативное явление, так же как и конформизм нельзя рассматривать как только положительное.

Девиация как процесс развития

Можно выделить восемь этапов формирования в обществе девиации.

1. Создание норм. Пока не было нормы, не было и нарушителей, не было лиц (групп, органов) контролирующих соблюдение этой нормы, не было наказаний за это нарушение и т.д.

2. Определение сущности и статуса этих норм. Есть нормы формальные и неформальные. Одни нормы контролируются государством, другие организациями, третьи — неформальными группами (семья, друзья), одни более определены, другие менее. Соответственно, за нарушение одних, к нарушителю применят формальные санкции, за нарушение других неформальные.

3. Совершение людьми девиантных поступков. Практически все люди совершают девиантные поступки.

4. Признание поступков девиантными. Дело в том, что за одни и те же поступки чаще наказывают тех, кто вызывает опасения из-за принадлежности к определенным социальным группам, манеры поведения, одежды … То есть, в зависимости от обстоятельств, одни и те же поступки люди могут признать или не признать девиантными.

5. Признание человека девиантным. Так же как в предыдущем пункте, при совершении одних и тех же поступков, одних людей могут признать девиантами, и наказать, других людей могут не признать девиантами, посчитать, что это случайность, посмотреть на нарушение “сквозь пальцы”.

6. Стигматизация. Стигма — социальное клеймо, ярлык (плохой, тупой, троечник, или положительный ярлык — умный, хороший, отличник). Если к тебе его “приклеили” — отмыться, то есть изменить мнение других людей (как и свое собственное мнение) потом очень трудно. Далее идут последствия стигматизации:

7. Процесс «вживания» в образ девианта (ролевое поглощение). Если не удается снять (“смыть”) с себя эту стигму, то постепенно станешь действительно таким, как тебя назвали. Кто-то будет сопротивляться мнению окружающих больше, кто-то меньше, но …

8. Коллективные формы девиации. Девианты склонны объединяться. Появляются группы девиантов, в них проявляются неформальные лидеры, формируются внутригрупповые формы поведения. Появляется субкультура девиации.

Социальный контроль

Это система формальных и неформальных мер, предпринимаемых в обществе и направленных на предотвращение девиантного поведения. Это совокупность средств, с помощью которых общество или социальная группа гарантирует (или пытается гарантировать) конформное поведение его членов.

Санкции общества или группы людей могут быть: формальные положительные, то есть стимулирующие одобряемое поведение (звания, правительственные награды, премии, продвижение по службе и пр.), формальные отрицательные — штраф, арест, увольнение и пр.

Санкции могут быть и неформальные: социальное вознаграждение (улыбка, похвала), наказание (хмурый взгляд, угроза), убеждение или переубеждение.

Наконец, может быть и такое действие общества, как переоценка норм. Тогда действия, считавшиеся девиантными, становятся одобряемыми или допустимыми.

По строгости соблюдения норм и наказания за их нарушение различают: обычаи, манеры, этикет, нравы, законы, табу.

Тенденции

В целом, можно отметить, что в цивилизованных обществах, люди становятся более критичными к существующему социальному устройству и менее критичными к девиации. Отношение к нормам и нарушителям становится менее жестким. Все больше людей приходит к пониманию, что основные причины девиантного поведения находятся в обществе, и если мы хотим, чтобы было меньше девиации, нужно не столько ужесточать наказания людей, сколько выравнивать условия их жизнедеятельности.

 

ТЕОРИИ КОНФЛИКТА

Материалы и статьи » Теоретические традиции и течения в социологии образования » Теории конфликта

Теории конфликта в социологии образования коренятся в идее Карла Маркса об отчуждении и обусловленности образовательных теорий экономическими интересами, носящими взаимно конфликтный характер в антагонистическом обществе. Марксизм доказывает, что в буржуазном обществе правящие классы используют систему образования для достижения своих социальных интересов. Они стремятся увековечить свой статуе с помощью элитарной школы и контролировать массы, ограничивая доступ к образованию. В противостоянии имущих и неимущих по поводу власти, богатства и влития в обществе имущие прибегают к манипулированию содержанием и формами образования ради поддержания своего господства, поэтому теоретики конфликта считают изменения в структуре власти необходимыми для решения проблем образования. Большой вклад в развитие данной научной традиции внесли Макс Вебер (изучение влияния властных отношений и групповых интересов на системы образования), Георг Зиммель (раскрытие интегративных последствий конфликта) и Торстейн Веблен (анализ механизма коррупции в образовании и монополизации знания бизнесменами). В работах Карла Маннгейма обсуждались усилия правящих групп по приоритетному развитию элитарного образования, обеспечивающего особую подготовку выходцев из элиты и их культурное и политическое господство, а также контроль над массовым образованием, с помощью которого воспроизводится «частичная идеология», не позволяющая ос носителям составить альтернативу элите в общественно политической сфере. Во второй половине XX века пока марксистскую теорию конфликта применительно к образованию изложили в своих работах Дж. Карабель, А. Хэлси, С. Боулз и Г. Джинтис. Сторонники радикальной ветви этого течения видели в школе, с одной стороны, инструмент репрессии, используемый элитой ради упрочения своего господства, с другой — потенциальное орудие борьбы против правящих групп во имя решительных институциональных изменений (Б. Фишер). Сторонники плюралистического направления (Дьюи, Уоллер) допускали целесообразность лишь осторожного преодоления социальной несправедливости через коррекцию содержания и форм образования. Функционализм не смог объяснить изменения, происходившие в обществах в конце 1960-х годов, и теория конфликта стала ведущей в отрасли. Ее главными темами были критика функционализма и источники конфликта в образовании (ролевые позиции учителей, принципы финансирования, неравенство возможностей, предвзятость деления учащихся на потоки в интересах элиты и среднего класса, школа как инструмент власти, несоответствие содержания образования целям социализации), концентрация власти в руках немногих при отсутствии четких критериев оценивания, внутренняя и внешняя борьба за контроль и власть, конфликт между поколениями и субкультурами. Конфликты в образовании отчасти предопределяют институциональную конфликтность общества. Образование как преимущественно консервативная сила прививает молодежи отношения, ценности, верования и нормы, присущие господствующему социальному порядку, поэтому конфликт, разрешаемый в нем, несет позитивные социальные результаты. Подобные идеи развиты в неомарксизме (А. Грамши, II. Альтюссер), в критической педагогике (Г. Джинтис, Г. Гирокс), в педагогике подавленных (Паоло Фрейре), в политэкономии образования (М. Эппл), вскрывающих роль системы образования в увековечении капитализма и возможности ее использования в подготовке культурного сопротивления трудящихся политике правящего класса.

 

 

Инновации в образовании

 

Образование, как главное средство социального развития личности должно подвергаться изменениям в зависимости от запросов современного общества. И с этим фактом сложно поспорить. Однако современная педагогика крайне нестабильна в плане ввода каких-либо инноваций. Для того чтобы понять насколько успешны те или иные новые методы и формы обучения должно пройти длительное время. Однако современное общество не может обучать молодежь по устаревшим схемам. Поэтому вопрос инноваций в образовании остается острым и актуальным.

Традиции и инновации в образовании

Нельзя сказать, что такое явление как инновации в системе образования появилось недавно. В свое время вопросом новых форм организации учебно-воспитательного процесса занимались Я.А. Коменский, Р. Штейнер (система Вальдорфской педагогики), огромный вклад в педагогику сделал Л.С. Выготский, который открыл множество направлений в педагогике и психологии. Также нельзя не сказать о таких нововведениях как теория поэтапного формирования умственных действий П.Я. Гальперина и теории деятельности А.Н. Леонтьева. Все эти люди с мировым именем были первыми, кто начал преобразовывать систему развития знаний, умений и навыков.

На сегодняшний день понятие инновации в образовании рассматривается как обновление и нововведение. Но какова же цель этого процесса? Безусловно, все новое, что создается для системы образования, применяется для повышения эффективности результатов обучения. А это значит, что нынешние стандарты образовательных школ устарели и требуются новые подходы в обучении современного подрастающего поколения. И основной причиной возникновения вопроса о внедрении инноваций в образовании является кризис всей образовательной системы. И все нововведения, которые создаются и опробуются в учебных заведениях, призваны решить многочисленные проблемы и выйти на способы их решения. Сегодня можно выделить ряд противоречий современного образования, которые лишь обостряются со временем и пока не решены:

противоречие между стандартами обучения учащихся и их индивидуальными интересами и способностями;

противоречие между темпами развития науки и реальными возможностями учащихся в плане познания;

противоречия между стремлением к обучению по одной специальности и педагогической задачей многостороннего развития личности.

Проблемы инноваций в образовании

Проблемы инноваций в образовании начинаются на первом же этапе их разработки и внедрения. Ни один из авторов новейших педагогических подходов не может доказать, что его план будет эффективно работать на образовательном пространстве и также не может мотивировать других авторов присоединиться к его новой концепции. Как бы то ни было – любая инновация это большой риск. И никто не может быть полностью убежден, что риск этот оправдан.

Тем не менее, попытки внедрить различные инновации и усовершенствовать технологии в образовании ведутся непрерывно. Совершаются также попытки классифицировать нововведения и разделить их на несколько видов. Один из новейших вариантов классификации инноваций в области образования выглядит так:

Аналоговая. Эта инновация строится на том, что берется известный в педагогике подход, к которому пристраивают частное нововведение. Например, классическую рейтинговую оценку считают по шкале в 1000 баллов.

Комбинированная. Представляет собой процесс, в котором несколько известных образовательных блоков объединяются, и получается совершенно новый подход.

Ретроинновация. Заключается во внедрении в современную педагогическую практику нескольких исторически забытых подходов. Например, гимназийское образование, лицей и т.п.

Сущностная. Характеризуется неприменимой ранее инновацией в современном образовании.

Сама сущность инноваций в образовании заключается в поиске и удачном применении новых подходов к обучению подрастающего поколения. Любые нововведения должны соответствовать требованиям современного общества и информационных технологий.

Также инновации должны относиться к одной из четырех областей распространения:

в воспитании;

в обучении;

в управлении;

в переподготовке кадров.

Таким образом, инновации в образовании должны внедряться во всех четырех перечисленных областях. И чтобы проверить их эффективность важно не бояться риска. В противном случае образование России рискует надолго застрять в устаревших моделях обучения и воспитания, что снизит интерес подрастающего поколения к российским учебным заведениям, а также приведет к нарушению развития, воспитания и степени обученности, современной молодежи.

 

Радикальные изменения в информационной сфере во второй половине ХХ в. положили начало формированию социальной реальности нового типа – информационному обществу. Следствием этого процесса стала т.н. «революция научного знания», что, в свою очередь, оказало влияние на традиционную систему образования. В стратегическом развитии общества система образования приобрела статус решающего и первенствующего фактора. Педагогика XXI в. переходит на позиции не столько «обучения» конкретным знаниям (поскольку они теперь «устаревают» за 3-5 лет), сколько на привитие умения учиться постоянно. Это означает переход от «предметов» и «дисциплин» к цельному образовательному проекту, в котором важно не столько формулирование целей и методов, сколько эксперимент и фиксация промежуточных результатов. Целью же современного образования является формирование и закрепление свойств личности, необходимых для инновационной деятельности: коммуникативность, компенентность, инновационная креативность и пр. Иными словами, формирование новой образовательной среды, где приоритетом является личность, подготовленная для инновационной деятельности.

Основные тенденции в современном образовании:.

1.более широкое использование индивидуальных форм обучения, что позволило бы максимально использовать индивидуальный потенциал обучаемого.

2. распространение технологий дистанционного обучения (в том числе и электронного), что, в свою очередь, смогло бы индивидуализировать процесс обучения. С развитием дистанционного обучения связываются надежды на решение важных проблем: повышение общеобразовательного уровня населения, расширение доступа к высшему образованию, повышение квалификации специалистов различных направлений.

Дистанционное обучение — комплекс образовательных услуг, предоставляемых широким слоям населения с помощью специализированной информационно-образовательной среды на любом расстоянии от образовательных учреждений.

Характерными чертами дистанционного образования являются:

гибкость;

модульность;

экономическая эффективность;

изменение роли преподавателя;

специализированный контроль качества.

Выделяют университеты, осуществляющие только дистанционное обучение, смешанные типы, вечерние курсы, а также виртуальные университеты. Предпочтение дистанционным формам обучения отдают люди, получающие второе образование без отрыва от работы, люди для которых повышение образования является условием карьерного роста, а также те, кто не может получать традиционное образование в силу своих физических или психических особенностей. Дистанционное обучение положительно влияет на решение комплекса социально-экономических проблем регионов, так как обучение населения, предоставление возможности получить дополнительное образование, повысить квалификацию и тем самым оптимизировать профессиональную деятельность закономерно приводят к ликвидации отставания периферии от столицы. Дистанционное обучение усиливает значимость индивидуального подхода к учащемуся, в связи с чем ощутимо увеличиваются образовательные возможности индивида — не только увеличение объема информации, но и приобретение новых навыков и умений (умение свободно ориентироваться в современных базах данных, взаимодействовать с членами учебного коллектива в целях достижения общих и социально значимых результатов, повышать уровень интеллектуального развития с опорой на поисковые системы и т.п.).

В РИВШ создан Минский информационный центр дистанционного образования. Хотя особенностью Беларуси является то, что дистанционное образование пока имеет в основном техническую направленность, хотя для гуманитарного образования его тоже можно применять довольно успешно.В последнее время набирают обороты понятия «открытое образование» и «виртуальный университет».

3. содержание представляемого учебного материала должно быть в большей степени соотнесено с практической стороной деятельности.

4. компьютеризация образования, использование достижений современных информационных и коммуникационных технологий. Интернет технологии в высшем образовании можно использовать на трех уровнях: поддержка процесса обучения лицом к лицу, вне стен учебного заведения; поддержка дистанционного обучения; организация системы он-лайн обучения. Новейшие информационные технологии позволяют вузам снижать стоимость обучения и затраты на образование, расширить доступ к образованию, увеличить количество курсов, разрабатывать специализированные программы и т.п. Можно выделить три взаимосвязанных области применения ИТ-технологий в сфере высшего образования: в рамках аудиторных занятий, электронные библиотеки, Интернет.

 

 

Эволюция системы образования

Для того, чтобы лучше понять роль и место социального института образования в современном индустриальном обществе, специфику выполняемых им функций, следует кратко рассмотреть эволюцию системы образования.

В примитивных, первобытных обществах образование являлось составной частью социально-производственного процесса. В те далекие времена не существовало ни школ, ни учителей. В передаче культурного наследия, опыта, знания, традиций участвовали все члены общества. «В жизни подрастающего поколения не существовало и особого периода подготовки к усвоению социальных ролей взрослых, ибо все необходимые знания, навыки и способности приобретались и развивались в ходе непосредственного приобщения детей к практическим делам племени. Характерно, что приобщение детей к трудовым действиям, обучение профессиональным навыкам начиналось с 4—5 лет, а в подростковом возрасте дети наравне со взрослыми участвовали в охоте и рыбной ловле, пасли скот, изготовляли орудия труда, участвовали в приготовлении пищи. Воспитанием и образованием мальчиков занимались мужчины, а девочек — женщины. Когда ребенок подрастал, он подвергался особой церемонии «инициации», продолжающейся несколько дней, в течение которых юноши и девушки должны были продемонстрировать и подтвердить свои способности и права взрослых членов общества, участвуя в состязаниях, танцах, обрядах и культовых действиях.

В доиндустриальном обществе вместе с расширением масштабов общественного разделения труда, появлением государственной власти и сословного неравенства начинается обособление института образования. Специальную подготовку и обучение с использованием особой группы учителей получают дети из богатых семей. Наглядным примером первых формальных систем образования могут служить школы в Древней Греции и Древнем Риме, в которых платные учителя обучали детей благородных сословий грамматике, философии, музыке, спорту, красноречию, основам юриспруденции, медицине и др. Обучение детей из других сословий осуществлялось в процессе ученичества, когда подростка на определенный срок отдавали на учебу в дом к торговцу, купцу, ремесленнику и т.п. Работая в качестве подмастерья, ученик овладевал профессиональными знаниями и навыками, искусством торговли, ремесла и др. Подавляющая часть населения — крестьянство — обучала своих детей, передавая им знания в ходе трудового сельскохозяйственного процесса. Важная роль в воспитании детей принадлежала семье.

В эпоху средневековья начинает складываться более организованная система образования, когда христианская церковь создает в Европе сеть специальных учебных заведений по подготовке лиц духовных званий и возникают первые университеты — в Париже, Оксфорде и других городах. Несколько позже культурно-образовательные функции университетов расширились, в них начинают обучать медицине и юриспруденции, предпринимаются первые попытки научных исследований в области физики, математики, логики. Характерной особенностью системы формального образования в доиндустриальном обществе являлось то, что оно было доступно ограниченному числу лиц выходцам из богатых и престижных сословий. Подлинная революция в системе образования происходит в обществе индустриального типа: образование перестает быть элитарным и становится массовым, доступным для широких слоев населения. Такая радикальная трансформация института образования была вызвана потребностями экономики, научно-технического прогресса, изменениями в культуре и образе жизни людей. В XIX—XX вв. широкое распространение получают средние и специальные школы, растет число высших учебных заведений. Неполное, а затем и полное среднее образование становится необходимым условием получения профессии в основных отраслях промышленности. Особенно бурный рост системы образования приходится на период после Второй мировой войны, когда происходит техническое перевооружение ведущих индустриальных стран и совершается новый мощный скачок в развитии промышленности, науки и техники. Быстро растет сеть высших учебных заведений — институтов, колледжей, университетов, осуществляющих подготовку специалистов высшей квалификации. Так, в бывшем СССР насчитывалось около 1000 вузов, в которых обучались около 5 млн. чел. и ежегодно выпускалось около 800 тысяч специалистов с высшим образованием. Наиболее впечатляющих масштабов достигло развитие системы высшего образования в США, где общее количество студентов достигает 12,5 млн. чел., из них 8 млн. учатся в высшей школе, а 4,5 млн. — в двухгодичных колледжах, дающих послешкольное специальное образование.

Не только массовость и общедоступность характеризуют современную систему образования. Кроме того, она отличается рядом качественно новых свойств: если в доиндустриальном обществе система образования была ориентирована, главным образом, на сохранение и воспроизводство культуры, опыта и знаний предшествующих поколений, то в современном обществе институт образования становится важнейшим фактором культурного и социального изменения. Вторую половину XX в. не случайно называют эпохой культурной и образовательной революции по той причине, что система образования становится ключевым фактором общественного прогресса. Во всех промышленно развитых странах мира период 60-80-х годов ознаменовался крупными реформами в системе образования, задача которых заключалась в повышении ее эффективности, упрочении материально-технической базы на основе новых информационных технологий и гуманизации образовательного процесса. Наиболее существенными особенностями современной системы образования являются следующие моменты: превращение ее в дифференцированную многоступенчатую (начальное, среднее и высшее образование) систему, позволяющую человеку непрерывно улучшать и обновлять полученные ранее знания и навыки) (здесь важная роль отводится учреждениям, занятым повышением квалификации и переподготовки кадров). Также громадное воздействие образования окаэывает на человеческую личность. Оно является, по сути дела, основным фактором ее социализации, духовного и интеллектуального развития. Полученное человеком образование в значительной степени определяет возможности дальнейшей карьеры, достигаемое социальное положение. Социальный статус человека в современном обществе в первую очередь определяется престижем его профессии, который зависит от полученного образования.

Подобно другим социальным институтам институт образования призван обеспечивать социальную стабильность и интеграцию общества, а его функционирование связано с удовлетворением двух типов взаимосвязанных фундаментальных потребностей общества — социализации его членов и подготовку их к различным социальным ролям, занятию определенных социальных позиций в обществе.

Функцию социализации выполняет в обществе также и институт семьи, но современная семья не в состоянии обеспечить детей полным объемом знаний, навыков, умений, так как большинство социальных ролей во взрослом обществе требует систематического и длительного обучения. Именно эту двойственную задачу и призван решать институт образования, организация которого характеризуется непрерывностью и многоступенчатостью, что позволяет осуществлять поэтапную социализацию и обучение молодежи. Вместе с тем круг задач, выполняемых институтом образования в современном обществе, значительно шире, наиболее важные из них с точки зрения общества — подготовка индивидов к размещению их по определенным социальным позициям в социальной структуре общества, что является одним из важнейших функциональных требований любой социальной системы. Эта задача решается не общеобразовательной школой, а специальными учебными заведениями — училищами, техникумами, институтами, университетами и др.

Кризисы образования

 

И зарубежные, и отечественные ученые отмечают, что система образования не удовлетворяет современным требованиям и вследствие этого находится в состоянии кризиса. Суть мирового кризиса образования видится прежде всего в обращенности сложившейся системы образования (так называемое «поддерживающее обучение») в прошлое, ориентированности ее на прошлый опыт, в отсутствии ориентации на будущее. Современное развитие общества требует новой системы образования — «инновационного обучения», которое сформировало бы у обучаемых способность к проективной детерминации будущего, ответственность за него, веру в себя и в свои профессиональные способности влиять на это будущее. В нашей стране кризис образования имеет двойную природу. Во-первых, он является проявлением глобального кризиса образования. Во-вторых, он происходит в обстановке и под мощным воздействием кризиса государства, всей социально-экономической и общественно-политической системы. Система российского образования, особенно высшего, имеет свои достоинства и недостатки. Перечислим положительные «наработки» российской высшей школы: — она способна осуществлять подготовку кадров практически по всем направлениям науки, техники и производства; — по масштабам подготовки специалистов и обеспеченности кадрами она занимает одно из ведущих мест в мире; — она отличается высоким уровнем фундаментальной подготовки, в частности по естественнонаучным дисциплинам; — она традиционно ориентирована на профессиональную деятельность и имеет тесную связь с практикой; Таковы преимущества российской образовательной системы (ВШ). Однако четко осознается и тот факт, что реформирование высшей школы в нашей стране — настоятельная необходимость. Происходящие в обществе изменения все более объективируют недостатки отечественного высшего образования: — в современных условиях стране требуются такие специалисты, которые не только не выпускаются на сегодняшний день, но для которых наша образовательная система еще не подготовила научно-методическую базу; — бесплатная подготовка специалистов и несоизмеримо низкая оплата их труда девальвировали ценность высшего образования, его элитарность в плане развития интеллектуального уровня личности, снизился социальный статус специалистов, долженствующий обеспечить личности определенную социальную роль и материальное обеспечение; — чрезмерное увлечение профессиональной подготовкой шло в ущерб общему духовному и культурному развитию личности; — усредненный подход к личности, валовой выпуск «инженерной продукции», невостребованность десятилетиями интеллекта, таланта, нравственности, профессионализма привела к деградации Нравственных ценностей, к деинтеллектуализации общества, падению престижа высокообразованного человека. — тоталитарное управление образованием, сверхцентрализация, унификация требований подавляли инициативу и ответственность преподавательского корпуса; — вследствие милитаризации общества, экономики и образования сформировалось технократическое представление о социальной роли специалистов, неуважение к природе и человеку; — изолированность от мирового сообщества — с одной стороны, и работа многих отраслей промышленности по зарубежным образцам, импортные закупки целых заводов и технологий — с другой, исказили главную функцию инженера — творческую разработку принципиально новой техники и технологии; — экономический застой, кризис переходного периода повлекли за собой резкое снижение и финансового, и материального обеспечения образования, высшего в частности. — Подробнее на Referatwork.ru: http://referatwork.ru/pedagogika_bileti/section-1-18.html

 

 

Функции института образования

Функция (от лат.- исполнение, осуществление) – назначение или роль, которую выполняет определенный социальный институт или процесс по отношению к целому [25]. Функция социального института – это та польза, которую он приносит обществу, т.е. это совокупность решаемых задач, достигаемых целей, оказываемых услуг.

Если институт помимо пользы приносит обществу вред, то такое действие называют дисфункцией. Об институте говорят, что он обладает дисфункцией, когда некоторые из последствий его деятельности препятствуют осуществлению другой социальной деятельности или другого института. Или, как определяет дисфункцию мой социологический словарь, это «любая социальная деятельность, вносящая негативный вклад в поддержание эффективной деятельности социальной системы». К примеру, экономические институты по мере своего развития предъявляют повышенные требования к тем социальным функциям, которые должен выполнять институт образования. Именно потребности экономики приводят в индустриальных обществах к развитию массовой грамотности, а затем — к необходимости подготовки все большего количества квалифицированных специалистов. Но если институт образования не справляется со своей задачей, если образование поставлено из рук вон плохо, или готовит не тех специалистов, которых требует экономика, то ни развитых индивидов, ни первоклассных профессионалов общество не получит. Школы и вузы выпустят в жизнь рутинеров, дилетантов, полузнаек, а значит, институты экономики окажутся не в состоянии удовлетворить потребности общества. Поэтому деятельность социального института рассматривается как функция, если она способствует сохранению стабильности и интеграции общества. Функции и дисфункции социальных институтов бывают явными, если они отчетливо выражены, всеми сознаются и вполне очевидны, либо латентными, если они скрыты и остаются неосознанными для участников социальной системы. Явные функции институтов являются ожидаемыми и необходимыми. Они формируются и декларируются в кодексах и закреплены в системе статусов и ролей. Латентные функции выступают непреднамеренным результатом деятельности институтов или лиц, представляющих их. Явные функции свидетельствуют о том, чего хотели добиться люди в рамках того или иного института, а латентное – о том, что из этого получилось. К явным функциям школы как института образования относятся: приобретение грамотности и аттестата зрелости, подготовка к вузу, обучение профессиональным ролям, усвоение базисных ценностей общества. Но у института, школы есть также и скрытые функции: приобретение определенного социального статуса, который позволит взобраться выпускнику на ступеньку выше неграмотного сверстника, завязывание прочных дружеских школьных связей, поддержка выпускников в момент их вступления на рынок труда. Не гово



Девиация и ее формы — Блог Викиум

Девиацией является отклонение в поведении человека, которое нарушает социальные нормы. С точки зрения социологии и обществознания для общества девиация несет в себе угрозу. Все люди понимают данное явление, но при этом на сегодняшний день можно встретить очень много противоправных действий. В этой статье вы узнаете, какие виды и признаки девиации существуют, а также причины появления.

Что такое девиация?

В психологии под определением девиации подразумевается поведение людей, которое способствует нарушению взаимодействия в социуме. Структура девиации включает поведение и моральные ориентации.

Формы и типы девиации

Роберт Мертон выделил основные формы девиации, при этом он рассматривал не совершенный поступок, а пытался выяснить мотив. К негативной форме девиации Мертон отнес все, что человек может делать, чтобы заявить о себе. Согласно его теории, комфортное поведение не относится к девиации, так как оно предполагает подчинение правилам и нормам.

Последователи Мертона поделили формы девиации на негативные и позитивные. В медицине девиацию рассматривают, как любое отклонение в поведении от нормы. Менделевич выделил три формы явления:

1. Криминальная форма обычно возникает при неудовлетворенности собственной жизнью.
2. Психопатия подразумевает искаженное восприятие человеком. Чаще всего такие люди признаются невменяемыми.
3. Аддикция — форма девиации, когда человек пытается уйти от реальности с помощью наркотических средств и алкоголя.

Типы девиации:

• позитивные отклонения от нормы;
• негативные девиации, которые проявляются из-за психических болезней;
• преступные действия;
• действия, связанные с агрессией;
• асоциальные действия;
• негативные действия, не связанные с криминалом.

Можно определить девиации первичного и вторичного типа. При первичной девиации отклонения в поведении никак не наказываются уполномоченными органами. При вторичном типе действия повторяются неоднократно. Примеры девиации: преступные действия, проституция, жестокость по отношению к животным, излишняя общительность, любовь к азартным играм, вредные привычки.

Признаки девиации

Визуально можно определить девиацию по следующим признакам:

• агрессивное поведение;
• болезненное восприятие критики в свой адрес;
• неумение себя контролировать;
• наличие психических расстройств;
• участие в преступных группировках;
• смена настроения без причины.

Причины возникновения девиации

Психологи выявили и описали причины, которые способствуют развитию девиации:

• подростковый возраст;
• низкий интеллект;
• проблемы с экономикой там, где проживает индивид;
• финансовые проблемы;
• воспитание ребенка в неблагоприятной среде;
• стрессовые ситуации;
• желание ребенка в подростковом возрасте выглядеть в глазах сверстников лучше;
• ощущение вседозволенности;
• стремление прославиться в интернете;
• особенности восприятия личности;
• нежелание выполнять что-либо, перекладывая ответственность на других.

Девиация подразумевает поведенческие особенности человека, с помощью которых он хочет обратить на себя внимание общественности. Не всегда такое поведение имеет отрицательный характер, также это может быть и положительная девиация. Если говорить о положительной форме, то такая девиация может принести неоспоримую пользу не только человеку, но и окружающим. Однако все-таки лучше выделяться не поведением, а интеллектуальным развитием. Повысить интеллектуальные способности помогут когнитивные тренажеры Викиум. 

Читайте нас в Telegram — wikium

О причинно-следственных связях в профессиональной деятельности медицинского работника

Организация здравоохранения

Л. Каримова:

В эфире передача «Медицинское право» и я, её ведущая, Каримова Лена. Сегодня мы поговорим о причинно-следственных связях, их видах, механизмах их установления между действиями, либо бездействиями медицинских работников, осуществляющих свою профессиональную деятельность, и ухудшением состояния здоровья пациента. Нам поможет высококвалифицированный специалист в области судебно-медицинской экспертизы, эксперт с безупречной репутацией Виктор Колкутин, доктор медицинских наук, профессор по специальности «Судебная медицина», полковник медицинской службы запаса.

Скажите, пожалуйста, прежде чем перейдём к вопросу о причинно-следственной связи между дефектом оказания медицинской помощи и ухудшением состояния здоровья, давайте, разберёмся, что такое дефект оказания медицинской помощи? Закреплён ли этот термин законодательно, и почему мы говорим именно о дефектах оказания медицинской помощи? Потому что многие бюро, многие экспертные учреждения говорят вперемешку о недостатках оказания медицинской помощи, либо о дефектах на своё усмотрение. Помогите, пожалуйста, разобраться в термине.

В. Колкутин:

На самом деле, эта проблема существует, по меньшей мере, лет 120 с того момента, как появился термин «ятрогения», то есть заболевание, которое спровоцировано или напрямую вызвано лечащим врачом. Далее, когда люди изучали этот вопрос, когда анализировали, сопоставляли накопленные факты, рано или поздно в терминологии врачебного сообщества возник термин «дефект в оказании медицинской помощи».

Что под этим подразумевается? С ятрогенией, казалось бы, всё понятно почему бы не оставить её? Но, чтобы оттенить именно правовую составляющую этой неприятной ситуации, для врачей и для больных был введён термин «дефект в оказании медицинской помощи». Что это означает? По меньшей мере, если мы возьмём любую ситуацию, связанную с ухудшением состояния пациента по вине врача, то есть 2 возможных варианта. Первый – это некий недостаток в оказании медицинской помощи, который можно корректировать, который не приводит к неблагоприятным последствиям. Просто некая девиация в лечении, а затем всё нормализуется. Дефект – это то, что уже к сожалению, корректировать, поправить нельзя, оно состоялось. Например, удалён не тот орган, повреждён сосуд во время операции и так далее. От вреда, который причинил врач, уже деться некуда, поэтому, в этой ситуации принято делить на 2 группы. Где было принято делить? Во всяком случае, в относительно недавнем прошлом данная тема была очень актуальна для врачебного сообщества и для руководства врачебным сообществом. Вели учёт дефектов, вели анализ дефектов, всё проходило достаточно жёстко, достаточно достоверно, то есть статистика была близка к истине. Не для того, чтобы наказать врача, суть не в этом. Смысл работы заключается в том, чтобы изучить истоки той или иной врачебной ошибки, приведшей к дефекту, устранить причины возникновения, распространить опыт, чтобы в других учреждениях не совершать подобные вещи и далее развивать науку.

В связи с этим я процитирую нашего авторитетного врача, писателя, в какой-то степени, даже философа Викентия Викентьевича Вересаева. Вот некоторые фразы, которые каждому врачу, наверное, надо иметь под стеклом в своём кабинете. «Ошибки возможны в любой специальности. Но нигде они так не ощутимы, как в медицине, потому что имеешь дело с человеком. Поэтому, надо делать всё, что в силах врача и медицины, чтобы ошибок было как можно меньше». К сожалению, этот элемент учёта дефектов, распространения информации о совершённых дефектах с целью научить врачей, не совершать подобные ошибки на сегодняшний день, практически, утрачены. Если кто-то задастся целью получить какую-то информацию о дефектах, скажем, за 2015–16-ый годы, вы её нигде не найдёте. В Минздраве точно не найдёшь потому что Минздрав очень ловко, очень умело ушёл от этой темы, от этой статистики. Произошла подмена понятий, которая сама по себе вредна, но хуже другое: она в становление молодого врача закладывает очень ложное представление, как надо себя вести в случае, когда совершена врачебная ошибка, когда пациент пострадал по вине врача.

Заканчивая мысль В. Вересаева, я хочу ещё процитировать, это в 1901-м году было написано, более 100 лет назад, послушайте очень внимательно. «Регистрация, систематизация и изучение врачебных ошибок должны проводиться планомерно и повсеместно». Планомерно и повсеместно. «Это тыл, питающий деятельность передового фронта научной медицинской мысли». То есть как мы знаем, без тыла нет фронта, без фронта нет победы. В.Вересаев совершенно однозначно указывал, он, наверное, не хуже нас разбирался в вопросах медицинской деонтологии, и состоянии врача, который так или иначе совершил медицинскую ошибку. Поэтому, слова актуальны на сегодняшний день. Очень печально, что, либо по чьему-то умыслу, либо так самопроизвольно получилось. Но систематизация, регистрация, планомерное изучение и распространение опыта – они, увы, утрачены.

Л. Каримова:

Закреплён ли законодательно термин «дефект оказания медицинской помощи»? Если нормативно-правовыми актами предусмотрено или это только получается так, что все говорят о дефекте оказания медицинской помощи, но дефиниции, как таковой, нет.

В. Колкутин:

Единственная дефиниция, которая существует по поводу дефектов медицинской помощи, это в 2001 году было выпущено руководство по патологоанатомической работе в Вооружённых силах. В этом, в принципе, нормативно-правовом акте было закреплено понятие. Оно действующее, никто его не отменял, но оно в Вооружённых силах, медицина не Вооружённые силы. Почему такого документа нет в основном ведомстве, в Минздраве – остаётся загадкой.

Л. Каримова:

Если мы говорим о дефекте оказания медицинской помощи, то есть медицинская помощь оказана некачественно. Что же такое качество оказания медицинской помощи? Качество и безопасность.

В. Колкутин:

Здесь мы подошли к очень интересным вещам. На сегодняшний день была рождена череда определённых документов. Это и приказ №422, который, буквально, только стоило появиться, его быстро отменили, года полтора прошло; и ныне действующий приказ №203н. Все они посвящены качеству оказания медицинской помощи, особенно приказ №203н, там так подробно всё расписано, по нозологическим формам, по критериям, то есть, казалось бы, работай, не хочу! Но, что за этим стоит? Стоит оценка этапов взаимоотношения больного и врача. Больной пришёл – надо с ним поздороваться, надо его зарегистрировать, завести медицинскую карту, потом какие-то манипуляции диагностические, потом лечебные, то есть идёт, что называется, логистическая цепочка, алгоритм. То, что, в принципе, врач обязан, он постоянно делает, без этого невозможно – это всё зафиксировали в документе.

Может быть, это и хорошо, но, каждый, кто занимался лечебной работой, знает: всё можно сделать хорошо, а больной не выздоровеет. Здесь очень интересный момент: мы хотим оценивать качество чего – качество процесса, или качество результата? Ведь, больной, особенно, плановый больной, приходит лечиться, чтобы получить какой-то результат! Всегда, когда открываешь историю болезни, хочется увидеть, экстренную медицину сейчас не берём – плановую, приходит, и что врач должен написать в истории болезни? В принципе, в приказах и в 422-м, и в 203н, есть на это указание, один из показателей качества, что больному должен быть доведён тот результат, который врач планирует получить, который возможен в его случае. Понятно, что план может быть скорректирован, изменён, не выполнен или выполнен частично, но этот план должен иметь место в медицинском документе. Редко это можно встретить в стоматологии, чуть чаще – в пластической хирургии, а в широком поле медицинской помощи, простите меня, вы не найдёте ни одной истории болезни, где будет написан план, указано, что он доведён и ваша подпись, что вы согласны. Подменено чем? Больной лечится, потом вдруг – ему надо делать операцию, он согласен на операцию. Подсовывается какой-то листик ознакомления и больной подписывает. Это не ознакомление с планом лечения, даже не с результатом лечения, это ознакомление с какой-то частью лечения.

К чему я веду? И предыдущий, приказ №422, и приказ №203н – они хорошие, но они для кого? Они для того, кто в результате должен сказать: обязаны пострадавшему выплатить деньги, или пострадавший не может предъявлять какие-то претензии. Вот на что ориентированы эти документы. Финансово ориентированное качество, не пациент-ориентированное, не связанное с итогом лечения, а связано с процессом. Процесс, понимаете? Какая произошла подмена? Вместо результата – процесс. Как в армии говорили: вспотел – покажись начальству. Так и здесь сделано. По частям всё сделано хорошо, все кирпичики ровные, а стены нет, не стоит.

Врач обязан ознакомить пациента с планируемым результатом лечения

Л. Каримова:

В этом плане тоже интересна статья 2 пункт 21, определение качества медицинской помощи, в котором говорится, что качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность проведённых медицинских вмешательств, правильность выбора методов диагностики, лечения и запланированный результат. В этом определении нет понятия, что должно быть правильно сделано, выполнено, соблюдены технологии, стандарты оказания медицинской помощи, только правильность выбора методов диагностики и лечения. То есть тоже получается правовая пустота.

В. Колкутин:

В связи с этим, продолжая тему: ушёл термин «дефект», вместо него появилось «качество оказания медицинской помощи». Я перерыл кучу документов и кучу книг. Нигде в современной российской медицине я не нашёл определения, что такое «оказание медицинской помощи». Что такое «медицинская помощь» — определение есть, а что такое «оказание»? Казалось бы, это вообще, естественно, понятно. Но представьте себе вагон, он набит всем хорошим, но никуда не едет – это медицинская помощь. Когда её начнут оказывать – он поехал. Куда он приедет, к позитивному результату, к негативному – это, как раз, интересно в плане оценки и профессионализма врача, и той пользы, которую он принёс своими действиями. Если это убирается, то выхолащивается вообще суть понимания результата медицинской помощи.

Почему так усложнилась правовая оценка всех дефектов, всех ошибок врачебных, всех нарушений? Усложнилась, потому что мы устранили самое главное: доволен ли больной, объективно или субъективно? Каждый врач не даст мне соврать перед большой аудиторией, каждый знает, что в процессе лечения очень часто вынуждены отступать от предписанного алгоритма. Это либо какие-то непонятные осложнения, которые уводят от основной линии лечения, либо особенности больного, которые тоже надо учитывать. Можно уйти от качества, получить «минусы» в клеточках, а на выходе будет хороший результат. И кто прав? Тот, кто пришёл оценивать и сказать, что было плохо сделано, или тот, кто сделал и добился результата? Сколько случаев, когда всё сделано по стандарту, все «плюсики», а результата нет, или того хуже – больной вообще умер. Почему? Потому что был совершён дефект, а дефекты не учитываются.

Дефекты очень коварны, они имеют большую структуру, начиная от дефектов организации и заканчивая манипуляционными вещами. Если плохо организован процесс оказания медицинской помощи, то, какой бы гениальный не был хирург, но если ему вовремя не предоставили возможность применить то или иное средство, или у него нет технической возможности подойти к больному месту, потому что нет инструментов – он ничего не сделает при всей своей высокой квалификации. И как – простить, закрыть глаза на это? Собственно говоря, так оно и происходит.

Есть ещё один очень интересный момент. Когда человек попадает на лечение, как многие хорошие врачи говорят, он попадает в определённую зону риска. Лечебное учреждение – это минное поле. С чем ты там встретишься? Сестра принесла не тот флакон, тебе влили не тот раствор, который вообще тебе не показан, внутрибольничная инфекция, какие-то иные обстоятельства, которые могут неожиданно повлиять на запланированный ход лечения. Элементарно – тёзка лежит в соседней палате с другим диагнозом. Как в этой ситуации быть?

Л. Каримова:

Если мы говорим об общественно-опасном деянии, некачественном оказании медицинской помощи, показанном пациенту, то мы говорим либо о действии, либо о бездействии. Причём, правоприменитель не разделяет эти понятия. Он в равной степени оценивает и действие, и бездействие. Мы, всё-таки, говорим о дефектах оказания медицинской помощи. Почему так получилось, что правоприменитель говорит о действии и бездействии, что закреплено в нормативно-правовых актах, а мы говорим о дефектах оказания медицинской помощи?

В. Колкутин:

Эта ситуация сложилась по причине очевидной. Давным-давно назрел вопрос о создании специальной части в Уголовном Кодексе, которая будет посвящена врачебным ошибкам, дефектам оказания медицинской помощи, нарушениям стандартов и прочих вещей. Если этого отдела, раздела не будет, мы всё время будем ходить по кругу непонимания и во многих вещах – несоприкосновения одного термина с позиции медицинской и юридической, правовой. Они никогда не сойдутся, как Луна и Солнце. Нужен некий промежуточный соединяющий элемент – те специальные статьи. Там можно всё расписать. Не надо бояться этого, не надо видеть некое ужесточение по отношению к врачебному сообществу. Наоборот, это внесёт ясность и не обязательно какое-то зверское наказание. Сейчас получается, когда врач совершают очевидную ошибку, приводящую к инвалидизации, приводящую к смерти, но выходят сухим из воды. Чуть-чуть этот ошибся, чуть-чуть тот, а как всё соединить – не получается.

С другой стороны, недавно совершенно вопиющий был случай, пришлось поучаствовать в деле, когда врач вообще, ни сном, ни духом к больному не имел отношения. Да, он его лечил амбулаторно, лечил ему близкую, но совершенно другую область, вылечил, что самое интересное. Потом больной с другой нозологией попадает в стационар, а в стационаре все люди «крутые», там уже не амбулатория, и ничего умнее не придумывают, как сказать, что вся беда оттого закрутилась, что врач тогда, в поликлинике, не сделал ему общий анализ крови. У него оказалось общее системное заболевание крови, которое от другой нозологии привело к смерти в стационаре. И, действительно, экспертиза пишет, что это единая цепь событий, поэтому, все виноваты. Врач из амбулатории оказался обвиняем, ему сейчас предъявили обвинение в причинении тяжкого вреда здоровью. Хотя А – он его не причинял, и Б – от своей патологии он вылечил. Понимаете, какая дикая происходит медико-правовая вакханалия, как хочешь – так и повернёшь. Здесь можно так, здесь можно этак.

Мне пришлось столкнуться со случаем, когда человек пришёл лечить трофическую язву, ему её вылечили. Но, буквально перед выпиской он заболевает пневмонией и на следующий день умирает. Причина смерти – пневмония. Приходит товарищ оценивать качество: то-то-то, плюс-плюс-плюс. Язву вылечили? — язву вылечили. А при чём там пневмония? Основное заболевание язва, язву вылечили, претензий нет, до свидания. Получается, что человек пришёл, вылечился и тут же умер, здесь же, на руках у докторов, и виноватых нет. Вот к чему приводят такие вещи.

Поэтому, порядок надо наводить. Ясность должна быть, прозрачность. Для этого, первое, нужно договориться о терминологии, второе – дать этой терминологии правовую дорогу, напитать её содержанием в тех документах, которые определяют ответственность врача, и дальше уже научиться её применять. А научиться применять – это самое сложное, потому что у нас есть другая проблема. Какая? Это проблема о связях.

Я вам вопрос задам: скажите, пожалуйста, вы, наверное, знаете и статью 58 приказа №323, и знаете пункт 41 приказа №579 1988-го года, ещё СССР. Один из них говорит о содержании медицинских экспертиз, другой говорит о квалификационных признаках судебно-медицинского эксперта. Там везде написано: судебно-медицинский эксперт обязан устанавливать причинно-следственную связь между событием и неблагоприятным исходом. Точка. Нормативный акт, закон – надо выполнять. Скажите пожалуйста, вы учились в медицинском ВУЗе, где, в каком месте в судебной медицине вас учили устанавливать причинно-следственную связь?

Нужен юридический документ, посвящённый врачебным ошибкам и дефектам, иначе будут сохраняться путаница в терминологии и происходить юридические манипуляции

Л. Каримова:

Да, спасибо за вопрос. Я тоже специально изучала литературу судебно-медицинскую перед выходом программы, и конечно же, в судебной медицине нет раздела, как устанавливать причинно-следственную связь. Нет теории, которая давала бы судебно-медицинскому эксперту оружие для установления причинно-следственной связи.

В. Колкутин:

Прямо в точку! Замечательно вы сейчас сказали о том, что нет теории, нет базы, хотя бы общепринятого алгоритма. Судебная медицина у нас базируется на 3-х основных китах: и судебно-медицинская травматология, танатология и идентификация личности. И что дальше? Где в этих 3-х китах место для причинно-следственной связи? В травматологии его нет, в танатологию его не засунешь, идентификацию – тем более. То есть явно, что не хватает 4-го. Мне видится, что когда-нибудь появится 4-ый блок, в судебной медицине будет каузалогия – учение о причинных связях в судебной медицине и способах их выявления. Эти способы на сегодняшний день есть, что обидно. Но их либо никто не знает, либо даже знающие стараются не применять.

По каким критериям сегодня устанавливается причинная связь между событием и последствием? Если, допустим, имеется травма и она попадает под разряд тяжкого вреда здоровью. О, всё! Если была травма, тяжкий вред здоровью, человек умер – всё, это причинная связь. А там, может быть, смерть наступила совсем от другого. Это во-первых. Во-вторых, как можно манипулировать этим. У меня есть примеры таких гнусных манипуляций, причём, это делают высококвалифицированные специалисты. Когда человек получает тяжелейшую травму нижних конечностей, с переломом, с разрывом сосудов, с развитием шока от кровопотери, тяжёлого шока, который явно попадает в тяжкий вред. Через 6 часов после травмы он умирает, и ему ставят причиной смерти – что бы вы думали?

Л. Каримова:

Травму.

В. Колкутин:

Нет! Не угадали. Ему ставят причиной смерти острую сердечную недостаточность! Потому что у него было больное сердце. То, что потеряно больше 2-х литров крови, что переломаны кости – это всё оказался фон. Всё было расписано, как фон, а основной причиной смерти указано заболевание, которое у него имелось.

Л. Каримова:

То есть сопутствующая патология.

В. Колкутин:

Не имея теории, как ловко можно манипулировать и переворачивать с ног на голову! Да, естественно, тот человек, который ему причинил, избежал уголовной ответственности, потому что причинил травму, косвенная связь, так называемая.  Извините, да, не надо болеть. Будете здоровыми – тогда, может быть, выживете.

Вот так получается: в очевидных случаях мы вдруг получаем отсутствие причинной связи. Неочевидно для юристов я имею ввиду. Они пришли к эксперту за помощью, эксперт оказался нечистым на руку, он «разобрался» таким способом. Сами понимаете, что смерть всегда наступает от 3-х причин: сердечная недостаточность, либо мозговая, либо недостаточность лёгочная. Как всё просто! Поставил конечный этап умирания, как основную причину смерти – и до свидания!

Л. Каримова:

Без причинно-следственной связи.

В. Колкутин:

Поэтому, пока здесь не будет наведён порядок, пока не будет создана стройная система судебно-медицинской каузалогии, пока не будут проводить тренинги с экспертами, пока их не будут обучать, каким же образом вы можете найти все признаки, выстраивающиеся в стройную причинную цепь, в сеть, в петлю причинную, переход к связи; а какая будет связь, простая – вот вам причина, а вот следствие; либо причина будет иметь некий транзитивный характер, будет переходить от одного осложнения к другому, но она никуда не уйдёт, и всё равно причиной смерти будет именно то, с чего началось. Как непаханое поле и никто его пахать не собирается.

Л. Каримова:

Следующий вопрос мне хотелось бы задать. Всегда ли ответственность медицинского работника при оказании ненадлежащего качества медицинской помощи наступает только при наличии причинно-следственной связи? Всегда ли мы можем говорить, что важны последствия? Может быть, предусмотрена правоприменителем какая-то правовая форма, когда последствия не важны, и не нужно определение причинно-следственной связи, а только по самому факту некачественного, небезопасного оказания медицинской помощи. Предусмотрена ли такая ответственность? Или в любом случае мы её определяем?

В. Колкутин:

Тут ситуация двойственная. Если речь идёт о том, что наступили неблагоприятные последствия и они связаны с врачебными действиями – понятно, что тут ответственности не избежать, а как уж будет – неизвестно. То есть либо уголовная, либо гражданско-правовая. Если наступили временные трудности, временный дефект, который удалось устранить, но он всё равно имел место. Почему врачи не хотят писать планы лечения и доводить? Если в ходе лечения наступил негативный этап и потом поправился, пациент узнал, пациент это заметил, то он имеет возможность воспользоваться правом потребителя медицинской помощи. Он должен интересоваться своими медицинскими документами, должен понимать, что с ним происходит. В этой ситуации, я думаю, многие случаи будут рассматриваться с точки зрения качества: было заявлено одно, а получено другое.

На руках сейчас одно дело стоматологическое, показательное. Человеку в ходе лечения, достаточно долгое сложное лечение зубов, поставили штифт не в то место. Не в тот зуб поставили штифт и выстроить мост не представляется возможным. Что сделает врач, по уму? Как минимум, извинится, скажет, что произошла ошибка, убрать этот штифт, поставить в нужный зуб. В конце концов, предусмотреть денежную компенсацию. Но пациент должен уйти без злобы. Что делает врач? Говорит: «Знаете, у меня нет больше желания и возможности вас лечить. Давайте расстанемся. Если хотите, я вам могу найти другого врача». Я вам честно скажу, может быть, действительно, у людей наступает какая-то запредельная усталость, но я таких неадекватных поступков просто не понимаю. Что остаётся пациенту? Ему ввинтили что-то, совсем не в то место, совсем разрушили все задуманные планы лечения, сделали невозможными, и, вместо «Извините, пожалуйста! Вот ваши деньги. Давайте расстанемся друзьями» говорят: «Вот дверь, идите куда-нибудь!» Это же невыдуманная история, оно живое.

А что творится в акушерстве и гинекологии – это вообще мрак. Из 3-х возможных планов ведения родов выбирается самый низковероятностный, меньше всего вероятность, что этот путь приведёт к благополучному исходу. Есть все возможности.

Л. Каримова:

Может быть, путь самый короткий, самый удобный для врачей?

В. Колкутин:

Ох, если бы так! Наоборот, избирается самый длинный путь, в ходе этого длинного пути начинаются осложнения у плода, у матери, и потом все героически борются, применяют правильные вещи, и потом ребёнок рождается с патологиями, которые он получил в процессе неправильного ведения родов, у матери осложнения, вплоть до удаления матки, хорошо, если кровотечения нет. И когда вдруг приходит товарищ, который оценивает качество медицинской помощи по этим критериям, выясняется: но ведь он же мог избрать этот путь! Очень часто именно страховщики оценивают такое качество, как достаточное.  

Л. Каримова:

Да, кстати, неправильное применение стандартов в медицине часто встречается и Роспотребнадзором, и Росздравнадзором. Вроде бы они оценивают стандарт, стандарт не выполнен, но вопрос в том: требовался ли стандарт при данном заболевании? Нет, потому что у него другой диагноз, другое заболевание.

Я ещё хотела поговорить о безопасности медицинской помощи. Ведь, есть формальный состав преступления, который предусмотрен Уголовным Кодексом, это статья 238, часть 2, А и Б. Часть А – это оказание небезопасных услуг группой лиц по предварительному сговору, либо организованной группой лиц, и часть Б – это оказание небезопасных услуг детям до 6-ти лет. Здесь, по сути дела, они требуют наступления общественно опасных последствий. Только само деяние, скажем так, действие или бездействие, предусматривается. Получается, здесь не нужно причинно-следственную связь искать, либо её устанавливают в любом случае?

В. Колкутин:

Я вам так отвечу. В одной из своих достаточно свежих статей, январь 2017 года, «Вестник Академии Следственного комитета», глава комитета А.И.Бастрыкин посвятил статью расследованию уголовных дел, связанных с нарушением правил оказания медицинской помощи. В конце он делает вывод: не надо экспертам при экспертизе выставлять большое количество вопросов. Нужно ставить 4 вопроса. Первый – это суть повреждения или патологии, суть дефекта, третье – это причинно-следственная связь и тяжесть вреда здоровью. 4 пункта, и всё. Но вы же отлично понимаете: чтобы разобраться в сути дефекта, надо понять, когда он возник, каким действием был запущен, кто мог предотвратить дефект. Очень часто бывает ситуация, что у врача есть объективная возможность даже собственный дефект предотвратить и скорректировать, а он этого не делает. Какая-то безумная цепь врачебных действий начинается, которая на ровном месте приводит к смерти больного.

Л. Каримова:

Надо признать, конечно, что при оказании медицинской помощи врачи вообще не склонны анализировать оказание медицинской помощи, не то что выявлять причинно-следственную связь, они просто идут по накатанной.

В. Колкутин:

Выявление этих связей, вообще-то, по большому счёту, причинно-следственной, или причинной связи, что, наверное, правильнее говорить. Потому что есть причина, есть следствие. Если причина породила следствие, то понятно, что есть связь. Совершенным лукавством считаю появление двух видов связи – прямая и косвенная. Но, законодатель не разделяет на прямую и косвенную, в УК нигде не найдёте определения «прямая» и «косвенная». Там есть «причинная»; вот причина – вот следствие. Если после этого и по этиологии, и по объективности случилось вот это порождённое последствие, то, естественно, между ними есть связь. Если это не случилось, то надо разбирать, какое обстоятельство привело к неблагоприятному исходу, почему у этого следствия появилась другая причина, кто эту причину породил, кто привнёс в процесс?

В УК дано определение причинной связи. Появление двух видов связи, прямой и косвенной – совершенное лукавство

Л. Каримова:

Условия, может быть, какие-то…

В. Колкутин:

Здесь мы тоже подошли к интересной теме об условиях. Любое взаимодействие содержания и причины, если посмотреть табличку, там есть примерный алгоритм, как врач судебно-медицинский эксперт должен разбираться. Причина – это что-то, вызывающее явление и проявление сущности вызываемого явления. У проявления сущности есть характеристика структуры, характеристика содержания. Дальше – следствие: в чём проявилась сущность вызванного явления? Какова характеристика его в аспекте патологического процесса. Если эксперт по этим достаточно примитивным предложениям оценит представленный ему документ, оценит медицинскую ситуацию он, как минимум, будет убережён от экспертной ошибки. Но тут ещё вопрос: а кто должен устанавливать причинно-следственную связь между действием и последствием? Ведь, это задача следствия, вообще-то. Во-первых, потому что в причинном пространстве может присутствовать умысел, а умысел никак судебно-медицинский эксперт установить не может. Это первое.

Второй момент. Когда мы оцениваем врачебные манипуляции, мы можем подать следователю на выходе в своей экспертизе только медицинскую составляющую причины. Это иногда достаточно узкий сегмент целой картины того, что случилось. Вообще, я и сам пишу, и других призываю: не надо писать «имеется причинная связь между этим и этим», всегда надо писать: «имеются медицинские признаки причинной связи между действием/явлением и наступившим плохим последствием». Медицинские признаки, а структура медицинских признаков достаточно проста и мы их знаем: должно быть порождение, объективность, асимметрия, должно быть неисключение. Если просто использовать эти вещи, станет понятно: укладывается в эти понятия причина, или нет.

Следующий момент. Вышел ещё один документ по судебной медицине, «Порядок установления причинной связи в случае установления дефектов». Я этот документ буду критиковать серьёзно, я думаю, вплоть до Верховного Суда дойдём, чтобы отменить. В Минюсте он не зарегистрирован, но он оперирует нормативно-правовыми актами и он даёт указания экспертам. Если почитать, там написано: «Обязательно к исполнению». Эти рекомендации обязательны, что само по себе чушь: если ты рекомендуешь, то иногда тебя можно и не послушать. «Обязательно рекомендованные к исполнению» документы – двух толкований быть не может. Подвох в том, судебно-медицинских экспертов призывают использовать приказ, но он, вообще-то, не для них написан. Для того, чтобы пользоваться критериями качества, чтобы умело применить и оценить их и с той позиции, случившейся, нужно, как минимум, иметь ещё одну специализацию.

Л. Каримова:

Спасибо, Виктор Викторович! Тема очень большая, её невозможно разобрать в течение 45 минут.

 

Отклонения протокола отчетности

Апрель 2016 г.

Что такое отклонение протокола?

Термин «отклонение от протокола» не определяется ни правилами DHHS, касающимися людей (45 CFR 46), ни правилами FDA (21 CFR 50). Для целей JHM отклонение протокола — это отклонение от утвержденных процедур протокола, выполненное с предварительным одобрением IRB или без него. Такие отклонения могут быть серьезными или незначительными / административными (см. Ниже).

Когда и как PI должен сообщать об отклонениях протокола JHM IRB и спонсору?

Существует несколько типов отклонений от процедур протокола, признанных IRB JHM, и каждый тип имеет разные требования к отчетности IRB:

A. Экстренные отклонения требуют незамедлительного сообщения в IRB сразу после их возникновения

1. Экстренные отклонения — это те , которые возникают в чрезвычайной ситуации , , например, когда отклонение от протокола является требуется немедленно для защиты жизни или физического благополучия участника. В таких случаях нет времени на перспективу получения одобрения IRB. Спонсор и зарегистрированный IRB должны быть уведомлены как можно скорее , но не позднее, чем через 5 дней после возникновения чрезвычайной ситуации (21 CFR 812.150 (а) (4)) *. PI должен подать отчет в IRB о записи в eIRB через действие по дальнейшему изучению отчета о событии протокола. Подобные отклонения всегда рассматриваются как непредвиденные проблемы, связанные с риском для субъектов или других лиц (см. Политику № 103.6 (b)).

* (Обратите внимание, что стандарт отчетности в 21 CFR 812.150 (a) (4), который применяется к исследованиям, включающим исключения для исследуемых устройств, должен широко применяться ко всем аварийным отклонениям в JHM).

Б. Существенные, несрочные отклонения требуют утверждения IRB до того, как они произойдут.

Существенные несрочные отклонения — это запланированных отклонений, которые не являются чрезвычайными и представляют собой серьезные изменения в утвержденных протокол. Эти отклонения представляют собой изменения, которые IRB должен утвердить до того, как будет реализовано предлагаемое изменение (путем подачи дальнейших действий по исследованию изменений в исследованиях в eIRB). Примеры включают исключения из критериев приемлемости, исключения из формы и способа получения информированного согласия и исключения из графика приема исследуемого продукта.

Если запланированное серьезное, несвоевременное отклонение происходит без предварительного одобрения IRB, событие является несоблюдением, о котором необходимо незамедлительно сообщить в IRB через «Действие по дальнейшему изучению» для отчета о событии протокола в eIRB. Неспособность ИП незамедлительно сообщить о любом серьезном, несрочном отклонении, в отношении которого ИП не получила предварительного одобрения, сама по себе является инцидентом несоблюдения. Случаи несоблюдения требований будут рассматриваться в соответствии с Политикой организации в отношении несоблюдения следователем Политики №103,7.

C. Незначительные или административные отклонения протокола требуют сообщения в IRB при продолжающейся проверке

Незначительные или административные отклонения — это те, которые не «влияют на научную обоснованность плана исследования или права, безопасность. , или благополучие людей ». Если происходит отклонение протокола, которое соответствует этому определению, об отклонении следует сообщить в JHM IRB во время подачи заявки на постоянное рассмотрение в eIRB с использованием сводной таблицы отклонений протокола (R.Ф.4). Примеры незначительных или административных отклонений включают: последующие посещения, происходящие вне требуемых протоколом временных рамок из-за графика участника, или образцы крови, взятые во время, близкое к временным точкам, указанным в протоколе, но не точно в них.

Каковы требования к отчетности об отклонениях от протокола для исследований, спонсируемых на коммерческой основе?

Соглашения о спонсируемых исследованиях могут требовать от PI уведомлять спонсора обо всех незапланированных отклонениях или отклонениях от процедур протокола, утвержденных IRB.Требования к отчетности спонсора об отклонениях могут отличаться от требований к отчетности JHM IRB. PI несет ответственность за соблюдение требований к отчетности, изложенных в подписанном контракте. Прежде чем ИП подписывает соглашение об исследованиях, ИП настоятельно рекомендует прочитать и понять условия контракта.

Влияет ли руководство FDA по надлежащей клинической практике (GCP) на сообщение об отклонениях ?

Многие спонсоры требуют от исследователей соблюдения руководящих принципов надлежащей клинической практики (GCP).В Руководстве GCP для промышленности говорится:

«Исследователь не должен вносить какие-либо отклонения или изменения протокола без согласия спонсора и предварительного рассмотрения и документально подтвержденного одобрения / положительного заключения IRB… поправки, за исключением случаев, когда это необходимо для устранить непосредственную опасность для субъектов исследования или когда изменение (я) затрагивает только логистические или административные аспекты исследования (например, смена монитора (ов), изменение номера (ов) телефона) ». (4.5.2 на http: // www.fda.gov/downloads/drugs/guidancecomplianceregulatoryinformation/guidances/ucm073122.pdf)

Если у исследователей есть какие-либо вопросы относительно конкретных требований спонсора к отчетности об отклонениях, они должны проконсультироваться со спонсором и получить разъяснения до начала включения в исследование.

Значение отклонения в FCST — Клиника корейской медицины Ли Ён Джуна

Отклонение означает, что физические изменения, возникающие в качестве целей лечения интраоральных устройств балансировки (позвоночник, нерв, мышцы, система меридианов и т. Д.), Возвращаются в нормальное сбалансированное состояние.В процессе лечения пациент испытывает различные физические изменения. Иногда пациент будет чувствовать себя комфортно и свежо; иногда пациент будет чувствовать дискомфорт и болезненные ощущения. Это физическое изменение от временного состояния дисбаланса называется «отклонением» в FCST.

Когда интраоральные устройства для балансировки (CBA, TBA, OBA) перемещают нижнюю челюсть в точку балансировки для совмещения черепа, верхней челюсти и позвоночника, верхняя часть шейки матки (атлас, ось) также выравнивается по точке балансировки.Таким образом, целевые объекты лечения (позвоночник, нерв, мышцы, система меридианов и т. Д.) Возвращаются в нормальное сбалансированное состояние. По мере продолжения лечения физические изменения проявляются в объекте лечения, который находился в состоянии дисбаланса. Чтобы привести его в сбалансированное состояние, CBA перемещает нижнюю челюсть в центральную точку с помощью теста на балансировку. Благодаря ношению недавно изготовленного CBA шейные позвонки возвращаются в правильное положение, чтобы мозговая нервная система могла функционировать.

Частота возникновения и количество отклонений кажутся разными индивидуально, потому что у всех разный уровень дисбаланса строения тела и разная степень тяжести заболевания.В случае, если у пациента есть заболевание с тяжелыми симптомами и отклонение происходит часто, пациенту будет трудно от тяжелого симптома до тех пор, пока после отклонения не будет проведено новое лечение.

Однако отклонение — это процесс, который должны пройти все пациенты, получающие лечение FCST. Врач может подтвердить, что пациент излечивается, наблюдая терапевтическую реакцию — отклонение; пациент может подтвердить, что он или она постепенно выздоравливает, испытывая физические изменения.( Когда произошло отклонение, не забудьте снять CBA и носить TBA / OBA до следующего сеанса лечения )

В большинстве случаев симптомы постепенно уменьшаются по мере продолжения лечения даже после отклонения. В большинстве случаев при 70% выздоровлении у пациента не было бы никаких симптомов даже после отклонения. Вся инь-янь и система меридианов регулируются путем коррекции отклонения. Поэтому имейте в виду, что наше тело излечивается, возвращаясь к исходному состоянию посредством лечения — исправления отклонений.

1,4 Вариабельность

Урок 1: Сводные измерения данных 1.4 — 2

---

Биостатистика для клинициста Давайте посмотрим на понятие изменчивости. Это в основном довольно простая концепция. Когда вы говорите о вариативности, вы говорить о том, насколько разбросаны или рассредоточены или разбросаны данные. Концепция в основном связана с шириной распределение. В общем, при прочих равных чем шире распределение, тем больше вариативность (см. рисунок 2.5 ниже).

Рисунок 2.5: Нормальное распределение

Итак, под изменчивостью понимается то, насколько рассредоточены или распространены значения данных, или если посмотреть на это с другой точки зрения насколько широким является распределение данных, когда оно нанесено на график. Если все значения данных одинаковы, то, конечно, есть нулевая изменчивость. График распределения имел бы нулевую ширину. Если все значения лежат очень близко к каждому в других случаях вариативность небольшая, и график распределения будет быть довольно узким.Если же, с другой стороны, числа разбросаны повсюду, вариативность больше, и график будет быть шире.

Урок 1: Сводные измерения данных 1.4 — 3

---

Биостатистика для клинициста Опять же, как и в случае с мерами центральная тенденция, что есть много меры изменчивости. В медицинской исследовательской литературе некоторые из наиболее часто используемых мер: то среднеквадратичное отклонение, межквартильный размах, и диапазон (см. рисунок 2.5).

Урок 1: Сводные измерения данных 1.4 — 4

---

Биостатистика для клинициста

1.4.2 Стандартное отклонение

Один из способов измерить распространение информации или данных — посмотреть при стандартном отклонении. Это просто средний разброс, который вы извлекать из информации (см. формулу стандартного отклонения ниже).

Формула стандартного отклонения

Чтобы получить стандартное отклонение, как вы можете видеть в формуле, сначала вы возведете в квадрат значения расстояний от среднего.Затем вы суммируете эти квадраты разностей. Затем вы делите эту сумму на количество различий. Наконец-то, вы извлекаете квадратный корень из этого частного. Причина, по которой вы вычитаете и возводите в квадрат, довольно ясна. Является ли значение выше среднего или ниже среднего квадрата выявляется разница между значением и средним значением то же самое, когда оно возведено в квадрат. Так положительное и отрицательное не делает разница здесь. Если бы вы не сделали квадрат, они бы отменили друг друга. Когда вы разделите на количество значений, чтобы получить в среднем вы находите квадратный корень из всего потому что раньше оно было возведено в квадрат, чтобы вернуться к исходным размерам.Другими словами, возведением в квадрат, чтобы избавиться от отрицательных и положительных значений. вы получите меры в квадрате. Итак, вы извлекаете квадратный корень, чтобы вернуться к оригинальные более интуитивно понятные единицы измерения, такие как футы, кубические дюймы, или что-то еще. Стандартное отклонение можно рассматривать как среднее расстояние что значения взяты из среднего значения распределения (см. формулу стандартного отклонения выше).

Конечно, учитывая формулу, для вычисления стандартного отклонения вы должны уметь вычислять значимое среднее.Следовательно, вычисление стандартное отклонение требует интервал или соотношение переменных. Кроме того, в дистрибутиве, имеющем колоколообразная (нормальная) кривая, всегда оказывается, что когда знаешь стандартное отклонение, вы также знаете, что примерно 68% значений лежат в пределах 1 стандартного отклонения от среднего. Вы также знаете, что примерно 2,1% значений лежат в каждом хвост распределения за пределами 2 стандартных отклонений от среднего (снова см. рисунок 2.5).

Урок 1: Сводные измерения данных 1.4–5

---

Биостатистика для клинициста

1.4.3 Межквартильный размах

Напомним, что медиана это точка в распределение, что 50% выборки ниже, а 50% — выше. Другими словами, медиана находится на 50-м процентиле. Также можно определить квартили. 1-й квартиль находится на 25-м месте. процентиль. 2-й квартиль находится на 50-м процентиле. 3-й квартиль находится на 75-м процентиле. И 4-й квартиль на 100-м процентиле.

Межквартильный размах простирается от 25-го числа. процентиль до 75 процентиля. Включает 50% значений в образце. Итак, межквартильный размах — это расстояние между 25-й и 75-й процентили. Таким образом, межквартильный размах — еще одна мера изменчивости. Но в отличие от среднеквадратичное отклонение, это может быть применено соответствующим образом с участием порядковые переменные. Поэтому он используется особенно в в сочетании с непараметрическая статистика (см. межквартильный размах на рисунке ниже).

Диапазоны

Итак, еще один способ отображения данных, предложенный разведочный анализ данных состоит в том, чтобы ранжировать данные от низкого к высокому, а затем найти медиана, а затем значения квартилей, значения между какая половина данных находится. Когда ты это делаешь, ты затем можно построить коробчатый сюжет содержащие половину данных (см. рисунок ниже). Остальные данные отсутствуют за кулисами. И вы можете увидеть межквартильный размах, который содержит эти значения между нижним и верхним квартилями.Вы увидите более подробные примеры этого в клинической медицине. в Уроке 1.5.

Исследовательский анализ данных

Урок 1: Сводные измерения данных 1.4 — 6

---

Биостатистика для клинициста

1.4.4 Диапазон

Диапазон — это просто разница между самым высоким и самым низким значение в образце (см. рисунок ниже). Это простая мера вычислить и понять.К сожалению, это особенно чувствителен к экстремальным баллам, с одной стороны, и не чувствителен к разным значениям между этими крайностями. Тем не менее вы сталкиваетесь это довольно часто встречается в литературе.

Диапазоны

Отклонение или несоответствие: в чем разница?

Недавние заголовки о потраченных впустую вакцинах от COVID-19 раскрывают шокирующие случаи, когда сотрудники лабораторий не соблюдают ключевые процедуры, что приводит к заражению миллионов доз.

Является ли данное событие отклонением или несоответствием?

Ответ: это зависит от . Фармацевтическая промышленность и промышленность медицинского оборудования имеют уникальные способы определения таких терминов, как отклонение , и несоответствие . Часто это приводит к путанице в отношении того, как следует классифицировать события и управлять ими.

В этом кратком описании рассматривается разница между отклонением и несоответствием и объясняется, почему определение вашей собственной организации в конечном итоге является наиболее важным.Мы также обсуждаем роль системы менеджмента качества предприятия (EQMS) в управлении событиями и инцидентами.

Отклонение от несоответствия в фармацевтике и биотехнологиях

В фармацевтической промышленности под отклонением понимается любое отклонение от утвержденной инструкции, процедуры, установленного стандарта или спецификации. Несоответствие, с другой стороны, определяется как результат, не соответствующий спецификациям или требованиям.

Например, документированная СОП гласит, что персонал лаборатории должен принимать душ и переодеваться каждый раз, когда они переходят из лаборатории А в лабораторию Б.Каждый раз, когда кто-то не соблюдает процедуру, это считается отклонением от .

Несоответствия обычно возникают в контексте отбора образцов, который необходим для обеспечения качества и безопасности продукции. Когда план выборочного контроля определяет, что партия материала не соответствует надлежащим стандартам измерения, это считается несоответствием. Выявленные несоответствия обычно приводят к потере продукта, поскольку фармацевтические препараты нельзя переработать, и любое тестирование будет разрушительным.

Отклонение vs.Несоответствие в медицинском оборудовании и диагностике

В индустрии медицинского оборудования и диагностики термин «несоответствие» встречается гораздо чаще, чем «отклонение». Как и в фармацевтике, несоответствие также относится к любому продукту или продукции, которые не соответствуют спецификациям.

Отклонения обычно относятся к запланированным или незапланированным отклонениям, когда производители намеренно запускают процесс вне стандартной документированной процедуры на временной основе.

Примеры включают:

• Запланированное отклонение, при котором запрос управления изменениями одобряется для команды, чтобы увеличить скорость ленты на 12 часов в качестве контролируемого эксперимента
• Незапланированное отклонение, которое может произойти, если команда забудет вернуть скорость ленты к исходной настройке до следующей смены
• Запланированное отклонение, при котором дается экстренное разрешение на запуск нового сырья в соответствии со спецификациями в течение двух дней из-за нехватки материала
• Незапланированное отклонение, при котором оборудование выходит из строя или выходит из строя

Использование отклонений в ваших интересах

В любой из вышеперечисленных ситуаций имеет смысл приостановить работу продукта и поместить его в карантин для дальнейшего тестирования.Если последующее тестирование продукта проходит проверку, вы можете классифицировать событие как отклонение в записи о качестве, а не как несоответствие. Для выявления любых рисков и определения окончательной утилизации продукта может использоваться процесс материального обзора (MRB).

Почему отклонение от несоответствия имеет значение?

Некоторые организации классифицируют каждую проблему как несоответствие. Проблема с этим подходом заключается в том, что он становится штрафом для завода, а также отрицательными затратами.По возможности, классификация событий как отклонений до тех пор, пока не будут получены результаты лабораторных проверок, потенциально может означать спасение продукта, когда это возможно, и предотвращение воздействия на запасы и клиентов.

Как инциденты и события соответствуют

Инциденты и события часто используются в качестве общих терминов во многих отраслях и могут относиться к:

• Отклонения
• Несоответствия
• Дефекты
• Неисправности продукта
• Жалобы
• Исключения

В конечном итоге важно то, как ваша организация определяет отклонение инесоответствие, а также другая терминология. Еще важнее то, как вы постоянно контролируете, управляете и отслеживаете данные и тенденции в рамках вашего непрерывного пути к качеству, чтобы уменьшить вариации и стимулировать улучшения.

Связывая все вместе с управлением проблемами

Говорим ли мы об отклонениях, несоответствиях или даже инцидентах в общем смысле, управление проблемами обеспечивает основу для минимизации их воздействия на качество и безопасность пациентов. Система управления качеством предприятия (EQMS) — это, по сути, система управления инцидентами, которая позволяет эффективно расследовать и документировать проблемы качества.EQMS позволяет управлять контролируемыми проблемами по всей цепочке поставок, чтобы минимизировать влияние на качество и безопасность пациентов.

В рамках (EQMS) инструменты управления проблемами, на которые следует обратить внимание, включают:

• Корректирующие и предупреждающие действия для управления несоответствиями и несоблюдением письменных процедур
• Обработка жалоб для документирования и расследования заявленных проблем, определения первопричины и инициирования корректирующих действий для предотвращения повторения
• Управление изменениями для документирования запланированных отклонений и применения стандартизированного процесса для их рассмотрения и утверждения
• Управление соответствием для улучшения управления событиями качества для обеспечения соответствия нормативным требованиям и стандартам
• Управление рисками устанавливает основу для анализа, оценки, контроля и управления рисками и определяет процедуру анализа и мониторинга во время производства и постпроизводства

Перспектива EQMS

По сравнению с бумажными процессами автоматизированная EQMS дает значительные преимущества как с точки зрения эффективности, так и с точки зрения результативности.Использование электронной почты или пересылка бумажных документов становится все более непрактичным в связи с переходом к удаленной работе, что создает множество возможностей для потери информации и вызывает отложенный ответ.

Интегрированное решение, с другой стороны, связывает вместе каждый шаг вашего процесса с момента обнаружения (или планирования) события — отклонения, несоответствия или другого — посредством расследования, исправления и последующих действий. Гибкая интегрированная EQMS позволяет настроить программное обеспечение в соответствии с вашими процессами.Неэффективная EQMS является жесткой и требует значительных изменений в коде (и затрат), что вынуждает компании адаптировать процессы к ограничениям программного обеспечения. Улучшения процессов можно постоянно обновлять в динамической среде.

Надеюсь, теперь вы можете ответить на наш первоначальный вопрос о том, было ли событие, которое привело к миллионам потерянных доз вакцины, несоответствием или отклонением. С точки зрения FDA / фармацевтики, это было явное отклонение от письменных процедур. Таким образом, вы не увидите слова «несоответствие» нигде в наблюдении FDA 483.

Заключение

Несмотря на явное отсутствие согласования отклонений и несоответствий между такими агентствами, как FDA и ISO, критически важна стандартизация того, как вы управляете событиями. Интегрированная EQMS предоставляет инструменты для этого, поэтому вы можете эффективно и действенно реагировать на любую проблему качества. Ключевым моментом является создание номенклатуры, которая работает для вашего бизнеса, с четкими определениями, которые используются в масштабах всего предприятия.

Артикул:

FDA выпустило резкий отчет о растении Emergent, ответственном за зараженные вакцины против Covid-19

Каковы 4 D медицинской халатности?

Мы представляем интересы клиентов в столичном районе Луисвилля и прилегающих округах, а также во всем Содружестве Кентукки.

Четыре D относятся к четырем требованиям в деле о врачебной халатности для того, чтобы потерпевший получил компенсацию. Эти четыре фактора включают обязанность, отклонение от этой обязанности, убытки и прямую причину.

Вы и ваш адвокат по противозаконным действиям должны установить четыре D, прежде чем вы сможете подать иск против врача и получить компенсацию. Поэтому важно знать, что представляет собой каждый из этих факторов и как они влияют на исход вашего дела.

Свяжитесь с юридической фирмой Gladstein, PLLC
онлайн или позвонив по телефону 502-791-9000.

Объяснение четырех аспектов врачебной халатности

Вы доверяете врачам заботиться о вас и вылечить вас, когда вы почувствуете себя плохо или если вы получили травму. К сожалению, врачебные ошибки слишком распространены в Соединенных Штатах, и большинство из них можно предотвратить. Врачебные ошибки считаются третьей по значимости причиной смерти и вызывают как минимум 250 000 смертей в год. Находиться на третьем месте означает, что они почти так же смертельны, как сердечные заболевания.

К сожалению, большинство жертв не осознают, что они стали жертвами злоупотребления служебным положением, пока не пройдут годы или пока их смерть и вскрытие не покажут это.Несмотря на это, жертвы и их близкие имеют право требовать компенсации от врача, больницы, клиники, медсестры или другого медицинского персонала, ответственного за травму или смерть.

Для этого истец (потерпевший) должен доказать четыре D и показать, что доказательства этих четырех D гарантируют справедливую компенсацию.

1. Обязанность — обязанность поставщика медицинских услуг проявлять заботу

Первая буква D означает «Долг».

Пациент должен доказать, что у него установились отношения между пациентом и врачом или между пациентом и поставщиком медицинских услуг, и что поставщик медицинских услуг обязан им проявлять заботу.Каждый, кто ухаживает за пациентом в медицинских учреждениях, обязан соблюдать протоколы и выполнять упражнения при уходе за этим пациентом. От них требуется выслушивать пациента и уважать его взгляды и просьбы. И если специалист считает, что у него нет полномочий для надлежащего ухода за этим пациентом, он должен направить его к другому медицинскому работнику, который может.

Установление обязанности может быть таким же простым, как предоставление копий медицинских карт, показывающих, что врач или поставщик медицинских услуг наблюдал за лечением жертвы.

2. Отклонение — врач отклоняется от ожидаемого стандарта лечения

Вторая буква D означает отклонение. Врачи и поставщики медицинских услуг придерживаются более высоких стандартов, чем те, у кого нет лицензии на медицинскую практику. Следовательно, если они отклонятся от этого принятого в отрасли стандарта, они могут быть привлечены к ответственности за злоупотребления служебным положением.

Пациент должен доказать, что врач или поставщик медицинских услуг не соблюдают эти медицинские стандарты, в том числе те, которые относятся к его профессии.

Вот несколько примеров отклонения от стандарта медицинской помощи:

• Неправильный диагноз пациенту;
• Отсутствует диагноз и слишком поздно ставить диагноз;
• Неправильное лечение;
• Назначение лекарства, имеющего опасное взаимодействие;
• Назначение неправильной дозы;
• Использование лекарств не по назначению;
• Выполнение ненужных процедур; или
• Хирургические ошибки.

3. Повреждения — Повреждения, вызванные отклонением

Третий D предназначен для убытков.Пациент также должен показать, используя большинство доказательств, что отклонение врача от приемлемого стандарта нанесло ущерб. Ущерб бывает не только физическим, но и моральным, эмоциональным и, конечно же, финансовым.

Доказательства, подтверждающие это, могут включать медицинские записи, записи о рецептах, заявления других врачей из аналогичной отрасли, а также стоимость корректирующего лечения, которое перенес пациент.

Доказательства должны свидетельствовать о том, что нарушение служебных обязанностей действительно привело к травме и что травма включала физический и финансовый ущерб.

4. Прямая причина — отклонение было прямой, а не косвенной причиной ущерба

Четвертый D относится к прямой причине. Наконец, пациент должен доказать, что отклонение врача было прямой причиной его или ее травм.

Например, сломанная рука не заживает правильно, потому что ортопед не наложил гипс в соответствии с отраслевым стандартом. В этом случае у пациента будет прямая причина, связывающая поставщика медицинских услуг с их травмами.

С другой стороны, если пациент играл в футбол со сломанной рукой в ​​гипсе, и он упал и повредил ее, тогда врач не является прямой причиной травмы; вместо этого это будет пациент, который не следовал протоколу лечения своей руки.

Свяжитесь с юридической фирмой Gladstein, PLLC
онлайн или позвонив по телефону 502-791-9000.

Вам нужен адвокат?

Хотя вы можете подумать, что ваше дело о злоупотреблении служебным положением является простым, эти дела очень сложны. Вы столкнетесь с группами адвокатов, которые работают на врача и их страховую компанию.Следовательно, они не отдадут компенсацию легко.

Вместо этого вам понадобится юрист, имеющий опыт работы с исками о злоупотреблении служебным положением. Они соберут необходимые доказательства и докажут этими доказательствами, что вы заслуживаете максимальной компенсации.

Только часть компенсации, которую вы можете получить по делу о халатности, включает:

• Медицинские расходы: Вы не только не должны оплачивать медицинские расходы, связанные с травмой, но вы не должны оплачивать любые будущие медицинские расходы, которые результат халатности поставщика медицинских услуг.Любые расходы, уже оплаченные вашим страховщиком, также будут возмещены страховщику — так что вам не придется беспокоиться о максимальном исчерпании каких-либо страховых выплат.
• Потеря заработной платы или потеря трудоспособности: Заработная плата, которую вы получили бы, восстанавливаясь после несчастного случая, вместе с заработной платой, которую вы потеряли в результате постоянной нетрудоспособности, также засчитываются в сумму вашей компенсации.
• Боль и страдание: Травма в результате халатности может привести к серьезной физической боли, как эмоциональной, так и психической.Вы можете постоянно бояться больниц или врачей после своего переживания, иметь проблемы с хронической болью или страдать от депрессии после постоянной инвалидности. Все это подлежит компенсации.

Если вы получили травму из-за халатности врача, немедленно обратитесь к адвокату по борьбе с халатностью. Запланируйте консультацию с юридической фирмой Gladstein, PLLC, сегодня, чтобы обсудить ваше дело и узнать, есть ли у вас претензии. Назначьте встречу с адвокатом Сетом Гладштейном, позвонив по телефону 502-791-9000, или запросите дополнительную информацию, заполнив нашу онлайн-форму.

Свяжитесь с юридической фирмой Gladstein, PLLC
онлайн или позвонив по телефону 502-791-9000.

Как отправлять отклонения | UPENN The Institutional Review Board

Отклонение — это непреднамеренное действие или процесс, который отклоняется от утвержденного IRB протокола исследования, который определяется ретроспективно (после того, как событие произошло). Все исследовательские группы должны регистрировать, оценивать и разрабатывать корректирующие действия для всех отклонений, возникающих во время проведения исследования. Отклонения должны оцениваться в контексте протокола и критериев отчетности IRB, чтобы определить, требуется ли ускоренная отчетность IRB.

Отклонения можно разделить на большие и незначительные. Эта категоризация повлияет на критерии отчетности IRB:

Основные отклонения

Значительные отклонения требуют отдельного ускоренного сообщения в IRB в течение 10 рабочих дней с момента их обнаружения .

Существенное отклонение — это отклонение от утвержденного протокола IRB, правил проведения исследований на людях или политики исследовательского университета, которое отрицательно сказывается на

.

• права участника, ИЛИ
• благосостояние участников, в том числе фактическое или потенциальное существенное вред, ИЛИ
• научная целостность исследования

Эти отклонения требуют ускоренной отчетности, поскольку они требуют оценки несоблюдения со стороны IRB.Кроме того, о нарушении конфиденциальности также следует сообщать в ускоренном порядке, поскольку это связано с отклонением от утвержденного плана конфиденциальности.

Для подачи существенного отклонения, требующего отдельного рассмотрения, необходимо использовать самую последнюю версию Формы отчета об отклонении (щелкните здесь, чтобы загрузить)

Незначительные отклонения

Незначительные отклонения протокола — это отклонения, которые явно не соответствуют критериям, изложенным выше. Если есть какая-либо неопределенность в отношении отклонения, пожалуйста, отправьте в IRB в ускоренном порядке для оценки IRB.Даже если отклонение является незначительным и не отправлено на ускоренное рассмотрение, оно все равно должно быть записано в файлах исследования и задокументировано:

• при каждом отклонении
• описание отклонения
• PI оценка отклонения в контексте критериев ускоренной отчетности IRB
• любые корректирующие действия, предпринимаемые в ответ на каждое отклонение или для предотвращения его повторения

Обратите внимание, что если исследователь заранее знает, что протокол будет отклонен по какой-либо причине, запрос об исключении должен быть отправлен до реализации этого измененного процесса.Обратите внимание, что запросы на исключение, отправленные после реализации, будут считаться отклонениями независимо от предварительного одобрения спонсоров или медицинских наблюдателей. Дополнительные сведения см. В разделе «Как отправить: запросы на исключение».

ПРИМЕЧАНИЕ: IRB может по своему усмотрению определять, соответствует ли событие определению несоответствия, серьезного несоблюдения или продолжающегося несоблюдения. Аналогичным образом, IRB может по своему усмотрению определять, следует ли сообщать о несоблюдении внутренним или внешним организациям.

Исследователи в области медицины Пенсильвании, проводящие клинические исследования, должны также возродить Управление клинических исследований под названием: Руководство по регистрации, оценке и сообщению об отклонениях для исследователей, участвующих в клинических исследованиях

Исследование качества СЛР выявляет частые отклонения от рекомендаций

18 января 2005 г.

Новая технология позволила исследователям из Чикагского университета впервые измерить, насколько хорошо обученный персонал больницы соблюдает установленные руководящие принципы сердечно-легочной реанимации (СЛР).Результаты показывают, что есть возможности для улучшения.

В выпуске JAMA от 19 января 2005 г., исследователи показывают, что даже в условиях больницы сжатие грудной клетки во время СЛР часто бывает слишком медленным, слишком поверхностным и слишком часто прерывающимся, а частота вентиляции обычно слишком высока. Второе исследование, в котором фельдшеры и медсестры-анестезиологи проводили внебольничную СЛР в трех европейских городах, обнаружили еще большее отклонение от рекомендаций, предполагая, что проблема носит эндемический характер.

«СЛР существует уже 50 лет, но до сих пор у нас не было точного и надежного способа оценить, насколько хорошо она проводится», — сказал автор исследования Лэнс Беккер, M.D., профессор экстренной медицины и директор Исследовательского центра экстренной реанимации при Чикагском университете. «Теперь мы обнаруживаем, что это делается не очень хорошо».

Два исследования JAMA «документируют серьезную проблему в лечении остановки сердца», — отмечается в редакционной статье, которая сопровождает статьи, и добавляет: «Это заключение неудивительно».

«Вы не можете исправить то, что не можете измерить», — сказал Беккер. «Выполнение СЛР было похоже на вождение автомобиля без спидометра, основанное больше на ощущениях, чем на обратной связи.Теперь, с устройством, которое сообщает нам, насколько быстро мы движемся, мы думаем, что сможем обуздать спидеров и ускорить тех, кто отстает ».

Ключом к этому исследованию был исследовательский монитор-дефибриллятор, разработанный Laerdal Medical Corporation и Philips Medical Systems. Устройство регистрирует частоту и глубину компрессий грудной клетки, частоту и объем вентиляции, а также наличие или отсутствие пульса. Оно также отмечает, когда компрессии не выполняются, и вычисляет общее время отсутствия потока , а также долю времени во время остановки сердца, когда кровоток отсутствует.

В этом исследовании группа реагирования на остановку сердца в больницах Чикагского университета использовала устройство для измерения качества СЛР в течение первых пяти минут каждой попытки реанимации у 67 пациентов, перенесших остановку сердца в больницах в период с 11 декабря. , 2002, и 5 апреля 2004. Затем исследователи сравнили результаты, разбитые на 30-секундные сегменты, с рекомендациями, разработанными Американской кардиологической ассоциацией.

В рекомендациях рекомендуется 100 сжатий грудной клетки в минуту на глубину не менее 38 мм (около 1.5 дюймов). Они требуют частоту вентиляции от 12 до 16 вдохов в минуту, и они советуют поддерживать фракцию отсутствия потока — долю времени остановки сердца без компрессий грудной клетки — ниже 0,17 (примерно 10 секунд из каждой минуты).

«Мы не ожидали, что найдем идеальное соответствие», — сказал Бенджамин Абелла, доктор медицины, доцент медицины и ведущий автор исследования. «Остановка сердца — это неотложная ситуация, и реакция — даже в условиях больницы — представляет собой беспокойное, шумное и хаотическое событие.«В лучшем случае трудно работать в условиях такого высокого давления», — сказал он. — семь процентов компрессий грудной клетки были слишком неглубокими. Частота вентиляции обычно была слишком высокой; в 61 процентах 30-секундных сегментов частота вентиляции превышала 20 в минуту. В 40 процентах случаев фракция отсутствия потока поднималась выше 0,20.

Исследования, проведенные одной и той же группой на нескольких объектах, хотя и являются предварительными, показали аналогичные показатели в других учебных больницах, общественных больницах и среди парамедиков на местах.Европейское исследование обнаружило еще большее отклонение.

Устройство, обнаружившее проблему, может помочь ее решить. В Чикагском университете уже проводится последующее исследование, в котором устройство второго поколения не только измеряет соответствие, но и обеспечивает немедленную обратную связь, подсказывая бригаде реаниматологов, как регулировать скорость или глубину сжатия и скорость вентиляции.

«Эта немедленная обратная связь, — сказал Беккер, — может помочь нам улучшить качество сердечно-легочной реанимации и потенциально увеличить выживаемость.«

» К сожалению, мы пока не можем сказать, насколько это изменится, — добавил он. «Официальные рекомендации определяют, что мы считаем оптимальным, но это была первая попытка изучить соответствие этим рекомендациям в реальной жизни.

Это пилотное исследование было слишком маленьким, чтобы показать заметную разницу в результатах между оптимальной и неправильной СЛР. Показатели выживаемости были столь же хорошими для пациентов, получавших несовершенную СЛР, как и для тех, где производительность в точности соответствовала рекомендациям.В целом, у 40 процентов пациентов в этом исследовании восстановилось спонтанное кровообращение после СЛР, и 10,4 процента были выписаны из больницы.

«Мы знаем, — настаивал Беккер, — что СЛР имеет значение, и имеет смысл только то, что лучшая СЛР будет иметь большее значение».

СЛР — важнейший компонент того, что врачи неотложной помощи называют «цепочкой выживания» пациентов с остановкой сердца. СЛР «позволяет выиграть время», — объяснила Абелла. «Он защищает ваше сердце и мозг до тех пор, пока мы не сможем заставить ваше сердце снова биться», что обычно требует восстановления нормального ритма электрошока.

Авторы исследования использовали свои данные, чтобы начать работу по повышению качества СЛР, проводимой в больнице, сочетая дополнительное обучение бригад СЛР с широким использованием измерительного устройства, которое предоставляет пользователю текстовые и голосовые подсказки о том, как выполнять улучшать производительность в процессе, указывая на любые отклонения от рекомендаций.

«Обучение тому, как быстро и точно измерять, показало нам, что у нас есть проблема, — сказал Беккер, — но это также дает нам, по крайней мере, часть решения, критику в реальном времени, которая может выявлять и исправлять типичные ошибки до того, как они причинить вред.Это должно помочь укрепить одно звено цепи ».

Постоянство плохой работы СЛР также предполагает необходимость пересмотра руководящих принципов, утверждают в своей редакционной статье Артур Сандерс и Гордон Эви из Медицинского колледжа Университета Аризоны. слишком сложны, — писали они, и нуждаются в упрощении, — чтобы все пациенты, перенесшие остановку сердца, могли получить оптимальное лечение ».

Среди других авторов статьи — Джейсон Альварадо, Дана Эдельсон, Энн Барри, Николас О’Хирн и Терри Ванден Хук из Чикагского университета и Хельге Миклебаст из Laerdal Medical Corp., Ставангер, Норвегия. Исследование финансировалось за счет гранта Laerdal, но компания не принимала участия в сборе данных, интерпретации результатов или составлении рукописи.

.