к вопросу о характере и содержании понятий – тема научной статьи по истории и археологии читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка
Д.В. Манкевич
Менталитет и ментальность: к вопросу о характере и содержании понятий
Понятие «менталитет» давно уже вошло в состав западной научной терминологии. Пионерами в освоении и представлении академической общественности нового понятия стали представители французской исторической школы «Анналов»1, в первую очередь, её отцы-основатели М. Блок и Л. Февр. Особенностью метода Новой исторической науки (второе название группы исследователей, объединившихся вокруг журнала «Анналы экономической и социальной истории») была ориентация на анализ структур жизни общества в ту или иную эпоху, поиск фундаментальных устойчивых оснований экономической, политической, культурной действительности2.
Неослабевающий интерес французских историков к внутреннему миру человека, динамике и статике его мировоззрения неслучаен. Поиск относительно устойчивых структур психологического свойства и привёл к внедрению в исторические исследования понятий «ментальность» и «менталитет». Увидеть прошлое глазами его современников и творцов, чтобы глубже понять это прошлое, — такую цель ставили перед собой основоположники ментальных исследований.
В памяти историков середины XX в. ещё были сильны воспоминания о методологическом кризисе, поразившем историческую науку в начале столетия. Критика позитивистской методологии, утверждения о «ненаучности» истории и непознаваемости прошлого стали лозунгами этого кризиса. В первой половине XX в. настоящий расцвет пережило неокантианство, одним из принципов которого был агностицизм. Нападки на историческую науку обосновывались с позиций «искажающего субъективизма» — историк, находящийся под мощным воздейст-
1 Ж.
Ревель, редактор журнала «Анналы экономической и социальной истории», склонен оспаривать существование цельной научной школы, объединённой участием в создании журнала. Согласно его точке зрения, «Анналы» — это объединяющее ядро для целого ряда школ и направлений.
вием современных ему системы ценностей, знаний, культуры, не в силах воссоздать объективную картину прошлого; история создаётся фантазией того, кто её изучает.
Внедрение в научную практику понятия «менталитет» было ответом на критику прежней методологии. Этот шаг свидетельствовал о понимании французскими историками потребностей науки, их заинтересованности в воссоздании наиболее достоверной панорамы изучаемой эпохи. Рост внимания к Человеку в истории, его эмоциям, миропониманию, системе ценностей и воззрений имел своей целью максимально приблизить учёного к объекту исследования — человеческой деятельности во времени3.
Термин «менталитет» ведёт своё происхождение (как и большая часть научных понятий) из латинского языка — от слова mens, которое обозначает мышление, образ мыслей, рассудок, ум человека, т.е. целый ряд родственных, но далеко не тождественных явлений и процессов. Отсюда и многозначность самого термина, многообразие его толкований и определений. В отечественной и зарубежной историографии имеется несколько десятков определений данного термина. Тем не менее, хотелось бы обратить внимание на наиболее значимые, можно сказать, знаковые толкования термина «менталитет», которые привели к формированию двух различных тенденций его историографического использования.
Условно эти тенденции можно определить как «узкий» и «широкий» план рассмотрения менталитета.
3 Ревель Ж. Микроисторический анализ и конструирование социального // Одиссей: Человек в истории: Ремесло историка на исходе XX в. М., 1996. С. 111.
4 Кром М. Отечественная история в антропологической перспективе // Исторические исследования в России-П: Семь лет спустя. М., 2003. С. 14 — 28.
д. Однако все эти представления не подвергнуты логической систематизации, не «пропущены» через логическое осмысление5. Природа менталитета связана не столько с сознанием, сколько с подсознанием, регулирующим, однако, поведение человека. Менталитет — это восприятие, истолкование мира, а не его познание (познание осуществляется логическими средствами и напрямую связано с мышлением).Достоинства и недостатки описанного подхода очевидны. Менталитет в «узком» смысле является особой историкопсихологической категорией, позволяющей проанализировать бессознательное начало в поведении индивида или социальной группы, раскрыть ментально обусловленные мотивы их поступков. Такое понимание сущности менталитета практически исключает смешение (подмену) понятий — явление, столь часто встречающееся не только в повседневной жизни, но и в науке. В данном конкретном случае менталитет чётко отделён от близких (но не тождественных) ему понятий, таких как «психология», «социальная психология», «сознание», «мировоззрение».
В то же время описанный подход к определению менталитета накладывает серьёзные ограничения на его использование в качестве инструмента изучения массового сознания. Отношение индивида к окружающей действительности и происходящим событиям может быть вполне сознательным. Как справедливо отмечает В.Н. Мещеряков, «характер отношения к действительности практически предопределяется индивидуальным, социальным и профессиональным опытом,..»6 Бессознательное и осознанное нередко переплетаются настолько тесно, что разделить их не представляется возможным. Круг проблем, находя-
5 Пушкарёв Л.Н. Что такое менталитет? Историографические заметки // Отечественная история. 1995. №3. С. 159.
6 Мещеряков В.Н. Модальность текста и формирование личности читателя //Понимание менталитета и текста.
Тверь, 1995. С. 12.
«Широкий» подход к определению менталитета и его использованию в исторических исследованиях характерен для значительной части современной академической элиты России, так или иначе связанной с историко-психологической проблематикой. К этой группе исследователей относятся И.
7 Трудно не согласиться с автором высказывания в том, что идея итальянского историка К. Гинзбурга (одного из основоположников «микроистории») о выделении различных «типов рациональности» обоснованна.
Представления о рациональном и рациональности эволюционировали с течением времени.
8 Куприянов А.И. Историческая антропология: Проблемы становления //Исторические исследования в России: тенденции последних лет. М., 1996. С. 185.
9 Пушкарёв Л.Н. Указ. соч. С. 164.
субъективное восприятие окружающего мира и самого себя, общественное и личностное. Такая точка зрения встречает немало критических возражений. Наиболее веское из них касается смешения понятий: новый термин лишь подменяет старые, не менее успешно выполнявшие те же функции10.
Дискуссия между сторонниками рассмотренных выше подходов выходит за рамки определения содержания менталитета и всё чаще затрагивает методологический инструментарий исследователя — в этом направлении предметом споров остаются важнейшие понятия. Приведу лишь один пример.
Некоторые специалисты в изучении менталитета и повседневности склонны отождествлять историю ментальностей (как исследовательское направление) и культурно-историческую антропологию11. Действительно, между двумя дисциплинами имеется немало точек соприкосновения, особенно если вспомнить историю французской школы «Анналов»: культурно-историческая антропология явилась попыткой создания универсальной, всеобъемлющей дисциплины, целью которой была реконструкция прошлого посредством тщательного изучения деятельности человека во времени. В то же время, по словам Ж. Ле Гоффа, «историческая антропология представляет собой общую глобальную концепцию истории. История ментальностей же ограничена сферой автоматических форм сознания и поведения»12. Такую позицию отстаивает сегодня М. Кром.
Третья группа исследователей продолжает применять альтернативные менталитету понятия — и не без успеха. Наиболее ярким представителем этой группы является Е.Н. Марасинова13.
Её «Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII в.» является образцом эффективного использования корреляционного анализа для реконструкции мировоззрения высшего сословия Российской империи.
10 Имеются в виду такие понятия, как «психология», «сознание», «духовный мир», «мировоззрение».
11 Жидков В. С., Соколов К.Б. Десять веков российской ментальности. СПб., 2001. С. 31.
12 Кром М. Указ. соч. С. 187.
13 Марасинова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII в. М., 1999.
Резюмируя сказанное, можно заметить, что единства в определении характера такой важной (на Западе) исторической и психологической категории, как менталитет, среди отечественных исследователей на сегодняшний день не существует.
Причин этому немало: сказывается новизна понятия для академической аудитории (большинства её членов,), сложность, изначально присущая данной научной категории. Неприятие некоторыми учёными самого термина свидетельствует, возможно, об их выжидательной позиции. Немаловажен и тот факт, что в западной исторической науке также нет универсального определения менталитета. Это обстоятельство не должно внушать серьёзных опасений. Сравнительно молодая историческая категория находится в процессе осмысления и эволюции.
Следует помнить и о том, что далеко не все общепринятые и устоявшиеся понятия имеют однозначные определения14. В данном случае «методологический кризис» больше напоминает творческий поиск15. Отсутствие единого подхода создаёт условия для диалектического, дискуссионного раскрытия возможностей менталитета как инструмента реконструкции прошлого.
До сих пор речь шла о характере понятия «менталитет», однако не меньшие разногласия среди российских и зарубежных учёных вызывает его содержание.
В отечественной историографии последних лет распространение получила значительно упрощённая схема структуры менталитета:
□ Картина мира — концепция мироздания, система ценностей, сфера переживаний.
□ Стиль мышления — рационально опосредованные установки сознания.
□ Кодекс поведения — нормы и стереотипы поведения16.
14 Характерный пример — понятия «культура» (более пятисот определений) и «общественная мысль».
15 Интересные соображения на этот счёт см.: Пихоя Р.Г. О некоторых аспектах «историографического кризиса», или О «непредсказуемости прошлого» // Новая и новейшая история. 2000. №4; Гуревич А.Я. Историк конца XX в. в поисках метода // Одиссей: Человек в истории: Ремесло историка на исходе XX в. М., 1993.
16 Усенко О. Г. К определению понятия «менталитет» // Русская история: проблема менталитета. М., 1994. С. 5; Батурин А.Н. Человек Средневековья: Проблемы менталитета. Кемерово, 2001. С. 4.
Как видно, приведённая схема выдержана в духе «широкого» подхода к характеру менталитета — это и неудивительно, поскольку она предложена его сторонниками.
Немецкий учёный П. Динцельбахер в предисловии к коллективному труду «Европейская история менталитета» даёт развёрнутое толкование содержания этого понятия. Среди элементов менталитета фигурируют самые разнородные группы явлений: страхи и надежды, эстетические и этические представления, религиозность, космология, формы коммуникации17. Их объединяет психологическая природа, принадлежность к внутреннему миру личности. В структуре менталитета Динцельбахе-ра заметно влияние идей исторической психологии Вильгельма Дильтея — стремление объяснять события и процессы мотивами и побуждениями действующих лиц.
Не решён окончательно и вопрос о соотношении менталитета и национального характера. Л.В. Милов фактически ставит знак равенства между поведенческими стереотипами и менталитетом, между ментальностью и национальным характером18. Изучение этнической ментальности приобрело в современной России особую актуальность и размах. В работах последних лет предпринимаются попытки проследить связь между этническим (национальным) менталитетом, охранительной идеологией самодержавия, особенностями российского исторического процесса. Отметим, что вопрос о носителях какого-либо определённого типа ментальности принадлежит к числу наиважнейших. В историографии по этому поводу существует две заметные тенденции:
□ Преобладание интереса к общенациональному менталитету.
□ Акцент на ментальности социальных групп.
Думается, что второй подход более перспективен и наиболее полно отвечает историческим реалиям.
Несмотря на ряд общих черт, присущих психологии определённого этноса или нации, различия в ментальности социальных групп подчас бывают весьма заметны. Можно согласиться с французским историком А. Буро в том, что «нельзя переоценивать степень умственного согласия в данном обществе в прошлом»19. Кроме того,
17 Пушкарёв Л.Н. Указ. соч. С. 160 — 161.
18 Куприянов А.И. Указ. соч. С. 368.
19 Цит. по: КромМ. Указ. соч. С. 183.
изучение менталитета социальных групп (страт, классов, сословий) имеет ещё одно существенное достоинство — оно позволяет уделить внимание проблемам, практически незаметным при исследовании национального менталитета.
Что же касается понятий «менталитет» и «ментальность», то в некоторых работах они понимаются как равнозначные и тождественные20, в некоторых подчёркивается более узкий, направленный характер «ментальности».
В психологии в настоящее время «ментальность» понимается как совокупность осознанных и неосознанных психологических установок индивида или различных социальных групп действовать, мыслить, воспринимать и постигать мир определённым образом. Менталитет, как уже отмечалось, понятие более высокого порядка, включающее в себя несколько видов ментальности (социальнобытовую, политическую и т.д.). Менталитет — это реальный стиль, характер, способ мышления и духовной жизнедеятельности, присущий определённому социуму (социальной группе)21. Справедливо и другое определение. Менталитет — это стереотипы и привычки сознания, заложенные воспитанием и культурными традициями, присущие не отдельной личности, а социально-культурной общности или сословию22. Именно такой смысл вкладывается в понятия «ментальность» и «менталитет» автором данной работы.
Манкевич Дмитрий Владимирович — аспирант кафедры истории России РГУ им. И. Канта (Калининград).
20 КромМ.
Указ. соч. С. 185; Пушкарёв Л.Н. Указ. соч. С. 163.
21 Ментальность и менталитет российского общества: к анализу механизмов рефлексивного взаимодействия //Провинциальная ментальность России в прошлом и будущем. Самара, 1997. С. 92.
22 См.: Миронов Б.Н. Социальная история России. СПб., 2002. Т.1. С. 233.
Является ли понятие «Менталитет» синонимом понятия «Ментальность»? Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»
Вальцев С. В. г. Москва
Является ли понятие «менталитет» синонимом понятия
«ментальность»?
Вальцев Сергей Витальевич Московский государственный строительный университет, кафедра психологии, канд. психолог. наук, доцент
Аннотация: в статье анализируется связь и различие понятий «менталитет» и «ментальность».
Abstract: в статье анализируется связь и различие понятий «менталитет» и «ментальность».
Ключевые слова: менталитет, ментальность, духовность. Keywords: mentality, mentality, spirituality.
По образному выражению И. В. Герасимова: «Мода не термин «менталитет» во много раз превосходит и опережает опыт реального прикладного освоения этой гипотезы» [1. C. 10]. Однако данный термин прочно укрепился не только в научном обороте, но и в живой речи и, скорее всего, не столько по причине моды, сколько потому, что в русском языке нет понятия, полностью адекватного ему. В этой статье мы коснемся одного аспекта проблемы определения мета менталитета в научной литературе, а именно различия понятия менталитет и понятия ментальность. К сожалению, сегодня в отечественной психологической литературе возникла определенная путаница с понятиями менталитет и ментальность, некоторые исследователи считают, что эти термины являются синонимами, именно такой подход мы встречаем в материалах круглого стола, проведенного журналом Вопросы философии в 1993 году [2, C.
78], но если эти термины синонимы, то существование их излишне.
Одним из первых разграничить эти категории попытался Козловского В.В., менталитет, по его мнению, выражает упорядоченность ментальности и определяет стереотипное отношение к окружающему миру, обеспечивает возможность адаптации к внешним условиям и корректирует выбор альтернатив социального поведения В свою очередь, ментальность, с одной стороны, — это способ повседневного воспроизводства, сохранения привычного уклада жизни и деятельности. С другой стороны, она представляет собой качество или группу свойств, а также совокупность когнитивных, аффективных и поведенческих характеристик мышления индивида или группы. Козловский верно определяет, что ментальность
представляет собой упрощенную форму менталитета, однако общий вывод исследователя о том, что менталитет и ментальность — «это многомерный феномен человеческого восприятия, представления, отношения и действия, который может быть описан в разных аспектах», размывает границы этих дефиниций настолько, что они практически сливаются друг с другом и теряют свою содержательную специфику [3].
Другой исследователь Полежаев Д. В. [4, С. 139-140], предложивший соотнесение ментальности и менталитета как части и целого. По его мнению, ментальность личности можно определить, как глубинный уровень индивидуального сознания, в то время как в категории «менталитет» фиксируется духовность [12-14] общества в целом, прежде всего его идеологические принципы, вытекающие из особенностей социально-политической организации. Похожую точку зрения высказали Е.А. Ануфриев и Л.В. Лесная, которые отметили, что «в отличие от менталитета под ментальностью следует понимать частичное, аспектное проявление менталитета не столько в умонастроении субъекта, сколько в его деятельности, связанной или вытекающей из менталитета… в обычной жизни чаще всего приходится иметь дело с ментальностью…, хотя для теоретического анализа важнее менталитет» [5, С. 24]. Сходную точку зрения высказал Л. Н. Пушкарев, он пришел к выводу, что менталитет имеет всеобщее, общечеловеческое значение (подобно таким категориям, как «мышление», «сознание»), в то время как «ментальность» можно отнести к различным социальным стратам и историческим периодам.
Свои выводы историк сделал на основе того, что с помощью суффикса «-ность» от основ имен прилагательных образуются, как правило, существительные, обозначающие признак, отвлеченный от предмета, а также качество либо состояние. Поэтому, по его мнению, «ментальность» можно рассматривать как признак мыслящего человека, характерный для данного лица (коллектива) в конкретное время [6, С. 39]. С таким определением ментальности вряд ли можно согласится, т. к. начиная с введения терминов менталитет и ментальность в научный оборот, за ними хоть и непрочно закрепился статус, понятия отражающих коллективное, а не индивидуальное сознание. И если ментальность первая ступень национального менталитета, то вряд ли стоит выстраивать классификация по линии от индивидуального к коллективному. В этом отношении можно полностью согласится с Дзялошинским И, который отмечает что «понятие «индивидуальный менталитет» — не более чем метафора. Менталитет есть фундаментальный слой коллективного поведения, деятельности, эмоционального реагирования на различные ситуации, присущие данному этносу или устойчивой социальной группе.
Индивид обладает более или менее своеобразной индивидуальной регулятивно-смысловой сферой, но ее основа — менталитет — является тем общим, что связывает его с соплеменниками, сородичами, братьями по классу и т.д. Именно поэтому менталитет не поддается сознательным усилиям по его изменению [7, С. 153]».
Другой исследователь О. Г. Усенко, предложивший определять ментальность как универсальную способность индивидуальной психики хранить в себе типические инвариантные структуры, в которых проявляется принадлежность индивида к определенному социуму и времени. Свое
конкретно-историческое воплощение ментальность находит во множестве менталитетов различных эпох и народов [8, С. 23-77]. Такое определение, по нашему мнению, методологически более верно так вместе определением ментальности как более простой конфигурации менталитета, исследователь не уходит от принадлежности этих понятий к коллективному сознанию.
Однако, по нашему мнению, определять ментальность как менталитет в конкретное историческое время вряд ли верно. Как, впрочем, по нашему мнению, не стоит выводить понятие менталитета за рамки, которые были очерчены исследователями, которые ввели этот термин в научный оборот.
Для определения различий понятия менталитет и ментальность попробуем выяснить что, во-первых, объединяет эти понятия, во-вторых, что эти понятия разъединяет. Итак во-первых, менталитет и ментальность относится к сфере коллективного(общественного) сознания, во-вторых, менталитет и ментальность относится к сфере психологии этноса, в-третьих, ментальность является упрощенной формой менталитета, поэтому логично предположит что этническая ментальность — первая степень формирования национального менталитета, если национальный менталитет — это мировоззрение, то этническая ментальность — это мироощущение, национальный менталитет атрибут нации, этническая ментальность атрибут народности, которая еще не прошла все ступени развития позволяющей ей стать нацией.
Для национального менталитета характерны более широкое обобщение и более высокая интеграция знаний.
Литература
1. Герасимов И. В. Модернизация России как процесс трансформации ментальности // Российская история: проблемы ментальности. Тезисы докладов научной конференции. Москва. 4-6 октября 1994. М., 1994.
2. Мостовая И.В., Скорик А.П. Архетипы и ориентиры российской ментальности. // Полис. 1995 № 4.
3. Дашковский П. К. К вопросу о соотношении категорий «менталитет» и «ментальность»: историко-философский аспект. Философские дескрипты. Выпуск 2., 2002.
4. Полежаев Д. В. Ментальность и менталитет как часть и целое // Психология Петербурга и петербуржцев за три столетия. СПб., 1999.
5.
Пушкарев Л.Н. Что такое менталитет? (Исторические заметки) // ОИ. 1995. № 3.
6. Дашковский П. К. К вопросу о соотношении категорий «менталитет» и «ментальность»: историко-философский аспект. Философские дескрипты. Выпуск 2., 2002.
7. Дзялошинский И.М. Российский журналист в посттоталитарную эпоху М., 1996.
8. Усенко О.Г.; К определению понятия «менталитет».; Российская ментальность: методы и проблемы изучения. М., 1999.
9. Вальцев С.В. Врожденные национально-психологические особенности // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 1 (1). С. 20-21.
10. Вальцев С. В. Две ошибки при анализе культурных различий // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 2 (2). С. 16-19.
11.
Вальцев С. В. Факторы формирования национальной психологии // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 2 (2). С. 20-22.
12. Вальцев С.В. Педагогический аспект понятия духовность // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 1 (1). С. 8-12.
13. Вальцев С.В. Видоспецифический признак человека // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 1 (1). С. 16-19.
14. Вальцев С. В. Закат человечества // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 2 (2). С. 23-30.
Менталитет (ментальность) | Понятия и категории
МЕНТАЛИТЕТ (МЕНТАЛЬНОСТЬ). Форма осознания окружающего мира, общества, формируемая в ходе осмысления социального опыта индивидуальным и коллективным сознанием, выражающая актуальные для данного коллектива ценности, активно влияющая на общественные отношения и связи.
Менталитет – глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; совокупность устойчивых, распространенных в социальной группе интеллектуально-психологических установок и представлений, выражающих особое, своеобразное видение принадлежащими к ней людьми окружающих реалий и ориентирующих социальное поведение индивида. Менталитет выражает характер, стиль, способ группового мышления, восприятия социальной жизни, влияет на состояние умонастроений и устойчивых ориентаций членов социума, характер их отношений, поведения и деятельности. Менталитет, в отличие от рационального осознания, не имеет четко выраженных границ; способ его формирования зачастую погружен в бессознательное. Создателем менталитета можно считать народ, представление которого осуществляется анонимно в мифологическом сознании, и элиту, осмысливающую политический опыт в форме идеалов, символов, ценностей, стереотипов и других феноменов политического сознания. Актуальное ментальное сознание возвращается в “народ”, приобретая догматическую укоренённость.
В зависимости от сложившегося менталитета класс, народ, нация и иные общности и группы обладают определенной восприимчивостью к тому или иному типу идеологии, культурных норм, политических ценностей. Политический М. всегда прост и доступен для понимания, если он погружен в традиции, доступен для понимания, постоянно реализуется в политической практике. Ментальное сознание складывается начиная с рождения человека и формируется всю жизнь. Воспитание, образование, политическая и общественная социализация, политическая культура и гражданское участие, электоральное поведение, политическая элитаризация – все это воздействует на формирование политического менталитета. Входят в менталитет и заимствования из иных политических культур. Подобные заимствования по-разному модифицируют господствующую ментальность. Политический менталитет выражает своеобразие восприятия политики и деятельности различных социальных групп. Можно говорить о дифференциации ментальности, которая в своей реальности воспроизводит структуру политической культуры.
С политико-исторической и социальной точек зрения можно выделить менталитет рабский и аристократический, крестьянский и господский, пролетарский и буржуазный, массовый и элитарный, бюрократический и демократический и др. Доминирующий в обществе менталитет обеспечивает политическую преемственность, социальное единство на основе утвердившихся традиций, ценностей и идеалов. В переходных обществах менталитет неустойчив: старые ценностные ориентации разрушаются, новые находятся в стадии становления либо иллюзорны. По мере развития общества и его структур, а также влияния международных факторов в менталитете происходят качественные изменения.
А. Акмалова, В. М. Капицын, А. В. Миронов, В. К. Мокшин. Словарь-справочник по социологии. Учебное издание. 2011.
И.Г. ЯКОВЕНКО О природе ментальности
О ПРИРОДЕ МЕНТАЛЬНОСТИ
УДК 159.964+316.37+316.722
Автор: Яковенко Игорь Григорьевич, доктор философских наук, профессор кафедры истории и теории культуры Отделения социокультурных исследований Российского государственного гуманитарного университета (ГСП-3, 125993, Москва, Миусская площадь, д.
6), e-mail: [email protected]
ORCID ID: 0000-0003-4286-4336
Аннотация: В статье обосновывается понятие ментальности как ключевое для психологии культуры и для анализа глубинных структур культуры. Доказывается, что ментальность не может быть сведена ни к паттернам биологического поведения, ни к глубинным процессам сознания культуры. Ментальность – это метаязык культуры и необходимая часть культурной интеграции и движения культуры от простого к сложному. Поэтому ментальность не должна учитываться только как элемент межкультурного диалога или совокупность тенденций развития культуры, но изучаться как наиболее личный момент культуры. Ментальность – основание присутствия личности в культуре и одновременно единственный способ пережить культуру как глубоко личный факт сознания. Таким образом, понятие ментальности должно быть переосмыслено исходя из недопустимости редукционизма в современном знании о культуре и с учетом новейших достижений психологического изучения изменений ментальности.
В статье доказана и обоснована модель ментальности, способная объяснить устойчивость и изменчивость культурных процессов на разных уровнях.
Ключевые слова: ментальность, глубинная психология, массовая психология, инстинкт, строение культуры, психология культуры
ON THE NATURE OF MENTALITY
UDC 159.964+316.37+316.722
Author: Yakovenko Igor Grigor’evich, Dr.Habil. in Philosophy, Professor of the Chair of History and Theory of Culture, Department of Social and Cultural Studies, Russian State University for the Humanities (bld. 6, Miusskaya Square, Moscow, Russia, GSP-3, 125993), e-mail: [email protected]
ORCID ID: 0000-0003-4286-4336
Summary: The article substantiates the concept of mentality as a key for the psychology of culture and for the analysis of deep cultural structures. It is proved that the mentality can not be reduced to either the patterns of biological behavior or to the deep processes of cultural consciousness.
Mentality is a meta-language of culture and an essential part of cultural integration and the movement of culture from simple to complex. Therefore, mentality should not be taken into account only as an element of intercultural dialogue or a set of tendencies in the development of culture, but be studied as the most personal moment of culture. Mentality is the basis for the presence of personality in culture and at the same time the only way to experience culture as deeply personal fact of consciousness. Thus, the concept of mentality should be rethought on the basis of inadmissibility of reductionism in today knowledge on culture taking into account the latest achievements of psychological study of changes in mentality. The article proves and justifies the mentality model that can explain the stability and variability of cultural processes at different levels.
Keywords: mentality, deep psychology, mass psychology, instinct, structure of culture, psychology of culture
Ссылка для цитирования:
Яковенко И.
Г. О природе ментальности / И.Г. Яковенко // Артикульт. 2018. 29(1). С. 137-145. DOI: 10.28995/2227-6165-2018-1-137-145
скачать в формате pdf
История вопроса
Понятие ментальности заявляется в первой половине прошлого века. В работах Леви-Брюля, посвященных исследованию первобытного мышления, автор приходит к выводу о качественной дистанции первобытного мышления и логического мышления человека, принадлежащего современной цивилизации. Автор назвал мышление исследуемых им первобытных племен термином «менталитет». Исследования Леви-Брюля актуализуют проблематику историко-культурной обусловленности сознания и поведения человека.
Создатель аналитической психологии К.Г. Юнг видел задачу аналитической психологии в трактовке архетипических образов, возникающих у пациентов. Источник этих образов Юнг видел в коллективном бессознательном. Коллективное бессознательное – единая для общества структура, являющаяся продуктом наследуемых структур мозга.
В 50-е годы получают широкую известность работы К. Леви-Стросса, заявлявшего программу структурной антропологии, выявлявшей структурные элементы, совокупность которых составляет бессознательные структуры человеческого разума. Леви-Стросс считал, что мифологическое сознание адекватно отражает «анатомию ума».
В 60-е годы XX века интерес к исследованиям ментальности демонстрирует школа «Анналов». Вот что пишет об обусловленности этого А.Я. Гуревич: «Интерес историков к ментальностям укрепился в связи с перемещением центра тяжести в исследовании от истории «героев», правителей, государственных деятелей, мыслителей к истории повседневной жизни разных социальных слоев и групп, рядовых людей, общества в целом. При этом оказалось невозможным довольствоваться изучением идеологий: ведь это достояние культурной или правящей элиты доходило до сознания простолюдинов, масс в трансформированном виде» [Гуревич, 1989, с. 81].
Итак, с начала прошлого века складывается сумма идей и подходов, которые озабочены познанием интимных механизмов человеческого мышления и переживания мира и обращены к исследованию того широчайшего пласта человеческой реальности, который не покрывается официальными идеологическими доктринами. Вторая особенность исследуемого направления состоит в особом интересе к стадиально и качественно иному (иному относительно исследователя – архаическому, традиционному, народному). Соотнося реалии «нашего» мира и отличные от этого миры, исследователи стремятся пробиться к универсальным механизмам социальности и культуры, а также продвинуться к пониманию механизмов человеческой психики. На этом пересечении и складывается традиция исследования ментальности.
В нашей стране проблематика ментальности в разных аспектах рассматривается в работах историков, философов, культурологов и психологов: А.Я. Гуревича, А.С. Панарина, Г.Д. Гачева, Л.М. Баткина, А.Я. Ястребицкой и других авторов. Особого упоминания заслуживает научная традиция исследования истории и культуры повседневности; здесь надо назвать А.Я.Гуревича, Г.С.Кнабе, Ю.М.Лотмана. В этих работах присутствует исследование внутреннего, ментального плана повседневности.
Авторы, работающие с данным понятием, часто указывают на сложноуловимость исследуемогоо феномена. Этому служит и бесконечно сложная, познанная лишь частично природа человека, и природа культуры, и природа общества, которые не менее сложны и многозначны.
Авторы словарной статьи в отечественном энциклопедическом издании пишут очень осторожно, определяя ментальность как «общую духовную настроенность, относительно целостную совокупность мыслей, верований, навыков духа», и далее: «Ментальность – то общее, что рождается из природных данных и социально обусловленных компонентов и раскрывает представление человека о жизненном мире. Навыки осознания окружающего, мыслительные схемы, образные комплексы находят в ментальности свое культурное обнаружение» [Гуревич, Шульман, 1998, с. 25].
В приведенных характеристиках зафиксирован важный момент: ментальность не равна наблюдаемым и осязаемым феноменам – навыкам осознания, мыслительным схемам, образным комплексам – это лишь ее экспликации, формы обнаружения ментальности. Сама ментальность лежит глубже, и «ухватить» ее не представляется возможным.
Ментальность как глубинная область сознания
Прежде всего, ментальность относится к сфере не осознаваемых людьми представлений и соответствующим им нормам поведения. Исследователи говорят о подсознании общества, которое властно определяет его жизнь, и пишут о важных тайных пружинах его жизнедеятельности. Надо отметить, что когда в этом смысле говорят об обществе, в виду имеется социо-культурное целое, то есть единство общества и культуры. В свете этого соображения можно говорить о тайных пружинах культуры. Антропологи отдают себе отчет в том, что между тем, что любое общество заявляет о себе и реальностью этого общества существует неистребимая дистанция. Культура постоянно и многообразно манипулирует человеком. Прежде всего, культура берет на себя функцию имяназывания; тем самым она дает имена и дробит универсум, каталогизирует его, наделяя отдельные сущности конкретной интерпретацией и ценностным статусом. А это – исходная позиция человеческого сознания, которая задает и строй мыслей, и результаты размышлений, и стратегию человеческих действий. Достаточно задаться вопросом, «что такое кровная месть» – священный долг рода, в котором убили кровного родственника, или позорное наследие архаики, отвратительное и требующее преодоления? Кроме того, культура диктует, что важно и актуально, а что – второстепенно и не заслуживает внимания серьезного человека, табуирует к осознанию и называнию целые сферы бытия, диктует реестр приемлемых дискурсов, задает позитивное восприятие «нашего» универсума, продуцирует фобии относительно любых альтернатив и т.д.
Иными словами, само пространство человеческой реальности многослойно и неоднозначно. Человек, рожденный и существующий в некоторой культуре, переживает присущий ему строй мыслей и чувств и вырастающий из этого образ действий как глубоко личное достояние, как прирожденные особенности. Однако эти материи запрограммированы врожденной (усвоенной с молоком матери) культурой, а также врожденными, биологически заданными инстинктами, фобиями и предпочтениями.
Ментальность, безусловно, существует, но сформулировать это явление, «схватить» его в понятиях чрезвычайно сложно. В пределе, не возможно. Посмотрим как характеризуют ментальность признанные авторитеты. Науковед Ульрих Раульф указывает на то, что историки работают с категориями мышления, нормами поведения и сферой чувств. Ментальность же «находится глубже этих форм, это нечто еще не структурированное, некая предрасположенность, внутренняя готовность человека действовать определенным образом, область возможного для него» [Raulf, 1978]. Перед нами метаструктура, метаязык человеческого переживания бытия, в котором нераздельно слито познание, переживание и отношение ко всему на свете.
Медиевист Франтишек Граус считает что, в отличии от мнений, учений и идеологий, собственный менталитет «никогда не может быть отрефлексирован и сформулирован» [Левинсон, 1996, с. 80]. Это точка зрения заслуживает внимания и продуцирует размышления о природе особой категории сущностей, которые не поддаются рефлексии.
Ментальность как работа сознания
Начнем с того, что существует класс феноменов, существенные характеристики которых отчетливо схватывает наше сознание, однако они ускользают от определения. Если мы, в качестве примера, обратимся к стилю «модерн», то обнаружим не только в справочных изданиях, но и в монографиях: сведения о возникновении, данные о важных признаках, перечисления наиболее заметных произведений. С точки зрения логики это – указания, описания и характеристики. Что же касается определений модерна, то они выглядят частичными и бедными, не схватывающими все богатство стиля и слабо различающими модерн с другими художественными стилями. Так в качестве наиболее заметных особенностей модерна приводят отказ от прямых углов и линий в пользу более плавных и изогнутых. Однако характеризуя архитектуру барокко, специалисты говорят о «слитности, текучести сложных, обычно криволинейных форм». При этом человек, погруженный в историю искусства, мгновенно определяет принадлежность или не принадлежность того или иного артефакта данному стилю.
Иными словами, накопив массив образов конкретных феноменов, наше сознание автоматически выделяет значимые характеристики стиля модерн, которые позволяют ему симультанно, в автоматическом режиме решать вопрос о принадлежности того или иного феномена к данному множеству. А теоретическое схватывание этого крайне затруднено, работает в наиболее явных случаях, где значимые признаки собраны воедино и четко выражены.
Программирование поведения живых существ, задаваемое системой инстинктов, требует формулировки квалифицирующих и обобщающих суждений, типа «Это – нечто обладающее набором следующих признаков – смертельно опасно». Мы не знаем, как это достигается в живой природе. Но в психику птиц и животных заложены обобщающие образы опасного (внешний вид, запах, поведение). Эти образы можно назвать архетипами смертельной опасности.
Между прочим, художники-мультипликаторы, казалось бы, далекие от размышлений о законах программирования в живой природе, создают и работают с архетипическими образами смертельной опасности, созерцания которых требует психика малых детей. Детям надо узнавать архетипический образ хищника (страшного волка), пугаться его и радоваться вместе с героями фильма спасению от смертельной опасности. Художник извлекает этот образ из собственного сознания и предъявляет его зрителю.
Важно подчеркнуть, что речь идет об обобщающем образе: хищная птица, хищный зверь, змея. Эксперименты показали, когда над курицей с выводком птенцов протягивают на проводе чучело коршуна, она квохчет, а цыплята сбегаются и прячутся под крылья. Можно предположить, что в блоке инстинктов мелкой птицы заложен образ коршуна. Однако, помимо коршунов, малой живностью питаются ястребы, орланы, беркуты, соколы, совы и другие хищные птицы. Объемы «жесткого диска» любого живого существа очевидным образом конечны. Проблема охвата многообразия решается на путях создания обобщающего образа. Общность рода деятельности хищных птиц задает общие характеристики анатомии – форма клюва, пропорции, строение тела, оперение, когти, и т.д. А также характеристики рода деятельности – бесшумный полет, способность пикировать, мгновенно хватать добычу.
Курица не может рассказать ни нам с вами, ни цыплятам, как выглядит обобщающий образ хищной птицы. Этот образ записан в блоке инстинктов, и предъявление его рождает адаптивную реакцию: мгновенную мобилизацию и соответствующее поведение. Нам представляется, что ментальность работает таким же образом. Она формирует набор обобщающих образов и задает требуемую программу поведения.
Способность обобщать и выделять значимые характеристики конкретного множества – важная и остро актуальная функция сознания. Причем, эта компетенция сложилась в ходе эволюции задолго до антропогенеза. Обратим наше внимание на то, что все съедобные растения и животные небольшого размера, составляющие потенциальную кормовую базу птиц и хищных животных, используют стратегию маскировки «под местность». Окраска, геометрия, застывание в случае приближения хищника – все это покрывается понятием маскировка. Напротив, все ядовитое вызывающе яркое и декоративно. Это касается как растений, так и животных: ярко декорированный мухомор и завораживающе красивые змеи предупреждают – осторожно, смертельная опасность. И птицы, и звери (за вычетом тех, кто эволюционно приспособился к охоте на ядовитых) прекрасно различают съедобных и не съедобных ядовитых. Это знание содержится в их головах, хотя и не обретает формулировок и не относится к осознанному. Ментальность – явление из того же ряда. Способность каталогизировать, относить к тому или иному множеству (и в зависимости от этого формировать адекватное поведение) конкретные феномены, попадающие в поле зрения – одна из базовых особенностей познания, обеспечивающая выживание носителя этого сознания. Ментальность вырастает из этих процессов.
Ментальность как метаязык культуры
Зафиксируем, существуют две большие категории человеческих компетенций:
а) Освоенные, активно используемые, но не осознанные, не формализованные;
б) Осознанные и формализованные.
Разговорный язык существует с момента антропо- и культурогенеза. По своей природе это закономерный феномен. Существуют законы, оформляющие и структурирующие тексты, создаваемые с помощью языка. По мере эволюционного развития шло развитие языка и мышления. Развивалась и усложнялась структура языков. При этом люди не осознавали и не формулировали его закономерностей. Они целиком относились к классу не эксплицированного, не осознанного основания базовой практики общения. С формулированием законов логики и философских оснований теории познания возникают теоретические предпосылки познания процессов мышления и исследования языка. В эпоху греко-римской античности складывается лингвистика как самостоятельная научная дисциплина. Лингвистика создала принципиальную возможность эксплицировать законы, в соответствии с которыми вид homo последние двести тысяч лет выстраивал устную, а позже письменную коммуникацию.
Важно подчеркнуть, что до логики и лингвистики практика коммуникации требовала такого соотношения сигнала и шума в каждом высказывании, которое позволяло адресату адекватно воспринимать и интерпретировать сообщение. В неисчислимых актах речевой практики отсеивались как неудачные и не соответствующие задачам коммуникации ошибочные конструкции. В результате практики речевого общения формируется и оттачивается владение нормами актуального языка, притом, что законы, по которым работает этот язык, не познаны и не сформулированы.
Перед нами базовая, исторически первичная форма освоения какой-либо компетенции. Подавляющее большинство населения земного шара не знает, либо не задумывается о базовых законах физики (законе инерции, законе всемирного тяготения, понятии «центр тяжести» и др.), однако, все люди более или менее успешно ходят и бегают, стараясь не падать, и соблюдают требования, вытекающие из перечисленных выше законов.
Ментальность – метаязык культуры. Она задает как формы переживания и мышления, так и формирует действия человека, которые вытекают из осознания и переживания. Этот метаязык усваивается в ходе инсталляции культуры и сознания. Названный процесс разворачивается от момента рождения и завершается с переходом в категорию взрослых людей (условно, завершается обрядом возрастной инициации подростков) [Яковенко, 2013].
Процессы инсталляции базируются на древнейших механизмах копирования, уподобления, магического вживания или инстинктивного включения в ситуацию, бессознательного повторения. То есть, все эти процессы происходят инстинктивно, до осознания и мимо осознания. В ходе этой работы формирующаяся человеческая психика разворачивает вычленение закономерные основания, задающих адекватное поведение, адекватное переживание и адекватное действие, и, наконец, адекватную коммуникацию. Самый явный, очевидный пласт данного континуума эксплицируется в ритуалах, табу, обычаях, сформулированных нормах и ценностях. При этом неизмеримо более мощный пласт остается за рамками нашего сознания.
Какие-то вещи проговариваются старшими, жрецами, учителями, но большая часть падает на нерефлексируемую работу человеческой психики. Более того, нравоучения и декларации могут находиться в конфликте с реальными закономерностями актуальной культуры, и тогда растущий человек усваивает, что жить надо по правилам житейской практики, но при этом декларировать суждения, расходящиеся с законами реальной жизни.
Ближайшим аналогом инсталляции ментальности выступает усвоение ребенком речевой практики. Мозг грудного ребенка неустанно работает над речевым потоком – дробит его на отдельные элементы, запоминает интонацию своих близких, усваивает смысл отдельных слов и т.д. Однажды наступает момент, когда ребенок еще не может говорить, но уже понимает обращенное к нему высказывание. И, наконец, ребенок заговорил. Дальше разворачивается длительный процесс оттачивания речи, правильного произношения, преодоления ошибок, обогащения словаря.
Будем помнить, что академически отстраненное познание – позднее явление. Исходно и познание, и оценка, и переживание некоторого феномена как позитивного, либо негативного не расчленены. Запах самки бодрит самца и рождает чувство комфорта. Вид и запах плода хурмы рождает позитивные эмоции и желание съесть. Любые признаки приближения другого самца рождает агрессию и потребность прогнать из «своего» пространства. Буквально, «чтобы духу его здесь не было». А появление крупного хищника в опасной близости рождает полную мобилизацию и соответствующее проведение (бежать, забираться на дерево, обороняться). Все эти действия – осознание/выбор соответствующей программы действий/поведение – оформляется эмоционально. Позитивные стимулы рождают позитивные эмоции, негативные стимулы – негативные, опасные рождают острую мобилизацию.
Ментальность как стратегия поведения в культуре
Ментальность формировалась как значимая стратегия процесса познания-оценки- переживания и выработки адекватной стратегии поведения. Для того чтобы успешно бороться за выживание, необходимо быстро и адекватно понимать окружающую тебя «картинку». По возможности симультанно интерпретировать данные перцепций. Подстраиваться внутренне под сложившуюся ситуацию и действовать.
Автор работает с тремя взаимосвязанными определениями культуры:
1. Культура – самоорганизующаяся система несводимых к биологическим механизмов, позволяющих виду «человек разумный» решать две общебиологические задачи – рост численности и расширение экологической ниши.
2. Культура – самоорганизующийся пакет над/вне- биологических программ человеческой деятельности, представленный как в идеальной форме, так и в сумме результатов этой деятельности.
3. Культура структурируется некоторыми принципами и механизмами смыслообразования и представляет собой систему всеобщих принципов смыслообразования и самих продуктов процесса смыслогенеза. Принципы смыслообразования и результаты этого процесса (идеальные и овеществленные) составляют пространство культуры [Яковенко, 2017, с. 15-19].
Итак, если культура понимается как самоорганизующийся пакет внебиологических программ человеческой деятельности, то ментальность может трактоваться как специфический блок культуры, отвечающий за структурирование этого пакета, решающий задачи выбора и комбинирования конкретных программ в заданных ситуациях, а также содержащий язык программирования, на котором составлены все наличные программы, и могут быть написаны программы новые. Этот блок вырабатывается в ходе процессов культурогенеза и относится к области базовых оснований, структурирующих и оформляющих частные программы, а также взаимоувязывающих весь пакет в системное целое.
Возникает вопрос: если мы не в состоянии пробиться к законам формирования и функционирования ментального пространства, то, что остается исследователю. На наш взгляд, исследование ментальности типологически совпадает с исследованием систем описываемых как «стратегия черного ящика». Снимая вопрос о внутреннем строении системы, мы можем концентрироваться на наблюдаемых и устойчивых экспликациях жизнедеятельности этой системы. Исследовать те или другие устойчивые аспекты культуры, сознания и поведения людей, принадлежащих к исследуемой социокультурной целостности.
В качестве примера можно привести многолетние исследования автора, посвященные изучению ментальности российской цивилизации [Яковенко, 2017]. Результат этого исследования объективируется в понятии «культурного ядра» или «культурного кода» данной локальной цивилизации. Наша работа не притязает на формулировку универсальной методологии исследования ментальности. В других локальных цивилизациях могут быть обнаружены иные базовые экспликации ментальных структур. Универсально следующее – ментальность проявляется во всех значимых пространствах человеческой жизни. Культурное ядро любой цивилизации должно охватывать базовые характеристики социально-культурного целого.
Конкретная ментальность относится к базовым характеристикам человеческой личности. Она увязывает между собой две сущности – человека и социокультурную целостность, в которой сложился этот человек. После формирования ментальности пребывание в описанном пространстве превращается в настоятельную потребность. В этом отношении характерна стратегия существования в рассеянии. Попавшие в иную социокультурную среду носители ментальности тяготеют к консолидации. Такие феномены, как «чайна-тауны» по всему миру или Брайтон-Бич в Нью-Йорке, маркируют зоны консолидации носителей альтернативной ментальности. Общение с соотечественниками, просмотр отечественных телепрограмм, магазины, торгующие отечественными продуктами – устойчивое, статистически значимое явление, характерное для существования в диаспоре. Причем, чем дальше дистанция между ментальными пространствами, тем настоятельнее потребность в консолидации со «своими». Для людей, живущих в диаспоре, встреча и общение с соотечественником, недавно приехавшим с родины, всегда праздник.
Подчеркнем, описанное поведение не связано со слабым освоением культуры страны пребывания. Человек может быть вполне вписан в новую реальность и социально успешен, при этом потребность погружения во врожденное ментальное пространство сохраняется.
В диаспоре исключительно интересно наблюдать межпоколенческую эволюцию. Дети иммигрантов, ментальность которых формировалась не на исторической родине, а в стране пребывания, неуловимо, но качественно отличаются от своих родителей. Они могут знать язык, ориентироваться в реалиях исторической родины, но ментально эти молодые люди принадлежат миру своей новой родины. При том, что наследуются некоторые традиции и привычки, например, элементы национальной кухни, их фундаментальная диспозиция, их душевная принадлежность – мир новообретенной родины.
Ментальность неотделима от личности ее носителя. Она эксплицируется в сумме реакций, которые естественны, органичны и покрываются высказыванием «а как же иначе». Ментальность связывает человека с врожденной ему культурой на уровне неподотчетных реакций. Все то, что представляется самоочевидным, абсолютно естественным и единственно возможным, описывает параметры родной культуры, в которую идеально входит носитель ментальности.
Любые альтернативы, объясняющие мир и диктующие иные формы поведения, неожиданны, чужды, непривычны и рождают веер реакций от удивления до активного отторжения. В то время как «свое» естественно, автоматично и не нуждается в объяснениях и обоснованиях. Это «свое» однажды было предъявлено человеку и усвоено им, но усвоено в нежном возрасте, на уровне до осознания и стало природой данного человека. «Свое» было предъявлено как норма для всех (вариант «всех наших»). В ее универсальности, всеобщести и всеохватности, а также позиционировании до всяческих вопросов и размышлений – несокрушимая сила родной культуры.
Ментальность – скелет врожденной культуры. Она допускает веер социальных вариаций (поведенческих, мировоззренческих), но это вариации в пространстве, заданном качественными и стадиальными характеристиками ментальности. Находиться «внутри» ментального пространства комфортно и естественно. Столкновение с мощно представленной альтернативной ментальностью – проблематизирует внутренний мир носителя. Из этой проблемы может вырастать саморазвитие ментальности в самых разных направлениях – можно стать идеологом традиции или бойцом на фронте защиты и утверждения врожденной культуры. А можно вступить на путь развития, творческого преобразования культуры. Или свалиться в голое отрицание, которое на поверку всегда оказывается одной из версий существования в рамках врожденной традиции. С врожденной ментальностью можно находиться в разных отношениях. Ее нельзя забыть, отменить и объявить несуществующей.
Изменение ментальности
Исследователи подчеркивают, что процессы изменения ментальности относятся к наименее осознанным моментам. Как пишет Е.М.Михина: «Другая трудность – невозможность понять и описать, почему и каким образом изменяется обыденное сознание и соответствующие матрицы поведения» [Михина, 1996, с. 9].
На наш взгляд, механизм изменения ментальности заключается в процессах инсталляции. В ходе инсталляции ментальность извлекается из социокультурного пространства, в которое погружен человек. Если это пространство культурно неоднородно (эпохи трансформации социокультурного целого или жизнь бок о бок, с носителями других традиций), результат имеет шанс быть менее целостным и системным. Это создает предпосылки для изменений и развития. Когда объем диссистемных моментов доходит до критического, разворачивается трансформация ментальных характеристик культуры. Культура – самоорганизующийся феномен. При всей тенденции к минимизации изменений (Принцип Ле Шателье – Брауна), в эпохи серьезных подвижек и трансформаций, социокультурная целостность изменяется в своих основаниях. А это ведет к тому, что ментальность следующих генераций будет неизбежно отличаться. Иными словами, изменения ментальности происходят в ходе межгенерационной преемственности культуры.
До 30-х годов прошлого века большая часть населения нашей страны составляли сельские жители, которые воспроизводили традиционную ментальность. К 1950-60-м годам половина населения переместилась в города. Образ жизни разительно изменился, но исследователи подчеркивают сохранение базовых традиционных инстинктов. Традиционное сознание осваивало новые формы бытия. Однако далее рождаются поколения горожан, которые формируются в разительно изменившемся контексте. На общество сваливаются технологическая, социальная и информационная революции. В результате внуки и правнуки мигрантов оказываются вписаны в реальность, которая диктует иные формы ментального пространства. Так возникает возможность для значимых подвижек ментальности.
Наконец, познание собственной ментальности несет в себе момент отчуждения и дистанцирования, а для кого-то и изживания врожденного ментального пространства. То, что познано, оформлено в текстах, представляет собой отчужденную реальность, с которой можно устанавливать самые разнообразные отношения. Исходно непознанная ментальность составляет свою собственную природу, которая естественна, самоочевидна, а потому абсолютно императивна. Когда носители реакционно-романтических тенденций протестуют против мертвящего интеллектуализма, разъедающего «народную душу», они спасают устойчивую традиционную ментальность.
Завершая, отметим, что при всей неоднозначности явления и сложности работы с ментальными структурами, научный интерес к данной теме не утихает. А это означает, что настало время самопознания и этого пласта человеческой и социальной реальности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гуревич А.Я. Проблема ментальности в современной историографии // Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. Вып. I. – Москва: Наука, 1989.
2. Гуревич П.С., Шульман В.И. Ментальность, менталитет // Культурология ХХ век. Энциклопедия. Т. II. – Санкт-Петербург: Алетейя, Университетская книга, 1998.
3. Левинсон К.А. Ментальности в Средневековье: концепции и практика исследования. Обзор // История ментальностей: Историческая антропология. – Москва: РГГУ, 1996.
4. Михина Е.М. От составителя // История ментальностей: Историческая антропология. – Москва, РГГУ, 1996.
5. Яковенко И.Г. Трансляция ментальности: грани явления // Он же. Мир через призму культуры: Культурология и россиеведение. – Москва: Издательство «Знание», 2013.
6. Яковенко И.Г. Познание России: цивилизационный анализ. Издание третье, дополненное. – Москва: Издательство «Знание», 2017.
7. Raulf, Ulrich et al. Mentalitetgeschichte: Zur Rekonstruktion geistlicher Prozesse. – Berlin, 1978.
REFERENCES
1. Gurevich A.Ja. “Problema mental’nosti v sovremennoj istoriografii” [Question on mentality in the contemporary historiography]. In Vseobshhaja istorija: diskussii, novye podhody [World history, discussions and new approaches]. Issue 1. Moscow, Nauka, 1989.
2. Gurevich P.S., Shul’man V.I. “Mental’nost’, mentalitet” [Mentality and Mentalität] in Kul’turologija 20 vek. Jenciklopedija [Companion to cultural studies of the 20th century]. Vol. 2. Saint-Petersburg, Aletejja, Universitetskaja kniga, 1998.
3. Jakovenko I.G. Poznanie Rossii: civilizacionnyj analiz [Studying Russia: civilization-oriented analysis]. 3rd enlarged edition. Moscow, Izdatel’stvo “Znanie”, 2017.
4. Jakovenko I.G. Transljacija mental’nosti: grani javlenija [Translation of mentality, phenomenological aspects]. In: Idem. Mir cherez prizmu kul’tury: Kul’turologija i rossievedenie [The world through the lens of culture, cultural studies and Russian studies]. Moscow, Izdatel’stvo “Znanie”, 2013.
5. Levinson K.A. Mental’nosti v Srednevekov’e: koncepcii i praktika issledovanija [Mentalities in the Middle Ages, conceptions and practice of study]. A reference. In Istorija mental’nostej: Istoricheskaja antropologija [History of mentalities, historical anthropology]. Moscow, RGGU, 1996.
6. Mihina E.M. Ot sostavitelja [Editor’s note]. In Istorija mental’nostej: Istoricheskaja antropologija [History of mentalities, historical anthropology]. Moscow, RGGU, 1996.
7. Raulf, Ulrich et al. Mentalitetgeschichte: Zur Rekonstruktion geistlicher Prozesse. Berlin, 1978.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ФЕНОМЕНА МЕНТАЛЬНОСТИ | sibac.info
Статья опубликована в рамках:
Выходные данные сборника:
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ФЕНОМЕНА МЕНТАЛЬНОСТИ
Белкин Антон Игоревич
к.псх.н., доцент ПГСГА, г. Самара
E—mail: rotate@mail.ru
В последнее время в социальной науке широко используется понятие «ментальность» и «менталитет». Если для традиционной социальной психологии ментальность – это неосознаваемая или частично осознаваемая, характерная для данной культуры (субкультуры) специфика психической жизни представляющих ее индивидов, детерминированная экономическими, политическими и социальными условиями жизни, то для постнеклассической науки ментальность – это взятая вне ракурса индивидуального сознания специфика отношения человека и культуры.
Слово «ментальный» в общем плане рассматривается в науке как понятие, имеющее отношение к уму в его функциональных и содержательных аспектах [14]. Ментальность определяется и как образ мышления, общая духовная настроенность и способ поведения человека, группы [13].
Понятие «ментальность» первоначально возникает в исторической науке у представителей школы «Анналов» М. Блока и Л. Февра.
Исторические истоки понятия «ментальность» возникают во Франции, а ее ключевая дефиниция формируется по контрасту с английским омонимом. Из общего латинского корня mens (ум, мышление, образ мысли, мнение, мировоззрение) на разной почве вырастает два противоположных значения. Ментальность по-английски является личным достоянием индивидуума, а по-французски рассматривается как явление, которое распространяется от человека к человеку.
Во французской науке слово «ментальность» прозвучало благодаря работе Л. Леви-Брюля «Ментальные функции в низших обществах», которое в русской периодике часто неточно переводится как «Первобытное мышление» [16].
Автор в своем труде постулировал существование двух классов социальных норм, управляющих человеческим поведением: индивидуальных и коллективных представлений. Последние пралогичны, так как дают толкования, только внешне похожие на классификации и выводы, в то время как их внутренняя суть – закон партиципации (сопричастия, мистического единения сородичей).
По нашему мнению, этот подход имеет право на существование, так как подчеркивает существование неосознаваемой, но реально действующей части ментальности.
Историки школы «Анналов», развивая субъективный подход к исследованию истории, использовали понятие «ментальность» в своих научных трудах при описании результатов исторических исследований.
Так, М. Блок, отказываясь от определения ментальности при изучении такого культурно-исторического явления как способность монарха исцелять болезнь прикосновением, вслед за Л. Леви-Брюлем, рассматривает ментальность как умонастроение, которое обладает мистическими компонентами [3].
Л. Февр погружает ментальность в культурный материал, называя ее ментальным инструментарием. Он считает, что прежде, чем делать выводы об умонастроениях и образе мира эпохи, следует «инвентаризовать» средства, которыми пользовались люди для осуществления своей интеллектуальной и эмоциональной жизни, а также их социальное окружение [15].
Большинство последователей школы «Анналов» предпочитали использовать концепт неясных, протеических полуэмоций-полупредставлений и расширять сферу ментальной истории без предварительного психологического определения материала.
Анализ первичных исторических подходов к определению понятия «ментальность» показывает, что данное понятие является обобщающей категорией, характеризующей умонастроение представителей той или иной эпохи, в котором переплетены осознанное настроение и импульсы коллективного бессознательного. На наш взгляд, такой подход ценен тем, что расширяет исследовательскую область, включая в ее сферу неосознаваемые компоненты психических проявлений.
Анализ современной философской, исторической и психологической литературы показывает, что можно вполне согласиться с мнением известного историка Ж. Гоффа о том, что до настоящего времени в определении ментальности отсутствует единство взглядов относительно сущности этого феномена [5].
Спецификой историко-психологического подхода к изучению ментальности является акцентирование уникальности изучаемого феномена, который может быть познан через изучение продуктов человеческой деятельности – письменные тексты, зафиксированные в культуре.
В этой связи можно отметить подход к изучению ментальности А.Я. Гуревича, который, считает, что объективное историческое исследование, направленное на выявление особенностей социальной жизни людей конкретной исторической эпохи должно быть дополнено «субъективным» изучением истории с позиций самим субъектов исторического процесса, носителей сознания конкретной эпохи [6].
Проблематика исследования ментальности, на наш взгляд, связана с тем, что это понятие, первоначально возникшее в школе Анналов Л. Февра и М. Блока, в настоящее время носит междициплинарный характер и трактуется неоднозначно не только историками, но и психологами. Другой сложностью подхода к изучению ментальности является подчеркивание или игнорирование бессознательного компонента этого феномена.
Ученые-психологи при изучении проблемы ментальности в основном стремятся определить критерии, с помощью которых можно если не свести ментальность к каким-то психологическим феноменам, то, по крайней мере, определить психологические явления, детерминирующие характер этого феномена.
Спецификой психологического подхода к исследованию ментальности является изучение этого феномена через призму философско-мировоззренческих и обобщающих социально-психологических понятий.
В этом русле выполнены работы московской психологической школы, представляющие собой попытки рассмотреть интегральные механизмы ментальности и ее связь с обобщающими социально-психологическими характеристиками личности. Работы ее представителей делятся на два подхода, аналогично проблематике исследования личности.
Сторонники идеографического подхода, например, В.П. Зинченко акцентируют внимание на уникальности и необъективированности изучаемого феномена, замечая, что для изучения исторических фактов наиболее применимым и адекватным оказывается феноменологический подход, развиваемый в психологии трудами Г.Г. Шпета [8].
По мнению В.Ф. Петренко, изучение сознания и ментальности должно учитывать наличие адаптационных механизмов хранения информации материей, наличие коллективного бессознательного, что делает доступным постижение специфики истории через психоанализ коллективного и личностного бессознательного [9]. Таким образом, исследователь подчеркивает детерминацию феномена ментальности со стороны коллективного бессознательного, что усложняет сам характер исследования ментальности.
Другие ученые стремятся определить психологический характер или отражение в групповой психологии характера изучаемого феномена.
Так, по мнению К.А. Абульхановой и др. ученых, такими критериями является образ жизни составляющих данную культуру и обладающих определенным менталитетом людей [10].
Анализ приведенных подходов показывает, что исследователи московской психологической школы делятся на два направления, первое из которых стремится сохранить уникальный характер ментальности, используя феноменологический подход, а второе стремится найти средства более точного описания ментальности с помощью обобщающих психологических категорий, частично взятых из западной, а частично – из отечественной психологической науки.
Специфика питерской школы психологии к исследованию ментальности представлена, прежде всего, в работах В.Е. Семенова, посвященных изучению данной тематики. При этом в литературе широкое распространение получило его определение менталитета как исторически сложившегося группового долговременного настроения, единства (сплава) сознательных и неосознанных ценностей, норм, установок в их когнитивном, эмоциональном и поведенческом выражении [12 и др.].
Ученый выделяет 4 базовых российских менталитета, при этом его классификация основана на диалектике философско-социологических категорий «Бог (дух) – идол (вещь)» по вертикальной координате и «индивид (Я) – коллектив (Мы)» по горизонтальной координате. Он выделяет православно-российский, коллективистско-социалистический, индивидуалистско-капиталистический и криминально-мафиознаый менталитеты.
В.Е. Семенов отмечает, что российскому обществу свойственна полиментальность, то есть наличие нескольких взаимопересекающихся менталитетов. Социологические исследования, проведенные под его руководством, свидетельствуют, что с конца 80-х гг. в России повышается роль православно-российского менталитета [11].
Полиментальность определяется и как свойство менталитета удерживать определенное состояние умонастроений этноса на протяжении конкретного исторического цикла [7].
Рассматривая ментальность как глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающего бессознательное, исследователи рассматривают его как итог, средоточие процесса индивидуальной жизни. Ментальность выступает определенным способом синтезирования жизненных явлений и жизненного опыта, представляя собой результат культуры [4 и др.].
Анализ подходов к исследованию менталитета питерской психологической школы показывает, что под ментальностью понимаются исторически устойчивые общественные установки, ценности и нормы, имеющие как осознанный, так и неосознанный характер. При этом спецификой этой школы является акцент на изучении особенностей российской ментальности с помощью выделения наиболее значимых ее категорий, одновременно являющимися ценностями российской ментальности.
Особый подход к пониманию ментальности в русле психологии сознания представлен в самарской психологической школе.
Г.В. Акопов считает, что в настоящее время можно говорить о возникновении менталистики – комплексной области знаний гуманитарных наук, объединенных, систематизированных и дискурсируемых идеологией психологического понимания, интерпретации и конструирования [1; 2]. По его мнению, понятие ментальности может быть рассмотрено с позиций структуры группового сознания.
Ученый рассматривает структуру сознания на основе работ крупнейшего методолога психологической науки В.А. Ганзена. Он выделяет 6 элементов группового сознания: стиль управления, традиции коллектива, групповую перцепцию, психологический климат, систему групповых норм, санкций и одобрений, общение и общественное мнение [1].
Отмечая, что ментальность отражает те или иные проявления сознания, он предлагает рассматривать ментальность как «проявление группового сознания в пространственно-временном (хронотопическом) и духовном (душевном) измерениях» [2, с. 43].
Следовательно, спецификой самарского подхода к изучению ментальности является рассмотрение этого феномена через категорию сознания в конкретном хронотопическом континууме, в конкретных пространственно-временных условиях его существования.
Таким образом, в современной психологии проблематика ментальности получает комплексную разработку, а сам феномен ментальности рассматривается как психологическая переменная, имеющая осознаваемый и неосознаваемый компоненты, при этом сам феномен определяется через категории мышления, сознания и т.д., либо рассматривается как ноуменальная категория, задающая обобщенные формы жизнедеятельности существования социальных групп и общества.
Список литературы:
1.Акопов Г.В. Сознание, ментальность, менталистика [Текст] // Современные проблемы российской ментальности. Материалы Всероссийской научно-практической конференции / Отв. ред. Е.В. Семенов. – СПб.: Астерион, 2005. – 234 с.
2.Акопов Г.В. Язык, сознание, ментальность [Текст] // Ментальность российской провинции. Сборник материалов по 4-й Всероссийской конференции по исторической психологии российского сознания 1-2 июля 2004 г. – Самара: СГПУ, 2005. – С.39-44.
3.Блок М. Короли-чудотворцы [Текст] / М. Блок. – М.: Смысл, 1998. – 232 с.
4.Визгин В.П. Ментальность, менталитет [Текст] / В.П. Визгин / Современная западная философия: Словарь. – М.: Интрада, 1991. – С.176.
5.Гофф Ж. Ментальности: двусмысленная история [Текст] // История ментальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. – М.: РГГУ, 1996. – С.49-80.
6.Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов» [Текст] / А.Я. Гуревич. – М.: Наука, 1993. – 224 с.
7.Жмыриков А.Н. Менталитет, ментальность, полиментальность: структурно-функциональные соотношения [Текст] // Современные проблемы российской ментальности. Материалы Всероссийской научно-практической конференции / Отв. ред. Е.В. Семенов. – СПб.: Астерион, 2005. – С.31-34.
8.Зинченко В.П. О сознании психологов [Текст] // Ментальность российской провинции. Сборник материалов по 4-й Всероссийской конференции по исторической психологии российского сознания 1-2 июля 2004 г. – Самара: СГПУ, 2005. – С.6-12.
9.Петренко В.Ф. Конструктивистская и интуитивистская парадигмы в психологической науке [Текст] // Ментальность российской провинции. Сборник материалов по 4-й Всероссийской конференции по исторической психологии российского сознания 1-2 июля 2004 г. – Самара: СГПУ, 2005. –С.13-18.
10.Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики [Текст] / Ред. К.А. Абульхановой, А.В. Брушлинского, М.И. Воловиковой. – М.: РАН, 1997.
11.Семенов В.Е. Православие как имманентная национальная идея Росссии [Текст] // Современные проблемы российской ментальности. Материалы Всероссийской научно-практической конференции / Отв. ред. Е.В. Семенов. – СПб.: Астерион, 2005. – С.137-140.
12.Семенов В.Е. Типология российских менталитетов и имманентная идеология России [Текст] // Вестник СПб.ГУ. – 1997. – Сер.6. – Вып.4. – С.59-67.
13.Философский словарь [Текст] / Под ред. А.А. Ивина. – М.: Смысл, 2004. – 296 с.
14.Философский словарь [Текст] / Под ред. Г. Шишкоффа. – М.: Смысл, 2003. – 404 с.
15.Febre L. Combats pour I’histoire [Text] / L. Febre. – P.,1953.
16.Levy-Bruhl L. Les fonctions mentales dans les societies inferieures [Text] / L. Levy-Bruhl. – P., 1910.
НАУЧНОЕ ПОНЯТИЕ И ТЕРМИН «МЕНТАЛИТЕТ (МЕНТАЛЬНОСТЬ)» В СОВРЕМЕННОМ ФИЛОСОФСКОМ И НАУЧНОМ ДИСКУРСЕ | Жуковская
1. Алиференко, Н.Ф. Лингвокультуральная природа ментальности / Н.Ф. Алефиренко // Язык. Словесность. Культура. — 2011. — №1. — С. 20-39
2. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. — М.; СПб.: Большая Российская энциклопедия, 2000. — 1456 с.
3. Гуревич, А.Я. Проблемы средневековой народной культуры / А.Я. Гуревич. — М.: Искусство, 1981. — 359 с.
4. Гуревич, А.Я. Изучение ментальностей — социальная история и поиски исторического синтеза / А.Я. Гуревич // Советская этнография. — 1988. — № 6. — С. 16-25.
5. Гуревич А.Я. Уроки Люсьена Февра / А.Я. Гуревич // Люсьен Февр. Бои за историю / Пер. с фр. — М.: Наука, 1991. — С. 535-536.
6. Додонов, Р.А. Этническая ментальность: опыт социально-философского исследования / Р.А. Додонов. — Запорожье: РА «Тандем-У», 1998. — 191 с.
7. Колесов, В.В. Русская ментальность в языке и тексте / В.В. Колесов. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2006. — 624 c.
8. Лурье, С.В. Историческая этнология: Учебное пособие для вузов / С.В. Лурье. — М.: Академический Проект: Гаудеамус, 2004. — 624 с
9. Менталитет и политическое развитие России: тез. докл. науч. конф., Москва, 29-31 окт. 1996 г. / Редкол.: Горский А.А. (отв. ред.) и др. — М., 1996. — 150 с.
10. Микешина, Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учеб. пособие / Л.А. Микешина. — М.: Прогресс-Традиция; МПСИ: Флинта, 2005. — 464 с.
11. Радбиль, Т.Б. Языковая аномальность в русской речи: к проблеме типологии / Т.Б. Радбиль // Русский язык в научном освещении. — 2006. — №1 (11). — С. 77-100.
12. Радбиль, Т.Б. Аномалии в сфере языковой концептуализации мира / Т.Б. Радбиль // Русский язык в научном освещении. — 2007. — №1 (13). — С. 239—265.
13. Радбиль, Т.Б. Основы изучения языкового менталитета: Учебн. пособие / Т.Б. Радбиль. — 2-е изд., стереотипн. — М.: Флинта; Наука, 2010. — 328 с.
14. Ручина, Л.И. Место лингвокультурологии в ряду лингвистических дисциплин / Л.И. Ручина // Вестник ННГУ. — 2000. — № 1. — C. 183-186.
15. Ручина, Л.И. Ассоциативный эксперимент как инструмент выявления когнитивных признаков концепта / Л.И. Ручина // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. — 2012. — № 5-3. — С. 102-106.
16. Ручина, Л.И. Словарь комбинированного типа как способ лексикографического описания концептосферы русской народной сказки / Л.И. Ручина, Т.М. Горшкова // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. — 2011. — № 6-2. — С. 130-135.
Русская ментальность
Архивный проект «Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад». Самое интересное и значительное из архива Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?
Россия вчера, сегодня, завтра. Участники: профессор-историк Анатолий Уткин, профессор философии Валентина Федотова, Александр Ахиезер — ведущий научный сотрудник института прогнозирования РАН, Алексей Пушков — политолог, доцент кафедры социальной психологии МГУ Леонид Гозман. Ведущий — Анатолий Стреляный. Впервые в эфире 5 марта 1997.
Анатолий Стреляный: В течение всего радиочаса будем обсуждать такой злободневный предмет как русский склад ума, русскую ментальность. Наши эксперты предпочитают это слово. Ровно 300 лет назад Петр Первый выехал с Большим посольством на Запад, пожил в Голландии, побывал в Англии и в других интересных для него местах. Один из «птенцов его гнезда» сказал тогда, что русские — такие же люди, как и на Западе, только нужно снять с них кафтаны и огромные шапки и одеть в западные одежды. Естественно, согласились с ним не все. С тех пор и ведется в России этот разговор — достаточно ли одеться по-западному, чтобы зажить по западному, в достатке и опрятности, или надо еще что-то, и стоит ли вообще к этому стремиться. Есть и такой уклон разговора — не измена ли это Отечеству и русскому призванию? Сегодня эта тема звучит не только в печати и ученых собраниях, но и в Думе, даже в правительстве. И по-прежнему очень многое в судьбе страны зависит от того, кто задает тон и кто побеждает в разговоре о русском складе ума. Первым получает слово профессор-историк Анатолий Уткин.
Анатолий Уткин: Петр хотел сделать из России Швецию. Первый парламент пыталась создать на Руси Екатерина Великая. Она созвала четыре сословия, но три сословия не хотели сидеть с мужиками, она не могла их посадить рядом, а те не могли представить, что мужики могут сидеть вместе со священниками и дворянами. Потребовалось много времени, чтобы с западными идеями хотя бы познакомилась основная масса русского населения. Запад — это состояние ума, а не географическое понятие, западный человек — это человек, переживший реформацию, переживший революцию просвещения, то есть создавший науку и поставивший себя ей на службу. Ничего этого Россия не пережила. Россию спасло то, что такие люди как Петр, который сейчас менее популярен, чем сто лет назад… Сейчас Петр подвергается всевозможным нападкам из-за того, что он, якобы, перенес только лишь систему насилия, только военную систему, и не перенес гуманные, гуманитарные ценности Запада.
Петр Первый. Иллюстрация Валентина Серова к поэме А.С.Пушкина «Полтава».1949Это требовало слишком много от Петра. Петр и так привнес типографии, газеты, много такого, что было в основе любого гуманитарного образования в России. Но, конечно, он не смог просто переодеть своих московитов в западные камзолы и сделать их западными людьми. Первая плеяда посланных Борисом Годуновым студентов осталась на Западе. Во-вторых, ее интересовали только две науки: первая – алхимия, и вторая – астрология, то есть чтение судьбы по звездам. Поэтому мы дальше в историческом развитии России после Годунова, в следующие столетия, видим, что они верят в бланкизм, фурьеризм, марксизм, анархизм, во все что угодно, то есть одним махом преодолеть это явное отставание… Это имело место и среди народовольцев, пытавшихся одним махом преодолеть систему эксплуатации и феодальное управление страной. Это очень свойственно русским людям.
Анатолий Стреляный: Доктор философских наук, профессор Валентина Федотова.
Валентина Федотова: Я попыталась вычленить такие архетипические, везде проходящие черты национального характера. На мой взгляд, это две черты — душевность и наличие святынь. Я не хочу сказать ничего восхваляющего и ничего унижающего, ибо под душевностью я понимаю желание иметь персональные отношения, близкие отношения. Это видно и у наших политиков, ищущих дружбы, внимания и понимания, это видно и у рядовых граждан, которые очень не любят формальную бюрократическую структуру, а ищут человеческого контакта. И наличие святынь. Я не хочу сказать тут ничего плохого и ничего хорошего, но просто есть тут черта, когда смыслосозидание, наличие смысла принципиально значимо. Западный человек живет в каком-то автоматизме уже реализованных в практике, воплощенных в практике смыслов. Наш человек не имеет этого совпадения практического и ценностного, поэтому ему нужна ценность как представленная явно, отдельно. Это может быть даже ложная ценность — построение коммунизма или какая-то утопия, выдвинутая в качестве ценности. Но если ее сломать, ситуация будет страшной.
Юность Преподобного Сергия. Михаил Нестеров. 1892-1897Аскольдов, который описывал процесс слома ценностей в революционную эпоху, писал, что русский человек может быть или святым, или зверем. И что это кажется обидным и странным, но это происходит потому, что он не прошел искушения добром и злом, у него нет гражданского общества, у него, благодаря православию, ценностный мир существует как бы в отрыве, в качестве идеальной нормы, идеальной модели, и поэтому разрушать этот ценностный мир очень страшно. В результате непонимания этого характера реформы привели к тому, что социологи называют аномией, то есть разрушение ценностных структур сознания. Очень многие люди не имеют ценностей, криминализация во многом связана с этим. И в тоталитарных режимах бывает слишком много ценностей — они институционализированы, они закреплены. Но разрушение ценностей хуже, страшнее, опаснее. Слова, переносимые из западной лексики, вводят в заблуждение. Говорят «компромисс», например, или «толерантность», но понимают под этим совсем не то, что является таковым в западном сознании. Например, я присутствовала на одной конференции в Харькове, где люди с упоением доказывали, что толерантность — это господство украинской национальной идеи, что толерантность — это наличие общего единства, что страшно потрясло присутствующего там американского профессора. Она говорила: «Да откуда вы это взяли? Толерантность — это минимальное начало демократии, это признание другого, отличного от того, что вы утверждаете сами, терпение по отношению к другому. Не агрессия по отношению к другому». Но у нас обретают слова какой-то свой смысл. Тот же «компромисс». Что такое компромисс? Это способность пожертвовать частью своего интереса для того, чтобы договориться и не перевести конфликт в состояние агрессивной фазы. У нас думают, что компромисс, это когда я заставлю тебя подчиниться мне полностью и согласиться со мной. Это все время присутствует, потому что гражданского общества не было, потому что не было условий для работы этих принципов и этих институтов. И при тех крайностях, которые свойственны российскому менталитету в условиях гражданского общества, они начинают заполнять и это пространство западных слов, которые пришли к нам из демократического языка.
Анатолий Уткин: Одна фраза, сразившая меня буквально, это фраза одного из министров Александра Третьего: «У русских нет необходимого цемента лицемерия». Я тоже отбрасываю все оценочные моменты, ни хорошо, ни плохо — для того, чтобы жить в цивилизованном гражданском обществе я должен быть лицемером. Причем, слово «лицемер» у нас заведомо плохое, это заведомо негативная оценка, но я должен быть таковым. Мне неприятен избранный сегодня президент, я принадлежу к противоположной партии, но я подчиняюсь. В моем квартале избрали совсем не милых мне людей, но спасительный цемент лицемерия помогает западному обществу выживать: на следующих выборах победит моя партия, я надеюсь. И цемент лицемерия сцепляет общины и целые общества. В России этот цемент отсутствует. Однажды на конференции о будущем России, в Париже, я слышал утрированный этот тезис из уст посла Японии в Москве. Он сказал, что «русские — это песок». Он сравнивал, в живописной манере, азиатов с глиной, из которой можно лепить все что угодно. Запад он подавал как страну кирпичиков. Из кирпичиков можно делать любые башни, подземные гаражи, все что угодно. Россия это страна песка — ни одна форма не держится. Песок зыбучий, сквозь пальцы проходит, но при определенных условиях можно сделать железобетон. Для этого нужно две трети цемента, столько-то песка, стальные опоры.
Россия это страна песка — ни одна форма не держится. Песок зыбучий, сквозь пальцы проходит, но при определенных условиях можно сделать железобетон
Вот это отсутствие в России цемента лицемерия подается большинством русских как величайшее достоинство российской литературы, российского общества. Мы говорим то, что мы думаем при любом режиме в кухне, за столом с друзьями. И мы так думаем, что так хорошо. Это прекрасно, откровенность — чудесная человеческая черта. Но будучи выплеснута на улицу, она ведет ни к чему более, как к гражданской войне. Компромисс как система взаимных уступок, о чем это говорит? Компромисс должен восприниматься как способ выживания вдвоем с другим человеком. С этими другими нужно как-то жить — или их убивать, или уходить со сцены самому. Компромисс может быть достигнут только в условиях наличия представления о собственной цели и о том, на какую долю секунды, время года, столетия ты замедляешь это движение к своей цели, жертвуя чем-то, но идя по иной дороге.
Михаил Нестеров. На Руси. Душа народа. 1914-1916Анатолий Стреляный: Я хочу привести выдержку из книги, в которой представлен западный взгляд на русский склад ума и особенности досоветской русской жизни. Автор — американский профессор Теодор фон Лауэ. Он написал книгу о 20 веке, об особенностях распространения западных демократических ценностей и западного образа жизни по миру. Он пишет: «Восточные славяне, обычно называемые русскими, являлись широко разбросанным крестьянским народом с особыми чертами, не имеющими аналогов на Западе. Большинство из них были крепостными до 60-х годов. Беспокойные, всегда стремящиеся избежать налагаемого на них бремени, покорные, способные выдержать долгие страдания, пассивные, и все же во все времена восстающие в безжалостной ярости. Всегда побеждаемые и все же никогда ее оставляющие надежду на освобождение. Неопытные в современных действиях, не способные конструктивно воздействовать на что-либо за пределами хижин или деревень. Наученные малой ценой жизни не идти на риск, неграмотные, преисполненные предрассудков, пребывающие в покорности, как учит православная церковь и вожди сект, враждебные по отношению к пришельцам, хитрые и исполненные внутренних сил, требуемых их тяжелой жизнью, способные на огромное героическое терпение, нечувствительные, обращающиеся к насилию, и все же великодушные и жертвенные, обычно не имеющие выхода для своих талантов. Темные люди, непредсказуемые, третируемые меньшинством более привилегированных русских». Разговор о русском складе ума продолжает профессор Валентина Федотова.
Валентина Федотова: Экономическая неудача. Из-за чего она произошла? Из-за того, что неолиберальные реформы исходили из представлений, что человек всегда стремится к максимуму экономического удовлетворения. Но еще Адам Смит приводил пример, что если крестьянин получит большую цену за свой продукт, то он не обязательно увеличит свою производительность. Только буржуазный крестьянин увеличит свою производительность, а феодальный крестьянин предпочтет получать столько же денег, и совершенно не будет наращивать этой производительности. Это тоже стадиальная особенность, я ее проверяла даже на детях. Я спрашивала детей: «Вот если ты производишь картошку, а за нее будут платить больше, ты будешь производить больше или меньше?» Одни дети говорили: «Будем производить больше, нам надо больше денег». Это уже те дети, которые вовлеклись в современную трансформационную ситуацию, трансформирующую общество. А более консервативные дети отвечали: «А зачем? У меня будет столько же денег, если я буду производить меньше. Я не буду производить больше». Адам Смит это превосходно описал. Но есть действительно какие-то особенности, которые надо изучать, которые надо понимать. Я сейчас опубликовала две статьи японских авторов, которых я перевела с английского, они описывают удивительные вещи: каким образом коллектив японский сделался предпосылкой модернизации. В начале там пытались провести либерализацию, то есть разрушить все традиционные структуры, атомизировать общество. И для этого были очень серьезные причины, ибо Япония в войнах показала, что массовой опорой милитаристских целей является тесная община, тесный коллектив, который не был рудиментом первобытного общества, а был создан правительством для эффективного управления страной. И они стали это рушить. Но когда они стали рушить, они увидели, что вместе с этим рушится японский менталитет, японская традиция, японское самоуважение, что — самое главное, ибо не уважающие себя люди не способны действовать, они не способны верить в свою удачу, они деморализованы. И тогда они стали использовать эту общину, эту традиционную структуру, сложившуюся в обществе, ставя и проводя через нее другие государственные цели. И сегодня мне кажется, что мы должны глубже и внимательнее смотреть на особенности национального или социального характера людей, живущих в России, на особенности их ментальности. Потому что политика — это есть приведение каких-то идей в действие посредством участия миллионов граждан, имеющих определенную специфику.
Михаил Нестеров. Портрет Льва Толстого. 1907Анатолий Стреляный: Александр Ахиезер — ведущий научный сотрудник Института прогнозирования РАН.
Александр Ахиезер: Русские мыслители и 19 века, и начала 20, пришли к очень интересному, впоследствии забытому выводу о том, что создание основной массы населения носит догосударственный и антигосударственный характер. То есть славянофилы, братья Аксаковы и другие писатели, говорили о том, что вообще крестьяне, живя в общине, совершенно не интересуются государственной жизнью, что они предоставили управление страной царю, а сами занимаются бытом и своими личными делами. Они видели в этом глубоко положительный фактор, особое позитивное свойство русского человека. Они действительно подметили очень важную вещь, и, в частности, даже Бердяев по этому поводу сказал, что есть некоторая загадка в том, что догосударственный, по существу, и антигосударственный человек сумел создать такую гигантскую империю. Надо сказать, что это действительно загадка, которая подлежит детальному научному изучению. Такого рода массовые настроения, то есть отсутствие интереса к государственной власти как таковой, негативное отношение к государственному аппарату и к чиновничеству, превращение государства просто в деятельность самого царя в сознании крестьянина означало, что на крутых поворотах истории крестьяне часто вообще не понимали что государство хочет от них, не понимали даже того языка, на котором государство обращалось к крестьянам. Вот один яркий пример. Когда в 1861 году было принято решение об освобождении крестьян от крепостной зависимости, то смысл этой реформы царем и крестьянами понимался совершенно по-разному.
Среди крестьян был лозунг — «Не сойдем с печи!» Это значит, что они отказывались активно содействовать государству
Крестьянство в критических ситуациях, если речь не шла о необходимости оборонять страну или сражаться с басурманами, давало негативный ответ на призывы правительства и чиновников проводить те или иные хозяйственные мероприятия – агрономические, гигиенические — отказывалось вообще платить налоги. Среди крестьян был лозунг — «Не сойдем с печи!» Это значит, что они отказывались активно содействовать государству. Противление государственности в России, причем не один раз, было связано не с какими-то восстаниями (взятие Зимнего), не с мятежами, а оно было связано с тем, что основная масса населения отказывалась поддерживать это государство, поворачивалась к нему спиной, отказывалась поддерживать государство по всем параметрами. И это приводило к такой слабости государственной системы, что она просто разваливалась сама собой. Достаточно вспомнить, что когда царь Николай Второй отрекся от престола, то никто, ни один человек не выступил в его защиту, включая Великих князей. То есть все как бы повернулись спиной к государству, к первому лицу. Точно такая же вещь произошла, когда распался Советский Союз и Горбачев был отрешен от власти. Ни один человек не выступил в его защиту. Это означало, что ментальность, массовое создание исходило из того, что это никого не касается, они живут своей повседневной жизнью, а государство — черт с ним, было оно или не было, свято место пусто не бывает. То есть никакой озабоченности по поводу конструктивных решений на уровне, скажем, государственной власти, не было. Это старая русская традиция. Потом проходит какое-то время и начинаются какие-то критические пересмотры. Причем всегда вина за эти события сваливается не на основную массу населения, которая не поддержала государство, а на какую-то группу людей, часто совершенно мифологическую, которая, якобы, через заговор свергла царя, уничтожила советскую систему, и так далее.
Анатолий Уткин: Государство — это самая воспеваемая Западом конструкция. Если мы возьмем античность, это античный полис. Античный полис создает законы и возможность гражданам развивать науки, ремесла, достигать любых материальных пределов. Это — основа Запада. Государство создает возможность частной собственности, ее невозможно создать без помощи государства, государство обязано создать законы, государство должно обеспечить соблюдение этих законов, и государство должно встать на стороне тех, кто энергично работает. Цитируя Столыпина – «я не за тех, кто пьяный и слабый, а за трезвых и сильных». Позволить, вне отношения к государству, овладеть частной собственностью, это, с моей точки зрения, большое искажение западных идеалов. Капиталистические и любые отношения современные идут на Западе через государство, через парламент, через закон, через создание настоящей подлинной основы, в том числе насильственной, любой основы. Нигде не проповедуется слабое государство, особенно на этапе приватизации. Это абсолютно не западный опыт. Речь не идет о том, чтобы создать казармы и одеть людей в униформы, речь идет о том, что государство должно обеспечить разделение властей, оно должно обеспечить исполнение законов. Мы должны знать четко правила игры и действовать по этим правилам. Речь не идет о том, чтобы передать все государству, тогда надо создавать азиатскую деспотию.
Валентина Федотова: Россия не знает, что такое свобода как политический институт, как цивилизованная сила, но она хорошо знает, что такое воля. Россия — родина анархизма, Россия всегда любит крайние проявления свободы в независимости от государства, а еще далее — вообще от всего. Это вопрос социальной, национальной, внутренней политики, которая проводится в стране. Если бы гражданам была предоставлена минимальная возможность производить, они бы формировались как средний класс, они бы закрепляли себя, как люди, которые дорожат тем, что они произвели, дорожат этим обществом, которое создало им такую возможность. Это были бы ростки демократии. Но когда люди выпали в естественное состояние, когда они оказались в натуральных условиях выживания с помощью огорода или челночничества, частного извоза или каких-то других вещей, никакие средины, компромиссы, то есть то, что соответствует цивилизующей силе демократии, в них не вызревают, и гражданское общество в России не складывается. Поэтому что в этом народе произрастет лучшего и что худшего зависит во многом от политиков.
…во власть идут в России, не подавляя своих худших черт, имея полную возможность их реализовать, и власть по-прежнему остается той главной целью, которая дает и открывает доступ к любой другой цели, которая позволяет получить все
Это очень хорошо показал японский опыт. Как они сумели общину, работавшую на милитаризм, переделать в общину, работающую на конкурентоспособную экономику, на какие-то шаги к демократии. И вот ответственность политики состоит в том, чтобы не переделать этот менталитет решительно и радикально, это невозможно. Русский историк Сергей Соловьев, говоря о реформах Петра сказал, что нравы народа указами не изменишь, и что реформы Петра не проросли всю толщу Российской империи. А чтобы находить то, за что можно зацепиться, что можно подчеркнуть, что можно вырастить на основе этого специфического типа сознания. Демократические слова здесь не обретают того значения, которое они имеют в странах, откуда мы перенимаем эту систему, они тут принимают свои, какие-то византийские формы, и власть у нас, конечно, в высшей степени недемократическая по своей конструкции. Власть по-прежнему дает очень многое, и в России политические элиты не получают того статуса, который они могли бы иметь, будучи сращенными с властью, поэтому существует страх потерять свои позиции. Ведь как говорит Токвиль о демократии? «Любой аристократ — выше демократа. Он воспитан в благородных традициях, он умеет себя вести, он искренен в своих побуждениях». Демократ — это обычный человек снизу, не столь хорошо воспитанный, он идет во власть и может себя там проявить очень плохо. Но демократия — это машина, которая не дает ему это сделать, которая преобразует его энергию в энергию полезную государству. Поскольку демократического общества нет, демократия — это слова, а существует старый порядок, поэтому во власть идут в России, не подавляя своих худших черт, имея полную возможность их реализовать, и власть по-прежнему остается той главной целью, которая дает и открывает доступ к любой другой цели, которая позволяет получить все. Это постоянно воспроизводящаяся система недемократической власти.
Анатолий Стреляный: Слово профессору Уткину.
Анатолий Уткин: Премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю 40 лет был премьер-министром Сингапура, он получил превосходное образование в Оксфорде, в Англии, и был очень известен на Западе. Так вот, он определили разницу, как заключает сделки западный бизнесмен и восточный бизнесмен. Западный бизнесмен берет компьютер, свод законов, приглашает лучшего адвоката и едет к своим партнерам на Восток, чтобы обсудить сделку. Что для него необходимо? Просчитать все возможные сложные случаи, исключить конфликтное развитие ситуации, обусловить все возможные повороты судьбы или обстоятельств, и заключить сделку, даже не глядя друг другу в глаза. Что же делает восточный бизнесмен? Он берет лучшую секретаршу, берет счет в банке, берет чековую книжку, и едет в любое западное место, где ведутся переговоры. Неделю отдыхает с караоке, поет песни, ему очень важно заглянуть в глаза своему партнеру. Он смотрит в глаза и подписывает не глядя. Это доверие, которое он получает. Вот отличие Востока и Запада. Когда Сталин пригласил в Тегеране жить на территории Советского посольства Франклина Рузвельта, он просчитал каждый свой шаг, он старался заглянуть в глаза. И с тех пор все, что было в Ялте, Потсдам — это особый случай, но встречи на высшем уровне уже в наше время, начиная с духа Женевы, с 1954 года, это в значительной мере история непонимания Востока и Запада. Я за этот срез, потому что об этом многие знают. И это наблюдаемое различие между Востоком и Западом. Что делает Хрущев на будущих саммитах? Он широким жестом объединяет Австрию, возвращает Финляндии военную базу, стоящую в Финском заливе, он возвращает Китаю что-то. Это – жест, он верит, что он получает траст, доверие, что он выиграет, что он набирает очки, что это ему зачтется, что это важно. Что делают западные лидеры? Они не думают засчитывать кому-то какие-то очки, они видят, что система восточная считает это более выгодным для себя — объединение Австрии, вывод советских войск в 1958 году из Румынии. Прагматическое действие в развитии восточной системы, не более того. И когда мы придем к более близким временам, то они нам покажутся столь же очевидным столкновением восточного и западного. Давайте посмотрим на самое важное деяние Михаила Горбачева — объединение Германии. Что он сделал в процессе этого объединения? Он пригласил канцлера Коля, который и не смел надеяться на то, что произойдёт в ближайшие дни, пригласил в его родной город Ставрополь, потом они полетели на вертолете в Арциз. Все это нужно было для того, чтобы Горбачев сумел заглянуть в глаза канцлеру и не глядя подписать соглашение, объединяющее Германию, меняющее подлинные весы европейской истории. То есть новый поворот течения судеб государств, миллионов людей. Запад это воспринимает как естественное развитие событий. Посмотрим, что делает Горбачев. Он принимает решение о колоссальном сокращении обычных вооружений Советского Союза, принимает это решение в 1990 году, принимает его вкупе, совместно с декларацией о свободной Европе, Европейской Хартии, это ноябрь 1990 года. Он верит, что за такое деяние, за уничтожение 40 тысяч танков, он получает невероятный кредит Запада, огромный кредит, что после этого невозможно отказать Советскому Союзу ни в каком пожелании. Как видят это западные политики? Как и полагается – хладнокровно. Они видят перегревшуюся военную машину, общество, которое мечется, решая свои внутренние проблемы, они видят это как один из жестов, который, ну — результат внутреннего развития. Так они это видят – хладнокровно, спокойно, реалистически. Я бы не говорил на эту тему, если бы не исходящие силы этого. В конченом счете Запад начинает раздражаться эмоциональностью Востока, а Восток начинает думать, что его надули, и крепко надули. Что развалив Варшавский договор, запретив КПСС, в СССР все остались на бобах. И это опасно. Это создает ситуацию, что нас обманули. Но, позвольте, никто не обещал ничего иного, и Запад прямо говорит, что это было добровольно содеяно, подписано, заключено в результате месяцев подготовки экспертов, и так далее. Вот это, мне кажется, самое важное, что происходит, и разница менталитетов здесь сказывается наиболее существенным образом.
Анатолий Стреляный: Разговоры о таких вещах как склад ума того или иного народа, как восточная и западная ментальности, что за люди живут в той стороне, и что за люди живут в другой, эти разговоры увлекательны и полезны, но от тех, кто в них участвует, не всегда нужно ждать исчерпывающих доказательства и точности. Деловые люди на Востоке, при всей их открытости, широте и доверчивости, подводят друг друга, как известно, не реже, а намного чаще, чем деловые люди на Западе. Чтобы не углубляться, достаточно сравнить восточный базар с каким-нибудь американским или французским универсамом. Советское решение полностью уйти из Австрии Никита Сергеевич Хрущев объяснял после отставки не широтой своей натуры, а сугубо деловыми соображениями — накладно было продолжать противостояние Западу на всех участках фронта. И Горбачев согласился на объединение Германии не по доверчивости, не из желания понравиться Колю и его союзникам в холодной войне, а по другим, тоже деловым соображениям. В Восточной Германии, как мы помним, все к тому времени накалилось, народ так навалился на Берлинскую стену, что остановить его можно было только такой пальбой, какую уже не могли себе позволить ни Москва, ни Берлин. Политолог Алексей Пушков.
Алексей Пушков: В Европе все прописано, все до сантиметра. И поэтому там и ментальность такая, что если нет пункта договора, то на что вы ссылаетесь, о чем вы можете говорить? Ах, ваш дедушка обещал эту территорию не захватывать? Или наш дедушка? Ну, извините, это был дедушка. Мне кажется, что России сейчас нужно в этом отношении свой менталитет менять. Ей нужно менять свой менталитет, отказываться от этого представления, порожденного ее собственными бескрайними просторами, отказываться от представления того, что все можно как-то утрясти потом. Надо понять, что любая уступка делается для получения какой-то цели, что за любую уступку надо тоже платить уступкой. Нам здесь, поскольку мы хотим играть по правилам современного мира, надо проникаться правовым сознанием. А правовое сознание — это не только соблюдение законов. Это умение заставить или побудить другие страны и народы принять те законы, которые, ты считаешь, соответствуют и твоим интересам. Но и умение считаться с интересами тех стран и народов. Это очень интересное сочетание, которое России совершенно не свойственно именно в силу того, что она всегда развивалась очень экстенсивно, она всегда захватывала территории вокруг своих границ. Эта неограниченность возможностей российских, и пространственных, и сырьевых… Вот было бы у нас очень мало газа и нефти, мы были бы очень бережливой нацией.
…избыточность породила в России очень размытое, размазанное сознание, неспособность оформлять свои интересы, плохое понимание, как их нужно оформлять, как их нужно соотносить с интересами других стран
А в условиях, когда этого всего много, и когда каждый год коммунисты говорят, что будет этой зимой катастрофа и города замерзнут, а они почему-то не замерзают… Много рек, электростанций настроили на этих реках, много нефти, много газа. Нефти десять процентов утекает на сибирских месторождениях, но ее все равно остается много. Вот эта избыточность породила в России очень размытое, размазанное сознание, неспособность оформлять свои интересы, плохое понимание, как их нужно оформлять, как их нужно соотносить с интересами других стран. И это было характерно и для царской России в начале 20-го века. То есть, я думаю, что эта проблема не связана чисто с коммунистическим периодом, это проблема национального характера. Я не считаю, что эта проблема фатальная. Национальные характеры меняются, посмотрите, скажем, на корейцев. Вот два государства — Южная и Северная Корея. Национальный характер должен был бы быть схожий, но Южная Корея — чрезвычайно эффективное, проработанное общество, конкурирующее с другими очень успешными обществами, и находящееся по уровню конкурентоспособности в первой двадцатке государств мира. И Северная Корея, которая находится вообще за пределами, по ту сторону добра и зла. С точки зрения конкурентоспособности и эффективности это вообще отсутствующая единица на мировом пространстве. То есть одна и та же национальная психология, национальный менталитет были использованы по-разному. На севере для того, чтобы подчинить людей, и то, что в корейцах было всегда — способность подчиняться, она себя очень сильно проявила в результате культа Ким Ир Сена. А на юге вот это чувство уважения старших, авторитета, может быть, даже некоторого страха перед вышестоящим бюрократом, оно было обращено на пользу для страны, и было создано функционирующее, действующее, мобильное общество, где у людей есть свои права, где очень активно действуют профсоюзы, но где основанная, доминирующая характеристика развития — это дисциплина. На севере дисциплина — ради подавления, а на юге – ради эффективности. Да, сейчас там есть скандалы с коррупцией, но это неизбежные вещи, они есть и в других странах. Но базово эта способность к дисциплине, способность подчиняться, на юге была использована в позитивном смысле, а на севере — в негативном. Вот вам пример, как одна национальная психология совершенно по-разному может преломляться.
Анатолий Стреляный: Слушайте теперь доцента кафедры социальной психологии МГУ Леонида Гозмана.
Леонид Гозман: Да, конечно, есть различия между русскими и французами, так же как есть различия между природой Эфиопии и природой Гренландии. Есть различия между итальянской кухней и турецкой. Не понимать отличий своей истории, своей культуры, своего народа, своей географии, своих бытовых традиций от других — означает просто неадекватность. Даже Москва от Питера отличается. Вы приезжаете и попадаете немножко в другой город, немножко другой дух, хотя и то, и то вроде бы российские столицы. Русская деревня от русского же города отличается. Конечно, есть различия. Дело не в том, отрицаем или не отрицаем мы наличие неких особенностей национально-культурных или даже этнических, дело в том, считаем ли мы эти особенности ведущими, считаем ли мы эти особенности чем-то настолько принципиальным, что под них должна подстраиваться политическая и экономическая система, или мы считаем, что это орнамент на примерно общей для всех людей картине. Мне кажется, что традиционный спор между славянофилами и западниками в нашей стране есть спор, на самом деле, между теми, кто считает эту специфику предельно важной, и универсалистами, теми, кто считает, что есть универсальные человеческие каноны, и их применение в любой стране дает примерно похожие результаты. Да, конечно, капитализм немецкий отличается от капитализма французского и от капитализма японского, но, в общем-то, общие законы есть. И французские или корейские универсалисты не отрицают специфики своих нардов и своей истории, но считают, что реализовываться должны в их странах те законы, которые уже апробированы на всей планете. Я горячо защищаю именно эту точку зрения. Мне кажется, что выпячивание, особая озабоченность своими особенностями носит явно выраженный защитный характер. Это — от слабости, от ощущения униженности, ощущения неспособности конкурировать. Я вам приведу один пример. После гражданской войны в США, после поражения Юга, на Юге возникла сложная ситуация, похожая на нашу ситуацию — ощущение унижения, неадекватности, некоей разрушенности собственных ценностей. Пришли такие оккупанты, которые тоже говорят по-английски, но, в общем, ведут себя как новые русские у нас часто. И на Юге возникло одно очень интересное идеологическое движение, название которого может быть примерено переведено как «потерянные корни», «возврат к истокам». Это движение утверждало, что был некий «дух Юга». Идеологи движения довольно быстро отказались от идей рабства. И до сих пор вы можете услышать на американском Юге, от вполне интеллигентных людей, что гражданскую войну выиграли не те, что надо было, чтобы выиграл Юг, хотя, конечно, рабство следовало отменить (нет сейчас нормального человека, который всерьез скажет, что негры должны быть рабами), но вот утерянный во время войны «дух Юга»… Это что-то замечательное! Я много раз пытался у вполне интеллигентных университетских профессоров южных штатов добиться объяснения толкового, что такое «дух Юга». Вы знаете, это удивительно похоже на духовность и соборность! Они начинают объяснять, что мы на Юге — такие открытые, широкие, щедрые, мы от души разговариваем, мы о Боге думаем, мы можем всю ночь просидеть, разговаривая о смысле жизни, а вот они там, на Севере, они не могут. Это настолько повторяет эту дихотомию, что русские — щедрые, добрые, мягкие, и холодные европейцы — что это наводит на мысль о том, что когда мы говорим о русских и европейцах так, как мы говорим, то дело не в том, какие мы и какие они на самом деле, а в том, зачем нам это, в том, что нам надо объяснить, почему у нас дороги плохие, почему у нас не машины, а черт знает что. Нам надо объяснить нашу собственную отсталость. И психологически хорошее объяснение состоит в том, что да, они сильнее, но мы все равно лучше. Мне кажется, что сильные и трезвые люди, которые, в конечном счете, хотят блага собственной стране, они не должны прибегать к такого рода защитным механизмам. Более того, я убежден, что большинство наших соотечественников в этом и не нуждается, потому что во всех случаях, когда наши сограждане попадают в нормальные условия, то в любом деле, в любой работе, в любом бизнесе они выступают ничуть не хуже, чем европейцы или американцы.
Природа мировоззрения. Букварь о том, как наши основные убеждения… | Эш Бьюкенен | Benefit Mindset
Учебник для начинающих о том, как наши основные убеждения, отношения и предположения создают нашу повседневную жизнь — и наш общий мир.
Образ мышления формирует нашу жизнь, действия, которые мы предпринимаем, и будущие возможности мира, в котором мы живем.
В этом учебнике мы даем обзор того, что такое образ мышления, почему он важен, и исследуем ряд практик, которые вы можете помнить о том, как и почему вы их используете.
«Ваши убеждения становятся вашими мыслями, ваши мысли становятся вашими словами, ваши слова становятся вашими действиями, ваши действия становятся вашими привычками, ваши привычки становятся вашими ценностями, ваши ценности становятся вашей судьбой». — Махатма Ганди
Восемь принципов могут использоваться для описания основной природы мышления.
1) Образ мышления — это привычки ума
Слово «мышление» впервые было использовано в 1930-х годах для обозначения «умственных способностей, сформированных предыдущим опытом». Проще говоря, образ мышления — это глубоко укоренившиеся убеждения, отношения и предположения, которые мы создаем относительно того, кто мы есть и как устроен мир.
2) Образ мышления создается на основе опыта.
Образ мышления создается на основе различий, которые мы можем сделать в отношении нашего опыта. У нас есть опыт. На основе нашего опыта мы делаем новые различия. На основе этих различий мы создаем новое мышление.
3) Образ мышления создает слепые зоны
Образ мышления дает нам фрагментарный взгляд на мир, но никогда не дает полных фактов о том, что есть. Мы всегда смотрим на мир через фильтр нашего мышления, и наше мышление всегда неполно.
4) Образ мышления самообман
Любая попытка изменить наше мышление встретит мощные силы. Примером этих сил является наша аренда для смещения подтверждения ; поиск и вспоминание информации, которая подтверждает наши ранее существовавшие убеждения.
5) Образ мышления формирует нашу повседневную жизнь
Мы формируем наше мышление, а затем наше мышление формирует нас. Наши мысли, слова и действия исходят из нашего мышления, как рябь на поверхности озера.Если есть что-то, что мы хотели бы изменить в своей жизни, например, быть более творческими или улучшить свое благополучие , мы также должны быть открыты для изменения нашего мышления.
6) Образ мышления создает наш общий мир
Образ мышления — это мощный рычаг воздействия для культурных и системных изменений. Если мы хотим более сознательно создавать мир, в котором мы живем, например, действовать таким образом, чтобы способствовать достижению глобальных целей ООН , первого в истории глобального консенсуса в отношении того, что необходимо сделать для решения проблемы неравенства, изменения климата и умственных способностей. здоровье, мы также должны быть открыты для изменения нашего мышления.
7) Установки мышления можно развивать в сложных условиях.
Чем больше развивалось наше мышление, становилось , тем больше мы раскрывались в направлении более глубоких уровней мудрости и эффективности в мире. Наше мышление эволюционирует от простого к сложному, от статичного к динамическому и от эгоцентрического к социоцентрическому к мироцентрическому . Наша способность видеть перспективу улучшается, как и наша способность принимать двусмысленность и парадокс.
8) Образ мышления можно превзойти
Используя силу внимательности , мы можем преодолеть наши слепые пятна и силы самообмана, изучить, как проявляются наши привычки ума, чтобы создавать нашу жизнь и наш мир — и задействовать наши коллективные возможности для глубоких личных и социальных преобразований.
Подводя итог, можно сказать, что невозможно избежать далеко идущих последствий нашего мышления. Их скрытая сеть влияния пронизывает все и всегда.То, что внутри нас, наши убеждения, взгляды и предположения — проявляется снаружи, формируя наши будущие возможности как на индивидуальном, так и на коллективном уровне.
«Нас ограничивает не наше физическое« я », а наше мышление о наших физических пределах». — Эллен Лангер
На личном уровне изучение менталитета может вызвать тонкий, но радикальный щелчок в нашем сознании, когда внезапно нам становятся доступны новые способы видения, бытия и, в конечном итоге, действия. Эти освобождающие сдвиги могут значительно изменить нашу жизнь удивительным и полезным образом.Развитие этой способности особенно важно при участии в творческой деятельности или при участии в инновационных процессах, таких как дизайн, ориентированный на человека.
Для некоторых из вас это может быть достаточной причиной, чтобы узнать о природе вашего мышления. Однако есть более глубокая причина исследовать свой склад ума.
«Только когда мы увидим наши глобальные проблемы как симптомы одного фундаментального, более глубоко укоренившегося кризиса — симптомы нашего индивидуального и общего мышления, — мы сможем начать более глубокий ответ» — Моника Шарма
Мы живем в неспокойное время.Каждый сталкивается со все более насущными и глубоко взаимосвязанными проблемами, с которыми он раньше не сталкивался. В совокупности мы сталкиваемся с постоянно растущим числом социальных и экологических кризисов, которые продолжают усиливаться и усугубляться. Главный источник сегодняшних великих проблем — основная первопричина, которая в первую очередь порождает все наши кризисы — также является нашим мышлением. Все сегодняшние великие глобальные проблемы — это последствия повторного возрождения неизученных привычек ума.
Таким образом, более глубокая причина для изучения нашего мышления состоит в том, чтобы мы могли осознанно реагировать на великие проблемы нашего времени.Мы просто не сможем осмысленно ответить на наши личные и глобальные проблемы, если не научимся исследовать свое мышление как неотъемлемую часть того, как мы живем.
«Самый важный вопрос, который может задать каждый: какой миф я живу?» — Карл Юнг
Хотя мышление каждого человека уникально, есть некоторые общие типы, о которых полезно знать.
Сюда входят установки фиксированного, роста и выгоды, которые отражают общие убеждения людей о природе обучения и лидерства.
A Фиксированное мышление символизирует повседневный эксперт.
«При фиксированном мышлении люди верят, что их основные способности, интеллект и таланты — это фиксированные черты. У них есть определенное количество, и все, а затем их цель — всегда выглядеть умными и никогда не выглядеть глупыми «. — Кэрол Двек
A Мышление роста символизирует повседневный ученик.
«С установкой на рост люди понимают, что их таланты и способности можно развивать, прилагая усилия и настойчивость.Они не обязательно думают, что все одинаковы или кто угодно может быть Эйнштейном, но они верят, что каждый может стать умнее, если будет работать над этим ». — Кэрол Двек
A Мышление о пользе символизирует повседневный лидер.
С ориентацией на пользу мы не только стремимся реализовать свой потенциал, но и делаем это так, чтобы способствовать благополучию других людей и общества в целом. Мы задаемся вопросом, «почему» мы делаем то, что делаем, и верим в добрые дела по уважительным причинам.
Более подробное описание исследований, лежащих в основе каждого из этих мировоззрений, можно найти в нашей научной статье.
Допустим, вы пошли по магазинам, чтобы купить еды на ужин.
Если вы делали покупки на автопилоте, опираясь на свои привычные модели поведения, и покупали то, что обычно, то это пример фиксированного мышления .
Если вместо этого вы пошли по магазинам и подумали о создании чего-то нового и необычного, и купили ингредиенты с осознанным вниманием, это пример мышления роста .
Однако, если вы ходили по магазинам, думали о создании чего-то нового и , вы также принимали во внимание благополучие своего сообщества и планеты — выбирая социально и экологически инновационные варианты, это пример мышления о пользе .
Это простой пример того, как образ мышления, который мы принимаем, формирует наши повседневные действия и будущие возможности нашего мира.
«Мы призваны быть архитекторами будущего, а не его жертвами». — Бакминстер Фуллер
Как мы можем лучше осознавать образ мышления, в котором живем? Существует широкий спектр практик, позволяющих делать более осознанный выбор, вот некоторые из них, которые стоит отметить;
- На личном уровне практика внимательности помогает нам лучше осознавать, как наше мышление проявляется в нашей жизни и в нашем мире.
- В условиях сообщества, Walk Out Walk On Маргрет Уитли и Дебора Фриз предлагает широкий спектр практик, которые сообщества используют, чтобы жить в будущем прямо сейчас. Сообщества, собравшиеся вместе на , выходят из своих ограничивающих убеждений, взглядов и предположений — и идут на к здоровому и устойчивому будущему.
- В организационной среде концепция «сознательно развивающаяся организация » Роберта Кегана и Лайзы Лэскоу Лахи имеет ценность для содействия развитию мышления всей организации.
- Отто Шармер разработал практику трансцендирования мышления под названием Presencing (также называемая Теорией U). Присутствие можно понять тремя основными способами: во-первых, как основу; во-вторых, как метод проведения глубоких изменений; и в-третьих, как способ существования — соединение с более аутентичными аспектами нашего «я» и мира.
- Книга Дэвида Грея Пределы мышления предлагает набор из девяти практик для минимизации искажения реальности, видения новых возможностей и создания положительных изменений.Эти практики можно резюмировать как три простых правила: 1. Разберитесь со своим невежеством. 2. Ищите понимания. 3. Сделайте что-нибудь другое.
«Вы не можете прожить ни одного дня, не оказав влияния на окружающий вас мир. То, что вы делаете, имеет значение, и вы должны решить, какие изменения вы хотите сделать ». — Джейн Гудолл
В этом учебнике мы исследовали; что такое образ мышления, почему он важен, и предоставил ряд практик, которые вы можете использовать, чтобы помнить о том, как и почему вы их используете.
Если ваша организация заинтересована в развитии этого жизненно важного человеческого потенциала, свяжитесь с нами, и давайте работать вместе.
Что такое образ мышления и почему он важен
Может ли то, что вы думаете о себе, повлиять на ваш успех или неудачу? По словам психолога из Стэнфорда Кэрол Двек, ваши убеждения играют ключевую роль в том, чего вы хотите, и в том, достигнете ли вы этого. Двек обнаружил, что именно ваше мышление играет важную роль в определении достижений и успеха. Итак, что такое образ мышления?
Определение и типы мышления
Образ мышления относится к тому, считаете ли вы такие качества, как интеллект и талант, неизменными или изменяемыми чертами.
Существует два различных типа мышления:
- Люди с установкой на данность считают, что эти качества являются врожденными, фиксированными и неизменными.
- Люди с мышлением роста , с другой стороны, считают, что эти способности могут быть развиты и усилены путем обязательств и напряженной работы.
Двек начала свое исследование по этой теме с ответа на вопрос: что произойдет, если вы дадите детям решить сложную задачу? Некоторые дети считали эту проблему проблемой и опытом.Другие дети считали, что это невозможно решить, и что их интеллект требует тщательного изучения и осуждения.
У детей первой группы была установка на рост. Столкнувшись с чем-то трудным, они верили, что могут изучить и развить навыки, необходимые для решения этой проблемы. Вторая группа детей имела установку на данность. Они считали, что ничего не могут сделать для решения проблемы, недоступной их знаниям и способностям.
Формирование мышления
Двек предполагает, что многие люди обучаются двум типам мышления в раннем возрасте, часто в результате своего воспитания или школьного опыта.Определенные характеристики могут быть присвоены либо установке на фиксированное мышление, либо установке на рост.
Фиксированное мышление
- Дети, которых учат, что они должны выглядеть умными, а не любить учиться, склонны к развитию фиксированного мышления.
- Они больше озабочены тем, как их оценивают, и опасаются, что они могут не оправдать ожиданий.
Мышление о росте
- Дети, которых учат исследовать, получать новый опыт и получать удовольствие от сложных задач, с большей вероятностью разовьют установку на рост.
- Вместо того, чтобы рассматривать ошибки как неудачи, они готовы пробовать новое и совершать ошибки во имя обучения и реализации своего потенциала.
Двек отмечает, что установка на рост не предполагает веры в то, что любой может стать тем, кем захочет, при наличии достаточного образования и усилий. Не каждый может стать Эйнштейном или Моцартом только потому, что он старается.
Вместо этого установка на рост направлена на реализацию возможного потенциала. Однако этот потенциал никогда не познаваем.Кто знает, как далеко может зайти человек, если задумается? Люди с установкой на рост верят, что усилия, вложенные в обучение и углубление их понимания и талантов, стоят всех усилий и усилий.
Влияние мышления
Ваше мышление играет решающую роль в том, как вы справляетесь с жизненными проблемами. В школе установка на рост может способствовать достижению больших успехов и увеличению усилий. Столкнувшись с такой проблемой, как попытка найти новую работу, люди с установкой на рост проявляют большую устойчивость.Они с большей вероятностью проявят настойчивость перед лицом неудач, в то время как люди с установкой на данность с большей вероятностью сдадутся.
В своей книге «Мышление» Двек пишет, что установка на данность имеет тенденцию вызывать потребность в одобрении.
Кэрол Двек
«Я видел так много людей, у которых была одна непреодолимая цель — проявить себя в классе, в карьере и в отношениях. Каждая ситуация требует подтверждения их интеллекта, личности или характера.Оценивается каждая ситуация: добьюсь я или проиграю? Я буду выглядеть умным или глупым? Меня примут или отклонят? Буду ли я чувствовать себя победителем или проигравшим?
— Кэрол Двек
С другой стороны, установка на рост приводит к жажде обучения. Желание много работать и открывать для себя новое. Чтобы решать проблемы и расти как личность. Когда люди с установкой на рост пытаются и терпят неудачу, они склонны не рассматривать это как неудачу или разочарование. Напротив, это опыт обучения, который может привести к росту и изменениям.
Каково ваше мышление?
У вас есть установка на неподвижность или установку на рост? Чтобы узнать это, начните с чтения следующих утверждений и решите, с какими из них вы больше всего согласны:
- Люди обладают определенным интеллектом, и изменить его невозможно.
- Кто бы вы ни были, вы мало что можете сделать, чтобы улучшить свои базовые способности и личность.
- Люди способны изменить себя.
- Вы можете узнать новое и улучшить свой интеллект.
- Люди либо обладают особыми талантами, либо нет. Вы не можете просто обрести талант к музыке, письму, искусству или спорту.
- Учеба, усердная работа и отработка новых навыков — все это способы развить новые таланты и способности.
Если вы склонны соглашаться с утверждениями 1, 2 и 5, то, вероятно, у вас более фиксированное мышление. Однако если вы согласны с утверждениями 3, 4, 6, то, вероятно, вы склонны иметь установку на рост.
Можете ли вы изменить свое мышление?
Хотя люди с установкой на данность могут не согласиться, Двек предполагает, что люди способны изменить свое мышление.Родители также могут предпринять шаги для обеспечения того, чтобы у их детей разовьется установка на рост, часто посредством похвалы за усилия, а не сосредоточения внимания исключительно на результатах.
Например, вместо того, чтобы говорить ребенку, что он «такой умный», родитель может похвалить ребенка за его усердную работу над проектом и описать, что им больше всего нравится в его усилиях («Мне очень нравится, как вы выбираете цвета. за эту картинку! »).
Сосредоточив внимание на процессе, а не на результате, взрослые могут помочь детям понять, что их усилия, упорный труд и преданность делу могут привести к изменениям, обучению и росту как сейчас, так и в будущем.
Психология определила три образа мышления, разделяемые людьми, которые действительно достигают своих целей — Quartz
Я никогда не был спортивным или активным человеком. Вся моя спортивная история включала один сезон в старшей школе и короткий флирт с тем, что я считал студией йоги, но оказалось, что это больше похоже на культ. Но потом, когда мне было за тридцать, у меня было двое детей, и я поправился на 30 фунтов. Я страдала от хронической боли в спине и знала, что нужно что-то менять.
Была только одна проблема: когда дошло до нее, я действительно не хотел, чтобы тренировался.Когда муж предложил мне заняться бегом, я сказала, что сделаю это, если — и только если — меня преследует медведь. И все же прошлой осенью я впервые пробежал и полумарафон, и триатлон. Как я превратился из самопровозглашенного «бездельника» в энтузиаста легкой атлетики на выносливость? Я научился менять свое отношение.
В своей профессиональной жизни я работаю со школами, чтобы помочь учащимся, испытывающим затруднения, вернуться к учебе. Одним из основных направлений является обращение к мировоззрению студентов. По мнению Чикагского консорциума по школьной реформе (наряду со многими другими экспертами в области образования), на то, будут ли ученики настойчивыми, когда дела в школе станут тяжелыми, влияют три концепции:
- Вера в то, что упорный труд может и приведет к улучшению
- Уверенность в том, что вы , и такие люди, как вы, принадлежат школе, и что это место, где вы можете процветать
- Вера в то, что вы делаете, ценно и соответствует вашим целям
Когда детям не хватает одного из этих мировоззрений, они гораздо меньше желающих продолжать усердно работать, когда дела становятся трудными.В конце концов, нерационально усердно работать, когда нет надежды на улучшение, для людей, которым вы, похоже, не нравитесь, делать то, что вам не нравится.
Оглядываясь назад, моя проблема с упражнениями заключалась в том, что мне не хватало всех трех требований. Эти основные убеждения сдерживали меня:
- Мне никогда не удавалось успешно выполнять рутинные тренировки, поэтому очевидно, что я просто не был «человеком, занимающимся физическими упражнениями».
- Я не любил тренажерные залы и не чувствовал себя в них своим. Бег на беговой дорожке казался бессмысленным.И я даже представить себе не мог, что нужно столько зеркал в одном месте.
- Я ассоциировал упражнения с множеством отрицательных вещей. Я ненавижу индустриальный комплекс по снижению веса и то, как он заставляет женщин стыдиться своего прекрасного тела. Я также ненавижу элитарность и изоляцию, которые, кажется, пронизывают многие виды спорта. По сути, я не ценил то, что мне предлагали упражнения.
Неудивительно, что у меня не было хорошей рутины: я не верил, что когда-нибудь добьюсь успеха, и в любом случае не ценил этот успех.Чтобы измениться, я использовал ряд техник, которые действительно применимы к любому количеству областей — от лучшего ученика до обучения игре на музыкальном инструменте. Итак, независимо от того, какой аспект своей жизни вы пытаетесь улучшить, вот несколько вещей, о которых следует помнить.
1. Научитесь быть добрыми к себе
Мы живем в мире, одержимом исключительным. Мы восхищаемся вундеркиндами, гениями и мультимиллионерами и считаем, что одни люди в принципе способны на величие, а другие — нет.Теория утверждает, что если вы еще не исключительный (или, скорее всего, станете им), то не стоит пытаться. Профессор психологии Стэнфордского университета Кэрол Двек называет такое отношение «установкой на данность». В противоположность этому, Двек называет убеждение, что ум и способности каждого человека развиваются с течением времени, «установкой на рост». Люди с «установкой на рост» с гораздо большей вероятностью преуспеют в своих целях.
Лучший способ изменить установку на данность — это привыкнуть к науке. Исследования показывают, что когда мы работаем над освоением нового навыка — будь то математический анализ или кикбоксинг, — мы укрепляем синаптические связи и повышаем способность нашего мозга осваивать другие новые вещи.Тренировки создают основу для большего атлетизма. Мы выращиваем новые кровеносные сосуды, которые помогают нам более эффективно получать кислород и строить мышцы, которые лучше выдерживают нагрузку. Это часть процесса становления физически сильнее.
Мы можем помочь себе принять установку на рост — и это особенно важно, когда начинаешь что-то новое. Если вы выходите на пробежку и обнаруживаете, что не можете бегать трусцой дольше минуты (как я!), Не поддавайтесь инстинкту сказать: «Видите, я знал, что не предназначен для этого!» и возвращайтесь внутрь, чтобы развалиться на диване.Вместо этого используйте реакцию с установкой на рост. Скажите себе: «Я в первый день становлюсь сильнее и быстрее. Иди ко мне! » Важно, чтобы вы были терпеливы и добры к себе. Вы добьетесь серьезного прогресса, даже не заметив этого.
2. Найдите сообщество
Люди не делают ничего, если они чувствуют себя некомфортно или не на своем месте. Чувство неловкости и отчуждения — вот почему прогульщики не ходят в школу, почему я никогда не покупаю в Aeropostale и почему многие люди среднего возраста предпочли бы умереть, чем посетить концерт Джастина Бибера.
Один из способов, с помощью которого школы помогают отстраненным учащимся воссоединиться со своей академической средой, — это назначение каждому ученику консультанта. Работа этого консультанта состоит в том, чтобы знать имя и историю жизни ученика, приставать к нему, когда он не приходит в школу, и подбадривать его, когда он добивается прогресса. Этот метод работает, потому что действительно не нужно много времени, чтобы переломить ситуацию и заставить человека почувствовать себя принадлежащим ему. С одним другом, которому можно помахать рукой в коридоре или одной взрослой фигурой, проверяющей, как дела дома, школа может чувствовать себя намного менее отчужденной.
То же самое и с упражнениями. Все изменилось, когда я нашел группу велосипедистов-единомышленников, с которыми можно было ездить раз в неделю. С группой «Joy Ride» я нашел альтернативную спортивную культуру, в которую я наконец смог вписаться. Мои товарищи-велосипедисты просто хотели повеселиться и подышать свежим воздухом. Чувства конкуренции не было, и цель не состояла в том, чтобы быть худощавым или супер-любителем. Поскольку я чувствовал себя комфортно и с нетерпением ждал возможности пообщаться с группой, мне было намного легче выбраться за дверь.
Так что, если вы ищете способ заниматься спортом, подумайте о том, с какими людьми вам нравится проводить время и в какой атмосфере вы преуспеваете. Если вам нравится спокойная, сосредоточенная обстановка, вы можете добиться успеха в йоге или балете. Если вы часто хотите пообщаться с компанией веселых феминисток, попробуйте роллер-дерби. Когда вы найдете свое племя, вам будет намного легче оставаться вовлеченным, когда дела идут плохо.
3. Подумайте о своем будущем «я»
Дафна Ойсерман, психолог и профессор образования и коммуникации в Университете Южной Калифорнии, имеет теорию о связи между академической успеваемостью и тем, как подростки представляют себя в будущем.Ойсерман пишет, что если детские представления о своем будущем я (или «возможном я») не привязаны к их академическим достижениям, они обычно не видят особой ценности в выполнении школьных заданий. Таким образом, школы должны помочь учащимся лично инвестировать в карьеру и достижения, которые напрямую связаны с работой, которую они выполняют в классе.
Был момент сразу после рождения моего второго ребенка, когда я начал представлять, как упражнения могут существенно повлиять на мое будущее. Я был слишком неуравновешен и слишком слаб, чтобы поднять старшего ребенка без спазмов.Я начал мечтать о жизни, в которой я был бы сильным. Где я мог ходить пешком и грести на лодке. Где я мог бы побуждать своих детей к активности, моделируя такое поведение самостоятельно. И тогда мне пришла в голову идея заняться триатлоном. Могу ли я стать триатлонистом?
Второй шаг «возможного самостоятельного» вмешательства — это постановка связанной, но гораздо более краткосрочной цели. Например, если вы вообще не тренируетесь, вы можете решить, что в следующие восемь недель вы пройдете программу тренировок «От дивана до 5 км». Затем вы должны сразу же поставить цель на неделю вперед: «Я куплю приложение и запускаю его хотя бы раз на этой неделе.«Когда вы связываете свои повседневные усилия с более возвышенной и вдохновляющей мечтой, легче сохранять мотивацию.
Я работаю со множеством людей, которые пытаются изменить свою жизнь к лучшему разными способами. Когда люди описывают ситуацию, когда они хотят познакомиться с новыми людьми, поесть здоровее или сделать новую карьеру, но никогда этого не делают, я в первую очередь думаю, что им нужно изменить образ мышления. Помните, мы можем изменить то, как мы визуализируем наши цели и стремимся к ним — в каждом из нас скрывается какой-то триатлет.
Фиксированное мышление против мышления роста: от этого зависит ваш успех
Кто-нибудь когда-нибудь говорил вам открыть свой разум? Или что вы слишком ограничены в чем-то и должны научиться открываться? У большинства людей есть. И правда в том, что образ мышления в отношении конкретных вопросов и жизни в целом имеет тенденцию к упадку и застою с возрастом.
Ваш образ мышления — важная вещь. Он может определить, каким идеям и опыту вы открыты, ваш успех в бизнесе, любви и жизни и многое другое.Наличие установки на рост и понимание способов ее изменения могут помочь вам расти как личность, добиться успеха и жить более счастливой жизнью.
Однако многие люди не понимают, что представляет собой установка на рост или как расти в этой конкретной области. Вот для чего эта статья. Мы изложили некоторые из основных принципов понимания образа мышления, того, какой у вас тип, как приспособиться и многое другое.
Что такое мышление?
Перво-наперво: что такое образ мышления и как определить его тип?
По словам психолога Стэнфордского университета Кэрол Двек, образ мышления — это простая идея, которая оказывает глубокое влияние на жизнь человека.Мышление, говорит Двек, — это точка зрения, которую вы принимаете для себя, которая определяет то, как вы проживаете свою жизнь, видите мир и принимаете решения.
Другое определение мышления — это, по сути, ваша конкретная точка зрения или то, как вы смотрите на мир. Короче говоря, это то, как ваше восприятие или убеждения о своих способностях и качествах формируют ваш образ действий.
Подумайте о некоторых своих талантах или качествах. Вы креативны? У тебя есть музыкальные способности? Ты умный? Мудрый?
То, как вы ответили на эти вопросы, многое говорит о вашем мышлении и о том, как вы относитесь к себе и окружающему миру.Ваш образ мышления — это не мелочь. Он в значительной степени отвечает за то, что формирует вашу реальность, формируя все ваше восприятие того, что достижимо, а что недостижимо.
Рост против фиксированного мышления
Теперь, когда вы твердо усвоили основы мышления, мы можем начать разбирать разницу между ростом и установкой на данность.
Фиксированное мышление
Существуют серьезные споры о том, что именно представляет собой фиксированное мышление, но мы можем, по крайней мере, указать на некоторые из основных факторов.По сути, установка на данность означает, что вы верите, что ваши атрибуты и способности по своей природе неизменны и неизменны. Большинство ваших представлений о себе в отношении личности, стремления, неудач и целей напрямую связаны с вашим мышлением.
Люди с установкой на данность обычно считают, что их общие качества — это неизменные черты, которые нельзя изменить.
Например, вы можете верить, что вы умны ровно настолько, насколько у вас фиксированное количество интеллекта, с которым вы родились. Другими словами, вы настолько умны, насколько сможете.Это может привести к тому, что вы не будете работать над повышением своего интеллекта, потому что не верите, что этот уровень может расти со временем и опытом. Вместо этого вы полагаете, что они исправили именно там, где они есть.
Из-за этого вы можете почувствовать необходимость доказывать себя снова и снова. Почему? Потому что, если у вас есть только определенное количество интеллекта, моральных качеств, таланта или успеха, вам нужно продемонстрировать, что у вас есть большое количество каждого из них. В некотором смысле вам нужно доказать, что вы хороший человек во всех областях.
Мария Попова услужливо формулирует это так:
«Установка на данность» предполагает, что наш характер, интеллект и творческие способности являются статичными данными, которые мы не можем изменить каким-либо значимым образом, а успех — это подтверждение присущих им качеств. интеллект, оценка того, насколько эти уступки соотносятся с одинаково установленным стандартом; стремление к успеху и избегание неудач любой ценой становится способом сохранения чувства умения и умения.
Если у вас есть установка на данность, легко попасться в сети, доказывающие себе и другим, что какого бы фиксированного уровня таланта и навыков у вас ни было, этого достаточно.В противном случае вы застрянете с недостаточным количеством того, что вы не сможете улучшить.
Если оставить установку на данность достаточно долго, это может в конечном итоге привести к мышлению неудачника, при котором вы считаете, что просто не можете преодолеть трудности.
Мышление роста
А теперь поговорим о мышлении роста. Если у вас есть такая точка зрения, вы склонны рассматривать свой уровень интеллекта, навыков, таланта и успеха как начальный с базового начального уровня, но со способностью расти.
Вы считаете, что есть множество ступеней к развитию и совершенствованию. Этот образ мышления основан на вере в то, что ваши основные качества — это культивируемые и гибкие вещи, которые могут расти с целеустремленностью, временем и стремлением стать лучше, умнее и талантливее.
Если у вас есть установка на рост, вы верите, что каждый может расти и меняться с помощью приложений, упражнений и большого количества тяжелой работы.
Рассмотрим пример интеллекта. Если у вас есть установка на рост, вы верите, что обладаете определенным интеллектом, но также можете постоянно улучшать этот базовый уровень интеллекта.Это приведет вас к изучению, обучению и работе над расширением своего разума, чтобы стать более умным.
Изучение установки на рост помогает создать значительную мотивацию и продуктивность в бизнесе, спорте, образовании, отношениях и не только.
Как писал Брэдли Буш в The Guardian:
… исследования показывают, что установка на рост имеет и другие преимущества, в том числе способность лучше справляться с переходным периодом, более высокую саморегуляцию, стойкость и просоциальное поведение.Есть также данные, свидетельствующие о пользе для психического здоровья: люди с установкой на рост менее агрессивны, с более высокой самооценкой и меньшим количеством симптомов, связанных с депрессией и тревогой.
Ваш образ мышления определяет ваш успех
Если вы настроены на рост, у вас гораздо больше шансов на успех. Почему? Потому что у вас есть драйв, готовность и общая основа убеждений, чтобы стремиться к большему и лучшему. Если у вас есть установка на данность, вы обнаружите, что стагнируете без мотивации достигать чего-то большего, чем то, что у вас уже есть.
Процитирую Кэрол Двек:
В течение двадцати лет мое исследование показало, что взгляд, который вы принимаете для себя, глубоко влияет на ваш образ жизни. Это может определить, станете ли вы тем человеком, которым хотите быть, и достигнете ли вы того, что цените.
Установление на данность поможет вам избегать трудностей, потому что они могут заставить вас чувствовать себя неполноценным. С другой стороны, если у вас есть установка на рост, вы преуспеваете в трудностях. Вы научитесь растягиваться, стремиться к совершенствованию и расти лично.
Если у вас есть установка на данность, у вас также будет искушение позволить одной неудаче определять вас навсегда. Плохая оценка, неудача на работе, разрыв — вы почувствуете, что все это имеет решающее значение в вашей жизни. Однако если у вас есть установка на рост, вы воспользуетесь этими неудачами и превратите их в успех, извлекая уроки из неудач и возвращаясь в норму лучше, чем когда-либо.
Все дело в мировоззрении
Случалось ли вам когда-нибудь говорить: «Все дело в перспективе»? Вот что такое образ мышления — то, как вы смотрите на себя, людей в своей жизни и мир вокруг вас.
Если у вас есть установка на рост, вы понимаете, что чем усерднее вы работаете, тем больше у вас драйва и чем больше оптимизма вы проявляете, глядя на мир, тем более успешным вы будете.
Найдите минутку, чтобы подумать о себе и своем восприятии? Вы человек с установкой на данность или у вас больше установка на рост?
К счастью, вы можете изменить свое мышление. Говоря о том, что бег изменил ее жизнь и образ мышления, Лия Калвер сказала:
Я начала думать о себе как о бегуне.
Если бы вы сказали мне год назад, что я буду тренироваться почти каждый день и бегать 100 миль в месяц, я бы никогда не поверил вам. Бег действительно подкрался ко мне. У меня были скромные стремления, и мне было все равно, хорошо ли я бегаю.
Я просто хотел придерживаться своей единственной цели: не бросать.
Изначально Лия никогда не думала, что сможет бегать на большие дистанции. Но когда она начала толкать свое тело, она поняла, насколько она способна. Ее образ мышления изменился, что привело к тому, что в конце концов она стала бегать марафоны и нанять тренера по бегу.
Мораль? Если вы измените свое мышление, вы сможете изменить свою жизнь.
| Резюме | В конце 19-го и начале 20-го века многие психологи использовали групповое сознание для объяснения поведения толпы и государств, а также возникновения норм и социальных фактов. В мире, населенном могущественными профсоюзами, анархистскими коллективами и радикальными рабочими партиями, каждая из которых сопротивляется несправедливым требованиям могущественных корпоративных агентов, казалось разумным предположить, что мощные психологические силы играют роль в создании коллективного поведения.Но эти теории коллективного мышления опирались на такие неправдоподобно слабые формы функционализма и такие чрезмерно инфляционные онтологии, что у них мало общего с теориями ментальных состояний, возникшими в других частях философии и когнитивных наук. В нынешнюю эпоху народных восстаний, краха политических партий и усиления корпоративной власти неудивительно, что философы, психологи и когнитивисты снова проявили интерес к коллективному поведению.В ряде популярных книг предпринята попытка оживить утверждения о коллективном разуме и коллективном принятии решений; а также существует быстрорастущая философская литература по вопросам сотрудничества, коллективной намеренности, коллективного принятия решений и коллективной ответственности. Исследования коллективного мышления охватывают широкий круг философских тем, касающихся группового сознания и коллективных психических состояний. Как и философия разума в более широком смысле, исследование коллективного мышления богатым и важным образом пересекается с философией действия и философией когнитивной науки.С одной стороны, существует давняя традиция анализа природы и возможности коллективной интенциональности (это исследование в основном каталогизировано в подкатегориях «коллективное действие», «коллективная интенциональность» и «коллективная ответственность»). С другой стороны, существует более новая область исследований, основанная на научном изучении распределенного познания. Это исследование было нацелено на все, от вопросов когнитивной архитектуры до вопросов о возможности коллективного сознания и возможности коллективной ментальной репрезентации. |
Как развить мышление ученика
Изображение Мэтта Винна, Flickr
Кто такой студент? Согласно определению на dictionary.com, студент — это «любой человек, который внимательно изучает, исследует или исследует». Так чем же отличный ученик отличается от любого другого? Все сводится к правильному «студенческому менталитету». Развитие сильного студенческого менталитета дает вам возможность разбираться в вещах самостоятельно и узнавать практически все.Ничто не может остановить опытного ученика. Верьте или нет, если обращать внимание на следующие качества, обучение становится зависимым.
- Будь скромным. Я не могу не подчеркнуть, насколько важно быть скромным учеником. Я видел, как многие дети росли и становились всезнайками. Иметь эго — это хорошо, но те, кто остается более открытыми и принимает новые идеи, учатся гораздо быстрее, чем те, кто позволяет своему эго встать на пути.Нет ничего плохого в том, чтобы ошибаться или не знать чего-либо, и, будучи студентом, скромность оставляет место для роста. Помните, вас бы здесь не было, если бы вы уже все знали! Билл Най однажды сказал: «Каждый, кого вы когда-либо встретите, знает то, чего не знаете вы!»
- Развивайте установку на рост. Установка на рост — это понимание того, что интеллект и способности МОГУТ развиваться (это научно доказано). Вы МОЖЕТЕ стать умнее. Слишком часто людей хвалят за их достижения больше, чем за ту работу, которую они в них вложили.Это заставляет большинство людей уклоняться от проблем, потому что они боятся неудач. Установление на данность — это вера в то, что ум и талант — это врожденные способности, но это не так.
- Будьте любопытны. Альберт Эйнштейн однажды сказал: «У меня нет особого таланта, я просто страстно любопытен». Я уверен, что каждый хоть раз слышал, что лучший способ учиться — задавать вопросы. Будьте любознательны! Разбавляя свое любопытство, постарайтесь сосредоточиться на таких вопросах, как почему? или как? и держитесь подальше от вопросов «да» или «нет» (хотя вы неизбежно зададите много из них, т.е. Я должен пойти на занятия?). Изучая новую концепцию, спросите себя: в чем смысл этого? Когда и где это использовать? Если что-то еще произошло, как это повлияет на концепцию, которую я только что изучил? Задавайте вопросы, какими бы они ни были. Чем больше вы просите, тем более ненасытным становится ваше желание учиться!
- Думайте критически. Критическое мышление может позволить учащимся достичь огромных успехов. Это способность логически и ясно думать о том, что делать или во что верить, глубоко оценивая все возможные состояния, не позволяя эмоциям встать на пути.Например, если вы провалили тест или среднесрочный экзамен, как вы оцениваете ситуацию? Вы действительно учились столько, сколько могли? И если да, было ли это эффективным? Ты хорошо поспал? Если вы научитесь рассматривать все возможности с помощью справедливого подхода, вы, скорее всего, найдете ответ и сможете двигаться вперед.
Вот некоторые привычки, которые вы можете применить, чтобы начать развивать хороший менталитет ученика:
- Запишите все! Когда вы читаете лекцию, обязательно записывайте как можно больше из того, что говорит профессор.Я имею в виду все!
- Сделайте обязательным записывать вопросы для каждой лекции (я уверен, что у вас есть несколько), а затем спросите своего профессора. Это может быть что-то столь же простое, как обвести элемент диаграммы или задать более глубокие вопросы. Дело в том, чтобы вы питали свое любопытство.
- Столкнувшись с очень сложной проблемой, которая заставляет вас думать: «Я не могу» (установка на данность), закончите ее словами «… пока». Скажите: «Как мне поправиться?» или: «Усилия делают меня умнее!»
Все эти характеристики могут естественным образом сочетаться, когда вы их практикуете, поэтому не беспокойтесь о том, чтобы освоить их все сразу! Я никогда не считал себя умным человеком, потому что умный не означает, что ты можешь чему-то научиться — вместо этого я всегда считал себя трудолюбивым; студент, который старательно реализует правильные привычки и образ мышления.Я считаю, что это все, что вам нужно для достижения желаемого!
Заинтересованы в установке на рост? Смотрите:
О Джонни Тране
Джонни учится на втором курсе Университета Ватерлоо, изучает естественные науки по специальности биология. Его хобби — музыка, скейтбординг и занятия стоя. Джонни надеется, что ему будет любопытно что-то исправить и понять поведение людей.Причина драки: поиск своего боевого менталитета
Бокс — это не просто бокс.То есть это не просто нанесение ударов или отработка защиты. В этом виде спорта гораздо больше глубины и смысла. Он выходит за рамки физического и проникает в вашу повседневную жизнь. Это помогает вам расти не только в силе, мощи и скорости, но и в вашей уверенности, продуктивности, психологической стойкости и общем саморазвитии.
Чтобы стать лучшим, на что вы способны, как в соперничестве, так и в повседневной жизни, вам нужно найти свой боевой менталитет. Ваш боевой менталитет — причина того, что вы делаете то, что делаете.Это повод тренироваться в студии каждый день. Это причина, по которой вы встаете и идете на работу. Это причина, по которой вы жертвуете своим комфортом, чтобы все происходило. В конце концов, это ваше «почему».
Развитие хорошего, твердого боевого менталитета — вот что поможет вам двигаться вперед даже в тяжелые времена. Вот как вы можете копнуть глубже и развить свой личный боевой менталитет.
Ваша сила
Самая мощная сила в достижении ваших целей, больших и малых, — это ваше «почему».Фактически, ваша мотивация — единственный аспект атлетизма, который вы контролируете. Психология сегодня разбивает это так; у вас есть три фактора, влияющих на ваши спортивные результаты:
- ваши природные способности
- внешние факторы, такие как погода, атмосфера или соревновательные способности
- ваша мотивация
вы не можете контролировать свой природный талант, это то, что вы родились с. Внешние факторы редко находятся под нашим контролем. Однако ваша мотивация — это то, что вы можете развивать и контролировать.Вы, несомненно, можете улучшить свои прирожденные способности, приложив упорный труд и преданность делу, но это проистекает из вашей мотивации — вашего «почему». Это верно во всех сферах жизни. Вы не всегда можете контролировать, что с вами происходит или какие способности у вас есть, но вы можете найти мотивацию для изменения этих вещей в меру своих возможностей.
За что вы боретесь?
Сколько вдохновляющих историй рассказывают те, кто был свидетелем самых суровых обстоятельств? Возьмем, к примеру, ситуацию Дэниела Джейкобса.Карьера Дэнни, перспективного кандидата в среднем весе, почти оборвалась из-за диагноза остеосаркома, формы рака позвоночника. После успешной операции ему сказали, что он, скорее всего, больше никогда не сможет нормально ходить, не говоря уже о возвращении к боевым искусствам.
Но внутри него горел боевой дух. После тщательного 6-месячного периода реабилитации Дэнни Джейкобс вернулся с нокаутом в первом раунде над Джошем Лютераном и продолжил добиваться успеха.
К сожалению, не все преодолеют трудности, но успех относителен.В этой истории рассказывается не о победе. Это горячее желание Дэнни вернуться к жизни, которую он любил. Его безжалостная борьба и стремление никогда не сдаваться вдохновляют тысячи людей. Он легко мог бы отказаться от новостей от врачей. Но он этого не сделал. Он изменил свои обстоятельства и свои способности, продолжая сражаться как в прямом, так и в переносном смысле.
Каков ваш боевой настрой?
Ваш боевой менталитет напрямую влияет на то, насколько вы будете успешны в достижении своих целей.Если у вас нет причин драться, вы не попадете на ринг. И да, это проникает во все аспекты вашей жизни. Все, что вы делаете каждый день, мотивируется вашим «почему». Вы встаете с постели и идете на работу, чтобы заработать зарплату и поддержать свою семью. Вы вкладываете время и деньги в продолжение образования, чтобы открыть больше возможностей для карьерного роста. Вы попадаете в студию и изо всех сил стараетесь достичь поставленных перед собой целей. Развитие вашего боевого менталитета — вот что делает борьбу того, что стоит.
Почему? По какой причине вы каждый день приходите в студию? Возможно, вы боретесь за более здоровый образ жизни, чтобы оставаться с ним дольше. Возможно, вам нравится психологический аспект бокса, и ваша борьба становится неудержимой во всех сферах вашей жизни. Что бы ни зажигало пламя внутри вас, это должно быть в центре вашего внимания каждый раз, когда вы входите в студию. Сражайтесь намеренно и знайте, за что вы сражаетесь; так вы разовьете последовательность для достижения своих целей.
Задайте себе эти вопросы, глядя в зеркало:
- Собираетесь ли вы сегодня за что-то бороться?
- Сможете ли вы выработать свой боевой менталитет и продолжать действовать?
- Чего вы желаете?
- За что, по вашему мнению, стоит бороться сегодня, завтра и так далее?
Разве не легче солгать самому себе в этом зеркале? Гораздо проще , а не гоняться за своими мечтами и желаниями — так почему же вы должны прилагать усилия, чтобы действовать и вносить изменения? Иногда, когда становится сложно, вам может понадобиться дополнительное вдохновение, чтобы подтолкнуть себя еще сильнее и бороться за что-то, выходящее за рамки ваших собственных мыслей, эмоций и идей.
Преимущества боевого менталитета
Боевой менталитет может принести вам пользу во многих отношениях. Вот преимущества развития боевого мышления.
Устойчивость
Боевой менталитет означает, что вы можете оправиться от неудач. Это нормально, когда у тебя есть момент, чтобы чувствовать свои эмоции. Но боевой менталитет поможет вам снова встать на ноги и продолжить движение. Ваша мотивация и причины настолько сильны, что вы не позволяете негативу сдерживать вас. Неустойчивость — невероятно важный навык, который нужно развивать.В жизни всегда будут свои катастрофы. Устойчивые люди лучше подготовлены к тому, чтобы справиться с этими невзгодами и начать свою жизнь заново.
Уверенность
Будь то упорство, необходимое для победы на ринге, или уверенность в себе, чтобы убить его на собеседовании, уверенность — это навык, который сослужит вам хорошую службу в жизни. Боевой настрой означает, что у вас есть смелость идти на риск и вера в себя, чтобы работать над своими мечтами, какими бы большими они ни казались.
Люди не всегда будут верить в вашу силу не потому, что они хотят для вас зла, а потому, что они не хотят видеть, как вы страдаете.Но боец знает свои возможности и не позволяет страху перед другими мешать им достичь своих целей.
Мышление о росте
Мышление о росте, возможно, является одной из самых важных характеристик, которыми можно обладать. Хотя установка на рост включает в себя уверенность и устойчивость, она выходит за рамки. Установка на рост не связана с достижением ваших целей или достижением стандартов успеха общества. Вместо этого речь идет о том, чтобы двигаться по жизни глазами студента.
Человек с установкой на рост учится на каждом опыте, хорошем и плохом.Они не останавливаются на одном успехе, но продолжают добиваться большего. Они считают неудачу победой, потому что извлекают уроки из этой неудачи и применяют их в будущем. Они используют свои сильные и слабые стороны, чтобы продвигать их вперед во всем, что они делают.
Человек с боевым менталитетом не просто борется за успех, но борется за то, чтобы быть лучшим человеком, на который он способен. Разве не в этом суть жизни?
Найдите причину драться с Gloveworx
В наше время самые простые примеры поиска вашего боевого менталитета можно увидеть в ежедневном проживании в попытках измениться и развиваться.