Антагонистические классы по марксу: 1. Классы и классовый антагонизм. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

1. Классы и классовый антагонизм. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

1. Классы и классовый антагонизм

Развитое человеческое общество делится на классы.

Деление общества на классы было открыто задолго до Маркса. Более того: вопреки распространенному мнению, не Марксу принадлежит и открытие классовой борьбы.

Прочитаем, что пишет об этом сам Маркс:

«Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов»

[14]

«…B основе деления на классы лежит закон разделения труда», — писал Энгельс.[15] Однако нельзя смешивать классы с профессиями. Нет класса счетоводов и класса бухгалтеров, класса судомоек и класса водителей такси. Класс — не профессиональная группа и не профсоюз, а крупный слой общества, вбирающий в себя много профессий. Деление между классами — не профессиональное, а социальное.

Вот ленинское определение:

«Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства».[16]

Ленин добавлял, что классы различаются между собой и по тем интересам, которые определяются обстановкой жизни их членов. [17]

Интересы классов, как и отдельных людей, всегда в той или иной степени расходятся. Это естественно, ибо положение классов в обществе различно. Энгельс писал: «Общество разделяется на классы — привилегированные и обездоленные, эксплуатирующие и эксплуатируемые, господствующие и угнетенные…».[18] А советский учебник для системы партийной учебы поясняет: «…в пределах одной формации классы отличаются друг от друга по их месту в системе производства: один класс заведует производством, другой — непосредственно осуществляет производственный процесс; один — трудится, другой — присваивает себе результаты его труда».[19]

Ясно, что в таких случаях компромисс между классами невозможен. Классовые интересы противоположны или несовместимы. В этих случаях речь идет об антагонистических классах, а общество, в котором они действуют, является антагонистическим.

Между классами-антагонистам и развертывается классовая борьба. Маркс и Энгельс дали отчетливую формулировку: «Вся предшествующая нам история есть история борьбы классов». Это объясняется тем, что классовый антагонизм в обществе — не редкость, а правило. Все существовавшие до сих пор классовые общества были, как подчеркивает марксизм, антагонистическими.

Счастливое исключение из этого правила, с точки зрения марксизма-ленинизма, должно составить лишь общество реального социализма.

Еще раз о классах и классовой борьбе Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

В. Э. СМИРНОВ,

кандидат социологических наук,

Институт социологии НАН Беларуси, г. Минск

ЕЩЕ РАЗ О КЛАССАХ И КЛАССОВОЙ БОРЬБЕ

Рассматриваются возможности теоретико-методологического использования классовой теории К. Маркса в анализе проблемы социальных изменений; дается критический анализ некоторых аспектов, подчеркивается эвристический потенциал основных ее положений. Критически осмысливается положение о передовой роли пролетариата как субъекта социальных изменений в современных условиях.

Ключевые слова: классовая теория, социальные изменения, марксизм, пролетариат, борьба классов, передовой класс, теория стратификации, креативный класс, когнитариат.

В последнее время стало нормой рассматривать проблемы социальных изменений, инноваций, модернизации и развития вообще с точки зрения немарксистских теорий, акцентирующих эволюционные и реформистские процессы. Как правило, субъектом этих изменений предполагаются властные структуры или, в крайнем случае, общественные организации — так называемое «гражданское общество». Напротив, теории классовой борьбы, революционных изменений, классовых интересов как основы социальных изменений по большому счету игнорируются, а если и упоминаются, то скорее в историко-научном плане как неактуальный и отработанный материал, заслуживающий место в архиве культурных артефактов.

Всевозможные теории, вроде популярной сегодня теории устойчивого развития, с вульгарных позиций критикующие гегелевскую и марксову диалектику, обосновывают свои идеи на уверенности в том, что активность революционного, по К. Марксу, класса -пролетариата, очевидным образом снижается.

Однако, думается, что с отправлением марксовой теории развития общества в архив научное сообщество слишком поторопилось. Это касается, в частности, и теории классов как социальных сил, взаимоотношения которых определяют процессы общественного развития, и теории революций как способа (механизма) социальных изменений. В данной статье я попытаюсь показать в рамках марксистской парадигмы, что эвристический и методологический потенциал теории классовой борьбы и теории социальных революций далеко не исчерпан.

Учение о классовой борьбе в марксизме еще недавно было общеизвестным. Однако сегодня оно не столь очевидно, мало того, интерпретируется в демагогических вариациях, поэтому для прояснения основные его принци-

пы имеет смысл повторить. Суть в том, что, согласно К. Марксу, общество социально-экономической формации делится на классы, в первую очередь на два основных класса, противостоящих друг другу. Развитие социально-экономической формации проходит через ряд способов производства (рабовладельческий, феодальный, буржуазный). Каждый из этих способов производства отличается собственной парой противостоящих классов: рабов и рабовладельцев, феодалов и крестьян, буржуазии и пролетариата. Интересы этих классов антагонистичны, т. е. их интересы взаимоисключающие, противоположные. Согласно Марксу, вся история экономической формации есть история борьбы классов: «…всякая историческая борьба — совершается ли она в политической, религиозной, философской или в какой-либо иной идеологической области -в действительности является только более или менее ясным выражением борьбы общественных классов, а существование этих классов и вместе с тем их столкновения между собой в свою очередь обусловливаются степенью развития их экономического положения, характером и способом производства и определяемого им обмена» [1].

Эта борьба в конечном счете всегда приводит к краху старого способа производства и установлению нового: «Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов» [2]. Классовая борьба, по Марксу, есть проявление основного противоречия экономической формации, а именно противоречия между постоянно развивающимися производительными силами и, соответственно, постоянно устаревающими производственными отношениями. При капитализме основными классами являются буржуазия и пролетариат. Их борьба подталкивает сначала развитие, а затем и кризис капитализма, в результате чего совершается социальная революция, а совершается она пролетариатом, который есть передовой класс. Все вроде бы ясно и понятно.

Однако при ближайшем рассмотрении в этой модели можно выявить немало проблем и оснований для критики. С одной стороны, как мы знаем из истории, с развитием производительных сил в рамках конкретного способа производства классовая борьба нарастала. Если, например, говорить о феодализме, крупные крестьянские восстания совершались, как правило, в период разложения феодальных отношений, но крестьяне требовали вовсе не ликвидации таких отношений как таковых, а наоборот, возвращения к отношениям классического феодализма. Дело в том, что все обязанности, платежи и т. д. крестьянства по отношению к феодалам регулировались не волюнтаристской волей феодала, а обычным правом, т. е. обычаями, как правило, записанными. Во Франции такие правовые документы назывались кутюмами. Все строго определено и зафиксировано, каждый денье или пенни, который виллан отдает господину, он отдает в соот-

ветствии с зафиксированной в кутюмах нормой. Нельзя сказать, что все эти повинности легки, вовсе нет. Крестьяне вели тяжелую жизнь, трудились от зари до зари, однако они были привычны и не чрезмерно тяжелы — вспомнить хотя бы громадное количество христианских праздников и выходных. Столетие за столетием крестьянин нес все те же повинности, и вся его классовая борьба заключалась в песнях о местном Робин Гуде. Но проходит время, производительные силы развиваются, растут города, денежный обмен, появляется протобуржуазия, и вся система начинает шататься. Феодал уже не может жить на закрепленные обычаями платежи (ведь даже деньги меняют свою стоимость), пытается собирать больше и иначе. Он бы и рад это делать по-старому, да не выходит. Существуют замечательные исследования, например для Франции ХП-ХШ вв., демонстрирующие, как нищают мелкие феодалы, как они уже не могут существовать со своего лена и вынуждены служить королю (или иному крупному сеньору) сверх обязательных феодальных обязанностей за дополнительную оплату (С. Амальви, А. Кабантус, Б. Руссель и др.). Одновременно начинаются крестьянские бунты, но опять же, крестьян возмущает не эксплуатация как таковая, а нарушение обычая. Зачастую повышение платежей в денежной форме, на котором настаивал феодал, вовсе не было усилением эксплуатации. Просто те 4 денье, который крестьянин платил 100 лет назад, сегодня были равны 20 денье. Но попробуй объяснить крестьянам механизм инфляции? Впрочем, как правило, хуже становилось и тем и другим, и феодалам и крестьянам.

Итак, все соответствует марксовой схеме, а именно, производительные силы развиваются, их противоречие с отношениями (феодальными) обостряется — классовая борьба крестьян и феодалов усиливается. Но к чему приводит эта борьба? Может быть, она сокрушает феодализм? Может быть, крестьяне уничтожают феодальные отношения и, являясь передовым для того времени классом, утверждают новое, буржуазное общество? Вовсе нет! Феодализм гибнет совсем в другой борьбе, с совсем другим классом, а крестьяне в принципе не могут утвердить буржуазный строй, ибо на самом деле сражаются против него, сражаются за феодализм в его неизменных, традиционных формах. Они стоят за католицизм (с его традиционным, отражающим феодальные отношения мировоззрением) против протестантов — ранних буржуа-горожан. Неудивительно, что и после победы буржуазии, после того, как сами феодалы частично изгнаны и убиты, а частично обуржуазились и слились с верхушкой нового господствующего класса, Вандея еще сражается. Крестьяне остаются последними бойцами за феодализм.

Таким образом, можно утверждать, что если брать классовую борьбу двух антагонистических классов, определяющих способ производства, то среди них нет никакого передового класса. Их борьба редко приводит к крушению старого строя и уж ни в коем случае не может привести к построению строя нового. Эти классы находятся в состоянии не только и не столько борьбы,

сколько единства. Жесткого, бескомпромиссного антагонизма между ними нет. На самом деле бескомпромиссной, решающей для истории борьбой является борьба старых классов общества с нарождающимися новыми классами. Эти новые классы живут и трудятся по правилам новой, пока еще локальной системы социальных институтов. Долгое время эта система только вырабатывается, как вырабатываются нормы и ценности, на которых эти институты должны базироваться. И главное, эти институты, эти нормы и ценности решительно, в полном смысле антагонистически противостоят институтам, нормам и ценностям феодального общества, до поры до времени спрятавшись в андеграунде.

Этот новый класс рождается в процессе освоения новых практик, способов деятельности, не предусмотренных или даже не легитимных в рамках устоявшейся системы социальных отношений. Однако свою легитимацию эти новые социальные практики и способы деятельности находят в новых мировоззренческих и религиозных системах, в новых идеологиях. И это в то время, когда ухудшение положения старых классов приводит к обветшанию, про-блематизации идейной надстройки, в рамках которой они существовали.

Так основное противоречие эпохи выливается в борьбу идей — это первое и, возможно, важнейшее проявление классовой борьбы. В данном случае мы рассуждаем на базе материала средневековой истории. Однако схема взаимоотношения классов, классовой борьбы и социальной революции должна «работать» независимо от того, какой способ производства экономической формации мы рассматриваем. Если мы не находим передового класса в паре феодалы/крестьяне, то почему же станем искать передовой класс в паре капиталисты/пролетариат? Логика Маркса, когда он говорит об обострении противоречий между производительными силами и производственными отношениями, вроде бы проста и понятна. Однако сам процесс зарождения буржуазных отношений и классов новой, буржуазной эпохи, по моему мнению, описан мыслителем не то, чтобы неточно, но в границах данных исторической науки его времени. Во-первых, Маркс, описывая процесс «первоначального накопления капитала», берет примеры из английской истории. «В истории первоначального накопления эпоху составляют перевороты, которые служат рычагом для возникающего класса капиталистов, и прежде всего те моменты, когда значительные массы людей внезапно и насильственно отрываются от средств своего существования и выбрасываются на рынок труда в виде поставленных вне закона пролетариев. Экспроприация земли у сельскохозяйственного производителя, крестьянина, составляет основу всего процесса. Ее история в различных странах имеет различную окраску, проходит различные фазы в различном порядке и в различные исторические эпохи. В классической форме совершается она только в Англии, которую мы, поэтому, и берем в качестве примера», — пишет он [3]. Но можно ли считать генезис капиталистических отношений в Англии классической формой, не говоря о том, что

сама история английских огораживаний сегодня историками ставится под сомнение? (Victor H. T. Skipp, E. M. Leonard, W. G. Hoskins, David Hey, R. A. Butlin и др.). Впрочем, если даже огораживания происходили несколько не так, как представлялось во времена Маркса, принципиальные изменения в сельской экономике все равно происходили. Дж. Тревельян пишет: «Причина бедствий лежала глубже, в нарастающих страданиях, которыми сопровождаются исторические перемены. Общество переходило от системы широкого распределения земли среди крестьян при низкой ренте, установившейся во времена недостатка рабочих рук в XIV и XV веках, к постепенному отмиранию крестьянских держаний и к их укрупнению в большие (капиталистические) фермы с высокой арендной платой» [4]. Но вот в чем дело! Такие «капиталистические» фермы являлись капиталистическими лишь условно. О капитализме можно говорить тогда, когда капиталистические отношения проникают во все сферы общественного производства. В истории человечества мы неоднократно можем встретить такие отдельные «капиталистические» явления. Но они так и оставались единичными феноменами, не выстраиваясь во всеобъемлющую систему. Такие «капиталистические» явления в сельском хозяйстве мы можем наблюдать во Франции на два столетия раньше, где крепостная зависимость исчезла раньше, чем в Англии, но в промышленную революцию они не вылились, а закончились кровавым восстанием Жаков [5]. Но что же нужно было, чтобы капиталистические отношения проникли во все сферы общества, не только в сельскохозяйственную и торговую, но и банковскую сферу, сферу финансового оборота и промышленного производства? Мне могут возразить, что, например, банковская сфера была весьма развита и до того. Итальянские дома регулярно финансировали королей, баронов и даже крестьян, да и сам Папа не брезговал подобными финансовыми операциями. Однако на самом деле это была вовсе не капиталистическая, а феодальная банковская система, и оставалась такой вплоть до банковской революции. Суть банковской революции была в следующем. Средневековая банковская система была ростовщической (как, кстати, и древнеримская). То есть, нельзя было взять в банке денег, заниматься нормальной деятельностью в сельском хозяйстве или промышленности, получить прибыль не ниже средней нормы, и рассчитаться с банком, положив в карман какой-то доход. Эта банковская система в принципе не финансировала нормальную экономику напрямую. Банковские проценты пожирали не только весь прибавочный, но и часть необходимого продукта. Банки финансировали либо феодалов-землевладельцев (и таким образом косвенно экономику — феодалы покупали предметы роскоши, платили деньги своим людям, которые, в свою очередь, покупали предметы ремесленного производства), либо финансировали сверхприбыльные виды деятельности, как то левантийскую торговлю, работорговлю, американские экспедиции и т. д. Конечно, брали такие ссуды и небогатые люди, но не в капиталистических целях для расширения производства, а в безвыходных обстоятельствах.

Ставки доходили до 200 % в некоторых городах Германии. В Англии в начале периода «первоначального накопления капитала» ставка была тоже весьма высока, с большим разбросом по местностям. Высокая ставка и разброс (иногда 2 раза) говорят о том, что никакой связи со средней нормой прибыли не было. Карл VIII французский оплачивал своим генуэзским кредиторам от 45 % до 100 % по разным траншам, когда взял деньги на свою итальянскую кампанию. Зачастую феодальные владыки рассчитывались не деньгами, а предоставлением монополий, прав взимания налогов и т. п. Законодательные попытки ограничить процент были, в том числе и в самой Италии. Но это было либо в форме городской повинности для своих банкиров (во Флоренции), либо что-то вроде касс взаимопомощи горожан. И только потом, с изменением стоимости драгоценных металлов, инфляцией и ценовой революцией, снижением нормы прибыли в «сверхприбыльных» сферах, легализацией банковской деятельности и ростом промышленности постепенно кредитный процент привязывается к норме прибыли, становится относительно стабильным. Только тогда банковская деятельность становится капиталистической — делается инструментом финансирования реальной экономики. Но это было достаточно поздно. Д. Норт еще в конце XVI в. писал об Англии: «В нашей стране деньги, отдаваемые под проценты, гораздо менее чем в десятой своей части идут в руки предпринимателей… они ссужаются, главным образом, для покупки предметов роскоши, выдаются на расходы людям, которые хотя и являются крупными землевладельцами, но тратят их гораздо быстрее, чем приносит им их землевладение.» (цит. по: [6]).

Однако вернемся к вопросу о том, что же нужно было для того, чтобы капиталистические отношения охватили все общественное производство? По моему мнению, должен был появиться некий новый класс, вернее даже не класс пока, а, для начала, консорция людей, обладающих новым, капиталистическим этосом, своей локальной системой ценностей, моральных норм, вступающих в отношения, как минимум, друг с другом в рамках новых, самоорганизующихся в процессе развития социальных институтов. Эта группа должна быть сравнительно влиятельной, чтобы иметь возможность распространять и навязывать свой этос, свои практики и нормы отношений. Маркс, когда начинает рассуждать о первоначальном накоплении в Англии, говоря только об условиях, при которых стали возможны изменения (по его мнению, огораживание), пишет о том, что «Старую феодальную знать поглотили великие феодальные войны, а новая была детищем своего времени, для которого деньги являлись силой всех сил» [7]. То есть, еще до всякого огораживания, до значимых перемен в сельском хозяйстве появилась некая новая знать, не ориентирующаяся на феодальные ценности, для которой «деньги являлись силой всех сил». Однако в данном контексте трудно согласиться и с мнением М. Вебера насчет протестантской этики как основы и причины развития капитализма, ибо протестантизм сложился куда позже, чем появилась эта но-

вая генерация людей. Протестантизм был не источником капиталистического этоса, а лишь его «кодификацией» в религиозной форме. Протестантизм явился и оформился тогда, когда сам этос, практики, нормы и ценности его уже получили развитие. Так что же это за люди? Наверное, трудно будет как-то строго отнести их к конкретной социальной группе. Современники полагали, что этот новый класс (№ушОМо) — ростовщики, и они управляют остальными тремя. А в английской проповеди XIV в. провозглашалось, что Бог создал клириков, дворян и крестьян, дьявол же — бюргеров и ростовщиков (Ле Гофф). Но я не стал бы сводить дело только к ростовщикам. В XIV-XV вв. обнаружился явный кризис средневекового мироустройства, чему послужили и экономические изменения (не имеющие пока отношения к наступлению капитализма, а вызванные скорее мальтузианской ловушкой, в которую попала Европа), войны, вроде Столетней войны, похоронившие классическую, феодальную рыцарскую доблесть, эпидемии, потрясшие традиционное религиозное мировоззрение средневекового человека. Все это привело к развитию аномии (аномия — это состояние общества, при котором наступают разложение, дезинтеграция и распад системы ценностей и норм, гарантирующих общественный порядок) в позднесредневековом обществе. ушОМо своего времени добивались успеха, определялись новым уровнем развития общества и, конкретно, уровнем развития производительных сил. В поздней античности бонусы давали отказ от полисных принципов, освоение новых отношений зависимости, в общем, то, что еще в рамках римской империи привело к образованию протофеодальных отношений и институтов. Таким образом, я все же, вслед за Марксом, во главу угла ставлю развитие производительных сил, а не чудесное изобретение новых ценностей и норм, как это делает Вебер.

Весь этот разговор о рождении капиталистических отношений вызывает интерес сам по себе, но я в первую очередь хотел показать следующие вещи:

1. Классовая борьба в наиболее распространенном смысле, а именно борьба главных, противостоящих классов конкретного способа производства вовсе не приводит к изменению способа производства, к социальной революции, хотя, конечно, расшатывает существующий строй и обостряется тем более, чем более напряженным становится несоответствие уровня развития производительных сил существующим производственным отношениям.

2. Развитие производительных сил находит свое выражение в появлении нового класса, который выстраивает новые, соответствующие этому новому уровню развития производительных сил отношения сначала локально.

3. К социальной революции приводит борьба нового класса, выражающего отношения нового способа производства, со старыми классами уходящего способа производства.

4. Суть борьбы нового класса со старыми заключается в желании нового класса распространить свои, существующие локально институты, ценности, нормы на все общество, чему старые классы ожесточенно сопротивляются.

5. Эти существующие локально социальные институты, практики, ценности и нормы выстраиваются и осознаются постепенно, в андеграунде, пока в определенный момент не кодифицируются в виде религии, философской или мировоззренческой системы. Тогда они вступают в прямую борьбу с институтами, ценностями и нормами старого строя.

Таким образом, экстраполируя данные выводы уже на капитализм, можно сказать, что пролетариат не является и не может являться передовым классом, а классовая борьба пролетариата с буржуазией не приводит к социальной революции. Передовой, на самом деле, должна являться некая новая общность, некий новый класс, в своем этосе, формах деятельности, локально организованных институциализированных способах взаимодействий отражающий новые, передовые формы общественного производства и форм труда. Нужно заметить, что западная социология, не скованная марксистской убежденностью в передовой роли пролетариата, весь XX век занималась поисками такого класса. Это и офисно-служащий класс Ч. Миллса, класс менеджеров Дж. Бернхема, инженеров Д. Гэлбрейта. У Д. Белла и Э. Тоффлера акцент смещается на ученых, а А. Гоулднер разделил их на технарей и гуманитариев, представив два языка, два типа мировоззрения и две субкультуры. Сравнительно недавно Р. Флорида заявил о креативном классе, куда, словами Питера Маркузе, попали «мозольный оператор, счетовод, биржевой спекулянт, журналист, адвокат, коммивояжер и менеджер. А спортсменов, инженеров, художников и обществоведов можно даже назвать элитой креативного класса» [8].

На мой взгляд, проблема западной немарксистской социологии в том, что, не имея с одной стороны ограничений, накладываемых марксистской ортодоксией, они одновременно отказываются от когнитивных инструментов, предлагаемых марксизмом. В результате критерии, согласно которым они пытаются выявить новый класс, зачастую поверхностны, случайны и вторичны, а выводы и вовсе нелепы. Проблема в том, что, не опираясь на марксистский анализ труда (конкретного, абстрактного и всеобщего), западные социологи замечают только внешние признаки принадлежности к тем или иным профессиональным группам, вынуждены выдумывать толком неопределяемые понятия, вроде понятия «креативность». А хуже всего то, что им приходится искать место своему «новому классу», не выходя за рамки принципов

современного капиталистического общества. Этот набор условий, в рамках которых позволено прожектерствовать либеральному интеллектуалу, как подчеркнул Ф. Фукуяма, строится по принципу «вы можете рассуждать о любом будущем, при условии, что оно будет капиталистическим и либерально-демократическим» [9].

Напоследок хочу вернуться к пролетариату. Неужели пролетариат в эпоху кризиса капитализма становится таким же реакционным классом, каким крестьянство было во времена кризиса феодализма? Наверное, все же нет. Маркс в своем анализе подметил одно важнейшее качество пролетариата (собственно это качество и стало для него одним из оснований объявить пролетариат передовым классом), а именно то, что «пролетариату нечего терять, кроме своих цепей». Вульгарные критики марксизма зачастую не понимают, о чем идет речь, и указывают на то, что у современного рабочего на Западе есть и автомобиль, и необходимые для комфорта вещи, и высокая зарплата. У Маркса речь шла, конечно, не о личных вещах рабочего, а о собственности на средства производства. Тот же средневековый крестьянин, несмотря на всю его нищету, имел, пускай на правах условного владения, свой участок земли, свои орудия труда. В этом смысле он был, хоть и частичным, но хозяином условий и продуктов своего труда. Социальные институты феодального общества, хотя и закрепляли положение крестьянства как эксплуатируемого, низшего сословия, одновременно защищали его право на его клочок земли, на право пользования общинными угодьями, гарантировали определенную стабильность нормы эксплуатации. Именно поэтому крестьянство готово было защищать эти феодальные институты — ему было что терять. Вот именно в этом смысле пролетариату терять нечего. Ему не принадлежат ни средства производства, ни условия труда, ни его продукты. Впрочем, есть и другое мнение. Оно заключается в том, что пролетариат все же не хочет потерять гарантий того, что при капитализме его труд, хоть и в отчужденной форме (а это все, что он может предложить), но будет в общем востребован. И в этом смысле может выступить как реакционный класс (уже выступал в позднем СССР). Однако лично я полагаю, что при капитализме таких гарантий у рабочего нет и не было, о чем советский рабочий забыл. Поэтому пролетариат, сам не являясь прогрессивным классом, может быть союзником такого класса.

Таким образом, можно сделать следующие выводы.

1. Социальные изменения происходят эволюционным и революционным путем. Если эволюционный путь можно описать с точки зрения стратификационных теорий, или теорий взаимодействия власти и общества, самоорганизующихся гражданских групп, то революционный путь может быть рассмотрен с точки зрения теории классов и классовой борьбы.

2. Однако классовая борьба происходит в более сложных, неоднозначных формах, чем это представлялось Марксу. Основное противоречие экономической формации заключается в противоречии между развивающимися производительными силами, меняющимися условиями существования социума

и консервативной, не склонной к изменениям (чему способствует интерес правящих классов) системой социальных отношений, закрепленных в системе социальных институтов. Классовая борьба основных общественных классов есть лишь одно из следствий углубления и обострения основного противоречия. И сама по себе она не может привести к смене социального устройства. Классовая борьба основных общественных классов лишь расшатывает социальную систему. Она есть не более чем следствие ухудшения положения основных классов в ситуации изменения экономических условий, в которых они существуют. Значимыми следствиями таких изменений и ухудшения условий жизни основных классов является, в частности, подрыв легитимности, авторитета существующих социальных форм и, соответственно, идей, мировоззренческих систем и идеологий, обосновывающих эти формы. Кроме того, все эти факторы приводят к тому, что появляется генерация людей, выпавших из теряющих устойчивость и определенность социальных структур. Эти люди, осваивая новые способы деятельности, не предусмотренные или даже не легитимные в рамках устоявшейся системы социальных отношений, становятся основой для формирования нового класса. Именно противоречие между этим новым классом, олицетворяющим развивающиеся производительные силы, и старыми классами, пытающимися сохранить застойные общественные отношения, и есть проявление основного противоречия эпохи.

3. В свете вышесказанного надежды современных защитников буржуазного порядка, основанные на марксистских представлениях о революционности рабочего класса, при наблюдаемом фактическом угасании этой революционности, на то, что классовая борьба осталась в прошлом, есть не более чем наивные мечты. Основная классовая борьба должна развернуться и развернется между новым классом, олицетворяющим принципиально новые способы экономической деятельности, и старыми классами, существующими в старой, отсталой системе социальных отношений. Так что основные классовые битвы еще впереди.

Литература

1. Маркс, К., Энгельс, Ф. // Соч. 2004. — 384 с.

7. Маркс, К., Энгельс, Ф. // Соч. / К. Маркс, Ф. Энгельс. — 2-е изд. — М.: Госполитиздат, 1960, — Т. 23. — С. 730.

8. Маркузе, П. Теория «креативных» — «мода на новизну любой ценой»! / Питер Маркузе // TerraAmerica [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://terra-america.ru/teoriya-kreativnih-moda-na-noviznu-luboi-cenoi.aspx. — Дата доступа: 16.05.2013.

9. Фукуяма, Ф. Будущее истории / Френсис Фукуяма // Worldcrisis [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://worldcrisis.ru/crisis/948519. — Дата доступа: 11.11.2013.

V. Е. SMIRNOV

ONCE AGAIN ON THE CLASSES AND CLASS STRUGGLE Summary

Possibilities of theoretical-methodological use of Marx’s class theory in the analysis of problems of social changes are considered; a critical analysis of some aspects is given, the heuristic potential of its basic provisions is emphasized. The position of the leadership of the proletariat as a subject of social change in modern conditions is critically comprehended.

Keywords: class theory, social changes, Marxism, proletariat, class struggle, advanced class, theory of stratification, creative class, kognitariat.

Поступила 04.12.2013 г.

Принципиальная ошибка в философии Карла Маркса

Истинное царство свободы человека заключается не в освобождении его от отчуждения от труда посредством обобществления средств производства, классовой борьбы и диктатуры пролетариата, а в освобождении его ОТ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТРУДА как средстве выживания!

Нормальному развитию России катастрофически мешает навязанная и привитая с детства каждому идея необходимости классовой борьбы. Бизнес считает себя антагонистическим классом по отношению к наемным работникам, к населению России, в то время как население России воспринимает бизнес тоже как своих классовых врагов. Это пошло от принципиальной ошибки Карла Маркса в его философии — убеждения, что человек отчужден от труда и его результатов именно капиталистами, и путь к освобождению от этого отчуждения лежит через классовую борьбу и победу в ней пролетариата, через отбирание частной собственности у капиталистов. На самом же деле, никакого отчуждения нет, а есть зависимость каждого человека от труда — работать ради того, чтобы жить. И эта проблема решается вовсе не через классовую борьбу, а всего лишь через обеспечение государством гарантий каждому его выживания, которую может дать только введение ББД — безусловного базового дохода. А между, якобы, антагонистическими «классами» — капиталистами и наемными работниками — должно быть сотрудничество, а не борьба, ибо у них есть очень много общих интересов: сохранение бизнеса как источника доходов, его стабильность, его развитие.

Принципиальная ошибка в философии Маркса заключается в его подходе к труду и значении труда в жизни человека.

Нет, труд для человека не является присущим ему исторически, биологически, и пр. качеством.
Труд — это вовсе не синоним и не аналог человеческой деятельности!

Труд для человека ВСЕГДА был необходимостью для выживания.

Не ради удовольствия он выкапывал корешки, или охотился с риском для жизни на зверей, не ради удовольствия или внутренней потребности он выращивал что-то на своем огороде, или нападал для грабежа на других людей, или делал табуретки на продажу, не ради удовольствия он строил сложные дома и пр. Все эти действия он делал исключительно потому, что в них была жизненная необходимость.

Но труд бывает разным: принудительным — самопринудительным, и добровольным, который может приносить радость.
А в чем заключается эта радость от труда, каковы её истоки?
Совсем не в самом труде, а то, что в нем заложено человеческого.
А человеческое в нём — это такие действительно от природы присущие качества человека, как ТВОРЧЕСТВО, ЦЕЛЕУСТРЕМЛЁННОСТЬ, ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬ и СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТЬ!

Поэтому Маркс абсолютно не прав, говоря, что труд ПРИСУЩ человеку, и что он может быть добровольным — именно поэтому, а может быть вынужденным.
И назвал труд вынужденный ОТЧУЖДЕНИЕМ человека от труда и его результатов на этом основании.
Отчуждение подразумевает именно отдаление человека от его человеческой сущности — желания трудиться.
Нет!
Совершенно, в корне неверная трактовка, отсюда — и сам термин.
Не отчуждение, а ЗАВИСИМОСТЬ человека от труда делает его рабом — обстоятельств или других людей, делает его несчастным.

Потому решение проблемы зависимости человека от труда решается не уничтожением частной собственности на средства производства, не борьбой классов, а возможностью каждого человека трудиться абсолютно добровольно: именно ради удовлетворения своих ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ потребностей и желаний — в творчестве, в целеустремленности, в состязательности, в любознательности.
И тогда коммунизм и его предыдущая, начальная фаза — социализм — могут быть только при освобождение людей от зависимости от труда, в гарантии его жизни без этого принуждения.

Кстати, даже в Библии нигде не сказано, что труд для человека — это благо. И только протестантизм, извративший христианство в угоду капитализму — работодателям, — может пропагандировать труд как благо. И даже не только сам труд, а и один из грехов человека — стяжательство, поклонение деньгам — золотому тельцу, мамонне. Иудаизм же даже напрямую запрещает человеку работать — хотя бы по субботам.

А лучшим доказательством отсутствия у человека потребности в труде является пирамида Маслоу.

Что эта ошибка фактически означает?

Что всё учение «марксизм» перестаёт существовать.

Да, остается исследование и критика существующего при Марксе капитализма.
Остается предположение, что, вероятнее всего, после капитализма может быть какой-то иной общественно-политический строй, форма существования человеческого общества. Возможно, — бестоварно-безденежная.
Остается деление общества на классы — работодателей и наемных работников.
Но пропадает главное в марксизме — необходимость для человечества классовой борьбы.
Пропадает необходимость перехода частной собственности в руки наемных работников.
Пропадает необходимость отмирания государства.
Потому что вопрос освобождения человека от зависимости его от труда решается совсем в иной плоскости, иными способами — именно государством, и исключительно его возможностью и желанием обеспечить каждому члену общества свободу от зависимости от труда — например, выплатой каждому человеку безусловного базового дохода.

То есть, текущий вопрос всей эпохи товарно-денежных отношений , значит, и капитализма —

бороться не с отчуждением, а с материальной зависимостью человека от труда и работы!

____________________________________________

ПРИМЕЧАНИЕ ИЗ СТАТЬИ — Пётр Кондрашов, «КАКОГО ЖЕ МАРКСА МЫ ЧИТАЕМ?»:

«свободная сознательная деятельность как раз и составляет родовой характер человека» — К.Маркс.

«Die Arbeit. Однако двинемся дальше. Коль скоро Маркс определяет сущность человека через продуктивную деятельность, через труд в самом широком смысле этого слова, то тогда обратимся именно к этому термину. Трудность адекватного перевода немецкого die Arbeit состоит в том, что в русском языке оно передаётся двумя словами: и как работа, и как труд, которые имеют различную оценочную модальность: под трудом обычно понимают человеческую деятельность вообще, а под работой, как правило, конкретную трудовую деятельность, причём с негативными коннотациями («работа не волк» и т.п.). В силу же того, что у Маркса мы наблюдаем подобную семантическую двойственность при употреблении слова die Arbeit (в одном случае о «die Arbeit» Маркс говорит как о труде вообще, т.е. родовой характеристике человека (die Praxis, die Tätigkeit), а в другом – как о чём-то тяжёлом, нудном, утомительном и обесчеловечивающем, иногда Маркс употребляет в этих контекстах английское toil – тяжёлый, непосильный труд), то, представляется, что при переводе конкретного словоупотребления надо учитывать тот контекст, в котором этот термин стоит в текстах Маркса.
Маркс родовую сущность, помимо die Arbeit-труд, именует такими терминами, как die Praxis, die Praktik, die Thätigkeit (как в такой устаревшей форме, так и в современной Tätigkeit), различая внутри неё деятельность подлинную (die Sebstbetätigung) и деятельность неподлинную (die entfremdete Arbeit). И в этом плане надо чутко улавливать эти важнейшие семантические коннотации понятия die Arbeit в текстах Маркса: если речь идёт о деятельности, праксисе как о родовой сущности человека, то тогда die Arbeit следует переводить как труд; если же речь идёт о неприятной, вынужденной, отчуждённой форме деятельности, то тогда лучше эту экзистенциальную коннотацию передать русским словом работа.
Известный исследователь проблем человеческой деятельности В.В. Парцвания пишет: «Действительное содержание понятий “работа” и “труд” искажено и отождествлено. Заметим, что из-за лингвистического аспекта (проблем, связанных с неточным переводом и отсутствием в немецком языке соответствующих терминов), о котором говорилось выше, неточно толкуются постулаты Маркса по проблемам феномена труда… Деятельность человека, которая для одних создает богатства, а других ведёт к обнищанию, не может быть действительной деятельностью, то есть трудом. Такой процесс именуется работой. Такого рода человеческая деятельность противоречива и наносит ущерб, непосредственно рабочим, которые лишены счастья быть людьми (человеком)»»
_______________________________

P.S.

Труд — это способ удовлетворения каких-то потребностей, но не сама потребность.
И это — в физике — аналог работы, связанной напрямую с энергозатратами.
Также, труд — это деятельность.
____________________________________

Статья из ЖЖ от maxim_nm

«Начнём с того, что никаких «общественных классов» в марксистском понимании на самом деле не существует. Класс — это научный термин (применяемый, например, в биологии) — он означает группу объектов, которая имеет равенство признаков классификации. При этом один объект может попасть только в один класс — скажем, в биологии есть класс «птицы», и класс «насекомые» — птица не может вдруг стать насекомым, а насекомое — птицей, это нонсенс.

Если же один объект вдруг попадает в два класса или не попадает ни в один из классов — то это значит, что признак классификации выбран ошибочно, и сам термин «классы» в данном контексте ложен.

Именну такую ложную теорию «общественных классов» и возвёл недоучка Маркс. Этот невежа сделал главным признаком «классов» отношение к средствам производства — человек может ими или владеть, или не владеть, третьего не дано. Мол, владеешь средством производства на селе — ты кулак, мироед и вообще враг, а если не владеешь — то бедняк и молодец. Потом он вдруг выдумал борьбу — якобы есть «классы», владеющие средствами производства, и им противостоят другие «классы», которые этими средствами не владеют.

В жизни всё устроено иначе — один человек может входить сразу во все марксовские «классы». Например, какой-то человек купил акции компании «Руссо-Балт», и при этом у него есть участок земли где он выращивает на продажу клубнику. А три дня в неделю этот человек подрабатывает на заводе на токарном станке, а также пишет фельетоны в местную газету. Этот человек является одновременно и буржуа, и крестьянином, и пролетарием, и интеллигенцией. К какому марксовскому «классу» его отнести?

Тупой Маркс этого не понимал и к тому же считал, что общество будет развиваться линейно — мол, даже спустя сто лет будут «рабочие и крестьяне и протвостоящая им буржуазия», хотя ничего этого сейчас нет и близко — в развитых странах пролетариат и крестьянство составляют от 3 до 10% населения, а все остальные не относятся ни к одному из «общественных классов» Маркса.

Наблюдая мир из окна своего притона, хмурый Маркс как видно с похмелья выдумал также некую «войну классов» — мол, рабочие якобы «обслуживают капиталистов», и между ними идёт вечная борьба. Сейчас я покажу вам, насколько логика этого бомжа ущербна.

По своей бомжиной логике не работающий на производстве ни одного дня в жизни Маркс не понимал, что взаимодействие буржуазии и пролетариата — это никакое не «ограбление» одного другим, а наоборот — сотрудничество. Буржуа придумывает идею производства, ищет средства на её осуществление, продумывает полный цикл производства и реализации продукции, осуществляет управление — часто вкладывает свои деньги и рискует ими, так как дело может и не пойти, и человек может разориться.

Наёмный рабочий при этом просто приходит на готовое предприятие, где работает и получает заранее оговоренную зарплату. Всё происходит максимально честно — кто-то придумывает, рискует и занимается управлением, а кто-то просто приходит на готовое предприятие и работает руками. Здесь нет никакого «ограбления», а есть сотрудничество. И ещё один очень важный момент — в свободном капиталистическом обществе человек сам делает свой выбор. Никто не мешает рабочему создать своё предприятие, никто не мешает «буржую» махнуть на всё рукой и пойти работать на завод.

Дурак Маркс не видел сути этой кооперации ума (идей) и труда — вместо этого он выдумал какую-то «борьбу классов». Якобы есть какие-то «буржуи», которые видите ли «грабят народ». По идее Маркса — все люди должны что-то придумывать беспплатно. Как итог — в марксистских обществах, где нет частной собственности, у людей нет стимулов что-то изобретать и придумывать (нет самой возможности заработать много)» — всё развитие останавливается и общество деградирует.» — Разоблачение мифа под названием «Марксизм».

Марксизм для «чайников» и следствие осознания ошибки Маркса — см. ЗДЕСЬ.

Научный коммунизм

← Классовая борьба в переходный период ← | ↑ К оглавлению ↑ | → Классовая структура буржуазного общества →

Классовая борьба при капитализме —

борьба рабочего класса, возглавляемых им трудящихся масс против экономического и политического господства буржуазии. Маркс и Энгельс показали, что неизбежность этой борьбы вытекает из коренной противоположности экономического и политического положения двух основных классов буржуазного общества — буржуазии и пролетариата, обусловленной капиталистическими производственными отношениями. Капитализм — последняя антагонистическая формация, и поэтому непримиримая борьба трудящихся против господства буржуазии приводит не только к ликвидации капиталистической формы производства, но и к созданию условий для окончательного уничтожения классов и классовой борьбы. Маркс и Энгельс рассматривали борьбу пролетариата против буржуазии как высшую форму освободительного движения трудящихся, а пролетариат — как естественного вождя всех угнетенных и эксплуатируемых. Только в результате активного участия в этой борьбе у рабочего класса вырабатывается классовое сознание, растут его организованность и сплоченность, укрепляется его союз с широкими непролетарскими массами. Ленин отмечал, что вопрос о классовой борьбе — один из основных вопросов марксизма и «вне классовой борьбы социализм есть пустая фраза или наивное мечтание» (т. 12, с. 45).

Борьба классов пронизывает все стороны жизни буржуазного общества: экономику, политику, идеологию, является закономерностью и движущей силой его развития. Активное влияние она оказывает на развитие производительных сил. «…Почти все новые изобретения, — отмечал Маркс, — были результатом конфликтов между рабочими и предпринимателями… После каждой новой сколько-нибудь значительной стачки появлялась какая-нибудь новая машина» (т. 4, с. 157). Завоевание демократических свобод, расширение гражданских и социальных прав трудящихся также осуществляется в значительной мере благодаря К. б. пролетариата. В современную эпоху, в условиях общего кризиса капитализма, развития научно-технической революции особенно обостряются противоречия между необычайными возможностями, открываемыми научно-техническим прогрессом, и препятствиями, выдвигаемыми капитализмом на пути их использования в интересах общества, между общественным характером современного производства и государственно-монополистическим характером его регулирования. Спад промышленного производства, резкое обострение валютного, сырьевого, экономического кризисов, беспрецедентный рост безработицы, инфляция свидетельствуют об усилении давления капитала на жизненный уровень трудящихся, на их демократические права и свободы. В результате еще более углубляется пропасть между интересами подавляющего большинства нации и финансовой олигархией. Классовая борьба резко обостряется, становится массовой, организованной и целеустремленной, расширяется ее социальная база, делаются более многообразными ее формы. В силу различий внутренней и внешней обстановки, глубины социальных противоречий, организованности и политической сплоченности рабочего класса К. б. в различных странах развивается неравномерно. Однако все без исключения страны капитала являются ареной классовых боев. К началу 80‑х гг. забастовочная борьба достигла наивысшего уровня: число участников забастовок возросло за десятилетие более чем на треть, достигнув, только по официальным данным, четверти миллиарда человек (см. : Материалы XXVI съезда КПСС, с. 20). Большое влияние на подъем К. б. в странах капитала оказывает мировая система социализма. В результате упорной борьбы рабочий класс развитых капиталистических стран добился определенного повышения заработной платы, сокращения продолжительности рабочей недели, введения оплачиваемых отпусков, расширения системы социального обеспечения и др. Характерная особенность К. б. на современном этапе — тесное переплетение экономической борьбы (см. Экономическая борьба рабочего класса) с политической борьбой, что находит отражение в расширении круга социально-экономических требований, включая и требование демократической национализации ведущих отраслей промышленности, установления контроля профсоюзов над деятельностью предприятий, демократизации системы образования и подготовки рабочих кадров, реформ в области здравоохранения, социального обеспечения и т. д. Трудящиеся во главе с рабочим классом выступают в защиту демократических прав и свобод, против гонки вооружений, милитаризации, за мир, против установления диктаторских режимов, в поддержку национально-освободительного движения, против империалистической агрессии. Усиливаются интернациональные связи и солидарность трудящихся в борьбе против международных монополий. Забастовки на предприятиях межнациональных концернов, где работают трудящиеся разных национальных отрядов, стали важной формой борьбы против монополистического капитализма. Большую роль в разоблачении антидемократической сущности власти монополий играет парламентская деятельность коммунистов в сочетании с организованными массовыми выступлениями трудящихся в защиту демократических прав и свобод.

Таким образом, в современных условиях К. б. пролетариата направлена на то, чтобы в союзе со всеми демократическими силами ограничить всевластие монополий в экономике и осуществить политические и экономические преобразования, которые создадут наиболее благоприятные предпосылки для борьбы за социализм.

В ходе К. б. крепнет единство действий рабочего класса, его профсоюзов и политических партий. Идет формирование широкого антимонополистического фронта. Крепнет солидарность пролетариата капиталистических стран и трудящихся социалистических государств. Обострение К. б. в современных условиях разоблачает буржуазные, реформистские и ревизионистские утверждения о стирании социальных противоречий в условиях капитализма, о превращении его в общество «классового мира», об утрате рабочим классом капиталистических стран революционности и т. д. На деле нестабильность капитализма становится все более очевидной, а обещания «оздоровить» капитализм и создать в его рамках «общество всеобщего благоденствия» потерпели очевидный провал. Как отметил XXVI съезд КПСС, «попытки снизить накал классовой борьбы путем кое-каких социальных реформ также не имеют успеха». Классовая борьба, непрерывно нарастая, расшатывает позиции империализма, подготавливает условия для победы социализма.

← Классовая борьба в переходный период ← | ↑ К оглавлению ↑ | → Классовая структура буржуазного общества →

Марксизм о роли народных масс – без прикрас

В марксистских воззрениях на народные массы особое значение имеет положение, которое исключительно высоко ставил В. И. Ленин, не случайно уже в декабре 1917 г. писавший в знаменитом наброске «Из дневника публициста (Темы для разработки)»: «Поднять наинизшие низы к историческому творчеству: “Mit dem Umfang der geschichtlichen Aktion wird auch der Umfang der Masse zunehmen, deren Aktion sie ist”»^{^[1]}.

Чтобы показать, как чаще всего трактовалось это положение, процитирую Т. И. Ойзермана: «Младогегельянцы сетовали по поводу “неудачи” социальных движений предшествующей истории, считая главной причиной “неудачи” участие в них народных масс. Маркс и Энгельс, напротив, разъясняют, что “деятельность действительного человечества есть не что иное, как деятельность массы человеческих индивидуумов”. И если широкие народные массы до сих пор недостаточно участвовали в общественно-политических движениях, значит, эти движения, во всяком случае, непосредственно, выражали чуждые им общественные интересы и потребности. Развитие материального производства с необходимостью выдвигает массы на авансцену истории; массы начинают осознавать, что их интересы противоположны интересам господствующего меньшинства; они все более сознательно, решительно включаются в общественно-исторический процесс. Это обобщение исторического опыта Маркс и Энгельс формулируют следующим образом: “Вместе с основательностью исторического действия будет, следовательно, расти и объем массы, делом которой оно является”^{^[2]}. Значит, народные массы – главная движущая сила общественного прогресса, ускорение которого связано с возрастанием роли народных масс в развитии общества. Этот теоретический вывод – научное открытие одной из объективных закономерностей всемирной истории»^{^[3]}. Возникает немало вопросов. Например, о ком и о чем идет речь в «Святом семействе»? Какова зона исторического действия формулы Маркса и Энгельса?

По мнению Т. И. Ойзермана, Маркс и Энгельс имели в виду народные массы; развитие материального производства обусловливает возрастание их роли, что является объективной закономерностью всемирной истории. Автор не видит различия между объемом массы, вершащей историческое действие, и объемом массы, делом которой это действие является, то есть между массой действующей и массой активно действующей. Далее, формула ставит вопрос о связи основательности исторического действия с объемом массы в будущем, а Т. И. Ойзерман придает этой связи общесоциологический характер. Насколько это оправданно?

Широко распространены выражения: народ – «решающая сила истории», «творец истории», «движущая сила развития общества», «субъект истории». Но что такое народ? «…По традиции, – пишут современные леворадикальные теоретики М. Хардт и А. Негри, – под народом понимается нечто цельное. Конечно, население имеет всякого рода различия, но понятие народ сводит их на нет, благодаря чему население наделяется определенной идентичностью: народ един…»[4] С марксистской точки зрения это неверно. Народ далеко не всегда един. «Употребляя слово “народ”, – писал Ленин, – Маркс не затушевывал этим словом различия классов…»[5] Эти различия двояки: между классами в составе народа (например, между рабочим классом и крестьянством) и между классами в составе народа и реакционными классами, не входящими в состав народа. Структура народа и степень его единства отнюдь не константны, особенно в обществе, которому присущи антагонистические противоречия. Я солидарен с мнением, что народ – социальная общность, включающая в себя классы и социальные слои, способные участвовать в общественном прогрессе. Безосновательны многочисленные попытки отождествления народа и толпы: в отличие от толпы народ созидателен, он производит. Не менее безосновательно сознательно осуществляемое некоторыми обществоведами смешение понятий народ, население, нация, государство. Идеологические цели таких трактовок не оставляют сомнения.

Что касается понятия массы, то оно употребляется в разном смысле. Хардт и Негри утверждают: «Массы… определяются как противоположность народа, поскольку… их нельзя свести к единству или всего одной идентичности. Нет сомнения, что массы включают в себя разные виды и роды, но в действительности нельзя сказать, что массы состоят из разных социальных субъектов. Сущность массы в неразличимости: все черты своеобразия погружены в массу и скрыты ее толщею. Массы способны двигаться в унисон лишь потому, что составляют расплывчатый, единообразный конгломерат…»^{^[6]}

Использование понятия масса предполагает выяснение, о какой массе (о каких массах) идет речь, кто в нее входит, каково ее субъективное состояние и т. д. В марксизме наиболее типичные словосочетания с термином «масса»: масса трудящихся, трудящиеся массы, широкие массы, народные массы, масса рабочих и т. п. Несомненно, что трудящиеся массы образуют ядро всякого народа; нельзя, однако, согласиться с Б. Ф. Поршневым, который считал, что «вопрос о роли трудящихся масс и вопрос о роли буржуазии в историческом развитии надо рассматривать каждый в отдельности, а не смешивать их. Соединение этих вопросов в один… только служит помехой для изучения каждого из них. Под народными массами мы будем понимать трудящиеся массы, то есть в основном непосредственных производителей материальных благ»[7]. Такой подход схематизирует действительность, затрудняет конкретизацию рассматриваемых проблем. И в самом деле, работы марксистов о роли народных масс в истории переполнены славословием, но часто абстрактны или односторонни. Между тем трудящиеся классы до социалистической революции всегда жили в единстве с нетрудящимися классами, и разные отношения между теми и другими являлись важнейшим фактором исторического процесса. Это относится не только к разным фазам взаимодействия буржуазии и рабочего класса. Слишком мало внимания уделяют марксисты таким переломным событиям истории, как гибель древних цивилизаций. Но Энгельс не зря писал: «Общественные классы IX века сформировались не в обстановке упадка гибнущей цивилизации, а в родовых муках новой цивилизации. Новое поколение – как господа, так и слуги – в сравнении со своими римскими предшественниками было поколением мужей. Отношения между могущественными землевладельцами и зависимыми от них крестьянами, эти отношения, которые в Риме вели к безысходной гибели античного мира, становились теперь исходным моментом нового развития…»^{^[8]}

Конкретный подход к народу требует прежде всего рассматривать его в развитии. Во всех трех эксплуататорских формациях состав и состояние народа на старте и на финише резко различались. Уже поэтому не выдерживает критики идея революции рабов, поддержанная Б. Ф. Поршневым. Такая революция была просто невозможна. Маркс подчеркивал, что в древнем Риме классовая борьба происходила лишь внутри «привилегированного меньшинства, между свободными богачами и свободными бедняками, тогда как огромная производительная масса населения, рабы, служила лишь пассивным пьедесталом для этих борцов»[9]. По словам Энгельса, «…уничтожения рабства победоносным восстанием древний мир не знает»^{^[10]}. В конце своей истории Рим лишился движущих сил, превратился в тупиковое, гибнущее общество. Попытки доказать, будто революционная смена рабства феодализмом («феодальная революция»?) длилась несколько столетий и была результатом ряда процессов, основаны на подмене событийного характера социальной революции описаниями перехода от одной формации к другой, причем оставляют в тени то обстоятельство, что основным источником феодализма в Европе стал многовековой синтез римских производительных сил и родового строя германцев (классический пример конвергенции двух общественно-экономических систем).

Произведенный Энгельсом анализ гибели Римской империи^{^[11]} примечателен тем, что он показывает общество, лишенное способности к саморазвитию и движущих сил социального прогресса. Марксизму чуждо абстрактно-схематическое представление об историческом процессе и его движущих силах. Показательно, что Ленин не исключал возможности революции против социалистического государства^{^[12]}. Она, скорее всего, может быть вызвана субъективными извращениями. Типичный пример – революция в Румынии, которая смела режим Чаушеску. Однако это не дает оснований считать революцией события августа 1991 г. в России^{^[13]}.

Следует обратить внимание на ряд псевдомарксистских предрассудков, теоретических штампов по рассматриваемой проблематике. Едва ли не в любом учебнике по историческому материализму утверждалось: народ – творец истории. Не считаю, что это положение ошибочно. Однако творчество вообще, творчество истории тем более бывает разным, например объективным и субъективным. Объективным творчеством является всякая положительная, полезная для общества деятельность^{^[14]}, в том числе и репродуктивная. Более того, объективное творчество народа, как правило, было пассивным. Не случайно Ленин, характеризуя обычную, повседневную жизнедеятельность народных масс в условиях эксплуататорского строя, писал, что масса стояла в тени, находилась в состоянии сна, вне исторического прогресса, играла пассивную роль, своей исторической бездеятельностью и своим историческим сном обусловливала застой и гниение и т. д.[15] Спрашивается, находясь в состоянии, очень далеком от оптимума, народные массы творили историю или нет? Да, ее творцами они, главным образом как производительная сила, были, но нет никаких оснований считать их субъектом истории. Это подтверждается и тем, что Ленин четко разграничивал периоды, когда народные массы являлись и не являлись таковым. Почти 40 лет тому назад я цитировал слова Ленина, которые сейчас особенно актуальны. Весной 1906 г. , разоблачая кадета Бланка, он писал: «…Когда история человечества продвигается вперед со скоростью локомотива, это – “вихрь”, “поток”, “исчезновение” всех “принципов и идей”. Когда история движется с быстротой гужевой перевозки, это – сам разум и сама планомерность. Когда народные массы сами, со всей своей девственной примитивностью, простой, грубоватой решительностью, начинают творить историю, воплощать в жизнь прямо и немедленно “принципы и теории”, – тогда буржуа чувствует страх и вопит, что “разум отступает на задний план” (не наоборот ли, о герои мещанства? не выступает ли в истории именно в такие моменты разум масс, а не разум отдельных личностей, не становится ли именно тогда массовый разум живой, действенной, а не кабинетной силой?). Когда непосредственное движение масс придавлено расстрелами, экзекуциями, порками, безработицей и голодовкой, когда вылезают из щелей клопы содержимой на зубатовские деньги профессорской науки и начинают вершить дела за народ, от имени масс, продавая и предавая их интересы горсткам привилегированных, – тогда рыцарям мещанства кажется, что наступила эпоха успокоенного и спокойного прогресса, “наступила очередь мысли и разума”. ..

…именно революционные периоды отличаются большей широтой, большим богатством, большей сознательностью, большей планомерностью, большей систематичностью, большей смелостью и яркостью исторического творчества по сравнению с периодами мещанского, кадетского, реформистского прогресса. А господа Бланки… убожество выдают за исторически-творческое богатство. Они бездеятельность задавленных или придавленных масс рассматривают, как торжество “систематичности” в деятельности чиновников, буржуев. Они кричат об исчезновении мысли и разума, когда… именно просыпается мысль и разум миллионов забитых людей, просыпается не для чтения только книжек, а для дела, живого, человеческого дела, для исторического творчества»^{^[16]}.

В данном случае под историческим творчеством Ленин имел в виду активное творчество масс. Что же такое социальная активность? Активность – родовое свойство субъекта. Всякий субъект, его сознание и деятельность в принципе активны. Однако в каждый данный момент активность любого субъекта в силу относительности его знаний ограничена, а следовательно, субъект в какой-то степени и пассивен. Эта пассивность связана и с тем, что субъект невозможен без объекта, объект же – более или менее пассивная сторона во взаимодействии с субъектом, которая тем не менее воздействует на субъект, как вызывая, так и умеряя его активность. Но особое значение соотношение активности и пассивности приобретает, когда оно рассматривается в социальной плоскости. В течение тысячелетий активность людей была ограничена совокупностью социально-экономических факторов, их деятельность искажалась, деформировалась, ибо широкие массы большей частью подвергались эксплуатации, а человек труда при этом не являлся субъектом труда. Наиболее очевидно это проявляется в буржуазном обществе, где отношение «между субъектом и объектом выворачивается наизнанку»[17]. Данное положение имеет особое значение для анализа жизнедеятельности групповых общностей. Истоки этого также раскрыты К. Марксом: «Так как отдельный индивид не может сбросить с себя своей личной определенности, но может преодолеть внешние отношения и подчинить их себе, то кажется, будто во втором случае он пользуется большей свободой. Однако ближайшее исследование этих отношений, этих условий показывает, что индивиды известного класса и т. д. не могут преодолеть эти условия en masse (в целом. – В. Б.), не уничтожив их. Отдельное лицо может случайно с ними справиться, но не масса закабаленных ими людей, ибо само существование такой массы выражает подчинение, и притом неизбежное подчинение индивидов этим отношениям…»^{^[18]}. Здесь обнажены корни того, что на протяжении длительных исторических периодов народные массы были пассивны.

Активность и пассивность предстают перед нами как полярные субъективные состояния социальных субъектов, свидетельствующие о степени развитости последних. Имеются в виду целостные состояния, то есть речь идет о социальной активности. В принципе социальная активность должна проявляться в различных сферах общественной жизни, включает в себя экономическую, политическую, культурную и иные формы активности, причем социальная активность массы и индивидуума (например, класса и члена класса) существенно различается, что соответствует приведенным мыслям Маркса из экономических рукописей 1857–1859 гг. Однако понимание социальной активности как целостного явления, особенно если речь идет о массовом субъекте, отнюдь не равнозначно пониманию ее как всестороннего феномена. Отдельные рабочие при капитализме нередко проявляют активность в труде, рабочий класс в целом – лишь в форс-мажорных обстоятельствах. В антагонистических обществах вспышки активности широких масс, связанные с войнами, восстаниями, революциями, носили спорадический характер. Следовательно, возможны различные модификации социальной активности. Одной из них является гражданская активность. Это понятие охватывает или совокупность актуальных в данный момент аспектов социальной активности, или политическую и правовую самодеятельность людей.

Хотя активность и пассивность – полярные субъективные состояния социальных субъектов, граница между ними подвижна. Активность социального субъекта не безгранична, а его пассивность – не бессубъектность. Субъективное состояние прежде всего предстает перед нами как состояние деятельности. Поскольку деятельность не внешне, не вынужденно, а внутренне необходима социальному субъекту, не навязана ему, а соответствует основным его побуждениям, характеризуется ярко выраженной субъективной стороной, – постольку она активна, оценивается как самодеятельность, инициативная деятельность. Если же субъективная сторона деятельности развита слабо, отношение субъекта к деятельности негативно, ее цели не соответствуют интересам и потребностям действующих, то есть деятельность вызвана внешними обстоятельствами, совершается под давлением или по принуждению, не является необходимой для субъекта, напоминающего известным образом «выдрессированную силу природы» (Маркс), – то деятельность пассивна. Таким образом, тому или иному состоянию деятельности предшествует и сопутствует определенное социально-психологическое состояние. Взаимосвязь между тем и другим – важный канал воздействия на поведение масс. Наконец, проблема имеет и компаративный срез: более интенсивная, энергичная деятельность представляется более активной, и наоборот. Это обстоятельство также используется для влияния на субъективное состояние людей.

Особого внимания заслуживает малоисследованное многообразие форм субъективного состояния масс. Дело в том, что между активностью и пассивностью имеется немало промежуточных субъективных состояний, которые нередко остаются вне внимания теоретиков и политиков. Между тем данный фактор может приобретать первостепенное значение. Так, провал ныне восхваляемой столыпинской реформы прежде всего объяснялся массовым активным и (в значительной степени) пассивным сопротивлением крестьянства, которое в большинстве своем сохранило приверженность общинному хозяйствованию. Примеров пассивной формы активной деятельности и активной формы пассивной деятельности можно привести великое множество. При этом решающее значение имеет вопрос об объективной направленности активности. Часть французского крестьянства участвовала в революции, другая часть сражалась в Вандее. Не всякая пассивность – зло, не всякая активность – благо.

Ленин указывал в 1907 г.: «Можно быть главным двигателем победы другого класса, не умея отстоять интересов своего класса. Революционная социал-демократия, не изменяя себе, не вправе ограничиться этим. Она должна помочь пролетариату из пассивной роли главного двигателя подняться до активной роли вождя…»[19] Важна мысль о связи роли и активности масс. В марксистской литературе эта связь в значительной мере потеряна, что не было случайностью: по многим различным причинам связь в самой действительности отсутствовала, прерывалась, затруднялась и т. п. Тем важнее нащупать, теоретически проследить связь роли и активности масс, раскрыть ее прошлое, выявить ее механизмы, перспективы и возможности. Вместо этого многие исследователи устраивали своеобразную свалку из роли, активности масс, ускорения социального прогресса и других явлений.

Это в полной мере относится к работам такого крупного ученого, как Б. Ф. Поршнев. Я выбрал его труды потому, что они широко используются и сегодня (Ф. С. Файзуллин, В. И. Искрин). Но им присущи серьезные противоречия. Сводя народ к непосредственному производителю материальных благ, Поршнев существенно ограничивает его роль как творца истории, ибо исключаемые им из состава народа даже в период их способности участвовать в прогрессе эксплуататорские классы были на известном этапе наиболее активной частью народа. В то же время он возражает против ограничения роли народных масс сферой производства, против того, что в классово-антагонистических обществах «роль народных масс сводилась в основном к роли непосредственных производителей материальных благ, тогда как их борьба не была ни решающей, ни вообще существенной силой исторического развития»^{^[20]}. Не хочу сказать, что эта мысль неверна. Но она чрезмерно абстрактна. А дьявол, как известно, скрывается в деталях. От внимания Б. Ф. Поршнева ускользали или недооценивались им важные детали:

1) классово-антагонистические формации резко отличались друг от друга. Рабство вообще не могло самостоятельно превратиться в иной способ производства; феодализм приобретает такую способность, но она в классическом варианте могла быть реализована только под руководством буржуазии; лишь при капитализме складывается трудящийся класс, пролетариат, способный стать гегемоном борьбы за социализм;

2) роль народных масс от формации к формации действительно возрастала, но в основном за счет объективных факторов; возрастание степени свободы и соответственно субъективности в сфере производства происходило главным образом на индивидуальном уровне; массовая активность трудящихся носила стихийный спорадический характер; следовательно, нет оснований действие формулы Маркса и Энгельса распространять на всю историю. Японский марксист Янагида Кэндзюро справедливо, хотя и несколько шероховато, отмечал, что в первобытной общине историческим субъектом являлись все члены общины в целом; в классово-антагонистическом обществе «исторический субъект неизменно оказывался монополией привилегированных господствующих классов каждого данного общества». Борьба за социализм превращает пролетариат в субъект истории^{^[21]};

3) между ускорением исторического процесса и возрастанием роли народных масс на самом деле существует (взаимо)связь, но не столько каузальная, сколько функциональная. Наивно полагать, что эта взаимосвязь проста и прямолинейна, как баллистическая траектория, которую в творческом одиночестве прокладывали трудящиеся массы. Способ ее реализации раскрыт в следующем положении: «Основа, на которой каждый новый класс устанавливает свое господство, шире той основы, на которую опирался класс, господствовавший до него; зато впоследствии также и противоположность между негосподствующим классом и классом, достигшим господства, развивается тем острее и глубже»^{^[22]}.

Принципиальные изменения в процессе возрастания роли народных масс происходят при капитализме, когда вследствие гигантского развития производительных сил складываются объективные предпосылки для уничтожения эксплуатации человека человеком. Впервые появляется класс, который не только стремится установить справедливый общественный строй, но и способен на это. Но капитализм, порождая собственного могильщика и условия своего самоотрицания, создает также невиданные средства самозащиты, он гигантски активен, агрессивен и изощрен по отношению к эксплуатируемым классам. Победа над таким противником и утверждение своей власти требует от рабочего класса научного подхода, сознательности и организованности, инициативности и активности. Достижение этой победы предполагает громадные усилия заинтересованных в ней масс и не может быть стихийным. Это и выражают формула из «Святого семейства» и ее многочисленные ленинские интерпретации.

На протяжении длительных периодов российской истории социальная активность широких масс питалась главным образом стремлением к свободе (борьба против иностранных завоевателей, народные восстания, стремление освоить новые территории, где нет угнетателей и притеснителей, участие в оппозиционных движениях и т. п.). Постепенно стал складываться политический характер этого стремления. Соответствующая тенденция сформировалась в конце XIX в., была связана с развитием капиталистических отношений и выразилась в возникновении и демократизации революционного движения, которое прошло: 1) дворянский; 2) разночинно-интеллигентский; 3) массовый (рабоче-крестьянский) этапы. 2-й и 3-й этапы были связаны с перипетиями реформирования российского социума вообще и аграрной сферы в особенности. Перманентное углубление противоречий, невыносимые для широких масс социально-экономические и политические условия жизни за короткий исторический срок породили три революционные волны, разрушившие до основания самодержавие и помещичье-бур-жуазный строй и открывшие эпоху перехода к социализму.

Октябрьская революция вызвала невиданный подъем активности широчайших масс населения в России. В послеоктябрьский период произошла трансформация этой активности из разрушительной в созидательную, из ограниченной главным образом сферой классовой борьбы – во всестороннюю.

Это гигантски усилило творческое начало в жизни советского общества. Размах активности, достигнутый в 1917–1921 гг., был так велик, что, несмотря на далеко не лучшие условия, распространился на несколько десятилетий. Но с конца 20-х гг. XX в. субъективное состояние широких масс в советском обществе подвергалось противоречивому воздействию, что в конечном счете привело к отрицательным последствиям. Крайне негативно на субъективном состоянии народа сказались консервация и углубление господства государственной формы общественной собственности, бюрократизация управления и усиливавшийся формализм советской демократии, репрессивный характер режима, изъяны идеологической работы.

Особенно пагубной была недооценка роли трудовых коллективов. Будучи специфическими социальными субъектами, они представляли собой форму существования и единства основных слоев населения СССР. Их роль не была осмыслена до конца, и не случайно в последние десятилетия советской эпохи о них так много говорили и писали. Но в обсуждениях преобладал формально-нормативный подход. Трудовые коллективы так и не стали хозяйствующими субъектами. Их ошибочно трактовали как ячейки общества, что способствовало бюрократизации управления, затрудняло подход к трудовым коллективам как к социальным субъектам, вело к их смешиванию с предприятиями, искажало их соотношение с трудящимися классами. О классах много говорили, но их сознание и организация по существу вырождались. В итоге и классы, и трудовые коллективы теряли свое политическое лицо. Движущие силы советского общества оказались в кризисном состоянии^{^[23]}.

Фактическое принижение значения народных масс было связано и с ошибками в трактовке роли партии. Партия рассматривалась как субъект развития советского общества, с чем нельзя согласиться. Партия – часть, авангард рабочего класса, субъект политического руководства, но решающая роль принадлежит народу, причем эффективность его деятельности тем выше, чем он активнее. Это в советском обществе постоянно провозглашалось, но все меньше обеспечивалось. Между тем именно с этим связано преодоление противоречий, выражающихся в ситуациях порочного круга, «зигзагов» в развитии, что неоднократно подчеркивал Ленин[24]. Не-оправданная массовость партии, выполнение ею все большего числа несвойственных ей функций привели к вырождению данного института, к его бюрократизации и отчуждению от него народа, который из субъекта развития общества все больше превращался в инерционную, квиетистскую массу. Все это не могло не сказаться на соотношении массовой и индивидуальной активности людей. В советском обществе центр тяжести в развитии самодеятельности постепенно смещался с массовых форм на индивидуальные. Это было связано с рядом обстоятельств. Октябрьская революция вызвала небывалый подъем массовой социальной активности рабочих, крестьян, солдат, значительной части интеллигенции. Одним из факторов преобладания массовых форм активности было недостаточное развитие большинства индивидов. Но в течение нескольких десятилетий ситуация непрерывно менялась. Хотя общий уровень народной самодеятельности был высок, он недостаточно подкреплялся материально, организационно, идеологически и постепенно стал снижаться. Все больше преобразовывалась структура социальной активности. Бюрократизация общества сковывала политическую активность масс, классов; рост образования, научно-технический прогресс и изменение характера труда, урбанизация, усложнение межнациональных отношений, возвышение потребностей множества людей повышали их личную активность, но объективные условия, существовавшие в различных сферах жизни, по-прежнему недостаточно способствовали гармоничному сочетанию личных, коллективных и общественных интересов. Более того, учащались конфликты, столкновения этих интересов.

Все это во многом обусловило нарастание трудностей развития СССР и в конечном счете поражение советского строя и поворот страны к реставрации капитализма. Формула Маркса и Энгельса воспринималась не только прямолинейно, но и как объективное предначертание. Это совершенно не соответствует действительности. КПСС, занимаясь чем угодно, не обеспечила выполнения своей важнейшей функции: «Чем больше размах, чем больше широта исторических действий, тем больше число людей, которое в этих действиях участвует, и, наоборот, чем глубже преобразование, которое мы хотим произвести, тем больше надо поднять интерес к нему и сознательное отношение, убедить в этой необходимости новые и новые миллионы и десятки миллионов (курсив мой. – В. Б.). В последнем счете потому наша революция все остальные революции далеко оставила за собой, что она подняла через Советскую власть к активному участию в государственном строительстве десятки миллионов тех, которые раньше оставались незаинтересованными в этом строительстве…»[25]

Ленин считал это положение одним из самых глубоких и в то же время самым простым и понятным. Это объясняется тем, что он рассматривал формулу как один из важнейших принципов партии нового типа, как нечто само собой разумеющееся и обязательное при решении любых масштабных задач. Но КПСС последнего периода своего существования утратила способность эффективно работать с массами. Была потеряна функциональная взаимосвязь между возрастанием роли народных масс и ускорением общественного прогресса, роль народных масс как решающего фактора функционирования и развития общества резко уменьшилась, и бесконтрольная бюрократия при полном попустительстве партийных верхов и полной беспомощности партийных низов повернула страну к капитализму.

К сожалению, многие из отмеченных в данной статье недостатков, присущих интерпретациям марксистских взглядов на роль и активность народных масс, имеют место и сегодня. Это негативно отражается на решении актуальных практически-политических проблем современной России.

^{^[1]} Ленин, В. И. Полн. собр. соч. – Т. 35. – С. 189.

[2] Марк, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 2. – С. 90. (Это положение я буду для краткости впредь называть формулой. – В. Б.)

[3] Ойзерман, Т. И. Формирование философии марксизма. – М., 1974. – С. 371–372.

[4] Хардт, М., Негри, А. Множество: война и демократия в эпоху империи / пер. с англ. – М., 2006. – С. 4.

[5] Ленин, В. И. Указ. соч. – Т. 11. – С. 124.

^{^[6]} Хардт, М., Негри, А. Указ. соч. – С. 4.

[7] Поршнев, Б. Ф. Феодализм и народные массы. – М., 1964. – С. 208.

^{^[8]} Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 20. – С. 154.

[9] Там же. – С. 375.

^{^[10]} Там же. – С. 155.

^{^[11]} См.: Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 20. – С. 146–150.

^{^[12]} См.: Ленин, В. И. Указ. соч. – Т. 30. – С. 51.

^{^[13]} См.: Беленький, В. Х. Преобразования в России и народные массы. – Красноярск, 2001. – С. 3–5.

^{^[14]} См. : Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 46. – Ч. 2. –С. 113.

[15] См.: Ленин, В. И. Указ. соч. – Т. 9. – С. 208; Т. 39. – С. 328; Т. 45. – С. 30 и т. д.

^{^[16]} Ленин, В. И. Указ. соч. – Т. 12. – С. 327–329.

[17] Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 47. – С. 127.

^{^[18]} Там же. – Т. 46. – Ч. 1. – С. 107.

[19] Ленин, В. И. Указ. соч. – Т. 15. – С. 380–381.

^{^[20]} Поршнев, Б. Ф. О начале человеческой истории. – М., 1974. – С. 210.

^{^[21]} См.: Янагида Кэндзюро. Философия истории. – М., 1969. – С. 214–215, 227. Автор употреблял понятия «исторический субъект» и «субъект истории» как аналогичные.

^{^[22]} Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. – Т. 3. – С. 48.

^{^[23]} См.: Беленький, В. Х. Преобразования в России и народные массы. – Красноярск, 2001. – Гл. 4.

[24] См.: Ленин, В. И. Указ. соч. – Т. 39. – С. 21; Т. 42. – С. 364.

[25] Ленин, В. И. Указ. соч. – Т. 2. – С. 140.

К 200-летию Фридриха Энгельса. Маркс и Энгельс о диктатуре пролетариата

По материалам публикаций на Центральном сайте КПРФ

Автор статьи — председатель Центрального совета РУСО, доктор технических наук Иван Игнатьевич Никитчук

Отмечая юбилеи великих людей, мы еще и еще раз обращаемся к их гениальным идеям. Одной из таких является идея диктатуры пролетариата. При этом очень важно, как появилась эта идея, что вкладывали авторы в ее смысл.

Учение о диктатуре пролетариата впервые было разработано Марксом и Энгельсом и занимает центральное место в марксизме-ленинизме. Своё учение о государстве вообще и учение о диктатуре пролетариата в особенности Маркс и Энгельс создали на основе анализа законов развития общества на всех его этапах и, прежде всего, на основе анализа законов развития капитализма и обобщения опыта международного рабочего движения эпохи домонополистического капитализма.

Выработав материалистическое понимание истории, Маркс и Энгельс установили, что развитие общества определяется в конечном счёте«развитием материальных условий существования общества, изменениями способов производства материальных благ, необходимых для существования общества, изменениями взаимоотношений классов в области производства материальных благ, борьбой классов за роль и место в области производства и распределения материальных благ».

Маркс и Энгельс впервые в истории показали, что общественные идеи и соответствующие им учреждения (в частности политические идеи и государство) порождены определёнными условиями материальной жизни общества и являются их отражением. Государство, учат Маркс и Энгельс, представляет собой политическую надстройку над экономическим базисом и служит орудием господства одного класса над другими классами общества. Вместе с разделением общества на антагонистические классы рождается и государство; вслед за уничтожением классов оно неизбежно отомрёт.

Классом, который призван положить конец разделению общества на классы и обеспечить построение бесклассового, коммунистического общества, является пролетариат. Свою всемирно-историческую роль как созидателя бесклассового, коммунистического общества рабочий класс может осуществить лишь путём насильственного, революционного ниспровержения господства буржуазии, слома аппарата буржуазного государства и установления диктатуры пролетариата. Отмирает не государство вообще, а социалистическое государство рабочего класса — после того, как оно осуществит свою роль в уничтожении классов и построении бесклассового, коммунистического общества. Таковы, кратко говоря, взгляды Маркса и Энгельса на государство.

Каковы взгляды Маркса и Энгельса на социалистическое государство?

Мысль о диктатуре пролетариата, как форме пролетарского государства, идея диктатуры пролетариата (а не само выражение), первая формулировка диктатуры пролетариата, дана Марксом и Энгельсом в «Манифесте Коммунистической партии», в знаменитых словах: «… первым шагом в рабочей революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии.

Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т.е. пролетариата, организованного как господствующий класс…»

Здесь мы видим формулировку одной из самых замечательных и важнейших идей марксизма в вопросе о государстве, именно идеи «диктатуры пролетариата» (как стали говорить Маркс и Энгельс после Парижской Коммуны), а также в высшей степени интересное определение государства как организованный в господствующий класс пролетариат.

Это положение неразрывно связана со всем их учением о всемирно-исторической роли рабочего класса, который, используя своё политическое господство, подавляет всякое сопротивление буржуазии и организует все трудящиеся и эксплуатируемые массы для строительства социализма.

Внимательное знакомство с работой Маркса и Энгельса «Немецкая идеология» свидетельствует о том, что уже в этом труде, еще до «Манифеста…», дана теория социалистической революции и диктатуры пролетариата. Уже в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс по существу указали, что конфликт производительных сил капиталистического общества с производственными отношениями, основанными на частнокапиталистической собственности, составляет экономическую основу коммунистической революции, и указали важнейшие особенности этой революции, в том числе и такие, как коммунистическое перевоспитание трудящихся и массовое порождение коммунистической сознательности в результате революции.

Что же касается вопроса о государстве и диктатуре пролетариата, то по этому вопросу в «Немецкой идеологии» говорится: «Каждый стремящийся к господству класс, — если даже его господство обусловливает, как у пролетариата, уничтожение всей старой общественной формы и господства вообще, для того чтобы в свою очередь представить свой интерес как всеобщий, — должен прежде всего завоевать себе политическую власть».

Следовательно, как и все предшествовавшие ему классы, стремившиеся к господству, пролетариат, чтобы использовать своё господство для уничтожения «старой общественной формы и господства вообще», должен прежде всего завоевать политическую власть, т. е. установить диктатуру пролетариата. Эти мысли Маркса и Энгельса и нашли своё продолжение в чеканных формулировках «Манифеста Коммунистической партии».

Таким образом, в самых ранних работах ими была сформулирована идея диктатуры пролетариата. Однако эта идея в трудах Маркса и Энгельса, созданных до революции 1848 г., была дана в самой общей форме как теоретический вывод, основанный на материалистическом анализе развития общества и государства в прошлом, включая общество и государство буржуазные.

Опыт революции 1848 г., обобщённый Марксом и Энгельсом, позволил им обогатить теорию диктатуры пролетариата. На примере этой революции они убедились, что пролетариат не может просто овладеть старой государственной машиной, захватить её и заставить служить себе, а вынужден сломать её, разрушить и создать новое, пролетарское государство. В работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», подводя итоги революции 1848 г., Маркс писал: «Все перевороты усовершенствовали эту машину, вместо того чтобы сломать её».

Обобщая опыт революции 1848–1851 гг., Маркс даёт предельно сжатое выражение идеи диктатуры пролетариата в знаменитом письме к И. Вейдемейеру от 5 марта 1852 г.

«Что касается меня, — пишет Маркс, — то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собой. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определёнными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов».

В этих словах Марксу удалось выразить с поразительной рельефностью, во-первых, главное и коренное отличие его учения от учения передовых и наиболее глубоких мыслителей буржуазии, а во-вторых, суть его учения о государстве.

При этом Маркс и Энгельс считали, что буржуазную государственную машину не удастся использовать для целей пролетариата, ее необходимо сломать. В письме к Кугельману Маркс пишет: «…не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину, как бывало до сих пор, а сломать её, и именно таково предварительное условие всякой действительной народной революции…»

Первую попытку такого слома буржуазного государства сделала Парижская Коммуна в 1871 г. На опыте Парижской Коммуны, как ни был он ограничен, Маркс и Энгельс останавливаются подробно и возвращаются к этому вопросу неоднократно. Особенно отмечалось значение таких мероприятий Парижской Коммуны, как уничтожение старой армии и замена её вооружённым народом, лишение полиции политических функций, демократизация её и превращение в ответственный орган Коммуны, образованной на основе действительно всеобщего избирательного права, при действительной гарантии демократических прав народа, установление сменяемости и ответственности перед народом всех чиновников, подрыв влияния духовенства, и т. д. Это и было на деле сломом старой государственной машины.

Парижская Коммуна пошла и дальше: она не только показала как разбить старую государственную машину, но и чем её заменить. Коммуна — первая попытка пролетарской революции разбить буржуазную государственную машину и которою можно и должно заменить.

В «Гражданская война во Франции» и в некоторых других работах Маркс показал превосходство Парижской Коммуны как формы государственной власти над парламентарно-республиканской формой, если подходить к ним с точки зрения задач социалистической революции пролетариата.

Маркс прямо противопоставлял коммуну парламентарным учреждениям. «Коммуна, — писал он, — должна была быть не парламентарной, а работающей корпорацией, в одно и то же время и законодательствующей и исполняющей законы». Маркс отмечает ахиллесову пяту буржуазной парламентарной системы, которая, не являясь работающей корпорацией, до чудовищных размеров довела разрыв законодательных и исполнительных государственных функций в целях обеспечения господства исполнительной власти и превращения парламента в «говорильню».

Много внимания уделяли Маркс и Энгельс обоснованию положения об отмирании социалистического государства. Теоретически обосновывая необходимость особого, переходного от капитализма к социализму периода, Маркс со всей силой подчёркивал значение социалистического государства для решения задач переходного периода, т. е. для уничтожения эксплуататорских классов и построения социализма. В «Критике Готской программы» (1875) Маркс писал:

«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата».

Ф. Энгельс в письме к А. Бебелю от 18–28 марта 1875 г. также подчёркивает, что государство необходимо пролетариату в революции для насильственного подавления своих противников. Но в связи с этим Энгельс отмечает особый характер государства переходного периода. «Следовало бы, — замечает Энгельс, — бросить всю эту болтовню о государстве, особенно после Коммуны, которая не была уже государством в собственном смысле». Энгельс в данном случае подчёркивает переходный и преходящий характер диктатуры пролетариата.

Учитывая преходящий характер социалистического государства, Маркс в «Критике Готской программы», Энгельс в «Анти-Дюринге» раскрывают условия, при которых начинает отмирать социалистическое государство. Такими условиями являются уничтожение эксплуататорских классов и эксплуатации человека человеком, построение социалистического общества. Законченная, итоговая формулировка вопроса об отмирании государства была дана Энгельсом в книге «Анти-Дюринг», которая в рукописи была просмотрена и одобрена Марксом. Энгельс писал:

«Когда не будет общественных классов, которые нужно держать в подчинении, когда не будет господства одного класса над другим и борьбы за существование, коренящейся в современной анархии производства, когда будут устранены вытекающие отсюда столкновения и насилия, тогда уже некого будет подавлять и сдерживать, тогда исчезнет надобность в государственной власти, исполняющей ныне эту функцию. Первый акт, в котором государство выступит действительным представителем всего общества — обращение средств производства в общественную собственность, — будет его последним самостоятельным действием в качестве государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения станет мало — помалу излишним и прекратится само собою. На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами. Государство не «отменяется», оно отмирает».

Такова общая картина возникновения, развития и отмирания социалистического государства, развитая Марксом и Энгельсом. Естественно, что Маркс и Энгельс не могли дать более конкретной картины развития социалистического государства, а тем более предвидеть все зигзаги истории в каждой отдельной стране.

«Нельзя, — говорил товарищ Сталин на XVIII съезде ВКП(б), — требовать от классиков марксизма, отделённых от нашего времени периодом в 45–55 лет, чтобы они предвидели все и всякие случаи зигзагов истории в каждой отдельной стране в далёком будущем. Было бы смешно требовать, чтобы классики марксизма выработали для нас готовые решения на все и всякие теоретические вопросы, которые могут возникнуть в каждой отдельной стране спустя 50–100 лет, с тем, чтобы мы, потомки классиков марксизма имели возможность спокойно лежать на печке и жевать готовые решения».

Мы должны быть благодарны основоположникам марксизма что они вооружили рабочий класс научной теорией и за много десятилетий вперёд правильно определили основную линию общественного развития. Можно только восхищаться тем, с какой гениальной прозорливостью Маркс и Энгельс предвидели общий ход развития в отдалённом будущем.

Гениальные ученики и продолжатели дела Маркса и Энгельса — Ленин и Сталин в новых исторических условиях развили теорию Маркса и Энгельса и создали законченную теорию социалистического государства. Как представители творческого марксизма, Ленин и Сталин не остановились при этом перед заменой отдельных положений и выводов, соответствующих прошлой исторической обстановке, новыми положениями и выводами, соответствующими новой исторической обстановке. Ленинско-сталинская теория социалистического государства, опирающаяся на незыблемые основы марксистского учения о диктатуре пролетариата, развившая и дополнившая марксистское учение о диктатуре пролетариата новыми положениями и выводами, легла в основу всей практической деятельности большевистской партии и советского народа по строительству Советского социалистического государства.

Опыт строительства социализма в СССР показал, к каким трагическим последствиям может привести отступление от выработанных классиками марксизма положений о диктатуре пролетариата. Именно отказ от диктатуры пролетариата, волюнтаристские забегания вперед руководителей КПСС в вопросах отмирания социалистического государства, в частности Н. Хрущева, в итоге и привели к гибели самого пролетарского государства и развалу союза братских народов. Вот почему так важно для каждого коммуниста внимательно изучать и твердо усвоить основы марксистской теории, включая и теоретические вопросы роли и значения диктатуры пролетариата в построении социалистического общества.

Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.

социальный класс

Понятие социальный класс входит в аксиоматическое ядро многих экономических теорий, поэтому многие читатели ищут определение понятия класс для того, чтобы выполнить задание: — «раскройте понятие класс». Сразу надо сказать, что автор понятия класс — это точно не Карл Маркс, хотя теория классов очевидно связана с именем Маркса. Слово класс произошло от латинского слова classis, которым обозначали категории налоговых агентов еще в Древнем Риме, поэтому неудивительно, что теории социальной стратификации стали использовать термин социальный класс для обозначения слоев общества по критерию объема собственности в личном владении.

Я должен сохранять понятия и теории марксизма и ортодоксальных экономических теорий (экономикс), так как НЕОКОНОМИКА является научно-исследовательской программой, которая должна включать в себя гипотезы предшествующих мыслителей. Основная часть социальных терминов — это материал рубрики ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ, другую часть терминов — теперь можно отнести к моей новой теории — ТЕОРИЯ ЕДИНИЦ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА в рубрике ЭКОНОМИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ.

Текст ниже про понятие социальный класс — это материал из Википедии — свободной энциклопедии. Читатель может перейти по клику по кнопке-заголовку в статью СОЦИАЛЬНЫЙ КЛАСС на сайте Википедия.

социальный класс

Социальные классы (общественные классы) — большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают [1].

Понятие социальный класс начали разрабатывать ученые Англии и Франции в XVII—XIX веках. Ими рассматривались такие антагонистические социальные группы, как богатые-бедные, рабочие-капиталисты, собственники-несобственники. Французские историки Ф. Гизо и О. Тьери показали противоположность классовых интересов и неизбежность их столкновения, выражающаяся в классовой борьбе. Английские и французские политэкономы А. Смит и Д. Рикардо раскрыли внутреннее строение классов.

Деление на антагонистические (непримиримо борющиеся между собою) социальные классы впервые наиболее полно и развёрнуто описал Карл Маркс.

В социально-классовой структуре общества выделяют основные (существование которых непосредственно вытекает из господствующих в данной общественно-экономической формации экономических отношений) и неосновные классы (остатки прежних классов в новой формации или зарождающиеся классы), а также различные слои общества [прим. 1].

Социальная стратификация

Содержание

1 Ранняя история понятия «класс»

2 Социальные классы в марксизме

2. 1 Разработка классовой теории Марксом и Энгельсом

2.2 Дебаты о классах в современном марксизме

3 Немарксистские теории социальной стратификации

4 Роль в истории

5 Примечания

6 См. также

7 Литература

Ранняя история понятия класс

См. также: Социальные классы в Древнем Риме

Начиная с центуриатной реформы Сервия Туллия, Римские цензоры использовали слово classis для разделения населения на шесть сложных групп налогоплательщиков — от assidui (оседлые платежеспособные граждане с имуществом стоимостью более 100 000 ассов) до proletarii (единственное значение которых для государства выражалось в производстве потомства — будущих граждан Рима).

Позже с XVI века понятие «класс» продолжает использоваться в значении градации, категоризации. В частности, термин «класс» использовался Адамом Фергюсоном и Джоном Миллером для определения общественных слоёв по рангу и собственности. В этом смысле (как взаимозаменяемых синоним относительно понятия общественного сословия) в начале XVIII века он находится во всех европейских языках, в том числе и в классической политэкономии и английской социальной философии.

Понятие класса получило своё специфическое значение только после отмирания средневековой феодальной системы и с возникновением капиталистического индустриального общества. В политэкономии введению отдельного научного термина поспособствовал Давид Рикардо, начинающий свой главный труд с определения того, что в обществе насчитываются три больших класса (землевладельцы, капиталисты, рабочие), которые делят общественное богатство посредством различных источников дохода (земельная рента, прибыль и зарплата соответственно).

Влияние на позднейшую концепцию социальных классов, оформившуюся в марксизме, оказали также взгляды французских либерально-консервативных историков, впервые выделявших явление классовой борьбы (Франсуа Гизо, Франсуа Минье, Огюстен Тьерри), социалистов-утопистов (Анри Сен-Симон, Шарль Фурье) и немецкого экономиста и философа Лоренца фон Штейна.

Классы капиталистического общества, сверху — вниз:

Дворянство (в том числе и король) — «Мы правим вами»

Духовенство — «Мы дурачим вас»

Армия — «Мы стреляем в вас»

Буржуазия — «Мы едим за вас»

Рабочие и Крестьяне — «Мы работаем за всех», «Мы кормим всех»

Так, Гизо в работе «Правительство Франции со времён Реставрации и нынешнее министерство» (1820 год) говорил об истории Франции, как об истории двух народов. Один народ — победитель, — дворянство; и другой — побеждённый — третье сословие. «И в дебатах в Парламенте вопрос ставится как он ставился и прежде, равенство или привилегия, средний класс или аристократия. Мир между ними невозможен. Примирить их — химерический замысел»[2]. Сам Карл Маркс в письме Иосифу Вейдемейеру подчёркивал:

«Мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов[/b], а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определёнными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов».

— Письмо К. Маркса И. Вейдемейеру от 5.03.1852

Социальные классы в марксизме

Согласно марксизму, рабовладельческое, феодальное и капиталистическое общества разделены на несколько классов, включая два антагонистических класса (эксплуататоров и эксплуатируемых): сначала это были рабовладельцы и рабы; после — феодалы и крепостные крестьяне; наконец, в современном обществе, это буржуазия и пролетариат. Третий класс — это, как правило, ремесленники, мелкие торговцы, крестьяне, то есть те, кто имеет собственные средства производства, работает исключительно на себя, но при этом не использует другую рабочую силу, за исключением своей.

Единственным и главным критерием расслоения общества, по мнению Карла Маркса, было обладание частной собственностью на средства производства. Поэтому структура общества сводилась им к двум уровням: класс собственников на средства производства (рабовладельцы, феодалы, буржуазия) и класс, лишенный собственности на средства производства (рабы, пролетарии) или имеющему очень ограниченные права на собственность (крестьяне). Интеллигенция и некоторые другие социальные группы рассматривались как промежуточные слои между классами.

Все марксистские определения класса имеют три основные отличительные черты: Классы понимаются не просто как существующие «над» или «под» другими классами; они скорее всегда определяются с точки зрения их социального отношения к другим классам. Соответственно, названия классов — не «высший», «средний» и «низший», а «капиталисты», «рабочие», «феодалы» и «крепостные».

Социальные отношения, определяющие класс, всегда анализируются прежде всего с точки зрения социальной, а не технической организации экономических отношений. Классовые отношения прежде всего определяются социальными отношениями в процессе производства, а не социальными отношениями в процессе обмена.

Разработка классовой теории Марксом и Энгельсом

Несмотря на решающее значение концепций Карла Маркса и Фридриха Энгельса в развитии классовой теории в социальных науках, сами основоположники марксизма не осуществили систематизированного изложения своей классовой теории общества в каком-то одном месте, и её положения рассеяны в их трудах. Третий том «Капитала» завершается именно главой 52 «Классы», которая осталась недописанной. В этой главе Маркс успел отметить следующее: «Собственники одной только рабочей силы, собственники капитала и земельные собственники, соответственными источниками доходов которых является заработная плата, прибыль и земельная рента, следовательно, наёмные рабочие, капиталисты и земельные собственники образуют три больших класса современного общества, покоящегося на капиталистическом способе производства»[3].

Употребление понятия «класс» Марксом можно разделить на:

Ранние работы — здесь он описывает конкретные классы в определенных обществах. Например, в работах «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» и «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», в которых он анализирует итоги революции 1848 года, её последствия и причины. Здесь Маркс определяет класс не сугубо экономически, а называет общие условия существования во всей совокупности (сюда относятся, например, образ жизни, интересы, образование и политическая организация) отделяющими один класс от другого.
Поздние работы — в них (например, в «Капитале») он абстрактно описывает различные классы как результат производственных отношений капитализма. Здесь Маркс стремится не только эмпирически описать соответствующие группы населения, но и объяснить системное происхождение такого разделения. Для этого он прибегает к трудовой теории стоимости и теории классовой борьбы.

Трудовая теория стоимости утверждает, что рабочая сила, продаваемая наемными работниками, является единственным товаром, чья меновая стоимость заключается в том, чтобы создать стоимости больше, чем он сам обладает. Капиталистический класс эксплуатирует рабочих, получая прибавочную стоимость.

Теория классовой борьбы занимает одно из центральных мест в марксистском материалистическом понимании истории, которое Фридрих Энгельс окрестил историческим материализмом. Возникновение классов становится возможным только тогда, когда рост производительности труда приводит к появлению прибавочного продукта, а общая собственность на средства производства сменяется частной; с появлением последней фактом становится и имущественное экономическое неравенство. Однако ключевым для разделения на классы выступает общественное разделение труда — на умственный и физический, на управленческий и исполнительный, на квалифицированный и неквалифицированный. Энгельс отмечал, что в центре классовой борьбы находятся процессы производства и потребления, но её невозможно свести к одной только экономической сфере:

«…всякая историческая борьба — совершается ли она в политической, религиозной, философской или в какой-либо иной идеологической области — в действительности является только более или менее ясным выражением борьбы общественных классов, а существование этих классов и вместе с тем и их столкновения между собой в свою очередь обусловливаются степенью развития их экономического положения, характером и способом производства и определяемого им обмена».
— К. Маркс. «Восемнадцатое Брюмера Луи Бонапарта»

Дебаты в современном марксизме

Но и среди марксистов нет согласия относительно того, какие классы существуют при современном капитализме. В спорах о его классовой структуре главную роль играет спор о «среднем классе». Все марксисты соглашаются, что индустриальные наемные работники физического труда принадлежат к рабочему классу, и все они сходятся в том, что собственники предприятий, эксплуатирующие наемных работников, относятся к классу капиталистов. Разногласия же начинаются при переходе к анализу проблемы «белых воротничков», — позиций, занимаемых высококвалифицированными специалистами и различными типами менеджеров[источник не указан 1118 дней].

Некоторые марксисты считают, что за исключением очень небольшого числа менеджеров высшего звена, непосредственно связанных с буржуазией посредством владения акциями, все наемные работники — это рабочий класс. Другие помещают многие категории наемных работников в сегмент мелкой буржуазии, который часто называют «новой мелкой буржуазией» — чтобы отличить её от традиционной мелкой буржуазии ремесленников, владельцев магазинов, производителей-индивидуалов. Третий вариант — это считать специалистов и менеджеров не частью мелкой буржуазии, а новым классом, называемым вслед за Джоном и Барбарой Эренрайх «классом специалистов и менеджеров» (Professional and Managerial Class). Этот класс определяется скорее специфической ролью, которую он играет в воспроизводстве классовых отношений, чем просто его позицией в рамках социальных отношений производства как таковых[4].

Представитель структуралистского марксизма Никос Пуланзас исходил из того, что классовые позиции невозможно определить на уровне только экономических отношений, тогда как важную роль играют отношения политические (так, он обращает внимание на отношения контроля и власти на капиталистическом предприятии)[5]; в итоге, он крайне сужает рамки рабочего класса в современном капитализме.

Представитель аналитического марксизма Эрик Олин Райт также усложняет концепцию классовой структуры с тем, чтобы дифференцировать общество не только по признаку отношения к средствам производства, но и в соответствии с местом в процессах производства и присвоения, уровнем квалификации или степени привилегированности на рабочем месте. С целью описания этого множества промежуточных и переходных случаев (например, тех же менеджеров и контроллеров / супервайзеров) он вводит категорию «противоречивая классовая позиция». Кроме того, он обращается к проблематике неоплачиваемой рабочей силы (например, женщин-домохозяек или матерей), и находит альтернативные механизмы, через которые жизнь людей может быть связана с процессом эксплуатации — для этого он использует понятие «косвенные классовые позиции». Наконец, он подтверждает динамичный, меняющийся характер принадлежности к классам [6].

Отдельно стоит вопрос соотношения «класса в себе» (объективно существующего в сложившейся экономической системе) и «класса для себя» (осознающего себя как класс с общими классовыми интересами и отстаивающего их посредством коллективного действия). С ним связаны дискуссии о классовом сознании и роли классовых политических организаций (например, партий), в которых участвовали многие марксистские философы и политические деятели (В. И. Ленин, Роза Люксембург, Дьёрдь Лукач и т. д.). Некоторые из них, как Э. П. Томпсон и Марио Тронти, считают, что классовое сознание предшествует оформлению класса в производственных отношениях.

Немарксистские теории социальной стратификации

Основная статья: Теория социальной стратификации

Помимо марксистских идей о классах и классовой борьбе существует также агорическая классовая теория. Агористы считают, что современное капиталистическое общество разделено на два класса — угнетателей и эксплуатируемых. В качестве угнетателей выступают олигархи и государственники, а в роли эксплуатируемых предприниматели и рабочие. Наиболее полно эта теория изложена в книге Уолли Конгера — «агорическая классовая теория».

Альтернативой марксистской теории социальных классов стали работы Макса Вебера, в которых были заложены основы современного подхода к изучению социальной стратификации. Вебер кроме экономического критерия (отношения к собственности и уровень доходов) учитывал также как социальный престиж (получение индивидом от рождения или благодаря своим личным качествам определенного социального статуса, позволяющего занять ему соответствующее место в социальной иерархии) и политическую власть. Он сформулировал теорию трехкомпонентной стратификации, характеризующую политическую власть как взаимодействие между «классом», «статусом» и «групповой властью». Вебер считал, что классовая позиция определяется, исходя из навыков и образования человека, а не столько их отношения к средствам производства. И Маркс, и Вебер считали социальное расслоение негативным явлением. Однако первый стремился к преодолению его вместе с капитализмом и частной собственностью на средства производства в коммунистическом обществе, в то время как второй видел решение в предоставлении равных возможностей в рамках капиталистической системы [7][8].

Большой вклад в развитие теории социальной стратификации внесли также такие ученые, как Толкотт Парсонс, Ральф Дарендорф, Бернард Барбер, Рэндалл Коллинз, Питирим Сорокин (теория социальной мобильности), Кингсли Дэвис и Уилберт Мур. Сторонники этой теории социальной стратификации считают, что понятие класса годится только для анализа социальной структуры обществ прошлого, а в современном обществе оно уже не применимо, так как возрастание роли наемных менеджеров привело к тому, что отношения собственности потеряли свою определенность, оказались размыты и поэтому понятие «класс» следует заменить понятием «страта» или слой, а общество рассматривать с точки зрения теории социальной стратификации, а не теории социально-классового строения общества. Страты, в отличие от класса, формируются не только по формальным экономическим признакам (наличие частной собственности, доход, профессии и др.), но и по таким признакам, как престиж, образ и стиль жизни, объем власти и авторитета.

В этих стратификационных моделях выделяются три уровня: высший слой (высший класс), средний слой (средний класс) и низший слой (низший класс). Высший слой — это элитарное меньшинство населения. Средний слой является основным слоем, который уравновешивает всё общество. Низший слой занимают люди, опустившиеся на социальное дно. [9]

Б. Барбер указывал, что за последние сто лет западное общество проделало эволюции от пирамидального типа социальной структуры к ромбовидному типу. Он пишет, что «самый большой процент населения принадлежит по своему рангу к верхней, средней и нижней частям средних слоев, а не к остроконечной верхушке или основанию стратификационных пирамид».

Принятый в США вариант социальной стратификации (модификация модели Денниса Гилберта, в которой присутствуют следующие классы: капиталистический, высший средний, средний, рабочий, рабочий бедный и андеркласс):

высший высший класс: руководитель общенациональной корпорации, совладелец крупной фирмы, высший военный чин, федеральный судья, крупный архитектор, известный врач, архиепископ;
высший класс: руководитель средней фирмы, врач с частной практикой, адвокат, преподаватель университета;
высший средний класс: преподаватель муниципального колледжа, менеджер среднего звена, учитель средней школы;
средний средний класс: банковский служащий, дантист, учитель начальной школы, начальник смены на предприятии, служащий страховой компании, менеджер супермаркета, квалифицированный столяр;
низший средний класс: автомеханик, парикмахер, бармен, квалифицированный рабочий, служащий гостиницы, работник почты, полицейский, водитель грузовика;
средний низший класс: среднеквалифицированный рабочий, водитель такси;
низший низший класс: посудомойка, домашняя прислуга, садовник, привратник, дворник, мусорщик, неработающие, полностью зависящие от программ государственного вспомоществования.

В последнее время учёными выделяется ещё новые классы, например класс когнитариата[10] и прекариат.

Роль классов в истории

Существует мнение, что классовое расслоение общества является необходимым условием развития цивилизации, поскольку лишь привилегированные классы имеют достаточно свободного времени, необходимого для развития искусства и науки[11].

Примечания

1. Определение класса Ленина: …большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства.
— Ленин В. И. Полное собрание сочинений. /5 изд. — Т. 39. — С. 15

Сноски

под ред. М. Розенталя и П. Юдина. Краткий философский словарь. — 4-е изд.. — Государственное издательство политической литературы, 1954. — С. 240. — 703 с.
Гизо. Правительство Франции со времен Реставрации и нынешнее министерство. Париж, 1820 г. Цитируется статье Г. В. Плеханова «Огюстен Тьерри и материалистическое понимание истории»
Карл Маркс. Капитал. Т. 3. Глава 52
Barbara Ehrenreich and John Ehrenreich. «The Professional-Managerial Class» // Radical America 11, no. 2 (1977): 13.
Nicos Poulantzas. Classes in Contemporary Capitalism. — London: New Left Books, 1975
Эрик Олин Райт «Марксистские концепции классовой структуры» // Politics & Society 9, no.3 (1980): 323-70.
Jones, Helen. Towards a classless society?. — Psychology Press, 1997. — P. 4. — ISBN 978-0-415-15331-7.
Leander, Anna. class, Weberian approaches to // Routledge Encyclopedia of International Political Economy: Entries A-F / Jones, R. J. Barry. — Taylor & Francis, 2001. — P. 227. — ISBN 978-0-415-24350-6.
Андеркласс // Добреньков В. И., Кравченко А. И. Социология: в 3 томах: словарь по книге. — М.: Социологический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова, 2003—2004
Социальное дно // Добреньков В. И., Кравченко А. И. Социология: в 3 томах: словарь по книге. — М.: Социологический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова, 2003—2004.
Зеленцов А. Б. Процессы подход к управлению организацией. // Вестник Оренбургского государственного университета. — 2007. — № 10. — С. 48-49.
Армстронг, 2016, с. 30.

См. также

Литература

Далгатова А. Э. Статус предпринимателя малого бизнеса в условиях социальной мобильности современного российского общества // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. — 2010. — № 4. — С. 187—191. Архивировано 8 сентября 2013 года.

Ермолаев С. А. «Классовая война» в «гипермаркете»: кто против кого? // Скепсис, 1 октября — 26 ноября 2008 г.

Новикова С. С. Социология: История, основы, институционализация в России. — М.; Воронеж: Московский психолого-социальный институт, Издательство НПО «МОДЭК», 2000. — 464 с.

Радаев В. В., Шкаратан О. И. Социальная стратификация. — М.: Аспект Пресс, 1996.

Семёнов Ю. И. «Французские историки эпохи реставрации: открытие общественных классов и классовой борьбы» // Философия истории. «Современные тетради», 2003; ISBN 5-88289-208-2

Эрик Олин Райт. «Марксистские концепции классовой структуры» // Politics & Society 9, no.3 (1980): 323-70.* Соколов М. Классовый статус: сигналы и символы. — ИД «ПостНаука», 2017.

Соколов М. Социальные классы после Маркса. — ИД «ПостНаука», 2016.

Соколов М. Класс, статус и партия у Вебера. — ИД «ПостНаука», 2016.

Вивек Чиббер. Спасение класса от культурного поворота — Спільне, 2018.

Эрик Олин Райт «Марксистские концепции классовой структуры» // Politics & Society 9, no. 3 (1980): 323-70.

Карен Армстронг. Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть = St. Paul: The Apostle We Love to Hate (Icons) . — М.: Альпина Нон-фикшн, 2016. — 250 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-91671-601-6.

Категории: Марксизм Социальные классы

Семёнов Ю.И. Философия истории 3.8. Французские историки эпохи реставрации: открытие общественных классов и классовой борьбы

марксизм | Определение, история, идеология, примеры и факты

Марксизм , доктрина, разработанная Карлом Марксом и, в меньшей степени, Фридрихом Энгельсом в середине 19 века. Первоначально он состоял из трех связанных идей: философской антропологии, теории истории и экономической и политической программы. Существует также марксизм в том виде, в каком его понимали и практиковали различные социалистические движения, особенно до 1914 года. Затем есть советский марксизм, разработанный Владимиром Ильичом Лениным и модифицированный Иосифом Сталиным, который под названием марксизм-ленинизм ( см. ленинизм) стал доктриной коммунистических партий, созданных после русской революции (1917 г.).Ответвлениями этого были марксизм в интерпретации антисталинистского Льва Троцкого и его последователей, китайский вариант марксизма-ленинизма Мао Цзэдуна и различные марксизмы в развивающихся странах. Существовали также недогматические марксизмы после Второй мировой войны, которые модифицировали мысль Маркса, заимствуя ее из современной философии, в основном из философии Эдмунда Гуссерля и Мартина Хайдеггера, а также Зигмунда Фрейда и других.

Откуда пришел марксизм?

Марксизм зародился в мысли немецкого радикального философа и экономиста Карла Маркса при важном вкладе его друга и соратника Фридриха Энгельса.Маркс и Энгельс написали «Коммунистический манифест » (1848 г.), брошюру, в которой излагается их теория исторического материализма и предсказывается окончательное ниспровержение капитализма промышленным пролетариатом. Энгельс редактировал второй и третий тома Маркса, посвященного анализу и критике капитализма, Das Kapital , оба вышедшие после смерти Маркса.

Почему марксизм важен?

В середине 19 века марксизм помог консолидировать, вдохновить и радикализовать элементы рабочего и социалистического движений в Западной Европе, а позже он стал основой марксизма-ленинизма и маоизма, революционных доктрин, разработанных Владимиром Лениным в Россия и Мао Цзэдун в Китае соответственно.Он также вдохновил более умеренную форму социализма в Германии, предшественницу современной социал-демократии.

Чем марксизм отличается от других форм социализма?

При социализме средства производства принадлежат государству или контролируются им на благо всех, что совместимо с демократией и мирным переходом от капитализма. Марксизм оправдывает и предсказывает появление безгосударственного и бесклассового общества без частной собственности. Однако этому смутно социалистическому обществу будет предшествовать насильственный захват государства и средств производства пролетариатом, который будет править при временной диктатуре.

Чем марксизм отличается от ленинизма?

Марксизм предсказывал стихийную революцию пролетариата, но ленинизм настаивал на необходимости руководства авангардной партией профессиональных революционеров (таких как сам Владимир Ленин). Марксизм предсказал временную диктатуру пролетариата, тогда как ленинизм на практике установил постоянную диктатуру Коммунистической партии. Марксизм предполагал революцию пролетариев в промышленно развитых странах, в то время как ленинизм также подчеркивал революционный потенциал крестьян в основном в аграрных обществах (таких как Россия).

Мысль Карла Маркса

Письменный труд Маркса нельзя свести к философии, а тем более к философской системе. Вся его работа представляет собой радикальную критику философии, особенно Г.В.Ф. Идеалистическая система Гегеля и философия левых и правых постгегельянцев. Однако это не просто отрицание этих философий. Маркс заявил, что философия должна стать реальностью. Никто больше не мог довольствоваться интерпретацией мира; нужно заботиться о его преобразовании, что означало преобразование как самого мира, так и человеческого сознания его. Это, в свою очередь, требовало критики опыта вместе с критикой идей. Фактически, Маркс считал, что любое знание включает критику идей. Он не был эмпириком. Скорее, его работа изобилует концепциями (присвоение, отчуждение, практика, творческий труд, стоимость и т. Д.), Которые он унаследовал от более ранних философов и экономистов, включая Гегеля, Иоганна Фихте, Иммануила Канта, Адама Смита, Давида Рикардо и Джона. Стюарт Милль. Что уникально характеризует мысль Маркса, так это то, что вместо абстрактных утверждений о целой группе проблем, таких как человеческая природа, знания и материя, он исследует каждую проблему в ее динамическом отношении к другим и, прежде всего, пытается связать их к историческим, социальным, политическим и экономическим реалиям.

Карл Маркс
Карл Маркс.
Из «Oekonomische Lehren » Карла Маркса, Карла Каутского, 1887 г.
В 1859 году в предисловии к своей книге Zur Kritik der politischen Ökonomie ( Contribution to The Critique of Political Economie ) Маркс писал, что гипотезу, которая послужила ему основой для анализа общества, можно кратко сформулировать следующим образом: следует:

В процессе общественного производства люди вступают в определенные отношения, которые необходимы и не зависят от их воли, производственные отношения, которые соответствуют определенной стадии развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный фундамент, на котором возвышается правовая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства в материальной жизни определяет общий характер социальных, политических и интеллектуальных процессов жизни. Не сознание людей определяет их существование; Напротив, их социальное существование определяет их сознание.

Возведенная на уровень исторического закона, эта гипотеза впоследствии получила название исторического материализма. Маркс применил его к капиталистическому обществу как в Manifest der kommunistischen Partei (1848; Коммунистический манифест ) и Das Kapital (том 1, 1867; «Капитал»), так и в других произведениях. Хотя Маркс много лет размышлял над своей рабочей гипотезой, он не сформулировал ее очень точно: разные выражения служили ему для одинаковых реалий.Если понимать текст буквально, социальная реальность устроена следующим образом:
Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишись сейчас
1. В основе всего как реальной основы общества лежит экономическая структура. Эта структура включает в себя (а) «материальные производительные силы», то есть труд и средства производства, и (б) общие «производственные отношения» или социальные и политические механизмы, регулирующие производство и распределение.Хотя Маркс утверждал, что существует соответствие между «материальными силами» производства и необходимыми «производственными отношениями», он никогда не разъяснял природу этого соответствия, и этот факт должен был стать источником различных интерпретаций среди его сторонников. более поздние последователи.

2. Над экономической структурой возвышается надстройка, состоящая из правовых и политических «форм общественного сознания», соответствующих экономической структуре. Маркс ничего не говорит о природе этого соответствия между идеологическими формами и экономической структурой, за исключением того, что через идеологические формы люди начинают осознавать конфликт внутри экономической структуры между материальными производственными силами и существующими производственными отношениями, выраженными в правовых отношениях собственности. .Другими словами, «совокупность производственных сил, доступных человеку, определяет состояние общества» и лежит в основе общества. «Социальная структура и государство постоянно возникают из жизненных процессов определенных людей. . . поскольку они , на самом деле , то есть действующее и материально производящее ». Политические отношения, которые люди устанавливают между собой, зависят от материального производства, как и правовые отношения. Эта основа социального на экономическом не случайна: она окрашивает весь анализ Маркса.Он встречается в Das Kapital , а также в Die deutsche Ideologie (написано 1845–46; The German Ideology ) и Ökonomisch-Philosophische Manuskripte aus dem Jahre 1844 ( экономических и философских рукописей 1844 г. ).

Использование «класса» Марксом Использование «класса» Марксом Бертелл Оллман. К каким классам Маркс относит жителей капиталистического общества? В «Капитале» он говорит, что в развитом капиталистическом обществе есть только классы капиталистов и пролетариев.
1 Первые, которых также называют буржуазией, описаны в Манифесте Коммунистической партии как «владельцы средств общественного производства и наниматели наемного труда». В том же месте пролетариат называют «классом современных наемных рабочих, которые, не имея собственных средств производства, вынуждены продавать свою рабочую силу, чтобы жить» 2. Но, хотя Маркс считал Европейский капитализм был достаточно развит для того, чтобы произошла коммунистическая революция, он утверждает в другом месте в «Капитале», что три класса — капиталисты, пролетарии и землевладельцы — «образуют в своей взаимной оппозиции каркас современного общества.»3 По Марксу класс помещиков Концепция Маркса о человеке в капиталистическом обществе (Кембридж, 1976), гл. 29. Р.Н. Кэрью-Хант, Теория и практика коммунизма (Лондон, 1963), стр. 65. Как мы уже указывали, одним из возможных исключений из этого упрека является короткая незаконченная глава о классе в «Капитале III», стр. 862-63. На наш взгляд, такой же анализ можно провести и в отношении других ключевых понятий Маркса — «классовая борьба», «стоимость», «прибавочная стоимость», «свобода», «рабочая сила», «отчуждение» и т. Д. «каждый из них выражает аспект социальной реальности, которую, по мнению Маркса, он раскрыл, и, как и« класс », полное значение, которое Маркс придает этим концепциям, может быть расшифровано только путем изучения того, как он на самом деле использует их в своих работах.Все они одинаково недоступны для тех, кто использовал бы их для выражения немарксистских взглядов. E.P. Томпсон, «Особенности англичан», The Socialist Register, 1965, изд. Р. Милибэнд и Дж. Сэвилл (Нью-Йорк, 1965), стр. 357.

Последняя книга —
Танец диалектики: шаги в методе Маркса

Обзоры книг Оллмана

Избранная статья —
Америка за пределами капитализма: Социалистическое блюдо, приготовленное для либералов и Консерваторы

Особое выступление —
Выступление на церемонии вручения премии Маккой

Видео: Марксизм и прогресс

Марксизм (мультипликационная версия)

От теории к практике
9000 Jokes

Фото

Рекомендуемые веб-сайты

Библиография курсов NYU

В стадии строительства

Сайт ETF

Лекций
4
4

Бутче r Магазин

Стихи

ПРЕДЛАГАЕМЫЕ ЧТЕНИЯ

Видео

Кики и Бубу объясняют неолиберальный сдвиг в трудовых отношениях

Использование Марксом «класса»
Использование «класса» Марксом
Бертелл Оллман

К каким классам Маркс относит жителей капиталистического общества? В « Capital » он говорит, что в развитом капиталистическом обществе есть только класс капиталистов и пролетариев. ¹ Первые, которых также называют буржуазией, описаны в Манифесте коммунистов № как «владельцы средств общественного производства и наниматели наемного труда». В том же месте пролетариат называется «классом современных наемных рабочих, которые, не имея собственных средств производства, вынуждены продавать свою рабочую силу, чтобы жить». ² Но, хотя Маркс считал, что европейский капитализм был достаточно развит для коммунистической революции, он утверждает в другом месте в книге « Капитал », что три класса — капиталисты, пролетарии и землевладельцы — «составляют основу современного общества в своем взаимном противостоянии.»³ Класс помещиков по Марксу состоит из владельцев больших участков земли и почти всегда имеет феодальное происхождение. Изменился ли стандарт, по которому Маркс оценивает классовую принадлежность? ⁴

Даже там, где основанием для различения классов является отношение группы к преобладающему способу производства, вопрос не сводится просто к тому, есть ли два или три класса, поскольку Маркс применяет этот ярлык к нескольким другим экономическим единицам. Два выдающихся примера — мелкая буржуазия и крестьяне.Первые — мелкие лавочники, у которых нет средств производства или, иногда, очень крохотный кусок, и нанимают самое большее несколько рабочих; а последние — владельцы небольших участков земли, которые обрабатывают сами. Их отношения к господствующему в капитализме способу производства не принадлежат капиталистам, пролетариату или землевладельцам. Куда же тогда Маркс относит мелких предпринимателей и крестьян, когда говорит об обществе, состоящем из трех классов. В какой момент мелкий бизнесмен перестает быть мелким буржуа и становится капиталистом? Сколько земли должно быть у крестьянина, прежде чем он станет помещиком?

Если принять в качестве классов все упомянутые группы, в совокупности есть и другие элементы, которые трудно отнести.Например, батраки — пролетарии или крестьяне? Включение сельских наемных рабочих в качестве пролетариата необходимо для подтверждения утверждения Маркса о том, что пролетариат включает в себя подавляющее большинство людей в капиталистическом обществе. ⁵ Маркс цитирует цифры, которые показывают, что фабричные рабочие не составляли большинства в Англии, и он, должно быть, знал, что это было еще более верно для Германии и Франции в то время. ⁶ По крайней мере, в одном случае Маркс прямо заявляет, что сельскохозяйственные рабочие — пролетарии; тем не менее, вся тяжесть его отношения к пролетариату как к рабочим в промышленности свидетельствует против этого.⁷ И, когда Маркс уточняет, он говорит о промышленных рабочих.

Помимо этого, есть указание на то, что Маркс иногда расширяет класс пролетариев, чтобы включить в него и мелких крестьян, например, когда он заявляет: «Крестьянин-собственник не принадлежит к пролетариату, и там, где он принадлежит к нему, свою позицию, он не верит, что принадлежит к ней ». ⁸ Суть Маркса в том, что из-за своей задолженности перед различными капиталистами закладывалась его собственность и т. Д., крестьянин действительно не владеет своим земельным участком и фактически работает на кого-то другого. Включение крестьянства в состав пролетариата может помочь объяснить разделение Марксом капиталистического общества на два основных класса; можно предположить, что помещики и мелкая буржуазия оказались под пеленой «капитализма». Однако чаще всего в его произведениях крестьяне упоминаются как отдельный класс, отличительные черты которого удачно выражены во фразе «класс варваров». ⁹

Противоречивые попытки Маркса классифицировать интеллигенцию чрезвычайно раскрывают проблемы, встречающиеся при прямом экономическом разделении общества.Обычно он называет врачей, юристов, журналистов, профессоров, писателей и священников «идеологическими представителями и выразителями» буржуазии. ¹⁰ Ссылаясь на мелкобуржуазных политиков и писателей, «в их сознании они не выходят за пределы, за которые последние не выходят в жизни, и, следовательно, теоретически двигаются к той же проблеме и решениям. к чему последние практически приводят материальный интерес и социальное положение «. ¹¹

Отношения между интеллигенцией и классом капиталистов дополнительно проясняются там, где Маркс говорит, что идеологи класса — это те, «которые делают совершенствование иллюзии класса о самом себе своим главным источником средств к существованию.«Это, как он утверждает, основано на разделении труда внутри класса между умственным и физическим трудом. ¹² Хотя это может показаться общим, Маркс осторожно ограничивает свое собственное применение этого принципа буржуазией. Из комментариев, таких как из них интеллигенция и капиталисты выступают как братья, похожие по своей сути, которые просто специализируются в разных областях капиталистической «работы». ¹³

Хотя их обычно относят к классу капиталистов, это не мешает Марксу при случае приписывать интеллигенции статус не только как класса, но и как кластера классов.Например, в « Капитале , том I» он называет их «идеологическими классами». ¹⁴ Если Маркс иногда относит интеллигенцию к капиталистам, а иногда ставит их отдельно, он, очевидно, меняет свои критерии определения того, что составляет класс.

Помимо обозначения капиталистов, пролетариев, землевладельцев, мелкой буржуазии и крестьян, термин «класс» также используется для обозначения групп, выделенных из общества на иной основе, нежели их отношение к способу производства.В такие группы часто входят представители двух или более экономических классов, о которых говорилось выше. Например, то, что Маркс называет «идеологическим классом», похоже, основано на той роли, которую эти люди играют в обществе в целом, а не на производстве. Правящие классы, еще одна социальная единица, обнаруженная в трудах Маркса, по-видимому, были выделены с помощью той же меры: те люди, которые принимают участие в управлении страной или помогают решать, как ею следует управлять, являются ее членами. ¹⁵ В Великобритании правящие классы состоят из «аристократии», «монетократии» и «миллократии».¹⁶ Таким образом, они включают в себя как капиталистов, так и землевладельцев, большинство из которых принадлежат к аристократии. «Миллократия» относится к владельцам фабрик, производящих материалы для одежды, а «денежнократия», «финансовая аристократия», относится к банкиры и им подобные, которые зарабатывают себе на вход в класс капиталистов в качестве наемников наемного труда и благодаря своим денежным отношениям с промышленниками. ¹⁷

Маркс также говорит о «низшем среднем классе», который включает «мелких фабрикантов, лавочника, ремесленника, крестьянина.¹⁸ Этот класс, по-видимому, включает некоторых членов из всех экономических классов, упомянутых ранее. Каков критерий, по которому Маркс определяет, кто принадлежит к низшему среднему классу? Судя по его членству, это могут быть доходы, власть, или даже дистанцироваться от крайностей вовлеченности в классовую борьбу.

В другом месте «средний класс» или «те, кто стоит между рабочим с одной стороны и капиталистом и помещиком с другой», описываются как постоянно растущие в численности и все более лишенные доходов.Они также считаются обузой для рабочих и социальной и политической поддержкой власти «верхних десяти тысяч». ¹⁹ Здесь это звучит так, как если бы Маркс имел в виду разного рода чиновников, говоря о «среднем классе».

Последний пример: что мы должны делать с группой, которую Маркс называет «опасным классом», иначе известной как Люмпенский пролетариат , который, как говорят, состоит из «социальной нечисти, пассивно гниющей массы, отброшенной низшими слоями общества». слои старого общества »? ²⁰ В другом месте о нем говорится как о «вербовочной базе для воров и преступников всех мастей, живущих на крошках общества, людей без определенного ремесла, бродяг, людей без домашнего очага».²¹ По какому стандарту Маркс судит о принадлежности к этому классу? Кажется, это место сбора всех безработных бедняков, хотя термин Маркса «опасный класс» также предполагает определенный критерий действия. Lumpenproletariat продает их услуги буржуазии, которая использует их в качестве штрейкбрехеров, рабочих шпионов и борцов против рабочих во время революции. Таковы действия, которые делают их «опасным классом». ²²

Множественность критериев, используемых Марксом при построении классов, напоминает нынешнюю путаницу по этому поводу.Недостаточно утверждать — как это делают некоторые — что представление Маркса о классе развивается с течением времени, поскольку многие сложности, на которые мы обратили внимание, обнаруживаются в одних и тех же работах или произведениях того же периода. Если читатели этого эссе проверит цитаты, которые соответствуют моим сноскам 1, 3, 9, 14 и 17, они увидят образцы различных и явно противоречащих друг другу употреблений слова «класс» в томах Capital . Напрашивается вывод, что Маркс для различных целей делит общество на множество различных способов, говоря о частях в каждом случае как о «классах».«

Любая попытка объяснить практику Маркса должна начинаться с признания того, что Маркс использует этот термин вольно, часто выдвигая его как синоним «группы», «фракции» или «слоя». Это было связано только с неточным использованием слова «класс», которое, как сообщает нам Рольф Дарендорф, было типичным для этого периода. ²³ Там, где Маркс говорит о «правящих классах», «группы» или «фракции» могут быть заменены на «классы» без какого-либо изменения значения. Сам Маркс использует термины «правящий класс» и «правящая фракция» как синонимы в одном случае для обозначения одних и тех же народов.²⁴ «Группы» можно также заменить на «классы» без какого-либо изменения значения выражения «идеологические классы»; и либо «группа, либо» слой «будут служить для» класса «, где Маркс говорит об» опасном классе «. Однако, со всеми должными допусками на свободное использование слов, Маркс не может избежать более серьезного обвинения в наличии множества стандартов для членство в классе и их изменение без предварительного предупреждения.

Последствия этого беспорядка для классового анализа общества Маркса не следует заходить слишком далеко, поскольку трехстороннее деление общества Марксом на капиталистов, пролетариев и землевладельцев является преобладающим, и это также классификация, наиболее согласующаяся с другими его теориями.Следовательно, мы можем справедливо назвать это «марксистской системой классов». Другие упомянутые классы могут быть более или менее согласованы с этим разделением на основе намеков, которые Маркс отбрасывает, но нигде не развивается. Эти намеки можно найти в его выражениях «подразделения классов» и «переходные классы». ²⁵ Первое помогает нам понять профессиональные, доходные и функциональные единицы в рамках трех больших классов на основе различных отношений к преобладающему способу производства. Миллократия, монетократия и кораблестроители — все это подразделения капиталистического класса, так же как квалифицированные и неквалифицированные рабочие являются подразделениями пролетариата.

Понятие «переходный класс» может быть использовано для оправдания исключения из более общих представлений системы классов, тех групп, которые находятся в процессе исчезновения. Мелкие крестьяне и мелкая буржуазия относятся к классам, которые Маркс видит исчезающими в наши дни. ²⁶ Камнем преткновения на пути к выбору этого выхода является то, что «переходный класс» является весьма субъективным понятием даже в рамках собственной аналитической основы Маркса; в конце концов, любой класс можно рассматривать как уходящий из картины, в зависимости от рассматриваемого промежутка времени.Мы видели, как Маркс утверждал, что при полностью развитом капитализме существуют только класс капиталистов и пролетариев; следовательно, если это тот период, который мы имеем в виду, все остальные классы являются переходными. Однако после пролетарской революции исчезает и класс капиталистов; и, когда приходит коммунизм, пролетариат также растворяется в сообществе. Поэтому все ссылки на «переходные классы», если они вообще должны передавать какое-либо значение, должны явно указывать на рассматриваемый период времени.

Единственная попытка Маркса представить связанное описание классов появляется в конце третьего тома книги Capital , но, к сожалению, он так и не завершил ее. ²⁷ Из этих нескольких параграфов мы узнаем, что наемные рабочие, капиталисты и землевладельцы составляют три больших класса современного общества. Тем не менее, он признает, что даже в Англии, где капитализм наиболее развит, «расслоение классов не проявляется в чистом виде. Средние и промежуточные слои даже здесь стирают разграничительные линии повсюду), хотя в сельских районах несравненно меньше, чем в города).«Он считает, что развитие капиталистического общества быстро превращает все эти слои в класс капиталистов или пролетариев. Землевладельцы тоже вскоре пойдут тем же путем. С растущим разрывом между средствами производства и трудом Маркс видит всех рабочих В конечном итоге они становятся наемными рабочими. Что касается капиталистов, тенденция к увеличению концентрации в промышленности увеличивает владения одних так же, как вытесняет других в пролетариат.
Маркс отвечает на свой вопрос: «Что составляет класс?» с другим: «Что делает наемных рабочих, капиталистов и землевладельцев тремя великими социальными классами?» Оставленный им фрагмент содержит только первую часть его ответа: «На первый взгляд — идентичность доходов и источников доходов.Есть три великие социальные группы, численность которых, составляющие их индивиды, живут за счет заработной платы, прибыли и земельной ренты, соответственно, от реализации своей рабочей силы, своего капитала и своей земельной собственности ». Маркс признает, что этот стандарт также позволяет называть врачей и должностных лиц «классами», «поскольку они принадлежат к двум разным группам, получающим свои доходы из одного и того же источника. То же самое было бы справедливо и в отношении бесконечного дробления интересов и рангов, на которое разделение общественного труда разделяет рабочих, а также капиталистов и помещиков — последних, т.е.g., на владельцев виноградников, владельцев ферм, владельцев лесов, владельцев шахт и владельцев рыболовства «. Здесь рукопись обрывается. Концентрируясь на проблеме класса, Маркс выступает против навешивания этого ярлыка на все виды социальных и экономические группы, в чем он сам виноват.

Из нашего исследования использования Марксом термина «класс» мы можем предположить, как бы он закончил этот рассказ. Требования для создания класса, которым обладают капиталисты, а врачи не имеют, следующие: капиталисты имеют прямое рабочее отношение к способу производства, а врачи — нет; капиталисты имеют отчетливые экономические интересы (размер их прибыли), основанные на этих отношениях, которые ставят их в конфликт с пролетариатом и землевладельцами, двумя другими группами, непосредственно вовлеченными в капиталистическое производство, в то время как экономические интересы врачей, хотя и склоняются к интересам капиталисты в современном обществе — действительно совместимы с интересами любого из трех великих классов; капиталисты осознают свою уникальность как класс, интересы которого противоположны интересам двух других основных классов общества, в то время как врачи, даже если они осознают себя как отдельную группу, не рассматривают свои интересы как противоречащие интересам чужие; капиталисты организованы в одного или нескольких врачей — несмотря на их деятельность группы давления — не имеют такой организации; и, наконец, капиталисты демонстрируют общую культурную близость, образ жизни и набор социальных ценностей, которые отделяют их от пролетариата и землевладельцев, в то время как врачи как группа не имеют таких отличительных черт.²⁸

Нить, которая проходит через все эти критерии, — это враждебность, которую класс проявляет к своим классам оппонентов. Будь то работа, политика или культура, существенной определяющей характеристикой каждого класса является его антагонизм в этой же сфере по отношению к другим. Для капиталистов это проявляется в их враждебном отношении к рабочим и землевладельцам на этапе производства, в их политической борьбе за продвижение своих интересов за счет этих классов, а также в культурных махинациях, которые они всегда направляют против них. .О буржуазии Маркс говорит: «Отдельные индивиды образуют класс постольку, поскольку им приходится вести общую борьбу против другого класса; в противном случае они находятся во враждебных отношениях друг с другом как конкуренты». ²⁹ Эта обычная битва ведется на столько фронтов, сколько существует критериев для образования класса. На каждом фронте сам факт битвы приносит каждой стороне свой ярлык. Следовательно, Маркс называет общество, в котором существует только один класс, как, например, после пролетарской революции, бесклассовым обществом.Без врага антагонистический характер пролетариата исчезает, а вместе с ним и понятие «класс». «Кто враг?» — это вопрос, который можно задать всякий раз, когда Маркс использует слово «класс».

Секрет класса в марксизме кроется в том, что социалистический философ концептуализирует его как сложное, а не простое отношение. В «класс» Маркс объединяет ряд социальных связей (отношения между группами, основанные на различных стандартах), которые обычно рассматриваются отдельно. Он рассматривает их как взаимодействующие части органического целого, рассматриваемого общества, так что развитие любого из них обязательно влияет (более или менее, рано или поздно) на другие.Ошибка, допущенная практически во всех трактовках этого предмета, из ямы, из которой мы могли выбраться только после того, как упала в себя, состоит в том, чтобы искать одномерный смысл. Но этим маневром класс искажается до количества основных элементов, которые не сообщаются. Таким образом, различные критерии для установления класса просто отражают богатство социальных отношений, которые Маркс считает связанными с ним.

Только при развитом капитализме группа может квалифицироваться как класс по всем перечисленным мною критериям.Отсюда утверждение Маркса о том, что класс есть «продукт буржуазии». ³⁰ Возьмем только один пример: отсутствие эффективного общения в более ранние периоды препятствует обмену информацией и контактам, которые необходимы для формирования класса. Осознание общих интересов, а также скоординированные действия по их продвижению невозможны для людей, живущих в разрозненных сообществах.

Но если класс является продуктом капитализма, как может Маркс говорить обо всей истории как об истории классовой борьбы или относиться — как он часто делает — к различающимся социальным подразделениям предыдущих эпох как «классам»? ³¹ Ответ на этот вопрос также демонстрирует, как он смог называть такое множество групп в капиталистическом обществе «классами».«Просто Маркс применяет этот ярлык, если группа соответствует только некоторым из вышеперечисленных стандартов. Эти стандарты зависят от его цели при составлении конкретной классификации. Это суть объяснения очевидной путаницы Маркса по поводу класса. мы хотим найти соответствующие критерии в каждом случае, мы должны дополнить наш вопрос «Кто враг?» вопросом «Почему они враги?» Ничто из сказанного не освобождает Маркса от обвинения в использовании «класса». «свободно, но это должно помочь нам понять, что стоит за этим использованием.³²

Является ли Маркс правильным применять ярлык «класс» на основе лишь нескольких соответствующих критериев, остается спорным, но ясно, что он не мог дождаться, пока все они будут выполнены, прежде чем использовать этот термин. В противном случае он определил бы себя, что иногда его видели бы без некоторых необходимых атрибутов. Он говорит, например, о пролетариате: «Таким образом, масса уже является классом, противостоящим капиталу, но еще не классом для себя». ³³ Недостающий ингредиент — это классовое сознание, понимание пролетариатом своей жизненной ситуации и принятие им интересов и врагов, которые в ней нарастают.

В другом месте Маркс предполагает, что пролетариат не является классом, потому что у него отсутствует общеклассовая политическая организация. В письме Кугельманну Маркс говорит о своей программе Женевской конференции Первого Интернационала как о помощи «объединению рабочих в класс». ³⁴ В манифесте коммунистической партии он конкретно связывает это с формированием политической партии. ³⁵ Поскольку классовое сознание остается достижением немногих, и до того, как такая партия существует, пролетариат, даже в самых передовых капиталистических обществах, не имеет двух основных квалификаций для создания класса.³⁶ Подобная разбивка может быть сделана в отношении капиталистов и фактически всех групп, которые Маркс называет «классами». ³⁷

Есть еще более серьезное возражение против употребления Марксом термина «класс». Помимо изменения его стандартов при переходе от одной группы к другой, одна и та же группа — на что указывает ее популярное название — может быть оценена множеством стандартов. В зависимости от своей цели Маркс может подразумевать под «пролетариатом» всех наемных работников или «тех, кто работает», самую простую и самую большую сеть из всех.³⁸ Или он может иметь в виду тех, кто проходит один из нескольких перечисленных ниже критериев дохода, культуры, политики или общества. С изменением критериев происходит сдвиг, часто в огромных масштабах, в количестве упомянутых людей. Это, конечно, объясняет, почему некоторые группы — например, крестьяне, сельские рабочие, интеллектуалы и владельцы магазинов — иногда встречаются в одном классе, а иногда в другом. Это возражение могло бы оказаться роковым для тех, кто хотел понять взгляды Маркса на своих современников, если бы не были очевидны определенные тенденции в использовании им классовых ярлыков.Как правило, комментарии Маркса о пролетариате применимы только к наемным рабочим в промышленности, а его описания капиталистов обычно предназначены для крупных купцов и банкиров, а также для владельцев средств производства. Это главные герои реалистической драмы Маркса « Капитал ».

Это подводит нас к следующему и, для многих, очевидному вопросу: «Насколько полезна марксистская концепция« класса »?» Но если наше утверждение о том, что Маркс имел в виду под «классом», — основанное на его фактическом использовании этого термина — верно, то этот вопрос просто маскирует другой, более глубокий вопрос, касающийся полезности самого марксизма.Осмысляя единство явно различных социальных отношений, «класс» неразрывно связан с реальностью единства, так постулируемого, то есть с истинностью собственного анализа Маркса. Ведь переплетенные критерии, которые Маркс использовал для понимания того, что составляет класс, представляют собой результат его эмпирических социальных исследований.

Иными словами, только потому, что Маркс обнаружил в своем обществе группы с различными отношениями к преобладающему способу производства, наборы противоположных экономических интересов, основанные на этих отношениях, соответствующую культурную и моральную дифференциацию, растущее сознание среди этих групп населения. их уникальность и сопутствующий интерес, а также — в результате этого осознания — развитие социальных и политических организаций, которые продвигают этот интерес, что он построил свою особую концепцию «класса».«Первостепенное значение имеет то, что« класс »в марксизме — это не просто ярлык для групп, выделенных из общества на основе различимого набора стандартов, но также выражающий вовлеченные взаимодействия, которые, по мнению Маркса, он обнаружил между этими стандартами. ³⁹ Поэтому, когда критики, такие как Р. Н. Кэрью-Хант, с недовольством спрашивают определение «класса» у Маркса, они, по сути, спрашивают об анализе классового капиталистического общества, проведенном последним; и понятно, что Маркс затруднился восстановить этот анализ. в виде определения «класс.»⁴⁰

Для тех, кто принимает марксистскую версию капиталистических общественных отношений, ключевые концепции, в которых она сформулирована, являются второй натурой; «класс» служит необходимым средством передачи того, чему учил Маркс. Для тех, кто не разделяет анализ Маркса или что-то близкое к нему, использование его понятия «класс» может только исказить то, что они хотят сказать. Здесь нас не интересует полезность этой концепции в качестве вспомогательного средства для представления марксизма, когда целью является критика доктрины.Наш вывод также не следует воспринимать как аргумент против использования слова «класс» в каком-то немарксистском смысле, если это ясно сказано. Можно определить слово «класс» практически для любой цели, но совсем другое дело использовать понятие «класс» Маркса иначе, чем он сам.

Слова являются свойством языка, но понятия — а «класс» — это и слово, и понятие — принадлежат определенной философии (способу взгляда на мир) и разделяют всю уникальность последнего.Как понятие «класс» нельзя отделить от структурированного знания, которое он стремится выразить и неотъемлемой частью которого он, в конечном счете, является. Дает ли Маркс адекватный отчет об общественных отношениях при капитализме? Один из ответов на этот вопрос заключается в том, что полезность марксистской концепции «класса» петляет. ⁴¹

Что касается тех последователей Маркса, которые пытаются построить строгое определение «класса» или какого-либо конкретного класса, которые начинают свои исследования с таких определений и которые часто рассматривают, к какому классу относится отдельный человек или группа (напр.g., менеджеры) становятся проблемой, которую необходимо решить, предыдущий анализ показал бы, насколько далеко их подход отошел от собственной практики Маркса. Для Маркса значение «пролетариат», «капиталист» и т. Д. Развивается по мере того, как продолжается анализ этих классов, особенно их взаимодействия друг с другом. Кроме того, значение этих концепций, а также количество людей, включенных в каждый класс, несколько варьируется в зависимости от рассматриваемой проблемы и направленности (ширины или узости), с которой он ее рассматривает.Следовательно, если класс и различные частные классы являются и не могут не быть некоторыми из элементов, с которых Маркс начинает свое исследование капитализма, как сложных отношений, которые возникают в ходе его исследования, они также являются версиями того, что обнаружено. Это различие хорошо отражено в книге E.P. Утверждение Томпсона о том, что «класс — это не та или иная часть машины, а то, как машина работает, когда она приводится в движение». ⁴² Предложить строгое определение «класса», в котором требуются краткие, относительные и условные указания, подрывает попытки уловить более широкое социальное движение в рамках развитого понятия «класс».«Это также иллюстрирует расстояние, которое отделяет то, что широко известно как« классовый анализ »от диалектического метода Маркса.

Карл Маркс, Капитал (Москва, 1957), II, 348.

Карл Маркс и Фридрих Энгельс, Манифест Коммунистической партии , пер. Сэмюэл Мур (Чикаго, 1945), стр. 12.

Маркс, Капитал (М., 1959), III, с. 604.

Землевладельцы включены как один из «трех великих социальных классов», упомянутых во введении Маркса в «Критику политической экономии », и упоминаются как отдельный класс в ряде других мест («Введение», A К критике политической экономии , пер.Н.И. Стоун [Чикаго, 1904], стр. 304. В «Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта», однако, Маркс рассматривает их как часть буржуазии, утверждая, что «крупная земельная собственность, несмотря на феодальное кокетство и расовую гордость, превратилась в полностью буржуазную в результате развития современной эпохи. общества »(Маркс,« Восемнадцатое брюмер Луи Бонапарта », у Маркса и Энгельса, Избранные произведения [Москва, 1951], I, 248

Карл Маркс и Фридрих Энгельс, Немецкая идеология , пер.Р. Паскаль (Лондон, 1942), стр. 69; Карл Маркс, Теории прибавочной стоимости I , изд. С. Рязанская, пер. Эмиль Бернс (Москва, 1969), с. 166. Он также называет пролетариат «народной массой», у Карла Маркса, Теории прибавочной стоимости II

Теории прибавочной стоимости I , с. 201; соответствующую статистику по Германии см. в Edward Bernstein, Evolutionary Socialism , trans. Эдит Харви (Лондон, 1909), стр. 106.

Маркс говорит: «Капиталистический арендатор вытеснил крестьянина, и настоящий земледелец — такой же пролетарий, наемный рабочий, как и городской рабочий» (Х.Мейер, «Маркс о Бакунине: забытый текст», Etudes de Marxologie , изд. М. Рубель (октябрь, 1959), с. 109.

Ibid ., P. 108.

Маркс, Капитал , III, стр. 793.

Маркс, «Классовая борьба во Франции», Избранные произведения , I, с. 129.

«Восемнадцатое брюмера», op.cit., P.250.

Немецкая идеология , стр. 39,40.

В «Манифесте коммунистической партии » интеллигенция названа «наемными рабочими» буржуазии ( Коммунистический манифест , стр.16). Терминология Маркса здесь указывает на сильное сходство между интеллигенцией и пролетариатом. Тем не менее, контекст проясняет, что даже здесь их реальное место — внутри класса капиталистов.

Маркса, Капитал , пер. Сэмюэл Мур и Эдвард Эвелинг (Москва, 1958), I, с. 446.

Об этом классе Маркс говорит, что «класс, который является правящей материальной силой общества, является в то же время его правящей интеллектуальной силой: ( German Ideology , p.39). Хотя Маркс использует выражение «правящий класс» таким образом, который предлагает более функциональное определение, это утверждение действительно указывает на то, в чем для Маркса заключается реальная сила любого правящего класса.

Маркс, «Будущие результаты британского правления в Индии», Избранные произведения , I, стр. 321

В другом месте последняя группа или некоторая ее часть — крупные ростовщики и ростовщики — обозначены как «класс паразитов» ( Capital , III, p. 532).

Манифест Коммунистической партии , стр.27.

Теории прибавочной стоимости , II, с. 573.

Коммунистический манифест .

«Классовая борьба во Франции», Избранные произведения I , стр. 142.

Стоит отметить, что у Энгельса даже больше ссылок на «класс», чем у Маркса, особенно в Германии : революция и контрреволюция .

Рольф Дарендорф, Классовый и классовый конфликт в индустриальном обществе , пер. Автор (Лондон, 1959), с.4.

«Классовая борьба во Франции», Избранные произведения , I, стр. 130.

Маркс, «Буржуазия и контрреволюция», Избранные произведения , I, с. 63; «Восемнадцатое брюмера», Избранные произведения , I, стр. 253.

Коммунистический манифест , стр. 16. Многие группы, такие как мелкая буржуазия, попадают в обе указанные выше категории; они являются подразделением класса капиталистов, а в период, когда пишет Маркс, — также и переходным классом.

Если не указано иное, то, что следует далее, взято из Capital III , p. 862-63.

Не имеет значения, действительно ли культура, образ жизни и социальные ценности капиталистов больше отличаются от культур других слоев населения, чем эквивалентные атрибуты врачей. Нас беспокоит только то, что Маркс думал, что они верят, поскольку эта вера была важным элементом в его построении классов.

Немецкая идеология , стр. 48-9.

Там же ., п. 77. Это не означает, что каждое капиталистическое общество имеет полностью развитую систему классов. Маркс называет Соединенные Штаты местом, «где, хотя классы существуют, они еще не закрепились, но постоянно меняют и обменивают свои элементы в постоянном потоке» («Восемнадцатое брюмера», Selected Writings I , p. 232). Маркс никогда адекватно не объясняет это исключение.

Он говорит: «История всего существовавшего до сих пор общества — это история классовой борьбы». Коммунистический манифест , с.12). В сноске к английскому изданию 1888 года Энгельс уточняет это, где говорит: «То есть вся письменная история». Он указывает, что в 1848 году Маркс и он не знали о существовании первобытного коммунизма ( там же, .). В любом случае квалификация Энгельса не влияет на то, как мы используем это заявление.

Чтобы сделать очевидным его множественность стандартов, что нам хотелось бы, Маркс вынужден был бы сказать больше, чем у него «было время». Просто потребность в том, чтобы выполнить его текущую задачу, вынудила его охватить большую часть отношений, которые он вел.В одном случае, когда он попытался обрисовать основные отношения в «классе», вмешалась смерть.

Маркс, Нищета философии (Москва, н.о.), с. 195.

Marx, Letters to Dr. Kugelmann (London, n.d.), p. 19.

Коммунистический манифест , стр. 26.

Эти недостатки тесно связаны. Повышенное классовое сознание продвигает дело политической организации, создавая к ней больший интерес, в то время как организационная деятельность усиливает классовое сознание через пропаганду, которую она делает возможной.Оба недостатка исчезают с дальнейшим развитием капиталистического способа производства: Маркс говорит: «Организация революционных элементов как класса предполагает существование всех производительных сил, которые могли зародиться в недрах старого общества» ( Poverty of Philosophy , с. 196).

Наиболее явные утверждения об этой двойственности имеют место в отношении французских мелких крестьян, о которых Маркс говорит: «Поскольку миллионы семей, их интересы и культура отличаются от интересов других классов, и помещают их в местную группу. взаимосвязь между этими мелкими крестьянами и идентичность их интересов не порождает ни общности, ни национальных связей, ни политической организации среди них, они не образуют класс.(«Восемнадцатое брюмера», крестьяне — это класс, но что касается классового сознания и политики, то они не таковы.

Theories of Surplus Value III , p. 63.

Предлагаемое здесь взаимодействие не является полным .Одна область, которая вообще не принималась во внимание, связана с ролью класса в теории отчуждения Маркса. Обсуждение этого аспекта класса см. В моей книге Отчуждение: концепция Маркса человека в капиталистическом обществе (Кембридж, 1976), гл.29.

Р.Н. Кэрью-Хант, Теория и практика коммунизма (Лондон, 1963), стр. 65. Как мы указали, одним из возможных исключений из этого упрека является короткая, незаконченная глава о классе в книге Capital III , pp. 862-63.

По нашему мнению, такой же анализ можно провести и в отношении других ключевых понятий Маркса — «классовая борьба», «стоимость», «прибавочная стоимость», «свобода», «рабочая сила», «отчуждение» и т. Д. «класс», «каждый из них выражает аспект социальной реальности, которую, по мнению Маркса, он открыл, и, как и« класс », полное значение, которое Маркс придает этим концепциям, может быть расшифровано только путем изучения того, как он на самом деле использует их в своих трудах.Все они одинаково недоступны для тех, кто использовал бы их для выражения немарксистских взглядов.

E.P. Томпсон, «Особенности англичан», The Socialist Register , 1965, ed. Р. Милибэнд и Дж. Сэвилл (Нью-Йорк, 1965), стр. 357.

Чтение: Теория конфликтов и общество
В предыдущем модуле вы узнали, что теория конфликтов рассматривает общество как соревнование за ограниченные ресурсы. Эта перспектива представляет собой макроуровневый подход, наиболее отождествляемый с трудами немецкого философа и социолога Карла Маркса (1818–1883), который рассматривал общество как состоящее из людей, принадлежащих к различным социальным классам, которые должны конкурировать за социальные, материальные и политические ресурсы. такие как еда и жилье, занятость, образование и досуг.Социальные институты, такие как правительство, образование и религия, отражают эту конкуренцию в присущем им неравенстве и помогают поддерживать неравную социальную структуру.

Карл Маркс (1818–1883), безусловно, является одним из самых значительных социальных мыслителей новейшей истории. Несмотря на то, что его работы критикуют, они по-прежнему пользуются большим уважением и влиянием. Для Маркса построения общества основывались на идее «основания и надстройки». Этот термин относится к идее, что экономический характер общества составляет его основу, на которой покоятся культура и социальные институты, надстройка.Для Маркса именно база (экономика) определяет, каким будет общество.

Карл Маркс и теория конфликта

Карл Маркс утверждал, что все элементы структуры общества зависят от его экономической структуры.

Кроме того, Маркс рассматривал конфликт в обществе как главное средство перемен. С экономической точки зрения он видел конфликт, существующий между владельцами средств производства — буржуазией — и рабочими, именуемыми пролетариатом .

Маркс утверждал, что эти конфликты постоянно возникали на протяжении всей истории во времена социальной революции. Эти революции или «классовый антагонизм», как он их называл, были результатом доминирования одного класса над другим. Совсем недавно, с концом феодализма, новый революционный класс, который он назвал буржуазией, господствовал над рабочими пролетариата. Буржуазия была революционной в том смысле, что она представляла собой радикальное изменение в структуре общества. По словам Маркса, «общество в целом все больше и больше раскалывается на два огромных враждебных лагеря, на два великих класса, прямо противоположных друг другу — буржуазию и пролетариат» (Маркс и Энгельс, 1848).

В середине девятнадцатого века, когда индустриализация процветала, промышленные работодатели, «владельцы средств производства», говоря языком Маркса, становились все более и более эксплуататорскими по отношению к рабочему классу. Крупные производители стали были особенно безжалостны, и их предприятия стали называть «сатанинскими фабриками» на основе стихотворения Уильяма Блейка. Коллега и друг Маркса, Фредерик Энгельс, в 1844 году написал «Положение рабочего класса в Англии », в котором подробно описал ужасные условия.

Таков Старый город Манчестера, и, перечитывая свое описание, я вынужден признать, что вместо преувеличения он далеко не настолько черный, чтобы создать истинное впечатление грязи, разрухи и непригодности для проживания, неповиновения всех соображений чистоты, вентиляции и здоровья, которые характеризуют строительство этого единственного района, в котором проживает не менее двадцати-тридцати тысяч жителей. И такой район существует в самом центре второго города Англии, первого промышленного города мира.

Добавьте к этому долгие часы работы, использование детского труда и воздействие экстремальных условий жары, холода и токсичных химикатов, и неудивительно, что Маркс и Энгельс упоминали капитализм, который является способом организации экономики таким образом. что вещи, которые используются для производства и транспортировки продуктов (например, земля, нефть, заводы, корабли и т. д.), принадлежат отдельным людям и компаниям, а не правительству, как «диктатура буржуазии».

Карл Маркс (слева) и Фридрих Энгельс (справа) проанализировали различия в социальной власти между группами «имущих» и «неимущих».(Фото (а) любезно предоставлено Wikimedia Commons; фото (b) любезно предоставлено Джорджем Лестером / Wikimedia Commons)

Для Маркса то, что мы делаем, определяет, кто мы есть. С исторической точки зрения, несмотря на постоянный характер доминирования одного класса над другим, существовал некоторый элемент человечества. Между рабочим и продуктом существовала, по крайней мере, некоторая связь, усиленная естественными временами года, а также восходом и заходом солнца, как мы видим в сельскохозяйственном обществе. Но с буржуазной революцией, ростом промышленности и капитализма рабочий теперь работал только за заработную плату.Его отношение к своим усилиям было больше не человеческим, а основанным на искусственных условиях.

Маркс описал современное общество с точки зрения отчуждения. Отчуждение относится к состоянию, в котором человек изолирован и отделен от своего общества, работы или самосознания. Маркс определил четыре конкретных типа отчуждения.

Отчуждение от продукта труда. Промышленный рабочий не имеет возможности прикоснуться к продукту, над которым он работает.Вместо того, чтобы годами учиться на часовщика, неквалифицированный рабочий может устроиться на часовую фабрику, нажимая кнопки, чтобы скрепить детали вместе. Работника не волнует, делает ли он часы или автомобили, просто то, что работа существует. Точно так же работник может даже не знать или не заботиться о том, какой продукт он вносит. Рабочий на сборочной линии Ford может весь день устанавливать окна на дверях автомобиля, даже не увидев остальную часть автомобиля. Работник консервного завода может всю жизнь чистить рыбу, даже не зная, для чего они нужны.

Отчуждение от процесса труда. Рабочий не контролирует условия своей работы, потому что не владеет средствами производства. Если человека наняли для работы в ресторане быстрого питания, ожидается, что он будет готовить еду так, как его учат. Все ингредиенты необходимо комбинировать в определенном порядке и в определенном количестве; нет места для творчества или изменений. Сотрудник Burger King не может решить изменить специи, используемые для картофеля фри, точно так же, как сотрудник сборочной линии Ford не может решить установить фары автомобиля в другом месте.Все решает буржуазия, которая затем диктует рабочие приказы.

Отчуждение от других. Рабочие скорее конкурируют, чем сотрудничают. Сотрудники борются за временные интервалы, бонусы и гарантии занятости. Даже когда рабочий работает по ночам и идет домой, конкуренция не заканчивается. Как прокомментировал Маркс в «Манифесте коммунистической партии » () (1848 г.): «Как только эксплуатация рабочего фабрикантом заканчивается, он получает свою заработную плату наличными, как на него нападает другая часть буржуазия, помещик, лавочник, ростовщик.”

Отчуждение от самого себя. Окончательный результат индустриализации — потеря связи между работником и его профессией. Поскольку нет ничего, что связывает работника с его трудом, больше нет чувства собственного достоинства. Вместо того чтобы гордиться своей идентичностью, например, часовщиком, автомобилестроителем или шеф-поваром, человек — просто винтик в машине.

В целом, отчуждение в современном обществе означает, что человек не может контролировать свою жизнь.Даже в феодальных обществах человек контролировал способ своего труда относительно того, когда и как он выполнялся. Но почему же тогда современный рабочий класс не восстает и не восстает? (Действительно, Маркс предсказал, что это будет окончательным исходом и крахом капитализма.)

Видео: теория конфликтов и их отговорка

Просмотрите идеи Маркса об отчуждении и четырех типах отчуждения в следующем видео.

Рабочий сборочного конвейера устанавливает автомобильные детали с помощью сложной техники.Сделали ли технологии этот вид труда более или менее отчуждающим? (Фото любезно предоставлено Кэрол Хайсмит / Wikimedia Commons)

Другая идея, разработанная Марксом, — это концепция ложного сознания . Ложное сознание — это состояние, при котором убеждения, идеалы или идеология человека не отвечают его собственным интересам. Фактически, это идеология господствующего класса (в данном случае буржуазных капиталистов), навязываемая пролетариату. Такие идеи, как упор на конкуренции, а не на сотрудничестве, или о том, что упорный труд является сам по себе наградой, явно приносят пользу владельцам отрасли.Таким образом, рабочие с меньшей вероятностью будут сомневаться в своем месте в обществе и брать на себя индивидуальную ответственность за существующие условия.

Чтобы общество могло преодолеть ложное сознание, Маркс предложил заменить его классовым сознанием , осознанием своего положения в обществе. Вместо того, чтобы существовать как «класс сам по себе», пролетариат должен стать «классом для себя», чтобы произвести социальные изменения (Маркс и Энгельс, 1848 г.), что означает, что вместо того, чтобы быть просто инертным слоем общества, класс мог бы стать сторонник социальных улучшений.Только когда общество войдет в это состояние политического сознания, оно будет готово к социальной революции.

Дальнейшие исследования

Одним из самых влиятельных произведений в современной истории был « Коммунистический манифест » Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Посетите этот сайт, чтобы прочитать оригинальный документ, который спровоцировал революции во всем мире.

Подумай над

Подумайте о том, как рабочие отчуждаются от продукта и процесса своей работы.Как можно применить эти концепции к учащимся и их образованию?

Используйте аргумент Маркса для объяснения текущего социального события, такого как движение «Оккупай». Поддерживает ли его теория современную проверку?

Практика

1. Протестантская трудовая этика основана на концепции предопределения, которая гласит: ________.

совершать добрые дела в жизни — это единственный способ обеспечить себе место на Небесах

спасение возможно только через послушание Богу

ни один человек не может быть спасен, пока он или она не примет Иисуса Христа своим Спасителем

Бог уже избрал тех, кто будет спасен, и тех, кто будет проклят

2.Кто из следующих социологических мыслителей популяризировал концепцию железной клетки?

Макс Вебер

Карл Маркс

Эмиль Дюркгейм

Фридрих Энгельс

3. Согласно Марксу, _____ владеют средствами производства в обществе.

пролетариат

вассалов

буржуазия

аномия

4. Что из следующего лучше всего описывает концепцию Маркса об отчуждении от процесса своего труда?

Кассир в супермаркете всегда сканирует купоны магазина, а не купоны компании, потому что ее так научили.

Бизнесмен чувствует, что заслуживает повышения, но нервничает, прося его о повышении; вместо этого он утешает себя мыслью, что тяжелый труд сам по себе награда.

Доцент боится, что ей не дадут срок полномочий, и начинает распространять слухи об одном из своих коллег, чтобы выглядеть лучше.

Рабочий-строитель уволен и временно устраивается на работу в ресторан быстрого питания, хотя раньше он никогда не интересовался приготовлением еды.

Показать глоссарий

отчуждение:

изоляция человека от общества, работы и самоощущения

буржуазия:

собственников средств производства в обществе

капитализм:

способ организации экономики таким образом, чтобы предметы, которые используются для производства и транспортировки продуктов (например, земля, нефть, заводы, корабли и т. Д.), Принадлежали отдельным людям и компаниям, а не правительству

классовое сознание:

осознание своего положения в обществе

ложное сознание:

убеждения и идеология человека, которые противоречат его интересам

пролетариат:

рабочих в обществе

Критика классической экономики Маркса
Критика классической экономики Маркса
Маркс Капитал — Философия и политическая экономия.Джефф Пиллинг 1980
Глава 2. Критика классической экономики Марксом

Классовая борьба

Неспособность политической экономии отделить естественное от социального привело к ее совершенно поверхностному взгляду на место классовой борьбы в анализе буржуазного общества. Это важный вопрос хотя бы потому, что многие видели значение недавнего возрождения политической экономии в том факте, что классовая борьба была вновь введена в анализ капитализма.Несомненно, неоклассическая (вульгарная) школа пыталась исключить из своей системы любое рассмотрение классовых антагонизмов — это она и сделала со своими асоциальными «факторами производства» и своим утверждением, что распределение доходов является функцией технологии. И в равной степени верно, что это явилось резким контрастом с рикардианской традицией, где рассмотрение взаимоотношений классов было выдвинуто на первый план анализа. Маркс определенно видел в этом акценте на классовых отношениях одну из самых сильных сторон работ Рикардо.(Американский писатель Кэри осудил Рикардо именно за такой акцент.) Более того, Маркс, явно отвергая представление о том, что он был первым, кто открыл классовую борьбу в истории (это было достижением более ранних французских историков), отдавал приоритет английской политической экономии за то, что он первым исследовал «анатомию» этой борьбы. Но означает ли это, что Маркс и Рикардо разделяли схожую теоретическую позицию в своем отношении к этой классовой борьбе? Это отнюдь не так.

Давайте сначала сделаем общее замечание не о политической экономии, а об историческом материализме. Маркс и Энгельс никогда не придерживались мнения, что основное противоречие буржуазного способа производства следует искать в антагонизме между наемным трудом и капиталом. Продолжая эту точку зрения, они также не рассматривали классовую борьбу как основное противоречие в истории. Материалистическая концепция истории, напротив, рассматривала фундаментальное противоречие истории как противоречие между развитием производительных сил, с одной стороны, и существующими общественными производственными отношениями, с другой.Взгляд на Предисловие к «Критике политической экономии » доказывает, что это так. В этом кратком предисловии, где очерчены основные моменты исторического материализма, нет ни слова о классах или классовой борьбе. Маркс, однако, говорит об «основе» общества, в основе которой лежат общественные производственные отношения, отношения, которые «соответствуют» стадии, достигнутой в развитии производительных сил. Только на данном уровне роста производительных сил производственные отношения принимают форму классов, которые, в свою очередь, исчезают на более высоком уровне.Следовательно, классовые антагонизмы не следует воспринимать как вещи в себе; они коренятся в более глубоких и фундаментальных противоречиях между производительными силами и производственными отношениями. Эти антагонизмы являются движущей силой в классовом обществе исключительно потому, что они являются выражением, результатом этого более глубокого противоречия, которое в случае капитализма состоит из противоречия между все более обобществленным характером производства и его все более сужающимся частным присвоением.

Должно быть ясно, что Рикардо не так считал классовую борьбу.Он начинает свою работу, предполагая, как дано, существование трех основных классов — рабочих, капиталистов (фермеров-арендаторов) и землевладельцев. Они появляются в первой главе книги, и он продолжает раскрывать их антагонизм как функцию их экономических интересов. (Как мы знаем — и это было его заслугой — Рикардо становился все более неуверенным в том, действительно ли развитие машин принесет пользу рабочему классу.) Несмотря на это достижение, Маркс нападает на Рикардо за «наивное принятие этого антагонизма за социальный закон природы» (Предисловие Марксу, Критика политической экономии ).То, что Рикардо считал «данностью», Маркс должен был объяснить. Только в самом конце тома III (в знаменитой незавершенной главе) Маркс начинает рассматривать классовые отношения буржуазной системы, как они проявляются на поверхности общества. Именно в этой классовой борьбе внешние формы общества постоянно «разбиваются», как в какой-то момент говорит Маркс (Маркс и Энгельс). Таким образом, структура работы Маркса снова рассматривается как полная противоположность работе Рикардо, и это противостояние никоим образом не является случайным.Маркс стремился не просто доказать, что интересы двух основных классов буржуазного общества антагонистичны (это было признано ведущими буржуазными мыслителями, а также практикой рабочего класса), но и раскрыть исторические корни это антагонизм. Ибо только так можно было научно продемонстрировать, что капитал не только порождает этот антагонизм, но и обеспечивает материальную основу для его преодоления. Короче говоря, Маркс намеревался доказать, что рабочий класс — это не просто эксплуатируемый класс, но революционный класс, революционный класс, потому что он является наиболее важным и решающим элементом в производительных силах современности. общество.Эти производительные силы вступают во все более острый исторический конфликт с социальными отношениями буржуазного общества. В этом и заключается первоисточник как кризиса капитала, так и социальной революции. Задача Маркса (и задача марксизма) заключалась в том, чтобы ознакомить рабочий класс с этим спонтанным процессом. Отсюда афоризм Троцкого «Марксизм — это сознательное отражение бессознательного процесса».

Эта наивная концепция классовой борьбы в политической экономии, в свою очередь, была напрямую связана с ее трактовкой экономического кризиса.Поскольку они неизменно путали материальные и социальные явления, политэкономы не столько отрицали возможность экономических кризисов, сколько приписывали такие кризисы природе , а не обществу. И снова Рикардо наиболее ясно показывает этот момент. Краеугольный камень его взгляда на экономические кризисы, конечно, лежит в его теории ренты. Он начинает с определения нормы прибыли как однозначно определяемой нормой прибавочной стоимости к переменному капиталу (p ’= S / v).Затем он переходит к обсуждению изменений нормы прибыли, которое сосредоточено на изменениях стоимости рабочей силы. Принимая «принцип народонаселения», предложенный Мальтусом (который, провозглашая предложение труда бесконечно эластичным, предполагает постоянную заработную плату на уровне прожиточного минимума), Рикардо смог ограничить свой анализ анализом производительности труда в сельском хозяйстве. Он считал — на основании «закона» убывающей отдачи — производительность труда в этом секторе со временем будет снижаться.Это, в свою очередь, приведет к увеличению заработной платы и, следовательно, к снижению прибыли. Таким образом, его знаменитое изречение «Интересы домовладельца всегда противоположны интересам любого другого класса в сообществе».

Тот факт, что Рикардо был вынужден полагаться на мальтузианский закон народонаселения — с вытекающим из него понятием дифференциальной ренты — означал еще одно нарушение его главной цели — основать политическую экономию на законе стоимости. Ибо снижение нормы прибыли не выводилось — и, учитывая эмпирический метод Рикардо, не могло быть выведено — из закона стоимости.Это также поставило Рикардо в другую трудность. По его словам, с ростом населения и при постоянной заработной плате рента повышается, а прибыль падает. Таким образом, он делает земельную собственность источником снижения прибыли; тем не менее с развитием промышленной революции земельная собственность все больше подчинялась промышленному капиталу.

Без изучения всех аспектов работы Рикардо о природе капиталистического кризиса становится ясно, что для него такие кризисы в конечном итоге основываются на природе .Ибо он считал, что в последнем случае норма прибыли определяется плодородием почвы. Учитывая защиту сельского хозяйства с помощью тарифной системы, должно наблюдаться постоянное снижение нормы прибыли, поскольку в возделывание используются все более неплодородные почвы, чтобы прокормить растущее население. Следствием этого вывода стало то, что это снижение нормы прибыли можно было бы остановить, если бы было достаточно плодородной земли:

Прибыль от запасов падает только потому, что невозможно достать землю, одинаково хорошо приспособленную для производства продуктов питания; а степень падения прибыли и повышения ренты полностью зависит от возросших затрат на производство.Следовательно, если бы по мере роста богатства и населения страны новые участки плодородной земли могли быть добавлены к таким странам, с каждым увеличением капитала прибыли бы никогда не упали, а рента не повысилась бы. (Рикардо)

Маркс, безусловно, хвалил Рикардо за его попытки понять движение нормы прибыли. Он не только исследовал этот вопрос гораздо глубже, чем Смит (который видел падение прибыли в результате конкуренции, что вообще не было объяснением), но Рикардо действительно осознал значение нормы прибыли как двигателя накопления капитала: «Что Рикардо беспокоит тот факт, что норма прибыли, стимулирующий принцип капиталистического производства, основная предпосылка и движущая сила накопления, должны подвергаться опасности из-за развития самого производства »(III).Но, добавляет Маркс, Рикардо здесь, как и во многих других вопросах, интересовал только количественный аспект проблемы, и он в лучшем случае лишь смутно осознавал реальные силы, лежащие в основе этой тенденции. Он видел проблему, говорит Маркс, «чисто экономическим образом — то есть с буржуазной точки зрения, в рамках ограничений капиталистического понимания, с точки зрения самого капиталистического производства» (III).

И именно потому, что Рикардо считал капиталистическую экономику естественной, он не мог исследовать социальные корни ее распада, выраженные, среди прочего, в законе тенденции нормы прибыли к падению.В этой связи Маркс замечает: «Те экономисты, которые, подобно Рикардо, считают капиталистический способ производства абсолютным, в этот момент чувствуют, что он создает барьер для себя, и по этой причине приписывают этот барьер природе (в теория ренты), а не к производству »(III).

Как мы пытались показать, это смешение естественного и социального не ограничивалось лечением падающей нормы прибыли. Он пронизывал все аспекты политической экономии.Когда Маркс говорит о «чисто экономическом» взгляде Рикардо на вещи, он имеет в виду, по существу, следующее: тот факт, что политическая экономия преобразовала свойства товаров, денег, капитала и т. Д., Возникшие в результате их социального существования их как вещей . Это был фетишизм политической экономии, фетишизм, который был непосредственно связан с эмпиризмом в том, что он приписывал объектам в их непосредственно воспринимаемой форме свойства, которые на самом деле не принадлежали этим объектам и не имели ничего общего с их воспринимаемым внешним видом.Вот почему Маркс говорит о том «фетишизме, свойственном буржуазной политической экономии, фетишизме, который превращает социальный, экономический характер, навязанный вещам в процессе общественного производства, в естественный характер, проистекающий из материальной природы этих вещей» (II).

Именно этот фетишизм, этот «чисто экономический» подход к явлениям Маркс отверг в целом . Конечно, Маркс отверг многие частные выводы экономистов-классиков.Но гораздо более важным, как мы пытались показать, было его отрицание ошибочного метода, который, по его мнению, неизбежно привел к этим ошибочным выводам и теоретическим несоответствиям. Короче говоря, критика политической экономии Марксом носила философский характер, а не касалась только деталей экономической теории. Поэтому теперь мы обратим наше внимание на некоторые дополнительные аспекты этих философских вопросов.

Содержание

Основные аспекты марксистской теории классовой борьбы

Маркс разработал свою теорию классового конфликта в своем анализе и критике капиталистического общества.Авраам и Морган перечислили основные компоненты этой теории, которые кратко описаны здесь:

1. Развитие пролетариата:

Капиталистическая экономическая система превратила массы людей в рабочих, создала для них общую ситуацию и привила им осознание общих интересов. Благодаря развитию классового сознания экономические условия капитализма объединили массы и сделали их классом.

2. Значение имущества:

Классы определяются на основе отношения человека к средствам производства. Его класс определяется не занятием человека, а его положением по отношению к орудиям производства. По мере того как важность собственности возрастает, увеличивается расстояние между разными классами.

3. Рост политической власти:

По словам Раймона Арона, «политическая власть в собственном смысле слова — это просто организованная сила одного класса для подавления другого.«Политическая власть воплощена в государстве. В капиталистическом обществе государство является инструментом экономической эксплуатации и консолидации интересов капиталиста. Это отождествление экономической и политической власти. Это обостряет классовый конфликт, который в конечном итоге приводит к революции.

4. Поляризация классов:

В капиталистическом обществе наблюдается тенденция к радикальной поляризации классов. В капиталистическом обществе могло быть только два социальных класса.

1. Капиталисты, владеющие средствами производства и распределения.

2. Рабочий класс, у которого нет ничего, кроме собственного труда.

По словам Ральфа Дарендорфа, «все общество все больше и больше распадается на два великих враждебных лагеря, два великих прямо антагонистических класса, буржуазию и пролетариат». Эксплуатация приводит к поляризации. Капиталисты, владеющие средствами производства и распределения, и рабочий класс, у которых нет ничего, кроме собственного труда, не отрицают существование других классов.

Хотя Маркс неоднократно упоминал промежуточное государство, такое как «мелкие капиталисты», «буржуазия Петти» и пролетариат Люмпена », он был твердо уверен, что в разгар конфликта они будут втянуты в ряды Пролетариат. Раймон Арон назвал этот процесс «пролетаризацией».

5. Теория прибавочной стоимости:

Прибавочная стоимость — это дополнительная стоимость, произведенная рабочим своим трудом.Фактически, это доля рабочего, узурпированного капиталистами в результате эксплуатации. Маркс считал, что капиталисты накапливают прибыль за счет эксплуатации труда. Теория прибавочной стоимости — это сущность эксплуатации и главный источник конфликта между классами.

6. Обнищание:

Раймон Арон говорит: «Обнищание — это процесс, в результате которого пролетарии становятся все беднее и беднее по мере развития производительных сил.«Эксплуатация рабочих может только усугубить их страдания и нищету. Маркс говорит: «Богатство буржуазии увеличивается за счет больших прибылей с соответствующим увеличением массы бедности; давления рабства, эксплуатации пролетариата ».

При любом способе производства, который включает в себя эксплуатацию человека человеком, большинство людей, людей, которые трудятся, обречены на тяжелый труд только для удовлетворения насущных потребностей. При этом общество делится на богатых и бедных.Для Маркса бедность — это результат эксплуатации, а не недостатка.

7. Отчуждение:

Отчуждение происходит из-за отсутствия чувства контроля над социальным миром. Экономическая эксплуатация и бесчеловечные условия приводят к усилению отчуждения человека. Из-за отчуждения человек становится односторонним. Это препятствие на пути к идеалу человека в целом. В капиталистическом обществе ему навязывают работу вопреки его предпочтениям, и он работает просто для удовлетворения своих животных потребностей.

Дополнительное, что он делает, — это объективация своей работы. Его внутреннее «я» остается в стороне от этого. Это отчуждение. Для него это чужая работа. Это прирост в чужую собственность. Таким образом, рабочий работает как винтик в системе.

На себя не работает. Это пребывание вдали и неспособность выразить себя превращает его в физическую и ментальную катастрофу. Он теряет способность развиваться и расти умственно и духовно. Он отчуждается с точки зрения его работы, а также от самого себя, за исключением случаев, когда он на досуге.Он не любит работать.

8. Классовая солидарность и антагонизм:

С ростом классового сознания рабочего класса вступила в силу их классовая солидарность. Рабочий класс становится более однородным внутри. Благодаря этой классовой солидарности они могут создавать союзы против буржуазии. Они создают ассоциации, чтобы заранее подготовиться к случайным восстаниям.

9. Оборот:

Согласно Карлу Марксу, социальная революция — это закон развития антагонистического классового общества.Эта революция, скорее всего, произойдет на пике экономического кризиса, который является частью повторяющихся подъемов, репрессий и характерных черт капитализма.

10. Диктатура пролетариата:

В результате насильственной социальной революции буржуазия утратит власть и превратится в ряды пролетариата. Потому что у них отбирают собственность. Таким образом, неизбежный исторический процесс разрушает буржуазию, и пролетариат устанавливает социальную диктатуру, всего лишь переходную фазу, чтобы закрепить завоевания революции.Политическое выражение социальной диктатуры было задумано как форма рабочей демократии, которая впоследствии стала «роковым яблоком раздора» среди марксистов.

11. Коммунистическое общество:

В конце концов, классовый конфликт приводит к победе пролетариата и установлению коммунистического общества, которое отменяет частную собственность и уничтожает класс. По словам Карла Маркса, коммунистическое государство — инструмент установления коммунизма. Государство в конечном итоге отомрет, поскольку оно устареет в бесклассовом обществе, в котором никто ничего не владеет, но все владеют всем, и каждый человек вносит свой вклад в соответствии со своими способностями и получает в соответствии со своими потребностями.

Маркс считал, что насильственная революция должна разразиться, чтобы положить конец всем формам эксплуатации в промышленности XIX века. Поэтому он призвал: «Пусть весь рабочий класс мира объединится». Маркс считал, что весь рабочий класс мира еще не сплочен. Таким образом, он выдвинул две важные концепции: класс сам по себе и класс сам по себе.

«Класс сам по себе» относится к потенциальному революционному классу.

«Класс сам по себе означает настоящий революционный класс.

Предлагая эту дихотомию, он попытался предположить, что все подпадут под действительный революционный класс, а не под потенциальный революционный класс, т.е. как возможность превращается в реальность. Он хотел, чтобы началась жестокая революция, чтобы были ликвидированы все формы эксплуатации. Итак, все получили должное и социалистическая форма общества в коммунистическом обществе, то есть высшая форма общества, которую желал Маркс.

Первоначально идеи Маркса не были широкими, потому что он верил в экономическую борьбу, которая приняла форму политической борьбы, и он думал, что идеалистическое общество должно быть сформировано так, чтобы его идеи были реализованы.Рабочие, получившие должное, были тем, чего хотел Маркс, то есть экономической борьбы, и это должно было быть объединено в профсоюзы, то есть политической борьбой, но без идеологии ничего не может иметь место. Так вышел его коммунистический манифест.

Определение теории конфликтов

Что такое теория конфликта?

Теория конфликта, впервые предложенная Карлом Марксом, — это теория, согласно которой общество находится в состоянии постоянного конфликта из-за конкуренции за ограниченные ресурсы. Теория конфликта утверждает, что социальный порядок поддерживается господством и властью, а не консенсусом и конформизмом.Согласно теории конфликта, те, у кого есть богатство и власть, пытаются удержать ее любыми возможными способами, в основном подавляя бедных и бессильных. Основная предпосылка теории конфликта состоит в том, что отдельные лица и группы в обществе будут работать, чтобы попытаться максимизировать свое собственное богатство и власть.

Ключевые выводы

Теория конфликта фокусируется на конкуренции между группами внутри общества за ограниченные ресурсы.

Теория конфликта рассматривает социальные и экономические институты как инструменты борьбы между группами или классами, используемые для поддержания неравенства и господства правящего класса.

Марксистская теория конфликта рассматривает общество как разделенное по линиям экономического класса между пролетарским рабочим классом и буржуазным правящим классом.

Более поздние версии теории конфликта рассматривают другие аспекты конфликта между капиталистическими фракциями и между различными социальными, религиозными и другие типы групп.

Понимание теории конфликтов

Теория конфликта использовалась для объяснения широкого круга социальных явлений, включая войны, революции, бедность, дискриминацию и насилие в семье.Он приписывает большинство фундаментальных достижений в истории человечества, таких как демократия и гражданские права, капиталистическим попыткам контролировать массы (в отличие от стремления к социальному порядку). Центральные постулаты теории конфликтов — это концепции социального неравенства, разделения ресурсов и конфликтов, существующих между различными социально-экономическими классами.

Многие типы социальных конфликтов на протяжении всей истории можно объяснить с помощью основных положений теории конфликтов. Некоторые теоретики, включая Маркса, считают, что социальный конфликт — это сила, которая в конечном итоге приводит к изменениям и развитию общества.Взаимодействие с другими людьми

Версия теории конфликта Маркса сосредоточена на конфликте между двумя основными классами. Каждый класс состоит из группы людей, связанных общими интересами и определенной степенью собственности. Маркс теоретизировал о буржуазии, группе людей, которые представляли членов общества, владеющих большинством богатств и средств. Другая группа — пролетариат: он включает тех, кого считают рабочим или бедным.

С ростом капитализма Маркс предположил, что буржуазия, меньшинство населения, будет использовать свое влияние для подавления пролетариата, класса большинства.Такой образ мышления связан с общим образом, связанным с моделями общества, основанными на теории конфликта; приверженцы этой философии склонны верить в структуру пирамиды с точки зрения того, как товары и услуги распределяются в обществе; на вершине пирамиды находится небольшая группа элит, которая диктует условия большей части общества, потому что они имеют чрезмерный контроль над ресурсами и властью.

Согласно прогнозам, неравномерное распределение внутри общества будет поддерживаться посредством идеологического принуждения; буржуазия заставит пролетариат принять нынешние условия.Теория конфликта предполагает, что элита создаст системы законов, традиций и другие общественные структуры, чтобы и в дальнейшем поддерживать свое собственное господство, не давая другим присоединиться к их рядам. Маркс предположил, что по мере того, как рабочий класс и бедняки будут подвергаться ухудшению условий, коллективное сознание повысит осведомленность о неравенстве, а это потенциально может привести к восстанию. Если после восстания условия будут скорректированы в пользу интересов пролетариата, конфликтный круг в конечном итоге повторится, но в противоположном направлении.В конечном итоге буржуазия станет агрессором и бунтовщиком, жаждущим возвращения структур, которые прежде сохраняли свое господство.

Допущения теории конфликта

В современной теории конфликтов есть четыре основных допущения, которые полезно понять: конкуренция, революция, структурное неравенство и война.

Конкурс

Сторонники теории конфликта считают, что конкуренция является постоянным, а иногда и подавляющим фактором почти во всех человеческих отношениях и взаимодействии.Конкуренция существует в результате нехватки ресурсов, включая материальные ресурсы — деньги, собственность, товары и многое другое. Помимо материальных ресурсов, отдельные лица и группы внутри общества также конкурируют за нематериальные ресурсы. Они могут включать свободное время, доминирование, социальный статус, сексуальных партнеров и т. Д. Теоретики конфликтов предполагают, что по умолчанию используется конкуренция (а не сотрудничество).

Revolution

Учитывая предположение теоретиков конфликта, что конфликт возникает между социальными классами, одним из результатов этого конфликта является революционное событие.Идея состоит в том, что изменение динамики власти между группами не происходит в результате постепенной адаптации. Скорее, это является симптомом конфликта между этими группами. Таким образом, изменения в динамике власти часто бывают резкими и крупномасштабными, а не постепенными и эволюционными.

Структурное неравенство

Важное предположение теории конфликта состоит в том, что человеческие отношения и социальные структуры испытывают неравенство во власти. Таким образом, некоторые люди и группы по своей сути развивают больше власти и вознаграждения, чем другие.Вслед за этим те люди и группы, которые извлекают выгоду из определенной структуры общества, как правило, работают над поддержанием этих структур, чтобы сохранить и усилить свою власть.

Война

Теоретики конфликта склонны рассматривать войну либо как объединитель, либо как «средство очистки» общества. В теории конфликта война является результатом кумулятивного и растущего конфликта между отдельными людьми и группами, а также между целыми обществами. В контексте войны общество может в некотором роде объединиться, но между множеством обществ все еще сохраняется конфликт.С другой стороны, война также может привести к полной гибели общества.

Особенности

Маркс рассматривал капитализм как часть исторического прогресса экономических систем. Он считал, что корнями капитализма являются товары или вещи, которые покупаются и продаются. Например, он считал труд одним из видов товара. Поскольку у рабочих мало контроля или власти в экономической системе (поскольку они не владеют фабриками или материалами), их ценность со временем может обесцениться.Это может создать дисбаланс между владельцами бизнеса и их работниками, что в конечном итоге может привести к социальным конфликтам. Он считал, что эти проблемы в конечном итоге будут решены с помощью социальной и экономической революции.

Макс Вебер, немецкий социолог, философ, юрист и политический экономист, воспринял многие аспекты теории конфликта Маркса, а позже усовершенствовал некоторые идеи Маркса. Вебер считал, что конфликт из-за собственности не ограничивается одним конкретным сценарием. Напротив, он считал, что в любой момент и в каждом обществе существует несколько уровней конфликта.В то время как Маркс рассматривал конфликт как конфликт между владельцами и рабочими, Вебер также добавил эмоциональный компонент к своим представлениям о конфликте. Вебер сказал: «Именно они лежат в основе силы религии и делают ее важным союзником государства. ; которые превращают классы в статусные группы и делают то же самое с территориальными сообществами при определенных обстоятельствах … и которые делают «легитимность» ключевым направлением усилий по господству ».

Убеждения Вебера о конфликте выходят за рамки Маркса, потому что они предполагают, что некоторые формы социального взаимодействия, включая конфликт, порождают убеждения и солидарность между отдельными людьми и группами в обществе.Таким образом, индивидуальные реакции на неравенство могут быть разными в зависимости от групп, с которыми они связаны; считают ли они власть имущих легитимными; и так далее.

Теоретики конфликта конца 20-го и 21-го веков продолжали расширять теорию конфликта за пределы строгих экономических классов, установленных Марксом, хотя экономические отношения остаются основной чертой неравенства между группами в различных ветвях теории конфликта. Теория конфликта имеет большое влияние на современные и постмодернистские теории сексуального и расового неравенства, исследования мира и конфликтов, а также на многие разновидности исследований идентичности, которые возникли в западных академических кругах за последние несколько десятилетий.

Примеры теории конфликтов

Например, теоретики конфликта рассматривают отношения между владельцем жилого комплекса и арендатором как основанные в основном на конфликте, а не на балансе или гармонии, даже если гармонии может быть больше, чем конфликта. Они считают, что их определяют, получая все ресурсы друг от друга.

В приведенном выше примере некоторые из ограниченных ресурсов, которые могут способствовать конфликту между арендаторами и владельцем комплекса, включают ограниченное пространство внутри комплекса, ограниченное количество единиц, деньги, которые арендаторы платят владельцу комплекса за аренду и т. Д. .В конечном итоге теоретики конфликта рассматривают эту динамику как конфликт из-за этих ресурсов. Владелец комплекса, каким бы любезным он ни был домовладельцем, в основном сосредоточен на заполнении как можно большего количества квартир, чтобы он мог заработать как можно больше денег на аренде. Это может привести к конфликту между жилыми комплексами, между соискателями жилья, желающими переехать в квартиру, и так далее. С другой стороны конфликта, сами арендаторы стремятся получить лучшую квартиру за наименьшую сумму арендной платы.Взаимодействие с другими людьми

Согласно авторам Алану Сирсу и Джеймсу Кэрнсу в своей книге A Good Book, in Theory , теоретики конфликта указывают на финансовый кризис 2008 года и последующее спасение банков как на хорошие примеры теории реальных конфликтов. Они рассматривают финансовый кризис как неизбежный результат неравенства и нестабильности глобальной экономической системы, который позволяет крупнейшим банкам и учреждениям избегать государственного надзора и идти на огромный риск, который вознаграждает лишь немногих избранных.Взаимодействие с другими людьми

Sears и Cairns отмечают, что крупные банки и крупный бизнес впоследствии получали фонды финансовой помощи от тех же правительств, которые утверждали, что не имеют достаточных средств для крупномасштабных социальных программ, таких как всеобщее здравоохранение. Эта дихотомия поддерживает фундаментальное предположение теории конфликта, которое что основные политические институты и культурные обычаи отдают предпочтение доминирующим группам и отдельным лицам.

Этот пример показывает, что конфликт может быть присущ всем типам отношений, включая те, которые на поверхности не кажутся антагонистическими.Это также показывает, что даже простой сценарий может привести к множеству уровней конфликта.

Часто задаваемые вопросы

Что такое теория конфликта?

Теория конфликта — это социологическая теория, связанная с Карлом Марксом. Он пытается объяснить политические и экономические события с точки зрения продолжающейся борьбы за ограниченные ресурсы. В этой борьбе Маркс подчеркивает антагонистические отношения между социальными классами, в частности отношения между владельцами капитала, которых Маркс называет «буржуазией», и рабочим классом, который он называет «пролетариатом».Теория конфликта оказала глубокое влияние на философию XIX и XX веков и продолжает влиять на политические дебаты по сей день.

Каковы некоторые общие критические замечания теории конфликта?

Одна из распространенных критических замечаний в отношении теории конфликта заключается в том, что она не отражает того, каким образом экономические взаимодействия могут быть взаимовыгодными для различных вовлеченных классов. Например, теория конфликтов описывает отношения между работодателями и работниками как конфликтные, в которых служащие хотят платить как можно меньше за труд своих служащих, в то время как служащие хотят максимизировать свою заработную плату.Однако на практике между работниками и работодателями часто складываются гармоничные отношения. Более того, такие учреждения, как пенсионные планы и компенсация на основе акций, могут еще больше размыть границу между работниками и корпорациями, давая работникам дополнительную долю в успехе своего работодателя.

Кому приписывают изобретение теории конфликта?

Теорию конфликта приписывают Карлу Марксу, политическому философу 19-го века, который руководил развитием коммунизма как школы экономической мысли.Две самые известные работы Карла Маркса: «Манифест Коммунистической партии», который он опубликовал в 1848 году; и «Das Kapital», опубликованный в 1867 году. Хотя он жил в 19 веке, он оказал существенное влияние на политику и экономику в 20 веке и обычно считается одним из самых влиятельных и противоречивых мыслителей новейшей истории.

System.Data.SqlClient.SqlException (0x80131904): ошибка преобразования типа данных varchar в int. в System.Data.SqlClient.SqlConnection.OnError (исключение SqlException, логическое breakConnection, действие`1 wrapCloseInAction) в System.Data.SqlClient.SqlInternalConnection.OnError (исключение SqlException, логическое breakConnection, действие`1 wrapCloseInAction) в System.Data.SqlClient.TdsParser.ThrowExceptionAndWarning (TdsParserStateObject stateObj, логическое callerHasConnectionLock, логическое asyncClose) в System.Data.SqlClient.TdsParser.TryRun (RunBehavior runBehavior, SqlCommand cmdHandler, SqlDataReader dataStream, BulkCopySimpleResultSet bulkCopyHandler, TdsParserStateObject stateObjReady, Boolean) в System.Data.SqlClient.SqlDataReader.TryConsumeMetaData () в System.Data.SqlClient.SqlDataReader.get_MetaData () в System.Data.SqlClient.SqlCommand.FinishExecuteReader (SqlDataReader ds, RunBehavior runBehavior, String resetOptionsString, Boolean isInternal, Boolean forDescribeParameterEncryption) в System.Data.SqlClient.SqlCommand.RunExecuteReaderTds (CommandBehavior, cmdBehavior, RunBehavior runBehavior, Boolean returnStream, Boolean async, тайм-аут Int32, Задача и задача, Boolean asyncWrite, Boolean inRetataReleancry, Sqlabehavior description, Boolean inRetataReleancry, Sql. в System.Data.SqlClient.SqlCommand.RunExecuteReader (CommandBehavior cmdBehavior, RunBehavior runBehavior, Boolean returnStream, String метод, завершение TaskCompletionSource`1, тайм-аут Int32, Задача и задача, Boolean & usedCache, Boolean asyncWrite, Boolean asyncWrite, Boolean asyncWrite, Boolean asyncWrite) в System.Data.SqlClient.SqlCommand.RunExecuteReader (CommandBehavior cmdBehavior, RunBehavior runBehavior, Boolean returnStream, метод String) в System.Data.SqlClient.SqlCommand.ExecuteReader (поведение CommandBehavior, метод String) в System.Data.SqlClient.SqlCommand.ExecuteDbDataReader (поведение CommandBehavior) в System.Data.Common.DbCommand.System.Data.IDbCommand.ExecuteReader (поведение CommandBehavior) в System.Data.Common.DbDataAdapter.FillInternal (набор данных DataSet, таблицы данных DataTable [], Int32 startRecord, Int32 maxRecords, String srcTable, команда IDbCommand, поведение CommandBehavior) в System.Data.Common.DbDataAdapter.Fill (DataTable [] dataTables, Int32 startRecord, Int32 maxRecords, команда IDbCommand, поведение CommandBehavior) в System.Data.Common.DbDataAdapter.Fill (DataTable таблица данных) в ClsRes.ResMain.GetResByidNew (String id) в c: \ inetpub \ vhosts \ abhimanu.com \ abhipedia.abhimanu.com \ App_Code \ ClsRes.cs: строка 4586 at res_page.GetData (String id) в c: \ inetpub \ vhosts \ abhimanu.com \ abhipedia.abhimanu.com \ res_page.aspx.cs: строка 110 в res_page.Page_Load (отправитель объекта, EventArgs e) в c: \ inetpub \ vhosts \ abhimanu.com \ abhipedia.abhimanu.com \ res_page.aspx.cs: строка 44 ClientConnectionId: e9ae6f78-db99-4aab-98fe-17bb79d063e9 Номер ошибки: 8114, состояние: 1, класс: 16
.