Коротко о зависимости (аддикции): виды, факторы, признаки и способы преодоления

Одной из актуальных проблем современности является аддиктивное поведение.

Аддиктивное поведение (addiction – склонность) одна из форм деструктивного поведения, которая выражается в стремлении к уходу от реальности путем изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определенных предметах или активностях (видах деятельности), что сопровождается развитием интенсивных эмоций. Этот процесс настолько захватывает человека, что начинает управлять его жизнью. Человек становится беспомощным перед своим пристрастием. Волевые усилия ослабевают и не дают возможности противостоять аддикции.

Выбор аддиктивной стратегии поведения обусловлен трудностями в адаптации к проблемным жизненным ситуациям: сложные социально-экономические условия, многочисленные разочарования, крушение идеалов, конфликты в семье и на производстве, утрата близких, резкая смена привычных стереотипов.

Для нашего времени характерно и то, что происходит очень стремительное нарастание изменений во всех сферах общественной жизни.

Аддиктивная (зависимая) личность в своих попытках ищет свой универсальный и слишком односторонний способ выживания – уход от проблем.

Все виды аддикций можно разделить на две группы:

• Химическая (зависимость от конкретных веществ).

 В этой группе выделяют следующие виды зависимого поведения: алкогольная зависимость, наркомания, токсикомания, пищевая   зависимость    (переедание, анорексия, булимия, орторексия)

• Поведенческая (зависимость от действий).

Поведенческие аддикции имеют психологическую или психофизиологическую природу и связаны с повторением навязчивых действий, которые успокаивают или дают ощущение удовлетворения.

К ним относят: интернет-зависимость, компьютерная зависимость, номофобия — зависимость от мобильных телефонов, трудоголизм (работогольная аддикция), шопоголизм, патологическая любовь и сексуальная аддикция  и пр.

Факторы, влияющие на формирование зависимого типа поведения:

• нестабильность политической ситуации в стране;
• слабое участие государства в жизни народа;
• неправильный стиль воспитания ребенка в семье;
• асоциальное поведение родителей, неблагоприятная психологическая обстановка в семье;
• детская психотравмакак фактор аддиктивного поведения;
• генетическая предрасположенность человека к различным формам аддиктивного поведения;
• меланхолический тип темперамента человека;
• минимальная мозговая дисфункция и задержка психического развития личности;
• отсутствие хоббии смысла жизни;
• длительное пребывание в состоянии фрустрации;
• слабое развитие эмоционального интеллекта личности;
• слабая сила воли, слабый тип нервной системы;
• стресс, депрессия;
• проблемы с учебой, академическая задолженность у студентов в период сессии;
• развод родителей, распад семьи;
• смерть близкого человека;
• дефицит положительных эмоций в жизни;
• проблемы в личной жизни, отсутствие взаимопонимания с близкими и коллегами;

Самодиагностика склонности к аддикции

Существует семь  признаков, по которым можно распознать нездоровые отношения с любимыми вещами (действиями/веществами/продуктами):

• У Вас изменилось поведение . Ради удовольствия Вы способны выйти ночью из дома, поехать на другой конец города, обмануть.
• Вам плохо, когда источник удовольствия отсутствует. Без привычных действий или препаратов вы испытываете тревогу, волнуетесь, не можете сосредоточиться на бытовых делах.
• Вы тратите на удовольствие слишком много денег. Вы не покупаете необходимые вещи, не оплачиваете счета за квартиру, занимаете деньги у знакомых.
• Вы ощущаете физиологический дискомфорт. Когда пытаетесь отказаться от привычного удовольствия, начинается головная боль, нарушение сна, непонятная усталостьили классическая ломка.
• Вы меняете решение. Например, при добровольном отказе от сладкого, Вы начинаете придумывать разные отговорки – почему Вам нужно «сладкое для мозга» или без привычной конфеты Вы не сможете сосредоточиться на работе.
• Вы меняете привычный распорядок дня. День начинается и проходит под лозунгом любимой привычки. Если Вам не дается совершить привычный ритуал, Вы будете нервничать и чувствовать, что «что-то не так».
• Вас не интересует мнение окружающих. Вас не пугают скандалы, ультиматумы, проблемы на работе, осуждение родных. Вы думаете только о своей привычке и доказываете свою правоту.

Как быть,  если обнаружили аддиктивное поведение?

Первое, что мешает справиться с зависимостью – это отрицание того, что она есть. Мы не можем перестать зависать в соцсетях, если искренне считаем «а что здесь такого?». Поэтому:

• Шаг 1. Признайте, что у Вас есть зависимость.
• Шаг 2. Напишите список причин, почему ее нужно побороть.
• Шаг 3. Опишите свою жизнь без предмета или действия, доставляющего удовольствие.
• Шаг 4. Повесьте листок с описанием на видном месте – чтобы он напоминал вам о лучшем будущем.
• Шаг 5. Заручитесь поддержкой близких и друзей.
• Шаг 6. Прекратите общение с теми, кто не поддерживает Ваше желание стать лучше.
• Шаг 7. Оцените степень аддикции по достоинству, при необходимости обратитесь к специалисту.

Каждый человек рождается с зависимостью от воздуха, воды, тактильных ощущений. Но общество подбрасывает нам все новые зависимости. Вопрос в том, поддаемся мы искушению или включаем рациональное мышление. Если мы начинаем критично размышлять о новом гаджете или очередной порции пиццы, подключаем самоиронию и здравый смысл, то аддиктивное поведение нам не грозит.

 Если Вам необходима консультация психолога,  Вы можете  обратиться в  Отдел психологического сопровождения и профориентационной работы  ПГУ — тел. 0(533) 79567, е-mail:  [email protected]

БЕСПЛАТНО!  АНОНИМНО! КОНФИДЕНЦИАЛЬНО!

 

Адиктивное поведение – СТИСП

Аддиктивное поведение – это одна из форм так называемого разрушительного (деструктивного) поведения, при котором человек будто стремится убежать от окружающей реальности, фиксируя свое внимание на конкретных видах деятельности и предметах или изменяя собственное психоэмоциональное состояния путем употребления различных веществ.

 

По сути, прибегая к аддиктивному поведению, люди стремятся создать для себя иллюзию некой безопасности, прийти к жизненному равновесию.

Виды

Формы аддиктивного поведения довольно разнообразны, по происхождению можно выделить следующие виды:

• химические – табакокурение, наркомания, токсикомания, злоупотребление спиртным;
• нехимические – компьютерная зависимость, зависимость от интернета, видео- и азартных игр, трудоголизм, шопоголизм, сексуальная зависимость и т.п.;
• нарушения пищевого поведения – аддиктивное голодание или переедание;
• патологическая увлеченность каким-либо видом деятельности, приводящее к полному игнорированию или усугублению имеющихся жизненных трудностей – сектантство, религиозный фанатизм и т.п.

Игровая зависимость

В последние годы число людей, испытывающих болезненное пристрастие к азартным играм, значительно возросло по всему миру. Это неудивительно, ведь сегодня существует огромное количество способов удовлетворить свою патологическую тягу: игровые автоматы, картежные игры, казино, лотерея, тотализаторы и т. д. В принципе некоторая доля азарта может присутствовать и у совершенно здорового человека, проявляясь в стремлении к победе и превосходству, а также финансовому обогащению. В основе этого лежат исключительно положительные эмоции, которые люди стремятся испытать снова и снова. Именно тогда азарт приобретает аффективную форму при отсутствии рационального контроля над его эмоциональной составляющей. В подобном состоянии аффекта происходит нарушение восприятия, а воля человека концентрируется лишь на одном объекте.

Условия возникновения аддикций

Невозможно выделить однозначные причины аддиктивного поведения. Для развития реагирования такого типа необходимо сочетание личностных особенностей и неблагоприятной среды.

Обычно выделяют следующие особенности личности, провоцирующие аддиктивное поведение подростков:

• Активная демонстрация превосходства на фоне комплекса неполноценности.
• Склонность к лжи.
• Комфорт в тяжелых, кризисных ситуациях в сочетании с депрессией и дискомфортом в обычной жизненной рутине.
• Глубинный страх перед стойкими эмоциональными контактами с окружающими в сочетании с активно демонстрируемой социальностью.
• Избегание ответственности.
• Стремление обвинять невиновных окружающих в причинённом вреде.
• Высокая тревожность, зависимое поведение.
• Наличие устойчивых моделей, стереотипов поведения.
• Аддиктивное поведение в подростковом возрасте развивается при сочетании перечисленных особенностей со следующими условиями:
• Неблагоприятная социальная среда (невнимание родителей к ребёнку, алкоголизм, семейные ссоры, пренебрежение ребёнком и его проблемами).
• Неспособность подростка переносить любой дискомфорт в отношениях.
• Низкая адаптация к условиям школы.
• Нестабильность, незрелость личности.
• Неспособность подростка самостоятельно справиться с зависимостью.

Некоторые авторы выделяют дополнительные факторы риска, которые повышают вероятность возникновения аддиктивного поведения, однако самостоятельно не могут его вызвать:

• Желание быть особенным, выделяться из серой массы обывателей.
• Азартность, стремление к острым ощущениям.
• Незрелость личности.
• Низкая психологическая устойчивость или душевная незрелость.
• Трудности с самоидентификацией и самовыражением.
• Чувство одиночества, беззащитности.
• Восприятие своих житейских обстоятельств как трудных.
• Эмоциональная скудность.

 

Роль семьи в формировании аддиктиктивного поведения

 

Основным источником аддиктивного поведения подростков является семья. Диагностика и лечение аддикций вне семейного окружения неэффективны и бессмысленны. При этом верно и обратное – наличие аддиктивной личности в семье (неважно, ребёнка или взрослого) вызывает постепенную её деградацию и переход в деструктивную категорию. Для деструктивных семей характерны:

Особые способы самовыражения, основанные на компенсации своих отрицательных эмоций на членах семьи или самоутверждение за их счёт.

Специфические способы решения проблем, возникающих в процессе жизнедеятельности и общения.

Обязательно наличие зависимостей и созависимостей, при которых любые проблемы, болезни, напряжение приводят к разрушению хрупкого равновесия в отношениях членов семьи.

Установлена взаимосвязь наличия зависимостей или созависимости у родителей и аддиктивного поведения у их детей. Эта связь может проявляться даже через поколение, приводя к развитию зависимостей у внуков людей с алкоголизмом или наркоманией. У многих людей с зависимостями они развились как последствия созависимости у них или их родителей.

Формированию почвы для развития аддиктивного поведения подростков способствуют следующие типы дисфункциональных семей:

• Неполная семья.
• Аморальная семья, для которой характерны алкоголизация, сексуальная распущенность или насилие.
• Криминогенная семья, члены которой имеют судимости или связаны с криминальным миром.
• Псевдоблагополучные семьи, которые не имеют видимых дефектов в структуре и зависимостей, однако в такой семье используются неприемлемые способы воспитания.
• Проблемные семьи, в которых происходят постоянные конфликты.

Семейные проблемы становятся особенно явными по достижении ребёнком подросткового возраста. Требования и правила, установленные родителями, вызывают протест и стремление уйти из-под опеки. Обретение самостоятельности, избавление от контроля родителей являются одними из ведущих целей подростков. Психология аддиктивного поведения утверждает, что в процессе «бегства» из семьи место родителей занимает группа авторитетных сверстников. Эта группа становится новым источником жизненных правил, норм поведения, нравственных ориентиров и жизненных целей.

 

Проявления аддиктивного поведения

 

Адаптация к условиям жизни или саморегуляция для повышения эмоционального фона и насыщенности жизни является основной целью, которую преследует аддиктивное поведение. Виды аддикций включают следующие способы достижения этих целей:

• Нарушение пищевого поведения (булимия, анорексия, голодание).
• Химические зависимости (наркомания, токсикомания, алкоголизм, курение).
• Лудомания или гэмблинг – зависимость от игр (азартные игры и компьютерную зависимость обычно разделяют).
• Религиозный фанатизм, сектантство.

жизнь в плену гаджетов – Экономика – Коммерсантъ

14 октября в рамках лектория Российской экономической школы (РЭШ) состоялась лекция профессора маркетинга и психологии в Школе бизнеса Стерна Нью-Йоркского университета Адама Альтера. Он рассказал, почему люди оказались в плену у гаджетов, соцсетей и интернет-магазинов. Модератором выступила профессор РЭШ Дарья Дзябура. Лекция доступна в YouTube-канале “Ъ”.

Подробнее о гостевом цикле лекций РЭШ на “Ъ” — в расписании Лектория.

Стенограмма лекции

Большое спасибо за то, что вы пригласили меня, за то, что вы организовали это мероприятие. Действительно здорово принимать в нем участие. И я очень рад видеть такую разнообразную аудиторию со всего мира. Одна из прелестей работы в эти трудные времена как раз в этом и заключается. Большое спасибо за то, что вы решили провести этот вечер среды со мной, и я хотел бы поговорить о том, чем я занимался последние пять-шесть-семь лет. В частности, я писал книгу «Неодолимая тяга», в которой я пытаюсь разобраться, почему мы столько времени тратим за гаджетами, оснащенными экранами. Хотя именно благодаря этим экранам мы сегодня имеем возможность общаться вот таким образом. То есть эти устройства дают нам огромное количество преимуществ, и это неоспоримо. Это то, что позволяет нам видеть слайды, которые я намерен вам продемонстрировать.

Заглавие книги — «Неодолимая тяга». Я пытаюсь в этой книге разобраться, почему мы не можем сопротивляться вот этой тяге, которую вызывают все эти устройства. Меня действительно интересует эта тема. Она заинтересовала меня несколько лет тому назад, когда я стал читать о Стиве Джобсе. В 2010 году Джобс впервые представлял айпад. Это было очень большое мероприятие эппловское, 90 минут он рассказывал про айпад, он рассказывал про все преимущества устройства, рассказывал о том, что оно отлично подходит для поиска информации в интернете, позволяет решать задачи, связанные с учебой в школе, он рассказывал о том, как людям понравится доступ с его помощью к видеоконтенту, к играм и так далее. Иными словами, очень долго распространялся о достоинствах этого устройства. В конце он сказал: это устройство ни на что не похоже, оно намного лучше, чем любой лэптоп или смартфон, с точки зрения поиска информации в интернете и так далее. Он все это говорил для того, чтобы продавать продукцию своей компании.

Но что произошло после этого, вызвало у меня еще больший интерес. Журналист из The New York Times Николас Филтон провел большое интервью со Стивом Джобсом. У них был очень долгий, интересный разговор. Он его спрашивал о том, что произошло в период после запуска нового устройства. Он задавал вопросы, высказал свою уверенность в том, что Apple должен быть доволен приемом этого устройства аудиторией, ну и так далее и тому подобное. После этого долгого разговора об айпаде, это был конец 2010 года, именно тогда это устройство было представлено, в конце этого разговора он спросил Джобса. Это был простой, вполне естественный вопрос, который обычно задается в конце любого интервью. И ответ, казалось бы, должен был быть очевидным. Он спросил его: ваши дети, должно быть, влюблены в айпад? Интересно, что ответил Стив Джобс. Все ждали, что он скажет: да, они его обожают. Но Джобс сказал, и об этом прочитало потом огромное количество миллионов людей, Джобс сказал: они им не пользовались никогда, мы ограничиваем время, в течение которого наши дети могут пользоваться подобными устройствами дома. Казалось бы, если вы рекламируете так горячо свою продукцию, вы должны и сами ею пользоваться. И многие люди из разных отраслей, пропагандируя, рекламируя свою продукцию, именно так себя и ведут. А тут мы обнаружили некое несоответствие между тем, что Стив Джобс говорил для широкой аудитории, и тем, что он ответил в этом интервью.

Я ухватился за эту идею. И кстати, очень многих людей не столько устройство интересовало, сколько Джобс. Это прозвучало во всех крупных высокотехнологичных изданиях. Многие стали опрашивать производителей подобного рода устройств, спрашивать их: вы пользуетесь дома этими устройствами? И многие отвечали: нет, мы ими не пользуемся, мы не тащим все это домой. И это дало пищу для размышлений, и появилось огромное количество вопросов.

Вот интересный пример, это вальдорфская школа в Кремниевой долине на Западном побережье США, недалеко от Сан-Франциско. В этой школе обычно занятия проходят на свежем воздухе вне классов, дети общаются друг с другом, это такой медленный процесс обучения, и в этой школе детей оберегают от устройств с экранами. Люди получают доступ к телевизорам и другим устройствам с экранами, только когда им исполняется 13 лет, и то ненадолго и в очень ограниченном количестве. Ну конечно, сегодня мы не можем этого избежать. Что интересно, кстати, такие вальдорфские школы существуют во всем мире. Что интересно, если говорить об этой школе, 75% ее учеников — это дети руководителей крупных высокотехнологичных компаний из долины. Это очень дорогая школа, и родители этих детей говорят: мы не дадим эти устройства своим детям, пока им не исполнится 13 лет или даже больше. И делают это они вполне сознательно. Очень интересное явление. И таких историй, кстати, очень много.

Эта история подтверждает то, о чем говорил Джобс в The New York Times. Что же беспокоило Джобса, каковы могут быть последствия использования — активного, чрезмерного использования — устройств с экранами? Давайте попытаемся понять, почему так трудно противиться притягательной силе этих устройств, почему люди, подобные Джобсу, озабочены этой проблемой? Во-первых, мы наблюдаем процесс эволюции, развития программ, которые мы используем на этих устройствах, в основном это игровые программы. Очень трудно противостоять, их сила настолько неодолима, они пьянят и вовлекают нас.

И примерами тому могут служить вот эти две игры, которые пользуются особой популярностью: Warcraft и Fortnite. Миллионы людей играют в них. Что происходит с Warcraft, если вы никогда не играли, вы никогда не поймете этих людей во всем мире, которые собираются, чтобы играть в эту игру. У вас есть аватар, у вас есть и миссия, вы пытаетесь выполнить эту миссию. Одна из штук, которые делают разработчики этой игры, они стремятся сделать эту игру такой, чтобы невозможно было от нее оторваться. Что они делают? Они выпускают одновременно две версии игры. Представьте себе, что это миссия, допустим, вам нужно спасти кого-то, кто заблудился в лесу. В первой версии половина людей играют в эту игру и отправляются в пустыню, потом идут в лес, другие к лесу идут по берегу моря. Две версии игры, они выпускаются одновременно. Вы, если вы являетесь игроком Warcraft, имеете одну. И вне зависимости от того, сколько вы играете, если вы хотите идти по океану, вы каждый раз, выполнив миссию, получаете дополнительные 12 минут игры. Вот эта версия, связанная с хождением по берегу моря, отличается от версии, связанной с хождением по пустыне, и так далее. И вы можете варьировать свои подходы, в каком-то случае вы спасаете женщину, в какой-то версии вы спасаете мужчину, и в зависимости от того, кого вы спасаете, вы также получаете какие-то дополнительные бонусы. И таким образом те продукты развиваются, они, по сути дела, превращаются в оружие, которому невозможно противостоять. И вы начинаете бороться за эти дополнительные 12–15 минут и так далее. Вырастают поколения игроков во все эти игры. И на их примерах очень интересно изучать человеческую психологию, как эти люди изменяются в процессе изучения версий этих игр и так далее. Версия, в которую мы играем, говорят они (и любая, кстати, мультимедийная платформа), проходит подобного рода отработку, испытание и так далее.

И еще один пример превращения подобных приложений в оружие — это Facebook. Я сам стал пользователем Facebook несколько лет тому назад, там есть кнопка «лайк», она была придумана в 2009 году, кнопка «лайк» с тех пор менялась, менялась она в зависимости от того, как мы пользовались этой платформой, изначально она предназначена для того, чтобы вовлечь вас в реагирование на контент. Люди стали просить людей дать им другие опции, другие кнопки, которые позволяли бы дифференцировать их реакцию. Например, появилась кнопка «дизлайк» таким образом, в 2016 году. Facebook сказал: мы давно слушаем вас, прислушиваемся к вашим пожеланиям, и мы решили предоставить вам дополнительные кнопки, и вот появилось шесть новых кнопок, всего их стало семь, которые позволяют вам реагировать на то, что вы видите в Facebook. Тогда Facebook сказал, что мы это сделали потому, что мы слушаем вас, мы слышим вас, мы знаем, чего вы хотите, мы ценим ваше мнение и так далее и тому подобное, и вот вам возможность поддерживать обратную связь, как вы хотите. Но на самом деле Facebook постарался завлечь людей тем, чтобы они больше времени проводили в сети, оценивая разнообразный контент.

Что я обнаружил: когда люди злятся, они проводят за экраном гораздо больше времени, иными словами, изменился алгоритм и изменились подходы тех, кто производит контент. Это произошло через много лет после смерти Стива Джобса. И на самом деле то, что происходило, подтвердило его опасения. Количество усилий, которые прилагаются к разработке приложений с тем, чтобы сделать их такими неотразимыми и притягательными, резко выросло.

Возникает вопрос: а какие последствия это имеет для нас, как это измерить количественно? И один из способов это измерить — время, как мы тратим свой средний день. Вот рассмотрим ситуацию, 2007 год, когда на рынки впервые вышел iPhone, 2015, это через восемь лет, это когда я писал книгу «Зримая сила», и там Кевин Холиш создал приложение, перед тем как телефоны стали давать мгновенно обратную связь, которая позволила измерять время, которое вы проводите за устройством с аркадами, и что вы делали в это время. И я попросил его представить некоторые данные, эти данные были представлены за 2014 год, а в 2017 году опять связался с ним — посмотреть, изменилось ли что-нибудь. И вот я хочу поделиться с вами этими данными.

Здесь речь идет о развитии стандартных судорог, как человек живет, работает, учится, это среднее распределение, как я в свое время… измерения проводились в США, но в других частях мира все очень похоже. Первое, что мы спим в среднем семь с половиной часов в день. Могу сказать, что я сплю гораздо меньше, это значит, что кто-то спит 10–12 часов, чтобы скомпенсировать. Но это не изменилось, мы по-прежнему спим семь с половиной часов в день. Восемь с половиной — девять часов мы тратим на работу и дорогу на работу и с работы, это немножечко изменилось в эпоху пандемии, но до пандемии все оставалось так. Примерно три с половиной часа мы тратим на деятельность, связанную с выживанием, как я говорю,— это мы заботимся о себе, о детях, о престарелых, моемся и так далее. То есть смотрите, что осталось белым, как мало.

Я сейчас вам покажу, это линия пространства, это как бы время, которое вы можете использовать на свое усмотрение. Это та часть дня, которая находится в вашем распоряжении, в среднем. Я сейчас заполню это пространство красным, чтобы показать, какая часть этого времени тратится перед экранными устройствами. И вот тут ситуация сильно изменилась. В 2007 году это время было столько, в 2015 столько, а в 2017 вот сколько. И это абсолютно применимо и к текущему 2020 году. Примерно такое же. Я думаю, что это поражает. Ведь осталась узенькая полосочка, которую я сейчас окрасил в желтый. Это та полоска времени в течение суток, в течение которой вы делаете все, что важно для вашего обогащения как человека, личные разговоры со старшими, любимыми, с друзьями, нахождение в природной среде, упражнения, фитнес, так что именно это беспокоит людей, как мне кажется, у нас очень мало времени остается. И мы заполняем это время таким количеством времени перед экранным устройством, что это наносит ущерб нашему существу.

И еще хочу показать одну вещь, которая представляет интерес и немножко беспокоит. Я задавал вопрос людям уже шесть-семь лет, и вопрос простой, он выглядит так: вы должны выбрать, не очень приятный выбор, но вам нужно выбрать между этими двумя вариантами,— и я задавал этот вопрос и детям, и людям за 90, и получал ответы в широком диапазоне, вот такие: вам нужно выбрать между одним из этих вещей, из этих вариантов. Первый вариант — что ваш телефон падает из кармана и разбивается на тысячу кусочков — это ужасно, конечно, никто не хочет, чтобы это произошло. Второй вариант — что у вас небольшой перелом в косточке в руке. Какой вариант вы выберете? Чтобы у вас маленькая косточка сломалась или чтобы телефон разбился на тысячу кусочков? Вот есть возраст, выше которого этот вопрос воспринимается как оскорбление другого,— 20 и выше, эти люди говорят: никакого вопроса, конечно, лучше телефон разобьется, чем рука сломается. Но если задавать вопрос детям, подросткам и людям, которым 20 с небольшим, то тут ответ гораздо более неоднозначен. Люди начинают торговаться как бы, задавать дополнительные вопросы типа «а смогу я заменить телефон, сколько будет стоить его заменить» или «как мне будет больно, если я сломаю руку?» Это уже само по себе представляет интерес, это означает, что люди не уверены в выборе. И я сейчас вам покажу, для подростков распределение очень близкое, здесь 50 на 50. Чуть больше — за телефон. Но 46% говорит, что «я лучше руку сломаю, чем позволю разбиться телефону».

И это кое-что говорит о том, как устроена голова у этих людей. Как можно на это реагировать? Можно рукой махнуть и сказать — ну, совсем пропали. Но психолог ответит по-другому, он говорит, что нет ничего внутренне плохого по поводу этого поколения, просто это означает, что эти телефоны настолько важную роль в их жизни играют, доступ к школе, к семье, к друзьям, к информации, что психологические преимущества, которые они получают от телефона, фактически перевешивают возможность пользоваться полноценно рукой. И я думаю, что это опять подчеркивает, почему такие люди, как Стив Джобс, так волнуются по поводу того, что дети пользуются устройствами. Им это еще, если смотреть вперед, то, чего люди боятся относительно будущего, это происходит медленнее, чем многие люди ожидали, но если поговорить с людьми в отрасли дополнительной реальности, дополненной реальности, вот друг мой сделал этот снимок, летел из Нью-Йорка в Чикаго, и видел, что человек весь практически полет провел в этом шлеме виртуальной реальности. Это было уже несколько лет назад. И конечно, в полете возможность использования устройств виртуальной реальности — это приятная вещь, но если спросите людей в отрасли и скажете: вот что произойдет с вами через да-четыре года, все будут носить шлемы, вы поймете, что отрасль за ближайшее десятилетие вырастет, точнее, рынок отрасли вырастет в 70 раз примерно. Я думаю, что нам всем нужно понять, как управлять тем временем, которое мы проводим за экранами, потому что в будущем эта проблема станет еще более серьезной и актуальной.

Можете представить, насколько сложно будет заменить все вот эти устройства в будущем, мы, может быть, вообще потеряем возможность видеть мир вне этих очков. Это явление в целом называется «поведенческой зависимостью». Поведенческая зависимость — это обычная зависимость, которая ассоциируется с приемом каких-то вредных веществ, но опыт зависимости от устройств не настолько сильно отличается от зависимости от наркотиков или алкоголя. Конечно, наркотики приносят непосредственный ущерб вашему благополучию, но для многих людей зависимость от устройств не настолько далека. Что такое поведенческая зависимость? Потребность демонстрировать поведение, дающее мгновенное вознаграждение, несмотря на отрицательные долгосрочные последствия для физического, умственного, общественного или финансового благополучия. Ущерб может быть разным, это может быть физический, умственный, если вы, например, потеряете возможность справляться с теми вызовами, которые дает вам окружающая среда или общество, это могут быть социальные последствия, когда вы дистанциируете себя от других людей, могут быть финансовые, когда слишком много денег просто тратите на устройства с экранами. Очень много примеров можно привести вот этой поведенческой зависимости, я говорил, некоторыми из них можно расширить этот список, он гораздо больше.

Так вот, сейчас я хотел бы попытаться разобраться с теми вещами, которые происходят с устройствами с экранами, которые делают их неодолимо притягательными. Первое, о чем я хочу поговорить, это так называемые сигналы «остановиться». Вот это Хастингс, гендиректор Netflix (это компания, которая распространяет видеофильмы, кинофильмы, интернет-передачи онлайн, компания существует где-то с 1997 года, достаточно давно уже). И Хастингс — это пример, о котором я говорил со своими студентами МБА, это очень интересный вопрос, ему задали интересный вопрос: кто ваш самый главный конкурент, кто вас больше всего беспокоил в предыдущие годы. Когда я спрашивал своих студентов, они говорили очевидные вещи: не надо волноваться по поводу YouTube, телевидения, сетевого телевидения, кабельного ТВ — и эти ответы, конечно, логичны. Но. Хастингс что сказал… мне кажется, это очень интересно, то есть вместо того, чтобы говорить о прямой конкуренции видеоконтента, он сказал, что главный конкурент — это ваш выбор тратить свое время. Вот что он говорит: когда вы смотрите передачи по Netflix и привыкаете к ним, то вы остаетесь допоздна. Фактически мы конкурируем со сном, и это означает, что в это время, это было в 2012 году, восемь лет назад, задача для команды состояла в том, как победить сон.

И вот сейчас смотрите, как происходит. Вы смотрите серию какого-то сериала час, серия заканчивается, и вам нужно было ждать следующей недели, когда появится следующая серия. То есть сети распространяли контент постепенно, а сейчас все работает не так, сейчас что происходит. Netflix публикует сразу весь сезон, одновременно, одним куском, и дальше решение за вами — вы можете посмотреть весь сезон за один день или распределить его по неделе, так что, что сделал Netflix? Он сделал функцию, чтобы люди могли сразу же посмотреть следующий эпизод. То есть по умолчанию: вместо того чтобы нажимать кнопочку «посмотреть следующий эпизод», система предлагает им посмотреть эпизод сразу, по умолчанию. Вот смотрите, вот написано: вот заканчивается, следующий эпизод начнется через 11 секунд. Вот это все ночью, представьте. И если вы в начале XXI века сказали бы, что в два часа ночи пора спать, сейчас что происходит: вы устали, сидите у себя в кресле, два часа ночи, вам предлагают посмотреть следующий эпизод, вы ничего не должны делать, и вдруг оказывается так, что вы его смотрите. И в результате люди начинают смотреть гораздо больше, чем раньше, вместо того чтобы спать. И не одну серию, они смотрят весь сезон.

У этого много последствий, один из них с экономической точки зрения состоит в этом. Представьте, что вы создатель телешоу, вы хотите, так сказать, обеспечить, чтобы люди стали смотреть второй сезон сериала, чтобы увеличить финансирование, один из способов для этого — показать продюсерам, что интерес к эпизодам первого сезона большой. Если вы покажете, что 70% зрителей завершают просмотр сезона, то шансы того, что будет выделено финансирование на следующий сезон, повышаются.

Вот в чем идея. Обычно, если посмотреть на то, как люди потребляют видеоконтент, без автоматического включения следующей серии, для того чтобы посмотреть весь сезон, вам нужно было нажимать кнопку после каждой серии. И вот тогда получилось, что эта цифра в 70% — доля всех просмотров, которые завершали весь сезон,— она становилась, для этого нужно было много потребовать от самих зрителей. А сейчас с внедрением этой функции ситуация абсолютно изменилась. Тут вот этот исторический урок по поводу удаления этих сигналов «остановиться» — систематическое удаление сигналов «остановиться» началось где-то в казино в 60–70-х годах XX века, смотрите, казино — там закрывали все окна, чтобы не было никаких часов, то есть там все сделано для того, чтобы человек сидел у игрового автомата и не думал о времени. Два дня просидел и даже не подумал вернуться домой. Но об обратной стороне этого, в 1980-е годы разработчики видеоигр тоже стали об этом думать, тоже удалять сознательно сигналы «остановиться».

Я сейчас покажу вам анимацию видеоигры, может, кто-то играл в эту игру, вот вся игра, если кто-то с ней не знаком. Называется Flappy Bird. Единственно, что вам нужно делать, чтобы выиграть в эту игру, сейчас покажу… вот в моем iPhone, если будете смотреть, как я играю: я буду стучать по экрану, и птичка будет подниматься, перестану стучать — она будет опускаться. Когда вы будете видеть человека, который играет в эту игру, единственное, что он будет делать,— это стучать по экрану. И у меня был интересный опыт с этой игрой, где-то шесть-семь лет назад я сидел в самолете на взлетной полосе в аэропорте Лос-Анжелеса, полет был на шесть часов, командировка, и мне на самом деле много разных вещей надо было сделать во время полета: и поработать, и поспать, поесть — но я совсем забыл про сон, еду и все остальное, и смотрите, через 14–15 дней сказали, примерно так оно и обстоит, я единственный человек с таким опытом, человек, который эту игру разработал (это довольно известный разработчик по имени Дональд Уин), и когда эта игра добилась успеха, он сначала, конечно, стал очень радоваться, стал очень много зарабатывать на рекламе, вот смотрите, представьте, небольшой разработчик, у него было немного денег, а игра на пике успеха, она, кстати, достигла первого места по загрузкам, и он стал зарабатывать примерно $750 тыс. за неделю на рекламе — то есть какие-то абсурдно большие цифры. Но потом он стал замечать, что люди начинают получать зависимость от игры, и в Twitter написал: я очень плохо себя чувствую по поводу этой игры, хочу ее удалить.

Он удалил ее с маркета, и следующую версию сделал так, чтобы она была не настолько вызывающей зависимость. Конечно, он просто честный человек, это показывает, насколько мощным может быть опыт. Очень многие люди зарабатывают деньги на подобного рода игрушках, не задумываясь об этих последствиях. Это вот последнее, что я хочу показать относительно этих сигналов лоп-стоп, такие ресурсы, как Instagram, Facebook, они бездонны. E-mail бездонен. Вы можете просматривать, и просматривать, и просматривать все это, и вы не будете останавливаться. Итак. Первый момент — это удаление этих сдерживающих факторов. Второй — это встраивание в подобного рода приложений возможности обратной связи. Существует два способа вознаградить людей, вот первый способ. Как вы видите, здесь все предсказуемо, каденции одинаковые, именно так мы получаем свою зарплату за работу, раз в неделю или раз в две недели, или раз в месяц, каждый раз одна и та же сумма денег, с самого начала нашего трудового стажа, нам нужны деньги, и мы снова приходим на работу, начинаем работать и ждем своего законного вознаграждения. И этот процесс повторяется. Но есть другой способ получения обратной связи, он выглядит таким образом.

Вы видите, как отличаются итерации? Это переменная обратная связь, она непредсказуема. Вы не знаете, какой будет ваша следующая награда, и именно в этом кроется притягательность. Вы не знаете, какой будет награда. Некоторые награды оказываются небольшими, другие, наоборот, очень щедрыми, и это то, что переживают люди, когда они играют в азартные игры. Вы приходите в казино, подходите к игровому автомату, вы не знаете, проиграете вы или выиграете. Это очень непредсказуемо, и каждый раз, когда вы дергаете за ручку «однорукого бандита», происходит что-то новое, и это вас интригует, эта непредсказуемость вас затягивает, и если вы возьмете и протестируете функцию на любом животном, на крысах, на мышах, будет то же самое. Это то, что психологи знают уже как минимум 120 лет, может, даже дольше. И это то, чем активно пользуются в мире современных передовых технологий. Что вы делаете, если вы хотите сделать то, что вы предлагаете вот таким вот засасывающим способом? Вы делаете награду непредсказуемой, даже электронная почта непредсказуема, вы никогда не знаете, какое письмо вы получите. Будет оно содержать хорошие новости или плохие, может, вам предложат сделать что-то, чем вы не хотите заниматься, именно вот эта непредсказуемость обратной связи, непредсказуемость вознаграждения или реакции делает это все таким засасывающим. То же самое касается социальных сетей: вы выходите онлайн, вы видите, что вас игнорируют. У большинства людей это вызывает неприятные ощущения, но в то же время иногда реакция на то, что вы делаете в соцсети, довольно положительна, она вас радует, и вы ждете этого снова и снова. То же самое касается шопинговых приложений. Каждый день появляются какие-то новые выгодные приложения, и вы ждете: вот сегодня я зайду в этот магазин, и может быть, мне предложат что-то такое, от чего я не смогу отказаться, и этот процесс повторяется снова и снова. Но естественно, онлайн и азартные игры в сети — все эти платформы содержат в себе элемент неопределенности, неожиданности и непредсказуемости.

Речь идет не только о непредсказуемости вознаграждения, разработчики нашли способ сделать эти награды гораздо острее, гораздо мощнее, гораздо притягательнее. Как выглядела одна из игр в 1980-е годы? Это игра Juice. Это игра типа «Тетриса» или «Кирпичиков»: вы выдвигаете эту точечку, чтобы передвинуть соответствующий кирпичик. В 1990-е годы эта игра видоизменилась, а вот сегодняшняя версия той же самой игры. Как вы ее опишете, какими словами? Впечатляет эта игра — это какое-то безумие, сумасшествие, иными словами имеет место постоянная «гонка вооружений», цель которой заманить вас, подсадить вас. Итак, мы говорим о том, что награда непредсказуема, не определена. Третий момент — это то, что встроена большая часть программ и платформ, которыми пользуются, это цель. Мы всегда преследуем какую-то цель. Если мы достигаем цели, мы переходим на следующий уровень, если мы дочитываем до конца историю, мы узнаем, что произойдет дальше, и так далее. Это то, что характеризует цели.

Очень многие люди сами создают для себя новые цели, я однажды бежал нью-йоркский марафон, это было в 2010 году, это был единственный марафон, который я смог пробежать в своей жизни. Но я почерпнул очень много интересного с точки зрения достижения цели. И эта теория подтверждается выводами многих исследователей. В 2016 году в журнале Economics была опубликована статья, посвященная одному из таких исследований. Что здесь показано по горизонтальной оси? Это время прохождения марафона. Слева это три часа, справа четыре часа 30 минут. Мы знаем, что рекорд для мужчин два часа одна минута, для женщин два часа и четырнадцать минут. Большая часть людей пробегает марафон где-то за четыре-пять часов, это если говорить об обычных людях. В зависимости, конечно, от условий марафона. Что мы ждем от подобного рода физических испытаний, если посмотреть на разные марафоны, как быстро люди бежали. Вот такое распределение представлено в виде диаграммы по родам. Если взять все, что происходит до трех часов, быстрые бегуны, очень небольшая часть марафонцев может бежать так быстро, мы видим здесь, что больше всего людей в этой категории все равно бежит где-то около четырех часов или ближе к этому. Есть люди, которые пешком проходят марафон, за десять часов. Можно, конечно, в это поверить.

Что же стоит за всем этим, что мотивирует людей? Мы думаем, что это стремление к достижению цели, но на самом деле исследования свидетельствуют о другом. Я когда тренируюсь, я рассчитываю пробежать марафон за три часа 40 минут, и я думаю, что это возможно. Но вне марафона — это очень крупный марафон, с моей точки зрения — один из крупнейших в мире, я бегал в нью-йоркском марафоне, люди выстраиваются на старте, там обычно указываются цели для разных категорий, вы выбираете, в какую категорию попадаете, для быстрых или более медленных, и если вы думаете, что можете пробежать за 3:40, вы присоединяетесь к тем, кто держит знак «3:40». Что произойдет, если я пробегу за это время? Это значит, что, когда вы переступите линию финиша, вы зафиксируете такое-то время, а что произойдет, если я не справлюсь? Я начинаю бежать с этой группой, проходит миля, восемь миль, и начинает увеличиваться разрыв между основной группой и лидером, после чего этот человек поворачивается к нам и начинает бежать спиной вперед, глядя на нас и я вижу у него в руках знак, на котором написано: я могу бежать быстрее, чем я бегу лицом вперед, на каком-то этапе я понимаю, что я действительно могу выбежать из четырех часов, я очень сильно мотивирован, кто-то меня хлопает по спине и говорит: я думал, что ты пробежишь за четыре часа две минуты, но я никогда в жизни не был мотивирован больше, чем во время этого марафона, и я пробежал действительно быстрее, чем я думал, я пробежал за три пятьдесят семь. То есть я обнаружил в себе какой-то потаенный источник энергии, если посмотреть на время, за которое люди пробегают марафон, это реальные цифры, смотрите, я пробежал за три пятьдесят семь, я помню, о чем я думал, для меня это достаточно необычно, мне никогда не удавалось это время, я думал, какое необычное время, я выбежал из четырех часов, это так здорово! Но потом вдруг обнаруживаешь — это совершенно обыкновенное время, в этом нет ничего необычного. Вот эти темные столбцы, это время меньше целевого времени. 2:41, 3:41, 4:41. Если говорить о людях, которые хотят пробежать, выбежать из четырех часов, 3:40, вот так они бывают мотивированы, вот так это все выглядит.

Ваша цель, какую бы вы цель ни поставили перед собой, она всегда заставляет вас прилагать больше усилий, в результате вы преодолеваете эту цель. Сегодня нам в этом помогают самые разные устройства. Люди, даже когда получают травмы, продолжают бежать, то же самое касается этих игр, мы можем соревноваться с ними. То же самое касается Snapchat. Вот смотрите, это результат за один день, если вы преодолеваете результат, добиваетесь цели за сегодняшний день, вы получаете новый день — и так далее. Тинейджерам очень нравятся эти Snapchat. Речь тут идет не только о благополучии, качестве вашей жизни, это речь идет о вашем взаимодействии. Это вот мне приходит по электронной почте фидбек по количеству ваших фолловеров в социальных сетях — это все цели. Это три основных причины, почему люди так увлекаются, попадают в зависимость за отсутствием естественных ограничителей, сдерживающих факторов или сигнала «стоп». И все это хорошо иллюстрируется вот этой карикатурой.

Видите, человек пришел на вечеринку, в таком конусе, который собакам надевают, когда делают операцию, чтобы они не облизывали прооперированную лапу, он говорит: это помогает мне не смотреть каждые 30 секунд на мой iPhone. И здесь мы хотим отметить три важных момента. Действительно ли это представляет собой зависимость, является ли это медицинской проблемой, имеет ли это значение? Если вы были бы Стивом Джобсом, вы бы, наверное, рассуждали именно так. Я на самом деле не думаю, что это настоящая зависимость и в этом есть какая-то медицинская проблема. Конечно, это не алкоголь и не наркотики, пока еще нет достаточно данных, достаточно информации, которая бы свидетельствовала о том, что эта зависимость медицинского характера, но тем не менее я рекомендовал бы всем проявлять осторожность и быть бдительными.

Что мы наблюдаем среди подростков, особенно среди девочек-подростков? Это вызывает у нас очень серьезную озабоченность, такая зависимость. Сегодня в США люди очень много говорят о решениях, которые нам предлагает государство, принимая соответствующие законодательства, компании имеют право или не имеют права делать то, и все то же самое делают компании в Европе, в Юго-Восточной Азии, я не знаю, как обстоят дела в этом смысле в России, но тем не менее государство активно вводит ограничения для этих производителей. Есть еще то, что мы можем на бытовом уровне делать. Во-первых, мы должны наблюдать время, которое мы должны проводить подальше от своих гаджетов. Мы должны убегать, и мы сами можем устанавливать для себя это время. На самом деле это такое психологическое задание, кстати, здесь можно целое исследование провести, как на нас влияет зависимость от устройств в зависимости от того, насколько далеко они от нас находятся, как на нашу психологию это влияет.

Базовый принцип здесь заключается в следующем. Если у вас есть устройство и оно находится все время рядом с вами, это дает один результат — вот оно, это устройство. Если вы попросите любого взрослого человека — это было проделано в США и в Западной Европе, и результаты подтверждают наши выводы, что все это будет так же и в России, вы спросите, сколько минут или часов в течение дня вы могли бы провести, могли бы взять свой телефон, не вставая со стула, не сделав ни одного шага — большая часть людей вам скажет: телефон находится возле меня 24 часа в сутки, мне не нужно никуда вставать и идти за ним. Это имеет значение. Что это означает? Хотя мы не договаривались о том, что это устройство будет встроено в наш мозг, это устройство уже стало частью нашего мозга, нашего сознания. Если удалить его оттуда, то оно перестанет оказывать на нас такое влияние, и это может стать первым очень важным шагом, который изменит вашу жизнь,— уберите свой телефон. Выберите время в течение каждого дня, скажите себе: каждый день в это время я буду убирать свой телефон куда-нибудь подальше, буду проводить это время сам с собой, со своей семьей, со своими друзьями, где бы я ни находился, вне зависимости от того, где я — дома или в ресторане, что бы я ни делал,— телефон для меня в это время будет недосягаем. Это может быть, скажем, час до отхода ко сну и час утреннего подъема.

Вы можете выбрать для себя любое время для того, чтобы ввести это в привычку. Еще один способ — вы можете спросить себя: зачем? почему? почему телефон обладает такой неодолимой притягательной силой? Помните мой пример с костью и разбитым телефоном? Нужно понимать, почему для подростков разбитый телефон принесет гораздо большую боль, чем сломанная косточка. Тут все в психологии. Многие из нас испытывают скуку, или одиночество, или депрессию, и телефон помогает нам, очень часто за этим стоит обычное любопытство, смотрите: мы входим в лифт, нам предстоит в нем ехать всего лишь несколько секунд, и вдруг мы видим, что каждый из тех, кто находится с нами в лифте, берет свой телефон.

В этом устройстве есть определенное преимущество для интроверта. Допустим, семья живет в Австралии, я нахожусь в Америке, и без устройства с экраном мои дети не могли бы познакомиться со своими родственниками, бабушками, дедушками, моими родителями. Эти устройства обладают определенными преимуществами, особенно для интровертов, которые ведут свою социальную жизнь и с помощью этих устройств поддерживают связь с другими людьми и так далее. Эти устройства дают возможность людям, не общаясь лично, тем не менее быть на связи. Самое худшее в этих гаджетах для меня состоит в том, что я начинаю пользоваться телефоном ночью. Телефон включается, я вижу голубой цвет, который дает организму сигнал перестать вырабатывать мелатонин, и это не дает мне заснуть. Кроме того, мы бы добились многого, если бы мы запретили ученикам школ пользоваться телефонами на уроках.

Есть и хорошие новости: многие крупные компании уже начали вести себя правильно по отношению к потребителям, можно быть, конечно, циничным, можно сказать себе: это порвет основу моего бизнеса, будет мешать мне получать прибыль, а вообще-то устройства повышают производительность моих сотрудников — но тем не менее многие компании сегодня уже начинают заботиться о цифровом благополучии как потребителя, так и своих сотрудников. Поскольку Apple все равно, сколько времени вы пользуетесь устройством, которое вы купили, следующий iPhone информирует нас о том, какие новые фичи появились в новом программном обеспечении, какие возможности для обратной связи появились, обратная связь стала совершенно естественной, и никто не будет вас останавливать с тем, чтобы вы перестали пользоваться телефоном. YouTube это еще не сделал, но я говорил с представителями этой компании, они уже говорят о том, что они намерены создать функцию, которая будет напоминать пользователю о том, что пора остановиться, пусть после просмотра десяти видеосюжетов. Instagram также намерен создать функцию, которая будет по прошествии определенного времени посылать вам уведомление, что вы уже слишком много времени проводите в этой социальной сети. То есть это будет, с одной стороны, служить вам сдерживающим фактором, с другой стороны — будет давать возможность ставить перед собой цель, при достижении которой вы сможете расслабиться. Хотя, верно, это не лучший способ сделать так, чтобы люди меньше начали пользоваться своими гаджетами.

Я подошел к концу своей презентации, последний слайд, тем не менее хочу не только поблагодарить вас, но и сказать еще несколько слов. Мне кажется, что антидотом от этой заразы может служить то, о чем я говорю в свое книге «Вытрезвитель в розовых тонах». То, что мы видим, в значительной степени сказывается на том, как мы себя видим, и как мы себя чувствуем. И здесь очень важно, насколько естественна среда, в которой мы пребываем. Я ученый, я не говорю просто о каких-то сумасшедших идеях, значит, как хиппи какой-то, я говорю очень с практической точки зрения, что мы получаем от этой природной среды. Это восстанавливает наши ресурсы физические, умственные, и нужно задать себе вопрос: сколько времени, когда вы смотрите глазами, вы можете понять, что происходит? Когда я настраиваюсь, то есть сижу у себя дома, я видел какие-то источники света, лэптопы, айпады, но вы знаете, бывают такие времена, моменты времени, когда единственное, что вы видите,— это человека, с которым вы разговариваете. Или вот лес, вот, смотрите, этот лес, это мог бы быть там 500 год нашей эры, или 500 год до нашей эры, или 5000 год нашей эры, но вы знаете, когда вы не можете понять, что перед вами,— это сильно обогащает, это означает что мы не привязываем себя к тому, что находится прямо перед нами, это позволяет нам выйти за границы нашего существования, я думаю, что это очень важная вещь для того, чтобы сказать, что такое жизнь. На этом я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы уделили время мне сегодня, и спасибо еще раз за то, что пригласили, спасибо всем.

Вопросы и ответы

Здорово, огромное спасибо, это было очень интересно, сейчас открываю форум для вопросов. Я уверена, что после вашей лекции мы будем внимательно относиться к своему собственному поведению. Есть куча вопросов, и я сейчас собираю вопросы из Zoom, из YouTube, и у нас еще отдел поддержки очень быстро переводит вопросы на английский язык, ну не важно, мы пытаемся сгруппировать эти вопросы, потому что многие вопросы связаны с теми же темами, например с детьми. Не поговорите чуть-чуть на эту тему, потому что взрослый — конечно, ему можно сказать, что надо повнимательнее относиться к этим вещам, и когда что-то плохо для вас, то вы можете принять какие-то меры. А дети, они близоруки по отношению к этим соображениям, и вот меня подмывало задать вопрос: что вы делаете со своими собственными детьми, ну, может быть, будет слишком, но какие советы вы дадите сотрудникам системы образования?

Да, это очень хорошая часть мозга, которая развивается быстрее всего, это префронтальная кора, люди, когда они становятся взрослыми и вырабатывают у себя навыки самоконтроля, то тоже им не удается справиться, а у детей это вообще не развито, и это относится и к подросткам, и к молодым людям в каком-то смысле. Поэтому просить детей делать правильный выбор — это просить от них слишком много. Я думаю, многие родители это видят на своем опыте. Вот смотрите, когда я начал исследование этой области, у меня тогда не было детей, я книгу закончил писать в тот день, когда родился мой сын, за несколько часов до его рождения, то есть отправил черновик в издательство. И у меня тогда детей не было. Я не имел никакого представления о том, что такое дети, но одна из вещей, которую я прочел,— это предположение, что, если это возможно, детям вообще нельзя давать устройство с экранами до двух лет, и вот мой ребенок посмотрел, там, «Улица Сезам», все его друзья говорили про это, про героя. Вот и мне пришлось ему показать, проблема в чем, эти идея жестко ограничивать, они работают хорошо, когда ребенок один, но ему был год, когда родилась его сестра, и вот ему было два, когда он начал смотреть устройства с экраном, а она была моложе, и тут очень сложно ограничить,— это первое, что я хотел бы сказать. Дети на самом деле сейчас очень мало смотрят что-то через экранное устройство, хоть они и старше, я думаю, самая большая озабоченность у нас, их несколько. Первая — что детям нужно время и энергия на другие направления деятельности — на чтение, на обучение, на школьную работу, на домашние упражнения. Вот и нельзя им давать такого ощущения что они круглые сутки могут развлекаться, то есть, смотрите, каждый раз, когда он заскучал, берет устройство и мгновенно получает джекпот, надо обучать, тренировать детей самим распределять свои усилия, потому что иначе у них не выработается такие навыки полезные, как чтение, умение заниматься математикой и так далее. Если вы резко снизите планку, и все станет мгновенно вознаграждающим, это приведет к новой точке равновесия, я думаю, что это вызывает большую озабоченность. Второе — с общественной точки зрения, социальной, то, как дети взаимодействуют с другими людьми,— это метод проб и ошибок, им нужно физическое присутствие других людей, нужен другой ребенок, который попытается отобрать игрушку у вашего ребенка, нужны моменты мгновенной обратной связи. Нужны какие-то такие моменты, когда увидели, что там личико сморщилось или ребенок начал плакать от того, что произошло, а с устройствами так не получается, там есть задержки, не все каналы взаимодействия задействуют, поэтому это физическое взаимодействие очень важно.

Да, и вот последний вопрос по этой части. Есть теория естественных последствий, то есть как бы не я тебя наказываю, а вот есть какое-то естественное последствие плохого действия, вот я отобрал у тебя телефон, значит я тебя просил что-то сделать несколько раз, ты не сделал, вот, отобрал. Мне кажется, в чем сложность,— это чтобы люди увидели, что есть такая связь. Я думаю, что это очень мудрое решение. То есть лучше, конечно, чтобы телефон воспринимался как враг, чем родитель, который отбирает этот телефон. Я думаю, что в какой-то момент дети вырастают достаточно, чтобы с ними начинать вести продуктивный разговор, но с большинством детей можно вести разговоры об экологичности, о том, о сем, окружающей среде, о питании — и точно так же можно обсуждать и то, как мы ведем свою жизнь. То есть да, конечно, есть десерт в конце чего-то, но нельзя всю жизнь питаться десертом. И тут есть целый ряд вопросов — в какой степени ваше определение поведенческой зависимости, я опять перефразирую вопрос, но это также связано, ну во-первых, с той степенью, в которой игра в виде игры отличается от злоупотребления шоколадками или может быть другими вещами, которые вредны для вашего здоровья или бюджета?

Вот с точки зрения экономики я думаю, что есть определение зависимости, то есть, чем больше вы этим занимаетесь, например, едите бургер, если вы его съедите, то следующий бургер вам будет хотеться меньше, а признаком зависимости является то, что чем больше вы чем-то занимаетесь, тем больше вы хотите продолжать. Я думаю, что этому определению недостает лишь одного критерия — что это должно приносить вам неблагоприятное последствие. Есть сатирический текст, который написан психиатром, он говорит, что по мере того как вы размножаетесь… что в еде и размножении вам нравится все больше и больше, да, я думаю что определение зависимости должно обязательно включать в себя понимание того, что это приносит вам вред, но если смотреть на мозг, что происходит в нем, многие исследования говорят, что когда подросток использует Instagram или TikTok и получает положительный отклик, то его мозг ведет себя точно так же, как будто он принял дозу героина. И людей это пугает. Понимаете, проблема с мозгом какая, что мозг не знает источника удовольствия. Первый раз, когда ребенок пробует мороженое, мозг реагирует так же, как когда наркоман принимает дозу героина. И некоторые люди говорят про эти вещи, что это кошмарный опыт для детей, я думаю, что нужно говорить не о неврологическом уровне для детей, и говорить о феноменологии, о поведенческом опыте, субъективном опыте. Если вот взять хирургическую операцию в больнице, то есть вы получаете очень четко отмеренные дозы опиоидов, чтобы подавить боль, но люди, когда выходят из больницы, не становятся наркоманами, хотя им вводили дозы наркотика. То есть, понимаете, зависимость — сумма неврологического ответа и дефицита того, что было направлено, эта потребность в таком ответе. То есть если кто-то, например, был в больнице, ему там давали этот наркотик, но в жизни его чего-то не хватает, у него вероятность того, что пребывание в больнице приведет к наркотической зависимости, становится гораздо выше. То есть тут очень многое сводится к той проблеме, что у человека есть какие-то неудовлетворенные потребности. И я думаю, что тут это связано с такими явлениями, как одиночество, как социальное дистанцирование, и во время COVID-19 все эти проблемы, конечно, обострились, я думаю, что это важный фактор.

Понятно, еще новый вопрос: в какой степени ограничения на что-то заставляют вас хотеть этого больше, например, ограничения на алкоголь или употребление сигарет, то есть люди начинают хотеть этого больше потому, что им этого просто не разрешают?

Ну да тут есть целый ряд проблем. Во-первых, это соответствует озабоченности, что теория реагирования говорит, что чем больше вы запрещаете, тем больше человек хочет, это естественный ответ, и у подростков это работает совершенно точно. Есть то время, когда вы дистанцируетесь, если они вам что-то говорят делать, то вы делаете противоположное, это относится ко всем культурам и вообще практически везде является характеристиками поведения подростка, тут есть одна вещь: что большим фактором должно стать формирование привычки, ограничения, конечно, действуют, сначала вы получаете отрицательный ответ, то есть эффект отстранения, то есть, например, держать телефон в другой комнате, я наблюдал, как у людей это происходит, первая пара дней им это дается плохо, они все время думают о телефоне, телефон в другой комнате, они привыкли его доставать и смотреть, то есть возникают вот эти синдромы прекращения воздействия вещества, от которого человек зависит, а потом проходит некоторое время — и привычка обходиться без телефона перевешивает, то есть вам действительно нужно пройти через этот период, так сказать, отказа от воздействия фактора, вызывающего зависимость, и после этого уже такого реагирования не будет.

Понятно, понятно, еще тут есть целая группа вопросов, сформулированных по-разному. Вот государственное регулирование, как вы думаете, какую форму оно примет? Мы видели, что правительства в разных странах идут разными путями по разным видам поведенческой зависимости. Мы видели, что многие компании строили бизнес-модель, напрямую основанную на том, чтобы побуждать людей больше потреблять, вот как, вы думаете, все это будет выглядеть? Эти бизнес-модели напрямую привязаны, очень умные люди работают над этой темой, и люди напрямую увязаны с результативностью решения, как вы считаете, что будет разумно для правительства?

Я согласен, давайте рассмотрим проблему загрязнения окружающей среды. И как это ограничивается политически. В течение длительного времени крупные промышленные компании могли спокойно выбрасывать свои отходы в воду, в воздух, и никого это не волновало, а потом государственные органы, правительства стали говорить: если это будет продолжаться, то окружающей среде будет нанесен непоправимый ущерб,— и они стали вводить правила, по которым компании начали отвечать за эти нарушения, это один пункт. То есть, если вы найдете способ количественно оценить благополучие, то вы можете сказать, например, «Эй, Snapchat, вы ввели функцию стрик, кстати, исследование можно провести с экономической точки зрения,— если у вас эта функция стоит на телефоне, средний человек будет ею пользоваться такую-то часть времени, столько времени, и это будет сказываться на его личной жизни, и соответственно, можно оценить тот ущерб и наказывать компании за это, потому что фактически они крадут наше время, они уменьшают наши ощущения благополучия, и, соответственно, надо, чтобы они за это платили. То есть, в принципе, это достаточно сильно сложнее, чем дать экономическую оценку загрязнению окружающей среды. Ну тут есть еще та сложность, которая связана с психологической задачей выставлять ценник на нарушение каких-то моральных пределов, ну вот смотрите, мне кажется законодательно должно начинаться с того, что касается технологических компаний, это точно так же, как с наркотиками: наказывают не потребителя наркотиков, а производителей и распространителей, это же происходит в Западной Европе, там начинают исследовать то, как отдельная компания, не технологическая компания, а вот компания, которая использует продукты, например, как люди используют электронную почту на работе, начинают вводить законодательство, что необходимо хранить все сообщения электронной почты, связанной с работой, с 10 вечера по 6 утра и не доводить их до конечного пользователя. А потом, утром, эти пакеты загружать. В Германии есть прекрасный пример — целый ряд компаний, «Даймлер», мне кажется, тоже так делают, вот если вы уходите в отпуск, то в автоматическом ответе, когда приходит мейл к вам, говорится не «спасибо, я отвечу», а там написано «мы удалили ваш мейл, и у вас есть два варианта выбора — либо вы дождетесь, пока человек не придет из отпуска, либо отправьте свое сообщение другому человеку, у которого нет отпуска». В результате человек, когда возвращается из отпуска, видит свой инбокс, ящик сообщений, в абсолютно том же состоянии, как когда он уходил, то есть существуют некоторые варианты, инструменты, которые государственным органам можно рассмотреть.

Да, интересный пример, но это компания, и я думаю, что вы имеете в виду, что государства могут по такой же логике вводить какие-то принципы, насколько наше время отпуска может использоваться для вторжения работы?

Да, да, я думаю, что это вполне можно ожидать, по крайней мере, может быть, это не произойдет, но чтобы рассмотреть, это имеет смысл.

А какие ваши мысли: вот тут есть целая группа вопросов от людей, чья работа включает долгое время, проводимое у экрана. В какой степени это ограничивает их свободное время? Опять, извините, время, которое они проводят у экрана после работы? То есть как бы по принципу «чем больше вы этим пользуетесь, тем больше у вас зависимость» получается, что если вы у экрана на работе, то и после работы не можете без него обойтись?

Мне кажется, это поднимает интересный вопрос: мы используем вот этот термин — screen time, время, проводимое у экрана, как будто оно монолитное, одинаковое, но это не так. Смотрите, время, которое вы тратите, скажем, вот мы с вами тратим много времени перед экраном на работе, оно очень сильно отличается от того экранного времени, которое я провожу, когда в течение четырех часов смотрю телевизионную передачу, не настолько зависимость оно вызывает, то есть, конечно, мы тратим долгое время перед экраном, но по другим совершенно причинам. Я думаю, что тут очень четко надо понимать, что мы имеем в виду, когда говорим screen time, экранное время, вот, люди могут говорить: я продавец, я, кстати, продаю книги, как электронная книга, что вы можете сказать, что люди будут читать на экранах? А ответ такой: большая разница — читать на экране и заниматься Facebook или играть в игры перед экранами. Это совершенно другое. Мне кажется, очень важно понимать, что такое экранное время. Я думаю, что время, которое мы проводим за экраном в целях работы, должно быть выведено за скобки и отделено от того времени, которое мы проводим за гаджетом с экраном в свое личное время. И я говорю о том, что мы разбиваем день на время, которое мы проводим за работой, которое мы тратим на выживание — сон, еду и так далее, и наше личное время. Меня интересует именно личное время. Если вы используете устройство в другое время, например, это часть работы, которую вы выполняете,— это совершенно другое дело. Меня в первую очередь интересует ваше личное время, личное пространство. И именно то, что вы делаете в это время, вызывает зависимость. Правильно?

Одно наблюдение, заметили ли вы, что все стало намного проще. Я подумала об этих игрушках, Minecraft, где ты просто щелкаешь по сенсорному экрану. Смотрите, у подростков такие вещи, как Minecraft, стали частью их социальной жизни уже во многих смыслах, а есть люди, которые даже не знают что такое Minecraft. Я, например, определенное время даже не представляла себе, что это такое. Но может быть, это действительно стало частью нашего общественного взаимодействия?

Да, упрощение, вот эта вот тенденция упрощения действительно играет такую роль, это совершенно очевидно. Я выступаю консультантом многих компаний, которые разрабатывают подобную продукцию. Все они говорят о том, что надо избавляться от того, что не имеет значения. Мы видели одну тенденцию — люди, которые пользуются Playstation, они ждут того, что функционал этих игр будет усложняться, они будут краше, и лучше, и сложнее, и наоборот. Да, я конечно далек от мысли, что такие игры, как MInecraft, вернутся к тому, что мы видели раньше, вот эти вот разбитые на огромное количество пикселей простецкие игрушки. Все это касается игр, даже если сложная игра, если взять игры, которые относились, скажем, к 2005 году и так далее, они действительно стали отличаться простотой. Возьмем такие игры, как «Братья Марио», например. Все легко и просто, люди захотели играть, когда они в полете на самолете находятся, и они получили такую возможность, и тенденция стала развиваться в этом направлении. Но есть много высокотехнологичных компаний, которые сегодня пытаются все упростить, они упрощают названия, делая их более удобоваримыми, легкопроизносимыми, и тут возникает вопрос о поведении, если такие игры как Minecraft, действительно в этом заключается проблема, что срабатывает сетевой эффект, есть люди, которые говорят: я не пользуюсь экраном, я никогда не пользуюсь гаджетами с экранами, да, я пользуюсь электронной почтой, но это исключение. То есть вы сами выбираете, как должна выглядеть ваша жизнь, это ваш выбор, пользуетесь вы гаджетами или не пользуетесь. Это то же самое, что сказать себе: я не курю — и все. Да, именно так.

Следующий вопрос более психологический. Если вы не знаете ответа, не говорите. Когда у людей развивается зависимость, например физиологическая привязанность, физиологическая зависимость? Прямо появляются и другие психологические проблемы? Есть у вас какая-нибудь статистика, которая говорила бы о том же самом применительно к зависимости от гаджетов? Как сказывается на человеческой психологии и физическом здоровье вот эта вот привязанность к устройствам?

Да, есть определенные предсказуемые психологические последствия у такой зависимости, это такие вещи, как депрессия, тревожность, это очень типичные последствия у людей, которые играют в игры или просматривают контент без остановки, все эти зависимости неизменно влекут за собой негативные последствия с точки зрения душевного здоровья. И в конечном счете, все это может вылиться и в физические проблемы. Было бы преувеличением сказать, что те, кто злоупотребляет играми на гаджетах, очень сильно отличаются от обычных людей, которым повезло не впадать в такую зависимость. Конечно, есть проблемы, связанные с такой зависимостью. Да, возникают душевные, психологические проблемы.

Но это какое-то причинное явление, тут есть причинно-следственная связь или это зависит от личностных характеристик? Есть люди, которые больше склонны к такой зависимости?

И то и другое, я бы сказал. Есть люди, которые более склонны тратить сотни тысяч часов на игры, есть люди, которые в меньшей степени от этого зависят. Есть интроверты, есть люди, которые больше склонны к депрессии, если вы 23 часа в сутки играете в игры, например, то к гадалке не ходи — это будет иметь для вас негативные психологические последствия.

Мне сказали, что нужно заканчивать, но появился тут вопрос, и у меня есть свой взгляд на это. Действительно ли маркетинг стоит за всем этим, что вы думаете по этому поводу?

Мне кажется, что это достаточно циничное восприятие маркетинга, и этим пользуются некоторые отрасли, которые думают только о рекламе с целью вовлечения потребителей. Но на самом деле это неправильное описание маркетинга, как я думаю, мне кажется, что маркетинг в первую очередь сосредоточен на построении бренда, я бы не хотел здесь использовать терминологию из области наркотиков. Ваш бренд будет в долгосрочной перспективе более успешным, если вы будете правильно строить общественные отношения, взаимодействие с потребителями. В значительной степени маркетинг связан с тем, чтобы дурачить людей. Но как правило это плохой, неудачный маркетинг. Если у вас всего лишь один продукт и им пользуются всего лишь четыре человека, рано или поздно вы исчезнете с рынка. Гораздо лучше выстраивать правильные, хорошие отношения с потребителем и с рынком, и именно этому должен быть посвящен настоящий маркетинг.

То есть вы говорите о том, чтобы создавать что-то, что действительно нужно потребителям, то, что они хотят получать. Ну хорошо, да. Так. Правда, иногда это оказывается чем-то совершенно противоположным. Ну что ж, большое вам спасибо за ваш рассказ, который вызвал у многих из нас такое количество вопросов, мы получили большое удовольствие, мы услышали огромное количество интересной информации о поведении потребителя, поведении людей и реакции в виде государственной политики. Вы можете продолжать, это я уже говорю нашей аудитории, задавать свои вопросы, вы можете писать их через чат, запись нашей сегодняшний лекции станет доступной в YouTube, большое спасибо, Адам, большое спасибо всем, кто присоединился к нам сегодня для того, чтобы прослушать эту лекцию. Спасибо вам и хорошего вечера. До свидания.

Психофизиологические, психологические и социальные механизмы формирования аддикции

Александрова Т.В., педагог — психолог ГБУ ДО ЦППМСП Василеостровского района

Основным тезисом современного общества является его открытость, а наиболее востребованное качество личности – осознанность, ответственность в ситуации свободы выбора. Но именно сейчас во всех развитых странах широко распространяется альтернативное поведение, получившее название аддиктивного, то есть зависимого от тех или иных вредных привычек.

Прежде чем познакомиться с термином аддиктивное поведение, вспомним термин девиантное поведение. Девиантное поведение (deviatio- отклонение) поведение – термин описывающий поведение, отклоняющееся от неких принятых в обществе стандартов, законов и нравственных правил и подлежит социальным санкциям, которые могут осуществляться государством (судебная система) или общественным мнением.

Зависимость определения девиантного поведения от общества, принятых в нем законов и общественного мнения приводит к тому, что иногда девиантное для данного общества поведение может быть стандартным поведением другого общества. Например, открытое лицо молодой женщины и ее стремление сделать карьеру, являющиеся параметрами нормального поведения женщины в демократическом обществе, могут рассматриваться как девиантное и подвергаться санкциям в государствах, где юридическая система не предполагает за женщинами подобного поведения.

К формам девиантного поведения в нашем государстве относят преступность (то есть все те действия, которые направлены на нарушение законов страны), пьянство, наркоманию, проституцию, суицид и т. д.

Одной из самых современных моделей, описывающих большую часть типов девиаций, является аддиктивная модель поведения.

В психологии термин аддикция происходит (от англ. аddiction – пагубная привычка, порочная склонность, зависимость). Более глубокое исследование этого феномена определило и более широкий взгляд на него как на специфическое поведение, в формировании которого участвуют как социальные условия, так и психологические и физиологические особенности человека.

Спецификой аддиктивного поведения является стремление человека спрятаться от встающих перед ним проблем, изменяя свое психическое состояние либо через прием биологически активных веществ, или через определенную последовательность действий.

Понимание механизма возникновение аддикции возможно лишь при комплексном исследовании физиологических и психологических особенностей аддиктивного поведения и тех социальных причин, которые способствуют его формированию.

Рассмотрим

физиологические причины возникновения аддикции.

В настоящее время описаны структуры мозга, составляющие единую функциональную систему, которая лежит в основе многих видов адаптивного поведения человека и животных и носит название системы подкрепления. Раз достигнув положительного результата, организм запоминает путь к нему и стремится к его повторению вновь и вновь. Люди сеют хлеб, потому что потом соберут урожай, они работают на заводе, потому что получают за это вознаграждение, ставят эксперименты, потому что испытывают удивительное чувство восторга, когда видят воплощенной свою мысль в статье, приборе, действии. И чтобы испытывать эти положительные переживания снова и снова, они повторяют последовательность действий, заканчивающуюся приятными эмоциями.

В естественных условиях такая последовательность у животных способствует выживанию, поскольку они все четче выполняют действия, приводящие к эффекту, и тренируют организм в процессе достижения результата. У человека такая последовательность способствует прогрессу, поскольку позволяет работать там, где результат отставлен, иногда на месяцы, как в сельском хозяйстве, иногда – на годы, как в процессе обучения детей в школе. Во время этого ожидания человек выполняет нечто, что приблизит результат, но сам он еще не виден. Все это способствует тренировке как физической, так и психической сторон человеческой натуры.

Однако на определенном этапе развития общества возникла возможность непосредственно стимулировать систему подкрепления без предварительной работы, напряжения всех сил, ожидания, которые принесли бы положительный результат в будущем. Эта возможность определяется тем, что активность системы подкрепления обеспечивается биохимически (прежде всего, дофаминергическими) механизмами. Следовательно, введение веществ, имитирующих действие дофамина, может оказывать на эту систему такой же эффект, как и продуктивная деятельность. Однако поведение человека в двух этих ситуациях будет принципиально отличным. При продуктивной деятельности поведение человека зависит только от его активности, в другом случае оно прочно связано с веществом или действием, увеличивающим концентрацию этого вещества в мозге, что приводит к потере самостоятельности.

Аддиктивное поведение охватывает зависимость не только от химических веществ. Оно включает любой вид поведения, который приводит к резкому изменению психического состояния и возбуждению системы подкрепления. Например, к нему относится зависимость от еды. Если в прежние времена для активации системы подкрепления через пищу нужно было сначала долго работать, чтобы получить причитающуюся порцию еды, то теперь достаточно подойти к холодильнику, чтобы мозг запомнил путь собственного возбуждения. И затем человек будет подходить к холодильнику не тогда, когда хочет есть, а когда возникает потребность быстро сменить тягостное состояние стресса и получить удовольствие.

Аналогичным образом возможна активация системы подкрепления у сексуального аддикта (снимающего стресс через сексуальное взаимодействие с новым партнером), работоголика (закрывающегося работой от жизненных проблем), кибераддикта, проводящего часы за виртуальным общением в Интернете. Каждый год описываются все новые и новые способы самораздражения системы подкрепления не путем продуктивного действия, обеспечивающего некий позитивный эффект в будущем, а через активацию системы путем ухода от решения проблем, изменяя состояние искусственно: покупая ненужные вещи, погружаясь в романтические грезы дамских романов или искусственные эмоции телевизионных сериалов.

Подобное поведение не может быть широко распространенным в обществах, где люди с трудом добывают себе кусок хлеба. Зависимое поведение возникает при наличии большого количества свободного времени и развитии высокотехнологичных процессов, позволяющих это время высвобождать от работы. Тогда происходит активация системы подкрепления через отказ от решения реальных жизненных проблем и погружение в искусственный мир грез. Следовательно, зависимое поведение закрепляется там, где технологии высвобождают достаточно времени и создают избыточность продукта, что позволяет части людей жить без напряжения за счет деятельности других. Но наиболее благоприятные условия для его формирования возникают тогда, когда повышается требование к личности в силу тех или иных социальных обстоятельств. Среди них могут быть смена социально-экономических условий (в настоящее время мы живем в условиях мирового экономического кризиса), влекущих необходимость гибкости в поведении, а иногда и полного переосмысления жизненных задач, технологичность производства, для которой необходимы высокая квалификация работника и большая ответственность за последствия своих действий.

Общей чертой аддиктивного поведения в современном его понимании является стремление уйти от реальности путем искусственного изменения психического состояния. Каждый год описываются все новые и новые варианты навязчивого поведения.

Социальные причины аддикции.

Большинство отклонений в поведении несовершеннолетних: безнадзорность, правонарушения, употребление психоактивных веществ имеют в своей основе один источник – социальную дезадаптацию, корни которой лежат в дезадаптированной семье.

Семья – основополагающая ячейка, где осуществляется социализация ребенка.

Функции семьи:

1. Воспитательная
2. хозяйственно-бытовая
3. эмоциональная
4. духовного (культурного) общения
5. первичного социального опыта
6. сексуально-эротическую (по книге Альбины Васильевны Гоголевой «Аддиктивное поведение и его профилактика»)

Нарушение тех или иных функций влечет за собой деформацию семейных отношений.

Типы дисфункциональных, неблагополучных семей (Г.Г. Шиханцев, 1998)

Псевдоблагополучная семья

Псевдоблагополучная семья отличается ярко выраженным деспотическим характером, безоговорочным доминированием одного из родителей, полным подчинением ему остальных членов семьи, наличием жестоких взаимоотношений, применением физического наказания как основного средства воспитания.

1. задерживается формирование «идеального» Я
2. возникает состояние фрустрации — обида, раздражительность, злобность- агрессивное поведение (причины агрессивного поведения Гиппенрейтор О.В.)
3. заниженная самооценка

Неполная семья

Мальчики без отцов. Ситуация развода

Проблемные семьи

Отсутствие всякого сотрудничества в семье, частые конфликты, соперничество родителей за главенствующее положение, разногласие в вопросах воспитания.

Аморальные семьи

Пьянство, алкоголизм, скандалы и драки

Криминогенная семья

Согласно криминологическим исследованиям, судимость одно члена семьи (чаще всего это отцы или старшие братья) увеличивает вероятность совершения преступлений другими членами семьи, прежде всего несовершеннолетними, в 4-5 раз. Каждый 4 из осужденных несовершеннолетних проживал с судимыми братьями и сестрами.

Причины социальной дезадаптации несовершеннолетних могут быть и другие (помимо дисфункциональной семьи)

— личностные особенности (возрастные, характерологические, психические)

— школьная дезадаптация

— воздействие асоциальной неформальной среды

— причины социально-экономического и демографического характера

Психологические причины возникновения аддикции

Более подобно мне хотелось бы остановиться на психологических причинах, возникновения аддикции. Как вы думаете какими чертами может обладать аддикт если учесть, что причина неконтролируемого пристрастия к чему-либо находится не в окружающем мире, а внутри человека.

Люди с подобным поведением характеризуются

• пониженной стрессоустойчивостью,
• страхом перед жизненными трудностями,
• отсутствием способности ждать и терпеть,
• жаждой немедленного осуществления желания.

Б. Сегал выделял следующие психологические особенности лиц с аддиктивными формами поведения

1. снижение переносимости трудностей повседневной жизни, наряду с хорошей переносимостью кризисных ситуаций.
2. скрытый комплекс неполноценности, сочетающийся с внешне проявляемым превосходством
3. внешняя социабельность, сочетающаяся со страхом перед стойкими эмоциональными контактами
4. стремление говорить неправду
5. стремление обвинять других, зная, что они невиновны
6. стремление уходить от ответственности в принятии решений
7. стереотипность, повторяемость поведения
8. зависимость
9. тревожность

В норе, как правило, психически здоровые люди легко («автоматически») приспосабливаются к требованиям обыденной (бытовой) жизни и тяжелее переносят кризисные ситуации.

Кто является антиподом аддиктивной личности. Обыватель- человек, живущий интересами семьи, родственников.

Образно говоря, для психологически зрелой личности мир представляется ареной, на которой можно творить и воплощать своими руками свои желания, правда, ценой преодоления трудностей и часто томительного ожидания. Для аддикта мир выглядит тюрьмой, вырваться из которой позволяет не поступок, а уход от реальности любым доступным способом [Peele, Brodsky, 1975]. Согласно этому представлению, аддикция — это в той или иной мере уклонение от взрослой личной ответственности, свойственной психологически зрелой личности.

Для аддиктов характерно «мышление по желанию»: что бы не происходило в действительности, для них реальным является лишь то, что соответствует их желаниям и представлениям. Они строят свой воображаемый мир, в котором и живут, все более и более входя в конфликт с окружающими людьми, которым этот воображаемый мир недоступен.

Вопросы профилактики формирования зависимого поведения детей и подростков, являются одними из важнейших в воспитательной работе. Первичная профилактика зависимого поведения через альтернативное предложение здорового образа жизни является одним из основных направлений деятельности кабинета профилактики наркозависимости ЦПМСС Василеостровского района. Работа кабинета строится на основании принципов комплексности, индивидуальной ориентированности и систематичности.

Наличие девиантного поведения указывает на нарушенную адаптацию к изменившимся условиям микро- и макросреды. Ребенок своим поведением демонстрирует необходимость оказания ему экстренной помощи, и меры в этих случаях требуются профилактические, психолого-педагогические и воспитательные.

Программа «ПАВлин», имеющая целью формирование культуры здоровья, обеспечивающей предупреждение зависимого поведения.

Занятия по программе «ПАВлин» проходят на базе ДОУ, в группах из 9-12 детей, один раз в неделю. Продолжительность курса – 12 занятий.

Программа «ПАВлин» — не единственная, разработанная в Центре. Создан ряд психолого-педагогических программ центра, направленных на развитие личности подростка. Прежде чем рассмотреть содержание этих программ, хотелось бы остановиться на особенностях подросткового возраста.

Подростковый возраст – время открытий. Подросток критически осмысливает все усвоенное им ранее и заново, самостоятельно выстраивает модель самого себя и модель мира, который его окружает.

Родителям, другим взрослым хочется, чтобы взросление, приобретение социального опыта, формирование умений и навыков эффективного взаимодействия с окружающим происходило в безопасной для подростка социальной среде.

Исторически сложилось так, что практически вся профилактическая работа с детьми приходится на подростковый возраст. Это, несомненно, важно, ведь именно в этот период формируется мировоззрение ребенка, происходит осмысление себя и своего места в этом мире. Однако подростковый период – это сложное время в жизни подростка, сопровождающееся определенными психологическими трудностями, характерными для этого возраста.

К специфическим проблемам подросткового возраста можно отнести:

• стремление освободиться от опеки взрослых и установленных ими правил и норм;
• противоречие между потребностью в интимности, с одной стороны, и кооперации, группированию, с другой;
• наличие тревоги, вызванной открытием субъективного мира и формированием образа Я;
• наличие тяги к расширению диапазонов ролевого поведения;
• эмоциональная непосредственность, неуравновешенность;
• недостаточное развитие абстрактно-логического мышления;
• отсутствие навыков самоанализа.

В нашем центре осуществляется комплексный индивидуально-ориентированный подход в работе с подростками. Тесное взаимодействие специалистов центра позволяет проработать все сферы: поведенческую, когнитивную и эмоционально-волевую.

Рассмотрим подробнее разработанные в центре психолого-педагогические программы.

Программа «Шаги к взрослению» (коррекция и профилактика дезадаптивного поведения младших подростков). Программа рассчитана на детей 11-12 лет, испытывающих затруднения в отношениях с окружающими.

Посещение предлагаемых программой занятий способствует:

• обучению навыкам распознавания эмоций, регулирования своего эмоционального состояния;
• развитию коммуникативных навыков;
• формированию социально приемлемых форм поведения в коллективе;
• тренировке навыков бесконфликтного общения;
• формированию позитивных установок и позитивного образа будущего.

Программа «От Я к МЫ и обратно» (формирование позитивной Я-концепции). Программа рекомендована для подростков 14-15 лет, испытывающих неуверенность в себе, стремящихся понять себя и других, научиться общаться. Посещение занятий программы способствует:

• осознанию своей личности, своих характерных особенностей, отличающих подростка от других людей, достоинств и недостатков, повышению самооценки;
• расширению знания подростков о чувствах и эмоциях, развитию способности безоценочного принятия других людей, повышению эмоциональной зрелости;
• формированию навыков общения, умения слушать, высказывать свою точку зрения, приходить к компромиссному решению, аргументировать и отстаивать свою позицию.

Программа «ЭКВАТОР» — это индивидуально-ориентированная информационно-просветительская учебная программа, ориентированная на подростков 13-15 лет (8-9 кл.) Целью программы «ЭКВАТОР» является внедрение комплекса подходов (социально-педагогического, психолого-педагогического, оздоровительно-профилактического и правового) по первичной профилактике аддиктивных (от англ. аddiction – пагубная привычка, порочная склонность-авт.) форм поведения среди подростков.

Программа состоит из комплекса модулей. Модуль – это пакет вариативных учебно-методических материалов, содержащий теоретические положения и практические задания определенного тематического содержания. Каждый модуль самодостаточен и может использоваться самостоятельно. Вместе с тем, все они связаны единой логикой программы.

Программа представлена четырьмя модулями:

1. Психолого-педагогический модуль
2. Социально-педагогический модуль
3. Оздоровительно-профилактический модуль
4. Правовой модуль

Опыт реализации программ центра свидетельствует об успешности профилактической работы по формированию у детей и подростков позитивного отношения к миру и высокой сопротивляемости к негативным явлениям.

Словарь

Аддикция (addiction — англ., склонность, пагубная привычка, за­висимость) — специфическое поведение, общей чертой которого явля­ется стремление уйти от реальности путем искусственного изменения психического состояния. Этот путь стереотипизируется и для каждого человека в существенной мере ограничивает сферу взаимодействия с окружающей средой, хотя для разных людей это может быть большой спектр способов изменения своего состояния. В соответствии с тем, какой конкретно способ используется, выделяют зависимость от нар­котиков, курения, алкоголя, еды (часто сладкого), сексуального об­щения, компьютера, азартных игр и т.д.

Аддикция химическая — зависимость от того или иного химиче­ского препарата, изменяющего психическое состояние человека.

Аддикция нехимическая — аддикция, при которой объектом зави­симости становится некоторый поведенческий паттерн, а не вещество, вызывающее изменение психического состояния. Именно на этом ос­новании такой вид зависимости называется поведенческой аддикцией.

Аддикция алиментарная — тип поведения, при котором уход от реальности и изменение психического состояния достигаются посредством удовольствия от приема пищи.

Гэмблинг — (от game — англ., игра) — зависимость от азартных игр, вид аддикции, при которой уход от реальности и изменение состояния достигаются возбуждением во время азартной игры.

Девиантное (от лат. deviatio — отклонение) поведение — термин, описывающий поведение, отклоняющееся от неких принятых в обще­стве стандартов.

Шоппинг- посещение магазинов и покупки не потому, что не­что необходимо, а для получения удовольствия

Здоровье – это состояние полного физического, духовного и социального благополучия. Определение Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ).

Здоровье – это такое состояние духа, эмоционально-психологической и физиологической сфер жизнедеятельности человека, которое создает наиболее благоприятные условия для расцвета его личности, его талантов и способностей, для осознания им своей неразрывной связи с окружающим миром, своей ответственности за него (Шаталова Г.С. «Философия здоровья»)

Аддиктивное поведение » Социология молодежи. Электронная энциклопедия

 

Аддиктивное поведение — саморазрушающее поведение детей и молодежи, форма деструктивного поведения.

Аддиктивное поведение рассматривается большинством авторов, стоявших у начала разработки этой проблематики (Ц. П. Короленко, А. С. Тимофеева, А. Ю. Акопов и др.) как одна из форм деструктивного (разрушительного) поведения, т. е. причиняющего вред человеку и обществу. Такое поведение выражается в стремлении к уходу от реальности посредством изменения своего психического состояния, что достигается различными способами — фармакологическими (прием веществ, воздействующих на психику) и нефармакологическими (сосредоточение на определенных предметах и активностях, что сопровождается развитием субъективно приятных эмоциональных состояний). Алкоголизм, например, как одна из форм аддиктивных реализаций рассматривается Ц. П. Короленко, А. С. Тимофеевой и другими авторами как болезнь, к возникновению которой привели аддиктивные формы поведения.

В возникновении аддиктивного поведения имеют значение личностные особенности и характер средовых воздействий. Лица с низкой переносимостью психологически дискомфортных состояний, возникающих в повседневной жизни естественных периодов спада, более подвержены риску появления аддиктивной фиксации. Такой риск также может увеличиваться при встрече с трудными, социально неблагоприятными, психотравмирующими ситуациями как утрата прежних идеалов, разочарование в жизни, распад семьи, потеря работы, социальная изоляция, утрата близких или друзей, резкая смена привычных жизненных стереотипов.

Роль личностного и социального факторов в возникновении деструктивных реализаций отмечалась многими авторами и ранее. А. Адлер, например, применял свое учение о комплексе неполноценности для психоаналитического, но освобожденного от сексуальной основы объяснения поведенческого деструктивизма (алкоголизм, наркомания и т. п.), который, по его мнению, развивается у человека из ощущения своей беспомощности и отчужденности от общества. Многими авторами личностный и социальный фактор отмечается как первопричина деструктивного поведения.

В настоящее время выделяются следующие основные виды аддиктивных реализаций:

1) употребление алкоголя, никотина;

2) употребление веществ, изменяющих психическое состояние, включая наркотики, лекарства, различные яды;

3) участие в азартных играх, включая компьютерные;

4) сексуальное аддиктивное поведение;

5) переедание или голодание;

6) «работоголизм»;

7) телевизор, длительные прослушивания музыки, главным образом основанной на низкочастотных ритмах;

8) политика, религия, сектантство, большой спорт;

9) манипулирование со своей психикой;

10) нездоровое увлечение литературой в стиле «фэнтези», «дамскими романами» и т. д.

Для аддикта типична гедонистическая установка в жизни, т. е. стремление к немедленному получению удовольствия любой ценой. Такая установка — это, как правило, продукт неправильного воспитания в детстве либо последствия перенесенных позднее психических травм, либо (что на практике встречается гораздо чаще) компенсаторная реакция психики на разрушительное воздействие ПНС (полиморфный накопленный стресс). Мышление по желанию оправдывает такую установку, не обращается внимание на последствия, которые могут быть неблагоприятными и даже опасными.

Основными этапами развития аддиктивного поведения, как отмечает С. Ф. Смагин, являются: «точка кристаллизации», становление аддиктивного ритма, формирование аддикции как интегральной части личности, полное доминирование аддиктивного поведения (Смагин, 2000). «Точка кристаллизации» появляется в связи с переживанием интенсивной положительной эмоции (или устранением отрицательной) при определенном действии. Возникает понимание, что существует способ, вид активности, с помощью которого можно сравнительно легко изменить свое психическое состояние.

Аддиктивный ритм выражается в установлении определенной последовательности прибегания к средствам аддикции. Этот ритм коррелирует вначале с жизненными затруднениями и определяется порогом их переносимости. Имеет место внутренняя борьба, осцилляция между естественным и аддиктивным стилями жизни. Постепенно аддиктивный стиль вытесняет естественный и становится интегральной частью личности, методом выбора при встрече с реальными требованиями жизни. В этом периоде в ситуациях повышенного контроля, особой ответственности какая-то форма аддиктивного поведения может временно не проявляться. Однако этот блок остается в психике, и всегда возможно легкое возвращение на рельсы аддиктивного ритма.

Аддиктивное поведение в России в основном изучается в рамках психологии и психотерапии (Клейберг, 2003; Старшенбаум, 2006). В социологическом ключе проблематика аддикции изучается в НОУ ВО «Европейский университет в Санкт-Петербурге; междисциплинарному исследованию подвергаются некоторые формы аддикции, в частности такая новая для российских условий форма зависимости, как клаббинг (Грязнов А., Грязнов И, Гилехманова, 2010).

 

Лит.: Беккер, Г. (2003) Человеческое поведение: экономический подход. Избран.  труды по экономич. теории. М. : ГУ ВШЭ. 672 с.; Грязнов, А. Н., Грязнов, И. М., Гилемханова Э. Н. (2010) Клаббинг как новая форма зависимости // Казанский педагогический журнал. № 1. С. 117–122; Дети социального риска и их воспитание (2003) : учеб.-метод. пособие / под науч. ред. Л. М. Шипициной. СПб. : Речь. 144 с.; Клейберг, Ю. А. (2003) Психология девиантного поведения : учеб. пособие для вузов. М. : ТЦ Сфера. 160 с.; Менделевич, В. Д. (2000) Психология девиантного поведения. М. : МЕДпресс. 440 с.; Профилактика агрессивных и террористических проявлений у подростков (2002) : метод. пособие / С. Н. Ениколопов, Л. В. Ерофеева, И. Соковня и др. ; под ред. И. Соковни. М. : Просвещение. 158 с.; Смагин, С. Ф. (2000) Аддикция, аддиктивное поведение.  СПб. : МИПУ. 250 с.; Старшенбаум, Г. В. (2006) Аддиктология: психология и психотерапия зависимостей. М. : Когито-Центр. 367 с.

 

В. А. Гневашева, Н. А. Селиверстова

Сущность зависимого (аддиктивного) поведения (краткий популярный итог психологических исследований)

Аддиктивное поведение = патологическое пристрастие

Оно представляет собой попытку бегства от реальности при помощи изменения своего психического состояния, обеспечивающего мнимую безопасность и эмоциональный комфорт.

Эта псевдожизнь постепенно начинает доминировать над реальной, вытесняя её. Воля человека ослабевает и перестаёт работать тормозом на пути к получению простейшего удовольствия.

• Для зависимого человека, с одной стороны, характерна низкая переносимость напряжения и стрессовых ситуаций, с другой стороны, он может сутками выносить любое напряжение и стресс, если они необходимы для реализации зависимого поведения.
• Человек всё время балансирует между стремлением к доминированию, в силу жёсткости отстаивания своих интересов, и непризнанностью со стороны окружающих, что приводит к большому количеству конфликтов.
• Уход в «другие миры» используется человеком в качестве иллюзорного способа решения конфликтов, с которыми ему приходится сталкиваться в реальной жизни.
• Зависимая личность предпочитает избегание проблем, как главный способ их преодоления, по принципу «с глаз долой — из сердца вон».
• Человек не может существовать без своего пристрастия, оно заменяет ему всё — друзей, реальные эмоции, становится центром его существования;
• Пристрастие поглощает личность целиком, занимает все мысли, время, силы, энергию и эмоции до такой степени, что он уже не может адаптироваться к жизни и заниматься чем-то другим, получать удовольствие каким-либо иным способом. Мир реальной жизни оказывается для него закрытым.
• Зависимость проявляется определённой узостью и избирательностью сознания, поскольку всё, что с ней не связано, просто не попадает в поле зрения человека, отторгается, как ничего не значащая и эмоционально нейтральная информация.
• В ходе развития зависимости у личности возникает определённый эмоциональный дефект. Сфера чувств любых, даже близких, людей и их эмоции разбиваются о глухую стену непонимания и обиды в ответ на постоянные попытки прервать состояние зависимости.
• Исчезает возможность анализа ситуации и самоанализа. Они заменяются попыткой самообмана.
• Зависимые выбирают компанию себе подобных, но действуют не вместе, а рядом, как 2—3 летние дети в процессе игры. Возникает возрастная регрессия.
• Происходит подмена «Я-реального» «Я-наркотическим»

Критерии зависимости:

• 1. игнорирование значимых ранее событий и действий, как результат зависимого поведения;
  2. распад прежних отношений и связей, смена значимого окружения;
  3. враждебное отношение и непонимание со стороны значимых для зависимого человека людей,
  4. скрытность или раздражительность, когда окружающие критикуют его поведение;
  5. чувство вины или беспокойства относительно собственной зависимости;
  6. безуспешные попытки сокращать зависимое поведение.

Зависимость сама по себе делает человека более поверхностным в оценках и суждениях. Он начинает оценивать внешние признаки состояний окружающих, а не их внутреннюю суть. Оценка формы поведения начинает превалировать над оценкой содержания и реальным анализом общения.

Акцент общения смещается с самого процесса на результат: отстоять своё право на зависимое поведение.. Человек как бы надевает специальные фильтрующие очки, которые сужают поля зрения и позволяют ему видеть в людях лишь то, что важно для обслуживания его зависимости.

Существенно меняется и структура «Я-концепции». По мнению ряда исследователей, для подростка, демонстрирующего зависимое поведение, гораздо большее значение имеет «Я-Идеальное», чем «Я-Возможное». Лишая собственное «Я» промежуточных ступеней развития, подросток превращает «Я-Идеальное» в недостижимую абстракцию, к которой бесполезно стремиться, блокируя, таким образом, саморазвитие и самоактуализацию.

Нейрофизиологические и клинико-биологические особенности интернет-аддикции

В век информационных технологий повседневная и профессиональная жизнь человека связана с использованием интернет-ресурсов. Однако вместе с этим растет и число лиц, злоупотребляющих ресурсами Интернета, что приводит к формированию аддиктивного поведения [1]. В настоящее время отмечается тенденция к увеличению числа лиц с аддиктивным поведением, в том числе с интернет-зависимостью. Впервые на тему интернет-аддикций обратили внимание К. Янг и И. Голдберг. В 1994 г. К. Янг разработала специальный диагностический опросник для выявления зависимого поведения, а А. Голдбергом в 1966 г. был введен термин «интернет-зависимость» (Internet Addiction Disorder — IAD, Internet Behavior Dependency) [2, 3].

По данным мировой статистики, интернет-зависимыми сегодня являются около 10% пользователей во всем мире; в России приводится цифра 4—6% [4]. На подверженность интренет-аддикции оказывают влияние индивидуально-психологические особенности человека, пол, род деятельности, социальное положение и многие другие факторы.

Исследованиям психологических механизмов развития аддиктивного расстройства посвящено множество исследований. Медико-биологические механизмы начали интенсивно исследоваться в работах последних десятилетий. Так, авторы одной из работ [5] выявили ряд клинико-физиологических особенностей у интернет-аддиктивных лиц по сравнению со здоровыми: функциональную межполушарную асимметрию, наличие минимальной мозговой дисфункции, органическое астеническое расстройство, а также повышенную психическую истощаемость, слабость функций активного внимания, эмоциональную неустойчивость. В другом исследовании [6] выявлены нейрофизиологические особенности, связанные с изменениями в функционировании орбитофронтальной коры головного мозга. В частности, в исследованиях с использованием магнитно-резонансной томографии (МРТ) выявлено понижение активации стриатума и вентромедиальной префронтальной коры у страдающих аддикцией респондентов по сравнению со здоровыми. Актуальным является исследование нейромедиаторных систем при интернет-аддикции. В литературе имеются данные об изменениях со стороны дофаминергической системы головного мозга, которая является важной частью «системы вознаграждения» мозга, так как вызывает чувство удовольствия (или удовлетворения). При исследовании с использованием функциональной МРТ [7] было выявлено снижение плотности белого вещества в областях мозга, которые вовлекаются при принятии решения, волевом и эмоциональном контроле, сенсомоторной координации. Было отмечено также изменение объема вентрального стриатума, в структурах которого реализуется система «награды» с выделением дофамина, как и при любых аддиктивных состояниях эти феномены носят неспецифический характер.

Известно, что если чрезмерно стимулировать «систему поощрения», то мозг постепенно адаптируется к искусственно повышаемому уровню дофамина, производя меньше гормона и снижая количество рецепторов в «системе поощрения» [8]. Авторы ряда физиологических и нейрофизиологических исследований отмечают [9—11], что интернет-зависимые лица молодого возраста характеризуются достоверно значимыми отличиями от контрольной группы по ряду параметров. Так, J. Lee и соавт. [10] обнаружили у испытуемых с интернет-зависимостью снижение спектральной мощности дельта- и бета-активности во всех областях головного мозга. В работе J. Chot и соавт. [12] были проанализированы спектрально-корреляционные параметры биоэлектрической активности головного мозга у интернет-аддиктивных и здоровых в этом отношении лиц, между которыми были установлены значимые различия в показателях спектральной мощности (СМ) в тета- и альфа-диапазоне ЭЭГ в затылочных отведениях. Обнаружено также, что у интернет-аддиктивных снижена активация переднелобных отделов (по данным оценки спектральной мощности ритмов ЭЭГ) [13]. F. D’Hondt и соавт. [14] сочетали метод регистрации вызванных потенциалов биоэлектрической активности головного мозга и метод транскраниальной магнитной стимуляции на правую префронтальную область. Обнаружено укорочение латентного периода вызванных потенциалов в исследуемой области у интернет-зависимых пользователей по сравнению со здоровыми.

Анализ работы автономной нервной системы интернет-зависимых лиц был проведен D. Lee и соавт. [15], в результате которого по сравнению со здоровыми лицами выявлено снижение высокочастотной составляющей (HF) в спектральном анализе вариабельности сердечного ритма (ВСР), свидетельствующее об уменьшении вагусного влияния в процессе интернет-сессии онлайн. Степень снижения HF коррелировала с объемом серого вещества в лобных отделах по нейровизуализационным данным (voxel-based morphometry) и выраженностью нарушений поведения аддиктов. T. Moretto и J. Buodo [16] обнаружили, что испытуемые с высоким уровнем интернет-зависимости и высоким индексом стресса (по опроснику) характеризуются низким уровнем ВСР и высоким значением электрической активности кожи, отражающей повышение уровня активности симпатической нервной системы. Информативность оценки ВСР в диагностике стресса при интернет-аддикции была отмечена и другими исследователями [17].

В некоторых исследованиях было обращено внимание на частое наличие при интернет-аддикции депрессивных расстройств [18]. При такого рода коморбидности отмечено снижение межполушарных взаимосвязей в лобных областях в различных частотных диапазонах биоэлектрической активности головного мозга и нарушение внимания. Во время онлайн-сессии, однако, у этих лиц выявлено повышение межполушарных взаимосвязей в лобных, височных, теменных и затылочных областях головного мозга по сравнению с контрольной группой.

Необходимо отметить, что нейрофизиологических и физиологических исследований интернет-аддикции в целом не очень много. Поэтому их развитие и расширение является актуальным.

Цель настоящей работы — сравнение нейрофизиологических и физиологических показателей у лиц с интернет-аддикцией и здоровых.

Материал и методы

В исследование были включены молодые люди от 19 до 23 лет, студенты вузов. В выборку вошли 24 человека с интернет-аддикцией (1-я группа) и 2 практически здоровых (2-я группа, контроль).

Для определения интернет-аддиктивного поведения использовали тесты С.А. Кулакова и К. Янг.

Длительность состояния аддикции составляла 1—2 года. Все обследованные были правшами; лиц с правосторонней и отсутствием асимметрии в исследование не включали.

Проводили ЭЭГ-исследование и определение ВСР.

Анализ спектрально-корреляционных параметров ЭЭГ остается современным методом оценки динамики функционального состояния мозга. Параметры пространственно-временной организации биоэлектрической активности головного мозга, в том числе особенности гамма-ритма в обеспечении психических процессов [19, 20], позволяют оценить не только показатели конкретной интегративной (когнитивной или мотивационно-эмоциональной) деятельности мозга [21, 22], но и индивидуально-типологические особенности, пограничные и психические расстройства. Поэтому метод оценки спектрально-корреляционных параметров ЭЭГ был выбран в качестве традиционного и информативного метода, широко применяемого в клиническом и клинико-физиологическом исследовании.

ЭЭГ регистрировали от 24 отведений, с электродами, расположенными на поверхности черепа (по системе 10—20). Обследование проводили в трех состояниях: фоновая запись при закрытых глазах (1), фоновая запись при открытых глазах (2) и после 15-минутной интернет-сессии с мотивацией награды (3). Продолжительность записи ЭЭГ составляла не менее 5 мин.

Обработку биоэлектрических данных проводили с использованием программ вычисления и картирования спектрально-корреляционных показателей биоэлектрической активности головного мозга «Neurotravel». Частота квантования ЭЭГ составляла 200 Гц, фильтр — в границах 0,50 и 35 Гц. Отдельно записывали гамма-ритм (чтобы избежать наводок на основные ритмы ЭЭГ) в диапазоне 40—60 Гц.

Анализ ВСР проводили с использованием портативного аппаратно-программного комплекса «Вегетотестер ВНС-Спектр». Анализировали индексы сердечного ритма (по Р.М. Баевскому): 1) индекс напряжения (ИН) регулярных систем характеризует активность механизмов симпатической регуляции, состояние центрального контура регуляции; 2) LF/HF — отношение мощностей низко- и высокочастотного компонентов спектра как мера симпатовагального баланса; 3) АМо (амплитуда моды, в %) — отражает стабилизирующий эффект централизации управления сердечным ритмом. Исследования проведены согласно требованиям биомедицинской этики и правил.

Дополнительно в обеих группах обследованных была проведена оценка наличия тревожности и депрессии по тестам Спилбергера и Бека.

Статистическую достоверность различий и корреляции по каждому из показателей между группами рассчитывали с использованием компьютерных программ Statistica 7.0 («Stat Soft Inc.», США), Excel-2013 («Microsoft», США), методов анализа данных по Манну—Уитни, Вилкоксона и Стьюдента.

Результаты и обсуждение

В группе с интернет-аддикцией по тесту Спилбергера было выявлено повышение как личностной, так и ситуационной тревоги по сравнению с контрольной группой (р<0,05).

Результаты спектрального анализа ЭЭГ в состоянии «глаза открыты» показали, что группа с интернет-аддикцией отличается от здоровых большей мощностью ЭЭГ в лобных областях во всех частотных диапазонах, недостоверно большей в остальных областях, кроме височных. В состоянии 1 (фон) в группе здоровых наблюдали межполушарную асимметрию с преобладанием амплитуды α-активности в правом полушарии, что является типичным для большинства правшей при обычном визуальном анализе записи ЭЭГ. В группе лиц с интернет-аддикцией такой асимметрии альфа-ритма в фоне выявлено не было, наблюдали противоположную картину. Кроме того, у испытуемых этой группы был отмечен сдвиг вправо максимальной частоты в диапазоне альфа-ритма в лобных и лобно-височных отведениях в состоянии «глаза открыты». В то же время в состоянии «глаза закрыты» обнаружен сдвиг максимальной частоты альфа-ритма влево по сравнению с группой контроля. Также было выявлено достоверно значимое повышение спектральной мощности низкочастотного альфа-ритма в затылочных отведениях в состоянии с закрытыми глазами при интернет-аддикции по сравнению со здоровыми как в фоновом исследовании, так и достоверно более выраженное после 15-минутной интернет-сессии онлайн. Если учесть, что в фоне у лиц с аддикцией также выше СМ бета-ритма не в традиционных центральных областях, а в лобных и теменно-височных, то в целом можно характеризовать состояние испытуемых с интернет-аддикцией как более тревожное. Средняя С.М. бета-ритма достоверно отличалась от таковой в группе контроля (табл. 1) Таблица 1. Динамика относительной мощности (в %) в частотных диапазонах биоэлектрической активности в двух группах обследованных в различные периоды записи ЭЭГ в фоне, но не различалась в состоянии 2, когда глаза были открыты, и достоверно возрастала в состоянии 3, особенно в лобных и затылочных областях.

Средняя величина максимальной частоты в бета-диапазоне в изученных группах значимо не различалась. Однако было выявлено различие в лобных и центральных областях (выше, чем в других областях, а в теменно-затылочных и височных ниже, чем в других областях и, соответственно, контрольной группе). По результатам усредненной спектрограммы ЭЭГ в полосе гамма-ритма наблюдали сдвиги максимальных частот в обеих группах: в 1-й группе в сторону нижней границы диапазона гамма-ритма (около 32 Гц), а во 2-й группе в сторону верхней границы (68 Гц).

Спектральный анализ мощности гамма-ритма ЭЭГ показал, что в группе интернет-аддиктов (в фоне и после онлайн-сеанса) ее величина при открытых и закрытых глазах была достоверно выше (р<0,05), чем у здоровых, хотя в фоновой записи различий не было. Имеются данные о вовлечении гамма-ритма в процессы внимания и мышления [23, 24]. Предположительно в группе аддиктов гамма-ритм вовлекается больше, так как состояние аддикции сравнимо с включением «активации», подкрепляемой дофамином или эндорфином. Поэтому в состоянии 3 значительно возрастает активация по быстрым бета-2 и гамма-ритмам, особенно выраженным в лобных, центральных и теменных областях.

Анализ динамики функциональной асимметрии средней СМ альфа-, бета-и гамма-ритмов ЭЭГ по правому и левому полушариям головного мозга после сеанса онлайн по отношению к фону показал ее достоверное увеличение в бета-, тета-диапазоне в правом полушарии по сравнению с левым и отсутствие достоверной асимметрии в контрольной группе.

Асимметрия СМ гамма-ритма в группе интернет-аддиктов, напротив, была выше в левом полушарии, в лобно-центральных отделах и теменно-височно-затылочных, при этом наблюдали сдвиг максимальной частоты пика в этой группе на более высокие частоты, по сравнению с группой контроля (табл. 2). Таблица 2. Различия сдвигов максимальной частоты в спектральных диапазонах ЭЭГ в двух группах обследованных

Сдвиг максимальной частоты в тета-диапазоне вправо (от 5,1±0,7 до 7,5±0,8) выявлен в 1-й группе в центральных областях. В бета- и гамма-диапазоне — также вправо (от 27,3±0,4 до 29,0±0,5, р<0,01) и более выраженно (57,4±0,6 до 61,3±0,7, р<0,01) в теменно-височных отведениях и лобных. В целом сдвиг пиковой частоты по разным областям и в различных состояниях свидетельствует о повышении активации головного мозга в группе лиц с интернет-аддикцией.

Частота тета-ритма в группе лиц с интернет-аддикцией смещалась достоверно больше в состоянии 3 (после онлайн-сессии), а при переходе от состояния 1 к состоянию 2 от здоровых не отличалась. Повышение частоты тета-ритма и его мощности (см. табл. 1) связано с активной когнитивной нагрузкой у интернет-аддиктов, так как в литературе имеются данные об увеличении тета-ритма при когнитивной деятельности [25, 26]. Вероятно, интернет-аддиктивные лица с повышенной мотивацией к интернет-деятельности переживают более выраженную вовлеченность (мотивированность) в нее по сравнению с контрольной группой.

Анализ ВСР выявил существенные отличия в исследуемых группах, особенно в состоянии 3, после онлайн-сессии (табл. 3). Таблица 3. Показатели ВСР в двух группах обследованных Примечание. Значение выбранных показателей см. в разделе «Материал и методы». Из результатов видно, что работа онлайн вызвала отчетливые сдвиги в состоянии автономной нервной системы: у лиц с интернет-аддикцией с соответствующим увеличением индекса симпатической регуляции сердечного ритма и ИН, что свидетельствует о выраженной реакции соответствующих регуляторных систем в этой группе.

Заметное уменьшение адаптивных реакций сердечно-сосудистой системы, проявляющееся в снижении общей мощности спектра (постнагрузочный «энергодефицит»), росте влияния на сердце симпатического отдела в индексе баланса влияний, уменьшении вариационного размаха R-R-интервала ЭКГ и роста ИН свидетельствуют о повышенной напряженности сердечно-сосудистой системы в группе лиц с интернет-аддикцией, что коррелирует с активацией функционального состояния мозга после онлайн-сессии.

Таким образом, в группе обследованных с интернет-зависимостью, продолжающейся в течение 1—2 лет, при ЭЭГ впервые были выявлены существенные особенности по сравнению с контрольной группой в частотных диапазонах ЭЭГ — в СМ, сдвигах пиков частот и функциональной асимметрии СМ в альфа-, бета-, а также в гамма-диапазоне. Инверсия функциональной асимметрии в альфа-полосе в фоне и достоверное увеличение СМ бета- и тета-ритмов в правом полушарии в состоянии после онлайн-сессии отражает усиление активности неспецифических систем межэнцефалической ретикулярной формации и височно-лимбических структур мозга. Сдвиг пика частоты вправо в диапазоне гамма-ритма свидетельствует о сверхизбыточном повышении функции внимания (при ее недостаточности) в состоянии интернет-активности. Выявленные новые спектральные и частотно-временные особенности ЭЭГ у интернет-аддиктивных личностей расширяют возможности экспресс-диагностики рассматриваемых изменений поведения. При интерпретации полученных в настоящей работе данных следует учитывать, что в наших наблюдениях длительность развития аддиктивного состояния была не более 2 лет. При большей его продолжительности в последующих исследованиях могут быть выявлены другие нейрофизиологические особенности и различная их динамика. Нами также впервые диагностирован сдвиг баланса регуляции сердечного ритма у лиц с интернет-зависимостью в сторону преобладания симпатической нервной системы, что отражает состояние повышенной активации и напряжения соответствующих систем организма.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

The authors declare no conflicts of interest.

Сведения об авторах

Сорокина Н.Д. — https://orcid.org/0000-0002-5709-1041; е-mail: [email protected]

Перцов С.С. — https://orcid.org/0000-0001-5530-4990

Селицкий Г.В. — https://orcid.org/0000-0003-0642-4739

Цагашек А.В. — https://orcid.org/0000-0003-0370-4057

Жердева А.С. — https://orcid.org/0000-0002-7531-1001

Как цитировать:

Сорокина Н.Д., Перцов С.С., Селицкий Г.В., Цагашек А.В., Жердева А.С. Нейрофизиологические и клинико-биологические особенности интернет-аддикции. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2019;119(12):51-56. https://doi.org/10.17116/jnevro201911912151

Автор, ответственный за переписку: Сорокина Наталия Дмитриевна — e-mail: [email protected]

10 самых зависимых штатов Америки

Зависимые Штаты Америки?

За последние несколько лет в США наблюдается рост употребления наркотиков. Мы не можем включить телевизор, почитать газету или обратиться в социальные сети, чтобы узнать, какие наркотики употребляют американцы и каков новый вкус месяца в отношении нового лекарства.

Вопрос о том, в какой степени Америка переживает эпидемию употребления наркотиков и наркомании, может быть предметом споров, но есть определенные части страны, где употребление определенных наркотиков вызывает серьезную озабоченность.Ниже приводится список штатов, в которых наблюдается высокий уровень зависимости.

Хотите увидеть эпидемию опиоидов по штатам? Узнайте больше здесь.

Вермонт

Несмотря на то, что это деревенский пейзаж, в Вермонте самый высокий уровень употребления запрещенных наркотиков в Соединенных Штатах: 15% граждан заявили, что употребляли запрещенные наркотики в течение последнего месяца. Вермонт занимает высокое место по употреблению широкого спектра наркотиков, включая марихуану и кокаин.

За последние пару лет в Вермонте также наблюдался резкий рост употребления опиатов, особенно героина.Согласно статье Rolling Stone , опубликованной в прошлом году:

«… В Вермонте наблюдается восьмикратное увеличение числа тех, кто обращается за лечением от употребления опиатов, с почти 40-процентным всплеском за последний год только для героина, и каждый день сотни томятся в очереди в клиники с неукомплектованными кадрами».

В таких городах, как Берлингтон и Ратленд, наблюдается резкое увеличение количества обращений за лечением от героина и обезболивающих.

Невада

В штате «Город грехов» самый высокий уровень госпитализаций по поводу злоупотребления стимуляторами, особенно метамфетамином. В Неваде было около 1900 госпитализаций по поводу злоупотребления стимуляторами и метамфетамином, причем наибольшая концентрация потребителей наблюдалась в Лас-Вегасе и Карсон-Сити. В Карсон-Сити, например, на метамфетамин приходилось 27 процентов всех госпитализаций.

Согласно отчету, опубликованному Генеральной прокуратурой Невады за 2013 год, число госпитализаций по поводу злоупотребления опиатами и опиоидами увеличилось на 112%, а число госпитализаций по поводу бензодиазпинов, таких как валиум, увеличилось на 341 процент.

Нью-Мексико

Нью-Мексико занимает второе место в стране по уровню смертности от передозировок наркотиков: в 2013 году от передозировки умирало почти 24 человека на 100 000 человек. В отчете также указывается, что количество смертей от передозировки наркотиков, большинство из которых происходит от рецептурных препаратов увеличился на 59 процентов с 1999 года, когда этот показатель составлял 15 на 100 000 человек.

Кроме того, в Нью-Мексико уровень передозировки наркотиков почти вдвое превышает средний показатель по стране. Город Эспаньола, Нью-Мексико, насчитывает 42.5 смертей, связанных с наркотиками, на 10 000 человек, что более чем в четыре раза превышает средний показатель по стране (7,3).

Округ Колумбия

Кокаин / крэк и героин по отдельности составили 32 процента всех обращений за лечением в округе Колумбия в 2011 году. Вашингтон, округ Колумбия, также лидирует в стране по уровню смертности от наркотиков.

Флорида

Как и в других частях страны, во Флориде резко увеличилось количество передозировок и смертей, связанных с героином.В отчете агентства « Reuters » с начала прошлого года говорилось следующее:

«Смертность от героина — теперь более сильного и широко доступного, чем когда-либо — выросла на 89 процентов по всему штату с 62 в 2011 году до 117 в 2012 году, при этом проблема достигла масштабов эпидемии в Южной Флориде, согласно отчету Национального института по наркотикам. Злоупотребление (NIDA), часть Национального института здравоохранения… В округе Майами-Дейд количество смертей подскочило на 120 процентов, с 15 в 2011 году до 33 в 2012 году ».

До всплеска употребления героина во Флориде наблюдалась эпидемия передозировок рецептурных лекарств, которая уменьшилась после того, как штат начал ужесточать свои законы о назначении лекарств и усиливать правоприменение.

Род-Айленд

Род-Айленд, самый маленький штат в стране, издавна известен как штат, ведущий постоянную борьбу с наркоманией. В период с 2009 по 2013 год количество госпитализаций для лечения от героиновой зависимости выросло на 40 процентов, а в штате самый высокий уровень употребления запрещенных наркотиков — 12,8%. Согласно опросам, проведенным Федеральным управлением по борьбе со злоупотреблением психоактивными веществами и психическим здоровьем (SAMHSA), Род-Айленд входил в пятерку штатов страны с наибольшим показателем употребления запрещенных наркотиков среди жителей от 12 лет и старше за последнее десятилетие.

Аляска

Поскольку это третий штат, который принял закон о легализации марихуаны для взрослых, неудивительно, что уровень употребления марихуаны на Аляске высок (без каламбура). По состоянию на 2010 год марихуана была наиболее часто упоминаемым наркотиком среди пациентов, обращающихся за первичной медикаментозной терапией, за ней следовали другие опиаты, например, рецептурные препараты.

В статье, опубликованной в газете Washington Post в августе прошлого года, почти каждый четвертый житель Аляски в возрасте от 18 до 24 лет употреблял марихуану в прошлом месяце, а также чуть более 11 процентов взрослых старше 25 лет.

Колорадо

Ссылаясь на данные Национального исследования употребления наркотиков и здоровья, опубликованные в статье, опубликованной в конце прошлого года в газете Denver Post :

«Когда в Колорадо началась легализация марихуаны, расчетный процент постоянных потребителей каннабиса в штате, согласно новым федеральным данным, подскочил до второго по величине уровня в стране… на вопрос, примерно каждый восьмой житель Колорадо старше 12 лет сообщили об употреблении марихуаны в предыдущем месяце.Только Род-Айленд превысил Колорадо по проценту жителей, которые сообщили, что употребляют марихуану так часто ».

Эти номера были получены после легализации препарата в штате. Хотя эти цифры могут на первый взгляд указывать на то, что может быть больше наркоманов, пока еще рано говорить, станет ли это правдой.

Монтана

Согласно статье журнала Forbes , употребление метамфетамина составляет 50% заключенных в штате Миссула, штат Монтана, и 13,8% его граждан сообщили об употреблении запрещенных наркотиков в течение последнего месяца.Согласно отчету, опубликованному Министерством юстиции Монтаны, злоупотребление лекарствами, отпускаемыми по рецепту, стало причиной большего числа смертей в этом штате, чем метамфетамин, героин и кокаин вместе взятые. Кроме того, молодежь в Монтане занимает третье место в стране по уровню злоупотребления лекарствами, отпускаемыми по рецепту.

Массачусетс

Как и в других штатах на северо-востоке США, в Массачусетсе резко возросло количество передозировок героина и смертей. С ноября 2013 года по февраль 2014 года от подозрений на передозировку героина умерло 185 человек.В это число не входят 3 крупнейших города штата, а количество смертей от передозировок выросло на 47% с 1999 года. В недавней статье в Boston Globe более 1700 младенцев, родившихся в прошлом году в Массачусетсе, подверглись воздействию наркотиков, что частично вызвано этой проблемой. опиатным кризисом, охватившим государство.

Зависимость и несчастье в Америке

Всплеск интереса к счастью и государственной политике во многом связан с примером Соединенных Штатов. Профессор Ричард Истерлин (1974) 45 лет назад классно заметил, что уровень счастья в США не изменился с 1946 по 1970 год, несмотря на значительный рост ВВП на человека.Это открытие стало известно как парадокс Истерлина. Это сохраняется до сегодняшнего дня. Действительно, средняя оценка жизни в Соединенных Штатах, измеренная с помощью лестницы Кантрила, снизилась за последние десять лет с 7,2 в 2006 году до 6,9 в 2018 году, несмотря на продолжающийся экономический рост в США. (См. Также Twenge, 2019, в этом отчете, рисунок 1, о снижении субъективного благополучия (SWB) среди взрослого населения США с 2000 года).

Как я отмечал в прошлогоднем Докладе о мировом счастье (Sachs, 2018), долгосрочное повышение дохода на душу населения в США сопровождалось несколькими неблагоприятными для SWB тенденциями: ухудшением состояния здоровья большей части населения; снижение социального доверия; и снижение доверия к правительству.Какие бы выгоды от SWB ни были получены в результате роста доходов, похоже, эти неблагоприятные тенденции нивелировались. В этом году я предлагаю общую движущую силу многих социальных болезней Америки: общество массовой зависимости .

Рассмотрим статью в отчете профессора Жана Твенге за этот год (2019) о быстром росте подростковой депрессии, суицидальных мыслей и членовредительства после 2010 года и заметном снижении SWB, по-видимому, частично из-за поразительно большого количество времени, которое молодые люди тратят на цифровые медиа: смартфоны, видеоигры, компьютеры и тому подобное.Правдоподобно описать значительную часть подростков как пристрастившихся к экранному времени, и это определенно то, как многие молодые люди описывают это. Они рассматривают частое использование смартфонов и других экранов как серьезную проблему, которую необходимо преодолеть, при этом 54% заявили, что проводят слишком много времени за своими устройствами (Jiang, 2018). Цифры, которые приводит Твенге, действительно поражают: «К 2017 году средний 12-классник (17–18 лет) тратил более 6 часов в день свободного времени всего на три действия в цифровых медиа (Интернет, социальные сети и текстовые сообщения), »С разбивкой по типу на Рисунке 3 документа.

Зависимость, вообще говоря, представляет собой такое поведение, как употребление психоактивных веществ, чрезмерное увлечение азартными играми или чрезмерное использование цифровых медиа, которое люди навязчиво преследуют перед лицом известных ему неблагоприятных последствий. Мой аргумент заключается в том, что США страдают от эпидемии зависимостей, и что эти зависимости оставляют растущую часть американского общества несчастной и все большее число людей в депрессивном состоянии.

Концепция зависимости изначально применялась психологами и специалистами в области общественного здравоохранения в основном или исключительно к таким веществам, как табак, алкоголь, марихуана, опиоиды (натуральные и синтетические) и другие наркотики.В последнее время многие психологи стали рассматривать различное поведение как потенциальную зависимость. Такое вызывающее привыкание поведение включает азартные игры; социальные медиа; видеоигры; поход по магазинам; нездоровая пища; упражнение; экстремальные виды спорта; рискованное сексуальное поведение и др. Такое поведение может стать компульсивным, когда люди будут его чрезмерно преследовать, несмотря на осознание их вредного характера для самих людей и для окружающих (включая семью и друзей).

Распространенность зависимостей в U.Общество С., кажется, находится на подъеме, возможно, резко. Эти зависимости, в свою очередь, вызывают значительное несчастье и даже депрессию. Смысл, если он правильный, состоит в том, что американское общество должно предпринимать действия — индивидуально, в школах, на рабочих местах и ​​в рамках государственной политики — для обращения вспять этих эпидемий, как часть общей стратегии по повышению уровня благосостояния в Соединенных Штатах до прежнего уровня. уровни и выше.

В начале этой главы стоит подчеркнуть, что если U.С. действительно страдает от эпидемии зависимостей, последствия которой имеют решающее значение не только для государственной политики, но и для переосмысления экономической науки. Теория свободного рынка, которую преподают в наших университетах, гласит, что потребители знают, что для них лучше, а предприятия эффективно и надлежащим образом удовлетворяют эти желания. Распространенность зависимости предполагает совершенно иную картину: люди могут быть склонны к саморазрушающему поведению, особенно предприятиями, заинтересованными в увеличении продаж своих товаров и услуг.Экономисты, конечно, знают о таких рисках, но резко недооценивают их распространенность и значимость.

Базовая психология и нейробиология зависимости

Уоррен Бикель (2017) дает очень полезный обзор теорий зависимости в психологии и нейробиологии. Он описывает четыре общие теории, между которыми много общего. Это:

1. Теории, связанные с дофамином

2. Теории процессов оппонента

3. Теории самоконтроля неудач

4. Теории двойных решений

Эти общие теории также имеют.Бикель оценивает эти четыре основные теории в соответствии с их способностью ответить на шесть контрольных вопросов:

1. Почему одни товары или поведение вызывают зависимость, а другие нет?

2. Почему зависимость следует некоторым общим тенденциям развития?

3. Почему некоторые люди снижают свою оценку товаров, не вызывающих привыкания?

4. Почему люди, страдающие зависимостью, проявляют саморазрушительные модели поведения?

5. Почему люди, страдающие зависимостью, практикуют другое нездоровое поведение?

6. Какие вмешательства подразумеваются теориями?

Теории, связанные с дофамином, подчеркивают роль дофаминовых (DA) путей как объяснение якобы положительных эффектов вызывающих зависимость веществ или поведения.В частности, предполагается, что вызывающие привыкание вещества и поведение вызывают всплеск высвобождения дофамина в мезолимбическом пути DA, связывающем вентральную тегментарную область (VTA) с прилежащим ядром, а также другими путями DA (с лобной корой и дорсальным полосатым телом). . В течение многих лет считалось, что DA сам по себе является нейромедиатором «удовольствия». Предполагается, что DA усиливает выраженность стимулов, вызывая «тягу» к вызывающему привыкание веществу или активности.

Теория процесса оппонента выдвигает гипотезу о нарушении регуляции нейронной схемы вознаграждения, так что вещество или поведение, которое первоначально стимулирует удовольствие (или положительную гедоническую валентность), позже стимулирует систему анти-вознаграждения, которая вызывает дисфорию (или отрицательную гедоническую валентность) в данном случае. вывода.Основная идея состоит в том, что прием наркотиков или привыкание превращаются в компульсию, чтобы избежать дисфории, связанной с абстиненцией.

Теории неудач самоконтроля предполагают, что самоконтроль в целом является исчерпаемым ресурсом, и когда этот ресурс истощается из-за стресса, истощения или по другим причинам, результатом становятся недальновидные решения и импульсивность. В общем, стресс различного рода приводит к истощению, что приводит к аддиктивному поведению.

Теория систем двойного принятия решений основана на ключевой идее о том, что психические процессы включают сложные взаимодействия множества нейробиологических путей.По крайней мере, со времен древних греков философы различали разные части «души» или разума. Платон различал разум и эмоции; Аристотель разделил душу на три части: питательную душу (разделяемую со всеми растениями и животными), аппетитную душу (разделяемую с животными) и разумную душу (явно человеческую). И для Платона, и для Аристотеля разумная душа боролась с эмоциями и желаниями, исходящими от животной души. Современные психологи также различают разные пути принятия решений, например, сознательное и бессознательное принятие решений, или, альтернативно, «горячие» и «холодные» системы принятия решений, которые Даниэль Канеман также назвал «быстрой» и «медленной» системами.

Нейробиологи пытаются связать эти гипотетические пути принятия решений с конкретными структурами мозга и нейронными сетями. Доминирующее текущее мышление различает управляемый вознаграждением импульсный путь, сосредоточенный в DA-опосредованной мезолимбической системе, и исполнительную систему принятия решений сверху вниз, опосредованную префронтальной корой (PFC). Исполнительная система отвечает за комплексное решение проблем, планирование и выбор, связанный с будущим, в то время как мезолимбическая система, опосредованная DA, дает преимущество немедленным вознаграждениям, связанным с условными стимулами.Можно свободно (хотя и далеко не точно) связать ПФК с аристотелевской рациональностью, а мезолимбическую систему — с «аппетитной душой» или понятием эмоций Платона.

Согласно теории Бикеля, выбор нормального и здорового человека определяется входами обеих систем, в то время как зависимости возникают из-за нарушения регуляции двух систем, в частности из-за доминирования DA-опосредованной системы по сравнению с PFC. Он связывает ослабление принятия решений, связанных с PFC, с увеличением времени на с дисконтом на .В частности, предполагается, что ослабление ПФК по сравнению с мезолимбической системой придает больший относительный вес немедленному удовлетворению (в соответствии с мезолимбической системой) по сравнению с долгосрочными затратами и выгодами (в соответствии с исполнительной системой ПФС). . В некоторых теориях третий путь, связанный с корой островка, модулирует взаимодействия ПФК и мезолимбических путей.

В интерпретации Бикеля зависимость — это расстройство, отмеченное аномально высокой скоростью дисконтирования времени, ведущее к выбору немедленного удовлетворения, даже если этот выбор принесет известные и предсказуемые высокие затраты в долгосрочной перспективе.Некоторые данные свидетельствуют о том, что нарушение регуляции островковой коры «захватывает» функции префронтальной коры, которые в противном случае сопротивлялись бы краткосрочным искушениям. С этой точки зрения, ключом к преодолению зависимости является усиление префронтальной коры, которая снова играет свою решающую роль в долгосрочном планировании, принятии сложных решений и подавлении импульсов, управляемых мезолимбической системой.

Эпидемия зависимостей в Соединенных Штатах

В Соединенных Штатах нет единой всеобъемлющей эпидемиологии зависимого поведения, отчасти потому, что нет единого мнения относительно определения и диагностики зависимости, а отчасти потому, что данные не являются исчерпывающими. собраны и проанализированы, чтобы понять распространенность и сопутствующие заболевания различных видов зависимостей.Ясно, что некоторые люди очень уязвимы к множественным зависимостям, отчасти из-за лежащих в основе нейробиологических механизмов зависимости, которые являются общими для аддиктивного поведения, например ослабление исполнительного контроля.

США охвачены эпидемиями нескольких зависимостей, как от психоактивных веществ, так и от поведения. Последние данные Института показателей и оценки здоровья (IHME) показывают, что в США одни из самых высоких показателей злоупотребления психоактивными веществами. Оценки на 2017 год показаны в таблице 1, в которой сравниваются показатели бремени болезней в США, Европе и мире для различных категорий токсикомании.Меры — это количество лет жизни с поправкой на инвалидность (DALY) на 100 000 (100 000) населения. Например, США потеряли 1703,3 DALY на 100 тыс. Населения из-за всех форм употребления наркотиков, что является вторым по величине бременем болезней, связанных с употреблением наркотиков, в мире. Для сравнения: в Европе этот показатель составляет 340,5 DALY на 100 тыс., Что составляет примерно одну пятую от уровня США.

Среди всех 196 стран США занимают 2-е место по показателю DALY, потерянному из-за всех расстройств, связанных с употреблением наркотиков; 1-е место по DALY от употребления кокаина; 3-е место по DALY от опиоидной зависимости; и 2-е место по DALY от употребления амфетаминов.США являются умеренными только по расстройствам, связанным с употреблением алкоголя, занимая 39 место. Этому очень тяжелому бремени психических расстройств соответствуют высокие рейтинги других психических расстройств в США. США занимают 5-е место в мире по DALY от тревожных расстройств и 11-е место в мире по депрессивным расстройствам. По всем психическим расстройствам США занимают 4-е место в мире.

Хотя исчерпывающих данных о распространенности наркомании нет, академические исследования и правительственные отчеты предполагают эпидемии наркомании в нескольких областях, включая следующие (с оценками распространенности, приведенными Sussman, 2017, таблица 6.1 и Таблица 7.1):

• Марихуана: 7% 18-летних, 2% 50-летних;
• Незаконные наркотики, не связанные с марихуаной: 8% 18-летних, 5% 50-летних
• Табак: 15% взрослого населения США
• Алкоголь: 10% для подростков старшего возраста и взрослых
• Продукты питания зависимость: 10% взрослого населения США (= 25% населения с ожирением)
• Азартные игры: 1-3% взрослого населения США
• Интернет: 2% взрослого населения США
• Физические упражнения: 3-5% взрослого населения США (22-26% студенческой молодежи)
• Трудоголизм: 10% взрослого населения США
• Торговая зависимость: 6% взрослого населения США
• Любовь и сексуальная зависимость: 3-6% взрослого населения

По данным Sussman’s По оценкам, около половины населения страдает от одной или нескольких зависимостей одновременно.

Существует огромное количество случаев зависимости, что согласуется с теорией двойного решения, которая приписывает аддиктивное поведение преобладанию DA-мезолимбической схемы по сравнению с схемой PFC. Лица, страдающие зависимостью, могут выбрать несколько видов краткосрочного повышения уровня дофамина над своим долгосрочным благополучием. Сассман приводит обширные данные о совместном возникновении зависимостей, от 30% до 60% одновременного возникновения сигарет, алкоголя и других расстройств, связанных с употреблением наркотиков. Он также цитирует многие исследования, связывающие употребление табака, алкоголь и азартные игры; злоупотребление психоактивными веществами с сексуальной зависимостью; злоупотребление психоактивными веществами с интернет-зависимостью, покупательской зависимостью и зависимостью от физических упражнений.Недавнее исследование Lindgren et al. (2018) демонстрирует общие нейробиологические механизмы пищевой зависимости и токсикомании. Как отмечается в статье: «Потребление пищи частично вознаграждается за счет активации мезолимбических дофаминовых (DA) путей. Определенные продукты, особенно с высоким содержанием сахара и жира, действуют аналогично лекарствам, что приводит к навязчивому потреблению пищи и потере контроля над приемом пищи ».

Некоторые последствия зависимостей

Аддиктивное поведение связано с высокими экономическими издержками, личным несчастьем и сопутствующими заболеваниями с депрессивными расстройствами (БДР) и другими расстройствами настроения и тревожными расстройствами.Зависимости непосредственно снижают благополучие из-за своего прямого воздействия на принятие неверных решений и их результаты, социальную изоляцию и стигматизацию, преступную деятельность с целью получения запрещенных веществ или преследования незаконного поведения, личного стыда и других видов стресса. Наркомания также может вызвать клиническую депрессию из-за нарушения настроения или, во-вторых, из-за острого стресса, вызванного зависимостью. В то же время депрессия и другие расстройства настроения могут вызывать привыкание, поскольку люди пытаются «лечить» свою дисфорию, прибегая к злоупотреблению психоактивными веществами или к привыканию.

Экономические издержки исчисляются сотнями миллиардов долларов в год, определенно несколькими процентами ВВП. В одном недавнем онлайн-сборнике со ссылкой на многочисленные правительственные исследования предполагается, что ежегодные затраты составляют около 820 миллиардов долларов в год, что составляет более 4% ВВП (Forogos 2018). Такие оценки, конечно, не следует рассматривать как окончательные. Трудно определить потери, непосредственно связанные с зависимостями. Более того, суммируя предполагаемые затраты на индивидуальные зависимости, можно дважды подсчитать многие затраты, так как многие люди имеют зависимость от нескольких веществ и различных форм поведения, в результате чего невыход на работу и расходы на здравоохранение, скорее всего, связаны с каждой отдельной зависимостью.С другой стороны, такие оценки почти наверняка не включают точную денежную меру огромной боли и страданий, вызванных зависимостями.

Возможные причины роста уровня зависимости

Многие исследования указывают на растущую распространенность некоторых видов зависимости, в том числе опиоидных, связанных с Интернетом, связанных с едой и, возможно, других. Эти эпидемии сопровождаются ростом числа самоубийств и передозировок, связанных со злоупотреблением психоактивными веществами, ростом ожирения, связанного с пищевой зависимостью, и ростом подростковой депрессии, очевидно связанной с Интернетом и связанными с ним зависимостями.Хотя нет единого мнения о причинах растущей распространенности зависимостей в американском обществе, для рассмотрения было выдвинуто несколько общих гипотез. Эти гипотезы взаимосвязаны и никоим образом не исключают друг друга.

Несоответствие человеческой природы и современной жизни

Первая гипотеза, убедительно выраженная, например, профессором Ли Голдманом в его книге Слишком много хорошего (2015), состоит в том, что несколько распространенных зависимостей являются результатом несоответствия между наше эволюционное наследие и наши нынешние условия жизни.Как объясняет Голдман: «Ранние люди избегали голода, имея возможность наедаться всякий раз, когда была доступна еда. Теперь та же самая тенденция есть больше, чем действительно необходимо нашему телу, объясняет, почему 35 процентов американцев страдают ожирением и имеют повышенный риск развития диабета, сердечных заболеваний и даже рака ». Точно так же древний риск смертельного обезвоживания вызвал тягу к соли и воде, из-за чего теперь многие люди потребляют избыток соли, что, в свою очередь, способствует повышению артериального давления.

Рост уровня стресса, связанный с усилением социально-экономического неравенства

Вторая гипотеза, подробно описанная проф. Ричард Уилкинсон и Кейт Пикетт в своей новой книге The Inner Level (2019) утверждают, что высокое и растущее неравенство доходов в обществах с высокими доходами приводит к стрессу, который ведет к зависимости: «Как мы видели, попытки поддерживать самооценку и статус в более неравном обществе может быть очень стрессовым … [T] его опыт стресса может привести к повышенному желанию всего, что заставляет их чувствовать себя лучше — будь то алкоголь, наркотики, еда для комфорта, «розничная торговля» или другой костыль.Это дисфункциональный способ справиться, дать себе передышку от безжалостной тревоги, которую испытывают многие ».

Сверхнормальные стимулы

Третья основная гипотеза указывает на основную конструктивную особенность рыночной экономики: продукты, вызывающие привыкание, увеличивают прибыль. Американцев накачивают наркотиками, стимулируют и возбуждают работой рекламодателей, маркетологов, дизайнеров приложений и других людей, которые знают, как зацепить людей брендами и линейками продуктов. Если Зигмунд Фрейд — психолог, который сделал «бессознательное» основой своих теорий, то именно его племянник Эдвард Бернейс, изобретатель современных связей с общественностью (PR), использовал бессознательное для продажи товаров.Бернейс занимался торговлей людьми в целях создания условий для поведения, например, связав курение сигарет с сексуальной привлекательностью женщин-моделей, которые были сфотографированы курящими на публике, что является сомнительным «первым» для женщин.

Академическая и деловая литература изобилует примерами компаний, которые «увеличивают» свои продукты, связывая их с различными видами страстного желания: сексом, властью, славой, эйфорией и т. Д. Как убедительно описывает Адам Альтер (2017) в своей книге Irresistible: The Rise of Addictive Technology and Business of Keep Us Hooked , технологические компании агрессивно корректируют свои приложения, чтобы увеличить время использования экрана (например,грамм. включив временные задержки или другие экранные сигналы, призванные побудить наше повышенное внимание и выброс дофамина). Владельцы игровых автоматов программируют свои автоматы так, чтобы они выплачивали выплату после длительного периода проигрышей, чтобы заинтересовать человека продолжением игры. Пищевые компании добавляют в свои продукты дополнительный сахар и соль, продукты питания с высокой степенью переработки и жиры, которые вызывают реакцию тяги. Табачная промышленность добавила никотин, чтобы вызвать еще большее пристрастие к курению.

Социальное заражение

Для бесчисленных форм поведения, включая те, которые в конечном итоге приводят к зависимости, имитация сверстников и давление со стороны сверстников часто имеют решающее значение для того, чтобы привести человека к зависимости.Zhang et al. (2018) анализируют исследования, показывающие, что «сети дружбы и результаты / поведение в отношении веса были взаимозависимыми, а друзья были схожи по статусу веса и соответствующему поведению». Социальные эффекты были выявлены для марихуаны (Ali et al., 2011), алкоголя (Rosenquist, 2010), кокаина (Barman-Adhikari, 2015), азартных игр (Lutter, 2018) и других зависимостей.

Нарушения обмена веществ

Незаконные наркотики, как мы знаем, оказывают сильное и прямое фармакологическое воздействие на мозг, что способствует их привыканию и долгосрочным пагубным последствиям.Прямое физиологическое воздействие может способствовать развитию привыкания и отрицательным последствиям других зависимостей, помимо запрещенных наркотиков. Например, недавнее исследование (Small & DiFeliceantonio, 2019) предполагает, что обработанные пищевые продукты могут привести к короткому замыканию в сигнальной сети между кишечником и мозгом, которая контролирует чувство сытости. Как заключают авторы: «Это повышает вероятность того, что способ приготовления и обработки продуктов, помимо их энергетической плотности или вкусовых качеств, влияет на физиологию непредвиденным образом, что может способствовать перееданию и метаболической дисфункции.”(Стр. 347)

Использование смартфона также может иметь физиологические последствия, выходящие за рамки психологического воздействия давления со стороны сверстников, социальной тревожности, воздействия насилия на экране и так далее. Lissak (2018) сообщает, что «чрезмерное время экрана связано с плохим сном и факторами риска сердечно-сосудистых заболеваний, таких как высокое кровяное давление, ожирение, низкий уровень холестерина ЛПВП, плохая регуляция стресса (высокое симпатическое возбуждение и нарушение регуляции кортизола) и резистентность к инсулину». (Лиссак, стр. 149)

Несоблюдение постановления правительства

Ввиду многочисленных эпидемий, вызывающих привыкание, которые происходят в Соединенных Штатах, которые приводят к ужасающе неблагоприятным последствиям для общественного здравоохранения — показатели ожирения одни из самых высоких в мире; рост показателей подростковой депрессии; рост числа самоубийств с поправкой на возраст с 2000 года; жгучая эпидемия опиоидов; и падение общей продолжительности жизни — можно было бы ожидать серьезной реакции со стороны государственной политики.Однако шокирующая правда заключается в том, что на сегодняшний день реакция общественного здравоохранения в США была незначительной. Во всяком случае, эпидемии демонстрируют удивительную силу корпоративных интересов в американской политической жизни, силу, которая настолько велика, что предотвращает любые эффективные ответные меры, которые могут поставить под угрозу корпоративные прибыли и контроль.

Позвольте мне вкратце описать три примера.

Во-первых, большая часть опиоидной эпидемии в Америке является результатом преднамеренной корпоративной деятельности одной теперь печально известной компании Purdue Pharma, принадлежащей семье Саклер.Как описано во многих недавних публикациях, Purdue Pharma разработала и активно продвигала на рынок два препарата, вызывающих сильную зависимость, MS Contin и Oxycontin, несмотря на то, что внутренне осознавали опасность зависимости. Компания использовала жесткие подходы, такие как откаты врачам, выписывающим лекарства. Когда начали отмечать риски зависимости, компания их отрицала или преуменьшала. Даже после выплаты крупного штрафа и привлечения к уголовной ответственности в 2007 году компания продолжала свою безжалостную и безрассудную политику навязывания лекарств от наркозависимости ничего не подозревающим пациентам.В начале 2019 года заговорили о банкротстве, чтобы защитить активы от будущих судебных исков.

Во-вторых, индустрия напитков решительно сопротивлялась ответственности или регулированию за риск ожирения, связанный с содовыми на основе сахара. Он неустанно борется с налогами на сахар, направленными на то, чтобы побудить потребителей покупать менее дорогие и безопасные напитки. И когда один город, Сан-Франциско, ввел обязательное предупреждение о напитках на основе сахара («Употребление напитков с добавлением сахара (-ов)» способствует ожирению, диабету и кариесу.Это сообщение из города и округа Сан-Франциско ». Американская ассоциация напитков и другие истцы подали в суд на Сан-Франциско. В постановлении, которое отражает тревожное состояние государственной политики США, Апелляционный суд США постановил, что обязательное предупреждение является нарушением свободы слова в коммерческих целях согласно Первой поправке. (Апелляционный суд США, 2019)

В-третьих, лидеры пищевой промышленности, такие как Хайнц Крафт, упорно сопротивлялись утверждениям о том, что продукты с высокой степенью переработки вызывают ожирение, способствуют метаболическим заболеваниям и нуждаются в регулировании.Вместо этого индустрия высмеяла эти предупреждения. Например, в широко известной и разрекламированной рекламе во время Суперкубка 2019 года Devour Foods, дочерняя компания Heinz Kraft, действительно высмеивает пищевую зависимость, прославляя ее. В рекламе Devour Foods Super Bowl очаровательная молодая женщина заявляет: «У моего парня есть зависимость», показывая, что парень поглощает свою еду. (В версии рекламы без цензуры она заявляет, что пристрастие к «порнографии замороженных продуктов».) Она подразумевает, что пыталась увести его от еды с помощью приправленного секса, но отмечает, что еда: «Это трудно устоять.Объявление заканчивается сообщением: «Никогда не ешьте просто так. Пожирание ».

Список корпоративного безрассудства в США можно продолжать и продолжать, и теперь он особенно затрагивает и техническую индустрию, которая до сих пор не играла конструктивной роли в решении тревожных тенденций подросткового экранного времени и последующих депрессивных расстройств, описанных Твенге. (2019) в этом томе. Как показало каждое крупное исследование Facebook, компания двулична в использовании личных данных, неустанно сосредотачивается на своей прибыли и упорно игнорирует ужасные последствия использования ее продуктов и услуг.

Последствия для политики

К настоящему времени в США прозвучали два ошеломляющих сигнала тревоги: несколько лет подряд падающей продолжительности жизни. Крупные исследования документально подтвердили рост числа самоубийств и злоупотребления психоактивными веществами. Психологи осуждают явно растущий уровень аддиктивных расстройств и, казалось бы, связанных психических расстройств, включая серьезные депрессивные расстройства и ряд тревожных расстройств. Измеряемое субъективное благополучие снизилось за последние 10 лет, и есть основания полагать, что явный масштаб аддиктивных расстройств, вероятно, связан с этим снижением SWB, хотя исследования еще не установили эту окончательную связь.

Ответные меры государственной политики, основанные на благополучии, а не на прибылях корпораций, поставят растущие показатели наркомании под интенсивное и безотлагательное рассмотрение и позволят разработать политику реагирования на эти растущие вызовы.

Такие меры, возможно, начнутся со следующих типов мер:

1. Строгие правила в отношении лекарств, отпускаемых по рецепту, и гораздо более жесткое преследование таких компаний, как Purdue Pharma, которые сознательно способствуют массовому злоупотреблению психоактивными веществами;
2. Срочное и честное общественное обсуждение и обсуждение социологии эпидемий наркомании, отмечая роль высокого и растущего неравенства доходов в высвобождении зависимости;
3. Быстрое расширение масштабов государственных услуг по охране психического здоровья при наркомании, тревоге и расстройствах настроения;
4. Строгие и эффективные правила для ограничения рекламы и обеспечения соблюдения предупреждений о вызывающих зависимость продуктов и действий, включая цифровые технологии, продукты, вызывающие ожирение, лотереи и азартные игры;
5. Строгие ограничения рекламы потенциально вредных продуктов и действий для детей и подростков;
6. Программы осознанности в школах, чтобы помочь детям избежать соблазнов психоактивных веществ и поведенческих зависимостей.

Более долгосрочные меры будут включать государственную политику по снижению уровня стресса в обществе, в том числе повышение безопасности работы и здравоохранения, сокращение неравенства доходов и благосостояния, более здоровый баланс между работой и личной жизнью, а также большую интеграцию программ здоровья и благополучия в работу, школы и сообщества. Многие из этих программ и очевидные положительные эффекты описаны в отчете о глобальной политике счастья и благополучия за 2019 год (SDSN, 2019) .

Таблица 7.1. DALY (коэффициент на 100 000 человек, 2017 г.) для различных психических расстройств и злоупотребления психоактивными веществами

Источник: Институт показателей и оценки здоровья, Инструмент результатов глобального бремени болезней,
Интернет: http://ghdx.healthdata.org / gbd-results-tool

Ссылки

Али, М.М., Амиальчук, А., и Дуайер, Д.С. (2011). Эффект социального заражения от употребления марихуаны среди подростков. PloS one, 6 (1), e16183.

Альтер А. (2018). Непреодолимый: рост технологий, вызывающих привыкание, и бизнеса, который держит нас на крючке.Нью-Йорк: Penguin Press.

Американская ассоциация напитков против города и округа Сан-Франциско (Апелляционный суд США по девятому округу, 31 февраля 2019 г.).

Барман-Адхикари А., Райс Э., Винетроб Х. и Петеринг Р. (2015). Социальная сеть коррелирует с употреблением метамфетамина, героина и кокаина в социометрической сети бездомной молодежи. Журнал Общества социальной работы и исследований, 6 (3), 433-457.

Бикель, В. К., Меллис, А. М., Снайдер, С.Э., Атхамне, Л. Н., Штейн, Дж. С., и Поуп, Д. А. (2018). Нейроповеденческие теории принятия решений в зависимости от зависимости 21 века: обзор и оценка. Фармакология, биохимия и поведение, 164, 4-21.

Истерлин Р. А. (1974). Улучшает ли экономический рост жизнь людей? Некоторые эмпирические данные. В нациях и домашних хозяйствах в экономическом росте (стр. 89-125). Академическая пресса.

Фогорос, Р. Н., и Т. Б. (2018). Издержки употребления наркотиков для общества. Получено с https: //www.verywellmind.com / what-are-the-cost-of-наркозависимость-для-общества-63037

Goldman, L. (2015). Слишком много хорошего. Литтл, Браун и компания.
Институт показателей и оценки здоровья. (2017). Глобальное бремя болезней [Инструмент результатов]. Получено с http://ghdx.healthdata.org/gbd-results-tool

Jiang, J. (2018). Как подростки и родители ориентируются в экранном времени и отвлекающих устройствах. Pew Research Center for Internet and Technology, Получено с http: // www. pewinternet. org / 2018/08/22 / how-teens-and-parent-navigate-screen-time-and-device-distractions.

Линдгрен, Э., Грей, К., Миллер, Г., Тайлер, Р., Вайерс, К. Э., Волков, Н. Д., и Ван, Г. Дж. (2018). Пищевая зависимость: общий нейробиологический механизм злоупотребления наркотиками. Front Biosci (Landmark Ed), 23, 811-836.

Лиссак Г. (2018). Неблагоприятные физиологические и психологические эффекты экранного времени на детей и подростков: обзор литературы и тематическое исследование. Экологические исследования, 164, 149-157.

Люттер, М., Тиш, Д., и Бекерт, Дж. (2018). Социальные объяснения лотереи: новые доказательства, основанные на данных национального опроса.Журнал исследований по азартным играм, 1-19.

Сакс, Дж. Д. (2018). Кризис здоровья Америки и парадокс Истерлина. Отчет о мировом счастье, 218, 146-159.

Смолл, Д. М., и ДиФеличеантонио, А. Г. (2019). Обработанные продукты и пищевые награды. Наука, 363 (6425), 346-347.

Суссман, С. (2017). Психологические и поведенческие зависимости: концепции, причины и способы лечения. Издательство Кембриджского университета.

Твенге, Дж. (2019) Печальное состояние счастья в Соединенных Штатах и ​​роль цифровых медиа.В Helliwell, J., Layard, R. and Sachs, J., eds., World Happiness Report 2019, xx-xx.

Уилкинсон, Р. Г., и Пикетт, К. (2019). Внутренний уровень: как более равноправные общества уменьшают стресс, восстанавливают здравомыслие и улучшают благополучие всех. Нью-Йорк: Penguin Press.

Чжан, С., де ла Хэй, К., Цзи, М., и Ан, Р. (2018). Применение анализа социальных сетей к ожирению: систематический обзор. Обзоры ожирения, 19 (7), 976-988.

Вернуться к отчету за 2019 год

Вызывает ли марихуана зависимость? | Национальный институт злоупотребления наркотиками (NIDA)

Употребление марихуаны может привести к развитию проблемного употребления, известного как расстройство, связанное с употреблением марихуаны, которое в тяжелых случаях принимает форму зависимости.Последние данные показывают, что 30% тех, кто употребляет марихуану, могут иметь некоторую степень расстройства, связанного с употреблением марихуаны. ¹⁸ У людей, которые начинают употреблять марихуану до 18 лет, вероятность развития расстройства, связанного с употреблением марихуаны, в четыре-семь раз выше, чем у взрослых. ¹⁹

Расстройства, связанные с употреблением марихуаны, часто связаны с зависимостью , при которой человек ощущает абстинентный синдром, когда не принимает наркотик. Люди, употребляющие марихуану, часто сообщают о раздражительности, проблемах с настроением и сном, снижении аппетита, тяге, беспокойстве и / или различных формах физического дискомфорта, которые достигают пика в течение первой недели после отказа от курения и длятся до 2 недель. ^20,21 Зависимость от марихуаны возникает, когда мозг адаптируется к большим дозам наркотика за счет снижения выработки собственных эндоканнабиноидных нейромедиаторов и чувствительности к ним. ^22,23

Расстройство, связанное с употреблением марихуаны, перерастает в зависимость, когда человек не может прекратить употребление наркотика, даже если это мешает многим аспектам его или ее жизни. Оценки количества людей, зависимых от марихуаны, противоречивы, отчасти потому, что в эпидемиологических исследованиях употребления психоактивных веществ зависимость часто используется как показатель зависимости, даже если зависимость может быть и без зависимости.Эти исследования показывают, что 9% людей, употребляющих марихуану, станут зависимыми от нее, ^24,25 возрастает примерно до 17% у тех, кто начинает употреблять марихуану в подростковом возрасте. ^26,27

В 2015 году около 4,0 миллионов человек в США соответствовали диагностическим критериям расстройства, связанного с употреблением марихуаны; ³ 138 000 человек добровольно обратились за лечением из-за употребления марихуаны. ²⁸

Повышение потенции

Активность марихуаны, обнаруженная в конфискованных образцах, неуклонно повышалась за последние несколько десятилетий.В начале 1990-х годов среднее содержание ТГК в конфискованных образцах марихуаны составляло менее 4%. ² В 2018 году было более 15%. ²⁹ Концентраты марихуаны могут иметь гораздо более высокий уровень ТГК (см. Факты о концентратах марихуаны). Возрастающая эффективность марихуаны в сочетании с использованием концентратов с высоким содержанием ТГК вызывает опасения, что последствия употребления марихуаны сегодня могут быть хуже, чем в прошлом, особенно среди тех, кто впервые употребляет марихуану, и среди молодых людей, чей мозг все еще развивается (см. «Какое влияние марихуана оказывает на мозг в долгосрочной перспективе?»).

Исследователи еще не знают в полной мере последствий, когда тело и мозг (особенно развивающийся мозг) подвергаются воздействию высоких концентраций ТГК, или связано ли недавнее увеличение числа посещений отделений неотложной помощи людьми с положительным результатом на марихуану с повышением потенции. . Также неизвестно, насколько люди приспосабливаются к повышенной потенции, употребляя меньше или куря по-другому. Недавние исследования показывают, что опытные люди могут регулировать количество, которое они курят, и сколько они вдыхают, исходя из предполагаемой силы марихуаны, которую они используют, но они не могут полностью компенсировать различия в потенции. ^30,31

Почему зависимость — это не болезнь, а результат «глубокого обучения» | NDARC

В этой специальной статье о нейробиологе Марке Льюисе и его новой книге обсуждается его теория, которая называет современный консенсус по наркотической зависимости болезнью мозга, утверждая, что «на самом деле это сложный культурный, социальный, психологический и биологический феномен «, как описывает профессор NDARC Элисон Риттер.

Марк Льюис долгое время чувствовал стыд от стыда всякий раз, когда он вспоминал ту ночь.

«Мы думали, что ты мертв», — сказал один из его товарищей, склонившись над ним. Льюис лежал полуобнаженным в ванне. «Мы только что говорили о том, что делать с телом».

Льюис был только в начале своей одиссеи по опиатам. После этой передозировки он бросил университет и не продолжал учиться еще девять лет. При следующей попытке он преуспел в клинической психологии, когда попал на первую полосу местной газеты. Его арестовали, когда он совершил набег на аптеку в поисках вкусностей, надеюсь, демерола или метедрина.Это было небрежно; он успешно совершал три или четыре взлома в неделю.

Это было 34 года назад. 64-летний профессор Марк Льюис работает нейробиологом из Университета Радбауд в Неймегене, Нидерланды. Он подробно описывает свои ранние подвиги в «Мемуарах мозга зависимого» 2011 года с такими захватывающими подробностями, которые должны дать вам какой-то биохимический ответ. Его новая книга «Биология желания: почему зависимость не болезнь» укрепляет его имидж рок-звезды нейробиологии, громко бросая вызов существующему положению вещей.

Преобладающая теория в Соединенных Штатах и, в некоторой степени, в Австралии, гласит, что зависимость — это хроническое заболевание мозга — прогрессирующее неизлечимое заболевание, которое можно сдержать только страшным воздержанием. Существуют варианты этой модели заболевания, одна из которых стала основой 12-этапного выздоровления и пробным камнем подавляющего большинства программ реабилитации.

Льюис утверждает, что зависимость — или зависимость, как мы бы назвали ее в Австралии — является результатом «глубокого обучения», вероятно, вызванного стрессом или отчуждением.Его можно должным образом отучить, создав более сильные синаптические пути с помощью лучших привычек.

Значение для индустрии лечения в США стоимостью 35 миллиардов долларов состоит в том, что решение проблемы зависимости как медицинской проблемы должно быть лишь небольшим элементом более целостного подхода. Проблема в том, что существует большая заинтересованность — и финансовые вложения — в увековечение модели болезни.

По крайней мере, в науке есть консенсус. Как объясняет Льюис Fairfax Media, повторное употребление алкоголя и наркотиков вызывает ощутимые изменения в мозге.«Мы все согласны с этим», — говорит он. «Изменения касаются фактических схем, в синапсах, которые соединяют полосатое тело с другими частями.

«Чем больше времени вы проводите в состоянии зависимости, тем больше сигналов, связанных с выбранным вами наркотиком или напитком, будет включать дофаминовую систему», — говорит Льюис. В то же время, когда увеличивается выброс дофамина, называемого химическим веществом для хорошего самочувствия, наблюдается снижение активности в областях мозга, ответственных за суждение и принятие решений.

По данным влиятельного во всем мире Национального института злоупотребления наркотиками в США (NIDA), эти нейробиологические изменения свидетельствуют о болезни мозга. Льюис не согласен. Он утверждает, что такие изменения вызваны любой целенаправленной деятельностью, которая становится всеохватывающей, например азартными играми, сексуальной зависимостью, интернет-играми, изучением нового языка или инструмента, а также действиями с сильной валентностью, такими как влюбленность или обращение в веру. . И хотя Американская медицинская ассоциация, возможно, классифицировала алкоголизм как болезнь в 1956 году и ожирение в 2013 году, она не зашла так далеко, чтобы таким же образом поразить любовь или католицизм.

«Это применимо даже к зарабатыванию денег», — говорит Льюис об этом глубоком обучении. «Были исследования, показывающие, что люди, принимающие важные решения в бизнесе и политике, также имеют очень высокий уровень метаболизма дофамина в полосатом теле, потому что они постоянно преследуют цель».

Результат постоянного стимулирования этой системы вознаграждений позволяет пользователю сосредоточиться только на текущем моменте. «Вы не можете думать о завтрашнем дне или следующей неделе», — говорит Льюис. «Вы потеряли представление о том, что находитесь на линии, идущей из прошлого в будущее.Вы просто втянуты в этот вихрь, который есть сейчас ».

Хотя концепция болезни предполагает, что человек, воздержавшийся от курения, навсегда останется в опасной ремиссии, Льюис утверждает, что новые привычки могут перезаписать старые. «Люди должны быть действительно готовы, потому что должен быть мощный рывок к другим целям», — говорит Льюис. «Цели в их отношениях и ощущение целостности, связи и контроля. Стриатум сильно активирован и ищет другие цели, с которыми можно было бы связаться.

«Было проведено исследование наркоманов, употребляющих кокаин, алкоголь и героин, и оно показало, что от шести месяцев до года после их воздержания были области префронтальной коры, которые ранее демонстрировали снижение синаптической плотности из-за недостаточного использования, которая вернулась. до исходного уровня, а затем вышел за пределы исходного уровня. Это указывает на рост мощных новых синаптических сетей, и если вы настраиваете новые пути, вы деактивируете старые пути, потому что они используются меньше ».

Льюис, безусловно, не первый ученый, который считает, что «большинство людей, попавших в зависимость, испытывают какое-то одиночество, депрессию или отчуждение.Он цитирует психолога Стэнтона Пила, который с 1970-х годов выказывал идею о том, что зависимость — это усвоенное поведение, на которое влияют личные страдания, и нейропсихофармаколога Карла Харта, который написал свои собственные мемуары, вызывающие у вас волосы, и который настаивает на том, что «наркотики — это не проблема». t проблема », скорее это драконовские законы о наркотиках и маргинализация.

Что неоспоримо, так это то, что концепция болезни, которую они отвергают, глубоко укоренилась в нашей культуре, в основном через Анонимных Алкоголиков. Может быть несколько американских сериалов, в которых не изображался бы выздоравливающий алкоголик, покидающий свое место в кругу стульев, чтобы попытаться контролировать свое употребление алкоголя.Когда обреченный персонаж резко возвращается в бар, сообщение подкрепляет «Миннесотскую модель» болезни, принятую АА в 1950-х годах: алкоголизм — это недобровольная инвалидность, а не симптом основной проблемы.

Первый из 12 шагов АА гласит: «Мы признали, что бессильны перед алкоголем», и литература АА предписывает передать бразды правления высшей власти, что противоречит убеждению Льюиса, что трезвость требует расширения возможностей. Даже когда член церкви прилежно посещает собрания в церковных залах, его болезнь, как говорят, «отжиматься на стоянке».Другими словами, осмелитесь прекратить посещать собрания, и это поразит вас.

Льюис не дискредитирует полностью АА, которое в Австралии насчитывает около 20 000 членов, но он предполагает, что, хотя 12-ступенчатое выздоровление «работает для некоторых наркоманов, оно делает это путем поощрения своего рода посттравматического стресса».

Что касается реабилитации, он признает, что лекарства должны быть там в качестве дополнения для тех, кто переживает периоды отмены и поддержки, «но вам не нужно идти в реабилитационный центр, который стоит 50 000 долларов в месяц, потому что там есть медицинская помощь, которая меняет направление. это чушь собачья, разбавленная 12-шаговыми встречами, групповыми собраниями и конной терапией.

«Это действительно мошенничество, — говорит он, — когда есть более эффективные способы, такие как амбулаторная реабилитация. При этом вас не уносят в какую-то пастырскую среду, тратят месяц на чистку, а затем отправляют обратно в больницу. среда, в которой вы стали зависимыми, что создает условия для рецидива и дополнительных затрат «.

Профессор Стив Аллсоп из Университета Кертина обеспокоен тем, что модель заболевания чрезмерно упрощает проблемы с наркотиками и алкоголем с помощью универсальной оценки и лечения.Как директор Национального института исследований лекарственных средств (NDRI), базирующегося в Перте, он играет важную роль в политике более многогранной модели общественного здравоохранения в Австралии. Эта модель выступает за снижение вреда с воздержанием на одном конце спектра.

«Это не то же самое, что анархия, — смеется он. — Я не предлагаю, чтобы что-то пошло. Но некоторые люди считают, что стационарное лечение критично, или долгосрочную помощь в университетском сообществе, таком как АА, или им помогают конкретные люди. Фармакотерапия Не было продемонстрировано, что какой-либо единственный подход является «правильным».«

Поскольку в США не было бесплатной или субсидируемой системы здравоохранения, которой пользуются Соединенное Королевство и Австралия, человек должен иметь поддающееся определению заболевание, чтобы получить лечение, покрываемое медицинской страховкой, поэтому NIDA классифицирует зависимость как хроническую болезнь мозга. болезнь облегчает этот процесс.

Кейт Хамфрис, профессор психиатрии Стэнфордского университета, говорит, что Национальный институт здоровья США (частью которого является NIDA) финансирует 90 процентов мировых исследований наркозависимости, и что финансирование сокращается, что «разрушительно для этой области».

Карл Харт жаловался, что, в отличие от модели болезни, он больше не получает финансирования. Как говорит Льюис: «Вы не кусаете руку, которая вас кормит».

Профессор Сюзанна Фрейзер — руководитель Австралийской программы социальных исследований концепций зависимости от NDRI и один из авторов книги «Привычки: устранение зависимости». Она говорит: «Нейробиологический подход к болезням активно продвигается NIDA под руководством его директора Норы Волкоу, которая считает, что называние зависимости болезнью снизит стигму.

«Кажется, что подход Волкова к зависимости отчасти основан на ее собственном опыте употребления наркотиков в семье — в [The] Huffington Post она назвала алкогольную проблему своего деда« болезнью свободной воли ». Как и другие исследователи, ее мнение сформировано ею личный опыт, однако исследование NIDA представлено так, как если бы оно достигло беспристрастной точки зрения, с которой оно может рассказать нам правду о наркотиках и зависимости ».

Профессор Элисон Риттер, директор Программы моделирования наркополитики в Университете Нового Южного Уэльса, говорит, что когда модель болезни была впервые принята NIDA, она должна была как дестигматизировать зависимость, так и превратить ее в состояние здоровья. для государственного финансирования лечения и исследований.

В 1990-е годы, известные как «десятилетие мозга», достижения в области нейробиологии и визуализации мозга означали, что «технологии догнали терминологию», — говорит Риттер. «Казалось, произошел переход от термина« болезнь »как риторического приема к чему-то, во что американцы верили буквально. Это упрощает зависимость до химии мозга. На самом деле это сложное культурное, социальное, психологическое и биологическое явление».

Риттер предсказывает утомление с помощью модели болезни мозга.«Он не привел к появлению каких-либо новых технологий лечения, не уменьшил стигму или не улучшил положение людей, испытывающих проблемы с зависимостью», — говорит она. «Так что в некотором смысле есть свободное место, чтобы спросить:« Чем это было хорошо, если вообще что-то? »»

А пока Льюис с нетерпением ждет возможности услышать о «прогрессивно звучащей» системе в Австралии, когда он выступит на Мельбурнском фестивале писателей 30 августа, а затем 6 сентября на Фестивале опасных идей в разговоре с Иоганном Хари, автором книги «В погоне за миром». Крик: Первый и последний дни войны с наркотиками.

«Я согласен с его [Хари] акцентом на важности связи, — говорит Льюис. «Он говорит, что« война с наркотиками »- совершенно неправильный термин, и я тоже с этим согласен».

Не все встречи Льюиса будут такими гармоничными — он гарантированно теряет друзей и отталкивает людей на каждой конференции, которую посещает, хотя он особенно стремится к па-де-де с Норой Волкроу из NIDA.

«Я уверен, что есть люди, которые думают, что я мошенник», — смеется Льюис, когда его спрашивают, не могут ли некоторые исследователи ворчать, что он предвзято относится к его собственной истории успеха отказа от наркотиков по-своему.«На эту новую книгу на Amazon было три отзыва покупателей еще до того, как она даже вышла, что дало ей одну звезду. Эти люди заявили, что я, должно быть, придурок:« Если Льюис — ученый, то я астрофизик ». Они, вероятно, думают, что я придумываю себе оправдания. Но я думаю, что у меня довольно хорошая квалификация «.

Allsop считает, что основной подход Льюиса — хороший инструмент для обсуждения этих противоречий парадигм. «Тем из нас, кто работает в секторе общественного здравоохранения, необходимо гораздо более эффективно информировать общество», — говорит он.

Сам Льюис знает, что успех его книги — палка о двух концах. «Я участвовал в этом ток-шоу в Нью-Йорке, и один из звонивших умолял меня:« Не забирайте это у нас. Мне это нужно, чтобы продолжить мое выздоровление ». Для меня это очень душераздирающе. Я не хочу отнимать у кого-то то, что заставит его чувствовать себя лучше. Я просто думаю, что в целом модель болезни приносит больше вреда, чем пользы ».

Профессор Марк Льюис появляется на Мельбурнском фестивале писателей, Дикин Эдж, 30 августа, и на фестивале опасных идей, Театр Сиднейского оперного театра, 6 сентября.

Разве зависимость не генетическая?
Известные эксперты по наркозависимости, такие как доктор Дрю Пински, продвигают идею о том, что «если у вас нет гена, вы не заразитесь».

Нейробиолог и писатель Марк Льюис говорит: «Не существует гена для зависимости или даже кластера генов. Скорее, это комбинация свойств, каждая из которых имеет некоторую генетическую нагрузку, например импульсивность, терпимость к фрустрации и чувствительность к отторжению.

«Даже высокий или низкий IQ может быть генетическим фактором, потому что оба могут сделать вас уязвимыми для различных видов стресса окружающей среды.«

Согласно Льюису, соседями зависимости являются тревога, синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) и обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР), которые, как правило, являются наследственными чертами, которые могут быть вызваны стрессом или стыдом, такими как травма, потеря отношений или работа, разрушение общества или угнетение.

Профессор Университета Кертина Сюзанна Фрейзер говорит, что около 10 лет назад научное внимание уделялось генетике зависимости, «но с тех пор генетики признали, что гены слишком сложны, чтобы вызывать зависимость».

Биологические причины, по ее словам, привлекательны, потому что они не заставляют нас сомневаться в нашем социальном устройстве. По ее словам, гены, нейрохимия, гормоны «временами представлялись в качестве основы для сложных социальных проблем, таких как зависимость».

Эта статья Дженни Валентиш впервые появилась в The Age.

Миопия и привыкание в JSTOR

Abstract

Мы представляем теорию аддиктивного поведения, которая может объяснить очевидное пренебрежение наркоманами к будущим последствиям их текущих действий.Дисконтирование будущей полезности увеличивается по сравнению с прошлым потреблением, что указывает на все более близорукое поведение по мере увеличения потребления. Межвременная комплементарность, порождаемая эндогенным дисконтированием, порождает множественные устойчивые состояния, которые могут объяснить одновременное существование миопических наркоманов и немиопических не-зависимых в рамках согласованной во времени структуры ожидаемой полезности. Теория также учитывает вероятность возникновения зависимости и успешной реабилитации, а также возможность рецидива.

Информация о журнале

Экономический журнал был впервые опубликован в 1891 году с целью содействие развитию экономических знаний. Сегодня, Экономический журнал является одним из ведущих научных журналов по экономике. Это бесценно для всех, кто активно интересуется экономическими вопросами и имеет репутацию Экономический журнал — это общий журнал, в котором публикуются статьи которые обращаются к широкому кругу читателей и предлагают быстрый и справедливый обзор процесс оформления работ по всем отраслям экономики.JSTOR предоставляет цифровой архив печатной версии журнала The Economic Журнал. Электронная версия The Economic Journal доступно на http://www.interscience.wiley.com. Авторизованные пользователи могут иметь доступ к полному тексту статей на этом сайте.

Информация об издателе

Oxford University Press — это отделение Оксфордского университета. Издание во всем мире способствует достижению цели университета в области исследований, стипендий и образования.OUP — крупнейшая в мире университетская пресса с самым широким присутствием в мире. В настоящее время он издает более 6000 новых публикаций в год, имеет офисы примерно в пятидесяти странах и насчитывает более 5500 сотрудников по всему миру. Он стал известен миллионам людей благодаря разнообразной издательской программе, которая включает научные труды по всем академическим дисциплинам, библии, музыку, школьные и университетские учебники, книги по бизнесу, словари и справочники, а также академические журналы.

Отслеживание опиоидного кризиса в США до его корней

Выброшенные шприцы для инъекций героина разбросаны по улицам Филадельфии, штат Пенсильвания.Предоставлено: AP Photo / Джонатан Элдерфилд

.

В 2015 году в Соединенных Штатах произошло то, чего не происходило там за последние 100 лет: ожидаемая продолжительность жизни вступила в период устойчивого снижения. По данным Группы Всемирного банка, средняя продолжительность жизни в стране снизилась с 78,8 лет в 2014 году до 78,7 лет в 2015 году, а затем до 78,5 лет в 2016 и 2017 годах.

В большинстве стран с высоким уровнем доходов ожидаемая продолжительность жизни постепенно увеличивается. но стабильно, десятилетиями. В последний раз ожидаемая продолжительность жизни в США демонстрировала подобное снижение в 1915–1918 годах в результате гибели военных во время Первой мировой войны и пандемии гриппа 1918 года.

На этот раз виновником стала волна передозировок наркотиков и самоубийств, связанных с употреблением опиоидных препаратов. Смертность от передозировок наркотиков увеличилась более чем в три раза в период с 1999 по 2017 год, а смертность от передозировок опиоидами увеличилась почти в шесть раз за тот же период.

В США в 2017 году от передозировки опиоидов умерло больше людей, чем от болезней, связанных с ВИЧ или СПИДом, на пике эпидемии СПИДа. «Большинство живущих людей никогда не видели ничего настолько плохого, — говорит Кейт Хамфрис, психиатр из Стэнфордского университета в Калифорнии и бывший советник Белого дома по наркополитике.

Этот кризис часто называют эпидемией опиоидов, и, как и эпидемия инфекционных заболеваний, он имеет отчетливую естественную историю. В Соединенных Штатах, стране, наиболее сильно пострадавшей от болезни, она возникла в результате сочетания благих намерений врачей по улучшению обезболивания и агрессивного — даже мошеннического — маркетинга со стороны производителей фармацевтической продукции. Характеристики системы здравоохранения США, режима регулирования, культуры и социально-экономических тенденций — все это способствовало тому, что сейчас превратилось в полномасштабный кризис.Эпидемия со временем развивалась, становясь все более смертоносной, и другие страны могут оказаться уязвимыми перед ее распространением.

Ранее существовавшие условия

Опиоидная зависимость — не новое явление в Соединенных Штатах, но в прошлом она не оказывала столь заметного влияния на страну в целом. Основа кризиса была заложена в 80-е годы прошлого века, когда боль все больше признавалась проблемой, требующей адекватного лечения. В штатах США начали принимать законы о неизлечимом обезболивании, что устранило угрозу судебного преследования для врачей, которые агрессивно лечили боль своих пациентов с помощью контролируемых веществ.А в 1995 году Американское общество боли, врачебная организация в Чикаго, штат Иллинойс, запустило кампанию, в которой боль была обозначена как « пятый жизненно важный признак », который следует контролировать и контролировать, как само собой разумеющееся, так же, как и сердце. скорость и артериальное давление.

До нынешней эпидемии опиоиды прописывались в основном для краткосрочного использования, например, для снятия боли после операции или людям с запущенным раком или другими терминальными состояниями. Но в Соединенных Штатах начала укореняться идея о том, что опиоиды могут быть более безопасными и менее вызывающими привыкание, чем считалось ранее.В письме редактору журнала New England Journal of Medicine в 1980 году сообщалось, что из 11 882 госпитализированных людей, которым были прописаны опиоиды, только четверо стали зависимыми ¹ , но в коротком письме не было доказательств, подтверждающих эти утверждения. Широко цитируемое исследование 1986 года, в котором участвовало всего 38 человек, поддерживало использование опиоидов для лечения хронической боли, не связанной с раком ² . Преобладает мнение, что эти исследования были истолкованы чрезмерно. Но в то время они внесли свой вклад в представление о том, что опиоиды вызывают привыкание только при использовании в рекреационных целях, а не при лечении боли.

Рецепты опиоидов постепенно увеличивались на протяжении 1980-х и начала 1990-х годов. Но только в середине 1990-х годов фармацевтические компании представили новые продукты на основе опиоидов — и, в частности, Оксиконтин, формулу с замедленным высвобождением лекарства под названием оксикодон, выпускаемого компанией Purdue Pharma в Стэмфорде, штат Коннектикут, с длительным высвобождением. — что количество таких рецептов резко возросло, а использование опиоидов для лечения хронической боли стало широко распространенным.

Purdue Pharma и другие компании активно продвигали свои опиоидные продукты.Они лоббировали законодателей, спонсировали курсы непрерывного медицинского образования, финансировали профессиональные организации и организации пациентов и отправляли представителей для посещения отдельных врачей. Во время всех этих мероприятий они подчеркивали безопасность, эффективность и низкий потенциал зависимости от рецептурных опиоидов.

На самом деле опиоиды не особенно эффективны для лечения хронической боли; при длительном применении у людей может развиться толерантность к лекарствам и даже стать более чувствительными к боли. И утверждение, что Оксиконтин вызывает меньшее привыкание, чем другие опиоидные обезболивающие, не соответствовало действительности — Purdue Pharma знала, что это вызывает привыкание, как признала в судебном иске 2007 года, который привел к штрафу в размере 635 миллионов долларов США для компании.Но в то время врачи и пациенты не знали об этом.

Уязвимость системы

Врачи не задавались вопросом о том, что им говорили представители фармацевтических компаний и о курсах непрерывного медицинского образования о рецептурных опиоидах, отчасти из-за отсутствия опыта, говорит Стивен Бернард, специалист по паллиативной помощи из Университета им. Северная Каролина в Чапел-Хилл. «Врачи не получают должной подготовки в области обезболивания», — говорит он.

Структура системы здравоохранения в Соединенных Штатах также способствовала чрезмерному назначению опиоидов.Поскольку многие врачи занимаются частной практикой, они могут получить финансовую выгоду, увеличив количество пациентов, которых они принимают, а также обеспечив удовлетворенность пациентов, что может стимулировать чрезмерное назначение обезболивающих. Опиоиды по рецепту также дешевы в краткосрочной перспективе. Планы медицинского страхования пациентов часто включают обезболивающие, но не обезболивающие, такие как физиотерапия. «У людей были стимулы выписывать все больше и больше, особенно когда они уже были убеждены, что это было правильным поступком — поступком из сострадания», — говорит Хамфрис.

Канада разделяет некоторые из этих уязвимостей. Например, как и их коллеги в Соединенных Штатах, канадские врачи являются предпринимателями, которым платит медицинское учреждение. И они тоже подвергались агрессивному маркетингу со стороны производителей опиоидов, говорится в иске на 1,1 миллиарда канадских долларов (752 миллиона долларов), поданном в мае в Верховный суд Онтарио в Гвельфе.

Это может помочь объяснить, почему Канада также переживает опиоидный кризис, когда с января 2016 года по сентябрь 2018 года произошло 10 337 смертей, связанных с опиоидами.

Однако большинство европейских стран до сих пор изолированы от эпидемии. Врачи в Европе не имеют финансовой мотивации выписывать рецепты. И в то время как медицинское сообщество США с радостью восприняло небольшие исследования, которые показали, что у людей низкий риск развития зависимости от опиоидов, европейские специалисты по боли смотрели на это более скептически, говорит Ян Ван Зундерт, анестезиолог из больницы Восточного Лимбурга в Генке, Бельгия. . «В течение последних 20 лет я почти не прописывал опиоиды при хронической нераковой боли», — говорит Ван Зундерт.Эта практика «основана на том факте, что нет литературы, подтверждающей ее», — добавляет он.

Культурные различия между Европой и Северной Америкой, вероятно, также вносят свой вклад в разное состояние регионов с опиоидами. Крупномасштабные исследования показывают, что во Франции и Италии распространенность боли такая же, как и в Соединенных Штатах ³ . Но согласно данным ООН, врачи США выписывают в пять с половиной раз больше рецептов на опиоиды, чем их коллеги во Франции, и в восемь раз больше, чем врачи в Италии.Хамфрис говорит, что это может быть связано с тем, что люди в Соединенных Штатах ожидают получения рецепта, когда они обращаются к врачу с проблемами со здоровьем. Между тем, прямая реклама фармацевтических препаратов потребителям (разрешенная только в США и Новой Зеландии) побуждает их обращаться к врачам за конкретными лекарствами.

Эпидемии на эпидемиях

Расовые взгляды и социально-экономические тенденции также помогли опиоидной эпидемии закрепиться в Соединенных Штатах. Purdue Pharma сосредоточила первоначальный маркетинг Оксиконтина на пригородных и сельских сообществах белых.Эта стратегия использовала преобладающий образ наркомана как афроамериканца или латиноамериканца, жившего в центральной части города, чтобы избежать потенциальных опасений по поводу зависимости, говорит Хелена Хансен, антрополог и психиатр из NYU Langone Health в Нью-Йорке. . По словам Хансена, компания нацелена на врачей, которые «обслуживают пациентов, не относящихся к группе риска наркомании». «В этом был определенный расовый подтекст».

Наиболее пострадавшие общины находятся в американских штатах Западная Вирджиния, Огайо, Кентукки и Нью-Гэмпшир.«Это сообщества, где существует проблема неполной занятости; существует проблема концентрации бедности », — говорит Магдалена Серда, эпидемиолог NYU Langone Health. Термин «смерть от отчаяния» возник для описания самоубийств и смертей от передозировки опиоидами белых людей в тех частях Соединенных Штатов, которые пострадали от деиндустриализации и экономического спада.

С появлением таких препаратов, как оксиконтин, резко выросло количество рецептов на опиоиды для обезболивания.Предоставлено: Reuters / Джордж Фрей

.

Но Хансен отмечает, что в этом отношении естественная история опиоидного кризиса может быть не такой уникальной, как принято думать. Она предполагает, что эпидемия героина, разорившая городские общины этнических меньшинств в 1960-х и 1970-х годах, имела аналогичные причины — такие общины первыми пострадали от экономического спада той эпохи. «У нас есть параллельный процесс, который происходил в черных и коричневых сообществах, хотя он был оформлен совершенно по-разному», — говорит она.

Опиоидная эпидемия состояла из трех фаз: на первой преобладали рецептурные опиоиды, на второй — героин, а на третьей — более дешевые, но более мощные синтетические опиоиды, такие как фентанил. Все эти формы опиоидов остаются актуальными в условиях нынешнего кризиса. «По сути, у нас есть три эпидемии, которые накладываются друг на друга», — говорит Хамфрис. «Многие люди употребляют все три препарата. И есть много людей, которые начинают от одного и умирают от другого ».

На первом этапе, с середины 1990-х до примерно 2010 года, наблюдался устойчивый рост смертности от передозировки опиоидов, отпускаемых по рецепту.Законы о конфиденциальности пациентов и отсутствие координации между штатами США означали, что пользователи могли накапливать многочисленные рецепты на опиоиды, а затем продавать свои лишние таблетки. Это было отходом от цепочки поставок предыдущих эпидемий, говорит Джонатан Колкинс, исследователь наркополитики из Университета Карнеги-Меллона в Питтсбурге, штат Пенсильвания. Вместо того, чтобы в предложении преобладали организованные торговцы наркотиками, потребители несли ответственность за попадание наркотиков на черный рынок. По его словам, это позволило эпидемии быстро распространиться.«По мере того как использование расширялось, вместе с ним распространялось и предложение».

По мере того, как масштабы проблемы рецептурных опиоидов стали ясны, врачебные организации изменили свои инструкции по рецептам, государственные и федеральные агентства США ограничили доступность таких лекарств, а Purdue Pharma изменила формулировку оксиконтина, чтобы затруднить раздавливание и вдыхание. . Это действительно препятствовало злоупотреблениям. Но при этом по непонятным причинам предложение героина увеличилось, а цена на него резко упала. Некоторые потребители опиоидов перешли на героин, потому что его было легче получить, чем опиоиды по рецепту.Переход также позволил тем, кто все еще имел доступ к Оксиконтину, продавать на черном рынке больше дорогостоящих опиоидов, отпускаемых по рецепту. Согласно исследованию, проведенному Сердой, люди, которые в анамнезе употребляли опиоиды по рецепту, в 13 раз чаще начинают употреблять героин, чем те, у кого в анамнезе не было злоупотребления опиоидами по рецепту ⁴ . А данные Национального центра статистики здравоохранения США показывают, что в период с 2010 по 2016 год смертность от передозировки героина в Соединенных Штатах увеличилась почти в пять раз.

Примерно в 2013 году контуры эпидемии изменились в третий раз. Торговцы героином, которые хотели увеличить прибыль, начали смешивать свои продукты с наполнителями и фентанилом.

Поскольку фентанил более эффективен, чем героин, он также более опасен. По данным Центров США по контролю и профилактике заболеваний, в период с 2013 по 2016 год смертность от передозировки фентанилом и аналогичными молекулами увеличивалась на 88% в год. «Все прошлые эпидемии были связаны с увеличением числа пользователей», — говорит Колкинс.«Это огромный рост смертности».

Меняются и другие характеристики эпидемии. Например, наблюдается всплеск передозировок среди чернокожих. Многие смертельные случаи от передозировки теперь связаны с другими веществами, а также с опиоидами.

Шоки будущего

Перед лицом негативной реакции в США и Канаде производители опиоидов расширяют свою деятельность в других странах. Расследование, проведенное в 2016 году газетой Los Angeles Times (см. Go.nature.com/2z1oa0r), показало, что Mundipharma International, глобальный аналог Purdue Pharma, базирующаяся в Кембридже, Великобритания, использовала аналогичную тактику, например агрессивную маркетинг и заявления о том, что он не вызывает привыкания, для продвижения Оксиконтина во многих других странах, включая Австралию, Бразилию, Китай, Колумбию, Египет, Мексику, Филиппины, Сингапур, Южную Корею и Испанию.

Ван Зундерт считает, что большинство стран Европы смогут избежать опиоидного кризиса. «После эпидемии опиоидов в Соединенных Штатах, конечно, все в Европе очень настороже», — говорит он. Врачи в этом регионе чаще используют более мягкие опиоиды, такие как трамадол, которые, как считается, представляют меньший риск передозировки. По словам Ван Зундерта, компания Mundipharma сократила продажи опиоидов в Бельгии.

Тем не менее, согласно отчету Организации экономического сотрудничества и развития (go.nature.com/2ydwag4). Ни одна из этих стран не сталкивается с проблемами масштаба Северной Америки. Но, говорит Хамфрис, нет никаких гарантий, что такие тенденции не перерастут в опиоидную эпидемию. «Все, что мы знаем, это то, что сейчас у них его нет».

Опиоидный кризис может также распространиться на страны с низким и средним уровнем доходов, где опиоиды редко назначают при боли, связанной с хирургическим вмешательством, раком или концом жизни. Таким образом, такие страны действительно нуждаются в улучшенных обезболивающих, как и Соединенные Штаты в преддверии эпидемии.

При ограниченных бюджетах на здравоохранение эти страны могут оказаться уязвимыми для регулирующего контроля, явления, при котором правительства приходят на службу интересам агентов, которых они призваны регулировать, говорит Хамфрис. Например, если крупная фармацевтическая компания предложит построить столь необходимую больницу, правительство может быть склонно разработать нормативные акты, которые ослабят предложение опиоидов в стране.

И хотя власти США прилагают все усилия для решения проблемы опиоидного кризиса, страна все еще может быть уязвима для эпидемий других типов рецептурных лекарств.Некоторые исследователи обеспокоены тем, что бензодиазепины, широко используемый класс седативных средств, назначаются излишне. Избыточные таблетки часто делятся с членами семьи или друзьями — так же, как это произошло в начале опиоидного кризиса. Но бензодиазепины вызывают привыкание и могут быть опасны при смешивании с другими лекарствами. Фактически, около 23% смертей от передозировки опиоидов в США в 2015 году также были связаны с бензодиазепинами.

Некоторые аспекты системы регулирования лекарственных средств в Соединенных Штатах делают страну уязвимой для таких проблем, — говорит Колкинс.Например, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) отвечает за оценку безопасности и эффективности лекарств при их применении по назначению. Это не позволяло им сосредоточиться на возможности злоупотребления опиоидами и могло иметь такой же эффект для других типов наркотиков. «Система просто не была разработана, чтобы об этом думать», — говорит он.

FDA также оценивает лекарства по отдельности, а не как группы полувзаимозаменяемых молекул, таких как опиоиды. Это затрудняет реагирование на постоянно увеличивающееся разнообразие синтетических опиоидов.«Они до некоторой степени заменяют друг друга, — говорит Колкинс, — так что вы не можете думать о химическом соединении с химическим. Там целая экосистема «.

Определение, симптомы, абстиненция и лечение

Зависимость — это неспособность прекратить употребление вещества или поведение, даже если оно причиняет психологический и физический вред.

Термин «наркомания» относится не только к зависимости от таких веществ, как героин или кокаин. Некоторые зависимости также включают неспособность прекратить заниматься такими видами деятельности, как азартные игры, еда или работа.

Зависимость — это хроническое заболевание, которое также может возникнуть в результате приема лекарств. Фактически, злоупотребление опиоидами, особенно незаконно изготовленным фентанилом, привело к гибели почти 50000 человек в Соединенных Штатах только в 2019 году.

Американское общество наркологической медицины определяет зависимость как «излечимое хроническое медицинское заболевание, включающее сложные взаимодействия между мозговыми цепями, генетикой, окружающей средой и жизненным опытом человека. Люди с зависимостью употребляют психоактивные вещества или ведут себя компульсивно и часто, несмотря на пагубные последствия.”

Многие люди, но не все, начинают употреблять наркотики или сначала добровольно занимаются какой-либо деятельностью. Однако зависимость может взять верх и снизить самоконтроль.

Наркомания и злоупотребление наркотиками — разные вещи.

Неправильное употребление означает неправильное употребление вещества в высоких дозах или в несоответствующих ситуациях, которое может привести к проблемам со здоровьем и социальным проблемам.

Однако не у всех, кто злоупотребляет веществом, есть зависимость. Зависимость — это «факт или состояние зависимости от определенного вещества, вещи или деятельности.”

Например, человек, который сильно пьет алкоголь на вечеринке, может испытывать как эйфорию, так и вредное воздействие этого вещества.

Однако это не квалифицируется как зависимость, пока человек не испытает «хроническое рецидивирующее расстройство, характеризующееся компульсивным поиском наркотиков, продолжением употребления, несмотря на вредные последствия, и длительными изменениями в мозге».

Есть зависимость от психоактивных веществ и нематериальная зависимость. Некоторые примеры нематериальной зависимости включают:

• азартные игры
• еда
• Интернет
• игры
• сотовый телефон
• секс

Кто-то с зависимостью будет продолжать злоупотреблять веществом или деятельностью, несмотря на вредные последствия, которые они оказывают. имеет.

Основными признаками зависимости являются:

• снижение оценок или трудности в школе
• плохая успеваемость на работе
• трудности во взаимоотношениях, которые часто связаны с нападками на людей, которые идентифицируют зависимость
• , неспособность даже прекратить употребление вещества хотя это может вызывать проблемы со здоровьем или личные проблемы, такие как проблемы с работой или отношениями
• заметная нехватка энергии в повседневной деятельности
• глубокие изменения внешнего вида, включая потерю веса и заметный отказ от гигиены
• проявляя оборонительную позицию, когда спрашивают об употреблении психоактивных веществ

Когда человек страдает зависимостью и перестает принимать это вещество или вести себя так, у него могут появиться определенные симптомы.

Для тех, кто стал физически зависимым от вещества, резкое прекращение приема может вызвать множество неприятных симптомов, а в некоторых случаях может быть фатальным.

Любой, кто употребляет психоактивные вещества, даже в социальном плане, должен обсудить их с врачом, чтобы гарантировать безопасное употребление и отслеживать признаки или симптомы зависимости.

Однако человек с зависимостью может быть не готов или не желать обращаться за профессиональной медицинской помощью, независимо от негативного воздействия, которое она оказывает на его здоровье и благополучие.

При передозировке психоактивных веществ окружающим следует немедленно обратиться за неотложной медицинской помощью. Человек, выздоровевший от передозировки, может захотеть обратиться за профессиональной помощью для лечения своей зависимости.

Когда человек готов и хочет помочь со своей зависимостью, он может пожелать обратиться к медицинскому работнику, чтобы обсудить варианты лечения. Эти варианты включают реабилитацию, терапию, детоксикацию и лекарства.

Достижения в медицине и прогресс в диагностике помогли медицинскому сообществу разработать различные способы управления и избавления от зависимости.

Некоторые методы включают:

• лечение на основе лекарств
• поведенческая терапия и консультирование
• медицинские устройства для лечения абстиненции
• лечение связанных психологических факторов, таких как депрессия
• постоянный уход для снижения риска рецидива

зависимость лечение очень индивидуализировано и часто требует поддержки сообщества или семьи человека.

Лечение может занять длительное время и быть сложным.Зависимость — это хроническое заболевание с рядом психологических и физических последствий. Для каждого вещества или поведения могут потребоваться разные методы управления.

Человек с зависимостью может найти множество организаций, которые могут ему помочь. Человек также может позвонить на горячую линию, чтобы получить помощь со своей зависимостью.

Следующие организации могут быть полезны людям с зависимостью:

Человек может позвонить по следующим горячим линиям для получения бесплатной помощи и рекомендаций по вопросам зависимости:

Зависимость — это серьезная хроническая зависимость от вещества или деятельности.Распространенность наркомании ежегодно обходится экономике США в сотни миллиардов долларов.

Человек с зависимостью не может прекратить употребление вещества или поведение, даже если оно оказывает вредное воздействие на повседневную жизнь.

Неправильное употребление отличается от зависимости. Злоупотребление психоактивными веществами не всегда приводит к зависимости, в то время как зависимость предполагает регулярное злоупотребление психоактивными веществами или участие в вредном поведении.

Симптомы зависимости часто включают ухудшение физического здоровья, раздражение, утомляемость и неспособность прекратить употребление вещества или поведение.Зависимость также может привести к поведению, которое ухудшает отношения и препятствует повседневной деятельности.

Прекращение употребления вещества или поведения часто приводит к абстинентному синдрому. Люди не должны пытаться внезапно прекратить употребление вещества или вести себя определенным образом без медицинского наблюдения.