Пограничное расстройство личности

Каплан и Сэдок

Определение

Пограничные состояния характеризуются чрезвычайно нестойким аффектом, настроением, поведением, объектными связями и представлением о себе.

Клиническая характеристика

Могут иметь место определенные психотическими эпизоды. Может отмечаться депрессия или жалобы на отсутствие чувств. Поведение крайне не предсказуемо. Нездоровый характер их жизни находит отражение в их повторных действиях, направленных на саморазрушение. Они беспокойны в своих межличностных отношениях. Могут быть сильно зависимы от тех, с кем им хочется быть близкими, склонны обрушивать гнев на своих друзей, находясь в состоянии фрустрации. Разрушают интерперсональные отношения тем, что помещают каждого в категорию либо «во всем хороших», либо «во всем плохих». Не могут переносить одиночество. Они часто жалуются на хроническое ощущение пустоты и скуки, отсутствие устойчивого ощущения подлинности.

В клинических исследованиях обнаруживали отклонения только по неструктурированным проективным тестам.

Течение и прогноз

Не обнаруживают тенденции к прогрессированию по направлению к шизофрении, но у этих больных часто встречаются тяжелые депрессивные нарушения.

Дифференциальная диагностика

При таком понимании возникают сложности дифференциальной диагностики, например с истерическими и антисоциальными личностями.

Лечение

У так пациентов легко возникает регрессия, поскольку они играют на своих импульсах и обнаруживали легкий перенос, лабильный или фиксированный, негативный или позитивный, который с трудом поддается анализу. Ориентированный на реальность подход им более подходит, чем глубинные бессознательные интерпретации. Хороший эффект оказывает помещение больного в специальные поддерживающие учреждения.

Такие авторы как Нэнси Мак-Вильямс и Отто Кернбег не рассматривают пограничное расстройство личности (в дальнейшем ПРЛ) как таковое. Для них более важным является «постановка структурного диагноза» и «выявление уровня функционирования личности». В их модели любое отдельно взятое расстройство личности (РЛ) может быть расстройством на невротическом, пограничном или психотическом уровне. В версии Каплана и Сэдока РЛ все-таки относятся к невротическому спектру, а РЛ, пограничное с психозом, как раз и будет Пограничным РЛ.

О.Кернберг и Н.Мак-Вильямс используют специальные методы диагностики. Оба автора выделяют психотический, пограничный и невротический уровень личностной организации. И я бы хотела подробнее остановиться на том, какие критерии они используют для разделения этих уровней.

О.Кернберг

Критерии дифференциации:

• степень интеграции идентичности
• уровень функционирования защитных механизмов
• тестирование реальности

Невротический уровень

Интегрированная идентичность. Целостная Я-концепция и целостные образы значимых других. В некоторых случаях у нарциссической личности пограничного уровня Я-концепция может быть целостной, патологической и несущей черты величия. При этом недостаточная интеграция концепции значимых других.

Пограничный уровень

Диффузная идентичность. Примитивные защитные мех-мы (преимущественно расщепление). Способны к тестированию реальности. Интерпретация примитивных защитных механизмов, а также конфронтация и прояснение временно увеличивают уровень функционирования. Могут испытывать эмпатию к «замешательству» терапевта  и конструктивно использовать полученные новыеданные позже в течение интервью. Способны к интроспекции и инсайту относительно причин своего противоречивого поведения. Граница Эго установлена (есть четкий барьер между я и другим), однако существует явная диссоциация между «хорошими» и «плохими» Я и объект репрезентациями, которая защищает любовь и «хорошее» от разрушения берущей верх ненавистью и «плохим».

Такие пациенты имеют тенденцию смешивать информацию о своем прошлом со своими актуальными трудностями

Психотический уровень

Примитивные защитные мех-мы (преимущественно расщепление). Неспособность к тестированию реальности. Интерпретация примитивных защитных механизмов приводит еще большей дезорганизации. Границы эго зыбкие или отсутствуют.

Нэнси Мак-Вильямс

Критерии дифференциации:

• предпочитаемые защиты
• уровень интеграции идентичности
• тестирование реальности + способность наблюдать свою патологию
• природа основных конфликтов
• особенности переноса и контрпереноса

Невротичный уровень личностной организации

1.  опираются на зрелые, вторичные защиты, первичные защиты используют либо «незаметно» на общем фоне, либо во время декомпенсации.
2.  интегрированное чувство идентичности. Их поведение имеет некоторую непротиворечивость, а их внутреннему опыту свойственна непрерывность собственного Я во времени
3.  тестирование реальности; рано демонстрируют способность к «терапевтическому расщеплению» на наблюдающую и ощущающую части собственного «Я». Не требуют от терапевта явного подтверждения своего невротического способа восприятия.
4.  такие пациенты ищут терапии не из-за проблем, связанных с безопасностью или с идеями воздействия, но из-за того, что вовлечены в конфликты между своими желаниями и теми препятствиями, которые, как они подозревают, являются делом их собственных рук
5.  каким бы не был знак переноса терапевта, он не будет чрезмерным, клиент невротического уровня не вызывает у слушателя ни желания убить, ни компульсивного стремления к спасению.

Пограничный уровень организации личности

1. Примитивные защиты: отрицание, проективная идентификация, расщепление. Склонны к враждебной защите: «Как кто-то может знать, что делать с этим дерьмом?»
2. Их представление собственного Я полно противоречий и разрывов. Когда их просят описать собственную личность, они испытывают затруднения и обычно проявляют враждебность, когда речь заходит об  их идентичности. Но в отличие от психотиков у них нет экзистенциального ужаса по поводу своего существования.
3. способны к тестированию реальности, отсутствие наблюдающего эго.
4. проблемы сепарации-индивидуации, когда они чувствуют близость с другой личностью, они паникуют из-за страха поглощения и тотального контроля; вне близости они чувствуют себя брошенными.
5. терапевт воспринимается либо как полностью плохой, либо как полностью хороший; контрпереносы часто сильные и выводящие из равновесия. Терапевт может чувствовать себя подобно вымотанной матери двухлетнего ребенка, которая не хочет принимать помощь, но впадает в раздражение, когда ее не получает.

Психотический уровень организации личности

1. Защиты, используемые психотическими личностями: уход в фантазии, отрицание, тотальный контроль, примитивная идеализация и обесценивание, примитивные формы проекции и интроекции, расщепление и диссоциация.
2. Имеют серьезные трудности с идентификацией, настолько, что они не полностью уверены в собственном существовании. Они глубоко сконфужены по поводу того, кто они такие. Эти пациенты обычно решают такие важные вопросы самоопределения, как концепция тела, возраста, пола и сексуальной ориентации. «Откуда я знаю, кто я такой и что существую?»
3. Отсутствие тестирования реальности. Интерпретируют реальность с очень индивидуализированным смыслом. Не способны на время отстранится от своих проблем и отнестись к ним бесстрастно. Не способны наблюдать за собой со стороны (отсутсвие наблюдающего эго). Хотя иногда могут говорить о себе то, что другие когда-то говорили о них, и это может даже выглядеть на первый взгляд правдоподобно. «Они тратят чересчур много времени на борьбу с экзистенциальным ужасом, и на оценку реальности не остается сил».
4. экзистенциальный конфликт — жизнь или смерть, существование или уничтожение, безопасность или страх. Глубоко сомневаются в своем праве на существование в качестве отдельной личности.
5. контрперенос часто положительный, пробуждается родительский протекционизм. Пациенты склонны к примитивному слиянию и идеализации терапевта. Они как и дети восхитительны в своей привязанности, но пугают своей беспомощностью и потребностями, напрягая ресурсы терапевта до предела.

Если сравнивать критерии классификации двух авторов, то можно увидеть, что первые три пункта у Нэнси Мак-Вильямс полностью совпадают с критериями оценки О.Кернберга. Помимо уже описанных им критериев Нэнси Мак-Вильямс также рассматривает природу конфликтов и особенности переноса-контрпереноса

.

Структурное интервью Кернберга (для постановки структурного диагноза)

Структурная организация (невротическая, пограничная, психотическая) выполняет функции стабилизации психического аппарата.

Концентрация внимания на основных конфликтах пациента создает необходимое напряжение, которое дает проявиться его основной защитной и структурной организации психических функций. Терапевт стремится к тому, чтобы пациент проявил патологию организации функций Эго.

Прояснение есть исследование вместе с пациентом всего неопределенного, неясного, загадочного, противоречивого или незавершенного в представленной им информации.

Конфронтация открывает перед пациентом такие сведения, которые кажутся противоречивыми или непоследовательными. Там, где несоответствия — там работают защитные механизмы, присутствуют противоречащие друг другу Я и объект-репрезентации + снижено осознание реальности. В этот момент происходит сопоставление частей, которые пациент переживает как несвязанные друг с другом.

Интерпретация. С помощью нее исследуется происхождение конфликтов между диссоциированными состояниями эго, природа и мотивы действующих защитных механизмов, а также защитный отказ от тестирования реальности

Оценка:

1) Уровня организации идентичности

Недостаток интеграции идентичности (диффузная идентичность) проявляется в том, что у пациента есть противоречия в восприятии самого себя, сочетающееся с бедным, скудным и плоским восприятием других + пациент не способен донести свои значимые взаимодействия с другими до терапевта. При этом слушая его у терапевта возникают значительные трудности с тем, чтобы представить пациента одним целостным человеком.

Качество объектных отношений

Качество объектных отношений определяется стабильностью и глубиной взаимоотношений со значимыми другими, а также способностью переносить фрустрацию и конфликты в отношениях, при этом сохраняя их.

+ отдельно рассматривается степень интегрированности суперэго (важно для прогноза). Невротики — жесткое, но интегрированное суперэго, пограничники и психотики — нарушения организации суперэго

2) Уровня функционирования защитных механизмов.

Защитные механизмы пограничного пациента защищают его от интрапсихического конфликта, но за счет ослабления функционирования Эго, тем самым снижая эффективность адаптации и гибкость. Пограничные пациенты и психотики используют одни и те же защитные механизмы, но они выполняют различные функции. Интерпретация примитивных защитных механизмов временно увеличивает уровень функционирования. А у психотиков приводит к дезорганизации.

Расщепление. Резкие постоянные колебания между противоречивыми Я-концепциями.

Примитивная идеализация. «Хорошесть» или «плохость» патологически и искусственно усиливается.

Примитивная проекция

• тенденция продолжать испытывать тот самый импульс, который проецируется на другого
• страх перед этим другим под влиянием спроецированного импульса
• потребность контролировать того человека, на кот. спроецирован импульс.

3) Наличие тестирования реальности

Способность различать Я и не Я, отличать внутрипсихическое от внешнего источника восприятия + сп-ть оценивать свои аффекты, поведение и мысли с точки зрения социальных норм обычного человека.

Выражается в способности пациента переживать эмпатию к тому, как терапевт воспринимает неадекватные вления при взаимодействии с пациентом, т.е. к психической реальности другого человека.

Проведение структурного интервью

Начальная фаза структурного интервью (смотрим, есть психоз или органика)

1) Интервью начинается с того, что пациенту предлагают кратко рассказать о причинах, заставивших его обратиться к терапевту, о том, чего он ожидает от терапии, о его главных симптомах, проблемах и трудностях.

«Расскажите, пожалуйста, о том, что заставило вас прийти сюда/ обратиться вклинику; в чем вы видите свои основные трудности на данный момент, что вы ожидаете от терапии»

Способность запоминать вопросы и отвечать на них ясно и цельно говорит развитой сфере ощущений, хорошей памяти и нормальном уровне интеллекта.

2) Исследование черт характера.

«Вы рассказали мне о ваших проблемах, теперь я хотел бы побольше узнать о том, какой вы человек. Если можете, опишите, как вы себя представляете; что, по вашему, мне надо узнать, чтобы понять, что вы за человек?»

Способность спонтанно говорить таким образом о себе — признак хорошей способности к тестированию реальности. Большинство психотиков не способны ответить на открытый вопрос, поскольку для этого требуется эмпатия по отношению к обычным аспектам социальной реальности.

Если пациенту трудно:

«Опишите ваши взаимоотношения с наиболее значимыми людьми, расскажите о своей жизни, учебе или работе, семье, сексуальной жизни, о том, ка вы проводите свободное время».

Потом спросить пациента о том, что он думает по поводу того, что ему сложно описывать себя как личность.

От пограничной личности ждем проявлениия примитивных защитных механизмов. Они часто выдают на вопрос о том, что заставило их прийти на консультацию, хаотичный винегрет из данных о себе.

3) Исследование способности пациента к эмпатии

Может ли пациент объяснить, почему у терапевта возникает чувство, что в его рассказе были странные или озадачивающие аспекты.

Если пациент в состоянии это сделать, это означает способность к тестированию реальности, т.е. эмпатии к переживаниям терапевта.

Когда нам очевидно, что способность к тестированию реальности у пациента снижена, есть смысл временно отложить конфронтацию и погрузиться в исследование субъективных переживаний пациента, соответствующих его поведенческим проявлениям. Т.е. мы перестаем высказывать свои сомнения по поводу процесса мышления, искажений реальности или внутренних переживаний пациента. Наоборот, стараемся найти в себе эмпатию.

Средняя фаза структурного интервью (исследование идентичности — смотрим, может ли быть такое, что перед нами невротик?)

1) сложности пациента в сфере межличностных отношений, адаптация к окружению, как он воспринимает свои психологические нужды.

«Теперь я хотел бы узнать побольше о вас как о человеке, о том, как вы видите себя, и как, по-вашему, вас видят окружающие, обо всем, что помогло бы мне за это короткое время получить о вас достаточно глубокое представление».

«Расскажите, пожалуйста о людях, которые много значат в вашей жизни».

Ищем противоречивые Я и объект репрезентации. Когда у пациента нарушена интеграция идентичности, тогда часто бывает трудно воссоздать ясную картину его жизни. Чем тяжелее расстройство характера, тем менее достоверна и, следовательно, менее ценна история его жизни.

2) исследование способности к интроспекции. Определяется тем, насколько пациент может размышлять над наблюдениями, которыми с ним делится терапевт.

Заключительная фаза структурного интервью

«Что, по вашему мнению, я должен был у вас спросить, но не спросил?»

Оцениваем мотивацию пациента по отношению к диагностическому процессу и к терапии.

В ходе проведения интервью перед терапевтом стоят три задачи:

— исследование интрапсихической реальности (внутреннего мира пациента)

— исследование интерпсихической реальности (как строится взаимодействие здесь и сейчас)

— исследование контрпереноса (собственных эмоциональных реакций).

Пытаемся построить в уме модель Я-образа пациента, а потом стремимся понять, действительно ли общение с пациентом позволяет построить такую модель. 

 

Читать также: Параноидное расстройство личности

mariadolgopolova.ru

40. Уровни развития организации личности

Мак-Вильямс утверждает, что психотический, пограничный и невротический — это уровни развития личности, которые соотносятся со стадиями развития по Э. Эриксону. Так, психотики — это люди, имеющие проблемы первой стадии развития по Эриксону, т.е. проблему доверия или недоверия, пограничные личности фиксированы на проблеме сепарации/индивидуации, а невротики — на более глубоких уровнях идентификации, связанных с переживанием чувства вины или инициативы. Различия между тремя уровнями развития личности можно провести, используя определенную стандартизованную процедуру опроса пациентов.

Она состоит в выяснении следующих вопросов:

предпочитаемые защиты;

уровень интеграции идентичности;

адекватность тестирования реальности и способность наблюдать свою патологию;

природа основных конфликтов;

особенности переноса и контрпереноса.

Следуя этой же схеме, перейдем к отдельным уровням личностной организации: психотическому, пограничному и невротическому

13.2. Невротический уровень организации личности

Термин «невротик» применяется к относительно здоровым людям, которые имеют некоторые трудности, связанные с эмоциональными нарушениями. На первых стадиях развития — оральной и анальной не наблюдалось каких-либо серьезных нарушений характера. Однако на эдиповой стадии (3-6 лет) возникли проблемы, которые привели к организации невротической структуры. Согласно Ж. Бержере (см. Хрестомат. 13.2), в зависимости от того, насколько проблемным будет развитие на подростковой стадии, невротически преорганизованное может образовать либо невротически организованное Я и перерасти в невроз, либо психотически организованное Я и перерасти в психоз.

Невротики опираются на более зрелые защиты, имея возможность актуализировать и более примитивные защитные механизмы. Наличие примитивных защит вовсе не исключает диагноза структуры характера невротического уровня, а вот отсутствие зрелых защит исключает такой диагноз. Невротики используют как зрелые — вытеснение, интеллектуализацию, рационализацию и проч. защиты, так и примитивные — отрицание, проективную идентификацию, изоляцию и др.

Они обладают интегрированным чувством идентичности, т.е. способны описать себя, не испытывая трудностей в определении своих черт характера, предпочтений, интересов, особенностей темперамента, достоинств и недостатков. Невротики также успешно описывают других людей.

Невротики находятся в надежном контакте с реальностью, у них отсутствуют галлюцинации, маниакальные интерпретации опыта, они живут в одном мире с психотерапевтом. Некоторая часть своего эго, которая пациента тревожит, и по поводу которой он обратился к психотерапевту, рассматривается им отстраненно. Она — эго-дистонна. Так, параноидная личность невротического уровня будет считать, что ее подозрения исходят из ее внутренней предрасположенности воспринимать других людей враждебными и агрессивными. Параноидные пограничные или психотические пациенты считают, что их трудности имеют внешний характер и определяются особенностями окружающего мира, его болезненностью и нарушенностью.

Природа трудностей кроется не в проблеме безопасности или привязанности, а в сформированности идентичности и инициативы. Это — проблема эдиповой стадии развития по Эриксону. Типичными для невротиков являются триадные объектные отношения.

Невротическая личность способна адекватно воспринимать интерпретацию защит и переноса, поэтому в работе с людьми невротического склада характера психотерапевты используют интенсивный анализ, включающий в себя раскрытие чувств конфликтов, защит и интерпретацию переноса.

studfile.net

Мария Долгополова. Пограничное расстройство личности

Определение

Пограничные состояния характеризуются чрезвычайно нестойким аффектом, настроением, поведением, объектными связями и представлением о себе.
Клиническая характеристика

Могут иметь место определенные психотическими эпизоды. Может отмечаться депрессия или жалобы на отсутствие чувств. Поведение крайне не предсказуемо. Нездоровый характер их жизни находит отражение в их повторных действиях, направленных на саморазрушение. Они беспокойны в своих межличностных отношениях. Могут быть сильно зависимы от тех, с кем им хочется быть близкими, склонны обрушивать гнев на своих друзей, находясь в состоянии фрустрации. Разрушают интерперсональные отношения тем, что помещают каждого в категорию либо «во всем хороших», либо «во всем плохих». Не могут переносить одиночество. Они часто жалуются на хроническое ощущение пустоты и скуки, отсутствие устойчивого ощущения подлинности.

В клинических исследованиях обнаруживали отклонения только по неструктурированным проективным тестам.

Течение и прогноз

Не обнаруживают тенденции к прогрессированию по направлению к шизофрении, но у этих больных часто встречаются тяжелые депрессивные нарушения.

Дифференциальная диагностика

При таком понимании возникают сложности дифференциальной диагностики, например с истерическими и антисоциальными личностями.

Лечение

У так пациентов легко возникает регрессия, поскольку они играют на своих импульсах и обнаруживали легкий перенос, лабильный или фиксированный, негативный или позитивный, который с трудом поддается анализу. Ориентированный на реальность подход им более подходит, чем глубинные бессознательные интерпретации. Хороший эффект оказывает помещение больного в специальные поддерживающие учреждения.

Такие авторы как Нэнси Мак-Вильямс и Отто Кернбег не рассматривают пограничное расстройство личности (в дальнейшем ПРЛ) как таковое. Для них более важным является «постановка структурного диагноза» и «выявление уровня функционирования личности». В их модели любое отдельно взятое расстройство личности (РЛ) может быть расстройством на невротическом, пограничном или психотическом уровне. В версии Каплана и Сэдока РЛ все-таки относятся к невротическому спектру, а РЛ, пограничное с психозом, как раз и будет Пограничным РЛ.

О.Кернберг и Н.Мак-Вильямс используют специальные методы диагностики. Оба автора выделяют психотический, пограничный и невротический уровень личностной организации. И я бы хотела подробнее остановиться на том, какие критерии они используют для разделения этих уровней.

О.Кернберг
Критерии дифференциации:

степень интеграции идентичности
уровень функционирования защитных механизмов
тестирование реальности

Невротический уровень

Интегрированная идентичность. Целостная Я-концепция и целостные образы значимых других. В некоторых случаях у нарциссической личности пограничного уровня Я-концепция может быть целостной, патологической и несущей черты величия. При этом недостаточная интеграция концепции значимых других.

Пограничный уровень

Диффузная идентичность. Примитивные защитные мех-мы (преимущественно расщепление). Способны к тестированию реальности. Интерпретация примитивных защитных механизмов, а также конфронтация и прояснение временно увеличивают уровень функционирования. Могут испытывать эмпатию к «замешательству» терапевта и конструктивно использовать полученные новыеданные позже в течение интервью. Способны к интроспекции и инсайту относительно причин своего противоречивого поведения. Граница Эго установлена (есть четкий барьер между я и другим), однако существует явная диссоциация между «хорошими» и «плохими» Я и объект репрезентациями, которая защищает любовь и «хорошее» от разрушения берущей верх ненавистью и «плохим».

Такие пациенты имеют тенденцию смешивать информацию о своем прошлом со своими актуальными трудностями

Психотический уровень

Примитивные защитные мех-мы (преимущественно расщепление). Неспособность к тестированию реальности. Интерпретация примитивных защитных механизмов приводит еще большей дезорганизации. Границы эго зыбкие или отсутствуют.

Нэнси Мак-Вильямс
Критерии дифференциации:

предпочитаемые защиты
уровень интеграции идентичности
тестирование реальности + способность наблюдать свою патологию
природа основных конфликтов
особенности переноса и контрпереноса

Невротичный уровень личностной организации

опираются на зрелые, вторичные защиты, первичные защиты используют либо «незаметно» на общем фоне, либо во время декомпенсации.
интегрированное чувство идентичности. Их поведение имеет некоторую непротиворечивость, а их внутреннему опыту свойственна непрерывность собственного Я во времени
тестирование реальности; рано демонстрируют способность к «терапевтическому расщеплению» на наблюдающую и ощущающую части собственного «Я». Не требуют от терапевта явного подтверждения своего невротического способа восприятия.
такие пациенты ищут терапии не из-за проблем, связанных с безопасностью или с идеями воздействия, но из-за того, что вовлечены в конфликты между своими желаниями и теми препятствиями, которые, как они подозревают, являются делом их собственных рук
каким бы не был знак переноса терапевта, он не будет чрезмерным, клиент невротического уровня не вызывает у слушателя ни желания убить, ни компульсивного стремления к спасению.

Пограничный уровень организации личности

Примитивные защиты: отрицание, проективная идентификация, расщепление. Склонны к враждебной защите: «Как кто-то может знать, что делать с этим дерьмом?»
Их представление собственного Я полно противоречий и разрывов. Когда их просят описать собственную личность, они испытывают затруднения и обычно проявляют враждебность, когда речь заходит об их идентичности. Но в отличие от психотиков у них нет экзистенциального ужаса по поводу своего существования.
способны к тестированию реальности, отсутствие наблюдающего эго.
проблемы сепарации-индивидуации, когда они чувствуют близость с другой личностью, они паникуют из-за страха поглощения и тотального контроля; вне близости они чувствуют себя брошенными.
терапевт воспринимается либо как полностью плохой, либо как полностью хороший; контрпереносы часто сильные и выводящие из равновесия. Терапевт может чувствовать себя подобно вымотанной матери двухлетнего ребенка, которая не хочет принимать помощь, но впадает в раздражение, когда ее не получает.

Психотический уровень организации личности

Защиты, используемые психотическими личностями: уход в фантазии, отрицание, тотальный контроль, примитивная идеализация и обесценивание, примитивные формы проекции и интроекции, расщепление и диссоциация.
Имеют серьезные трудности с идентификацией, настолько, что они не полностью уверены в собственном существовании. Они глубоко сконфужены по поводу того, кто они такие. Эти пациенты обычно решают такие важные вопросы самоопределения, как концепция тела, возраста, пола и сексуальной ориентации. «Откуда я знаю, кто я такой и что существую?»
Отсутствие тестирования реальности. Интерпретируют реальность с очень индивидуализированным смыслом. Не способны на время отстранится от своих проблем и отнестись к ним бесстрастно. Не способны наблюдать за собой со стороны (отсутсвие наблюдающего эго). Хотя иногда могут говорить о себе то, что другие когда-то говорили о них, и это может даже выглядеть на первый взгляд правдоподобно. «Они тратят чересчур много времени на борьбу с экзистенциальным ужасом, и на оценку реальности не остается сил».
экзистенциальный конфликт — жизнь или смерть, существование или уничтожение, безопасность или страх. Глубоко сомневаются в своем праве на существование в качестве отдельной личности.
контрперенос часто положительный, пробуждается родительский протекционизм. Пациенты склонны к примитивному слиянию и идеализации терапевта. Они как и дети восхитительны в своей привязанности, но пугают своей беспомощностью и потребностями, напрягая ресурсы терапевта до предела.

Если сравнивать критерии классификации двух авторов, то можно увидеть, что первые три пункта у Нэнси Мак-Вильямс полностью совпадают с критериями оценки О.Кернберга. Помимо уже описанных им критериев Нэнси Мак-Вильямс также рассматривает природу конфликтов и особенности переноса-контрпереноса.

Структурное интервью Кернберга (для постановки структурного диагноза)

Структурная организация (невротическая, пограничная, психотическая) выполняет функции стабилизации психического аппарата.

Концентрация внимания на основных конфликтах пациента создает необходимое напряжение, которое дает проявиться его основной защитной и структурной организации психических функций. Терапевт стремится к тому, чтобы пациент проявил патологию организации функций Эго.

Прояснение есть исследование вместе с пациентом всего неопределенного, неясного, загадочного, противоречивого или незавершенного в представленной им информации.

Конфронтация открывает перед пациентом такие сведения, которые кажутся противоречивыми или непоследовательными. Там, где несоответствия — там работают защитные механизмы, присутствуют противоречащие друг другу Я и объект-репрезентации + снижено осознание реальности. В этот момент происходит сопоставление частей, которые пациент переживает как несвязанные друг с другом.

Интерпретация. С помощью нее исследуется происхождение конфликтов между диссоциированными состояниями эго, природа и мотивы действующих защитных механизмов, а также защитный отказ от тестирования реальности

Оценка:
1) Уровня организации идентичности

Недостаток интеграции идентичности (диффузная идентичность) проявляется в том, что у пациента есть противоречия в восприятии самого себя, сочетающееся с бедным, скудным и плоским восприятием других + пациент не способен донести свои значимые взаимодействия с другими до терапевта. При этом слушая его у терапевта возникают значительные трудности с тем, чтобы представить пациента одним целостным человеком.

Качество объектных отношений

Качество объектных отношений определяется стабильностью и глубиной взаимоотношений со значимыми другими, а также способностью переносить фрустрацию и конфликты в отношениях, при этом сохраняя их.

+ отдельно рассматривается степень интегрированности суперэго (важно для прогноза). Невротики — жесткое, но интегрированное суперэго, пограничники и психотики — нарушения организации суперэго

2) Уровня функционирования защитных механизмов.

Защитные механизмы пограничного пациента защищают его от интрапсихического конфликта, но за счет ослабления функционирования Эго, тем самым снижая эффективность адаптации и гибкость. Пограничные пациенты и психотики используют одни и те же защитные механизмы, но они выполняют различные функции. Интерпретация примитивных защитных механизмов временно увеличивает уровень функционирования. А у психотиков приводит к дезорганизации.

Расщепление. Резкие постоянные колебания между противоречивыми Я-концепциями.

Примитивная идеализация. «Хорошесть» или «плохость» патологически и искусственно усиливается.

Примитивная проекция

тенденция продолжать испытывать тот самый импульс, который проецируется на другого
страх перед этим другим под влиянием спроецированного импульса
потребность контролировать того человека, на кот. спроецирован импульс.

3) Наличие тестирования реальности

Способность различать Я и не Я, отличать внутрипсихическое от внешнего источника восприятия + сп-ть оценивать свои аффекты, поведение и мысли с точки зрения социальных норм обычного человека.

Выражается в способности пациента переживать эмпатию к тому, как терапевт воспринимает неадекватные вления при взаимодействии с пациентом, т.е. к психической реальности другого человека.
Проведение структурного интервью
Начальная фаза структурного интервью (смотрим, есть психоз или органика)

1) Интервью начинается с того, что пациенту предлагают кратко рассказать о причинах, заставивших его обратиться к терапевту, о том, чего он ожидает от терапии, о его главных симптомах, проблемах и трудностях.

«Расскажите, пожалуйста, о том, что заставило вас прийти сюда/ обратиться вклинику; в чем вы видите свои основные трудности на данный момент, что вы ожидаете от терапии»

Способность запоминать вопросы и отвечать на них ясно и цельно говорит развитой сфере ощущений, хорошей памяти и нормальном уровне интеллекта.

2) Исследование черт характера.

«Вы рассказали мне о ваших проблемах, теперь я хотел бы побольше узнать о том, какой вы человек. Если можете, опишите, как вы себя представляете; что, по вашему, мне надо узнать, чтобы понять, что вы за человек?»

Способность спонтанно говорить таким образом о себе — признак хорошей способности к тестированию реальности. Большинство психотиков не способны ответить на открытый вопрос, поскольку для этого требуется эмпатия по отношению к обычным аспектам социальной реальности.

Если пациенту трудно:

«Опишите ваши взаимоотношения с наиболее значимыми людьми, расскажите о своей жизни, учебе или работе, семье, сексуальной жизни, о том, ка вы проводите свободное время».

Потом спросить пациента о том, что он думает по поводу того, что ему сложно описывать себя как личность.

От пограничной личности ждем проявлениия примитивных защитных механизмов. Они часто выдают на вопрос о том, что заставило их прийти на консультацию, хаотичный винегрет из данных о себе.

3) Исследование способности пациента к эмпатии

Может ли пациент объяснить, почему у терапевта возникает чувство, что в его рассказе были странные или озадачивающие аспекты.

Если пациент в состоянии это сделать, это означает способность к тестированию реальности, т.е. эмпатии к переживаниям терапевта.

Когда нам очевидно, что способность к тестированию реальности у пациента снижена, есть смысл временно отложить конфронтацию и погрузиться в исследование субъективных переживаний пациента, соответствующих его поведенческим проявлениям. Т.е. мы перестаем высказывать свои сомнения по поводу процесса мышления, искажений реальности или внутренних переживаний пациента. Наоборот, стараемся найти в себе эмпатию.
Средняя фаза структурного интервью (исследование идентичности — смотрим, может ли быть такое, что перед нами невротик?)

1) сложности пациента в сфере межличностных отношений, адаптация к окружению, как он воспринимает свои психологические нужды.

«Теперь я хотел бы узнать побольше о вас как о человеке, о том, как вы видите себя, и как, по-вашему, вас видят окружающие, обо всем, что помогло бы мне за это короткое время получить о вас достаточно глубокое представление».

«Расскажите, пожалуйста о людях, которые много значат в вашей жизни».

Ищем противоречивые Я и объект репрезентации. Когда у пациента нарушена интеграция идентичности, тогда часто бывает трудно воссоздать ясную картину его жизни. Чем тяжелее расстройство характера, тем менее достоверна и, следовательно, менее ценна история его жизни.

2) исследование способности к интроспекции. Определяется тем, насколько пациент может размышлять над наблюдениями, которыми с ним делится терапевт.
Заключительная фаза структурного интервью

«Что, по вашему мнению, я должен был у вас спросить, но не спросил?»

Оцениваем мотивацию пациента по отношению к диагностическому процессу и к терапии.

В ходе проведения интервью перед терапевтом стоят три задачи:

— исследование интрапсихической реальности (внутреннего мира пациента)

— исследование интерпсихической реальности (как строится взаимодействие здесь и сейчас)

— исследование контрпереноса (собственных эмоциональных реакций).

Пытаемся построить в уме модель Я-образа пациента, а потом стремимся понять, действительно ли общение с пациентом позволяет построить такую модель.

Отсюда: http://mariadolgopolova.ru/stati/pogranichnoe-rasstrojstvo-lichnosti.html

ru-dark-triad.livejournal.com

Критерий отнесения к определенному уровню личностной организации

Объектные отношения — отношения человека к окружающему его миру людей и вещей, основанные на восприятии реальных или воображаемых объектов и возможных способов взаимодействия с ними. Если З. Фрейд акцентировал внимание на объекте как источнике сексуального удовлетворения человека, то психоаналитики М. Балит, Д. Винникот, М. Кляйн, М. Малер, У. Фэйрбейрн и др. сместили исследовательский интерес в изучение того, как в процессе развития ребенка формируются отношения, оказывающие воздействие не только на восприятие ребенком внешних объектов, но и на организацию его жизнедеятельности в зависимости от этих объектов. М. Кляйн высказала предположение, что в течение первых месяцев жизни ребенка он начинает ощущать грудь матери в качестве «хорошего» или «плохого» объекта

Критерии	Невротическая	Пограничная	Психотическая
Симптом	Невроз	Эгндогенная деперссия	Бред, галюцинации, дереализация
Конфликт	Эдиповый (формирование идентичности и инициативы)	Сепарационный	Симбиотический
Объектные отношения	Триадные	Диадные	Монадные
Вид страха	Кастрационный	Страх сепарации	Уничтожения
Защитные Механизмы	Как зрелые (рационализация, реактивное образование, сублимация и т.д.) так и незрелые (вытеснение)	Отрицание, проекция и расщепление	Уход в себя, всемогущий контроль, диссоциация
Отношения с реальностьь	Надежный контакт	Правильно	Живет в своей реальности

Людей, подверженных психозам, можно рассматривать как психологически фиксированных на ранней симбиотической фазе, оральное застревание; людей с пограничной личностной организацией следует описывать в терминах их озабоченности проблемами сепарации-индивидуации; людей с невротической структурой можно понять в эдиповых терминах, фаллическое застревание.

Людей, подверженных психозам, можно рассматривать как психологически фиксированных на ранней симбиотической фазе; людей с пограничной личностной организацией следует описывать в терминах их озабоченности проблемами сепарации-индивидуации; людей с невротической структурой можно понять в эдиповых терминах.

Невротическая организация личности, в отличие от пограничной или психотической, предполагает интегрированную идентичность. Невротическая организация личности представляет собой защитную организацию, основанную на вытеснении и других защитных операциях высокого уровня. Пограничные же и психотические структуры мы видим у пациентов, в основном пользующихся примитивными защитными механизмами, главным из которых является расщепление. Способность к тестированию реальности сохранена при невротической и пограничной организации, но серьезно повреждена при психотической организации.

Невротик — очень высокий уровень способности к функционированию — несмотря на некоторые эмоциональные страдания. Люди этой категории опираются в основном на более зрелые защиты, или защиты второго порядка. При этом они используют также и примитивные защиты, которые все же не столь заметны на фоне общего функционирования и проявляются в моменты необычайного стресса. Отсутствие зрелых защит исключает диагноз структуры характера невротического уровня. Основной вид защиты — вытеснение. Внутреннему опыту таких людей свойственна непрерывность собственного Я во времени. Они находятся в надежном контакте с реальностью. Пациенты более или менее успешно прошли стадии базового доверия и базовой автономии и сделали первые шаги навстречу чувству идентичности. Они ищут терапии из-за того, что вовлечены в конфликты между своими желаниями и теми препятствиями, которые, как они думают, являются их собственными творениями.

Психотик. Эти люди используют следующие защиты: уход в фантазии, отрицание, тотальный контроль, примитивная идеализация и обесценивание, примитивные формы проекции и интроекции, расщепление и диссоциация. Эти защиты довербальны и дорациональны, они защищают личность психотика от архаического страха, настолько всепоглощающего, что даже пугающие искажения, созданные самими защитами, кажутся меньшим злом. Эти люди имеют трудности с идентификацией, они не полностью уверены в своем существовании. Эти пациенты обычно решают базовые вопросы самоопределения. Эти пациенты, кажется, не укоренены в реальности. Для людей этого склада магические представления вполне естественны. Природа основного конфликта экзистенциальная: жизнь или смерть, существование или уничтожение, безопасность или страх.

Пограничный. Эти пациенты используют примитивные защиты — отрицание, проективную идентификацию и расщепление. Интерпретации терапевта такие люди, как правило, воспринимают и демонстрируют некоторую способность реагировать. Ощущение собственного Я полно противоречий и разрывов. Также они склонны к враждебной защите. Ощущение непоследовательности и прерывности своей идентичности не наводит на этих людей ужас, они имеют проблемы с идентичностью, но знают, что она есть. Пограничные пациенты, когда с ними правильно беседуют, демонстрируют понимание реальности. Так как эти люди не имели иного типа характера, у них отсутствует эмоциональное представление о том, что значит иметь интегрированную идентичность, обладать зрелыми защитами, способностью откладывать удовольствие и т.д. Они приходят к терапевту, потому что хотят перестать получать травмы или избавиться от некоторой критики.

Понятие «объектные реперезентации», основные характеристики объектных реперезентаций

Объектные репрезентации — это когнитивные образования, репрезентирующие в психике объекты окружающего мира, прежде всего собственное «Я» и других людей.

Основные характеристики объектных репрезентаций:

—     степень дифференцированность (т.е.количество аспектов, черт, особенностей, которые человек способен выделить в объекте)

—     константность (постоянство видения объекта)

—     независимость (относительная независимость объекта от субъекта и его потребностей, объект, имеющий свои потребности и свою жизнь)

—     интегрированность

Например, образ себя у людей, склонных к эмоциональным расстройствам, может быть очень поляризованным и плохо интегрированным («Я Бог — я Червь»). В зависимости от ситуации актуализируется один из его полюсов (в чем выражается низкая константность образа), что ведет к значительным колебаниям эмоциональных реакций, а также неадекватности в постановке жизненных целей и в межличностных отношениях по типу «очарование — разочарование». Зрелый интегрированный образ «Я» соединяет достоинства и недостатки в реалистичную, взвешенную и тонко дифференцированную картину, которая служит достаточно надежным и адекватным реальности регулятором поведения.

students-library.com

ПОГРАНИЧНАЯ ЛИЧНОСТНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ. Тяжелые личностные расстройства [Стратегии психотерапии]

ПОГРАНИЧНАЯ ЛИЧНОСТНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

Я уже упоминал о тенденции пациентов с пограничной личностной организацией смешивать информацию о своем прошлом со своими актуальными трудностями. Еще сильнее это проявляется у пациентов с функциональными психозами. Пристальное исследование жизни пограничного пациента в настоящий момент, с особенным вниманием к признакам синдрома диффузной идентичности – и, в этом контексте, к природе его объектных отношений – обычно дает нам ценные сведения, позволяющие уяснить тип и степень тяжести патологии характера. Эту информацию надо дополнить подробным исследованием невротических симптомов, которые выражены на данный момент. В таких случаях лучше собрать сведения о прошлом лишь в общих чертах, не пытаясь применять прояснение и конфронтацию или интерпретировать картину прошлого, описанную пациентом; информацию о прошлом надо принимать такой, какую ее дает пациент.

Пациентам с пограничной личностной организацией свойственна диффузная идентичность, но у нарциссической личности все осложняется еще одним феноменом. Обычно у нарциссической личности Я-концепция целостная, но патологическая и несущая в себе черты величия. Тем не менее, мы видим у нарциссической личности явные признаки недостаточной интеграции концепций значимых других, что свидетельствует о диффузной идентичности и преобладании примитивных защит, в частности всемогущества и обесценивания.

Структурные характеристики нарциссической личности не так скоро проявляются в процессе структурного интервью, как это бывает у ненарциссических пограничных пациентов. В типичном случае терапевт видит пациента, который способен к нормальному тестированию реальности и не проявляет каких-либо признаков нецельности Я-концепции. Но неожиданно в средней фазе интервью терапевт обнаруживает, что описания других людей, о которых говорит пациент, очень поверхностны, что пациент не способен глубоко обрисовать значимых других, и этому сопутствует неприметное, но все пропитывающее чувство собственного величия, часто параллельно с тонким – или не столь уж тонким – презрением к терапевту. Иногда, когда мы имеем дело с хорошо адаптированной нарциссической личностью, диагноз проясняется именно в тот момент, когда пациент начинает описывать свои взаимоотношения со значимыми другими, во взаимодействии же пациента с терапевтом нарциссизм незаметен.

В отличие от нарциссической личности, другие пациенты с пограничной патологией, когда терапевт начинает исследовать мотивы, заставившие их прийти на консультацию, и их представления о терапии, сразу выдают явно бессмысленный хаотичный винегрет из данных о себе, набор нереалистичных ожиданий, а также странные и неадекватные мысли, действия или чувства по отношению к терапевту, так что возникает необходимость немедленно исследовать у них способность к тестированию реальности. Так, например, пациентка в ответ на вопрос, что заставило ее прийти на консультацию, может заплакать, а когда терапевт начинает исследовать причины ее плача (в частности, пытаясь понять, нет ли тут острой или тяжелой депрессии), она сразу отвечает, что плачет потому, что никто не слушает, что она говорит, и что все, в том числе и терапевт, на стороне ее матери, с которой у нее серьезные конфликты. И напротив, плач как проявление эмоциональной лабильности у пациентки с невротической структурой личности (например, у истерической личности) может легко исчезнуть при попытке его исследовать. Такая пациентка признает, что настроение у нее легко меняется и что плакать сейчас неуместно, и она может спонтанно реагировать эмпатией на реальность социального взаимодействия в процессе интервью.

Когда взаимодействие на ранних фазах структурного интервью приобретает эмоциональный накал (ощущаемый в поведении, в чувствах, в мыслях, которые сильно влияют на это взаимодействие), необходимо – после завершения исследования реакции пациента на первоначальные вопросы – исследовать эти феномены здесь-и-теперь. И тут возникает тонкий вопрос, требующий ответа: не свидетельствует ли серьезность межличностных нарушений пациента, проявляемых в момент взаимодействия с терапевтом, о недостаточном тестировании реальности? В таком случае лучше сразу попытаться исследовать эти проблемы. Прояснение и конфронтация, направленные на нарушения взаимодействия с терапевтом здесь-и-теперь, помогут оценить способность пациента к тестированию реальности и удостовериться, что терапевт не имеет дело с психотической структурой. Затем можно вернуться к исследованию расстройств характера в связи с другими аспектами жизни пациента, а также сфокусировать внимание на примитивных защитах, которые проявляются по ходу интервью.

Но когда у нас нет оснований сомневаться в способности пациента тестировать реальность, тогда мы можем вслед за первоначальными вопросами углубиться в жизненную ситуацию пациента на настоящий момент и его взаимоотношения с людьми. При этом мы ищем признаки диффузной идентичности в рассказах пациента о себе и своей социальной жизни. Лишь позднее терапевт вернется к проявлениям примитивных механизмов защиты и патологических объектных отношений здесь-и-теперь. Ключевой вопрос будет звучать так: “То, что вы рассказали о своей жизни, перекликается с тем, что я видел сейчас, во время нашей встречи, и это заставляет меня вспомнить об упомянутых вами трудностях. Нельзя ли предположить, что (такое-то поведение на интервью) отражает в ваших отношениях со мной те проблемы, которые возникают у вас с другими людьми?”

Иными словами, если взглянуть на это с точки зрения стратегии исследования ключевых симптомов, можно сказать так: когда у пациента с очевидными проявлениями патологии характера мы находим такие нарушения в эмоциях, мышлении или поведении, которые заставляют нас поставить под сомнение его способность к тестированию реальности, тогда надо перейти к исследованию этой способности и лишь после этого вернуться к дальнейшему углублению исследования патологических черт характера, проявляющихся вне диагностической ситуации. Если же мы убеждены, что способность к тестированию реальности сохранена, тогда стоит углубляться в черты характера и собирать сведения о сложностях в жизни пациента вне актуальной ситуации. Цель такого подхода – начать сбор сведений относительно диффузной идентичности и примитивных механизмов защиты со сравнительно “нейтральных” областей, и лишь позже связать эту информацию с исследованием проявлений характера, которые можно было наблюдать в ходе интервью.

Таким образом, можно окончательно выяснить вопрос о диффузной идентичности и в какой-то мере диагностировать наличие примитивных механизмов защиты. Правда, иногда встречаются пациенты с хорошей, на первый взгляд, способностью к тестированию реальности, и лишь позже мы видим проявления бестактности, социальной неадекватности, общей незрелости и категоричности суждений, что заставляет нас еще раз проверить их способность к тестированию реальности. Терапевт в таком случае должен проверить, в какой степени пациент способен чувствовать эмпатию по отношению к социальным критериям реальности, задавая вопросы по ходу рассказа пациента о своих взаимоотношениях с людьми, исследуя социально неприемлемую природу некоторых форм поведения, о которых бесстрастно рассказывал пациент.

У типичного пограничного пациента невротические симптомы смешаны с диффузными, генерализованными хаотичными проблемами, отражающими серьезные личностные нарушения. Когда у пациента нарушена интеграция идентичности, тогда часто бывает трудно воссоздать ясную картину его жизни. По тем же причинам история прошлого такого пациента недостоверна, сильно искажена психопатологией. Другими словами, можно сказать, что чем тяжелее расстройство характера, тем менее достоверна и, следовательно, менее ценна история его жизни. Поэтому в данном случае, в отличие от случая невротической структуры личности, трудно или совсем невозможно связать основные теперешние конфликты с психодинамическими сведениями из прошлого пациента, так что попытка достичь этого дает весьма сомнительные результаты. И, парадоксальным образом, диссоциированные друг от друга интрапсихические конфликты очень быстро проявляются в содержании общения таких пациентов. Таким образом, главные конфликты пограничных пациентов непосредственно попадают в сферу нашего внимания уже на первых интервью, они доступнее исследованию, чем конфликты невротиков, но динамические связи с прошлым остаются неясными. По той же причине исследование личности пациентов с невротической личностной организацией естественно приводит к их прошлому. И наоборот, первоначальные сведения об истории жизни пациентов с пограничной личностной организацией часто оказываются всего-навсего актуальным конфликтом со значимыми другими, перенесенным в прошлое.

У пациентов с пограничной личностной организацией, особенно у пациентов с нарциссической структурой личности (даже и в тех случаях, когда на внешнем уровне они функционируют не как пограничные пациенты) очень важно исследовать сферу антисоциального поведения. Антисоциальные тенденции и качество объектных отношений являются двумя главными критериями потенциальной эффективности интенсивной психотерапии с пограничными пациентами, так что эту область всегда надо тщательно исследовать до начала терапии. Важно, особенно у пациента с нарциссической личностью, тактично выяснить, не было ли у него проблем с законом, насколько ему свойственны воровство, кражи в магазинах, привычная ложь, необычная жестокость. На практике это исследование должно вписываться в цельную картину сведений, полученных из других сфер жизни пациента. Когда такие вопросы задаются прямо и естественно в контексте других данных, ответы бывают на удивление прямыми и честными. (Естественно, что пациент, который прямо говорит, что ему свойственно лгать или придумывать истории, как бы предупреждает, что вскоре, возможно, у него возникнет искушение проделать это с терапевтом.)

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

psy.wikireading.ru

Характеристики пограничной (borderline) структуры личности

Характеристики пограничной (borderline) структуры личности

Яркой чертой характера людей с пограничной организацией личности является использование ими примитивных защит. Поскольку они полагаются на такие архаичные и глобальные операции, как отрицание, проективная идентификация и расщепление, то, когда они регрессируют, их бывает трудно отличить от психотиков. Важным различием между пограничным и психотическим типом людей в сфере защит является следующее: когда терапевт дает пограничному пациенту интерпретацию примитивной формы ощущений, тот обнаруживает некоторую временную способность реагировать. Если терапевт делает аналогичную интерпретацию с психотически организованным человеком, тот станет еще более беспокойным.

Для иллюстрации давайте рассмотрим защиту примитивного обесценивания, поскольку обесценивание знакомо любому терапевту, и эту подсознательную стратегию легко понять без обсуждения, которое будет представлено в следующей главе. Интерпретация такой защиты может выглядеть следующим образом: “Вы, определенно, любите лелеять все мои недостатки. Возможно, это защищает вас от необходимости допустить, что вы нуждаетесь в моей помощи. Возможно, если бы вы никогда не принижали меня, то чувствовали бы себя “приниженно” или стыдились. Поэтому вы пытаетесь избежать этого чувства”. Пограничный пациент может высмеять подобную интерпретацию, недоброжелательно допустить ее или принять молчаливо, но, в любом случае, он подаст некоторые знаки, свидетельствующие об уменьшении беспокойства. Психотик же реагирует увеличением беспокойства, поскольку для человека, испытывающего экзистенциальный страх, обесценивание силы терапевта, возможно, является единственным психологическим способом, посредством которого он достигает чувства защищенности от уничтожения.

Кроме того, пограничные пациенты и похожи, и отличаются от психотиков в сфере интеграции идентичности. Их ощущение собственного “Я”, вероятнее всего, полно противоречий и разрывов. Когда их просят описать собственную личность, они, подобно психотикам, испытывают затруднения. Аналогичным образом, когда их просят описать важные фигуры в их жизни, пограничные пациенты отвечают чем угодно, но не трехмерным, оживляющим описанием узнаваемых человеческих существ. Типичный ответ: “Моя мать? Мне кажется, она просто обычная мать”. Они часто дают глобальные и минималистские описания, например: “Алкоголик. И все.” В отличие от психотических пациентов они никогда не отвечают конкретно или до эксцентричности поверхностно, но всегда стремятся отвести интерес терапевта от сложной природы их личности.

Кроме того, пограничные клиенты, имея дело со своими ограничениями в области интеграции идентичности, склонны к враждебной защите. Одна из моих пациенток пришла в полную ярость от вопросника, который был предложен ей в ходе стандартной приемной процедуры в клинике. Он содержал раздел незаконченных предложений, где клиента просили заполнить пустые места: “Я человек такого типа, который ………..”. “Как кто-то может знать, что делать с этим дерьмом?” – злилась она. Спустя несколько лет и бесчисленное количество сессий она размышляла: “Сейчас я смогла бы заполнить эту форму. Интересно, почему это настолько вывело меня из себя?”

Отношение пограничных пациентов к своей собственной идентичности отличается от отношения психотиков, несмотря на их подобие в отсутствии интеграции идентичности, в двух аспектах. Во-первых, ощущение непоследовательности и прерывности, от которого страдают пограничные люди, не сопровождается экзистенциальным ужасом в такой степени, как у шизофреников. Пограничные пациенты могут иметь проблемы с идентичностью, но они знают, что таковая существует. Во-вторых, для пациентов с психотическими тенденциями менее вероятно (сравнительно с пограничными пациентами) проявление враждебности к вопросам о собственной идентичности и идентичности других людей. Они слишком обеспокоены потерей чувства общности, согласующегося или нет, чтобы обижаться на то, что терапевт фокусируется на данной проблеме.

Несмотря на только что упомянутые различия между пограничными и психотическими людьми, следует сказать, что обе эти группы, в отличие от невротиков, в большой мере полагаются на примитивные защиты и страдают от базового нарушения в ощущении собственного “Я”. Область опыта, в которой эти две группы различаются радикально, – это тестирование реальности. Пограничные клиенты, когда с ними правильно беседуют, демонстрируют понимание реальности, сколь бы сумасшедшими или кричащими ни казались их симптомы. Стало стандартной психиатрической практикой оценивать степень “понимания болезни” пациентом – для того, чтобы провести различие между психотиками и непсихотиками.

Этот вопрос несколько иначе уже обсуждался в предыдущих разделах, где люди невротического уровня были противопоставлены людям, находящимся на психотическом краю спектра. Кернберг (Kernberg, 1975) предложил заменить этот критерий “адекватностью ощущения реальности”, поскольку пограничный клиент может неустанно отрицать психопатологию и, тем не менее, демонстрировать уровень понимания всего того, что является реальным или общепринятым. Это обстоятельство и отличает его от психотика.

Для установления дифференциального диагноза между пограничным и психотическим уровнями организации Кернберг советует при исследовании оценки человеком признанной реальности следующее: можно выбирать некоторые необычные черты, делая комментарии на этот счет и спрашивая пациента, осознает ли он, что другие люди тоже могут найти эту черту странной (например: “Я заметил, что вы имеете татуировку на щеке, которая гласит: “Смерть!” Понимаете ли вы, что мне или кому-то другому это может показаться странным?”). Пограничный человек признает, что это действительно необычно и посторонние могут не понять значения татуировки. Психотик, скорее всего, испугается и смешается, поскольку ощущение того, что его не понимают, глубоко его беспокоит. Различия в реакциях, которые Кернберг и его соавторы (Kernberg, Selzer, Koenigsberg, Carr, & Appelbaum, 1989) описали на основе клинического опыта и эмпирического исследования, имеют смысл в контексте психоаналитических предположений о симбиотической природе психоза, а также проблем сепарации-индивидуализации людей с пограничной патологией.

Как было замечено выше, способность пограничной личности наблюдать свою патологию – по крайней мере, аспекты, впечатляющие внешнего наблюдателя, – сильно ограничена. Люди с пограничной организацией характера приходят на терапию со специфическими жалобами: панические атаки, депрессия или болезни, которые, по убеждению пациента, связаны со “стрессом”. Или же они являются на прием по настоянию знакомых или членов семьи, но не с намерением изменить свою личность в направлении, которое кажется благоприятным для окружающих. Поскольку эти люди никогда не имели иного типа характера, у них отсутствует эмоциональное представление о том, что значит иметь интегрированную идентичность, обладать зрелыми защитами, способностью откладывать удовольствие, терпимостью к противоречивости и неопределенности и так далее. Они хотят просто перестать получать травмы или избавиться от некоторой критики.

При нерегрессивных состояниях, поскольку ощущение реальности пациентов в полном порядке, и они часто могут представить себя таким образом, что вызывают эмпатию терапевта, они не выглядят особенно “больными”. Иногда только после проведения терапии в течение некоторого времени терапевт начинает понимать, что данный пациент имеет внутреннюю пограничную структуру. Обычно первым знаком является следующее: интервенции, которые, как считает терапевт, были бы полезными, встречаются как атаки. Иными словами, терапевт пытается найти доступ к наблюдающему Эго, а пациент его не имеет. Он знает только, что некоторые аспекты его собственного “Я” подвергаются критике. Терапевт продолжает попытки создать подобие рабочего альянса, возможного с пациентами невротического уровня, и снова терпит неудачу.

В конце концов, независимо от диагностической проницательности клинициста, терапевт понимает, что первой задачей терапии будет простое усмирение штормов, которые продолжают бушевать в этом человеке. Он попытается вести себя таким образом, чтобы пациент воспринимал его как человека, отличного от влияний, создавших и поддерживающих личность – такую проблематичную и отвергающую помощь. Только после того, как терапия приведет к некоторым существенным структурным изменениям, – что, по моему опыту, потребует приблизительно два года, – пациент изменится достаточно, чтобы понимать: терапевт пытался работать с ним на уровне характера. Тем временем, многие симптомы эмоционального стресса могут исчезать, но работа, как правило, будет беспорядочной и фрустрирующей для обеих сторон.

Мастерсон (Masterson, 1976) живо описал (другие исследователи опубликовали аналогичные наблюдения с иной точкой зрения), что пограничные клиенты кажутся попавшими в дилемму-ловушку: когда они чувствуют близость с другой личностью, они паникуют из страха поглощения и тотального контроля; чувствуя себя отделенными, ощущают травмирующую брошенность. Этот центральный конфликт их эмоционального опыта приводит во взаимоотношениях к хождению взад-вперед, включая сюда и терапевтические взаимоотношения, когда ни близость, ни отдаленность не удовлетворяют. Жизнь с таким базовым конфликтом, который не поддается немедленной интерпретации, изматывает пограничных пациентов, их семьи, друзей и терапевтов. Эти люди небезызвестны работникам психиатрических служб, в чьих дверях они часто появляются с разговорами о самоубийстве, демонстрируя “просьбу о помощи – отвергающее помощь поведение”.

Мастерсон рассматривает пограничных пациентов как фиксированных на подфазе воссоединения в процессе сепарации-индивидуации (Mahler, 1972b), когда ребенок уже обрел некоторую степень автономии, но все еще нуждается в заверении, что родитель существует и всемогущ. Эта драма развивается в ребенке около 2-х лет, когда он решает типичную альтернативу, отвергая помощь матери (“Я могу сделать это сам!”) и аннулируя это заявление в слезах у нее на коленях. Мастерсон полагает: в своей жизни пограничные пациенты имели, к своему несчастью, таких матерей, которые либо препятствовали их отделению, либо отказывались прийти на выручку, когда те нуждались в регрессе после достижения некоторой самостоятельности. Являются ли эти представления об этиологии правильными или нет, но его наблюдения о попадании пограничной личности в ловушку сепарации и индивидуации помогают понять изменчивые, требовательные и часто приводящие в замешательство качества пограничных пациентов. В главе 4 я буду обсуждать следствия, вытекающие из этого затрудненного процесса сепарации-индивидуации.

Переносы пограничных клиентов сильны, неамбивалентны и не поддаются интерпретациям обычного типа. Терапевт может восприниматься либо как полностью плохой, либо как полностью хороший. Если благожелательный, но клинически наивный терапевт пытается интерпретировать переносы так, как их следовало бы интерпретировать с невротической личностью (“Возможно, то, что вы чувствуете ко мне, является тем, что вы чувствовали по отношению к отцу”), он обнаружит, что никакого облегчения или просто согласится с тем, что терапевт действительно ведет себя подобно раннему объекту. Также не является необычным и то обстоятельство, что пограничная личность, пребывая в одном психическом состоянии, воспримет терапевта как подобного в своем могуществе и достоинствах Богу, а в другом (может быть, днем позже) – как слабого и достойного презрения.

Контрпереносы с пограничными клиентами часто бывают сильными и выводящими из равновесия. Даже когда они не отрицательны (например, если терапевт чувствует глубокую симпатию к отчаявшемуся ребенку в пограничной личности и имеет фантазии относительно спасения и освобождения пациента), они могут вывести из душевного равновесия и потребуют немало сил. Многие аналитики, работающие в условиях стационара (G. Adler, 1973; Kernberg, 1981), заметили, что работники психиатрических учреждений либо имеют тенденцию выказывать чрезмерное сочувствие к пограничным пациентам (рассматривая их как несчастных, слабых созданий, требующих любви для роста), либо относятся к ним чрезмерно карательно (считая их требовательными, склонными к манипуляциям, которые необходимо ограничивать). Служащие стационарных заведений во время обсуждения планов лечения пограничных клиентов часто оказываются поделенными на два лагеря (Gunderson, 1984). Частные практики, проводящие лечение не в стационаре, могут внутренне колебаться между двумя позициями, отражая каждую сторону конфликта клиента в различные моменты времени. Для терапевта не является необычным, если он чувствует себя подобно вымотанной матери двухлетнего ребенка, который не хочет принимать помощь, но впадает в раздражение, если не получает ее.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

psy.wikireading.ru

Структурные критерии пограничной личностной организации — Мегаобучалка

На формирование взглядов О. Кернберга оказала влияние тео­рия объектных отношений М. Кляйн и Эго-психология с ее внима­нием к процессам развития.

О. Кернберг использует термин «структурный анализ» для опи­сания отношений между структурными дериватами интернализо­ванных объектных отношений и различными уровнями организа­ции психического функционирования. Интернализованные объект­ные отношения, считает он, конституируют субструктуры Эго, ко­торые, в свою очередь, иерархически организованны. О. Кернберг утверждает, что существуют три структурные организации: невро­тическая, пограничная и психотическая. Основными структурны­ми критериями уровня личностной организации являются: уровень интеграции идентичности, уровень защитных операций, способ­ность к тестированию реальности. Диагноз пограничной личност­ной организации, по О. Кернбергу, базируется на трех структурных критериях:

диффузия идентичности;

уровень примитивных защитных операций;

сохранная, но при этом сниженная, способность к тестированию реальности.

Диффузия идентичности определяется недостаточной интегра­цией Я-концепции или концепции значимых других. Это обнару­живается в переживании пациентом хронической пустоты, в проти­воречивых самовосприятиях, нелогичном поведении, в обедненных и противоречивых восприятиях других и в неспособности выражать свой переживания и описывать значимые взаимодействия с други­ми в беседе с интервьюером (который, в свою очередь, испытывает трудности эмпатического контакта с такими пациентами и их зна­чимыми другими).

По контрасту с невротической личностной организацией, где защитная организация пациента основывается на подавлении и дру­гих развитых или высокоуровневых защитных операциях, погра­ничный и психотический уровни организации демонстрируют пре­имущественно примитивные защиты, основанные на механизме расщепления. Расщепление и другие связанные с ним механизмы (примитивная идеализация, проективная идентификация, отрица­ние, всемогущий контроль и обесценивание) защищают Эго от кон­фликта диссоциированных противоречивых переживаний себя и значимых других. Наличие расщепления и сопутствующих им за­щитных механизмов может быть выявлено при анализе личности пациента, как отражающиеся во взаимодействиях одновременно и со значимыми другими, и с интервьюером.

И на невротическом, и на пограничном уровнях личностной орга­низации, в отличие от психотического уровня, способность к тестированию реальности сохраняется. Для невротической личност­ной организации характерна более реалистическая и глубокая оцен­ка себя и других, для пограничной личностной организации — пере­менчивость, неустойчивость оценок реальности. Пограничная личностная организация также обнаруживает себя во вторичных структурных характеристиках, таких как неспецифи-ческие проявления слабости Эго (отсутствие контроля импульса, низкой толерантности к тревожности и отсутствие развитых кана­лов сублимации), патология Супер-Эго (инфантильная или амораль­ная система ценностей, противоречивые внутренние моральные тре­бования, даже антисоциальные черты), и в хронических и хаоти­ческих объектных отношениях, являющихся прямым следствием диффузии идентичности и распространенных примитивных защит­ных операций.

Для постановки структурного диагноза О. Кернберг в сотрудни­честве с М. Стоуном разработал структурное интервью. Особен­ность взаимодействия с интервьером, в том числе манипулятивные усилия пациента, учитываются при постановке диагноза. Постанов­ка структурного диагноза опирается на интерпретацию вербального и невербального взаимодействия пациента и интервьюера. Кроме того, в исследовательских целях используются специальные проце­дуры анализа дословных текстов-транскриптов терапевтических сессий, разработанные представителями современной психодина­мической терапии — CCRT Л. Люборски, SASB Л. Бенджамин и др. Особое внимание обращается на такие критерии, как доступность понимания пациентом психоаналитических процедур, отношение к пробным интерпретациям защитных механизмов и манипулятив-ных трансакций, уровень защит, степень интеграции самоидентич­ности и качество тестирования реальности.

О.Кернберг, постулируя четыре стадии в развитии нормальных интернализованных объектных отношений, считал, что погранич­ная патология определяется фиксацией на третьей стадии, в норме приходящейся на период с 4-го по 12-й месяцы жизни. Такая стадия характеризуется диссоциацией либидозно-детерминированных («хо­роших», «добрых») и агрессивно-детерминированных («плохих», «злых») Я- и объектных репрезентаций, т.е. определяется объект­ными и частичными Я-репрезентациями, а также примитивными за­щитными операциями и слабой способностью к тестированию ре­альности. Патологическая фиксация на этом уровне развития мо­жет детерминироваться как биологическими факторами (конститу­циональная нетолерантность к тревоге, агрессивность, генетическая Уязвимость к определенным аффектам), так и факторами окруже­ния такими как необычно интенсивные или грубые, брутальные ранние фрустрации (абьюсы). Позднее О.Кернберг стал разделять представления о соотношении пограничной патологии с субфазой «восстановление дружественных отношений» стадии «сепарации-

индивидуации», по М.Малер. (Эта идея принадлежит Дж.Мастер­сону (1976), взгляды которого на пограничную и нарциссическую патологию будут подробно обсуждаться в этой же главе.)

Понятие «пограничная личностная организация» ряд авторов считает диагностически неспецифичным на том основании, что структурный диагноз «пограничной личностной организации», по Кернбергу, эквивалентен клиническому диагнозу любого из лич­ностных расстройств. При этом различные адаптивные стратегии образуют специфические симптомы личностных расстройств; на глубинном же уровне все расстройства имеют пограничную лично­стную организацию. Другие авторы вслед за Кернбергом считают понятие «пограничная личностная организация» полезным, так как этот уровень реально наблюдаем и диагностируем (X. Нельсон и др., 1985; Дж.Каллгрен, 1987).

О разногласиях, существующих между аналитическими теорети­ками в вопросе о том, должен ли термин «пограничный» обозна­чать «уровень личностной организации» или «тип личности», пи­шет и Н. Мак-Вильямс (1998). Она считает возможным придержи­ваться представлений О. Кернберга, а не Дж. Гандерсона, посколь­ку «модель Кернберга имеет большее влияние на клиническую прак­тику» [12. — С. 76]. Н. Мак-Вильямс вводит наряду с диагностиче­ским измерением «уровень личностной организации» такое диаг­ностическое измерение, как «типологическое».

 

megaobuchalka.ru