Когнитивная теория автор – Когнитивная теория личности

Когнитивная теория личности

Когнитивная теория личности

Слово «когнитивный» происходит от латинского глагола cognoscere – «знать». Психологи, сплотившиеся вокруг этого подхода, утверждают, что человек – это не машина, слепо и механически реагирующая на внутренние факторы или на события во внешнем мире, напротив, разуму человека доступно большее: анализировать информацию о реальной действительности, проводить сравнения, принимать решения, разрешать проблемы, встающие перед ним каждую минуту.

Основоположником является американский психолог Дж. Келли (1905-1967). По его мнению, единственное, что человек хочет знать в жизни, — это то, что с ним произошло и что с ним произойдет в будущем. Главным источником развития личности, согласно Келли, является среда, социальное окружение. Когнитивная теория личности подчеркивает влияние интеллектуальных процессов на поведение человека. В этой теории любой человек сравнивается с ученым, проверяющим гипотезы о природе вещей и делающим прогноз будущих событий. Главным понятием в этом направлении является «конструкт» (от англ.

construct — строить). Это понятие включает в себя особенности всех известных познавательных процессов (восприятия, памяти, мышления и речи). Благодаря конструктам человек не только познает мир, но и устанавливает межличностные отношения. Конструкты, которые лежат в основе этих отношений, называются личностными конструктами.

Конструкт — это своеобразный классификатор-шаблон нашего восприятия других людей и себя. Келли открыл и описал главные механизмы функционирования личностных конструктов, а также сформулировал основополагающий постулат и 11 следствий. Постулат утверждает, что личностные процессы психологически канализированы таким образом, чтобы обеспечить человеку максимальное предсказание событий. Все остальные следствия уточняют этот основной постулат. С точки зрения Келли, каждый из нас строит и проверяет гипотезы, одним словом, решает проблему, является ли данный человек спортивным или неспортивным, музыкальным или немузыкальным, интеллигентным или неинтеллигентным и т. д., пользуясь соответствующими конструктами (классификаторами). Каждый конструкт имеет «дихотомию» (два полюса): «спортивный — неспортивный», «музыкальный-немузыкальный» и т. д. Человек выбирает произвольно тот полюс дихотомического конструкта, тот который лучше обладает лучшей прогностической ценностью. Одни конструкты пригодны для описания лишь узкого круга событий, в то время как другие обладают широким диапазоном применимости. Дружба, любовь и вообще нормальные взаимоотношения между людьми возможны только тогда, когда люди имеют сходные конструкты. Действительно, трудно представить себе ситуацию, чтобы успешно общались два человека, у одного из которых доминирует конструкт «порядочный-непорядочный», а у другого такого конструкта нет вообще. Келли полагал, что личность обладает ограниченной свободой воли. Конструктная система, сложившаяся у человека в течение жизни, содержит в себе известные ограничения. Однако он не считал, что жизнь человека полностью детерминирована. В любой ситуации человек способен сконструировать альтернативные предсказания. Внешний мир — не злой и не добрый, а такой, каким мы конструируем его в своей голове. В конечном итоге, по мнению когнитивистов, судьба человека находится в его руках. Внутренний мир человека субъективен и является, по мнению когнитивистов, его собственным порождением. Каждый человек воспринимает и интерпретирует внешнюю реальность через собственный внутренний мир. Основным концептуальным элементом является личностный «конструкт». Наиболее известный из них «тест репертуарной решетки» (Франселла Баннистер,1987г.) Испытуемый сравнивает одновременно между собой триады (список и последовательность триад составляются заранее из людей, играющих важную роль в прошлой или настоящей жизни данного испытуемого) с целью выявления таких психологических характеристик, которые есть у двух из сравниваемых трех людей, но отсутствуют у третьего человека. Например, вам предстоит сравнить преподавателя, которого вы любите, свою жену (или мужа) и себя. Предположим, вы считаете, что у вас и вашего преподавателя есть общее психологическое свойство — общительность, а у вашего супруга(и) такое качество отсутствует. Следовательно, в вашей конструктной системе есть такой конструкт — «общительность-необщительность». Таким образом, сравнивая себя и других людей, вы раскрываете систему своих собственных личностных конструктов. Согласно когнитивной теории, личность — это система организованных личностных конструктов, в которых перерабатывается (воспринимается и интерпретируется) личный опыт человека. Структура личности в рамках данного подхода рассматривается как индивидуально своеобразная иерархия конструктов. На контрольный вопрос «Почему одни люди более агрессивны, чем другие?» когнитивисты отвечают так: потому что у агрессивных людей имеется особая конструктная система личности. Они иначе воспринимают и интерпретируют мир, в частности, лучше запоминают события, связанные с агрессивным поведением.

Швейцарский психолог Жан Пиаже (1896-1980), поставив перед собой задачу выяснить, каким образом человек познает реальный мир, изучал закономерности развития мышления у ребенка и пришел к выводу, что когнитивное развитие представляет собой результат постепенного процесса, состоящего из последовательных стадий. Развитие интеллекта ребенка происходит в результате постоянных поисков равновесия между тем, что ребенок знает, и тем, что он стремится понять. Все дети проходят эти стадии развития в одной и той же последовательности, причем некоторые проходят через все стадии, тогда как у других развитие тормозится или блокируется на каком-то этапе из-за недостатка одного или нескольких необходимых факторов. Это продвижение вперед определяется совместным воздействием созревания нервной системы, опыта обращения с различными предметами и таких социальных факторов, как язык и воспитание. Когнитивные теории личности исходят из понимания человека как «понимающего, анализирующего», поскольку человек находится в мире информации, которую надо понять, оценить, использовать. Поступок человека включает три компонента: 1) само действие, 2) мысль, 3) чувства, испытываемые при выполнении определенного действия. Внешне похожие поступки могут быть разные, так как мысли и чувства были иными. Психолог Зимбардо, изучая формы антисоциального поведения, сделал вывод, что большая часть таких отрицательных поступков может быть объяснена с помощью анализа ситуационных и межличностных факторов, а не диспозиционными устойчивыми личностными особенностями человека («он всегда такой»), напротив, даже «хорошие» люди могут совершать отрицательные поступки в сложных обстоятельствах и ситуациях. Ситуации создают потенциальные силы, способствующие актуализации или препятствующие реализации намерений, планов, т ношений человека. Находя или создавая соответствующий – удобный – канал ситуационных явлений, можно добиться кардинального изменения поведения людей за счет манипулирования отдельными частными характеристиками ситуации, и наоборот, не найдя такого, можно безрезультатно потратить много сил, организуя внешнее воздействие на людей

Психология рекламы: когнитивная психология и когнитивный диссонанс в рекламе

Теория Когнитивного Диссонанса — одна из концепций западной социальной психологии, выдвинутая американским психологом Л. Фестингером (1957) и объясняющая влияние на человеческое поведение системы когнитивных элементов (верований, мнений, ценностей, намерений и т. д.). Исходное положение теории когнитивного диссонанса: когнитивный диссонанс есть негативное побудительное состояние, возникающее в ситуации, когда субъект одновременно располагает двумя психологически противоречивыми “знаниями” (мнениями, понятиями) об одном объекте. Состояние когнитивного диссонанса субъективно переживается как дискомфорт, от которого стремятся избавиться либо путем изменения одного из элементов диссонансных знаний, либо путем введения нового элемента. Стремясь усилить оправдание поступка, человек либо изменяет свое поведение, либо изменяет свое отношение к объектам, с которыми связан поступок, либо обесценивает значение поступка для себя и других.
Когнитивная Психология
— одно из ведущих направлений современной зарубежной психологии. Первоначально главной задачей когнитивной психологии являлось изучение преобразований сенсорной информации от момента попадания стимула на рецепторные поверхности до получения ответа (Д.Бродбент, С.Стернберг). При этом исследователи исходили из аналогии между процессами переработки информации у человека и в вычислительном устройстве. Были выделены многочисленные структурные составляющие (блоки) познавательных и исполнительных процессов, в том числе кратковременная память и долговременная память (Дж.Сперлинг, Р.Аткинсон). При таком более широком подходе Когнитивная психология включает все направления, критикующие бихевиоризм и психоанализ с интеллектуалистических или менталистских позиций (Ж.Пиаже, Дж.Брунер, Дж.Фодор).

Вы только что купили телевизор Горизонт и тут по телевизору идет реклама Panasonic. Есть вероятность, что вы задумаетесь — а правильный ли вы выбор сделали и не поторопились ли. То есть реклама конкурента ввела вас в когнитивный диссонанс. Это и есть одна из функций рекламы — вводить в диссонанс покупателей продукции конкурентов и поддерживать своих. Ведь если вы купили бы именно Panasonic, то такая реклама только укрепила бы ваш выбор и удовлетворение своим решением (а соответственно и самим собой.)

Литература

1.       Ковалев А.Г. Психология личности. М., 1970, с.5-22.

2.       Немов Р.С. Психология. М., 1998.

3.   Психология личности. Тексты. М.,1982, с.11-41.

4. http://studentu-vuza.ru/psihologiya/lektsii/kognitivnyie-teorii-lichnosti.html

5. http://www.reclama.su/viewtopic.php?t=110

6. http://www.jurnal.org/articles/2009/psih6.html

Содержание

1.       Когнитивная теория личности

2.       Психология рекламы: когнитивная психология и когнитивный диссонанс в рекламе

studfile.net

Когнитивная теория, ее суть и применение на практике

Содержание

Введение

1. Основы когнитивной теории

2. Применение когнитивной теории на практике

2.1 Эмоциональные состояния

2.2 Психическое здоровье и расстройство

2.3 Терапия фиксированной роли

Заключение

Список использованной литературы

Когнитивная психология — одно из самых популярных научных направлений в западной и отечественной психологии. Когнитивная психология изучает то, как люди получают информацию о мире, как эта информация представляется человеком, как она хранится в памяти и преобразуется в знания и как эти знания влияют на наше внимание и поведение.

Термин «когнитивный» (от англ. cognition знание, познание) означает познавательный. К примеру, в своей фундаментальной работе «Познание и реальность» (1976) У. Найссер пишет, что «Когнитивная, или иначе познавательная, активность — это активность, связанная с приобретением, организацией и использованием знания. Такая активность характерна для всех живых существ, и в особенности для человека. По этой причине исследование познавательной активности составляет часть психологии».

Когнитивная психология возникла в конце 50 — начале 60-х гг. XX в. как реакция на характерное для господствующего в США бихевиоризма отрицание роли внутренней организации психических процессов.

Первоначально главной задачей когнитивной психологии являлось изучение преобразований сенсорной информации от момента попадания стимула на рецепторные поверхности до получения ответа (Д. Бродбент, С. Стернберг).

При этом исследователи исходили из аналогии между процессами переработки информации у человека и в вычислительном устройстве. Были выделены многочисленные структурные составляющие (блоки) познавательных и исполнительных процессов, в том числе кратковременная память и долговременная память (Дж. Сперлинг, Р. Аткинсон).

Эта линия исследований, столкнувшись с серьезными трудностями в связи с увеличением числа структурных моделей частных психических процессов, привела к пониманию когнитивной психологии как направления, задачей которого является доказательство решающей роли знания в поведении субъекта (У. Найссер).

При таком более широком подходе когнитивная психология включает все направления, критикующие бихевиоризм и психоанализ с интеллектуалистических или менталистских позиций (Ж. Пиаже, Дж. Брунер, Дж. Фодор).

Центральным становится вопрос об организации знания в памяти субъекта, в том числе о соотношении вербальных и образных компонентов в процессах запоминания и мышления (Г. Бауэр, А. Пайвио, Р. Шепард).

Интенсивно разрабатываются также когнитивные теории эмоций (С. Шехтер), индивидуальных различий (М. Айзенк) и личности (Дж. Келли, М. Махони).

Таким образом, когнитивная психология охватывает практически все познавательные процессы — от ощущений до восприятия, распознавания образов, памяти, формирования понятий, мышления, воображения.

Итак, представителями когнитивной психологии получено много важных данных, делающих более понятным процесс познания в целом, и установлено немало закономерностей отдельных познавательных процессов.

Знание о мире не является простой совокупностью сведений о мире. Представления человека о мире программируют, проектируют его будущее поведение. И то, что человек делает и как он это делает, зависит не только от его стремлений и потребностей, но и от относительно изменчивых представлений о реальности.

Когнитивная теория — любая теория личности, которая придает особое значение когнитивным процессам (мышление, осознание, суждение) в понимании поведения человека. Все теории личности в своей основе имеют определенные философские положения о природе человека. То есть взгляд персонолога насущность человеческой природы имеет большое влияние на разработанную им модель личности.

Все вышесказанное обосновывает актуальность данной темы.

Цель работы — рассмотреть основы теории и применение ее на практике.

Работа состоит из введения, двух частей, заключения и списка использованной литературы. Объем работы ____ страниц.

Основоположником этого подхода является американский психолог Дж. Келли. По его мнению, единственное, что человек хочет знать в жизни, — это то, что с ним произошло и что с ним произойдет в будущем.

Теория Келли представляет когнитивный подход к личности. Келли предположил, что наилучшим образом поведение человека можно понять, считая его исследователем. Подобно исследователям, людям необходимо с определенной точностью прогнозировать и контролировать события, происходящие в их окружении.

Главным источником развития личности, согласно Келли, является среда, социальное окружение. Когнитивная теория личности подчеркивает влияние интеллектуальных процессов на поведение человека. В этой теории любой человек сравнивается с ученым, проверяющим гипотезы о природе вещей и делающим прогноз будущих событий. Любое событие открыто для многократного интерпретирования.

В основе когнитивной теории Келли лежит способ, с помощью которого индивиды постигают и интерпретируют явления (или людей) в своем окружении. Назвав свой подход теорией личностных конструктов , Келли концентрирует внимание на психологических процессах, которые позволяют людям организовать и понять события, происходящие в их жизни.

Главным понятием в этом направлении является «конструкт» (от англ. «констракт» — конструировать). Это понятие включает в себя особенности всех известных познавательных процессов (восприятия, памяти, мышления и речи). Благодаря конструктам человек не только познает мир, но и устанавливает межличностные отношения. Конструкты, которые лежат в основе этих отношений, называют личностными конструктами. Конструкт — это своеобразный классификатор — шаблон нашего восприятия других людей и себя.

Келли открыл и описал главные механизмы функционирования личностных конструктов. С точки зрения Келли, каждый из нас строит и проверяет гипотезы, решает проблемы (например, является ли данный человек спортивным или неспортивным, музыкальным или немузыкальным, интеллигентным или неинтеллигентным и так далее), пользуясь соответствующими конструктами. Одни конструкты пригодны для описания лишь узкого круга событий, в то время как другие обладают широким диапазоном применимости.

Например, конструкт «умный — глупый» вряд ли годится для описания погоды, а вот конструкт «хороший-плохой» пригоден фактически на все случаи жизни.

Люди отличаются не только количеством конструктов, но и их местоположением. Те конструкты, которые актуализируются в сознании быстрее, называются суперординатными, а которые медленнее — субординатными. Например, если, встретив какого-то человека, вы сразу оцениваете его с точки зрения того, является ли он умным или глупым, и только потом — добрым или злым, то ваш конструкт «умный-глупый» является суперординатным, а конструкт «добрый-злой» — субординатным.

Дружба, любовь и вообще нормальные взаимоотношения между людьми возможны только тогда, когда люди имеют сходные конструкты. Действительно, трудно предположить себе ситуацию, чтобы успешно общались два человека, у одного из которых доминирует конструкт «порядочный — непорядочный», а у другого такого конструкта нет вообще.

Конструктная система не является статическим образованием, а находится в постоянном изменении под влиянием опыта, то есть личность формируется и развивается в течение всей жизни. В личности доминирует преимущественно «сознательное». Бессознательное может относиться только к отдаленным (суборинантным) конструктам, которыми при интерпретации воспринимаемых событий человек пользуется редко.

Келли полагал, что личность обладает ограниченной свободой воли. Конструктная система, сложившаяся у человека в течение жизни, содержит в себе известные ограничения. Однако, он не считал, что жизнь человека полностью детерминирована. В любой ситуации человек способен сконструировать альтернативные предсказания. Внешний мир — не злой и не добрый, а такой, каким мы конструируем его в своей голове. В конечном итоге, по мнение когнитивистов, судьба человека находится в его руках. Внутренний мир человека субъективен и является его собственным порождением. Каждый человек воспринимает и интерпретирует внешнюю реальность через собственный внутренний мир.

У каждого человека имеется своя собственная система личностных конструктов, которая делится на два уровня (блока):

блок «ядерных» конструктов — это примерно пятьдесят основных конструктов, которые находятся на вершине конструктной системы, то есть в постоянном фокусе оперативного сознания. Этими конструктами человек пользуется наиболее часто при взаимодействии с другими людьми;

блок периферических конструктов — это все остальные конструкты. Количество этих конструктов сугубо индивидуально и может варьировать от сотен до нескольких тысяч.

Целостные свойства личности выступают как результат совместного функционирования обоих блоков, всех конструктов. Выделяют два типа целостной личности: когнитивно сложная личность (личность, у которой имеется большое количество конструктов) и когнитивно простая личность (личность с небольшим набором конструктов).

Когнитивно сложная личность, по сравнению с когнитивной простой, отличается следующими характеристиками:

имеет лучшее психическое здоровье;

лучше справляется со стрессом;

имеет более высокий уровень самооценки;

более адаптивна к новым ситуациям.

Как доктрина, конструктивный альтернативизм доказывает, «что все наше современное толкование мира нуждается в пересмотре или замене». Все теории личности в своей основе имеют определенные философские положения о природе человека. То есть взгляд персонолога на сущность человеческой природы имеет большое влияние на разработанную им модель личности. В отличие от многих теоретиков личности, Джордж Келли определенно признавал, что все концепции природы человека, включая его собственную, исходят из основных положений. Он построил свою теорию личности на основе целостной философской позиции — конструктивный альтернативизма.

mirznanii.com

Когнитивные теории

Особняком в структуре психологических теорий развития стоят когнитивные теории, согласно которым развитие «состоит из эволюционирования ментальных (психических) структур или способов обработки информации, частью генетически запрограммированных и зависящих от степени зрелости индивидуума» (Крайг Г., 2000, с. 74). К ним относятся теории Ж. Пиаже, Дж. Брунера, Л. Колберга и др.

Концепция Ж. Пиаже

Наиболее разработанной и влиятельной из когнитивных теорий развития считается генетическая эпистемология Ж. Пиаже. В ней непротиворечиво объединены представления о внутренней природе интеллекта и его внешних проявлениях.

В центре концепции Ж. Пиаже – положение о взаимодействии между организмом и окружающей средой, или равновесии. Внешняя среда постоянно изменяется, говорит Пиаже, поэтому субъект, существующий независимо от внешней среды, стремится к установлению равновесия с нею. Установить равновесие со средой можно двумя путями: либо путем приспособления субъектом внешней среды к себе за счет ее изменения, либо путем изменений в самом субъекте. И то и другое возможно только путем совершения субъектом определенных действий. Производя действия, субъект тем самым находит способы или схемы этих действий, которые позволяют ему восстановить нарушившееся равновесие. По Пиаже, схема действия – это сенсомоторный эквивалент понятия, познавательного умения. Таким образом, действие – это «посредник» между ребенком и окружающим миром, с помощью которого он активно манипулирует и экспериментирует с реальными предметами (вещами, их формой, свойствами и т. п.). Развитие схем действий, т. е. познавательное развитие, происходит «по мере нарастания и усложнения опыта ребенка по практическому действованию с предметами» за счет «интериоризации предметных действий, то есть их постепенного превращения в умственные операции (действия, выполняемые во внутреннем плане)» (Холодная М. А., 1997). Каковы механизмы этого приспособления?

Первый из них – это механизм ассимиляции, когда индивид приспосабливает новую информацию (ситуацию, объект) к существующим у него схемам (структурам), не изменяя их в принципе, то есть включает новый объект в уже имеющиеся у него схемы действий или структуры. Например, если новорожденный может схватить палец взрослого, вложенный в его ладонь, точно так же он может схватить волосы родителя, кубик, вложенный ему в руку, и т. п., то есть каждый раз он приспосабливает новую информацию к имеющимся схемам действий. Таким образом, понятие совершенствуется, что позволяет в дальнейшем начать различать, например, понятия «волосы» и «шуба».

Другой – это механизм аккомодации, когда индивид приспосабливает свои прежде сформированные реакции к новой информации (ситуации, объекту), то есть он вынужден перестроить (модифицировать) старые схемы (структуры) с целью их приспособления к новой информации (ситуации, объекту). Например, если ребенок будет продолжать сосать ложечку с целью утоления голода, то есть пытаться приспособить новую ситуацию к существующей схеме – сосанию (механизм ассимиляции), то вскоре он убедится, что такое поведение неэффективно (он не может утолить чувство голода и тем самым приспособиться к ситуации) и нужно изменить свою старую схему (сосание), то есть модифицировать движения губ и языка, чтобы забрать с ложечки пищу (механизм аккомодации). Таким образом, появляется новая схема действия (новое понятие).

Очевидно, что функции этих двух механизмов противоположны. Благодаря ассимиляции происходит уточнение, совершенствование имеющихся схем (понятий) и тем самым равновесие со средой достигается за счет приспособления среды к субъекту, а благодаря аккомодации происходит перестройка, модификация имеющихся схем и возникновение новых, усвоенных понятий. Характер взаимоотношений между этими механизмами обусловливает качественное содержание умственной деятельности человека. Собственно логическое мышление как высшая форма познавательного развития есть результат гармонического синтеза между ними. На ранних стадиях развития любая умственная операция представляет собой компромисс между ассимиляцией и аккомодацией. Развитие интеллекта – это процесс вызревания операциональных структур (понятий), постепенно вырастающих из предметно-житейского опыта ребенка на фоне проявления этих двух основных механизмов.

Согласно Пиаже, процесс развития интеллекта состоит из трех больших периодов, в рамках которых происходит зарождение и становление трех основных структур (видов интеллекта). Первая из них – это сенсомоторный интеллект.

Период сенсомоторного интеллекта (0-2 года). В рамках этого периода новорожденный воспринимает мир, не зная себя как субъекта, не понимая своих собственных действий. Реально для него лишь то, что дано ему через его ощущения. Он смотрит, слушает, трогает, нюхает, пробует на вкус, кричит, ударяет, мнет, сгибает, бросает, толкает, тянет, сыплет, совершает иные сенсорные и моторные действия. На этой стадии развития ведущая роль принадлежит непосредственным ощущениям и восприятию ребенка. Его знание об окружающем мире складывается на их основе. Поэтому для этой стадии характерно становление и развитие чувствительных и двигательных структур – сенсорных и моторных способностей. Исходными или первичными схемами действий, позволяющими новорожденному устанавливать равновесие в первые часы и дни его жизни, по мнению Пиаже, являются рефлексы новорожденного, с которыми он появляется на свет и которые позволяют целесообразно действовать в ограниченном числе ситуаций. Но поскольку рефлексов мало, ребенок вынужден их изменять и формировать на этой основе новые, более сложные схемы.

Интеллектуальное развитие в течение двух первых лет жизни идет от безусловных рефлексов к условным, их тренировке и выработке навыков, установлению между ними координированных взаимоотношений, что дает ребенку возможность экспериментировать, то есть совершать действия по типу проб и ошибок. При этом малыш начинает предвосхищать развитие новой ситуации, что, вкупе с имеющимся интеллектуальным потенциалом, создает основу для символического, или допонятий-ного, интеллекта.

Период конкретных операций (2-11/12 лет). В этом возрасте происходит постепенная интериоризация схем действий и превращение их в операции, которые позволяют ребенку сравнивать, оценивать, классифицировать, располагать в ряд, измерять и т. д. Если в период развития сенсомоторного интеллекта основными средствами умственной деятельности ребенка были предметные действия, то в рассматриваемом периоде ими являются операции. Принципиальное отличие состоит в том, что рождение операции – это предпосылка становления собственно логического мышления человека.

Если мышление ребенка на стадии сенсомоторного интеллекта предстает в виде системы обратимых действий, выполняемых материально и последовательно, то на стадии конкретных операций оно представляет систему операций, выполняемых в уме, но с обязательной опорой на внешние наглядные данные.

Центральными характеристиками умственной деятельности ребенка в этот период его познавательного развития являются эгоцентризм мышления ребенка и представление о сохранении. Эгоцентризм мышления обусловливает такие особенности детского мышления, как синкретизм, неумение сосредоточиваться на изменениях объекта, необратимость мышления, трансдущия (от частного к частному), нечувствительность к противоречию, совокупное действие которых препятствует формированию логического мышления.

Появление у ребенка представления о сохранении – это условие возникновения обратимости мышления. Именно поэтому, эгоцентризм, представление о сохранении и обратимость мышления являются диагностическими признаками интеллектуального развития ребенка.

Внутри этого периода Пиаже выделил дооперациональную стадию, которая характеризует интуитивное, наглядное мышление в возрасте от 2 до 6/7 лет, и стадию конкретных операций (6/7-11/12 лет).

В рамках дооперациональной стадии формируются образно-символические схемы, основанные на произвольном сочетании любых непосредственных впечатлений типа «луна ярко светит, потому что она круглая». Это высказывание 4-летнего ребенка многое объясняет в его интеллектуальном развитии. Ребенок в этом возрасте активно опирается на представления о предметах. Отсутствие собственно операций побуждает ребенка устанавливать связи между объектами не на основе логического рассуждения, а интуитивно. Качественное своеобразие мышления дошкольника составляет эгоцентризм – центральная особенность мышления, скрытая умственная позиция ребенка. Суть ее состоит в том, что ребенок видит предметы такими, какими их дает ему его непосредственное восприятие. Например, он думает, что луна следует за ним во время прогулки: останавливается, когда он останавливается, бежит за ним, когда он убегает. Очевидно, что ребенок рассматривает окружающий его мир со своей точки зрения, не осознавая ее. Его точка зрения абсолютна. Он – центр вселенной, и все вращается вокруг него, как планеты вокруг Солнца. Окружающий его мир неотделим от «Я» ребенка, являясь его продолжением. Эгоцентризм означает отсутствие у ребенка осознания собственной субъектности, а с нею и отсутствие объективной меры вещей. Это является причиной того, что ребенок в этом возрасте не понимает, что у других людей могут быть свои представления о чем-либо, отличные от его собственных. Он не понимает, что возможно существование разных точек зрения на один и тот же предмет. Поэтому он не в состоянии взглянуть на объект с позиции другого человека. л

В свете эгоцентризма протекает вся умственная деятельность дошкольника. Эгоцентризм заставляет ребенка фокусировать внимание только на какой-то одной стороне события, явления или предмета и потому выступает тормозом на пути установления логических связей. Примером этого эффекта являются хорошо известные опыты Пиаже. Если на глазах ребенка налить поровну воды в два одинаковых стакана, то ребенок подтвердит равенство объемов. Но если вы в его присутствии перельете воду из одного стакана в другой, более узкий, то ребенок уверенно вам скажет, что в узком стакане воды стало больше.

Вариаций подобных опытов множество, но все они демонстрировали одно и то же – неумение ребенка сосредоточиться на изменениях объекта. Последнее означает, что малыш хорошо фиксирует в памяти лишь устойчивые ситуации, но при этом от него ускользает процесс преобразования. В случае со стаканами ребенок видит лишь результат – два одинаковых стакана с водой в начале и два различных стакана с той же водой в конце, но он не в состоянии уловить момент изменения.

Другой эффект эгоцентризма состоит в необратимости мышления, т. е. неспособности ребенка мысленно возвратиться к исходному пункту своих рассуждений. Именно необратимость мышления не позволяет нашему малышу проследить ход собственных рассуждений и, вернувшись к их началу, вообразить стаканы в исходном положении. Отсутствие обратимости – это прямое проявление эгоцентричности мышления ребенка.

Стадия конкретных операций (6/7-11/12 лет) возникает, когда ребенок становится способен понять, что два признака объекта (например, его форма и количество вещества в нем) не зависят друг от друга (форма стаканов не влияет на количество воды в них). Очевидно, что мышление ребенка при этом уже не определяется только возможностями восприятия, как это было в дошкольном возрасте.

Одной из центральных характеристик познавательного развития детей в этом возрасте является появление у них представления о сохранении. Ослабление эгоцентризма мышления, переход от него к объективной оценке вещей способствует возникновению представлений о сохранении количества (вещества, энергии и т. д.). Понятие сохранения появляется, как только ребенок начинает понимать необходимость логической последовательности операций. До тех пор пока мышление опирается на непосредственный, чувственный опыт действий с предметами, в нем нет нужды. Появление сохранения – важная ступень в познавательном развитии, поскольку оно способствует обратимости мышления. Обратимость, характеризующая способность ребенка менять направление мысли, умение мысленно вернуться к первичным, исходным данным, позволяет ребенку удерживать в памяти первоначальные данные о количестве жидкости, длине и площади, массе, весе и объеме. Представление о сохранении и обратимость мышления – это необходимые условия для классификации, группировки предметов, явлений и событий. Дошкольнику недоступны такие понятия, как «класс» и «подкласс», он не в состоянии вычленить подкласс из целого, так как для этого требуется одновременное сосредоточение сразу на двух признаках. Появившееся у младшего школьника представление о сохранении и обратимость предоставляют такую возможность. Наконец, благодаря обратимости ребенок начинает понимать, что сложение – это действие, противоположное вычитанию, а умножение – делению. Поэтому школьники способны проверять правильность решения задачи на вычитание сложением, а на деление – умножением.

Процесс интеллектуального развития завершается периодом формальных операций.

studfile.net

Когнитивные теории

Задача седьмой стадии – в развитии у себя целеустремленности, которая делает жизнь продуктивной. Это возможно при условии удачного разрешения

предыдущих конфликтов. Целеустремленный человек способен бесконфликтно направлять свою энергию на решение социальных проблем, он может уделять больше внимания и оказывать помощь другим людям. Неудачи при разрешении предыдущих конфликтов могут приводить к излишней поглощенности самим -со

бой, сосредоточению на непременном удовлетворении своих личных психологических потребностей, что, безусловно, ведет к регрессу в развитии личности.

На заключительном этапе своей жизни люди обычно ретроспективно просматривают свою жизнь, по-новому оценивают ее. Человек испытывает удовлетворение, если, по его мнению, она была наполнена смыслом. Он принимает свою

жизнь, полагая, что она была прожита не зря, что ему удалось полностью реализовать себя. Или наоборот, он отвергает ее, у него возникает чувство отчаяния оттого, что жизнь кажется ему чередой упущенных возможностей и напрасной

траты сил.

Особняком в структуре психологических теорий развития стоят когнитивные теории, согласно которым развитие «состоит из эволюционирования ментальных (психических) структур или способов обработки информации, частью генетически запрограммированных и зависящих от степени зрелости индивидуума» (Крайг Г.,

2000, с. 74). К ним относятся теории Ж. Пиаже, Дж. Брунера, Л. Колберга и др.

Концепция Ж. Пиаже Наиболее разработанной и влиятельной из когнитивных теорий развития

считается генетическая эпистемология Ж. Пиаже. В ней непротиворечиво объе-

динены представления о внутренней природе интеллекта и его внешних проявлениях.

В центре концепции Ж. Пиаже – положение о взаимодействии между организмом и окружающей средой, или равновесии. Внешняя среда постоянно изме-

няется, говорит Пиаже, поэтому субъект, существующий независимо от внешней

среды, стремится к установлению равновесия с нею. Установить равновесие со средой можно двумя путями: либо путем приспособления субъектом внешней

среды к себе за счет ее изменения, либо путем изменений в самом субъекте. И то

и другое возможно только путем совершения субъектом определенных действий. Производя действия, субъект тем самым находит способы или схемы этих действий, которые позволяют ему восстановить нарушившееся равновесие. По Пиаже, схема действия – это сенсомоторный эквивалент понятия, познавательного уме-

ния. Таким образом, действие – это «посредник» между ребенком и окружающим

миром, с помощью которого он активно манипулирует и экспериментирует с -ре

альными предметами (вещами, их формой, свойствами и т. п.). Развитие схем

действий, т. е. познавательное развитие, происходит «по мере нарастания и усложнения опыта ребенка по практическому действованию с предметами» за счет «интериоризации предметных действий, то есть их постепенного превращения в

умственные операции (действия, выполняемые во внутреннем плане)» (Холодная

М. А., 1997). Каковы механизмы этого приспособления?

Первый из них – это механизм ассимиляции, когда индивид приспосабливает новую информацию (ситуацию, объект) к существующим у него схемам(структурам), не изменяя их в принципе, то есть включает новый объект в уже имею-

щиеся у него схемы действий или структуры. Например, если новорожденный может схватить палец взрослого, вложенный в его ладонь, точно так же он может схватить волосы родителя, кубик, вложенный ему в руку, и т. п., то есть каждый раз он приспосабливает новую информацию к имеющимся схемам действий. Та-

ким образом, понятие совершенствуется, что позволяет в дальнейшем начать различать, например, понятия «волосы» и «шуба».

Другой – это механизм аккомодации, когда индивид приспосабливает свои прежде сформированные реакции к новой информации(ситуации, объекту), то есть он вынужден перестроить (модифицировать) старые схемы (структуры) с целью их приспособления к новой информации (ситуации, объекту). Например, если

ребенок будет продолжать сосать ложечку с целью утоления голода, то есть пытаться приспособить новую ситуацию к существующей схеме– сосанию (меха-

низм ассимиляции), то вскоре он убедится, что такое поведение неэффективно (он не может утолить чувство голода и тем самым приспособиться к ситуации) нужно изменить свою старую схему(сосание), то есть модифицировать движения

губ и языка, чтобы забрать с ложечки пищу (механизм аккомодации). Таким образом, появляется новая схема действия (новое понятие).

Очевидно, что функции этих двух механизмов противоположны. Благодаря

ассимиляции происходит уточнение, совершенствование имеющихся схем (понятий) и тем самым равновесие со средой достигается за счет приспособления сре-

ды к субъекту, а благодаря аккомодации происходит перестройка, модификация имеющихся схем и возникновение новых, усвоенных понятий. Характер взаимоотношений между этими механизмами обусловливает качественное содержание умственной деятельности человека. Собственно логическое мышление как высшая

форма познавательного развития есть результат гармонического синтеза между

ними. На ранних стадиях развития любая умственная операция представляет собой компромисс между ассимиляцией и аккомодацией. Развитие интеллекта – это

процесс вызревания операциональных структур (понятий), постепенно вырастаю-

щих из предметно-житейского опыта ребенка на фоне проявления этих двух -ос новных механизмов.

Согласно Пиаже, процесс развития интеллекта состоит из трех больших периодов, в рамках которых происходит зарождение и становление трех основных

структур (видов интеллекта). Первая из них – это сенсомоторный интеллект.

Период сенсомоторного интеллекта (0-2 года). В рамках этого периода новорожденный воспринимает мир, не зная себя как субъекта, не понимая своих

собственных действий. Реально для него лишь то, что дано ему через его ощуще-

ния. Он смотрит, слушает, трогает, нюхает, пробует на вкус, кричит, ударяет, мнет, сгибает, бросает, толкает, тянет, сыплет, совершает иные сенсорные и моторные действия. На этой стадии развития ведущая роль принадлежит непосредственным ощущениям и восприятию ребенка. Его знание об окружающем мире

складывается на их основе. Поэтому для этой стадии характерно становление и

развитие чувствительных и двигательных структур– сенсорных и моторных спо-

собностей. Исходными или первичными схемами действий, позволяющими ново-

рожденному устанавливать равновесие в первые часы и дни его жизни, по мнению Пиаже, являются рефлексы новорожденного, с которыми он появляется на свет и которые позволяют целесообразно действовать в ограниченном числе ситуаций.

Но поскольку рефлексов мало, ребенок вынужден их изменять и формировать на

этой основе новые, более сложные схемы.

Интеллектуальное развитие в течение двух первых лет жизни идет от безусловных рефлексов к условным, их тренировке и выработке навыков, установлению между ними координированных взаимоотношений, что дает ребенку возмож-

ность экспериментировать, то есть совершать действия по типу проб и ошибок. При этом малыш начинает предвосхищать развитие новой ситуации, что, вкупе с имеющимся интеллектуальным потенциалом, создает основу для символического, или допонятий-ного, интеллекта.

Период конкретных операций (2-11/12 лет). В этом возрасте происходит постепенная интериоризация схем действий и превращение их в операции, которые

позволяют ребенку сравнивать, оценивать, классифицировать, располагать в ряд, измерять и т. д. Если в период развития сенсомоторного интеллекта основными средствами умственной деятельности ребенка были предметные действия, то в рассматриваемом периоде ими являются операции. Принципиальное отличие со-

стоит в том, что рождение операции – это предпосылка становления собственно логического мышления человека.

Если мышление ребенка на стадии сенсомоторного интеллекта предстает в виде системы обратимых действий, выполняемых материально и последовательно, то на стадии конкретных операций оно представляет систему операций, вы-

полняемых в уме, но с обязательной опорой на внешние наглядные данные. Центральными характеристиками умственной деятельности ребенка в этот

период его познавательного развития являются эгоцентризм мышления ребенка и

представление о сохранении. Эгоцентризм мышления обусловливает такие особенности детского мышления, как синкретизм, неумение сосредоточиваться на

изменениях объекта, необратимость мышления, трансдущия (от частного к частному), нечувствительность к противоречию, совокупное действие которых препятствует формированию логического мышления.

Появление у ребенка представления о сохранении– это условие возникно-

вения обратимости мышления. Именно поэтому, эгоцентризм, представление о

сохранении и обратимость мышления являются диагностическими признаками интеллектуального развития ребенка.

Внутри этого периода Пиаже выделил дооперациональную стадию, которая

характеризует интуитивное, наглядное мышление в возрасте от2 до 6/7 лет, и стадию конкретных операций (6/7-11/12 лет).

Врамках дооперациональной стадии формируются образно-символические схемы, основанные на произвольном сочетании любых непосредственных впе-

чатлений типа «луна ярко светит, потому что она круглая». Это высказывание 4-

летнего ребенка многое объясняет в его интеллектуальном развитии. Ребенок в этом возрасте активно опирается на представления о предметах. Отсутствие соб-

ственно операций побуждает ребенка устанавливать связи между объектами не

на основе логического рассуждения, а интуитивно. Качественное своеобразие мышления дошкольника составляет эгоцентризм– центральная особенность мышления, скрытая умственная позиция ребенка. Суть ее состоит в том, что ребенок видит предметы такими, какими их дает ему его непосредственное воспри-

ятие. Например, он думает, что луна следует за ним во время прогулки: останав-

ливается, когда он останавливается, бежит за ним, когда он убегает. Очевидно,

что ребенок рассматривает окружающий его мир со своей точки зрения, не осоз-

навая ее. Его точка зрения абсолютна. Он – центр вселенной, и все вращается вокруг него, как планеты вокруг Солнца. Окружающий его мир неотделим от «Я» ребенка, являясь его продолжением. Эгоцентризм означает отсутствие у ребенка

осознания собственной субъектности, а с нею и отсутствие объективной меры

вещей. Это является причиной того, что ребенок в этом возрасте не понимает, что

удругих людей могут быть свои представления о чем-либо, отличные от его собственных. Он не понимает, что возможно существование разных точек зрения на один и тот же предмет. Поэтому он не в состоянии взглянуть на объект с позиции

другого человека. л

Всвете эгоцентризма протекает вся умственная деятельность дошкольника. Эгоцентризм заставляет ребенка фокусировать внимание только на какой-то одной стороне события, явления или предмета и потому выступает тормозом на пути установления логических связей. Примером этого эффекта являются хорошо

известные опыты Пиаже. Если на глазах ребенка налить поровну воды в два одинаковых стакана, то ребенок подтвердит равенство объемов. Но если вы в его

присутствии перельете воду из одного стакана в другой, более узкий, то ребенок уверенно вам скажет, что в узком стакане воды стало больше.

Вариаций подобных опытов множество, но все они демонстрировали одно и то же – неумение ребенка сосредоточиться на изменениях объекта. Последнее

означает, что малыш хорошо фиксирует в памяти лишь устойчивые ситуации, но при этом от него ускользает процесс преобразования. В случае со стаканами ре-

бенок видит лишь результат– два одинаковых стакана с водой в начале и два различных стакана с той же водой в конце, но он не в состоянии уловить момент изменения.

Другой эффект эгоцентризма состоит в необратимости мышления, т. е. неспособности ребенка мысленно возвратиться к исходному пункту своих рассуждений. Именно необратимость мышления не позволяет нашему малышу проследить

ход собственных рассуждений и, вернувшись к их началу, вообразить стаканы в исходном положении. Отсутствие обратимости – это прямое проявление эгоцен-

тричности мышления ребенка.

Стадия конкретных операций (6/7-11/12 лет) возникает, когда ребенок становится способен понять, что два признака объекта (например, его форма и количество вещества в нем) не зависят друг от друга(форма стаканов не влияет на

количество воды в них). Очевидно, что мышление ребенка при этом уже не опре-

деляется только возможностями восприятия, как это было в дошкольном возрасте.

Одной из центральных характеристик познавательного развития детей в

этом возрасте является появление у них представления о сохранении. Ослабление эгоцентризма мышления, переход от него к объективной оценке вещей способствует возникновению представлений о сохранении количества(вещества, энергии и т. д.). Понятие сохранения появляется, как только ребенок начинает по-

нимать необходимость логической последовательности операций. До тех пор пока

мышление опирается на непосредственный, чувственный опыт действий с предметами, в нем нет нужды. Появление сохранения – важная ступень в познава-

тельном развитии, поскольку оно способствует обратимости мышления. Обрати-

мость, характеризующая способность ребенка менять направление мысли, умение мысленно вернуться к первичным, исходным данным, позволяет ребенку удерживать в памяти первоначальные данные о количестве жидкости, длине и площади, массе, весе и объеме. Представление о сохранении и обратимость

мышления – это необходимые условия для классификации, группировки предме-

тов, явлений и событий. Дошкольнику недоступны такие понятия, как «класс» и

«подкласс», он не в состоянии вычленить подкласс из целого, так как для этого

требуется одновременное сосредоточение сразу на двух признаках. Появившееся у младшего школьника представление о сохранении и обратимость предоставляют такую возможность. Наконец, благодаря обратимости ребенок начинает пони-

мать, что сложение – это действие, противоположное вычитанию, а умножение –

делению. Поэтому школьники способны проверять правильность решения задачи на вычитание сложением, а на деление – умножением.

Процесс интеллектуального развития завершается периодом формальных операций.

Персоногенетический подход

Содержание персоногенетического подхода наиболее ярко представлено в работах А. Маслоу и К. Роджерса. Они отвергают детерминизм внутреннего или средового программирования. По их мнению, психическое развитие – результат собственного выбора, сделанного человеком. Сам процесс развития носит спон-

studfile.net

Когнитивная теория личности — Мегаобучалка

За несколько лет до Второй мировой войны организовал программу передвижных психологических клиник, служивших базой для практики студентов. После войны, во время которой работал авиационным психологом, Келли занял пост профессора и руководителя программы клинической психологии в Государственном университете Огайо.

Основная работа Келли вышла в 1955 году — это «Психология личностных конструктов». В ней автор излагает авторскую концепцию психики человека. Согласно Келли, все психические процессы протекают по путям предсказания событий окружающего мира. Человек не раб своих инстинктов, не послушная игрушка стимулов и реакций и даже не самоактуализирующаяся самость. Человек в рамках теории личных конструктов — учёный, исследующий окружающий мир и самого себя. Наблюдая поведение окружающих людей, стремясь понять и спрогнозировать это поведение, человек строит свою индивидуальную систему личностных конструктов. Конструкт — основное понятие теории Джорджа Келли — это основное средство классификации объектов окружающего мира, биполярная шкала, например — «хороший-плохой», «умный-глупый», «пьяница-трезвенник». То, какие конструкты выделяет человек, и что является противоположностью полюса, характеризует человека и потому представляет интерес для терапии. С помощью приписывания объектам определённых полюсов конструктов и осуществляется прогнозирование.

Слайд №3

Конструктивный альтернативизм

Теперь, когда люди всех возрастов разрабатывают альтернативные стили жизни и способы мировосприятия, оказалось, что теория Джорджа Келли, появившаяся в 1955 году, необычайно опередила свое время. Лежащий в основе философии Келли конструктивный альтернативизм дает людям поразительное количество возможностей для выбора альтернативы банальному. Фактически эта философия даже требует, чтобы люди поступали таким образом.

 

Как доктрина конструктивный альтернативизм доказывает, «что все наше современное толкование мира нуждается в пересмотре или замене» (Kelly, 1955, р. 15). Ничто не свято и ничто не оставляет неизгладимого следа. Не существует политики, религии, экономических принципов, социальных льгот или даже внешней политики по отношению к странам третьего мира, которые были бы абсолютно и непреложно «верными». Все изменится, если люди просто посмотрят на мир с другой стороны. Келли утверждал, что не существует такой вещи в мире, относительно которой «не может быть двух мнений». Осознание человеком действительности – это всегда предмет для истолкования. По мнению Келли, объективная реальность, конечно, существует, но разные люди сознают ее по-разному. Следовательно, ничто не постоянно и не окончательно. Правда, как и красота, существует только в сознании человека.



 

Поскольку факты и события (как и весь человеческий опыт) существуют только в сознании человека, есть различные способы их истолкования. Для примера рассмотрим случай, когда девочка берет деньги из кошелька своей матери. Что это означает? Факт прост: деньги вынуты из кошелька. Однако, если мы попросим детского терапевта истолковать это событие, то он может дать детальное объяснение чувств девочки по поводу неприятия ее матерью, которое, возможно, возникло как результат фрустрации матери по поводу того, что она должна оставаться дома и растить дочь, а не делать свою личную карьеру. Если мы спросим у матери, та может сказать, что ее дочь «плохая» и ей не стоит доверять. Отец девочки может предположить, что она «недисциплинированная». Дедушка может рассматривать этот факт как детскую проказу. А сама девочка может считать это ответом на нежелание родителей давать ей достаточно денег на карманные расходы. В то время как само событие (присвоение денег) отрицать невозможно, его значение открыто для альтернативного истолкования. Следовательно, любое событие можно рассматривать с разных сторон. Людям предоставляется великолепный набор возможностей в интерпретации внутреннего мира переживаний или внешнего мира практических событий. Келли резюмировал свою приверженность конструктивному альтернативизму следующим образом: «…какова бы ни была природа или чем бы в конце концов ни обернулись поиски правды, мы сегодня сталкиваемся с фактами, которым можно дать столько объяснений, сколько в состоянии придумать наш разум»

Слайд №4

Когнитивная теория личности

Когнитивная теория личности близка к гуманистической, однако в ней имеется ряд существенных отличий. Основоположником этого подхода является Дж. Келли. По его мнению, единственное, что человек хочет знать в жизни, — это то, что с ним произошло и что с ним произойдет в будущем.

Главным источником развития личности, согласно Келли, являетсясреда, социальное окружение. Когнитивная теория личности подчеркивает влияние интеллектуальных процессов на поведение человека. В этой теории любой человек сравнивается с ученым, проверяющим гипотезы о природе вещей и делающим прогноз будущих событий. Любое событие открыто для многократного интерпретирования.

Слайд №5

Главным понятием в этом направлении является «конструкт» (от англ. construct — строить). Это понятие включает в себя особенности всех известных познавательных процессов (восприятия, памяти, мышления и речи). Благодаря конструктам человек не только познает мир, но и устанавливает межличностные отношения. Конструкты, которые лежат в основе этих отношений, называются личностными. Конструкт — это своеобразный классификатор-шаблон нашего восприятия других людей и себя.

Слайд №6

Келли открыл и описал главные механизмы функционирования личностных конструктов, а также сформулировал основополагающий постулат и 11 следствий. Постулат утверждает, что личностные процессы психологически канализированы таким образом, чтобы обеспечить человеку максимальное предсказание событий. Все остальные следствия уточняют этот основной постулат.

 

С точки зрения Келли, каждый из нас строит и проверяет гипотезы, одним словом, решает проблему, является ли данный человек спортивным или неспортивным, музыкальным или немузыкальным, интеллигентным или неинтеллигентным и т. д., пользуясь соответствующими конструктами (классификаторами). Каждый конструкт имеет «дихотомию» (два полюса): «спортивный — неспортивный», «музыкальный-немузыкальный» и т. д.

Человек выбирает произвольно тот полюс дихотомического конструкта, тот исход, который лучше описывает событие, т. е. обладает лучшей прогностической ценностью. Одни конструкты пригодны для описания лишь узкого круга событий, в то время как другие обладают широким диа­пазоном применимости. Например, конструкт «умный-глупый» вряд ли годится для описания погоды, а вот конструкт «хороший-плохой» пригоден фактически на все случаи жизни.

 

Люди отличаются не только количеством конструктов, но и их местоположением. Те конструкты, которые актуализируются в сознании быстрее, называются суперординатными, а которые медленнее — субординатными. Например, если, встретив ка­кого-то человека, вы сразу оцениваете его с точки зрения того, является ли он умным или глупым, и только потом — добрым или злым, то ваш конструкт «умный-глупый» является суперординатным, а конструкт «добрый-злой» — субординатным.

 

Дружба, любовь и вообще нормальные взаимоотношения между людьми возмож­ны только тогда, когда люди имеют сходные конструкты. Действительно, трудно пред­ставить себе ситуацию, чтобы успешно общались два человека, у одного из которых доминирует конструкт «порядочный-непорядочный», а у другого такого конструкта нет вообще.

 

Конструктная система не является статическим образованием, а находится в постоянном изменении под влиянием опыта, т. е. личность формируется и развивается в течение всей жизни. В личности доминирует преимущественно «сознательное». Бессознательное может относиться только к отдаленным конструктам, которыми при интерпретации воспринимаемых событий человек пользуется редко.

 

Келли полагал, что личность обладает ограниченной свободой воли. Конструктная система, сложившаяся у человека в течение жизни, содержит в себе известные ограничения. Однако он не считал, что жизнь человека полностью детерминирована. В любой ситуации человек способен сконструировать альтернативные предсказания. Внешний мир — не злой и не добрый, а такой, каким мы конструируем его в своей голове. В конечном итоге, по мнению когнитивистов, судьба человека находится в его руках. Внутренний мир человека субъективен и является, по мнению когнитивистов, его собственным порождением. Каждый человек воспринимает и интерпретирует внешнюю реальность через собственный внутренний мир.

Слайд № 7

Основным концептуальным элементом является личностный «конструкт». У каждого человека имеется своя собственная система личностных конструктов, которая делится на два уровня (блока):

1. Блок «ядерных» конструктов — это примерно 50 основных конструктов, которые находятся на вершине конструктной системы, т. е. в постоянном фокусе опера­тивного сознания. Этими конструктами человек пользуется наиболее часто при взаимодействии с другими людьми.

2. Блок периферических конструктов — это все остальные конструкты. Количество этих конструктов сугубо индивидуально и может варьировать от сотен до не­скольких тысяч.

Целостные свойства личности выступают как результат совместного функционирования обоих блоков, всех конструктов. Выделяют два типа целостной личности: когнитивно сложная личность (личность, у которой имеется большое количество кон­структов) и когнитивно простая личность (личность с небольшим набором конструктов).

Слайд № 8

Когнитивно сложная личность, по сравнению с когнитивно простой, отличается следующими характеристиками:

1) имеет лучшее психическое здоровье;

2) лучше справляется со стрессом;

3) имеет более высокий уровень самоооценки;

4) более адаптивна к новым ситуациям.

megaobuchalka.ru

Социально-когнитивная теория — Википедия

Cоциально-когнитивная теория используется в психологии, образовании и коммуникации. Она утверждает, что на поведение индивидуума влияют социальные взаимодействия, опыт других людей, а также масс-медиа.

Теория была разработана Альбертом Бандурой.

Согласно ей, люди могут приобрести новые формы поведения через наблюдение за другими моделями поведения, которые они потом могут повторить. [1] Например, ребенок может наблюдать, как приятель отнимает мяч у одноклассника и в результате учится тому же. [2]

Эти усвоенные модели поведения могут быть центральной частью какой-то определенной личности. Социальные психологи согласны с тем утверждением, что окружающая среда, в которой человек растет, влияет на его поведение, но в то же время они считают, что индивидуальный человек (и, следовательно, познание) столь же важны.

История возникновения теории

Основы социально-когнитивной теории были заложены в 1931 году в книге Эдвина Б. Холта и Гарольда Чепмена Брауна, в которой звучала мысль о том, что все действия животных сводятся к удовлетворению психологических потребностей: «чувства, эмоций и желания». Данная теория предсказала то, что люди не могут научиться повторять поведение других до тех пор, пока им самим не начнут подражать.[3]

В 1941 году Нил Миллер и Джон Доллард представили свою книгу, в которой была пересмотрена теория Холта о социальном научении, а также теория имитации. В ней утверждается, что существуют четыре базовых принципа научения: влечение (или мотивация), сигнал, реакция, подкрепление. Социальная мотивация, которая включает в себя подражание – процесс сопоставления действия с социальной ситуацией, в которой нужно принять решение, когда и как надо это действие совершать Имитация поведения зависит от получения положительной или негативной реакции.[4] Миллер и Доллард утверждают, что если у кого-то есть мотивация изучить определенное поведение, то оно должно быть изучено с помощью наблюдений. Имитируя эти действия, наблюдатель может стимулировать себя с помощью положительного подкрепления.

Теория социального научения была сформулирована и расширена канадским психологом Альбертом Бандурой. Бандура в 1961 и 1963 году провел совместно со своими студентами и коллегами эксперимент с куклой Бобо, целью которого было выявление причин агрессивного поведения у детей. Эти эксперименты доказали возможность научения через наблюдение за поведенческой моделью. Результаты этих исследований позволили Бандуре опубликовать в 1977 году книгу и статью, в которой он расширил свою идею о том, как формируется поведение, основываясь на работах Миллера и Долларда.[5] В своей статье Бандура утверждает, что теория социального научения показывает прямую взаимосвязь между самоэффективностью и поведенческими изменениями. Согласно Бандуре, существует четыре источника самоэффективности: «овладение мастерством, социальное моделирование, вербальное подкрепление, психическое состояние».[6]

В 1986 году Бандура публикует свою вторую книгу, в которой он расширил и дал другое название оригинальной теории. Он дал ей название социально-когнитивной теории. Бандура изменил её название для того, чтобы подчеркнуть, что познание играет значительную роль в поведении человека.[7]

Социально-когнитивная теория применяется во многих областях человеческой жизни, например, в таких, как в выборе профессии, организационном поведении[8], а также в учебной мотивации. 

Основные принципы

Основные принципы теории Бандуры можно объяснить взаимодействием между тремя факторами:

1)  Личностные факторы (Независимо от того, обладает ли индивидуум высокой или низкой самоэффективностью по отношению к поведению)

2)  Факторы среды (Влияние окружающей среды на поведение человека)

3)  Поведенческие факторы (Реакция окружения на поведение индивидуума)[9]

«Так как концепции людей, их поведение и их окружение взаимно детерминированы, индивиды не являются ни беспомощными объектами, контролируемыми силами окружения, ни совершенно свободными существами, которые могут делать все, что им вздумается»[10] — А. Бандура

Научение через моделирование

После эксперимента с куклой Бобо Бандура провел еще одно исследование, в котором группе детей показывались видеофильмы, включающие кадры насилия и агрессивных действий. После просмотра видео, Бандура поместил детей в одну комнату с куклой Бобо, чтобы наблюдать за тем, как они будут себя с ней вести. В ходе эксперимента Бандура установил, что дети, которые смотрели данное видео, проявляли более агрессивное поведение, чем те, кто его не смотрели. Этот эксперимент является отражением социально-когнитивной теории, т.к он доказывает, что люди копируют поведение, которое они видят в средствах массовой информации. В данном эксперименте дети воспроизводили ту модель поведения, которую они видели на видеозаписи.[11]

Научение через наблюдение включает в себя:

  • Процессы внимания: человек уделяет внимание конкретному социальному поведению и внимательно наблюдает за ним
  • Процессы сохранения: человек наблюдает за моделью поведения и ее последствиями, преобразует наблюдения в символы и переводит их в долговременные воспоминания. Однако за положительным поведением должно следовать положительное подкрепление. То же самое характерно и для негативного поведения
  • Моторо-репродуктивные процессы: закодированные в символах воспоминания поведении трансформируются в соответствующие действия. Во время воспроизведения конкретного поведения человек получает реакцию других людей и может скорректировать, и воспроизводить его в дальнейшем в улучшенной форме. 
  • Мотивационные процессы: человек воспроизводит поведение в соответствии с реакцией окружающих и последствиями. Человеку важно иметь стимул, позитивное подкрепление для выстраивания конкретного поведения[12]

Ожидаемые результаты

Для того, чтобы изучить конкретное поведение, люди должны понять, каков будет потенциальный результат, если они будут повторно воспроизводить данное поведение. На эти ожидания влияет окружение, в котором человек вырастает. К примеру, ожидаемые последствия вождения в состоянии алкогольного опьянения по закону в США – штраф или тюремное заключение. В то время, как в другой стране, данное нарушение может караться смертной казнью.

Критика социально-когнитивной теории

  •  Теория фокусируется больше на ситуации, а не на внутренних чертах человека: эмоции не учитываются. Разные ситуации, безусловно, влияют на поведение, но следуют учитывать и неосознанные мотивы, эмоции
  • Теория сосредотачивается на когнитивных аспектах и не придает значения биологическим и гормональным влияниям: некоторые психологи считают, что биологические и гормональные процессы в большей степени влияют на принятие решения, чем опыт прошлого или познание.[13] 

Источники

  1. Bandura, A. Social foundations of thought and action : a social cognitive theory. — Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1986.
  2. С.Н.Мельник. Психология личности. — Владивосток: Дальневосточный Государственный Университет, 2004. — С. 65-66. — 97 с.
  3. Holt, E.B. & H.C. Brown. Animal drive and the learning process, an essay toward radical empiricism. — New York: H. Holt and Co., 1931.
  4. Miller, N.E.; J. Dollard & R. Institute of Human, Social learning and imitation. — New Haven; London, 1941.
  5. Evans, R.I. & A. Bandura. Albert Bandura, the man and his ideas—a dialogue. — New York: Praeger, 1989.
  6. Bandura.A. «Self-efficacy: Toward a Unifying Theory of Behavioral Change» (англ.) // Psychological Review. — 1977. — Vol. 84, № 2. — С. 191–215. — DOI:10.1037/0033-295x.84.2.191. — PMID 847061.
  7. Bandura, A. Social foundations of thought and action : a social cognitive theory. — Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall., 1986.
  8. Lent, Robert; Steven D. Brown; Gail Hackett. «Toward a Unifying Social Cognitive Theory of Career and Academic Interest, Choice, and Performance» // Journal of Vocational Behavior. — 1994. — Август (vol. 45 (вып. 1). — С. 79–122. — DOI:10.1006/jvbe.1994.1027.
  9. ↑ Self-efficacy theory — EduTech Wiki (англ.). edutechwiki.unige.ch. Проверено 31 марта 2017.
  10. A. Bandura. «The self system in reciprocal determinism» (англ.) // American Psychologist. — 1978. — Апрель (vol. 33, № 4).
  11. Bandura, Albert; Ross, D.; Ross, S. «Imitation of film-mediated aggressive models» // Journal of Abnormal and Social Psychology. — 1963. — Январь (vol. 66 (вып. 1). — С. 3-11. — DOI:10.1037/h0048687.
  12. Bandura, A.,. Social foundations of thought and action : a social cognitive theory.. — Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall., 1986.
  13. Myers, D. Psychology In Modules. — 9. — New York: Worth Publishers, 2010.

wikipedia.green

Как в наше время возможна когнитивная теория общества? Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

Электронный философский журнал Vox: http://vox-journal.org Выпуск 25 (декабрь 2018)

Как в наше время возможна когнитивная теория

общества?

Михайлов И.Ф., Институт философии РАН [email protected] orcid.org/0000-0001-8511 -8849

Аннотация: Исследование, представленное в данной статье, находится в русле попыток найти правдоподобный ответ на вопрос о связи когнитивных способностей человека и социальных животных с социальной формой их жизни. В качестве исследовательского принципа применяется компьютационалистское истолкование когнитивной функции как вычислительного процесса в системе, обладающей памятью и обратной связью. Анализируется эмпирический материал, почерпнутый из психологии, когнитивной социологии и когнитивной социальной нейронауки. Эти данные показывают, в частности, что совместные действия основаны на взаимном когнитивном контроле и самоконтроле с позиции другого. Когнитивные способности индивидов не только поддерживают, но и ограничивают формы их социального взаимодействия. «Я»-системы и социальные системы находятся в отношении взаимного конституирования. Когнитивная социальная нейронаука разрабатывает темы вторичных репрезентаций, «ложных» убеждений, а также ищет и успешно находит области мозга, ответственные за социально-когнитивные функции. В статье формулируются принципы когнитивной теории общества: компьютационализм, когнитивизм, коммуникативный функционализм.

Ключевые слова: когнитивная наука, социальная наука, компьютационализм, когнитивная социология, когнитивная социальная нейронаука, репрезентация, вычисление

1. Введение. Понятие когнитивного

Прочитав заголовок статьи, читатель, воспитанный в духе отечественного философского мейнстрима, может задаться не только вопросом «как», но и вопросом «зачем». Разве мало хороших теорий общества: от незабываемого Маркса до всеми почитаемого Лумана? Не говоря уже о Вебере, Дюркгейме, Маркузе и Хоркхаймере. Попробую объяснить. Все эти уважаемые и исхоженные вдоль и поперёк теории или представляют общество как данность, для которой предлагают онтологическую модель той или иной степени изощрённости, или генетически выводят его из какого-либо досоциального или внесоциального начала. В любом случае возникает метафизическая проблема целого и частей, которыми в конечном счёте оказываются составляющие общество индивиды. И тогда начинают обсуждаться проблемы социального и биологического, социального и психологического и — на философском уровне — всеобщего и единичного. Кроме того, существование индивидов наглядно, а общество как таковое дано в абстракциях, и не обязательно научных или философских, а тоже как бы реально существующих где-то рядом с индивидами. Возникает платоновская проблема умопостигаемого бытия, разделаться с которой здесь нельзя так же просто, как в естественных науках.

Но здесь должен возникнуть естественный вопрос: а чем может помочь

когнитивная теория общества? Ведь она, скорее всего, предложит выводить социальное из психологического, т. е., тоже до- и внесоциального начала, что, вообще говоря, уже практиковалось. И вот здесь нужно разобраться со смыслом термина «когнитивный».

Этот термин может относится как к предмету, так и к методу науки. «Когнитивной психологией» традиционно называют раздел науки о душе, который посвящён памяти, вниманию, воображению и т. п., какими бы методологическими основаниями ни направлялись эти исследования. Когда же мы говорим о «когнитивной науке», или «когнитивных науках», мы имеем в виду комплекс дисциплин, различающихся по предмету или ведомственной принадлежности — как, например, лингвистика и искусственный интеллект — но объединённых общим методологическим подходом. Не так давно этот подход назывался «компьютерной метафорой». Теперь, я думаю, можно было бы назвать его компьютационализмом1. Этот термин я предлагаю понимать в самом широком смысле — как признание того, что сложные процессы в нелинейных системах реально представляют собой или, по крайней мере, могут быть представлены как вычисления. Вычисления могут быть тьюринговы или нетьюринговы, линейные или распределённые, серийные или параллельные, цифровые или аналоговые, натуральные или искусственные и т. п. Главное, что их объединяет, это, во-первых, возможность описать их — на каком-то уровне — как исполнение алгоритма и, во-вторых, их относительная независимость от конкретного физического воплощения: любая материальная система должна быть способна реализовать данное вычисление, если она обладает достаточным для него числом возможных состояний или, что то же самое, степеней свободы. Таким образом, как мы видим, «вычисление» не связано непременно ни с «числом», ни с собственно человеческими целями и свойствами. В общем виде его можно было бы определить как формальные операции над структурами, осуществляемые как в искусственных, так и в естественных системах.

Таким образом, если мы занимается не просто когнитивной психологией, но когнитивной наукой о психике, то мы понимаем свой предмет как вычислительную систему той или иной архитектуры, обладающую определёнными состояниями и осуществляющую определённые процедуры, которые реализуются и сменяют друг друга по определённым алгоритмам. Но никто не мешает нам и социальные системы понимать как вычислительные со своими процедурами и алгоритмами. И тот факт, что общество состоит из индивидов, выглядит для нас таким образом, что некая вычислительная система состоит из элементов, каждый из которых — тоже вычислительная система или процессор. И тогда естественным образом возникает мысль о социальных вычислениях как о параллельных распределённых вычислениях. Иными словами, в общественном суперкомпьютере вычислительные задачи распределяются между многочисленными процессорами. Соответственно, в каждом элементарном процессоре выделяются ресурсы под решение социальных задач и, наряду с этим, сохраняются ресурсы, решающие собственные индивидуальные задачи. И тогда перед когнитивной теорией общества встают две основные задачи: обна более простая, другая — более сложная. Простая состоит в том, чтобы научиться однозначно различать индивидуальную и социальную части когнитивного аппарата. Сложная

1 До сих пор существует традиция употребления термина «компьютационализм» для обозначения первого, классического этапа когнитивной науки, понимавшей свой предмет — сознание и познавательную деятельность — как манипулирование символами внутреннего языка или «языка мысли» (Фодор). Соответственно, «компьютерная метафора» означала буквальное уподобление сознания и его когнитивных актов тем компьютерам, которые стоят у нас на столах.

состоит в том, чтобы показать необходимость и способы превращения когнитивного в социальное.

2. Образы когнитивно-социальных наук

Далее я попытаюсь дать обзор проектов и результатов исследований тех или иных когнитивных механизмов социальных взаимодействий, которые представлены в англоязычной научной литературе последних двух десятилетий. Некоторые из этих проектов выглядят величественными метафизическими построениями, другие, наоборот, утопают в измерениях и экспериментах. Но тем объёмнее картина проблемного поля.

В книге «Когнитивные измерения социальной науки» (Turner 2001) Марк Тёрнер проводит достаточно любопытную аналогию между когнитивными исследованиями социальных отношений и классической риторикой. Именно риторы, по его мнению, с древних времён обучались знаниям о когнитивных ограничениях людей и искусству использовать их в своих целях2. Он иронически призывает «бросить горсть земли на памятную плиту такой дисциплины как риторика — мир праху её — и предпочесть вместо неё более современное название для нашего проекта, возможно, что-то вроде «когнитивной социальной науки»». (Turner 2001,154)

Уподобляя человеческий мир театру в согласии с заезженной метафорой, Тёрнер говорит о закулисных» когнициях (backstage cognition), которые, по его мнению, должны стать «зонтиком», под которым объединятся когнитивная наука и социальные науки. К «закулисным» когнициям, более конкретно, относятся исследования порождения значений, мышления, выбора, изменения и формирования понятий, «поскольку всё это тесно сопряжено с человеческой нейробиологией и исполняется на сцене, образованной всем многообразием чловеческих сообществ и культур» (Turner 2001,154-155).

Рон Сан, известный исследователь социально-когнитивных сюжетов, в «Пролегоменах» к коллективной монографии «Обосновывая социальные науки когнитивными науками» пишет, что когнитивные науки могут служить основой для социальных наук, во многом таким же образом, как физика даёт обоснование для химии или квантовой механики, или как квантовая механика даёт обоснование для классической механики. (Sun 2012, 5)

Социально-когнитивные взаимодействия, по его мнению, могут быть исследованы на разных уровнях, которые могут быть представлены как совокупность смежных дисциплин, от самых макроскопических до самых микроскопических. Эти различные уровни включают социологический, психологический, компонентный и физиологический уровни. Первый, второй и четвёртый уровни достаточно очевидны. Но компонентный уровень достаточно интересен. На этом уровне мы пытаемся понять сознание с точки зрения его компонентов, применяя язык определенной теоретической парадигмы. Этот уровень «может включать концептуальные, вычислительные и / или математические структурные спецификации, такие как определение общей вычислительной архитектуры сознания и его компонентов» (Sun 2012, 7). Учитывая сказанное мною вначале, становится ясно, что именно на этом (а не на традиционно-психологическом) уровне в наши построения входит когнитивное в собственном смысле слова.

И далее начинается дальнейшая экспансия когнитивного видения. Несмотря на то, что, на первый взгляд, компонентный уровень в основном касается внутриагентных

2 Это интересным образом перекликается с теорией «маккиавелийского» интеллекта обезьян, о которой речь пойдёт ниже.

процессов, концептуальные, вычислительные или математические модели, разработанные на нем, могут быть использованы для понимания процессов, происходящих на более высоких уровнях, включая взаимодействия на социологическом уровне, в которых участвуют многие индивиды (там же). Это значит, что когнитивный (в определённом мною смысле) подход может и стать парадигмой не только психологического, но и социального знания.

Первый факт, который открывается из этой перспективы состоит в том, что социальная реальность определяется когнитивным устройством образующих его индивидов, которое выступает не только усиливающим, но и ограничивающим её фактором. Когнитивные особенности индивидов «могут повлиять на то, какая социальная система или институт лучше всего в каждом случае. Социокультурная изменчивость существует в результате активной человеческой деятельности и человеческой психологии, а не просто как некое предписание сверху для человеческих сознаний» (Sun 2012, 16)

Автор отмечает важность в этом контексте понятие интериоризации, введенного Л. С. Выготским. Советский психолог считал социальное взаимодействие важной детерминантой в развитии мышления индивидов. Интериоризованные социокультурные знаки и символы позволяют людям развивать сложные репрезентации, в том числе сформированные социокультурно и исторически. Сан считает, что на основе понятия интериоризации могут быть разработаны детальные вычислительные модели. Он пишет: «В качестве примера здесь можно привести когнитивную архитектуру CLARION. Интериоризация может быть выполнена в CLARION посредством процесса «сверху вниз» <…>, который хорошо соответствует феноменологической характеристике интериоризации» (Sun 2012,19).

В целом, делает вывод автор, социальная реальность является, в некотором роде, совокупным продуктом действий, подпрограмм, навыков, знаний, решений и мыслей индивидов, каждый из которых имеет непосредственное, содержательное взаимодействие со своим миром. Структуры социального макроуровня, независимо от того, являются ли они осязаемыми или нет (то есть физическими или нефизическими), ограничивают индивидуальное поведение только в том случае, если существуют индивиды — структуры макроуровня не являются независимыми от отдельных лиц в этом смысле. Более того, они имеют значение только в том случае, если люди воспринимают, интерпретируют, распознают, запоминают и реагируют на них. Итак, в конечном счете, они существуют внутри и через людей и их когнитивной психологии.

Пол Тэгард (Thagard 2012) спорит против крайностей методологического индивидуализма и постмодернистского холизма, предлагая концепцию взаимного конституирования общества и индивидов. По его мнению, в психологии культуры восторжествовал более богатый взгляд на динамическую взаимозависимость «я»-систем и социальных систем: психологические и культурные взаимосвязи конституируют друг друга и должны быть проанализированы и поняты вместе. Вместе с тем, с точки зрения естественных наук, идея взаимного конституирования выглядит странной, поскольку конституирование в физических системах является однонаправленным, асимметричным отношением части и целого (Thagard 2012, 35-36).

Взаимное конституирование состоит в том, что социальные связи в основном психологичны и возникают из-за того, что у индивидов в группе есть ментальные представления, в том числе такие, которые отличают их как членов данной группы. Однако процесс связывания частей целым не является чисто психологическим, поскольку он может также включать различные виды физических взаимодействий, которые являются по сути социальными, лингвистическими или иными, такими как участие в ритуалах или в юридических договорах, или даже простой зрительный

контакт. Эти взаимодействия объединяют людей в группы, когда и если они порождают ментальные репрезентации (как аффективные, так и когнитивные), через которые индивидуумы осознают себя как часть группы.

Тагард предлагает взгляд на личность как на многоуровневую систему, действующую на социальном, индивидуальном, нервном и молекулярном уровнях. Каждый из этих уровней может быть использован для объяснения эмоций, сознания и

других важных аспектов личности (Thagard 2012, 38).

* * *

Вместе с тем, уже в течение нескольких десятилетий проводятся исследования в рамках области, обозначаемой как когнитивная социология. Э. Зерубавель и другие классики этого направления рассматривают его как область исследования, которая изучает аспекты познания, не являющиеся ни когнитивными универсалиями, ни специфичными для отдельных лиц. Эта промежуточная точка между когнитивным универсализмом и когнитивным индивидуализмом важна для понимания социальных процессов выстраивания границ и создания смысла. Согласно этому подходу, люди не думают ни как универсальные социальные акторы, ни как индивиды, но как участники социального и культурного контекста.

В коллективной статье (Brekhus et al. 2010), посвящённой проблеме расовых предубеждений, высказывается мысль, что когнитивная социология занимается классификациями, коллективной памятью, социальным невниманием и вниманием, коллективным смыслотворчеством и социальным созданием групп идентичности посредством социальной маркировки. Вместе с тем, авторы обнаруживают важные отличия когнитивной социологии от когнитивной социальной психологии. Так, например, когнитивная социальная психология фокусируется на индивидуальном познании в непосредственном социальном контексте и занимается тем, как индивиды выбирают из нескольких стратегий обработки информации на основе целей, мотивов, потребностей, чувств и ситуационного контекста. Когнитивная социальная психология, напротив, рассматривает человека, с точки зрения его подверженности социальному влиянию, но обычно не рассматривает коллективное познание на уровне сообществ как единицу анализа.

Методологически когнитивная социальная психология и когнитивная социология также различаются, по мнению авторов. Когнитивная социальная психология обычно использует экспериментальные методы, тогда как когнитивная социология основывается на исторических, этнографических и других социологических подходах, в которых социальная жизнь анализируется за пределами

экспериментальной ситуации.

* * *

Важным направлением исследования когнитивных оснований социальности является психология совместных действий. Обзор идей и исследований в этой области содержится в статье (Vesper et al. 2017) другого коллектива авторов.

Психологическое исследование концентрируется на структуре совместных действий и взаимном использовании его участников когнитивных ресурсов или маркеров друг друга. Так, выполняя совместную задачу, её участники обычно контролируют ход своих задач, чтобы определить, согласовано ли текущее состояние совместных действий и желаемые результаты. Важным источником информации о том, что видят другие люди, и об их ментальных состояниях являются движения их глаз. Не менее важной выступает способность известная в традиционной психологии как моторное предсказание — опережающее понимание актором вероятного результата

своего физического действия. И хотя оно в основном изучается в рамках исследования индивидуальных действий, некоторые данные свидетельствуют о том, что оно поддерживает и совместные действия, обеспечивая точную временную координацию, и что оно модулируется прошлым опытом собственных действий субъекта.

Соответственно, участники совместного действия могут корректировать его кинематические особенности (например, скорость или высоту движения), чтобы сделать свои собственные действия более предсказуемыми для другого человека. Например, если дверь нужно открыть при переноске диван в другую комнату, это сделает актор, который ближе к двери, а другой на мгновение возьмет на себя больший вес, чтобы обеспечить поддержку.

Спорным мне представляется понимание авторами культуры. Как сказано в статье, «Культура и является продуктом широкомасштабных действий, таких как торжества или протесты, и в то же время она существенным образом определяет, как люди подходят к совместным действиям в небольших межличностных взаимодействиях» (Vesper et al. 2017, 5). Если принять эту точку зрения, встанет проблема объяснения природы и причин этих самых «широкомасштабных действий», которое уже явно будет за пределами теории культуры. Более рациональным, на мой взгляд был бы подход с точки зрения восходящей причинности, в какой-то мере согласующийся с концепциями Сана и Тэгарда. Культуру в этом случае следует понимать как результат тонких когнитивно обусловленных взаимодействий на

микроуровне, из которых ткётся ткань большого целого.

* * *

С точки зрения «механистических» объяснений и эмпирических подтверждений интерес представляет область исследования, определяемая как когнитивная социальная нейронаука. Так, Натан Эмери (Emery 2005) обращает внимание на распространённое среди исследоватеолей мнение, что жизнь в социальной группе и прогнозирование поведения представителей одного животного вида требует беспрецедентных уровней когнитивной обработки, которые не обнаруживаются у неприматов. Эта «гипотеза социального интеллекта», как она известна в профессиональных кругах, была предложена в качестве альтернативы более традиционным кандидатам на объяснение эволюции приматов и человеческого интеллекта: таким как использование инструментов, охота, расширенная пространственная память или добывающие промыслы. Из-за антропоцентрического смещения тех, кто работал в этой области в то время, и кто сосредоточился исключительно на эволюции человеческого интеллекта, экспериментальная и теоретическая работа в этой области действительно касалась только сравнения нечеловеческих и человеческих приматов.

Была в частности, в частности, предложена идея, что есть преимущества в понимании и запоминании предыдущих взаимодействий и взаимоотношений представителей одного вида, и что эта информация может использоваться для прогнозирования или манипулирования их поведением в будущем. Ещё в 1980-х гг. было обнаружено, что существует явное сходство между сложным социальным поведением шимпанзе и политическими махинациями, которые распространены в государственных делах людей, что впоследствии было названо «политикой шимпанзе», или даже был предложен более яркий термин — «макиавеллианский интеллект».

Если говорить о приматах, то размер их мозга и, более конкретно, объём неокортекса в отношении к объёму остальной части мозга, коррелируют со средним размером группы; то есть, приматы с относительно большим мозгом обычно образуют более крупные социальные группы. В то же время, нет никакой корреляции между социальным обучением, инновациями и размером группы у приматов, хотя существует

значительная корреляция между социальным обучением и размером неокортекса.

В статье (Heberlein and Adolphs 2005), посвящённой функциональной анатомии социального познания, рассказывается о так называемом тесте Салли-Энн. Салли и Энн — это две куклы. Ещё имеются две коробочки, свечка и маленькая девочка — собственно, испытуемая. Одна из кукол удаляется из комнаты, и свечка перепрячивается под другую коробочку. Когда кукла возвращается, у девочки спрашивают: под какой коробочкой Энн будет искать свечку? Экспериментально установлено, что репрезентация «ложных убеждений» развиваются у детей в возрасте 4 лет. Т. е. только начиная в среднем с 4 лет ребёнок начинает понимать, что кто-то другой может иметь убеждения, отличные от его собственных. До этого момента, по его мнению, вернувшаяся кукла будет искать свечку под той коробочкой, под которой она лежит сейчас, а не под той, под которой она лежала на момент удаления куклы из комнаты.

В социальной когнитивной нейронауке традиционно существенную роль играет понятие «теория сознания» (Theory of Mind, ToM), которое также обозначается как ментализация, метарепрезентация или вторичной репрезентация. Под этим понимается способность понимать психологические или ментальные состояния других людей, такие как их убеждения, желания и знания. Различные формы ToM подразделяются на три класса: перцептуальная «теория сознания» (понимание зрения и внимания), мотивационная (понимание желаний, целей и намерений) и информационная (понимание знаний и убеждений). Таким образом, социальное познание интерпретируется как «обработка любой информации, которая завершается точным восприятием предрасположенностей и намерений других людей» (Heberlein and Adolphs 2005, 157).

Эмпирические исследования роли отдельных секторов мозга в социальном познании приоткрывают интересные факты. Так, стало ясно, что миндалевидное тело не просто важно для распознавания потенциальной угрозы от соответствующих эмоциональных выражений лиц и других стимулов, но также имеет решающее значение для признания несколько более тонкой связанной с угрозой функции, «надёжности».

Вентролатеральные и дорсолатеральные префронтальные области, возможно, в большей степени справа, модулируют ответы миндалин на расовые черты лиц вне группы (Heberlein and Adolphs 2005, 171). Левые префронтальные области, подобные тем, которые были выявлены в исследованиях имитации и активности «зеркальных нейронов», по-видимому, важны для атрибуции признаков личности по крайней мере в определенных контекстах (Heberlein and Adolphs 2005, 168). Медиальные префронтальные области более активно участвуют в назначении характеризующих слов людям, чем в приписывании дескриптивных прилагательных объектам. Наконец, орбитофронтальные области могут быть важны, по крайней мере, для одного типа социальной категоризации (Heberlein and Adolphs 2005, 173).

Нейрокогнитивные основы «Я» и самосознания исследуются в (Lieberman and Pfeifer 2005). Эмпирические данные дают возможность утверждать, что особая роль в этом отношении принадлежит задней теменной коре, соответствующие свойства которой только начинают становиться предметом исследования. Задней теменной коре, как правило, приписывались функции обслуживания рабочей памяти и пространственной обработки. Однако этот отдел мозга может быть местом, где несимвольные, параллельные, распределённые репрезентации переводятся в символические, последовательные, локальные репрезентации.

На это обстоятельство я хотел бы обратить особое внимание. На мой взгляд именно здесь проходит водораздел между индивидуальными и социальными

когнициями. Если первые целиком зависят от нейросетевой архитектуры мозга и поэтому характеризуются параллельностью и распределённостью, то вторые формируются в ходе социальной коммуникации и зависят от архитектуры языка — линейной и последовательной. И если задняя теменная кора, действительно, есть «дом» самосознания, то это обстоятельство вполне можно рассматривать как эмпирическое подтверждение понимания «Я» как социального конструкта.

Либерман и Пфайфер указывают, что существует соблазн думать о «Я» как об объекте со стабильными атрибутами. На самом деле, это искушение не только для ученых, но и для всех людей, которые ценят чувство собственного достоинства и независимости. Однако, как показывают нейрокогнитивные исследования, «Я», по крайней мере, частично строится и реконструируется с течением времени как функция ситуационных и межличностных ограничений (Lieberman and Pfeifer 2005, 223).

3. Заключение. Проект когнитивной науки об обществе

Как мы видим, в основе всех многообразных когнитивных подходов к социальности лежит представление о существенной важности опознания когнитивным агентом себе подобных и взаимного контроля акторов в социальных ситуациях. Оставаясь на эволюционных позициях и рассматривая мир через оптику традиционного естествознания, несложно понять, как это стало возможно, но достаточно трудно найти объяснение, почему это в какой-то момент стало необходимо. Но мы окажемся ближе к пониманию этого, если предположим, что возрастающая структурная сложность — главный способ для сложных нелинейных систем противостоять энтропии. Их деятельная забота о повышении степени структурности реализуется в процессах, которые мы называем вычислительными. Вычислительная система, обладающая памятью и обратной связью, становится когнитивной и естественным образом стремится к дальнейшему повышению уровня сложности путём использования чужих когнитивных ресурсов. Результат — объединение когнитивных систем в социальную суперсистему. Если такое видение имеет реальные теоретические перспективы, то я бы выделил три теоретико-методологические основы будущей когнитивной теории общества.

Это, во-первых, компьютационализм. Компьютационализм состоит в понимании церебрально-когнитивных и социальных систем как вычислительных устройств разного уровня и архитектуры. За пределами вычислительного подхода достаточно трудно понять, зачем системам наужны когнитивные свойства вообще, и в частности, зачем они постоянно усложняются в ходе эволюции.

Во-вторых, это когнитивизм — переход к пониманию социальных систем как этапа развития церебрально-когнитивных систем. В традиционной концептуализации когнитивное — это характеристика мозга и тела индивида, а взаимодействия между индивидами — это сфера социального. В моей концепции социальное есть этап развития когнитивных свойств и функций. Именно поэтому становится возможным рассматривать когнитивные науки как основание социальных.

Наконец, коммуникативный функционализм требует от исследователя интерпретировать «высшие» когнитивные способности как функции социально-когнитивных систем. Особенно это касается собственно человеческих способностей, выделяющих их носителей из животного мира: рационального мышления и языка. И то, и другое существенным образом отличается по своей архитектуре от досоциальных когнитивных механизмов: если те реализуются в распределённых репрезентациях и параллельных вычислениях, то язык и рациональное мышление линейны и серийны, в идеале стремятся к последовательности и однозначности. Это свойства, необходимые для социальной коммуникации на том этапе развития человечества, на котором оно

находится сейчас.

Я бы поддался искушению назвать описанный подход принципом трёх «К», но из-за очевидных и нежелательных ассоциаций с ку-клукс-кланом, пожалуй, откажусь от этой идеи. Как бы то ни было, этот подход находится в русле тенденций последнего времени, когда мы видим появление вычислительной биологии, вычислительной экономики и даже вычислительной астрономии. Он предлагает возможный унифицированный ответ на самые интересные вопросы относительно нашего биологического вида: как возможно, что мы умеем думать и знать, и как получается, что мы умеем объединяться и взаимодействовать.

Литература / References

Brekhus, W. H., Brunsma, D. L., Platts, T. and Dua, P. On the Contributions of Cognitive Sociology to the Sociological Study of Race // Sociology Compass 4/1 (2010): 6176, 10.1111/j.1751-9020.2009.00259.x

Emery, N. J. The evolution of social cognition. In: Alexander Easton and Nathan J. Emery (Eds). The Cognitive Neuroscience of Social Behaviour. Psychology Press, N.-Y., 2005. P. 115-156.

Heberlein, A. S. and Adolphs, R. Functional anatomy of human social cognition. In: Alexander Easton and Nathan J. Emery (Eds). The Cognitive Neuroscience of Social Behaviour. Psychology Press, N.-Y., 2005. P. 157-194.

Lieberman, M. D. and Pfeifer, J. H. The self and social perception: Three kinds of questions in social cognitive neuroscience. In: Alexander Easton and Nathan J. Emery (Eds). The Cognitive Neuroscience of Social Behaviour. Psychology Press, N.-Y., 2005. P. 195235.

Sun, R. Prolegomena to Cognitive Social Sciences In: Ron Sun (ed.) Grounding social sciences in cognitive sciences. The MIT Press, Cambridge, MA, London UK, 2012. P. 4 — 32.

Thagard, P. Mapping Minds across Cultures. In: Ron Sun (ed.) Grounding social sciences in cognitive sciences. The MIT Press, Cambridge, MA, London UK, 2012. — P. 35

— 62

Mark Turner. Cognitive Dimensions of Social Science. Oxford University Press, 2001.

183 p.

Vesper, C., Abramova, E., Butepage, J., Ciardo, F., Crossey, B., Effenberg, A., Hristova, D., Karlinsky, A., McEllin, L., Nijssen, S. R. R., Schmitz, L. and Wahn, B. (2017) Joint Action: Mental Representations, Shared Information and General Mechanisms for Coordinating with Others. Doi: 10.3389/fpsyg.2016.02039

How is cognitive theory of society possible in our

time?

Mikhailov I.F., Institute of Philosophy RAS, orcid.org/0000-0001-8511-8849

Abstract: The study presented in this paper is in line with attempts to find a plausible answer to the question about the relationship of the cognitive abilities of humans and social animals to their social forms of life. As a research principle, a computational interpretation of cognitive function as a computational process in a system with memory and feedback is applied. The empirical material drawn from psychology, cognitive sociology and cognitive social neuroscience is analyzed. These data show, in particular, that joint actions are based on mutual cognitive control and self-control from the perspective of the other. The cognitive abilities of individuals not only support, but also restrain the forms of their social interaction. The ‘self-systems and social systems are in the relation of mutual constitution. Cognitive social neuroscience dwells on subject-matters of secondary representations, «false» beliefs, and also it searches for and successfully determines areas of the brain responsible for social cognitive functions. The paper formulates the principles of the cognitive theory of society: computationalism, cognitivism, communicative functionalism.

Keywords: cognitive science, social science, computationalism, cognitive sociology, cognitive social neuroscience, representation, computation

cyberleninka.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *