История захвата заложников, после которого появился термин «стокгольмский синдром»

Термин «стокгольмский синдром» означает психическое состояние, которое позволяет человеку, подвергшемуся похищению или насилию, чувствовать симпатию и сочувствие к агрессору вместо страха и ненависти. В основе этого лежит механизм психологической защиты. Сам термин был впервые использован криминалистом и психиатром Нильсом Бейерутом, когда он анализировал необычную ситуацию во время захвата заложников и ограбления банка Kred­it­banken, которая поразила весь мир.

23 августа 1973 года сбежавший из тюрьмы преступник Ян-Эрик Олссон зашел в здание банка на площади Норрмальмсторг в центре Стокгольма, намереваясь ограбить его, и закричал: «Вечеринка только начинается».

Грабитель взял в заложники трех женщин — Биргитту Лундблад, Кристин Энмарк, Элисабет Ольдгрен — и мужчину Свена Сефстрема и удерживал их 131 час. Заложников он увесил взрывными устройствами и отправил в хранилище банка. Преступник потребовал, чтобы доставили его друга и сокамерника Кларка Улофссона. Еще он просил три миллиона шведских крон, два ружья, пуленепробиваемые жилеты, шлемы и быстрый автомобиль. Олссон был не новичком в криминальном мире. Его уже обвиняли в насильственных действиях, а свое первое ограбление он совершил в возрасте 16 лет.

Фотография была сделана полицией 26 августа 1973 года, на 4‑й день удержания заложников.

Полицейские прячутся за машинами во время ограбления.

Сокамерника Кларка Улофссона привезли на следующий день после предъявления условий. Олссон потребовал машину, чтобы скрыться, но ему было отказано. В полдень того же дня преступника связали с действующим премьер-министром Улофом Пальме. Одна из заложниц, Кристин Энмарк, сказала во время телефонного разговора: «Вы меня расстраиваете, я не боюсь этих двух мужчин, они защищают нас». Более того, она умоляла разрешить ей присоединиться к преступникам. Вся Швеция была смущена и сбита с толку из-за поведения девушки.

Снайперы напротив банка, где преступники удерживали заложников.

На третий день похищения по радиоканалам передали, что полиция планирует просверлить дыру в стене, чтобы осуществить газовую атаку. Конечно, похитители и их жертвы тоже слушали радио. 28 августа Ян-Эрик Олссон стал терять терпение и вышел из себя, расстреляв потолок и ранив полицейского.

Полицейские во время 4-дневной осады банка.

В то же время заложники полностью подчинялись похитителям, выполняли все их приказы, даже симпатизируя им. Позже Олссон заявил в суде, что «они сделали так, что мы просто не могли убить их». В своих воспоминаниях Олссон также писал, что «несколько раз заложники вставали живым щитом так, чтобы полицейские не могли застрелить нас».

Полицейские у банка.

В 9 часов газовая атака все-таки состоялась, агенты смогли ворваться в здание банка и обезвредить преступников. Во время операции по освобождению Кристин Энмарк прокричала: «Не трогайте их, они нам ничего не сделали». А уже на выходе из банка перед сотнями направленных на них камер прессы она кинула Кларку Улофссону: «До скорой встречи».

Арест Яна-Эрика Олссона.

Поведение Энмарк и остальных жертв похищения ввергло страну в противоречия. «Я больше их не боюсь, но я опасаюсь полицейских», — заявила Энмарк. Элисабет Ольдгрен позднее призналась, что считала Олссона «очень добрым», так как он позволил ей двигаться, когда она лежала на полу банка. Сефстрем рассказал, что был даже признателен похитителями. «Когда Олссон хорошо с нами обращался, мы считали его чуть ли не богом».

Ян-Эрик Олссон (на фото) попал под амнистию после 8 лет в тюрьме и, после того как взялся за старое и находился в национальном и международном розыске, переехал в Таиланд с семьей. К слову, в тюрьме Олссон получал множество писем от поклонниц, на одной из которых впоследствии женился.

Полицейские в противогазах выводят Олссона в наручниках.

«Нас допрашивали много дней после освобождения, но никому не было дела до наших нужд и желаний, они лишь спрашивали о стокгольмском синдроме», — вспоминала Энмарк.

Позже девушка уволилась из банка, изучала социологию и стала психотерапевтом для наркозависимых, написала и опубликовала книгу «У меня был стокгольмский синдром» (I Had Stock­holm Syndrome).

Кристин Энмарк.

Энмарк призналась, что испытывала особые чувства к одному из преступников, Кларку Улофссону. Даже спустя несколько месяцев после похищения она продолжала регулярно навещать его в тюрьме, обмениваться письмами.

Смотрите также:

Ранее не опубликованные воспоминания заложника «Норд-Оста»
Фотографии заключенных израильской женской тюрьмы «Неве-Тирца»

А вы знали, что у нас есть Instagram и Telegram?

Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!

Что такое стокгольмский синдром и как помочь от него избавиться

Эту статью можно послушать. Если вам так удобнее, включайте подкаст.

Когда Вольфганг умер, Наташа плакала. Позже она зажгла ^{свечу в его память. Это выглядело бы трогательно, если бы не бэкграунд данного события.}

Наташа Кампуш — это девушка, которую в 10‑летнем возрасте похитил маньяк и восемь лет держал в подвале, используя в качестве сексуальной рабыни. Вольфганг Приклопил — тот самый преступник, из рук которого Наташа в итоге чудом сбежала.

История Кампуш и Приклопила лишь один из примеров того, как проявляется психологический феномен под названием стокгольмский синдром. Иногда такие сюжеты выглядят скандально и даже пугающе. Но синдром гораздо распространённее, чем кажется.

Вполне возможно, он есть и у вас. Просто вы об этом пока не знаете.

Что такое стокгольмский синдром

Скорее всего, историю этого термина вы хотя бы краем уха слышали: она достаточно популярна. Поэтому напомним ^{лишь в общих чертах.}

В 1973‑м вооружённые террористы захватили крупный банк в Стокгольме. В заложниках оказались четыре банковских служащих. Преступники обвесили жертв взрывными устройствами и на шесть дней поместили в маленькую комнатку. У заложников не было возможности встать и размяться. Нормально сходить в туалет. Первые дни они провели под постоянной угрозой быть застреленными за малейшее неповиновение.

Но когда полиции удалось освободить их, выяснилось странное. Жертвы не держали зла на своих мучителей. Напротив — сочувствовали им. «Не трогайте их, они не сделали нам ничего плохого!», — кричала одна из работниц, прикрывая террористов от полицейских. Чуть позже другая призналась, что считала одного из агрессоров «очень добрым» за то, что тот позволил ей двигаться, когда она лежала на полу банка. Третий заявил, что испытывал признательность похитителям: «Когда он (Олссон, террорист. — Лайфхакер) хорошо с нами обращался, мы считали его чуть ли не богом».

Психиатр‑криминалист Нильс Бейерот, анализировавший эту историю, назвал парадоксальную привязанность жертв к мучителям стокгольмским синдромом.

Тогда же, в 1970‑х, психиатры столкнулись с данным феноменом ещё не раз. Чего стоит знаменитое похищение Патти Хёрст, наследницы знаменитого медиамагната, всего через год после Стокгольма. Девушку много дней держали в тесном шкафу, насиловали, избивали. Закончилось всё тем, что Патти влюбилась в одного из похитителей и искренне вступила в их группировку.

Что заставляет людей привязываться к насильникам

На самом деле стокгольмский синдром — это даже естественно. Механизм его возникновения тесно связан с инстинктом самосохранения ^{— одним из мощнейших человеческих инстинктов.}

Во‑первых, симпатия к агрессору снижает риск быть убитым. Если вы улыбаетесь, демонстрируете послушание и понимание, то, возможно, насильник сжалится и подарит вам жизнь. В человеческой истории, переполненной войнами и захватами, такое случалось миллионы раз. Мы все — потомки людей, которые выжили лишь потому, что однажды продемонстрировали симпатию к агрессорам. Стокгольмский синдром, можно сказать, зашит в наших генах.

Во‑вторых, проявление этого синдрома повышает групповую выживаемость, поскольку служит объединяющим фактором ^{между жертвой и агрессором. Раз уж вы оказались в одной команде, пусть даже против воли, выгоднее для всех — не прибить друг друга. Косвенный бонус: если кто‑то спешит на помощь, а вы дерётесь с агрессором, то в пылу сражения освободитель может убить и вас. Поэтому заложнику выгоднее сохранять мирные подчинённые отношения с насильником: со стороны так понятнее, кто есть кто.}

Стать жертвой стокгольмского синдрома может каждый. Достаточно лишь создать для этого условия.

В большинстве случаев стокгольмский синдром — следствие сильной психологической травмы. Потрясение такого уровня, которое убеждает человека: его жизнь висит на волоске и ему не на кого положиться. Кроме разве что насильника — единственного активного субъекта, оказавшегося рядом, с которым связан пусть крохотный, но всё-таки шанс на выживание.

Как выглядит стокгольмский синдром в обычной жизни

Чтобы стать жертвой синдрома, необязательно попадать в ситуацию похитителей и заложников.

Достаточно всего трёх условий ^:

• психологической травмы, связанной с угрозой для жизни;
• близких отношений, в которых существует серьёзная разница в силе и возможностях сторон;
• сложностей с тем, чтобы покинуть эти отношения.

Пример 1: отношения между жестоким родителем и ребёнком

Мать или отец могут оскорблять ребёнка, пренебрегать им, жестоко наказывать физически. Но иногда, в приступах хорошего настроения, дадут конфету. Или улыбнутся ему. Этого достаточно, чтобы ребёнок запомнил только светлые моменты, а родитель стал для него «почти богом», как террорист Олссон в глазах захваченных им банковских служащих.

Впоследствии такие дети будут защищать взрослых от, например, приехавших по вызову полицейских. Или лгать окружающим, уверяя, что синяки — это не от побоев, а от простого падения.

Пример 2: насилие в паре

Насилие в семье, когда кто‑то, чаще женщина ^{, испытывает зависимость от своего жестокого партнёра, — классика бытового стокгольмского синдрома. Развивается всё по той же схеме. Сначала жертва оказывается в травмирующей ситуации, когда ей неоткуда ждать помощи, а насильник, кажется, держит её жизнь в своих руках. Затем агрессор преподносит жертве «конфету»: демонстрирует искреннее раскаяние, дарит подарки, рассказывает о любви.}

Позже побои продолжаются, но жертва уже на крючке: она помнит редкие светлые моменты и начинает даже сочувствовать агрессору. «Он хороший, просто я его довожу». Такие мучительные отношения, полные физического и психологического насилия, могут тянуться много лет.

Пример 3: жестокий начальник или гуру в религиозных сектах

«Он жёсткий, но справедливый», — наверняка вы слышали подобные формулировки. Отношения с вышестоящим самодуром, который изредка балует похвалой, тоже могут являться своеобразной формой этого психологического феномена. В таких случаях говорят ^{о корпоративном стокгольмском синдроме.}

Как распознать стокгольмский синдром

Общепринятых диагностических критериев, которые позволили бы выявить стокгольмский синдром, не существует. Во многом это связано с тем, что данный феномен не является официально признанным заболеванием или психическим расстройством. Вы не найдёте его ни в одном авторитетном психиатрическом руководстве. Синдром рассматривается, скорее, как неосознанная стратегия ^{выживания.}

Однако некоторые общие признаки, по которым можно распознать жертву стокгольмского синдрома, всё-таки существуют. Вот они ^.

• Понимание, которое человек проявляет к насильнику. «Это не он, это обстоятельства вынудили его так поступать».
• Позиция «Я сам виноват». Жертва может рассуждать так: если я буду вести себя «правильно», отношение ко мне изменится.
• Вера в доброту агрессора. «Он хороший, просто характер взрывной».
• Чувство жалости к мучителю. «Он такой, потому что отец бил его в детстве». «Он такой, потому что общество не признаёт его талант!»
• Самоуничижение, безоговорочное признание власти агрессора. «Без него я ничего не стою». «Без него я пропаду».
• Нежелание расстаться с насильником. Ведь «Он бывает добр ко мне», «Он меня ценит».
• Нежелание сотрудничать с обществом или полицией в привлечении мучителя к ответственности. «Не надо вмешивать в наши отношения посторонних людей». «Полиция просто отправит его в тюрьму не разобравшись, а ведь он был добр ко мне, я не хочу быть неблагодарным».

Как помочь человеку, у которого стокгольмский синдром

Вот несколько правил, которые помогут вытащить жертву из болезненных отношений.

1. Предложите психотерапию

Идеально, если вам удастся уговорить жертву отправиться к психотерапевту. Специалист поможет разложить происходящее по полочкам. Обозначит, что происходит с человеком. Заставит того задуматься о ненормальности ситуации. Это самый эффективный способ избавления.

Если возможности для визитов к профессионалу нет, попробуйте сами подтолкнуть жертву к размышлениям. В разговорах будто случайно, без давления, обозначайте важные точки. «На людей нельзя кричать: это неуважение». «Никто не имеет права поднимать руку на другого человека». Предложите почитать статью о стокгольмском синдроме. Просвещение — важный шаг к избавлению от болезненной зависимости.

2. Не давайте советов и не давите

Жертва насилия должна иметь право принимать собственные решения. Если вы разговариваете с человеком с позиции «Я лучше знаю, что тебе делать», вы лишь в очередной раз подпитываете его беспомощность.

3. Выслушивайте, но не судите

Возможность рассказать кому‑то о своих переживаниях искренне и честно, без страха услышать в ответ: «Ты сам дурак», критически важна. Она помогает человеку избавиться от лишних эмоций и включить рациональное мышление.

4. Используйте метод Сократа

Древнегреческий философ полагал: человек сам может осознать, что с ним происходит, если задавать ему наводящие вопросы. Искренне интересуйтесь у жертвы, как она сама видит ситуацию. Что чувствует по этому поводу. К какому финалу может привести происходящее. Не делайте утверждений или оценок. Просто спрашивайте и слушайте.

5. Избегайте поляризации

Не пытайтесь убедить человека, что агрессор — злодей. Это может привести к противоположному результату: жертва «поляризуется» — станет на одну сторону с обидчиком против всего мира.

6. Определите крючок, на котором держится стокгольмский синдром, и разрушьте его

Иногда такой крючок очевиден. Например, женщина не может разорвать отношения с мужем‑насильником просто потому, что полагает: ей некуда идти. Или потому, что боится потерять материальные блага, которые даёт ей агрессор в моменты хорошего настроения. Иногда крючок спрятан более глубоко.

Помогите жертве определить, какую именно потребность она пытается удовлетворить в этих болезненных отношениях. Осознание, что именно держит человека рядом с насильником, — первый шаг к освобождению.

Читайте также ❗️❗️❗️

как жертва встает на сторону мучителя

Наша психика скрывает множество тайн и загадок, в ней спрятаны механизмы, которых логически быть вообще не должно. Но иногда такие странные механизмы включаются и помогают нам выжить или сохранить себя в определенных обстоятельствах. Один из таких механизмов начинает работать в результате стокгольмского синдрома. История этого термина, который ввел криминалист Нильс Бейерот, достаточно популярна, и вы наверняка хоть немного о нем слышали.

В 1973 году преступники захватили банк в Стокгольме, и в заложниках оказались 4 человека. Несколько дней людей держали в маленькой комнате без возможности сдвинуться с места и угрожали убийством за малейшую оплошность. Однако, когда полиции удалось их освободить, выяснилось, что заложники совершенно не злятся на своих мучителей. Напротив, они были благодарны им за то, что те иногда разрешали им двигаться. То, что преступники иногда разрешали своим жертвам совершать минимальные действия полностью перевернуло к ним отношение заложников.

Почему жертва может проявлять симпатию к насильнику?

Есть куча механизмов нашей психики, которые включаются в ситуации опасности и связаны с инстинктом самосохранения. Поэтому стокгольмский синдром – это вещь вполне естественная. Ведь проявление симпатии к агрессору снижает риск быть убитым или пострадать от его действий. Когда человека берут в заложники, похищают или угрожают во время ограбления, это огромный стресс, от которого психика вынуждена защищаться в течение длительного времени. В этот момент мозг решает, что вместо того, чтобы испытывать болезненные эмоции и негативные чувства, можно включить механизм, который позволит испытывать позитивные чувства к агрессору и снизить уровень стресса.

Стокгольмский синдром может возникнуть не только в ситуациях, угрожающих жизни человека, но и в случаях угрозы свободе и целостности личности.

Тогда же подключается еще один психологический механизм – привязанность, вследствие которого жертва начинает всецело доверять своему мучителю. Так что стокгольмский синдром – это никакое не расстройство или заболевание, а вполне естественная реакция психики на сложную стрессовую ситуацию.

Читайте также

Психическая норма и патология  

В каких условиях развивается стокгольмский синдром?

Стокгольмский синдром может возникнуть не только в ситуациях, угрожающих жизни человека, но и в случаях угрозы свободе и целостности личности. Вот конкретные ситуации, когда может появиться стокгольмский синдром: захват заложников; пребывание в плену или в тюрьме; пребывание в тоталитарной религиозной секте; национальные обряды, например, похищение невесты или похищение с целью выкупа.

Механизм психологической защиты может включиться, если жертва находит рациональные объяснения жестокости своего мучителя, а также обладает хорошими дипломатическими способностями, то есть может наладить диалог с преступником. Обычно стокгольмский синдром формируется в течение нескольких дней лишения свободы и усиливается, если жертва находится в изоляции. За это время жертва успевает пообщаться со своим мучителем, узнать его получше, найти общий язык.

Как справиться с последствиями стокгольмского синдрома?

Как ни странно, когда человек оказывается на свободе и перестает быть зависим от агрессора, его привязанность и позитивное отношение быстро проходят. Он как будто просыпается и стряхивает с себя все эти эмоции. То есть стокгольмский синдром – это всего лишь временная деформация личности и мировоззрения. Эта деформация не пускает корни глубоко в психику человека, она достаточно поверхностна.

Человек развивает в себе избегание ситуаций, связанных с травмирующим событием.

Безусловно, последствия остаются в виде психологической травмы. Однако сама привязанность к конкретному человеку исчезает. В мировоззрении может сохраниться понимание мотивов преступников, например, сочувствие к захватчикам заложников и террористам, но не более того. Психологическую травму необходимо прорабатывать с помощью методик лечения посттравматического стрессового расстройства. Во-первых, применяют методику пролонгированной экспозиции. Человек развивает в себе избегание ситуаций, связанных с травмирующим событием. При помощи специальных инструментов психотерапевт погружает пациента в эти воспоминания и производит экспозицию на воспоминания, сопровождая эти процессы техниками релаксации.

Читайте также

Зачем нужен психотерапевт?  

Во-вторых, с психологической травмой помогает справиться когнитивно-поведенческая терапия, во время которой пациент отмечает негативные эмоции и мысли, связанные с травмой, а психотерапевт помогает ему заменить их на более позитивные и конструктивные. Эти методики могут помочь пациенту вернуться в нормальное психологическое состояние за три месяца.

Стокгольмский синдром, что это, история возникновения, симптоматика и проявление

Стокгольмский синдром — психологический феномен, который возникает при проявлении насилия одного человека (или группы лиц) по отношению к другому. При этом заложник грабителей, террористов или жертва насилия начинает проявлять симпатию, сочувствие и даже любовь к своему захватчику. Жертва отождествляет себя с захватчиком или насильником, погружаясь в его жизнь и оправдывая его действия. Если преступника удаётся поймать, бывший заложник не испытывает радости по этому поводу, а после вынесения приговора активно интересуется судьбой правонарушителя, посещает его в тюрьме и просит правоохранительные органы смягчить приговор.

Стокгольмский синдром: история

Этот феномен получил своё название в честь чрезвычайного происшествия, случившегося в шведском городе Стокгольме в 1973 году прошлого столетия. Двое опасных преступников попытались ограбить банк и взяли в заложники четырёх человек. Захваченная группа состояла из одного мужчины и трёх женщин. Шесть суток преступники держали людей в здании банка, угрожая их жизни, но периодически разрешали им вставать с места, принимать пищу и передвигаться по помещению.

После операции по освобождению заложников произошло неожиданное: женщины полностью оказались на стороне мужчин-преступников и даже пытались создавать помехи полицейским, принимавшим участие в операции. После благополучного разрешения ситуации бывшие заложницы стали заступаться за своих мучителей, а одна из них даже развелась с собственным мужем и поклялась преступнику в вечной любви.

Врач-психиатр Нильс Бирджерот был первым, кто подробно описал это явление. Будучи криминалистом, Бирджерот объективно взглянул на ситуацию и понял, что в сознании жертв страх заменила симпатия: возможно, так сработали защитные реакции психики женщин, подвергавшихся опасности и стрессу в течение длительного времени.

Стокгольмский синдром: что это в психологии?

Психологи и психотерапевты говорят о стокгольмском синдроме, если у человека наблюдаются следующие симптомы и проявления:

• отождествление себя и насильника (захватчика, преступника). Жертва пытается расположить к себе захватчика и заручиться его защитой;
• жертва осознаёт, что спасительные меры, принятые по отношению к ней, могут плохо для неё закончиться. Она понимает опасность для жизни, так как насильник или преступник может её убить;
• жертва хорошо знакома с личностными качествами своего мучителя. Она знает его сильные и слабые места, а иногда считает его позицию авторитетной и правильной, не подвергая её критике;
• пленник (или пленница) проявляет некую отдалённость от ситуации. Со стороны кажется, что он или она эмоционально не вовлечены в происходящее. При ухудшении ситуации жертва может обвинять в этом своих потенциальных спасателей.

Бытовой стокгольмский синдром

Известно, что многие женщины не пытаются бороться с проявлениями домашнего насилия в семье, даже если это создаёт угрозу для их жизни и здоровья. Обычно бытовой стокгольмский синдром возникает у людей, имеющих определённые личностные качества. Такие люди всегда смотрят на мир исключительно с позиции жертвы. Они видят его только в чёрных тонах, а себя часто считают виновниками случившегося — своего рода «магнитом», притягивающим неприятности.

Психологи считают, что такая форма поведения обусловлена детскими проблемами и взаимоотношениями ребёнка с родителями или старшими. Если стокгольмский синдром формируется у женщин, в их психике включаются защитные механизмы. Женщина считает так: если она будет покорной и послушной, насильник или садист не станет причинять ей вред, однако на деле всё оказывается гораздо печальнее.

Возможно, такое поведение возникает у людей, которые в раннем детстве были обделены вниманием. Нездоровые и болезненные отношения с садистами повышают их чувство собственной значимости. Порой жертва готова на всё ради того, чтобы внимание насильника было сконцентрировано только на ней, а желание окружающих оказать ей помощь она воспринимает неадекватно.

Бывает и так, что после очередной порции побоев мужья-садисты просят у женщин прощения, и эмоционально неустойчивые жёны или сожительницы прощают их, оказываясь внутри порочного круга. В скором времени события повторяются с завидной периодичностью и, к сожалению, часто заканчиваются не только серьёзными травмами, но и смертью.

Иногда психологам или психотерапевтам удаётся оказать таким людям реальную помощь, однако многие из них снова возвращаются к своим мучителям невзирая на работу, сделанную специалистами. Если женщина осознаёт неадекватность своего поведения, пропуская её через эмоциональную сферу — тогда у неё появляется шанс разорвать возникший порочный круг и вернуться к нормальной жизни.

---

Популярные статьи в категории:

Не нашли нужную информацию? Задайте вопрос менеджеру

Стокгольмский синдром — это… Что такое Стокгольмский синдром?

Не следует путать с экономическим понятием «Голландский синдром».

Стокго́льмский синдром (англ. Stockholm Syndrome) — термин популярной психологии, описывающий защитно-подсознательную травматическую связь^[1], взаимную или одностороннюю симпатию^[2], возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или применения (или угрозы применения) насилия. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия, и в конечном счете отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. Бытовой стокгольмский синдром, возникающий в доминантных семейно-бытовых отношениях, является второй наиболее известной разновидностью стокгольмского синдрома.

Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена, термин «стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрел много синонимов: известны такие наименования, как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром здравого смысла» (англ. Common Sense Syndrome)^[3], «стокгольмский фактор» (англ. Stockholm Factor), «синдром выживания заложника» (англ. Hostage Survival Syndrome)^[4] и др. Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту (Nils Bejerot), который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд в 1936 году, когда и получил название «идентификация с агрессором».

Исследователи полагают, что стокгольмский синдром является не психологическим парадоксом, не расстройством (или синдромом), а скорее нормальной реакцией человека на сильно травмирующее психику событие^[3][4]. Так, стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний^[5].

Согласно исследованиям, стокгольмский синдром является довольно редким событием. Согласно данным ФБР о более чем 1200 случаев захвата заложников с баррикадированием захвативших в здании, стокгольмский синдром отмечен лишь в 8 % случаев^[6].

Факторы, влияющие на формирование стокгольмского синдрома

Стокгольмский синдром может получить развитие при:

Механизм психологической защиты основан на надежде жертвы, что агрессор проявит снисхождение при условии безоговорочного выполнения всех его требований. Поэтому пленник старается продемонстрировать послушание, логически оправдать действия захватчика, вызвать его одобрение и покровительство.

Гуманизация отношений между захватчиком и жертвой является ключевой при формировании стокгольмского синдрома и обуславливается следующими факторами:

• Возможностью и качеством социального взаимодействия. Чтобы затруднить развитие эмоциональных отношений, пленникам могут завязывать глаза, затыкать рот кляпом. С этой же целью охранники могут часто меняться местами^[3][4].
• Возможностью рационального объяснения проявленной жестокости. Необъяснимая, нерациональная жестокость убивает развитие симпатии между сторонами. В обратном случае, если, например, один из заложников погибает в результате сопротивления террористам, то выжившие стараются оправдать вспышку жестокости провокативным (опасным для остальных) поведением самого погибшего^[3].
• Языковым барьером. Запрет переговариваться и/или незнание языка сильно затрудняет формирование симпатии между заложниками и террористами^[3].
• Психологической грамотностью, знанием приемов выживания^[3]. Психологически грамотный заложник и/или террорист имеют больше шансов повлиять друг на друга.
• Личностными качествами обеих сторон, их способностью к дипломатическому общению. Заложник, обладающий дипломатическими качествами, способен переубедить противника, сместить его точку зрения^[3].
• Системой культурных стереотипов. Расовые, этнические, религиозные и идеологические разногласия оказывают жесткое негативное влияние на развитие симпатии между захватчиком и его жертвой. Они с трудом поддаются изменению за такой короткий промежуток времени^[3] и могут спровоцировать неприязнь, вспышку жестокости и даже гибель заложников.
• Длительностью пребывания в плену^[3]. Стокгольмский синдром формируется после 3-4 дней лишения свободы и усиливается в случае изоляции пленников. При долгом нахождении в плену заложник общается с захватчиком, узнаёт его как человека, понимает причины захвата, чего захватчик хочет добиться и каким способом; особенно это проявляется при терактах, имеющих политическую подоплёку — заложник узнаёт претензии захватчика к власти, проникается ими и может убедить себя, что позиция захватчика — единственно правильная.

Зная, что террористы хорошо понимают, что до тех пор, пока живы заложники, живы и сами террористы, заложники занимают пассивную позицию, у них нет никаких средств самозащиты ни против террористов, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть терпимое отношение со стороны террористов. В результате заложники психологически привязываются к террористам и начинают толковать их действия в свою пользу. Известны случаи, когда жертвы и захватчики месяцами находились вместе, ожидая выполнения требований террориста^[7].

В случаях особо жестокого обращения заложники психологически дистанцируются от ситуации; убеждают себя, что это происходит не с ними, что с ними такое произойти не могло, и вытесняют из памяти травмирующее событие, занимаясь конкретной деятельностью^[8].

Если никакого вреда жертве не причиняется, некоторые люди, будучи менее подвержены синдрому в процессе адаптации к данной ситуации и почувствовав потенциальную неспособность захватчиков причинить им вред, начинают их провоцировать^[9].

После освобождения выжившие заложники могут активно поддерживать идеи захватчиков, ходатайствовать о смягчении приговора, посещать их в местах заключения и т. д.

Профилактика при ведении переговоров и дебрифинг

В ведении переговоров при захвате заложников одной из психологических задач медиатора является поощрение развития взаимной симпатии (стокгольмского синдрома) между заложниками и захватчиками с целью увеличения шансов заложников на выживание. Директор исследовательских программ Центра предотвращения международных преступлений д.н. Адам Дольник сообщил по этому поводу в интервью «Новой газете»^[2]:

Переговорщик просто обязан провоцировать, поощрять формирование этого синдрома любыми способами. Потому что если террористы и заложники будут нравиться друг другу, то тогда меньше шансов, что заложники сделают что-то глупое, что повлекло бы жёсткие действия террористов. А террористам, в свою очередь, будет крайне трудно решиться на убийство заложников, к которым они испытывают симпатию.

Методики проведения дебрифинга (психологической консультации) выживших заложников в случае их удачного освобождения разнятся в зависимости от характера ситуации, сформировавшей стокгольмский синдром. Например, дебрифинг освобождённых военнопленных отличается по своей структуре от дебрифинга заложников политических терактов^[3].

Захват заложников в Стокгольме в 1973 году

23 августа 1973 года бежавший из тюрьмы Ян Эрик Улссон в одиночку захватил банк «Kreditbanken» (Стокгольм, Швеция)^[10], ранив одного полицейского и взяв в заложники четверых работников банка — трёх женщин (Биргитту Лундблад, Кристин Энмарк, Элизабет Олдгрен) и мужчину Свена Сафстрома. По требованию Улссона, полиция доставила в банк его сокамерника — Кларка Улофссона (Clark Olofsson).

26 августа полицейские просверлили отверстие в потолке и сфотографировали заложников и Улофссона, однако Улссон заметил приготовления, начал стрелять и пообещал убить заложников в случае газовой атаки.

28 августа газовая атака всё-таки состоялась. Через полчаса захватчики сдались, а заложников вывели целыми и невредимыми.

Бывшие заложники заявили, что боялись не захватчиков, которые ничего плохого им не сделали, а полиции. По некоторым данным, они за свои деньги наняли адвокатов Улссону и Улофссону.

В ходе судебного разбирательства Улофссону удалось доказать, что он не помогал Улссону, а, напротив, пытался спасти заложников. С него сняли все обвинения и отпустили. На свободе он встретился с Кристин Энмарк, и они стали дружить семьями.

Улссон был приговорён к 10 годам тюремного заключения, где получал много восхищённых писем от женщин.

Случай Патти Хёрст

Подробно описан в статье «Патрисия Херст».

Патрисия Хёрст (Patricia Hearst) была захвачена 4 февраля 1974 группой «Симбионистская армия освобождения» (англ. Symbionese Liberation Army). Террористы получили от семьи Хёрст 4 млн долларов, но девушка возвращена не была. Позже выяснилось, что она вступила в ряды С. А. О. под угрозой убийства.

Захват резиденции японского посла в Лиме, столице Перу, 17 декабря 1996

Это самый крупный за всю историю захват такого большого числа высокопоставленных заложников из разных стран мира, неприкосновенность которых установлена международными актами.

Террористы (члены перуанской экстремистской группировки «Революционное движение имени Тупак Амару»), появившиеся в виде официантов с подносами в руках, захватили резиденцию посла вместе с 500 гостями во время приёма по случаю дня рождения императора Японии Акихито и потребовали, чтобы власти освободили около 500 их сторонников, находящихся в тюрьмах.

Сразу после этого захвата заложников общественность стала обвинять президента Перу Альберто Фухимори в бездействии и в том, что он не обеспечил надежной охраны посольства, лидеры западных стран, чьи граждане оказались в числе заложников, оказывали на него давление и требовали, чтобы безопасность заложников была приоритетной целью при их освобождении. В таких условиях ни о каком штурме посольства, ни о каких других силовых мерах освобождения заложников речи не шло.

Через две недели террористы освободили 220 заложников, сократив число своих пленников, чтобы их легче было контролировать. Освобожденные заложники своим поведением озадачили перуанские власти. Они выступали с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов. Находясь долгое время в плену, они стали испытывать одновременно и симпатию к своим захватчикам, и ненависть и страх по отношению к тем, кто попытается насильственным способом их освободить.

По мнению перуанских властей, главарь террористов Нестор Картолини, бывший текстильный рабочий, был исключительно жестоким и хладнокровным фанатиком. С именем Картолини была связана целая серия похищений крупных перуанских предпринимателей, от которых революционер требовал денег и других ценностей под угрозой смерти. Однако на заложников он произвёл совершенно иное впечатление. Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини — вежливый и образованный человек, преданный своему делу.

Описанный случай дал название «лимскому синдрому» (англ. Lima syndrome)^[11]. Ситуация, при которой террористы испытывают настолько сильную симпатию к заложникам, что отпускают их, является обратным примером (частным случаем) стокгольмского синдрома.

См. также

Примечания

1. ↑ Стокгольмский синдром: История, причины, ориентация
2. ↑ ^{1 2} На переговоры идет сильный. Как подчинить террористов своей воле, не выводя танки и огнеметы на прямую наводку. Елена Милашина. Интервью с Адамом Дольником. — «Новая газета», 29.08.2007.
3. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9 10} Factors Influencing the Development of the Hostage Identification Syndrome. James T. Turner. Political Psychology, Vol.6, No.4, 1985, pp.705—711
4. ↑ ^{1 2 3} The Stockholm Syndrome Revisited. Arthur Slatkin. The Police Chief Magazine, Vol.LXXV, No.12, December 2008.
5. ↑ ‘Stockholm syndrome’: psychiatric diagnosis or urban myth?. M. Namnyak, N. Tufton, R. Szekely, M. Toal, S. Worboys, E. L. Sampson — Acta Psychiatrica Scandinavica, Volume 117, Issue 1, pages 4-11, January 2008.
6. ↑ Курт Бартол. Психология криминального поведения. — 7. — Olma Media Group, 2004. — С. 289. — 352 с. — (Психологическая энциклопедия). — ISBN 9785938781054
7. ↑ Стокгольмский синдром. В кн: «Социальная психология толпы». Л. Г. Почебут, Сп-Б., 2004.
8. ↑ Психология взаимодействия террористов с заложниками. В кн: «Социальная психология толпы». Л. Г. Почебут, Сп-Б., 2004.
9. ↑ Стокгольмский синдром: дружбе заложников и террористов 30 лет.
10. ↑ См. подробнее Norrmalmstorg Robbery в англовики.
11. ↑ См. подробнее в статье en:Stockholm Syndrome#Lima Syndrome в англовики.

Литература

CТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ – Огонек № 39 (4818) от 02.11.2003

Годовщина Дубровки совпала с 30-летием событий в столице Швеции.

CТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ

«Террористы были добрыми людьми. Они даже кормили детей шоколадом», — говорили год назад некоторые из освобожденных заложников. В народе говорят, что участники стокгольмских событий 1973 года переженились. Это не совсем так. Они просто остались добрыми друзьями

Год назад группа террористов захватила в заложники около семисот человек, пришедших в московский Театральный центр на Дубровке. А спустя несколько дней лексические запасы «среднего россиянина» пополнились новым словосочетанием «cтокгольмский синдром»: ситуация, когда заложники больше доверяют захватчикам, чем спасателям.

Россия была отнюдь и далеко не первой страной, пораженной этой странной болезнью. Мир узнал о ней гораздо раньше нас. В этом году термину «cтокгольмский синдром» исполнилось ровно тридцать лет.

Все начиналось довольно прозаично. В 10 часов 15 минут утра 23 августа 1973 года в помещение Sveriges Kreditbank вошел средних лет и приличной наружности человек. На нем были длинный плащ, темные очки и пышный парик. Впоследствии оказалось, что человека звали Ян Эрик Олсон и был он беглым преступником, которого шведская полиция неспешно (преступник не считался особо опасным) разыскивала уже полгода. Вошедший вытащил из-под плаща короткоствольный автомат, дал очередь в воздух и крикнул перепуганным служащим почему-то по-английски: «Ну что, наша вечеринка начинается!»

Нельзя сказать, что для Швеции начала семидесятых это было такое уж из ряда вон выходящее событие. Банки здесь, как и в Швейцарии, грабили часто. Но на этот раз грабителя явно не удовлетворяла сумма в сто тысяч крон, которые он мог взять сразу. Ему требовалось значительно больше. Решение созрело быстро: объявив находящихся у него под прицелом людей заложниками, он потребовал от правительства выдать ему наличными в старых купюрах три миллиона шведских крон (что-то около двух миллионов долларов), оружие, бронежилет, скоростной автомобиль и, чтобы два раза не обращаться, освободить и доставить сюда же в банк бывшего своего соседа по камере Кларка Олофсона. В противном случае Олсон пригрозил, что жизнь заложников не будет слишком длинной и патронов у него хватит на всех.

Заложников звали Бригитта Лундблад , Кристин Энмарк, Элизабет Олдгрен и Свен Сафстром, и все они были служащими банка. Плюс один старик, пришедший в банк получить пенсию.

Полиция сработала на удивление оперативно и энергично. Причина такой энергичности выяснилась чуть позже. Уже спустя несколько минут после обращения Олсона здание было оцеплено, а двое полицейских попытались штурмом овладеть банком. Однако и Олсон шутить не собирался: он открыл огонь по нападавшим и ранил одного из копов. Второму Олсон приказал сесть в центре зала на кресло и петь песню. Полицейский сел и затянул «Одинокого ковбоя». Такого издевательства не смог выдержать пленный пенсионер. Он потребовал от Олсона прекратить зверство и отпустить стража порядка. Олсон был настолько удивлен смелостью старика, что отпустил его вместе с полицейским. После этого захватчик вместе с заложниками перебрались в бронированное помещение хранилища банка размером 3х14 метров, где они провели 131 час. Правительству же не оставалось ничего другого, как вступить в переговоры с террористом.

Первым было выполнено последнее требование захватчика: уже вечером в банк был доставлен несколько озадаченный таким странным освобождением Кларк. А вот с другими возникли сложности.

На самом деле сложностей было несколько больше. Совершая захват, Олсон не учел несколько важных факторов. Тут все сошлось, как в классической пьесе, где главное — это единство места, времени и действия.

Во-первых, место. Sveriges Kredit- bank был банком, в котором хранилась зарплата полицейских. Выплата должна была состояться буквально на днях, и любые проволочки воспринимались стражами порядка как злостный саботаж. Именно поэтому обычно спокойные шведские копы в данном случае действовали с утроенной энергией: за свои деньги они были готовы биться насмерть.

Во-вторых, время. Приди Олсон в банк на месяц позже, возможно, все пошло бы по-другому. Но время было выбрано явно неудачно. Через три недели должны были состояться выборы премьер-министра страны, и поэтому действующему премьеру Улофу Пальме, надеявшемуся продлить свой срок еще на несколько лет, победа над террористом была нужна, как воздух. Если бы он поддался на требования захватчика, его политические соперники, безусловно, сыграли бы на этом факте, обвинив премьера в бесхребетности и потакательстве преступникам, и тогда выборы можно было смело считать проигранными. А победа, даже если она будет достигнута ценою четырех жизней, все равно останется победой. В верхах было принято решение — ни на какие уступки террористам не идти, а готовиться к штурму.

В-третьих, действие. В это время совсем рядом с банком в королевском дворце умирал король Швеции Густав Адольф VI. В ожидании смерти монарха у ограды дворца скопилось великое множество журналистов. Однако процесс затянулся. Король умирал долго, и заждавшимся репортерам необходимо было хоть какое-нибудь событие. Поэтому, когда выяснилось, что неподалеку происходит что-то интересное, журналисты со своими камерами, фотоаппаратами и диктофонами быстро переметнулись к стянутому у банка полицейскому кордону. И история, которую правительство хотело замолчать или спустить на тормозах, неожиданно получила широкую огласку и вызвала небывалый общественный резонанс.

Сообщения о драме с четырьмя заложниками шли по всем каналам, их транслировали на весь мир. В эфире только и слышно было что о трагедии в банке. Телекомпании, стараясь перещеголять друг друга, объявляли среди телезрителей конкурсы на то, кто из них предложит лучший проект по спасению заложников. Среди предложений наибольшей оригинальностью отличались три: через вентиляционное отверстие заполнить помещение шариками для пинг-понга, обездвижив таким образом грабителя; запустить через него же в хранилище рой пчел. И последнее — выставить вокруг банка надувные чучела полицейских, чтобы бандит потратил на них все патроны.

Между тем заложники сидели в хранилище и наблюдали за всем творящимся по маленькому телевизору.

Олсон продолжал угрожать правительству. «Смерть заложников будет не простой, она будет страшной», — говорил он. В доказательство этого он надел на шею всем четверым проволочные петли и привязал их к ручкам сейфов хранилища. Однако на правительство да и на полицию эти угрозы действовали слабо. Личные телефонные переговоры премьера и Олсона ни к чему хорошему не привели. «Он не горит желанием вас освободить», — заявил последний своим пленникам. Уже на следующий день Улофу Пальме позвонила одна из заложниц, а именно Кристин Энмарк. «Я очень разочарована в тебе, Пальме, — заявила она. — Всю жизнь я была социал-демократом, но теперь я вижу, что ты играешь в шахматы на наши жизни. Я не боюсь захвативших, ни капельки не боюсь. Позволь нам уехать, всем нам вместе». Эксперты по голосу определили, что женщина говорила совершенно искренне.

На третий день полицейские пробурили в потолке хранилища дырку. Причем официально это было сделано под благовидным предлогом: через нее предполагалось опускать в комнату пищу для заложников и захватчика. Настоящей же целью было увидеть точно, живы ли заложники, в каком состоянии они находятся и как серьезно в действительности настроен Олсон (Олофсон вел себя довольно мирно и особо не выделялся). На пятые сутки террористам подали несколько бутылок с пивом, в котором было растворено снотворное, однако Олсон вовремя разгадал хитрость, заметив, что бутылки были закрыты неплотно. «Если еще такое повторится, я убью этих тварей», — кричал он после этого в дырку, а затем схватил одну из заложниц и стал ее душить так, что та захрипела: «Не убивайте нас, выпустите нас». Причем обращалась она отнюдь не к бандиту, а к следившим за этим через дырку в потолке полицейским.

В конце концов на шестой день полиция пустила в помещение газ. Только не усыпляющий, а слезоточивый. Вскоре после этого преступники заявили о том, что они сдаются и готовы выпустить заложников и отдаться в руки властей. Но тут случилось самое невероятное: заложники отказались выходить из здания первыми, заявив, что они опасаются за жизнь Олсона и Олофсона. За шесть суток, проведенных вместе с преступниками в одной комнате, они так привыкли к ним, что ощущали их уже скорее не как угрозу, а как защитников.

В первом же своем интервью все бывшие заложники как один заявили, что ни Олсон, ни Олофсон ничего плохого им не сделали, и они их совсем не боялись, а боялись только полицейских. Более того, сбросившись, они наняли преступному дуэту хороших адвокатов, стараниями которых с Олофсона все обвинения были сняты. Олсона «отмазать» не получилось, и он получил десять лет лишения свободы, из которых отсидел восемь.

Из четверых бывших заложников двое продолжают работать в банковском бизнесе, один переквалифицировался в психотерапевта и лечит клиентов от последствий стресса. Четвертый же сменил фамилию и тщательно скрывается от прессы.

У истории есть еще одно действующее лицо. Это криминалист Нильс Бейерот, который и ввел в обиход термин «стокгольмский синдром». Термин, который, к сожалению, дошел и до нашей страны.

Валерий ЧУМАКОВ

 

Йоханес Сорус был взят в заложники бразильским рецидивистом, надеявшимся получить за него богатый выкуп. Преступник так и не получил денег, однако выпустил заложника через шесть дней. На суде Сорус категорически отказался давать показания против своего похитителя, говоря, что он «очень культурный и приятный молодой человек». После того как бандита посадили, он часто навещал его в тюрьме, а после его гибели помог семье покойного с похоронами. Как выяснилось несколько позже, все шесть дней заложник и захватчик читали друг другу стихи собственного сочинения. Самой известной жертвой «стокгольмского синдрома» является внучка американского газетного магната Уильяма Херста Патриссия (Патти) Херст. 4 февраля 1974 года 20-летнюю девушку похитили представители группки, носившей название Симбионийская освободительная армия (SLA). Похитители требовали за нее $6 млн. Спустя несколько дней магнат передал деньги, однако девочка домой не вернулась. 15 апреля ее сфотографировали во время ограбления банка Hibernia. В руках мисс Херст был автомат, и она была одета в форму SLA. Позже родители получили письмо, в котором Патти говорила, что теперь она преданный боец-симбионист. Ее арестовали во время полицейской облавы в сентябре 1975-го. 20 марта 1976 года Патти по обвинению в ограблении банка приговорили к длительному заключению. Террористы в Голландии захватили поезд и взяли его пассажиров в заложники. После того как переговоры с властями зашли в тупик, захватчики выбрали одного из них и объявили, что его сейчас расстреляют. Перед смертью ему позволили продиктовать прощальное письмо родным. Человек диктовал больше часа и так растрогал преступников историей своей несчастной жизни, что они отпустили его на свободу. В 1980 году в Боготе в посольстве Доминиканской Республики террористы из организации М-19 взяли в заложники группу дипломатов, в числе которых оказался американский посол Диего Асенсио. Видя, что террористы никак не могут добиться успеха в переговорах, он обратился к главарю с предложением помощи. «В конце концов как дипломат я профессионал в ведении переговоров», — заявил он. После того как дипломата допустили к телефону, переговоры сдвинулись с мертвой точки, взаимопонимание террористов и правительства было достигнуто, а заложники отпущены.

 

Стадия 1. Заложники начинают отождествлять себя с террористами. Это своеобразная мимикрия, подсознательная подстройка «под своего». Ведь «в своих» стрелять не будут. Стадия 2. Заложник боится освободителей, понимая, что любая попытка его освобождения не в ходе уступок террористам, а в ходе спасательной операции может вывести пока еще более или менее стабильную ситуацию из равновесия, и тогда можно получить пулю, причем не только от террориста, но и от самого спасателя. Стадия 3. Преступник и жертва, находясь долгое время вместе в небольшом изолированном помещении, становятся ближе друг другу. Жертва начинает вникать в проблемы преступника, сопереживать ему. В конце концов она может начать даже оправдывать захватчика, будучи убежденной в том, что у него не было другого выбора, что сами обстоятельства подвели его к захвату заложника. Злость переходит в сопереживание. Стадия 4. Заложник начинает абстрагироваться от ситуации. Ему кажется, что все происходящее с ним всего лишь сон, что с ним такое просто не могло произойти. Он пытается занять себя какой-то, пусть даже бесполезной и тяжелой работой, желая забыть о происходящем. По мере сближения с террористом он все больше убеждается в том, что главные виновники того, что с ним сейчас происходит, — это его потенциальные спасатели.

 

На свободе Олофсон провел времени немного, вскоре его опять посадили в тюрьму, где он просидел до 1991 года. А в 1999-м его вновь посадили на 14 лет — он пытался провезти в Данию 80 кг марихуаны. Так что сейчас он сидит в тюрьме Жизнь Олсона сложилась более удачно. Во время отсидки он получил множество писем от поклонниц со всех концов света. На одной из них он женился. Сейчас Олсон живет с семьей в Бангкоке, где владеет небольшим супермаркетом

На фотографиях:

• ТРИДЦАТИЛЕТИЕ ЗНАМЕНИТОГО «СТОКГОЛЬМСКОГО СИНДРОМА» ПОЧТИ СОВПАЛО С УБИЙСТВОМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ШВЕЦИИ АННЫ ЛИНД, ПОВТОРИВШЕЙ СУДЬБУ ОДНОГО ИЗ ЕГО ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ, ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА СТРАНЫ УЛОФА ПАЛЬМЕ. ЕГО ЗАСТРЕЛИЛИ НА ВЫХОДЕ ИЗ КИНОТЕАТРА
• СТОКГОЛЬМ ВСЕГДА СЧИТАЛСЯ МИРНЫМ И СПОКОЙНЫМ ГОРОДОМ
• ТАКИМ ВИДЕЛИ ТЕРРОРИСТЫ ИТОГ ОПЕРАЦИИ. НО ПОЛУЧИЛОСЬ ПО-ДРУГОМУ
• В материале использованы фотографии: Юрия ФЕКЛИСТОВА, из архива «ОГОНЬКА», Reuters, Fotobank.Com/Hulton ARCHIVE

Стокгольмский синдром — Значение и примеры

Стокгольмский синдром представляет собой необычное психологическое явление, при котором жертва по непонятным причинам начинает симпатизировать своему мучителю.

Данный феномен заслуживает внимание уже хотя бы потому, что неоднократно ситуации разворачивались таким образом, что похищенные люди начинали собственноручно препятствовать своему освобождению.

В данной статье мы рассмотрим причины возникновения стокгольмского синдрома, его следствия, а также приведем наиболее известные примеры. Кстати, про 10 необычных психических синдромов читайте в отдельной статье.

Что такое стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром (англ. Stockholm Syndrome) – это термин, популярный в психологии, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь, взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения, применения или угрозы применения насилия.

Под воздействием сильного переживания заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и, в конечном счете, отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели.

Исследователи полагают, что стокгольмский синдром является не психологическим парадоксом, не расстройством или синдромом, а скорее нормальной реакцией человека на сильно травмирующее психику событие.

Так, стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний.

Как появился термин

Этот термин возник в результате инцидента, произошедшего в 1973 году, когда террористом был произведен захват заложников в одном из стокгольмских банков. На первый взгляд ситуация выглядела довольно стандартно:

• Преступник-рецидивист взял в заложники 4 работников банка, угрожая убить их, если они не будут выполнять все его приказы.
• В качестве условия, захватчик выдвинул требование освободить из тюремного заключения его товарища, а также выдать ему солидную сумму денег с гарантией безопасности.

Среди заложников были три женщины и один мужчина. Изначально полицейские согласились выполнить одно из требований преступника, а именно – освободить его друга из тюрьмы.

Далее преступники действовали вместе, и в течение 5 дней захватчики удерживали людей. Однако за это время жертвы неожиданно стали проявлять симпатию к своим обидчикам. Удивительно, но даже после того, как они были освобождены, бывшие заложники наняли адвокатов для того, чтобы помочь своим мучителям.

Это был первый подобный случай в истории, который официально получил название – «стокгольмский синдром».

Автором данного термина является шведский психиатр и криминалист – Нильс Бейерут, который принимал участие в освобождении заложников.

Кстати, интересен факт, что в дальнейшем бывшая заложница и один из захватчиков, впоследствии дружили семьями.

Причины стокгольмского синдрома

Вследствие того, что преступник и жертва долгое время находятся наедине друг с другом, между ними возникает определенная взаимосвязь. С каждым разом их беседы становятся все более открытыми, что закладывает основу для взаимной симпатии.

Это можно объяснить на простом примере. Например, захватчик и жертва внезапно замечают друг в друге общие интересы. Заложник неожиданно начинает понимать мотивы своего обидчика, проявляя сочувствие к его точке зрения и соглашаясь с его убеждениями.

Еще одной причиной возникновения стокгольмского синдрома является тот факт, что жертва хочет помочь агрессору, опасаясь за свою жизнь. То есть заложник на подсознательном уровне понимает, что в случае штурма он тоже может пострадать.

Таким образом, он воспринимает благополучие преступника, как залог своего собственного благополучия.

Опасность синдрома

Опасность стокгольмского синдрома заключается в действиях заложника против собственных интересов, как, например, воспрепятствование своему освобождению.

Известны случаи, когда во время антитеррористической операции заложники предупреждали террористов о появлении спецназовца, и даже заслоняли террориста своим телом.

В других случаях террорист прятался среди заложников, и никто его не разоблачал. Как правило, стокгольмский синдром проходит после того, как террористы убивают первого заложника.

Главные факторы стокгольмского синдрома

Чтобы объяснить стокгольмский синдром простыми словами, следует схематично представить главные факторы этого явления:

1. Наличие захватчика и заложника.
2. Доброжелательность со стороны агрессора по отношению к жертве.
3. Появление у заложника особенного отношения к своему обидчику. Понимание его поступков и оправдание их. Таким образом, вместо страха жертва начинает проникаться к преступнику сочувствием и симпатией.
4. Все эти ощущения многократно усиливаются в момент риска, когда их жизни угрожает штурм со стороны спецназа. Совместные переживания трудностей начинают роднить их.

Бытовой стокгольмский синдром

Само собой разумеется, подобные психологические явления скорее являются исключением, чем правилом. Однако существует так называемый бытовой стокгольмский синдром.

Выглядит он так, что супруга испытывает к мужу-деспоту сочувствие и чувство привязанности. Она готова прощать и терпеть с его стороны любые издевательства по отношению к себе.

Нередко подобную ситуацию можно наблюдать, когда женщина разводится с мужем, который постоянно пьянствует и избивает ее. Сойдясь с нормальным, порядочным человеком, она через некоторое время возвращается к бывшему тирану. Причем адекватно объяснить этот поступок женщина не может.

Подобные отклонения иногда называют «синдромом заложника». Жертва относится к своим мучениям, как к чему-то нормальному и естественному. Она готова терпеть все унижения и насилия, ошибочно думая, что эти действия являются заслуженными.

Примеры стокгольмского синдрома

Приведем некоторые примеры стокгольмского синдрома, чтобы продемонстрировать поведение пострадавших и их аргументы.

Девушка, ставшая членом банды

Патти Херст, которая приходилась внучкой миллионеру, была похищена с целью получения выкупа. В плену с ней обращались очень жестоко.

Около 2 месяцев ее продержали в шкафу, а также регулярно подвергали сексуальному и моральному насилию. Когда же она была освобождена, Патти отказалась возвращаться домой, но наоборот, вступила в ту самую группировку, и даже совершила в ее составе несколько серьезных ограблений.

Когда ее арестовали, Патти Херст начала убеждать судей в том, что ее преступное поведение было ответом на тот кошмар, который она пережила в плену.

Судебная экспертиза подтвердила, что у нее была нарушена психика. Но, несмотря на это, девушку все равно посадили на 7 лет. Хотя позже приговор был отменен из-за агитационной деятельности специального комитета.

Захват резиденции японского посла

В 1998 году в Лиме – столице Перу, имела место чрезвычайно необыкновенная история. По случаю дня рождения императора Японии было назначено празднование. Во время приема 500 высокопоставленных гостей в японском посольстве, был осуществлен террористический захват.

В результате этого, все приглашенные, включая самого посла, оказались заложниками. Взамен террористы требовали освобождения из тюрем всех своих товарищей.

Спустя 2 недели часть заложников была освобождена. При этом спасшиеся озадачили перуанские власти своим поведением. Они выступили с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов.

Долгое время находясь в плену, они стали испытывать одновременно и симпатию к своим захватчикам, и ненависть и страх по отношению к тем, кто попытается насильственным способом их освободить.

По мнению перуанских властей, главарь террористов Нестор Картолини, бывший текстильный рабочий, был исключительно жестоким и хладнокровным фанатиком. С именем Картолини была связана целая серия похищений крупных перуанских предпринимателей, от которых революционер требовал денег под угрозой смерти.

Однако на заложников он произвёл совершенно иное впечатление. Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини – это вежливый и образованный человек, преданный своему делу.

Описанный случай дал название «лимскому синдрому». Ситуация, при которой террористы испытывают настолько сильную симпатию к заложникам, что отпускают их, является обратным примером (частным случаем) стокгольмского синдрома.

Необыкновенная история школьницы

Эта невероятная история произошла с 10-летней школьницей из Австрии. Девочка по имени Наташа Кампуш была похищена взрослым мужчиной. В результате оперативной работы полицейским так и не удалось найти девочку.

Однако спустя 8 лет девушка объявилась. Оказалось, что похититель продержал ее в плену весь указанный срок, после чего ей все-таки удалось сбежать. Позже она рассказывала о том, что ее похититель – Вольфганг Приклопиль, издевался над ней, удерживая в комнате, расположенной под землей.

Она подвергалась сексуальному и эмоциональному насилию, и часто голодала. Несмотря на все это Наташа Кампуш расстроилась, когда узнала, что ее мучитель совершил суицид.

Интересные факты про стокгольмский синдром

В конце приведем несколько интересных фактов про стокгольмский синдром.

• Как правило, стокгольмский синдром наблюдается у тех заложников, которые находились наедине со своими захватчиками не менее 3 суток. То есть, когда у жертвы было время для того, чтобы лучше узнать и понять действия преступника.
• Полностью избавиться от этого синдрома достаточно тяжело. Он будет проявляться у потерпевшего в течение длительного срока.
• На сегодняшний день знания об этом синдроме активно используются в переговорах с террористами.
• Считается, что если заложники будут демонстрировать сочувствие и понимание в отношении захватчиков, то те, в свою очередь, начнут относиться к своим пленникам лучше.

Современные психологи рассматривают стокгольмский синдром, как реакцию человека на нестандартные жизненные обстоятельства, в результате которых случаются психические травмы. Некоторые специалисты относят его к механизму самозащиты.

Теперь вы знаете все про стокгольмский синдром. Если вам понравилась данная статья – поделитесь ею в социальных сетях. Вдруг эти знания когда-то пригодятся вашим друзьям.

Если вам нравятся интересные факты – обязательно подписывайтесь на сайт InteresnyeFakty.org любым удобным способом. С нами всегда интересно!

Понравился пост? Нажми любую кнопку:

Интересные факты:

Пэтти Херст | Биография и факты

Патти Херст , полностью Патриция Кэмпбелл Херст Шоу , (родилась 20 февраля 1954 года, Лос-Анджелес, Калифорния, США), наследница газетной империи Уильяма Рэндольфа Херста, похищенная в 1974 году левыми радикалы назвали Симбионистскую освободительную армию, к которой она под принуждением присоединилась к грабежам и вымогательствам.

Третья из пяти дочерей Рэндольфа А. Херста, она училась в частных школах в Лос-Анджелесе, Сан-Матео, Кристал-Спрингс и Монтерее, Калифорния, а также обучалась в колледже Менло и Калифорнийском университете в Беркли.Ночью 4 февраля 1974 года она и ее жених Стивен Виид находились в ее квартире в Беркли, когда в нее ворвались три члена Освободительной армии Симбионистов, избили Виида и похитили Херста. Ее якобы принуждали и «промывали мозги» в унизительных условиях заключения в туалете убежища в квартире, и после этого она начала делать публичные заявления на магнитофонных записях, осуждая капиталистические «преступления» своих родителей. Херста стали называть «Таней», псевдонимом Хайди Тамары Бунке Бидер, воевавшей с латиноамериканским революционером Че Геварой.Освободительная армия симбионистов вымогала у ее отца 2 миллиона долларов в виде раздачи продовольствия бедным и якобы вынудила ее участвовать как минимум в двух ограблениях банка в Сан-Франциско и магазина в Лос-Анджелесе.

Патрисия Херст

Патрисия Херст позирует перед эмблемой Симбионской Освободительной армии.

Архив CSU— Everett Collection Inc. / возраст fotostock Британника исследует

100 женщин-первопроходцев

Познакомьтесь с выдающимися женщинами, которые посмели выдвинуть на первый план вопросы гендерного равенства и других вопросов.Этим историческим женщинам есть что рассказать, от преодоления угнетения до нарушения правил, переосмысления мира или восстания.

В Освободительной армии Симбионистов, вероятно, никогда не было более 11 или 12 членов, шесть из которых, включая лидера Дональда ДеФриза, были убиты в перестрелке полиции и пожаре в доме в Лос-Анджелесе 17 мая 1974 года. Херст оставалась на свободе с ней. похитители или сообщники (особенно Уильям и Эмили Харрис), пересекающие страну до Нью-Йорка и Пенсильвании.18 сентября 1975 года, вернувшись в Сан-Франциско, она и еще одна сообщница, Венди Йошимура, а также семья Харрисы были захвачены ФБР.

Херст был судим и осужден в марте 1976 года за ограбление банка и противоправное использование огнестрельного оружия. Приговоренная к семи годам, она провела следующие три года частично в тюрьме и частично на свободе (во время рассмотрения апелляций). Она была освобождена в феврале 1979 года после того, как президент США. Джимми Картер смягчил ее приговор. Вскоре после этого она вышла замуж за своего бывшего телохранителя Бернарда Шоу.Она написала (вместе с Элвином Москвой) отчет о своих испытаниях с 1974 по 1979 год: Every Secret Thing (1982). В 2001 году она была полностью помилована уходящим президентом США. Билл Клинтон. Херст иногда снимался, в частности, появляясь в нескольких фильмах Джона Уотерса, включая Плакса (1990) и Сесил Б. ДеМентед (2000).

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Настоящее ограбление банка, породившее Стокгольмский синдром

«Приезжайте в Швецию», — сказал голос по телефону между глотком рома и затяжкой сигары.«Я отвечу на все, что ты хочешь».

На линии был Кларк Олофссон, один из самых известных шведских преступников 20 века. Он давно попал в заголовки таблоидов за ограбление банков, побег из тюрьмы и насмешки над властями своими чрезвычайно цитируемыми интервью, приправленными, как это часто бывает, приправленными годами чтения истории и философии в своей камере. Красивый и харизматичный, Олофссон был иконой контркультуры в Швеции 1970-х. Он был, как выразился один репортер, «неряшливой скандинавской смесью Джесси Джеймса и Уоррена Битти.”

Мне было интересно поговорить с Кларком Олофссоном, потому что он сыграл заметную роль в преступлении, которое я расследовал. 23 августа 1973 года высокий мускулистый мужчина вошел в банк в центре Стокгольма с косметикой, женским париком и солнцезащитными очками. Он вырвал пистолет-пулемет и выстрелил в потолок с криком: «Вечеринка начинается!» Затем он взял заложников и предъявил свои требования: он хотел, чтобы ему были доставлены 3 миллиона шведских крон (около 4 миллионов долларов сегодня) и Кларк Олофссон, который в то время находился в тюрьме.

На площадь перед банком ворвалась полиция, за ней следовали репортеры, фотографы, съемочные группы, а вскоре и большая толпа зрителей. Раскрытие преступления собирались транслировать в прямом эфире.

Получите исправление истории в одном месте: подпишитесь на еженедельную рассылку TIME History

Затем, к удивлению многих, Олофссона фактически доставили в банк и передали преступнику, Яну-Эрику или Янне. Ольссон.Это было первое из многих спорных решений, которые приняла полиция, поскольку напряженность усилилась и ситуация стала еще более нестабильной. Как они могли выпустить этого опасного преступника в банк, где неуравновешенный боевик держал в заложниках сотрудников? Страна была очарована. Записи шведских СМИ показывают, что это событие в разгаре охватило не менее 73% зрителей.

Впервые я был очарован этой историей, когда жил в Швеции в 1990-х годах и проходил мимо места, где произошел кризис с заложниками, по пути в библиотеку, где я изучал то, что стало моей первой книгой.В то время эта история напомнила мне классический фильм Сидни Люмета « Собачий день, полдень » с Аль Пачино в главной роли. Но было и много различий, не в последнюю очередь в том, что дело с заложниками в Швеции в конечном итоге привлекло премьер-министра страны Улофа Пальме и создало новый способ понимания сложных эмоциональных отношений между похитителем и пленником: Стокгольмский синдром.

Стокгольмский синдром традиционно определяется как склонность заложника сочувствовать, идентифицировать себя или формировать прочные связи со своим похитителем.Психиатр, помогавший полиции Стокгольма, Нильс Бейерот, изучил взаимодействие Олссона, Олофссона и четырех заложников, а затем обрисовал широкие параметры концепции для прессы. Позже эта теория была разработана психиатрами, психологами и специалистами по ведению переговоров о заложниках в Швеции и США, особенно в Департаменте полиции Нью-Йорка и ФБР. Эта концепция «террор связи» будет неоднократно использоваться на протяжении многих лет для объяснения поведения жертв в громких делах о похищении людей и заложниках, от Патрисии Херст до Элизабет Смарт, и она также просуществует долгую жизнь в кино, на телевидении и в массовой культуре. .

Но, к моему удивлению, не было англоязычных книг о кризисе с заложниками, который спровоцировал Стокгольмский синдром. Итак, я решил разобраться в этом подробнее. В конце концов, эти шесть августовских дней я потратил бы больше трех лет на полную ставку. Я прочитал все досье Стокгольмской полиции и судебные документы по этому делу, а также щедрое освещение в средствах массовой информации в десятках газет и журналов со всей Швеции и со всего мира.Я смотрел передачи новостей шведского телевидения, в том числе необработанные кадры, когда съемочная группа оставляла камеры наведенными на банк или машину для бегства, опасаясь пропустить какое-либо развитие событий в кризисной ситуации, которая в любой момент может внезапно закончиться с применением насилия.

Стокгольмская полиция, как выяснилось, тоже держала свои камеры включенными, со своей точки зрения внутри банка. Кроме того, им удалось разместить микрофоны возле хранилища, куда отступили Олссон, Олофссон и заложники.Запись этих замечательных разговоров, час за часом, давала неоценимое представление о силах, которые привели к событиям, и показала, что Стокгольмский синдром — это гораздо больше, чем обычно изображается — и, по сути, популярное представление о том, что означает Стокгольмский синдром, не соответствовало действительности. часть оригинальной истории.

Для меня архивная работа всегда является изюминкой исследовательского процесса. Но на этот раз у меня также была возможность задать свои вопросы непосредственно основным участникам.Не только Кларк Олофссон, но и боевик Янне Олссон, который вернулся в Швецию после многих лет в Таиланде. Многие другие люди согласились рассказать о своем опыте, включая полицейских, журналистов и, прежде всего, заложников, которым впервые был поставлен диагноз Стокгольмский синдром.

Сначала моей целью было просто рассказать историю того, что произошло в 1973 году — историю, которую, на мой взгляд, нужно рассказать. Однако по мере того, как я копал глубже, я понял, что это было больше, чем реальный рассказ о драме и напряжении, когда молодые жизни висели на волоске.Кризис с заложниками приведет к реформе полиции, вызовет активные дискуссии о роли СМИ в обществе и, что самое известное, продолжит жить в Стокгольмском синдроме. Эта концепция распространилась из банка в Швеции в области психологии, урегулирования кризисов и массовой культуры — но только примирившись с ее истоками, мы сможем лучше понять реальное влияние такой травмы на человеческий разум.

Дэвид Кинг является автором книги Шесть дней в августе: История Стокгольмского синдрома, , которую теперь можно получить у W.W. Norton & Company.

Получите наш исторический бюллетень. Поместите сегодняшние новости в контекст и посмотрите основные моменты из архивов.

Спасибо!

В целях вашей безопасности мы отправили письмо с подтверждением на указанный вами адрес.Щелкните ссылку, чтобы подтвердить подписку и начать получать наши информационные бюллетени. Если вы не получите подтверждение в течение 10 минут, проверьте папку со спамом.

Свяжитесь с нами по письму@time.com.

Стокгольмский синдром | JSTOR Daily

У Яна-Эрика Олссона был план. Сбежавший осужденный вошел в Sveriges Kreditbank на площади Норрмальмсторг в Стокгольме летним днем ​​1973 года.Он был вооружен пулеметом, взрывчаткой, веревкой и транзисторным радиоприемником. Это было ограбление, подобного которому Швеция никогда не видела. С фальшивым американским акцентом Олссон приказал полиции доставить 710 000 долларов, а также машину для бегства и своего заключенного друга Кларка Олофссона. Если они не выполнят каждое из его требований, он пообещал причинить вред четырем сотрудникам банка, которых взял в заложники. Все они доверяли ему больше, чем полиции.

Аудио предоставлено вам curio.io

Так называемое ограбление Норрмальмсторга закончится через шесть дней, когда Олссон окажется под стражей.Четверо заложников остались невредимыми, не проявив недоброжелательности по отношению к своему похитителю. Они считали, что именно полиция поставила под угрозу их жизнь. Эта необычная симпатия вдохновила популярную психологию на фразу «Стокгольмский синдром», ярлык, который был быстро прикреплен к другим случаям — например, к печально известному похищению в 1974 году наследницы газеты, которая превратилась в грабителя банка Пэтти Херст. Но первоначальный кризис с заложниками в Стокгольме показал гораздо больше: благодаря уникальной маскировке Ольссона ограбление послужило комментарием к американскому преступнику и продемонстрировало, насколько плохо переводится эта чванливая фигура.

Ольссон родился и вырос в Швеции. Однако, когда он прибыл в Кредитбанк 23 августа, он не говорил на своем родном языке. Он рявкнул приказы по-английски, скрывая свою личность. Согласно отчету Дэниела Лэнга «Житель Нью-Йорка» об ограблении, он также надел «очки из магазина игрушек и толстый коричневый парик; его щеки покраснели; а его рыжевато-коричневые усы и брови были выкрашены в черный как уголь.

Но американский акцент оказался, пожалуй, самой важной частью его карикатурной маскировки.Он объявил о своем присутствии клиентам и кассирам в банке выстрелом в потолок и криком: «Праздник только начался!» Это была линия, которую Олссон поднял из «американского фильма об осужденном на свободе», как писал Лэнг, хотя точный фильм никогда не уточнялся. В тот день это был не единственный причудливый намек на американскую поп-культуру. Когда на место происшествия прибыл сержант полиции в штатском, Олссон угрожал ему выстрелом из пистолета, дразня его, чтобы тот спел песню. Сержант выбрал «Одинокого ковбоя» Элвиса Пресли, предполагая, что (казалось бы) американец до него наслаждался знакомой мелодией.

Посредством этой вымышленной личности Олссон телеграфировал о склонности к насилию, которое в значительной степени было чуждым для Швеции. Как отмечается в отчете Стокгольмского университета о преступности в Северной Европе с 1950 по 2010 год, в конце 1950-х годов грабежи были «более или менее неслыханными для этих стран». К 1973 году грабежи в Швеции все еще не были обычным явлением, хотя их число резко увеличивалось. Согласно отчету, количество грабежей в стране выросло с 469 зарегистрированных преступлений на 100 000 человек в 1960 году до 1511 в 1970 году.Еще через десять лет это число вырастет до 3427.

«Я полагал, что вижу то, что может случиться только в Америке».

Это было частью общего роста насильственных преступлений, который возник в Швеции в середине 1960-х годов, но эта тенденция еще не полностью зафиксирована — или, по крайней мере, Олссон не верил в это. Позже он сказал Лангу из тюрьмы, что сделал ставку на «глубоко укоренившееся отвращение к насилию» в Швеции, предполагая, что полиция сделает ему огромные уступки, чтобы избежать кровопролития.Он не ошибся. Согласно инструкциям Олссона, шведские правоохранительные органы освободили Олофссона, который в то время отбывал шестилетний тюремный срок в исправительной колонии Норрчёпинга, и сопроводили его в банк, где он будет сообщником Олссона. Они также приобрели для пары синий Ford Mustang и выкуп в размере 710 000 долларов. Единственный момент, по которому полиция и шведское правительство не пошли с места, — это заложники. Олссон хотел, чтобы они были с ним в машине, в шлемах и бронежилетах.Полиция отказалась, что привело к шестидневному противостоянию.

Ограбление широко освещалось в печати и на телевидении, где в вечерних эфирах преобладала так называемая «банковская драма». По словам Ланга, шведские семьи собирались возле Кредитбанка, «пытаясь представить себе, что за этим творится, недоумевая, что их страна, стабильная и просвещенная, может стать местом для столь неприличного эпизода, хотя захват заложников может происходить где-то еще. . » Но если шведы изо всех сил пытались понять, как такое преступление могло произойти в их доме, они могли бы легко представить себе, что это происходит где-то еще.Одна из заложниц, Кристин Энмарк, сказала Лангу: «Я думала, что вижу то, что может произойти только в Америке».

Что, по мнению Энмарка и других шведских граждан, происходило в Америке? США долгое время пользовались фантастической репутацией за границей как место с «золотом на улицах, возможностями и неограниченной свободой», — писал в 1954 году Франклин Д. Скотт, профессор истории Северо-Западного университета. Но с началом войны во Вьетнаме , волна политических убийств 1960-х годов и всеобщая неразбериха между контркультурой и истеблишментом, американская мечта превращалась в американское заблуждение.Этот расчет также пролил свет на более темные аспекты американской традиции. «На протяжении большей части нашей истории и для очень многих людей нет никаких сомнений в том, что Америка была окружена нереальной, почти вымышленной аурой», — писал в 1965 году ученый Г. Д. Лиллибридж. «Даже американское насилие — индейцы на тропе войны, «боевик с Запада, гангстер города — потерял свою жестокую реальность, если смотреть на него через Атлантический или Тихий океан, и приобрел романтическую привлекательность, недоступную, например, испанской инквизиции», — отметил Лиллибридж.

«Романтическая привлекательность» легче всего понять через американские народные легенды, окружающие Джесси Джеймса, Билли Кида, Сэма Басса и Чарльза Артура «Красавчика» Флойда. Все эти люди были реальными, но годы мифологизации превратили их в любимых вымышленных персонажей, символизирующих американский индивидуализм. Преступник, как определяет его фольклорист Ричард Э. Мейер, буквально означает «тот, кто стоит вне закона и бросает ему вызов». Но для того, чтобы этот уникальный американский архетип сработал, его нужно смягчить до фигуры Робин Гуда, человека из народа, который никогда не нападает на простых людей, а только на коррумпированных угнетателей.Даже в этом случае преступник экономно применяет насилие, придерживаясь необычного, но жесткого морального кодекса. «Допустимы только определенные виды внелегальной деятельности», — пишет Мейер.

По мнению Мейера, «[когда] нарушитель закона преодолевает эти ограничения, он перестает быть преступником и становится преступником, то есть тем, чьи действия абсолютно предосудительны для всех слоев общества. Задержание берегов, поездов или бронемашин Brinks — это деятельность вне закона; это приемлемо для народного ума, который даже заходит так далеко, что одобряет случайное убийство, при условии, что это явно связано с тем, что можно было бы назвать «исполнением долга».«Но хладнокровные и расчетливые убийства, преступления против женщин и детей, акты садизма и терроризма — все это составляет преступную деятельность, и сторонники героев-преступников будут так же быстро осуждать своих практикующих, как и любой другой сегмент общества».

«Они молоды… они влюблены… и убивают людей».

На самом деле несколько американских преступников не прошли этот тест. По словам эксперта по фольклору Кента Л. Штекмессера, Джесси Джеймс «совершил несколько хладнокровных убийств», в то время как Билли Кид и его банда убили шерифа округа Линкольн и его заместителя «из-за глинобитной стены». действие, которое явно не было самообороной.Эти исторические подробности обычно опускались из их повествований, чтобы сохранить их популярный имидж народных героев. Но ко времени ограбления Норрмальмсторга насилие в американском воображении становилось все менее важным фактором для преступников.

Бонни Паркер и Клайд Бэрроу, где-то между 1932 и 1934 годами через Wikimedia Commons

Рассмотрим Бонни и Клайд , новаторский фильм 1967 года, в котором пересказывается легенда о Бонни Паркер и Клайд Бэрроу. Этим преступникам эпохи Великой депрессии приписывают череду ограблений банков, похищений, побегов из тюрьмы и подозреваемых 13 убийств — и хотя фильм скрыл некоторые аспекты их истории, он не уклонился от их насилия. Бонни и Клайд показывает несколько перестрелок с правоохранительными органами, а также бессердечное убийство гражданского лица. Клайд стреляет в лицо кассиру банка. Бонни и Клайд в конечном итоге умирают под градом пуль, в сцене, которая знаменует собой одно из первых крупных применений пиропатронов в истории Голливуда. Таким образом, насилие было немалой частью фильма; это было неизбежно и по сути. Это было подчеркнуто слоганом: «Они молоды… они влюблены… и убивают людей».

Антигерои такого рода — представлявшие обновленную версию образа преступника с меньшим сглаживанием краев — становились все более заметными в Голливуде по мере того, как новое поколение кинематографистов создавало более смелые и кровавые фильмы, многие из которых уходят корнями в U.История С. Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид представили харизматичных Пола Ньюмана и Роберта Редфорда в качестве печально известных преступников, которые, как Бонни и Клайд, вышли из строя. Badlands беллетризовали серию убийств 1950-х годов пары подростков Чарльза Старквезера и Кэрил Энн Фугейт. Вскоре даже копы из кино начали походить на преступников, поскольку Грязный Гарри и Попай Дойл из The French Connection вершил жестокую и совершенно незаконную форму правосудия.

Хотя неясно, какой «американский фильм об осужденном на свободе» видел Олссон перед тем, как ворваться в Кредитбанк, очевидно, что у него было много вариантов. Но что происходит, когда кто-то берет фигуру преступника из американской истории, фольклора и популярной культуры и переносит эту идею в совершенно другую страну? Ограбление Норрмальмсторга ошеломило Швецию, и мало кто нашел в преступлении Ольссона что-то «героическое» или народное. Кай Ханссон, еще один шведский вор, который, как первоначально полагала полиция, стоял за ограблением Норрмальмсторга, на самом деле призвал их из подполья «с негодованием заявить, что он опустится до такого подлого поступка, как захват заложников», — сообщил Ланг.

В течение шести дней Олссон также разочаровывался в своей американской карикатуре. Он сбросил акцент и маскировку, когда часы превратились в дни, и вскоре откровенно разговаривал со своими пленниками и сообщниками на шведском языке. Хотя он неоднократно угрожал причинить вред четырем сотрудникам банка, он не выполнил ни одного из своих обещаний. Несмотря на свою браваду и криминальное прошлое, Олссон, по-видимому, разделял по крайней мере часть «глубоко укоренившегося отвращения к насилию», которое он предполагал в полиции.В конце концов, он не был американским преступником. Он был шведом, и никакие ковбойские косплеи не могли этого скрыть.

Шестидневное противостояние с заложниками, вызвавшее «стокгольмский синдром» | Умные новости

Это стало знакомым отсылкой к поп-культуре, но корни «Стокгольмского синдрома» были совсем не развлекательными.

В этот день в 1973 году Ян-Эрик Олссон взял в заложники четырех банковских работников Sveriges Kreditbank в Стокгольме, Швеция.Олссон намеревался только ограбить банк под дулом пистолета и скрыться со своими выручками, но ситуация превратилась в шестидневное противостояние. За это время между четырьмя заложниками, которых он взял, возникла связь, на которую потребовалось много времени, чтобы распасться.

Захват заложников, должно быть, был ужасающим: Олссон вошел в банк с курткой через руку и выглядел как обычный покупатель. Но под этой курткой был заряженный пистолет-пулемет, пишет Кристофер Кляйн для History.com. Он «выстрелил в потолок и, замаскировав свой голос, чтобы он звучал как американец, закричал по-английски:« Вечеринка только началась! », — пишет Кляйн.

После того, как он взял четырех заложников, он выдвинул свои требования: более 700 000 долларов, автомобиль для бегства и освобождение заключенного в тюрьму «коллеги» Кларка Олофссона. «В течение нескольких часов полиция доставила сокамерника Ольссона, выкуп и даже синий Ford Mustang с полным баком бензина», — пишет Кляйн. Но они не позволили грабителю уйти с заложниками, что привело к противостоянию. У полиции есть телефон, чтобы заложники и их похитители могли общаться с внешним миром.

В последующие дни мир наблюдал, как полиция пыталась выяснить, что делать.На второй день, как сообщает газета The New York Times , по крайней мере один заложник «более критически относился к властям, чем к грабителям, и обвинил правительство в том, что оно« играет с нашими жизнями »».

«Мы боимся полицейских больше, чем этих двух мальчиков», — сказала Кристин Энмарк, согласно Times . «Мы обсуждаем и, хотите верьте, хотите нет, неплохо проводим время здесь. Почему они не могут позволить мальчикам уехать с нами на машине?

Когда Олссон хорошо обращался с пленными, «мы могли думать о нем как о боге на случай чрезвычайной ситуации», — сказал Свен Сафстром, единственный заложник-мужчина, пишет BBC.Он и трое других заложников — Энмарк и две женщины по имени Биргитта Лундблад и Элизабет Олдгрен — через год сели с газетой The New Yorker , чтобы рассказать о своем опыте. «Заложники говорили, что Олссон хорошо с ними обращался, и в то время казалось, что они считали себя обязанными своей жизнью преступной паре», — сообщает BBC.

Но ничего из этого еще не было известно, когда 29 августа полиция просверлила дыру в хранилище, где находились заложники и их похитители, применив слезоточивый газ и положив конец противостоянию.30 августа газета Times сообщила, что заложники находятся «в шоке» и проходят лечение в психиатрической клинике. «В бюллетене, прочитанном лечащим врачом, доктором Леннартом Льонггреном, их состояние описывается как состояние жертв войны», — написал репортер Times Генри Камм. Заложники, в частности Энмарк, продолжали демонстрировать «узы дружбы» со своими похитителями. Позже психолог, работавший с полицией во время похищения, придумал термин «стокгольмский синдром», хотя он не получил широкого распространения до похищения наследницы газеты Пэтти Херст в 1975 году.

«Инстинкт выживания лежит в основе Стокгольмского синдрома», — пишет Британская энциклопедия . «Жертвы живут в вынужденной зависимости и интерпретируют редкие или незначительные добрые дела в ужасных условиях как хорошее лечение». Однако, несмотря на то, что Стокгольмский синдром является широко понимаемым культурным термином и тем, который используется (по крайней мере, случайно) психологами, он не является частью Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам или других важных текстов, устанавливающих известные психические заболевания.

Понравилась статья?
ПОДПИШИТЕСЬ на нашу рассылку новостей

Термин «стокгольмский синдром» появился на свет после ограбления банка 48 лет назад. Что именно?

Вы когда-нибудь слышали термин «стокгольмский синдром»?

Что ж, понедельник знаменует собой небольшую историю, так как инцидент, который привел к его созданию, произошел в Швеции.

Краткое определение «Стокгольмского синдрома» состоит в том, что это эмоциональная реакция, при которой жертвы насилия и заложников испытывают положительные чувства по отношению к своим обидчикам или похитителям, согласно WebMD.

Вот объяснение того, как появился этот термин и как он применяется к психическому здоровью сегодня.

---

Создание «Стокгольмского синдрома»

Еще 23 августа 1973 года четыре человека были взяты в заложники в банке в Стокгольме, Швеция, 32-летним преступником Яном-Эриком Ольссоном, который был позже к нему присоединился другой друг из тюрьмы, чтобы помочь ему в ограблении.

Противостояние длилось шесть дней, но к его концу четверо заложников полюбили Олссона, заявив, что он хорошо с ними обращался, согласно статье BBC в 2013 году.

Ad

В статье 1974 года, опубликованной в New Yorker, писатель Дэниел Лэнг поговорил с заложниками и Олссоном и подробно рассказал об инциденте.

Одна заложница, Элизабет Олдгрен, сказала, что, по ее мнению, Олссон позволил ей покинуть хранилище, в котором они изначально содержались, чтобы она могла перемещаться по полу банка, даже если на ее шее была привязана веревка. .

Другой заложник, Свен Сафстром, сказал, что почувствовал благодарность, когда Олссон сказал ему, что пристрелит его, но указал, что не станет его убивать и даст ему сначала напиться.

Одна из заложниц, Кристин Энмарк, сказала тогдашнему премьер-министру Швеции Улофу Пальме во время телефонного разговора из хранилища, что она хочет покинуть банк вместе с людьми, удерживающими ее заложницу, добавив, что она боялась нападения полиции и заложники умирать.

С другой стороны, некоторые считают, что это был не обязательно «синдром» заложников, а скорее стратегия выживания.

Объявление

Лэнг сказал, что брал интервью у Олссона и почувствовал, что чувствует связь с заложниками, как и они с ним.

«Не все было так, — писал Лэнг. «Олссон говорил резко. «Это заложники виноваты. Они сделали все, что я им сказал. Если бы они этого не сделали, меня бы сейчас здесь не было. Почему никто из них не напал на меня? Они затрудняли убийство. Они заставляли нас жить вместе день за днем, как коз, в этой грязи. Оставалось только познакомиться друг с другом ».

Олссон был взят под стражу 28 августа 1973 года и приговорен к 10 годам тюремного заключения перед освобождением.Заложники не давали показаний против похитителей в суде.

Как этот термин может применяться к психическому здоровью сегодня?

Термин «стокгольмский синдром» был придуман криминологом и психиатром Нильсом Бежеро, а в 1974 году его использовал знаменитый адвокат Ф. Ли Бейли для защиты клиентки Пэтти Херст в суде о грабеже.

Херст, внучка магната Уильяма Рэндольфа Херста, была похищена из своей квартиры в 1974 году и удерживалась в заложниках для выкупа группой под названием «Симбионская освободительная армия».Более чем через два месяца после похищения Херст совершила ограбление банка в качестве члена SLA, в результате чего Бейли заявила, что ей промыли мозги и что она страдает стокгольмским синдромом.

Ad

Херст был в конечном итоге признан виновным и отсидел семь лет в тюрьме, но в этом деле к сроку было привлечено еще больше внимания.

Сегодня в медицинском сообществе ведутся споры о том, должен ли этот термин вообще существовать, сообщает Medical News Today.

«Стокгольмский синдром» не является официальным психологическим диагнозом.

Но, согласно WebMD, это может повлиять на людей в нескольких ситуациях, например, в случаях детского, сексуального, физического или эмоционального насилия, поведения тренеров в спорте или даже торговли людьми в целях сексуальной эксплуатации. По данным WebMD, это может привести к негативным последствиям для здоровья, таким как чувство вины, трудности с доверием другим, смущение из-за эмоций, социальная изоляция, беспокойство и депрессия.

Место рождения Стокгольмского синдрома — Стокгольм, Швеция

Ограбление Норрмальмсторга в 1973 году приняло неожиданный оборот, когда заложники начали сочувствовать своим похитителям.В одно мгновение родился Стокгольмский синдром.

На углу на перекрестке между Norrmalmstorgsgatan и Hamngatan в Стокгольме когда-то располагался один из офисов Kreditbanken (Кредитный банк). Августовским днем ​​1973 года Ян-Эрик «Янне» Олссон, выходя из тюрьмы, вошел в банк, вооруженный автоматом, и попытался его ограбить. На место происшествия сразу же приехала полиция, и двое офицеров вошли внутрь. Олссон открыл огонь, ранив одного из них в руку и челюсть. Затем он приказал другому полицейскому сесть на стул и «спеть что-нибудь».Он выбрал Lonesome Cowboy Элвиса Пресли.

Олссон взял в заложники четырех человек из штаба и забаррикадировался в хранилище. Он потребовал, чтобы его друг Кларк Олофссон, находившийся в тюрьме, был доставлен туда, и его требование было выполнено.

Через несколько дней после попытки ограбления полиция просверлила дыры в стене в хранилище, чтобы сделать снимки. Олофссон выстрелил из пистолета в судебно-медицинских экспертов, фотографирующих место происшествия, и ранил одного из них в лицо и руку.Он угрожал убить заложников, если будут предприняты какие-либо попытки выпустить газ в хранилище, и он время от времени заставлял заложников вставать с узлами на шее, чтобы их задушили, в качестве страховки от этих попыток. В конце концов, Олссон и Олофссон сдались через полчаса, и никто из заложников не получил серьезных травм.

Во время и после попытки ограбления заложники сочувствовали грабителям и критиковали полицию за их действия.Премьер-министр Швеции разговаривал с преступниками и заложниками во время драмы, и один из последних защищал своих похитителей, заявив, что полиция первой открыла огонь. Некоторые из них также настаивали на том, чтобы грабители получили безопасный проход к запрашиваемой ими машине. Такое поведение, о котором не слышали в то время, вызвало интерес в академическом мире.

Криминолог и психиатр Нильс Бежеро, работавший в то время в полиции, придумал выражение «Нормальмсторгссиндромет» (Синдром Нормальмсторга).Позже это стало известно как Стокгольмский синдром.

Стокгольмский синдром: что это такое, симптомы, причины и лечение

Стокгольмский синдром — это психологическое явление, которое может произойти у людей, которые живут в условиях сильного стресса и опасности, таких как похищение, домашний арест или жестокое обращение. В этих ситуациях жертва имеет тенденцию развивать отношения с агрессором.

Стокгольмский синдром — это бессознательная реакция на опасную ситуацию, которая заставляет жертву устанавливать эмоциональную связь с агрессорами, чтобы чувствовать себя в безопасности и спокойствии.

Этот синдром был впервые выявлен в 1973 году после ограбления банка в Стокгольме, Швеция, когда заложники подружились со своими похитителями. Эта связь даже побудила заложников навестить своих похитителей в тюрьме, а также подтвердить, что не было физического или психологического насилия, которое могло бы означать, что их жизни угрожает опасность.

Как распознать синдром

Стокгольмский синдром не внесен в список психиатрических заболеваний в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам и, следовательно, не имеет признаков или симптомов, которые были бы научно доказаны или широко изучены.

Однако можно идентифицировать этот синдром по некоторым характеристикам, которые можно заметить, когда человек находится в ситуации стресса и напряжения, когда его жизнь находится под угрозой, например:

• Развитие положительных чувств к агрессору;
• Развитие негативных чувств к полиции, властям или другим лицам, помогающим жертве уйти от агрессора;
• Развитие эмоциональной идентификации и дружбы с агрессором;
• Убеждение, что агрессор имеет те же ценности и цели в жизни.

Эти характеристики вызваны чувством незащищенности, изолированности и / или угрозы. Это способ подсознания сохранить жизнь. Однако со временем из-за созданной эмоциональной связи небольшие добрые поступки со стороны обидчиков, как правило, усиливаются людьми, у которых развивается этот синдром, что заставляет их чувствовать себя более защищенными и спокойными в ситуации, игнорируя реальную угрозу, с которой они сталкиваются.

Причина синдрома

Стокгольмский синдром обычно развивается в опасных для жизни ситуациях и при наличии заложников.Некоторые факторы, которые, как было установлено, влияют на развитие этого типа синдрома, включают:

• Тип личности и личный анамнез человека, взятого в заложники;
• Требуется одобрение авторитетных лиц, таких как начальник или родители;
• Время, проведенное жертвой с похитителем.

Характеристики Стокгольмского синдрома обусловлены реакцией подсознания, и невозможно установить настоящую причину, по которой они возникают.