Как в советских вузах преподавали идеологические дисциплины
60 лет назад вышло постановление ЦК КПСС о введении обязательных курсов по истории КПСС и диалектическому материализму во всех высших учебных заведениях. Как с этими дисциплинами справлялись советские студенты и как в вузах преподавали философию после распада СССР, выяснял отдел науки «Газеты.Ru».
Учение Маркса всесильно
С 1956 года будущих физиков и лириков, биологов и геологов, то есть всех без исключения советских студентов, вынудили осваивать самые идеологизированные учебные курсы. Однако диалектический материализм и история партии в списке вузовских дисциплин не стали новшеством, внесенным Никитой Хрущевым. Уже в 1925 году к числу обязательных предметов добавили «основы марксизма-ленинизма» — объединение диамата и истории коммунистической партии в одном курсе.
С течением времени политическая пропаганда только набирала свои обороты. 14 ноября 1938 года в связи с изданием «Краткого курса истории ВКП(б)» центральный орган большевистской партии постановил усилить партийную пропаганду среди населения и организовать специальные курсы подготовки агитационных работников.
Диалектический материализм — философская основа марксизма — в 1930-х годах был признан официальной идеологией.
«Не трогайте марксизм, не покушайтесь на его официальную версию — таков был негласный принцип политики в области советской философии», — писал Валентин Толстых, профессор Института философии РАН в статье «Все что было — не было?». «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно», — любили ссылаться пропагандисты на статью Ленина «Три источника и три составных части марксизма». «Законы диалектики», они же «законы философии», признавались всеобщими и универсальными, способными описать все формы развития жизни и общества. Отрицание отрицания, переход количества в качество и борьба противоположностей — этими законами объяснилась правильность действий партии и смена капитализма коммунизмом, которая рано или поздно произойдет во всех странах. Позднее многие философы, среди которых, к примеру, Эвальд Ильенков, выскажут мнение, что собственно диалектический материализм не равен советскому диамату. Последний представлял собой вульгарное изложение идей Маркса, щедро сдобренное агитационными высказываниями.
После июньского постановления ЦК КПСС 1956 года в преподавании диалектического материализма и истории партии были расставлены иные акценты, и в этом была принципиальная новизна. Неслучайно постановление вышло следом за февральским ХХ съездом, центральным событием которого стал доклад Хрущева о развенчании культа Сталина и возвращении к линии Ленина.
В том же году Институт Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина (ИМЭЛС) был переименован в Институт марксизма-ленинизма (ИМЛ).
Связь между февральским съездом и июньским постановлением заметил и сотрудник Института философии РАН Эрих Соловьев и посвятил этому отдельное стихотворение:
Я ближе познакомился с марксистскою доктриной.
Сводил нас исторический, в надеждах виноватый,
Внезапный истерический партийный съезд двадцатый.
На ХХ съезде выступил первый председатель Совета министров СССР Анастас Микоян с критикой основы всех основ марксизма-ленинизма — «Краткого курса истории ВКП(б)». Известно, что в конце 1930-х годов подготовка пособия шла под личным контролем Сталина, а одна из глав — «О диалектическом и историческом материализме», — как утверждают некоторые историки, была написана самим генсеком. В «Кратком курсе» Сталин вместе с его окружением рисовались истинными марксистами, верными заветам Ильича. Изданный в период Большого террора и рекомендованный к всеобщему изучению труд оправдывал свершившиеся к тому моменту репрессии против неугодных Сталину партийцев.
Первые поправки к «Краткому курсу истории ВКП(б)», который впоследствии назвали «библией сталинизма», были сделаны в 1953 году, сразу же после смерти генсека. Новое пособие получило название «Краткий курс истории КПСС» и в таком виде изучалось в вузах. С 1957 года в помощь преподавателям и студентам при ИМЛ начали издавать научный сборник «Вопросы истории КПСС». В 1960 году под редакцией сторонника Хрущева, убежденного антисталиниста Бориса Пономарева была подготовлена «История КПСС», излагавшая ход развития рабочего движения и коммунистической партии в России с рубежа XIX–XX веков до ХХ съезда.
Этот масштабный труд, который открывался финальной фразой «Манифеста коммунистической партии» «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!», стал основой вузовского преподавания до начала 1990-х годов.
Новая монография была во многом реакционна по отношению к старому «Краткому курсу». «С этого момента [издания «Краткого курса истории ВКП(б)»] история КПСС была втиснута в прокрустово ложе сталинских схем и формул. «Краткий курс», по существу, заслонил собой от исследователей теоретическую сокровищницу марксизма-ленинизма, труды Маркса, Энгельса, Ленина» — так высказывался Борис Пономарев на Всесоюзном совещании историков в 1962 году. Но и пономаревское пособие ждала незавидная участь: с момента первого издания оно переписывалось после каждого нового съезда партии и в конечном итоге утратило стройность и стало неудобоваримым для понимания.
Веселые и находчивые
Как вспоминают многие студенты, на чью долю выпало знакомство с курсами по истории КПСС и диамату, все сводилось к заучиванию итогов съездов и бесконечному конспектированию статей Маркса, Энгельса, Ленина. Чтобы хоть немного облегчить себе жизнь, студенты научились писать конспекты «под расческу». Краткое изложение, к примеру, статьи Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» всего за несколько минут можно было получить следующим образом.
Пару страниц в начале и конце нужно было оформить красиво и аккуратно, а чтобы заполнить середину, требовалось взять обычную, не массажную, расческу, положить на бумагу и водить ручкой по зубьям.
К полученным волнистым линиям надо было добавить несколько палочек и петель, как у букв р, ф, д, з, в, — конспект готов! Дальше студенту только оставалось надеяться, что преподаватель не станет строго проверять каждую страницу.
Память о сражениях студентов с диалектическим материализмом сохранилась и в старом анекдоте:
— В чем различие между матом и диаматом?
— Мат все знают, но притворяются, что не знают. Диамат никто не знает, но все притворяются, что знают.
— А в чем сходство?
— И то и другое является мощным оружием в руках пролетариата.
О своих студенческих буднях вспоминает доктор филологических наук, профессор Высшей школы экономики Олег Лекманов: «У нас (1984 год, филфак МГПИ) умные студенты делились на тех, кто все выучивал наизусть, а потом на экзамене ставил в тупик экзаменатора вопросами с «подковыркой», и тех, кто нагло списывал, ничего не уча.
Я, увы, вошел во вторую группу: перед экзаменом тупо из двух учебников бритвой нарезал шпаргалки и с их помощью получил пятерку. Впрочем, меня летом забирали в армию (сессия была весенней), так что спрос был маленький.
Вообще, в мое время преподаватели соответствующих дисциплин как-то уже увяли, повыдохлись (в обществе работал закон: никто не верит в коммунизм, но не пристает со своими сомнениями к начальству) и выглядели несколько затравленными (хотя перестройка еще не маячила впереди). У нас историю партии преподавал некоторый азербайджанский аспирант Эдуард Вазикович, так он только один раз вспылил и принялся орать, когда студентка случайно назвала его Вазиком Эдуардовичем.
Многие годы спустя я встретил этого самого Эдуарда в роли преподавателя какой-то культурологии, что ли, а многие другие успешно переквалифицировались в преподавателей истории религии и только иногда по привычке вдруг могут брякнуть что-нибудь, вроде: «Шаг вперед, два шага назад!» или «Декабристы разбудили Герцена».
А вот в прежние времена студентам и их умным родителям порою приходилось покруче. Так, например, друг моего папы и мой старший друг, великий педагог Симон Львович Соловейчик, когда его сын поступал в университет, следующим образом готовил его к экзамену по истории:
сначала рассказывал, как было, а потом — как надо отвечать на экзамене».
Призрак бродит в коридорах — призрак диамата
После распада СССР преподавание истории КПСС и диалектического материализма в вузах было отменено. Вместе с этими дисциплинами в Лету канула и еще одна — научный атеизм. Диамат остался только частью курса общей истории философии на специальных факультетах. Алексей Крижевский, учившийся на кафедре философии религии и религиоведения философского факультета МГУ в 1993–1999 годах, рассказывает о годах учебы: «Диалектический материализм в качестве «букваря», базовой основы, на примере которой можно объяснять первичные философские понятия, вполне подходит. Описываемое время было тем и интересно, что диалектический материализм выходил из своей защитной капсулы, а все лозунги превращались в элементы античности, становились рухлядью и антиквариатом, переставая быть живыми. Интересно было то, что раньше он был довлеющей, сакральной идеологией, а теперь вынужден был на холодном ветру конкурировать с другими, сильными, серьезными парадигмами и, конечно, показывал всю свою ограниченность.
В 1993 году, конечно же, уже не было никакого научного атеизма, но вот что интересно: сквозь новое название на стенде моей кафедры философии религии и религиоведения просматривались плохо оторванные буквы прежнего — научного атеизма. Раньше ведь вообще на наш факультет можно было поступить только по рекомендации обкома КПСС.
Тогда и готовили настоящих идеологических бойцов: не просто тех людей, которые бубнят историю КПСС, а убежденных марксистов. Мы понимали, что они состоятельны интеллектуально, но при этом полностью принадлежат прошлому веку.
В период перестройки в школы пришло много интересных людей. Появился новый учебник «Человек и общество». До него были только пожелтевшие старые «коммунячьи» бессмысленные книги по обществоведению, построенные на диамате и истмате, в новом было много интересного, но рассыпухой, без системы. Там были основы философии, социологии, политологии. Стало заметно, что уже появился плюрализм. Но хочу заметить, что идеологический диктат вне философского факультета спал еще раньше: в то время, когда я поступал, окружающий мир уже взял штурмом эту твердыню.
В мое время на кафедру приходили люди за религиозным знанием, чтобы поверить и проверить свои воззрения. Это были и увлеченные школьники, и те люди, которые слабо учились, конкурс был всего полтора человека на место. Хотя в 1994 году уже претендовали четыре человека. Приходили взрослые люди либо за вторым высшим образованием, либо поздно озаботившиеся первым. У некоторых были уже капитально отбиты мозги в армии, они не могли учиться. Учебы было много. Надо было сидеть каждый день с утра до вечера в библиотеке, если ты хотел нормально учиться.
Время, о котором я говорю, интересно еще и тем, что, с одной стороны, диамат был на равных со всеми остальными учениями и поэтому его бесконечно проверяли, а с другой — для большинства преподавателей с очень большим набором знаний он все еще оставался парадигмальным. У нас были замечательные преподаватели с кафедры социальной философии и философии истории Владимир Сергеевич Кржевов и Карен Хачикович Момджян. Они были убежденные марксисты, но настолько «свежие», что в их изложении марксизм был верифицируемым, стройным учением. Я могу сказать, что в смысле социальных воззрений мне очень сильно помог философский факультет. Благодаря тому, что я много учился и сам интересовался, я остаюсь марксистом.
На самом деле, если мы внимательно будем читать «Капитал» и вообще наследие Маркса, то увидим очень много интересных вещей.
Вокруг одного из положений марксизма — «Бытие определяет сознание» — шли постоянные дискуссии. Советский человек был перегружен, у него были съехавшие понятия об этике и красоте, мире и войне. Это была дискуссия, от которой в полной мере зависело то, как мы будем дальше жить, поскольку философия управляет государством, а не наоборот. Споры были по-настоящему жаркими, в тот момент они шли везде.
Как мне кажется, проблема была не в диамате, а в диктате научной и образовательной политики, которая выстраивалась таким образом, что не давала его толком изучать. Она надевала на человека очки и заставляла рассматривать все с точки зрения идеологии, зубрить историю партии. Все это обрастало религиозным культом и изучалось так, как изучаются сакральные тексты. Преподаватели в советское время требовали отношения ко всему как к священному канону. И из-за того, что все стало закрытым и непроточным, вокруг диалектического материализма начали возникать «бактерии». В конечном итоге советских идеологов и погубило то, что они убрали все элементы проверки и сомнения».
Все о магистерской программе «Геофилософия и новый материализм»
Своим видением магистерской программы «Геофилософия и новый материализм» делится доцент Центра практической философии «Stasis» Йоэль Регев.
— Почему полезно изучать философию в современное время?
Как говорил Филострат: «Боги знают грядущее, люди — настоящее, а мудрецы — предстоящее». Философия и есть знание о предстоящем, или «стоящем у входа» — о том, что уже наступило, но мы, в силу привычек нашего мышления или нашей деятельности, не в силах обратить на него внимания, хотя оно-то во многом и определяет, что с нами на самом деле происходит. Это «знание о предстоящем» полезно вообще всегда, а в современной ситуации, когда натиск «стоящего у входа» дает о себе знать повсеместно — полезно особенно…
— Что именно вы изучаете на программе по геофилософии?
Нашей целью является изучение новых подходов к пониманию земли, космоса и места в них человека — подходов, во многом основывающихся на смещении привычных границ между «природным» и «культурным». Мы рассматриваем, как самые новые онтологии такого рода, появляющиеся в последние десятилетия и во многом определяющие повестку дня современной мысли, так и более широкую историческую традицию такого мышления, начинающуюся с немецкого идеализма и романтизма. Большое внимание уделяется также и новым практикам отношения к социуму и миру, основывающихся на таких теоретических подходах.
— Можно ли поступить к вам, не имея в прошлом философского образования? Как подготовиться?
Философское образование не является необходимым требованием — однако без него учиться будет сложно. Кроме того, экзамен предполагает базисные знания по всей истории философии. Поэтому, если кто-то, не имеющий формального философского образования, чувствует, что его интересуют вопросы, которыми мы занимаемся, я бы посоветовал ему, прежде всего, чтение базисных философских текстов, а для подготовки к экзамену — чтение хорошего и подробного учебника по истории философии.
— Какими личными качествами должен обладать хороший исследователь в этой сфере?
Думаю, прежде всего необходимы смелость мышления и его точность, готовность максимальным образом прояснять максимально неясное.
Подать документы на программу
История факультета | Философский факультет
12 (25) января 1755 г. императрица Елизавета Петровна своим Указом утвердила подготовленный М.В. Ломоносовым и внесенный в Сенат И.И. Шуваловым проект организации Московского университета («Доношение об учреждении в Москве университета и двух гимназий»). Университет был создан в составе трех факультетов: философского, юридического и медицинского — как и предполагал Ломоносов («богословский оставляю синодальным училищам»). По уставу на юридическом и медицинском факультетах должно было быть по три профессора, а на философском – четыре (Ломоносов предлагал шесть, но Шувалов объединил некоторые специальности): философии (логика, метафизика, этика), физики, истории и красноречия. Первые три года все студенты Университета обучались на философском факультете, а затем могли либо остаться на нем «для подробнейшего познания наук, философский факультет составляющих», либо перейти на юридический или медицинский, где обучение продолжалось еще четыре года.
Преподавание велось на латинском языке. Иностранным языкам вообще уделялось большое внимание (в особенности латинскому, немецкому и французскому) — Московский университет должен был стать частью европейского научного сообщества. Философию читали в 50-60-е гг. приглашенные из Германии профессора И.Г. Фромман и И.М. Шаден, а с 1765 г. — первый выпускник Университета магистр (с 1777 г. ординарный профессор) Д.С. Аничков. Его диссертация «Рассуждение из натуральной богословии о начале и происшествии натурального богопочитания» (1769) вызвала скандал, впервые продемонстрировавший проблематичность университетской автономии в России и бюрократическую логику решения профессиональных конфликтов: против Аничкова выступили университетские вольфианцы («от этих мнений может произойти что-либо в предосуждение и позор для университета»), московский архиепископ Амвросий обвинил его в богохульстве. Делу не дал ход тогдашний обер-прокурор Синода, у которого оно пролежало 18 лет, пока не было списано как нерешенное.
В 1779-1789 гг. университетскую типографию арендовал Н.И. Новиков, выпустивший более 800 изданий (около трети всех книг, издававшихся в России), в том числе большое количество книг по философии (Локк, Беме, Лессинг, Паскаль, Вольтер и др.). Просветительская деятельность Новикова и его сподвижников (один из ближайших — И.Г. Шварц был профессором философии, читал курс лекций по эстетической критике, одно время исполнял обязанности ректора) оказывала сильное влияние на студенчество. Но в конце 80-х Екатерина II начала гонения на масонов, типография у Новикова была отобрана, а в 1792 г. сам он заточен в Шлиссельбургскую крепость.
В 1804 г. был утвержден новый университетский устав, согласно которому ректор и деканы избирались общим профессорским собранием и лишь утверждались властью (ректор – императором, деканы – министром народного просвещения). Вместо трех факультетов было образовано четыре отделения: нравственных и политических наук, физических и математических наук, медицинских наук, словесных наук. Кафедра философии и чтение философских курсов предусматривались только на отделении нравственных и политических наук – философия понималась теперь как дисциплина гуманитарного цикла. В начале XIX века лекции читали профессора И.Ф. Буле, Ф.Х. Рейнгард, А.М. Брянцев на нравственно-политическом отделении и М.М. Снегирев на словесном. Буле, защитивший в Геттингене диссертацию по философии Аристотеля, читал курс по современной философии, знакомя слушателей с системами Канта, Фихте и Шеллинга. Среди его слушателей были А.С. Грибоедов, П.Я. Чаадаев, И.Д. Якушкин (другие декабристы, братья А.З.и Н.М. Муравьевы слушали Рейнгарда), И.И. Давыдов и др.
Наполеоновские войны серьезно повлияли на отношение императора и его окружения к университетам, академическим свободам и философии — они стали рассматриваться как источник свободомыслия, безверия и революционных учений, который необходимо если не искоренить (попечитель Казанского учебного округа М.А. Салтыков писал в 1817 г.: «Более нежели вероятно, что за исключением Московского, все остальные наши университеты будут упразднены»), то, во всяком случае, строго контролировать. В 1816 г. на должность министра народного просвещения назначен князь А.Н. Голицын, обер-прокурор Синода, под руководством которого министерство было объединено с ведомством духовных дел. Создается Ученый комитет, в обязанность которого входит проверка литературы, используемой в преподавании. С начала 20-х преподавание философии в Московском университете практически прекращается, оставаясь уделом духовных академий. Главное управление училищ настаивает на преподавании курса, «очищенного от нелепостей новейших философов, основанного на истинах христианского учения».
Это, однако, не означало ослабления интереса к философии в Московском университете. В 20-30 гг. в Москве возникают философские кружки и салоны, многие участники этого движения — воспитанники Университета и Университетского пансиона: А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Н.В. Станкевич, В.Ф. Одоевский, В.Г. Белинский, Т.Н. Грановский, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин. По воспоминаниям современников, особенно повлияли на увлечение молодых людей (среди которых будущие участники и кружка «любомудров», и кружка Н.В. Станкевича) философией профессор физики, минералогии и сельского хозяйства М.Г. Павлов и профессор кафедры изящных искусств и археологии Н.И. Надеждин (сосланный в 1836 г. в Усть-Сысольск за публикацию в «Телескопе» «Философического письма» П.Я. Чаадаева).
В 1835 г. был принят новый «Общий устав Императорских Российских университетов», согласно которому в университетах восстанавливался философский факультет в составе двух отделений: историко-филологическое, на котором была кафедра философии (впрочем, остававшаяся вакантной до 1845 г., хотя занять ее стремились многие, в том числе И.В. Киреевский) и физико-математическое. В 40-е годы XIX века лекции по истории права П.Г. Редкина и К.Д. Кавелина, по всеобщей истории Т.Н. Грановского и по русской С.М. Соловьева и М.П. Погодина, по словесности С.П. Шевырева давали студентам широкий философский кругозор и эрудицию. Студент 40-х годов, а впоследствии профессор гражданского права, философ-гегельянец Б.Н. Чичерин, вспоминая лекции Т.Н. Грановского, писал: «Философское содержание истории было для него общею стихиею, проникающею вечно волнуемое море событий, проявляющейся в живой борьбе страстей и интересов». В 1845 г. кафедру философии занял М.Н. Катков, выпускник Московского университета, ставший впоследствии лидером консервативной публицистики и идеологом классической реформы образования в эпоху Александра II, он читал лекции по логике, психологии и истории философии.
В 1850 г., после европейских революций 1848-49 годов, Николай I по предложению министра народного просвещения князя Ширинского-Шихматова (которому принадлежит знаменитое: «Польза от философии весьма сомнительна, а вред очевиден») запретил преподавание в университетах теории познания, метафизики, нравоучительной философии и истории философии. Преподавание логики и психологии было возложено на профессоров богословия. Отделения философского факультета были переименованы в факультеты. Однако уже в конце 1859 г. министр народного просвещения А.С. Норов представил Александру II ходатайство попечителей учебных округов, обеспокоенных распространением материализма в студенческой среде, о восстановлении в университетах хотя бы истории философии как дисциплины, демонстрирующей молодежи сложность философских проблем. В 1860 г. кафедра философии в Московском университете была восстановлена, ее возглавил приглашенный из Киевской духовной академии профессор П.Д. Юркевич, сразу заявивший о себе как серьезном и самостоятельном противнике материализма: его статья «Из науки о человеческом духе», опубликованная в «Русском вестнике» Каткова и направленная против «Антропологического принципа в философии» Н.Г. Чернышевского, вызвала бурную дискуссию в 1861 г. Университетский устав 1863 г., гарантировавший начала университетской автономии, подтвердил право восстановить философские кафедры и преподавать историю философии, логику и психологию.
Юркевич, безусловно, оказал влияние на русскую религиозную философию (богословская проблематика, критика западноевропейского рационализма, тема личности), особенно через своего самого известного ученика, впоследствии заменившего его на кафедре (1875-1876) Вл.С. Соловьева. Но в 60-х годах его идеи мало интересовали студентов, рассматривающих философский материализм как базу для решения социальных проблем и не желающих говорить профессиональным языком профессоров философии. Его идеализм, его педагогические идеи, его связь с Катковым (вероятно, немало способствовавшая карьерному продвижению) вызывали постоянные обвинения журналистов в «схоластике», отсталости и реакционности. Однако использованная им стратегия одновременной деполитизации и профессионализации определила развитие университетской философии.
После смерти Юркевича (1874) на кафедру одновременно с приват-доцентом Вл.С. Соловьевым был избран профессор М.М. Троицкий. Он читал курс, в котором излагались идеи позитивизма и английского эмпиризма. Князь Е.Н. Трубецкой, поступивший на юридический факультет в начале 80-х гг. (его брат С.Н. Трубецкой, будущий ректор Московского университета, обучался в это время на историко-филологическом факультете), вспоминал позднее: «Философия в то время для меня и для брата была все, поэтому университет вообще сразу произвел на нас удручающее, даже преувеличенно плохое впечатление. Мы сразу почувствовали, что философии учиться нам не у кого. В то время в Московском университете не было профессора, который бы знал Канта, Шопенгауэра и Платона лучше нас двух — первокурсников». В.В. Розанов, учившийся в университете немногим ранее Трубецких, признавался, что университет он «проспал» (что, однако, не помешало ему вскоре после его завершения выпустить в свет книгу «О понимании. Опыт построения науки как системы цельного знания»). Ситуация начала меняться с середины 80-х, когда на кафедре стали работать Л.М. Лопатин, Н.Я. Грот, а с конца 80-х С.Н. Трубецкой. Вернувшийся из Европы в 1889 г. Вл. Соловьев сообщает в письме своему другу, философу и исследователю Шопенгауэра, Д.Н. Цертелеву, что нашел в Москве «целую философскую плантацию».
В 1884 г. из-за студенческих беспорядков был утвержден новый устав, ликвидировавший выборность ректоров и деканов и вводивший ограничения при приеме студентов (требовалось свидетельство из полиции о благонадежности, увеличивалась плата за обучение, ограничивалось количество поступающих). Новые учебные планы ограничивали изучение философии Античностью, в основном философией Платона и Аристотеля (на знакомство с каждым из которых отводился семестровый курс по 4 часа в неделю, причем студенты должны были знать все их произведения, а хотя бы одно из них изучить в подлиннике).
Н.Я. Грот, начинавший также как позитивист, занимавшийся психологией (в своей докторской диссертации он пытался «из логики сделать науку естественную, одну из наук об организме человека»), к середине 80-х приходит к пониманию самостоятельного значения философии, способной (в отличие от науки) выйти за пределы опытных данных, балансирующей между чувством и разумом, наукой и религией. Грот читает курсы по философии Платона, Аристотеля, логике, психологии и этике. С 1888 г. он становится председателем созданного Троицким в 1885 году Московского психологического общества (на заседаниях которого обсуждались преимущественно философские вопросы), а в 1889 г. основывает журнал «Вопросы философии и психологии», который становится массовым философским изданием, несмотря на цензуру и узость рынка академической литературы.
Л.М. Лопатин, с детства друживший с Вл.С. Соловьевым, еще до поступления в Университет занимался философией и сформировал собственную позицию. Студентом он проявил себя как противник философских взглядов Троицкого — и в результате вынужден был начать преподавание с лекций по психологии и русской литературе в женской гимназии (в Университет он вернется через 4 года по протекции профессора истории В.И. Герье). Лопатин читал курсы по античной философии и культуре, с 1888 г. — по современной философии (строгие ограничения на этот счет продержались недолго), в отдельные годы по логике и психологии. 35 лет он занимался преподавательской деятельностью, с конца века и до самой смерти в 1920 г. был бессменным председателем Московского психологического общества и редактором «Вопросов философии и психологии». Его лекции слушали Г.Г. Шпет, В.Ф. Эрн, А.Ф. Лосев, В.Я. Брюсов, А. Белый.
В 1885 г. окончил историко-филологический факультет и был оставлен для подготовки к профессорскому званию князь С.Н. Трубецкой. С 1889 г. он ведет занятия по древней и средневековой философии, патристике и современной философии, в 1900 г. защищает докторскую диссертацию «Учение о Логосе в его истории». О Трубецком вспоминали как о прекрасном педагоге, заражавшем студентов своим воодушевлением; стремясь преодолеть формальные барьеры между учащими и учащимися, он организовывает студенческие кружки (1894/95, 1898), а в 1902 г. становится председателем Историко-филологического студенческого общества (Трубецкой лично ездил в Петербург, чтобы добиться разрешения на его создание). Среди более чем 1000 человек, принимавших участие в его работе уже в 1902/1903 учебном году, были студенты юридического факультета И.А. Ильин и В.Ф. Эрн. «Цель Общества, — как писал С.Н. Трубецкой, — служить оплотом для студентов академической свободы. Они приглашают, кого хотят, слушают, кого хотят, занимаются, чем хотят». В августе 1903 г. Трубецкой организовывает поездку почти полутора сотен студентов в Грецию по местам жизни философов античности. Он публично выступает за академические свободы, критикует бюрократический аппарат, неспособный руководить высшим образованием (возможность говорить открыто давали ему широкие родственные связи, в том числе в полиции, Синоде, Московском дворянском собрании и т.д.). В июне 1905 г. в присутствии Николая II он выступает на съезде городских и земских депутатов, призывая «созвать избранников народа для водворения внутреннего мира». Император просит Трубецкого составить докладную записку об университетском вопросе и уже в августе газеты публикуют правительственное сообщение о введении «Временных правил об управлении высшими учебными заведениями Министерством народного просвещения», которые восстанавливали выборные начала в университетской жизни. А в начале сентября 43-летнего профессора философии избирают ректором Московского университета. На ректорском посту он пробыл всего 27 дней. Защищая университет от полицейского вторжения в дни революции, он скоропостижно скончался от инсульта.
С 1863 г. курс истории философии права читался на юридическом факультетом, до 1919 г. выпускавшем юристов с весьма серьезной философской подготовкой — достаточно вспомнить П.И. Новгородцева и его учеников Б.П. Вышеславцева, Н.Н. Алексеева и И.А. Ильина, получившего в 1918 г. за свою диссертацию «Учение Гегеля о конкретности Бога и человека» докторскую степень, минуя магистерскую. В 1912 г. здесь защищает докторскую диссертацию «Философия хозяйства» и начинает преподавать С.Н. Булгаков.
В 1906 г. на историко-филологическом факультете был введен новый учебный план (он был несколько скорректирован в 1913 г., в программу подготовки философов вводилось множество исторических и филологических дисциплины), предусматривавший создание специальной группы философских наук, состоящей из трех секций — истории философии, психологии и систематической философии. В том же году на кафедру философии был приглашен из Киева Г.И. Челпанов, философ и психолог, занимавшийся экспериментальной психологией и создавший при Московском университете Психологический институт. Кафедра разрасталась, поскольку для выполнения новой программы требовались специалисты — в 1910 г., после зачисления Г.Г. Шпета и В.Ф. Эрна, на ней работали 11 человек. Преподаватели читали авторские курсы по эмпириокритицизму (Д.В. Викторов), английской философии XVIII в. (Н.Г. Городецкий), патристике (И.В. Попов), современной теоретической философии Гуссерля, Мейнонга, Бергсона (Г.Г. Шпет) и др. Кафедра давала в это время весьма серьезную подготовку, об уровне которой можно судить, например, по выпускнику 1915 г. А.Ф. Лосеву.
Революция 1917 г. мало что изменила на философском отделении историко-филологического факультета. Студенты продолжали посещать семинары по Лейбницу, Канту, Шеллингу, Гегелю (каждый по 2-4 часа в неделю). В 1918 г. декретом Совета Народных Комиссаров отменялась плата за учебу и снимались всякие ограничения на прием женщин в высшие учебные заведения, следующий декрет отменил все ученые степени и звания, оставив звание «профессор» для всех, кто способен вести занятия. В 1920 г. профессором стал Н.А. Бердяев, некогда отчисленный из Киевского университета за участие в студенческих беспорядках; он прочитал лекционные курсы по философии истории и миросозерцанию Достоевского. В 1921 г., вернувшись из Саратова, в Московском университете внештатно читает лекции профессор С.Л. Франк.
В 1921 г. В.И. Ленин пишет в «Правде»: «Содержание обучения, поскольку речь идет об общеобразовательных предметах, в особенности же о философии, общественных науках и коммунистическом воспитании, должно определяться только коммунистами». Новый декрет СНК устанавливает обязательный минимум, в который вошли исторический материализм, история пролетарской революции, политический строй РСФСР и план электрификации, а следующий — ликвидирует филологический факультет и, в том числе, философское отделение. Кафедра философии в сокращенном составе (Л.И. Аксельрод, Г.О. Гордон, А.В. Кубицкий, Г.И. Челпанов, Г.Г. Шпет) была переведена на созданный в 1919 г. факультет общественных наук. Профессиональная подготовка философов в Университете прекратилась, а философские курсы были приведены в соответствие с марксистской идеологией. Для всех студентов факультета читались курсы «Исторического материализма» (Н.И. Бухарин), «Логики и методологии наук» (Г.О. Гордон), «Истории мировоззрений» (А.В. Кубицкий), психологии (Г.И. Челпанов), кроме того, на общественно-педагогическом отделении Шпет читал «Логику и методологию общественных наук» и «Социальную и этническую психологию», а на литературно-художественном отделении – «Введение в эстетику».
В августе 1921 г. при Московском университете был создан Институт научной философии, который возглавил Г.Г. Шпет (до 1923 г.) и в котором велись занятия по логике и методологии науки, этике, психологии, истории философии. Вокруг Шпета сложилась группа учеников, усваивающая идеи феноменологии и герменевтики — А.С. Ахманов (впоследствии профессор кафедры логики Московского университета), Н.И. Жинкин, А.Г. Цирес (впоследствии работавшие в области эстетики и искусствознания).
В сентябре-декабре 1922 г. административной высылке из России подверглись Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Б.П. Вышеславцев, И.А. Ильин, С.Л. Франк. В Московский университет была направлена группа ученых-марксистов, в числе которых были А.В. Луначарский, В.И. Невский, И.К. Луппол, И.К. Скворцов-Степанов и др. А с 1923 г. в Университете не осталось ни одного профессора философии, открыто не разделявшего марксистские убеждения. Кафедра философии была преобразована в кафедру истории философии, создана кафедра исторического материализма, а в 1925 г. — кафедры диалектического материализма на физико-математическом и медицинском факультете. В Университете действовало множество «обществ» («врачей-материалистов», «материалистических друзей гегелевской диалектики», «воинствующих материалистов-диалектиков» и др.).
В 1926 г. на историческом, а в 1927 г. этнологическом факультетах возобновляется подготовка философов (впрочем, до выпуска специалистов дело не дошло). Кроме курсов по истории материализма, истмату и т.д. читаются лекции по логике, эстетике, античной и немецкой классической философии. В это время в Университете начинает работать приехавший из Киева В.Ф. Асмус.
В 1930 г. этнологический факультет преобразован в факультеты литературы и искусства и историко-философский. А в 1931 г. на базе последнего организован Московский институт философии и истории, который после включения в него в 1933 г. нескольких литературных кафедр стал называться Московский институт философии, литературы и истории (МИФЛИ). В Московском университете продолжали работать общеуниверситетская кафедра исторического и диалектического материализма и кафедра истории и философии естествознания на физико-математическом отделении. Преподавание после выхода в 1938 г. «Краткого курса по истории ВКП(б)» фактически сводится к изучению § 2 главы IV «О диалектическом и историческом материализме», написанного, как утверждалось, самим Сталиным.
Философский факультет был воссоздан в декабре 1941, во время эвакуации в г. Ашхабаде. Первым деканом философского факультета был назначен профессор Г.Г. Андреев, после его ареста летом 1943 г. его сменил профессор Б.С. Чернышов, с 1944 по 1949 гг. деканом был доцент Д.А. Кутасов, в 1949 г. профессор В.Ф. Берестнев, с 1949 по 1952 гг. профессор А.П. Гагарин, с 1952 по 1968 гг. профессор В.С. Молодцов, с 1968 по 1974 гг. профессор М.Ф. Овсянников, с 1974 по 1978 гг. член-корреспондент АН СССР С.Т. Мелюхин, с 1978 гг. по 1986 гг. профессор А.Д. Косичев, в 1986-1987 гг. обязанности декана исполнял профессор Р.И. Косолапов, с 1987 по 1998 гг. деканом был профессор А.В. Панин, с 1998 г. деканом является профессор В.В. Миронов.
Первоначально на факультете было две кафедры: диалектического и исторического материализма и истории философии. Наладить регулярные занятия в Ашхабаде не удалось: не было учебных помещений, не хватало преподавателей, да и студентов постоянно отвлекали на сельскохозяйственные и другие работы. Летом 1942 г. руководство университета добилось разрешения переехать в Свердловск, где условия были значительно более подходящими. Осенью 1942 г. на факультете была создана кафедра психологии, которую возглавил С.Л. Рубинштейн, в это же время на факультете начались более-менее регулярные занятия, на первом курсе было всего 5 человек: 3 студентки и 2 инвалида войны. Летом 1943 г. университет был возвращен в Москву. В 1943 г. была образована кафедра истории русской философии, а в 1947 г. — логики. В том же 1947 г. на основе кафедры психологии на факультете было открыто отделение психологии, под руководством Б.М. Теплова, которого вскоре сменил А.Н. Леонтьев.
В конце 40-х — начале 50-х гг. развернулась борьба с космополитизмом, ряд преподавателей факультета был уволен, В.Ф. Асмус обвинен в идеализме. В учебные планы вошли такие работы Сталина как «Марксизм и вопросы языкознания» и «Экономические проблемы социализма в СССР», студенты писали курсовые работы, посвященные «борьбе с космополитизмом и низкопоклонством». На факультете производились многочисленные аресты. Обстановка на факультете не сразу изменилась и после смерти Сталина: в 1955 г. после проверки отдела науки и культуры ЦК КПСС были уволены «гносеологи» Э.В. Ильенков и В.И. Коровиков.
Периодические выступления молодых преподавателей, студентов и аспирантов заканчивались поражениями от занимавшей административные позиции профессуры, однако сами по себе свидетельствовали о появлении нового поколения исследователей, даже нового академического этоса. Формируется круг «философов-шестидесятников», факультет заканчивают Э.В. Ильенков (1950), А.А. Зиновьев (1951), А.М. Пятигорский (1951), Б.А. Грушин (1952), К.М. Кантор (1952), Г.П. Щедровицкий (1953), Э.Ю. Соловьев (1957), П.П. Гайденко (1957), Н.В. Мотрошилова (1957) и др. Единственным способом уравновесить конъюнктурное давление, как извне, так и изнутри, со стороны коллег, выстраивающих свою карьеру в преимущественно или исключительно административной логике (в комсомольских, профсоюзных, партийных организациях или деканатах), была ставка на профессионализацию: внутренние требования и практики научности ряда дисциплин (логика, эпистемология и история философии) предъявляли серьезные требования к критикам. Этот барьер разделил философское сообщество уже в начале 50-х; некомпетентность значительной части преподавателей и чрезвычайно высокий спрос на выпускников, дававший многим из них возможность остаться в профессии (с 1953 года преподавание исторического и диалектического материализма стало обязательным для всех студентов, параллельно рос философский факультет, росли редакции философских изданий и т.д.), порождали весьма высокие притязания молодых специалистов, сумевших перенять исследовательскую культуры у профессоров еще старой, дореволюционной школы (В.Ф. Асмус, А.С. Ахманов, П.С. Попов, М.А. Дынник, О.В. Трахтенберг, А.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейн и др.).
Факультет довольно быстро рос. В 1957 г. была образована кафедра истории марксистско-ленинской философии, прекратившая свое существование по решению Ученого совета факультета в 1991 г. В 1959 г. создается кафедра истории и теории атеизма (с 1989 г. — истории и теории религии и свободомыслия, с 1992 г. — философии религии и религиоведения). В сентябре 1960 г. кафедра диалектического и исторического материализма была разделена на две: диалектического материализма (с 1993 г. — теоретической философии, с 2000 г. — онтологии и теории познания) и исторического материализма (с 1991 г. — социальной философии). Из последней в декабре 1960 г. выделилась кафедра этики и эстетики, которая в декабре 1968 г. была разделена на две самостоятельных кафедры: эстетики и этики. В 1962 г. была образована кафедра научного коммунизма (в 1990 г. преобразована в кафедру теории социализма, в 1991 г. — политологии, в 2000 г. — теоретической политологии). В 1966 г. отделение психологии выделилось в отдельный факультет, первым деканом которого стал А.Н. Леонтьев. В 1969 г. на базе кафедры открыто отделение научного коммунизма, которое в 1990 г. было реорганизовано в отделение социально-политических наук, в 2000 г. — в отделение, а в 2008 – в факультет политологии. В 1971 г. создана кафедра истории социалистических учений (с 1990 г. — истории социально-политических учений). В 1976 г. были созданы две кафедры: теории коммунистического воспитания (кафедра была преобразована в кафедру социологии воспитания и образования и вошла в состав факультета социологии с момента его создания) и мирового революционного процесса. В 1984-1989 гг. на факультете также существовало отделение прикладной социологии, которое в 1989 г. выделилось в социологический факультет МГУ.
На рубеже 1980-1990-х годов на факультете открылся ряд новых кафедр: кафедра философской антропологии и проблем комплексного изучения человека (1989), кафедра истории и теории мировой культуры (1990), философии и методологии науки (1992). В 1996 г. на факультете открылось отделение религиоведения (на базе соответствующей кафедры). В 2000 г. на факультете открыта образовательная программа «Связи с общественностью». В 2003 г. на факультете возникла новая кафедра экономической политики. В 2005 г. началась подготовка студентов по специальности «Культурология». В 2009 г. на факультете открыты три новые кафедры: философии политики и права, философии языка и коммуникации, философии образования.
Возвращение материализма — Ведомости
Проблема неравенства не нова, но общество решает ее по-разному. С 1990-х и до времен президентства Барака Обамы с расизмом в США боролись на уровне языка, запрещая стигматизирующие слова. Гендерное неравенство пытались выправить, вводя в лексику феминитивы. Но сегодня в центре внимания оказалось материальное неравенство между полами и расами, а значит, социальное устройство и экономика. Разворот от дискурсов и идентичностей к материальным условиям – главная культурная тенденция современности.
До 1960-х материализм был культурным фундаментом всех развитых обществ. «Непредвзятая» наука служила ядром идеологического аппарата и марксистам, и либералам, и даже нацистам.
В 1979 г. Жан-Франсуа Лиотар в книге «Состояние постмодерна» писал, что современность заканчивается вместе с кризисом «метанарративов» – идеологических конструкций, которые увязывали научную картину мира с социальными проектами – от коммунизма до демократии. Наступившая эпоха «постсовременности» противопоставила порядку хаос, универсальности – разрозненные «нарративы», научной рациональности – чувствительность. Авторитет ученых упал, на их место пришли те, кого считали фриками. Герои Владимира Высоцкого пишут из сумасшедшего дома: «Треугольник вас, ученых, / Превратит в умалишенных, / Ну а нас – наоборот». Гагарин слетал в космос, не встретил там бога, но на Земле все равно начался ренессанс религиозности, метафизики и «духовности».
На смену социальным движениям, созданным материальными обстоятельствами, – классу или нации – пришли сотканные из абстрактных доктрин «идентичности». Социальные науки переключились на дискурсы – т. е. на то, что субъекты сами рассказывают о себе, – отказавшись от амбиции распознать то, чем они являются «на самом деле».
Старый материализм был подорван кризисом общества, которое строило на нем свою идеологию. Но теперь в полосу кризиса вступило общество постмодерна. Изменение климата заставило обратиться к экономическим и экологическим границам существующей системы. Анализ неравенства вытесняет из повестки проблематику институтов в экономической науке (Пикетти, Стиглиц). Десятилетняя стагнация заставляет переосмыслять капитализм как систему (мир-системный подход). Даже в ставших символом постструктурализма Gender Studies происходит возвращение от определения гендера как социального конструкта к телесной и классовой проблематике.
Все это качнуло идеологический маятник в обратную сторону. В России рост интереса к научно-популярному контенту начался в 2012 г. Интеллигенция, разочарованная поражением Болотной и отсутствием перемен, сформировала спрос на Новое Просвещение. С тех пор youTube-аудитория российских проектов «Арзамас» и «Постнаука» удваивается каждый год и уже приближается к 2 млн подписчиков.
В XVIII столетии страсть к Просвещению, как известно, завершилась штурмом Бастилии.
Материализм древнегреческой философии.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему
Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту
Узнать стоимостьЕго выдающимся представителем был прежде всего Гераклит (около 544-483 гг. до н.э.), вошедший в историю как Эфесский, по названию города, в котором он родился. Нрава он был строптивого, замкнутого и раздражительного. Принимать участия в общественной жизни не желал: «Просьбе сограждан дать городу законы он отказал, — гласит один античный источник, — т.к. город, по его мнению, уже впал в произвол дурного устройства». Он написал книгу «О природе». В ней множество афоризмов в туманном стиле, напоминающих сентенции оракулов, которые обычно общались только с теми, с кем желали, и держались подальше от толпы. Таким способом он стремился избежать презрения и насмешек тех, кто, считая вещи внешне простыми, полагал, что понимает их, в действительности ничего не понимая. За это он и был прозван Гераклитом Темным.
Основной вопрос философии — отношение мышления к бытию — Гераклит решал материалистически, признавая за материей ее первичность по отношению к духовному. В основе всего существующего, считал он, лежит материальное первоначало — огонь, который, переходя из одного состояния в другое, находится в вечном движении и изменении. Благодаря борьбе образующих его противоположностей огонь служит основой развития всего мира. Огонь Гераклита — связующее звено между противоположностями (стихиями). Как образ единства противоположностей он приводит, в частности, тетиву лука, объединяющую его противоположные концы.
Материалисты древнегреческой философии доказывали, что возникновение и развитие окружающего нас мира — это естественный, а не сверхъестественный процесс. Они в то далекое время отвергали разного рода мистические подходы к проблеме происхождения материального мира. В этом состоит их историческая заслуга.
Гераклит высказал воистину гениальные идеи изменчивости материального мира. Изменчивость космоса, раздвоение его, противоречивость мира — все это составляет начало диалектики. Все, согласно взглядам Гераклита, причинило обусловлено, подчинено логосу, т.е. закономерно.
Исключительна значимость учения Гераклита о развитии. Утверждение о всеобщей текучести вещей, изменяемости явлений — его великая догадка в диалектическом мышлении. «Все движется», «все течет», ничто не остается неподвижным и постоянным, все без исключения изменяется и превращается. В двух его известных фрагментах читаем: «Нельзя войти в одну и ту же реку дважды и нельзя тронуть дважды нечто смертное в том же состоянии, но, по причине неудержимости и быстроты изменения, все рассеивается и собирается, приходит и уходит»; «Мы входим и не входим в одну и ту же реку, мы те же самые и не те же самые».
Смысл этих фрагментов ясен: река видимым образом та же, между тем в реальности она всякий раз состоит из новой воды, которая прибывает и исчезает. Поэтому, входя в реку второй раз, мы омываемся уже другой водой. Но и мы сами меняемся: в момент полного погружения в реку мы уже другие, не те, что были. Поэтому Гераклит и говорит, что мы входим и не входим в ту же реку. Точно так же мы есть и не есть, так как чтобы быть тем, что мы есть в определенный момент, мы должны не быть тем, чем были в предшествующий момент. Чтобы продолжать быть, мы должны непрерывно не быть больше тем, чем мы были только что, в любой из моментов. И это, по Гераклиту, имеет силу для всякой реальности без исключения.
Интересные идеи Гераклит высказал и в области теории познания. Оно, — по его учению, представляет собой прежде всего познание объективной реальности, космос в его вечном изменении. При этом надо отметить, что Гераклит придавал большое значение как чувственному, так и рациональному познанию. Человек должен прислушиваться к природе, но в то же время в процессе познания обращаться к своему разуму.
Другим выдающимся мыслителем-материалистом древнегреческой философии был Демокрит (ок. 460-370 гг. до н.э.), ученик одного из создателей античной атомистики Левкиппа (V в. до н.э.). Демокрит происходил из знатного семейства в Абдерах. Унаследовал значительное имение. Это позволило ему целиком посвятить себя науке. Не случайно его труды представляют собой нечто вроде энциклопедии познания того времени. Они включают более 70 названий его работ из области физики, этики, математики, риторики, астрономии и др. Своими трудами он снискал глубокое уважение Аристотеля, Цицерона, Плутарха и др. выдающихся мыслителей древности.
Величайшей заслугой Демокрита является его учение об атомистике. В основе мироздания, согласно его воззрениям, лежит атом как первооснова развития мира. Атомы, т.е. наименьшие, далее неделимые физические частицы, неизменны. Они вечны, находятся в постоянном движении и отличаются друг от друга лишь формой, величиной, положением и порядком. Наряду с атомами, по утверждению Демокрита, существует и пустота (пустота — это небытие и, как таковая, непознаваема, только бытие познаваемо), в которой и движутся атомы.
Принцип движения материи составляет основу всей атомистической системы. Атомы находятся в вечном движении, атом — движущаяся материя. Только благодаря движению и происходит возникновение и развитие мира. Не было бы ни возникновения, ни изменения вещей, если бы не существовало вечного и непрерывного движения.
Благодаря движению атомов в пустоте, которая является не причиной, а условием движения, слагаются атомные массы, возникают и другие миры. Демокрит, следовательно, в своих взглядах не ограничивался земным миром. Так как число атомов, а также протяженность пустого пространства бесконечны, то существует и множество миров, которые постоянно возникают и погибают. Бесконечные миры существуют, по Демокриту, не только в последовательной смене одних другими, но и одновременно, находясь вместе с тем на различных стадиях своего развития.
Интересны взгляды Демокрита и в теории познания. Если его предшественники отвергали чувственную ступень, акцентируя внимание на рациональном познании, то Демокрит идет дальше своих предшественников. В познании есть два вида, утверждал он: логическое рассуждение, которое дает достоверное знание, а также чувственное познание: зрение, слух, запах, вкус, осязание. В то же время следует отметить: Демокрит склоняется к выводу, что истинное знание дает разум человека.
Материализм древней Греции — важнейший этап его развития. Вместе с тем надо иметь ввиду, что ему присущи и такие характерные черты, как созерцательность (непосредственное восприятие действительности), метафизичность (сверхчувственные принципы и начала бытия), механицизм (признание механической формы движения единственно объективной) и стихийность (бессознательная убежденность подавляющего большинства естествоиспытателей в объективной реальности внешнего мира).
Внимание!
Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.
Основные философские проблемы. Материализм и идеализм.
- Подробности
- Категория: Вопросы и ответы по философии
Поможем написать любую работу на аналогичную тему
Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту
Узнать стоимостьВопрос о соотношении материи и сознания, т.е по сути дела об отношении мира и человека есть основной вопрос философии. Основной вопрос имеет 2 свои стороны.
1. Что первично, сознание или материя?
2. Как относятся наши мысли о мире к самому этому миру, т.е. познаваем ли мир.
С точки зрения раскрытия 1-й стороны основного вопроса философии в системе общефилософских знаний выделяют следующие направления: а) материализм б) идеализм в) дуализм.
Материализм — философское направление, утверждающее первичность материи и вторичность сознания. Идеализм — философское направление, утверждающее обратное материализму. Дуализм философское направление, утверждающее, что материя и сознание развиваются независимо друг от друга и идут параллельно. (Дуализм не выдержал критики времени)
Вариации Материализма и Идеализма (Формы материализма и идеализма)
1. Наивный материализм древних (Гераклит, Фалес, Анаксимен, Демокрит.) Суть: Первична материя.Под этой материей подразумевались материальные состояния и физические явления, которые при простом наблюдении обнаруживались как глобальные, без попыток научного обоснования, просто в результате обыденного наблюдения за окружающей средой на уровне наивного объяснения. Утверждали, что массово существующее вокруг людей есть первоначало всего. ( Гераклит — огонь, Фалес- вода, Анаксимен- воздух, Демокрит-атомы и пустота.)
2. Метафизический — материя первична к сознанию. Специфика сознания игнорировалась. Крайний вариант метафизического материализма — вульгарный. «Человеческий мозг выделяет мысли так же как печень выделяет желчь» Метафизические материалисты конца 18 века(Дидро, Маметри, Гельвецкий)
3. Диалектический материализм( Маркс и Энгельс)
Суть: Материя первична, сознание вторично, но первичность материи по отношению к сознанию ограничена рамками основного философского вопроса. Сознание производно от материи, но оно, возникнув в материи, в свою очередь может существенно повлиять и преобразовать ее, т.е. между материей и сознанием имеется диалектическая взаимосвязь.
Разновидности Идеализма:
1. Объективный- не зависящий от человеческого сознания.
Суть: первична идея сознания, которая объективна: Платон — мир и день, идея, воспоминание. Гегель — абсолютная идея.
2. Субъективный идеализм( Беркли, Мах, Юм). Суть: Мир — комплекс моих ощущений.
Внимание!
Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.
О доступности вещи в себе: трансцендентализм Канта и спекулятивный материализм Мейясу
- Ф.И. Гиренок Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова,Москва, 119991, Ленинские горы, д. 1
Ключевые слова: спекулятивный реализм, материализм, вещь-в-себе, вещь-для-нас, воображение априори, абсолют, относительное, истина, человек, реальность, чувство, рассудок, сознание, дедукция.
Аннотация
Современная философия обнаружила неожиданный интерес к материализму. Чем привлекает материализм? Может быть, простотой мысли или непосредственным усмотрением истины? Среди новых материалистов выделяется фигура К. Мейясу, который попытался обосновать необходимость перехода от трансцендентального и феноменологического идеализма к спекулятивному материализму. Но еще более неожиданным является интерес к материализму в среде молодых русских исследователей, которые без раздумий стали волонтерами спекулятивного материализма. Чем же привлекает их материализм? Ответ на этот вопрос можно получить, проанализировав философию Мейясу. В статье исследуется спекулятивный материализм Мейясу. Сравнивается его идея контингентности с идеей Канта о продуктивном воображении априори. В результате автор делает вывод о том, что Мейясу не нашел ответа на вопрос, почему законы постоянны. Абсолютизация фактичности, на которой настаивает Мейясу, не дает позитивного знания об абсолюте. Непоследовательность Мейясу состоит в том, что абсолюту у него всегда предшествует антропологический по своей сути процесс абсолютизации. Автор заключает, что спекулятивный материализм привлекает к себе своей теоретической простотой, которая, в свою очередь, зиждется на полной и беспощадной деантропологизации мира. В материализме К. Мейясу выражена неизбывная тоска по абсолютному. При помощи абсолюта спекулятивные материалисты хотят вернуть природе пространство и время, забывая, что различие вещей-в-себе и для-себя основано не на абсолютизации времени, а на присутствии субъективности. К. Мейясу отказался от субъективности. Он выбрал абсолют. У него предмет философии – не бытие человека, а некое «быть-может».
Скачивания
Данные скачивания пока недоступны.
Словарь философии разума
Подробности:
Введение
Материализм — это общий взгляд на то, что действительно существует. Грубо говоря, точка зрения такова: все, что существует на самом деле, материально или физически. Многие философы и ученые теперь используют термины «материальный» и «физический» как синонимы (для версии физикализма, отличной от материализма, см. «Физикализм»). Характеризуемый таким образом как доктрина о том, что существует, материализм представляет собой онтологическую или метафизическую точку зрения; это не просто эпистемологический взгляд на то, как мы знаем, или просто семантический взгляд на значение терминов.
Материализм против дуализма
Есть два важных конструкта «материала». Во-первых, по мнению многих философов, что-то материально тогда и только тогда, когда оно пространственно, протянуто в пространстве. Таким образом, можно было бы предположить, что сказать, что что-то материально, означает то, что оно простирается в пространстве. Эта конструкция «материала» вдохновлена влиятельной характеристикой материальных тел Декартом в работе Meditation II. Учитывая эту конструкцию, материализм — это просто точка зрения, согласно которой все, что существует, простирается в пространстве, что ничего внепространственного не существует.Это изображение материализма привлекательно просто, но может не показывать много интересного.
Проблема в том, что соответствующее понятие пространственного расширения может зависеть от самого понятия материала, нуждающегося в разъяснении. Если такая зависимость существует, то концептуальная замкнутость затрудняет предложенную характеристику материализма. Основное беспокойство здесь заключается в том, что понятие пространственного расширения на самом деле является представлением о том, что что-то расширяется в физическом пространстве , или представлением о том, что что-то является физически расширенным .Кажется возможным, что что-то (возможно, чисто духовное существо) имеет временное расширение в силу того, что оно распространяется во времени, даже если этому объекту не хватает протяженности в физическом пространстве. Другими словами, не кажется противоречивым утверждение, что что-то является временным (или расширенным во времени), но не является телом. Если это так, то предлагаемая характеристика материализма должна быть квалифицирована, чтобы говорить о физическом пространстве или физическом расширении. Однако в этом случае угроза концептуальной замкнутости очевидна.Даже если здесь нет строгой замкнутости, уместное понятие пространственного расширения может быть слишком тесно связано с понятием материала, чтобы предлагать подлинное разъяснение. Как минимум, нам нужно точное объяснение пространственного расширения, если разговор о таком расширении направлен на разъяснение разговора о том, что является материальным. Возможно, понятие пространственного расширения имеет решающее значение для разъяснения материализма, но тогда потребуется дальнейшее объяснение, без концептуальной кругообразности. (См. Chomsky 1988.)
Если действительно существует логически мыслимое различие между разумом и материальным телом, мы должны отвергнуть точку зрения, согласно которой материализм, понимаемый как влечет за собой тождество разума и тела, концептуально или аналитически истинен, т. Е. истинно только в силу значений «разум» и «тело».Учитывая такое логически мыслимое различие, мы также можем оспорить любую версию материализма, подразумевающую, что психологические концепции (например, концепции веры и сенсорной боли) определяются в терминах обычных физических причин состояний убеждений и состояний боли. (Такой материализм был предложен Д. М. Армстронгом, 1977 г., и Дэвидом Льюисом, 1966 г.) Если «боль» определяется в терминах обычных телесных причин боли, то невозможно связно представить себе, что существует боль без тел.Таким образом, семантическое значение концепции боли будет зависеть от концепции телесной причины.
Материалисты не разделяют единого взгляда на природу психологических свойств, таких как свойства быть убеждением, быть желанием и быть чувственным опытом. В частности, не все они считают, что каждое психологическое свойство эквивалентно или идентично совокупности физических свойств. Только сторонники редуктивного материализма придерживаются второй точки зрения, и они составляют незначительное меньшинство среди современных материалистов.Сторонники нередуктивного материализма отвергают последнюю точку зрения и утверждают, что психологические свойства могут быть проиллюстрированы даже в нематериальном мире. К таким невредуктивным материалистам относятся функционалисты в отношении разума, которые считают, что психологические свойства отличаются от материальных свойств в силу особых причинных или функциональных ролей первых. Функционалисты отличаются от бихевиористов тем, что признают психологическую значимость причинных отношений не только между стимулами и поведением, но также и внутренними состояниями.Третья выдающаяся версия материализма, элиминирующий материализм , рекомендует исключить большую часть, если не весь повседневный психологический дискурс, на том основании, что он основан на серьезно ошибочных предположениях о человеческой психологии — предположениях, которые исчезнут с развитием науки.
По мнению многих функционалистов, каузальные роли, определяющие психологические свойства, определяются таксономиями или системами классификации, найденными в лучшей современной психологии.Эти причинные роли могут зависеть от относительных соображений, которые не зависят от соображений о составе того, что является примером психологических свойств. Функционализм допускает, что психологические свойства могут быть «многократно реализуемы», реализованы в композиционно различных системах. Физические системы на основе углерода и кремния (и даже нефизические системы), например, могут поддерживать такой психологический процесс, как мышление. Мышление, согласно функционализму, не требует от мыслителей определенной физической композиции.Физический состав может изменяться до тех пор, пока проявляются соответствующие причинно-следственные особенности.
Невосстанавливающий материализм
Невосстанавливающий материализм обычно вслед за функционалистами подчеркивает важность множественной реализуемости. Прежде чем мы сможем оценить доказательства множественной реализуемости, нам понадобится соответствующий словарь. Тип состояния, свойства, процесса, объекта или события (далее просто «объект») — это класс или вид объекта, который допускает экземпляры.Например, яйцо — это разновидность одноклеточного организма. Есть много конкретных примеров яиц: например, у людей, в инкубаториях и во многих холодильниках. Эти отдельные яйца составляют жетонов . Мы понимаем объект как тип или лексему по отношению к таксономии, как средство классификации — хотя из этого не следует, что существование всех лексем зависит от языка. Конкретный мастиф может быть признаком типа , мастиф , но он также является признаком типа собака , млекопитающее , животное , домашнее животное и слюнявое существо .Типы могут быть таксономическими с научной точки зрения, но не автоматически; таковы ли они, зависит от их роли в научной теории. Имея эти концепции в руках, давайте обратимся к вопросу о типо-типовой, или «плавной» редукции.
Плавное сведение одного теоретического описания к другому сохраняет причинную / объяснительную роль. Это сохранение причинной / объяснительной роли отражается по крайней мере одним из двух способов: (а) законы в редуцированной и редуцирующей теориях подобны (это касается того, выделяют ли они одни и те же ковариации в мире) и (б) теоретико-предикатное пары в теории редукции и теории редукции изолируют или выделяют одни и те же объекты.(См. Черчленд, 1989 г., главы 1, 3, и Хукер, 1981.) Традиционные представления о редукции подразумевают, что теории, законы и термины могут быть объектами редукции. Один закон, например, сводится к другому, если закон, нацеленный на редукцию, логически выводится из соответствующего закона в редукционной области. Редукция, истолкованная онтологически, — это отношение между двумя теоретически охарактеризованными областями сущностей, будь то постулируемые объекты, свойства, процессы, состояния, события или законы. (Постулируемая сущность, конечно, не обязательно должна быть реальной сущностью.)
Теория тождества типа-тип имеет тот недостаток, что, как формулировка материализма, не существует достаточных доказательств для нее. Например, нет никаких доказательств того, что обычно для каждого типа психологического процесса (относительно лучшей психологической таксономии) существует соответствующий тип нейронного процесса (относительно лучшей нейробиологической теории). . Многие материалисты полагают, что вместо этого есть свидетельства более слабой теории идентичности символа-символа, согласно которой любой индивидуум или символ — конкретная собака, конкретная молекула NaCl, определенный культурный ритуал — полностью состоит из физических явлений.Мы могли бы убедиться в этом факте с помощью стратегии декомпозиции: проанализировать все составляющие токена и определить, присутствуют ли какие-либо нефизические явления. Конечно, возникает эпистемологический вопрос о том, как мы можем обнаруживать нефизические явления (и таким образом взаимодействовать с ними). Ожидая доказательств нефизических явлений, материалистов, возможно, можно простить за то, что они не соглашались с такими явлениями.
Поддерживая вышеупомянутую множественную реализуемость, функционалисты могут подтверждать идентичность токена-токена, но они оспаривают сокращение типа-типа.По сравнению с дуализмом признание символической идентичности разума и тела может само по себе казаться редуктивным, поскольку оно отвергает зависимость разума от нефизических субстанций. Тем не менее, согласно материалистическим доктринам, признание просто символической идентичности — это нередуктивная формулировка материализма. Другая неизредуктивная версия материализма, композиционный материализм, выдвигает даже теории символической идентичности как слишком требовательные.
Композиционный материализм подразумевает, что физические (и, таким образом, для физикалистов психологические) события обычно не идентичны своим меньшим составляющим элементам.Согласно композиционному материализму, пластичность (или множественная реализуемость) существует даже в пределах одного физического токена, точно так же, как существует внутри типа, восприимчивого к инстанциированию различными физическими токенами. Пример из одной влиятельной работы по композиционному материализму утверждает, что отдельный автомобиль остается тем же автомобилем, даже если его генератор заменен, по крайней мере, по нашим обычным критериям идентичности автомобиля (Boyd 1980, p. 100). Различие в молекулярных составляющих автомобиля в двух возможных мирах не исключает, с этой точки зрения, одинаковости автомобиля.(Анализ этого и других отчетов см. В Moser and Trout 1995a).
Материализм, натурализм и объяснение
Судьбы натурализма и материализма тесно связаны. Натурализм — это учение о том, что методы философии являются продолжением методов естественных наук. Заслуживают внимания следующие два общих взгляда на отношения между натурализмом и материализмом: (а) натурализм онтологически нейтрален по отношению к материализму и, таким образом, логически совместим с онтологическим дуализмом; б) Натурализм предполагает материализм и, следовательно, несовместим с дуализмом.Если (а) верно, защита материализма на основе натурализма должна апеллировать к дополнительным подтверждающим свидетельствам, предположительно эмпирическим свидетельствам. Если вариант (b) верен, обращение к натурализму в защиту материализма будет вызывать вопросы, потому что материализм в этом случае станет частью доктрины натурализма. Мы подозреваем, что большинство современных натуралистов предпочтут (а) вместо (б).
Материализм и разум
Материалистам всегда была трудная задача объяснить, как их материализм может объяснить такие психологические явления, как мысли, верования, желания, намерения и чувственные переживания — или, по крайней мере, знакомые разговоры о такие явления.Грубо говоря, у материалиста есть следующие варианты: (а) объяснить, как обычные разговоры о психологических явлениях (сокращенно «народная психология») могут, по крайней мере по большей части, быть сведены к языку, который не связывает их ни с чем. онтологического дуализма; (б) объяснить, почему народная психология ошибочна до такой степени, что она исчезнет совсем с развитием науки; (c) объяснить, как народная психология полностью совместима с материализмом, даже если вид редукции, искомой (а), недоступен — в частности, объяснить либо (i) как психологические явления на самом деле зависят от физических явлений из-за нередуктивных отношений «супервентности» в некотором роде, или, по крайней мере, (ii) как психологические феномены являются просто особыми реляционными (например, причинными / функциональными) характеристиками полностью физически составных систем (см. Kim 1992).
Помимо реляционных, пропозициональных состояний убеждений, существуют также монадические состояния. Типичные монадические состояния ума — это состояния сознания, и их материалистический характер также является предметом споров. Неясно, как чисто материальный феномен может вызвать субъективные качества (см. Chalmers 1996 и Jackson 1982), и эта загадка широко рассматривается как препятствие для любого полностью материалистического объяснения психологического опыта. Причина этого «объяснительного разрыва» (Levine 1983) между материальной композицией и сознательным опытом сама может быть прояснена недавними достижениями в философском анализе сложности (Bechtel and Richardson 1993; Godfrey-Smith 1996).Сложная связь между материальным субстратом и сознательным опытом, вероятно, оставит объяснение этой связи непрозрачным, как это бывает в других случаях сложных явлений.
Дж. Д. Траут и Пол Мозер
Introduction_To_Philosophy_Dallas_M_Roark_ch_9
Элементарно натурализм можно определить как философию, которая природа — это сумма реальности. Нет ничего выше природы в отношении невидимого Высшего Существа.Чтобы адаптировать фразу, что вы посмотреть, что вы получите. Но приведенное выше определение слишком простое. Натурализм включает в себя различные способы мышления, которые варьируются от материализма (идея, что существует только материя) до гуманизма (точка зрения, что человек является моделью объясняя реальность). Разнообразие философских укладов сложно далее по изменению условий. Например, в древности форма натурализм
Вольтер (1694-1778) , псевдоним Франсуа-Мари Аруэ родился в Париже, получил образование у иезуитов. против церкви, стал противником религиозного фанатизма.Наверное, его Самая известная работа — Candide , опубликованная в 1759 году.
назывался материализмом, и это означало, что материя состоит из атомов. действует причинно-следственным путем. Даже современные натуралисты смотрят с пренебрежением у древнего материализма, потому что он был довольно грубым. Но некоторые современные философы называют свой натурализм «современным материализмом», но не имеют в виду так же, как и древние взгляды.
Следовательно, когда мы смотрим на различные типы философий, начинающиеся сейчас с натурализмом как одним из шести типов, читатель должен знать, что существует нет единого общепринятого определения натурализма.Некоторые натуралисты признают свободу, другие отрицают это; некоторые допускают существование богов в определенном смысле, другие отрицают их. Таким образом, всегда существует проблема настаивать на одном человека или одного типа философии как адекватного представления традиция в философии.
В результате мы обязуемся давать как минимум два, а иногда и три или четыре примера философской традиции. В натурализме мы будем посмотрите на четыре примера форм натурализма: материализм, современное научное натурализм, гуманизм и диалектический материализм.Теперь перейдем к нашему первому модель.
I. Материализм
Древние придерживались многих общих взглядов, и мы обратимся к Демокриту, Эпикура и Лукреция, чтобы дать нам кредо натурализма, которое в основном материалистический по содержанию. Материализм — это простой взгляд, который : все объекты состоят из атомов . Следующее можно считать резюме этих акцентов в материализме.
А. Реальность.
Основная реальность атомарна по своей природе. Атомы существовали всегда. Атомы
существовали от вечности. Атомы сами по себе не имеют качеств, но
они составляют материальный мир. Когда атомы сталкиваются друг с другом
они образуют материю. Различные устройства материи являются результатом
различные комбинации атомов. Когда эти комбинации разбивают атомы
рассеиваются и соединяются с другими атомами, образуя новые комбинации. Что вызывает
эти комбинации для начала? Демокрит считал, что атомы падают
через бесконечное пространство и столкнулись, что привело к накоплению различных
реалии.Атомы не управляются какой-либо силой или разумом.
Более того, ранние материалисты представляли мир как нечто
детерминированный, то есть вещи такие, какие они есть по необходимости. Они не могли быть
Любым другим путем. Позднее материалисты развили эту точку зрения, согласно которой мир
следует понимать по аналогии с машиной, включающей причину и следствие
связи. Машины действуют по причинно-следственной ситуации. Когда я поворачиваю ключ
в машине происходит целая серия эффектов, которые продолжаются, пока я не поверну ее
выключенный.Только там мир можно рассматривать в одинаковых причинно-следственных связях.
это не существо, которое включает ключ. Другая аналогия может объяснить
причинно-следственная ситуация. Представьте себе мир и его события в стиле домино
в котором одно домино (или событие) заставляет другое домино (событие) двигаться. В
ощутите, что материалистический мир — это одна большая выставка домино, в которой один падает
приводит к следующему падению, и это к бесконечности.
Б. Ман.
Что такое человек в материалистической философии? Человек состоит из того же тип атомов, как и весь остальной мир, за одним исключением.Рано материалисты говорили о душе человека, состоящей из более тонких, гладких, более гибкие атомы. Душа еще состоит из атомов, но различие в качестве было принято. Эпикур утверждал душу, но в истинно атомистической форме он верил что когда тело растворяется, душа также растворяется. Хотя душа концепция звучит иначе или несовместимо с материализмом, она не была они несовместимы, потому что это тоже атомарно.
Поздние материалисты полностью отвергли понятие души.Жюльен Оффри да ла Меттри (1709-1751) говорил о человеке как о машине, в которой Кузов был изображен больше в механическом / гидравлическом плане. Еще позже материалисты рассматривали человека с точки зрения психологии стимула-реакции. в котором человек сведен к механистической основе.
C. Бог.
Некоторые материалисты верили в богов, но в атомном мировоззрении бог
только еще один конгломерат атомов. Боги принципиально не разные
от людей: они тоже разлагаются.Боги похожи на человека по форме. Они
разделены половым путем, они едят и дышат, как мужчины. Боги могут быть
почитаются за их превосходство, но бояться их не нужно, а поклоняться и
жертвы не требуется. Этика не обязательно связана с идеей
Бог. Многие материалисты критически отзывались о Боге и религии. Лукреций
считал религию продуктом террора и суеверий. Он считал, что
«истинное благочестие заключается скорее в способности созерцать вселенную с
спокойный ум.» 1 Намного позже материалисты считали религию
главный источник всего человеческого разложения.
D. Ценности.
Важно помнить, что логический вывод атомистическое мировоззрение не допускает ценностей. Если причина и следствие управляют движение всех вещей, свобода — это иллюзия. Но нужно соблюдать что ни Лукреций, ни Демокрит не довели свои взгляды до логического выводы. Лукреций учил, что «к удовольствию ведет« воля ». индивидуального «кто» порождает движения, которые проходят через его конечности. 2 Демокрит дал мудрый моральный совет, который звучит так, будто он был самым ярым сторонником свободы выбора. «Для человека лучше прожить свою жизнь как можно бодрее и как можно меньше горе. И он поступил бы так, если бы не нашел своих удовольствий в смертных дел. « 3
Мы должны обратиться к более поздним философам, чтобы увидеть логические выводы материализм. Томас Гоббс (1588-1679) дает нам некоторые комментарии, указывающие на степень, в которой ценности рассматривались только как полезные вымыслы.
За эти слова хорошо и злые всегда используются по отношению к человеку, который их использует, нет ничего простого и абсолютно такого, ни какого-либо правила добра и зла быть взятым из природы самих предметов; но от человека, где нет содружества. 4
Таким образом, материалистическая точка зрения выступает как философия в в котором нет смысла в космическом смысле, нет целевого агента, создающего его, и ценности не настоящие, но полезные вымыслы, чтобы описать то, что я одобряю.
E. Критика.
Критические замечания будут рассмотрены в ближайшее время, но необходимо сказать несколько слов. куда пошел материализм в истории философии. Раннее материалистические взгляды были включены в развитие физического науки после пятнадцатого века. Материя в движении с точки зрения атома Предшественникам современной науки казалось, что вещи имеют большой смысл. Механизм — взгляд на мир как на гигантскую машину — казалось, объяснял большую часть Вселенная и машины стали вносить свой вклад в жизнь человека.Было легко сделать вывод, что, поскольку механизм в сочетании с материализмом может объяснить и объясняют так много во Вселенной, почему бы не довести это до логического завершения? Почему бы не сделать его полным принципом интерпретации всего Вселенная включая человека? Отношения души и тела и проблема бухгалтерского учета поскольку взаимодействие между телом и душой отвергается. Нет души учитывать. Эта форма натурализма позволила человеку отказаться от моральных устоев. ответственность, религия, Бог и ценности.Неудивительно, что возникающие формы атеизма были привлечены и нашли поддержку в материализме с его новыми приемлемость в науке.
Сила материализма в том, что он основан на одном из самых очевидных стихии в мире — материя. Изучение материи важно. Наверное, реальный источник раздора возникает, когда материалистические взгляды применяются к человек, Бог и ценности. Некоторые критические замечания могут быть высказаны на всех уровнях. (l) Термин «материализм» в понимании древних звучит очень современно, когда в нем участвовали «атомы», но их знание об атоме было лишь гипотетическим.С появлением современной ядерной физики мы не только расщепили атом, но физики-атомщики теперь говорят об омега-минус частицах и «кварках». В поиск основной субстанции реальности продолжается за пределами и ниже атом.
(2) Аналогия с машиной или механизмом также является спорным термином для обозначения объясняя наш мир. Вместо точной машины, подобной миру, в его понимании согласно более ранним ученым, современная терминология включает в себя «потенциальность, возможность и крайне важная относительная точка зрения наблюдателя.»The аналогия с машиной больше не лучший способ говорить о реальности. Механизм предполагает точную предсказуемость. Можно говорить о поведении миллиона электронов и заявляют, что 400 000 отреагируют определенным образом. Никто не заявляет, что 400,193 так отреагируют. Прогнозы электронов не имеет отношения к нескольким вариациям, но основывается на поведение миллионов. В результате аналогия мира как машины полезен только в общей степени и не может быть обобщен, чтобы дать объяснение всему сущему.
(3) Материализм испытывает трудности с сознанием. Человек — это не просто
пучок нервов, ощущений и нервных раздражителей. Это важно,
но не подходят для объяснения размышлений, целенаправленных и дальновидных
планирование. Более того, следует напомнить, что это утверждалось ранее (глава
8), что для обобщения требуется больше, чем просто мозг.
Переход от материи к мыслящей материи огромен. Нейронная система
необходимо, но это не достаточное объяснение мышления.
Более того, материалисты путают приоритет возникновения материи
перед умом с приоритетом ценности ума. Материя, как пришел человек
знать это существовало задолго до того, как на сцене появился человек. Ну и хорошо.
Но предположение, что материя вечна, — не более чем утверждение
Вера. С этим взглядом на материализм борется вера в то, что разум
до вопроса. Если мы ищем ключ к пониманию человека, он
не в материи, а в уме.
(4) Материализм, если его придерживаться последовательно, заставляет отказаться от ценностей. независимо от того, задуманы ли они с точки зрения свободы, морали или религии.В альтернативы: либо отвергать эти вещи как субъективные продукты разум или наделить материю личными атрибутами добра, любви и истины.
(5) Материализм, основанный на модели машины или механистической модели. взгляд на мир — это грубая форма редукционизма в применении к миру в целом. Конечно, механизмы имеют ценность во многих сферах, но в заключение что все, включая все действия человека, должно быть объяснено таким образом, является обобщение, не имеющее оснований.
(6) Наконец, неудачный выбор — аналогия с машиной. В материалисты говорили о мире как о машине. Нет машин без дизайнер, изобретатель или создатель. Эта аналогия действительно придает смысл мир с участием великого Конструктора — Бога.
II. Современный научный натурализм
Современный научный натурализм был философским движением, возникшим из 19 век, который рассматривал человека в природе в противоположность его против природы.Предыдущий материализм считался ошибочным. (1) в своем редукционизме всей реальности к неразрушимой материи в движении как в атоме, (2) его количественное представление о «субстанции», а не о качественный взгляд на реальность, 5 (3) акцент на физическом а не биологические науки, и (4) потому что он не смог объяснить «человеческое знание как естественное достижение». 6 Новый натурализм был находился под сильным влиянием Дарвина, а также социальные факторы человеческого разработка.Новый натурализм принял «натуралистический принцип», который означало, что нужно исследовать совокупность фактов посредством проверки принцип в науке, и это должно было сделать его объективным. Более того, научный метод должен был применяться ко всем областям знаний. Нельзя «выдвигать теорию, противоречащую установленным научный факт ». 7 Таким образом, естествоиспытатель утверждает, что сделать научные попытки частью своего подхода к философии.
Теперь мы можем перейти к четырем составляющим этой философии.
А. Реальность.
Природа — основная категория научного натурализма. «Природа — это мать матерей ». 8 Это никоим образом не означает, что природа также была мать, но природа — это матрица, из которой все вещи появляться. Натурализм теперь говорит о «событиях, качествах и отношениях (или процесс и характер, или сущность и поток ». 9 Это изменило старый механический взгляд на мир прошлого материализма.
Таким образом, природа или реальность находится в процессе становления. Нет постоянные сущности, которые существуют вечно. Реальность неоднородна и ее действия не простые, а сложные. 10
Становящийся аспект натурализма нигде не рассматривается более всесторонне. чем в натуралистической теории эволюции. Крикорян заявил: «Важнейшее единичное событие в истории современного натурализма в Америка. . . была публикация. . . книги Чарльза Дарвина Происхождение Виды .. . . » 11 Особое внимание уделяется термину «натуралистический», потому что эволюция может быть истолкована из многих других философские позиции. Тем не менее, эволюция рассматривалась как ключ к несверхъестественное понимание того, как реальность задействована и развивается из от неорганического к органическому с его великим достижением в человечестве. Эволюция предполагает случайность, а не механический взгляд на старших. материализм. Использование теории эволюции в философии наиболее актуально в учение о человеке, к которому мы теперь обратимся.
Б. Ман.
В эволюционной картине человека человек рассматривается как продолжение от субчеловеческий вид. Тогда что особенного в человеке? Человек — животное, которое думает. У человека есть «разум». Но что такое разум? Философы, у которых , а не натуралисты считали разум нематериальным или духовным принципом в человек. Но духовное или нематериальное не может быть подвергнуто научному техники. Таким образом, натуралист должен найти какое-то объяснение человеческого думал о жизни.Как вы объясните то, что кажется духовным, с помощью недуховное устройство? Предлагаются различные предложения. (l) Некоторые говорили, что мозг — это вместилище сознания, и делается некоторая поправка на нематериальные символы « как будто это несущественная» операция подумал; (2) другие считали разум равным поведению. Поведение может быть исследуется экспериментально, но ум не может. Ум тогда определяется как «ответ значениям стимулов ». 12 (3) Третьи считали разум то, что делает природа.«Человек думает, потому что природа понятна». 13 Кажется, что это олицетворяет природу и создает некоторую форму природо-ментализма, или мистика.
В любом случае мышление считается высшей функцией природы. Разум, если он существует каким-либо значимым образом, является продуктом мозга или какого-либо просто естественное объяснение.
C. Бог.
Натуралисты по-разному относятся к Богу и религии. На одном сделана уступка в том, что существование Бога слишком свободно отвергается со сцены.Это увольнение несправедливо как по отношению к теизму, так и по отношению к натурализму. Для если у человека есть космический союзник, его следует приветствовать так же, как мы приветствуем дружба других мужчин. 14 Но с другой стороны, натурализм стоит или падает с научным или эмпирическим методом, и этот метод не может доказать существование Бога. 15 Опять же, открыто признается, что вера в сверхъестественный прогресс в «детстве» расы, но теперь вера в сверхъестественное не имеет ценности. 16 Человек стал победителем природы и не нуждается в помощи богов больше.
Натурализм отвергает Бога, сверхъестественное и жизнь после смерти, потому что эти убеждения не могут быть подтверждены научным методом. Кроме того, натурализм рассматривает богов как продукт страха.
Отношение натурализма к религии более мягкое. Потребности религии реформирования и критики, его нужно сделать более гуманистическим, но он служит достойное место в мужском существовании.Религия — это место для «празднование, освящение и разъяснение человеческих целей». 17 Однако нельзя вводить в заблуждение, превознося религию, что вера в поощряются вечность и божественность. Это только аспекты видения человека и воображение. Религия служит человеческим функциям человека: (1) она помогает принести единство человека посреди плюрализма природы, 18 (2) оно приносит личная интеграция, в которой существует связь между импульсом и поведение, желание и стремление, чудо и мудрость, и (3) это помогает сохранить ценности, которые не являются строго научными.
D. Ценности.
Научный натурализм отвергает карикатуру на материалистическую этику
прошлое. Более того, гедонизм или этика, основанная на удовольствии, часто называемая
Эпикурианство отвергается. Современные натуралисты — это модифицированные эпикурейцы в
что они подтверждают ценности разума и тела, потому что человек — это единое целое. Мужской
жизнь в природе. Таким образом, его ценности будут найдены там, а не дальше
природа. Некоторые идеи могут быть перечислены, чтобы указать направление
натуралистическая теория ценностей или ее аксиология.
(l) Человек имеет свободу выбора. Акт выбора рассматривается как сущность этического акта. Причины выбора не такие важен как факт выбора. 20 Свобода последняя процесса развития природы. Его позднее появление не снижает его приоритет по важности. 21 Этот упор на свободу освобождает натурализма от смущения, связанного с более старым материализмом и его машинное мировоззрение, в котором свобода была невозможна.
(2) Натуралистическая этика статистически ориентирована. Надо сделать численность персонала, чтобы решить, сколько американцев разводятся ежегодно. Можно только утверждать, что «развод — это неправильно» после того, как кто-то изучит мнения и отношения, изучал стрессы для семьи, общества и другие факторы. 22 Нет никаких этических принципов, которые можно было бы принять заранее.
(3) Научный натурализм имеет тенденцию быть патерналистским в своей социальной мировоззрение. Старый материализм был жестче, и некоторое время натуралисты связал биологический мотив «выживания сильнейшего» с конкурентная этика.Люди должны бороться друг с другом, чтобы выжить. Тем не мение, натуралисты на современной сцене склоняются к той или иной форме социализма. Сили отвергает конкуренцию в экономической сфере, потому что она создает антагонизм и раздоры между людьми. 23 Кроме того, он делегирует индивидуального здоровья к национальному вопросу и настоятельно призывает государство «не допустить нездоровые практики, включая чрезмерное употребление алкоголя, табака и другие вещи, наносящие вред здоровью ». 24 Он также выступает за обязательное медицинское освидетельствование, проводимое государством на периодической основе.
Если мы слишком обобщили ползучий социализм некоторых современных натуралисты, другие натуралисты выступают за «этическую демократию». Это означает что у всех людей должны быть равные возможности, значимая работа и равные возможности родство. 25
E. Критика.
Первая критика относится ко всем типам натурализма. Как далеко мы можем
обобщить обоснованность научного метода? Перри написал изречение
что «тот, кто верит только в то, что может полностью понять, должен иметь
очень длинная голова или очень короткое вероучение.» 26 Возможно, этого не было
применение к научному методу? Возможно ли, что несмотря на наши
огромный фундамент знаний, полученных с помощью научного метода, который
есть еще области знания, которые нужно получить, где научный метод
бесполезен, как мы теперь знаем? Можно ли представить себе полностью
другой метод поиска истины, который теперь неизвестен в разных измерениях? В
научный метод ограничен материальным. Другое измерение существования
может потребоваться другой метод исследования.Не натуралистическое отношение
к приверженности научному методу включают редукционизм
Первый заказ? (Редукционизм в этом контексте означает, что научный метод
— единственный без исключения способ получить достоверное знание.)
Перри говорит об этом круговороте с натуралистическим акцентом на научный метод: «Метод определенного типа аккредитован применимость к определенному типу фактов; и этот тип фактов, в свою очередь, аккредитован тем, что пользуется определенным методом.» 28
Вторая критика натурализма связана с его взглядом на человека и ценности. Мы видели, что натурализм рассматривает человека как мыслящее животное. Это достаточное основание для построения осмысленной этики? Можно вспомнить, что Аристотель построил этику на рациональности, но в своей этике человек был особенным. В современном натурализме человек не особенный, но имеет большое сходство с другие существа жизни. Есть ли веские основания утверждать, что мужчина настолько особенным, что его не следует убивать, эксплуатировать или тиранировать? Учитывая взгляд натуралиста на человека и мир, трудно найти веские причины сверх целесообразности.К счастью, гуманизм многих натуралистов лучше чем их философия. Они осуждают войну, борются за лучшую жизнь условий, и предлагать гуманные предложения по насущным проблемам, но это кажется, выходит за рамки последовательности их мировоззрения.
III. Современный гуманизм
Современный гуманизм летает под разными именами. Можно было бы прочитать о научный гуманизм, демократический гуманизм, натуралистический гуманизм или религиозный гуманизм.Независимо от названия, этот вид натурализма требует «человечество» в качестве его точки акцента. Гуманизм не пытается редукционизмы в других системах, в которых человеческая мотивация сводится к простые экономические термины, или сексуальное влечение, или удовольствие-боль альтернативы. Гуманизм защищает подлинную альтруистическую возможность, т.е. действия, совершенные ради других людей без корыстных побуждений. Таким образом, гуманисты отвергают материалистический подход античного натурализма.
Гуманисты рассматривают свою философию как философию, позволяющую человеку достичь счастье, интеграция личности, реализация своего потенциала как ну как счастье человечества.«Девиз гуманизма — счастье. для всего человечества в этом существовании в отличие от спасения для индивидуальная душа в будущем существовании. . . . » 29 Хорошая жизнь для личности достигается «гармоничным сочетанием личных удовлетворение и постоянное саморазвитие значительным трудом и другими деятельность, которая способствует благосостоянию общества «. 30
Можно справедливо сказать, что гуманизм — самая привлекательная форма натурализм.Каковы его принципы? К этому мы теперь переходим.
А. Реальность.
Реальность мыслится гуманистами плюралистически. Природа — это термин для мульти-стиха. Человек, планеты и космос — это части многострочный. Реальность за пределами природы, то есть сверхъестественное существо вовлеченный в реальность, отвергается гуманистами. Не только природа все есть, но это «постоянно изменяющаяся система материи и энергии, которая существует независимо от разума или сознания.» 31 Гуманизм не утверждает никаких целей в космосе, кроме того, что человек может создать для сам и добьюсь. Это позволяет ему обойти проблему зла.
На гуманистическое представление о реальности повлияли два момента: научный метод и теория эволюции. Мы рассмотрим оба эти.
(л) Научный метод. Гуманист считает, что с помощью разум и научный метод у человека есть инструменты, с помощью которых он может знать реальность и добиться хорошей жизни.Научный метод подчеркивает принцип проверки, и после проверки все может быть принято за истину. Другие формы познания, интуиции, рационализма и авторитет, отвергаются, поскольку не имеют места для эмпирической проверки. 32 Некоторые гуманисты принимают прагматический подход к истине, что если что-то работает, это правда, но если не работает, то это неправда. 33
Если есть реальность, недоступная научному методу, она не будет известен, и гуманист довольствуется утверждением, что нет такая реальность существует.
(2) Теория эволюции. Гуманист считает, что эволюция служит как всеобъемлющее объяснение происхождения жизни. Эволюция привыкла объясните, что когда-то было предназначено для роли Бога. Ламонт заявляет:
Начнем с того, что биология окончательно показал, что человек и все другие формы жизни были результатом, а не сверхъестественного акта творения Богом, но бесконечно долгого процесса эволюции, вероятно, растянувшись по крайней мере на два миллиарда лет.В этом постепенное эволюционное продвижение, которое началось с простых амеб и тех даже более простые вещи, знаменующие переход от неодушевленной материи к жизни, кузов был приор и базовый. По мере его усложнения возникло сопутствующее развитие и интеграция поведения и контроля животных, достигнув высшей точки в виде человека и феномена, называемого разумом. Разум, в короче, появился на нынешней вершине эволюционного процесса, а не на начало. 34
Ламонт с энтузиазмом пишет, что Геккель показывает «окончательно то, что разум, так же как и тело человека, произошли от виды животных.» 35 Эволюция, кажется, дает объяснение происхождение жизни, которое исключает Бога как существенное объяснение ее происхождения. Любая попытка настаивать на Боге как на руководящей силе эволюции, как проповедуемый некоторыми теологами, остается без внимания гуманистов. Нет такая попытка нужна или желательна. Ламонт признает, что биологи не решили проблему объяснения того, как неодушевленная материя может давать рождение живых форм. Гуманист начинает с того, что реальность, и не требует дополнительных пояснений.Жизнь в природе — это просто эволюция. Материя считается динамичной, разносторонней и обладающей потенциалом. Это сказано чтобы удалить любую тайну, связанную с жизнью. Бог не является частью происхождения жизнь.
Б. Ман.
Гуманист также находится под влиянием эволюции в своем понимании людей. Многие гуманисты согласны с тем, что Дарвин и другие показали, что «нет широкая и непроходимая пропасть существует между Homo Sapiens и остальной частью Природа ». 36 Куда входят разум и разум? Никакого объяснения не кажется необходимо, за исключением того, что человеческая форма жизни эволюционировала в более крупную мозг можно.С большим объемом мозга, мышления и рациональности возможны. Гуманизм отвергает дуалистические взгляды на человека, согласно которым человек считается телом, мозгом и душой, или последние являются нематериальной частью полное существование человека. Ламонт резюмирует идею:
Гуманизм, особенно рисование основанный на законах и фактах науки, считает, что человек является эволюционным продукт Природы, частью которой он является; что его ум неделимо в сочетании с функционированием его мозга; и это как неразлучная единство тела и личности у него не может быть сознательного выживания после смерти. 37
Итак, человек — мыслящее животное. Но несмотря на его рациональность его еще формирует его окружение. Это влияние не обязательно ограничить его способность преодолевать или изменять это.
Гуманистический манифест , впервые опубликованный в 1933 году, подтвердил путь что мужчина должен взять. В одиннадцатом предложении сказано:
.Человек научится противостоять жизненные кризисы с точки зрения его знания их естественности
и вероятность.Разумный а мужественные отношения будут поощряться образованием и поддерживаться обычаями. Мы предполагаем, что гуманизм встанет на путь социальной и психической гигиены и отбейте сентиментальные и нереальные надежды и принятие желаемого за действительное. 38
Человек разумом и сотрудничеством, согласно гуманисты, имеет неограниченный потенциал. Отказ от стяжательства и общество, ориентированное на прибыль, Манифест пропагандировал «социализированный и кооперативный экономический порядок, «таким образом стремясь» к свободному и универсальному обществу в которые люди добровольно и разумно сотрудничают для общего блага.Гуманисты требуют совместной жизни в общем мире ». 39 Гуманисты будут утверждать, что коллективное кооперативное общество гармонирует с основными аспект общительности человека. Изолированный, индивидуалистический мужчина — это не «полный» или цельный человек.
Человек — высшее существо. Ничто не превосходит его. Только он спаситель самого себя, и в то же время он единственный разрушитель сам. Разум направит его к первому, а не ко второму. 40
С.Бог.
Бог и религия подвергаются необычному обращению со стороны разных гуманисты. Гуманистический манифест отверг творение, позволил возможность реалий пока неизвестна, но в целом утверждается, что теизм, или вера в Бога устарела. В случаях, когда слово Бог сохраняется, как в Генри Нельсоне Вимане идея Бога переосмысливается. В его случае Бог кажется быть основой для реализации ценностей. Это кажется нечетким, но это кажется, означает, что ценности — это Бог.
В более общем смысле, Бог рассматривается как проекция человека, которая возникла в примитивном уме наряду с «глубоким желанием человека и стремлением к продолжение жизни после смерти для себя и для тех, кого он любит ». 41 Отвергая Бога и сверхъестественное, многие гуманисты пересматривают факты религиозная жизнь в новой одежде. Манифест провозглашен в предложение седьмое:
Религия состоит из тех действия, цели и опыт, значимые для человека.Ничего такого человек чужд религиозному. Сюда входят труд, искусство, наука, философия, любовь, дружба, отдых — все, что в ней есть выразительный разумно удовлетворяющий человеческий образ жизни. Различие между священный и
светских больше не может быть поддерживается. 42
Подобно Хаксли, религия — это «образ жизни, что обязательно следует из почтения человека к определенным вещам, от его чувств и веры в их священность.» 43 Джон Дьюи в A Common Faith отверг религию как уникальное качество человеческого опыт, но утверждал, что любой опыт может быть религиозным по качеству. Он отметил: «Любая деятельность, преследуемая во имя идеала и против препятствий. и несмотря на угрозы личной утраты из-за осуждения общая и непреходящая ценность имеет религиозное качество ». 44
Бог не нужен, потому что эволюция рассматривается как всестороннее объяснение жизни.Хаксли заключил: «Если животные и растения медленно развивались в течение сотен миллионов лет, нет места для создателя животных и растений. . . . » 45
Хаксли предпринял одну из наиболее тщательных попыток создать светское, гуманистическая религия. Он использует Троицу как мотив для интерпретации религия без откровения.
«Бог Отец» — это олицетворение сил нечеловеческой природы; `Бог Святой Дух ‘ олицетворяет все идеалы; а «Бог-Сын» олицетворяет человеческую природу в ее высшее, как фактически воплощенное в телах и организованное в умах, соединяющее пропасть между двумя другими, и между каждым из них и повседневным человеческим жизнь. 46
Попытка Дьюи раскрыть религиозный контент более поверхностна. Общая вера конфликт, и не все из них могут быть правдой, следовательно, ни одна из них не является правдой. Пока он упраздняет Бога Сверхъестественного, он восстанавливается (для всех практических целей) в Natural. Это проявляется в идее приспособиться к Вселенная во многом так же, как один человек приспосабливается к воле Бога. Его критика религии датировано. Считая, что литературная критика, антропология и история почти взорвали христианство, ирония таких исследований с точки зрения археологической истории дал иудео-христианскую традиции больше исторической поддержки.Дьюи критикует сверхъестественность как враждебен демократии, потому что ее представление об избранных и неизбранных разделяет человечество. Но разве не важно, что демократия процветала в странах? где наиболее сильна иудео-христианская вера, особенно Реформационное разнообразие?
Многие критические замечания в адрес гуманизма направлены на коррупцию, вошли в христианство либо с точки зрения традиции, либо с точки зрения духовного упадка, и для некоторых из этих критических замечаний есть основания.Ламонт напал, среди прочего, идея воскресения плоти, которую он понимается как молекула для реанимации молекул. Хотя это может быть впечатление, полученное и преподнесенное временами, это соломинка, поскольку Библейское христианство идет. Христианская идея воскресения означает что новое телесное существование находится в будущем человека, и это называется в Новом Завет о «духовном теле». Он неразрывно связан со старым существование, но разрыв в его природе.Тот же тип недоразумение можно найти также у Дьюи и Хаксли.
Есть интересная проблема в использовании источников для объяснения смысл и происхождение религии. Хаксли цитирует писателей-натуралистов, чтобы «истинное определение» религии. Однако, если человек не натуралист или гуманист, другое определение будет в процессе разработки. Но Хаксли предполагает натуралистическое определение правильное, потому что оно согласуется с его натуралистический образ мышления.
Мы заблуждались до частичной оценки гуманистического отношения к религии, потому что у нас не будет возможности вернуться к ней в общем критика гуманизма.Отношение Хаксли и других к религии интересное для Хаксли отвергает полный скептицизм, с одной стороны, и с другой стороны, сверхъестественное. Тем не менее он чувствует, что религия наполняет некоторые эмоциональные и эстетические потребности человека.
D. Ценности.
Возможно, гуманистический взгляд на ценности должен начинаться с утверждения личных Свобода выбора. 47 Гуманист отвергает детерминизм либо материализм в его машиноподобных формах, либо религиозное предопределение.Человек свободен и может принимать осмысленные моральные решения, несмотря на ограничения. о некоторых аспектах его существования. Человек не вправе выбирать свое цвета кожи, но он может выбрать, какое отношение он будет иметь к цвету.
Гуманист не верит в высшие ценности, присущие системам. принятие существования Бога. Гуманист также не защищает систему релятивизм или скептицизм в этике. Скорее, «хороший человек — это тот, кто не имеет только хорошие мотивы и действует в соответствии с разумом, но кто также эффективен в успешном приспособлении средств к целям.» 48 Некоторые гуманисты признают, что разум без сострадания может быть жестоким и эксплуататорским и они спешат настаивать на том, чтобы действия были связаны с гуманными целями и стандарты. 49 Таким образом, общественное благо можно свести к нескольким заголовков:
Здоровье, труд значительный, экономическая безопасность, дружба, сексуальная любовь, общественное признание, образование возможности, развитый интеллект, свобода слова, культурный наслаждение, чувство прекрасного и возможность для отдыха. 50
Погоня за ними с их выполнением принесет счастье или высшее благо гуманиста.
Выносится приговор по различным действиям с точки зрения деяния. последствие. Этика ориентирована на последствия. Предлагаемые действия должны быть рассматривается с точки зрения воздействия, которое это окажет на человека, а также на общество, в котором он живет. 51 Гуманисты сосредотачиваются на разуме как средства формулировать последствия, а не руководствоваться совесть, такой документ, как Новый Завет, или простая интуиция.
Человека можно охарактеризовать как этически нейтрального человека. Он может двигаться в направлении доброты, или он может развратить себя. Считаются альтруистическими действиями возможный. Отказаться от альтруизма и подтвердить, что человек всегда эгоистичен. мотивированы на основе мотива прибыли, что отражено в философии Айн Рэнд должна подтвердить еще одно выражение идеи первородного греха. Гуманисты отвергают обе эти точки зрения. «Таким образом, гуманизм следует за золотым означает признание того, что и своекорыстие, и альтруизм имеют свои правильное место и могут быть объединены в гармоничный узор.» 52 Человек необходимо обучать его мотивам и эмоциям. Если это обучение может быть достигнуто он будет испытывать социальное сочувствие и сострадание к другие. Социальная обусловленность влияет на поведение точно так же, как и на Мэдисон Авеню рекламы.
Многие гуманисты тратят немало места на то, чтобы отвергнуть Бога. ценности и другие религиозные убеждения. Одна конкретная доктрина — это идея первородный грех. Гуманизм хочет прояснить, что он утверждает добро человека, его способность знать и делать добро, и ничто, кроме самого человека, не может помочь ему в достижении добра.Если ему мешают достичь этой цели, это потому, что он не использует свой разум. Таким образом, ценности созданы людьми, ориентированы на человека, и рационально признанный.
E. Критика.
Великое уважение гуманиста к научному методу, его обращение к эволюционная теория здесь больше не подвергается критике. Предыдущие главы уже оценили эти две темы. Достаточно помнить, что большая вера требует принятия этих двух взглядов.
Наша первая критика касается гуманистической хроники возникновения разума.На этом гуманист заключает, что, поскольку эволюция верна, не было разум до того, как эволюция произвела его в человеке. Очевидно, что человеческий разум — это поздно пришедший к космической истории. Сделать вывод, что разума не было внимание хозяина к внешнему виду человеческого разума — еще одно неоправданное обобщение гуманизма.
Эволюция в лучшем случае — это описание того, когда появились формы жизни, а не
как они появились. Гуманистическая вера в прошлое — это не иначе
доброго , чем вера теиста, который говорит: «Я верю, что Бог сотворил жизнь
а разум человека является отражением разума Бога.»
Во-вторых, те гуманисты, которые пытаются переопределить религию, чтобы сохранить ее ценность
может убивать его. Сможет ли религия выжить, если Бога бросят? Желающие
сохранить религию без Бога, как правило, чувствительные эстетические люди, такие как
Хаксли, которые рассматривают ритуал и литургию как теплые, значимые, эстетические
опыт и кто пропустит его, если он умрет. Но обычный человек не
связаны ритуалом, и если Бог отвергнут, он сразу увидит, что игра
окончено.
Последняя критика относится к гуманистическому взгляду на ценности.Гуманист чувство ценностей связано с христианскими ценностями, но без религиозные взгляды. Неужели гуманист в этом действительно паразитирует? Является Разве гуманист не слишком идеалистичен в своем взгляде на совершенство человека? Человек неужели разумное существо, которым его выставляет гуманизм? Жестяная банка гуманизм выжить без его тесной связи с христианскими ценностями? В обычный человек, с которым должна иметь дело и философия, с философской точки зрения ориентированный, и обычный человек не был гуманистом.В будущее гуманизма может зависеть от его тесной связи в культурном установка на христианские ценности.
IV. Диалектический материализм
Диалектический материализм, существующий в той или иной форме, является официальным философия Советского Союза, Китая и многих стран-сателлитов. В отцы диалектического материализма — Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Маркса — парадоксальный человек, который временами жил почти в бедности и практиковал финансовый паразитизм на Энгельсе, унаследовавшем значительные богатства.В долгу Энгельсу Маркс называл свои литературные произведения «нашей теорией».
Мир Маркса и Энгельса был миром подъема индустриализма, бросающего вызов сельское прошлое. Это тоже была эпоха романтиков. Романтиков волновало (1) чувствительность к людям, (2) чувство отчуждения человека от «природа», (3) чувство оптимизма в отношении того, кем может быть человек, и (4) попытка чтобы понять эволюцию истории, человека, социальных идей и институтов. 53 Понимая романтический фоновый мотив, можно увидеть многое из того же. чувства и акценты у Маркса и Энгельса.Теперь перейдем к нашим четырем темам.
А. Реальность.
Марксистское мировоззрение начинается с основного материализма, но с изюминкой.
Мир человека и вещей интерпретируется в трех направлениях: (1)
диалектика Гегеля применительно к материалистическому взгляду на вселенную,
интерпретация истории, экономического конфликта и истины, (2) экономическая
теория труда и денежной стоимости, служащая основанием для выводов
относящиеся к экономике, политике, правительству и классовой борьбе, и (3) a
теория революции.
Рассматривая эти три, мы должны сначала ответить на вопрос о
диалектика. Что такое диалектика? Слово происходит от греческого слова .
dialego , чтобы поговорить или обсудить предмет. Это форма, продолжающая
дискурс в попытке обрести истину. Платон использовал его при обсуждении
различные темы, такие как справедливость. Была высказана одна позиция, противоположная
против него была выдвинута позиция, а затем начался синтез
найти точки соприкосновения. У Платона и последующих мыслителей оно применялось к
идей .У Гегеля, наиболее известного в современной философии, помимо
Маркс, для использования диалектики, он был применен к действительности . Он
считал, что Абсолют разворачивается диалектически, что история должна
понимать диалектически, и он считал, что объединенная Германия была
результат диалектического процесса. Диалектические шаги можно увидеть в различных
шаблоны, но у каждого есть три знакомых термина.
1. Треугольники 2. Ступеньки
синтез антитез
синтез антитезис синт.
тезис антитезис тезис антитезис
3. Зигзаги 54
синтез
диссертация
Если применить это к Гегелю, то будут следующие примеры:
Тезис (Бытие) 1 Антитезис (Небытие) 2
(восточные греческие и римские демократии B
деспотизм) A
Синтез: (Становление) 3
Немецкая монархия C
Первый пример дает историю о том, как Абсолютное Существо становится конкретным и мир в состоянии становления.Второй в приложении диалектики истории с выводом о том, что немецкая монархия оправдано как продукт диалектического движения в истории.
Вот вам и Гегель. Маркс перевернул диалектику. Мир не идея или дух, как у Гегеля, а материя. Взгляд Маркса на материю не очень важно. Мир воспринимается как реальный в здравом смысле реализм смысл. Что происходит в мире и как это происходит, гораздо больше важный.Вот почему диалектический материализм иногда называют исторический материализм. Это просто означает, что диалектика применяется к история. История трактуется как борьба одной части (тезиса) диалектика противоположному (антитезису) синтезу и снова. В Классовая борьба в истории была интерпретирована Марксом диалектически. Маркса размышляли о примитивных обществах, предположительно имевших все общий. Когда частная собственность была отгорожена стеной, это привело к классовым разделениям.Разделение на классы в конечном итоге приводит к конфликту. Например, средний возраст феодальная система (тезис) уступила место капитализму (антитезис) и, надеюсь, с революцией, вызванной неклассовым сознательным пролетариатом, наступит новый век (синтез) или бесклассовое общество. По природе диалектики бесклассовое общество должно стать новым тезисом, начиная с процесс снова, но в марксистской мысли на этом он останавливается потому что бесклассовое общество не имеет основы для продолжения конфликта.
Во-вторых, экономическая теория труда и стоимости на самом деле является «теорией эксплуатации, а не ценности, призванной показать, что имущий класс имеет всегда жил трудом неимущего класса «. 55 Мужчина работает на фабрике и за шесть часов производит достаточно, чтобы содержать себя. Однако он должен работать еще шесть часов, потому что ему платят посуточно. или неделя, а не по его выходу. Дополнительные шесть часов Маркс назвал прибавочный труд, который «реализуется в прибавочной стоимости , и излишки продукции .» 56 Капиталист сметает излишки, на которую он не работал, и получает прибыль. Эта система снижает положение рабочего в полной зависимости, и все, что он может сделать, это воспроизводить себя в своих детях, которые, в свою очередь, становятся эксплуатируемыми. 57 Маркс пришел к выводу, что « рента , процентов , и промышленная прибыль только разные названия для разных частей прибавочной стоимости товар , или вложенный в него неоплачиваемый труд .. . . » 58 Система, требующая человеческого времени, труда и жизни, превращает человека в машину и Маркс считал, что капитализм останется верным своему прошлому и продолжит свое существование. деградировать человека в будущем. 59
Была установлена альтернатива капитализму и его эксплуатации. в-четвертых, частично, в заключениях к Манифесту Коммунистической партии № № . Они заключаются в следующем: (l) Отменить систему оплаты труда. Маркс не принял лозунг справедливой заработной платы за справедливый рабочий день.(2) отменить капитализм; (3) национализировать средства производства; (4) отменить частную собственность; (5) национализировать банковские и экономические структуры; и (6) контроль сельское хозяйство и образование. 60
Маркс и Энгельс были правы, когда интересовались эксплуатацией. Их предложение игнорирует другие альтернативы, такие как (1) расширение капитала до вовлекать рабочих через владение акциями, (2) сильные торги позиция профсоюзов по защите трудовых прав и отдыху производство заработной платы и рабочего времени, и (3) расширение среднего класса как господствующий класс в капиталистическом обществе.
Поскольку эти варианты не рассматривались как жизнеспособные альтернативы, Маркс доведен до третьего элемента в нашем обсуждении — революции. Капитализм был рассматривается Марксом как провал в конечном итоге. Но он не умрет без борьбы капиталисты не откажутся от власти без силы. Нет группа в истории отказалась от власти, не пытаясь сохранить ее. Но экономический коллапс должен предшествовать политической революции.
Если пришла революция и буржуазное государство было свергнуто, то ее место займет диктатура пролетариата.Термин «диктатура» пролетариата »встречается у Маркса и Энгельса лишь несколько раз, но популяризировал Ленин. Похоже, что намерением было государство, управляемое пролетариата и привлечение реального демократического подхода к правительству с частые и открытые выборы. Это не значило ни для Маркса, ни даже для Ленина раньше. 1917 г. «диктатура партии над пролетариатом и остальной общества ». 61 И Маркс, и Энгельс рассматривали революцию как захват место по всему миру с общим разрушением капитализма, когда время было подходящим в каждом штате.Конечная цель революции и нового общество есть окончательное «отмирание государства». 62
Дальнейшее развитие марксистской мысли при Ленине и Сталине без сомнения, коррупция и модификация из-за борьбы за власть. Сталин позже писал, что «Диктатура пролетариата невозможна без партия, сильная своей солидарностью и железной дисциплиной ». 63 Партия — «авангард рабочего класса» 64 и для всех практические цели это диктатура партии во имя Пролетариат, не знающий, что для них хорошо.При Ленине дальше пришла утонченность взглядов, и диктатура одного человека пришла с изгнание уклонистов. 65
Б. Ман.
Взгляд Маркса на человека затмил его интерес к классовым конфликтам и экономика. Творчество молодого Маркса отражает интересы личности, в частности, Экономические и философские рукописи 1844 г. . Эти и другие рукописи не были замечены и не появлялись на немецком языке до тех пор, пока 1932 г.Учитывая романтическую подоплеку мысли Маркса и его забота о революции, она выражает твердую приверженность индивидуализм. Человек не является сущностью, рассматриваемой абстрактно, так как человек в аннотации не существует. Известное утверждение Аристотеля о том, что человек — это Рациональное животное отвергается марксистами из-за этого взгляда на человека изолированно. Уникальность человека в том, что он работает, трудится. Маркс писал:
Человека можно отличить от животные по
сознание, по религии, или чем угодно еще.Сами начинают отличаться от животных, как только они начнут производить , их средства существование, шаг, который обусловлен их физической организацией. К производя средства к существованию, люди непосредственно производят свои фактические материальная жизнь. 66
Биологическое объяснение существования человека говорят, что он произошел от обезьяны 67 , но его физическое существование это не единственное, что есть в природе человека.Важно отметить, что мужчина создает человека не в биологическом, а в социальном плане. Первичный блок общество, а не отдельный человек. «Человек — это продукт общества. . это общество делает его таким, какой он есть ». 68
Поскольку человек является продуктом общества, чрезвычайно важно определить, каким будет общество. Человек может определить это и это в свою очередь определит, какими будут люди. У Маркса это пролетариата, но в более позднем марксизме именно партия диктует, что общество будет таким, что отдельные мужчины будут отражением общество.Полноценной личности можно предположительно достичь только при марксистской общество.
Поскольку работа определяет, каким человеком будет человек, существует большая упор сделан на мораль труда. Те, кто не работает, считаются аморальными паразитами и тех, кто живет чужим трудом тоже попадают в эту категорию. Хороший человек в марксистских рамках — это строитель коммунизма, тот, кто труженик и в ком отражает общество в целом, коммунистическое общество.Он тот, кто бросил от буржуазно-капиталистических черт прошлого и концентрируется на создание общинного общества с акцентом на общество, скорее чем индивидуальный.
Нельзя предполагать, что идеальный человек в марксизме существует. Он должен быть произведен. Не только работа, но и другие факторы также например, образование и / или пропаганда. Коммунист — незрелый человек и должны быть созданы или доведены до зрелости. Даруй это, и это легко следует, как в более поздней коммунистической мысли, что незрелого человека нужно охранять от ошибки или отклонения.Или при необходимости можно применить силу, чтобы застраховать соответствие.
Место труда в том, чтобы отличать человека от других существ, очень важный. У Энгельса есть комментарий, что рабочая
человека привели в момент, когда им было что сказать друг другу. Необходимость привела к создание своего органа; модуляция, неразвитая гортань обезьяны медленно, но верно трансформировался. . . и органы рта постепенно научился произносить одну членораздельную букву за другой. 69
Энгельс, кажется, говорит в этом отрывке, что мать эволюционного развития.
Кажется, существует разрыв между взглядами Маркса и более поздних марксистов или
коммунисты. Диалектика предполагает противодействие в поисках истины, но
позже марксисты исключают оппозицию политически и интеллектуально, потому что
на карту поставлен уклонизм. Политическое инакомыслие было проблемой для марксистов.
страны. Марксистские астрономы и философы были привержены
отвергая любую форму теории вселенной, которая принимает второй закон
термодинамика, т.е., идея о том, что мир истощается, или энергия
переход из доступных состояний в недоступные. Взять на себя обязательство
эта теория почти допускает теорию творения. Похожий
навязывание научных догм справедливо и для других дисциплин.
C. Бог.
Пожалуй, самым известным комментарием Маркса к религии является то, что религия » опиум для народа ». 70 Марксисты интенсивно критикует религию и Бога. Маркс писал:
Быть радикальным — значит понимать вещи под корень.Но для человека корень — это сам человек. . . Критика религии заканчивается доктриной о том, что человек является высшим существом года. человек. Поэтому он заканчивается категорическим императивом ниспровергнуть все те условия, в которых человек унижен, порабощен, брошен, презренное существо. . . » 71
Одна из составляющих этого отвержения Бога заключалась в роль церкви в статус-кво. Церковь в Европе обычно включала государственно-церковные отношения, в которых церковь использовалась для утешения, но не улучшая условия.
Последние события демонстрируют отсутствие необходимости в том, чтобы марксизм был атеистический. Феномен, известный как марксистско-христианский диалог имело место в 60-х годах и указывает на некоторые новые идеи. Роджер Гароди, Профессор философии Университета Пуатье, тоже был в рейтинге член Коммунистической партии Франции, прежде чем его исключили за критику о вторжении России в Чехословакию. Гароди находит в христианстве думал много о том, что важно и что дополняет марксистские взгляды.В критика религии сохраняется, но критика направлена на те странные элементы, заимствованные из платонизма или аристотелизма, которые чужд библейской вере. Гароди находит в Евангелиях Нового Завета «хорошие новости» — слово, обозначающее будущее человека. Он заявил:
Человек может в любой момент начать новое будущее, чтобы освободиться от законов мира, природы, и общества. Воскресение Христа — это парадигма этого нового Свобода. Смерть, последняя граница, определяющая нашу неумолимую конечность, сама смерть побеждена. 72
Гароди также находит в библейском творении альтернатива необходимости. Поскольку в мире нет необходимости, свобода — это возможность. «Отрыв и свобода возможны только в результате творческого акта, и тот, который не является неизбежным «. 73 Гароди также находит ссылку между христианскими идеями любви и гуманизмом марксизма. Как далеко Гароди может выступать в защиту творчества, свобода и любовь останутся видно, и действительно, кажется, что все движение томится.Однако это это интересная возможность увидеть положительную связь между марксизмом и Христианство.
Такой диалог — только капля в море. Нормальные взгляды Маркса официально или неофициально не подвергались изменениям.
D. Ценности.
Трудно обрисовать этику диалектического материализма, потому что не было больших попыток разработать такое. Ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин в какой-то степени выработал этику. Есть несколько идей, которые помогут помочь увидеть направление, в котором пойдет мораль.
Во-первых, Маркс считал, что мораль защищает экономическая система, или классовая система. Обычаи автократического строя отражают автократов, демократия устанавливает правила и законы, отражающие демократия, капиталисты создают законы и кодексы, отражающие капитализм. Естественно бесклассовое общество должно привести мораль в соответствие с бесклассовым обществом.
Отказ от неизменных принципов можно увидеть в комментарии Энгельс о заповеди: не укради.
Разве этого закона ты не будешь? воровство стало вечным нравственным законом? Ни в коем случае. В обществе, в котором мотив кражи был устранен, в лучшем случае сумасшедшие когда-нибудь украли бы, как бы учитель морали посмеялся над тем, кто торжественно пытался провозгласить вечную истину: не укради. 74
Комментарий Энгеля об отсутствии статических принципов может можно рассматривать в другом контексте, в контексте диалектики. Диалектика с ее метаться взад и вперед, утверждать, отрицать и синтезировать, не может допустить вечный, неизменный принцип.Не может быть непреложных законов, права или неверно исходя из диалектики.
Во-вторых, есть некоторый упор на моральную точку зрения, согласно которой цель оправдывает значение. Это происходит из-за того, что интересы пролетариата являются более высоким уровнем морали. Революция приведет к улучшению для пролетариата. Таким образом, что способствует революции для улучшения пролетариату было бы хорошо. Что бы партия ни делала для продвижения общего хорошо было бы хорошо.
По иронии судьбы, Маркс был намного лучше лично, чем могла показаться его теория.Даже Ленин впоследствии был во многом чопорным, и его личная жизнь была дисциплинированный.
Из-за неразвитости в этой области поздний коммунизм попытался восполнить пробел. В 1961 году был составлен кодекс действий, который выражает текущий вид. Код носит телеологический характер, т.е. направленный к цели, марксистскому государству.
Партия считает, что моральная Кодекс строителя коммунизма должен включать следующие принципы:
преданность коммунисту причина; любовь к социалистической Родине и другим социалистическим страны;
добросовестный труд для благо общества — кто не работает, тот не должен есть;
концерн со стороны все за сохранение и приумножение общественного богатства;
высокое чувство общественного долга; нетерпимость к действиям, наносящим ущерб общественным интересам;
коллективизм и товарищество взаимопомощь; один за всех и все за одного;
человеческие отношения и взаимные уважение между людьми — мужчина для человека друг, товарищ и брат;
честность и правдивость, нравственная чистота, скромность и неприхотливость в общественной и личной жизни;
взаимоуважения в семье, забота о воспитании детей;
бескомпромиссное отношение к несправедливость, тунеядство, нечестность, карьеризм и стяжательство;
дружбы и братства среди всех народов СССР; нетерпимость к национальной и расовой ненависти;
бескомпромиссное отношение к враги коммунизма, мира и свободы наций;
братская солидарность с трудящиеся всех стран и всех народов. 75
В своей работе о марксизме ДеДжордж отмечает, что моральный кодекс имеет пять основных особенностей: (1) «полное руководство в на страже нравственности стоит коммунистическая партия; (2) Коммунистическая мораль по сути трудовая мораль; (3) это исключительно социальная мораль; (4) это полностью внешняя мораль; и (5) это по своей сути провинциальная мораль ». 76
Таким образом, марксистская этика — это та, в которой теоретическая свобода
разрешено, но поскольку классовая борьба диктует, что такое человек, свобода больше
противоречие.»Провинциальная» мораль не может быть привлекательной.
универсальный разум человека.
E. Критика.
Диалектика прежде всего — это искусственный прием истолкования истории, классовый конфликт или что-то еще. Почему следует остановиться на бесклассовом обществе? С какой исторической точки следует начинать? История не показывает прогрессивное улучшение человека и общества, но смешанное в своем развитии.
Применительно к истине диалектика только релятивизирует истину, если не чтобы остановить его произвольно в будущем.На самом деле марксист останавливает диалектика в вопросе собственной истины. Применительно к науке диалектика сделает невозможным соблюдение законов в физике и других областях.
Во-вторых, антиревизионистская позиция диалектического материализма способствует антиинтеллектуализм. Сам Маркс мог спорить со своими противниками, но он не стал воспринимайте оппозицию как путь к истине. Он порвал с людьми и написал жестокие нападения на них. Когда Маркс не мог полностью контролировать Международная ассоциация рабочих в его оппозиции Бакунину, Марксу исключили Бакунина из организации и перевезли ее в Нью-Йорк, где она был вне досягаемости его врагов.Эта антиинтеллектуальная тенденция проявляется в слова Игнацио Силоне, бывшего итальянского коммуниста, выражали отношение многих бывших коммунистических интеллектуалов:
Что меня больше всего поразило в Русские коммунисты, даже в таких действительно выдающихся личностях, как Ленин и Троцкий, была их полная неспособность быть справедливыми при обсуждении мнений что противоречило их собственным. Противник просто за то, что посмел противоречить, сразу стал предателем, оппортунистом, наемником. An Добросовестный противник для русских коммунистов немыслим. 77
Из этого вырос марксистский взгляд на образование. который предназначен для передачи убеждений, совместимых с марксистскими, а не бесплатный запрос.
В-третьих, было высказано мнение, что диалектический материализм действительно секуляризованная форма христианской эсхатологии. 78 Кристиан эсхатология относится к идее Царства Божьего, и одним из ее элементов является небеса.Небеса иногда карикатурно изображаются как бесклассовое, лишенное собственности, безбедное, безголодное состояние бытия. Когда это рассматривается таким образом это не имеет большого отношения к Богу. Этот комментарий предполагает следующее: Небеса — это не что-то «постепенно», но теперь они доступны в марксистской надежда государства. Он бесклассовый, лишенный собственности, голодный и безбедный. Марксисты рассматривают его как рай на земле, а в В этом смысле это секуляризованная форма христианской надежды.
В-четвертых, это проблема реализма. Романтический взгляд на человека в Хотя марксист наивен. Грех и преступление вошли в мир не только через капитализм. Даже образование не искоренит эгоизм человека. В В смысле, Маркс признавал идею всеобщего греха, признавая роль капиталистическое общество в его диалектическом взгляде на историю, но проблема в следующем: можно ли преобразовать людей с помощью пропаганды и образования, чтобы добиться бесклассовое общество? Это еще не сделано, и вероятность его уменьшается. все время.
V. Резюме
Мы рассмотрели четыре типа натурализма, начиная с древних материализм, современный научный натурализм, гуманизм и диалектический материализм. Эти четыре разновидности придают натурализму значительный диапазон. Мы также рассмотрели различные темы, реальность, человека, Бога и ценности. В упрощенная диаграмма может помочь в сравнении.
Реальность Человек Бог Ценности
________________________________________________________ Материализм атомный
состоящий из атома, или чуждый
атомам атеистическая логика
атомизм
________________________________________________________ Современный поток, и
животное, которое атеизм статистически
научное становление мыслит — ориентировано — натурализм бихевиоризм отражает
культуру
________________________________________________________ гуманизм эволюция
продукт атеистической рациональной эволюции
признан,
человек
создан
________________________________________________________
Диалектический конфликт продукт атеизма Партия
Материализм в классах, ориентированных на общество, класс
поведение
________________________________________________________
Это было краткое изложение одного из двух великих контрастов в
философия, другой — идеализм.В каком-то смысле все типы философии могут
быть связанным либо с идеалистическим, либо с натуралистическим мировоззрением. Теперь перейдем к
второй тип — идеализм.
Для дальнейшего Исследование
ДеДжордж, Ричард Т. Новый марксизм . Нью-Йорк: Пегас, 1968.
Дьюи, Джон. Единая вера . Нью-Хейвен: издательство Йельского университета, 1934.
Энгельс, Фридрих и Маркс, Карл. Избранные произведения в двух томах . Vol.
I. Москва: Иностранные языки, 1950.
Фридман, Роберт (ред.), Марксистская социальная мысль . Нью-Йорк: Харкорт,
Brace, and World, Inc., 1968.
Гароди, Роджер. Карл Маркс . Нью-Йорк: Международные издатели, 1967.
Жид, Андрей. Бог неудачник . Ричард Кроссман (ред.). Нью-Йорк:
Bantam Books, 1952.
Hunt, R.N. Кэрью. Теория практики коммунизма . Нью-Йорк:
Macmillan Co., 1951.
Хаксли, Джулиан. Религия без откровения . Нью-Йорк: Mentor Books,
1957 г.
Крикорян, Ервант Х. (ред.). Натурализм и человеческий дух . Новый
Йорк: Издательство Колумбийского университета, 1959.
Ламонт, Корлисс. Философия гуманизма . Фредерик Ангар
Publishing Co., 1965.
Lamprecht, Sterling Power. Метафизика натурализма . Нью-Йорк:
Appleton, Century, Crofts, 1967.
Lange, Friedrich. История материализма . пер. Эрнест Честер
Томас. Лондон: Рутледж и К. Пол, 1957.
Лукреций. Природа университета . Балтимор: Книги о пингвинах,
1951.
Майер, Фредерик. История античной и средневековой философии .
Бостон: American Book Co., 1912.
Мэйо, Генри Б. Введение в теорию марксизма . Нью-Йорк: Оксфорд
University Press, 1960.
Niebuhr, Renhold. Природа и судьба человека.
Vol. II. Нью-Йорк: Scribners, 1963.
Oestreicher, Paul (ed.). Христианский марксистский диалог . Новый
Йорк: Macmillan Co., 1969.
Перри, Ральф Бартон. Современные философские тенденции . Нью-Йорк:
Longmans, Green, and Co., 1912.
Рэндалл, Фрэнсис Б. Введение в Карла Маркса и Фредерика Энгельса. г.
Коммунистический манифест . Нью-Йорк: Washington Square Press, 1964.
Шафф, Адам. Марксист и человеческая личность . Нью-Йорк: Макгроу-Хилл
Book Co., 1970. (пер. Olgierd Wojtasiewicz)
Сили, Чарльз С. Современный материализм: философия действия .Новый
Йорк: Философская библиотека, 1960.
Селларс, Рой Вуд. Философия будущего . ( Поиски
Современный материлаизм ). Нью-Йорк: Macmillan Co., 1949.
Шуб, Дэвид. Ленин . Нью-Йорк: Mentor Books, 1948.
Сталин, Иосиф. Диалектический и исторический материализм . Нью-Йорк:
International Publishers, 1940.
Сталин, Иосиф. Ленинизм . Лондон: Lawrence & Wishart Ltd., 1940.
Веттер, Густав А. Диалектический материализм . пер. Питер Хит. Новый
Йорк: Фридрих А. Прегер, 1958.
Сноски
1 Лукреций, Природа Вселенной , Балтимор: Penguin Books, 1951, стр. 208.
2 Там же ., Стр. 67.
3 Цитируется у Фредерика Майера, История древних и средневековых Философия , Бостон: American Book Co., 1950, стр. 74.
4 Alburey Castell, An Introduction to Modern Philosophy , New York: Macmillan Co., сек. изд., 1963, с. 112.
5 Ralph Barton Perry, Present Philosophical Tendencies , Нью-Йорк: Longmans, Green, and Co., 1912, стр. 75.
6 Рой Вуд Селларс, Философия будущего ( Поиски Modern Materialism ), Нью-Йорк: Macmillan Co., 1949, стр. 101.
7 Чарльз С. Сили, Современный материализм , Философия действия , Нью-Йорк: Философская библиотека, 1960, стр.14.
8 Ервант Х. Крикориан (ред.), Натурализм и человеческий дух , New Йорк: Издательство Колумбийского университета, 1959, стр. 124.
9 там же ., Стр. 270.
10 Ср. Стерлинг П. Лампрехт, Метафизика натурализма , Нью-Йорк Йорк: Appleton-Century-Crofts, 1967, стр. 202.
11 Крикорян. op. соч. , стр. 347.
12 Sellars, op.соч. , стр. 103.
13 Lamprecht, op. соч. , стр. 187.
14 Крикорян, указ. соч. , стр. 30.
15 Там же ., Стр. 36.
16 Seely, op. соч. , стр. 13.
17 Крикорян, указ. соч. , стр. 358.
18 Lamprecht, op. соч. , стр. 194.
19 Там же ., п. 195.
20 Крикорян, указ. соч. , стр. 69.
21 Lamprecht, op. соч. , стр. 193.
22 Крикорян, указ. соч. , стр. 81.
23 Seely, op. соч. , стр. 37.
24 Там же ., Стр. 56-57.
25 Крикорян, указ. соч. , стр. 49.
26 Perry, op. соч. , стр. 9.
27 История, приписываемая философу Ройсу, касается маленького мальчика, который спросил своего старшего брата: «Что такое небо?» Со склонностью к Редукционизм брат ответил: «Неба нет.»Посмотрев пристально глядя на необъятное пространство над головой, мальчик спросил: «Да, но что это такое? нет? »Крикориан, , цит. по , стр. 295.
28 Perry, op. соч. , стр. 81.
29 Корлисс Ламонт, Философия гуманизма , Фредерик Ангар Publishing Co., 1965, стр. 227.
30 Там же ., Стр. 12-14.
31 Там же .
32 Там же ., стр.195–196.
33 Там же ., Стр. 221.
34 Там же ., Стр. 83.
35 Там же ., Стр. 42.
36 Там же ., Стр. 36.
37 Там же ., Стр. 12-14.
38 Там же ., Стр. 287.
39 Там же ., Стр. 288.
40 Там же ., Стр. 283.
41 Джулиан Хаксли, Религия без откровения , Нью-Йорк: наставник Книги, 1957, стр. 18.
42 Ламонт, указ. соч. , стр. 287.
43 Huxley, op. соч. , стр. 20.
44 John Dewey, A Common Faith , New Haven: Yale University Press, 1934, стр. 27.
45 Huxley, op. соч. , стр. 28.
46 Там же ., п. 37.
47 Ламонт, указ. соч. , стр. 159.
48 Там же ., Стр. 235.
49 Там же, ., Стр. 225-226.
50 Там же ., Стр. 251.
51 Там же ., Стр. 232.
52 Там же ., Стр. 245.
53 Фрэнсис Б. Рэндалл, во введении к Карлу Марксу и Фридриху Энгельс, Манифест Коммунистической партии , Нью-Йорк: Вашингтон Сквер Пресс, 1964, стр.12-14.
54 Из Генри Б. Мэйо, Введение в теорию марксизма , Нью-Йорк: Oxford University Press, 1960, стр. 35.
55 Р.Н. Карью Хунг, Теория и практика коммунизма, , Нью-Йорк: Macmillan Co., 1951, стр. 60.
56 Карл Маркс и Фредерик Энгельс, Избранные произведения в двух томах , Vol. И., М .: Иностранные языки, 1950, с. 387.
57 Там же ., п. 388.
58 Там же ., Стр. 391.
59 Там же ., Стр. 398.
60 Там же ., Стр. 94.
61 Mayo, op. соч. , стр. 158.
62 Там же ., Стр. 164.
63 Иосиф Сталин, Ленинизм , Лондон: Лоуренс и Уишарт, лейтенант, 1940, п. 80.
64 Там же ., Стр. 70.
65 Там же ., Стр. 82.
66 Адам Шафф, Марксист и человеческая личность , пер. Ольгерд Войтасевич, Нью-Йорк: Макгроу Хилл, 1970, стр. 75.
67 Ричард Т. ДеДжордж, Новый марксизм , Нью-Йорк: Пегас, 1968, стр. 59.
68 Schaff, op. соч. , стр. 64.
69 Цитируется по Густаву А. Веттеру, Диалектический материализм , пер.Питер Хит, Нью-Йорк: Фридрих А. Прегер, 1958, стр. 472.
70 Цитируется по Роберту Фридману (ред.), Marxist Social Thought , New York: Harcourt, Brace and World, Inc., 1968, стр. 230.
71 Цитируется по Schaff, op. соч. , стр. 168.
72 Цитируется из Поля Острейхера, изд., Роджера Гароди, «Свобода творчества», Христианско-марксистский диалог , Нью-Йорк: Macmillan Co., 1969, стр. 148.
73 Там же ., п. 150.
74 Mayo, op. соч. , стр. 237. Цитата из AntiDuhring, Handbook , п. 248.
75 Дорога к коммунизму ; Документы 22 съезда КПСС, Москва, 1961, стр. 556-567, цитируется по Ричарду. Т. ДеДжордж, Новый марксизм , стр. 159-60.
76 DeGeorge, op. соч. , стр. 109.
77 Андре Жид, Бог, который потерпел неудачу , Ричард Кроссман (изд.), Нью-Йорк: Bantam Books, 1952, стр. 102.
78 Рейнхольд Нибур, Природа и судьба человека , Vol. II, Новый Йорк: Scribners, 1963, стр. 318.
Почему материализм — это тупик
Мы живем в век науки, который сделал возможным технологический прогресс, невообразимый для наших предков. В отличие от философии, которая в некоторой степени зависит от определенных субъективных ценностей и собственного чувства правдоподобия для решения вопросов, наука ставит вопросы непосредственно природе в форме экспериментов.Затем природа отвечает, демонстрируя определенное поведение, поэтому вопросы можно разрешить объективно .
В этом и сила науки, и ее ахиллесова пята: эксперименты говорят нам только о том, как ведет себя природа , а не о том, чем она является по сути . Множество различных гипотез о сущности природы согласуются с ее явным поведением. Таким образом, хотя такое поведение информативно, оно не может разрешить вопросов бытия, которые философы называют «метафизикой».«Понимание сущности природы фундаментально выходит за рамки научного метода, что оставляет нам — разные — методы философии. Какими бы субъективными они ни были, это наш единственный путь к выяснению того, что происходит.
Материализм — точка зрения, согласно которой природа в основном состоит из материи вне и независимо от разума, — это метафизика , в том смысле, что она делает утверждения о сущности природы. Таким образом, это также теоретический вывод : мы не можем эмпирически наблюдать материю вне и независимо от разума, поскольку мы навсегда заперты в уме.Все, что мы можем наблюдать, — это содержание восприятия, которое по своей сути является ментальным. Даже результаты измерительных приборов доступны нам лишь постольку, поскольку они мысленно воспринимаются.
Мы делаем вывод о существовании чего-то, выходящего за пределы ментальных состояний, потому что, на первый взгляд, это кажется логичным из трех канонических наблюдений:
(i) Мы все, кажется, живем в одном и том же мире за пределами самих себя
(ii) Поведение этого общий мир, кажется, не зависит от нашей воли
(iii) Существует тесная корреляция между нашим внутренним опытом и измеримыми моделями мозговой активности
Мир за пределами ментальных состояний, в которых мы все живем, имеет смысл наблюдения (i) .Поскольку этот разделяемый мир, таким образом, нементален, он не подчиняется нашей (ментальной) воле, что объясняет (ii). Наконец, если определенные конфигурации материи в этом мире каким-то образом порождают менталитет, это также может объяснить (iii). Итак, наша культура стала считать само собой разумеющимся, что природа по своей сути материальна, а не ментальна. Опять же, это метафизический вывод , направленный на предварительное объяснение канонических наблюдений, перечисленных выше, а не научный или эмпирический факт.
Проблема в том, что такой метафизический вывод неприемлем по нескольким причинам. Во-первых, в параметрах материального устройства — скажем, положении и импульсе атомов, составляющих наш мозг, — нет ничего, что мы могли бы сделать, по крайней мере в принципе, вывести, каково это — влюбиться, попробовать вино. , или послушать сонату Вивальди. Существует непреодолимый объяснительный разрыв между материальными количествами и эмпирическими качествами, , которые философы называют «трудной проблемой сознания».Многие люди не осознают этот разрыв, потому что думают, что материя уже обладает внутренними качествами, такими как цвет, вкус и т. Д., Что противоречит господствующему материализму: согласно последнему, цвет, вкус и т. Д. Порождаются наш мозг внутри нашего черепа. Их не существует во внешнем мире, который предположительно является чисто абстрактным.
Во-вторых, материализм живет или умирает с тем, что физики называют «физическим реализмом»: должен существовать объективный мир, состоящий из сущностей с определенными свойствами, независимо от того, наблюдается такой мир или нет.Проблема в том, что эксперименты последних четырех десятилетий опровергли физический реализм вне всяких разумных сомнений. Итак, если не переопределить значение слова «материализм» довольно произвольным образом, метафизический материализм теперь физически несостоятельнен.
В-третьих, можно убедительно доказать, что накопленные нами эмпирические данные о корреляциях между активностью мозга и внутренним опытом не могут быть приспособлены материализмом. Существует широкая последовательная закономерность, связывающая нарушение или снижение метаболизма мозга с расширением осознания, обогащением эмпирических содержаний и их чувственной интенсивностью.По крайней мере, трудно понять, как материалистическая гипотеза о том, что все переживания каким-то образом порождаются метаболизмом мозга, может иметь в этом смысл.
Наконец, с философской точки зрения, материализм, по крайней мере, непритязателен — то есть неэкономичен, излишне экстравагантен — и, возможно, даже непоследователен. Согласованность и экономия, по общему признанию, являются в некоторой степени субъективными ценностями. Однако, если бы мы отказались от них, нам пришлось бы открыть врата для всякой ерунды: от инопланетян в Плеядах, пытающихся предупредить нас о глобальной катастрофе, до чайников на орбите Сатурна — ни то, ни другое не может быть опровергнуто эмпирическим путем.Так что нам лучше придерживаться этих ценностей, если мы будем применять их последовательно , даже к самому материализму.
Материализм не скупердяй, потому что в дополнение к ментальности или вместо нее — а это все, что мы в конечном итоге знаем — он постулирует другую категорию «субстанции» или «существующего», фундаментально выходящую за пределы прямой эмпирической проверки: а именно, материю. При материализме материя буквально трансцендентна, более недоступна, чем любой мнимый духовный мир, постулируемый мировыми религиями.Это было бы оправдано только в том случае, если бы не было способа понять три канонических наблюдения, перечисленных ранее, только на основе разума; но есть.
Материализм объединяет необходимость постулировать что-то вне нашего личного разума с необходимостью постулировать что-то вне разума как категорию. Все три наблюдения могут быть поняты, если мы постулируем трансперсональное поле мышления за пределами нашей личной психики. Таким образом, действительно существует мир за пределами нас, в котором мы все живем; но этот мир ментален, точно так же, как мы сами по себе ментальные агенты.Такой взгляд на вещи полностью обходит «трудную проблему сознания», поскольку нам больше не нужно преодолевать непреодолимую пропасть между умом и не-умом, качеством и количеством: теперь все является ментальным, качественным, восприятие состоит исключительно из модуляции одного (личный) набор качеств другим (надличностным) набором качеств. Мы знаем, что это не проблема, потому что это происходит каждый день: наши собственные мысли и эмоции, несмотря на их качественные различия, все время модулируют друг друга.
Наконец, материализм, возможно, непоследователен. Как мы видели, материя — это теоретическая абстракция в и в сознании . Поэтому, когда материалисты пытаются свести разум к материи, они эффективно пытаются свести ум к одному из собственных концептуальных творений ума. Это похоже на то, как собака гоняется за собственным хвостом. Более того, это похоже на художника, который, нарисовав автопортрет, указывает на него и объявляет себя как портретом. Злополучный художник затем должен объяснить всю свою внутреннюю жизнь в терминах закономерностей распределения пигмента на холсте.Как бы абсурдно это ни звучало, это очень похоже на ситуацию, в которой оказались материалисты.
Популярность материализма основана на заблуждении: каким-то образом наша культура стала ассоциировать его с наукой и техникой, и то и другое было невероятно велико. успешно за последние три столетия. Но этот успех нельзя отнести на счет материализма; это объясняется нашей способностью исследовать, моделировать, а затем прогнозировать поведение природы . Наука и технология могли бы быть выполнены одинаково хорошо — возможно, даже лучше — без каких-либо метафизических обязательств или с другой метафизикой, совместимой с таким поведением.Материализм — это в лучшем случае незаконный автостопщик, возможно, даже паразит, поскольку он молится психологии тех, кто занимается наукой и технологиями.
Действительно, для того, чтобы ежедневно общаться с природой, люди должны рассказывать себе историю о том, что такое природа. С психологической точки зрения очень трудно оставаться истинным агностиком в отношении метафизики, особенно когда кто-то проводит эксперименты. Даже когда эта внутренняя история является подсознательной, она все еще работает как базовая операционная система.Так получилось, что материализм в силу своей вульгарной интуитивности и наивной поверхностности предлагает дешевый и простой вариант такого внутреннего повествования. Кроме того, это, возможно, также позволило ранним ученым и ученым сохранить чувство смысла в то время, когда религия теряла контроль над нашей культурой.
Но теперь, в 21 -м веке , мы определенно можем добиться большего. Теперь мы в состоянии честно исследовать наши скрытые предположения, объективно сопоставить доказательства, выявить наши собственные психологические потребности и предрассудки в свете саморефлексии, а затем спросить себя: действительно ли материализм что-нибудь даёт? Ответ должен быть очевиден: это не так.Материализм — это пережиток более старой, наивной и менее сложной эпохи, когда он помог исследователям отделиться от того, что они исследовали; но ему нет места в наши дни.
Также у нас нет недостатка в вариантах, поскольку теперь мы можем разобраться во всех канонических наблюдениях только на основе ментальных состояний. Это представляет собой более убедительную, экономную и последовательную альтернативу материализму, которая также может лучше приспособить имеющиеся свидетельства. Основы этой альтернативы были известны, по крайней мере, с начала 19, -го, века; возможно, даже тысячелетиями раньше.Сегодня наша задача — исследовать это и, откровенно говоря, объединить наши усилия, когда дело доходит до метафизики. Мы должны знать лучше, чем — как ни странно — продолжать принимать несостоятельное.
Является ли научный материализм «почти наверняка ложным»?
Когда дело доходит до науки, наша эпоха парадоксальна. С одной стороны, выдающиеся физики заявляют, что они решают загадку реальности и, следовательно, окончательно вытесняют религиозные мифы о творении. Это поразительное послание таких книг, как Великий замысел физиков Стивена Хокинга и Леонарда Млодинова и Вселенная из ничего Лоуренса Краусса.Следствием этого триумфального взгляда является то, что наука неизбежно разрешит и все другие загадки.
С другой стороны, пределы науки никогда не были столь очевидны. В своем отчаянии по поводу «теории всего» — которая объединяет квантовую механику и теорию относительности и объясняет происхождение и структуру нашего космоса — физики приняли псевдонаучные спекуляции, такие как теории множественности вселенной и антропный принцип (который гласит, что Вселенная должно быть таким, каким мы его наблюдаем, потому что иначе нас бы здесь не было).Такие области, как нейробиология, эволюционная психология, поведенческая генетика и сложность, далеки от своей шумихи.
Некоторые ученые, особенно философ Томас Нагель, настолько не впечатлены наукой, что оспаривают ее фундаментальные предположения. В своей новой книге Разум и Космос: почему материалистическая неодарвинистская концепция природы почти наверняка ложна , Нагель утверждает, что современные научные теории и методы не могут объяснить возникновение жизни в целом и одного двуногого, умного человека. виды в частности.Чтобы решить эти проблемы, утверждает Нагель, науке нужна «серьезная концептуальная революция», столь же радикальная, как и те, которые были вызваны гелиоцентризмом, эволюцией и теорией относительности.
Многие ученые мужи, призывающие к такой революции, продвигают какую-то религиозную повестку дня, будь то христианская или нью-эйдж. Нагель — атеист, который не может принять Бога как окончательный ответ, и тем не менее он повторяет некоторые богословские критические замечания в отношении науки. «Физико-химический редукционизм», — пишет он, — не может сказать нам, как материя ожила на Земле более трех миллиардов лет назад; он также не может объяснить появление у наших предков сознания, разума и морали.
По словам Нагеля, эволюционные психологи используют естественный отбор для объяснения замечательных качеств человечества, но только ретроспективно, волнистой рукой. По его мнению, подлинная теория всего должна иметь смысл того необычного факта, что вселенная «просыпается и осознает себя». Другими словами, теория должна показать, что жизнь, разум, мораль и разум были не только возможными, но даже неизбежными, скрытыми в космосе с момента его взрывного зарождения.Нагель признает, что понятия не имеет, какую форму могла бы принять такая теория; его цель — показать, насколько современная наука далека от этого.
Я разделяю взгляд Нагеля на недостатки науки. Более того, я поклонник его работ, особенно его знаменитого эссе «Каково быть летучей мышью?», Причудливого подхода к проблеме разума и тела (который вдохновил мою колонку «Каково быть кошкой?» ? «). Так что я был немного разочарован сухим абстрактным стилем Mind and Cosmos . Книга, кажется, предназначена в первую очередь для философов и ученых, то есть профессионалов, а не для обычных читателей.
Нагель признает, что его попытка представить себе более обширную научную парадигму «слишком лишена воображения». Он мог бы создать более убедительную работу, если бы в своем обзоре альтернатив материалистическим догмам расширил свой кругозор. Например, теоретик сложности Стюарт Кауфман постулировал существование новой силы, которая противодействует универсальному дрейфу к беспорядку, установленному вторым законом термодинамики. Кауфман подозревает, что эта антиэнтропийная сила может объяснить возникновение и эволюцию жизни.Нагель упоминает теорию «самоорганизации» Кауфмана в сноске, но не развивает ее. (Я критиковал область исследования сложности в недавней колонке.)
По словам физика Джона Уиллера, квантовая механика подразумевает, что наши наблюдения реальности влияют на ее развитие. Мы живем во «совместной вселенной», предположил Уиллер, в которой разум столь же фундаментален, как и материя. Философ Дэвид Чалмерс, коллега Нагеля из Нью-Йоркского университета, предполагает, что «информация», которая возникает из определенных физических конфигураций и процессов и влечет за собой сознание, является фундаментальным компонентом реальности, равно как и время, пространство, материя и энергия.
Я никогда не относился к гипотезе Чалмера всерьез — отчасти потому, что она подразумевает, что тостеры могут быть сознательными, — но я был бы признателен Нагелю за ее восприятие. (Критику идей Уиллера и Чалмерса см. В моей колонке «Почему информация не может быть основой реальности».)
Нагель вкратце касается свободы воли, когда он предполагает, что наш моральный и эстетический выбор не может быть уменьшен. физическим процессам, но я ожидал более глубокого рассмотрения этой темы. Многие ведущие ученые, от Фрэнсиса Крика до Хокинга, утверждали, что свобода воли — это иллюзия, равно как и Бог и призраки.Эта перспектива, как мне кажется, проистекает из ограниченного, гиперредуктивного взгляда на причинность, против которого, как мне хотелось бы, Нагель выступал более решительно.
Отбросив эти сомнения в сторону, я рекомендую книгу Нагеля, которая служит столь необходимым противовесом самодовольной, всезнайкой позиции многих современных ученых. И Хокинг, и Краусс утверждают, что наука сделала философию устаревшей. На самом деле, сейчас, как никогда, нам нужны философы, особенно скептики, такие как Сократ, Декарт, Томас Кун и Нагель, которые стремятся помешать нам попасть в ловушку наших убеждений.
Lehrer alert : Этот обзор был первоначально опубликован в канадской газете The Globe & Mail .
Один только материализм не может объяснить загадку сознания
Материализм в наши дни занимает высокие позиции в дебатах по самому главному из научных вопросов: природе сознания. Решая проблему разума и мозга, многие выдающиеся исследователи выступают за то, чтобы Вселенная полностью сводилась к материи. «Конечно, вы — не что иное, как активность своих нейронов», — заявляют они.Эта позиция кажется разумной и трезвой в свете достижений нейробиологии, с яркими изображениями, на которых мозг загорается, как рождественские елки, когда испытуемые едят яблоки, смотрят фильмы или мечтают. И разве не все основные физические законы уже известны?
С этой кажущейся упертой точки зрения проблема сознания кажется всего лишь одной из проводных сетей, как утверждал американский физик Мичио Каку в The Future of the Mind (2014). В очень публичной версии дискуссии о сознании тех, кто отстаивает, что понимание разума может потребовать чего-то другого, кроме позиции « ничего, кроме материи », часто изображают жертвами принятия желаемого за действительное, неточных рассуждений или, что хуже всего, приверженности принципам. мистическое «ву».
Трудно не почувствовать интуитивный вес сегодняшней метафизической трезвости. Как Пикетт в Геттисберге, кто хочет поспорить с превосходством тех, кто вооружен все более точными фМРТ, ЭЭГ и другими материальными артефактами материалистической позиции? Однако за внушительным материалистическим редутом скрывается значительная слабость. Это так же просто, как и неоспоримо: после более чем столетия глубоких исследований субатомного мира наша лучшая теория , как ведет себя материя , все еще очень мало говорит нам о , что такое материя .Материалисты обращаются к физике для объяснения разума, но в современной физике частицы, составляющие мозг, во многих отношениях остаются такими же загадочными, как само сознание.
Когда я был молодым студентом-физиком, я однажды спросил профессора: «Что такое электрон?» Его ответ ошеломил меня. «Электрон, — сказал он, — это то, чему мы приписываем свойства электрона». Этот расплывчатый круговой отклик был далек от той мечты, которая привела меня в физику, мечты о теориях, которые идеально описывают реальность.Как почти каждый студент за последние 100 лет, я был потрясен квантовой механикой, физикой микромира. Вместо ясного видения маленьких кусочков материи, которые объясняют все большие вещи вокруг нас, квантовая физика дает нам мощное, но кажущееся парадоксальным исчисление. Делая упор на волны вероятности, существенные неопределенности и экспериментаторов, нарушающих реальность, которую они стремятся измерить, квантовая механика сделала практически невозможным представление о веществе мира в виде классических кусочков материи (или миниатюрных бильярдных шаров).
Как и большинство физиков, я научился игнорировать странности квантовой физики. «Заткнись и посчитай!» (Изречение американского физика Дэвида Мермина) отлично работает, если вы пытаетесь получить стопроцентное выполнение домашнего задания по продвинутой квантовой теории или создать лазер. Но за непревзойденной точностью вычислений квантовой механики кроются глубокие, упорно настойчивые вопросы о том, что эти квантовые правила подразумевают природу реальности, включая наше место в ней.
Эти вопросы хорошо известны физическому сообществу, но, возможно, наша привычка заткнуться оказалась слишком успешной.Век агностицизма в отношении истинной природы материи не нашел достаточно глубокого проникновения в другие области, где материализм все еще кажется наиболее разумным способом обращения с миром и, прежде всего, с разумом. Некоторые нейробиологи думают, что они точны и обоснованы, строго придерживаясь материалистических убеждений. Молекулярные биологи, генетики и многие другие исследователи, а также люди, не являющиеся учеными, также были привлечены к кажущейся окончательности материализма.Но это убеждение не согласуется с тем, что мы, физики, знаем о материальном мире — или, скорее, с тем, чего мы не знаем.
Альберт Эйнштейн и Макс Планк представили идею кванта в начале 20 века, отбросив старый классический взгляд на реальность. Нам никогда не удавалось создать определенную новую реальность, чтобы занять ее место. Интерпретация квантовой физики по-прежнему актуальна. В качестве математического описания солнечных элементов и цифровых схем квантовая механика прекрасно работает.Но если кто-то хочет применить материалистическую позицию к такой тонкой и глубокой концепции, как сознание, явно необходимо попросить чего-то большего. Чем ближе вы смотрите, тем больше кажется, что материалистическая (или «физикалистская») позиция не является убежищем для метафизической трезвости, которой многие желают.
Для физиков неоднозначность материи сводится к тому, что мы называем проблемой измерения, и ее связи с сущностью, известной как волновая функция. В старые добрые времена ньютоновской физики поведение частиц определялось простым математическим законом, который гласил F = ma .Вы применили силу F к частице массой м , и частица переместилась с ускорением a . Это было легко представить себе в голове. Частица? Проверять. Сила? Проверять. Ускорение? Ага. Поехали.
Уравнение F = ma дало вам две вещи, наиболее важные для ньютоновской картины мира: местоположение частицы и ее скорость. Это то, что физики называют состоянием частицы. Законы Ньютона дали вам состояние частицы в любое время и с любой необходимой точностью.Если состояние каждой частицы описывается таким простым уравнением, и если большие системы представляют собой просто большие комбинации частиц, тогда весь мир должен вести себя полностью предсказуемым образом. Многие материалисты до сих пор несут в себе багаж этой старой классической картины. Вот почему физика до сих пор считается основным источником ответов на вопросы о мире, как внешнем, так и внутреннем.
В физике Исаака Ньютона положение и скорость действительно были четко определены и ясно представлены свойства частицы.Измерения состояния частицы принципиально ничего не изменили. Уравнение F = ma верно независимо от того, смотрите вы на частицу или нет. Все это развалилось, когда в начале прошлого века ученые начали исследования в масштабе атомов. В порыве творчества физики разработали новый набор правил, известный как квантовая механика. Важнейшая часть новой физики была воплощена в уравнении Шредингера. Как и уравнение Ньютона F = ma , уравнение Шредингера представляет собой математический аппарат для изучения физики; он описывает, как изменяется состояние частицы.Но для объяснения всех новых явлений, которые находили физики (о которых Ньютон ничего не знал), австрийскому физику Эрвину Шредингеру пришлось сформулировать уравнение совсем другого типа.
Когда вычисления производятся с помощью уравнения Шредингера, то, что остается, не является ньютоновским состоянием точного положения и скорости. Вместо этого вы получаете то, что называется волновой функцией (физики называют ее пси после греческого символа Ψ, использованного для ее обозначения). В отличие от ньютоновского состояния, которое можно ясно представить себе на основе здравого смысла, волновая функция представляет собой эпистемологический и онтологический беспорядок.Волновая функция не дает вам конкретного измерения местоположения и скорости частицы; он дает вам только вероятности на корневом уровне реальности. Пси, кажется, сообщает вам, что в любой момент частица может иметь множество положений и скоростей. Фактически, кусочки материи из ньютоновской физики разбиты на наборы потенциалов или возможностей.
Как может быть одно правило для объективного мира до проведения измерения и другое, которое возникает после измерения?
Замазываются не только положение и скорость.Волновая функция одинаково учитывает все свойства частицы (электрический заряд, энергию, спин и т. Д.). Все они становятся вероятностями, имеющими много возможных значений одновременно. На первый взгляд кажется, что частица вообще не обладает определенными свойствами. Именно это имел в виду немецкий физик Вернер Гейзенберг, один из основоположников квантовой механики, когда советовал людям не думать об атомах как о «вещах». Даже на этом базовом уровне квантовая перспектива сильно размывает любые материалистические убеждения относительно того, из чего построен мир.
Тогда все становится еще более странным. Согласно стандартному подходу к квантовому исчислению, измерение частицы уничтожает все части волновой функции, кроме той, которую регистрируют ваши инструменты. Говорят, что волновая функция схлопывается , поскольку все размытые, потенциальные положения или скорости исчезают в процессе измерения. Это похоже на то, как уравнение Шредингера, которое так хорошо описывает размазанную частицу до того, как будет проведено измерение, внезапно получает розовую оговорку.
Вы можете увидеть, как это бросает гаечный ключ в простой, основанный на физике взгляд на объективный материалистический мир. Как может существовать одно математическое правило для внешнего объективного мира до того, как будет произведено измерение, и другое, которое вступает в силу после того, как измерение происходит? Вот уже сто лет физики и философы выбивают дерьмо друг из друга (и самих себя), пытаясь понять, как интерпретировать волновую функцию и связанную с ней проблему измерения. Что именно квантовая механика говорит нам о мире? Что описывает волновая функция? Что на самом деле происходит, когда происходит измерение? Прежде всего, , что такое материя?
На эти вопросы сегодня нет однозначных ответов.Нет даже единого мнения о том, как должны выглядеть ответы. Скорее, существует несколько интерпретаций квантовой теории, каждая из которых соответствует совершенно разному взгляду на материю и все, что из нее сделано, что, конечно же, означает всего . Самая ранняя интерпретация обретения силы, Копенгагенская интерпретация, связана с датским физиком Нильсом Бором и другими основоположниками квантовой теории. По их мнению, бессмысленно говорить о свойствах атомов как таковых.Квантовая механика была теорией, которая говорила только о нашем знании мира. Проблема измерения, связанная с уравнением Шредингера, высветила этот барьер между эпистемологией и онтологией, сделав явным образом роль наблюдателя (то есть нас) в получении знаний.
Однако не все исследователи были так готовы отказаться от идеала объективного доступа к совершенно объективному миру. Некоторые возлагали надежды на открытие скрытых переменных — набора детерминированных правил, скрывающихся за вероятностями квантовой механики.Другие придерживались более радикальной точки зрения. В многомировой интерпретации, которую придерживался американский физик Хью Эверетт, авторитет волновой функции и определяющего ее уравнения Шредингера считался абсолютным. Измерения не приостановили уравнение и не коллапсировали волновую функцию, они просто заставили Вселенную разделиться на множество (возможно, бесконечных) параллельных версий самой себя. Таким образом, для каждого экспериментатора, который измеряет здесь электрон , создается параллельная вселенная, в которой ее параллельная копия находит электрон там. Многие материалисты предпочитают многомировую интерпретацию, но за нее приходится очень дорого.
Вот еще более важный момент: пока нет возможности экспериментально различить эти очень разные интерпретации. Какой из них вы выберете, в основном зависит от философского темперамента. Как выразился американский теоретик Кристофер Фукс, с одной стороны, есть пси-онтологов , которые хотят, чтобы волновая функция описывала объективный мир «снаружи».С другой стороны, есть пси-эпистемологов , которые рассматривают волновую функцию как описание нашего знания и его пределов. В настоящее время практически нет способа разрешить спор с научной точки зрения (хотя стандартная форма скрытых переменных, похоже, исключена).
Этот произвол в выборе толкования полностью подрывает строгую материалистическую позицию. Вопрос здесь не в том, является ли выбор какого-нибудь известного материалиста верным толкованием многих миров, равно как и в том, правильна ли глупость Дао физики и его квантового буддизма.Настоящая проблема заключается в том, что в каждом случае сторонники могут отделять одну интерпретацию от других, потому что … ну … она им нравится. Все со всех сторон в одной лодке. Невозможно апеллировать к авторитету «того, что говорит квантовая механика», потому что квантовая механика ничего не говорит о своей собственной интерпретации.
Возвращение воспринимающего объекта в физику, кажется, подрывает всю материалистическую перспективу
Каждая интерпретация квантовой механики имеет свои философские и научные преимущества, но все они имеют свою цену.Так или иначе, они вынуждают приверженцев сделать гигантский шаг в сторону от своего рода «наивного реализма», видения маленьких кусочков детерминированной материи, которые были возможны с ньютоновским мировоззрением; переход к квантовому представлению «полей» не решает проблемы. Было легко думать, что математические объекты, связанные с механикой Ньютона, интуитивно связаны с реальными вещами. Но те, кто приписывает пси-онтологию — иногда называемую реализмом волновых функций — теперь должны преодолеть лабиринт проблем, отстаивая свои взгляды. Волновая функция (2013), отредактированная философами Алиссой Ней и Дэвидом З. Альбертом, описывает многие из этих вариантов, которые могут быть довольно странными. Чтение подробного анализа быстро развеивает любую надежду на то, что материализм предлагает простой, конкретный ориентир для проблемы сознания.
Привлекательность многомировой интерпретации, например, заключается в ее способности сохранять реальность в математической физике. С этой точки зрения, да, волновая функция реальна и, да, она описывает мир материи, который подчиняется математическим правилам, независимо от того, наблюдает кто-то или нет.Цена, которую вы платите за эту позицию, — это бесконечное количество параллельных вселенных, которые бесконечно разделяются на бесконечное множество других параллельных вселенных, которые затем разделяются на… ну, вы понимаете. За позиции пси-эпистемолога тоже приходится платить. Физика с этой точки зрения больше не является описанием мира как такового. Вместо этого это описание правил нашего взаимодействия с миром. Как сказал американский теоретик Джозеф Эберли: «Дело не в волновой функции электрона, а в вашей волновой функции.’
Особенно убедительная новая версия пси-эпистемологической позиции, называемая квантовым байесовством или QBism, поднимает эту перспективу на более высокий уровень конкретности, принимая вероятности в квантовой механике за чистую монету. Согласно Фуксу, ведущему стороннику QBism, неприводимые вероятности в квантовой механике говорят нам, что на самом деле это теория о том, чтобы делать ставки на поведение мира (с помощью наших измерений) и затем обновлять наши знания после того, как эти измерения сделаны.Таким образом, QBism явно указывает на нашу неспособность включить наблюдающий объект, который лежит в основе квантовой странности. Как писал Мермин в журнале Nature : «QBism приписывает путаницу в основах квантовой механики нашему непризнанному удалению ученого из науки».
Возвращение воспринимающего субъекта обратно в физику, казалось бы, подорвало бы всю материалистическую точку зрения. Теория разума, зависящая от материи, зависящей от разума, не могла дать твердой основы, к которой так стремятся многие материалисты.
Легко увидеть, как мы сюда попали. Материализм — привлекательная философия — по крайней мере, так было до того, как квантовая механика изменила наше представление о материи. «Я опровергаю это таким образом», — сказал писатель 18-го века Сэмюэл Джонсон, пиная большой камень, как опровержение аргументов против материализма, которые он только что вынес. Безупречный удар Джонсона — это суть упрямого (и упрямого) материалистического видения мира. Он дает отчет о том, из чего состоит мир: кусочки вещества, называемого материей.А поскольку материя обладает свойствами, независимыми и внешними по отношению ко всему, что связано с нами, мы можем использовать эти свойства для построения полностью объективного описания полностью объективного мира. Такое беспощадное видение реальности, кажется, вселяет большую часть материалистической общественности в уверенность в том, что они раскрывают тайну человеческого разума.
Однако сегодня трудно совместить эту уверенность с многочисленными интерпретациями квантовой механики. Механика Ньютона может быть прекрасной для объяснения активности мозга.Он может справляться с такими вещами, как кровоток через капилляры и химическая диффузия через синапсы, но основа материализма становится гораздо более шаткой, когда мы пытаемся разобраться с более глубокой тайной ума, означающей странность того, что мы испытываем субъект. В этой области невозможно избежать научных и философских сложностей, связанных с квантовой механикой.
Во-первых, различия между пси-онтологической и пси-эпистемологической позициями настолько фундаментальны, что, не зная, какая из них верна, невозможно понять, к чему по сути относится квантовая механика.Представьте на мгновение, что что-то вроде интерпретации квантовой механики QBist было правдой. Если бы этот акцент на наблюдаемом предмете был бы правильным уроком, который нужно извлечь из квантовой физики, то идеальный объективный доступ к миру, лежащему в основе материализма, потерял бы много смысла. Иными словами: если QBism или другие точки зрения, подобные Копенгагену, верны, то в нашем исследовании субъекта и объекта нас могут ждать огромные сюрпризы, и они должны быть включены в любой анализ разума.С другой стороны, материализм старой школы, являющийся особой формой пси-онтологии, по необходимости был бы слеп к подобным дополнениям.
Второй и связанный с этим момент заключается в том, что в отсутствие экспериментальных доказательств мы остаемся с несводимой демократией возможностей. На встрече по квантовой теории в 2011 году три исследователя провели именно такой опрос, задав участникам вопрос: «Какая ваша любимая интерпретация квантовой механики?» (Шесть различных моделей получили голоса, а также некоторые предпочтения в отношении «другого» и «без предпочтений».Каким бы полезным ни было это упражнение для оценки склонностей исследователей, проведение референдума, интерпретация которого должна стать «официальной» на следующем собрании Американского физического общества (или Американского философского общества), не приблизит нас к реальности. ответы мы ищем. Не будем топать ногами, громко провозглашать или обзывать наших любимых физиков, лауреатов Нобелевской премии.
Вместо того, чтобы пытаться устранить тайну разума, приписывая ее механизмам материи, мы должны бороться с взаимосвязанной природой двух
Учитывая эти трудности, следует задаться вопросом, почему некоторые странные альтернативы, предлагаемые квантовыми интерпретациями, широко предпочтительнее других в исследовательском сообществе.Почему бесконечность параллельных вселенных в многомировой интерпретации ассоциируется с трезвой и твердой позицией, в то время как включение воспринимающего субъекта осуждается как переход к берегам антинауки в лучшем случае или мистицизма в худшем случае?
Именно в этом смысле незаконченная квантовая механика выравнивает игровое поле. Высокий уровень материализма опускается до его квантово-механических корней, потому что он требует принятия метафизических возможностей, которые кажутся не более «разумными», чем другие альтернативы.Некоторые исследователи сознания могут подумать, что они упорны и конкретны, когда апеллируют к авторитету физики. Однако, когда нас настаивают на этом вопросе, мы, физики, часто остаемся смотрящим себе под ноги, робко улыбаясь и бормоча что-то насчет того, что «это сложно». Мы знаем, что материя остается загадочной, так же как и разум остается загадочным, и мы не знаем, какими должны быть связи между этими загадками. Отнесение сознания к материальной проблеме равносильно заявлению о том, что сознание также остается принципиально необъяснимым.
Вместо того, чтобы сметать загадку разума, приписывая ее механизмам материи, мы можем начать двигаться вперед, признав, где нас оставляют многочисленные интерпретации квантовой механики. Прошло более 20 лет с тех пор, как австралийский философ Дэвид Чалмерс представил идею «сложной проблемы сознания». Следуя работе американского философа Томаса Нагеля, Чалмерс указал на яркость — внутреннее присутствие — опыта воспринимающего субъекта как на проблему, которую никакое объяснительное описание сознания, похоже, не способно охватить.Позиция Чалмерса задела нервы многих философов, выразив мнение о том, что в сознании происходит нечто большее, чем просто вычисления с мясом. Но что это за «еще»?
Некоторые исследователи сознания считают сложную проблему реальной, но по своей сути неразрешимой; другие постулируют ряд вариантов для его счета. Эти решения включают возможности, которые чрезмерно проецируют разум на материю. Сознание могло бы, например, быть примером возникновения новой сущности во Вселенной, не содержащейся в законах частиц.Существует также более радикальная возможность, что некоторая рудиментарная форма сознания должна быть добавлена к списку вещей, таких как масса или электрический заряд, из которых построен мир. Независимо от того, в каком направлении может пойти «большее», нерешенная демократия квантовых интерпретаций означает, что наше нынешнее понимание материи само по себе вряд ли сможет объяснить природу разума. Столь же вероятно, что все будет наоборот.
В то время как материалисты могут и дальше стремиться к возвышенности трезвости и трезвости, им следует помнить предупреждение американского поэта Ричарда Уилбура:
Ударь по скале, Сэм Джонсон, сломай себе кости:
Но мутный, мутный — это материал из камней.
Почему материализм терпит поражение как научная философия
Философ Филип Гофф является сторонником космопсихизма, точки зрения, согласно которой сама вселенная является сознательной и что мы каким-то образом причастны к этому универсальному сознанию. Это вариант панпсихизма — взгляда на то, что у всего есть своего рода сознание.
Я не верю, что ни панпсихизм, ни космопсихизм верны. Но я симпатизирую людям, которые придерживаются таких взглядов. Они серьезно относятся к сознанию, в отличие от материалистов.Нет сомнений в том, что сознание является фундаментальным свойством существования, по крайней мере, животного и человеческого существования. Как заметил Декарт, даже вопрос о сознании — это упражнение.
Гофф недавно объяснил проблему интервьюеру:
Материализм не может объяснить реальность сознания, которое, я думаю, само по себе является данным. Мы знаем, что сознание реально, и поэтому оно должно как-то вписываться в наше мировоззрение. Если существует предположительно полная теория реальности, которая может объяснить все данные наблюдений и экспериментов, но не может объяснить реальность сознания, тогда эта теория не может быть верной.
Там Хант , «Сознательна ли Вселенная? Разговор с философом Филипом Гоффом »на Noozhawk
Согласен. Метафизическая перспектива, не объясняющая сознание, изначально несостоятельна.
Современный материализм, из которого проистекает наше отрицание сознания, был сформулирован Фрэнсисом Бэконом (1561–1626) и его непосредственными предшественниками в эпоху раннего Нового времени. Они отрицали реальность формальных и конечных причин в природе.Они утверждали, что наука может иметь дело только с материальными и действенными причинами — по сути, чушь поражает.
Это приуменьшенный взгляд на природу, что до боли очевидным показала квантовая механика. Это тоже совершенно не нужно. Ученые, желающие сосредоточить свои исследования на материальных и действенных причинах, могут сделать это по своему усмотрению. С помощью этих убогих инструментов они могут творить добрую (если не глубокую) науку. Но совсем другое дело — полностью отрицать существование формальных и окончательных причин. Они, безусловно, существуют — природа непостижима, если мы не принимаем во внимание формальные и конечные причины.
Например, Вселенная подчиняется сложным математическим законам (формальная причина), а биологические системы, очевидно, имеют цели (конечная причина). Например, изучение динамики, с помощью которой сердце перекачивает кровь, по своей сути означает учет формальной и окончательной причинности. Формальные и окончательные причины есть везде.
Конечные и формальные причины в природе отражаются в человеческом сознании. Мой интеллект — формальная причина моих абстрактных мыслей. Моя воля — это конечная причина действий, вытекающих из моего интеллекта.Формальные и окончательные причины являются частью того, кем мы являемся; и человеческий разум, и природа в целом без них непостижимы.
Панпсихисты и космопсихисты вроде Гоффа правы в этом: какое-то сознание пронизывает вселенную и составляет основу нашего человечества. Материализм — это своего рода безумие — это отрицание самого неоспоримого в реальности.
Но сама вселенная бессознательна, как и неодушевленные объекты. Я думаю, что сомнительно, обладают ли растения сознанием в каком-либо смысле, но, по крайней мере, это спорно.Очевидно, что животные обладают сознанием, как и мы. Что правильно понимают космопсихисты вроде Гоффа, так это то, что фундаментальная реальность больше похожа на Разум, чем на бездумную материю. Платон, Аристотель, Плотин, Фома Аквинский и бесчисленное множество других философов подчеркивали то же самое.
Как Разум может быть настолько фундаментальным для Вселенной, но сама Вселенная остается неодушевленной? Теист ответит (правильно), что вселенная создана и поддерживается Разумом. Августин и многие другие теологи предположили, что творение — это мысль в Разуме Бога, что мне кажется истинным.
Вселенная, вопреки Гоффу, — это не разум, а в Разуме, и он (и мы, особенно) несем на себе отметки Разума, который поддерживает нас в существовании.
Дополнительная литература о растениях, животных, вселенной и сознании:
Почему некоторые ученые считают, что Вселенная обладает сознанием
Панпсихизм: вы в сознании, но ваша кофейная кружка — тоже
Настоящая причина, по которой говорят только люди. Язык — это инструмент абстрактного мышления, необходимый инструмент абстракции, а люди — единственные животные, которые мыслят абстрактно (Майкл Эгнор)
и
Могут ли растения быть такими же умными, как животные? Стремясь к процветанию и росту, растения активно общаются без разума и мозга.Но, говорят ученые-растениеводы, они не обладают сознанием; существует критическое различие между сложными системами коммуникации и самосознанием.
Материализм и социальные исследования в континентальной философской традиции
Кох (Аппалачский государственный университет) дает продуктивный отчет о материалистической традиции в континентальной философии. Вместо общего повествования о континентальной философии, которое подчеркивает феноменологическую традицию, Кох проливает свет на не менее ценную традицию материалистической мысли.Подчеркивая (аспекты) материализма у Канта, Маркса, Вебера, Ницше и постструктуралистов, он предлагает контраст эмпирической традиции Гоббса и Юма, а также позитивизму и феноменологии. Он также считает, что Дарвин вносит вклад в эту традицию, и дает своему читателю краткую защиту этого. Ученые, работающие в области социальной теории, политической теории, социально-политической философии и континентальной философии, оценят исследования материализма Кохом. В частности, эта книга будет полезна тем, кто интересуется разделением между метафизикой и эпистемологией, функциями сознания или условиями познания.Подведение итогов: рекомендуется. Студенты старших курсов через факультет.— Выбор
Эндрю Кох ловко определяет и критически исследует отличительный вклад Канта, Маркса, Дарвина, Ницше, Вебера и французского постструктурализма в создание постметафизической, социальной конструкционистской традиции материалистического социального исследования. Взятые вместе, они дают десять руководящих принципов и рабочих положений современного материалистического мышления. Особого внимания заслуживает разработка Кохом развивающегося культурно-материалистического аналитического потока, а также его возвышение о Дарвине как о главном влиянии на западную эпистемологию и социальные исследования.Последствия этого материализма, заключает Кох, «полностью отдаёт мир в человеческие руки». Эта книга представляет собой важный вклад в социальную и политическую философию.
— Уэйн Габарди, Государственный университет Айдахо
В своей работе «Материализм и социальное исследование континентальной философской традиции» Эндрю М. Кох исследует историческое возникновение материалистических представлений о сознании. Его проницательные чтения Канта, Маркса, Вебера, Ницше и постструктуралистов, Бодрийяра, Деррида и Фуко, прослеживают продолжающееся движение к материализму в континентальной философии.Красно написанная книга «Материализм и социальное исследование» постоянно возвращает читателей к материальной реальности и напоминает нам об отношениях между сознанием и жизнью.
— Нэнси Лав, Государственный университет Аппалачей
Как элегантно демонстрирует Эндрю Кох, разделение между эпистемологией и метафизикой никогда не может быть объединено в систематическое целое, в котором истина и знание синонимичны. Ссылаясь на попытку Канта примирить эмпиризм и рационализм Юма и Декарта соответственно, нам остается полагаться на примат условий познания как нашего способа приобретения знания.