Да забыли про овраги поговорка: Гладко было на бумаге, да забыли про овраги

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги ▷ Socratify.Net

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Управление проектами для «чайников»

/ Статьи / Timeseller

ISO 9000

<font color=»#808080″ face=»Verdana»>TMI: Качество превыше всего</font> Поговорка «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги » хорошо знакома многим российским производителям. Зачастую вроде бы отличная разработка оказывается нежизнеспособной. Причина тому — неспособность предприятия обеспечить массовый выпуск изделия в соответствии с требуемым уровнем качества.

Поговорка «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги » хорошо знакома многим российским производителям. Зачастую вроде бы отличная разработка оказывается нежизнеспособной. Причина тому — неспособность предприятия обеспечить массовый выпуск изделия в соответствии с требуемым уровнем качества. Вот как решаются вопросы обеспечения качества на ведущих зарубежных предприятиях, таких как мировой лидер по количеству выпускаемых механизмов — Time Module Inc.

Наладить контроль качества на полностью автоматизированной высокоскоростной линии, производящей готовые механизмы в огромных количествах, очень сложно. Представьте, что означает хотя бы 2% брака при объеме выпуска более 200 млн механизмов в год! Поэтому на автоматических сборочных линиях да и на всем предприятии TMI внедрена система качества по международным стандартам ISO 9000. Что стоит за этим обозначением, которым часто любят козырять производители? ISO 9000 — это система международных стандартов в области обеспечения качества. Ее суть в следующем: работа предприятия на всех этапах должна быть организована так, чтобы не просто свести количество брака к минимуму, а сделать невозможным его появление в принципе, обеспечить выпуск только качественной продукции.

Чтобы предприятие получило сертификат ISO 9000, все процессы на нем в течение нескольких месяцев тщательно изучаются специалистами особых уполномоченных международных организаций. Если традиционная система контроля качества сводится к тому, что все детали, вышедшие из какого-то станка, проверяют на соответствие некоторым параметрам и дальнейшей обработке подвергают только годные, то ISO 9000 учитывается все: какой должна быть заготовка, из которой будет изготавливаться деталь, где и как она проверяется, каким должен быть станок, чтобы он производил из таких заготовок изделия, отвечающие заданным требованиям, от чего зависит состояние станка, какие факторы могут помешать его нормальной работе, какие параметры станка и как часто необходимо контролировать.

И это на уровне одного-единственного станка. А на уровне предприятия обследуется не только производство, а вся цепочка — начиная с того, как организована закупка комплектующих, и кончая условиями хранения и складирования готовой продукции. Но понятно, что наибольшее внимание уделяется именно производственному процессу. Рассмотрим систему ISO 9000 в действии на примере выпуска механизмов TMI серии VX. Технологическая цепочка по производству этих механизмов состоит из 17 операций. То есть механизм должен сделать в пути 17 остановок. На каждой остановке две станции: сборочная и проверочная. На каждой сборочной станции в механизм устанавливается новая деталь, точность и качество установки которой проверяется сразу же. Движение по линии продолжают только прошедшие контроль механизмы. Дефективные тоже продолжают движение, но уже в другую сторону — они направляются на переработку. Наиболее тщательная проверка качества производится после установки моста и колесной передачи. Автоматический контролер принимает во внимание такие параметры, как рабочий ход и уровень потребляемой при этом механизмом энергии; ток пуска, необходимый для приведения передачи в действие; минимальное рабочее напряжение, при котором часы останавливаются, и т.п. Все параметры должны соответствовать мощности и заявленному сроку службы штатной батарейки.

Показатели теста распечатываются для возможного изучения. В конце сборочной линии механизмы проходят общий тест по всем важнейшим характеристикам — таким, например, как момент, развиваемый стрелочным механизмом; суммарный уровень потребляемой механизмом энергии; сопротивление колесного механизма; реакция механизма на перепады напряжения; четкость и периодическая точность импульсов во время хода и т.д. И тем не менее окончательный контроль качества осуществляется людьми. Контролеры тестируют определенное количество взятых наугад механизмов из данной партии. Следует проверка механизмов по всем вышеперечисленным параметрам, а также ряд специальных тестов: как двигатели переносят высокие и низкие температуры, интенсивные вибрации, воздействие электромагнитных полей. Испытываются механизмы даже на предел прочности — фиксируются усилия, при которых они разрушаются. Внедрение системы контроля и поддержки качества ISO 9000 позволило TMI добиться впечатляющей надежности всех разновидностей своих механизмов. К этому необходимо добавить, что механизмы TMI отвечают еще и стандартам международной системы защиты окружающей среды ISO 14000. Но это уже отдельный разговор.

Опубликовано в журнале «Часовой Бизнес» № 5-2003

Портал профессионалов часового бизнеса TimeSeller.ru
При перепечатке активная ссылка обязательна

Теги: 5-2003 Технологии и материалы

Неизвестные продолжения пословиц и поговорок

Неизвестные продолжения пословиц и поговорок | uchutrudu.ru

Аппетит приходит во время еды, а жадность – во время аппетита.
Бабушка гадала, надвое сказала: то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет.
Бедность — не порок, а большое несчастье.
Вашими молитвами как шестами подпираемся.
В здоровом теле здоровый дух — редкая удача.
Везет как субботнему утопленнику — баню топить не надо.
Везет, как утопленнику — плыл, плыл, да на берегу и утонул.
Ворон ворону глаз не выклюет, а и выклюет, да не вытащит.
В ступе воду толочь — вода будет.
В семье не без урода, а из-за урода все не в угоду.
Всяк правду ищет, да не всяк её творит.
Все люди братья, как Каин и Авель.
Где тонко, там и рвётся, где толсто, там и наслаивается.
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.
Гол как сокол, а остер как топор.
Голод не тетка, пирожка не поднесет.
Голод не тетка — пирожком не накормит.
Горбатого могила исправит, а упрямого – дубина.
Губа не дура, язык не лопатка, знает, где кисло, знает, где сладко.
Два сапога пара, оба левые.
Двое третьего ждут, а семеро одного не ждут.
Девичий стыд — до порога, переступила и забыла.
Денег некуда девать, кошель не на что купить.
Денег куры не клюют — денег нет, и кур нет.
Дело мастера боится, а иной мастер дела.
Дорога ложка к обеду, а там хоть под лавку.
Дорога ложка к обеду, а там хоть под лавку.
Дураку хоть кол теши, он своих два ставит.
Дуракам закон не писан, если писан — то не читан, если читан — то не понят, если понят — то не так.
Друг познается в беде, как золото в огне.
Живем, хлеб жуем, а иногда и подсаливаем.
За битого двух небитых дают, да не больно-то берут.
За морем веселье, да чужое, а у нас и горе, да своё.
Зайца ноги носят, волка зубы кормят, лису хвост бережет.
За двумя зайцами погонишься — ни одного кабана не поймаешь.
Знай наших — последняя копейка — ребром.
И делу время, и потехе час.
И слепая лошадь везёт, коли зрячий на возу сидит.
Комар лошадь не повалит, пока медведь не подсобит.
Кто старое помянет — тому глаз вон, а кто забудет — тому оба.
Курочка по зернышку клюет, а весь двор в помёте.
Курочка по зернышку клюет, и сыта бывает.
Лиха беда начало — есть дыра, будет и прореха.
Молодые бранятся — тешатся, а старики бранятся — бесятся.
Молодо-зелено — погулять велено.
Моя хата с краю — первым врага встречаю!
На чужой каравай рот не разевай, пораньше вставай да свой затевай.
На обиженных (сердитых) воду возят, а на добрых сами катаются.
Не все коту масленица, будет и пост.
Не печалится дятел, что петь не может, его и так весь лес слышит.
Ни рыба, ни мясо, ни кафтан, ни ряса.
Новая метла по-новому метёт, а как сломается — под лавкой валяется.
Один в поле не воин, а путник.
От работы кони дохнут, а люди — крепнут
От овса кони не рыщут, а от добра добра не ищут.
Палка о двух концах, туда и сюда бьет.
Повторенье — мать ученья, утешенье дураков.
Повторенье — мать ученья и пристанище для дураков.
Под лежачий камень вода не течёт, а под катящийся – не успевает.
Прошел огонь, воду и медные трубы, да попал к черту в зубы.
Пьяному море по колено, а лужа — по уши.
Пыль столбом, дым коромыслом, а изба не топлена, не метена.
Работа — не волк, в лес не убежит, потому ее, окаянную, делать и надо.
Расти большой, да не будь лапшой, тянись верстой, да не будь простой.
Рука руку моет, да обе свербят.
Рыбак рыбака видит издалека, потому стороной и обходит.
С пчелой поладишь — медку достанешь, с жуком свяжешься — в навозе окажешься.
Собака на сене лежит, сама не ест и скотине не дает.
Собаку съели, хвостом подавились.
Собачья жизнь: брехать нужно, а есть нечего.
Старый конь борозды не испортит, да и глубоко не вспашет.
Старость не радость, сядешь — не встанешь, побежишь — не остановишься.
Свой глаз – алмаз, а чужой – стекло.
Семь бед – один ответ, восьмая беда – совсем никуда.
Смелого пуля боится, а труса и в кустах найдёт.
Тише едешь — дальше будешь от того места, куда едешь.
У страха глаза велики, да ничего не видят.
Ума палата, да ключ потерян.
Ударили по одной щеке – подставь другую, но не позволь себя ударить.
Хлеб на стол — и стол престол, а хлеба ни куска — и стол доска.
Хлопот полон рот, а прикусить нечего.
Чудеса в решете — дыр много, а выскочить некуда.
Чужую беду руками разведу, к своей ума не приложу.
Шито-крыто, а узелок-то тут.
Шила в мешке не утаишь, а девушку под замком не спрячешь.
Яблоко от яблони недалеко падает, но далеко катится.
Язык мой – враг мой, прежде ума глаголет.
Язык мой — враг мой, прежде ума рыщет, беды ищет.

70 полных версий пословиц и поговорок: amarok_man — LiveJournal

Пословицы и поговорки вошли в нашу речь, дойдя из глубины веков. Но далеко не всем известны полные версии этих популярных образчиков народного поэтического творчества. А ведь целиком изречение порой несёт иной смысл.

1. Аппетит приходит во время еды, а жадность – во время аппетита.

2. Бабушка гадала, надвое сказала, то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет.

3. Бедность – не порок, а несчастье.

4. В здоровом теле здоровый дух – редкая удача.

5. В семье не без урода, а из-за урода все не в угоду.

6. Везет, как субботнему утопленнику – баню топить не надо.

7. Ворон ворону глаз не выклюет, а и выклюет, да не вытащит.

8. Всяк правду ищет, да не всяк её творит.

9. Где тонко, там и рвётся, где толсто, там и наслаивается.

10. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.

11. Гол как сокол, а остер как топор.

12. Голод не тетка, пирожка не поднесет.

13. Горбатого могила исправит, а упрямого – дубина.

14. Губа не дура, язык не лопата: знают, что горько, что сладко.

15. Два сапога пара, да оба левые.

16. Двое третьего ждут, а семеро одного не ждут.

17. Девичий стыд – до порога, переступила и забыла.

18. Дело мастера боится, а иной мастер дела.

19. Дорога ложка к обеду, а там хоть под лавку.

20. Дуракам закон не писан, если писан – то не читан, если читан – то не понят, если понят – то не так.

21. Живем, хлеб жуем, а иногда и подсаливаем.

22. За битого двух небитых дают, да не больно-то берут.

23. За двумя зайцами погонишься – ни одного кабана не поймаешь.

24. За морем веселье, да чужое, а у нас и горе, да своё.

25. Зайца ноги носят, волка зубы кормят, лису хвост бережет.

26. И делу время, и потехе час.

27. И слепая лошадь везёт, коли зрячий на возу сидит.

28. Комар лошадь не повалит, пока медведь не подсобит.

29. Кто старое помянет – тому глаз вон, а кто забудет – тому оба.

30. Курочка по зернышку клюет, а весь двор в помёте.

31. Лиха беда начало, а там уж близок и конец.

32. Лиха беда почин – есть дыра, будет и прореха.

33. Молодые бранятся – тешатся, а старики бранятся – бесятся.

34. На (обиженных) сердитых воду возят, а на добрых сами катаются.

35. На чужой каравай рот не разевай, пораньше вставай да свой затевай.

36. Не все коту масленица, будет и пост.

37. Не печалится дятел, что петь не может, его и так весь лес слышит.

38. Ни рыба, ни мясо, ни кафтан, ни ряса.

39. Новая метла по-новому метёт, а как сломается – под лавкой валяется.

40. Один в поле не воин, а путник.

41. От работы кони дохнут, а люди – крепнут.

42. От овса кони не рыщут, а от добра добра не ищут.

43. Палка, о двух концах, туда и сюда бьет.

44. Повторенье – мать ученья, утешенье дураков.

45. Повторение – мать учения и прибежище для лентяев.

46. Под лежачий камень вода не течёт, а под катящийся – не успевает.

47. Пьяному море по колено, а лужа – по уши.

48. Пыль столбом, дым коромыслом, а изба не топлена, не метена.

49. Работа – не волк, в лес не убежит, потому ее, окаянную, делать и надо.

50. Расти большой, да не будь лапшой, тянись верстой, да не будь простой.

51. Рыбак рыбака видит издалека, потому стороной и обходит.

52. Рука руку моет, да обе свербят.

53. С пчелой поладишь – медку достанешь, с жуком свяжешься – в навозе окажешься.

54. Свой глаз – алмаз, а чужой – стекло.

55. Семь бед – один ответ, восьмая беда – совсем никуда.

56. Смелого пуля боится, а труса и в кустах найдёт.

57. Собака на сене лежит, сама не ест и скотине не дает.

58. Собаку съели, хвостом подавились.

59. Старость не радость, сядешь – не встанешь, побежишь – не остановишься.

60. Старый конь борозды не испортит, да и глубоко не вспашет.

61. Тише едешь – дальше будешь от того места, куда едешь.

62. У страха глаза велики, да ничего не видят.

63. Ударили по одной щеке – подставь другую, но не позволь себя ударить.

64. Ума палата, да ключ потерян.

65. Хлеб на стол – и стол престол, а хлеба ни куска – и стол доска.

66. Хлопот полон рот, а прикусить нечего.

67. Чудеса в решете – дыр много, а выскочить некуда.

68. Шито-крыто, а узелок-то тут.

69. Язык мой – враг мой, прежде ума глаголет.

70. Язык мой – враг мой, прежде ума рыщет, беды ищет.

источник

Если вам понравился пост, пожалуйста, поделитесь ими со своими друзьями! 🙂

Оригинал взят у falyosa в 70 полных версий пословиц и поговорок

Марина Королева о происхождении выражения «гладко было на бумаге» — Российская газета

Пока вся без исключения информация окончательно не перекочевала в Интернет, роль бумаги в нашей жизни по-прежнему будет очень велика. Книги, журналы, газеты, афиши, деловая переписка, важные документы и так далее: вспомните, с каким количеством разнообразных бумаг и бумаги вы имеете дело ежедневно. А в отношении того, что на этой самой бумаге может быть написано, напечатано или нарисовано, нередко говорят: бумага всё терпит.

Бумага все терпит (или стерпит), бумага не краснеет — то есть письменно можно высказать иногда такое, что устно, публично высказать стесняются. Это может быть ложь, выдумка, любая нелепость — стерпит бумага.

Интересно, что происхождение этого лексического оборота в высшей степени аристократическое и при этом очень древнее: его приписывают знаменитому римскому оратору Марку Туллию Цицерону, который жил в I веке до новой эры. В письмах Цицерона к друзьям как раз и встречаются эти крылатые слова: epistola non erubescit (бумага не краснеет).

Или вот еще одно выражение со словом «бумага»: гладко было на бумаге. То есть на словах-то все было просто и хорошо, а по существу ничего не удалось, дело провалилось с треском. Самое интересное, и оборот гладко было на бумаге — авторский! Хотя долгое время его считали народным.

История крылатого словосочетания такова. В Крымскую войну (это, как известно, середина позапрошлого века) России пришлось сражаться одновременно против Англии, Франции, Турции и Сардинии. На втором месяце обороны Севастополя штаб русской армии разработал план взятия Федюкинских гор. Сражение закончилось тяжелым поражением русских войск при речке Черной. Война была, как известно, проиграна из-за бездарного командования, из-за полнейшего беспорядка в управлении, который не смог компенсировать героизм наших солдат и офицеров.

Так вот, через пару лет в сборнике «Полярная звезда», который издавал за границей Герцен, появилось горькое сатирическое стихотворение, называвшееся «Песня про сражение на реке Черной». Начиналось оно так: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить, а по ним ходить…».

Подписи под этой песней не было, она числилась безымянной. И лишь относительно недавно, сообщает Словарь русской фразеологии, удалось установить, что автором песни был не кто иной, как — участник обороны Севастополя, артиллерийский офицер, автор «Севастопольских рассказов» граф … Толстой Лев Николаевич!

Так что гладко было на бумаге — это гениальная строчка гениального писателя. Вполне, впрочем, народного.

Формирование природных компонентов

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Эта красноречивая поговорка возникла, когда в России активно стало развиваться планировочная деятельность. И хотя относится она, прежде всего, к разработчикам генпланов поселений, но равно актуальна и для других планировочных работ, как аллегория, отражающая важность учета природных, или как теперь часто принято говорить экологических условий. Казалось бы, ландшафтная архитектура как вид деятельности сформировалась давно. А давно — это значит, уже заполнились белые пятна незнания и всё в принятии проектного решения уже имеет свои взаимообусловленности.

Зачем экологам бередить и ландшафтное проектирование? Ответ на этот вопрос, на наш взгляд, определяется тем, что ландшафтное проектирование в последнее время сильно расширило свои границы и далеко шагнуло за рамки традиционных объектов - садов и парков. Самая интересная и принципиально новая ландшафтная деятельность формируется в настоящее время в городах. Новизна ее во многом определяется тем, что городская среда чрезвычайно специфична и сильно отличается от природной. Основные ее отличия состоят в том, что: природные компоненты городской среды формируются и регулируются искусственно, антропогенными процессами; она очень дискретна, т.е. свойства ее очень сильно различаются на незначительных по протяженности участках, и дискретность эта определяется не столько природными, сколько антропогенными факторами, влияющими в свою очередь на развитие природных процессов; функционирование городских экосистем определяется наличием как природных, так и техногенных потоков вещества, энергии и информации, отличающиеся от природных как по интенсивности, так и по направлению. Таким образом, опять же обращаясь к метафорическим выражениям, городская среда, с точки зрения ее природной составляющей это искусственно созданный квартет - лебедь, рак и щука. И основная задача ландшафтного архитектора в этом аспекте — это определение баланса интересов, который возможен опять же за счет применения искусственных приемов создания и эксплуатации городских ландшафтов. Основным принципом формирования природных компонентов городских ландшафтных комплексов является принцип замещения. Замещение природных процессов и структур в городах - необходимый процесс. Его необходимость изначально диктовалась инженерными условиями эксплуатации городских зданий, сооружений и территорий. Вследствие нарушения природных условий циркуляции стока, его поступления и отведения с территории; биологического круговорота (поступления и разложения органики, поступления нехарактерных для экосистем веществ и соединений) возникали трудности в эксплуатации городской застройки, связанные с необходимостью ликвидации последствий негативных процессов и явлений. Затем, по мере роста городов, вмещающие их природные ландшафты начинали деградировать уже как целостные системы, вследствие изъятия из природного цикла функционирования крупных территорий, выполнявших соответствующие функции.

Таким образом, потребовалась разработка приемов 2-х типов: комплексного замещения природных процессов и явлений как на основе физического создания искусственных структур (дренажей, каналов, систем зеленых насаждений, конструирование плодородного субстрата, называемого урбаноземом), интенсификации функций на сохраняемых участках природного ландшафта (очистные сооружения биологического типа, подкормка минеральными удобрениями растительности и т.д.). Наиболее отработанными оказались приемы первого типа. Это объясняется и значительно более ранним возникновением потребностей в них, и большей простотой в их исполнении.

Какие природные компоненты наиболее изменяются в городских условиях - рельеф, почвенный и растительный покров, гидротермические и инсоляционные параметры микроклимата. Изменения рельефа поверхности с позиции формирования устойчивого ландшафта скорее следует рассматривать как негативный фактор, меняющий условия формирования и перераспределения как поверхностного, так и подземного стока. Если первое достаточно очевидно и регулируется локальными приемами вертикальной планировки, то второе регулируется сложнее, через систему дренажей и нуждается в специальном прогнозном моделировании. Здесь принципиально важно отметить то, что рассматривать при этом нужно не только локальный участок проектирования, но и всю систему стока - наземного, внутрипочвенного, грунтового в ландшафте с учетом развития принимающей его гидрографической сети.

Без учета особенностей гидрографической сети невозможно создать устойчиво функционирующую систему ландшафтных комплексов, как на локальном, так и на городском уровнях. В связи с тем, что, город функционирует как дискретный организм, обеспечивающий себя замещающими коммуникационными системами и не увязанные в нем отдельные территориальные выделы попадают в условия изолированного развития, и связи, которые обеспечивались посредством стока, исчезают, а образование новых не происходит. Формирование почвенно-растительного покрова в контексте сказанного происходит в искусственных условиях и практически в полной изоляции озеленяемых участков между собой и от крупных ненарушенных природных территорий.

Искусственность условий, прежде всего, проявляется в — отепляющем влиянии инженерных коммуникаций, оказываемом на корневую систему; гетерогенности почвообразующих пород; монокультурности насаждений; упрощении насаждений; повышенной плотности почвенных конструкции и зеленых насаждений, физиологической сухости корнеобитаемого слоя; отсутствии естественных насекомых и птиц и т.д. Такая разбалансированность системы почва-растение, а скорее ее отсутствие, особенно в первое десятилетие после посадки, приводит к снижению приживаемости растений, сокращению периода их полноценной жизни и как следствие к повышению затрат на обеспечивающий ее уход.

В связи с этим балансовые расчеты в проектируемой искусственной конструкции озеленения принципиально необходимы для обеспечения хотя бы минимальной ее устойчивости. К таким расчетам относятся, например такие показатели как:

минимальный почвенный выдел для единичного растения и для группы; вертикальная структура почвенной конструкции в зависимости от структуры, плотности и пропорционального соотношения различных пород деревьев и кустарников;

соотношение искусственных и естественных покрытий на озеленяемой территории, от которого зависят условия развития корневой системы и т.д.

Инсоляционный режим земной поверхности настолько резко изменяется в условиях города, что можно даже во многих случаях говорить о выполнении застройкой роли полога с соответствующими последствиями для развития растительности. Для оценки влияния застройки на затененность территории выполняются серии светотехнических расчетов, в результате которых получаются поля продолжительности освещенности территории. На основе анализов расчетов можно сделать вывод, что для застройки центральной части города характерны самые высокие показатели изменения светового режима — до 65% территории в зимнее время и до 40% в летнее находятся в состоянии подпологового пространства. При сочетании этого обстоятельства с наиболее высоким для Москвы уровнем запечатанности почв и грунтов, природные условия для произрастания растительности здесь самые неблагоприятные. Это приводит к более быстрой амортизации зеленых насаждений и определяет необходимость их более частых смен.

Для застройки морфотипа 60-70-х годов характерны самые низкие показатели трансформации светового режима. В зимний период до 45% ее территории затеняется зданиями, а в летний — около 30%. Это условие сочетается низким уровнем запечатанности почв и грунтов, что обеспечивает максимально благоприятные, для застроенных территорий, условия произрастания растительности. Соответственно, в том числе и поэтому, в районах первых лет индустриального домостроения состояние зеленых насаждений оценивается как хорошее даже в группировках, представленных возрастными особями. Показатели застройки конца 90-х годов зданиями 17-22 этажными занимают среднее положение. Таким образом, в ходе проектирования городской среды работая с природными компонентами ландшафта необходимо корректно рассчитывать баланс между допустимыми искусственными изменениями среды и способностью к адекватной их компенсации самими компонентами.

фанатов из Лос-Анджелеса приветствуют Хьюстон ухмылкой и летят «ASTROS CHEATED. «НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙТЕ» баннер над стадионом Доджер

ЛОС-АНДЖЕЛЕС (KABC) — В преддверии субботней дневной игры между Доджерс и Астрос в ущелье Чавес группа фанатов «Мальчиков в синем» приветствовала команду Хьюстона постоянным напоминанием о ее проступках в 2017 году. .

«Люди из Лос-Анджелеса, если вы хотите освистать автобус команды Astros перед завтрашней игрой, — говорится в аккаунте Twitter под названием« 2020 Astros Shame Tour », — группа собирается у входа в Вин Скалли / Stadium Way» в 11:30. а.м.

Группа преданных фанатов стояла у главных ворот в субботу и протестовала против автобуса Astros, когда они пробирались на стадион.

Ближе к вечеру, как сообщает Los Angeles Times, над стадионом Доджер должен был пролететь самолет с надписью «АСТРОС ОБМАН. НИКОГДА НЕ ЗАБУДЬТЕ.

В 15:30 эстакада ожидала благоприятных условий видимости. и 16:50, по сообщению газеты, и его повторение планируется повторить перед воскресной игрой.

По словам Дэвида Йонца, который создал страницу GoFundMe для демонстрации в тот день, на баннере в воскресенье будет написано: «УКРАНИТЕ ЭТОТ ЗНАК, АСТРОС».

«Примите участие в демонстрации Trashtros, как сильно вы их ненавидите», — сказал Йонц в заявлении на веб-сайте по сбору средств. «Если я соберу более 850 долларов, я пожертвую оставшуюся сумму благотворительным организациям, связанным с Доджерс».

По состоянию на полдень субботы было собрано 949 долларов.

Настроения вспыхнули в Хьюстоне в конце июля, когда команды встретились впервые после того, как расследование MLB показало, что Астрос обманул, используя систему кражи знаков на основе камеры во время чемпионата 2017 года.Этот забег завершился победой в Мировой серии Астроса в семи играх над Доджерс.

Во время зачистки из двух игр Лос-Анджелес, упорный питающий Джо Келли перебросил мяч в область головы Брегмана и насмехался над шорт-стопом Карлосом Корреа после того, как нанес ему удар, заставив обе скамьи покинуть поле. Позже Келли был дисквалифицирован за свои действия на восемь игр, а после подачи апелляции количество игр сократилось до пяти.

Надутое лицо Келли, направленное на Корреа, с тех пор увековечено на фреске в Силвер-Лейк, в нескольких милях от стадиона Доджер.

ESPN внесла свой вклад в этот отчет.

Реквием по ущелью — Los Angeles Times

Драма об ущелье Чавеса начинается с того, что фотоэссеист Дон Нормарк назвал «Шангри-Ла для бедняков» — деревень Ла Лома, Бишоп и Пало Верде, где проживают некоторые 1100 в основном бедных, в основном мексиканских американских семей. Рельеф было неровным и крутым, виды — живописными, община сохранила традиции и сплочена, поскольку она жила рядом с башней мэрии, но при этом находилась в другом мире.

Мирный пейзаж, на который наткнулся Нормарк и запечатленный в его книге «Ущелье Чавес, 1949: история Лос-Анджелеса», исчез в начале 1950-х годов. Его дома были осуждены, а его жители вынуждены уехать в результате первого залпа гражданской войны, длившейся десятилетие. В последовавших за этим сражениях либералы, которые надеялись искоренить бедность с помощью масштабного федерального жилищного проекта (разработанного звездой архитектуры Ричардом Нейтра), столкнулись с консервативным бизнес-истеблишментом, который был готов использовать тактику «красной паники» для защиты своих интересов.

В конце концов, трофеи достались «Лос-Анджелес Доджерс», которые приобрели ущелье Чавес и построили свой стадион на снесенных бульдозерами деревнях.

Это центральная история Лос-Анджелеса, которую сейчас на сцене форума Марка Тейпера пересказывает латиноамериканская комедийная труппа «Столкновение культур». Трио — Ричард Монтойя, Рик Салинас и Герберт Сигуэнса — проанализировали документы, выслушали рассказы тех, кто оказал влияние на события или были их свидетелями, а затем написали пьесу под названием «Ущелье Чавеса». Его цель — представить юмористический, но точный и политически нюансированный взгляд на этот бурный и, для некоторых, до сих пор нерешенный эпизод в истории города.Что касается «Столкновения культур», это последняя из серии документальных пьес с середины 1990-х годов; другие исследовали современную жизнь латиноамериканских общин в Майами, Сан-Диего, Нью-Йорке и Сан-Франциско.

Видение, затем политика

То, что первым разрушило Ла Лому, Бишоп и Пало Верде, было идеалистическим видением градостроителей. Они оценили чувство общины и идиллическую жизнь в этих баррио, но решили, что снос и строительство нового здания — способ справиться с некачественным жилищем и нашествием крыс.Городское управление жилищного строительства Лос-Анджелеса, наделенное недавно выделенными федеральными деньгами, наняло Neutra, чтобы превратить 315 акров Ущелья Чавес в Elysian Park Heights, проект многоэтажного жилья, насчитывающий более 3300 квартир. Вооружившись властью выдающихся владений, жилищное управление скупило район и разрушило большую его часть. Но люди, которые там жили, пообещали жилищные чиновники, получат первый выбор новых квартир.

Затем вмешалась политика — горячая, мерзкая и продолжительная.Деловая элита города организовала Комитет против социалистического жилищного строительства. Редакционная страница Los Angeles Times — и откровенно наклонное освещение новостей — предупреждали, что жилищное управление вырастет в неконтролируемого политического гиганта.

Во время судебного заседания одного из высокопоставленных чиновников жилищного строительства, Фрэнка Уилкинсона, под присягой попросили перечислить его политическую принадлежность. Он отказался отвечать, и вскоре комитет Сената штата по антиамериканской деятельности начал расследование в отношении жилищного управления.Уилкинсон и двое его коллег были уволены, был избран новый мэр, выступавший против жилищного проекта, и к середине 1953 года стало ясно, что в ущелье Чавес не будет федеральных домов — и не будет гражданской попытки уважать право на возвращение, которое имело место. был обещан его жителям.

Вместо этого битва за землю переплеталась с революцией в бейсболе высшей лиги. Бруклинские ловкачи середины 1950-х покрывали себя славой, но не прибылью, в своем устаревшем и плохо расположенном небольшом парке Эббетс-Филд.Когда владелец Уолтер О’Мэлли не смог убедить Нью-Йорк предоставить ему лучший стадион, он посмотрел на запад.

В 1958 году «Доджерс» начали играть в «Колизее Лос-Анджелеса». Тем временем О’Мэлли и его сторонники в мэрии сделали ставку на победу на июньском референдуме по обмену земельными участками, в результате которого Чавес Рэвин перейдет к Доджерсам в обмен на гораздо меньший футбольный стадион низшей лиги, который команда приобрела. Противники расценили это как выгодную сделку и предательство предыдущего обязательства города сохранить ущелье Чавес для общественного пользования.Доджерс победили с 52% голосов.

Все, что осталось, — это переселение нескольких семей, которые отказались сдвинуться с места. Последнее противостояние произошло 8 мая 1959 года, когда заместители шерифа насильственно выселили большую семью Мануэля и Абрана Аречиг. Это стало знаковым моментом в городской памяти о длинной саге об ущелье Чавес.

«Аврора Варгас ушла последней, оправдывая свою угрозу, что« им придется нести меня », — сообщила The Times. «Менее чем через 10 минут два бульдозера, неуклюже ворвавшись на территорию, ударили своей мощью по старым жилищам и начали превращать их в щебень.”

Четыре месяца спустя Доджерс провели церемонию закладки фундамента в ущелье Чавес. Стадион на 56 000 мест открылся 10 апреля 1962 года.

Что можно извлечь из этой истории? В пьесе «Столкновение культур», как говорит член труппы Монтойя, «мы, по общему признанию, левши в сердцах с персонажем Фрэнка Уилкинсона. Конец его мечты о государственном жилье в Лос-Анджелесе, несомненно, является кульминацией и трагическим моментом ».

Но для Рона Лопеса, профессора истории и американо-мексиканских исследований в Оклендском колледже Лэйни, который пишет книгу о Чавесе Рэвине под названием «Политика перемещения», главный урок состоит в том, что гражданским лидерам и бюрократам с большими планами необходимо уважают человеческое лицо города, как они его находят.

«Из этого следует, что здоровые, органические сообщества, такие как ущелье Чавес, должны поощряться, а не уничтожаться».

С точки зрения нового века раздаются голоса, напоминающие историю ущелья Чавес.

LOU SANTILLAN

Бывший житель ущелья Чавес,

возраст 68

«Они сделали это похожим на кучу лачуг. Не совсем. Это были довольно хорошие дома. Им нужен был ремонт, но это были не лачуги.

«Мой отец придерживался принципа« не может драться с мэрией », и мы переехали в 1951 году.Я просто принял тот факт, что нас перебросили в чужую страну Линкольн-Хайтс. Линкольн-Хайтс был не так уж и плох, но это было чувство побежденного, когда ему велели съехать. Мой отец даже написал песню об ущелье Чавеса «Корридо-де-Пало-Верде». В ней рассказывалось о том, что произошло и как это произошло, и о том, как получится, что мы вернемся после того, как они построят жилищный проект. На наших встречах многие люди недовольны Доджерсом. Я не испытываю особой любви к Доджерсам, но это не их вина.Город [обманул] нас. Это то, что мы должны привить нашим детям и внукам, чтобы они никогда не забывали, что там произошло ».

ФРАНК ВИЛКИНСОН

Бывший чиновник жилищного управления Лос-Анджелеса, возраст 88

«Это было чудесное маленькое поселение, но были проблемы со здоровьем и безопасностью. Хороший сильный огонь уничтожил бы все это место, как пороховую бочку. Заражение крыс было самым сильным в городе. Если бы у жителей был выбор, строить проект или нет, они бы сказали «нет», без вопросов.Но я не думаю, что когда-либо задумывался, я не думаю, что кто-то в области здравоохранения, жилья или планирования задумывался. Это было место, куда нужно было пойти.

«Каждая семья, проживающая в ущелье Чавес, получила письменное заявление, гарантирующее, что они будут первыми жильцами, когда будет построен проект. Поэтому я чувствовал себя ужасно из-за того, что дома людей были разрушены, а проект был взят под контроль. У этих людей в руках был лист бумаги, гарантирующий их права, а потом он разваливается.Я был тем, кто дал обещания людям, я открыл для себя этот сайт, рекомендовал его, знал, что он правильный со всех точек зрения, моральных и социальных. Я поступил правильно, но до сих пор испытываю чувство вины. Я очень сильно причинил людям боль ».

GENE CABRAL

Бывший житель ущелья Чавес,

возраст 75

«Это была страна чудес, в которой мы росли. Играли на холме возле Полицейской академии, лепили воздушных змеев из газет, самодельные тележки, на которых мы спускались.Оставить это больно, но ты справишься. Вы должны заботиться о своей семье, вам нужно двигаться вперед. Но воспоминания все еще очень яркие, и я все еще чувствую эмоциональную боль в моем возрасте. Мне жаль, что у меня не было доллара за каждый сон, который у меня был об этом месте с тех пор, как я переехал ».

ДОЛОРЕС КЛИМЕНКО

Бывший житель ущелья Чавес,

возраст 56

«Мы жили с нашими бабушкой и дедушкой, Абрана и Мануэль Аречига. Кто-то подошел к автобусной остановке и сказал: «Ваш дом сносят бульдозером», и мы побежали.Вы ничего не могли поделать, его уже не было. Похоже, на него ударил торнадо. Мои дети любили Доджерс, и я иногда брал их, но я все равно чувствую себя забавно, когда хожу. Около восьми лет назад я получил новостной ролик по телевидению, в котором было показано, как они стучат в дверь, пинают ее и вытаскивают мою мать. Ребенка забирали у тети, и она плакала, мои кузены плакали. Это было ужасно; Я не выдержал, он просто ударил меня, как тонна кирпичей, и я не мог перестать плакать.Мои внуки смотрели на меня и спрашивали: «Что с ней не так?» Они действительно не знали, что это было ».

РОЗАЛИНД ВИМАН

Член городского совета Лос-Анджелеса (1953-65), 72 года

«Я хотел, чтобы мой город был высшей лигой. Чавес Рэвин просто сидел, непродуктивно. Разработчики знали, что они могут купить его по-настоящему дешево, и сказали: «Мы бы не коснулись его 10-футовой шестой, потому что пришлось бы убирать всю эту грязь, чтобы построить жилье». В 1955 году я написал мистеру О’Мэлли письмо, в котором говорилось: Мы с Эдди Ройбалом хотели бы с ним встретиться.Он ответил, что он житель Нью-Йорка и предпочитает остаться в Нью-Йорке. Но все изменилось, и оказалось, что это одна из лучших вещей, которые когда-либо происходили с Лос-Анджелесом. В первый год Доджеры заплатили 350 000 долларов налогов; Бог знает, что это сейчас. И это объединило город ».

АНИТА КАНО

Бывший житель ущелья Чавес,

возраст 57

«В 1950 году начались разговоры о том, что если вы не двигаетесь, они собирались сносить вас ночью, пока вы спите.Я был достаточно взрослым, чтобы разбираться в бульдозерах, и взрослые были в ужасе. Они говорили: «Здесь такого не может быть, это Америка». Один из моих дядей, Рамон Контрерас, сказал: «Я не двигаюсь, им придется вытаскивать меня мертвым за ноги». винтовку и собирался сделать свой последний бой. Ситуация была напряженной, но, наконец, они смогли отговорить его, предложив деньги.

«В 1981 году я впервые вернулся, чтобы посмотреть игру Доджерс, увидеть Фернандо Валенсуэлу.Мы остановились у ворот на Елисейский парк, я повернул и с правой стороны, что я вижу? Подъездная дорожка, которую построили мои дяди. Я заплакал. Он все еще был там, часть моего детства била меня по лицу ».

АЛЬФРЕД ЗЕПЕДА

Бывший житель ущелья Чавес,

возраст 64

«Мой отец увидел в этом шанс выбраться и переехать в лучший район, и мы пошли в Cypress Park. Было приятно переехать в такой район, но нам не хватало отношений, которые мы построили в нашем старом районе.Больше всего страдала моя мама. Всю свою жизнь она говорила по-испански; у нее были соседи, с которыми она могла общаться, поливать цветы, разговаривать через забор. Внезапно у нее никого не осталось. Это было худшей частью всего происходящего ».

ПИТЕР О’МАЛИ

Владелец Доджерс (1979–1998), 65 лет

«Возникло недоразумение, что мы несем ответственность [за насильственное выселение последних жителей]. Им сказали уехать на шесть или семь лет, и они остались без уплаты налогов.Я учился в колледже в Пенсильвании, но был там для новаторства. Бульдозеры спустились с холмов и переместили огромное количество земли. Было много людей, много энтузиазма, много оптимизма по поводу того, что должно было быть ».

ДИК УОЛШ

Исполнительный директор Доджерс (1948-66), возраст 77

«Это был октябрь 1956 года. Дон Ларсен только что показал нам отличную игру в Мировой серии. По дороге мы остановились в Лос-Анджелесе, чтобы отыграть выставочный тур по Японии. У нас есть два автобуса, чтобы отправиться в аэропорт, и я не могу найти Уолтера [О’Мэлли].Я иду в кофейню, а там Уолтер сидит с Кенни Ханом. Это был первый раз, когда я услышал слова «Ущелье Чавес». Кенни продавал Уолтеру идею приезда, и Уолтер был восприимчив.

«Референдум на стадионе был предложением B. Мы изо всех сил пытались получить эту букву, а не A или C. Мы хотели B для бейсбола. Оппозиция считала это выгодной сделкой, подарком, но мы построили стадион, и он полностью финансировался из частных источников. У меня была деревянная модель стадиона, она была в футляре высотой по пояс, и я клал ее в машину и ходил с речами к Львам, Ротари, объясняя, что должно было произойти.Эта модель в конечном итоге стала центральным элементом под стеклянной столешницей в офисе Уолтера на стадионе Доджер.

«В день открытия у нас на стадионе не было фонтанов. Это был абсолютный недосмотр. Люди просто не поверили бы, что вы упустите это из виду, но мы уверены ».

ВИРДЖИНИЯ ПИНЕДО

Сосед по стадиону Доджер, 57 лет

«Я живу в каньоне Солано. Все мои друзья из-за холма были изгнаны с корнем. Я рос в страхе, что бульдозеры переберутся с холма, и я стану следующим.В день открытия стадиона «Доджер» мы не теряли времени зря. Мы с другом зашли и забросали стадион тухлыми помидорами. Это было похоже на кровь, стекающую по стене. Я обвинил Доджерс в том, что моя бабушка потеряла дом, и всем моим друзьям пришлось переехать. Но мой гнев был основан на мифе. Семь или восемь лет назад я сказал Питеру О’Мэлли: «Мне очень жаль, что я бросил помидоры на ваш стадион, хотя мне следовало бросить их в мэрию». Многие люди до сих пор испытывают сильную боль и не хотят отпустить.Я надеюсь, что люди узнают правду о том, что это было не «О’Мэлли изгнали этих мексиканцев» ».

РИЧАРД МОНТОЯ

Участник Culture Clash, 42 года

« Мы слышали об ущелье Чавеса, но у нас было много дезинформации по этому поводу. Это вызвало у нас интерес, потому что, № 1, это то место, где находится стадион «Доджер»; № 2, из всех фильмов-нуар, которые вы когда-либо видели, в ущелье Чавеса всегда есть труп; и № 3, это место, где бедняков выгнали, чтобы освободить место для стадиона «Доджер».Мы обнаружили, что история настолько сложна, насколько мы могли себе представить. Вам нужна была небольшая армия людей, чтобы собирать и исследовать информацию.

«Этап Taper, безусловно, не является классной комнатой, но мы чувствуем большую ответственность, работая над этим произведением, чтобы получить правильные факты, потому что коллективная память сообщества — это драгоценность.

«Мы не пытаемся никого надевать. Это не совсем история о героях и злодеях. Это одна из тех сложных историй Лос-Анджелеса, связанных с землей и правами.Можно с уверенностью сказать, что это самая сложная вещь, которую мы когда-либо делали ».

«Ущелье Чавес»

Где: Mark Taper Forum, 135 N. Grand Ave., Лос-Анджелес

Когда: вторник-пятница, 20:00; Суббота, 14:30 и 20:00; Воскресенье, 14:30 и 19:30. Также 2 июля, 14:30. Утренник только 6 июля.

Окончание: 6 июля

Цена: 31-45 долларов

Контакт: (213) 628-2772

Свободное падение — The Washington Post

Поездка дала им возможность покататься на лыжах по одной из самых коварных гор Северо-Востока, а также восстановить связь.Но они останутся на разных дорожках до конца.

ОН КУСАЕТСЯ БЫСТРО НА ЛЫЖАХ и с такой яростью падает в ущелье, что толпа у базы радуется. Он идет на это, спускаясь с горы, делая один скоростной поворот за другим, вырезая на снегу смелые дуги прямо под каменным уступом. Он хорош. Действительно хорошо. Лучшее, что я видел за все утро.

Затем, вот так, он переворачивается, подвешивается в невесомости на долю секунды в воздухе, как космонавт, беззаботно мчащийся в космосе.Это захватывающее зрелище — даже красивое — и на мгновение легко забыть, что он вот-вот спустится с крутого склона Tuckerman Ravine и может оказаться в серьезной опасности. Но затем гравитация хватает его и сильно ударяет. Женщина, стоящая позади меня, ахает: «Боже мой!», Когда лыжник начинает спускаться с горы, положив голову на спину. Он падает все быстрее и быстрее — он должен двигаться со скоростью 10, 20, 30 миль в час, таща за собой шлейфы снега, пока, наконец, склон, к счастью, не выровняется достаточно долго, чтобы он мог схватиться за утрамбованный снег и остановиться.

Он лежит неподвижно несколько секунд. Затем он медленно садится и вытирает снег с очков. Он машет нескольким десяткам из нас, собравшимся на базе. Он в порядке. И мы снова радуемся, на этот раз за его выживание.

Но, хлопая в ладоши, я думаю: может, я не готов к этому.

Первая проблема в том, что я уже устал. Действительно измучен. Я не в такой хорошей форме, как должен был бы кататься на лыжах с Такерманом. Чтобы добраться до этой точки — основания оврага — требовалось пройти трехмильный пеший переход с моими лыжами, привязанными к моему рюкзаку, по крутому и скользкому склону, который поднялся примерно на 2500 футов по вертикали, или примерно в 4 1/2 раза. высота монумента Вашингтона.Если я собираюсь сделать это — а сейчас это довольно большое «если» — мне все равно придется подняться еще около 800 футов, чтобы добраться до вершины оврага. Все это для лыжной трассы, которая длится всего несколько коротких минут.

Издалека Такерман — это живописный ледниковый цирк, расположенный чуть ниже пика горы Вашингтон в Нью-Гэмпшире. Его часто романтизируют на открытках и плакатах. Это одна из причин, по которой весной он становится меккой отдаленных районов для сотен паломников, желающих продлить лыжный сезон до мая и даже июня.

Но здесь, на базе, это устрашающе, как застрять на дне гигантской чашки, а наверх есть только один путь: лазить. Чем выше вы поднимаетесь, тем круче становится. Кресельного подъемника нет. Это аскетичная фраза «Живи бесплатно или умри», штат Нью-Гэмпшир, здесь нет ни разрешений, ни платного лыжного патруля, ни каких-либо гарантий, что вы сможете своевременно добраться до больницы, если вы поранитесь, поскользнувшись в трещине или получив удар. кусок падающего льда размером с диван.

«Посетители ущелья никогда не должны ожидать, что их спасут, когда случится что-то плохое», — говорится на сайте Маунт-Вашингтонского центра лавин.(Сегодняшний прогноз схода лавины, к счастью, имеет «низкий риск».) «Не полагайтесь на других людей, которые будут рядом, чтобы помочь вам; в конечном итоге ваша группа может быть единственной спасательной командой, которая сможет отреагировать».

Другая моя проблема в том, что мою «партию» нигде не найти. Мне удалось потерять своего друга Джона Маллена, который в гораздо лучшей форме, чем я. Он ростом 6 футов 4 дюйма, широкоплечий, с вырезанной из гранита челюстью и сильными длинными ногами, которые начали двигаться к вершине Такермана, как только мы припарковались и разгрузили машину.

Через несколько минут ходьбы он был уже на несколько десятков ярдов впереди меня. В тот день середины апреля тропа была покрыта снегом и слякотью, и я изо всех сил пытался удержать равновесие, все больше и больше отставая от дороги. У Джона, конечно, не было никаких проблем, и он взошел на гору, не оглядываясь. Будучи преисполнен решимости не отставать, я время от времени начинал бегать трусцой, пробирался по земле, только чтобы снова терять ее после того, как останавливался, чтобы отдышаться.

Часть меня подумала, что это странно, что Джон продвигался вперед так быстро.В конце концов, мы проделали весь путь из Вашингтона, чтобы сделать это вместе. В последние годы я видел его не так часто, как раньше, и я надеялся, что это будет время для нас, чтобы восстановить связь.

Но по ходу дела быстро стало очевидно, что для Джона это не была общественная прогулка. Он продвигался к ущелью, как по заданию. Я никак не мог угнаться за этим. Итак, примерно через 20 минут после того, как мы начали восхождение, я позвонил ему и сказал, что встречусь с ним на базе. Он остановился и посмотрел на меня, словно пытаясь решить, стоит ли ему подождать.Затем он кивнул, улыбнулся и снова двинулся по тропе.

Я наблюдал, как он стремительно поднимается на гору, пока не свернул за поворот и не скрылся за плотной завесой деревьев. Несколько мгновений я все еще слышал хруст снега под его ботинками.

ЭТО ВСЯ ИДЕЯ Джона. Последние два года он просил меня поехать с ним к Такерману, и я пытался соответствовать его энтузиазму, говоря: «Да, да. Давай сделаем это». И я имел в виду это. Но тогда я был занят работой, был захвачен другими планами и никогда не доводил до конца.

Джон, похоже, не возражал. Тем временем у него всегда были другие приключения: подводное плавание с аквалангом на Каймановых островах, скалолазание в Кардероке, серфинг в Коста-Рике и, прежде всего, каякинг по рекам с бурной водой от Вирджинии до Колорадо. Все это было типично для Джона, который после колледжа жил в Австралии и Новой Зеландии, а затем провел два лыжных сезона в Стимбот-Спрингс, штат Колорадо. В конце концов он устроился на письменную работу в качестве редактора в спортивную секцию The Post. Но он стал беспокойным и удовлетворил свою страсть к путешествиям, научившись кататься на байдарках.Я уверен, что он бы ушел из The Post, если бы работа не оставляла его дни свободными для воды. (Как редактор, он работал по ночам.) Он, как он сказал, работал, чтобы жить.

Было время, когда я думал, что так закончу. Я вырос на лыжах и спустился по горам в девяти штатах, а также во французских и итальянских Альпах. Я выбрал свой колледж — Колби, который Джон окончил за шесть лет до меня — во многом из-за его близости к горе Сахарная голова в штате Мэн. Я даже провел лето перед второкурсником, работая в Йеллоустонском национальном парке.

Как и Джон, после окончания школы я уехал на запад, поселившись в Брекенридже, штат Колорадо, на горнолыжном курорте, где у меня были друзья, которые работали в лыжных магазинах и ресторанах и проводили свободное время в горах. Я переехал к другу, потребовал место на полу для своего спального мешка и стал интересоваться, как устроиться на работу преподавателем в лыжной школе.

А потом, примерно через неделю, я ушел.

The Philadelphia Inquirer предложила мне работу, на которую я подавал заявку — но никогда не думал, что получу ее — до того, как я переехал в Колорадо.Мне было 22 года, я беспокоился о своем будущем, своей карьере, о том, кем я стану. У меня уже появились новые мысли о жизни лыжного бездельника. Конечно, год или два на спусках было бы отличным развлечением. Но что потом? Мое резюме и так было тонким.

Это был один из первых реальных выборов в моей юной зрелости. Должен ли я рискнуть и остаться? Или выбрать безопасный маршрут и заняться газетой? Вопросов действительно не было: я устроился на работу, начал карьеру, удовлетворил свои амбиции.

Теперь, 10 лет спустя, я хочу сказать, что ни о чем не жалею.По правде говоря, я только что научился жить с ними. Так что каждый раз, когда Джон рассказывал об одном из своих приключений или рассказывал мне о днях, которые он провел на воде, я не только чувствовал уныние, но и понимал, насколько мы с Джоном разные на самом деле.

Его рабочий стол был завален изображениями гор и рек. Его квартира была похожа на магазин спортивных товаров на открытом воздухе. Байдарки лежали рядом в гостиной. У стены лежали лыжи и горный велосипед. Из туалета сыпались роликовые коньки и снегоступы.И у него всегда была история о своем последнем приключении, обычно рассказываемая в восторженных тонах. В то время как он постоянно рассказывал о своих подвигах, некоторые из своих лучших историй он рассказывал в короткой, элегантно написанной колонке под названием «Внешняя линия» в разделе «Спорт». Колонки были воспеванием природы и жизни на свежем воздухе и призывом к читателям — и, как я чувствовал, ко мне — выйти наружу. Это также были попытки объяснить страх и опасность его подвигов.

Каякинг по бурным водам, как он однажды написал, «это что-то вроде попытки покататься на лыжах на вершине сходящейся лавины.Если вы сомневаетесь, вы буквально теряетесь — часто вверх ногами, задерживая дыхание ».

В другой раз он описал это ощущение так:« Это был гиперфокус, возбужденный пульсирующим страхом, но все же вы хотели большего ».

Но что Значит ли это?

Когда мы были моложе и наша жизнь шла по параллельному пути, я никогда не чувствовал, что должен задавать такие вопросы. Мы с Джоном познакомились, когда я взял отпуск на семестр из колледжа, чтобы работать неполный рабочий день, покрывая спортивная школа в The Post, где он начал работать несколько месяцев назад.Нас познакомил общий друг, и мы с Джоном стали соседями по комнате. Он был на пять лет старше, почти на фут выше и настолько начитаннее и много путешествовал, что мы составили странную пару. Но мы были двумя молодыми людьми, собранными вместе, и в нашем распоряжении был огромный город, груды книг на полу в гостиной, достаточно свободного времени, чтобы читать их и рассказывать свои собственные истории. Нам посчастливилось найти редактора, который позаботился о том, чтобы у нас было достаточно заданий, чтобы покрыть арендную плату и вкладки бара.

С тех пор мы дружим.Однако несколько лет назад он серьезно занялся каякингом, и чем больше времени он проводил на воде, тем меньше я его видел. Пока я был на работе, он плавал на байдарках с одними из лучших в этом виде спорта. Они взяли его к себе и показали Джону совершенно иную жизнь, чем та, в которой я жил, которую я никак не мог понять.

Итак, прошлой зимой, когда он снова попросил меня покататься на лыжах с Такерманом, я согласился, хотя Такерман-Равин меня пугает. Это была возможность хоть немного исправить мое сожаление, но, что более важно, лучше понять мир Джона.

Не было никакого способа узнать, что это будет мой последний шанс.

ЧИТАЯ ПУТЕВОДИТЕЛЬ ДЖОНА в отеле за ночь до того, как мы отправились кататься на лыжах с Такерманом, я наткнулся на отрывок, который он выделил: «Тук — это проклятие для многих ценностей современного общества. правила, ошибки могут последовать за ужасными последствиями, и вам нечего показать за ваши мужественные усилия, кроме мимолетной трассы на снегу ».

Люди катаются на лыжах Такермана почти столетие, и за это время, если не считать улучшений в лыжном и альпинистском снаряжении, опыт не сильно изменился.Гора Вашингтон высотой 6 288 футов — самая высокая гора на северо-востоке и самая жестокая. Он является рекордсменом по самому высокому в мире порывам ветра — 231 миля в час в 1934 году. Ураганные ветра наблюдаются в среднем 110 дней в году. Обычны лавины, падающий лед, камни с острыми краями, трещины, резкие перепады температуры и штормы, которые приходят и уходят, как перепады настроения. С середины 1800-х годов здесь умерло более 130 человек.

Волонтерский лыжный патруль, работающий в ущелье, отмечает в Интернете свои спасательные работы в форме полицейского бюллетеня, который обычно начинается со слов «жертва».«Например:« Жертва каталась на лыжах по желобу ближе к вечеру, когда упала, кувыркаясь примерно на 400 футов ». Или:« Жертва поднималась на Правый овраг, чтобы кататься на лыжах, когда она упала. Из-за суровых снежных условий она совершила неконтролируемое скольжение на высокой скорости в скалы на дне оврага ».

Для жителя Вашингтона, привыкшего размещать меры безопасности 11 сентября — защитные барьеры, парящие вертолеты, уличные камеры безопасности — кажется странным находиться в месте, где вам разрешено подняться на вершину оврага с лыжами за спиной, а затем спуститься по настолько крутому склону, что даже лучшие лыжники не выполняют ничего, кроме контролируемой произвольной -Осень.Если ты достаточно сумасшедший, чтобы сделать это, никто не остановит тебя. И это не стоит ни цента.

С другой стороны, это Нью-Гэмпшир, где существует глубоко укоренившееся убеждение, что люди должны быть предоставлены самим себе. Мотоциклистам необязательно носить шлемы. («Пусть решают те, кто едет», — это девиз.) Нет налога с продаж или подоходного налога, и государство не регулирует продажу сырого молока на фермах, что означает, что вы можете свободно покупать молоко прямо на молочной ферме вашего соседа без правительства. вмешательство.

Именно такое чувство уверенности в себе и привлекло Джона в это место. Во время поездки он сказал, что нам нужно избавиться от нашего «мышления, ограничивающего трикотажный барьер» и «избавиться от лабиринта страха». Я думаю об этих словах в ночь перед тем, как мы попали в ущелье, когда читал его путеводитель и наткнулся на еще один отрывок, который он подчеркнул, только рядом со звездой. В нем говорится, что Такерман «это место, где обычные люди теряют свою повседневную личность и на мгновение живут крупно».

Джон также хотел приехать сюда ради людей, которые спускаются на Такерман каждую весну, когда большую часть лет в овраге, залитом лавинами и сильными снежными заносами, еще много снега.В типичный весенний уик-энд есть люди почти любого возраста: родители и дети, студенты колледжей, несколько заядлых хиппи, их ровные коллеги, любители активного отдыха, взятые прямо из каталога LL Bean, и множество пожилых людей с сильным акцентом. Жители Новой Англии. Почти каждый на тропе тащит снаряжение в гору на спине. Катаясь на лыжах по ущелью, мы согласились жить в соответствии с индивидуалистическим духом Такермана. И, несмотря на опасность этого, возможно, глупого предприятия, меня утешает чувство, что нас объединяет общий опыт.

После того, как я потерял Джона на подъеме, я попал в пару парней из штата Мэн, которые двигались в моем темпе. Мы вместе делаем перерывы, делимся водой, делаем снимки, и когда мне нужна рука, поправляющая рюкзак, они всегда рядом, чтобы помочь. Наша болтовня служит желанным отвлечением от боли восхождения.

Позже, у подножия оврага, сотни лыжников и путешественников растянулись на так называемых скалах для обеда, которые служат сиденьями в первом ряду для представления в естественном амфитеатре чаши.Я провожу несколько минут, просто глядя на крутой склон с трепетом, наблюдая за медленным, методичным подъемом альпинистов и спуском лыжников. Как может что-то столь ужасающее быть таким красивым?

Мужчина на камне рядом с моим понимает мои опасения и спрашивает: «Впервые в Такермане?»

«Это так очевидно?» Я отвечаю.

Я спрашиваю его о различных маршрутах для катания на лыжах, и он предлагает один, широкий и крутой, как скала, но, кажется, самый популярный склон.

Я смотрю на овраг еще несколько секунд, пока он не смотрит на меня, как бы говоря: «Чего ты ждешь?»

Что бы я сказал людям, вернувшимся домой, если бы я прошел весь этот путь и не сделал этого? Что бы я сказал Джону?

Итак, я беру свой рюкзак и отправляюсь в путь.Но мужчина останавливает меня, прежде чем я захожу слишком далеко. — Забудьте про рюкзак, — говорит он. Внезапное смещение и лишний вес могут сбить вас с горы во время подъема и вызвать падение. «Вы должны носить лыжи в руках», — говорит он.

Хороший совет, я думаю, когда прячу свой рюкзак у камней. Я делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к горе.

ПОДЪЕМ В ГОЛОВУ УРАЗА БЫСТРО СТАНОВИТСЯ СТУПЕНЬЮ, так что мой нос находится в дюймах от снега, и время от времени я обнимаю гору, чтобы не поскользнуться.Я благодарен за опоры — небольшие шаги, которые предыдущие альпинисты делали по снегу. Я также благодарен за то, что с постоянным потоком лыжников, поднимающимся гуськом, это идет медленно. Я бы не хотел подниматься быстрее, по одному осторожному шагу за раз.

Лезу минут 45, а может и больше — время — ничто, все держится — обильно потею, когда апрельское солнце отблескивает на снегу. Мои ноги горят. У меня болят руки. Мои палки болтаются на ремнях на запястьях, и я держу по лыжам в каждой руке, вбивая их в снег над головой.Наконец я добираюсь до вершины хребта, где склон сглаживается под более рациональным углом к ближайшей вершине горы Вашингтон. Я сажусь на камень, чтобы перевести дыхание, когда замечаю, что мышцы ног дрожат от усталости. Я пытаюсь снять спазмы, но они начинаются снова, как у детей с плохим поведением, каждый раз, когда я убираю руки. Все, что я могу сделать, это надеяться, что у них хватит сил сломить меня.

Я забрался достаточно высоко, чтобы сделать несколько тренировочных поворотов на относительно плоском склоне прямо над краем оврага.Снег хороший — мягкий, но не слишком слякоть и не тяжелый — и когда мои лыжи прорезают его, я чувствую себя хорошо и даже уверенно. Когда дело доходит до такого смехотворно крутого склона, вам нужно наклониться вперед. Если вы откинетесь назад, вы потеряете равновесие и станете человеком, изучающим баллистику.

Я произношу что-то вроде мотивационной речи Кнута Рокне (Атакуй! Будьте агрессивны!), Когда добираюсь до вершины оврага. Пять или шесть лыжников выглядывают из-за края, собираясь сделать решительный прыжок.Как будто они стоят на уступе, обсуждая, кто должен прыгнуть первым. Жду своей очереди, стараясь не зацикливаться на сильном падении. Но чем дольше я жду, тем больше нервничаю, и я знаю, что, если я буду стоять здесь намного дольше, я выйду из себя — именно это, похоже, происходит с парнем, чья очередь. Он просто стоит, глядя поверх губ, охваченный страхом. Он продолжает вытягивать шею, чтобы увидеть каплю, делая глубокие глотки воздуха.

Вперед! Я хочу кричать на него.Идти! Идти! Ты убиваешь меня! Я беспокоюсь, что скоро его страх накатит на меня, заразный. Это не значит, что за один раз может пройти только один лыжник. Лыжники по очереди из соображений безопасности. Но этот парень не сдвинется с места, и очередь людей, ожидающих его ухода, начинает расти. Я больше не могу этого выносить. Так что я проезжаю мимо него. К черту этикет. Я слишком сосредоточен на том, чтобы остаться живым.

Падение — это такой шок, что у меня буквально перехватывает дыхание, а затем я делаю то, что велел себе не делать: откидываюсь назад.Я не могу не отшатнуться. Когда я дергаюсь назад, бок моей задницы ударяет по склону, колени врезаются мне в грудь, а лыжи начинают выскакивать из-под меня. Я закручиваюсь в отвратительный угол — думаю, я конченый человек. Но затем я хватаю снег рукой и отталкиваюсь от склона, буквально бросаясь вниз по подаче, надеясь, что мои лыжи мягко приземлятся и схватятся. Они делают. Снег поддается, но достаточно твердый, я быстро выхожу и набираю скорость. Но я уравновешен. Я в порядке. Я снова поворачиваюсь, на этот раз более агрессивно.А потом снова и снова, и есть свистящий звук лыж по снегу, знакомый метрономический ритм, каждый поворот — ловля и отпускание. У меня ноги горят, но это не беда. Делаю жесткие широкие дуги. Края моих лыж держатся крепко. Мой вес сосредоточен. Моя скорость под контролем. Впервые за день, как и мой страх.

Поскользнулся в пазу, а все остальное отваливается. Нет ничего, кроме этого чистого мгновения, дуги лыж по безупречному снегу, неземного солнечного света, спускающегося по склону и уходящего в широкое пространство долины, пробуждающейся к весне после долгой и суровой зимы Новой Англии.Свист скорости и свист ветра в моих ушах создают радостный саундтрек к тому, что я испытываю слишком редко, именно к тому, что, как знал Джон, мы найдем здесь: настоящий трепет.

Когда все закончится, я хочу подбодрить, отпраздновать, ликовать. У меня широкая, кипучая улыбка, и я издаю легкомысленный детский смех. Я бы хотел, чтобы здесь был Джон. Я хотел бы разделить с ним момент и поблагодарить его за то, что он убедил меня приехать. Он благодетель этой эмоции и единственный человек, которого я знаю, кто действительно ее понял.Но даже в его отсутствие я упиваюсь. Я хочу сорвать свой шлем и подбросить его в воздух, как выпускную фуражку.

Но я не могу снять эту чертову штуку. Ремешок для подбородка застрял. Я снимаю перчатки, чтобы лучше держать руку в руке. Тем не менее, он не выйдет Я тяну и тяну, но руки слишком сильно трясутся.

МГНОВЕНИЙ, когда я сижу на обеденных камнях и думаю, что если я не найду Джона здесь, я могу дождаться его в машине, он приедет. У него такая же широкая улыбка.

«Что с тобой случилось?» Я спрашиваю.

Мы, должно быть, обогнали друг друга по тропе, когда он остановился в ванной в убежище примерно в полумиле от основания оврага, — говорит он. Как только он не смог меня найти, он отправился кататься на лыжах по одному из самых сложных маршрутов, пролегающему через узкую горную канаву.

«Где ты катался на лыжах?» он спрашивает.

Я указываю на маршрут. «Довольно волосатая», — говорю я.

Он кивает и улыбается, выражая согласие и понимание. Это заставляет меня чувствовать, что мы наконец-то в одном самолете, что я заработал место в его частном братстве.Возможно, мы катались на Такермане отдельно, на наших условиях и в свое время, но мы сделали это. Теперь мне не терпится вернуться в отель, принять душ, а затем подробно рассказать дневные истории за большим ужином. Пришло время насладиться достижениями и похвастаться нашими подвигами.

«Вы готовы вернуться вниз?» Я говорю.

Он делает паузу и запрокидывает голову, чтобы посмотреть на поверхность оврага.

«Я собираюсь сделать еще один», — говорит он.

Я ошеломлен. Дело не только в том, что уже поздно, да и в том, что нам еще нужно спуститься до парковки.Дело в том, что я избит. Время идти. Интересно, какое желание он мог удовлетворить во второй поездке, чего не смог во время первой?

«Я быстро, — обещает он.

Я понимаю, что отговорить его невозможно, поэтому снова сажусь на камень.

«Сфотографируй меня по дороге вниз», — говорит он, а затем снова поворачивается к горе.

Он поднимается, становясь все меньше и меньше по мере продвижения. Вскоре он не более чем пятнышко на расстоянии, и тогда я вообще не могу его различить.Вместо этого я сосредотачиваюсь на лыжниках, спускающихся с горы, иногда проверяя свои часы. Я хочу только начать спуск.

Через некоторое время Джон прерывает мои мечты, катаясь на лыжах прямо ко мне.

«Вы поняли?» он спрашивает.

«Нет», — говорю я, смущенно ища фотоаппарат. Он снимает шлем одним быстрым движением. Он широко улыбается, и я делаю его снимок, прежде чем мы спускаемся обратно.

Через пару часов, когда мы наконец добрались до машины и собрались ехать обратно в отель, я тянусь за ремнем безопасности и останавливаюсь.Я помню, что это Нью-Гэмпшир, и мне не нужно пристегиваться. На мгновение думаю, что поеду родным и поеду бесплатно.

Но потом передумал. Мне нужно услышать звук этого обнадеживающего щелчка.

Как только я приезжаю домой в Вашингтон, меня охватывает рутина. Любой эффект, который, как я надеялся, вызовет во мне поездка, смывается работой и повседневными отвлечениями, которые быстро создают ощущение, будто Такерман произошел много лет назад, если вообще. Джон тоже возобновляет свою жизнь, которая включает, конечно же, одну приключенческую поездку за другой.

Проходят недели, затем месяцы, в течение которых мы видимся примерно так же часто, как перед поездкой. Затем однажды, когда я захожу к столу Джона в The Post, он говорит, что у него есть еще одно предложение для обсуждения: серфинг в Коста-Рике. Он был раньше и любил это. Он вводит несколько слов в Google, и на экране его компьютера появляются изображения волн и песчаных пляжей.

«Вы можете спать в гамаках на пляже», — говорит он.

Отлично звучит, — говорю я, как обычно пытаясь соответствовать его энтузиазму.Но я не беру на себя никаких обязательств. Я свяжусь с вами позже, когда я не буду так занят, говорю я.

Вскоре после этого, в воскресенье вечером в июле, когда я готовился к следующей рабочей неделе, приходит электронное письмо от редактора The Post с именем Джона в строке темы. Думаю, что это могло быть? Зачем редактору разослать сообщение всей редакции в воскресенье о Джоне, о всех людях?

Это прямо к делу: Джон умер, катаясь на байдарках в Западной Вирджинии в тот день. Я снова недоверчиво прочел.Я продолжаю перечитывать его, пока слова на моем компьютере не превращаются в неизбежный факт. Ему было всего 37 лет.

По мере того, как новости доходят до меня, я издаю полу-крик-полувоп, и моя невеста бросается вниз по лестнице. Скоро я рыдаю. Джон был таким высоким и сильным, что я всегда верил, что он никогда не получит травм, не говоря уже о том, чтобы его убить. Как после всего, что Иоанн сделал и победил, могла ли река удержать его под водой?

РЕКА ТЫГАРТ ПОПУЛЯРНА среди опытных каякеров из-за двух водопадов, первый около 12 футов высотой, второй немного выше.Джон и его друг Патрик Генри из Фэрфакс-Сити знали разницу между смелостью и безрассудством, поэтому они принесли шлемы, спасательные жилеты и даже страховочную веревку. Они обследовали реку от береговой линии и решили, что справятся с ней; оба прошли более сложные участки воды. Патрик пошел первым, а Джон наблюдал с берега, чтобы убедиться, что Патрик прошел нормально. Когда он это сделал, настала очередь Джона.

Он пересек первый водопад в приличной форме, но немного наклонился вправо, как рассказал мне Патрик позже.Когда Джон ударился о бурлящую воду, его лодка перевернулась, и Джон затонул. С берега Патрик мог видеть, как Джон высовывает весло назад и вверх из воды, а затем двигает бедрами, пытаясь перевернуться. Но вода была такой сильной, что он не мог подняться. Течение закрутилось, потянув Джона обратно вверх по течению к основанию водопада, и он снова начал катиться. Но на этот раз он отпустил весло, и Патрик увидел, как он вылезает из лодки.

Несколько мгновений спустя Патрик увидел верхнюю часть черного шлема Джона, выходящую на поверхность бурлящего порога.Вот он, подумал Патрик. Жаль, что ему пришлось выручать.

Но потом Джона снова затянули. Течение вытолкнуло его каяк из воды, так что он встал прямо. Потом его тоже засосало.

Патрик выкрикнул имя Джона и бросил страховочную веревку, но веревка осталась слабой. Несколько мгновений не было ничего, кроме криков Патрика и рёв безжалостной воды, текущей по камням. Затем, ниже по течению, Патрик увидел то, что, по его мнению, было шлемом Джона, покачивающимся на поверхности воды, и сел в свой каяк, чтобы отправиться за ним.На воде он увидел лодку Джона, а затем Джона плывет к второй группе водопадов. Джон подошел к нему, Патрик последовал за ним на своей байдарке и вытащил большое безвольное тело Джона на берег.

Он проводил искусственное дыхание в течение 30 минут, пока прибывший на место пожарный не сказал ему остановиться.

ДЛЯ МЕНЯ НЕ БЫЛО СЕРФИНГОВОЙ ПОЕЗДКИ, больше никаких шансов последовать за Джоном на гору. Больше никаких его призывов выбраться наружу, чтобы жить лучше.

В электронном письме говорилось, что он умер, «занимаясь любимым делом», и это часто повторялось в последующие дни и недели.Я не сомневаюсь, что это правда. Это есть на фотографии, которую я сделал в тот день на Такермане, в возбуждении на его лице и в его сияющей улыбке.

Наконец-то я получил ясное представление о мире Джона. Но это было лишь мимолетное ощущение. А когда поездка закончилась, у меня было лишь смутное представление о том, что это значило для него.

Я еще многого не понимаю, и часто мне кажется, что я все еще в лесу на заснеженной тропе, пытаясь не отставать.

Кристиан Давенпорт — репортер секции метро The Post.

«Извини, что был глуп», — сказал он в прощальном видео после аварии. Затем последовало его «чудо».

Итак, Дипенброк, друг которого погиб во время инцидента, начал записывать.

«Всем привет», — говорит он в видео. «Я трахаюсь, это все, что я могу сказать. Около 10:30 сегодня утром. С тех пор лежал здесь. Примерно в 50 футах в ущелье. Я просто хотел сказать, что люблю вас, ребята. Извини, что поступил глупо, но ты же знаешь, что я делаю.

Затем Дипенброк говорит родителям, что любит их. Он перечисляет свои возможные травмы. Он просит, чтобы кто-нибудь позаботился о его щенках.

«До скорой встречи», — говорит он.

Дипенброк, который упал с холма с высоты более 100 футов после аварии 15 октября, был спасен с места происшествия примерно через 27 часов после смертельного столкновения, сообщает ABC News. Кто-то в конце концов услышал его крик, и это привело к операции по спасению.

«Это чудо, что кто-то даже услышал его там», — сказал ABC News заместитель начальника округа пожарной охраны округа Блаунт Джерри Филлипс.»Это действительно потрясающе».

«Никогда не забывайте говорить людям, что вы их любите. Это все, о чем я мог думать, когда был там внизу. Было ли это, знаете ли, я никогда, вы никогда не говорите этого достаточно, — сказал Дипенброк партнерской станции WATE. «Вы никогда не проводите достаточно времени со своими родителями, вы никогда не проводите достаточно времени с близкими вам людьми».

The Knoxville News Sentinel сообщает, что авария произошла на участке шоссе 129 США, известном как «Дракон», с которого, по словам газеты, «крутые повороты и живописные виды».

Дипенброк ехал с Филиппом Полито, 29-летним мужчиной, который был коллегой по работе. В отчете о дорожном патруле, полученном News Sentinel, указано, что Polito затормозил, когда мотоциклы ехали по проезжей части, а затем произошло столкновение, в результате которого Дипенброк ударился о заднюю часть велосипеда Polito. В результате аварии оба мотоциклиста сбились с крутой насыпи. Газета сообщила, что у Дипенброка проколоты легкие, сломаны ребра и перелом позвоночника.

Автомобилисты проезжали мимо, и Дипенброк действительно кричал о помощи, сообщает News Sentinel.Но газета отметила, что его не слышно. И, как сообщает News Sentinel, мотоциклы и двое пострадавших были на набережной, где их было нелегко обнаружить. Так что травмированный Дипенброк не мог привлечь никого внимания.

«Я не знаю, как кто-то мог меня услышать», — сказал Дипенброк газете. «Никто не остановился. … Я немного сдвинулся. В какой-то момент я попытался подтянуться с помощью конечности, но думаю, что в этот момент было слишком много боли, и я потерял сознание.Я почти не мог пошевелиться.

Текстовые сообщения членам его семьи не отправлялись, сообщил News Sentinel, обновления статуса в Facebook о чрезвычайной ситуации не публиковались. Ночевал на месте крушения, снимал видео.

«Предпоследним было то утро», — сказал он газете, которая сообщила, что было записано несколько клипов. «Я подумал:« Прошло какое-то время, никто не приходил. Я ни с кем не могу связаться. Я люблю вас, ребята ». У меня разрядился аккумулятор. Я выключил свой сотовый сигнал, потому что ничего не прошло, и я пытался сохранить свой мобильный телефон для этого последнего видео.Затем я отключил сотовую связь, и моя батарея полностью разрядилась. Тогда я подумал: «Я закончил».

Это было примерно в то время, когда женщина и ее спутник проезжали мимо на мотоцикле. Она сказала ему остановиться, чтобы она могла выпить, и тогда Дипенброк подумал, что она, должно быть, слышала, как он кричал. Сначала пара не могла видеть его со своей точки обзора высоко над ущельем, поэтому они пошли в ближайший фотоателье, 129 фотографий, за помощью. Они вернулись с человеком из Алабамы по имени Джошуа Джонсон, который подошел к краю, пока не заметил Дипенброка, пытающегося привлечь его внимание.

«Джош поскользнулся, — сказал Дипенброк. «Я просто помню этого парня, и он в полном шлеме, в полном гоночном снаряжении, как в спортивном мотоцикле. Этот парень выглядел так, как будто он просто скатывался ради меня с холма ».

Дипенброк был доставлен по воздуху в больницу после того, как экипажам удалось вытащить его с набережной, сообщает News Sentinel. По сообщениям, его посетил Джонсон, человек, который бросился ему на помощь.

«Я знаю, что [участвовало] много людей», — сказал Дипенброк газете.«Но это тот парень, которого я увидел, когда он спустился с холма, он схватил меня за руку и сказал:« Все будет хорошо, и мы собираемся выбраться отсюда ». Он сказал, что схватит меня. моей семьи и тому подобное. Это был парень, который значил для меня все ».

«Если я забуду Тебя, о Земля…»

Введение
Биография автора
Краткое содержание сюжета
Персонажи
Темы
Стиль
Исторический контекст
Критический обзор
Критика
Источники
Дополнительная литература

Артур К.Кларк
1951

«Если я забуду тебя, о Земля…» Артура Кларка, впервые было опубликовано в журнале Future в 1951 году. Однако наибольшее внимание он получил, когда был собран в экспедиции Кларка . to Earth , который был опубликован в 1953 году. Эта история раскрывает один из самых больших страхов 1950-х годов — угрозу атомной войны. Решение США сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки в конце Второй мировой войны возвестило начало атомной эры, и многие писатели, особенно писатели-фантасты, писали рассказы, изображающие атомный апокалипсис.В этой истории Марвин, десятилетний главный герой, живущий в лунной колонии, впервые видит восход Земли. Однако радость переходит в отчаяние, когда он видит светящуюся радиоактивную землю, разрушенную атомной войной Третьей мировой войны. Он понимает, что находится в постоянном изгнании и что только его потомки смогут вернуться домой. Как критики, так и популярные читатели ценят предостерегающий посыл в этом рассказе и отмечают качество многих рассказов Кларка в целом.Тем не менее, это романы Кларка, в первую очередь « Конец детства »; новеллизация его сценария к фильму « 2001: Космическая одиссея »; и Свидание с Рамой — которые сделали его знаменитым. «’Если я забуду тебя, о Земля …’» можно найти в книге Кларка Tales from Planet Earth , опубликованной ibooks, inc. В 2001 году.

Кларк родился 16 декабря 1917 года в Майнхеде, Сомерсетшир, Англия. Как и многие дети его поколения, Кларк впервые открыл для себя научную фантастику через Amazing Stories, , один из научно-популярных журналов по целлюлозе, названный так потому, что они печатались на дешевой древесно-целлюлозной бумаге.Кларк перешел к чтению книг Х. Дж. Уэллса, Олафа Стейплдона и других британских писателей-фантастов, а еще подростком писал рассказы для школьного журнала. В 1936 году он больше не мог позволить себе свое образование и бросил работать государственным аудитором. В то же время он стал участником Британского межпланетного общества, ассоциации, созданной поклонниками научной фантастики и космической науки. Здесь Кларк познакомился со многими редакторами научной фантастики и писателями, которые помогли ему начать продавать некоторые из его рассказов.

В 1941 году Кларк поступил на службу в Королевские ВВС. Изучив математику и теорию электроники, он до конца войны работал инструктором по радарам. В 1945 году он опубликовал свою знаменитую статью «Внеземные реле», в которой представил идею спутников связи. После войны он вернулся в школу, получив степень по физике, чистой и прикладной математике в Королевском колледже Лондонского университета в 1948 году. Работая помощником редактора технического журнала Science Abstracts, Кларк продолжал посвящать время как его научным работам, так и его сочинениям научной фантастики.В 1952 году он опубликовал The Exploration of Space , широко известный как первый нетехнический обзор космических технологий. Книга пользовалась успехом у широкой публики и стала первой научной книгой, выбранной Клубом «Книга месяца». Этот успех, вкупе с успехом его романа « Конец детства » (1953), дал Кларку финансовые средства для продолжения писательской деятельности на постоянной основе. В 1953 году он также опубликовал Expedition to Earth , в котором собраны многие из его более ранних журнальных рассказов, в том числе «Если я забуду тебя, о Земля…»

Плодотворный писатель, Кларк опубликовал множество других научно-фантастических книг.В обоих случаях он заработал прочную репутацию благодаря своему пониманию науки и способности освещать сложные научные концепции. Это признание привело к тому, что Кларк попала в несколько громких проектов. Среди них были миссии Аполлона

Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства, в которых Кларк служил со-якорем с Уолтером Кронкайтом с 1968 по 1970 год. Сюда входила историческая миссия Аполлон-11, в которой Нил Армстронг и Базз Олдрин стали первыми. люди ступят на Луну 20 июля 1969 года.В конце 1960-х Кларк также работал с режиссером Стэнли Кубриком, чтобы написать сценарий и новеллизацию 2001: Космическая одиссея . Обе версии, выпущенные в 1968 году, были основаны на одном из рассказов Кларка «Страж».

Награды Кларка так же впечатляют, как и его письменные работы. Он получил все крупные награды за научно-фантастические произведения, в том числе премию Хьюго за «Звезду» (1956) и премию Хьюго и Небула за «Свидание с Рамой» (1974) и «Фонтаны рая» (1980).Кроме того, в 1986 году американские писатели-фантасты назвали Кларка Великим Мастером. Кларк также получил бесчисленные награды за свои усилия по написанию научно-популярной литературы, которые помогли улучшить понимание науки общественностью. Однако, пожалуй, самая большая честь пришлась на 1997 год, когда Кларк был посвящен в рыцари. Кларк продолжает писать из своего дома на Шри-Ланке, где он проживает с конца 1960-х годов. Его другие работы включают 3001: Последняя одиссея (1997) и Триггер (1999).

«Если я забуду тебя, о Земля…» »начинается с представления Марвина, десятилетнего мальчика. Марвин и его отец быстро проходят через большое здание, в котором есть оранжерея и обсерватория, затем входят в шлюз, где садятся в разведывательную машину и выезжают на улицу. Раньше Марвин видел только внешность на фотографиях и по телевидению. На данный момент Кларк не раскрывает, где они находятся, но начинает давать подсказки, что их нет на Земле, как только Марвин и его отец покидают шлюз.Солнце движется по полностью черному небу, что невозможно увидеть с Земли из-за земной атмосферы. Когда небо на земле черное, это потому, что солнце зашло, и в этом случае выходит луна. Кроме того, Марвин прочитал о классическом стихотворении «Мерцай, мерцай, звездочка» в одной из книг своего отца и с удивлением обнаружил, что звезды не мерцают. Когда звезды наблюдаются невооруженным глазом изнутри земной атмосферы, турбулентность в верхних слоях атмосферы заставляет звезды выглядеть так, как будто они мерцают, — эффект, известный как мерцание.Отсутствие этого эффекта — еще одна подсказка Кларка о том, что Марвина и его отца нет на Земле.

Они едут со скоростью сто миль в час на своей машине с воздушными шинами. Это отличается от большинства автомобилей на земле, у которых шины сделаны из резины. Они минуют шахту и едут по крутому склону плато, где находится их колония. Они пересекают теневую линию, и солнце исчезает, погружая их во тьму. Через несколько часов, проехав по горам и долинам, они проходят мимо останков разбившейся ракеты, что является еще одним признаком того, что их нет на Земле.Спустя еще много часов они достигают конца горного хребта и спускаются в долину. Поскольку солнце скрыто от долины, Марвин с удивлением обнаруживает, что долина освещена странным белым светом. Марвин и его отец сидят тихо в течение нескольких минут, пока Марвин настраивает свое зрение на ослепление планеты, излучающей яркий белый свет.

В этот момент мальчик может различать в туманной атмосфере очертания континентов и полярные ледяные шапки, которые идентифицируют планету как Землю.Марвин оплакивает тот факт, что он никогда не сталкивался с разнообразным климатом Земли, и задается вопросом, почему это так, ведь Земля выглядит такой мирной. Однако по мере того, как его глаза продолжают приспосабливаться, он видит, что затененная половина Земли, которая должна быть полностью темной, сияет радиоактивным светом — свидетельство атомной войны, которая произошла на Земле. В этот момент Кларк показывает, что Марвин и его отец наблюдают с расстояния в четверть миллиона миль, а это означает, что они — и их колония — находятся на Луне, о чем читатель мог уже догадаться по более ранним подсказкам.

Отец Марвина рассказывает Марвину историю разрушения земли, которую он слышал раньше, но не понимал до сих пор. Он также рассказывает Марвину, как людям на этой лунной заставе, скорее всего, последним остаткам человеческой цивилизации, пришлось сражаться, чтобы выжить. Без регулярных поставок с Земли им пришлось адаптироваться к враждебной среде Луны, их нового дома в изгнании. Однако это была не самая большая их битва. Как говорит ему отец Марвина, самая большая проблема для их выживания — сохранить волю к выживанию, поскольку ни один из них, включая Марвина, никогда не сможет вернуться на Землю.Пройдут столетия, прежде чем Земля очистится от радиоактивности, поэтому только далекие потомки Марвина смогут вернуться на Землю. Марвин понимает, что однажды он приведет сюда своего ребенка, как это сделал его отец, чтобы передать традицию и сохранить мечту о возвращении домой. На обратном пути Марвин отрезвляется от вида дома, которого он никогда не увидит, и больше не смотрит на землю.

Марвин

Марвин — главный герой, мальчик из лунной колонии, который впервые видит постапокалиптическую Землю во время восхода Земли, когда ему было десять лет.Рассказчик рассказывает историю глазами Марвина, раскрывая детали по мере того, как Марвин наблюдает за ними; в результате читатели испытывают потрясение от разрушенной земли одновременно с Марвином. Марвин взволнован, когда узнает, что отец собирается вывести его на поверхность Луны. Когда они садятся в разведывательную машину и едут, Марвин приходит в еще больший восторг. Он видел поверхность Луны на фотографиях и по телевидению в пределах лунной колонии, но вблизи поверхность становится еще более впечатляющей.То же самое и со звездами, которые Марвин и другие члены лунной колонии не могут видеть, пока они находятся внутри колонии. Однако, когда Марвин видит свое первое восхождение на Землю, его счастье превращается в ужас. Хотя освещенная половина Земли выглядит совершенно нормально, и Марвин представляет себе густые леса и океаны, о которых он слышал, половина земли, которая должна быть темной, светится — это признак радиоактивных последствий атомной войны. Отец Марвина рассказывает ему, как человечество уничтожило само себя, оставив на Луне лишь небольшую колонию людей.Теперь они должны ждать сотни лет, пока радиоактивность утихнет, сохраняя человечество в лунной колонии, прежде чем их потомки смогут вернуться на Землю.

Отец Марвина

Отец Марвина, один из первых членов колонии на Луне, хранит молчание на протяжении большей части истории. Рассказчик рассказывает историю глазами Марвина, который в какой-то момент во время путешествия на темную сторону Луны замечает, что его отец едет быстро и безрассудно, как будто пытается от чего-то убежать.Когда они достигают места, где Марвин и его отец наблюдают за восходом Земли, Марвин видит радиоактивную землю и понимает, почему. Отец Марвина жил на Земле, поэтому он знает, чего ему не хватает из-за того, что он вынужден жить в изгнании в искусственной среде лунной колонии. Пока они становятся свидетелями восхода Земли, отец Марвина рассказывает ему историю атомной войны, из-за которой его колония оказалась на Луне, и борьбы, в которой им пришлось выжить. Что еще более важно, он внушает Марвину важность выживания и воспроизводства, чтобы потомки Марвина когда-нибудь смогли вернуться на Землю после того, как она перестанет быть радиоактивной.

Последствия атомной войны

Когда Кларк опубликовал свой рассказ в 1951 году, человечество уже было свидетелем взрыва США двух атомных бомб во время войны, а также нескольких атомных испытаний. Когда люди осознали разрушительные возможности атомного оружия, многие писатели-фантасты предвидели потенциальные последствия атомной войны в рассказах, подобных этой. Когда Марвин наблюдает за своим первым восходом Земли, он имеет в виду атомарность разрушения. Как говорит рассказчик, «сияние умирающих атомов все еще было видно, вечное напоминание о разрушительном прошлом.«Поскольку радиоактивным атомам требуется много времени, чтобы умереть, они видны с Луны, даже когда их цели, люди, которые участвовали в атомной войне, давно мертвы. Кларк также был знаком с процессами, с помощью которых в конечном итоге будет очищено атомное излучение с земли. Рассказчик говорит: «[t] он ветры и дожди смывают яды с горящих земель и уносят их в море». Именно в бескрайних океанах радиационные яды, наконец, будут достаточно разбавлены, так что что «они не могли причинить вреда живым существам.»

Медиаадаптации

» Земной свет и другие истории Кларка: Сборник рассказов Артура К. Кларка (1950–1951) «содержит аудиоадаптацию» Если я забуду тебя, о Земля … «и других классических произведений Кларка В этой полной аудиоколлекции, выпущенной Audio Literature в 2001 году, для каждой истории используются разные читатели.
Рассказ Кларка 1951 года «Страж» был адаптирован Кларком и режиссером Стэнли Кубриком как фильм и новелла 2001: Космическая одиссея (1968).Кларк играет эпизодическую роль в фильме, удостоенном премии Оскар, который был выпущен в форматах VHS и DVD компанией Warner Home Video в 2001 году.
Лучшие рассказы Артура Кларка: Сборник рассказов Артура Кларка включает аудиоадаптацию «Если я забуду тебя, о Земля…», а также другие классические и недавние истории Кларка. Эта полная аудиоколлекция, выпущенная Audio Literature в 2001 году, доступна на десяти компакт-дисках.

Изгнание

Герои истории Кларка переживают планетарное изгнание.Марвин ни разу не ступил на землю, поскольку родился в лунной колонии. Рассказчик отмечает этот факт при описании первого взгляда Марвина на землю: «В этом сияющем полумесяце были все чудеса, которых он никогда не знал». Марвин только читал о Земле в книгах, и эта мысль заставляет его еще больше чувствовать «тоску изгнания». Это чувство ухудшается, когда он видит участок земли, который должен быть темным, «слабо мерцающий злой фосфоресценцией», и вспоминает истории об атомной войне, в результате которой его родители оказались на Луне.Это лунное изгнание отличается от всего, что человечество знало до сих пор.

Людей часто изгоняли, но иногда у них была возможность вернуться. Однако у жителей лунной колонии нет возможности вернуться. В последние дни разрушения земли они узнают этот факт и осознают, что «наконец-то они остались одни, как ни один человек никогда не был одиноким, неся в своих руках будущее расы».

Survival

Нынешние жители колонии никогда больше не ступят на землю.Как говорит Марвин: «Пройдут еще столетия, прежде чем смертоносное сияние погаснет от камней, и жизнь сможет снова вернуться, чтобы заполнить этот безмолвный, пустой мир». Однако после разрушения Земли члены колонии не могли слишком глубоко думать о последствиях этой ситуации; они были слишком заняты борьбой за собственное немедленное выживание. Привыкнув к тому, что их продовольствие зависит от земли, это стало глубоким потрясением, когда «колония, наконец, узнала, что никогда больше корабли снабжения не будут спускаться сквозь звезды с подарками из дома.«В течение нескольких лет лунные изгнанники сражались, чтобы создать на Луне достаточный дом, используя уже имеющиеся припасы, и, в конце концов, они побеждают. Как рассказывает рассказчик о колонии,« этот маленький оазис жизни был безопасен от худшее, что могла сделать природа ».

Темы для дальнейшего изучения

Изучите страны, которые, как считается, в настоящее время обладают ядерным оружием, и создайте подробную карту, на которой эти страны расположены. Используйте цветовую кодировку или другую систему, чтобы указать, сколько примерно ядерных боезарядов устройства есть в каждой из этих стран.
Выберите две ядерные державы, которые в настоящее время находятся в конфликте друг с другом или которые пережили конфликт друг с другом за последние два десятилетия, включая союзников каждой страны. Напишите пошаговый сценарий, описывающий, что могло бы произойти в этих странах и в остальном мире, если бы ядерное оружие было использовано в таком конфликте.
Кларк известен своими предсказательными способностями во многих своих рассказах. Просмотрите текущие исследования, проводимые в области космических путешествий и заселения внеземных сред.Обсудите, возможно ли, по вашему мнению, когда-нибудь люди смогут жить на Луне.
Как и многие научно-фантастические сказки, эта история предостерегает от самоубийства человечества. Обсудите, действительно ли возможен мир на земле, используя исследования, чтобы подтвердить свои утверждения. Если вы считаете, что мир в конечном итоге невозможен, найдите три битвы из любого периода в истории человечества, которые, по вашему мнению, иллюстрируют склонность человечества к самоуничтожению.
По сюжету лунные изгнанники должны привить своим детям желание вернуться домой — обряд посвящения, который обеспечит будущее выживание человечества.Выберите любое коренное общество, чьи средства к существованию или культурная самобытность зависят от его собственных обрядов перехода. Обсудите эти обычаи и выясните, находятся ли они под угрозой исчезновения из-за технологий, вторжения других цивилизаций или других человеческих факторов.

После того, как их краткосрочное выживание было обеспечено, члены лунной колонии понимают, что они должны делать больше. Они должны передать свои культурные и научные знания, а также свое желание вернуться на Землю своим детям, которые, в свою очередь, должны передать эту цель своим собственным детям.Когда его отец приводит его посмотреть разрушенную землю, Марвин понимает, что этот обряд перехода имеет решающее значение для выживания человечества, даже несмотря на то, что ему приходится жить с тем фактом, что он никогда не увидит землю сам. «Он никогда не будет ходить по рекам этого потерянного и легендарного мира… Но однажды… дети его детей вернутся, чтобы заявить о своем наследии».

Научная фантастика

«Если я забуду тебя, о Земля…» »происходит в будущем, когда человечество будет обладать технологиями, превосходящими те, что были во времена Кларка.Сценарии будущего — одна из отличительных черт многих научно-фантастических произведений. В некоторых случаях, как в этом случае, писатели-фантасты создают свою версию будущего, экстраполируя существующие технологии до логического завершения. Например, когда эта история была опубликована в 1951 году, Соединенные Штаты и [бывший] Советский Союз только начинали запускать свои космические программы. И Луна, ближайший сосед Земли, казалась вероятной первой целью. Апокалиптический тон рассказа — еще одна отличительная черта многих произведений научной фантастики.В то время как некоторые писатели-фантасты пишут рассказы, которые иллюстрируют, как наука может улучшить жизнь людей в будущем, другие придерживаются более негативной точки зрения, предлагая истории, предостерегающие от потенциальной разрушительной силы науки. Как рассказчик говорит о Марвине: «Он смотрел на погребальный костер мира — на радиоактивные последствия Армагеддона». Пугающая картина потенциальных последствий атомной войны, которую рисует Кларк, является четким предупреждением человечеству. Когда его отец описывает историю земной атомной войны, Марвин не может понять «силы, которые в конце концов разрушили ее, оставив колонию, сохраненную своей изоляцией, единственной выжившей».«В конце концов, Кларк использует невиновность Марвина и его ужасные осознания в истории, чтобы подчеркнуть свое собственное мнение о том, что атомная война нелепа и непостижима.

Настройка

Луна Кларка необходима для достижения полного эффекта его послания. Чтобы история работала, персонажи должны пережить изгнание за пределы Земли, где они могут увидеть последствия разрушения Земли на безопасном расстоянии. Поскольку Луна является ближайшим соседом Земли, всего в «четверти миллиона миль» от нее, это единственное планетное тело, с которого человек мог видеть Землю невооруженным глазом.Луна также является средой, непригодной для естественного обитания, поэтому этот сеттинг подчеркивает для зрителей опасность разрушения Земли. Рассказчик того времени, которое последовало сразу после изгнания членов колонии, говорит: «Затем последовали годы отчаяния и затянувшейся битвы за выживание в этом жестоком и враждебном мире».

Точка зрения

Кларк использует рассказчика от третьего лица, чтобы рассказать свою историю. В повествовании от третьего лица есть внешний рассказчик, который обращается к персонажам.Например, в первом предложении истории говорится, что отец Марвина провел «его» через колонию. Кроме того, поскольку рассказчик рассказывает историю только глазами Марвина, повествование от третьего лица также считается ограниченной точкой зрения. Этот метод особенно эффективен в этой истории, поскольку читатель изучает только факты, как Марвин, так что никто не узнает, что происходит до конца рассказа. Единственная разница между знанием Марвина и читателя состоит в том, что вначале Марвин знает, что он на Луне, а читатель — нет.На протяжении большей части истории факты о заходе Луны выборочно раскрываются читателю, поскольку Марвин впервые видит внешнюю поверхность Луны. Эти подсказки включают описание земли, «горящей под яростным солнцем, которое так медленно ползло по угольно-черному небу», наличие «беспорядочной пустоши с кратерами, горными хребтами и оврагами» и «скелет разбившегося ракета «. Когда Марвин и его отец достигают того, что должно было быть темной долиной, он с удивлением обнаруживает, что она «залита холодным белым сиянием», которое вскоре обнаруживается как свет от поврежденной земли — сюрприз для читателей Марвина и Кларка.

Начало атомной эры

В августе 1945 года, стремясь быстро и решительно положить конец Второй мировой войне, Соединенные Штаты сбросили атомные бомбы, также известные как атомные бомбы, на японские города Хиросима и Нагасаки. Непосредственные взрывные и долгосрочные разрушительные силы не были похожи ни на что, что человечество когда-либо видело. Эти два события, которые привели к быстрой капитуляции Японии и окончанию Второй мировой войны, также послужили началом атомной эры и угрозой новой атомной войны.Во время Второй мировой войны многие страны работали над собственными атомными бомбами. После уничтожения Хиросимы и Нагасаки несколько стран поспешили завершить эти бомбы. В 1946 году Соединенные Штаты, ведущая мировая сверхдержава, снова подали пример, начав серию испытаний атомной бомбы мирного времени на атолле Бикини в западной цепи Маршалловых островов в центральной части Тихого океана. В 1949 году Советский Союз, другая крупная сверхдержава того времени, испытал свое первое атомное оружие, доказав Соединенным Штатам, что оно тоже обладает атомными возможностями.К этому моменту Советский Союз и Соединенные Штаты, которые были союзниками в конце Второй мировой войны, уже несколько лет находились в нестабильных условиях.

Советский — США. Rift

В феврале 1945 года, когда нацистская Германия готовилась к падению перед союзными державами, Франклин Д. Рузвельт, Уинстон Черчилль и Иосиф Сталин — лидеры, соответственно, Соединенных Штатов, Великобритании и Советского Союза — имел историческую встречу в Ялте, российском городе. Здесь они обсуждали, как следует разделить Европу после войны.Сталин хотел навязать коммунистические правительства в Польше и Германии и хотел, чтобы Германия, ее главный враг, распалась как нация. Однако Черчилль и Рузвельт опасались распространения коммунизма и хотели сохранить статус Германии как нации. Они договорились о компромиссе, но Сталин не выполнил договор. После войны Сталин извлек выгоду из слабости многих стран Восточной Европы, используя военное мастерство Советского Союза, чтобы быстро установить коммунистические правительства на большей части Восточной Европы.12 марта 1947 года президент Трумэн в своей декларации, ныне известной как доктрина Трумэна, решил активно остановить распространение коммунизма в других странах. Он немедленно обратился в Конгресс с ходатайством о выделении средств для помощи таким странам, как Греция и Турция, которым угрожала опасность быть свергнутыми поддерживаемыми Советским Союзом группами боевиков. Решение бороться с коммунизмом, которое стало частью внешней политики США на десятилетия, помогло создать раскол между Советским Союзом и Соединенными Штатами.

Сравнить и сопоставить

1950-е: Соединенные Штаты живут под постоянной угрозой ядерной войны.
Сегодня: После террористических атак 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне, округ Колумбия, Соединенные Штаты вступают в войну нового типа. Общественность живет всеобщим страхом перед химической и биологической войной.
1950-е: Правительство Соединенных Штатов выпускает несколько пропагандистских фильмов и кинохроник, которые пытаются успокоить страхи граждан, говоря, что радиация от атомных бомб не может им навредить, если они примут надлежащие меры предосторожности. К ним относятся строительство личных бомбоубежищ, которые должны выдержать ядерный взрыв, радиацию и радиоактивные осадки.Эти мифы увековечивают даже авторитетные СМИ.
Сегодня: По мере того, как происходит все больше инцидентов биологического и химического терроризма, как правительство Соединенных Штатов, так и средства массовой информации предоставляют частую обновленную информацию о возможных разрушительных последствиях этих действий в попытке подготовить граждан.
1950-е: Соединенные Штаты и Советский Союз участвуют в гонке за запуск первого спутника и получение первого космического корабля, покинувшего земную атмосферу. Хотя космические миссии изначально основаны на политических факторах, порожденных холодной войной, когда в 1958 году в США было основано Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА), миссии стали более научно мотивированными.
Сегодня: Соединенные Штаты, Россия и несколько других стран предоставляют компоненты и персонал для Международной космической станции, которая в настоящее время работает и находится на орбите вокруг Земли. Станция предназначена для различных целей, в том числе для научных исследований.

Холодная война углубляется

Этот раскол усилился в 1949 году с созданием Организации Североатлантического договора (НАТО), союза между США, Канадой и десятью странами Западной Европы.Советский Союз ответил Варшавским договором, союзом стран Восточной Европы. Эти многочисленные конфликты — между Соединенными Штатами и Советским Союзом, НАТО и Варшавским договором, а также демократией и коммунизмом — были названы холодной войной, и не зря. Хотя технически большая часть периода была проведена в мирное время, всепроникающее чувство подозрения и паранойи, порожденное этим столкновением сверхдержав, заставило многих почувствовать, что они переживают войну. Это чувство еще больше усилилось в 1948 году, когда Конгресс одобрил первый призыв в армию мирного времени, мотивируя это тем, что для борьбы с коммунизмом необходимо иметь большую постоянную армию.У Соединенных Штатов было несколько возможностей развернуть эту недавно расширенную армию, включая Корейскую войну — официально названную полицейской акцией — в начале 1950-х годов.

Начало гонки вооружений

Во время холодной войны два альянса, возглавляемые Соединенными Штатами и Советским Союзом, продолжали попытки обратить мир к демократии и коммунизму соответственно. В то же время каждая сторона увеличила запас атомных бомб. Однако в начале 1950-х годов это оружие массового поражения было заменено термоядерными бомбами, известными как супербомбы, которые имели даже большую взрывную нагрузку, чем атомные бомбы.Атомные бомбы основывались на энергии, выделяемой при делении или делении атомов. С другой стороны, термоядерные бомбы, также известные как водородные бомбы или водородные бомбы, использовали атомный взрыв и использовали его в качестве спускового механизма для воспламенения термоядерного топлива, что приводило к слиянию или комбинации атомов. Синтез, тот же процесс, который используется для питания Солнца, производит гораздо более разрушительную силу, чем деление. В 1952 году Соединенные Штаты испытали свое первое термоядерное устройство — чудовище весом более восьмидесяти тонн.С этого момента и Соединенные Штаты, и Советский Союз потратили огромное количество ресурсов на разработку и производство более легкого термоядерного оружия, которое имело большую полезную нагрузку и могло быть прикреплено к ракетам. Само существование этого увеличивающегося арсенала ядерного оружия, включая любое оружие, использующее устройство деления или термоядерного синтеза, считалось страховкой. Каждая из сторон знала, что если одна из сторон запустит ядерную ракету, у другой стороны не будет другого выбора, кроме как ответить, послав свои собственные ракеты, что приведет к ядерной войне и, скорее всего, к концу света.Эта страховка была известна как взаимно гарантированное уничтожение с подходящей аббревиатурой MAD.

Общественность готовится к Третьей мировой войне

В Соединенных Штатах общественность хорошо понимала, что одна ошибка любой из сторон может непреднамеренно спровоцировать Третью мировую войну. В результате в 1951 году правительство сформировало Федеральное управление гражданской обороны (CDA), чтобы успокоить общественность. Школьникам сказали — через учителей, в фильмах и кинохрониках, — что в случае ядерной атаки они будут в безопасности, если пригнутся и накроют голову.Самые разрушительные аспекты ядерной войны были преуменьшены, а ядерное оружие описывалось в благоприятных выражениях, чтобы люди поддержали его. Правительство поощряло людей строить бетонные бомбоубежища в своих подвалах или на задних дворах, и даже респектабельные средства массовой информации, такие как журнал Life , провозглашали выдумку, что эти бункеры защитят большинство людей.

Начало космического полета

Пока Соединенные Штаты и Советский Союз были заняты накоплением ядерного оружия, две сверхдержавы также участвовали в другой гонке: космической гонке.Каждая из сторон хотела продемонстрировать свое мастерство, первой отправив человека в космос, а в идеале — на Луну. Хотя философы и ученые изучали Луну тысячи лет, только в середине двадцатого века человечество овладело технологией, позволяющей покинуть земную атмосферу и попытаться достичь ее. В начале 1950-х годов все космические исследования и миссии США проводились через армию и военно-воздушные силы, поскольку не было конкретной космической организации. Это было уместно, поскольку двигательные установки на жидком топливе, используемые в космических полетах, изначально разрабатывались для военных целей, таких как ракеты.

«Если я забуду тебя, о Земля…» »была опубликована в 1951 году, когда большинство литературных критиков считали научную фантастику мало литературной ценностью. Эта точка зрения сохранялась, несмотря на то, что английские авторы конца девятнадцатого и начала двадцатого веков, такие как Г. Уэллс и Жюль Верн, написали признанные критиками научно-фантастические произведения. Тем не менее, читатели-фантасты жаждали рассказов своих любимых авторов, которые они часто читали в научно-фантастических журналах, таких как Future, , где впервые было опубликовано «Если я забуду тебя, о Земля…».Фактически, многие журналы научной фантастики помогли создать негативный имидж научной фантастики среди критиков, даже в то время как дешевые журналы привлекали популярных читателей. Когда эта история была собрана в «Экспедиции на Землю » Кларка в 1953 году, она не привлекла особого внимания критики.

Однако во второй половине двадцатого века, когда тенденция публикации научной фантастики начала смещаться с журналов на книги, сместился и критический фокус. Первоначально это изменение было связано с литературным качеством книг писателей-фантастов, таких как Кларк, Курт Воннегут и Рэй Брэдбери.Все больше критиков стали рецензировать научно-фантастические произведения, и больше учителей стали использовать научно-фантастические рассказы в своих классах. В целом, Кларк хорошо справился с критикой после этого сдвига, хотя именно его романы, такие как «Конец детства », опубликованные в том же году, что и «Экспедиция на Землю », заслужили наибольшее признание критиков.

Несколько критиков, особо прокомментировавших «Если я забуду тебя, о Земля…», дали этой истории высокие оценки.В своей статье о Кларке для критического обзора короткометражных произведений , Дэвид Н. Самуэльсон говорит, что эта история является одной из «лучших и самых известных историй Кларка», отмечая при этом запоминающийся обряд посвящения молодого лунного изгнанника, получившего свое первый проблеск недосягаемого радиоактивного мира его предков ». В своей статье о Кларке для писателей-фантастов Самуэльсон добавляет, что история «статична», с «небольшими сложностями сюжета или без них», и «элегической», что означает, что она выражает печаль по поводу чего-то в прошлом — в данном случае , разрушенная земля.Для Самуэльсона статичность является положительным моментом, поскольку она усиливает элегический эффект рассказа. Точно так же в своем эссе «Космическое одиночество Артура Кларка» Томас Д. Кларесон называет «Если я забуду тебя, о Земля…» »« одним из своих лучших рассказов »и отмечает, что он попадает в эту категорию. историй, которые служат предупреждением для общества.

Короткометражный рассказ Кларка в целом был рецензирован в 2001 году после публикации Сборник рассказов Артура Кларка. В своем обзоре книги для журнала Library Journal, Джеки Кассада говорит: «Этот сборник коротких художественных произведений Грандмастера Кларка служит окончательным примером НФ в лучшем виде.Кассада также отмечает, что книга «демонстрирует богатое воображение автора и неудержимый энтузиазм как по отношению к хорошему повествованию, так и к безупречной науке». В своем обзоре коллекции для Booklist Роланд Грин из соглашается. Грин говорит: «Истории демонстрируют ослепительное и поразительное мастерство Кларка. уникальное сочетание владения языком, научной и иной эрудиции и неподражаемого остроумия ». Наконец, рецензент Kirkus Reviews отмечает« удивительную изобретательность Кларка, уверенное понимание научных принципов, удобочитаемость, открытость и полное отсутствие злобы. или подлость.«По этим причинам критик не удивлен, что Кларк считается« самым известным и влиятельным неамериканским писателем научной фантастики в период после Второй мировой войны ».

Райан Д. Покетт

Покетт имеет степень бакалавра на английском языке и специализируется на написании статей о литературе. В следующем эссе Покетт обсуждает приемы, которые Кларк использует в «Если я забуду тебя, о Земля…», чтобы придать своему мрачному посланию большее влияние. для писателей-фантастов, Дэвида.Н. Самуэльсон отмечает, что «некоторые из его ранних рассказов были, по сути, шутками» и что эти рассказы были «причудливыми». Однако Самуэльсон отмечает в своей записи, что «Кларк мог также писать рассказы более мрачного, даже меланхоличного тона — сказки о далеком будущем, в которых человеческая наука и технология, казалось, заходили в тупик». «Если я забуду тебя, о Земля…» — определенно одно из последних. По сюжету Кларк посылает жителям мира мрачное послание, призывая их не использовать атомные бомбы. Изображая сценарий после Холокоста, в котором группа людей веками застряла на Луне, он предлагает яркий пример того, что может случиться, если когда-нибудь случится атомная Третья мировая война.В своем эссе «Космическое одиночество Артура Кларка» Томас Д. Кларесон отмечает предостережение и называет историю Кларка «одной из лучших». Однако Кларк не просто показывает пример. Он усиливает пугающее воздействие своего антивоенного послания, используя определенные образы, подчеркивая идею тишины и выбирая конкретные слова для описания радиоактивных последствий.

История начинается, что вполне уместно, с образа жизни. Марвина, десятилетнего главного героя, выросшего в лунной колонии, привлекает растительность, которую он наблюдает на сельскохозяйственных угодьях колонии.«Запах жизни был повсюду, пробуждая в его сердце невыразимые желания: он больше не дышал сухим прохладным воздухом жилых этажей». Однако после этого краткого образа жизни в остальной части рассказа делается упор на смерть. Во время своего путешествия, чтобы увидеть восход Земли, Марвин видит только твердые скалистые пейзажи; нет никакой растительности: «Впереди, насколько хватал глаз, была беспорядочная пустошь с кратерами, горными хребтами и оврагами». Осмотрев разрушенную землю, Марвин понимает, что растительность сельскохозяйственных угодий — единственное растение, которое он когда-либо видел.Хуже того, он понимает, что упускает гораздо больше, потому что не может видеть естественные земли земли. «Он никогда не будет ходить по рекам этого затерянного и легендарного мира или слушать гром, бушующий над его мягко округлыми холмами».

Что мне читать дальше?

« Марсианские хроники» Рэя Брэдбери, сборник рассказов , впервые опубликованный в 1950 году, прославил автора и стал одним из первых научно-фантастических произведений, получивших признание критиков. Истории касаются неоднократных попыток людей колонизировать Марс и подчеркивают сопротивление Брэдбери чрезмерному научному и технологическому развитию за счет человечества.

Кларк наиболее известен своими романами, в том числе Конец детства (1953), одним из его самых популярных и признанных критиками романов. В романе подробно рассказывается о внешности Оверлордов, пришельцев, которые помогают положить конец войне, бедности, голоду и другим социальным недугам, убеждая человечество отказаться от научных исследований и освоения космоса, чтобы сохранить эту утопию.

Вторая научно-популярная книга Кларка, Исследование космоса, (1952), была первой научной книгой, выбранной Клубом «Книга месяца».Эта очень доступная книга точно перевела современные космические технологии на язык, понятный широкой публике. Хотя книга больше не издается, а некоторые концепции устарели, это хороший текст для понимания исторического контекста космической программы 1950-х годов.

Уильям Голдинг наиболее известен своим первым романом « Повелитель мух » (1954), первоначально отвергнутым 21 издателем. Этот роман исследует темную сторону человечества, которая может проявиться, когда люди отделены от цивилизации.В романе группа школьников оказалась на необитаемом острове. В отсутствие цивилизации или присмотра взрослых мальчики создают воинственное общество и проявляют животные инстинкты.

Отсутствие жизни усугубляется всепроникающей тьмой на Луне. Как только Марвин покидает пределы колонии, он видит множество примеров тьмы. В отличие от Земли, в тонкой атмосфере Луны нет голубого неба. Вместо этого пейзаж горит «под яростным солнцем, которое так медленно ползло по угольно-черному небу.«Хотя луна освещена солнечным светом, небо остается черным. Эта чернота становится еще хуже, когда Марвин и его отец проезжают горы, закрывающие солнце. Как говорит рассказчик,« Ночь наступила с шокирующей внезапностью, когда они пересекли линию тени. и солнце опустилось ниже гребня плато. «Даже когда темнота смягчается, освещение имеет отрицательный оттенок. Марвин не знает, что они собираются увидеть восход Земли, но он понимает, что что-то странное, когда они выходят из гор: «Солнце было уже низко за холмами справа; долина перед ними должна быть в полной темноте.«Однако долина освещена« холодным белым сиянием »земли. В этот момент Кларк предлагает своему рассказчику образы, которые предполагают, что с землей что-то не так. Как отмечает рассказчик,« от земли не исходило никакого тепла. серебряный полумесяц ». В отличие от Солнца, яркого планетарного тела, которое действительно дает тепло, этот яркий мир не дает. Когда Марвин понимает, что Земля мертва, его первоначальная оценка отсутствия тепла кажется подходящей.

Кларк также использует образы изоляции чтобы усилить эффект отчаяния в рассказе.Вскоре после того, как они уезжают из шлюза, Кларк показывает, что Марвин и его отец одни. «Не было никаких признаков колонии: за несколько минут, пока он смотрел на звезды, ее купола и радиовышки упали за горизонт». Они действительно видят еще один признак цивилизации — «структуры причудливой формы, сгруппированные вокруг головы шахты» — после того, как они проехали около мили. Однако после этого они долгое время путешествуют, не видя никаких других признаков человечности: «Часами они ехали по долинам и мимо подножий гор, вершины которых, казалось, пересекали звезды.«Фактически, следующим признаком цивилизации является« скелет разбившейся ракеты ». Изображение разбившейся ракеты символизирует провал науки. Кроме того, используя слово« скелет »Кларк еще раз подчеркивает идею смерти Кларк мог бы разместить колонию где угодно на Луне, даже прямо на краю долины, откуда Марвин смотрит на восход Земли. Однако, разместив ее на некотором расстоянии от точки обзора, он может подчеркнуть изоляцию членов колонии. Он отправляет Марвина и его отца в долгое, одинокое путешествие, во время которого единственным признаком цивилизации за пределами плато колонии являются останки давно мертвой ракеты.Однако окончательная изоляция наступает, когда Марвин видит Землю и вспоминает рассказы о том, как члены колонии узнали о разрушении Земли. Как говорит рассказчик, «наконец-то они остались одни, как ни один человек никогда не был один, неся в своих руках будущее расы».

Помимо образов, в истории Кларка также заметно отсутствие звука. В рассказе нет диалога; только упоминаются обсуждения. По большей части история представляет собой повествовательное описание, поскольку Марвин вспоминает свое путешествие, чтобы увидеть восход Земли.Однако в какой-то момент рассказчик указывает, что отец Марвина говорил, но читатель не слышит слов отца Марвина. Вместо этого они тоже становятся частью повествования: «И теперь отец начал говорить, рассказывая Марвину историю, которая до этого момента значила для него не больше, чем сказки, которые он слышал в детстве». Даже до этого момента несколько звуков описаны подробно. Вначале, когда они находятся внутри колонии, рассказчик замечает, что отец Марвина «запустил мотор», «внутренняя дверь замка открылась», и он слушал, как «грохот огромных воздушных насосов медленно затихает. .Однако во время поездки по пустынному ландшафту рассказчик не описывает звуки, которые, возможно, слышат Марвин и его отец. Фактически, единственный другой звук происходит, когда отец Марвина останавливает машину, чтобы они могли видеть землю, когда Кларк обращает внимание на тишину: «Теперь, когда двигатели остановились, в маленькой кабине было очень тихо». Единственные звуки — это «слабый шепот подачи кислорода» и периодический шум металлических стенок автомобиля прямо сейчас » излучали их тепло.Это очевидное использование молчания в истории помогает проиллюстрировать точку зрения. Человеческая раса в значительной степени замолчала, уменьшилась с миллиардов на Земле до лишь нескольких выживших на Луне.

Самуэльсон в той же записи, упомянутой выше, отмечает это «статичность» истории, говорящая о том, что в ней «мало или совсем нет сюжетных сложностей». Истории часто определяются развитием их сюжетов. Однако в этом рассказе Кларк сосредотачивается на образах и тишине и относит основные сложности сюжета к предыстория — события, которые произошли до начала истории, в данном случае уничтожение жителей Земли и последующее выселение лунной колонии на берег.Когда читатели узнают, что происходит, они чувствуют то, что Самуэльсон определяет как «элегический» эффект рассказа, и, подобно Марвину и его отцу, их тянет оплакивать потерянную землю.

Эта трагедия усиливается выбором слов, которые использует Кларк, особенно при описании радиоактивных последствий. Атомная война, которая захватывает жителей Земли и продлевает изгнание из колонии, рассматривается как зло и ненужное. Описывая первое осознание Марвином того, что Земля загрязнена, рассказчик говорит, что «часть диска, которая должна была быть в темноте, слабо мерцала злой фосфоресценцией.«Использование слова« зло »является прямым комментарием к природе атомного оружия. Кларк также выбирает слова, которые имеют деструктивные ассоциации, такие как огонь. Продолжая наблюдать за землей, Марвин понимает, что« смотрит на похороны ». костер мира — после радиоактивных последствий Армагеддона ». Яд — еще одно мощное слово, которое использует Кларк. Марвин понимает, что земля в конечном итоге очистится, что« ветры и дожди очистят яды от горящих земель и унесут их. в море.«Именно здесь, в океанах, радиоактивные яды« растратят свой яд ». Ядовитые змеи — еще один негативный образ, поэтому, связывая с ними радиоактивное заражение, Кларк еще одним способом подразумевает, что атомное оружие смертоносно.

В конце концов, Кларк демонстрирует, что для людей в этой лунной колонии нет ничего хорошего. Даже хорошие аспекты, такие как растительность на сельскохозяйственных угодьях и свет от земли, в конечном итоге имеют негативный оттенок, поскольку они иллюстрируют то, чего не хватает колонии.Кларк также изображает жизнь как хрупкую сущность и насыщает свою историю ссылками на смерть, тьму, изоляцию и тишину в мире после холокоста. Создавая свою историю с помощью этих техник и используя слова со злым подтекстом для описания последствий атомной войны, Кларк придает своему антивоенному посланию большее влияние. Когда рассказ был опубликован в 1951 году, это сообщение было особенно важным. В то время правительство Соединенных Штатов пыталось подавить общественные опасения с помощью пропаганды, преуменьшающей последствия применения атомного оружия.Кларк, как и другие писатели-фантасты, был вовлечен в словесную битву, пытаясь призвать общественность кричать против атомных бомб, даже когда правительство учило людей принимать их и не бояться их.

Источник: Райан Д. Покетт, Критическое эссе на тему «Если я забуду тебя, о Земля…» в Short Stories for Student, Gale, 2003.

Douglas Dupler

Dupler опубликовал множество эссе и преподавал английский в колледже. В этом эссе Дюплер исследует распространенную тему научной фантастики и ее связь с научным знанием.

Главная тема научной фантастики — разрушение Земли. Кроме того, изменился способ, которым писатели-фантасты подошли к этой теме и развили ее. Достижения в области космических технологий и знаний в целом явились факторами, приведшими к этим изменениям. Сама научная фантастика сделала больше, чем просто отражение этих достижений в области технологий и знаний; творческие рассказы в этой области помогли изменить восприятие и ожидания людей в отношении мира.

В этой истории, опубликованной в 1951 году, Кларк использует очень мало слов и только двух персонажей: десятилетнего мальчика по имени Марвин и его неназванного отца. История с самого начала имеет туманную и неземную обстановку. Сеттинг описывается как «беспорядочная пустошь из кратеров, горных хребтов и оврагов», а ночь сопровождается «шокирующей резкостью». Когда его отец берет его в свой первый тур по местности «за пределами» человеческих жилищ, Марвин понимает, что «что-то очень странное происходило в земле впереди».»Это предчувствие предчувствия добавляет драматизма к осознанию, которое персонажи и читатель сделают позже в истории, когда выяснится, что Земля и человеческое общество на ней были разрушены и что персонажи живут на изолированной Луне. колония.

История пронизана чувством тоски и печали, потому что персонажи неуместны и могут смотреть в космос только на планету, которая была их бывшим домом. Марвин и его отец знают, что они никогда не будут «ходить вдоль рек» этого затерянного и легендарного мира или послушайте гром, бушующий над его мягко округлыми холмами.Ссылаясь на историю о том, как они прибыли туда, рассказчик заявляет, что «наконец-то они остались одни, так как ни один мужчина никогда не был одинок, неся в своих руках будущее расы». История заканчивается Марвином и его отцом. вместе в своей лунной разведывательной машине, глядя на далекую, недоступную и разрушенную землю. Марвин и его отец знают, что пройдет много сотен лет, прежде чем Земля освободится от своих смертоносных ядов. Вместе с другими выжившими из колонии , они все, что осталось от человеческого рода.Интересно отметить, что рассказчик ссылается на «радиоактивный Армагеддон», разрушивший Землю. Эта научно-фантастическая история, происходящая в будущем, все еще зависит от древней библейской истории об апокалипсисе. Однако в апокалипсисе Кларка люди и их ядерные технологии несут ответственность за разрушения.

Так же, как главный герой Кларка, Марвин, еще ребенок, можно утверждать, что в этой истории человечество все еще находится в некотором роде детства. Люди, застрявшие в негостеприимном месте, не ушли дальше в космос и ждут того будущего дня, когда Земля снова сможет поддерживать человеческую жизнь.Персонажи Кларка смотрят назад, вниз по гравитационному колодцу, в свое прошлое, в свое лоно, и не могут двигаться независимо от своего текущего места. Люди Кларка жаждут только снова прогуляться по земле, о чем они знают только из рассказов и «сказок».

В то же время история Кларка содержит проблески надежды и намёки на изменения, которые могут прорастать в представлениях людей об освоении космоса. Взрослый в этой истории, отец Марвина, полон энтузиазма к тому, чтобы подтолкнуть Марвина к его обычным границам.Когда Марвин думает, что его отец ведет себя так, как если бы «он пытался убежать от чего-то», рассказчик вмешивается, что это «странная мысль, которая приходит в голову ребенку». Взрослый в рассказе жаждет перемен и свободы, в то время как ребенок опасается и пассивен по поводу этих изменений. Для ребенка сказки, в которые он когда-то верил, теперь заменены суровыми видениями реальности.

Кларк был не единственным автором своей эпохи, писавшим о разрушении Земли. Стальные пещеры (1954) Исаака Азимова, Зеленые холмы Земли (1951) Роберта Хайнлайна и Песнь Лейбовица (1959) Уолтера М.Миллер-младший связан с одной и той же темой невинного человечества, почти подавленного частичным или полным разрушением Земли.

Более поздние писатели-фантасты изображали человечество как уже переросшее из детства и перестающее зависеть от Земли. Для более поздних писателей-фантастов и их персонажей нет ничего необычного или исключительного в том, что Земля стала гнездом, которое стало изнуренным и скучным, и подходящим домом только для тех, кто слишком робок для космических приключений.Например, в хорошо принятом романе Чарльза Шеффилда « The Ganymede Club, » в 1995 году женщина говорит: «Если вы спросите меня, война [которая уничтожила большую часть земли] была замаскированным благословением. Она переместила центр силы. Солнечная система от Земли до Юпитера, где она по праву принадлежит ».

Некоторые более поздние писатели-фантасты, в том числе Шеффилд (которого часто называют новым Артуром Кларком), Паук и Жанна Робинсон, Грег Беар, Ларри Нивен и Джерри Пурнель, среди прочих, представляют персонажей, которые смотрят на Марс и Венеру, на Марс и Венеру. пояс астероидов и внешние планеты с их многочисленными лунами.Для этих писателей побег из земного притяжения в космос при наличии для этого достаточных ресурсов является следующим приключением и коллективной целью человечества и следующей темой для научной фантастики.

Шеффилд, в частности, показывает, как человечество могло заполнить всю солнечную систему, используя различные ресурсы пояса астероидов, а также ресурсов как внутренних, так и внешних планет. Он показывает, что это было бы намного проще и экономичнее, чем вытаскивание ресурсов из земного гравитационного колодца.Когда он рассказывает в нескольких своих романах, включая Холодный как лед, Темный как день, и Клуб Ганимеда, , что большая часть Земли была разрушена войной между людьми пояса астероидов и людьми Земли, фокус не на трагедии. Вместо этого основное внимание уделяется будущему человечества, которое свободно и продуктивно живет в космосе.

Таким образом, научная фантастика разработала различные способы отношения к теме разрушения земли. С одной стороны, Кларк и другие ранние писатели видели в этом катастрофу для человечества.В истории Кларка его персонажи достигли Луны, но с разрушенной Землей они позволили своим «великим кораблям» простаивать, вместо того чтобы использовать их для дальнейших исследований. Они решили сохранить их на случай возможного возвращения через много сотен лет в свой старый дом. С другой стороны, более поздние авторы разделили иное видение человеческой расы, которая чувствует себя как дома в космосе и живет по всей Солнечной системе и за ее пределами. Примечательно, что Кларк развил тему разрушения Земли и последующего путешествия человека в космос.В своем романе « Конец детства » Кларк снова показывает разрушение земли. Но на этот раз инопланетяне участвуют и помогают человечеству вырасти и перейти на следующий уровень существования. Когда Земля окончательно разрушается, это всего лишь побочный продукт этой эволюции.

Почему ранние писатели-фантасты были такими пессимистичными? Почему персонажи истории Кларка оставались скрюченными под своим куполом и подземным городом и всегда тосковали по земле? Почему они не отправились на своих «больших кораблях», исследуя остальную часть Солнечной системы? Почему для Кларк инопланетяне помогли человечеству пережить детство? С другой стороны, почему Шеффилд, Робинсон и другие более поздние писатели гораздо более оптимистичны, а персонажи всегда смотрят вовне, к следующему рубежу?

Во времена Кларка люди еще не достигли космоса, не говоря уже о том, чтобы приземлиться на Луне.Самолеты и компьютеры были примитивными по сравнению с современными. Возможно, поэтому в рассказе Кларка технологические аспекты оставлены совершенно расплывчатыми. Под герметичным пластиковым куполом находится лунная колония. Есть машины лунных разведчиков. Есть «великие корабли… все еще ждут здесь, на безмолвных пыльных равнинах». Однако они просто упоминаются, никогда не описываются и не являются существенными для его рассказа. То, что занимает видное место в истории Кларка, напрямую связано с технологиями того времени: ядерной бомбой, которая сделала Землю непригодной для жизни.Для Кларка научное открытие разрушило гнездо, но еще не дало человечеству крыльев, чтобы лететь в новый дом.

Учитывая состояние технологий в начале нового тысячелетия, люди лучше подготовлены к выходу в космос, чем во времена Кларка. С конца 1940-х годов были достигнуты большие успехи в проектировании и безопасности космических кораблей, а также, например, в компьютерах и системах наведения. Космические шаттлы действительно работают. Строится международная космическая станция. Были предложения отправить людей на Марс.Телескоп «Хаббл» и другие успешные космические зонды позволили получить новые интересные подробности о Вселенной. Спутники Юпитера вызвали интерес как источники воды, а астероиды были предложены как богатые источники воды и минералов. Человечество стало более уверенным в своей способности прыгать в космос. Научная фантастика отразила эти изменения в технологиях, создав новые истории о космических путешествиях и приключениях. В то же время приключенческие научно-фантастические рассказы побуждали людей искать новые возможности.За полвека, прошедшие с тех пор, как Кларк написал свой чудесный и простой рассказ, научная фантастика привлекла многих писателей с вдохновляющими представлениями о будущем человечества в космосе. Эти видения часто сочетались с пониманием биологии, психологии, физики, астрономии и других смежных дисциплин.

Когда Марвин смотрит вверх на этот «большой серебряный полумесяц, который парил низко над далеким горизонтом», он понимает, что его отец показал ему землю, чтобы он передал эту тоску по дому человечества своим собственным сыновьям и дочерям.Марвин знает, что сам никогда не достигнет Земли, но он видит, что «все же однажды — как далеко впереди? — дети его детей вернутся, чтобы заявить о своем наследии». Марвин понимает, что если у этого последнего остатка человечества, едва существующего на Луне, была «цель, будущее, ради которого он мог бы работать, Колония потеряла бы волю к жизни».

История Кларка заканчивается как отправная точка для других писателей-фантастов, заявляющих, что человеческая природа имеет цель и видение будущего.Основываясь на видении Кларка будущего и связывая его с постоянно растущим объемом научных знаний, научная фантастика продолжает рассказывать новые истории о великих приключениях в космосе.

Источник: Дуглас Дюплер, Критическое эссе на тему «Если я забуду тебя, о Земля…» в Short Stories for Student, Gale, 2003.

Cassada, Jackie, Review of The Collected Stories of Артур Кларк, в журнале библиотеки , Vol. 126, вып.5, 15 марта 2001 г., стр. 110.

Кларесон, Томас Д., «Космическое одиночество Артура Кларка», в Артур К. Кларк, под редакцией Джозефа Д. Оландера и Мартина Гарри Гринберга, Taplinger Publishing Company, 1977, с. 54.

Green, Roland, Review of The Collected Stories of Arthur C. Clarke, in Booklist, 1 января 2001 г., стр. 928.

Обзор The Collected Stories of Arthur C. Clarke, в Kirkus Reviews, 15 декабря 2000 г.

Самуэльсон, Дэвид Н., «Артур Кларк», в Критический обзор короткометражных художественных произведений: авторы (A – Dah), под редакцией Фрэнка Н. Мэджилла, Салем Пресс, 1981, с. 1157.

——, «Артур Кларк», в писателей-фантастов, 2-е изд., Charles Scribner’s Sons, 1999, стр. 203, 205.

Sheffield, Charles, The Ganymede Club, Tor , 1995, с.164.

Аллинг, Эбигейл и Марк Нельсон, Жизнь под стеклом: Внутренняя история биосферы 2, Biosphere Press, 1993.

В этой книге показано, каково было жить в течение двух лет в Биосфере 2, биодоме закрытой среды, расположенном за пределами Тусона, Аризона. В 1991 году восемь мужчин и женщин вошли в купол, который представлял собой целостную экосистему. Сегодня «Биосфера 2» является частью более крупного комплекса, посвященного экологическим исследованиям, образованию и работе с общественностью.

Битти, Дональд А., Вывод науки на Луну: лунные эксперименты и программа «Аполлон», Johns Hopkins University Press, 2001.

Миссии «Аполлон» изначально предназначались только для победы в космической гонке за первым человеком на Луне. Тем не менее, было много ученых НАСА, которые боролись за расширение масштабов миссий, включив в них исследования Луны. Битти, инженер, который работал менеджером НАСА с 1963 по 1973 год, дает подробный обзор научной деятельности во время миссий Аполлона.

Даунинг, Тейлор и Джереми Айзекс, Холодная война: иллюстрированная история, 1945–1991, Little Brown & Company, 1998.

Эта книга дает подробный обзор холодной войны, начиная с русской революции 1917 года. Книга иллюстрирована сотнями фотографий и включает специальные разделы о шпионах, фильмах и литературе.

Макалир, Нил, Артур Кларк: Авторизованная биография, Contemporary Books, 1992.

Кларк высоко ценится как один из величайших писателей-фантастов и провидцев двадцатого века. Во время написания этой всеобъемлющей работы Макалир взял интервью у Кларка, его друзей и его семью, а также с издателями, редакторами, писателями и другими людьми, которые общались с автором.Книга охватывает жизнь Кларка до 1992 года и включает в себя подробное обсуждение всех основных романов Кларка и нескольких его рассказов.

Рид, Робин Энн, ред., Артур Кларк: Критический товарищ, Greenwood Publishing Group, Inc., 1997.

Этот сборник критических эссе предлагает как традиционные, так и альтернативные прочтения восьми из самых популярных статей Кларка. последних романов и обсуждает их в контексте классических произведений Кларка.

Назад в будущее, часть III (1990) — Кристофер Ллойд, как доктор.Эммет Браун

[Док и Марти загружают DeLorean на железнодорожные пути]

Док : Марти, я принял решение.Я не пойду с тобой завтра. Я остаюсь здесь.

Марти МакФлай : О чем ты говоришь, Док?

Док : Нет смысла отрицать это.Я влюблен в Клару.

Марти МакФлай : О чувак. Док, нам здесь не место! Ни один из нас! Знаешь, может быть, завтра застрелят тебя!

[показывает Доку фотографию пустой надгробной плиты]

Марти МакФлай : Это надгробие может быть в вашем будущем!

Док : Марти, будущее не написано.Это можно изменить. Ты знаешь что. Каждый может сделать свое будущее таким, каким он хочет. Я не могу позволить этой маленькой фотографии определить всю мою судьбу. Я должен жить своей жизнью в соответствии с тем, что я считаю правильным в моем сердце.

Марти МакФлай : Док, вы ученый.

[указывает на сердце Дока]

Марти МакФлай : Итак, вы говорите мне: что делать правильно?

Марти МакФлай : [указывает на свой лоб] Здесь?

Док : [вздыхает и снова смотрит на фотографию] Ты прав, Марти.

[они выпускают DeLorean на рельсы]

Марти МакФлай : Вау, отлично сработало.

Док : По крайней мере, я должен попрощаться с ней.

Марти МакФлай : Да ладно, док.Я имею в виду, подумай об этом. Что ты ей скажешь? «Я должен вернуться в будущее»? Я имею в виду, она этого не поймет, Док. Черт, я в этом с тобой, и даже я этого не понимаю.

[Пауза]

Марти МакФлай : Док.Слушай, может быть, мы могли бы … я не знаю. Может, мы могли бы просто взять с собой Клару.

Док : В будущем?

[качает головой]

Док : Как ты напомнил мне, Марти, я ученый, поэтому я должен быть научным в этом вопросе.Я предостерегал вас от нарушения континуума ради вашей личной выгоды. Поэтому я должен сделать не меньше. Мы будем действовать по плану, и как только вернемся в 1985 год, мы уничтожим эту адскую машину. Путешествие во времени стало слишком болезненным.

«На самом деле, его невозможно забыть»

Это ужасная неделя. Но не могу сказать, что не ожидал этого …

Как мне официально начать прощаться с мужчиной, который годами укладывал меня спать каждую ночь? Конечно, он не знал моего имени, но мы все знали Вина Скалли, и мы знали, что с каждой игрой Доджеров Вин в основном приглашал нас в свой дом (потому что это был стадион для него), пододвигал для нас стул и просто трепитесь.

Большинство детей, которые не ложились спать, ускользало обратно, чтобы посмотреть игру по телевизору, но с Вином в микрофоне в этом не было необходимости. Я до сих пор помню, как в детстве, когда я спал на дне девятого вечера, он лежал у меня в постели, слушал толпу (Вин всегда следил за тем, чтобы вы ее слышали), и слышал, как Вин по радио говорил мне, что на счету два мячи и два страйка с двумя выходами и двумя аутами при равенстве двух-двух. Я слышал треск летучей мыши, рев толпы, а потом Вин рассказывала мне, что это была поездка в глубокое правое поле — а затем я сжимал простыни, затаив дыхание — теряясь в безмолвной тишине 56000 человек, держащих свои. тоже.В эти напряженные моменты Вин рассказывала о моей неуверенности в те темные ночи в моей спальне, уверяя меня и каждого ребенка, который когда-либо любил бейсбол в Лос-Анджелесе, что все будет хорошо… «назад… ей ушел!» Это были ночи, когда мы заснули счастливыми под сладкие звуки победы и Вина Скалли.

В детстве он был как твой задиристый дедушка. Он сидел сложа руки и небрежно рассказывал вам истории обо всех великих. Тебе даже не нужно было его спрашивать.

В 5 классе читаем книгу «В год Кабана и Джеки Робинсона». Но потом вы слышите, что Вин Скалли знал Джеки Робинсона и участвовал в гонках с ним на коньках. В этом была разница с дедушкой Вин.

Вин Скалли превратила для нас посещение игры в паломничество. Раньше все преданные фанаты приносили наши транзисторные радиоприемники, пока мы были на трибунах Чавеса Равина. Забудьте, что мы смотрели игру своими глазами на стадионе, мы так полагались на то, что Вин рассказывал нам, что мы смотрели.Нам нужно было смотреть с точки зрения его перспективу . Это называется навсегда изменить правила игры. Не знаю, как мы это сделаем после него.

Когда родилась Джия, я знал, что одна из вещей, которые я должен был сделать как родитель, — это отвести ее на стадион Доджер, пока Вин еще была рядом. Я никогда не забуду в этом году держать свою дочь на стадионе «Доджер», чтобы она могла видеть, как Вин Скалли отмахивается от ложи для прессы во время 7-го иннинга.

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги ▷ Socratify.Net

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Управление проектами для «чайников»

Читайте также

Оптимизированные процессы хорошо смотрятся только на бумаге

Неудачный результат презентации: что было не так?

Он лгал бы, когда это было бы необходимо

У него не было бы ни грамма совести

Глава 7 Сначала было слово: Initial Idea Brief

Фрапуччино: было бы большой ошибкой не изобрести его

Стратагема «И было им счастье»

Если вы забыли имя

Чтобы работа шла гладко

НЛП было за завтраком… А сейчас — время обедать!

Ошибка 26 Не фиксирует договоренности на бумаге

Правило № 2: опишите все на бумаге

/ Статьи / Timeseller

ISO 9000

Неизвестные продолжения пословиц и поговорок

70 полных версий пословиц и поговорок: amarok_man — LiveJournal

Марина Королева о происхождении выражения «гладко было на бумаге» — Российская газета

Формирование природных компонентов

Формирование природных компонентов

фанатов из Лос-Анджелеса приветствуют Хьюстон ухмылкой и летят «ASTROS CHEATED. «НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙТЕ» баннер над стадионом Доджер

Реквием по ущелью — Los Angeles Times

Свободное падение — The Washington Post

«Извини, что был глуп», — сказал он в прощальном видео после аварии. Затем последовало его «чудо».

«Если я забуду Тебя, о Земля…»

Марвин

Отец Марвина

Последствия атомной войны

Медиаадаптации

Изгнание

Survival

Темы для дальнейшего изучения

Научная фантастика

Настройка

Точка зрения

Начало атомной эры

Советский — США. Rift

Сравнить и сопоставить

Холодная война углубляется

Начало гонки вооружений

Общественность готовится к Третьей мировой войне

Начало космического полета

Райан Д. Покетт

Что мне читать дальше?

Douglas Dupler

Назад в будущее, часть III (1990) — Кристофер Ллойд, как доктор.Эммет Браун

«На самом деле, его невозможно забыть»

Добавить комментарий Отменить ответ