МЕНТАЛЬНОСТЬ — это… Что такое МЕНТАЛЬНОСТЬ?
МЕНТАЛЬНОСТЬ (менталитет) (от лат. mens—ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) — глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; относительно устойчивая совокупность установок и предрасположенностей индивида или социальной группы воспринимать мир определенным образом. Ментальность формируется в зависимости от традиций культуры, социальных структур и всей среды жизнедеятельности человека, и сама в свою очередь их формирует, выступая как порождающее начало, как трудноопределимый исток культурно-исторической динамики. “Зазор” между практически независимым от истории “коллективным бессознательным” с его “архетипами” (К. Юнг) и исторически изменчивыми “формами общественного сознания” (марксизм) локализует тот уровень, на котором располагаются структуры ментальности. Гуманитарная наука 20 в. скорректировала идущее от Просвещения и типичное для классического рационализма 19 в. отождествление сознания с знанием и сферой разума, подкрепленное ценностным предпочтением когнитивно-письменной формы культуры перед всеми остальными, выдвинув и развив лишенное однозначности представление о ментальности. Духовная атмосфера, в которой развивались представления о ментальности, характеризуется отказом от европоцентризма и монолинейного прогрессистского видения истории. Фиксируя устойчивую настроенность внутреннего мира человека, сплачивающую его в социальные группы и исторические общности, ментальность служит средством анализа и объяснения в гуманитарном знании, особенно в той мере, в какой его предмету присуще динамическое историческое измерение. Поэтому представление о ментальности разрабатывалось гл. о. в исторических науках, особенно в исторической антропологии и в “новой исторической науке”, основы которой были заложены в 1930-х гг. французскими учеными, группировавшимися вокруг журнала “Анналы”. Конкретные социолого-исторические исследования были посвящены анализу детской, национальной, тоталитарной, европейской, африканской, бюрократической, средневековой и др. видов ментальности. Интерсубъективный по своей сущности мир ментальности, осознаваясь и рационализируясь только выборочно, “пятнами”, связывает высокорационализированные формы сознания (науку, философию, политическую идеологию, религию и др.) с миром бессознательных структур, с неосознанными культурными кодами, определяя тем самым образ целостной жизни человека. Природное и культурное, рациональное и эмоциональное, индивидуальное и общественное — все эти оппозиции “перекрываются” на уровне ментальности, растворяясь в ее структурах. Термин “ментальность” встречается уже у Р. Эмерсона (1856), однако свое продуктивное и многоплановое развитие понятие ментальности получило гл. о. во франкоязычной гуманитарной науке. М. Пруст, отмечая новизну термина “ментальность”, с симпатией к новшеству вводит его как достойный внимания неологизм в свой словарь, заодно проникая в дотоле неизвестные пространства душевно-духовной жизни человека. В 1922 Л. Леви-Брюль в исследовании “Первобытное мышление” (“La mentalité primitive”) различает два типа ментальности — дологический и логический, подчеркивая несоизмеримость мышления австралийских и африканских племен с характерным для него “законом партиципации” и основанного на логическом законе противоречия и представленного в европейской традиции рационального мышления. Важной вехой в истории концепций ментальности стали работы французского историка Ж. Лефевра, введшего в качестве объяснительного средства представление о “коллективной ментальности”. Исследуя феномен массовой паники, охватившей летом 1789 множество французских деревень и спровоцированной убеждением в грозящей крестьянам опасности со стороны банд разбойников, грабящих и разоряющих все на своем пути, историк пришел к необходимости углубленного подхода к анализу психологии масс, поведение которых, особенно в кризисную эпоху, нельзя объяснить без учета структуры коллективной ментальности. Историк обнаружил, что коллективная эмоция (в данном случае “великий страх”) легко направляется на новый объект, если первоначальный объект страха разоблачается в качестве иллюзорного. Исследуя поведение “революционных толп”, Лефевр показал, что за привычной идеолого-политической “событийной” историей скрывается ее глубинный источник, в котором переплетаются психологические и социальные моменты — подчиненная особым закономерностям динамика коллективной ментальности. Коллективная и индивидуальная ментальность представляют для Лефевра своего рода биологически обусловленные константы. У другого историка, основателя (наряду с ментальностью Блока) школы “Анналов”, Л. Февра понятие ментальности, напротив, лишено биологицистского истолкования. Отталкиваясь от работ А. Баллона и Ш. Блонделя, Февр разрабатывает контуры исторической или социоисторической психологии, развитой впоследствии И. Мейерсоном, 3. Барбу и др. В манифесте школы “Новых Анналов” (1946) Февр подчеркивает, что мыслительные привычки и установки, навыки восприятия и эмоциональной жизни наследуются людьми от прошлых поколений без ясного осознания их, хотя он и называет “сознанием” весь этот блок, генерирующий импульсы, формирующие историю и самого человека. Ментальность мыслится Февром не как биологически укорененная константа поведения, а как исторически складывающаяся структура, определяющая мысли, чувства, поведение людей, их ценности и “жесты”. В исторических реконструкциях ментальности обнаруживается прежде всего как причина “отставания” или “сопротивления” переменам в социополитической и идеологической сферах (инерционность ментальности). Т. о., ментальные структуры служат одновременно и продуцирующим основанием и препятствием для исторического движения, благодаря чему оно и приобретает свой неповторимый уникальный характер, на воссоздание которого и должна прежде всего ориентироваться история. Образцами раскрытия и воссоздания ментальности различных эпох и социальных слоев служат работы историков нового поколения школы “Анналов” (Ж. Ле Гоффа, Р. Мандру, Ж. Дюби и др.), а также исследования историков культуры, науки, искусства (И. Хейзинга, Ж.-П. Вернан, П. Франкастель, Э. Панофскиидр.). Концепция коллективной ментальности, сложившаяся в истории и социоисторической психологии, имеет свои аналоги в таких конструкциях, как, напр., понятие “социальный характер”, предложенное Э. Фроммом в работе “Бегство от свободы” (1941). Как и в исторических исследованиях коллективной ментальности, в работе Фромма разрабатывается модель взаимодействия социальных, экономических и психологических факторов, предполагающая наличие действующих между ними системы двойственных связей. Согласно такой модели, все социально-экономические и политико-идеологические мотивы активности людей имеют шанс на успех в истории лишь при условии их “резонанса” с социопсихологической аурой, в которой они действуют. Рациональное начало как жизнеспособное образование структурировано на матрице социально значимой эмоциональной структуры, причем их локальное взаимопереплетение может расширяться по своего рода автокаталитическому механизму Создавая такую и подобную ей модели, концепции ментальности способствовали формированию новой методологической атмосферы в гуманитарном знании, противостоя редукционизму в его самых разных вариантах — как со стороны, напр., “экономизма” марксистской окраски, так и со стороны позивитизма, намечая тем самым продуктивные междисциплинарные синтезы психологии, лингвистики, этнологии, исторических дисциплин и других наук о человеке, включая и философию. Структурализм, отвергая концепцию Леви-Брюля “дологической” первобытной ментальности, способствовал дальнейшему развитию и углублению этих концепций и исследований, вводя семиотический подход и распространяя на всю культуру лингвистические модели. Однако в той мере, в какой структурализм переходит в постструктурализм, отношение к понятию ментальности меняется. Это ясно прослеживается, напр., у М. Фуко, выдвинувшего понятие “эпистема”, которое можно истолковать как интеллектуальную проекцию структуры ментальности соответствующей эпохи и ее культуры. Но уже в его “Археологии знания” (1969) еще встречающееся здесь и позитивно употребляемое понятие ментальность сменяется негативным к нему отношением. Высоко ценя Ф. Броделя и школу “Анналов” (эта оценка была взаимной), Фуко, однако, перенес акцент с “психологии” на “дискурс” как практику, истолковав последнюю в предельно десубъективизированной тональности. “Суверенность коллективного сознания”, как объясняющий принцип, содержащийся в некоторых концепциях ментальности, отвергается Фуко на том основании, что он, как считает философ, априорно и догматически унифицирует само по себе дисперсное “поле” истории. Фуко призывает историка вынести за скобки все подобные синтезаторы, такие, как, напр., представления о “влиянии”, “развитии”, “предшественнике” и т. п. представления, вносящие презумцию автономного “антропологического субъекта” и “исторического сознания”, на которые историком послушно нанизываются исторические “факты”. Однако нельзя и преувеличивать подобный разрыв Фуко с традицией “новой истории”, потому что и Февр, и Бродель, призывая к всеобъемлющему синтезу наук о человеке в рамках преображенной истории, развивая глобальный историзм, стремились как раз внести аналитически обнаруживаемое разнообразие и дискретность (столь дорогие Фуко) в тотализирующие и континуализирующие историю концепты “духа”, “индивида”, “сознания” и т. п.В. П. Визгин
Купеческая ментальность: чем Самара похожа на Томск и как объединить ремесленников
Об этом рассказал член Союза Дизайнеров России Александр Уваров
С чем у вас ассоциируется Томск? Скорее всего со студенчеством, деревянным зодчеством и купеческой историей. Как объединить это и использовать для развития в городе целой мануфактуры на проектной сессии «Карьера в Сибири. Креативные индустрии» рассказал дизайнер Александр Уваров.
Александр — член Московского Союза Художников, кандидат наук, замдиректора Всероссийского НИИ технической эстетики. В свое время он смог поработать с проектами Томска, Калининграда, а сейчас занимается Самарой. У нее и Томска эксперт нашел много общего. Ключевое – образ мышления жителей.
«Это ментальность купеческая, когда очень хочется отделиться и сделать свое жутко-креативное дело, единичным, ни с кем не делясь своими идеями. Это не плохо, это факт. Но надо иметь менталитет Робинзона, чтобы жить отдельно от всех и делать свой идеальный мир с незначительными контактами», — отметил Александр.
Успешный опыт работы с креативными проектами Александр подчерпнул во время взаимодействия с коллегами из Финляндии, где очень успешна история с креативными индустриями благодаря сетевым взаимодействиям. Один из творческих центров дизайна в стране – университет Аалто. Это финский вуз, образованный путём слияния трёх высших учебных заведений города Хельсинки. Он возник в районе заводов, где делают керамику. И около 10 лет назад было принято решение интегрировать в сеть заводов дизайн. Университет Аалто проник во все цеха сети заводов и стал их ядром: там начали создавать самые удачные проекты последнего десятилетия.
«Аалто стало частью городской системы как институты Томска. Когда университет только образовывался, руководители институтов просили дизайнеров со всего мира чуть-чуть написать о дизайне каждого региона: и я писал от России. Познакомился с этим институтом, немного работал там. И для меня это было образцом того, как можно удачно взаимодействовать. Сейчас стараемся это делать на базе союза дизайнеров», — отметил Александр.
«Полигоном для испытания дизайн-стратегии стала как раз Самара.
«В Самаре была очень типичная история: кто-то делает посуду, кто-то шляпы, кто-то печатает на 3д-принтере. И все это по-купечески рассовано по предприятиям, производственным цехам. В городе есть живые ремесла, хотя город сам этого не сознает и каждый самарчанин скажет – у нас ничего нет, только ракеты делаем», — продолжает Александр.
Кроме того, в Самаре помимо всем известного архитектурного института на главной площади города стоит здание Вхутемаса (прим. Ред: Высшие художественно-технические мастерские).
«Мы, дизайнеры, понимаем, что это история, за которую надо руками и ногами хвататься. Тем более, учитывая то, что вхутемас подразумевал проектирование и производство. И мы решили, что в Самаре можно создавать самарские мануфактуры, которые могли бы объединить ремесленников города и региона», — рассказывает Александр.
Сейчас в Самарских мануфактурах в подвале сейчас открывается театр-студия. На площадке около здания проходят концерты, где ремесленники показывают свое мастерство и взаимодействуют. Кроме того, Самарские мануфактуры вошли в десятку конкурса АСИ и возможно станут одной из точек развития Поволжского региона.
Как отметил Александр, ремесленники отличаются от дизайнеров. Во-превых, они испытывают трудности с продажей своей работы, так как пытаются реализовывать себя как художники без публики. Для развития им нужен профессионал, который может рассказать больше о покупателе и рынке.
«Мы выстраиваем систему консалтинговой поддержки как живую систему – не насильно научить, как правильно. Это бульон, где все само происходит. Люди осуществляют эти контакты на свободных коммуникационных площадках в этом центре. Если человек видит, что его продукт продается плохо – ему подскажут, кто ему поможет за чашкой кофе решить проблему. Культура – не передача пепла, а передача огня. Мы осовремениваем процессы, ставим на технологический поток. Это не массовое, но современное мануфактурное производство. Технологичность и тиражность», — подытожил Александр.
МЕНТАЛЬНОСТИ (МЕНТАЛИТЕТ) | Энциклопедия Кругосвет
Содержание статьиМЕНТАЛЬНОСТИ (МЕНТАЛИТЕТ) – (от лат. mens, mentis – ум, мышление, рассудительность, образ мыслей, душевный склад) – совокупность социально-психологических установок, автоматизмов и привычек сознания, формирующих способы видения мира и представления людей, принадлежащих к той или иной социально-культурной общности. Как любой социальный феномен, ментальности исторически изменчивы, но изменения в них происходят очень медленно.
Социальный психолог видит в ментальностях (менталитете) взаимосвязанные психологические реакции, представления и качества, несущие в себе остатки опыта предыдущих поколений, «самопонимание групп» (Ю.Митке) как синтез сознания и коллективного бессознательного.
Социальный историк считает ментальностями обобщенный способ восприятия мира, манеру чувствовать и думать, характерную для людей определенной эпохи.
Социолингвист считает ментальностью семантическую матрицу, предопределяющую смысловые реакции культурных субъектов. С точки зрения лингвистики, в изучении ментальностей важно подчеркивать роль языка, моделирующую сознание.
Общей характерной чертой ментальностей – в отличие от доктрин и идеологических конструкций, представляющих собой законченные и продуманные системы, – является их открытость, незавершенность, континуальность, диффузная природа, «разлитость» в культуре и обыденном сознании. Ментальности выражают не столько индивидуальные установки каждого из людей, сколько внеличную сторону общественного сознания. Субъектом ментальностей является не индивид, а социум. Они проявляются в словесном языке (вербальной культуре общества) и языке жестов, в поведении, обычаях, традициях и верованиях.
Понятие ментального позволяет соединить аналитическое мышление, развитые формы сознания с полуосознанными культурными шифрами. Ментальное связывает многочисленные оппозиции – природного и культурного, эмоционального и рассудочного, иррационального и рационального, индивидуального и общественного. Особенно продуктивно понятие ментальностей используется для анализа архаических структур и давно ушедшего времени с характерными для него формами мифологического мировосприятия.
В современном гуманитарном знании понятие ментальностей приобрело расширительный смысл и употребляется не только для обозначения тех или иных культурных стереотипов, типичных для больших социальных групп или характеристики духовной настроенности всего общества, но и для толкования образа мыслей, верований, «навыков духа» небольшой группы людей.
Большинство представителей отечественной гуманитарной науки склонны употреблять дефиниции «ментальностей» и «менталитета» как синонимичные, хотя в целом их синонимичное или раздельное использование не устоялось. Социолингвисты представляют эти два термина как несовпадающие. С их точки зрения, понятие «ментальность» должно пониматься как «базовая характеристика системы психологической репрезентации опыта в сознании людей исторически определенной лингвокультурной общности, фиксирующая функционально-динамические
История появления термина.
Термин «ментальности» использовался еще в XIX в. американским философом и поэтом Р.Эмерсоном (1803–1882), пытавшимся связать воедино метафизические и психологические проблемы общественных настроений. Понятие «коллективных ментальностей» использовалось также французским политиком и историком А. де Токвилем, автором книги
В научный оборот термин «ментальности» был введен французским этнологом и социо-антропологом Л.Леви-Брюлем (1857–1939), изучавшим дологическое мышление и «коллективные представления» (или «ментальности») так наз. «примитивных народов». Характерной чертой ментальностей Л.Леви-Брюль считал необъяснимость с помощью обычной логики и здравого смысла, «мистичность» (подчеркиваемую также «отцом социологии» Э.Дюркгеймом), сопричастность всех ко всеобщим верованиям или заблуждениям (т. наз. «закон сопричастия», loi de participation). Он первым подчеркнул сложность попыток постичь коллективную жизнь бесписьменных народов, исходя из современных понятий.
Философское понимание понятия «ментельностей» связывают с именем немецкого мыслителя-неокантианца Э.Кассирера (1874–1945). Он вкладывал в понятие «менталитета» примерно то же содержание, что и Л.Леви-Брюль, подчеркивая, что виды менталитетов можно систематизировать по способам восприятия окружающего мира, в особенности, как он полагал, природы.
Психоаналитическая и социопсихологическая исследовательская традиция, в рамках которой родилась психоистория, склонна была представлять ментальности аналогом и синонимом «социального характера». Социолог-неофрейдист Э.Фромм (1900–1980) в работе Бегство от свободы (1941) употреблял понятие «социального характера», считая его синонимичным понятию коллективных представлений или ментальностей. Французский психолог Г.Бутуль полагал, что ментальности – как совокупность идей и интеллектуальных установок – находится между человеком и воспринимаемым им миром «как призма» (Ментальности, 1952).
В середине и второй половине 20 в. понятие ментальностей активно использовалось в философских системах феноменологов и структуралистов, введших в языковую норму термин «эпистема» (система познания и умственная картина мира), близкого по содержанию к понятию «ментальностей».
Основы социально-исторического рассмотрения ментальностей заложены французской исторической школой. Именно она заставила начать скрупулезную разработку истории понятий, формирующих жизнь людей в обществе и доказывая, что их изменчивое содержание составляет неотделимую часть культуры.
Согласно видению перспектив воссоздания ушедших столетий «новой исторической наукой», один из ее основателей, Л.Февр, полагал, что историку по силам не столько реконструкция объективного мира (раз и навсегда ушедшего!), сколько воссоздание миропредставления и умонастроений (ментальностей) людей изучаемой им эпохи, т.е. их субъективных оценок мира со всеми важными для них реальностями, включая богов, демонов и пр. Л.Февр, основавший вместе с М.Блоком школу «Анналов», усматривал в коллективных ментальностях не столько биологические, сколько социальные основания, природу и детерминанты. Видя в них процессы «вторичной перекодировки» картины мира с помощью знаковых систем, Л.Февр и М.Блок первыми показали возможности расшифровки этих семиотических воплощений: «Историк должен стремиться к тому, чтобы обнаружить те мыслительные процедуры, способы мировосприятия, привычки сознания, которые были присущи людям данной эпохи и о которых эти люди могли и не отдавать себе ясного отчета, применяя их как бы „автоматически», не рассуждая о них, а потому и не подвергая их критике», – отмечал М.Блок в одной из своих работ.
Таким образом, французские историки, стоявшие у истоков изучения «истории ментальностей» как самостоятельного направления, поместили «ментальное» между осознанным, очевидно структурированным, отрефлексированным (то есть формами общественного сознания – религией, идеологией, моралью, эстетикой и т.д.) и неосознаваемым (бессознательным) в коллективной, а отчасти – и в идивидуальной психике людей. Важнейшей, конструирующей ментальности, сферой является «сфера представлений о человеке» (Р.Шпрандель).
История ментальностей (менталитета)
История ментальностей (менталитета) – область изучения прошлого, неотъемлемая часть «новой социальной истории» как истории социально-культурной. Оформилась в самостоятельное направление в 1960-е вначале в западном, а затем во всем европейском гуманитарном знании в рамках так. наз. «историко-антропологического поворота» – интереса к человеку, его представлениям и образу жизни. Упрочение позиций истории ментальностей именно в десятилетие «ниспровержения основ» и вызревания студенческой революции 1968 (движения «новых левых») связано с попытками переориентировать науки о прошлом с «истории героев» (правителей, мыслителей, пролководцев, дипломатов) на «историю рядовых людей». В центр научных трудов были поставлены воззрения народа, эмоции и мысли обычных, в том числе – «простых людей», анализ движущих механизмов их социального поведения (Э.Леруа Лядюри во Франции, Х.Медик, А.Людтке в Германии).
Вслед за Л.Февром и М.Блоком, их продолжатели, сгруппировавшиеся вокруг журнала «Анналы», заставили потесниться «историю высказываний» философов и политиков, правителей и военоначальников, выдвинув на первый план «историю потаенных мыслительных структур», присущих всем или большинству членов общества, анализ идей, не контролируемых их носителями и действующих помимо их воли и намерений.
Помимо социальной психологии, сильный импульс рождению истории ментальностей дала структурная антропология, позволившая представить общество как всеобъемлющую систему отношений «от подвала до чердака» (М.Вовель). Увидев в реконструкции «ментального» элемент воссоздания истории в ее целостности, младший современник Л.Февра и М.Блока Ф.Бродель, предложил анализировать два уровня «структур» в жизни любого общества: структуры жизни материальной и нематериальной, охватывающей человеческую психологию и каждодневные практики. Второй уровень был назван им «структурами повседневности». Именно в них, полагал Ф.Бродель, формировались ценности и символы веры человека определенной эпохи, поэтому понять мотивы поведения людей, семиотические воплощения их картины мира (образы, представления, привычки, ощущения, предугадывания и т.д.) – значит понять саму эпоху, само время, разобраться во взаимодействии разных сторон жизни общества, от бытовых деталей до политических пристрастий, от первейших материальных интересов до аналитической работы человеческого ума.
Одновременно с появлением первых исследований по «истории ментальностей» во Франции, в России шло развитие т.наз. «школы семиотики» – науки о знаковых системах или тартусской школы (Ю.М.Лотман, Вяч.Вс.Иванов, Б.А.Успенский, В.Н.Топоров). Выросшая из лингвистики и начавшая экспансию в иные гуманитарные науки, в том числе и истории, эта школа позволила сформироваться новым подходам к исследованию прошлого, всех сфер человеческой деятельности, которые последователи этой школы предложили рассматривать как тексты и знаки, подлежащие расшифровке. Еще одно российское направление в исследовании ментальных процессов было намечено вышедшими в то же время (1960-е) работами М.М.Бахтина, показавшего перспективность изучения потаенных пластов общественного сознания, тесно связанных с повседневной жизнью людей (напр., «карнавальной смеховой культуры», характерной для сердневековья) и игнорировавшихся предшествующей наукой.
Идейное объединение Школы семиотики, направления М.М.Бахтина в литературоведении и наработок историков ментальностей (во Франции и, десятилетием позже, в Германии) могли бы стать прорывом в новом понимании исторической реальности. Однако «железный занавес» между СССР и Западом, жесткие идеологические и политические барьеры, отделившие российских гуманитариев от новых тенденций развития мировой науки, помешали объединению и обрекли историков в СССР на отставание, которое они пытаются преодолеть лишь в последнее десятилетие.
Предмет истории
ментальностей – реконструкция способов поведения, выражения и умолчания, которые передают общественное миропонимание и мирочувствование; способы и содержание мышления; представления и образы, мифы и ценности, признаваемые отдельными группами или обществом в целом. В отличие от истории повседневности, которую интересует, помимо «времени стабильности», еще и «краткое», «нервное» время конкретных событий, а также в отличие от психологии, также сосредотачивающией свое внимание на легко изменчивых состояниях психики, – история ментальностей ставит в центр исследовательского внимания изучение всего постоянного (социально-психологических констант), медленных, подспудных изменений, растянутых во времени очень большой протяженности (la longue durée). Историков ментальностей интересуют в общем спектре социальных времен «времена большой длительности» как консервирующие самое типичное в психологии и поведении, то, что заложено в сознание людей их воспитанием, культурой, языком, религией и делает заметными изменения лишь при рассмотрении больших хронологических отрезков истории.
Круг тем и проблем «историка ментальностей» – это восприятие географической среды, отношения к природе, пространства и времени в самом широком смысле, позволяющее понять восприятие людьми того времени самой истории – ее поступательного развития или ее «круговой» повторяемости, регресса, статики, движения. Он включает также весь спектр проблем, связаных с системой верований, отношениями мира земного и мира потустороннего, восприятием и переживанием смерти, разграничением естественного и сверхествественного, духовного и материального. В некоторых аспектах историки ментальностей близки специалистам по истории повседневности – когда изучают установки людей, касающиеся восприятия труда в доме и вне дома, брака, сексуальной культуры, воспитания детей и отношения к ним, гендерных стереотипов, болезней, уродств, инвалидности, старости, семьи, когда исследуют ориентацию на новое или на традиционное. Через историю ментальностей в «новую социальную историю» вернулось изучение права, которое Ж.Ле Гофф называл «пугалом историка» – но это не традиционное описание норм и предписаний, а реконструкция их восприятия рядовыми людьми в праве писаном и обычном, воссоздание правосознания определенной эпохи. В центре внимания историка ментальностей всегда присутствуют и социально-политические аспекты духовной жизни и коллективных умонастроений людей – их оценка общества и его составляющих, понимание соотношения целого и отдельного, индивидуального и общественного, степени самостоятельности личности в социуме или включенности, зависимости от него, отношение к труду, собственности, бедности и богатству, власти, господству и подчинению, понимание свободы, воли, доступ к хранению и распространению информации.
Цель
историка повседневности – изучение картины мира людей с точки зрения их собственного восприятия. Однако современному историку приходится использовать для этого сложившийся к настоящему времени понятийный аппарат, теоретические схемы и модели и постоянно сопоставлять различия в содержании устоявшихся и лишь кажущихся неизменными понятий. Постоянное сопоставление «внешней» точки зрения, обусловленной современной системой знаний, – с «внутренней», присущей людям изучаемой эпохи, создает ситуацию нового видения истории, т. наз. «стереоскопического видения» (А.Я.Гуревич). Это позволяет сохранять принцип историзма и избегать переноса в изучаемую эпоху современных представлений.
К источникам, отразившим потаенные мыслительные структуры и комплексы коллективных представлений (неосознанных, неотрефлексированных) – можно отнести «все, созданное человеком и сохранившее в себе духовную сущность своего творца» (П.Динцельбахер). Поэтому практически все виды и типы источников, как письменных, так и фольклорных, этнографических, археологических, нумизматических и т.п. могут быть привлечены к исследованию. Однако большее значение имеют материалы личного происхождения – завещания, дневники, письма, мемуары, автобиографии, художественные произведения, отобразившие миросозерцание своих авторов. Для исследователей ментальностей недавнего прошлого огромное значение имеет «устная история» (оформившаяся в отдельное направление также в 1960-е) – интервью всех видов (нарративных, полуструктурированных, биографических, лейтмотивных, фокусированных и проч.). «Устные истории», собранные историком ментальностей, из обычной в традиционном исследовании коллекции фактов, превращаются в новый вид эмпирического материала, структурированный по темам и хронологии т. наз. «вторичный источник».
Методы изучения
ментальностей очень разнообразны. Поскольку ментальности – это «нечто невыразимое, что нельзя выписать из текста источника и что может быть лишь выявлено исследователем из высказанных автором исследуемого текста мнений и суждений» (Ф.Граус) – постольку историк вынужден пользоваться не только историческими, но и многими иными приемами и методами – психологическими, этнологическими.
Поскольку рядовые люди далекого прошлого практически не оставили каких-либо ego-документов (источников личного происхождения – писем, дневников, воспоминаний), постольку историку приходится анализировать весь круг источников, которые могли отобразить их образ мыслей и систему ценностей. Ему приходится задавать источникам, запечатлевшим высказывания или оценки этих рядовых людей, вопросы, которые обычно задают этнологи, работающие с живыми респондентами. Этот метод получил название «историко-этнографического».
Ряд аналитических приемов история ментальностей заимствовала из семиотики, выработавшей способы понимания чужой культуры путем поиска и анализа символических (семиотических) форм – слов, образов, институтов, поступков, посредством которых люди в определенных обстоятельствах представляли себя самим и другим людям. Исследователю ментальностей приходится истолковывать смыслы и символы, связанные с предметным миром и миром явлений через мир близкой к опыту реальности людей прошлого – мир повседневности, обычной речи, привычных поступков (Ю.М.Лотман). В последнее время одним из путей исследований истории ментальностей стал анализ дискурсивных практик (прежде всего – господствующих дискурсов), под которыми понимаются «практики речевого поведения» (М.Фуко) – то есть способов, правил, логики обсуждения чего-либо вербальным и невербальным (языком поступков и жестов) путем.
Уровни изучения
ментальностей зависят от постановки исследовательских задач и анализируемого поля взаимодействия социальных объектов. Широко, цивилизационно мыслящие культурологи склонны ставить задачи изучения общего ментального «фона» каждой эпохи (Й.Хейзинга, Ф.Арьес, Ж.Ле Гофф, в России – М.М.Бахтин, А.Я.Гуревич). С другой стороны, последователи Ф.Броделя во Франции и Г.Телленбаха в Германии показали возможности анализа ментальностей и отдельных социальных страт (например, Ж.Дюби, описывавший характерные черты поведения французской элиты, от рыцарей до священников, Э.Леруа Лядюри, сосредоточивший свое внимание на умонастроениях крестьян в деревне XIII в. или Ю.Митке, изучавший менталитет средневековых нищенствующих орденов). Свои подходы и уровни в изучении ментальностей предлагают также современные этнологи и этнопсихологи, реконструирующие историю складывания национальных характеров и национальных культур (Э.Стефаненко). Особое место в изучении истории ментальностей занимают специалисты в области гендерных исследований и близкая к ним феминистская историография, настаивающая на различиях мужского и женского менталитета, мужской и женской системы ценностей, способов восприятия мира, фиксации запечатлевшегося в памяти (О.Хафтон, Э.Г.Дэвис, Т.де Лауретис, Д.Рейли, в России – Н.Л.Пушкарева, С.Г.Айвазова, Е.А.Здравомыслова, А.А.Темкина).
Значение «истории ментальностей» в науке определяется стремлением сломать невидимый барьер, разделяющий социально-экономическую или политическую историю и историю духовной жизни, объединить развивающиеся автономно исторические дисциплины, проникнув в глубины духовной жизни людей прошлого. Возникшая как «испытательный полигон» новых исследовательских практик медиевистов и специалистов по западноевропейской истории раннего Нового времени, история ментальностей быстро нашла себе место и в исследованиях более поздних эпох и способствовала написанию и их истории как наразрывного единства материальной и духовной жизни, общества и культуры. Длительность сохранения интереса к исследовательскому направлению «истории ментальностей» объясняется широкими возможностями научного синтеза, объединения результатов исследовательского анализа и приемов работы разных гуманитарных дисциплин – истории, этнологии, психологии и этологии, лингвистики, культурологии, семиотики, литературоведения, географии, экологии.
Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева
МЕНТАЛЬНОСТЬ — Что такое МЕНТАЛЬНОСТЬ?
Слово состоит из 12 букв: первая м, вторая е, третья н, четвёртая т, пятая а, шестая л, седьмая ь, восьмая н, девятая о, десятая с, одиннадцатая т, последняя ь,
Слово ментальность английскими буквами(транслитом) — mentalnost
Значения слова ментальность. Что такое ментальность?
Ментальность
МЕНТАЛЬНОСТЬ (менталитет) (от лат. mens—ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) — глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное…
Новая философская энциклопедия. — 2003
МЕНТАЛЬНОСТИ (МЕНТАЛИТЕТ) – (от лат. mens, mentis – ум, мышление, рассудительность, образ мыслей, душевный склад) – совокупность социально-психологических установок, автоматизмов и привычек сознания…
Энциклопедия Кругосвет
Ментальность (от лат. mens, mentis, «разум, ум, интеллект») Ментальность — это интеллектуально-эмоциональные особенности индивида, мысли и эмоции которого неразделимы, где мысли — диктуются культурой, а эмоции — реакция на изменения внешней среды…
Глоссарий образовательных технологий. — 2006
МЕНТАЛЬНОСТЬ, МЕНТАЛИТЕТ
МЕНТАЛЬНОСТЬ, МЕНТАЛИТЕТ (от лат. mens — ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) — глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное.
Современная западная философия. — 1998
МЕНТАЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКАЯ
МЕНТАЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКАЯ – глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; совокупность интеллектуальнопсихологических установок…
Философская энциклопедия
МЕНТАЛЬНОСТЬ ЗАПАДНОГО ТИПА
МЕНТАЛЬНОСТЬ ЗАПАДНОГО ТИПА — мыслительные и мировоззренческие свойства, коррелирующиеся с доминирующими особенностями левополушарной активности мозга.
Евразийская мудрость от А до Я
МЕНТАЛЬНОСТЬ ВОСТОЧНОГО ТИПА
МЕНТАЛЬНОСТЬ ВОСТОЧНОГО ТИПА — миросозерцательные особенности людей азиатского, преимущественно дальневосточного, региона эпохи традиционных, классических обществ, коррелирующиеся с доминирующими особенностями правополушарной активности мозга.
Евразийская мудрость от А до Я
МЕНТАЛЬНОСТЬ ЕВРАЗИЙСКОГО ТИПА
МЕНТАЛЬНОСТЬ ЕВРАЗИЙСКОГО ТИПА — в порядке постановки проблемы можно выделить следующие ее основные черты. 1. Известная гармонизация особенностей правополушарной и левополушарной активности мозга…
Евразийская мудрость от А до Я
Менталитет, ментальность
МЕНТАЛИТЕТ, ментальность (от позднелат. mentalis — умственный) — образ мыслей, совокупность умственных навыков, духовных установок и культурных традиций, присущих отдельному человеку или человеческой общности.
Педагогический словарь бибилотекаря. — Спб: РНБ, 2005-2007.
Менталитет, ментальность — квинтэссенция культуры, в которой воплощаются глубинные основания мировосприятия, мировоззрения и поведения человека,группы или социума; образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок…
Словарь терминов по общей и социальной педагогике
Антикапиталистическая ментальность
Антикапиталисти́ческая мента́льность (англ. The Anti-Capitalistic Mentality) — книга экономиста Людвига фон Мизеса, впервые вышедшая в США в 1956 году. Книга выявляет психологические корни антикапитализма как мировоззрения.
ru.wikipedia.org
Антикапиталистическая ментальность — книга Людвига фон Мизеса, написана в 1956 г.(!), переведена на русский язык и распространена в России в 1992 — 1994 гг. (!!).
Теоретические аспекты и основы экологической проблемы
Национально-культурный менталитет (ментальность)
Национально-культурный менталитет (ментальность) принятая в западной социальной психологии интегративная характеристика культуры народа, нации, концентрирующая ее духовные устремления…
Этнопсихологический словарь. — М., 1999
Русский язык
Мента́льность, -и.
Орфографический словарь. — 2004
Примеры употребления слова ментальность
Все упирается в традиции и ментальность, поэтому быстрого перелома не добиться.
Ментальность еще остается старой: если есть дубина, они ее боятся.
Надо менять ментальность, потому как большинство людей пока не готово пересаживаться на велосипеды.
Надо учитывать и то, как меняется ментальность казанцев.
Эта ментальность, как у Саудовской Аравии, везде прослеживалась.
- менструация
- менструировать
- менталитет
- ментальность
- ментальный
- ментик
- ментоловый
что это и зачем?, Центр ментальных технологий, Санкт-Петербург — T&P
Описание встречи
Что такое ментология? Почему это не психология и не эзотерика? Чем она может лично вам быть полезной?
Ментальный подход — это практика по работе с ментальностью, фундаментальными убеждениями человека. Методика позволяет быстро анализировать правила жизни людей, находить ошибки в мышлении, работать с ограничивающими убеждениями. Никакой мистики. Только логика, критическое мышление и правильные вопросы.
Почему именно ментальность?Именно ментальность (убеждения, ценности, принципы) является проявлением базовых оснований, «жизненных установок», из которых рождаются желания, решения и действия каждого. Получение доступа к этим скрытым основаниям дает возможность установить источник проблем и трудностей в жизни, устранить препятствия для позитивных изменений. Не стоит надеяться, что перемены в жизни произойдут без перемен в голове.
Зачем вам в этом разбираться?Для того, чтобы:
- быстро понимать людей без шаблонов типологии личности и эзотерики
- помогать людям формулировать их личное мировоззрение, а не навязывать какое-то сложившееся
- научиться правильно управлять людьми и вести переговоры любой сложности
- что такое ментальный подход и ментальные технологии
- в чем его преимущества и отличия от других технологий по работе с человеком и его убеждениями
- как его можно применять в личной, а главное, в профессиональной сфере, в частности, в психологии, управлении, бизнесе.
Ведущий встречи: Олег Аюпов, руководитель Центра ментальных технологий, сертифицированный ментолог, НЛП-мастер, имеет опыт преподавательской работы и ведения тренингов свыше 7 лет.Подробнее СайтРегистрация или по телефону +79819861183
Научное понятие и термин «менталитет (ментальность)» в современном философском и научном дискурсе Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»
УДК 811.161.1*37
Л.И. ЖУКОВСКАЯ, аспирант, ННГУ им. Н.И. Лобачевского, e-mail: lara [email protected]
НАУЧНОЕ ПОНЯТИЕ И ТЕРМИН «МЕНТАЛИТЕТ (МЕНТАЛЬНОСТЬ)» В СОВРЕМЕННОМ ФИЛОСОФСКОМ И НАУЧНОМ ДИСКУРСЕ
L.I. Zhukovskaya
SCIENTIFIC CONCEPT AND TERM «MENTALITET (MENTAL’NOST’)» («MENTALITY») IN MODERN PHILOSOPHIC AND SCIENTIFIC DISCOURSE
В статье рассматривается объем и содержание научного понятия менталитет / ментальность и особенности языковой экспликации данного термина в современном философском и научном дискурсе на материале толкований этого концепта в энциклопедических источниках и его определений в научных работах в области гуманитарных знаний. Анализируются синтагматические и парадигматические условия семантических преобразований слов менталитет и ментальность по моделям концептуальной метафоры. Доказано, что, несмотря на попытки дифференцировать объем и содержание этих близких по смыслу научных понятий, зафиксированные в ряде научных работ, в реальном языковом употреблении термины менталитет и ментальность выступают как концептуально, семантически и функционально нераспределенные терминоупотребления. В результате исследования выделяется 11 когнитивных признаков в экстралингвистическом содержании данного научного понятия, которые составляют ядро концепта менталитет /ментальность.
Ключевые слова: научное понятие менталитет / ментальность, русская национальная концептосфера, философский и научный дискурс, современная русская речь
In the article content and extent of the scientific concept «mentalitet (mental’nost’)» («mentality») and peculiarities of language explication of this term in modern philosophic and scientific discourse according to the data to the data of the concept explanations in encyclopedic sources and its definitions in research works in sphere of humanities are considered. The syntagmatic and paradigmatic conditions of semantic transformations of the word mentalitet and mental’nost’ (mentality) towards conceptual metaphor models are analyzed. It is proved, that, in spite of some attempts to differentiate content and extension of these semantically closed concepts fixed in the row of research works, the terms mentalitet and mental’nost’ are conceptually, semantically and functionally undistributed term-usages. As the results of analysis 11 cognitive signs in extra-linguistic content of the concept which form a body of the concept «mentalitet (mental’nost’)» («mentality») are revealed.
Keywords: scientific concept «mentalitet (mental’nost’)» («mentality»), Russian national conceptual sphere, philosophic and scientific discourse, modern Russian speech
В настоящее время в рамках отечественной лингвокультурологической парадигмы активно развивается такое направление, как анализ концептов [14]. Для сегодняшнего состояния концептуального анализа характерен на только интерес к хорошо известным концептам русской культуры (вера, совесть, подвиг и пр.), но и внимание к описанию концептов, внедряющихся в современное языковое сознание под влиянием изменяющихся социокультурных условий последних десятилетий. К таким концептам, несомненно, относится и концепт менталитет (в варианте ментальность). Несмотря на ощущение иноязычного характера этих слов, они являются значимыми обозначениями важных духовных, культурных, этических ценностей в плане национальной идентичности этноса.
Это обусловливает необходимость изучения языкового воплощения концепта менталитет / ментальность именно в современном русском языковом сознании.
Согласно современным технологиям концептуального анализа, максимально полное описание таких явлений, как концепты, должно быть комплексным: необходимо различать экстралингвистическое содержание концепта и собственно лингвистическую семантику слов — репрезентантов концепта, как это осуществляется, например, в работах [11; 12].
Исходным этапом предпринятого исследования, основанного на методике концептуального анализа, которая разработана на кафедре преподавания русского языка в других языковых средах филологического факультета ННГУ им. Н.И. Лобачевского [15; 16], является анализ экстралингвистического содержания научного понятия менталитет / ментальность и особенностей языковой экспликации в качестве общегуманитарного термина в современном философском и научном дискурсе.
В статье рассматривается объем и содержание научного понятия менталитет / ментальность на материале толкований этого концепта в энциклопедических источниках и его определений в научных работах в области гуманитарных знаний. В сферу рассмотрения включены дефиниции самого исходного термина менталитет (в силу его большего потенциала для терминированного употребления), а также термина ментальность в тех источниках, где используется только этот термин. Для источников, где понятия менталитет и ментальность последовательно противопоставлены, мы включаем в сферу рассмотрения только дефиниции термина менталитет.
В целом экстралингвистическое содержание научного понятия менталитет отражено в энциклопедических изданиях и в работах философов и представителей других гуманитарных наук — истории, психологии, этнологии, антропологии социологии, культурологии, литературоведения и лингвистики. Наш материал демонстрирует стабильную повторяемость тех или иных устойчивых содержательных признаков этого научного понятия независимо от того, какую именно из гуманитарных наук представляет ученый. В этом смысле мы можем считать термин менталитет (ментальность) общенаучным, точнее — общегуманитарным термином.
Р.А. Додонов выявил некий общий инвариант в традициях научного понимания менталитета / ментальности, который состоит в понимании менталитета как «особенности мировосприятия, объединяющие представителей той или иной человеческой общности», «особого, присущего только данной этнической общности или социальной группе стиля (типа) мировосприятия» [6]. Таким образом, мы можем выявить первый инвариантный содержательный признак экстралингвистического содержания концепта менталитет /ментальность:
— Способ восприятия мира, видения мира (мировидение).
Иной смысловой оттенок в толковании данного научного понятия как «образа мыслей / мышления» подчеркивается в определении менталитета (ментальности) как «образа мыслей, совокупности умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общественной группе» [2, с. 717].
Итак, второй инвариантный содержательный признак экстралингвистического содержания концепта менталитет / ментальность:
— Образ мыслей, образ мышления (склад ума).
Здесь нужно оговориться, что, на наш взгляд, такие смыслы, как ‘способ восприятия мира’ и ‘образ мыслей’ содержательно различаются: ‘способ восприятия мира’ — это то, как мы воспринимаем (видим) мир, а ‘образ мышления’ — это то, как мы думаем.
Но при этом указанные смыслы взаимосвязаны, потому что наш «образ мыслей» обусловливает наш «способ восприятия мира». Не случайно эти смысловые компоненты объединяются в трактовке менталитета / ментальности, которую дает А.Я. Гуревич, который еще в работе 1981 определил понятие менталитета (или ментальности) как «наличие у людей того или иного общества, принадлежащих к одной культуре, определенного
общего «умственного инструментария», «психологической оснастки», которая дает им возможность по-своему воспринимать и осознавать свое природное и социальное окружение и самих себя» [3, с. 19]. Указанный «умственный инструментарий» — это и есть «образ мыслей», который определяет способы видения мира, приемы освоения действительности, коллективные психологические установки.
В свою очередь способ восприятия мира людей определяет их систему ценностей и специфику моделей поведения: «И все поступки людей, от элементарно-бытовых до тончайших выражений в сфере творчества, от участия в социальных движениях до размышления наедине с собой, в огромной степени обуславливаются той системой миро-видения, которая присуща данной культуре и стадии общественного развития» [4, с. 16].
На фоне данных толкований третий инвариантный содержательный признак экстралингвистического содержания концепта менталитет / ментальность можно сформулировать следующим образом:
— Единый нерасчлененный комплекс видения мира, системы ценностей и моделей поведения.
В психологии имеется традиция определять менталитет через особенности внутренней, психической жизни народа, т.е. того, что традиционно связано с понятием «национальный характер» — менталитет есть «характерная для конкретной культуры специфика психической жизни людей, обусловленная политически и экономически в данный исторический момент (знания + верования). Это национальный характер в его развитии («народный дух»)» [9, с. 12-13].
Отметим, что это именно отдельный признак, не совпадающий ни со ‘способом мировидения’, ни с ‘образом мышления’, которые тяготеют к сфере разума, сознания, тогда как этот признак локализуется в сфере душевной жизни (вспомним противопоставление головы и сердца, сознания и души в русской культуре [13]).
Таким образом, формируется еще один инвариантный признак менталитета:
— Особенности психической жизни внутреннего мира, национальный характер.
Из такого понимания вытекает тенденция связывать менталитет с нормативно-
регулятивной функцией в этническом сообществе. Этнолог С.В. Лурье трактует менталитет как «систему этнических представлений о приоритетах, нормах и моделях поведения в конкретных обстоятельствах, основанную на бессознательных комплексах (этнические константы), которые воспитываются в социальной среде; это система ценностей, которые создают культурную среду обитания» [8, с. 228].
Следующий инвариантный признак можно определить как:
— Регулятор нормативного отношения к миру и поведения.
В работе 1991 г. А.Я. Гуревич определил специфику менталитета / ментальности в сравнении с другими формами общественного сознания: «Ментальность… во многом, — может быть, в главном — остается непрорефлектированной и логически не выявленной. Ментальность… тот уровень общественного сознания, на котором мысль не отчленена от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания, — люди ими пользуются, обычно сами того не замечая, не вдумываясь в их существо и предпосылки, в их логическую обоснованность» [5, с. 56-57].
Основываясь на этом толковании А.Я. Гуревича, мы выявляем еще два важных смысловых компонента понятия менталитет:
— Образный, неверифицируемый, в известном смысле иррациональный тип интеллектуальной / психической реакции на действительность.
— Неосознанный, спонтанный, имплицитный характер бытования.
Еще одна тенденция в трактовке научного понятия менталитет / ментальность связана со сближением этого понятия с понятием «картина мира» (модель мира, образ мира). Такое понимание изложено, например, в работах В.В. Колесова: «Менталитет в своих признаках есть наивно-целостная картина мира в его ценностных ориентирах, существующая
длительное время независимо от конкретных экономических и политических условий, основанная на этнических предрасположениях и исторических традициях; проявляется в чувстве, разуме и воле каждого отдельного члена общества на основе общности языка и воспитания и представляет собой часть народной духовной культуры, которая создает этноментальное пространство народа на данной территории его существования» [7, с. 11].
Обратим внимание на то, что на наш взгляд, это именно отдельный содержательный признак, отличный от «способа мировидения» или «образа мышления». «Картина мира» является результатом определенного способа видения мира и присущего ему образа мышления. Таким образом, еще один инвариантный содержательный признак экстралингвистического содержания концепта менталитет /ментальность:
— Картина мира (образ мира, модель мира).
Можно увидеть, что многие дефиниции менталитета / ментальности в философском и научном дискурсе пытаются интегрировать в себе отмеченные нами разные содержательные признаки. В этом плане одним из самых удачных определений менталитета / ментальности представляется определение Л.А. Микешиной: «Ментальность, менталитет — это неосознанные представления, верования, ценности, традиции, модели поведения и деятельности различных этнических и социальных групп, слоев, классов общества, над которыми надстраиваются теоретические и идеологические системы» [10, с. 431].
Отметим, что менталитет не обязательно национальный — он может быть атрибутом социальных «групп, слоев, классов». Последнее обстоятельство позволяет выделить такой инвариантный содержательный признак экстралингвистического содержания концепта менталитет /ментальность, как:
— Принадлежность определенного объединения, общности людей по национальному или социальному признаку.
В последнее время можно отметить тенденцию к расширенному толкованию менталитета и как атрибута отдельной личности, например, у Н.Ф. Алефиренко: «Различают менталитет личности, национальный, региональный и даже групповой менталитет. Так, можно говорить о менталитете Льва Толстого, менталитете русских, славянском менталитете, менталитете европейцев, африканском менталитете или менталитете «новых русских» и т. д.» [1, с. 30].
Таким образом, мы можем добавить такой инвариантный содержательный признак экстралингвистического содержания концепта менталитет /ментальность, как:
— Принадлежность индивидуума.
Еще одна значимая инвариантная идея, прослеживаемая в разных определениях менталитета / ментальности, — это указание на знаковый (символический) характер его бытования. Знаковость менталитета, его репрезентация в единицах и категориях национального языка подчеркивается, например, в определении Т.Б. Радбиля, который разграничивает менталитет и языковой менталитет, понимая под последним «национально-специфичный способ знакового представления знания о мире, системы ценностей и моделей поведения, воплощенный в семантической системе национального языка» [12, с. 66].
Итак, можно выделить еще один инвариантный содержательный признак научного понятия менталитет /ментальность:
— Знаковый (семиотический) способ функционирования.
В результате проведенного анализа экстралингвистического содержания научного понятия менталитет / ментальность мы выявили следующие существенные признаки данного понятия в отечественном философском и научном дискурсе:
1. Образ мыслей, образ мышления (склад ума)
2. Способ восприятия мира, видения мира (мировидение, миросозерцание)
3. Единый нерасчлененный комплекс видения мира, системы ценностей и моделей поведения
4. Особенности психической жизни, национальный характер
5. Регулятор нормативного отношения к миру и поведения
6. Образный, неверифицируемый, в известном смысле иррациональный тип интеллектуальной / психической реакции на действительность
7. Неосознанный, спонтанный, имплицитный характер бытования.
8. Картина мира (образ мира, модель мира)
9. Знаковый (семиотический) способ функционирования
10. Принадлежность определенного объединения, общности людей по национальному или социальному признаку
11. Принадлежность индивидуума
Набор указанных признаков составляют объем данного научного понятия (11 признаков). Предполагается, что выявленные инвариантные содержательные признаки должны составить ядро концепта менталитет / ментальность, который имеет, по сути, терминологический характер.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алиференко, Н.Ф. Лингвокультуральная природа ментальности / Н.Ф. Алефиренко // Язык. Словесность. Культура. — 2011. — №1. — С. 20-39
2. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. — М.; СПб.: Большая Российская энциклопедия, 2000. — 1456 с.
3. Гуревич, А.Я. Проблемы средневековой народной культуры / А.Я. Гуревич. — М.: Искусство, 1981. — 359 с.
4. Гуревич, А.Я. Изучение ментальностей — социальная история и поиски исторического синтеза / А.Я. Гуревич // Советская этнография. — 1988. — № 6. — С. 16-25.
5. Гуревич А.Я. Уроки Люсьена Февра / А.Я. Гуревич // Люсьен Февр. Бои за историю / Пер. с фр. — М.: Наука, 1991. — С. 535-536.
6. Додонов, Р.А. Этническая ментальность: опыт социально-философского исследования / Р.А. Додонов. — Запорожье: РА «Тандем-У», 1998. — 191 с.
7. Колесов, В.В. Русская ментальность в языке и тексте / В.В. Колесов. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2006. — 624 c.
8. Лурье, С.В. Историческая этнология: Учебное пособие для вузов / С.В. Лурье. — М.: Академический Проект: Гаудеамус, 2004. — 624 с
9. Менталитет и политическое развитие России: тез. докл. науч. конф., Москва, 29-31 окт. 1996 г. / Редкол.: Горский А.А. (отв. ред.) и др. — М., 1996. — 150 с.
10. Микешина, Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учеб. пособие / Л.А. Микешина. —
— М.: Прогресс-Традиция; МПСИ: Флинта, 2005. — 464 с.
11. Радбиль, Т.Б. Языковая аномальность в русской речи: к проблеме типологии / Т.Б. Радбиль // Русский язык в научном освещении. — 2006. — №1 (11). — С. 77-100.
12. Радбиль, Т.Б. Аномалии в сфере языковой концептуализации мира / Т.Б. Радбиль // Русский язык в научном освещении. — 2007. — №1 (13). — С. 239—265.
13. Радбиль, Т.Б. Основы изучения языкового менталитета: Учебн. пособие / Т.Б. Радбиль.
— 2-е изд., стереотипн. — М.: Флинта; Наука, 2010. — 328 с.
14. Ручина, Л.И. Место лингвокультурологии в ряду лингвистических дисциплин / Л.И. Ручина // Вестник ННГУ. — 2000. — № 1. — C. 183-186.
15. Ручина, Л.И. Ассоциативный эксперимент как инструмент выявления когнитивных признаков концепта / Л.И. Ручина // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. — 2012. — № 5-3. — С. 102-106.
16. Ручина, Л.И. Словарь комбинированного типа как способ лексикографического описания концептосферы русской народной сказки / Л.И. Ручина, Т.М. Горшкова // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. — 2011. — № 6-2. — С. 130-135.
© Жуковская Л.И., 2015
Ментальность / витальность | Соционика
Ментальность/витальность – характеристика описывает фокус внимания на информации.
Осознанность информации, с т.з. соционики – это самостоятельный фокус внимания на информации. Неосознаваемые функции – отсутствие фокуса внимания на информацию. Можно сказать, что у осознанных функций управляющее воздействие на фокус внимания идет от человека, а у неосознанных из окружающего мира.
Ментальные функции (ментальное кольцо) – это функции, информация по аспектам которых находится в фокусе внимания человека. Ментальные функции работают на уровне второй сигнальной системы, т.е. собирают, анализируют и выдают информацию с помощью вербального канала (слов). Слова аспектов этих функций составляют активный словарный (лексический) запас человека, которым он пользуется для того, чтобы озвучивать свои мысли. Человек использует слова аспектов этих функций для построения предложений, связывания слов в предложения и выражения своих мыслей.
Витальные функции (витальное кольцо) – это функции, информация по аспектам которых находится вне фокуса внимания человека. Витальные функции работают на уровне первой сигнальной системы: приём сигналов, их обработка и реакция на них действием. Поэтому слова аспектов этих функций редко употребляются человеком в речи, т.к. они находятся вне фокуса внимания. Эти функции выражаются в действиях человека на автомате, без слов на деле.
Ментальность | Витальность |
Самостоятельный фокус внимания | Фокус внимания извне |
С этой информацией человек работает и озвучивает свою работу | С этой информацией человек работает, реализуя действиями не проговаривая |
Активный словарный запас | Пассивный словарный запас |
На характеристике ментальность / витальность основан признака Рейнина: статика / динамика.
Заметки по теме
МЕНТАЛЬНЫЕ СИЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ
Ментальные ( лат. mentalis- умственный, рассудочный) – это функции, находящиеся в верхнем блоке модели А. Все аспекты в этих функциях находятся в фокусе внимания нашего сознания. По всем этим четырем аспектам человек очень легко строит свою речь и на большую часть она состоит именно из них. То есть человек говорит этими словами, хорошо их воспринимает, обрабатывает, выдает в мир.
ПРИМЕРЫ по аспектам МЕНТАЛЬНЫХ СИЛЬНЫХ функций:
ЧС – человек может одним разговором без действий, словами “поставить другого на место”, защитить свои границы, территорию. Используя, например, такие слова по аспектам ЧС: “власть”, “сила”, “напор”, “борьба” и т.п. Зачастую в разговоре достаточно именно проговорить, что можно сделать с обидчиком, чтобы тот изменил свое поведение. Так работает ментальная сильная ЧС. Но не стоит путать её с проявлениями агрессии.Это просто слова, которые человек постоянно использует в своем обиходе.
БЭ – в таком случае, можно услышать разговор, где могут присутствовать следующие слова: “хороший”, “доброта”, “благодарность”, “любящий”, “прощающий” и т.п. При этом возможен вариант, что слова человека могут расходиться с фактическим отношением к вам, но если аспект БЭ располагается на 1 или 2 функции, то человек, в любом случае, активно использует слова БЭ в своей речи. О его же истинном отношении можно будет судить, только узнав его поближе 🙂
МЕНТАЛЬНЫЕ СЛАБЫЕ ФУНКЦИИ
В случае слабости по аспекту в ментальном блоке, информация хорошо осознается, но при этом выдается менее качественно, т.к. словарный запас недостаточен и градации в рамках понятий аспектов зачастую низкие. Подробно ответить не получается, поэтому человек прекрасно осознает , что это его слабое место. Зачастую ответ идет словами не этого же аспекта, а с более сильных функций. Иногда это вызывает недоумение у окружающих, т.к. видно же, что человек понимает о чем идет речь, но поддержать разговор не может долго и качественно.
ПРИМЕРЫ по аспектам МЕНТАЛЬНЫХ СЛАБЫХ функций:
ЧС: На вопрос о защите своей территории от оппонента очень сложно услышать слова о силе, влиянии, войне и тп. Разговор может пойти о правилах, возможностях, хорошем отношении и тд.
БЭ: человек имеет минимальный словарный запас по аспекту, поэтому если вам хочется постоянно и часто слышать комплименты о том, какой вы хороший и замечательный, какой верный друг или любимый, родной сердцу человек и т.п., то от слабой ментальной БЭ это можно услышать или не много или не долго. Хотя это не значит, что этого отношения на самом деле нет, просто градация слов по аспекту мала и также влияет такая характеристика как “неценностность”, к которой вернемся позже.
ВИТАЛЬНЫЕ СИЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ
Витальные ( лат.vitalis-жизненный, относящийся к явлениям жизни) –
это функции, находящиеся в нижнем блоке модели А. Все аспекты в этих функциях находятся не в фокусе внимания и отображаются скорее не в речи, а в действиях посредством первой сигнальной системы, то есть, конкретно-чувственном отражении окружающей действительности.
Человек, в случае силы этих аспектов, будет качественно воспринимать, обрабатывать и выдавать сигналы “молча; без слов, на деле”.
ПРИМЕРЫ по аспектам ВИТАЛЬНЫХ СИЛЬНЫХ функций:
БИ – человек не говорит о времени, он его чувствует, поторапливает не словами , а действиями задавая темп.
БС – может приготовить ароматное вкусное блюдо, при этом не описывая все сочетания вкусов в нем, или начать заботиться о больном, укутывая его мягким и теплым пледом, но не проговаривая свойства материала, а внутренне понимая, что именно это сейчас нужно другому, и т.п.
ВИТАЛЬНЫЕ СЛАБЫЕ ФУНКЦИИ
Информация по аспекту ложится глубоко, так как функции витальные и аспекты находятся не в фокусе внимания, а воспринимаются напрямую, извне из окружающего мира. Также отсутствует разнообразная градация понятий в силу слабости функций, поэтому такая информация проникает практически без критики и анализа.
ПРИМЕРЫ по аспектам ВИТАЛЬНЫХ СЛАБЫХ функций:
БИ – человек легко воспринимает и проникается инфомацией по времени. Ему можно сказать, что уже пора или еще не время. И это будет услышано и воспринято буквально, на веру.
БС – легко воспринимает и впитывает информацию про соотношение свойств и качеств предметов материального мира. Например, если такой человек ел разные сорта яблок, но ему расскажут про определенный и опишут его вкус, как сладковатый, с кислинкой, сочный, хрустящий и с обволакивающим ароматом, то человек проникнется, и, скорее, будет предпочитать именно этот сорт:)
Список использованных источников:
- Аугустинавичюте А. Соционика. – М.:Черная белка, 2008. – 568 с.
- Митрохина А.Л. Общая соционика. Информационный метаболизм психики. Учебно практическое пособие. – М.: Чёрная белка, 2013. – 544 с.
- Белецкая И.Е,Белецкий С.А. Секреты соционики. Как типировать по признакам Рейнина. – М.: Чёрная белка, 2014. – 296 с.
- По материалам лекций Е. Шепетько, Ментальная Модель Типа. (Психологическое содержание диагональных блоков). Екатеринбург, 1993-95 гг. http://model-a.narod.ru/
- Эглит И.М. Определение соционического типа. Самоучитель от А до Я. — М.: Чёрная белка, 2010. — 304 с.
- Седых Р.К. Информационный психоанализ. Соционика как метапсихология – М.: издательство НПП Менатеп-Траст, 1994.
4 признака вашего менталитета жертвы (и как с ним избавиться)
Вы один из тех, кто попал в ловушку менталитета жертвы? Спросите себя: когда случаются плохие вещи, вы берете на себя ответственность или вините мир?
Если последнее, скорее всего, да. Когда в жизни возникают проблемы, легко позволить эмоциям взять верх над собой и предположить, что весь мир стремится к вам. Время от времени устраивать вечеринки жалости — это нормально. Однако, если он выйдет из-под контроля, легко начать барахтаться в роли жертвы.
Невозможно быть водителем своей жизни, если все, что вы делаете, это разыгрываете карту жертвы. На мой взгляд, это самый быстрый способ потерять силу. У вас есть два выбора: верить, что жизнь происходит для вас или с вами.
Что такое менталитет жертвы?
Люди с менталитетом жертвы верят, что жизнь случается с ними, а не с ними. В результате они быстро начинают чувствовать себя жертвами, когда что-то идет не так, как планировалось.
Менталитет жертвы — это приобретенная черта личности, при которой человек склонен признавать или считать себя жертвой негативных действий других.По своей сути менталитет жертвы — это форма избегания. Это способ сказать: «Я отказываюсь нести ответственность за себя и свою жизнь».
В результате вы можете избегать выхода за пределы своей зоны комфорта, принятия трудных решений или каких-либо действий для улучшения состояния своей жизни. Короче говоря, вы остаетесь застрявшим и парализованным страхом. Я думаю, мы все можем согласиться с тем, что это звучит как плохое место.
Стив Мараболи сказал это лучше всего,
«Менталитет жертвы заставляет вас танцевать с дьяволом, а затем жаловаться, что вы в аду.”
К сожалению, такой образ мышления приносит огромные плоды. Вам дается возможность устроить вечеринку жалости, игнорировать беспорядочные эмоции и получить сочувствие от других.
Только когда вы будете готовы изменить свою точку зрения и увидеть события своей жизни в полной мере под вашим контролем, вы можете вступить в свою силу.
Как узнать, есть ли у меня менталитет жертвы?
Давайте рассмотрим четыре признака того, что у вас менталитет жертвы, и найдем способы освободиться от него.
1. Вы разрушаете все свои проблемы
Люди, которые усугубляют проблемы, всегда думают о худшем. Катастрофизация ваших проблем — это когда вы позволяете себе верить, что даже самые маленькие неудобства — это конец света.
Если вы всегда предполагаете, что произойдет худшее, Вселенная выслушает вас и даст именно то, о чем вы просите. В следующий раз, когда вы поймаете себя на мысли о том, насколько что-то ужасно, постарайтесь представить свой опыт в перспективе.
Спросите себя: «Что может случиться в худшем случае?» Это поможет напомнить вам, что результат может быть не таким плохим, как вы ожидаете.
2. Вы чувствуете себя бессильным
Когда вы живете с менталитетом жертвы, одна из самых сложных вещей — это чувствовать себя беспомощным. Когда случаются плохие вещи, легко чувствовать, что вы не контролируете ситуацию.
Когда вы попадаете в одну из этих ситуаций, сосредоточьтесь на том, что вы можете изменить. Обретение чего-то, что вы можете контролировать, может помочь вам почувствовать, что к вам вернулась часть своей силы, и это большой шаг.
Еще один способ освободиться от чувства бессилия — научиться говорить «нет». Вам необязательно делать все, что от вас ожидают. Это нормально — ставить на первое место собственные потребности.
3. Вы ведете негативный разговор с самим собой
Неуверенность в себе тесно связана с жертвой. Как только кто-то попадает в ловушку менталитета жертвы, он подсознательно саботирует все свои усилия, чтобы они соответствовали своему сознательному разуму.
Если вы считаете, что недостойны, вам всегда будет казаться, что весь мир пытается вас заполучить.Деструктивные убеждения подпитывают поведение жертвы до такой степени, что принижение себя становится нормой. Будет сложно сохранять мотивацию в жизни, когда вы постоянно говорите о себе свысока.
4. Вы думаете, что мир не за вами
Если вы чувствуете, что мир постоянно пытается причинить вам боль или сделать вас несчастным, вы знаете, что вы превратились в жертву. Жизнь не для того, чтобы тебя достать. На самом деле, если вы выбираете установку на рост, она всегда пытается работать в вашу пользу.
В жизни произойдет множество вещей, которые вы не можете контролировать. Ваша задача — решить, как вы собираетесь реагировать на эти события. Когда вы начинаете рассматривать проблемы как возможности для роста, вы внезапно начинаете замечать, что жизнь вынуждает вас повышать уровень, что является замаскированным благословением.
Как мне остановить эту ментальность?
Первый шаг к избавлению от менталитета жертвы — это понять и принять то, что он у вас есть. Следующим шагом будет переключение ваших мыслей с ощущения себя жертвой на осознание того, что вы выжили.Это невероятно освобождает, когда вы понимаете, что больше не являетесь жертвой своих жизненных обстоятельств.
Если вы хотите по-настоящему выжить, вам нужно меньше сосредотачивать свое внимание на защите и безопасности и больше на развитии положительной самооценки.
Выжившие знают, что они главные исполнительные директора в своей жизни, а это означает, что они берут на себя полную ответственность за все, что происходит — как хорошее, так и плохое. Кроме того, вместо того, чтобы смотреть на мир через черно-белые линзы, выжившие открыты для нового образа мышления и поведения, если это будет способствовать их росту и эволюции.
1. Выявление и оспаривание ограничивающих убеждений
Убеждения — это обусловленное восприятие, построенное на старых воспоминаниях о боли и удовольствии. Эти воспоминания основаны на том, как мы интерпретировали и эмоционально преобразовывали наши переживания с течением времени.
Если эти убеждения бессильны по своей природе, они приводят к саботажу и чувству беспомощности. Если вы хотите перестать быть жертвой, вы должны сначала определить критический внутренний голос, создавший чувство жертвы и несправедливости.
Когда в вашей жизни впервые сформировались чувства жалости к себе, низкой самоэффективности и ложной вины? Менталитет жертвы обычно восходит к детству как механизм выживания или как усвоенное поведение, которое мы наблюдали у наших родителей.
Когда вы начинаете понимать, почему вы чувствуете то же самое, вы берете на себя ответственность за мысли и понимаете, что у вас есть сила изменить и сдвинуть повествование от жертвы к победителю.
2. Берите на себя ответственность за свою жизнь
Когда вы берете на себя ответственность за свою жизнь, вы берете на себя ответственность за свои мысли, чувства и действия.Вы проектируете жизнь на своих условиях, потому что знаете, что в вашей власти создавать свою реальность.
Момент, когда вы перестаете обвинять мир, — это момент, когда вы превращаетесь из жертвы в победителя. Внезапно жизнь начинает работать в вашу пользу, потому что вы решили проявить себя.
3. Проявите чувство благодарности
Жертва основана на чувстве «нехватки», как будто чего-то никогда не хватает. Противоположностью «недостатка» является «изобилие», в котором проявляется благодарность.
Самый быстрый способ перестать быть жертвой — проявить благодарность. Возьмите за привычку спрашивать себя: «За что я благодарен сегодня?»
Благодарность — это просто сознательное признание того, что приносит вам радость в настоящий момент. Когда вы перестанете зацикливаться на своих вещах и посмотрите на картину в целом, вы начнете понимать, насколько вам в действительности повезло.
4. Думай позитивно
Жертва процветает на негативных мыслях. Лучший способ превратиться из жертвы в победителя — это изменить свое мышление.Вместо того, чтобы искать в чем-то плохое, найдите лучшую сторону в каждом вызове.
Ваши мысли создают вашу реальность. Когда вы начинаете сосредотачиваться на хорошем, вы привлекаете в свою жизнь больше положительных вещей. Это момент, когда вы откроетесь, чтобы жить изобильной жизнью, полной позитивного роста и изменений, которые могут изменить вашу жизнь.
По словам Мартина Селигмана,
«Оптимизм очень важен для полноценной жизни. Твердо веря в хорошее будущее, вы можете направить свою жизнь к самому важному.”
Последние мысли
Если вы устали изображать жертву, решите, что вы готовы стать хозяином своей жизни, и действуйте в соответствии с этим. Вы способны на великие дела, если верите в себя и действуйте в соответствии со своими убеждениями.
Пришло время вернуть контроль над своей жизнью. Вы готовы?
Дополнительные советы о том, как избавиться от менталитета жертвы
Изображение предоставлено: Remy_Loz через unsplash.com
Менталитет жертвы стоит на пути ответственности
Мы все работали с кем-то, кто склонен к драматургии.
«Как мне уложиться в этот срок? Я только вчера получил документы на рассмотрение, а у меня уже есть полная тарелка «.
«Почему мне поручили эту задачу? Я всегда получаю худшую работу ».
«Она расстроена, что я снова опаздываю? Автобус опаздывал, и мне пришлось вечно ждать лифт! »
Звучит знакомо? Все это проявления «менталитета жертвы», способного саботировать карьеру и даже жизнь.Когда вы приходите к осознанию того, что вы проявляете менталитет жертвы чаще, чем сознательно, это может быть весьма тревожным. Это наиболее частая обратная связь, которую мы получаем от участников нашего семинара MindMaster ™ на протяжении многих лет; что они были слепы к тому, как часто они формируют события таким образом и насколько глубока эта закономерность.
Что такое менталитет жертвы?
Менталитет жертвы — это психологический термин, который относится к человеку с внешним локусом контроля.Они не верят, что контролируют свои успехи или неудачи, и часто чувствуют себя беспомощными или невиновными. Ими движут пессимизм, страх и гнев. В крайних случаях они могут даже думать, что другие намеренно пытаются причинить им вред. На другом конце спектра кто-то с внутренним локусом контроля считает, что он контролирует свою судьбу, и будет приписывать свои успехи и неудачи своим собственным действиям.
Тот, кто воплощает менталитет жертвы, часто ищет внимания или сочувствия.Они избегают спрашивать о том, что им нужно, и предпринимают очень мало действий для улучшения своей ситуации или решения своих проблем, потому что считают, что это было бы бесполезно. Они либо чувствуют себя бессильными что-то изменить, либо это обусловленная привычка. При таком мышлении всегда будет непропорционально много проблем, которые встретятся на их пути, потому что они не справляются с событиями в своей жизни эффективно.
Проще говоря, менталитет жертвы означает, что вы обвиняете других людей и обстоятельства в собственном несчастье и / или отсутствии результатов.
Как происходит самопожертвование
Менталитет жертвы — это приобретенная черта личности, означающая, что она является реакцией на собственный жизненный опыт. В то время как некоторые жертвы, к сожалению, на самом деле были жертвами в своей жизни, существует большая разница между тем, чтобы стать жертвой трагического события и прожить жизнь с менталитетом жертвы. Человек с менталитетом жертвы имеет мировоззрение «горе мне», считает, что жизнь несправедлива по отношению к нему, и думает, что другие люди или события им мешают.Они не хотят или не могут взять на себя ответственность за свое счастье, успех или благополучие.
Преимущества быть жертвой
Причина, по которой так много людей принимают менталитет жертвы, заключается в том, что он часто имеет множество льгот. Может быть легче двигаться по инерции, когда:
- Вы ни за что не несете ответственности.
- Вы привлекаете много внимания.
- Другим вас жалко.
- Другие менее склонны критиковать вас.
- Вы получаете то, что хотите.
- Люди слушают ваши рассказы.
- В вашей жизни всегда происходит что-то интересное (например, какая-то драма).
- Вы считаете, что имеете право жаловаться.
Работа с менталитетом жертвы на рабочем месте
Если вы работаете с кем-то с менталитетом жертвы, вы могли заметить, что они часто ждут, пока другие скажут им, как что-то делать. Как правило, им не хватает инициативы, они проявляют большую нерешительность, не проявляют активности и активности.Этот человек может постоянно жаловаться на свою карьерную ситуацию и часто заявляет, что не понимает своих ролей и обязанностей. Они ждут, пока их руководитель даст им разъяснения, вместо того, чтобы проявлять инициативу и искать ответы, которые им нужны.
Лидерам может быть неприятно иметь дело с коллегами и подчиненными, которые считают себя жертвами вселенной. Жертва может резко снизить производительность на рабочем месте и помешать команде или организации в достижении их целей.Также могут пострадать доверие, моральный дух и крепкие межличностные отношения в их экосистеме.
Исследование Стэнфордского университета, опубликованное в Journal of Personality and Social Psychology, показало, что игра жертвой приводит к чувству собственного достоинства и к нарциссическому или эгоистичному поведению.
Исследователи разделили 104 человека на две группы. Одной группе было предложено написать короткое эссе о том времени, когда им стало скучно. Другой группе сказали написать о «времени, когда ваша жизнь казалась несправедливой.Возможно, вы чувствовали себя обиженными или обиженными кем-то ». После написания эссе участников опросили и спросили, не хотят ли они помочь с простым и легким заданием.
Те, кто писал о том, что их обидели, на 26 процентов реже помогали, а исследователи оценили их как имеющих на 13 процентов больше прав.
В отдельном эксперименте участники группы несправедливости на 11 процентов чаще выражали эгоистичное отношение. Кстати, исследователи также обнаружили, что жертвы с большей вероятностью украдут ручки экспериментаторов.
Помимо кражи перьев, это исследование демонстрирует, что менталитет жертвы может проявляться в том, что все считается личным. Допустим, коллега не отвечает ни на одно из ваших писем. Вы пишете снова и снова, но она не отвечает. Вместо того, чтобы пройти мимо ее стола и посмотреть, попадает ли ваше электронное письмо в папку со спамом или она занимается более срочным делом, которое, например, удерживает ее от своего компьютера, человек с менталитетом жертвы сочинит рассказ о ситуации это все о себе:
- Она злится на меня.
- Она хочет, чтобы я потерпел неудачу.
- Она отвечает на электронные письма всех, кроме меня.
- Как она может ожидать от меня успеха?
Слепой по отношению к ментальности жертвы
В JMA мы тренировали множество людей, в том числе очень успешных людей, которые даже не осознают, что демонстрируют поведение менталитета жертвы. Часто это слепое пятно или личная черта, которая может ограничивать то, как мы действуем, реагируем, ведем себя или во что верим, и, следовательно, сдерживает нас.По правде говоря, у всех нас есть немного менталитета жертвы в нашей жизни, независимо от того, хотим мы это видеть или нет. Хорошая новость заключается в том, что когда кто-то начинает видеть это и исправлять, он больше не испытывает этой усвоенной беспомощности. Как тренеры, мы называем это «реальным временем» на сессии всякий раз, когда возникает перспектива. Когда у кого-то есть этот объектив, он часто всплывает. Благодаря самосознанию, наставничеству и домашнему заданию они начинают брать на себя ответственность, брать на себя ответственность и брать на себя ответственность.
Связано: Почему радикальная подотчетность меняет правила игры
Обучение модели подотчетности
Подотчетность — один из важнейших элементов личного и профессионального успеха, но он также является одним из самых недооцененных.Мы часто думаем об ответственности как об обещаниях, которые мы даем другим, , но на самом деле она начинается с обещаний, которые вы даете себе. Осознание мыслей, которые управляют вашим настроением, влияют на ваше поведение и, в конечном итоге, влияют на получаемые вами результаты, — это первый шаг к тому, чтобы стать более ответственными.
Процесс привлечения к ответственности также включает понимание того, что, в конце концов, только вы несете ответственность за то, где вы сейчас находитесь и куда вы идете в своей жизни.Имея дело с клиентом с менталитетом жертвы, я часто начинаю с раскрытия фактов, необходимых для определения ситуации, а не «фактов», как они могут их воспринимать. Вот как может работать простое упражнение во время тренировки:
Клиент: Я не могу назначить встречу в календаре начальника.
Я: Что вы сделали, чтобы назначить эту встречу?
Клиент: Я сказал ей, что мне нужна встреча.
Я: Как вы ее спросили?
Клиент: Мы уходили с другого собрания, и я сказал ей, что мне нужно войти в ее календарь.
Я: Что ты делал дальше?
Клиент: Ничего. Я ничего не могу сделать, это ее ход.
Это классический типичный рассказ о менталитете жертвы. Как только человек понимает, что ему нужно «владеть» результатом, я обсуждаю различные стратегии и действия для достижения целей, которых он хочет достичь. В этом упражнении мы, по сути, составляем список фактов, которые им нужно знать, и вопросы, которые им нужно задать, чтобы получить на них ответы.Мы стремимся к тому, чтобы клиенты понимали, что они обязуются действовать в отношении того, что они хотели бы изменить в своей жизни. Постепенно и со временем они начинают укреплять уверенность и чувствовать себя более сильными; они начинают предпринимать больше действий и теряют менталитет жертвы.
Человеку с менталитетом жертвы часто кажется, что на его плечах лежит постоянная тяжесть. Вы можете научиться поднимать этот вес и стать более эффективными в управлении жизнью и работой, практикуя радикальную ответственность.Если вы управляете кем-то с менталитетом жертвы, вы можете изучить определенные методы, чтобы побудить его работать более продуктивно. Важно помнить, что на самом деле никто не «выбирает» быть жертвой; скорее, для некоторых это становится стратегией выживания, чтобы справиться со стрессом и перегрузкой в жизни.
Лидерские мастерские
Мы учим вас, как вести такие разговоры и как делать эффективные запросы на наших семинарах по лидерству. Семинар Accountability Mirror ™ разработан для повышения самосознания, за ним следует наш семинар MindMaster ™, который поможет вам понять, как изменить шаблон и перепрограммировать свой мозг, чтобы он был более эффективным как в профессиональной, так и в личной жизни.
Что это такое, как определить и как бороться?
Вы также хватаете кого-то, играя жертву, когда не контролируете ситуацию? Если вы также обвиняете других людей или кого-то, в частности, во всех жизненных ситуациях, есть вероятность, что вы имеете дело с менталитетом жертвы.
Обычным признаком менталитета жертвы является то, что они думают, что мир против них, и все плохое происходит только с ними. Вам также может казаться, что все против вас, как ваша семья, ваши партнеры, ваши коллеги и друзья.
Когда кто-то не желает нести ответственность за свои действия, даже если он может исправить ситуацию, это люди, которые переживают менталитет жертвы. Они также часто становятся обиженными. В этой статье рассказывается, что такое менталитет жертвы, признаки менталитета жертвы, причины менталитета жертвы и как с этим бороться.
Знакомство с менталитетом жертвы
Давайте сначала разберемся, что такое менталитет жертвы. Ну, во-первых, менталитет жертвы — это не состояние психического здоровья, это просто поведение, которое кто-то ведет к проблемам и недостаткам жизни. Другие названия менталитета жертвы — комплекс жертвы и синдром жертвы.
Тот, кто переживает менталитет жертвы, обычно придерживается трех убеждений:
- Плохие вещи всегда случаются со мной, и они будут случаться и со мной в будущем.
- В моей беде виноваты другие.
- Нет смысла пытаться, потому что ничего не выйдет.
Люди с менталитетом жертвы продолжают погружаться в негативное мышление, даже когда кто-то пытается их спасти, и не только это, они также пытаются перенести это мышление на других людей. Исследования показывают, что менталитет жертвы связан с дистрессом, травмой и хронической душевной болью.
Переживая травмирующую ситуацию, люди узнают, что они беспомощны и ничто не изменит их жизнь.Это заставляет их обвинять других и оправдываться, даже если они несут ответственность за свои действия.
Признаки и симптомы психики жертвы
Если вы думаете, что вы или ваш близкий человек испытываете менталитет жертвы, вот некоторые признаки и симптомы менталитета жертвы, которые помогут вам понять:
- Обвинять во всем других
- Похоже, все идут против тебя
- Проблемы с преодолением неудач
- Негативное мышление и отрицательное отношение ко всему
- Когда кто-то пытается это исправить, он набрасывается на гнев
- Постоянное желание пожалеть себя
- Общайтесь с людьми, придерживающимися того же менталитета
- Отсутствие уверенности в себе
- Отсутствие самооценки
- Желание быть отмеченным как «жертва» во всех ситуациях
- Вы хотите, чтобы люди признали, что они сделали с вами неправильно
- Вы не оставляете серых областей, они либо черные, либо белые
- Отсутствие сочувствия
- Привычка размышлять о ситуациях
- Вы думаете, что все несправедливо
- Сверх бдительность по отношению к плохим вещам
- Не для всех эмоционально доступен
- Вы чувствуете, что неудача навсегда
- Постоянное чувство беспомощности и никчемности
- Привычка к катастрофизму
- Вы чувствуете, что другие люди лучше вас
Поведение людей с менталитетом жертвы
- Тенденция обвинять других людей
- Не отвечаю за свои вещи
- Всегда быть бдительным и чрезмерно активным
- Осознавать дурные намерения
- Чувство, что ты не справишься
- Чувство облегчения, когда вы получаете сочувствие от кого-то
Отношение людей с менталитетом жертвы
- Чрезмерно пессимистичное поведение
- Подавленный гнев
- Нет сочувствия к другим
- Всегда защищайтесь, независимо от того, что о вас думают другие
- Ощущение, что искать решения нет смысла
- Нежелание рисковать
- Преувеличивает ситуации
- Постоянно опускать себя
- Привычка выученная беспомощность
Верования людей с менталитетом жертвы
- С ними всегда случаются плохие вещи
- Нет смысла менять
- Я заслуживаю плохого
- Никто не заботится обо мне
- Я не могу это исправить, потому что у меня нет выбора
- Я должен принять все, что со мной случится
- Я не могу рисковать в своей жизни.
Причины менталитета жертвы
Ниже приведены некоторые распространенные причины менталитета жертвы:
- Опыт прошлой травмы, которая привела к этому негативному мышлению как к механизму выживания
- Опыт нескольких негативных ситуаций, когда вы теряли чувство контроля
- Продолжающаяся эмоциональная боль сделала их беспомощными
- Кто-то предал или сломал доверие в прошлом
- Намерение вторичной выгоды (заставить другого почувствовать себя виноватым)
Исходы психики жертвы
Ниже приведены некоторые наиболее распространенные последствия менталитета жертвы:
- Чувство вины
- Депрессивные эпизоды
- Постоянное чувство стыда
- Чувство разочарования каждым
- Чувствовать себя обиженным и думать, что никто на тебя не заботится
- Чувство обиды
- Чувство одиночества или изоляции
- Чувство манипулирования или обвинения
- Проблемы в отношениях или работе
- Саморазрушительное поведение
- Ощущение успеха в драме
- Доверить кому-то, даже терапевту, нужно много времени
Как бороться с менталитетом жертвы
Если вы думаете, что вы или ваш любимый человек переживаете менталитет жертвы, вы можете воспользоваться помощью следующих стратегий или способов помочь себе или кому-то с менталитетом жертвы:
- Вы всегда можете принять или покинуть вашу ситуацию.
- Постарайтесь нести ответственность за свои ситуации
- Говорите и берите на себя ответственность за свои собственные ситуации
- Прочтите книги самопомощи , которые помогут вам расширить свои возможности
- Попытайтесь простить других и себя, чтобы избавиться от реакции на травму
- Обратитесь за профессиональной помощью, чтобы получить надлежащее руководство и поддержку, чтобы уменьшить враждебность
- Постарайтесь развить собственный эмоциональный интеллект
- Будьте ответственны за то, что вы можете контролировать, и старайтесь не реагировать
- Попытайтесь проявить любовь к себе и начните видеть себя достойным человеком
- Постарайтесь записывать свои чувства, чтобы избавиться от негативных мыслей.
- Начните говорить «нет» всякий раз, когда это необходимо, и начните ценить свою жизнь и самооценку
- Определите свои личные цели и начните работать над их достижением
- Попытайтесь изменить образ мышления жертвы, выбрав что-то, что принесет вам больше пользы (любовь к себе).
- Поблагодарите людей, которые вас поддерживают
Как помочь кому-то с ментальностью жертвы
Если вы думаете, что вашему любимому человеку трудно справиться с менталитетом жертвы, это может быть очень неприятно.Однако вы можете помочь своим близким, используя следующие способы или стратегии, чтобы помочь им с менталитетом жертвы:
- Попытайтесь заставить их научиться сочувствию и постарайтесь выслушать и признать свое болезненное прошлое или события, которые заставили их так себя чувствовать.
- Не навешивайте на них ярлыки жертв, постарайтесь понять их поведение и соответственно принять механизмы выживания
- Старайтесь быть хорошим слушателем и побуждайте их делиться своими чувствами
- Если они обвиняют вас, не вините себя, старайтесь игнорировать и не извиняться
- Установите границы и не позволяйте им вторгаться в ваше личное пространство
- Предложите им помощь в поиске решений, но не пытайтесь чрезмерно опекать их.
- Помогите им в поиске личных целей
- Задавайте много вопросов и помогайте им решать свои собственные дела.
- Подтвердите свои чувства; это поможет им осознать свои собственные обязанности.
- Поощряйте их обращаться за профессиональной помощью и помогите им присоединиться.
- Подготовьте их к разговору
- Будьте нежны с ними и поощряйте их всесторонний рост.
Заключение
Если вы или кто-то из ваших знакомых переживает фазу менталитета жертвы, узнайте, что это не чья-то вина, это просто привычка, которую нужно изменить.Попробуйте применить в своей жизни вышеупомянутые способы или стратегии , чтобы улучшить свое поведенческое отношение к жизни . Более того, если вы или ваш любимый человек все еще не можете с этим справиться, попробуйте обратиться за профессиональной помощью. Если вам нужна помощь в Интернете, свяжитесь с BetterHelp сегодня.
Чтобы связаться со специалистом по психическому здоровью из BetterHelp, щелкните здесь.
Я надеюсь, что этот блог поможет вам вкратце понять менталитет жертвы. Прокомментируйте и поделитесь своим опытом, когда имеете дело с кем-то с менталитетом жертвы.Чтобы получить больше такого контента, свяжитесь с нами на всех платформах социальных сетей.
Спасибо за чтение!
Распутывая мышление жертвы
Быстро: Оцените, насколько вы согласны с каждым из этих пунктов по шкале от 1 («совсем не я») до 5 («это так я»):
- Для меня важно, чтобы люди, причинившие мне боль, признавали, что по отношению ко мне была сделана несправедливость.
- Я думаю, что в своих отношениях с другими людьми я гораздо более сознателен и нравственен, чем их отношение ко мне.
- Когда близкие мне люди чувствуют себя обиженными из-за моих действий, для меня очень важно разъяснять, что справедливость на моей стороне.
- Мне очень трудно перестать думать о несправедливости, которую другие причинили мне.
Если вы набрали высокий балл (4 или 5) по всем этим пунктам, у вас может быть то, что психологи определили как «склонность к межличностной жертве».
СОЦИАЛЬНАЯ СПОСОБНОСТЬ
Социальная жизнь полна двусмысленности.Свидания не всегда отвечают на ваши текстовые сообщения, друзья не всегда улыбаются вам в ответ, когда вы им улыбаетесь, а у незнакомцев иногда бывает расстроенное выражение на лицах. Вопрос: Как вы интерпретируете эти ситуации? Вы принимаете все на свой счет или считаете, что более вероятно, что у вашего друга просто плохой день, ваше новое свидание все еще интересно, но хочет сыграть в нем круто, и что незнакомец на улице был на что-то зол и не скрывал даже не заметил, что ты был там?
В то время как большинство людей склонны относительно легко преодолевать социально неоднозначные ситуации — регулируя свои эмоции и признавая, что социальная неоднозначность является неизбежной частью социальной жизни, — некоторые люди склонны видеть себя вечными жертвами.Рахав Габай и ее коллеги определяют эту тенденцию к межличностной жертве как «постоянное ощущение себя жертвой, которое распространяется на многие виды отношений. В результате виктимизация становится центральной частью личности человека ». Те, у кого складывается образ мыслей о постоянной жертве, как правило, имеют «внешний локус контроля»; они верят, что жизнь человека полностью находится под контролем внешних сил, таких как судьба, удача или милосердие других людей.
Основываясь на клинических наблюдениях и исследованиях, исследователи обнаружили, что тенденция к межличностной виктимности состоит из четырех основных измерений: (а) постоянное стремление к признанию своей жертвы, (б) моральный элитизм, (в) отсутствие сочувствия к боли и страданиям. других, и (d) частые размышления о прошлой виктимизации.
Важно отметить, что исследователи не отождествляют переживание травмы и виктимизации с мышлением жертвы. Они указывают на то, что мышление жертвы может развиваться без серьезных травм или виктимизации. И наоборот, переживание серьезной травмы или виктимизации не обязательно означает, что у кого-то разовьется мышление жертвы. Тем не менее менталитет жертвы и виктимизация действительно имеют определенные психологические процессы и последствия.
Кроме того, хотя четыре выявленные ими характеристики мышления жертвы были определены на индивидуальном уровне (на выборке израильтян-евреев) и не обязательно применимы к уровню групп, обзор литературы предполагает, что есть некоторые поразительные параллели с этим. коллективный уровень (на что я укажу ниже).
Сняв эти предостережения, давайте немного углубимся в основные характеристики мышления вечной жертвы.
РАЗУМ ЖЕРТВЫ
Постоянно добивается признания своей жертвы. Те, кто имеет высокие баллы по этому параметру, постоянно нуждаются в признании своих страданий. В общем, это нормальная психологическая реакция на травму. Переживание травмы имеет тенденцию «разрушать наши представления» о мире как о справедливом и нравственном месте. Признание своей жертвы является нормальной реакцией на травму и может помочь восстановить уверенность человека в том, что он воспринимает мир как справедливое и справедливое место для жизни.
Кроме того, потерпевшие могут требовать, чтобы виновные брали на себя ответственность за свои проступки и выражали чувство вины.Исследования, проведенные на основе свидетельств пациентов и терапевтов, показали, что подтверждение травмы важно для терапевтического восстановления после травмы и виктимизации (см. Здесь и здесь).
Чувство моральной элитарности. Те, кто имеет высокие баллы по этому параметру, считают себя обладающими безупречной моралью и считают всех остальных безнравственными. Моральный элитизм может использоваться для контроля над другими, обвиняя других в аморальности, несправедливости или эгоизме, при этом считая себя в высшей степени моральным и этичным.
Моральный элитизм часто развивается как защитный механизм от глубоко болезненных эмоций и как способ поддерживать положительное представление о себе. В результате люди, находящиеся в бедственном положении, склонны отрицать свою агрессивность и деструктивные импульсы и проецировать их на других. «Другой» воспринимается как угроза, тогда как «я» воспринимается как преследуемый, уязвимый и морально превосходящий.
Хотя разделение мира на «святых» и «чистое зло» может защитить себя от боли и ущерба их самооценке, это в конечном итоге тормозит рост и развитие и игнорирует способность видеть себя и мир во всех его сложностях.
Отсутствие сочувствия к боли и страданиям других. Люди, получившие высокие баллы по этому параметру, настолько озабочены своей собственной жертвой, что не обращают внимания на боль и страдания других. Исследования показывают, что люди, которых только что обидели или которым напомнили времена, когда с ними обидели, чувствуют себя вправе вести себя агрессивно и эгоистично, игнорируя страдания других и принимая больше для себя, оставляя меньше другим. Эмили Зитек и ее коллеги предполагают, что такие люди могут чувствовать себя так, как будто они достаточно пережили, поэтому они больше не чувствуют себя обязанными заботиться о боли и страданиях других.В результате они упускают возможность помочь тем, кто, по их мнению, находится в их чужой группе.
На уровне группы исследования показывают, что повышенное внимание к виктимизации внутри группы снижает сочувствие к противнику, а также к другим противникам. Было показано, что даже простая инициация виктимности увеличивает продолжающиеся конфликты, причем прайминг приводит к снижению уровня сочувствия к противнику, и люди с большей готовностью принимают меньшую коллективную вину за текущий вред.Фактически, исследование «конкурентной жертвы» показывает, что члены групп, вовлеченных в насильственные конфликты, склонны рассматривать свою виктимизацию как исключительную и склонны минимизировать, умалять или прямо отрицать страдания и боль своего противника (см. Здесь и здесь).
Группа, полностью озабоченная своими собственными страданиями, может развить то, что психологи называют «эгоизмом жертвы», когда участники не могут видеть вещи с точки зрения конкурирующей группы, не могут или не хотят сочувствовать страданию. соперничающей группы и не желают брать на себя ответственность за вред, причиненный их собственной группой (см. здесь и здесь).
Часто размышляет о прошлой виктимизации. Те, кто имеет высокие баллы в этом измерении, постоянно размышляют и говорят о своих межличностных нарушениях, их причинах и последствиях, вместо того, чтобы думать или обсуждать возможные решения. Это может состоять из ожидаемых будущих преступлений или прошлых преступлений. Исследования показывают, что жертвы склонны размышлять о своих межличностных преступлениях, и что такие размышления снижают мотивацию к прощению, увеличивая стремление к мести.
На групповом уровне анализа группы жертв, как правило, часто размышляют о своих травмирующих событиях. Например, широкое распространение материалов о Холокосте в учебных программах, культурных продуктах и политическом дискурсе евреев Израиля с годами увеличилось. Хотя современные израильтяне-евреи, как правило, не являются непосредственными жертвами Холокоста, израильтяне все больше озабочены Холокостом, зацикливаясь на нем и опасаясь, что он может повториться снова.
ПОСЛЕДСТВИЯ РАЗУМА
В межличностном конфликте все стороны мотивированы поддерживать положительное моральное представление о себе.В результате разные стороны могут создать две очень разные субъективные реальности. Правонарушители склонны преуменьшать серьезность правонарушения, в то время как жертвы склонны воспринимать мотивы правонарушителей как произвольные, бессмысленные, аморальные и более серьезные.
Следовательно, складывающееся мышление человека — жертвы или преступника — оказывает фундаментальное влияние на то, как ситуация воспринимается и запоминается. Габай и ее коллеги определили три основных когнитивных предубеждения, которые характеризуют тенденцию к межличностной виктимности: предубеждения интерпретации, атрибуции и памяти.Все три этих предубеждения способствуют нежеланию прощать других за их предполагаемые проступки.
Давайте углубимся в эти предубеждения.
Смещение интерпретации
Первая ошибка интерпретации связана с воспринимаемой оскорбительностью социальной ситуации. Исследователи обнаружили, что люди с более высокой тенденцией к межличностной виктимности воспринимали как правонарушения малой степени тяжести (например, отсутствие помощи), так и правонарушения высокой степени тяжести (например, оскорбительные высказывания относительно их целостности и личности) как более серьезные.
Вторая ошибка интерпретации связана с ожиданием причинения вреда в неоднозначных ситуациях. Исследователи обнаружили, что люди с большей склонностью к межличностным жертвам с большей вероятностью предполагали, что новый менеджер в их отделе проявит меньше внимания и готовности помочь им еще до того, как они на самом деле встретятся.
Атрибуция вредного поведения
Те, кто склонен к межличностной жертве, также с большей вероятностью приписывали негативные намерения со стороны правонарушителя, а также с большей вероятностью испытывали большую интенсивность и продолжительность негативных эмоций после обидного события.
Эти результаты согласуются с работой, показывающей, что степень, в которой люди считают взаимодействие обидным, связана с их восприятием того, что обидное поведение было преднамеренным. Люди со склонностью к межличностной жертве могут более интенсивно переживать правонарушения, потому что они приписывают преступнику более злой умысел, чем те, у кого склонность к межличностной жертве ниже.
Было обнаружено, что эта предвзятость существует и на коллективном уровне.Социальный психолог Ноа Шори-Эял и его коллеги обнаружили, что те, кто набрал более высокие баллы по шкале «Постоянная ориентация на внутреннюю жертву», измеряющей уверенность в том, что члены группы постоянно подвергаются преследованиям и преследованиям со стороны разных врагов и в разные периоды времени, имели большая тенденция классифицировать чужие группы как враждебные внутренней и быстрее реагировать на такую категоризацию (предполагая, что это было более автоматическим). Лица, набравшие высокие баллы по этой шкале, также с большей вероятностью приписывали злонамеренные намерения членам вне группы в двусмысленных ситуациях; и когда они были наполнены напоминаниями об исторической групповой травме, они с большей вероятностью приписывали злонамеренные намерения чужой группе.
Также примечательно, что в их исследовании, даже несмотря на то, что большинство их участников были евреями-израильтянами, все еще было довольно много различий в степени, в которой люди одобряли постоянную ориентацию на внутригрупповую жертву. Это еще одно свидетельство того, что тот факт, что кто-то стал жертвой, не означает, что он должен считать себя жертвой. Мышление жертвы — это не то же самое, что реальное переживание коллективной и / или межличностной травмы, и существует ряд людей, которые пережили ту же травму, но отказались воспринимать себя как постоянные жертвы внутри группы.
Смещение памяти
Те, кто с большей склонностью к межличностной жертве, также имели более сильное негативное смещение памяти, вспоминая больше слов, представляющих оскорбительное поведение и чувство обиды (например, «предательство», «гнев», «разочарование»), и больше напоминали отрицательные эмоции. с легкостью. Тенденция к межличностной виктимности не была связана с положительными интерпретациями, атрибуциями или воспоминанием положительных эмоциональных слов, предполагая, что именно отрицательные стимулы активировали мышление жертвы.Эти результаты согласуются с предыдущими исследованиями, которые показали, что размышление способствует усилению негативного воспоминания о событиях и распознаванию в различных психологических ситуациях.
На уровне группы группы, вероятно, будут одобрять и запоминать события, которые затронули их наиболее эмоционально, включая события, в которых внутренняя группа стала жертвой другой группы.
Прощение
Исследователи также обнаружили, что люди с высокой склонностью к межличностным жертвам были менее склонны прощать других после преступления, выражали повышенное желание мести, а не простого избегания, и на самом деле были более склонны вести себя мстительно.Исследователи утверждают, что одним из возможных объяснений низкой склонности к избеганию может быть более высокая потребность в признании среди тех, кто имеет высокие баллы в склонности к межличностной жертве. Важно отметить, что этот эффект был опосредован взглядом на перспективу, что отрицательно коррелировало со склонностью к межличностной жертве.
Подобные результаты были обнаружены на групповом уровне. Сильное чувство коллективной жертвы связано с низкой готовностью прощать и повышенным желанием мести.Этот вывод был воспроизведен в различных контекстах, включая размышления о Холокосте, конфликте в Северной Ирландии и израильско-палестинском конфликте.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ МЫШЛЕНИЯ
Откуда взялось мышление жертвы? На индивидуальном уровне определенную роль играет множество различных факторов, в том числе реальная виктимизация в прошлом. Однако исследователи обнаружили, что тревожный стиль привязанности был особенно сильным предшественником тенденции к межличностной жертве.
Тревожно привязанные люди обычно зависят от одобрения и постоянного одобрения других. Они постоянно ищут поддержки, исходя из сомнений в своей социальной ценности. Это приводит к тому, что тревожно привязанные люди смотрят на других весьма неоднозначно.
С одной стороны, тревожно привязанные люди ожидают отторжения от других. С другой стороны, они чувствуют себя зависимыми от других, чтобы подтвердить свою самооценку и ценность. Что касается прямой связи между тревожной привязанностью и тенденцией к межличностной жертве, исследователи отмечают, что «с мотивационной точки зрения склонность к межличностной жертве, кажется, предлагает тревожно привязанным людям эффективную основу для построения их небезопасных отношений с другими, которые включает в себя привлечение их внимания, сострадания и оценки, и в то же время переживание тяжелых негативных чувств и их выражение в своих отношениях.”
На групповом уровне Габай и ее коллеги указывают на потенциальную роль процессов социализации в развитии коллективной виктимности. Они отмечают, что убеждениям жертвы, как и любому другому человеческому убеждению, можно научиться (см. Здесь и здесь). Через множество различных каналов, таких как образование, телепрограммы и социальные сети в Интернете, члены группы могут узнать, что жертва может быть использована как силовая игра и что агрессивность может быть законной и справедливой, если пострадала одна сторона.Люди могут узнать, что усвоение менталитета жертвы может дать им власть над другими и защитить их от любых последствий онлайн-моббинга и стыда, которые они могут навязывать членам воспринимаемой чужой группы.
ОТ ПОБЕДЫ К РОСТУ
По правде говоря, в настоящее время мы живем в культуре, где многие политические и культурные группы и отдельные лица подчеркивают свою идентичность жертвы и соревнуются в «Олимпийских играх по борьбе с жертвами». Чарльз Сайкс, автор книги «Нация жертв: распад американского характера» , , отметил, что это частично проистекает из права групп и отдельных лиц на счастье и самореализацию.Основываясь на работе Сайкса, Габай и ее коллеги отмечают: «Когда это чувство права сочетается с высокой индивидуальной склонностью к межличностной жертве, борьба за социальные перемены с большей вероятностью примет агрессивную, унизительную и снисходительную форму».
Но вот в чем дело: если процессы социализации могут привить людям установку на жертву, то, несомненно, те же самые процессы могут привить людям установку на личностный рост. Что, если бы мы все узнали в молодом возрасте, что наши травмы не должны определять нас? Что возможно пережить травму и что жертва не является основой нашей идентичности? Что можно даже вырасти из травмы , стать лучше, использовать опыт, полученный в нашей жизни, для работы, чтобы вселить надежду и возможности другим, находящимся в подобной ситуации? Что, если бы мы все узнали, что можно иметь здоровую гордость за свою группу, не испытывая ненависти извне? Что, если вы ожидаете доброты от других, стоит быть добрым и самому? Что никто не имеет права ни на что, но все мы достойны того, чтобы к нам относились как к людям?
Это был бы настоящий сдвиг парадигмы, но он соответствовал бы последним социальным наукам, которые ясно показывают, что постоянное мышление жертвы приводит нас к тому, чтобы смотреть на мир в розовых очках.С помощью прозрачной линзы мы могли бы увидеть, что не все в нашей чужой группе злые, и не все в нашей внутренней группе — святые. Мы все люди, у которых одни и те же потребности: быть увиденным, услышанным и иметь значение.
Как можно более ясное видение реальности — важный шаг к долгосрочным изменениям, и я считаю, что одним из важных шагов на этом пути является отказ от постоянного мышления жертвы в пользу чего-то более продуктивного, конструктивного, обнадеживающего и поддающегося построению позитивных отношений с другими. .
Психология жертвы: что это такое?
27 сентября 2019 в 12-этапное восстановление, психическое здоровьеТермин «менталитет жертвы» часто используется для описания манипулятивного и деструктивного человека, но люди с таким складом ума, вероятно, причиняют себе такой же вред, как и другие. Тот, кто всегда считает себя жертвой, будет иметь проблемы с установлением доверия, будет задерживаться на болезненных воспоминаниях и часто отказываться от подлинной и продуктивной помощи со стороны окружающих. Вместо этого они могут постоянно сетовать на свою борьбу, убеждая своих близких позволить им саморазрушительное поведение.В сочетании с зависимостью менталитет жертвы особенно проблематичен, и его необходимо выявить и исправить с помощью практического медицинского обслуживания металлов.
Всем тяжело признавать свои слабости и ошибки. Обычно в жизни, когда мы оказываемся в сложной ситуации, мы можем оглянуться назад и указать на комбинацию личных ошибок и внешних сил, которые привели нас туда. Однако тем, кто демонстрирует менталитет жертвы, может показаться невозможным выявить какую-либо собственную ошибку.Люди с таким образцом мышления чувствуют, что все пытаются их сбить, и плохие вещи случаются с ними чаще, чем с другими. Они часто тратят много времени и энергии, убеждая других, что их несчастные обстоятельства являются результатом неудач и жестоких людей.
У тех, кто страдает зависимостью, менталитет жертвы может вырасти из желания поддерживать цикл злоупотребления психоактивными веществами. Например, человек, зависимый от наркотиков или алкоголя, может полагать, что он должен употреблять психоактивные вещества, чтобы справиться со своей болезненной жизнью.Они также могут изображать себя хрупкими и уязвимыми для окружающих, чтобы их не заставляли обращаться за лечением. Хотя верно то, что многие люди с зависимостью пережили травмы или психические заболевания, злоупотребление психоактивными веществами никогда не является единственным вариантом и не является эффективным способом лечения депрессии и тревоги. Лечение зависимости меняет менталитет жертвы, исцеляя первопричины эмоциональной боли, а также обучая навыкам ответственности и саморазвития.
Если вы или кто-то, кого вы любите, боретесь с зависимостью, сейчас самое время обратиться за помощью. В Arbor Behavioral Healthcare вы встретите знающих и отзывчивых профессионалов, которые понимают зависимость во всех ее формах. В Arbor используется комплексный и целостный подход к лечению зависимостей и проблем психического здоровья. Ни одно лечение не является универсальным, и в The Arbor у вас будет команда экспертов, готовых создать индивидуальный план лечения. Мы предлагаем заботу о вашем разуме, теле и духе, чтобы вы могли исцеляться изнутри и рассчитывать на всю жизнь трезвости и хорошего самочувствия.Если вы готовы сделать первый шаг к выздоровлению, позвоните нам по телефону 844-413-2690.
Вы знаете кого-нибудь с менталитетом жертвы? Ищите эти знаки
В жизни вы могли встретить человека, который погряз в жалости к себе и утверждает, что является жертвой обстоятельств, людей и ситуаций. У этих людей несколько иное понимание и мнение о жизни, поскольку они верят, что с ними никогда не может случиться ничего хорошего, потому что мир существует, чтобы увязнуть и запугать их.Вы можете начать с сочувствия к ним, но затем это может быстро смениться разочарованием и раздражением. Если все это кажется вам знакомым, вы имели дело / все еще имеете дело с человеком, который имеет менталитет жертвы, иногда называемый «синдромом жертвы» или «комплексом жертвы». Узнай, что это такое.
Убеждения
Вообще говоря, человек с комплексом жертвы считает, что плохие вещи неизбежны и будут продолжать с ними происходить; виноваты внешние факторы и обстоятельства; ничто из того, что они делают, не принесет изменений или не повлияет на чью-либо жизнь, поэтому нет смысла пытаться.Люди ассоциируют менталитет жертвы с такими терминами, как «карта жертвы», имеющими негативный оттенок.
Знаки
Имейте в виду, что есть несколько основных контрольных признаков, которые показывают, страдает ли человек, с которым вы общаетесь, комплекс жертвы.
* Они никогда не берут на себя ответственность за свои действия, а вместо этого перекладывают вину на кого-то или что-то еще. Это отсутствие ответственности заставляет их придумывать оправдания, в результате чего они не вырастают из того, что причиняет им страдания.
Общение с человеком, имеющим комплекс жертвы, может расстраивать, но вы должны проявить к нему сострадание. (Источник: Getty / Thinkstock)* Они не заинтересованы в поиске решения и создают у других впечатление, будто наслаждаются хаосом. Так что, даже если вы предложите им помощь, они не проявят особого интереса или не проявят никакого интереса. Может показаться, что им интересно только пожалеть себя.
* Они много говорят с самим собой. Это происходит из-за их веры в то, что с ними никогда не может случиться ничего хорошего.Таким образом, они могут попытаться обвинить других в недостаточной заботе.
* Им также не хватает уверенности, потому что в их голове их «недостаточно». Таким образом, они не будут работать над тем, чтобы получить работу своей мечты, поскольку сомневаются в себе. Как будто они убедили себя в своей бессилии, тем самым смирившись с обстоятельствами.
* Они расстраивают не только других, но и самих себя. В результате у них могут возникать внезапные взрывы и вспышки, приступы одиночества и замкнутости.
Поймите, что не всем нравится быть очень низким. Иногда комплекс жертвы может возникнуть из-за прошлой травмы, неоднократных предательств и т. Д. Посоветуйте им обратиться за помощью к профессионалу. Проявите им сострадание, но одновременно обозначьте некоторые границы.
6 признаков того, что у вашего ребенка менталитет жертвы
Менталитет жертвы — это нездоровое, саморазрушительное отношение, которое может развиваться по разным причинам. Ребенок, над которым издеваются сверстники, может начать считать себя совершенно беспомощным.Ребенок с чувством собственного достоинства может настаивать на том, что он заслуживает лучшего, когда не добивается своего.
Менталитет жертвы — непривлекательное качество и не принесет пользы вашему ребенку в жизни. Важно следить за признаками того, что у вашего ребенка складывается отношение «я бедняга». Вот шесть предупреждающих знаков, которые могут указывать на то, что у вашего ребенка менталитет жертвы.
Действующий беспомощный
Ребенок, который видит себя жертвой, может позволить случиться с ним плохому.Они будут считать, что ничего не могут поделать с препятствиями, с которыми они сталкиваются. Они могут полагать, что их усилия по изменению не будут эффективными.
Ребенок может отказаться просить о помощи, если он не знает, как делать домашнее задание, или если он не понимает инструкций учителя. Они также могут оставаться пассивными, когда их сверстники плохо с ними обращаются. Такое беспомощное отношение увеличивает шансы того, что ребенок станет жертвой других.
Хостинг Pity Party
Жалость к себе и менталитет жертвы идут рука об руку.В то время как один ребенок может говорить что-то вроде: «Мне никогда не удается развлечься», другой ребенок может сказать: «Я никому не нравлюсь».
Вместо того чтобы искать решения реальных проблем, ребенок, который чувствует себя жертвой, может вкладывать свою энергию в попытки завоевать сочувствие. Он может дуться, хандрить и жаловаться, вместо того, чтобы предпринимать шаги для поднятия настроения или улучшения своего положения. .
Сосредоточение внимания на негативе
Если произойдет девять хороших событий и одно плохое, ребенок с менталитетом жертвы сосредоточится на негативе.Даже когда случается что-то хорошее, они могут отвергнуть его удачу, сказав что-то вроде: «Ну, этого больше никогда не повторится» или «Он просто вел себя хорошо, потому что вы были рядом».
Менталитет жертвы заставляет детей упускать из виду хорошее в жизни. И чем больше они сосредотачиваются на негативе, тем хуже они себя чувствуют. Это замкнутый, вечный цикл.
Предсказание гибели и мрака
Ребенок с менталитетом жертвы может делать катастрофические прогнозы.Они могут сказать что-то вроде: «Я собираюсь провалить этот тест завтра» или «Все будут смеяться надо мной над орфографической пчелой».
Ваш ребенок может бояться надеяться. Даже когда им говорят, что они собираются заняться чем-нибудь веселым, они могут предсказать, что из этого ничего не выйдет. Их негативное мышление создаст ненужный стресс, и им будет сложнее делать все возможное или получать удовольствие от своего времени.
Винить всех остальных
Ребенок с отношением «я бедняга» винит всех остальных в своих неудачных обстоятельствах.Они будут настаивать на том, чтобы их заполучили все. они могут даже специально спровоцировать других, чтобы вызвать негативную реакцию, которая укрепит их представление о том, что все относятся к ним плохо.
Им также может быть сложно взять на себя личную ответственность за свое поведение. Например, вместо того, чтобы признать роль, которую они сыграли в ссоре, они, скорее всего, будут обвинять всех остальных и настаивать на том, что они ничего не могут с этим поделать.
Преувеличивая несчастье
Ребенок, который считает себя жертвой, скорее всего, будет использовать такие слова, как «всегда» и «никогда», описывая свои обстоятельства.Скорее всего, вы услышите что-то вроде: «Я, , никогда не смогу сделать что-нибудь интересное», или , «Другие дети всегда злы для меня».
Этот тип мышления по принципу «все или ничего» означает, что ребенку будет сложно распознать исключения из правила. Даже когда кто-то указывает доказательства обратного, ребенок с менталитетом жертвы, вероятно, будет настаивать на том, что его восприятие является правильным. .
Помощь ребенку с психическими расстройствами
Хотя все дети, вероятно, иногда думают, что они жертвы жестокого мира, для некоторых детей менталитет жертвы становится повсеместным.И без помощи взрослого они могут перенести свое отношение «бедный я» во взрослую жизнь.
Несколько небольших изменений в вашей реакции могут успешно обуздать менталитет жертвы вашего ребенка. Отвечайте поддерживающим тоном, но дайте понять, что поражение в бейсбольном матче или невыполнение теста по математике не означает, что он стал жертвой.
Если негативное отношение вашего ребенка к миру мешает его повседневной жизни — школе, дружбе и другим занятиям — обратитесь за профессиональной помощью.Менталитет жертвы также может быть признаком проблемы с психическим здоровьем, такой как депрессия или беспокойство.
.