Что есть художник?.. Мастер, создающий иллюзию трехмерного пространства на двухмерной плоскости? Уже нет. Художник – это тот, кто сумел вызвать хоть какие-то чувства у зрителей, разглядывающих замысловатые линии и неожиданные по цвету пятна на холсте, например. Любой, кто самозабвенно намазюкал нечто выразительное на поверхности – из начинающих. А тот, кто сумел вызвать восторг или отвращение от своей мазни – почти «состоявшийся» художник.

Не откажите себе в удовольствии побыть два дня современным художником – себя развлечете и гостей порадуете. Один день посвятите созданию шедевра, второй – презентации своего бессмертного творения.

Пусть вас не смущает отсутствие знаний и умений. Из знаний достаточно уяснить два-три закона композиции, отсутствие навыков «живого письма» цветом легко компенсировать решительными и уверенными мазками кисти неважно в какую сторону.

Если все-таки робеете, я вам помогу…

В качестве какой-нибудь поверхности возьмите старую дерюжку и назовите её ласково «мой холст». Постирайте и прогладьте эту тряпочку. Найдите (выпилите) кусок ДВП прямоугольной формы примерно формата А3 или чуть больше. Приклейте к нему с помощью ПВА свой холст. Лишнее по краям обрежьте ножницами. На обратную сторону приклейте плотный лист бумаги А4 – это поможет предотвратить выгибание (стягивание) ДВП. Холст будет садиться и стянет.

Вариант добротного подрамника и натягивание холста не рассматриваю – слишком сложно для начинающего современного художника. Покупать готовое в художественном салоне – дорого.

Как только лист бумаги на обратной стороне ДВП высох, всё – готово, можно приступать к живописанию шедевра. В качестве грунта можно использовать тонкий слой того же клея. Совсем высох клей – получится «полутянущий» грунт, чуть недосох – «тянущий». Это некая степень адгезии краски к поверхности. «Тянет» к себе краску грунт.

Для справки: адгезия – свойство материала прилипать и удерживаться на подложке (на грунте).

Излюбленная тема художников во все времена – «Цветы». Но только поражать своих будущих зрителей будем своим видением темы. Сделаем не «как у людей» – сотворим настоящую драму. Вазу для цветов закомпонуем (расположим в соответствии с законами композиции) аж под верхний край багета, а сами цветы пусть валяются хаотично на столе – будто бросили их в порыве каком-нибудь.

Ваза и цветы не нарушают закона цельности композиции, а разбросанные цветы свяжут все части компонентов вашего шедевра. Композиционный центр – это пустая ваза, расположенная на втором плане (тоже закон композиции) и дающая своей абсурдной пустотой и мрачными оттенками посыл к драматизму картины.

Свет будет падать слева сверху, и потому вазу отодвинем чуть правее – дадим место свету. И избежим «попадания» – совпадения геометрического центра с композиционным. Ваза и цветы образуют устойчивый треугольник (еще один закон композиции), и потому на душе у зрителей будет спокойно – именно так воздействуют некоторые законы композиции на наше подсознание. Хаос в брошенных цветах и зловеще пустая ваза – вот суть «современного произведения». Название тоже пусть будет подобающим: «Цветы № 597».

Еще немного о втором и первом планах. На втором плане предпочтительно размещать центр композиции, первый же – приглашает зрителей в картину, зрительно ведет ко второму плану. Третий план (фон) дает эмоциональную окраску как «задник» в театре. Соответственно, первый план должен быть тщательнее проработан, но не настолько, чтобы брать на себя всё внимание. Зритель должен уйти в картину – на второй план. Там основные действия.

Визуальная разница между первым, вторым и третьим планами – её Величество воздушная перспектива. Должен присутствовать воздух (пространство) между планами. Двумя словами: если рисуете карандашом, тщательно прорабатывайте первый план, не нажимая сильно на карандаш. Второй план чуть уступает проработанности деталей и черный цвет не должен быть темнее черного на первом плане, иначе – «вылезет» второй план вперед. А фон, он и есть фон – подальше от зрителя и слабее в цвете и тоне…

Уфф, готов шедевр! Быстренько оформляем картину в раму и размещаем её торжественно-выставочным образом. Осталось подготовить презентацию – разослать пригласительные билеты своим друзьям-товарищам, родным и близким, организовать фуршет и приготовить Книгу отзывов. Можно, конечно, сделать еще и репродукции этой картины со своим автографом, но для начала пусть просто фотографируются рядом с ней.

Ведь журналистам важно произвести впечатление. И сами они не всегда особо разбираются в ими же затрагиваемых вопросах!

И если вас не интересует всерьез, например, тема ранней Руси, вряд ли вы станете рыться в исследованиях и источниках, сопоставляя их с услышанным. Зато коснись разговор темы, в которой вы теперь «осведомлены», непременно поучаствуете. В кавычках, ведь полученная информация в любом случае поверхностна. Но это вы, наверное, понимаете сами. Хуже, что такая информация зачастую ложна! Журналисты любят альтернативные исторические теории. Не признаваемые серьезными учеными, но впечатляющие… Есть среди них и совсем фантастические, и имеющие право на существование. Ставящие новые акценты в давно вроде бы изученном.

Такие теории скорее альтернативны, чем псевдонаучны. Но и их не стоит воспринимать слишком всерьез! Увы, нам «забывают» сообщить об альтернативности источников… Создавая у потребителя впечатление, что он получил некие знания. А без знания истории (хотя бы на школьном уровне), приходится принимать информацию как данность. Знаний нет, а свято место пусто не бывает! Особенно запоминаются «теории», апеллирующие к эмоциям… впрочем, о них позже. Вызывающие эмоциональный отклик идеи легко находят сторонников. Ведь в них так хочется верить!

Еще потребителя привлекает сенсационность. Многим ли интересна, скажем, официальная история родного города, известная со школы? Да и что-то совсем неизвестное не привлечет потребителя. Приходится журналистам искать в известном новые, способные привлечь, «фишки». Попроще, чтобы уложиться в короткий фильм или статью.

Наверняка серьезные изыскания принесли бы искомое, но не рыться ж в архивах и тем паче в земле. Журналист не ученый… куда проще искать в Интернете, чем в летописях-отчетах! А в Сети найдется что угодно. Вообще-то материалы из Интернета небесполезны. Просто с ними надо работать. Уточнять, проверять. Использовать как отправную точку для изысканий. Но занятие это скучное. Для небольшого сюжета сложные проверки покажутся обременительными и ненужными. А найти в Сети можно такое… И находят! Сообщая о «сенсации» как об исторической правде. Забывая упомянуть сомнительность источников. Какая разница? Программа-то вышла! И теперь потребитель может при случае блеснуть «знанием». Не задумываясь, что оно может оказаться ложным.

На самом-то деле потребитель готов верить не всякой чуши! Многие с любопытством смотрят, например, программы о сверхъестественном. Смотрят, охают – вроде все всерьез! Рассуждают о сглазе, если что случается… А после махнут рукой: мол, да чушь это!

Но история – строгая вроде бы наука. Не медицина, где новшество то ли поможет, то ли нет. Здесь все проще: открыли же! Это не новыми лекарствами втридорога торговать, здесь чистая вроде бы наука… Да, куда интересней вместо скучноватых учебников глянуть куда более живую программу. Проблема в том, что многие из таких программ правильней назвать фантастически-популяризаторскими. А место исторической неграмотности занимает ложная, что много хуже, грамотность.

Увы, история все больше фальсифицируется, и именно фальсифицированные версии частенько берутся за основу программ и книг «для всех». А эти версии привлекательны. И излагаются живым языком, не то что скучные монографии!

Теперь, завладев «знаниями», можно «посрамить» профессионалов… почему-то это льстит. Подтвердить фактами, что врачи плохи, инженеры неграмотны, а психологи все больны головами. Вот и историки то ли заблуждаются поголовно, то ли скрывают правду. Ведь по ТВ говорят совсем не то, что в учебниках. Повезло же узнать нечто, чудом просочившееся сквозь ученую цензуру!

Историческая правда довольно скучна… если ей не интересоваться. И требует изучения хотя бы учебников для вузов. Зачем? Посмотри 20-минутную программу типа… например, претендующих на историчность «Искателей». Все это напоминает современную еду! Немного настоящих питательных веществ в массе балласта для веса и объема. И добавки повкуснее. Такое блюдо «пипл хавает» особенно охотно. Что желудком, что мозгом. И польза та же. И эффект: на теле жир, в кишечнике шлак, в голове мусор… Зато наелся-поучился!

Нормальная еда стоит дорого, да и найди ее! Нормальная информация требует поиска и анализа. И некоторого интеллектуального уровня для осмысления. И образование играет не последнюю роль! Не обязательно формальное, важны общая культура, кругозор и умение мыслить. Формируемые образованием или самообразованием! Иногда, если к образованию подходят формально, самообразование эффективнее. Ведь им занимаются с искренним интересом. Ведь важно не только получать информацию, но и научиться ее осмысливать, сверять источники, анализировать и делать выводы.

Конечно, далеко не все услышанное или увиденное нам интересно. И не всю случайную информацию мы бросимся сверять со справочниками и первоисточниками (если речь об истории). Но популярные программы и статьи рассказывают о чем-то, всеми хотя бы слышанном! И раз их смотрят – значит, есть хотя бы небольшой интерес. Потребителю интересно узнать нечто сенсационное, лучше о давно известном. И журналисты любят «открывать» некие «истины», касающиеся устоявшихся вроде бы представлений. То библиотеку Ивана Грозного или сокровища тамплиеров най… простите, почти найдут. То «откроют» новгородских ушкуйников… Причем что касается библиотеки Грозного, а заодно других «потеряшек», вначале заинтригуют: мол, нашлось… Правда, в конце программы всегда выясняется, что ничего так и не нашлось… Как и следовало ожидать. Просто не все знают, что из утраченного наследия нашли, что нет. И смотрят. Наверное ждут-таки рассказа об открытии!

Я, кстати, тоже не сразу выключаю телевизор, даже если знаю, что реликвия не найдена. Ведь кое-что находят, и не всегда сообщают об этом во всеуслышанье! Правда не авторы таких опусов, а ученые. Зато нередко по ходу рассказа дается интересная информация. Которую уточняю по более научным источникам.

А когда в программе об ушкуйниках прозвучало что-то вроде «мы открыли»… Я не нашел сил дослушать, хотя этой темой не интересовался и почти все было в новинку. Но очень уж смешно было и это «их открытие», и восторженный тон ведущего, словно вправду вещавшего о собственном великом открытии! Мешает смотреть огромное количество «воды», т.е. развлекательного наполнения, в котором тонет реальная информация. Которой куда меньше, чем эмоционального оформления. И отфильтрованная информация не всегда стоит затраченных усилий. Иногда куда проще найти ее в Сети! Даже не в справочниках типа Википедии, а в научных трудах.

Фильтровать приходится не только от «воды», но и от «приукрашиваний». От заведомо ложной информации. Популярные программы и книги в этом отношении не слишком разборчивы. Причудливо мешая факты с заведомым вымыслом. Что много хуже простой выдумки или мистики. Которую многие воспринимают вроде бы всерьез – но все же понимая, как много тут вымысла и суеверий. Но часто ложь намеренно сплетают с фактами, преподнося эту смесь как научный факт и обильно сдабривая эмоциональными «красотулечками».

И здесь ушкуйники и пропавшая библиотека – не самые удачные объекты. В конце концов, они мало что затронут в душе. Есть темы, вызывающие куда больший отклик.

Продолжение следует…

Актер долгие четырнадцать лет шел к этой роли и еще столько же отходил от нее. Экранизация скандального бестселлера Брета Истона Эллиса всем далась нелегко, а уж Бэйлу, решившемуся на столь неоднозначный и провокационный образ – и подавно. На проект положил глаз другой, куда более именитый и высокооплачиваемый исполнитель – Леонардо ДиКаприо. Почувствовав запах денег, продюсеры посулили Лео, уже успевшему утонуть в «Титанике» и позагорать на «Пляже», вдвое подросший бюджет и эксклюзивную раскройку сценария. Но агенты звезды вовремя подсуетились, уговорив ДиКаприо не путаться с сомнительным по содержанию фликом, ибо последствия для карьеры могут быть самыми плачевными. Кристиан не побоялся и, в целом, не прогадал, хотя сиюминутного эффекта тоже не дождался. Картина была успешной, но не настолько, чтобы затмить «Молчание ягнят» и Хопкинса. Выстрел попал в мишень, но не в десятку.

…Патрика Бэйтмена, внешне респектабельного сотрудника солидной фирмы «Пирс энд Пирс», раздирают внутренние противоречия. Его успеху, богатству и красоте можно было бы позавидовать, однако никто, даже самые близкие «друзья» и невеста, не в курсе истинных увлечений Патрика. Днем этот роскошный холостяк создает видимость бурной деятельности в собственном фешенебельном офисе, а по вечерам посещает самые дорогие и популярные заведения города, дабы в уютной обстановке поболтать о пустяках и блеснуть интеллектом перед дамами.

Но самое интересное в жизни Патрика Бэйтмена происходит ночью, когда представитель «золотой молодежи» и успешный яппи превращается в дикое животное, убивающее всех без разбору. Сегодня его жертвой стал безобидный голодный бомж, понадеявшийся на милостыню из рук богатого прохожего, а завтра пострадает жадная до денег уличная проститутка, готовая за толстую пачку купюр удовлетворить любые извращения клиента.

Бэйтмен понимает, что с ним происходит что-то очень плохое. Тщеславие и зависть привели к тому, что он собственными руками изрубил на куски своего более успешного коллегу, и теперь настырный детектив рыщет вокруг да около, пытаясь отыскать зацепку в его нестройном алиби. Беда в том, что чем больше Патрик убивает, тем сложнее ему вырваться из порочного круга. Он уже не в состоянии контролировать свои зверства, а его мозг начинает подбрасывать сюрпризы, заставляющие сомневаться в реальности происходящего…

«Американский психопат» относится к тому типу чтива, после которого неизбежно остается неприятный осадок в душе. Скандал, связанный с выходом в свет его третьей по счету книги, сыграл на руку продажам, но сам Брет Истон Эллис, вероятно, предпочел бы не выдумывать этого провокационного персонажа, потому как многое в Патрике Бэйтмене – отражение глубоких психологических травм самого писателя. Пресса нашла много личного в том, что автор, в юношестве подвергавшийся насилию со стороны родного отца, нашел выход своей боли на творческом поприще.

Экранизация получилась площе и примитивней романа – неизбежное зло, с которым приходится мириться. Тем не менее мы получили представление о том, кто такой Патрик Бэйтмен. Это тщеславный, злой и чрезвычайно опасный социопат, страдающий патологической ненавистью к женщинам, чужому успеху и к себе самому. У этого молодого человека весьма странные представления о том, как следует держать себя в форме: он тщательно следит за своим телом и лицом, за тем, что ест и во что одевается, но при этом спокойно занимается незащищенным сексом с уличными шлюхами, нюхает кокс в грязных туалетах и периодически пробует на вкус собственных жертв.

Как и следовало ожидать, бестселлер вызвал большое количество споров в пуританской Америке. Одни призывали запретить роман и предать Эллиса анафеме, другие поддерживали писателя, утверждая, что грязь «находится не в клозетах, а в головах». Третьи же усердно впитывали прочтенное, а кое-кто даже успел реализовать «ценные советы». Речь, разумеется, о канадском маньяке Поле Бернардо, для которого «Американский психопат» стал настольной книгой, откуда он черпал вдохновение.

Бэйтмен – не какой-то тупой киношный маньяк по типу «Кожаного лица» из «Техасской резни бензопилой» (кстати, именно этот фильм герой пересматривает у себя дома), в его поведении прослеживаются отчетливые мотивы. Он убивает женщин, потому что считает их нечистоплотными существами. Видимо, по этой же причине он оставляет в живых свою невесту, которая часами треплется о свадьбе и не вызывает в убийце никаких эмоций, кроме раздражения. Он искореняет «зло» в лице своих более успешных коллег по бизнесу, причем поводом для насилия может стать удачная сделка, эксклюзивная визитная карточка или хорошо пошитый костюм. Мишенью становятся бесполезные с точки зрения маньяка люди, вроде несчастного бездомного, который «не хочет найти себе работу». А также просто случайные прохожие, которым не повезло: они оказались в ненужный момент в неподходящем месте.

Поклонники романа обвинили режиссера Мэри Хэррон в том, что она видоизменила финал ленты, представив все происходящее как бред больной головы Бэйтмена. В книге на этот счет действительно никаких резюме не выдается, просто герой заходит в тупик, когда даже насилие, им причиняемое, перестает приносить ему удовлетворение. Хэррон посмела усомниться в реальности происходящего, чем еще больше запутала зрителя.

В ее фильмографии «Американский психопат» так и остался самым заметным творением, впоследствии Хэррон с головой ушла в работу на телевидении. Она еще дважды пыталась эпатировать публику, в 2005-м выпустив биографию секс-символа 50-х Бетти Пейдж, а в 2011-м сняв претенциозную кровавую драму «Дневники мотылька» по роману Рэйчел Клейн, но оба раза без видимого успеха.

А вот Кристиан Бэйл, несмотря на «дурной пример», поданный публике, сумел перешагнуть этот этап в своей карьере и уже к середине нулевых, в особенности после работы с Кристофером Ноланом над новой версией Бэтмена, превратился в полноценную голливудскую звезду. Как и любое скандальное произведение, фильм «Американский психопат» привлек к себе внимание актерской братии – в ленте на вторых ролях засветились многие тогдашние и нынешние звезды, в том числе Уиллем Дефо, Джош Лукас, Риз Уизерспун, Джастин Теру, Джаред Лето, Клоэ Севиньи и Саманта Мэтис. Однако все они – лишь туманные образы в страдающем сознании главного героя, чья жизнедеятельность наглядно подтверждает: у богатых – свои причуды. И что Великая американская мечта имеет свою оборотную сторону, заглядываться на которую опасно для рассудка.

Действительно, достаточно изменить пару предложений в «ткани времени» и – вуаля, победа становится поражением, гений – идиотом, государственный деятель – беспощадным тираном. Примеров перехода того или иного события (или мнения об историческом деятеле) «из белого в чёрное» (и обратно) в нашей современной реальности предостаточно.

Так может ли историческая наука служить тем или иным целям военно-политических блоков, отдельных государств, больших групп людей или узкому кругу лиц? Ответ никогда однозначным не будет, потому как доказательство влияния – это сложный процесс с множеством условий и туманных фактов, где частенько даже незначительное событие может играть существенную роль. С точностью можно сказать только то, что есть вероятность в некотором процентном выражении.

Чем же является историческая наука в классическом представлении?

Это, прежде всего, система научных знаний об историческом процессе. Ключевым словом здесь является слово «система». И эта система явно не является закрытой, но, как известно, любая открытая система постоянно находится под воздействием внешних факторов.

Для чего современному человеку нужна историческая наука? Во-первых, для полноты представления картины окружающего мира в разрезе времени и последовательности сменяющих друг друга событий. Во-вторых, для формирования у людей чувства ответственности перед следующими поколениями. И, в-третьих, в какой-то мере, история определяет взгляды людей на современную действительность.

Историческая наука очень похожа на податливый объект для умелого воздействия – как агрессивного, так и умеренно-эволюционного. Это воздействие и его методы проблематично сравнивать с любыми другими способами продвижения интересов различных игроков на «шахматной доске» нашего «бесконечно маленького», но такого разнообразного мира.

Раз на историческую науку и, следовательно, на ее продукт в виде истории можно влиять, то давайте попробуем представить последствия такого влияния. Что если поменять в «исторической системе» некоторые события или факты местами? К чему это может привести? Если чёрное вдруг станет белым, холодное – горячим? Ответ, думаю, ясен – постепенное изменение мировоззрения, пересмотр итогов тех или иных событий.

А теперь простой, но абстрактный пример.

Вообразим на минутку, что об уроках и выводах некоторого очень важного события все люди на планете Земля просто забыли и сызнова идут по отвергнутому ранее пути, что на историческом полотне вновь правят бал «ошибки и теории» прошлого, что невежество и «тёмные века» снова диктуют свои правила? Представили более конкретные примеры? Стало после этого страшно?

Трудно представить, но кое-где на нашем земном шарике есть люди, которые хотят пересмотра некоторых знаковых событий. Часто они хотят этого в силу малой осведомленности и искусной подмены основ мировоззрения, а подмена эта произошла благодаря воздействию на историческую науку тем или иным образом.

Очевидно, историческая наука – это инструмент, но инструмент особый. Особенность его в том, что он может быть подвергнут влиянию и результаты этого будут медленно, но верно влиять на ход событий в мире и мировоззрение новых поколений людей.

«Кто не помнит прошлого, тот не имеет будущего». Абу-ль-Фарадж.

Уважаемый читатель, помни свою историю…