Страница не найдена
ПРАВИЛО 1. ЧАСТО МОЙТЕ РУКИ С МЫЛОМ Чистите и дезинфицируйте поверхности, используя бытовые моющие средства. Гигиена рук — это важная мера профилактики распространения гриппа и коронавирусной инфекции. Мытье с мылом удаляет вирусы. Если нет возможности помыть руки с мылом, пользуйтесь спиртсодержащими или дезинфицирующими салфетками. Чистка и регулярная дезинфекция поверхностей (столов, дверных ручек, стульев, гаджетов и др.) удаляет вирусы. ПРАВИЛО 2. СОБЛЮДАЙТЕ РАССТОЯНИЕ И ЭТИКЕТ Вирусы передаются от больного человека к здоровому воздушно -капельным путем (при чихании, кашле), поэтому необходимо соблюдать расстояние не менее 1,5 метра друг от друга. Избегайте трогать руками глаза, нос или рот. Коронавирус, как и другие респираторные заболевания, распространяется этими путями. Надевайте маску или используйте другие подручные средства защиты, чтобы уменьшить риск заболевания. При кашле, чихании следует прикрывать рот и нос одноразовыми салфетками, которые после использования нужно выбрасывать. Избегая излишних поездок и посещений многолюдных мест, можно уменьшить риск заболевания.Деструктивный — это какой и что такое деструктивное поведение
Обновлено 22 июля 2021- Деструктивное поведение – это…
- История изучения деструктивности
- Как она проявляется в детском возрасте
- Деструктивный подросток
- Признаки деструктора (как его распознать)
Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Дети выказывают свой негативизм по отношению к игрушкам и родителям.
Подростки часто бывают агрессивными, нарушают нормы и правила поведения в обществе. А взрослые срываются на домочадцах после длительного стресса (что это?) на работе.
Деструктивный — это характер, или обычная реакция на внешние раздражители? Какая причина кроется в таком поведении, и что с этим делать?
Деструктивное поведение – это…
Деструктивное поведение – это физические действия или слова, направленные на разрушение чего-либо: отношений, предметов, здоровья, настроения, мира, спокойствия.
Человек вторгается в чужую жизнь, портит свою. Может переступать через нормы (что это?) и законы.
Выражается как:
- упрямство;
- агрессия;
- грубость;
- страх;
- нетерпимость;
- драчливость;
- ненависть;
- паника.
Неосознанными целями могут выступать издевательства, пытки или даже убийство живых существ: как животных, так и людей. Также нарушение социального спокойствия – перевороты в государстве и акты терроризма (это что?), нанесение вреда природе или имуществу.
Типы деструктивного поведения:
- Нарциссическое. Самооценка у таких людей сильно завышена. Поднятая планка собственного значения не позволяет адекватно строить отношения с другими. Отсутствует критическое мышление, что не позволяет адекватно давать отчёт своим действиям.
- Аддиктивное. Могут зависеть как от пагубных веществ – алкоголя, наркотиков, сигарет, так и от игровых автоматов или компьютерных приложений.
- Фанатическое. Увлекаются чем-то с очень большим пристрастием, которое переходит грань обычного хобби (что это?). Бпиже к аддиктивному поведению.
- Антисоциальное. Поведение направлено на то, чтобы ухудшить отношения между знакомыми; на нарушение моральных норм, правил в небольшой социальной группе и законов правительства.
- Суицидное. Деструктивный нрав, направленный на самого себя. Человек может наносить повреждение коже острыми предметами. Или пытаться покончить с жизнью.
- Аутическое. Характеризуется замкнутостью в себе, сложностью в построении доверительных отношений с людьми. А также агрессивностью и негативизмом ко всему окружающему миру.
Есть различие в деструктивном поведении в зависимости от пола.
Мужчины склонны к экстремальным видам спорта и развлечениям, выполнению опасных работ. Женщины выбирают пассивную форму саморазрушению – изнуряют себя рутинными обязательствами.
История изучения деструктивности
В теории З.Фрейда о силах, которые движут каждой личностью, значительное место занимает инстинкт смерти.
Он обозначает то, что человек стремится к первичному неживому состоянию с помощью деструктивного поведения.
К.Лоренц, как и Фрейд, считает, что агрессия заложена в инстинктивном механизме. Она способствует адаптации (что это?), приспособлению к различным условиям. А также выживанию среди других индивидов, занимая свою позицию в социальной иерархии.
А.Басс даёт определение:
«Агрессия – это реакция, которая приносит боль организму, на которого она специально направлена».
Это один из видов поведения для достижения цели. Часто смысл агрессии заключается в том, чтобы заставить другого человека что-то сделать – вид манипуляции (это что такое?).
Ф.Аллан считает, что это просто способ собрать свои силы, дабы противостоять внешним факторам. Л.Бендер говорит, что люди используют деструктивность, чтобы приблизиться или отдалиться от человека, ситуации.
Другие точки зрения на деструктивное поведение:
- естественный рефлекс человека;
- реакция на психический или физический дискомфорт;
- драйв и запал, который приносит удовольствие, несмотря на весь негатив;
- результат фрустрация (что это такое?) – при невозможности удовлетворить свои потребности или решить проблему.
Деструктивность в детском возрасте
Психолог Альфред Адлер — первый, кто начал изучать деструктивное поведение у детей, и классифицировал возможные мотивы.
Борьба за власть
Каждый ребёнок стремится показать свою силу, и попробовать перетянуть на себя покрывало власти.
Некоторые делают это пассивно, и после слов мамы: «Сделай уроки» или «Помой посуду», просто не выполняют эти указания. Другие же сразу агрессивно показывают свою позицию: «Не хочу, не буду».
В такой ситуации родителям стоит объяснить, какие будут последствия невыполнения и непослушания. Пускай сын или дочка сами берут на себя ответственность (что это такое?) за свои поступки и решают, что делать.
Привлечение внимания
Если ребёнок постоянно дёргает родителей и дома, и на улице, и в магазине, а также достаёт учителей с частым выходом из класса во время урока или громкими разговорами, то это всё способы для привлечения внимания. Очевидно, что его не хватает.
Родителям стоит больше времени уделять своим детям. Не только, когда нужно их покритиковать, но и в позитивном ключе. А если ребёнок ноет: «Обрати внимание! Поиграй сейчас!», то стоит сказать: «Хорошо, через 10-15 минут, как освобожусь.», а не бежать сразу, чтобы это не стало механизмом для манипуляции.
Месть
Если детям не нравится, как к ним относятся, они будут мстить самыми различными способами: обзывательствами, обманом, воровством, разрисовкой стен или любимой книги мамы, могут даже ударить.
В таких ситуациях лучше обратиться к психотерапевту. Скорее всего, родители не могут наладить доверительные отношения, и сами выказывают первоначальную злость. Поэтому нужен специалист и взгляд со стороны.
Демонстрация несостоятельности
Ребёнок не верит в успешность выполнения заданий и указаний. Поэтому прогуливает школу и репетиторов, не хочет выходить к доске и устраивает на этой почве скандал, врёт.
Скорее всего, причина в постоянной критике и авторитарном методе воспитания, который нужно немедленно сменить. Нужно поддерживать таких детей во всех начинаниях, хвалить и уделять внимание при совместном времяпровождении.
Деструктивный подросток
В подростковом возрасте чаще подвержены деструктивному поведению те, у кого:
- повышенная тревожность;
- зацикленность на негативных моментах;
- депрессивное расстройство;
- повышенное чувство вины за проблемы близких;
- соматическое или психическое заболевания.
Возможные причины:
- Конфликты с друзьями и одноклассниками. Могут быть связаны с тем, что ребёнок не успевает в развитии за другими, или учитель открыто его недолюбливает. Или подросток очень тихий и застенчивый, отличается своим мировоззрением (что это такое?). Из-за этого снижается самооценка и способность противостоять стрессам.
- Проблемы в семье. Не все родители могут поддерживать между собой теплые и искренние отношения. Поэтому часто прибегают к разводу, грубому общению между собой, длительным молчаниям.
- Несчастная любовь. В подростковом возрасте люди очень сильно влюбляются и ныряют в это новое чувство с головой. Поэтому, если разбивают сердце, то воспринимают это очень драматично. А после этого направляют агрессию на себя или других людей.
- Страх одиночества. Детям важно быть частью какой-то небольшой социальной группы. Поэтому, если не удалось быть признанным в определённом круге общения, это может вызвать деструктивное поведение.
- Подражание кумирам. Звёзды часто ведут себя грубо и свысока по отношению к другим. Дети видят, как они разбивают инструменты на сцене, выкидывают телевизор из окна отеля. Подростки не имеют сформированное критическое мышление, и хотят быть похожими на них.
В таких ситуациях стоит воспитывать в детях позитивный взгляд на мир, вовлекать в полезные виды деятельности.
А также родители должны настроить доверительный контакт, чтобы взрослеющие личности могли им довериться, попросить о помощи и знать, что они будут услышаны.
Признаки деструктивного человека (деструктора)
Разрушительный характер человека может быть не исправлен в детстве или подростковом возрасте, поэтому он пронесёт его через всю свою жизнь. Как узнать, что перед вами такой тип людей?
Скрытые и явные угрозы
Деструктивным личностям важно знать, что они лучше других, и весь мир им обязан. Чтобы поддерживать это амплуа и самолюбие, не позволяет другим высказывать своё мнение. А также пресекает любое непослушание и критику. Собеседник может услышать приказной тон или угрозу.
Триангуляция
Человек завлекает в спор сторонних людей, мнение которых якобы совпадает с его, а не оппонента. Делает отсылки на то, что его коллеги, друзья, учёные тоже на его стороне. Таким образом, давит на жертву, чтобы она сломалась и приняла позицию собеседника.
Проверка границ
Такие люди любят проверять, где находятся чужие границы. И каждый раз пытаются их разломать, пока остаются безнаказанными. Поэтому, если жертва вернулась к обидчику, то это даёт повод последнему дальше её изнурять своим исследованием рамок.
Жестокий сарказм
Унижение других – любимое дело нарциссов (кто это?) с деструктивным характером. Сарказм (что это такое?) в этом очень помогает, поскольку можно вовремя перевести всё в невинную шутку. А если человек обиделся, то это его «проблема», что такой чувствительный.
Газлайтинг
Если слышите на свое замечание по поводу поведения обсуждаемого персонажа фразу: «Такого не было!», «Что с твоей памятью?!», «Тебе показалось», то знайте, что это манипуляция. Собеседник пытается разрушить уверенность в реальности и пошатнуть убеждённость в своей правоте.
Проекция
Поскольку человек не может признаться себе, что у него есть недостатки, то проецирует это на других. Может сказать, что кому-то не помешало бы пойти в спортзал, если сам не доволен своей фигурой. Таким образом, вызывает чувство стыда, которое должно быть свойственно ему.
Автор статьи: Марина Домасенко
Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ruдеструктивность — это… Что такое деструктивность?
- деструктивность
- деструктивность
-
разрушительность
Словарь русских синонимов.
- деструктивность
-
сущ., кол-во синонимов: 3
Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013.
.
- дестиллят
- деструктивный
Смотреть что такое «деструктивность» в других словарях:
деструктивность — идея человеческой деструктивности выдвигалась и развивалась рядом теоретиков психоанализа, среди коих Шпильрейн, З. Фрейд, Э. Фромм (см. влечение к смерти; танатос; мортидо; … Большая психологическая энциклопедия
ДЕСТРУКТИВНОСТЬ — – разрушение, исходящее от человека и направленное вовне, на внешние объекты или во внутрь, на самого себя. В психоаналитической литературе первые представления о деструктивности содержались в ранних, относящихся к периоду 1910–1912 годов,… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
деструктивность — ж. отвлеч. сущ. по прил. деструктивный 2. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
деструктивность — деструкт ивность, и … Русский орфографический словарь
ДЕСТРУКТИВНОСТЬ — разрушение, исходящее от человека и направленное вовне, на внешние объекты, или внутрь, на самого себя. В психоаналитической литературе первые представления о Д. содержались в ранних, относящихся к периоду 1910 1912, работах А. Адлера , В.… … Социология: Энциклопедия
деструктивность — см. деструкция; и; ж … Словарь многих выражений
СОЦИАЛЬНОЕ НАСИЛИЕ (агрессивность, деструктивность) — применение или угроза применения силы (в прямой или косвенной форме) с целью принуждения людей к определенному поведению, господство одной воли над другой, чаще всего связанное с угрозой человеческой жизни. Н. всегда сопровождало человеческую… … Социология: Энциклопедия
АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕСТРУКТИВНОСТИ — ’АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕСТРУКТИВНОСТИ’ (‘The anatomy of human destractiveness’, 1973) произведение Фромма, посвященное проблеме агрессивности как биологического и антропологического феномена. Фромм вводит разделение агрессии ‘доброкачественной’… … История Философии: Энциклопедия
АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕСТРУКТИВНОСТИ — ( The anatomy of human destructiveness , 1973) произведение Фромма , посвященное проблеме агрессивности как биологического и антропологического феномена. Фромм вводит разделение агрессии доброкачественной филогенетически заложенного импульса к… … Социология: Энциклопедия
АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕСТРУКТИВНОСТИ — произведение Фромма, посвященное проблеме агрессивности как биологического и антропологического феномена. Фромм вводит разделение агрессии доброкачественной филогенетически заложенного импульса к атаке (или бегству) в ситуации, когда возникает… … История Философии: Энциклопедия
Данные этологииПрежде всего нужно признать, что поведение, которое выглядит как проявление базовой агрессивности, действительно наблюдается у некоторых видов животных — далеко не у всех и даже не у многих, а лишь у некоторых. При наблюдении за некоторыми животными складывается впечатление, что они проявляют агрессию без всякой видимой причины, убивают других животных только ради того чтобы убивать. Лиса, забравшись в курятник, душит больше кур, чем может съесть, а игра кошки с пойманной мышью так и вовсе стала олицетворением бессмысленной жестокости. Олени и другие копытные животные в брачный период вступают в поединки по поводу и без повода, порой совершенно забывая о самке. Многие животные с наступлением старости становятся злобными, и причины этой злобности явно конституциональные, — даже в прошлом мирная особь в старости может без всякой причины напасть на другую. Убийство для самых разных видов животных порой становится самоцелью, оно никак не связано с борьбой за пищу. Известное лабораторное исследование, проведённое на крысах, показало, что агрессивные черты, злобность можно культивировать, что при помощи селекции мы можем выводить особей, отличающихся агрессивностью, с тем же успехом, с каким выводим короткошерстных овец. По всей видимости, склонность к жестокости, во всяком случае, у перечисленных выше животных, а возможно, и у других, выступает наследственной детерминантой поведения. Это предположение кажется ещё более вероятным, если принять во внимание тот факт, что у злобных, агрессивных крыс железы, вырабатывающие адреналин, гораздо крупнее, чем у миролюбивых особей. Очевидно, что таким же образом, при помощи генетического отбора можно культивировать качества, противоположные агрессивности, такие как добродушие, миролюбие и тому подобное. Все эти исследования и наблюдения позволяют нам выдвинуть самое очевидное и самое простое из всех возможных обоснований феномену агрессии, позволяют нам утверждать, что в основе агрессивного поведения лежит мотивация ad hoc, что существует некий врождённый позыв или инстинкт, детерминирующий агрессивное поведение. Однако не все случаи жестокого поведения, даже если они на первый взгляд кажутся проявлениями врождённых агрессивных тенденций, могут быть объяснены только наследственным фактором. Поводом для агрессивного поведения животного, равно как и человека, могут стать самые разные ситуации и обстоятельства. Например, существует фактор, получивший название фактора территории (14), — он наглядно проявляется у тех видов птиц, которые строят свои гнезда на земле. Однажды определив место для гнездовья, самец и самка атакуют любую птицу, оказавшуюся в непосредственной близости от него. Но они нападают только на тех птиц, которые вторгаются в их владения, они не проявляют немотивированной агрессии, не нападают на всех птиц без разбора. Некоторые животные нападают на других животных и даже на представителей своего вида, если они пахнут или выглядят иначе, чем особи данного вида или данной стаи. Обезьяны-ревуны, например, живут небольшими стадами; если к стаду попытается прибиться чужак, обезьяны с диким ревом атакуют его и прогоняют прочь. Однако если он проявит настойчивость в своём желании присоединиться к стае, то в конце концов добьётся своего. Поднимаясь по филогенетической лестнице к представителям высших животных, мы обнаруживаем, что у них нападение как форма агрессии становится всё более связанной с фактором доминантности. Исследования этого феномена слишком разнообразны и сложны, чтобы детально анализировать их в этой книге, но все они наглядно демонстрируют, что стремление к доминантности и отчасти агрессия, детерминированная этим стремлением, действительно имеют функциональное значение для животного, действительно выступают фактором выживания. Статус конкретной особи отчасти определяется тем, насколько она умеет постоять за себя, то есть её способностью к агрессии, сам статус, в свою очередь, определяет, сколько пищи достанется этой особи, сможет ли она найти себе полового партнёра и так далее, то есть насколько полно будут удовлетворены её биологические потребности. Практически все проявления жестокости, которые мы наблюдаем у высших животных, связаны с необходимостью подтвердить свой доминантный статус или ниспровергнуть другую, доминирующую особь. Я не знаю, можно ли сказать то же самое о других животных, но подозреваю, что такие феномены как фактор территории, нападение на чужаков, ревнивая опека самцами самок, нападение на слабых и больных особей и другие поведенческие феномены, которые зачастую трактуются как проявления инстинктивной агрессии или врождённой жестокости, на самом деле обозначают стремление к превосходству, а не специфический агрессивный мотив, не агрессию ради агрессии. Иначе говоря, агрессия — это скорее инструмент поведения, чем его цель. Приступая к исследованию человекообразных обезьян, мы обнаруживаем, что их агрессия в ещё меньшей степени проявляет черты внутренней, унаследованной характеристики, она все больше напоминает реактивное, функциональное поведение; агрессия обезьян более разумна, понятна и объяснима, более детерминирована совокупностью различных мотивов, социальных давлений и актуальных ситуационных детерминант, чем агрессия низших животных. Если взять шимпанзе — обезьяну, в которой гораздо больше человеческого, чем в других обезьянах, — то в её поведении мы не обнаружим и следа того, что можно было бы назвать агрессией ради агрессии. Эти животные настолько милы, приветливы и добродушны, особенно в молодом возрасте, что в некоторых семьях шимпанзе проявлений агрессии не обнаруживается вовсе. С некоторыми оговорками сказанное справедливо и в отношении горилл. Разумеется, следует с известной долей осторожности подходить к экстраполяции этологических данных на человека, но если уж нам приходится пользоваться этими данными в качестве аргументов, то прежде всего следует обратить внимание на данные исследований высших приматов, животных, ближе других стоящих к человеку, а они приводят нас к выводу, совершенно противоположному тому представлению, которое длительное время господствовало в научной среде. Если биологическое наследие человека — наследие животное, то это главным образом наследие, доставшимся нам от высших приматов, а высшие приматы скорее дружелюбны, нежели агрессивны. Ошибочное представление об агрессивности животного начала в человеке закономерно вытекает из того общего псевдонаучного способа мышления, который можно назвать необоснованным зооцентризмом. Как возникают подобного рода заблуждения? Попытаюсь обозначить этапы их возникновения. Во-первых, учёный конструирует некую теорию, то есть предубеждение, на основе которого из всего эволюционного диапазона, из всего многообразия животного мира выбирается одно животное, которое может служить иллюстрацией положений, выдвигаемых автором. Следующее, что делает автор — это закрывает глаза на те поведенческие проявления животного, которые не укладываются в его схему. Если автор хочет доказать, что деструктивность человека имеет инстинктивную природу, он возьмёт за образец жизнь волчьей стаи и постарается забыть о повадках кроликов. И наконец, такой учёный просто забывает о том, что онтогенез есть краткое повторение филогенеза, что история индивидуального развития отдельного организма в целом повторяет историю животного мира в целом. Если же мы будем подниматься вверх по филогенетической лестнице, от низших животных к высшим, то мы обнаружим, что у высших животных по сравнению с низшими голод, например, как таковой играет уже не столь большую роль в поведении, что большее мотивационное значение для них приобретает аппетит (302). Более того, мы наблюдаем всё большую изменчивость, постепенное удлинение периода взросления и, что самое важное, неуклонную редукцию мотивационной роли рефлексов, гормонов и инстинктов, и постепенное замещение их фактором интеллекта и социальными детерминантами. Подводя черту под анализом этологических данных, ещё раз напомню, что экстраполяция этих данных на человека — весьма деликатное дело и требует осторожного исполнения. Во-вторых, скажу, что биологическая или наследственная тенденция к деструктивной, злобной агрессии действительно обнаруживается у некоторых животных, но всё же реже, чем принято думать, некоторые же виды животных вовсе не проявляют оной. В-третьих, тщательный анализ конкретных случаев агрессивного поведения у животных убеждает нас в том, что сама агрессивная реакция — скорее вторичный феномен, производный от множества детерминант, а не обусловлена одним лишь врождённым инстинктом агрессии. В-четвёртых, чем выше мы поднимаемся по филогенетической лестнице, чем ближе подходим к человеку, тем реже мы сталкиваемся с данными, свидетельствующими в пользу предполагаемой инстинктивности агрессии и тем менее убедительны эти данные, а поведение человекообразных обезьян и вовсе не позволяет нам говорить о чём-то подобном. В-пятых, изучая высших приматов, самых близких родственников человека, мы не только не обнаруживаем злобной агрессии в их поведении, но находим многочисленные проявления дружелюбия, склонности к сотрудничеству и даже проявления альтруизма. И наконец, последний, крайне важный момент, о котором я считаю своим долгом упомянуть, состоит в том, что поведение невозможно отделить от мотивации. Большая часть этологов и зоопсихологов сегодня сходятся во мнении, что плотоядные животные убивают только для того, чтобы добыть себе пищу, а вовсе не из садистских побуждений, точно так же как мы забиваем скот не потому, что нам нравится вид крови, а потому, что нам нужны бифштексы к ланчу. Всеми этими рассуждениями я хочу приблизить вас к тому, что впредь мы должны критически относиться к попыткам использования этологических данных для демонстрации деструктивного или агрессивного характера животного начала человека и решительно отметать подобного рода утверждения. Данные детской психологииЭксперименты и наблюдения за детьми и интерпретация данных, полученных в результате этих экспериментов и наблюдений, порой напоминают мне проективный тест, своего рода пятна Роршаха, на которые взрослый исследователь проецирует свою собственную враждебность. Отовсюду мы слышим рассуждения о присущем детям эгоизме, об их деструктивности, и, как это ни печально, большая часть исследований посвящена именно этим характеристикам ребёнка. Складывается впечатление, что мы просто не в состоянии согласиться с тем, что ребёнок добр, дружелюбен, способен к сочувствию и сотрудничеству. Учёные крайне редко обращают своё внимание на детскую доброту, исследований позитивных составляющих детства так мало, что они порой остаются вовсе незамеченными. Порой создаётся впечатление, что психологи и психоаналитики могут рассуждать о ребёнке только как о чертенке, как о существе, изначально порочном, злобном и агрессивном. Но столь мрачная картина, конечно же, не отражает реального положения дел. К сожалению, приходится констатировать вопиющую нехватку научных данных в этой области. Все мои рассуждения будут основываться лишь на нескольких блестящих исследованиях, проведённых в данной области, и в частности на исследовании Луи Мёрфи, в котором изучалась способность детей к сочувствию, а также на опыте моих собственных наблюдений за детьми, здесь же я учту и несколько теоретических соображений общего плана (301). Но даже основываясь на столь скудных данных, я считаю, что вправе подвергнуть сомнению вывод о деструктивности и агрессивности ребёнка, вправе критически отнестись к принятому в современной науке взгляду на ребёнка, в соответствии с которым он воспринимается как злобный звереныш, внушить которому понятие о доброте можно только дисциплиной и наказанием. Факты, как экспериментальные, так и полученные посредством наблюдений, подтверждают, что дети действительно часто проявляют враждебность, деструктивность и эгоизм, и эти проявления агрессивности действительно примитивны и похожи на те, что свойственны животным. Но эти же данные показывают нам, что столь же часто дети обнаруживают великодушие, щедрость, способность к сотрудничеству, альтруизм, и эти качества проявляются у них в той же примитивной манере, в какой проявляется агрессия. По-видимому, главным принципом, определяющим соотношение агрессии и доброты в поведении ребёнка, служит принцип безопасности: если ребёнок чувствует себя незащищённым, если у него отсутствует базовое чувство доверия и безопасности, если его базовые потребности — потребности в безопасности, в любви, в принадлежности и в уважении не получают удовлетворения, то такой ребёнок будет вести себя эгоистично, деструктивно и агрессивно. И наоборот, ребёнок, постоянно ощущающий любовь и уважение родителей, скорее всего не будет проявлять деструктивности в своём поведении, и мне кажется, что все имеющиеся у нас данные подтверждают моё предположение. Таким образом, сам собой напрашивается вывод о том, что детская враждебность носит не инстинктивный, а скорее реактивный, инструментальный или защитный характер. Если мы понаблюдаем за здоровым годовалым ребёнком, который окружён вниманием, заботой и любовью родителей, то в его поведении мы не обнаружим ничего такого, к чему можно было бы применить категории зла, порока или деструктивности, в его поведении не будет проявлений садизма, жестокости ради жестокости. Наоборот, при длительном и тщательном наблюдении за такими детьми мы откроем в них качества, противоположные вышеназванным. Практически все личностные характеристики, которые мы обнаруживаем у самоактуализирующихся людей, качества, вызывающие одобрение, восхищение и зависть большинства людей, обнаруживаются и у этих детей — я не говорю здесь, разумеется, о таких характеристиках, как интеллект, опыт, мудрость. Мне кажется, что отчасти именно поэтому маленькие дети вызывают у взрослых умиление и восторг, — они безгрешны, в их сердцах ещё не свили гнездо ненависть, зависть и злоба. Что касается той деструктивности, которую мы можем наблюдать в поведении нормального ребёнка, то, по моему мнению, не стоит связывать её с неким инстинктивным деструктивным началом, таящимся в самой природе человека. То, что на первый взгляд кажется нам деструктивностью, при более тщательном анализе оказывается чем-то иным. Если ребёнок, добравшись до настенных часов, безжалостно курочит их, он делает это вовсе не из врождённого стремления к разрушению, он просто исследует их, он хочет узнать, что это за штука. Если уж вести речь о первичном позыве, то нужно говорить не о потребности в разрушении, а о любопытстве, потребности в познании. Очень многие действия ребёнка, которые повергают родителей в ужас и на первый взгляд кажутся деструктивными, на самом деле не содержат в себе ничего ужасного; чаще всего они продиктованы любопытством, потребностью в активности, желанием играть и представляют собой не что иное, как тренировку растущих возможностей организма; порой во внешне деструктивном поведении проявляется творческий потенциал ребёнка. Так, например, если трёхлетний сорванец берёт ножницы и разрезает на мелкие кусочки только что законченную, перепечатанную набело рукопись отца, это вовсе не означает, что ему страстно хочется насолить своему папаше, просто он таким образом пытался найти выход своей потребности в творчестве. Поведенческая деструктивность маленьких детей никогда не бывает умышленной, сама по себе она ещё не может быть для них источником удовольствия или удовлетворения. Здесь, конечно, возможны исключения, связанные с патологией, например, если ребёнок болен эпилепсией, если на его поведении сказываются последствия перенесённого энцефалита, но даже рассуждая о так называемых патологических нарушениях поведения, мы до сих пор не можем исключить возможности их реактивного характера, — вполне возможно, что и эти примеры поведения также представляют собой особую реакцию организма на возникшую угрозу. Особо нужно упомянуть феномен детской ревности. Двухлетний ребёнок может проявлять агрессию по отношению к своему брату, недавно появившемуся на свет, и эта агрессия порой принимает опасные, жестокие формы, поскольку ребёнок выражает её с наивной непосредственностью. Эту жестокость можно объяснить тем, что двухлетний ребёнок не допускает мысли, что его мать в состоянии любить двух детей сразу. Его агрессия, направленная на брата, не самоцельна, малыш движим не садистскими побуждениями, а желанием сохранить любовь матери. Ещё один специфический случай — так называемая психопатическая личность. Агрессия психопата часто кажется немотивированной, необъяснимой, порой даже может сложиться впечатление, что психопат — изначально жестокий, от роду агрессивный человек. Здесь, мне кажется, уместно вспомнить принцип любовного отождествления, который впервые сформулировала Рут Бенедикт (40), когда пыталась объяснить один выявленный ей парадоксальный факт. Суть обнаруженного ей феномена состояла в том, что даже безопасные, мирные сообщества время от времени вступают в войны. Она предложила этому такое объяснение, психологически здоровые, уверенные в себе люди по сути своей не агрессивны, они не воспринимают других людей как врагов, напротив, круг их любовного отождествления столь широк, что они видят в каждом человеке своего брата. Однако, даже добрые, любящие, здоровые люди способны на агрессию, если они отказывают кому-либо в праве называться человеком, и эта разновидность агрессии подобна нашему отношению к назойливым мухам и комарам — мы убиваем их, не чувствуя при этом никакой вины. Мне кажется полезным помнить это положение Бенедикт при объяснении поведения психопата. Психопату просто незнакомо чувство любви, у него не сформировано чувство любовного отождествления с людьми; ему ничего не стоит причинить людям боль или даже убить человека, и он делает это легко, не испытывая ненависти или садистского наслаждения, точно так же, как мы почти автоматически хватаемся за тапок, чтобы прихлопнуть таракана. Скорее всего, некоторые на первый взгляд жестокие поступки детей обусловлены всё тем же недостатком любовного отождествления, — до определённого возраста ребёнок просто не способен воспринять другого человека как личность, не способен стать субъектом межличностных отношений. И наконец, я считаю нужным внести несколько корректив семантического плана. Со всей прямотой и убеждённостью я готов заявить, что такие понятия, как «агрессия», «враждебность», «деструктивность» — это взрослые понятия, и мы вправе пользоваться ими только по отношению к взрослому человеку. Они обозначают то, что присуще взрослым людям, но не свойственно детям, и поэтому при анализе детства нам следует либо вовсе отказаться от них, либо дать им иные определения. Поясню эту мысль на конкретном примере. Очень часто мы можем наблюдать, как дети одного-двух лет, играя бок о бок, практически не вступают в контакт друг с другом (73). Раздоры и стычки, проявления эгоизма или агрессии в такой ситуации нельзя рассматривать как форму межличностных отношений. Если для десятилетнего ребёнка ссора представляет собой способ межличностного взаимодействия, то для полуторагодовалого или двухлетнего малыша ссора — это вовсе даже не ссора, потому что малыш ещё не способен увидеть в другом человека, личность. Когда какой-нибудь карапуз, пыхтя и хныча, пытается вырвать машинку из рук другого карапуза, здесь нет взрослого агрессивного желания самоутверждения, в сущности, эта ситуация по своему психологическому содержанию ничем не отличается от другой, когда малыш, пыхтя и хныча, пытается достать из-под дивана застрявшую там игрушку. То же самое можно сказать и о шестимесячном младенце, который, потеряв на мгновение сосок материнской груди, находит его и буквально впивается в него. То же самое можно сказать о двухлетнем малыше, третирующем своего недавно родившегося брата, и о трёхлетнем мальчишке, который пытается дать сдачи шлепнувшей его матери, и о пятилетней девочке, которая в ярости кричит своей бабушке: «Скорее бы ты умерла!», — очевидно, что к интерпретации этих так называемых «проявлений агрессии» нужно подходить совершенно иначе, чем к проявлениям взрослой жестокости. Если взяться проанализировать эти поведенческие феномены с точки зрения ребёнка, то мы в конце концов придём к убеждению, что в большинстве своём они реактивны, то есть они служат непосредственной реакцией организма на чувство разочарования, отверженности, одиночества, на страх утраты уважения, родительской защиты — одним словом, в их основе лежит неудовлетворённость базовых потребностей, а не какой-то врождённый инстинктивный позыв. Мы не знаем, вправе ли мы распространить это объяснение на все проявления детской деструктивности. Антропологические данныеЭтнология даёт нам немало материала для сравнительно-исторического анализа. Могу сказать, что даже самое беглое знакомство с этим материалом убедит заинтересованного читателя в том, что ныне существующим примитивным культурам в разной степени присуща враждебность, агрессивность и деструктивность, что мера выраженности этих качеств не есть некой неизменной, постоянной величиной, а варьирует в самых широких пределах, колеблется от одной крайности к другой, практически от нуля до ста процентов. Есть народы и племена настолько мирные и дружелюбные, настолько неагрессивные (например, арапеши), что им приходится приглашать человека из другого племени, чтобы он следил за порядком в племени и за правильностью исполнения ритуалов, они считают, что никто из их племени не сможет быть достаточно властным для этого. Другая крайность — это чукчи и добу, которые настолько переполнены ненавистью, что порой недоумеваешь, почему они до сих пор не истребили своих соплеменников. Разумеется, здесь я говорю только о внешних, поведенческих феноменах, которые поддаются непосредственному наблюдению. Мы можем только гадать, какие бессознательные импульсы лежат в основе столь разных форм поведения, можем лишь предполагать, что эти импульсы отличаются от внешних, поведенческих проявлений. Я, к сожалению, не могу похвастать большим опытом общения с представителями неевропейских культур, все мои предположения и суждения по данному вопросу основываются на моих наблюдениях за Черноногими индейцами 26 но даже это непродолжительное знакомство с чуждой мне культурой убедило меня в том, что феномен деструктивности в большей мере детерминирован культурой, нежели наследственностью. Племя Черноногих индейцев многочисленно, оно насчитывает около восьмисот человек. Драки здесь — большая редкость, мне удалось разузнать только о пяти случаях за последние пятнадцать лет. Внутригрупповая враждебность, которую я пытался выявить и измерить с помощью всех доступных мне антропологических и психиатрических техник, которая с лёгкостью обнаруживается в нашем обществе 27 у Черноногих индейцев практически отсутствовала. Их мягкий, дружелюбный юмор не позволял предположить и тени издевательства, их сплетни совсем не походили на злословие или клевету, их религия, магия, колдовство носили очень домашний, бытовой характер, индейцы использовали религию для исцеления больных и приумножения благосостояния племени, а вовсе не для того, чтобы причинить кому-то вред или навлечь порчу на обидчика. За всё время своего пребывания у них мне не пришлось столкнуться ни с одним случаем жестокости или насилия. Индейцы крайне редко наказывают своих детей, они презирают белых людей за то, что те жестоко обращаются со своими детьми. Даже алкоголь почти не пробуждал в них агрессии. Под влиянием алкоголя индеец становился безудержно веселым, экспансивным, общительным. Конечно, и среди них были исключения, но это были именно исключения. Общаясь с Черноногими индейцами, я все больше убеждался в том, что это сильные, гордые, мужественные люди. Они были выше насилия, жестокость они приравнивали к безумию, а к человеку, проявлявшему её, относились с жалостью. Я пришёл к выводу, что даже та умеренная доля деструктивности и агрессии, которая характерна для среднего американца, вовсе не есть некой врождённой, биологически обусловленной характеристикой человека. Антропологические данные дают нам веские основания считать, что человеческие жестокость, злоба и агрессия представляют собой вторичные, реактивные феномены, что их порождает неудовлетворённость базовых потребностей. Некоторые теоретические соображения об источниках деструктивного поведенияЯ призываю окончательно отказаться от того, чтобы рассматривать деструктивность в качестве первичной мотивации, я призываю раз и навсегда определить её как вторичный или производный поведенческий феномен. Такой подход означает, что мы предполагаем за любым проявлением враждебности и деструктивности некую вполне определённую причину, относимся к этим проявлениям как к реакциям организма на изменившееся состояние дел, то есть видим в них скорее результат, нежели источник. Эта точка зрения прямо противоположна расхожему мнению о том, что в основе поведенческой деструктивности лежит некая изначальная деструктивность, некий деструктивный инстинкт. Обсуждение данной проблемы обязательно нужно начинать с разведения мотива и поведения. Мы знаем, что поведение детерминировано множеством обстоятельств, и мотивация — лишь одно из них. Вкратце можно сказать, что всякая теория поведения должна учитывать, по меньшей мере, три источника поведения: 1) структуру характера; 2) воздействие культуры и 3) текущую ситуацию (поле). Другими словами, изучение мотивации — лишь часть общего исследования, включающего в себя изучение трёх основных детерминант поведения. Исходя из этой теоретической предпосылки, мы вправе несколько иначе сформулировать поставленные мною выше вопросы: чем детерминировано деструктивное поведение? Правда ли, что единственной детерминантой деструктивного поведения служит некая врождённая, биологически запрограммированная, ad hoc мотивация? Очевидно, что вышеизложенная предпосылка позволяет нам без труда найти ответы на эти вопросы. Мотивы, даже все вместе взятые, не говоря уж о каком-то одном специфическом инстинкте, не могут стать единственной причиной агрессивного или деструктивного поведения. Ясно, что огромную роль здесь играют культура и обстоятельства конкретной ситуации. Можно несколько иначе подойти к решению этой проблемы. Не так уж сложно продемонстрировать, что в основе деструктивного поведения лежит такое множество самых разных причин, что станет просто неуместно говорить о каком-то единственном и всеобъемлющем деструктивном позыве. Попытаюсь пояснить свою мысль на конкретном примере. Деструктивность может быть случайной. Устремившись к какой-то важной, значимой для него цели, человек порой, что называется, сметает все на своём пути. Ребёнок, бросаясь к новой игрушке, сам того не замечая, шагает прямо по своим любимым игрушкам, топчет и ломает их (233). Деструктивность может оказаться реакцией на базовую угрозу. Любая угроза базовым потребностям, любая угроза защитным системам организма, угроза жизни человека может вызвать реакцию тревожной враждебности, которая повышает вероятность агрессивного и деструктивного поведения. Но такого рода поведение имеет защитный характер, это не атака, а контратака. Травма и соматическая болезнь угрожают целостности организма. Человек, у которого не сформировано базовое чувство уверенности, реагирует на эту угрозу тревогой, и в результате также возможны проявления агрессии и деструктивности с его стороны. Вспомним больных с травмами мозга, — они отчаянно пытаются сохранить пошатнувшуюся самооценку при помощи неэффективных, деструктивных действий. Отдельно хотел бы сказать об одной форме поведения, которую мы зачастую склонны воспринимать либо как нормальную, либо вне контекста агрессии, но которая на самом деле есть разновидностью агрессивного поведения. Я имею в виду так называемое авторитарное поведение, в основе которого лежит авторитарное мировоззрение (303). Если бы люди жили в джунглях, если бы мы подразделяли людей лишь на две категории — на тех, кто пожирает, и тех, кого пожирают, — то агрессию можно было бы считать закономерным и даже нормальным явлением. Человек, которого мы называем авторитарным, придерживается примерно такого принципа; его девиз: «Лучшая защита — нападение», он способен без всякой видимой причины осадить, отпихнуть своего ближнего, и его агрессия кажется совершенно бессмысленной до тех пор, пока мы не поймём, что это его способ защиты, что он боится подвергнуться нападению и пытается таким образом предотвратить его. Защитная враждебность проявляется в разнообразных формах, и они хорошо известны нам. Динамические аспекты садомазохистского поведения к настоящему времени изучены достаточно хорошо, нам уже не нужно доказывать, что в основе агрессивного поведения может лежать целый комплекс динамических причин. Именно знание внутренней динамики агрессии побуждает нас отказаться от чрезмерно упрощённого представления об инстинктивной природе враждебности. Оно же не позволяет нам согласиться с постулатом об инстинкте власти. Анализ, проведённый Хорни и другими исследователями, ясно показывает, что и в этой области бессмысленно апеллировать к инстинкту [198, 448. Опыт Второй мировой войны со всей очевидностью показал нам, что жестокость агрессора и жестокость, рождённая праведным гневом, гневом возмездия, — два разных психологических феномена. Я привёл лишь несколько примеров и оставил в стороне множество других, которые также могли бы послужить наглядным подтверждением тому, что деструктивное поведение служит лишь симптомом, лишь продуктом активности множества различных детерминант. Психолог, желающий быть последовательным в приверженности психодинамическому подходу, обязательно должен обратить внимание на тот факт, что внешне схожие деструктивные реакции могут быть вызваны совершенно несхожими причинами и обстоятельствами. Учёный не имеет права уподобляться фотокамере, которая механически регистрирует то, что попадает в объектив, его должно интересовать не только что происходит, но и почему это происходит. Клинический опытПрактически в любой работе по психотерапии мы находим сообщения о том, что жестокость, гнев, ненависть, деструктивные желания, стремление к мщению и прочие агрессивные импульсы обнаруживаются абсолютно у всех людей, что они присущи каждому человеку, если не в явной, то в скрытой форме. Опытный психотерапевт ни за что не поверит пациенту, если тот заявит, что никогда не испытывал ненависти. Терапевт тут же сделает вывод, что его клиент подавляет или вытесняет свою ненависть. Ведь он уверен в том, что ненависть свойственна каждому человеку. Однако, как показывает психотерапевтическая практика, рассказ пациента о своих агрессивных, деструктивных импульсах, их «проговаривание» (без поведенческого осуществления) приводит к тому, что он частично освобождается от присущей ему агрессивности — он реже испытывает ненависть, и эта ненависть теряет своё невротическое содержание, становится более реалистичной. Короче говоря, успешная психотерапия (или процесс личностного роста, устремлённость к здоровью и зрелости) имеет своим результатом те же феномены, которые обнаруживаются у самоактуализирующихся людей:
Есть гнев и есть не-гнев, так вот этот не-гнев можно понимать как полу-гнев, как обузданного жеребца, в ярости грызущего удила. Но если мы будем понимать, что есть гнев праведный, а есть гнев неправедный, то надобность в узде и в насилии над собой отпадёт. Эти «данные», однако, не могут служить доказательством выдвинутой нами гипотезы. Весьма характерно, что Фрейд, несмотря на свой обширный клинический опыт, относил гнев к разряду инстинктивных реакций. Такого же мнения придерживаются и его верные последователи, хотя некоторые неофрейдисты, такие, например, как Фромм и Хорни, уже пришли к выводу, что природа гнева не инстинктивна. Данные эндокринологии, генетики и других наукЖелание выявить все возможные источники агрессии заставляет нас обратить внимание на данные, накопленные в этой сфере эндокринологией. Мы обнаруживаем, что и здесь все выглядит достаточно просто до тех пор, пока мы имеем дело с низшими животными. Кажется, никто уже не сомневается в том, что половые гормоны, а также гормоны, вырабатываемые надпочечной железой и гипофизом, определяют такие характеристики особи, как агрессивность, пассивность, доминантность. Картина несколько осложняется тем фактором, что работа всех желез внутренней секреции тесно взаимосвязана. Это особенно справедливо тогда, когда мы имеем дело с эндокринологией человека, — в данном случае прямолинейная интерпретация данных становится просто невозможной. Однако, несмотря на всю сложность вопроса, мы не имеем права обходить его стороной. Эндокринология подтверждает наши предположения о том, что агрессия, готовность и способность к борьбе, к самоутверждению каким-то образом связана с мужским началом, с мужскими гормонами. Обнаружено также, что у разных людей вырабатывается разное количество адреналина и норадреналина, и что эти гормоны служат одной из детерминант наступательного поведения. Мне думается, настало время объединить данные, накопленные эндокринологией, с данными психологии, провести новые исследования на стыке этих двух наук, — такие исследования, несомненно, расширят и углубят наше понимание проблемы. Совершенно особое значение имеют для лучшего понимания поднятой нами проблемы данные генетики, знания, полученные благодаря непосредственному изучению генов и хромосом. Например, не так давно совершенное открытие, согласно которому мужчины с двойной мужской хромосомой (то есть с двойной дозой мужской наследственности) отличаются склонностью к бесконтрольной ярости, со всей очевидностью демонстрирует нам, насколько бессмысленны попытки некоторых учёных объяснить человеческое поведение только средовыми влияниями. Даже самое мирное общество, общество, в котором созданы самые благоприятные, совершенные социально-экономические условия, не застраховано от насилия и жестокости, — просто некоторые люди устроены таким образом, что не могут не проявлять агрессии. Это открытие заставляет нас вновь обратиться к не раз обсуждавшемуся, но до сих пор не решённому вопросу: не выступает ли агрессивность, жестокость неотъемлемой характеристикой мужчины, не существует ли специфически мужской, или специфически юношеской потребности в сопернике, с которым можно вступить в единоборство, потребности во враге? Данные некоторых исследований, полученные как на взрослых людях, так и на детях, как будто позволяют нам утвердительно ответить на этот вопрос. Но мы не знаем пока, в какой степени эта потребность врождённая, насколько сильна её биологическая составляющая. Ответ на этот вопрос — дело будущего. Я мог бы привести здесь данные, полученные представителями множества наук — истории, социологии, семантики, науки управления, политики, мифологии, медицины, психофармакологии и других, но не вижу необходимости перечислять их хотя бы потому, что вопросы, сформулированные мною в начале этой главы, это эмпирические вопросы, а значит, рано или поздно мы найдём ответы на них. Конечно, интеграция данных, полученных в самых разных сферах человеческого знания, влечёт за собой возможность, а быть может, и необходимость междисциплинарных исследований. Во всяком случае, даже поверхностное сопоставление имеющихся в нашем распоряжении данных заставляет нас отказаться от упрощённого, дихотомичного, чёрно-белого способа мышления, при котором инстинкт, наследственность, биология, с одной стороны, и среда, социум, научение, с другой, понимались как две полярные, взаимоисключающие силы. Несмотря на всю бесплодность этого противопоставления, до сих пор можно услышать отголоски этой старой полемики, суть которой чрезвычайно проста и выражается вопросом: «Наследственность или среда?» Но мы уже знаем, что деструктивность имеет множество источников. Мы уверенно можем заявить, что культура, среда и научение служат тремя источниками деструктивности. Не столь уверенно, но в какой-то степени обоснованно мы можем также предполагать, что существенную роль играют здесь и биологические факторы. По крайней мере, нам придётся принять как факт, что гнев и агрессия представляют собой неотъемлемую часть человеческой натуры, хотя бы по той причине, что человек не всегда имеет возможность удовлетворить свои базовые потребности, что фрустрация неизбежна и человеку природой предопределено реагировать на фрустрацию гневом и агрессией. Мы наконец-то освобождаемся от необходимости выбирать между всемогущим инстинктом и всесильной средой. Позиция, представленная в данной главе, выше этого противопоставления, оно становится ненужным, излишним. Мы можем иначе посмотреть на наследственность и на другие биологические детерминанты, они уже не требуют от нас «всего или ничего», мы уже не рассуждаем о том, обусловлена ли деструктивность биологическими факторами, нас тревожит другой вопрос: в какой мере она определяется ими? Эмпирические данные указывают на то, что биологические детерминанты человеческого поведения, несомненно, существуют, но у большинства индивидуумов проявляются слабо и легко могут быть подавлены, заглушены в процессе научения, под воздействием других факторов, связанных с социализацией. Биологические детерминанты человеческого поведения настолько фрагментарны, что их сложно сопоставить с инстинктами, обнаруживаемыми у низших животных, скорее, имеет смысл говорить о рудиментах животных инстинктов. Мы склонны однозначно заявить, что у человека нет инстинктов, а есть лишь остатки инстинктов, «инстинктоидные» потребности, врождённые возможности и способности. Более того, клинический опыт и наблюдение за конкретными людьми показывают, что в этих слабых инстинктоидных тенденциях нет ничего плохого, злого или порочного, — напротив, они хороши, полезны и желательны, их можно и нужно поощрять, поддерживать, развивать, и именно в этом заключается главная функция общества и культуры. |
Информация, оказывающая деструктивное воздействие на человека!
Информация, оказывающая деструктивное воздействие на человека!
Сведения, оказывающие деструктивное воздействие на здоровье человека, являются особым институтом вредоносной информации. Следует говорить об общем физическом здоровье, однако зачастую негативное воздействие осуществляется на психическое здоровье.
Информацию, оказывающую деструктивное воздействие на здоровье человека следует определить, как сведения, оборот которых наносит или провоцирует нанесение вреда здоровью их потребителя, в том числе оказывает воздействие на психику с целью принятия им решений или совершения действий вне зависимости либо вопреки его действительному желанию.
На основе анализа действующего законодательства возможно выделение следующих подвидов информации, деструктивно воздействующей на здоровье человека:
1. Сведения, призывающие лицо употреблять средства, вещества, напитки и иные объекты, причиняющие здоровью потребителя ущерб. К данному подвиду вредоносной информации следует отнести пропаганду употребления алкоголя, табака, наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов.
Следует отметить положительные тенденции в работе по ограничению информации, связанной с пропагандой табакокурения, употребления алкогольных напитков, наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов. Однако, процесс формирования правовой базы данного института не завершен.
Особенностью рассматриваемой сферы является тот факт, что законодатель предусмотрел запрет как на активную пропаганду (возбуждение желания к потреблению), так и на непредставление информации о наличии в конкретном продукте наркотических средств и психотропных веществ.
Основными административными правонарушениями в данной сфере являются:
– статья 6.10. «Вовлечение несовершеннолетнего в употребление пива и напитков, изготавливаемых на его основе, спиртных напитков или одурманивающих веществ»;
– статья 6.13. «Пропаганда наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров»;
– статья 20.20. «Распитие пива и напитков, изготавливаемых на его основе, алкогольной и спиртосодержащей продукции либо потребление наркотических средств или психотропных веществ в общественных местах»;
– статья 20.22. «Появление в состоянии опьянения несовершеннолетних, а равно распитие ими пива и напитков, изготавливаемых на его основе, алкогольной и спиртосодержащей продукции, потребление ими наркотических средств или психотропных веществ в общественных местах».
2. Деструктивным для психического здоровья является манипулирование сознанием, причем современные технологии позволяют осуществлять психологическое воздействие на неопределенно широкий круг лиц.
Особым подвидом манипулирования является распространение информации, возбуждающей страх, панику, стресс. Именно запугивание является главным оружием террористических организаций. В связи с этим, в сферу административно–правового обеспечения запрета оборота информации, оказывающей деструктивное воздействие на здоровье людей, следует отнести часть 4 статьи 20.27 КоАП РФ «Нарушение правового режима контртеррористической операции», устанавливающую ответственность за нарушение главным редактором, редакцией средства массовой информации, организацией, осуществляющей теле– и (или) радиовещание, либо иной организацией, осуществляющей выпуск или распространение средства массовой информации, установленных законодательством о средствах массовой информации условий освещения контртеррористической операции.
Таким образом, в целях правовой защиты общественной психики и индивидуальной психологии от воздействия деструктивной информации, возможно принятие следующих мер:
1) Запрет демонстрации на витрине организации торговли упаковки и тары табачной и алкогольной продукции. Достаточно будет лишь перечисления наименований товара, что уменьшит психологическое воздействие на потребителя, а следовательно, понизит интерес покупателя к алкогольной и табачной продукции.
2) Введение в учреждениях среднего и среднего специального образования курса прикладной психологии, раскрывающего основные способы манипуляции и способствующего формированию критического мышления у учащихся.
3) Возложение на органы внутренних дел обязанности по ознакомлению граждан с основными приемами мошеннической и иной преступной деятельности, связанной с манипулированием сознанием.
4) Введение последующей информационно-психологической цензуры средств массовой коммуникации, осуществляемой органами государственной власти совместно с общественными организациями.
Инспектор ОДН ОУУП и ПДН МО МВД России «Славгородский»
капитан полиции Т.А. Бакланова
Выставочные залы Москвы | Выставка «Созидание разрушением»
С 23 июля в галерее «Нагорная» Объединения «Выставочные залы Москвы» открывается групповой проект художников, работающих в разных медиа, где они исследуют тему нестабильности исходя из понятия деструктивности.
В основу исследования легла антропологическая и социально-психологическая монография Эриха Фромма «Анатомия человеческой деструктивности», где автор размышлял: «Ответом на экзистенциональные дилеммы могут стать созидательность или разрушительность в действиях людей. Человек один осознает себя существом, сотворенным без его согласия и желания. Но его разум и воображение движут настоятельной потребностью выйти за пределы этого пассивного, ограниченного состояния и стать творцом собственной жизни».
Понятие «деструкции» в прямую противоположность конструктивному искусству ставит перед собой цель создать ощущение или иллюзию дисгармонии, диспропорции или хотя бы деформации художественного целого, чем вызвать (в конечном счете) дискомфорт.
Суть в том, что целостность человеческого бытия состоит из взаимного перехода противоположностей, а значит одни и те же экзистенциальные (высшие) потребности человека могут быть удовлетворены абсолютно противоположными средствами.
Деструктивность – инструмент, из которого вытекает нестабильность. В принципе, можно сказать, что деструктивность не всегда имеет негативный характер, так как она удовлетворяет высшую потребность. Когда происходит разрушение, целостная система разбирается на составляющие, искажается, а значит, становится нестабильной. Из этого нестабильного можно произвести/ создать/ собрать нечто новое.
Куратор проекта Кристина Ситникова предлагает участникам поразмышлять на тему созидания через разрушение: «Главный вопрос, на который я предлагаю художникам подумать: Может ли деструктивность привести к созиданию? Если да, то Если да, то какими способами у вас это получится?».
Выставку можно разделить на две части: зона «внутренней» деструктивности и зона «внешней» деструктивности. В первой – рассматривается разрушение человеческой психики, души. Это условное пространство, где формировалось мировоззрение человека. Зона может представляться зрителю домом, мастерской, комнаткой, уголком на даче, где он проводил свое детство, воодушевлялся. Зал формируют работы, которые относятся к темам: детства, духовности, воспитания и постоянного самокопания.
Во второй части разрушение направлено на какие-либо внешние объекты, окружающую среду. Если речь идет о саморазрушении, то оно направлено на тело, физическую оболочку. Деструктивность выходит за рамки внутреннего. Работы, представленные в этой зоне, словно создают хаос, взрыв. Художники работают c такими материалами, как бетон, металл, железо, гипс, аэрозольные балончики для граффити.
Выставка является результатом open-call. В проекте приняли участие 16 внешних художников и 13 студентов Школы дизайна НИУ ВШЭ.
Участники выставки: Майкл Арутюнян, Инна Гришечкина, Света Керро, Алина Киселева, Катарина Лав, Алена Майдан, Тимофей Максимов, Елизавета Мовчан, Анна Минаева , Елизавета Мовчан, Мелания Никифорова, Валерия Огай, Евгения Платонова, Марина Петрова, Алина Рыбальченко, Анна Силивончик, Анастасия Сорокина, Александра Сыренова, Наталия Федорова.
Вернисаж: 23 июля в 19:00
РЕГИСТРАЦИЯ НА ВЕРНИСАЖ
Билет на лекцию «Деструктивность»в рамках выставки «Созидание разрушением»
Купить билет
Билет на кураторскую экскурсию в рамках выставки «Созидание разрушением»
Купить билет
Деструктивное мышление. Лекция-диалог
Что мешает быть, а не казаться?
Последнее время в разных клубах Мышления и других сообществах стоит вопрос о предпринимательском мышлении – что это такое и с чем его едят. Какие у него критерии? Можно ли развить предпринимательское мышление? Всем ли это вообще нужно?
Даже если молодой специалист не думает о предпринимательстве, хочет спокойно работать в найме или на фрилансе – самый невыгодный подход для любого специалиста – быть ведомым потребителем. Это когда работа ради работы, жизнь от выходных до выходных, а посреди – обсуждение своей антиутопии в курилках. Когда можешь думать только о закрытии базовых потребностей и немного про Шерегеш. Когда в твои мысли легко вложить чужие смыслы и желание спасать меньшинства, лишь бы не думать о собственной бесполезности.
Один из важных элементов предпринимательского мышления – умение брать ответственность за свои действия (и бездействие) и за других людей (сотрудники, коллеги, клиенты).
У многих предпринимателей часто перекос то в одну сторону – когда берет слишком много ответственности и становится авторитарным невротиком, то в другую – когда боится принимать решения и скидывает всё управление на более решительных (или наглых) подчиненных.
Умение рассчитывать свои силы и возможности в быстроменяющемся мире – один из ключевых навыков современных специалистов, от самозанятого репетитора до директора технологического стартапа.
Отравленное, токсичное мышление мешает человеку быть ответственным, предприимчивым, решительным, инициативным и креативным. Человек с размытыми личными границами легко поддается манипуляциям, не может определить свои желания и цели от навязанных.
На этой встрече обсудим
— что мешает развивать предпринимательское мышление со всеми сопутствующими качествами;
— как отслеживать деструктивное, токсичное состояние;
— как нейтрализовать воздействие манипуляторов;
— что такое «Дистальное» и «Эмпатическое» мышление и как они прокачиваются;
+ модель сбора информации и решения проблем.
определение деструктивности по The Free Dictionary
Результат — резня; однако не без его преимуществ, поскольку он устраняет наиболее жестокие и неприятные из равнобедренных тел; и многие из наших Кругов расценивают разрушительность Тонкого Пола как одну из многих провиденциальных мер по подавлению избыточного населения и пресечению Революции в зародыше. В этом был секрет ужасающей разрушительности крошечных ракет Лучника.Удивительно, что в одном человеческом разуме может содержаться столько разрушительности.
«Когда дело доходит до ультрасовременной профессии рекламщика, — ответил Шлиман, — наука убеждать людей покупать то, что они не хотят, — он находится в самом центре ужасного склепа капиталистической деструктивности. и он едва ли знает, на какой из дюжины ужасов указать первым.
В маленьком деревянном ящике, спрятанном на столе в каюте, было достаточно потенциальной разрушительной силы, чтобы за доли секунды уничтожить каждого врага на борту «Кинкейда». войдите с полным отказом от деструктивности, которым были отмечены его предыдущие усилия.У нее была точно такая же форма черепа, как у папы Александра Шестого; ее органы доброжелательности, почитания, совести, прилипчивости были необычайно малы, а органы самоуважения, твердости, деструктивности, воинственности — невероятно большими; ее голова наклонена вверх в форме пентхауса, сжатая во лбу и выступающая сзади; у нее были довольно хорошие, хотя и крупные и заметные черты лица; ее темперамент был волокнистым и желчным, цвет лица бледный и смуглый, волосы и глаза черные, угловатые и жесткие, но пропорциональные, возраст пятнадцати лет.Денхэм был согласен с ней относительно деструктивности семейной системы, но он не хотел обсуждать проблему в тот момент: «Да, я люблю резать». Лицо Мод прояснилось; поскольку деструктивность — одна из самых ранних черт детства, а рвота была восторгом Мод. Своеобразная социальная деструктивность машины Баттериджа заключалась в ее полной простоте. Он заявляет, что деструктивность бездействия теперь хорошо понята — чистая спекуляция, а не факт. войны, особенно беспорядочная бойня, вызванная бомбардировками гражданских районов, а также храбрость многих граждан и их нечеловеческих товарищей, не в последнюю очередь почтовых голубей Национальной службы голубей.- Уолтер Хоган.Определение деструктивного по Merriam-Webster
разрушительный | \ di-ˈstrək-tiv \ 2 : спроектирован или имеет тенденцию навредить или разрушить деструктивная критикаУправляемый желанием полного разрушения
Стремление Фромма сбить с толку Лоренца также заставляет его упускать из виду или относить к сноске или называть другим именем многие примеры деструктивности.Поскольку их войны часто не были «социально смертоносными» (термин Рут Бенекликерс), а предназначались для уничтожения или порабощения другой культуры, Фромм готов объявить вооруженные набеги многих североамериканских племен просто «выражением авантюрности и желания заполучить трофеи». и восхищаться ». Точно так же он называет человеческие жертвоприношения ацтеков рациональным, хотя и нежелательным, выражением религиозных чувств, а не проявлением жестокости. Пытаясь одновременно бороться с инстинктивистами и бихевиористами, он настаивает на том, что деструктивное поведение в большинстве случаев не мотивировано деструктивным импульсом, и отвергает его из серьезного рассмотрения, чтобы сосредоточиться на чистой, «укорененной в характере» злобе, лишенной рациональной цели. .
Мы ожидаем, что психоаналитик будет более подозрительно относиться к скрытым мотивам и наклонностям, и особенно снисходительнее, как Фромм в целом относился к рационализациям и самообманам «среднего» гражданина. Является ли вор, избивающий свою жертву, кровавым проявлением разрушительности — или он просто практикует «инструментальную» или, возможно, «мстительную» агрессию, как он мог бы утверждать? В этой сумеречной зоне Фромм совершенно бесполезен. Мы хотели бы узнать больше о персонаже, защитная агрессивность которого легко пробуждается, и почему некоторые люди менее терпимы к разочарованию и более склонны чувствовать себя находящимися под угрозой, чем другие.
Фромм рассматривает тему разочарования на трех страницах и делает полезный вывод о том, что жестокие реакции складываются из несправедливости разочарования, воспринимаемого глазами персонажа. Об агрессии как ответе на угрозу он справедливо отмечает, что у людей гораздо более широкое понимание своих жизненных интересов, чем у животных. Тем не менее, вся проблема аккуратно упакована, привязана и отправлена кому-то еще для решения с замечанием о том, что «реактивная агрессия может быть сведена к минимуму только в том случае, если вся система в том виде, в каком она существовала в течение последних шести тысяч лет истории, может быть устранена. заменен принципиально другим.«Наверное, большинство из нас были бы рады вернуться к уровням агрессии 20-летней давности, но что делать после« Мира »?
«Анатомия человеческой деструктивности» — это мешанина старых и новых идей Фромма и мысли некоторых других. Таким образом, он страдает теоретической нечеткостью. С одной стороны, садомазохистские и некрофильные персонажи рассматриваются как попытки ответить, в отсутствие лучших способов, на насущные человеческие потребности. С другой стороны, когда первобытные народы отвечают на потребность в единстве или преданности ритуальным каннибализмом или кровавыми жертвами, Фромм освобождает поведение от названия «деструктивное».Точно так же многие из его характерологических наблюдений больше похожи на личные предрассудки: «Биофильный человек предпочитает конструировать, а не сохранять … он предпочитает видеть что-то новое, а не находить подтверждение старому».
Желание Фромма держаться подальше от бихевиористов подтолкнуло его к менее социально детерминированной позиции, чем он обычно занимал; Теперь он прямо допускает, что невозможно говорить об обществе, поскольку каждая система состоит из множества групп, и заявляет, что характер — это результат совокупности социальных ценностей, индивидуальных обстоятельств, конституционных и генетических дарований.Однако рассмотрение всех этих причинных факторов сканируется, и генетические и конституциональные факторы часто упоминаются, но никогда не обсуждаются. А от старых привычек трудно избавиться: Фромм по-прежнему любит говорить о «современном человеке» и «современном индустриальном обществе».
Книга Эриха Фромма всегда умна и содержит много интересного и проницательного, и эта книга не исключение. Его теория человеческой природы привлекательна, а его усилия (не всегда успешные), направленные на поддержание устойчивого взгляда на характер как результат диалектики природы и воспитания, приносят интеллектуальное удовлетворение.Новый материал о некрофилии, хотя он и является отрывочным и спекулятивным, также наводит на размышления. Однако, как анализ того, что нас беспокоит, «Анатомия человеческой деструктивности» терпит неудачу — или, скорее, отказывается от престола. Убедительно описав садистского персонажа, Фромм заявляет: «Проблема того, какие факторы способствуют развитию садизма, слишком сложна, чтобы найти адекватный ответ в этой книге». И на протяжении всей книги он регулярно уклоняется от того, что большинство из нас считает главным.
Было бы неоправданно обвинять Эриха Фромма в том, что он не сделал в одном томе то, что, вероятно, потребовало бы шести. Однако именно его любовь к глобальным обзорам состояния человека приводит к пробелам и неудачам, а также к случайной исторической легкости и явной тенденции к трюизму. (Его социальные источники — это почти всегда обширные истории и социальные комментарии, а не литература того периода, который он обсуждает, или первичные документы.) Широкое распространение и влияние его собственных идей в течение 30 лет, конечно, является одной из причин, почему многие из них они в этой редакции кажутся избитыми.
Его популярность также предполагает, по иронии судьбы, что критика, которую он считает радикальной и язвительной, на самом деле весьма привлекательна для полуживого, отчужденного «маркетолога».
Что это за слово? Используйте Word Type, чтобы узнать!
К сожалению, с текущей базой данных, в которой работает этот сайт, у меня нет данных о том, какие значения ~ term ~ используются чаще всего. У меня есть идеи, как это исправить, но мне нужно найти источник «чувственных» частот.Надеюсь, приведенной выше информации достаточно, чтобы помочь вам понять часть речи ~ term ~ и угадать его наиболее распространенное использование.
Тип слова
Для тех, кто интересуется небольшой информацией об этом сайте: это побочный проект, который я разработал во время работы над описанием слов и связанных слов. Оба этих проекта основаны на словах, но преследуют гораздо более грандиозные цели. У меня была идея для веб-сайта, который просто объясняет типы слов в словах, которые вы ищете — точно так же, как словарь, но сосредоточенный на части речи слов.И так как у меня уже была большая часть инфраструктуры с двух других сайтов, я подумал, что для ее запуска и работы не потребуется много работы.
Словарь основан на замечательном проекте Wiktionary от Викимедиа. Сначала я начал с WordNet, но затем понял, что в нем отсутствуют многие типы слов / лемм (определители, местоимения, сокращения и многое другое). Это побудило меня исследовать словарь Вебстера издания 1913 года, который сейчас находится в открытом доступе.Однако после целого дня работы над его преобразованием в базу данных я понял, что было слишком много ошибок (особенно с тегами части речи), чтобы это было жизнеспособным для Word Type.
Наконец, я вернулся к Викисловарь, о котором я уже знал, но избегал, потому что он неправильно структурирован для синтаксического анализа. Именно тогда я наткнулся на проект UBY — удивительный проект, который требует большего признания. Исследователи проанализировали весь Викисловарь и другие источники и собрали все в один унифицированный ресурс.Я просто извлек записи из Викисловаря и закинул их в этот интерфейс! Так что работы потребовалось немного больше, чем ожидалось, но я рад, что продолжил работать после пары первых промахов.
Особая благодарность разработчикам открытого исходного кода, который использовался в этом проекте: проекту UBY (упомянутому выше), @mongodb и express.js.
В настоящее время это основано на версии викисловаря, которой несколько лет. Я планирую в ближайшее время обновить его до более новой версии, и это обновление должно внести множество новых смысловых значений для многих слов (или, точнее, леммы).
Гендерная дифференциация косвенного саморазрушения у наркозависимых лиц (косвенное саморазрушение у наркозависимых женщин и мужчин)
Галантер М., Кастанеда Р. Саморазрушительное поведение у наркомана. Psychiatr Clin North Am. 1985; 2: 251–61.
Артикул Google Scholar
Келли К., Бирн Д., Пшибила Д.П.Я., Эберли С., Эберли Б., Гриндлингер В. и др. Хроническая саморазрушение: концептуализация, измерение и первоначальная проверка конструкции.Мотив Эмот. 1985; 9: 135–51.
Артикул Google Scholar
Noshpitz JD. Саморазрушение в подростковом возрасте. Am J Psychother. 1994; 3: 330–46.
Артикул Google Scholar
Суханская А. Przejawy i uwarunkowania mentaliczne pośredniej autodestruktywności. Познань: UAM; 1998 г. [на польском языке с резюме на английском языке]
Google Scholar
Ван Дер Колк Б.А., Перри Дж. К., Херман Дж. Л.. Истоки саморазрушающего поведения в детстве. Am J Psychiatr. 1991; 12: 1665–71.
Google Scholar
Sansone RA, Wiederman MW, Sansone LA. Инвентаризация членовредительства (SHI): разработка шкалы для определения саморазрушающего поведения и пограничного расстройства личности.J Clin Psychol. 1998. 7: 973–83.
Артикул Google Scholar
Рамсден Э., Уилсон Д. Суицидальное животное: наука и природа самоуничтожения. Прошлое и настоящее. 2014; 1: 201–42.
Артикул Google Scholar
Круз Д., Нарцисо И., Перейра С.Р., Сампайо Д. Траектории риска саморазрушения в подростковом возрасте: влияние ядра семьи. J Child Fam Stud.2014; 1: 1172–81.
Артикул Google Scholar
Дутта С.Е., Гупта С., Раджу МСВК, Кумар А., Павар А. Уровень серотонина тромбоцитов и импульсивность в саморазрушающем поведении человека: биологическое и психологическое исследование. Журнал неврологии в сельской практике. 2017; 2: 199–203.
Артикул Google Scholar
Цириготис К., Грушчински В., Цириготис-Манецка М.Гендерная дифференциация косвенного саморазрушения. Int J Occup Med Environ Health. 2013; 1: 39–48.
Google Scholar
Suchańska A. W poszukiwaniu wyjaśnień samoniszczenia. Samoniszczenie a kompetencje samoopiekuńcze [в поисках объяснений самоуничтожения. Самоуничтожение и самопомощь. Forum Oświatowe. 2001; 2: 61–73 [на польском языке] .
Google Scholar
Пандина Р.Дж., Джонсон В.Л. Почему люди употребляют наркотики, злоупотребляют ими и становятся зависимыми от них: переход к эвристической модели. В: редактор Glantz M.D. Злоупотребление наркотиками. Истоки и вмешательство. Вашингтон: АПА; 2002. С. 119–148.
Бари А., Роббинс Т.В. Торможение и импульсивность: поведенческие и нейронные основы контроля реакции. Prog Neurobiol. 2013; 108: 44–79.
Артикул PubMed Google Scholar
Файнберг Н.А., Чемберлен С.Р., Гудриан А.Е., Штейн Д.Д., Вандершурен Л.Дж., Гиллан С.М. и др.Новые разработки в области нейропознания человека: клинические, генетические и мозговые корреляты импульсивности и компульсивности. CNS Spectr. 2014; 19: 69–89.
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Кооб Г.Ф., Бак К.Л., Коэн А., Эдвардс С., Парк П.Е., Шлосбург Дж. Э. и др. Зависимость как расстройство от стресса. Нейрофармакология. 2014; 76: 370–82.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Кун С. Возникновение половых различий в развитии употребления психоактивных веществ и злоупотребления ими в подростковом возрасте. Pharmacol Ther. 2015; 153: 55–78.
Артикул CAS PubMed PubMed Central Google Scholar
Bohman M, Cloninger R, Sigvardsson S, von Knorring AL. Генетика алкоголизма и родственных расстройств. J Psychiatr Res. 1987; 21: 447–52.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Cloninger CR, Sigvardsson S, Bohman M. (1988). Детская личность предсказывает злоупотребление алкоголем у молодых людей. Alcohol Clin Exp Res. 1988; 12: 494–505.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Gilligan SB, Reich T, Cloninger CR. (1987). Этиологическая неоднородность при алкоголизме. Genet Epidemiol. 1987. 4: 395–414.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Ловалло В. Р., Йехиам Э., Сорокко К. Х., Винсент А. С., Коллинз Флорида. Рабочая память и предубеждения при принятии решений у молодых людей с семейным анамнезом алкоголизма: исследования в рамках проекта по паттернам здоровья семьи в Оклахоме. Alcohol Clin Exp Res. 2006; 30: 763–73.
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Tarter R, Vanyukov M, Giancola P, Dawes M, Blackson T, Mezzich A, et al. Этиология расстройства, начавшегося с употребления психоактивных веществ в раннем возрасте: перспектива созревания.Dev Psychopathol. 1999; 11: 657–83.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Келли Д. Б., Роллингс А. Л., Хармон Дж. Г.. Хроническое саморазрушение, безнадежность и склонность к риску у студентов колледжа. Отчеты по психологии. 2005; 96: 620–4.
Артикул Google Scholar
Saxon S, Kuncel E, Kaufman E. Модели саморазрушающего поведения мужчин и женщин, злоупотребляющих наркотиками.Am J Злоупотребление алкоголем. 1980; 7: 19–29.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Berger BD, Adesso VJ. Гендерные различия в употреблении алкоголя для борьбы с депрессией. Наркоман поведение. 1991; 16: 345–27.
Артикул Google Scholar
Браннон Л. Пол: психологические перспективы. Бостон: Аллин и Бэкон; 2011.
Google Scholar
Frezza M, di Padova C, Pozzato G, Terpin M, Baraona E, Lieber CS. Высокий уровень алкоголя в крови у женщин: роль снижения активности алкогольдегидрогеназы желудка и метаболизма первого прохождения. N Engl J Med. 1990; 322: 95–9.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Hesselbrock VM, Hesselbrock MN, Workman-Daniels KL. Влияние большой депрессии и антисоциальной личности на алкоголизм: курс и мотивационные модели.J Stud Alcohol. 1986; 47: 207–12.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Хорвиц А.В., Белый HR. Вступление в брак, депрессия, депрессия и проблемы с алкоголем у молодых людей. J Health Soc Behav. 1991; 32: 221–37.
Артикул Google Scholar
Бавор М., Деннис Б.Б., Майкл В.М., Дайтер Дж., Марш Д.К., Платер С. и др. Половые различия в употреблении психоактивных веществ, состоянии здоровья и социальном функционировании среди потребителей опиоидов, получающих лечение метадоном: многоцентровое когортное исследование.Биол Половые различия. 2015; 6:21.
Артикул CAS PubMed PubMed Central Google Scholar
Бинер Л. Гендерные различия в использовании психоактивных веществ для совладания. В: Barnett RC, Biener L, Baruch GK, редакторы. Пол и стресс. Нью-Йорк: Свободная пресса; 1987. с. 330–49.
Google Scholar
Гринберг Д.Л., Льюис С.Е., Додд, Д.К. Пересекающиеся зависимости и чувство собственного достоинства у мужчин и женщин в колледже.Зависимое поведение. 1999; 24: 565–71.
Артикул CAS Google Scholar
Хант К., Адамсон Дж., Хьюитт К., Назарет И. Консультируются ли женщины чаще, чем мужчины? Обзор пола и консультации по поводу боли в спине и головной боли. Политика J Health Serv Res. 2011; 16: 108–17.
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Мец В., Фишер Г. Пол и гендер в исследованиях и терапии наркозависимости.В: Klinge I., Wiesemann C., редакторы. Пол и гендер в биомедицине. Теории, методологии, результаты. Геттинген: Universitätsverlag Göttingen; 2010. С. 101–124.
Rosenblum A, Parrino M, Schnoll SH, Fong C, Maxwell C, Cleland CM, et al. Злоупотребление опиоидами по рецепту среди участников поддерживающего лечения метадоном. Зависимость от наркотиков и алкоголя. 2007; 90: 64–71.
Артикул PubMed Google Scholar
Storbjörk J.Гендерные различия в употреблении психоактивных веществ, проблемах, социальной ситуации и опыте лечения среди клиентов, получающих лечение от наркозависимости в Стокгольме. Алкогольные наркотики северных стад. 2011; 28: 185–209.
Артикул Google Scholar
Жонг В., Марадит-Кремерс Х., Сент-Совер Дж. Л., Йавн Б. П., Эбберт Дж. О., Роджер В. Л. и др. Возрастные и половые особенности назначения лекарств среди определенного американского населения. Mayo Clin Proc. 2013; 88: 697–707.
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Цириготис К., Грушчинский В., Цириготис М. Гендерная дифференциация методов суицидальных попыток. Med Sci Monit. 2011; 17: 65–70.
Артикул Google Scholar
Бабор Т., Каэтано Р., Кассвелл С., Эдвардс Г., Гисбрехт Н., Грэм К. и др. Алкоголь: необычный товар: исследования и государственная политика. Оксфорд: издательство Оксфордского университета; 2010.
Книга Google Scholar
Брэди К.Т., Рэндалл К.Л. 1999. Гендерные различия в расстройствах, связанных с употреблением психоактивных веществ. Psychiatr Clin North Am. 1999; 22: 241–52.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Грант Б.Ф., Доусон Д.А., Стинсон Ф.С., Чжоу С.П., Дюфур М.С., Пикеринг Р.П. Распространенность и тенденции злоупотребления алкоголем и зависимости за 12 месяцев по DSM-IV. США, 1991–1992 и 2001–2002 годы. Препарат Алк Деп. 2004. 74: 223–34.
Артикул Google Scholar
Хенсинг Дж., Спак Ф. Введение: гендерные социокультурные исследования алкоголя и наркотиков. Алкоголь Алкоголь. 2009. 44: 602–6.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Mäkelä P, Gmel G, Grittner U, Kuendig H, Kuntsche S, Bloomfield K, et al. Образцы употребления алкоголя и их гендерные различия в Европе. Алкоголь Алкоголь. 2006; 41: i8–18.
Артикул Google Scholar
Wilsnack RW, Vogeltanz N, Wilsnack SC, Harris TR, Ahlström S, Bondy S и др. Гендерные различия в потреблении алкоголя и неблагоприятные последствия употребления алкоголя: межкультурные модели. Зависимость. 2000; 95: 251–65.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Becker JB, McClellan M, Reed BG. Социокультурный контекст половых различий в зависимости. Биология наркоманов. 2016; 21: 1052–9.
Артикул Google Scholar
Buccelli C, Della CE, Paternoster M, Niola M, Pieri M. Гендерные различия в злоупотреблении наркотиками в судебно-токсикологическом подходе. Forensic Sci Int. 2016; 265: 89–95.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Гринфилд С.Ф., Бэк С.Е., Лоусон К., Брэди К.Т. Злоупотребление психоактивными веществами у женщин. Psychiatr Clin N Am. 2010; 33: 339–55.
Артикул Google Scholar
Эрнандес-Авила, Калифорния, Раундсавиль, Б. Дж., Кранцир, HR. Женщины с опиоидной, каннабисной и алкогольной зависимостью быстрее переходят к лечению от наркозависимости. Зависимость от наркотиков и алкоголя. 2004. 74: 265–72.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Линч У. Дж., Рот Мэн, Кэрролл МЭ. Биологические основы половых различий в злоупотреблении наркотиками: доклинические и клинические исследования. Психофармакология. 2002. 164: 121–37.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Perry AN, Westenbroek C, Becker JB. Половые различия и зависимость. В кн .: Шанский Е.Р., редактор. Половые различия в центральной нервной системе. Лондон: Academic Press; 2015. с. 129–47.
Google Scholar
Randall CL, Roberts JS, Del Boca FK, Carroll KM, Connors GJ, Mattson ME. Телескопирование знаковых событий, связанных с употреблением алкоголя: гендерное сравнение. J Stud Alcohol. 1999; 60: 252–60.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Tsirigotis K, Gruszczyński W, Kruszyna M, Tsirigotis-Wołoszczak M. Autodestruktywność pośrednia u osób uzależnionych od narkotyków. Алкоголизм и наркомания / Алкоголизм и наркомания. 2009. 2: 119–28.
Google Scholar
Цириготис К., Грушчинский В., Цириготис-Маницкая М. Наркомания и проявления косвенного саморазрушения. Журнал синдрома дефицита вознаграждения. 2015; 1 (4): 119–23.
Google Scholar
Polska SS. Statistica PL. StatSoft: Краков; 2016.
Google Scholar
Цириготис К., Грушчинский В., Цириготис-Маницкая М. Гендерная дифференциация в методах косвенного саморазрушения и попытки самоубийства. Психиатрия В. 2014; 85: 197–209.
Артикул Google Scholar
Beijer U, Scheffel Birath C, DeMartinis V, Af KB. Грани мужского насилия в отношении женщин с проблемами злоупотребления психоактивными веществами: женщины с постоянным местом жительства и бездомные женщины.J Interpers Violence. 2018; 33: 1391–411.
Артикул PubMed Google Scholar
Fernández-Montalvo J, López-Goñi JJ, Arteaga A, Cacho R, Azanza P. Терапевтический прогресс у женщин, подвергшихся насилию, после программы лечения наркозависимости. J Interpers Violence. 2017; 32: 2046–56.
Артикул PubMed Google Scholar
Simonelli A, Caterina E, Pasquali CE, De Palo F.Насилие со стороны интимного партнера и женщины-наркоманы: от объяснительных моделей до гендерно-ориентированного лечения. Eur J Psychotraumatol. 2014; 5: 10.3402.
Артикул Google Scholar
Fernández-Montalvo J, López-Goñi JJ, Azanza P, Cacho R. Гендерные различия у наркозависимых пациентов в клиническом лечебном центре Испании. Я наркоман. 2014; 23: 399–406.
Артикул PubMed Google Scholar
Грин CA. Пол и использование службы лечения наркозависимости. Алкоголь Res Health. 2006; 29: 55–62.
PubMed PubMed Central Google Scholar
Grella CE, Scott CK, Foss MA. Гендерные различия в долгосрочных результатах лечения наркозависимости в Чикагской ПЭТ. J Subst Abus Treat. 2005; 28: S3 – S12.
Артикул Google Scholar
Colpaert K, De Maeyer J, Broekaert E, Vanderplasschen W.Влияние тяжести зависимости и сопутствующей психической патологии на качество жизни лиц с алкогольной, наркотической и двойной зависимостью, находящихся на стационарном лечении. Eur Addict Res. 2013; 19: 173–83.
Артикул PubMed Google Scholar
Fernández-Montalvo J, López-Goñi JJ, Paula AP, Alfonso AA, Raúl CR. Гендерные различия в ходе лечения наркозависимых. Здоровье женщины. 2016; 57: 358–76. https://doi.org/10.1080/03630242.2016.1160967.
Артикул PubMed Google Scholar
Наджавиц Л.М., Лестер К.М. Гендерные различия в кокаиновой зависимости. Зависимость от наркотиков и алкоголя. 2008; 97: 190–4.
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Askari SF, Liss M, Erchull MJ, Staebell SE, Axelson SJ. Мужчины хотят равенства, но женщины этого не ожидают: ожидания молодых людей в отношении участия в домашнем хозяйстве и уходе за детьми.Psychol Women Q. 2010; 2: 243–52.
Артикул Google Scholar
Franconi F, Campesi I, Occhioni S, Antonini P, Murphy MF. Пол и пол в побочных эффектах лекарств, зависимости и плацебо. Handb Exp Pharmacol. 2012; 214: 107–26.
Артикул CAS Google Scholar
Хейнен Дж., Ватор М. Уход за детьми в Польше до, во время и после переходного периода: все еще женское дело.Soc Polit. 2006; 2: 189–216.
Артикул Google Scholar
Хииламо Х., Кангас О. Ловушка для женщин или свобода выбора? Борьба за денежные средства для схем ухода за детьми в Финляндии и Швеции. Политика J Soc. 2009; 3: 457–75.
Артикул Google Scholar
Hötzel MJ. Почему уход за детьми следует рассматривать как женскую проблему? Природа. 2006; 7073: 113.
Google Scholar
Марото-Наварро Дж., Пастор-Морено Дж., Оканья-Риола Р., Бенитес-Идальго В., дель Мар Джи-CM, дель Пилар Дж. Вовлечение мужчин и женщин в процесс рождения и воспитания детей. J Clin Nurs. 2013; 21-22: 3071–83.
Артикул Google Scholar
Мерфи-Лоулесс Дж. Изменение жизни женщин: политика ухода за детьми в Ирландии. Fem Econ. 2000; 1: 89–94.
Артикул Google Scholar
Пфау-Эффингер Б. Объяснение различий в уходе за детьми и занятости женщин в шести европейских «гендерных соглашениях». В: Леон М., редактор. Трансформация заботы в европейских обществах. Бейзингстоук: Пэлгрейв Макмиллан; 2016. с. 83–103.
Google Scholar
Brennan PL, Moos RH, Kim JY. Гендерные различия в индивидуальных характеристиках и жизненном контексте проблемных пьющих людей позднего, среднего и старшего возраста. Зависимость.1993; 88: 781–90.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Hölscher F, Reissner V, Di Furia L, Room R, Schifano F, Stohler R, et al. Различия между мужчинами и женщинами при опиатной зависимости: есть ли телескопический эффект? Eur Arch Psychiatry Clin Neurosci. 2009; 260: 235–41.
Артикул PubMed Google Scholar
Марлоу Д., Мерикл Э., Кирби К., Фестингер Д., Маклеллан Т.Многоплановая оценка предполагаемого давления на начало лечения среди наркоманов. Психологическое поведение наркомана. 2001; 15: 97–108.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Селигман, депутат Европарламента, Уокер Э., Розенхан Д.Л. Ненормальная психология. Нью-Йорк: W.W. Нортон; 2001.
Google Scholar
Кейн П. Здоровье женщины: от утробы до могилы. Нью-Йорк: Св.Martin’s Press; 1991.
Google Scholar
Muller CF. Здравоохранение и пол. Нью-Йорк: Фонд Рассела Сейджа; 1990.
Google Scholar
Monnin J, Thiemard E, Vandel P, Nicolier M, Tio G, Courtet P, et al. Социально-демографические и психопатологические факторы риска повторных попыток суицида: гендерные различия в проспективном исследовании. J влияет на Disord.2012; 136: 35–43.
Артикул PubMed Google Scholar
Стефанелло С., да Силва Кайс С.Ф., Мауро MLF, де Фрейтс ГВС, Ботега, штат Нью-Джерси. Гендерная дифференциация в попытках суицида: предварительные результаты многоцентрового интервенционного исследования суицидного поведения (SUPRE-MISS) от Кампиноса. Brasil Rev Bras Psiquiatr. 2008. 30: 139–43.
Артикул Google Scholar
Куртенэ WH. Конструкции мужественности и их влияние на благополучие мужчин: теория пола и здоровья. Soc Sci Med. 2000; 50: 1358–401.
Артикул Google Scholar
Руссо Н.Ф., Тартаро Дж. Женщины и психическое здоровье. В: Дания Ф.Л., Палуди М.А., редакторы. Психология женщин: справочник вопросов и теорий. Вестпорт: Praeger, 2008, стр .: 440–483.
Tsirigotis K, Gruszczyński W, Tsirigotis-Wołoszczak M.Косвенное (хроническое) саморазрушение и способы суицидальных попыток. Arch Med Sci. 2010; 6: 111–6.
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Бекман Л.Дж., Амаро Х. Личные и социальные трудности, с которыми сталкиваются женщины и мужчины, проходящие курс лечения от алкоголизма. J Stud Alcohol. 1986; 47: 135–45.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Gomberg ES. Женщины и алкоголь: употребление и злоупотребление. J Nerv Ment Dis. 1993; 181: 211–9.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Рид Б.Г., Моубрей, штат Коннектикут. Психические заболевания и злоупотребление психоактивными веществами: последствия для здоровья женщин и доступа к медицинской помощи. J Am Med Womens Assoc. 1999; 54: 71–8.
CAS Google Scholar
Голден Дж. Послание в бутылке: создание алкогольного синдрома плода.Кембридж: издательство Гарвардского университета; 2005.
Google Scholar
Kandall SR. Вещество и тень: женщины и зависимость в США. Кембридж: издательство Гарвардского университета; 1999.
Google Scholar
Рейр А., Жаннин Р., Ларгеш М., Хирш Е., Бобет Т., Моро М.Р. и др. Забота и предубеждение: выход за рамки недоверия в отношениях с зависимыми пациентами.Философия медицинского обслуживания. 2014; 17: 183–90.
Артикул PubMed Google Scholar
Агабио Р., Кампеси И., Пизану К. Джан Луиджи Гесса Г. Л., Франкони Ф. Половые различия при расстройствах, связанных с употреблением психоактивных веществ: внимание к побочным эффектам. Addict Biol. 2016; 21: 1030–42.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
de la Fuente L, Molist G, Espelt A, Barrio G, Guitart A, Bravo MJ, et al.Факторы риска смертности и повышенная смертность в когорте потребителей кокаина, получивших лечение от наркозависимости в Испании. J Subst Abus Treat. 2014; 46: 219–26.
Артикул Google Scholar
Large M, Sharma S, Compton MT, Slade T, Nielssen O. Употребление каннабиса и раннее начало психоза: систематический метаанализ. Arch Gen Psychiatry. 2011. 68: 555–61.
Артикул PubMed Google Scholar
Махони Дж. Дж. 3-й, Хокинс Р. Ю., Де Ла Гарза Р. 2-й, Калехштейн А. Д., Ньютон Т.Ф. Взаимосвязь между полом и психотическими симптомами у участников, зависимых от кокаина и метамфетамина. Gend Med. 2010; 7: 414–21.
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Pleym H, Spigset O, Kharasch ED, Dale O. Гендерные различия в эффектах лекарств: значение для анестезиологов. Acta Anaesthesiol Scand.2003. 47: 241–59.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Дакоф Г.А. Понимание гендерных различий в злоупотреблении наркотиками среди подростков: проблемы коморбидности и функционирования семьи. J Психоактивные препараты. 2000. 32: 25–32.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Lipschitz DS, Grilo CM, Fehon D, McGlashan TM, Southwick SM. Гендерные различия в ассоциациях между симптомами посттравматического стресса и проблемным употреблением психоактивных веществ у подростков, находящихся в психиатрических стационарах.J Nerv Ment Dis. 2000. 188: 349–56.
Артикул CAS PubMed Google Scholar
Arévaloa S, Prado G, Amaro H. (2008). Духовность, чувство связности и способность справляться с трудностями у женщин, получающих лечение от алкогольной и наркотической зависимости. План программы оценки. 2008; 31: 113–23.
Артикул Google Scholar
Toneatto A, Sobell LC, Sobell MB. Гендерные вопросы в лечении лиц, злоупотребляющих алкоголем, никотином и другими наркотиками.J Subst Abus. 1992; 4: 209–18.
Артикул CAS Google Scholar
Центр лечения наркозависимости (CSAT). Лечение токсикомании: удовлетворение особых потребностей женщин. Серия протоколов улучшения лечения (TIP), № 51, публикация HHS № (SMA) 15–4426, Роквилл, Мэриленд; 2009.
Проверьте, разрешен ли СЛОВАРЬ в Scrabble
СЛОВАРЬ можно воспроизводить в некоторых словарях Scrabble, но вы должны проверить, можно ли его воспроизводить в используемом вами словаре Scrabble.
Словари Scrabble
Словарь | Имя | Регион | Действителен |
---|---|---|---|
Выкл. Scrabble Pl. Дикт. & Offcl. Эрудит Слова | ПОДВОДЫ | Международный / Великобритания / Австралия | ДА |
Список турниров 2018 | TWL18 | США / Канада / Таиланд | ДА |
Список слов турнира 2014 | TWL14 | США / Канада / Таиланд | ДА |
Список слов турнира 2006 | TWL06 | США / Канада / Таиланд | ДА |
Список слов турнира 1998 | TWL98 | США / Канада / Таиланд | ДА |
Collins Scrabble Words 2015 | CSW15 | Международный / Великобритания / Австралия | ДА |
Collins Scrabble Words 2012 | CSW12 | Международный / Великобритания / Австралия | ДА |
Collins Scrabble Words 2007 | CSW07 | Международный / Великобритания / Австралия | ДА |
Выкл.Словарь игроков в скрэббл | OSPD4 | США / Канада / Таиланд | ДА |
Австралийские начальные школы | OWL1 | Австралия | ДА |
Австралийские начальные школы | OWL2 | Австралия | ДА |
Слова с друзьями | ВКЛЮЧИТЬ 1 | Во всем мире | ДА |
Высокая печать | Высокая печать | Во всем мире | ДА |
Очки для скрэббла
Значение СЛОВАРЯ
Определение | |
---|---|
1. | Справочник, содержащий алфавитный список слов с информацией о них |
Показать больше |
Существительное
Частота слов
СЛОВАРЬ есть…
Очень редко
Редкий
Обычный
Обычный
Очень часто
Синонимы словаря
Добавьте одно письмо
Слово | Очки | Оценка | нас | Int. | |
---|---|---|---|---|---|
1. | V ПОКАЗАТЕЛЬ | 20 | V 4 I 1 N 1 D 2 I 1 C 3 A 1 T 1 O 1 R 1 Y 4 |
Таблица подсчета очков
Обзор того, сколько очков даст вам каждая буква в настольной игре Scrabble.От одного балла за самые распространенные буквы до 10 баллов за редкие. Не забывайте играть буквами, которые приносят вам наибольшее количество очков!
Оценка | Письмо |
---|---|
1л. | E А я О N р Т L S U |
2п. | D г |
3п. | B C M п |
4п. | F ЧАС V W Y |
5стр. | K |
8п. | J Икс |
10стр. | Q Z |
Случайное слово с высоким рейтингом
7п.ПО
ОбновитьПоследние поиски
Ваши последние поиски
Почему американские английские кунхаунды действуют разрушительно
Кунхаунды являются активными собаками и, следовательно, требуют много упражнений и стимуляции, чтобы справиться с накоплением энергии. Таким образом, когда вы замечаете, что ваш американский английский кунхаунд ведет себя деструктивно, вы должны в первую очередь подумать, достаточно ли он упражняется.Тип упражнений, которые вы даете своей кунхаунду, также имеет значение, потому что, в то время как некоторые породы собак довольствуются просто неторопливой прогулкой по кварталу, кунхаунду нужно нечто большее. Поскольку их разводят для охоты, они больше всего подходят для сельской местности, где они могут следовать запахам и преследовать добычу. Это резко контрастирует с содержанием енотовидной собаки в квартире или таунхаусе, где у него ограниченные возможности для сжигания своей энергии. Но хотя отсутствие активности является наиболее очевидным объяснением, есть и другие факторы, которые следует учитывать.Если деструктивность вашего английского кунхаунда сопровождается другим поведением, таким как прятание, хныканье, срывание оконных шор и облегчение в доме, это может быть другой проблемой.
Во-первых, ваша собака может бояться кого-то или чего-то, например, громкой газонокосилки, строительного шума, фейерверков или грома.