ЛЕКЦИЯ 12

Дьяченко В. И.

Маркс подчёркивал, что открытие существования классов и классовой борьбы в буржуазном обществе принадлежит не ему. В письме Вейдемейеру от 5 марта 1852 г. он писал: «Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты – экономическую анатомию классов».

Буржуазные теоретики предлагали различные концепции происхождения общественных классов, сословий, и прослоек. Одни из них считали, считают и ныне, что классы произошли в результате того, что люди рождаются разными. Трудолюбивые, умные и предприимчивые образовали господствующие классы. Другие полагают, что классы произошли в результате насилия. Сильные индивиды подчиняли себе слабых. На этом, например, основана теория насилия Е. Дюринга, которую убедительно опроверг Энгельс во второй главе «Анти-Дюринга». Маркс и Энгельс в результате своих исследований пришли к выводу, что в основе деления общества на классы лежат не индивидуальные способности человека, не насилие, а причины, прежде всего, экономического характера.

В «Анти-Дюринге» Энгельс разъяснял: «“Разделение общества на классы, эксплуатирующий и эксплуатируемый, господствующий и угнетённый было неизбежным следствием прежнего незначительного развития производства. Пока совокупный общественный труд даёт продукцию, едва превышающую самые необходимые средства существования всех, пока, следовательно, труд отнимает всё или почти всё время огромного большинства членов общества, до тех пор это общество неизбежно делится на классы. Рядом с этим огромным большинством, исключительно занятым подневольным трудом, образуется класс, освобождённый от непосредственно производительного труда и ведающий такими общими делами общества, как управление трудом, государственные дела, правосудие, науки, искусства и т. д. Следовательно, в основе деления на классы лежит закон разделения труда» (Анти-Дюринг. М. 1973. С. 286).

Итак, согласно марксистской теории в основе деления общества на классы лежит закон разделения труда. В соответствующей лекции мы раскрыли суть закона общественного разделения труда, который разделил совокупность различных форм деятельности людей по производству своей жизни на труд городской и деревенский, умственный и физический, творческий и рутинный, управленческий и исполнительский, разделил общество на классы угнетателей и угнетённых, эксплуататоров и эксплуатируемых.

Основоположники коммунистической теории не раскрыли содержание погнятия общественных классов. Наиболее удачное определение классов дано Лениным в его статье 1919 г. «Великий почин». Классы он определял как «большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства» (Ленин В. И. ПСС. Изд. 5. Т. 39, С. 15).

В этом ленинском определении содержаться все главные признаки общественного класса. Однако, как представляется, отсутствует указание на причину классообразования, о которой говорилось выше. А она имеет первостепенное значение для коммунистической теории, так как дает ключ к пониманию путей ликвидации классовых различий в процессе коммунистических преобразований. С учетом изложенного, ленинское определение классов целесообразно было бы дополнить соответствующим положением марксистской теории. Классы – это возникшие в результате общественного разделения труда «большие группы людей,»… Далее по приведенному выше ленинскому тексту.

По Марксу и Энгельсу, формирование классов в результате разделения труда происходило несколькими путями. Энгельс раскрыл их в своих работах «Анти-Дюринг» 1878 г. и «Происхождение семьи, частной собственности и государства» 1884 г.

Первоначально формирование классовых различий происходило в результате первого крупного стихийного разделение труда в период варварства. Оно заключалось в отделении пастушеских племён от остальной массы варваров. У этих племён появляются излишки, т. е. наряду с необходимым продуктом появляется ещё и прибавочный продукт. Возникает единобрачная семья во главе с мужчиной. Ей выделяется надел земли. Прежняя «совместная обработка земли уступила место обработке земельных наделов отдельными семьями». Вместе с возникновением прибавочного продукта появились предпосылки для возникновения и развития обмена. Первое крупное разделения труда, обработка земельных наделов отдельными семьями повлекло за собой необходимость увеличения количества рабочей силы. Пленных перестали убивать или съедать, их стали превращать в рабов и произошло первое разделение общества на класс господ и класс рабов, эксплуататоров и эксплуатируемых.

В «Немецкой идеологии» классики отмечали: «Наибольшее разделение материального и духовного труда, – это отделение города от деревни. Противоположность между городом и деревней начинается вместе с переходом от варварства к цивилизации, от племенного строя к государству, от местной ограниченности к нации и проходит через всю историю цивилизации вплоть до нашего времени…»

В «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Энгельс повествует: «Вместе с городом появляется и необходимость администрации, полиции, налогов и т. д. – словом, общинного политического устройства [des Gemeindewesens], а тем самым и политики вообще. Здесь впервые обнаружилось разделение населения на два больших класса, непосредственно основанное на разделении труда и на орудиях производства. Город уже представляет собой факт концентрации населения, орудий производства, капитала, наслаждений, потребностей, между тем как в деревне наблюдается диаметрально противоположный факт – изолированность и разобщённость»…

Вместе с тем «причины образования классов, связанные исключительно с производством, вели к разделению занятых в производстве людей на руководителей и исполнителей или же на производителей большего и меньшего масштаба».

«Цивилизация, – отмечает Энгельс далее, – принесла и третье разделение труда решающего значения…» В данном случае Энгельс ведёт речь о появлении класса купцов. «Здесь, – пишет он, – впервые появляется класс, который, не принимая никакого участия в производстве, захватывает в общем и целом руководство производством и экономически подчиняет себе производителей, становится неустранимым посредником между каждыми двумя производителями и эксплуатирует их обоих. Под предлогом избавления производителей от труда и риска, связанных с обменом, расширения сбыта их продуктов вплоть до самых отдалённых рынков и создания тем самым якобы наиболее полезного класса населения образуется класс паразитов, класс настоящих общественных тунеядцев, который в вознаграждение за свои в действительности весьма незначительные услуги снимает сливки как с отечественного, так и с иностранного производства, быстро приобретает громадные богатства и соответствующее им влияние в обществе и именно поэтому в период цивилизации захватывает всё более почётное положение и всё более подчиняет себе производство, пока, наконец, сам не создаёт свой собственный продукт – периодические торговые кризисы».

Вместе с купцами появляются металлические деньги, которые окончательно расслоили общество на класс эксплуататоров и класс эксплуатируемых.

Как же формировался господствующий класс управленцев? В «Анти-Дюринге» Энгельс отмечал, что в каждой земледельческой общине существовали с самого начала общинные интересы, охрану которых приходилось возлагать на отдельных лиц: таковы – разрешение споров; репрессии против лиц, превышавших свои полномочия; надзор за орошением земель в жарких странах; наконец, на ступени первобытно-дикого состояния – религиозные функции.

В связи с ростом производительных сил происходит увеличение плотности населения, что приводит в одних случаях к общности населения, в других – к столкновениям интересов между отдельными общинами. Группировка общин в более крупное образование «вызывает опять-таки новое разделение труда и учреждение органов для охраны общих интересов и для отпора противодействующим интересам».

В «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Энгельс продолжает эту историю: «Грабительские войны усиливают власть верховного военачальника, равно как и подчинённых ему военачальников; установленное обычаем избрание их преемников из одних и тех же семейств мало-помалу, в особенности со времени утверждения отцовского права, переходит в наследственную власть, которую сначала терпят, затем требуют и, наконец, узурпируют; закладываются основы наследственной королевской власти и наследственной знати. Так органы родового строя постепенно отрываются от своих корней в народе, в роде, во фратрии, в племени, а весь родовой строй превращается в свою противоположность: из организации племён для свободного регулирования своих собственных дел он превращается в организацию для грабежа и угнетения соседей, а соответственно этому его органы из орудий народной воли превращаются в самостоятельные органы господства и угнетения, направленные против собственного народа».

«Военный вождь народа – rex, basileus, thiudans – становится необходимым, постоянным должностным лицом. Появляется народное собрание там, где его ещё не существовало. Военачальник, совет, народное собрание образуют органы родового общества, развивающегося в военную демократию. Военную потому, что война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни. Богатства соседей возбуждают жадность народов, у которых приобретение богатства оказывается уже одной из важнейших жизненных целей. Они варвары: грабёж им кажется более лёгким и даже более почётным, чем созидательный труд. Война, которую раньше вели только для того, чтобы отомстить за нападения, или для того, чтобы расширить территорию, ставшую недостаточной, ведётся теперь только ради грабежа, становится постоянным промыслом»…

Итак, стихийное разделение труда привело к образованию ненавидящих друг друга классов угнетателей и угнетённых, эксплуататоров и эксплуатируемых, господ и рабов.

«Такое общество, – пишет Энгельс далее, – могло существовать только в непрекращающейся открытой борьбе между этими классами или же под господством третьей силы, которая, якобы стоя над взаимно борющимися классами, подавляла их открытые столкновения и допускала классовую борьбу самое большее только в экономической области, в так называемой законной форме. Родовой строй отжил свой век. Он был взорван разделением труда и его последствием – расколом общества на классы. Он был заменён государством».

После возникновения государственности, – продолжает он: «Обладая публичной властью и правом взыскания налогов, чиновники становятся, как органы общества, над обществом. Свободного, добровольного уважения, с которым относились к органам родового общества, им уже недостаточно, даже если бы они могли завоевать его; носители отчуждающейся от общества власти, они должны добывать уважение к себе путём исключительных законов, в силу которых приобретают особую святость и неприкосновенность…». Следовательно, причиной образования господствующего класса в области управления стало разделение труда на труд управленческий и исполнительский в результате длительного исполнения управленческих функций одними и теми же людьми.

Таков был исторический путь происхождения и развития господствующих классов в результате стихийно возникшего и развивавшегося разделения труда.

Весь исторический период после образования антагонистических классов между ними продолжалась и продолжается классовая борьба. В «Манифесте коммунистической партии» читаем: «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче угнетающий и угнетённый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов».

Первым в истории человечества оформившимся классовым обществом стало рабовладельческое общество. В Древнем Риме, например, общество делилось на классы патрициев, всадников, плебеев, и рабов, на два основных класса рабовладельцев и рабов.

К VI веку нашей эры рабовладельческий способ производства исчерпал свои возможности для развития производительных сил. Происходил упадок производства в связи малой эффективностью, незаинтересованного в результатах своего труда раба. Возник конфликт между производительными силами, а основной производительной силой был рабский труд, и производственными отношениями, развивавшимися внутри отношений частной рабовладельческой собственности. Конфликт сопровождался бунтами и восстаниями рабов. Это ускорило падение Западной Римской империи, и она была захвачена и разрушена германскими племенами. Под общей гибелью борющихся классов классики, видимо, и имели в виду в период рабовладения гибель класса рабовладельцев и класса рабов в западной части древнеримской империи в результате захвата этой территории готами, принёсшими с собой зарождение новых феодальных отношений.

На сцену истории явился феодальный способ производства с более заинтересованными в результатах своего труда крепостными крестьянами, имевшими в своем владении и пользовании арендованный у феодала земельный надел. Феодальные отношения в основном земельной частной собственности, феодальное разделение труда породили новые сословия, новые основные классы: феодалов и крепостных крестьян. В средние века общество состояло из феодальных господ, вассалов, цеховых мастеров, подмастерьев, крепостных, и к тому же почти в каждом из этих классов – ещё имели место особые градации.

К XIV–XV векам на смену феодализму шёл капитализм, так как феодальный способ производства, крепостная зависимость рабочей силы и феодальная частная собственность с феодальным разделением труда, стали тормозить дальнейшее развитие производительных сил. Конфликт сопровождался крестьянскими бунтами и войнами. Крестьянские войны и восстания способствовали переходу к капиталистическому способу производства. В первое десятилетие XVI века произошёл переворот, создавший основу для развития капитализма. Историю возникновения и развития капиталистических отношений Маркс подробно исследовал в I томе «Капитала». Этому была посвящена предыдущая лекция.

«Крупная промышленность, – говорится в „Манифесте коммунистической партии”, – создала всемирный рынок, подготовленный открытием Америки. Всемирный рынок вызвал колоссальное развитие торговли, мореплавания и средств сухопутного сообщения. Это в свою очередь оказало воздействие на расширение промышленности, и в той же мере, в какой росли промышленность, торговля, мореплавание, железные дороги, развивалась буржуазия, она увеличивала свои капиталы и оттесняла на задний план все классы, унаследованные от средневековья…

Вышедшее из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых».

Буржуазная эпоха упростила классовые противоречия, Она расколола общество «на два больших враждебных лагеря, на два больших, стоящих друг против друга, класса – буржуазию и пролетариат».

Буржуазия в «Манифесте» определена, как «класс современных капиталистов, собственников средств общественного производства, применяющих наёмный труд… ». Буржуазия в 18–19 веках «менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые». Но затем, как известно капиталистические производительные силы, которые приобрели общественный характер при капиталистическом способе производства, стали вступать в противоречие с частным характером присвоения, с буржуазным разделением труда, с буржуазными отношениями собственности, в результате чего, периодически стали возникать экономические кризисы. Первый экономический кризис разразился в 1825 г. С целью выхода из кризисов буржуазия была вынуждена уничтожать целую массу производительных сил, увеличивать безработицу в метрополиях, завоёвывать новые рынки и усиливать эксплуатацию старых. Тем самым она подготавливала и подготавливает более сокрушительные кризисы. Следовательно, делают вывод Маркс и Энгельс, развитые буржуазией производительные силы стали оружием, которое «направляется теперь против самой буржуазии. Но буржуазия не только выковала оружие, несущее ей смерть; она породила и людей, которые направят против неё это оружие, – современных рабочих, пролетариев».

Кто такие пролетарии?

Латинское слово «proletarius», означало в древнем Риме римского гражданина, принадлежавшего к неимущему и неподатному сословию, но юридически свободного. Этот термин нашёл своё закрепление в римском праве. В то время пролетариат был малочисленным и классом не был. Самостоятельным классом он стал только в эпоху капитализма.

В обиход термин пролетариат ввёл в XIX веке мелкобуржуазный идеолог Симонд де Сисмонди (1773–1842) для обозначения класса наёмных рабочих. Этот термин и был взят на вооружение классиками.

Маркс и Энгельс определяют пролетариат, как класс современных рабочих. При этом они отождествляли понятия «пролетариат» и «рабочий класс».

Но Ф. Энгельс давал и болеет широкое определение. Оно содержится у Энгельса в «Принципах коммунизма». «Пролетариатом, – пишет он – называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путём продажи своего труда, а не живёт за счёт прибыли с какого-нибудь капитала, – класс, счастье и горе, жизнь и смерть, всё существование которого зависит от спроса на труд, т. е. от смены хорошего и плохого состояния дел, от колебаний ничем не сдерживаемой конкуренции».

Исследуя причины зарождения и развития пролетариата как класса, Маркс и Энгельс в «Манифесте» разъясняли: “ В той же самой степени, в какой развивается буржуазия, т. е. капитал, развивается и пролетариат, класс современных рабочих, которые только тогда и могут существовать, когда находят работу, а находят её лишь до тех пор, пока их труд увеличивает капитал. Эти рабочие, вынужденные продавать себя поштучно, представляют собой такой же товар, как и всякий другой предмет торговли, а потому в равной мере подвержены всем случайностям конкуренции, всем колебаниям рынка”.

Пролетариат был продуктом разложения прежних классов. «Низшие слои среднего сословия: мелкие промышленники, мелкие торговцы и рантье, ремесленники и крестьяне – все эти классы опускаются в ряды пролетариата, частью от того, что их маленького капитала недостаточно для ведения крупных промышленных предприятий и он не выдерживает конкуренции с более крупными капиталистами, частью потому, что их профессиональное мастерство обесценивается в результате введения новых методов производства. Так рекрутируется пролетариат из всех классов населения». (Манифест коммунистической партии. С. 33). Еще в «Немецкой идеологии» классиками был сделан вывод: «Коммунистическая революция… уничтожает господство каких бы то ни было классов вместе с самими классами, потому что эта революция совершается тем классом, который в обществе уже не считается более классом, не признаётся в качестве класса и является уже выражением разложения всех классов. (См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 3 С. С. 54, 7О).

В «Принципах коммунизма» на вопрос: «Какие трудящиеся классы существовали до промышленной революции»? Энгельс отвечает: «Трудящиеся классы, в зависимости от различных ступеней общественного развития, жили в различных условиях и занимали различное положение по отношению к имущим и господствующим классам. В древности трудящиеся были рабами своих хозяев…

В средние века они были крепостными дворян- землевладельцев…

Кроме того, в городах в средние века, вплоть до промышленной революции, существовали ремесленные подмастерья, работавшие у мелкобуржуазных мастеров, а с развитием мануфактуры стали постепенно появляться мануфактурные рабочие, которых нанимали уже более крупные капиталисты».

Энгельс даёт сравнительные характеристики эксплуатируемым работникам: рабам, крепостным и пролетариям.

На вопрос: «Чем отличается пролетарий от раба»? Энгельс отвечал: «Раб продан раз и навсегда, пролетарий должен сам продавать себя ежедневно и ежечасно. Каждый отдельный раб является собственностью определённого господина, и, уже вследствие заинтересованности последнего, существование раба обеспечено, как бы жалко оно ни было. Отдельный же пролетарий является, так сказать, собственностью всего класса буржуазии. Его труд покупается только тогда, когда кто-нибудь в этом нуждается, и поэтому его существование не обеспечено…

Раб освобождает себя тем, что из всех отношений частной собственности уничтожает одно только отношение рабства и благодаря этому тогда только становится пролетарием; пролетарий же может освободить себя, только уничтожив частную собственность вообще».

На вопрос: «Чем отличается пролетарий от крепостного»? Энгельс давал следующий ответ: «Во владении и пользовании крепостного находится орудие производства, клочок земли, и за это он отдаёт часть своего дохода или выполняет ряд работ. Пролетарий же работает орудиями производства, принадлежащими другому, и производит работу в пользу этого другого, получая взамен часть дохода. Крепостной отдаёт, пролетарию дают. Существование крепостного обеспечено, существование пролетария не обеспечено. Крепостной стоит вне конкуренции, пролетарий находится в условиях конкуренции. Крепостной освобождает себя либо тем, что убегает в город и становится там ремесленником, либо тем, что доставляет своему помещику вместо работы или продуктов деньги, становясь свободным арендатором, либо тем, что он прогоняет своего феодала, сам, становясь собственником. Словом, он освобождает себя тем, что так или иначе входит в ряды класса, владеющего собственностью, и вступает в сферу конкуренции. Пролетарий же освобождает себя тем, что уничтожает конкуренцию, частную собственность и все классовые различия».

В «Манифесте» читаем: «Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собой действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности, пролетариат же есть её собственный продукт».

«Средние сословия: мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин – все они борются с буржуазией для того, чтобы спасти своё существование от гибели, как средних сословий. Они, следовательно, не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть назад колесо истории. Если они революционны, то постольку, поскольку им предстоит переход в ряды пролетариата, поскольку они защищают не свои настоящие, а свои будущие интересы, поскольку они покидают свою собственную точку зрения для того, чтобы встать на точку зрения пролетариата».

Пролетариат находится в конкурентной борьбе между собой. В «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс отмечали: «Конкуренция изолирует друг от друга индивидов – не только буржуа, но ещё более пролетариев, несмотря на то, что она сводит их вместе. Поэтому проходит немало времени, пока эти индивиды сумеют объединиться, не говоря уже о том, что для этого объединения, – если ему не суждено остаться лишь местным, – крупная промышленность должна сперва создать необходимые средства, а именно крупные промышленные города и дешёвые и быстрые средства сообщения. Поэтому лишь после долгой борьбы можно победить всякую организованную силу, противостоящую этим изолированным индивидам, живущим в условиях, которые ежедневно воспроизводят эту изолированность… Отдельные индивиды образуют класс лишь постольку, поскольку им приходится вести общую борьбу против какого-нибудь другого класса; в остальных отношениях они сами враждебно противостоят друг другу в качестве конкурентов. С другой стороны, и класс, в свою очередь, становится чем-то самостоятельным по отношению к индивидам, так что последние находят уже заранее установленными условия своей жизни: класс определяет их жизненное положение, а вместе с тем и их личную судьбу, подчиняет их себе. Это – явление того же порядка, что и подчинение отдельных индивидов разделению труда, и оно может быть устранено лишь путём уничтожения частной собственности и самого разделения труда»…

Ныне в развитых странах капитала остаётся всё то же классовое деление. Буржуазии, которая образовала олигархические кланы, противостоит пролетариат. Структура его изменилась по сравнению с временами Маркса и Энгельса. Ныне в структуре пролетариата промышленный рабочий класс составляет около 30%. Остальные пролетарии представляют в основном сферу услуг, образования, медицины, так называемый офисный плангтон. Этот пролетариат находится под двойным гнётом. С одной стороны со стороны собственников средств производства, которые высасывают из него прибавочную стоимость. С другой стороны он находится под гнётом банковского капитала, который его кредитует и тем самым окончательно закабаляет. Современный капитал делает пролетария, таким образом, ещё более зависимым от работодателя и банкира, лишает его воли к борьбе даже за свои экономические интересы под страхом потерять работу и остаться с невыплаченным кредитом. Создать стабильный средний класс и тем самым стабилизировать положение странам капитала не удалось. Класс средней и мелкой буржуазии постоянно находится под страхом разорения в периоды кризисов, а они стали повторяться с каждым годом всё чаще.

Что касается советского общества, то ему не удалось преодолеть общественное разделение труда и особенно в сфере управления, не удалось ему преодолеть и деление общества на классы, рабочих, крестьян и управленцев. Партийная и государственная бюрократия, длительное время исполняя управленческие функции, в конце концов, превратилась в господствующий эксплуататорский класс. Объединившись с теневым капиталом, она и совершила переворот, ликвидировав коммунистическую надстройку и переведя советскую экономику с рельс государственного капитализма, использующего наёмный труд, на рельсы капитализма частного. Путём мошеннической приватизации на постсоветском пространстве был создан класс криминальной крупной, средней и мелкой буржуазии, которую власть имущие называют бизнес классом. Крупная буржуазия очень быстро образовала олигархический капитал. Его интересы защищают его политические представители во всех ветвях власти. Господствующим классам в нашей стране противостоят пролетарии умственного и физического труда, называемые эконом классом. Пролетариат в нашей стране и за рубежом ещё не сформировался в класс как политическую силу, способную изменить мир.

Необходимо отметить, что ныне на Западе широкое распространение приобрёл английский термин креативный класс, творческий класс (англ. creative class). Этот термин был предложен Ричардом Флоридой для обозначения социальной группы населения, включённой в постиндустриальный сектор экономики. Согласно википедии это часть среднего класса, ставшая самой влиятельной и массовой социальной группой в развитых странах (к примеру, в США их доля составляет 30% всех работающих). Этот класс, который ещё нередко называют когнетариатом, активно включён в глобальный мир, в процесс глобализации. Именно он, по мнению Флориды, сегодня создаёт в развитых странах повестку дня, служит образцом для подражания и формирует общественное мнение.

Согласно теории Флориды и разделяющих его точку зрения исследователей, в отличие от рабочего и обслуживающего классов, представители творческого класса предпочитают вертикальному продвижению по служебной лестнице горизонтальное перемещение и смену мест работы в пользу наиболее творческой. Также, они предпочитают моральное и духовное удовлетворение денежно-материальному. Для людей данной группы характерной чертой также является ярко выраженное чувство индивидуальности и личной свободы.

Среди профессий, которые имеют представители креативного класса: журналисты, писатели, учёные, инженеры, артисты, художники, специалисты PR, бренддизайнеры и другие представители творческих профессий. В основном это участники сферы, основанной на знании высокотехнологичной экономики, требующей наличия творческого мышления и способности к нешаблонному решению задач.

Возникает вопрос: к какому классу можно отнести креативный класс с точки зрения марксистской теории, к буржуа или пролетариату? Скорее всего эта прослойка ближе к пролетариату умственного труда, так как он в большинстве своём состоит из наёмным работником, не имеющих в своей собственности постоянного капитала, и не эксплуатирующих наёмную рабочую силу. Думается, что в период кризиса капитализма этот класс может стать союзником пролетарского авангарда в борьбе за переход к новым более гуманным, более совершенным общественным отношениям, исключающим эксплуатацию одних другими.

Вместе с тем необходимо не упускать из виду огромный отряд безработных. В «Анти-Дюринге» Энгельс отмечал: «Факты всё с большей и большей наглядностью показывали всю лживость учения буржуазной политической экономии о тождестве интересов капитала и труда, о всеобщей гармонии и о всеобщем благоденствии народа как следствии свободной конкуренции… ». При капитализме «чрезмерный труд одной части рабочего класса обусловливает полную безработицу другой его части, а крупная промышленность, по всему свету гоняющаяся за потребителями, ограничивает у себя дома потребление рабочих масс голодным минимумом и таким образом подрывает свой собственный внутренний рынок». (см. «Анти-Дюринг»). Дело в том, что капитализм, не может существовать без безработицы. Маркс в 1 томе «Капитала» подчёркивал: «Закон, поддерживающий относительное перенаселение, или промышленную резервную армию, в равновесии с размерами и энергией накопления капитала, приковывает рабочего к капиталу крепче, чем молот Гефеста приковал Прометея к скале. Он обусловливает накопление нищеты, соответственно накоплению капитала. Следовательно, накопление богатства на одном полюсе есть в то же время накопление нищеты, муки труда, рабства, невежества, огрубления и моральной деградации на противоположном полюсе, т. е. на стороне класса, который производит свой собственный продукт как капитал».

Согласно марксистской теории с развитием передовых машинных технологий необходимость в труде рабочих будет постоянно сокращаться. Следовательно, в условиях капиталистических производственных отношений постоянно будет увеличиваться количество безработных. В этой связи в «Предисловии» к английскому изданию первого тома «Капитала» от 5 ноября 1886 г. Энгельс писал: «Десятилетний цикл застоя, процветания, перепроизводства и кризиса, постоянно повторяющийся с 1825 г.… , кажется, действительно завершил свой путь, но лишь затем, чтобы повергнуть нас в трясину безнадёжности перманентной и хронической депрессии. Столь страстно ожидаемый период процветания не хочет наступать. Как только мы начинаем замечать симптомы, как будто свидетельствующие о его приближении, симптомы эти тотчас же опять исчезают. Между тем, каждая наступающая зима всё снова ставит перед нами великий вопрос: „Что делать с безработными?” И, несмотря на то, что число безработных с каждым годом растёт, никто не может ответить на этот вопрос, и мы почти можем вычислить тот момент, когда безработные, потеряв терпение, возьмут свою судьбу в собственные руки». Закономерность увеличения безработных ныне проявляет себя повсеместно. Армия безработных или, по выражению Энгельса, «резервная армия труда», во всём мире постоянно увеличивается. В Испании, например, ныне более половины молодых людей являются безработными.

В своих произведениях классики убедительно обосновали, что коммунизм несёт с собой вместе с уничтожением отношений частной собственности ликвидацию безработицы путем широкой специализации и уменьшения рабочего времени, ликвидацию классов и классовых различий путём преодоления через мировую коммунистическую революцию общественного разделения труда, товарного производства и обмена как форм жизни отношений частного характера присвоения.

В заключении необходимо отметить, что все выявленные классиками тенденции в развитии классов и классовой борьбы, как выражении диалектических противоречий производительных сил и производственных отношений, остаются актуальными и в наше время. Развивающейся мировой экономический кризис капитализма неумолимо ведёт к мировой коммунистической революции, предпосылкам которой будет посвящена следующая лекция.