Что такое Гедонизм — Узнай Что Такое

Гедонизм (от греч. ἡδονή (hēdonē) — наслаждение) — учение в философии (в частности в этике), согласно которому получение удовольствий, удовлетворение желаний, стремление к развлечениям является основной жизненной целью. При этом необходимо отгораживаться от зла, боли и страданий.

«Гедонизм – это искусство построить для себя такое удовольствие, которое не будет причинять неудовольствие другим».
Мишель Онфре, французский философ и писатель

Гедонист — это человек, который ведёт гедонистический образ жизни.

Гедонизм является противоположностью аскетизма. При аскетичном образе жизни человек отказывает себе в любых удовольствиях и развлечениях. На первое место он ставит религиозные или духовные цели.

Гедонизм понимается по-разному. Для одних это полное безделье и праздная жизнь, для других — занятие любимым делом, отсутствие негативных эмоций и страданий.

В первом значении синонимом гедонизма будет эпикурейство (а человека, ведущего такой образ жизни, называют эпикурейцем).

Гедонизм в античной философии

Аристипп Киренский

Самое раннее упоминание о гедонизме принадлежит древнегреческому философу Аристиппу Киренскому (IV век до н. э.). Он основал киренскую школу. Последователей его идей называют киренаиками.

Киренаики считали, что только получение удовольствия и наслаждения является главной целью. Они старались получать радость и наслаждения от каждой минуты жизни.

Один из философов-киренаиков — Гегезий Киринейский (или Гегесий Александрийский) — утверждал, что невозможно достичь наслаждения и счастья. Поэтому, чтобы отгородиться от плохого в жизни, он предлагал достигать безразличия. А если достигнуть безразличного отношения не получается, то можно уйти из жизни, совершив самоубийство.

Эпикур

Эпикур — древнегреческий философ

Другой древнегреческий философ — Эпикур (IV–III вв. до н. э.) — основал свою школу (которая называлась Сад Эпикура) и философское течение эпикуреизм.

Эпикуреизм

С развитием эпикуреизма киренская школа постепенно теряла своё влияние.

Основные идеи Эпикура:

• цель жизни — получить предельное удовольствие;
• нужно освободиться от мучений, страданий и волнений;
• нужно быть благоразумным в своих желаниях, не пытаться желать то, что тебе не нужно, и потом страдать из-за того, что не можешь этого получить.

Эпикур и его последователи жили скромной жизнью, довольствуясь малым, находя удовольствие в общении с друзьями и близкими.

Эпикур призывал достичь атараксии (греч. ταραχή (taraxia) — тревога, волнение, и ἀ – отрицательная частица). То есть такого положения, когда человек сможет полностью освободиться от волнений и страданий.

Эпикуру также приписывают понятие гедонистического эвдемонизма.

Гедонистический эвдемонизм

Эвдемонизм (от греч. εὐδαιμονία (eudemonia) — счастье, блаженство) — учение в этике, согласно которому главная цель жизни человека состоит в устремлении к счастью, желании достичь его.

Эпикур считал, что счастье — это удовольствие, но которое можно получить не от плотских наслаждений, а от благоразумных желаний и скромной жизни. В этом состояло отличие гедонистического эвдемонизма Эпикура от общих теорий об эвдемонизме.

Термин эвдемонизм связывают также с Аристотелем, Сократом, Спинозой, Эразмом Роттердамским, Кантом и другими философами.

Что такое эпикурейство

Эпикурейство — идеология, согласно которой человек занимается только утехами, стремится к блаженству и исполняет все свои прихоти.

Эпикурейство может быть синонимом эпикуреизма. Но только во втором его значении.

Первое значение эпикуреизма — это учение Эпикура. Но впоследствии его идеи были ложно истолкованы и у слова появилось второе значение. Под эпикуреизмом стала также пониматься идея, что человек должен жить только ради удовольствия и собственного комфорта.

Гедонизм и утилитаризм

Благодаря работам британских философов Джереми (Иеремия) Бентама (1748–1832) и Джона Милля (1806–1873) гедонизм сравнивают с утилитаризмом.

Утилитаризм (от лат. utilitas польза) — учение, созданное Джереми Бентамом, согласно которому совершать нужно только те поступки, которые приносит счастье большему количеству людей.

Основу его учения составлял этический гедонизм.

«Создавай столько счастья, сколько в твоих силах создать: освобождайся от страданий, от которых способен освободиться. Каждый день — это возможность доставить удовольствие другим или уменьшить их страдания».
Джереми Бентам
(ориг. Create all the happiness you are able to create: remove all the misery you are able to remove. Every day will allow you to add something to the pleasure of others, or to diminish something of their pains)

Этический гедонизм

Концепция, согласно которой человек должен стремиться к счастью и избегать боли и мучений. Этический гедонизм использует мораль для определения того, какой поступок считается хорошим, а какой дурным.

Подразделяется на:

• гедонистический эгоизм;
• гедонистический утилитаризм.

Гедонистический эгоизм

По этой идеологии какой бы поступок вы не совершили, с точки зрения морали он будет правильным, если сделали вы это для своего счастья.

Гедонистический утилитаризм

В основе этой идеологии мысль: если совершенный поступок делает наибольшее число людей счастливыми, то, опять же с точки зрения морали, он будет считаться правильным.

Узнайте также, что такое Этика.

Парадокс гедонизма

Идея Эпикура о скромной жизни и чувстве меры в желаниях привела к появлению парадокса, который известен как парадокс гедонизма.

Он заключается в следующем: чтобы получить большее удовольствие от жизни, нужно отказаться от определённых вещей, которые приносят удовольствие. Чувство радости и счастья будет сильнее, если довольствоваться малым и жить непритязательно.

Гедонизм и декаданс

Анри де Тулуз-Лотрек «В кафе La Mie», 1891

Декаданс или декадентство (франц. décadence) — падение, культурная деградация.

В искусстве этот термин используется для обозначения периода конца 19 — начала 20 века. В то время в Европе царило тягостное настроение. Преобладали пессимистичные, мрачные мысли.

Чувствовались всеобщая усталость от жизни и социальный упадок.

Термин гедонизм в разное время понимался по-разному. Иногда его сравнивают с декадансом. Но в отличие от последнего гедонизм не несёт в себе идею упадка. Ведь получать удовольствие не означает ничего не делать.

Наоборот, нужно делать то, что нравится, приносить удовольствие в свою жизнь, но при этом не вредить ни себе, ни другим. А удовольствие не всегда связано с пагубными пристрастиями. Гедонисты могут находить его в работе или семье.

Гедонизм в психологии

В психологии термин описывает поведение человека, которое строится только на желаниях получить удовольствие и оградить себя от страданий и боли.

Гипергедонизм

Термин в психологии, который обозначает чрезмерное влечение к удовольствиям и развлечениям.

Гедонизм в русской литературе

Лев Николаевич Толстой — русский писатель

Русскому писателю Льву Николаевичу Толстому (1828–1910 гг.) приписывают гедонистическое отношение к жизни. В частности, из-за его цитаты:

«Счастье — это удовольствие без раскаяния».
Л. Н. Толстой

Читайте также про Аскетизм и Философию.

Гедонизм — это… Что такое Гедонизм?

Гедони́зм (др.-греч. ηδονή, лат. 

hedone — «наслаждение», «удовольствие») — этическое учение, согласно которому удовольствие является главной добродетелью, высшим благом и целью жизни. Разновидностью гедонизма является эвдемонизм.

Обзор гедонистических учений

Основоположником гедонизма считается древнегреческий философ Аристипп (435—355 гг. до н. э.), современник Сократа. Аристипп различает два состояния души человека: удовольствие как мягкое, нежное и боль как грубое, порывистое движение души. При этом не делается различия между видами удовольствия, каждое из которых в своей сущности качественно похоже на другое. Путь к счастью, по мнению Аристиппа, лежит в достижении максимального удовольствия, избегая при этом боли. Смысл жизни, по Аристиппу, находится именно в получении физического удовольствия.

Эпикур описывает удовольствие как принцип удавшейся жизни. Удовлетворённость желаний Эпикур считает свободой от неохоты и отвращений. Целью в данном случае является не само удовлетворение, а избавление от страдания и несчастья. Высшим удовольствием и его мерой, согласно Эпикуру, является отсутствие боли и страдания. Поэтому счастье достигается с помощью атараксии — освобождения от боли и беспокойства, умеренным потреблением земных благ. Утилитарист Иеремия Бентам называл такой подход «гедонической расчётливостью».

Генри Сидгвик (Henry Sidgwick) в своём описании утилитаризма XIX столетия различает этический и психологический гедонизм.

Психологический гедонизм является антропологической гипотезой о стремлении человека увеличить собственные радости. Таким образом перспектива удовлетворения или избежание разочарования являются единственным мотивом поступков человека. Этический гедонизм является в свою очередь нормативной теорией или группой теорий о том, что человек должен стремиться к удовлетворению — или собственному (гедонический эгоизм) или всеобщему (универсальный гедонизм или утилитаризм). В отличие от Сидгвика, являющегося сторонником универсального гедонизма, Бентам писал:

Природа поставила человека под власть двух суверенных владык: страданья и радости. Они указывают, что нам делать сегодня, и они определяют, что мы будем делать завтра. Как мерило правды и лжи, так и цепочки причины и следствия покоятся у их престола.

В работе Дэвида Пирса «Гедонистический императив» гедонизм рассматривается как основополагающая нравственная ценность для всей биосферы.

В кинематографе

• «Клуб «Shortbus»» Джона Кэмерона Митчелла — фильм, названный гимном гедонизму.
• В мультсериале «Футурама» есть второстепенный персонаж — Робот-Гедонист, как следует из имени, ставящий целью своей жизни получение наслаждений. Постоянно лежит на кушетке, которая является частью его корпуса, и непрерывно поглощает виноград.
• Также идеи гедонизма можно увидеть в фильме «Дориан Грэй». Персонаж по имени Генри Уоттон широко распространяет свои идеи среди знакомых и друзей. На распространении этих идей строится сюжет фильма и книги Оскара Уайльда.

См. также

Ссылки

Взгляды Эпикура. Античная и средневековая философия

Взгляды Эпикура

I. Этика. 1. Гедонизм и радость жизни. Исходное положение и цель философии эпикуреизма были теми же, что и у других философских систем эллинизма: исходным пунктом был тезис о том, что счастье есть наивысшее благо, а цель — объяснить, на чем основывается счастье и как его можно достигнуть. Объяснение, которое дал Эпикур, было самым простым из всех объяснений: счастье основывается на наслаждении удовольствием, а несчастье — в претерпевании страдания. Это объяснение не было тавтологией, поскольку греки понимали счастье как наилучшую жизнь (эвдемонию), в которой достигается доступное человеку совершенство. Само совершенство Эпикур понял абсолютно гедонистично, в то время как другие школы видели совершенство жизни в чем-то ином, чем получение удовольствия. Гедонизм прочно соединился с именем Эпикура, хотя он не был его изобретением, ибо он был давно известен еще от Аристиппа. Эпикур придал гедонизму оригинальный вид, который был очень далек от заурядного гедонизма Аристиппа.

Основной мыслью Эпикура была та, что для счастья достаточно отсутствия страдания; отсутствие страдания мы уже ощущаем как удовольствие. Это объясняется тем, что человек по натуре добр, а несчастным же его делает страдание. Естественное состояние человека состоит в том, что он ничего хорошего и ничего плохого не встречает на своем жизненном пути, а это уже приятное состояние, поскольку сам процесс жизни, сама жизнь являются радостью. Это врожденная радость, о которой не надо заботиться, мы носим ее в себе. В качестве врожденной, она независима. Пусть лишь тело будет здоровым и душа спокойной, тогда и жизнь будет прекрасной.

Это существенное место в эпикуреизме, поскольку здесь гедонизм связывался с культом жизни. Жизнь есть благо, единственное, которое дано нам в собственность. Эпикурейцы в форме религиозного культа поклонялись жизни, это была как бы секта почитателей жизни. Тем не менее, они сознавали, что это благо ограниченно и кратковременно. В сравнении с природой, которая бесконечна, устойчива и возрождается всякий раз вновь, человеческая жизнь лишь эпизод. Эпикур считал заблуждением веру в метемпсихоз и периодическое возвращение души. Так сложилось, что древняя философия осознала для себя ценность жизни одновременно с осознанием ее незначительности. Вывод, сделанный из этого открытия, был следующим: благо, которое мы постигаем, необходимо оценить и сразу же воспользоваться им, поскольку оно временно и преходяще. Необходимо им воспользоваться сразу, не надеясь на будущее бытие. Это была насквозь земная этическая доктрина.

2. Внешние удовольствия. Радость жизни является главным элементом счастья, но не единственным. Кроме этой внутренней радости, существуют удовольствия, вызываемые внешними причинами. Они (единственные, на которые Аристипп обратил внимание) в целом иного рода, чем это стихийное удовольствие от жизни. Требуется воздействие позитивных причин, если для них достаточно отсутствия страдания (они могут быть названы «позитивными» в отличие от «негативных»), несмотря на то, что любые чувства являются положительными. «Позитивные» мы носим в себе, а «негативные» зависят от обстоятельств и поэтому влияют на судьбу счастья; в силу этого они не постоянны. Для достижения положительных удовольствий должны быть выполнены два условия: необходимо иметь потребности и необходимо, чтобы они были удовлетворены. В то же время радость жизни проявляется не через потребности и их удовлетворение. Причем, одни удовольствия проявляются при отсутствии потребности, а другие же — при их удовлетворении. Негативное удовольствие испытывает тот, чье спокойствие не требует стимула и измениться не может, позитивные же удовольствия может получить только тот, кто подвергается воздействию и изменению.

Названные выше два вида удовольствия не равны между собой. Только при отрицании удовольствия, при отсутствии потребностей человек неизменно свободен от страдания. Там, где есть потребности, там всегда существует угроза их неудовлетворения; однако и само удовлетворение связано со страданием. «Больше всего удовольствия испытывает тот, кто имеет меньше всего потребностей». Следовательно, отрицание удовольствия является более значимым. В таком случае оно составляет, собственно говоря, цель жизни. Для того, чтобы этой цели достигнуть, не нужно беспокоиться об удовольствии, необходимо лишь избегать страдания; не удовлетворять потребности, а избавляться от них. Позитивное удовольствие является не целью, а лишь средством, именно средством для приглушения страданий, когда они беспокоят человека. Необходимо порвать с исходным инстинктом, предписывающим то, что необходимо избегать любого удовольствия, которое можно получить; необходимо выработать в себе искусство умеренности в удовольствиях и выбирать те из них, которые не влекут за собой страданий.

Позитивные удовольствия бывают двоякого рода: либо физические, либо духовные. Соотношение их таково, что физические удовольствия более значимы, поскольку духовные не могут существовать без них; еда (как удовольствие насыщения) связана с поддержанием жизни, жизнь же — первое условие счастья. Эпикур говорил, что «удовольствие желудка является основой и источником любого блага». В то же время духовные блага являются высшими, ибо доставляют больше удовольствия; и это происходит благодаря тому, что душа содержит в себе не только современность, а присущая ей сила воображения в одинаковой степени как прошлое, так и будущее.

Эпикур не признавал качественных различий между удовольствиями. Не существует более или менее значимых удовольствий, есть только более или менее приемлемые. Он понимал, что если бы он допустил качественные различия между ними, то последовательный гедонизм не удалось бы провести. «Если не нарушать закона, не нарушать хороших обычаев, не обижать ближнего, не повреждать тело, то не потеряешь необходимых средств для жизни и можешь удовлетворять свои желания». Однако он признавал определенный стиль жизни: стремился к удовлетворению духовных радостей, возвышая культ удовольствия и изысканности жизни (собственно говоря, эту изысканность жизни и называют сейчас эпикуреизмом). «Не игры и праздники, роскошь любви и роскошь аппетита при уставленных яствами столах делают жизнь сладкой, а трезвый разум, который… отбрасывает ошибочные мнения и более всего беспокоит деятельную душу». Наиболее скромные удовольствия — круг друзей и цветы в саду — были для эпикурейцев высшими удовольствиями.

3. Средства для счастья. Существует два основных способа быть счастливым: быть добродетельным и быть разумным. «Нет приятной жизни, которая не была бы разумной, морально совершенной и справедливой, но также нет разумной жизни, морально совершенной и справедливой, которая не была бы приятной». Жизненные примеры, которые приводил гедонист Эпикур, были, кроме крайне отличающегося исходного пункта, идентичными с определениями идеалистов. В то же время обоснование их Эпикуром было другим. Согласно его мнению, к добродетели следует стремиться, потому что добродетель есть средство к счастью. В то же время было бы нонсенсом воспринимать ее как ценность саму по себе, и нонсенсом было бы что-либо для нее как таковой делать.

Дружба также ценна, но нельзя жить беспечно и спокойно, не будучи в дружбе с людьми, и нельзя, в свою очередь, жить достойно, не живя спокойно и беспечно. Тем не менее, дружба есть только средство, а цель — всегда и исключительно — удовольствие. И только личное (индивидуальное удовольствие). Все возвышенные эпикурейские предписания опираются на эгоизм. И тот же альтруизм никому и ни для чего, согласно Эпикуру, не нужен. Обществу не требуются незаинтересованные граждане, наилучшими гражданами являются заинтересованные эгоисты, если они, естественно, являются разумными. Эпикур стремился к трезвой философии, на основаниях которой он думал построить человеческие поступки, мораль и право, общественное устройство и хорошие отношения между людьми.

Разум необходим для счастья, однако лишь для того, чтобы удачно выбирать между удовольствиями, а также управлять мыслями. Мысли часто ошибочны и вызывают заблуждения и страхи, которые больше всего нарушают покой человека и делают его счастье невозможным. Нет худшего страха, чем тот, который вызывает мысль о всемогущих богах и неизбежной смерти. Но, может быть, этот страх необоснован? Может быть, мы боимся напрасно? Для того, чтобы в этом убедиться, необходимо исследовать природу вещей, и с этой целью Эпикур занимался физикой. Для того, чтобы дисциплинировать разум, он занимался логикой. Таким образом, эти два раздела вошли в его философию.

II. Физика. По мнению Эпикура, природу не стоит исследовать ради нее самой. Исследование необходимо для того, чтобы стало возможным счастье человека и, прежде всего, спокойствие разума. А его можно успокоить лишь тогда, когда мы скажем, что природа не угрожает человеку. С этой мыслью Эпикур строил свою теорию природы.

1. Физика без богов. Эпикур был убежден в том, что истинное объяснение природы есть только причинное объяснение и в силу этого он не мог использовать ни платоновскую, ни аристотелевскую, ни даже стоическую теорию природы. Он мог обратиться только к Демокриту. Эпикур, единственный в период эллинизма, создал чисто причинную систему природы, тогда как все другие школы развивали финалистический метод платоновского «Тимея».

Теория природы Эпикура была в общих чертах демокритовской. Она была материалистической: постулировала, что не существует ничего, кроме тел и пустого пространства; была атомистической в оппозиции к платоновской, аристотелевской и стоической концепции природы, трактовавших мир как органическую целостность. Эпикур полагал, что тела состоят из множества независимых друг от друга атомов. То же, что, по нашим представлениям, не является ни атомом, ни союзом атомов, — это их свойство или, как, например, время является свойством свойства. Свойством атомов являются лишь величина и форма; чувственные характеристики не относятся к свойствам атомов, однако в то же время — и в этом было различие взглядов Демокрита и Эпикура — они не являются субъективными, проявляясь лишь в группах атомов.

В целом, материализм объединял Эпикура и стоиков, однако в конечном счете его отделяло от них то, что, будучи материалистами, стоики испытывали влияние идеализма и делали ему различные уступки, Эпикур же был твердым противником идеализма. Его каузализм противостоял стоическому финализму, его атомизм — органической концепции природы, которую признавали стоики, его механистическое истолкование природы — стоическому динамизму.

Теория Эпикура в понимании причин была механистической. Движение атомов он объяснял исключительно их механистически истолкованным весом; собственно говоря, именно поэтому их движение происходит по направлению «верх — низ». Если бы все атомы падали равномерно в одном и том же направлении, то их строение не подвергалось бы изменениям. Для того, чтобы объяснить изменения, происходящие в окружающем мире, Эпикур допускал, что атомы падают, отклоняясь от вертикали; он полагал, что наличия этого отклонения достаточно, чтобы объяснить все разнообразие в системе мира и его истории. Вместе с тем, он вводил через отклонение атомов свободу, делая для нее исключение из жестко детерминированной, механистической концепции мира.

Помимо этого, единственного исключения из жестко детерминированной системы, Эпикур полагал, что объясняет мир как результат механически действующих материальных сил. Это положение было наиболее важным, поскольку из него он делал вывод о том, что природа может быть объяснена из самой себя, без участия богов. Эпикур не был атеистом; боги существуют, вечны, счастливы, свободны от зла, но они обитают в потустороннем мире — в благом и нерушимом покое. Они не вмешиваются в судьбу мира, ибо вмешательство предполагает усилия и волнения, а это не соответствует совершенному и счастливому бытию богов; близоруким является наделение их функцией, которая им не присуща. Боги являются лишь примером для мира.

Если же боги не принимают участия в судьбе мира, то нет необходимости их бояться. Учение Эпикура освобождало человека от одного из самых больших страхов — страха перед богами.

2. Психология без бессмертной души. Наибольшей трудностью для материалистической системы стало объяснение психических явлений, и с этой трудностью Эпикур, как и огромное большинство древних, не вполне справился. Он был уверен, что душа как реально существующая и действующая должна быть телесной. Она телесна, но, в соответствии с распространенным в древности взглядом, она иной природы, чем тело. Эпикур понимал ее как некий коллоид, как равномерно распространенную, по всему телу, наподобие тепла, материю. Душа и тело — это две материи, два рода атомов, взаимно влияющих друг на друга. Душа, как и все телесное, находится в движении, а результатом ее движения являются жизнь и сознание, ощущения же — это изменения, которые происходят в душе в результате воздействия на нее внешних предметов. Многообразие психических функций Эпикур не смог объяснить иначе, как допустив, что душа складывается из разных материй: одна материя — причина покоя, вторая — причина движения, третья — причина тепла, поддерживающего жизнь, четвертая же — наиболее тонкая материя — причина психической деятельности.

Душа является сложной телесной структурой, подверженной уничтожению, поскольку со смертью заканчивается ее существование. Вера в бессмертие — это ошибка. Но боязнь смерти необоснованна, она — источник беспокойства, и в силу этого — всех человеческих несчастий. «Смерть нас не минует, так как зло и добро есть только там, где можно что-либо ощущать чувствами, — смерть же есть конец чувственного ощущения». Тот, кто это понимает, лишен страха перед смертью, убежден, что нет перед ним бесконечных перспектив страдания и, сконцентрировав свое внимание на земной жизни, единственной, которая нам дана, сумеет соответственно ею распорядиться и достигнуть счастья, для которого бессмертия не нужно.

Как физика Эпикура, обошедшаяся без вмешательства богов в природу, избавляла от страха перед божествами, так и его психология, лишенная бессмертной души, смогла освободить человека от другого страха — страха перед смертью.

Согласно Эпикуру, четыре проблемы делают несчастным человека, четыре страха: 1) перед невозможностью достижения счастья; 2) перед страданием; 3) перед богами; 4) перед смертью. «Учетверенным лекарством» для этих четырех страданий должна стать философия Эпикура: два первых страха лечила его этика; два последних — физика. А) Радость, которая является единственным благом, легко заполучить, если человек живет разумно; Б) страдание, которое является единственным злом, легко перенести, поскольку когда оно сильно, то непродолжительно, а когда долговременно, то не сильно; и, наконец, не страдание докучает людям, а страх перед страданием; В) богов нечего бояться, ибо они не вмешиваются в жизнь людей; Г) и смерти нет, так как «наибольшее зло, смерть, не касается нас нисколько: покуда мы существуем — нет смерти, а когда есть смерть — нас нет». Человечество благодаря культуре, которую оно создало, должно уже получить определенное количество счастья. Вопреки Платону и стоикам, Эпикур не верил в «золотой век», который якобы был началом человеческой истории; напротив, никогда человек не был более несчастным, чем в это время, поскольку он подвергался в большей степени страхам, чем в первобытном состоянии. Исходя из этого состояния, он достигал относительного покоя в отношении природы и к другим людям. В конечном счете, он достигает этого в хорошей философии.

Ученики превозносили Эпикура как первого философа, который познал, что не благодаря вымышленным условиям человек счастлив; что счастье заключается не в условиях, а в самом человеке. Нет высших сил, которые бы занимались его судьбой; никто ему не вредит, но и не помогает; он может надеяться лишь на себя и сам за свое счастье ответствен. Эпикур был не только ученым, но и — в большей даже степени — апостолом счастливой жизни; его школа представляла собой скорее секту, чем научный союз, члены которой стремились вести лишенную предрассудков жизнь, пребывая в уверенности, что она будет безмятежной и счастливой.

III. Логика. В таком случае источником несчастья являются предрассудки, а условием счастья — наличие просвещенного разума. Для счастья необходима культура мышления и применение логики. Но углубление в частности напрасно: теорией понятий и суждений, силлогизмом, доказательством, определением, классификацией — всем тем, что со времен Аристотеля составляло сферу логики, Эпикур не занимался. Речь шла только об умении отличить истину от фальши. Таким образом, понятая логика выступала как критериология, которую он называл каноникой (от греческого слова «канон» или мера, критерий).

1. Эпистемологический сенсуализм. Направление, которое Эпикур занял в логике, было сенсуалистическим, так как посредством чувственных впечатлений и только, по его мнению, с их помощью можно обнаружить истину. Ощущения отражают реальность такой, какая она есть, ее прояснение дает нам чувство реальности. О вещах, которые мы не воcпринимаем, мы можем судить только опосредованно, на основе других впечатлений; ощущение есть мера любого познания и является его критерием.

И это касается каждого впечатления. Если хотя бы по отношению к одному из них возникает подозрение в том, что оно ошибочно воспроизводит вещи, ощущения перестали бы быть критерием. Эпикур не отступал даже перед абсурдным взглядом, согласно которому сны и галлюцинации сумасшедших также являются истинными. Никто никогда не продвигал так далеко сенсуализм в теории познания. Однако Эпикур суть дела трактовал не столь наивно, поскольку знал, что мы подвержены ошибкам и заблуждениям. Трудности он разрешал следующим образом: ошибки и заблуждения, приписываемые чувствам, он относил исключительно на счет рассуждения; в силу этого он смог непосредственные ощущения признать безошибочными. Тем не менее, оставалось фактом, что один и тот же реальный предмет вызывает совершенно различные впечатления. Для того, чтобы это объяснить, он обратился к демокритовской теории «подобия». Впечатления никогда не обманывают, но касаются не самих предметов непосредственно, а подобий, которые отрываются от предметов и достигают органов чувств постигающего. Сами предметы познаются только опосредованно, через подобия. Переход от подобия к предмету может быть выполнен только при помощи рассуждения. И здесь грозит ошибка тому, кто не считается с тем, что подобия: а) изменяются в пути; б) сталкиваются с подобиями других предметов, создавая смесь, не соответствующую ни одному из предметов, и, наконец, в) органы чувств по своему строению не воспринимают любые подобия. Эта теория, из которой Демокрит делал вывод о субъективности ощущений, служила его ученикам для объяснения их объективности. Сенсуалистическая теория Эпикура охватывала также и чувства. Чувственные ощущения, удовольствия и огорчения никогда не ошибаются; ошибка может произойти лишь тогда, когда мы на ее основе строим суждение, когда на основе ощущения удовольствия и огорчения судим о добре и зле. Сенсуалистическая теория дала Эпикуру то, что ему было нужно, — фундамент для гедонистической этики.

2. Психологический сенсуализм. Эпикур и особенно его ученики занимались не только проблемой критериев познания, но также и проблемой его развития. Они исследовали, как формируются общие понятия и суждения. И в своем исследовании они также опирались на чувственные ощущения, поскольку видели в них не только критерий познания, но также и его источник, из которого все наши понятия и суждения могут быть выведены. Это означает, что Эпикур и его ученики признавали сенсуализм также и в генетически-психологическом смысле. Их понимание того, каким образом из ощущений возникает в разуме общее понятие, получило название «эпикурейской индукции». В ней объяснялось, что в формировании понятий принимают участие воображение, память, мысль; как впечатления формируются четверояким путем: случайно, по аналогии, наподобие, синтетически; как из первоначальных ощущений возникают «типичные впечатления» и следующие за ними понятия, суждения и допущения; как границей процесса является обнаружение всеобщих и необходимых качеств вещи.

3. Индуктивная логика. Эпикурейцы также занимались индукцией с точки зрения логики. Здесь речь шла уже не о психологическом описании процесса обобщения, а о логическом предписании, о том, как нужно правильно обобщать. Индуктивная логика была единственной, которой эпикурейцы занимались; в античности она была их областью исследования, так же как дедуктивная логика областью Аристотеля и стоиков. Это было вполне естественно при их сенсуализме. Эпикурейцы стремились обнаружить основания индуктивного предположения и нашли их в подобии одной вещи другим вещам. Они называли индукцию «предположением согласно подобию», считая, что ее обобщение охватывает не только доступные нам явления, но также и недоступные нам вещи, чем вызывали у скептиков упреки в догматизме.

Эпикуреизм вышел из двух источников: 1) из культа жизни, желания счастья и 2) из трезвой позиции разума, который верит только тому, что ему непосредственно дано, и оперирует исключительно конкретными ощущениями. Из этих же источников берет начало как гедонистическая этика, так и материалистическая физика, а также сенсуалистическая теория познания Эпикура.

Эпикуреизм, главным образом, — это этика, которая признает лишь земные блага, считает человека ответственным за собственные счастье и несчастье, ценит покой как наиболее совершенное состояние человека; просвещение разума выступает в ней единственным средством против сил, которые нарушают его покой, являясь результатом его собственной глупости, наконец, видит парадоксальное в разумном, в культурном стиле жизни наилучшее средство для достижения эгоистического счастья, а в эгоистической основе — наиболее верный путь к счастью как таковому.

Эпикуреизм — это также философия природы, которая решительно отказалась от сверхъестественных сил и признает любой вид бытия телесным, тела, состоящими из атомов, события — причинно обусловленными, а причины — действующими механически.

Эпикурейская школа просуществовала до IV в. н. э., но и она несколько развила учение своего основателя. Эпикур нашел в Греции, а впоследствии в Риме множество последователей. Его любимым учеником был Метродор из Лампсака. Среди членов школы наукой в области индуктивной логики занимались Зенон из Сидона (ок. 100 г. до н. э.) и его ученик Филодем. В Риме нашлось значительное количество людей, которые в эпикуреизме обнаружили соответствующий их представлениям взгляд на мир. В частности, к ним принадлежал Гораций. В I в. до н. э. эпикуреизм дал выдающегося представителя в лице Лукреция (Лукреций Кар, 95-55 гг. до н. э.), поэма которого «О природе вещей» сохранилась благодаря Цицерону и является наиболее полным памятником античного эпикуреизма.

Влияние и оппозиция. Эпикуреизм имел широкую популярность благодаря наиболее оригинальной свой части — этике. Эпикур во все времена считался отцом гедонистов и не только благодаря своим идеям, а за тот всеохватывающий гедонизм, не столько за то, что он сам создал, сколько за то, что он воспринял от Аристиппа.

В истории науки наибольшее значение имела физика Эпикура, несмотря на то, что она не была оригинальной. Эпикурейцы были известны в этой области больше как продолжатели взглядов античных атомистов. Однако, начиная с III в. до н. э., эпикурейцы были единственной школой, которая придерживалась исключительно причинной и механистической трактовки природы. Благодаря этому обстоятельству, они сыграли выдающуюся роль, став посредниками между старогреческой наукой и наукой Нового времени. Они заслужили похвалу Канта, который назвал их «лучшими философами природы среди греческих мыслителей».

В христианскую эру эпикурейская традиция была прервана. Слишком велика была противоположность христианским принципам, чтобы сохранить какое-либо влияние. В средние века эпикуреизм был синонимом атеизма и материализма, отрицающих существование бессмертной души; механического понимания, отрицавшего свободу, и гедонизма, отвергавшего любые этические идеалы. В течение многих веков эпикуреизм трактовали как превратную и вредную доктрину, и ни один мыслитель не мог к нему открыто присоединиться.

Однако так было не всегда: в самом начале христианской эры этот антагонизм еще не был выявлен. Его установили только более поздние Отцы Церкви. В сознании общества того варварского времени христиане вместе с эпикурейцами принадлежали к одной категории людей — категории врагов религии. Одни были врагами господствующей в то время религии, другие — врагами всякой религии вообще. Для обыкновенного человека это было одно и то же.

Несмотря на установившийся более поздний антагонизм между христианством и эпикуреизмом, в XII в. была переведена поэма Лукреция, и под ее влиянием некоторые мыслители, такие как Аделяр из Бата или Гийом из Конша, оставались сторонниками атомистического взгляда на природу материи. Однако это был только эпизод. Второе рождение эпикуреизма произошло лишь в эпоху Возрождения в работах Гассенди. Воскрешенный атомизм Эпикура оплодотворил естествознание нового времени, а его сенсуализм оказал влияние на некоторые течения теории познания этого периода.

К вопросу об истоках и развитии современного гедонизма Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 1:001; 001.8

ББК 6

К ВОПРОСУ ОБ ИСТОКАХ И РАЗВИТИИ СОВРЕМЕННОГО ГЕДОНИЗМА

ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ НЕГАНОВ,

старший преподаватель кафедры философии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,

кандидат философских наук E-mail: vladimir. [email protected]; НИНА ВЛАДИМИРОВНА СТРЕЛКОВА, заместитель начальника кафедры философии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат социологических наук, доцент E-mail: [email protected]; КОНСТАНТИН СТАНИСЛАВОВИЧ ЩЁЛОКОВ, преподаватель кафедры философии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,

кандидат юридических наук E-mail: [email protected] Научная специальность 09.00.11 — социальная философия

Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Анализируются истоки и логика развития современной гедонистической культуры. Об актуальности темы свидетельствуют многочисленные факты проявления кризиса постмодернистской западной цивилизации находящейся во власти гедонизма. Авторами исследованы истоки развития гедонизма современной западной культуры. В условиях глобального общества гедонизм будет развиваться и набирать силу, пока «не переварит» незатронутые ранее культуры.

Ключевые слова: гедонизм, удовольствие, постмодернизм, принцип реальности, индустриальное общество.

Annotation: This article analyzes the origins and logic of development of modern hedonistic culture. The relevance of the topic numerous facts testify to the existence of the postmodern crisis of Western civilization, in the power of hedonism. The author researched the origins of the development of modern hedonism of Western culture. In a global society hedonism will evolve and gain momentum until «digest» previously untouched culture.

Keywords: hedonism, pleasure, postmodernism, the principle of reality, the industrial society

Вопрос о смысле жизни человека является, пожалуй, одним из самых трудных и тяжелых для многих из нас. Чтобы избавить человека от подобных «мучений» ему предлагают простые и незамысловатые рецепты счастья. «Бери от жизни все» — этот рекламный слоган одного из самых популярных напитков, в концентрированной форме выражает умонастроение современной эпохи. Именно в рекламе, которая, по сути, является объективированным отражением самой динамичной формы общественного сознания, это проявляется наиболее ярко. Современная западная культура заполнена множеством аналогичного рода императивов, выражающих гедонистическую природу: «имидж — ничто, жажда — все», «ты этого достоин», «жизнь хороша, когда пьешь не спеша», «жевать и не переживать». Эти и подобные рекламные лозунги при-

зывают человека жить ради получения удовольствий, ради ярких чувственных ощущений которые рождают положительные эмоции наслаждения.

Что же представляет собой это явление? Где его истоки? И самое главное, в чем состоит логика развития этого процесса, к чему это может привести? Для того что бы ответить на эти вопросы нужно окунуться в историю и оценить это явление в связи культур различных эпох и ценностных ориентаций.

Ценности классической эпохи Модерна, которая все еще близка нам, предполагали наличие стабильной высокооплачиваемой работы, недвижимости, крепкой семьи. Материальный достаток предусматривал кропотливую деятельность по построению карьерной лестницы и увеличению благосостояния. Истоки этой позиции, как утверждает М. Вебер, уходят своими кор-

нями в рождении «духа капитализма» на заре формирования протестантской этики: «Неутомимый, постоянный, систематический мирской профессиональный труд как наиболее эффективное аскетическое средство и наиболее верный и очевидный способ утверждения возрожденного человека и истинности его веры…ре-зультатом этого будет накопление капитала посредством принуждения к аскетической бережливости1». Культура формировала стандарты поведения: высокий профессионализм, достигнутый благодаря длительному и систематическому труду и качественному обучению, накопительство и вложение средств — каждый вложенный доллар дает два, недопустимость лени и праздности2. Таким образом, индустриальное общество включало в себя, прежде всего, ценность труда как основу социального устройства.

В настоящий момент, в эпоху постиндустриального общества, это перестает быть самоцелью. Теперь в тренде поиск новых впечатлений: путешествия, смена места жительства, работы, рода деятельности, новые увлечения, друзья, сексуальные партнеры. Стабильность начинает казаться скучным пережитком прошлого. Современный гедонизм обвиняет сторонников традиционного образа жизни в ограниченности, неполноценности, запрограммированности, постулируя тем самым подлинную полноту собственного бытия.

Но тут встает проблема пределов удовольствий. Как, и до каких пор человек наслаждается удовольствиями, чем он готов жертвовать ради этого, где черта, за которой цена удовольствия становится чрезмерной. Проблема границы удовольствия поднималась и раньше. Дело в том, что традиционное и индустриальное общество не против удовольствий, но стремится к их ограничению по принципу: «Делу — время, потехе — час». «Богу угодно рациональное и утилитарное использование богатства на благо каждого отдельного человека и общества в целом. Аскеза требовала от богатых людей не умерщвления плоти, а такого употребления богатства, которое служило бы необходимым и практически полезным целям».

В традиционном же обществе, в условиях скудности ресурсов и ограниченности средств существования, строгая последовательная регламентация всех сфер жизни являлась единственным средством выживания человека. Другими словами, традиционное общество просто не могло позволить себе гедонизм. Исключение составляли лишь верхняя аристократическая прослойка развитых древних и особенно античных обществ. Не случайно, самой идее гедонизма мы обязаны древним грекам. В учениях Эпикура, кирена-иков мы находим теоретические истоки обоснования жизни ради получения удовольствия. В этике гедонизм киренаиков противостоял аскетизму киников. Гедо-

низм (греч. hedone — наслаждение) — целью жизни и высшим благом признает наслаждение; добро определяется как то, что приносит наслаждение, а зло — как то, что влечет за собой страдание.

Первоначально гедонизм как этическое учение формируется в рамках киренской философской школы. Гедонизм является разновидностью эвдемонизма (гр. еМатота- счастье, блаженство) — этического учения, признающего критерием нравственности и основой поведения человека стремление к счастью.

Гедонистическая этика киренаиков вела к аморализму, когда критерием добра и зла оказывалось наслаждение. Последователи Аристиппа, гегесианцы считали, что вполне «достаточно постичь смысл добра и зла, чтобы и говорить хорошо, и не ведать суеверий, и быть свободным от страха смерти., ибо предпочтительна как жизнь, так и смерть»3. Гегесий Александрийский, видевший недостижимость перманентного наслаждения, легко превращал гедонизм из проповеди радости жизни в проповедь смерти. После его выступлений некоторые слушатели кончали свою жизнь самоубийством.

Аморализм гегесианцев проявлялся и в утверждении о том, что «не существует ни благодарности, ни дружбы, ни благодеяния, так как к ним ко всем мы стремимся не ради них самих, а ради их выгод, ибо без выгод их не бывает»4.

Гедонизм является идеей, которая сопровождает человека на протяжении всей его истории. Фундаментальной психологической основой гедонизма является банальный эгоизм. Человеку, зачастую, кажется гораздо более удобным снимать с себя ответственность за свои поступки и перекладывать ее на других. Видеть исключительно собственные права и не замечать обязанности. Как не странно, гедонистический эгоизм претендует на реализацию человеческой индивидуальности. «Ты этого достоин» и прочие рекламные слоганы указывают на это. Но на самом деле подобная точка зрения ошибочна, поскольку гедонизм не дает человеку выйти за рамки собственных страстей и сиюминутных предпочтений и ведет к разрушению целостности человеческой личности.

Что же можно противопоставить культивируемой и навязываемой обществу концепции эгоистического эгоизма?

Во все времена, гедонизм конкурировал и соответственно, ограничивался альтернативными идеями: религиозной аскезой, нравственным ригоризмом, прагматизмом и утилитаризмом, наконец, идеалами социалистического общества. Реализация гедонистического идеала может также привести и к социальной не стабильно сти5.

П. Сорокин, выдвинул идею, согласно которой в истории развития западной культуры прослеживают-

ся, общая тенденция сменяемости периодов с преобладанием духовного начала и периодов тяготения к гедонизму и чувственности.

Современная личность живет в обществе, одним из основных признаков которого Г. Маркузе считал утверждение нарциссизма, а Э. Фромм — «радикального» гедонизма, который он, в отличие от своего соратника по Франкфуртской школе социологии, воспринимал как отрицательное явление6. В действительности, нарциссизм и гедонизм тесно связаны между собой, являясь проявлениями единого процесса, — процесса снижения духовности под натиском массовой культуры и идеологии потребления, замещения нравственных ценностей ценностями материальными 7.

Восприятие духовных ценностей, которое часто нивелируется гедонистическими устремлениями, во многом зависит от направленности свободной воли человека. В философских трудах волевое начало человека связывают с многообразием отношений со всей целостностью бытия: в частности, с общественным и творчески — созидательным характером его деятельности, включённостью в мир культуры, духовным становлением. Духовное бытие человека конструирует личность, составляя её подлинное единство, субстанциальную самобытность8. Духовность, являясь основой бытия личности, «встраивается в царство предметного мира» как надсубъективное, способствуя формированию духовных норм и ценностей, придавая смысл жизни, поскольку «духу человека доступна свобода, и ему подобает свобода», так как дух есть «сила самоопределения к лучшему», имеющая «дар волею усилить себя и преодолеть в себе то, что отвергается, [и] власть задавать формы и законы своего бытия»9. Духовное бытие связано с освобождением человека от своей самости, являющейся границей между душевным и духовным бытием. Воля — «единственный подлинный признак», позволяющий человеку «соблюдать дистанцию в отношении самого себя, привлекать свою непосредственную самость на суд высшей инстанции, оценивать и судить её и все её цели». Дух есть «любовь к качеству и воля к совершенству во всех областях жизни».

Рассуждая о «смерти Запада», известный идеолог и политик П. Бьюкенен обвинил именно Франкфуртскую школу в преступлении против культуры, выразившуюся в реконструкции западного общества. Именно она, наряду с появление в университетских кампусах США в 1964 году огромного количества молодых людей, не знавших бедности и военных тягот, и влияния телевидения, внесла решающий вклад «в низвержение этой культуры и уничтожения прежней Америки». «На основании всего сказанного выше очень хочется задать вопрос глобального свойства: неужели гибель осно-

ванной на религии культуры становится неизбежной, едва общество достигает изобилия? Когда нация преодолевает тяготы детства, метания юности и мучения зрелости и начинает вести жизнь, полную неги и роскоши, неужели она неизбежно заражается «болезнью души», которая ведет к декадансу, упадку и гибели? «Америка — единственная страна, перешагнувшая от варварства к упадку, минуя цивилизованность»,- обронил Оскар Уайльд. Неужели этот парадокс соответствует истине»10?

Интересен вопрос: когда и как этот процесс закончится? Какова продолжительность периодов доминирования того или другого принципа человеческой культуры? В истории есть разные периоды. Так, мы можем наблюдать длительные периоды высоко-репрессивных форм человеческой чувственности как, например, эпоха Средневековья. Или, относительно короткие, как например вторая половина XX века, внутри которого можно обнаружить период некоторого ослабления. По-видимому, здесь нет однозначного хронологического ответа. Каждый тип человеческой культуры имеет свою логику и свои циклы. Так, например, есть определенные основания утверждать, что в западном обществе в настоящее время наблюдается пресыщение потребительством и идеалами либерализма. Что может быть вполне объяснимо, учитывая, что западное общество встало на этот путь раньше и, естественно, прошло по этому пути дальше. Это может свидетельствовать о нарастании контртенденции, ослаблении принципа удовольствия в человеческой природе и возможном возвращении к принципу реальности. Однако необходимо заметить, что современное общество стало глобальным. Чрезвычайно выросла взаимосвязь различных культур между собой. Появился феномен взаимоподпитывания различных культур и их взаимозависимость. Западное общество и, прежде всего, США являются флагманом гедонистического мировоззрения и основным транслятором принципа удовольствия через индустрию развлечений: HOLLIWOOD, Интернет, фастфуд. Поэтому представляется, что некоторое ослабление гедонистических тенденций в западном обществе будет нивелироваться все более разрастающимся внедрением общества удовольствия во всем остальном мире. То есть гедонизм в западном мире уже не зависит только от внутренней логики и вероятной пресыщенности этим процессом, а начинает подпитываться импульсами извне, из тех культур, которые только встали на этот путь, уже опьянены его дурманом, и уже не готовы свернуть в сторону. Получая новую энергию, маховик индустрии развлечений, гедонизма и потребительства начинает раскручиваться все сильнее и остановить его импульсами из обществ, которые уже устали от этого процесса, теперь невоз-

можно. Гедонизм как «гобсовский Левиафан» начинает пожирать все, до чего может дотянуться. Действительно, о какой остановке идет речь, если кассовые сборы голливудских блокбастеров за счет новой киноаудитории растут с каждым годом, если ежедневно появляются новые точки сетей фастфуд по всему миру, если растут рынки сбыта продукции, поп-звезды популярнее политиков, а количество обращений за порно-контентом растет в арифметической прогрессии?11.

1 Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М., 1990. с. 199.

2 Щелоков К.С. Бюрократизация права: дис. … к.ю.н. М., 2008. с. 23-36.

3 Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: 1979. с. 125

4 Там же. с. 133.

5 Фролова Т.Н. Социальная нестабильность: понятие и сущность // Философские исследования и современность. Вып. 4. М., 2015. с. 200-211.

6 Красникова В.П. Гуманистическая философия Эриха Фромма // Философские исследования и современность. Вып. 4. М., 2015. с. 103-110.

7 Аль-Хуссаини Р.Х. Гедонистические начала личности // Теория и практика общественного развития. 2012. N° 2. с. 34-37.

8 Байдакова М.Ю. Проблема воли в философии и христианской антропологии: дис. … к.ф.н. М., 2008. с. 8.

9 Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. Т. 1. М., 1994. с. 95.

10 Бьюкенен П. Дж Смерть Запада. М., 2007. с. 133.

11 Неганов В.В., Щёлоков К.С. К вопросу об античных истоках западного индивидуализма // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 5. с. 193.

1 Veber M. Protestantskaya etika i dukh kapitalizma. M., 1990. P. 199.

2 Shchelokov K.S. Byurokratizatsiya prava: dis. … k.yu.n. M., 2008. P. 23-36.

3 Diogen Laertskii. O zhizni, ucheniyakh i izrecheniyakh znamenitykh filosofov. M.: 1979. P. 125

4 Ibid. P. 133.

5 Frolova T.N. Sotsial’naya nestabil’nost’: ponyatie i sushchnost’ // Filosofskie issledovaniya i sovremennost’. Vyp. 4. M., 2015. P. 200-211.

6 Krasnikova V.P. Gumanisticheskaya filosofiya Erikha Fromma // Filosofskie issledovaniya i sovremennost’. Vyp. 4. M., 2015. P. 103-110.

7 Al’-Khussaini R.Kh. Gedonisticheskie nachala lichnosti // Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya. 2012. No. 2. P. 34-37.

8 Baidakova M. И зированно изложены нравственные основы правоохранительной

и деятельности. Рассмотрены этические основы специфики дея-

служебный

ЭТИКвТ тельности отдельных правоохранительных служб и учреждений.

Для студентов юридических вузов, изучающих курс профессиональной этики и служебного этикета, а также для практических работников системы правоохранительных органов.

Гедонизм — Краткий словарь по эстетике

ГЕДОНИЗМ (греческое — наслаждение) — идеалистическое направление в этике, утверждающее, что удовольствие, наслаждение является высшим благом, а стремление к удовольствию составляет цель жизни. Гедонизм исходит из положения, что общество есть простая совокупность индивидуумов, каждый из которых стремится к тем или иным наслаждениям. «Философия наслаждения была всегда лишь остроумной фразеологией известных общественных кругов, пользовавшихся привилегией наслаждения» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 4, стр. 404). В Древней Греции эта теория связана с именем Аристиппа — основателя школы киренаиков, который утверждал, что все люди стремятся к удовольствию и что удовольствие (в чём бы оно ни состояло) является единственным благом. Материалист и просветитель древности Эпикур (341—270 до н. э.) внёс серьёзные видоизменения в этику гедонизма. По Эпикуру, отсутствие страданий, безмятежное состояние духа, спокойная жизнь, наполненная дружбой и духовными наслаждениями, предпочтительнее жизни, полной обычных физических удовольствий. Одним из основных условий счастливой жизни Эпикур считал освобождение людей от страха смерти и страха перед богами.

Гедонизм получил своё дальнейшее развитие в эпоху раннего капитализма и затем в философии французских материалистов — Гельвеция, Гольбаха и др., положивших в основу морали наслаждение и правильно понятый личный интерес, для осуществления которого необходима разумная организация общества.

Гедонизм французских материалистов был направлен против господствующей религиозно-аскетической морали феодального общества. Этика французских материалистов была составной частью их буржуазного мировоззрения. Гедонизм сочетался у них с признанием утилитарного принципа взаимной пользы, отображавшего развитие буржуазных отношений. Совершенное, разумное общество, к которому призывали французские материалисты, было лишь идеализированным буржуазным обществом, а правильно понятый личный интерес — интересом буржуа, «чью жажду эксплуатации еще можно было изображать как жажду полного развития личностей в общении, освобожденном от старых феодальных уз» (там же, стр. 397). С утверждением буржуазного общества гедонистическая этика с её претензиями на всеобщее значение и пренебрежением к условиям жизни трудящихся превратилась, как указал К. Маркс, в плоскую и лицемерную моральную доктрину, прикрашивающую эксплуататорский строй.

katenok | Гедонизм

— Гедонизм — идея, что удовольствие — не награда за достигнутую цель, а сама цель!

———————————————————————————
ГЕДОНИЗМ (греч. hedone — удовольствие, наслаждение), направление в этике, утверждающее наслаждение, удовольствие как высшую цель и основной мотив человеческого поведения.
Стремление к наслаждению рассматривается как основное движущее начало человека, заложенное в него природой и предопределяющее все его действия.

Основы гедонизма зародились в философии Древней Греции. Гедонистические мотивы получили распространение в эпоху Возрождения, в этических теориях просветителей, материалистов 18 в., противодействующих религиозному пониманию нравственности.

Так повелось что церковь отрицала и отрицает земные блага и наслаждения, в т. ч. сексуальные, объявляя их греховными. В идеологии церковной пропаганды лежал аскетизм (антоним слова Гедонизм), ограничивающий нормальную жизнь человека, призывающий его к отречению от духовных благ, от получения удовольствия. Церковь также ограничивала сексуальную жизнь человека загоняя его в рамки потребности продления человеческого рода. Не трудно понять, что Гедонизм как явление был неугоден для любой религии так как являлся по своей сути опасным течением для религиозных конфессий , так как по факту провозглашал свободу личности и самовыражения. При этом Гедонизм никаким образом не влиял на выбор вероисповедания, так как был далек от миссионерства. Если кто-то получал наслаждение и удовлетворение от своей веры, то значит с точки зрения Гедонизма, его образ жизни был совершенен.

Большинство ученых считает, что принципы гедонизма лежат в основе сексуального поведения человека, но это не совсем верно. Основным принципом Гедонизма являлась внутренняя установка что добро — есть наслаждение и удовольствие, а зло — страдание.

Человеческий фактор стремления к успеху, есть несомненный фундамент стремления к гедонистическому существованию. Потому как получение удовольствия от жизни, в наше время является не совсем дешевым делом. Хорошие рестораны, клубы, курорты… Дорогие сауны и казино, всё это направленно на осуществление потребности человека к получению удовольствия. Но при этом существуют и более привычные формы внутреннего гедонизма. Например сексуальные пристрастия и внутренний уклад образа жизни человека не требуют никаких финансовых затрат и определяют только его модель поведения в обществе.
Что же такое современный Гедонист и как его определить в себе?
В конце ХХ века на пике развития общества, Гедонизм сформировался в новом своём понимании, как стремление к свободной жизни без навязанных кем либо условностей. Любое действие или стремление к чему-то, что приносило удовольствие от процесса стало узаконено в рамках человеческого права на свободное выражение себя в обществе. Гедонизм по сути стал огромным деревом с тысячью ветвей, каждая из которых определяла человеческие удовольствия. Гурманы, коллекционеры, люди искусства, и другие, получая удовольствие от своей жизни, становились самыми настоящими гедонистами, порой не подозревая этого, что чаще всего не давало им возможности понять своё поведение. Чаще всего понимание поведения выражалось примитивными понятиями «Мне нравится», «Мне в кайф». Внутренний Гедонизм начал притягивать людей объединенных общими интересами друг к другу. В сексуальной жизни многих людей произошли разительные перемены, когда они начали находить точно таких же как и они, образовывая самые удачные пары. Понимание того что смысл существования происходит от наслаждения процессом или любимым делом, начал искоренять массу комплексов внутри человеческих взаимоотношений.
В число основных принципов Гедонизма добавилось современное стремление человека к росту своего благосостояния во имя максимизации получаемых от жизни удовольствий

http://www.hedonism.ru/hedo.html

«3ачем мы живём?» «Какой во всём этом смысл’?» «Какова цель ?» -прекрасные вопросы. Все они способны наилучшим образом испортить жизнь, превратив её в кромешный Ад, который, как известно по многочисленной кино- и прочей продукции, есть бесконечное блуждание по замкнутому лабиринту.
Искать ответы на эти и подобные им вопросы — дeлo безумных. Живём — это факт, живём — слава богу. И если цели не ясны, смыслы призрачны и теряются в дымке неизвестности, а всякая определённость в заданной теме — подкреплённая глупостью фантазия, то стоит ли ломать над всем этим голову? Вряд ли. Может сломаться, чай не железная.
Если с чем и следует определиться, то лишь с тем, как жить, как проживать эту жизнь. Это существенно, это важно. Ответа же только два: жить можно или хорошо, или плохо. Третьего не дано. «Хорошо» или «плохо» лишено в данном случае всякого морализаторства, это констатация качества жизни: «мне хорошо», «мне плохо». Если так, то лучше «хорошо», чем «плохо», со времен Эпикура мало что изменилось.
«Хорошо» -удовольствие, гедонизм… Хорошо! Впрочем, удовольствие -категория определённая лишь отчасти. Здесь много аспектов, много нюансов. Остановимся лишь на том, что существенно для интеллектуала.
Большая часть неудовольствия связана со страхом ( оставляем за скобками неудовольствие, вызванное глупостью и болью). Страх — естественное следствие неизвестности, когда всё известно, уже не страшно. Страшно лишь до той поры, пока надеешься избежать пугающего. Когда же эта надежда отправляется ко всем чертям, последние уволакивают с собой и страх, что в целом приятно. Знание, в этом смысле, вещь, доставляющая немыслимое удовольствие, отказываться от неё гедонисту не пристало. Итак, знание…
Остальная часть удовольствия связана с интересом ( оставляем за скобками удовольствие, вызванное физиологическими обстоятельствами и радостью, ни на чём не основанной). Интерес вызывает лишь то, что неизвестно, то, что известно интереса вызывать не может, это печально, но с этим ничего не сделаешь. Единственная возможность для модернизации (перевода известного в неизвестное) кроется в опять-таки возможности увидеть известное по- новому. Это бывает интересно, поэтому к знанию слeдyет добавить умение озадачиваться…
Вот, в сущности, и весь гедонизм интеллектуала — скромно, но со вкусом. Обе возможности получать удовольствие -узнавать и уметь озадачиваться — в нашем с Вами распоряжении. Такова программа, ничья помощь не помешает. Так будем же гедонистами друг другу на радость…

http://www.xweb.ru/psychosof/main/4.htm

В Древней Греции ведический и тантрический пути, известные в Йоге, имели свои названия, соответственно аскетизм и гедонизм. Аскетизм хорошо известен и понятен каждому, поэтому он останется за пределами нашего внимания. Здесь же нас будет интересовать гедонизм.
Гедонизм (греч. hedone — удовольствие, наслаждение) как учение утверждает наслаждение, чувственное удовольствие (телесное и духовное) как высшую цель, смысл жизни и основной мотив поведения. Согласно этому учению подлинное счастье заключается в удовлетворении физических желаний. Стремление к наслаждению рассматривается как основное движущее начало человека, заложенное природой и предопределяющее все его действия (в последствии гедонизм положен в основу учения З.Фрейда).

Одним из основателей гедонизма и разработчиком основных положений был философ Аристипп (435-356 г. до н.э.) из Кирены, основатель школы киренаиков. Киренская школа развила принципы Сократа в направлении гедонизма.

Другой известный филосов Эпикур (341-270 г. до н.э.) и его последователи развили дальше теорию гедонизма. Критерий счастья есть чувственное удовольствие. Благо то, что порождает удовольствие, зло — страдание. При этом удовольствия отличаются благородным, спокойным характером. Наслаждение как удовлетворение желания не может быть целью жизни, ибо за ним неизбежно следует его противоположность, т.е.зло. Предел наслаждения, истинная цель человечества — избавление от страданий. Эпикур определяет удовольствия трех видов: 1) природные и необходимые для жизни человека, 2) природные и не необходимые для жизни, 3) не природные и не необходимые для жизни. Человек должен стремиться только к природным и необходимым для жизни удовольствиям. У Эпикура и его последователей гедонизм сближается с эвдемонизмом. Эвдемонизм, считающий блаженство высшей целью человеческой жизни, является одним из основных принципов древнегреческой этики. (Подробнее про Эпикура см. 10 книгу сочинений Диогена Лаэртского «Жизнь и учения людей, прославившихся в философии».) Гедонизм в чистом виде, в отличие от тантры, эгоистичен. В частности, сексуальные контакты ради получения удовольствия часто происходят без заботы о партнере.

Знаменитый античный врач Гиппократ (V-IV века до н.э.) считал, что частые половые акты укрепляют и увеличивают половой член, а воздержание его уменьшает. Тогда считалось, что мастурбация является причиной многих болезней, поскольку потеря семени, как тогда считалось, равносильна потере здоровья. Гиппократ считал, что при половом акте между мужчиной и женщиной происходит взаимный обмен жидкостями, укрепляющий здоровье вследствие восприятия выделений партнера противоположного пола. Это оказало большое влияние на развитие так называемой герокомии, согласно чему мужчина может омолаживаться, вступая в половую связь с молодыми девушками. При этом от девушек в организм мужчины поступают омолаживающие вещества.

Развитие собственно сексуальных традиций началось с принятием законодательства Солона (7 — 6 век до н. э.), когда впервые стали рассматривать проституцию как общественный институт. В отличие от восточных течений (тантры и Дао) развитие в Древней Греции протекало в соответствии с гедонизмом исключительно по пути совершенствования мастерства женщин, владения собой, своим телом и умение насладить мужчину. О славе и возможностях гетер написано много книг. Их отличало не только сексуальное мастерство, но и умение поддержать беседу, быть больше другом, нежели чисто проституткой в современном понимании.

Что касается чисто сексуальных методик, то они касаются практически только женщин. Во-первых, это специальные упражнения, ванны и другие процедуры для развития внутренней мускулатуры и умение тонко ими пользоваться во время акта с мужчиной, доставляя ему и себе дополнительное наслаждение. Во-вторых, умение доставить максимальное наслаждение мужчине, тонкое знание особенностей его организма, его ответных реакций на возбуждение, умение возбудить мужчину в любом состоянии и, наконец, что нужно сделать, чтобы ему захотелось вернуться к ней снова и снова. В третьих, это специальное поведение, услужливое и ненавязчивое, раслабляющее и притягивающее, секреты которого сохранились до сих пор среди японских гейш.

http://www.mario.ru/histor14.htm

Еще, длинно и не так безоблачно (писал явно не гедонист)

Это примерно соответствует моим взглядам на жизнь.

Примеры гедонизма — Энциклопедия — 2021

2021

Называется гедонизм к поведению, философии или отношению, основной целью которых является удовольствие.Гедонизм как философия происходит из греческой античности и был разработан двумя группами:Киренаи

Содержание

Называется гедонизм к поведению, философии или отношению, основной целью которых является удовольствие.

Гедонистическая философия

Гедонизм как философия происходит из греческой античности и был разработан двумя группами:

Киренаики

Школа основана Аристипо де Сирене. Они постулируют, что личные желания должны быть удовлетворены немедленно, независимо от желаний и потребностей других людей. Фраза, которая обычно используется для обозначения этой школы: «сначала зубы, потом родственники”.

Эпикурейцы

Школа основана Эпикур Самосский, в 6 веке до нашей эры. Философ заявил, что счастье состоит в том, чтобы постоянно жить в состоянии удовольствия.

Хотя некоторые формы удовольствия вызываются чувствами (визуальная красота, физический комфорт, приятные ароматы), существуют также формы удовольствия, которые происходят от разума, а также просто от отсутствия боли.

В основном он утверждал, что никакое удовольствие само по себе не плохо. Но, в отличие от киренаиков, он указывал на то, что поиск удовольствий может быть связан с риском или ошибкой.

Следуя учению Эпикура, мы можем выделить разные виды удовольствия:

• Естественные и необходимые желания: это основные физические потребности, например, есть, укрываться, чувствовать себя в безопасности, утолять жажду. Идеально — удовлетворить их максимально экономичным способом.
• Естественные и ненужные желания: сексуальное удовлетворение, приятная беседа, удовольствие от искусства. Вы можете стремиться удовлетворить эти желания, но также пытаться доставить удовольствие другим. Для достижения этих целей важно не рисковать здоровьем, дружбой или экономикой. Эта рекомендация не имеет под собой оснований моральныйОн основан на избежании будущих страданий.
• Неестественные и ненужные желания: слава, власть, престиж, успех. Их лучше избегать, так как удовольствие, которое они доставляют, непродолжительное.

Хотя эпикурейское мышление было заброшенный в средние века (поскольку это противоречило предписаниям христианской церкви), в XVIII и XIX веках его подхватили британские философы Джереми Бентам, Джеймс Милль и Джон Стюарт Милль, но они преобразовали его в другую доктрину, названную утилитаризм.

Гедонистическое поведение

В наши дни в поисках собственного удовольствия кого-то часто считают гедонистом.

В обществе потребления гедонизм путают с консьюмеризм. Однако с точки зрения Эпикура и, как может видеть любой потребитель, удовольствие, получаемое от экономического богатства, недолговечно. Фактически, это то, на чем основан консьюмеризм, необходимость постоянно обновлять мимолетное удовольствие от приобретения товара.

Однако гедонизм не обязательно ищет удовольствия через потребление.

Во всех случаях человек, который ставит во главу угла собственное удовольствие при принятии решений в своих повседневных действиях, считается гедонистом.

Примеры гедонизма

1. Вложение денег в дорогостоящую поездку, которая доставит удовольствие, является формой гедонизма, если эти расходы не повлияют на саму экономику в будущем. Помните, что гедонизм всегда предотвращает будущие страдания.
2. Тщательно выбирайте продукты, которые потребляются, обращая внимание на качество, вкус и текстуру, но также избегая излишков пищи, которые могут вызвать дискомфорт в дальнейшем.
3. Упражнения для тела только с видами деятельности, доставляющими удовольствие, и с целью избежать дискомфорта в дальнейшем.
4. Встречайтесь только с людьми, чье присутствие и общение приятны.
5. Избегайте книг, фильмов или новостей, которые причиняют страдания.
6. Однако гедонизм не является синонимом невежества. Чтобы делать определенные вещи, которые приносят удовлетворение, иногда необходимо учиться. Например, чтобы получить удовольствие от книги, вам сначала нужно научиться читать. Если кому-то нравится находиться в море, он может потратить время и силы на обучение плаванию. Если вам нравится готовить, вам нужно изучить новые техники и рецепты.
7. Избегание неприятных занятий — это форма гедонизма, которая может потребовать более тщательного планирования. Например, если кому-то не нравится убирать в доме, он выбирает работу, которая приносит удовольствие и приносит удовольствие, и в то же время предлагает ему достаточно финансовых ресурсов, чтобы нанять кого-то другого для уборки дома. Другими словами, гедонизм — это не «жизнь моментом», а организация своей жизни, стремящаяся к как можно более длительному отсутствию страданий и удовольствий.

Аристипп из Кирены — Всемирная историческая энциклопедия

Аристипп из Кирены (lc 435-356 до н. наивысший добрый и благородный путь, которому можно посвятить себя.

Он учился у Сократа (l. Ок. 470/469 — 399 до н. Э.) Вместе с другими учениками, такими как Платон (l. Ок. 428/427 — 348/347 до н. Э.), Ксенофонт (l. Ок. 428/427 — 348/347 до н. Э.)430 — ок. 354 г. до н. Э.), Антисфен Афинский (1 ок. 445 — 365 до н. Э.) И Федон Элидский (1 ок. 4 век до н. Э.). Аристипп был первым из учеников Сократа, который взимал плату за обучение, и, поскольку Сократ ничего не взимал, это, а также обвинение в том, что он предал философию Сократа, создали пожизненные трения между Аристиппом и другими учениками Сократа.

Поскольку он верил и учил, что смысл жизни в удовольствии, а это противоречило целям других школ (особенно Платона), он, похоже, был среди них чем-то вроде изгоя.Поначалу трудно понять, как Аристипп мог быть учеником Сократа, настолько разными кажутся их философии. Однако самая известная фраза Аристиппа «Я обладаю, я не одержима» полностью соответствует взгляду Сократа на жизнь, представленному Платоном и Ксенофонтом, двумя первоисточниками о жизни Сократа. Как и Аристипп, у Сократа не было проблем с наслаждением пиршеством, вечеринкой или выпивкой, но было так же комфортно обходиться без всего этого.

Философия Аристиппа

Платон представляет Сократа как человека, который часто любил пить вино, но никогда не напивался, который посещал вечеринки, но никогда не имел денег, чтобы устроить их сам, и который, кажется, жил в основном — по крайней мере в последние годы своей жизни — на денежные подарки от друзья и поклонники.Ксенофонт не противоречит Платону ни по одному из вышеперечисленных пунктов. Хотя Сократа никоим образом нельзя было считать гедонистом, довольно легко увидеть, как его молодой ученик мог прийти к выводу, что, наслаждаясь теми вещами, которые можно купить за деньги, не становясь рабом денег, на которые можно покупать такие вещи, казалось бы, стоящая философия. Кроме того, привычка Сократа много пить, но никогда не показываться пьяным и не пытаться достать еще вина, соответствовала бы философии Аристиппа о обладании чем-либо или наслаждении чем-то без одержимости этим предметом.

Аристипп утверждал, что высшая истина, которую можно достичь, — это признание того, что удовольствие было целью человеческого существования.

В то время как Сократ стремился к истине и искал понимания, Аристипп упростил учение своего учителя, заявив, что высшая истина, которую можно достичь, заключалась в признании того, что удовольствие было целью человеческого существования, а стремление к удовольствиям было смыслом жизни. В этом, а также в своем презрении к тем, кто усложняет дело, слишком точно думая о них, он был родственным духом китайского философа-гедониста Ян Чжу (440–360 до н.э.), который утверждал, что его беспокоит «правильное» и «неправильное». были пустой тратой времени, потому что нет ни бога, ни загробной жизни, ни награды за ненужные страдания, отрекающиеся от себя, когда можно было бы так же легко и более разумно наслаждаться жизнью в настоящем.

Диалог Платона о Федоне описывает последний день жизни Сократа, когда его ученики пришли навестить его в его тюремной камере в Афинах, и у них состоялась последняя философская дискуссия. Диалог начинается с того, что пифагорейский философ Эхекрат встречает ученика Сократа Федона (который был там в тюрьме и присутствовал при смерти Сократа) и просит его рассказать о пережитом в тюрьме в последний день. Федон перечисляет присутствовавших, и Эхекрат спрашивает: «А Аристипп и Клеомброт были здесь?» На что Федон отвечает: «Нет.они не были. Говорили, что они были на Эгине »(59в). Поскольку остров Эгина был известен как курорт для развлечений, Платон определенно знал, что он делал, помещая туда гедонистического философа вместо того, чтобы присутствовать на последних часах Сократа.

История любви?

Подпишитесь на нашу бесплатную еженедельную рассылку новостей по электронной почте!

Был ли Клеомброт, упомянутый в «Федоне», тем же человеком, о котором Каллимах, по словам Каллимаха, прыгнул на смерть после прочтения Платоновского описания загробной жизни и путешествия души в диалоге « Федон». неизвестно, но был ли Клеомброт с Аристиппом. Эгина, можно с уверенностью предположить, что они там не участвовали в философском дискурсе, как это определил Платон, а преследовали удовольствие.

Поскольку Платон не одобрял Аристиппа (как, кажется, он не одобрял большинство других учеников Сократа, ни они его), линия, в которой говорится о предпочтении Аристиппа удовольствий на Эгине философским разговорам в афинской тюремной камере, имела бы Платон задумал показать, насколько поверхностными были Аристипп и его философия. Древний писатель Диоген Лаэртий (III век н.э.) упоминает удар Платона против Аристиппа в «Книге о душе » Платона, как назывался «Федон ».

Тюрьма Сократа

Жасмин Саху (CC BY-NC-SA)

Тем не менее, Аристипп, как и Сократ, сосредоточил свое внимание на практической этике; вопрос «Что есть добро?» был в авангарде своей системы убеждений. Ценности, которые люди называют «добром» или «злом», сводятся к удовольствию и боли; Таким образом, самоудовлетворение — это большое благо, в то время как самоограничение перед лицом определенного удовольствия было бы плохо. Тем не менее, Аристипп утверждал, что нельзя позволять одержимости тем, что приносит удовольствие.

Согласно Диогену Лаэртскому, когда Аристиппа критиковали за то, что он держит очень дорогую любовницу по имени Лаис, он ответил: «Лаис есть у меня, а не у нее». Итак, нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться тем, чем хочется наслаждаться, до тех пор, пока человек знает высшую ценность этого предмета или человека и не путает эту ценность со своей личной свободой. По мнению Аристиппа, нельзя ни на что променять свою свободу. Таким образом, самоограничение и самоудовлетворение были равноценны для сохранения личной свободы и стремления к добру в жизни: удовольствиям.

Аристипп при дворе

Аристипп жил при дворе тирана Дионисия I из Сиракуз (годы правления 432–367 до н. Э.) Или, возможно, его сына Дионисия Младшего (годы правления 397–343 до н.э.), где ему очень платили за свое обучение и писательство. Когда он впервые прибыл во дворец, Дионисий спросил его, что он там делает, и якобы сказал: «Когда я хотел мудрости, я пошел к Сократу; но теперь, когда мне нужны деньги, я пришел к вам». Неуверенность в том, с кем жил царь Аристипп, связана с тем, что первоисточники ссылаются на «Дионисия» без уточнения, был ли отец или сын, и поскольку их личности были похожи, это могло быть и то, и другое.Платон пытался превратить Дионисия Младшего в своего короля-философа и потерпел неудачу, и поэтому, если Аристипп служил этому царю, это могло бы еще больше объяснить враждебность Платона к Аристиппу (хотя никаких дополнительных объяснений, кроме философии удовольствия Аристиппа, не требуется). Диоген Лаэртский сообщает нам, что

г.

[Аристипп] был человеком, очень быстро приспосабливающимся к любому типу места, времени и человека, и он легко поддерживал любую смену судьбы. По этой причине он был в большей благосклонности Дионисия, чем кто-либо из других, поскольку он всегда делал все возможное из существующих обстоятельств.Ибо он приятно наслаждался тем, что было перед ним, и не трудился, чтобы получить удовольствие от того, чего не было. (III)

Его положение при дворе было, по сути, «мудрым человеком» или «советником», но, согласно древним сообщениям, он, кажется, проводил большую часть своего времени, просто развлекаясь за счет Дионисия. Диоген Лаэртский иллюстрирует это:

Однажды он попросил у Дионисия денег, и тот сказал: «Но вы сказали мне, что мудрый человек никогда не будет в нужде»: «Дайте мне немного, — возразил Аристипп, — а затем мы обсудим этот вопрос»; Дионисий дал ему немного: «Итак, — сказал он, — вы видите, что мне не нужны деньги.'»(IV)

Он, по-видимому, очень роскошно жил при дворе, где среди своих учеников учил свою дочь Арету философскому гедонизму. Она, в свою очередь, передала его учение своему сыну, Аристиппу-младшему (также известному как Аристипп-мать-учил, потому что его воспитывала одна мать), который формализовал учение в своих собственных сочинениях. Учения Аристиппа и его киренаической школы позже повлияли на мысль Эпикура и его философию относительно приоритета удовольствия в понимании конечного смысла жизни.

Диоген Лаэртиус: жизни и мнения выдающихся философов

неизвестно (общественное достояние)

Письмо и дальнейшая жизнь Аристиппа

Согласно некоторым древним источникам, Аристипп написал много книг, а согласно другим — ни одной. Основным источником анекдотов о его жизни является Диоген Лаэртский, которого критиковали за то, что он не цитирует свои источники, но упоминает письменные работы Аристиппа в том же отрывке, где он говорит, что ничего не написал.Одной из приписываемых ему работ была работа « О древней роскоши », которая больше не существует, которая, похоже, была своего рода скандальным листом, подробно описывающим менее философские дела и увлечения греческих философов с мальчиками (и с особым вниманием к Платону) . Хотя вполне возможно, что Аристипп мог написать такое произведение, оно не похоже на его характер. Он обычно, кажется, считал себя выше своих современников, особенно других учеников Сократа, и кажется маловероятным, что он вообще приложил бы усилия, чтобы написать что-нибудь о них.

Аристипп дожил до старости после жизни в роскоши и удовольствиях и удалился в свой родной город Кирена, где и умер. Его дочь и внук систематизировали его философию, и считается, что Аристипп Младший официально основал киренскую философскую школу (одну из самых ранних так называемых сократических школ, первоначально основанную самим Аристиппом), основанную на учении своего деда.

Перед публикацией эта статья была проверена на предмет точности, надежности и соответствия академическим стандартам.

Гедонизм | Интернет-энциклопедия философии

Термин «гедонизм» от греческого слова ἡδονή ( hēdonē) , обозначающего удовольствие, относится к нескольким связанным теориям о том, что для нас хорошо, как мы должны вести себя и что побуждает нас вести себя так, как мы. Все гедонистические теории определяют удовольствие и боль как единственные важные элементы тех явлений, которые они призваны описывать. Если бы гедонистические теории идентифицировали удовольствие и боль как всего лишь два важных элемента, вместо только важных элементов того, что они описывают, тогда они не были бы столь непопулярны, как все они.Однако утверждение, что удовольствие и боль — это исключительно важные вещи, которые делают гедонизм особенным и интересным с философской точки зрения.

Философские гедонисты склонны сосредотачиваться на гедонистических теориях ценностей и особенно благополучия (хорошей жизни для того, кто этим живет). Как теория ценностей гедонизм утверждает, что все и только удовольствие по своей сути ценно, а все и только боль по своей сути не ценно. Гедонисты обычно определяют удовольствие и боль широко, включая как физические, так и психические явления.Таким образом, считается, что и легкий массаж, и воспоминания о приятных воспоминаниях вызывают удовольствие, а укол пальца ноги и слух о смерти любимого человека считаются причиняющими боль. С таким определением удовольствия, и боли, гедонизм как теория о том, что для нас является ценным, интуитивно привлекателен. Действительно, его привлекательность подтверждается тем фактом, что почти все исторические и современные трактовки благополучия отводят по крайней мере некоторое пространство для обсуждения гедонизма. К несчастью для гедонизма, дискуссии редко подтверждают его, а некоторые даже сожалеют о его концентрации на удовольствии.

Эта статья начинается с разъяснения различных типов гедонистических теорий и ярлыков, которые им часто дают. Затем рассматривается древнее происхождение гедонизма и его последующее развитие. Большая часть этой статьи посвящена описанию важных теоретических разделов в рамках пруденциального гедонизма и обсуждению основных критических замечаний в отношении этих подходов.

Содержание

1. Типы гедонизма
   1. Народный гедонизм
   2. Ценностный гедонизм и благоразумный гедонизм
   3. Мотивационный гедонизм
   4. Нормативный гедонизм
   5. Гедонистический эгоизм
   6. Гедонистический утилитаризм
2. Истоки гедонизма
   1. Cārvāka
   2. Аритипп и Киренаики
   3. Эпикур
   4. Пример Oyster
3. Развитие гедонизма
   1. Бентам
   2. Мельница
   3. Мур
4. Современные разновидности гедонизма
   1. Основные подразделения
   2. Удовольствие как ощущение
   3. Удовольствие как бесценный опыт
   4. Удовольствие как сторонник отношения
5. Современные возражения
   1. Удовольствие — не единственный источник внутренней ценности
   2. Некоторое удовольствие не ценно
   3. Нет последовательного и объединяющего определения удовольствия
6. Будущее гедонизма
7. Ссылки и дополнительная литература
   1. Первичные источники
   2. Вторичные и смешанные источники

1.Типы гедонизма

а. Народный гедонизм

Когда термин «гедонизм» используется в современной литературе или нефилософами в их повседневных разговорах, его значение сильно отличается от значения, которое он принимает в дискуссиях философов. Не-философы склонны думать о гедонисте как о человеке, который ищет удовольствия для себя, не обращая особого внимания на собственное будущее благополучие или благополучие других. Таким образом, согласно нефилософам, стереотипный гедонист — это тот, кто никогда не упускает возможности насладиться сексом, наркотиками и рок-н-роллом, даже если такие послабления могут привести к проблемам в отношениях, проблемам со здоровьем и т. Д. сожаления или печаль для себя или других.Философы обычно называют это повседневное понимание гедонизма «народным гедонизмом». Народный гедонизм представляет собой грубое сочетание мотивационного гедонизма, гедонистического эгоизма и безрассудного отсутствия предвидения.

г. Ценностный гедонизм и благоразумный гедонизм

Когда философы обсуждают гедонизм, они, скорее всего, имеют в виду гедонизм в отношении ценностей и особенно немного более конкретную теорию, гедонизм в отношении благополучия. Гедонизм как теория ценности (лучше всего называемая ценностным гедонизмом) утверждает, что все и только удовольствие по своей сути ценно, а все и только боль по своей сути бесценна.Термин «внутренне» является важной частью определения и лучше всего понимается в отличие от термина «инструментально». Что-то действительно ценно, если ценно само по себе. Считается, что удовольствие само по себе ценно, потому что, даже если оно не привело к какой-либо другой выгоде, его все равно было бы полезно испытать. Деньги — пример инструментального блага; его ценность для нас зависит от того, что мы можем с ним сделать (что мы можем на него купить). Тот факт, что огромная сумма денег не имеет ценности, если никто ничего не продает, показывает, что деньги не обладают внутренней ценностью.Ценностный гедонизм сводит все ценное к удовольствию. Например, гедонист ценностей объяснил бы инструментальную ценность денег, описывая, как вещи, которые мы можем купить за деньги, такие как еда, жилье и товары, обозначающие статус, приносят нам удовольствие или помогают избежать боли.

Гедонизм как теория благополучия (лучше всего именуемый пруденциальным гедонизмом) более конкретен, чем гедонизм ценностей, потому что он устанавливает значение для . Благоразумный гедонизм утверждает, что все и только удовольствие по своей сути делает жизнь людей лучше для них и все, и только боль по своей сути делает их жизнь хуже для них .Некоторые философы заменяют «людей» на «животных» или «разумные существа», чтобы более широко применять благоразумный гедонизм. Хороший пример этого — работа Питера Сингера о животных и этике. Зингер задается вопросом, почему некоторые люди видят внутреннюю неценность человеческой боли, но при этом не соглашаются с тем, что для разумных животных, не являющихся людьми, испытывать боль вредно.

Когда благоразумные гедонисты заявляют, что счастье — это то, что они ценят больше всего, они подразумевают, что счастье понимается как преобладание удовольствия над болью.Важное различие между благоразумным гедонизмом и народным гедонизмом состоит в том, что благоразумные гедонисты обычно понимают, что стремление к удовольствию и избегание боли в краткосрочной перспективе не всегда является лучшей стратегией для достижения наилучшего долгосрочного баланса удовольствия над болью.

Пруденциальный гедонизм является неотъемлемой частью нескольких производных типов гедонистической теории, каждая из которых занимала видное место в философских дебатах прошлого. Поскольку благоразумный гедонизм играет эту важную роль, большая часть этой статьи посвящена благоразумному гедонизму.Однако сначала кратко обсуждаются основные производные типы гедонизма.

г. Мотивационный гедонизм

Мотивационный гедонизм (чаще именуемый менее описательным названием «психологический гедонизм») — это теория, согласно которой все наше поведение определяется желанием получить удовольствие и избежать боли. Большинство описаний мотивационного гедонизма включают как сознательные, так и бессознательные желания удовольствия, но подчеркивают последнее. Эпикур, Уильям Джеймс, Зигмунд Фрейд, Джереми Бентам, Джон Стюарт Милль и (по одной интерпретации) даже Чарльз Дарвин — все они выступали за разновидности мотивационного гедонизма.Бентам использовал эту идею для поддержки своей теории гедонистического утилитаризма (обсуждается ниже). Слабые версии мотивационного гедонизма утверждают, что желание искать удовольствия и избегать боли часто или всегда оказывает некоторое влияние на наше поведение. Слабые версии обычно считаются бесспорно верными и не особенно полезными для философии.

Философов больше интересовали сильные объяснения мотивационного гедонизма, которые утверждают, что все поведение регулируется желаниями испытать удовольствие и избежать боли (а только этими желаниями).Серьезные объяснения мотивационного гедонизма использовались для поддержки некоторых нормативных типов гедонизма и аргументации против негедонистических нормативных теорий. Одним из наиболее заметных упоминаний мотивационного гедонизма является пример Платона «Кольцо Гигеса» в The Republic . Платоновский Сократ обсуждает с Главконом, как люди отреагировали бы, если бы у них было кольцо, которое дает его владельцу огромные силы, включая невидимость. Главкон считает, что сильная версия мотивационного гедонизма верна, а Сократ — нет.Главкон утверждает, что, ободренный силой, обеспечиваемой Кольцом Гигеса, каждый уступит врожденному и вездесущему желанию преследовать свои собственные цели за счет других. Сократ не согласен, утверждая, что хорошие люди смогут преодолеть это желание из-за их сильной любви к справедливости, воспитанной через философствование.

Сильные версии мотивационного гедонизма в настоящее время получают очень мало поддержки по аналогичным причинам. Хорошо известны многие примеры действий, которые, казалось бы, причиняли боль, совершаемые из чувства долга — от солдата, который прыгает на гранату, чтобы спасти своих товарищей, до того времени, когда вы спасли пойманную собаку, только чтобы (предсказуемо) ее укусили. процесс.Интроспективные данные также противоречат убедительным представлениям о мотивационном гедонизме; Многие решения, которые мы принимаем, кажутся основанными не на стремлении к удовольствию и избегании боли. По этим причинам бремя доказывания, как полагают, лежит на плечах любого, кто желает отстаивать веские аргументы в пользу мотивационного гедонизма.

г. Нормативный гедонизм

Ценностный гедонизм, иногда с помощью мотивационного гедонизма, использовался для аргументации конкретных теорий правильного действия (теорий, объясняющих, какие действия морально допустимы или недопустимы и почему).Теория о том, что следует стремиться к счастью (стремиться к удовольствию и избегать боли), называется нормативным гедонизмом, а иногда и этическим гедонизмом. Существует два основных типа нормативного гедонизма: гедонистический эгоизм и гедонистический утилитаризм. Оба типа обычно используют счастье (определяемое как удовольствие минус боль) в качестве единственного критерия для определения моральной правильности или неправильности действия. Важные вариации внутри каждого из этих двух основных типов определяют в качестве морального критерия либо фактическое конечное счастье (после действия), либо прогнозируемое конечное счастье (до действия).Хотя оба основных типа нормативного гедонизма обвиняются в отвращении, гедонистический эгоизм считается наиболее оскорбительным.

e. Гедонистический эгоизм

Гедонистический эгоизм — это гедонистическая версия эгоизма, теория, согласно которой мы должны, с моральной точки зрения, делать то, что больше всего отвечает нашим собственным интересам. Гедонистический эгоизм — это теория, согласно которой мы должны, с моральной точки зрения, делать то, что делает нас наиболее счастливыми — то есть то, что доставляет нам наибольшее чистое удовольствие после того, как боль устранена.Самая отвратительная черта этой теории состоит в том, что никому не нужно приписывать какую-либо ценность последствиям для кого-либо, кроме себя. Например, эгоист-гедонист, который не чувствовал себя опечаленным воровством, был бы морально обязан воровать даже у нуждающихся сирот (если бы он думал, что ему это сойдет с рук). Потенциальные защитники гедонистического эгоизма часто указывают на то, что совершение актов воровства, убийства, предательства и т.п. не сделает их в целом более счастливыми из-за вины, страха быть пойманным и шанса быть пойманными и наказанными.Однако потенциальные защитники склонны сдаваться, когда указывается, что гедонистический эгоист морально обязан своей собственной теорией проводить необычный вид практического образования; короткий и, возможно, болезненный период обучения, который снижает их моральные эмоции сочувствия и вины. Такое образование может быть достигнуто путем снижения чувствительности к пыткам невиновных и их применения. Если бы гедонистические эгоисты прошли такое обучение, их сниженная способность к сочувствию и вине позволила бы им воспользоваться любыми возможностями для выполнения приятных, но обычно вызывающих чувство вины действий, таких как воровство у бедных.

Гедонистический эгоизм очень непопулярен среди философов не только по этой причине, но и потому, что он страдает от всех возражений, относящихся к благоразумному гедонизму.

ф. Гедонистический утилитаризм

Гедонистический утилитаризм — это теория, согласно которой правильное действие — это то, которое приносит (или, скорее всего, произведет) наибольшее чистое счастье для всех, кого это касается. Гедонистический утилитаризм часто считается более справедливым, чем гедонистический эгоизм, потому что счастье всех участников (всех, кто затронут или может быть затронут) принимается во внимание и имеет равный вес.Гедонистские утилитаристы, таким образом, склонны выступать за то, чтобы не воровать у нуждающихся сирот, потому что это обычно делает сироту гораздо менее счастливой, а вора (вероятно, более обеспеченного) лишь немного счастливее (при условии, что он не чувствовал вины). Несмотря на равное отношение ко всем людям, гедонистический утилитаризм по-прежнему рассматривается некоторыми как неприемлемый, поскольку он не придает внутренней моральной ценности справедливости, дружбе, правде или любому из многих других благ, которые некоторые считают неснижаемо ценными. Например, гедонист-утилитарист был бы морально обязан публично казнить своего невинного друга, если бы это был единственный способ обеспечить максимальное счастье в целом.Хотя маловероятно, такая ситуация могла бы возникнуть, если бы ребенок был убит в маленьком городке, а отсутствие подозреваемых привело бы к крупномасштабному межэтническому насилию. Некоторые философы утверждают, что казнь невинного друга аморальна именно потому, что игнорирует внутренние ценности справедливости, дружбы и, возможно, истины.

Гедонистический утилитаризм редко одобряется философами, но главным образом из-за его зависимости от благоразумного гедонизма, а не его утилитарного элемента. Негедонистические версии утилитаризма примерно так же популярны, как и другие ведущие теории правильного действия, особенно когда рассматриваются действия институтов.

2. Истоки гедонизма

а. Cārvāka

Возможно, самое раннее письменное упоминание о гедонизме происходит из Cārvāka, индийской философской традиции, основанной на сутрах Бархаспатья. Чарвака существовала две тысячи лет (примерно с 600 г. до н. Э.). В частности, Cārvāka пропагандировал скептицизм и гедонистический эгоизм — что правильное действие — это то, которое приносит актеру наибольшее чистое удовольствие. Чарвака признал, что некоторая боль часто сопровождалась чувственным удовольствием или позже вызывалась им, но это удовольствие того стоило.

г. Аритипп и Киренаики

Киренаики, основанные Аристиппом (ок. 435-356 до н. Э.), Также были скептиками и гедонистами-эгоистами. Хотя скудность оригинальных текстов не позволяет с уверенностью изложить все обоснования позиций киренаиков, их общая позиция достаточно ясна. Киренаики считали удовольствие высшим благом, и каждый должен стремиться к немедленным удовольствиям для себя. Они считали телесные удовольствия лучше, чем умственные, предположительно потому, что они были более яркими или заслуживающими доверия.Киренаики также рекомендовали стремиться к немедленным удовольствиям и избегать немедленных страданий, не обращая внимания на будущие последствия. Их доводы в пользу этого еще менее ясны, но наиболее вероятно связаны с их скептическими взглядами — возможно, то, в чем мы можем быть уверены в этом неопределенном существовании, — это наши текущие телесные удовольствия.

г. Эпикур

Эпикур (ок. 341-271 до н. Э.), Основатель эпикурейства, разработал нормативный гедонизм, разительно контрастирующий с гедонизмом Аристиппа.Эпикуреизм Эпикура также совершенно противоположен обычному употреблению эпикурейства; в то время как мы, возможно, хотели бы отправиться в роскошный «эпикурейский» праздник, наполненный изысканными блюдами и умеренно обильным винами, Эпикур предупредил бы нас, что мы только настраиваем себя на будущую боль. Для Эпикура счастьем было полное отсутствие телесных и особенно душевных болей, включая страх перед богами и желания чего-либо, кроме самых элементарных жизненных потребностей. Даже имея в наличии лишь ограниченные излишества Древней Греции, Эпикур советовал своим последователям избегать городов и особенно рынков, чтобы ограничить возникающие при этом желания ненужных вещей.Как только мы испытаем ненужные удовольствия, например, от секса и обильной пищи, мы будем страдать от болезненных и трудных для удовлетворения желаний большего и лучшего. Эпикур утверждал, что какими бы богатыми мы ни были, наши желания в конечном итоге превзойдут наши возможности и помешают нашей способности жить спокойной и счастливой жизнью. Эпикуреизм в целом эгоистичен в том смысле, что он побуждает каждого стремиться к счастью для себя. Однако эпикурейцы вряд ли совершат какие-либо эгоистичные поступки, которых мы могли бы ожидать от других эгоистов, потому что эпикурейцы приучают себя желать только самого основного, что дает им очень мало причин для того, чтобы вмешиваться в дела других.

г. Пример устрицы

За исключением короткого периода, обсуждаемого ниже, гедонизм в целом был непопулярным с момента его зарождения. Хотя критика древних форм гедонизма была многочисленна и разнообразна, одна, в частности, цитировалась очень часто. В «Филебе» Сократ Платона и один из его многочисленных противников, в данном случае Протарх, обсуждают роль удовольствия в хорошей жизни. Сократ просит Протарха представить себе жизнь без особого удовольствия, но полную высших когнитивных процессов, таких как знание, предусмотрительность и сознание, и сравнить ее с жизнью, которая является противоположной.Сократ описывает эту противоположную жизнь как имеющую совершенное удовольствие, но умственную жизнь устрицы, указывая на то, что субъект такой жизни не сможет оценить ни одного удовольствия внутри нее. Ужасающая мысль о приятной, но бездумной жизни устрицы заставляет Протарха отказаться от своих гедонистических аргументов. Пример с устрицами теперь легко избежать, пояснив, что удовольствие лучше всего понимать как сознательный опыт, поэтому любое ощущение, которое мы не осознаем сознательно, не может быть удовольствием.

3. Развитие гедонизма

а. Бентам

Нормативный и мотивационный гедонизм были наиболее популярны в период расцвета эмпиризма в 18 и 19 веках. Действительно, это единственный период, в течение которого любой вид гедонизма вообще мог считаться популярным. В этот период особое влияние оказали два гедонистских утилитариста, Джереми Бентам (1748-1832) и его протеже Джон Стюарт Милль (1806-1873). Их теории во многом схожи, но заметно различаются по природе удовольствия.

Бентам приводил доводы в пользу нескольких типов гедонизма, в том числе тех, которые сейчас называются пруденциальным гедонизмом, гедонистическим утилитаризмом и мотивационным гедонизмом (хотя его приверженность сильному мотивационному гедонизму в конце концов пошла на убыль). Бентам утверждал, что счастье — это высшее благо, а счастье — это удовольствие и отсутствие боли. Он признавал эгоистическую и гедонистическую природу мотивации людей, но утверждал, что максимизация коллективного счастья является правильным критерием морального поведения.Принцип величайшего счастья Бентама гласит, что действия аморальны, если они не являются действиями, которые, по-видимому, максимизируют счастье всех людей, которые могут быть затронуты; только действие, которое кажется максимальным для счастья всех людей, которых оно может затронуть, является нравственно правильным действием.

Бентам разработал принцип величайшего счастья, чтобы оправдать правовые реформы, за которые он также выступал. Он понимал, что не может окончательно доказать, что этот принцип является правильным критерием морально правильного действия, но также думал, что его следует принять, потому что он был справедливым и лучше существующих критериев оценки действий и законодательства.Бентам считал, что его гедонический расчет можно применить к ситуациям, чтобы увидеть, что с моральной точки зрения следует делать в той или иной ситуации. Гедонический расчет — это метод подсчета количества удовольствия и боли, которые могут быть вызваны различными действиями. Гедонический расчет требовал методологии измерения удовольствия, которая, в свою очередь, требовала понимания природы удовольствия и, в частности, того, какие аспекты удовольствия были для нас ценными.

Гедонический расчет Бентама определяет несколько аспектов удовольствия, которые влияют на его ценность, включая достоверность, близость, степень, интенсивность и продолжительность.Гедонический расчет также использует два аспекта действий, связанных с будущим удовольствием или болью, — плодовитость и чистоту. Уверенность относится к вероятности того, что удовольствие или боль возникнут. Склонность относится к тому, как долго (с точки зрения времени) удовольствие или боль. Плодовитость относится к вероятности того, что удовольствие или боль приведут к большему количеству одних и тех же ощущений. Чистота относится к вероятности того, что удовольствие или боль приведут к некоторым противоположным ощущениям. Степень относится к количеству людей, на которых может повлиять удовольствие или боль.Интенсивность относится к ощущаемой силе удовольствия или боли. Продолжительность относится к тому, как долго вы испытываете удовольствие или боль. Следует отметить, что внутреннюю ценность для человека имеют только интенсивность и продолжительность. Уверенность, близость, плодовитость и чистота — все это инструментально ценно для человека, потому что они влияют на вероятность того, что человек почувствует в будущем удовольствие и боль. Объем не имеет прямого отношения к благополучию человека, потому что он относится к вероятности того, что другие люди будут испытывать удовольствие или боль.

Включение Бентамом определенности, близости, плодовитости и чистоты в гедонический исчисление помогает отличить его гедонизм от народного гедонизма. Народные гедонисты редко задумываются о том, насколько вероятно, что их действия приведут к будущему удовольствию или боли, вместо этого сосредотачиваясь на стремлении к немедленному удовольствию и избегании немедленной боли. Таким образом, хотя народные гедонисты вряд ли будут готовиться к экзамену, любой, кто пользуется гедоническим исчислением Бентама, рассмотрит будущие преимущества для себя (и, возможно, других) от сдачи экзамена, а затем сразу же приступит к учебе.

Что наиболее важно для гедонического исчисления Бентама, удовольствие от разных источников всегда измеряется по этим критериям одинаково, то есть удовольствиям от особо моральных, чистых или культурно сложных источников не придается никакой дополнительной ценности. Например, Бентам считал, что удовольствие от игровой канцелярской кнопки для нас так же ценно, как удовольствие от музыки и стихов. Поскольку теория благоразумного гедонизма Бентама фокусируется на количестве удовольствия, а не на его исходном качестве, ее лучше всего описать как разновидность количественного гедонизма.

г. Мельница

Безразличное отношение Бентама к источнику удовольствий привело к тому, что другие пренебрегли его гедонизмом как философией свиньи. Даже его ученик, Джон Стюарт Милль, задавался вопросом, должны ли мы верить, что довольная свинья ведет лучшую жизнь, чем неудовлетворенный человек, или что довольный дурак ведет лучшую жизнь, чем неудовлетворенный Сократ — результаты, которые, похоже, подтверждают количественный гедонизм Бентама.

Как и Бентам, Милль поддерживал разновидности гедонизма, ныне именуемые пруденциальным гедонизмом, гедонистическим утилитаризмом и мотивационным гедонизмом.Милль также считал, что счастье, определяемое как удовольствие и избегание боли, является высшим благом. Гедонизм Милля отличается от гедонизма Бентама в его понимании природы удовольствия. Милль утверждал, что удовольствия могут различаться по качеству, быть либо более высокими, либо более низкими. Милль использовал различие между высшими и низшими удовольствиями, пытаясь избежать критики, что его гедонизм был просто еще одной философией свиньи. Низшие удовольствия связаны с телом, которые мы разделяем с другими животными, например, удовольствие от утоления жажды или занятия сексом.Высшие удовольствия связаны с умом, которые считались уникальными для людей, например удовольствие от прослушивания оперы, добродетельных действий и философствования. Милль обосновал это различие, утверждая, что те, кто испытал оба типа удовольствия, понимают, что высшие удовольствия гораздо более ценны. Он отклонил возражения против этого утверждения, заявив, что тем, кто не согласен, не хватало опыта высших удовольствий или способности к такому опыту. Для Милля высшие удовольствия ничем не отличались от низших удовольствий просто по степени; они были разными по натуре.Поскольку теория благоразумного гедонизма Милля фокусируется на качестве удовольствия, а не на его количестве, ее лучше всего описать как разновидность качественного гедонизма.

г. Мур

Джордж Эдвард Мур (1873–1958) сыграл важную роль в прекращении кратковременного расцвета гедонизма. Критика Муром гедонизма в целом и гедонизма Милля в частности часто приводилась в качестве веских причин для отказа от гедонизма даже спустя десятилетия после его смерти. В самом деле, со времен Г. Э. Мура гедонизм рассматривался большинством философов как изначально интуитивно понятное и интересное семейство теорий, но при ближайшем рассмотрении имело недостатки.Мур был плюралистом в отношении ценностей и убедительно возражал против центрального утверждения сторонников ценностного гедонизма — что все и только удовольствие является носителем внутренней ценности. Самым разрушительным возражением Мура против гедонизма была его груда мерзких примеров. Сам Мур думал, что куча грязных примеров полностью опровергает то, что он считал единственной потенциально жизнеспособной формой благоразумного гедонизма: сознательное удовольствие — единственное, что положительно способствует благополучию. Мур использовал кучу грязных примеров, чтобы доказать, что благоразумный гедонизм ложен, потому что удовольствие — не единственная ценность.

В примере с кучей грязи Мур просит читателя представить два мира, один из которых чрезвычайно красив, а другой — отвратительную кучу грязи. Затем Мур инструктирует читателя представить, что никто никогда не познает ни один из этих миров, и спрашивает, лучше ли для существования прекрасного мира, чем грязного. Как и ожидал Мур, его современники были склонны соглашаться с тем, что было бы лучше, если бы прекрасный мир существовал. Основываясь на этом соглашении, Мур делает вывод, что прекрасный мир более ценен, чем куча грязи, и, следовательно, красота должна быть ценной.Затем Мур пришел к выводу, что все потенциально жизнеспособные теории благоразумного гедонизма (те, которые ценят только осознанные удовольствия) должны быть ложными, потому что нечто, а именно красота, является ценным, даже если из этого нельзя получить сознательное удовольствие.

Грязный пример Мура редко использовался для возражения против благоразумного гедонизма с 1970-х годов, потому что он не имеет прямого отношения к благоразумному гедонизму (он оценивает миры, а не жизни). Другие возражения Мура против благоразумного гедонизма также потеряли популярность примерно в то же время.Упадок этих аргументов отчасти был вызван растущими возражениями против них, но главным образом потому, что были разработаны аргументы, более подходящие для задачи опровержения благоразумного гедонизма. Эти аргументы обсуждаются после того, как ниже представлены современные разновидности гедонизма.

4. Современные разновидности гедонизма

а. Основные подразделения

Защищалось несколько современных разновидностей гедонизма, хотя, как правило, всего несколько философов или меньше одновременно.Теоретически доступны и другие разновидности гедонизма, но они практически не обсуждались. Современные разновидности благоразумного гедонизма можно сгруппировать в зависимости от того, как они определяют удовольствие и боль, как это делается ниже. Помимо предоставления различных представлений о том, что такое удовольствие и боль, современные разновидности пруденциального гедонизма также расходятся во мнениях относительно того, какой аспект или аспекты удовольствия ценны для благополучия (и наоборот — для боли).

Наиболее известное разногласие по поводу того, какие аспекты удовольствия являются ценными, происходит между количественными и качественными гедонистами.Количественные гедонисты утверждают, что ценность удовольствия для благополучия зависит только от количества удовольствия, и поэтому их интересуют только такие измерения удовольствия, как продолжительность и интенсивность. Количественный гедонизм часто обвиняют в переоценке животных, простых и развратных удовольствий.

Качественные гедонисты утверждают, что, помимо параметров, связанных с количеством удовольствия, один или несколько параметров качества могут влиять на то, как удовольствие влияет на благополучие.Параметры качества могут быть основаны на том, насколько познавательным или телесным является удовольствие (как это было у Милля), моральным статусом источника удовольствия или каким-либо другим параметром, не связанным с количеством. Качественный гедонизм критикуется некоторыми за то, что он ввел в благополучие ценности, отличные от удовольствия, путем ошибочного обозначения их как измерений удовольствия. Некоторые критикуют то, как эти качества выбираются для включения, за то, что они произвольны или произвольны, потому что включение этих аспектов удовольствия часто является прямым ответом на возражения, с которыми количественный гедонизм не может легко справиться.Иными словами, включение этих размеров часто обвиняют в том, что это упражнение по заштукатуриванию дыр, а не в выводе следственных выводов из существующих теоретических предпосылок. Другие утверждали, что любые измерения качества лучше объяснить количественными измерениями. Например, они могут утверждать, что моральные удовольствия не выше по качеству, чем аморальные, но что моральные удовольствия инструментально более ценны, потому что они, вероятно, приведут к большему количеству моментов удовольствия или меньшему количеству моментов боли в будущем.

Гедонисты также расходятся во взглядах на то, как ценность удовольствия соотносится с ценностью боли. Это не практическое разногласие по поводу того, как лучше всего измерить удовольствие и боль, а скорее теоретическое разногласие по поводу сравнительной ценности, например, является ли боль хуже для нас, чем эквивалентное количество удовольствия полезно для нас. По умолчанию одна единица удовольствия (иногда называемая хедоном) эквивалентна, но противоположна по значению одной единице боли (иногда называемой долор).Некоторые гедонистские утилитаристы утверждали, что уменьшение боли следует рассматривать как более важное значение, чем увеличение удовольствия, иногда по эпикурейской причине, согласно которой боль кажется нам хуже, чем эквивалентное количество удовольствия полезно для нас. Представьте, что волшебный джинн предлагает вам сыграть с ним в игру. Игра состоит из того, что вы подбрасываете честную монету. Если монета упадет орлом, вы сразу почувствуете прилив очень сильного удовольствия, а если монета выпадет решкой, вы сразу же почувствуете прилив очень сильной боли.В ваших интересах играть в эту игру?

Другая область разногласий между некоторыми гедонистами заключается в том, является ли удовольствие полностью внутренним для человека или оно включает в себя внешние элементы. Интернационализм в отношении удовольствия — это тезис о том, что каким бы ни было удовольствие, оно всегда и только внутри человека. С другой стороны, экстернализм удовольствия — это тезис о том, что удовольствие — это больше, чем просто состояние индивидуума (то есть, что необходимый компонент удовольствия находится вне индивидуума).Экстерналисты удовольствия могут, например, описать удовольствие как функцию, которая является посредником между нашим разумом и окружающей средой, так что каждый случай удовольствия имеет один или несколько неотъемлемых компонентов окружающей среды. Подавляющее большинство исторических и современных версий благоразумного гедонизма рассматривают удовольствие как внутреннее состояние ума.

Возможно, наименее известное разногласие по поводу того, какие аспекты удовольствия делают его ценным, — это споры о том, должны ли мы осознавать удовольствие, чтобы оно было ценным.Стандартная позиция состоит в том, что удовольствие — это сознательное психическое состояние, или, по крайней мере, любое удовольствие, которое человек не осознает, по своей сути не улучшает его благополучие.

г. Удовольствие как сенсация

Наиболее распространенное определение удовольствия — это ощущение, то, что мы идентифицируем через наши чувства или что мы чувствуем. Психологи утверждают, что у нас есть по крайней мере десять чувств, включая знакомые, зрение, слух, обоняние, вкус и осязание, а также движение, равновесие и несколько дополнительных чувств прикосновения, включая тепло, холод, давление и боль.Новые чувства добавляются к списку, когда понимается, что в основе их функционирования лежит какой-то независимый физический процесс. Наиболее широко используемые примеры приятных ощущений — это еда, питье, прослушивание музыки и секс. Использование этих примеров мало помогло гедонизму избежать его развратной репутации.

Также общепризнано, что наши чувства — это физические процессы, которые обычно включают в себя умственный компонент, такой как ощущение щекотки, когда кто-то нежно дует вам в затылок.Однако если ощущение — это то, что мы идентифицируем с помощью наших органов чувств, не совсем понятно, как объяснить абстрактные удовольствия. Это связано с тем, что абстрактные удовольствия, такие как чувство выполненной работы за хорошо выполненную работу, не воспринимаются ни одним из органов чувств, перечисленных в стандартных списках. Некоторые гедонисты пытались решить эту проблему, аргументируя существование независимого чувства удовольствия и определяя ощущение как нечто, что мы чувствуем (независимо от того, опосредовано ли оно органами чувств).

Большинство гедонистов, которые описывают удовольствие как ощущение, будут количественными гедонистами и будут утверждать, что удовольствие от разных чувств одинаково. Для сравнения, качественные гедонисты могут использовать рамки чувств, чтобы помочь различать качества удовольствия. Например, качественный гедонист может утверждать, что приятные ощущения от прикосновения и движения всегда хуже других.

г. Удовольствие как бесценный опыт

Гедонисты также определили удовольствие как внутренне ценный опыт, то есть любые переживания, которые мы считаем внутренне ценными, либо являются примерами удовольствия, либо включают в себя их.Согласно этому определению, причина того, что слушать музыку и вкусно поесть, по сути, приятно, потому что эти переживания включают в себя элемент удовольствия (наряду с другими элементами, специфичными для каждого вида деятельности, такими как ощущение текстуры пищи и мелодия музыки). Само по себе это определение позволяет гедонистам выдвигать аргументы, близкие к идеальным. Определение удовольствия как внутренне ценного опыта и благополучия как всего и только опыта, который является по своей сути ценным, позволяет гедонисту практически утверждать, что благоразумный гедонизм является правильной теорией благополучия.Определение удовольствия как поистине ценного опыта не является зацикленным на том условии, что только переживания имеют значение для благополучия. Некоторые известные возражения против этой идеи обсуждаются ниже.

Другая проблема, связанная с определением удовольствия как действительно ценного опыта, состоит в том, что это определение не очень много говорит нам о том, что такое удовольствие и как его можно идентифицировать. Например, знание того, что удовольствие является по сути ценным переживанием, не поможет кому-то понять, был ли конкретный опыт внутренне ценным или просто инструментально ценным.Гедонисты попытались ответить на эту проблему, объяснив, как определить, является ли опыт действительно ценным.

Один из способов — спросить себя, хотите ли вы, чтобы опыт продолжался ради самого себя (а не из-за того, к чему он может привести). Желание, чтобы опыт продолжался ради самого себя, показывает, что вы считаете его внутренне ценным. При создании последовательной теории благополучия определение действительно ценных переживаний как тех, которые вы хотите увековечить, делает теорию гораздо менее гедонистической.Тот факт, что то, что человек хочет, является основным критерием того, что что-то имеет внутреннюю ценность, делает эту теорию более соответствующей теориям благополучия, удовлетворяющим предпочтения. Центральное утверждение теорий благополучия с удовлетворением предпочтений состоит в том, что некоторый вариант получения того, чего человек хочет или должен желать, при определенных условиях — это единственное, что по сути улучшает его благополучие.

Еще один метод конкретизации определения удовольствия как внутренне ценного опыта — описать, как ощущаются внутренне ценные переживания.Этот метод остается гедонистическим, но, похоже, снова возвращается к определению удовольствия как ощущения.

Также утверждалось, что то, что делает опыт по сути ценным, — это то, что вы любите его или получаете от него удовольствие само по себе. Гедонисты, отстаивающие это определение удовольствия, обычно стараются расположить свое определение между сферами ощущений и удовлетворения предпочтений. Они утверждают, что, поскольку мы можем любить некоторые переживания или наслаждаться ими, не желая их одновременно и не испытывая каких-либо конкретных ощущений, то симпатия отличается как от ощущений, так и от удовлетворения предпочтений.Понятия «лайк» и «удовольствие» тоже сложно определить более подробно, но их, безусловно, легче распознать, чем довольно непрозрачный «по сути ценный опыт».

Простое определение удовольствия как внутренне ценного опыта и действительно ценного опыта, поскольку те, которые нам нравятся или которыми мы наслаждаемся, все же не имеет достаточной детализации, чтобы быть очень полезными для созерцания благополучия. Потенциальным методом повышения полезности этой теории было бы использование когнитивных наук для исследования, есть ли конкретная неврологическая функция, которая вызывает симпатию или удовольствие.Когнитивная наука еще не достигла точки, где можно было бы сказать что-либо определенное по этому поводу, но несколько нейробиологов имеют экспериментальные доказательства того, что симпатия и желание (по крайней мере, в отношении еды) являются неврологически разными процессами у крыс, и утверждали, что они должны быть одинаковыми. для людей. Те же ученые задавались вопросом, регулируют ли одни и те же процессы все наши пристрастия и желания, но этот вопрос остается нерешенным.

Большинство гедонистов, которые описывают удовольствие как действительно ценный опыт, считают, что удовольствие является внутренним и осознанным.Гедонисты, которые определяют удовольствие таким образом, могут быть либо количественными, либо качественными гедонистами, в зависимости от того, считают ли они качество важным измерением того, насколько внутренне ценным мы находим определенный опыт.

г. Удовольствие как Pro-Attitude

Одно из самых последних достижений в современном гедонизме — это рост определения удовольствия как про-установки — позитивной психологической установки по отношению к какому-либо объекту. Любое описание благоразумного гедонизма, в котором удовольствие определяется как про-отношение, называется установочным гедонизмом, потому что именно отношение человека определяет, имеет ли что-либо внутреннюю ценность.Положительные психологические установки включают одобрение чего-либо, мнение, что это хорошо, и удовольствие от этого. Объектом позитивной психологической установки может быть физический объект, например картина, которую вы наблюдаете, но это также может быть мысль, например, «моя страна не находится в состоянии войны», или даже ощущение. Примером про-отношения к ощущениям может быть удовлетворение от того факта, что мороженое такое восхитительное на вкус.

Фред Фельдман, ведущий сторонник установочного гедонизма, утверждает, что ощущение удовольствия имеет только инструментальную ценность — оно приносит пользу только в том случае, если у вас также есть положительная психологическая позиция по отношению к этому ощущению.В дополнение к своему основному внутреннему гедонизму отношения, который является формой количественного гедонизма, Фельдман также разработал множество вариантов, которые являются типами качественного гедонизма. Например, внутренний установочный гедонизм с поправкой на пустыню, который снижает внутреннюю ценность про-отношения для нашего благополучия, основанную на качестве заслуженности (то есть, на том, в какой степени конкретный объект заслуживает про-отношения или нет. ). Например, внутренний установочный гедонизм с поправкой на пустыню может предусматривать, что ощущение удовольствия, возникающее в результате прелюбодеяния, не заслуживает одобрения, и поэтому не приписывать им никакой ценности.

Определение удовольствия как про-установки, при этом утверждая, что все ощущения удовольствия не имеют внутренней ценности, делает установочный гедонизм менее очевидным гедонистическим, чем версии, определяющие удовольствие как ощущение. В самом деле, определение удовольствия как про-установки сопряжено с риском создания учетной записи благополучия, основанной на удовлетворении предпочтений, потому что удовольствие от чего-либо, не испытывая никакого удовольствия, кажется, трудно отличить от предпочтения этому.

5.Современные возражения

а. Удовольствие — не единственный источник внутренней ценности

Самый распространенный аргумент против благоразумного гедонизма состоит в том, что удовольствие — не единственное, что по своей сути способствует благополучию. Жизнь в реальности, обретение смысла в жизни, достижение достойных внимания достижений, построение и поддержание дружеских отношений, достижение совершенства в определенных областях и жизнь в соответствии с религиозными или моральными законами — это лишь некоторые из других вещей, которые, как считается, по своей сути повышают ценность нашей жизни.Когда гедонисты знакомятся с этими явно ценными аспектами жизни, они обычно пытаются объяснить их кажущуюся ценность с точки зрения удовольствия. Гедонист, например, будет утверждать, что дружба не ценна сама по себе, она ценна в той мере, в какой приносит нам удовольствие. Более того, чтобы ответить, почему мы можем помочь другу, даже если это причиняет нам вред, гедонист будет утверждать, что перспектива будущего удовольствия от получения взаимных услуг от нашего друга, а не ценность самой дружбы, должна мотивировать нас на помощь таким образом. .

Те, кто возражают против благоразумного гедонизма на том основании, что удовольствие — не единственный источник внутренней ценности, используют две основные стратегии. В первой стратегии возражающие приводят аргументы в пользу того, что некоторая конкретная ценность не может быть сведена к удовольствию. Во второй стратегии оппоненты цитируют очень длинные списки, очевидно, внутренне ценных аспектов жизни, а затем бросают вызов гедонистам с длительной и трудной задачей — попытаться объяснить, как ценность всех из них может быть объяснена исключительно ссылкой на удовольствие и избегание боль.Эта вторая стратегия дает веские основания для плюрализма в отношении ценности, потому что шансы, кажется, противоречат любой монистической теории ценности, такой как пруденциальный гедонизм. Однако первая стратегия может показать, что благоразумный гедонизм ошибочен, а не просто вряд ли может быть лучшей теорией благополучия.

Наиболее широко цитируемый аргумент в пользу того, что удовольствие не является единственным источником внутренней ценности, основан на опыте Роберта Нозика, эксперименте с машинным мышлением. Машинный мысленный эксперимент Нозика был разработан, чтобы показать, что для нас важно не только наш опыт, потому что жизнь в реальности также важна для нас.Этот аргумент оказался настолько убедительным, что почти каждая книга по этике, в которой обсуждается гедонизм, отвергает его, используя только этот аргумент, или этот, и еще один.

В мысленном эксперименте Нозик просит нас представить, что у нас есть выбор — подключиться к фантастической машине, которая безупречно обеспечивает удивительное сочетание впечатлений. Важно отметить, что эта машина может предоставлять эти впечатления таким образом, что после подключения к машине никто не может сказать, что их опыт нереален.Не обращая внимания на обязанности по отношению к другим и проблемы, которые могут возникнуть, если все подключатся, стали бы вы подключаться к машине на всю жизнь? Подавляющее большинство людей отвергают выбор жить гораздо более приятной жизнью в машине, в основном потому, что они согласны с Нозиком в том, что жизнь в реальности кажется важной для нашего благополучия. Мнения расходятся относительно того, что именно о жизни в реальности намного лучше для нас, чем дополнительное удовольствие от жизни в машине переживаний, но наиболее распространенным ответом является то, что жизнь, которой не проживают в реальности, бессмысленна или бессмысленна.

Поскольку этот аргумент так широко использовался (с середины 1970-х гг.) Для опровержения благоразумного гедонизма, было предпринято несколько попыток его опровергнуть. Чаще всего гедонисты утверждают, что жить машинной жизнью опыта было бы лучше, чем жить реальной жизнью, и что большинство людей просто ошибаются, не желая подключаться к сети. Некоторые идут дальше и пытаются объяснить, почему так много людей предпочитают не подключаться. Такие объяснения часто указывают на то, что наиболее очевидные причины нежелания подключаться могут быть объяснены с точки зрения ожидаемого удовольствия и избегания боли.Например, можно утверждать, что мы ожидаем получить удовольствие от проведения времени с нашими настоящими друзьями и семьей, но мы не ожидаем получить столько же удовольствия от фальшивых друзей или семьи, которые мы могли бы получить в машине опыта. Подобные попытки опровергнуть возражение машины опыта мало что делают, чтобы убедить не-гедонистов в том, что они сделали неправильный выбор.

Более многообещающая линия защиты для пруденциальных гедонистов — предоставить доказательства того, что существует определенная психологическая предвзятость, которая влияет на выбор большинства людей в эксперименте мышления с машиной переживаний.Утверждалось, что переворот мысленного эксперимента Нозика раскрывает именно такую ​​предвзятость. Представьте, что надежный источник сообщает вам, что вы прямо сейчас находитесь в машине опыта. Вы не представляете, какой была бы реальность. Если у вас есть выбор между стиранием воспоминаний об этом разговоре и переходом к реальности, что вам лучше всего выбрать? Эмпирические данные об этом выборе показывают, что большинство людей предпочло бы остаться в машине опыта. Сравнение этого результата с тем, как люди реагируют на эксперимент Нозика с машинным мышлением, показывает следующее: в эксперименте Нозика с машинным мышлением люди склонны выбирать реальную и знакомую жизнь более приятной жизни, а в обратном опыте эксперимента с машинным мышлением люди склонны выбирать знакомая жизнь выше реальной.Знакомство, кажется, имеет большее значение, чем реальность, подрывая силу первоначального аргумента Нозика. Причиной этой разницы, как считается, является предубеждение статус-кво — иррациональное предпочтение привычному или тому, чтобы вещи оставались такими, какие они есть.

Независимо от того, является ли эксперимент Нозика таким же решительным опровержением пруденциального гедонизма, как это часто думают, более широкий аргумент (что жизнь в реальности ценна для нашего благополучия) по-прежнему является проблемой для благоразумных гедонистов.То, что наши действия имеют реальные последствия, что наши друзья реальны и что наш опыт подлинный, кажется важным для большинства из нас независимо от соображений удовольствия. К сожалению, у нас нет надежной методологии определения того, должны ли эти вещи иметь значение для нас. Возможно, лучший метод определения внутренне ценных аспектов жизни — это сравнение жизней, равных по удовольствию и всем другим важным способам, за исключением того, что один аспект одной из жизней увеличивается. Однако использование этой методологии наверняка приведет к искусственному плюралистическому выводу о том, что имеет ценность.Это потому, что любое увеличение потенциально ценного аспекта нашей жизни будет рассматриваться как бесплатный бонус. И большинство людей выберут жизнь с бесплатным бонусом только в том случае, если она имеет внутреннюю ценность, не обязательно потому, что они думают, что она имеет внутреннюю ценность.

г. Некоторое удовольствие не ценно

Основная традиционная критика благоразумного гедонизма состоит в том, что не все удовольствия ценны для благополучия или, по крайней мере, некоторые удовольствия менее ценны, чем другие, из-за факторов, не связанных с количеством.С некоторыми версиями этой критики благоразумным гедонистам гораздо легче справиться, чем с другими, в зависимости от того, где находится якобы бесценный аспект удовольствия. Если бесценный аспект переживается с самим удовольствием, то и качественные, и количественные разновидности пруденциального гедонизма имеют достаточные ответы на эти проблемы. Если, однако, бесценный аспект удовольствия никогда не испытывается, тогда все типы благоразумного гедонизма изо всех сил пытаются объяснить, почему этот якобы бесценный аспект не имеет значения.

Примеры более простой критики: благоразумный гедонизм ценит или, по крайней мере, переоценивает извращенные и низменные удовольствия. Подобная критика, как правило, имела большее влияние в прошлом и, несомненно, подтолкнула Милля к развитию его качественного гедонизма. В ответ на обвинение в том, что благоразумный гедонизм ошибочно оценивает удовольствие от садистских пыток, утоления голода, совокупления, прослушивания оперы и философствования — все одинаково, качественные гедонисты могут просто отрицать это.Поскольку удовольствие от садистских пыток обычно воспринимается как содержащее качество садизма (точно так же, как удовольствие от прослушивания хорошей оперы воспринимается как содержащее качество акустического совершенства), качественный гедонист может правдоподобно утверждать, что осознает разницу в качестве. и соответственно меньше ценить извращенные или низменные удовольствия.

Однако благоразумным гедонистам не нужно отказываться от количественного аспекта своей теории, чтобы иметь дело с этой критикой.Количественные гедонисты могут просто указать, что моральные или культурные ценности не обязательно имеют отношение к благополучию, потому что исследование благополучия направлено на понимание того, что такое хорошая жизнь для того, кто живет, и что внутренне делает их жизнь лучше. для них. Количественный гедонист может просто ответить, что садист, который получает садистское удовольствие от пыток, действительно улучшает его собственное благополучие (при условии, что садист никогда не испытывает никаких отрицательных эмоций и не попадает в результате в какие-либо другие проблемы).Точно так же количественный гедонист может утверждать, что если кто-то действительно получает много удовольствия от свиного общества и валяния в грязи, но находит оперу совершенно скучной, то у нас есть веские основания полагать, что жизнь в свинарнике лучше для него. ее благополучие, чем заставлять ее слушать оперу.

Гораздо более проблематичными как для количественных, так и для качественных гедонистов являются более современные версии критики, согласно которой не все удовольствия являются ценными. Современные версии этой критики имеют тенденцию использовать примеры, в которых бесценный аспект удовольствия никогда не переживается человеком, чье благополучие оценивается.Лучший пример такой современной критики — мысленный эксперимент, разработанный Шелли Каган. Широко распространено мнение, что мысленный эксперимент Кагана с обманутым бизнесменом показывает, что удовольствия определенного рода, а именно ложные удовольствия, стоят гораздо меньше истинных удовольствий.

Каган просит нас представить жизнь очень успешного бизнесмена, который получает огромное удовольствие от того, что его уважают коллеги, любят его друзья и любят жена и дети до самой своей смерти. Затем Каган просит нас сравнить эту жизнь с жизнью равной продолжительности и такого же количества удовольствия (испытываемого как исходящее из одних и тех же источников), за исключением того, что в каждом случае бизнесмен ошибается в том, что на самом деле чувствуют окружающие.Этот второй (обманутый) бизнесмен испытывает такое же удовольствие от уважения коллег и любви своей семьи, как и первый бизнесмен. Единственная разница в том, что у второго бизнесмена много ложных убеждений. В частности, коллеги обманутого бизнесмена на самом деле думают, что он бесполезен, жена его не любит, а дети только хорошо относятся к нему, чтобы он продолжал давать им деньги. Учитывая, что обманутый бизнесмен никогда не знал ни об одном из этих обманов, и его опыт никогда не подвергался косвенному отрицательному воздействию обманов, какая жизнь, по вашему мнению, лучше?

Практически все думают, что обманутому бизнесмену хуже.Это проблема для благоразумных гедонистов, потому что удовольствие количественно одинаково в каждой жизни, поэтому они должны быть одинаково хороши для того, кто им живёт. Качественный гедонизм, похоже, не может избежать этой критики, потому что ложность удовольствий, испытываемых обманутым бизнесменом, — это измерение удовольствия, которое он никогда не осознает. Теоретически экстерналистская и качественная версия установочного гедонизма может включать в себя измерение ложности примера удовольствия, даже если измерение ложности никогда не влияет на сознание человека.Однако итоговое определение удовольствия мало похоже на то, что мы обычно понимаем под удовольствием, а также, похоже, является произвольным в плане включения в него измерения истины, но не других. Преданный благоразумный гедонист любого толка всегда может упорно придерживаться заявления о том, что жизни двух бизнесменов имеют одинаковую ценность, но это мало поможет убедить подавляющее большинство относиться к благоразумному гедонизму более серьезно.

г. Нет последовательного и объединяющего определения удовольствия

Еще одна важная линия критики, используемая против благоразумных гедонистов, состоит в том, что они еще не придумали значимого определения удовольствия, которое объединяет, казалось бы, разрозненный набор удовольствий, оставаясь при этом узнаваемым как удовольствие.Некоторым определениям не хватает подробностей, чтобы быть информативным о том, что такое удовольствие на самом деле или почему оно ценно, а те, которые предлагают достаточно подробностей, чтобы быть значимыми, сталкиваются с двумя трудными задачами.

Первое препятствие для полезного определения удовольствия для гедонизма — разумное объединение всех разнообразных удовольствий. Феноменологически удовольствие от чтения хорошей книги сильно отличается от удовольствия от прыжка с тарзанки, и оба эти удовольствия сильно отличаются от удовольствия от секса.Это препятствие непреодолимо для большинства версий количественного гедонизма, потому что оно делает невозможным сравнение ценности, получаемой от различных удовольствий. Неспособность сравнивать разные виды удовольствия приводит к невозможности сказать, лучше ли одна жизнь, чем другая, в большинстве даже неопределенно реалистичных случаев. Более того, невозможность сравнивать жизни означает, что количественный гедонизм нельзя использовать для управления поведением, поскольку он не может указывать нам, к какой жизни стремиться.

Попытки решить проблему объединения различных удовольствий, оставаясь в рамках количественного гедонизма, обычно включают указание на что-то постоянное во всех разрозненных удовольствиях и определение этой конкретной вещи как удовольствия.Когда удовольствие определяется как строгое ощущение, эта стратегия терпит неудачу, потому что интроспекция показывает, что такого ощущения не существует. Удовольствие, определяемое как переживание симпатии или проактивное отношение, гораздо лучше объединяет все разнообразные удовольствия. Однако определение удовольствия таким образом превращает задачу заполнения деталей теории в прекрасный баланс. Приязнь или про-отношение следует описывать таким образом, чтобы они не были исключительно сенсацией или лучше всего описывались как теория удовлетворения предпочтений.И они должны выполнить этот балансирующий акт, продолжая при этом описывать научно правдоподобное и концептуально связное описание удовольствия. Большинство попыток определить удовольствие как симпатию или про-отношение, кажется, не согласуются ни с народным представлением о том, что такое удовольствие, ни с правдоподобными научными концепциями функционирования удовольствия.

Большинство разновидностей качественного гедонизма лучше справляются с проблемой разнообразных удовольствий, потому что они могут оценивать разные удовольствия в соответствии с их различными качествами.Однако качественным гедонистам все еще нужен последовательный метод сравнения различных удовольствий, чтобы быть чем-то большим, чем просто абстрактная теория благополучия. И трудно построить такую ​​методологию таким образом, чтобы избежать встречных примеров, но при этом описать научно правдоподобное и концептуально связное описание удовольствия.

Второе препятствие — это определение удовольствия, которое сохраняет по крайней мере некоторые из основных свойств общепринятого понимания термина «удовольствие».Как уже упоминалось, многие из возможных корректировок основных определений удовольствия полезны для того, чтобы избежать одного или нескольких из многих возражений против благоразумного гедонизма. Проблема с этой стратегией состоит в том, что чем больше корректировок вносится, тем очевиднее становится, что определение удовольствия не распознается как удовольствие, которое изначально придало гедонизму его отличительную интуитивную правдоподобность. Когда удовольствие определяется просто как когда кто-то чувствует себя хорошо, его внутренняя ценность для благополучия интуитивно очевидна.Однако, когда определение удовольствия расширяется, чтобы более эффективно утверждать, что все ценные переживания доставляют удовольствие, оно становится гораздо менее узнаваемым, поскольку концепция удовольствия, которую мы используем в повседневной жизни, и ее внутренняя ценность становятся гораздо менее интуитивными. .

6. ​​Будущее гедонизма

Будущее гедонизма кажется мрачным. Значительное количество и сила аргументов против центрального принципа пруденциального гедонизма (что удовольствие и только удовольствие по своей сути положительно влияет на благополучие и наоборот — на боль) кажутся непреодолимыми.Гедонисты творчески подошли к своим определениям удовольствия, чтобы избежать этих возражений, но чаще всего оказываются защищающими теорию, которая не является особенно гедонистической, реалистичной или и тем, и другим.

Возможно, единственная надежда, которую гедонисты всех типов могут иметь на будущее, заключается в том, что достижения в области когнитивной науки приведут к лучшему пониманию того, как удовольствие работает в мозгу и как предубеждения влияют на наши суждения о мысленных экспериментах. Если наше улучшенное понимание этих областей подтвердит конкретную теорию о том, что такое удовольствие, а также даст основания сомневаться в некоторых широко распространенных суждениях о мысленных экспериментах, которые заставляют подавляющее большинство философов отвергать гедонизм, то гедонизм может пережить хотя бы частичное возрождение.Хорошая новость для гедонистов заключается в том, что по крайней мере некоторые новые теории и результаты когнитивной науки, похоже, подтверждают некоторые аспекты гедонизма.

7. Ссылки и дополнительная литература

а. Первичные источники

• Бентам, Джереми (1789). Введение в принципы морали и законодательства , Впервые напечатано в 1780 году и впервые опубликовано в 1789 году. Исправленное издание с дополнительными сносками и параграфами в конце было опубликовано в 1823 году. Последнее издание: Adamant Media Corporation, 2005.
  • Основная дискуссия Бентама о его количественном гедонистическом утилитаризме.
• Блейк Р. М. (1926). Почему не гедонизм? Протест, International Journal of Ethics , 37 (1): 1-18.
  • Превосходное опровержение основных аргументов Г. Э. Мура против гедонизма.
• Крисп, Роджер (2006). Причины и хорошее , Оксфорд: Clarendon Press.
  • Обсуждает важность основных причин и утверждает, что лучшие из них не используют моральные концепции.Том также защищает благоразумный гедонизм, особенно главу 4.
• Крисп Р. (2006). Пересмотр гедонизма, Философские и феноменологические исследования , LXXIII (3): 619-645.
  • По сути то же самое, что и глава 4 из его Причины и благо .
• Де Бригар, Ф. (2010). Если вам это нравится, имеет ли это значение, если это реально?, Philosophical Psychology , 23 (1): 43-57.
  • Представляет эмпирическое свидетельство того, что мысленный эксперимент с машиной опыта сильно зависит от психологической предвзятости.
• Фельдман, Фред (1997). Утилитаризм, гедонизм и пустыня: очерки моральной философии , Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
  • Содержит набор тем, относящихся к гедонизму, включая современные и древние теории и возражения. Существует подробный раздел о корректировке удовольствия с учетом его достоинства (Часть III).
• Фельдман, Фред (2004). Удовольствие и хорошая жизнь , Оксфорд: Clarendon Press.
  • Лучшее и наиболее подробное описание установочного гедонизма. Этот том также включает очень подробный отчет о том, как следует определять пруденциальный гедонизм.
• Каган, Шелли (1998). Глава 2: Добро, в его Нормативной этике , Оксфорд: Westview Press, стр. 25-69.
  • См. Особенно стр. 34-36 для первого обсуждения мысленного эксперимента «Обманутый бизнесмен».
• Кавалл, Дж. (1999). Машина опыта и теории благополучия в психическом состоянии, The Journal of Value Inquiry , 33: 381-387.
  • Отличная статья о сильных и слабых сторонах мысленного эксперимента с машиной опыта, поскольку он используется против гедонизма.
• Крингельбах, Мортен Л. и Берридж, Кент Б. (ред.) (2010). Удовольствия мозга , Oxford University Press.
  • В этом отредактированном томе собраны статьи ведущих специалистов по удовольствиям от дисциплин психологии и нейробиологии. Возможно, наиболее ценным является глава в начале книги, в которой все эксперты отвечают на стандартный набор вопросов, задаваемых редакторами.Вопросы включают в себя: «Обязательно ли удовольствие — это сознательное чувство?», «Является ли удовольствие просто ощущением, как сладость?» И «Есть ли общая валюта для всех сенсорных удовольствий … [или] разные сенсорные удовольствия опосредуются разными нервными связями? схемы? » Ответы экспертов на эти вопросы — идеальная отправная точка для философа, который хочет узнать больше об удовольствии от когнитивной науки.
• Милл, Джон Стюарт (1861). Утилитаризм , Индианаполис: Боббс-Меррилл, 1957.
  • Основная дискуссия Милля о его качественном гедонистическом утилитаризме.
• Мур, Джордж Э. (1903). Principia Ethica , Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
  • См. Особенно главу 3 о гедонизме, в которой содержатся влиятельные аргументы Мура против гедонизма.
• Нозик Р. (1974). Анархия, государство и утопия , Оксфорд: Блэквелл, 1991.
  • См. Особенно стр. 42-45, где впервые обсуждается мысленный эксперимент с машиной опыта.
• Платон (1937). Филеб, в Диалоги Платона , пер. Б. Джоветт, Нью-Йорк: Random House.
  • См., В частности, Часть II, стр. 353 для примера устрицы.
• Платон (1974). Книга II: Предварительные мероприятия, в Республика , пер. Десмонда Ли, второе издание (исправленное), Penguin Books, 1983.
  • Оригинальное обсуждение примера Кольца Гигеса.
• Собель, Д. (1999).Удовольствие как психическое состояние, Utilitas , 11 (2): 230-234.
  • Опровергает жизнеспособность определения удовольствия как действительно ценного опыта.
• Собель, Д. (2002). Разновидности гедонизма, , Журнал социальной философии, , 33 (2): 240-256.
  • Описывает некоторые из основных типов благоразумного гедонизма и связанные с ними проблемы.
• Tännsjö, T. (1998). Гедонистический утилитаризм , Издательство Эдинбургского университета.
  • Tännsjö считает бессознательные удовольствия ценными, что является необычной современной позицией. Эту книгу бывает трудно достать.
• Tännsjö, T. (2007). Узкий гедонизм, , Журнал исследований счастья, , 8: 79-98.
  • Стоит взглянуть, если у вас нет доступа к его Гедонистический утилитаризм .
• Вейерс, Д. (2011). Интуитивные предубеждения в суждениях о мысленных экспериментах: переосмысление машины опыта, Philosophical Writings , 50 и 51.
  • Объяснение того, как психологические предубеждения могут повлиять на наши суждения о мысленных экспериментах, на примере мысленного эксперимента с машиной опыта.

г. Вторичные и смешанные источники

• Гунаратна. Tarkarahasyadīpika . Cārvāka / Lokāyata: Антология исходных материалов и некоторые недавние исследования. Эд. Дебипрасад Чаттопадхьяя. Нью-Дели: Индийский совет философских исследований совместно с Rddhi-India Calcutta, 1990.
  • Антология первоисточников по Карваке с некоторыми более поздними анализами.
• Инвуд Б. и Герсон Л. П. (ред.) (1994). Читатель Эпикура: Избранные сочинения и свидетельства . Индианаполис, Hackett Publishing.
  • Недорогая коллекция, в которой собрано большинство основных дошедших до нас сочинений Эпикура в дополнение к другим древним источникам, таким как Цицерон и Плутарх, писавшие об эпикурействе. Однако здесь мало комментариев или объяснений материала, а некоторые из первоисточников довольно непрозрачны.Как ни странно, сочинения Лукреция не так много представлены в этом сборнике.
• Лаэртий, Диоген (1925) Аристипп, в томе I, книге II его жизней философов , пер. Р. Д. Хикс, Классическая библиотека Леба, издательство Гарвардского университета.
• Лаэртий, Диоген (1925) Эпикур, в томе II, книге X жизней выдающихся философов , пер. Р. Д. Хикс, Классическая библиотека Леба, издательство Гарвардского университета.
• Митсис, Филипп (1988). Этическая теория Эпикура: Удовольствия неуязвимости , Итака: Издательство Корнельского университета.
  • Охватывает все основные области эпикурейской этики, от удовольствия до дружбы, справедливости и свободы человека. Мицис особенно хорошо показывает, чем концепция удовольствия Эпикура отличается от концепции более современных утилитаристов.
• О’Киф, Тим (2002). Киренаика об удовольствии, счастье и заботах о будущем, Phronesis, 47 (4), стр.395-416.
  • Исследует вопрос, почему киренаики, единственные среди древнегреческих теоретиков этики, утверждают, что счастье — это не высшее благо, а особые удовольствия, и что нужно не беспокоиться о долгосрочных последствиях своих действий, а вместо этого концентрироваться. на получение удовольствий, которые под рукой.
• Смит, Джеймс и Соса, Эрнест (ред.) (1969). Утилитаризм Милля: текст и критика , Бельмонт, Калифорния: Уодсворт.
  • Большое собрание сочинений Милля и комментариев к ним ученых Милля.Том также включает обширный раздел с предложением для дальнейшего чтения. Раздел «Дополнительная литература» содержит полезные сведения о том, к каким эссе Милля они наиболее релевантны.
• Вест, Генри Р. (редактор) (2006). Руководство Блэквелла по утилитаризму Милля , Оксфорд: Блэквелл.
  • Сборник эссе по различным аспектам гедонистического утилитаризма Милля и соответствующие оригинальные отрывки из Милля. См. Особенно главу 4 статьи Венди Доннер «Теория ценности Милля».

Информация об авторе

Дэн Вейерс
Эл. Почта: [email protected]
Веллингтонский университет Виктории
Новая Зеландия

Гедонизм — по ветвям / доктрине

Введение | История гедонизма

Гедонизм — это философия, согласно которой удовольствие — самое важное стремление человечества, и единственное, что хорошо для человека. Следовательно, гедонисты стремятся максимально увеличить своих удовольствий ( чистых удовольствий за вычетом боли или страданий).Они верят, что удовольствие — единственное добро в жизни, а боль — единственное зло , и цель нашей жизни должна состоять в том, чтобы максимизировать удовольствие и минимизировать боль .

Психологический гедонизм — это точка зрения, что люди психологически сконструированы таким образом, что мы исключительно желаем удовольствия . Этический гедонизм , с другой стороны, — это точка зрения, согласно которой нашим фундаментальным моральным обязательством является максимальное удовольствие или счастье.Норматив утверждает, что мы, , должны, , всегда действовать так, чтобы доставлять собственное удовольствие .

Гедонизм обычно предполагает индивидуалистическую позицию и связан с эгоизмом (утверждение, что люди всегда должны стремиться к своему собственному благу во всем). Эпикуреизм — более умеренный подход (который по-прежнему стремится к максимальному счастью, но определяет счастье скорее как состояние спокойствия , чем удовольствие). Аналогичный, но более альтруистический подход приводит к утилитаризму, позиции, согласно которой моральная ценность любого действия определяется его вкладом в общей полезности в максимизации счастья или удовольствия в сумме для всех людей .

Парадокс гедонизма (также называемый парадоксом удовольствия ) указывает, что удовольствие и счастье — это странные явления , которые не подчиняются нормальным принципам , в том смысле, что они не могут быть приобретены напрямую, только косвенно и мы часто не можем достичь удовольствий, если мы сознательно стремимся к ним.

Термин «гедонизм» происходит от греческого «гедон», означающего просто «удовольствие».В общеупотребительном языке гедонизм стал означать преданность удовольствиям как образу жизни , особенно чувственным удовольствиям , и является синонимом чувственности, либертинизма, распутства и распущенности.

Возможно, самым ранним примером гедонизма (и одним из наиболее крайних ) была философия киренаиков , ранняя сократическая школа, основанная Аристиппом из Кирены в 4 веке до нашей эры.К. (хотя, возможно, Демокрит выдвинул очень похожую философию еще раньше). Киренаики подчеркнули только одну сторону учения Сократа о том, что счастье — это одна из целей нравственного действия, целей (эвдемонизм), отрицая при этом, что добродетель имеет какую-либо внутреннюю ценность. Они утверждали, что удовольствие было высшим благом , особенно физическим удовольствием , которое Аристипп считал более интенсивным и предпочтительным, чем умственные или интеллектуальные удовольствия, и особенно немедленным удовлетворением , которое, как он утверждал, не следует отрицать ради долгого времени. -терм усиление.

Некоторые считают эпикуреизм формой древнего гедонизма. Его основатель Эпикур согласился с тем, что удовольствие — величайшее благо, но он отождествлял удовольствие с спокойствием , а не с телесным удовлетворением, и подчеркивал уменьшение желания по сравнению с непосредственным получением удовольствия . Таким образом, для Эпикура высшее удовольствие состоит из простой, умеренной жизни , проведенной с друзьями, и философских дискуссий .Эпикур также старался не предлагать эгоистичной жизни, которая мешает другим получать собственное удовольствие.

В средние века христианских философов в значительной степени осудили гедонизм, который, по их мнению, был несовместимым с христианским акцентом на избежание греха, исполнение воли Бога и развитие христианских добродетелей веры, надежды и милосердия. Однако философов эпохи Возрождения, философов, таких как Эразм и сэр Томас Мор, в некоторой степени возродили гедонизм, отстаивая его на религиозных основаниях , что удовольствие на самом деле совместимо с желанием Бога, чтобы люди были счастливы.

Либертинизм — это философия, связанная с гедонизмом, которая нашла приверженцев в 17, 18 и 19 веках, особенно во Франции и Великобритании, включая 2-го графа Рочестера (1647 — 1680), маркиза де Сада ( 1740-1814) и оккультист Алистер Кроули (1875-1947). Либертинизм игнорирует или даже сознательно отвергает религиозных норм , принятых моральных норм и форм поведения, санкционированных широким обществом, и поощряет удовлетворения любого рода , особенно сексуального.

Этическая теория утилитаризма XIX века , предложенная британскими философами Джоном Стюартом Миллем и Джереми Бентам, развила и усовершенствовала гедонизм, заключив, что мы должны выполнять то действие, которое лучше всего для всех («величайшее благо для всех». наибольшее число »). Бентам считал, что значение , удовольствия, может быть количественно понятным, , в то время как Милль предпочитал качественный подход , зависящий от сочетания удовольствий более высокого качества и простых удовольствий более низкого качества.

Айн Рэнд (1905-1982), один из крупнейших современных сторонников эгоизма, отверг гедонизм как всеобъемлющую этическую систему на том основании, что, хотя удовольствие может быть целью этики, оно не может быть стандарт или руководство к действию , так как это приведет к интеллектуальному и философскому отречению от престола .

Современные Гедонисты, представленные организацией, известной как Hedonist International , стремятся в первую очередь к удовольствиям, как и их предшественники, но с дополнительным акцентом на личной свободе и равенстве . Христианский гедонизм — это недавняя спорная христианская доктрина , распространенная в некоторых евангельских кругах, которая утверждает, что люди были созданы Богом с приоритетной целью щедро наслаждаться Богом через познание, поклонение и служение Ему.

Киренаики и происхождение гедонизма

(адаптировано из Британской энциклопедии)

… Философ Аристипп (родился ок. 435 г. до н.э., Кирена, Ливия — умер 366 г. до н.э., Афины), был одним из учеников Сократа.Он был основателем киренской школы гедонизма, этика удовольствия. Аристипп считал, что хорошая жизнь зиждется на убежденность в том, что среди человеческих ценностей удовольствие является самым высоким, а боль — самой высокой самый низкий — и тот, которого следует избегать. Он также предупреждал своих учеников избегать причинения боли, а также страдания. Подобно Сократу, Аристипп увлекался практической этикой. Хотя он считал, что мужчины должны посвятить свою жизнь поиску и наслаждению удовольствиями, он также считали, что им следует здраво рассуждать и проявлять самообладание умерить сильные человеческие желания.Его девиз был: « я владею, я не одержимый. »

* * * (из ИНТЕРНЕТ-ЭНЦИКЛОПЕДИИ ФИЛОСОФИИ)

«Философы обычно проводят различие между психологическим гедонизмом и этическим гедонизмом. Психологический гедонизм — это точка зрения, согласно которой люди психологически устроены таким образом, что мы исключительно желаем удовольствия. Этический гедонизм — это точка зрения, согласно которой нашим фундаментальным моральным обязательством является максимальное удовольствие или счастье. Этический гедонизм больше всего ассоциируется с древнегреческим философом Эпикуром (342–270 гг. до н. э.).), который учил, что целью нашей жизни должно быть сведение к минимуму боли и получение максимального удовольствия. Фактически, все наши действия должны иметь такую ​​цель:

Мы признаем удовольствие как первое добро, врожденное нам, и с удовольствия мы начинаем каждый акт выбора и избегания, а к удовольствию мы возвращаемся снова, используя это чувство в качестве стандарта, по которому мы судим о каждом добре. [Письмо Менцею]

В «Письме к Меноцею » — одному из немногих уцелевших фрагментов — Эпикур дает советы о том, как уменьшить жизненные страдания, и объясняет природу удовольствия.Что касается уменьшения жизненной боли, Эпикур объясняет, как мы можем уменьшить психологическую боль, возникающую из-за боязни богов и страха смерти. Что касается природы удовольствия, Эпикур объясняет, что по крайней мере некоторые удовольствия коренятся в естественных условиях, и, как правило, каждая боль вредна, и ее следует избегать, а любое удовольствие является хорошим и им следует отдавать предпочтение. Однако между болью и удовольствием существует тонкая связь. Каждая боль, которую мы испытываем, — это плохо, и мы должны минимизировать боль, когда это возможно. Однако иногда для достижения счастья достаточно просто свести к минимуму жизненные боли, и нам нужно сделать еще один шаг и активно увеличивать удовольствие.Он утверждает, что мы не должны преследовать все возможные удовольствия, например, когда они вызывают больше боли. Также утверждает, что чем меньше у нас желаний, тем легче будет испытать счастье.

В средние века христианские философы в значительной степени осуждали эпикурейский гедонизм, который, по их мнению, несовместим с христианским акцентом на избегании греха, исполнении воли Бога и развитии христианских добродетелей веры, надежды и милосердия. Философы эпохи Возрождения, такие как Эразм (1466-1536), возродили гедонизм и утверждали, что его акцент на удовольствии на самом деле совместим с желанием Бога, чтобы люди были счастливы.В своей знаменитой работе Utopia (1516) британский философ Томас Мор (1478-1535) объясняет, что «главная часть счастья человека состоит в удовольствии». Как и Эразм, Мор защищает гедонизм на религиозной почве и утверждает, что Бог не только создал нас счастливыми, но и использует наше желание счастья, чтобы побудить нас вести себя нравственно. Что еще более важно, Мор проводит различие между удовольствиями ума и телесными удовольствиями. Он также утверждает, что мы должны стремиться к более естественным удовольствиям, чтобы не отвлекаться на искусственную роскошь.В 18 веке моральная тема удовольствия и счастья более систематически исследовалась Фрэнсисом Хатчесоном (1694-1747) и Дэвидом Юмом (1711-1776), теории которых были предшественниками утилитаризма.

Гедонизм | Encyclopedia.com

Гедонизм (греч. ἡδονή , «удовольствие») — это термин, который относится к любому из двух различных, но связанных взглядов: одно — тезис нормативной этики, другое — обобщение психологии человека.

Этический гедонизм

Первая точка зрения, называемая «этическим гедонизмом», утверждает, что только удовольствие по своей сути желательно и что только неудовольствие (или боль) по своей сути нежелательно.Более подробно говоря, это тезис о том, что только приятные состояния ума желательны сами по себе; что нежелательны только неприятные состояния ума сами по себе; и что одно положение дел само по себе более желательно, чем другое, тогда и только тогда, когда оно содержит больше (в некотором смысле) приятных состояний ума, чем другое (величина стоимости в данном состоянии дел измеряется величиной удовольствия от этого).

Этот тезис защищали выдающиеся философы от ранних греков до наших дней, включая Аристиппа, Эпикура, Джона Локка, Томаса Гоббса, Дэвида Юма, Джереми Бентама, Дж.С. Милль и Генри Сиджвик. Другие философы думали, что счастье — единственное, что желательно по сути; и если сказать, что мужчина счастлив в данный момент, то же самое, что сказать, что он испытывает удовольствие в это время, то их имена могут быть добавлены в этот список. Однако многие философы думали, что счастье отличается от удовольствия, и были разногласия и путаница в отношении того, что означают слова «счастье» и «приятное».

Гедонистический тезис был частью традиционного утилитаризма, представленного, например, Бентам и Миллем с их «принципом величайшего счастья».Эти авторы объединили общий принцип утилитаризма, а именно, что действие является морально правильным, если его выполнение приведет или может разумно ожидаться от агента, чтобы произвести, по крайней мере, столько же внутренней добра в мире, сколько любое другое действие, которое агент мог работать в то время — с тезисом гедонизма о том, что по своей сути хорошо. Традиционный утилитаризм, таким образом, является разновидностью утилитаризма, который определяется как отстаивание просто «общего тезиса»; другие виды утилитаризма (например, тезис Дж.Э. Мур) отвергают гедонизм. В отличие от утилитаризма, этический гедонизм — это вовсе не предложение о том, какие действия являются морально правильными; это только утверждение о том, какие положения дел по своей природе хороши или желательны.

Говоря о том, что состояние дел по своей сути желательно, а не просто желательно, имеется в виду то, что оно желательно, хорошее, стоящее, достойное выбора, когда взят сам по себе , рассматривается абстрактно и, в частности, рассматривается без ссылки на последствия.Многие вещи (например, посещение стоматолога) имеют смысл ввиду своих последствий, которые никто бы не назвал желательными по своей сути. Гедонист не отрицает, что другие вещи желательны; он отрицает только то, что они действительно полезны. Он соглашается с тем, что что-то может быть желанным инструментально — как средство для достижения цели — даже когда это нежелательно по своей сути. (Вещь, конечно, может быть желательной как внутренне, так и инструментально: приятные переживания могут быть хорошими сами по себе, а также могут быть полезными с инструментальной точки зрения, если, например, они расслабляют и позволяют лучше работать на следующий день.Однако он добавляет, что что-то инструментально желательно только в той мере, в какой оно является средством для последующего удовольствия, поскольку вещь может быть инструментально желательной только в том случае, если она является средством достижения желаемого по своей сути.

Когда принимаются во внимание последствия, точка зрения гедониста на то, какое положение дел желательно, имеет тенденцию очень мало отличаться от точки зрения негедониста. Фактически, если кто-то прочитает рассказы разных авторов о «хорошей жизни», то обнаружит, что они в значительной степени похожи, независимо от того, утверждает ли автор, что он гедонист или негедонист.Так, Эпикур, например, выступал за простую жизнь, посвященную философским размышлениям, с диетой из хлеба, сыра и молока и с ее спокойствием, не подвергающимся угрозе бушующих телесных страстей. А Дж. С. Милль утверждал, что хороший характер — это «часть» счастья человека, так что, по его мнению, характер в конце концов хорош по своей сути в силу того факта, что он является частью счастья. Некоторые гедонисты, однако, отстаивали более характерный идеал жизни: греческий Аристипп считал, что физические удовольствия являются самым богатым источником удовольствия и должны быть полностью культивированы.

Смысл тезиса гедониста, конечно, зависит от того, что подразумевается под «удовольствием». Это правда, что ассоциации слова удовольствие таковы, что если англоговорящий человек говорит, что он предпочитает «жизнь, полную удовольствий», он, естественно, будет защищать жизнь, посвященную чувственным удовольствиям — вино, женщины, и песня. Однако гедонисты не предполагали, что этот термин несет в себе такой смысл, как и строгое значение термина. Для студента совершенно правильно сказать: «Написав эту работу, я получил огромное удовольствие.«Сказать, что переживание доставляет удовольствие (например,« приятный вечер »), в строгом смысле слова означает просто сказать, что кому-то оно понравилось или что во время него получилось удовольствие. Таким образом, гедонизму подвергается наименьшая несправедливость, если это просто означает, что внутренне желаемое состояние дел — это всегда состояние сознания, в котором человек тем или иным образом наслаждается собой. Поскольку размышления, чтение и творчество — это занятия, которые часто нравятся людям, гедонист имеет в виду включите эти действия или состояния ума в категорию «удовольствий» так же, как и так называемые пассивные удовольствия, такие как еда, питье и секс.

Гедонисты часто расходятся во мнениях относительно правильного анализа «удовольствия» или «наслаждения». Эпикур, например, сказал, что удовольствие — это просто отсутствие болезненного желания или стремления. Более того, с начала 1900-х годов психологи также существенно расходятся во мнениях по этому поводу: одни считают, что удовольствие — это особый вид ощущений, другие — что это качество определенных видов чувств и т. Д. В последние годы накопился значительный объем философской литературы, посвященной анализу «приятного».»Хотя общепринятый вывод еще не достигнут, можно с уверенностью сказать, что человек наслаждается собой (то есть его душевное состояние является приятным) тогда и только тогда, когда ему нравится его опыт или деятельность для себя , в том смысле, что, помимо моральных соображений или соображений о последствиях или возможности того, что что-то, что ему нравится еще больше, может быть заменено, он не желает менять это и фактически хотел бы избежать изменения, если такое изменение возникнет. .Если эта интерпретация принимается, тезис о гедонизме становится утверждением, что положение дел внутренне желательно тогда и только тогда, когда оно является или содержит деятельность или опыт, которые в данный момент нравятся человеку; и одно положение дел внутренне более желательно, чем другое, если оно представляет собой или содержит опыт или деятельность, которые в данный момент нравятся ему больше. Положения дел, которые гедонистский тезис, по-видимому, считает желательными только с инструментальной точки зрения, а не по сути, с точки зрения конкретного человека, — это такие вещи, как слава после его смерти, а также состояния знания и характера (поскольку последние не являются переживаниями или деятельности вообще, но способностей или предрасположенностей).

Психологический гедонизм

Многие (но не все) этические гедонисты поддержали свое этическое утверждение гедонизма апелляцией к психологической доктрине, известной как «психологический гедонизм». Эта теория исторически принимала довольно разные формы; значение каждого из них для этического гедонизма необходимо оценивать отдельно. Общим для них элементом является утверждение, что действия или желания определяются удовольствиями или неудовольствиями, ожидаемыми, действительными или прошлыми. Однако важность теории выходит за рамки ее отношения к этическому гедонизму: некоторые психологи сегодня склонны принимать ту или иную ее форму как правильное объяснение человеческой мотивации.

цель — удовольствие

Первую и исторически наиболее важную форму теории психологического гедонизма можно назвать теорией «цель — удовольствие», согласно которой человек мотивирован создавать одно положение дел в предпочтении другому, если и только если он думает, что это будет для него приятнее или менее неприятно. Этот тезис, конечно, не претендует на обобщение простого рефлекса или привычного поведения. Рассматриваемое «убеждение» не обязательно должно быть явным в том смысле, что оно было словесно сформулировано до действия; это может быть несформулированное предположение.Теория не сводится просто к целенаправленному действию; это также теория о желании: утверждается, что человек желает одной вещи больше, чем другой, тогда и только тогда, когда он думает, что ее появление будет для него более приятным.

Связь этой формы психологического гедонизма с этическим гедонизмом можно объяснить следующим аргументом, часто используемым этическими гедонистами. В качестве основной предпосылки предполагается, что что-то внутренне желательно тогда и только тогда, когда люди желают этого для себя.Второстепенная посылка — это теория «цель — удовольствие», а именно, что люди хотят только удовольствия для себя. Отсюда делается вывод, что удовольствие — единственное, что желательно по сути. Писатель III века Диоген Лаэртиус сказал об Эпикуре, что «в качестве доказательства того, что удовольствие — это цель, он приводит тот факт, что живые существа, как только они рождаются, вполне довольны удовольствием и враждуют с болью по побуждению природа и помимо разума «.

Современные этические гедонисты редко апеллируют к теории «цель — удовольствие» для подтверждения своих взглядов, отчасти потому, что эта теория кажется несовместимой с очевидными фактами.Например, политические деятели, похоже, очень заинтересованы в том, чтобы получить положительные отзывы в книгах по истории, которые появятся после их смерти. Очевидно, эта мотивация не зависит от уверенности в том, что грядущее событие будет им лично приятно. Опять же, люди часто, кажется, рискуют личной потерей из-за каких-то моральных принципов или для того, чтобы не оставлять друга (это иллюстрируется знаменитым высказыванием Дина Ачесона: «Я никогда не повернусь спиной к Алджеру Хиссу»). Сторонники теории «цель — удовольствие» склонны объяснять такие факты, говоря, что индивид будет несчастен в будущем — и знает, что будет, — если он не сможет жить по своим принципам или бросит своего друга; следовательно, действие все-таки мотивировано расчетом на личное удовольствие.Однако теория должна утверждать, что вера на этот счет, по крайней мере смутно поддерживаемая агентом, является необходимым условием мотивации; и это кажется неправдоподобным. Сторонники теории могут путать две вещи: убеждение агента в том, что определенная будущая ситуация будет для него относительно более приятной, и мысль агента о том, что эта будущая ситуация является привлекательной или отталкивающей сейчас. Человек может сказать: «Я недоволен идеей отказаться от дружбы с X , в честность которой я верю.«Это утверждение может быть правдой, а также является важным ключом к пониманию его поведения. Но это сильно отличается от высказывания:« Я продолжу дружбу с мистером X , потому что я думаю, что буду менее счастлив, , если я этого не сделаю ». t, «вид утверждения, которое обычно воспринимается как доказательство того, что человек не заботился о своем друге. Сторонники теории всегда могут утверждать, что рассуждение, требуемое их теорией, имеет место бессознательно, но постулирование этого является ad hoc. , единственная причина в том, что это спасает теорию от конфликта с наблюдением.

мотивация приятными мыслями

Как указывалось выше, приверженцы формы психологического гедонизма «цель — удовольствие» иногда путают ее с другим тезисом, который мы можем назвать теорией «мотивации приятными мыслями». Эта теория является утверждением, что человек выберет A , а не B , или предпочтет A B (будь то действие или ситуация), тогда и только тогда, когда мысль о A ( с ожидаемыми последствиями) более привлекательной или менее отвратительной, чем мысль о B (с ее ожидаемыми последствиями).Эта теория не является очевидной ложной: действительно, в качестве предположения о предпочтении это может быть аналитическое предложение, которое устанавливает один тест, который мы используем, чтобы решить, предпочитает ли человек одно другому. Как предложение о действии, это явно синтетическое предложение. Таким образом, он может быть не в состоянии объяснить тот факт (если это факт), что иногда мысль о выполнении A не более привлекательна или менее отвратительна, чем мысль о выполнении B , но агент просто решает do A (возможно, он должен сделать выбор между ними).

Даже если эта форма психологического гедонизма верна, она не поддерживает этический гедонизм, поскольку не устанавливает ограничений на цель вида , которая может быть привлекательной или отталкивающей для человека. Если поддержка этического гедонизма требует демонстрации того, что люди желают только удовольствия, то нынешняя теория не обеспечивает такой поддержки. Из предположения, что желание вещи означает нахождение этой идеи приятной или привлекательной, из этого не следует, что привлекательной является только идея удовольствия.Следовательно, из этого не следует, что желательно только удовольствие, и, следовательно, утверждение, что желательно только удовольствие, не является частью теории «мотивации приятными мыслями».

обусловливание приятными переживаниями

Третья форма психологического гедонизма, теория «обусловливания приятными переживаниями», представляет собой теорию о причинных условиях желаний или ценностей человека. Грубо говоря, он утверждает, что по крайней мере фундаментальные ценности человека могут быть соотнесены с прошлыми удовольствиями или вознаграждениями, что эти удовольствия являются, по крайней мере, частью причинного объяснения ценностей и что ценностями человека можно управлять, манипулируя его удовольствиями.Если человек ценит мороженое, то это потому, что в прошлом он наслаждался мороженым (и от него не тошнило). Истинность этой теории вряд ли подлежит сомнению, поскольку она просто утверждает, что прошлые удовольствия имеют некоторое влияние на предпочтения и ценности; но ее истинность может быть подвергнута широкому сомнению, если утверждать, что теория дает полный отчет о симпатиях и ценностях, на которые, согласно экспериментальным данным, по-видимому, влияют многочисленные факторы. Однако принятие теории не обязывает человека утверждать, что люди желают только удовольствия.Теория согласуется с утверждением, что люди хотят и ценят такие вещи, как посмертная слава или быть щедрым или смелым человеком. Вся теория утверждает, что независимо от того, какие ценности он приобрел из-за прошлых удовольствий или наказаний того или иного рода — возможно, наслаждения родительской похвалой или наказанием за родительские упреки.

Дальнейшие аргументы в поддержку этического гедонизма

Приемлемая психологическая теория, как мы видели, не означает, что люди желают только удовольствия или вещей, которые, по их мнению, будут им нравиться, или что люди предпочитают A к B , если и только если они подумают, что A будет им приятнее, чем B .Следовательно, этический гедонизм не может апеллировать к психологической теории в поддержку своего тезиса.

Этические гедонисты иногда полагаются на одну или несколько из трех других аргументов в поддержку своей точки зрения. Первая линия рассуждений состоит в том, что этический гедонизм — это аналитическая истина, истинная по определению. Локк, например, определил «добро» как «то, что способно вызывать или увеличивать удовольствие», а Бенедикт Спиноза определял его как «любой вид удовольствия и все, что к нему ведет.«Недостаток этого утверждения, однако, состоит в том, что многие люди, по крайней мере, думали, что либо некоторые вещи, кроме удовольствия, по своей сути хороши, либо что некоторые виды удовольствия по своей сути плохи. С учетом этого нелегко утверждать, что» «по своей природе хорошее» просто означает приятное.

Вторая линия рассуждений, которая является более существенной, начинается с предпосылки о том, что обычно принято считать, что по крайней мере некоторые формы удовольствия по своей природе хороши, и основывается на оспаривании утверждения о том, что все остальное по сути хорошо.Если утверждения о других вещах будут успешно опровергнуты, будет сделан вывод, что этический гедонизм остается в поле зрения. Оценка этой аргументации, очевидно, является сложным вопросом, поскольку предполагает выводы о том, как разрешать этические споры. Здесь уместно лишь упомянуть некоторые примеры, которые часто обсуждаются гедонистами и их оппонентами.

Критики гедонизма часто утверждают, что некоторые виды удовольствия по своей сути плохи — например, злонамеренное удовольствие от страданий другого человека.И они говорят, что некоторые неприятные переживания по своей сути хороши — например, наказание того, кто был жесток по отношению к другому. Более того, можно утверждать, что различные вещи, помимо удовольствия, по своей сути хороши: знания, определенные черты характера, добрые или смелые поступки, сама жизнь (по крайней мере, сохранение разума с памятью), даже если она не является положительно приятной, объект уважения или любви со стороны других людей, запоминающийся после смерти, достижения, интеллектуального или эстетического.Строго говоря, всякий, кто принимает любой из этих пунктов, не может быть этическим гедонистом.

Третья, более практичная линия рассуждений гедонистов заключается в том, что их точка зрения делает возможными научные и объективные оценки социального планирования, чего не делают другие точки зрения. Например, если возникает вопрос, следует ли повышать определенный тариф, гедонист может сказать, что его теория позволяет нам (по крайней мере в принципе) объективно решить, пойдет ли тариф на пользу, поскольку нам нужно только решить, будет ли более высокая чистая Сумма удовольствий будет произведена с тарифом или без него.

В последние десятилетия эта концепция подверглась серьезной критике, в том числе несправедливой. Одна критика, которая неоднократно встречается в трудах экономистов, указывает на то, что мы ничего не можем знать о психических состояниях других людей, поскольку нет возможности наблюдать их напрямую; следовательно, вся идея о том, что теоретически человек может определять влияние тарифа на счастье кого-либо, кроме него самого, абсурдна. Эта критика, вероятно, заходит слишком далеко, но вопросы, касающиеся других умов, здесь не могут быть оценены.Более веское возражение заключается в следующем. Если «приятный» анализируется как значение «это опыт, который нравится человеку в данный момент для него самого», то предположительно можно сказать, что опыт A более приятен, чем опыт B , если A его опыт нравится больше. Теоретически, таким образом, мы могли бы показать, что тариф на велосипеды принесет больше вреда, чем пользы, если бы мы могли сопоставить все приятные впечатления, которые он вызывает, с опытом, по крайней мере, одинаково приятным (тот, который нравился, по крайней мере, столь же сильно) и, по крайней мере, равная продолжительность, которой препятствует тариф, и , если, кроме того, он стоит нам удовольствий, которые не совпадают с теми, которые он производит, или если некоторые из удовольствий, которые он нам приносит, более интенсивны, чем соответствующие удовольствия, которые он производит, и наоборот не тот случай.Пока решение, по крайней мере в принципе, может быть достигнуто. Но возможно, что все будет слишком сложно, чтобы разрешить такое простое сопоставление. Возможно, нам придется сравнивать более интенсивное, но кратковременное удовольствие с менее интенсивным удовольствием большей продолжительности; и неясно, что означало бы сказать, что одно такое переживание «содержит больше удовольствия», чем другое. Таким образом, неясно, можно ли в принципе проводить сравнение, за исключением особо благоприятных ситуаций.В этом отношении, однако, гедонист кажется правым в одном пункте: не существует другой теории внутренне желаемого, которая делала бы такие оценки более научными или более объективными.

См. Также Аристипп из Кирены; Бентам, Джереми; Консеквенциализм; Диоген Лаэртский; Эпикур; Счастье; Гоббс, Томас; Юм, Дэвид; Локк, Джон; Милл, Джон Стюарт; Мур, Джордж Эдвард; Удовольствие; Сиджвик, Генри; Утилитаризм; Стоимость и оценка.

Библиография

психологический гедонизм

Дункер, К.«Удовольствие, эмоции и стремление». Философия и феноменологические исследования 1 (1940): 391–430.

Троланд, Л. Т. Основы человеческой мотивации . Нью-Йорк: Ван Ностранд, 1928. Гл. 16.

Янг П. Т. «Роль гедонических процессов в организации поведения». Психологический обзор 59 (1952): 249–262.

этический гедонизм

Бентам, Джереми. Принципы морали и законодательства . Множество изданий.

Диоген Лаэртиус. Жизни выдающихся философов . Лондон: Heinemann, 1925. Bk. II (Аристипп) и X (Эпикур).

Юинг А.С. Этика . Лондон: English Universities Press, 1953. Ch. 3.

Милл, Дж. С. Утилитаризм . Множество изданий.

Мур, Г. Э. Этика . Oxford, 1949. Chs. 1–2.

Шарп, Ф. С. Этика . Нью-Йорк: Century, 1928. Ch. 19.

Сиджвик, Генри. Методы этики . Лондон, 1922 год.Кн. III, гл. 14.

измерение удовольствий

Алчиан, А. А. «Значение измерения полезности». Обзор американской экономики 43 (1953): 26–50.

Бентам, Джереми. Принципы морали и законодательства . Гл. 4. Множество редакций.

Коэн, Моррис и Эрнест Нагель. Введение в логику и научный метод , 293–298. Нью-Йорк, 1936.

Макнотон Р. «Метрическая концепция счастья». Философия и феноменологические исследования 14 (1954): 172–183.

Ричард Б. Брандт (1967)

Эпикурейская философия: стратегии обретения счастья

Как философы, так и психологи сделали много открытий в отношении понятия счастья. Одним из великих умов, которые сосредоточились на концепции счастья, был Эпикур, греческий философ, живший между 341 и 270 годами до нашей эры.

Эпикур был согласен с другими философами в том, что счастье — это наше высшее человеческое стремление, но он предложил нечто совершенно иное, чем предлагали другие, с точки зрения того, как это может выглядеть в нашем принятии решений и поведении.

Многие философы полагали, что испытывать удовольствие и счастье — значит позволять себе чрезмерно увлекаться вещами и получать от них удовольствие. Эпикур, с другой стороны, полагал, что удовольствие можно найти в простой жизни.

Иллюстрация Джессики Ола, Verywell

Эпикурейский образ жизни

Эпикур предложил, чтобы испытать умиротворение, узнать, как устроен мир, и ограничить свои желания. Для него удовольствие должно было быть получено с помощью таких вещей, как:

• Знания
• Дружба
• Сообщество
• Жить добродетельной жизнью
• Умеренный образ жизни
• Умеренность во всем
• Воздержание от телесных желаний

Термин «умеренный климат» означает умеренный или умеренный стиль жизни.Итак, хотя он предположил, что мы заинтересованы в поиске удовольствий, Эпикур имел совершенно иное представление о том, как это выглядит в повседневной жизни.

Перспектива и учение Эпикура были названы «безмятежным гедонизмом».

Термин гедонизм в философии относится к представлению о том, что удовольствие — это самое важное стремление человечества и источник всего хорошего. Гедонистами считаются те, кто делает делом своей жизни получение максимального удовольствия.Их принятие решений и поведение мотивированы желанием получить удовольствие.

Убеждения Эпикура

Когда дело доходило до счастья, Эпикур думал об удовольствиях, желаниях, образе жизни и многом другом.

Счастье

Есть три состояния, в которых Эпикур считается счастьем.

Факторы счастья

1. Спокойствие
2. Свобода от страха (атараксия)
3. Отсутствие телесной боли (апония)

Именно такое сочетание факторов в конечном итоге позволит людям испытать счастье на высшем уровне.Хотя это может показаться невозможным достичь или поддержать, есть люди, которые следуют эпикурейским верованиям и стремятся испытать этот уровень счастья в своей жизни.

Эпикур предположил, что есть один фактор, способный разрушить удовольствие, а именно беспокойство о нашем будущем. Хотя он предположил, что это больше связано с отсутствием страха перед богами или смертью, идея о том, что мы будем бояться чего-либо в нашем будущем, считалась препятствием для нашего опыта удовольствия, спокойствия и счастья.

Удовольствие и боль

Эпикур выделил два типа удовольствия — движущееся и статичное — и описал две области удовольствия и боли — физическое и умственное.

Удовольствие от движения означает активное нахождение в процессе удовлетворения желания. Примером этого может быть прием пищи, когда вы чувствуете голод. В такие моменты мы предпринимаем действия для достижения намеченной цели — получения удовольствия.

Другой тип удовольствия, статическое удовольствие, относится к опыту, который мы получаем после того, как наше желание исполняется.Если использовать пример еды, когда мы голодны, статическое удовольствие — это то, что мы чувствуем, когда поели. Удовольствие от ощущения сытости и отсутствия потребности (голода) было бы статическим удовольствием.

Эпикур предположил, что статические удовольствия являются предпочтительной формой удовольствия.

Он предположил, что физические удовольствия и страдания связаны с настоящим. Душевные удовольствия и боли были связаны с прошлым и будущим.

Примеры этого могут включать положительные воспоминания о прошлых событиях или переживаниях, которые приносят нам чувство радости или удовольствия, или, наоборот, неприятные воспоминания о нашем прошлом, которые приносят нам боль.Глядя в будущее, мы можем испытывать надежду или страх, испытывая удовольствие или боль от того, что нас ждет.

желаний

Эпикур выделил три типа желаний:

• Естественные и необходимые желания: Примеры таких вещей, как еда и кров. Эти вещи легче удовлетворить, и их трудно или невозможно исключить из нашей жизни.
• Естественные и ненужные желания: Это относится к таким вещам, как деликатесы и предметы роскоши.Они представляют собой вещи, которые труднее удовлетворить и которые могут в конечном итоге причинить нам боль из-за невыполненных желаний. Эпикур предположил, что лучше всего минимизировать или полностью исключить этот тип желания, чтобы обрести покой.
• Напрасные и пустые желания: Примеры включают такие вещи, как власть, статус, богатство или слава. Это трудные вещи для достижения или достижения, и вряд ли они могут быть удовлетворены. Он утверждает, что, поскольку этим желаниям нет предела, они никогда не смогут полностью удовлетворить или доставить удовольствие.Следовательно, у нас нет мотивации выполнять эти желания, чтобы помочь себе достичь большего счастья и удовольствия.

Дружба

Эпикур подчеркивал важность дружбы. Фактически, он предположил, что дружба — одно из величайших средств получения удовольствия.

Эпикур считал, что связь с друзьями дает чувство безопасности, тогда как отсутствие связи может привести к изоляции, отчаянию и опасности.

Хотя наша современная культура имеет тенденцию подчеркивать идею индивидуального образа жизни, когда самодостаточность и отсутствие зависимости от других может восприниматься как сила, эпикурейцы верят, что сила находится в связи и дружбе с другими.

Для Эпикура храбрость также высоко ценилась. Что касается дружбы, он даже посоветовал проявить мужество, чтобы отдать жизнь за своих друзей.

Лекарство от несчастья

Эпикур создал то, что называют лекарством от несчастья, состоящим из четырех частей. Термин «тетрафармакос» означает лекарство из четырех частей или из четырех частей. Первоначально этот термин означал медицинское противоядие или лечебную смесь, которую нужно принимать как лекарство от болезней.

Последователи Эпикура, известные как эпикурейцы, предполагают, что это формула преодоления неприятных чувств, таких как страх, тревога или отчаяние.

Лекарство от несчастья из 4 частей

• Богу нечего бояться
• Смерть не о чем беспокоиться
• В жизни легко приобретать хорошее
• Страшные вещи терпеть легко

Эпикур не предполагает, что боли можно полностью избежать. Тем не менее, он предполагает, что боль можно терпеть, и мы даже можем стремиться испытать счастье, испытывая эмоциональную или физическую боль.

Эпикур заявил: «Медитируй над этими днями и ночами, а также над теми, которые связаны с ними, как наедине, так и с кем-то вроде тебя, и ты никогда не будешь сильно обеспокоен, будь то бодрствование или сон.»

Он подчеркивает, что нужно сосредоточиться на этих утверждениях, чтобы бросить вызов страхам, переосмыслить мысли и обрести новую перспективу, чтобы продолжать искать счастье и спокойствие. Эпикур также заявил, что должен делать эту медитацию с единомышленниками.

Применение в современной жизни

Жизнь неопределенна, и в конечном итоге мы не можем избежать боли или уязвимости. Мы столкнемся с болью и уязвимостью как часть нашего человеческого опыта. Позитивная жизнь и стремление поддерживать чувство мира, счастья и спокойствия все еще могут быть движущим желанием, когда мы проходим через наш жизненный опыт.

Хотя эпикурейская философия предполагает, что цель жизни — счастье, она также признает, что иногда удовольствие может привести к боли, а иногда боль необходима для достижения счастья.

Чтобы жить более позитивно, мы можем включить эпикурейские убеждения в свой образ жизни и в процесс принятия личных решений. Из идей, описанных и изложенных Эпикуром в свое время, общим является личный выбор. Мы не всегда можем избежать боли и чувства страха, но, возможно, он предлагает нам выбрать (или не захотеть) оставаться в боли и страхе.

Это может означать, что мы избавляемся от лишних вещей, избавляемся от ожиданий, перестаем связывать счастье с такими вещами, как статус, богатство или слава, и пересматриваем наши ограничивающие убеждения.

Минимализм

То, что некоторые люди тогда называли спокойной и умеренной жизнью, в наше время более признано минимализмом. Минимализм предполагает, что, живя с меньшим, мы можем испытать больший покой и свободу.

Как предположил Эпикур, свобода от ненужных вещей дает большую свободу страха, свободу от беспокойства, свободу от депрессии или сожаления и свободу от ожиданий.

Как описывают минималисты Джошуа Филдс Милберн и Райан Никодемус: «Минимализм — это инструмент, позволяющий избавиться от излишеств жизни в пользу сосредоточения на том, что важно, а значит, вы можете найти счастье, удовлетворение и свободу». Как предположил Эпикур, элементом счастья является «атараксия», что означает свободу от страха или беспокойства. Он предлагает, чтобы быть счастливыми, мы должны отвернуться от внешних вещей.

Минималистский образ жизни предлагает пример того, как может выглядеть эпикурейский образ жизни в наше время.

Личные финансы

Философия Эпикурейца также может быть применена к вашей финансовой жизни. Поскольку эта философия подчеркивает, что счастье часто приходит из простых удовольствий, можно находить радость в вещах, не тратя много денег.

Согласно эпикурейской точке зрения, то, что доставляет удовольствие, на самом деле может стать менее приятным, если за это придется заплатить значительную цену. Например, вам может понравиться водить новый роскошный внедорожник, но высокая цена, связанная с ним, может в конечном итоге лишить вас большей части удовольствия.

Используя эпикурейский подход, вместо того, чтобы сосредоточить свои усилия на приобретении дорогих материальных ценностей, вы вместо этого обретете большее удовольствие и счастье:

• Наслаждайтесь вещами в меру
• Жить скромно по средствам
• Получать удовольствие от самых важных для вас вещей и впечатлений
• Накопление денег на пенсию, чтобы помочь справиться со страхами на будущее

Рефрейминг мыслей

Когда кто-то спрашивает нас: «Как выглядит счастье?» мы можем легко придумать образ финансовых ресурсов, определенного внешнего вида, определенных вещей, таких как автомобиль или дом, отпуск, время с друзьями или семьей, конкретная карьера и т. д.

По мере того, как мы идем по жизни, мы обретаем понимание нашего мира, делая наблюдения и придавая значение тому, что мы наблюдаем. Часть нашего образа счастья становится связанной с предметами, людьми и обстоятельствами — внешними вещами, которые могут измениться в любой момент, причинить нам боль или заставить нас жаждать большего.

Чтобы принять эпикурейский подход к жизни, нам нужно не только упорядочить свое физическое пространство, но и обратиться к тому, что происходит в нашем сознании, бросив вызов существующим представлениям о счастье, о том, что значит быть счастливым, и о том, как мы стремимся достичь счастья с помощью нашего решения. создание и поведение.

Найдите позитив и сосредоточьтесь на нем

Примите во внимание некоторые из следующих советов, как вести более позитивный образ жизни, написанные Стивом Мюллером, автором и основателем сайта мотивации Planet of Success:

• Открывайте позитива в негативных ситуациях
• Избавьте свою жизнь от источников негатива
• Практика благодарности
• Создавайте благоприятные условия для окружающей среды
• Имейте позитивную осанку
• Используйте положительные утверждения
• Практика осознанности и медитации
• Замедление
• Противостоять негативным мыслям
• Научитесь справляться с критикой
• Вести дневник позитива

Есть множество способов начать практиковать более оптимистичный, обнадеживающий образ мышления и бытия.Если вы рассмотрите свои собственные источники счастья, свои собственные ценности и данные вам сильные стороны, которые помогут вам реализовать свои желания и потребности, вы можете найти уникальные способы выразить позитив в своей жизни.

Сохраняйте сбалансированную перспективу

По мере того как вы проводите инвентаризацию своих личных убеждений о счастье и того, как они соотносятся с эпикурейскими представлениями о счастье, может быть интересно поразмышлять над некоторыми идеями и цитатами, которые часто ассоциируются с Эпикуром. Возможно, вы слышали или читали их раньше, но они, безусловно, могут побудить вас задуматься о сбалансированной жизни:

• «Не портите то, что имеете, желая того, чего у вас нет; помните, что то, что у вас есть сейчас, когда-то было среди того, на что вы только надеялись.«
• «Тот, кто не удовлетворен малым, не удовлетворяется ничем».
• «Из всех средств обеспечения счастья на всю жизнь самым важным является обретение друзей».
• «Вы не разовьете мужество, если будете счастливы в отношениях каждый день. Вы развиваете его, выживать в трудные времена и преодолевать невзгоды».
• «Следовательно, мы должны стремиться к тому, что делает счастье, видя, что когда счастье присутствует, у нас есть все; но когда оно отсутствует, мы делаем все, чтобы обладать им.«
• «Будьте умеренными, чтобы вкусить радости жизни в изобилии».

Слово от Verywell

Может показаться немного нереалистичным думать, что мы когда-либо сможем быть постоянно счастливыми, учитывая проблемы и приключения, которые может бросить нам жизнь. Однако мы можем стремиться к удовольствию и комфорту, особенно когда сталкиваемся с трудностями.

Найдите источники информации и вдохновения, которые говорят с вами, вашими убеждениями, вашими желаниями и вашей целью.Позвольте себе возможность узнать, что для вас счастье и как добиться этого в своей жизни. Найдите время, чтобы изучить, что вы можете делать по-другому в своей жизни каждый день, что позволит вам испытать большее счастье и свободу. Найдите что-то, что работает для вас, используете ли вы идеи Эпикура для поиска счастья или найдете другую стратегию.

Что Аристотель может научить нас о путях к счастью?

В западном мире только с середины 18 века стало возможно публично обсуждать этические вопросы, не обращаясь к христианству.Современное мышление о морали, которое предполагает, что боги не существуют или, по крайней мере, не вмешиваются, находится в зачаточном состоянии. Но древние греки и римляне разработали надежные философские школы этической мысли на протяжении более чем тысячелетия, от первых провозглашенных агностиков, таких как Протагор (V век до н.э.), до последних языческих мыслителей. Академия платоников в Афинах не была окончательно закрыта до 529 г. н.э. императором Юстинианом.

Эта давняя традиция моральной философии — бесценное наследие древней средиземноморской цивилизации.Это побудило нескольких современных светских мыслителей, столкнувшихся с моральным вакуумом, оставленным упадком христианства с конца 1960-х годов, возродить древние школы мысли. Стоицизм, основанный в Афинах киприотом Зеноном около 300 г. до н.э., имеет своих сторонников. Самостоятельные организации стоиков по обе стороны Атлантики предлагают курсы, публикуют книги и сообщения в блогах и даже проводят ежегодную неделю стоиков. Некоторые стоические принципы лежат в основе классической книги Дейла Карнеги по самопомощи «Как перестать беспокоиться и начать жить», (1948).Он рекомендовал своим читателям книгу Марка Аврелия «Размышления ». Но подлинный античный стоицизм был пессимистичен и мрачен. Он отрицал удовольствие. Требовалось подавление эмоций и физических аппетитов. Он рекомендовал безропотное принятие неудач, а не активное участие в тонкой работе по решению повседневных проблем. Это не оставляло места для надежды, человеческой воли или конструктивного отказа от страданий.

Менее известен рецепт счастья ( eudaimonia ), который проповедовал Аристотель, но о нем есть что сказать.За пределами философских факультетов, где неоаристотелевские мыслители, такие как Филиппа Фут и Розалинда Херстхаус, отстаивали его этику добродетели как альтернативу утилитаризму и кантианским подходам, она не так хорошо известна, как следовало бы. В своем лицее в Афинах Аристотель разработал модель максимизации счастья, которая может быть реализована отдельными людьми и целым обществом и актуальна по сей день. Она стала известна как «перипатетическая философия», потому что Аристотель вел философские дебаты, прогуливаясь в компании своих собеседников.

Фундаментальный постулат перипатетической философии заключается в следующем: цель жизни состоит в том, чтобы добиться максимального счастья, живя добродетельно, реализуя свой собственный человеческий потенциал и участвуя с другими — семьей, друзьями и согражданами — во взаимовыгодной деятельности. Люди — животные, и поэтому удовольствие от ответственного удовлетворения физических потребностей (еды, секса) является руководством к хорошей жизни. Но поскольку люди — это высокоразвитых животных, животных, естественно склонных к совместному проживанию в оседлых сообществах ( полис ), мы являемся «политическими животными» ( zoa politika ).Люди должны взять на себя ответственность за свое счастье, поскольку «бог» — это удаленная сущность, «неподвижный двигатель», который может поддерживать движение вселенной, но не имеет никакого интереса к человеческому благополучию или какой-либо провиденциальной функции в вознаграждении за добродетель или наказании безнравственности. Тем не менее, целенаправленно представить себе лучшую, более счастливую жизнь возможно, поскольку люди обладают врожденными способностями, которые позволяют им способствовать индивидуальному и коллективному процветанию. К ним относятся склонность задавать вопросы о мире, обдумывать действия и активировать сознательное воспоминание.

Оптимистический и практичный рецепт счастья Аристотеля созрел для нового открытия. Он предлагает человечеству, сталкивающемуся с проблемами третьего тысячелетия, уникальное сочетание светской, основанной на добродетели морали и эмпирической науки, ни одна из которых не ищет ответов в какой-либо идеальной или метафизической системе, выходящей за рамки того, что люди могут воспринимать своими чувствами.

Но что Аристотель имел в виду под «счастьем» или eudaimonia ? Он не верил, что этого можно достичь накоплением хороших вещей в жизни, включая материальные блага, богатство, статус или общественное признание, но это было внутренним, частным состоянием ума.И все же он не верил, что это была непрерывная последовательность блаженных настроений, потому что им мог наслаждаться тот, кто весь день загорал или пировал. Для Аристотеля eudaimonia требовало реализации человеческих возможностей, которых нельзя было достичь постоянными солнечными ваннами или пиршествами. Он также не верил, что счастье определяется общей долей времени, которое мы тратим на получение удовольствия, как это делал ученик Сократа Аристипп из Кирены.

Аристипп разработал этическую систему, названную «гедонизмом» (древнегреческое слово «удовольствие» — hedone ), утверждая, что мы должны стремиться к максимальному физическому и сенсорному наслаждению.Утилитарист 18-го века Джереми Бентам возродил гедонизм, предложив, что правильная основа для моральных решений и законодательства — это то, что принесет наибольшее счастье наибольшему числу людей. В своем манифесте Введение в принципы морали и законодательства (1789) Бентам фактически изложил алгоритм количественного гедонизма, чтобы измерить коэффициент общего удовольствия, производимого любым данным действием. Алгоритм часто называют «гедонистическим исчислением». Бентам объяснил переменные: насколько интенсивно удовольствие? Как долго это будет продолжаться? Является ли это неизбежным или единственно возможным результатом рассматриваемого мной действия? Как скоро это произойдет? Будет ли это продуктивным и принесет дальнейшее удовольствие? Гарантирует ли это отсутствие болезненных последствий? Сколько людей испытают это?

Ученик Бентама, Джон Стюарт Милль, указал, что такой «количественный гедонизм» не отличает человеческое счастье от счастья свиней, которое может быть обеспечено непрерывными физическими удовольствиями.Итак, Милль представил идею о том, что существуют разные уровни и типы удовольствия. Телесные удовольствия, которые мы разделяем с животными, такие как удовольствие, которое мы получаем от еды или секса, являются «низшими» удовольствиями. Психические удовольствия, которые мы получаем от искусства, интеллектуальных дискуссий или хорошего поведения, «выше» и более ценны. Эту версию гедонистической философской теории обычно называют пруденциальным гедонизмом или качественным гедонизмом.

Тренируйтесь быть лучшей версией себя, пока вы не будете делать правильные вещи привычно, на автопилоте

Сегодня мало философов, отстаивающих гедонистические теории, но в общественном понимании, когда «счастье» не определяется как обладание набором «внешних» или «объективных» хороших вещей, таких как деньги и карьерный успех, оно описывает субъективные гедонистический опыт — преходящее состояние приподнятости.По мнению Аристотеля, проблема обоих этих взглядов в том, что они пренебрегают важностью реализации своего потенциала. Он одобрительно цитирует исконную греческую максиму о том, что никого нельзя назвать счастливым, пока он не умрет: никто не хочет в конечном итоге поверить на смертном одре, что он не реализовал свой потенциал. В своей книге Пять главных сожалений умирающих (2011) медсестра, оказывающая паллиативную помощь, Бронни Уэр точно описывает опасности, которых Аристотель советует избегать. Умирающие люди говорят: «Мне жаль, что у меня не хватило смелости прожить жизнь, верную себе, а не жизнь, которую от меня ожидали другие.Джон Ф. Кеннеди так охарактеризовал аристотелевское счастье: «проявление жизненных сил на основе совершенства в жизни, предоставляющей им простор».

Ибо Аристотель настаивал, что счастье состоит из чего-то большего и отличного от накопления приятных переживаний. Чтобы быть счастливыми, нам необходимо поддерживать конструктивную деятельность, которая, по нашему мнению, направлена ​​на достижение цели. Это требует сознательного анализа наших целей и поведения, а также практики «этики добродетели», «живя хорошо». Это требует эффективного воспитания для развития ваших интеллектуальных и физических способностей и выявления своего потенциала (Аристотель твердо придерживался взглядов на образование), а также тренировки, чтобы быть лучшей версией себя, пока вы не будете делать правильные вещи привычно на автопилоте.Если вы намеренно дружелюбно реагируете на всех, с кем встречаетесь, вы начнете делать это бессознательно, делая себя и других счастливее.

Конечно, исторически многие философы, например эгоисты, сомневались, желательна ли добродетель по своей природе. Но с середины 20-го века другие реабилитировали этику добродетели и интенсивно сосредоточились на идеях Аристотеля: к сожалению, этот академический интерес еще не достиг реального публичного присутствия в более широкой культуре, как это сделал стоицизм.

Некоторые мыслители сегодня различают две подкатегории добродетели: между добродетелями, такими как храбрость, честность и порядочность, которые влияют на ваше собственное счастье и счастье вашего сообщества; и «добродетели доброжелательности», такие как доброта и сострадание, которые приносят пользу другим, но с меньшей вероятностью доставят удовольствие агенту. Но Аристотель, для которого пристрастие к себе необходимо для добродетели, утверждает, что добродетели действительно обладают внутренними преимуществами, и эту точку зрения он разделяет с Сократом, стоиками и викторианским философом Томасом Хиллом Грином.Часть своей жизни Аристотель прожил при македонском дворе, тиранизованном декадентским и безжалостным Филиппом II, чьи помощники и наложницы прибегали к заговорам, вымогательству и убийствам для своей выгоды. Он знал, как выглядит аморальный человек, и что такие люди часто субъективно несчастны, несмотря на внешние атрибуты богатства и успеха. В «Никомаховой этике » он написал (все переводы — мои собственные):

Никто не назовет человека идеально счастливым, если в нем нет ни крупицы мужества, ни умеренности, ни порядочности, ни здравого смысла, но он боится порхающих мимо него мух, не может удержаться от любого из самых возмутительных поступков по порядку. чтобы удовлетворить желание есть или выпить, и разоряет своих близких друзей ради копейки…

Аристотель говорит, что если счастье не послано Богом, «оно приходит в результате доброты, а также процесса обучения и усилий».Каждый человек может вести образ жизни, который сделает его счастливее. Аристотель не предлагает волшебной палочки, чтобы стереть все угрозы счастью. У универсальной способности стремиться к счастью действительно есть некоторые качества. Он признает, что есть определенные преимущества, которые у вас либо есть, либо нет. Если вам не повезло родиться очень низко по социально-экономической лестнице, или у вас нет детей, другой семьи или близких, или вы чрезвычайно уродливы, ваши обстоятельства, которых вы не можете избежать, как он выражается, испорченный восторг.Достичь счастья труднее. Но не невозможно. Вам не нужны материальные блага, физическая сила или красота, чтобы начать упражнять свой ум в компании с Аристотелем, поскольку образ жизни, который он проповедует, касается морального и психологического совершенства, а не материальных благ или телесного великолепия. Он признает, что существуют еще более серьезные препятствия: одно из таких препятствий — иметь детей или друзей, которые полностью развращены. Другой — который Аристотель сохраняет напоследок и в другом месте подразумевает, что это самая сложная проблема, с которой может когда-либо столкнуться любой человек, — это потеря хороших друзей, в которых вы вложили усилия, или особенно потеря детей из-за смерти.

Тем не менее, потенциально даже люди, плохо одаренные природой или пережившие ужасные потери, могут жить хорошей жизнью. Можно претерпеть даже кажущиеся невыносимыми бедствия и при этом жить хорошо: «даже в невзгодах просвечивает добро, когда кто-то терпеливо переносит повторяющиеся и тяжелые несчастья; это происходит не из-за бесчувственности, а из-за щедрости и величия души ». В этом смысле Аристотель представляет собой глубоко оптимистичную моральную систему. И это имеет практическое значение для «всех», что подразумевается исчерпывающим использованием Аристотелем первого личного множественного числа: «Этот вид философии отличается от большинства других типов философии, поскольку мы не спрашиваем, что такое добро, ради того, чтобы знать, что это такое. есть, но с целью стать хорошим, без чего наше исследование было бы бесполезным.На самом деле, — это всего лишь способ быть хорошим человеком — это постоянно делать хорошие дела и справедливо относиться к людям.

Аристотель настаивает на том, что люди, которые хотят справедливо относиться к другим, должны любить себя

Дружба важна для аристотеля, и принятие этики добродетели не должно разрушить вашу жизнь. Целью Аристотеля является моральная самодостаточность, чтобы вы были неуязвимы для психологических манипуляций, но он признает, что жизнь даже самого самодостаточного человека улучшается за счет наличия друзей, и блестяще пишет о различных типах отношений, от брака или его эквивалентов до взаимное сотрудничество между сотрудниками и согражданами.Мы могли бы справиться в одиночку, но почему мы вообще выбираем изоляцию? Более того, вам не нужен «природный талант» к добродетели, ведь Аристотель говорит, что мы , а не рождены хорошими или плохими. И еще не поздно: вы можете решить морально переучиться в любой момент своей жизни. Наиболее привлекательно то, что Аристотель настаивает на том, что люди, которые хотят справедливо относиться к другим, должны любить самих себя . В его гуманной системе нет места ненависти к себе, самобичеванию или самоуничижению.Аристотель увидел задолго до Зигмунда Фрейда, что наши биологические инстинкты скорее естественны, чем презренны с моральной точки зрения. Это делает его этику совместимой с современным психоанализом.

Новаторская аристотелевская идея состоит в том, что якобы предосудительные эмоции — даже гнев и мстительность — необходимы для здоровой психики. В этом отношении философия Аристотеля контрастирует со стоическим взглядом на то, что, например, гнев иррационален и является формой временного безумия, которое следует устранить.Просто такие эмоции должны присутствовать в нужном количестве, «среднем» или «среднем». Сексуальное желание, поскольку люди — животные, превосходно пропорционально. Чрезмерный или недостаточный сексуальный аппетит ведет к несчастью. Гнев также важен для процветания личности. Апатичный человек, который никогда не злится, не сможет постоять за себя или своих иждивенцев, когда это необходимо, и не сможет достичь счастья. И все же чрезмерный гнев или злость на неправильных людей — это порок.

Этике Аристотеля свойственна гибкость.Нет строгих доктрин. Намерение всегда является решающим критерием правильного поведения: он проницательно пишет о проблемах, которые возникают, когда намеченные альтруистические цели требуют аморальных средств. Но все этические ситуации разные. Один человек может запрыгнуть в поезд без билета, потому что он спешит навестить ребенка, находящегося в больнице; другой может методично уклоняться от платы за проезд, когда добирается до хорошо оплачиваемой работы. Аристотель считал, что общие принципы важны, но без учета конкретных обстоятельств, особенно намерения, общие принципы могут ввести в заблуждение.Вот почему он не доверял фиксированным штрафам. Он считал, что принцип справедливости должен быть неотъемлемой частью судебной системы, поэтому некоторые аристотелисты называют себя «моральными партикуляристами». Каждая дилемма требует детального изучения ее деталей. Что касается этики, дьявол действительно может быть в деталях.

С политической точки зрения, базовое образование в аристотелизме могло принести пользу всему человечеству. Аристотель положительно относится к демократии, в которой он находит меньше ошибок, чем другие конституции.В отличие от своего элитарного наставника Платона, который скептически относился к интеллекту низших классов, Аристотель считал, что величайшими экспертами по любой данной теме (например, зоологии, отцом-основателем которой он является), скорее всего, будут те, кто накопил опыт эта тема (например, фермеры, орнитологи, пастухи и рыбаки), каким бы низким ни был их социальный статус; стипендия должна быть проинформирована о том, что они говорят. Доверие, которое Аристотель испытывал к общему здравому смыслу человечества, позволило ему создать прототип « умной толпы » — группы, которая вместо того, чтобы вести себя грубым образом, часто ассоциируемым с толпой, опирается на универсально распределенный интеллект, чтобы вести себя с максимальной эффективностью.Идея, представленная Говардом Рейнгольдом в Smart Mobs (2003), была предвосхищена в Аристотеле Политика : где многие люди собираются вместе, чтобы обсудить, и становятся «одним человеком с множеством ног, множеством рук и множеством чувств, а также он становится одной личностью в том, что касается моральных и интеллектуальных способностей ».

Аристотель был первым философом, который четко разграничил поступки неправильных действий в результате упущения и совершения ошибки .Неспособность делать что-то, когда это правильно, может иметь такие же плохие последствия, как и проступок. Этот жизненно важный этический принцип влияет на то, как мы оцениваем общественных деятелей. Мы с по спрашиваем, ошибались ли политики когда-нибудь. Но как часто мы спрашиваем, что они не сделали со своей властью и влиянием, чтобы улучшить социальное благополучие ? Мы недостаточно спрашиваем, что политики, лидеры бизнеса, президенты университетов и советы по финансированию не смогли сделать , инициативы, которые они никогда не инициировали, тем самым отказываясь от обязанностей руководства.Аристотель также ясно понимал, что богатые люди, которые не используют значительную часть своего богатства для помощи другим, несчастны (потому что они не действуют в соответствии с добродетельной средой между финансовой безответственностью и финансовой подлостью). Но они также виновны в несправедливости из-за бездействия.

Аристотель — утопист. Он представляет себе возможность того, что однажды каждый сможет реализовать свой потенциал и в полной мере использовать все его способности (отличительный «аристотелевский принцип» согласно политическому философу Джону Ролзу).Аристотель представляет себе футуристический мир, в котором технический прогресс сделает человеческий труд ненужным. Он вспоминает мифических мастеров Дедала и Гефеста, которые сконструировали роботов, которые работали по заказу: « если бы каждый инструмент мог выполнять свою работу по заказу или если бы заранее видел, что делать, как статуи Дедала в сказке или автоматические треножники Гефеста… если бы челноки могли так плести, а плектрумы сами играли на арфах, мастера-ремесленники не нуждались бы в помощниках, а хозяева не нуждались бы в рабах ».Как будто он предвосхитил современные разработки в области искусственного интеллекта.

Политическая теория Аристотеля гибка. Вы можете быть капиталистом или социалистом, бизнес-леди или благотворителем, голосовать (почти) за любую политическую партию и при этом оставаться последовательным аристотелистом. Однако аристотелевским капиталистам необходимо считать невыносимым бедность своих сограждан. Аристотель знал, что люди вступают в конфликт, когда товаров не хватает: «бедность является источником революции и преступности».Настаивая на обосновании политической теории основных потребностей человечества, Аристотель задумал самые передовые экономические идеи, которые когда-либо появлялись в его время, и поэтому Карл Маркс восхищался им. Аристотель согласен с рекомендацией Платона «Законы » о ​​том, что грубое неравенство в активах, принадлежащих гражданам, порождает споры, вызывающие разногласия, и отвратительное подобострастие по отношению к сверхбогатым. Тем не менее, аристотелевские социалисты должны признать, что распространение обязательной государственной собственности на домашнее жилье не работает.Люди заботятся о вещах, потому что им нравится чувство частной собственности и потому, что вещи имеют для них ценность; оба эти качества размываются, если делятся ими с другими. Аристотель считает, что «каждый любит что-то больше, если это стоило ему хлопот».

Ученые и классики сходятся во мнении: Аристотель сегодня стал бы борцом за охрану окружающей среды

Отрицатели климатических изменений не находили поддержки в Аристотеле. Как естествоиспытатель, который верил в тщательные исследования, основанные на повторяющихся актах эмпирических наблюдений и тщательном изучении гипотез, он был бы встревожен текущими доказательствами антропогенного ущерба окружающей среде.Первое упоминание об исчезновении вида в результате деятельности человека (чрезмерного вылова рыбы) встречается в книге Аристотеля «История животных », «». Рассматривая людей как животных, он произвел трансформацию в этических отношениях между нами и нашим материальным окружением, имеющую безграничное значение. Его стремление жить запланированной жизнью осознанно, принимая на себя долгосрочную и полную ответственность за наше физическое выживание, а также за наше душевное счастье, по мнению ученых и классиков, сделало бы его сегодня активистом экологической кампании.Только люди обладают моральной свободой воли, и поэтому, как соседи на планете Земля с поразительным количеством растений и животных, несут уникальную ответственность за сохранение природы. Но люди также обладают способностью, благодаря своим уникальным умственным способностям, причинять ужасный ущерб: как сказал Аристотель, проводя пугающее различие, плохой человек может причинить в 10 000 раз больше вреда, чем животное.

Применимость целостного этического и научного мировоззрения Аристотеля к нашим проблемам 21 века, таким как теократия и загрязнение, заставляет задуматься о том, почему общественность так мало осведомлена о его идеях.Одна из них — это, конечно, его часто цитируемые предубеждения против женщин и рабов. Он был зажиточным домохозяином мужского пола, и в своей книге «Политика » он одобряет рабство в случае, когда греки порабощают не-греков, и заявляет, что женщины неспособны к разумным размышлениям. Тем не менее, он бы выдвинул аргументированные аргументы против обратного, если бы они были подкреплены эмпирическими данными. В каждой области знаний он утверждал, что все верования должны быть постоянно открыты для корректировки: «медицина была улучшена за счет изменения системы предков, гимнастической подготовки и вообще всех искусств и способностей».Законы, по которым жили греки, «были слишком простыми и нецивилизованными»: он приводит в качестве примеров устаревшую практику покупки жен и ношения оружия гражданами. Он настаивает на том, что кодексы законов нуждаются в пересмотре, «потому что невозможно, чтобы структура государства могла быть сформирована правильно на все времена по отношению ко всем ее деталям».

Но самая важная причина того, что Аристотель так незнаком, состоит в том, что его сохранившиеся работы представляют собой сложные трактаты, написанные на специальном академическом языке для его коллег и учеников.Фактически, он написал несколько известных произведений для публики в доступной, плавной прозе, которая побудила многие тысячи древних греков и римлян на протяжении более 10 веков стать практикующими сторонниками этики добродетели. Среди них были крестьяне-земледельцы и сапожники, а также короли и государственные деятели. Это потому, что, как настаивал Фемистий, один из величайших древних комментаторов Аристотеля, он просто был «более полезных для массы людей», чем другие мыслители. То же самое и по сей день. Философ Роберт Дж. Андерсон писал в 1986 году: «Нет древнего мыслителя, который мог бы более прямо говорить о заботах и ​​тревогах современной жизни, чем Аристотель.Неясно и то, что какой-либо современный мыслитель предлагает столько же людям, живущим в это время неопределенности ».

Одна из причин возрождения стоицизма сегодня заключается в том, что он дает конкретные ответы на моральные вопросы. Однако этические труды Аристотеля содержат мало подробных инструкций о том, как действовать. Аристотелианцы должны взять на себя полную ответственность за то, чтобы решить, как правильно вести себя, и неоднократно высказывать собственное суждение. Главное преимущество, которое Аристотель может дать нам сегодня, которое делает его таким полезным и практически применимым, — это его альтернативная концепция «счастья».Его нельзя получить с помощью приятных переживаний, а только путем выявления и реализации нашего собственного потенциала, морального и творческого, в нашей конкретной среде, с нашей конкретной семьей, друзьями и коллегами, и помогая в этом другим. Нам необходимо пересмотреть как то, что мы выбираем, так и то, что мы избегаем делать, потому что ошибки, вызванные бездействием, могут быть столь же разрушительными, как и те, которые мы совершаем. Это включает в себя принятие эмоциональных импульсов, а также обеспечение того, чтобы мы использовали их в качестве руководства к тому, что хорошо, вместо того, чтобы позволять им диктовать наши действия.И нам нужно делать это постоянно, поскольку развитие добродетели и счастья, которое приходит с таким подходом к жизни, никогда не может быть чем-то меньшим, чем цель всей жизни.

.