Интеграция, ассимиляция или как это назвать? Какими словами описывать отношения мигрантов с принимающим обществом | Философия

Памятка о правилах поведения для мигрантов. Иллюстрация: Департамент национальной политики Москвы

С давних пор человечество сталкивается с похожими явлениями: в некотором сообществе оказываются люди из других сообществ, и дальше в нем происходят некоторые события: «коренные жители» взаимодействуют с «чужаками», в результате сообщество изменяется. Или не изменяется. Культурная и – более узко – языковая рефлексия на эту тему происходила всегда. Например, сюжет об отношениях пришлого и местного населения оказывается в центре первого эпоса в истории человечества – эпоса о Гильгамеше. Энкиду там символизирует полудиких кочевых людей, которые постоянно прибывали в появляющиеся города, а Гильгамеш – царь Урука – символизирует городское сообщество. В результате Энкиду кооптируется в вооруженные силы Урука (известно, что успешное включение мигрантов в институты принимающего общества – школу, армию, рынок труда – залог успешной интеграции), и вместе Гильгамеш и Энкиду идут убивать чудовище Хумбабу. Сюжетами такого рода пестрит мировая история.

Эта проблема обсуждается и на разных функциональных языках, включая, разумеется, и политический. При этом неместное население может быть как эксплицитно миграционным в современном смысле (то есть речь идет о людях, которые изменили место жительства и таким образом оказались в другом государстве), так и всего лишь дискурсивно миграционным – «они когда-то пришли». В конечном счете обсуждение такого рода включения следует относить к более широкой теме обсуждения различий – их допустимости и недопустимости, оснований сосуществования различающихся индивидов и групп и прочее. Если приближаться к нашему времени, то на начало XX века существовало несколько типичных воспроизводящихся контекстов различий, на материале которых была создана современная лексика для описания этих явлений.

Первый контекст различий – это национализирующиеся государства. Обычно речь шла о некотором территориальном центре, который гомогенизировал свою периферию: Иль-де-Франс – Прованс, Кастилия – Каталонию и так далее. Эта гомогенизация происходила под знаменами мифа о культурном единстве гомогенизируемых территорий: «на самом деле мы все … испанцы, французы и прочее». В рамках второго контекста на некоторой территории долгое время сосуществовали ярко выраженные сообщества, одно из которых чаще всего было тем, что называют «этническое меньшинство», и как в одном, так и в другом сообществе существовал дискурс о культурных различиях, которые зачастую эссенционализировались. Этот дискурс, впрочем, редко провозглашал такое сосуществование невозможным, и «культурным чужакам» находилось место – пусть часто незавидное – в большем обществе. Классическими примерами такого рода различий являются отношения разных обществ с евреями и цыганами. Третий контекст различий – миграционный. Хотя миграции разного рода существовали всегда, начиная с Нового времени можно говорить о том, что мир пришел в движение, и на начало XX века типичная миграция – это миграция в поисках лучшей жизни в Новом Свете, в рамках которой США, Канада, Австралия, Аргентина и другие страны принимают разнообразные потоки прежде всего европейской миграции. У каждого контекста – есть свои вариации, но для нас сейчас важно, что именно на этих трех столпах – национальная гомогенизация, культурный чужак и европейская миграция в Новый Свет – создавался язык, призванный описать различия и найти способ иметь с ними дело в, как любят говорить, усложняющихся обществах, вариацией или подразделом которого и стал язык, описывающий отношения и соотношения между мигрантами и немигрантами.

Более 80 мигрантов посетили семинар по ассимиляции в Солнечногорске

Источник: Главное управление государственного строительного надзора Московской области

В мечети в Солнечногорске состоялся семинар для трудовых мигрантов и членов их семей, целью которого является адаптация иностранных граждан в российское общество, сообщает РИАМО.

«Общее количество участников составило более 80 человек, это граждане таких стран, как Узбекистан, Таджикистан, Киргизия и некоторых других», — говорится в сообщении пресс-службы компании ООО «М-Инвест» — официального партнера Главного управления социальных коммуникаций Московской области по проведению семинаров с трудовыми мигрантами.

На встрече затронули вопросы миграционного законодательства, прав трудовых мигрантов, трудового законодательства, добровольного и обязательного медицинского страхования, а также необходимости изучения русского языка для комфортного пребывания в России.

Эксперты подробно рассказали участникам семинара об их правах и обязанностях, а также обозначили ряд острых вопросов, касающихся миграции и осуществления трудовой деятельности на территории России.

Источник: РИАМО

Ассимиляция это….

Ассимиляция это….

Ассимиляция это….

Ассимиляция — это в социологии процесс этно-культурного поглощения одной этнической общности в другой, при котором ценности одного этноса замещаются ценностями другого. Примерами ассимиляции может быть эмиграция, когда граждане одной страны перемещаются на постоянное место жительство в другую страну и вынуждены усваивать ее ценности.

Теория ассимиляции зародилась в прошлом, XX столетии. И за столетие она претерпела множество изменений. О том, что понимается под ассимиляцией в современной науке также поговорим в этой статье.

Кстати, материал этой статьи легко можно использовать при написании сочинения по обществознанию в задании 29.

Эволюция теории ассимиляции

Важно понимать, что теория ассимиляции в социологии зародилась в США в первой четверти XX столетия, когда в страну хлынули многочисленные мигранты: из Европы, России и прочих стран. К этому же времени относится появление того самого иммигрантского людоедского законодательства, по которому усложнено получение американского гражданства.

Одним из классиков американской социологии является Роберт Парк, который впервые вывел четыре основных этапа ассимиляции: контакт, знакомство, конфликт и соперничество. Если у мигранта не получилось отстоять свои этнические паттерны (а их и не получится отстоять в другой этнокультурной среде), то понятно, что выбора у него не будет как взять и ассимилироваться. Кстати, про то, что такое этнос, читайте здесь.

В этом смысле ассимиляция понималась как неизбежность: мигрант обязан усвоить нашу, американскую культуру, иначе он будет выброшен из социума. Как виделось тогдашним социологам, выхода у него нет.

Однако время показало, что эта теория вообще никуда не годится. Примерно в 60-х годах американские исследователи стали подозревать, что мигранты да, они усвоили американские ценности, но живут в своих городских агломерациях: китайский квартал (Чайна Таун), русский квартал, японский и пр. Таким образом классическая теория ассимиляции оказалась в кризисе. Она исходила из того, что политики могут создать такой плавильный котел, в котором все культуре «сварятся» с единым мейнстримом — господствующей культурой.

Как оказалось, никакой господствующей культуры тоже не существует: есть разные субкультуры. Одни более популярны, например поп-культура, массовая культура другие менее, но в целом никакого мейнстрима нет. Могут быть какие-то общие национальные ценности, которые выражаются понятием «национальный менталитет» и на этом все. 

Кстати, крахом полетела и попытка СССР «спаять» все народы в какой-то единый эфемерный советский народ. Стоило центральной власти дать слабину, как Советский союз распался по национальным швам!

К 60-м годам относится появление теории мультикультурализма. Она исходит из того, что каждая культура уникальна, и пусть она сохранится в каком-то своем формате, но при этом носители ее будут лояльны мейнстриму. То есть ты будешь американцем, но японского происхождения!

Поводом к появлению данной политики послужило попытка канадского правительства  в 60-х годах нивелировать национальные и культурные различия между французским и английским сегментом населения. В последующем политики мультикультурализма стали придерживаться и другие страны.

И казалось бы, что теория ассимиляции реально провисла. Однако в 90-х годах ряд ученых высказались за ее возрождение. Выяснилось, что этнопоглощение все равно происходит: хотите вы того или нет. Одни мигранты успешно ассимилируются и занимают свое место в среднем классе государства. Это зачастую свойственно для азиатских мигрантов в США. Другие это делают менее успешно и становятся участниками криминальных сообществ. Такое характерно в большей степени для латиноамериканцев.

Таким образом теория ассимиляции — весьма интересная вещь, которая актуальна и до сих пор! Кстати, рекомендую прочитать статью про социальные процессы и про диалог культур.

=========================================

Источники: 

• Костенко В.В. Теории миграции: от ассимиляции к транснационализму
• Гомелаури А.С. Политика в области мультикультурализма: интеграция или ассимиляция

Поделиться в соц. сетях

«Принудительная ассимиляция». Русские в Латвии недовольны реформой школ

В Латвии вновь говорят о языковой проблеме – на этот раз в связи с реформой школ. Местное русскоязычное меньшинство протестует против реформы, в соответствии с которой русские школы будут переведены на латышский язык обучения. В условиях напряженных отношений с Россией многие опасаются политических осложнений.

Президент Латвии Раймонд Вейонис 2 апреля подписал законодательный пакет о переходе школ национальных меньшинств, подавляющее большинство из которых русские, на латышский язык обучения. Поправки к двум законам были окончательно одобрены парламентом 22 марта. Против проголосовала только фракция партии «Согласие», традиционно опирающейся на русскоязычный электорат. С 2021/22 учебного года с первого по шестой классы на латышском языке в таких школах будет преподаваться не менее половины предметов, с 7-го по 9-й классы – 80 процентов, с 10-го по 12-й класс обучение будет вестись только на латышском – за исключением родного языка и литературы. Закон касается как государственных, так и частных школ. Впрочем, использовать второй язык в школе можно – если это один из официальных языков Евросоюза. Детские сады меньшинств тоже станут двуязычными.

Сейчас в русских школах с первого класса часть предметов преподают на русском языке, часть – на латышском, а еще одну часть – с применением обоих языков. В средней школе 60 процентов предметов ведется на государственном языке, на нем же сдаются и выпускные экзамены.

Идея о переводе русских школ на латышский язык была выдвинута Национальным объединением в октябре прошлого года. Русская община Латвии отреагировала на нее серией протестных акций. Первый марш в защиту русских школ состоялся в конце октября. Участница марша Инесса, дочь которой учится в шестом классе, рассказала Радио Свобода:

У каждого человека должна быть возможность получать образование на родном языке

– Я считаю, что у каждого человека должна быть возможность получать образование на родном языке. Хочется, чтобы физические и математические термины, которые дочка знает на латышском языке, она знала и на русском, чтобы она могла понимать и размышлять на русском языке, не потеряла эту способность.

Рижанин Олег вышел на акцию в защиту русских школ, потому что не согласен с решением правительства. «В провинции живет семья моей сестры, – объясняет он. – Поскольку там не набирался комплект учеников для русских первых классов, школы постепенно перешли на латышский язык обучения. Это естественный процесс ассимиляции. Сын сестры, имея русскую фамилию, по-русски практически не может говорить. Здесь же (в Риге. – РС) ассимиляция происходит принудительно. Человек должен быть причастным к идентичности своих родителей».

Законодательную инициативу раскритиковали мэр Риги Нил Ушаков и бывший министр образования Роберт Килис. Был начат сбор подписей под петицией за сохранение двуязычного образования. Инициатива собрала необходимое число подписей и была подана в Сейм, который ее отклонил. Одновременно стали собирать подписи и за искоренение того же билингвального (двуязычного) образования. Сторонники этой инициативы считали, что билингвальная система вносит раскол в общество, и государство не должно содержать учебные заведения, преподающие не на государственном языке.

Автор нынешней реформы, министр образования Карлис Шадурскис заявил, что никакие протесты не заставят его пойти на компромисс, потому что ими руководит одна «маргинальная пророссийская партия» – Русский союз Латвии, и выгодны они, по словам министра, только Кремлю.

Директор одной из рижских русскоязычных школ Денис Клюкин больше всего возмущен тем, что правительство и Сейм не обсудили реформу с социальными партнерами.

Нынешние протесты русскоязычных жителей Латвии против школьной реформы

– В том виде, в каком она принята, это откровенно дискриминационная реформа. Почему можно преподавать на английском, а на русском нельзя? Здесь живет несколько сотен тысяч человек, родным языком которых является русский. Ни одна из поправок (к законопроекту. – РС), представленных русскоязычным населением, не была даже рассмотрена. Никаких контактов министерство с русскоязычными не поддерживало. Считаемся ли мы меньшинством, и учитывается ли наше мнение как этноса?

Идея единой школы хороша, но ее нужно было осуществлять другими способами. Во-первых, переход должен быть более плавным. Я боюсь, что в первый класс в 2019 году ученики пойдут фактически в латышскую школу. Языковая инверсия, при которой преподавание одного предмета можно вести на двух языках, сейчас, скорее всего, будет исключена. Почему нельзя было оставить прекрасно работавшую билингвальную систему – и при этом применять единые стандарты и использовать учебники, диагностирующие работы и экзамены только на латышском языке? Против перевода средней школы на латышский я не возражаю. Но основное образование должно быть доступным, это записано в конституции.

В-третьих, в результате этой реформы мы можем получить нехватку учителей в целом по Латвии в 30%. Я работаю три года, и сегодня каждый второй учитель, который приходит в мою школу, – латыш. Мы пытаемся быть святее папы римского. Ни одно министерство не сделало для интеграции русских детей в латышское общество и культуру даже десятой доли того, что сделали русские школы: в моей школе, например, лучший песенный коллектив Латвии, который исполняет только латышский репертуар. Мы постоянно пропагандируем идеи патриотизма. Я достаточно молод – пожалуй, я единственный из директоров русских школ не был пионером. Я из того поколения, которое воспитано в других ценностях – либеральных, демократических. Считаю, что реформа – это удар по нам, молодым лояльным гражданам Латвии, – говорит Денис Клюкин.

Государственный язык в образовании – только один из аспектов укрепления государственного языка

Проректор Латвийского университета, идеолог языковой политики Ина Друвиете руководила министерством образования и науки в 2004 году, когда осуществлялся переход на двуязычную систему школьного обучения. Она считает, что сейчас неправильно использовать слово «реформа», потому что речь идет только об одном из этапов преобразования школ.

– Президент утвердил поправки к закону об образовании и закону о всеобщем образовании, подразумевающие больший удельный вес государственного языка на всех этапах, особенно в средней школе. Эти поправки завершат постепенный, систематический и хорошо продуманный 30-летний период укрепления государственного языка в образовании. Сразу хочу сказать, что система предусматривает освоение языка и культуры меньшинства на всех этапах обучения, поэтому не стоит использовать понятие «образование только на госязыке». Как известно, латвийское государство считает своей задачей поддержку и сохранение языка и культуры национальных меньшинств, и у детей должна сохраняться возможность осваивать родной язык и культуру, и принятая ныне модель это позволяет. Это закономерная часть латвийской политики в области государственного языка, которую не следует рассматривать в отрыве от нее. Государственный язык в образовании – только один из аспектов укрепления государственного языка. Здесь много вопросов уже решено, и многое еще предстоит решить.

– Как вы думаете, возможно ли было другое развитие ситуации?

– В ходе разработки и принятия закона решения принимались с опорой на оценки ученых, специалистов, учителей, школьных руководителей, представителей родительских организаций. Латвия показывает положительный пример постепенности преобразований и включения общества в решение проблем. Радикальные мнения высказывались со всех сторон. Мы не можем не считаться с тем, что в демократическом обществе правом оспорить любое решение обладает любой человек и общественная организация. Но те, кто принимает решения, должны рассматривать проблему в комплексе, взвешивать все аспекты и прорабатывать детали. В латвийской системе образования для национальных меньшинств эти требования соблюдены.

Госдума России приняла заявление о недопустимости запрета обучения на языках национальных меньшинств в Латвии и пригрозила экономическими санкциями. Латвийский министр иностранных дел Эдгар Ринкевичс в ответ заявил, что реформа – внутреннее дело Латвии. Оппозиционная партия «Согласие» намерена опротестовать закон в Конституционном суде.

О стремлении к «мультикультурализму» и «ассимиляции»

Франция открыла свои двери для иммиграции лет сто пятьдесят назад, то есть она имеет давний опыт интегрирования приехавших чужестранцев. Но каких именно чужестранцев? Как выясняется, это вопрос совершенно принципиальный. Одно дело – иммигранты из стран европейских, стран, имеющих с Францией общие религиозно-исторические и культурные корни, иммигранты из Италии и Испании, Португалии и Германии и так далее. И совсем другое дело, когда речь идет об иммиграции из Азии и Африки. Не будем забывать о том, что Франция была империей, она воевала за сохранение этой империи, воевала много и кроваво, в частности, в Индокитае и Северной Африке. И, проиграв эти войны, стала мучиться чувством раскаяния: были приняты законы о льготах для иммигрантов из бывших колоний, главным образом Магреба (стран Северной Африки – Алжира, Марокко и Туниса).

А это чужестранцы совсем другого рода: ни в культуре, ни в религии, ни в историческом прошлом у них нет ничего общего с Францией и французами. Нужно быть слепым, чтобы не видеть, что никакой настоящей интеграции не произошло: чернокожие мужчины женятся почти исключительно на чернокожих женщинах, магребяне на магребянках, живут они в городах компактно, не то чтобы в гетто, но в совершенно определенных районах, которые отличаются не только уродливостью домов, но и опасностью. Уровень безработицы среди них в несколько раз выше, чем среди «настоящих» французов, христианами они не становятся и, следуя исламу, носят головные платки, бурки и прочие одеяния, которые им предписаны религией, вступая в прямой конфликт с законами светской страны, декларировавшей в 1905 году отделение церкви от государства и церкви от школы.

То и дело возникают настоящие баталии между «арабской» молодежью (ставлю слово в кавычках, потому что на самом деле они родились во Франции и по закону являются французами) и полицией, которая предпочитает вообще не появляться в «арабских» районах Парижа, Марселя и других городов.

13-й округ Парижа считается «китайским». Всего в Париже порядка ста двадцати пяти тысяч китайцев, то есть гораздо меньше, чем в Нью-Йорке или Сан-Франциско. Здесь нет никакого «чайна-тауна», но есть «китайские кварталы», помимо 13-го это 3-й, 10-й, 11-й и 19-й округа. Есть принципиальное отличие мест проживания китайцев от мест проживания иммигрантов из Африки, как северной, так и черной. Разница заключается в том, что, во-первых, китайцы живут не на окраинах Парижа, а в самом городе и, во-вторых, в китайских районах нет ни малейшей преступности. Как рассказал мне один высокопоставленный полицейский чин, который пожелал сохранить свое инкогнито, «с китайцами нет никаких проблем, они сами контролируют свои районы, чужой там если и появится, то сразу почувствует на себе китайскую опеку, нам там делать нечего, они сами прекрасно управляются».

В связи с этим – и не только – у меня возник совершенно не политкорректный вопрос, основанный не на научных, а на сугубо личных наблюдениях. Начну издалека. Когда я – хотел написать «отроком», но понял, что слово хотя и прекрасное, но попахивает нафталином, поэтому пишу совсем не русское слово «тинейджер» – итак, когда я тинейджером учился в самой престижной школе города Нью-Йорка («Питер Стайвесант Хай-Скул»), лучшими учениками были евреи. Это был общепризнанный факт. Школа была, как говорят в Америке, «публичной», то есть не частной, она была открыта для всех, но для поступления необходимо было сдать конкурсные вступительные экзамены по английскому языку и математике. Мог поступить любой, кто прошел по конкурсу. Тогда школа была почти сплошь «белой», хотя было несколько афроамериканцев.

Уехал я из Штатов в 1948 году, и прошло тридцать восемь лет, прежде чем вернулся. Понятно, первым делом решил навестить свою старую школу. Поразило только одно: количество «азиатских» лиц. Как выяснилось, это были в основном китайцы американского происхождения, корейцы, вьетнамцы и японцы. «Это наша гордость, – сказал мне директор школы, – это наши лучшие ученики». Это было в 1986 году. Прошло еще более четверти века. Вы думаете, что-нибудь изменилось? Ошибаетесь: все осталось по-прежнему, именно выходцы из Азии – главным образом, из Китая – учатся лучше всех, побеждают на всех олимпиадах.

Абсолютно то же самое происходит во Франции: выходцы из Китая и других стран Азии являются лучшими учениками.

Кто-нибудь может объяснить мне, почему это так? Выдающийся ученый, лауреат Нобелевской премии, открывший вместе с Фрэнсисом Криком строение ДНК, Джеймс Ватсон ответил бы мне так: «Гены, дорогой мой, гены». Но я категорически отвергаю мысль, будто одни народы и расы в чем-то выше, а другие в чем-то ниже других. Может быть, есть другое объяснение?

Ладно, пошли дальше. Известно, что, где бы ни жили китайцы, они не поддаются ассимиляции. Например, они живут в городе Сан-Франциско уже значительно более ста лет, но «чайна-таун» нисколько не уменьшается, там по-прежнему китайцы рождаются, живут и помирают. А в Нью-Йорке тот же «чайна-таун» моего детства все разрастается, постепенно заглатывая район «Маленькая Италия»: итальянцы ассимилировались, китайцы же – нет, причем часто до такой степени, что они даже не говорят по-английски.

В Париже, нет «чайна-тауна», но есть районы плотного проживания китайцев. Хотя эта иммиграция не поддается ассимиляции и, очевидно, к ассимиляции не стремится, это не создает никаких проблем. Они в основном законопослушны, прекрасно учатся, работают. Другими словами, живя в чужом «монастыре», они не нарушают его «устав». Получается так, что народы с общими историко-культурно-религиозными корнями довольно легко ассимилируются, к примеру, европейцы (в том числе русские) в разных европейских странах и США. Народы, имеющие иные историко-культурно-религиозные корни, чаще всего НЕ АССИМИЛИРУЮТСЯ, примером чему могут служить: а) выходцы из исламских стран (в том числе Турции), б) выходцы из черной Африки, в) выходцы из Азии.

Вот я и задаюсь вопросом: не может ли быть так, что стремление к «мультикультурализму» и «ассимиляции» на самом деле есть, в лучшем случае, wishful thinking, то есть принятие желаемого за действительное, а в худшем – политическая игра?

Во всяком случае, довольно подробно ознакомившись с положением дел во Франции, в которой проживают около пяти миллионов мусульман, мне показалось, что уровень расизма во Франции ничуть не меньше, чем, скажем, в Америке или в России. И что в самом деле страна делится на французов «настоящих» и французов «как бы», и, что самое печальное, не очень понятно, как Франция будет решать этот вопрос.

Бессмертный лозунг «Свобода, Равенство, Братство», рожденный французской революцией 1789 года, для многих, в том числе и для меня, потерял свой начальный призывный блеск.

Патрик Пуавр д’Арвор – один из самых известных телевизионных журналистов Франции. В течение многих лет он вел самую главную новостную программу канала ТФ-1. Когда к власти пришел Николя Саркози, ППДА, как зовут журналиста во Франции, турнули. За что, спросите вы? А за то, что, когда он интервьюировал Саркози – тот еще не был президентом, – он обошелся с ним не слишком учтиво, назвав его неопытным мальчишкой среди взрослой компании. Саркози оказался злопамятным – и добился его увольнения. А как же свобода печати, спросите вы?

Как бы то ни было, я интервьюировал ППДА в офисе небольшой телевизионной компании, где он снимает какие-то документальные фильмы. Спрашивал я его о разных разностях, в том числе о проблеме иммиграции. Сказал он мне примерно следующее:

– Франция всегда была и остается открытой для иммиграции. Но только при том условии, что люди, приезжающие к нам, принимают нашу культуру, наши порядки, наш образ жизни. Париж – не Багдад и не Кабул, и мы не допустим, чтобы такое превращение имело место. Либо играйте по правилам той страны, куда вы приехали, либо не приезжайте.

Есть во Франции район, который носит название La C?te Basque, Баскский берег, со столицей Байон, с моим нежно любимым Биаррицем и совершенно изумительным Сан-Жан де Люзем (недаром именно там женился Людовик XIV). Там живут баски, народ столь же древний, сколь и таинственный. Неизвестно, откуда они взялись, неизвестно, откуда взялся их язык, хотя он чуть ли не единственный в Европе, который не имеет индо-европейского начала. Каким образом сей древнейший народ не только не исчез с лица Земли, но к тому же сохранил свой язык – совершеннейшая загадка. Так вот, всего имеется семь «баскских стран», четыре на территории Испании, три – во Франции. Количество басков в Испании переваливает за два миллиона, тогда как басков во Франции не более трехсот тысяч. Но это не главная, не принципиальная разница: баски Испании жаждут независимости, баски Испании создали террористическую организацию ЭТА, которая под лозунгом свободы и независимости пролила немало крови. Баски же Франции не возражают против независимости, но совершенно к ней не стремятся.

Вот мы, будучи в Байоне, заходим в бар месье и мадам Эррамур. Они – баски. Люди приветливые, улыбчивые, радушные. Налили нам выпить – что-то сугубо баскское и вполне вкусное (баски выпивать любят, говорят нам хозяева). Разговариваем о том о сем. Спрашиваю:

– Не хотели бы вы отделиться от Франции?

?Они смотрят на меня, будто я с луны свалился.

?– Ну, я имею в виду, не хочется ли вам независимости, как вашим братьям, живущим по ту сторону Пиренеев??

Они прямо замахали руками:?

– Что вы, месье, что вы, нам хорошо во Франции!

Если вам подумалось, что они перепугались, не стали говорить с иностранными журналистами, успокойтесь: баски вообще ничего и никого не боятся. Факт остается фактом: баски Франции совершенно не стремятся к созданию независимого баскского государства. И этим принципиально отличаются от своих испанских братьев. Я нахожу этому лишь одно объяснение: во Франции басков никогда не притесняли, не пытались заставить их жить «на французский манер» или принимать католицизм, в отличие от Испании.

Чувствуют ли себя баски Франции французами? Не думаю. Чувствуют ли они себя дома во Франции? Безусловно. Парадокс?

Купить книги или фильмы Владимира Познера

Угроза ассимиляции нетитульных наций в России становится более реальной

СВЕРХУ УЖЕ СПУЩЕН ЦИРКУЛЯР

«Само историческое развитие русской нации в немалой степени базировалось на богатстве этнокультурного и мультиконфессионального окружения. На протяжении многих столетий мы жили в государстве, в котором сосуществовали более 160 разных национальностей» — это цитата из выступления президента Российской Федерации Дмитрия Медведева на 5-м Международном конгрессе фино-угорских народов в Ханты-Мансийске в июне 2008 года.

Это тот самый Дмитрий Медведев, чье правительство в прошлом году стало автором федерального закона (под номером 309), предусматривающего удаление так называемых национальных компонентов из федеральных стандартов системы образования.

С 1 сентября этого года десятки этнических автономий будут уже не властны решать вопросы обучения в государственных школах, связанные с их языком, историей и культурой.

Это будет решаться на уровне самих школ. А точнее на практике это будет в ведении федерального министерства образования и науки, которому подчинены эти школы.

Само же министерство уже спустило вниз циркуляр, согласно которому из школьных программ должны быть изъяты все существующие элементы национальных составных обучения.

В АВТОНОМИЯХ ПРОТЕСТУЮТ

Трудно преувеличить, что это значит для двадцати одной номинально автономной республики и для других этнических меньшинств Российской Федерации. Их борьба в отстаивании своей культуры и этнической самобытности в сегодняшней России становится поистине отчаянной.

На днях в Башкортостане произошли демонстрации протеста. Президент Татарстана Минтимер Шаймиев завил, что удаление так называемых этнических компонентов из школьного образования является неприемлемым. Очень остро на решение властей отреагировали не только в Татарстане, но и в других мусульманских регионах на юге России.

Выступая в августе прошлого года, главный муфтий Пермского края Мухамедгали Хузин сказал, что он не хотел бы стать «Иваном, не помнящим родства».

Муфтий добавил, что для цивилизованной страны, где (как не раз утверждал в своих речах Дмитрий Медведев) преобладает верховенство закона, — для такой страны этническое многообразие является основополагающей ценностью.

В июне 2008 года Дмитрий Медведев заявлял, что обучение людей их самобытному богатству прививает уважение к семье и к труду, преподносит опыт старшего поколения и демонстрирует патриотические ценности. Оно учит тому, что абсолютно необходимо для создания цивилизованного и терпимого окружения и гражданской зрелости. О чем думает Дмитрий Медведев сейчас — остается лишь догадываться.

МОЛОДЕЖЬ ОТВОРАЧИВАЕТСЯ ОТ ЯЗЫКА МЕЖДУНАРОДНОГО ОБЩЕНИЯ

В марте в интервью радиостанции Би-би-си Дмитрий Медведев сказал, что за все главные решения в России ответственен президент. «И это очевидно, — добавил он, — что именно президент принимает главные решения от имени России».
Ясно, что это относится ко всем изменениям законов об этническом построении Российского государства.

Нетрудно представить, что, потеряв империю, Россия во что бы то ни стало пытается удержать все то, что еще осталось у нее.

Американский аналитик Пол Гоубл в своем комментарии 19 апреля в Window On Eurasia отмечает, что русский язык пребывает все больше на положении защищающегося во всем постсоветском пространстве.

Грузия, Украина, даже Таджикистан и Беларусь – все, конечно же, по разным причинам – недавно отказались от вещания российских телеканалов. Есть все больше свидетельств того, что молодежь отворачивается от традиционно-колониального лингва-франка [языка международного общения] как в Центральной Азии, так и на Северном Кавказе.

В свою очередь представителям титульных наций в автономиях практически некуда бежать. Республика Татарстан и несколько других автономий еще могут надеяться на самих себя и свой политический вес. Другие же ищут откуда-то помощь и поддержку.

СИМВОЛИЧЕСКИЙ ЖЕСТ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

Это касается и представителей ряда народностей, относящихся к фино-угорской группе. Их в России почти три миллиона человек. Они обращают свои взоры к родственным государствам — Эстонии, Финляндии и Венгрии, которые находятся под опекой Европейского Союза и его политики защиты этнического многообразия.

Но даже Финляндия, которая потенциально могла бы повлиять на Москву, не демонстрирует особой практической солидарности со своими этническими сородичами в России.

В Хельсинки 20 апреля Дмитрий Медведев встречался с президентом Финляндии Тарьей Халонен. Но на этой встрече стороны не обсуждали вопросы, связанные с фино-угорскими группами России.

Все, на что способен Европейский Союз и его три фино-угорских государства, Эстония, Финляндия и Венгрия, – это предложить несколько миллионов евро на культурные нужды. Но ведь это не более чем символический жест на фоне широкой кампании этнической ассимиляции, проводимой российским правительством.

″Процесс интеграции занимает поколения. Процесс ассимиляции — века″ | Информация о Германии и советы туристам | DW

— Татьяна Семеновна, Вы журналист, историк, философ. Вы профессионально изучаете проблемы российских немцев. Как Вы думаете, много ли таких переселенцев, которые вернулись бы в Россию, увидев, что в Германии они получатели социальной помощи?

— Многие из тех, кто приехал, точно не вернутся. Утрачены трудовые навыки. Здесь он был инженером, а там получатель социального пособия, и получатель пособия на протяжении десяти лет. Как вернуть его в производство? Зачем ему это нужно? Каждый человек задаёт себе этот вопрос. И по-своему на него отвечает. Но я полагаю, что для многих переселенцев великим примером могут служить карьеры таких людей, как Герман Греф, Эдуард Россель, Виктор Кресс. Они видят: да, мало осталось в Российской Федерации немцев из числа тех, кто пережил депортацию, кто сполна испил чашу, которая была уготована народу. Но они реализовали свой талант явно в России.

— Но, извините, не каждый же может быть Путиным. Так же, как не каждый немец может быть Росселем…

— Но тот факт, что один из моего ряда встал впереди, разве это не является моральным укреплением сил?

— В своё время, а точнее — в период застоя, социализма, господин Ауман работал на ЦК Компартии Казахстана. Это не значит, что каждый казахстанский немец мог себе представить, что этот путь для него тоже открыт.

— Безусловно! В социальной жизни простых таких зависимостей мы, наверное, не найдём. Ауман или Браун были «назначенными» людьми, и все прекрасно понимали, что их поставили только того ради, чтобы вся страна убедилась: «Вот и немцев приветствуют, вот и им теперь дают дорогу». Но карьера Росселя или Кресса, свободно выигравших выборы, доказавших населению своих территорий, что они лучшие, совсем другое дело. Это другие условия конкуренции. И именно такая демократическая конкуренция даёт представления всем прочим, что и у нас есть этот шанс.

— Чем живущие в России немцы и их общественные организации могут помочь людям, которым не удалось уехать в Германию и которые вынуждены остаться в России?

— Я думаю, что главными задачами для национальных организаций российских немцев сегодня являются две: во — первых, хватит заниматься глобальным переустройством Вселенной. Займитесь конкретным человеком, помощью именно этому человеку. И второе: должно произойти омоложение самих этих организаций. До тех пор пока туда не будет притока свежих сил, эти организации обречены на то существование, в котором они прибывают сегодня. Очень важная кадровая проблема: не хотят туда идти молодые, способные люди и в рамках национальных организаций делать свою карьеру. Я не случайно упомянула таких известных в России людей, как Россель, Кресс, Греф, Франк, Майер, министр транспорта. Можно назвать ещё ряд других на уровне мэров городов, много среди российских немцев ректоров университетов в регионах. Почему они не идут в организации российских немцев? Потому что они видят, что там им тесно. Это не отвечает ни их внутренним потребностям, ни представлениям о жизни, которые они исповедуют. Вот и выясняется, что корпускулируются эти самые организации в рамках их руководства. А жизнь, она течёт сама по себе. Разрыв произошёл. Пропасть!

— Россия всё-таки мононациональное государство?

— Россия интернациональное государство. Если с высоты прожитого посмотреть на её историю, мы можем увидеть, что общей тенденцией является гомогенизация населения. Это тенденция объявила о себе очень давно, и она не была такой определённой, ясной, до тех пор пока не наступили советские времена, при которых была сформулирована теория создания советской нации. В рамках этой теории создавались искусственные иммиграции. И с одной стороны, в 1922 году обособленные национальные республики размывались изнутри населением, которое насильственно или по экономическим стимулам в плановом порядке туда переселялось. Казахстан — ярчайший пример этих процессов, когда партийному набору с помощью депортации целенаправленно туда переселялась масса людей, и в результате казахское коренное население оказалось в меньшинстве, а сам этнос оказался не титульным в той республике, которая носила его имя. Но в принципе, наверное, единственной тенденцией является сплочение того населения, которое живёт в рамках одной страны.

— Наверное, удобно жить в России немцам, евреям, но чувствовать себя россиянами, не подчёркивая своё национальное происхождение. Если ты делаешь карьеру независимо от того, какая у тебя фамилия — немецкая или еврейская, — тогда тебе и в России хорошо живется. А если ты просто неудачник, но вдруг вспоминаешь о том, что ты немец или еврей, тогда начинает казаться, что надо уезжать либо в Израиль, в Америку или в Германию, чтобы там жить на социальное пособие. А может, всё-таки в этих странах больше создано условий для того, чтобы человек нашел для себя применение?

— Трудно об этом судить, я вообще полагаю, что национальность — это тот элемент, который вечно с тобой, успешна твоя карьера или нет, всё равно это то, что с тем или иным человеком постоянно. Я пологаю, что Герман Оскарович Греф, который сделал такую замечательную карьеру, всегда чувствовал себя немцем, и он никогда этого не скрывал. Кстати, он многое сделал для того, чтобы под Санкт — Петербургом были созданы посёлки компактного проживания российских немцев.

— Если мы заглянем в будущее: останутся ли в России немцы немцами?

— Я вспомнила беседу с одним из переселенцев, который говорил, вот мы в Германии все перемелемся и кто вспомнит потом, откуда я приехал? Никогда мои дети не будут выделяться, потому что они станут теми, кто уже живет здесь постоянно. И сослался тут же на такой пример: рядом со мной живет силезский немец. Кто ж воспринимает его как силезского немца? Естественной была моя реакция: ты же знаешь, что он не коренной немец! Этим обусловлено всё. Процесс интеграции занимает поколения. Процесс ассимиляции занимает века. И для этноса, наверное, 20 лет — не срок. Но за это время могут произойти и необратимые процессы.

Ассимиляция | Введение в социологию

Краткое

Ассимиляция описывает процесс социальной, культурной и политической интеграции меньшинства в доминирующую культуру и общество.

Цели обучения

• Приведите реальный пример для каждого из четырех критериев ассимиляции иммигрантов

Основные выводы

• Ассимиляция иммигрантов — одна из наиболее распространенных форм ассимиляции и очень сложный процесс.
• Социологи полагаются на четыре основных критерия для оценки ассимиляции иммигрантов: социально-экономический статус, географическое распределение, владение вторым языком и смешанные браки.
• Социально-экономический статус определяется уровнем образования, профессией и доходом. Пространственная концентрация определяется географическим положением или типом проживания.
• Уровень владения языком означает способность говорить по-английски и потерю родного языка. Смешанные браки подразумевают браки по расовым, этническим или, иногда, по поколениям.
• Сегментированная ассимиляция утверждает, что существует три основных пути ассимиляции для иммигрантов второго поколения: одни ассимилируются плавно, другие переживают нисходящую ассимиляцию, а третьи достигают быстрого экономического успеха, сохраняя при этом ценности своего иммигрантского сообщества.
• Смешанные браки подразумевают браки по расовым, этническим или, иногда, по поколениям.

Ключевые термины

• Социально-экономический статус — Социальное положение человека, определяемое доходом, богатством, профессиональным престижем и уровнем образования.
• Пространственная концентрация — мера того, насколько плотно определенные этнические группы расположены в географическом месте.
• Смешанный брак — брак между людьми, принадлежащими к разным группам, этническим, религиозным или другим.

---

Полный текст

Ассимиляция описывает процесс, с помощью которого меньшинство интегрируется в социальном, культурном и / или политическом отношении в более крупную доминирующую культуру и общество. Термин «ассимиляция» часто используется в отношении иммигрантов и этнических групп, поселившихся на новой земле.Иммигранты приобретают новые обычаи и отношения через контакты и общение с новым обществом, а также привносят в это общество некоторые из своих культурных черт.

Ассимиляция обычно предполагает постепенное изменение той или иной степени. Полная ассимиляция происходит, когда новые члены общества становятся неотличимы от местных.

Любая группа (например, государство, иммигранты или этническая принадлежность) может выбрать другую культуру по разным причинам, таким как политическая значимость или предполагаемое преимущество.Однако группа также может быть вынуждена или вынуждена сделать это в результате империалистического завоевания, иммиграции или резких изменений в населении.

Ассимиляция иммигрантов

Ассимиляция иммигрантов — одна из наиболее распространенных форм ассимиляции. Это сложный процесс, посредством которого иммигрант интегрируется в новую страну. Профессор географии и специалист по миграции людей Уильям А. В. Кларк говорит, что ассимиляция иммигрантов — это «способ понимания социальной динамики американского общества», и определяет ее как «процесс, который происходит спонтанно и часто непреднамеренно в ходе взаимодействия между группами большинства и меньшинства.”

Для оценки ассимиляции иммигрантов социологи опираются на четыре критерия, первоначально сформулированные при изучении иммигрантов из Европы в США:

1. Социально-экономический статус определяется уровнем образования, профессией и доходом. Измеряя социально-экономический статус, исследователи стремятся определить, догонят ли иммигранты в конечном итоге коренные жители в вопросах капитала.
2. Пространственная концентрация определяется географическим положением или типом проживания. Пространственная жилая модель утверждает, что рост социально-экономических достижений, более длительное проживание в США.S и более высокий статус поколения приводят к снижению концентрации проживания для определенной этнической группы.
3. Уровень владения языком определяется как способность говорить по-английски и потеря родного языка человеком. Трехпоколенная модель языковой ассимиляции утверждает, что первое поколение делает некоторые успехи в языковой ассимиляции, но сохраняет изначальное свободное владение родным языком, в то время как второе поколение двуязычно, а третье поколение говорит только по-английски.
4. Смешанные браки относятся к бракам по расовым, этническим или, иногда, по поколениям. Высокий уровень смешанных браков считается признаком социальной интеграции, поскольку предполагает интимные и глубокие отношения между людьми из разных групп. Смешанные браки ограничивают способность семей передавать своим детям последовательную этническую культуру и, таким образом, являются средством ассимиляции.

Натурализация и ассимиляция иммигрантов

Помимо брака, гражданство является одним из наиболее важных факторов ассимиляции.Таким образом, дебаты по иммиграции сосредоточены не только на количестве иммигрантов, которые должны быть допущены в страну и процессах регистрации, но и на том, как и на кого следует распространять гражданство. Сторонники иммиграции часто утверждают, что новые жители помогут построить и обогатить американскую демократию, в то время как противники возражают, что самобытность и легитимность нации могут быть поставлены под сомнение и, возможно, даже подвергнуты угрозе со стороны иммигрантов. Вопросы гражданства в связи с нелегальной иммиграцией — особенно спорный вопрос и частый источник политической напряженности.

Новые шлюзы для иммигрантов и ассимиляция иммигрантов

Большинство иммигрантов, как правило, селились в традиционных «воротных» штатах, таких как Флорида, Нью-Йорк, Калифорния, Иллинойс, Техас и Массачусетс, где иммигранты находят большие существующие популяции людей иностранного происхождения. Однако в последнее время иммигранты все чаще селяются в районах за пределами этих «ворот». Социологи Мэри Уотерс и Томас Р. Хименес предположили, что эти географические сдвиги могут изменить подход исследователей к оценке ассимиляции иммигрантов, поскольку иммигранты, поселившиеся в новых районах, могут столкнуться с другим опытом, чем иммигранты, поселившиеся в более традиционных воротах.В частности, Уотерс и Хименес выделяют три отличительные характеристики в более поздних, менее традиционных моделях иммиграции: менее устоявшаяся социальная иерархия, меньший размер иммигрантского населения и различные институциональные механизмы.

Сегментированная ассимиляция

Теория сегментированной ассимиляции иммигрантов второго поколения широко исследована на социологической арене. Сегментированная ассимиляция, исследованная Мин Чжоу и Алехандро Портесом, фокусируется на представлении о том, что люди выбирают разные пути адаптации к жизни в Соединенных Штатах.Эта теория утверждает, что существует три основных различных пути ассимиляции для иммигрантов второго поколения. Некоторые иммигранты плавно ассимилируются в белый средний класс Америки, другие переживают нисходящую ассимиляцию, а третьи добиваются быстрого экономического успеха, сохраняя при этом ценности своего иммигрантского сообщества.

Эта теория также включает концепцию способов включения, которые представляют собой внешние факторы в принимающем сообществе, влияющие на ассимиляцию. Эти факторы создаются основной политикой правительства, силой предрассудков в обществе и составом этнических сообществ в обществе.Эти способы включения влияют на то, как ребенок будет ассимилироваться в американском обществе, и определяют, насколько уязвимым будет ребенок по отношению к нисходящей ассимиляции. Факторы, повышающие такую ​​уязвимость, включают расовую дискриминацию, местоположение и изменения в экономике, которые затрудняют мобильность между поколениями.

Кроме того, различные способы инкорпорации предоставляют определенные ресурсы, которые иммигранты второго поколения могут использовать для преодоления препятствий процессу ассимиляции.Если ребенок принадлежит к группе, которая была освобождена от предрассудков, с которыми сталкивается большинство иммигрантов, таких как европейские иммигранты, он испытает более плавный процесс ассимиляции. Иммигрант во втором поколении также может использовать устоявшиеся сети в этническом сообществе. Эти сети предоставляют этим детям дополнительные ресурсы, помимо тех, что предлагает государство, например, возможность получить хорошо оплачиваемую работу на предприятиях, созданных этническим сообществом. Дети иммигрантов из среднего класса имеют больше шансов подняться по социальной лестнице и присоединиться к американскому основному обществу, чем дети иммигрантов из более низкого класса, поскольку они имеют доступ как к ресурсам, предоставляемым их родителями, так и к возможностям получения образования, предоставляемым среднему классу. в U.С.

Ассимиляция коренных американцев
Коллаж коренных американцев, одетых в европейскую одежду

Источник: Безграничный. «Ассимиляция». Социология — Cochise College Boundless, 26 мая. 2016. Получено 24 февраля 2017 г. с сайта https://www.boundless.com/users/493555/textbooks/sociology-cochise-college/race-and-ethnicity-10/prejudice-and-discrimination-82/assimilation-479-. 8266/

Источник: «Ассимиляция коренных американцев».
http: // en.wikipedia.org/wiki/File:Assmilation_of_Native_Americans.jpg
Википедия Общественное достояние.

Действительно ли мы хотим, чтобы иммигранты ассимилировались?

Несколько лет назад Натан Глейзер задал вопрос: «Ассимиляция мертва?» Его ответ был более или менее утвердительным — безусловно, в качестве национального идеала или политической цели, хотя он подчеркнул, что ассимиляция остается постоянным социальным процессом. Хотя я, безусловно, согласен с Глейзером в том, что ассимиляция сохраняется как социальная реальность, я категорически не согласен с тем, что она мертва как национальный идеал или политическая цель.Безусловно, ассимиляция умирает среди многих наших элит, особенно среди лидеров этнических, расовых и меньшинств. Но как движущая сила в наших сообществах и в нашей национальной жизни ассимиляция жива и здорова.

Я основываю это суждение не только на имеющихся данных социальных наук (некоторые из которых я рассмотрю здесь), но также на взглядах и мнениях обычных американцев, с которыми я сталкиваюсь, путешествуя по стране. Я также хотел бы указать на широко известную работу Питера Д. Салинза «Ассимиляция в американском стиле» (1997).То, что Салинс, академический экономист, написал эту книгу под эгидой Манхэттенского института и Новой Республики, свидетельствует о стойкости идеи ассимиляции даже среди некоторых представителей нашей элиты.

И все же, если ассимиляция и существует как идея, это очень запутанная и запутанная идея. «Ассимиляция» стала частью литургии нашей гражданской религии, и, как любую литургию, мы повторяем ее, часто не останавливаясь, чтобы понять, что мы под этим подразумеваем. Я буду утверждать здесь, что, когда американцы говорят, что хотят, чтобы иммигранты ассимилировались, они могут думать, что знают, чего хотят, но на самом деле они не понимают эту концепцию или ее место в нашей истории.В самом деле, если бы американцы лучше понимали процесс ассимиляции, они вполне могли бы попросить чего-то еще.

Эта путаница подчеркивается противоречивыми утверждениями, которые мы слышим об ассимиляции пришельцев. Лидеры и защитники иммигрантов заявляют, что Америка — это расистское общество, которое не позволит «цветным людям» стать частью основного русла американской жизни. С другой стороны, утверждается, что ассимиляция таких людей в это основное русло является коварным процессом, который лишает их истории и чувства собственного достоинства.Никто никогда не пытается объяснить, почему оба утверждения могут быть правдой.

Вторые иммигрантские лидеры, нативисты и ограничители также утверждают, что сегодняшние новички не ассимилируются. Тем не менее, как я буду здесь доказывать, существует множество доказательств того, что это так. Как может так много американцев ошибаться в отношении такого относительно легко проверяемого и фундаментального аспекта нашей национальной жизни?

Я предлагаю тщательно изучить то, что обычно понимается под термином ассимиляция, а затем сопоставить его с более адекватной концептуализацией процесса.Я буду особенно озабочен тем, чтобы подчеркнуть, как ассимиляция была изрезана таким образом, что мы воспринимаем ее как благоприятный шаг к социальному миру и гармонии, хотя на самом деле она порождает новые социальные проблемы и напряжения.

Если бы вы спросили обычного человека на улице, что имеется в виду под «ассимиляцией», он бы сказал что-нибудь об иммигрантах, которые вписываются в американское общество, не создавая ненужных проблем для себя или для тех, кто уже здесь. В «Ассимиляции в американском стиле» Питер Салинс представляет значительно более продуманную, хотя, на мой взгляд, неверную версию этого здравого смысла взгляда на ассимиляцию.Салинс утверждает, что неявный контракт исторически определял ассимиляцию в Америке. По его словам: «Иммигранты будут приветствоваться как полноправные члены американской семьи, если они согласятся соблюдать три простых правила»:

Во-первых, они должны были принять английский в качестве национального.

Во-вторых, от них ожидалось, что они будут жить в соответствии с тем, что обычно называется протестантской трудовой этикой (самостоятельность, трудолюбие и нравственность).

В-третьих, от них ожидалось, что они будут гордиться своей американской идентичностью и будут верить в либерально-демократические и эгалитарные принципы Америки.

Хотя эти три критерия вряд ли являются исчерпывающими, они определенно дают то, что большинство американцев считает важным для успешной ассимиляции. Но позвольте мне изучить их более внимательно.

Английский как национальный язык

Совершенно непонятно, что имеет в виду Салинс, когда настаивает на том, что иммигранты должны «принять английский в качестве национального языка». Он явно против того, чтобы сделать английский официальным языком. И все же Салинс, похоже, имеет в виду гораздо больше, чем иммигранты, которые просто учатся говорить по-английски, на чем сосредоточено большинство американцев.К сожалению, он никогда особо не уточняет.

Возможно, Салинс понимает, что можно говорить по-английски, но, тем не менее, оставаться эмоционально привязанным ко второму языку — даже или, возможно, особенно — когда на нем не говорят. Например, есть свидетельства того, что иммигранты и особенно их дети учатся говорить по-английски (даже если они не обязательно учатся писать на нем). Тем не менее, борьба за приобретение Англии продолжается. Почему?

Одна из причин заключается в том, что английский обычно заменяет язык родителей-иммигрантов, бабушек и дедушек.В результате языковая ассимиляция иногда подпитывает усилия по возвращению утраченного языка и наследия. Мне вспоминается молодой американец мексиканского происхождения, которого я встретил в Корпус-Кристи, штат Техас. Только что закончив свой первый семестр в Йельском университете, этот молодой человек был рад быть дома на рождественские каникулы и хотел рассказать англоязычному гостю с востока о своем мексиканском происхождении. Поскольку он вырос в 150 милях от мексиканской границы, я предположил, что этот парень более или менее свободно говорит по-испански.Итак, когда я случайно спросил, я был удивлен, услышав, как он внезапно понизил голос. Нет, ответил он, он не говорит по-испански, но считает этот язык важной частью мексиканской культуры, которую он страстно хотел сохранить. По этой причине, как меня заверили, он позаботится о том, чтобы его будущие дети выучили испанский, а не английский. Вскоре мы расстались. Так что у меня никогда не было возможности спросить его, как он намеревался учить своих детей языку, на котором сам не говорил.

Легко подшутить над этим парнем, но попытки вернуть утраченные части наследия не отражают простого подросткового замешательства.Многие латиноамериканские политики и общественные деятели выросли, говоря только по-английски, но впоследствии выучили испанский, чтобы сохранить лидерство в растущем иммигрантском сообществе.

Более тонкий и интригующий пример — карьера Селены, певицы Tejano, которая стала культурной иконой среди американцев мексиканского происхождения после того, как была убита фанатом в 1995 году. Трагедия Селены заключается в том, что она завоевала испаноязычный музыкальный мир Tejano. , она умерла, когда собиралась перейти на англоязычный рынок.Ирония судьбы Селены в том, что она выросла (в Корпус-Кристи), говорила по-английски, и ей пришлось выучить испанский, чтобы стать звездой Tejano.

Еще одно свидетельство того, что овладение английским языком не обязательно приводит к ожидаемым нами положительным результатам, является недавнее этнографическое исследование школьной успеваемости латиноамериканских подростков. В нескольких таких исследованиях сообщается, что, хотя новоприбывшие студенты испытывают значительные проблемы с адаптацией, связанные с их сельским происхождением, неадекватным школьным обучением и плохим знанием английского языка, их типично положительное отношение способствует относительному успеху в учебе.Однако среди студентов-латиноамериканцев, родившихся в Соединенных Штатах, часто бывает наоборот. Несмотря на свободное владение английским языком и знакомство с американскими школами, многие такие учащиеся склонны занимать враждебную позицию по отношению к школе и циничную этику против достижений.

Я, разумеется, не считаю, что следует избегать изучения английского языка. Но поскольку это отражает ассимиляцию в современную молодежную культуру меньшинств, приобретение английского языка не является несомненным благом. По словам ветерана старшей школы, «по мере того, как латиноамериканские ученики становятся все более американскими, они теряют интерес к своей школьной работе…».Они становятся похожими на других, их отношение меняется ».

Что касается протестантской трудовой этики, основанной на самообеспечении, упорном труде и нравственности, то, безусловно, есть свидетельства того, что некоторые иммигранты приняли ее. Недавнее исследование, проведенное корпорацией RAND, показывает, что иммигранты из Японии, Кореи и Китая приезжают с заработной платой намного ниже, чем у местных рабочих, но в течение 10–15 лет эти новоприбывшие достигли паритета с местными жителями. С другой стороны, мексиканские иммигранты приезжают с очень низкой заработной платой и испытывают постоянный разрыв в заработной плате по сравнению с коренными жителями даже после учета различий в образовании.

Теперь совсем не ясно, почему мексиканские иммигранты испытывают этот постоянный разрыв. Исследователи RAND, которые определили это, ссылаются на несколько возможных причин: качество образования мексиканцев, их знание английского языка, штрафы к заработной плате, которым подвергаются нелегальные иностранцы, и дискриминация. Исследователи RAND также ссылаются на «культурные различия в отношении к работе», что, конечно же, напрямую говорит о том, что Салинс озабочен протестантской этикой. Однако факт в том, что мы просто не знаем, почему мексиканские иммигранты живут намного хуже, чем другие.

Среди иммигрантов в целом есть и другие признаки неблагополучия. Например, уровень участия иммигрантов в системе социального обеспечения в последние годы растет, хотя в целом эти показатели в настоящее время примерно такие же, как и среди неиммигрантов. Некоторые иммигранты явно вовлечены в преступную деятельность, хотя вопрос о том, в какой степени, является предметом спора. Такие показатели действительно вызывают беспокойство. Но наряду с этнографическими данными о латиноамериканских подростках, упомянутыми выше, они действительно указывают на то, что иммигранты и их дети ассимилируются — но не всегда в лучших аспектах американского общества.

Третий критерий ассимиляции Салинза — гордость за американскую идентичность и вера в наши либерально-демократические и эгалитарные ценности — иммигрантам обычно трудно удовлетворить. Но проблема по большей части заключалась не в иммигрантах, а в том, как их воспринимают коренные американцы.

Ассимиляция пришельцев долгое время характеризовалась возникновением идентичностей новых этнических групп в ответ на условия в Америке. Классическим примером, конечно же, является то, как в начале этого столетия европейские крестьяне покидали свои деревни, думая о себе как о сицилийцах, неаполитанцах и т.п., но после прибытия сюда постепенно стали считать себя итальянцами, как их считали американцы.Позже они или, что более вероятно, их дети и внуки стали считать себя американцами итальянского происхождения. Тем не менее, тот факт, что такая групповая идентичность была одним из этапов процесса ассимиляции, был упущен большинством коренных американцев, которые осуждали «американцев с дефисом» и считали такую ​​групповую идентичность фундаментальным оскорблением американскому режиму прав личности.

Точно так же и сегодня иммигранты из Мексики, Гватемалы, Колумбии и других испаноязычных стран не приезжают в Соединенные Штаты, считая себя «латиноамериканцами» или «латиноамериканцами».«Это категория и ярлык, который появился здесь, в Соединенных Штатах. И точно так же, как и в случае с группами европейского происхождения в начале этого столетия, американцы обеспокоены этим утверждением групповой идентичности и не могут понять его как один из шагов в процессе ассимиляции.

Тем не менее, есть одно важное различие между такими групповыми категориями, как итальянцы в начале этого века и латиноамериканцы сегодня. Ибо последнее обозначает группу расового меньшинства (например, когда мы говорим о «белых, черных и латиноамериканцах»), которая имеет право на те же спорные действия, подтверждающие льготы, и Закон об избирательных правах, которые были предоставлены чернокожим американцам.Это групповые заявления экстраординарного и беспрецедентного характера, по поводу которых у американцев есть основания для беспокойства.

Но, опять же, подобные групповые претензии являются ответом на условия здесь, в Соединенных Штатах, в частности, на стимулы, представленные нашими политическими институтами, действующими после гражданских прав. Чтобы сосредоточиться на одной группе иммигрантов — мексиканских американцах, — я хотел бы отметить, что мексиканцы в Мексике не агитируют за Закон об избирательных правах и позитивные действия. Мексиканцы прилагают такие усилия только здесь, в Соединенных Штатах, и делают это потому, что наши институты поощряют их к этому.Возможно, даже более важно то, что такие институты и программы, первоначально созданные в ответ на требования чернокожих американцев, были созданы нашими политическими элитами во имя тех же самых либерально-демократических и эгалитарных ценностей, на которые ссылается Салинс.

Ассимиляция многомерна

Этот комментарий к трем критериям Салинса приводит к трем основным пунктам об ассимиляции. Во-первых, ассимиляция многомерна. Это было отмечено более тридцати лет назад социологом Милтоном Гордоном в его классическом исследовании «Ассимиляция в американской жизни».Тем не менее, как академические, так и популярные комментаторы продолжают говорить о том, будет ли та или иная группа «ассимилироваться», как если бы ассимиляция была единым согласованным процессом, хотя на самом деле она имеет несколько различных измерений — экономическое, социальное, культурное и политическое. Даже когда признаются эти разные аспекты ассимиляции, они обычно изображаются как части плавно синхронизированного процесса, который работает в режиме блокировки шага. В частности, обычно предполагается, что социальная, экономическая или культурная ассимиляция иммигрантов непосредственно ведет к их политической ассимиляции, под которой неизменно подразумевается традиционная этническая политика, практикуемая европейскими иммигрантами в начале этого века.

Но, как много лет назад заметили Натан Глейзер и Дэниел Патрик Мойнихан в книге «За пределами плавильного котла», то, что имеет социологический или экономический смысл для группы, не обязательно имеет политический смысл. Конечно, сегодня то, что имеет политический смысл для иммигрантов, часто не соответствует их культурным, социальным и экономическим условиям. Возьмем ситуацию с американцами мексиканского происхождения: я использую этот термин для обозначения всех лиц мексиканского происхождения, проживающих в Соединенных Штатах. Как я указал выше, есть свидетельства того, что американцы мексиканского происхождения испытывают проблемы с экономическим развитием.Тем не менее, есть и другие индикаторы — приобретение английского языка, мобильность по месту жительства, смешанные браки — демонстрирующие, что американцы мексиканского происхождения ассимилируются в социальном, культурном и в некоторой степени даже экономически. Другими словами, данные о мексикано-американском прогрессе неоднозначны, и, как я уже предположил, наше понимание лежащей в основе динамики ограничено.

Однако, чтобы продвинуться в политическом плане, мексикано-американские лидеры преуменьшают или даже отрицают признаки прогресса и подчеркивают проблемы своей группы.Более конкретно, эти лидеры определяют свою группу как расовое меньшинство, которое подвергалось той же систематической дискриминации, что и чернокожие американцы. Как ни прискорбна и вызывающая разногласия, эта политическая позиция вряд ли является иррациональной. В самом деле, это ответ на стимулы наших пост-гражданских правозащитных институтов, которые привели нас к тому моменту, когда в нашем политическом словаре есть только один способ говорить о неблагоприятном положении — с точки зрения расы. В результате ирония заключается в том, что, хотя американцы мексиканского происхождения ассимилируются по разным параметрам, как и другие иммигранты, их политическая ассимиляция идет по совершенно иному пути, вызывающему серьезные разногласия.

Ассимиляция не является необратимой

Второе, что следует сказать об ассимиляции, заключается в том, что это не обязательно необратимый процесс. «Ассимилироваться» — это не значит прийти к некоему социологическому устойчивому состоянию. Или, по словам историка Рассела Казала, ассимиляция — это не «билет в один конец в современность». Ассимилированные могут и часто действительно «деассимилируются», если хотите. Я уже приводил пример языка, как лингвистически ассимилированные американцы мексиканского происхождения, говорящие только на английском, могут подтвердить важность испанского языка в своей собственной жизни и жизни своих детей.

Как заметил социолог Джон Стоун: «Существует диалектика расщепления и слияния, которая отмечает этническую историю большинства эпох». Действительно, ассимиляция — это не простая линейная прогрессия, а процесс, который движется вперед и назад от поколения к поколению. Как лаконично выразился историк Маркус Ли Хансен: «то, что сын хочет забыть, внук хочет запомнить». Несмотря на то, что Хансен ошибается в качестве точного предиктора межпоколенческих различий внутри конкретных этнических групп, он остается в силе: процесс ассимиляции носит диалектический характер.

Речь идет о смешанном браке. Как социологи, так и непрофессионалы указывают на смешанные браки как на один из самых, если не самых убедительных показателей социальной ассимиляции. (Я сам сделал это выше, выделяя доказательства мексикано-американской ассимиляции.) Однако когда мы приводим эти данные для таких целей, мы делаем большие и не всегда обоснованные предположения о том, как потомки таких союзов будут идентифицировать себя или быть идентифицированы другие. Например, мы указываем на смешанные браки между черно-белыми как показатель желательного объединения рас.И, конечно же, в этом духе дети некоторых таких браков теперь называют себя не черными или белыми, а многорасовыми. Тем не менее, их число невелико, и факт остается фактом: большинство таких людей склонны считать себя черными, а другие видят их.

Другой пример диалектики ассимиляции можно увидеть в выводах проекта «Разнообразие», исследовательского проекта Калифорнийского университета в Беркли. Интервьюеры проекта были особенно озабочены тем, чтобы вникнуть в то, как студенты из числа меньшинств идентифицируют себя этнически и расово до и после прибытия в Беркли.Несмотря на очевидные различия между группами, поразительно, сколько таких учеников описывают себя в старшей школе как настолько ассимилированных в среде англоязычного большинства, что они не считали себя членами группы меньшинства. Именно в Беркли такие люди начинают видеть себя по-другому.

Положение мексикано-американских студентов в Беркли особенно поучительно. Хотя в основном они из рабочего класса, они, как правило, не говорят по-испански и описываются как продукты «защищенного среднего образования».Одна студентка, которая не считала себя «меньшинством» или «мексиканкой» до Беркли, рассказывает о своем удивлении, когда ее представили как «мексиканский друг» одноклассницы. Другая такая ученица сообщает, что она не знала слово «чикано», когда росла в преимущественно англоязычной общине Сан-Луис-Обиспо. Другой студент жалуется исследователям из Беркли, что количество студентов в его иезуитской средней школе в Лос-Анджелесе было «довольно белым», что большинство учеников чикано говорили «на идеальном английском» и что он и они «в значительной степени ассимилировались».Еще один студент, называя себя американцем мексиканского происхождения, описывает себя как «рожденного свыше здесь, в Беркли».

Я поражен тем, что быстрая ассимиляция, которую испытали эти студенты, соответствует тому, что я обнаружил в своих полевых исследованиях на Юго-Западе. В обедневшей долине Рио-Гранде, прямо у границы с Мексикой, известный американский врач мексиканского происхождения и активист Демократической партии выразил тревогу, что его взрослые дети «думают, как республиканцы Далласа.«В районе Лос-Анджелеса постоянно жалуются, что мексиканские бабушки, которые плохо говорят по-английски, с трудом общаются со своими внуками, которые не говорят по-испански. Я слышал, как молодые американцы мексиканского происхождения неоднократно критиковали своих родителей за то, что они воспитывают их, игнорируя свое мексиканское происхождение. Вопреки многому из того, что мы слышим сегодня, для многих, хотя и не для всех, социальная и культурная ассимиляция мексиканских американцев настолько последовательна и стремительна, что в результате часто возникает обратная реакция, особенно среди молодых и хорошо образованных, которые, как студент Йельского университета из Корпуса Кристи, отчаянно хотят вернуть то, что они потеряли или, возможно, никогда не имели.

Ассимиляция конфликтна

Третий и последний момент, который я хотел бы сказать об ассимиляции, заключается в том, что она чревата напряжением, соперничеством и конфликтами. Я дал представление об этом, когда ранее сосредоточился на возникновении этнических групп как части процесса ассимиляции. Говорим ли мы об итальянцах вчера или латиноамериканцах сегодня, такая групповая идентичность отчасти сигнализирует об усилиях иммигрантов и их потомков по обеспечению своего места в Америке. Такие усилия в нашей истории почти всегда вызывали споры.Сложно представить, что могло быть иначе.

Социолог из Стэнфорда Сьюзан Олзак систематически подтверждает это утверждение. Основываясь на своем исследовании 77 американских городов, затронутых иммигрантами, с 1877 по 1914 год, Ользак отвергает общепринятое мнение о том, что межгрупповые конфликты вызваны сегрегацией. Вместо этого она утверждает, что межгрупповая конкуренция и конфликты возникли в результате профессиональной десегрегации. Другими словами, напряженность вызвана не изоляцией этнических групп, а ослаблением границ и барьеров между группами.Точка зрения Олзака согласуется с выводами Сеймура Мартина Липсета и Эрла Рааба в книге «Политика безрассудства». В этом исследовании правого экстремизма Липсет и Рааб сообщают, что антииммигрантский нативизм в Соединенных Штатах имеет такое же отношение к социальным тяготам урбанизации и индустриализации, как и к опасениям, связанным с экономическим спадом. Например, и Незнающие 1850-х, и иммиграционные ограничения 1920-х годов процветали в периоды процветания.

Таким образом, именно в периоды роста у индивидов появляется больше возможностей выйти за пределы ранее установленных границ группы. Но возможности для большего взаимодействия также приводят к возможностям для большего конфликта. Социолог Курт Левин много лет назад высказал это мнение о последствиях достижений евреев. Историк Джон Хайэм аналогичным образом отметил, что замечательные экономические успехи, достигнутые евреями в Америке после гражданской войны, привели к жесткой социальной дискриминации, с которой они тогда столкнулись.Совсем недавно политологи Брюс Кэм и Родерик Кивет отметили, что, хотя заявления об экономической дискриминации неуклонно снижаются от латиноамериканцев первого, второго и третьего поколений, заявления о социальной дискриминации возрастают. Очевидно, экономический прогресс латиноамериканцев приводит к увеличению социальных контактов с нелатинцами и, следовательно, к увеличению количества разногласий. Еще раз напоминаем, что ассимиляция — это многомерный процесс, в котором успехи в одном измерении могут не совпадать с прогрессом в других измерениях.

Выводы Каина и Киева о разных поколениях должны напомнить нам, что многое из того, что движет напряжением и конфликтами, связанными с ассимиляцией, касается различных ожиданий иммигрантов первого, второго и третьего поколений. Фактический трюизм иммиграционной литературы состоит в том, что реальные проблемы для принимающего общества возникают не с относительно довольным первым поколением, которое сравнивает свое положение с тем, что осталось позади, а со вторым и третьим поколениями, чьи гораздо более высокие ожидания отражают их воспитание. в приемном доме своих родителей.

Таким образом, экономист Майкл Пиоре, давно изучавший миграцию, связывает трудовые волнения 1930-х годов с чаяниями и недовольством европейских иммигрантов во втором поколении в Америку. И эта динамика вряд ли ограничивается иностранными мигрантами. Пиоре также отмечает, что в 1960-х годах в городах на севере США бунтовали не черные мигранты с Юга, а их дети, то есть второе поколение. В свете вышесказанного Питер Салинс глубоко ошибается, когда утверждает: «@ Самая большая опасность, нависшая над Соединенными Штатами, — это межэтнические конфликты, бедствие почти всех других стран с этнически разнообразным населением.Ассимиляция была секретным оружием нашей страны в распространении такого конфликта до того, как он произойдёт … Безусловно, в долгосрочной перспективе Салим прав. Но в краткосрочной и среднесрочной перспективе он ошибается. К настоящему времени должно быть очевидно, что ассимиляция новичков и их семей в американском обществе обычно приводит к групповой конкуренции и конфликтам. Более того, сегодняшние политические институты постгражданских прав трансформируют неизбежное недовольство, порожденное ассимиляцией, в вызывающие разногласие обиды расовых меньшинств.

Ассимиляция или рациализация?

Нам, американцам, кажется, очень трудно понять спорную природу ассимиляции. Есть несколько причин нашей коллективной тупости в этом вопросе. С одной стороны, сторонники ограничения иммиграции сосредотачиваются исключительно на борьбе, вызванной массовой иммиграцией на протяжении всей нашей истории. Действительно, рестрикционисты настолько одержимы этим аспектом иммиграции, что упускают из виду, что иммигранты действительно ассимилировались, а нация выживала и даже процветала.

С другой стороны, энтузиасты иммиграции впадают в противоположную крайность. Они сосредоточены исключительно на успешном исходе массовой иммиграции и полностью игнорируют разногласия и разногласия на этом пути. Например, читая Салинса, никогда не узнаешь, что наша история отмечена запретами как со стороны иммигрантов, так и против них. В этом отношении никто никогда не узнает, что католические школы, которые, как правильно утверждает Салинс, способствуют ассимиляции сегодня, тем не менее, были первоначально созданы в девятнадцатом веке церковными деятелями, стремившимися воспрепятствовать ассимиляции католиков.

Я считаю, что обе стороны этого спора игнорируют именно то, что я утверждаю — ассимиляция и конфликт идут рука об руку. Но есть еще одна причина, по которой нам, американцам, так трудно противостоять этим конфликтам. Как я уже указывал, в сегодняшней пост-гражданской среде проблемы и препятствия, с которыми сталкиваются иммигранты, теперь обычно связывают с расовой дискриминацией. Эта расовая принадлежность иммиграции коренным образом изменила контуры публичного дискурса.С одной стороны, поскольку общепринятое объяснение любой негативной реакции на иммигрантов — это «расизм», многие разумные и справедливые люди, которые иначе могли бы не соглашаться с энтузиастами иммиграции, были отпугнуты от этой темы. С другой стороны, поскольку расовость предполагает наличие общности интересов между черными американцами и иммигрантами, которые являются «цветными людьми», очевидная конкуренция и конфликт между чернокожими американцами и иммигрантами (особенно значительным латиноамериканским населением) преуменьшаются, игнорируются или просто отрицаются. .Другими словами, сегодняшняя идеология постгражданских прав позволяет нам благородно исключать такую ​​групповую конкуренцию и конфликты — так что они не являются темами, подходящими для серьезного исследования.

Что можно сделать в этой ситуации? Для начала нам нужно выйти за рамки романтики энтузиастов иммиграции и мелодрамы иммиграционных паникеров. Нам необходимо привнести чувство реализма в то, как мы думаем об этих проблемах, и противостоять беспорядкам и напряжениям, которые массовая иммиграция создает для нашего общества, особенно в эту эпоху постгражданских прав.

Мне вспоминается Роберт Парк, чьи исследования этнических и расовых отношений были первыми в области социологии в Чикагском университете в начале этого столетия. В письме к бывшему партнеру после расовых беспорядков в Детройте в 1943 году Пак прокомментировал: «Я не совсем уверен в том, что я против расовых беспорядков. Я против того, чтобы негр всегда проигрывал ».

Вот основные элементы «цикла расовых отношений» Пак, который рассматривал конкуренцию и конфликт (а затем приспособление и, наконец, ассимиляцию) как неизбежные результаты группового контакта.Несмотря на всю критику, которая была обоснованно направлена ​​против точки зрения Пак, в ней действительно было исключительное достоинство реализма.

Напротив, сегодня мы отшатываемся в ужасе, когда легальные иммигранты лишаются социальных пособий. Или мы кричим о расизме, когда сотрудники правоохранительных органов жестоко избивают нелегалов. Такие ответы могут быть гуманными и великодушными, но им совершенно не хватает реализма, о котором я говорю. Действительно ли мы верим, что миллионы бедных, бесправных иммигрантов могут быть включены в динамичную, конкурентную социальную и политическую систему, не подвергая риску их интересы? Если это так, мы имеем неприятное сходство с восторженным, но неосмотрительным футбольным тренером, который выпускает на поле неопытных игроков с плохой подготовкой и оборудованием, а затем реагирует удивлением и шоком, когда они получают травмы.

Парк — это больше, чем просто реализм, он дает нам представление о трагических масштабах иммиграции. Уильям Джеймс, один из учителей Парка, однажды написал, что «прогресс — ужасная вещь». В том же духе Пак сравнил миграцию с войной, поскольку она способна одновременно способствовать индивидуальной трагедии и общественному прогрессу.

Как и на войне, исход иммиграции, которую мы сейчас переживаем, предсказать трудно. И именно этого больше всего не хватает в продолжающихся дебатах по иммиграции — реалистичного понимания могущественных сил, с которыми мы имеем дело.В последние годы мы много слышали об устрашающем эксперименте, который мы начали с реформой социального обеспечения. Тем не менее, наша иммиграционная политика, возможно, представляет собой социальный эксперимент еще большей важности — с огромными потенциальными преимуществами, но также и с огромными рисками. Никто из нас не знает наверняка, как эти миллионы новичков повлияют на Соединенные Штаты. Простые ответы о компьютерных ученых и читерских программах социального обеспечения не помогают нам решить эту огромную проблему. То же самое и с необоснованными представлениями об ассимиляции.

[Примечание автора]

Питер Скерри преподает политологию в колледже Клермонт Маккенна. Его книга «В расчете на перепись»? «Раса, групповая идентичность и уклонение от политики» была недавно опубликована Брукингским институтом, где он является старшим научным сотрудником.

Ассимиляция и язык | Pew Research Center

Концепция ассимиляции широко обсуждалась в социальной науке о миграции с начала 20-го века, но в настоящее время она широко принята как способ описания того, как иммигранты и их потомки меняются по мере того, как они вступают в контакт с принимающим обществом. .В своем нынешнем использовании концепция ассимиляции не подразумевает какого-либо превосходства во взглядах принимающего общества или особой ценности в отношении изменений во взглядах и поведении иммигрантов от поколения к поколению. Скорее, ассимиляция сейчас наиболее полезна как средство описания социальной динамики, характерной для этой эпохи в истории США.

Иммиграция была крупнейшим источником прироста латиноамериканского населения с 1970-х годов. Национальное обследование латиноамериканцев 2002 года позволяет сравнить взгляды и отношение иммигрантов и коренных латиноамериканцев и нелатиноамериканцев.Это один из способов оценки темпов процесса ассимиляции, с помощью которого многие новички принимают некоторые ценности, убеждения и поведение, более похожие на культуру США, чем на культуру страны, из которой они или их предки происходят. Это не полный и не единообразный процесс, поскольку одни люди меняются больше, чем другие, и отношение в одних областях более подвержено изменениям, чем в других. Ассимиляция похожа на концепцию аккультурации, которая описывает изменения как у новичков, так и у хозяев, когда они вступают в контакт друг с другом.В то время как ассимиляция описывает этот процесс на индивидуальном уровне и сосредотачивается на членах одной группы, перенимающих культурные модели большинства или принимающей культуры, аккультурация фокусируется на влиянии, которое две культуры оказывают друг на друга.

Литература предполагает, что, хотя и не идеально, овладение языком — в данном случае овладение английским — является разумным показателем для измерения аккультурации и ассимиляции. Важно рассмотреть два вопроса: в какой степени языковые различия латиноамериканцев отражают различия во взглядах? И насколько язык важен для объяснения этих различий по сравнению с другими факторами, такими как образование или страна рождения? По обоим пунктам анализ результатов опроса показывает, что язык играет центральную роль в процессе ассимиляции.

Язык как мера

В опросе была задана обширная группа вопросов о языковых предпочтениях и способностях. Результаты показали, что взрослое латиноамериканское население использует разные языки — как говорение, так и чтение: почти половина (47%) указали, что они в основном говорят по-испански, около четверти (28%) указали, что они двуязычны, а четверть указали, что они двуязычны. (25%) указали, что они в основном англоговорящие. Хотя опрос показал, что среди латиноамериканцев всех языковых групп есть некоторые важные сходства, он также выявил ключевые различия по важным вопросам.Некоторые из наиболее интересных вариаций были обнаружены по таким социальным вопросам, как развод, гомосексуальность и аборты, а также по отношению к семье (см. Таблицу 1). Существуют и другие различия, заслуживающие внимания, касающиеся убеждений о том, что нужно для успеха в Соединенных Штатах, отношения к правительству и фатализма. В целом, взгляды и убеждения латиноамериканцев с преобладанием англичан гораздо больше похожи на взгляды нелатинцев, чем на взгляды и убеждения латиноамериканцев с преобладанием испанцев.

Результаты опроса ясно показывают, что различия в языке коррелируют с различиями во взглядах по ряду тем. Более сложный вопрос касается того, в какой степени язык помогает объяснить эти различия. На этот вопрос сложно ответить, поскольку основной язык взрослых латиноамериканцев тесно связан с другими факторами, которые, как ожидается, также будут влиять на ассимиляцию. Эти факторы включают в себя, родился ли человек в Соединенных Штатах или в другой стране, сколько лет иммигрант провел в Соединенных Штатах, а в случае родившегося по рождению, сколько поколений проживало в семье этого человека. Соединенные Штаты.Таблица 2 иллюстрирует один из этих факторов, показывая, как основной язык латиноамериканцев различается от поколения к поколению: первые — это те, кто родился за пределами континентальной части Соединенных Штатов (включая тех, кто родился в Пуэрто-Рико), второй — родились в Соединенных Штатах, по крайней мере, с одним иностранцем. Родившиеся родители и представители третьего поколения и старше — это те, кто родился в Соединенных Штатах Америки и имеет двух родителей, родившихся в США.

Язык в сравнении с другими факторами

Логистический регрессионный анализ позволяет оценить важность языка в ассимиляции, контролируя другие факторы и статистически выделяя роль языка.Фактически, анализ спрашивает, если бы другие факторы были равными, выделялся бы язык как характеристика, которая коррелирует с различиями во взглядах, описанных выше, или такие факторы, как возраст, образование и поколение, столь же важны для объяснения различий. Результаты показывают, что почти по всем ключевым вопросам, связанным с ассимиляцией, язык существенно влияет на различия во взглядах даже после учета других факторов, таких как возраст, пол, уровень образования, доход, место проживания (город, пригород, село), страна происхождения, политическая партия, религия, гражданство и поколение в США.Например, на основе результатов логистической регрессии, согласно оценкам, когда все контролируемые значения установлены на их среднем уровне, 93% латиноамериканцев с преобладающим испанским языком согласны с тем, что детям лучше жить в доме своих родителей до тех пор, пока они не выйдут замуж. . Когда те же самые расчеты производятся для латиноамериканцев с преобладанием английского языка, по оценкам, меньше, 71%, чувствуют то же самое. Кроме того, используя тот же анализ, считается, что 51% латиноамериканцев с преобладанием испанцев считают развод приемлемым, но когда те же самые расчеты выполнены для латиноамериканцев с преобладанием английского языка, 70% сочтут развод приемлемым.Эта закономерность также наблюдается для всех следующих зависимых переменных: приемлемость секса между двумя взрослыми одного пола, наличие ребенка без брака и аборт; и согласившись с тем, что в целом последнее слово в семейных делах должно быть за мужем и что родственники важнее друзей (см. Таблицу 3).

Заключение

В результате иммиграции количество испаноязычных латиноамериканцев больше, чем тех, кто в настоящее время говорит на двух языках, и среди взрослого латиноамериканского населения преобладает английский.Однако английский язык быстро завоевывает популярность среди иммигрантов и, как показано в таблице 2, становится более доминирующим, чем испанский, во втором поколении. В целом ряде взглядов и убеждений мы наблюдали закономерность, связанную с владением языком, и язык является одной из ключевых сил, стоящих за процессом ассимиляции латиноамериканцев в Соединенных Штатах.

Национальный опрос латиноамериканцев 2000 года также показал, что некоторые отчетливо латиноамериканские взгляды очевидны в доминирующих испанских, английских и двуязычных группах.Например, в то время как некоторые отношения к семье различаются в зависимости от основного языка, латиноамериканцы всех языковых предпочтений, по-видимому, в некоторых случаях все же уделяют больше внимания семье, чем неиспаноязычные белые. Например, когда их спросили, согласны ли они с тем, что пожилые родители должны жить со своими взрослыми детьми, подавляющее большинство латиноамериканцев, говорящих на испанском (76%), двуязычных (71%) и англоязычных (69%), согласились, что им следует в по сравнению с меньшим количеством (53%) неиспаноязычных белых американцев. Возможно, это говорит о том, что ассимиляция не обязательно является повсеместным явлением и, возможно, имеет место некоторая избирательная ассимиляция.

Методология

Национальный опрос латиноамериканцев, проводившийся в 2002 году латиноамериканским центром Pew Hispanic Center / Kaiser Family Foundation, проводился по телефону с 4 апреля по 11 июня 2002 года среди национально репрезентативной выборки из 4213 взрослых в возрасте 18 лет и старше, выбранных случайным образом. Представители Pew Hispanic Center и Kaiser Family Foundation вместе разработали анкету для исследования и проанализировали результаты. International Communications Research of Media, Пенсильвания, провела полевые исследования на английском или испанском языках, в зависимости от предпочтений респондента.

В плане выборки использовалась сильно стратифицированная непропорциональная RDD-выборка из 48 смежных штатов, включая избыточные выборки для сальвадорцев, доминиканцев, колумбийцев и кубинцев. Результаты взвешены, чтобы представить фактическое распределение взрослого населения в Соединенных Штатах. Выборка латиноамериканцев, в частности, была взвешена, чтобы отразить фактическое распределение среди взрослых латиноамериканцев страны происхождения, возраста, пола и региона.

Из опрошенных 2929 человек указали, что они латиноамериканского или латинского происхождения или происхождения (на основании вопроса «Вы сами испанского или латинского происхождения или происхождения, например, мексиканец, пуэрториканец, кубинец, доминиканец, центральный или Южная Америка, Карибский бассейн или какой-то другой латиноамериканский фон? »).В этом отчете они будут взаимозаменяемо называться «латиноамериканцы» или «латиноамериканцы». Кроме того, были проведены интервью с 1 008 белыми неиспаноязычными американцами и 171 афроамериканцем неиспаноязычного происхождения. Допустимая погрешность выборки составляет +/- 2,41 процентных пункта для латиноамериканцев в целом. Размеры выборки и пределы погрешности для различных языковых групп показаны в таблице ниже. В отчете также освещаются результаты для других подгрупп латиноамериканцев. Пожалуйста, ознакомьтесь с введением отчета, чтобы узнать об определениях, размерах выборки и пределах погрешности выборки для этих ключевых групп.

О Национальном обследовании латиноамериканцев 2002 года

По данным переписи 2000 года, около 35 306 000 человек, проживающих в Соединенных Штатах, идентифицировали себя как латиноамериканцы / латиноамериканцы. Это на 142% больше, чем по данным переписи 1980 года, и означает, что латиноамериканцы в настоящее время составляют почти 13% населения США в целом. Этот быстрый рост — одна из самых важных демографических тенденций, определяющих будущее Соединенных Штатов. Признавая этот факт, Фонд семьи Кайзера и Испанский центр Pew объединили свои усилия для проведения всестороннего национального исследования латиноамериканского населения.

Национальное исследование латиноамериканцев, проведенное в 2002 году латиноамериканским центром Pew Hispanic Center / Kaiser Family Foundation, изучило отношение и опыт латиноамериканцев по широкому кругу тем. Выборка обследования была разработана таким образом, чтобы включать достаточное количество выходцев из Латинской Америки из разных слоев общества и групп национального происхождения, так что в дополнение к описанию латиноамериканцев в целом, можно было также проводить сравнения между сегментами латиноамериканского населения.

Что нужно для «ассимиляции» в Америке?

«Проблема в том, — сказал мой сосед, — что они не ассимилируются.» Мы находились на высоте 30 000 футов, почти в часе езды от пункта назначения, и я начинал сожалеть о том, как развернулся наш разговор. Все началось с светской беседы. Он сказал мне, что у него есть мясная лавка в Гардене, примерно в 15 милях к югу от Лос-Анджелеса, но он подумывает о выходе на пенсию. Я хорошо знал этот район, поскольку жил поблизости, когда учился в аспирантуре, хотя я не был там много лет. «О, это сильно изменилось», — сказал он мне. «Теперь у нас есть все эти корейцы». Обычно моим инстинктом было вернуться к роману, который я читал, но это было всего через два месяца после выборов, и я все еще пытался понять, что происходило в страна.«У них есть свои школы», — сказал он. «Они посылают туда своих детей по воскресеньям, чтобы они могли выучить корейский».

Что означает ассимиляция в наши дни? Слово происходит от латинского «simulare», что означает «делать подобное». Ожидается, что иммигранты в течение неопределенного периода станут похожими на других американцев, и этот процесс метафорически описывается как плавильный котел. Но что это означает на практике, остается невыясненным. В конце концов, американцы всегда были неоднородным населением — расово, религиозно, регионально.По каким критериям аутсайдер может вписаться в столь разнообразную нацию? Для некоторых ассимиляция основана на прагматических соображениях, таких как свободное владение доминирующим языком, некоторый образовательный или экономический успех, некоторое знакомство с историей и культурой страны. Для других это имеет более глубокий смысл и предполагает отказ от всех, даже языковых, связей со старой страной. По мнению других, сама идея ассимиляции ошибочна, и интеграция — динамический процесс, сохраняющий коннотацию индивидуальности — рассматривается как лучшая модель.Подумайте о салатнице, а не о плавильном котле: каждый ингредиент сохраняет свой вкус, даже когда он смешивается с другими.

Какую бы модель они ни предпочли, американцы гордятся тем, что они нация иммигрантов. Начиная с 1903 года, людей, прибывающих на остров Эллис, встречала медная статуя, на пьедестале которой стояли слова: «Дайте мне ваши уставшие, ваши бедные, ваши сбившиеся в кучу массы, жаждущие вздохнуть свободно». Один из самых заветных мифов этой страны — это идея о том, что независимо от того, откуда вы родом, если вы много работаете, вы можете добиться успеха.Но эти идеалы всегда сочетались с глубоким недоверием к новичкам.

Определения и средства усвоения

Ассимиляция в социологии: определения и помощь ассимиляции!

Ассимиляция — это процесс, посредством которого люди и группы приобретают культуру другой группы, в которой они живут, путем принятия ее взглядов и ценностей, ее моделей мышления и поведения — короче говоря, ее образа жизни.

Некоторые из определений ассимиляции следующие:

(i) «Ассимиляция — это процесс взаимопроникновения и слияния, в котором люди и группы приобретают воспоминания, чувства, отношения других людей или групп и, делясь своим опытом и историей, включаются с ними в культурную жизнь»… -Парк и Берджесс

(ii) «Ассимиляция — это процесс, в ходе которого люди по высшему разряду объединяются и, таким образом, превращаются в единую группу.”-Bogarclus

(iii) Ассимиляция — это «социальный процесс, в результате которого отдельные лица или группы приходят к тому, чтобы разделять одни и те же чувства и цели». -Biesaru

(iv) «Ассимиляция — это процесс, при котором отдельные лица или группы, когда-то несхожие, становятся похожими и идентифицируются по своим интересам и мировоззрению». -Нимкофт

(v) «Ассимиляция» — это слово, используемое для обозначения процесса взаимного приспособления, посредством которого различные в культурном отношении группы постепенно стирают свои различия до такой степени, что они больше не считаются социально значимыми или наблюдаемыми.”–Лундберг

(vi) «Ассимиляция — это слияние или слияние двух ранее отличавшихся друг от друга групп в одну. Очевидно, что ассимиляция требует более фундаментальных изменений, чем агонистическое сотрудничество, которое называется аккомодацией ». -Мак и молодой

(vii) «Процесс взаимного культурного распространения, в результате которого люди и группы приходят к общей культуре, называется ассимиляцией». -Хортон и Хант

Этот процесс, как указывает Fairchild, включает как национализацию, так и ренационализацию.Это приводит к изменению социальных установок. Когда различные культуры вступают в контакт, изначально наиболее ярко проявляется чувство взаимного конфликта, но они постепенно ассимилируют элементы друг друга.

При ассимиляции две отдельные группы не просто идут на компромисс или иным образом соглашаются ладить друг с другом, они становятся настолько похожими друг на друга, что их больше нельзя различить как отдельные группы.

Как и социализация, это тоже процесс обучения, но он начинается, когда человек вступает в контакт с другими культурами.Ассимиляция — это социально-психологический процесс. Хейс, однако, считает, что ассимиляция — это «результат», а не процесс взаимодействия.

Ассимиляция не ограничивается только одним полем:

Лучшим примером ассимиляции является ассимиляция иностранцев в принимающей культуре, то есть отказ от своей собственной культуры и переход к культуре принимающей страны. Но было бы неправильно ограничивать процесс ассимиляции одним этим полем. Ассимиляция имеет место и в других случаях.

Например, дети постепенно ассимилируются во взрослое общество, когда они вырастают и учатся вести себя. Приемные дети принимают новые пути своих приемных родителей иногда настолько полно, что стираются следы прежнего домашнего влияния. Мужья и жены, вступающие в брак с разным прошлым, часто обнаруживают удивительное единство интересов и целей.

В религиозной сфере члены одной церкви могут быть введены в сферу другой посредством обращения.Поскольку ассимиляция — это социальный процесс, она характерна для групповой жизни в целом и не ограничивается отдельными видами групп.

Этапы ассимиляции:

Ассимиляция — медленный и постепенный процесс. Пройдет некоторое время, прежде чем отдельные люди или группы, когда-то непохожие, станут похожими: то есть идентифицируются по своим интересам и мировоззрению. Аккультурация — это название, данное стадии, когда одна культурная группа, находящаяся в контакте с другой, присваивает или заимствует у нее определенные культурные элементы и включает их в свою собственную культуру, таким образом изменяя ее.

Как мы обсуждали ранее, контакт между двумя группами неизбежно приводит к дефектам обеих; хотя вполне естественно, что более слабая в культурном отношении группа будет больше заимствовать у более сильной в культурном отношении группы и давать очень мало.

Например, американские индейцы переняли культурные элементы белых, с которыми они контактировали; но белые также переняли у индейцев определенные культурные черты.

Таким образом, ассимиляция состоит из двух частей или стадий: одна — подавление родительской культуры, другая — приобретение новых способов, включая новый язык.Они могут частично совпадать во времени.

Принятие части доминирующей культуры другой культурной группой открывает путь для поглощения новой культурной группы доминирующей культурой. Некоторые черты легко усваиваются, даже если эти две группы лишь незначительно соприкасаются. Американские индейцы от белых быстро научились пользоваться наркотиками и огнестрельным оружием.

С другой стороны, первые американские поселенцы, не колеблясь, вскоре переняли индейцы в использовании таких продуктов питания, как картофель, кукуруза и т. Д.Точно так же иммигранты в Америке или Европе обычно начинают носить одежду в американском или европейском стиле почти сразу после приземления и так далее.

Установленные таким образом социальные контакты в конечном итоге приводят к ассимиляции. Скорость процесса ассимиляции, естественно, зависит от характера контактов. Если контакты первичные, ассимиляция происходит естественно и быстро, но если они вторичные, то есть косвенные и поверхностные, результатом является скорее аккомодация, чем ассимиляция.

Препятствия и помощь ассимиляции :

Ассимиляция — это не простой, а сложный процесс.Есть определенные факторы, которые способствуют ассимиляции, а другие препятствуют или замедляют ее. Скорость ассимиляции культурного меньшинства зависит от того, преобладают ли содействующие или сдерживающие факторы.

Согласно Гиллину и Гиллину, факторами, способствующими ассимиляции, являются терпимость, равные экономические возможности, сочувственное отношение со стороны доминирующей группы к группе меньшинства, воздействие доминирующей культуры, сходство между культурами меньшинства и доминирующих групп и объединение или смешанные браки.

С другой стороны, факторами, препятствующими или сдерживающими ассимиляцию, являются изолирующие условия жизни, установление превосходства со стороны доминирующей группы, чрезмерные физиологические, культурные и социальные различия между группами и преследование группы меньшинства группой большинства.

Макивер перечисляет следующие факторы, которые могут объяснить готовность одних групп принять и относительный антагонизм по отношению к другим:

1. Состояние развития общества записано:

Характер приема иммигранта на новой земле в очень большой степени зависит от условий, существующих на момент его въезда.Например, иммигранты были наиболее приемлемы в Америке до 1880 года, когда для освоения новых земель и растущих отраслей требовались сила и умение любого рода, но иммигранты, прибывшие в год после 1880 года, не были приняты с такими же преимуществами — те, кто прибыл после 1933 год был скорее угрозой экономическому благополучию местных рабочих.

2. Исходные профессиональные навыки:

Иммигрант имеет большое преимущество, когда он уже обладает навыками и подготовкой для работы, которая необходима в новой стране.Например, иммигранты, обладающие навыками в промышленности, имеют больше шансов быть легко принятыми в промышленно неразвитых странах, как и люди из сельской местности в странах с аграрной экономикой.

3. Используемые номера:

Было замечено, что отношение группы к посторонним имеет тенденцию быть терпимым до тех пор, пока количество последних не достигнет большой пропорции. Отдельная китайская, японская или мексиканская семья в сообществе может пользоваться большим уважением, если эти люди лично приемлемы.Если количество таких семей увеличится, ситуация может кардинально измениться.

Чем больше доля новичков, тем больше сопротивление устоявшейся группе их интеграции. Морено в своей книге «Кто выживет» доказал, что рост недовольства в некоторых случаях был лишь во всех отношениях с увеличением числа людей.

4. Физические отличия:

Различия в чертах лица, цвете лица и другие физические черты также могут помочь или затруднить ассимиляцию.Расовый барьер препятствует ассимиляции, потому что, хотя можно отбросить свою культуру, нельзя отделаться от кожи. Мы можем видеть различие между белыми и негритянскими расами почти повсюду в мире.

Как правило, легче всего справиться с проблемами адаптации для тех иммигрантов, которые по внешнему виду якобы больше всего похожи на людей новой земли. Можно указать, что физические различия сами по себе не вызывают антагонизмов или предубеждений между людьми, как это имеет место в Южной Азии и Латинской Америке, но когда другие факторы действуют, вызывая групповые трения, физические различия порождают неполноценность и нежелательность.

5. Культурные различия:

Язык и религия обычно считаются основными составляющими культуры. Иммигранты, исповедующие ту же религию и язык, что и жители страны усыновления, могут легко там приспособиться. В Америке, например, англоговорящие протестанты ассимилируются с наибольшей скоростью и легкостью, тогда как нехристиане, не говорящие по-английски, испытывают наибольшие трудности с ассимиляцией там, обычаи и верования являются другими культурными характеристиками, которые могут препятствовать или препятствовать ассимиляции.

6. Роль полусообщества:

Иногда иммигранты, которые приезжают в больших количествах, селятся в компактных колониях, где они продолжают практиковать свои родные народные обычаи вместо того, чтобы участвовать в жизни вокруг них. Такие полусообщества играют важную двойную роль в процессе ассимиляции.

С одной стороны, такое сообщество, сохраняя многие черты традиционного образа жизни, позволяет новичкам идентифицировать себя со своими собратьями и легко приспосабливаться к новым условиям.С другой стороны, существование таких сообществ воспринимается большинством как чуждое и неприятное.

Помимо перечисленных Макивером факторов, предрассудки также могут препятствовать ассимиляции. До тех пор, пока доминирующая группа не предвосхищает тех, кто был отделен, они ни группа, ни их отдельные члены не могут легко ассимилироваться с общей культурой.

Предрассудки также препятствуют ассимиляции между составными элементами внутри данного общества. Религиозные группы часто позволяют социальной дистанции, созданной предрассудками, сохранять свою обособленность.Предрассудки могут быть результатом некоторых неприятных переживаний, страха потерять высший статус, боязни экономической конкуренции или некоторой формы коллективной фобии.

Можно отметить, что ассимиляция — это вопрос степени. В большом обществе полная ассимиляция, возможно, является скорее гипотетическим, чем практически существующим положением вещей. Группа инопланетян не только вносит свой вклад в культуру хозяина, но и сохраняет многие из своих привычек. В результате существует культурный плюрализм, который может означать неполную ассимиляцию.

Если группа меньшинства будет вынуждена ассимилировать культуру группы большинства, это спорный вопрос. Некоторые подчеркивают, что очень важно, чтобы каждый человек разделял одни и те же идеалы и разделял чувства, общие для всей нации. Есть и другие, которые утверждают, что существование различных групп культурных меньшинств создает более богатую культуру.

Они верят в «культурный плюрализм». Они также считают, что культурный плюрализм может решить многие проблемы предрассудков.Индия обладает богатым культурным наследием благодаря давней традиции культурного плюрализма. Но произвело ли это гармонию в индийском обществе? Инцидент в Айодхье и проблема Пенджаба снова высветили этот вопрос.

Загрузите и поделитесь своей статьей:

Ассимиляция | Определение, обзор и теории

Ассимиляция, или культурная ассимиляция, — это процесс, благодаря которому различные культурные группы становятся все более и более похожими. Когда полная ассимиляция завершится, не будет заметной разницы между ранее разными группами.

Ассимиляция чаще всего обсуждается с точки зрения групп иммигрантов из меньшинств, которые принимают культуру большинства и, таким образом, становятся похожими на них с точки зрения ценностей, идеологии, поведения и практики. Этот процесс может быть принудительным или спонтанным, а также быстрым или постепенным.

Однако ассимиляция не всегда происходит таким образом. Различные группы могут сливаться в новую однородную культуру. В этом суть метафоры плавильного котла, часто используемой для описания Соединенных Штатов (независимо от того, точна она или нет).И хотя ассимиляция часто рассматривается как линейный процесс изменений во времени, для некоторых групп расовых, этнических или религиозных меньшинств этот процесс может быть прерван или заблокирован институциональными барьерами, построенными на предвзятости.

В любом случае процесс ассимиляции приводит к тому, что люди становятся более похожими. По мере продвижения люди с разным культурным происхождением со временем будут все больше разделять одни и те же взгляды, ценности, чувства, интересы, мировоззрение и цели.

Теории ассимиляции

Теории ассимиляции в рамках социальных наук были разработаны социологами из Чикагского университета на рубеже двадцатого века.Чикаго, промышленный центр США, привлекал иммигрантов из Восточной Европы. Несколько известных социологов обратили свое внимание на эту популяцию, чтобы изучить процесс, посредством которого они ассимилировались в основное общество, и то, какое разнообразие вещей могло помешать этому процессу.

Социологи, включая Уильяма И. Томаса, Флориана Знанецки, Роберта Э. Парка и Эзру Берджесса, стали пионерами научных исследований в области этнографии иммигрантов и расовых меньшинств в Чикаго и его окрестностях.В результате их работы возникли три основных теоретических взгляда на ассимиляцию.

1. Ассимиляция — это линейный процесс, в результате которого одна группа со временем становится культурно похожей на другую. Рассматривая эту теорию как призму, можно увидеть смену поколений в семьях иммигрантов, при этом поколение иммигрантов по прибытии культурно отличается, но в некоторой степени ассимилируется с доминирующей культурой. Дети первого поколения этих иммигрантов будут расти и социализироваться в обществе, отличном от общества в стране их родителей.Культура большинства будет их родной культурой, хотя они могут по-прежнему придерживаться некоторых ценностей и обычаев родной культуры своих родителей, находясь дома и в своем сообществе, если это сообщество преимущественно состоит из однородной группы иммигрантов. Внуки вторых поколений коренных иммигрантов с меньшей вероятностью сохранят аспекты культуры и языка своих бабушек и дедушек и, вероятно, будут культурно неотличимы от культуры большинства. Это форма ассимиляции, которую можно охарактеризовать как «американизация» в США.С. Это теория о том, как иммигранты «поглощаются» обществом «плавильный котел».
2. Ассимиляция — это процесс, который зависит от расы, этнической принадлежности и религии. В зависимости от этих переменных, для одних это может быть плавный, линейный процесс, тогда как для других ему могут препятствовать институциональные и межличностные препятствия, которые проявляются из-за расизма, ксенофобии, этноцентризма и религиозных предубеждений. Например, практика жилищной «красной черты», когда расовым меньшинствам намеренно запрещалось покупать дома в преимущественно белых кварталах на протяжении большей части двадцатого века, подпитывала жилую и социальную сегрегацию, которая препятствовала процессу ассимиляции целевых групп.Другим примером могут быть препятствия на пути к ассимиляции, с которыми сталкиваются религиозные меньшинства в США, такие как сикхи и мусульмане, которые часто подвергаются остракизму из-за религиозных элементов одежды и, таким образом, социально исключены из основного общества.
3. Ассимиляция — это процесс, который будет отличаться в зависимости от экономического положения меньшинства или группы. Когда группа иммигрантов экономически маргинализирована, они, вероятно, также будут социально изолированы от основного общества, как в случае с иммигрантами, которые работают поденщиками или сельскохозяйственными рабочими.Таким образом, низкое экономическое положение может побуждать иммигрантов объединяться и держаться особняком, в значительной степени из-за необходимости делиться ресурсами (такими как жилье и еда), чтобы выжить. С другой стороны, средний класс или богатые иммигранты будут иметь доступ к домам, потребительским товарам и услугам, образовательным ресурсам и досуговым мероприятиям, которые будут способствовать их ассимиляции в обществе.

Как измеряется ассимиляция

Социологи изучают процесс ассимиляции, исследуя четыре ключевых аспекта жизни иммигрантов и расовых меньшинств.К ним относятся социально-экономический статус, географическое распределение, уровень владения языком и уровень смешанных браков.

Социально-экономический статус , или SES, — это совокупный показатель положения человека в обществе, основанный на уровне образования, профессии и доходе. В контексте исследования ассимиляции социолог должен попытаться выяснить, выросло ли SES в семье или популяции иммигрантов с течением времени, чтобы соответствовать среднему значению для коренного населения, или осталось на том же уровне или снизилось.Повышение SES будет считаться признаком успешной ассимиляции в американском обществе.

Географическое распределение , независимо от того, сгруппированы ли иммигранты или группы меньшинств вместе или рассредоточены по большей территории, также используется в качестве меры ассимиляции. Кластеризация будет сигнализировать о низком уровне ассимиляции, как это часто бывает в культурно или этнически отличных анклавах, таких как Чайнатауны. И наоборот, распределение иммигрантов или меньшинств по штату или стране свидетельствует о высокой степени ассимиляции.

Ассимиляцию также можно измерить с помощью уровня владения языком . Когда иммигрант прибывает в новую страну, он может не говорить на родном языке в своем новом доме. То, сколько они узнают или не узнают в последующие месяцы и годы, можно рассматривать как признак низкой или высокой ассимиляции. Тот же объектив можно использовать при изучении языка среди поколений иммигрантов, при этом окончательная потеря родного языка в семье рассматривается как полная ассимиляция.

Наконец, процент смешанных браков — по расовому, этническому и / или религиозному признаку — можно использовать как меру ассимиляции.Как и в случае с другими, низкие уровни смешанных браков предполагают социальную изоляцию и могут рассматриваться как низкий уровень ассимиляции, в то время как средний и высокий уровень предполагает высокую степень социального и культурного смешения и, следовательно, высокую ассимиляцию.

Независимо от того, какой показатель ассимиляции исследуется, важно помнить, что за статистикой стоят культурные сдвиги. Как человек или группа, ассимилированные с культурой большинства в обществе, они будут перенимать такие культурные элементы, как то, что и как есть, празднование определенных праздников и вех в жизни, стили одежды и прически, а также вкусы в музыке, телевидении, и СМИ, среди прочего.

Чем отличается ассимиляция от аккультурации

Часто ассимиляция и аккультурация используются как синонимы, но они означают совершенно разные вещи. В то время как ассимиляция относится к процессу того, как различные группы становятся все более похожими друг на друга, аккультурация — это процесс, посредством которого человек или группа из одной культуры приходят к принятию практик и ценностей другой культуры, сохраняя при этом свою собственную особую культуру.

Таким образом, при аккультурации родная культура не теряется со временем, как это было бы в процессе ассимиляции.Вместо этого процесс аккультурации может относиться к тому, как иммигранты адаптируются к культуре новой страны, чтобы функционировать в повседневной жизни, иметь работу, заводить друзей и быть частью своего местного сообщества, сохраняя при этом ценности и перспективы. , практики и ритуалы их изначальной культуры. Аккультурацию можно также увидеть в том, как люди из группы большинства перенимают культурные обычаи и ценности членов культурных групп меньшинств в своем обществе. Это может включать в себя принятие определенных стилей одежды и прически, типов продуктов, которые человек ест, где он делает покупки и какую музыку слушает.

Интеграция против ассимиляции

Линейная модель ассимиляции, в которой различные в культурном отношении группы иммигрантов, а также расовые и этнические меньшинства будут становиться все более похожими на группы, принадлежащие к культуре большинства, на протяжении большей части двадцатого века считалась идеальной социологами и государственными служащими. Сегодня многие социологи считают, что интеграция, а не ассимиляция, является идеальной моделью для включения новоприбывших и групп меньшинств в любое данное общество.Это связано с тем, что модель интеграции признает ценность, которая заключается в культурных различиях для разнородного общества, а также важность культуры для идентичности человека, семейных связей и чувства связи со своим наследием. Таким образом, интеграция поощряет человека или группу людей к сохранению своей первоначальной культуры, одновременно поощряя их к принятию необходимых элементов новой культуры, чтобы жить полноценной и функциональной жизнью в своем новом доме.

Ассимиляция сегодня — Центр американского прогресса

Прочитать отчет (pdf)

Скачать резюме (pdf)

Скачать краткие факты о последних иммигрантах Америки (pdf)

Скачать «datos rápidos» на испанском языке (pdf)

Скачать отчет на мобильные устройства и электронные книги

История иммигрантов в нашей стране — это новички, которые интегрируются в наше общество и затем укрепляют нашу культуру и особенно нашу экономику.Чем дольше иммигранты живут в Соединенных Штатах, тем больше «они» становятся «нами». Паста, сальса, колбаса и яичные рулеты теперь так же часто встречаются на американских обеденных столах, как кукуруза, тыква и индейка. Сегодня футбол стал национальным развлечением, по крайней мере, среди молодежи, и миллионы любителей спорта болеют за сотни иммигрантов, которые являются членами Высшей бейсбольной лиги.

Тем не менее, противодействие иммиграции сегодня разжигается консерваторами, которые заявляют, что ассимиляции не происходит и что вместо этого большинство иммигрантов являются бременем для нашего общества.Но наша история говорит об обратном. Иммигранты к нашим берегам сегодня внимательно следят за своими предшественниками, быстро ассимилируясь, как они это делали в прошлом — как большинство американцев тем или иным образом наблюдают каждый день.

В этом документе мы используем самые полные данные опроса Бюро переписи населения США, чтобы выяснить, насколько хорошо этот процесс работает для современных иммигрантов. Заменяя вводящую в заблуждение риторику противников иммиграции твердыми данными, это исследование показывает, что ассимиляция происходит по всей нашей стране.Иллюзия неассимиляции создается, если смотреть только на новичков, которые еще не успели ассимилироваться так же полно, как ранее прибывшие. Но как только мы исследуем развитие иммигрантов во времени — в этом исследовании с 1990 года по настоящее время — мы обнаруживаем, что чем дольше иммигранты находятся здесь, тем больше они продвигаются и тем лучше интегрируются в наше общество.

Результаты очевидны. Свидетельства, показывающие, как прогрессируют недавно прибывшие в нашу страну, получены в результате тщательного изучения данных переписи населения за два десятилетия с акцентом на ключевые области, которые демонстрируют продвижение иммигрантов и их интеграцию в общество.Наши ориентиры ассимиляции — это те, которые мы знаем из нашей истории как лидеры, среди них:

• Гражданство
• Дом
• Уровень владения английским языком
• Статус работы
• Повышение дохода

Эти контрольные показатели демонстрируют, что иммигранты в нашей стране с 1990 года развиваются высокими темпами независимо от их социального и экономического статуса 20 лет назад.

Интеграция происходит быстрее всего в сферах гражданства и домовладения, при этом растет число окончивших среднюю школу и доходы.

Интеграция происходит быстрее всего в сферах гражданства и домовладения, при этом растет число окончивших среднюю школу и доходы. Например, доля мужчин иностранного происхождения с доходом выше минимального в нашей стране выросла до 66 процентов в 2008 году, последнем году, по которому имеются полные данные, с 35 процентов в 1990 году, когда недавно прибыли иммигранты. И латиноамериканские иммигранты за первые 18 лет проживания в США быстро достигли признака «американской мечты» — права собственности на дом, причем 58 процентов из них достигли этого показателя в 2008 году по сравнению с 9.3 процента в 1990 году. Это существенный скачок. Несмотря на то, что уровень домовладения среди мужчин неиспаноязычного происхождения ниже, чем 66,6%, уровень владения домом для латиноамериканцев и других иммигрантов иностранного происхождения растет по мере того, как их время в Соединенных Штатах удлиняется.

Неудивительно, что уровень ассимиляции в сфере образования и профессии выше среди детей иммигрантов, особенно среди латиноамериканцев, чем среди взрослых иммигрантов первого поколения, которые имеют меньший доступ к образованию, потому что они — вновь прибывшие рабочие.

Показатель окончания колледжей среди иммигрантов также растет с 2000 года, демонстрируя, что дети иммигрантов имеют больше возможностей для получения образования. Ограниченный доступ к образованию и учебным центрам для взрослых иммигрантов также означает более низкий уровень владения английским языком, особенно среди латиноамериканцев, не только из-за их работы и дохода, но и потому, что языковые классы не распределяются равномерно во всех штатах и ​​в последнее время были потеряны средства. годы. Но дети иммигрантов очень быстро преодолевают этот языковой разрыв.

Географически также последние иммигранты нашей страны идут по стопам наших предков, расселяясь по всей стране, чтобы ассимилироваться в больших и малых общинах. В настоящее время насчитывается 14 штатов, в которых население иностранного происхождения превышает среднюю долю по стране, составляющую 12,5 процента. Отражая движение иммигрантов в новые сообщества, данные показывают 27 штатов с иммигрантами, прибывшими совсем недавно (с 2000 года), по крайней мере, два процента населения этих штатов.

Чем дольше иммигранты находятся в Соединенных Штатах, тем более интегрированными они становятся — факт, который остается неизменным для всей страны, независимо от того, прибыли они из Мексики и Центральной Америки или из других стран.

Новые штаты назначения, такие как Джорджия и Северная Каролина, имеют больше «новых» иммигрантов, чем иммигрантов, прибывших до 1990 года. Обратное верно в отношении традиционных штатов назначения иммигрантов — Калифорнии, Нью-Йорка, Техаса, Флориды и Иллинойса. Чем дольше иммигранты находятся в Соединенных Штатах, тем более интегрированными они становятся — факт, который остается неизменным для всей страны, независимо от того, прибыли ли они из Мексики и Центральной Америки или из других стран.

Действительно, в Аризоне — штате, в котором иммигранты теперь находятся под прицелом сотрудников правоохранительных органов, — иммигранты из Латинской Америки оказались гораздо более успешными, чем некоторые думают. После 18 лет проживания в США 66,6% являются домовладельцами, 59,2% хорошо говорят по-английски, а 57,9% зарабатывают лучше, чем при низком доходе.

Так почему же некоторые жители некоторых штатов с большим количеством новых иммигрантов считают, что интеграции не происходит? Одна из причин заключается в том, что количество вновь прибывших увеличилось за короткий период, в то время как ассимиляция, по определению, может наблюдаться только с течением времени.Следовательно, государства с более крупными сегментами давно обосновавшихся иммигрантов также являются государствами, в которых их слияние с обществом имело больше времени, чтобы развернуться, и, таким образом, продвижение иммигрантов и их интеграция стали более заметными. Многие американцы становятся жертвами предположения, в значительной степени не сознающего, что «иммигранты подобны Питеру Пэну — навсегда заморожены в своем статусе новичков, никогда не стареют, никогда не развиваются экономически и никогда не ассимилируются … людей, которые постоянно напоминают новичков». Данные о продвижении иммигрантов могут быть удивительными и должны помочь развеять нелогичное заблуждение Питера Пэна.

Почти полвека назад президент Джон Ф. Кеннеди размышлял о том, как иммиграционный процесс способствовал эволюции нашей великой нации и стал «центральным элементом всей американской веры». Иммиграция, добавил он, «дала каждому старому американцу стандарт, по которому он мог судить, как далеко он продвинулся, а каждому новому американцу — осознание того, как далеко он может зайти». Это напомнило каждому американцу, старому и новому, что изменения — это суть жизни, и что американское общество — это процесс, а не завершение.

На следующих страницах этот отчет подробно документирует то, что президент Кеннеди так элегантно описал полвека назад — непрерывно продолжающийся процесс и рост продвижения и интеграции иммигрантов в Соединенных Штатах через гражданство, образование, изучение английского языка, работу и выполнение «американской мечты» о домовладении.