К основам социального гуманизма Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Военное образование и подготовка кадров

УДК:355.232.6:316.422

Голубев В.С., Кураков Л.П., Комов В.М. Golubev V.S., Kurakov L.P., Komov V.M.

К основам социального гуманизма To the basics of social humanism

Аннотация:

Триалектика трактует развитие как разрешение противоположностей путем рождения «нового», являющегося гармоничным синтезом («все в меру») разрешающихся противоположностей (триадная парадигма). Согласно триалектике разрешаются противоположности экономического, социального, гуманитарного и геополитического характера. Разрешением противоположности капитализм-социализм выступает социогуманизм. Эволюционная траектория развития отвечает последовательности либерализм-интегрализм-социогуманизм-ноосферизм. Переход ряда стран на интегральное развитие означает окончание предыстории человечества с его диадной парадигмой развития как «борьбы» противоположностей и начало истинной истории на основе триадной парадигмы. Abstract:

Trialectics treats development as the resolution of opposites through the birth of the «new «, which is a harmonious synthesis («everything in moderation») of the resolved opposites (a triad paradigm). According to the trialectics, contradictions may be only economic, social, humanitarian and geopolitical. Objectively, the world is moving towards universal harmony. Humanity, adhering to the activities of the dyadic paradigm, continuously breaks the harmony, thereby causing troubles both in Russia and in the world in general.

Ключевые слова: гармония, диалектика, развитие, социогуманизм, триалектика. Keywords: harmony, dialectics, development, sociohumanism, trialectics.

Постановка проблемы

Актуальные требования нормативных документов к учебно-воспитательному процессу в инженерных ВВУЗах силовых структур Российской Федерации прямо заостряют внимание на необходимости подготовки разносторонне развитых специалистов. Современному военному инженеру уже недостаточно знаний вчерашнего и сегодняшнего дня. Он должен глубоко разбираться не только в перспективных направлениях развития инженерной мысли, но и представлять себе

научно обоснованные пути разрешения противоположностей экономического, социального, гуманитарного и геополитического характера, свойственных современному обществу.

Мировой кризис ставит перед наукой проблему поиска и обоснования эволюционно обусловленной траектории развития. Российская наука имеет определенные достижения в этой сфере. Уже давно и успешно развивается учение о ноосфере [1]. В настоящее время возрождается интерес к концепции интегрального общества [2,3,4]. Вместе с тем, не получило должного отклика в научной общественности естественно-гуманитарное учение социального гуманизма [5,6,7]. Оно предусматривает переход к социогуманитарному развитию, означающему гармонизацию в системе природа-человек-общество и на этой основе решение глобальных проблем современности. Отсутствует системная парадигма развития, синтезирующая данные подходы.

В связи с этим становится актуальным изложить новые разработки в учении социального гуманизма в их связи с концепциями интегрализма и ноосферизма. На этой основе предложить системную траекторию развития и указать координату современности на такой траектории.

Траектория социогуманизма В истории человечества так много негатива, что хочется назвать все до сих пор происходившее лишь предысторией и уповать на позитив будущего. Имеются в виду войны, ставшие как бы неотъемлемой частью развития, угнетение одних народов другими, захват чужих территорий, неравенство государств, революции и многое-многое другое. Возникает вопрос: является ли такое развитие естественным, отвечающим объективным законам; или это всего лишь субъективное изобретение человечества — антропогенные законы, не отвечающие естеству? И человечество следует в своей истории последним законам?

Современный мир также переживает системный кризис. Наиболее яркое свидетельство этого — глобальные проблемы человечества. Обсудим самые общие, на взгляд автора, причины неблагополучия мира. Существуют естественные законы, отменить которые человек не может. Однако жизнь государства и человека в нем часто противоречит естественным законам. Это уводит жизнь с траектории естественного развития и ведет к неисчислимым бедам. Но естественные законы, в конце концов, побеждают, и жизнь продолжается по ним. Однако остаются в наличии издержки развития, бесполезная трата ресурсов и человеческого капитала.

Человечество продолжает руководствоваться в своей деятельности «законами уходящего», не отвечающими современному этапу развития (законами предыстории). У этих социоэкономических законов назначение — оправдать существующий порядок. Не поиски истины движут сонмом теоретиков либерализма. Все их построения направлены на доказательства естественности либерального общества.

Социальное конструирование происходит на основе законов развития, формулируемых человеком. Существуют два предельных пути развития. Первый определим как «конкурентное

развитие». Это и есть либерализм. Его основания — материализм и диалектика (диадная парадигма развития). Его сущности:

— бытие определяет сознание;

— рост бытия опережает рост сознания;

— цель бытия — борьба, победа.

Этот путь не отвечает естеству, требованиям прогресса на современном этапе [7].

Второй путь — «гармоничное развитие». Его основания — социальный гуманизм (социогуманизм) и триалектика (триадная парадигма развития). Его сущности:

— не только бытие определяет сознание, но и сознание определяет бытие;

— рост сознания опережает рост бытия;

— цель бытия — гармония, компромисс.

Развитие мира пошло по первому пути. Негативные последствия этого демонстрирует вся история, заполненная войнами, революциями, классовой борьбой и всеми прочими язвами человечества. Материальный прогресс заведомо опережал гуманитарный — рост эволюционного качества человека. Первые путь — это, по существу, предыстория человечества. Современность отвечает переходу к подлинной его истории, когда социальное конструирование станет происходить по естественным законам гармонии.

Для перехода от предыстории к истории решающее значение имеет наука, научное управление развитием. Для этого особенно важен принцип относительного совпадения цели и результата развития [6]. В связи с тем, что наше знание естественных законов развития всегда неполно, то цель не может быть сформулирована абсолютно правильно — она имеет относительный характер. Поэтому «средства» достижения цели становятся в определенном смысле важнее «цели» -в любом случае они должны быть «чистыми». Этот принцип особо действенен на переходном этапе от предыстории к истории. По мере развития науки диапазон его действия сокращается, и все большее значение приобретает научное управление развитием.

Стихийное развитие — это господство конкуренции, когда побеждает более «сильный». Становление науки происходило преимущественно индуктивным методом — путем обобщения прошлого опыта. Наука однобоко отражала закономерности стихийного развития. Наиболее общим законом развития стал закон единства и борьбы противоположностей и, соответственно, диадная парадигма развития. Мировоззрением стихийного развития стал материализм.

Диадная парадигма — это развитие как «борьба» противоположностей. Эта парадигма имеет субъективный характер. Она не учитывает творческую составляющую материи — замена одной противоположности на другую в общем случае не дает развития. Яркий пример: победа капитализма над социализмом в России в 90-е годы прошлого столетия привела к всеобщему регрессу. Диадная парадигма сформулирована дисгармоничным, несовершенным человеком и задействована в

предыстории человечества. Следуя ей, человечество «заблудилось». Этой парадигмой «оправдывается» весь негатив предыстории.

Каковы же причины господства диадной парадигмы? Мир существует в условиях ограниченного материального ресурса. Он используется для производства материальных благ. Для материальной цивилизации, как предыстории человечества, определяющим оказывается закон возрастающих потребностей. Людям требуется все больше материальных благ, а для их производства — все больше материального ресурса. Но ресурс ограничен. В результате становится неизбежной «борьба» за ограниченный ресурс, как между странами, так и между людьми внутри стран. А это — войны, революции, терроризм, преступность и т.п. Преуспевают сильнейшие. Имеет место непрерывно углубляющееся неравенство — страновое и социальное.

Истинная история наступит, когда практика мира будет опираться на законы гармонии. На смену антропогенной парадигме диалектики приходит естественная парадигма триалектики. В нашей интерпретации она трактует развитие как рождения «нового» (третьего) [5,7]. Но это происходит не путем «борьбы», а на основе «мирного» разрешения существующих в мире противоположностей. «Новое» возникает как их гармонический синтез, когда « все в меру».

Естественный закон гармоничного развития сформулируем следующим образом. Прогресс социоприродных систем реализуется на основе триадной парадигмы гармонического разрешения противоположностей.

Материализм, применительно к социуму и человеку, — субъективное (антропогенное) мировоззрение, отвечающее «победе» составляющей «материализм» в противоположности материализм-идеализм. Согласно же триалектике эта противоположность разрешаются через «новое» третье — социальный гуманизм. Установка естественного мировоззрения (социогуманизма) -синтез материализма и идеализма: не только бытие определяет сознание (материализм), но и сознание определяет бытие (идеализм).

Согласно триалектике противоположность капитализм-социализм разрешается их гармоническим синтезом — социогуманизмом. От социализма берется цель — гармоничное развитие человека, от капитализма способ реализации цели — регулируемый рынок (ориентированный на гармоничное развитие человека) [5,7]. Социогуманизм — это естественно-гуманитарное учение о функционировании и гармоничном развитии глобальной системы природа-человек-общество в XXI веке [8]. Учение выступает как обобщенный итог исторического пути, на котором неизменно росла ценность человека, совершенствовалось бытие.

Может быть, впервые социальная теория — учение социогуманизма — строится дедуктивным методом: от теории социоприродного развития к социуму и человеку. Научные основания учения социогуманизма: теория социоприродного развития, оригинальная концепция национального богатства и качества жизни, системная теория человеческого капитала, теория социогуманитарного государства, мировоззрение социогуманизма. Три главных цели социогуманитарного перехода: от

12

общества потребления — к обществу социального гуманизма, от «человека социального» — к «человеку социально-духовному» («Человеку Гармоничному»), от социального — к социогуманитарному государству. При социогуманизме разрешаются на основе гармоничного синтеза основные противоположности в системе природа-человек-общество [5,6,7]. В их числе: природа-человек — через гуманизацию окружающей среды, тоталитаризм-демократия — через сильное демократическое государство, богатство-бедность — через средний класс, права-обязанности — через власть закона, общенародная — частная собственность — через коллективистскую (акционерную) собственность и др. А синтез социогуманизма и триалектики дает новое учение -триалектический социогуманизм (противовес диалектическому материализму).

Что же необходимо для утверждения социогуманизма? Для этого главной целью и смыслом жизни человека и социума должно стать гармоничное развитие, прогресс. Все проблемы человечества, как настоящие, так и будущие, сводятся к проблеме эволюционного качества человека и решаются через нее. Однако, ни либеральное, ни социальное государство не ставило своей приоритетной задачей гармоничное развитие человека. Это предполагает одновременный взаимообусловленный рост составляющих человеческого капитала: витальной (характеристика физического здоровья), интеллектуальной и духовной (характеристики человека как работника и носителя нравственности, соответственно) [5,7]. В Конституции РФ (ст.7) провозглашено свободное развитие человека. Но оно может означать развитие как позитивных, так и негативных человеческих качеств, примеров чему в современном мире не счесть.

Социогуманизм и интегральное общество

Понятие «интегрализм» («интегральное общество») ввел известный социолог ХХ века Питирим Сорокин [3]. Интегрализм идет на смену двум основным социально-экономическим учениям — буржуазному либерализму и марксистскому социализму [2,4]. Конец ХХ и начало XXI века обозначил кризис индустриального и начало становления постиндустриального общества. Теорией постиндустриального общества и является, по мнению ряда исследователей, интегрализм.

Существующие представления интегрализма пока имеют, на наш взгляд, весьма общий характер. Отсутствует теория интегрализма со своим специфическим теоретическим аппаратом. Утверждается синтез позитивных сторон (каких, кто судья?) капитализма и социализма, дуализм и плюрализм общественных отношений, приоритет духовности, цивилизационный подход к развитию, необходимость смены научных парадигм (каких?) и т.д. [2,4]. Отсутствует также сопоставление концепции интегрального общества с известными другими (социогуманизм, ноосферизм). Нет стратегического видения перспектив развития (что идет за интегрализмом). Этого уже недостаточно на современном уровне развития общественных наук на основе естественно-гуманитарного синтеза [6].

Суммирование (интегрирование), вообще говоря, не дает нового качества, а ведет лишь к количественным изменениям. Интегральных обществ может быть много и разных, в зависимости от

13

комбинации капиталистической и социалистической составляющих. Новое качество — гармоничное развитие человека, как синтез гуманизма и гармонии — приобретает общество социального гуманизма. Поэтому интегральное общество рассматривается как переходное от либерализма к социогуманизму.

Возникает вопрос: социалистических обществ в современном мире как бы и нет, так что же суммировать? В действительности идет интегрирование идей либерализма и социализма. Вместе с тем, интегральное общество может рассматриваться вообще вне явления конвергенции либерализма и социализма, а как таковое, при котором происходит постепенное разрешение противоположностей в глобальной системе природа-человек-общество на основе их гармонического синтеза. Возможно, более адекватными при этом были бы другие термины, например, «синтетическое общество» или «общество социального компромисса»

По интегральному пути следуют Китай и Вьетнам. На постсоветском пространстве похожим путем идут Беларусь и Казахстан. Они, в отличие от России, не бросились, очертя голову, в омут либерализма. В ряде стран Европы произошло врастание в капитализм социалистических элементов, и частично достигнут исторический компромисс между трудом и капиталом. Но все это -многочисленные возможные компромиссы между капитализмом и социализмом, но не новое качество (социогуманизм).

Теория интегрального общества требует отказа от установок либерализма и утверждения новых научных парадигм, основанных на законах гармонии. В соответствии с триадной парадигмой траектория интегрального развития происходит по пути постепенного снятия противоположностей либерализма. Интегрализм запускает этот процесс. Траектория интегрализма означает принципиально новую государственную политику — гуманизацию во всех сферах жизни, что станет способствовать гармоничному развитию человека.

Переход ряд стран на интегральное развитие означает начало отхода от диадной парадигмы развития как «борьбы» противоположностей — парадигмы предыстории человечества; и утверждение триадной парадигмы гармонического синтеза противоположностей — парадигмы истинной истории. Современность отвечает началу истории, а не концу, как утверждает апологет либерализма Ф. Фукуяма [9].

Ноосфера, как следует из смысла самого термина (сфера разума), — идеальное состояние глобального мира. Оно реализуется через два промежуточных состояния общества: интегральное -социогуманитарное. Вместе с тем, существуют разногласия относительно толкования термина «ноосфера» (сфера разума). Если понимать под ней сферу будущего человечества, то она никак не может быть сферой лишь разума. Согласно триадной парадигме развития будущее — это сфера гармонического синтеза разума и чувства, это «гармосфера».

Все исследователи, работающие в рамках проблем интегрализм — социогуманизм-ноосферизм, связаны одной цепью — цепью прогрессивного развития. В этом — основа интеграции данных учений.

Перспектива России

Сформулируем, на основе триалектики, проблему управления социальным развитием и обсудим ее значение применительно к траектории развития страны. Противоположность «управляемое — стихийное развитие» разрешается следующим образом (рис.1). Рост управляемости развитием (нижняя линия) есть прогресс, но до определенного предела управляемости, сменяясь затем регрессом (в частности, пагубность тотального управления показал опыт СССР). Аналогичным образом, рост стихийности (верхняя линия) сначала прогресс, а затем регресс (стихия рынка). Противоречие разрешается рождением «нового» — гармоническим сочетанием управляемости и стихийности, которое обозначим как регулируемое развитие. Примеры регулируемого развития: для экономики — система налогов и невмешательство государства в рынок; для биосферы — управление антропогенными потоками углекислого газа в атмосферу и невмешательство в биоразнообразие и др.

Рис.1. Схема разрешения противоположности стихийное — управляемое развитие

Положение гармонического равновесия отвечает «золотой пропорции»: отношение (стихийность: управляемость) есть 0,62:0,38 или наоборот 0,38:0,62 (в условных единицах). Каково же из этих соотношений реализуется на практике? Автору не известен ответ на этот вопрос. Поскольку эти соотношения равноправны, то естественно предположить: они реализуются обои, но последовательно: сначала одно соотношение, затем другое. Так, если исходное состояние отвечает стихийному развитию, то сначала реализуется соотношение 0,62:0,38, а затем 0,32:0,68. Но остается не ясным механизм реализации такого перехода. Вероятно, он основан на общественном интеллекте.

С этих позиций можно обсудить одну из главных причин поражения социализма в СССР. Экономика социализма строилась при приоритете средств производства (тяжелая промышленность) по сравнению с предметами потребления (легкая промышленность). На определенном этапе такая

15

промышленная политика была оправдана. Но во второй половине XX века ситуация изменилась. Большая открытость СССР миру требовала изменения приоритетов, опережающего развития производства товаров потребления. Но правящая коммунистическая партия не осознала в полной мере необходимость перемен. Шанс для преобразования социализма был упущен, и он потерпел поражение.

В настоящее время страна находится в аналогичной ситуации. Ее можно определить по «золотой пропорции». Отношение (стихийность: управляемость) соотносится как 0,62:0,38. Но такое соотношение уже не отвечает эволюционным требованиям современности. Требуется реализовать переход к большей управляемости, в идеале к соотношению 0,38:0,62. Сущность изменений: роль государства во всех сферах жизнедеятельности должна существенно возрасти. Последнее означает движение сначала к интегральному, а затем к социогуманитарному строю.

Остановимся на ряде аспектов современного состояния России, которые свидетельствуют о необходимости корректировка траектории развития.

Сырьевая экономика. Об этом много пишут. Переход к не сырьевой экономике активно обсуждается на Московских экономических форумах. Известный феномен «проклятие ресурсов» (недоразвитость стран, богатых полезными ископаемыми) ярко демонстрирует Россия. Согласно триалектике противоположность сырьевое — не сырьевое развитие разрешается их гармоническим синтезом, который можно обозначить как пост- сырьевое развитие. Поскольку любая экономика не мыслима без сырьевых ресурсов, то пост сырьевое развитие означает, по крайней мере, «глубокую» их переработку.

Социальное расслоение. Чрезмерное богатство означает социальный регресс, также как и чрезмерная бедность. С ростом числа миллионеров усугубляется социальное расслоение. И чем оно больше, тем менее совершенна социальная структура. Рост социального расслоения ведет к уменьшению производства социального капитала [6] — росту социального напряжения, потере внутренней устойчивости страны. Российским миллионерам полезно вспомнить принцип известного русского филантропа XX века В.П. Рябушинского — «богатство обязывает». Противоположность богатые-бедные разрешается, согласно триалектике, через средний класс.

Расчеловечивание человека. Количественной характеристикой «человечности», гуманизма выступает духовный капитал — та составляющая человеческого капитала индивида (структурной энергии в стоимостном выражении), которая образована за счет внутренней работы человека, его самосовершенствования [5,10]. Для величины духовного капитала существенное значение имеет качество информации. Позитивной является информацией о прогрессивных процессах развития -аккумулирования свободной энергии (в форме структурной энергии [6]), вторая — о регрессивных процессах рассеяния аккумулированной энергии. Технический прогресс сопровождается все ускоряющим ростом информации. В целом это благоприятно для развития духовности. Но если в

информационном потоке растет доля негативной информации, то увеличивается негативная духовность (человека и социума) и снижается духовность в целом.

Это имеет прямое отношение к российской действительности. Телевидение, Интернет, другие СМИ заполнены культом богатства, денег, насилия, как нормы жизни. Массовая культура, а, по сути, антикультура формируют человека низкой духовности. Это имеет отношение и к миру в целом. В результате мир находится в состоянии неустойчивости и дисгармонии. Чего стоит лишь происходящая на наших глазах легализация ядерной войны.

Конечно, «виноват» не сам технический прогресс, а то, как он используется на практике. Политика либерального строя однозначна: оглупление масс с целью отвлечь людей от истинных проблем бытия (бедность, неравенство, безмерная эксплуатация наемного труда, войны и т.п.). Чтобы они считали либеральный строй естественным состоянием мира. Нельзя идеологию, культуру пускать в «свободное плавание», в рынок.

Противостояние с западным миром. Когда-то СССР был маяком для прогрессивных сил. Теперь Россия оказалась на задворках либерального мира. Согласно расчетам [6], РФ по удельному национальному капиталу (главной характеристики развитости страны) находится на 73 месте в мире. Позитивный интерес к России в западном мире потерян. Наоборот, ее внешняя политика находит отторжение в западных странах. Это парадоксально в свете того, что Запад добился своей цели -победил советский социализм.

Одна из причин такой ситуации, на взгляд авторов, состоит в следующем. Во внешней политике опасен силовой метод. Опора на милитаризм, гонка вооружений — это регресс, особенно, в наш ракетно-ядерный век. Следовало бы, как показывает научный подход, отойти от политики противостояния и перейти к политике «разумного компромисса» (в пределе, «разумной дружбы») [11].

Россия стоит на позициях «разумного компромисса», а коллективный Запад — нет. Следует принудить Запад следовать политике «разумного компромисса». Как это сделать? Силовой метод исключен. Если Россия станет усиливать вооруженный потенциал, то аналогичный ответ она получит и от Запада. А это означает применение положительной обратной связи, разрушающей системы. Яркий пример: создание в США атомной бомбы не смягчило противостояние США-СССР, а привело к созданию Советским Союзом своей атомной бомбы. Но одновременно имеется конструктивный опыт СССР: инициированное им международное движение за мир, возможно, предотвратило новую мировую войну. Поэтому не силовой метод, а новое движение за мир, необходимость которого все более осознается, — такова должна стать основа новой эволюционно обусловленной внешней политики России.

Ограничимся данными компонентами российской действительности. Они — наследство политики безудержного либерализма 90-х годов прошлого столетия. Их негатив для дальнейшего развития страны очевиден. Ясно и то, что необходимо скорректировать траекторию развития страны.

17

Сущность изменений: роль государства во всех сферах жизнедеятельности должна существенно возрасти, приближаясь к состоянию второго гармонического равновесия, когда отношение (управляемость: стихийность) будет 0,62:0,38 (согласно «золотой пропорции»). А это и означает движение сначала к интегральному, а затем и к социогуманитарному обществу.

Почему в 90-е годы прошлого столетия в России победил капитализм, а не интегрализм? Для построения интегрализма (и социогуманизма) надо затратить энергию, совершить социальную работу. Но для этого в обществе должны существовать влиятельные социальные слои, объективно заинтересованные в таком развитии. Такие слои не были проявлены, так же как не было и современного учения интегрализма и социального гуманизма. Наоборот, были влиятельные слои, жаждущие либерального капитализма. И он был построен.

В любом обществе, существуют, в аспекте развития, три слоя. Назовем их условно: «класс прогресса», «класс регресса», «нейтральный класс». Первый ориентирован на прогрессивное развитие, второй — на движение назад, третий — на сохранение «status quo». Применительно к России: первый ориентирован на инновационное развитие, последующие этапы которого интегрализм-социогуманизм-ноосферизм; второй — на возвращение к социализму и плановой экономике; третий удовлетворен настоящим. Интересы какого «эволюционного класса» преобладают, тем и определяется движение социума.

В России политику определяет «нейтральный класс». Власть действует в направлении сохранения «status quo», поэтому господствует диадная парадигма и материализм со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Проблема развития упирается в «класс прогресса».

В этом аспекте важное значение приобретает социогуманитарное просвещение как синтез образования и воспитания [10]. Его цель — увеличить численность и значимость «класса прогресса». Важнейший аспект такого просвещения — способствовать формированию научно обоснованного мировоззрения социогуманизма. Согласно ему жизнь — высшая ценность бытия [10]. Поэтому гуманитарные ценности приоритетны по сравнению с материальными; во всяком случае, они должны гармонически сочетаться. Для формирования «правильного» мировоззрения важное значение приобретает наука о человеке — человековедение, по нашему мнению, главная наука XXI века [10]. О приоритетной значимости такой науки писал еще Л.Н.Толстой в работе «Так что же нам делать?» Человековедение должно преподаваться и в школе, и в вузах.

Когда «класс прогресса» станет наиболее значимым, тогда станет возможным гармонизация в системе природа-человек-общество, построение интегрального общества, а затем общества социального гуманизма. Конечно, этот путь «снизу» — длительный, эволюционный. Он существенно ускорится, если «сверху», во власти, появятся носители социального прогресса. Для этого потребуется создание истинно центристской партии социального гуманизма.

Для реализации социогуманитарного перехода в РФ потребуется новая политика. Социально-экономическая ее составляющая обеспечит гуманизацию экономики — даст преимущество коллективистской форме собственности, снимая тем самым противоположность богатые-бедные. Противоположность сырьевое — не сырьевое развитие снимается через постсырьевое развитие; глобализация — суверенизация — через суверенную глобализацию и др. Культурная политика — для гармоничного развития человека. Национальная политика требует разрешения противоположности национализм — интернационализм через разумный патриотизм. Цель внешней политики — снятие межгосударственных противостояний через механизмы «разумного компромисса». Приоритетом внешней политики должна стать борьба за мир.

Социогуманитарный переход будет происходить уже в XXI веке [8] — благодаря росту человеческого капитала, включая витальную, интеллектуальную и духовную его составляющие.

Заключение

Мир объективно движется к всеобщей гармонии. Человечество, придерживающееся в своей деятельности диадной парадигмы «борьбы» противоположностей, эту гармонию непрерывно нарушает, в чем природа глобального цивилизационного кризиса. Диадную парадигму человечество уже переросло. Если же оно продолжит следовать ей, то кризис неизбежно превратится в катастрофу с мало прогнозируемыми для человечества последствиями. Требуется смена диадной парадигмы развития на триадную.

Мир сохранится и разовьется, если деятельность «конструкторов» социальной политики и геополитики станет согласовываться с объективными социоприродными законами. Эволюционно обоснованная траектория развития: от либерализма к ноосферизму через промежуточные стадии интегрализм (интегральное общество) — социогуманизм. Будущее выстраивается настоящим. Требуется гигантская работа человечества по усовершенствованию бытия. Человеческий дом должен стать чистым и светлым.

Основные выводы по изложенному материалу следующие.

— переход от противостояния к компромиссу означает отход от диадной парадигмы развития как «борьбы» противоположностей и утверждение триадной парадигмы гармонического разрешения противоположностей.

— интегральное (конвергентное) общество является частичным разрешением глобальной противоположности капитализм-социализм. Интегральных обществ может быть много, и они разные, в зависимости от соотношения капиталистических и социалистических элементов.

— прогресс интегрального общества реализуется на траектории «углубления» конвергенции: роста числа локальных разрешаемых противоположностей и степени разрешения каждой из них.

— интегральное общество является промежуточным на траектории движения к обществу социального гуманизма.

— общество социального гуманизма является гармоническим разрешением противоположности капитализм-социализм. От социализма берется цель — гармоничное развитие человека, от капитализма способ ее реализации — регулируемый рынок. При социогуманизме разрешаются основные противоположности либерализма.

— три главных цели социогуманитарного перехода: от общества потребления — к обществу социального гуманизма (человеческого развития), от «человека социального» — к «человеку социально-духовному», от социального — к социогуманитарному государству.

— эволюционно обусловленной траекторией прогрессивного развития социумов является последовательность либерализм-интегрализм-социогуманизм-ноосферизм.

— происходящее становление интегральных обществ (Китай, Вьетнам, Беларусь, Казахстан), а также внедрение социалистических элементов в функционирование развитых капиталистических стран являются свидетельством того, что человечество переходит от диадной к триадной парадигме развития, от предыстории к своей истинной истории.

Материал представленной статьи, по мнению авторов, может быть обоснованно использован профессорско-преподавательским составом гуманитарных кафедр технических ВВУЗов в процессе проведения занятий в рамках общественно-государственной подготовки со всеми категориями военнослужащих. Список литературы:

1. Ноосферизм — новый путь развития. — СПб.: Астерион, 2017. — 920 с.

2. Богомолов О.Т., Водолазов Г.Г., Глазьев С.Ю. и др. Новое интегральное общество: Общетеоретические основы и мировая практика. — М.: ЛЕНАНД, 2016. — 256 с.

3. Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. — М.: Наука, 1997. — 236 с.

4. Яковец Ю.В. Эпохальные инновации XXI века. — М.: Экономика, 2004. — 146 с.

5. Бушуев В.В., Голубев В.С. Человек и время в эволюционирующем мире. — М.: ЛЕНАНД, 2014. -192 с.

6. Бушуев В.В., Голубев В.С., Кураков Л.П. Проблемы формирования социогуманитарной цивилизации (естественно-гуманитарный синтез). — М.: Изд-во ИАЭП, 2016. — 168 с.

7. Голубев В.С. Природа — человек — общество: развитие и гармония. — М.: ЛЕНАНД, 2016. — 256 с.

8. Бушуев В.В., Белогорьев А.М., Голубев В.С. и др. Кризис 2010-х годов и Новая энергетическая цивилизация. — М.: Энергия, 2013. — 176 с.

9. Ф. Фукуяма. Конец истории? // Вопросы философии. — 1990. — № 3. — С. 13-20.

10. Голубев В.С., Кураков А.Л., Тимирясова А.В. Человековедение: учеб.-метод. пособие. — М.: Изд-во ИАЭП; Казань: Изд-во «Познание», 2014. — 320 с.

11. Голубев В.С. Структурная энергия и геополитика // Энергетическая политика. 2014. — № 5. — С. 37-44.

Социальный гуманизм Гоголя🔥 — Гоголь Н. В

При изображении обездоленных «маленьких» людей Гоголь нередко использует, как уже отмечалось, сочувственный юмор. Но комический элемент здесь сливается с трагическими началами. Создавая образы «власть имущих», писатель нередко рисовал мнимую трагичность переживаний отдельных героев. Мнимая трагедия отражена, например, в «скорбно-патетических» монологах Сквозник-Дмухаиовского в пятом. акте «Ревизора», с подобной «трагедией» мы встречаемся в описании невероятных происшествий, приключившихся с майором Ковалевым.

«Драматизм» положений, переживаний этих героев развенчивается посредством освещения тех целей, к которым они стремятся.
Совсем по-иному изображены «маленькие» люди; их жизнь заключает в себе подлинную трагедию. Она не всегда осознается «маленьким», униженным человеком, но от этого не становится менее глубокой. И самые формы ее выявления разнообразны.
Характерная особенность «Тараса Бульбы» состоит в том, что героика здесь сплетается с трагическими мотивами и одновременно с комическим элементом. Источником комизма в исторической эпопее служат прежде всего некоторые стороны «широкого» проявления вольных характеров. Гоголь избегал ригоризма и аскетической строгости в изображении своих героев, и это усиливало их жизненную, психологическую убедительность. В отличие от петербургских повестей трагедийные начала «Тараса Бульбы» обусловлены не обездоленностью действующих лиц, а теми тяжелыми утратами, которые приносит с собой суровая борьба за национальное освобождение. Трагические испытания, выпадающие на долю Тараса Бульбы и его соратников, выступают в эпопее как историческая неизбежность, как одна из сторон их жизни, героических деяний.
Переходя к более подробному рассмотрению основных путей и способов реалистического обобщения жизни в произведениях Гоголя, следует подчеркнуть неправомерность сведения творческого метода писателя к одной, двум особенностям. Так, например, произошло с характеристикой исследователями бытового окружения, предметного мира как средства обрисовки героев. Нередко этот подход оценивается как главный и едва ли не единственный способ изображения характеров у Гоголя. Однако бытописателем в собственном смысле этого слова он никогда не был. Придавая существенное значение обрисовке условий жизни, бытовой среды для раскрытия духовного облика действующих лиц определенного склада, писатель вместе с тем широко использовал и другие художественные средства.
Поэтому нельзя согласиться, например, с Л. Мышковской, которая определяющую особенность реалистического искусства Гоголя видит в том, что своих героев ОН рисует прежде всего посредством изображения окружающего их предметного, бытового мира. «Именно в нем и через него,- отмечает Л. Мышковская, они больше всего и познаются». «Предметное окружение героев у Гоголя, вещи у него не просто фон, где развивается действие, как у многих писателей; они у него часто те же обличители, одно из сильнейших орудий его негодующей сатиры»
При дифференцированном подходе к произведениям Гоголя нельзя не увидеть односторонности и неправильности этой точки зрения. Несомненно, что в таком произведении, как «Старосветские помещики», материально-бытовое «окружение» играет важную роль в характеристике действующих лиц, но уже с иным способом изображения жизни мы встречаемся в петербургских повестях, особенно в «Невском проспекте» и «Шинели». Здесь на первый план выступает не быт как таковой, а контрасты действительности, с которыми сталкивается герой. Бытовой уклад уступает здесь место полному противоречий социальному «окружению».
Гоголя-художника отличало глубокое чувство жизненной правды. Он был суровым обличителем фальши, лжи, лицемерия. За внешним и кажущимся писатель раскрывал истинную сущность событий и людей. Писатель беспощадно развенчивал мнимо значительное, срывал покровы, в которые облачались низменные стремления, действия, социальные пороки. «Эти ничтожные люди,- писал Гоголь о героях «Мертвых душ»,- однако ж, ничуть не портреты с ничтожных людей; напротив, в них собраны черты от тех, которые считают себя лучшими других, разумеется, только в разжалованном виде из генералов в солдаты» (VIII, 294). В «Театральном разъезде» относительно «Ревизора» говорится, что в нем «сильнее и глубже поражено смехом лицемерие, благопристойная маска, под которой являются низость и подлость, плут, корчащий рожу благонамеренного человека».
В качестве существенной черты того реалистического направления, которое утверждал писатель, Белинский отмечал «уничтожение всего фальшивого, ложного, неестественного». В статье, посвященной «Мертвым душам», он подчеркивал, что это творение «столько же истинное, сколько и патриотическое, беспощадно сдергивающее покров с действительности и дышащее страстною, нервистою, кровною любовию к плодовитому зерну русской жизни»

Советский и российский гуманизм. История понятия

Оглавление:

Берлинский форум

Гражданское общество

Nota bene

Тема номера

Дискуссия

Точка зрения

In Memoriam

Номер № 78 (1-2) 2020

Советский и российский гуманизм. История понятия*

Ютта Шеррер, профессор, специалист по русской истории, Высшая школа социальных наук, Париж

Я предложила эту тему по очень личному поводу. Несколько лет назад в Институте перспективных исследований (Германия, Эссен) мой друг запустил амбициозный исследовательский проект о гуманизме в межкультурной перспективе, в рамках которой он не будет больше рассматриваться в традиционной форме. Будущий глобальный гуманизм должен развиваться как межкультурный диалог о человечестве и его ценностях в противовес угрожающему конфликту культур.

Какое место отведено России в этом проекте? Может ли русская культура включиться в межкультурный диалог?

Советское понимание гуманности и гуманизма по причине антигуманной практики советского режима и его крайней бесчеловечности не укладывается в категории западного понимания этих понятий. Однако советское употребление термина «гуманизм», как и злоупотребление им, является не только показательным для европейского понимания советской идеологии, но и важным с точки зрения исторической памяти для современной России, поскольку речь идет о межкультурном диалоге в эпоху глобализации.

Я постараюсь дать краткий обзор советского употребления понятия «гуманизм» и затем задам вопрос: какую роль идея гуманизма играет сегодня в российском обществе?

Известно, что Россия не участвовала в историческом периоде возрожденческого гуманизма. Вместо термина «гуманизм» в русских словарях с 1839 года встречается заимствованное из западноевропейских языков слово «гуманность». А «гуманизм» находит некоторый отклик только после русского перевода книги Георга Фойгта «Возрождение классической древности, или Первый век гуманизма» («Wiederbelebung des classischen Altertums oder das erste Jahrhundert des Humanismus», 1859), изданной в Москве в 1884 году. 

В дореволюционной России гуманизм не воспринимали как идеал воспитания в том смысле, в котором его понимал Вильгельм фон Гумбольт: формирование высшей, духовной природы человека (в немецком языке «Bildung», в русском — «образованность»), воспитание «истинного человека», свободной личности, то есть как философию и образ жизни личности с акцентом на ее достоинстве и раскрытии ее способностей. В российском самодержавном государстве XIX века не было буржуазии, которая осмелилась бы следовать такому типу гуманистического, образовательного идеала, как в классических гимназиях Германии и в других европейских странах.

Термин «человечность» в России появляется вначале в литературе, но в октябре 1917 года приходит конец и исследованиям Античности, которые успели за короткое время своего существования, благодаря Ф.Ф. Зелинскому, М.И. Ростовцеву, И.И. Бикерману и другим, достичь европейского уровня, и лицеям (по образцу Царскосельского лицея), открывавшимся во второй половине XIX века.

Российские общественные мыслители XIX века (Белинский, Герцен, Чернышевский, Добролюбов, Бакунин, Кропоткин и другие) под влиянием Фурье, Сен-Симона, Оуэна, а главным образом антропологизма Фейербаха, рассуждая о «человечности» и гуманизации общества, о просвещении и образовании народа, в первую очередь имели в виду освобождение крестьянства от крепостного права.

Известно, что в революционных манифестах 1860-х годов народники стали использовать выражение «новый человек», отсылающее к подзаголовку изданного в 1863 году романа Чернышевского «Что делать?» («Из рассказов о новых людях»). А основоположник русского марксизма Николай Плеханов в 1898 году опубликовал статью о роли личности в истории, в которой выступил против проявления любого рода гуманизма. Никогда не использовал термин «гуманизм» в его классическом понимании и Ленин, однако уже в 1930-е годы советская пропаганда определила его как «величайшего гуманиста» с идеями гуманистического характера. Русские религиозные мыслители конца XIX — начала XX века (Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Сергей Булгаков, Семен Франк, Павел Флоренский, Василий Розанов и другие) создали направление «русской философии» и при этом тоже почти никогда не ссылались на основателей гуманизма, провозгласивших самодостаточность человека и расставшихся с вечной истиной о Боге. Христианское богочеловечество противопоставлялось склонности Запада видеть в человеке бога — центральная тема творчества Владимира Соловьева, Федора Достоевского и других русских мыслителей и писателей. «Христианский гуманизм» был чужд русской религиозной мысли как в России, так и за ее пределами. В 1915 году Николай Бердяев завершил свое эссе «Русская душа» утверждением, что в России откровение для человека может быть только религиозным.

После Октябрьской революции «гуманизм» считался буржуазным и в дискурсе молодой Советской республики встречался только в дискриминационной комбинации как «буржуазный гуманизм», характеризующий западную культуру. Целью русской революции являлось формирование человека абсолютно нового типа: создание сообщества «новых советских людей». По словам Николая Бухарина, новый «человеческий материал» должен формироваться для коммунистического общества везде, где только возможно. Как и homo sovieticus (человек труда и человек коллектива), «новый человек» стал мифической фигурой советской идеологии.

Первые трудовые лагеря, имевшие образовательные цели и призванные перевоспитывать и улучшать людей через труд, были определены писателем Максимом Горьким и педагогом Антоном Макаренко как места для выращивания «нового советского человека». Феликс Дзержинский определял концлагерь как «школу труда». Один из первых трудовых лагерей появился по приказу Ленина на Соловках, чтобы «перековывать» классовых врагов через «исправительные работы» в новых социалистов.

Особенно важную роль в том, что тогда называлось «перековкой» — старого в новое, сыграл Максим Горький, который к концу двадцатых годов был самым признанным советским писателем. В многочисленных статьях, публиковавшихся на страницах «Правды» и «Известий» и выходивших миллионными тиражами, он превозносил исправительно-трудовой лагерь как уникальную модель ресоциализации преступников (но не политических заключенных) через труд. Горький считал эту модель уникальной для формирования «нового человека» и строительства социализма. Офицеры ОГПУ, отвечавшие за управление лагерями, были для него «глашатаями революции и творцами культуры».

После возвращения в советскую Россию Горький не употреблял термин «гуманизм», за исключением ряда случаев в сочетании c определением «буржуазный», и в начале 1930-х придумал неологизм «пролетарский гуманизм». Восхищение политикой индустриализации Сталина и его методами подвигло писателя увидеть в новом советском человеке настоящего героя своего времени. И именно в этом контексте он впервые заговорил о «пролетарском гуманизме» и «советском гуманизме», эти термины затем вошли в сталинский дискурс середины 1930-х годов. А после смерти Сталина вместо них появились новые термины «социалистический гуманизм» и «марксистско-ленинский гуманизм», но ссылки на Горького и его «пролетарский гуманизм» продолжались вплоть до перестройки. Еще в 1985 году авторы «Истории философии в СССР» и других изданий ссылаются на Горького.

На Первом съезде Союза советских писателей в 1934 году выступающие говорили, что «большевистский героизм» в литературе не противоречит «советскому гуманизму», вдохновляя читателя на активную борьбу с угнетением, неравенством и несправедливостью, в отличие от «буржуазного гуманизма» прошлого, который культивировал пассивность по отношению к человеческому страданию.

Целью «пролетарского гуманизма» для Горького было «полное освобождение трудящихся всех рас и наций от железных когтей капитала». В своей заметке «Пролетарская ненависть» он подчеркивал, что «истинным гуманизмом может быть только гуманизм пролетариата» с его «неугасимой ненавистью к буржуазии», «буржуазному гуманизму» и «господству капитализма»*.

К середине 1930-х годов ненависть, таким образом, стала основной идеей «пролетарского гуманизма».

Спустя год после съезда Союза писателей СССР в Париже состоялся международный Конгресс писателей в защиту культуры (21–25 июня 1935), возродивший тему гуманизма. На конгрессе было прочитано послание Горького, где говорилось, что «истинный гуманизм может быть только гуманизмом пролетариата» и должен идти рука об руку с «нашей ненавистью к классовому врагу». В своих выступлениях Жорж Фридман, Клаус Манн, Иоганнес Роберт Бехер, Поль Низан, Жюльен Бенда, Анри Барбюс (написавший в те годы восторженную биографию Сталина) определяли гуманизм как «надежный инструмент» защиты от фашизма и немецкого национал-социализма. И тем самым гуманизм, воплощенный сталинским Советским Союзом, превратился в принцип борьбы против бесчеловечности национал-социализма.

В день открытия Парижского конгресса, 21 июня 1935 года, газета «Правда» опубликовала на первой странице статью немецкого писателя-коммуниста Альфреда Куреллы «Советский гуманизм», где Курелла определил его как «реальное уничтожение класса зверей и паразитов», назвал Маркса, Ленина и Сталина «великими друзьями человечества» и «великими гуманистами пролетариата». После войны Курелла стал одним из ведущих функционеров ГДР.

С середины 1930-х годов слово «гуманизм» и его эпитеты «пролетарский», «социалистический», «плебейский», «воинствующий» используются все чаще. Выражение «пролетарский гуманизм» становится своеобразным ритуальным атрибутом при упоминании имен Ленина и Сталина. А сталинская Конституция 1936 года и новая концепция советского правосудия восхваляются как достижение «социалистического гуманизма».

Ведущие философско-экономические журналы того времени, например «Под знаменем марксизма» (1922–1944), со второй половины тридцатых годов периодически публикуют об этом статьи. В столетнюю годовщину со дня смерти Пушкина поэта возводят в ранг социалистического гуманиста. В одной из своих последних опубликованных статей перед политическим процессом в 1936 году Николай Бухарин охарактеризовал «социалистический гуманизм» как особую, исторически совершенно новую форму гуманизма, в центре которой коллективный человек и коллектив. Общность, солидарность, братство, дружба, любовь, гуманность и уважение к личности — таковы основы «социалистического гуманизма», где человек способен на все ради общества и во имя общества.

Вершиной панегириков о «гуманизме» стала статья Александра Фадеева «Сталинский гуманизм», появившаяся в газете «Правда» через три дня после смерти Сталина. Фадеев, председатель Союза писателей СССР в 1946–1954 годах, написал статью за три дня до смерти Сталина, и теперь она появилась как раз вовремя, чтобы вспомнить о его заслугах. В статье Фадеев напомнил о двух визитах британского писателя Джорджа Уэллса в Советский Союз и о его встрече со Сталиным для иллюстрации различий между старым классическим или буржуазно-демократическим гуманизмом и новым гуманизмом Ленина и Сталина, который сделал Советский Союз самой прогрессивной страной мира. Маркса в похвале, адресованной Сталину, Фадеев не упоминал. В мае 1956 года после речи Хрущева против сталинского культа личности Фадеев покончил с собой, сообщив в прощальном письме о своем негативном отношении к новым партийным лидерам.

При Сталине «Экономическо-философские рукописи» молодого Маркса (написанные в 1844 году, но обнаруженные только в конце 1920-х) не были опубликованы в Советском Союзе.

В этом тексте Маркс говорил о «существующем гуманизме» и «истинном гуманизме» как о победе над отчуждением рабочего от продукта его труда капиталистическим классом. С тех пор как стало известно об этом тексте, он широко обсуждался западными философами-марксистами (Герберт Маркузе, Хендрик де Ман, Дьёрдь Лукач, Карл Корш и др.), в то время как в сталинском Советском Союзе о проблеме «отчуждения» предпочитали не говорить. Только после смерти Сталина «Экономическо-философские рукописи» были опубликованы массовым тиражом*.

Отныне, согласно Марксу, «реальный гуманизм» начинает отождествляться с коммунизмом, который может быть построен только в СССР. А«социалистический гуманизм» (вместо термина «пролетарский гуманизм») интегрируется во вновь созданную академическую дисциплину «марксистско-ленинская этика» (1959). «Человек должен представлять собой высшую ценность для человечества, гуманизм — вот настоящее содержание коммунизма» (Г.Д. Бандзеладзе) — в этом суть новой дисциплины. С этого времени специалисты по марксистско-ленинской этике используют слова «коммунизм» и «гуманизм» как синонимы. Оба термина рассматриваются как «конечные цели» человеческого прогресса, и этот новый гуманизм коммунизма формирует нового человека. Однако, как и при Сталине, «советский гуманизм» тесно связан с классовой борьбой и классовой ненавистью, а ссылки на тексты Горького нередко появляются даже в философских справочниках. 

С другой стороны, позднее «открытие» молодого Маркса позволило советским философам впервые получить доступ к западной марксист ской литературе (например, к работам Луи Альтюссера) и обсудить марксистский ревизионизм. Но это уже другая тема.

Советская Конституция 1977 года определяет «социальный гуманизм» в терминах социалистических прав человека в противовес правам человека в капиталистических, буржуазных обществах. Начиная с 1960-х годов советские идеологи утверждали, что русские «домарксистские» мыслители Белинский, Герцен, Добролюбов, Чернышевский (по словам Ленина, «революционные демократы») были «революционными гуманистами» (А.Ф. Шишкин). Они выступали против «сентиментального, пассивного, слезливого гуманизма» и «социалистического утопизма Фурье, Сен-Симона и Оуэна». Из чего следовало, что в стране существовала отечественная гуманистическая традиция.

В своей статье, опубликованной в журнале «Вопросы философии», Владислав Лекторский вспоминал о расцвете фразеологии советского гуманизма при Брежневе*. Действительно, огромная пропагандистская сеть находила тогда «реальный гуманизм» во всех сферах социалистического уклада: в новой Конституции СССР 1977 года, гарантирующей гуманистические нормы жизни*, в советском суде как «самом гуманном суде в мире», в глубокой любви к миру, в системе здравоохранения, праве на работу, образование — везде царил «абсолютный гуманизм». Даже Русской православной церкви было поручено пропагандировать идею гуманизма и мира на заседаниях Вселенских соборов, на которые церковь была допущена в 1961 году.

И в том же году новая программа Коммунистической партии Советского Союза провозгласила человеческое поведение и взаимное уважение людей нравственными основами советского общества. «Человек — друг, товарищ и брат». К этому времени величайшим гуманистом и самым человечным из всех людей считается Ленин, а совершенным гуманизмом — марксизм-ленинизм.

Параллельно с пропагандистским использованием при Брежневе «марксистского гуманизма», равного «советскому коммунизму», диссиденты 1970-х годов — Сахаров, Боннэр, Марченко, Григоренко, Алексеева, Ковалев — связывали свой призыв о правах человека в Хельсинкской правозащитной группе с призывом к «истинному гуманизму». И в этом же контексте напомню о полемике тех лет между двумя бывшими узниками ГУЛАГа: писателями Варламом Шаламовым и Александром Солженицыным.

Для Шаламова (я имею в виду его «Колымские рассказы») гуманистическая русская литература XIX века (Лев Толстой и его последователи) идеологически близка террору XX века. «Все террористы были толстовцы и вегетарианцы, все фанатики — ученики русских гуманистов».  «Как люди, которые на протяжении поколений воспитывались в традициях гуманистической литературы XIX века, могли создать Аушвиц и Колыму?..»

Для Шаламова лагерь — это конец эксперимента о достижении коммунистического равенства под названием «новый человек».

А Солженицын рассматривает лагерь как познание самого себя, учебный процесс и даже как миссию для своего писательского опыта. Критикуя западный либерализм, он осуждает его как «деструктивную свободу», которая строится на гуманизме и Возрождении, где личность превыше всего, а свобода индивидуума выше коллективного благополучия.

Что составляет суть гуманизма в современной России?

Во время перестройки марксистская доктрина и марксистские утопические утверждения утратили прежнее значение, но было важное исключение — философ Иван Тимофеевич Фролов (1929–1999)*. С начала 1980-х годов Фролов развивал и защищал «новый» «реальный» гуманизм, ссылаясь на «Экономическо-философские рукописи» Маркса и современные научные достижения в области биологии и генетики. И обращал внимание читателя на фактор развития человека в условиях продолжающейся научно-технической революции.

После перестройки появились первые учебные пособия по культурологии, написанные бывшими преподавателями марксизма-ленинизма, и культурология стала академической дисциплиной. Авторы пособий, продолжая традицию, которая сложилась в дореволюционной России, отмечают, что русские религиозные мыслители, близкие к православию, никогда не были сторонниками западноевропейского гуманизма. И при этом часто цитируют Н.А. Бердяева, который в «Русской идее» (1946) задавался вопросом, не способствовал ли тот факт, что Россия не знала гуманизма и Ренессанса в западном смысле, особенно острому его кризису (дегуманизации) в России. В результате чего «атеистический гуманизм перерос в антигуманизм».

В 1990-е годы понятия «гуманитарные науки», «гуманистика», «гуманизация образования» вошли в моду без четкого определения самого термина «гуманизм».

Многочисленные кандидатские диссертации о гуманистической педагогике пишутся в это время на основе укоренившейся традиции гуманизма в русской педагогике, связанной с уже названными мной именами Новикова, Белинского, Герцена, Добролюбова, Чернышевского, ставших гуманистами в СССР.

Гуманизм с точки зрения этой педагогики не имеет ничего общего с универсализмом, он ограничен русской традицией.

Между тем в 1995 году философ Валерий Кувакин (МГУ) создает Российское гуманистическое общество, которое предложило свой вариант светского, гражданского гуманизма, а его методом считает «критическое мышление». Это общество является членом Международного гуманистического и этического союза. 

Российское гуманистическое общество (РГО) выступает против любых видов религий; оно требует уважения свободы личности и гражданских прав, гарантированных Конституцией РФ; оно требует научного подхода без религиозных догм и мифов; оно требует морали и этики вне религиозной основы, светского государства без клерикализма, авторитаризма, национализма, шовинизма и ксенофобии; равных прав для мужчин и женщин; права на аборт; отмены смертной казни и т.д.*

В книге «Основы современного гуманизма», изданной РГО (2002), русский гуманизм в основном отождествляется с гуманностью, которая зародилась в Киевской Руси. Ломоносов, Пушкин, Герцен, Бакунин, Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Толстой, Достоевский — все они великие русские гуманисты; несмотря на тоталитарный сталинский режим, русский народ сумел сохранить старые русские традиции милосердия, братства, любви и продолжить русскую гуманистическую традицию, подчеркивает один из авторов книги.

Очевидно, что главный противник светского гуманизма Русского гуманистического общества — Русская православная церковь, которая в самых резких тонах осуждает «ересь гуманизма» и человекопоклонство.

И к сказанному добавлю: нередко слово «гуманизм» можно услышать и в выступлениях современных российских политических лидеров. Например, я помню речь Владимира Путина в бундестаге 9 сентября 2001 года, когда он оценил решение советского руководства, которое привело к падению Берлинской стены, как «распространение европейского гуманизма». В последнее время, правда, Путин предпочитает противопоставлять российский гуманизм и российские ценности западным ценностям.

Разумеется, и в западных обществах политики и журналисты, употребляя термин «гуманизм», выражаются не всегда корректно и позволяют себе расплывчатые формулировки. Поэтому я хочу вернуться к началу своего выступления, к проекту моего друга и коллеги Йорна Рюсена, в который я вовлечена, и задать несколько вопросов. Можем ли мы отойти от старого европоцентрического и этноцентрического понимания гуманизма и почувствовать его универсальность? И если можем, то каким будет вклад России в будущее глобального гуманизма и межкультурного диалога? Как быть с советским экспериментом, когда гуманизм служил самолегитимацией советской системы?

Можно ли просто забыть о его пропагандистском использовании и сказать, что пролетарский, революционный, марксистско-ленинский, классовый гуманизм не существовал как проект и тем самым исключить его из новейшей истории России?

Или мы сначала должны попытаться понять советскую пропагандистскую деятельность хотя бы в специфическом контексте противостояния фашизма и национал-социализма и оценить ее как часть исторической, политической культуры коммунизма, которая существовала не только в Советском Союзе, но и во многих других странах, где она оставила свои следы до сегодняшнего дня, как, например, в Китае?

Что делать с тем, что в российском интернете до сих пор без комментариев остаются посещения Максимом Горьким концентрационных лагерей? Стоит ли сожалеть, что Россия не является частью западного гуманизма? Возможно, Россия может предложить что-то другое, сравнимое с западным гуманизмом, что-то, что мы игнорируем? Может быть, «человечность», «человеческое существование» означают в России что-то еще, более важное, чем в западных культурах? Свидетельствует ли наше отношение к гуманизму о многовековой дихотомии между Россией и Западом?

И наконец, главный вопрос: возможна ли демократия без гуманизма, или гуманизм — условие демократии?

Post Scriptum

Как немка, я не имею ни малейшего права обвинять русских в советском злоупотреблении гуманизмом. Что мы, немцы, сделали с «нашим» гуманизмом? Почему гумбольдтовский идеал не сопротивлялся Освенциму? У меня нет ответов на эти вопросы, но я глубоко убеждена, что оба наши народа, принимая свое прошлое, преодолевают ужас травматичного опыта во имя настоящего и будущего.

Гуманистический манифест 2000. Призыв к новому планетарному гуманизму

I. Преамбула Гуманизм — это этическое, научное и философское мировоззрение, преобразившее наш мир. Его истоки восходят к философии и поэзии древних Греции и Рима, Китая времён Конфуция, к движению чарвака в классической Индии. Художники и писатели, учёные и мыслители, разделявшие гуманистические взгляды, определяли лицо современности в течение более чем половины последнего тысячелетия. Действительно, понятия гуманизм и модернизм выглядят зачастую как синонимы; дело в том, что гуманистические идеи и ценности выражают вечно обновляющуюся веру человека в свою власть самостоятельно разрешать стоящие перед ним проблемы и осваивать сферы, ранее неведомые. Современный гуманизм достиг своей зрелости в эпоху Возрождения. Он послужил развитию современной науки. В эпоху Просвещения он породил новые идеалы социальной справедливости, в наше время вдохновил демократические перемены. Гуманизм способствовал формированию новой этики, выдвигающей на первый план ценности свободы и счастья, подчёркивающей значимость естественных человеческих прав. Мы, подписавшие настоящий Манифест, верим, что гуманизму есть что предложить человечеству перед лицом проблем XXI века и, более того, грядущего третьего тысячелетия. Многие из прежних идей и традиций, унаследованных человечеством, уже не отвечают новым реалиям и тому, что готовит нам будущее. Поскольку нам предстоит справиться с задачами складывающегося ныне мирового сообщества, нам необходимо и новое, не рутинное мышление, и такое мышление составляет отличительный признак гуманизма. Вот почему мы обнародуем Гуманистический манифест III: призыв к новому планетарному гуманизму. Следующие рекомендации мы предлагаем, никому их не навязывая, но с уверенностью в том, что они смогут внести свой вклад в диалог между людьми различных культур, политических, экономических и религиозных воззрений, существующих в мире. Хотя все мы, выступившие с настоящим документом, разделяем общие принципы и ценности, мы готовы и корректировать наши взгляды в свете новых открытий, меняющихся обстоятельств и могущих возникнуть непредсказуемых проблем. Невозможно создать постоянно действующий Манифест, но полезно и разумно создать некий рабочий документ, открытый для совершенствования. Пролог к настоящему Манифесту В XX веке было обнародовано четыре основных гуманистических документа: Гуманистический манифест I, Гуманистический манифест II, Декларация светского гуманизма и Декларация взаимной зависимости. Гуманистический манифест I появился в 1933 году в пик всемирной экономической депрессии. Подписанный 34 американскими гуманистами (в том числе философом Джоном Дьюи), он отражал представления того времени, выдвигая, Во-первых, в качестве альтернативы современным религиям нетеистический религиозный гуманизм, и, Во-вторых, принципы государственного экономического и социального планирования. Гуманистический манифест II был выпущен в 1973 году как отклик на новые реалии, возникшие на мировой арене за прошедший период: распространение фашизма и его поражение во Второй мировой войне, рост силы и влияния марксизма-ленинизма и маоизма, Холодная война, послевоенное экономическое восстановление Европы и Америки, создание Организации Объединённых Наций, сексуальная революция, подъём женского движения, борьба социальных меньшинств за равноправие, возникновение студенческого самоуправления в университетских городках. Манифест вызвал широкие дискуссии. Под ним стояли имена многих ведущих мыслителей и общественных деятелей всего мира, среди которых — Андрей Сахаров (известный советский диссидент), Джулиан Хаксли (бывший президент ЮНЕСКО), Сидни Хук, Бетти Фриден, Ганнер Мирдал, Жак Моно, Фрэнсис Крик, Маргарет Найт, Джеймс Фармер, Аллан Гутмахер и Ричи Колдер. Манифест защищал человеческие права во всемирном масштабе, отстаивая право на передвижение за пределами государственных границ, в то время как люди, оказавшиеся за так называемым железным занавесом, были этой возможности лишены. Многие марксисты Восточной Европы, разделявшие гуманистические взгляды, боролись против застывших тоталитарных режимов и приветствовали защиту демократии и прав человека. Гуманистический манифест II уже не делал ставку на плановую экономику, вопрос о планировании мог решаться различно в разных экономических системах. Поэтому манифест был подписан как либералами и сторонниками экономической свободы, рыночных отношений, так и социал-демократами и демократически настроенными социалистами, полагавшими, что государственная власть должна играть определяющую роль в управлении народным хозяйством. Его авторы стремились демократизировать экономические системы и оценивать их исходя из того, способствуют ли эти системы или же не способствуют росту экономического благосостояния отдельных людей и слоёв населения. Гуманистический манифест II был создан в тот момент, когда казалось, что наступает новая нравственная революция: в нём защищалось право на контроль рождаемости, аборты, разводы, сексуальную свободу для взрослых людей по их взаимному согласию, право на эвтаназию. Его авторы стремились защитить права меньшинств, женщин, престарелых, детей, подвергающихся жестокому обращению, и неимущих. Они выступали за терпимость по отношению к различным образам жизни и за мирное разрешение имеющихся противоречий, осуждали расовые, религиозные и классовые антагонизмы; призывали покончить с террором и взаимной ненавистью. Манифест появился вслед за обращением Vatican II, в котором была предпринята попытка либерализовать католицизм. Гуманистический манифест II оставлял место как натуралистическому гуманизму, так и гуманизму либерально-религиозному. В нём утверждалась оптимистическая точка зрения на будущее человечества; указывалось на положительную роль науки и техники в повышении человеческого благосостояния; предсказывалось, что XXI станет веком гуманизма. В 1980 году была выпущена Декларация светского гуманизма. Необходимость в ней определилась жестокой критикой, которой подвергся гуманизм и в особенности Гуманистический манифест II, в частности со стороны фундаменталистски настроенных религиозных и правых политических сил в Соединённых Штатах Америки. Многие из критиков манифеста утверждали, что светский гуманизм является своего рода религией. Преподавание светского гуманизма в школах, по их мнению, нарушает принцип отделения церкви от государства и ведёт к созданию новой религии. Ответ Декларации состоял в том, что светский гуманизм представляет собой комплекс моральных ценностей и нетеистическую философскую и научную точку зрения, которые не могут быть приравнены к религиозной вере. Преподавание светского гуманистического мировоззрения ни в коей мере не является нарушением принципа отделения церкви от государства. Декла-рация отстаивала ту демократическую идею, что светское государство должно оставаться нейтральным, не выступая ни в поддержку религии, ни против неё. В 1988 году Международная гуманистическая академия предложила также четвёртый документ — Декларацию взаимной зависимости, призывающую к выработке новой всемирной этики и построению мирового сообщества, что становилось всё более насущным ввиду быстрого роста международных общественных институтов. Почему именно планетарный гуманизм? Несмотря на то, что большинство положений предыдущих манифестов и деклараций остаются актуальными и по сей день, стало очевидно, что со вступлением мира в новое тысячелетие становится необходимым новый манифест. После появления прежних манифестов во многих вопросах был достигнут значительный прогресс, однако возникли и новые обстоятельства, побуждающие нас к такому шагу: в Советском Союзе и Восточной Европе прекратил существование тоталитарный коммунизм, в основном рас-сыпались и возникшие в ходе двухполюсной Холодной войны блоки. Новые регионы земного шара предприняли попытки демократизации, хотя многим странам все ещё недостаёт эффективных демократических институтов. Вместе с тем, ещё больше возросла глобализация мировой экономики. Международные промышленные объединения сливаются друг с другом, становятся транснациональными и в некоторых отношениях более мощными, чем многие государства земного шара. Россия, Китай и другие страны стремятся выйти на мировой рынок. Ни одна страна не в состоянии определять свою экономическую линию независимо от положения дел в мировой торговле. Эти фундаментальные изменения произошли главным образом вследствие ускоренного развития науки и техники, особенно из-за информационной революции, приведшей к возникновению всемирной экономической и культурной информационной сети. Можно утверждать, что перемены, наступившие в мире со времени появления Гуманистического манифеста II (1973 год) столь же, если не более значительны, чем те, что повлекли за собой два столетия назад промышленная революция или изобретение Гуттенбергом наборного шрифта и печатного станка. Их влияние на всю нашу жизнь и далее будет оставаться огромным. Однако, в то время как мир все более превращается в единую семью народов, религиозно-этническое соперничество стремится разбить его на враждующие лагеря. Вновь набирают силу фундаменталистские религии, борющиеся против принципов гуманизма и светской культуры и жаждущие возврата к архаичной религиозности. Наряду с этим получают распространение так называемые паранормальные верования Нового времени, поощряемые средствами массовой информации, которые навязывают публике мистическое или паранормальное восприятие действительности. Средства массовой информации охватили весь мир. Телевидение, кино, радио, пресса и книгоиздательства подчинены конгломератам средств массовой информации, почти единственной целью которых является реклама и сбыт своей продукции на мировом рынке. Кроме того, возник и во многих университетах проповедуется постмодернизм, учение, пересматри-вающее основные предпосылки модернизма и гуманизма, обрушивающееся на науку и технику, ставящее под сомнение гуманистические идеалы и ценности. Многие нынешние взгляды на будущее человечества являются пессимистическими, даже апокалиптическими. Но мы не согласны с ними, ибо верим, что можно создать лучший мир. Реальности мирового сообщества таковы, что только новый, планетарный гуманизм может указать разумные пути в будущее. II. Перспективы лучшего будущего Впервые в истории человечества мы обладаем средствами — и этим мы обязаны науке и технике — способными улучшить условия существования человека, приблизить его счастье и свободу, обеспечить на планете достойную жизнь для всех людей. Однако сердца многих преисполнены страха, когда они думают о наступлении следующего тысячелетия. Многие, верующие и неверующие, предрекают миру потрясения, грядущий судный день. Пессимисты указывают на жестокие войны XX столетия и говорят об угрозе новых форм терроризма и смут, которые могут захлестнуть человечество в наступающем веке. Мы полагаем, что правомерна более позитивная и реалистичная оценка перспектив, ожидающих в XXI веке человечество. Надо отметить, что вопреки политическим, военным и социальным неурядицам, XXI век стал свидетелем множества полезных достижений. К разочарованию тех, кто склонен замечать только худшее, материальное процветание, мир, улучшившееся здоровье и возросший жизненный уровень являются реальностью — и весьма вероятно, что так пойдёт и дальше. В этих великих технических, научных и социальных достижениях зачастую не отдают себе отчёта. Пусть в основном они распространяются на экономически развитую часть мира, их польза фактически ощущается повсюду. Необходимо перечислить хотя бы некоторые из них. Медицинская наука значительно улучшила здоровье людей. Она научилась бороться с болью и мучениями, увеличила среднюю продолжительность жизни. Открытие антибиотиков и разработка вакцин, современные методы хирургии, анестезия, фармакология и генная инженерия внесли свой вклад в развитие здравоохранения. Профилактические меры по охране здоровья общества, улучшенное водоснабжение и канализация значительно уменьшили риск инфекционных заболеваний. Широкое распространение терапевтических мер резко снизило детскую смертность. Зелёная революция преобразовала пищевую промышленность и увеличила сбор зерновых, уменьшила опасность голода, повысила уровень обеспеченности людей питанием на большей части земного шара. Современные методы производства товаров массового потребления стали более эффективными, освободив рабочих от многих форм тяжёлого и изнурительного физического труда и сделав широко доступными выгоды и удобства потребительских товаров и услуг. Современные средства передвижения сократили расстояния и преобразовали общество. Автомобиль и самолёт дали людям возможность пересекать континенты, позволили преодолеть географическую изоляцию друг от друга. Достижения в области астронавтики открыли перед человеческим родом волнующую возможность освоения космоса. Технические достижения подняли на высокий уровень современные средства связи, сделав её всемирной. В дополнение к преимуществам, предоставляемым телефоном, факсом, радио, телевидением и спутниковой связью, компьютерная технология радикально преобразовала все аспекты социальной и экономической жизни. Нет ни одной организации, ни одного частного дома в экономически развитой части мира, оставшихся бы не затронутыми информационной революцией. Сети всемирной паутины Интернета сделали возможной мгновенную связь почти с любой точкой земного шара. Научные открытия расширили наши знания о вселенной и о месте в ней человеческого рода. Гуманитарные исследования оказались в силах добиваться новых результатов и получать их подтверждения со стороны науки и разума, тогда как метафизические и теологические спекуляции прошлого прогрессировали весьма мало или не прогрессировали вовсе. Открытия в области астрономии и физики, теория относительности и квантовая механика подняли на новую ступень наше понимание вселенной — начиная с масштабов микрочастиц и кончая масштабами галактик. Биология и генетика внесли свой вклад в наши представления о биосфере. Теория естественного отбора Дарвина помогла разобраться в том, как жизнь эволюционирует. Открытие ДНК, исследования в области молекулярной биологии продолжают обнаруживать механизмы эволюции и самой жизни. Поведенческие и социальные науки углубили наше понимание общественных и политических институтов, законов экономики и культуры. В XX веке произошли также многие положительные социальные и политические сдвиги, и это служит хорошим предзнаменованием на будущее. Исчезли практически все колониальные империи XIX века. Уменьшилась угроза тоталитаризма. Большинством стран мира в настоящее время принята Всеобщая Декларация прав человека (если не на деле, то хотя бы на словах). Идеалы демократии, свободы и открытого общества получили широкое распространение в Восточной Европе, Латинской Америке, Азии и Африке. Женщины во многих странах мира пользуются личной независимостью, обладают всеми юридическими и социальными правами, получили доступ ко многим сферам человеческой деятельности. По мере того как национальные экономики приобретают все более всемирный характер, экономическое процветание из Европы и Северной Америки распространяется на другие части мира. Свободный рынок и предпринимательство сделали слаборазвитые регионы открытыми для капитальных инвестиций и возможности развития. Решена проблема роста населения в богатых странах Европы и Северной Америки. Во многих областях мира население растёт не за счёт рождаемости, а за счёт уменьшения смертности и увеличения продолжительности жизни, — это положительная тенденция. Все большему и большему числу детей в мире ныне доступно хорошее образование, распространяется грамотность, возможность приобщения к культурным богатствам, — хотя в этой области много большее ещё только предстоит сделать. Несмотря на эти прорывы к лучшему, нам следует прямо смотреть в лицо тем суровым экономическим, социальным и политическим проблемам, которые ещё стоят перед миром. Пророки Страшного суда настроены пессимистически; последователи Иеремии предрекают человечеству несчастья и бедствия. Наша позиция состоит в том, что, если указанные проблемы должны быть решены, это осуществимо лишь под водительством разума, науки, и усилиями самого человека. Значительная часть населения планеты ещё далека от плодов материального изобилия; она продолжает влачить существование в нищете, голоде и болезнях, — в особенности это относится к развивающимся странам Азии, Африки, Центральной и Южной Америки. Уровень жизни миллионов детей и взрослых определяется недостаточным питанием, дурными санитарными условиями, плохим здоровьем. Это же относится и ко многим людям в так называемых богатых странах. Во многих частях мира население продолжает расти со скоростью три процента в год. В 1900 году население земного шара оценивалось в 1,7 миллиарда человек. К 2000 году оно превысит 6 миллиардов. Если нынешние демографические тенденции сохранятся, то в ближайшую половину столетия оно увеличится ещё на три миллиарда. Если население земного шара будет прирастать так, как это прогнозируется, это приведёт к обвальному уменьшению, в пересчёте на душу населения, пригодных для выращивания зерновых культур пахотных земель; этот показатель во многих странах (именно в Индии, Пакистане, Эфиопии, Нигерии и Иране) может упасть к 2050 году до четверти акра на человека. Запасы годной для орошения воды уже истощаются, что приводит к снижению урожайности зерновых; многие реки мира начинают пересыхать (в том числе Нил, Колорадо, Хуанхэ). С ростом населения и по мере развития промышленности истребляются леса и лесные угодья. Примерно по два процента леса в год исчезает с поверхности Земли. Мы будем и дальше нести эти потери, если своевременно не предпримем соответствующих мер. Глобальное потепление, по-видимому, все увеличивается, отчасти как следствие уничтожения лесов в бедных странах и, в особенности в богатых странах, продолжающих расточительно расходовать природные ресурсы, выбросов в атмосферу двуокиси углерода. В среднем человек в Соединённых Штатах Америки и других западных странах потребляет и загрязняет по примерным оценкам в сорок-шестьдесят раз больше, чем человек в развивающихся странах. Расточительное потребление зачастую искусственно поощряется компаниями, ориентированными на непрерывный рост производства и слишком мало озабоченными проблемами экологии. Популяции видов животных неуклонно уменьшаются, и многие формы растительной и животной жизни вымирают, — возможно, мы имеем дело с величайшим по масштабам вымиранием со времён исчезновения динозавров, произошедшим 65 миллионов лет назад. Многие правительства мира столкнулись с тяжёлыми экономическими проблемами, связанными с перенаселённостью городов, возникающей благодаря притоку иммигрантов из сельской местности; огромное число этих людей остаются безработными и с трудом могут существовать. Безработица вообще остаётся серьёзной проблемой во многих богатых странах Европы, где не удаётся решить задачи занятости молодых специалистов, перехода на новые технологии, переквалификации высвободившихся работников или поиска для них другой работы. На целом ряде международных конференций были достигнуты широкомасштабные соглашения по решению многих социальных и экологических проблем, встающих перед человечеством, однако правительствам не удаётся претворять принятые на себя обязательства в жизнь; лишь немногие из богатых стран считают для себя приоритетной задачей помощь бедному большинству населения планеты, или даже заботу о собственных обездоленных и малоимущих. Во многих странах демократические институты остаются слабыми или вовсе отсутствуют. Слишком часты случаи, когда власти заставляют независимую прессу молчать, а свободным выборам препятствуют. В большинстве стран мира ещё в основном не удаётся обеспечить женщинам равные с мужчинами права. Многие бывшие колониальные регионы испытывают экономический спад. Растёт заболеваемость такими, считавшимися ранее побеждёнными болезнями как туберкулёз и малярия, а шествие СПИДа по большей части развивающихся стран не встречает препятствий. Несмотря на то, что мир уже не разделён между двумя супердержавами, человечество все ещё способно уничтожить само себя. Фанатичные террористы, государства-преступники и даже военные власти способны непреднамеренно вызвать апокалиптические события, первыми применив оружие массового уничтожения. Вера некоторых кругов в то, что свободный рынок сам собой способен излечить все социальные недуги, остаётся всего лишь верованием. Во многих странах мира остаётся нерешённым вопрос, как увязать требование свободы рынка с необходимостью справедливых социальных программ помощи обездоленным и неимущим. Мы убеждены, что перечисленные проблемы чрезвычайно серьёзны и требуют от нас адекватных шагов. Мы считаем, что они могут быть преодолены только с помощью критического мышления и совместными усилиями. В прошлом человечество уже сталкивалось с угрозами своему существованию и смогло выстоять, даже победить. Проблемы, вырисовывающиеся на горизонте, возможно не больше тех, с которыми приходилось сталкиваться нашим предшественникам. В мире существуют и другие опасные тенденции, ещё недостаточно распознанные. В особенности нас тревожит распространение антинаучных и ретроградных течений, в частности, назойливые фундаменталистские голоса, слепой фанатизм и нетерпимость, будь то религиозного, политического или этнического толка. Это те самые силы, которые во многих странах мира препятствуют мерам по разрешению социальных проблем или улучшению условий человеческого существования. Упорная приверженность традиционным религиозным воззрениям обычно способствует нереалистичным, пассивистским, мистическим подходам к социальным проблемам, сеет недоверие к науке и слишком часто становится на защиту отсталых социальных институтов. Многие религиозные и политические группы препятствуют распространению противозачаточных средств или финансированию программ, направленных на снижение рождаемости и ограничение роста населения. Как следствие, замедляется экономическое развитие и борьба с нищетой. Многие из этих сил выступают против эмансипации женщины, стремятся и впредь держать её в подчинении у мужчины. Мир всё чаще и чаще становится свидетелем жестоких этнических конфликтов, усиливающихся национальных раздоров. Религиозная подоплёка этих конфликтов в большинстве случаев освещается недостаточно: В Югославии (в Боснии и Косово) это конфликт между православными сербами, католиками-хорватами и мусульманами; в Израиле и Палестине — между ортодоксальными иудеями и мусульманами; в Северной Ирландии — между протестантами и католиками; в Шри-Ланке — между индуистами-тамилами и буддистами-сингалезами; в Пенджабе и Кашмире — между индуистами, мусульманами и сикхами; в Восточном Тиморе — между христианами и мусульманами. Мир справедливо обеспокоен учащающимися проявлениями терроризма и геноцида, за которыми часто стоят всё те же этнические националисты или религиозные шовинисты. Культурное многообразие общества способствует терпимости по отношению к различным этническим и культурным традициям, признанию их права на существование. Но мы сталкиваемся также и с попытками расколоть общество, слышим сепаратистские и изоляционистские лозунги; ирония заключается в том, что всё это происходит во время, когда расистские теории нацистов полностью отвергнуты, а в Южной Африке прекратил существование апартеид. Нетерпимость породила такие явления, как этнические чистки и другие злокачественные проявления расовой ненависти. Во многих странах Запада получила развитие идеология так называемого постмодернизма, которая отрицает объективность науки, осуждает использование современных технологий, отвергает права человека и демократию. Некоторые формы постмодернизма проповедуют пораженчество: в лучшем случае они не предлагают никаких путей разрешения стоящих перед миром проблем, в худшем — оспаривают саму их возможность или достижимость. Влияние этого философско-литературного течения антипродуктивно, даже разрушительно. Нам оно представляется глубоко ошибочным, ибо наука предлагает разумные объективные критерии, позволяющие судить об истинности своих положений. Действительно, наука стала универсальным языком, обращённым ко всем мужчинам и женщинам из любой культурной среды. Мы полагаем, что настала необходимость представить миру альтернативный образ завтрашнего дня. Правительства государств и руководители различных корпораций должны отказаться от краткосрочной недальновидной политики и оказывать поддержку программам, имеющим в виду будущее. Слишком часто эти лидеры игнорируют рекомендации лучших учёных и гуманитариев, строят свою политику исходя из предстоящих выборов или квартальных отчётов. Государственные власти должны занимать не только ближайшие экономические или политические интересы, — они должны уделять внимание нуждам всей планеты и прочного будущего человечества. Планетарный гуманизм стремится предложить достижимые цели на длительную перспективу. В этом состоит принципиальное различие между гуманизмом и архаичной, основывающейся на религии моралью. Гуманизм рисует новые, смелые образы будущего, порождает уверенность в способности человеческого рода разрешать встающие перед ним проблемы, опираясь на разум и позитивное мировоззрение. Философское Просвещение XVIII века, во многом составляющее дух настоящего Манифеста, было, несомненно, ограничено рамками своего времени. Его трактовка разума скорее как некоего абсолюта, чем как предполагающего пробы и ошибки инструмента для достижения человеческих целей, к настоящему времени преодолена. Тем не менее, его убеждённость в том, что наука, разум, демократия, образование и гуманистические ценности способствуют человеческому прогрессу, обладает для нас огромной притягательной силой и сегодня. Планетарный гуманизм, представленный в данном Манифесте, является по своему мировоззрению пост-постмодернистским. Он основывается на высших ценностях современности, стремится преодолеть отрицательное влияние постмодернизма и ориентирован на информационный век, заря которого только наступает, и на всё то, что последний предвещает для будущего человечества. III. Научный натурализм Уникальная миссия гуманизма в современном мире определяется его приверженностью научному натурализму. Большинство принятых ныне точек зрения на мироустройство являются по своему характеру религиозными, мистическими или теологическими. Истоки этих взглядов прослеживаются далеко в древности, во временах доурбанистического, кочевого и земледельческого обществ, но только не в складывающейся ныне современной индустриальной или постиндустриальной глобальной информационной культуре. Научный натурализм помогает человеку выработать логически последовательное мировоззрение, свободное от пут метафизики или теологии и основанное на науке. Во-первых, научный натурализм представляет собой комплекс методологических установок. Согласно методологии натурализма, любые гипотезы и теории должны подтверждаться экспериментально, обосновываться естественными причинами и фактами. Не допускается предполагать оккультные причины или прибегать к объяснениям трансцендентального характера. Научные методы не непогрешимы, они не дают нам неизменных абсолютных истин; однако в конечном итоге именно эти методы оказываются наиболее надёжными из всех имеющихся в нашем распоряжении, позволяют расширять наши познания и решать стоящие перед человечеством проблемы. Они оказали мощное воздействие на становление мировой цивилизации. В наши дни широкие слои общества сознают практическую ценность науки, то, что наука даёт положительные результаты. К сожалению, применение научных методов зачастую ограничивается узко специальными проблемами, и более общие приложения науки, способные формировать наше понимание действительности, игнорируются. Гуманисты считают, что необходимо расширить применение методов науки на другие области человеческой деятельности, и что не должно вводиться никаких ограничений для научных исследований, за исключением случаев, когда такие исследования нарушают права личности. Попытки препятствовать свободному исследованию по каким-либо моральным, политическим, идеологическим или религиозным соображениям в прошлом неизменно терпели неудачи. Нельзя недооценивать возможные благие результаты непрекращающихся научных открытий. Во-вторых, возможности, которые предоставляет наука для расширения наших познаний о природе и человеческом поведении, колоссальны. Научный натурализм представляет собой космическое мировоззрение, основанное на верифицируемых гипотезах и теориях. Свои представления о действительности он строит не на религии, поэзии, литературе или искусстве — хотя всё перечисленное является важным проявлением человеческих интересов. Научные натуралисты придерживаются определённой формы нередуктивистского материализма; естественные процессы и события адекватнее всего описываются материальными причинами. Эта форма натурализма оставляет место идее многообразия вселенной. Хотя природа имеет физико-химическую основу, её процессы и объекты доступны наблюдению на многих уровнях: это субатомные частицы, атомы, молекулы; это гены и клетки; микроорганизмы, цветы, растения и животные; психологическое восприятие и познание; социальные и культурные институты; это планеты, звезды и галактики. Отсюда вытекает возможность соответствующих несхожих картин мира, в зависимости от области исследования — физической, биологической, социальной или психологической. Указанное обстоятельство не избавляет нас от необходимости понимать и ценить различные моральные, эстетические и иные культурные проявления человеческого опыта. В-третьих, натуралисты полагают, что нет достаточных научных свидетельств в пользу религиозных интерпретаций действительности или предположения оккультных причин. Классические трансценденталистские учения, несомненно, выражали страстную экзистенциальную потребность человеческих существ, стремящихся побороть смерть. Однако научная теория эволюции предлагает более скромную картину места человека в мире и основывается на доказательствах, полученных широким кругом научных дисциплин. Мы прямо осуждаем попытки некоторых учёных, о которых часто возвещают средства массовой информации, навязать общественному мнению потусторонние интерпретации природных феноменов. Ни принятая современная космология, ни эволюционный процесс не дают достаточных оснований для той умственной конструкции, согласно которой вера перешагивает пределы доступного эмпирическому наблюдению. Мы думаем, что для человечества настало время осознать собственную зрелость — отбросить пережитки первобытного магического мышления и мифотворчества, подменяющие истинное постижение природы. IV. Позитивные плоды технического прогресса Гуманисты неизменно указывают на важность использования научных технологий на благо человека. От Фрэнсиса Бэкона до Джона Дьюи, философы обращают внимание людей на возрастающую власть человека над природой, обеспечиваемую научным знанием, как и на ту огромную роль, какую играет знание в становлении и благополучии человеческого рода. С появлением новых технологий часто возникают и непредвиденные, побочные отрицательные результаты. Начиная от луддитов в XIX веке и до постмодернистов в XX веке, критики технического прогресса оплакивают его следствия. Гуманисты издавна отдают себе отчёт в том, что иные технические новшества способны породить и новые проблемы. К сожалению, направление технологических разработок чаще всего определяется либо чисто экономическими соображениями (если продукция обещает прибыль), либо военными или политическими целями. Существует огромная опасность, связанная с бесконтрольным использованием технологий. Мировое сообщество все ещё не располагает эффективной властью над оружием массового уничтожения (термоядерным, биологическим и химическим). Сходным образом, многие крупные достижения в генетике, биологии и медицине (такие как биогенетическая ин-женерия, клонирование, трансплантация органов и другие) заключают в себе реальную опасность, хотя и открывают огромные возможности в деле улучшения здоровья и благосостояния человека. Во-первых, гуманисты решительно возражают против попыток сдерживать технологические разработки, подвергать результаты исследований цензуре или ограничивать их сферу a priori. Трудно заранее предсказать, куда могут привести научные изыскания, или какие блага они обещают. Следует быть осторожными в вопросе наложения ограничений на исследования. Во-вторых, мы придерживаемся мнения, что все вопросы, возникающие в связи с развитием техники, разумнее всего решать в учёных дискуссиях, не прибегая к якобы непререкаемым догмам или эмоциональным лозунгам. Каждое техническое новшество следует расценивать с точки зрения возможного риска и обещаемых им выгод для общества и окружающей среды. Это предполагает в участниках дискуссии известную степень научной грамотности. В-третьих, мы не в состоянии обходиться без техники. Экономическая и социальная структура современного мира всё больше и больше зависит от новых технологий. Если мы можем и должны решить стоящие перед нами проблемы, то не путём возврата к идиллическому естественному состоянию, но развивая новые технологии, удовлетворяющие человеческим целям и задачам, и пользуясь ими мудро и человечно. В-четвёртых, необходимо поощрять технические новшества, снижающие степень человеческого воздействия на окружающую среду. В-пятых, следует приветствовать распространение технических средств, доступных бедным, — это позволит и им пользоваться плодами технической революции. V. Этика и разум Существенной для гуманистического мировоззрения является задача претворения высших этических ценностей в жизнь. Мы верим, что рост научного знания позволит людям поступать мудрее. В этом смысле не существует непроницаемой стены между понятиями факт и ценность, существующее и должное. Разум и знания наилучшим образом способствуют различению нами истинных моральных ценностей, — в свете очевидного и по приносимым ими плодам. Гуманистов несправедливо упрекают в неумении предложить жизнеспособные основания идее моральной ответственности. Так, им часто приписывают вину в якобы существующем упадке общественной морали. Это глубокое заблуждение. На протяжении столетий философы указывают на прочные светские основы гуманистического морального поведения. Более того, многие и многие миллионы гуманистов вели примерную жизнь, были ответственными гражданами, с любовью и заботой растили своих детей и существенно способствовали моральному прогрессу общества. Теологические моральные доктрины зачастую отражают унаследованные от прошлого, донаучные представления о природе и человеческом естестве. Моральные заповеди, обнаруживаемые в этом наследии, противоречивы, и разные религии часто придерживаются существенно различных взглядов по моральным вопросам. Теисты и трансценденталисты высказываются как за, так и против рабства, кастовости, войны, смертной казни, женского равноправия и моногамии. Часто члены одних религиозных сект безнаказанно вырезают приверженцев других сект. Многие ужасные войны прошлого и настоящего вызваны непримиримым религиозным догматизмом. Мы не спорим с тем, что верующие люди совершили много добрых дел; мы отрицаем только, что набожность является единственной гарантией добродетели. Гуманисты повсюду отстаивают принцип отделения церкви от государства. Мы считаем, что государство должно быть светским и не выступать ни в защиту, ни против религии. Следовательно, мы отвергаем теократии, пытающиеся навязать каждому гражданину какой-либо единый моральный или религиозный кодекс. Мы полагаем, что государство должно допускать сосуществование широкого многообразия моральных ценностей. Основные принципы морального поведения являются общими для всех мыслимых цивилизаций — как религиозных, так и не религиозных. Моральные склонности глубоко коренятся в человеческом естестве и развивались на протяжении всей истории человечества. Поэтому гуманистическая этика не требует согласия относительно теологических или религиозных постулатов — такого согласия и невозможно достичь — но сводит, в конечном счёте, любые моральные нормы к обычным человеческим интересам, желаниям, нуждам и ценностям. Мы судим об этих нормах по тому, как они служат человеческому счастью и социальной справедливости. Люди, принадлежащие разным социокультурным средам, фактически придерживаются одних и тех же общих моральных принципов, хотя их частные моральные суждения могут различаться из-за несходных условий существования. Потому главное предназначение общества — поддерживать то, что нас объединяет, а не то, что разделяет. Каковы ключевые принципы этики гуманизма? Во-первых, главной ценностью является достоинство и независимость личности. Гуманистическая этика направлена на максимизацию свободы выбора: это свобода слова и совести, право на личное мнение и независимое исследование, право каждой личности на собственный образ жизни, простирающееся так далеко, насколько это не наносит ущерба другим. Это легче всего достижимо в демократических обществах, в которых могут существовать множество различных систем ценностей. Таким образом, гуманисты одобряют разнообразие. Во-вторых, защита гуманистами личностного самоопределения не означает, что они оправдывают любую форму поведения человека. Точно так же, как терпимость гуманистов по отношению к различным образам жизни не обязательно подразумевает их одобрение. Гуманисты настаивают на том, что составляющей частью нашей приверженности свободному обществу является потребность в постоянном повышении качественного уровня наших вкусов и оценок. Гуманисты считают, что свобода предполагает ответственность. Они сознают, что все отдельные личности живут в сообществах, и что определённые поступки должны квалифицироваться как разрушительные и неправильные. В-третьих, философы-гуманисты всегда являлись сторонниками этики, ставящей задачу совершенства (от Аристотеля и Канта до Джона Стюарта Милля, Джона Дьюи и М. Н. Роя). Тут наличествуют, в качестве моральных требований, известные сдержанность, умеренность, самоограничение и самоконтроль. В числе критериев совершенства — способность человека к самостоятельному выбору, творчеству, эстетическому суждению, сознательным мотивировкам собственных поступков и к разумному осмыслению действительности, а также ощущаемый им долг реализовать на практике тот главный талант, которым наделён от природы. Гуманизм стремится выявить все лучшее в человеке — с тем, чтобы все люди могли рассчитывать в жизни на лучшее. В-четвёртых, гуманисты отдают себе отчёт в нашей ответственности и обязанностях по отношению к другим. Это означает, что мы не должны рассматривать других людей лишь как приятные или неприятные нам объекты; в них надо видеть самостоятельные личности, имеющие равное с нами право на внимание к себе. Гуманисты придерживаются взгляда, что «каждый заслуживает человечного отношения». Они признают Золотое правило — «не поступай с другими так, как не хотел бы, чтобы с тобой поступали». Точно так же, гуманисты признают древнюю заповедь, предписывающую нам «принимать в свою среду чужих», уважая их отличия от нас. В виду многообразия человеческих убеждений, все мы друг другу посторонние — и притом в более терпимом обществе можем быть друзьями. В-пятых, гуманисты уверены, что такие качества как способность сопереживания и заботливость по отношению к ближнему весьма существенны для нравственного поведения. Это предполагает, что нам следует развивать в себе альтруистическое отношение к нуждам и интересам других людей. Краеугольным камнем морального поведения являются «общечеловеческие нормы морали»; другими словами, те главные нравственные достоинства, которые признаются людьми повсюду независимо от их культурной и религиозной принадлежности. А именно: мы должны говорить правду, сдерживать обещания, быть честными, искренними, доброжелательными, надёжными и ответственными, проявлять верность, понимание и благодарность; должны быть беспристрастными, справедливыми и терпимыми; уметь осмыслять и преодолевать наши различия и стремиться к сотрудничеству; мы не можем добиваться чего-либо хитростью или насилием, причинять увечья или иной ущерб другим людям. Хотя гуманисты и призывают к свободе от гнетущих пуританских догм, в той же мере они отстаивают идею нравственного долга. В-шестых, одним из первых пунктов в гуманистической программе действий является обеспечение морального воспитания детей и юношества, которое способствовало бы становлению характера человека и должного отношения к общечеловеческим моральным нормам, а также поощряло его нравственное совершенствование и потребность в самостоятельном моральном осмыслении происходящего. В-седьмых, гуманисты рекомендуют нам, в своих моральных суждениях, прибегать к разуму. Они указывают на тот факт, что познавательная способность играет существенную роль в принятии нами нравственных решений. В частности, мы поневоле погружаемся в размышления, сталкиваясь с нравственными дилеммами. Любые человеческие ценности и моральные принципы адекватнее всего могут быть обоснованы в свете рефлексии. В случае противоречий с другими людьми нам следует искать согласия, где только возможно, путём разумного диалога. В-восьмых, гуманисты полагают, что необходима готовность корректировать свои этические принципы и ценности в свете наличных реальностей и того, что мы предвидим в будущем. Учитывая ценный моральный опыт прошлого, мы должны искать и новые решения моральных дилемм, как вечных, так и нынешних. Примером могут служить дискуссии относительно добровольной эвтаназии, интенсифицировавшиеся в особенности в богатых странах, где современная медицина даёт возможность поддерживать жизнь тем безнадёжно больным, кто при прежних условиях должен был умереть. Гуманисты обосновывают право человека на достойный уход из жизни, как и право разумных взрослых людей отказаться от медицинской помощи, сокращая себе период лишних страданий и даже приближая смерть. Гуманисты признают также важность движения за устройство хосписов, облегчающих умирающим людям их последние дни. В той же мере, мы должны быть готовыми принять новые возможности воспроизведения рода, открывшиеся благодаря научным исследованиям — такие как оплодотворение клетки в лабораторных условиях, вынашивание женщиной чужого плода, генетическая инженерия, трансплантация органов и клонирование. В этих вопросах мы уже не можем оглядываться на моральные устои прошлого. Следует уважать право человека на самостоятельный выбор. В-девятых, гуманисты утверждают, что достойной следует считать этику, основанную на принципах. Это значит, что цель не оправдывает любых средств; напротив, характер самих наших целей определяется средствами, которыми мы пользуемся, и существуют границы дозволенного. Понимание этого особенно важно сегодня, имея в виду тиранические диктатуры XX века, в которых исповедуемые едва не с религиозным рвением политические идеологии допускали морально сомнительные средства в достижении призрачных целей. Мы остро ощущаем трагедию миллионов людей, навлечённую на них теми, кто смел оправдывать великое зло предполагаемым ещё более великим благом. VI. Наш общий долг перед человечеством в целом Сегодня самой насущной задачей мирового сообщества является выработка нового планетарного гуманизма — такого гуманизма, который стоял бы на страже прав человека и боролся за человеческую свободу и достоинство, но также указывал бы на наш долг перед человечеством в целом. Во-первых, основополагающим этическим принципом планетарного гуманизма является необходимость уважать достоинство всех людей в мировом сообществе. Без сомнения, в настоящее время каждый человек сознает свои многочисленные обязательства по отношению к тем социумам, которым принадлежит, — он отвечает за свою семью и друзей, за своё общество, город, государство или нацию. Однако, нам следует к числу этих обязанностей человека добавить ещё одну, новую — именно нашу ответственность за тех, кто находится за пределами границ нашего государства. Ныне, сильнее чем когда-либо прежде, мы связаны морально и физически с каждым человеком на земном шаре, и когда колокол звонит по одному из нас, он звонит по нам всем. Во-вторых, где только возможно, нам следует действовать таким образом, чтобы сумма человеческих страданий уменьшалась, а счастья — возрастала, и это правило распространяется на весь мир. Указанный принцип признается как верующими, так и неверующими; он существен для всего здания человеческой морали. Ни одно общество не сможет долго просуществовать, если оно допускает среди своих членов массовое нарушение общечеловеческих норм нравственности. Ныне суть вопроса заключается в границах применения принципа. Мы полагаем, что этот наш нравственный долг следует осмыслить как всеобщий: нам должно быть дело не только до благополучия тех, кто принадлежит одному с нами сообществу или живёт в одном с нами государстве, но также и до всего мирового сообщества. В-третьих, нам следует остерегаться чрезмерного подчёркивания национальных культурных особенностей, которые могут служить взаимному отчуждению и быть деструктивными. Мы должны быть терпимыми к культурным различиям, за исключением случаев, когда сами эти культуры не проявляют нетерпимости или жестокости. Настало время подняться над узкой клановостью, чтобы найти общую для всех моральную почву. Этносы являются продуктом былой социальной и географической изоляции, более не свойственной открытому мировому сообществу, в котором сотрудничество и смешанные браки не только возможны, но и должны только приветствоваться. Хотя лояльность по отношению к свой стране, своему роду, своей этнической группе и способна поднимать людей над их своекорыстными интересами, проявления этнического и государственного шовинизма часто принимают разрушительный характер. Таким образом, нравственное отношение и доброжелательность не должны замыкаться рамками этнического анклава или государственными границами. Основанная на разуме мораль побуждает нас созидать и укреплять институты сотрудничества людей, принадлежащих разным этносам. Она объединяет, а не разделяет нас друг от друга. В-четвёртых, уважение и внимание к личности должно распространяться в равной мере на всех людей. Это в свою очередь означает, что ко всем людям следует относиться гуманно, и что права человека следует отстаивать повсеместно. Соответственно, каждый из нас обязан способствовать уменьшению страданий человека в любой точке земного шара, служить всеобщему благу. Этот принцип означает сострадательность и доброжелательность в их высшем смысле. Он подразумевает, что люди, живущие в богатых странах, обязаны где только могут смягчать страдания и заботиться о росте благосостояния населения бедных регионов мира. Со своей стороны, слаборазвитые регионы должны сменить озлобление против богатых на ответную добро-желательность. Лучшее, что богатые могут сделать для бедных — это помочь им помочь себе самим. Поскольку беднейшим членам общей человеческой семьи требуется помощь, богатым надо ограничить себя в расточительном потреблении и излишнем потворстве своим прихотям. В-пятых, указанные принципы относятся не только к мировому сообществу, как оно сложилось в настоящее время, но также и к его будущему. Мы несем ответственность перед потомством — как тем, что будет жить в ближайшем будущем, так и в более крупном временном масштабе. Таким образом, люди, основывающие свою нравственность на разуме, сознают долг по отношению к потомкам детей наших детей, к сообществу всех человеческих существ, живущих ныне и будущих жить после нас. В-шестых, каждое поколение обязано пытаться, насколько это в его силах, оставить окружающую земную среду в лучшем состоянии, чем её получило. Следует избегать излишнего загрязнения среды и использовать то, в чём мы нуждаемся, рационально и с умеренностью — с тем, чтобы не растрачивать невосполнимых земных ресурсов. В эпоху быстрого роста населения и ускоренного потребления ресурсов это может по-казаться недостижимым идеалом. И всё же мы должны приложить к этому все усилия, ибо наши сегодняшние действия определяют судьбу грядущих поколений. Можно оглянуться назад и ретроспективно оценить действия наших предков, справедливо порицая их за оплошности или благодаря за добрые свершения. Например, заслуживают критики те, кто бездумно растрачивал запасы нефти и природного газа, расходовал водные ресурсы. С другой стороны, мы признательны архитекторам и инженерам прошлого за природные заповедники, системы водоочистки и подземного захоронения отходов, автострады и мосты, которые они в своё время создали и которыми мы пользуемся поныне. Мы способны сопереживать будущему миру и строить предположения относительно того, какими будут его обитатели, а также ощущать свой сегодняшний долг перед днём завтрашним. Наш долг по отношению к будущему вырастает отчасти из благодарности, а может и осуждения прежних поколений, из памяти о тех жертвах, которые они принесли и плодами которых мы пользуемся. Будущие поколения нуждаются в своих представителях в нынешнем дне, призванных отстаивать их интересы и защищать их будущие права. Мыслить таким образом — отнюдь не значит выдвигать неисполнимых требований, поскольку значительная часть человечества уже сейчас ощущает моральную ответственность за судьбу будущих поколений, включая состояние окружающей среды. Можно даже утверждать, что героический идеализм, ставящий преданность любимому делу выше личных интересов и направленный на благо человечества, вдохновлял людей во все времена. В-седьмых, нам следует остерегаться совершить что-либо, что сможет подвергнуть опасности самое жизнь будущих поколений. Мы должны следить за тем, чтобы наше земное сообщество не довело атмосферу, воды и почву до состояния, когда возможности продолжения жизни на земле окажутся всерьёз подорванными; должны следить за тем, чтобы земное сообщество не выпустило из-под контроля оружие массового уничтожения. Впервые за свою историю человечество располагает средствами, достаточными, чтобы уничтожить само себя. Нынешнее ослабление Холодной войны не гарантирует нас от того, что нависший над человечеством Дамоклов меч не будет обрушен одержимыми местью фанатиками или теми, кто, балансируя на краю пропасти, ради спасения мира рискует его уничтожить. Таким образом, новый жизнеспособный планетарный гуманизм сосредоточен на идее безопасного и надёжного лучшего мира как нашей первоочерёдной обязанности, и мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы это стало нашим нравственным долгом. Долгом, который вменялся бы всем людям Земли, всё равно верующим или рационалистам, теистам или гуманистам, богатым или бедным, любой расы, этноса и национальности. Нам необходимо убедить наших собратьев по принадлежности к человеческому роду в настоятельной необходимости совместной работы по созиданию нового планетарного согласия, в котором задачи сохранения и улучшения участи человечества в целом составляли бы нашу высокую нравственную обязанность. VII. Планетарный Билль о правах и обязанностях Во исполнение обязательств перед планетарным гуманизмом, мы предлагаем проект «Планетарного Билля о правах и обязанностях», конкретизирующего наш планетарный долг способствовать процветанию человечества в целом. Он включает в себя «Всеобщую Декларацию прав человека», но идёт дальше и содержит некоторые новые положения. Многие независимые страны стремятся реализовать эти положения внутри своих государственных границ. Но существует всё возрастающая необходимость в чётко сформулированном Планетарном Билле о правах и обязанностях, обращённом ко всем представителям человеческого рода. Его претворение в жизнь будет делом нелегким. Оно будет зависеть, конечно, от наличия достаточных ресурсов. Хотя свободный рынок и является динамичным инструментом в обеспечении экономического роста и развития, он не непогрешим, и может возникать необходимость в дополняющих рынок социальных мерах, дающих возможность пользоваться благами более широким социальным слоям. Вероятнее всего, средства, годные для осуществления задач настоящего Билля, будут зависеть главным образом от частного сектора, но и общественный сектор также должен будет сыграть свою роль. Несомненно, вносимые предложения встретят громадное политическое противостояние, но нам следует по меньшей мере поставить цели на долгосрочную перспективу, даже если в настоящее время в некоторых регионах мира осуществить их слишком трудно. Во-первых, мы должны стремиться к тому, чтобы покончить с нищетой и голодом, обеспечить всему населению земного шара должное здравоохранение и жилье. Это значит, что ни один человек не может быть лишён нормального питания и чистой воды, и что нам следует сделать всё, что в наших силах, чтобы искоренить инфекционные заболевания, обеспечить должные санитарные условия и гарантировать каждому жилье, хотя бы по минимальным стандартам. Пока это всего лишь задача; однако по моральным основаниям абсолютно необходимо приступать к делу уже сейчас. Во-вторых, мы должны стремиться к тому, чтобы обеспечить каждому человеку экономическую безопасность и достойный заработок. Это предполагает реальную возможность для людей найти работу, гарантию от безработицы, социальную защиту престарелых. Необходимы специальные программы для инвалидов, дающие им возможность освоить посильные профессии и осуществляющие помощь в трудоустройстве. Наиболее важным условием достижения этой задачи является готовность людей помогать самим себе: каждый должен прилагать собственные усилия к тому, чтобы иметь достаточный доход. Задача общества только в том, чтобы создать нуждающимся соответствующие условия — с помощью частных или общественных средств. В-третьих, каждый человек должен быть защищён обществом от какого-либо неоправданного ущерба, опасности своему существованию или смерти. Каждый представитель человеческого рода должен быть гарантирован от физического насилия, покушений на собственность и страха перед моральным давлением (будь то со стороны частных лиц, общественных или политических институтов). Он должен быть защищён от сексуальных оскорблений, домогательств и изнасилования. Сексуальное поведение должно основываться на принципе взаимного согласия. Половые отношения или браки с детьми не могут допускаться ни при каких обстоятельствах. Высшая мера наказания является неприемлемой формой мести. Её следует заменить другими средствами сдерживания преступности, например такими как пожизненное тюремное заключение. В большинстве цивилизованных стран смертная казнь уже отменена. В-четвёртых, люди должны иметь право по своему выбору создавать семью, согласно со своими средствами к существованию, а также право иметь или не иметь детей. Каждый отдельный человек должен пользоваться правом свободно выбирать своего спутника жизни, если он вообще хочет его иметь, и самому определять, когда и сколько иметь детей. Должно быть обеспечено право людей растить собственных или приёмных детей, или вообще не иметь семьи. Те, кто предпочёл иметь детей, берут на себя определённые обязательства: родители должны создать детям безопасную и благожелательную обстановку. Дети не должны подвергаться насилию со стороны родителей. Не допускается принуждать детей младшего возраста и подростков к работе взрослых или слишком тяжёлому труду. Родители не могут пренебрегать своими обязанностями по отношению к детям или отказывать им в достаточном питании, необходимых санитарных условиях, крове, врачебной помощи и защите. Родители не должны лишать своих детей возможностей образования, культурного обогащения и интеллектуального развития. Хотя нравственное руководство со стороны взрослых и жизненно необходимо, родителям не следует навязывать детям собственные религиозные представления или моральные ценности, стремиться внушить им определённые взгляды. Дети, подростки и молодые люди должны иметь доступ к различным точкам зрения и поощряться к самостоятельному мышлению. Следует уважать взгляды даже маленьких. В-пятых, возможности для получения образования и культурного обогащения должны быть общедоступными. Каждый человек должен иметь возможность расширять свои познания. Как минимум школьное образование следует сделать доступным каждому ребёнку от самого младшего до подросткового возраста. Однако возможность получения или продолжения образования должна быть обеспечена и для других возрастных категорий. Существуют минимальные образовательные стандарты, которых должен достичь каждый человек: это основные навыки в чтении, письме и математике. Освоение более высоких уровней зависит от таланта и способностей. Приём в высшие учебные заведения должен вестись по критерию достаточной подготовки; учащимся по мере возможности должны выплачиваться стипендии, с тем, чтобы ни один способный студент не был вынужден отказаться от образования из-за финансовых трудностей. Все дети должны получать какие-либо полезные трудовые навыки, способные обеспечить в дальнейшем возможность заработка. Это предполагает известную степень компьютерной грамотности, общей культуры и способности ориентироваться в сфере коммерции. Учебные программы обязаны развивать понимание научных методов исследования и критическое мышление. Не следует полагать никаких ограничений свободному исследованию. Обучение должно включать естественные, биологические и общественные науки. Должны преподаваться также теория эволюции и основы экологии. Учащиеся должны знакомиться с принципами здравоохранения, правильного питания, санитарии и физической культуры. Сюда входят определённые познания в области научной медицины и физиологии человека. С раннего возраста должна быть доступна возможность соответствующего сексуального просвещения, касающегося вопросов ответственного сексуального поведения, планирования семьи и методов контрацепции. Учащиеся должны получать знания относительно различных культурных традиций. Сюда входит сравнительное изучение религий, языков и культур, а также выработка эстетической восприимчивости к художественным формам выражения. Общую историю следует изучать, начиная с истории собственной страны и её культуры, но также знакомиться и с другими культурами, в том числе и с историей мировых цивилизаций. Нужно всемерно повышать в учащихся «планетарную грамотность», то есть сознание ответственности за окружающую среду. Обучение не может быть узко специализированным, следует поощрять попытки междисциплинарного осмысления изучаемых предметов. В-шестых, никто не должен подвергаться дискриминации по признаку расы, этнического происхождения, национальности, культуры, касты, классовой принадлежности, вероисповедания, пола или сексуальной ориентации. Пора ввести в обиход новый способ идентификации человека — принадлежность к мировому сообществу. Этот признак должен быть приоритетным по отношению ко всем остальным, и может служить основой для искоренения всякой дискриминации. Расовая, национальная и этническая ненависть безнравственны. Каждый человек — член одного и того же человеческого рода, и как таковой наделён всеми его преимуществами и возможностями. Источником дискриминации могут служить и классовые противоречия. Традиционные иерархические барьеры, такие как в кастовой системе, препятствовали миллионам людей в их продвижении вперёд. Предпринимались попытки ликвидировать пропасть между богатыми и бедными путём разорения богатых, вместо того, чтобы улучшать условия существования бедных. В других случаях тяжёлое положение бедных игнорировалось или ставилась лишь задача удержать их в подчинении. Право каждого человека исповедовать свою религию и соблюдать обряды должно уважаться безо всякой дискриминации. Такой же свободой не отправлять культов должны пользоваться сектанты, скептики и атеисты, взгляды которых заслуживают не меньшего уважения. Недопустима половая дискриминация. Женщины имеют право на одинаковое с мужчинами отношение со стороны общества. Не может быть оправдана никакая дискриминация в выборе работы, образования или сферы культурной деятельности. Общество не должно лишать равных с другими прав гомосексуалистов, бисексуалов и транссексуалов. В-седьмых, в цивилизованном обществе должен уважаться принцип равенства, в четырёх главных применениях. Равенство перед законом. Каждый человек должен пользоваться установленной и равной для всех защитой закона. Одни и те же законы должны действовать как в отношении официальных лиц, так и рядовых граждан. Никакое положение не может поставить кого бы то ни было выше закона. Закон не должен различать расы, цвета кожи, этнической принадлежности, вероисповедания, пола, благосостояния. Равное уважение. Все люди равны в достоинстве, и никому не может быть отказано в преимуществах и правах, которыми пользуются остальные. Это положение не лишает общество права сдерживать, карать и лишать свободы тех, кто нарушает законы, применяет насилие и совершает преступления против других членов общества. Удовлетворение основных потребностей каждого. Человек может не иметь достаточных сил и средств к существованию и не по своей вине оказаться неспособным удовлетворить минимально необходимые потребности в пропитании, крове, безопасности, поддержании здоровья, культуре и образовании. В подобных случаях общество, если располагает к тому средствами, обязано по мере возможности помочь человеку удовлетворить эти основные потребности. Такая благотворительность соотносится с трудоспособностью человека. Общество не должно потворствовать иждивенческим настроениям. Равенство возможностей. В свободных сообществах каждый играет по одним и тем же правилам. В открытом свободном обществе и взрослым и детям должны быть предоставлены равные возможности преследовать свои интересы и воплощать в жизнь мечты, проявлять свои, уникальные в каждом, способности и таланты. В-восьмых, каждый человек вправе пользоваться жизненными благами, стремиться к счастью, творить и отдыхать сообразно собственным представлениям, поскольку это не наносит ущерба благополучию других. Суть в том, что каждому должна быть дана возможность осуществлять свои личные планы, согласующиеся с возможностями общества, но их фактическая реализация зависит не от общества, а от самого человека. Личное счастье, однако, может зависеть от материальной обеспеченности, собственных сил, различных ситуаций и взглядов, так что никому не следует ждать от общества того, что оно найдёт способы удовлетворить весь спектр несовместимых друг с другом вкусов и целей. В-девятых, люди должны иметь возможность наслаждаться искусством и самим творить его — имеется в виду литература, поэзия, театр, изобразительные искусства, танец, музыка, пение. Эстетическое воображение и творческая деятельность могут безмерно способствовать обогащению духовной жизни, самореализации человека и его счастью. Обществу следует поощрять и поддерживать искусство, его широкое культурное внедрение во все сферы жизни человеческого сообщества. В-десятых, недопустимо стеснять, ограничивать или воспрещать человеку свободу в том, что является законной широкой сферой его личного выбора. Этим предполагается свобода мнений и совести — безусловное право исповедовать какую-либо веру или не исповедовать никакой, свобода слова и право на собственный образ жизни, поскольку оно не входит в противоречие с правами других. Последнее включает в себя право на частную жизнь. Должна уважаться конфиденциальность. Каждый человек в своей частной жизни должен быть свободен от политического или социального принуждения. Женщины должны иметь право самим распоряжаться собственным телом. Это предполагает свободу иметь или не иметь детей, право на произвольную контрацепцию и прерывание беременности. Супружеские пары должны располагать достаточной информацией в области планирования семьи, иметь возможность прибегнуть к искусственному оплодотворению или получить генетическую консультацию. Совершеннолетним людям дозволяется вступать в брак с теми, с кем они пожелают, независимо от расовой, этнической, религиозной, классовой, кастовой или национальной принадлежности партнёра. Супружеские пары одного пола должны обладать теми же правами, что и гетеросексуальные пары. Не должны запрещаться смешанные браки, в частности между белыми и чернокожими, и браки между родственниками. Здравоохранение должно предусматривать право пациента на сознательный выбор. Взрослый человек должен иметь возможность предпочесть тот или иной способ лечения или вовсе отказаться от медицинской помощи. Люди должны иметь право вступать в те или иные организации, разделяя с ними общие интересы и участвуя в общественной деятельности. Следует уважать право граждан на создание добровольных общественных объединений, при условии их мирного ненасильственного характера. VIII. Новый глобальный план действий Многие из тех высоких идеалов, которые были выдвинуты после Второй мировой войны и нашедших своё выражение в таких документах, как Всеобщая декларация прав человека, отходят повсюду в мире на второй план. Если мы намерены повлиять на будущее человечества, нам необходимо ещё настойчивей работать со вновь возникшими в мире силами, способствуя установлению справедливого и стабильного миропорядка, уменьшению нищеты, разрешению конфликтов и сохранению окружающей среды. В свете изменившихся таким образом обстоятельств, перед нами вырисовываются новые приоритетные задачи. Во-первых, это безопасность. Не решена проблема региональных конфликтов и войн, а также не ликвидирована опасность, заключённая в самом существовании оружия массового уничтожения. За последние пятьдесят лет внутренние вооружённые конфликты и гражданские войны далеко превзошли межгосударственные, как по своему числу, так и по количеству человеческих жертв. Подобные конфликты неизменно возникают в тех случаях, когда одно этническое сообщество внутри государства чувствует себя притесняемым властью или другим этническим сообществом, и ощущает невозможность выразить свои претензии законным путём. Устав Организации Объединённых Наций специально запрещает вмешательство во внутренние дела своих членов; в силу этого у международного сообщества отсутствует законодательная база для попыток решать межплеменные, этнические и другие конфликты, не выходящие за пределы границ данного государства, против воли его правящей верхушки. Более того, любая попытка силового вмешательства в подобные конфликты вероятнее всего столкнётся в Совете Безопасности ООН с вето, которое будет наложено его постоянным членом, дружески настроенным по отношению к правительству данного государства. Со времён окончания Холодной войны Соединённые Штаты Америки, при поддержке НАТО и других политических организаций Запада, часто пытались восстанавливать мир силой в обход Организации Объединённых Наций и серьёзно подорвали её авторитет. Во-вторых, развитие человека. Мы ждём смелых и новаторских идей, направленных на максимальное ускорение человеческого прогресса в мировом масштабе. Сегодня, как и в прошлом, остро стоит проблема неравенства между богатой и экономически отсталой частями планеты. Развитые страны могут в известной мере способствовать преодолению этого неравенства путём вложения капиталов, оказания технической помощи, а также помощи в области образования. Нам нужно заново проставить акцент на социальном, а не только экономическом развитии, учитывая тот факт, что экономическое развитие не всегда ведёт к социальному, и потому уменьшить нищету и вовлечь большее число людей в денежную экономику должны прямые инвестиции в социальную сферу. Необходимо поддерживать меры, направленные на непосредственное улучшение здоровья и благосостояния беднейших слоёв населения, особенно женщин и девушек. Сюда должны быть включены усилия по стабилизации, а в дальнейшем и снижению показателей роста населения. Помощь в развитии зачастую рассматривалась странами-донорами как инструмент иностранного империализма или торгово-промышленной политики. С окончанием Холодной войны необходимость соревноваться в поддержке развивающегося мира уменьшилась, а вместе с тем снизились и масштабы помощи, направленной на его развитие. Эта тенденция должна быть преодолена. Мы настоятельно призываем все индустриальные страны в качестве первого шага принять основные положения, сформулированные Организацией Объединённых Наций, касающиеся международного содействия развивающимся странам, а именно выделять (возможно в виде налога) ежегодно по 0,7 процента своего годового дохода на содействие их развитию, из которых двадцать процентов должно идти на социальное развитие, а двадцать процентов из бюджета социального развития на решение проблем народо-населения. В последующие годы эта помощь должна возрасти. Дополнительные усилия должны быть затрачены на преодоление разрыва в культурном уровне между разными социальными группами, наблюдаемого в беднейших странах, на обучение и переквалификацию безработных, улучшение условий труда (особенно женщин и социально незащищённых), и на вложение более крупных средств в здравоохранение, образование и культуру. Мы предлагаем всем государствам мира поддержать «Каирскую программу действий», с тем чтобы обеспечить половое здоровье и связанные с воспроизведением рода права человека, способствовать улучшению качества жизни беднейших слоёв и остановить общий рост населения в мире. Индекс развития человека, ежегодно публикуемый Организацией Объединённых Наций в рамках принятой ей Программы развития, может служить мерой выполнения социальных программ в каждой отдельной развивающейся стране. В развивающихся странах возрастает роль неправительственных организаций, выступающих как непосредственные получатели направляемой помощи, что позволяет сократить обычные для таких стран бюрократические и связанные с коррумпированностью чиновников проволочки. Западные неправительст-венные организации играют важную роль в качестве партнёров и как каналы для передачи такой помощи. В-третьих, социальная справедливость. Главным ориентиром в вопросах социальной справедливости является Планетарный Билль о правах и обязанностях. Приходится противостоять попыткам нейтрализовать меры социальной справедливости или сузить их географические или культурные пределы. Следует ещё раз подчеркнуть, что Декларация прав человека приложима к сфере его частной жизни, включающей дом, семью и сообщество. Мы особо призываем к скорейшей ратификации всеми странами всех международных соглашений, касающихся прав женщин, детей, меньшинств и коренных народов. В-четвёртых, рост всемирных торгово-промышленных конгломератов. Последние двадцать лет стали свидетелями усиливающейся концентрации власти и богатства в руках международных корпораций. Не подвергается сомнению их вклад в развитие мировой торговли и экономики. Однако международное право слишком медленно реагирует на появление активно развивающихся властных структур в мировой экономике. Многонациональные корпорации в настоящее время в значительной мере способны пренебрегать позицией отдельных правительств, определяя собственную политику, направляя финансовые потоки через государственные границы и экспортируя производство в страны с наиболее дешёвым рынком рабочей силы. Эта свобода рассматривается как благоприятная для свободной экономики и поощряется всемирными финансовыми рынками. Но вместе с тем крупные корпорации обычно избегают уплаты налогов путём экспорта прибылей. Финансовые организации могут уклоняться от финансового контроля, располагая свои структуры в офшорных зонах, притом что сумма перемещаемого международного капитала, уходящего от налогов, приближается к миллиарду долларов в день. Избегают уплаты своей справедливой доли налогов и отдельные богатые люди. Любые предложения, направленные на решение этих проблем, но ограничившие бы функционирование свободного рынка, встретят серьёзное сопротивление и наверняка не пройдут. Следовательно, необходимы весьма необычные реформы, чтобы заставить международных богачей, как корпорации, так и отдельных лиц, заплатить свою долю налогов без ущерба для механизма мировой экономики. В-пятых, международное право. Мировое сообщество нуждается в выработке такой системы международного права, которая бы стояла над правовыми системами отдельных государств. Необходимо преобразовать не ведающий законов мир в такой, в котором будут действовать понятные каждому и каждым соблюдаемые законы. В-шестых, окружающая среда. Надо признать, что современный образ жизни в индустриальных странах северного полушария не является экологически самодостаточным, и положение дел будет быстро ухудшаться по мере того, как с экономическим развитием и растущим потреблением в менее благополучных странах южного полушария будет усиливаться давление на среду. Безудержное потребление уже привело к беспрецедентной нагрузке на окружающую среду и поставило тех, кто потребляет меньше всего, по крайней мере перед двойной угрозой. Проблема в том, чтобы поднять уровень потребления того миллиарда беднейших жителей нашей планеты, кто даже один раз в день не получает достаточного питания, при одновременном претворении в жизнь более приемлемых образов потребления, позволивших бы снизить ущерб, причиняемый окружающей среде. Глобальные проблемы окружающей среды могут разрешаться только на планетарном уровне: это уменьшение загрязнения окружающей среды, включая выбросы двуокиси углерода и других газов, вызывающих парниковый эффект; разработка альтернативных видов топлива; восстановление лесных массивов на пустошах; борьба с эрозией почв на сельскохозяйственных угодьях; создание выгодных условий для деловой активности, способствующей сбережению природы; ограничение рыбной ловли в открытом море, которая угрожает полным исчезновением целых популяций рыб; защита вымирающих видов; постепенный отказ от принятого пагубного образа жизни, с его бросающимся в глаза расточительным потреблением; полный запрет всех видов оружия массового уничтожения. Таким образом, меры по защите окружающей среды должны стать исключительно приоритетными во всём мировом сообществе. IX. Необходимость в новых планетарных институтах Самый насущный вопрос XXI века заключается в том, сумеет ли человечество создать глобальные институты для решения перечисленных выше проблем. Многие полезные меры уже принимаются на местном, национальном или региональном уровнях благодаря добровольным частным и государственным усилиям. Одна из важных стратегий сводится к тому, чтобы искать их решения с помощью рыночных инициатив; другая состоит в привлечении к делу культурного и социального развития междуна-родных добровольных фондов и организаций. Мы полагаем, однако, что этого недостаточно и существует необходимость в создании новых глобальных институтов, которые будут заниматься этими проблемами непосредственно и сосредоточат своё внимание на нуждах человечества в целом. По окончании Второй мировой войны для решения этих проблем был создан ряд международных институтов, такие как Организация Объединённых Наций и Всемирная организация здравоохранения. К сожалению, между способами, какими они действуют, и нуждами нового мирового сообщества образовалась широкая пропасть. Таким образом, либо существующие институты должны быть кардинально преобразованы, либо должны появиться новые институты. De facto, политические границы мира произвольны. Мы не можем с ними считаться. Необходимо и впредь стоять на защите демократических преобразований в различных государствах мирового сообщества, но в той же мере мы обязаны расширять круг всеобщих, транснациональных прав всех членов мирового сообщества. Ныне мы более чем когда-либо нуждаемся во всемирной организации, которая представляла бы интересы людей, населяющих мир, а не интересы отдельных государств. Организация Объединённых Наций, в отличие от предшествовавшей ей Лиги Наций, сыграла жизненно важную роль в мире, но значительно большее ещё только предстоит сделать. Для того чтобы решать проблемы межгосударственного уровня и способствовать прогрессу в планетарном масштабе, её необходимо постепенно, но в конце концов радикально трансформировать. Некоторые из этих перемен потребуют внесения поправок в устав ООН, другие повлекут за собой коренные изменения в её структуре, и на все эти преобразования безусловно необходимо согласие стран-членов Организации. Но какие бы изменения не последовали, мы обязаны сохранить те составляющие ООН, которые столь существенным образом улучшили жизнь миллионов людей земного шара. Наиболее фундаментальной переменой явится повышение эффективности работы ООН путём превращения её из ассамблеи суверенных государств также и в ассамблею народов. Подобное преобразование не имело прецедентов, не исключая и перерастание первоначально существовавшей конфедерации независимых государств Америки в современную федеральную систему. Если мы намереваемся решить наши глобальные проблемы, отдельные государства обязаны делегировать часть своего суверенитета некой системе транснациональной власти. В случае, если достигнуть этого не удастся, мир рискует погрязнуть в конфликтах между суверенными государствами, для которых суверенитет является первичным. Едва ли мы можем позволить себе подобную растрату ресурсов; население земного шара заслу-живает лучшей участи. Транснациональная система, о который мы говорим, без сомнения вызовет повсеместную политическую оппозицию — особенно в лице националистов и шовинистов. И всё же она должна складываться — и в конце концов утвердиться — если мы стремимся к достижению планетарного этического консенсуса. Всякая новая транснациональная система должна быть демократичной и обладать ограниченной властью. Независимым государствам и регионам мира должен быть обеспечен максимум самоуправления, децентрализации и свободы. Необходимо предусмотреть также систему сдержек и противовесов, способную исключить властный произвол. Транснациональная система обязана заниматься в первую очередь вопросами, решение которых возможно только на глобальном уровне, такими как безопасность, защита прав человека, экономическое и социальное развитие, защита мировой окружающей среды. Если указанные цели стоят того, чтобы за них бороться, мы предлагаем следующие реформы, которые должны быть проведены в рамках Организации Объединённых Наций. Во-первых, мир нуждается в том, чтобы в определённый момент в будущем был создан действующий Всемирный Парламент — причём избираемый населением — который будет представлять интересы людей, но не их правительств. Идея Всемирного Парламента представляет собой некоторое развитие Европейского Парламента, все ещё находящегося в младенческом состоянии. Существующая в настоящее время Генеральная Ассамблея ООН является ассамблеей государств. Предполагаемый Всемирный Парламент должен демократическим путём осуществлять законодательную политику. Возможно, что наиболее подходящей формой явится двухпалатный законодательный орган, состоящий из Парламента народов и Генеральной Ассамблеи государств. В деталях формальная структура этого органа может быть разработана только законодательным собранием, целью которого станет пересмотр устава ООН, и на которое мы рекомендуем возложить задачу тщательного рассмотрения предложений по укреплению Организации Объ-единенных Наций и/или дополнения её парламентской системой. Во-вторых, мир нуждается в эффективной системе безопасности, способной устранять угрожающие миру вооружённые конфликты. Для того чтобы достичь этой цели потребуется внести изменения в устав Организации Объединённых Наций. Таким образом право вето, которое принадлежит Большой пятёрке в Совете Безопасности, должно быть аннулировано. Это право существует в силу исторических обстоятельств, сложившихся к концу Второй мировой войны, и которые ныне не являются более актуальными. Основной принцип международной безопасности состоит в том, что ни одно государство или союз государств не имеет права нарушать политическую или территориальную целостность других государств путём агрессии; так, ни одному государству или группе государств не позволено осуществлять полицейские функции в мире или по собственному усмотрению наносить бомбовые удары по территориям других государств без санкции Совета Безопасности. Мир нуждается в эффективных полицейских силах для предотвращения региональных конфликтов и их мирного урегулирования путём переговоров. Мы предлагаем, чтобы Совет Безопасности ООН, избираемый Генеральной Ассамблеей и Всемирным Парламентом, мог большинством в три четверти голосов принимать любые меры по обеспечению безопасности. Это значило бы, что если сохранится существующий состав Совета, насчитывающий пятнадцать членов, то несогласия четырёх или более его членов будет достаточно для того, чтобы воспрепятствовать любому решению. В-третьих, мы должны создать эффективный Всемирный суд и Международную систему судебных органов, наделённых достаточными полномочиями для того, чтобы добиваться исполнения своих постановлений. Всемирный (Международный) суд в Гааге уже приближается к этой цели. Всемирный суд будет правомочен разбирать дела, связанные с нарушениями прав человека, проявлениями геноцида и межгосударственными преступлениями, а также выносить решения по международным спорам. Важной является задача склонить те страны, которые до настоящего времени не признали правомочий Международного суда в Гааге, пойти на этот шаг. В-четвёртых, мир нуждается в создании планетарного агентства международного уровня по контролю над состоянием окружающей среды. Мы рекомендуем укрепить существующие органы и программы ООН, занимающиеся вопросами защиты окружающей среды. Например, программа Организации Объединённых Наций по защите окружающей среды должна получить возможность провести в жизнь меры против серьёзных экологических загрязнений. Фонду народонаселения Организации Объединённых Наций должны быть предоставлены необходимые ресурсы для удовлетворения в странах мира потребности в противозачаточных средствах, что будет способствовать стабилизации роста населения. Если окажется, что эти органы неспособны справиться со стоящими перед ними огромными проблемами, следует создать более мощный планетарный орган. В-пятых, мы рекомендуем создать международную систему налогообложения, с тем чтобы помочь отставшим в развитии частям человеческого рода и удовлетворить те социальные нужды, которые не удовлетворяются рыночными механизмами. По нашему мнению следует начать с налога, взимавшегося бы с валового национального продукта (ВНП) всех стран; поступления должны использоваться для экономической и социальной помощи и развития. Это должен быть не добровольный вклад, но реальный налог. Следует увеличить финансирование существующих действенных органов Организации Объединённых Наций. К ним относятся ЮНЕСКО, ЮНИСЕФ, Международная организация здравоохранения, Мировой банк, Международный валютный фонд и другие организации. Необходимо широкое международное соглашение по налоговой реформе для того, чтобы гарантировать уплату международными корпорациями свой части общего налогового бремени. Не должны облагаться налогами или пошлиной благотворительные пожертвования на гуманитарные цели и социальное развитие. Следует серьёзно исследовать сборы с международных трансфертов, чтобы обложить налогами неучтённые капиталы и помочь финансированию программ социального развития в беднейших странах. Многие государства-члены ООН отказываются платить свои взносы. По отношению к этим странам должно быть высказано осуждение и применены более жёсткие меры воздействия, вплоть до санкций. Налоговый фонд должен финансировать выборочное снижение налогового бремени для бедных стран, неспособных выплачи-вать эти взносы. В-шестых, развитие системы глобальных институтов должно привести к выработке определённой процедуры, позволяющей регулировать деятельность международных корпораций и государственных монополий. Такая процедура должна выходить за рамки существующих мандатов ООН. Мы должны поощрять свободную рыночную экономику в отдельных странах, но мы также не вправе игнорировать планетарные нужды человечества в целом. Оставшись бесконтрольными, мега-корпорации и монополии вряд ли будут считаться с правами человека, окружающей средой и благополучием определённых регионов земного шара. Колоссальные различия между богатыми и слаборазвитыми частями планеты могут преодолеваться путём поощрения собственной активности последних, но также и привлечения мирового капитала к финансовой, технической и культурной помощи их экономическому и социальному развитию. В-седьмых, мы должны поддерживать свободный обмен идеями, уважать разные мнения и культивировать право на инакомыслие. Так, существует особая настоятельная необходимость противостоять попыткам контроля над средствами сообщения, как со стороны государственных властей, так и со стороны преследующих собственные интересы мощных экономических групп или глобальных институтов. Диктаторские режимы использовали средства массовой информации в пропагандистских целях, не допуская альтернативных точек зрения. В капиталистических странах они зачастую попадают под контроль олигархических групп. Нередко средства массовой информации ориентируются на самый низкий культурный уровень, в расчёте на повышение своих рейтингов. В некритическом приятии того шарлатанства, которое получило распространение в нашу эпоху, игнорируются факты, и репортажи о всякого рода чудесах зани-мают больше эфирного времени, чем отчёты о новейших достижениях науки. Многие средства массовой информации — телевидение, радио, кино, печать — явно не слишком ощущают за собой обязанности предоставлять место передачам и публикациям документального или образовательного характера. Мы призываем воздерживаться от любой формы цензуры, осуществляемой как властями, так и рекламодателями или собственниками средств массовой информации. Следует способствовать конкуренции между средствами массовой информации, создавая общественные бесприбыльные информационные агентства, и сопротивляться любым поползновениям к монополизации средств информации или олигархическому контролю над ними. Следует также поощрять добровольные общественные движения, отслеживающие содержание и качество передач и публикаций в средствах массовой информации и предающие широкой огласке их наиболее вопиющие огрехи. Существует особая необходимость в сохранении свободного доступа к средствам сообщения. Это означает, что ни мощные олигархические объединения глобальных средств массовой информации, ни государственные власти не могут господствовать над этими средствами. Мы должны сформировать всемирное демократическое движение, с задачей обеспечить многообразие и взаимное обогащение культур, свободный обмен идеями. X. Оптимизм относительно перспектив человечества В конечном итоге — и возможно, в этом главное — мы, как члены земного человеческого сообщества, испытываем потребность в чувстве оптимизма относительно перспектив человечества. Хотя многие стоящие перед нами проблемы могут казаться неприступными, у нас есть достаточные основания надеяться на то, что мы сумеем мобилизовать наши лучшие умы на их разрешение, и что при наличии с нашей стороны доброй воли и преданности делу для большего и большего числа членов человеческого сообщества будет наступать лучшая жизнь. Планетарный гуманизм выдвигает перед человечеством великие цели. Нам бы хотелось развить в людях чувство удивления и восхищения перед теми огромными возможностями, которыми мы обладаем, чтобы создать более достойную и полную жизнь для нас самих и для тех поколений, которым ещё предстоит явиться на свет. Из идеалов рождается будущее. Мы не достигнем успеха, пока не решимся действовать; и мы не решимся действовать, пока не поверим в свои силы. Любой оптимистической точке зрения, к которой мы приходим, следует опираться на реалистическую оценку возможностей достижения желаемого, но нас должна поддерживать вера в свою способность преодолеть ждущие нас на этом пути трудности. Планетарный гуманизм отвергает нигилистическую философию рока и отчаяния, как и ту, что проповедует отказ от разума и свободы, терзаемая страхом и мрачными предчувствиями, и одержимая апокалиптическими сценариями явления Армагеддона. Искони род человеческий сталкивался с вызовами своему существованию. Таков нескончаемый эпос нашего земного бытия. Сегодня как и прежде мы, гуманисты, побуждаем людей к тому, чтобы они не искали спасения свыше. Мы одни несем ответственность за собственную судьбу, и лучшее, что мы можем сделать, это призвать наши разум, отвагу и сострадательность для того, чтобы претворить наши самые высокие чаяния в жизнь. Мы верим, что в планетарном обществе будущего все и каждый обретут возможность достойного существования. Жизнь оказывается исполненной смысла — для тех, кто готов брать на себя ответственность и вместе с другими предпринимать все усилия, необходимые для достижения этой цели. Мы можем и должны участвовать в созидании нового мира, мира завтрашнего дня. Будущее может быть щедрым и изобильным, оно может открыть перед нами новые, удивительные и волнующие дали. Планетарный гуманизм способен существенно послужить укреплению в человеке положительных установок, столь необходимых, если ему суждено осуществить те беспримерные возможности, которые ожидают человечество в третьем тысячелетии и после него. Те, кто подписал этот документ, искренне готовы сотрудничать с представителями различных мировых культур, в том числе и основных традиционных вероисповеданий. Мы полагаем насущной задачу выработки общей почвы для согласия и поиска общих ценностей. Необходимо организовать постоянный обмен мнениями — и не только с теми, кто разделяет наши взгляды, но и с теми, чьи взгляды могут отличаться от наших. При всём нашем несходстве и многообразии культурных традиций, мы обязаны сознавать, что все мы принадлежим к одной обширной человеческой семье, населяя общий земной дом. Сами достижения человеческого рода ныне представляют угрозу для его будущего существования. Лишь мы и ответственны за нашу общую судьбу. Решение вставших перед нами проблем потребует от всех членов мирового сообщества умения сотрудничать и мудрости. Во власти каждого человеческого существа осмыслить это. Планетарное сообщество — это мы сами, и каждый из нас может способствовать его будущему процветанию. Будущее открыто перед нами. Мы должны сделать свой выбор. Вместе мы сможем осуществить благороднейшие цели и идеалы человечества. Те, кто поставил своё имя под Гуманистическим Манифестом III, не обязательно согласны с каждым его положением. Однако мы принимаем его основные принципы и обнародуем его с тем, чтобы способствовать общему конструктивному диалогу. Мы призываем мужчин и женщин, представляющих другие культурные традиции, присоединяться к нам и вместе работать над созданием лучшего мира в том планетарном со-обществе, которое возникает ныне.

Социологические исследования :: Номер 10 :: Социальное государство: между гуманизмом и прагматизмом

1. Беляева Л. А. Региональный социальный капитал и множественная модернизация в России. К постановке проблемы // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2014. № 1 (31). С. 108–115.

2. Великая Н. М., Гуселетов Б. П. От социальной утопии к социальному государству // Социологические исследования. 2012. № 6. С. 36–45.

3. Гаджиев Г. А. Онтология права: (критическое исследование юридического концепта действительности). М.: Норма, ИНФРА-М, 2013.

4. Гидденс Э. Неспокойный и могущественный континент: Что ждет Европу в будущем? М.: Дело, РАНХиГС, 2015.

5. Дридзе Т. М. Две новые парадигмы для социального познания и социальной практики // Россия: трансформирующееся общество. М., 2001. С. 222–243.

6. Касавин И. Т. Мегапроекты и глобальные проекты: между утопией и технократией // Вопросы философии. 2015. № 9. С. 40–56.

7. Кочеткова Л. Н. Философский дискурс о социальном государстве // Ценности и смыслы. 2009. № 3. С. 6–15.

8. Кравченко Е. И. Теория социального действия: от Макса Вебера к феноменологам // Социологический журнал. 2001. № 3. С. 122–142.

9. Лапин Н. И. Гуманистический выбор населения России и центры внимания российский социологии // Социологические исследования. 2016. № 5. С. 23–34.

10. Левашов В. К. Социальное государство: исторический генезис и динамика становления в России // Социологические исследования. 2014. № 7. С. 32–46.

11. Майхофер В. Право и бытие // Российский ежегодник теории права. 2008. № 1. С. 186–258.

12. Межуев В. М. Гуманизм и современная цивилизация // Человек. 2013. № 2. С. 5–13.

13. Орлов И. Б. Государство социального гуманизма: от социальной экономики к экономической социальности // Общество и экономика. 2007. № 11–12. С. 238–250.

14. Орлов И. Б. Теоретические основания государства социального гуманизма // Уровень жизни населения регионов России. 2013. № 3. С. 37–42.

15. Печчеи А. Человеческие качества. М.: Прогресс, 1980.

16. Стовба А. В. Эрих Фехнер: опыт пограничности или бытие – между правом и экзистенцией // Российский ежегодник теории права. 2010. № 3. С. 530–538.

17. Стовба А. В. Вернер Майхофер: от «Бытия и времени» к «Праву и бытию»// Российский ежегодник теории права. 2008. № 1. С. 175–185.

18. Тощенко Ж. Т. Социология жизни. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2016.

19. Тощенко Ж. Т. Социология жизни как теоретическая концепция // Социологические исследования. 2015. № 1. С. 106–116.

20. Туганаев К. А. Экзистенциализм как философско-методологическое основание естественно-правовых концепций // Вестник Удмуртского университета. Сер. «Экономика и право» 2014. № 3. С. 204–208.

21. Фехнер Э. Философия права // Российский ежегодник теории права. 2010. № 3. С. 539–611.

22. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С. 192–220.

23. Штейн Л. фон. История социального движения во Франции с 1789 года до наших дней. СПб.: А. М. Котомина, 1872.

24. Штейн Л. фон. Учение об управлении и право управления с сравнением литературы и законодательств Франции, Англии и Германии / пер. с нем. И. Е. Андреевского. СПб.: А. С. Гиероглифова, 1874.

25. Штомпка П. В фокусе внимания повседневная жизнь. Новый поворот в социологии // Социологические исследования. 2009. № 8. С. 3–13.

26. Fechner E. Naturrecht und Existenzphilosophie // Naturrecht oder Rechtspositivismus. Hrsg.von W. Maihofer. 3. Aufl. Darmstadt, 1981. S. 384–404.

27. Kasavin I. T. Interactive zones: On the prehistory of the scientific laboratory. Herald of the Russian Academy of Sciences. 2014. Vol. 84. Iss.6. P. 456–464.

28. Kotarba J. A., Fontana A. The Existential Self in Society. University of Chicago Press, 1987.

29. Maihofer W. Recht und Sein: Prolegomena zu einer Rechtsontologie. Frankfurt a. M., 1954.

30. Maihofer W. Naturrecht als Existenzrecht. Frankfurt a. M., 1963.

31. Tiryakian E. Sociologism and Existentialism: Two Perspectives on the Individual and Society. NJ: Englewood Cliffs, 1962. P. 163.

гуманизм — Николай Бердяев

Воспроизводится по изданию 1996 г. Страницы оригинала в прямых скобках внутри текста, отмечены линиями. Тема о гуманизме имеет центральное значение для нашего общества, потому что это есть тема о человеке. Человек в опасности, самый образ его может пошатнуться. И вместе с тем человек хотел бы подняться во весь рост. Слово гуманизм многозначительно. Первоначально в эпоху Ренессанса оно означало обращение к античной культуре, изучение греко-римской культуры и языка. Флорентийские гуманисты в точном смысле слова были даже мало творческими людьми и, восстанавливая прошлое, впадали в педантизм. Но вместе с тем гуманизм означал пробуждение свободного творчества человека и был обнаружением огромных творческих сил его, которые в средневековье были связаны. В XIX веке гуманизм получил смысл человечности, гуманного отношения к человеку, что иногда определяется словом гуманитаризм. Но можно дать обобщающий смысл гуманизму. Гуманизмом я буду называть признание высшей ценности человека в жизни мира и его творческого призвания. Это возвышение достоинства человека может иметь разное обоснование. Сейчас происходят [181]  искания нео-гуманизма. Мы это видим в советской России. О гуманизме, об особом значении человека говорит в своих речах даже Сталин, о нем пишут в журналах и газетах. Стремление к новому гуманизму есть и в Америке. Россия и Америка во многом страны противоположные, но наиболее молодые, наиболее сильные, наиболее обращенные к грядущему. Франция по-прежнему считает себя носительницей гуманизма по преимуществу, но это старый гуманизм, хотя и обновляющийся. Слабость обнаруживается тогда, когда гуманизм связывается с индивидуализмом. Русский гуманизм может быть только коммюнотарным, и это связано с русской традицией. Вопрос о гуманизме потому уже имеет такое большое значение, что современный мир переживает кризис человека, который глубже кризиса общества. Я давно уже писал о том, что в мире происходит острый процесс дегуманизации *. Он наиболее обнаруживается в фашизме и национал-социализме, но охват его гораздо шире и распространяется на многие умст-венные течения нашей эпохи. Нужно помнить, что процесс дегуманизации давно уже происходит в капиталистическом строе, хотя и в прикрытой форме. Капитализм с его страшной безличной властью денег раздавливает человека, превращает его в орудие не-человеческих целей, он раздавливает не только трудящиеся классы, но и классы господствующие, искажая в них образ человека. Но вот что важнее всего. Самые большие завоевания человека в науке и в технической власти над природой стали главным источ-[182]  ником дегуманизации человеческой жизни. Человек не овладел еще выдуманной им машиной. Современная машинная, техническая цивилизация убийственна для внутренней жизни человека, разрушает его целостность, искажает его эмоциональную жизнь, делает его орудием нечеловеческих процессов, не дает возможности созерцания вследствие нарастающего ускорения жизни. Нашу эпоху иногда характеризуют как эпоху масс и коллективов, в которых теряется человек. Эта потерянность человека в современном мире, мире организованных количеств, не может не вызывать в человеке желания вновь найти себя и утвердить свое достоинство. Отсюда разговоры о гуманизме и нео-гуманизме. Но могут ли старые формы гуманизма помочь человеку спастись от устрашающей дегуманизации, которая может принимать и очень грубые и очень утонченные формы? Война велась во имя разных идей, между прочим и во имя идеи гуманистической. Но она показала, что гуманизм оказался все-таки очень тонким слоем, затронувшим лишь верхние слои культуры (это нужно понимать совсем не в смысле буржуазных слоев). Гораздо глубже проникли и шире распространены религиозные верования, и с ними более связана судьба человека, всякого человека на земле. Но и христианство, как и гуманизм, тоже не проникло в самую глубину и не захватило большую часть человечества, даже формально исповедующую христианскую веру. Так называемые немецкие христиане, сочувствовавшие нацизму, тоже считали себя христианами. Отсюда глубокий кризис человека, его растерянность перед событиями мира, превосходящими по своим размерам все, что было в [183]  прошлом. Человек для самоспасения хватается за старые верования, религиозные и антирелигиозные (антирелигиозность тоже есть верование), за старые направления и партии, но помощи получает мало. Так как гуманизм есть тема о человеке и его кризисе, то естественно желание более углубиться в эту основную тему. Он имеет несколько источников и несколько типов, враждующих между собой. Вражда эта иногда бывает основана на ошибке сознания. Это нужно выяснить. Источником европейского гуманизма считают гуманизм античный, греко-римский. В Греции начал раскрываться образ человека. В скульптуре древнего Востока образ человеческий был еще смешан с образом звериным. В греческой скульптуре впервые явлен был прекрасный образ человека. В греческой трагедии раскрылся трагизм человеческого существования перед лицом непобежденного еще рока. В греческой философии гениально обнаружена самостоятельность человеческой мысли, ищущей истины. Но духовная независимость человека от власти космических сил, как и от власти античного государства, не могла быть еще утверждена. Начало личности в ее безусловной ценности не было еще найдено. Для Европы греческий гуманизм остался вечным образом высокой человеческой культуры. Ренессанс вернулся к этому источнику, и ренессансный гуманизм, преисполненный жаждой творчества, обратился к античности и в ней искал опоры. Ренессансный гуманизм утвердил самостоятельность человека, свободу человека в творчестве культуры, в науке и искусстве, и в этом была его правда. Связанность и недостаточная [184]  раскрытость человеческого творчества в средневековом христианстве должны были быть преодолены. Но ренессансный гуманизм начал также утверждать самодостаточность человека и разрыв с вечной истиной христианства, и в этом была его неправда. Отсюда пошла вся трагедия новой истории, трагическая диалектика гуманизма, в которой самодостаточность человека переходит в отрицание человека, в антигуманизм. Произошел разрыв религиозного и антирелигиозного гуманизма. В противоположность христианской богочеловечности, взаимодействию двух начал, божественное начало утверждается против человеческого, человеческое начало против божественного. Бог стал как бы врагом человека, человек же врагом Бога. Страшная вина тут лежала на нечеловеческом и античеловеческом, бесчеловечном понимании Бога и на безбожном понимании человека, превращении его в исключительно природное и социальное, т. е. зависимое существо. Вся новая история наполнена жизненной диалектикой человеческого и божественного, это основная ее тема. В Ницше, значение которого огромно и обозначает и кризис христианства, и кризис гуманизма, в идее сверхчеловека и сверхчеловеческой высоты, к которой он был устремлен, исчезает и Бог, и человек. Гуманизм подходит к пропасти. После явления Ницше, в сущности, уже невозможен оптимистический, рациональный, прекраснодушный гуманизм. Такого рода гуманизм был серединным царством, и он разлагается на предельные начала. Ставится эсхатологическая тема. То же обнаруживает творчество Достоевского, которое есть кризис гуманизма самодостаточного и самодовольного, но в совершенно ином,  [185]  христианском духе, столь противоположном Ницше и столь близком ему по основной теме. Для понимания происходящего нужно обратиться к христианскому источнику гуманизма. В России не употребляли выражения христианский гуманизм, хотя и Хомяков и Вл. Соловьев могли бы быть названы христианскими гуманистами. Есть гуманизм, связанный с очень русской идеей Богочеловечества. Но на Западе выражение христианский гуманизм нередко употребляется. Об этом любит говорить Бремон, который даже употребляет выражение humanism devot. Такие гуманисты Ренессанса, как Эразм, Томас Мор, Пико делла Мирандола, были христианскими гуманистами. На чем основан христианский гуманизм? Христианство учит, что человек не есть порождение природной необходимости, не есть явление круговорота космической жизни, есть творенье Божье и несет в себе образ и подобие Божье. Этим за человеком утверждается духовная независимость, и он в принципе ставится выше природного и социального мира. Христианство учит также, что Бог стал человеком и этим возвысил человеческую природу. И еще учит оно, что человеческая душа имеет бесконечную ценность и стоит больше, чем все царства мира. Но в истории христианства отношение к человеку было очень сложное и запутанное. Христианской верой пользовались и против человека. Человек был сознан греховным существом, и потому цель его жизни видели исключительно в искуплении греха и спасении. Ослабленная первородным и личным грехом человеческая природа была признана неспособной к творчеству. Это много раз утверждалось в хрис-[186]  тианской мысли. Страшно возвышенный в своем сознании, человек был вместе с тем унижен. Вопрос о творческом призвании человека есть вопрос нового христианского сознания. И лишь на этой почве может быть по-новому поставлен вопрос о гуманизме. Современному тоталитаризму, который частичное начало — национальное, государственное, социальное, научное, техническое и пр., — превращает в главенствующее и абсолютное, можно противопоставлять лишь свободный, не теократический, тоталитаризм христианский. В современном обществе христианство до такой степени принижено и ослаблено, что его даже отождествляют с клерикализмом, в то время как клерикализм есть извращение христианства. Современные тоталитаризмы суть предельные проявления той автономии раздельных сфер человеческой жизни, которые начались как освобождение и кончились как порабощение. Напр<имер>, сфера политики с эпохи Ренессанса стала автономной, она более не подчинена никаким религиозным и моральным началам. Поэтому в ней естественно начал торжествовать макиавеллизм, и в конце концов она потребовала для себя абсолютного верховенства, порабощающего человека. То же можно было бы сказать и о других сферах человеческой жизни, прежде всего о хозяйстве, на этой почве и создался капиталистический строй, не желающий знать никаких высших моральных начал. То же нужно сказать о власти техники над человеческой жизнью. Зло было не в процессе освобождения, наоборот, освобождение было благом и утверждало достоинство человека как свободного духа. Зло было не в подлинно человеческом характе-[187]  ре освобождения, а в раздроблении человека, в под-чинении его началам, требующим идолопоклоннического к себе отношения. Ложно направленный гуманизм чреват был возможным антигуманизмом. Будет процветать политика, хозяйство, техника, служебная наука и искусство. Но человек будет раздавлен и потерян. В современном мире есть гуманистические течения нескольких типов. Гуманизм, связанный еще с просветительной философией XVIII века, с позитивизмом XIX века, с оптимистической теорией прогресса, постарел и выглядит старомодно. Существуют гораздо более утонченные формы гуманизма. Единственная форма гуманизма рационалистического типа, которая сохранила значение в наше время и даже играет большую роль, это гуманизм марксистский*. Маркс сохранил оптимистическую веру в прогресс, но вносил в его понимание драматическую диалектику. Прогресс есть дело борьбы и столкновения противоречий, а не естественного хода вещей, не эволюции по беспрерывно восходящей линии. Истоки Маркса были гуманистические. Это особенно явственно, когда читаешь произведения молодого Маркса, изданные сравнительно поздно и не знакомые старым поколениям марксистов. Автор «Капитала» страстно восстал против капитализма, потому что он видел в капиталистическом строе превращение человека в вещь (Verdinglichung), отчуждение человеческой природы. Он требовал, чтобы ограбленному материаль [188]  но и духовно человеку, что особенно остро чувствовалось в положении рабочих, полнота человеческой природы была возвращена. В этом он видел смысл социализма. Маркс утверждал себя материалистом из реакции против отвлеченного идеализма, которым часто пользовались для защиты социальной несправедливости. Но можно было бы показать, что материализм его очень сомнителен. Он, напр<имер>, требует, чтобы все рассматривать не только объективно, как вещи, но и субъективно, как человеческую активность*. И он видит в экономике человеческую активность и отношения людей между собой. С этим связано замечательное учение о фетишизме товаров. Это есть иллюзия сознания видеть в экономике объектные, предметные, вещные реальности, находящиеся вне человека и которым человек рабски подчинен. Капитал есть отношения людей в производстве, а не предметные реальности, вне человека находящиеся. Поэтому активность человека может победить так называемые необходимые экономические законы и изменить строй общества. Маркс даже говорит, что нужно создать общество, в котором не человек будет зависеть от общества, а общество будет зависеть от человека. Старое истолкование марксизма, как крайнего социологического детерминизма, неверно. И в генеральной линии советской философии диалектический материализм истолковывается так, что в нем есть элемент индетерминизма, признается принцип самодвижения, который противоречит материализму. Возвращение человеку полноты его природы проти [189]  воречит материализму, который сам по себе означает ограбление и отчуждение духовной природы человека. Марксисты не обнаруживают творческой философской мысли. Но более интересные современные марксисты, особенно на Западе, видят смысл марксизма-коммунизма в победе человека над роком и трагизмом жизни. Христианство для них побеждает рок при помощи мифологии (миф об исцелении). Они же верят, что можно победить рок без всякой мифологии через новую рациональную организацию общества. Но в марксизме есть и элементы антигуманистические. Они связаны с той исключительной ролью, которая приписывается технике и индустриализации, а также с властью коллектива над человеком, что не следует смешивать и отождествлять ни с духовной коммюнотарностью, ни с самим принципом социализма и хозяйственной жизни. Коллективизм, враждебный личности, есть не социальная система, а ложная метафизика. Негуманистическим нужно признать крайнее преувеличение начала власти, апофеоз силы. Отношение Маркса к славянам было даже бесчеловечным. Внутри марксизма происходит борьба гуманистических и антигуманистических элементов. Марксистский гуманизм должен будет искать иного обоснования, он бессилен. Во вторую половину XIX века с большей остротой, чем в прежние века, было обнаружено трагическое начало человеческой жизни. Это обозначило внутренний кризис гуманизма, и старый оптимистический и рационалистический гуманизм был преодолен, но, правда, лишь в верхних культурных слоях. Это было связано главным образом с именами Достоевского, [190]  Ницше, Кирхегардта, узнанного позднее, лишь в XX веке, когда это оказалось соответствующим тра-гическому характеру эпохи. Достоевский уке смеялся над старым прекраснодушным, шиллеровским гуманизмом, над почитателями «высокого и прекрасного». Это означало выход из серединного гуманистического царства и переход к конечным вопросам. Достоевский раскрывает трагическую диалектику гуманизма, раздвоение на Богочеловечество и человекобожество. Герой «Записок из подполья» объявляет бунт против мирового прогресса, который старому гуманизму представлялся радужным, ведущим к грядущему всеобщему счастью и совершенству. Тот же бунт повторяется у Ивана Карамазова. Предельное восстание против Бога было также предельным потрясением самого человека, раскрытием чего-то по ту сторону божеского и человеческого. Также и Кирхегардт объявляет бунт против мирового духа Гегеля, против власти общего над неповторимо индивидуальным, субъективным, в котором только и раскрывается отношение между человеком и Богом. Это не только кризис гуманизма, но и кризис исторического христианства. Трагическая диалектика гуманизма достигает предельного выражения в Ницше. Ницше стремился к божественной высоте и хотел достигнуть экстаза, связанного с этой высотой, без веры в Бога, при отрицании существования Бога. Он хочет поднять человека на сверхчеловеческую высоту и для этого отрицает человека как стыд и позор. Маркс не хотел видеть внутренней трагедии человека, потому что он был целиком поглощен не проблемой человека, а проблемой общества, обращен не к внутренней жизни [191]  человека, а к жизни человеческих масс. Поэтому гуманизм его остается рациональным и оптимистическим. Но в самом движении, связанном с марксизмом, которое имеет несоизмеримо более широкое историческое значение, чем движение, связанное с Кирхегардтом или Ницше, тема о гуманизме центральна. Мы живем в эпоху, когда все на острие и может склониться в противоположные стороны. Так называемая экзистенциальная философия в Германии, главным образом Гейдеггер и Ясперс, и влияние этого течения на французскую мысль и литературу отражает внутреннюю трагедию человека, которая до сих пор была почти чужда Франции, в преобладающих своих течениях оптимистической и рационалистической. Это есть вместе с тем кризис гуманизма и искание нового гуманизма на иной почве, чем то было в гуманизме XIX века. Экзистенциализм во Франции принимает формы философии тоски, ужаса, отчаяния, абсурда и небытия. Наиболее популярен и даже моден Сартр, человек очень одаренный, философ и вместе с тем драматург и романист. На его большой философской книге «L’etre et le neant» лежит печать большого влияния Гейдеггера, но форма остается французской. Несмотря на то, что он видит в бытии тошноту и склоняется к небытию, германского пессимизма и трагизма в нем не чувствуется, и он в конце концов склоняется к гуманизму и даже сочувствует марксизму. Более трагический характер носят менее философские, более литературные течения — Камю, Батойль, Бланто. Иногда чувствуется влияние Л. Шестова. Камю решительно склоняется к трагическому гуманизму. Мир абсурден и лишен смысла. Но ценность челове-[192]  ка остается, и нужно, чтобы человек творил и чтобы жизнь была организована на благо человека. У всех есть жажда творчества, несмотря на то, что человек не есть свободный дух, а кусок грязи, вызывающий тошноту. Это основное противоречие. Нужно еще отметить «L’heure nouvelle» под редакцией Адамова. Все эти течения имеют симптоматическое значение. Темой философского познания и литературного творчества является ужас перед бездной небытия, страх перед абсурдностью мира, новая форма безбожия, которая должна быть героически принята, amor fati Ницше. Но вместе с тем человек, ни во что не верующий, не верующий и в такие суррогаты, как религия прогресса, религия социализма, религия сиентизма, хочет себя спасти, опираясь лишь на себя, хочет творить и в этом найти утешение от тошноты небытия и пустоты. У Сартра это принимает формы утонченно-го материализма, отрицающего тайну. У других это связано с исканием нового опыта, выводящего за пределы обыденности, того, что Гейдеггер называет Das Man. Гуманизм подходит к своей предельной черте. Кризис человека и связанная с ним тема о гуманизме могут быть разрешены лишь на почве нового христианского гуманизма. Это не есть возврат к гуманизму Эразма и некоторых людей Ренессанса, сохранивших еще связь с христианством, это есть новое явление, предполагающее осмысливание из глубины христианства всего опыта новой истории. Ренессансная эпоха выходила из христианства средневекового, в котором не были ни поставлены, ни разрешены проблемы свободы и творчества человека. Ряд веков нового времени протекала гуманистическая история, все [193]  более отдалявшаяся от истоков христианства. Этого не остановила и Реформация, которая сама подверглась этому процессу. Сейчас происходит поворот, конец «новой истории» и начало истории более новой. В чем особенность этой новой эпохи? Это процесс, в известном смысле обратный тому, который происходил в эпоху Ренессанса, обратный в отношении темы гуманизма. Гуманизм нового времени изжил себя и дошел до пределов, за которыми он исчезает. Мы живем в античеловечную эпоху. Гуманизм, а значит и достоинство человека, могут быть возрождены лишь из религиозной глубины. Современный человек имеет опыт, которого не имели люди Ренессанса, не имел еще Эразм, как не имел еще и средневековый человек, связанный в своем творчестве. И этот человек, полный тоски, идет или по пути разложения, или по пути обретения новой цельности, свободы и творчества. Второй путь возможен лишь в том случае, если человек сознает с большей силой, чем раньше, что он есть свободный дух, а не зависимое существо, порожденное исключительно природой и обществом. Только потому человек может овладеть природой и обществом, не быть их рабом. Достоинство человека предполагает существование Бога. В этом сущность всей жизненной диалектики гуманизма. Человек есть личность только в том слу-чае, если он есть свободный дух, отображающий Высшее Бытие философски. Эта точка зрения должна быть названа персонализмом. Этот персонализм ни в коем случае не должно смешивать с индивидуализмом, который губит европейского человека. Это персонализм коммюнотарный и социальный. Настоящий гуманизм ставит не только проблему человеческой личности, но[194]  и проблему общества, проблему общения людей, проблему «мы». Это предполагает новое сознание в христианстве, раскрытие христианской антропологии, которая не была еще достаточно раскрыта в истории. Русский коммунизм был огромным опытом в истории человечества, который будет иметь последствия для всех народов. Страх перед этим опытом менее всего может быть плодотворен. В опыте русского коммунизма было много противоречий, которые можно разно оценивать, но эти противоречия будут разрешаться в творческом процессе жизни. Опыт русского коммунизма, как и столь отличный опыт Ницше, принадлежит христианскому периоду истории, он ставит перед христианством новые задачи, но ставит их и перед гуманизмом. Русская коммунистическая революция началась совсем не с гуманизма, но приходит и должна прийти к гуманизму. Это уже начинают провозглашать. Но это предполагает изменение духовной основы. Старый гуманизм, хотя бы и в форме марксистской, не может дать такой основы. Все это обнаруживается медленно и <не> следует проявлять слишком большое нетерпение к жизненным процессам в русском народе. В России все происходит иначе, чем в Западной Европе, и потому так трудно западным людям понять происходящие там процессы. В России не было западного ренессансного гуманизма, но в ней с особенной остротой переживается кризис гуманизма. То, что может отсюда произойти, не будет результатом необходимого процесса, исторического фатума. Это новое предполагает свободу человека в создании грядущего, акт духа.  * См. мою книгу «Судьба человека в современном мире».  * См. интересную для марксизма книгу Georges Friedmann «La crise du rogres». В «Тезисах о Фейербахе». II. ПУТИ ГУМАНИЗМА В РГАЛИ имеется черновой вариант статьи, озаглавленный «Типы гуманизма» (Ед. хр. 226. Л. 16—18) и беловой автограф (Л. 12-15). На русском языке статья опубликована не была. Текст статьи публикуется по беловому автографу.364 Николай Бердяев 1   В черновом автографе и в переводе на французский язык: литературы. 2   См.: Бердяев Н. А. Судьба человека в современном мире. К порниманию нашей эпохи. Париж: YMCA-Press, 1934. 3   Hutnanismedevot(франц.) — набожный гуманизм. 4   См.: Friedmann G. La crise du progr6s. Esquises d’histoire des id6es. 1895—1935. Paris, 1936 (франц.) — ФриедманЖ. Кризис прогресса. Исторические эскизы идей. 1895—1935. Париж, 1936. 5   «L‘heurenouvelle» (франц.) — «Новый час» — журнал, издававшийся в 1945 г. А. Адамовым и Мартой Робер.

Гуманизм и христианство — Московский Театр Русской Драмы

I

Я ощутил необходимость высказаться на тему, поставленную в заглавие статьи, не потому, что мне зачем-то захотелось поговорить о непростом значении терминов, выражающих существенные категории нашего бытия. Дело в том, что я столкнулся с феноменом непонимания той системы подмен основополагающих понятий, которая нас крепко держит в объятиях лжи.

Один известный (православный!) доктор философии на представительном собрании членов РАЕН утверждает, что гуманизм и христианство – это синонимы, и приводит в подтверждение этой мысли высказывания Гегеля. Другой ученый (еще более известный и тоже православный) человек на еще более представительном собрании оговаривается: «Христианство гуманистично». Не гуманно, а гуманистично! Разница как будто невелика. Однако это не так.

Да простит меня читатель, для которого соотношение указанных понятий очевидно, но я хорошо осознал, что замалчивать эту тему нельзя.

II

Человечество, упорно живущее автономно от Бога, и в связи с этой автономией не могущее не быть ущербным, неизбежно порождает фантомы-перевертыши. Теряются критерии добра и зла, истины и лжи, красоты и уродства. Примеров множество. «Очарование», «обворожительность», «обаяние» – все эти слова выражают крайне положительные понятия, тогда как по сути относятся к области колдовства, т.е. наитягчайшего греха. Слово «прелесть» заключает в себе для современного человека высшую степень красивого, тогда как его значение складывается из двух частей: «лесть» – ложь, «пре» – в превосходной степени. Получается, что в наше время ложь в превосходной степени содержит в себе некое предельное совершенство, тогда как для православного сознания «впасть в прелесть» означает одно из крайних греховных состояний.

Такого рода примеров немало. И дело не в том, что процесс словообразования неоднозначен и не развивается прямолинейно. Дело в последовательно воплощаемой (и воплощенной!) тенденции, которую можно определить как стремление обосновать в сознании и подсознании человека фактор полноценности человеческого существования без Бога. Остановлюсь на самых глобальных понятиях.

III

В общественное сознание прочно вошло понятие «Возрождение», трактуемое как явление несомненно положительное. Сколько мы знаем высказываний классиков марксизма и революционных демократов! «Это был величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов…» (Энгельс). «В сторону пошлые споры схоластические! – воскликнул средневековый человек, – дайте упиться одами Горация, дайте подышать под этим светлым лазоревым небом, насмотреться на роскошные деревья, под тенью которых и кубки с соком виноградных гроздей, и страстные объятия любви перестают быть преступлением» (Герцен). Конечно, явление «Возрождения» было исторически неизбежно как следствие радикального уклонения католической церкви от истины Христовой. Подавление свободы, насилие вплоть до костров инквизиции, превращение церкви в государство над государствами и т.д. не могло не восприниматься человеческой личностью иначе как гнет, и протест был неизбежен. Цель этой статьи – не анализ причин, приведших к Ренессансу. Не буду рассматривать и прогрессивные достижения этой эпохи. Они достаточно широко известны. Важна содержательная сторона явления.

Европейское человечество, имея католицизм как единственный вариант христианства, шарахнулось от него и угодило в другую крайность. Религиозный человек является носителем теоцентристской модели мира, т.е. для него Бог – центр мира. Человек эпохи Возрождения стал автором иной, гуманистической модели – антропоцентристской, в которой человек заменил Бога и превратился в центр мира. Концепция абсолютно лживая, содержащая в себе социальное безумие и ведущая к вырождению и гибели, т.к. ложь несет в себе семя смерти. Правильнее было бы назвать не Ренессанс, а деградация, не Возрождение, а вырождение. Однако лживое название дает человеку лживые ориентиры, и европейское человечество, приобретя сатанинскую гордыню, успешно прогрессирует… к гибели.

Человек освободился. Но освободился ли? Освободившись от авторитета церкви, он стал освобождаться от понятия греха. Свобода стала распущенностью. Грех (по-гречески – амортия, т.е. непопадание в цель) превратился в законодателя, властителя. Т.е. человек сделался рабом греха. Человек стал непопадающим в цель своего бытия, он уклонился от жизни в смерть. Возникновение эпидемий сифилиса связано с временем «Возрождения». Но ничто не вразумило европейское человечество. Что из того, что Гамлет характеризует эпоху:

«И добродетель в этот жирный век

Должна просить прощенье у порока»?

Если «Возрождение» можно охарактеризовать неким подобием дуализма, равенства Бога и человека, то дальше развитие пошло, как известно, по пути последовательного удаления от Бога и превращения человека в кумир.

IV

Столь же нелеп, как обозначение эпохи Возрождения словом «Возрождение», термин «Просвещение» по отношению к эпохе Просвещения. Для христианского сознания просвещение связано со светом Христовой Истины, светом, исходящим от Бога как источника света и жизни. В тропаре на день Богоявления поется: «…Явлейся Христе Боже, и мир просвещай, слава Тебе».

Какой же свет дал название эпохе Просвещения? Свет человеческого разума. Как известно, разум человека сделался высшим судией, высшим правителем мира. Природа человека стала отправным моментом совершенствования человечества (при том, что о ее падшести было забыто). Свобода человека была абсолютизирована. Материализм сделался господствующей системой взглядов. (Деизм Вольтера и Руссо классики марксизма справедливо относили к форме материализма). По сравнению с эпохой «Возрождения» был сделан внушительный шаг к практически полному освобождению человека от Бога. И опять система подмен. Человеческий разум? Воистину в нем можно усматривать подобие Богу! Свобода? Это незыблемый закон Божий! Да вот беда: и разум, и свобода человека поставлены выше Самого Бога, сделались самодостаточными. А если судить по плодам, то невооруженным взглядом видно, как программированное Царство Разума при внешнем прогрессе воплотилось в царство безумия, пороков, озлобления и бесперспективности.

Однако в свете этого «Просвещения» развивается новейшая история, в его свете продолжаем находиться и мы. Революции XVIII–XX веков – плоды «Просвещения». Каннибальство, геноцид, самоуничтожение народов, нацизм, марксизм и т.д. – все эти жуткие явления имеют в себе «просветительскую» основу. О каком же «свете» может идти речь? Только о свете сатанинском! Однако для того, чтобы быть понятым, я должен говорить, например: «Художник эпохи Возрождения (Просвещения)». Т.е. все мы включены в систему глобальной подмены истинных ценностей. Иначе мы лишаемся контакта с другими людьми.

V

Собственно, и «Возрождение», и «Просвещение» находятся в русле развития еще более общего явления, носящего вроде бы красивое имя – гуманизм. В начале статьи я уже говорил об отождествлении гуманизма с христианством. Эту идею высказал Гегель. А теперь ее поддерживают даже некоторые христианские мыслители. Обыденное сознание усматривает в гуманизме лишь одну сторону: гуманность. Для многих людей гуманизм от гуманности ничем не отличается, тогда как это далеко не так. Гуманность – это человечность, человеколюбие, т.е. все то, что может включать в себя христианство. Гуманизм же с христианством имеет очень глубокую связь по той причине, что является его отрицанием.

«Система взглядов гуманизма впервые формируется в эпоху Возрождения. Гуманизм выступает в это время как широкое течение общественной мысли, охватившее философию, филологию, литературу, искусство… Гуманизм формировался в борьбе с феодальной идеологией, религиозной догматикой, духовной диктатурой церкви. Гуманисты… противопоставили богословско-схоластическому знанию знание светское, религиозному аскетизму – наслаждение жизнью, уничижению человека – идеал свободной всесторонне развитой личности» (БСЭ, М., 1972, т. 7, стр. 444). Дальнейшее историческое развитие гуманизма, ставшего основной идеологии капитализма и коммунизма, не коснулось его корней. А корнями всегда оставалась идея автономии человека по отношению к Богу, самодостаточности человека и восприятия самого себя как высшей ценности.

VI

Но возникает вопрос: как же так, Гегель, гениальный человек, утверждает, что освобождение от Бога есть истинное христианство? Предметом этой статьи не является исследование мыслительного процесса Гегеля. Нужно лишь сказать, что он, несомненно, находился в русле развития идей «Просвещения» и гуманизма, корневой основой которых является антихристианство. Не случайно диалектика Гегеля легла в основание самой безумной концепции – марксизма. Не случайно замечательный русский мыслитель Иван Кириевский еще в XIX веке предупредил: гегельянство есть тупик европейской мысли. Гордыня человеческого ума ослепила человека и сделала практически неспособным к восприятию Откровения и Истины Христовой.

VII

Гегелю принадлежит и такая заманчивая для современных демократов идея: чем лучше одному человеку, тем лучше обществу в целом. Идея «разумного эгоизма» тоже рождена в недрах эпохи «Просвещения». Идея простая: «если каждому хорошо, всем будет хорошо». Она столь же справедлива, как ее антипод: «если всем будет хорошо, каждому будет хорошо». Но почему-то не получается ни то, ни другое. Почему?

Глубоко убежден в том, что ошибочно искать окончательный идеал на земле. «Хорошо» на земле (и всем, и каждому) может быть недолго, не всегда и не везде. Земная человеческая жизнь быстротечна и трагична. Трагична в силу несовершенства, падшести человеческого естества, в силу того, что она ведет человека к смерти и содержит в себе неизбежность страданий. Земной идеал – это кумир. А тот, кто творит кумир, не попадает в цель. «Хорошо» – это стремление, заложенное в нас, к блаженству. Но проблема блаженства в принципе не решаема на земле. Заповеди блаженства, данные нам Христом, включают в себя необходимость быть с Богом.

Вот почему обе схемы («каждому хорошо – всем хорошо» и «всем хорошо – каждому хорошо»), если сказать деликатно, утопичны, а если сказать прямо, – лживы. Хорошо человеку может быть лишь в случае, если он живет по Божьим заповедям, стремится к обожению и к спасению для жизни вечной.

VIII

Собственно, идея благополучия человека на земле без Бога, идея разумного эгоизма и составляет сердцевину гуманизма. Нынешние демократы (а сегодня демократом просто обязан быть каждый уважающий себя человек – это, кстати, тоже одна из глобальных подмен) являются незыблемыми гуманистами. Они продолжают исповедовать идею, отнюдь не формально включенную в западные конституции, в том числе и в нашу: «человек – высшая ценность». Это ложь. Ибо да, человек – венец творения. Творения! Он – венец, но сотворенный Кем-то, он тварь, которой не должно мнить себя выше Творца! Он образ Божий. Но только образ. Эталоном всех конституций остается конституция США, возникшая также на основе «просвещенческих» идеалов, в основе которых все та же любопытная антропология: «Добродетель не может победить порок, порок может победить другой порок». Это, можно сказать, та же идея («если хорошо каждому, значит, хорошо всем»), выраженная иными словами.

Один известный актер на достаточно представительном банкете предложил тост: «За себя!» «Довольно, – сказал он, – провозглашать тосты «за Родину», «за коллектив», «за вождя» и т.д., давайте «за себя!»

Возникает вопрос: почему, например, Аристотель, рассуждая о прекрасном, думал иначе: «Из поступков прекрасны те, которые человек совершает, имея в виду нечто желательное, но не для себя самого; прекрасны также и безотносительно хорошие поступки, которые кто-либо совершил для пользы отечества, презрев свою собственную выгоду, точно так же, как прекрасно все то, что хорошо по своей природе и что хорошо, но не именно для данного человека, потому что такие вещи делаются ради самого себя… Прекрасны также благодеяния, потому что относятся не к самому человеку, их совершающему».

Однако такой тост не случаен. Он продиктован уверенностью в истинности демократического, гуманистического, либерального, антропоцентристского идеала «человек – высшая ценность» и «чем отдельному человеку лучше, тем лучше всем». Трудно не заметить фальшивости этих идей, да и опыт есть исторический: очень хорошо бывает кому-то обычно за счет других.

Но вот что интересно: как же это современному ученому (даже называющему себя православным) человеку удается вслед за Гегелем отождествлять христианство с гуманизмом? Основа христианского вероучения – любовь. Господь нигде не говорит «за себя», «возлюби себя», а призывает: «возлюби ближнего своего, как самого себя». Он утверждает самоотверженность, определяя высшее качество любви к ближнему как способность «душу положить за други своя» (ИН, 15, 13), т.е. отдать жизнь за ближних.

XI

Кто-то, возможно, возразит: «Почему же не тождество? Почему так плохо «за себя»? Ведь целью христианской жизни является личное спасение! Спасать христиане должны прежде всего себя. Где же тут противоречие? Чем не тождество христианства и гуманизма?» Действительно, некое внешнее сходство есть. Я даже слышал упреки, бросаемые христианам: «Вы спасаете каждый себя (особенно монахи)! Почему вы не думаете о спасении всех?!»

Да, внешнее сходство здесь есть. Но это только лишь при очень поверхностном рассмотрении, когда у человека нет различения между спасением тела и спасением души. Для человека автономного от Бога его «Я» – это некая телесная и социальная единица. Душа также принадлежит «Я», однако она тесно связана с телесным и социальным бытием и его обслуживает. Она исчезает вместе с исчезновением тела.

Для христианина душа является истинной сущностью человеческой личности. Душа бессмертна, в качестве ее бессмертия заключен образ Божий, земная, т.е. телесная, социальная жизнь имеет значение для человека только как предуготовление к жизни вечной. Поэтому спасать себя (тело и социальную единицу) совсем не то же, что спасать себя (душу). В ситуации, например, насилия спасающий себя (тело) убежит от насильника, а спасающий себя (душу) защитит обижаемого и даже, может быть, лишится тела, т.е. отдаст жизнь «за други своя». Господь указывает: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а бойтесь более Того, Кто может душу и тело погубить в геенне» (Мф, 10, 28).

А спасение именно своей души – это единственный путь человеческого спасения. И здесь беда, если человек, не спасая себя, начинает спасать других. Он станет указывать на чужие пороки и недостатки и требовать их исправления. Результат будет обратный, ему в конце концов скажут: «Врачу! Исцелися сам!»

Спасение других людей, спасение общества в целом, как это ни покажется странным, возможно только на пути личного спасения, когда человек открывает бездну греха в себе самом, сознает, что своими силами он победить зло в себе не в состоянии, что он гибнет, и что только по благодати и милости Божией он может спастись. Это не значит, что Бог спасет без всяких человеческих усилий. Нет! Нужна борьба человека, его соработничество, синэргия с Богом, и тогда только возникает возможность спасения. Тогда только человек становится надежной поддержкой другим людям в процессе их спасения. «Стяжи дух мирен, – говорил Серафим Саровский, – и вокруг тебя спасутся тысячи».

Таким образом, тост «за себя!» в устах гуманиста и стремление к личному спасению христианина – явления по своей сути противоположные. А устремленность христианина к личному спасению отнюдь не должна снижать его социальной активности, скорее, наоборот. Только такая активность иного рода. Но это тема другого разговора.

X

Когда я говорю, что гуманизм является антихристианством, многим это кажется непривычным и странным, т.к. светская культура, в которой мы выросли и существуем, гуманистична по своей природе. Возможно ли и нужно ли освобождаться (прежде всего в сердце своем) от гуманизма? Нужно. Но возможно ли? Не знаю. Именно гуманизм явился той квази-религией, которая надолго ослепила западное человечество. И, можно сказать, каждого из нас. Гуманизм и его вожди – это «слепые поводыри слепых» (Мф, 10, 28). И привели они человечество не просто в яму, но к пропасти. Ослепление продолжается: прогрессом, успехами цивилизации, материальным благополучием. Это все та же система подмен, приучающая человека забыть о его земной цели, забыть о Боге, о заповедях, данных в Откровении и записанных в сердце человеческом. Безумие гуманизма состоит в том, что он не помнит о исторических фактах, не помнит о том, что камень, брошенный в Бога, неизбежно прилетит назад и убьет бросившего. Почему же не прилетает, ведь, можно сказать, забросали Бога камнями?! Бог поругаем не бывает, камни до Него не долетают, они летят вниз на тех самых «титанов», каковыми возомнило себя человечество. Но Господь долго терпит по причине своей бесконечной любви и благости. Сказать: «время апокалиптическое, слишком много знаков» – значит процитировать многократно сказанное. Кто не безумен, не слеп, не глух – знает это. А те, кто продолжает исповедовать гуманизм, продолжают смотреть – и не видеть, слушать – и не слышать…

XI

Для многих людей система западных ценностей сделалась эталоном, западный образ жизни – единственно возможным и наиболее рациональным, более того, – общечеловеческим. В связи с этим и глобализм воспринимается как явление не только неизбежное, но и положительное. Надо только постараться быть не объектом, а субъектом глобализации.

Внешне все как будто логично. И глобализация, как это ни печально, имеет все шансы на осуществление. Не буду повторять высказывания тех, кто усматривает в уже существующем мировом правительстве власть антихриста и вплотную приблизившийся конец света. Я просто задаю вопрос: может ли самая мощная цивилизация выжить, если внутренне больна и слаба?

Я позволю себе обратиться к исторической концепции Л.Н. Гумилева, к его учению о пассионарности. Эта концепция имеет своих критиков. Думаю, что принципиальный просчет ее в том, что из исторического процесса исключен Промысл Божий, что она сугубо материалистична, и там, где можно и нужно говорить о духе, Гумилев говорит, например, о «биохимической энергии».

Однако эти «неточности» не должны заслонять тех драгоценных открытий, которые концепция содержит.

XII

История, по Гумилеву, есть процесс возникновения, развития и исчезновения этносов. Ставится вопрос: почему одни этносы преобладают над другими, почему все этносы подвержены исчезновению, чем и как управляется этот процесс? Ответом является учение о пассионарности. «Пассионарность – избыток биохимической энергии живого вещества, проявляющийся в способности людей к сверхнапряжению».

«Пассионарии – люди, пассионарный импульс у которых превышает импульс инстинкта самосохранения».

Этническая система находится на восходящих и стабильных стадиях этногенезна только при наличии пассионарности и пассионариев. Система же, населенная субпассионариями («людьми, пассионарный импульс у которых меньше импульса инстинкта самосохранения»), теряет пассионарность и приближается к своему исчезновению.

Если взглянуть на утвердившуюся в западном сознании идею «за себя» с точки зрения концепции пассионарности, то нетрудно обнаружить, что эта идея основана на преобладании импульса инстинкта самосохранения, свойственного субпассионариям, а значит, этническая система, положившая в свою основу такой импульс (бизнес – это разновидность его), не имеет внутренних сил для выживания, она обречена. Точно так же был обречен Рим и другие могущественнейшие империи.

Трудно поверить, что западный мир рухнет при нынешнем его материальном процветании и могуществе. Точно так же трудно было поверить в крах социалистической системы, ее мощь казалась непреодолимой. Однако отсутствие духа ведет к исчезновению тела.

Дух отлетает там, где возобладала ложь. Гуманизм – это глобальная ложь западного человечества.

Ф. Ницше довел в свое время идею гуманизма до ее предельной ясности: он выдвинул принцип сверхчеловека и открыто провозгласил себя антихристианином (или антихристом – в зависимости от перевода). Однако такая позиция, по крайней мере, понятна.

Соглашаться с этим невозможно, т.к. путь личностного и социального спасения лежит в Православии, которое органически чуждо гуманизму.

Когда же православный философ соглашается с Гегелем по поводу того, что христианство есть синоним гуманизма, открывается печальная и даже ужасающая перспектива превращения христианства в некий вариант гуманизма, т.е. медленного умерщвления христианства.

М.Г. Щепенко

Местные гуманисты выступают за социальную справедливость, приветствуют всех вероисповеданий и атеистов-идеалистов

Гуманистическое общество столичного округа (CDHS) только что пожертвовало 5000 долларов Региональному продовольственному банку Северо-Восточного Нью-Йорка. Сбор денег и добровольная благотворительность являются ключом к нашим гуманистическим ценностям.

Члены CDHS разделяют гуманистические ценности, которые включают стремление к свободному исследованию, рациональное мышление, образование на протяжении всей жизни, демократию, социальную заботу и товарищество.

Мы приветствуем людей всех религиозных конфессий.И мы приветствуем тех, кто не верит в Бога или богов.

Ты будешь в отличной компании. Среди известных гуманистов писатель Курт Воннегут, соучредитель Apple и филантроп Стив Возняк, ЛГБТ-активист и журналист Дэн Сэвидж, основатель Young Turks Дженк Уйгур, физик Альберт Эйнштейн, рок-легенда Джон Леннон, пионер феминисток Глория Стайнем, архитектор Фрэнк Ллойд Райт, научная фантастика первопроходец Айзек Азимов, биолог Ричард Докинз, астроном Карл Саган, писательница Маргарет Этвуд («Рассказ служанки»), американский патриот Томас Пейн и Шекспир.
 
Для тех, кто хочет узнать больше о гуманизме, CDHS проводит лекцию через Zoom в воскресенье, 12 декабря, в 13:00. Презентация называется «Позитивный гуманизм: начальный курс», 

.

Говорит Бо Беннетт, социальный психолог, писатель и популярный оратор. Программа бесплатная и общедоступная. В то время, когда факты подвергаются нападкам, а теории заговора распространяются влиятельными политическими силами и средствами массовой информации, Беннет ставит перед собой следующие цели: «Разоблачить иррациональное убеждение; держать человека рациональным в течение дня.Разоблачить иррациональное мышление; сохранить человека рациональным на всю жизнь».

Любой желающий принять участие может отправить запрос на получение ссылки по электронной почте по адресу:  [email protected]

Пожалуйста, отправьте заявку за несколько дней до мероприятия. Или альтернативно. вы можете перейти на нашу страницу Meetup по адресу https://www.meetup.com/Capital-District-Humanist-Society/ 

Нажмите «Присоединиться», а затем «Посетить», и ссылка будет доступна для вас.Присоединившись, вы также будете автоматически получать ежемесячные объявления обо всех будущих программах.

Гуманизм — это философия, ориентированная на личное, профессиональное и общественное процветание. Как светская философия, она не зависит от сверхъестественного, магического или мистического. Философия основана на разуме и критическом мышлении. Он основан на науке и, следовательно, лишен необоснованных или преувеличенных заявлений в жанре самопомощи.

Философия основана на позитивной психологии, которая изучает ту часть спектра психического здоровья, которая способствует человеческому развитию и интеллектуальному росту.

В эпоху COVID доктор Джонас Солк, изобретатель первой в мире вакцины против полиомиелита, предлагает актуальный пример человека, который жил согласно своим гуманистическим убеждениям. Он отказался обогатиться за счет патента на свою вакцину. Он объяснил журналистам, что спасительная вакцина, которая может предотвратить массовое горе и боль, будет доступна каждому.

«Не могли бы вы запатентовать солнце?» — риторически спросил он.

Слушайте психолога-гуманиста Бо Беннетта в Zoom бесплатно в воскресенье, 12 декабря, в 13:00.Запросы на ссылку по электронной почте:  [email protected]  Пожалуйста, отправьте запрос за несколько дней до мероприятия. В качестве альтернативы. вы можете перейти на нашу страницу Meetup по адресу https://www.meetup.com/Capital-District-Humanist-Society/. Нажмите «Присоединиться», затем «Посетить».

Узнать большеСвернуть

Гуманизм | Критические времена | Издательство Университета Дьюка

Памяти Сабы Махмуда

1 декабря 2017 года, вероятно, в ее последнем публичном выступлении и, безусловно, в ее последнем письменном вкладе в социальные науки, Саба Махмуд приняла участие в панели под названием «Ежегодные дебаты по антропологическим ключевым словам» на 116-м заседании Американская антропологическая ассоциация. ¹ Организаторы выбрали ключевое слово гуманизм . Саба говорила из своего дома в Беркли, а зрители наблюдали за ней на экране в большом конференц-зале отеля в Вашингтоне, округ Колумбия. Она решила обратиться к гуманизму с точки зрения смерти. Действительно, хотя она утверждала, что гуманизм с течением времени имел множественные и даже противоречивые значения, она думала, что его наиболее распространенное выражение рассматривало человеческое процветание как конечную цель, к которой должны стремиться человеческие существа, и поэтому смерть была уникальным вызовом.В частности, она упомянула вездесущность того, что она назвала «массовой катастрофической смертью» в современных обществах, и пересмотрела два основных философских подхода к этому вопросу после двух мировых войн. В онтологической концепции Мартина Хайдеггера смерть — это простое уничтожение бытия и возвращение в небытие, поскольку индивидуумы остаются одни, чтобы встретить конец своего существования. Напротив, в реляционном мышлении Эммануэля Левинаса смерть анализируется в первую очередь с точки зрения убийства другого человека, что взаимно раскрывает собственную уязвимость перед желанием другого убить.Несомненно, Саба больше склонялся ко второму прочтению, чем к первому, особенно в свете текущих дебатов в антропологии. Хотя она признавала достоинство онтологического поворота, его способность противостоять высокомерию гуманистических утверждений, она считала его неподходящим для осознания затруднительного положения смерти. «Мы живем и умираем социально, — писала она, — и значение смерти не может быть определено априори, без учета отношений, придающих ему форму». ² Однако ее не вполне удовлетворило и реляционное прочтение, поскольку оно по существу ставило вопрос о смерти в этических терминах, как будто узнавания лица других было достаточно, чтобы избежать их устранения.Ссылаясь на отсутствие международной реакции на массовые убийства, совершенные в Сирии и Йемене, а также на аргументы, приводимые ИГИЛ для оправдания своих жестоких нападений на мирных жителей, она отметила это «сочувствие. . . не является гарантией запрета на убийство, но вполне может послужить толчком к нему». ³ Следовательно, приоритетом для нее было переосмысление отношений между этическим и политическим, и антропология хорошо подходила для этого стремления, поскольку она предлагала перспективу, потенциально свободную от гуманистической идеологии.

Безусловно, следует быть осторожным в интерпретации текстов, написанных на грани смерти. Однако, как и в случае с «Жизнью: опыт и наука» Мишеля Фуко, в которой он рассуждал о природе живого, или с «Последним интервью » Жака Деррида , давшим ему возможность поразмышлять о выживании, трудно не думать, что эти публичные вмешательства, предлагаемые автору, поскольку он знает, что его или ее жизнь скоро подходит к концу, несут что-то вроде окончательного сообщения. ⁴ Таким образом, примечательно, что Саба решила подвергнуть сомнению гуманизм через исследование смерти, но не как индивидуального опыта, с которым она столкнулась, а как коллективной трагедии массовых убийств людей. Ее двойной призыв рассматривать смерть как в реляционных терминах, а не в онтологических, так и вне этики, включая политику, является глубоким жизненным уроком и трогательным свидетельством ее работы.

Будучи участником дискуссии на мероприятии, на котором Саба выступила с речью, я представлю ниже слегка исправленную версию текста, которую я прочитал за несколько минут до того, как она произнесла свою.Хотя наши подходы различаются (я пытаюсь прояснить различные значения гуманизма в качестве необходимого предварительного шага к его критике), как и наши философские отсылки (здесь меня в основном вдохновляют филология Ницше и генеалогия Фуко), я считаю, что наши опасения по поводу гуманизма сходятся во многих отношениях, включая наше понимание той роли, которую антропология может сыграть в решении некоторых мучительных испытаний нашего времени. Мой последний абзац, несомненно, перекликается с ultima verba эссе Сабы: «Поэтому я призываю нас, антропологов, обдумать эмерджентные значения, которые смерть теперь приобретает в контексте массовой катастрофической смерти, которая нас окружает.” ⁵ Я надеюсь, что следующие страницы будут прочитаны как скромная дань уважения вдохновляющему критическому мыслителю Саба.

___________________

Краткость человеческой жизни приводит ко многим ошибочным утверждениям о качествах человека.

— Ницше, Человеческое, слишком человеческое, 1878

На последней странице книги «Порядок вещей» , своего путешествия к истокам гуманитарных наук, Фуко классно утверждает: «Поскольку археология нашей мысли легко показывает, что человек — изобретение недавнего времени.И один, возможно, подходит к концу». ⁶ Могло ли быть так, что мы живем в момент, который он предсказал, когда «человек будет стерт, как лицо, начертанное на песке у кромки моря»? ⁷ У нас может возникнуть искушение так думать, поскольку пророки антропологии и смежных дисциплин провозглашают, что пришло время нечеловеческого, постчеловеческого или запредельного. В самом деле, если бы человека больше не было, концепция гуманизма, вероятно, не смогла бы пережить исчезновения своего объекта.Перефразируя провокационное замечание Жана-Поля Сартра о колонизируемом и колонизаторе, можно сказать, что когда антропологи и прочие вычеркивают из своих проектов «человека», они «убивают двух зайцев одним выстрелом»: человека и то, что его представляет, гуманизма. ⁸ Именно к такому символическому убийству призывал сам Фуко в своих ранних интервенциях: «Самое тягостное наследие девятнадцатого века, от которого давно пора избавиться, — это гуманизм», — утверждает он в интервью вскоре после публикации его эссе. ⁹

По иронии судьбы, эта операция интеллектуального очищения, возможно, уже была проведена в той самой дисциплине, где зародился гуманизм. Примечательно, что французский словарь Dictionnaire d’éthique et de Philosophie мораль не включает полную статью для гуманизма , а просто упоминает этот термин, ссылаясь на статьи для «Erasme», «Individu» и «Renaissance». ¹⁰ Более того, 23-страничный индекс Оксфордского справочника современной философии не включает ни слова гуманизм , ни, если на то пошло, имени Фуко , поскольку оба они, по-видимому, менее актуальны. чем зомби и Эйнштейн для современных мыслителей.Верно то, что редакторы тома признают, что они специально хотят дать своим читателям «ощущение диапазона и волнения современной аналитической философии». ¹¹ Но хотя слову гуманизм нет места в словаре философии языка, последняя может преподать нам полезный урок: мы часто тратим слишком много времени на обсуждение тем, терминов которых у нас нет. даже объяснено.

Итак, прежде чем констатировать смерть гуманизма и вместо того, чтобы праздновать или сожалеть о его утрате, мы могли бы в последний раз спросить себя, что представляет собой или была эта якобы умершая идея.Однако это упражнение сложнее, чем мы думаем. Снова цитируя автора, который для многих олицетворяет антигуманизм, Фуко пишет в своем знаменитом эссе «Что такое Просвещение?» что гуманизм следует понимать как «тему или, скорее, набор тем», значительно различающихся в зависимости от контекста, в котором он развивается: «В семнадцатом веке существовал гуманизм, представлявшийся критикой христианства, религия вообще; существовал христианский гуманизм, противопоставленный аскетическому и гораздо более теоцентрическому гуманизму.В девятнадцатом веке был один подозрительный гуманизм, враждебный и критический по отношению к науке, и другой, который, напротив, возлагал надежды на ту же науку. Марксизм был гуманизмом; то же самое и с экзистенциализмом и персонализмом; было время, когда люди поддерживали гуманистические ценности, представленные национал-социализмом, и когда сами сталинисты называли себя гуманистами». ¹² Поэтому нам необходимо распутать многочисленные значения слова в работе, сравнимой с работой Рэймонда Уильямса над ключевыми словами, которым он посвятил годы своей жизни. ¹³ Выяснение значений этого термина в разные исторические моменты, а не его искусственное определение, усложнит, а также прояснит наше понимание гуманизма.

___________________

Гуманизм — неуловимое слово. На самом деле суффикс —изм , который вызывает четкую идеологию или теорию, так же обманчив, как и корень человеческий , который предполагает стабилизированную сущность. Значения этого термина неоднородны, и последовательные слои, возникшие в результате исторической седиментации этих значений, сделали это понятие непрозрачным.Само слово человек тоже проблематично. Пионер современного гуманизма и, в некотором смысле, антропологического мышления, Мишель де Монтень начертал на потолочной балке своей библиотеки латинскую фразу, которая помогла сделать ее знаменитой: «Homo sum, humani nil a me Alienum puto, что переводится: «Я человек, и я считаю, что ничто человеческое мне не чуждо». По мнению Х. Д. Джослин (1973), проанализировавшего его многочисленные упоминания в литературе с античных времен, этот благородный афоризм может означать признание человеческой слабости, отречение от нетерпимости или проявление христианского милосердия.Это высказывание, вероятно, могло бы по-прежнему служить лозунгом для многих гуманистов и сегодня, однако большинство из них проигнорировало бы его происхождение и, что еще более вероятно, его первоначальный смысл. Действительно, оно появляется в комедии Теренса « Heautontimorumenos, », где оно имеет гораздо более светлый тон и тривиальное значение: в первой сцене пьесы, заметив, что его пожилой сосед трудится с утра до ночи, пожилой мужчина любезно предлагает ему не работать так много; злобный сосед сердито возражает, что его благонамеренному советнику лучше заниматься своими делами; на что благожелательный человек отвечает, что все, что касается ближнего, представляет для него интерес, так как если бы он узнал, что то, что делает последний, правильно, то он и сам сделал бы это, а если бы это было дурно, то попытался бы отговорить его. его от продолжения.Мы, несомненно, далеки от торжественного использования максимы. На самом деле, сам автор Эссе , казалось, воспринял это предложение с долей скептицизма, как он цитирует его в своей главе о «пьянстве». ¹⁴ Таким образом, мы можем заключить, что более поздние интерпретации, предполагающие, что латинское изречение имеет универсальное значение, являются анахроничными, но показательными.

То, что слово гуманизм неуловимо, не означает, что то, к чему оно относится, не существует.В этом смысле, когда Фуко пишет, что «с этим искушением ретроспективной иллюзии, которому мы слишком часто поддаемся, мы легко воображаем, что гуманизм был великой константой западной культуры», тогда как на самом деле «гуманизм не только не существует в другом культурах, но, вероятно, это также своего рода мираж и в наших», ¹⁵ он прав в своей критике идеи о том, что гуманизм был константой в наших обществах, но он ошибается, утверждая, что гуманизм даже не существовал.На самом деле, если, несмотря на многочисленные ловушки такого упражнения, мы попытаемся проследить генеалогию идеи гуманизма, то можно выделить три основных направления, которые я обозначу просто как гуманизм I, II и III. Следует отметить, что ни один из них не был известен в свое время как гуманизм, который появился на немецком языке как Humanismus в конце восемнадцатого века. То, что известно как гуманизм, навешивается в ретроспективе.

Гуманизм I, обычно ассоциируемый с эпохой Возрождения, на самом деле зародился в Италии в тринадцатом веке, а затем развился в остальной Европе.Его промоутеры, известные как umanisti , были педагогами, которые возродили классическое наследие studia humanitatis , которое Цицерон отстаивал как способ достижения идеала humanitas . Их корпус обычно состоял из грамматики, поэзии, риторики, истории и философии. Для сторонников этого движения конечной целью было развитие человеческих добродетелей, как моральных, таких как доброжелательность и сострадание, так и интеллектуальных, таких как рассудительность, благоразумие и красноречие. Повторное открытие древнегреческих и римских мыслителей, то есть языческого мышления, рассматривалось как способ уйти от господствовавшей средневековой христианской традиции и, в более общем плане, сместить моральную и интеллектуальную сферу с небесной на земную, другими словами из божественного царства в человеческую реальность.Такой шаг подразумевал для таких авторов, как Петрарка, Боккаччо, Макиавелли, Рабле, Томас Мор и, возможно, самое важное Эразм, критическое исследование условий жизни человека, а также социальных институтов, прежде всего католической церкви, тем самым способствуя Реформация. Гуманистические темы и подходы были воплощены в искусстве, прежде всего в живописи и скульптуре.

Гуманизм II, связанный с эпохой Просвещения, имеет свои корни в основном в Англии, Франции и Германии, с широким кругом философов, от Локка и Юма до Монтескье, Вольтера, Дидро и Руссо, а позже и Канта.Помимо их существенных различий, эти авторы разделяют представление о людях как о рациональных и автономных агентах; точка зрения, что они должны освободиться от религиозной власти и произвольной власти; идея о том, что их целью должна быть самореализация; и вера в моральный и политический прогресс. Они считают себя светскими, терпимыми, определенно скептичными и не сдерживаемыми навязанными моральными и политическими порядками. Разум для них — это то, что движет критическим мышлением и позволяет приблизиться к истине.Таким образом, оно является эмансипирующим, поскольку освобождает людей от опеки, невежества и предрассудков. Совокупность этих признаков связана с универсалистским требованием, согласно которому определенные таким образом нормы и ценности должны применяться во всем мире, в том числе посредством ведения войны или права. Неудивительно, что такой моральный и политический универсализм все чаще рассматривают как западную форму символического господства. Особенно это имело место в колониальных и имперских контекстах, в которых эти либеральные аргументы часто служили для оправдания завоеваний и угнетения.Но это также относится к современному дискурсу прав человека и так называемому экспорту демократии, которые тем более проблематичны, что не только игнорируют другие моральные и политические порядки, но и не реализуются их сторонниками.

Гуманизм III, унаследованный от христианской традиции, связан с доброжелательностью и сочувствием, которые считаются особыми человеческими качествами, вдохновленными божественными законами. Первоначально являясь реакцией против схоластического богословия и разработавшего его церковного истеблишмента, а также против поклонения изображениям и продажи индульгенций, характерных для средневекового христианства, он призывает вернуться к любви, милосердию и простоте.Он настаивает на достоинстве и поддерживает филантропию. Среди его сторонников есть такие далекие друг от друга по времени и идеологии фигуры, как Жан Кальвин, Адам Смит, а совсем недавно — Жак Маритен и Пьер Тейяр де Шарден.

Безусловно, существуют и другие линии, вытекающие из конкретных традиций, включая марксизм, с Дьёрдьем Лукачем, Вальтером Беньямином, Э. П. Томпсоном и Францем Фаноном, для которых человеческая деятельность и классовое сознание взаимосвязаны; прагматизм с Фридрихом Шиллером, который считает фундаментальной задачей философии понимание того, как люди стремятся постичь человеческий опыт; экзистенциализм с Сартром, согласно которому люди должны нести ответственность за свои действия и тем самым способствовать формированию человечества; и различные другие.Несмотря на их аналитическую неоднородность и в некоторых случаях их глубокие теоретические разногласия, эти различные подходы имеют общее с тремя ранее упомянутыми версиями гуманизма приоритет, отдаваемый человеку, хотя и с большими различиями в значении этого слова. По крайней мере, с эпистемологической точки зрения, гуманизм во всех его исторических воплощениях в минимальной степени является антропоцентризмом.

___________________

В следующих замечаниях я ограничу свой анализ гуманизмом I, II и III, поскольку я считаю, что они обеспечивают общую архитектуру, в рамках которой можно воспринимать текущие дискуссии и критику.Хотя они несколько пересекаются, особенно в работах некоторых из их сторонников, все три версии имеют разные референты. Гуманизм Меня интересует защита гуманитарных наук. Гуманизм II фокусируется на нормах и ценностях, предположительно определяющих человечество. Гуманизм III отдает приоритет чувству человечности. В настоящее время каждый соответствует широко обсуждаемой позиции в социальных науках или общественной сфере. Гуманизм I вызывается в академическом мире в ответ на угрозы, исходящие от гуманитарных наук.Гуманизм II мобилизован на национальной и международной аренах защитниками прав человека и теми, кто продвигает экспорт демократии. Гуманизм III является инструментом гуманизма, определяемого как сострадание, и стал основным фактором, используемым для сплочения мнений и правительств вокруг местных или глобальных причин.

Учитывая это разнообразие смыслов и ставок, можно ожидать, что антагонистические реакции на гуманизм будут совершенно разными в зависимости от того, против какой версии они в основном выступают.Антигуманизм I дисквалифицирует гуманитарные науки во имя прибыльности с экономической стороны и позитивизм с научной стороны. Это основная тенденция в современной академической среде, особенно в Соединенных Штатах, и она выражается в прекращении финансирования определенных исследований и закрытии определенных отделов, а также в реконфигурации дисциплин, таких как социология и политология, которые следуют экономической парадигме. и маргинализации других, таких как литературоведение и критическая теория.Антигуманизм II оспаривает скрытый этноцентризм подхода к человечеству, основанного на представлениях и утверждениях, которые исторически и культурно обусловлены, хотя редко признаются таковыми. Этот антигуманизм породил плодотворные исследования в области постколониальных и феминистских исследований, но он также вызвал многочисленные нападки со стороны широкой публики и контробщественности, особенно со стороны туземцев или подчиненных, подвергшихся этой форме морального и политического империализма. Антигуманизм III отвергает манипулирование эмоциями, связанное с вниманием к страданию и призывом к человечности, которые, по мнению одних, затемняют политическое требование социальной справедливости, а другие сводят сложные этические вопросы к вопросам морального сентиментализма.В первом аргументе можно распознать марксистское вдохновение, а во втором — ницшеанскую традицию.

Этот интеллектуальный ландшафт реакции на гуманизм, кажется, изменился или, по крайней мере, обогатился в последнее время. В то время как пятьдесят лет назад критика гуманизма была фундаментально антигуманистической, отвергая человеческую деятельность и ее проявления как субъектов, будь то во имя структурализма, как у Клода Леви-Стросса, Жака Лакана и Луи Альтюссера, или во имя пост- структурализма, как у Деррида и Фуко, современная реакция на гуманизм, вероятно, лучше понимается как постгуманистическая. ¹⁶ Мало интересующийся гуманизмом I, прямо противоположный гуманизму II и дистанцирующийся от гуманизма III, он происходит из различных дисциплин — антропологии, философии, политической теории, науки и технологий, феминизма и литературы — и представляет себя под разными названиями: космологический перспективизм, многовидовая этнография, новый материализм, имманентный натурализм, спекулятивный реализм.

Какими бы разными они ни были, эти подходы имеют общую цель: решительно бросить вызов антропоцентризму гуманитарных наук и изучить «нечеловеческое», «более чем человеческое» и «по ту сторону человеческого».Сюда входят животные и растения, предметы и вещи, духи и киборги, машины и биосфера. Опоздавшая в этой новой форме критики, антропология в последнее время стала заметным действующим лицом в так называемом онтологическом повороте. Несмотря на неоднократные попытки некоторых определить его и, таким образом, навязать ему направление, онтологический поворот далеко не однороден, простираясь от классического структурализма, применяемого к способам идентификации и отношений в разных обществах, до традиционных этнографий, поддерживающих оксюморонический проект антропологии за пределами человека. .

Каким бы многообразным он ни был и каким бы высокопарным он ни был, постгуманизм вносит на стол два важных и похвальных вклада: один теоретический, другой этический. С одной стороны, он включает в наш интеллектуальный проект сущности, которым не уделялось должного внимания в рамках различных форм гуманизма, хотя следует отметить, что онтологический статус этих сущностей остается спорным между теми, кто утверждает, что леса мыслят, а вещи говорят, и те, кто ограничивает свои возможности тем, как люди соединяются с такими нечеловеческими элементами.С другой стороны, он призывает к более уважительному отношению к окружающей среде и, в частности, к более бережному отношению к животным, растениям, предметам и, в более широком смысле, к планете. Но иронично, что те же самые люди, которые утверждают, что мы должны децентрировать нашу перспективу и дистанцироваться от человека, также определяют наше время как антропоцен, что является как раз признанием роли, которую люди сыграли в разрушении нашего мира. Более проблематичные аспекты постгуманизма и его онтологического аватара двояки: они ускользают от истории и обходят стороной политику, причем эти два аспекта тесно связаны.Во-первых, постгуманизм склонен игнорировать историю, что в значительной степени является следствием отсутствия интереса к человеческой деятельности, то есть к тому, что люди делают историю. Это несколько парадоксально, поскольку префикс после может означать опознание и поиск следов того, что было раньше. Во-вторых, постгуманизм имеет тенденцию быть политически безразличным, поскольку политика, которую он предлагает, предлагает интересное сочетание консенсусного экологизма и невероятной утопии, которая в любом случае из-за герметических текстов многих ее авторов в большинстве случаев остается недоступной за пределами академических кругов.Даже критикуя пагубные последствия неолиберализма и блестяще изображая мир, который мог бы существовать, постгуманизм почти ничего не говорит о формах господства и угнетения, а также о сопротивлении и освобождении — явлениях, которые являются человеческими после все.

___________________

Критика требует, чтобы мы прояснили объект нашей критики. Такое разъяснение было ограниченным усилием этого эссе. Для наших усилий вообразить — или оспорить — гуманизм имеет значение, если он имеет отношение к защите классических гуманитарных наук, определению универсальных норм для человечества или призыву к человечности в обращении с другими.То, что каждая версия гуманизма проблематична, определенно верно, но проблематизация, которую мы должны предпринять для объяснения этих проблем, различна. Они подразумевают разные способы историзации различных проявлений гуманизма вместо того, чтобы рассматривать их вне времени и контекстуализировать их в соответствии со стратегиями тех, кто к ним прибегает, вместо того, чтобы анализировать их как чистые идеи. Именно с этой точки зрения мы можем понять гуманизм и реакции на него.

«Хотя тема антигуманизма постоянна на протяжении всей работы Фуко, его критика гуманизма — более того, его концепция гуманизма — резко изменилась в течение его карьеры», — пишет Роджер Паден. ¹⁷ Возможно, мы можем пойти дальше. Отвергнув в ранние годы то, что он пренебрежительно называл «мягким гуманизмом» как по интеллектуальным, так и по политическим причинам — как способ избавиться от человеческого субъекта и в поисках более радикальных подходов к социальным изменениям, — Фуко в конечном итоге принял различные аспекты каждого из три версии гуманизма.Он посвятил свои последние три серии лекций в Коллеж де Франс и свои последние две книги древнегреческим и римским мыслителям, что типично для гуманизма I. Он отдал дань уважения знаменитому эссе Канта о Просвещении в тексте, написанном двумя веками позже. на этот раз в защиту гуманизма II. Он разработал герменевтику субъекта, основанную на заботе о себе и других, что не лишено связи с гуманизмом III. Даже в его общественной жизни его многочисленные обязательства в пользу французских заключенных, польских демонстрантов и вьетнамских лодочников, а также его поддержка правозащитных и гуманитарных организаций не оставляют сомнений в том, что гуманизм, безусловно, не был чужд его политическим обязательствам.

Поэтому нас не должно удивлять, если в ближайшем будущем возникнет пост-постгуманизм, который не будет простым возвратом к известным нам разновидностям гуманизма с их историческими недостатками и этическими двусмысленностями, но будет подтверждаем категорический императив критического подхода к человеческим мирам в то время, когда они сталкиваются с многочисленными угрозами, затрагивающими как людей, так и нелюдей, жертвами капитализма и разрушенной окружающей средой, жертвами войны и разрушенными городами, перемещенным населением и видами, находящимися под угрозой исчезновения, беженцами и планетой. , как я утверждал в другом месте. ¹⁸ Этот пост-постгуманизм напоминает нам, что многое из того, что происходит с людьми и с миром, в котором они живут, является результатом человеческих действий и, следовательно, предполагает человеческую ответственность — несмотря на двусмысленность слова человек .

Примечание автора

Гуманизм — это слово и понятие, которые мне чужды. Я никогда не использую это слово или, по крайней мере, никогда не одобряю его для определения моей собственной точки зрения, и я редко ссылаюсь на это понятие, за исключением случаев, когда нужно охарактеризовать позицию тех, кто его защищает.Более того, я считаю, что такие фразы, как «что значит быть человеком», столь часто встречающиеся в наши дни в антропологических сочинениях, заслуживают того, чтобы быть исключенными из нашей дисциплины из-за их напыщенной банальности, хотя не исключено, что несколько таких фраз могут быть нашел в своей работе. . . . Но, несмотря на мое первоначальное нежелание обсуждать гуманизм, я благодарен организаторам Ежегодных дебатов по антропологическим ключевым словам за то, что они вовлекли меня в этот вдохновляющий коллективный опыт и позволили мне исследовать неопределенную территорию этого двусмысленного ключевого слова.

Работы цитируются

Канто-Спербер, Моник, изд.

Словарь этики и моральной философии

.

Paris

:

Presses universitaires de France

,

1996

.Fassin, Didier.

Life: Руководство пользователя для критических ситуаций

.

Кембридж

:

Polity

,

2018

.Фассин, Дидье. «

Взлет и подъем постгуманизма

». В

году «Социальные науки в Зазеркалье: исследования производства знаний»

под редакцией Фассена, Дидье и Стейнмеца, Джорджа.

Oxford

:

Oxford University Press

, готовится к печати. ​​Фуко, Мишель.

Dits et écrits

. Том.

1

, под редакцией Дефера, Даниэля, и Эвальда, Франсуа.

Париж

:

Галлимар

,

2001

.Фуко, Мишель.

Порядок вещей: археология наук о человеке

.

1966

;

Нью-Йорк

:

Старинные книги

,

1994

.Фуко, Мишель. «

Что такое просветление?

» В

The Foucault Reader

, под редакцией Рабинова, Пола,

32

–

50

.

Нью-Йорк

:

Pantheon Books

,

1984

.Джексон, Фрэнк и Смит, Майкл, ред.

Оксфордский справочник современной философии

.

Oxford

:

Oxford University Press

,

2005

.Jocelyn, H.D. «

Homo sum: humani nil a me Alienum puto (Terence, Heauton timorumenos )

».

Антихтон

7

(

1973

):

14

–

46

.Махмуд, Саба. «

Гуманизм

.

Hau: Journal of Ethnographic Theory

8

, ном.

1–2

(

2018

):

1

–

5

.Монтень, Мишель де.

Полное собрание сочинений

, переведено Фреймом, Дональдом М..

1957

;

Stanford, CA

:

Stanford University Press

,

1995

.Paden, Roger. «

Антигуманизм Фуко

».

Исследования человека

10

(

1987

):

123

–

41

.Сартр, Жан-Поль.

Предисловие к Францу Фанону

,

Несчастные с Земли

, перевод Филкокса, Ричарда.

1961

;

Нью-Йорк

:

Гроув

,

2004

.

Теренс

. Хеаутонтиморумен: Самоистязатель . В

«Комедии Теренса

» в переводе Райли, Генри Томаса,

132

—

96

.

Нью-Йорк

:

Harper

,

1896

.Williams, Raymond.

Ключевые слова.Словарь культуры и общества

.

1976

;

Нью-Йорк

:

Oxford University Press

,

1985

.

© Дидье Фассен, 2019 г.

2019

Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons (CC BY-NC-ND 3.0).

3 типа гуманизма: как люди поклоняются себе

Что такое гуманизм? Каковы различные типы философии гуманизма? Требуют ли гуманистические верования Бога?

Гуманизм — это термин, обозначающий религии или системы верований, которые поклоняются человеку, а не Богу или богам.Это не означает, что гуманисты не верят в Бога. Существует четыре основных типа гуманизма: либеральный гуманизм, социалистический гуманизм и эволюционный гуманизм.

Мы расскажем, чем эти три типа гуманистических верований отличаются друг от друга, что означает гуманизм и как выглядит будущее гуманизма.

Что такое

Гуманизм ?

Гуманистическое значение: Гуманистические религии поклоняются Homo sapiens , а не Богу или богам. Они верят, что человек особенный и что его святость отличает его от растений и других животных.Другие виды существуют только для блага Sapiens, и святость человека является наиболее важным аспектом вселенной.

Гуманистические убеждения сформировали наш мир. Давайте посмотрим, чему учат философии гуманизма. Существует три основных типа гуманизма: 

Типы гуманизма

1) Либеральный гуманизм

Первый тип философии гуманизма – либеральный гуманизм. Либеральные гуманисты считают, что святость человечества живет в каждом человеке. Поэтому самое главное — защитить святость и свободу каждого человека. Отсюда наше современное представление о «правах человека». Например, поскольку либеральные гуманисты верят в неприкосновенность каждого человека, они возражают против смертной казни. Они скорее посадят убийц в тюрьму и помогут им вновь обрести святость, чем убьют их.

2) Социалистический гуманизм

Второй тип философии гуманизма – социалистический гуманизм.Социальные гуманисты считают, что святость человечества живет в коллективе , видов Sapiens в целом. Важнее всего защитить равенство особей в виде (а не индивидуальную свободу, за которую выступают либеральные гуманисты). Неравенство лишает нас святости, потому что отдает предпочтение таким несущественным качествам, как богатство или цвет кожи. Например, когда мы предпочитаем богатых бедным, это показывает, что мы ценим деньги выше святости, которой обладают все люди, независимо от их собственного капитала.

3) Эволюционный гуманизм

Третий тип гуманизма — эволюционный гуманизм. Эволюционные гуманисты считают, что нам нужно активно управлять эволюцией нашего вида, следя за тем, чтобы мы превращались в сверхлюдей, а не в недочеловеков.

Нацизм — самая известная форма эволюционного гуманизма. Нацисты считали, что арийская раса была наиболее развитой формой разумного, и что скрещивание с низшими формами, такими как евреи, гомосексуалы и психически больные, осквернит высшую расу и приведет нас к превращению в недочеловеков.Их целью было помочь естественному отбору в развитии сверхчеловеческой расы.

Эволюционный гуманизм был удивительно распространенной религией на Западе. Западные политики считали своим долгом сохранять чистоту и белизну своих стран, ограничивая иммиграцию из таких мест, как Китай и даже Италия. Вторая мировая война заставила врагов Гитлера на Западе окончательно отречься от расизма, который на самом деле был довольно распространен в их странах.

Будущее гуманизма

Что такое гуманизм? Это поклонение человеку, а не Богу (хотя вера в Бога часто необходима для рационализации гуманистических верований).

Мы живем в социальных порядках, основанных на гуманистических принципах, хотя наука все чаще показывает, что наше поведение определяется не душами и свободной волей, а ДНК и гормонами. Это те же элементы, которые определяют действия шимпанзе и муравьев, а это значит, что мы не такие уж и особенные. Но пока наши воображаемые социальные порядки основаны на гуманистических принципах, мы, вероятно, будем продолжать верить в наше присущее превосходство.

Является ли гуманизм религией?

Мы можем думать о гуманизме как о философии, но это также и религия.Давайте сначала рассмотрим определение и требования, которые делают систему верований религией, а затем мы рассмотрим дополнительные требования, которые придают отдельным религиям их объединяющую функцию.

Чтобы быть религией, система должна отвечать двум требованиям:

1. Система должна основываться на вере в «сверхчеловеческий» порядок. Используемый здесь термин «сверхчеловеческий» определяется как «не продукт человеческих действий». Например, профессиональный футбол имеет много общего с религией: он содержит ритуалы, обряды и законы.Но поскольку эти ритуалы и законы определяются людьми (в данном случае ФИФА), профессиональный футбол не является религией.
2. Система должна устанавливать нормы и ценности , такие как скромность в одежде или проявление сострадания. Многие люди верят в призраков, но эти верования не дают нам моральных стандартов, которым мы должны соответствовать, поэтому они не составляют религию.

Гуманистические верования отвечают обоим этим требованиям. Религии, которые произвели революцию в мире и привели нас к более глобальной империи, имеют еще два требования.

1. Система должна быть универсальной. Верующие должны верить, что их система верна везде и применима ко всем. Ниже мы рассмотрим, как местные религии, такие как анимизм, уступили место универсальным религиям, таким как христианство.
2. Система должна быть миссионерской. Верующие должны быть фанатичны в распространении универсальной правды своей системы всем на земле.

Гуманистические убеждения также соответствуют этим требованиям. Религии, одновременно универсальные и миссионерские, появляются в истории сравнительно недавно.Эти религии способны укрепить наши воображаемые социальные порядки и объединить человечество в большом масштабе.

Система должна соответствовать только двум критериям, чтобы быть религией: она должна быть основана на вере в сверхчеловеческий порядок и должна устанавливать нормы и ценности. По этому определению существует множество других религий, некоторые из которых мы обычно не считаем религиями, например, капитализм, коммунизм и нацизм.

Кроме того, эти религии соответствуют 3-му и 4-му критериям, которые дают системе право узаконивать политические порядки и изменять историю.Эти религии являются одновременно универсальными и миссионерскими.

Например, как и буддизм, коммунизм — это религия, основанная на законах природы. В случае с коммунизмом эти законы были открыты не Буддой, а Марксом, Энглсом и Лениным. Священная книга коммунизма — «Капитал » Маркса, а его праздники — первое мая и 7 ноября, годовщина Октябрьской революции. Ожидалось, что набожные коммунисты откажутся от веры в другие религии, такие как христианство, и будут распространять евангелие Маркса и Ленина.С этой точки зрения коммунизм является такой же религией, как буддизм или христианство.

———Конец предварительного просмотра———

Понравилось то, что вы только что прочитали?

Прочтите остальную часть лучшего в мире резюме «Sapiens» на Shortform . Изучите критических понятий книги за 20 минут или меньше .

Вот что вы найдете в нашем полном обзоре Sapiens :

• Как Sapiens пережил и пережил 8+ других человекоподобных видов на Земле
• 3 критические революции в человеческом существовании, которые привели к нашему господству над планета
• То, что правит нашим сегодняшним миром, на самом деле является общим массовым заблуждением
• Каким может быть будущее человечества

Гуманизм и история: краткий обзор наших резолюций и проблем социальной справедливости

Гуманистическое движение имеет долгую и богатую историю, которая привела к созданию Американской гуманистической ассоциации (АГА) 80 лет назад в этом месяце.Светская, этическая и основанная на науке философия гуманизма выросла из своих корней в период Возрождения и в конечном итоге составила проект первого Гуманистического манифеста в 1933 году. Пересмотренный третий манифест, который лежит в основе текущей работы AHA, был реализован в 2003 году.

Поскольку мы отмечаем 80-летие AHA, важно взглянуть на работу, проделанную организацией в ее зачаточном состоянии, чтобы наметить будущее организации в разгар постоянно меняющейся социально-политической парадигмы.Эту работу следует рассматривать как живой организм, который со временем меняется, развивается и приспосабливается. Как заявил Рэймонд Б. Брэгг в самом первом манифесте гуманизма: «Манифест — продукт многих умов. Он был разработан, чтобы представлять точку зрения , развивающуюся в , а не новое кредо» (выделено мной). Чтобы понять, как мы продвигаемся вперед, важно оглянуться на первые резолюции Совета директоров AHA, чтобы понять, чем были увлечены основатели организации.Хотя это проливает свет на некоторые положительные и отрицательные моменты истории AHA, мы можем использовать это, чтобы увидеть, как далеко мы продвинулись и насколько нам нужно продолжать расти.

Одна из первых резолюций AHA, ориентированных на социальную справедливость, была принята в 1951 году. «Резолюция-145 о гражданских правах 2» состояла из двух коротких предложений. В резолюции говорилось, что «во время Второй мировой войны были достигнуты большие успехи в улучшении условий занятости и гражданских прав меньшинств», а затем «Правительство Соединенных Штатов должно продолжать свои усилия по сохранению и расширению этих гражданских прав и условий жизни». трудоустройство.Простота резолюции требует, чтобы мы восполнили пробелы, понимая события того времени. В 1948 году современное движение за гражданские права еще не развилось в полную силу, и президент Гарри Трумэн подписал указы 9980 и 9981 о десегрегации вооруженных сил.

Предположения о намерениях правления на самом деле легко расшифровать, поскольку они, похоже, разъяснили свою позицию последующей резолюцией «Резолюция-149 о гражданских правах», в которой говорится: «Американская гуманистическая ассоциация продолжает свои усилия по улучшению американской демократии посредством смягчения расовой дискриминации и с особым уважением к рекомендациям Президентского комитета и десяти целям, изложенным президентом Гарри С.Трумэн в своем специальном послании Конгрессу от 1 февраля 1948 года». Движение за гражданские права не набирало обороты до 1954 года, когда дело Браун против Правления. of Education Постановление Верховного суда, положившее конец сегрегации в государственных школах.

Гуманисты не публиковали еще одну резолюцию о гражданских правах до марта 1961 года, заявляя о своей поддержке десегрегации в своей «Резолюции-105 о десегрегации». В резолюции говорится: «Государственные школы и колледжи Америки должны быть десегрегированы «со всей надлежащей преднамеренной скоростью».Резолюция также выражала «сочувствие Мартину Лютеру Кингу» и настоящим выражала свое восхищение мудрым и смелым руководством, которое он продемонстрировал, и свое одобрение всех мирных демонстраций в поддержку прав граждан ». Хотя это могло быть прогрессивным в начале 1960-х годов, мы должны относиться к этим резолюциям с долей скептицизма, когда смотрим на них через призму современности. Как сказал бывший координатор AHA по вопросам социальной справедливости Синсер Кирабо, «те, кто извлекает выгоду из статус-кво, построенного и поддерживаемого с помощью принуждения и насилия, при этом выступая за мир, который не нарушает статус-кво, — это жестокая ирония.

AHA продолжала поддерживать политику социальной справедливости по целому ряду вопросов, таких как поддержка организованного рабочего движения в их резолюции 1959 года о гуманизме и рабочем движении, а также в резолюции 1979 года, поддерживающей программы жилья, равной оплаты и социального обеспечения для рабочих-мигрантов. Тем не менее, позиция совета директоров менялась в соответствии с преобладающими в то время мнениями и уродливым прошлым нашей организации, таким как противодействие Закону Маккаррана-Уолтера об иммиграции в 1951 году, который запрещал такие законы, как Закон об исключении китайцев, и поддерживал усилия по иммиграции. — нельзя быстро замазать.Мы признаем даже позорные прошлые позиции AHA не только для того, чтобы взять на себя ответственность, но и для того, чтобы продолжать разрабатывать новые организационные решения, отражающие наши нынешние ценности.

Многие утверждают, что гуманизм и социальная справедливость являются отдельными понятиями и что растущая «культура пробуждения» в настоящее время отдаляет гуманизм от его первоначального намерения продвигать секуляризм и научное мышление. Как видно из резолюций нашего прошлого, AHA продвигает политику социальной справедливости и социальные инициативы с 1950-х годов.Хотя AHA ни в коем случае не была идеальной, когда дело дошло до продвижения и защиты усилий в области социальной справедливости, и все еще развивает свою работу в области социальной справедливости, тем, кто утверждает, что социальная справедливость не относится к нашим основным ценностям, следует оглянуться на нашу историю.

Неогуманизм и COVID-19: возможности для социально и экологически устойчивого мира | ИЗА

Нужно

Эти необходимые файлы cookie необходимы для активации основных функций веб-сайта.Отказ от этих технологий недоступен.

cb-включить

Dieses Cookies speichert den Status der Cookie-Einwilligung des Benutzers für die aktuelle Domain. Срок действия: 1 год

laravel_session

Идентификатор сеанса um den Nutzer beim Neuladen wiederzuerkennen und seinen Login Status wiederherzustellen.Срок действия 2 часа

XSRF-ТОКЕН

CSRF-Schutz для формулы. Срок действия: 2 часа

---

Аналитика

Для дальнейшего улучшения нашего предложения и нашего веб-сайта мы собираем анонимные данные для статистики и анализа.С помощью этих файлов cookie мы можем, например, определить количество посетителей и влияние определенных страниц на нашем веб-сайте, а также оптимизировать наш контент.

Председатель группы Гуманизм и социальная устойчивость

Эта исследовательская группа исследует две взаимосвязанные области исследований: гуманизм и социальную устойчивость.

Гуманизм

Исследовательская группа исследует основы и принципы, а также историю гуманизма.Здесь гуманизм понимается как сочетание интеллектуальных и художественных традиций западной культуры, занимающих критическую позицию по отношению к религиозным, философским, научным и политическим идеям, сообщениям и практикам. Наше исследование основано на концепциях и ценностях, на которых основан гуманизм. Они также подвергаются критическому анализу и, при необходимости, обновляются.

Социальная устойчивость

Гуманизм предполагает, что люди несут моральную ответственность за свою жизнь и что они используют свою свободу для развития себя, вместе с другими и для других, принимая во внимание свою социальную, историческую и культурную принадлежность.Для реализации этой нравственной идеи необходимо гуманистическое искусство жизни: практика мышления, исследования, прославления и поддержки человеческой жизни, основанная на гуманистических ценностях.

Однако гуманизм также признает фундаментальную уязвимость человеческой жизни. Он чувствителен к человеческой конечности и нашей восприимчивости к драматическим жизненным событиям и обстоятельствам. Преодоление уязвимости подразумевает социальную устойчивость: способность достичь человеческого достоинства и автономии, а также и особенно в ситуациях социального давления и уязвимости.С помощью нашего исследования мы стремимся укрепить социальную устойчивость отдельных людей и внести свой вклад в социальное признание и интеграцию на коллективном уровне сообществ и учреждений.

Исследовательские вопросы

Гуманизм и социальная устойчивость связаны друг с другом посредством исследования современных проблем, касающихся смысла жизни и построения гуманного общества: моральная устойчивость, социальная изоляция и одиночество, осмысленное старение, построение сообщества, устойчивость и человечность.Важнейшее внимание во всех наших исследованиях уделяется влиянию культурных нарративов на личный опыт и смыслообразование.

Посмотреть сотрудников этой группы.
Посмотреть исследовательские проекты.

«Влияние гуманизма на английские социальные структуры через действие» Эрин Мишель Хэллоран

Аннотация

Когда Ренессанс был в полном расцвете в Италии, Англия только начинала проявлять понимание этого «нового учения» — гуманизма. В середине 1400-х годов английские ученые путешествовали за границу, в Италию, собирали книги, знания и изучали греческий язык.Томас Линакр и Джон Колет были частью молодого поколения, которое извлекло пользу из этого предыдущего опыта, и оба мужчины отправились в Италию, чтобы продолжить свои научные занятия. Линакр прибыл во Флоренцию в период расцвета гуманистической науки. Находясь там, он попал под влияние медицинских гуманистов, посвятивших себя переводу древних медицинских текстов с греческого на латынь в надежде, что это очищенное знание улучшит медицинскую практику и образование. Джон Колет отправился в Италию всего через шесть лет после Линакра, но за эти шесть лет политическая, религиозная и научная атмосфера Италии сильно изменилась.Это повлияло на тип гуманизма, который испытал Колет. Он был набожным христианином и находился под сильным влиянием христианского гуманизма, проповедовавшегося во Флоренции; это было связано с возвращением к чистоте первоначальных отцов церкви и распространением их вести об истинной вере. В этой диссертации я исследую различные гуманистические влияния, которым подверглись эти люди, и то, как они повлияли на их более поздние усилия по реформированию Англии. Линакр и Колет нашли способ использовать примеры и уроки, которые они получили в Италии, чтобы облегчить практическое применение гуманистических ценностей в рамках английского языка путем внесения изменений в образование, медицинские правила, переводы и латинскую грамматику.

Рекомендуемое цитирование

Халлоран, Эрин Мишель, «Влияние гуманизма на английские социальные структуры через действия Томаса Линакра и Джона Колет» (2011).