Справедливость понятие: СПРАВЕДЛИВОСТЬ — это… Что такое СПРАВЕДЛИВОСТЬ?

Понятие «Справедливость» на исторических этапах развития общества Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 349

ПОНЯТИЕ «СПРАВЕДЛИВОСТЬ» НА ИСТОРИЧЕСКИХ ЭТАПАХ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА

Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права, e-mail: [email protected] © Дарья Владимировна БУЛГАКОВА Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, аспирант кафедры теории государства и права, e-mail: [email protected]

Статья посвящена понятию «справедливость», которое характеризует всю систему общественных отношений. На каждом этапе развития общества и формирования государства представления людей о справедливости менялись. Феномен справедливости, без сомнения, сложное, многоуровневое явление, характеризующее всю систему общественных отношений во всем многообразии ее конкретных проявлений.

Ключевые слова: справедливость; мораль; ценность; норма; закон; право; общество; социальные отношения.

Как верно отмечает С. Кара-Мурза, «о справедливости начинают говорить именно тогда, когда на наших глазах происходит огромная несправедливость, которая прямо или косвенно касается всех или почти всех» [1, с. 34].

В свою очередь, справедливость — сложное явление, которое во все периоды времени было различным, но всегда понятие «справедливость» оказывало огромное влияние на всю систему общественных отношений.

С начала цивилизации слово «справедливость» вошло в язык всех народов. Первые представления о справедливости формируются уже в первобытном обществе. В эту эпоху условия совместной жизни людей требовали установления всеобщего равенства. В связи с этим справедливость рассматривалась, как необходимость выполнять существующие обряды и обычаи.

Социальные изменения в обществе привели к изменению представления о справедливости. Идея справедливости становится одной из основных во всей системе общественного сознания.

С древнейших времен человечество пыталось отыскать понятие «справедливость» [2, с. 386].

Представление о справедливости ярко выражено в древнекитайской философии. Известную роль оно играет в консервативном этико-политическом учении Конфуция.

Согласно Конфуцию, справедливо все то, что способствует укреплению централизованной власти правящих слоев, сохраняет единовластие, укрепляет патриархально-рабовладельческие установления; что возводит в незыблемый закон «сыновнюю почтительность», уважение к старшим и вышестоящим в социальной иерархии».

На первых этапах формирования общественного сознания осмысление человеком внешнего мира определялось как его отношением к окружающей природе, так и отношениями со своими соплеменниками, которые устанавливаются в ходе производства материальных благ.

В Древней Греции, колыбели европейской культуры, понятию справедливости уделялось особое внимание. Гесиод, один из ранних представителей древнегреческой литературы и общественной мысли, в своих сочинениях высказывал суждения о справедливости. Согласно Геосиду, понятие справедливости означало не только честность, умеренность, но, прежде всего отказ от захвата чужой собственности любым путем -обманом или насилием, а основанием справедливости является мера — взаимная выгода, утилитарный расчет. Справедливость у Гесиода неразрывно связана с кругом представлений свободных земледельцев, вчерашних общинников, она имеет вполне земной, социально окрашенный характер.

На ранних этапах развития античного общества философия в силу достигнутого уровня знаний могла развиваться только как натурфилософия. Мир социальных норм и оценок представал перед античными философами в единстве с миром природы. Категория справедливости, которая теснейшим образом связана с такими понятиями, как судьба, рок, получает в древнегреческой мысли богатое и разнообразное развитие. Проблема справедливости играла немаловажную роль в миросозерцании древних греков, которые вели оживленный спор вокруг вопроса, где именно коренится справедливость: «в природе» или «в установлении».

Согласно взглядам Гераклита Эфесского, «все происходящее в мире представляет собой не что иное, как проявление «божественного логоса», справедливости, управляющей ходом событий. Все положительные законы, за которые народ должен сражаться «как за свои стены», вытекают из справедливости» [3, с. 45].

Постоянное наблюдение за жизненными ситуациями приводит к выводу, что зачастую между людьми отсутствует согласие относительно того, что считать справедливым. Поэтому софисты настойчиво проводили мысль, что различие между справедливым и несправедливым существует не «от природы», а покоится исключительно на «человеческом установлении», т. е. разграничивали «справедливость по природе» и «справедливость по закону».

Таким образом, главное в учении софистов заключается в том, что они выдвигают на первый план регулятивный характер справедливости. Именно это и подверг сомнению Демокрит, который утверждал, что справедливость не только существует, но и вполне возможно достоверное знание о ней.

Прежде всего, Демокрит на первый план выдвигает утверждение объективного характера справедливости. Справедливость неотделима от природы, выражает ее сущность. «То, что считается справедливым, не есть справедливое; несправедливо же то, что противно природе» [3, с. 159]. «Справедливость, — говорил он, — есть исполнение долга, несправедливость — неделание того, что должно, уклонение (от выполнения своих обязанностей)».

Особое внимание рассмотрению справедливости уделял Сократ, называя ее предметом «драгоценнее всякого золота». Сократ стремился доказать существование единого и общего понятия справедливости, связывая его с нравственностью и знанием. Несправедливость неестественна, т. к. она плод незнания, заблуждения.

Сократ говорил: «Справедливость и всякая другая добродетель есть мудрость. Справедливые поступки и вообще все поступки, основанные на добродетели, прекрасны и хороши» [4, с. 119].

Развернутую теорию справедливости как основы права создал философ античности Аристотель. Справедливость для Аристотеля — важнейшее понятие, без которого не может существовать ни гражданская, ни политическая жизнь.

Аристотелю принадлежит заслуга в разработке формальной структуры справедливости. Он первым из философов показал две формы ее осуществления: уравнивающую и распределяющую справедливость. Уравнивающая справедливость предполагает воздаяние равным за равное. Здесь идет речь о принципе эквивалентности, переведенном на язык морали и права. Распределяющая справедливость признает справедливым как равное, так и неравное распределение благ между различными лицами в зависимости от их вклада в общественное благо.

Таким образом, учение Аристотеля о справедливости по своей социальной природе полностью отражало господствующие представления времени и того класса, к которому он принадлежал.

Значительным этапом в разработке проблемы справедливости стала философская система Эпикура.

Эпикур утверждал, что справедливость является результатом договора, заключенного между людьми, смысл которого в том, чтобы не вредить друг другу и не терпеть вреда… [3, с. 217]. Справедливость по Эпикуру, двойственна, она имеет природную основу и в то же время определяется человеческими отношениями, которые зафиксированы в различных соглашениях социальнонравственного порядка.

Дальнейшее развитие идея справедливости получила у юристов Древнего Рима, в т. ч. у Цицерона. Цицерон выводил понятие спра-

ведливости из разума и природы, т. е. обосновывал идею естественноправовой справедливости.

Таким образом, в Риме понятие справедливости переместилось из области философии в область правовой формулы.

Учение о праве и справедливости средневековой эпохи отличается от соответствующих античных воззрений по своим исходным пунктам: во-первых, наряду с государством признается еще более авторитетная власть — церковь; во-вторых, считается, что подлинная сущность человека окончательно раскрывается лишь по ту сторону жизни.

Последователем идей Аристотеля был Фома Аквинский — авторитет средневекового католического богословия. Доминирующим началом в философии справедливости Ф. Аквинского является полное лишение категории справедливости земного, социального характера и превращение ее в одно из средств укрепления существующих общественных отношений.

На смену теологическому мировоззрению по мере развертывания капиталистических отношений пришло юридическое мировоззрение. Эпоха борьбы буржуазии с господствующими феодальными порядками принесла с собой новые моменты не только в социально-практическом применении, но и в теоретическом истолковании понятия справедливости.

Основателем философии Нового времени был Френсис Бэкон.

Ф. Бэкон утверждал, что справедливость есть то, что объединяет людей и создает основания для права. Врожденное чувство справедливости отличает человека от зверя, делает его существом высшего порядка. «Только благодаря наличию справедливости человек человеку бог, а не волк. Справедливость состоит в том, чтобы не делать другому того, чего не желаешь себе». Ф. Бэкон приходит к выводу, который заключается в том, что справедливость во взаимоотношениях между людьми должна основываться на признании суверенности каждой отдельной личности.

Таким образом, понятие естественной справедливости обретало смысл, который направлен против феодальных порядков, в ней все более отражались объективные интересы буржуазии.

Яркие представители философской и общественно-политической мысли XVII в. -Т. Гоббс и Б. Спиноза — обосновали учение о естественном праве, связывали свои представления о справедливости с главным политическим институтом общества — государством.

Т. Гоббс, создавая одну из первых в Новое время конструкций «общественного договора», утверждал, что государство и справедливость смогли возникнуть из преодоления людьми естественного состояния, из соглашения, к которому приходят люди относительно общественного блага и совмещения противоречащих интересов. Гоббс рассматривал государство как творение человека, считал одним из главных его достоинств разум, проявленный в справедливости и законах. Он рассматривал справедливость как «подчинение законам» [5, с. 261], «как постоянное стремление уважить право», как «совершенное в соответствии с правом».

Согласно представлениям Д. Локка справедливость имеет двоякое основание. Одно ее основание — естественная человеческая природа, сущностью которой является внутреннее стремление к собственности, способность к труду и требование личной неприкосновенности. Другое — установление соответствующих законов для защиты естественных стремлений человека.

Среди блестящей плеяды французских мыслителей XVIII в. более последовательный демократизм в подходе к справедливости выражал Ж.-Ж. Руссо. Руссо полагал, что «есть одна абсолютная всеобщая справедливость, проистекающая исключительно из разума и осуществляется посредством законов».

Представления И. Канта о справедливости строились на основе использования такого понятия социальной этики, как свобода, центральное понятие всей его «практической философии». Свобода индивида является первейшей предпосылкой справедливости в отношениях между людьми. И. Кант полагал, что развитие всех задатков и склонностей человека, полное разумное осуществление естественной его природы возможно лишь при «совершенном правовом гражданском устройстве» [6, с. 166], т. е. в условиях реализации априорных принципов справедливости.

Философия Г. Гегеля — вершина домарксистской западной философии. Его концеп-

ция справедливости тесно связана с проблемой свободы.

Г. Гегель считал, что справедливость представляет собой «нечто великое, поскольку законы, в которых она воплощена, ведут к процветанию государства».

В настоящее время в научных обсуждениях справедливость рассматривается так или иначе как образ определенного желаемого общественно-политического и экономического устройства. Согласно О. Хёффе, есть «человеческая практика в самых разных ее аспектах». Эти аспекты немецкий исследователь справедливости понимает как «действие его субъектов, правила и системы правил, регламентирующие действия, и не в последнюю очередь институты, в рамках которых развертывается человеческое действие» [7, с. 25]. Поэтому понимание справедливости оказывается изначально встроенным в контекст отношений, варьируясь от пожеланий до требований, которые взаимодействующие субъекты обращают друг другу, и до возможного, а иногда и неизбежного использования силового принуждения. А.В. Прокофьев подчеркивает даже, что «истоки этики справедливости связаны с соответствующим образом направляемой агрессией — «моралистической агрессией» против нарушителей отношений взаимности» [8, с. 26-27].

В результате проведения анализа историко-философского аспекта справедливости необходимо заключить, что проблема спра-

ведливости с древних времен являлась предметом исследования различных ученых философов. Однако форменное сочетание идей справедливости, закона, требований общества и государства претворилось в неотъемлемый атрибут общественной жизни различных государств лишь в современное время. Именно в этот период справедливость стала рассматриваться как естественное начало регулирования отношений в обществе, его гармоничного развития и перспективного роста.

1. Кара-Мурза С. Что такое справедливость // Российская Федерация сегодня. 2009. № 1.

2. Правовая система социализма. Понятие, структура, социальные связи / под ред. А.М. Васильева. М., 1986. Кн. 1.

3. Материалисты Древней Греции. М., 1955.

4. Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. М., 1935.

5. Гоббс Т. Избранные произведения. М., 1956. Т. 1.

6. Философия Канта и современность. М., 1974.

7. Хеффе О. Политика, право, справедливость: Основоположения критической философии права и государства. М., 1994.

8. Прокофьев А.В. Справедливость или преодоление человеческой природы // Этическая мысль. М., 2003.

Поступила в редакцию 21.02.2012 г.

UDC 349

NOTION OF JUSTICE ON HISTORIC STAGES OF SOCIAL DEVELOPMENT

Vladimir Viktorovich BULGAKOV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor of Civil and Entrepreneurship Law Department, e-mail: [email protected]

Daria Vladimirovna BULGAKOVA, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Post-graduate Student of Theory State Department and Law, e-mail: [email protected]

The article is devoted to the notion justice that characterizes the whole system of social relations. On each stage of social development and state formation the people’s representation about justice have being changed. The phenomena of justice is complicated, multi-level phenomenon characterizes all system of social relations in all variety of its concrete manifestations.

Key words: justice; moral; value; norm; law, right; society; social relations.

Понятие справедливости. Этика

От редакции: Что такое справедливость

Справедливость становится предвыборным лозунгом и в США, и в России. В США под справедливостью довольно четко понимается справедливость правовая – торжество законов и индивидуальная свобода. Для россиян справедливость – понятие скорее морального порядка, и одной из ее важнейших производных граждане считают равенство в доходах, обеспечиваемое государством.

Опрос, проведенный компанией Rasmussen Reports, показал, что сегодня лишь 54% избирателей в США считают американское общество справедливым (в ноябре 2004 г. таких было 62%), при этом 30% считают, что несправедливость и дискриминация нарастают. Чаще так думают демократы (41%), реже – республиканцы (23%). 55% американцев предпочли бы систему с низкими налогами и минимумом социальных услуг системе с высокими налогами и большей степенью поддержки государства. Здесь также лидируют республиканцы – 73% за низкие налоги, хотя и масса демократов (46%) выступает за коренные индивидуалистические ценности американского общества. Демократы на президентских выборах так или иначе будут апеллировать к социальной справедливости.

Совсем недавно ВЦИОМ опубликовал результаты июньского опроса россиян на тему социальной справедливости. Выяснилось, что самая массовая группа – 38% затрудняются определить, что такое социальная справедливость. К некоторому удивлению социологов, на втором месте с результатом 19% оказался либеральный взгляд на социальную справедливость (“социальное равенство, равноправие, законность для всех”). Третьим стало коммунистическое понимание (“всего у всех поровну, нет ни бедных, ни богатых”) – 14%; 13% посчитали справедливостью благополучие народа, достойные зарплаты и пенсии, доступное жилье; еще для 2% это бесплатная качественная медицина и доступное образование. Поддержка нуждающихся слоев населения со стороны государства набрала 6%. Принципа “от каждого по способностям – каждому по труду” придерживаются 3%. Полагают, что социальной справедливости в принципе не может быть, 4% опрошенных.

Такая разница в мнениях вроде бы делает популярным лозунг социальной справедливости для партий с совершенно разными платформами. И в самом деле, слово “справедливость” содержится в лозунгах “Справедливой России”, КПРФ и “Яблока”. Но если “Яблоко” пытается совместить понятия свободы и справедливости, находясь на либеральных позициях, то сторонники “Справедливой России”, КПРФ и даже президента Путина (по данным ВЦИОМ) легко смешивают коммунистическое и внеидеологическое (“благополучие народа”) определения справедливости. Все определения, кроме либерального, легко совмещаются – они основаны на тезисе об экономическом равенстве, обеспечиваемом государством (или непонятно кем – т. е. в конечном счете тоже государством), и в целом набирают 35–38%.

Другой опрос ВЦИОМ показал, что большинство россиян (63%) хотят жить в обществе социального равенства, причем наибольшей популярностью пользовалась социалистическая модель (39%), затем “государство равных возможностей” (32%), коммунизм (19%) и лишь 5% набрала либертарианская модель. При этом в реальность социального равенства верят 29%.

Справедливость как социокультурный феномен

Проблема справедливости – одна из вечных проблем общественной теории и практики. О ее непреходящей значимости свидетельствует тот факт, что ее исследованием занимались многие мыслители. Начиная с античной философии и до наших дней представители разных идеологических направлений и философских традиций обращались к рассмотрению различных аспектов этого феномена, его роли и проявлений в жизненной действительности. И это, конечно, не случайно, поскольку проблема справедливости затрагивает коренные интересы всех социальных групп общества, касается судьбы каждого человека. Она носит не только научный, но и социально-политический характер, содержит морально-оценочные критерии.

Выражая праведные чувства и свободолюбивые устремления людей, справедливость выступает важнейшим стимулятором общественного прогресса и предпосылкой развития личности, демократизации общества и межчеловеческих отношений. Идея справедливости неизменно содержалась в лозунгах всех протестных социальных и революционных движений, в борьбе народов против национального угнетения и чужеземного господства.

В истории научной мысли наблюдались попытки игнорирования данной проблемы, принижения ее значения как второстепенной. Но жизненная действительность неизменно, так или иначе, приковывает к ней внимание, ставит ее на одно из центральных мест социальной теории и практики. Очевидно, что торжество принципов справедливости является законом истории, ибо ни одно общественное устройство в своем естественно-историческом развитии не может основываться на угнетении и отчуждении человеческой личности, на тех или иных проявлениях несправедливости.

Социально-планетарные процессы в современном мире, и прежде всего глобализация, обусловили необходимость активизации теоретико-методологического исследования феномена справедливости, выработки здесь новых подходов и представлений.

Изучение проблемы справедливости требует прежде всего рассмотрения вопроса о том, что есть справедливость, какова роль этого явления в формировании норм и поведенческих действий индивидов, определении приоритетов государственной стратегии развития.

Можно констатировать наблюдающуюся плюральность в трактовке этого явления, отсутствие здесь единого универсального понятия, разделяемого всеми субъектами общественных отношений. Высказываются очень разные суждения как о природе данного явления, так и о возможности установления справедливого мироустройства, носящего всеобщий характер, а также мнение о том, что это чисто эмоциональное, неизмеримое понятие.

Несомненно, понятие справедливости по своей содержательной сущности – весьма емкое и широкое явление, относится к разным сферам жизнедеятельности. Оно включает в себя соответствие между правами и обязанностями человека, правомерностью его места и роли в жизни общества или коллектива, значимостью трудовой и общественной деятельности индивидов и соответствующим ее вознаграждением. Несоответствие этих соотношений рассматривается как несправедливость.

Справедливость является категорией как социально-политической, так и морально-правовой, так как оценивает действительность, подлежащую сохранению или изменению с позиций долженствования. при этом не исключается возможность спекулятивной трактовки понятия справедливости, преследующей конъюнктурные идеологические и политические цели, служащие корыстным и эгоистическим задачам. Поэтому о справедливости действий тех или иных субъектов следует судить не по провозглашаемым намерениям и формальным декларациям, а по имеющимся гарантиям их осуществления. Истина здесь всегда носит конкретно-предметный характер.

Диалектика реальной истории как субъектно-объектного процесса такова, что справедливость в общественном бытии и сознании проявляется в своих противоречиях, существует наряду с несправедливостью. Следует учитывать и то, что справедливость имеет обычно относительный характер. Общество и граждане всегда бывают удовлетворены лишь частично достигнутым, но по мере созревания условий проявляют готовность пойти дальше, устранить препятствия, мешающие более широкой реализации принципов справедливости.

На каждом этапе цивилизационного развития справедливость приобретала свои особенности и отличительные черты, была связана с поиском путей создания более гуманного и рационального общественного порядка. Особую остроту и значимость она приобрела в периоды радикальных исторических трансформаций и революционных скачков, сопровождающихся ревизией ценностно-нормативных систем. Возникала потребность инновационного подхода к трактовке данного явления, его рефлексии в соответствии с изменяющейся жизненной реальностью. Поэтому вполне объяснимо, что именно в настоящее время поискам ответа на вопросы: «что есть справедливость?», «каким должен быть справедливый образ жизни?» – посвящены работы многих отечественных и зарубежных философов.

Отсутствие однозначной интерпретации справедливости характерно для всех исторических эпох. В изначальном виде понятие справедливости трактовалось как равенство людей в обладании средствами жизни и основополагающими правами. С возникновением частной собственности, породившей неравенство, справедливость начинают отличать от равенства, в это понятие включается различие в положении, занимаемом в обществе людьми сообразно их личным достоинствам. Аристотель считал, что «общество держится тем, что каждому воздается пропорционально его деятельности»^{^[1]}.

Философов занимал вопрос не только о содержании, но и о природе справедливости. «Естественному порядку вещей» противопоставлялась несправедливость как явление, ему не отвечающее. Вместе с тем высказывалось мнение об относительном характере представлений о справедливости. Гераклит указывал, что «люди одно считают несправедливым, а другое – справедливым в зависимости от условий, места и времени»^{^[2]}.

Многие теоретики рассматривали справедливость как основу общественного устройства, без которого оно разрушается. Наблюдается тенденция разграничения справедливости по природе, по обычаю и по закону, выделение специфически социальной формы справедливости.

В ряде концепций исходным является положение о двойственности человеческого бытия, наличии наряду с материально-вещественным и природным также специфически человеческого, социокультурного начала, к сфере которого относится феномен справедливости. «Справедливость заключается в том, чтобы не нарушать законы государства, в котором состоишь гражданином»^{^[3]}.

Для Н. Макиавелли, Ф. Ницше и ряда других идеологов справедливость представлялась абстрактной категорией, оперируя которой можно в зависимости от интерпретации объявлять человеческие действия справедливыми или несправедливыми. Э. Юнгер полагал, что эти понятия имеют смысл только по отношению к конкретному случаю в зависимости от личного взгляда ученого. при этом важное значение, считал он, имеет то, выступает ли субъект исторического процесса в роли победителя или побежденного в ведущейся конкурентной борьбе. Ссылаясь на приписываемое Наполеону высказывание, что «сильные батальоны всегда правы», он выражал мнение, что в истории справедливость чаще всего оказывается на стороне тех, кто побеждает, а несправедливость становится уделом слабых и побежденных.

Согласно учению Платона о государстве, в отрицательном типе государства отсутствует справедливое распределение обязанностей граждан и господствует их насильственное принуждение. В качестве основного критерия справедливости здесь выступает «право сильного»[4].

Л. Витгенштейн полагал, что понятие справедливости имеет априорный характер, не связано с объективными условиями бытия и вообще не поддается рациональной трактовке. Оно относится к наиболее субъективным философским категориям и «страдает невыразительностью» в силу сложного характера совместимости мысли и реальности, что является необходимым условием достижения истины в понимании справедливости[5].

И. Кант, руководствуясь нравственным критерием, относит справедливость исключительно к области морали, к «суду совести»[6].

Можно констатировать, что в течение длительного времени понятие справедливости сопрягалось со множеством различных оценок и отличающихся критериев. «Что любому обществу представляется справедливым, то и есть для него таковым», – гласит положение софистской идеологии. Однако в последующем монистическая концепция справедливости становится господствующей, что связано с приоритетностью закона, права и свобод личности.

Равенство в качестве основы справедливости предполагает равенство политических, экономических и юридических прав граждан, их реальных возможностей для проявления своих индивидуальных потенций. Однако очевидно, что на деле в сформировавшемся классовом обществе принцип равенства людей по отношению к средствам производства и обладанию соответственно равными возможностями удовлетворения своих потребностей оказывается формальным.

Различным идеалистическим трактовкам понятия справедливости противостоит материалистическое понимание идеологами марксизма, указывающими на несостоятельность просто приложения морали к политической экономии. Согласно марксистскому учению, справедливыми являются общественные отношения, которые соответствуют исторической необходимости и практической возможности создания условий жизни, отвечающих данной эпохе, в которых нашли отражение нравственные принципы, регулирующие деятельность людей. Справедливость носит исторический характер, ее содержание и значение эволюционировали в процессе цивилизационного развития. Происходило изменение критериев определения этого понятия. То, что считалось справедливым и оправданным в одни эпохи, в другие рассматривалось уже как несправедливое и неприемлемое. Например, институт рабства.

В процессе прогрессивного развития общества справедливость занимает все более обширную нишу в общественном сознании, становится нормой не только общечеловеческих, но и межгосударственных отношений, входит в систему международного права.

Рассмотрение справедливости не только как этической, но и как социально-онтологической категории потребовало применения комплексного междисциплинарного подхода к ее изучению. В рамках анализа проблемы социальной справедливости возникает необходимость исследования таких понятий, как свобода, равенство, ответственность, соотношение человеческих прав и возможностей их реализации.

Расширение прав и свобод личности и соответственно роли справедливости происходит в том числе и посредством ограничения проявлений несправедливости, разных форм неравенства, создания системы социальных гарантий защиты человека. В развитых государствах с эффективной экономикой и полноценной демократией проводится политика ограничения всевластия крупного капитала через систему антимонополистического контроля, налоговые и антикоррупционные механизмы. Помимо правовых и административных мер, направленных против паразитизма олигархов, вырабатываются идеологические и моральные установки для внедрения в общественное сознание гуманистических ценностей и альтруистических взглядов, цементирующих единство и солидарность граждан.

За ответом на вопрос о том, возможно ли в принципе наличие у людей желания строить отношения с другими на основе взаимопомощи, проявления терпимости и справедливости к иным образам мышления, следует обратиться к современной российской и зарубежной практике. Согласно проводимым в разных государствах в последние два десятилетия социологическим опросам, было выявлено, что даже несмотря на существующую социальную дифференциацию и национальную раздробленность более трети опрошенных высказали желание жить, чтобы приносить добро и пользу не только себе, но и другим.

В западном обществе существует значительный разброс человеческих взаимоотношений и позиций в этой области. Но если исходить не только из наличной действительности, но и из возможной перспективы, то следует обратить внимание на следующую тенденцию. В индустриально развитой части мира, как отмечают эксперты, явственно происходит сдвиг в сторону духовно-нравственных ценностей от безраздельно господствующей идеологии узкого рационализма и прагматизма, пользующихся понятиями сугубо экономического потребительского свойства. По мнению английского экономиста Линдона Ларуша, деляческий подход вульгарного прагматизма, ставящего во главу угла исключительно экономическую выгоду, выявил ущербность односторонне трактуемого принципа рациональности, поставил под вопрос его нравственную легитимность. Отмечая, что узконаправленной рациональности теперь все чаще противопоставляются альтернативные социальные ценности, он высказывает такое мнение: современные модели общественного развития должны основываться на легализации духовно-нравственных начал и стремлении граждан служить интересам общества, приносить пользу всеобщему благу.

Аналогичное высказывание делается американским социологом Дж. Янкелевичем, полагающим, что на смену «морали успеха» теперь приходит мораль духовной гармонии и внутреннего совершенствования личности. Ссылаясь на данные опросов общественного мнения в США за последние годы, он констатирует наблюдающуюся переориентацию значительной части общества на «смысложизненные ценности», утверждающие превосходство духовных начал над внешним устроением жизни и безудержным приобретением материальных благ. Все большее количество людей считает более важным жить согласно «сущностным ценностям», склоняется к тому, что общество должно быть повернуто к гуманизированному образу жизни вместо бесконечного развития производства вещей.

Следует, конечно, отметить, что такой поворот общественного сознания наблюдается преимущественно в высокоразвитых странах, где достигнут достаточно высокий уровень жизни основной массы населения, а не в той части мира, где многие люди ведут полуголодное существование.

На волне духовно-нравственного обновления и повышенной притягательности гуманистических идеалов возник ряд новых теоретических доктрин и общественных движений, преследующих цель преодолеть негативные последствия духовного кризиса техногенной цивилизации. Идет поиск новых мировоззренческих ориентаций и путей формирования «постэкономического человека», для которого качество жизни будет уже определяться благодаря высокому уровню материального развития прежде всего нравственным содержанием.

Непреходящее значение проблема справедливости имеет для России. Ее мыслителями внесен значительный вклад в анализ феномена справедливости, путей продвижения человечества к обществу всеобщего равенства и свободы. Начавшийся в конце XX в. реформационный процесс актуализировал проблему справедливости, породил многообразие критериев этого понятия, необходимость выбора наиболее адекватного из них для российской действительности.

Многие отечественные теоретики считали, что справедливость относится к ключевым ценностям русского народа, играет важную роль в его мировоззрении. Находясь, с одной стороны, под влиянием воззрений идеологов Просвещения и западных революционно-демократических концепций, они вместе с тем выражали критическое отношение к антагонистическим проявлениям капиталистической реальности, порождающим социальное неравенство, эгоистический индивидуализм и нравственное разложение личности.

Н. А. Бердяев, указывая на «неправду капитализма», на «буржуазное обездушивание людей», заявлял, что эта неправда разоблачается и «находит справедливую кару в коммунизме»[7].

А. И. Герцен, предсказывая неизбежность назревания революционной ситуации в России в силу того, что здесь социальные антагонизмы обострены в большей степени, чем в других европейских государствах, считал, что складывающаяся обстановка чревата массовыми протестами и отвержением народом господствующих порядков как вопиюще несправедливых. Не разделяя марксистской идеи о неизбежности насильственного революционного переворота, он указывал на возможность установления справедливого общественного строя эволюционным путем на основе «экономической справедливости и демократического равенства граждан»[8].

П. Л. Лавров в качестве основополагающих факторов прогресса называл «воплощение в общественных формах истины и справедливости… Именно всеобъемлющее развитие личности составляет конечную цель прогресса»[9].

Надежды на то, что перестроечные реформы позволят России в короткий срок создать правовую государственность и общество всеобщего благополучия, не оправдались. Дорога к инновационному прогрессу и «рыночному раю» оказалась трудной и затяжной, наполненной острыми противоречиями. Социально-экономические кризисные явления сопровождались деформацией традиционных общечеловеческих ценностей. Подтвердилась высказанная в свое время Н. А. Бердяевым мысль о том, что разруха в обществе ведет к разрухе в душах и умах людей.

Общество, основанное на неравенстве, на угнетенном состоянии одних социальных групп и привилегированном положении других, не может быть справедливым. В нем нет равных возможностей для удовлетворения основополагающих потребностей индивидов. Исторический опыт показывает, что концентрация власти и богатств в руках ограниченного круга людей ведет к автократии, поляризации общества и конфликтности. Законодательные и судебные органы попадают в зависимость от воли верховных руководителей, послушно действуют по приказу свыше.

У разных обществ и цивилизаций существуют свои национальные особенности и специфические черты, свое восприятие действительности, своя иерархия ценностей. Людям западного общества присущи такие исторически сложившиеся и генетически закрепленные в психологии качества, как индивидуализм и прагматизм, законопослушание и самостоятельность в решении жизненных проблем. Личный интерес и деловая выгода находятся на первом месте. В основании онтологии западной жизни лежат принципы автономии личности, ее внешней свободы, ограниченной лишь рамками закона и свободы других индивидов.

Русские люди, напротив, имеют склонность к коллективизму и общинности бытия, к вере в авторитет верховной власти и передаче ей решения жизненно важных проблем. В своеобразии русского национального характера, считал Н. А. Бердяев, скрыты причины великих и драматических событий, потрясавших Россию. На протяжении многих веков в России господствовала авторитарная модель управления, преобладал приоритет государственных интересов над индивидуальными, традиционализма над динамизмом. Все это порождало рабское сознание и потребительскую психологию, человек был избавлен от «негативной свободы», народ долго был погружен в «историческую спячку». В общественном сознании укреплялась склонность к сильному управляющему началу, предпочтение отдавалось правителям, способным «твердой рукой» обеспечивать порядок и «тишину». А все крупные социальные модернизации осуществлялись сверху и, как правило, принудительным путем. Отсутствие в России зрелого гражданского общества также повлияло на то, что демократические принципы и правовая культура не были укреплены в национальных традициях. Нельзя не учитывать и тот факт, что потребность в обеспечении безопасности, независимости и единства страны в условиях постоянного наличия внешних угроз и внутренних смут сводила к минимуму возможность демократического развития.

Вместе с тем историческая практика не подтверждает бытующее мнение о социальной пассивности и генетической предрасположенности русской нации к безграничному терпению, постоянной покорности власти. Государственный деспотизм часто вызывал в качестве ответной реакции угнетенных низов периодические вспышки стихийного протеста и народные волнения. Идеи свободомыслия, неприятия негодной действительности владели умами русских людей всех сословий. Для русской истории типично состояние постоянного поиска, непрекращающегося преобразования общественного государственного устройства. Ф. Достоевский писал о «вечно созидающей» России, в которой нет ничего «оконченного, окаменелого».

Известный философ А. Ф. Лосев отмечал, что готовность русских людей к подвигам и жертвенным деяниям ради достижения идеалов равенства и справедливости, «всечеловеческого благоденствия» и преодоления несовершенств общества является их отличительным нравственным качеством[10].

А. Ф. Лосев, стоящий на позициях признания способности человека направлять текучесть жизни в нужную ему сторону, считал, что он тем самым может «достигнуть осуществления социально-исторического императива, то есть требования долженствования своего бытия не в качестве средства, а как цели истории. Вера в возможность и необходимость освобождения человека от “неожиданностей природы”, от господства безрассудного техницизма, безумного производства средств насилия и разрушения, от проявлений пороков и зла в самих людях – вот что должно обеспечить жизнь, достойную их назначения, как высших творений природы»[11].

В мире сложилось суждение о «русской душе» как загадочной и непредсказуемой, будто бы ее носители склонны обращаться не столько к рациональным доводам и логическим посылкам, сколько к эмоциональным чувствам и психологическим установкам. Но, может быть, именно эта неординарность русского характера является предпосылкой творческой жизнедеятельности русского человека, его интуитивной сообразительности и находчивости, способности ориентироваться в сложностях русской действительности, полагаясь не столько на права и законы, сколько на наличное бытие и здравый смысл.

Нуждается в опровержении и мнение о якобы неприемлемости для славянской нации демократических принципов общественного устройства, отсутствии в ее истории каких-либо демократических традиций и институтов. Известно, что ростки российской демократии возникли уже в XV в. в практике вечевого правления, а затем деятельности Земских соборов и сельских сходов, руководствующихся принципами коллективного обсуждения и решения вопросов управления общественными делами. Сложившееся общинное ведение хозяйства служило не только экономическому выживанию, но и культивированию чувства взаимопомощи и общественной солидарности.

Не в последнюю очередь особенности характера русского народа были, несомненно, обусловлены необъятным геополитическим пространством, в котором ему суждено было обитать и которое он должен был осваивать для своего существования и развития. Душа русского народа, как писал К. С. Аксаков, навечно обручена с российским пространством, они взаимно одухотворяют и дополняют друг друга[12].

С целью достижения единства в обществе и сплочения народа сейчас активно муссируется проблема «русской идеи» и общенациональной идеологии. Имеет хождение множество понятий русской идеи, сущность которых сводится к принципам коллективизма, нравственности, народовластия, патриотизма, справедливости.

В понимании русской идеи, считал Н. А. Бердяев, следует исходить из принципа «соборности, испокон веков свойственной русскому быту»^{^[13]}. Ей противостоит разнонаправленность классовых, партийных и религиозных интересов, этническая разнородность.

«Русский народ, – считал В. С. Соловьев, – не пойдет за теми, кто мешает ему быть справедливым»[14].

Надежды на то, что научно-технический прогресс разрешит все противоречия человечества и даст возможность конструктивно использовать для всеобщего блага природные и технологические ресурсы, не оправдались. «Человечество, – писал О. Шпенглер, – набросилось на богатства природы с бессмысленной жестокостью примитивного грабителя. Отсюда все противоречия и издержки общественного прогресса, несоответствие во многих случаях желаемого действительному… Мы можем скорбеть об этом и облекать свою скорбь в наряд пессимистической философии или лирики… но изменить это мы не в состоянии. Отныне непозволительно или самоуверенно усматривать в сегодняшнем или завтрашнем дне рождение или расцвет того, что для нас желательно, вопреки явно противоречащему нашим желаниям историческому опыту»[15].

Ссылаясь на обостряющиеся социально-политические и кризисные явления в разных сферах, некоторые исследователи расценивают складывающуюся картину мира как «катастрофизм вселенского масштаба». Однако складывающуюся обстановку нельзя оценивать только лишь на основе происходящих политических коллизий и силовых акций, без учета имеющих место глобальных преобразований общедемократического характера.

Конечно, нельзя не видеть, что последние десятилетия на рубеже XX и XXI вв. были предельно насыщены разного рода международными конфликтами и проявлениями терроризма, повлекшими огромные материальные и человеческие жертвы. Это дало основания ряду политических философов даже заявить, что наступила третья мировая война, которая будет не менее кровопролитной и разрушительной, чем все предшествующие[16]. И здесь, наверное, можно говорить о «варварстве цивилизации», которое, как писал К. Маркс, рождается в лоне самой цивилизации и принадлежит ей, находит свое выражение в разных формах организованного насилия.

Вместе с тем невозможно игнорировать и наличие позитивных тенденций, таких как заметные достижения в борьбе за мирное сотрудничество государства и этносов, расширение человеческих свобод и прав, более справедливое распределение мировых ресурсов и разнообразной помощи отсталым странам. Важную роль здесь сыграли качественный рост активности народных масс, их возросшее влияние на внутреннюю и внешнюю политику, интернациональная солидарность и поддержка прогрессивных преобразований.

К позитивным моментам следует отнести активную и конструктивную направленность деятельности государственных и международных организаций на обеспечение гражданских прав и свобод, равноправного существования национальных меньшинств, на оказание социальной поддержки малообеспеченным слоям населения, особенно в условиях всеобщего финансово-экономического кризиса. В принятой ООН Всеобщей декларации прав человека говорится о признанных за всеми членами человеческой семьи равных и неотъемлемых правах на свободу, справедливость и всеобщий мир, обладание демократическими нормами общежития.

В настоящее время в мире насчитывается свыше 220 государств, на территории которых проживает несколько сотен наций и народностей. И, несмотря на все их цивилизационные различия, у всех существуют определенные общие проблемы, прежде всего обеспечения благосостояния граждан и социальной справедливости. По имеющимся статистическим данным, на начало XXI в. сотни тысяч людей продолжают жить в условиях хронической бедности, умирают от нехватки продовольствия, отсутствия необходимой медицинской помощи, оказываются безработными, подвергаются расовой дискриминации. Закономерным следствием этого являются разного рода социальные потрясения, забастовочная борьба, этнические распри, повстанческие движения.

Идея «демократического глобализма» не стала и не могла стать практической реальностью в условиях острой конкурентной борьбы на мировой арене, стремления некоторых держав к монопольному политическому и экономическому господству, насильственному навязыванию своих интересов и образа жизни другим народам.

Сейчас появилось понятие «гуманный капитализм», который якобы пришел на смену старому классическому капитализму и носит демократический характер. Конечно, современное капиталистическое общество по своему содержанию и форме отлично от периода становления начального развития капитализма. Но преувеличивать новизну в данном случае неправомерно, поскольку его эксплуататорская сущность остается неизменной, несмотря ни на какие внешние трансформации. Остается неизменным отчуждение человека как один из непреодолимых пороков капитализма, вытекающий из противоречия между общественным характером производства и частным способом присвоения.

Стремясь приспособиться к изменяющейся обстановке, олигархическая буржуазия прибегает к новым формам эксплуатации труда, всячески маскирует свою антидемократическую и антинародную сущность. Содействие в этом ей оказывается со стороны профсоюзных боссов, пропагандирующих мифы о капитализме с «человеческим лицом». Подвергая в свое время критике разного рода реформистские утверждения, будто «монополистический или государственно-монополистический капитализм уже не есть капитализм», В. И. Ленин указывал на их несостоятельность, на то, что в процессе исторического развития противоречия капитализма не исчезают, а обостряются[17].

Человечество живет в едином и целостном мире, где все взаимосвязано и взаимообусловлено. Не случайно наблюдается столь пристальное всеобщее внимание к проводимым российским реформам, анализу их глобального влияния и значения. «Не скатится ли назад с “русской горки” уникальная по природе и масштабам глыба русских реформ, подмяв под себя надежды не только россиян, но и всего человечества?» – такой вопрос ставится газетой «Нью-Йорк Таймс», признающей, что стабильность мира во многом зависит от стабильности России[18].

Российской действительности присущи не только специфические национальные особенности, но и общие закономерности мирового общественного развития, ее противоречивый и конфликтный характер, ибо ее цивилизационное движение «подчиняется тем великим силам истории, которые определяют ее лик и генеральное направление»[19].

Для преодоления сложившейся отсталости, бедности, несправедливости России сегодня требуется решительность и последовательность в модернизации экономики и стратегический прорыв в научно-технологической области, усиление созидательной творческой инициативы на всех уровнях, преодоление социальной поляризации, неукоснительное обеспечение законности и равенства прав граждан, ограничение своеволия олигархии, восстановление государственной собственности на природные ресурсы и предприятия стратегически важных отраслей. Без всего этого невозможно выйти из системного кризиса, избежать существенных потерь, обеспечить устойчивое и всестороннее развитие общества.

В исторической перспективе в ходе поступательного движения в российском социуме должен быть создан такой общественный уклад и образ жизни, в котором будут интегрированы разнообразные ценности и национальные традиции.

Конечно, исходя из современных условий, возможность построения справедливого и миролюбивого общественного устройства может выглядеть малореальной, представляться не более чем утопией. Но утопия, как известно, бывает разного вида. Она может отражать иллюзорные цели и не иметь под собой никакой объективной основы; другое дело – утопизм, руководствующийся не ошибочными идеями и целями, а лишь не реализуемыми в данный момент в силу не их принципиальной несостоятельности и ложности, а только преждевременности. Такой утопизм не имеет ничего общего с утопизмом фантастического характера.

Идея достижения всеобщей справедливости и свободы – это не абсолютная утопия, а относительная. Если она не может быть осуществлена теперь, то это не значит, что она не осуществится никогда. История есть, по существу, превращение утопий в практическую реальность.

Чтобы достичь вершин справедливости и гуманизма, человечеству предстоит пройти долгий путь духовного совершенствования, этического возвышения жизни в ее истинной значимости.

Возможно, человек никогда не освободится полностью от животных свойств своей природы, и, следовательно, речь здесь может идти о различной степени цивилизованности и разумности.

Культура выступает фактором, препятствующим доминированию низменных проявлений человеческой природы. Она в разных формах через обычаи, традиции, ритуалы, содержащие представления о справедливости, не только отражает социальную действительность, но и регулирует ее в позитивном направлении. Обладая нормирующим потенциалом, культура, как образ жизни, наличествует в общественном сознании и задействуется в оценке происходящих явлений. Своими этическими нормами и нравственными принципами она накладывает ограничения проявлению индивидуалистического своеволия и безответственности людей, служит основой формирования самого понятия справедливости.

Именно культура как особый способ овладения действительностью, соединяющий в себе материальное и духовное творчество, создает возможность развития цивилизационных ценностей, лежащих в основе построения концепции философии справедливости.

^{^[1]} Этика Аристотеля / пер. с греч. Э. Радлова. – СПб., 1908. – С. 91.

^{^[2]} Материалисты древней Греции / под ред. М. А. Дынника. – М., 1955. – С. 50.

^{^[3]} Антология мировой философии: в 4 т. – М., 1969. – Т. 1. – Ч. 1. – С. 320.

[4] Платон. Соч.: в 3 т. – М., 1971. – Т. 3. – С. 338.

[5] Витгенштейн, Л. Логико-философский трактат. – М., 1957. – С. 95.

[6] Кант, И. Соч.: в 6 т. – М., 1965. – Т. 4. – Ч. 2. – С. 144.

[7] Бердяев, Н. А. Судьбы человечества в современном мире // Новый мир. – 1990. – № 2. – С. 220.

[8] Герцен, А. И. Собр. соч.: в 30 т. – М., 1956. – Т. 7. – С. 326.

[9] Лавров, П. Л. Исторические письма / П. Л. Лавров // Избр. произв.: в 2 т. – М., 1965. – Т. 2. – С. 54.

[10] Лосев, А. Ф. История античной эстетики. – М., 2000.

[11] Лосев, А. Ф. Дерзание духа. – М., 1988. – С. 280.

[12] См.: Русская историофилософия. Антология. – М., 2006. – С. 160.

^{^[13]} Бердяев, Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века. – M., 1990. – С. 263.

[14] Соловьев, B. C. Соч. – Т. 2. – М., 1995. – С. 295.

[15] Шпенглер, О. Закат Европы. – Пг. – М., 1923. – Т. I. – С. 313.

[16] См.: Фукуяма, Ф. Конец истории. – М., 1990.

[17] Ленин, В. И. Полное собр. соч. – Т. 33. – С. 68.

[18] New York Times. – 1995. – September. – № 13.

[19] Dahrendorf, R. R. Class and Class Conflicts in Industrial Society. – Stanford, 1983. – P. 185.

Конференция “Проблемы постсоветской теории и философии права”

Видеозапись конференции:
1-ый день

Список докладов:
00:00 Максим Беляев. Справедливость как свойство и результат процедуры. 28:23 Наталия Варламова. Принцип пропорциональности (соразмерности) как операционализация либертарной концепции справедливости. 53:15 Владислав Денисенко. Справедливость и симулякры в постсоветской юридической науке. 1:14:23 Вадим Перов. Справедливость и цифровое неравенство в контексте профессиональных этик. 1:46:16 Софья Тихонова и Денис Артамонов. Историческая справедливость в системе целей государственно-правовой политики памяти в Российской Федерации. 2:21:12 Юрий Ветютнев. Открытость как ценность постсоветского права: риторическая модель справедливости. 2:53:40 Анита Соболева. Место справедливости в топической теории права. 3:32:17 Антон Михайлов. Осмысление понятия справедливости в традиции юридического позитивизма: английский и российский подходы. 3:53:47 Сергей Касаткин. Является ли теория справедливости необходимым элементом теории права? (на примере ряда концепций позитивизма и юснатурализма). 4:11:06 Алексей Клименко. Идея справедливости: от буржуазных идеологических спекуляций к идее социальной справедливости. 4:42:52 Оксана Шарно. Идея справедливости в природоохранном законодательстве современной России (на примере отношений по возмещению экологического вреда). 4:58:18 Андрей Ильин. Свобода, равенство, справедливость в советской конституционной традиции.

2-ой день

Список докладов:
00:00 Олег Рыбаков. Справедливость как универсальная и конкретно-историческая ценность: философский и юридический аспекты. 20:00 Михаил Антонов. Осмысление справедливости в нормативистском учении Ганса Кельзена и его значимость для постсоветского правопорядка. 57:19 Игорь Кравец. Справедливость и человеческое достоинство: освоение правом и конституционализмом. 1:33:27 Николай Андреев. Соотношение справедливости и фискальных интересов в постсоветском налоговом законодательстве. 1:48:50 Владимир Пржиленский. Постсоветская идея справедливости в контексте теоретических построений Дж. Роулза: сформулированное и несформулированное. 2:31:14 Карэн Агамиров. Правовое отчуждение государств-участников евразийской интеграции от гражданских обществ своих стран в контексте проблемы справедливости. 2:52:55 Ольга Сиденко. Справедливое устройство современного российского общества: возможен ли проект? 3:18:11 Дарья Щеглова. Справедливость как характеристика постсоветских региональных правопорядков (на примере субъектов ЦЧР). 3:39:17 Дмитрий Дождев. Идеологические установки и традиционные институты частного права: подходы к справедливости добросовестного приобретения в постсоветском дискурсе. 4:25:16 Владимир Слыщенков. После капитализма, после социализма: наемный труд и справедливость. 5:12:08 Елена Тимошина. Справедливость, действительность и эффективность права.

Понятие справедливости в гражданском праве | Коновалов

1. Алексеев С. С. Восхождение к праву // Собрание сочинений. — М., 2010. — Т. 6.

2. Беседкина Н. И. Разумность как категория частного права. — М., 2017.

3. Ведяхин В. М.,Ведяхина К. В. Понятие и классификация принципов права // Право и политика. — 2002. — № 4.

4. Гайдук А. С.,Киселев А. А. Неприкосновенность собственности как принцип современного гражданского права России. — М., 2004.

5. Дворкин Р. О правах всерьез. — М., 2004.

6. Иванова С. А. Значение принципа социальной справедливости для гражданского права как отрасли частного права // Современное право. — 2005. — № 5.

7. Иванова С. А. Принцип справедливости в гражданском праве России : автореф. дис. … д-ра юрид. наук : 12.00.01, 12.00.03. — Владимир, 2006.

8. Исмагилов Р. Ф.,Сальников В. П. Право и справедливость: исторические традиции и современные модели. — СПб., 2017.

9. Общее учение о правовом порядке: восхождение правопорядка / Н. Н. Черногор, Д. А. Пашенцев, М. В. Залоило, Е. Р. Абызова [и др.] ; отв. ред. Н. Н. Черногор. — М., 2019. — Т. 1.

10. Паскаль Б. Мысли. — М., 1994.

11. Петражицкий Л. И. Введение в науку политики права // Теория и политика права. Избранные труды. — СПб., 2010.

12. Поляков А. В. Общая теория права. — СПб., 2004.

13. Принципы и презумпции в праве: междисциплинарный подход / Мордовец С. А. [и др.]. — Саратов, 2017.

14. Проди П. История справедливости. От плюрализма форумов к современному дуализму совести и пра-ва. — М., 2017.

15. Регельсбергер Ф. Общее учение о праве. — М., 1897.

16. Ролз Д. Теория справедливости. — Новосибирск, 1995.

17. Свердлык Г. А. Принципы гражданского права. — Красноярск, 1985.

18. Соломин С. К.,Соломина Н. Г. Добросовестность в гражданском праве. — М., 2018.

19. Финнис Д. Естественное право и естественные права. — М., 2012.

Хороший царь и Страшный суд. Россия в поисках справедливости

Справедливость – ключевое понятие при установлении человеческим сообществом правил жизни, известных как государственное устройство. Право, регулирующее отношения отдельных людей в обществе, – однокоренное со справедливостью слово, и система юстиции (justice в английском означает и юстицию, и справедливость) предназначена для справедливого разрешения споров. Такова идеальная модель общества.

Справедливость в этом смысле упоминается в преамбулах конституций, базовых законов разных стран мира. В США конституция начинается словами: «Мы, народ Соединенных Штатов, стремясь создать более совершенный союз, установить правосудие (или справедливость, justice в оригинале), гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, способствовать всеобщему процветанию и закрепить блага свободы для нас и наших потомков, провозглашаем и учреждаем эту конституцию Соединенных Штатов Америки». В 51-м эссе сборника «Федералист» Джеймс Мэдисон, один из отцов-основателей страны и четвертый президент США, писал: «Справедливость – цель правления, цель гражданского общества. К ней всегда стремились и всегда будут стремиться, пока ее не обретут, или пока в стремлении к ней не будет утрачена сама свобода».

В первой статье Основного закона ФРГ говорится: «Народ Германии признает незыблемые и неотъемлемые права человека основой всякого сообщества, мира и справедливости в мире».

Справедливость упоминается и в преамбуле российской конституции: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, принимаем конституцию Российской Федерации».

Достижение полной справедливости – утопия, в реальном мире стремление к ней означает компромисс между интересами множества людей и сообществ, но в отсутствие его ощущение несправедливости создает социальную напряженность и может вести к волнениям и в пределе – к смене несправедливой власти или самого устройства государства.

Исследователь истории понятия «справедливость», философ и культуролог Николай Плотников, сотрудник института славистики и русской культуры имени Лотмана Рурского университета в Бохуме, в интервью Радио Свобода делает экскурс в историю попыток человеческих сообществ достигнуть справедливого государственного устройства и рассказывает о том, есть ли в России какое-то особое понятие справедливости.

Первые своды законов, еще в Месопотамии, создавались для установления справедливых порядков, а царская власть, в представлении древних имевшая божественное происхождение, включала в себя необходимость справедливо разрешать споры между людьми. Легендарный царь Израиля Соломон считался великим правителем, потому что судил справедливо.

В новейшее время государственная власть понимается как результат общественного договора между гражданами, которые устанавливают порядок, кажущийся им справедливым.

Плотников говорит, что справедливость в западной политической и правовой традиции – это всегда поиск баланса между многими, конкурирующими нормативными системами:

– У Платона встречается в качестве определения справедливости, что каждому выделяется его собственная доля. У Аристотеля это звучит, как «равным – равное, неравным – неравное». Это абстрактные формулы справедливости, которые возникли в античности и затем вошли в европейскую традицию. Понятие справедливости в самом общем смысле обозначает стремление найти количественное оформление социальных отношений, претензий на блага, услуги, попытка нахождения баланса – не случайно справедливость всегда изображается в виде весов. В любом обществе существует этот запрос: почему ему дали больше, а мне меньше? Аристотель вводит математическое представление о справедливости, говорит об арифметической справедливости, это распределительная справедливость, справедливость обмена: кто сколько внес, столько и получает. Или геометрическая, – в городе-полисе существует сложная система распределения заслуг в зависимости от статуса и прочих факторов. Это и является основным содержанием формулы справедливости, которая существует от основания общественных порядков и вплоть до современности.

Скульптура Фемиды у здания Верховного суда России

Разные справедливости

Есть различие между эпохами справедливости. Во времена царя Соломона, в древних обществах, представление о справедливости еще очень не дифференцировано, там совпадают представления о правовом законе и религиозных нормах. У Цицерона и других римских мыслителей – более дифференцированная система социальных порядков: моральный, правовой, религиозный. Это порождает разные виды представлений о том, что такое справедливость: божественная, моральная, правовая. В XIX-XX веке появляется еще социально-экономическая справедливость. Что отличает европейскую традицию от переднеазиатской, китайской, персидский и др., – это постоянное присутствие конкурирующих нормативных порядков. На Востоке религиозный закон совпадает с правовым, моральным, возникает некое нерасчленимое морально-правовое религиозное целое. В Европе практически с гомеровских времен, во всяком случае точно с классической Греции мы сталкиваемся с конкуренцией порядков. Блестящий пример – Антигона (дочь царя Эдипа, которая вопреки запрету нового царя Фив похоронила, следуя религиозной традиции, своего брата, погибшего в междоусобной борьбе за трон, и за это сама была приговорена к смерти. – Прим.). Порядок полиса воплощает справедливость политическую, – а порядок семейный, отношение к брату, то, что воплощает Антигона, – это такая космическая справедливость. Они между собой попадают в конфликт, из этого возникает основная интрига древнегреческой трагедии. На исходе Средневековья знаменитый спор об инвеститурах, то есть спор между императором и папой о праве назначать епископов, приводит к тому, что церковное и государственное право разделяются и возникает конкуренция этих порядков, где каждый стремится себя утвердить как наиболее справедливый.

Всю историю Европы мы имеем дело с чередой революций как столкновений различных порядков

К этой постоянной конкуренции нормативных порядков в Новое время прибавляется идея «естественного права» (доктрина о наличии у человека неотъемлемых прав просто по праву рождения. – Прим.), и возникает сфера общества, которая независима от церкви, от императора. Раннебуржуазное общество выдвигает идею общественного договора и естественного права как третью независимую инстанцию справедливости, которой должны подчиняться и церковь, и императорская, княжеская власть. Всю историю Европы мы имеем дело с чередой революций как столкновений различных нормативных порядков. В XIX веке к этому присоединяется экономический порядок, который выдвигает свои критерии справедливости: социальной, экономической. Поэтому когда мы говорим об истории понятия «справедливость», то наталкиваемся на эту череду конфликтов нормативных порядков, в ходе которых обсуждается, что вообще считать справедливым.

Например, нарушение норм можно понимать как грех или как преступление, это два различных порядка – религиозный и правовой. Но как их сравнить? Справедливость и является тем масштабом, с помощью которого в европейской традиции начинают измерять нормативные порядки: моральный, религиозный (связанный со Страшным судом), правовой, и так далее. Мы можем найти каждый раз массу новых понятий о справедливости, которые так или иначе выражают конкуренцию этих порядков, вплоть до сегодняшних дискуссий об экологической справедливости.

Общественный договор

Общественный договор – отчасти ответ на вопрос, как устроить общество на принципах справедливости, притом что каждый раз нужно уточнять, какие принципы справедливости имеются в виду. Скажем, из американской Конституции понятно, что идеи Локка (Джон Локк – британский философ 17-го века, оказавший огромное влияние на западную политическую философию. Локка называли “отцом либерализма”, его идеи отражены в Декларации независимости США. – Прим.), идеи либерального общественного договора предполагают естественные свободы, естественное право собственности индивидов, которые объединяются, чтобы защитить эти свои естественные права и интересы. Это отличается от общественного договора в понимании Руссо (Жан-Жак Руссо – французский философ 18-го века, идеи которого оказали огромное влияние на лидеров Великой французской революции. – Прим.), у которого справедливое общество возникает только тогда, когда люди отчуждают сами у себя свободу, с тем чтобы обрести ее в рамках республиканского политического устройства – это совсем не совместное существование обособленных индивидов Локка.
Так или иначе все общества конституировали себя с помощью этого акта самоучреждения, будь то революция, конституционный переворот, что-то еще: общество создавало некий порядок, который утверждался им как справедливый. Это программно заявляется в конституциях, хотя российская конституция несколько иначе это формулирует, в ней речь идет о вере предков в идеи добра и справедливости. Даже не совсем понятно, о чем идет речь, но во всяком случае это не та идея справедливости, как ее понимали, например, Руссо или Локк.

Отцы-основатели США готовят текст конституции

Стремление к справедливости всегда возникает как ответ на несправедливость

– Следует ли считать, что стремление к справедливости, поскольку она всегда фигурирует в общественном сознании, является основой для любого установления обществом законов государственного устройства?

– Справедливость всегда воспринималась не как качество государственного устройства, а как индивидуальная добродетель. До сих пор существуют теории, которые в целом отрицают общественную функцию справедливости, имея в виду, что это всегда некие индивидуальные предпочтения. Например, один из современных теоретиков справедливости Амартия Сен (индийский экономист и философ, работы которого относятся к теории социального выбора, автор книги «Идея справедливости». – Прим.) считает, что представлений о справедливости так много и они так противоречивы, что нет никакой возможности выстроить модель общества, которое рассматривалось бы как объективно справедливое. Всегда будут какие-то группы, которые считают этот политический порядок несправедливым, поскольку их интересы, потребности и устремления не учитываются. Наиболее известная теория справедливости в XX веке принадлежит Джону Ролзу (американский философ, автор «Теории справедливости». – Прим.), который говорит, что справедливость – это «добродетель институций», а не индивидуальное свойство. Ролз видит, что существует масса столкновений интересов, потребностей, устремлений людей, которые так или иначе считают, что их статус и права ущемлены, а потому общественный порядок является несправедливым. Из этого Ролз делает вывод, что представить себе справедливое общество можно, только если мы полностью отвлечемся от конкретных групп интересов. Можно попытаться представить себе состояние общества, в котором субъекты не знают, что для них лучше (Ролз называет это “покрывалом незнания”), и потому могут отвлечься от конкретных интересов и выстроить модель справедливых отношений. Ролз характеризует справедливое общество двумя свойствами: все люди должны иметь возможность свободно реализовывать свои интересы, – он начинает именно со свободы. Следующий постулат: наименее привилегированные в обществе должны получать наибольшие бонусы и блага. Это формальная схема, кто в конкретном случае является наименее привилегированным, неизвестно: женщины, мигранты, дети или какие-то другие социальные группы. У Ролза идея общественного договора прежде всего имеет в виду социальную справедливость, справедливость распределения. В концепции Ролза становится ясно, что справедливость – это всегда реакция на несправедливость, лишение прав, статуса, благ и так далее. Я думаю, это можно зафиксировать как основной постулат: стремление к справедливости всегда возникает как ответ на несправедливость, на нечто такое, что какие-то общественные группы воспринимают как для себя неприемлемое.

Справедливость в России

– Естественное, свойственное каждому человеку представление о справедливости с помощью общественного договора переводится в закон, свод правил государства. В России это так же работало?

В России идея суда практически не развита

– Россия в этом смысле ближе к малодифференцированным, нерасчлененным представлениям о том, что праведность, справедливость, доброта и так далее – это некий набор позитивных ценностей, который присущ властителю, государю, и который и должен их реализовывать. Идея справедливой, праведной царской власти отличается от европейских представлений, по крайней мере, Нового времени, когда нормативные порядки дифференцируются: есть справедливость как основание права, есть справедливость как моральная идея (как у Канта). Но при этом остается справедливость теологическая, как представление о божественном законе и суде. Вообще, справедливость так или иначе коррелирует с идеей суда, справедливого решения, которое должен найти судья, взвесив аргументы за и против. То есть это не механическое применение закона, судьи принимают решение там, где закон недостаточно четок, и для этого используется «идея» справедливости, то есть набор общих соображений, что такое правильно. В России «справедливость» и «правда» хотя и связаны этимологически с «правом», но сама идея суда практически не развита из-за того, что судебная практика очень поздно получила независимость, а сейчас мы видим, что суды – это не независимая инстанция, не самостоятельная ветвь власти. В русской традиции даже в богословском понимании идея суда очень слабо артикулирована. Идея греха в западном христианстве – это идея именно преступления, нарушения закона, за которым следует неизбежное наказание, это связано с идеей Страшного суда. В России в православной традиции грех воспринимается скорее как некое органическое нарушение, я бы даже сказал, как болезнь, которую нужно излечить. Это совсем другая семантика греха и, соответственно, семантика справедливости, – это достижение некоего праведного, здорового, просветленного состояния, а не исправление ошибок и ответственность за преступление. Это существенное различие между (западно)европейской и византийско-православной традициями. Юстиция, справедливость как правосудие, имеет сильные коннотации в семантике европейской традиции и почти не выражена в российской. Более того, во многих текстах славянофилов, русских релиозных философов и символистов эта связь с законом и судом воспринимается как ущербность понятия справедливости: справедливость – это юридизация человеческих отношений, что-то внешнее, и ей нужно противопоставлять религиозную праведность, связанную с любовью, самоограничением, аскетизмом. Но «справедливость» – совсем не аскетизм, а, наоборот, это стремление учесть различные интересы, потребности и желания людей.

Революция

– Можно ли считать тягу к справедливости двигателем общественных процессов, изменения государственного устройства?

– Тяга – это очень психологический термин. Устремленность к тому, чтобы общество было справедливым, – это универсальная вещь, людям свойственно испытывать такие чувства. Но в обществе должны сформироваться определенные силы, которые тему справедливости актуализируют, делают ее политическим лозунгом, инструментом взламывания или изменения существующего порядка. Например, борьба за политические права женщин в начале ХХ века. Нельзя сказать, что до этого у женщин не было тяги к справедливости, просто не было социальных сил, которые выдвигали бы требование дать женщинам избирательное право. Когда целые партии начали выдвигать такой лозунг, это стало общественной силой, приобрело политический вес. В современной Европе идут дискуссии о справедливости в связи с экологией, климатическими изменениями, речь идет о справедливости «для будущих поколений». Эти будущие поколения вообще еще не родились, но уже сейчас появляются общественные силы, которые выступают их представителями в современной политической борьбе. Они делают проблему значимой, так что с какого-то момента ее уже невозможно игнорировать. То есть нужна справедливость не только по отношению к ныне живущим, но и по отношению к еще не родившимся, они тоже виртуально являются субъектами этого дискурса справедливости.

Марш суфражисток в Вашингтоне в 1913 году

Когда интуитивное право вступает в конфликт с существующим правом, это приводит к революции

– То есть есть некий низовой неоформленный запрос на справедливость, как некое облако, а различные политические, социальные, религиозные и прочие организации формулируют его и предлагают свою версию справедливости, как они ее понимают, и эти версии конкурируют между собой?

– Именно так. У российско-польского юриста, теоретика права Льва Петражицкого есть хороший термин – «интуитивное право». Он различает кодифицированное право и интуитивное. Интуитивное право – это такое облако представлений людей о том, что справедливо и несправедливо. Оно хаотично, не расчленено и имеет тенденцию отливаться в социальные движения. С помощью дихотомии кодифицированного и интуитивного права Петражицкий описывает феномен революции, когда интуитивное право вступает в конфликт с существующим правом, правовым порядком, и это приводит к революции.

Советская справедливость

– Если значительная часть людей считает, что жизнь устроена несправедливо, общество неустойчиво и в конце концов происходит революция? В США было отменено рабство – это была несправедливость, рабам отказывали в правах, которые с эпохи Просвещения стали считаться естественными для любого человека просто потому, что он родился человеком. В России большевики захватили власть, декларативно обещая значительной части общества справедливость, которой, очевидно, обществу не хватало. Потом выяснилось, что это было равенство бедности или даже нищеты, и общество в конце концов отвергло его, – но после сильнейшего социального расслоения 90-х мы видим ностальгический запрос на возвращение декларативного советского равенства как более справедливого порядка.

– Нет линейной зависимости, что чем больше люди ощущают несправедливость, тем они громче и массовее выступают и в конце концов делают революцию, чтобы наступила справедливость. Я думаю, это не так, а в России уж точно не так. Если начать с революции в России – да, было тяжелое напряжение Первой мировой войны, и, в общем-то, достаточно случайно произошла Февральская революция. Но кто был основным агентом дискурса справедливости в тот период? Это были не большевики – это были эсеры, меньшевики, левые кадеты и так далее. Это совсем не та среда, которая затем победила в Октябрьской революции. Для большевиков понятие справедливости не играло никакой существенной роли. У них было всегда представление о классовой борьбе, которое никакой справедливости не подразумевало, кроме того, что пролетариат имеет однозначное преимущество, а остальные классы должны быть ликвидированы, подчинены или экспроприированы. Это даже записано в советской конституции 1918 года, что существуют классы, лишенные прав, это никаким представлениям о справедливости не соответствует.

Понятие справедливости до хрущевского времени в языке советской власти отсутствует

– Происходит переворот, организаторы которого говорят: наше общество было несправедливым, мы должны отомстить тем, кто был к нам несправедлив, отняв у них все. Но тем классам, жизнь которых была несправедлива, обещается справедливая жизнь. Рабочих до этого эксплуатировали проклятые эксплуататоры, владея средствами производства, крестьяне пахали на чужой земле. А тут рабочим обещают средства производства, а крестьянам – землю.

– Декрет о земле большевиками был практически полностью списан с эсеровской аграрной программы. Большевики, как только пришли к власти, сразу стали вводить продразверстку, то есть это абсолютно было системой экспроприации крестьянства, сельского хозяйства. А когда стали протестовать и рабочие, большевики уничтожили все профсоюзы. Более того, надо сказать, никакой справедливости большевики никогда и не обещали. Вообще понятие справедливости до хрущевского времени в языке советской власти отсутствует. Если оно встречается, то только как представление о формальной буржуазной справедливости, как фиктивного равенства, которое на самом деле есть обман. При советской власти в сталинском и ленинском варианте это понятие никак не задействовано. Впервые статья о понятии справедливости появляется в 60-е годы в «Философской энциклопедии», до этого ее нет нигде, ни в каких политических и философских словарях, даже в Большой советской энциклопедии (в первых двух изданиях) было лишь понятие справедливой и несправедливой войны.

Горбачев и Ельцин

Нет, советское общество несправедливое из-за привилегий партийной номенклатуры

Для советского общества только в период перестройки, с приходом Горбачева, риторика справедливости действительно становится определяющей. Можно даже статистически зафиксировать, я этим занимался, сколько раз употребляется слово «справедливость» в материалах партийных съездов. Это понятие вообще практически отсутствует до прихода Горбачева. А Горбачев открывает идею социалистической справедливости как некий новый ресурс власти для реформы, для перестройки. Тогда мы сталкиваемся с феноменом, что справедливость начинает фигурировать как понятие конфликтное, понятие, в которое вкладывают разные смыслы разные общественные группы, чтобы заявить о своих претензиях на политическое участие. Ельцин, когда становится лидером демократической оппозиции, перехватывает риторику справедливости, говорит: нет, советское общество несправедливое из-за привилегий партийной номенклатуры. То есть сначала Горбачев запускает понятие справедливости в официальную риторику, чтобы найти новый способ легитимации режима, но тут же это понятие перехватывается другими социальными группами, которые направляют его против системы. И под этим лозунгом общество стало чувствовать, что справедливости нет.

Очередь к прилавку в магазине «Подмосковье» на Можайском шоссе

От Путина до Навального

В постсоветское время понятие «справедливость» вдруг стало маркироваться как советское, то есть быть за справедливость – значит быть советским, хотя, как я сказал, советский режим был совершенно чужд риторике справедливости. Либеральные реформы как раз и считались их создателями способом преодоления этих советских представлений о справедливости. И даже известная формула раннего Путина «диктатура закона» не была возвращением к представлениям о справедливости – это было заявлением о том, что хаосу противопоставляется порядок власти, который должен быть соответствующим закону. Но значительно позднее, когда уже стало ясно, что диктатура закона является в первую очередь диктатурой, а не законом, у Путина начинают появляться апелляции к «правде», к русской тяге к справедливости, к каким-то мифически концептам, которые свидетельствуют, однако, вовсе не о торжестве справедливости, а скорее об обратном. Ведь «тяга к справедливости» возникает от того, что общество было несправедливым на большинстве этапов своего развития. И параллельно с властной риторикой православная церковь тоже открыла для себя ценность справедливости. Впервые в 2000-е годы вдруг обнаружены были «традиционные ценности», к числу которых была отнесена и справедливость, хотя никогда прежде справедливость не рассматривалась православной традицией как ценность.

Консервативно-националистическое понимание справедливости питается ложью относительно якобы справедливости советского строя

– Многие считают, что основа режима Путина – это представление множества людей, что он восстанавливает советское чувство справедливости. И есть посыл Алексея Навального, который занимается борьбой с коррупцией именно под лозунгом борьбы за справедливость, что народ России, богатой страны, не получает того, что положено, потому что это все украдено. Можно ли этот политический конфликт интерпретировать в терминах конкурирующих представлений о справедливости?

– Именно так, на мой взгляд, его и нужно рассматривать. То, как Навальный строит политическую идеологию – это действительно альтернативная версия социал-либерального понимания справедливости в противоположность официальному консервативно-националистическому. Для Навального идеальной моделью является индивидуальная свобода, индивидуальные права и социальная обеспеченность граждан, я бы сказал, в духе европейского социального государства. А консервативно-националистическое понимание справедливости питается исторической ложью относительно якобы справедливого советского строя. Но мы же прекрасно знаем, что он никогда не был справедливым: жители городов имели значительные привилегии по сравнению с крестьянством, крестьяне получили паспорта впервые в 60-е годы и т.д. Основная масса населения при советском строе жила в нищете, а официальная пропаганда рисовала картины советского изобилия. Нынешняя ностальгия по советскому строю пропагандируется властью просто в силу того, что справедливостью объявляется принадлежность к некоему целому. Речь идет о консервативной модели справедливости, которую следовало бы назвать национально-социалистической. Именно такую идею справедливости Путин активно артикулирует, особенно после Крыма. Такая риторика становится основным идеологическим ресурсом власти, которая пытается доказывать, что принадлежность к великой державе – это и есть принадлежность к «традициям предков» и их вере в справедливость. Хотя традиции никак не связаны со справедливостью в реальности, а только с верой в нее. Предки всегда жаждали справедливости, но никогда ее не имели. Вот такие у нас «традиции».

Расследование Навального о «дворце Путина»

Все снова обрекается на тотальную немоту общества перед властью

– Но может при этом разниться запрос на справедливость от нации к нации? Может, в США и Германии этот запрос решается либерализмом или либеральным социализм, а в России из-за каких-то особенностей культуры люди найдут справедливой другую форму порядка, государственного устройства?

– Каждое общество решает по-своему, выстраивает конфигурацию именно того представления о справедливости, которая для него предпочтительна. Это связано с индивидуальными траекториями политического развития стран. Но в России нет системы представительства интересов, почти нет каналов артикуляции облачного, интуитивного права. В конце нулевых я пытался установить контакт с партией «Справедливая Россия», потому что мне казалось, что у нас есть общие сюжеты, поскольку мы занимаемся идеей справедливости. Но у них не было даже элементарных представлений об этом и никакого стремления их прояснить. В Кремле просто решили слить партию пенсионеров, партию бюджетников и так далее, – и сделать партию «Справедливая Россия». Но даже это никак не работало, потому что не было механизмов артикуляции общественных запросов, а все было делегировано ручному управлению. Не общество решало для себя, какая модель справедливости является предпочтительной, а какие-то кремлевские чиновники. А сегодня мы видим, что всякие попытки Навального заявить альтернативное видение справедливости жесточайшим образом пресекаются, и все снова обрекается на тотальную немоту общества перед властью.

Global Justice (Стэнфордская энциклопедия философии)

1.1 Глобальное и международное правосудие

Часто проводится различие между глобальным и международным справедливость. Ключевой момент различия между этими двумя понятиями включает выяснение сущностей, среди которых ищется справедливость. В международное правосудие Нация или государство считаются центральными объект озабоченности и справедливость между народами или государствами находится в центре внимания. В область глобальной справедливости, напротив, теоретики не стремятся в первую очередь для определения справедливости между государствами или народами.Скорее они исследуют государственную оболочку и интересуются, что такое справедливость среди людей состоит в. Глобальное расследование правосудия требует отдельных людей в качестве первоочередной задачи и стремятся дать объяснение того, что включает в себя справедливость среди таких агентов. Есть диапазон действий, которые пересекаются между состояниями или вовлекают разных агентов, отношения и структуры, которые могут быть невидимы в запросе поиск справедливости исключительно среди государств. Множество разных видов взаимодействие не ограничивается членством в государстве и, тем не менее, может существенно влияют на самые фундаментальные интересы людей, поэтому задать вопрос о том, чем отдельные люди должны друг другу часто обнаруживает существенные пренебрегаемые черты взаимоотношений и структуры, которые имеют нормативное значение.Анализ глобальной справедливости не исключено выполнение обязательств государственного уровня; действительно, они обычно делают. Однако они рассматривают более широкий спектр возможных агентов. и организации, у которых также могут быть обязанности.

Есть преимущества, связанные с обоими типами запросов. An Важным преимуществом вопроса о том, какие государства должны друг другу, является то, что международное право предполагает систему государств и требует от государств выполнять различные действия для содействия справедливости. В этом случае, обязанности часто кажутся четко распределенными между конкретными партий, тем самым уточняя, кто и что должен делать в нашем реальный мир.Одним из преимуществ глобального расследования правосудия является то, что мы не принудительно принимать состояния как фиксированное ограничение, и поэтому мы можем рассмотреть ряд соответствующих отношений, возможностей и ролей, которые также структурируют наши взаимодействия и могут иметь отношение к тому, как мы должны концептуализировать глобальную ответственность. Спрашивая о чем люди в долгу друг перед другом могут иметь последствия для государств и свои обязательства, ряд других агентов и учреждений также могут несут соответствующие обязанности по отправлению правосудия.Эти обязанности могут стать становится более заметным, когда мы исследуем, чем люди должны друг другу. Два подходы имеют разные сильные стороны и могут дополнять друг друга, но в современных дебатах их часто принимают как соперников, соревнующихся предоставить наиболее правдоподобную основу.

Поскольку в этой энциклопедии уже есть статья, посвященная международное правосудие (см. международное распределительное правосудие), эта статья будет посвящена области глобального правосудия.

1.2 Что такое теория глобальной справедливости?

В целом теория глобальной справедливости направлена на то, чтобы дать нам отчет о в чем заключается справедливость в глобальном масштабе, и это часто включает обсуждение следующих компонентов:

определение того, что следует считать важными проблемами глобального правосудие
предлагает решения для каждой выявленной проблемы
с указанием того, кто может нести ответственность за решение выявленная проблема
, аргументируя свою позицию относительно того, какие именно агенты (или коллекции агентов) должны выполняться в связи с решением каждого проблема и
, дающий нормативный вид, на котором основаны (1) — (4).

Теории глобальной справедливости призваны помочь нам понять наш мир лучше и каковы наши обязанности в этом. Хотя некоторые теоретики стремятся исключительно к теоретическому пониманию, другие надеются также предоставить анализ, который может быть полезен при выработке практической политики по вопросам глобального правосудия.

1.3 Когда проблема является проблемой глобального правосудия?

Проблема часто рассматривается как глобальная проблема правосудия. при выполнении одного (или нескольких) из следующих условий:

Действия, проистекающие из агента, учреждения, практики, деятельности (и т. Д. on), который можно отнести к одному (или нескольким) состояниям, отрицательно влияет на жители в другом штате.
Учреждения, практики, политики, мероприятия (и т. Д.) В одном (или больше) государства могут принести пользу или уменьшить вред тем, кто проживающий в другом государстве.
Существуют нормативные положения, требующие, чтобы агенты в одном штате предпринимать определенные действия в отношении агентов или организаций в Другая. Такие действия могут осуществляться через учреждения, политика или нормы.
Мы не можем решить проблему, которая затрагивает жителей одного или нескольких штатов. без сотрудничества с другими государствами.

Итак, в общем, проблема — это проблема глобальной справедливости, когда проблема либо влияет на агентов, проживающих более чем в одном штате, либо проблема неразрешима без их сотрудничества. Чтобы проблема была считается действительно глобальным, а не региональным, это должно повлиять на большее чем один региональный район.

Какие виды справедливости существуют среди людей? кто не проживает в той же стране? Если есть такие обязанности, то какие? обосновывает их? Некоторые утверждают, что принципы Джона Ролза развились в случае внутреннего правосудия, в частности, Справедливое равенство Должен применяться принцип возможностей или принцип различия. глобально (Caney 2005, Moellendorf 2002).Другие утверждают, что содержание наших обязанностей друг перед другом лучше всего изучить, изучив альтернативные концепции, не представленные в корпусе Ролза, такие как способности или права человека (Nussbaum 2006, Pogge 2008).

Многие дискуссии о том, чем мы обязаны друг другу в глобальном контексте, под влиянием работ Джона Ролза, поэтому необходим краткий синопсис, чтобы ситуационные дебаты. Поскольку обсуждение этих вопросов достаточно обстоятельно охвачены записями на международное распределительное правосудие и дальше Джон Ролз, это будет сжатый резюме, сосредоточенное только на самых центральных аспектах дискуссии, которая имеют отношение к основным темам глобального правосудия.

2.1 Влияние Закона народов Ролза

В книге «Закон народов » Джон Ролз приводит доводы в пользу восьми принципы, которые, по его мнению, должны регулировать международное взаимодействие народов. По Ролзу, «народ» состоит из группа лиц, которые имеют общие достаточные характеристики, такие как культура, история, традиции или настроения. Ролз использует термин «Люди» таким образом, который релевантно соответствует тому, сколько используйте термин «нация». Кроме того, Ролз часто предполагает, что по большей части у каждого народа есть государство.

Восемь принципов, которые поддерживает Ролз, признают народы независимость и равенство, на которые народы имеют право самоопределение наряду с обязанностями невмешательства, что они должны соблюдать договоры, уважать определенный список человеческих человека, должны вести себя определенным образом, если они участвовать в войне, и что у них есть обязанности помогать другим народам в создание институтов, способствующих самоопределению людей. Он также выступает за международные институты, регулирующие торговлю, заимствования и другие международные вопросы, которые рассматриваются Организацией Объединенных Наций.

Некоторые утверждения были предметом многочисленных споров между критиками. и защитники позиции Ролза. В частности, Ролз считает что до тех пор, пока у всех народов есть набор институтов, позволяющих гражданам вести достойную жизнь, любое глобальное неравенство, которое может сохраниться морально не беспокоит. Критики обращают внимание на то, как глобальное неравенство — возможно, в уровнях власти или достаток — может превратиться в возможности лишений и недостаток. Например, преуспевающие со всего мира могут использовать свои превосходное положение, позволяющее влиять на правила, регулирующие международные институты, такие как торговая практика, которые могут способствовать дальнейшие возможности для увеличения преимущества, и поэтому они действительно могут угрожать способностям других людей в далеких странах вести достойную жизнь (Погге 2008 г.).^[1]

Еще один важный вопрос, лежащий в основе дебатов между Ролзом и его коллегами. критики обеспокоены разными взглядами на природу и происхождение процветание. Ролз дает особенно сильное заявление о том, что он принимает причины процветания. Он утверждает, что причины богатство народа прослеживается во внутренней политической культуре, добродетели и пороки лидеров, а также качество домашних учреждения. Он говорит:

Я считаю, что причины богатства народа и формы, которые он принимает, лежат в их политической культуре и в религиозных, философские и моральные традиции, поддерживающие базовую структуру их политические и социальные институты, а также трудолюбие и коллективные таланты его членов … решающие элементы, которые имеют значение, — это политическая культура, политические добродетели и гражданское общество страны (Ролз 1999, стр.108).

Критики отмечают, что помимо местных факторов существуют еще международные, которые играют важную роль в перспективах благополучие. Томас Погге заметно помогает воплотить некоторые из них в Посмотреть. Международные институты, такие как International Borrowing и привилегии ресурсов, являются хорошими примерами того, как международные институты могут иметь огромное влияние на внутренние факторы, которые, несомненно, также играют роль в продвижении процветание. Согласно привилегии международного заимствования, правительства могут занимать суммы денег от имени страны и таким образом страна берет на себя обязательство выплатить долг.В международная ресурсная привилегия относится к правительству способность делать с ресурсами все, что угодно, в том числе продавать их кому бы он ни был выбран и по какой цене. Любая группа, занимающаяся упражнениями эффективная власть в государстве признана во всем мире как законное правительство этой территории и пользуется двумя привилегии. Но, утверждает Погге, это создает нежелательные стимулы. которые препятствуют процветанию развивающихся стран. Эти включать поощрение тех, кто сильно мотивирован занимать должность в течение материальная выгода для захвата власти силой или ее применения репрессивными методами которые помогают укрепить способность деспотических правительств сохранять контроль.Глобальные преуспевшие получают большую выгоду от этих привилегий и поэтому у них мало стимулов для их реформирования. Но, по словам Погге, реформы крайне необходимы. Если бы только достаточно законным правительства могут пользоваться этими привилегиями, международное Сообщество устранит одно важное препятствие в развивающихся странах в настоящее время лицо.

Защитники взглядов Ролза утверждают, что его позиция более сложнее, чем это принято считать, и допускает как принципиальные позицию по некоторым фундаментальным ценностям наряду с соответствующей открытостью альтернативные способы организации законных и порядочных людей их коллективная жизнь (Reidy 2004, Freeman 2006).Они утверждают, что Позиция Ролза демонстрирует большую чувствительность к ряду факторов. это необходимо учитывать при рассмотрении вопроса о правильном поведении в международном дела. Например, когда Ролз делает смелые заявления о причины богатства полезно иметь в виду контекст, в котором он спорит. Против предположения, что ресурсы огромны важны для процветания общества, подчеркивает Ролз важность сильных институтов, политической культуры и других местные факторы в обеспечении достойной жизни граждан.Ролз также размышляет о сложности изменения политической культуры, отмечая, что просто перенос ресурсов не поможет. Интересно, что в мало обсуждаемый отрывок, Роулз решается, что «акцент на права человека могут способствовать изменению неэффективных режимов и поведения правители, которые бездушно относились к собственному благополучию люди »(Rawls 1999, p. 109). Подробнее о том, предоставляет ли Ролз с убедительной моделью, которая может дать мудрое руководство в международном вопросы см. запись на международное распределительное правосудие и запись на Джон Ролз.Также Мартин и Рейди (2006). Для целей этой статьи нам нужно только резюмировать некоторые ключевые вопросы, которые повлияли на определение условий дискуссия о глобальной справедливости в течение некоторого времени.

Вот некоторые ключевые вопросы:

Какие принципы должны регулировать взаимодействие между народы на глобальном уровне?
Каковы причины благополучия и являются ли они полностью связаны с внутренними факторами или являются международными соображения актуальны?
Что считать видом процветания или благополучие, которое мы стремимся продвигать?
Обязаны ли мы обеспечить, чтобы люди удовлетворены основные потребности и могут вести «достойный» образ жизни, или должны ли мы больше заботиться о глобальном социально-экономическом равенстве?
Какие у нас обязанности перед людьми, которые не все же есть то, что им нужно для самоопределения или процветания?
Если права человека играют важную роль в мире дела, какие права должны быть в нашем списке одобряемых? Какие обязанности вытекают из такого обязательства?
Можем ли мы правильно считать нации полностью ответственны за благополучие своих людей, и если да, то в каких условий может ли это иметь смысл? Как мы поощряем нации взять на себя ответственность за благополучие своего народа?
Когда мы думаем о том, что мы должны друг другу, делаем соотечественники заслуживают особого внимания?

Я прослеживаю некоторые влиятельные позиции, которые сформировали ответы к этим вопросам дальше.

2.2 Какие глобальные обязанности у нас есть?

Одно из самых заметных и масштабных современных мировых правосудий Проблема, с которой мы сталкиваемся, — это проблема глобальной бедности. Что нам делать для около 1 миллиарда человек, которые в настоящее время живут в бедности? (Это огромная территория, красиво освещенная при входе на международное распределительное правосудие.) Несколько важных аргументов заслуживают упоминания здесь, однако. В классическом аргументе Питер Сингер описывает так называемый случай легкого спасения, в котором младенец тонет на мелководье. пруд.Вы случайно можете спасти ребенка с минимальными усилиями и неудобства с вашей стороны. Певица утверждает, что вы будете обязаны помочь использовать принцип, согласно которому, когда в наших силах предотвратить произошло что-то плохое, не жертвуя ничем сопоставимым, неправильно не препятствовать возникновению зла. Размышляя об этом Принцип Зингер утверждает, что это влечет за собой обширные обязанности по оказанию помощи нуждающиеся другие, независимо от того, находятся ли они поблизости или нет. У нас есть обширные обязанности по оказанию помощи бедным слоям населения во всем мире, которые при столь же минимальных усилия с нашей стороны, можно спасти от ужасных обстоятельств, так как тот же принцип применяется в обоих случаях (Singer, 1972, и др. лечение Унгер 1996 г.).

Еще один чрезвычайно влиятельный вклад — это Томас Погге. кто утверждает, что, поскольку развитые страны навязывают принудительную глобальную порядок в отношении бедных, который предсказуемо и предотвратимо причиняет большой вред, у них есть важные обязанности по реформированию глобального порядка, такие что он перестает это делать и вместо этого лучше защищает права человека (Pogge 2002, 2008, 2010). Мы вредим бедным во всем мире, когда сотрудничаем в навязывание им несправедливого глобального институционального порядка и, более того, этот порядок несправедлив, когда он предсказуемо увековечивает крупномасштабные человеческие дефицита прав, которого можно было бы разумно избежать, если бы мы возможные институциональные модификации (Pogge 2002, 2008, 2010).В то время как Зингер подчеркивает нашу способность помочь в случае необходимости. удовлетворение, Погге вместо этого подчеркивает наши взносов в проблема как обоснование наших обязанностей.

При обсуждении наших обязанностей друг с другом также обсуждение содержания и цели наших обязанностей, наряду с обсуждением того, как лучше всего выпустить эти. Традиционные доминирующие экономические подходы к продвижению процветания были сосредоточены на повышении уровня доходов или увеличении валового дохода. Внутренний продукт (ВВП).Противодействуя таким подходам, Амартия Сен предположил, что подход, основанный на возможностях, обеспечивает улучшенную меру благополучия и представляет собой лучший способ зафиксировать изменения в состояние людей с течением времени (Sen 1980). Изучение того, что люди способны делать и быть более подходящим стандартом для вместо того, чтобы сосредотачиваться, оценивайте, улучшилось ли их состояние исключительно по их доходам или ВВП на душу населения. Марта Нуссбаум развивает этот подход и приводит доводы в пользу списка из десяти возможностей, которые должны быть защищены для всех людей во всех местах.Этот универсальный список может стать важным инструментом для убеждения правительств в необходимости реформы, способствующие процветанию их граждан. (См. Запись на подход, основанный на возможностях для получения дополнительной информации.) Что составляет благополучие и наилучшие способы его измерения — огромная тема как в философии, так и в смежные дисциплины. Для хорошего введения см. Запись благополучие. Еще один важный дискурс для обсуждения этих темой является тема прав человека, которая обсуждается в разделе 2.4. ниже.

2.3 Космополитизм, обязанности перед соотечественниками и не соотечественниками

Размышляя о том, чем мы обязаны друг другу, соотечественники — особенные? Делать у нас такие же обязанности перед несогражданами, как у нас перед соотечественниками или существует ли какой-то принципиальный способ, которым эти два набора обязанностей должно отличаться?

Националисты утверждают, что мы принадлежим к национальным общинам и любым счет нашей глобальной ответственности, который игнорирует это, пропускает важный аспект того, как мы относимся — и должны относиться — к друг друга.Они утверждают, что страны могут предоставить ценную базу для социальной привязанности, идентичности и смысла жизни, и может особые обязательства по укреплению национальной жизни и помощи соотечественники. Другие отстаивают ценность национализма на инструментальной основания; нет ничего особенного в нашем соотечественнике отношения, но государственные границы полезны в назначении важных обязанности перед определенными агентами (Goodin 1998). В мире великих неудовлетворенных необходимость, уделяя особое внимание своим соотечественникам, может быть оправданный (Хорош в 1998).^[2]

По словам Диогена, которого многие считают первым человеком, проповедуют космополитические взгляды, космополиты считают себя «Граждане мира». Современные космополиты обычно считают, что каждое человеческое существо является единой единицей моральной заботы и имеет право на равное внимание к ней интересы независимо от того, к какой другой принадлежности, особенно национальной аффилированности, она могла иметь. Опираясь на идею, что все мы имеют равную моральную ценность, космополиты стремятся расширить наши моральные горизонты, чтобы мы не забывали об обязанностях, которые мы должны другие за пределами государственных границ, даже если у нас есть местные обязанности также.

Есть два особенно выдающихся современных рассказа о космополитизм. Марта Нуссбаум подчеркивает, что как человек существа, мы принадлежим к глобальному сообществу людей (Нуссбаум 1996). Нуссбаум утверждает, что, хотя любовь к своей стране может занять законное место в представлениях людей о хорошем жизни, мы не должны упускать из виду многие другие отношения, в которых мы находимся которые связывают нас с другими людьми в мире. Нам нужно нарисовать глобальное сообщество ближе к местному, и, в более общем плане, видеть себя членами пересекающихся сообществ, которые также имеют важные претензии к нам.

Томас Погге предлагает чрезвычайно влиятельный отчет, в котором основное внимание уделяется о последствиях космополитизма для глобального институционального порядок. Нам необходимо обеспечить, чтобы глобальные институциональные структуры в равной степени учитывать интересы всех. Он говорит, «Поскольку человеческие агенты участвуют в проектировании или администрирование глобальных правил, практик или организаций, они должны пренебрегать своими частными и местными, в том числе национальными, обязательствами и лояльность уделять равное внимание потребностям и интересам каждый человек на этой планете »(Pogge 2013, 298).Этот Требование равного учета интересов применяется только к таким контексты. Хотя такие нормы беспристрастности хорошо знакомы внутри государства, например, когда судьи работают в судах, мы еще предстоит реализовать требования на глобальном уровне.

Часто считается, что космополитизм обязательно должен быть в напряжение из-за более местных привязанностей к друзьям, семье или соотечественники. Некоторые космополиты считают, что такой конфликт неизбежная и необходимая часть понимания того, что космополитизм влечет за собой, но то, что этот вывод не вызывает проблем (Ypi 2013).Другие приводят доводы в пользу различных способов разрешения очевидной напряженности. разрешено (Pogge 2013, Tan 2004). Как мы видим выше, Погге подчеркивает четкое разделение сфер, в которых равное внимание интересов людей. Кок-Чор Тан также предлагает аналогичный аргумент. Его стратегия — показать, что космополитические принципы должны управлять глобальными институциональными структурами, которые обеспечивают рассматриваются как равные в своих правах (Tan 2004). Когда это Дело в том, что патриотизм может играть законную роль. в рамках таких ограничений.Пристрастие к согражданам не обязательно конфликт с космополитическими обязательствами. Еще одна примечательная стратегия состоит в том, чтобы утверждать, что мы не можем добиться справедливости на национальном уровне, если мы заботимся о правосудии на глобальном уровне. С этой точки зрения мы имеем наименее инструментальные причины заботиться о глобальной справедливости, даже если мы глубоко заботятся о социальной справедливости в нашей стране (Банай, Ронзони и Schemmel 2011, Ronzoni 2013).

Среди теоретиков эгалитаризма ведутся важные споры о должна ли наша забота о равенстве ограничиваться членами то же состояние или должно ли оно распространяться на всех глобально.Некоторые теоретики утверждают, что тщательное рассмотрение таких понятий, как взаимность, принуждение или справедливые условия сотрудничества, которые мы уделять особое внимание интересам соотечественников. Другие, напротив, утверждают, что эти опасения при правильном понимании указывают на в сторону столь же сильных обязанностей перед не соотечественниками. Один форму аргументации, что у нас есть особые обязанности перед соотечественниками, которые не передаются лицам, не являющимся соотечественниками, опирается на принудительные правовые структура, которая применяется в государствах и утверждает, что такие принудительные конструкции не применяются вне их (Р.Миллер 1998, Блейк 2001). Другая очень влиятельная версия утверждает, что существует различие в полномочиях по обеспечению правосудия внутри и за пределами состояние (Нагель 2005). Перед такими позиции. Один из важных аргументов утверждает, что принуждение действительно имеет отношение к запуску обязанностей эгалитарного правосудия, но поскольку это широко распространено на глобальном уровне, оно активирует глобальные, а не только национальные эгалитарные обязанности (Cohen and Sabel 2006, Abizadeh 2007). Кроме того, некоторые утверждают, что те же ингредиенты Nagel определяет, что имеет решающее значение для создания государственной власти, существуют на глобальном уровень также (Коэн и Сабель, 2006).См. Запись на международное распределительное правосудие для получения дополнительной информации по этим вопросам. Для всестороннее рассмотрение национализма и космополитизма см. записи на национализм и дальше космополитизм, соответственно.

2.4 Соблюдение прав человека

Обсуждение вопросов глобального правосудия часто вызывает озабоченность человеческих прав. На самом деле, при всех различиях, и националисты, и космополиты часто соглашаются, что хороший способ подумать о некоторых наши обязанности друг перед другом связаны с соблюдением прав человека.Права человека могут и поэтому служит важным дискурсом для дальнейшего обсуждение наших глобальных обязательств.

Уважение прав человека — важное требование во многих международного права и может быть ключевым критерием при оценке того, правительства считаются законными международными сообщество. Всеобщая декларация прав человека Организации Объединенных Наций очень влиятельный отчет об основных прав, и этот документ часто играет важную роль в реальных мировые дебаты по вопросам справедливости.См. Исчерпывающую запись на права человека для более подробной информации. Здесь я есть место для обсуждения только двух вопросов, которые были видны в дебаты о глобальной справедливости.

Первый касается видов наших обязанностей по отношению к человечеству. прав. Вопреки общепринятому мнению, распространенному до 1980 г., Генри Шу утверждает, что если права на физическую безопасность являются основными, то и права на пропитание (Shue 1980). Тщательный анализ связанных с этим обязанностей с правами человека указывает на то, что общепринятое различие между положительные и отрицательные обязанности не могут быть сохранены.Все права имеют ряд как положительных, так и отрицательных обязанностей, связанных с ними.

Томас Погге предлагает чрезвычайно влиятельный отчет об обязанностях с уважение к правам человека. Наш текущий мировой порядок увековечивает глобальная бедность в массовом масштабе, но поскольку возможные реформы в этом порядок может предотвратить этот вред, наша неспособность провести реформы не только вовлекает нас в страдания, но также и в нарушение прав в бедных. ^[3] Поэтому мы имеют обширные обязательства по реформированию нашего глобального порядка, чтобы права бедных могут быть реализованы.

Для более подробного рассмотрения вопросов, особенно касающихся того, какие права человека есть, какие права правильно истолковываются как права человека, и как функция прав в международном праве, см. запись права человека.

3.1 Война и справедливое поведение

В области глобального правосудия вопросы, связанные с войной, занимают одно из первых мест. самые длинные истории. Принцип справедливой войны оказал влияние на установление условий для многих дебатов о правильном применении силы в международные отношения.Аристотель, Цицерон, Августин и Фома Аквинский предложили некоторые из первых отчетов о критериях, которые должны быть собрались ради оправдания войны. Две области были особенно тщательно изучены. изучил (1) условия, при которых вступление в войну оправдано ( Jus Ad Bellum ) и (2) условия добросовестного поведения во время войны ( Jus In Bello ). Имея правую причину обычно считается необходимым условием для оправдания войны, этого недостаточно. Теоретики часто расходятся во мнениях относительно того, какие дополнительные должны быть выполнены условия, чтобы войну можно было охарактеризовать как справедливую война.Наиболее распространенные предлагаемые дополнительные условия заключаются в том, что война должны быть предприняты надлежащим авторитетом с правильными намерениями, когда война будет следовать требованиям соразмерности (конец быть обеспеченным, будет служить основанием для начала войны), только в крайнем случае, и когда есть разумные шансы на успех. О традиционных теории справедливой войны должны быть выполнены все условия, но более того современные теоретики оспаривают, все ли они необходимы (Меллоу, 2006 г., Моеллендорф, 2002 г.).

Как только битва начинается, мы руководствуемся двумя основными принципами. оценка того, справедливо ли ведется война: та, которая уважает различие между комбатантами и не участвующими в боевых действиях (The Принцип небоевого иммунитета) и еще один, который регулирует то, что считается пропорциональным применением силы (пропорциональностью).На во-первых, незаконно применять силу против гражданских лиц и даже хотя может быть нанесен побочный ущерб гражданскому населению, неправильно преднамеренно нацеливаться на некомбатантов. Во-вторых, комбатанты могут используйте только силу, необходимую для достижения своих целей — используемую силу должны быть пропорциональны концам, которые должны быть закреплены при проведении война. Существуют и другие требования, регулирующие справедливость, например как требования соблюдать международные законы и обращаться с заключенными справедливо, но два основных принципа используются чаще всего. в нормативном анализе Jus In Bello .

Третья часть теории справедливой войны ( Jus Post Bellum ) касается как война заканчивается и переход к ситуации мир. Он касается таких вопросов, как компенсация, наказание и реформа. Совсем недавно был предложен дополнительный компонент особенно в свете участия в Ираке и Афганистане в 2001-2011 гг., а именно справедливость при выходе из войны ( Jus Ex Bello ), который касается того, когда уместно закончить войну. (Moellendorf 2008, Rodin 2008).

Есть много современных проблем глобального правосудия, касающихся надлежащее применение силы и его последствия, которые в настоящее время командуют внимание, в том числе: допустима ли война с помощью дронов? Может ли терроризм когда-нибудь будет оправдано? «Целенаправленные убийства» (где лидеры, которые в первую очередь несут ответственность за решения о начале войны предназначены для убийства) оправдано? Можем ли мы участвовать в войны, чтобы предотвратить ожидаемую «худшую войну» (как сторонники «Доктрины Буша»)? Является допустимы пытки для сдерживания серьезных глобальных угроз? Это попытка сдержать разработку ядерного оружия теми, у кого оно есть уже чревато лицемерием? Как нам лучше всего справляться с общества в состоянии правосудия переходного периода? Есть место для «Комитетов правды и примирения»? Когда же политические извинения за историческую несправедливость в войне подходящее?

Здесь мы очень кратко рассмотрим только два следующих вопроса, которые широко распространенный в настоящее время интерес к мировой литературе о правосудии: Гуманитарное вмешательство и терроризм.См. Запись на терроризм для расширенного анализа таких вопросов. См. Запись на война за исчерпывающий обзор проблем о справедливости на войне.

3.2 Гуманитарное вмешательство

На каких условиях, если таковые имеются, мы можем участвовать в военных вмешательство, направленное на прекращение геноцида? В последнее время этот выпуск стала заметной как крупномасштабные нарушения прав человека и страдания развернулись в Руанде, Судане, бывшей Югославии и Ливия. Вопреки традиционному пониманию, что уважающее государство суверенитет требует невмешательства, успешные аргументы заявил, что есть важные обязанности по защите уязвимы (Международная комиссия по вмешательству и государственному Суверенитет 2001).В значительной степени опираясь на обычные условия содержащихся в рамках справедливой войны, Международная комиссия по Вмешательство и государственный суверенитет доказывали, что мы можем вести войну направлена на защиту тех, кто страдает от рук правительств не желают или не могут остановить крупномасштабные нарушения прав человека. В комиссия подготовила влиятельный доклад «Ответственность за Защитите », который был принят ООН в 2005 году, и принципы, содержащиеся в отчете, повлияли на принятие решений о недавние случаи, такие как Ливия в 2011 году и Сирия в 2012 году.

Беспокойство по поводу гуманитарных интервенций часто высказывается следующим образом: являются ли они просто еще одной формой империализма. Как будет виновные несут ответственность за свои действия? Принимая такие серьезно обеспокоены Аллен Бьюкенен и Роберт Кеохан выступают за ряд инновационных механизмов подотчетности, как до, так и после предполагаемого вмешательства, чтобы развеять опасения по поводу злоупотребления (Бьюкенен и Кеохан 2004).

3.3 Терроризм

Какие виды насилия считаются терроризмом? Есть разница между государственным терроризмом и терроризмом повстанцев организации? Может ли терроризм быть оправдан определенными обстоятельства? Терроризм централизованно предполагает либо использование, либо угрожая применить насилие против людей, что обычно считается невиновен, чтобы добиться результатов, которых иначе не было бы (Коуди и О’Киф, 2002 г., Приморац, 2013 г.).Некоторые вызовы, которые цели невиновны. Как часто говорят террористы о гражданине соучастие в злодеяниях, граждане платят налоги и голосуют, а их правительства предпринимают действия, которые, можно сказать, санкционируют и от которых они получают выгоду, поэтому несут ответственность за действия своих правительств. По этому аргументу граждане могут быть законными объектами насилия. Кроме того, есть соответствующий прецедент от правительств, нацеленных на гражданских лиц, когда они воспринимать ситуацию как «чрезвычайную чрезвычайную ситуацию», как это произошло в случае с Великобританией, нацеленной на немецкое гражданское население в Вторая мировая война.Итак, когда правительства судят, что какая-то моральная катастрофа достаточно вероятно, от него можно отразить неортодоксальные и в противном случае отвратительные средства.

Возможно, следующая по значимости проблема глобального правосудия после соображения надлежащего применения силы касаются воздействия и обязанности, созданные глобализацией. Глобализация — это сложный явление многогранное. Для наших целей отметим лишь некоторые его характерных центральных черт. К ним относятся (i) все более глобально интегрированная экономика, (ii) в которой доминируют транснациональные корпорации, занимающиеся деятельностью (например, производством и распространение), которые охватывают несколько стран, (iii) увеличение регулирование экономических вопросов наднациональными учреждениями (такими как Всемирная торговая организация), (iv) общая приверженность устранению барьеры для «свободной торговли» и (v) более высокие уровни экономическая взаимозависимость.Хотя есть много споров о долгосрочные последствия глобализации и их баланс хорошо или плохо, но на данном этапе последствия глобализации смешанный. Некоторым глобализация принесла улучшения, в то время как ухудшало положение других (Singer 2002).

Философов интересовали ответы на ряд вопросов. например: Какие виды экономических договоренностей справедливы? Если наши международные институты должны быть реформированы, чтобы лучше отражать справедливые условия сотрудничество в нашем глобализированном мире? Может ли глобализация быть лучше удалось сделать так, чтобы она работала для более эффективной помощи бедным слоям населения во всем мире? Оправдана ли протекционистская политика в торговле или, скорее, свободна ли она? торговля требуется по соображениям справедливости? Если плохо работает условия в развивающихся странах беспокоят граждан а потребители в богатых развитых странах? Если да, то как вредные условия занятости можно эффективно улучшить?

Хотя Томас Погге утверждает, что глобализация нанесла вред бедным в массовом масштабе, Матиас Рисе утверждает, что это совсем не ясно (Погге 2010, Рисе 2005).Рис утверждает, что во многих отношениях глобальный Порядок также должен приносить пользу бедным слоям населения во всем мире. Он оспаривает утверждение Погге о том, что существуют реальные альтернативы наш глобальный порядок, который можно было бы легко реализовать и предотвратить вред, на который обращает внимание Погге.

Всемирная торговая организация была важным центром дискуссия о глобальной экономической справедливости. В частности, критики утверждают, что некоторые из его политик, например те, которые в целом отстаивают свободная торговля, но допускающая протекционизм в богатых развитых странах, связаны с грубым лицемерием и несправедливостью по отношению к некоторым мировым наиболее уязвимые люди (Pogge 2001, Moellendorf 2002).Есть также большой разрыв в ресурсах, имеющихся в распоряжении различных такие партии, что более слабые стороны часто терпят огромные убытки в возможность заключать соглашения, которые им подходят. В такого рода способы агентов в развитых странах (например, правительства, граждане или фирмы) могут несправедливо пользоваться преимуществами тех, кто стран (Р. Миллер 2010).

В более общем плане существуют опасения, связанные с необычными власть транснациональных корпораций и неправомерное влияние, на которое они способны осуществлять переговоры по выгодным для них сделкам за счет интересы самых уязвимых.Так называемые потогонные (в которых рабочие, как правило, работают в тяжелых и опасных условиях) также часто приводимый пример того, как западные потребители вовлечены в вдали от страданий, учитывая высокий уровень зависимости в высокодоходных страны на рабочую силу из малообеспеченных. Когда мы покупаем продукты, произведенные в потогонных цехах, виновны в том, что способствовали эксплуатации, и если да, что мы должны сделать, чтобы уменьшить эти несправедливость? Кристиан Барри и Санджай Редди предлагают инновационное предложение по стимулированию улучшения трудовых стандартов и уровень заработной платы в бедных развивающихся странах (Barry and Reddy 2008).Это предложение «Just Linkage» предлагает некоторые дополнительные желательные возможности для расширения международной торговли для тех, кто соответствовать более высоким стандартам.

В этой области философы также исследовали ряд других вопросов. включая обязательства простить одиозный долг (Барри, Герман и Томитова 2007) и следует ли приветствовать микрофинансирование как положительная сила для глобальной бедноты (Соррелл и Кабрера, 2015). Другой более общие опасения по поводу эксплуатации и экономической справедливости могут быть найдено в записях на эксплуатация и экономика [нормативная] и экономическая справедливость.Также запись о глобализация.

Последствия бедности неодинаково сказываются на мужчинах и женщинах и на других людях. мальчики и девочки. В целом бедность делает жизни женщин и девочек сложнее, чем их коллеги-мужчины, поскольку культурные ожидания часто предписывать женщинам и девочкам больше заботиться и работать по дому или уходить без (или намного меньше), когда ресурсы ограничены. Это может существенно мешают благополучию женщин и девочек, так как образование, здравоохранения и еды обычно отказывают в пользу раздачи мужчинам и мальчикам.Элисон Джаггар явно утверждает, что различные структуры создают и воссоздают транснациональную гендерную уязвимость и она иллюстрирует обычными практиками в домашней работе и сексе промышленность (Джаггар 2009).

Культурные представления о гендерных ролях часто могут приводить к практике наносит серьезный ущерб наиболее фундаментальным интересам женщин и девушки. К ним относятся «убийства чести» (где это считается культурно допустимым убивать девушку или женщину, которые считается позором для семьи), калечащие операции на половых органах, детоубийство, принуждение к проституции, брак по расчету и законные признание имущественных и наследственных прав, существенно ставить в невыгодное положение женщин и девочек.Бедность может усугубить такие уязвимостей, поэтому у нас есть дополнительные причины для устранения срочность (Джаггар 2009, 2014). Марта Нуссбаум выступала за список из десяти способностей, которыми обладают все люди, независимо от их пол, должен быть готов к упражнениям. Она утверждает, что это подход предлагает мощный инструмент убеждения в тех случаях, когда девушки и женщинам отказывают в этих возможностях местные актеры в различных культур.

Некоторые важные политики оказали влияние на международную дискурс о борьбе с гендерной несправедливостью.Тысячелетие Цели развития включают в себя в качестве третьей цели содействие гендерным вопросам. равенство и расширение прав и возможностей женщин. Пекинская платформа 1995 г. for Action заложил основу для нескольких Международных пактов и ранее что Конвенция Организации Объединенных Наций о ликвидации всех форм Дискриминация в отношении женщин обеспечивала некоторую важную защиту права человека женщин. Некоторые теоретики-феминистки с подозрением относятся к формулировкам прав человека и склонны отвергать то, что они воспринимают как мужской дискурс, возвещающий отдельные автономия, не позволяющая адекватно признать наши фундаментальные человеческая взаимозависимость.Хотя, безусловно, есть место для обсуждение этих важных тем, другие утверждают, что мы не должны упускать из виду важные победы правозащитников также смогли чтобы обезопасить себя, несмотря на то, что предстоит еще долгий путь (и другие недостатки). Риторика прав человека позволила существенно достижения в продвижении гендерного равенства и защиты женщин фундаментальные интересы, поэтому он имеет как минимум стратегическое значение.

В мировом правосудии обсуждается большое количество вопросов. литература по вопросам миграции, временной, постоянной, законной или незаконно.К ним относятся: Если государства имеют право контролировать их границы? Даже если у них есть такое право, государства должны быть более щедры при приеме потенциальных мигрантов, особенно учитывая факты о глобальном неравенстве в жизненных перспективах? Когда богатые развитые государства отказываются открывать свои границы для экономически невыгодным, равнозначно ли это членам аристократия, несправедливо защищающая свои привилегии, как это было в феодальные времена? Какие обязанности есть, чтобы признать больше беженцы? Может ли незаконная иммиграция быть оправдана определенными обстоятельства? Какие критерии могут быть развиты богатыми? страны используют при отборе мигрантов из пула претендентов на гражданство? Пусть они законно считают, насколько перспективным мигранты подошли бы к нынешним гражданам, отдавая предпочтение определенным религиозная, языковая или этническая принадлежность для управления совместимость? При принятии решения о выборе мигранта следует: они рассматривают последствия для тех, кто остается в странах происхождения и если так, справедливо ли это для потенциальных мигрантов, которые будут исключены на основании предполагаемого негативного воздействия на страну проживания граждане? Если государства принимают рабочих-мигрантов, есть ли моральные ограничения на то, как с ними следует обращаться? Признал бы временные работники, не позволяя им одновременно гражданство быть несправедливым? Какие у нас обязанности отношение к торговле людьми?

Существует несколько классических способов защиты прав государства на контролировать границы.Дэвид Миллер (Миллер 2005, 2007), Майкл Уолзер (Walzer, 1983) и Кристофер Веллман (Wellman, Cole, 2011). Особенно важно. Джозеф Каренс — самый влиятельный сторонник альтернативной позиции «Открытые границы» (Carens 1987, 2013, но см. Также Cole 2000 и Wellman and Cole 2011). Хотя многие теоретики обсуждают ответственность за беженцев и гастарбайтеров, отношение Уолцера особенно влиятельным, особенно в том, что он отстаивает свою точку зрения о том, что гастарбайтер программы оправданы только тогда, когда они предлагают таким «гостям» правильный путь к полному и равному гражданству (Walzer 1983).Веллман предлагает всестороннее обсуждение оправданного допуска. критерии (Wellman, Cole, 2011). Есть ли проблемы с утечкой мозгов должен быть заметным, поскольку решения о миграции были предметом недавнее обсуждение (Carens 2013, Oberman 2012, Brock and Blake 2015). Для подробного освещения вопросов, касающихся наличия границ должны быть более или менее открытыми, каковы наши обязательства перед беженцами или гастарбайтеры и вопросы этики приема на работу иммигранты из бедных развивающихся стран, см. запись на иммиграция.

Паттерны человеческого поведения, которые разрушают среду обитания, ускоряют рост видов исчезновение, усугубить токсические уровни загрязнения, способствовать озону разрушение слоя или увеличение численности населения — все это вопросы глобальная экологическая озабоченность. Однако, хотя есть много глобальные экологические темы, которые по праву вызывают озабоченность глобальных справедливости, есть тот, который доминирует в обсуждении и который касается наших ответственность в отношении изменения климата. Здесь мы фокусируемся исключительно по этому вопросу.

В научном сообществе больше не вызывает споров, что антропогенное изменение климата реально и представляет значительную угрозу для благополучие нынешнего и будущих поколений. Но также широко признано, что человеческое развитие — это важный способ борьбы с высоким уровнем глобальной бедности, что такое развитие энергоемкое, и самые дешевые источники энергии имеющиеся вряд ли будут чистыми видами энергии. Эти соображения существенно влияют на усилия по решению проблем представлен изменением климата.Существует много дискуссий о принципы, которые должны лежать в основе справедливого договора, направленного на решение решение проблемы изменения климата, что также придает должное значение заботы о человеческом развитии. Некоторые из основных претендентов включать принципы, признающие причинную ответственность за высокие уровни выбросов, принципы, чувствительные к платежеспособности, и те, в соответствии с которыми те, кто получил выгоду от выбросов, должны теперь ожидается, что она поглотит больше затрат.

Не все мы в равной степени способствовали решению проблем, созданных выбросы; промышленно развитые страны исторически внесли значительный вклад более высокие уровни, чем те, которые все еще развиваются.Итак, мы следует одобрить руководящие принципы, согласно которым тем, кто загрязнил больше, следует платить больше, чтобы помочь решить текущие проблемы ( The Polluter Pays Принцип ). Однако критики утверждают, что этот принцип несправедливо привлекает к ответственности некоторых, когда они не знали, что причинение вреда, поскольку не было широко известно, что парниковые газы могут привели к изменению климата до 1990 года. Итак, с этой точки зрения, ответственность за выбросы до 1990 г. не должна соответствовать Принцип «загрязнитель платит», даже если он используется для распределения затрат после 1990 г.Второй часто обсуждаемый принцип: . Принцип «Бенефициар платит» . Те, кто живет в промышленно развитых страны обычно получали большую выгоду от высоких уровней выбросы, поэтому это не несправедливо, если ожидается, что они будут платить более высокую пропорция затрат. Критики возражают, что история получения выгоды — это недостаточно серьезное рассмотрение для распределения обязанностей сейчас: во многих случаях то, получают ли люди выгоду, в значительной степени выходит за рамки их контроль. Согласно третьему популярному принципу The Ability Принцип оплаты , способность агентов оплачивать расходы связанные со смягчением последствий изменения климата, должны быть актуальными.

Комплексное рассмотрение климатической справедливости требует решения вопрос ответственности перед будущими поколениями. Для важных отношение к нашим обязанностям перед другими поколениями см. запись на межпоколенческая справедливость.

Одна поразительная особенность состояния глобального здоровья заключается в том, что есть большое неравенство в показателях здоровья и возможностях для здоровье. Учтите, что продолжительность жизни может сильно отличаться. иметь дело. Человек, родившийся в Сьерра-Леоне, может рассчитывать прожить около 40 лет. лет, тогда как родившийся в Японии может рассчитывать прожить 80 лет.Малярия почти полностью искоренена в странах с высоким уровнем доходов. но он все еще убивает около миллиона человек в развивающихся странах (Организация Объединенных Наций, 2009 г.). У женщины в Нигере шанс 1 из 7 умирают при родах, тогда как в Канаде это 1 из 11 000 женщин. (Бенатар и Брок 2011). Глобальное бремя болезней отнюдь не велико. означает равномерное распределение, и возможности рабочей силы не соответствуют областям высшей нужды. На самом деле многие страны, страдающие от наибольшее бремя болезней имеет наименьшее количество квалифицированного медицинского обслуживания рабочие.Кроме того, фармацевтические компании не тратят свои бюджеты на исследования и разработки в соответствии с потребностями величайший. Скорее, в поисках наиболее прибыльных предприятий они гораздо чаще тратят ресурсы на разработку лекарств для прибыльных рынки, где отдача максимальна, даже если маржинальные выгоды потребителям малы. Одним из примеров является исследование и ресурсы развития фармацевтические компании часто тратят на разработка лекарств, которые похожи на другие, уже доступные, скорее чем разработка методов лечения болезней, для которых нет лечит.По оценкам, фармацевтические компании тратят примерно 90% их ресурсов на исследования и разработки направляются на лечение около 10% заболеваний (Рабочая группа по лекарственным средствам для забытых болезней 2001).

Бедные в развивающихся странах также часто более уязвимы к болезни и менее способны противостоять болезням из-за плохой жизни условия, связанные с бедностью. Отсутствие чистой воды, чистой энергии источники, неадекватное питание и другие социальные детерминанты здоровья играют ключевую роль в объяснении этой повышенной уязвимости.Проживание в переполненных домах может способствовать распространению инфекционных заболеваний. заболевания, например туберкулез. Итак, ряд вопросов, которые поддерживать бедность или усугублять уязвимость людей перед болезнями в результате бедности должны вызывать беспокойство (Бенатар и Брок 2011). Как утверждает Норман Дэниелс, неравенство в отношении здоровья среди разные социальные группы можно считать несправедливыми, если они возникли в результате несправедливое распределение социально контролируемых факторов, которые влияют на здоровье населения (Daniels 2011, 101). С этой точки зрения многие существующих неравенств в отношении здоровья должны быть беспокойство, поскольку они соответствуют этому критерию.Как должны быть обязанности на улучшение этой ситуации выделить? Во многом, но здесь Я выбираю лишь несколько из них, которым уделялось значительное внимание в философская литература.

Существующая система прав интеллектуальной собственности вызывает беспокойство. площадь. Всемирная торговая организация выдает патенты на продукцию на двадцатилетний период, который дает много новых лекарств недоступны для подавляющего большинства населения мира и наиболее нуждающиеся. Есть ряд инновационных предложения, направленные на решение этих вопросов.Одним из ярких примеров является предложение Фонда воздействия на здоровье, разработанное Томасом Погге, которое предлагает альтернативные способы вознаграждения фармацевтических компаний, в частности, как они оказывают большое влияние на фактическое излечение болезней (Pogge 2008). Чем больше их влияние, тем большую долю вознаграждения они получают. получит из Фонда воздействия на здоровье. Николь Хассун предлагает программу сертификации для оценки фармацевтических вклад компаний в дело бедноты во всем мире, «Справедливая торговля Био »(Hassoun 2012). Компании будут бороться за золото звездные рейтинги, которые могут существенно повлиять на выбор потребления и тем самым ожидаемая прибыль.В обоих случаях цель — создать важные стимулы для ключевых игроков заботиться о том, как их продукты влияют на глобальную бедноту.

Есть много других вопросов, которые волнуют философов в этой области. глобального здоровья. Появляются все более тревожные практики экспериментирование с обездоленными субъектами в разработке страны. Все чаще клинические исследования передаются на аутсорсинг бедные развивающиеся страны с населением, которое часто уязвимый. Мы могли бы задаться вопросом о том, находятся ли эти группы эксплуатируемых, и есть ли у участников скомпрометированные способности согласие на испытания лекарств.Во многих случаях судебные процессы приносят значительная польза для здоровья, которую они не получили бы, если бы не в интересах фармацевтических компаний проводить клинические исследования в те места. Если для местных Некоторые люди утверждают, что эти случаи не должны вызывать беспокойства (Лондон 2011).

Создаются новые инфекционные заболевания и угроза пандемий. дополнительные вопросы о наших обязанностях. Часто бывает так сделали, что национальные интересы в области общественного здравоохранения в развитых странах обязать заботиться об инфекционных заболеваниях, которые возникают в развивающихся странах. страны.Но в последнее время этот аргумент, похоже, поразительные ограничения. Вспышка Эболы в Западной Африке в 2014 г. поднимает вопросы о том, что мы должны делать, чтобы помочь жертвам, которые, из-за путей распространения болезни маловероятно угрожают широким слоям населения в богатых развитых странах. страны за пределами Африки. Национальные интересы богатых развитым странам нелегко удовлетворить потребности общественного здравоохранения в разработке в этом случае, и тем не менее, у нас все еще могут быть важные обязанности по оказанию помощи.

9.1 Природные ресурсы и глобальная справедливость

Обсуждение природных ресурсов часто занимает видное место в нескольких темы глобального правосудия. Некоторые важные вопросы включают: национальные сообщества, имеющие право на ресурсы, которые они находят на своих территории? Если принципы глобальной справедливости применимы к нашему договоренности о справедливом распределении природных ресурсов? Чарльз Бейтц был одним из первых сторонников принципа распределения ресурсов, в соответствии с какими природными ресурсами следует распределять так, чтобы каждый общество способно адекватно обеспечивать свое население (Beitz 1975).В разделе 2 мы видели, что Ролз считает, что ресурсы не важно для процветания, как многие думают. Скорее, институциональная устойчивость имеет большее значение. Напротив, Томас Погге подчеркивает способы, которыми международная практика в отношении распределение ресурсов создает значительные препятствия для процветания в развивающихся странах. Короче говоря, такая практика создает стимулы чтобы не те люди захватили власть незаконным путем и сосредоточиться на удержании власти за счет других целей правительства должны были, например, попытаться улучшить благосостояние своих граждан.Нам необходимо изменить эту международную практику поэтому они не создают такую неблагоприятную среду. В Кроме того, Pogge предлагает дивиденды по глобальным ресурсам в качестве одной меры по какие практики, касающиеся распределения природных ресурсов, будут работать в какой-то небольшой способ на благо глобальной бедноты. На этом глобальном Ресурсы Предложение о выплате дивидендов будет небольшой налог на ресурсы. добыча, оплачиваемая потребителями ресурсов и доступная для проекты, которые помогли бы помочь каждому встретить свои основные потребности с достоинством (Pogge 2008).

Лейф Венар также обеспокоен преобладающей практикой, регулирующей продажа природных ресурсов и продуктов из них (Wenar 2010). Когда потребители в богатых государствах покупают товары из развивающихся стран, это часто похоже на сознательное получение краденого. Для законной продажи ресурсов требуется общее согласие со стороны граждане. Доказательство согласия требует, чтобы: (i) владельцы информированы о продажах, (ii) владельцы должны иметь возможность выразить несогласие свободно, если они сомневаются в продажах, и (iii) владельцы должны быть может остановить продажу ресурсов, не опасаясь серьезных последствий, таких как насилие и запугивание.Таким образом Венар стремится объявить незаконным отчуждение ресурсов граждан.

По разным причинам (в том числе стратегическим) Томас Погге и Лейф Венар прямо не оспаривает право наций на владение ресурсами на своей территории. Политические рекомендации, например, с большей вероятностью будут эффективными, если они смогут вписаться в основную структуры международных конвенций. Однако другие теоретики поднимают этот вопрос, включая Хиллеля Штайнера, Тима Хейворда и Матиаса Рис.Штайнер утверждает, что все жители мира имеет право на равную долю в стоимости всей земли, и он защищает для «Глобального фонда», цель которого — обеспечить равную долю права могут быть обеспечены. Глобальный фонд станет расчетная палата для платежей и выплат (Steiner 2005).

Обращаясь к объяснениям собственности на ресурсы, некоторые философы выявить важные последствия для разнообразной глобальной справедливости дебаты. Матиас Рис утверждает, что мы все вместе владеем ресурсы Земли, и это имеет серьезные последствия для целого ряда вопросов глобального правосудия, включая иммиграцию.Когда люди недоиспользуя свои «законные доли» территории, они не может пожаловаться, когда совладельцы захотят занять какую-то часть. Некоторые теоретики, занимающиеся проблемами окружающей среды, также обсуждают наши права в отношении природных ресурсов. Некоторые утверждают, что у нас есть равные права на доступ к земным ресурсам. Тим Хейворд, например, утверждает, что мы имеем равные права на экологическое пространство (Хейворд 2005). К этому часто обращаются, когда есть восприятие того, что мы превысили нашу долю, например, по уровням углерода выбросы и потребление в целом.

Аккаунты, согласно которым мы имеем равные права на ресурсы, землю, экологическое пространство и т. д., часто обвиняют в том, что они страдают от важная общая проблема. Трудно отстоять ясное и убедительный учет стоимости ресурсов, поскольку они могут варьироваться значительно в различных социальных, культурных и технологических контексты. Но нам нужно иметь возможность количественно определять ценность ресурсов, чтобы некоторой вероятной степени, если мы хотим определить, являются ли люди пользуются или превышают свои равные доли.

9.2 Распределение ответственности за глобальные проблемы

Есть ряд глобальных проблем правосудия, которые требуют исправление, и это поднимает вопрос об исправлении обязанности. Кому что делать, чтобы уменьшить глобальные несправедливость? Несколько разных агентов, групп, организаций и институты могут сыграть свою роль. Какие обязанности должны передаются корпорациям, правительствам, потребителям, гражданам, международные организации или общественные движения? Несколько часто обсуждаемые рекомендации включают вопросы, касающиеся агенты способствовали решению проблемы, их модели выгоды от проблемы и их способности предпринимать конструктивные действия сейчас.Две влиятельные концепции заслуживают более подробного рассмотрения, особенно Ирис Марион Янг о модели социальных связей для распределение ответственности за структурную несправедливость и ответственность Давида Миллера об ответственности за исправление (Young 2011, Miller 2007).

В отличие от идеи ответственности, связанной с поиском вины и индивидуальной ответственности, Ирис Марион Янг разрабатывает дальновидную модель, которую она утверждает, более уместна. Она черпает идею что участие через институты иногда приводит к несправедливости, поэтому мы несут особую ответственность за устранение несправедливости.Мы делимся ответственность за исправление несправедливости, но у нас могут быть разные степени и виды ответственности. Она предлагает разные параметры рассуждения, которые могут помочь отдельным лицам и организациям решить, что для них имеет наибольший смысл в усилиях по исправить несправедливость, учитывая, что несправедливостей так много, в то время как время и ресурсы ограничены. Используя тематическое исследование в мировой индустрии одежды она показывает, как разное расположение может повлечь за собой разные, но важные ответственность за всех, кто участвует в деятельности, которая поддерживает потогонные.Агенты могут использовать как минимум четыре параметра. используют в своих рассуждениях:

Власть: у нас разные уровни влияния и возможности изменить процессы. Мы должны сосредоточиться на тех областях, где у нас больше способность изменять вызывающие беспокойство структурные процессы. Это может означать сосредоточение внимания на нескольких ключевых игроках, у которых есть больше возможностей для меняет себя и влияет на других.
Привилегия: некоторые люди имеют больше привилегий, чем другие, в отношении конструкции.Таким образом, потребители одежды из среднего класса имеют больше свободы действий. доход, выбор и способность покрывать расходы — они могут изменить свои покупать одежду легче, чем те, кто зарабатывает минимум заработной платы, имеют небольшой дискреционный доход и небольшую способность поглощать дальнейшие расходы.
Интерес: Все, кто заинтересован в изменении репрессивного структуры несут ответственность за исправление эти. Это влечет за собой то, что «жертвы» тоже имеют важные ответственности, поскольку они очень заинтересованы в устранении угнетение.В ходе детального анализа она утверждает, что они могли обязанности в определенных контекстах, например, говорить о суровые условия, в которых они работают. Они должны взять на себя некоторую ответственность для сопротивления и вызова структур. Без их участие потребность в реформах может быть уменьшена или реформы может не принимать требуемую форму. Эти обязательства не всегда могут существуют, особенно когда затраты на сопротивление потребуют необычайные жертвы.
Коллективная способность: в некоторых случаях у нас уже есть коллективные организационные возможности и ресурсы, которые хорошо известны.Иногда их использование имеет практический смысл. Так, например, иногда студенческие ассоциации, основанные на вероисповедании организации, союзы или группы акционеров уже осуществляют значительная сила в способности координировать единомышленников, которые готовы предпринять определенные действия. Она побуждает нас использовать организационные ресурсы, если это окажется эффективным.

Таким образом, Янг побуждает нас думать о том, как лучше всего ответственность за сокращение структурной несправедливости, размышляя над этими четыре параметра — разные позиции власти, привилегии, интерес и коллективные способности.

Дэвид Миллер предлагает чрезвычайно влиятельную теорию связи между ответственность, в которой также обсуждаются наши обязанности по исправлению положения. Там шесть способов, которыми мы можем быть связаны с кем-то, P , кому нужна помощь и поэтому нести ответственность за оказание помощи. Эти связи дают начало шести способам, с помощью которых исправительная ответственность может быть идентифицированным. Мы можем нести моральную ответственность за P состояние; мы можем быть результатом или причинно ответственными за P состояние; мы могли не иметь причинной роли в их состоянии, но имели извлекли из этого пользу; у нас может быть возможность помочь P ; или мы могли бы быть подключен к P через стяжки сообщество.^[4]

В мировой литературе по правосудию также есть важные проблемы. о распределении ответственности между коллективом и индивидуальные агенты. В частности, можем ли мы возложить ответственность на страны за глобальная несправедливость или исправление такой несправедливости? Это вызывает важные вопросы о коллективной ответственности, которые хорошо рассматриваются в другом месте этой энциклопедии (см. запись о коллективная ответственность.

9.3 Власть в глобальном масштабе: нужно ли нам мировое государство для обеспечения глобальной справедливости?

Возможна ли глобальная справедливость при отсутствии мира? штат? Гоббс утверждает, что это невозможно, поскольку нет глобальный орган, который может обеспечить соблюдение требований справедливость.Он представляет классический так называемый реалистичный футляр, который очень влиятельны в международной политике, так что существует естественное состояние в международной сфере. Все штаты соревнуются в преследуя собственное преимущество и поскольку нет глобального авторитета в международных делах не может быть справедливости.

Другие настроены более оптимистично. Поскольку у нас уже есть высокий уровень взаимодействия между государствами, организациями и другими агентами, это сформировал различные нормы и ожидания в отношении надлежащего поведения которые определяют поведение в международной сфере (Beitz 1999).Более того, мы очень заинтересованы в сотрудничестве, когда это необходимо для практического решения ряда проблем, имеющих глобальные достигать. Глобальное управление связано с тем, как мы управляем интересы, затрагивающие жителей более чем одного государства при отсутствии мирового государства. Уже есть высокий уровень сотрудничества среди множества сетей, организаций и других групп заинтересованных сторон на субгосударственном уровне, и это сильно влияние на пересмотр норм передовой практики в определенных областях (Энн-Мари Слотер 2004).

Другие агенты перемен, которые могли и провели значительные реформы давление включает глобальные социальные движения, такие как анти-потогонная движение, движение за справедливую торговлю и другое этическое потребление движения. Глобальный активизм был важным источником постепенное изменение. Эти простые примеры показывают, что гораздо больше возможно в отсутствие мирового государства, чем признают реалисты.

Подробнее о проблемах мирового правительства см. Запись мировое правительство который обеспечивает расширенное лечение этой проблемы.

Философы вносят важный вклад в обсуждение вопросы глобальной политики правосудия. В качестве иллюстраций в этой записи мы имеем обсудили несколько предложений институциональной реформы для решения глобальных несправедливости, которые пользуются всеобщим вниманием, как внутри академия и не только. В их числе влияние Томаса Погге на здоровье Предложение о финансировании (Раздел 8) вместе с его предложением о Глобальном Дивиденды по ресурсам (раздел 9.1), Кристиан Барри и Санджай Предложение Reddy Just Linkage для улучшения условий труда (Раздел 4), а также Аллана Бьюкенена и Роберта Кеохана. институциональные инновации для обеспечения подотчетности в использовании военная сила (Раздел 3.2). Также есть новаторские работы Лейф Венар о предложениях по чистой торговле (Раздел 9.1).

В дополнение к иллюстрациям, уже выделенным в этом статьи, философы также оказывают влияние на политические дискуссии в широком спектре областей, включая изменение климата, реформирование ООН и предлагая новые приоритеты, которые должны заменить Цели развития тысячелетия, срок действия которых истекает в 2015 году. Философы также внесли свой вклад в создание влиятельных международных междисциплинарных проекты, которые ищут альтернативные способы измерения качества жизни или бедность (Nussbaum and Sen 1993, Pogge 2014).Одна область недавно рисовала повышенное внимание уделяется вопросам налогообложения и бухгалтерского учета. Философы обсудили безудержные злоупотребления в налоговой практике корпорациями и богатых людей и как это лишает развивающиеся страны столь необходимый доход для человеческого развития в развивающихся страны. Также обсуждались глобальные налоги на прибыль, налоги на выбросы углерода, налоги на финансовые операции и налоги Тобина (Moellendorf 2009, Caney 2005b, Brock 2009).

Философы продолжают вносить важный вклад в политику дебаты, и это также может быть областью, в которой полезная будущая работа будет сосредоточена на глобальной справедливости.

Урок 1: Что такое восстановительное правосудие?

Восстановительное правосудие рассматривает преступление как нечто большее, чем нарушение закона — оно также причиняет вред людям, отношениям и сообществу. Таким образом, справедливый ответ должен касаться как вреда, так и проступка. Если стороны желают этого, лучший способ сделать это — помочь им встретиться, чтобы обсудить этот вред и способы урегулирования. Доступны другие подходы, если они не могут или не хотят встречаться. Иногда эти встречи приводят к трансформационным изменениям в их жизни.

Обратите внимание на три большие идеи: (1) исправление: преступление причиняет вред, а справедливость требует исправления этого вреда; (2) встреча: лучший способ определить, как это сделать, — это совместное решение сторон; и (3) трансформация: это может вызвать фундаментальные изменения в людях, отношениях и сообществах.

Более формальное определение таково: восстановительное правосудие — это теория справедливости, которая подчеркивает возмещение вреда, причиненного преступным поведением. Лучше всего это достигается посредством совместных процессов, которые позволяют встречаться всем желающим заинтересованным сторонам, хотя, когда это невозможно, доступны другие подходы.Это может привести к трансформации людей, отношений и сообществ.

Основополагающие принципы восстановительного правосудия можно кратко изложить следующим образом:

Преступление причиняет вред, и правосудие должно сосредоточиться на устранении этого вреда.
Люди, наиболее пострадавшие от преступления, должны иметь возможность участвовать в его разрешении.
Правительство отвечает за поддержание порядка, а общество — за мир.

Если бы восстановительное правосудие было зданием, у него было бы четыре угловых столба:

Включение всех сторон
Встреча с другой стороной
Возмещение вреда
Реинтеграция партий в их сообщества

На рассмотрение: восстановительное правосудие…

— это другой взгляд на преступность и наш ответ на преступление
направлена на устранение вреда, причиненного преступностью, и снижение вреда в будущем посредством предупреждения преступности.
требует от правонарушителей нести ответственность за свои действия и за причиненный вред
требует возмещения ущерба потерпевшим, компенсации правонарушителям и реинтеграции обоих в сообщество
требует совместных усилий сообществ и правительства

Уголовное правосудие | Wex | Закон США

Уголовное правосудие — это общий термин, обозначающий законы, процедуры, институты и политику, действовавшие до, во время и после совершения преступления.Как современная концепция уголовного правосудия выражает две центральные идеи. Во-первых, преступники и жертвы преступлений имеют определенные права, а во-вторых, преступное поведение должно преследоваться и наказываться государством в соответствии с установленными законами. Напротив, на протяжении всей древней истории преступные деяния решались частным образом, часто путем кровной мести за убийство и суда за другие преступления. Библейское выражение «око за око» воплощало в себе принципы уголовного правосудия древних времен. В древних Афинах, например, гражданам разрешалось расследовать преступления и возбуждать уголовные дела без государственной помощи.В этом контексте уголовное правосудие ссылалось на все доступные средства, которые частные лица должны были отомстить за вред, причиненный преступлением.

Уголовное правосудие с тех пор превратилось в концепцию. В наше время уголовное правосудие отражает развитие теории права, социальных наук и политики, а также изменения в правовых системах. На частных лиц больше не возложена обязанность расследовать преступления и преследовать их в целях личной мести. Напротив, современные общества построены на социальном соглашении, согласно которому правительства несут ответственность за поддержание порядка в своей юрисдикции.Для установления порядка правительства создали уголовные законы, разработали полицейские системы, учредили суды и тюрьмы. Правительства финансировали адвокатов по уголовным делам, которые представляли интересы малоимущих в судебных разбирательствах, и выплачивали зарплату судьям, которые применяли законы к рассматриваемому делу. В этом контексте уголовное правосудие — это система, определяющая судьбу преступника. Это также система, которая обеспечивает компенсацию жертвам в соответствии с принципами верховенства закона. Уголовное правосудие направлено на предотвращение будущих преступлений путем установления наказаний за преступное поведение и реабилитации преступников путем заключения под стражу.Это система, которая обеспечивает «правосудие» посредством наказания, соразмерного преступлению.

В Соединенных Штатах уголовное правосудие претерпело значительные изменения в период правления администрации Гувера, когда президент Герберт Гувер учредил Национальную комиссию по соблюдению и правоприменению закона под председательством генерального прокурора США Джорджа Викершама. Коалиция, известная как Комиссия Викершема, изучала текущее состояние системы уголовного правосудия, начиная с тактики полицейской службы, условий содержания в тюрьмах и коренных причин преступности.В заключительном отчете задокументированы безудержная коррупция среди полицейских, опасные условия содержания в тюрьмах и враждебные действия полиции. Действительно, Отчет Викершема критиковал полицию за их «общую неспособность … обнаруживать и арестовывать преступников, виновных в многочисленных убийствах, зрелищном банке, платежной ведомости и других ограблениях и сенсационных ограблениях с применением оружия». В свою очередь, Комиссия привела к коренной реформе системы уголовного правосудия.

Уголовное правосудие также относится к реформаторским движениям, направленным на прекращение массовых тюремных заключений.В Соединенных Штатах усилия по реформе системы уголовного правосудия выдвигают на первый план в качестве проблем дискриминационную работу полиции, непропорционально большое количество цветных бедняков, находящихся в заключении, высокую стоимость тюремного заключения, опасные условия содержания в тюрьме и сомнительную пользу тюремного заключения для общественной безопасности, среди прочего. .

[Последнее обновление: июнь 2020 г., команда Wex Definitions]

Что такое правосудие переходного периода? | ICTJ

Правосудие переходного периода относится к способам, которыми страны, пережившие период конфликта и репрессий, борются с крупномасштабными или систематическими нарушениями прав человека, настолько многочисленными и серьезными, что нормальная система правосудия не сможет обеспечить адекватный ответ.

Правосудие переходного периода основано на привлечении к ответственности и возмещении ущерба жертвам. Он признает их достоинство как граждан и людей. Игнорирование массовых злоупотреблений — простой выход, но он разрушает ценности, на которых может быть построено любое достойное общество. Правосудие переходного периода задает самые сложные вопросы о праве и политике, которые только можно вообразить. Ставя на первое место жертвы и их достоинство, он указывает путь для возобновления приверженности обеспечению безопасности обычных граждан в своих странах — от злоупотреблений со стороны их собственных властей и эффективной защиты от нарушений со стороны других.

Массовые зверства и систематические злоупотребления разрушают общества, и их наследие, вероятно, сделает условия в стране хрупкими: политические и правовые институты, такие как парламент, судебная система, полиция и прокуратура, могут быть слабыми, нестабильными, политизированными и испытывать недостаток ресурсов. Сами нарушения серьезно подорвут любое доверие, которое могло существовать к государству, чтобы гарантировать права и безопасность граждан. И сообщества часто будут расколоты в процессе, а социальные или политические организации сильно ослаблены.

Нахождение законных ответных мер на массовые нарушения в условиях реальных ограничений масштаба и нестабильности общества — вот что определяет правосудие переходного периода и отличает его от поощрения и защиты прав человека в целом.

Цели правосудия переходного периода

Женщина делится своими показаниями на публичных слушаниях Тунисской комиссии по установлению истины и достоинства. (IVD)

Цели правосудия переходного периода будут различаться в зависимости от контекста, но эти особенности неизменны: признание достоинства личности, возмещение и признание нарушений, а также цель предотвратить их повторение.

Дополнительные цели могут включать:

Создание подотчетных институтов и восстановление доверия к ним
Сделать доступ к правосудию реальностью для наиболее уязвимых слоев общества после нарушений
Обеспечение того, чтобы женщины и маргинализованные группы играли эффективную роль в построении справедливого общества
Уважение к верховенству закона
Содействие мирным процессам и содействие прочному разрешению конфликтов
Создание основы для устранения коренных причин конфликта и маргинализации
Объяснение причины примирения

«Цели правосудия переходного периода будут различаться в зависимости от контекста, но эти особенности неизменны: признание достоинства личности, возмещение и признание нарушений; а также цель предотвратить их повторение.»

Как выглядит правосудие переходного периода?

Из-за большого количества нарушений и нестабильности общества не все нарушения будут устранены, как это могло бы быть в обычное время. Традиционно большое внимание уделялось четырем типам «подходов»:

Уголовное преследование как минимум по наиболее тяжким преступлениям
«Установление истины» (или установление фактов) по фактам нарушений прав человека внесудебными органами.Они могут быть разными, но часто относятся не только к событиям, но и к их причинам и последствиям.
Компенсация за нарушение прав человека в различных формах: индивидуальном, коллективном, материальном и символическом
Реформа законов и институтов, включая полицию, судебную систему, армию и военную разведку

Эти разные подходы не должны рассматриваться как альтернативы друг другу. Например, комиссии по установлению истины не заменяют судебное преследование. Они пытаются сделать что-то отличное от судебного преследования, предлагая гораздо более широкий уровень признания и ограничивая культуру отрицания.Точно так же реформа конституций, законов и институтов не является альтернативой другим мерам, а направлена непосредственно на восстановление доверия и предотвращение повторения нарушений.

Также важно новаторски и творчески подходить к этим подходам и другим возможностям.

«Правосудие переходного периода основано на ответственности и возмещении ущерба жертвам. Оно признает их достоинство как граждан и людей».

Например, комиссии по установлению истины и комиссии по расследованию изучали проблемы повальной коррупции предыдущих режимов, чего не было в аналогичных органах 20 лет назад.

В некоторых обстоятельствах можно предпринять значительные шаги с помощью комиссий и инициатив по реформе законодательства для решения более глубоких проблем маргинализации. Например, инициативы по реформе законодательства в Сьерра-Леоне значительно улучшили правовой статус женщин в начале 2000-х годов. Творческая попытка решения проблемы массовой экспроприации земли и собственности на юге Йемена была прервана из-за возобновления насилия, но указывает на то, что даже сложные земельные вопросы иногда могут быть решены в контексте правосудия переходного периода.

Всеобъемлющее правосудие переходного периода

«Политические, социальные и правовые условия в стране диктуют, что и когда можно делать».

Не только важно творчески и новаторски мыслить об установившихся способах борьбы с массовыми нарушениями прав человека, но также необходимо помнить о важных вопросах, которые помогают повысить шансы на достижение целей правосудия переходного периода:

Анализ контекста: Политические, социальные и правовые условия в стране диктуют, какие действия можно делать и когда.Важно найти время для проведения необходимого анализа, избежать использования «контрольных списков» или шаблонных подходов и убедиться, что то, что делается, соответствует осознанному пониманию условий в стране.

Правильное вмешательство: Из-за ограничений масштаба и хрупкости иногда будет благоразумно не пытаться делать слишком много дел одновременно. Ясно, что в интересах некоторых будет попытаться использовать эти факторы как способ навсегда отложить принятие мер по отправлению правосудия.«Искусство» правосудия переходного периода заключается в уравновешивании стремления к справедливости перед лицом сопротивления и риска, связанного с нестабильностью.

Различные способы устранения нарушений и их причин сложны. Они требуют времени и ресурсов, которых во многих странах будет в дефиците. Не существует четких указаний о том, что всегда и когда следует делать. Важно то, что меры правосудия разрабатываются в условиях, которые сделают их успех более вероятным, будь то немедленный или более длительный период.

Участие: Возможность бороться с массовыми нарушениями прав человека означает потенциально важную роль в жизни любого общества. Это дает возможность открытости, новых взглядов и возможность вовлекать слои общества, включая женщин и других, которые были исключены. Ценность и устойчивость усилий по правосудию в этом контексте в значительной степени зависят от участия людей, выходящих за рамки политических и экономических властных структур. Это означает выход за рамки элитных договоренностей и корыстных интересов; он требует, чтобы жертвы и другие представители маргинализованных групп участвовали в определении того, как лучше всего исправить массовые нарушения прав человека, чтобы сделать будущее для них более безопасным.

Innovation: Хотя некоторые аспекты правосудия переходного периода могут быть хорошо изучены, тщательный анализ может также привести к продуманным инновациям. Может случиться так, что в некоторых обстоятельствах наиболее эффективные способы исправления массовых нарушений прав человека не соответствуют общепринятым концепциям ответственности. Например, в условиях массового насильственного перемещения, возможно, обеспечение безопасного возвращения, восстановление собственности и установление судьбы пропавших без вести должны стать первоочередной задачей правозащитного подхода к борьбе с произошедшими злодеяниями и разрушениями.Эти вещи могут иметь приоритет над более традиционными вопросами уголовного правосудия или усилий по установлению фактов и установлению истины, но мы должны быть готовы рассматривать такие усилия как усилия в области правосудия переходного периода.

Контекстный анализ, принятие мер, подходящих для данного контекста, а также содействие участию и инновациям — это элементы, лежащие в основе идеи контекстно-зависимого подхода к правосудию переходного периода.

Требуется ли правосудие переходного периода «переходного периода»?

Колумбийские активисты на мирной акции протеста.(ICTJ)

Иногда может возникнуть ненужная путаница в отношении того, находится страна в периоде «переходного периода» или нет, но с практической точки зрения это не так сложно. Вопрос в том, появилась ли возможность устранить массовые нарушения, даже если это ограниченная возможность.

Такие возможности чаще всего возникают в мирных процессах, направленных на прекращение внутренних вооруженных конфликтов, и вокруг них: стороны переговоров и другие участники переговоров могут стремиться включить вопросы правосудия как часть соглашений о прекращении конфликта.Иногда они отражают потребности гражданского общества и групп потерпевших, занимающихся вопросами правосудия. Примеры включают Колумбию, Гватемалу, Сальвадор, Сьерра-Леоне, Демократическую Республику Конго, Либерию, Южный Судан, Филиппины, Непал и другие страны. В некоторых из этих случаев вооруженный конфликт происходил одновременно с нарушениями глубоко репрессивного режима.

Новые правительства, пришедшие на смену репрессивным режимам, могут также вводить и поддерживать различные виды политики правосудия в отношении массовых злодеяний.Примеры включают Аргентину в 1980-х годах, Чили и Южную Африку в 1990-х годах, а также Перу и Тунис в последнее время.

К другим ситуациям, которые не так легко вписываются в четкие категории, относятся Кения и Кот-д’Ивуар: в обоих случаях наблюдалось масштабное насилие после выборов, унесшее жизни многих людей и вызвавшее перемещение огромной части населения.

В некоторых ситуациях вопросы масштаба и хрупкости очень ясны, но природа возможностей более ограничена. Примеры включают Ирак и Сирию, где продолжается конфликт.

Какая разница между конкретными ограничениями?

Вся разница! Усилия по устранению массовых нарушений часто сталкиваются с огромными препятствиями. Партии, которым есть что опасаться правосудия, все еще могут контролировать некоторые или большинство рычагов власти. Распределение власти определит многое из того, что можно сделать. Правосудие переходного периода почти всегда разворачивается в глубоко поляризованных обществах. Слабым организациям может потребоваться значительное время и инвестиции, прежде чем они смогут даже начать бороться с систематическими злоупотреблениями.Гражданское общество и группы жертв могут быть очень четко сформулированными и организованными в одних местах, но несопоставимыми и слабыми в других, с меньшими возможностями оказывать давление на правительства, чтобы они действовали или участвовали в значимых действиях. СМИ могут не обладать независимостью или быть поляризованными, защищая конкретные и вызывающие разногласия нарративы. У международного сообщества может быть большой интерес к стране или очень небольшой интерес. Поддержка и осуществление усилий по отправлению правосудия будет зависеть от всего этого и многого другого.

«Распределение власти определит многое из того, что можно сделать.»

Откуда появился термин «правосудие переходного периода»?

В 1990-х годах различные американские ученые создали этот термин для описания различных подходов стран к проблемам прихода к власти новых режимов, столкнувшихся с массовыми нарушениями со стороны своих предшественников.

Это был просто описательный термин. Он не предполагал, что существует стандартный подход или даже общие принципы, как видно из огромного разнообразия способов, которыми разные страны пытались или не пытались бороться с нарушениями.

Термин прижился, особенно в Соединенных Штатах, из-за большого интереса к тому, как страны бывшего советского блока боролись с наследием тоталитаризма.

Изменилась ли идея правосудия переходного периода с годами?

Первоначально термин описывал разные подходы в разных местах, а не единое понятие или практику. В 1990-х и 2000-х годах подходы были разработаны, основанные на признании принципов прав человека и настаивании на том, что нарушенные права нельзя игнорировать.С этим связана идея особых видов механизмов, таких как судебное преследование, установление фактов (или «поиск истины»), программы возмещения ущерба и инициативы по реформированию как наиболее эффективных средств реализации этих принципов прав человека.

Где мы сейчас? Лучше всего понять, что практика правосудия переходного периода сегодня — это попытка противостоять безнаказанности, добиться эффективного возмещения ущерба и предотвратить повторение, но не путем обычного применения нормативных стандартов, а путем внимательного и сознательного анализа контекстов, в которых это должно происходить.

Чем не является правосудие переходного периода?

Это не способ исправить все, что не так в обществе. Долгосрочная социальная и политическая борьба за справедливость и равные возможности может быть поддержана мерой правосудия переходного периода, но не решена с ее помощью.

Это не особый тип правосудия, как восстановительное правосудие, распределительное правосудие или карательное правосудие. Это применение политики в области прав человека в определенных обстоятельствах.

Это не «мягкое» правосудие.Это попытка обеспечить наиболее значимую справедливость, возможную в политических условиях того времени. Если это просто попытка уклониться от действенных мер правосудия, это изощренная безнаказанность.

Узнайте об экологической справедливости | Агентство по охране окружающей среды США

Президент Клинтон подписывает Указ президента США в 1994 г.

Экологическая справедливость (EJ) — это справедливое обращение и значимое участие всех людей, независимо от расы, цвета кожи, национального происхождения или дохода, в разработке, применении и обеспечении соблюдения экологических законов, правил и политики.

Справедливое обращение означает, что ни одна группа людей не должна нести непропорционально большую долю негативных экологических последствий в результате промышленных, государственных и коммерческих операций или политики.

Значимое участие означает:

Люди имеют возможность участвовать в принятии решений о деятельности, которая может повлиять на их окружающую среду и / или здоровье;
Вклад общественности может повлиять на решение регулирующего органа;
Проблемы сообщества будут учтены в процессе принятия решений; и
Лица, принимающие решения, будут искать и способствовать вовлечению тех, кто потенциально может пострадать.

Хотите узнать больше об Управлении экологической справедливости EPA?

Прочтите отчеты о достижениях, чтобы узнать больше о прогрессе, достигнутом EPA в продвижении принципов экологической справедливости? Щелкните здесь, чтобы прочитать годовые отчеты о последних достижениях Агентства EJ.

«Будь то сознательный замысел или институциональное пренебрежение, цветные сообщества в городских гетто, в сельских« очагах бедности »или в экономически обедневших индейских резервациях сталкиваются с одними из самых серьезных экологических разрушений в стране.”

Агентство по охране окружающей среды и экологическое правосудие

EPA является создание среды, в которой все люди пользуются одинаковой степенью защиты от опасностей для окружающей среды и здоровья и равным доступом к процессу принятия решений для поддержания здоровой среды, в которой можно жить, учиться и работать.

Полномочия EPA в области экологической справедливости распространяются на всю работу Агентства, в том числе:

установление стандартов
разрешительных объектов
грантов
выдача лицензий
правила
Рассмотрение предложений федеральных органов власти

EPA работает со всеми заинтересованными сторонами для конструктивного и совместного решения проблем и проблем, связанных с окружающей средой и здоровьем населения.Управление экологической справедливости (OEJ) координирует усилия Агентства по интеграции экологической справедливости во все стратегии, программы и мероприятия. Миссия OEJ заключается в содействии усилиям Агентства по защите окружающей среды и здоровья населения меньшинств, малообеспеченных, племенных и других уязвимых сообществ путем интеграции экологической справедливости во все программы, политику и деятельность.

Распоряжение 12898

№ 12898 предписывало федеральным агентствам разработать стратегии экологической справедливости, чтобы помочь федеральным агентствам справиться с непропорционально высокими и неблагоприятными последствиями их программ для здоровья человека или окружающей среды в отношении меньшинств и населения с низкими доходами.

Президентский меморандум, сопровождающий указ, подчеркивает определенные положения существующего закона, которые могут помочь гарантировать, что все сообщества и люди по всей стране живут в безопасной и здоровой окружающей среде.

Федеральная межведомственная рабочая группа

Указом правительства была создана Межведомственная рабочая группа по экологической справедливости (EJ IWG) под председательством администратора EPA, в состав которой вошли главы 11 департаментов или агентств и нескольких офисов Белого дома.В состав рабочей группы EJ IWG в настоящее время входят 17 агентств, и она собирается ежемесячно для продолжения совместной работы.

Законы и статуты

Уставы, принятые EPA, наделяют Агентство полномочиями рассматривать и решать проблемы экологической справедливости. Эти законы охватывают весь спектр деятельности Агентства, в том числе:

Устанавливая стандарты
Разрешительные объекты
Выдача грантов
Выдача лицензий или постановлений
Рассмотрение предлагаемых действий других федеральных агентств

Эти законы часто требуют от Агентства учитывать множество факторов, которые обычно включают одно или несколько из следующих:

Здравоохранение
Суммарные удары
Социальные расходы
Влияние на благосостояние

Более того, некоторые законодательные положения, такие как Закон о контроле за токсичными веществами, прямо предписывают Агентству обращаться за помощью к малоимущим слоям населения.Другие законодательные акты предписывают Агентству учитывать уязвимые группы населения при установлении стандартов. Во всех случаях способ, которым Агентство выбирает для реализации и обеспечения соблюдения своих полномочий, может иметь существенное влияние на достижение экологической справедливости для всех сообществ.

Интеграция EJ в EPA

С момента создания OEJ Агентство по охране окружающей среды приложило значительные усилия для интеграции экологической справедливости в повседневную деятельность Агентства. Узнайте больше о том, как Программа действий EPA EJ 2020 поможет EPA продвигать экологическую справедливость посредством своих программ, политик и мероприятий, а также поддержит нашу межведомственную стратегию по достижению видимых изменений в экологически перегруженных, недостаточно обслуживаемых и экономически неблагополучных сообществах.

В каждом региональном офисе и в головном офисе есть координатор по экологической справедливости, который выполняет функции координационного центра в этой организации. Эта сеть людей предоставляет возможности для разъяснительной работы и обучения как внешним, так и внутренним частным лицам и организациям. Чтобы узнать больше об усилиях Агентства по обеспечению экологической справедливости, свяжитесь с координатором EJ в зависимости от вашего местоположения или области интересов.

границ | Расширение концептуальной и аналитической основы энергетической справедливости: за пределами трех принципов

Введение

Быстрый рост энергетических рынков в течение двадцатого века широко интерпретировался как важный компонент экономического развития (см., Например, уравнение «энергия-цивилизация», составленное Basalla, 1980).Игнорируя призыв Басаллы к общественному обсуждению характеристик энергетического сектора, исследователи и политики слишком часто рассматривали энергию как техническую и экономическую проблему (Stern and Aronson, 1984). Однако растущие проблемы, связанные с энергетическими операциями, включая изменение климата, энергетическую бедность и широкое использование рискованных энергетических технологий, вызвали повторное появление социальных соображений, выходящих за рамки стандартного технологического или экономического анализа. Действительно, многие исследователи сейчас подчеркивают важность анализа «энергии как социального проекта» (Byrne et al., 2006, 2009; Goldthau и Sovacool, 2012; Sovacool et al., 2016).

Проблемы справедливости в современном управлении энергетикой стимулировали работу над концепциями и исследованиями энергетической справедливости. Но исследование сосредоточено в основном на проблемах топливной бедности. Наша цель — внести свой вклад в расширенную программу исследований в области энергетической справедливости. Так называемая «трехпозиционная» структура, на которой базируется нынешний дискурс, делает упор на вопросы распределения, процедуры и справедливости признания. Он широко применяется для анализа энергетической справедливости (Walker and Day, 2012; McCauley et al., 2013), хотя растет количество исследований, которые признают необходимость его улучшения (Forsyth, 2014; Jenkins et al., 2014; Jamal and Hales, 2016). Мы приветствуем предполагаемые улучшения, но предлагаем дополнительные исследования структурных и идеологических компонентов энергетической несправедливости. В этом ключе в документе предлагается системная основа для понимания несправедливости, связанной с производством энергии.

Чтобы объяснить концептуальную задачу, мы начнем с обсуждения трех принципов и заметных моментов прогресса, достигнутого в соответствии с его руководящими принципами.Затем мы предлагаем новое понимание проблем энергетической справедливости как результата тенденции отдавать предпочтение крупномасштабным и централизованным проектам энергосистем, дистанцировать процессы принятия решений от пользователей и рассматривать технологические риски как необходимую «цену, которую нужно заплатить». Как новый подход может применяться на практике, мы представляем анализ ядерно-энергетической системы Южной Кореи и различные риски, которые она создает для социально-экономических групп и географических регионов. Конфликты в области правосудия и напряженность, связанные с размещением и эксплуатацией АЭС в Корее, обсуждались во многих исследованиях за последние 20 лет (см., Например, Kim and Byrne, 1996; Valentine and Sovacool, 2010; Lee et al., 2018; Park and Sovacool, 2018). Затем мы рассмотрим усилия города Сеула по борьбе с дифференцированными рисками с помощью ориентированной на энергетическую справедливость и низкоуглеродной инициативы.

Три принципа энергетической справедливости

Концептуальная сложность работы по экологической справедливости за последние 40 лет породила попытки применить уроки к расширяющемуся кругу проблем (Hobson, 2006; Agyeman et al., 2016). Возникновение «энергетической справедливости» можно рассматривать как часть этой эволюции.С момента своего появления энергетическая справедливость заметно расширилась в академических исследованиях (Sovacool and Dworkin, 2015), в частности, поднимаются важные вопросы о роли энергетических институтов в решении проблемы увеличения разрыва бедности и соответствующих трудностей в сфере энергетики из-за растущей недоступности.

Несмотря на растущую популярность исследований энергетической справедливости, концептуальные и аналитические основы, используемые в этой области, в основном сосредоточены на социальных условиях и процессах, с меньшим вниманием к лежащим в их основе экономическим и политическим структурам и институтам.Например, во многих исследованиях для характеристики и анализа этических дебатов об энергии использовалась трехпозиционная система справедливости (Heffron and McCauley, 2014, 2017; Jenkins et al., 2016). Основа изначально была адаптирована на основе исследований экологической справедливости и основана на трех принципах — распределительном, процедурном и признании справедливости, — которые способствуют анализу несправедливой энергетической политики и проектов. Ниже приводится краткий обзор трех принципов, применяемых к энергии (Walker and Day, 2012; Heffron and McCauley, 2014).

Справедливость распределения касается несправедливости в процессе распределения затрат и выгод, созданных развитием энергетики, в обществе. Топливная бедность — это один из видов несправедливого распределения, который является результатом сочетания неравенства в доходах, ценах на энергию и жилищных условиях. Процедурная справедливость требует равноправного и демократического участия всех заинтересованных сторон в процессе принятия решений в области энергетики. Полное раскрытие информации и надлежащие политические механизмы для поощрения участия общественности имеют важное значение для достижения процессуальной справедливости.Справедливость признания подчеркивает необходимость понимания различных типов уязвимости и конкретных потребностей, связанных с энергетическими услугами, среди социальных групп (особенно маргинализированных сообществ).

В то время как трехпозиционная структура обеспечивает концептуальную основу для выявления и анализа проблем, связанных с общей энергетикой (включая топливную бедность), она не затрагивает напрямую сложные политические и экономические силы, которые обычно порождают энергетическую несправедливость. Структура имеет тенденцию проливать больше света на проблемы «выхлопной трубы» и их решения, такие как улучшенная доступность и доступность, оставляя при этом недостаточно изученными структурные и идеологические основы проблемы.По этой причине энергетическая бедность обычно является аналитической границей для обсуждения энергетической справедливости (Bouzarovski and Simcock, 2017).

В то время как энергетическая справедливость правильно связана с проблемами энергетической бедности, язык может ограничить идентификацию проблемы, объем исследований и тип анализа, проводимого в отношении вопросов энергетической справедливости. Необходимы более широкие темы, связанные с последствиями для справедливости современных энергетических систем в целом (Bickerstaff et al., 2013; Jenkins et al., 2014; Joroff, 2018).В следующем разделе мы утверждаем, что основы энергетической справедливости должны также признавать внешние движущие силы несправедливости, выходящие за рамки трех измерений справедливости преобладающей системы.

Производство энергетической несправедливости

Byrne et al. (2002) утверждали, что современные экологические проблемы являются продуктом наших изменяющихся отношений между природой и обществом. В своей работе они выделили три фазы коммодификации природы — нормализацию загрязнения, технократический авторитаризм и подъем антропоцена.На протяжении этих трех эволюционирующих и совпадающих фаз экологическая несправедливость не «возникает случайно», а, скорее, привычно «(повторно) производится». Промышленно развитые страны были заняты поиском мер по смягчению того, что часто называют экологическим «внешним воздействием» (см. Coase, 1960). Но такой подход к проблеме предполагает, что человеческая способность реконструировать и заменять экосистемы является шагом к созданию «улучшенной природы». При таком мышлении экологические проблемы и конфликты — это временные проблемы, ожидающие ремонта со стороны человека.Значение предполагаемой двойственности естественной реальности и социальной реальности обычно не подвергается сомнению.

Применительно к современным системам энергоснабжения, этот образ мышления нормализует экологические и социальные последствия энергетических проектов, которые работают на принципах индустриализма, технизма и капитализма (Mumford, 1934; Byrne et al., 2006). С этой точки зрения энергетическая несправедливость является ожидаемым результатом экономического прогресса, и с ней следует рационально бороться, сокращая ее распространение, но только до тех пор, пока это экономически оптимально.

Для решения проблемы энергетической несправедливости крайне важно понять, как конфликты институционализируются в структуре наших энергетических систем (Sareen and Haarstad, 2018). Далее мы представляем новый взгляд на «производство энергетической несправедливости», основанный на идее «производства неравной природы», найденной в Byrne et al. (2002). Наш аргумент состоит в том, что политическая, экономическая и техническая идеологии, порожденные тремя фазами коммодификации, упомянутыми выше, обычно рационализируют конфликты справедливости, связанные с источниками энергии, как прискорбные, но необходимые результаты промышленного успеха.Вместо этого мы предлагаем исследование рисков и вреда, связанного с энергоснабжением, в качестве вопросов справедливости, требующих внимания в масштабах всей системы.

Здесь мы сосредотачиваемся на преобладающих формах современного энергоснабжения, которые служат промышленным обществам, включая угольные и атомные электростанции. Эти объекты, как правило, оказывают более сильное и, возможно, необратимое воздействие на близлежащие сообщества и окружающую среду. Атлас экологической справедливости (Temper et al., 2015) сообщает о более чем 100 продолжающихся случаях несправедливости, связанных с использованием ядерной энергии по всему миру.Когда категории энергетической несправедливости расширяются за счет включения ископаемого топлива и проблем климата, количество случаев вырастает в десять раз. Отказ от этих вариантов энергии необходим в такой же мере, как и установка возобновляемых источников энергии для достижения более высокого уровня энергетической справедливости (Byrne et al., 2006; David, 2018).

Как показано на Рисунке 1, два взаимосвязанных «столпа» создают системную энергетическую несправедливость: (а) ключевые конструктивные характеристики доминирующих энергетических систем, которые являются прямыми источниками энергетического неравенства (то, что мы называем структурным столпом ) и (б) политическим , экономическая и техническая идеологии, которые оправдывают энергетическое неравенство (идеологический столп , ).Ниже мы исследуем оба столпа энергетической несправедливости.

Рисунок 1 . Концептуальная основа для понимания производства системной энергетической несправедливости.

Структурный столп энергетической несправедливости

Первой ключевой характеристикой современной энергетической системы является ее предпочтение крупномасштабным техническим системам и дистанцирование проектирования систем от местных процессов принятия решений (Sovacool et al., 2018). Эта тенденция тесно связана с основной ценностью индустриализма — эффективностью.’Делая больший упор на эффективность, индустриальные общества честно отождествляли социальный прогресс с экономическим ростом, движимым технологическими прорывами. В частности, энергетический сектор продолжил широкомасштабное развитие с целью повышения эффективности производства. Как и в других отраслях и секторах, принцип масштаба находится в центре современной экономики энергетики, что приводит к массовому производству единиц энергии (кВт · ч, тепла и т. Д.) С использованием таких источников, как уголь и ядерная энергия, несмотря на их известный вред для здоровья и окружающей среды ( Sovacool et al., 2014). В истории современной энергетики первостепенное значение имеет возможность производить гораздо больше энергии при меньших затратах; цели и использование этого излишка энергии и, в более широком смысле, его ценность для общества, являются второстепенной задачей. Предполагается, что форма Закона Сэя (Соуэлл, 1972), в которой энергоснабжение будет создавать собственный спрос, будет направлять мышление. По мере роста масштабов производства и потребления энергии основные решения и управление в области энергетики стали прерогативой науки, техники и макроэкономики.Граждане переходят к пассивным потребителям, лишенным контроля над своим выбором энергии.

Вторая определяющая характеристика — это централизация производства энергии и одновременное отдаление поставок от пользователей . Принято считать, что производство энергии на крупных электростанциях обеспечивает самую низкую стоимость электроэнергии в техническом смысле. Социальные и управленческие последствия этого дизайна в основном не исследовались (по крайней мере, до недавнего времени). Централизацию энергоснабжения можно рассматривать как сопутствующий результат крупномасштабного развития.Например, увеличение объемов производства энергии имеет тенденцию вынудить периферию (например, пригородные районы, экономически и / или политически менее привилегированные сообщества и т. Д.) Разместить энергетические объекты с миссией по экспорту энергетических услуг в привилегированные сообщества.

Региональные планировщики часто думают, что размещение крупномасштабных систем, таких как атомные электростанции, рядом с пользователями рискованно и социально нежелательно. В результате огромное количество энергии потребляется в урбанизированных и богатых районах, поскольку производственные мощности и распределительные сети расположены в сельской местности (или, в некоторых случаях, в «депрессивных» городских районах), создавая географию технической эффективности и , в то же время социальная и экологическая несправедливость.Исследования показывают закономерность в современном наращивании энергии, которая непропорционально распределяет риски на периферию (UCC, 1987; Touché and Rogers, 2005; Luna, 2008; NAACP, 2012; Ji et al., 2015). По мере роста общественной осведомленности об этой модели, исследователи обнаруживают, что технические решения, такие как «зеленый рост», «чистый уголь» и «безопасная по своей природе ядерная энергетика», на самом деле приводят к углублению неравенства и неустойчивости (Byrne et al., 2006, 2009; Ричардсон, 2017; Ха, Бирн, 2019).

Третьей характеристикой современной энергетической системы является широко распространенная тенденция «идти на риск», которая изображается как необходимая «плата» за технологические инновации и социальный прогресс (Byrne et al., 2002). Современные энергетические системы отличаются принятием принципов « необходимого риска» и « обычных аварий» , как подчеркивается в работах Бека (1992) и Перроу (1984). Энергетические системы и услуги неизбежно сопряжены с высоким уровнем риска во время строительства, эксплуатации и технического обслуживания объектов. Однако недооценка рисков и недооценка социальных и экологических издержек являются отличительными чертами энергетических технологий от атомных и угольных электростанций до нефтеперерабатывающих заводов, а также трубопроводов природного газа и нефтепродуктов.

Ядерная авария на Фукусиме наглядно иллюстрирует такой риск. Когда в 2011 году в Японии произошло рекордное землетрясение, Токийская электроэнергетическая компания (оператор неисправных ядерных реакторов) и правительство Японии плохо информировали общественность о том, что это неизбежная и неотвратимая авария и что радиационные выбросы не будут немедленно влияют на здоровье (Факультет наук о социальной безопасности, 2018). Однако сомнительно, заслуживают ли нашего внимания только немедленные и видимые последствия, учитывая, что около 165 000 человек были эвакуированы из регионов и лишены права на поддержание нормальной жизни (CNIC, 2017).

Идеологический столп энергетической несправедливости

Как показано на Рисунке 1, эти структурные характеристики современной энергетической системы подкрепляются политической, экономической и технической идеологиями, которые доминировали при обосновании политических решений в индустриальных обществах.

Примером может служить авторитарное принятие решений сверху вниз , которое часто служит мощным политическим инструментом для технической рационализации крупномасштабных энергетических объектов за счет их социальных последствий.Иногда крупномасштабные энергетические проекты создают энергетическое неравенство для определенных заинтересованных сторон, потому что физическая сложность и огромные масштабы экономических инвестиций часто препятствуют вовлечению нетехнических и неэкономических аргументов и оценок в процессы принятия решений [см. Hughes (1983). для классического исследования развития электроэнергетических систем в западном обществе]. Эту тенденцию упреждения наблюдали исследователи, изучающие крупномасштабные и централизованные энергетические проекты в течение последних 40 лет (Messing et al., 1979; Стерн и Аронсон, 1984; Бирн и Хоффман, 1996; Sovacool et al., 2016; Черп и др., 2018). Следствием технического и экономического авторитаризма является маргинализация социальных ценностей в энергетических решениях, что, в частности, ведет к усилению энергетической несправедливости, как обсуждается в недавнем специальном выпуске по этой теме (Bridge et al., 2018). По этой причине местные сообщества и малообеспеченные слои населения, которые обычно обладают меньшей властью, не могут эффективно ставить под сомнение, а тем более сопротивляться технократическому упреждению, при котором специализированные знания, задействованные от имени сектора, часто сводят общественные слушания к осуществлению экспертных полномочий, определяющих, что лучше всего для « неинформированного » граждане.

Еще один пример — устойчивость, которая в идеале должна поднимать общественное принятие решений над техническими и экономическими декларациями о ценностях. Но идеал часто достигается консультантами, разработчиками моделей и планировщиками, которые утверждают, что устойчивость требует технического понимания наших проблем, и поэтому лучше оставить это решение экспертам. Например, концепция «зеленого роста», которая должна была быть укоренена в новом дискурсе устойчивого развития, сегодня обычно в значительной степени опирается на технологические решения энергетических проблем, не принимая всерьез последствий для правосудия (Ha and Byrne, 2019).Сторонники зеленого роста считают такие технологии, как ядерная энергия, идеальным вариантом сокращения выбросов парниковых газов и укрепления национальной безопасности без ущерба для экономического роста. Проблемы безопасности, связанные с ядерной энергетикой, наличие высоких уровней воплощенных выбросов углерода в жизненном цикле работы атомных станций и лишение гражданских прав управления рассматриваются как необходимая цена комплексных решений. В противовес этой «технической» интерпретации устойчивости возникли более продвинутые и основанные на справедливости дискурсы, такие как «справедливая устойчивость» (Byrne et al., 1998; Агьеман, 2013). Эти дискурсы требуют тщательного рассмотрения справедливых последствий решений в области энергетики, климата или окружающей среды.

В-третьих, понимание справедливости специалистами часто лежит в основе современного мышления (Byrne et al., 2002), в котором вопрос справедливости рассматривается в основном как дискуссия о рациональном и объективном уровне компенсации жертвам, пострадавшим от энергетических операций. Некоторые считают, что закрытие предприятий, которые способствуют возникновению рисков, или планирование систем, которыми могут управлять граждане, являются наивными и даже безрассудными идеями.Одним из примеров является способ изображения и подхода к проблеме энергетической бедности. Многие из существующих решений проблемы энергетической бедности сосредоточены на субсидиях на оплату топлива, которые могут в лучшем случае временно облегчить проблему. Такие программы иногда могут использоваться для оправдания постоянной зависимости от крупномасштабных и углеродоемких энергетических технологий, которые вызывают серьезные экологические и социальные конфликты в средствах к существованию людей, но по техническим причинам считаются «эффективными» и «рентабельными».’

Наконец, существует значительный уровень зависимости пути в современной энергетической парадигме (Bridge et al., 2013). Обычные энергетические инфраструктуры требуют огромных инвестиций и решительной политической поддержки, чтобы обеспечить их экономическую легитимность среди инвесторов. Обеспечение такой легитимности требует форм принятия решений, которые могут убедить общество в том, что у него нет другого выбора, кроме как поддерживать непрерывное наращивание традиционной энергетической инфраструктуры.Считается, что все меньшее ставит под угрозу экономическое развитие и социальный прогресс. Как и ожидалось, ограниченное принятие решений такого рода часто приводит к институциональной блокировке, которая усиливает тенденцию поддерживать энергоемкую экономику, полагаясь на централизованные и изначально рискованные энергетические технологии (Byrne et al., 2009), обещая при этом более сложное управление и надзор. .

Наращивание мощностей ядерной энергетики Южной Кореи в случае системной энергетической несправедливости

Проведен системный анализ приверженности Южной Кореи ядерной энергии и ее последствий для энергетической справедливости, чтобы предложить понимание энергетической справедливости, выходящее за рамки трех принципов.Случай Южной Кореи представлен как пример того, как можно плодотворно применить системный анализ.

Чтобы реализовать быстрорастущую экономику, руководство Южной Кореи взяло курс на энергоемкое производство, начиная с 1950-х годов. Это обязательство привело к созданию высокоцентрализованной системы электроснабжения большой мощности (Valentine and Sovacool, 2010; Lee et al., 2018). 11-я по величине экономика в мире в настоящее время оснащена 61 угольной электростанцией и 24 ядерными реакторами.Роль ядерной энергетики особенно заметна в приверженности Южной Кореи «энергетическому гигантизму» (Byrne et al., 2006). Почти 30% спроса на электроэнергию в Южной Корее удовлетворяется за счет атомных электростанций, расположенных далеко за пределами основного потребителя электроэнергии страны — столичного Сеула (Yun, 2017). Удаление сети АЭС далеко от Сеула планировалось с самого начала (Kim and Byrne, 1996; Park and Sovacool, 2018). Это решение перенесло множество рисков, связанных с энергетическими операциями в целом и ядерной генерацией в частности, на другие части страны, которые часто являются «географически удаленными, экономически маргинальными, политически бессильными» (Park and Sovacool, 2018, p.686).

Является ли этот сдвиг признаком энергетической несправедливости? Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо установить взаимосвязь между тремя переменными: близость к атомным станциям, риск причинения вреда в результате эксплуатации атомных станций и аварий, а также социально-экономическая уязвимость сообществ вблизи станций по сравнению с теми, кто не находится рядом с станциями. В частности, является ли близость к атомным станциям ключевым показателем риска ущерба от их эксплуатации? И если да, то является ли социально-экономический статус ключевым показателем того, кто подвергается наибольшему риску вреда из-за близости к сети предприятия?

Что касается первой взаимосвязи близости и ущерба, международное аварийное планирование основывается на том, что риск ущерба от атомных станций обратно пропорционален близости станции.Например, самый большой стандарт зоны аварийного планирования США — это радиус 80 км вокруг завода (U.S. NRC, 2017). Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) определило зону планирования срочных защитных действий , стандарт радиусом 30 км для станций в целом (IAEA, 2007). Эти стандарты предполагают эвакуацию в пределах определенных зон в зависимости от уровня серьезности бедствия. Недавно международные усилия под руководством Национальных академий науки, инженерии и медицины США (NASEM, 2016; см. Также Lyman et al., 2017) попытался понять из-за аварии на атомной электростанции на Фукусиме риски для здоровья и безопасности, связанные с эксплуатацией атомной электростанции. Эта работа привела к выводу, что для некоторых аварий необходимо расширение зоны эвакуации до 110–170 км (NASEM, 2016, 40–41 и 178–183; и Lyman et al., 2017).

Опираясь на выводы NRC, МАГАТЭ и NASEM США о взаимосвязи между риском причинения вреда и близостью завода в качестве руководства для нашего тематического исследования, мы затем сосредоточили свое внимание на второй взаимосвязи, а именно, социально-экономической уязвимости и близости завода.Социально-экономическая уязвимость измеряется средней ценой на жилье в округе. Данные о доходе на душу населения или на семью недоступны на уровне округов в Южной Корее.

Здесь представлены результаты двух регрессионных анализов взаимосвязи между социально-экономической уязвимостью и близостью атомной станции. Данные были собраны из базы данных Корейского аттестационного совета (http://www.r-one.co.kr/) по всем округам, в которых представлены средние цены на жилье за период 2012–2016 гг. (Всего 154 округа).Затем в качестве независимой переменной мы использовали среднее значение средних цен на жилье в округе за 5 лет. Близость к ближайшей атомной электростанции рассчитывалась с помощью ArcMap 10.4 и использовалась в качестве зависимой переменной.

Было подготовлено регрессионное исследование взаимосвязи между средней стоимостью жилья и близостью АЭС для 154 округов, чтобы понять, может ли социально-экономическая уязвимость предсказать близость станции. Статистическая надежность прогноза была измерена с помощью обычно используемого инструмента — коэффициента детерминации (или R ²).Среди нескольких регрессионных моделей, которые мы рассмотрели, здесь представлена модель, которая, по нашему мнению, лучше всего подходит для прогнозирования общей взаимосвязи между социально-экономической уязвимостью и близостью атомной станции. Выбранная модель предполагает основную логистическую функцию среди двух переменных. Мы использовали программное обеспечение OriginLab (https://www.originlab.com/) и программное обеспечение KNIME (https://www.knime.com/knime-software), чтобы разделить 154 округа на кластеры на основе статистически измеренного «сходства функций» ( Малик и Такфилд, 2019).Мы обнаружили, что три кластера могут наиболее эффективно представлять данные. Эта модель смогла учесть 96% различий в близости округа к АЭС, зная среднюю стоимость жилья в округе (см. Верхнюю регрессию на Рисунке 2). Результаты обеспечивают четкую основу для понимания того, что расстояние до атомной станции обратно пропорционально степени социально-экономической уязвимости округа.

Рисунок 2 . Регрессии средней цены на жилье в округе для прогнозирования близости атомной электростанции в Южной Корее.

Затем было сформулировано второе регрессионное исследование для непосредственного изучения системного характера энергетической несправедливости, воплощенной в компоновке и работе сети южнокорейских атомных станций. Мы определили округа в пределах 80 км от ядерных реакторов Южной Кореи, по которым имеются данные о средних ценах на жилье (всего 60 округов). Мы добавили в базу данных для второй регрессии 25 округов Сеула, все семьи которых живут за пределами 170 км от атомной электростанции.Наше внимание к Сеулу и округам в потенциальной зоне эвакуации основано на основном принципе энергетической справедливости: кто несет риски ущерба в результате работы сети электростанций и кто получает выгоду. Округа Сеула имеют самый высокий уровень потребления электроэнергии на душу населения в стране; округа в зоне эвакуации несут наибольший риск ущерба от операций ядерной энергетики.

Используя программное обеспечение OriginLab, мы снова протестировали несколько регрессионных моделей для прогнозирования близости АЭС по социально-экономической уязвимости и обнаружили статистически устойчивую предсказуемость.Мы сообщаем здесь о сигмовидной модели роста, изображающей ярко выраженную обратную зависимость между социально-экономическим статусом и риском причинения вреда, которая может объяснить 86% вариации переменных (см. Нижнюю панель регрессии на Рисунке 2).

Системная модель энергетической несправедливости очевидна: те, кто подвергается наибольшему риску ущерба от сети атомных станций (то есть семьи, живущие в определенных на международном уровне зонах аварийного планирования Южной Кореи), имеют высокий уровень социально-экономической уязвимости и в основном находятся в третьей группе. или более низкий дециль потребления электроэнергии на душу населения; Семьи в Сеуле находятся в верхнем дециле потребления электроэнергии на душу населения, получая значительные выгоды от производительности ядерной сети, но все они живут за пределами даже постфукусимского определения риска эвакуации.

Также важно учитывать одну особенность риска, с которым сталкиваются общины вблизи заводов страны: даже если семьям повезло, что они не пострадали от рака и смертельных взрывов, они рискуют потерять свои дома и средства к существованию в случае аварии. авария на предприятии, включая выброс радиоактивных выбросов, миграцию радиоактивных отходов, аварии, связанные с транспортировкой отходов, и т. д. (как семьи, пострадавшие после аварий в Чернобыле и Фукусиме).

Действия по компенсации семьям рисков, с которыми они сталкиваются, уделение большего внимания планированию эвакуации в случае аварий, предоставление сообществам возможности играть существенную роль в управлении энергетической системой и другие меры политики должны быть рассмотрены для решения проблемы энергетической справедливости. Но энергетическая несправедливость, заложенная в самой сети АЭС, не может быть решена одними этими методами. Структурные и идеологические движущие силы, глубоко укоренившиеся в современной энергетической парадигме, являются «двигателями» проблемы, как показано на Рисунке 1.

Только действия, направленные на системные изменения, могут действительно решить эту проблему. В следующем разделе мы кратко рассмотрим действие такого рода — движение One Less Nuclear Power Plant в Сеуле.

Реагирование на системную энергетическую несправедливость: ориентированная на справедливость в области энергетики стратегия перехода к низкоуглеродным технологиям

В 2012 году мэр Сеула выступил с инициативой по преобразованию энергетики, которую он назвал «Одной атомной электростанцией меньше (ONLPP)». Ключевая цель этой инициативы — бросить вызов зависимости страны и города от ядерной и угольной энергетики путем использования агрессивной политики сбережения для сокращения потребления энергии и уровней выбросов парниковых газов, а также путем призыва к повышению самообеспеченности электроэнергией за счет развития солнечной энергетики (SMG , 2018).Отличительной чертой OLNPP является явное признание энергетической несправедливости, присущей крупномасштабным централизованным системам энергоснабжения страны, которые возлагают риски для окружающей среды и здоровья на плечи уязвимых групп населения (Ahn, 2017).

Разработанная для преодоления этой зависимости от несправедливого и неустойчивого развития энергетики, инициатива быстро достигла успеха, позволив всего за три года сократить потребность в энергии, равную одной атомной станции (SMG, 2018).В настоящее время эта инициатива находится на втором этапе и объявила о проекте «Солнечный город Сеул», который направлен на развертывание одного гигаватта распределенных солнечных фотоэлектрических систем по всему городу к 2022 году (Kang, 2018). OLNPP предлагает, как социальное воображение путей устойчивой энергетики может быть воплощено в местном масштабе и может управляться принципами энергетической справедливости.

В противовес структурным и идеологическим факторам, которые создают и увековечивают энергетическую несправедливость, трансформирующие действия, такие как инициатива Сеульской OLNPP, получили концептуальный статус как эксперименты «справедливой устойчивости» и «энергетической демократии» (Burke and Stephens, 2017; Yun, 2017; Teron and Ekoh , 2018; Юн и др., 2018). Все большее число движений гражданского общества теперь признают важность отношения к энергетическим системам как к социальным, политическим и этическим вопросам (Piggot, 2018). Возникающая повестка дня для социальных наук — поддержка исследований инициатив в области энергетической справедливости, направленных на устранение системных конфликтов и проблем.

Заключение

Восстановление признания энергии как социального проекта — это первый шаг к оспариванию и самокритике институционализированных механизмов производства энергетической несправедливости и зависимости от ее пути.Бирн и др. (2006) разделяют эту точку зрения, что «проведение исследования энергетики как социального проекта потребует восстановления критического голоса, который сможет задавать вопросы, а не признавать текущие позиции дискурса в технологической политике и капиталистической политической экономии», и что « плодотворным направлением в этом отношении является исследование порядка энергетического общества, в котором энергетические системы развиваются в ответ на социальные ценности и цели, а не просто в соответствии с требованиями техники, цен или капитала (стр.23) ». Действительно, роль социальных наук в исследованиях энергетики считается все более важной в формировании будущих энергетических путей (Pasqualetti and Brown, 2014; Ryan et al., 2014; Sovacool et al., 2015).

В этом ключе мы предложили концептуальную и аналитическую основу, которая может пролить свет на основные движущие силы энергетической несправедливости, заложенные в доминирующей современной энергетической парадигме. Мы надеемся, что этот подход поможет исследователям пересмотреть традиционный подход к решению проблем энергетической справедливости.Пример инициативы Сеула в области энергетики, ориентированной на справедливость и ценность, демонстрирует потенциал принципов энергетической справедливости в качестве катализатора перехода к устойчивой и низкоуглеродной энергии. Такое преобразующее мышление может получить дальнейший импульс за счет концептуализации энергетической справедливости за пределами существующих рамок и введения в действие оценки энергетической справедливости в системном масштабе.

Взносы авторов

JL воплотил представленную идею. JL и JB разработали концептуальные и аналитические основы, выполнили анализ тематического исследования и написали рукопись.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Авторы выражают благодарность редактору и двум рецензентам за ценные комментарии к рукописи. Мы также благодарим доктора Джоба Таминиау из Фонда возобновляемых источников энергии и окружающей среды за его проницательные предложения и помощь в анализе случая.

Сноски

Список литературы

Agyeman, J. (2013). Внедрение справедливой устойчивости: политика, планирование и практика . Лондон: Zedbooks.

Google Scholar

Агьеман, Дж., Шлосберг, Д., Крейвен, Л., и Мэтьюз, К. (2016). Тенденции и направления экологической справедливости: от несправедливости к повседневной жизни, сообществу и просто устойчивости. Annu. Rev. Environ. Ресурс. 41, 321–340. DOI: 10.1146 / annurev-environment-110615-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ан, Б.(2017). «На одну атомную электростанцию меньше: пример мегаполиса Сеула», в «Переосмысление городской энергетической политики: проблемы и возможности в городе Сеул», (Сеул: столичное правительство Сеула), 86–119.

Google Scholar

Басалла, Г. (1980). Энергия и цивилизация. Наука, технологии и перспективы человека . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Pergamon Press.

Google Scholar

Бек, У. (1992). Общество риска: навстречу новой современности .Лондон: Sage Publications.

Google Scholar

Бикерстафф, К., Уокер, Г., Балкли, Х. (2013). Энергетическая справедливость в меняющемся климате: социальная справедливость и низкоуглеродная энергетика . Лондон: Zed Books.

Google Scholar

Бузаровски, С., Симкок, Н. (2017). Пространственная энергетическая справедливость. Энергетическая политика 107, 640–648. DOI: 10.1016 / j.enpol.2017.03.064

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мост, Г., Бузаровски, С., Брэдшоу, М., Эйр, Н. (2013). Географии энергетического перехода: пространство, место и низкоуглеродная экономика. Энергетическая политика 53, 331–340. DOI: 10.1016 / j.enpol.2012.10.066

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бридж, Г., Озкайнак, Б., и Турхан, Э. (2018). Энергетическая инфраструктура и судьба нации: Введение в спецвыпуск. Energy Res. Soc. Sci. 41, 1–11. DOI: 10.1016 / j.erss.2018.04.029

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Берк, М.Дж. И Стивенс Дж. К. (2017). Энергетическая демократия: цели и инструменты политики для социотехнических преобразований. Energy Res. Soc. Sci. 33, 35–48. DOI: 10.1016 / j.erss.2017.09.024

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бирн, Дж., Гловер, Л., и Мартинез, К. (2002). «Производство неравной природы», в Экологическая справедливость: дискурсы в международной политической экономии , ред. Дж. Бирн, Л. Гловер и К. Мартинес (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж, 261–291.

Google Scholar

Бирн, Дж., И Хоффман, С. М. (1996). «Идеология прогресса и глобализации ядерной энергетики», в Управляя атомом: Политика риска , ред. Дж. Бирн и С. М. Хоффман (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж, 11–46.

Google Scholar

Бирн Дж., Мартинес К. и Руджеро К. (2009). Перемещение энергии в общественное достояние: идеи для устойчивого энергоснабжения. Бык. Sci. Technol. Soc. 29, 81–94. DOI: 10.1177/0270467609332315

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бирн Дж., Толи Н. и Гловер Л. (2006). «Энергия как социальный проект: восстановление дискурса», в Transforming Power: Energy, Environment, and Society in Conflict , eds J. Byrne, and N. Toly (New York, NY: Routledge, 1–32.

Google Scholar

Бирн, Дж., Ван, Й.-Д., Ли, Х. и Ким, Дж. (1998). Политический ответ на глобальное изменение климата, основанный на принципах справедливости и устойчивости. Энергетическая политика 26, 335–343. DOI: 10.1016 / S0301-4215 (97) 00174-2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Черп, А., Виниченко, В., Джуэлл, Дж., Бручин, Э., Совакоол, Б. (2018). Интеграция технико-экономических, социотехнических и политических перспектив национального энергетического перехода: метатеоретическая основа. Energy Res. Soc. Sci. 37, 175–190. DOI: 10.1016 / j.erss.2017.09.015

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кларк, Д.Э. и Ньевес Л. А. (1994). Межрегиональный гедонистический анализ воздействия вредных объектов на местные объекты и стоимость собственности. J. Environ. Экон. Управлять. 27, 235–253. DOI: 10.1006 / jeem.1994.1036

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Каттер, С. Л., Борафф, Б. Дж., И Линн Ширли, В. (2003). Социальная уязвимость к опасностям окружающей среды. Soc. Sci. Q. 84, 242–261. DOI: 10.1111 / 1540-6237.8402002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дэвид, М.(2018). Роль организованной общественности в заявлении об отказе от инновационных технологий использования ископаемого топлива для обеспечения энергетической справедливости внутри и между поколениями при переходе к энергетике. Заявл. Энергия 228, 339–350. DOI: 10.1016 / j.apenergy.2018.06.080

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дэвис, Л. У. (2011). Влияние электростанций на стоимость местного жилья и арендную плату. Rev. Econ. Стат. 93, 1391–1402. DOI: 10.1162 / REST_a_00119

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Факультет наук о социальной безопасности (2018). Катастрофа на Фукусиме и Тохоку: обзор пятилетних усилий по восстановлению . Кембридж, Массачусетс: Баттерворт-Хайнеманн.

Google Scholar

Фолланд, С., и Хаф, Р. (2000). Внешние эффекты атомных электростанций: дополнительные доказательства. J. Reg. Sci. 40, 735–753. DOI: 10.1111 / 0022-4146.00196

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Goldthau, A., Sovacool, B.K (2012). Уникальность проблемы энергетической безопасности, справедливости и управления. Энергетическая политика 41, 232–240. DOI: 10.1016 / j.enpol.2011.10.042

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ha, Y.-H., и Бирн, Дж. (2019). Взлет и падение зеленого роста: эксперимент в энергетическом секторе Кореи и его уроки для устойчивой энергетической политики. ПРОВОДОВ Energy Environ. 8: e335. DOI: 10.1002 / wene.335

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хеффрон, Р. Дж., И МакКоли, Д. (2014). Достижение устойчивых цепочек поставок за счет энергетической справедливости. Заявл. Энергия 123, 435–437. DOI: 10.1016 / j.apenergy.2013.12.034

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хеффрон, Р. Дж., И МакКоли, Д. (2017). Концепция энергетической справедливости во всех дисциплинах. Энергетическая политика 105, 658–667. DOI: 10.1016 / j.enpol.2017.03.018

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хобсон, К. (2006). Установление экологической справедливости в Сингапуре: перформативное правосудие и сеть зеленых волонтеров. Геофорум 37, 671–681.DOI: 10.1016 / j.geoforum.2005.08.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хьюз, Т. П. (1983). Энергетические сети: электрификация западного общества, 1880-1930 гг. . Балтимор, Мэриленд: Издательство Университета Джона Хопкинса.

Google Scholar

Джамал, Т., и Хейлз, Р. (2016). Перформативная справедливость: новые направления в экологической и социальной справедливости. Геофорум 76, 176–180. DOI: 10.1016 / j.geoforum.2016.09.014

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дженкинс, К., МакКоли Д., Хеффрон Р. и Стефан Х. (2014). Энергетическая справедливость: целостный системный подход. Queens Polit. Ред. 2, 74–87.

Google Scholar

Дженкинс, К., Макколи, Д., Хеффрон, Р., Стефан, Х., и Ренер, Р. (2016). Энергетическая справедливость: концептуальный обзор. Energy Res. Soc. Sci. 11, 174–182. DOI: 10.1016 / j.erss.2015.10.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джи, С., Черри, К. Р., Чжоу, В., Сони, Р., Ву, И, Цай, С. и др.(2015). Аспекты экологической справедливости воздействия выбросов PM2,5 при использовании электромобилей в Китае. Environ. Sci. Technol. 49, 13912–13920. DOI: 10.1021 / acs.est.5b04927

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ким Дж. И Бирн Дж. (1996). «Азиатский атом: ядерное образование в Восточной Азии», в «Управление атомом: политика риска, », ред. Дж. Бирн и С. М. Хоффман (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж, 271–297.

Google Scholar

Ли, С.-H., Hwang, J.-T., и Lee, J. (2018). Создание национального плана рисков и его разломов: политика размещения ядерных энергетических объектов в Южной Корее. Erdkunde 72, 185–195. DOI: 10.3112 / erdkunde.2018.02.07

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Луна, М. (2008). Вне поля зрения, вне памяти: дистанция и географическая взаимосвязь между потреблением и производством электроэнергии в Массачусетсе. Soc. Sci. Q. 89, 1277–1292. DOI: 10.1111 / j.1540-6237.2008.00578.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Малик А. и Такфилд Б. (2019). Прикладное обучение без учителя с помощью R: выявление скрытых взаимосвязей и закономерностей с помощью кластеризации k-средних, иерархической кластеризации и PCA . Бирмингем: издательство Packt Publishing.

Google Scholar

Mannheim, K. (1985). Идеология и утопия: введение в социологию знания . Сан-Диего, Калифорния: Харкорт Брейс Йованович.

Google Scholar

Макколи, Д., Хеффрон, Р., Стефан, Х., Дженкинс, К. (2013). Продвижение энергетической справедливости: триумвират принципов. Внутр. Закон об энергии Rev. 32, 1–5.

Google Scholar

Мессинг, М., Пол Фризема, Х. и Морелл, Д. (1979). Централизованная власть: политика масштаба в производстве электроэнергии . Кембридж: Oelgeschlager, Gunn & Hain.

Google Scholar

Мамфорд, Л. (1934). Техника и цивилизация . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Harcourt, Brace & Company.

Google Scholar

Национальная академия наук, инженерия и медицина (NASEM). (2016). Уроки, извлеченные из ядерной аварии на Фукусиме для повышения безопасности атомных станций США: этап 2 . Вашингтон, округ Колумбия: The National Academies Press.

Google Scholar

Парк Дж. И Совакоол Б. К. (2018). Оспариваемая политика азиатского атома: периферизация и ядерная энергетика в Южной Корее и Японии. Env.Полит. 27, 686–711. DOI: 10.1080 / 09644016.2018.1439436

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Паскуалетти, М. Дж., И Браун, М. А. (2014). Древняя дисциплина, современная забота: географы в области энергетики и общества. Energy Res. Soc. Sci. 1, 122–133. DOI: 10.1016 / j.erss.2014.03.016

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перроу, К. (1984). Обычные несчастные случаи: жизнь с технологиями высокого риска . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: основные книги.

Google Scholar

Пиггот, Г. (2018). Влияние социальных движений на политику, ограничивающую поставки ископаемого топлива. Климатическая политика 18, 942–954. DOI: 10.1080 / 14693062.2017.1394255

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ричардсон, Л. (2017). «Протест против политики и практики в ядерной энергетике Южной Кореи», в Уроки Фукусимы: Атомная энергия в Восточной Азии, Питер ван Несс и Мел Гуртов, (Канберра: ANU Press), 133–154.

Google Scholar

Райан, С. Э., Хебдон, К., Дефо, Дж. (2014). Энергетические исследования и вклад социальных наук: современный анализ. Energy Res. Soc. Sci. 3, 186–197. DOI: 10.1016 / j.erss.2014.07.012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сарин, С., и Хаарстад, Х. (2018). Преодоление социально-технических аспектов и аспектов справедливости при переходе к устойчивой энергетике. Заявл. Энергия 228, 624–632. DOI: 10.1016 / j.apenergy.2018.06.104

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Sovacool, Б.К., Сидорцов, Р.В., Джонс, Б.Р. (2014). Энергетическая безопасность, равенство и справедливость . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рутледж.

Google Scholar

Sovacool, Б. К., Дворкин, М. Х. (2015). Энергетическая справедливость: концептуальные идеи и практическое применение. Заявл. Энергия 142, 435–444. DOI: 10.1016 / j.apenergy.2015.01.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Sovacool, Б.К., Хеффрон, Р.Дж., Макколи, Д., и Голдтау, А. (2016). Энергетические решения переосмыслены как справедливость и этические соображения. Nat. Энергия 1: 16024. DOI: 10.1038 / nenergy.2016.24

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Sovacool, B.K., Lovell, K., and Ting, M.B. (2018). Реконфигурация, оспаривание и упадок: концептуализация зрелых больших технических систем. Sci. Technol. Человеческие ценности 43, 1066–1097. DOI: 10.1177 / 0162243918768074

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Sovacool, Б.К., Райан, С. Е., Стерн, П. К., Джанда, К., Рочлин, Г., Спренг, Д. и др. (2015). Интеграция социальных наук в исследования энергетики. Energy Res. Soc. Sci. 6, 95–99. DOI: 10.1016 / j.erss.2014.12.005

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Соуэлл, Т. (1972). Закон Сэя: исторический анализ . Принстон: Издательство Принстонского университета.

Google Scholar

Стерн П. К. и Аронсон Э. (1984). Использование энергии: человеческое измерение .Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: W.H. Фриман и компания.

Google Scholar

Темпер, Л., дель Бене, Д., и Мартинес-Альер, Дж. (2015). Отображение границ и передовых рубежей глобальной экологической справедливости: EJAtlas. J. Полит. Ecol. 22, 255–278. DOI: 10.2458 / v22i1.21108

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Терон, Л., Эко, С. С. (2018). Энергетическая демократичность и город: оценка практики и потенциала муниципального планирования устойчивости. Фронт. Commun. 3, 1–5. DOI: 10.3389 / fcomm.2018.00008

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Туше, Г. Э., и Роджерс, Г. О. (2005). Экологическая справедливость и производство электроэнергии: разные результаты сообщества в Техасе? J. Environ. План. Управлять. 48, 891–915. DOI: 10.1080 / 09640560500294319

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Объединенная Церковь Христа (UCC) (1987). Токсичные отходы и раса в Соединенных Штатах: национальный доклад о расовых и социально-экономических характеристиках сообществ с местами размещения опасных отходов .Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Объединенная Церковь Христа.

Google Scholar

Валентин, С. В., Совакоол, Б. К. (2010). Социально-политическая экономия развития атомной энергетики в Японии и Южной Корее. Энергетическая политика 38, 7971–7979. DOI: 10.1016 / j.enpol.2010.09.036

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уокер Г. и Дэй Р. (2012). Топлива бедность как несправедливость: интеграция распределения, признания и процедуры в борьбу за доступное тепло. Политика Eneregy 49, 69–75. DOI: 10.1016 / j.enpol.2012.01.044

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Юн, С.-Дж. (2017). «Эксперименты по переходу на энергоносители на основе гражданского участия в мегаполисе: случай с одной атомной электростанцией меньше в Сеуле, Южная Корея», в книге Energy Transition in East Asia: A Social Science Perspective, by Kuei-Tien Chou (Лондон: Рутледж), 77–103.

Google Scholar

Юн, С.-Дж., Бирн, Дж., Бейкер, Л., Bond, P., Kaufmann, G., Luhmann, H.-J., et al. (2018). «Энергия и изменение климата» в книге «Переосмысление экологизма: объединение справедливости, устойчивости и разнообразия» , ред. С. Леле, Э. С. Брондизио, Дж. Бирн, Г. М. Мейс и Дж. Мартинес-Альер (Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 205–223.

Google Scholar

Что такое восстановительное правосудие?

Миф в том, что восстановительное правосудие заменяет более суровые последствия. Дело в том, что восстановительное правосудие представляет собой шаги, ведущие к более суровым последствиям, если они будут необходимы.

Процесс восстановительного правосудия

Иногда в учебной дисциплине мы сначала вытаскиваем пушки подвески. Но при правильном обучении и поддержке всех заинтересованных сторон восстановительное правосудие может оказаться гораздо более эффективным в построении более сильного школьного сообщества. И, давайте посмотрим правде в глаза, проблема возмещения ущерба — задача, которая для многих детей намного сложнее, чем просто оставаться дома в течение трех дней.

По словам Ховарда Зера, признанного отца-основателя восстановительного правосудия, концепция основана на трех столпах:

Вред и нужды
Обязательство (поставить)
Взаимодействие (заинтересованных сторон)

Другими словами:

1.Сочувствие ко всем и ко всем. Необходимо осознавать, что, хотя жертве — и, возможно, более крупному сообществу — был причинен вред, обвиняемому также мог быть причинен вред в прошлом, и этот вред может быть фактором его или ее поведения.

2. Недостаточно пробормотать «извините». Должен быть процесс, управляемый, который помогает обвиняемому как-то исправить совершенную ошибку.

3. Все участвуют в исцелении. Там должен быть диалог со всеми сторонами — жертвой, преступником и даже сообществом — чтобы действительно двигаться дальше и оказывать влияние.

Как насчет срока

Восстановительное правосудие

Хотя я думаю, что многие школы должны использовать стратегию восстановительного правосудия, я считаю, что это не лучший термин. Я не имею ничего против отдельных слов как таковых. В конце концов, слова восстановительного и правосудия звучат прекрасно сами по себе. Когда я слышу слово восстановительное , я думаю о том, как восстановить силы после болезни. Я думаю о том, чтобы уважать человеческое достоинство и помогать восстанавливать то, что было отнято.Когда я думаю о справедливости , я думаю о справедливости, равных возможностях и использовании силы системы, чтобы отстаивать то, что правильно.

Но почему-то, когда вы соединяете два слова вместе, они приобретают другое звучание, что оказывает медвежью услугу значению термина. Зачем использовать такой наглый термин? Я думаю — и я здесь просто размышляю — что это связано с критикой «более мягкой» дисциплины. Я считаю, что восстановительное правосудие — это термин, предназначенный для воспитания стойкости, но на самом деле он означает сочувствие и использование более сострадательных шагов, прежде чем применять более строгие.

Но дело в том, что восстановительное правосудие — жизненно важный компонент в любом более широком плане дисциплины. Школы должны иметь стратегии, с помощью которых они помогают учащимся разобраться в своих разногласиях и аргументах. Школы должны помочь учащимся понять , почему они делают что-то, и , как мыслить помимо своих эмоциональных импульсов.

Восстановительное правосудие способствует развитию мозга студентов

И это не просто пустое мышление. Мы говорим о развитии мозга и признаем, что, когда мы просим учащихся принимать правильные решения, их мозг может еще не быть настроен на то, чтобы делать то, что мы от них просим.Это не значит, что у нас нет правил или ожиданий. Это не означает, что мы не несем ответственности за нарушение этих правил. Но это означает, что мы должны признать, что, как говорится в книге Национального института психического здоровья, детский мозг «все еще находится в стадии строительства».

Мы знаем, например, что часть мозга, в которой находится контроль над импульсами, является одной из последних частей мозга, которая полностью сформировалась. И на самом деле она не завершает свою нейронную эволюцию до начала 20-х годов.Мы также знаем, что бедность, гормоны, плохое питание и голод могут играть определенную роль в развитии мозга.

Черт возьми, даже драка с вашим лучшим другом может повлиять на решение, которое может поместить ребенка в список непослушных. Таким образом, по всем этим причинам мы не можем предположить «преступные» намерения наших учеников, не предоставив шаги, которые помогут им увидеть их сквозь мрак, который можно просто определить как детство и юность.

Понятие «Справедливость» на исторических этапах развития общества Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Понятие справедливости. Этика

Читайте также

О СПРАВЕДЛИВОСТИ

1. РОЛЬ СПРАВЕДЛИВОСТИ

2. СУБЪЕКТ СПРАВЕДЛИВОСТИ

22. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА СПРАВЕДЛИВОСТИ

Стремление к справедливости

12. Стремление к справедливости

О СПРАВЕДЛИВОСТИ

О справедливости

2. О СПРАВЕДЛИВОСТИ

2. О СПРАВЕДЛИВОСТИ

Притча о справедливости

1. ПРИНЦИПЫ СПРАВЕДЛИВОСТИ

2. Понятие о микрообъекте как понятие о транссубъективной реальности

ГЛАВА I ПОНЯТИЕ ОБРАЗЦА И ПОНЯТИЕ ПОДРАЖАНИЯ

От редакции: Что такое справедливость

Справедливость как социокультурный феномен

Конференция “Проблемы постсоветской теории и философии права”

Понятие справедливости в гражданском праве | Коновалов

Хороший царь и Страшный суд. Россия в поисках справедливости

Global Justice (Стэнфордская энциклопедия философии)

1.1 Глобальное и международное правосудие

1.2 Что такое теория глобальной справедливости?

1.3 Когда проблема является проблемой глобального правосудия?

2.1 Влияние Закона народов Ролза

2.2 Какие глобальные обязанности у нас есть?

2.3 Космополитизм, обязанности перед соотечественниками и не соотечественниками

2.4 Соблюдение прав человека

3.1 Война и справедливое поведение

3.2 Гуманитарное вмешательство

3.3 Терроризм

9.1 Природные ресурсы и глобальная справедливость

9.2 Распределение ответственности за глобальные проблемы

9.3 Власть в глобальном масштабе: нужно ли нам мировое государство для обеспечения глобальной справедливости?

Урок 1: Что такое восстановительное правосудие?

Уголовное правосудие | Wex | Закон США

Что такое правосудие переходного периода? | ICTJ

Цели правосудия переходного периода

Как выглядит правосудие переходного периода?

Всеобъемлющее правосудие переходного периода

Требуется ли правосудие переходного периода «переходного периода»?

Какая разница между конкретными ограничениями?

Откуда появился термин «правосудие переходного периода»?

Изменилась ли идея правосудия переходного периода с годами?

Чем не является правосудие переходного периода?

Узнайте об экологической справедливости | Агентство по охране окружающей среды США

Хотите узнать больше об Управлении экологической справедливости EPA?

Агентство по охране окружающей среды и экологическое правосудие

Распоряжение 12898

Федеральная межведомственная рабочая группа

Законы и статуты

Интеграция EJ в EPA

границ | Расширение концептуальной и аналитической основы энергетической справедливости: за пределами трех принципов

Введение

Три принципа энергетической справедливости

Производство энергетической несправедливости

Структурный столп энергетической несправедливости

Идеологический столп энергетической несправедливости

Наращивание мощностей ядерной энергетики Южной Кореи в случае системной энергетической несправедливости

Заключение

Взносы авторов

Заявление о конфликте интересов

Благодарности

Сноски

Список литературы

Что такое восстановительное правосудие?

Процесс восстановительного правосудия

Как насчет срока

Восстановительное правосудие способствует развитию мозга студентов

Добавить комментарий Отменить ответ