С точки зрения мозга галлюцинации выглядят как реальность

Как возникают галлюцинации? Почему их бывает так сложно отличить от реальных явлений? Какие технологии позволяют изучать их? 24 апреля в 19:30 в Культурном Центре ЗИЛ психиатр и психотерапевт Игнатий Журавлев расскажет об этом в рамках своей лекции «Когда кажется: типология галлюцинаций». На некоторые вопросы он согласился ответить уже сейчас.

Какими бывают галлюцинации?

Галлюцинации, прежде всего, подразделяются по модальностям: зрительные, слуховые и т.д. Самое важное в диагностическом плане различие существует между истинными галлюцинациями, которые появляются, к примеру, у тех, кто болен белой горячкой, и псевдогаллюцинациями, возникающими главным образом при шизофрении. Чем они отличаются, я расскажу на лекции. Бывают галлюцинации, очень напоминающие иллюзию: например, человек открывает кран и, когда льется вода, слышит голоса… Бывают императивные (приказные) и комментирующие вербальные галлюцинации. Но принципы классификации галлюцинаций существуют разные.

Почему наш мозг «уверен», что галлюцинация  — это реальное явление?

«Мозг “уверен”» — я бы так не говорил. Скорее, это мы уверены в том, что нам «подкидывает» мозг… А уверены мы потому, что мозг задействует очень похожие механизмы как при восприятии реальности, так и при галлюцинировании. Можно увидеть активацию одних и тех же областей.

Как отличить галлюцинацию от реальных явлений?

Отличить галлюцинацию от реальных явлений больному человеку трудно. Истинные галлюцинации «выглядят» практически так же, как и реальные вещи. Правда, есть исключения. Например, галлюцинаторное пламя «светит, но не греет». То есть, галлюцинация может быть одномодальной: я вижу, но тепла не ощущаю. Однако человеку обычно бывает не то того, чтобы что-то различать. Общее состояние его таково, что он будет верить в то, что воспринимает. И это отражается на его поведении. Например, он будет с кем-то бороться, от кого-то спасаться…

Какие существуют технологии изучения галлюцинаций?

Прежде всего, это феноменологическое исследование и систематизация. Это то, чем занимались психиатры и в прошлые века. Кроме того, есть анализ поведения, включая, между прочим, и регистрацию мышечного тонуса. Ну и, наконец, существуют современные методы визуализации деятельности мозга. Можно определить, в какой момент изменяется активность тех или иных его областей. Можно экспериментально активировать различные зоны у приматов или у человека (иногда это бывает необходимо при проведении нейрохирургических операций). Но тут, конечно, есть и этические проблемы.

Чем полезно изучение галлюцинаций?

Оно позволяет не только лучше понять психические болезни (их этиологию и патогенез), но и разобраться в том, как функционирует наша психика и мозг в нормальном состоянии. Помните, как в детстве: чтобы понять, как устроена игрушка, надо ее сломать…

в чем разница между иллюзией и галлюцинацией — T&P

Галлюцинации — один из самых известных и интересных феноменов в области психиатрии. Какими они бывают и чем вызвано их появление, рассказывал Игнатий Журавлев, профессор Российской академии естествознания, на лекции в Культурном центре ЗИЛ. «Теории и практики» публикуют основные тезисы.

Обработка информации идет двумя путями одновременно. Первый — снизу-вверх: образ складывается из распознавания базовых признаков (форма, величина), актуализации значения предмета и подбора его названия. Второй — сверху-вниз: от системы знаний, например, читаем слово сразу, а не вычленяем линии, из них буквы, слоги и т.д. Слушая речь, мы делим ее на слова по законам фонематической системы языка (у каждого языка она своя, поэтому можем дослушивать посторонние звуки в иностранной речи). Получается, реальность воспринимается нами не в чистом виде, а опосредованно. Тогда как провести границу между объективным миром и нашим субъективным восприятием? И как отличить галлюцинации от иллюзий?

«Псевдогаллюцинации моделируются в особом пространстве, которое уже не субъективно, но до конца и не объективно»

Согласно определению французского психиатра Жана-Этьена Эскироля (1817), основоположника учения о галлюцинациях, человек, который глубоко убежден, что в данный момент воспринимает какой-то объект с помощью органов чувств, в то время как в пределах досягаемости его чувств на самом деле ничего подобного нет, находится в состоянии галлюцинации. А если вы принимаете один объект за другой, это иллюзия. Например, вы идете ночью по улице и в ее конце:

А) видите маньяка, а на самом деле это дерево — значит у вас иллюзия;

Б) видите маньяка, а на самом деле нет никого и ничего — значит у вас галлюцинация.

Следовательно, возникает вопрос, нужна ли реальность для галлюцинаций или нет? Немецкий врач-психиатр Карл Кальбаум в 1866 году разделил галлюцинации на функциональные (обман восприятия, который возникает на фоне одного раздражителя через один канал чувств) и рефлекторные (когда раздражитель в одной модальности вызывает мнимое восприятие в другой — например, каждый раз, выходя на Бронную, вы слышите, как за спиной падает несуществующий кирпич). А уже в советской психологии Сусанна Рубенштейн (одна из основательниц патопсихологии) экспериментально доказала, что галлюцинации могут возникать при внешней стимуляции. Например, человек, идущий по листве, слышит голоса вместе с шуршанием листьев, но стоит ему перейти на асфальт, и голоса умолкают. Также выяснилось, что разные виды галлюцинаций в разной степени нуждаются в поддержке из реальности.

Помимо функциональных и рефлекторных есть истинные галлюцинации — и к ним относятся видения, возникающие во время интоксикаций (например, белой горячки). Русский ученый Виктор Кандинский (троюродный брат художника Василия Кандинского) в конце XIX в. ввел в науку понятие «псевдогаллюцинаций». Они моделируются в особом пространстве, которое уже не субъективно (как у истинных), но до конца и не объективно. Яркий пример — призраки, проходящие через стены. Кандинский также описал синдром одержимости (позже названный синдромом Кандинского-Клерамбо), похожий на патологическую объективизацию: собственные мысли воспринимаются как чужие (голоса в голове, которые велят что-то сделать). Больной слышит, как соседи сговариваются его убить и, естественно, ему нужны защитные действия; больной берет в руки нож и начинает ходить с ним по квартире — вот иллюстрация синдрома одержимости.

Огромный вклад в психологию внес канадский нейрохирург Уайлдер Пенфилд. Во время операций на мозге ученый стимулировал определенные участки электродами, тем самым вызывая галлюцинации. В современной психологии галлюцинациями принято считать сознательный сенсорный опыт, возникающий в отсутствие соответствующей внешней реальной стимуляции, но напоминающий ее, причем субъект ощущает, что этот опыт неподвластен его контролю.

ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Психиатрия››

Для понимания душевного расстройства большое значение имеет ознакомление с расстройствами восприятия, которые очень резко расстраивают познание окружающего и дают пластический материал для построения психоза.

Для понимания этих явлений нужно ознакомиться с тем, что представляют собой восприятия по существу и какое значение они имеют в общей психической жизни. Восприятие—не простое фотографирование происходящего вокруг, и в нем всегда много творчества, на результатах которого отражается очень много самых различных моментов. Имеют значение общие установки личности, ее целенаправленность, благодаря которой внимание привлекается только к некоторым из окружающих явлений, которые только и делаются объектами восприятия. Например, спящая мать просыпается от малейшего крика своего ребенка, ничем не реагируя на другие гораздо более сильные раздражения. В процессе установки на окружающее играет большую роль вегетативная нервная система, могущая оказать влияние в особенности на быстроту восприятия, на высоту порога раздражения. Точными экспериментами доказано изменение хронаксиметрии при поражении симпатического нерва на той же стороне. Еще большее значение имеет то, что процесс творчества психики, осуществляемого уже в восприятии, не является вполне свободным, а связан определенной мозговой структурой и до известной степени ограничен ею. Структура мозга, являясь сама по себе отображением многовекового культурно-исторического развития человека, в процессе трудовой деятельности изменяющей не только окружающую среду, но и свою собственную природу, несомненно существенным образом влияет на характер восприятия.

При исследовании восприятия у душевнобольных нужно иметь в виду возможность у них агностических и амнестических явлений, алексии, апраксии, нарушения ориентировки во времени и пространстве, расстройства схемы тела. Они изучаются невропатологами, так как встречаются при определенных очаговых расстройствах, но представляют большой интерес и для психиатра. Дело в том, что их можно встретить не только при органических психозах, характеризующихся постоянным наличием очаговых изменений, как например паралич помешанных или церебральный артериосклероз, но и при таких заболеваниях как шизофрения, эпилепсия или даже инфекционные и токсические психозы. Конечно и в этих случаях, как и вообще при психозе, психическая картина является последствием поражения всего мозга в целом, но это не исключает того, что местные изменения деструктивного или нутритивного характера влияют на структуру психоза, являясь причиной тех или других специальных симптомов. Здесь в особенности приходится считаться с возможностью поражения области интерпариетальной борозды, имеющей значение для синтеза ощущений относящихся к различным органам чувств. Петцль, Каминер и Гоф показали, что при поражении этой зоны наблюдаются различные явления, входящие в понятие метаморфопсии—такого рода расстройство восприятия, когда искажается форма воспринимаемых объектов, например ноги кажутся кривыми, глаза— косыми, предметы—слишком большими или слишком маленькими. При поражении той же области могут наблюдаться расстройства схемы тела, когда больному например кажется, что голова его или конечности растут и заполняют всю комнату, что кроме его настоящих конечностей у него имеются еще какие-то другие. Иногда больному кажется, что тело его становится каким-то легким, приподнимается и переворачивается в воздухе. Расстройства последнего рода могут наблюдаться не только при поражении интерпариетальной зоны, но и при изменении лабиринта и вообще различных чувствующих периферических аппаратов, представленных в указанной зоне. М. О. Гуревич показал, что эти расстройства церебральных аппаратов, изучаемые невропатологами, имеют значение и в клинике душевного расстройства.

О понятии структуры по отношению к процессу восприятия и его расстройствам приходилось говорить, не только имея в виду определенное анатомическое строение мозговых аппаратов, но и как об особом функциональном принципе. Выше мы упоминали о психологии сверху, утверждающей примат целого над частью. На такой точке зрения стоит Gestaltpsychologie Вертгеймера и Кофка, по которым окружающее всегда воспринимается как некое единство, имеющее передний и задний план. В духе этой психологии идет мысль К. Гольдштейна, связывающего с деятельностью лобных долей способность выделять существенное, «фигуру» от основного фона. Gestaltpsychologie несомненно не удовлетворяет в полной мере методологическим требованиям, которые можно к ней предъявить как психологическому направлению, стремящемуся объяснить сущность психических явлений, но этот структурный принцип сам по себе заслуживает внимания. Окружающее воспринимается несомненно не механически, подобно фотографированию, а в известной избирательности, в системе связей, определяемой и мозговой структурой, и всем предшествующим опытом личности, и ситуацией последней в момент восприятия. Эта структура естественно не носит характера стабильности, свойственной деятельности анатомических образований, а обладает большой динамичностью. Преимущественный тип тех или других связей меняется в зависимости от конституции и развития личности. Братья Иенш обратили внимание на то, что существует особый тип людей, у которых чрезвычайно долго держатся последовательные зрительные образы, при этом отмечаются и некоторые особенности соматического порядка. Они называла таких людей эйдетиками. Существуют еще какие-то недостаточно выясненные корреляции этого эйдетизма с определенными клиническими явлениями. Эйдетизм обычно очень резко выражен у детей, представляя до известной степени возрастное явление. С этим несомненно нужно поставить в связь большую относительно частоту зрительных галлюцинаций у детей даже при таких психозах, которые вообще характеризуются преимущественно обманами чувств в области слуха, например при шизофрении. И у взрослых можно предположить корреляции между преимущественным» типами представлений и галлюцинаций С точки зрения структурного принципа в смысле типического для того или другого случая характера связей легче понять, что различные явления патологического порядка, в том числе и расстройства восприятия, выступают как правило не единично.

Восприятия могут подвергнуться некоторым изменениям более ила менее общим для интеллектуальных процессов в целом и заключающимся в их замедлении, в тугости, в общем затруднении. Состояния затемнения сознания в особенности характеризуются нарушением способности восприятия, которая при глубоком беспамятстве может-свестись к нулю. Заслуживает внимания, что у многих больных восприятие впечатлений, особенно некоторых групп их, является очень-обостренным, сопровождаясь чувством неприятного. При этих условиях может наблюдаться и иррадиация раздражений с места приложения на другие участки.

Большой интерес представляют случаи иррадиации возбуждения с центра одного высшего органа чувств на другой, или так называемые синестезии. К ним относится цветной слух (audition coloree) и цветное зрение (vision coloree). В первом случае восприятие звуков обыкновенно музыкальных, определенных тонов, сопровождается видением того или другого цвета в форме окрашенной соответствующим образом гладкой поверхности или какой-нибудь фигуры. У каждого данного лица соотношение между определенными тонами и соответствующими цветами остается довольно постоянным, хотя цвета вообще представляются неяркими и большей частью недостаточно определенными и как бы переходящими один в другой; это соотношение у каждого страдающего такой особенностью—свое личное, индивидуальное. Цветной слух с давних времен считался дегенеративным признаком. Им обладали некоторые выдающиеся музыканты (Римский-Корсаков, Скрябин). Цветное зрение выражается большей частью в том, что буквы и слова при чтении окрашиваются в те или другие цвета. Возможны, хотя реже встречаются, и иные синестезии. По-видимому для некоторых художников (Чурлянис) ощущение цвета сопровождается какими-то переживаниями в области слуха, так что выражение «симфония красок» может быть не только фигуральным.

Наибольшую роль в патологии играют иллюзии и галлюцинации. Они являются настолько красочным, ярко бросающимся в глаза расстройством, что были отмечены и описаны еще старыми психиатрами. Одному из них, именно Эскиролю, принадлежит указание и на отличия между теми и другими. Иллюзии, или ложные восприятия,— это те переживания, когда действительно существующие предметы или явления воспринимаются не в полном соответствии с их реальным содержанием, а в извращенном виде, например когда в шуме падающего дождя или в уличном шуме слышатся голоса или целые разговоры, когда пятна на стене, рисунок обоев кажутся принимающими очертание каких-то фигур. Красивые примеры иллюзии можно видеть во всем известных произведениях «Лесной царь» Гете и «Бесы» Пушкина. В первом случае болезненному воображению мальчика туман над водой представляется в виде страшной, манящей к себе фигуры в короне с густой бородой, во втором—в разыгравшейся метели видятся кружащиеся фигуры чертей и в шуме ветра слышатся их голоса. Аналогичный пример представляет Герман в «Пиковой даме», в вое ветра слышащий похоронное пение. Болезненные иллюзии конечно ничего общего не имеют с иллюзиями чисто физического свойства, например с известными случаями, когда палка, опущенная в. воду, кажется надломленной и согнутой или когда две линии равной совершенно длины кажутся неодинаковыми, потому что концы их соединены с вершинами острых углов, расположенными в обоих случаях в прямо противоположном направлении. К переживаниям болезненного характера не имеет также никакого отношения иллюзия веса, благодаря которой из предметов равного веса, но неодинакового объема тяжелее кажется тот, который имеет наименьшие размеры.

Иллюзии сами по себе не представляют признака, указывающего непременно на душевное расстройство или вообще на болезненное состояние, и нередко встречаются у здоровых, особенно при некоторых условиях. К последним нужно отнести все, что мешает отчетливости зрительных, слуховых или иных каких-либо образов, например плохое освещение, слабость зрения и слуха. Большое значение имеет психическое состояние лица, у которого наблюдаются иллюзии, именно утомление, рассеянность, состояния тоскливости и страха. Людям робким, боязливым ночью, особенно в условиях одиночества, естественно мерещатся разные страхи, видятся какие-то фигуры, кажется, что кто-то хочет их схватить. Значение эмоционального состояния видно и из всем известного выражения «пуганая ворона куста боится». Из сказанного ясно, что иллюзии, представляя нередкое явление у здоровых людей, особенно часто должны встречаться у людей нервных и у душевнобольных в собственном смысле. Прежде всего у них можно встретить иллюзорные переживания до известной степени физического порядка. Чаще всего приходится наблюдать иллюзорные переживания следующего рода. Свернутый и положенный на кровать халат, полотенце, висящее на стене, кажутся человеческими фигурами, пятна на простыне кажутся жуками и тараканами, плессиметр и перкуссионный молоток принимаются за револьвер или какой-нибудь другой страшный инструмент, гора с двумя пещерами принимается за человеческую голову (рис. 1).

Рис. 1. Картина худ. Чурляниса «Спокойствие»

 

Особенно часто смущают больных вентиляционные отверстия и электрические лампочки на потолке: плохо освещенные решетки в первых кажутся какими-то страшными аппаратами, направленными на больных; за ними видится кто-то, угрожающий больному; в лампочках видится какой-то глаз, всевидящее око, излучающий электрические лучи аппарат. Иллюзорность восприятия играет роль также и в том, что врачей и других окружающих больные нередко принимают за своих родных или знакомых, имеющих с ними какое-нибудь сходство. Что касается области слуховых восприятий, то здесь особенно часто можно наблюдать следующее. В разговоре окружающих между собой, особенно если беседа ведется вполголоса или шепотом, больной слышит свое имя или даже целые фразы по своему адресу; в крике на улице слышится брань и угрозы; брань слышится также в карканье пролетающей над больным вороны («дурррак!»). Голоса слышатся также в шумах, исходящих от водопроводных и канализационных труб; смущают в этом отношении также и телефонные звонки, шумы электрических вентиляторов, электрических станций. Меньшую роль играют иллюзии других органов чувств. К иллюзиям вкуса можно отнести случаи, когда в запахе и вкусе пищи чувствуется примесь какой-то отравы и слышится запах мертвечины; довольно частый пример иллюзии вкуса—больные белой горячкой раствор хлоралгидрата и брома, которые им дают с целью успокоения, принимают за водку.

Иллюзии наблюдаются при самых различных заболеваниях, но естественно, что их легче всего изучать в тех случаях, когда интеллект поражен не особенно сильно и нет глубоких расстройств сознания. В далеко зашедших случаях заболеваний, сопровождающихся слабоумием, иллюзии, если даже они и имеются, трудно наблюдать, так как они покрываются другими, более серьезными и резко бросающимися в глаза расстройствами; кроме того и состояние слабоумия само по себе затрудняет констатирование и изучение таких сравнительно тонких переживаний; они однако часто и легко констатируются в начальных стадиях тех же заболеваний. Особенно часты они при белой горячке, вообще при алкогольных и интоксикационных психозах, при эпилепсии, в начале развития шизофрении, отчасти прогрессивного паралича и старческого слабоумия, а также у больных с невротическими реакциями. Содержание иллюзорных восприятий обыкновенно легко меняется и не является стойким, но вообще наклонность к такого рода восприятиям, поскольку она обусловлена моментами, стоящими в связи с существом болезни, может в течение определенного периода держаться очень прочно.

Совершенно своеобразное расстройство, близкое все-таки к иллюзиям, представляют парэйдолии (название предложено Ясперсом). При достаточно живом воображении действительно существующие образы, например пятна на стене, обои, рисунок ковра, кроме того что воспринимаются иллюзорно, благодаря игре фантазии дополняются такими подробностями, которым нет ничего соответствующего в действительности; в результате перед глазами рисуются меняющиеся ландшафты с горами, реками и долинами, картины сражений, какие-то физиономии и т. п. Явления этого рода наблюдались у Леонардо да Винчи, и естественно, что их легче встретить у художников и вообще лиц с сильным зрительным воображением.

Галлюцинации во многих случаях наблюдаются одновременно с иллюзиями, что вполне естественно ввиду известной общности условий, делающих появление обманов чувств особенно легким, но галлюцинации представляют более серьезное расстройство. Они—чрезвычайно частый и характерный признак душевного расстройства и с давних времен приковывали к себе внимание исследователей; благодаря этому накопилась огромная литература, посвященная описанию их особенностей при отдельных психозах, теориям происхождения и пр. Сущность галлюцинаций видна из вышеприведенных указаний Эскироля на отличие их от иллюзий, но психиатры потратили очень много усилий для того, чтобы дать более точное их определение. Из большого количества такого рода определений пользуется большой известностью формулировка, данная К. Гольдштейном, много работавшим в психопатологии, особенно по этому вопросу. Галлюцинации, как говорит Гольдштейн,—это чувственные переживания прежних восприятий без наличия соответствующих им новых внешних раздражений. Такое определение нужно признать верным, так как в нем содержится все необходимое для точной характеристики данного феномена. Выражение «чувственное переживание» говорит о яркости, конкретности образа, вполне точном соответствии его восприятию действительно существующих предметов с такими точно признаками. Указание на отсутствие «новых внешних раздражений» проводит демаркационную линию по отношению к иллюзиям. Может быть не совсем удачно выражение «прежних восприятий», которое может повести к недоразумению. Его нельзя понимать буквально, так как галлюцинаторное переживание не всегда в точности соответствует прежним восприятиям. Например, видение чорта или каких-нибудь фантастических чудовищ больным белой горячкой конечно не может быть простым повторением прежнего восприятия. Анализ галлюцинаторных переживаний говорит о том, что помимо прежних восприятий как таковых большую роль играют элементы творчества, благодаря которым галлюцинаторные образы только в самой общей форме соответствуют прежнему опыту. Ниже, после рассмотрения генеза галлюцинаций, мы попытаемся дать насколько возможно удовлетворительное определение галлюцинаций; теперь же перейдем к несомненно более важному, а именно к их описанию. Прежде всего от вполне выраженных и обладающих всеми отличительными признаками галлюцинаций отличают так называемые элементарные галлюцинации—видение света, красного цвета, искр и вообще не соответствующие внешним раздражениям световые и цветовые ощущения, не имеющие определенной формы. Эти явления носят название фотопсий. Явления этого рода наблюдаются преимущественно при раздражении каким-либо дегенеративным или вообще органическим процессом, например опухолью, путей, проводящих раздражение от сетчатки к затылочным долям. Аналогичные расстройства в слуховой области—не просто шум в ушах или голове, а слышание каких-то неопределенных звуков—известно под именем акоазм. Как нам думается, расстройства этого рода по своим феноменологическим свойствам и в особенности по генезу более элементарны и должны быть рассматриваемы просто как симптом раздражения известных органических участков мозга. Их нельзя называть галлюцинациями даже с этим добавлением (элементарные), так как галлюцинации представляют всегда более сложное и иное по существу расстройство, затрагивающее церебральные механизмы в целом.

При описании галлюцинаций ввиду разнообразия и обилия явлений удобнее всего сгруппировать их по какому-нибудь признаку: таковым можно взять соответствие их тому или другому органу чувств. В случае зрительных галлюцинаторных переживаний видятся или какие-нибудь определенные фигуры или целые сцены. Больному представляются какие-то лица, родные или знакомые или совершенно посторонние люди, умершие родственники, различные звери, насекомые. Галлюцинации иногда соответствуют реальным образам, иногда же носят совершенно фантастический характер: видится смерть с косой, нечистая сила в самых различных видах, невиданные страшные звери или совершенно фантастические фигуры (рис. 2).

Рис. 2. Галлюцинаторный образ, зарисованный самой больной.

 

В части случаев видятся отдельные фигуры, но иногда они являются в очень большом количестве, заполняя все окружающее больного пространство. Изредка фигуры представляются в очень малом или, наоборот, в очень большом размере (микро- и макроманические галлюцинации). Большей частью видятся яркие образы со всеми признаками живых существ, обнаруживающих определенное отношение к больному, например умершая жена рукой манит к себе больного, звери прыгают и бросаются на больного, чорт строит ему рожи и дразнит языком. Красивое описание зрительной галлюцинации представляет стихотворение Эдгара По «Черный ворон». Описаны случаи видения своего двойника, который повторяет все движения больного. Поэтическое изображение переживаний этого рода представляет «Двойник» (Doppelgдnger) Гейне. В «Двойнике» Достоевского также изображаются галлюцинаторные переживания душевнобольного. Хотя художник в данном случае преследовал свои цели и в частности имел в виду символическое изображение одновременного существования в одном человеке самых различных свойств, как бы двух разных и в то же время очень близких людей, все же описанные им явления очень точны и могут служить хорошим примером для психиатрических целей. Своего двойника видел в галлюцинаторных переживаниях Гете. Иногда видятся не цельные фигуры людей, животных, а только отдельные части, например красные головы, страшные глаза, всюду преследующие больного, кровь, бесформенные части тела, какие-то фрагменты. Один больной видел, что в котле варилось разрубленное на куски его тело. В некоторых случаях образы, хотя и вполне реальные, не носят яркого, чувственного характера, а представляются как бы нарисованными. Иногда при этом фигуры и целые картины движутся как бы в кинематографе. В случае множественности галлюцинаций они нередко носят характер сцен и происшествий, по отношению к которым больной иногда остается простым зрителем, иногда же сам принимает в них активное участие. Больному кажется, что кругом идет война и везде льется кровь, происходит землетрясение, светопреставление, что он присутствует на своих собственных похоронах.

В случае слуховых галлюцинаций больному слышатся крики, голоса, брань, какой-то подозрительный шепот, выстрелы и целая канонада, пение, оркестровая музыка, игра на граммофоне; иногда слышатся целые разговоры, в которых, судя по голосам, принимают участие многие люди, частью знакомые больного, частью совершенно чужие. Иногда ведутся длинные диалоги, целые дискуссии, в которых обсуждается вся жизнь больного и дается оценка его поступкам. Содержание голосов большей частью неприятно для больного, но вместе с враждебными голосами слышатся и сочувствующие ему, заступающиеся за него, указывая, что он совсем не такой плохой человек,— может исправиться. Иногда голоса переговариваются между собой и говорят о больном, не обращаясь непосредственно к нему (нередко бывает при шизофрении), иногда же прямо говорят больному, обращаясь во 2-м лице (часто при алкогольных психозах). Голоса большей частью носят характер полнейшей реальности и слышатся так ясно, как если бы они принадлежали* кому-нибудь, находящемуся рядом с больным. Голоса поэтому очень часто приписываются окружающим, собеседникам больного, соседям по палате, ухаживающему персоналу, прохожим на улице, пассажирам, едущим в том же трамвае. Реальный характер голосов и волнующее содержание нередко ведут к различного рода недоразумениям. Одну молодую пациентку, скромную девушку, страдавшую шизофренией, более всего мучили голоса, очень часто выкрикивавшие циничную брань по ее адресу. Как ей казалось, бранные слова произносились ее сослуживцами, находившимися в той же комнате. Обиды, которые ей слышались, были так невыносимы, что нередко она требовала объяснения от своих товарищей и приводила их этим в большое недоумение. В некоторых случаях хотя больной и ясно слышит слова или фразы, он знает в то же время, что это только кажущиеся явления. Мург (Mourgue) такие голоса называет галлюциноидами. Иногда больным кажется, что голоса произносятся животными, птицами и даже неодушевленными предметами. Голоса иногда носят императивный характер, требуют в категорической форме выполнения каких-нибудь приказаний, изредка в галлюцинаторных переживаниях повторяется одно и то же слово (навязчивые галлюцинации по терминологии некоторых авторов). Бывают случаи, что больной целыми днями и неделями ведет диалоги со своим воображаемым собеседником. Иногда, особенно при алкогольных психозах, голоса ни на минуту не оставляют больного: перебивая его мысли, передразнивая и насмехаясь над ним, выставляя всю его жизнь в самом непривлекательном виде, истолковывая даже хорошие его мысли и намерения самым извращенным и обидным для больного образом, они могут сделать его существование совершенно невыносимым и даже привести к самоубийству.

Иногда, особенно часто при шизофрении, слуховые галлюцинации носят совершенно особый характер. Голоса повторяют мысли больного, и о чем бы он ни подумал, тотчас же это повторяется в галлюцинациях; у больного получается впечатление, точно кто-то подслушивает или иным каким-либо образом узнает его мысли и повторяет их вслух, или точно в силу каких-то причин его мысли становятся громкими, звучащими, точно кто-то их произносит вслух, отсюда и немецкое название этого явления—Gedankenlautwerden, громкость, слышимость мыслей.

Как и при зрительных галлюцинациях, добавочные раздражения могут усилить существующие слуховые галлюцинаторные переживания или даже вызвать, если в данный момент их не наблюдалось. Нередко слуховые галлюцинации усиливаются при чтении и вообще при интеллектуальной работе, уменьшаются или даже совсем прекращаются в состоянии покоя.

В шумной обстановке голоса обыкновенно усиливаются. Со времени Кальбаума сохранилось название «функциональные галлюцинации». В этих случаях внешние раздражения, не воспринимаясь собственно в иллюзорном смысле, представляют условия для появления галлюцинаций. У одной шизофренички, подвергнутой экспериментальному исследованию, голоса появлялись вместе с началом звучания камертона и прекращались вместе с ним. При этом повышение тональности камертона давало иногда и повышение голосов. У одной нашей пациентки, работницы Гознака с пресенильным психозом, голоса появлялись на работе, когда начинали шуметь моторы. Голоса говорили про нее, пели песни: вода, вытекавшая из крана, точно выговаривала: «Иди домой, Наденька». С дальнейшим развитием болезни голоса стали появляться самостоятельно, но первое время они слышались только при шуме.

Кальбауму же принадлежит другое, не совсем тоже удачное название особого рода галлюцинаций «рефлекторные галлюцинации». К ним относятся такие явления, когда шум передвигаемой мебели, стук кухонной посуды, шум от натирания полов в верхнем этаже больным слышится в собственном теле, например в ногах, как будто источник шума находится именно в его теле. Один пациент Майер-Гросса в состоянии мескалинового отравления говорил, что при звуках губной гармоники у него такое ощущение, точно через него проходят громко звучащие черви. Иногда наблюдалось, что внешнее раздражение одного какого-нибудь органа чувств вызывало галлюцинации в области другого, если наклонность к галлюцинациям вообще имелась налицо, например больной слышит бранные слова при встрече только с определенным лицом. Ночью как зрительные, так и слуховые галлюцинации значительно усиливаются, что объясняется главным образом усилением страхов и общим ухудшением самочувствия. Бывают случаи, что галлюцинации, именно слуховые, появляются только в момент засыпания. Такие гипнагогические галлюцинации считаются типическими для алкоголиков. В других случаях можно говорить о просоночных галлюцинациях.

Обонятельные и вкусовые галлюцинации встречаются сравнительно часто и иногда играют большую роль. Их впрочем не легко дифференцировать от соответствующих иллюзий. Реже бывают галлюцинации приятного содержания. Чаще ощущается отвратительный гнилостный запах, запах тухлых яиц, гари, каких-то ядовитых газов, напущенных в комнату, запах крови, электричества. Больным нередко кажется, что трупный, гнилостный запах исходит именно от них, например изо рта. В пище ощущается какой-то особенный привкус каких-то положенных туда ядовитых веществ, лекарств, гниющего мяса. Обонятельные и вкусовые ощущения большей частью соответствуют каким-нибудь обычным, хорошо известным из повседневной жизни веществам, но иногда они носят совсем особенный, ни с чем не сравнимый характер, для описания которого больные не находят подходящих выражений. Галлюцинации этого рода очень трудно отделить от иллюзий, тем более, что вследствие постоянно наблюдающегося у больных в более или менее резкой форме расстройства деятельности внутренних органов и вообще вегетативной системы у них очень часты различные необычные ощущения в этой области. Так запах пота у некоторых больных бывает очень силен и носит чрезвычайно неприятный оттенок. Вследствие частых непорядков со стороны желудочно-кишечного тракта и плохого ухода за полостью рта действительно может наблюдаться дурной запах изо рта, равно как возможно и изменение вкусовых ощущений.

То же самое нужно сказать относительно иллюзий и галлюцинаций в области кожного и общего чувства, также находящихся в тесной связи с вегетативными расстройствами. У многих больных наблюдается помимо частых вообще болей особое ощущение прохождения электрического тока, сопровождаемое какими-то подергиваниями во всем теле, ощущение переливания, перебирания, ощущение каких-то движений внутри тела, точно там имеется что-то постороннее и живое. Особенно много ощущений бывает со стороны головы; помимо перечисленных ощущений бывает чувство жара или холода, распираний, увеличения всей головы или только мозга, который, разбухая, давит изнутри на череп, напирает на глазные яблоки и вызывает сильные боли. Аналогичные ощущения могут быть в половой сфере. Кроме общеизвестного чувства ползания мурашек наблюдаются такие ощущения, точно в коже или под кожей имеется что-то постороннее, какие-то живые существа, насекомые, вызывающие нестерпимый зуд и боли.

Галлюцинации в собственном смысле носят характер полной ясности, конкретности, производят на больных впечатление живой действительности и вызывают реакцию, как к чему-то реально существующему; больные отвечают на голоса, защищаются от воображаемых обвинений, убегают от грозящей опасности, сами переходят от защиты к нападению. По отношение к галлюцинациям в значительной степени зависит от их длительности, от особенностей болезни, главным образом от степени сохранности интеллекта и возможности критического отношения вообще. В очень многих случаях, например при алкогольных расстройствах, вообще при затяжных заболеваниях, больные как бы свыкаются с галлюцинациями и научаются к ним правильно относиться. Галлюцинации, в первое время не возбуждавшие никаких сомнений в реальности соответствующих явлений, сохраняют и в дальнейшем свои характерные особенности, теряя может быть в яркости, но больные начинают видеть в них что-то, отличающееся от живой действительности, стараются не обращать на них внимания и иногда привыкают к ним настолько, что галлюцинации не мешают выполнять обычную работу. В некоторых случаях галлюцинаторные образы, хотя носят в полной мере характер яркости и какой-то реальной сущности, с самого начала производят впечатление чего-то особенного, ненормального. Иногда видения или голоса кажутся больным идущими неизвестно откуда, точно из потустороннего мира. В некоторых случаях это впечатление бывает так сильно, что вызывает у больных что-то вроде оборонительной реакции, не позволяющей вступать с видениями в контакт. Один больной с инфекционным делирием, слыша голос и вопросы такого «неземного») происхождения, определенно сдерживал себя от того, чтобы не отвечать на них, так как чувствовал, что если он начнет это делать, его рассудку грозит большая опасность. Галлюцинаторные образы не всегда приурочиваются к определенному пространству и направлению. Голоса иногда слышатся не со стороны других людей, находящихся вокруг больного, не сверху или снизу и не из соседних комнат, а неизвестно откуда. Это не мешает однако им оставаться галлюцинациями в собственном смысле. Но бывают случаи, отличающиеся существенным образом от всех описанных нами переживаний. Возможны такие явления, когда те или другие фигуры или вообще зрительные образы локализуются где-то позади больного, как-то вне поля зрения. Одна наша пациентка видела две особенные светлые полосы позади своих глаз, где-то внутри головы. Блейлер дал таким переживаниям название: экстракампинные галлюцинации (находящиеся вне поля зрения). Гораздо большее значение имеет особая группа галлюцинаторных переживаний, получившая название психических галлюцинаций, или псевдогаллюцинаций. Галлюцинации этого рода лишены конкретности и реальности. Если речь идет о слуховых переживаниях, то это какие-то внутренние голоса, не принадлежащие кому-либо извне, а звучащие внутри самого больного, например в его голове, в грудной клетке, в области сердца. Помимо локализации голоса этого рода отличаются отсутствием всего того, что характеризует живой голос; они как-то безжизненны, беззвучны, так что сами пациенты резко отличают их от обычной живой речи и звуков человеческого голоса и говорят о них, как о «внутренних голосах», «мнениях». Точно так же и зрительные образы как-то бестелесны, лишены плоти и крови. Больные в таких случаях говорят о мысленных видениях и мысленных голосах. Галлюцинации этого рода были описаны независимо друг от друга французским психиатром Бейяржером и русским—Кандинским. Первому принадлежит термин «психические галлюцинации», второму— «псевдогаллюцинации». Считаем желательным для более точного представления сущности псевдогаллюцинаций привести выдержки из описания одного случая Кандинского, который мог особенно хорошо изучить это расстройство, так как сам страдал им. В этом случае наблюдались как истинные галлюцинации, так и псевдогаллюцинации.

Находясь в больнице, больной как-то сидел на койке, прислушиваясь к тому, что ему говорили голоса из простенка. Вдруг он внутренне видит на недалеком от себя расстоянии весьма отчетливый зрительный образ—четырехугольный листок бледно-синеватой, мраморизированной бумаги, величиной в осьмушку листа; на листе крупными золотыми буквами было напечатано: «Доктор Браун». В первый момент больной пришел было в недоумение, не понимая, что могло бы это значить, «голоса из простенка» вскоре известили ему: «вот профессор Браун прислал тебе свою визитную карточку». Хотя бумагу карточки и напечатанные буквы больной увидел вполне отчетливо, тем не менее по выздоровлении он решительно утверждал, что это была не настоящая галлюцинация, а именно то, что он за неимением лучшего термина называл «экспрессивно-пластическое представление». За первой карточкой стали получаться и другие с разными фамилиями (исключительно врачей и профессоров медицины), причем каждый раз «голоса» докладывали: «вот тебе визитная карточка X, профессора Y» и т. д. Тогда больной обратился к чипам в простенке с вопросом, не может ли он в ответ на любезность врачей и профессоров, почтивших его своим вниманием, разослать им свои визитные карточки, на что ему было отвечено утвердительно. Надо заметить, что больной к этому времени настолько освоился с «голосами», что иногда (но не иначе, как оставшись один в комнате) обращался к ним с разного рода вопросами и протестами, произнося их вслух и выслушивая галлюцинаторно на них ответы. В течение целых двух дней больной только тем и занимался, что получал путем псевдогаллюцинаций зрения визитные карточки от разных лиц и взамен того мысленно (но не псевдогаллюцинаторно) рассылал в большом количестве свои собственные карточки, пока наконец не был резко остановлен голосом из простенка: «Не стреляй так своими карточками). По выздоровлении больной уверял, что он прежде видел, а потом уже слышал объяснение, а не наоборот».

К псевдогаллюцинациям нужно отнести также так называемые словесные и кинестетические галлюцинации Сегла (Seglas), когда больной объектирует в языке, во рту, глотке двигательные импульсы, необходимые для произнесения слов.

Большой интерес представляет вопрос о том, как больные говорят о своих галлюцинациях, в какой степени охотно и в каких выражениях. Эта сторона имеет и практическое значение, так как от того или другого отношения больных к этому зависит возможность более или менее полного ознакомления с галлюцинаторными расстройствами, играющими вообще большую роль в построении психоза.

При наличии ярких галлюцинаций, как например бывает при белой горячке и вообще при делириозных состояниях, нет особенной надобности спрашивать о чем-либо, так как галлюцинации отражаются на всем поведении больных и могут быть изучаемы непосредственно по их речи, ответам на воображаемые вопросы, мимике, тем или другим поступкам. Хорошим практическим приемом для делириков, который мы часто применяем, является предложение поговорить по телефону, причем больному дается просто стетоскоп или ни с чем не соединенная телефонная трубка. Больные при этом немедленно начинают вести оживленные беседы с разными лицами. У больных с алкогольным делирием зрительные галлюцинации резко усиливаются при легком надавливании на глазные яблоки (способ Липмана). Таким путем галлюцинации можно вызвать также в периоде выздоровления, когда вообще их не наблюдается.

При этом галлюцинации можно до известной степени внушить больному, спрашивая его, что видно налево, вверху. Галлюцинации можно также внушить, предлагая галлюцинанту рассматривать чистый лист бумаги или спрашивая его: «а что это такое у вас на простыне».

Такие больные при соответствующих вопросах и сами дают определенные сведения о содержании своих переживаний как в этот самый период, так и после, по миновании болезненных явлений. Не будучи конечно знакомы с сущностью наблюдаемых у них расстройств, больные говорят о них, как о видениях, голосах, очень часто не отличают от сновидений. Часто употребляют такое выражение, как «мне померещилось», «гласится», «было представление» и т. п. В других случаях и главным образом при недоверчивом или прямо бредовом отношении к окружающим не только не всегда наблюдается такая полная готовность поделиться с другими своими переживаниями, но, наоборот, ясно выражена тенденция скрывать их, утаивать и даже прямо отрицать. Такое сознательное стремление утаивать и отрицать то, что несомненно имеется, носит вообще название диссимуляции и наблюдается не только по отношению к галлюцинациям, но и к другим переживаниям, например к бреду. В этом отношении имеет значение, что больные, некоторые по крайней мере, охотнее говорят о своих галлюцинациях в остром периоде болезни, а потом замолкают и отвечают на вопросы о них уклончиво, хотя бы галлюцинации и продолжали наблюдаться. Также заслуживает внимания, что больные охотнее говорят о своих галлюцинаторных переживаниях, как о чем-то бывшем в прошлом, и склонны отрицать их в настоящем, хотя при дальнейшем течении из слов самого пациента выясняется, что галлюцинации у него были и в то время, когда он их отрицал. При полной недоступности больных, а также в случаях глубокого затемнения сознания, когда беседа с ними вообще невозможна, для установления наличности галлюцинаций может принести пользу знакомство с так называемыми объективными признаками их, к которым относят неподвижный взгляд в одном направлении, заставляющий думать, что больной что-то рассматривает, поворачивание головы в одну сторону, точно больной к чему-то прислушивается, затыкание ушей и носа при слуховых и обонятельных галлюцинациях. Сюда же можно отнести такие явления, когда больной что-то ловит в воздухе, стряхивает с себя или с постели. Галлюцинанта иногда можно узнать по внешнему виду, по особенному выражению лица, которое при этом меняется в зависимости от содержания галлюцинаций (рис. 3), далее по какой-то настороженности и в то ж время отрешенности от окружающего, по выражению сильного страха или. наоборот, особенной восторженности.

Рис. 3. Слуховые галлюцинации, в зависимости от которых изменяется выражение лица.

 

Наконец имеет значение, что галлюцинации и в особенности иллюзии могут быть и внушенными. В ясной форме это можно видеть в состоянии гипноза, когда загипнотизированному можно внушить какие угодно образы, равно как можно внушить отсутствие восприятия действительно существующих объектов (отрицательные галлюцинации). К внушенным галлюцинациям, без участия гипнотического усыпления, относится большинство коллективных и массовых галлюцинаций, когда одни и те же (не всегда в той же форме) образы ощущало большое количество лиц; сюда относятся известные из истории случаи видения креста на небе, видение чудес, случаи, когда целые тысячи людей видели изгоняемого беса и т. п. Как видно из приведенных примеров и других многочисленных случаев, галлюцинации могут быть у людей совершенно здоровых, но обычно находящихся в состоянии большого переутомления или большого нервного волнения. Часто приводят пример Лютера, в период напряженной работы и волнений видавшего чорта, Тассо, беседовавшего со своим добрым гением. Как показали анкетные обследования, галлюцинации у здоровых наблюдаются в довольно большом проценте, который конечно не достигает цифр, относящихся к душевнобольным (от 30 до 80 % по разным авторам). Здоровые чаще всего видят отдельные фигуры, слышат звуки, голоса. Особенно часты так называемые оклики, когда страдающему ими кажется, что его называют по имени.

Возможно полное знакомство с галлюцинаторными переживаниями душевнобольных имеет очень большое значение. Прежде всего они являются, если вообще имеют место, самыми яркими признаками в картине психоза, чрезвычайно важным пластическим материалом в его построении, — в общем тем, что придает характерный отпечаток отдельным случаям. При всем разнообразии и многочисленности галлюцинаций содержание и форма их в отдельных случаях далеко не случайны. Каждому более или менее важному этиологическому моменту, тому или иному сдвигу в биологических реакциях и различным изменениям мозга как анализатора соответствуют определенные особенности реагирования, которые могут отразиться и на характере галлюцинаций. Последние не являются случайным, оторванным от всего остального признаком, а стоят в связи с особенностями психических процессов в целом. На галлюцинации нужно смотреть не как на симптомы простого раздражения отдельных участков, а как на продукты известного творчества, на результатах которого отражаются все врожденные и приобретенные особенности психической индивидуальности, та или другая организация психических механизмов и их состояние в данный момент. Тщательное изучение галлюцинаций может поэтому многое дать для выяснения характера заболевания в целом,—выражаясь клиническим языком, может помочь диагностике. Отсылая за подробными данными по этому вопросу к главам, содержащим описание отдельных заболеваний, можно теперь же указать на некоторые наиболее важные факты.

Обильные зрительные и слуховые галлюцинации, носящие преимущественно характер сцен с видением большого количества мелких животных, нечистой силы, характерны для белой горячки. Те же особенности, но с более разнообразным содержанием галлюцинаций, переживанием различных сцен, путешествий и т. п. типичны для делириев вообще. Микроманический тип галлюцинаций свойствен кокаинизму. При затяжных алкогольных психозах наблюдаются преимущественно слуховые галлюцинации. Последние, особенно в форме Gedankenlautwerden, а также обонятельные и вкусовые галлюцинации характерны для шизофрении. Кожные ощущения в форме ползания мурашек со времен Маньяна считаются характерными для кокаинизма.

Для лучшего уяснения сущности галлюцинаций и значения их как среди других психопатологических феноменов, так и в общем построении психоза, необходимо коснуться, хотя бы и в самых общих чертах, вопроса об их генезе. Из многочисленных теорий по этому вопросу, количество которых не перестает увеличиваться, мы остановимся только на самых главных и притом таких, которые являются типическими для определенных направлений в самых подходах к решению вопроса. Одной из таких является так называемая периферическая теория галлюцинаций, более всего придающая значение изменениям периферических воспринимающих аппаратов, пятнам роговицы, изменениям хрусталика и других светопреломляющих сред глаза, скоплениям серы в наружном ухе, заболеваниям среднего уха и т. п. Предполагалось, что раздражения, связанные с этими местными процессами, могут дать толчок для развития более центральных раздражений, дающих в конце концов галлюцинации. Исходным пунктом для построения этой теории были сравнительно немногие клинические случаи, в которых вместе с теми или другими галлюцинациями наблюдалось какое-либо из вышеперечисленных изменений. Некоторые случаи односторонних галлюцинаций при наличии заболеваний органа зрения или слуха только на одной стороне также приводились авторами как доказательство справедливости этой теории. В пользу ее использовались также случаи слуховых галлюцинаций у глухих, сохранивших остатки слуха, и галлюцинаций, бывающих иногда у больных со слепотой на почве атрофии зрительного нерва. Эта теория однако в настоящее время вряд ли имеет сторонников. С одной стороны, далеко не у всех галлюцинантов можно найти изменения перечисленного рода, а главное давно доказано, что развитие галлюцинаций возможно при полном разрушении соответствующего периферического аппарата, при полной глухоте или слепоте, причем исключается в пораженных органах возможность каких-либо источников раздражения. Давно уже пришли к убеждению, что галлюцинации—психическое образование центрального происхождения. Большими симпатиями пользуется поэтому теория, исходившая из мысли о раздражении центральных отделов, именно центров высших органов чувств, неодинаковых в зависимости от характера галлюцинаций. Так смотрели на положение дела Гаген, Шюле, Крафт-Эбинг, Тамбурини, Корсаков.

Роль этого центрального раздражения понималась однако в разное время неодинаково. В период господства вундтовской, ассоциационной психологии предполагалось, что зрительную, слуховую или иную какую-нибудь галлюцинацию можно рассматривать как симптом местного раздражения соответствующего кортикального центра. Так именно объясняли себе дело в случаях слуховых или обонятельных галлюцинаций при опухолях соответствующих отделов мозга. В монографиях об опухолях мозга можно найти например указание, что слуховые галлюцинации могут рассматриваться как фокусный симптом поражения височной доли, а обонятельные галлюцинации—как симптом сдавления gyri uncinati. С современной точки зрения нет возможности конечно так просто объяснять генез галлюцинаций. Они являются сложным психическим явлением, которое едва ли можно приурочить к какому-нибудь ограниченному участку. Главным образом они наблюдаются при общих заболеваниях мозга, какими прежде всего являются все психозы, и из них чаще всего—галлюцинации при алкогольных и вообще интоксикационных заболеваниях, инфекционных психозах, при сифилисе мозга, шизофрении — вообще случаях с ясно выраженным диффузным распространением изменений. Беглый взгляд на все эти заболевания, при которых особенно постоянны и многочисленны бывают галлюцинации, не оставляет никакого сомнения в том, что причина последних не может заключаться просто в механическом, химическом или каком-либо ином раздражении. Если же галлюцинации наблюдаются при опухолях мозга, то объяснение должно быть более сложным. Опухоли мозга только с большими ограничениями могут быть использованы для решения вопросов 6 локализации, так как при них помимо того, что опухоль сама по себе может кроме местного действия давать и симптомы поражения отдаленных от нее участков, постоянны общемозговые симптомы, а самое главное—это то, что опухоль в мозгу является источником расстройства обмена с наличием токсических изменений, далеко не ограничивающихся областью опухоли. Таким образом случаи опухоли мозга с галлюцинациями также подходят под общее правило, по которому последние требуют для своего развития диффузных и притом очень часто токсических изменений. В этом особенно убеждают случаи отравления, в том числе экспериментальные, различными алкалоидами и другими ядами,

опием, гашишем, белладонной, мескалином. Хотя соответствующие галлюцинаторным переживаниям биологические процессы не могут быть вполне точно локализованы в анатомическом смысле, но все же несомненно, что они должны затрагивать главным образом те психические механизмы, функционирование которых особенно тесно связано с раздражением периферических аппаратов высших органов чувств. На это указывает и структура галлюцинаций, построение их из элементов, относящихся к психосенсорной зоне, и сохранение ядра личности с возможностью критического отношения и со стремлением провести демаркационную линию между переживаниями, особенно интимно связанными с нашим «я», и галлюцинаторными образами. Вышеприведенное определение К. Гольдштейна является типом неврологического толкования галлюцинаций; оно ставит акцент на местных изменениях в смысле раздражения сенсорной зоны. Эта теория является отражением взглядов старых психиатров, например Кальбаума, говорившего о патологической концентрации нервного раздражения на различные церебральные территории, Тамбурини, видевшего основную причину галлюцинации в состоянии возбуждения кортикальных сенсорных центров, Сури (Soury), по которому галлюцинации—это эпилепсия сенсорных центров. За последнее время в связи с другими подходами к сущности психических явлений намечается все более определенный отход от толкования галлюцинаций как элементарных расстройств, генез которых сводится к местному раздражению; центр тяжести теперь перемещается на общие изменения психики и в частности большое значение придается интеллектуальным изменениям. С новых точек зрения галлюцинации скорее являются интеллектуальным расстройством, так что стирается разница между галлюцинациями в собственном смысле и так называемыми псевдогаллюцинациями. Мург рассматривает галлюцинации как результат общих изменений в организме, а именно думает, что в основе их лежат явления деперсонализации. Так в особенности заставляют думать наблюдения над токсическими и инфекционными галлюцинациями. Аналогично высказывается Клод. Он настаивает на резком отграничении истинных галлюцинаций всегда механической природы, свойственных главным образом органическим заболеваниям мозга, от структурно более сложных расстройств, наблюдаемых при хронических бредах. Фундаментом этих последних является чувство постороннего воздействия, откуда и предлагаемое автором название «синдром внешнего воздействия». По его мнению истинные галлюцинации характеризуются наплывом в сознание элементарных ощущений, нейтральных и свободных от аффективного содержания, с элементами простоты и «неожиданности.». Истинные галлюцинации являются внешним феноменом, следствием определенных органических изменений или динамических пертурбаций центров или связей, соединяющих центр с периферией. Истинные галлюцинации наблюдаются с несомненностью при церебральных поражениях или менингитах, при туморах, прогрессивном параличе и пр. В равной мере они могут быть обусловлены сосудистыми изменениями, которые ведут к функциональным расстройствам различных центров и являются причиной рефлекторных феноменов на расстоянии. В случаях делирия при интоксикациях разного рода речь идет о преходящих возбуждениях различных областей церебральной коры. Токси-инфекционные процессы дают делирии той же природы. Dementia ргаесох с несомненной органической сущностью может обусловить появление галлюцинаций той же органической природы, что и случаи церебральных поражений.

По нашему мнению проблема генеза галлюцинаций может быть правильно разрешена только в свете точного выяснения на данном конкретном случае взаимоотношений общего и частного. Из приведенных выше данных можно видеть, что сущность галлюцинаций нужно связывать с общими изменениями в мозгу, будет ли то диффузный органический, токсический или инфекционный процесс. Особенно много в этом отношении может дать анализ явлений при эпидемическом энцефалите, равно как вообще при состояниях сонливости и так называемых онирических состояниях французских психиатров. Здесь прежде всего приходится констатировать определенные корреляции между сновидными состояниями, с одной стороны, и галлюцинациями—с другой. Интересны указания, в справедливости которых мы могли убедиться и лично, что снотворные, даваемые галлюцинирующим больным, в частности энцефалитикам, иногда, если доза не оказывается достаточной, дают не сон, а усиление галлюцинаций или вызывают их даже вновь в те периоды, когда их не наблюдалось. Еще больше значения имеют такие факты, констатированные нами и нашими сотрудниками, когда у больного галлюцинаторные состояния наблюдались тотчас по пробуждении, причем по своему существу и содержанию эти галлюцинации бывают непосредственным продолжением сновидений предшествующего пробуждению периода сна. Таким образом галлюцинации прежде всего являются результатом творческой деятельности мозга; по существу они представляют скорее расстройства не восприятий, а представлений. Но что является причиной проецирования последних вовне? Здесь конечно имеет значение изменение состояния сознания личности, деперсонализация, о которой говорилось выше. Оно аналогично тому состоянию, которое наблюдается при засыпании и с которым связаны так называемые гипнагогические галлюцинации. Но это слишком общее указание само по себе не разрешает вопроса. Нам думается, последний может быть разрешен только с точки зрения более общей проблемы отчуждения, для которой имеют значение данные невропатологического порядка, представленные Петцлем и его сотрудниками Гофом и Зильберманом. Они показали, что при определенных поражениях правого полушария возможны такие явления, когда собственные парализованные конечности кажутся чужими или собственный голос кажется чужим. Эти явления отчуждения собственного голоса и речи, имеющие отношение к сущности деперсонализации, несомненно имеют прямое отношение к сущности галлюцинаций. Местные изменения при определенной локализации и при наличии снижения тонуса личности, связанного с деперсонализацией, могут быть причиной того, что отдельные представления, являющиеся звеньями творческой работы, проецируются вовне и благодаря раздражению психосенсорной зоны приобретают характер полной реальности, давая переживания чувственных образов, хотя и возникая центрально без наличия возбуждения в воспринимающих аппаратах органов чувств. Местные раздражения имеют таким образом значение, но не такое, как думали прежде. Они играют роль и в смысле направления творческой деятельности, конкретно говоря, для характера и может быть для содержания галлюцинаций, подобно тому, как раздражения извне, доходящие до сознания спящего, влияют на характер его сновидений. Очень многое в генезе галлюцинаций остается еще неясным.

Наука: Наука и техника: Lenta.ru

Галлюцинации возникают из-за усиления нормальной особенности работы мозга — при оценке происходящего опираться на уже имеющуюся информацию и прогнозы. К такому выводу в ходе экспериментов пришли британские ученые, авторы статьи в журнале Proceedings of National Academy of Sciences (PNAS).

Мозг человека обладает мощными способностями «достраивать» картину происходящего, опираясь на неполную и неоднозначную информацию. Например, при входе в темную комнату человек легко догадается, что быстро пролетевшее за далеким диваном темное пятно — это его кошка. В процессе такого узнавания новые визуальные данные играют минимальную роль (в отличие от фоновых знаний). Однако побочным эффектом «прогнозирующего мозга» является склонность видеть вещи, которых в реальности на самом деле нет, то есть галлюцинации. Более того, такого рода искаженное восприятие присуще не только психически больным людям — почти все слышали или видели нечто иллюзорное, считают ученые.

Чтобы узнать о связи таких ошибочных прогнозов с психическими заболеваниями, исследователи работали с 18 пациентами психиатров, у которых были диагностированы ранние признаки психоза. Психозом называется явно выраженное нарушение психической деятельности, при котором психические реакции грубо противоречат реальной ситуации, что отражается в расстройстве восприятия реального мира и дезорганизации поведения. Больным, а также 16 здоровым добровольцам, показали несколько черно-белых картинок с изображением непонятных объектов. Участников опыта спрашивали, на каких картинках можно увидеть силуэт человека.

Материалы по теме

20:23 — 30 сентября 2008

Далее добровольцам показали цветные изображения, на основе которых были построены черно-белые картинки. Склонные к психозам и галлюцинациям люди должны лучше использовать эту информацию — по той причине, что галлюцинации проистекают из гипертрофированной склонности распространять на реальность ранее сложившиеся представления, решили ученые.

Эта гипотеза полностью подтвердилась: пациенты со склонностью к психозу лучше использовали дополнительную информацию (цветные снимки) и быстрее определяли силуэты человека на черно-белых изображениях. Дополнительный эксперимент с участием 40 здоровых людей, в разной степени склонных к психозу, подтвердил исходные выводы. Более того, потенциально опасный сдвиг в механизме обработки информации (когда исходные данные для мозга становятся важнее новых, полученных органами чувств) можно определить еще до наступления психоза — что облегчает профилактику этого расстройства.

«Появление ключевых симптомов психического заболевания можно понять как сдвиг в равновесии нормальных функций мозга. Еще более важно, что такие симптомы и ощущения указывают не на «сломанный» мозг, а на мозг, который пытается — самым естественным образом — осмыслить неоднозначные данные», — подчеркнул соавтор статьи Нареш Субраманьям (Naresh Subramaniam).

Расстройства ощущений и восприятия — кафедра психиатрии и наркологии 1СПбГМУ им. И.П. Павлова

Расстройства ощущений.

Под ощущениями принято понимать такую функцию психической деятельности человека, которая позволяет оценить отдельные свойства предметов и явление окружающего его мира и собственного организма. Физиологической основой ощущение являются анализаторы органов чувств, позволяющие распознать такие стороны как твердое или мягкое, теплое или холодное, громкое или тихое, прозрачное или мутное, красное или синие, большое или маленькое и пр.

Экстероцептивные рецепторы (зрительные, слуховые, обонятельные, тактильные, вкусовые) дают человеку сведения об окружающем мире,

интероцептиные – о состоянии внутренних органов и систем, проприоцептиные – о положении тела в пространстве и совершаемых движений.

Для определения нарушений ощущения используются термины: анестезия, гипестезии, гиперестезия, сенестопатия и парестезия.

Анестезия – отсутствие каках-либо ощущений.

Гипестезия – ослабление ощущений, при котором сильные раздражители воспринимаются как слабые, яркий свет как тусклый, сильный звук как слабый, резкий запах как слабоощутимый и т.д.

Гиперестезия – усиление ощущений, при которой наблюдаются противоположные описанным при гипестезии явления. При гиперестезии, например, больные защищаются от «яркого» света темными очками, жалуются на неприятные болезненные ощущения от мягкого нижнего белья,

раздражаются от любого прикосновения и пр.

Парестезии – появление неприятных ощущений с поверхностных частей тела при отсутствии реальных раздражителей. Это могут быть жалобы на жжение, покалывание, переживание прохождения электрического тока через отдельные участки кожи, чувство отморожения кончиков пальцев и др. Локализация парестезий непостоянна, изменчива, разной интенсивности и продолжительности.

Сенестопатии — неприятно переживаемые ощущения разной интенсивности и длительности со стороны внутренних органов при отсутствии установленной соматической патологии. Они, как и парестезии, трудно вербализуемы больными, и при их описании последние чаще всего используют сравнения. Например: как будто шевелится кишечник, воздух продувает мозг, печень увеличилась в размерах и давит на мочевой пузырь и др.

Чаще всего патология ощущений встречается при астенических расстройствах различной этиологии, но могут наблюдаться и при психотических вариантах заболеваний. Длительно существующие парестезии или сенестопатии могут быть основанием для формирования ипохондрического бреда, бреда воздействия.

Расстройства восприятия.

Восприятие, в отличие от ощущений, дает полное представление о предмете или явлении. Его физиологической основой являются органы чувств. Конечный продуктом восприятия — образное, чувственное представление о конкретном объекте.

Расстройства восприятия представлены несколькими нарушениями: агнозиями, иллюзиями, галлюцинациями и психосенсорными расстройствами.

Агнозии – неузнавание предмета, неспособность больного объяснить значение и название воспринимаемого предмета Зрительные, слуховые и другие агнозии подобно рассматриваются и изучаются в курсе нервных болезней. В психиатрии отдельный интерес представляют анозогнозии (неузнавание своей болезни) встречающиеся при многих психических и соматических заболеваниях (истерических расстройствах, алкоголизме, опухолях, туберкулезе и др.) и носящие разный патогенетический характер.

Иллюзии

Иллюзии – такое нарушение восприятия, при котором реально существующий предмет воспринимается как совершенно иной (например, блестящий предмет на дороге похожий на монету при ближайшем рассмотрении оказывается кусочком стекла, висящий в темном углу халат – за фигуру притаившегося человека).

Различают иллюзии физические, физиологические и психические.

Физические иллюзии обусловлены особенностями среды, в которых находится воспринимаемый объект. Например, горный массив воспринимается окрашенным в разные цвета в лучах заходящего солнца, как мы это видим на картинных Р.Рериха. Предмет, находящийся в прозрачном сосуде наполовину заполненный жидкостью, кажется изломанным в месте границы жидкости и воздуха.

Физиологические иллюзии возникают в связи с условиями функционирования рецепторов. Холодная вода после пребывания на морозе воспринимается теплой, легкий груз после длительного физического напряжения – тяжелым.

Психические иллюзии, чаще их называют аффективными в связи с эмоциональным состоянием страха, тревоги, ожидания. Тревожно-мнительный человек идущий в позднее время слышит за собой шаги преследователя Находящийся в состоянии алкогольной абстиненции в пятнах на стене видит различные лица или фигуры.

Парейдолические иллюзии относятся к психическим, представляют из себя разновидность зрительных с меняющимся содержанием ошибочных образов. Они нередко возникают в инициальном периоде психотических состояний, в частности алкогольного делирия. Больные в рисунках обоев, ковров видят меняющиеся лица, движущиеся фигуры людей, даже картины боя.

Остальные иллюзии зачастую не являются симптомом психического заболевания, нередко встречаются у психически здоровых лиц в указанных выше условиях.

Другая существующая классификация иллюзий основывается на их разграничении по анализаторам: зрительные, слуховые, тактильные, обонятельные, вкусовые. Чаще всего встречаются две первые разновидности, а две последние вызывают большие трудности в разграничении с галлюцинациями обоняния и вкуса.

Галлюцинации.

Галлюцинациями называется такое нарушение восприятия, при котором воспринимается несуществующий в данное время и в данном месте предмет или явление при полном отсутствии критического отношения к ним.. Галлюцинирующие пациенты воспринимают их как действительно существующее, а не воображаемое нечто. Поэтому всякие разумные доводы собеседника о том, что переживаемые ими ощущения есть только проявления болезни отрицаются и могут вызвать только раздражение пациента.

Все галлюцинаторные переживания рубрифицируются по ряду признаков: сложности, содержанию, времени возникновения, заинтересованности того или иного анализатора, и некоторым другим.

По сложности галлюцинации делятся на элементарные, простые и сложные. К первым относятся фотопсии (лишенные конкретной формы в виде пятен, контуров, бликов зрительные образы), акоазмы (оклики, неясные шумы) и другие простейшие феномены. В формировании простых галлюцинаций участвует только какой либо один анализатор. При появлении сложных галлюцинаций участвует несколько анализаторовТак, больной может не только видеть мнимого человека, но и слышать его голос, чувствовать его прикосновение, ощущать запах его одеколона и пр.

Чаще всего в клинической практике встречаются зрительные или слуховые галлюцинации.

Зрительные галлюцинации могут быть представлены единичными или множественными образами, ранее встречаемыми или мифическими существами, движущимися и неподвижными фигурами, безопасными или нападающими на пациента, с натуральной или неестественной окраской.

Если зрительный образ воспринимается не в обычном поле зрения, а где-то сбоку или сзади, то такие галлюцинации называются экстракампинными. Переживание видения своих двойников названо аутоскопическими галлюцинациями.

Слуховые галлюцинации могут переживаться больными как шум ветра, завывание зверей, жужжание насекомых и пр., но чаще всего в виде вербальных галлюцинаций. Это могут быть голоса знакомых или незнакомых людей, одного человека или группы людей (полифонические галлюцинации), находящихся рядом или на далеком расстоянии.

По содержанию «голоса» могут быть нейтральными, безразличными для больного или угрожающего, оскорбляющего характера. Они могут обращаться к больному с вопросами, сообщениями, награждать его орденами или снимать с должности, комментировать его действия (комментирующие галлюцинации) давать советы. Иногда «голоса» ведут разговоры о больном, не обращаясь к нему, при этом одни бранят его, угрожают карами, другие защищают, предлагают дать ему время на исправление (антагонистические галлюцинации).

Наибольшую опасность для больного и его окружения носят императивные галлюцинации, которые носят форму приказов выполнить то или иное действие. Эти приказы могут носить безобидный характер (приготовить еду, переодеться, пойти в гости и т.д.), но нередко приводящий к тяжелым последствиям (самоповреждениям или самоубийству, нанесение повреждений или убийству знакомого лица или случайного прохожего).

Как правило, больной не может противиться этим приказам, выполняет их, в лучшем случае просит как-либо ограничить его в действиях, чтобы не натворить беды.

Тактильные галлюцинации представлены чаще всего чувством ползания по коже или под ней различного рода насекомых. При этом даже если чувство ползания не подтверждается зрительными галлюцинациями, пациент может рассказать об их размерах, количестве, направлении движения, окраске и пр.

Обонятельные и вкусовые галлюцинации встречаются редко. Обонятельные заключаются в ощущении несуществующих приятных, чаще неприятных запахов (сероводорода, гнили, нечистот и др.) Вкусовые – переживанием какого-то вкуса во рту независимо от характера принятой пищи.

При висцеральных галлюцинациях больные утверждают, что в их теле находятся какие-то существа (черви, лягушки, змеи и др.), которые причиняют им боль, поедают принятую пищу, нарушают сон и т.д.).

Висцеральные галлюцинации, в отличие от сенестопатий, имеют вид образа с соответствующими характеристиками размеров, цвета. особенностей движения.

Отдельно от других рассматриваются функциональные, доминантные, гипнагогические и гипнопомпические галлюцинации.

Функциональные галлюцинации возникают на фоне действия внешнего раздражителя, и воспринимается одновременно с ним, а, не сливаясь как это имеет место при иллюзиях. Например, в шуме дождя, тиканий часов больной начинает слышать голоса людей.

Доминантные галлюцинации отражают содержание психической травмы, ставшей причиной заболевания. Например, потерявший близкого родственника слышит его голос или видит его фигуру.

Гипнагогические галлюцинации любого характера возникают в состоянии перехода от бодрствования ко сну, гипнопампические – при пробуждении.

Особое значение для диагностики психического расстройства имеет деление галлюцинаций на истинные и ложные (псевдогаллюцинации).

Для истинных галлюцинаций характерна проекция в окружающую среду, они естественным образом вписываются в нее, носят такие же признаки реальности, как и окружающие предметы. Больные убеждены, что окружающие испытывают те же переживания, но по непонятным причинам скрывают это. Истинные обманы восприятия обычно влияют на поведение больного, которое становится соответствующим содержанию галлюцинаторных образов. Истинные галлюцинации чаще встречаются при экзогенных психозах.

Псевдогаллюцинации имеют целый ряд отличительных от истинных свойств:

1. Они лишены признаков реальности, не вписываются в окружающую среду, воспринимаются как нечто инородное, странное, отличное от прежних ощущений. Сквозь сидящего на стуле человека видна спинка стула, находящийся неподалеку тигр с оскалом зубов, по данным В.Х.Кандинского, не вызывает чувства страха, а скорее любопытства.

2. Проецирование галлюцинаций внутри тела. Больной слышит голоса не ухом, а внутри головы, видит образы, расположенные в животе или грудной клетке.

3. Переживание чувства сделанности галлюцинаций. Пациент не сам видит образ, а ему его показывают, он слышит голос внутри головы потому, что кто-то так сделал, возможно, вставив в голову микрофон. Если зрительная галлюцинация проецируется во вне, но обладает выше перечисленными признаками, она может быть отнесена к псевдогаллюцинации.

4. Нередко псевдогаллюцинации, если они не носят императивный характер, не отражаются на поведении пациента. Даже близкие родственники месяцами могут не догадываться, что рядом с ними находится галлюцинирующий человек.

Псевдогаллюцинации чаще встречаются при эндогенных расстройствах, а именно при шизофрении, входят в синдром Кандинского-Клерамбо.

О наличии галлюцинаторных переживаний можно узнать не только со слов пациента и его родственников, но и по объективным признакам галлюцинаций, которые отражаются в поведении больного.

Галлюцинации относятся к психотичесому уровню расстройств, их лечение лучше проводить в стационарных условиях, а императивные галлюцинации являются обязательным условием недобровольной госпитализации.

Галлюцинации составляют основу галлюцинаторного синдрома. Длительно существующие, не прекращающиеся галлюцинации, чаще всего вербальные, обозначаются термином галлюциноз.

Психосенсорные расстройства.

(нарушения сенсорного синтеза)

Нарушениями сенсорного синтеза называют такое расстройство восприятия, при котором реально существующий (в отличие от галлюцинаций) воспринимаемый объект узнается правильно (в отличие от иллюзий), но в измененной, искаженной форме.

Различают две группы психосенсорных расстройств – дереализацию и деперсонализацию.

Дереализация – искаженное восприятие окружающего мира. Она в высказываниях больных может носить неопределенный, трудно вербализируемый характер. Переживается чувство измененности окружающего мира, он стал каким-то иным, не таким как прежде. Не так стоят дома, не так передвигаются люди, город выглядит камуфляжным и т.д. Для больных, находящихся в депрессии свойственны высказывания, что мир потерял краски, стал тусклым, размытым, нежизненным.

В других случаях переживания дереализации выражаются вполне определенными понятиями. Это касается, прежде всего, искажения формы, размеров, веса и цвета воспринимаемого объекта.

Микропсия – восприятия предмета в уменьшенных размерах, макропсия – в увеличенном размере, метаморфопсия — в искаженной форме (ломаным, наклонившимся, деформированным и пр.) Один из больных периодически с громким криком «пожар» выбегал из палаты, так как воспринимал все окружающее его в ярко красном цвете.

Дереализаци может также проявляться феноменами déjà vu, eprouve vu , entendu vu, а так же jamais vu, jamais eprouve vu, jamais entendu. В первом случае речь идет о том, что индивид переживает возникшую ситуацию как уже когда-то виденную, слышанную или пережитую. Во втором уже ранее известную — как никогда не виденную, не слышанную и не пережитую.

К дереализации относится также нарушение восприятия времени и пространства.

Больные в маниакальном состоянии воспринимают время более быстрым, чем в реальности, в депрессивном – как замедленное.

Находящиеся в состоянии интоксикации в результате курения анаши испытывают чувство, что рядом находящиеся предметы находятся на расстоянии десятков метров от них.

Дереализация чаще встречается при психических расстройствах экзогенной этиологии.

Симптомы деперсонализации могут быть представлены в дух вариантах: соматопсихической и аутопсихической.

Соматопсихическая деперсонализация, или нарушение схемы тела, представлена переживаниями изменения размеров тела или его частей, веса и конфигурации. Больные могут заявлять, что они настолько выросли, что не умещаются в своей постели, голову из-за утяжеления невозможно оторвать от подушки и т. д. Эти расстройства также чаще встречаются при экзогениях.

Аутопсихическая деперсонализация выражается в переживании чувства измененности своего «Я». В таких случаях больные заявляют, что изменились их личностные свойства, что они стали хуже, чем ранее, перестали тепло относиться к родственникам и друзьям и пр. (в состоянии депрессии). Аутопсихическая деперсонализация более свойственна больным с эндогенными заболеваниями.

Деперсонализационно-дереализационный синдром может усложняться бредом, депрессией, психическими автоматизмами и другими расстройствами психической деятельности.

Девушка, которая боялась дождя (2020) — отзывы и рецензии — КиноПоиск

К описанию фильма » сортировать: по рейтингу по дате по имени пользователя C_B_J На грани реальности и воспаленной фантазии Для Рэйн (Мэдисон Айсмен) каждый новый день — это новое приключение. А все из-за того, что у девушки шизофрения (но не в острой форме) и временами она видит то чего нет на самом деле и слышит разные голоса. Так или иначе, она пытается вжиться в обычный социум, хоть и получается это с трудом: в школе друзей и подруг у нее нет, а с родителями временами возникают разногласия. А тут еще однажды она замечает в доме живущей рядом школьной учительницы детский силуэт и понимает, что мисс МакКоннелл удерживает у себя дома маленькую девочку. Вот только кроме самой Рэйн в это никто особо не верит, учитывая, что нафантазировать в силу своей болезни она может все что угодно. Тема злобных соседей, живущих поблизости далеко не нова в мире кино и конечно своего рода законодателем мод в этом плане стал Альфред Хичкок, снявший в 1954 году картину «Окно во двор», в которой рассказывалось о фотографе (Джеймс Стюарт), заподозрившем соседа в убийстве. Из относительно недавних на ум приходят фильмы «Паранойя» с Шайей ЛаБафом и Джвидом Морсом, а также «Ночь страха» с Колином Фарреллом и Антоном Ельчиным. Ну и конечно нетфликсовский фильм «Женщина в окне» с Эми Адамс — этот пример самый свежий… «Девушка, которая боялась дождя» или скорее «Страхи Рэйн» (учитывая то, что панику у нее взывал не только дождь) — это новая попытка развить поджанр триллеров на тему подглядываний за соседями. На мой взгляд российский перевод названия не очень подходит к фильму, ибо эта фобия (ОМБРОФОБИЯ) играет в фильме лишь один раз, когда Рэйн вместе со своим новым приятелем Калебом оказывается в машине под дождем. Если бы финал картины развивался как раз под ливнем, что из-за фобии ставило бы главную героиню в шоковую ситуацию, то конечно название «Девушка, которая боялась дождя» себя бы оправдало. Но это, увы, не случилось, отчего фильм потерял свою потенциальную сочность (и не по вине создателей фильма, а именно по причине недобросовестного перевода названия). «Страхи Рэйн» куда больше подходят под определение всего содержимого картины, учитывая то, что панические атаки настигают главную героиню в самых разных ситуациях и до безмолвного оцепенения ее доводят собственные ладони кишащими червями, сгусток слизи под потолком, учительница и даже собственная ванная комната. Из-за шизофрении у Рэйн зритель по сути никогда не знает где рванет в следующий раз и что на самом деле является плодом воображения девушки, а что — вполне реально. В этом плане режиссер Кастиль Лэндон могла бы сжать пружину атмосферности и напряжения еще больше, добавив в фильм нечто сродни тому, что было показано в фильме «Начало», когда героиня Марион Котияр была убеждена, что мир, в котором она хочет умереть — нереален. Чего-то аналогичного «Страхам Рэйн» не хватило именно в финале фильма, хотя на всем его протяжении такие эпизоды возникали и действительно возникало ощущение того, что девушка стоит перед отчаянным выбором, а грань между реальностью и плодом фантазии практически стерта. Одним из таких моментов была беседа Рэйн и Калеба дома на диване, когда их «застукала» мама Рэйн. Дальнейшая интерпретация этой сцены дала возможность увидеть то, что режиссер пыталась донести до зрителя — убежденность главной героини в чем-то конкретном — еще не значит, что это существует (и наоборот). Плюс очень круто была раскрыта внутрисемейная фишка — то, что зрителю подавалось как нечто само собой разумеющееся в финале затем развенчивалось Кастиль Лэндон так, что невольно приходилось снимать вымышленную шляпу перед режиссером, ведь ей удалось оставить зрителя в дураках и добавить финальной части картины дополнительной перчинки. Больший пласт сюжета фильма посвящен Рэйн и ее недугу, ее попыткам социализироваться в непростых для нее самой условиях. Но при этом недожатой остается линия зловещего вида соседки и, что немаловажно, ее мотивов. О них можно догадаться, увидев массу кукол у нее дома в одной из сцен, но и в этом случае у зрителя нет полной убежденности в том, что он оказался прав в своих догадках. Несмотря на то, что в «Страхах Рэйн» практиковалась аналогичная с «Девушкой в окне» идея психического недуга главной героини, которой что-то там померещилось, можно сказать, что «Страхи Рэйн» шагнули еще дальше, переступив черту, которая отделяла воспаленное воображение от реального мира. И одну из первостепенных ролей в этом плане сыграла Мэдисон Айсмен, которая в претворении образа шизофренчики была очень убедительна. Искренний ужас от непонимания того, что имеет место быть, а чего нет классно считывается зрителем с экрана — испуганной школьнице Рэйн веришь, потому что сама Мэдисон Айсмен играла так, что казалось будто и она сама верит в происходящее. Несмотря на то, что в фильме помимо нее есть и другие персонажи — мать и отец, парень Калеб, наконец — учительница, все же в первую очередь обращаешь внимание именно на главную героиню как на человека, вокруг которого завязывается весь сюжет. И Рэйн в лице Айсмен справляется со своей задачей на отлично, давая возможность видеть борьбу человека, находящегося на грани очередного психического срыва с печальными последствиями. Впрочем, смотреть Вам. Свое мнение никому не навязываю. Приятного просмотра. 7 из 10 прямая ссылка 11 августа 2021 | 13:38 Тут прочитала в нейтральной рецензии, что начало было многообещающим, как раз для ужастика, но я тут не соглашусь — начало как раз было плохим: крики, непонятные погони, силуэты в капюшонах, свечи и пр — все напоминало скорее, начало плохого ужастика. Затем сюжет и игра актеров достаточно быстро вовлекли, так что смотрелось на одном дыхании. Конечно, сюжет, не нов, как с шизофреническим состоянием героя, который не может оценить реальность (из свежих довольно мрачный Перелом с Сэмом Уортингтоном), так и с похищением и удержанием девочки (напомнило отличный фильм Взаперти). В принципе, основная линия вполне угадываемая и простая (то, что кто-то из персонажей погиб — я думала, скорее, вся семья). Лишним, по-моему мнению, были галлюцинации девушки, которые, не смотря на свое предназначение усилить тон фильма, скорее привнесли недоумение. Также, не мешало бы как-то связать ее психические расстройства с прозорливостью (ведь она не только видела девочку, но и читала ее мысли, как и мысли одноклассников в школе). Не совсем раскрыты личности героев, но не смотря на все это фильм очень неплох и заставляет задуматься вновь о функциях и способностях нашего мозга. прямая ссылка 12 июля 2021 | 17:01 Страх дождя, или Страх девушки Рейн — это именно то, что великолепно и правдоподобно передано юной актрисой. Смотря в эти обезумевшие глаза, видящие две реальности, рисуемую мозгом и всамделишную, измазанную, изрисованную кожу рук, отчаянное взывание девушки к собственному разуму: ‘Может ли это быть реальным?’ — я безусловно верю в тот ужас, который переживает человек с подобным состоянием. Картина стоит для меня в одном ряду с оскароносным ‘Отцом’, ‘Гипнозом’ Тодоровского и американской ‘Родиной’ с героиней с биполярным расстройством, поднимающая, правда, дополнительно проблемы школьного буллинга и психофобии в обществе. Фильм захватывает и водораздел между галлюцинацией и реальностью неочевиден. Все же дождь, вызывавший некогда страх, рано или поздно заканчивается, по мере того, как героиня медленно и мужественно учится справляться с болезнью и начинает верить в себя. 8 из 10 прямая ссылка 27 мая 2021 | 02:35 Общее впечатление: Старшеклассница Рэйн страдает шизофренией. После очередного обострения она пытается вернуться к нормальной жизни, но школьные подруги больше не хотят с ней общаться, зато Рэйн знакомится с симпатичным новым одноклассником Калебом. Пока девушка мучительно воюет с болезнью, пытаясь отличить галлюцинации от реальности, она начинает подозревать, что её соседка — учительница мисс МакКоннелл — похитила и удерживает маленькую девочку. Подобных сюжетов полно, взять хотя бы «Окно во двор», «Паранойя». Здесь схожесть такая же, непонятные происшествия за окном, маньяк, страшные моменты, за исключением одного «но» — героиня, которая видит ужасные события больна. У нее шизофрения, она не только страдает слуховыми галлюцинациями, но и зрительными. Девушке не просто живется, ведь каждый раз при страхе она пытается отличить где реальность, а где вымысел. И все бы ничего, если бы не ее болезнь, а так кто поверит сумасшедшей? Да и Рэйн сама сомневается в своих действиях. Несмотря на простенький сюжет и угадываемые ходы (не все!), повествование держит у экрана. Есть моменты, которые можно было сократить, все-таки хронометраж ленты — 109 минут. Но за это время зритель ближе узнает героев, а так же нюансы, которые в дальнейшем раскрывают и болезнь Рэйн. Уж про болезнь отдельная история. Т.е. фильм не только затрагивает жанр триллера, но и берет драматичной частью. Это ведь ужасно, когда ты психически болен. «Девушка, которая боялась дождя» — неплохое кино про борьбу не только с внешним миром, но и внутренним. Посмотреть вечером самое то! 7 из 10 прямая ссылка 18 мая 2021 | 17:24 waddehell Девушка, которая боялась самой себя «Страх Дождя» или же, что во многом более оправданно ва том числе самим фильмом, «Страх Рейн» – драматический триллер 29-летней Кастилло Лэндон в качестве режиссёра и сценариста, в центре которого находится довольно щекотливая и серьёзная тема, а именно шизофрения. Проблематика психических заболеваний в целом общемировая, поэтому серьёзное её отображение без идиотской романтизации дорого стоит, особенно если к этому прилагается поучительная, заставляющая задуматься история. Как здесь? Ну… не совсем. Главная героиня, старшеклассница Рейн, страдает от визуальных и слуховых галлюцинаций. Её преследуют навязчивые кошмары, с ровесниками общение не ладится, а родители стараются изо всех сил, но не слишком результативно; вернувшись домой после очередного приступа, девушка неожиданно замечает нечто очень странное. Маленькую девочку, запертую в доме соседки-учительницы. У которой нет детей и которая явно не может быть её матерью. Поход в гости только усиливает её подозрения, а пока Рейн знакомится с парнем по имени Калеб, явно её симпатизирующему, она всё больше уверяет в мысли, что в соседнем доме живёт похитительница ребёнка. И нужно что-то предпринять, пока не случилось ужасное. Но вот беда – кто поверит ей? И главное – верит ли Рейн самой себе до конца? История про подозрительных соседей и неверие окружающих довольно привычна; можно вспомнить как классику, например, «Окно во Двор», так и современные вещи вроде «Паранойи». Но к сожалению, данный фильм пытается не столько идти в этом направлении с грамотным выстраиванием саспенса, сколько ударить в остросоциальную молодёжную драму, и к сожалению, недостаточно работает в обоих направлениях. Серьёзности восприятия подачи сильно мешает местами чересчур неадекватное и шаблонно агрессивное поведение персонажей в отношении Рейн, в которое не особо верится, да и сама она не слишком дружит с логикой. Большую часть фильма повествование очень монотонное и малособытийное, и исправляют ситуацию разве что действительно хорошая и убедительная актёрская игра исполнительницы роли главной героини и её родителей, а также очень эффектные и броские аудиовизуальные образы, используемые для передачи нестабильного состояния героини. Но увы этого не хватает, так как вопреки без шуток превосходному и даже пробивающему на слезу сюжетному повороту в последней трети картины, развязка получается чересчур скомканной, невыразительной и в итоге невпечатляющей. Да и множество вопросов, относительно как прошлого персонажей, так и, собственно, основной интриги так и остаются неотвеченными. Увы, для полноценного ответа Хичкоку или «Прерванной Жизни» фильму во многом недостаёт смелости и большей решительности, так что получается средняя подростковая драма с задатками чего-то большего, которая, впрочем, всё равно может оставить несколько приятных впечатлений при минимуме зрительских ожиданий. 6 из 10 прямая ссылка 14 февраля 2021 | 16:53 А начиналось всё многообещающе! «Девушка, которая боялась дождя» имеет открывающую сцену, которой позавидует иной фильм ужасов! Да, девочку-подростка преследует в лесу таинственная фигура, одетая в плащ. Как бы то ни было, девушку ловят, хоронят заживо в неглубокой могиле, а после того, как она вырывается наружу, на свободу из тесной темницы земли, её снова атакуют. Бесконечный кошмар, ставший реальностью, оказывается не более чем сном: казалось бы, «Девушка, которая боялась дождя» после своей обманчивой, открывающей сцены, может ввести зрителя в заблуждение не раз по мере просмотра. Но, увы, всё достаточно тоскливо: кинолента представляет собой смесь психологического триллера и плаксивой драмы, где последнего явно больше. Девушка Рейн больна шизофренией. У неё время от времени случаются психотические эпизоды, как правило, после отказа от приема лекарств. Её мать Мишель и отец Джон измотаны состоянием дочери. Да и самой Рейн несладко: навязчивые «галюны» мешают социализации, а игры с восприятием реальности уже порядком надоели. Безусловно, открывающая сцена даёт исчерпывающее представление о состоянии главной героини. С другой стороны, это немного дерзко в рамках текущего сценария: конечный успех или, если посмотреть под другим углом, недостаток подобного подхода сводится к намерениям вести историю с точки зрения «ненадежного рассказчика», что, так или иначе, не находит своего развития. Сценарий пытается взглянуть на Рейн и её состояние с определенным углом сочувствия, но… эти сцены работают на уровне школьной драмы: они не основаны на реальном желании поделиться опытом шизофрении. Да и далее следует совсем другая история: протагонист подозревает, что её соседка похитила ребёнка, а окружающие не верят Рейн, так что она расследует это дело самостоятельно. И да, мы уже видели подобное – история о человеке, убежденном в совершении преступления, сталкивающийся при этом с недоверием, распространена со времён Хичкока. Если быть более циничным, то можно подумать, что сценарий использует факт психического заболевания главной героини, как способ отличить повествование от других подобных фильмов. Увы, это не так: к тому времени, как сценарий рассмотрит всплывающие вопросы об адекватности реальности, более реалистичное толкование будет, очевидно, разумнее. Главный сюжет всё же достаточно прост, а стоит в сюжете появится молодому однокласснику-красавцу в лице некоего Калеба, так всё окончательно скатывается абсолютно ненужные заигрывания с вопросами действительности, которыми, к слову, задается и сама и героиня. В итоге «Девушка, которая боялась дождя» в какой-то момент превращается в поток сознания из драматических сентенций, где вопросы о том, что реально, а что вымышлено, являются пижонством – желанием постановщицы отличиться. В самом деле, сюжет довольно часто противоречит самому себе. Болезнь, которая, вроде как, есть движущая сила сюжета, часто рассматривается как просто отличительная черта, вне контекста: Рейн сохраняет статус пешки в руках хитрого сценариста, забрасывающего её от одной психической неопределенности к другой. Кинолента обладает тонкостью кузнечного молота: несмотря на то, что это похоже на полнометражную социальную рекламу на тему шизофрении и её восприятии обществом, сценарий попросту боится использовать симптомы расстройства главной героини как элементы саспенса. Безуспешно, как слепой котёнок, тыкаясь от одного сюжетного решения к другому, «Девушка, которая боялась дождя» выбирает одну ошибочную сюжетную стратегию за другой: усилия сценаристов для просвещения аудитории недостаточны, а завлечь они не могут. В итоге всё превращается в суб-шьямалановские маневры, которые, если подумать, на сюжет особо не влияют: эх, бессознательного у вас не больше, чем в «Страшилках» Р.Л. Стайна для юношеской аудитории – серая тоска с довольно либеральным рейтингом PG-13. 5 из 10 прямая ссылка 12 февраля 2021 | 22:10

Шизофрения | NP

Шизофрения – это психическое заболевание, для которого характерны расстройства эмоциональной сферы, неадекватность поведения, нарушения мышления и неспособность общаться в социуме.

Симптомы шизофрении

В общих чертах, симптомы шизофрении делят на так называемые «позитивные» и «негативные».  «Позитивные» симптомы называются так, потому что они не наблюдаются у душевно здоровых людей.  «Негативные» симптомы – это в сущности отсутствие признаков психологического здоровья.

«Позитивные» симптомы включают следующие феномены:

• Галлюцинации – это когда человек испытывает ощущения (звуки, запаха, тактильные чувства или видения) которые не соответствуют действительности.  Человек страдающий галлюцинациями практически не в состоянии отличить галлюцинаторные ощущения от реальности.  Самые распространенные галлюцинации это слуховые (аудиторные), когда человек слышит голоса.  Хотя иногда эти голоса бывают дружелюбными, в большинстве случаев они раздражают, высказывая оскорбительные, унизительные или просто неприятные идеи. 
• Бредовые идеи – это идеи, в которые страдалец верит непоколебимо, хотя все окружающие находят эти идеи странными и невероятными.  Никакие доводы не могут поколебать эти убеждения страдальца.
• Затруднения в процессе мышления – когда человеку трудно сосредоточиться и его (или её) мысли перескакивают с одного предмета на другой.  В результате собеседники больного или больной не могут понять о чём они говорят.
• Чувство потери самоконтроля – больным кажется что их мысли могут появляться и исчезать независимо от их воли; что их мысли на самом деле принадлежат не им; что их тело находится под прямым контролем других существ.

«Негативные» сиптомы включают такие проявления болезни как потеря интереса,энергии и эмоций.  Больные не могут заставить себя утром встать; они не могут покинуть дом, даже чтобы просто погулять.  Они не могут выполнять обычную домашнюю работу, например прибраться  или постирать свои вещи.  Они чувствуют себя неловко в присутствии других людей. 

Совсем необязательно испытывать все эти симптомы.  Некоторые люди только слышат голоса, не испытывая никаких негативных симптомов.  Другие больные в основном страдают бредовыми идеями.  Кто-то может испытывать только негативные симптомы и трудности в процессе мышления – их болезнь может протекать незамеченной годами.

Лечение болезни

Лечение острых приступов шизофрении проходит в стационаре, остальное время пациенты лечатся дома.

Радикального метода лечения до сих пор не существует, однако соблюдение назначенной терапии позволяет уменьшить количество галлюцинаций и бреда, а также снизить вероятность рецидива.

Пациентам назначают целый ряд антипсихотических препаратов. Важную роль в терапии заболевания играет социальная адаптация, общение с пациентом, прививание навыков взаимодействия с другими людьми.

Галлюцинации реальны или фальшивы? Эксперт учит, как отличить разницу

Хотя идея фальшивых галлюцинаций может больше всего ассоциироваться с преступниками, пытающимися избежать судебного преследования, каждый год заключенные и бездомные предпринимают тысячи попыток получить «три горячих места и койку» в помещении. государственное психиатрическое учреждение, поскольку оно представляет собой модернизацию существующей среды. По его словам, заключенные могут также закладывать основу для получения пособия по инвалидности после освобождения.

Сочетание федеральных законов о паритете и того, что все больше штатов переходят на управляемую помощь по программе Medicaid, настоятельно требует, чтобы специалисты по психическому здоровью и персонал отделений неотложной помощи могли отделить симуляторов от действительно нуждающихся при ограниченных ресурсах.Резник отметил, что у тех, кто симулирует галлюцинации, может быть серьезный диагноз психического здоровья, такой как шизофрения, даже если они изобретают эти «голоса». Сопоставление истории галлюцинации с историей болезни может помочь выяснить, что является правдой в этих случаях.

Злоба, по словам Резника, связана с изобретением или преувеличением симптомов. «Каждый симулянт — это актер, изображающий болезнь», и для медицинских работников важно знать больше об этой болезни. «Чем больше вы знаете о болезни, тем больше вы можете задавать вопросы, которые симулянт не будет знать.

Когда загонят в угол, история симулятора развалится, или она может стать настолько преувеличенной, что уловка станет очевидной. Он сказал, что переусердствовать с этим — самая большая ошибка симулятора. «Мы знаем, что у людей есть грандиозные представления о том, что они — Иисус Христос, но они не приходят к врачу в костюмах».

Психотические и непсихотические. Не каждое «видение» или «голос» является признаком психоза, сказал Резник. «Около 25% вдов сообщают, что видели своего умершего мужа», — сказал он. Понимание культурного контекста является ключевым моментом, потому что пациенты из более религиозных стран могут сообщать о голосах от Бога, которые не представляют психоз, в то время как слуховые галлюцинации от пациентов из США, как правило, более резкие и менее ориентированы на религию.

Новое исследование, проведенное в Австралии, опровергло некоторые предыдущие предположения: считалось, что визуальные автономные галлюцинации редки, но это не так.

Отделение реального от подделки. Что должен искать психиатр? «Подлинные галлюцинации чаще всего связаны с бредом. Тот, у кого галлюцинации при отсутствии бреда, менее типичен, и у вас будет более высокий индекс подозрений », — сказал он.

В реальной галлюцинации пациенту сказали бы, что он ничего не стоит; он может ощущать неприятный запах или вкус и может быть уверен, что его отравили.Есть последовательность в опыте; Напротив, фальшивые галлюцинации кажутся повсюду и становятся невыносимо мучительными и оскорбительными.

Ключевой красный флаг появляется, если пациент ставит условие во время встречи, например: «Если вы не доставите меня в больницу, я собираюсь убить себя». Одна медсестра отделения неотложной помощи сказала Резнику, что у нее есть пациент, который неоднократно высказывал эту угрозу; она спросила, как задокументировать эту встречу для целей ответственности. Резник сказал, что пациенты, как известно, легко травмируются при попытках установить подлинность фальшивых галлюцинаций и оказывают давление на медицинский персонал, чтобы он получил то, что они хотят.

Но некоторые «командные» галлюцинации искренни, чаще всего связанные с членовредительством. «Фактор номер один, которому будут подчиняться вредные галлюцинации, — это наличие связанного с этим заблуждения, — сказал Резник. По его словам, женщина, которой приказали убить своего мужа, вероятно, не будет действовать, если только у нее не будет иллюзий, что ее муж был «злым волшебником».

Когда пациенты могут опознать голос, это указывает на то, что галлюцинации подлинные, и они с большей вероятностью будут действовать, поэтому психиатры должны быть начеку.

Гендерные оскорбления часто встречаются в настоящих галлюцинациях. Женщины сообщают, что их называют неразборчивыми в сексуальных связях, в то время как мужчины слышат оскорбления, связанные с гомосексуализмом (каждый из них обычно использует вульгарный язык). Галлюцинации животных очень редки, и «зеленые человечки» случаются, но обычно это алкогольные галлюцинации.

Как реагируют пациенты. Реакция пациента на галлюцинации может быть показателем подлинности. Если пациент пытается избавиться от голосов самостоятельно, играя музыку или напевая, или ища дополнительные лекарства, это признак того, что они настоящие.

Реакция на антипсихотические препараты также показательна: «Через 1 месяц люди со слуховыми галлюцинациями считают их менее громкими и тревожными. В 6 месяцев они реже, человек чувствует больше контроля и с большей вероятностью осознает, что является источником ».

Но Резник предупредил, что не все пациенты воспринимают галлюцинации как «плохие» явления, и психиатры должны помнить об этом. Иногда голоса доброжелательны, и для одиноких пациентов, которым не с кем поговорить, говорить им, что лекарство «заставит голоса уйти», может быть не очень хорошей стратегией.«Если вы не спросите, злобные или доброжелательные голоса, это может быть причиной несоблюдения режима приема лекарств».

Для пациентов, которые хотят избавиться от голосов: «Стратегия номер 1 — это молитва».

Понимание реальности: что показывают галлюцинации

Есть большая вероятность, что вы уже видели галлюцинации раньше.

Если вы когда-либо ощущали жужжание телефона о бедро только для того, чтобы понять, что это ощущение полностью находится в вашей голове, у вас было сенсорное восприятие чего-то нереального.И это, по мнению психолога Филипа Корлетта, является причиной галлюцинаций.

Многим это определение может показаться шокирующе широким. Галлюцинации долгое время считались причиной психозов или наркотических трипов, а не обычной и несущественной частью жизни. Но Корлетт исходит из того, что галлюцинации существуют внутри иерархии. На самом высоком уровне, по словам соавтора Корлетта Альберта Пауэрса, они были бы чем-то вроде слушания «целых предложений четко произнесенной речи существа, которое кажется вполне реальным.Но, двигаясь дальше, галлюцинации могут быть гораздо более банальными: воображаемое текстовое сообщение, фантомная капля дождя, ошибочное ощущение ребенка у постели новым родителем.

Эта перспектива иерархии представляет собой постоянное открытие того, насколько широко распространенными и разнообразными могут быть галлюцинации. Опрос, проведенный в начале 1990-х годов, показал, что от 10 до 15 процентов населения Соединенных Штатов в какой-то момент своей жизни испытывали яркие сенсорные галлюцинации. И ученые начали серьезно относиться к идее о том, что голосовое слух и другие формы слуховых галлюцинаций могут быть доброкачественными или «неклиническими».«Это новообретенное повсеместное распространение вызвало множество вопросов. Почему люди так часто воспринимают то, чего нет, и как мозг вообще позволяет этому происходить? Чтобы найти ответы, исследователи обратились к механике того, как мы воспринимаем реальность.

Для Корлетта и Пауэрса из Йельской школы медицины галлюцинации имеют прямое отношение к ожиданиям. В новой статье в журнале Science они исследуют, как таинственные переживания вписываются в более крупную теоретическую идею о том, как работает мозг — и, в некотором смысле, о том, что такое мозг.Пара вспоминает проведенное в 2017 году исследование, в котором их группа пыталась вызвать галлюцинации как у людей, которые обычно сообщают о галлюцинациях любого психотического спектра, так и у людей, которые обычно не имеют галлюцинаций. Участников учили ожидать услышать тон после того, как им показали мигающий свет, а затем заставляли нажимать кнопку, когда им казалось, что они слышат тон. Им сказали удерживать кнопку дольше, чтобы оценить их уверенность в услышанном. Люди, которые регулярно испытывают галлюцинации, держали кнопку, то есть галлюцинировали, значительно дольше, чем те, у кого этого не было.

Корлетт и Пауэрс рассматривают этот эксперимент как свидетельство своего взгляда на то, как люди понимают окружающий мир. По их образу мышления мозг работает по принципу «прогнозирующего кодирования»: интегрируя новую информацию, основанную на убеждениях, построенных на старой информации. «Когда мы путешествуем по миру, мы не просто пассивно воспринимаем сенсорные сигналы через наши глаза и уши», — говорит Корлетт. «Мы фактически выстраиваем в своем сознании модель того, что мы ожидаем от присутствия».

Эта ментальная установка отлично работает, позволяя нам плавно перемещаться по миру, не задумываясь о каждой детали.Но иногда, как говорят Корлетт и Пауэрс, мозг обладает способностью преувеличивать: он может ожидать чего-то, чего нет, и это ожидание может быть настолько сильным, что мы действительно воспринимаем несуществующее. Итак, галлюцинация.

Когда слышать голоса — это хорошо

Идея прогнозирующего кодирования — это часть выхода из запутанной, перекрывающейся, а иногда и конкурирующей линии попыток объяснить галлюцинации. Другая модель, теория внутренней речи, была частично популяризирована трудами психолога ХХ века Джулиана Джейнса.Считается, что люди, которые слышат голоса, на самом деле слышат свои собственные мысли, похожие на чьи-то чужие. Это объяснение было недавно поддержано теорией разряда следствий, которая утверждает, что отслеживание телом своих границ и действий (нейронный механизм, который заставляет вашу руку чувствовать себя так, как ваша рука, а ваша ступня — как ваша ступня), не справляется с мыслями и голоса людей с психотическими расстройствами, испытывающих слуховые галлюцинации.

«Мы все еще работаем над тем, чтобы увидеть, как наша модель сочетается с этими моделями», — говорит Корлетт.

Этот поиск ноги, на которой можно стоять при исследовании галлюцинаций, привел к некоторым театральным — а иногда даже поэтическим — экспериментам. В своей книге о науке и истории слуховых галлюцинаций Чарльз Фернихох, психолог из Даремского университета, рассказывает, как психиатр 40-х годов обнаружил, что у группы людей, страдающих шизофренией, галлюцинации голоса, мышцы в их горле, отвечающие за речь, подергиваются. вместе со словами, которые они слышали. Голоса, казалось, были их собственными словами, спрятанными где-то в другом месте.

Спустя десятилетия исследователи записали голоса галлюцинаторов с психотическими расстройствами и представили этим испытуемым искаженные в электронном виде копии. Они хотели посмотреть, могут ли галлюцинаторы распознавать собственные искаженные голоса. В том же ключе исследователи изучали использование компьютеризированных аватаров а-ля Second Life в последнее десятилетие, чтобы попытаться помочь галлюцинирующим психотикам назначить своим «предполагаемым преследователям» лицо, с которым можно поговорить, с целью смягчить то, что им говорили эти голоса.

Корлетт также указал мне на синусоидальную речь, особенно ошеломляющий пример того, как ожидание может формировать нашу реальность, когда дело касается языка. Вы можете попробовать сами: послушайте этот звук (не увеличивайте громкость). Большинство людей услышат подобный R2-D2 свист с оттенком вокодера. Затем послушайте запись женщины, говорящей с успокаивающим южноанглийским акцентом: «Был солнечный день, дети собирались в парк». Теперь попробуйте R2-D2 еще раз. Слушая свистящую синусоидальную речь, вы, вероятно, услышите искаженную версию того же предложения «солнечный день».И, скорее всего, сейчас вы не сможете не слышать слова из первой записи.

Галлюцинаторам может быть легче разобрать звуки, подобные R2-D2, даже до прослушивания другой записи. В исследовании 2017 года неклинические слушатели голоса намного лучше распознавали присутствие голоса в синусоидальной речи, чем их не слышащие голоса коллеги. И как группа, их мозги стреляли по шаблону, отличному от тех, кто не мог сказать, что синусоидальная речь была голосом.Этот пример, по словам Корлетта, доказывает, что слуховые галлюцинации связаны с процессами ожидания и предсказания.

Тем не менее, отмечает Фернихоф, в идее кодирования с предсказанием есть некоторые потенциальные дыры. «По сравнению с традиционным представлением о мозге как об устройстве, которое обрабатывает информацию, поступающую из окружающей среды, прогнозное кодирование начинается с другого набора предположений о том, как мозг делает прогнозы о том, что находится в окружающей среде, а затем учится на них», — сказал он. .И это может затруднить согласование с другими, более устоявшимися взглядами на мозг.

Как глухой мозг перестраивается, чтобы «слышать» прикосновения и зрение.

Корлетт тем временем утверждает, что в теории внутренней речи есть пробел. Ссылаясь на исследование, в котором люди, которые были немыми с рождения, сообщали о том, что они слышат голоса в своей голове, он говорит, что это явление нельзя полностью объяснить тем, что мозг неправильно считывает сам себя.

Какие бы объяснения ни выдержали проверку временем, ставки этой науки намного выше, чем понимание того, почему многие из нас представляют себе текстовые сообщения.У некоторых людей галлюцинации могут быть более стойкими и беспокоящими. Наука о том, как эти галлюцинированные прикосновения, звуки и образы проявляются в уме, до сих пор неясна. «Пока рано говорить о том, насколько могут совпадать причины слуховых галлюцинаций и других видов», — говорит Фернихаф. До сих пор исследования были сосредоточены на слуховых галлюцинациях. И для многих необходимость такой работы совершенно очевидна. Элеонора Лонгден, исследователь и защитник психического здоровья, публично рассказала, как ее собственные слуховые галлюцинации менялись с нейтральных на тревожные в разные моменты ее жизни.Она утверждала, что социальная стигма и суждение, которое она получила от своего врача в то время, сделали их более негативными.

«Галлюцинации могут быть очень неприятными и изнурительными. Они также могут быть нейтральными или позитивными », — говорит Фернихох. «Лучшее понимание того, как они возникают и как с ними бороться, могло бы облегчить множество психических расстройств».

Что делать с ранними признаками психоза

Может быть, это мимолетный взгляд на человека, которого, кажется, никто не видит.Или слышать голоса, которые, кажется, больше никто не слышит. Или непреодолимое ощущение, что невинный жест человека на улице на самом деле означает что-то зловещее.

Эти и другие переживания, из-за которых кажется, что реальность ломается, могут смущать или даже пугать.

Они также могут быть первыми признаками того, что кто-то испытывает симптом психического здоровья, называемый психозом.

Это означает, что они могут быть на пути к одному из нескольких состояний психического здоровья, которые включают его в качестве симптома, например биполярного расстройства, шизофрении или шизоаффективного расстройства.Или, в некоторых случаях, это может отражать состояние здоровья.

Но если кто-то получит надлежащую помощь в первые месяцы этих переживаний — когда они все еще могут понять, что что-то не так с их восприятием мира — они могут избежать ухудшения.

Поскольку эти симптомы чаще всего проявляются в подростковом и юношеском возрасте, когда мозг меняется и созревает, ранние действия могут иметь большое значение, — говорит Стефан Тейлор, доктор медицинских наук, возглавляющий команду Michigan Medicine, специализирующуюся на раннем уходе за больными. психоз.

И даже если кто-то уже начал испытывать более серьезные признаки психоза и угрозу причинить вред себе или другим, современная терапия все равно может помочь, если окружающие помогают им получить помощь, — говорит он.

Тейлор недавно рассказал о выявлении ранних признаков психоза в живом видео-чате в Instagram-каналах Michigan Medicine и Мичиганского университета. Он описал помощь, оказываемую командой Клиники раннего психоза Программы оценки и предотвращения рисков (PREP), а также некоторые из ее исследований, которые в настоящее время ищут добровольцев, чтобы помочь раскрыть корни психоза.

«Когда человек переживает раннюю фазу психоза, он очень смущен и напуган», — говорит Тейлор. «Они могут не захотеть признавать, что с ними что-то происходит, потому что они боятся, что« сходят с ума », и не понимают, что помощь доступна».

Как ваш разум защищает вас от галлюцинаций | Наука

Эмили Андервуд авг.10 января 2017 г., 14:00

Более 300 лет назад философ Рене Декарт задал тревожный вопрос: если нашим чувствам нельзя всегда доверять, как мы можем отделить иллюзию от реальности? Новое исследование показывает, что мы в состоянии это сделать, потому что наш мозг следит за реальностью, постоянно подвергая сомнению свои прошлые ожидания и убеждения. Галлюцинации возникают, когда эта внутренняя проверка фактов терпит неудачу, и это открытие может указывать на более эффективные методы лечения шизофрении и других психических расстройств.

Исследование «очень элегантно» и является важным шагом на пути к выявлению областей мозга, вызывающих галлюцинации, и контролю за ними, говорит Георг Нортофф, нейробиолог из Университета Оттавы, который не принимал участия в работе.

Мы не всегда воспринимаем мир таким, каким мы его видим или слышим. Например, в эксперименте, разработанном в Йельском университете в 1890-х годах, исследователи неоднократно показывали добровольцам изображение в паре с тоном. Когда ученые перестали воспроизводить тон, участники все еще «слышали» его, когда появлялось изображение.Подобная слуховая галлюцинация происходит в повседневной жизни: когда вам кажется, что вы слышите звонок или жужжание мобильного телефона, но обнаруживаете, что он выключен. «Люди настолько ожидают звука, что мозг слышит его за них», — говорит Альберт Пауэрс, психиатр из Йельского университета и автор нового исследования.

Эти примеры предполагают, что галлюцинации возникают, когда мозг придает большее значение своим ожиданиям и представлениям о мире, чем сенсорным свидетельствам, которые он получает, говорит автор исследования и психиатр Йельского университета Филип Корлетт.Чтобы проверить эту идею, он, Пауэрс и его коллеги решили применить версию эксперимента 1890-х годов к четырем различным группам: здоровым людям, людям с психозом, которые не слышат голоса, людям с шизофренией (подтип психоза), которые слышат, а также люди — например, описывающие себя экстрасенсы — которые регулярно слышат голоса, но не находят их беспокоящими.

Исследователи научили всех ассоциировать изображение шахматной доски с тоном длительностью 1 килогерц и длительностью 1 секунда. Поскольку команда изменяла интенсивность тона, а иногда и полностью отключала его, участников просили нажимать кнопку, когда они ее слышали, увеличивая или уменьшая давление, чтобы указать уровень их уверенности.Используя сканеры магнитно-резонансной томографии, исследователи сделали снимок мозговой активности участников, когда они делали свой выбор.

Команда предположила, что люди, которые слышат голоса, с большей вероятностью «верят» в слуховые галлюцинации. Именно это они и обнаружили: как шизофреники, так и описывающие себя экстрасенсы почти в пять раз чаще говорили, что слышали несуществующий тон, чем здоровые люди из контрольной группы. Они также были примерно на 28% более уверены в том, что слышали тон, когда его не было, сообщают сегодня исследователи в журнале Science .

Как самоописанные экстрасенсы, так и люди с шизофренией также показали аномальную нейронную активность в нескольких областях мозга, ответственных за мониторинг наших внутренних представлений о реальности. Например, чем более серьезными были галлюцинации человека, тем меньшую активность они проявляли в мозжечке, морщинистом узелке в задней части мозга. Мозжечок играет решающую роль в планировании и координации будущих движений, а этот процесс требует постоянного обновления восприятия окружающего мира.

Полученные данные подтверждают, что когда дело доходит до того, как мы воспринимаем мир, наши идеи и убеждения могут легко пересилить наши чувства, говорит Пауэрс. Работа также предполагает, что мозжечок является ключевым контрольным пунктом против этого искажения, добавляет он.

Northoff говорит, что в будущих экспериментах следует выяснить, есть ли какие-либо существенные различия между психотическим и здоровым мозгом в состоянии покоя. Такие исследования могут служить ориентиром для все еще экспериментальных методов лечения, таких как транскраниальная магнитная стимуляция, которая направлена ​​на подавление или усиление активности мозга в целевых областях с помощью электрического тока.Еще более многообещающим, по словам Корлетта, является перспектива того, что исследования, подобные этому, помогут клиницистам предсказать, у кого, вероятно, разовьется шизофрения, и позволят им обратиться за ранним лечением.

Слуховые галлюцинации при психических заболеваниях

Срок действия кредита CME для этой статьи истек. Он приведен здесь для справки.
• Современные теоретические основы
• Различные методы лечения

На протяжении всей истории слуховые галлюцинации трактовались как свидетельство общения с божественными силами, хотя современные медицинские модели часто рассматривают их как нежелательные и признак психического заболевания.В психиатрии слуховые галлюцинации имеют большое значение в диагностическом процессе, поэтому клиницистам необходимо лучше понимать многочисленные аспекты этого явления.

Слуховые галлюцинации — это ложное восприятие звука. Они были описаны как переживание внутренних слов или шумов, которые не имеют реального происхождения во внешнем мире и воспринимаются отдельно от психических процессов человека. ¹ Слуховые галлюцинации обладают достоверными перцептивными качествами в том смысле, что люди часто убеждены в объективной реальности переживания.В большинстве случаев слуховые галлюцинации бывают непреднамеренными, навязчивыми и нежелательными. Пострадавшие люди могут иметь или не понимать галлюцинации. Проницательный человек признает, что переживание ненормально, и сообщит о меньшем вмешательстве в повседневную деятельность, чем человек без понимания.

В этой статье представлен обзор характерных черт слуховых галлюцинаций при психических заболеваниях. Также кратко обсуждаются оценка и дифференциальная диагностика слуховых галлюцинаций, новейшие теоретические основы и варианты лечения.

Слуховые галлюцинации в диагностике

Слуховые галлюцинации занимают видное место при многих психических расстройствах. Было подсчитано, что примерно 75% людей с шизофренией испытывают слуховые галлюцинации. Эти галлюцинации также относительно распространены при биполярном расстройстве (от 20% до 50%), при большой депрессии с психотическими особенностями (10%) и при посттравматическом стрессовом расстройстве (40%). ²

Не все слуховые галлюцинации связаны с психическим заболеванием, и исследования показывают, что от 10% до 40% людей без психических заболеваний сообщают о галлюцинаторных переживаниях в слуховой модальности. ^3,4 Ряд органических заболеваний головного мозга также связан с галлюцинациями, включая височную эпилепсию; бред; слабоумие; очаговые поражения головного мозга; нейроинфекции, такие как вирусный энцефалит; и опухоли головного мозга. ⁵ Интоксикация или абстиненция от таких веществ, как алкоголь, кокаин и амфетамины, также связаны со слуховыми галлюцинациями.

Гипнагогические и гипнопомпические галлюцинации особенно распространены у здоровых людей и возникают в период засыпания или пробуждения.Частота этих переживаний в общей популяции может свидетельствовать о существовании симптоматического континуума, который варьируется от субклинических переживаний психоза до полномасштабных психотических эпизодов с тяжелыми, нежелательными и навязчивыми симптомами. ⁶

Феноменологические характеристики слуховых галлюцинаций различаются в зависимости от их этиологии, и это может иметь диагностическое значение. Люди без психических заболеваний, как правило, сообщают о большей доле положительных голосов, более высоком уровне контроля над голосами, менее частых галлюцинаторных переживаниях и меньшем вмешательстве в деятельность, чем люди с психическим заболеванием. ^7,8

Есть также свидетельства того, что формирование бреда может отличать психотические расстройства от доклинических галлюцинаторных переживаний. ⁹ Другими словами, развитие бреда у людей со слуховыми галлюцинациями значительно увеличивает риск психоза по сравнению с людьми, у которых есть галлюцинации, но не бред.

Напротив, характеристики слуховых галлюцинаций, которые считаются более показательными для психоза, включают ^8,10 :

• Более высокая частота галлюцинаторных переживаний

• Локализация голосов вне головы

• Повышенная языковая сложность

• Повышенная эмоциональная реакция

• Степень, в которой пациенты верят, что другие люди разделяют этот опыт

Из-за множества причин слуховых галлюцинаций врачи должны позаботиться о том, чтобы получить подробные истории болезни пациента, чтобы оценить настроение и психотические симптомы, и получить дополнительную информацию.Лабораторные тесты и сканирование мозга также могут дать дополнительные ключи к разгадке основной причины галлюцинаций.

Клиническая оценка слуховых галлюцинаций

Пациенты обычно способны описать свои галлюцинаторные переживания. Таблицы клинической оценки в нейропсихиатрии ¹ содержат стандартный вопрос, который можно использовать для оценки симптомов: «Вам когда-нибудь кажется, что вы когда-нибудь слышите шумы или голоса, когда вокруг никого нет, и никакое обычное объяснение не представляется возможным?» Описание опыта собственными словами пациента необходимо для положительной оценки.

Пациенты часто занижают свои галлюцинаторные переживания из-за возможных последствий дальнейшего лечения. Дополнительная информация может быть полезной, как и повторное интервью. Истинные слуховые галлюцинации необходимо дифференцировать от:

• Слуховых иллюзий (неправильное толкование реальных существующих стимулов)

• Ярких слуховых образов (под контролем воли)

• Аномальных убеждений (например, эталонных иллюзий, когда люди сообщают, что другие люди) говорят о них)

Чтобы помочь отличить галлюцинации от ненормальных убеждений, спросите, не ближе ли переживание к реальному внешнему голосу, чем к мысли.Пациенты обычно способны это различать.

Характеристики, формы и содержание слуховых галлюцинаций

Феноменологическая сложность слуховых галлюцинаций была продемонстрирована давно. Ряд исследователей сгруппировали многочисленные феноменологические аспекты галлюцинаций по ряду переменных. ^10-12 Таблица представляет характеристику основных феноменологических переменных слуховых вербальных галлюцинаций, как описано Стефаном и его коллегами. ¹⁰

Таким образом, слуховые галлюцинации могут ощущаться как проходящие через уши, в сознании, на поверхности тела или в любом месте внешнего пространства. Частота может варьироваться от низкой (раз в месяц или реже) до непрерывной в течение всего дня. Громкость также варьируется от шепота до крика. Интенсивность и частота симптомов колеблются во время болезни, но фактором, определяющим, являются ли слуховые галлюцинации центральной чертой клинической картины, является степень вмешательства в деятельность и психические функции.

Самый распространенный тип слуховых галлюцинаций при психических заболеваниях состоит из голосов. Голоса могут быть мужскими или женскими, с интонациями и акцентами, которые обычно отличаются от голоса пациента. Люди со слуховыми галлюцинациями обычно слышат более одного голоса, и иногда они распознаются как принадлежащие кому-то знакомому (например, соседу, члену семьи или телеведущему) или воображаемому персонажу (Богу, дьяволу, ангелу). ). Вербальные галлюцинации могут состоять из полных предложений, но чаще сообщаются отдельные слова.

Голоса, которые комментируют или обсуждают поведение человека и которые относятся к пациенту в третьем лице, считались Шнайдером ¹³ как симптомы первого ранга и диагностическое значение для шизофрении. Исследования показывают, что примерно половина пациентов с шизофренией испытывают эти симптомы. ¹⁴

Значительная часть пациентов также испытывает невербальные галлюцинации, такие как музыка, постукивание или звуки животных, хотя эти переживания часто игнорируются в исследованиях слуховых галлюцинаций.Другой тип галлюцинаций включает переживание функциональных галлюцинаций, при которых человек испытывает слуховые галлюцинации одновременно через другой реальный шум (например, человек может воспринимать слуховые галлюцинации только тогда, когда он слышит двигатель автомобиля).

Содержание голосов варьируется от человека к человеку. Часто голоса имеют негативный и вредоносный контент. Они могут говорить с пациентом в уничижительной или оскорбительной манере или отдавать приказы о недопустимом поведении.Переживание негативных голосов вызывает серьезные страдания. ¹² Однако значительная часть голосов приятные и позитивные, и некоторые люди сообщают о чувстве утраты, когда лечение заставляет голоса пропадать. ¹⁵

CASE VIGNETTE

Джоэл, 46-летний мужчина, которому в 25 лет поставили диагноз шизофрения. Он сообщает, что постоянно слышит голоса, которые приказывают ему покончить с собой. Он слышит 5 разных голосов, все незнакомые и мужские, которые комментируют его мысли и действия.Он также слышит поющие голоса и испытывает функциональные галлюцинации через машины и радио. Джоэл думает, что некоторые голоса могут исходить из его тела (около его живота). Голоса сильно мешают его жизни, но их частота уменьшилась после приема лекарств.

Содержание голосов обычно очень персонализировано. Голоса часто выражают то, что человек чувствует или думает, и говорят о его или ее страхах или тревогах. Психиатрические пациенты рассматривают содержание голосов как значимое и личное.Голоса интерпретируются как проявление реальных людей или сущностей, и этот опыт способствует интенсивному эмоциональному отклику на голоса. Персонализированное содержание и субъективная реальность голосов играют роль в развитии сильных убеждений о намерении и силе голоса, и между пациентами и их голосами часто возникают сложные и интенсивные отношения. ¹⁶

CASE VIGNETTE

Мэри — 40-летняя женщина с легкими интеллектуальными нарушениями и длительной историей психосоциальных стрессоров, включая сексуальное насилие с 10 лет и потерю детей из-за государственной опеки.Мэри сообщает, что слышит голоса с 11 лет: «Я думала, что это нормально». Есть 2 мужских и 2 женских голоса, в основном исходящие из ее головы. Голоса приказывают ей совершить самоубийство и убийство, и ей трудно сопротивляться — однажды она попыталась прыгнуть перед автобусом. Голоса оскорбительные и уничижительные («ты свинья», «ты никчемный», «почему бы тебе не пойти убить себя?») И будить ее по ночам. Также присутствуют функциональные (через музыку) и невербальные (щебетание птиц, разбивание стекла) галлюцинации.

Исследования в области кросс-культурной психиатрии показывают, что слуховые галлюцинации происходят в одинаковых формах во всех обществах по всему миру, но существуют культурные различия в содержании и интерпретации голосов. ¹⁷ В культурах, где они понимаются в контексте местных верований и обычаев, слуховые галлюцинации имеют положительное значение. Это происходит потому, что интерпретация встроена в прочную культурную основу, в которой меньше внимания уделяется различию между воображаемым и реальным опытом.

Иногда смысловое значение играет большую роль, чем акустические характеристики голосов. Например, некоторые люди могут знать, о чем идет речь, даже если слуховые галлюцинации могут состоять только из невербальных звуков.

Стресс и другие отрицательные эмоции

Стресс вызывает эпизоды слуховых галлюцинаций. Например, частота слуховых галлюцинаций особенно высока в контексте тяжелой утраты и сенсорной депривации.Исследования, в которых изучались слуховые галлюцинации в реальных жизненных ситуациях с использованием методов выборки опыта, показывают, что негативные эмоциональные состояния способствуют модуляции интенсивности галлюцинаций. В исследовании Делеспола и его коллег ¹⁸ участников с шизофренией попросили сообщить о своих галлюцинациях, а также о состояниях отрицательного настроения в течение дня в течение 1 недели. В этом исследовании уровни тревожности, о которых сообщают пациенты, были связаны с повышенной интенсивностью галлюцинаций и часто предсказывались.Эти данные свидетельствуют о причинной связи между уровнем тревоги и галлюцинаторными переживаниями.

Слуховые галлюцинации, в свою очередь, вызывают высокий уровень стресса. Содержание и переживание навязчивых и личных голосов может вызвать беспокойство. Пациенты могут чувствовать, что они не могут избежать переживания, и это чувство является постоянным и неподвластным произвольному контролю. Аффективные симптомы, включая депрессию, тревогу, страх и гнев, обнаруживаются у 25-40% пациентов. ^18-21 Некоторые пациенты покончили жизнь самоубийством, чтобы скрыться от голосов. ²² Дальнейшие доказательства роли отрицательного настроения получены из исследований, которые показывают, что развитие депрессивного настроения может предсказать начало психотического расстройства и может увеличить риск перехода от субклинических слуховых галлюцинаций к психотическому эпизоду. ²⁰

Теоретические основы слуховых галлюцинаций

Точные процессы, лежащие в основе слуховых галлюцинаций, остаются в значительной степени неизвестными.Есть два основных направления исследований: одно из них сосредоточено на нейроанатомических сетях с использованием таких методов, как позитронно-эмиссионная томография и функциональная МРТ. Другой фокусируется на когнитивных и психологических процессах и исследовании психических событий, связанных со слуховыми галлюцинациями.

Общая формулировка предполагает, что слуховые вербальные галлюцинации представляют собой нарушение языковой обработки и, в частности, внутренних речевых процессов, в результате чего внутренний и безмолвный диалог, в котором участвуют здоровые люди, больше не интерпретируется как исходящий от себя, а вместо этого имеет внешний вид. инопланетное происхождение.Эта языковая гипотеза слуховых галлюцинаций подтверждается результатами нейровизуализационных исследований. Они показывают, что слуховые галлюцинации затрагивают области мозга, такие как первичная слуховая кора и область Брока ( рис. ), которые связаны с пониманием и производством языка. Это говорит о том, что галлюцинаторные переживания связаны с прослушиванием внешней речи в отсутствие внешних звуков. ^23,24

Объяснение того, почему эти переживания не воспринимаются как самопроизвольные, предполагает, что слуховые галлюцинации возникают из-за того, что люди, у которых есть галлюцинации, не могут различать внутренние и внешние события.Согласно теории самоконтроля Фрита, ²⁵ это возникает из-за недостатков внутренних механизмов самоконтроля, которые сравнивают ожидаемые с реальными ощущениями, возникающими в результате намерений пациента. Эта аномалия также применима к внутренним речевым процессам и приводит к неправильной классификации внутренних событий как внешних и неправильной атрибуции внешнего агента.

Напротив, Бенталл и Слэйд ²⁶ предложили, чтобы люди с галлюцинациями использовали другой набор критериев суждения, чем здоровые люди, когда решали, является ли событие реальным, и они более охотно соглашались с тем, что перцептивный опыт истинен.Эта предвзятость, по сути, связана с большей готовностью верить в реальность события на основании меньшего количества доказательств.

Согласно гипотезе контекстной памяти слуховых галлюцинаций, неспособность идентифицировать события как самогенерируемые возникает из-за специфического дефицита эпизодической памяти для запоминания деталей, связанных с конкретными прошлыми событиями памяти. Эти специфические нарушения памяти вызывают заблуждение относительно происхождения переживаний. ^27-29 В поддержку этой гипотезы, результаты показывают, что пациенты со слуховыми галлюцинациями имеют тенденцию неверно определять происхождение и источник стимулов во время происходящих событий и во время событий памяти. ^27-30 Кроме того, визуальные исследования показали аномалии в областях мозга, связанных с интеграцией памяти у людей с шизофренией. ^31-33

Отсутствие произвольного контроля над переживаниями — ключевая особенность слуховых галлюцинаций, которая может объяснить, почему самогенерируемая внутренняя речь классифицируется как внешняя по своему происхождению. ³³ Согласно этому предложению, галлюцинации возникают, когда вербальные мысли являются непреднамеренными и нежелательными.Поскольку считается, что дефицит когнитивных процессов, таких как тормозной контроль, делает людей более восприимчивыми к навязчивым и повторяющимся нежелательным мыслям, исследования связывают слуховые галлюцинации с дефицитом когнитивного торможения. ²⁹

С нейроанатомической точки зрения дефицит префронтальной коры у пациентов со слуховыми галлюцинациями согласуется с гипотезой когнитивного тормозящего дефицита. Функциональная разобщенность между лобной и задней областями мозга у пациентов с галлюцинациями может привести к отсутствию модулирующего контроля лобной коры над деятельностью, генерируемой задними областями мозга, так что события, возникающие в височных / теменных областях, не регулируются нормально. ^32,34

Последние достижения в области нейробиологии дают ключ к разгадке того, почему пациенты сообщают о слуховом опыте в отсутствие каких-либо перцептивных сигналов. Спонтанная активность ранней сенсорной коры может фактически стать основой для исходного сигнала. Известно, что ранние нейронные вычислительные системы интерпретируют эту активность и участвуют в процессах принятия решений, чтобы определить, было ли обнаружено восприятие. ³⁵ Система мозга, которая ненормально настроена на внутренние акустические ощущения, может, следовательно, сообщать о слуховом восприятии в отсутствие какого-либо внешнего звука.Форд и его коллеги ³⁶ недавно предположили, что пациенты со слуховыми галлюцинациями могут иметь чрезмерное внимание к внутренним событиям — поэтому мозг людей со слуховыми галлюцинациями может чрезмерно интерпретировать спонтанную сенсорную активность, которая в основном игнорируется в здоровом мозге.

Когнитивные нарушения — не единственные факторы, вызывающие слуховые галлюцинации. Психологические факторы, такие как метакогнитивные предубеждения, убеждения и атрибуции, касающиеся происхождения и намерения голосов, также играют решающую модулирующую роль в формировании переживания галлюцинаций. ^16,19,37 Роль внешних сигналов и подкрепляющих факторов посредством стратегий избегания также должна быть включена в любые объяснения слуховых галлюцинаций. Эти факторы не объясняют, как возникают галлюцинации в первую очередь, но они имеют сильную объяснительную силу при учете индивидуальных различий в том, как воспринимаются голоса.

Лечение слуховых галлюцинаций

Наличие галлюцинаций не обязательно означает необходимость лечения, если эти ощущения не являются навязчивыми и не мешают повседневной деятельности.Когда требуется лечение, антипсихотические препараты обычно являются лечением выбора при органических и психических заболеваниях. Клиницисты должны предоставить информацию и обсудить преимущества и побочные эффекты каждого препарата, включая его способность вызывать симптомы, включая экстрапирамидный синдром и метаболический синдром. Ввиду таких побочных эффектов клиницистам необходимо регулярно контролировать физическое здоровье пациентов.

В нескольких исследованиях сравнивалась эффективность различных нейролептических препаратов, и галлюцинации часто сохраняются, несмотря на интенсивное и длительное психофармакологическое лечение. ³⁸ Другой биологический метод, который был исследован в последние годы, — это повторяющаяся транскраниальная магнитная стимуляция (rTMS), которая играет роль в изменении нейронной активности в языковых корковых областях. Исследования показывают, что rTMS используется в качестве дополнения к антипсихотическим препаратам, что снижает частоту и тяжесть слуховых галлюцинаций в резистентных к лечению случаях. ^39,40

Многие психологические методы лечения нацелены на идиосинкразические способы, которыми люди реагируют на ненормальные переживания восприятия, основываясь на понимании того, что это влияет на их стратегии совладания и эмоциональную реакцию. ^16,19,37 Исследования показывают, что некоторые пациенты хорошо реагируют на когнитивно-поведенческую терапию, при которой основное внимание уделяется оценке и мониторингу своих восприятий, убеждений и рассуждений; продвижение альтернативных способов совладания с трудностями; и уменьшение стресса. Стратегии уменьшения тревожности особенно эффективны в снижении влияния голосов. ^41-43 Данные также свидетельствуют о том, что сочетание семейных и психологических вмешательств, а также лекарств может быть наиболее эффективным методом лечения слуховых галлюцинаций. ⁴⁴

Появляется все больше свидетельств того, что группы поддержки сверстников (сети слышащих голоса; http://www.intervoiceonline.org) могут помочь уменьшить влияние голосов. Группы самопомощи часто побуждают пациентов брать на себя ответственность за свои галлюцинаторные переживания, принимать голоса и совладать с ними. Серия исследований показала, что принятие галлюцинаций как аспекта нормального состояния человека — один из самых трудных шагов, но процесс принятия и отсутствие сопротивления приводят к успешной адаптации к слышимости голосов и изменению отношений с человеком. голоса. ⁴⁵

Поскольку было показано, что когнитивные дисфункции лежат в основе слуховых галлюцинаций, когнитивные дефициты становятся целью лечения с помощью стратегий когнитивной коррекции, хотя эти вмешательства находятся на очень ранней стадии разработки. Сосредоточив внимание на нарушениях, связанных со слуховыми галлюцинациями, недавние испытания были сосредоточены на сближении теории и практики. ^46-48 Например, в своем исследовании Фаврод и его коллеги ⁴⁸ учили пациентов методам, помогающим им распознавать источник голосов; положительные результаты были сохранены при контрольном наблюдении через 1 месяц.

Заключение

Слуховые галлюцинации — это гораздо больше, чем ложное восприятие. Сочетание персонализированного содержания и процессов интерпретации способствует динамичному и эмоционально заряженному опыту, который лучше описать как систему убеждений, основанную на перцептивном опыте. Слуховые галлюцинации чаще всего возникают из-за взаимодействия между перцептивной, когнитивной и биологической уязвимостью, а также аффективными факторами и контекстными влияниями.Кроме того, интерпретация этих переживаний в сочетании с бредовыми разработками делает слуховые галлюцинации сложным и действительно индивидуализированным явлением. Понимание их сложности может привести к полезным выводам для терапии.

Примечание. Эта статья была первоначально опубликована как CME в мартовском номере журнала Psychiatric Times за 2010 год. С тех пор некоторые его части могли быть обновлены.

Ссылки:

Ссылки

1. Wing JK, Babor T, Brugha T, et al. SCAN: расписания для клинической оценки в нейропсихиатрии. Arch Gen Psychiatry . 1990; 47: 589-593.
2. Чунг С., Хантер М.Д., Вудрафф П.В. Слуховые галлюцинации у людей, не страдающих шизофренией. Curr Psychiatry Rep . 2007; 9: 206-212.
3. Tien AY. Распространение галлюцинаций среди населения. Социальная психиатрия, психиатр, эпидемиология . 1991; 26: 287-292.
4. Охайон ММ. Распространенность галлюцинаций и их патологических ассоциаций в общей популяции. Психиатрия Res . 2000; 97: 153-164.
5. Fricchione GL, Carbone L, Bennett WI. Психотическое расстройство, вызванное общим заболеванием с бредом. Вторичные «органические» бредовые синдромы. Psychiatr Clin North Am . 1995; 18: 363-378.
6. Verdoux H, van Os J. Психотические симптомы в неклинических популяциях и континуум психоза. Schizophr Res . 2002; 54: 59-65.
7. Honig A, Romme MA, Ensink BJ, et al. Слуховые галлюцинации: сравнение пациентов и пациентов. Дж. Нерв Мент Дис . 1998; 186: 646-651.
8. Lowe GR. Феноменология галлюцинаций как средство дифференциальной диагностики. Br J Психиатрия . 1973; 123: 621-633.
9. Krabbendam L, Myin-Germeys I., Hanssen M, et al. Галлюцинаторные переживания и начало психотического расстройства: свидетельство того, что риск опосредован формированием иллюзий. Acta Psychiatr Scand. 2004; 110: 264-272.
10. Стефан М., Турас П., Насралла Х., Георгопулос А.П. Внутренняя структура феноменологии слуховых вербальных галлюцинаций. Schizophr Res . 2003; 61: 185-193.
11. Гарретт М., Сильва Р. Слуховые галлюцинации, мониторинг источников и вера в то, что «голоса» реальны. Шизофр Бык . 2003; 29: 445-457.
12. Найани Т.Х., Дэвид А.С. Слуховые галлюцинации: феноменологический обзор. Psychol Med. 1996; 26: 177-189.
13. Шнайдер К. Клиническая психопатология . 5-е изд. Нью-Йорк: Grune & Stratton; 1959.
14. Thorup A, Petersen L, Jeppesen P, Nordentoft M. Частота и прогностическая ценность симптомов первого ранга на исходном уровне среди 362 молодых взрослых пациентов с первым эпизодом шизофрении: результаты датского исследования OPUS. Schizophr Res. 2007; 97: 60-67.
15. Кополов Д., Трауэр Т., Маккиннон А.О несущественности внутренних и внешних слуховых галлюцинаций. Schizophr Res . 2004; 69: 1-6.
16. Чедвик П., Берчвуд М. Всемогущество голосов: когнитивный подход к слуховым галлюцинациям. Br J Психиатрия . 1994; 164: 190-201.
17. аль-Исса I. Иллюзия реальности или реальность иллюзии: галлюцинации и культура. Br J Психиатрия . 1995; 166: 368-373.
18. Делеспол П., де Вриес М., ван Ос Дж.Детерминанты возникновения и избавления от галлюцинаций в повседневной жизни. Социальная психиатрия, психиатр, эпидемиология . 2002; 37: 97-104.
19. Close H, Гарети П. Когнитивная оценка голосов: дальнейшие разработки в понимании эмоционального воздействия голосов. Бр. Дж. Клин Психол . 1998; 37: 173-188.
20. Krabbendam L, Myin-Germeys I., Hanssen M, et al. Развитие депрессивного настроения предсказывает начало психотического расстройства у людей, сообщающих о галлюцинаторных переживаниях. Бр. Дж. Клин Психол . 2005; 44: 113-125.
21. Картер Д.М., Маккиннон А, Кополов Д.Л. Стратегии пациентов по преодолению слуховых галлюцинаций. Дж. Нерв Мент Дис . 1996; 184: 159-164.
22. Уолш Э., Харви К., Уайт И. и др. Распространенность и предикторы парасуицида при хроническом психозе: группа UK 700. Acta Psychiatr Scand. 1999; 100: 375-382.
23. McGuire PK, Silbersweig DA, Frith CD. Функциональная нейроанатомия вербального самоконтроля. Мозг . 1996; 119: 907-917.
24. Шергилл С.С., Буллмор Э., Симмонс А. и др. Функциональная анатомия слуховых вербальных образов у ​​больных шизофренией со слуховыми галлюцинациями. Ам Дж. Психиатрия . 2000; 157: 1691-1693.
25. Фрит К. Нейронная основа галлюцинаций и заблуждений. C R Biol. 2005; 328: 169-175.
26. Bentall RP, Slade PD. Проверка реальности и слуховые галлюцинации: анализ обнаружения сигнала. Br J Clin Psychol. 1985; 24: 159-169.
27. Найани Т., Дэвид А. Нейропсихология и нейрофеноменология слуховых галлюцинаций. В: Pantelis C, Nelson HE, Barnes TRE, ред. Шизофрения: нейропсихологическая перспектива . Нью-Йорк: John Wiley & Sons Ltd; 1996: глава 17.
28. Брюбион Г., Амадор X, Дэвид А. и др. Положительная симптоматика и отказ мониторинга источника при шизофрении: анализ симптом-специфических эффектов. Психиатрия Res .2000; 95: 119-131.
29. Waters FA, Badcock JC, Michie PT, Maybery MT. Слуховые галлюцинации при шизофрении: навязчивые мысли и забытые воспоминания. Cogn Neuropsychiatry . 2006; 11: 65-83.
30. Waters FA, Badcock JC, Maybery MT. «Кто» и «когда» контекстной памяти: разные модели ассоциации со слуховыми галлюцинациями. Schizophr Res . 2006; 82: 271-273.
31. Guillem F, Bicu M, Pampoulova T, et al. Когнитивные и анатомо-функциональные основы искажения реальности при шизофрении: взгляд на потенциалы, связанные с событиями памяти. Психиатрия Res . 2003; 117: 137-158.
32. Woodruff PW. Слуховые галлюцинации: идеи и вопросы нейровизуализации. Cogn Neuropsychiatry . 2004; 9: 73-91.
33. Кополов Д.Л., Сил М.Л., Маруфф П.и др. Активация коры, связанная с переживанием слуховых галлюцинаций и восприятием человеческой речи при шизофрении: исследование корреляции ПЭТ. Psychiatry Res. 2003; 122: 139-152.
34. Hoffman RE, McGlashan TH.Сниженная кортикокортикальная связь может вызвать патологию восприятия речи и появление галлюцинированных «голосов». Schizophr Res . 1998; 30: 137-141.
35. Deco G, Romo R. Роль колебаний в восприятии. Тенденции Neurosci . 2008; 31: 591-598.
36. Ford JM, Roach BJ, Jorgensen KW и др. Настройка на голоса: мультисайтовое исследование слуховых галлюцинаций с помощью фМРТ. Schizophr Bull. 2009; 35: 58-66.
37. Baker CA, Morrison AP.Когнитивные процессы при слуховых галлюцинациях: атрибуционные предубеждения и метапознание. Psychol Med. 1998; 28: 1199-1208.
38. Shergill SS, Murray RM, McGuire PK. Слуховые галлюцинации: обзор психологических методов лечения. Schizophr Res . 1998; 32: 137-150.
39. Aleman A, Sommer IE, Kahn RS. Эффективность медленной повторяющейся транскраниальной магнитной стимуляции в лечении устойчивых слуховых галлюцинаций при шизофрении: метаанализ. J Clin психиатрии . 2007; 68: 416-421.
40. Хоффман Р.Э., Георгиева Р., Хокинс К.А. и др. Височно-теменная транскраниальная магнитная стимуляция слуховых галлюцинаций: безопасность, эффективность и модераторы в выборке из пятидесяти пациентов. Биологическая психиатрия . 2005; 58: 97-104.
41. Haddock G, Slade PD, Bentall RP, et al. Сравнение долгосрочной эффективности отвлечения и фокусировки при лечении слуховых галлюцинаций. Br J Med Psychol. 1998; 71: 339-349.
42. Ректор Н.А., Бек А.Т. Когнитивно-поведенческая терапия шизофрении: эмпирический обзор. J Nerv Ment Dis. 2001; 189: 278-287.
43. Вайкс Т. Психологическая обработка голоса при психозах. Cogn Neuropsychiatry . 2004; 9: 25-41.
44. de Haan L, Linszen DH, Lenior ME, et al. Продолжительность нелеченого психоза и исход шизофрении: отсрочка интенсивного психосоциального лечения по сравнению с отсрочкой лечения антипсихотическими препаратами. Шизофр Бык . 2003; 29: 341-348.
45. Ромм М., Эшер А. Слышать голоса. Шизофр Бык . 1989; 15: 209-216.
46. Valmaggia LR, Bouman TK, Schuurman L. Тренировка внимания со слуховыми галлюцинациями: тематическое исследование. Cogn Behav Pract . 2007; 14: 139-141.
47. Уэллс А. Техника тренировки внимания: теория, эффекты и метакогнитивная гипотеза слуховых галлюцинаций. Cogn Behav Pract. 2007; 14: 134-138.
48. Favrod J, Vianin P, Pomini V, Mast FW. Первый шаг к когнитивному исправлению голоса: тематическое исследование. Cogn Behav Ther. 2006; 35: 159-163.
49. Райдж Т., Валконен-Корхонен М., Холи М. и др. Реальность слуховых вербальных галлюцинаций. Мозг . 2009; 132: 2994-3001.

Шизопрения: понимание галлюцинаций и заблуждений

Галлюцинации и бред — одни из самых распространенных симптомов шизофрении.Оба считаются положительными симптомами, то есть они не наблюдаются у здоровых людей.

Галлюцинации

Галлюцинации — это переживания и ощущения, которые не доступны другим. Однако человеку, испытывающему их, они могут показаться реальными, важными и яркими. Примерно 70% людей с шизофренией испытывают галлюцинации.

Слуховые галлюцинации чаще всего испытывают люди с шизофренией и могут включать в себя слышание голосов — иногда нескольких голосов — или других звуков, таких как шепот или бормотание.Голоса могут казаться злыми или настойчивыми и часто требуют от человека, страдающего галлюцинациями.

Визуальные галлюцинации связаны с видением предметов, людей, света или узоров, которых на самом деле нет. Визуализация мертвых близких, друзей или других знакомых может быть особенно неприятной. Восприятие также может измениться, что приведет к затруднению определения расстояния

Обонятельные галлюцинации связаны с обонянием или вкусом, хорошими или плохими, которых на самом деле нет.Это может быть особенно опасно, если человек считает, что его отравили, и воздерживается от еды.

Тактильные галлюцинации — это ощущения движения или ощущения на вашем теле, которых на самом деле нет, например, руки на вашем теле или насекомые, ползающие вокруг или внутри вас.

Галлюцинации не обязательно указывают на шизофрению. Люди с расстройствами настроения, шизоаффективными расстройствами и другими физическими и психическими расстройствами также могут галлюцинировать. Галлюцинации также могут возникать под воздействием наркотиков или алкоголя.

Заблуждения

Заблуждения определяются как убеждения, противоречащие реальности. Бред — один из самых распространенных симптомов шизофрении. Эти убеждения могут включать:

Бред преследования: Когда человек считает, что человек, группа или организация плохо обращаются с ним или причиняют им вред, несмотря на противоречивые доказательства.

Эротоманиакальные иллюзии: Когда человек считает, что другой влюблен в него, несмотря на отсутствие доказательств. Этот другой человек часто бывает знаменитостью или властью.

Соматические заблуждения: Когда человек считает, что он болен или на его тело влияет странное состояние, несмотря на противоречивые доказательства.

Грандиозные заблуждения: Когда человек считает, что он обладает превосходными способностями или качествами (например, талантом, славой, богатством), несмотря на отсутствие доказательств.

Иногда человек будет испытывать повторяющуюся тему в своих заблуждениях в течение определенного периода, что заставляет их казаться более убедительными для человека, который их переживает.Иногда галлюцинации относятся к категории вторичных иллюзий, если они связаны с ложной верой в голос, который они слышат, или с другими ощущениями, которые они испытывают.

Как помочь любимому человеку

Постарайтесь сохранять спокойствие и избегать чувства подавленности, замешательства или страха перед кем-то, кто испытывает галлюцинации или бред. Спокойный характер может помочь человеку соединиться с реальностью. Вот несколько дополнительных советов:

Поощрять открытость

Галлюцинации и иллюзии часто возникают из-за стыда и страха, поэтому продуктивный разговор может оказаться сложной задачей.Попробуйте мягко объяснить, что вы не можете видеть или слышать то, что они испытывают, и вам нужна помощь в их понимании.

Будьте терпеливы

Постарайтесь проявить сочувствие. Галлюцинации — это очень изнурительный опыт. Говорите медленно и четко и часто называйте человека по имени. Сдерживание собственного беспокойства побудит человека, у которого галлюцинации, быть более отзывчивым.

Усиление реальности

Не спорьте с галлюцинациями или ошибочными наблюдениями.Бесполезно бросать вызов тому, кто борется. Вместо этого сосредоточьтесь на реальности и работайте, чтобы оставаться в курсе этого контента.

Обратиться за помощью

Если вы чувствуете себя плохо подготовленным, чтобы помочь человеку, страдающему психозом, обратитесь за помощью. Узнайте, есть ли у вас надежный друг, член семьи или общественный ресурс, к которому вы можете обратиться. Никогда не угрожайте им и не дайте им понять, что ничего страшного, если они сначала сами свяжутся с этим человеком.

Галлюцинации и иллюзии могут быть пугающими свидетелями, но хорошая новость заключается в том, что лекарства, терапия, психообразование и поддержка семьи могут иметь значение.Симптомы могут никогда не исчезнуть полностью, но люди, страдающие от этих проблем, могут научиться управлять ими. Если вы знаете кого-то, кто болен шизофренией, постарайтесь получить дополнительное образование и обучение, чтобы помочь своему близкому справиться с шизофренией и даже преуспеть с ней.

Продолжение статьи ниже

Обеспокоены шизофренией?

Пройдите нашу 2-минутную викторину по шизофрении, чтобы узнать, можно ли получить пользу от дальнейшей диагностики и лечения.

Пройти викторину по шизофрении

Источники статей

1.https://www.livingwithschizophreniauk.org/symptoms-of-schizophrenia/

2. http://www.nytimes.com/health/guides/disease/schizophrenia/print.html

3. https://medlineplus.gov/ency/article/003258.htm

Последнее обновление: 7 мая 2021 г.

В чем разница между психозом и шизофренией?

Автор: Канадская ассоциация психического здоровья, отдел

Британской Колумбии

Психоз — это синдром или группа симптомов.Человек, переживающий приступ психоза, «порывает» с реальностью. Основные симптомы психоза — галлюцинации и бред. Галлюцинации — это ощущения, которые не реальны, например, слышание голосов или звуков, которые не настоящие. Слышать голоса — это обычная галлюцинация, но галлюцинации можно переживать любым чувством — слухом, зрением, обонянием, вкусом или осязанием. Заблуждения — это сильные убеждения, которые не могут быть правдой. Распространенные заблуждения включают веру в то, что кто-то следит за вами или наблюдает за вами, или вера в то, что вы обладаете исключительными способностями или способностями.Другие симптомы психоза включают трудности с концентрацией внимания, выполнением задач или принятием решений. Мысли могут казаться «беспорядочными» или сбитыми с толку. Некоторым людям трудно следить за разговорами или четко говорить. Психоз может даже повлиять на то, как люди двигаются или выражают свои эмоции.

Шизофрения — это психическое заболевание, вызывающее психоз, но у шизофрении есть и другие симптомы. И это не единственная причина психоза. В некоторых случаях психоз вызывают другие психические заболевания, включая депрессию, биполярное расстройство, слабоумие и пограничное расстройство личности.Психоз может возникать во время сильного стресса, сильного недосыпания или травм. Люди, которые принимают определенные наркотики или лекарства или отказываются от них, могут испытывать психоз. Психоз также может быть вызван травмой головного мозга, неврологической проблемой или другим заболеванием. Итак, хотя психоз может быть частью шизофрении, он может быть вызван и многими другими причинами.

Психоз и шизофрения излечимы. Важно как можно скорее обратиться за помощью.

Где я могу узнать больше?

Об авторе

Канадская ассоциация психического здоровья пропагандирует психическое здоровье всех и поддерживает жизнестойкость и выздоровление людей, страдающих психическими заболеваниями, посредством государственного просвещения, исследований на уровне сообществ, защиты интересов и прямых услуг.