Общая психопатология | Обучение | РОП

Аффекты, или аффективно-шоковые реакции — предельно выраженные эмоциональные реакции, возникающие у человека при столкновении с экстремальными (в том числе угрожающими жизни) ситуациями и отличающиеся большой силой, способностью тормозить другие психические процессы (в том числе рациональное мышление), навязывая определенный, закрепленный эволюцией способ «аварийного» преодоления ситуации. Такие реакции, как правило, кратковременны и завершаются по мере минования опасности. Выделяют как минимум три варианта такого инстинктивного поведения, которые можно выразить формулой «бей, беги или замри».

Подобное реагирование на события чрезвычайной значимости досталось человеку от животных. В широко известных примерах поведения животных мы можем увидеть такие реакции с особой наглядностью. Например, если кошка поймала мышь и играет с ней, то жертва обычно попеременно выбирает два варианта поведения — либо замирает, чтобы кошка ее не видела или сочла мертвой и потеряла интерес, либо, наоборот, хаотично мечется, стремясь каким-то случайным отчаянным образом вырваться из создавшегося положения, избежать своей участи.

А если к самой кошке вплотную подошла угрожающая ей собака, то теперь уже кошке нужно будет выбирать между тем, чтобы наброситься на собаку или убежать от нее.

Так же как и у животных, у человека в момент серьезной опасности происходит подготовка к действию за счет активации гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы, выброса адреналина и норадреналина в кровь с соответствующими эффектами: расширением зрачков, повышением частоты сердечных сокращений и дыхания, повышением артериального давления и изменением сосудистого тонуса (расширение кровеносных сосудов в мышцах, сужение сосудов во внутренних органах и кожных покровах), мышечного тонуса, повышением уровня глюкозы крови и пр. Сознание человека в этот момент называют

суженным (аффективно-суженным состоянием сознания): в этом состоянии воспринимаются только раздражители, непосредственно связанные с текущей угрозой, другие раздражители игнорируются (наиболее наглядно видно в феномене туннельного зрения — сужении полей зрения при сильных эмоциях, человек воспринимает только то, что находится непосредственно в центре его взора), снижается способность рационально рассуждать, рассматривать альтернативные варианты действий, оценивать их последствия, нарушается способность к самоконтролю, на первый план выходят очень быстрые, интуитивные решения и реакции, направленные на скорейшее избавление от опасности.

Переживание серьезной опасности у человека возникает в ситуациях, несущих непосредственную угрозу жизни, здоровью и привычному укладу его жизни и близких ему лиц, например во время природных и техногенных катастроф, пожаров, при несчастных случаях, боевых действиях, террористических атаках, насилии со стороны преступников, сексуальном насилии и др.

Варианты аффективно-шоковых реакций:

· Агрессивное поведение, направленное на активное устранение угрозы (реакция «бей»). В судебной практике особо рассматриваются состояния «внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)», вызванные внешней угрозой и приводящие к чрезмерному использованию силы и в отношении лиц, представлявших такую угрозу. В этих случаях состояния, которые сопровождаются суженным, но не помраченным сознанием, называют физиологическим аффектом. Считается, что такое состояние снижает способность к самоконтролю и оценке последствий своих действий, тем не менее эти способности полностью не утрачены, поэтому человек, совершивший в таком состоянии правонарушение, не освобождается от уголовного наказания.

Физиологический аффект необходимо дифференцировать с аффектом патологическим (см. таблицу ниже).

· Психомоторное возбуждение, «двигательная буря» (реакция «беги»). Характеризуется двигательным возбуждением с нецеленаправленными, плохо осмысляемыми действиями, которые потенциально могли бы помочь человеку вырваться из создавшегося положения, но зачастую, напротив, в силу своей неосмысленности несут для него дополнительную опасность. Например, во время пожара некоторые люди, поддавшись своему эмоциональному состоянию, вместо того, чтобы воспользоваться предусмотренными путями эвакуации, мечутся во всех направлениях, иногда выбрасываясь из окон в то время, когда еще доступны безопасные пути выхода из пожара. Во время военных действий описаны ситуации, когда неопытные новобранцы во время первой атаки врага выскакивали из окопов и принимались беспорядочно стрелять во всех людей, которые пытались к ним приблизиться, в том числе в своих сослуживцев. Особую опасность лица в состоянии «двигательной бури» представляют в местах массовых скоплений людей, когда их поведение может быстро «заражать» окружающих, вызывая массовую панику и давку.

· Двигательный ступор (обездвиженность), «мнимая смерть» (реакция «замри»). Случаи, когда эмоции «парализуют» действия человека, необходимые для того, чтобы избежать или минимализировать последствия грозящей ему опасности. Будучи не в состоянии справиться с охватившими его эмоциями, человек остается лишь пассивным наблюдателем происходящих вокруг него угрожающих событий. Например, мать, услышав зов о помощи своего тонущего сына, останавливается «как вкопанная», «руки и ноги не слушаются», в ужасе смотрит на то, как сын тонет у нее на глазах, хотя находится всего в нескольких десятках метров от него.

Эмоции в некоторых случаях мешают людям справляться и с менее чрезвычайными ситуациями. Например, некоторые студенты, отвечая на экзамене, могут быть напуганы ситуацией экзамена и вопросами экзаменатора до такой степени, что также впадают в крайние состояния:

• Состояние «двигательной бури», когда студенты начинают произносить сразу все знакомые им термины из данной дисциплины, видимо, в надежде случайным образом приблизиться к правильному ответу. Однако во многих дисциплинах (особенно в психиатрии, где студентам медицинских вузов приходится усваивать много новых для них терминов) такое неосмысленное использование специальных терминов заставляет экзаменатора решить, что студент не только не знает ответа на его вопрос, но и значения всех тех слов, которые он употребляет.
• Состояние «мнимой смерти», когда студенты оказываются не в состоянии вымолвить ни слова, не в состоянии решиться дать ответ даже на достаточно простые и очевидные вопросы. Длительные паузы между ответами обычно очень раздражают экзаменаторов, ведь другие студенты в это время ждут возможности ответить.

Такие же состояния возможны и у врачей (особенно малоопытных), в том числе во время оказания неотложной помощи. При развитии жизнеугрожающих состояний у пациентов недостаточно подготовленный врач опять же склонен впадать в крайние состояния — «двигательной бури» (когда выполняет все лечебные и диагностические манипуляции, которые в данным момент доступны, вместо того, чтобы действовать согласно необходимому для спасения жизни пациента алгоритму) или «мнимой смерти» (когда врачом не предпринимается никаких, даже простейших действий).

Помочь врачам справляться со своими эмоциями ради спасения их пациентов могут:

1. Прочно усвоенные («зазубренные») знания, хорошо заученные, простые и непротиворечивые алгоритмы оказания помощи. При оказании помощи в неотложных состояниях у врача нет ни времени на размышления, ни способности последовательно логически рассуждать (в связи с аффективно-суженным сознанием), поэтому в его распоряжении остается лишь прочно заученная информация (см. раздел «Память»).
2. Тренировки. Врачебный опыт позволяет не только хорошо освоить практическое выполнение тех или иных врачебных манипуляций, но и научиться справляться со своими эмоциями, контролировать их. Однако не очень хорошо, когда такой опыт приобретается на реальных пациентах. В мировом медицинском образовании все большее значение приобретает обучение врачей в специально созданных симуляционных центрах, а также с помощью решения различных ситуационных задач, моделирующих в том числе различные неотложные состояния. Только после того, как действия в тех или иных ситуациях доведены до автоматизма (подобно тому, что достигается в ходе учений пожарных, спасателей, пилотов), врач может приступать к практической работе без опасений за последствия своих собственных действий для пациентов.
3. Доступность средств оказания неотложной помощи. Если вспомнить феномены аффективно-суженного сознания и туннельного зрения, становится понятным, почему так важно, чтобы средства оказания неотложной помощи, даже те, которые необходимы очень редко, были в прямом смысле «всегда под рукой» у медицинского персонала, а инструкции к ним наглядны и однозначны.

Дифференциальная диагностика патологического и физиологического аффектов

Физиологический аффект

Патологический аффект

Сознание не помрачено, но сужено. 1. Кратковременность (секунды-минуты) 2. Соответствие силе переживания (адекватность раздражителю) 3. Возникает сразу в ответ на действие раздражителя (реакция «короткого замыкания») 4. Действия носят целенаправленный характер 5. Как правило, после помнят все 6. После — эмоциональное облегчение 7. Не освобождает от уголовной ответственности, но может являться смягчающим вину обстоятельством («состояние сильного душевного волнения»)

Представляет собой вариант сумеречного помрачения сознания (часто в виде галлюцинаторно-бредового варианта) 1. Минуты-часы 2. Несоответствие реакции силе раздражителя 3. Нет реакции «короткого замыкания» 4. В действиях отражаются психотические переживания 5. Амнезия всего периода 6. После — терминальный сон 7. Признаются невменяемыми

Виды и значение аффекта в уголовном праве

Для того, чтобы квалифицировать конкретное преступление как совершенное в состоянии аффекта необходимо наличие определенного ряда условий, в частности, факта нахождения виновного в момент совершения преступления в состоянии сильного душевного волнения, которое, в свою очередь, вызвано именно противоправным или аморальным поведением потерпевшего. Важно, что при этом должна прослеживаться четкая взаимосвязь между поведением потерпевшего и внезапно возникшим аффектов виновного.

Традиционно в теории уголовного права выделяются два вида аффекта.

1. Физиологический. Данный вид имеет большую силу воздействия на психику человека, но не лишает его возможности осознавать и контролировать свои действия, а следует, нести ответственность за них. При совершении преступления в состоянии физиологического аффекта не исключается применение к лицу уголовной ответственности с учетом смягчающих вину обстоятельств.

Физиологический аффект характеризуется рядом особенностей:

• Внезапность его возникновения;
• критическая динамика, предполагающая достижение предельной точки за короткий промежуток времени;
• кратковременность протекания;
• интенсивность протекания, сопровождающаяся напряженностью;
• разрушающее влияние на психическую деятельность;
• усиление двигательной активности;

Одной из особенностей данного состояния является то, что его результатом может стать, например, частичная потеря памяти – амнезия, которая характеризуется тем, что виновный не может вспомнить каких-то отдельных деталей совершенного им преступления.

2. Патологический аффект определяется глубоким помрачнением сознания и совершаемыми лицом бесцельными, опасными действиями, совершаемыми автоматически.

Данная разновидность аффекта встречается в судебной практике довольно редко, что скорее связано с исключительностью такого рода состояния. Для того, чтобы установить патологический аффект, судебно-медицинскими экспертами проводятся комплексные психолого-психиатрические экспертизы. По заключению судебно-психиатрической экспертизы лицо, совершившее убийство в состоянии патологического аффекта может быть признано невменяемым, что влечет применение к нему только принудительных мер медицинского характера.

Аффекты дифференцируются так же по моменту их возникновения. Аффект может возникать в ответ на неожиданный одномоментный раздражитель — классический аффект. В этом случае отсутствует разрыв во времени между факторами, приведшими к возникновению состояния сильного душевного волнения и последовавшим за ними совершенным преступлением. Напротив, аффект может стать и результатом длительного развития психотравмирующей ситуации путем накопления переживаний – кумулятивный аффект. Последний возникает в процессе длительного воздействия на психику человека конкретных негативных факторов, приводящих к накоплению психической напряженности, в конечном счете, провоцирующих эмоциональный взрыв.

Если говорить о значении аффекта в уголовном праве, то следует отметить, что возникший в результате конкретных противоправных или аморальных действий (бездействия) потерпевшего – физиологический аффект, в свою очередь, является обстоятельством, смягчающим уголовную ответственность, тем временем как другой вид аффекта – патологический – является обстоятельством исключительным, его наступление влечет применение к лицу, совершившему преступление, принудительных мер медицинского характера.

Проблемы назначения наказания за подобного рода преступления и применения законодательства об ответственности за убийство в состоянии аффекта в судебной практике характеризуются, как правило, допущением ошибок со стороны следственных и судебных органов, которые связаны непосредственно с установлением аффекта. Так, анализируя статистику, можно сказать, что лишь в 26,2 % случаев наличие аффекта было правильно установлено на стадии предварительного расследования; в 62,2 % случаев неправильная квалификация деяния была исправлена судом при вынесении приговора; в 11,6 % случаев ошибка была исправлена лишь при пересмотре дела вышестоящей судебной инстанцией[1].

Проблемы при квалификации преступления, совершенного в состоянии аффекта, во многом объясняются несовершенством той или иной уголовно-правовой нормы, а также стремлением законодателя упростить уголовно-правовую норму, что приводит к неточному истолкованию аффектированного состояния. Для правильной квалификации преступления, совершенного в состоянии аффекта необходимо, в первую очередь, исследовать всю совокупность субъективных и объективных признаков, дать им правильную оценку.

[1] Аналитические материалы. Портал правовой статистики. [Электронный ресурс] // Сайт Портал правовой статистики. URL: http: //crimestat.ru/analytics. (дата доступа: 10.06.2019).

Понятие и признаки аффекта в уголовном праве

Аффект – это непродолжительная, однако бурно текущая экспансивная вспышка и одновременно крайне интенсивное волнение (гнев, сообщающийся в ярость, доходящий до ужаса страх). Возникновение эмоции, формирование ее до аффективного состояния – последствие физиологических изменений высшей нервной деятельности.

Неслучайно аффект сопровождается резкими значительными движениями, обнаруживая интенсивное влияние на внутренние органы человеческого организма. В ходе аффекта обостряется деятельность подкорковых центров, расстраиваются обычные взаимные связи между корковыми и подкорковыми отделами головного мозга, расслабляется осознанный контроль над поведением и общением, порой лицо может сделать неосмотрительные поступки, как правило, которые сопровождаются резкостью.

Вслед за тем, как проходит состояние физиологического аффекта, очутившийся в этом состоянии человек на некоторый период, остается безразличным к окружающим, делается апатичным. Тем не менее, он соображает значение собственных поступков и собственно, вследствие этого должен нести уголовно-правовую ответственность за деяние [1, с. 69]. Подобает отметить, что в порыве аффекта человек, тем не менее, способен себя контролировать. Для этого надо располагать крепкой волей и большой сознательностью.

Наряду с термином «аффект» в уголовном праве употребляется и другое обозначение для данной эмоции – «сильное душевное волнение». В психологии понятие сильного душевного волнения признается архаизмом, однако согласно действующему уголовному закону его использование позволительно. В правоприменительной практике, как и в законе, между ними устанавливается знак паритетности. В действующем УК РФ сама конструкция ст. 107, где понятие «аффект» ставится в скобки как термин, истолковывающий понятие «сильного душевного волнения», полагает, что интенсивное душевное волнение и аффект – это одно явление. Притом в русском языке скобки вносят уточнение и детализируют более общее понятие: неожиданно появившееся сильное душевное волнение, к примеру, аффект. Таким образом, психолингвистический разбор отрывков выявляет, что вышеприведенные погрешности в изложении правовых норм в текстах данных статей УК РФ допускают противолежащие вариации их смыслового восприятия, разного уяснения и субъективного расширительного толкования. Следовательно, допускается субъективная трактовка при рассмотрении определенных уголовных дел, тем самым оказывая содействие возникновению терминологической неразберихи, двусмысленности и разночтениям в судебной практике. Законодателю надлежит отказаться от использования двух понятий при установлении одного явления и ликвидировать вероятность расширительной трактовки закона.

Аффект не выказывается элементом психического отношения к общественно опасному деянию. Он представляет обусловленное состояние психики действующего лица, порожденное неблагоприятными внешними условиями, и обладает достаточно ограниченным юридическим значением (при убийстве и умышленном нанесении тяжелого или средней тяжести ущерба здоровью). Подобает обозначить, что в уголовно-правовой науке бытовало мнение, в соответствии с которым аффект почитался в качестве одного из факультативных признаков субъективной стороны преступления [2, с. 88].

Тем самым аффективное состояние не связано с заболеванием психической сферы человека. Совершение уголовного деяния, находясь в аффективном состоянии, признается в качестве проявления болезненного воображения или результата нарушения воли. Лицо, спустя обусловленное время, осмысливает сущность своих действий и вследствие этого признается виновным, в конечном счете, выдвигается обвинение.

Аффект устанавливается как бурный и непродолжительный экспансивный процесс, обнаруживающий воздействие на разум и деятельность человека и сопровождающийся видоизменениями в деятельности двигательной, эндокринной, сердечно-сосудистой и иных систем организма. Аффект, понижая потенциал человека понимать действительный характер и, что более существенно, общественное значение собственных действий (или) руководить ими, и накладывает обусловленную окраску на протекающие в психике виновного умственные и волевые процессы, но не выказывается элементом данных образующих вину процессов. С научной позиции криминальный аффект, будь он физиологический или патологический, должен составлять условие невменяемости, если аргументировано, что находившийся в состоянии подобного аффекта человек не мог руководить своими действиями. Н.А. Подольный отмечает, что так же как патологический аффект исключает вменяемость, т.е. признак субъекта преступления, точно так же физиологический аффект, указывая на сниженные интеллектуальные и волевые возможности человека, характеризует субъекта, а не субъективную сторону преступления [3, с. 64].

Аффекты появляются в напряженных обстоятельствах при неспособности лица отыскать быстрый и здравый выход из тяжелой обстановки. Одно из значительных проявлений аффекта заключается в том, что навязывая субъекту шаблонные действия, он представляет собой обусловленный зафиксировавшийся в эволюции способ аварийного разрешения обстоятельств: бегство, агрессию и т.п. Негативное воздействие чувствований на восприятия и представления умножается в том случае, когда чувства доходят до значительной напряженности, а это случается именно при аффекте.

При аффекте совершается резкое сужение сознания и нарушение умственного и волевого контроля над собственным поведением с дальнейшими потенциальными агрессивными действиями, устремленными против источника экспансивной возбужденности. Не случайно в судебной практике содеявшего преступление под воздействием аффекта человека рассматривают в качестве невменяемого (при патологическом аффекте), либо, по крайней мере, как заслуживающего снисхождения, признавая, что интенсивный аффект резким образом видоизменяет направление психических процессов [4, с. 198].

Аффекты, как правило, мешают естественной организации поведения, его разумности. Они обладают способностью оставлять интенсивные и стабильные отпечатки в продолжительной памяти. Эмоциональная интенсивность, накапливаемая вследствие появления аффективных ситуаций, может суммироваться и, если ей своевременно не предоставить выхода, рано или поздно, ввергнуть к сильной экспансивной разрядке, которая нередко влечет за собой ощущение изнеможения, угнетенности, депрессивного состояния.

Из всего разнообразия аффектов далеко не все обладают юридическим значением. В юридической практике чаще всего наблюдаются аффекты гнева и страха. Аффект гнева (ненависти) относится к защитному рефлексу и носит агрессивный характер. Его особенность заключается в том, что человек чувствует потребность во внезапной разрядке посредством агрессии, как метода достижения наилучшего состояния. Большая часть предусмотренных ст. 107 УК РФ преступлений происходит именно под воздействием аффекта гнева.

Аффект ну страха появляется от действительной или мнимой опасности для самых значимых благ человека и соединен с безусловным оборонительным рефлексом. Он приобретает юридическое значение при превышении мер необходимой обороны, ответственность за которое наступает лишь при умышленной форме вины, соответственно при бесспорности неадекватности посягательства и защиты (ст. 61 УК РФ), что несвойственно для аффекта. Таким образом, если насилие порождено аффектом страха, то оборонительные действия лица должны считаться правомерными.

Суммируя сказанное, можно сделать вывод о том, что аффект – это неоднозначное и разностороннее явление, порождающее научный интерес многих исследователей. Проведенное рассмотрение юридической и психологической литературы, а кроме того уголовного законодательства дает возможность установить общие и отличительные признаки аффекта.

Аффект – это неожиданное, непродолжительное и весьма энергоемкое состояние, которое в обобщенном смысле можно именовать эмоциональным «взрывом», появляющимся в экстремальных ситуациях, при неспособности лица отыскать надлежащий выход из сформировавшейся ситуации. В его основе располагается внутренний конфликт, вызываемый противоречиями между устремлениями, влечениями и желаниями или же противоречиями между требованиями, предъявляемыми человеку (также самому себе), и возможностями их осуществить [5, с. 487].

При состоянии аффекта отмечается диффузный характер волнения: аффект занимает личность всецело: ее ум, эмоции и волю. Имея свойства доминанта, он замедляет не соединенные с ним процессы психики и навязывает некий шаблонный способ «аварийного» разрешения обстановки (оцепенение, бегство, агрессия). Аффект характеризуется экзальтированностью, все охватностью и угнетающим действием на психику человека, что искажает отражательные и контрольные функции.

Сознание в подобном состоянии интенсивно дезорганизуется: расстраивается внимание, аргументы поведения не осмысливаются, цели не конкретизируются, до чрезвычайности активизируются импульсивные действия, которые располагают лишь общей устремленностью. Побуждающим фактором деятельности в этой точке является то чувство, эмоция, которое целиком и полностью захватывает человека.

Пониженный сознательный контроль над поведением способствует нарушению субординации установок личности: при аффекте деформируются правовые установки индивидуума, даже основные из них, которые составляют его жизненные убеждения. Человек принимает решение совершить любое (даже противоправное) действие, лишь с целью освобождения его от сильно травмирующего раздражителя.

Вследствие ослабления волевой регуляции нарушается узловой принцип в поведении – его избирательность. Действия становятся машинальными и шаблонными, разнясь силой (обратно соразмерной уровню их сознательности) и многократностью, что может быть неверно принято за «особую жестокость» [6, с. 114].

Не любое эмоциональное состояние может квалифицироваться как юридически значимое и оказывать влияние на правовые следствия, соответственно не любой «психологический аффект» будет признан правовым аффектом. Психологический аффект может прийти вследствие экзальтации и взвинчивания.

Во-первых, правовой аффект характеризуется единством и своеобразием в зависимости от вида, а кроме того воздействием на личность, повергающим к уменьшению ее возможности быть субъектом правоотношений. Во-вторых, правовой аффект существенно ограничивает свободу воли и волеизъявления субъекта. В-третьих, он влечет приход обусловленных юридических последствий и ответственности.

Эмоции в виде аффекта также являются автономным признаком субъективной стороны состава преступления. Аффект влияет на процесс мотивации и цели, что определяет специфику мотива и цели преступления, содеянного в состоянии аффекта. Сложившаяся под воздействием аффекта цель предполагает более интенсивное, чем обычно, устремление к достижению результата, так как превалирует волевой аспект психической деятельности.

Это позволяет прийти к умозаключению, что правовой аффект – это не какое-либо конкретное, определенное эмоциональное состояние; это понятие, которое позволяет установить цельную совокупность юридически важных эмоциональных состояний, соответствующих вполне обусловленным требованиям, опосредованным правовыми нормами. Следовательно, при выдвижении догадки о присутствии или отсутствии аффекта у определенного лица в период совершения преступления недостаточно получить ответ о том, что аффект был или его не было. На данный вопрос должен следовать развернутый ответ: был или не был физиологический, патологический, кумулятивный или другой вид правового аффекта.

О терминах и дефинициях, характеризующих виды аффекта

Аффект является порождением психики человека. Это своеобразный ответ на чрезвычайную конфликтную ситуацию, которая представляет опасность для благополучия личности. Говоря о видах аффекта, в первую очередь вспоминают патологический и физиологический аффект. Данное разделение играет существенную роль при правоприменительной деятельности.

Патологический аффект — сильная эмоциональная реакция организма, которая оказывает существенное влияние на всю психику индивида, обрывая волевые и интеллектуальные процессы, в связи с этим он признается временным психическим расстройством, которое при определенных условиях (наличие не только медицинского критерия невменяемости, но и юридического) исключает уголовную ответственность, в отличие от физиологического аффекта, который лишь затрудняет вышеозначенные психологические процессы.

Принято считать, что физиологический аффект затрудняет, но не исключает вовсе самоконтроля, осознанного поведения и возможности удержаться от того или иного желания, подсказанного аффективным состоянием. Дезорганизация психической деятельности не должна быть столь глубокой, чтобы полностью исключать способность лица к осознанию им своих поступков и к руководству ими.

Физиологический аффект — это состояние сильного душевного волнения, представляющее собой кратковременную очень сильную стремительно и бурно протекающую эмоцию взрывного характера, доминирующую в психическом состоянии человека, затрудняющую адекватную реакцию на окружающую обстановку и обуславливающую плохо контролируемое интенсивное разрушающее воздействие на объекты или субъектов, вызвавших состояние аффекта [1, с. 45].

Известно и более полное определение. По мнению Б. А. Спасенникова и С. Б. Спасенникова «под сильным душевным волнением (аффектом) в уголовно-правовой науке следует понимать состояние психики, возникающее в ответ на психотравмирующую ситуацию, стремительно протекающее (масштаб времени — секунды, минуты), исключительно сильное, существенно ограничивающее, изменяющее, но не обрывающее течение эмоциональных, волевых и интеллектуальных процессов, конструктивно-продуктивной функции памяти, проявляющееся в концентрации внимания на личностно значимых переживаниях, временной дезорганизации сознания с нарушением целостности, адекватности восприятия действительности и места в ней, опосредованного отображения сущности явлений, характеризующееся ограничением возможности целеполагания и способности выбора социально приемлемого варианта поведения с преобладанием эмоционально-чувственной стороны над содержательно-смысловой, сопровождающееся импульсивными действиями, приводящее к постаффективному психическому (вплоть до сна) и физическому (вплоть до обездвиженности) истощению» [8, c. 119–120].

Сложным является вопрос о соотношении объема понятий «аффект» и «физиологический аффект».

Многие научные исследователи утверждают, что недопустимо ставить знак равенства между понятием «аффекта» в УК РФ и понятием «физиологического аффекта». Например, Н. А. Подольный указывает: «Представление об аффекте как о состоянии, тождественном физиологическому аффекту, не соответствует не только психологии, предметом изучения которой является и данное эмоциональное состояние, но и самой логике закона» [5, с. 64]. Законодатель не стал бы употреблять понятия «аффект», если бы не имел в виду только физиологический аффект, в целях избежать разночтения в законе. Хотя каждому ясно, что текст, определяющий содержание любой правовой нормы, должен четко выражать волю законодателя, быть понятным, однозначным, исключающим всякую произвольную интерпретацию, тем более расширительного характера [4, с. 34].

Логично, что и законодатель и, соответственно, правоприменитель исключают из смыслового содержания данных понятий патологический аффект. Следовательно, объем понятий «аффект» и «физиологический аффект» совпадают (здесь следует сделать оговорку, согласно которой их тождественность определяется только применительно к уголовному закону, что же касается аффекта, как психологического явления, то говорить о синонимичности уже не стоит).

Помимо деления аффекта на физиологический и патологический в науке выделяют кумулятивный и аномальный аффект.

Под кумулятивным аффектом понимают «общепсихологический аффект, возникающий на фоне более или менее длительного стресса, сопровождающегося внутриличностным конфликтом и состояниями фрустрации вследствие неудачных стратегий … поведения, в условиях длительной психотравмирующей ситуации» [7, с. 19]. Таким образом, данный вид аффекта порождается длительной психотравмирующей ситуацией, предшествующей аффектированной вспышке.

Например, Тужинским районным судом Кировской области А. осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Президиум областного суда переквалифицировал действия А. по ст. 107 УК РФ как убийство, совершенное в состоянии аффекта.

29 сентября 1999 г. между супругами произошла ссора из-за систематического злоупотребления спиртных напитков мужем и его возвращения с работы в нетрезвом состоянии. Во время ссоры пьяный А. несколько раз избивал жену, затем схватил ее за плечо со сломанной ключицей, причинив ей сильную боль. Женщина убежала на кухню, однако словесная ссора между ними с обоюдными оскорблениями продолжалась. Тогда oна взяла с плиты печки нож и умышленно нанесла мужу удар ножом в грудь, в область сердца. От полученного повреждения потерпевший скончался через несколько минут на месте происшествия.

Из показаний осужденной видно, что скандалы с мужем происходили с 1983 года. С 1994 года муж изменял ей, злоупотреблял спиртными напитками, приходил поздно, скандалил, дрался, доводил до слез. Затем в 1997 году сломал ей руку, она решила покончить с собой и пошла к реке топиться, но ее вытащили из воды. 8 марта 1999 г. муж ее снова избил. Она неоднократно просила его уйти из семьи. 29 сентября 1999 г. муж пришел домой пьяный, между ними снова возникла ссора, он несколько раз толкнул ее на диван, хлестал фуфайкой. В квартиру зашел сосед, стал успокаивать мужа, но он продолжал ее оскорблять, пнул в живот, ударил в грудь. Она побежала от него. Он догнал ее, схватил и сильно дернул за кольца, фиксирующие ее сломанную ключицу. Она закричала от боли, а он угрожал сломать ей вторую ключицу.

Как пояснила женщина, в тот момент она была сильно взволнована из-за оскорблений, боли и обиды. В глазах у нее потемнело, что делала дальше и как ударила мужа, не помнит. При этом она утверждает, что нож лежал на печке.

Таким образом, из материалов дела видно, что А. совершила убийство мужа в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным и аморальным поведением потерпевшего, поскольку насилие и издевательства со стороны последнего были как накануне, так и в день убийства, когда муж пришел домой в состоянии алкогольного опьянения, стал оскорблять ее, избил, причинив ей телесные повреждения [2].

В свою очередь, аномальный аффект развивается на основе уже имеющихся состояний психопатии, когда порог стрессоустойчивости значительно снижен, при этом лицо не страдает каким-либо психическим расстройством либо у него может наблюдаться наличие психического расстройства, не исключающего вменяемость.

Аффективные реакции у таких людей отличаются от аффекта обычных людей. Причина, вызвавшая аффект, у лиц с психическими аномалиями или психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, может быть несущественна или незначительна. Тип психопатизации у людей с психическими аномалиями в каждой фазе аффекта придает ему характерную эмоциональную окрашенность. Например, для психопатических личностей возбудимого круга типичен непосредственно взрывной характер реагирования, для тормозных — кумулятивно-взрывной, для истерических — демонстративно-подчеркнутый, внешне преувеличенный аффективный разряд [3, с. 60].

Если речь идет об аномальном аффекте, эксперты должны решать вопрос о степени обусловленности возниконовения аффекта в психотравмирующей ситуации наличием психической аномалии или психического расстройства, не исключающего вменяемость. Подобная оценка будет играть значительную роль при решении вопроса о наличии или отсутствии аффекта, поскольку условия для применения норм ст. 107, 113 УК РФ включают в себя обязательный анализ взаимозависимости аморального или противоправного поведения пострадавшего, возникновения эмоционального напряжения и перерастания его в аффект.

В каждом конкретном случае суд должен будет принимать решение о применении к лицу, страдающему психическим расстройством, не исключающим вменяемости, и совершившему общественно опасные действия под воздействием аффекта, положений ст. 22 УК РФ, в том числе о возможности назначения принудительных мер медицинского характера.

Сложным для разрешения является вопрос о возможности аффекта в случае, когда лицо находится в состоянии алкогольного, наркотического или иного опьянения. В случае средней или тяжелой формы алкогольной интоксикации обвиняемого вопрос об аффекта, как правило, не возникает, поскольку сознание, интеллектуальная, эмоционально-волевая сферы, психические и мотивационные процессы субъекта настолько искажаются под воздействием алкоголя, что практически лишают его возможности адекватно оценивать обстановку, принимать на должном интеллектуальном уровне решения, выбирать оптимальные варианты поведения [3, с. 59]. Оценивать действия лица в таком случае следует как действия, совершенные под влиянием обычного алкогольного опьянения, т. е. без учета состояния аффекта.

Когда наличествует легкая степень алкогольного опьянения, у такого человека происходят некоторые нарушения в структуре сознания, эмоциональной регуляции поведения, но эти изменения не столь значительны, чтобы можно было говорить о полной деформации мыслительных процессов, о значительно искаженном восприятии действительности [3, с. 59]. Некоторые авторы (например, В. В. Романов) считают, что аффект, развивающийся на почве легкого алкогольного опьянения, является аномальным аффектом или «аффектом на почве простого алкогольного опьянения» [6, с. 216].

Сложно согласиться с подобной трактовкой, поскольку аномальный аффект развивается на фоне психической аномалии и никак не связан с волевыми действиями, в то время как аффект, возникающий у лица, находящегося в легкой степени алкогольного опьянения, не обусловлен расстройствами психики, и лицо самостоятельно принимает решение об употреблении опьяняющих веществ. Соответственно, недопустимо проводить аналогии между этими явлениями, ведь они порождаются различными условиями (первый — наличием психического расстройства, не исключающего вменяемость, второй — действиями самого субъекта).

Таким образом, деление аффекта на виды позволяет более полно и тщательно изучить данное психологическое явление, выявить его особенности, а значит и правильно применить полученные знания в правоприменительной практике.

 

Литература:

 

1.                 Бабий Н. А. Убийства при привилегирующих обстоятельствах и иные преступления против жизни: Монография. М.: ИНФРА-М, 2013. 250 с.

2.                 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 1.

3.                 Мариновская И. Д., Тихомиров С. Н. Юридическая психология; учеб. пособие. М.: Дело. 2005. С. 60. 384 с.

4.                 Панова М. Н., Романов В. В. Толкование понятия «аффект» при расследовании преступлений против жизни и здоровья: о серьезных последствиях терминологической путаницы // Российская юстиция. 2008. № 6. С. 34–36.

5.                 Подольный Н. А. Понятие «аффект» в уголовном праве // Государство и право. 2003. № 4. С. 62–67.

6.                 Романов В. В.. Юридическая психология: учебник. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2010. 525 с.

7.                 Сафуанов Ф. С. Аффект: судебно-психологический экспертологический анализ // Юридическая психология. 2001. Том 22. № 3. С.15–25.

8.                 Спасенников Б. А., Спасенников С. Б. Психические расстройства и их уголовно-правовое значение: учеб. пособие. М.: Юрлитинформ, 2011. 272 с.

Основные термины (генерируются автоматически): физиологический аффект, аномальный аффект, УК РФ, аффект, психическое расстройство, алкогольное опьянение, длительная психотравмирующая ситуация, муж, патологический аффект, психическая аномалия.

Виды аффекта и их значение

Общая характеристика аффекта

Определение 1

Аффект – это критическое психологическое состояние, которое образуется в том случае, когда человек не способен самостоятельно отыскать выход из субъективно сложной и неожиданно возникшей ситуации.

По своей психологической структуре, аффект представляет собой эмоциональное состояние, оказывающее сильное воздействие на психику и сознание человека.

Характерными для аффекта свойствами являются:

1. Сужение сознания – происходящая ситуация воспринимается человеком через призму аффективно окрашенных переживаний и представлений, в результате чего происходит уменьшение полноты и точности происходящих событий.
2. Фиксация сознания – характеризуется возникновением зацикливания на том эмоциональном раздражителе, который вызвал у человека аффект, в результате чего кардинально меняется поведение человека (снижается самоконтроль и управление собственными поступками).

Аффект представляет собой специфический процесс, который протекает в организме человека в виде нескольких последовательных стадий:

• Начальная стадия – включение осознанных действий, сужение и фиксация на источнике эмоционально-психологической травмы.
• Стадия «взрыва» (перевозбуждения) – функциональные возможности мозга затормаживаются, активизируется эмоциональный центр в коре головного мозга, человек практически полностью утрачивает контроль над своим поведением и восприятием окружающей ситуации. Именно на данной стадии люди зачастую совершают разнообразные асоциальные действия и поступки.
• Стадия истощения (спада) – характеризуется тем, что чрезмерное внутреннее напряжение у человека сменяется опустошением, внешне это проявляется расслабленностью, вялостью и безразличием к совершенному поступку.

Причинами возникновения аффекта выступают:

1. Индивидуальные особенности нервной системы человека – нервные процессы у каждого человека протекают индивидуально. Так, легковозбудимые люди более подвержены возникновению аффективных реакций.
2. Возраст – больше всего подвержены к возникновению аффективных состояний люди, которые находятся в периоде становления личности и характера. Например, у подростков отмечается неустойчивый эмоциональный фон, ввиду чего они чаще всего бурно реагируют на происходящее и как следствие легче возникает состояние аффекта. Также возникновению аффекта подвержены люди пожилого возраста.
3. Краткосрочное ослабление организма – такие состояние как перенапряжение, усталость, беременность, длительные и тяжелые заболевания и т. д., зачастую сопровождаются неустойчивостью настроения, снижением качества внимания и памяти, а также иных свойств психики.

Виды аффекта

К основным видам аффекта относятся патологический и физиологический аффекты.

Патологический аффект – это кратковременное переживание, которое достигает степени, являющейся толчком к полному помрачению сознания и парализации воли человека.

Патологический аффект оказывает негативное воздействие на сознание человека, в результате чего возникает полная невменяемость. С точки зрения закона, при патологической невменяемости, человек, совершивший противоправное деяние не подлежит наказанию, так как у него на тот момент было временное психическое расстройство, в результате чего он не давал себе отчета в совершаемых действиях и не мог руководить ими.

Физиологический аффект – это эмоциональное состояние, характеризующееся тем, что лицо остается вменяемым, но при этом его сознание существенное сужено и ограничено.

В отличие от патологического аффекта, при возникновении физиологического аффекта, человек дает себе отчет в совершаемых действиях и поступках, способен ими управлять и руководствовать. В случае, если судебная экспертиза покажет, что человек совершил преступление, находясь в состоянии физиологического аффекта, то оно подлежит уголовной ответственности.

По своей природе, физиологический аффект представляет собой эмоциональную вспышку высокой степени, которая выводит психику человека из привычного состояния, тормозит его сознательную мыслительную и интеллектуальную деятельность, нарушает поведение и мотивацию поведения, затрудняет самоконтроль.

Состояние аффекта негативно сказывается на способности осознавать характер собственных действий и поведения, их общественную опасность. Руководство и управление собственным поведением и действиями значительно снижена.

Наряду с основными видами аффекта также выделяют следующие:

1. Классический аффект – это реакция, которое протекает стремительно, в виде бурных эмоций. Происходит сразу после того, как человек совершил противоправные действия или поступок. Длится она не долго и постепенно переходит в стадию спада.
2. Аккумулятивный аффект – отличается от классического аффекта тем, что первая стадия значительно растянута во времени, может протекать несколько месяцев или даже лет. В течение всего этого времени у человека происходит накопление отрицательных и психотравмирующих эмоций, в результате чего растет и общее психологическое напряжение. То есть, состояние аффекта как бы накапливается, а его развитием (терминальной стадией) может стать любое событие, которое сыграет роль «последней капли».

Аккумулятивный вид аффекта характерен для лиц нерешительных и робких, которые не способны выражать свое недовольство или агрессию. В результате чего, психологическое состояние накопления негативных эмоций и агрессивности растягивается во времени. Нередко на протяжении течения конфликтной ситуации у человека наличествует депрессия, суицидальные попытки, иные попытки ухода из ситуации. На таком фоне пик эмоционального возбуждения может быть спровоцирован даже незначительными воздействиями.

Аффективность личности, склонность к бурным эмоциональным реакциям зависит не только от темперамента, холерики в этом отношении резко отличаются от флегматиков, но и уровня ее моральной воспитанности, которая предполагает самообладание.

Аффект и аффективное расстройство на PersonPsy

Аффект и аффективное расстройство. Лекция Яковлева В.А.

Аффект — это сильные эмоциональные переживания, которые возникают в критических условиях при неспособности найти выход из опасных и неожиданных ситуаций и которые сопряжены с выраженными двигательными и органическими проявлениями. Аффекты приводят к затормаживанию всех других психических процессов и реализации соответствующих поведенческих реакций. Аффект возникает резко, внезапно в виде вспышки, порыва. При этом изменяются основные характеристики внимания и в поле восприятия удерживаются только те объекты, которые вошли в комплекс переживания. Все остальные раздражители осознаются недостаточно, что является одной из причин практической неуправляемости этого состояния.

История аффекта

Историческая справка. В начале 20 века среди различных «чувств» в самостоятельную группу стали выделяться аффекты. Об аффектах говорили как об эмоциональных реакциях, направленных на разрядку возникшего эмоционального возбуждения. По Витвицки, аффект – это чувственное состояние, которое «приобретает весьма значительную силу и становится общим бурным нарушением психической жизни». К аффектам он относил страх, ужас, гнев и т.п. К. Штумпф, считая чувства разновидностью ощущений, выделял аффекты как особый вид психических явлений. Постепенно утвердилось представление о некоторой самостоятельности аффекта, и при классификации эмоциональных явлений его стали выделять наряду с эмоциональным тоном, настроением и собственно эмоциями. Кроме других общеизвестных признаков аффектов, А. Н. Леонтьеввыделяет тот, который, по его мнению, отличает их от эмоций: аффекты возникают в ответ на уже фактически наступившую ситуацию и в этом смысле являются как бы сдвинутыми к концу события, в то время как эмоции предвосхищают события, которые еще не наступили. Эмоции и аффект также разделяются А. Ш. Тхостовым иИ. Г. Колымба. С их точки зрения, оба этих эмоциональных феномена представляют собой крайние точки некоего континуума, «задающие основные различия. Тогда аффект выступает как неуправляемое, зачастую беспредметное переживание, образующее натуральный базис эмоций».

Характерные признаки аффекта

Характерными признаками аффекта являются:

• Быстрое возникновение
• Очень большая интенсивность переживания
• Кратковременность
• Бурное выражение (экспрессия)
• Безотчетность
• Диффузность

Причины аффекта
Среди причин аффекта можно выделить:

• Возникновение обстоятельств, угрожающих физическому существованию человека, связанных с его биологическими инстинктами и потребностями.
• Конфликт, противоречие между сильным влечением, желанием, стремлением человека к чему-либо и объективной невозможностью удовлетворить возникшее побуждение.
• Поступки окружающих, затрагивающими самооценку человека, травмирующими его личность.

 Аффект возникает в уже сложившейся конкретной ситуации и служит для субъекта своеобразной формой выхода из нее, разрядкой. В аффектогенной ситуации человек обязательно должен действовать и испытывает в этом непреодолимую потребность, но подходящих способов действия не находит. Это противоречие и вызывает аффект. Если человек ясно видит возможности адекватного поведения, аффект не наступает.

Предрасполагающими к развитию аффективных состояний индивидуально — психологическими особенностями являются:

• Комплекс врожденных свойств нервной системы (у людей со слабым типом нервной системы, который характеризуется легкой возбудимостью, повышенной чувствительностью к раздражителям, низкой устойчивостью к сильным раздражителям).
• Специфическая структура личности, в частности, особенности ее самооценки.
• Возрастные особенности субъекта.
• Временные функциональные психофизиологические состояния, нарушающие устойчивость человека к аффектогенной ситуации (усталость, бессонница, периоды менструаций у женщин и т. д.).

Виды аффекта

Выделяют следующие виды аффекта:

• Классический аффект. Стремительная, бурно протекающая эмоциональная реакция взрывного характера. Длится крайне малый период времени, после чего наступает спад.
• Кумулятивный аффект. Первая фаза кумулятивного аффекта обычно сильно растянута во времени — от нескольких месяцев до нескольких лет. В течение этого времени развивается психотравмирующая ситуация, которая обуславливает кумуляцию (накопление) эмоционального напряжения. Сам по себе аффективный взрыв может наступить и по незначительному поводу, который играет роль «последней капли».

Что такое аффективное расстройство?

Аффективное расстройство — общее название группы психических расстройств, связанных с нарушениями в эмоциональной сфере. Присутствует в МКБ. В классификации DSM объединяет несколько диагнозов, когда основным признаком предполагается нарушение эмоционального состояния. Выделят два основных типа аффективных расстройств — большое депрессивное расстрйоство и биполярное аффективное расстройство.

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ СОСТОЯНИЯ, КАК ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ПОДЛЕЖАЩИЕ ВЫЯСНЕНИЮ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ УМЫШЛЕННОГО УБИЙСТВА, СОВЕРШЕННОГО В СОСТОЯНИИ СИЛЬНОГО ДУШЕВНОГО ВОЛНЕНИЯ | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Кунтий А.И.

Преподаватель, Львовский государственный университет внутренних дел, Украина.

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ СОСТОЯНИЯ, КАК ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ПОДЛЕЖАЩИЕ ВЫЯСНЕНИЮ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ УМЫШЛЕННОГО УБИЙСТВА, СОВЕРШЕННОГО В СОСТОЯНИИ СИЛЬНОГО ДУШЕВНОГО ВОЛНЕНИЯ

Аннотация

В научной статье рассмотрена роль эмоциональных состоянияний среди обстоятельств, подлежащих выяснению при расследовании умышленного убийства, совершенного в состоянии сильного душевного волнения, как оснований для возникновения состояния сильного душевного волнения и их место в методике расследования указанного вида уголовного преступления.

Ключевые слова: обстоятельства, подлежащие выяснению, умышленное убийство, состояние сильного душевного волнения.

Kuntiy A.I.

Teacher, Lviv State University of Internal Affairs, Ukraine.

EMOTIONAL STATE, AS A CIRCUMSTANCE TO BE CLARIFIED DURING THE INVESTIGATION MURDER COMMITTED IN THE HEAT OF PASSION

Abstract

The scientific paper considers the role of emotional states among the circumstances to be clarified during the investigation, murder committed in the heat of passion as a reason for the emergence of strong emotion and its place in the methods of investigation given type of crime.

Keywords: circumstances to be clarified, murder , the heat of passion.

Обстоятельства, которие необходимо выяснить в ходе расследования уголовного производства – это совокупность признаков уголовного преступления охвачены его криминалистической, уголовно-правовой, процессуальной и психологической характеристикой, которые необходимо установить органам досудебного расследования, прокурором или судом, в ходе расследования и рассмотрения уголовного производства, с целью быстрого, полного и беспристрастного его расследования или судебного разбирательства.

Среди обстоятельств, подлежащих выяснению выделяют эмоциональные состояния, которые обусловили возникновение состояния сильного душевного волнения у виновного.

Среди ученых исследовавших эмоции с позиции уголовного права существует множество мнений, среди которых одни относили их к составляющим субъективной стороны состава преступления, другие – нет. Развитие конфликтной ситуации между людьми обычно сопровождается ростом уровня эмоционального напряжения участников конфликта. В зависимости от индивидуальных особенностей личности, такая ситуация способствует возникновению сильного конфликтного эмоционального состояния, в частности, аффекта, стресса, фрустрации, конфликта, которая характеризуется высокой эмоциональным напряжением и существенно ограничивают способность лица осознавать свои действия и руководить ими.

Возникновению состояния сильного душевного волнения у лица, совершающего умышленное убийство в состоянии сильного душевного волнения, предшествуют эмоциональные состояния. Исследуемый нами вид преступления относится к категории насильственных преступлений против личности, которые часто являются завершающей фазой конфликта, который произошел между преступником и потерпевшим.

В психологии для обозначения сильных эмоциональных реакций человека используются такие термины, как гнев, страх, аффект, физиологический аффект, стресс, фрустрация. Рассмотрим каждый из них отдельно.

В общеязыковом словаре «аффект» определяется как состояние сильного возбуждения и потери самоконтроля [1, 38]. в психологии аффект (от лат. affectus – душевное волнение, страсть) понимается как сильное и относительно кратковременное состояние, связанное с резким изменением важных для субъекта жизненных обстоятельств и сопровождается резко выраженными двигательными проявлениями и изменениями в функциях внутренних органов [2, 28]. В юридической психологии аффект определяется как бурное и скоротечное состояние, которое полностью овладевает человеком и характеризуется значительными изменениями в сознании, нарушением волевого контроля за поведением [2, 108].

Факторы, способствующие возникновению аффекта: афектогенная ситуация; возрастные и личностные качества, свойства нервной системы; факторы, которие временно ослабляют организм.

Афектогенных ситуация – это ситуация, способствующая возникновению аффекта. Возникновению аффекта способствуют ситуации, которые угрожают физическому существованию (жизни или здоровью) и травмируют самолюбие и унижают человеческое достоинство.

Возрастные особенности субъекта. Эмоциональная неустойчивость в афектогенных ситуациях может быть обусловлена возрастными особенностями. Например, специальными исследованиями установлено, что характерной чертой младшего подростка является значительная подчиненность его ситуационным влияниям, непосредственным желанием и влечениям, быстрая смена настроений [3, 19]. В эмоциональной сфере престарелых нередко констатируется формирование и проявление плохо контролируемых способностей к враждебности и агрессивности по отношению к окружающим, скупости, эгоцентризма, уязвимости и неадекватных реакций относительно оскорбителя, срывов при повышенных эмоциональных нагрузках и т. д. [3, 20].

Личностные качества. В психологии выделяют два основных типа, которые склонны к аффективным срывам: а) личность, обладает недостаточным чувством самоконтроля и характеризующейся склонностью агрессивно реагировать на ситуации, которие являются эмоционально нейтральными для большинства людей б) личность с повышенным самоконтролем, которая склонна сдерживать свои агрессивные тенденции, но в некоторых, особо значимых, ситуациях способна совершить крайне агрессивные действия. Склонность этого типа личностей к возникновению аффекта определяется преимущественно пассивными формами реагирования на внешние обстоятельства и – отсюда склонностью к аккумуляции (накопления) аффективных переживаний. При наличии длительных травмирующих обстоятельств аффект может возникнуть и через незначительный повод.

Свойства нервной системы. У лиц со слабой нервной системой в конфликтных ситуациях действия на человека сильного раздражителя значительно чаще происходит срыв высшей нервной деятельности, аффективный взрыв. При этом снижается способность к осуществлению целенаправленного регулирования собственного поведения [4, 427].

Факторы, которые временно ослабляют организм, например усталость, физическое и психическое перенапряжение в результате тяжелого физического труда или интеллектуальных перегрузок, некоторые соматические заболевания, беременность, значительно способствуют возникновению резко уязвимых аффективных реакций и снижают способность человека управлять своим поведением [3, 24-25].

По А.Д. Ситковской аффекты разделяют на астенические и стенические. Астенические аффекты (страх, печаль, горе и т.д..) характеризуются общей заторможенностью, расслаблением, даже полным “ступором”. При стеничных аффектах (гнев, ярость и др.) также происходят значительные вегетативные, биохимические сдвиги в организме. Но при этом, наоборот, мышечный тонус повышается, резко изменяются частота дыхания, сердечная деятельность, состояние сосудов, артериальное давление, уровень адреналина в крови, величина кожной проводимости, усиливаются физические возможности человека и т. д.. Это реакция организма по типу защитного механизма – мобилизация энергетических ресурсов, которая способствует преодолению воздействия сильных раздражителей [3, 13-14].

В психологии выделяют аффекты гнева, страха, печали, отчаяния, радости, растерянности, отчаяния, горя и т.д., о которых в своих трудах отмечал В.И. Такаченко.

Аффект гнева относится к самообороным рефлексам и носит агрессивный характер. Аффект страха вызывается ситуациями, которые представляют опасность. Аффекты жалости и отчаяния порождаются неприятностью и могут выступать в одних случаях как охранная реакция психики, в других – как оборонительная реакция. Аффект растерянности ярко проявляется в резком снижении способности лица ориентироваться в своем состоянии и обстановке [5, 32-33].

В психологической экспертной практике аффекты разделяют на патологические и физиологические.

Физиологический аффект – эмоциональный взрыв, который бурно протекающей захватывает всю личность и ощутимо влияет на поведение человека. Он не является временным болезненным расстройством психики, его возникновение не связано с психическим заболеванием, а протекание определяется психологическими законами развития нормальных психических процессов [2, 33]. Особенности динамики физиологического аффекта заключаются в его развитии по трем стадиям: 1) подготовительной (на этой стадии физиологический аффект возникает в ответ на сильный аффектированный раздражитель или в результате аккумуляции аффективных переживаний (в ответ на незначительный раздражитель)) 2) стадией активных аффективных действий (взрыва), на которой происходит сужение сознания, 3) заключительной (на этой стадии у лица появляется вялость, усталость, субъективное чувство раскаяния).

Патологический аффект характеризуется тем, что он развивается или вовсе без какого-либо психологического поводу, или привод вызывает аффект, по своей силе и значению не соответствует силе и степени реакции [6, 52].

По мнению Л.А. Остапенко патологический аффект приводит к глубокому головокружению сознания, автоматических бесцельных или опасных действий (нападения). Патологический аффект во время совершения преступления, заверенный судебно-психиатрической экспертизой, подтверждает наличие медицинского критерия невменяемости и в совокупности с юридическим критерием, устанавливается судом, является основанием для признания лица невменяемым, что, в свою очередь, исключает уголовную ответственность. При совершении деяния в состоянии физиологического аффекта сознание резко “сужается”, но не “отключается” совсем [7,9].

В психологии предлагалось выделить еще один, кроме патологического и физиологического, самостоятельный вид аффекта – “физиологический аффект на патологической почве”. Это аффект, который возникает у алкоголиков, психопатов, истерических лиц, т.е. у лиц с психическими расстройствами в рамках вменяемости. Необходимость выделения аргументировалась тем, что эти субъекты в своем обычном состоянии не всегда могут полностью сознавать значение своих действий и руководить ими [3, 28].

Ф.С. Сафуанов предлагает в составе “аффекта” рассматривать как экспертные понятия “физиологический аффект”, “кумулятивный аффект”, “эмоциональное возбуждение, которое существенно влияет на сознание и поведение”, “эмоциональное напряжение, что существенно влияет на поведение” [8, 21 – 22 ].

Т.В. Кондрашова, рассматривая аффект как состояние и процесс, перечисляет его характерные черты: очень высокая степень эмоционального напряжения и интенсивности эмоций; качественные изменения сознания, сужение его окружности; глубокая увлеченность всей психики и организма в целом (диффузность) внезапность и неожиданность возникновения (“взрывной “характер – стресс, эмоциональная вспышка) бурность проявления и интенсивность переживания, его острота и яркость; непрерывное и стремительное нарастание душевного волнения до аффективной разрядки (нарастающий эмоциональный поток), отсутствие успокоения, кратковременность протекания и др. [9, 151-152].

Аффект надо отделять от эмоционального возбуждения или напряжения, сопровождающееся изменениями волевой и интеллектуальной сфер. Под эмоциональным возбуждением следует понимать изменения сознания и воли, которые не достигают состояния физиологического аффекта [10, 142].

Фрустрация – это сложное мотивационно-эмоциональное состояние, которое является следствием длительного блокирования целенаправленного поведения, ее иногда называют “аффектом неадекватности”. Фрустрация возникает в тех случаях, когда человек встречается с препятствиями, которые ошибочно или субъективно кажутся непреодолимыми. Такое длительное состояние приводит к формированию и закреплению отрицательных черт характера, таких как уязвимость, подозрительность, раздражительность, склонность к негативизма и агрессивным реакциям [11, 47].

Стресс (от англ. distress – горе, истощение) – это нервно-психическое перенапряжение, вызванное чрезвычайно сильным влиянием (раздражителем), адекватная реакция на заранее не сформирована, но должна быть найдена в конкретной ситуации. В психологии под стрессом понимается состояние психического напряжения, возникающее у человека в процессе его деятельности в наиболее сложных условиях, возникающих как в повседневной жизни, так и при особых экстремальных обстоятельствах. В частности, это состояние возникает в экстремальной жизненной ситуации и требует от человека мобилизации нервно-психологических сил, так как приводит к изменениям в протекании психических процессов, трансформации мотивационной структуры деятельности, нарушения двигательной и речевого поведения. Основной психологической характеристикой стресса является напряжение, которое сопровождается изменением интенсивности многих процессов в организме и психики как в сторону их повышения, так и в сторону их снижения. В результате такого напряжения человек может мобилизовать свои силы или, наоборот, ее функциональный уровень понижается, что может привести к дезорганизации деятельности в целом [12, 96].

Также учеными выделено такое эмоциональное состояние человека, как конфликт (от лат. conflictus – столкновение) означает столкновение противоположностей. Конфликт – это труднорешаемая противоречие, эт »связана с острыми эмоциональными переживаниями и противостоянием. Это столкновение противоположно направленных, несовместимых друг с другом тенденций в сознании отдельно взятого индивида, в межличностных взаимодействиях или межличностных отношениях индивидов или группы людей, связанных с острыми отрицательными эмоциями, переживаниями [13, 5].

Стороны в конфликте, как правило, находятся в ситуации выбора, часто связанного с большим риском. И часто выбор, который делается в ситуации сильного психического напряжения, бывает неадекватным [14, 204].

Подводя итог, считаем, что эмоциональные состоянии, которые служат основанием для возникновения состояния сильного душевного волнения, следует относить к обстоятельствам, следует выяснить при расследовании умышленного убийства в состоянии сильного душевного волнения. Такими состояниями являются аффект, стресс, фрустрация и конфликт.

Литература

1.      Ожегов С. И. Словарь русского языка. – М.: Изд-во Рус. язык, 1989. – 921 с.

2.      Юридическая психология / Под ред. проф. Я.Ю. Кондратьева. – Киев: Издательский дом, 2000. – 148 с.

3.      Ситковская О.Д. Аффект: криминально-психологическое исследование. – М.: Юрлитинформ, 2001. – 240 с.

4.      Бандурка А.М., Бочарова С.П., Землянская Е.В. Психологический комментарий к отдельным статьям нового Уголовного кодекса Украины / / Вестник Нац. Универ. внутр. дел. – 2002. – № 18. – С. 421-428.

5.      Ткаченко В.И. Ответственность за умышленные преступления против жизни и здоровья, совершенные в состоянии аффекта / В.И. Ткаченко. – М., 1979. – С. 32–33.

6.      Завилянский И.Я., Блейхер В.М. Психиатрический диагноз. – Киев: Вища школа, 1979. – 200с.

7.      Остапенко Л.А. Уголовно-правовая характеристика умышленных убийств при смягчающих обстоятельствах / Автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата юридических наук: 12.00.08 «Уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право» / Л.А. Остапенко. – Киев, 2003. – 17с.

8. Сафуанов Ф.С. Аффект: судебно-психологический экспертологический анализ // Психологический журнал. – 2001. – № 3. – С. 19-25.

9.      Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. – Екатеринбург: 2000. – 248 с.

10.    Попов А.Н. Преступление против личности при смягчающих обстоятельствах. — Санки-Петербург: Юридический центр Пресс, 2001. — 465 с.

11.    Юсупов Р. Соотношение аффекта и превышения пределов необходимой обороны // Российская юстиция, № 5. – 1999. – С.45-48.

12.    Мамайчук И.И. Экспертиза личности в судебно-следственной практике: учебное пособие / И.И. Мамайчук. – СПб.: Речь, 2002. – 255с.

13.    Радчук В.Н., Тельман А.Г. Психология конфликтов: Учебно-методическое пособие. – М.: Рута, 2004. – 104с.

14.    Еникеев, М.И. Общая и юридическая психология : [Учебное пособие для вузов] / М.И. Еникеев. – СПб : Питер, 2005. – 320с.

аффективных состояний — Лаборатория поведения и познания животных

Что такое «аффективное состояние»?

Благополучие животных — это биологическое и психологическое состояние животного, которое пытается справиться с окружающей средой. Следовательно, благополучие включает в себя как приятные, так и неприятные психические состояния, такие как удовлетворенность, тревога и страх. В то время как животные могут проявлять быстрые эмоциональные реакции на раздражитель (например, реакцию испуга при столкновении с хищником), аффективные состояния представляют собой более длительные состояния настроения (например, тревога или депрессия), которые не вызываются одним стимулом, а являются результатом накопления опыта.

Как вы «измеряете» аффективные состояния животных?

Эмоциональное состояние животных можно оценить по физиологическим измерениям, таким как частота сердечных сокращений и уровни глюкокортикоидов, в сочетании с измерениями поведения (положение тела, положение ушей, расширение зрачков). Интерпретация этих измерений затруднена, поскольку они могут отражать эмоции как положительной, так и отрицательной валентности. Например, увеличение частоты сердечных сокращений или всплеск кортизола или адреналина — все это указывает на высокое возбуждение, но может быть связано с бегством от хищников (отрицательная валентность) или ожиданием награды (положительная валентность).

Тестирование когнитивного смещения

Альтернативным показателем для оценки аффективного состояния животных может быть задача когнитивного смещения. Тестирование когнитивной предвзятости позволяет исследователям сделать вывод о том, как эмоциональное состояние человека влияет на обработку информации, например, количество внимания, уделяемое неизвестному или угрожающему стимулу, или оценку неоднозначных стимулов (является ли этот неизвестный объект угрозой или нет?) .

Исследования на людях и животных показывают, что негативные психические состояния, такие как тревога или депрессия, могут вызывать преимущественное внимание к потенциально опасным стимулам (визуальным, слуховым), преимущественное запоминание негативных слов и пессимистические суждения о неоднозначных стимулах.Например, животные, живущие в бесплодных или непредсказуемых жилищных условиях, или животные, недавно перенесшие болезненную процедуру, могут проявлять отрицательные когнитивные искажения; Это означает, что их эмоциональное состояние повлияло на обработку информации.

Роль аффективных черт и аффективных состояний в мотивации и поведении спорящих во время эпизодов организационного конфликта в JSTOR

В этом исследовании изучалось влияние аффективных черт людей (т.д., влияют на интенсивность и аффективные настроения) и аффективные состояния (то есть положительное и отрицательное настроение) на их мотивацию и поведение во время эпизодов организационного конфликта. Двести двадцать три студента-сотрудника из различных профессий и организаций в течение трех дней вели ежедневный учет своего конфликтного опыта на работе. Результаты иерархического линейного моделирования показали, что аффективные черты и аффективные состояния сотрудников оказывают параллельное влияние на процесс управления конфликтами.Последующий анализ выявил источник этого параллелизма: настроения сотрудников в день конфликта полностью опосредовали влияние их эмоциональной предрасположенности на переменные процесса конфликта. Результаты обсуждаются с точки зрения их теоретического значения и практического применения.

Journal of Organizational Behavior направлен на публикацию и обзор растущих исследований в области промышленной / организационной психологии и организационного поведения во всем мире.Журнал ориентирован на исследования и теорию по всем темам, связанным с профессиональным / организационным поведением. К ним относятся мотивация, производительность труда, равные возможности на работе, дизайн работы, процессы карьерного роста, профессиональный стресс, качество рабочей жизни, удовлетворенность работой, подбор персонала, обучение, организационные изменения, методология исследования профессионального / организационного поведения, занятость, анализ работы, поведенческие аспекты производственных отношений, управленческое поведение, организационная структура и климат, лидерство и власть. Журнал «Организационное поведение» в настоящее время издается 8 раз в год.

Wiley — глобальный поставщик решений для работы с контентом и контентом в областях научных, технических, медицинских и научных исследований; профессиональное развитие; и образование. Наши основные предприятия выпускают научные, технические, медицинские и научные журналы, справочники, книги, услуги баз данных и рекламу; профессиональные книги, продукты по подписке, услуги по сертификации и обучению и онлайн-приложения; образовательный контент и услуги, включая интегрированные онлайн-ресурсы для преподавания и обучения для студентов и аспирантов, а также для учащихся на протяжении всей жизни.Основанная в 1807 году компания John Wiley & Sons, Inc. уже более 200 лет является ценным источником информации и понимания, помогая людям во всем мире удовлетворять свои потребности и воплощать в жизнь их чаяния. Wiley опубликовал работы более 450 лауреатов Нобелевской премии во всех категориях: литература, экономика, физиология и медицина, физика, химия и мир. Wiley поддерживает партнерские отношения со многими ведущими мировыми сообществами и ежегодно издает более 1500 рецензируемых журналов и более 1500 новых книг в печатном виде и в Интернете, а также базы данных, основные справочные материалы и лабораторные протоколы по предметам STMS.Благодаря растущему предложению открытого доступа, Wiley стремится к максимально широкому распространению и доступу к публикуемому нами контенту и поддерживает все устойчивые модели доступа. Наша онлайн-платформа, Wiley Online Library (wileyonlinelibrary.com), является одной из самых обширных в мире междисциплинарных коллекций онлайн-ресурсов, охватывающих жизнь, здоровье, социальные и физические науки и гуманитарные науки.

теорий эмоций | Введение в психологию

Мы можем быть на высоте радости или в глубине отчаяния.Мы можем злиться, когда нас предают, бояться, когда нам угрожают, и удивляться, когда происходит что-то неожиданное. В этом разделе будут описаны некоторые из наиболее известных теорий, объясняющих наши эмоциональные переживания, и дается понимание биологических основ эмоций. Этот раздел заканчивается обсуждением повсеместной природы выражения эмоций на лице и нашей способности распознавать эти выражения у других.

Магда Арнольд была первым теоретиком, предложившим исследование значения оценки и представившим схему того, каким может быть процесс оценки и как он связан с эмоциями (Roseman & Smith, 2001).Ключевая идея теории оценки состоит в том, что у вас есть мысли (когнитивная оценка) до того, как вы испытаете эмоцию, а эмоция, которую вы испытываете, зависит от мыслей, которые у вас были (Frijda, 1988; Lazarus, 1991). Если вы думаете, что что-то положительное, у вас будет больше положительных эмоций, чем если бы ваша оценка была отрицательной, и все наоборот. Теория оценки объясняет, как два человека могут испытывать две совершенно разные эмоции по поводу одного и того же события. Например, предположим, что ваш преподаватель психологии выбрал вас для чтения лекции об эмоциях; вы можете рассматривать это как положительный момент, потому что это дает возможность быть в центре внимания, и вы испытаете счастье. Однако, если вам не нравится выступать публично, вы можете получить негативную оценку и испытать дискомфорт.

Рисунок 2 . Этот рисунок иллюстрирует основные утверждения двухфакторных теорий эмоций Джеймса-Ланге, Кэннона-Барда и Шехтера-Зингера. (кредит «змейка»: модификация работы «tableatny» / Flickr; кредит «лицо»: модификация работы Кори Занкера)

Шахтер и Сингер считали, что физиологическое возбуждение очень похоже на разные типы эмоций, которые мы испытываем, и поэтому когнитивная оценка ситуации имеет решающее значение для реальной переживаемой эмоции.Фактически, можно было бы ошибочно приписать возбуждение эмоциональному переживанию, если бы обстоятельства были правильными (Schachter & Singer, 1962). Они провели умный эксперимент, чтобы проверить свою идею. Участники мужского пола были случайным образом распределены в одну из нескольких групп. Некоторым участникам вводили адреналин, который вызывал телесные изменения, имитирующие реакцию симпатической нервной системы «бей или беги»; однако только некоторым из этих мужчин было сказано ожидать этих реакций как побочных эффектов инъекции. Другим мужчинам, которым вводили адреналин, сказали, что либо у инъекции не будет побочных эффектов, либо возникнет побочный эффект, не связанный с симпатической реакцией, например зуд в ногах или головная боль. Получив эти инъекции, участники ждали в комнате с кем-то еще, кого они считали еще одним объектом исследования. На самом деле другой человек был сообщником исследователя. Конфедерация демонстрировала эйфорию или гневное поведение по сценарию (Schachter & Singer, 1962).

Когда тех участников, которым сказали, что они должны ожидать появления симптомов физиологического возбуждения, спросили о любых эмоциональных изменениях, которые они испытали, связанных с эйфорией или гневом (в зависимости от того, как ведет себя соратник), они не ответили ни на что. Однако мужчины, которые не ожидали физиологического возбуждения в результате инъекции, с большей вероятностью сообщали о том, что они испытали эйфорию или гнев в результате поведения назначенного им сообщника.В то время как каждый, кто получил инъекцию адреналина, испытал такое же физиологическое возбуждение, только те, кто не ожидал возбуждения, использовали контекст, чтобы интерпретировать возбуждение как изменение эмоционального состояния (Schachter & Singer, 1962).

Сильные эмоциональные реакции связаны с сильным физиологическим возбуждением, что заставило некоторых теоретиков предположить, что признаки физиологического возбуждения, включая учащенное сердцебиение, частоту дыхания и потоотделение, могут использоваться для определения того, говорит ли кто-то правду или нет.Предполагается, что большинство из нас проявили бы признаки физиологического возбуждения, если бы вели себя нечестно с кем-то. Полиграф , или тест на детекторе лжи, измеряет физиологическое возбуждение человека, отвечая на серию вопросов. Кто-то, обученный чтению этих тестов, будет искать ответы на вопросы, связанные с повышенным уровнем возбуждения, как потенциальные признаки того, что респондент мог быть нечестным в этих ответах. Хотя полиграфы все еще широко используются, их достоверность и точность весьма сомнительны, поскольку нет никаких доказательств того, что ложь связана с каким-либо конкретным паттерном физиологического возбуждения (Saxe & Ben-Shakhar, 1999).

Вернитесь к примеру, когда ваш профессор попросил вас прочесть лекцию. Даже если вам не нравится выступать на публике, вам, вероятно, удастся это сделать. Вы могли бы целенаправленно контролировать свои эмоции, что позволило бы вам говорить, но мы постоянно регулируем свои эмоции, и большая часть нашего регулирования эмоций происходит без того, чтобы мы активно об этом думали. Мосс и ее коллеги изучали автоматическую регуляцию эмоций (AER), которая относится к непреднамеренному контролю эмоций. Он просто не реагирует на ваши эмоции, и AER может влиять на все аспекты эмоциональных процессов.AER может влиять на то, чем вы занимаетесь, на вашу оценку, на ваш выбор эмоционального переживания и на ваше поведение после переживания эмоции (Mauss, Bunge, & Gross, 2007; Mauss, Levenson, McCarter, Wilhelm, & Gross, 2005). AER похож на другие автоматические когнитивные процессы, в которых ощущения активируют структуры знаний, влияющие на функционирование. Эти структуры знаний могут включать концепции, схемы или сценарии.

Идея AER заключается в том, что люди разрабатывают автоматический процесс, который работает как сценарий или схема, и этот процесс не требует осознанного мышления для регулирования эмоций.AER работает как езда на велосипеде. Разрабатывая процесс, вы просто делаете это, не задумываясь об этом. AER может быть адаптивным или дезадаптивным и иметь важные последствия для здоровья (Hopp, Troy, & Mauss, 2011). Адаптивные AER приводят к лучшим результатам для здоровья, чем неадаптивные AER, в первую очередь из-за того, что испытывают или смягчают стрессоры лучше, чем люди с неадаптивными AER (Hopp, Troy, & Mauss, 2011). С другой стороны, дезадаптивные AER могут иметь решающее значение для поддержания некоторых психологических расстройств (Hopp, Troy, & Mauss, 2011).Маусс и ее коллеги обнаружили, что стратегии могут уменьшить негативные эмоции, что, в свою очередь, должно улучшить психологическое здоровье (Mauss, Cook, Cheng, & Gross, 2007; Mauss, Cook, & Gross, 2007; Shallcross, Troy, Boland, & Mauss, 2010 ; Troy, Shallcross, & Mauss, 2013; Troy, Wilhelm, Shallcross, & Mauss, 2010). Маусс также предположила, что существуют проблемы со способом измерения эмоций, но она считает, что большинство аспектов эмоций, которые обычно измеряются, полезны (Mauss, et al., 2005; Маусс и Робинсон, 2009). Однако другой способ рассмотрения эмоций бросает вызов нашему пониманию эмоций.

После примерно трех десятилетий междисциплинарных исследований Барретт утверждал, что мы не понимаем эмоции. Она предположила, что эмоции не были встроены в ваш мозг при рождении, а были созданы на основе вашего опыта. Эмоции в теории конструктивизма — это предсказания, которые формируют ваше восприятие мира. В главе 7 вы узнали, что понятия — это категории или группы лингвистической информации, образов, идей или воспоминаний, например жизненного опыта.Барретт расширил это понятие, включив эмоции как концепции, являющиеся предсказаниями (Barrett, 2017). Два идентичных физиологических состояния могут привести к разным эмоциональным состояниям в зависимости от ваших прогнозов. Например, ваш мозг, предсказывающий взбивание желудка в пекарне, может привести к созданию чувства голода. Однако ваш мозг предсказывает взбалтывание желудка, пока вы ждете результатов медицинских анализов, может привести к возникновению беспокойства. Таким образом, вы можете построить две разные эмоции из одних и тех же физиологических ощущений.Вместо эмоций, которые вы не можете контролировать, вы можете контролировать свои эмоции и влиять на них

Два других важных взгляда вытекают из работ Роберта Зайонка и Джозефа Леду. Зайонц утверждал, что некоторые эмоции возникают отдельно от нашей когнитивной интерпретации или до нее, например, чувство страха в ответ на неожиданный громкий звук (Zajonc, 1998). Он также верил в то, что мы могли бы небрежно назвать внутренним чувством, — что мы можем испытать мгновенное и необъяснимое приязнь или неприязнь к кому-то или чему-то (Zajonc, 1980).Леду также считает, что некоторые эмоции не требуют познания: некоторые эмоции полностью обходят контекстную интерпретацию. Его исследования в области нейробиологии эмоций продемонстрировали основную роль миндалевидного тела в возникновении страха (Cunha, Monfils, & LeDoux, 2010; LeDoux 1996, 2002). Стимул страха обрабатывается мозгом одним из двух путей: от таламуса (где он воспринимается) непосредственно к миндалине или от таламуса через кору и затем к миндалине. Первый путь быстрый, а второй позволяет больше обрабатывать детали стимула.В следующем разделе мы более подробно рассмотрим неврологию эмоциональной реакции.

соедините концепции

Эмоциональное выражение и регулирование эмоций

Регулирование эмоций описывает, как люди реагируют на ситуации и переживания, изменяя свои эмоциональные переживания и выражения. Скрытые стратегии регуляции эмоций — это те стратегии, которые происходят внутри человека, тогда как открытые стратегии включают других или действия (например, обращение за советом или употребление алкоголя).Алдао и Диксон (2014) изучали взаимосвязь между открытыми стратегиями эмоциональной регуляции и психопатологией. Они исследовали, как 218 студентов бакалавриата сообщили об использовании скрытых и явных стратегий и о своих симптомах, связанных с отдельными психическими расстройствами, и обнаружили, что явные стратегии эмоциональной регуляции лучше предсказывают психопатологию, чем скрытые стратегии. В другом исследовании изучалась взаимосвязь между пре-геймингом (актом обильного питья перед социальным мероприятием) и двумя стратегиями регуляции эмоций, чтобы понять, как они могут способствовать проблемам, связанным с алкоголем; результаты предполагают связь, но сложную (Pederson, 2016).В этих областях необходимы дальнейшие исследования, чтобы лучше понять закономерности адаптивного и дезадаптивного регулирования эмоций (Aldao & Dixon-Gordon, 2014).

Психология в музыке

Нейробиолог Джоспе Леду занимается не только изучением эмоциональной обработки и кондиционирования у крыс — он также является вокалистом своей группы The Amygdaloids. Его группа часто объясняет в своих песнях психологическую музыку. См. Пример этого в песне Fearing.

Смотри

Просмотрите теории эмоций в следующем видео по психологии ускоренного курса.

Вы можете просмотреть стенограмму «Feeling All the Feels: Crash Course Psychology # 25» здесь (открывается в новом окне).

У вас была идея улучшить этот контент? Нам очень понравится ваш вклад.

Влияние аффективного состояния на экзогенное внимание к эмоциональным отвлекающим факторам: поведенческие и электрофизиологические корреляты

1.

Лэнг, П. Дж. И Брэдли, М. М. Эмоции и мотивационный мозг. Biol. Psychol. 84 , 437–450 (2010).

Артикул PubMed Google ученый

2.

Эман, А., Фликт, А. и Эстевес, Ф. Внимание привлекает эмоция: обнаружение змеи в траве. J. Exp. Psychol. Gen. 130, , 466 (2001).

Артикул PubMed Google ученый

4.

Корбетта М., Патель Г. и Шульман Г. Л. Система переориентации человеческого мозга: от окружающей среды к теории разума. Нейрон 58 , 306–324 (2008).

CAS Статья PubMed PubMed Central Google ученый

5.

MacNamara, A., Kappenman, ES, Black, SR, Bress, JN, & Hajcak, G. Интеграция поведенческих и электрокортикальных показателей смещения внимания к угрозе в Справочник по процессам саморегулирования в развитии: новые направления и международные перспективы (ред. Капловиц-Барретт, К., Фокс, Н. А., Морган, Г. А., Фидлер, Д. Д. и Даунхауэр, Л. А.) 215–242 (Psychology Press, 2012).

6.

Buodo, G., Sarlo, M. & Munafò, M. Нейронные корреляты смещения внимания при фобии крови, выявленные N2pc. Soc. Cogn. Аффект. Neurosci. 5 , 29–38 (2010).

Артикул PubMed Google ученый

7.

Шенвальд, Л. И. и Мюллер, М. М. Медленному смещению ресурсов обработки в ранней зрительной коре предшествует извлечение эмоциональных сигналов в конкуренции эмоций и внимания. Гум. Brain Mapp. 34 , 2471–2476 (2014).

Google ученый

9.

Карретье, Л., Руис-Падиаль, Э., Лопес-Мартин, С. и Альберт, Дж. Разложение неприятностей: дифференцированное экзогенное внимание к отвратительным и пугающим раздражителям. Biol Psychol. 86 , 47–253 (2011).

Артикул Google ученый

10.

Carretié, L. et al. . Экзогенное внимание к лицевым и нефимцевым эмоциональным визуальным стимулам. Soc. Cogn. Аффект. Neurosci. 8 , 764–773 (2012).

Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

11.

Кейл, А., Моратти, С., Сабатинелли, Д., Брэдли, М. М. и Ланг, П. Дж. Аддитивные эффекты эмоционального содержания и пространственного избирательного внимания на электрокортикальную фасилитацию. Cereb. Cortex 15 , 1187–1197 (2005).

Артикул PubMed Google ученый

12.

MacNamara, A. & Hajcak, G. Тревога и внимание к пространству смягчают электрокортикальную реакцию на аверсивные картинки. Нейропсихология 47 , 2975–2980 (2009).

Артикул PubMed Google ученый

14.

Tiferet-Dweck, C. et al. . Острый стресс и перцептивная нагрузка потребляют одни и те же ресурсы внимания: поведенческое исследование ERP. PLoS Один 11 , e0154622 (2016).

Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

15.

Вромен, Дж., Липп, О., Remington, R. & Becker, S. Угроза привлекает внимание, но не автоматически: нисходящие цели модулируют ориентацию внимания на отвлекающие угрозы. Atten. Восприятие. Психофизика. 78 , 2266–79 (2016).

Артикул PubMed Google ученый

16.

Фэн, К., Ван, Л., Ван, Н., Гу, Р. и Луо, Ю. Временной ход неявной обработки эротических изображений: потенциальное исследование, связанное с событием. Brain Res. 1489 , 48–55 (2012).

CAS Статья PubMed Google ученый

17.

Кальво, М. и Нумменмаа, Л. Динамика различения эмоциональных выражений лица: роль визуальной значимости. Vision Res. 51 , 1751–1759 (2011).

Артикул PubMed Google ученый

19.

Ходсолл, С., Видинг, Э. и Лави, Н. Захват внимания нерелевантными лицами, отвлекающими эмоции. эмоции 11 , 346 (2011).

Артикул PubMed Google ученый

20.

Цзюньхун, Х., Ренлай, З. и Сеньки, Х. Влияние на автоматическое внимание из-за воздействия на изображения эмоциональных лиц при выполнении задач по суждению китайских слов. PloS One 8 , e75386 (2013).

Артикул PubMed PubMed Central ОБЪЯВЛЕНИЯ Google ученый

21.

Мюллер, М., Андерсен, С. и Кейл, А. Динамика конкуренции за ресурсы визуальной обработки между эмоциональными изображениями и задачей переднего плана. Cereb. Cortex 18 , 1892–1899 (2008).

Артикул PubMed Google ученый

22.

Мюллер, М., Андерсен, С. и Аттар, К. Предвзятость внимания к кратко представленным эмоциональным отвлекающим факторам следует за медленным течением времени в зрительной коре головного мозга. J. Neurosci. 31 , 15914–15918 (2011).

Артикул PubMed Google ученый

24.

Carretié, L. и др. . Опасность усугубляется, когда он движется: нейронные и поведенческие индексы усиленного захвата внимания динамическими угрожающими стимулами. Нейропсихология 47 , 364–369 (2009).

Артикул PubMed Google ученый

25.

Холмс, А., Кисс, М. и Эймер, М. Внимание модулирует обработку эмоционального выражения, запускаемого фовеальными лицами. Neurosci. Lett. 394 , 48–52 (2006).

CAS Статья PubMed Google ученый

26.

Фэн, К., Ван, Л., Ван, Н., Гу, Р. и Луо, Ю. Временной ход неявной обработки эротических изображений: потенциальное исследование, связанное с событием. Brain Res. 1489 , 48–55 (2012).

CAS Статья PubMed Google ученый

27.

Carretié, L. и др. . Дифференциальные нейронные механизмы, лежащие в основе экзогенного внимания к периферическим и центральным дистракторам. Нейропсихология 51 , 1838–1847 (2013).

Артикул PubMed Google ученый

29.

Лопес-Мартин, С., Альберт, Дж., Фернандес-Хаэн, А. и Карретье, Л. Эмоциональное отвлечение у мальчиков с СДВГ: нейронные и поведенческие корреляты. Brain Cogn. 83 , 10–20 (2013).

Артикул PubMed Google ученый

30.

Nordström, H.& Винс, С. Эмоциональные, связанные с событием потенциалы больше для фигур, чем для сцен, но также уменьшаются из-за невнимательности. BMC Neurosci. 13 , 49 (2012).

Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

31.

Винс, С., Санд, А., Норберг, Дж. И Андерссон, П. Эмоциональные связанные с событием потенциалы снижаются, если негативные картинки, представленные при фиксации, остаются без присмотра. Neurosci. Lett. 495 , 178–182 (2011).

CAS Статья PubMed Google ученый

32.

De Cesarei, A., Codispoti, M. & Schupp, H. Периферийное зрение и предпочтительная обработка эмоций. Нейроотчет 20 , 1439–1443 (2009).

Артикул PubMed Google ученый

33.

Syrjänen, E. & Wiens, S. Гендер смягчает эффекты валентности на поздний положительный потенциал эмоциональных отвлекающих факторов. Neurosci. Lett. 551 , 89–93 (2013).

Артикул PubMed Google ученый

34.

Wiens, S. & Syrjänen, E. Направленное внимание снижает обработку эмоциональных отвлекающих факторов независимо от валентности и уровня возбуждения. Biol. Psychol. 94 , 44–54 (2013).

Артикул PubMed Google ученый

35.

De Cesarei, A. & Codispoti, M. Когда размер не имеет значения? Влияние размера стимула на аффективную модуляцию. Психофизиология 43 , 207–215 (2006).

Артикул PubMed Google ученый

36.

Delplanque, S., Silvert, L., Hot, P., Rigoulot, S. & Sequeira, H.Влияние возбуждения и валентности на связанные с событием P3a и P3b во время эмоциональной категоризации. Int. J. Psychophysiol. 60 , 315–322 (2006).

Артикул PubMed Google ученый

37.

Феррари, В., Брэдли, М., Кодиспоти, М. и Лэнг, П. Повторяющееся воздействие: мозг и рефлекторные измерения эмоций и внимания. Психофизиология 48 , 515–522 (2011).

Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

38.

Хаджак, Дж., Даннинг, Дж. И Фоти, Д. Нейронная реакция на эмоциональные образы не зависит от сложности сопутствующих задач: исследование потенциала, связанного с событием. Behav. Neurosci. 121 , 1156 (2007).

Артикул PubMed Google ученый

39.

Кейл, А. и др. . Эффекты эмоционального возбуждения в полушариях головного мозга: исследование колебательной активности мозга и связанных с событиями потенциалов. Clin. Neurophysiol. 112 , 2057–2068 (2001).

CAS Статья PubMed Google ученый

40.

Olofsson, J. & Polich, J. Потенциалы, связанные с аффективными визуальными событиями: возбуждение, повторение и время выполнения задачи. Biol. Psychol. 75 , 101–108 (2007).

Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

41.

Шупп, Х., Маркус, Дж., Вайке, А. и Хамм, А. Эмоциональное облегчение сенсорной обработки в зрительной коре головного мозга. Psychol. Sci. 14 , 7–13 (2003).

Артикул PubMed Google ученый

42.

Weinberg, A., Hilgard, J., Bartholow, B. & Hajcak, G. Эмоциональные цели: оценочная категоризация как функция контекста и содержания. Int. J. Psychophysiol. 84 , 149–154 (2012).

Артикул PubMed Google ученый

43.

Карретье, Л. Экзогенное (автоматическое) внимание к эмоциональным стимулам: обзор. Cogn. Аффект. Behav. Neurosci. 14 , 1228–1258 (2014).

Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

44.

Фредриксон Б. Л. и Браниган К. Положительные эмоции расширяют сферу внимания и репертуар мысленных действий. Cogn. Эмот. 19 , 313–332 (2005).

Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

45.

Седикидес, К.Настроение как фактор, определяющий концентрацию внимания. Cogn. Эмот. 6 , 129–148 (1992).

Артикул Google ученый

46.

Шмитц, Т. В., Де Роса, Э. и Андерсон, А. К. Противодействие влиянию валентности аффективного состояния на зрительное корковое кодирование. J. Neurosci. 29 , 7199–7207 (2009).

CAS Статья PubMed Google ученый

47.

Рокке, П. Д. и Листад, К. М. Эффекты настроения в распределении внимания во времени. Cogn. Эмот. 29 , 27–50 (2015).

Артикул PubMed Google ученый

48.

Уодлингер, Х. А. и Исааковиц, Д. М. Положительное настроение расширяет зрительное внимание на положительные стимулы. Motiv. Эмот. 30 , 87–99 (2006).

Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

49.

Чен, Дж., Юань, Дж., Хуанг, Х., Чен, К. и Ли, Х. Настроение, вызванное музыкой, модулирует силу эмоционального негатива: исследование ERP. Neurosci. Lett. 445 , 135–139 (2008).

CAS Статья PubMed Google ученый

50.

Юань, Дж. и др. . Негативное настроение повышает восприимчивость к неприятным событиям: нейронные корреляты из задачи классификации эмоций, ориентированной на музыку. PloS One 9 , e89844 (2014).

Артикул PubMed PubMed Central ОБЪЯВЛЕНИЯ Google ученый

51.

Schwager, S. & Rothermund, K. Противорегуляция, вызванная эмоциями: положительные / отрицательные аффективные состояния вызывают противоположные валентные смещения в аффективной обработке. Cogn. Эмот. 27 , 839–855 (2013).

Артикул PubMed Google ученый

52.

Мория, Х. и Ниттоно, Х. Влияние состояний настроения на широту пространственного фокуса внимания: исследование потенциала, связанного с событием. Нейропсихология 49 , 1162–1170 (2011).

Артикул PubMed Google ученый

53.

Wentura, D., Voss, A. & Rothermund, K. Использование TETRIS для научного противодействия регуляции аффективной обработки в мотивационно «горячем» контексте. Acta Psychol. 131 , 171–177 (2009).

Артикул Google ученый

54.

Росси В. и Пуртуа Г. Зависимая от состояния модуляция внимания первичной зрительной коры человека: исследование ERP высокой плотности. Нейроизображение 60 , 2365–2378 (2012).

Артикул PubMed Google ученый

55.

Росси В. и Пуртуа Г. Кто-то скрывается в темноте: роль состояния тревоги в развертывании внимания на стимулы, связанные с угрозой. Biol. Психол . (2015).

56.

Ванлессен, Н., Росси, В., Де Рэдт, Р. и Пуртуа, Г. Положительные эмоции расширяют фокус внимания за счет уменьшения пространственного кодирования, зависящего от положения в ранней зрительной коре: данные ERP. Cogn. Аффект. Behav. Neurosci. 13 , 60–79 (2013).

Артикул PubMed Google ученый

57.

Vanlessen, N., Rossi, V., De Raedt, R. & Pourtois, G. Чувство счастья автоматически улучшает раннее пространственное кодирование периферической информации: электрофизиологический ход времени и нейронные источники. Cogn. Аффект. Behav. Neurosci. 14 , 951–969 (2014).

PubMed Google ученый

58.

Мелчер, Т., Борн, К. и Грубер, О. Как негативное влияние влияет на процессы нейронного контроля, лежащие в основе разрешения когнитивных помех: исследование фМРТ, связанное с событием. Neurosci. Res. 70 , 415–427 (2011).

Артикул PubMed Google ученый

59.

Эллард, К.К., Фарчионе, Т. Дж. И Барлоу, Д. Х. Относительная эффективность процедур индукции эмоций и роль личной значимости в клинической выборке: сравнение фильмов, изображений и музыки. J. Psychopathol. Behav. 34 , 232–243 (2012).

Артикул Google ученый

60.

Филиппот П. Вызвание и оценка дифференцированных эмоционально-чувственных состояний в лаборатории. Cogn.Эмот. 7 , 171–193 (1993).

CAS Статья PubMed Google ученый

61.

Вестерманн, Р., Шталь, Г. и Гессе, Ф. Относительная эффективность и достоверность процедур индукции настроения: анализ. Eur. J. Soc. Psychol. 26 , 557–580 (1996).

Артикул Google ученый

62.

Карвалью, С., Лейте, Дж., Гальдо-Альварес, С. & Гонсалвес,. F. База данных эмоциональных фильмов (EMDB): самоотчет и психофизиологическое исследование. Заявл. Психофизиол. Биологическая обратная связь 37 , 279–294 (2012).

Артикул PubMed Google ученый

63.

Fernández, C. et al. . Психологические реакции, вызванные фильмами, вызывающими эмоции. Заявл. Психофизиол.Биологическая обратная связь 37 , 73–79 (2012).

Артикул PubMed Google ученый

64.

Hubert, W. & de Jong-Meyer, R. Автономные, нейроэндокринные и субъективные реакции на вызывающие эмоции киностимулы. Int. J. Psychophysiol. 11 , 131–140 (1991).

CAS Статья PubMed Google ученый

65.

Крейбиг, С. Д. Активность вегетативной нервной системы при эмоциях: обзор. Biol. Psychol. 84 , 394–421 (2010).

Артикул PubMed Google ученый

66.

Лэнг, П. Дж., Брэдли, М. М. и Катберт, Б. Н. Эмоции, мотивация и тревога: механизмы мозга и психофизиология. Biol. Психиатрия 44 , 1248–1263 (1998).

CAS Статья PubMed Google ученый

67.

Качиоппо, Дж. Т. и Гарднер, В. Л. Эмоция. Annu. Rev. Psychol. 50 , 191–214 (1999).

CAS Статья PubMed Google ученый

68.

Тейлор С.Э. Асимметричные эффекты положительных и отрицательных событий: гипотеза мобилизации-минимизации. Psychol. Бык. 110 , 67–85 (1991).

CAS Статья PubMed Google ученый

69.

Мартин-Лоечес, М., Сел, А., Касадо, П., Хименес, Л. и Кастелланос, Л. Ободряющие выражения влияют на мозг и изменяют зрительное внимание. PloS One 4 , e5920 (2009).

Артикул PubMed PubMed Central ОБЪЯВЛЕНИЯ Google ученый

70.

Веймар, М., Кейл, А. и Хамм, А.О. Расчет времени для пугающего мозга: неспецифическая сверхбдительность и пространственное внимание в раннем зрительном восприятии. Soc. Cogn. Аффект. Neurosci. 9 , 723–729 (2014).

Артикул PubMed Google ученый

71.

Зинченко, А., Канске, П., Обермайер, К., Шрегер, Э. и Котц, А. С. Эмоции и целенаправленное поведение: данные ERP о когнитивном и эмоциональном конфликте. Soc. Cogn. Аффект. Neurosci. 10 , 1577–1587 (2015).

Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

72.

Зинченко, А., Обермайер, К., Канске, П., Шрегер, Э. и Котц, А. Положительные эмоции препятствуют обработке эмоционального, но не когнитивного конфликта. Cogn. Аффект. Behav. Neurosci. 17 , 665–677 (2017).

Артикул PubMed PubMed Central Google ученый

73.

Hajcak, G. & Nieuwenhuis, S. Reappraisal модулирует электрокортикальную реакцию на неприятные изображения. Cogn. Аффект. Behav. Neurosci. 6 , 291–297 (2006).

Артикул PubMed Google ученый

74.

Мозер, Дж. С., Мост, С. Б. и Саймонс, Р. Ф. Повышение отрицательных эмоций путем переоценки усиливает последующий когнитивный контроль: комбинированное поведенческое и электрофизиологическое исследование. Cogn. Аффект. Behav. Neurosci. 10 , 195–207 (2010).

Артикул PubMed Google ученый

75.

Хаджак, Г., Даннинг, Дж. П. и Фоти, Д. Мотивированное и контролируемое внимание к эмоциям: динамика позднего положительного потенциала. Clin. Neurophysiol. 120 , 505–510 (2009).

Артикул PubMed Google ученый

76.

Hajcak, G., Weinberg, A., MacNamara. А., & Фоти, Д. ERP и исследование эмоций в Оксфордском справочнике событийных потенциальных компонентов (ред. Каппенман, Э. С. и Лак, С. Дж.) (Oxford University Press, 2012).

77.

Ротермунд, К., Восс, А. и Вентура, Д. Контррегуляция аффективных искажений внимания: основной механизм, гарантирующий гибкость эмоций и мотивации. эмоции 8 , 34 (2008).

Артикул PubMed Google ученый

78.

Ротермунд, К. Контррегулирование и зависимость от контроля. Soc. Psychol. 42 , 56–66 (2011).

Артикул Google ученый

79.

Роу, Г., Хирш, Дж. Б. и Андерсон, А. К. Положительный аффект увеличивает широту отбора по вниманию. Proc. Natl.Акад. Sci. 104 , 383–388 (2007).

CAS Статья PubMed ОБЪЯВЛЕНИЯ Google ученый

80.

Всемирная медицинская ассоциация. Хельсинкская декларация Всемирной медицинской ассоциации: этические принципы медицинских исследований с участием людей. Джама 310 , 2191.

81.

Миллисекундное программное обеспечение. Инквизит 2.0 Компьютерное программное обеспечение (Millisecond Software, 2006).

82.

Орр Дж., Карп Дж. И Вайсман Д. Влияние конфликта ответов на добровольное переключение задач: новый тест модели мониторинга конфликта. Psychol. Res. 76 , 60–73 (2012).

Артикул PubMed Google ученый

83.

Bruin, K. & Wijers, A. Торможение, режим реакции и вероятность стимула: сравнительное исследование потенциала, связанного с событием. Clin. Neurophysiol. 113 , 1172–1182 (2002).

CAS Статья PubMed Google ученый

84.

Донкерс, Ф. и Ван Бокстел, Г. N2 в текущих / невыполненных задачах отражает мониторинг конфликта, а не запрет реакции. Brain Cogn. 56 , 165–176 (2004).

Артикул PubMed Google ученый

85.

Фолштейн, Дж. И Ван Петтен, С. Влияние когнитивного контроля и несоответствия на компонент N2 ERP: обзор. Психофизиология 45 , 152–170 (2008).

Артикул PubMed Google ученый

86.

Kanske, P. & Kotz, S. Модуляция обработки раннего конфликта: ответы N200 на эмоциональные слова во фланкерном задании. Нейропсихология 48 , 3661–3664 (2010).

Артикул PubMed Google ученый

87.

Kanske, P. & Kotz, S. Обработка конфликтов модулируется положительными эмоциями: данные ERP из второстепенной задачи. Behav. Brain Res. 219 , 382–386 (2011).

Артикул PubMed Google ученый

88.

Ланг, П. Дж., Гринвальд, М. К., Брэдли, М. М. и Хэмм, А.О. Просмотр картинок: аффективные, лицевые, висцеральные и поведенческие реакции. Психофизиология 30 , 261–273 (1993).

CAS Статья PubMed Google ученый

89.

Осгуд, К. Э., Сучи, Г. Дж., И Танненбаум, П. Х. Измерение смысла (University of Illinois Press, 1957).

90.

Рассел, Дж. А. Окружная модель аффекта. Дж.Чел. Soc. Psychol. 39 , 1161 (1980).

Артикул Google ученый

91.

Смит, К. А. и Эллсуорт, П. С. Модели когнитивной оценки эмоций. J. Pers. Soc. Psychol. 48, , 813 (1985).

Артикул PubMed Google ученый

92.

Остенвельд, Р., Фрис, П., Марис, Э. и Шоффелен, Дж. М. FieldTrip: программное обеспечение с открытым исходным кодом для расширенного анализа МЭГ, ЭЭГ и инвазивных электрофизиологических данных. Comput. Intell. Neurosci. 2011 , 156869 (2011).

Артикул PubMed Google ученый

93.

Jung, T. P. et al. . Удаление электроэнцефалографических артефактов путем слепого разделения источников. Психофизиология 37 , 163–178 (2000).

CAS Статья PubMed Google ученый

94.

IBM SPSS, Inc. IBM SPSS Statistics 19 (IBM SPSS, 2010).

95.

Табачник Б. Г. и Фиделл Л. С. Использование многомерной статистики (Allyn & Bacon, 2001).

96.

Zar, J. Биостатистический анализ (Prentice-Hall, 1996).

97.

Чепмен, Р. М. и МакКрари, Дж. У. Идентификация и измерение компонентов ЭП с помощью анализа основных компонентов. Brain Cogn. 27 , 288–310 (1995).

CAS Статья PubMed Google ученый

98.

Чепмен, К., Хоаг, Р. и Джиаши, Д. Влияние нарушения межклеточного пути человека на глобальное восприятие движения. Vision Res. 44 , 2551–2557 (2004).

Артикул PubMed Google ученый

99.

Дьен, Дж. Оценка двухэтапного PCA данных ERP с ротацией geomin, infomax, oblimin, promax и varimax. Психофизиология 47 , 170–83 (2010).

Артикул PubMed Google ученый

100.

Дьен, Дж. Применение анализа основных компонентов к потенциалам, связанным с событиями: учебное пособие. Dev. Neuropsychol. 37 , 497–517 (2012).

Артикул PubMed Google ученый

101.

Дин, Дж., Бил, Д. Дж. И Берг, П. Оптимизация анализа основных компонентов потенциалов, связанных с событиями: тип матрицы, взвешивание факторной нагрузки, извлечение и ротации. Clin. Neurophysiol. 116 , 1808–1825 (2005).

Артикул PubMed Google ученый

102.

Dien, J., Khoe, W. & Mangun, G. R. Оценка PCA и ICA смоделированных ERP: ротации Promax и Infomax. Гум. Brain Mapp. 28 , 742–763 (2007).

Артикул PubMed Google ученый

103.

Дин, Дж., Такер, Д., Поттс, Г. и Хартри-Спейзер, А. Локализация слуховых вызванных потенциалов, связанных с избирательным интермодальным вниманием. J. Cogn. Neurosci. 9 , 799–823 (1997).

CAS Статья PubMed Google ученый

104.

Клифф Н. Анализ многомерных данных (Харкорт Брейс Йованович, 1987).

Аффективные расстройства: типы, симптомы и лечение

Аффективные расстройства — это набор психических расстройств, также называемых расстройствами настроения.

Основными видами аффективных расстройств являются депрессия и биполярное расстройство.Симптомы различаются у разных людей и могут варьироваться от легких до тяжелых.

Психиатр или другой квалифицированный специалист в области психического здоровья может диагностировать аффективное расстройство. Это делается с помощью психиатрической экспертизы.

Аффективные расстройства могут разрушить вашу жизнь. Однако существуют эффективные методы лечения, в том числе медикаменты и психотерапия.

Двумя основными типами аффективных расстройств являются депрессия и биполярное расстройство. Каждый включает подтипы и вариации серьезности.

Депрессия

Депрессия — это медицинский термин, который описывает постоянное чувство крайней печали и безнадежности. Это больше, чем просто плохое настроение на день или два.

Если у вас депрессия, у вас могут быть эпизоды, которые длятся несколько дней или даже недель.

По оценкам, более 264 миллионов человек во всем мире живут с депрессией, которая может принимать различные формы.

К наиболее распространенным типам депрессии относятся:

Есть также определенные типы депрессии, с которыми сталкиваются женщины из-за гормональных изменений на разных этапах жизни.

Примеры включают перинатальную депрессию во время беременности и послеродовую депрессию после родов. Некоторые женщины также испытывают депрессию вместе с другими симптомами предменструального дисфорического расстройства (ПМДР).

Мужчины также могут испытывать послеродовую депрессию, хотя это не связано с гормональными изменениями, как у женщин.

Иногда депрессия может также развиться как вторичное состояние по отношению к основной болезни. Некоторые проблемы включают:

Биполярное расстройство

Биполярное расстройство — это состояние психического здоровья, при котором человек испытывает резкие перепады настроения.

Эти изменения настроения могут включать эпизоды депрессии, а также периоды мании или гипомании.

Существуют разные типы биполярного расстройства. К ним относятся:

• Биполярное расстройство I. Биполярное расстройство I типа определяется эпизодами мании, которые длятся не менее 7 дней. Вы также можете испытывать депрессивные эпизоды, которые длятся 2 недели и более, хотя депрессия может не возникать при биполярном I.
• Биполярном II. Этот тип включает эпизоды депрессии продолжительностью не менее 2 недель, а также более легкую манию, называемую гипоманией.
• Циклотимия. Эта легкая форма биполярного расстройства все еще включает периоды депрессии и гипомании, но не имеет четких временных рамок для каждого эпизода. Также называемое циклотимическим расстройством, вам может быть поставлен диагноз, если вы испытывали циклическую гипоманию и депрессию в течение 2 или более лет.

Симптомы аффективных расстройств могут сильно различаться. Однако есть некоторые общие признаки для каждого из основных типов.

Депрессия

• длительная грусть
• раздражительность или тревога
• летаргия и недостаток энергии
• отсутствие интереса к нормальной деятельности
• серьезные изменения в еде и привычках сна
• трудности с концентрацией
• чувство вины
• боли и боли, не имеющие физического объяснения
• суицидальные мысли
• необычные и хронические изменения настроения

Биполярное расстройство

Во время депрессивного эпизода симптомы могут быть похожи на симптомы большого депрессивного расстройства.

Во время мании вы можете испытать:

Причины аффективных расстройств до конца не изучены.

Нейротрансмиттеры или химические вещества мозга играют важную роль в влиянии на настроение. Когда они каким-то образом не сбалансированы или не передают сигнал в ваш мозг должным образом, результатом может быть аффективное расстройство. Что именно вызывает дисбаланс, до конца не известно.

Жизненные события могут вызвать аффективные расстройства. Травмирующее событие или личная потеря могут вызвать депрессию или другое аффективное расстройство.Употребление алкоголя и наркотиков также является фактором риска.

Кажется, есть еще и генетический фактор. Если кто-то из членов вашей семьи страдает одним из этих расстройств, вы также подвержены большему риску его развития. Это означает, что они наследственные.

Однако это не гарантирует, что у вас разовьется аффективное расстройство только потому, что оно есть у члена семьи.

Нет медицинских тестов для диагностики аффективных расстройств.

Чтобы поставить диагноз, психиатр может провести психиатрическое обследование.Они будут следовать установленным правилам.

Ожидайте, что вас спросят о ваших симптомах. Некоторые тесты могут быть выполнены для выявления основных заболеваний.

Есть два основных метода лечения аффективных расстройств: медикаменты и терапия. Лечение обычно включает сочетание того и другого.

Доступно множество антидепрессантов. Возможно, вам придется попробовать несколько, прежде чем вы найдете тот, который поможет облегчить ваши симптомы без особых побочных эффектов.

Психотерапия, помимо лекарств, также является важной частью лечения.Это может помочь вам научиться справляться с расстройством и, возможно, изменить поведение, которое ему способствует.

Помимо терапии и лекарств, для лечения некоторых типов депрессии могут использоваться дополнительные подходы. К ним относятся добавки витамина D и световая терапия, которая осуществляется с помощью специализированных ламп.

Проконсультируйтесь с врачом, прежде чем принимать какие-либо безрецептурные добавки для лечения вашего состояния.

Ваш врач может также порекомендовать определенные изменения образа жизни, включая регулярные физические упражнения, постоянный график сна и здоровое питание.Они могут помочь дополнить ваше лечение, но не заменят его.

При соответствующем и долгосрочном лечении перспективы выздоровления от аффективного расстройства хорошие.

Важно понимать, что в большинстве случаев это хронические состояния. Чаще всего их приходится лечить длительно.

Хотя некоторые случаи носят тяжелый характер, большинство людей с аффективными расстройствами, которые проходят лечение, могут жить нормальной жизнью.

Оценка аффективных состояний у животных

ELIZABETH S.PAUL

Бристольская ветеринарная школа, Бристольский университет, Бристоль, Великобритания

Что значит быть психически здоровым и здоровым? Мы все знаем, что многие аспекты нашей жизни могут повлиять на наше психическое здоровье, включая взлеты и падения в повседневной жизни, насколько хорошо мы ладим с друзьями и семьей, насколько мы можем контролировать свой выбор и насколько хорошо мы действуем как в когнитивном, так и в социальном плане. В этой книге идентифицируется аналогичный диапазон влияний на психическое здоровье и благополучие нечеловеческих животных (далее животных); степень контроля, которым обладает животное, качество его социальных отношений, возможности, которые оно имеет для выражения широкого поведенческого репертуара и выбора того, как распределять свое время, и степень, в которой оно подвержено явным нарушениям когнитивной функции, таким как в виде компульсий, гиперагрессии и забывчивости.

Одним из возможных последствий этой точки зрения является то, что для всесторонней оценки психического здоровья и благополучия нам необходимо отслеживать статус каждого человека в отношении всех этих факторов. Насколько благоприятны их социальные отношения? Проявляются ли у них симптомы когнитивных и поведенческих расстройств? Есть ли у них выходы, позволяющие выражать различные потребности и желания? Однако другая точка зрения, также сформулированная в этой книге, заключается в том, что в конечном итоге для животного действительно важно то, как оно чувствует — находится ли оно в положительном или отрицательном эмоциональном или аффективном состоянии.Таким образом, гиперагрессивная свиноматка в группе, которая может свободно получать доступ к ресурсам благодаря своему необычно деспотическому стилю, может фактически находиться в относительно положительном аффективном состоянии. Точно так же стереотипное животное может находиться в более позитивном состоянии, чем нестереотипное животное в той же неволе (Mason and Latham, 2004).

Похожая дискуссия наблюдается между психологами-теоретиками, изучающими качество жизни человека. Основополагающее исследование Нормана Брэдберна (1969) рассматривало баланс между положительными и отрицательными эмоциями как решающий фактор, определяющий, насколько хорошо человек себя чувствует.Однако более поздние теории предполагают, что ряд других факторов, включая «достижения», «позитивные отношения», «вовлеченность», «экологическое мастерство», «удовлетворенность жизнью» и «смысл и цель» также являются важными детерминантами благополучия. (Diener и др. ., 1999; Ryff, Singer, 2008; Seligman, 2011; Franks, Higgins, 2012). Одна возможность, объединяющая обе точки зрения, заключается в том, что ключевым фактором является влияние этих факторов на эмоциональное состояние человека (рис. 23.1). Аффективное состояние можно рассматривать как «общую валюту» (McNamara and Houston, 1986; Cabanac, 1992), которая объединяет влияние целого ряда переживаний и является лучшим индикатором текущего благополучия человека.При семантическом разрешении «благополучие» может рассматриваться в основном как определяемое аффективным состоянием, в то время как «психическое здоровье» также зависит от когнитивной (дис) функции, включая, например, когнитивные или поведенческие расстройства, которые не обязательно связаны с благополучием в предсказуемым образом.

Цель этого краткого обсуждения состоит в том, чтобы проиллюстрировать, что оценка психического здоровья и благополучия животных является концептуальной и технической сложностью, но также что эмоциональное состояние животного будет одним из ее ключевых детерминант.Таким образом, точная оценка эмоционального или аффективного состояния обеспечивает основу для научных исследований психического здоровья и благополучия животных и является основной темой остальной части этой главы. Мы начинаем с обсуждения того, что на самом деле представляет собой эмоция, и проблем, присущих изучению феномена, уходящего своими корнями в сознательный опыт человека. Затем мы кратко опишем два способа концептуализации эмоций у людей, а также плюсы и минусы их передачи животным. На этом этапе мы проясняем терминологию эмоций животных, которую будем использовать в оставшейся части главы, а затем обсуждаем способы, которыми мы можем сделать вывод о возникновении различных аффективных состояний у животных, включая использование теоретических и рабочих определений, которые могут дать рамки для изучения аффекта животных.Во второй половине главы мы продолжаем обобщать различные методы, которые использовались для оценки аффекта животных, уделяя особое внимание новым достижениям в использовании экспрессивного поведения и когнитивных маркеров.

23.2.1 Эмоции как сознательные субъективные переживания: потенциальный барьер для их изучения на животных?

Наше представление об эмоциях животных неизбежно происходит из нашего собственного опыта эмоций — чувств, которые мы обозначаем такими терминами, как «счастливый», «безмятежный», «тревожный», «смущенный», «виновный», «злой» и т. Д. на.Таким образом, эмоции представляют собой категорию субъективного ментального опыта, ключевой определяющей характеристикой которого является то, что мы воспринимаем их как положительные или отрицательные, приятные или неприятные, вознаграждающие или карающие — они имеют «валентность». Перенести эту концепцию на другие виды, конечно же, сложно и можно обвинить в некритичном антропоморфизме. Мы не можем знать наверняка, какие личные психические состояния, включая эмоции, испытывает другой человек, и даже способны ли они на такие субъективные переживания (см. «Проблема других умов» [Farah, 2008]).При рассмотрении других людей язык помогает нам преодолеть это препятствие (хотя люди, конечно, могут лгать), но этот вариант недоступен для нечеловеческих животных.

Итак, можем ли мы выйти из этого потенциального тупика и изучить эмоции животных? Один из подходов состоит в том, чтобы занять альтернативную философскую позицию, и этому последовал Wemelsfelder (1997), который утверждает, что субъективность животных может быть раскрыта наблюдателю через выразительное качество поведения животного и, следовательно, может быть изучена напрямую.Другой, более общепризнанный подход состоит в том, чтобы признать, что ментальные переживания не доступны напрямую у других видов, но что данных поведенческих, когнитивных и нейрофизиологических исследований достаточно, чтобы утверждать, что по крайней мере некоторые виды с большой вероятностью будут осознавать сознание (Griffin and Спек, 2004). Кембриджская декларация о сознании 2012 г. исследователей сознания и нейробиологов (Low, 2012) является хорошим примером, в котором подписавшие утверждают, в отличие от других (Macphail, 1998; Key, 2016), что обладание неокортексом маловероятно. необходимы для сознательного опыта, и что все млекопитающие и птицы, а также некоторые другие виды, такие как осьминоги, обладают нейронными субстратами сознания, демонстрируют способность к намеренному поведению и, следовательно, способны к сознательному опыту.

Если мы примем, что определенные таксоны и виды обладают способностью к сознательному опыту — и существуют разные взгляды на круг видов, которые должны быть включены (Panksepp, 1998; Rolls, 2005; Barron and Klein, 2016; Key, 2016) ) — теперь нам нужно разработать меры, которые могут дать нам представление о том, какое эмоциональное состояние животное может испытывать в любой момент времени ( содержит его предполагаемого сознательного опыта). Это требует от нас более конкретного понимания того, что мы подразумеваем под эмоциями.

23.2.2 Дискретные эмоции и пространственное представление эмоций

Человеческие психологи приняли два основных подхода к концептуализации эмоций. Дискретные эмоции Подход отражает использование нами «эмоциональных слов», таких как «грустный», «счастливый», «сердитый» и т. Д., Утверждая, что эти слова описывают субъективное переживание различных эмоциональных состояний, которые проявляются в активность определенных нервных цепей в головном мозге. Защитники утверждают, что существует ограниченное количество таких дискретных эмоциональных систем и что они образуют строительные блоки для всего эмоционального опыта.Хотя исследователи различаются в своих представлениях о том, сколько и какие основные эмоциональные состояния существуют (Ekman, 1992; Plutchik, 2001; Izard, 2007), они сходятся во мнении, что каждое состояние основано на функционировании модульной нейроповеденческой системы, которая активируется определенными стимулами. и генерирует поведенческие изменения, такие как определенные выражения лица и характерный профиль физиологических реакций.

Альтернативное пространственное представление человеческих эмоций проистекает из исследований, в которых используется факторный анализ для анализа кластеризации во времени описываемых эмоциональных переживаний или категоризации отдельных слов эмоций.Большинство исследований выявляют два или три основных параметра, на которые приходится большая часть разброса данных. Валентность (позитивность или негативность опыта) является одним из этих параметров и, как упоминалось выше, может рассматриваться как определяющая характеристика субъективных эмоций (Cacioppo and Berntson, 1999; Watson et al. ., 1999; Carver) , 2001; Рассел, 2003). Другой часто обнаруживаемый параметр — это возбуждение и , степень активации. Оба эти измерения характеризуют видную модель эмоций основного аффекта (Russell, 2003; рис.23.2).

Обе модели человеческих эмоций имеют своих сторонников. Их можно комбинировать, например, визуализируя отдельные эмоции как находящиеся в пространственном пространстве. Например, «печаль» может лежать в квадранте низкого возбуждения / отрицательной валентности модели основного аффекта (Q3 на рис. 23.2). Однако продолжающиеся споры оспаривают примат каждой точки зрения. Например, объединить ли основные процессы аффекта с другой информацией о текущем контексте и прошлом опыте, чтобы построить переживание эмоции, которая попадает в категорию «грустная», или является ли «грусть» базовой дискретной эмоцией, которая способствует «более высокому уровню» абстракция общей валентности и возбуждения? Вопрос о том, порождает ли один набор процессов другой, или , наоборот, , или оба влияют друг на друга, остается предметом жарких споров (Izard, 2007; Panksepp, 2007; Adolphs, 2017; Barrett, 2017).Например, в некоторых обзорах литературы можно найти достоверное совместное возникновение определенных описанных дискретных эмоций и конкретных поведенческих, физиологических и нервных изменений (Kreibig, 2010; Vytal and Hamann, 2010; Kragel and Labar, 2016), но другие предполагают что такие изменения более точно соответствуют размерным концепциям (Mauss and Robinson, 2009; Lindquist et al ., 2012).

23.2.3. Перенос дискретных и пространственных концепций на животных

С точки зрения перевода этих идей на животных, мы считаем, что модель аффекта пространственного ядра имеет некоторые преимущества.Одна из причин заключается в том, что подход дискретных эмоций основан на использовании слов человеческих эмоций. Это проблематично, потому что эти слова не универсальны в человеческих культурах (например, age-otori — японское ощущение плохой стрижки), что ставит под сомнение мудрость и обоснованность их обобщения для разных видов. Хотя вполне вероятно, что, например, состояния, подобные страху, широко распространены в животном мире, поскольку сенсорные, перцептивные и когнитивные способности видов становятся все более отличными от наших, а их развитые поведенческие репертуары также расходятся, шансы на то, что они разделят другие дискретные эмоции, вероятно, уменьшатся.Во-вторых, человеческие слова-эмоции неизбежно подразумевают переживаемые субъективные состояния, тогда как, как мы уже обсуждали, мы не можем быть уверены, что такие состояния сознательно переживаются у других видов. Следовательно, в сравнительном контексте использование отдельных слов эмоций, таких как «счастье», «печаль», и особенно таких терминов, как «ревность» или «вина», становится все более сомнительным по мере того, как мы удаляемся от людей по филогенетическому дереву.

Модель пространственного ядра аффекта позволяет избежать некоторых из этих проблем, определяя четыре простых состояния, которые не основаны на словах человеческих эмоций (Q1–4 на рис.23.2), которые можно легко перевести на другие виды. Хотя это может показаться слишком простой перспективой для суммирования эмоциональной жизни по крайней мере некоторых других видов, эти четыре состояния можно рассматривать как источник, из которого может быть сконструирован потенциально широкий диапазон аффективных состояний в сочетании с другой контекстной информацией ( Барретт, 2017). Такие состояния будут зависеть от сенсорных, перцептивных и когнитивных способностей вида и, следовательно, уникальны для вида и не всегда легко улавливаются словами об эмоциях человека (Bliss-Moreau, 2017).Более того, базовая модель аффекта обеспечивает основу для концептуального представления о том, как различные типы эмоциональных состояний связаны друг с другом (например, радость и удовлетворенность могут в первую очередь отличаться возбуждением), тогда как подход дискретных эмоций рассматривает отдельные эмоциональные состояния отдельно и по частям. . Наконец, как мы опишем ниже, подход к основному аффекту также тесно связан с простым операционным определением эмоции животных, которое позволяет избежать усложняющей проблемы сознательного опыта и обеспечивает поведенческое обоснование, которое делает изучение аффекта животных эмпирически поддающимся лечению.Хотя мы лично предпочитаем пространственную перспективу, мы рассмотрим оба взгляда в оставшейся части этой главы.

Учитывая приведенное выше обсуждение, мы предлагаем следующее использование терминов. Мы будем использовать «эмоции животных» и «аффекты животных» в качестве обобщающих терминов для общей области исследования. Поскольку «эмоция» и слова «эмоции» («счастливый», «грустный», «сердитый» и т. Д.) Часто подразумевают сознательные чувства, мы добавляем суффикс «-подобный», когда используем их, чтобы указать, что мы не можем быть уверены испытываются ли они субъективно у других видов (ср.«Эпизодическая память» у животных [Clayton and Dickinson, 1998]). Мы также ограничиваем их использование краткосрочными состояниями, вызванными определенными стимулами или событиями, как это часто бывает в исследованиях психологии человека (Russell, 2003; Scherer, 2005). Точно так же мы добавляем суффикс «-like», когда используем слово «настроение», которое мы резервируем для долгосрочных состояний, которые «свободно перемещаются» и не вызваны конкретным объектом или событием. Мы используем «аффект» или «аффективное состояние» в качестве общих терминов как для краткосрочных, так и для долгосрочных сбалансированных состояний.Таким образом, они охватывают эмоции и настроения, а также ощущения (например, боль), которые имеют сбалансированный компонент. Хотя аффективные состояния обычно считаются сознательно переживаемыми людьми, техническая, в отличие от разговорной, происхождения термина «аффект» означает, что с меньшей вероятностью предполагается, что он подразумевает сознательный опыт у животных. Поэтому для простоты использования мы используем этот термин без суффикса «подобный», но также без всякого смысла, что он означает сознательный опыт. Наконец, мы используем «чувства» только тогда, когда имеем в виду именно чувственный компонент аффективного состояния.

Заложив основу, мы теперь рассмотрим, как мы могли бы измерить концепции, которые мы обсуждали. При этом мы следуем компонентному взгляду на эмоции, принятому в психологии человека, согласно которому аффективные состояния включают субъективные, поведенческие, физиологические и нервные «компоненты» (Пол и др. ., 2005; Шерер, 2005). Хотя мы не можем напрямую оценить субъективный компонент, мы можем объективно измерить другие. Задача состоит в том, чтобы установить, какие изменения в этих компонентах являются надежными индикаторами дискретных или размерных аффективных состояний.Это требует логической или теоретической основы, и мы кратко определяем три взаимосвязанных подхода: перевод эмоциональных реакций человека на животных, вывод аффекта из поведения (реакции) или ситуаций (событий) и использование предписывающих теорий или определений (Paul and Mendl, 2018). . Подобная схема обсуждается и более подробно разрабатывается Мейсоном и Мендлом (2019, рукопись в стадии подготовки). Независимо от деталей используемой схемы, главное здесь состоит в том, что строгая наука об эмоциях животных требует четко сформулированной теории и / или обоснования того, как именно следует выводить эмоционально-подобные состояния у животных.

«Перевод с точки зрения человека» включает определение поведенческих, физиологических и нейронных индикаторов определенных эмоциональных состояний, о которых сообщают люди, и последующий мониторинг этих биологических маркеров у животных в предположении, что они связаны с одинаковыми аффективными состояниями. Преимущество этого подхода состоит в том, что люди представляют нашу лучшую модель того, как объективно измеряемые показатели зависят от субъективно переживаемых чувств. К недостаткам, как обсуждалось ранее, относится то, что до сих пор ведутся споры о том, существуют ли на самом деле повторяемые и надежные индикаторные профили для конкретных дискретных эмоций или эмоциональных измерений у людей, и что другие виды могут не разделять те же дискретные эмоционально-подобные состояния с людьми. .

Альтернативный подход состоит в том, чтобы вывести аффективные состояния на основании поведения животного или ситуации, в которой оно находится (Paul et al ., 2005). Примером «поведенческого вывода» является распространенное предположение, что играющие животные находятся в «счастливом», «радостном» или ином положительном эмоциональном состоянии. Однако связь между игрой и положительным аффектом не всегда очевидна или хорошо понятна (Held, Spinka, 2011; Ahloy-Dallaire et al ., 2018). Примером «вывода ситуации» является представление о том, что воздействие ярко освещенного открытого поля или незащищенных рукавов приподнятого крестообразного лабиринта вызывает у ночных грызунов, живущих в норах, «похожие на страх» или «тревожные» состояния.Это может быть разумно подтверждено аргументами, основанными на знании биологии этих видов, но наша антропоцентрическая точка зрения делает нас склонными к ошибкам. Например, мы можем не осознавать, что определенный обонятельный стимул вызывает у наших животных состояние, подобное «удовольствию», и, следовательно, неверно интерпретировать или неверно определять поведение в ситуациях, когда присутствует запах. В целом полезность и обоснованность этих, часто интуитивных, выводов, вероятно, будет зависеть от того, насколько хорошо мы знаем биологию и экологию поведения наших животных, а также от качества наших аргументов в пользу того, почему конкретный набор обстоятельств может привести к определенное эмоционально-подобное состояние.Увеличение филогенетической дистанции между нами и изучаемыми видами, вероятно, снизит точность наших выводов.

Предложение предписывающей теоретической основы или операционного определения может предоставить явное обоснование наших поведенческих или ситуационных выводов об аффектах животных (Paul and Mendl, 2018). Одним из примеров является аргумент Вемельсфельдера (Wemelsfelder, 1997) о том, что субъективность животных, включая аффективные состояния, можно непосредственно наблюдать в выразительном поведении животных. Это обеспечивает основу для поведенческих выводов, основанных на определенной философской теории.Другим примером является подход «когнитивной предвзятости», который переносит наблюдаемую взаимосвязь между аффективной валентностью человека и когнитивной функцией на животных и объединяет ее с аргументами эволюционной теории для создания обоснования вывода аффективной валентности на основе поведения, связанного с принятием решений (Mendl et al ., 2009, 2010б; см. Позже). Третий пример транслирует идеи теории оценки человека, которые постулируют эти отдельные дискретные эмоции, возникающие, когда человек определенным образом оценивает стимул или событие.Например, страх возникает, если ситуация оценивается как внезапная и мало предсказуемая, приятная или знакомая (Scherer, 2001). Desiré и др. . (2002) предположили, что состояние, подобное страху, поэтому может возникать у животных, подвергшихся внезапным, непредсказуемым, неприятным и незнакомым событиям, с другими дискретными, подобными эмоциям состояниями, возникающими в ответ на другие профили событий, основанные на теории оценки (Veissier et al. ., 2009). Если принять перевод связей между оценочными профилями стимулов и дискретными эмоциями человека на животных, это дает теоретическое обоснование для ситуационного вывода дискретных эмоционально-подобных состояний.

Наконец, концепции эмоций в теории подкрепления (Millenson, 1967; Gray, 1987; Rolls, 2005) предлагают рабочее определение эмоции, сформулированное Роллсом (2005, p. 72): «эмоции — это состояния, вызываемые вознаграждением и карателей, где награды — это вещи, которые животные будут стремиться получить, а карающие — это вещи, которых они будут стараться избегать. Это предписывающее определение позволяет исследователям сделать вывод о том, что животное находится в положительном состоянии, если подвергается ситуациям, которые оно будет стремиться получить, и в отрицательном состоянии, если оно подвергается ситуациям, которых оно будет стараться избегать.Таким образом, это обеспечивает теоретическую основу для ситуационного вывода аффективной валентности, которая позволяет обойти вопрос о том, переживаются ли идентифицированные аффективные состояния сознательно и, следовательно, имеют явную ценность при изучении эмоций животных. Сильные и слабые стороны этого определения обсуждаются Полом и Мендлом (2018), наряду с предписывающими определениями эмоций животных в терминах « примитивов эмоций » или эмоциональных строительных блоков (Anderson and Adolphs, 2014), и утверждается, что опосредуют целенаправленное обучение ( Дикинсон и Баллейн, 2009).

Мы считаем, что ясные и логические аргументы в пользу того, как мы выводим дискретные эмоционально-подобные состояния или аффективную валентность у животных, необходимы для развития строгой науки об эмоциях животных. Лучше всего этого можно достичь, сочетая теоретические основы с переводом результатов исследований на людях для выработки рабочих определений и / или четкого обоснования того, почему конкретное поведение или ситуации указывают на определенные аффективные состояния.

Ученые в различных дисциплинах, включая нейробиологию, психофармакологию, разработку лекарств и науку о благополучии животных, на протяжении многих десятилетий использовали различные индикаторы для оценки воздействия на животных.Среди них выделяются измерения физиологии стресса (Mormede et al ., 2007; von Borell et al ., 2007; Palme, 2012), отражающие давнее представление о том, что физиологические изменения тела тесно связаны с эмоциональным переживанием человека. (Джеймс, 1884; Кричли и др. ., 2004). Поведение в стандартных парадигмах тестирования, таких как открытое поле, приподнятый крестообразный лабиринт, испуг, новый объект, потребление сахарозы, подвешивание за хвост и тесты принудительного плавания (Pellow et al ., 1985; Рамос и Мормед, 1997; Крайан и Момберо, 2004; Forkman et al ., 2007), а также нейронные маркеры аффективных процессов, участвующих, например, в формировании условий страха и реакции на вознаграждение (LeDoux, 1996; Panksepp, 1998; Rolls, 2005).

Поскольку существует множество превосходных обзоров этих «традиционных» мер, в том числе упомянутых выше, мы сосредотачиваемся на подходах, которые были разработаны в последнее время. Отчасти они возникли из-за ограничений существующих индикаторов, в том числе из-за того, что физиологические реакции на стресс являются лучшими индикаторами возбуждения, чем аффективная валентность (Paul et al ., 2005; Buwalda et al ., 2012), поведенческие тесты, разработанные для грызунов, часто имеют ограниченное значение для других видов из-за различий в поведенческой биологии видов (Paul et al ., 2005), а также инвазивных методов, необходимых для выявления несомненных потенциал нейронных маркеров часто не подходит для исследований эмоций на животных. Ряд новых мер, рассматриваемых здесь, был разработан учеными, занимающимися вопросами благополучия животных, с особым интересом к благополучию животных, включая игнорируемую область положительного аффекта, и поэтому они особенно актуальны для этой книги.Мы выделяем две основные категории — экспрессивного поведения, и когнитивные маркеры аффективной валентности — и кратко рассматриваем обоснование, лежащее в основе этих показателей, а также их плюсы и минусы, чтобы проиллюстрировать захватывающую работу, которая ведется в этой области.

23.5.1 Экспрессивное поведение

В своей книге Выражение эмоций у человека и животных Чарльз Дарвин (1872) исследовал идею о том, что дискретные эмоционально-подобные состояния выражаются поведенчески через позы, вокализации и движения.Его «принцип полезных привычек» утверждал, что выражения отражают адаптивные движения, связанные с эмоциональным состоянием; например, широко открывать глаза, чтобы собрать больше информации, когда они напуганы, или закрывать ноздри, чтобы избежать отвращения при отвращении (Susskind et al ., 2008). Если дискретные эмоции обладают определенными адаптивными функциями, которым может способствовать поведенческое выражение, то связи между аффектом и выражением могут возникать у разных видов.

У людей психолог Пол Экман (1992) утверждал, что существуют определенные человеческие выражения лица, отражающие дискретные эмоции, такие как счастье, грусть, страх, отвращение, гнев и удивление, и что они сохраняются в разных странах и культурах.У животных растет интерес к полезности экспрессивного поведения в качестве маркера аффективного состояния. Здесь мы кратко рассматриваем мимику, вокализацию и экспрессивное поведение всего тела.

Выражение лица

Выражение лица изучается на нечеловеческих приматах (далее приматах) в течение многих лет, часто с использованием логического обоснования «ситуационного вывода». В основополагающих исследованиях ван Хоф (1976) заметил, что оскаленные зубы приматы часто «ухмылялись», когда животные находились под угрозой и, казалось, сообщали о состоянии покорности.«Игровое лицо» с открытым ртом, с другой стороны, выражалось во время боевых боев и, следовательно, могло использоваться для передачи несерьезных намерений. Ван Хоф утверждал, что человеческая улыбка и смех произошли от этих выражений, что повышает вероятность того, что проявления предков также могут быть связаны с эмоциональным опытом. Объективные методы записи и классификации выражений приматов, основанные на системе кодирования действий человека (FACS) Экмана и др. . (2002), позволили систематически описать точные сдвиги мускулатуры лица, которые происходят в определенных контекстах, обеспечивая надежную фундамент для дальнейших исследований эмоционального, коммуникативного и функционального значения различных выражений (Parr et al ., 2007; Уоллер и др. , 2012; Caeiro и др. ., 2013). Например, FACS шимпанзе использовался, чтобы продемонстрировать, что одни и те же лицевые движения происходят как при игре лиц приматов, так и при человеческом смехе (Parr et al ., 2007), как и утверждал Ван Хоф, поддерживая аргумент «перевод с человеческого».

Дальнейшие исследования показали, могут ли эти выражения быть связаны с эмоциональными состояниями. Парр (2001) продемонстрировал, что шимпанзе способны соответствовать положительному или отрицательному сценарию (например,g., изображение иглы для подкожных инъекций или любимой еды) к изображениям выражений лица, которые, как предполагается, имеют одинаковую эмоциональную валентность (например, оскаленные зубы «улыбка на лице» или открытый рот «на лицо»). Такие данные подтверждают идею о том, что выражения лица приматов могут быть полезными индикаторами аффективной валентности, хотя Waller et al . (2017) предостерегают от предположения, что выражения лица приматов эволюционировали исключительно для отражения текущих эмоционально-подобных состояний, которые могут быть «прочитаны» другими.

Использование мимики в качестве индикаторов аффективных состояний теперь распространяется и на непримитивные виды.Особенно активная область исследований была сосредоточена на оценке выражения лица как индикатора боли, в том числе у мышей (Langford et al ., 2010), крыс (Sotocinal et al ., 2011), кроликов (Keating et al ., 2012), лошадей (Dalla Costa et al ., 2018), крупного рогатого скота (Gleerup et al ., 2015) и овец (McLennan et al ., 2016). Большинство результирующих «шкал гримас» основаны на «логическом выводе ситуации», связывающем изменения лица, например, с естественными состояниями, которые считаются болезненными, послеоперационным восстановлением, а также с наличием или отсутствием анальгезии.Некоторые из наблюдаемых изменений лица (например, сужение орбиты) происходят в предположительно болезненных ситуациях у нескольких видов, включая человека, что позволяет предположить, что они могут сохраняться у всех таксонов млекопитающих.

Изменения лица в других ситуациях также показывают сходство между видами. Например, Берридж и Робинсон (2003) утверждали, что выражения вкусового «пристрастия» (например, высовывание языка, облизывание губ) и отвращения (например, открывание рта) сохраняются у людей, приматов и грызунов. Точно так же расширение орбиты, по-видимому, происходит в угрожающих или других неблагоприятных ситуациях у видов, включая человека (Susskind et al ., 2008), овец (Reefmann et al ., 2009) и крупного рогатого скота (Sandem et al ., 2006), а также у собак (Palagi and Scopa, 2017) и других плотоядных животных наблюдаются «игровые мордашки» с открытым ртом. (Poole, 1978), а также приматов и людей. Межвидовое сходство выражений предполагает, что они могут иметь адаптивную ценность, например, при обнаружении опасности (Susskind et al ., 2008), и это позволяет строить теоретические аргументы в пользу того, почему определенные выражения должны быть связаны с определенными аффективными состояниями.

Таким образом, выражение лица является многообещающим индикатором аффекта животных. Остается решить множество вопросов, включая то, соответствуют ли определенные выражения определенным дискретным эмоционально-подобным состояниям и / или могут ли они использоваться в качестве маркеров аффективной валентности, надежно ли они возникают вместе с такими состояниями, иногда не выражаются, выражаются в других контекстах. в отсутствие таких состояний отражают ли они как долгосрочные, так и краткосрочные аффекты, и могут ли они рассказать нам что-нибудь об эмоциональных чувствах у других видов.Что касается этого последнего вопроса, Лэнгфорд и др. . (2010) показали, что мыши с повреждением рострального переднего островка, области мозга, участвующей в сознательном переживании человеком аффективной неприятной боли, демонстрировали ослабленные выражения гримасы, но продолжали демонстрировать другие формы поведения, такие как сокращение живота, которые также возникают одновременно. с предполагаемыми состояниями боли. Одна из умозрительных интерпретаций этих результатов состоит в том, что выражения лица — это не просто рефлекторные поведенческие реакции на ноцицептивную стимуляцию, а вместо этого отражают аффективное и даже сознательное состояние боли.

Вокализации

Подходы «ситуационного вывода» использовались для исследования того, отражают ли вокализации аффективные состояния животных. Например, крысы издают характерные сигналы с частотой 22 кГц в отталкивающих контекстах, таких как социальное поражение и воздействие вредных стимулов, в то время как они производят сигналы с частотой 50 кГц в ответ на поощрительные стимулы, включая социальную игру, секс и ручное « щекотание » человека, для которого в частности, домашние животные будут учиться работать (Панксепп и Бургдорф, 2000).Явное избегание и предпочтение этих контекстов согласуется с операциональным определением аффективной валентности, описанным ранее, и, следовательно, обеспечивает теоретическую основу для этих выводов из ситуации. Поэтому вполне вероятно, что эти ультразвуковые вокализации являются надежными индикаторами отрицательного и положительно сбалансированного аффекта, соответственно, хотя, по-видимому, есть некоторые исключения, например, производство сигналов 50 кГц во время агрессивных взаимодействий.

Представление о том, что вокализация отражает аффективное состояние, также подтверждается исследованиями звуковых сигналов у различных видов млекопитающих.В обзоре исследований, в которых аффект в основном выводился из ситуации, Брифер (2012) пришел к выводу, что голосовые характеристики, такие как повышенная частота звонков, основной частотный диапазон и пиковая частота, являются надежными межвидовыми индикаторами высокого аффективного возбуждения. Однако из-за относительного отсутствия исследований было меньше данных о каких-либо консервативных вокальных маркерах аффективной валентности. Недавние исследования свиней выявили склонность животных, подвергающихся неблагоприятным ситуациям, таким как кастрация и изоляция, издавать более частые звуковые сигналы (Weary et al ., 1997; Puppe et al ., 2005), особенно модулируемые сигналы (Tallet et al ., 2013), чем свиньи в более положительных ситуациях. Однако может существовать нелинейная связь между аффективной валентностью и характеристиками призыва у этого вида: высокочастотные вокализации возникают как в сильно положительных, так и в отрицательных состояниях, а более низкие частоты — в менее интенсивных состояниях (Tallet et al ., 2013).

Требуются дальнейшие исследования, чтобы определить, существуют ли универсальные вокальные маркеры аффективной валентности у видов млекопитающих, или крики являются более контекстными и, возможно, эмоциями, специфичными, как было предложено Dupjan et al .(2008), которые показали, что структура крика свиньи менялась в ответ на один и тот же отвращающий стимул в зависимости от того, был ли он ожидаемым или неожиданным. Сложность и гибкость вокальных выражений в сочетании с межвидовыми различиями в морфологии голосовых трактов затрудняют установление простых правил для взаимосвязи между аффектом и призывами. Тем не менее вокализация остается очень многообещающей темой для исследования поведенческих проявлений аффекта животных (Briefer, 2012).

Качественная оценка поведения (QBA)

Wemelsfelder (1997) вместе со своими коллегами была пионером в разработке метода (QBA) для оценки экспрессивного поведения всего тела у животных.Наблюдатели-люди наблюдают за животным и оценивают его по определенным аффективным дескрипторам, таким как «счастливый», «спокойный», «скучающий», «испуганный» и «разочарованный» по визуальной аналоговой шкале (Camerlink et al ., 2016). , или создать свои собственные термины для описания поведения животного (Wemelsfelder et al ., 2001). Анализ результирующих оценок часто генерирует факторные измерения или согласованные оси, которые показывают сходство с основными аффектами валентности и измерениями возбуждения (Camerlink et al ., 2016; Minero и др. ., 2016). Многочисленные исследования ряда видов млекопитающих, включая свиней, овец, коров, лошадей, коз, собак и слонов, показали хорошее согласие между наблюдателями в оценках конкретных аффективных дескрипторов, даже когда наблюдатели имеют разное происхождение (Wemelsfelder and Mullen, 2014; хотя см. Bokkers et al ., 2012).

Данные исследований, основанных на «выводе ситуации» и изучения связей между QBA и другими индикаторами аффекта, подтверждают идею о том, что QBA может улавливать поведенческие изменения, отражающие аффективные состояния.Например, Hintze и др. . (2017) использовали логическое обоснование «ситуационного вывода», используя уход за лошадьми, чтобы вызвать у них предполагаемое положительное состояние, и пластиковый пакет с волнистым движением, чтобы вызвать предполагаемое отрицательное состояние. Они обнаружили более высокие рейтинги «спокойного» и «расслабленного» наблюдателя в первом контексте и более высокие оценки «стресса» и «нервозности» во втором. Точно так же наблюдатели оценили свиней, которым вводили анксиолитическое средство, выше по возникающим параметрам «любопытства» и «уверенности», чем у контрольных животных (Rutherford et al ., 2012).

QBA был принят протоколами схемы обеспечения благополучия (например, EU Welfare Quality®) в качестве практического индикатора воздействия животных. Еще неизвестно, можно ли распространить этот инновационный подход на таксоны, экспрессивное поведение которых людям может быть труднее «прочитать» (например, рептилии, рыбы, ракообразные).

Выводы

Изучение экспрессивного поведения, такого как описанное выше, и других, включая бездействие (Fureix and Meagher, 2015) и игру (Held and Spinka, 2011), представляет собой растущую область исследований эмоций животных, которая уже дала новые маркеры аффективного состояния.Это особенно ценно, потому что они возникают спонтанно и, следовательно, не требуют введения определенных тестовых ситуаций, могут быть записаны неинвазивно и предлагают возможности для автоматического мониторинга, которые уже разрабатываются (Schön et al ., 2004; Sotocinal et al. al ., 2011; Dalla Costa et al ., 2018; Tuttle et al ., 2018).

23.5.2 Когнитивные маркеры аффективной валентности

Одним из недостатков экспрессивного поведения является то, что многие из них, скорее всего, будут видоспецифичными, что затрудняет поиск общих сведений и перевод результатов между видами.Когнитивные маркеры — это новая категория индикаторов аффектов животных, которая проистекает из эмпирических и теоретических связей между аффективными состояниями и объективно измеряемыми когнитивными функциями, такими как принятие решений, ожидание и внимание, которые могут сохраняться у разных видов и даже у разных таксонов. Здесь мы кратко рассмотрим упреждающее поведение, латерализованную обработку информации и когнитивные искажения.

Опережающее поведение

«Когнитивный» маркер аффективной валентности, основанный на теоретическом обосновании, был предложен Spruijt et al .(2001). Подход основан на идеях о нейробиологии вознаграждения (Berridge, Robinson, 2003; Cabib and Puglisi-Allegra, 2012) и утверждает, что относительно легкие или краткосрочные негативные состояния могут повысить чувствительность животного к вознаграждению. Spruijt и др. . (2001) предположили, что это увеличивает шансы животного получить вознаграждение и «перебалансировать» состояние в сторону «нейтрального» или положительного, и может быть обнаружено путем измерения «упреждающего поведения», выраженного во время предъявления павловской реплики, которая сигнализирует о прибытии награды после небольшой задержки (например,г., 30 секунд). Прогнозируется, что животные, находящиеся в краткосрочном негативном состоянии, будут демонстрировать усиленное «упреждающее поведение» при наличии сигнала. «Опережающее поведение» определяется эмпирически и количественно выражается как увеличение активности и переходы между поведением у грызунов, лошадей и кур (van den Berg et al ., 1999; Peters et al ., 2012; Moe et al. al ., 2013), но уменьшение этих переходов у кошек (van den Bos et al ., 2003). Несколько исследований показывают, что индукция предположительно негативных краткосрочных состояний действительно приводит к усилению упреждающего поведения (van der Harst et al ., 2003; ван дер Харст и Спруайт, 2007; Маковска и Вири, 2016).

Тем не менее, в долгосрочных отрицательных состояниях, некоторые исследования на грызунах свидетельствуют (van den Berg et al ., 1999; von Frijtag et al ., 2000), что чувствительность к вознаграждению и его оценка снижается. (ср. anhedonia), и, следовательно, упреждающее поведение в ответ на павловский сигнал фактически снижается (van der Harst and Spruijt, 2007). Эта двухфазная связь между негативным аффектом и упреждающим поведением означает, что использование подхода в качестве меры аффективной валентности лучше всего делать, когда есть знание временного хода переживаний субъекта.Кроме того, для каждого вида необходимо определить надежную меру упреждающего поведения. Учитывая эту информацию, упреждающее поведение может быть полезным индикатором аффективной валентности.

Понимание роли предвкушения в аффекте также может позволить нам генерировать положительные аффективные состояния или защищать от отрицательных. Было высказано предположение, что сигнал о прибытии вознаграждения активирует мезолимбическую дофаминергическую « систему вознаграждения » и что последующее высвобождение дофамина во время фазы ожидания вознаграждения может вызывать относительно положительное аффективное состояние и противодействовать состояниям, подобным депрессии (van der Harst и Spruijt, 2007).Например, объявление о доставке пищи или перемещении в клетку с дополнительными продуктами предотвращало появление депрессивно-подобных ангедонических симптомов у крыс, подвергшихся социальному поражению, и оказалось более эффективным, чем вручение награды без объявления (van der Harst et al ., 2005). В исследовании на свиньях было обнаружено, что сигнал о прибытии обогащения улучшает игру у только что отлученных от груди свиней и снижает связанное со стрессом поведение после отъема (Dudink et al ., 2006).

Латерализация

Эмпирические результаты исследований на людях породили множество гипотез о потенциально различных функциях левого и правого полушарий мозга, включая эмоциональные процессы.Одна из таких гипотез состоит в том, что правое полушарие играет доминирующую роль в обработке негативно сбалансированных, новых или угрожающих событий, в то время как левое полушарие доминирует в обработке более позитивных событий («эмоциональная латерализация валентности») (Davidson and Irwin, 1999; Leliveld ). et al ., 2013).

Эти идеи были исследованы на животных (Rogers, 2010; Leliveld, и др., , 2013). При прямой записи мозговой активности (напр.g., с использованием ЭЭГ или МРТ) будет золотым стандартом измерения функциональной латерализации полушария, это непрактично в большинстве контекстов, и вместо этого исследователи используют косвенные меры, например, поворачивается ли животное влево или вправо при проверке положительного или отталкивающего стимула. Поскольку сигналы из левого зрительного и слухового полей проецируются контралатерально в правое полушарие и наоборот, предсказывается, что наказывающие события будут более легко проверяться и обнаруживаться в левом сенсорном поле, а поощрительные стимулы — в правом сенсорном поле.Противоположный прогноз сделан для обонятельных стимулов, потому что нейроны в правой и левой ноздрях проецируются ипсилатерально в правое и левое полушарие соответственно.

Leliveld и др. . (2013) проанализировали данные исследований, которые выводили аффективную валентность из контекстов, включающих угрозу («похожую на страх»), агрессию (отрицательную) или еду, секс и положительные социальные взаимодействия (положительные). Работа охватывала ряд таксонов, включая млекопитающих, птиц, рептилий и рыб, и использовала косвенные измерения латеральности.Подтверждение гипотезы о латерализации эмоциональной валентности было обнаружено в контексте «страха», агрессии и еды. Например, ящерицы предпочтительно использовали левый глаз при осмотре хищников (Martin et al , 2010), собаки демонстрировали предвзятость правого полушария, предпочитая использование левого поля зрения при столкновении с новыми или угрожающими стимулами (Siniscalchi et al ). ., 2010), а чернокрылые ходули преимущественно использовали правый глаз для проверки пищи (Ventolini et al ., 2005). Однако были исключения из этих результатов, и не наблюдалось явной латерализации в контексте секса и позитивного социального взаимодействия.

Помимо отражения аффективного воздействия текущей ситуации, латерализованная активность или поведение мозга также может указывать на фоновое аффективное состояние человека. Например, нижняя левая часть относительно правой фронтальной активности характерна для пациентов с депрессией (Bruder et al ., 2017). У животных есть некоторые свидетельства подобных ассоциаций.Например, мартышки-правши, предполагающие доминирование в левом полушарии, были более смелыми в своей реакции на новую пищу и демонстрировали более короткие, похожие на страх, замораживания реакции на крик хищника (Braccini and Caine, 2009), что, возможно, указывает на более позитивный фон аффективное состояние. Точно так же свиньи, демонстрирующие постоянные предубеждения вправо в использовании своей морды и в том, как изгибаются их хвосты, были более смелыми и исследовательскими (Goursot et al ., 2018). Однако связь между предполагаемым фоновым аффективным состоянием и латеральностью не всегда наблюдается (Kappel et al ., 2017).

Показатели латерализации как маркеры аффективной валентности имеют преимущества, которые включают, как правило, отсутствие необходимости дрессировки животного и, следовательно, возможность быстрой оценки. Они также могут быть использованы для ряда таксонов позвоночных и потенциально для любых видов с двусторонней симметрией структур мозга. Тем не менее, как в литературе о людях, так и в литературе о животных все еще существует неопределенность в отношении силы взаимосвязи между аффективной валентностью и латерализацией, о чем свидетельствует ряд гипотез о функциях асимметрии мозга (Brancucci et al ., 2009) и повышенное внимание к функциональным сетям активности в головном мозге, которые включают связь между полушариями и, следовательно, могут не быть изначально предрасположены к латерализации (Shanahan, 2012).

Когнитивная предвзятость

Обоснование наиболее широко используемого метода когнитивной предвзятости для оценки аффективной валентности животных — «предвзятости суждений» — основано как на «переводе с человека», так и на теоретических аргументах. Первые включают данные о том, что люди в негативном состоянии выносят более негативные суждения («пессимистические») о неоднозначных событиях и ситуациях, чем более счастливые люди (Mathews and MacLeod, 1994; Mineka et al ., 1998; Пол и др. ., 2005). Последние включают аргументы о том, что, следуя определению аффекта животных в теории подкрепления, описанному ранее, аффективная валентность животного отражает его опыт прошлых событий вознаграждения или наказания. Следовательно, аффективная валентность может также действовать как байесовский априор для вероятности того, что эти события произойдут в будущем; Для людей, которые пережили преобладание аверсивных событий и, следовательно, находятся в более негативном состоянии, есть адаптивный смысл предсказать, что такие события с большей вероятностью произойдут в будущих неоднозначных ситуациях, и, следовательно, сделать негативные суждения при двусмысленности (Mendl et al. al ., 2010b; Крапива и Бейтсон, 2012).

Было опубликовано более 100 исследований с использованием анализа систематической ошибки суждения, первоначально разработанного для крыс Harding et al . (2004; рис. 23.3). Поскольку теоретическая основа подхода генерирует прогнозы, которые, как ожидается, сохранятся для всех таксонов, исследования были выполнены на широком спектре видов, включая млекопитающих (например, крыс, мышей, овец, собак, свиней, лошадей, крупного рогатого скота, обезьян, людей). , птицы (например, скворцы, куры) и даже насекомые (напр.g., шмели, пчелы) — см. обзоры Mendl et al . (2009), Gygax (2014), Baciadonna и McElligott (2015), Bethell (2015) и Roelofs и др. . (2016). Большинство исследований подтверждают гипотезу о том, что индуцированные аффективные состояния связаны с ожидаемой систематической ошибкой суждения, хотя некоторые исследования дают нулевые или даже противоположные результаты. Наши текущие мета-анализы выявляют эту неоднородность в выводах и стремятся оценить влияние различных модераторов на результаты.

Ипохондрические проблемы и корреляты стилей личности и аффективных состояний при биполярных расстройствах I и II типов | BMC Psychiatry

1.

Martinowich K, Schloesser RJ, Manji HK. Биполярное расстройство: от генов к путям поведения. J Clin Invest. 2009. 119 (4): 726–36.

CAS Статья Google ученый

2.

Belmaker RH. Биполярное расстройство. N Engl J Med. 2004. 351 (5): 476–86.

CAS Статья Google ученый

3.

Пэк Дж. Х., Пак Д. Ю., Чхве Дж., Ким Дж. С., Чой Дж. С., Ха К., Квон Дж. С., Ли Д., Хон К. Различия между биполярным расстройством I и биполярным расстройством II типа по клиническим характеристикам, коморбидности и семейному анамнезу. J влияет на Disord. 2011; 131: 59–67.

Артикул Google ученый

4.

Джадд Л.Л., Акискал Х.С., Шеттлер П.Дж., Кориелл В., Мазер Дж., Райс Дж. А., Соломон Д.А., Келлер МБ. Сравнительный клинический фенотип и длительное длительное эпизодическое течение биполярного расстройства I и II типа: клинический спектр или различные расстройства? J влияет на Disord.2003. 73: 19–32.

Артикул Google ученый

5.

Mantere O, Melartin TK, Suominen K, Rytsälä HJ, Valtonen HM, Arvilommi P, Leppämäki S, Isometsä ET. Различия в коморбидности осей I и II между биполярными расстройствами I и II и большим депрессивным расстройством. J Clin Psychiatry. 2006; 67: 584–93.

Артикул Google ученый

6.

García S, Martínez-Cengotitabengoa M, López-Zurbano S, Zorrilla I, López P, Vieta E, González-Pinto A.Приверженность антипсихотическим препаратам у пациентов с биполярным расстройством и шизофренией: систематический обзор. J Clin Psychopharmacol. 2016; 36 (4): 355–71.

Артикул Google ученый

7.

Саймон Г.Е., Гурже О., Фуллертон С. Течение ипохондрии в международном исследовании первичной медико-санитарной помощи. Gen Hosp Psychiatry. 2001; 23: 51–5.

CAS Статья Google ученый

8.

Abramowitz JS, Olatunji BO, Deacon BJ. Беспокойство о здоровье, ипохондрия и тревожные расстройства. Behav Ther. 2007. 38: 86–94.

Артикул Google ученый

9.

Американская психиатрическая ассоциация. Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам. 5-е изд. Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация; 2013.

Google ученый

10.

Speckens AE, Van Hemert AM, Spinhoven P, Bolk JH.Диагностическая и прогностическая значимость индекса Уайтли, шкалы отношения к болезни и шкалы соматосенсорного усиления. Psychol Med. 1996; 26: 1085–90.

CAS Статья Google ученый

11.

Сирри Л., Гранди С. Болезненное поведение. Adv Psychosom Med. 2012; 32: 160–81.

Артикул Google ученый

12.

Ло Д, Чжан И, Ю Э, Тан И, Тонг З, Чжоу Й, Чен В., Чай Х, Ван В.Разработка и проверка китайской версии шкалы отношения к болезни: исследование студентов университетов. Int J Behav Med. 2014; 21: 638–45.

Артикул Google ученый

13.

Двек К.С., Чиу К., Хонг Й. Неявные теории и их роль в суждениях и реакциях: мир с двух точек зрения. Psychol Inq. 1995; 6: 267–85.

Артикул Google ученый

14.

Шредер Х.С., Давуд С., Ялч М.М., Доннеллан М.Б., Мозер Дж.С. Роль неявных теорий в симптомах психического здоровья, регуляции эмоций и выборе гипотетического лечения у студентов колледжа. Cogn Ther Res. 2015; 39: 120–39.

Артикул Google ученый

15.

Раш А.Дж., Циммерман М., Вишневски С.Р., Фава М., Холлон С.Д., Уорден Д., Биггс М.М., Шорс-Уилсон К., Шелтон Р.С., Лютер Дж. Ф., Томас Б., Триведи М. Х. Коморбидные психические расстройства у амбулаторных больных депрессией: демографические и клинические особенности.J влияет на Disord. 2005. 87: 43–55.

Артикул Google ученый

16.

Шривастава А.С., Кумар Р. Суицидальные мысли и попытки у пациентов с большой депрессией: социально-демографические и клинические переменные. Индийская психиатрия J. 2005; 47: 225–8.

CAS Статья Google ученый

17.

Ненг Дж. М., Век Ф. Атрибуция соматических симптомов при ипохондрии. Clin Psychol Psychother.2015; 22: 116–24.

Артикул Google ученый

18.

Weck F, Nagel LC, Richtberg S, Neng JM. Расстройства личности при ипохондрии: сравнение с паническим расстройством и здоровыми людьми. J Личный разлад. 2017; 31 (4): 567–76.

Артикул Google ученый

19.

Zaninotto L, Souery D, Calati R, Camardese G, Janiri L, Montgomery S, Kasper S, Zohar J, De Ronchi D, Mendlewicz J, Serretti A.Размеры бреда при большой депрессии: социально-демографические и клинические корреляты в униполярно-биполярной выборке. Clin Psychopharmacol Neurosci. 2015; 13: 48–52.

Артикул Google ученый

20.

Бернштейн Э. Э., Рабидо Д. Д., Гиглер М. Е., Ниренберг А. А., Декерсбах Т., Сильвия Л. Г.. Восприятие пациентом физического здоровья и симптомов биполярного расстройства: пересечение психического и физического здоровья. J влияет на Disord. 2016; 189: 203–6.

Артикул Google ученый

21.

Ablon SL, Карлсон GA, Goodwin FK. Паттерны защиты эго при маниакально-депрессивном заболевании. Am J Psychiatry. 1974; 131: 803–7.

CAS Статья Google ученый

22.

Сакаи Р., Несторюк Ю., Нолидо Н.В., Барский А.Ю. Распространенность расстройств личности при ипохондрии. J Clin Psychiatry. 2010; 71: 41–7.

Артикул Google ученый

23.

Saulsman LM, Page AC.Пятифакторная модель и эмпирическая литература по расстройству личности: метааналитический обзор. Clin Psychol Rev.2004; 23: 1055–108.

Артикул Google ученый

24.

Яо Дж, Сюй Ю, Цинь Ю, Лю Дж, Шен Й, Ван В., Чен В. Связь между стилями функционирования расстройства личности и аффективными состояниями при биполярных расстройствах I и II. PLoS One. 2015; 10: e0117353.

Артикул Google ученый

25.

Xu S, Gao Q, Ma L, Fan H, Mao H, Liu J, Wang W. Личностный опросник Цукермана-Кульман при биполярных расстройствах I и II: предварительный отчет. Psychiatry Res. 2015; 226: 357–60.

Артикул Google ученый

26.

Келлнер Р., Эбботт П., Уинслоу В.В., Патак Д. Страхи, убеждения и отношения при ипохондрии DSM-III. J Nerv Ment Dis. 1987; 175: 20–5.

CAS Статья Google ученый

27.

Паркер Г., Хадзи-Павлович Д. Вопрос стиля: уточнение измерений стиля расстройства личности. J Личный разлад. 2001; 15: 300–18.

CAS Статья Google ученый

28.

Wang W, Hu L, Mu L, Chen D, Song Q, Zhou M, Zhang W, Hou J, Li Z, Wang J, Liu J, He C. Функциональные стили расстройств личности и пять- фактор нормальных черт личности: корреляционное исследование у китайских студентов. BMC Psychiatry. 2003; 3: 11.

Артикул Google ученый

29.

Hirschfeld RM, Williams JB, Spitzer RL, Calabrese JR, Flynn L, Keck PE Jr, Lewis L, McElroy SL, Post RM, Rapport DJ, Russell JM, Sachs GS, Zajecka J. Разработка и проверка инструмент для скрининга расстройств биполярного спектра: опросник расстройств настроения. Am J Psychiatry. 2000; 157: 1873–5.

CAS Статья Google ученый

30.

Ян Х.С., Юань СМ, Лю ТБ, Ли ЛДж, Пэн Х.Дж., Ронг Х, Ляо С.П., Шэнь Ц.Дж., Фанг Ю.Р. Валидность китайской версии опросника для расстройств настроения (MDQ) и оптимальное пороговое значение для скрининга биполярных расстройств. Psychiatry Res. 2011; 189: 446–50.

Артикул Google ученый

31.

Angst J, Adolfsson R, Benazzi F, Gamma A, Hantouche E, Meyer TD, Skeppar P, Vieta E, Scott J. HCL-32: к инструменту самооценки гипоманиакальных симптомов у амбулаторных больных.J влияет на Disord. 2005. 88 (2): 217–33.

Артикул Google ученый

32.

Yang HC, Yuan CM, Liu TB, Li LJ, Peng HJ, Liao C, Rong H, Fang Y, Angst J. Действительность контрольного списка гипомании из 32 пунктов (HCL-32) в клинической выборке с расстройствами настроения в Китае. BMC Psychiatry. 2011; 11: 84.

Артикул Google ученый

33.

Plutchik R, van Praag HM. Возможность взаимного преобразования пяти самоотчетных показателей депрессии.Psychiatry Res. 1987. 22: 243–56.

CAS Статья Google ученый

34.

Ван В., Цао М., Чжу С., Гу Дж, Лю Дж, Ван Ю. Анкета личности Цукермана-Кульман у пациентов с большой депрессией. Soc Behav Pers. 2002. 30: 757–64.

Артикул Google ученый

35.

Пэрис Дж., Гундерсон Дж., Вайнберг И. Связь между пограничным расстройством личности и расстройствами биполярного спектра.Компр Психиатрия. 2007. 48: 145–54.

Артикул Google ученый

36.

Циммерман М., Морган Т.А. Связь между пограничным расстройством личности и биполярным расстройством. Диалоги Clin Neurosci. 2013; 15: 155–69.

PubMed PubMed Central Google ученый

37.

Ким Б., Лим Дж. Х., Ким С. И., Джу Й. Сравнительное исследование личностных качеств пациентов с биполярным расстройством I и II типа с точки зрения пятифакторной модели.Психиатрическое расследование. 2012; 9: 347–53.

CAS Статья Google ученый

38.

Gomes BC, Rocca CC, Belizario GO, Lafer B. Когнитивно-поведенческая реабилитация по сравнению с обычным лечением пациентов с биполярным расстройством: протокол исследования для рандомизированного контролируемого исследования. Испытания. 2017; 18: 142.

Артикул Google ученый

39.

Бейлер Дж., Виттхофт М., Эркич М., Майер Д. Нарушение регуляции эмоций при ипохондрии и депрессии.Clin Psychol Psychother. 2017; 24 (6): 1254–62.

Артикул Google ученый

40.

Синофф Г. Танатофобия (страх смерти) у пожилых людей: проблема неспособности Ребенка оценить состояние страха смерти своего Родителя. Front Med (Лозанна). 2017; 4: 11.

Google ученый

41.

Scarella TM, Laferton JA, Ahern DK, Fallon BA, Barsky A. Связь ипохондрии с тревожными, депрессивными и соматоформными расстройствами.Психосоматика. 2016; 57: 200–7.

Артикул Google ученый

42.

Дель’Оссо Б., Хольцман Дж. Н., Гоффин К. К., Портильо Н., Хушманд Ф., Миллер С., Доре Дж., Ван П. У., Хилл С. Дж., Кеттер Т. А.. Биполярное расстройство II типа, направленное в американскую третичную клинику, по сравнению с биполярным расстройством I типа: более тяжелое во многих отношениях, но менее тяжелое в некоторых других отношениях. J влияет на Disord. 2015; 188: 257–62.

Артикул Google ученый

43.

Фэллон Б.А., Харпер К.М., Ланда А., Павликова М., Шнайер Ф.Р., Карсон А., Хардинг К., Киган К., Шварц Т., Либовиц М.Р. Расстройства личности при ипохондрии: распространенность и сравнение с двумя тревожными расстройствами. Психосоматика. 2012; 53: 566–74.

Артикул Google ученый

44.

Mroczkowski MM, Goes FS, Riddle MA, Grados MA, Bienvenu OJ, Greenberg BD, Fyer AJ, McCracken JT, Rauch SL, Murphy DL, Knowles JA, Piacentini J, Cullen B, Rasmussen SA, Pauls DL , Нештадт Дж., Сэмюэлс Дж.Зависимая личность, тревожное расстройство разлуки и другие тревожные расстройства при ОКР. Личное психическое здоровье. 2016; 10 (1): 22–8.

CAS Статья Google ученый

45.

Бендер ДС. Терапевтический альянс в лечении расстройств личности. J Psychiatr Pract. 2005. 11 (2): 73–87.

Артикул Google ученый

46.

Тайрер Х., Тайрер П., Барретт Б. Влияние статуса зависимой личности на исход и расходы на медицинское обслуживание беспокойства о здоровье.Int J Soc Psychiatry. 2013; 59: 274–80.

Артикул Google ученый

47.

Болински П.К., Смит Е.А., Шудер К.М., Купер-Болински Д., Майерс К.Р., Худак Д.В., Джеймс А.В., Хантер Г.К., Нови Дж. Х., Гуиди Дж. П., Гонсалес И., Мактирнан Э. Готтесман II. Расстройства личности шизофренического спектра у психометрически идентифицированных шизотипов при двухлетнем наблюдении. Psychiatry Res. 2017; 252: 289–95.

Артикул Google ученый

48.

Альбаррасин Д. Нарциссизм и объектные отношения в ипохондрии. Psychoanal Rev.2015; 102 (4): 483–502.

Артикул Google ученый

49.

Kacel EL, Ennis N, Pereira DB. Нарциссическое расстройство личности в практике клинической психологии здоровья: тематические исследования коморбидного психологического стресса и болезни, ограничивающей жизнь. Behav Med. 2017; 43 (3): 156–64.

Артикул Google ученый

50.

Грант Б.Ф., Хасин Д.С., Стинсон Ф.С., Доусон Д.А., Патрисия Чоу С., Джун Руан В., Хуанг Б. Сочетание 12-месячных расстройств настроения, тревожных расстройств и расстройств личности в США: результаты национального эпидемиологического исследования по алкоголю и родственные условия. J Psychiatr Res. 2005; 39 (1): 1–9.

Артикул Google ученый

51.

Демопулос С., Фава М., Маклин Н. Э., Альперт Дж. Э., Ниренберг А. А., Розенбаум Дж. Ф. Ипохондрические проблемы у амбулаторных больных депрессией.Psychosom Med. 1996; 58: 314–20.

CAS Статья Google ученый

This entry was posted in Разное on 28.06.2018 by alexxlab.