ПИАЖЕ ЖАН.. 100 великих психологов

ПИАЖЕ ЖАН.

Жан Пиаже родился 9 августа 1896 г. в швейцарском городе Не-вшателе. В детстве он увлекался последовательно механикой, птицами, ископаемыми животными и морскими раковинами. Его первая научная статья была опубликована, когда автору исполнилось только десять лет, — это были наблюдения за воробьем-альбиносом, увиденным во время прогулки в общественном парке.

В том же 1906 г. Жану Пиаже удалось устроиться лаборантом в музей естественной истории к специалисту по моллюскам. В течение четырех лет он работал там после занятий в средней школе. За это время в различных журналах были опубликованы 25 его статей, посвященных малакологии (науке о моллюсках) и смежным вопросам зоологии. На основании этих работ ему было даже предложено место куратора коллекции моллюсков, однако, когда выяснилось, что претендент на должность еще учится в средней школе, предложение было немедленно снято.

По окончании школы Пиаже поступил в Невшательский университет, где в 1915 г. получил степень бакалавра, а в 1918 г. — степень доктора естественных наук. Во время учебы он читал много книг по биологии, психологии, а также философии, социологии и религии.

После окончания университета Жан Пиаже уехал из города и в течение некоторого времени путешествовал, останавливаясь ненадолго в разных местах. Так, он поработал в лаборатории Решнера и Липпса, в психиатрической клинике Блейера, а также в Сорбонне. Наконец, в 1919 г. он получил предложение поработать в лаборатории Бине в высшей Парижской школе, ему было поручено обрабатывать стандартные тесты на рассуждения, выполненные детьми. Сначала Пиаже находил такую работу скучной, но постепенно заинтересовался и стш! сам участвовать в проведении исследований. Несколько видоизменив тот метод психиатрического обследования, которому он научился в клинике Блейера, Пиаже вскоре стал с успехом применять «клинический метод». Результаты своих исследований он изложил в четырех статьях, опубликованных в 1921 г.

Первоначально клинический метод Пиаже сложился как реакция на процедуру психологического теста. Тестовая методика строилась на оценке количества правильных ответов, но Пиаже считал, что наиболее важными являются ошибочные суждения, т.к. именно они «выдают» те схемы, которые свойственны детскому мышлению. При этом процесс исследования интеллектуальной деятельности выглядит уже не как бесстрастная регистрация поступков и суждений ребенка, но как взаимодействие испытуемого и экспериментатора, в ходе которого последним делаются определенные выводы.

В том же году Пиаже получил приглашение занять должность научного директора в институте Жан-Жака Руссо в Женеве. Он согласился и следующие два года своей жизни посвятил исследованию детской психологии: особенностям детской речи, причинному мышлению детей, их представлениям о повседневных событиях, о морали и природных явлениях. На основе опытов он сделал вывод о прирожденном эгоцентризме ребенка и о его постепенной социализации в процессе общения со взрослыми.

Говоря о социализации, Пиаже со временем приходит к выводу, что социальные факторы должны определяться психологически. Социальная жизнь, по его мнению, не может рассматриваться в целом в ее отношении к психике, вместо этого нужно рассматривать ряд определенных социальных отношений. В содержание этих отношений Пиаже ввел психологический фактор — уровень умственного развития взаимодействующих индивидов.

В 1923—1924 гг Пиаже предпринял попытку связать структуру бессознательного мышления взрослого и осознаваемого мышления ребенка. При толковании детских мифов он использовал выводы Фрейда, но по мере развития собственных идей стал применять психоанализ все реже и реже.

Пиаже пригласили преподавать в Невшательский университет, он согласился, и в период с 1923 по 1929 г. работал в двух учебных заведениях одновременно, постоянно переезжая из Женевы в Невша-тель и обратно. В то же время он не оставил и научную работу. При

активном участии своей жены Валентины Шатене Пиаже проводил опыты с собственными маленькими детьми, изучая их реакцию на изменение формы куска глины при неизменном весе и объеме.

Полученные результаты вдохновили его на проведение экспериментов с детьми школьного возраста, в процессе которых он обнаружил сдвиг в сторону применения заданий не только словесного характера. Тем не менее Пиаже не бросал и опытов со своими детьми, наблюдал за их поведением и реакциями на внешние раздражители. В это же время он завершил свои разработки в области малакологии.

К этому периоду у Жана Пиаже сложились определенные взгляды на взаимоотношения живых организмов со средой. Подходя к этой проблеме с психологической точки зрения, Пиаже не оставляет без внимания и биологические факторы.

В 1929 г. Жан Пиаже прекратил преподавательскую деятельность в Невшательском университете и полностью посвятил себя работе в институте Жан-Жака Руссо. В это время он занимался тем, что применял собственную теорию интеллектуального развития детей в младенческом возрасте к созданию и обоснованию педагогических методов.

Следующие десять лет своей жизни Пиаже посвятил разработке такой области знаний, как генетическая эпистемология. Эпистемология, или теория познания, исследует познание с точки зрения взаимодействия субъекта и объекта. Прежние попытки создания эпистемиологии исходили из статической точки зрения, но Пиаже считал, что только генетический и историко-критический подход может привести к научной эпистемологии. По его мнению, генетическая эпистемология должна разрабатывать вопросы методологии и теории познания, исходя из результатов экспериментальных психических исследований и фактов истории научной мысли. Помимо этого, в эпистемологии Пиаже широко использовались логические и математические методы. Это масштабное исследование завершается трехтомным сочинением «Введение в генетическую эпистемологию» (1-й том— «Математическая мысль», 2-й— «Физическая мысль», а 3-й — «Биологическая, психологическая и социальная мысль»).

В 1941 г. Пиаже прекратил все свои опыты с детьми младенческого возраста, его исследования теперь касались интеллектуального развития более взрослых детей. Он исследовал такие образы познавательной деятельности у детей, как число и количество, движение, время и скорость, пространство, измерение, вероятность и логика. Логико-алгебраические модели, построенные Пиаже, использовали многие известные психиатры того времени в своих исследованиях.

В это время он определил основные стадии детского интеллекта. В возрасте до двух лет сенсомоторная деятельность ребенка еще не стала полностью обратимой, однако такая тенденция уже просматривается. Это выражается, например, в том, что ребенок, путешествуя по комнате, способен вернуться в то место, откуда начался его поход.

Интеллект детей в возрасте от 2 до 7 лет Жан Пиаже назвал до-оперативным. В это время у детей формируется речь, а также собственное представление об окружающих предметах, образ и слово в качестве метода познания вытесняют движение, развивается «интуитивное», образное мышление. После этого и до 12 лет интеллект ребенка проходит стадию конкретных операций. Из умственных действий формируются операции, которые уже в полной мере обратимы и выполняются только на,реальных предметах.

Последняя стадия формирования интеллекта — это стадия формальных операции. У ребенка развивается способность к гипотети-ко-дедуктивному мышлению, которое уже не зависит от конкретных действий.

С 1942 г. Жан Пиаже жил в Париже, где читал лекции, а после окончания Второй мировой войны переехал в Манчестер. В это время он получил почетные звания в университетах Гарварда, Брюсселя, Сорбонны. В поисках метода проверки интеллектуальных способностей умственно отсталых детей Пиаже обратился к задачам на количество как наиболее универсальным. Также в Париже ученый продолжал разрабатывать генетическую эпистемологию и выпустил несколько публикаций на эту тему. В 1955 г., получив субсидии от Рокфеллеровского фонда, Пиаже основал международный центр генетической эпистемологии.

Жан Пиаже умер 16 сентября 1980 г. в Женеве. Его вклад в современную науку огромен. Разработки Пиаже в области детской психологии до сих под используются психологами и педагогами всего мира. Благодаря новой, созданной им науке — генетической эпистемологии, имя этого швейцарского психолога, философа и логика известно всему миру.

Эпистемологическая структура инноваций в науке Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2017. № 3

В.А. Яковлев*

ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА

ИННОВАЦИЙ В НАУКЕ

Предметом исследования является эпистемологическая структура инновационных процессов в науке. Подчеркивается, что информационно-коммуникативный подход все более утверждается в современных естественных и гуманитарных науках. Выявляется смысловая структура инновационной эпистемологии как перехода новации в инновацию. Особо важную роль понятие информации играет в комплексе когнитивных дисциплин, образующих в своем комплексе научный базис новой эпистемологии.

Ключевые слова: информация, эпистемология, инновация, наука, знание, коммуникация, структура, резонанс, культура.

V.A. I a k o v l e v. Epistemological structure of innovations in science

The subject of research is the information program of formation of new epis-temology. It is underlined that the information approach more and more asserts itself in modern natural science and the humanities. The semantic structure of innovation epistemology is revealed as a transition from novation to innovation. The concept of the information plays an especially important role in the complex of cognitive disciplines, forming the scientific basis of new epistemology.

Key words: information, epistemology, innovation, science, knowledge, communication, structure, resonance, culture.

Введение

В философских текстах, как правило, разработка гносеологических (эпистемологических) вопросов базируется на определенной онтологии (теория бытия), хотя и не всегда в явной форме. В данной работе мы будем исходить из рассмотренной ранее информационной парадигмы бытия [В.А. Яковлев, 2016, № 2, с. 59 —73].

В этой парадигме под категорией бытия в ее современной интерпретации как в естественно-научном, так и в социокультурном аспекте понималось бытие информационных программ, наиболее отчетливо представленных в трех сферах реальности — самоорганизации неорганической природы, эволюции живых организмов

* Яковлев Владимир Анатольевич — доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии естественных факультетов философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: 8 (495) 423-04-97; e-mail: [email protected]

и развитии сознания (мышление). Был обоснован тезис: мироздание объективно и едино в своей информационной реальности.

Сознание (мышление), таким образом, признавалось в качестве высшей когнитивной способности, информационной по своей природе.

В данной статье акцент будет сделан именно на раскрытии эпистемологической структуры генезиса и утверждения в сознании субъекта (научное сообщество) инноваций как фракталов неисчерпаемого поля информационной реальности.

О понятии информации в эпистемологии

Информационная реальность (бытие информации) воспринимается и реконструируется субъектом непосредственно через различные знаковые (кодовые) носители и показания научных приборов, выражается посредством обыденного языка, логических операций, математических вычислений и в конечном счете материализуется в практической деятельности.

Информационный подход все более утверждается в современных естественных и гуманитарных науках. Особо важную роль понятие информации играет в комплексе когнитивных дисциплин — нейрологии, когнитивной психологии, когнитивной социологии, теориях искусственного интеллекта, образующих в своем комплексе научный базис эпистемологии [Субъект, познание, деятельность, 2002].

Ю.А. Шрейдер в 80-е гг. XX в. впервые в отечественной эпистемологии поставил и заострил проблему соотношения знания и информации. Он выявил особенности социально-ценностных аспектов определения информации. Как утверждал автор, «информация есть общественное достояние, она в принципе социальна, в то время как знание, вообще говоря, соотнесено с конкретной личностью, с тем, кто им владеет и непосредственно пользуется» [Ю.А. Шрейдер, 1988, с. 49].

Заметим, что Ю.А. Шрейдер явно разделяет подход к знанию М. Полани, хотя и не критикует, как последний, идею «третьего мира» («объективное знание без субъекта») К. Поппера.

С нашей точки зрения, понятие «информация» имеет фундаментальный характер и гораздо более объемно, чем понятие «знание». Всякое знание есть информация, но отнюдь не всякая информация является знанием. Можно сказать, что современное научное знание — это информация, полученная с помощью специальных приборов, инструментов и выраженная на языке логико-математических символов и операций. Однако в целом эта проблема требует

специального обсуждения, которое включает в себя переосмысление ключевого понятия материалистической гносеологии «отражение».

Профессор К.К. Колин, говоря о механизме передачи информации от одного объекта физической реальности к другому, например, утверждает, что в основе этого механизма лежит феномен отражения, присущий всем видам реальности. В структуре реальности, по его мнению, «объективно существуют как физические, так и идеальные процессы. При этом идеальные процессы возникают в результате взаимодействия физических процессов и представляют собой отражения последствий этого взаимодействия» [К.К. Колин, 2013, № 4 (10), с. 72].

Мы критически относимся к этой точке зрения, поскольку, на наш взгляд, непонятно, в какие образы могут обратиться, например, логико-математические операции, с помощью которых протекают и выражаются основные информационные потоки в современной науке. В настоящее время понятие «отражение реальности» в лучшем случае носит метафорический характер, а в физике микромира существует даже запрет на какие-либо визуальные изображения квантовых объектов. Также не используется принцип отражения ни в одном из известных направлений философии науки.

Подчеркнем, что в нашей стране с критикой «священной» теории отражения первым выступил В.А. Лекторский (прежде всего в плане элиминации фундаментального статуса понятия «ощущение») [В.А. Лекторский, 1980]. Это дало важный импульс процессу интенсификации гносеологических и эпистемологических исследований в отечественной школе философии. Научное сообщество приняло идею академика о «коллективном субъекте» как носителе познавательного процесса, рассматриваемого в качестве одного из видов коммуникационной деятельности. На этой основе, начиная с 80-х гг. XX в. и по настоящее время, идет формирование и разработка новой так называемой неклассической эпистемологии [В.А. Яковлев, 2003. № 8. с. 178-182].

Коммуникативный подход к пониманию субъекта познания и анализ роли диалога (полилога) в научной практике оказался весьма плодотворным, но вместе с тем поставил ряд новых теоретико-познавательных вопросов [В.С. Стёпин, 2000].

Одним из основных таких вопросов является дискуссия о коллективной и конструктивной роли ученого сообщества, создающего целевым образом приборную ситуацию, которая и определяет наблюдаемую природу квантового объекта — волну или частицу. В этом смысле известное выражение «Вселенная требует нашего участия» означает то, что ученые сами создают разнообразные приборы и аппараты (от адронных коллайдеров до сверхмощных телескопов)

для познания мироздания. Категории субъекта (научного сообщества с его коммуникативными практиками) и объекта, таким образом, становятся неразрывно связанными, когда речь идет о процессе современного научного познания.

На XIV Международном конгрессе по логике, методологии и философии науки (Франция, Нанси, 19—26 июня 2011 г.) на основе анализа этого и подобных вопросов был обоснован вывод, что в сфере эпистемологии начался поворот, получивший название информационно-теоретического [Е.А. Мамчур, 2014, № 1, с. 57—71].

В настоящее время довольно хорошо разработаны синтаксический, семантический и прагматический подходы к анализу информации. Синтаксическая составляющая — это количественный аспект, семантическая — смысловой аспект информации, а прагматический аспект информации выражает ее полезность для достижения определенных целей.

Коммуникативный и эволюционный аспекты информации

Однако, на наш взгляд, самый главный аспект информации — коммуникативный — остается вне поля анализа. Именно на нем мы и сосредоточим свое внимание.

Впервые концептуальную значимость этого аспекта информации показал Ж. Пиаже в своей известной оригинальной концепции генетической эпистемологии [Ж. Пиаже, 1969]. Он развивает принцип эпистемологического конструктивизма, который предполагает целесообразную деятельность субъекта в социальной среде, не изменяя при этом естественного порядка прохождения стадий в развитии интеллекта.

Информационная среда, однако, выступает в концепции Пиаже лишь как побудительный мотив данного развития, определяя его скорость. Разрешая, как ему представляется, вековой спор между рационалистами и эмпириками, Пиаже фактически редуцирует философскую теорию познания к комплексу естественных и логико-математических наук [В.А. Яковлев, 1992, с. 9—81].

В этом с ним, как известно, солидаризировался У. Куайн, выдвинув программу «натурализованной эпистемологии». С точки зрения известного философа, научная эпистемология — это обобщения данных и выводов логики, физиологии высшей нервной деятельности, теории информации и психологии [Л.А. Боброва, 1997].

В то же время Пиаже и его соавтор, известный физик и историк науки Р. Гарсиа, уделяют пристальное внимание периоду возникновения науки, показывая, что различные по своему информационному наполнению социокультурные системы Китая и Древней Греции порождали и различные эпистемические системы.

Возрождение науки в Европе в Новое время также рассматривается прежде всего с точки зрения решающей роли в этом процессе социокультурных информационных факторов. Хотя Пиаже и Гарсиа далеки от «чисто» социологической интерпретации научного развития, они вместе с тем не приемлют и «эпистемологию без субъекта» К. Поппера. Заметим, кстати, что так называемый «третий мир» Поппера можно, на наш взгляд, интерпретировать, по существу, как информационное поле социума, что в настоящее время наиболее отчетливо выражается через коммуникативные практики в Интернете.

Для Пиаже и Гарсиа рациональность развития науки — это прежде всего практики коммуникативного общения ученых, без сравнительного исторического анализа которого невозможно понять эволюцию знания [/. Peaget, R. Garcia, 1983].

Развивая новый информационно-коммуникативный подход к эпистемологии, нельзя также, на наш взгляд, обойти вниманием сформировавшееся во второй половине XX в. известное направление так называемой эволюционной эпистемологии (филогенез когнитивных структур — Д. Кэмпбелл, К. Лоренц; эволюция научных структур — Ст. Тулмин, К. Поппер) [Evolutionary epistemology, rationality and the sociology of knowledge, 1988].

В концепции эволюционных эпистемологов познание представляется атрибутом жизни, необходимым для выживания организма, а основным механизмом реализации представляется алгоритм BVSR (слепой, случайностный перебор вариантов, т.е. пробы и ошибки, с последующим селективным удержанием новаций для дальнейшего развития). Алгоритм рассматривается как универсальный для описания действия когнитивных механизмов от «амебы до Эйнштейна» [Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы, 1996].

Эволюция биологических программ выступает как процесс, в котором информация, касающаяся среды, в результате адаптации организмов буквально пересаживается, внедряется в их когнитивные структуры. Эти структуры, в свою очередь, есть результат эволюционных процессов, происходящих путем естественного отбора. Рациональность информационно-когнитивных структур, таким образом, способствует выживанию организмов и поэтому закрепляется генетически.

Наиболее слабым звеном эволюционной парадигмы, на наш взгляд, является излишне сильный акцент на случайности (мутациях). В гносеологическом плане это означает принципиальную непознаваемость всех процессов развития, ведущих к более сложным и высокоорганизованным структурам, прежде всего когнитивным в плане филогенеза. Вот почему, как уже не раз отмечалось, растет

число ученых (Б. Картер, Дж. Уиллер, Ст. Хоукинг и др.) из самых разных сфер науки, которые признают телеологическую компоненту в данных процессах [В.А. Яковлев, 2010, № 6, с. 44—54].

Социально-эпистемологический подход к информации

Противоположным эволюционному является социальный (когнитивно-социологический) подход к пониманию природы знания. Данный подход стал новым этапом в развитии социологии науки, основателями которой считаются ученые XIX—XX вв. Огюст Конт и Макс Вебер. Первые социологи науки стремились показать, что ее генезис и основные понятия — время, движение, сила, пространство, энергия и др. — носят социокультурный исторический характер и зависят от других форм общественного сознания.

Свой вклад в дальнейшее развитие социологии науки внесли Макс Шелер и Людвиг Флек, который и ввел понятие «научное сообщество». Роберт Мертон в своей известной работе «Социология науки» разработал морально-этический кодекс поведения ученого в науке, в котором раскрыл наиболее важные характеристики этоса ученого.

В конце XX в. широкое распространение получили социологические исследования науки, так называемые «case-studies» (Б. Блур, К.Д. Кнорр-Цетина, М. Малкей). С развитием этого типа исследований предшествующая, можно сказать, нормативная социология науки трансформируется в интерпретативную.

В целом авторы этого направления попытались доказать, что в научной деятельности социокультурные информационно-коммуникативные факторы являются определяющими. В отличие от Лакатоша, считавшего возможной рациональную реконструкцию истории науки, когнитивные социологи рассматривают науку с точки зрения герменевтики, т.е. в поле интерпретаций различных социокультурных ресурсов науки. Они отрицают какой-то особый эпи-стемический статус науки и мертоновский научный этос, считая, что люди, работающие в сфере науки, руководствуются в основном теми же мотивами, что и в других сферах социальной деятельности. Это деньги, слава и власть.

Наука рассматривается как некий тип информационных верований, а основной акцент в социологических исследованиях делается на коммуникативной практике ученых, влиянии на их деятельность различных вненаучных идей и обстоятельств личной жизни. Так, по мнению Блура (автор так называемой «сильной программы»), социология науки должна объяснять возникновение научных верований, абстрагируясь от вопроса об их истинности и

от соответствующего им логико-математического аппарата. Главным становится выяснение социальных механизмов приятия или отторжения научным сообществом этих верований [Д Bloor, 1973, р. 171-193].

Когнитивные социологи, проводя, можно сказать, «полевые» исследования непосредственно в научных лабораториях, доказывают, что вопрос об истине фактически решается на континджентном («кулуарном») уровне в процессе переговоров между учеными, основным мотивом деятельности которых является удовлетворение своих личных амбиций. Консенсус обусловливается не рациональными аргументами конститутивного форума (научные семинары, конференции, защиты диссертаций и т.п.), а социальными и личностными событиями на континджентном уровне. Любое знание, согласно социологам этой школы, не является продуктом личного познавательного акта, поскольку оно социально конструируется через коммуникативно-информационные связи ученых, использующих различные социокультурные ресурсы [М. Малкей, 1983].

С нашей точки зрения, когнитивные социологи неправомерно смешивают познавательный процесс, состоящий из множества индивидуальных познавательных актов, каждый из которых имеет свою социокультурную и личностную окраску, и результат — знание, объективность которого удостоверяется в соответствии не только со стандартами, принятыми в данный исторический момент, но и с положениями (теориями), признанными фундаментальными для данной дисциплины в целом.

Кроме того, на наш взгляд, когнитивные социологи в значительной степени исказили понимание роли информационных коммуникаций в науке, принизили морально-этический статус ученых, сведя сам процесс получения нового знания к кулуарному выяснению ими своих личностных отношений. Вполне оправданно, что когнитивная социология была подвергнута справедливой и глубокой критике со стороны как западных, так и отечественных философов науки [Современная западная социология науки, 1988].

К понятию «инновационная эпистемология»

Предлагаемая к рассмотрению эпистемологическая структура инноваций в науке, или инновационная эпистемология, базируется также на информационно-коммуникативном подходе. Однако она существенно отличается от вышеизложенной теории. Инновационную эпистемологию в целом можно позиционировать между эволюционной эпистемологией и когнитивной социологией науки. Важные идеи и положения эпистемологии инноваций в науке содер-

жатся в работах таких известных авторов, как Ж. Адамар, Э. Боно, И. Пригожин, М.А. Розов, С.П. Курдюмов, Е.Н. Князева и др.

Термин «инновация» вошел сравнительно недавно в философию науки, но теперь он широко используется в самых разных социокультурных контекстах. Так, в экономике под инновацией понимается новый появившийся на рынке продукт, пользующийся повышенным спросом. В науке же, в которой одним из основных принципов получения и развития знания является принцип коллективизма, инновация — это прежде всего новая идея, апробированная и принятая научным сообществом. Безусловно, любая новая идея как новация рождается в голове отдельного человека, но только вследствие коммуникативной практики, принятой в научном сообществе, эта идея принимается или не принимается учеными.

Исходной онтологической идеей инновационной эпистемологии является признание креативности самого мироздания. Онтология креативности впервые подробно разработана Платоном в основном в диалогах «Тимей» и «Парменид». Творчество понимается философом предельно широко как «всякий переход из небытия в бытие».

На основе анализа диалога Платона «Пир» можно выявить общую смысловую структуру информационно-коммуникативной деятельности, порождающей новое знание, которую мы уже подробно рассматривали в других работах [В.А. Яковлев, 2003, № 6, с. 142—154].

Поэтому воспроизведем лишь логическую цепочку основных элементов эпистемологической структуры.

Традиция — Формирование проблемной ситуации — Проблемное событие — Креативная ситуация — Рождение новации — Переход новации в инновацию — Новая традиция — Новая проблемная ситуация.

Важно подчеркнуть, что в этом цикле «эврика» Сократа, хотя и рождается только в его голове, есть в конечном счете, как показывает Платон, результат коммуникативной практики всех участников пира.

Выявленную в «Пире» Платона общую смысловую структуру инновационной деятельности можно проследить в отношении науки на трех ее основных уровнях.

На первом — макроуровне — рассматривается процесс перехода науки из новации в инновацию культуры. В Древней Греции, где и родилась наука, ее возникновение представляется как разрешение определенной проблемной ситуации в античной культуре в целом, лишь отчасти объясняемое географической и экономической спецификой этого государства. Заметим, что проблемная ситуация вырастает из традиции греков проводить различные соревновательные игры, в коих довольно четко прослеживается принцип

«агона» всей древнегреческой культуры. Наука появляется как новация культуры, но, не получив необходимого информационно-коммуникативного признания и распространения, фактически исчезает с ее горизонта на целых десять веков.

Лишь вторая, можно сказать, «проба пера» этой новации попадает в резонансные отношения с социокультурными, экономическими и коммуникативными отношениями Европы эпохи Возрождения. Но наука еще долгое время остается как бы «внутренним делом» нескольких европейских стран. Только со второй половины XIX в., по мере все большего применения на практике результатов научной деятельности наблюдается мировая информационная экспансия науки, и она трансформируется в устойчивую социокультурную традицию, которую, впрочем, далеко не все философы оценивают положительно. Науку в целом, с нашей точки зрения, можно рассматривать как переход локальной натурфилософской новации Древней Греции в инновацию европейской культуры, а затем и в глобальную инновацию человеческой цивилизации.

Второй уровень фиксирует внимание на переходе новации как идеи, рожденной в голове конкретного ученого, в инновацию, принятую научным сообществом.

Проблемная ситуация в каждой научной дисциплине складывается периодически по мере увеличивающегося расхождения между эмпирическим базисом данной дисциплины и теоретическими построениями. Используя терминологию Т. Куна [Т. Кун, 1975], подчеркнем, что проблемная ситуация характеризуется ростом так называемых аномалий, постепенно подрывающих статус «нормальной» науки. Эта ситуация определяется коммуникативной деятельностью всего научного сообщества, каждый член которого относительно самостоятельно приходит к осознанию ее появления.

Решающим фактором в этом процессе становится то или иное проблемное событие в жизни конкретного ученого, причем не обязательно связанное непосредственно с его научной деятельностью. Как свидетельствуют многочисленные «case-studies», понимание необходимости «определиться» в сложившейся проблемной ситуации, выбрать то или иное направление дальнейших исследований приходит к каждому ученому через его личный опыт и оставляет глубокий след во всей его жизни.

Ученые, которые сделали выбор в пользу проведения исследований в определенном направлении с целью решения осознанной ими проблемы, в дальнейшем активно участвуют в формировании креативной ситуации, призванной объединить их усилия для достижения максимально эффективного результата.

Данная ситуация существенно отличается от проблемной ситуации именно степенью и глубиной вовлеченности конкретного ученого в ход событий. Если наличие проблемной ситуации характеризует прежде всего объективное положение дел в данной дисциплине в определенное время, то креативная ситуация обусловливает личностную мотивацию того или иного ученого, отражает уровень конкуренции между деятелями науки, стремящимися к признанию приоритета в выдвижении новации и к утверждению своего авторитета в научной среде.

Рождение новации означает интеллектуальный «прорыв» ученого в решении поставленной проблемы. Ход этого процесса, как правило, не осознается самим ученым и часто представляется ему как непосредственное, внезапное, интуитивное прозрение. В истории науки начиная с Античности такое состояние мышления ученого характеризуют понятиями «эврика», «озарение», «инсайт», «искра божья»» и т.п.

В методологическом плане рождение новации в сознании конкретного ученого, строго говоря, еще нельзя считать действительно научным открытием. Известно, что новизна может оказаться таковой только для самого индивида, но не для науки в целом.

Признание и утверждение индивидуальной новации ученого на уровне научного сообщества означает переход ее в статус инновации. Этот переход чаще всего сопряжен с большими информационно-коммуникативными трудностями самого разного рода и порой растягивается, как свидетельствует история науки, на десятилетия и даже столетия. Прочно утвердившиеся в науке инновации получают статус научных традиций, на которых воспитываются и образовываются последующие поколения ученых и с которыми, так или иначе, соотносятся все вновь рождающиеся новации.

Для пояснения выявленной информационно-коммуникативной структуры приведем пример, эпистемологически выражающий основные этапы становления неклассической квантовой физики.

A. Традиция — механистическая парадигма в физике в конце XIX в.

Б. Проблемная ситуация — появившиеся открытия, не поддающиеся объяснению в рамках этой парадигмы: электромагнитные волны, рентгеновские лучи, радиоактивность, открытие электрона.

B. Проблемное событие. М. Планк описал, используя язык математики, излучение абсолютно черного тела как прерывный процесс, введя понятие «квант». Далее А. Эйнштейн доказал, что свет (физическая субстанция) действительно излучается, распространяется и поглощается квантами, т.е. придал этому понятию физический смысл.

Г. Креативная ситуация. Идея Л. Де Бройля о корпускулярно-волновом дуализме всех элементарных частиц получает признание научного сообщества (Нобелевская премия). Формируется сообщество молодых физиков-единомышленников. Начинается бурное развитие квантовой физики.

Д. Рождение новации. Это произошло на конгрессе памяти А. Вольты в 1927 г., где Н. Бор выдвинул принцип дополнительности, согласно которому понятия квантового объекта как волны или частицы не противостоят одно другому, не противоречат, а взаимодополняют друг друга.

Заметим, что Эйнштейн, отрицавший вероятностность квантового мира и пытавшийся доказать принципиальную неполноту квантовой механики, отстаивал противоположную позицию. Дискуссия между двумя выдающимися учеными продолжалась на протяжении многих десятилетий XX в., но так и не привела их к какому бы то ни было согласию.

Е. Утверждение инновации. Несмотря на весь авторитет Эйнштейна, после работ многих других известных физиков, в частности Белла, подход Бора был принят научным сообществом в качестве главного и наиболее перспективного.

Ж. Формирование традиции. Подход Бора получил название ортодоксального, лег в основу Копенгагенской школы квантовой физики и вошел в общепринятые учебники по этой дисциплине.

З. Новая проблемная ситуация. В настоящее время нарастает оппозиция Копенгагенской школе, и уже насчитывается около пятидесяти других интерпретаций квантовой теории, в том числе с включением в нее непосредственно сознания наблюдателя (Х. Эверетт, Р. Пенроуз, М.Б. Менский и др.).

Отметим, что примерно так же поэтапно можно описать и развитие в XX в. космологии. Вместе с тем новая проблемная ситуация, связанная с решением проблем темной энергии, темной материи, ускоренного разбегания галактик, наводит на мысль, что современная космология еще только подошла к уровню креативной ситуации (Г). Это соответствует преобладающему среди ученых мнению, что наука о космосе стоит перед новой научной революцией.

Третий уровень анализа инноваций — это рождение новаций в уме отдельного ученого и их критический анализ им самим. Здесь анализируется обширный материал по психологии творчества, физиологическим исследованиям высшей нервной деятельности, генетике, изучаются дневниковые записи, приводятся размышления на эту тему самих ученых, которые делятся ими, основываясь на своей собственной коммуникативно-информационной практике.

Например, открытие Менделеевым таблицы периодических элементов во сне, догадка Кекуле о кольцевой структуре молекулы бензола, осенившей его, когда он застегивал ожерелье на шее жены, внезапное озарение проводящего отпуск Пуанкаре, позволившее ему решить трудную математическую проблему, над которой он бесполезно трудился долгое время.

В принципе все элементы структуры инновационного акта присутствуют и на этом индивидуальном уровне. Однако, как отмечают психологи, сама стадия рождения новации определяется тремя основными фазами — фазой проб и ошибок, когда творческую задачу пытаются решить стандартными методами, инкубационной фазой, когда решение как бы созревает в сфере подсознания, и фазой ин-сайта, когда решение приходит неожиданно, внезапно и часто совсем не в рабочей обстановке. В то же время новация ученого после критичной кропотливой проверки и решения вынести ее на суд научного сообщества может стать инновацией науки. Необходимым условием для реализации этого процесса является резонансное совпадение важных эпистемологических и социокультурных предпосылок.

Изоморфизм уровней эпистемологии инноваций

Важно подчеркнуть, что в итоге выявляется изоморфизм трех уровней научной инновационной деятельности. Иначе говоря, вскрывается структура коммуникативно-информационных инновационных процессов генезиса и утверждения науки в культуре, деятельности научных сообществ и исследовательской практике отдельных ученых.

В целом в инновационной эпистемологии наука рассматривается как модельная сфера инновационных процессов, а рождение знания — как пересечение различных коммуникативно-информационных традиций («социальных эстафет», по терминологии М.А. Розова). Пример — изоморфизм закона всемирного тяготения и закона Кулона [М.А. Розов, 1981, № 8, с. 138-147].

Вместе с тем существование и развитие знания через механизм социальных эстафет в теории Розова — это, в отличие от точки зрения Полани, надличностное явление, не зависящее от психологических факторов. Эстафета выступает как способ поведения (деятельности), передаваемый от человека к человеку путем воспроизведения образцов.

С точки зрения Розова, передача этих образцов через коммуникационную деятельность отдельных ученых и от поколения к по-

колению образует эстафету информационно-коммуникативной деятельности научного сообщества в целом, определяющей его эталоны и нормы. Иначе говоря, теория эстафет выступает как общая теория информационно-коммуникативных традиций в науке, а понимание научного текста рассматривается как креативный ответ на конкретный вопрос к нему и одновременно как искомый алгоритм (указание) способа решения определенной задачи.

М.А. Розов приходит к выводу, что данная теория не только не противоречит идеям творчества во всех сферах культуры, но и объясняет механизмы рождения новаций. Во-первых, в самой нормативной системе эстафет могут происходить случайные сбои, мутации, а во-вторых, культура выступает как огромное количество эстафет. Их взаимодействие, пересечение объективно создает возможность появления новаций.

Решающую роль в развитии каждой эстафеты играет социальный контекст, т.е. другие образцы, другие эстафеты, корректирующие динамику общения людей. М.А. Розов считает, что если стационарность эстафет обусловлена социокультурным контекстом, то его смена, переосмысление и перестройка выражают универсальный механизм новаций. По отношению к науке данный тезис означает, что за каждым научным текстом необходимо видеть и уметь выделять информационно-коммуникативные эстафеты, включающие его в поле своих возможных реализаций. Автор теории эстафет делает вывод: «Иными словами, знание — это механизм, перестраивающий композиционные связи эстафет» [М.А. Розов, 1990, с. 28].

Переосмысливая и развивая теорию М.А. Розова о механизме рождения нового знания (переход новации в инновацию), мы предлагаем использовать метанаучное понятие «резонанс» в качестве ключевого. В общем плане резонанс понимается как резкий скачок и быстрое усиление внутренних процессов системы, делающих возможным ее переход на новый уровень организации при условии совпадения структуры данных процессов со структурой внешних воздействий. В этом смысле понятие «резонанс» используют такие известные авторы, как И. Пригожин, Ст. Тулмин, Г.С. Ба-тищев, В.И. Купцов, Б.Г. Кузнецов и др.

Необходимо также провести различие между эпистемическими и институциональными инновационными процессами в науке. К первому типу относится рождение и утверждение нового знания в науке, а ко второму — ее организационных структур (лаборатории, научные центры и институты, образовательные учреждения, академии и т.п.).

Научное открытие как инновация

На наш взгляд, очевидно, что феномен научного открытия должен рассматриваться в качестве центрального элемента информационно-коммуникативных инновационных процессов в науке — итога разрешения креативной ситуации в исследовательской деятельности. Примером является анализ академиком Б.М. Кедровым открытия Д.И. Менделеевым периодической системы элементов [Б.М. Кедров, 1970].

В современной философии науки различают так называемые квазиинтенциональные и экстраординарные (типа серендипити) открытия.

Их отличие заключается в значении внешних факторов, с помощью которых генерируется новация. Если проблемная ситуация выступает как некоторое «знание о незнании», т.е. известно поле исследовательского поиска, общая цель исследования и его направленность, то внешние факторы могут оказаться в роли случайной подсказки, ускоряющей генерацию новации и «прорыв» ее в сознание. Так были, например, открыты законы Архимеда, планета Нептун, таблица Менделеева, формула бензольного кольца, нейтрино, а из недавних открытий — бозон Хиггса, гравитационные волны.

В открытиях типа серендипити внешняя случайность играет совсем другую роль. Она не ускоряет генерацию новации, а порождает новое поле исследовательского поиска, развитие которого может в дальнейшем привести к порождению целой цепочки других новаций.

Иначе говоря, порой оказывается, что находят совсем не то, что искали, а нечто совершенно другое, но, как обнаруживается впоследствии, очень важное для развития науки и практики.

К типу серендипити можно отнести открытие Америки Колумбом, вакцины против холеры Пастером, пенициллина Флемингом, рентгеновских лучей, радиоактивности Беккерелем, электрической батареи Гальвани, электромагнетизма Эрстедом, электромагнитных волн Герцем, микроволнового (реликтового) излучения, феномена ускоренного разбегания галактик и др. Конечно, эти открытия не являются чисто случайными. Для того чтобы заметить нечто необычное как потенциальный объект науки, необходимо обладать определенным уровнем знаний и хотя бы самой общей интенцией на исследовательский поиск, иметь соответствующую опытно-экспериментальную базу для регистрации и воспроизведения нового феномена.

А.С. Майданов называет открытия типа серендипити экстраординарными, при совершении которых возникает впечатление, что

они имеют эмерджентный характер. Биологи нередко утверждают, что каждое эволюционное событие происходит в природе лишь однажды. Причем в большинстве случаев оно приводит к тому, что скорее всего следовало бы ожидать. Однако иногда результат оказывается совершенно неожиданным. По мнению Майданова, процесс осуществления экстраординарных открытий «можно в известной степени сравнить с процессом формирования новых видов живых существ в органической природе» [A.C. Майданов, 1986, № 12, с. 50].

Подчеркнем, что нередко важные открытия в науке происходят, говоря словами Эйнштейна, через «иррациональные скачки человеческого разума».

В структуре инновационной эпистемологии необходимо также выделить основной креативный информационно-коммуникативный механизм развития науки — перенос, или трансляцию, экстраполяцию эпистемических элементов. Рожденные в одной области науки, они переносятся в смежные, а порой и в довольно отдаленные научные дисциплины.

Методологически важно различать типологию и структуру переноса. При этом выделим внутридисциплинарный, междисциплинарный и метадисциплинарный виды переноса.

Внутридисциплинарный перенос является наиболее очевидной и распространенной формой развития инновационных процессов в науке. Например, при построении молекулярно-кинетической теории газов в физике использовалась механическая модель соударяющихся шаров. Максвелл применял в построении своей теории электродинамики гидродинамические модели. Одну из первых моделей строения атома Резерфорд построил по аналогии со строением Солнечной системы.

Классическим примером междисциплинарного переноса является использование в физике химического понятия цепных реакций: в 20-е гг. XX в. Н.Н. Семёнов разработал теорию разветвленных цепных химических реакций, которая была отмечена Нобелевской премией, а в 30-е гг., после открытия нейтрино, его идея была перенесена в ядерную физику и кардинально переосмыслена в рамках этой науки.

Методы лингвистики были успешно использованы К. Леви-Строссом в антропологических исследованиях, а методы хирургии — в физиологических работах И.П. Павлова. Открытие закона сохранения энергии послужило толчком для создания З. Фрейдом теории психической энергии бессознательного. Одно из направлений современной когнитивной психологии при анализе мышле-

ния использует структурные принципы устройства и функционирования компьютера.

Метадисциплинарный, или метанаучный перенос связывают прежде всего с общей стратегией методов научных разработок. Так, еще в 50-е гг. XX в. в программном заявлении Общества исследований в области общей теории систем в качестве главной цели указывалось на изучение изоморфизмов понятий, законов и моделей в различных отраслях науки и возможность их переноса из одной дисциплины в другую. В настоящее время все большее значение для самых разных научных дисциплин приобретают идеи, концептуальный аппарат и методы синергетики, компьютерного моделирования и вычислительного эксперимента.

Кроме того, рассматривается мысленный эксперимент как перенос наблюдателя в воображаемую ситуацию. Хорошо известны мысленные эксперименты Ж. Буридана, Г. Галилея, И. Ньютона, А. Эйнштейна. По словам известного вирусолога XX в. Дж. Солка, в ходе работы над созданием вакцины против полиомиелита он «ощущал себя иммунной системой, сражающейся с вирусом или раковой клеткой».

Информационно-коммуникативный перенос позволяет развивать всю систему науки наиболее экономным и эффективным образом. Кроме того, экстраполяция новаций и инноваций создает, если использовать техническую метафору, автогенерирующий контур креативности науки, работающий в режиме резонанса с окружающими его социокультурными структурами.

В структуре переноса можно выделить такие компоненты, как традиции, программы, методы, концепты, навыки. Каждый из них довольно подробно проанализирован в современной литературе по философии и методологии науки, поэтому здесь обратим особое внимание на то, что перенос осуществляется, как правило, не по принципу «пассивной диффузии», а скорее в соответствии с так называемым «пороговым эффектом», когда информационная новация, претендующая на статус научного знания, сталкивается с неприятием и отторжением ее определенной частью научного сообщества.

Заключение

В заключение необходимо подчеркнуть, что информационно-коммуникативный подход к структуре эпистемологии, т.е. к теории научного знания, позволяет понять самоценность и апплика-бельность инновационных процессов в науке, а саму науку — как особый тип социокультурных инновационных процессов (программ), порождающих эпистемические, институциональные и коммуникативные новации.

Бытие (онтология) науки в сфере культуры — это образец и модель информационно-коммуникативных инновационных процессов во всех сферах человеческой деятельности. Таким образом, инновационная эпистемология выступает в качестве нового важного раздела формирующейся философской теории креативности.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Боброва Л.A. Эпистемология У. Куайна: Научно-аналитический обзор. М., 1997.

Кедров Б.М. Микроанатомия великого открытия: К 100-летию закона Менделеева. М., 1970.

Кун Т. Структура научных революций. М., 1975 (Kuhn T.S. The structure of scientific revolutions. Chicago, 1962).

Лекторский B.A. Субъект, объект, познание. М., 1980.

Лекторский B.A. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

Майданов A.C. Экстраординарные открытия и их типология // Вопросы философии. 1986. № 12.

Малкей М. Наука и социология знания. М., 1983 (Mulkay М. Science and the sociology of knowledge. L., 1979).

Пиаже Ж. Избр. психологические труды. М., 1969.

Розов МЛ. Пути научных открытий // Вопросы философии. 1981. № 8.

Розов М.A. Научное знание и механизмы социальной памяти. М., 1990.

Современная западная социология науки. М., 1988.

Стёпин B.C. Теоретическое знание. М., 2000.

Субъект, познание, деятельность: К 70-летию В.А. Лекторского. М., 2002.

Шрейдер KJ.A. Информация и знание // Системная концепция информационных процессов. М., 1988.

Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы. М., 1996.

Яковлев B.A. Теория познания Жана Пиаже и эволюционная эпистемология II Современные теории познания. ИНИОН РАН, М., 1992.

Яковлев B.A. Субъект, познание, деятельность: К 70-летию В.А. Лекторского II Вопросы философии. 2003. № 8.

Яковлев B.A. Философия творчества в диалогах Платона // Вопросы философии. 2003. № 6.

Яковлев B.A. Метафизика креативности // Вопросы философии. 2010. № 6.

Яковлев B.A. Информационная парадигма бытия // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2016. № 2.

Bloor D. Wittgenstein and Mannheim on the sociology of mathematics II Studies in History and Philosophy of Sciens. 1973. Vol. 4. N 2.

Evolutionary epistemology, rationality and the sociology of knowledge I Ed. by O. Radnitzky, WW Bartley, III. Peru (Illinoise), 1988. XIV.

Peaget J., Garcia R. Psychologenease et histoire des sciences. P., 1983.

Гносеология — Гуманитарный портал

Понятие гносеологии Гносеология, или учение о познании — это раздел философии (см. Философия), изучающий возможности познания мира человеком, структуру познавательной деятельности, формы знания в его отношении к действительности, критерии истинности и достоверности знания, его природу и границы (см. Знание). Наряду с термином «гносеология» широко используется также термин «эпистемология», который образован от греческого слова: επιστήμη — знание (см. Эпистемология), однако ряд авторов относит к эпистемологии только изучение научного познания (см. Наука). В русскоязычной философии, наряду с указанными, закрепился термин «теория познания». Будучи философской дисциплиной, гносеология исследует сущность познавательного отношения человека к миру, его исходные и всеобщие основания, рассматривая их в контексте человеческого бытия. В развитии философии гносеология играла ведущую роль, поскольку обосновывала и оценивала различные характеристики бытия, определения природы, общества и человека, нормы и критерии научного познания. В связи с тем, что познание традиционно считалось наиболее важным компонентом деятельности человека (см. Деятельность), а познавательная деятельность высоко оценивалась в культуре (см. Культура), гносеология выступала отправным пунктом для объяснения структур и связей человеческого бытия, задавая ценностные ориентации для других разделов философии, а затем и для отделяющихся от философии наук. Современная гносеология опирается на данные специальных [когнитивных] наук о знании и познании, взаимодействует с ними, стимулируется рассматриваемой в них проблематикой, не теряя в то же время своей специфики философской дисциплины, вписывающей феномен познания и знания в общий контекст бытия человека в мире. Поскольку специфика философии как формы мировоззренческого сознания заключается в рационально-рефлексивном подходе к своему предмету, анализ способности человека адекватно познавать мир и ориентироваться в нём, осознавать своё место и назначение в этом мире выступает как необходимая предпосылка достаточно развитой философской мысли. Осмысление онтологической, антропологической, этической и другой проблематики в философии по необходимости предполагает рефлексию над способами и возможностями такого осмысления, то есть движение мысли в предметном мировоззренческом содержании философии включает рефлексивное «измерение», анализ способов и возможностей постановки, рассмотрения и решения соответствующих философских проблем. Таким образом, теоретико-познавательная проблематика объективно присутствует в любом философском мышлении. Рефлексивное выделение этой проблематики в «чистом виде» (что такое знание и познание, каковы его формы, насколько оно адекватно по отношению к своему предмету и так далее) из предметного содержания философии и конституирует теорию познания как специальную философскую дисциплину, что происходит уже на весьма высоком уровне дифференциации философского знания. В этом смысле было бы некорректно рассматривать формирование гносеологии как результат некой экстраполяции философской мысли на сферу познания по аналогии с её распространением на природу, общество и вообще любые области действительности. Содержание учения о познании имманентно философско-мировоззренческому сознанию, концентрирующемуся на универсальных, «предельных» вопросах отношения человека и мира. Оно возникает внутри этой проблематики, в чём и заключается его специфика сравнительно со специально-научными когнитивными дисциплинами. Эта органическая связь проблематики гносеологии с исходной мировоззренческой проблематикой философии обрекала на неудачу попытки в условиях наступления науки на предметное содержание философии «спасти» последнюю за счёт её сведения к исследованию знания и познания, то есть к собственно гносеологии. Такие попытки очевидно несостоятельны, поскольку, будучи вырванной из философско-мировоззренческого контекста, гносеология теряет свой предмет и замещается специально-научными когнитивными дисциплинами. Развитие гносеологии С самого начала возникновения философии как особого вида духовной деятельности в древних цивилизациях Индии, Китая, Греции остро возникает вопрос о возможностях познания действительности в подлинности её глубинного существования в противопоставлении поверхностным умозрительным представлениям (таким как например, понятия «Авидья» и «Видья» в древнеиндийской философии веданты, «Тёмное» и «Светлое» познание, «Знание» и «Мнение» в античной философии). Поначалу собственно теоретико-познавательная проблематика типологизации познавательной ориентации в мире ещё не выделялась на фоне онтологического различения подлинной и неподлинной действительности, на которую направлены соответствующие познавательные усилия. На более поздних этапах развития философии формулируется проблематика гносеологии в её чистом виде (в античной философии — у Сократа, Платона, Аристотеля), хотя и в подчинении онтологической тематике (см. Онтология). В это время предлагаются достаточно разработанные типологии форм знания и видов познавательной деятельности, подробно анализируются проблемы обоснования и доказательности знания, разрабатывается органически связанная с теорией познания логико-методологическая проблематика, первым классиком которой стал Аристотель, активно обсуждаются вопросы, связанные с возможностями адекватного познания реальности, сомнения в которых или даже их отрицание приводят к формированию скептицизма как особого направления в гносеологии. В теоретико-познавательных учениях античной философии были заложены основы традиции гносеологии, из которых так или иначе исходило её последующее развитие в европейской философской мысли. В Средние века, когда в Европе и мусульманских странах доминирующей формой мировоззрения стала религия, тематика учения о познании оказалась связанной, прежде всего, с вопросами соотношения знания и веры, божественных истин откровения и духовных возможностей человеческого разума. Однако в рамках общеобязательного признания вторичности последнего по отношению к сакральным источникам знания имели место различные взгляды на его роль и значение в мироориентации человека на основе религиозного сознания. Поэтому, несмотря на последующий безусловно революционный сдвиг в мировоззрении Нового времени, именно в средневековой схоластике проблематика гносеологии получает дифференцированное развитие, оформляются многие компоненты категориального аппарата классической гносеологии, формируются навыки точной формально-логической аргументации, а попытки обосновать возможность совмещения учения Аристотеля с христианской догматикой приводят к оформлению концепции двойственной истины, фактически эксплицитно формирующей идею о парадигмальности познавательных процедур и возможной множественности парадигм. Наряду с этим, такие направления схоластики как реализм, номинализм и концептуализм задают различные модели познавательного процесса. Значительные изменения в понимание самого познания, а также места и роли проблематики гносеологии в системе философии привносит с собой Новое время. Именно в этот период теоретико-познавательная проблематика выдвигается на передний край философского исследования, формируются фундаментальные гносеологические концепции эмпиризма, рационализма, априоризма, устанавливается органическая связь гносеологии с логико-методологическими концепциями научного познания; рефлексия над последним становится непременной предпосылкой теоретико-познавательного исследования. Таким образом, гносеология оказывается в центре всей проблематики западной философии Нового времени: решение теоретико-познавательных вопросов становится необходимым условием исследования всех остальных философских проблем. Складывается классический тип гносеологии. Правда, сам термин «гносеология» появляется довольно поздно — только в 1832 году; до этого проблематика изучалась под другими названиями: анализ ума, исследование познания, критика разума и другими. Исходной мировоззренческой предпосылкой понимания познания в Новое время является изменение представлений о месте и роли человека в мире. Человек осознается как самодостаточная, «автономная» сила, способная к адекватной ориентации в мире на основе собственной свободной ответственной активности вне зависимости от какого-либо высшего авторитета, ограничивающего эту свободную активность. В теоретико-познавательном плане это означает, что человек может своими силами, не опираясь на внешний авторитет или традицию, осуществить достоверное познание реальности в подлинности её бытия. Однако реализация этой возможности предполагает активные усилия к прямому контакту с реальностью, связанные с преодолением разного рода внешних помех, прежде всего ложных традиций и авторитетов, препятствующих такому прямому контакту. Отсюда критико-рефлексивная установка по отношению к наличному знанию становится необходимой предпосылкой достижения истины («метод сомнения» Р. Декарта, «устранение идолов» Ф. Бэкона). Адекватное познание ничего не может воспринимать на веру, перекладывать свою ответственность на традиции и авторитет, критерием истинности должна выступать достоверность некоторого положения дел для самосознания познающего субъекта. В этом и заключается исходная предпосылка идеи автономности человеческого познания, выступающей в качестве исходной для философской гносеологической мысли Нового времени и Просвещения. Очевидно, что связанное с этой идеей подчёркивание роли рефлексии, ответственного самоконтроля над познавательными действиями и установками субъекта существенно увеличивает значимость теоретико-познавательного анализа в системе философского исследования, делает этот анализ его необходимой предпосылкой. Идея автономности человеческого познания, органически связанная с представлением о прозрачности для самосознания, познающего субъекта некоторых исходных истин, составляющих основание всего корпуса адекватного знания, лежит в основе гносеологических «антиподов» Нового времени — эмпиризма и рационализма. По существу, они выступали как два симметричных варианта осуществления указанной выше идеи. Оба они исходили из того, что в основе адекватного знания лежат непосредственно очевидные, самодостоверные для субъекта истины. Только для эмпиризма это были эмпирически устанавливаемые «истины факта», а для рационализма в зависимости от интуитивистского (Р. Декарт) или логицистского (Г. В. Лейбниц) его вариантов в качестве таковых выступали истины интеллектуальной интуиции или аналитические «истины разума». При этом философско-гносеологическая идея о самодостоверности исходных истин для познающего субъекта, вытекающая из общемировоззренческих установок Нового времени, оказывается связанной с определённой интерпретацией научного знания, ибо «моделью» для этих самодостоверных истин оказываются фактофиксирующие суждения в эмпирических науках и представляющиеся несомненными теоретические истины математики. Такая ориентация на научное знание (при соответствующей его интерпретации) как на идеал познавательной строгости и достоверности является характерной особенностью философского анализа познания Нового времени, отличающей его от философии Античности и Средневековья. Гносеологические доктрины эмпиризма и рационализма оказываются связанными соответственно с логико-методологическими концепциями индуктивизма и дедуктивизма, где индукция и дедукция (см. Индукция и Дедукция) выступают как методы выведения всего состава достоверного знания из «базиса непосредственной истинности» — исходных истин факта или разума, — что позволяет говорить о формировании в Новое время эмпиристско-индуктивистской и рационалистско-дедуктивистской исследовательских программ. Роль гносеологии в ещё большей степени увеличивается в «критической философии» И. Канта, развивающей и укрепляющей принципиальные рефлексивные установки философии Нового времени. Именно в кантианстве получает своё развёрнутое выражение гносеологизм, то есть представление о гносеологии как основной исходной части философии, предваряющей всякое философское рассуждение и устанавливающей границы его возможностей. Этот гносеологизм непосредственно вытекает из базисной предпосылки кантианства — его так называемого критицизма, соответственно с которым всякое претендующее на теоретическую строгость философское исследование должно начинаться с рефлексивного анализа установок и предпосылок, лежащих в его основании. Выявление в процессе рефлексии этих предпосылок и оснований и составляет суть так называемого трансцендентального метода Канта, который направлен на то, чтобы представить любой продукт познания как результат определённого рода деятельности априорных структур «трансцендентального сознания». Этот критико-рефлексивный трансцендентальный анализ, направленный на осознание исходных структур познавательной деятельности («теоретического разума», по терминологии Канта), призван определить место и роль последнего в системе человеческой ориентации в мире, по отношению к иным её формам, его конструктивные возможности в выработке точного знания о мире и его пределы. При этом идеалом точности знания для Канта выступают всеобщие и необходимые, как он считает, истины математики и естествознания, сложившиеся в рамках механистической галилеевско-ньютонианской парадигмы. С этой точки зрения традиционная метафизика не соответствует критериям точности и поэтому не может претендовать на роль науки в строгом смысле слова. Анализируя проблему соотношения точного знания и метафизики, Кант усматривает причину несостоятельности последней в претензии на познание «вещей в себе» — мира в целом, Бога, свободы и так далее, — выходящих за пределы «конечного» человеческого познания. Именно в этом ограничении реальных возможностей человеческого познания миром явлений, в утверждении невозможности познания рационально-теоретическими средствами абсолюта, универсума в целом, то есть, по существу, его моделирования в некоем артикулированном идеальном объекте, как это делается в точном естествознании, и заключался так называемый агностицизм Канта, который отнюдь не отрицал возможности перманентного расширения и углубления познания в сфере «конечных» объектов. Стремясь чётко показать пределы конструктивных возможностей «конечного» человеческого познания, Кант основывает анализ этих возможностей на опыте научного познания. Его учение о познании оказывается тем самым органически связанной с логико-методологической проблематикой науки в определённой гносеологической интерпретации. Учение Канта о синтетических априорных формах познания выходит за рамки противостояния узкоаналитического рационализма и эмпиризма Нового времени и задаёт новое измерение анализа продуктивной деятельности познания. Современная методология науки (см. Методология науки), преодолевая абсолютизацию кантовского априоризма познавательных предпосылок определённого типа, в то же время исходит из признания обусловленности конкретного опыта познания некоторыми исходными когнитивными структурами, выполняющими роль функциональных априорных предпосылок. Весьма существенную и своеобразную эволюцию проблематика учения о познании претерпевает у Г. В. Ф. Гегеля. В своей «феноменологии духа» он пытается дать историческую схему развития форм сознания и познания в человеческой культуре. Именно «феноменология духа» выражает в системе Гегеля роль гносеологии как схематизации и обобщения исторического опыта познания, который в конечном счёте приводит к позиции тождества бытия и мышления. С этой позиции дух рассматривает в философии (в логике) диалектику развития своих форм. В философской мысли XIX века разработка учения о познании как наиболее важной философской дисциплины связана прежде всего со школами неокантианства. Эмпиристски-феноменалистические ориентации в гносеологии, восходящие к английскому сенсуализму и эмпиризму Нового времени, свойственны англо-саксонской философии (прагматизм, неореализм и другие), махизму и эмпириокритицизму в континентальной Европе. Характерной тенденцией теоретико-познавательной мысли, особенно с конца XIX века и в XX веке, является тесная её связь с логико-методологическим анализом науки (неокантианство, феноменология Э. Гуссерля, махизм, конвенционализм П. Дюгема и А. Пуанкаре, логический позитивизм). Последний выдвинул достаточно претенциозную и радикальную программу сведения философии (в том числе и теорию познания) к формально-логическому анализу языка науки. Но попытки реализации такой программы показали невозможность устранения специфически философской проблематики гносеологии из анализа научного знания на достаточно глубоком его уровне. Своеобразной формой философии XX века, которая сохраняла определённую смысловую связь с классической проблематикой гносеологии и, вместе с тем, претендовала на её радикальное переосмысление, выступила аналитическая философия (см. Аналитическая философия). Продолжая и углубляя по существу рефлексивные установки, свойственные классической гносеологии, её сторонники подчёркивают направленность этой рефлексии на сферу значений языковых выражений, видов их употребления и так далее. Наиболее важной проблемой современной гносеологии как самостоятельной философской дисциплины становится возможность её конструктивного взаимодействия с интенсивно развивающимися специальными науками, в том или ином ракурсе изучающими знание и познание, — с логикой, методологией и историей науки, семиотикой, информатикой, когнитивной психологией и другими. Такое взаимодействие является полем комплексного междисциплинарного исследования, где возникают синтетические дисциплины типа, например, генетической эпистемологии. Если говорить об удельном весе гносеологии в современом философском знании, то распространение гносеологизма в XIX веке сменяется в XX веке поворотом в сторону онтологизма. Это связано с процессом перехода от классической к постклассической философии, при котором чётко осознается производность познания — как определённого мироотношения от бытия человека в мире. Но это отнюдь не предполагает возвращения к «наивной» нерефлексивной онтологии докантовского типа, а связано с рассмотрением познавательного отношения человека к миру в общей перспективе его мироотношения, взятого, так сказать, в широте и глубине, что и позволяет рассматривать то бытие (см. Бытие), которое выступает предметом онтологии в современном её понимании.

Эволюционная эпистемология: генезис и основные направления

Полный текст автореферата диссертации по теме «Эволюционная эпистемология: генезис и основные направления»

Направахрукописи

Денисова Наталья Михайловна

ЭВОЛЮЦИОННАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ: ГЕНЕЗИС И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ

09.00.01 — онтология и теория познания

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Ростов-на-Дону 2005

Работа выполнена на кафедре философии и методологии науки факультета философии и культурологии Ростовского государственного университета

Научный руководитель — доктор философских наук,

профессор Кохановский Валерий Павлович

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор Матяш Тамара Петровна

Зашита состоится 17 февраля 2005года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.11 по философским наукам при Ростовском государственном университете по адресу: 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. М. Нагибина, 13, РГУ, ауд. 427.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке РГУ (г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан _14_января 2005 года.

кандидат философских наук, доцент Гишко Владимир Яковлевич

Ведущая организация

Ростовский государственный строительный университет

Ученый секретарь диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется тем, что в настоящее время значительно возрос интерес к эволюционной эпистемологии. Это новое, быстро прогрессирующее направление в современной познавательной деятельности, применившее общую модель эволюции к исследованию процесса развития научного знания, которая требует глубокого осмысления, анализа. Она изучает познание как момент эволюции живой природы и вскрывает его механизмы познания в эволюционном ключе.

Отсюда эволюционная эпистемология опирается на представление о том, что познавательный аппарат человека-это механизм адаптации, развитый в процессе биологической эволюции, поэтому сам познавательный процесс может быть понят только на основе современной теории эволюции.

Хотя понятие эволюции часто используется в различных смыслах, в данном случае речь пойдет об интенсивно развивающемся в настоящее время когнитивном подходе, который своим возникновением обязан успехам биологической теории эволюции, популяционной генетики и генетики человека.

Ряд основных идей эволюционного подхода сейчас уже не вызывает принципиальных возражений со стороны многих эпистемологов (например, тезис об эволюционной природе познания и знания) и не нуждаются в дополнительном обосновании. Поэтому акцент в диссертации все же был сделан на подытоживании сделанного и на обсуждении перспектив дальнейшего развития когнитивно-эволюционного подхода. Эти перспективы, в частности, открываются в связи с все более широким применением здесь теорий геннокультурной коэволюции, теоретико-информационных методов, идей и принципов когнитивной психологии, синергетики и других.

Если тезис о взаимосвязи биологической и культурной эволюции в своей самой общей формулировке сейчас практически не сталкивается с серьезной оппозицией, то совершенно иначе дело обстоит с вопросом о когнитивной эволюции и ее критериях, который до сих пор остается дискуссионным, недостаточно исследованным.

Радикальное переосмысление этого вопроса оказалось тесно связанным с успехами популяционной генетики и генетики человека XX в. Под напором экспериментально установленных здесь фактов постепенно обнаружилась полная несостоятельность, сложившейся еще в естествознании XIX в. и классической теории познания, ее установки, согласно которой биологическая эволюция человек и эволюция психофизиологических механизмов его мышления в общем и целом завершилась с появлением Homo sapiens.

Соответственно эволюцию познания классическая философия в лучшем случае рассматривала только как сугубо исторический процесс, как феномен, полностью погруженный в контекст социально-культурной жизни и

находящийся вне сферы воздействия генетических, геннокультурных и психофизиологических факторов.

Лишенный естественнонаучной основы, такой теоретико-познавательный подход все в большей степени замыкался либо на социологию, либо на социальную философию, трактуя человека, по сути дела, как некое наделенное умозрительными когнитивными способностями внеприродное существо. По мнению многих исследователей (и с этим трудно не согласиться), открытия последних двух-трех десятилетий позволяют говорить о настоящей революции в когнитивных науках.

Среди этих достижений следует отметить, в первую очередь, выявление генетической основы когнитивной системы человека, генетических факторов, предрасполагающих к выбору некоторых направлений развития культуры, а также обратное воздействие культуры на гены через давление эволюции (Ч. Ламсден, Э.Уилсон), открытие межполушарной церебральной асимметрии (Р. Сперри) и, в связи с этим, этнокультурных, этнопсихологических и индивидуально-психологических различий в когнитивных типах мышления.

Поэтому автор попыталась хотя бы в первом приближении связать когнитивную эволюцию с изменениями способов извлечения и обработки информации, т.е. в конечном итоге, с эволюцией нашей когнитивной системы.

Степень научной разработанности проблемы.

Эволюционная концепция Ч. Дарвина оказалась грандиозным научным достижением, о достоинствах, проблемах и трудностях которого споры не утихают до сих пор. Первый человек, который не только почувствовал поистине гигантский масштаб дарвиновских идей, но и в явном развернутом виде это выразил, был Герберт Спенсер. В его эпохальном труде «Система синтетической философии» (1862) идеи эволюционизма положены в основу теории эволюции Вселенной и созданной им философской концепции. Эта была попытка придать эволюционным воззрениям универсальную значимость, далеко выходящую за рамки сферы биологии, которая имела шумный и заслуженный успех на рубеже XIX-XX веков.

В XX веке начались серьезные исследования применимости эволюционного подхода к проблемам эпистемологии. Это нашло отражение в работах таких ученых как К. Лоренц, Жан Пиаже, Г.Фоллмер , К. Поппер, Д. Кемпбелл, Ст. Тулмин, Т. Кун, И. Лакатос и др.

Основная задача современной эволюционной эпистемологии, как ее понимали большинство исследователей, состояла в разработке всестороннего и максимально исчерпывающего подхода к проблемам развития познания, изучении природы познающего субъекта, его генетической структуры, физических способностей, психологии и т.п.

Общим для всех представителей эволюционной эпистемологии является то, что они признают наличие изначального безусловного доопытного

знания у субъектов познания, наличие эволюции, и придерживаются такого мнения, что эволюционная теория может быть распространена на область эпистемических (познавательных) действий не только животных, но и людей. В итоге главный вопрос: Что такое знание и как оно возникает, становится предметом эволюционной эпистемологии.

Американский психолог и философ, Д. Кэмпбелл, внес значительный вклад в развитие идей эволюционной эпистемологии. Он ввел в научный оборот в 1974 г. этот термин и предложил рассматривать знание не как фенотипи-ческий признак, а как формирующий этот признак процесс.

Однако о начале истории активного использования идей эволюционизма в гуманитарных науках говорить следует все же лишь, в связи с научной деятельностью К. Лоренца, австрийского зоолога, одного из основателей этологии, лауреата Нобелевской премии (1973 г). Он сформулировал принципы эволюционной эпистемологии в статье «Кантовская доктрина a priori в свете современной биологии», опубликованной в 1941 г., где была предпринята интересная попытка прояснить фундаментальные эпистемологические вопросы на биологической основе, которая вызвала большой интерес и многочисленные обсуждения.

Согласно Лоренцу, сама жизнь есть познавательный процесс, «когно-генез» в самом широком смысле этого слова. Более того, в структурных признаках живых организмов, например в структуре глаза, архитектонике костей животных, в форме крыльев птиц и т. д., закодирована природа мира, в котором обитают эти организмы.

Базируясь уже на этом утверждении, сторонники эволюционной эпистемологии пытаются объяснить, как происходит превращение систем, которые суть просто хранилища информации, и ни в каком смысле не являются знанием, в субъектов познания, производящих знания. В результате была построена эволюционная шкала, на нижнем уровне которой находятся инстинктивные реакции, а на верхнем — человеческие существа, которые могут подавлять инстинктивные побуждения и регулировать свое поведение, в соответствии с социальными нормами.

По мнению Лоренца, существование такой шкалы свидетельствует о наличии врожденных когнитивных структур, которые, определяя направление познания, сами остаются вне детерминации со стороны содержания познания и оказываются априорными в кантовском смысле. Они априорны, однако, только для индивида, но апостериорны для вида. Таким образом, сформировавшийся у человека когнитивный аппарат не прошел эволюционного отбора и не способен быть регулятором когнитивной деятельности.

Лоренц в рамках своей концепции «Биоэпистемологии» анализировал только ту реальность, которая была доступна повседневному опыту. Поэтому выделенные им когнитивные структуры, оказываясь в среде другого ро-

да, теряли свою надежность. Это касалось реальности, в которой были призваны когнитивные структуры научного познания.

Жан Пиаже, насколько нам известно, не использовал в своих работах понятия «эволюционная эпистемология», но он опубликовал фундаментальные работы по генетической эпистемологии: «Генетическая эпистемология» и «Психогенез знаний и его эпистемологическое знание», проблематика, которых тесно переплетается с идеями эпистемологии эволюционной.

Пиаже считал, что в результате биологических процессов изменчивости, отбора и закрепления структура и особенности окружающей среды кодируется в структуре, качественных особенностях и динамике живого организма. Таким образом, он изучает психогенез, то есть когнитивный онтогенез индивида, обогащая тем самым, теоретический фундамент эволюционной эпистемологии.

Следующий шаг был сделан К. Поппером, чьи идеи гносеологического эволюционизма пронизывают все его научное творчество. Сам он высказался однажды по этому поводу: «Я всегда проявлял особенный интерес к теории эволюции и готов охотно принять эволюцию как факт».0

Творческие потенции собственной концепции логики научного исследования дали ему возможность вскрыть ряд важных аспектов эволюции научного знания и, исследуя эти аспекты, Поппер внес несомненный вклад в эволюционную эпистемологию, систематическое изложение которой содержится в его крупной работе: « Объективное знание. Эволюционный подход».

Философ подробно исследовал процесс смены теорий в науке. И утверждал, что этот процесс подобен процессу избирательной биологической элиминации. Отдавая приоритет логическому анализу роста научного знания, Поппер все же не отрывает научное знание от знания донаучного: для него рост научного знания является ростом обычного знания, выраженного в ясной и отчетливой форме.

В связи с включением дарвинизма в сферу исследования, Поппер попытался объяснить нам его роль и место в контексте основных логико-методологических интересов, связанных с разработкой концепции логики и программы научного исследования, развитием знания путем смелых предположений и их решительных опровержений, т. е. философ делает попытку создать эволюционную теорию развития знания, приняв за образец эволюционную теорию Дарвина, точнее ее неодарвинистский вариант. Это заслуживает пристального внимания: эволюционный подход имеет уже значение не простой аналогии, а принципа.

Немецкий философ Г. Фоллмер — крупнейший представитель эволюционной эпистемологии, один из наиболее перспективных ученых в области

D Поппер К. Дарвинизм как метафизическая проблема // Вопр философии 1995 №2 С. 39

теории познания и философии науки, который занимается тем, что, объясняет и описывает эволюцию наших познавательных способностей и его работа «Мезокосм и объективное знание (о проблемах, которые решены эволюционной теорией познания)» — подтверждение этому.

Работы Ст. Тулмина «Человеческое понимание», Т. Куна «Структура научных революций», И. Лакатоса «Методология научно-исследовательских программ», П. Фейерабенда «Против методологического принуждения», «Наука в свободном обществе» представляют особый интерес для тех, кто интересуется вопросами применения в эпистемологии теоретико-информационного подхода.

Отметим, что это направление также критически анализируется в работах Касавина И.Т., Кезина А.В., Князевой Е.Н., Кохановского В.П., Курдю-мова СП., Лешкевич Т.Г., Майзеля Б.Н, Меркулова И.П., Метлова В.И., Ре-жабека Е.Я., Юлиной Н.С. и др., которые уделяют особое внимание целому ряду его достоинств и недостатков.

Цель и задачи исследования.

Основной целью данного исследования является целостное и обобщенное, теоретическое осмысление эволюционной эпистемологии, ее основных направлений, определение ее значимости для философии науки.

Это планируется достичь посредством решения следующих задач:

1. Охарактеризовать эволюцию, как естественный создатель адаптивных систем (К. Лоренц, Ж. Пиаже).

2. Проинтерпретировать знание с позиции естественного отбора и эпигенетических правил (М. Рьюз).

3. Рассмотреть познание как результат биологической эволюции с позиции Г. Фоллмера.

4. Раскрыть содержание и специфику эволюционной эпистемологии К. Поппера и Д. Кэмпбелла.

5. Проанализировать логико-методологические концепции Ст. Тулми-на, Т. Куна, И. Лакатоса, П. Фейерабенда и показать их значение для эволюционной эпистемологии.

Теоретической и методологической основой диссертационного исследования является широкий спектр положений, разработанных как в зарубежной, так и отечественной философской мысли.

Мы исходим из тезиса о том, «что люди, как и другие живые существа, являются продуктами природы, естественных эволюционных изменений, и в силу этого формирование их когнитивных и ментальных способностей и даже развитие познания и знания (включая их наиболее утонченные аспекты) направляются, в конечном счете, механизмами органической эволюции»11.

0 Меркулов И.П. Когнитивная эволюция. М., 1998. С. 6.

Для выполнения цели и решения поставленных задач в диссертации используются традиционные методы историко-философского исследования: анализ первоисточников, их теоретическое осмысление и обобщение, сравнительная характеристика философских взглядов мыслителей различных направлений. Так же применяются общенаучные методы сравнения, аналогии, системного подхода, аналитического и синтетического, биографически-личностный метод, метод единства исторического и логического, диалектические принципы объективности, историзма, всесторонности, конкретности.

Научная новизна исследования определяется тем, что диссертантом предпринят опыт целостного, обобщенного и теоретического осмысления эволюционной эпистемологии, ее генезиса и основных направлений, показана их сущность и необходимость применения к познавательной деятельности. Это нашло свое выражение в следующих конкретных пунктах:

1. Эволюционная эпистемология рассмотрена как общая исследовательская программа, ориентированная на новое решение некоторых познавательных проблем, исследующая знание и познание как продукт эволюции живых организмов; эволюцию способов обработки когнитивной информации, выступающая как естественный создатель адаптивных систем.

2. Были определены два основных уровня исследований: 1. Биологический уровень когнитивных процессов. 2. Рост научно-теоретического знания или реконструкция научных теорий.

3. Выявлены две основные исследовательские программы эволюционной эпистемологии: Эволюционная теория познания и эволюционная теория науки.

4.Установлено общее для всех программ и вариантов эволюционной эпистемологии, позволяющее применять понятийный аппарат органической эволюции — это общая модель эволюции к исследованию процесса развития научного знания.

5. Рассмотрена взаимосвязь генетической и культурной эволюции, представляющая большой интерес для эволюционной эпистемологии. Разрыв, между которыми может быть преодолен только на основе широкого применения теоретико-информационного подхода.

6. Раскрыты новые понятия: «Культуроген», «эпигенетические правила», «замещающий селектор», которые являются важным шагом в понимании процесса получения знаний, обуславливающие наше развитие в современном обществе.

7. Проанализированы логико-методологические концепции современных постпозитивистов: К. Поппера, Т. Куна, Ст. Тулмина и др., позволяющие показать аналогию между процессом роста знания и эволюционной теорией познания, которая начинается с выделения основных эпистемологических концепций и кончается характеристикой механизма роста знания.

Тезисы, выносимые на защиту.

1. Эволюционная эпистемология — новое для нас направление в современной эпистемологии, исследующее знание и познание как продукт эволюции живых организмов, эволюцию способов обработки когнитивной информации. Она исходит из того, что биологическая эволюция человека не завершилась формированием Homo sapiens, а создала когнитивную основу для человеческой культуры и быстрого ее прогресса.

Таким образом, люди подобно другим живым существам, являются продуктом эволюционных процессов и их мыслительные, ментальные способности, их знание и познание направляются в конечном итоге механизмами биологической эволюции и могут быть поняты только на основе современной теории эволюции.

2. Существуют две основные исследовательские программы эволюционной эпистемологии. Первая программа исследует когнитивные механизмы животных и людей путем распространения биологической теории эволюции на такие структуры живых систем, которые выступают в качестве субстратов (носителей) когнитивных процессов: нервную систему, органы чувств. Вторая программа исходит из возможности объяснить культуру, идеи, гипотезы и научные теории в терминах биологической эволюции.

В связи с этим выделяют в эволюционной биологии два уровня исследований: один уровень выступает в качестве биологической теории когнитивных процессов (работы К. Лоренца, Ж. Пиаже). Концепции второго уровня выступают как метатеории, объясняющие развитие идей, научных теорий, рост научно-теоретического знания (работы К. Поппера, Ст. Тулми-на, И. Лакатоса, Т. Куна и др.).

3. Общим для всех программ и направлений эволюционной эпистемологии является применение понятийного аппарата органической эволюции, а также подчеркивание сходства механизмов развития, характерных как для живой природы, так и для познавательного процесса у человека, иначе говоря, применяется общая модель эволюции к исследованию процесса развития научного знания. Им характерны: опосредованность, подверженность ошибкам, поисковость.

4. Вопрос о взаимосвязи генетической и культурной эволюции представляет большой интерес для эволюционной эпистемологии. С ее точки зрения, разрыв между «миром природы» и «миром культуры», т.е. между органической эволюцией и эволюцией культурной может быть преодолен на основе широкого применения теоретико-информационного подхода, который предполагает, что в основе органической эволюции лежит изменение информации, а не организмов.

5. «Культуроген» — основная единица культуры, которую можно использовать по отношению к любой, отдельно взятой культурной информации. Любая научная теория может рассматриваться как культуроген.

«Эпигенетические правила», которые являются биологическими конструкциями, обуславливают наше развитие. Именно они оказывают влияние на восприятие и организуют обработку сенсорной информации о мире и о нас самих. Это эволюционно заложенные ограничения (правила), которые сформировались в результате естественного отбора, как результат адаптации. Разум выступает как средство орудия, в борьбе за биологическое превосходство, т.е. мозг, существует в силу того, что он обеспечивает выживание и умножение генов, которые направляют его формирование.

«Замещающий селектор» — инструмент познания, возникшего в процессе привыкания живых существ в мире, который образует некую иерархию, где один селектор может отбирать другой, и лишь после прохождения пробной теории приходит в соприкосновение с действительностью. Таким образом, результаты предыдущих пробных попыток могут в некоторой степени «замещать» отбор, производимый средой.

6. Эволюционная теория познания представляет собой дарвиновскую теорию роста знания. Знание является результатом процесса естественного отбора и, согласно, например, К. Попперу, рост нашего знания состоит из смелых гипотез, доказавших свою пригодность в борьбе за существование.

Таким образом, эволюционная модель познания позволяет осуществить разумное различение теории познания и теории науки: Э.Т.Н. исследует структуру научных теорий и их отношение к восприятию и быту, опирается на результаты теории познания, но выходит за ее пределы. Э.Т.П. в свою очередь, не притязает оказать нечто новое, а все-таки объяснить уже известное, открывая новые аспекты для проблемы в целом, т.е. она должна заниматься познанием наших когнитивных способностей.

Теоретическая и практическая значимость диссертации.

В работе проанализировано новое философское междисциплинарное направление современной эпистемологии второй половины XX — начала XXI века — эволюционная эпистемология. Рассмотрены его истоки, концептуальное содержание, показано значение для наших дней, представлены элементы познавательной деятельности, которые являются эквивалентами фундаментальных категорий биологической эволюции.

Практическое использование материалов и результатов данного исследования возможно при подготовке и проведении учебных курсов по философии науки, теоретической философии, теории познания, методологии.

Апробация работы.

Материалы диссертации обсуждались на заседании кафедры философии и методологии науки Ростовского государственного университета. От-

дельные материалы работы отражены в трех публикациях: в трудах аспирантов и соискателей Ростовского государственного университета, в журнале «Гуманитарные и социально-экономические науки». №1.2003.

Структурадиссертационного исследования определяется последовательностью решения основных задач и состоит из введения, двух глав, содержащих семь параграфов, заключения. Список литературы включает 119 наименования, из которых русских источников 103, а иностранных 16. Общий объем работы составил 136 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность темы, проанализирована степень ее разработанности, поставлена цель и определены задачи исследования, показана научная новизна и практическая значимость работы, сформулированы теоретические положения, выносимые на защиту.

Глава первая — Когнитивно-эволюционный подход к процессу познания — является определяющим для рассмотрения нового направления в современной эпистемологии, исследующее знание и познание как продукт эволюции живых организмов, эволюции способов обработки когнитивной информации.

В параграфе первом — Эволюция — естественный создатель адаптивных систем (К. Лоренц, Ж. Пиаже) — освещаются основные принципы познавательной деятельности, которые, в частности, раскрываются в работах К.Лоренца, Ж. Пиаже, показана взаимосвязь между биологической и культурной эволюцией.

Биология долгое время была описательной наукой, изучавшей и классифицировавшей живые организмы в том виде, в каком они существовали в природе. До Лоренца Ч. Дарвин объяснял, как в процессе естественного отбора развились все формы живых организмов и, как произошел человек.

Основываясь на знании сил, определяющих поведение организмов, Лоренц, таким образом, открыл способы, позволяющие восстановить эволюционную историю их поведения. Это явилось основанием, чтобы считать его основоположником этологии.

В книге «Позади зеркала» («Оборотная сторона зеркала») Лоренц попытался поставить эпистемологические вопросы на биологическую основу. Эта исследовательская программа получила название «биоэпистемологии», основной темой которой стал когногенез, т.е. здесь раскрывается эволюция структур и процессов познания, эволюция восприятия и понятия, исследования вопроса о природе приобретения знания. Центральным вопросом ее вы-

ступила проблема- как объяснить превращение систем, которые суть просто хранилище информации, в субъекты познания.

Любопытным является вывод, что только то окружение, которое входило в опыт наших предков, формировало когнитивные структуры последующих поколений. Вместе с тем, биоэпистемологию оценивают как нефун-даменталисткую теорию.

Ж. Пиаже — швейцарский психолог, логик и философ, создатель операциональной концепции интеллекта и генетической эпистемологии, которая нашла свое выражение в синтезе логических и психологических воззрений. В основе ее лежит принцип возрастания инвариантности знания субъекта об объекте под влиянием изменения условий опыта.

Генетическая эпистемология разрабатывает общие вопросы методологии и теории познания, исходя из результатов экспериментальных психологических исследований и широко используемые — аппарат современной логики и математики, а также стремится объяснить знание на базе его истории, социогенеза, психологического происхождения.

Общим для Лоренца и Пиаже является представление о том, что в результате изменения, отбора и закрепления параметры внешнего окружения кодифицируются в структуре самого организма.

Параграф второй — Интерпретация знания с позиции естественного отбора и эпигенетических правил (М. Рьюз) — посвящен анализу книги этого автора «Эволюционная эпистемология: может ли социобиология помочь?», которая представляет интерес, как для эпистемологии, так и для методологии науки. Основная идея книги пронизывает все ее содержание и может быть сведена к такому утверждению: в настоящее время есть все основания для эволюционной интерпретации эпистемологии.

Ход изложения материала сопровождается ссылками на работы американского социобиолога Э. Уилсона, который, осуществляя поиск ответа на вопрос о том, что является движущим механизмом или движущей силой в эволюции человеческого рода, находит простой ответ: это разум. Он то, и является средством выживания и размножения, который формирует культуру.

М. Рьюз предлагает понимать культуру, как явление, тесно контролируемое предельными биологическими единицами. Его эволюционная эпистемология представляет собой попытку выхода на новый фундаментальный уровень исследований традиционной теоретико-познавательной проблематики, что находит отражение в биологической интерпретации знания и в обосновании его генетической детерминации. Главной задачей ее, как считает он, должна быть интерпретация научного знания с позиции естественного отбора и эпигенетических правил.

Эпигенетические правила являются биологическими конструкциями, обуславливающие наше развитие, которые оказывают влияние на воспри-

ятие и организуют обработку сенсорной информации о мире и о нас самих. Это эволюционно заложенные правила, которые сформировались в результате естественного отбора как результат адаптации.

Заслуга исследовательских поисков М. Рьюза состоит в том, что он одним из первых поставил вопрос о целостном видении эволюционной картины мира.

В параграфе третьем — Познание как результат биологической эволюции (Г. Фоллмер) — предлагается анализ эволюционного познания с позиции этого ученого, который мало известен в нашей стране. Свою эволюционную теорию познания он пытается строить на основе эмпирических фактов. Он предполагает: «человеческое знание несовершенно, но оно существует, следовательно, оно возможно. То, что знание существует, уже является эмпирическим фактом, оно нуждается в объяснении. Мир должен быть закономерным. Без симметрии нет познания. Должны иметься такие системы, которые бы обрабатывали информацию».0

Философа интересует: Что же решает эволюционная эпистемология познания? И стремясь ответить на этот вопрос, Фоллмер обрисовывает картину теории познания таким образом, что наука и теория познания находятся в плодотворном взаимодействии. Не может быть теории познания без эмпирического знания, прежде всего, без биологии, психологии, нейропсихологии и не может быть надежности в науке без теории познания. Философ должен создать или доказать теорию человеческого познания совершенно ясно.

Фоллмер считает, что субъективную познавательную структуру можно рассмотреть как гипотезу о структуре мира. Биологическая эволюция — есть процесс мутаций и селекции, процесс предположений и опровержений. Для философа важно, каким образом эволюционная теория познания связана с проблемой врожденных идей, которые являются пробным камнем для аргументов эмпириков и рационалистов, т. к. человеческое знание является уже врожденным, генетически передаваемым и независимым от любого индивидуального опыта.

Хотя эволюционная теория познания и признает априорное знание, но Фоллмер полагает, что она разрушает кантовское понятие априорного и не защищает объективные истины, и также не может решить все теоретико-познавательные проблемы, так как мы нуждаемся: 1. В определении понятий «когниция» и «познание», (познание — есть адекватная реконструкция, и идентификация объективных структур в субъекте; когниция — процесс, который ведет к познанию). 2. В теории о том, как возникает познание (через взаимодействие объективных и субъективных структур). 3. В концепции о соотношении реального мира и познающего субъекта.

° Фоллмер Г. Мсзокосм и объективное познание // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1994.

№6. С. 27.

После этого уже по Фоллмеру, эволюционная эпистемология познания может отвечать на интересующие нас вопросы. Он прослеживает тесную связь эволюционной теории с культурной революцией, которая является продолжением биологической эволюции и имеет решающее значение для сущности человека.

Философ утверждал, что наши когнитивные способности претерпевали эволюцию, и, таким образом, человеческое познание эволюционировало. Культурная революция ускоряла темпы биологической эволюции, оказывая сильное селекционное давление на такие культурные способности, как память, абстрагирование, символизирование и язык.

Мир, по Фоллмеру, к которому приспособился наш познавательный аппарат в ходе эволюции, есть один срез, одна часть действительного мира (мезокосм), т.е. это та часть реального мира, которым мы овладеваем и воспринимаем.

По мнению философа, эволюционная теория познания в том виде, как она существует сегодня, является еще не полностью разработанной теорией, а, прежде всего, исследовательской программой. Ее суть состоит в том, что: когнитивный признак обусловлен генетически и является продуктом биологической эволюции.

Глава вторая — Реконструкция роста научного знания на основе эволюционных моделей — посвящена анализу основных положений теории эволюции.

Параграф первый — Эволюционная эпистемология К. Поппера и Д. Кэмпбелла, как новый ракурс рассмотрения теоретико-познавательной деятельности — раскрывает многогранную интеллектуальную деятельность К. Поппера, который использовал идеи неодарвинизма и принцип эмерд-жентного развития: рост научного знания рассматривается им как частный случай общих мировых эволюционных процессов. Продолжателем его учений был Д. Кэмпбелл, автор термина «эволюционная эпистемология».

«Теорию познания, которую я хочу предложить, — пишет Поппер, представляет собой в широком смысле дарвиновскую теорию роста знания, рост нашего знания является результатом процесса, очень напоминающего то, что Дарвин назвал «естественным отбором»: наше знание состоит, в каждый момент из гипотез, доказавших свою сравнительную пригодность в борьбе за существование».0

Появление нового знания в концепции Поппера имеет эмерджентный характер, т.е. он отказывается от характеристики исходного пункта и постепенного перехода от старого знания к новому процессу возникновения нового знания.

0 Поппер К. Логика и рост научного знания. М, 1983. С. 261.

Поппер указывал на основные затруднения современной эволюционной теории: Каким образом эволюция обеспечивает образование все более и более сложных структур, вплоть до человека и изысканий человеческого разума? И его решение, для обнаруженной проблемы сводится к гипотезе, что во многих или не во всех организмах, включая самые простые организмы, мы можем различать наличие двух различных частей: часть, контролирующую поведение, наподобие нервной системы высших животных, и исполнительную часть органов чувств и конечностей, вместе с подчеркивающей их структурой.

При проверке гипотез и теорий Поппер отвергает индуктивные способы подтверждения и признает дедуктивный способ опровержения. Элимина-тивный метод проверки он сравнивает с естественным отбором эволюционной теории Дарвина. Выживают наиболее приспособленные организмы, так происходит и с ростом знания, которое все предположительно. Философ считает, что гипотезы должны подвергаться строгим проверкам.

Таким образом, знание рассматривается философом, как система изменяющаяся, развивающаяся, а рост знания состоит из выдвижения смелых гипотез, которые должны осуществляться, по Попперу, методом проб и ошибок, т. е. его интересует не просто теория научного познания, а теория познания вообще.

Поппер формулирует три основных требования к росту знания. 1. Новая теория должна исходить из простой, новой, плодотворной и объединяющей идеи. 2. Она должна быть независимо проверяемой, то есть вести к представлению явлений, которые до сих пор не наблюдались. 3. Хорошая теория должна выдерживать некоторые новые и строгие проверки.

В работе «Объективное знание. Эволюционный подход» дается представление об эволюции, как о непосредственном процессе проб и ошибок, которое одинаково относится к развитию органического мира и субъективного мира познания, зависящий от достаточного числа и оригинальности гипотез и теорий, их многообразия, разнообразия способов и проверки. Здесь же Поппер предлагает свою концепцию трех миров, которую он попытался обосновать с помощью биологических аргументов, как новый универсум возможностей, человеческий продукт.

В общем, вся научная деятельность, по Попперу, — это деятельность, направленная на рост объективного знания, которая подвержена ошибкам. Согласно ему, язык, формулирование проблем, появление новых проблемных ситуаций, конкурирующие теории, взаимная критика в процессе дискуссии — необходимые средства роста науки. Критическая аргументация должна служить, как средство управления.

Недостаток эволюционной эпистемологии Поппер видит в том, что она имеет тавтологический характер, т. к. дарвинизм и теория естественного от-

бора объясняли эволюцию с помощью принципа «выживания наиболее при-способленных»0.

Д. Кэмпбелл предложил теорию познания рассматривать с помощью принципов «слепой вариации и избирательного сохранения». Иначе говоря, процесс порождения новых знаний на верхнем уровне слеп, т.к. нельзя определить заранее, какая гипотеза предпочтительнее. После того как гипотеза будет выдвинута, она может быть проверена, а затем отброшена.

Понятие «замещающего селектора» позволяет результаты предыдущих пробных попыток в некоторой степени «замещать» отбор, производимый средой. В процессе эволюции замещающие селекторы образуют все более и более глубокую вложенную иерархию.

Параграф второй — На пути к научной парадигме и научно-исследовательской программе (Т. Кун, И. Лакатос) — знакомит читателя с продолжателями эволюционистского направления: Т. Куном и И. Лакатосом.

Т. Кун — американский историк науки и философ. Эпистемологическая концепция его выражена в работе «Структура научных революций» (1978). Он считал, что эпистемология может быть отнесена к области социологии познания. А ее базисом должна стать история науки, специфика которой, по Куну, состоит в том, что логико-методологические факторы развития утрачивают свою надисторическую нормативность и становятся в функциональную зависимость от господствовавшего способа деятельности научного сообщества (парадигм)- это основная единица измерения процесса развития науки. Научные сообщества состоят из исследователей с определенной научной специальностью.

Пытаясь более точно представить понятие «парадигма» Кун, в дальнейшем трансформировал его в понятие «дисциплинарная матрица», учитывающая как принадлежность ученых к определенной дисциплине, так и систему правил научной деятельности. Ее структуру составляют: 1. Символические обобщения- выражения, которые используются членами научной группы без сомнений и разногласий. 2. Необходимые предписания, «общепринятые образцы», решения конкретных задач, «головоломок». 3. Ценности, признанные в рамках данной дисциплины. 4. «Метафизические части парадигм», задающие способ видения универсума.

Для Куна «нормальная наука» предполагает расширение области применения парадигмы с повышением ее точности. Она означает исследования, прочно опирающиеся на прошлые или изменяющиеся научные достижения и признающие их за основу последующего развития. В периоде нормального развития науки деятельность ученых строится на основе одинаковых парадигм, одних и тех же правил и стандартов научной практики. Однако возни-

0 Потер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 297.

кающие аномалии, которые разрушают привычную научную практику, приводят данную область к новой системе предписаний. Научная революция изменяет существующую картину мира и открывает новые закономерности, которые не могут быть поняты в рамках прежних представлений.

Заслуга Куна состоит в том, что он в понятии парадигмы выразил идею предпосылочности знания, т. е. формирование и развитие знания осуществляется, согласно ему, в некотором пространстве предпосылок, в некоторой порождающей их среде.

И. Лакатос — британский философ и историк науки. Целью своих исследований видел в логико-нормативной реконструкции процессов изменения знания и построения логики развития научных теорий на основе изучения эмпирической истории науки. Его методология рассматривает рост зрелой науки, как смену непрерывно связанных теорий, за которыми стоит исследовательская программа, новый критерий демаркации между «зрелой наукой» и «незрелой наукой», состоящей из «затасканного образца метода проб и ошибок».0

Программа складывается из методологических правил, часть из которых, — это правила, указывающие, каких путей исследования нужно избегать (отрицательная эвристика), другая часть — это правила, указывающие, какие пути надо избирать и как по ним идти (положительная эвристика). Кроме того, в структуре программы есть «жесткое ядро» и «защитный пояс», состоящий из гипотез и обеспечивающий сохранность «жесткого ядра».

Параграф третий — Знание, как модель развития науки (Ст. Тул-мин) — знакомит с осознанием того, что эволюционная эпистемология должна принимать во внимание социальную природу науки и многоуровневый характер отбора. Ст. Тулмин в начале 60-х г. XX в. сформулировал программу исследования науки на основе идеи функционирования «стандартов рациональности и понимания». В работе «Человеческое понимание» (1984) он представляет собой итог пережитой им эволюции, где усматривает прогресс науки и рост человеческого знания в глубоком и адекватном понимании.

Философ видит свою задачу в презентации дарвиновского анализа концептуальных изменений и считает, что развитие новых понятий — это дело коллективное, т. е. они достойны экспериментирования и скорейшей разработки. Само понимание определяется им, как соответствие утверждений принятым стандартам. Эволюция науки предполагает улучшение понимания, т. е. устранение аномалий.

Научные теории, согласно Тулмину — непрерывный отбор концептуальных новшеств. Теории предстают, как «популяции понятий», которые подвержены выживаемости, т.е. процессам сохранения, инновациям. «Мута-

0 Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии. 1995.

№4. С. 135.

ции» сдерживаются факторами критики и самокритики. Изменения наступают тогда, когда интеллектуальная среда позволяет выжить популяциям, которые в ней больше адаптированы.

В общем, научный поиск происходит на основе прежних проверенных концептуальных инноваций, но развитие познания невозможно достигнуть путем простого понимания, поэтому ученый должен обратиться к методу проб и ошибок. Знание должно включать в себя процесс непредвиденных изменений и селективных сохранений.

В параграфе четвертом — Анархисткий взгляд на историю науки (П. Фейерабенд) — рассмотрены взгляды на эволюцию научного знания и культуры с позиции П. Фейерабенда — американского философа и методолога науки, одного из крупных представителей постпозитивизма, который был убежден, что «наука, претендующая на обладание единственно правильным методом, представляет собой идеологию и должна быть отделена от государства, в частности от процесса обучения».0

Наука, как таковая, в ее целостности — предмет теоретического исследования философии науки, состояние которой не удовлетворяет Фейрабенда. Основную ее слабость он видит в том, что она, все еще, остается неисторичной. Ей характерны: абстрактность, схоластичность, недооценка и даже игнорирование социальных факторов развития познания, «ненаучность».

Фейерабенд солидарен с теми, кто считает необходимым создание такой теории науки, которая будет принимать во внимание историю. Это тот путь, по которому нужно следовать, если мы хотим преодолеть схоластичность философии науки. Правильный метод — важный фактор ускоренного развития науки.

Философ выделяет основные моменты своей концепции методологического плюрализма: 1. Имеется много способов бытия в мире, каждый из которых имеет свои преимущества и недостатки, и что все они нужны для того, чтобы сделать нас людьми и решить проблемы совместного существования в этом мире. 2. Совпадение индивида с миром.

Фейерабенд выступает резко против того, чтобы правила научного метода выносить за рамки науки, делать их универсальными, а тем более превращать их в часть всего общества. Он подчеркивает тесную связь плюралистического подхода и гуманизма. Когда ученый будет применять плюралистическую методологию — концепции, теории, принципы, нормы, тогда и человек способен будет обеспечить себе свободу творчества в любой сфере деятельности людей, а не только в познании.

Все методологические предписания имеют свои пределы, и единственным правилом является правило «Все дозволено». Философ называет это

0 Фейрабенд П. Избранные труды по методологии науки М, 1986 С. 127.

эпистемологическим анархизмом, который необходим для внутреннего прогресса науки и развития культуры в целом.

В заключении представлен общий обзор работы, приведены основные выводы, в соответствии с проведенным исследованием. Изложенное показало, что эволюционная эпистемология проливает новый свет на многие сферы традиционной философии и достигла высокой степени признания в научном сообществе.

Не претендуя на исчерпывающую полноту, автор по мере своих возможностей стремилась показать, какие новые перспективы открывает применение современных эволюционных представлений. В поле зрения оказались такие вопросы, как, например, закономерности эволюции мышления, когнитивные особенности ее этапов, механизмы роста научного знания, используемые в научном познании исследовательские стратегии и т.д. Полученные здесь результаты, будем надеяться, послужат основой для дальнейших исследований по эволюционной эпистемологии, которая сейчас стремительно развивается, чутко реагируя на революционные изменения в когнитивных науках.

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ:

1. Денисова Н.М. Биоэпистемология К. Лоренца, как направление в эволюционной теории познания // Гуманитарные и социально-экономические науки. № 1.2003.С.28-ЗО.

2.Денисова Н. М. Эволюционная эпистемология: ее специфика, некоторые тенденции. // Труды аспирантов и соискателей. РГУ. Том 9. Ростов — на -Дону, 2003. с.356-357.

3. Денисова Н. М. Проблема познания К. Поппера. //Труды аспирантов и соискателей. РГУ. Том 10. Ростов — на — Дону. 2004. с. 252-254.

Подписано в печать п. 04 (?5″ Формат 60×84’/и Бумага офсетная Печать офсетная Объем i, 0 ф п л Тираж (ОО экз Заказ № 205 Ротапринт 344082 г Ростов-щДону, ул Б Садовая, 33

ills-

I * -H * \ С » * J

» —• * * t

2 2MAPÖ-<» V J208

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Денисова, Наталья Михайловна

Актуальность темы исследования. В настоящее время значительно возрос интерес к эволюционной эпистемологии. Это новое, быстро прогрессирующее направление в современной познавательной деятельности, применившее общую модель эволюции к исследованию процесса развития научного знания, которая требует глубокого осмысления, анализа. Она изучает познание как момент эволюции живой природы и вскрывает его механизмы в эволюционном ключе.

Отсюда эволюционная эпистемология опирается на представление о том, что познавательный аппарат человека-это механизм адаптации, развитый в процессе биологической эволюции, поэтому сам познавательный процесс может быть понят только на основе современной теории эволюции.

Хотя понятие эволюции часто используется в различных смыслах, в данном случае речь пойдет об интенсивно развивающемся в настоящее время когнитивном подходе, который своим возникновением обязан успехам биологической теории — эволюции, популяционной генетики и генетики человека.

Ряд основных идей эволюционного подхода сейчас уже не вызывает принципиальных возражений со стороны многих эпистемологов (например, тезис об эволюционной природе познания и знания) и не нуждаются в дополнительном обосновании. Поэтому акцент в диссертации все же был сделан на подытоживании сделанного и на обсуждении перспектив дальнейшего развития когнитивно-эволюционного подхода. Эти перспективы, в частности, открываются в связи с все более широким применением здесь теорий геннокультурной коэволюции, теоретико-информационных методов, идей и принципов когнитивной психологии, синергетики и других.

Если тезис о взаимосвязи биологической и культурной эволюции в своей самой общей формулировке сейчас практически не сталкивается с серьезной оппозицией, то совершенно иначе дело обстоит с вопросом о когнитивной эволюции и ее критериях, который до сих пор остается дискуссионным, недостаточно исследованным.

Радикальное переосмысление этого вопроса оказалось тесно связанным с успехами популяционной генетики и генетики человека XX в. Под напором экспериментально установленных здесь фактов постепенно обнаружилась полная несостоятельность, сложившейся еще в естествознании XIX в. и классической теории познания, ее установки, согласно которой биологическая эволюция человека и эволюция психофизиологических механизмов его мышления в общем и целом завершилась с появлением Homo sapiens.

Соответственно эволюцию познания классическая философия в лучшем случае рассматривала только как сугубо исторический процесс, как феномен, полностью погруженный в контекст социально-культурной жизни и находящийся вне сферы воздействия генетических, геннокультурных и психофизиологических факторов.

Лишенный естественнонаучной основы, такой теоретико-познавательный подход все в большей степени замыкался либо на социологию, либо на социальную философию, трактуя человека, по сути дела, как некое наделенное умозрительными когнитивными способностями внеприродное существо. По мнению многих исследователей (и с этим трудно не согласиться), открытия последних двух-трех десятилетий позволяют говорить о настоящей революции в когнитивных науках.

Среди этих достижений следует отметить, в первую очередь, выявление генетической основы когнитивной системы человека, генетических факторов, предрасполагающих к выбору некоторых направлений развития культуры, а также обратное воздействие культуры на гены через давление эволюции (Ч. Ламсден, Э.Уилсон), открытие межполушарной церебральной асимметрии (Р. Сперри) и в связи с этим этнокультурных, этнопсихологических и индивидуально-психологических различий в когнитивных типах мышления.

Поэтому автор попыталась хотя бы в первом ее приближении связать когнитивную эволюцию с изменениями способов извлечения и обработки информации, т.е. в конечном итоге, с эволюцией нашей когнитивной системы.

Степень научной разработанности проблемы.

Эволюционная концепция Ч. Дарвина оказалась грандиозным научным достижением, о достоинствах, проблемах и трудностях которого споры не утихают до сих пор. Первый человек, который не только почувствовал поистине гигантский масштаб дарвиновских идей, но и в явном развернутом виде это выразил, был Герберт Спенсер. В его эпохальном труде «Система синтетической философии»(1862) идеи эволюционизма положены в основу его теории эволюции Вселенной и созданной им философской концепции. Эта была попытка придать эволюционным воззрениям универсальную значимость, далеко выходящую за рамки сферы биологии, которая имела шумный и заслуженный успех на рубеже Х1Х-ХХ веков.

В XX веке начались серьезные исследования применимости эволюционного подхода к проблемам эпистемологии. Это нашло отражение в работах таких ученых как К. Лоренц, Жан Пиаже, Г.Фоллмер, К. Поппер, Д.Кемпбелл, Ст. Тулмин, Т. Кун, И. Лакатос и др.

Основная задача современной эволюционной эпистемологии, как ее понимали большинство исследователей, состояла в разработке всестороннего и максимально исчерпывающего подхода к проблемам развития познания, изучении природы познающего субъекта, его генетической структуры, физических способностей, психологии и т.п.

Общим для всех представителей эволюционной эпистемологии является то, что они признают наличие изначального безусловного доопытного знания у субъектов познания, наличие эволюции и придерживаются такого мнения, что эволюционная теория может быть распространена на область эпистемических (познавательных) действий не только животных, но и людей.

В итоге главный вопрос: Что такое знание и как оно возникает, становится предметом эволюционной эпистемологии.

Американский психолог и философ, Д. Кэмпбелл, внес значительный вклад в развитие идей эволюционной эпистемологии. Он ввел в научный оборот в 1974 г. этот термин и предложил рассматривать знание не как фенотипический признак, а как формирующий этот признак процесс.

Однако о начале истории активного использования идей эволюционизма в гуманитарных науках говорить следует все же лишь, в связи с научной деятельностью К. Лоренца , австрийского зоолога, одного из основателей этологии, лауреата Нобелевской премии (1973г). Он сформулировал принципы эволюционной эпистемологии в статье «Кантовская доктрина a priori в свете современной биологии», опубликованной в 1941 г., где была предпринята интересная попытка прояснить фундаментальные эпистемологические вопросы на биологической основе, которая вызвала большой интерес и многочисленные обсуждения.

Согласно Лоренцу, сама жизнь есть познавательный процесс, «когногенез» в самом широком смысле этого слова. Более того, в структурных признаках живых организмов, например в структуре глаза, архитектонике костей животных, в форме крыльев птиц и т. д., закодирована природа мира, в котором обитают эти организмы.

Базируясь уже на этом утверждении, сторонники эволюционной эпистемологии пытаются объяснить, как происходит превращение систем, которые суть просто хранилища информации, и ни в каком смысле не являются знанием, в субъект познания, производящий знания. В результате была построена эволюционная шкала, на нижнем уровне которой находятся инстинктивные реакции, а на верхнем-человеческие существа, которые могут подавлять инстинктивные побуждения и регулировать свое поведение, в соответствии с социальными нормами.

По мнению Лоренца, существование такой шкалы свидетельствует о наличии врожденных когнитивных структур, которые, определяя направление познания, сами остаются вне детерминации со стороны содержания познания и оказываются априорными в кантовском смысле. Они априорны, однако, только для индивида, но апостериорны для вида.

Таким образом, сформировавшийся у человека когнитивный аппарат не прошел эволюционного отбора и не способен быть регулятором когнитивной деятельности. Лоренц в рамках своей концепции «Биоэпистемологии» анализировал только ту реальность, которая была доступна повседневному опыту. Поэтому выделенные им когнитивные структуры, оказываясь в среде другого рода, теряли свою надежность. Это касалось реальности, в которой были призваны когнитивные структуры научного познания.

Жан Пиаже, насколько нам известно, не использовал в своих работах понятия «эволюционная эпистемология», но он опубликовал фундаментальные работы по генетической эпистемологии: «Генетическая эпистемология» и «Психогенез знаний и его эпистемологическое знание», проблематика которых тесно переплетается с идеями эпистемологии эволюционной. Он считал, что в результате биологических процессов изменчивости, отбора и закрепления структура и особенности окружающей среды кодируется в структуре, качественных особенностях и динамике живого организма. Таким образом, Пиаже изучает психогенез, то есть когнитивный онтогенез индивида, обогащая тем самым, теоретический фундамент эволюционной эпистемологии.

Следующий шаг был сделан К. Поппером, чьи идеи гносеологического эволюционизма пронизывают все его научное творчество. Сам он высказался однажды по этому поводу: «Я всегда проявлял особенный интерес к теории эволюции и готов охотно принять эволюцию как факт» (50,39).

Творческие потенции собственной концепции логики научного исследования дали ему возможность вскрыть ряд важных аспектов эволюции научного знания. Исследуя эти аспекты, Поппер внес несомненный вклад в эволюционную эпистемологию, систематическое изложение которой содержится в его крупной работе: «Объективное знание. Эволюционный подход».

Философ подробно исследовал процесс смены теорий в науке, утверждая, что этот процесс подобен процессу избирательной биологической элиминации. Отдавая приоритет логическому анализу роста научного знания, Поппер все же не отрывает научное знание от знания донаучного: для него рост научного знания является ростом обычного знания, выраженного в ясной и отчетливой форме.

В связи с включением дарвинизма в сферу исследования, Поппер попытался объяснить нам его роль и место в контексте основных логико-методологических интересов, связанных с разработкой концепции логики программа научного исследования, развития знания путем смелых предположений и их решительных опровержений, т. е. Поппер делает попытку создать эволюционную теорию развития знания, приняв за образец эволюционную теорию Дарвина, точнее ее неодарвинистский вариант. Это заслуживает пристального внимания: эволюционный подход имеет уже значение не простой аналогии, а принципа.

Немецкий философ Г. Фоллмер-крупнейший представитель эволюционной эпистемологии, один из наиболее перспективных ученых в области теории познания и философии науки, который занимается тем, что, объясняет и описывает эволюцию наших познавательных способностей И его работа «Мезокосм и объективное знание (о проблемах, которые решены эволюционной теорией познания)» — подтверждение этому.

Работы Ст. Тулмина «Человеческое понимание», Т. Куна «Структура научных революций», И. Лакатоса «Методология научно-исследовательских программ», П. Фейерабенда «Против методологического принуждения», «Наука в свободном обществе» представляют особый интерес для тех, кто интересуется вопросами применения в эпистемологии теоретико-информационного подхода.

Отметим, что это направление также критически анализируется в работах Касавина И.Т., Кезина A.B., Князевой E.H., Кохановского В.П., Курдюмова С.П., Лешкевич Т.Г., Майзеля Б.Н, Меркулова И.П., Метлова В.И., Режабека

Е.Я., Юлиной Н.С. и др., которые уделяют особое внимание целому ряду его достоинств и недостатков.

Цель и задачи исследования.

Основной целью данного исследования является целостное и обобщенное, теоретическое осмысление эволюционной эпистемологии, ее основных направлений, определение ее значимости для философии науки.

Это планируется достичь посредством решения следующих задач:

1 .Охарактеризовать эволюцию, как естественный создатель адаптивных систем (К. Лоренц, Ж. Пиаже).

2.Проинтерпретировать знание с позиции естественного отбора и эпигенетических правил (М. Рьюз).

3.Рассмотреть познание как результат биологической эволюции с позиции Г. Фоллмера.

4.Раскрыть содержание и специфику эволюционной эпистемологии К.Поппера и Д.Кэмпбелла.

5.Проанализировать логико-методологические концепции Ст. Тулмина, Т.Куна, И.Лакатоса, П.Фейерабенда и показать их значение для эволюционной эпистемологии.

Теоретической и методологической основой диссертационного исследования является широкий спектр положений, разработанных как в зарубежной, так и отечественной философской мысли.

Мы исходим из тезиса о том, «что люди, как и другие живые существа, являются продуктами природы, естественных эволюционных изменений, и в силу этого формирование их когнитивных и ментальных способностей и даже развитие познания и знания (включая их наиболее утонченные аспекты) направляются, в конечном счете, механизмами органической эволюции»(34,6).

Для выполнения цели и решения поставленных задач в диссертации используются традиционные методы историко-философского исследования: анализ первоисточников, их теоретическое осмысление и обобщение, сравнительная характеристика философских взглядов мыслителей различных направлений. Так же применяются общенаучные методы сравнения, аналогии, системного подхода, аналитического и синтетического, биографически-личностный метод, метод единства исторического и логического, диалектические принципы объективности, историзма, всесторонности, конкретности.

Научная новизна исследования определяется тем, что диссертантом предпринят опыт целостного, обобщенного и теоретического осмысления эволюционной эпистемологии, ее генезиса и основных направлений, показана их сущность и необходимость применения к познавательной деятельности. Это нашло свое выражение в следующих конкретных пунктах:

1 .Эволюционная эпистемология рассмотрена как общая исследовательская программа, ориентированная на новое решение некоторых познавательных проблем, исследующая знание и познание как продукт эволюции живых организмов; эволюцию способов обработки когнитивной информации, выступающая как естественный создатель адаптивных систем.

2.Были определены два основных уровня исследований: ¡.Биологический уровень когнитивных процессов. 2. Рост научно-теоретического знания или реконструкция научных теорий.

3. Выявлены две основные исследовательские программы эволюционной эпистемологии: Эволюционная теория познания и эволюционная теория науки.

4.Установлено общее для всех программ и вариантов эволюционной эпистемологии, позволяющее применять понятийный аппарат органической эволюции — общая модель эволюции к исследованию процесса развития научного знания.

5.Рассмотрена взаимосвязь генетической и культурной эволюции, представляющая большой интерес для эволюционной эпистемологии. Разрыв, между которыми может быть преодолен только на основе широкого применения теоретико-информационного подхода.

6.Раскрыты новые понятия: « Культуроген», « эпигенетические правила», «замещающий селектор», которые являются важным шагом в понимании процесса получения знаний, обуславливающие наше развитие в современном обществе.

7. Проанализированы логико — методологические концепции современных постпозитивистов: К. Поппер, Т. Кун, Ст. Тулмина и др., позволяющие показать аналогию между процессом роста знания и эволюционной теорией познания, которая начинается с выделения основных эпистемологических концепций и кончается характеристикой механизма роста знания.

Тезисы, выносимые на защиту.

1.Эволюционная эпистемология — новое для нас направление в современной эпистемологии, исследующее знание и познание как продукт эволюции живых организмов, эволюцию способов обработки когнитивной информации. Она исходит из того, что биологическая эволюция человека не завершилась формированием Homo sapiens, а создала когнитивную основу для человеческой культуры и быстрого ее прогресса.

Таким образом, люди подобно другим живым существам, являются продуктом эволюционных процессов и их мыслительные, ментальные способности, их знание и познание направляются в конечном итоге механизмами биологической эволюции и могут быть поняты только на основе современной теории эволюции.

2. Существуют две основные исследовательские программы эволюционной эпистемологии. Первая программа исследует когнитивные механизмы животных и людей путем распространения биологической теории эволюции на такие структуры живых систем, которые выступают в качестве субстратов (носителей) когнитивных процессов: нервную систему, органы чувств. Вторая программа исходит из возможности объяснить культуру, идеи, гипотезы и научные теории в терминах биологической эволюции.

В связи с этим выделяют в эволюционной биологии два уровня исследований: один уровень выступает в качестве биологической теории когнитивных процессов (работы К. Лоренца, Ж. Пиаже). Концепции второго уровня выступают как метатеории, объясняющие развитие идей, научных теорий, рост научно-теоретического знания (работы К. Поппера, Ст. Тулмина, И.Лакатоса, Т. Куна и др.).

3.Общим для всех программ и направлений эволюционной эпистемологии является применение понятийного аппарата органической эволюции, а также подчеркивание сходства механизмов развития, характерных для живой природы и познавательного процесса у человека, иначе говоря, здесь применяется общая модель эволюции к исследованию процесса развития научного знания. Им характерны: опосредованность, подверженность ошибкам, поисковость.

4.Вопрос о взаимосвязи генетической и культурной эволюции представляет большой интерес для эволюционной эпистемологии. С ее точки зрения, разрыв между «миром природы» и «миром культуры», т.е. между органической эволюцией и эволюцией культурной может быть преодолен на основе широкого применения теоретико-информационного подхода, который предполагает, что в основе органической эволюции лежит изменение информации, а не организмов.

5. «Культуроген» — основная единица культуры, которую можно использовать по отношению к любой, отдельно взятой культурной информации. Любая научная теория может рассматриваться как культуроген.

Эпигенетические правила», которые являются биологическими конструкциями, обуславливают наше развитие. Именно они оказывают влияние на восприятие и организуют обработку сенсорной информации о мире и о нас самих. Это эволюционно заложенные ограничения (правила), которые сформировались в результате естественного отбора, как результат адаптации. Разум выступает как средство орудия, в борьбе за биологическое превосходство, т.е. мозг, существует в силу того, что он обеспечивает выживание и умножение генов, которые направляют его формирование.

Замещающий селектор» — инструмент познания, возникшего в процессе привыкания живых существ в мире, который образует некую иерархию, где один селектор может отбирать другой, и лишь после прохождения пробной теории приходит в соприкосновение с действительностью. Таким образом, результаты предыдущих пробных попыток могут в некоторой степени «замещать» отбор, производимый средой.

6.Эволюционная теория познания представляет собой дарвиновскую теорию роста знания. Знание является результатом процесса естественного отбора и, согласно К. Попперу, рост нашего знания состоит из смелых гипотез, доказавших свою пригодность в борьбе за существование, «Рост знания должен быть непредсказуемым в принципе»(45,298).

Таким образом, эволюционная модель познания позволяет осуществить разумное различение теории познания и теории науки: Э.Т.Н. исследует структуру научных теорий и их отношение к восприятию и быту, опирается на результаты теории познания, но выходит за ее пределы. Э.Т.П. в свою очередь, не притязает сказать нечто новое, а все-таки объяснить уже известное, открывая новые аспекты для проблемы в целом, т.е. она должна заниматься познанием наших когнитивных способностей.

Теоретическая и практическая значимость диссертации.

В работе проанализировано новое философское междисциплинарное направление современной эпистемологии второй половины XX — начала XXI века — эволюционная эпистемология. Рассмотрены его истоки, концептуальное содержание, показано значение для наших дней, представлены элементы познавательной деятельности, которые являются эквивалентами фундаментальных категорий биологической эволюции.

Практическое использование материалов и результатов данного исследования возможно при подготовке и проведении учебных курсов по философии науки, теоретической философии, теории познания, методологии.

Апробация работы.

Материалы диссертации обсуждались на заседании кафедры философии и методологии науки Ростовского государственного университета. Отдельные материалы работы отражены в трех публикациях: в трудах аспирантов и соискателей Ростовского государственного университета, в журнале «Гуманитарные и социально-экономические науки».

Структура диссертационного исследования определяется последовательностью решения основных задач и состоит из введения, двух глав, содержащих семь параграфов, заключения. Список литературы включает 119 наименования, из которых русских источников 103, а иностранных 16. Общий объем работы составил 136 страниц.

Список научной литературыДенисова, Наталья Михайловна, диссертация по теме «Онтология и теория познания»

1. Башляр Г. Новый рационализм. М. 1987.

2. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. М.,1980.

3. Генезис элементарных логических структур. М.,1963.

4. Глобальный эволюционизм: Философский анализ. М.,1994.

5. Ильин В.В. Теория познания. Эпистемология. М.,1994.

6. Кант И. Критика чистого разума // Соч. М, 1964г., Т.З.

7. Кезин A.B. Эволюционная эпистемология //Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1994, №6.

8. Кезин A.B. Эволюционная эпистемология: современная парадигма// МГУ.1994. №5,1990. №2.

9. Князева E.H. Основания синергетики. СПб.2002.

10. Князева E.H. Саморефлексивная синергетика//Вопросы философии 2000, №10.

11. П.Князева E.H., Курдюмов С. П. Синергетика: Начала нелинейного мышления // Общественные науки и современность.1993. №2.

12. Князева E.H., Курдюмов С. П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М.,1994.

13. Князева E.H. Синергетическая модель эволюции научного знания // Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы. М.,1996.

14. Концепция самоорганизации: Становление нового образа научного мышления. М.,1994.

15. Кохановский В. П. Философия и методология науки. Ростов-на-Дону, 1999.

16. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975.

17. Кун Т. Объективность, ценностные суждения и выбор теории // Современная философия науки. М., 1996.

18. Куайн У. Слово и объект. М., 2000.

19. Кузина Е. Б. Критический анализ эпистемологических концепций постпозитивизма. М., 1988.

20. Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии. 1995. №4.

21. Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции М.,1995.

22. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

23. Лешкевич Т.Г. Возможна ли бессубъектная эпистемология // Основы философии в вопросах и ответах. Ростов-на-Дону., 1997.

24. Лешкевич Т.Г. Философия науки: мир эпистемологов. Ростов-на-Дону, 1999.

25. Лешкевич Т. Г. Философия науки: традиции и новации. М., 2001.

26. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М., 1998.

27. Лоренц К. Эволюция и априори // Вестник МГУ. 1994.,№5.

28. Лоренц К. Эволюция ритуала в биологической и культурной сферах. Природа. 1969., №11.

29. Лоренц К. Кантовская доктрина априори в свете современной биологии // Человек 1997., №5.

30. Лоренц К. Человек находит друга. М., 1971.

31. Майзель Б.Н. Проблема познания в философских работах К. Поппера // Вопросы философии 1975., №6.

32. Маритен Ж. Ответственность художника//Самосознание европейской культуры. Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М., 1991. С. 176.

33. Меркулов И. П., Шульга Б. Н. Эволюция. Культура Познание. М.,1996.

34. Меркулов И.П. Когнитивная эволюция. М., 1999.

35. Меркулов И.П. Эпистемология. Когнитивно-эволюционный подход. Т.1. СПБ. 2003.

36. Метлов В.И. Критический анализ эволюционного подхода к теории познания К. Поппера // Вопросы философии. 1979., №2.

37. Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997.

38. Микешина Л. А. Философия познания. М., 2002.

39. Моисеев H.H. Восхождение к разуму //Лекции по универсальному эволюционизму и его приложениям. М.,1993.

40. Новая философская энциклопедия: в 4-х т. М., 2000-2001.

41. Норман Г.Э. О ключевых проблемах науки XX века // Вопросы философии. 2003, №5.

42. Норман Д. Память и научение. М., 1985.

43. Панченко А. И. К. Поппер. М., 1987.

44. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1969.

45. Пиаже Ж. Психогенез знаний и его эпистемологическое знание. М., 1983.

46. Пиаже Ж. Анализ современных тенденций в немарксистской теории познания И Критика генетической эпистемологии Ж. Пиаже. М., 1984.

47. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. М., 1994.

48. Пиаже Ж. Генетическая эпистемология. Спб.2004.

49. Поппер К. Логика научного исследования. М., 2004.

50. Поппер К. Теоретико-познавательная позиция эволюционной теории познания. // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1994., № 5.

51. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.

52. Поппер К. Дарвинизм как метафизическая проблема //Вопросы философии. 1995, № 2.

53. Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002.

54. Порус В. Парадоксальная рациональность. М., 2000.

55. Порус В. Эпистемология: некоторые тенденции//Вопросы философии. 1997, № 2.

56. Психология, междисциплинарные связи и система наук // Вопросы философии. 1966., №12.

57. Проблемы методологии постнеклассической науки. М.,1992.

58. Режабек Е.Я. Мифомышление (когнитивный анализ). М., 2003.

59. Родин С. М. Идея коэволюции. Новосибирск. 1991.

60. Роль действия в формировании мышления // Вопросы психологии. 1965., № 6.

61. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск. 1991.

62. Ротенберг B.C., Аршавский В.В. Межполушарная ассиметрия мозга и проблема интеграции культур // Вопр. философии. 1984. №4.

63. Рузавин Г. И. Эволюционная эпистемология и самоорганизация // Вопросы философии. 1999., №1.

64. Рьюз М., Уилсон Э. Дарвинизм и этика // Вопр. философии. 1987.1.

65. Рьюз М. Философия биологии. М., 1977.

66. Рьюз М. Эволюционная этика: здоровая перспектива или окончательное одряхление // Вопр. философии. 1989. N 8. С. 35.

67. Саган К. Драконы Эдема. Рассуждения об эволюции человеческого разума. М., 1976.

68. Сачков Ю.В. Эволюция учения о причинности // Вопросы философии. 2003., №4.

69. Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М., 2002.

70. Смирнов И.Н., Толстов А.Б. Философский вклад дарвинизма. Натуралистическая версия. М. Рьюза // Вопросы философии. 1987., №1.

71. Современная западная философия. Словарь.2-е изд. М.,2000.

72. Современные теории познания. М.,1992.

73. Сокулер 3. А. Проблема обоснования знания. Гносеологические концепции JI. Витгенштейна и К. Поппера. М., 1998.

74. Солбриг О., Солбриг Д. Популяционная биология и эволюция. М., 1982. С. 272.

75. Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000.

76. Структура и развитие науки. М., 1978.

77. Творческая природа научного познания. М.,1984.

78. Теория познания. В 4-х Т. М., 1998.

79. Том Р. Комментарии // На пути к теоретической биологии. М.,1970.

80. Традиции и революции в истории науки. М., 1991.

81. Тулмин Ст. История, практика и «третий мир»//Философия науки. Выпуск 5. М.,1999.

82. Тулмин Ст. Человеческое понимание. М.,1984.

83. Тулмин Ст. Концептуальные революции в науке//Структура и развитие науки. М.,1978.

84. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

85. Философия науки: Проблема анализа знания. 1997.

86. Фоллмер Г. Мезокосм и объективное познание // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1994., № 6; 1995., №7.

87. Фоллмер Г. Новые проблемы. Синергетика. Когниция и эволюционная эпистемология. Берлин. 1984.

88. Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. К природе человеческого познания // Культура и развитие научного знания. М., 1991.

89. Фоллмер Г. Эволюционная эпистемология. М., 1995.

90. Фурманов Ю.Р. Критика метафизического разума в эволюционной теории познания. М.,1991.

91. Хайдеггер М. Основные понятия метафизики//Вопросы философии. 1989., №9.

92. Хахлвег К., Хукер К. Эволюционная эпистемология и философия науки // Современная философия науки. М.,1996.

93. Хахлвег К., Хукер К. Исторический и теоретический контекст // Современная философия науки. Хрестоматия. М.,1994.

94. Хахлвег К. Системный подход к эволюции и эволюционной эпистемологии // Современная философия науки. Хрестоматия. М., 1994.

95. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. М., 1980.

96. Хюбнер К. Критика научного разума. М., 1994.

97. Эволюционные идеи в биологии // Т.85. выпуск 1., 1984.

98. Эволюционная эпистемология: Проблемы, перспективы. М., 1996.

99. Эволюция. Язык. Познание. М., 2000.

100. Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. К. Поппер и его критики. 2000.

101. Эволюция. Мышление. Сознание. М.,2004.

102. Эпистемология и постнеклассическая наука. М., 1992.

103. Юлина Н. С. Философия К. Поппера. //Вопросы философии. 1995.,1.

104. Campbell D. Comment on the natural selection model of conception evolution // Philosophy of science; 1977.

105. Campbell D. Evolionary Epistemology // in P.A.Schilpp (ed), The Philosophy of Karl Popper. La Salle IL, 1974.

106. Campbell D. Evolutionary epistemology // Philosophy of K. Popper la salle; 1974.

107. Huxley J.S. Evolution and Ethics. L., 1947.

108. Lumsden C.J., Gushurst A.C. Gene-Culture Coevolution: Humankind in The Making // Sociobiology and Epistemology. Boston, 1985.

109. Lumsden C.J., Wilson E.O. Genes, Mind and Culture: The Coevolutionary Process. Cambridge (MA), 1981.

110. Lumsden C.J., Wilson E.O. Promethean Fire. Reflection on The Origin of Mind. Cambridge, 1983.

111. Ruse M. Evolutionary Epistemology: Can Sociobiology Help? // Sociobiology and Epistemology. Boston, 1985.

112. Ruse M. Op. cit. Part: Epigenetic Rules.

113. Sperry R.W. Hemispheric Disconnection and Unity in Conscious Awareness // American Psychologist. 1968.

114. Wilson E.O. On Human Nature. Cambridge (MA), 1978.

115. Wilson E.O. On Human Nature. Harward (MA), 1978.

116. Wilson E.O. Promethean Fire. Reflection on The Origin of Mind. Cambridge, 1983.

117. Wilson E.O. Sociobiology: The New Synthesis. Cambridge (MA),1975.

118. Wilson E.O. Sociobiology: The New Synthesis. Harward (MA), 1975;

119. Wuketits F. Evolionary Epistemology and Its Implications for Humankind. N.Y., 1990.

Генетическая эпистемология (Жан Пиаже) — InstructionalDesign.org

На протяжении шести десятилетий Жан Пиаже проводил программу натуралистических исследований, которая глубоко повлияла на наше понимание развития ребенка. Пиаже назвал свою общую теоретическую основу «генетической эпистемологией», потому что его в первую очередь интересовало, как знания развиваются в человеческих организмах. Пиаже имел опыт работы как в биологии, так и в философии, и концепции обеих этих дисциплин влияют на его теории и исследования развития ребенка.

Концепция когнитивной структуры занимает центральное место в его теории. Когнитивные структуры — это модели физических или умственных действий, которые лежат в основе определенных интеллектуальных действий и соответствуют стадиям развития ребенка (см. Схемы). Согласно Пиаже, существует четыре основных когнитивных структуры (то есть стадии развития): сенсомоторная, предоперационная, конкретная и формальная. На сенсомоторной стадии (0–2 года) интеллект принимает форму двигательных действий. Интеллект в предоперационном периоде (3-7 лет) носит интуитивный характер.Когнитивная структура на конкретном операционном этапе (8-11 лет) логична, но зависит от конкретных референтов. На заключительном этапе формальных операций (12-15 лет) мышление предполагает абстракции.

Познавательные структуры изменяются в процессе адаптации: ассимиляции и аккомодации. Ассимиляция включает в себя интерпретацию событий с точки зрения существующей когнитивной структуры, тогда как аккомодация относится к изменению когнитивной структуры для осмысления окружающей среды.Когнитивное развитие состоит из постоянных усилий по адаптации к окружающей среде с точки зрения ассимиляции и приспособления. В этом смысле теория Пиаже аналогична по своей природе другим конструктивистским подходам к обучению (например, конструктивизму, теории социального развития).

Хотя стадии когнитивного развития, определенные Пиаже, связаны с характерными возрастными интервалами, они различны для каждого человека. Кроме того, каждый этап имеет множество подробных структурных форм. Например, конкретный операционный период имеет более сорока различных структур, охватывающих классификацию и отношения, пространственные отношения, время, движение, случайность, число, сохранение и измерение.Аналогичный подробный анализ интеллектуальных функций обеспечивается теориями интеллекта, такими как теория интеллекта, множественный интеллект и теория триархии.

Приложение

Пиаже исследовал влияние своей теории на все аспекты познания, интеллекта и нравственного развития. Многие эксперименты Пиаже были сосредоточены на развитии математических и логических понятий. Теория широко применялась в педагогической практике и разработке учебных программ в начальном образовании (например,г., Bybee & Sund, 1982; Wadsworth, 1978). Идеи Пиаже оказали большое влияние на других, например на Сеймура Паперта (см. «Компьютеры»).

Пример

Применение теории Пиаже дает конкретные рекомендации для данной стадии когнитивного развития. Например, с детьми на сенсомоторной стадии учителя должны стараться создать богатую и стимулирующую среду с большим количеством предметов для игры. С другой стороны, с детьми, находящимися на конкретной операционной стадии, учебная деятельность должна включать в себя задачи классификации, упорядочивания, расположения, сохранения с использованием конкретных предметов.

Принципы

1. Дети будут давать разные объяснения реальности на разных этапах когнитивного развития.
2. Когнитивному развитию способствуют занятия или ситуации, которые вовлекают учащихся и требуют адаптации (т. Е. Ассимиляции и адаптации).
3. Учебные материалы и упражнения должны включать соответствующий уровень двигательных или умственных операций для ребенка данного возраста; не просите учащихся выполнять задания, выходящие за рамки их текущих когнитивных способностей.
4. Используйте методы обучения, которые активно вовлекают студентов и создают проблемы.

Ссылки

,
• , Брейнерд, К. (1978). Теория интеллекта Пиаже. Энглвуд <Утесы, штат Нью-Джерси: Прентис-Холл.
• Байби, Р. В. и Сунд, Р. Б. (1982). Piaget для преподавателей (2-е изд.). Колумбус, Огайо: Чарльз Меррилл.
• Флавелл, Дж. Х. (1963). Психология развития Жана Пиаже. Нью-Йорк: Ван Ностранд Рейнхольд.
• Gallagher, J.M. & Reid, D.K. (1981). Теория обучения Пиаже и Инельдера. Монтерей, Калифорния: Брукс / Коул.
• Пиаже, Дж. (1929). Детское представление о мире. Нью-Йорк: Харкорт, Брейс Йованович.
• Пиаже, Дж. (1932). Моральное суждение о ребенке. Нью-Йорк: Харкорт, Брейс Йованович.
• Пиаже, Дж. (1969). Механизмы восприятия. Лондон: Ратледж и Кеган Пол.
• Paiget, J.(1970). Наука об образовании и психология ребенка. Нью-Йорк: Гроссман.
• Пиаже, Дж. И Инелдер, Б. (1969). Психология ребенка. NY: Основные книги.
• Пиаже, Дж. И Инелдер, Б. (1973). Память и интеллект. NY: Основные книги.
• Wadsworth, B. (1978). Piaget для классных учителей. Нью-Йорк: Лонгман.

Связанные сайты

См. Http: //www.simplypsychology.org / piaget.html для получения дополнительной информации о Piaget и его работе.
Для получения информации о текущей деятельности, связанной с Piaget, посетите веб-сайты Общества Жана Пиаже или архива Piaget.

Генетическая эпистемология

Генетическая эпистемология

Жан Пиаже (1968)

Генетическая эпистемология

---

Источник: Genetic Epistemology , серия лекций, прочитанных Пиаже в Колумбийском университете, издана Columbia Univesity Press, переведена Элеонор Дакворт.Здесь воспроизведена первая лекция.

---

1

ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ пытается объяснить знания, и в частности научное знание на основе его истории, его социогенеза, и особенно психологическое происхождение понятий и операций на котором он основан. Эти понятия и операции нарисованы в значительной степени из здравого смысла, так что их происхождение может осветить их значение как знания несколько более высоких уровень. Но генетическая эпистемология также принимает во внимание везде, где возможно, формализация — в частности, логическая формализация применяется к уравновешенным мысленным структурам и в некоторых случаях переходам с одного уровня на другой в развитии мысли.

Описание природы генетической эпистемологии, которое я дал сталкивается с серьезной проблемой, а именно с традиционным философским взгляд на эпистемологию. Для многих философов и эпистемологов эпистемология — это изучение знания в том виде, в каком оно существует в настоящее время. момент; это анализ знаний ради самих себя и внутри собственный фреймворк без учета его развития. Для этих лиц, отслеживающих развитие идей или развитие операции могут быть интересны историкам или психологам но не имеет прямого отношения к эпистемологам.Это главное возражение против дисциплины генетической эпистемологии, которое у меня есть изложены здесь.

Но мне кажется, что на это можно ответить так: возражение. Научное знание находится в постоянном развитии; Это меняется от одного дня к другому. В результате мы не могу сказать, что с одной стороны есть история познания, а с другой — его текущее состояние сегодня, как если бы его текущее состояние были в некотором роде окончательными или даже стабильными. Текущее состояние знаний это момент в истории, который меняется так же быстро, как и состояние знания в прошлом когда-либо менялись, и во многих случаях быстрее.Таким образом, научная мысль не сиюминутна; это не статический экземпляр; это процесс. В частности, это это процесс постоянного строительства и реорганизации. Этот верно почти во всех областях научных исследований. я Приведу лишь один-два примера.

Первый пример, который почти воспринимается как должное, касается область современной физики или, точнее, микрофизики, где состояние знаний меняется от месяца к месяцу и, конечно, существенно меняется в течение года.Эти изменения часто происходят даже в рамках работы одного автора, который трансформирует его взгляд на предмет в течение его карьеры.

Возьмем для примера Луи де Бройля в Париже. Несколько лет назад де Бройль придерживался взглядов Нильса Бора на индетерминизм. Вместе с копенгагенской школой он считал, что за индетерминизмом микрофизических событий нельзя было найти детерминизма, этот индетерминизм была очень глубокой реальностью, и можно было даже продемонстрировать причины необходимости этого индетерминизма.Ну как бывает, новые факты заставили де Бройля передумать, так что теперь он придерживается прямо противоположной точки зрения. Итак, вот один пример трансформации научного мышления, а не за несколько последовательных поколений, но в рамках карьеры одного творческого человека науки.

Возьмем еще один пример из области математики. Немного лет назад группа математиков Бурбаки попыталась выделить фундаментальные структуры всей математики. Они установили три материнские структуры: алгебраическая структура, структура упорядочение и топологическая структура, на которой структуралист математическая школа, которая рассматривалась как фундамент всех математических структур, из которых все другие были выведены.Это их усилие, которое было так плодотворно, был в какой-то степени подорван или, по крайней мере, изменился с тех пор, как Маклейн и Эйленберг разработали понятие категорий, которое есть совокупность элементов, вместе взятых, с набором всех функций определены на них. В итоге сегодня часть группы Бурбаки. больше не является ортодоксальным, но принимает во внимание более недавние понятие категорий. Итак, вот еще одна, довольно фундаментальная область. научного мышления, которое изменилось очень быстро.

Повторяю еще раз, что мы не можем сказать, что с одной стороны там история научного мышления, а с другой тело научной мысли, как оно есть сегодня; просто есть постоянная трансформация, постоянная реорганизация.И это Мне кажется, что этот факт подразумевает, что исторические и психологические факторы в этих изменениях представляют интерес в нашей попытке понять природа научного знания.

[Другое мнение, часто цитируемое в философских кругах, заключается в том, что теория познания изучает в основном вопрос о обоснованность науки, критерии этой справедливости и ее обоснование. Если мы принимаем эту точку зрения, то можно утверждать, что исследование науки как таковой, по сути, не имеет значения.Генетический эпистемология, как мы ее видим, наиболее решительно отражает это разделение нормы и факта, оценки и описания, мы считаем, что, наоборот, только при реальном развитии наук можем ли мы обнаружить скрытые ценности и нормы, которые направляют, вдохновляют и регулировать их. Любое иное отношение, как нам кажется, снижает к довольно произвольному навязыванию знания личного взгляды изолированного наблюдателя. Этого мы хотим избежать.]

Я хотел бы привести один или два примера областей, в которых генезис современных научных идей можно понять лучше в свете психологических или социологических факторов.Первый один — развитие теории множеств Кантором. Кантор разработал это теории на основе очень фундаментальной операции, переписка. Более конкретно, установив индивидуальный соответствие между серией целых чисел и серией четных чисел, мы получаем число, которое не является целым числом ни четное число, а первое трансфинитное кардинальное число, алеф ноль. Эта очень простая операция однозначного соответствия, затем, позволил Кантору выйти за рамки конечного числового ряда, который был единственным в употреблении до своего времени.Теперь интересно спросить, откуда взялась эта операция однозначной переписки из. Кантор не изобретал его, в том смысле, что он изобретает кардинально новая конструкция. Он нашел это в своем собственном мышлении; это уже было частью его умственного снаряжения задолго до он даже обратился к математике, потому что самый элементарный социологического или психологического наблюдения показывает, что один на один переписка — примитивная операция. Во всевозможных ранних общества это основа для экономического обмена, и в небольших детей мы находим свои корни еще до уровня конкретных операций.Возникает следующий вопрос: какова природа этого самого элементарная операция однозначного соответствия? И сразу нас приводят к связанному с этим вопросу: каковы отношения между однозначное соответствие с развитием понятия натуральные числа? Имеет ли очень широкое распространение операция однозначного соответствия оправдывают тезис Рассела и Уайтхеда это число является классом эквивалентных классов (эквивалент в смысле индивидуальной переписки между членами классы)? Или фактические числа основаны на каких-то других операциях в дополнение к индивидуальной переписке? Это вопрос, который мы рассмотрим более подробно позже.Это очень поразительно случай, когда знание психологических основ понятия имеет значение для эпистемологического понимания этого понятия. Изучая развитие понятия числа у детей мы можем видеть, основано ли оно просто на понятие классов эквивалентных классов или какие-либо другие операция тоже задействована.

Теперь я хотел бы перейти ко второму примеру и поднять следующий вопрос: как же Эйнштейн смог дать новое оперативное определение одновременности на расстоянии? Как смог ли он критиковать ньютоновское понятие всемирного времени? не вызвав глубокого кризиса в физике? Конечно его критика была основана на экспериментальных открытиях, таких как Само собой разумеется, что эксперимент Майкельсона-Морли.Тем не менее, если это переопределение возможности событий быть одновременными на большом расстоянии друг от друга пошли вразрез с нашей логика, в физике произошел бы значительный кризис. Нам пришлось бы принять одну из двух возможностей: либо физический мир нерационален, иначе человеческий разум бессилен — неспособен воспринимать внешнюю реальность. Ну по сути ничего такого рода случилось. Такого потрясения не было. Несколько метафизиков (Прошу прощения у присутствующих философов), таких как Бергсон или Маритен были потрясены этой революцией в физике, но для большинства части и среди самих ученых это было не очень радикальное кризис.Почему на самом деле не было кризиса? Это не был кризис, потому что одновременность — это не примитивное понятие: это не примитивное понятие, и это даже не примитивное восприятие. я пойду в эту тему позже, но сейчас я должен просто хочу заявить, что наши экспериментальные данные показали, что люди не воспринимают одновременность с какой-либо точностью. Если мы посмотрим на два объекта, движущихся с разной скоростью, и они остановитесь при этом, у нас нет адекватного восприятия.что они остановились одновременно. Точно так же, когда дети делают не имеют очень точного представления о том, что такое одновременность, они не представить себе это независимо от скорости, с которой объекты путешествия. Таким образом, одновременность — это не примитивная интуиция; это интеллектуальная конструкция.

Задолго до Эйнштейна Анри Пуанкаре проделал большую работу. в анализе понятия одновременности и выявлении его сложностей. Его исследования фактически привели его почти к порогу открытия относительность.Теперь, если мы прочитаем его эссе на эту тему, которые, кстати, тем интереснее, если их рассматривать в В свете более поздних работ Эйнштейна мы видим, что его размышления были основанный почти полностью на психологических аргументах. Позже я показать, что понятие времени и понятие одновременности основан на представлении о скорости, которое является более примитивным интуитивным понятием. Итак, есть самые разные причины, психологические причины, по которым может объяснить, почему кризис, вызванный теорией относительности не был фатальным для физики.Скорее, это была корректировка, и можно найти психологические пути для этой перестройки, как а также экспериментально-логическая база. На самом деле, Сам Эйнштейн признал важность психологических факторов, и когда у меня была хорошая возможность встретиться с ним в первый раз в 1928 году он предложил мне, что было бы интересно изучить происхождение у детей представлений о времени и, в частности, о понятия одновременности.

То, что я сказал до сих пор, может предполагать, что это может быть полезно для использовать психологические данные, когда мы рассматриваем природу знаний.Теперь я хотел бы сказать, что это более чем полезно; это необходимо. Фактически, все эпистемологи обращаются к психологическим факторов в их анализе, но по большей части их ссылки к психологии являются умозрительными и не основаны на психологических исследование. Я убежден, что вся эпистемология поднимает фактические проблемы, а также формальные, и когда-то фактические проблемы встречаются, психологические выводы становятся актуальными и должны принимать во внимание. К несчастью для психологии, что каждый считает себя психологом.Это не верно для области физики или области философии, но, к сожалению, это верно для психологии. Каждый мужчина считает сам психолог. В результате, когда эпистемологу нужно чтобы обратиться к некоторому психологическому аспекту, он не имеет в виду психологический исследования и он не консультируется с психологами; он зависит от его собственные размышления. Он объединяет определенные идеи и отношения в его собственном мышлении, в его личной попытке разрешить возникшая психологическая проблема.Я хотел бы процитировать случаи в эпистемологии, где психологические выводы могут быть уместны, даже если на первый взгляд они могут показаться далекими от проблемы.

Мой первый пример касается школы логического позитивизма. Логический позитивисты никогда не принимали во внимание психологию в своих эпистемологии, но они утверждают, что логические сущности и математические существа — не что иное, как языковые структуры. То есть когда мы занимаемся логикой или математикой, мы просто используем общий синтаксис, общая семантика или общая прагматика в смысле Морриса, являясь в данном случае правилом употребления языка в целом.Позиция в целом такова, что логическая и математическая реальность происходит от языка. Логика и математика — не что иное, как специализированные языковые структуры. Теперь это становится уместным изучить фактические выводы. Мы можем посмотреть, есть ли там какое-либо логическое поведение детей до того, как разовьется язык. Посмотрим, насколько скоординированны их действия. выявить логику классов, выявить упорядоченную систему, выявить соответствие конструкции. Если мы действительно находим логические структуры в координации действий у маленьких детей еще до развития языка, мы не можем сказать, что эти логические структуры происходят от языка.Это вопрос факта, и он должен подходить не спекуляциями, а экспериментальной методологией со своими объективными выводами.

Итак, первый принцип генетической эпистемологии таков: серьезно относитесь к психологии. Серьезное отношение к психологии означает, что, когда возникает вопрос о психологическом факте, психологическое исследование следует проконсультироваться вместо того, чтобы пытаться изобрести решение через частные спекуляции.

Кстати, стоит отметить, что в области сама лингвистика, с золотых времен логического позитивизма, теоретическая позиция была перевернута.Блумфилд в его время полностью придерживалось взглядов логических позитивистов, к этому лингвистическому взгляду на логику. Но в настоящее время, как известно, Хомский придерживается противоположной позиции. Хомский утверждает, что не эта логика основана на языке и выводится из него, но напротив, этот язык основан на логике, на разуме, и он даже считает эту причину врожденной. Возможно, он заходит слишком далеко в утверждении, что это врожденное; это еще раз вопрос решаться на основании фактов, исследований.Это другой проблема для области психологии, чтобы определить. Между рационализм, который сегодня отстаивает Хомский (согласно которому язык основан на разуме, который считается врожденным человек) и лингвистический взгляд позитивистов (по мнению какая логика является просто лингвистической конвенцией), есть целое выбор возможных решений, и выбор среди этих решений должно производиться на основе фактов, то есть на основе психологических исследование. Проблемы не могут быть решены спекуляциями.

Я не хочу создавать впечатление, что генетическая эпистемология основан исключительно на психологии. Напротив, логическая формализация абсолютно необходимо каждый раз, когда мы можем выполнить некоторые формализация; каждый раз, когда мы сталкиваемся с какой-то законченной структурой в процессе развития мысли мы прилагаем усилие, в сотрудничестве с логиками или специалистами в поле, которое мы рассматриваем, для формализации этой структуры. Наш гипотеза состоит в том, что будет соответствие между психологическое формирование с одной стороны, и формализация с другой стороны.Но хотя мы признаем важность формализации в эпистемологии, мы также понимаем, что формализация сам по себе не может быть достаточным. Мы пытались указать области, в которых необходимы психологические эксперименты пролить свет на некоторые эпистемологические проблемы, но даже на по собственному усмотрению Существует ряд причин, по которым формализация никогда не может быть достаточным. Я хотел бы обсудить три из этих причин.

Первая причина в том, что существует много разных логик, и не единственная логика.Это означает, что нет сильной логики достаточно, чтобы поддержать полное построение человеческого знания. Но это также означает, что, когда все различные логики взяты вместе, они недостаточно согласованы друг с другом, чтобы служить фундамент человеческого знания. Тогда любая логика тоже слабо, но вся логика, вместе взятая, слишком богата, чтобы позволить логика для формирования единой ценностной основы знаний. Это Первая причина, почему одной формализации недостаточно.

Вторая причина содержится в теореме Гёделя.Это Дело в том, что есть пределы формализации. Любая последовательная система достаточно богатый, чтобы содержать элементарную арифметику, не может доказать собственная согласованность. Возникают следующие вопросы: логика формализация, аксиоматизация чего-то, но чего именно? Что формализует логика? Это серьезная проблема. Там тут даже две проблемы. Любая аксиоматическая система содержит недоказуемые утверждения или аксиомы, с самого начала, из которые могут быть продемонстрированы другие предложения, а также необъяснимые, фундаментальные понятия, на основе которых другие понятия могут быть определены.Теперь в случае логики, что лежит под недоказуемые аксиомы и необъяснимые понятия? Это проблема структурализма в логике, и это проблема, которая показывает неадекватность формализации как фундаментальной основы. Это показывает необходимость рассмотрения и самой мысли. как рассмотрение аксиоматизированных логических систем, поскольку это от человеческого думал, что логические системы развиваются и остаются интуитивно понятными.

Третья причина, по которой формализации недостаточно, заключается в том, что эпистемология стремится объяснить знания в том виде, в каком они на самом деле находятся в областях науки, и это знание на самом деле не является чисто формальным: есть и другие аспекты.В этом контексте я хотел бы цитирую моего друга-логика, покойного Эверта В. Бет. Для очень долгое время он был ярым противником психологии в целом и внедрение психологических наблюдений в поле эпистемологии, и тем самым противником моей собственной работы, так как моя работа была основана на психологии. Тем не менее, в интересах интеллектуального противостояния, Бет оказала нам честь приехать на один из наших симпозиумов по генетической эпистемологии и поиску других внимательно рассмотрели вопросы, которые нас волновали.В конце симпозиум, который он согласился со мной в соавторстве, несмотря на его боязнь психологов, работа, которую мы назвали математической и Психологическая эпистемология. Это появилось на французском языке и переводится на английский язык. В своем заключении к этому сборнику Бет писала следующее: «Проблема эпистемологии состоит в том, чтобы объяснить, как настоящая человеческая мысль способна производить научные знание. Для этого мы должны установить определенную координацию между логикой и психологией ». Это заявление не предполагают, что психология должна напрямую вмешиваться в логику — это, конечно, неправда — но это утверждает, что в эпистемологии следует учитывать как логику, так и психологию, поскольку важно иметь дело как с формальными аспектами, так и с эмпирическими аспекты человеческого знания.

Итак, в общем, генетическая эпистемология имеет дело как с формированием и смысл знания. Мы можем сформулировать нашу проблему в следующие термины: какими средствами происходит человеческий разум от состояние менее достаточных знаний к состоянию более высоких знаний? Решение о том, какие знания ниже или менее адекватны, и то, что является высшим знанием, конечно, имеет формальные и нормативные аспекты. Не психологи должны определять, состояние знания превосходит другое состояние.Это решение для логиков или для специалистов в данной области наука. Например, в области физики это дело физиков. решить, показывает ли данная теория некоторый прогресс в другая теория. Наша проблема с точки зрения психологии а с точки зрения генетической эпистемологии — объяснять как осуществляется переход от более низкого уровня знаний к уровень, который считается более высоким. Природа этих переходов это фактический вопрос. Переходы бывают историческими или психологическими. или иногда даже биологического, как я попытаюсь показать позже.

Фундаментальная гипотеза генетической эпистемологии состоит в том, что существует это параллелизм между прогрессом, достигнутым в логическом и рациональная организация знаний и соответствующая формирующая психологические процессы. Что ж, если это наша гипотеза, какая будет наша область исследования? Конечно самые плодотворные, наиболее очевидной областью исследований будет реконструкция истории человечества — история человеческого мышления у доисторического человека. К несчастью, мы не очень хорошо осведомлены о психологии неандертальцев человек или о психологии Homo siniensis Тейяра де Шарден.Поскольку эта область биогенеза недоступна для мы поступим так же, как биологи, и обратимся к онтогенезу. Ничего может быть более доступным для изучения, чем онтогенез этих понятия. Вокруг нас дети. Это с детьми что у нас есть лучшие шансы изучить развитие логического знания, математические знания, физические знания и т. д. вперед. Это то, что я буду обсуждать позже в книга.

Вот вам и введение в эту область исследований.Я должен хотел бы теперь обратиться к некоторым деталям и начать разработку логических структур у детей. Я начну с различения между двумя различными, хотя и дополняющими друг друга аспектами мышления. Один — образный аспект, а другой я называю оперативным. аспект. Образный аспект — это имитация взятых состояний. как сиюминутные и статичные. В познавательной сфере образное функции — это, прежде всего, восприятие, имитация и мысленные образы, что на самом деле является интериоризованной имитацией.Оперативный аспект мысли имеет дело не с состояниями, а с преобразованиями из одно состояние в другое. Например, в него входят сами действия, которые трансформируют объекты или состояния, а также включают интеллектуальные операции, которые по сути являются системами трансформации. Они действия, которые сравнимы с другими действиями, но обратимы, то есть их можно проводить в обоих направлениях (это означает что результаты действия A могут быть устранены другим действием B, обратное: произведение A на B, ведущее к тождеству операции, оставляя состояние неизменным) и могут быть интериоризованный; они могут осуществляться через представительство и не через действительное разыгрывание.Теперь образные аспекты всегда подчинены оперативным аспектам. Любое государство может пониматься только как результат определенных преобразований или как отправная точка для других преобразований. В другом слова, на мой взгляд, существенный аспект мысли — это его оперативный, а не образный аспект.

Чтобы выразить ту же идею по-другому, я думаю, что человеческий знания по сути активны. Знать — значит ассимилировать реальность в системы преобразований.Знать — значит преобразовывать реальность чтобы понять, как возникает определенное состояние. К в силу этой точки зрения, я нахожусь против точки зрения знания как копии, пассивной копии реальности. В отношении На самом деле это представление основано на замкнутом круге: чтобы копию, мы должны знать модель, которую мы копируем, но в соответствии с Согласно этой теории познания, единственный способ узнать модель — это копируя его, пока мы не попадаем в круг, неспособный когда-либо знать, похожа ли наша копия модели на модель или нет.К мой образ мышления, знание объекта не означает его копирование — это значит действовать в соответствии с ней. Это означает построение систем преобразований. которые могут быть выполнены на этом объекте или с ним. Зная реальность означает построение соответствующих систем преобразований, более-менее адекватно реальности. Они более или менее изоморфны к преобразованиям действительности. Трансформационные структуры из которых состоит знание, не являются копиями преобразований в действительности; это просто возможные изоморфные модели, среди которых опыт может позволить нам сделать выбор.Итак, знания — это система преобразований, которые становятся все более адекватными.

Принято считать, что логические и математические структуры абстрактны, тогда как физические знания — знания, основанные на опыте в общем — конкретно. Но давайте спросим, ​​какие логические и математические знания абстрагируются от. Есть две возможности. В во-первых, когда мы воздействуем на объект, наше знание извлекается от самого объекта. Это точка зрения эмпиризма в общем, и это действительно в случае экспериментальных или эмпирических знания по большей части.Но есть и вторая возможность: когда мы воздействуем на объект, мы также можем принять во внимание само действие, или операция, если хотите, поскольку преобразование можно проводить мысленно. В этой гипотезе абстракция извлекается не из объекта, на который воздействуют, а из само действие. Мне кажется, это основа логического и математическая абстракция.

В случаях, связанных с физическим миром, абстракция — это абстракция. от самих предметов.Например, ребенок может поднимать предметы в его руках и понимаете, что у них разный вес — что обычно большие вещи весят больше маленьких, но иногда мелочи весят больше, чем большие. Все это он узнает эмпирически, и его знания абстрагируются от объектов самих себя. Но я хотел бы привести пример, столь же примитивный как тот, в котором знания абстрагируются от действий, от согласованность действий, а не от предметов. Этот пример, тот, который мы довольно тщательно изучили со многими детьми, был первым предложенный мне другом математиком, который процитировал его как отправной точкой его интереса к математике.Когда он был маленький ребенок, он однажды считал камешки; он выровнял их вверх в ряд, пересчитал их слева направо и получил десять. Потом, просто для удовольствия, он пересчитал их справа налево, чтобы узнать, какое число он получал, и был удивлен, что снова получил десять. Он положил камешки по кругу и посчитал их, и еще раз там было десять. Он пошел по кругу другим путем и получил десять опять таки. И как бы он ни клал камешки, когда считал их число дошло до десяти. Он открыл здесь то, что известно в математике как коммутативность, то есть сумма не зависит порядка.Но как он это обнаружил? Это коммутативность свойство гальки? Это правда, что галька, как она были, пусть устроит их по-разному; он не мог иметь проделал то же самое с каплями воды. Так что в этом смысле есть был физическим аспектом его знания. Но порядка не было в гальке; это он, испытуемый, положил камешки в линию, а затем по кругу. Более того, в сумме не было сами камешки; именно он их объединил. Знание, что этот будущий математик обнаружил, что этот день был нарисован, значит, не из физических свойств гальки, а из действия, которые он выполнял на гальке.Это знание то, что я называю логическим математическим знанием, а не физическим знанием.

Первый тип абстракции от объектов я буду называть простая абстракция, но второй тип я назову рефлексивным абстракция, используя этот термин в двойном смысле. «Светоотражающий» здесь имеет как минимум два значения в психологической сфере, в в дополнение к тому, что есть в физике. В физическом смысле отражение относится к такому явлению, как отражение луча света с одной поверхности на другую.В первом психологическом Смысловая абстракция — это перенос с одного иерархического уровня на другой уровень (например, с уровня действия на уровень эксплуатации). Во втором психологическом смысле рефлексия относится к мыслительному процессу рефлексии, то есть на уровне мысли происходит реорганизация.

Теперь я хотел бы провести различие между двумя типами действий. С одной стороны, есть индивидуальные действия, такие как бросок, толкать, трогать, растирать.Именно эти индивидуальные действия вызывают большую часть времени абстрагирование от объектов. Это простой тип абстракции, о котором я упоминал выше. Светоотражающий абстракция, однако, основана не на отдельных действиях, а на согласованные действия. Действия могут быть скоординированы по ряду различные пути. Например, их можно соединить вместе; мы можно назвать это аддитивной координацией. Или они могут добиться успеха каждый прочее во временном порядке; мы можем назвать это порядковым или последовательным координация.Есть до и после, например, в организация действий для достижения цели, когда определенные действия необходимы как средство достижения этой цели. Другой тип координации среди действий устанавливается соответствие между одним действием и другой. Четвертая форма — установление перекрестков. среди действий. Теперь у всех этих форм координации есть параллели. в логических структурах, и это такая согласованность на уровне действия, которое, как мне кажется, является основой логических структур как они развиваются позже в мышлении.Это, собственно, и есть наша гипотеза: что корни логической мысли нельзя найти в языке в одиночку, хотя языковая координация важна, но в более общем плане следует искать в координации действий, которые являются основой рефлексивной абстракции. Для полноты картины мы могли бы добавить, что естественно различие между отдельными действия и скоординированные действия — это только постепенное, а не резкое прерывистый. Даже толкание, прикосновение или трение имеет простое тип организации более мелких подразделений.

Это только начало регрессивного анализа, который может пойти намного дальше. В генетической эпистемологии, как и в эволюционной Психология тоже не имеет абсолютного начала. Мы можем никогда не возвращайтесь к тому моменту, когда мы можем сказать: «Вот самое начало логических структур ». Как только мы начнем говоря об общей координации действий, идем чтобы мы, конечно, возвращались еще дальше в область биологии. Сразу попадаем в сферу согласований внутри нервной системы и нейронной сети, как обсуждалось Маккаллоха и Питтса.А затем, если мы поищем корни логика нервной системы, обсуждаемая этими работниками, мы должны сделать еще один шаг назад. Мы находим более простые органические согласования. Если мы пойдем еще дальше в сферу сравнительного биологии, мы находим структуры соответствия порядка включения повсюду. Я не собираюсь углубляться в биологию; я всего-лишь хочу вернуть этот регрессивный анализ к его истокам в психологии и еще раз подчеркнуть, что формирование логико-математических структуры человеческого мышления не могут быть объяснены одним языком, но имеет свои корни в общей координации действий.

---

Жизнь и теория когнитивного развития

Жан Пиаже был швейцарским психологом и генетическим эпистемологом. Он наиболее известен своей теорией когнитивного развития, в которой изучается, как дети развиваются интеллектуально на протяжении всего детства.

Обзор

До появления теории Пиаже о детях часто думали просто как о миниатюрных взрослых. Вместо этого Пиаже предположил, что образ мышления детей в корне отличается от образа мышления взрослых.

Теория Пиаже оказала огромное влияние на появление психологии развития как особого подполя в психологии и внесла большой вклад в сферу образования. Его также считают пионером конструктивистской теории, которая предполагает, что люди активно строят свои знания о мире на основе взаимодействия между своими идеями и своим опытом.

В одном исследовании 2002 года Пиаже был признан вторым наиболее влиятельным психологом ХХ века.Взаимодействие с другими людьми

Ранняя жизнь

Жан Пиаже родился в Швейцарии 9 августа 1896 г. и начал проявлять интерес к естественным наукам в очень раннем возрасте. К 11 годам он уже начал свою карьеру исследователя, написав небольшую статью о воробье-альбиносе. Он продолжил изучать естественные науки и получил степень доктора философии. получил степень доктора зоологии в Невшательском университете в 1918 году.

Интеллектуальное развитие

Позже Пиаже заинтересовался психоанализом и год проработал в учреждении для мальчиков, созданном Альфредом Бине.Бине известен как разработчик первого в мире теста интеллекта, и Пиаже принимал участие в оценке этих оценок.

В то время как его ранняя карьера состояла из работы в области естественных наук, именно в 1920-х годах он начал работать психологом. Он женился на Валентине Шатене в 1923 году, и у пары родилось трое детей. Наблюдения Пиаже над его собственными детьми послужили основой для многих его более поздних теорий.

Корни знаний

Пиаже назвал себя генетическим эпистемологом.«Генетическая эпистемология предлагает обнаружить корни различных разновидностей знания, начиная с его элементарных форм, переходя на следующие уровни, включая также научное знание», — объяснил он в своей статье Генетическая эпистемология .

Эпистемология — это раздел философии, который занимается изучением происхождения, природы, масштабов и пределов человеческого знания. Пиаже интересовался не только природой мысли, но и тем, как она развивается, и пониманием того, как генетика влияет на этот процесс.

Его ранняя работа с тестами интеллекта Бине привела его к выводу, что дети думают иначе, чем взрослые. Хотя сегодня это широко распространенное понятие, в то время оно считалось революционным. Именно это наблюдение вдохновило его на интерес к пониманию того, как знания растут в детстве.

Схемы

Он предложил детям разбить знания, которые они получают в результате своего опыта и взаимодействия, на группы, известные как схемы.При получении новой информации ее можно либо ассимилировать в существующие схемы, либо приспособить путем пересмотра существующей схемы или создания совершенно новой категории информации.

Сегодня он наиболее известен своими исследованиями познавательного развития детей. Пиаже изучил интеллектуальное развитие своих троих детей и создал теорию, описывающую этапы, через которые проходят дети в развитии интеллекта и формальных мыслительных процессов.

Этапы когнитивного развития

Теория выделяет четыре этапа:

(1) Сенсомоторная стадия: первая стадия развития длится от рождения до примерно двухлетнего возраста.На этом этапе развития дети познают мир в первую очередь через свои чувства и двигательные движения.

(2) Предоперационная стадия: вторая стадия развития длится от двух до семи лет и характеризуется развитием языка и возникновением символической игры.

(3) Конкретный операциональный этап: третий этап когнитивного развития длится с семи до примерно 11 лет. На этом этапе возникает логическое мышление, но дети все еще борются с абстрактным и теоретическим мышлением.

(4) Формальная операционная стадия: на четвертой и последней стадии когнитивного развития, продолжающейся с 12 лет и до взрослого возраста, дети становятся гораздо более искусными в абстрактном мышлении и дедуктивном мышлении.

Вклад в психологию

Пиаже поддержал идею о том, что дети думают иначе, чем взрослые, и его исследование выявило несколько важных вех в умственном развитии детей. Его работа также вызвала интерес к когнитивной психологии и психологии развития.Сегодня теории Пиаже широко изучаются студентами, изучающими психологию и педагогику.

На протяжении всей своей карьеры Пиаже занимал множество руководящих должностей и проводил исследования в области психологии и эпистемологии. Он создал Международный центр генетической эпистемологии в 1955 году и был его директором до своей смерти 16 сентября 1980 года.

Влияние на психологию

Теории Пиаже продолжают изучать в области психологии, социологии, образования и генетики.Его работа способствовала нашему пониманию познавательного развития детей. В то время как ранее исследователи часто рассматривали детей просто как уменьшенные копии взрослых, Пиаже помог продемонстрировать, что детство — уникальный и важный период человеческого развития.

Его работа также повлияла на других известных психологов, включая Говарда Гарднера и Роберта Штернберга.

В своем тексте 2005 года The Science of False Memory Брейнерд и Рейна писали о влиянии Пиаже:

«В течение долгой и чрезвычайно плодотворной карьеры он внес важный вклад в научную работу в таких разнообразных областях, как философия науки, лингвистика, образование, социология и эволюционная биология.Но прежде всего он был психологом развития 20-го века.

В течение двух десятилетий, с начала 1960-х до начала 1980-х, теория Пиаже и результаты исследований Пиаже доминировали в психологии развития во всем мире, так же как идеи Фрейда доминировали в психологии отклонений от нормы за поколение до этого.

Практически в одиночку он сместил фокус исследований в области развития с традиционных проблем социального и эмоционального развития на когнитивное развитие.«

Биографии

Если вы хотите узнать больше о Пиаже, рассмотрите некоторые из этих биографий его жизни.

• Bringuier, J.C. (1980). Беседы с Жаном Пиаже. Чикаго: Издательство Чикагского университета.
• Эванс Р. (1973). Жан Пиаже, человек и его идеи . Нью-Йорк: Даттон.
• Пиаже, Дж. (1952). Автобиография. В Э. Скучно (ред.). История психологии в автобиографии. Vol. 4. Вустер, Массачусетс: издательство Clark University Press.

Избранные публикации

Для дальнейшего изучения его идей рассмотрите возможность чтения некоторых исходных текстов. Ниже приведены некоторые из самых известных работ Пиаже.

• Пиаже, Дж. (1936). Истоки интеллекта у ребенка. Лондон: Рутледж и Кеган Пол.
• Пиаже, Дж. (1945). Игра, мечты и подражание в детстве. Лондон: Хайнеманн.
• Пиаже, Дж. (1970). Основные направления психологии. Лондон: Джордж Аллен и Анвин.
• Пиаже, Дж. (1970). Генетическая эпистемология. Нью-Йорк: W.W. Нортон и компания.
• Пиаже Дж. И Инелдер Б. (1973). Память и интеллект. Нью-Йорк: Основные книги.

Его собственными словами

«Основная цель образования в школах должна заключаться в воспитании мужчин и женщин, способных делать что-то новое, а не просто повторять то, что сделали другие поколения».

Перейти к основному содержанию Поиск

Поиск

• Где угодно

Быстрый поиск где угодно

Поиск Поиск

Расширенный поиск

• Войти | регистр

Пропустить главную навигацию Закрыть меню ящика Открыть меню ящика Дом

• Подписка / продление
  • Учреждения
  • Индивидуальные подписки
  • Индивидуальные продления
• Библиотекари
  • Тарифы, заказы Чикагский пакет
  • Полный цикл и охват содержимого
  • Файлы KBART и RSS-каналы
  • Разрешения и перепечатка
  • Инициатива развивающихся стран Чикаго
  • Даты отправки и претензии
  • Часто задаваемые вопросы библиотекарей
• Агенты
  • Тарифы, заказы, и платежи
  • Полный пакет Chicago
  • Полный охват и содержание
  • Даты отправки и претензии
  • Часто задаваемые вопросы агента
• Партнеры по издательству
  • О нас
  • Публикуйте у нас
  • Недавно приобретенные журналы
  • Издательская номинация tners
• Новости прессы
  • Подпишитесь на уведомления eTOC
  • Пресс-релизы
  • СМИ

• Книги издательства Чикагского университета
• Распределительный центр в Чикаго
• Чикагский университет

• Положения и условия
• Заявление об издательской этике
• Уведомление о конфиденциальности
• Доступность Chicago Journals
• Доступность университета

• Следуйте за нами на facebook
• Следуйте за нами в Twitter

• Свяжитесь с нами
• Медиа и рекламные запросы
• Открытый доступ в Чикаго

• Следуйте за нами на facebook
• Следуйте за нами в Twitter

JEAN PIAGET

Пиаже родился в Швейцарии в 1896 году. Его исследования когнитивного развития человека помогают нам понять, как дети воспринимают окружающий их мир.Благодаря его интересу к детям, он стал одним из самых влиятельных наблюдателей за детьми в этом столетии. Он работал более пятидесяти лет, наблюдая и изучая детей и их поведение. Пиаже понял, что детский разум — это не миниатюрная версия взрослого.

Изначально Пиаже был биологом и окончил Невшательский университет с докторской степенью. Из-за плохого психического здоровья своей матери Пиаже заинтересовался психопатологией. В 1919 году Пиаже переехал в Париж и прошел курсы психопатологии, логики, эпистемологии и философии науки.Его исследования заставили его искать область для экспериментов, его рекомендовали доктору Теофилу Саймону, который вместе с Альфредом Бине разработал первый тест интеллекта. Пиаже заинтересовалось, почему дети постоянно выбирают одни и те же неправильные ответы в тестах на интеллект. Это побудило его начать изучение когнитивного развития детей.

Исследование Пиаже было чрезвычайно всеобъемлющим. Фактически, Пиаже ввел термин «генетическая эпистемология» для описания своего подхода к изучению знаний.Пиаже считал, что психология обеспечит недостающее звено между философской проблемой эпистемологии и биологическим интеллектом. Пиаже является автором по крайней мере пятидесяти книг, многочисленных статей и имеет по крайней мере 30 почетных докторских степеней.

На протяжении многих лет Пиаже читал курсы философии, психологии и социологии в университетах Женевы, Невшателя, Лозанны и Сорбонны. В 1955 году Пиаже организовал в Женеве собственный международный центр генетической эпистемологии. Находясь в Женеве, Пиаже стал знакомым, светловолосым, с трубкой во рту, велосипедистом, интеллектуальной фигурой, которую часто можно увидеть на улицах и в университете.Пиаже ушел из преподавательской деятельности в 1979 году, но продолжал свои исследования и работу в центре до своей смерти в 1980 году.

МЕНЮ ДЛЯ ЭТОГО Учебного пособия

Каппа Дельта Пи

Жан Пиаже (9 августа 1896-17 сентября 1980) был выдающимся психологом 20 века. Его междисциплинарный работа была пионером в изучении развития ребенка. Piaget’s на протяжении всей жизни стремление к биологическому пониманию того, как дети учиться длилось почти 75 лет.Он исследовал мыслительные процессы детей, который он использовал для построения теории когнитивного развития. Его влияние на области психологии, образования и эпистемологии была повсеместной. Богатство его взглядов на рассуждения детей был описан Альбертом Эйнштейном (Furth 1969, 6) как: «Идея гений, такая простота ».

Жан Пиаже родился в Невшателе, Швейцария. Артур Пиаже и Ребекка Джексон.Когда ему было 10 лет, он «запустил» его академическая карьера с опубликованной заметкой о обнаружении альбиноса воробей в Журнале естественной истории Невшателя . Этот статья предвещала блестящую карьеру внимательного наблюдения, привело к публикации более 90 книг и 500 статей.

Пиаже познакомился с биологическими науками еще подростком через его исследование моллюсков. К тому времени, когда он окончил среднюю школу, он был известным малакологом среди европейских ученых, которые часто предполагали он был взрослым.Его интерес к естественным наукам и классификации моллюсков продолжил в Университете Невшателя, в котором получил защитил докторскую диссертацию по зоологии в возрасте 21 года.

После переезда в Цюрих у Пиаже появился интерес к психоанализу. через труды Зигмунда Фрейда и лекции Карла Юнга. Пиаже уехал из Швейцарии во Францию, где работал в детском учреждении для мальчиков. École de la rue de la Grange-aux-Belles, соучредителем которого является Альфред Бине и Теодор Симон.Работа в экспериментальной психологии Саймона-Бине Лаборатория Piaget сосредоточилась на тестировании интеллекта. Саймон спросил его стандартизировать тесты на рассуждение, разработанные британским психологом. Кирилл Берт. Применение тестирования интеллекта к парижским детям, Piaget был очарован образцами ответов, которые он находил среди детей примерно одинакового возраста. Пиаже (Evans 1973, 119) объяснил этот процесс через которую он взаимодействовал с этими детьми: «Я занимался своими предметами беседы по образцу психиатрического допроса с целью открытия чего-либо о процессе рассуждений, лежащем в основе их правильные, но особенно их неправильные ответы.. . . Это положило конец моего «теоретического» периода и начало индуктивного и экспериментального эра в психологической сфере, в которую я всегда хотел войти ».

В возрасте 24 лет Пиаже нашел то, что должно было стать делом всей его жизни — мыслительные процессы, которые меняются в процессе развития ребенка. Piaget’s было опубликовано, что логика не является врожденной, а развивается с течением времени. в Archives de Psychologie в 1921 году.Сэр Эдуард Клапаред, признав силу статьи Пиаже, пригласил Пиаже стать директор по исследованиям в Институте Жан-Жака Руссо в Женеве. В J.-J. Руссо, который славился своими образовательными исследования, Пиаже начал изучать детский язык и процессы мышления.

За свою карьеру Пиаже работал во многих университетах и ​​организациях, в том числе его альма-матер, Университет Невшатель, в котором он возглавлял психология, социология и история наук в 1925–1929 гг.Затем он переехал в Женеву, где преподавал историю научной мысли в Женевском университете (1929–39) и был директором Международное бюро образования с 1929 по 1967 год. В 1952–63 гг. Пиаже был первым не французом со времен Эразма в 1530 году, проводившим профессорская кафедра Сорбонны. В 1955 году он основал Международный Центр генетической эпистемологии для ученых из разных дисциплин совместно исследовать проблемы человеческого знания.Пиаже направил Центр и продолжал активно заниматься своими исследованиями до его смерти.

Исследование Пиаже было обширным исследованием обычаев детей. мышления, от развития языка и поведения до роста знание. Он понимал интеллект как способность человека адаптироваться к окружающему миру. Процесс адаптации ребенка осуществляется через ассимиляцию и приспособление. Пиаже определил ассимиляция как приспособление новой информации к существующему способу понимание.Аккомодация изменяет умственный способ понимания, или схемы, чтобы соответствовать новой информации. Он понимал развитие быть серией ассимиляции и приспособления, соответствующей новой информации в текущие схемы или изменение схем, чтобы освободить место для совершенно новой информации.

Согласно Пиаже, дети развивают знания, продолжая изобретение и конструирование реальности при их активном участии в мире.Пиаже не верил, что знание — это статичная сущность. доступны для детей. Он считал, что умы детей не менее способны чем у взрослых — просто разные мыслительные процессы. Детские пути мышления отражают логику и основную структуру, связанную с их постоянное развитие.

Имея опыт работы в области биологии, психологии и философии, Пиаже увлекся самой природой мысли. Он назвал это интерес Генетическая эпистемология, изучение того, как знания развиваются внутри человека.Как объяснил Пиаже (Evans 1973, xlii): «Генетические эпистемология занимается формированием и значением знания и с помощью средств, с помощью которых человеческий разум переходит с более низкого уровня знаний тому, кто считается выше ». Генетическая эпистемология стала центральный вопрос и страсть к Piaget.

Учитывая значение теорий Пиаже для педагогов и широта своего творчества, он очень мало писал по конкретной теме образования.Пиаже опубликовал «Наука об образовании» и Психология ребенка в 1970 г. и «Понять — значит изобрести»: Будущее образования в 1973 году. Он утверждал, что самые обычные школы были слишком строгими и импозантными для большинства детей, поскольку дети должны быть пустыми сосудами, которые нужно наполнить фактами. Он увидел креатив и текучая среда, играющая важную роль в развитии разума, давая детям возможность быть собственными архитекторами разработка.Согласно Пиаже, дети учатся спонтанно. собственных потребностей и интересов (McNally 1973). Как Пиаже (Дакворт 1964, 5) заявил: «Основная цель образования состоит в том, чтобы воспитывать людей. кто способен делать что-то новое, а не просто повторять то, что поколения сделали — люди творческие, изобретательные и первооткрыватели. Вторая цель образования — сформировать умы, которые могут быть критическими, могут проверять и не принимать все, что им предлагают.. . . Итак, мы нужны активные ученики, которые рано учатся, чтобы узнать сами, частично из-за их собственной спонтанной активности и частично из-за материального мы настраиваем для них; которые рано учатся говорить, что поддается проверке и это просто первая идея, которая пришла к ним ».

Пиаже продолжал исследования до своей смерти. Из классификации моллюсков в раннем возрасте к изложению концепции развития ребенка, Жизнь Пиаже была постоянным исследованием того, как все растет.Названный «Эйнштейном психологии» (Vidal 1994, 1), Пиаже разработал революционные теории, которые сделали его одним из ведущих теоретиков и исследователи-экспериментаторы своего времени.

За свою жизнь Пиаже получил более 30 почетных докторских степеней. и благодарности от стран всего мира. Он получил множество награды, в том числе награда Американской психологической ассоциации за его вклад в психологию.Он также был назначен президентом Швейцарское общество психологии и Международный союз ученых Психология. Работа Пиаже продолжает влиять на области образования, психология, эпистемология, экономика и право.

Его значение как исследователя можно увидеть в его ранних работах учиться. Часть его мотивации опубликовать свою первую статью о Воробей-альбинос должен был заставить библиотекаря отнестись к нему серьезно и дать ему доступ к университетской библиотеке.Эта тема сохранялась как он работал всю свою жизнь, чтобы понять детей и их мышление серьезно. Как ученый, он получил доступ к многочисленным областям, которые он имел обыкновение преследовать свой единственный вопрос: как растет знание?

Предоставлено Торраном И. Андерсоном, Техасский университет в Остине

Ссылки
Дакворт, E. 1964. Пиаже заново открыл: отчет о конференции по когнитивным исследованиям и разработке учебных программ.Документ представлен на конференции по когнитивным исследованиям и разработке учебных программ, март, Итака, Нью-Йорк: Корнельский университет.

Эванс Р. И. 1973. Диалог с Жаном Пиаже . Нью-Йорк: Даттон.

Furth, H. G. 1969. Piaget and knowledge . Энглвудские скалы, Нью-Джерси: Прентис-Холл.

Инелдер Б. и Ж. Пиаже. (пер. А. Парсонс и С. Милгрэм) 1958. рост логического мышления с детства до юности: Очерк. о построении формальных операционных структур. Лондон, Англия: Рутледж и Кеган Пол.

Фонд архивов Жана Пиаже. 1989. Библиография Жана Пиаже . Женева, Швейцария: JPAF.

McNally, D. W. 1973. Пиаже, образование и преподавание . Сидней, Австралия: Ангус и Робертсон.

Vidal, F. 1994. Piaget до Piaget . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Определение генетической эпистемологии в социологии.

Примеры генетической эпистемологии по следующим темам:

• Piaget

  • Жан Пиаже был франкоязычным швейцарским психологом и философом в области развития, известным своими эпистемологическими исследованиями с детьми.
  • Его теория когнитивного развития и эпистемологическая точка зрения вместе называются « генетическая эпистемология ». Он считал, что ответы на эпистемологические вопросы в его время можно было бы лучше ответить, посмотрев на их генетические компоненты.
  • Жан Пиаже был франкоязычным швейцарским психологом и философом развития, известным своими эпистемологическими исследованиями с детьми.

• Введение в эпистемологию и экономическую методологию

  • Эпистемология — это исследование природы и границ познания.
  • Быстрый обзор некоторых основных идей эпистемологии обеспечивает просвещенное смирение.

• Разбирая варианты терминов «конструктивизм» и конструктивизм »

  • Несколько важных точек зрения на обучение, обсуждаемых в этой электронной книге, на самом деле, по сути, эпистемологии — то есть наборы убеждений о природе знания.
  • В таблице ниже представлено несколько вариантов терминов «конструктивизм» и «конструкционизм». Четыре из них по существу являются философскими взглядами на то, как мы, учащиеся, узнаем то, что знаем, то есть эпистемологии ; и один (Конструктивизм Паперта) — это теория обучения, привязанная к определенной стратегии обучения.
  • Следует отметить один важный момент — это различие между эпистемологией , , набором убеждений о знании, и онтологией, набором убеждений о том, что существует или что реально.
  • В то время как конструкционистские или конструктивистские эпистемологии обычно настаивают на том, что индивиды конструируют свои собственные реальности, и никакие реальности двух людей не будут одинаковыми, это не обязательно означает, что те, кто придерживается этих взглядов, верят в существование множественных реальностей.
  • Однако обычно это можно принять как эпистемологическое утверждение , а не онтологическое утверждение.

• Введение в способы познания

  • Изучение методологии и эпистемологии обеспечивает процесс, посредством которого может продолжаться самоанализ экономики как академической дисциплины.
  • Эпистемология — это исследование происхождения, природы, методов и пределов знания.
  • Методология — один из аспектов эпистемологии .
  • Многие экономисты участвовали в исследованиях методологии и эпистемологии .

• Генетическая вариация

  • Генетическая вариация — это мера вариации, которая существует в генетическом составе особей в популяции.
  • Генетическая вариация — это мера генетических различий , существующих в популяции.
  • генетическая вариация целого вида часто называется генетическим разнообразием .
  • Новые генетические вариации могут быть созданы в пределах поколений в популяции, поэтому популяция с высокими темпами воспроизводства, вероятно, будет иметь высокую генетическую вариацию .
  • Популяции диких гепардов имеют очень низкую генетическую изменчивость .

• Дело гражданина Жене

  • The Citizen Genêt Дело угрожало американскому нейтралитету во время французских революционных войн.
  • Genêt заказал четыре каперских корабля (Republicaine, Anti-George, Sans-Culotte и Citizen Genêt ) и собрал американских добровольцев для борьбы с испанскими союзниками Великобритании во Флориде.
  • Возмущенный наглостью Жене, которая набирала каперов, вопиющим образом нарушая нейтралитет Америки, Вашингтон столкнулся с Жене в президентском особняке в Филадельфии.
  • Когда Genêt отклонил запрос , ему также сообщили, что его действия неприемлемы.
  • Genêt , зная, что его скорее всего отправят на гильотину, попросил убежище в Вашингтоне.

• Генная инженерия животных

  • Целью генной инженерии животных является создание животных с особыми характеристиками.
  • Ученые теперь могут создавать новые виды животных, беря генетического материала одного или нескольких растений или животных и генетически преобразовывая их в гены другого животного.
  • Генетически модифицированные животные также созданы, чтобы помочь исследователям-медикам найти лекарства от генетической болезни , такой как рак груди.
  • Несмотря на эти дебаты, закон как в Соединенных Штатах, так и в Европе имеет тенденцию поддерживать генно-инженерные исследования и разработки, разрешая патентовать генетически модифицированных животных.
  • Лабораторные мыши подверглись генетической манипуляции с путем удаления гена для использования в биомедицинских исследованиях.

• Определение и история вопроса

  • Основная посылка основана на конструктивистской эпистемологии .

• Приложения генной инженерии

  • Генетическая инженерия означает манипулирование организмами для производства полезных продуктов и имеет широкое применение.
  • Пример применения генной инженерии в медицине: одним из первых применений генной инженерии в фармацевтике было сплайсинг генов для производства большого количества инсулина, полученного с использованием клеток E.кишечная палочка.
  • Генетическая инженерия , также называемая генетической модификацией , представляет собой прямое изменение генома организма с помощью биотехнологии.
  • Генетическая инженерия произвела множество лекарств и гормонов для медицинского применения.
  • Лабораторные мыши подверглись генетической манипуляции с путем удаления гена для использования в биомедицинских исследованиях.