Проблема социальной реальности

1. Вводные замечания

В исторической, социологической и философской литературе слово «общество» имеет по меньшей мере пять основных значений.

Первое из них – конкретное отдельное общество, представляющее собой относительно самостоятельную единицу исторического развития. Каждое такое общество локализовано во времени и пространстве: оно занимает определенную территорию, оно обязательно когда-то возникло, а многие родившиеся в свое время такие общества давно уже исчезли, ушли с исторической арены. Общество в таком понимании можно назвать социально-историческим (социоисторическим) организмом, или, сокращенно, социором. Примеры: Египет, Афинская республика, Спарта, Византия, Россия, Франция и т. п.

Второе значение – пространственно ограниченная система социально-исторических организмов, или социорная система. Примеры: общество Западной Европы, Ближнего Востока, Латинской Америки и т. п. Третье зна­чение – все когда-либо существовавшие и ныне существующие социально-исторические организмы, вместе взятые, – человеческое общество в целом. Четвертое значение – общество вообще, безотносительно к каким-либо конкретным формам его реального существования. Пятое значение – общество вообще определенного типа (особенное общество или тип общества), например: феодальное, капиталистические, постиндустриальное и т. п.[1]

Все отдельные конкретные общества во все эпохи независимо от размеров всегда являлись совокупностями отдельных конкретных людей, индивидов. И перед исследователями вставал вопрос, представляет ли собой общество простую сумму индивидов или же качественно особое целостное образование, не сводящееся к совокупности составляющих его индивидов и имеющее свои собственные законы развития, отличные от законов, управляющих индивидами, взятыми по отдельности.

С самого начала теоретического подхода к исследованию общества в философской, социологической и исторической мысли давались два основных ответа на этот вопрос. Соответственно существовали и сейчас существуют два направления, одно из которых обычно именуется социологическим номинализмом, или ме-тодологическим индивидуализмом, другое – социологичесеским реализмом, или социологическим субстанциализмом.

2. Социологический номинализм

Социологические номиналисты считают то образование, которое принято называть обществом, простой совокупностью, суммой индивидов и ничем большим. Поэтому единственными реальными объектами социального исследования они считают отдельных людей. Никаких других не существует. Подобного рода взгляд нашел, например, свое предельно четкое выражение в работе известного русского историка, историософа и социолога Николая Ивановича Кареева (1850–1931) «Введение в изучение социологии» (СПб., 1897; 2006). Последний писал: «Личность есть единственное реальное существо, с которым имеет дело социология. Народы или отдельные классы одного и того же народа суть собирательные единицы, состоящие из отдельных личностей»[2].

Сходное высказывание содержится в одном из трудов известного немецкого социолога Карла Эмиля Максимилиана (Макса) Вебера (1864–1920). «Для других (например, юридических) познавательных целей или для целей практических, – писал он, – может быть, напротив, целесообразно или даже неизбежно рассматривать социальные образования (“государство”, “ассоциацию”, “акционерное общество”, “учреждение”) совершенно так же, как отдельных индивидов (например, как носителей прав и обязанностей или как субъектов, совершающих релевантные в правовом отношении действия). Для понимающей социологии, интерпретирующей поведение людей, эти образования – просто процессы и связи специфического поведения отдельных людей, так как только они являют собой понятных для нас носителей осмысленных действий»[3].

Подобная точка зрения и сейчас имеет много сторонников. В целях экономии времени и места ограничусь высказыванием итальянских социологов Дарио Антисери и Лоренцо Инфантино, которым открывается их предисловие к сборнику работ известного австрийско-американского экономиста Фридриха Августа фон Хайека (1899–1992) «Познание, конкуренция и свобода. Антология сочинений». «Не существует ни классов, ни общества как такового, – пишут они, – существуют лишь индивиды. Социальные науки (социология, экономика, историография, антропология и т. п.) имеют дело с коллективными понятиями, как государство, нация, партия, революция, капитализм, общество и т. д. Два крупных направления мысли отражают коллективистскую традицию интерпретации таких понятий и индивидуалистскую традицию. Коллективисты (Сен-Симон, Конт, Гегель, Маркс, неомарксисты, структуралисты) утверждают, что коллективистским понятиям соответствует некая определенная реальность, автономная и независимая от людей: общество, партии, классы в качестве реальных образований лепят индивидов, а ученый обязан искать и описывать законы развития этих субстанций. Сторонники методологического индивидуализма (А. Смит, Д. Юм, К. Поппер, Ф. А. фон Хайек – ближе к нам Р. Будон) утверждают, что коллективным понятиям не соответствует никакая специфическая реальность. Классов, обществ, партий, даже вооруженных сил не существует. Есть только индивиды. Только индивиды думают и действуют. В этом состоит теоретическое ядро методологического индивидуализма»[4].

Для завершения картины добавим к названным лицам еще одного австро-американского экономиста – Людвига фон Мизеса (1881–1973), который занимался также и философией истории. В работе «Теория и история. Интерпретация социально-экономи-ческой эволюции» (1957) он начинает с того, что объявляет вопрос «является ли общество суммой индивидов или оно больше этого, и тем самым является сущностью, обладающей независимой реальностью», не имеющим смысла. «Общество не является ни суммой индивидов, ни чем-то большим или меньшим. Здесь арифметические концепции неприменимы»[5].

Но далее он развивает концепцию социологического номинализма. Стремясь во что бы то ни стало опровергнуть «коллективистическую философию», под которой он подразумевает социологический реализм, Мизес обвиняет ее в том, что она «отрицает существование индивидов и действий индивидов»[6]. Он утверждает, что, согласно взглядам его оппонентов, «индивид суть простой фантом, не имеющий реальности, иллюзорный образ, изобретенный псевдофилософией апологетов капитализма»[7]. Большей глупости сторонникам социологического реализма приписать просто невозможно. Когда в ход идут такого рода аргументы, это свидетельствует о крайней слабости защищаемой точки зрения.

Ни приведенные выше авторы, ни другие сторонники данного взгляда никогда не могли выдержать его до конца последовательно. В другом месте названной выше книги Н. И. Кареев утверждал: «Общество не есть простая совокупность личностей, находящихся в психическом и практическом взаимодействии, но целая система этих взаимодействий, в коей последние получают известные постоянные формы, известную организацию»[8]. Тем самым фактически он переходит на совершенною иную позицию. Не отличался особенной последовательностью и Ф. Хайек[9].

3. Общество и природа: различие их бытия

Основания для появления такого взгляда имеются. Природа, природная реальность чувствозрима. Поэтому никто из философов, не говоря уже о естествоиспытателях, никогда не сомневался в ее существовании. Споры шли лишь по вопросу о том, как и где существует природа: вне и независимо от сознания, объективно или же в сознании. Иное дело – общество. Оно недоступно органам чувств, оно умозримо и только умозримо. Поэтому все философы, которые выступали против метафизики, то есть против признания существования в мире чего-то зримого только умом, должны были бы встать на позицию социологического номинализма. Если они этого не делали, то это говорит лишь об их крайней непоследовательности.

Но дело обстоит еще сложнее. Применительно к природе можно говорить о наличии в ней двух видов объективного существования. Первый из них – самостоятельное существование, самосуществование, самобытие. Так существуют все конкретные отдельные явления. Все они материальны. Второй вид – существование объективное, но не самостоятельное, а только в чем-то ином, через что-то иное – въиносуществование, въинобытие. Этим чем-то иным всегда является что-то материальное: тела, процессы, движения материальных тел. Если для обозначения объективного самостоятельно существующего давно уже имеется термин «материальное», то для наименования существующего тоже объективно, но не самостоятельно, а в чем-то ином, его нет. Я буду называть это бытие объектальным. Объектальными являются время и пространство, все виды общего и сущности, включая законы природы, информация, которая не может существовать без материального носителя, вообще все связи, все виды порядка[10].

Понятия самобытия (материального) и въинобытия (объектального) применимы и к обществу, но с определенными уточнениями и поправками. Социообъекталъное всегда есть въинобытие, но не обязательно является только объективным.

Исходным для анализа общества является понятие человеческой практической материальной деятельности. Эта деятельность в отличие от умственной деятельности, мышления материальна. Она невозможна без движения человеческого тела в целом и отдельных его органов (рук, ног, головы, языка и т. п.). Все эти действия происходят вне сознания человека, являются ничуть не менее физическими явлениями, чем, например, падение камня, течение жидкости и т. п. Но практическая деятельность человека не только материальна. Она направляется сознанием и волей, является сознательной, целенаправленной, волевой. Совершаясь вне сознания, она в то же время определяется им, зависит от него. Иначе говоря, практическая деятельность человека есть неразрывное единство материального и идеального.

Человеческая практическая деятельность в пределах каждого конкретного отдельного общества (социоисторического организма) никогда не является хаотическим нагромождением отдельных действий. Она всегда упорядочена. За внешним хаосом всегда скрывается определенный внутренний порядок, который обеспечивается системой социальных отношений. Эта система объединяет и организует и множество практических человеческих действий и одновременно множеств этих действующих людей в единое целое, делая последних членами одного и того же общества.

Система общественных отношений есть единая структура одновременно и человеческой практической деятельности, и конкретного отдельного человеческого общества. Она представляет собой каркас общества. Этот каркас не имеет самостоятельного бытия. Он по своей природе объектален и поэтому не может существовать без материального носителя. И таким материальным его носителем является практическая деятельность членов общества, которая, как уже отмечалось, и идеальна, и материальна. Но практическая деятельность – не единственный материальный носитель общественных отношений. Последние могут проявляться в самых различных материальных телах. Воплощаясь в материальных объектах, эти отношения наделяют их социальными качествами, не имеющими ничего общего с их природными качествами.

Начнем с людей. Они не только физические тела и даже не только биологические организмы, каковыми являются все животные. Человек есть общественное существо и качестве такового есть единство тела (биологического организма, физического объекта) и духа, который идеален. Так как духа нет без тела, без мозга, который является его материальным носителем, то в конечном счете и здесь социальное качество воплощается в теле. Система социальных отношений делает человека не только социальным существом вообще, но и наделяет его множеством социальных качеств, общественных статусов. Он может быть собственником, рабом, рабовладельцем, капиталистом, пролетарием, аристократом, простолюдином и т. д. и т. п.

Социальные отношения наделяют социальными качествами и вещи. Созданные или добытые людьми материальные предметы всегда являются не только потребительными ценностями, но чьей-то собственностью: персональной, групповой, общественной. Вещь может быть товаром, а может не быть им. В первом случае она обладает стоимостью (меновой стоимостью), во втором – она ее не имеет. Стоимость есть чисто социальное качество вещи, отличное от всех ее природных свойств: веса, фигуры, цвета и т. п. Но это социальное качество вещи столь же объективно, как и ее природные свойства. Стоимость, несомненно, существует, причем как нечто объективное. И в то же время она ни в коем случае не является материальной. Это загоняло материалистов (включая марксистов), которые задумывались над этим вопросом, в тупик. Исходя из того, что все существующее может быть либо материальным, либо идеальным, некоторые из них приходили к выводу о том, что стоимость есть объективно существующее идеальное, и тем самым переходили в решении этой проблемы на позиции объективного идеализма[11]. А ключ к решению этого вопроса заключался в признании существования наряду с материальным еще одного вида объективного бытия – объектального. Стоимость товара не материальна, не идеальна, она – объектальна.

Социальные качества и людей, и вещей могут меняться. Раб может стать свободным, а свободный человек – превратиться в раба. Вещи постоянно переходят из собственности одних людей в собственность других. Во всех этих случаях перед нами предстает движение, причем чисто социальное. Это движение может сопровождаться физическим перемещением, а может не сопровождаться. Дом, меняя собственника, перемещаясь из одной ячейки собственности в другую, при этом не сдвигается с места. Все подобного рода процессы являются социальными. Они объективны, но представляют собой движения материи. Эти чисто социальные процессы по своей природе объектальны.

В этом отношении объектальное в обществе, социообъектальное существенно отличается от объектального в природе. В природе существует объектальное, но нет объектальных процессов. Там движется только материя. В обществе существует не только объектальное, но происходит объектальное движение, идут объектальные процессы. Социообъектальное в отличие от натуробъектального способно к движению. Это связано со спецификой его материального носителя. Как уже указывалось, главным его материальным носителем является человеческая практическая деятельность, которая не только материальна, но и идеальна.

Когда речь идет об обществе, то имеют в виду далеко не одно и то же. Общество может пониматься просто как система общественных отношений. Последняя представляет собой своеобразную сеть с множеством узлов, которые принято называть общественными институтами или учреждениями. Но эта сеть объектальна, она не имеет самостоятельного бытия. Это давало социологическим номиналистам основания для вывода, что она вообще не имеет бытия.

Не меняет положения добавление к этому каркасу всех социальных явлений, представляющих собой воплощение социальных отношений в материальных объектах. Они ведь тоже объектальны, то есть не имеют самостоятельного бытия.

Можно включить в состав общества людей, его образующих. Люди, несомненно, материальные объекты. Но если не существует того, что их связывает, нет того, что делает их вместе взятых единым целым, то есть нет их объективной целостности. А без объективной цельности нет и объективного целого, то есть в данном случае – общества. То же самое можно сказать и при внесении в понятие общества материальных вещей, несущих социальные качества.

Ничего не дает в этом отношении также и включение в понятие общества материальной практической деятельности людей. Ведь она направляется сознанием и волей людей, зависит и производна от их сознания и воли.

Таков в общем ход рассуждений, который вел к социологическому номинализму.

4. Социологический реализм. Понятие социального организма

Но в отличие от теоретиков обычные люди не столько рассуждали, сколько действовали. И они взаимодействовали не только с природой, но и друг с другом. И на опыте убеждались, что в межчеловеческих отношениях царит объективный и довольно жесткий порядок, с которым нужно считаться, который нужно соблюдать. Человек в своей деятельности всегда сталкивается с определенными ограничениями, преградами. Он должен действовать в определенных рамках, при выходе за которые подлежит наказанию. И эти преграды, границы являются не физическими, а какими-то совершенно иными – социальными. На него действуют силы, которые опять-таки имеют не физическую, а совершенно иную природу. И люди не могли этого не осознавать, причем совершенно не обязательно в адекватной форме. Это осознание чаще всего носило иллюзорный характер, но оно всегда имело место.

На это обыденное практическое осознание опирались создатели социологического реализма. Они исходили из того, что общество хотя и состоит из индивидов, но ни в коем случае не представляет собой их простой совокупности. Оно есть целостное образование, имеющее свою жизнь, несводимую к жизням составляющих его индивидов, есть особый объект, развивающийся по собственным, только ему присущим законам. Как нечто единое целое общество (= государство) выступает в труде Платона (427–347 до н. э.) «Законы». «Государство наше, – читаем мы там, – как и любой отдельный в нем человек, должно жить счастливо» (829а). Подобный взгляд в достаточно четкой форме выражен в труде Аристотеля (384–322 до н. э.) «Политика». «Итак, очевидно, – писал великий мыслитель, – государство существует по природе и по природе предшествует каждому человеку; поскольку последний, оказавшийся в изолированном состоянии, не является существом самодовлеющим, то его отношение к государству такое же, как отношение любой части к своему целому» (I: 12).

В Новое время сторонниками социологического субстанциализма стал использоваться в применении к обществу термин «организм». Он встречается в работе Ж.-Ж. Руссо (1712–1778) «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» (1755), К. А. Гельвеция «Об уме» (1757) и «О человеке» (1769, 1773).

Но достаточно широко термин «организм» стал применяться к обществу лишь начиная с 40-х гг. XIX в. Одним из первых это сделал основоположник позитивизма и одновременно родоначальник социологии как особой опытной науки О. Конт (1798–1857). Последний отнюдь не отождествлял общество с биологическим организмом. Ему было важно лишь подчеркнуть, что общество есть целостное образование, особый предмет эволюции. И чтобы обратить внимание на качественное отличие общества от животного организма, он называл его не просто организмом, а социальным организмом.

Термин «социальный организм» был подхвачен известным английским философом-позитивистом и социологом Г. Спенсером (1820–1903). Этому понятию он посвятил статью «Социальный организм» и постоянно использовал его в своих «Основаниях социологии» и других работах. Главным для него было «уподобление общества живому телу»[12] с целью обоснования мысли о том, что общество не есть простая совокупность людей, а нечто целое, несводимое к сумме составляющих его индивидов. «…В социальном организме, – писал он, – как и в идивидуальном, является жизнь целого, совершенно отличная от жизней отдельных единиц, хотя и слагающаяся из этих последних»[13].

В России термин «социальный организм» широко использовал социолог, историософ и правовед В. М. Хвостов (1868–1920). Он разрабатывал это понятие как в статье «Социальный организм»[14], так и в работе «Теория исторического процесса. Очерки по философии и методологии истории» (М., 1914; 2009). «Принимая во внимание, – писал он, – что человеческое общество ведет свою особую жизнь, подлежащую действию особых законов, и что в этой деятельности оно создает продукты, создание которых непосильно отдельным индивидуум, мы и делаем вывод, что общество есть не простая сумма индивидов, но особое целое, а так как это живое целое живет и развивается, то мы называем его органическим целым»[15].

Одновременно В. М. Хвостов предостерегает против уподобления общества биологическому организму. «Для нас, – продолжает он, – общество есть организм только в том смысле, что оно имеет особую жизнь, не исчерпывающуюся жизнью отдельных его членов и управляемую своими законами, законами социального развития. Но этот организм совершенно иного порядка, чем организм биологический»[16].

Термин «социальный организм» использовали в основном социологи, но не историки. И поэтому, говоря о социальном организме, первые имели в виду не специально отдельное конкретное общество, а прежде всего общество вообще и только тем самым конкретные отдельные общества. Но и историки, когда они пользовались словом «организм» в применении к обществу, тоже подразумевали под ним не только отдельное общество. Taк, известный русский историк Иван Васильевич Лучицкий (1845–1918) во вступительной лекции к курсу новой истории говорил: «Дело в том, что общество, будь то все человечество в целом или отдельная нация, есть организм, организм особого рода»[17].

Но в последующем некоторые ученые стали использовать словосочетание «социальный организм» для обозначения именно отдельного общества. Это можно видеть, например, в существенно переработанной и изданной в 1937 г. первой части первого тома труда известного русского историка, социального философа и политического деятеля П. Н. Милюкова (1859–1943) «Очерки по истории русской культуры». Но и для него категория отдельного общества выступает как понятие не исторических науки, а социологии. Понятие отдельного общества и связанный с ним взгляд на человечество как на совокупность множества отдельных обществ он противопоставляет «идее всемирной истории». «Научная социология, – писал он, – отодвигает на второй план точку зрения всемирной истории. Она признает естественной единицей научного наблюдения отдельный социальный (– национальный) организм… Научная социология не признает отдельные национальные организмы неподвижными “типами”. Она изучает эволюцию каждого отдельного организма и находит в нем черты сходства с эволюцией других организмов»[18].

Термином «социальный организм» или близкими к нему иногда пользовались в применении к обществу и классики марксизма, и другие виднейшие представители этого направления[19].

«Общество людей есть организм, – писал крупный теоретик марксизма Карл Каутский (1854–1938), – не животный и не растительный, но все-таки организм, а простой агрегат индивидуумов…»[20]

В нашей стране после 1917 г. словосочетание «социальный организм» перестало употребляться. Выступив в 1966 г. с обоснованием необходимости введения понятия отдельного конкретного общества в качестве важнейшей категории исторической науки, я предложил для обозначения этого понятия данный старый термин[21]. После этого словосочетание «социальный организм» получило распространение и вновь стало использоваться специалистами в области разных общественных наук, но далеко не всегда в предложенном мною смысле. Стали писать об этносоциальном организме, социальном организме родства и т. п. Социальными организмами стали называть самые различные общественные образования, включая общественные классы и т. п. Таким образом, в научное обращение вошел термин «социальный организм», но отнюдь не понятие отдельного конкретного общества. Именно многообразие значений, которые стали вкладываться в словосочетание «социальный организм», побудило меня отказаться от него и предложить для обозначения отдельного конкретного общества новый термин – «социально-исторический (социоисторический) организм».

5. Проблема скрепляющей основы общества

Перед теми исследователями, которые рассматривали общество как единое целое, несводимое к сумме составляющих его индивидов, с неизбежностью вставал вопрос о том, что же именно скрепляет данную совокупность людей, тем самым превращая ее в единый организм. Эта система социальных скреп есть основа, базис, фундамент общества. Он должна быть объективной, то есть существующей вне и независимо от сознания людей, живущих в этой системе. В противном случае общество не может быть названо организмом. Ведь организмом может быть названо только такое образование, которое функционирует и развивается по объективным законам.

Это достаточно четко понимали сторонники социологического номинализма. Как видно из приведенных выше их высказываний, говорить о существовании общества можно только в том случае, если доказано, что оно существует объективно, то есть вне и независимо от сознания и воли людей.

Таким образом, проблема выявления скреп общества совпадает с проблемой поиска объективного общественного бытия, а тем самым и объективного источника общественного сознания в узком смысле. Этот основной вопрос философии в применении к обществу был материалистически решен только марксистской философией. Марксистское материалистическое понимание общества и истории является первым и единственно существующим. Других решений нет. До появления марксизма все философы, не исключая материалистов, и обществоведы придерживались того или иного варианта идеалистического понимания общества и истории. То же самое можно сказать и обо всех последующих философах и обществоведах, которые не приняли марксизма.

В результате все они запутывались в противоречиях. Социологи, например, объявляя изучаемую ими социальную реальность объективной, в то же время никак не могли объяснить, откуда взялась эта объективность. Необычайно наглядно это можно видеть на примере работ известного французского социолога Э. Дюркгейма (1858–1917), прежде всего таких, как «О разделении общественного труда» (1893; 1902) и «Метод социологии» (1895; 1901). Он был убежденным сторонником социологического субстанциализма и категорически настаивал на том, что общество представляет независимую от индивидов, внеиндивидуальную и надындивидуальную реальность. Эта особого рода реальность, несводимая к другим ее видам, включена в универсальный природный порядок. Социальная реальность столь же устойчива и основательна, как все другие виды реальности, и, соответственно, так же как и они, развивается по определенным законам.

На естественно возникавший вопрос о природе этой социальной реальности Э. Дюркгейм прямого ответа не давал. Но так как он с самого начала своей научной деятельности настаивал на духовном характере всех социальных явлений (включая экономические), то получалось, что эта реальность была в сущности духовной. Объяснить, каким образом духовная реальность могла быть независимой от сознания людей, Дюркгейм оказался не в состоянии. И в результате, начав с резкой критики психологизма, с подчеркивания внешнего и принудительного характера социальных фактов, он в последующем все в большей и большей степени стал склоняться к психологическому их объяснению.

Попытки преодолеть субъективизм в понимании душевной жизни как основы общества вели некоторых обществоведов к объективному идеализму и даже к религии. Примером может послужить сочинение русского религиозного философа Семена Людвиговича Франка (1877–1950) «Духовные основы общества. Введение в социальную философию» (1930). Утверждая, что «общественная жизнь по самому своему существу духовна, а не материальна», С. Л. Франк в то же время подвергал критике «социальный психологизм»[22]. Конечный его вывод состоял в том, что «общественное бытие в целом есть как бы система божеств или божественных сил, некий пантеон, в котором выражается данная стадия или форма человеческого отношения к Божеству…»[23].

Ясно, что для настоящего ученого подобного рода выводы совершенно неприемлемы. Он с неизбежностью должен искать иное объяснение целостности общества. Стремление найти действительно объективную основу общества издавна толкало мыслителей, придерживавшихся социологического реализма, к поискам полного или почти полного тождества между обществом и животным организмом, к стремлению уподобить общество биологическому организму.

В 70-х гг. XIX в. в социологии появляется своеобразная школа, пытающаяся не просто провести аналогию между обществом и биологическим организмом, но в значительной степени, если не полностью, отождествить их, по крайней мере, уподобить первое второму. Довольно радикальным в этом отношении был российский социолог П. Ф. Лилиенфельд (1829–1903). Завершая первую часть своей работы «Мысли о социальной науке будущего. Человеческое общество как реальный организм» (СПб., 1872; М., 2012; в 1873–1881 гг. вышло расширенное издание этой работы на немецком языке в 5 томах), он писал: «В ней мы поставили своей задачей показать, что человеческое общество составляет в сущности такое же реальное существо, как все прочие организмы природы, и что вся разница между сими последними и социальными организмами заключается лишь в степени совершенства»[24].

Несколько менее радикальным был французский социолог Р. Вормс (1869–1926). Последний в работе «Организм и общество» (рус. перевод: «Общественный организм», СПб., 1897; М., 2012) утверждал: «Анатомия, физиология и патология обществ воспроизводят, – в больших размерах и с важными добавлениями и изменениями, но все же на той же основе – анатомию, физиологию и патологию организмов… Законы, управляющие членами общественного тела, отчасти, по крайней мере, сходны с законами, управляющими клетками организма. Следовательно, все в обществе, элементы и законы, подобно – не говорим, разумеется, тождественно – тому, что мы находим в теле отдельного человека»[25].

Самую умеренную позицию среди представителей этой школы занимал французский социолог А. Фулье (Фуйе) (1838–1912). Вот что мы читаем в его работе «Современная социальная наука» (1880; рус. перевод: «Современная наука об обществе», М., 1895; 2007): «Выше мы видели спор, поднимающийся по поводу этого основного вопроса: есть ли общество организм? Одни указывают на сходство, другие – на различия; первые отвечают на вопрос полным утверждением, вторые – абсолютным отрицанием. Но есть, кажется, средство примирить обе стороны: это принять в соображение, что сходства оправдывают, как мы уже указали, название организмов, даваемое обществам, а различия оправдывают установление особого класса организмов, составляющих новую группу в естественной истории»[26].

Кроме указанных выше лиц, к данной школе принадлежали немецкий экономист А. Э. Шеффле (1831–1903), написавший четырехтомный труд «Строение и жизнь социальных тел» (1875–1878), и французский ученый В. А. Эспинас (1844–1922) с его известной в то время книгой «Общества животных» (1875; рус. перевод: «Социальная жизнь животных», М., 1882).

Школа эта получила название органической. Но термин «органическое направление» иногда употребляется для обозначения всего течения, сторонники которого рассматривают общество как единое целостное образование. И если органическая школа в первом смысле очень скоро потеряла популярность, то органическое направление в конце концов восторжествовало в общественной науке. Причина краха органической школы заключалась в том, что она ровным счетом ничего не объясняла.

Не будем продолжать рисовать эту грустную картину. Это происходило в недавнем прошлом и происходит сейчас, когда проблема в принципе уже давно решена, когда уже давно существует материалистическое понимание истории и общества.

Все очень похоже на ту совершенно невероятную ситуацию, которая могла бы сложиться в науке, если бы подавляющее большинство ученых отказалось принять учение Коперника и продолжало вплоть до наших дней усердно разрабатывать систему Птолемея. Ясно, что астрономическая (и не только астрономическая) наука в таком случае оказалась бы в полном тупике. Что-то очень похожее произошло в истории западноевропейской философии второй половины XIX в. и XX в. Подавляющее большинство философов и теоретически, и практически почти полностью игнорировало открытия, сделанные диалектическим материализмом.

6. Марксистский социологический реализм

Исторический материализм возник не где-то в стороне от общего развития мировой философской и обществоведческой мысли. Он появился как ответ на те вопросы, которые уже давно стояли перед нею. Его возникновение было результатом длительных и трудных поисков, опиравшихся на все достижения философии и общественных наук.

Раскрывая значение создания материалистического понимания общества и истории, а также и других открытий К. Маркса, В. И. Ленин писал: «История философии и история социальной науки показывают с полной ясностью, что в марксизме нет ничего похожего на “сектантство” в смысле какого-то замкнутого, закоснелого учения, возникшего в стороне от столбовой дороги развития мировой цивилизации. Напротив, вся гениальность Маркса состоит именно в том, что он дал ответы на вопросы, которые передовая мысль человечества уже поставила. Его учение возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социа-лизма»[27].

К. Маркс был одним из величайших теоретиков политической экономии. Он прекрасно знал современное ему капиталистическое общество. Ему, как и большинству тогдашних экономистов, было совершенно ясно, что капиталистические экономические рыночные отношения существуют независимо от сознания и воли людей, живущих в системе этих отношений, и определяют их сознание и волю. Капиталистический рынок есть не что иное, как общественная форма, в которой идет производство материальных благ. Капитализм представляет собой прежде всего определенную систему общественного производства и тем самым определенный тип общества.

В Средние века такой системы общественного производства не было, но производство существовало. Люди и в это время создавали общественный продукт, но по-другому. Если при капитализме основным создателем общественного продукта был наемный рабочий, то в Средние века – зависимый от феодала крестьянин. В Средние века тоже существовали экономические отношения, но иные, чем при капитализме, – отношения феодальные. И эти феодальные отношения были столь же объективными, как и капиталистические, и тоже определяли сознание и волю людей, живущих в системе данных отношений. Иначе говоря, и здесь также существовала определенная система общественного производства, но качественно иная, чем капиталистическая. И эта экономическая система определяла тип общества.

В античную эпоху основным производителем был не наемный рабочий и не феодально-зависимый крестьянин, а раб. Система рабовладельческих экономических отношений была общественной формой, в которой в ту эпоху шло производство. И эта качественно отличная и от капиталистической, и от феодальной система общественного производства определяла тип общества.

Таким образом, для каждой из трех всемирно-исторических эпох развития классового, цивилизованного общества – античной, средневековой и новой – прежде всего было характерно существование определенной экономической системы: для первой – рабовладельческой, для второй – феодальной, для третьей – капиталистической. Смена экономических систем лежала в основе смены типов общества и тем самым исторических эпох.

К. Маркс не ограничился констатацией этого факта. Им было сделано важное обобщение. Человек качественно отличается от всех животных. И это различие прежде всего состоит в том, что животное только приспосабливается к среде, присваивает при помощи органов своего тела вещи, порожденные природой, а человек преобразует среду, создает вещи, которых в природе не существует. Основной признак человека – производство материальных благ.

И это производство всегда происходит в определенной общественной форме, которую образует система социально-эконо-мических отношений определенного типа. Существует несколько качественно отличных типов социально-экономических (производственных) отношений, и, соответственно, несколько качественно отличных друг от друга их систем, которые в последующем получили название общественно-экономических укладов (рабовладельческий, феодальный и т. п.). Каждая такая система социально-экономических отношений является общественной формой, в которой происходит процесс производства. Производство, взятое в опре­деленной общественной форме, есть не что иное, как определенный спо­соб производства (рабовладельческий, феодальный и т. п.). Способов производства, то есть качественно отличных видов общественного производства, существует столько, сколько существует общественно-экономических укладов.

Но самый важный из вопросов, вставших перед К. Марксом, состоял в том, почему в ту или иную эпоху существует именно этот, а не другой способ производства, и почему в историческом развитии одни способы производства сменяются другими, что лежит в основе смены способов производства. Это был тот роковой вопрос, который, правда, не в такой, а в иных формах вставал перед его предшественниками и на который они не смогли дать ответа.

К. Маркс и Ф. Энгельс жили в XIX в. В Европе в то время сосуществовали капиталистические и некапиталистические социо-исторические организмы. На глазах этих мыслителей в Европе развертывался промышленный переворот и происходили социальные революции. Везде, куда проникала машинная индустрия, рушились феодальные и иные докапиталистические отношения, некапиталистические социоисторические организмы превращались в капиталистические.

На этой основе были сделаны важные выводы. Каждая система экономических отношений была общественной формой, в которой шел процесс создания материальных благ. Общественный продукт создавался определенной силой, которую составляли работники, вооруженные средствами труда. Эти люди вместе со средствами труда, которые они приводили в движение, составляли производительные силы общества. И бросалось в глаза, что в разные эпохи разными были не только системы экономических отношений, но и производительные силы общества. Одной производительной силой были люди, вооруженные каменными топорами, иной – люди, которые создавали нужные им вещи с помощью железных орудий, и совсем другой – люди, которые использовали в своей производственной деятельности машины, приводимые в действие паром. Разные стадии производства отличались друг от друга не только типами экономических отношений, но и уровнем развития производительных сил.

Отсюда был сделан вывод о зависимости типа существующих в обществе социально-экономических отношений от уровня развития его производительных сил. Уровень производительных сил общества определяет существующую в нем систему социально-экономических (производственных) отношений. Изменение производительных сил общества рано или поздно ведет к тому, что одна система экономических отношений сменяется качественно иной их системой. А вместе с тем меняется и тип общества.

К выводу о том, что система социально-экономических отношений определяет сознание и волю людей, в явной или неявной форме некоторые мыслители пришли еще до Маркса. Но никто из них не мог объяснить, почему эти отношения являются именно такими, а не иными.

К. Маркс впервые нашел объективную, не зависящую от сознания и воли людей основу социально-экономических отношений – уровень развития производительных сил. И тем самым они впервые выступили у него как отношения объективные и только объективные, как отношения, определяющие сознание и волю людей и в то же время ни прямо, ни косвенно не зависящие от их сознания и воли. Так, наконец, было открыто объективное социальное бытие, так марксизмом наконец-то была решена проблема, над которой бились целые поколения мыслителей.

К. Маркс, исходя из материалистической традиции, называл открытое им объективное социальное бытие просто общественным бытием, подчеркивая тем самым его первичность по отношению к общественному сознанию.

Словосочетание «общественное сознание» имеет два несколько отличающихся значения. Первое – совокупность всех вообще представлений людей о мире, включая их знания о природе. Это общественное сознание в широком смысле. Второе значение словосочетания «общественное сознание» – представления людей исключительно лишь об общественных явлениях. Это общественное сознание в узком смысле можно назвать социарным сознанием.

Говоря о первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию, К. Маркс, разумеется, имел в виду общественное сознание в узком смысле этого слова. Объективное социальное бытие, то есть система социально-экономических отношений, определяет взгляды и представления людей об обществе, их волю и их действия, а тем самым и все прочие общественные отношения. Эти последние, возникнув, тоже существовали вне сознания, и в этом смысле их система также представляла собой социальное бытие, но только иного рода, чем бытие социально-экономических отношений. Социально-экономические отношения существовали не только вне сознания, но и независимо от сознания. Они были объективными и только объективными. Прочие же общественные отношения, существуя вне сознания, в то же время зависели от него. Эти отношения создавались людьми, которые в своей деятельности руководствовались сознанием и волей. Эти отношения были производными от воли людей, то есть волевыми. Волевые общественные отношения вместе с их узлами, которые именуются институтами, учреждениями и т. п., образовывали не объективное социальное бытие, как система социально-экономи-ческих отношений, а субъективно-объективное бытие.

Таким образом, в обществе (в отличие от природы) существует два качественно отличных вида бытия. Первый вид – существующее вне и независимо от сознания и воли, то есть объективно существующее. Таким бытием являются только социально-экономи-ческие отношения. Именно этот вид реальности имел в виду К. Маркс, говоря об общественном бытии. Второй вид – существующее вне сознания и воли людей, но зависящее от сознания и воли. Эти два вида социальной реальности были названы выше соответственно объективным социальным бытием и субъективно-объек-тивным социальным бытием.

Как уже указывалось, К. Маркс пользовался только термином «общественное бытие», причем применительно лишь к объективному социальному бытию. Особого термина для обозначения субъективно-объективного социального бытия у него не было. Но не различая эти два вида социальной реальности терминологически, он различал их по существу. Когда он рассматривал исключительно лишь отношения между объективным социальным бытием и социарным сознанием, то использовал термины «общественное бытие» и «общественное сознание». Он здесь просто подчеркивал, что общественное бытие первично по отношению к общественному сознанию, представляет собой объективный источник общественных идей.

Когда же речь у него заходила об отношении объективного общественного бытия к социарному сознанию и субъективно-объективной социальной реальности, вместе взятым, то становилось ясным, что термин «общественное бытие» здесь не работает. Ведь субъективно-объективная социальная реальность представляла собой не что иное, как особый вид бытия. Отношения объективного социального бытия и субъективно-объективного социального бытия были отношениями двух видов общественной реальности, первый из которых был фундаментом, основой другого.

Поэтому неизбежным было появление еще двух новых понятий – базис и надстройка. По отношению к социарному сознанию и субъективно-объективному социальному бытию, вместе взятым, объективное социальное бытие выступало как их базис, а тем самым и как фундамент всего общества в целом, социарное же сознание и субъективно-объективное бытие, вместе взятые, – как над-стройка над этим базисом.

Выше уже говорилось о двух видах объективного бытия в природном мире: самобытия и въинобытия, материального и объектального. Все связи, отношения в природе объективны, но нематериальны: они объектальны, существуют не самостоятельно, а только в материальных явлениях, предметах и процессах. Объектальными являются и все общественные отношения. Но в силу специфики своего основного материального носителя – практической деятельности людей, которая не только материальна, но идеальна, – они в ряде аспектов отличаются от натуробъектальных отношений. Создание материалистического понимания общества и истории помогает разобраться в их особенностях.

Прежде всего стало ясным, что существует два вида социообъектальных отношений. Первый вид – связи, которые являются объективными и только объективными. Они возникают и существуют вне и независимо от сознания и воли людей. Их можно назвать объективно-объекталъными, или, короче, объектобъектальными отношениями. Такими связями являются социально-экономичес-кие. Очень своеобразно их отношение к сознанию. Натуробъектальные связи первичны по отношению к сознанию только в том смысле, что они отражаются в сознании, где возникают их образы. Объектобъектальные же отношения порождают обыденное социарное сознание, житейское социарное сознание является прежде всего продуктом этих отношений и только тем самым их отражением. В данном аспекте система объектобъектальных отношений выступает как своеобразная субстанция, как какой-то особенный вид материи. С этим и связана характеристика этих отношений не просто как объективных, а как материальных, которая встречается в трудах классиков марксизма. И эта своеобразная объектальная «субстанция» находится в постоянном движении. Идут чисто социальные объективные и только объективные объектальные процессы.

С созданием материалистического понимания общества и истории стало ясным, что система социально-экономических отношений существует объективно, а тем самым объективно существует и общество, фундаментом которого она является.

Второй вид социообъектальных отношений – связи надстроечные, которые существуют вне сознания людей, но создаются людьми в соответствии с их сознанием и волей и тем самым зависят от последних. Их можно назвать субъективно-объективными объектальными (короче, субъектобъектальными) или волевыми объектальными (короче, волеобъектальнми) отношениями. Их существование не противоречит тезису о бытии общества в целом как объективного целого. Они ведь не только субъективны, но и объективны. И их объективность не исчерпывается их бытием вне сознания. Они объективны еще и в том смысле, что их природа определяется не социарным сознанием, взятым самим по себе, а характером объектобъектальных отношений, которые детерминируют это сознание.

Совокупность социально-экономических отношений не просто основа общества. Она – система социальных скреплений. Социально-экономические отношения – это отношения распределения, обмена и перераспределения созданного обществом продукта между его членами. Чтобы существовать, каждый человек должен получать долю общественного продукта. Эта доля должна стать для него своей, быть им присвоенной, войти в его ячейку присвоения. Высшей формой присвоения является собственность, низшей – пользование.

Распределение есть переход, поступление общественного продукта в ячейки присвоения любого из существующих типов: собственности, владения, распоряжения или пользования, обеспечивающее употребление этого продукта либо для личного потребления, либо для производства и тем самым существования людей и общества в целом. Это – движение продукта, причем движение не физическое, а социальное, которое может сопровождаться, а может не сопровождаться физическим его перемещением.

Другой, более поздней формой социального движения вещей является обмен – переход вещей из собственности (или владения или распоряжения) одних лиц в собственность (а также владение или распоряжение) других, то есть из одних ячеек собственности (или владения и распоряжения) в другие подобные же ячейки, возмещаемый встречным движением равных по ценности предметов или их знаков (бумажных денег, например). Обмен в принципе всегда должен быть эквивалентным. В результате его меняется предметное наполнение ячейки собственности (владения и распоряжения), но не общий объем содержащейся в нем доли общественного продукта.

Если же после завершения распределения общественного продукта в ходе последующего социального движения вещей происходит изменение размеров (уменьшение или увеличение) доли, поступившей первоначально в ячейку собственности (владения, распоряжения), перед нами предстает еще один процесс социального движения вещей – перераспределение. Он, как и обмен, появляется в обществе не сразу. Это более позднее явление. Перераспределение, как и другие процессы социального движения вещей (распределение и обмен), проявляется в человеческих действиях.

Социальное движение вещей (распределение, обмен и перераспределение) всегда происходит в рамках особой системы общественных отношений – отношений распределения, обмена и перераспределения, или отношений присвоения, высшим видом которых являются отношения собственности.

Система объективных социально-экономических отношений по своей сути есть сеть каналов, по которым идет непрерывное социальное движение материальных благ, постоянная циркуляция общественного продукта. Это социальное движение вещей и связывает воедино людей, превращает их совокупность в единое целое, в социоисторический организм[28].

[1] Подробно см.: Семенов Ю. И. Философия истории. Общая теория исторического процесса. М., 2013. С. 21–44.

[2] Кареев Н. И. Введение в изучение социологии. СПб., 1897. С. 103. См. также: С. 104.

[3] Вебер М. Основные социологические понятия / М. Вебер // Избранные произведения. М., 1990. С. 614.

[4] Хайек Ф. А. фон. Познание, конкуренция и свобода / Ф. А. фон Хайек // Антология сочинений. СПб., 1999. С. 43.

[5] Мизес Л. фон. Теория и история. М., 2001. С. 183.

[6] Там же. С. 187.

[7] Там же.

[8] Кареев Н. И. Указ. соч. С. 295–296.

[9] См.: Хайек Ф. А. фон. Указ соч. С. 39–43.

[10] Подробнее см.: Семенов Ю. И. Введение в науку философии. Кн. 2. Вечные проблемы философии. М., 2013. С. 120–123, 143–146, 219–264.

[11] См.: Ильенков Э. В. Проблема идеального // Вопросы философии. 1979. № 6. С. 136.

[12] Спенсер Г. Социальный организм / Г. Спенсер // Научные, политические и фило-софские опыты. СПб., 1866. Т. I. С. 427.

[13] Его же. Основания социологии. СПб., 1898. С. 284.

[14] Хвостов В. М. Нравственная личность и общество. М., 1911.

[15] Он же. Теория исторического процесса. Очерки по философии и методологии истории. М., 1914. С. 183.

[16] Там же. С. 183–184.

[17] Лучицкий И. В. Отношение истории к науке об обществе // Знание. 1875. № 1. С. 32.

[18] Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. M., 1993. Т. 1. С. 43, 47.

[19] См.: Маркс К. Введение / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. 2-е изд. Т. 12. С. 712; Он же. Капитал. Т. 1 / К. Маркс, Ф. Энгельс // Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 11; Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов? / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. Т. 1. С. 167–168; Его же. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. Т. 1. С. 430.

[20] Каутский К. Аграрный вопрос. М., 2012. С. 212. См. также: Его же. Этика и материалистическое понимание истории. М., 2003. С. 84–86.

[21] См.: Семенов Ю. И. Категория «социальный организм» и ее значение для исторической науки // Вопросы истории. 1966. № 8. С. 88–106.

[22] Франк С. Л. Духовные основы общества. Введение в социальную философию // Русское зарубежье. Из истории социальной и правовой мысли. Л., 1990. С. 317–318.

[23] Там же. С. 330.

[24] П. Ф. Лилиенфельд. Мысли о социальной науке будущего. СПб.,1872. С. 401.

[25] Вормс Р. Общественый организм. СПб., 1897. С. 2–3.

[26] Фуллье А. Современная социальная наука. М., 1895. С. 113–114.

[27] Ленин В. И. Три источника и три составные части марксизма / В. И. Ленин // Полн. собр. соч. Т. 23. С. 40.

[28] Подробнее обо всем этом см.: Семенов Ю. И. Происхождение и развитие экономики. От первобытного коммунизма к обществам с частной собственностью, классами и государством (древневосточному, античному и феодальному). М., 2014. С. 21–40.

Реальность социальная | Понятия и категории

РЕАЛЬНОСТЬ СОЦИАЛЬНАЯ — особая, нередуцируемая форма существования человеческой реальности, специфику которой составляет совместное бытие индивидов в организованных социальных формах. Реальность социальная — это то во внеиндивидульной жизнедеятельности людей, что не сводится к простой равнодействующей их индивидуальностей. Это наиболее широкий социальный феномен, органическое целое, состоящее из совокупности институтов, норм, ценностей, моделей поведения.

Методологически реальность социальная интерпретировалась по-разному, что имеет долгую историю. Так, на ранней стадии существования социологии как самостоятельной науки возникла так называемая органическая школа (Г. Спенсер, А. Шеффле, А. Эспинас и др.), представители которой интерпретировали реальность социальную как своего рода организм, работающий по аналогии с биологическим.

Э. Дюркгейм предложил свою парадигму понимания реальности социальной как стоящей над индивидом могущественной силы, как системы, обладающей непреодолимой силой принуждения по отношению к индивиду. Методологическим принципом построений Дюркгейма был принцип так называемого социологизма, согласно которому социальное должно объясняться из социального же, без привлечения других: физических, экономических и прочих реальностей. Реальность социальная для Дюркгейма нечто гораздо большее, чем просто совокупность индивидов. Это, прежде всего, ценности, наделенные сакральной значимостью, и такое «социально сакральное» господствует в сознании индивидов. Реальность социальная существует и развивается по своим законам, оборачиваясь к индивидам той своей гранью, которую можно назвать социальным детерминизмом: общество властвует над индивидом, заполняя его сознание своими идеями и образами.

Функционализм рассматривает реальность социальная как самоорганизующуюся систему, все части которой выполняют те или иные функции, направленные на сохранение и жизнеспособность целого. С этой точки зрения, целое полностью определяет части, реальность социальная всецело детерминирует жизнь и сознание индивидов. В дальнейшем идеи функционализма получили развитие в рамках структурного функционализма Т. Парсонса, рассматривавшего общество как систему, состоящую из подсистем. Если попытаться охарактеризовать парадигму функционализма в целом, то она состоит в видении реальности социальной как самовоспроизводящегося целого, утверждающего себя в этом качестве, сопротивляясь деструктивному влиянию внешней среды.

К функциональному подходу примыкает интегративное понимание реальности социальной П.А. Сорокина, рассматривающего ее как продукт взаимодействий: «Общество, или коллективное единство как совокупность взаимодействующих людей, отличная от простой суммы взаимодействующих индивидов, существует. В качестве такой реальности оно имеет ряд свойств, которых нет и не может быть в сумме изолированных индивидов. Но, вопреки реализму, общество существует не «вне» индивидов и «независимо» от них, а лишь как система взаимодействующих единиц, без которых и вне которых оно немыслимо и невозможно…»

В основе конфликтологического подхода лежит представление о динамическом характере реальности социальной. Для конфликтологов суть реальности социальной — это борьба, непрекращающийся конфликт. Р. Дарендорф, например, считает, что основной социальный конфликт фокусируется вокруг власти. К конфликтологическим теориям реальности социальной можно отнести и известную всем нам теорию классовой борьбы К. Маркса. Это классический пример конфликтологического подхода, за исключением того, что в конечном счете марксистское понимание реальности социальной имеет утопическую, выходящую за пределы конфликтологической парадигмы, направленность.

В символическом интеракционизме (Ч. Кули, Дж. Мид, Г. Блумер) реальность социальная рассматривается как сеть символических значений, которая не статична, а динамична, и творится людьми в процессе социального взаимодействия. В этой парадигме доминирует представление об изменчивости реальности социальной, которая не сводится к застывшим структурам, а ежеминутно возникает заново, перекраивается, течет в потоке времени вслед за изменениями в символических значениях, происходящими спонтанно по ходу взаимодействия.

Современные социологи Н. Луман, Ю. Хабермас и другие отмечают недостаточность и ограниченность дискурсивного познания реальности социальной как таковой. Хабермас говорит о «незавершенном проекте» современного общества, определяемом дискурсивной моделью, нагруженной гуманистическим контекстом. Согласно Луману, имеется некий зазор между дискурсивной идеальной концепцией — «незавершенным проектом» — общества и эмпирической реальностью социальной. Познание последней является частью системы и представляет собой самоописание общества, его подсистему.

Согласно А. Турену реальность социальная может исследоваться, только если разложить ее на множество полей. Ее нельзя понимать как тот или иной социальный строй, а следует видеть в нем реальные процессы социальные действия. Подход Турена абсолютно динамичен, и реальность социальная для него — это не система социальных институтов, а власть, переплетение влияний и конфликтов. Это не только воспроизводство институтов и отношений, но и непрерывное самотворение. Реальность социальная сама себя творит, сама за собой наблюдает, социология образует как бы ее зеркало.

Ю.Г. Волков, В Н. Нечипуренко

Социологический словарь / отв. ред. Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичев. М, 2014, с. 387-388.

Литература:

Сорокин П.А. Система соц-и. Т. 1. М., 1993; Резник Ю.М. Введение в соц. теорию. Соц. эпистемология. М., 1999; Общая соц-я: Учеб. пособие / Под общ. ред. А. Г. Эфендиева. М., 2000; Соц-я. Основы общей теории / Отв. ред. Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичев. 2-е изд. М., 2008.

Понятие социальной структуры: попытка обобщения :: Федеральный образовательный портал

Ольга Александровна Хасбулатова, Лариса Станиславовна Егорова

Социологические исследования. 2002.  № 11. С. 48-54. 

[Статья]

Мелвин Л. Кон, Валерий Хмелько, Владимир Ильич Паниотто, Хо-Фунг Хунг

Социология: теория, методы, маркетинг. 2005.  No. 3. P. 24-64. 

[Статья]

В. М. Степаненкова

Социологические исследования. 1994.  № 5. С. 141-142. 

[Статья]

Войцех Заборовский

Социология: теория, методы, маркетинг. 2005.  No. 1. P. 8-35. 

[Статья]

Михаил Николаевич Руткевич

Социологические исследования. 1997.  № 7. С. 3-19. 

[Статья]

Отто Рудольфович Лацис, Дмитрий Е Фурман, В.Н. Дахин, Юрий Андреевич Красин, Виктор Леонидович Шейнис, М. Мендрас, Алла Евгеньевна Чирикова, Татьяна Евгеньевна Ворожейкина, Владимир Александрович Мау, А.Н. Клепач, Ростислав Исаакович Капелюшников, Илья Борисович Левин, Теодор Шанин, Галина Николаевна Соколова, Татьяна Михайловна Малева, Наталья Евгеньевна Тихонова, Людмила Александровна Беляева, Елена Ростиславовна Ярская-Смирнова, Анна Адриановна Темкина, Павел Васильевич Романов, Светлана Григорьевна Айвазова, Елена Андреевна Здравомыслова, Лилия Николаевна Овчарова, Алексей Георгиевич Левинсон, Владимир Валентинович Бабашкин, Юрий Александрович Левада, Г.И. Мирский, Виктор Михайлович Воронков, Лев Дмитриевич Гудков, Борис Владимирович Дубин, Владимир Валентинович Лапкин, Владимир Игоревич Пантин, Владимир Сергеевич Малахов, Андрей Григорьевич Здравомыслов, О.Ю. Малинова, Леокадия Михайловна Дробижева, Эмиль Абрамович Паин, В.В. Амелин, Николай Иванович Лапин, Сергей Александрович Магарил, Сергей Петрович Перегудов, Давид Львович Константиновский, М.И. Левина, Виктор Васильевич Лунеев, Сергей Анатольевич Пашин, Юрий Валерьевич Латов, Анатолий Григорьевич Вишневский, В.Т. Логинов, В.В. Журавлев, А.В. Гордон, В.П. Данилов, Николай Алексеевич Косолапов, Марат Алексадрович Чешков, Никита Евгеньевич Покровский, Олег Николаевич Яницкий, Кирилл Георгиевич Холодковский, Ирина Станиславовна Семененко, Борис Андреевич Грушин, Владимир Александрович Ядов, Владимир Леопольдович Каганский, Светлана Георгиевна Кирдина, Марина Андриановна Шабанова, Илья Ефимович Штейнберг, Артемий Владимирович Магун

[Книга]

Современные общества: понятие, своеобразие, типология

С докладами выступят известные ученые МГУ имени М.В. Ломоносова, ИФ РАН и ИС РАН.

Желающие принять участие могут связаться с кафедрой по электронной почте: [email protected] или по телефону: (495)939-19-40

 

Аннотация конференции:

Существует большое многообразие принципов классификаций и типизаций современных обществ, и всякое притязание на создание социальной теории использует или создает свою собственную. При этом и само понятие современности требует прояснения, поскольку и оно выступает принципом классификации: деления на современные, традиционные, постсовременные общества.

В связи с этим организаторы конференции обратились к фундаментальной социально-онтологической проблеме. Как работают процедуры социальных классификаций и дефиниций в самой социальной реальности? Зависят ли они от реально существующих обществ, сообществ и институтов, так называемой субстанции социального (социальный реализм)? Или же таковые классификации и типизации являются всего лишь когнитивными инструментами, при использовании которых возникают некие теоретические фикции, не обнаруживающие своих коррелятов в социальной реальности самой по себе (социальный конструктивизм).

 В рамках этого общефилософского контекста организаторы конференции ставят следующие общие вопросы:

Способны ли наблюдатели относительно свободно выбирать ведущие различения (этносов/наций, цивилизаций/культур, общества/сообществ, интеракций/коммуникаций, действий/ожиданий, системы/функций) как основания для собственных теорий.

Создаются ли в рамках таких наблюдений идентичности, пусть и претендующие на роль реальных социальных институтов, но фактически выступающие всего лишь одной из сторон соответствующих дистинкций, используемых кабинетными теоретиками?

 

Насколько велика свобода наблюдателя в выборе его оптики и глубины фокуса при определении современных обществ? Рождаются ли социальная реальность в ходе научных описаний или в самой реальности должны быть обнаружены жесткие сцепления элементов (своего рода социальные атомы), которые уже невозможно свободно варьировать, комбинировать или попросту игнорировать в научных наблюдениях? И если такое «ядро социальной реальности» (А.Щюц) все-таки существует, то как возможно его фиксировать, определять, типизировать и систематизировать?

В связи с этой общей постановкой проблемы организаторы выносят на обсуждение следующие вопросы о принципах классификаций современных обществ:

1.​ Можем ли мы зафиксировать элементарные единицы современных обществ (своего рода «атомы» или «клетки»), ассоциирующихся по тем или иными основаниям (функциям, задачам) и этим создающие части социального целого (органы, организации, ассоциации индивидов, социальные системы)? Что может претендовать на роль таких элементов: индивиды, их действия, коммуникации, ожидания, нормы и ценности или что-то еще?

2.​ Есть ли в современном и очевидно дифференцированном обществе какая-то ведущая (доминирующая, интегративно более значимая или опережающая) сфера или подсистема (экономика? наука? политика? ), в рамках которой формируются базовые отношения так, что все остальные к ней подстраиваются, над ней надстраиваются или к ней приспосабливаются, т.е. выступают в виде догоняющих подсистем (Э. Дюркгейм) или надстройки (К. Маркс)? Или же все подсистемы следует признать равноправными и взаимно-автономными, вносящими собственный вклад в общественное разделение труда и функций?

3.​ Каковы действительно фундаментальные социальные демаркации, способные служить основой классификации современных обществ: структурно-функциональные? государственно-политические? цивилизационные или культурные? этно-национальные или религиозные?

4.​ Насколько глубоки границы между обособленными частями общества, будь это функциональные сферы (право, экономика, религия, образование и т.д.) или части мирового общества, отделенные государственно-политическими границами (страны или государства).

5.​ Существует ли мировое (глобальное) общество, как некая целостность, в рамках которой включенные общества могут рассматриваться лишь как интегрированные, подчиненные и субординированные образования? Или же онтологический приоритет следует отдать странам или государствам – независимым субъектам, свободно вступающим в международные отношения и кооперирующиеся на основании внутренним образом определяемых политик?

6.​ Каков статус временнЫх и философско-исторических классификаций и типизаций? Могут ли в современном обществе присутствовать «примитивные», «традиционные» и в этом смысле — «отстающие» и «не приспособленные к современности» формы социальности, сообществ, политически режимов? Или же следует исходить из принципов общей теории эволюции и признавать все существующие «формы социальной жизни» равно приспособленными (ведь в мире «живых систем» не наблюдается «плохо приспособленных» организмов)?

7.​ Возможна ли социальная теория, способная воспринять и объяснить исходя из собственной логики все наличные формы социальных классификаций? Или же социальные теории обречены оставаться «несоизмеримыми» (Т. Кун), поскольку зависят от собственной оптики и наблюдательного инструментария, используют одни ведущие различения и оставляют без внимания другие.

Социальная реальность | Philosophy Talk

Наша тема на этой неделе — социальные реалии. Я должен признать, что, когда я впервые поднял природу социальной реальности в качестве темы для эпизода Philosophy Talk, все нефилософы в нашей команде сказали «а?» Эта фраза явно не имеет большого значения для человека на улице. Но социальные реалии окружают нас повсюду. Подумайте о коктейльных вечеринках, футбольных матчах, бар-мицвах, политических митингах и даже о народах. Это все социальные реалии.

И в связи с этим стоит обратить внимание на обе части фразы «социальная реальность». Все, что я только что упомянул, действительно существуют. Они не являются плодом чьего-либо воображения; они настоящие. Действительно реально. Объективно реально. Но в то же время все они состоят из сущностей, по крайней мере, в определенном смысле. Коктейльные вечеринки существуют только потому, что группа людей собирается вместе и говорит: «У нас сейчас вечеринка». Люди просто как бы решают, что эти вещи будут существовать.И они существуют. Похоже на магию.

На самом деле это не волшебство, но это сбивает с толку. По сути, социальные реальности — это всего лишь творения человеческого разума. Не отдельные человеческие умы, а совокупность человеческих разумов. Вы не можете всем своим маленьким одиночеством создать социальную реальность. Попробуйте, и вы действительно получите что-то, что является лишь плодом вашего собственного воображения. Но соберите группу людей, позвольте им вместе упражнять свое воображение; пусть соглашаются; и престо, у вас новая социальная реальность.

Что, я полагаю, может сделать это немного похожим на магию, так это тот факт, что для создания социальной реальности нужны как минимум два ума. Если один ум не может этого сделать, почему два или более ума лучше, спросите вы. Ответ таков: социальные реалии по самой своей природе основаны на соглашении. Если группа людей соглашается создать клуб, тогда клуб существует. Если группа людей соглашается образовать нацию, значит, нация существует. И хотя клубы и нации — не что иное, как продукты человеческого согласия, они не плод нашего воображения.Конечно, они являются продуктом нашего воображения, но это настоящие продукты, а не просто вымысел. Как только мы соглашаемся с тем, что они существуют, они объективно реальны, как скалы и горы.

Такие вещи, как клубы и нации не только реальны, они действительно важны. Они имеют огромное влияние на нашу жизнь. Мы погружены во вселенную постоянно меняющихся социальных реалий. И они играют огромную роль как в определении того, как мы живем, так и в том, насколько хорошо мы живем. Наши самые ранние предки кормились в саванне и ютились в пещерах.Цивилизации возникали и падали, а вместе с ними и образ жизни. В ходе этих масштабных изменений в социальном мире биологический и физический миры тоже изменились, но не так радикально, а в основном более или менее прямым следствием изменений в социальном мире человека.

Итак, социальный мир влияет не только на то, как люди относятся друг к другу, но и на то, как мы взаимодействуем с остальным биологическим и физическим миром. Например, наука — это действительно сложное социальное мероприятие, с помощью которого люди коллективно стремятся понять физический, биологический и даже сам социальный мир.

Теперь научное понимание социального мира звучит неплохо. Но это также немного похоже на социологию, антропологию или, может быть, социальную психологию. Мы философы. Почему мы, философы, должны беспокоиться о социальном мире?

Ну, во-первых, мы хотим понять, как социальный мир возникает из мира природы.

Но подождите, вы собираетесь вмешаться. Вы начали с того, что сказали, что социальные реальности созданы человеческим разумом.Разве это не означает, что социальный мир вообще не возникает из мира природы? В каком-то смысле да; в каком-то смысле нет. То, что социальный мир не является частью без посторонней помощи, очевидно. Социальный мир полностью зависит от нас, людей, а не от слепых и безличных сил природы. Но в конечном итоге люди — это всего лишь части мира природы. Таким образом, способность человеческого разума создавать социальные реальности должна иметь свои корни в человеческой психологии, которая, в конечном счете, должна иметь свои корни в человеческой биологии, которая, в конечном счете, должна иметь свои корни в физике.

Это может показаться немного упрощенным. В конце концов, я начал говорить о силе человеческого разума создавать почти из ничего все разновидности новых социальных реальностей. А теперь я, кажется, предполагаю, что все сводится к химическим процессам мозга. Это определенно должно откуда-то прийти. Это не просто волшебство. Кроме того, даже животные обладают некоторой ограниченной способностью создавать социальные реальности. Безусловно, было бы хорошо понять, что именно вооружает человеческий разум для построения социальных реалий такого разнообразия и как эти человеческие способности эволюционировали из способностей более низкого уровня социальных животных,

Очевидно, здесь есть о чем подумать.К счастью для нас, в этой серии у нас был прекрасный гость — Джон Сирл из Беркли, автор книги «Создание социального мира».

Надо сказать, что эта программа была записана перед живой публикой в ​​Marsh Theater — на этот раз в Беркли, Калифорния. Как следствие, вы не сможете присоединиться к беседе в прямом эфире. Но вы можете присоединиться к нему здесь.

Реальность как социальная конструкция

Общество основано на социальном конструировании реальности. Что это значит? Рассмотрим что-то, что мы считаем «очевидным», например, средний балл.Помните, социологическая точка зрения заключается в том, чтобы сделать знакомое странным, верно? При поступлении в колледж, стипендии и многих других важных событиях, которые происходят в жизни, средний балл является фактором. Отчасти мы определяем академическую успеваемость по высокому среднему баллу. Учащийся с двумя отличными оценками (4,0) и двумя оценками (2,0) имеет средний балл 3,0. У ученика с четырьмя четверками (3,0) также средний балл 3,0. Точно ли это среднее значение отражает успеваемость студентов? Что делать, если один студент посещает уроки колледжа в старшей школе, а другой — все факультативные?

Если у студента высокий средний балл, ему могут быть вручены похвалы, такие как место в «списке почета» или «списке декана», и, как мы увидим, подобные социальные конструкции имеют очень реальные последствия для поступления в колледж, стипендий и т. Д. личность, а также то, как нас видят другие.Мы могли бы со временем выполнить роль ученика с высокими достижениями, как только это выражение согласуется с нашим самоощущением.

Социологи исследуют социальные конструкции реальности, поскольку они связаны с полом, расой и этнической принадлежностью, возрастом, экономическим классом, религией и другими факторами, составляющими наше социальное положение. На протяжении всей жизни мы все принимаем на себя различные роли, и наши социальные взаимодействия зависят от того, какие типы ролей мы принимаем на себя, с кем мы их принимаем, и от сцены, где эти взаимодействия происходят.

В этом разделе вы научитесь объяснять социальное конструирование реальности, определять роли и изучать, как люди воспринимают себя в социальном контексте.

Результаты обучения

• Объяснять социальное конструирование реальности, включая хабитуализацию
• Опишите, как люди представляют себя и воспринимают себя в социальном контексте

Социальное конструирование реальности

Рисунок 1. Кто мы? Какую роль мы играем в обществе? По мнению социологов, мы конструируем реальность через взаимодействие с другими людьми.В каком-то смысле наши повседневные взаимодействия похожи на действия актеров на сцене. (Фото любезно предоставлено Яном Левандовски / flickr)

Так же, как социализация в основном определяется миром и культурой вокруг нас, на наше восприятие мира также влияют внешние силы. Рассмотрим, например, свое собственное общество. Общество описывает группу людей, которые живут в определенной географической области, взаимодействуют друг с другом и разделяют общую культуру. Как вы думаете, как было «построено» ваше общество? Кто определился с соответствующими социальными нормами и поведением, которые формируют вашу реальность и опыт? Социологи понимают, что реальность конструируется социально, то есть люди формируют свой опыт через социальное взаимодействие.

В 1966 году социологи Питер Бергер и Томас Лакманн написали книгу под названием Социальное конструирование реальности . В нем они утверждали, что общество создается людьми и человеческим взаимодействием, что они называют хабитуализацией . Привыкание описывает, как «любое часто повторяющееся действие превращается в шаблон, который затем может быть… выполнен снова в будущем таким же образом и с теми же экономическими усилиями» (Berger and Luckmann 1966). Мы не только строим собственное общество, но и принимаем его таким, какое оно есть, потому что другие создали его до нас.На самом деле общество — это вопрос «привычки».

Например, ваша школа существует как школа, а не как еще одно здание, потому что вы и другие соглашаетесь, что это школа. Если ваша школа старше вас, она была создана с согласия других, которые учились до вас. В некотором смысле он существует на основе консенсуса, как предыдущего, так и текущего. Это пример процесса институционализации, акта внедрения конвенции или нормы в общество. Имейте в виду, что институт, хотя и социально сконструированный, все же вполне реален.

Другой способ взглянуть на эту концепцию — использовать известную теорему Томаса Уильяма I. и Дороти Томас, которая гласит: «Если люди определяют ситуации как реальные, они реальны по своим последствиям» (Thomas and Thomas, 1928). То есть поведение людей может определяться их субъективным построением реальности, а не объективной реальностью. Томасы использовали тематическое исследование психически больного заключенного, который считал, что его сокамерники говорили о нем, и физически нападали на них каждый раз, когда видел, как шевелятся их губы.Хотя другие заключенные не говорили о нем, это не имело значения, потому что ситуация (то есть сплетни, словесные оскорбления) была реальной для психически больного заключенного, а последствия (то есть физические нападения) были вполне реальными.

Рисунок 2. Сюжетная линия самоисполняющегося пророчества появляется во многих литературных произведениях, возможно, наиболее известной является история Эдипа. Оракул говорит Эдипу, что он убьет своего отца и женится на матери. Стараясь изо всех сил избежать своей судьбы, Эдип непреднамеренно исполняет ее.История Эдипа иллюстрирует один из способов участия членов общества в социальном конструировании реальности. (Фото любезно предоставлено Жаном-Антуаном-Теодором Жиру / Wikimedia Commons)

Подобно Бергеру и Лакманну в своем описании хабитуализации, Томасы утверждают, что наши моральные кодексы и социальные нормы создаются «последовательными определениями ситуации». Расизм или вера в то, что одна раса превосходит другую, — это социальная конструкция. В Соединенных Штатах расизм со временем определялся в законах и неоднократно интерпретировался судами.В деле Scott v. Sanford (1857) Верховный суд США заявил, что Дред Скотт, бывший раб, не является гражданином (или лицом, подпадающим под действие закона), и поэтому не может подать иск и быть признанным в федеральном суде. Сорок лет спустя (1896 г.) Суд поддержал законы о сегрегации в судебном процессе Плесси против Фергюсона , , и позорно постановил, что «отдельные, но равные» — это нормально. Гомер Плесси, который был на одну восьмую черных, купил билет первого класса на поезд в Луизиане, но был арестован и заключен в тюрьму за то, что сидел в машине «только для белых».Решение Плесси против Фергюсона не будет отменено до тех пор, пока не будет вынесено постановление Браун против Совета по образованию (1954 г.).

Социолог Роберт К. Мертон использовал фразу самоисполняющееся пророчество , чтобы описать, как даже ложная идея может стать правдой, если она будет реализована. Один из примеров, который приводит Мертон, — это «бегство из банка». Скажем, по какой-то причине некоторые люди ложно опасаются, что их банк скоро обанкротится. Из-за этого ложного представления люди бегут в свой банк и требуют сразу все свои деньги.Поскольку банки редко, если вообще когда-либо, имеют под рукой столько денег, у банка действительно заканчиваются деньги, что соответствует предсказаниям клиентов. Здесь реальность конструируется идеей. Примеры самоисполняющегося пророчества Мертона о банкротстве имели место в двух крупных международных аэропортах на противоположных сторонах страны (JFK в Нью-Йорке и LAX в Лос-Анджелесе) в течение двух недель друг от друга в 2016 году, когда люди писали в Твиттере и публиковали фотографии. ситуации активного стрелка. Хотя ни в одном из аэропортов не было стрельбы или активных стрелков, реакция правоохранительных органов и службы безопасности, а также тысячи напуганных путешественников были очень реальными по своим последствиям.

Символические интеракционисты предлагают другую линзу, через которую можно анализировать социальную конструкцию реальности. С теоретической точки зрения, сфокусированной на символах (таких как слова, жесты и артефакты), которые люди используют для взаимодействия, этот подход интересен тем, как люди интерпретируют эти символы в повседневных взаимодействиях. Например, мы можем испугаться, увидев человека с пистолетом, если, конечно, он не окажется полицейским. Интеракционисты также признают, что язык и язык тела отражают наши ценности.Достаточно выучить иностранный язык, чтобы знать, что не каждое английское слово можно легко перевести на другой язык. То же самое и с жестами. В то время как американцы могут распознать «большой палец вверх» как «великий», в Германии это будет означать «один», а в Японии — «пять». Таким образом, на наше построение реальности влияют наши символические взаимодействия и культурно-специфические знания.

Год без Интернета — по выбору?

Интернет предоставляет новую плодородную почву для понимания того, как создается или конструируется смысл и как эти реальности становятся нашим социальным миром.Американцы все чаще проводят часы бодрствования в Интернете; Согласно ежегодному отчету Surveying the Digital Future, проведенному исследователями из USC Annenberg, американцы проводят в сети 23,6 часа в неделю по сравнению с 9,4 часа в неделю в 2000 году, а домашнее использование выросло с 3,3 часов в неделю до 17,6 часов. в неделю за тот же период. Каковы последствия для семейной жизни, дружбы, потребительских привычек и того, как мы получаем новости? Как это меняет то, как мы видим себя и окружающих?

Послушайте выступление Пола Миллера на TEDx о том, как он на год ушел в офлайн.Что для него изменилось? Как он стремится найти баланс?

Подумай над

• Подумайте о самоисполняющемся пророчестве, которое вы испытали или исполнили. Основываясь на этом примере, согласны ли вы с теоремой Томаса? Есть ли какие-нибудь текущие события, которые мы могли бы лучше понять, применив теорему Томаса?
• Представьте себе год офлайн. Как вы думаете, как изменится или изменится ваша реальность?

Роли и представление себя

Задолго до появления Интернета социологи изучали, как люди взаимодействуют с обществом, как они представляют себя другим и, в свою очередь, воспринимаются.В наш цифровой век мы можем созерцать виды фотографий, размещаемых в Интернете, то, как другие реагируют на эти фотографии («сердечки», «большие пальцы», смайлики, комментарии и т. Д.), А затем то, как мы интерпретируем эти реакции. Этот тройной процесс коррелирует с концепцией Зеркального Я Кули 1902 года, в которой мы развиваем наше чувство Я, когда мы: 1) видим, как другие реагируют на нас, 2) интерпретируем эту реакцию (обычно как положительную или отрицательную) и 3) развивать чувство собственного достоинства на основе этих интерпретаций.

Статус и роли

Социологи используют термин status для описания ответственности и преимуществ, которые человек испытывает в соответствии со своим положением и ролью в обществе.Некоторым статусам присваивается , — те, которые вы не выбираете, например, сын, пожилой человек или женщина. Другие, называемые , получили статусы по выбору, например, бросившие школу, миллионер, заработавший самостоятельно, или медсестра. Как дочь или сын, вы занимаетесь другим статусом, чем сосед или служащий.

Как вы понимаете, люди используют разные типы поведения в повседневной жизни. Роли — это модели поведения, которые мы узнаем друг в друге и которые отражают социальный статус человека.В настоящее время, читая этот текст, вы играете роль ученика. Однако вы также играете и другие роли в своей жизни, например, «дочь», «соседку» или «служащую». Каждая из этих различных ролей связана с различным статусом.

Если от одной роли требуется слишком много, люди могут испытать ролевой штамм . Подумайте об обязанностях родителей: приготовление пищи, уборка, вождение, решение проблем, действия в качестве источника морального руководства — список можно продолжить. Точно так же человек может испытать ролевой конфликт , когда одна или несколько ролей противоречат друг другу.Родитель, который также работает полный рабочий день, может ежедневно сталкиваться с ролевым конфликтом. Когда в офисе наступает крайний срок, но больного ребенка нужно забрать из школы, что наступает раньше? Когда вы работаете над продвижением по службе, но ваши дети хотят, чтобы вы пришли на их школьный спектакль, что вы выберете? Быть студентом колледжа может противоречить тому, чтобы быть наемным работником, спортсменом или даже другом. Наши роли в жизни сильно влияют на наши решения и помогают формировать нашу идентичность.

Один человек может быть связан с множеством ролей и статусов. Даже отдельный статус, такой как «студент», имеет сложный набор ролей или набор ролей, связанных с ним (Merton 1957).

Представление себя

Конечно, невозможно заглянуть человеку в голову и изучить, какую роль он играет. Все, что мы можем наблюдать, — это внешнее поведение или ролевое исполнение. Ролевое исполнение — это то, как человек выражает свою роль. Социолог Эрвинг Гоффман представил идею о том, что человек подобен актеру на сцене.Назвав свою теорию драматургией , Гоффман полагал, что мы используем управление впечатлением , чтобы представить себя другим так, как мы надеемся быть воспринятыми. Каждая ситуация — это новая сцена, и люди исполняют разные роли в зависимости от того, кто присутствует (Goffman 1959). Подумайте о том, как вы ведете себя с коллегами по сравнению с тем, как вы ведете себя с бабушкой и дедушкой или на свидании вслепую. Даже если вы сознательно не пытаетесь изменить свою личность, ваши бабушка и дедушка, коллеги и свидание, вероятно, видят вас с разных сторон.

Смотри

Посмотрите следующее видео, чтобы узнать больше о концепции драматургического анализа Эрвинга Гоффмана и рассмотреть различные роли, которые вы играете на разных «этапах» своей жизни. Что вы делаете на переднем плане и что вы за кулисами?

Как и в пьесе, имеет значение и сеттинг. Если к вам на ужин пришла группа друзей, вы играете роль хозяина. Принято решение, что вы предоставите еду и места для сидения и, вероятно, останетесь с большой уборкой в ​​конце ночи.Точно так же ваши друзья играют роль гостей, и от них ожидается, что они будут уважать вашу собственность и любые правила, которые вы можете установить («Не оставляйте дверь открытой, иначе кошка вылезет»). В любой сцене между игроками должна быть общая реальность. В этом случае, если вы считаете себя гостем, а другие считают вас хозяином, скорее всего, возникнут проблемы.

Управление впечатлениями — важнейший компонент символического интеракционизма. Например, у судьи в зале суда есть множество «опор», чтобы создать впечатление справедливости, серьезности и контроля — например, ее мантия и молоток.Ожидается, что входящие в зал суда будут придерживаться создаваемой сцены. Только представьте себе, какое «впечатление» может произвести то, как человек одевается. Это причина того, что адвокаты часто выбирают прическу и одежду для свидетелей и обвиняемых в судебных заседаниях.

Рисунок 3. Янус, еще одна возможная «опора», изображенная с двумя головами, олицетворяет войну и мир. (Фото любезно предоставлено Fubar Obfusco / Wikimedia Commons)

Опять же, драматургический подход Гоффмана расширяет идеи Чарльза Кули и зеркального я .Мы представляем, как должны казаться другим, а затем реагируем на это предположение. Мы надеваем определенную одежду, укладываем волосы определенным образом, наносим макияж, используем одеколон и тому подобное — и все это с мыслью, что наше представление о себе повлияет на то, как другие воспринимают нас. Мы ожидаем определенной реакции и, если повезет, получаем желаемую и чувствуем себя хорошо. Но более того, Кули считал, что наше самоощущение основано на этой идее: мы представляем себе, как мы смотрим на других, делаем выводы, основанные на их реакции на нас, а затем развиваем наше личное самоощущение.Другими словами, реакция людей на нас подобна зеркалу, в котором мы отражаемся.

Смотри

Посмотрите это видео Khan Academy, чтобы узнать больше о зеркале Чарльза Кули.

Подумай над

• Опишите ситуацию, в которой вы пытались повлиять на восприятие вас другими? Как управление впечатлениями Гоффмана применимо к этой ситуации?
• Нарисуйте большой круг, а затем «разрежьте» круг на кусочки, как пирог, обозначив каждый кусок ролью или статусом, который вы занимает.Добавьте столько присвоенных и достигнутых статусов, сколько у вас есть. Не забывайте таких вещей, как владелец собаки, садовник, путешественник, студент, бегун, служащий. Сколько у вас статусов? В каких из них бывают ролевые конфликты?

Глоссарий

достигнут статус:

статус, который выбирает человек, например уровень образования или доход

присвоенный статус:

статус вне контроля человека, например пол или раса

драматургический подход:

метод, используемый социологами, при котором они рассматривают общество через метафору театрального представления

хабитуализация:

идея о том, что общество построено нами и теми, кто был до нас, и что ей следуют как привычке

Управление оттисками:

попытка контролировать или влиять на мнение других людей

зеркало себя:

наше отражение того, как мы думаем, что мы кажемся другим

ролей:

моделей поведения, отражающих социальный статус человека

набор ролей:

Массив ролей, привязанных к определенному статусу

конфликт ролей:

ситуация, когда одна или несколько ролей человека сталкиваются

ролевые исполнения:

выражение роли

ролевой штамм:

стресс, возникающий, когда от одной роли требуется слишком много

самоисполняющееся пророчество:

идея, которая становится реальностью, если действовать в соответствии с

общество:

Группа людей, живущих в определенной географической области, которые взаимодействуют друг с другом и разделяют общую культуру

статус:

обязанности и преимущества, которые человек испытывает в соответствии со своим положением и ролью в обществе

Теорема Томаса:

как субъективная реальность может побуждать события развиваться в соответствии с этой реальностью, несмотря на то, что изначально не поддерживалась объективной реальностью

(PDF) Понимание хода социальной реальности.

Приложение: Обзор некоторых методологических сомнений… 148

Экстедт, Х., & Фусари А. (2010). Экономическая теория и обществознание. Проблемы и исправления.

Лондон / Нью-Йорк: Рутледж

Ферреро Г. (1981). Мощность. Милан: Sugarco Edizioni

Fusari A. (1985). Проблемы анализа и интерпретации экономических, социальных и исторических процессов. Рим: CREF

Editions

Fusari, A. (2000). Человеческое приключение. Исследование путей людей и цивилизаций.

Рим: выпуски SEAM.

Фусари А. (2014). Методологические заблуждения в социальных науках. Переосмысление социальной мысли и социальных процессов.

Springer: Dordrecht, Heidelberg, New York, London

Fusari, A. & Reati. А. (2013), «Эндогенизирующие технические изменения: неопределенность, прибыль, предпринимательство. Долгосрочный взгляд на отраслевую динамику

». Структурные изменения и экономическая динамика (SCED) 24, 76-100

Hodgson, G. M. & T. Knudsen (2010).Гипотеза Дарвина. Поиск общих принципов социально-экономической эволюции

. Чикаго: Издательство Чикагского университета

Хьюм Д. (1997). Запрос о принципах морали. Rome / Bari: Laterza editions (с английским текстом)

Keynes, J.M. (1973; 1936). Общая теория занятости, процента и денег. Лондон: Macmillan

Lunghini G. (2015), Le frontiere delle teorie economiche. Я парадигма и история. Convegno Lincei su Frontiere

Mill J.S (1963) (In M. Robson (Gen. Ed.). Собрание сочинений Джона Стюарта Милля (33 тома).

Toronto University Press, Toronto

Montesquieu (1989), L’esprit de lois. Милан: Риццоли

Нельсон Р. и Винтер С.Г. 1983, Эволюционная теория экономических изменений. Кембридж, Массачусетс / Лондон: Belknap,

Harvard University Press

Нозик Р. (2000), Анархия, государство и утопия. Милан: Il Saggiatore Ockam, G. (1999)

Философ и политика. Милан: Рускони

Pasinetti, L.Л. (2007). Кейнс и кейнсианцы Кембриджа. «Революция в экономике», которую необходимо совершить.

Кембридж: Издательство Кембриджского университета

Пазинетти, Л. Л. (1992). Экономическая теория и институты. Конференция EAEPE в Париже Папа Франческо (2015),

Encyclic ‘Laudato si’, Edizioni San Paolo

Rawls, J. (1999). Теория справедливости. Милан: Фельтринелли и Кембридж (Массачусетс): The Belknap Press, Гарвардский университет

Ricardo, D. (1976). О принципах политической экономии и налогообложения.Милан: ISEDI

Sraffa, P. (1960), Производство товаров с помощью товаров, Кембридж: Cambridge University Press

Thom R. (1985). Modelli matematici della morfogenesi, Турин: Boringhieri Thucydides (1984),

Пелопоннесская война. Милан: Garzanti

Tocqueville A. (1992), De la démocratie en Amérique, Милан: Biblioteca Universale Rizzoli Walras, L. (1974). Elements

d’économie politique pure. Турин: UTET

Вебер М. (1974), Метод исторических и социальных наук.Турин: Эйнауди

Витт, У. (2009), Новизна и границы незнания в экономике, Журнал экономической методологии, т. 16, n ° 4

Заманьи, С., Скацциери, Р., и Сен, А. (2008) Рынки, деньги и история. Очерки в честь сэра

Дж. Хикса. Кембридж: Издательство Кембриджского университета

Понимание и изменение социального мира

До сих пор мы в основном обсуждали различия между обществами. Вместо того, чтобы обсуждать их проблемы и конфигурации, мы теперь исследуем, как возникло общество и как социологи рассматривают социальное взаимодействие.

В 1966 году социологи Питер Бергер и Томас Лакманн написали книгу под названием The Social Construction of Reality . В нем они утверждали, что общество создается людьми и человеческим взаимодействием, что они называют хабитуализацией. Привыкание описывает, как «любое часто повторяющееся действие превращается в шаблон, который затем может быть… выполнен снова в будущем таким же образом и с теми же экономическими усилиями» (Berger and Luckmann 1966). Мы не только строим собственное общество, но и принимаем его таким, какое оно есть, потому что другие создали его до нас.Фактически общество — это «привычка».

Например, ваша школа существует как школа, а не как здание, потому что вы и другие согласны с тем, что это школа. Если ваша школа старше вас, она была создана с согласия других до вас. В некотором смысле он существует на основе консенсуса, как предыдущего, так и текущего. Это пример процесса институционализации, акта внедрения конвенции или нормы в общество. Имейте в виду, что институт, хотя и социально сконструированный, все же вполне реален.

Другой способ взглянуть на эту концепцию — использовать известную теорему Томаса В.И. Томаса, которая гласит: «Если люди определяют ситуации как реальные, они реальны по своим последствиям» (Thomas and Thomas, 1928). То есть поведение людей может определяться их субъективным построением реальности, а не объективной реальностью. Например, подросток, которому неоднократно давали ярлык — «успевающий», «игрок», «бездельник», — может соответствовать этому термину, даже если изначально это не было частью его персонажа.

Подобно Бергеру и Лакманну в их описании хабитуализации, Томас утверждает, что наши моральные кодексы и социальные нормы создаются «последовательными определениями ситуации». Эта концепция определяется социологом Робертом К. Мертоном как самоисполняющееся пророчество. Мертон объясняет, что с самоисполняющимся пророчеством даже ложная идея может стать правдой, если она будет реализована. Один из примеров, который он приводит, — это «массовый захват». Скажем, по какой-то причине некоторые люди ложно опасаются, что их банк скоро обанкротится.Из-за этого ложного представления люди бегут в свой банк и требуют сразу все свои деньги. Поскольку банки редко, если вообще когда-либо, имеют под рукой столько денег, у банка действительно заканчиваются деньги, что соответствует предсказаниям клиентов. Здесь реальность конструируется идеей.

Символические интеракционисты предлагают другую линзу, через которую можно анализировать социальную конструкцию реальности. С теоретической точки зрения, сфокусированной на символах (таких как язык, жесты и артефакты), которые люди используют для взаимодействия, этот подход интересен тем, как люди интерпретируют эти символы в повседневных взаимодействиях.Например, мы можем испугаться, увидев человека, держащего пистолет, если, конечно, он не окажется полицейским. Интеракционисты также признают, что язык и язык тела отражают наши ценности. Достаточно выучить иностранный язык, чтобы знать, что не каждое английское слово можно легко перевести на другой язык. То же самое и с жестами. В то время как американцы могут распознать «большой палец вверх» как «великий», в Германии это будет означать «один», а в Японии — «пять». Таким образом, на наше построение реальности влияют наши символические взаимодействия.

_{(Фото любезно предоставлено Жаном-Антуаном-Теодором Жиру / Wikimedia Commons)}

Основные выводы

• Питер Бергер и Томас Лакманн написали книгу под названием Социальное конструирование реальности . В нем они утверждали, что общество создается людьми и человеческим взаимодействием, что они называют хабитуализацией. Другими словами, общество — это, по сути, «привычка».
• Теорема Томаса утверждает, что поведение людей может определяться их субъективным построением реальности, а не объективной реальностью.Другими словами, убеждения и поведение группы людей могут привести к самоисполняющемуся пророчеству, в котором даже ложная идея может стать правдой, если она будет реализована. Если люди действуют в соответствии с этим ложным убеждением, оно становится истинным по своим последствиям.

Перейти к основному содержанию Поиск

Поиск

• Где угодно

Быстрый поиск где угодно

Поиск Поиск

Расширенный поиск

• Войти | регистр

Пропустить основную навигацию Закрыть меню ящика Открыть меню ящика Дом

• Подписка / продление
  • Учреждения
  • Индивидуальные подписки
  • Индивидуальные продления
• Библиотекари
  • Тарифы, заказы42 Пакет для Чикаго
  • Полный цикл и охват содержимого
  • Файлы KBART и RSS-каналы
  • Разрешения и перепечатки
  • Инициатива развивающихся стран Чикаго
  • Даты отправки и претензии
  • Часто задаваемые вопросы библиотекарей
• Агенты
  • Тарифы, заказы, и платежи
  • Полный пакет для Чикаго
  • Полный охват и содержание
  • Даты отправки и претензии
  • Часто задаваемые вопросы об агенте
• Партнеры по издательству
  • О нас
  • Публикуйте у нас
  • Недавно приобретенные журналы
  • Издательская стоимость tners
• Новости прессы
  • Подпишитесь на уведомления eTOC
  • Пресс-релизы
  • СМИ

• Книги издательства Чикагского университета
• Распределительный центр в Чикаго
• Чикагский университет

• Положения и условия
• Заявление о публикационной этике
• Уведомление о конфиденциальности
• Доступность Chicago Journals
• Доступность университета

• Следуйте за нами на facebook
• Следуйте за нами в Twitter

• Свяжитесь с нами
• Медиа и рекламные запросы
• Открытый доступ в Чикаго

• Следуйте за нами на facebook
• Следуйте за нами в Twitter

Определение социального конструктивизма

Социальный конструкционизм — это теория, согласно которой люди развивают познание мира в социальном контексте, и что многое из того, что мы воспринимаем как реальность, зависит от общих предположений.С точки зрения социального конструкционизма, многие вещи, которые мы принимаем как должное и считаем объективной реальностью, на самом деле социально сконструированы и, следовательно, могут меняться по мере изменения общества.

Ключевые выводы: социальный конструктивизм

• Теория социального конструкционизма утверждает, что смысл и знание создаются обществом.
• Социальные конструкционисты считают, что вещи, которые обычно рассматриваются в обществе как естественные или нормальные, такие как понимание пола, расы, класса и инвалидности, социально сконструированы и, следовательно, не являются точным отражением реальности.
• Социальные конструкции часто создаются в рамках определенных институтов и культур и становятся заметными в определенные исторические периоды. Зависимость социальных конструктов от исторических, политических и экономических условий может привести к их развитию и изменению.

Истоки

Теория социального конструкционизма была представлена ​​социологами Питером Л. Бергером и Томасом Лакманом в 1966 году в книге Социальное конструирование реальности . Идеи Бергера и Лакмана были вдохновлены рядом мыслителей, включая Карла Маркса, Эмиля Дюркгейма и Джорджа Герберта Мида.В частности, большое влияние оказала теория символического интеракционизма Мида, которая предполагает, что социальное взаимодействие отвечает за построение идентичности.

В конце 1960-х годов три отдельных интеллектуальных движения объединились, чтобы сформировать основу социального конструкционизма. Первое было идеологическим движением, которое ставило под сомнение социальные реалии и обращало внимание на политическую повестку дня, стоящую за такими реалиями. Вторым было литературное / риторическое стремление к деконструкции языка и того, как он влияет на наши знания о реальности.И третье — критика научной практики, возглавляемая Томасом Куном, который утверждал, что научные открытия находятся под влиянием конкретных сообществ, в которых они производятся, и, следовательно, представляют их, а не объективную реальность.

Определение социального конструктивизма

Теория социального конструкционизма утверждает, что всякий смысл создан обществом. Социальные конструкции могут быть настолько укоренившимися, что кажутся естественными, но это не так. Напротив, они являются изобретением данного общества и поэтому не точно отражают реальность.Социальные конструкционисты обычно соглашаются по трем ключевым моментам:

Знания создаются в обществе

Социальные конструкционисты считают, что знание возникает из человеческих отношений. Таким образом, то, что мы считаем истинным и объективным, является результатом социальных процессов, происходящих в историческом и культурном контексте. В области наук это означает, что, хотя истина может быть достигнута в рамках данной дисциплины, не существует всеобъемлющей истины, более законной, чем любая другая.

Язык играет ключевую роль в социальном строительстве

Язык подчиняется определенным правилам, и эти правила языка формируют наше понимание мира. В результате язык не является нейтральным. Он подчеркивает одни вещи, игнорируя другие. Таким образом, язык ограничивает то, что мы можем выразить, а также наше восприятие того, что мы переживаем и что мы знаем.

Построение знаний осуществляется по политическим мотивам

Знания, созданные в сообществе, имеют социальные, культурные и политические последствия.Люди в сообществе принимают и поддерживают понимание сообществом определенных истин, ценностей и реалий. Когда новые члены сообщества принимают такие знания, они распространяются еще дальше. Когда общепринятые знания становятся политикой, идеи о власти и привилегиях в сообществе кодифицируются. Эти социально сконструированные идеи затем создают социальную реальность и, если их не исследовать, начинают казаться фиксированными и неизменными. Это может привести к антагонистическим отношениям между сообществами, которые не разделяют одинаковое понимание социальной реальности.

Социальный конструктивизм против других теорий

Социальный конструкционизм часто противопоставляется биологическому детерминизму. Биологический детерминизм предполагает, что черты и поведение человека определяются исключительно биологическими факторами. С другой стороны, социальный конструкционизм подчеркивает влияние факторов окружающей среды на поведение человека и предполагает, что отношения между людьми создают реальность.

Кроме того, не следует путать социальный конструктивизм с конструктивизмом.Социальный конструктивизм — это идея о том, что взаимодействие человека с окружающей средой создает когнитивные структуры, которые позволяют ему понимать мир. Эта идея часто восходит к психологу развития Жану Пиаже. Хотя эти два термина происходят из разных научных традиций, они все чаще используются как взаимозаменяемые.

Критика

Некоторые ученые считают, что, утверждая, что знание конструируется обществом, а не является результатом наблюдений за реальностью, социальный конструкционизм является антиреалистическим.

Социальный конструкционизм также подвергается критике на основании релятивизма. Утверждая, что объективной истины не существует и что все социальные конструкции одних и тех же явлений одинаково легитимны, ни одна конструкция не может быть более легитимной, чем другая. Это особенно проблематично в контексте научных исследований. Если ненаучное описание явления считается таким же легитимным, как и эмпирическое исследование этого феномена, нет четкого пути для исследования, которое могло бы оказать значимое влияние на общество.

Источники

• Эндрюс, Том. «Что такое социальный конструктивизм?» Обзор обоснованной теории: Международный журнал , вып. 11, вып. 1, 2012. http://goundedtheoryreview.com/2012/06/01/what-is-social-constructionism/
• Бергер, Питер Л. и Томас Лакман. Социальное конструирование реальности . Doubleday / Anchor, 1966.
• Чу, Хеджин Ирис. «Социальный конструктивизм». Международная энциклопедия социальных наук. Энциклопедия.com . 2008. https://www.encyclopedia.com/social-sciences-and-law/sociology-and-social-reform/sociology-general-terms-and-concepts/social-constructionism
• Галбин, Александра. «Введение в социальный конструктивизм». Отчеты о социальных исследованиях, т. 26, 2014, с. 82-92. https://www.researchreports.ro/an-introduction-to-social-constructionism
• Герген, Кеннет Дж. «Самость как социальная конструкция». Психологические исследования, т.56, нет. 1. 2011. С. 108-116. http://dx.doi.org/10.1007/s12646-011-0066-1
• Заяц, Рэйчел Т. и Жанна Маречек. «Аномальная и клиническая психология: политика безумия». Критическая психология: введение, под редакцией Денниса Фокса и Исаака Приллелтенски, Sage Publications, 1999, стр. 104–120.
• Канг, Милианн, Донован Лессард, Лора Хестон и Сонни Нордмаркен. Введение в исследования женщин, гендера и сексуальности . Библиотеки Амхерста Массачусетского университета, 2017.https://press.rebus.community/introwgss/front-matter/287-2/ 401 401
• «Социальный конструктивизм». Оксфорд Ссылка . http://www.oxfordreference.com/view/10.1093/oi/authority.20110803100515181

Преступность как социальная реальность

% PDF-1.7 % 1 0 obj > эндобдж 2 0 obj > поток 2016-07-29T05: 23: 42-07: 002016-07-29T05: 23: 42-07: 002016-07-29T05: 23: 42-07: 00Appligent AppendPDF Pro 5.5uuid: 688665f7-a37f-11b2-0a00- 782dad000000uuid: 6886838c-a37f-11b2-0a00-5004b6b5fe7fapplication / pdf

Преступление как социальная реальность

Князь 9.0, версия 5 (www.princexml.com) AppendPDF Pro 5.5 Ядро Linux 2.6 64-битная 2 октября 2014 Библиотека 10.1.0 конечный поток эндобдж 5 0 obj > эндобдж 3 0 obj > эндобдж 6 0 obj > эндобдж 23 0 объект > эндобдж 22 0 объект > эндобдж 24 0 объект > / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] / XObject >>> / Rotate 0 / StructParents 10 / Type / Page >> эндобдж 26 0 объект > поток x \ m ܶ b / uX_EAMΰwER _t]% Z; 3 $%] C $ 3 ~ Y [) J ۮ ߭ ~ ^} Yu oN 뷿 X? 曷 o ޭ o]: | e} ׯ Cnxau) LN ן o> _0 & — & 2sn # Ǜ / ȗPZт `/ P \ a¨cӵá9Nb» ph [M Ց Reb9j񲭇 & Ci \ Gp} `$ ̈́CC7y0nWo 恉 ghsʻnDjKOUBΣi.