Психоактивистка Саша Старость рассказывает о своей шизофрении и перформансах

Большинство людей до сих пор далеки от темы психиатрии, а у медсообщества не всегда получается донести мысль о важности просвещения. Психоактивисты выбирают другие методы — и оказываются услышанными. «Афиша Daily» поговорила с Сашей Старость о шизофрении и самобичевании в рамках ее перформанса.

«Умри — но не ходи к психиатру»

В детстве я часто просыпалась по ночам, и мне казалось, что я сижу в коробке. Возникало чувство клаустрофобии в теле, я начинала бегать, рыдать. Это происходило только ночью и время от времени. Уже во взрослом возрасте я поняла, что это было похоже на деперсонализацию и дереализацию. При деперсонализации ты не ощущаешь себя, и у меня были моменты, когда я не узнавала свои руки. При дереализации меняется среда, категории предметов, замедляются или ускоряются звуки. Мир кажется другим — например, становится похожим на фотографию или на декорацию. Но это не психотическое состояние бреда: с одной стороны, ты все понимаешь, но с другой — не понимаешь. Это очень трудно поддается вербализации. Лично у меня все это сопровождалось ужасной паникой — тянущей, тяжелой.

С 18 лет начались настоящие дереализации, они были мощными и длились иногда по 10 часов. Это повторялось каждый день на протяжении полугода. Я просыпалась, и сначала мне казалось, что все нормально, но через какое-то время организм как будто вспоминал: надо включить дереализацию. Она могла спровоцироваться чем угодно. Однажды я ехала в автобусе и увидела рекламный щит, на котором было изображено пустое поле с ракетой посередине. Картинка вызвала у меня мощнейший дереал, который длился несколько дней и сопровождался ужасной паникой. Тогда же у меня начала оформляться странная идея, что за спиной не должно быть пустого пространства, поэтому надо, например, ходить, прижимаясь к стене.

Порой мне казалось, что все предметы как бы смотрят на меня, — и сразу же включалась клаустрофобия в теле, мне хотелось из него выйти. В какой-то момент я стала понимать, что это не норма, думала, что это панические атаки. Я говорила об этом близким, но еще в семье была очень нехорошая история про психиатрию и одну нашу родственницу, поэтому моя мама все время говорила: «Ты что, хочешь быть как она?». У многих есть ощущение, что психиатрия — это карательный аппарат, который непременно сминает и уничтожает человека. Умри — но не ходи к психиатру.

Потом все прошло — так бывает. Это просто было продромальное состояние (первые симптомы перед острой фазой. — Прим. ред.). Продром может длиться от нескольких месяцев до нескольких лет, поэтому часто остается незамеченным. Так было и у меня. Патологические состояния то появлялись, то уходили. Каким-то образом я к ним приспособилась. Больше всего я боялась дереализаций и деперсонализаций, а к навязчивым состояниям, например, я привыкла — главным образом потому, что не понимала, что такого не должно быть.

«Я чувствовала, как мир становится другим»

Я переехала жить в Петербург, начала работать в клубе. Были долгие бессонные ночи, алкоголь. В 25 лет я начала конкретно съезжать: меня постоянно охватывали странные мысли, паранойя. Однажды я увидела двух мух у себя в комнате, и это разрослось до абсолютного убеждения, что где-то в комнате есть гнездо опарышей и я умру, если увижу его. В такие моменты меня трясло от ужаса. Я стала еще больше выпивать, потому что мне все время было очень странно: я чувствовала, как все меняется, мир становится другим, звуки искажаются. Запоев не было, но я могла выпить небольшую бутылочку коньяка, чтобы расслабиться и уснуть. Это очень плохой цикл. Дофаминовая яма, которая часто возникает во время похмелья, сильно провоцирует разные психотические вещи.

Однажды я спала весь день, проснулась поздно вечером, успела что-то сделать по работе. А дальше все начало меняться, шевелиться — например, странно себя вел диван. Мне показалось, что у меня отнялись ноги, случился сердечный приступ, я начала слышать какие-то звуки. Я вспомнила, как до этого ела рис, и вдруг поняла, что он похож на опарышей. Меня охватила ужасная паника, я выбросила оставшийся рис, стала рыдать, меня трясло — я была уверена, что наелась червей. Я ползала по углам и искала, где они прячутся.

Мне все время было очень странно: я чувствовала, как все меняется, мир становится другим, звуки искажаются

Я позвонила подруге и начала все это рассказывать. Она поняла, что я не вполне адекватна, и вызвала врача. Скорой она сказала, что у меня сердечный приступ, так как не хотела, чтобы меня забрали сразу в дурку. Бригада, которая приехала ко мне, поняла, что никакого сердечного приступа нет, — я нарезала круги по комнате и говорила, что у меня отнялись ноги. Они меня успокоили и сделали укол с феназепамом (транквилизатор, принимается только по назначению врача. — 

Прим. ред.). Сказали, что мне надо ехать домой, в Москву. Когда меня начал отпускать страх, я позвонила маме, она купила билет. Утром все начало возвращаться, но я уже ехала в поезде. Мама встретила меня и отвезла в больницу.

«Психиатрия не рассматривает пациентов как клиентов»

Врачи долго не могли понять, чем я больна. Сначала мне поставили биполярное аффективное расстройство плюс тревожное и фобическое. А потом началось путешествие, которое длилось пять лет: от шизотипического расстройства до диагноза «параноидная шизофрения». У меня было несколько психозов, поэтому симптомы постоянно добавлялись. Например, появилась дисморфофобия, на почве которой развился бред. Я начала считать, что очень толстая, перетягивала себя ремнем, перестала себя трогать, не мылась. Это началось два года назад, и за один год у меня было несколько госпитализаций.

Я не совсем согласна с тем, что у меня параноидная шизофрения. Думаю, это непонятное расстройство шизоспектра. Например, у меня были голоса, которые встречаются при шизофрении, но они никогда не были императивными (не говорили, что делать. — Прим. ред.). Они могли сказать: «Христианство нужно переименовать в «христаинство», потому что это таинство воскрешения Христа». Голоса занимались шизофреническим словоконструированием. Их у меня нет уже очень давно, хотя если я сильно перенапрягаюсь, могу что-то услышать. Меня пугает не это, а изменение реальности и зацикленность на какой-то мысли — из этого раскручивается полубредовое состояние, когда я могу говорить только об этом, вся жизнь подчинена этому. При дисморфофобии, например, я зациклена на том, как мыться и спать, чтобы не трогать себя за какие-то части тела.

Наша психиатрия не рассматривает пациентов как клиентов. Она построена так, что зачастую людям даже не сообщают их диагноз. Мне его всегда называли, но я знаю многих, кому не говорили вообще ничего, в том числе наименования лекарств, которые они пили в стационаре. В основном мне попадались нормальные врачи, хотя не могу сказать, что все они были фантастически профессиональными.

Думаю, это непонятное расстройство шизоспектра. Например, у меня были голоса, которые встречаются при шизофрении, но они никогда не говорили, что делать

Однажды я отказалась от госпитализации, потому что мне попался некомпетентный врач. Тогда был приступ — целый хор голосов в голове, — я испугалась и сама вызвала помощь. В больнице была женщина-доктор, которая сказала, что у меня нет критики к своему состоянию (то есть способности осознавать болезнь. — Прим. ред.), так как у меня татуировки на кистях, — соответственно, я тяжело больна. Я ответила, что это довольно устаревший критерий оценки состояния, и она сказала: «Видите, у вас нет критики». Врач со мной даже не пообщалась, а сделала вывод, основываясь на книжках 60-х годов, когда татуировки на теле женщины действительно были свидетельством ее маргинализации. Профессионал всегда спрашивает, из какой ты среды, старается понять эту среду и уже потом пробует сделать вывод. Кстати, часто, если в 30 лет у тебя нет детей и мужа, это рассматривается как признак патологического развития личности.

Сейчас у меня отличный врач — он мне очень помог, правильно подобрал таблетки, мне с ним всегда комфортно общаться. Он совершенно спокойно обо всем говорит. Однажды сказал маме: «Ну и что? Много кто шубанул, а потом все нормально». Мама вышла с недоумением на лице и спросила: «Слушай, а что значит «Гоголь шубанул»?» «Шуб» — это в переводе с немецкого «приступ», многие смеются над словосочетанием «шубообразная шизофрения». Мой врач ратует за западную модель работы с клиентом, когда сообща действуют психотерапевт и психиатр. Я вообще не идеальный пациент: часто бросаю таблетки, иногда выпиваю алкоголь, много курю, пью много кофе. Из-за этого врач говорит, что я не регулярна, поэтому мне нужна психотерапия, а лично он — человек, который только прописывает таблетки.

Подробности по теме

Психиатр Аркадий Шмилович о душевном здоровье россиян: «Чтобы оставаться психически здоровым, надо быть толерантным человеком»

Психиатр Аркадий Шмилович о душевном здоровье россиян: «Чтобы оставаться психически здоровым, надо быть толерантным человеком»

«Я вообще не poster girl для шизофрении»

Есть не очень толерантный психиатрический термин — «дефект». Он обозначает необратимые личностные изменения, которые происходят в результате схизиса (нарушение целостности психики. — Прим. ред.). Считается, что у резко развивающихся форм шизофрении (например, юношеской) быстро наступает состояние конечного дефекта — необратимый распад, амбивалентность, апатия, абулия (патологическое отсутствие воли. — 

Прим. ред.). Такие люди могут производить впечатление людей с умственной отсталостью, хотя на самом деле это просто сильный распад мышления. У человека появляется сильная разорванность речи, потому что его ассоциативные ряды становятся парадоксальными, и выдает он начало умозаключения и конец, а как он все соединил, не рассказывает. Получается словесный салат.

Многие смеются над словосочетанием «шубообразная шизофрения»

В тот год, когда у меня было три госпитализации подряд, случилась супертяжелая депрессия. Я лежала на кровати, не мылась, целыми днями ела KFC. Мы с мамой ходили к врачам, которые говорили ей, что наступает дефект, ведь я не могла ни читать, ни писать. Тогда я и сама думала, что это так. Есть много похожих состояний: например, то, что кажется дефектом, может быть побочным эффектом от нейролептиков. Психиатры считают, что при болезни обязательно должны происходить изменения личности, хотя это не всегда так, потому что есть вариативность.

Вариативность — это, мне кажется, то, что также должны доносить психоактивисты. Я, например, вообще не poster girl для шизофрении, потому что я супервысокофункциональная. Но есть и другие. Вопрос в том, почему все это случилось: неправильно подобрали лекарства, проглядели или просто была такая ядерная форма заболевания, что на своем пути она выжгла все.

«Моя самоидентификация вообще никак не связана с физическим телом»

Я с самого начала жила открыто с диагнозом — видимо, потому что у меня с детства было какое-то стремление к маргинализации. В мультфильмах часто наказывали кого-то плохого, и однажды, лет в пять, я собрала вещи и начала орать, что я плохая, я ухожу, — мне почему-то очень не нравились всякие самодовольные пионеры. Лет в 15 я решала вопрос, можно ли отринуть мораль по-ницшеански, и поэтому пыталась разбить окно в обменнике. Как видите, вопрос добра и зла стоял остро. Короче, в моей голове шизофрения — это не некрутое. Если меня будут считать не совсем нормальной, мне будет все равно. Когда я делала стримы, многие писали, мол, как круто, что ты об этом говоришь, это же так тяжело. Но мне вообще не тяжело — для меня это все равно что сказать, что у меня темные волосы.

В то же время нельзя обвинять других людей в том, что они не совершают каминг-аут (то есть не живут открыто с диагнозом. — Прим. ред.). Мне повезло: одной ногой я нахожусь в арт-среде, другой — в среде, которая суперпозитивно настроена к моим психическим особенностям. Я никогда не могу потерять свою работу из-за диагноза. Я поставлена в очень выгодное положение, институционально на меня ничто не давит. Другое дело, если в каком-нибудь офисе узнают о биполярке Петра, и с этого момента люди начнут воспринимать все, что он делает, через призму этого диагноза.

Подробности по теме

«Скажу — сразу уволят»: каково это — скрывать психическое расстройство от коллег

«Скажу — сразу уволят»: каково это — скрывать психическое расстройство от коллег

Много лет я занимаюсь синхронным переводом с английского в сфере психиатрии. Очень долго работаю с «Центром проблем аутизма». В это комьюнити меня привела Екатерина Мень (журналистка, директор «Центра проблем аутизма». — Прим. ред.), с которой я познакомилась случайно. Я прошла обучение на младшего тераписта у американцев по интернету, стала работать там как терапист-поведенщик: занималась прикладным анализом поведения и работала непосредственно с аутичными детьми. Сейчас я уже не могу работать терапистом, потому что прошло много времени, а там надо постоянно повышать квалификацию. Но я сертифицирована по альтернативной коммуникации для аутистов PECSВспомогательный метод коммуникации для детей с особенностями речевого развития, специальный протокол обучения с помощью изображений.. Раньше я работала с этой системой как переводчик, но последние три года выступаю как соведущая в паре. Недавно мы стали выезжать в страны СНГ. В этом сообществе все изначально знали о моем диагнозе, и это никогда не было каким-то препятствием.

На самом деле моя самоидентификация вообще никак не связана с физическим телом. Для себя я — не Саша, не женщина, не феминистка, не россиянка. Моя самоидентификация — это над-эго, которое не имеет никаких этих категорий. Ничто из того, что составляет меня как физическое воплощение Саши, мне не интересно. Но мне очень интересно заниматься любым искусством — например, писать музыку, я хотела бы делать это чаще. Сначала я сама, независимо, писала треки, потом мы выпустили альбом на лейбле. Все это мне очень нравится, сейчас мы делаем второй альбом, хотя лично я пишу как бы уже третий. Мне очень симпатичны перформансистские штуки, потому что я люблю концептуализм, мне нравится придумывать концепты — и делаю я это хорошо. Меня это очень возбуждает в хорошем, умственном смысле. Когда я на чем-то мешаюсь, это большое счастье.

В то же время для меня важно, что у меня есть диагноз и я могу об этом говорить. Я умею оказывать влияние на людей — было бы тупо этим не пользоваться. Иногда мне жаль, что я не испытываю страданий, не превозмогаю себя. Но я не могу сказать, что шизофрения для меня морально тяжела. Для меня она очень обыденна и очень интересна.

Видео с участием Саши

«Я занималась самобичеванием при зрителях»

Однажды мне написала Катя (художница и активистка Катрин Ненашева. — Прим. ред.) и предложила поучаствовать в проекте «Я горю». Раньше мы не были знакомы. Я согласилась, хотя тогда еще не понимала, что конкретно хочу делать. Когда мы встретились, стало понятно, что это будет перформативный акт. Изначально это предназначалось для художников и музыкантов, но в итоге там были люди не только из арт-среды. Мое глубокое убеждение в том, что элитарность — это говно.

Подробности по теме

«Зрителям было плохо, они хотели уйти»: как прошел перформанс о выгорании в «Театр.doc»

«Зрителям было плохо, они хотели уйти»: как прошел перформанс о выгорании в «Театр.doc»

Я сильно сконцентрирована на идее каких-то дискомфортных работ — меня всегда интересовало, что происходит с людьми, которые телесно вовлекают себя в практики (как ранние работы Абрамович). И меня всегда увлекала мысль превращения себя в арт-объект. Мне не нравится история про постмодерн и ироничного демиурга-трикстера, который смотрит сверху и ставит в неудобное положение зрителей, но только не себя. Мне кажется, метафизическое выражено в том, чтобы ты сливался с продуктом своего искусства и этот продукт мог тебя подмять и испортить. Это мое личное убеждение, я не хочу его экстраполировать на всех. И когда я поняла, что «Я горю» — это возможность сделать перформанс, который будет задействовать мое тело, я решила в нем поучаствовать.

Перформанс состоял из того, что я занималась самобичеванием при зрителях. Также я написала песню, составила ее по примеру лаудариев (покаятельные песни. Трек Саши можно услышать в этом видео. — Прим. ред.). Это круговая, монотонная композиция. Я читала текст, в котором были слова: «Наша нечаянная вина — это тоже наша вина. Невозможно прожить жизнь, никому не сделав зла. Как не бывает человека, вышедшего сухим из воды, так нет человека без греха. Я, совершивший беззаконие, убоюсь Страшного суда». Это много раз повторялось. Мне было интересно открыть религиозную аллюзию, потому что для меня очень важно, что понятие милосердия токсично, и это очень древний культурный паттерн.

Я знала, что моя работа не будет воспринята правильно из-за того, что я упомянула шизофрению. А упомянула я ее, потому что самая простая трактовка моей работы — самобичевание, которым занимается любой человек, находящийся в угнетенной группе. Его заставляет этим заниматься и система, и чувства внутри: от самоненависти до страха перед той своей частью, которая ненормальна.

Основная суть работы — в амбивалентности любой социальной стигмы (стигма — негативный ярлык, который навешивают на человека. — Прим. ред.). Один из базовых парадоксов стигмы в психиатрии — необходимость быть постером психически больного человека, чтобы получить одновременно и жалость, и стигму. Если человек находится в состоянии распада, ему верят, но его же и изолируют. Если ты высокофункционален, тебе нужно всем говорить, что ты болен. Одно время я настойчиво говорила всем, что у меня шизофрения, — мне хотелось об этом говорить, чтобы себя валидизировать. Мне никто не верил, потому что у меня татуировки, красная помада, я играю концерты. Короче, я не похожа на человека, который жует в углу волосы и рисует калом на стенах. Часто ты идешь на унизительные действия, чтобы доказать свою болезнь. Одно время я была готова людям в лицо справкой тыкать — мне было так обидно, что мне никто не верит, это был полный кошмар.

История психиатрии об этом вся. Сам Мишель Фуко (французский философ. — Прим. ред.) писал, что сумасшедшие заняли места лепротиков (то есть прокаженных. — Прим. ред.), а лепротики воспринимались как люди, которые совершили некое преступление и понесли за это кару. После этого они становились прижизненными великомучениками и возносились, но все равно были отверженными, к ним нельзя было подходить. Эта классицистическая концепция до сих пор осталась в матрице психического расстройства. Это жуткое страдание: ты становишься как бы святым, юродивым, ты можешь вещать что-то, но одновременно с этим как бы расчеловечиваешься.

Все эти практики самобичевания, то есть насильственного погружения себя в стигму и раскаивания за собственный грех, — базовая христианская штука. Были целые общины флагеллантов, которые вставляли в петли плеток шипы и избивали себя. Я повторила все, что делали они. У них были покаятельные песни, где они рассказывали, в чем грешны и почему. Это очень похоже на то, что вообще происходит здесь у нас. Для того чтобы получить милосердие, то есть жалость и копеечку, надо быть или суперсвятым, или абсолютно сумасшедшим. Нельзя иметь гордость, самомнение, нельзя говорить, что ты человек. Нужно быть очень жалким, радоваться копеечке и заниматься публичным самобичеванием. Это базовая практика российской действительности для всех: матерей-одиночек, геев, сумасшедших. В нашей стране нет понимания эмпатии, равенства, есть только вот такое милосердие. Это наша ортодоксальная христианская ментальность.

Часто ты идешь на унизительные действия, чтобы доказать свою болезнь. Одно время я была готова людям в лицо справкой тыкать

Мне было больнее, чем я ожидала. И прервалось все быстрее, чем я думала, — я даже не достигла катарсиса. Очень скоро у меня отобрали плетку. Тогда я вышла и сказала: «Или отдайте мне плетку и я продолжу, или уходите». Тогда все встали и ушли. Я знаю, что такой перформанс — это не очень хорошо по отношению к зрителю, но для меня можно нарушать искусством чужой комфорт. Девочка, которая отобрала у меня плетку, потом сказала: «Мне очень жаль. Я прервала твою работу, потому что не могла на это смотреть. Сначала я подумала, что мне очень жалко тебя, а потом я поняла, что просто буду винить себя». Зал не сделал ничего нового.

«Сейчас важно фокусироваться на перформативных психоактивистских и социально полезных практиках»

В проекте «Я горю» участвовало много разных людей, и некоторые из них имеют расстройства. Сейчас мы хотим в рамках собравшегося коллектива продолжать заниматься психоактивизмом. Познакомившись с Катрин и узнав больше о ее проектах (здесь и здесь мы писали об акции Ненашевой «Между здесь и там», а по этой ссылке можно почитать о ее тюремном проекте. — Прим. ред.), я поняла, что сейчас важно фокусироваться на неких перформативных психоактивистских и социально полезных практиках, которые прежде всего направлены на информирование, развенчание стереотипов и выведение из поля невидимости всей этой истории. Это двойная, тройная, десятерная стигма, которая, в общем, по-прежнему работает в том виде, в котором она здесь прижилась.

Когда фигура вечного президента у нас начинает оформляться в какие-то теократические категории, как в Северной Корее, это страшно, выгорательно и стремно

Мы планируем собрать лекторий и делать еще какие-то вещи, связанные с базовым психопросвещением. Мне не нравится подход, при котором существует патронаж. Лекции и разговоры должны быть не для родителей пациентов, а для всех. Уже не секрет, что малая психиатрия — пандемическая история. Люди должны это все как-то понимать и ассоциировать. Мне кажется, коллективные действия здесь очень важны, как и создание сообщества абсолютно дискриминируемого меньшинства, которое может говорить за себя и артикулировать проблемы. В нем могут быть и люди, у которых нет никаких расстройств, и множество людей, у которых есть диагнозы и которые занимаются самоадвокацией. Также я не вижу смысла ограничивать это сообщество высокофункциональными людьми — если у человека не сохранный интеллект, это не значит, что у него нет никаких целей. Если им прикольно участвовать в коллективной работе, это будет здорово.

Что касается моих личных планов, то я хочу сделать работу про некрократию — вечного президента. Собираюсь реализовать ее самостоятельно, но в рамках чего-нибудь. То, что происходит здесь и сейчас, когда мы точно знаем, что будет на выборах, и когда фигура вечного президента у нас начинает оформляться в какие-то теократические категории, как в Северной Корее, это страшно, выгорательно и стремно. Мы и так все жертвы чьего-либо патронирующего взгляда. Поэтому это важно и для сообщества с расстройствами, и для всех вообще — все погружены в эту среду.

Подробности по теме

«Я хотела выйти в окно»: истории женщин, пострадавших от порномести

«Я хотела выйти в окно»: истории женщин, пострадавших от порномести

«ФЕНОМЕН АМБИВАЛЕНТНОСТИ ОБЩЕСТВЕННОГО ЗНАЧЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ САМООРГАНИЗАЦИИ»

Системный кризис, постигший Россию на исходе XX века, проявился катастрофической дезорганизацией жизнеустройства общества и бессилием социального управления в этой чрезвычайно опасной для страны ситуации. Истоки проблемы очевидны: произведенный первореформаторами революционный слом централизованной системы государственного управления и жесткого контроля социально-экономических процессов, не сопровождавшийся конкретной программой строительства новых, более совершенных для жизни человека общественных отношений, закономерно не мог не откликнуться хаотизацией российского социума.

1. Проблемный контекст социального порядка в современном обществе

Базисным источником проблем, угрожающих сущностным основаниям современных обществ, независимо от уровня их развития и государственного устройства, все более отчетливо проявляется фактор динамичного возрастания сложности происходящих изменений во всех сферах жизни человека. В потоке этих изменений, характеризующихся неизбежностью, необычностью, нелинейностью развития, непредсказуемостью последствий, становятся обвальным явлением травмирование и разрушение социальных скреп национальных и местных сообществ, деформации и разрывы групповых связей, обречение индивидов на одиночество и беззащитность в квазисоциумах и неравновесной людской массе.

В высшей степени разрушительных свойств такие изменения обрушиваются на общества в процессах радикальных (революционного типа) перемен и переворотов в их жизнеустройстве. Развал СССР, «цветные революции», военные агрессии с навязыванием этносам «нового порядка», сепаратистские движения — далеко не полный перечень катастрофических форм организованных изменений в жизни народов. Наряду с такими, целенаправленно создаваемыми организованно-дезорганизационными социальными изменениями локального (странового) масштаба, ускоряющимися темпами надвигается на мировое сообщество в целом эпоха сложных изменений, сливающихся в глобальный поток проблемных социальных перемен. Попытки их разрешения традиционными организационно-управленческими методами порождают новые проблемы с еще более опасными для жизни человечества и каждого человека социальными расстройствами. И опять – в особенно тяжелой форме проявляется влияние этого потока в странах, которые в таких условиях переживают последствия революционно производимых радикальных изменений жизнеустройства. Показательной в этом отношении является картина перемен в современном российском обществе.

Системный кризис, постигший Россию на исходе XX века, проявился катастрофической дезорганизацией жизнеустройства общества и бессилием социального управления в этой чрезвычайно опасной для страны ситуации. Истоки проблемы очевидны: произведенный первореформаторами революционный слом централизованной системы государственного управления и жесткого контроля социально-экономических процессов, не сопровождавшийся конкретной программой строительства новых, более совершенных для жизни человека общественных отношений, закономерно не мог не откликнуться хаотизацией российского социума.

Расчет авторов реформы на способность свободного от государственного диктата рынка обеспечить подъем общества из разрухи, а в дальнейшем – его прогрессивное развитие оказался несостоятельным. Теоретически, казалось бы, такой расчет имел достаточные основания: свободно функционирующий рынок вполне может рассматриваться как самоорганизующаяся система, а где самоорганизация, там – динамично упорядоченное развитие («порядок из хаоса»). Однако в реальности проявился парадокс: свободы самоорганизации рынка было в российском обществе 90-х годов с избытком, но возникавший при этом «порядок» не только не способствовал человекомерному развитию страны, но даже поставил ее перед угрозой развала.

Проводившаяся в этих условиях, начиная с 2000 года, политика укрепления российской государственности остановила скатывание страны в социальное небытие. Но и здесь не обошлось без существенных для жизнеустройства общества проблем. Ни осуществление административной реформы и реформы государственной службы, ни попытки повышения качества государственного кадрового корпуса не привели систему государственного управления в состояние способности контролировать «дикий рынок» в интересах общественно продуктивной самоорганизации. Более того, чем активнее насаждался административный контроль рыночной патологии, тем неуспешнее становилось государство в реализации этой функции:аномальные рыночные отношения не только не поддались этому контролю, но эпидемически инфицировали систему государственного управления, распространяясь одновременно на все социальные институты страны (системная коррупция!). В поиске решения этих проблем политический маятник, как ни странно, вновь качнулся в сторону либерализации отношений государства к рынку. При этом очевидна их ориентация на образцы в странах Запада.

Можно ли ожидать позитивный для российского общества результат реализации этой потенции? Можно, но при условии обоснованной уверенности, что расширение свободы отношений государства, бизнеса и всех структур общества хотя бы остановит и минимизирует обмен между ними патологически извращенными параметрами социального порядка с их уже отчетливым фиксированием в значении норм. Кроме того, возможно ли ожидать позитивные перемены от переноса в переживающее кризис российское общество форм общественных отношений в странах Запада, которые в процессе глобально происходящих в мире сложных социальных изменений сами уверенно погружаются в кризис? Можно, но при условии, что западная социальная наука и практика уже вооружены и готовы поделиться с нами достижениями в сфере управления социально-патологическими изменениями. Таковых достижений не усматривается и пока российской науке приходится рассчитывать на собственные силы, а государственному управлению действовать методом проб и ошибок.

Настоящее исследование нацелено на познание генезиса, развития и преодоления общественно-негативной социальной самоорганизации в условиях сложных изменений жизнеустройства современных социумов. Методологической основой исследования выбран системно-синергетический подход в контексте особенностей его применения в общественной науке и социальной практике.

2. Вызов и противоречия синергетического подхода в обществоведении

Методология познания действительности исторически формировалась в рамках классической детерминистской парадигмы, базирующейся на представлении о мире как уравновешенной системе систем. Линейное измерение природных и социальных процессов создавало иллюзию возможности целенаправленного проектирования будущего «объектов управления» и получения необходимых «субъекту управления» результатов. На этой основе складывалась и практика жесткого социального управления – «управление обществом».

Обвальные кризисы, постигшие ведущие страны мира еще в начале ХХ века и ставшие во второй его половине перманентными, стимулировали научные исследования универсальных организационных процессов. Первым фундаментальным достижением в этом направлении можно считать труд российского ученого А.А. Богданова « Всеобщая организационная наука (тектология)» 1 . В дальнейшем идеи и доказательства тектологии в поле процессов организации и дезорганизации, самоформирования и саморегулирования получили развитие в общей теории систем, кибернетике, ряде других областей науки. В качестве мощного прорыва в научном представлении мира и происходящих в нем процессов заявила о себе синергетика, известная на современном этапе развития науки как общая теория самоорганизации.

Ключевые принципы общей теории самоорганизации (открытость, неравновесность, нелинейность, необратимость) и их универсальность определили формирование новой парадигмы, которая существенно изменяет классическое представление о мироздании, об организации и управлении (Г. Хакен, С.П. Курдюмов, Е.Н. Князева, В.И. Аршинов, Г.Г. Малинецкий, В.Г. Буданов, и др.). Дезорганизации, кризисы, даже хаос, которые в рамках классической парадигмы признавались однозначно как антиподы порядка, подлежащие предупреждению и купированию, стали рассматриваться как необходимые условия перехода систем на новый уровень развития. Явление спонтанного образования в процессе самоорганизации параметров порядка выводит научную мысль на новое представление о возникновении, формировании систем различной природы и механизмах их функционирования.

Успешно проявив себя в фундаментальных исследованиях физических, химических, биологических и – особенно показательно – технико-технологических систем (А.А. Колесников, Б.Л. Кузнецов) с продуктивным выходом на прикладной уровень теории и в практику, синергетика, получившая статус междисциплинарного направления в науке, не могла не заинтересовать обществоведов (О.Н. Астафьева, В.В. Василькова, К.Х. Делокаров, В.С. Егоров, В.С. Капустин и др.). В поиске методов, которые могли бы стать научным основанием преодоления критического отставания классического обществознания в познании сложно изменяющегося социального мира, синергетика стала занимать едва ли не доминирующие позиции в исследовании и решении проблем человека и обществ. Однако, как это часто бывает при увлечении новизной, вхождение синергетики в общественные науки столкнулось с рядом субъективно и объективно обусловленных противоречий. Во-первых, подчинение некоторых исследователей моде или желанию получить бренд прогрессивно мыслящего ученого без достаточной для этого компетентности приводило к профанации синергетики и вызвало в определенных научных кругах обществоведов оппозиционное к ней отношение. Во-вторых, нередко применяемый «механический» перенос понятийного аппарата и принципов синергетики из естествознания в общественные науки не только не способствовал становлению социосинергетики как теории социальной самоорганизации, но существенно затруднял восприятие уже сформировавшихся ее положений. В-третьих, синергетика, как и ее язык, – детище физико-математических наук, исследовательский инструментарий которых формализован и обеспечивает верификацию научных результатов. Процессы самоорганизации в обществе, в отличие от таковых в химических, физических, биологических и технико-технологических объектах, далеко не всегда поддаются формализованному описанию, что и определяет противоречивость процесса становления теории социальной самоорганизации как социосинергетики.

Однако главное противоречие проявилось в том, что спонтанно образующийся социальный порядок далеко не всегда имеет конструктивное значение для человекомерного функционирования и развития общества. На первый взгляд, это утверждение парадоксально. Самоорганизация конструктивна по определению. Самоорганизующийся порядок, с синергетической точки зрения, является результатом собственного выбора системы: пройдя точку бифуркации, она становится тем, чем может стать в данных условиях. Как может сформировавшийся таким образом порядок в системе быть деструктивным для нее и составляющих ее элементов? Ответ на этот вопрос, с позиции принципов синергетики природного мира, должен быть, как правило, отрицательным. Но общество – сложнейшая мегасистема, порядок в которой образуется не только путем самоорганизации, но и сознательно создается в процессе управления.

Повторим в этой связи, что самоорганизация – это спонтанное ( естественное) , то есть без специфического внешнего воздействия, возникновение систем и их трансформация. Под специфическим воздействием здесь понимается целенаправленное ( искусственное ) создание систем, подчинение их функционирования заданному извне порядку, перевод в новое состояние по выбору внешнего актора (субъекта). Такое воздействие определяется как управление, специфика которого в том, что оно подчинено сознанию человека – homo sapiens . Теперь представим себе, что в обществе порядок формируется и поддерживается неосознанно, то есть без участия управления. Признание такого положения невозможно, поскольку оно противоречило бы самой сущности человека, наделенного уникальной способностью познавать мир и управлять в нем, реализуя собственные интересы. Но, если признать управление как непременный и основной механизм процесса упорядочения общества, то следует отрицать саму идею применения синергетического подхода в обществоведении.

Как компромисс, в преодолении этих противоречий, в научных публикациях предлагается положение о «направляемой самоорганизации» (Н. Моисеев, В.С. Карпичев). Однако, «направлять» — это значит активно ориентировать самоорганизующуюся систему на выбор вектора упорядоченного движения, следовательно, речь идет опять-таки об управлении, хотя и «мягкого» типа. Но можно ли быть уверенным в том, что такого рода управление не будет расстраивать программу самоорганизации с вызовом в итоге результатов, незапланированных субъектами управления? Ответ на этот вопрос всегда будет затруднен и даже невозможен, пока субъект управления не проникнет в смысл и логику самоорганизующегося порядка в социальных системах и не научится различать – какой результат социальной самоорганизации может развивать жизнеспособность человека и общества, а какой – действовать на нее разрушительно. Другими словами, речь идет о том, какой вектор развития самоорганизации следует субъекту управления поддерживать, а какой предупредить или нейтрализовать, учитывая его общественно-негативный потенциал.

3. Ведение в нормальную физиологию социума и социальной самоорганизации

В теме этого раздела исследования использовано начальное (с организмических позиций) положение О. Конта о базовых разделах социологии как науки об обществе на социальную анатомию (статическое представление) и социальную физиологию (происходящие в обществе процессы). Физиология социальной самоорганизации – процесс возникновения, становления и развития порядков в обществе, ключевым основанием которых определяется понятие нормы (в синергетических терминах – управляющие параметры). Приложение здесь к понятийному конструкту «физиология социальной самоорганизации» дефиниции «нормальность» предполагает самоорганизующееся производство и обновление социальных норм, которые формируют и регулируют в обществе позитивные для жизни людей отношения, поведение и деятельность. Соответственно этой посылке системно-синергетический подход в социологии дополняется качественными категориями «жизнь» и «жизнедеятельность». Такой подход к определению нормальности социальной самоорганизации ( жизненно ориентированная социосинергетика ) связан с обоснованием концепции представления общества с позиции его жизнеобеспечивающего предназначения. Рассмотрим базисные составляющие этой концепции.

Концепт первый . Человек и общество – автопоэзисные творения природы (Матурана Умберто и Варела Франциско 2 ) в значении высшей – на современном уровне знания – формы бытия и эволюции мира живых существ. Представление общества как совокупности возникающих, формирующихся, самовоспроизводящихся, размножающихся и взаимодействующих информационных социальных коммуникаций (Н. Луман 3 ).

Концепт второй. Жизнь рассматривается в контексте информационного единства природы, общества и человека.Информационное антропо-социо-природное единство – категориальное понятие универсального эволюционизма 4 . Введение этого понятия-принципа в социальную науку базируется на представлении о том, что человек, являясь производным природного информационного процесса, органически включен в содержание природы. Природная информация фиксирована в его органике, воспроизводится в физических, гуморальных и нервно-психических процессах, генерируется в новых формах и циркулирует, обеспечивая жизнь организма и функционирование личности в социоприродной среде. Жизнеобеспечивающий информационный процесс рекуррентно-динамического единства «человек – природа» осуществляется в социально-коммуникационном пространстве общества.

Концепт третий. От состояния информационной социально-коммуникационной среды жизнедеятельности человека зависит качество воспринимаемой и реализуемой им природной информации. Соответственно определяется качество его жизни а, в порядке обратной связи, и его способности конструирования социальной реальности, от состояния которой, в свою очередь, зависит качество природной информации, рекурсивно направленной к человеку по социально-коммуникационным каналам. Таким образом, общество представляется как информационно-коммуникативный орган природы, ответственный своим организационным состоянием за качество жизни не только человека, но и природы, то есть жизни в целом.

Концепт четвертый. Жизнь как процесс становления нового содержания мира – «становящееся бытие», которое обеспечивается универсальной способностью жизни организмов и их видов к самовоспроизводству и креативному самообновлению. Жизненные силы – совокупность управляющих параметров в процессе универсальной жизнедеятельности. Различаются два базовые типа жизненных сил – генотип и фенотип. Генотип – управляющие параметры, производимые геномом жизни. Геном жизни – устойчиво наследуемая и воспроизводимая в процессе универсальной эволюции организмами и в поколениях популяций структурная информация, определяющая инвариантные условия сохранения жизни в глобальной и/или локальной ее реальности. Фенотип – производное процесса жизни. Формирование фенотипа жизни – сущностное свойство изменчивости самоорганизующихся и организуемых отношений в триаде «человек-общество-природа», в которой, как следует из предыдущего концепта, центральную роль играют состояния и процессы человеческого социума.

Концепт пятый. Интегральным критерием качества процесса и результатов жизнеобеспечения определяется качество жизни. Качество жизни – совокупность свойств живого образования, проявляемая его здоровьем, которое характеризуется состоянием жизнеспособности и жизневоспроизводства конкретных живых образований и их единств. Таким образом, здоровье определяется итоговым критерием нормальности всех форм и процессов порядкообразования в животворящем и жизнеобеспечивающем мире, в котором качество социальной самоорганизации представляется в ответственном за состояние жизни значении.

4. Патогенез социальной самоорганизации

Стремительно возрастающая сложность изменений и проблем обеспечения жизненно необходимого для жизни и деятельности людей социального порядка вызывает уже предельную тревогу человечества, будущее которого становится почти непредсказуемым или предсказывается в пессимистических и даже катастрофных картинах. Оригинально в этом контексте высказывание на Гайдаровских чтениях (Москва, 13.10.2010) российского государственного деятеля Германа Грефа: «Что-то новое надвигается, в мире не хватает мозгов, чтобы осознать, что это такое». Своеобразную версию причины этой «нехватки мозгов» предпринял американский исследователь Насим Николас Талеб в своем бестселлере «Черный лебедь». По его мнению, «причины нашей неспособности понять происходящее, как говорится, лежит на поверхности. Вот они: а) эпистемологическая самонадеянность и связанная с ней футурологическая слепота; б) платоновское стремление все втиснуть в категории – иными словами, люди охотно верят упрощенным моделям, особенно если у этих людей имеется ученая степень в дисциплине, ? … ? и, наконец, негодные методики для конструирования выводов …» 5 . Цитированное высказывание Грефа о надвигающемся новом, не поддающемся осознанию, и суждения Талеба относительно причин «нехватки мозгов» для его опознания образно фиксируют отмечаемое многими зарубежными и российскими исследователями критическое (на грани утраты) снижение способности субъектов социального управления распознавать происходящие в обществе сложные изменения и конструктивно для жизни отвечать на их вызовы. Так что же представляет собой это «надвигающееся неосознаваемое новое»?

Начнем с метафоры: неспособность организма продуктивно для здоровья и жизни реагировать на внешние возмущающие воздействия и внутренние болезненные сигналы – смертельно опасная патология. В медицине это состояние исследуется в научной дисциплине «патологическая физиология», предметом которой является патогенез – процессы возникновения и развития болезней и компенсаторно-восстановительных реакций организма. В обществознании понятие «социальная патология» введено в классическую социологию на этапе развития в ней ( конец XIX — начало XX века) органического направления, основанного на представлении общества как живого образования (Г. Спенсер, Э. Дюркгейм и др).

Понятие «социальная патология» — продукт формировавшегося в начале XX века организмического направления зарубежной и отечественной социологии. Развитие этого направления происходило противоречиво, вплоть до его отрицания как социологической науки. Прежде всего, это было связано с увлечением ряда ученых буквальным отождествлением общества с организмом живого существа. Актуализации организмического подхода способствовало обращение в середине XX века исследователей сложных динамических систем и механизмов к биологическим моделям саморегулирования (истоки кибернетики).

Традиционно к социальной патологии относились преступность, деликты (гражданские правонарушения), асоциальное поведение, наркотизмы (наркомания и алкоголизм), общественно опасные психические расстройства, суициды. Существенным недостатком формирования такого понимания социальной патологии следует признать отрыв ее генезиса от целостного представления о человеке как субъекте и объекте жизнедеятельности социума с фокусированием внимания преимущественно на психологических параметрах поведения индивидов 6 . При этом проблема социума рассматривалась, как правило, с позиции повреждающего действия девиантного поведения индивидов на социальные процессы, оставляя на втором плане или вообще не имея в виду значение состояния общества в процессе формирования такого поведения.

В последние годы поле предметной области социальной патологии заметно расширяется. В этом отношении обратим внимание на посылку американского социолога Н. Смелзера, который, говоря о генезисе социальной патологии, отмечает что происходит своего рода известкование, «склероз сосудов» организации, при котором самостоятельность людей ограничивается сужением задач правилами и постановлениями 7 . В контексте этой метафоры усматривается базисный источник патологизации процессов порядкообразования в социуме – разлад между социальной самоорганизацией и управлением , следствием которого является дезорганизация жизнедеятельности и жизнеустройства как людей, так и общества в целом.

Крайне проблемными для современного социального управления являются такие повреждающие жизнь обществ и людей явления, как нелегальная экономика, организованная преступность, наркотизмы, коррупция, мошенничество, терроризм. Несмотря на многовековый исторический опыт попыток человечества обуздать эти патологии, до настоящего времени они не только не поддались искоренению, но, наоборот, приобрели уникальные свойства выходить из столкновения с социальным контролем более устойчивыми и изощренными в своей антиобщественной деятельности 8 . Более того, используемые ими корпоративные нормы, правила, формы и содержание отношений, деятельности и поведения проникают в структуры и процессы систем социального управления и, по сути, берут их под свой контроль.

Главным источником бессилия фактически всех современных форм социального, в том числе государственного и муниципального, управления является самоорганизующаяся и в то же время организационная природа и функционирование названных и им подобных социально-патологических образований. Уникальное свойство такой формы действия принципа единства самоорганизации и управления – двойственность социального значения результатов организации и деятельности этих образований. С одной стороны, эффективно формируется их внутренний социальный порядок, обеспечивающий активный приток ресурсов в организацию. С другой стороны, этот порядок, самоорганизующийся в условиях свободы от общих норм и правил порядкообразования в социуме и мощно поддерживаемый системой внутреннего управления, не только успешно защищает организацию от внешних возмущений, но и обеспечивает ее антиобщественное функционирование.

В чем же источники генезиса, динамического развития и устойчивости такой формы патологии общественного организма? Во-первых, мощным движетелем в механизме формирования и функционирования социально-патологических образований выступает их ценностная ориентация на ключевые ресурсы быстрого («здесь и теперь») достижения устойчивого положения в социальной среде – деньги и власть. Во-вторых, экономичная тактика и методика обретения этих ресурсов: не нужно что-либо производить, поскольку все, что необходимо для собственного процветания имеется в среде в готовом виде и достаточно только его отобрать, захватить и присвоить. В-третьих, активно следуя этим установкам, социально-патологические образования дезорганизуют социум и тем самым создают условия для более успешной деятельности в собственных интересах. Что же представляют собой эти условия и насколько они характерны для современного социального мира?

Анализируя многочисленные в настоящее время крайне тревожные научные и публицистические материалы о настоящем и будущем не только российского, но и фактически всего человеческого сообщества, невозможно не придти к выводу:современное общество утрачивает свое жизнеобеспечивающее предназначение и, соответственно, признается больным. Назовем тезисно основные характеристики этой болезни.

• Корень всех социальных угроз ХХ I века – нарастание страха перед будущим на всех уровнях бытия человечества, независимо от уровня и качества жизни общества и индивидов (те, которые имеют, опасаются потерять; неимущие теряют перспективу иметь).
• Причина неопределенности – стремительное ускорение процессов изменений в социальной жизни (социальная дезадаптация).
• Следствие – утрачивается интерес к инвестициям в будущее, актуализируется стремление к достижению устойчивости за счет власти и «быстрых» денег (корни политических и экономических кризисов, террора, организованной преступности, коррупции, экологического паразитизма, наркобизнеса и т.д.).
• Глобальная опасность – назревающий кризис международных отношений в связи с нарастающей поляризацией уровня и качества жизни стран потребления и стран-доноров. Прогноз: истощение внешних источников ресурсов для стран-потребителей и крах «развитого» мира, вероятность объединенного бунта отчаяния стран-доноров (мировая революция?).
• Надежда на стабилизирующий эффект созидания (в традиционном понимании) в условиях «дикой» самоорганизации призрачна, т.к. «созидание» направляется и будет направляться в такой социальной жизни на победу в истребительной конкурентной борьбе.
• Кризис науки и образования – интеллект далеко не всегда социально конструктивен (социальная травматогенность инновационного прогресса, «беловоротничковая преступность»).

Видимо, этот предельно краткий перечень, по сути, симптомов системной болезни современного общества и может послужить основанием ответа на вопрос о чем-то новом, грозно надвигающемся на жизнь не только нынешнего, но и будущих поколений.

Вместо заключения: где выход?

В статье представлены данные концептуального поиска методологических оснований исследования драматизма состояния современного общества, переживающего сложнейший этап своей эволюции. Процесс фазового перехода в новое состояние не бесконечный процесс. Рано или поздно социальная самоорганизация, по определению, приведет к определенному порядку. Но вопрос в том, каким будет этот этот порядок и какую цену должно будет заплатить человечество за этот выход, если не помочь социальной самоорганизации продуцировать параметры человекомерного порядка. Без этой помощи цена будет устанавливаться социально-патологической самоорганизацией и может оказаться непозволительно высокой для Жизни. Разработка этой проблемы – задача следующей части представленного здесь исследования. Пока обозначим только три, предположительно ключевых ориентира:

1. Созидание отношений. Вспомним в этой связи базисное положение тектологии (всеобщей организационной науки) российского исследователя А.А.Богданова, работавшего над проблемой драматического перехода на рубеже XXI – XX российского общества в новое состояние: «организация вещей, организация людей, организация идей».

2. Социальное управление, но на новой парадигмальной основе. Редукционный подход должен смениться системно-процессным. Нужно научиться управлять «на марше», управлять сложными социальными изменениями, управлять рисками. Для этого управление должно вернуться в органику социальной самоорганизации, стать социально-конструктивным ее параметром. То есть, речь идет об органическом единстве самоорганизации и управления в обществе.

3. Императив приоритета в модернизации общественных дел науки, образования и(!) воспитания – инновационная политика взращивания управленческих кадров новой генерации. Интеллект плюс разум, освобождаемый от корыстной (индивидуальной и корпоративной) пристрастности – «одухотворенный разум».

Сведения об авторе :

Романов Вячеслав Леонидович, доктор социологических наук, доктор медицинских наук, профессор кафедры управления и организации социальных систем РАНХиГС при Президенте РФ.

Контакты: Москва, 8-903-210-75-69; e-mail : [email protected]/ru

? ? Работа выполнена при финансовой поддержке Российским фондом фундаментальных исследований (проект № 10-06-00171-а «Общественно-негативное значение социальной самоорганизации: генезис и преодоление»).

1 Богданов А.А. Тектология: Всеобщая организационная наука: в 2-х кн. М.: Экономика, 1989 (переиздание по: Богданов А.А. Всеобщая организационная наука (тектология): В 2-х кн. Л; М., 1925.

2 Матурана Умберто, Варела Франциско. Древо познания. Перевод с англ. Ю.А. Данилова. – М.: Прогресс-Традиция, 2001.

3 Луман Н. Социальные системы: очерк общей теории. Пер. с нем. – СПб, 2007.

4 Романов В. Л. Поиск новых методологических оснований государственной службы / Ученые записки РАГС. Выпуск 1. – М.: Изд-во РАГС, 2004. С. 188.

5 Талеб Нассим Николас. Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости. / Пер. с англ. В. Синькина и др. под редакцией М. Тюнькиной. – М.: Издательство КоЛибри, 2010. Стр. 341-342.

6 Выготский Л.С., Лурия А.П. Этюды по истории поведения. – М., 1995; Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных. – СПб., 1991; Дубинин Н.П., Карпец И.И., Кудрявцев В.Н. Генетика, поведение, ответственность. – М., 1982; Фромм Э. Душа человека. –М., 1992.

7 Смелзер Н. Социология. – М., 1994.

8 Крупнейшие аферы и аферисты мирового масштаба. – М.: Коммерсантъ – Эксмо, 2011; С. Альбрехт, Дж. Венц, Т. Уильямс. Мошенничество. Луч света на темные стороны бизнеса / Перев. с англ.. – СПб: Питер, 1995; Щербатых Ю. Искусство обмана. – СПб: Азбука – Терра, 1997.

что это такое в психологии, методы лечения

Психологические черты

Амбивалентность, иначе называемая двойственностью, первоначально получила свое место и использовалась в практике медицинских психологов и психиатров. Данный термин призван обозначить не просто двойственное, но полярно противоположное отношение к одному и тому же предмету у одной и той же личности. Постепенно данное слово приобрело вид общепринятого термина. Считается, что подобное состояние, не вызывающее слишком резких реакций и не продолжающееся длительное время, является нормой человеческой психики, так как отражает противоречивость окружающего мира. Подобное явление отражено в термине философии «эпистемологическая амбивалентность», который означает неоднозначность наиболее фундаментальных понятий бытия.

1

Что собой представляет амбивалентность

В начале первых десятилетий XX столетия определение «амбивалентность» обладало узким пониманием и использовалось только в психиатрии. Двойственное и немотивированное поведение было принято за основной симптом шизофрении. Термин и его применение были введены в психиатрическую практику Эйгеном Блейлером.

Через некоторое время, ученик Блейлера, Карл Юнг, расширил понимание этого определения. После Зигмунд Фрейд смог сформулировать принцип амбивалентности, говорящий о том, что все эмоции человека изначально двойственны, и когда на сознательном уровне преобладает симпатия, то антипатия скрывается в подсознании. Поэтому сейчас в психологии двойственность считается нормальным состоянием человеческой психики, характеризующим его противоречивую и неоднозначную натуру.

Считается, что противоположное отношение к одному и тому же явлению или вещи, возникающее иногда и не вызывающее нарушения внутреннего психологического состояния, указывает на целостность личности.

В психиатрической же практике постоянная амбивалентность на настоящий момент входит в число симптомов патологии психики человека. Она может указывать на депрессию, тревожность, склонность паническим состояниям, или даже на шизоидное расстройство.

Эгоист: определение, характеристика эгоизма, положительные и отрицательные стороны

2

Причины развития

Для того чтобы сформировалась амбивалентность как патологическое состояние, человек должен быть не способен сделать выбор или расставить свои приоритеты. Нерешительность, абсолютно нормальная и присущая людям в некоторых ситуациях, является предрасполагающей к возникновению дальнейшей двойственности. Частые сомнения в собственных чувствах и решениях отрицательно влияют на здоровье, общественную позицию и личный статус человека, что ведет к внутреннему конфликту.

Многие специалисты считают, что сама основа будущего амбивалентного отношения кроется в некоторых качествах человека, таких как нерешительность, неуверенность в себе и заниженная самооценка.

Что такое амбициозность: определение в психологии

3

Формы

В медицинской практике выделяют 5 форм амбивалентности:

Вид	Описание
Эмоциональная	По отношению к одному и тому же объекту человек испытывает противоречивые чувства: любовь и ненависть, привязанность и отвращение
Мыслительная	У пациента появляются идеи, противоречащие друг другу, которые могут возникать одновременно или по очереди
Волевая, или амбитендентность	Характеризуется внутренними колебаниями человека при принятии решения и неспособностью принять окончательное
Социальная	Основывается на конфликте между различными культурными ценностями, социальными нормами или ролью человека на работе и его социальным статусом
Двойственность намерений	Пациент чувствует противоположные желания по отношению к какому-либо объекту

Двойственность эмоций подразделяется еще на 3 подгруппы:

• Амбивалентность в отношениях — обычно возникает за счет неуверенности в партнере, частых конфликтах и нестабильности взаимоотношений.
• Навязчивое противоречие в привязанности — причиной становится недостаточное внимание родителей или их излишняя опека в том случае, когда семья вторгается в личное пространство.
• Хроническая двойственность — развивается из-за постоянного стресса и приводит к истерии или неврастении.

На данный момент выделяется еще и гендерная амбивалентность, когда человек испытывает неуверенность по отношению к своему роду и сексуальной ориентации.

Амбивалентность присуща здоровому человеку в норме, если у него есть только не мешающая в повседневности эмоциональная и социальная двойственность

Как познакомиться с девушкой: правильный подход к прекрасной незнакомке

4

Лечение

Терапия пациентов с амбивалентностью включает в себя два основных типа мероприятий:

• Психотерапия.
• Медикаментозное лечение.

Психотерапия начинается с консультации специалиста, направленной на определение вида двоякости и поиска причин, послуживших основой для развития противоречивого состояния. Уже после этого врач подбирает пациенту индивидуальный план мероприятий, который, в частности, может включать в себя индивидуальные тренинги или групповые занятия.

В зависимости от конкретного случая психотерапевт также подбирает определенные седативные, или успокоительные препараты, антидепрессанты.

Двойственность отношения. Амбивалентность человеческих чувств — патология или зрелость

1. Эмоциональную : одновременно позитивное и негативное чувство к человеку, предмету, событию (например, в отношении детей к родителям).
2. Волевую : бесконечные колебания между противоположными решениями, невозможность выбрать между ними, зачастую приводящая к отказу от принятия решения вообще.
3. Интеллектуальную : чередование противоречащих друг другу, взаимоисключающих идей в рассуждениях человека.

Современная интерпретация

В современной психологии есть два понимания амбивалентности:

• В психоанализе под амбивалентностью обычно понимается сложная гамма чувств, которую человек испытывает к кому-либо. Предполагается, что амбивалентность нормальна по отношению к тем, чья роль в жизни индивида также неоднозначна. Однополярность же чувств (только положительные или только отрицательные) интерпретируется скорее как проявление идеализации или обесценивания , то есть предполагается, что чувства на самом деле скорее всего амбивалентны, но индивид этого не осознаёт (см. также реактивное образование).

• В клинической психологии и психиатрии под амбивалентностью понимается периодическая глобальная смена отношения индивида к кому-либо: ещё вчера вечером пациент испытывал к некоему человеку только положительные чувства, сегодня утром — только отрицательные, а сейчас — снова только положительные. В психоанализе такое изменение отношения обычно называется «расщепление Эго ».

См. также

Напишите отзыв о статье «Амбивалентность»

Примечания

Литература

• Webster»s New World Collegiate Dictionary, 3rd Edition.
• Van Harreveld, F., van der Pligt, J., & de Liver, Y. (2009). The agony of ambivalence and ways to resolve it: Introducing the MAID model. Personality and Social Psychology Review, 13, 45-61.
• Зигмунд Фрейд :
  • Trois essais sur la théorie sexuelle (1905), Gallimard, collection Folio, 1989 (ISBN 2-07-032539-3)
  • Analyse d»une phobie d»un petit garçon de cinq ans: Le Petit Hans (1909), PUF, 2006 (ISBN 2-13-051687-4)
  • L»Homme aux rats: Journal d»une analyse (1909), PUF, 2000 Modèle:ISBN 2-13-051122-8
  • Cinq psychanalyse (Dora,L»homme aux Loup, L»homme aux rats, Petit Hans, Président Schreber), rééd, traduction revisées, PUF Quadige (ISBN 2-13-056198-5)
  • La dynamique du transfert (1912)
• Jean Laplanche, Jean-Bertrand Pontalis, Vocabulaire de la psychanalyse, Paris, 1967, éd. 2004 PUF-Quadrige, No 249, (ISBN 2-13-054694-3)
• Alain de Mijolla et coll. : Dictionnaire international de la psychanalyse, Ed.: Hachette, 2005, (ISBN 2-01-279145-X)
• José Bleger: Symbiose et ambiguité, PUF, 1981, (il y distingue l»ambiavalence de la divalence, (ISBN 2-13-036603-1)
• Paul-Claude Racamier: Les schizophrènes Payot-poche, (est notamment envisagée la distinction entre l»ambivalence névrotique et la paradoxalité psychotique), rééd. 2001, (ISBN 2-228-89427-3)
• Michèle Emmanuelli, Ruth Menahem, Félicie Nayrou, Ambivalence: L»amour, la haine, l»indifférence, Ed.: Presses Universitaires de France, 2005, Coll.: Monographies de psychanalyse, (ISBN 2-13-055423-7)
• Ambivalenz, Erfindung und Darstellung des Begriffs durch Eugen Bleuler, Bericht 1911 vom Vortrag 1910 und Veröffentlichung 1914
• Jaeggi, E. (1993). Ambivalenz. In A. Schorr (Hrsg.), Handwörterbuch der Angewandten Psychologie (S. 12-14). Bonn: Deutscher Psychologen Verlag.
• Thomae, H. (1960). Der Mensch in der Entscheidung. Bern: Huber.
• Bierhoff, H.W. (1996). Neuere Erhebungsmethoden. In E. Erdfelder, R. Mausfeld, T. Meiser & G. Rudinger (Hrsg), Handbuch quantitative Methoden (S. 59-70). Weinheim: Psychologie Verlags Union.
• Jonas, K., Broemer, P. & Diehl, M. (2000). Attitudinal ambivalence. In W. Stroebe & M. Hewstone (Eds.), European review of social psychology (Vol. 11, pp. 35–74). Chichester: Wiley.
• Glick, P. & Fiske, S.T. (1996). The ambivalent sexism inventory: Differentiating hostile and benevolent sexism. Journal of Personality and Social Psychology, 70, 491-512.
• Glick, P. & Fiske, S.T. (2001). An ambivalent alliance. Hostile and benevolent sexism as complementary justifications for gender inequality. American Psychologist, 56, 109-118.

Ссылки

• в Социокультурном словаре]

Отрывок, характеризующий Амбивалентность

Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.

Амбивалентность или двойственность – термин, первоначально фигурировавший в медицинской психологии и психиатрии. Под ним подразумевается существование в один момент в сознании человека двух полярных идей, эмоций, желаний.

Понятие было введено в научную сферу в начале 1900-х годов психиатром из Франции Блейлером, который настаивал на том, что амбивалентность выступает ключевым симптомом шизофрении.

Позднее идея двойственности начала фигурировать в психоаналитических теориях и работах Зигмунда Фрейда, Карла Юнга, в которых делался акцент не только на пациентов с невротической симптоматикой. Если с точки зрения медицины состояние, в рамках которого сосуществуют, не перемешиваясь, две мысли или два чувства, выступает как патология, то в контексте психологическом двойственность считается общим понятием и не претендует на звание отклонения.

Для полного понимания смысла термина рассматривать амбивалентность необходимо с двух точек зрения: психологической и психиатрической.

Несмотря на тот факт, что первоначально понятие использовалось исключительно в медицинской сфере, идея об амбивалентности получила широкое распространение в психоанализе, позднее становясь общепринятым термином.

В психологии это состояние не позиционируется как болезненное, а предписывается буквально каждому человеку. Разнится лишь степень проявления двойственности. Фрейд настаивал на том, что выраженная амбивалентность характерна для разного рода невротических состояний, а также может отмечаться в контексте Эдипова комплекса, присутствовать во время некоторых стадий развития личности, например, при оральной стадии.

Из-за чего психоаналитики уделяют значительное внимание данной черте? Все основывается непосредственно на представленной в психологическом учении модели строения психики (ид, эго, суперэго). Немаловажным основанием выступает и наличие двух инстинктов – инстинкта жизни (эрос) и инстинкта смерти (танатос). Подобные инстинкты, сосуществуя внутри каждой личности, уже являются наглядным примером амбивалентности. Благодаря чему невозможно настаивать на идеи, что двойственность – состояние приобретенное, вызванное какими-либо внутренними или внешними негативными факторами.

Однако амбивалентность считается такой особенностью, которая при создании «благоприятных условий» может заостряться и, как следствие, приводить к различным пограничным состояниям, неврозам.

Усиление особенности может происходить при:

В психоаналитическом формате также существует идея о том, что в определенный момент имеющиеся два противоположных чувства (мысли, идеи, желания) могут вступить в острый конфликт, в результате которого одно из состояний вытесняется в подсознание. Благодаря подобному не каждая личность может наглядно «страдать» от выраженной двойственности, присутствующей в сознании.

С точки зрения психиатрии

В медицинском аспекте неразумно рассматривать амбивалентность как отдельное патологическое состояние. Это негативное проявление фигурирует в психиатрии как важный симптом при ряде заболеваний. Потому именно болезни можно считать причинами, при которых развивается двойственность.

Несмотря на тот факт, что первоначально амбивалентность рассматривалась как один из ярких проявлений шизофрении, этот симптом характерен и для ряда других состояний. О данной отрицательной особенности принято говорить при:

• психозах разного происхождения;
• депрессиях;
• навязчивых состояниях, например, в рамках невроза навязчивых движений, обсессивно-компульсивном расстройстве;
• фобиях, пищевых расстройствах и панических атаках также может фигурировать амбивалентность.

И в психологии, и в медицине двойственность предполагает не перемешивание, не подмену имеющихся эмоций (идей, желаний и так далее), а параллельное их отражение буквально в один момент. Однако в психиатрии амбивалентность рассматривается и как смена состояния (отношения) в течение суток. При таком раскладе с ходом времени происходит изменение на противоположное отношение к какому-либо неизменному явлению, предмету.

Симптомы

Так как амбивалентность является общим понятием, для обозначения ключевой симптоматики необходимо опираться на то разделение, которое первоначально было описано в психиатрическом контексте. Оно предполагает три ключевых момента: воля, мысли, эмоции. Если рассматривается амбивалентность как состояние патологическое, то у человека могут постоянно отмечаться все три этих составляющих, порождая друг друга.

Эмоциональная двойственность

Именно амбивалентность в эмоционально-чувственной сфере считается наиболее распространенной особенностью. Она является характерной для многих пограничных состояний, способна фигурировать в жизни вполне здорового человека время от времени.

Основным проявлением двойственности данного типа является присутствие двух абсолютно разных по окраске эмоций. Человек одновременно способен ощущать любовь и ненависть (типично для вспышек ревности), испытывать страх и интерес, симпатию и антипатию и так далее. Особенно характерна такая амбивалентность для ностальгических состояний, когда личность переживает чувство грусти из-за минувших событий, при этом ощущая трепет и радость от того, что является приятным воспоминанием.

Опасность эмоциональной двойственности заключается в том, какое из внутренних эмоциональных состояний в итоге становится доминирующим. Например, при сосуществовании страха и интереса по отношению к чему-либо, если на первый план выходит интерес, это может повлечь за собой создание опасных для жизни и здоровья ситуаций. При доминировании ненависти, когда «запускается» состояние аффекта, человек способен навредить не только себе, но и окружающим людям.

Полярность идей и мыслей

Принято считать, что амбивалентно мышление может проявляться непосредственно при невротических состояниях, навязчивых идеях, которые меняют друг друга. Наличие в сознании двух полярно разных мыслей становится ключевым симптомом. Присутствие в сознании разных идей напрямую связано с эмоциональной двойственностью. При этом спектр вариантов мыслей может быть огромным.

Амбивалентность в рамках мышления способна восприниматься как непосредственный «раскол», указывающий на развитие шизофрении.

Волевая двойственность

Волевого типа амбивалентность включает в себя невозможность определиться с действием, сделать конкретный выбор. Человек способен испытывать чувство жажды, но отказываться от питья или застывать на долгое время в одной позе с поднесенной ко рту чашкой, не делая глотков. Проявиться состояние может в ситуациях расстройства сна, когда сосуществуют желание лечь спать и желание отказаться от такого отдыха, а попытки отправиться ко сну пресекаются на полпути.

С психологической точки зрения невозможность определиться, в итоге отказываясь от самостоятельного принятия решения, может быть связана с такими внутренними проблемами как:

• отсутствие чувства ответственности за себя и свою жизнь или, напротив, чрезмерная ответственность, при которой страх ошибиться доминирует;
• патологического рода нерешительность, замкнутость, страх привлечь к себе излишнее внимание;
• склонность к самокритике, перфекционизму;
• наличие внутренних фобий, повышенной тревожности и так далее.

При этом, избегая выбора, человек может одновременно испытывать ощущение облегчения и жгучее чувство стыда за свою нерешительность, что вновь указывает на то, что один из видов двойственности способен порождать другой.

Так как амбивалентность сама по себе является или чертой психики, или симптомом заболевания, другие фоновые проявления, возникающие в контексте состояния, зависят от конкретной основы и первопричины.

Методы коррекции (лечения)

Если возникает амбивалентность в редких случаях, не проявляется ярко и не влечет существенных отрицательных последствий, то говорить о патологии не приходится. Являясь чертой психики, она не нуждается в целенаправленной терапии.

Какое-либо вмешательство необходимо, если данное состояние приносит дискомфорт в жизнь или становится сигналом о возникновении и протекании патологического состояния. Заниматься попытками самоанализа или домашнего лечения серьезных заболеваний не следует. Это не только способно не дать результата, но и может повлечь за собой неприятные последствия.

Медикаментозное лечение

Не существует какого-либо специально разработанного лекарства, которое целенаправленно действует на амбивалентность патологического характера. Фармакологические средства подбираются специалистом, исходя из общего состояния человека и опираясь на то, симптомом какого заболевания выступает двойственность.

Для терапии, при которой оказывается воздействие и на присутствующую патологию, могут применяться антидепрессанты, транквилизаторы, седативные препараты и иные средства, направленные на подавление патологических проявлений психики и стабилизацию состояния пациента. В некоторых случаях, когда основное заболевание является сильно выраженным, предполагает наличие угрозы для жизни и здоровья человека, его окружения, лечение может проводиться в психиатрических больницах.

Психотерапия

В рамках психотерапии может осуществляться индивидуальное консультирование для выявления внутреннего состояния, при котором активна данная патология. В частности способен применяться психоаналитический подход к пациенту.

Коррекция осуществляется на основе того, какое внутреннее состояние порождает двойственность. Если «спусковым крючком» выступает какая-либо травма детства, то ее необходимо проработать. Направляется работа на изменение самооценки, прививание чувства ответственности, коррекцию эмоциональной сферы. В ситуации, когда амбивалентность влечет за собой отрицательные последствия в виде тревожности, фобий, психотерапевтическое воздействие затрагивает проработку и этих проблемных моментов.

В некоторых случаях будут актуальны групповые и тренинговые занятия, например, по тематике личностного роста или в формате борьбы с внутренними страхами.

Несмотря на то, что двойственность признана чертой психики, важно внимательно относиться к своему состоянию, подмечая возможные перемены. Если полярные навязчивые идеи и желания начинают преследовать, а разобраться в истинности отношения к чему-либо не выходит, нужно обратиться за помощью, консультацией к специалисту. Это позволит не только избавить от присутствующего дискомфорта, но и определить какое-либо отклонение в психике на ранних этапах, что значительно упростит подбор варианта коррекции.

Изначально термин двойственности был широко распространен в медицине. Впервые амбивалентность стала известна благодаря французскому психиатру Блейлеру в 1900-х годах. С течением времени данное понятие начали применять в теориях психоаналитического характера и работах Зигмунда Фрейда.

Что такое амбивалентность?

Амбивалентность – это раздвоение в сознании человека отношения к чему-либо и это может быть связано с переживаниями, или двусторонним отношением к предмету, человеку и прочему. Состояние, в рамках которого может сосуществовать 2 противоположных чувства. Для того, чтобы полностью изучить понятие амбивалентности, необходимо рассмотреть его с точки зрения психологии и психиатрии.

Что такое амбивалентность в психологии?

Если не учитывать, тот факт, что изначально термин амбивалентность употреблялся только в сфере медицины, идея сосуществования совершенно разных чувств в человеческом сознании стала широко популярной и в психоанализе. С психологической точки зрения амбивалентный человек не является больным, поскольку данное состояние может коснуться абсолютно любого человека, разница лишь в степени проявления подобного состояния. В целом, амбивалентность в психологии — это чувство двойственного отношения к чему-либо.

Зигмунд Фрейд утверждал, что яркое проявление двойственности может выражаться в разных невротических состояниях, проявляться в определенный период развития личности. Почему же психоаналитики уделяют такое большое внимание данной особенности? Основа лежит еще в самом строении человеческого суперэго. Существует два неотъемлемых инстинкта жизни и смерти, которые уже сосуществуют в сознании человека с самого его появления, что и является более наглядным показателем амбивалентности.

Исходя из этого, нельзя утверждать, что данное явление может быть приобретенным, или вызванным определенными факторами, но, нужно отметить, что при наличии условий, способствующих двойственности, данное состояние может стать гораздо опаснее и вызвать нервные расстройства и как результат – негативные последствия. Благоприятные факторы могут быть следующие:

• попытка изменить сознание, или расширить его;
• применение препаратов психотропного действия, наркоз, употребление алкоголя;
• обстоятельства, травмирующие психику человека;
• различные негативные стрессы, депрессии.

Известна также версия о том, что в один момент существующие противоречивые чувства или мысли могут вступить в конфликтную ситуацию, в результате чего одно состояние может вытеснить другое в подсознании. Из-за этого не каждый человек способен проявлять амбивалентность, которая присутствует в сознании, на фоне чего и развиваются неприятные ситуации.

Амбивалентность в философии

Понятие двойственности в философии рассматривается, как зеркальное отражение в сознании человека процессов, противоречащих друг-другу. Амбивалентность бытия заключается в постоянной борьбе между добром и злом, в рождении и смерти, любви и ненависти. Ежесекундно человек подвергается нескольким влечениям одновременно, делая выбор, ощущая и создавая то или иное. Жизнь человека наполнена большим количеством двойственных чувств и решений.

Амбивалентность и амбитендентность

Амбитендентность обозначает сложное нарушение двигательного поведения, которое характеризуется двойственностью в сфере самопроизвольных действий, последствием чего становится неадекватное, странное поведение. Подобной явление, в основном, проявляется у людей, которые больны шизофренией при кататоническом синдроме. То есть, амбивалентный процесс может привести к амбитендентности человека с психомоторным расстройством.

Причины амбивалентности

Основными причинами двойственности являются особые факторы, которые проявляются у человека.

1. Неспособность принять какое-либо решение. Выбор перед человеком возникает на протяжении всей жизни, и каждое его решение влечет за собой ряд последствий, как хороших, так и плохих. Люди, которые пытаются избежать принятия решений, сталкиваются с конфликтами на внутреннем психоэмоциональном уровне, что и приводит к амбивалентности.
2. Неуверенность и подсознательный страх в совершении ошибки тоже может стать причиной проявления амбивалентности.
3. Затяжные депрессии, стрессы, — все это может вызвать амбивалентное расстройство.

Амбивалентность в отношениях

Человек — сложное существо, в котором нет согласованности между мыслями, действиями и желаниями. Человеческие чувства, в основном, не имеют слаженности и единства. Мы можем испытывать одновременно два противоречащих чувства к одной личности. Не спроста ведь говорят: «люблю и ненавижу» — казалось бы, как можно одновременно испытывать это?

Амбивалентное отношение может проявляться в одновременном испытании нежности мамы к своему ребенку и чувства злости и раздраженности от усталости, или любовь к своему супругу и ненависть, вызванную ревностью. Двойственность чувств может являться нормой в случае, если противоречивые эмоции чем-то спровоцированы и возникают кратковременно, при этом есть определенные устоявшиеся чувства к определенному предмету, человеку или действию.

Сексуальная амбивалентность

Переживания двойственного характера в сексуальной жизни могут быть вызваны устоявшимися нормами половой жизни, от чего может возникать чувство, спровоцированное сексуальными мыслями. Помимо этого, амбивалентные чувства могут быть вызваны одновременным присутствием нежности и мыслях о грубостях в сексуальном плане. В один момент человеку может хотеться чего-то «сладкого», а в следующую секунду ему «перчинку» подавай.

Гендерная амбивалентность

Проблема состоит в неуверенности человека в своем роде и ориентации сексуального характера. Нет конкретной определенности в человеческом сознании – он почему-то может метаться между своими определениями, не осознавая, на какой путь ему встать. Амбивалентность поведения тоже может быть вызвана влечением сексуального характера к лицам как женского, так и мужского пола.

Амбивалентность в привязанности

Амбивалентная привязанность — это разновидность привязанности, при которой ребенок не уверен в своих чувствах к маме, он колеблется, то пытаясь привлечь ее внимание, то наоборот отталкивая ее. Подобное проявление может возникнуть в результате отсутствия доверия между мамой и ее чадом. Воспитание детей в строгости, с постоянными ограничениями и рамками, без проявления теплоты, ласки и внимания, приводит к последующей двойственности чувств у ребенка по отношению к родителям.

Следствием такого явления может стать наоборот чрезмерная опека родителей, вторжение в личное пространство ребенка и постоянное внимание, без каких-либо ограничений. Как следствие такого воспитания и может проявиться амбивалентность. При этом, с возрастом человек станет:

• более самокритичным;
• неуверенным;
• недоверчивым к окружающему миру;
• зависимым в отношениях.

Амбивалентность — как избавиться?

Амбивалентность — явление, которое чаще протекает в сознании человека незаметно и не влечет за собой каких-либо последствий. Однако, если амбивалентность эмоций, проявлений чувств, приносит дискомфорт в общении с другими людьми и в целом в жизни, то следует обратиться к специалисту. Лечение амбивалентности заключается в правильно подобранных средствах, основываясь на общем состоянии человека и причинах возникновения двойственности.

В терапии могут использоваться препараты задача которых состоит в подавлении патологического состояния психики и стабилизации состояния. Бывают случаи, когда заболевание прогрессирует, возможна угроза жизни самого пациента и окружающим, тогда лечение необходимо проводить в психиатрических больницах. При первых сигналах амбивалентности, как проявления патологического состояния, не нужно заниматься самолечением, поскольку это может не только не дать положительных результатов, но и значительно усугубить состояние.

Учитывая, что амбивалентность является чертой человека, необходимо следить за своей психикой, обращать внимание на любые перемены. Если же вас начинают посещать навязчивые идеи, от которых вы не в силах избавиться самостоятельно, то нужно обратиться за помощью к врачу. Это даст возможность определить заболевание на ранних стадиях, что значительно облегчит последующее лечение.

Амбивалентность – это термин, обозначающий двойственность, который изначально использовался в психологии для обозначения наличия нескольких полярных идей в человеческом сознании. Следует отметить, что в сознании человека могут одновременно существовать как несколько полярных идей, так и желаний или эмоций. Рассматриваемое понятие приняли на «вооружение» в начале девятнадцатого столетия, и долгое время рассматривали в качестве основного симптома шизофрении.

Феномен амбивалентности изучали такие выдающиеся ученые, как Карл Юнг и Зигмунд Фрейд, посвящая «двойственности сознания» много внимания в своих работах. Если говорить о двойственности сознания с точки зрения медицины, то можно сказать о том, что в подобном состоянии в человеческом мозге могут существовать две мысли, которые не будут смешиваться. С психологической стороны, двойственность сознания рассматривается как норма, не требующая психической коррекции. Давайте разберем, что такое амбивалентность и как она проявляется.

Амбивалентность (от лат. ambo – оба + valentia – сила): двойственное отношение человека к чему-либо

С момента своего появления, амбивалентность использовалась как термин, обозначающий двойственность лишь в сфере медицины . Значительно позже, о рассматриваемом феномене начали упоминать великие ученые девятнадцатого века, используя амбивалентность для характеристики особенностей психики. Важно отметить, что данное состояние с точки зрения психологии является нормой и не требует лечения . В этой сфере важна исключительно степень выраженности этого состояния. По мнению Зигмунда Фрейда, ярко выраженная амбивалентность является одним из симптомов невротических нарушений. Помимо этого, двойственность нередко отмечается при Эдиповом комплексе и на определенных стадиях личностного развития.

Учитывая вышеперечисленное, появляется весьма закономерный вопрос, почему данная черта человеческого сознания имеет столь высокое значение? Для того чтобы понять важность амбивалентности, следует внимательно изучить саму модель строения человеческого сознания. Помимо этого, повышенное внимание следует уделить и двум жизненно важным инстинктам – эрос (жизнь) и танатос (смерть). Именно эти инстинкты, заложенные в человеке с момента рождения, являются ключевым проявлением рассматриваемого феномена. Основываясь на этой теории, специалисты выдвигают версию о том, что двойственность сознания присуща каждому человеку от рождения и не является приобретенным состоянием, спровоцированным различными факторами.

Но важно отметить, что определенные жизненные условия, могут негативно отобразиться на человеческом сознании, что может стать причиной нарушения хрупкого баланса. Именно нарушенный психический баланс провоцирует развитие неврозов и других пограничных состояний. Чаще всего подобные нарушения наблюдаются в следующих ситуациях:

1. Употребление психотропных препаратов, спиртных напитков и наркотических веществ.
2. Негативные эмоциональные потрясения и стрессы.
3. Психотравмирующие ситуации, оставляющие отпечаток на человеческом сознании.
4. Использование различных практик и методик для расширения (изменения) восприятия.

Рассматривая вопрос что такое амбивалентность в психологии, важно упомянуть о том, что по мнению специалистов, противоположные идеи рано или поздно вступят в конфликт, который негативно отразится на сознании. В результате этого конфликта, одно из чувств может перейти в подсознание. Итогом такого перехода становится то, что двойственность снижает свою выраженность.

Амбивалентность по Блейлеру делится на три вида

Амбивалентность в психиатрии

Рассматривая амбивалентность с медицинской точки зрения, нужно отметить, что подобное состояние не является самостоятельной патологией. В психиатрии, обсуждаемый феномен является частью клинической картины различных заболеваний. Исходя из этого, можно сказать, что появление двойственности связанно именно с развитием психических расстройств. Амбивалентные чувства, мысли и эмоции характерны различным заболеваниям, среди которых следует выделить шизофрению. Помимо этого, данная особенность человеческого сознания проявляется в негативном свете при таких заболеваниях, как:

• хроническая депрессия;
• психоз;
• навязчивые состояния (обсессивно-компульсивное расстройство, невроз и др.).

Нередко амбивалентность фигурирует при приступах панического страха, пищевых расстройствах и даже фобиях.

Важно понимать, что феномен амбивалентности подразумевает наличие нескольких чувств, эмоций или желаний, которые не перемешиваются, а появляются параллельно. Двойственность с точки зрения психиатрии, рассматривается как резкие перемены в отношении окружающего мира. В подобном состоянии, человек часто изменяет своё отношение к различным людям, предметам или явлениям.

Клиническая картина

Так как рассматриваемый термин имеет множество определений, при составлении клинической картины мы будем опираться на критерии, использующиеся в первоначальном (психиатрическом) контексте. Эти критерии подразделяются на три группы: эмоции, мысли и воля. В том случае, когда амбивалентное состояние рассматривается как патология, у больного отмечаются все три вышеперечисленные составляющие, которые порождаются друг другом.

Эмоциональная амбивалентность

Двойственность, затрагивающая эмоционально-чувствительную сферу, имеет самую высокую степень распространенности. Этот симптом, характерный для множества неврозов и других психических расстройств, часто встречается и у полностью здоровых людей. Яркий признак двойственности в эмоционально-чувствительной сфере – наличие нескольких противоположных эмоций. Амбивалентное отношение — это наличие таких чувств, как ненависть и любовь, любопытство и страх, презрение и симпатия. В большинстве случаев, здоровый человек пребывает в подобном состоянии при ностальгии, где грусть о прошлом порождает радость от приятных воспоминаний.

Опасность этого состояния объясняется тем, что рано или поздно, одно из состояний получает доминирующую роль. В той ситуации, когда страх сопутствует любопытству, отклонение чаши весов в пользу последнего может привести к травмаопасным последствиям и угрозе для жизни. Доминирование ненависти над любовью, становится причиной запуска защитных механизмов, при котором человек под влиянием собственных эмоций может принести вред, как окружающим, так и себе.

При амбивалентности человек одновременно переживает позитивные и негативные чувства по отношению к кому-то или чему-то

Полярные мысли и идеи

Полярные мысли и идеи являются неотъемлемой составляющей невротических расстройств. Навязчивые мысли и идеи, сменяющие друг друга в человеческом сознании, являются своеобразной характерной чертой психических заболеваний. Следует обратить внимание на то, что полярные мысли в сознании появляются исключительно из-за двойственности эмоционального восприятия. Сам спектр человеческих идей может иметь неограниченный размер. Двойственность мышления в психиатрии рассматривается как «трещина» в сознании, являющаяся основным симптомом шизофрении.

Волевая сфера

Волевая двойственность характеризуется, как отсутствие возможности осуществить конкретное действие, из-за наличия нескольких стимулов. Для того чтобы лучше понимать это состояние, давайте рассмотрим ситуацию, в которой человек испытывает сильную жажду. В подобных условиях, обычный человек возьмет стакан, нальет в него воды и утолит свою жажду. При волевой двойственности, больные отказывают от воды или застывают в одном положении со стаканом в руке, при этом, не обращая внимания на сильное желание пить. Чаще всего большинство людей, сталкиваются с данным феноменом, когда испытывают одновременное желание бодрствовать и лечь спать.

Специалисты, изучающие волевую амбивалентность, говорят о том, что отказ от принятия самостоятельных решений чаще всего порождается внутренними конфликтами. Причиной таких конфликтов может стать безответственное поведение или наоборот повышенная ответственность, сопровождающаяся боязнью допустить ошибку. В качестве причины внутреннего конфликта может выступить сниженная самооценка и повышенная самокритика, страх общественного внимания и склонность к перфекционизму, повышенная тревожность, нерешительность и различные фобии. Попытка избежать сложного выбора сопровождается появлением двух полярных чувств – стыд за собственную нерешительность и чувство облегчения. Именно наличием данных чувств, специалисты подтверждают теорию о том, что каждый вид двойственности тесно взаимосвязан друг с другом.

Двойственные эмоции, как и сама амбивалентность, могут быть как отличием человеческого сознания, так и симптомом заболевания. Именно поэтому во время проведения диагностического обследования уделяется повышенное внимание фоновым проявлениям этого состояния.

Амбивалентное поведение может быть признаком эмоциональной нестабильности, а иногда и первым признаком развития психических заболеваний

Методы терапии

Когда человек в меру амбивалентен, что сопровождается отсутствием негативного проявления этого состояния, использовать различные методики лечения не требуется. В данном случае, двойственность является характерной особенностью сознания. Медицинское вмешательство требуется исключительно в тех ситуациях, когда двойственное отношение к окружающему миру оставляет негативный отпечаток на привычной жизнедеятельности. В этой ситуации чувство дискомфорта, вызванное внутренними конфликтами, может стать своеобразным сигналом о наличии психических расстройств. Специалисты не рекомендуют людям с подобными проблемами самостоятельно искать различные методы решения конфликтов, так как существует высокий риск развития более серьезных осложнений.

Медикаментозная терапия

На сегодняшний день отсутствуют узконаправленные медикаментозные препараты, позволяющие устранить двойственность сознания. Стратегия лечения, как и применяемые средства, рассматриваются в индивидуальном порядке . Чаще всего выбор конкретного медикамента осуществляется на основе сопутствующих симптомов, которые дополняют клиническую картину.

В составе комплексного лечения пограничных состояний используются препараты из различных лекарственных групп. Это могут быть как легкие седативные медикаменты, так и более «мощные» транквилизаторы и антидепрессанты. Действие подобных лекарств направлены на подавление выраженности болезни и нормализацию психического баланса. В том случае, когда болезнь имеет сильную форму выраженности и существует высокий риск для жизни пациента, специалисты могут порекомендовать родственникам больного провести терапию в условиях стационара.

Психическая коррекция

Методы психотерапии основываются на различных способах выявления причины двойственности сознания. Это значит, что основной упор в лечении осуществляется на психоаналитическое действие. Для того чтобы добиться стойкого результата, специалисту необходимо выявить первопричину появления амбивалентности . В тех ситуациях, когда роль запускающего механизма отведена различным травмирующим обстоятельствам, имеющим детские корни, специалист должен тщательно «проработать» этот момент. Для этого следует увеличить самооценку и привить чувство ответственности пациенту. Повышенное внимание уделяется коррекции эмоционально-волевой сферы.

Многие психологи считают амбивалентность присущей каждому без исключения человеку, но разница заключается лишь в степени ее проявления

Когда двойственность сознания является причиной появления фобий и повышенной тревожности, основной упор психотерапевтического лечения осуществляется на борьбу с проблемными моментами из жизни больного. Достичь необходимого эффекта можно как при помощи самостоятельных тренингов, так и групповых занятий, направленных на борьбу с внутренним страхом и личностный рост.

В заключение следует сказать о том, что двойственность может являться как отличительной чертой человеческой психики, так и симптомом заболевания. Именно поэтому очень важно с должным вниманием относиться к собственному состоянию. Появление чувства дискомфорта из-за двойственного отношения к окружающему миру требует срочной консультации со специалистом. В противном случае, риск возможных негативных последствий для человеческой жизнедеятельности с каждым днем увеличивается.

АМБИВАЛЕНТНОСТЬ ЧУВСТВ (от лат. ambo — оба + valentis — имеющий силу). Характеристика эмоциональной сферы, выражающаяся в двойственности отношений к человеку или явлению, прежде всего при одновременном его принятии и отвержении. Так, например, в ревности взрослого человека происходит объединение чувств любви и ненависти, а в печали — сладости и горести. Исследования. В соответствии с теорией 3. Фрейда считалось, что амбивалентность эмоций может господствовать на прегенитальной фазе психического развития ребенка.

Амбивалентность (Кондаков, 2007)

АМБИВАЛЕНТНОСТЬ (от лат. ambo — оба + valentis — имеющий силу). Характеристика направленности личности, описанная Э. Блейлером (Bleuler Е. Dementia praecox oder Gruppe der Schizophrenien. Leipzig; W., 1911), выражающаяся в одновременном возникновении несовместимых друг с другом чувств (любовь и ненависть), представлений (друг и враг), желаний (приближение и отталкивание), намерений (помочь и навредить). Исследования. Э.

Амбивалентность чувств

ЧУВСТВО: АМБИВАЛЕНТНОСТЬ (амбивалентность чувств) — 1. Несогласованность, противоречивость нескольких одновременно испытываемых чувств по отношению к некоему объекту; противоречивое отношение субъекта к объекту — одновременная направленность на один и тот же объект противоположных чувств. Комплекс состояний эмоциональных, связанных с двойственностью отношений — с одновременным принятием и отвержением. Например, в ревности объединены чувства любви и ненависти. Одна из отличительных черт невротиков.

Амбивалентность (Гурьева, 2009)

АМБИВАЛЕНТНОСТЬ (лат. ambo — оба и valentia — сила) — термин, который был введен Э. Блейлером для обозначения двойственности переживания, отношения к чему-либо или кому-либо, иначе говоря, когда один объект вызывает у человека сразу два противоположных чувства, например, любовь и ненависть, жалость и отвращение и т.п.

Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь / Т.Н. Гурьева. – Ростов н/Д, Феникс, 2009, с. 13.

Амбивалентность (Головин, 2001)

АМБИВАЛЕНТНОСТЬ (двойственность, двусмысленность) — двойственность, двузначность, иногда противоречивость. В психологии чувств означает двойственное переживание, совместное присутствие в душе двух противоположных, как будто несовместимых стремлений касательно одного объекта — например, симпатии и антипатии.

Словарь практического психолога. — Минск, Харвест. С. Ю. Головин, 2001, с. 28.

Амбивалентность (Осипов, 2014)

АМБИВАЛЕНТНОСТЬ (от лат. ambo — оба, valentia — сила — противоречивый, двойственный) — сосуществование в глубинной структуре личности противоположных, взаимоисключающих эмоциональных установок (например, любви и ненависти) по отношению к какому-либо объекту или человеку, одна из которых оказывается при этом вытесненной в область бессознательного и оказывает действие, не осознаваемое данной личностью. В художественной литературе это состояние описано и всесторонне проанализировано Ф.М. Достоевским. Сам термин «А.» введен в научный оборот психиатром Э. Блейлером, который видел в А.

Амбивалентность чувств

АМБИВАЛЕНТНОСТЬ ЧУВСТВ (от греч. ambi — приставка, обозначающая двойственность, лат. valentia — сила) — сложное состояние личности, связанное с одновременным возникновением противоположных эмоций и чувств; проявление внутреннего конфликта личности. Часто наблюдается у подростков во взаимодействии со сверстниками, родителями, педагогами.

Коджаспирова Г. М., Коджаспиров А. Ю. Педагогический словарь: Для студ. высш. и сред. пед. учеб. заведений. — М.: Издательский центр «Академия», 2001, с. 10.

Амбивалентность (Подопригора)

АМБИВАЛЕНТНОСТЬ [от лат. ambo — оба и valentia — сила] — наличие у человека противоположных эмоций по отношению к одному и тому же объекту (любовь и ненависть, симпатия и антипатия и т. п.) или одновременное присутствие двух взаимно непримиримых желаний, когда одно подвергается вытеснению и маскируется другим. Термин А. ввел швейцарский психоаналитик Э. Блейлер в начале XX в.

самооценки амбивалентности при шизофрении и ассоциациях с негативными Mood

Abstract

Одним из инструментов, потенциально полезных для исследования шизофрении, является Revised Шкала шизотипической амбивалентности (rSAmb). Однако предыдущие исследования не рассматривали сконструировать валидность этого инструмента у людей с шизофренией. В текущем исследовании, люди с расстройствами шизофренического спектра ( n = 47) и биполярным расстройство (ПРЛ; n = 19) завершили rSAmb вместе с текущим симптомом и другие клинические данные.Как группа, люди с шизофренией/шизоаффективным расстройством сообщили о значительно меньшей амбивалентности в отношении rSAmb, чем люди с пограничным расстройством личности. В Кроме того, rSAmb не был значимо связан с каким-либо симптомом шизофрении (все корреляции <0,15). Вместо этого rSAmb был значительно связан с симптомы негативного настроения на прошлой неделе, скорее диагноз шизоаффективного расстройства чем шизофрения, и количество отрицательных терминов, используемых в речи. Эти результаты предполагают что rSAmb может быть связан с плохим настроением, а не с шизофренией, хотя требуется систематическое обследование больших когорт.

Ключевые слова: Амбивалентность, эмоция, шизотипическое настроение, шизофрения

Долгое время считалось, что сильная амбивалентность является важным симптомом при шизофрении (Bleuler, 1950 [оригинальная работа опубликована 1911]; Крепелин, 1919–1971). Есть несколько причин, по которым исследованиям этой конструкции могли бы помочь надежные и действительные меры самоотчета. Измерение симптомов с помощью опроса может занять много времени и требует клиническая экспертиза. Другие эмоциональные симптомы шизофрении (например, ангедония) также имеют место. оказалось сложным измерить с помощью интервью (Blanchard et др., 2011; Хоран и др., 2006), и это обычно для исследований шизофрении используются измерения самооценки этих эмоциональных конструктов. (, например, , Gard et al., 2007). В Кроме того, существуют некоторые виды исследований, например, генетические исследования с очень большой выборкой. размеры, при которых наличие легко управляемых весов значительно облегчило бы исследования (, например, , Охи и др., 2012; Томппо и др., 2009). Также наблюдается дефицит амбивалентность исследований шизофрении, что, таким образом, ограничивает исследования конвергентная валидность любой индивидуальной меры амбивалентности.Следовательно, имеет смысл изучить достоверность любой существующей меры амбивалентности шизофрении.

Амбивалентность как конструкция была описана Блейлером как одна из четырех основных симптомов шизофрении и определялась как «положительные и отрицательные [эмоции] одновременно». и в то же время» (Блейлер, 1950, стр. 53 [оригинальная работа опубликована в 1911 г.]; Раулин и Бреннер, 1993). Несмотря на потенциальную важность этой конструкции для лечения шизофрении, возможно, не являются сильно проверенными мерами амбивалентности для использования с людьми с шизофрения (Тремо и др., 2009). Электрический ток исследование изучало конструктную валидность самоотчетной меры сильной амбивалентности, Пересмотренная шкала шизотипической амбивалентности (rSAmb; Raulin and Бреннер, 1993).

В частности, в текущем исследовании мы изучили, был ли rSAmb более связанные с шизофренией и симптомами шизофрении или с симптомами расстройства настроения. Хотя это Долгое время считалось, что амбивалентность связана с шизофренией (Meehl, 1962), амбивалентность также связана с депрессией (Raulin and Brenner, 1993).Амбивалентность отражает отчетность как положительные, так и отрицательные чувства по отношению к раздражителям, которые следует рассматривать как более положительные, чем отрицательный ( например, , близкие отношения; вещи, которые обычно дают больше всего удовольствие). Депрессия отражает ослабление позитивного аффекта и усиление негативного аффекта. дистресс (Кларк и Уотсон, 1991). Отсюда и депрессия делает людей менее положительно настроенными и более отрицательно относящимися к вещам, которые обычно рассматривается как положительный, что должно приводить к усилению амбивалентности при депрессии.

Поскольку предыдущие исследования показали, что амбивалентность часто возникает у людей с депрессия, Раулин (1984) первоначально разработал Шкала интенсивной амбивалентности для явного измерения амбивалентности, которая была более тесно связана с расстройства и симптомы шизофрении спектра, чем симптомы расстройства настроения. Однако в Исследования по шкале показали, что амбивалентность в такой же или даже большей степени связана с расстройством настроения, как и это было связано с шизофренией. Затем Раулин пересмотрел шкалу и создал rSAmb, удаление 12 элементов, прямо измеряющих негативное эмоциональное содержание, и добавление 7 новых элементов Считается, что он более точно улавливает амбивалентность, характерную для шизофрении.Раулин предназначена новая шкала для дифференциации людей с расстройствами шизофренического спектра от люди с депрессией и другими психическими расстройствами (Раулин и Бреннер, 1993). Однако, насколько нам известно, rSAmb никогда не исследовали у людей с шизофренией и расстройствами настроения.

В предыдущих исследованиях с неклиническими образцами rSAmb был положительным связаны с шизофреноподобными симптомами (Цицерон и Кернс, 2010 г.; Кернс, 2006). Напротив, rSAmb имеет не был связан с большим депрессивным расстройством (Kwapil et др., 2002; Mann et al., 2008), хотя показатели большой депрессии или других форм клинических расстройств были низкими в этих доклинических образцы. В то же время rSAmb тесно связан со снижением эмоционального ясность (Cicero and Kerns, 2010; Kerns, 2006), которая также тесно связана с депрессией (Беренбаум и др., 2012; Саловей и др., 1995). Поэтому на основании доклинических образцы, возможно, неясно, связан ли rSAmb более сильно с шизотипия или с негативным настроением.В текущем исследовании изучалось, может ли rSAmb быть более связанные с шизофренией и симптомами шизофрении или с симптомами расстройства настроения.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Амбивалентность и диагностическая группа

Сначала мы изучили баллы по rSAmb между диагностическими группами. Результаты на rSAmb были значительно ниже у людей с шизофренией нарушениями (среднее [SD], 7,1 [4,5]), чем у людей с ПРЛ (среднее [SD], 12,6 [3,2]; т [64] = 2,6; р = 0.01; размер эффекта d = 0,69). Далее, только среди людей с расстройствами, связанными с шизофренией, мы сравнили люди с диагнозом шизоаффективное расстройство (среднее [SD], 8,9 [4,8]) по сравнению с теми, кто с шизофренией (среднее [SD], 6,1 [4,0]). Люди с шизоаффективным расстройством сообщили о значительно большей амбивалентности, чем люди с шизофренией ( t [45] = 2,77, p < 0,01, d = 0,83). Следовательно, люди с расстройством настроения не только сообщали о большей амбивалентности, чем людей с шизофренией, но и только среди людей с шизофренией и шизоаффективное расстройство, амбивалентность была связана с преобладанием симптомов расстройства настроения необходимо для текущего шизоаффективного диагноза.

Амбивалентность и симптомы шизофрении

отдельных симптомов шизофрении в группе больных шизофренией по шкале BPRS и САНС/САПС. Как видно в , самооценка амбивалентности, измеренная с помощью rSAmb, не была значимо связана с любой симптом шизофрении, все ρ ≤ 0,15.

ТАБЛИЦА 2

Связь между амбивалентностью и оцениваемыми интервьюером симптомами шизофрении Пациенты

Плоский влияет на Дезорганизованная поведение * * 4

Ambivalence и негативные меры, связанные с настроением

в группе шизофрении, мы затем исследовал ассоциации между rSAmb и симптомы, связанные с настроением. Как видно из рисунка, амбивалентность была тесно связана с повышенным негативным настроением. симптомов за последнюю неделю, измеренных с помощью BPRS, особенно депрессии (ρ = 0.40) и по вине (ρ = 0,46). Кроме того, амбивалентность была тесно связана с использованием в речи более негативных терминов.

Люди с ПРЛ имели значительно более высокий средний уровень депрессии (среднее [SD], 4,1 [1,4]) по шкале BPRS, чем у людей с шизофренией и шизоаффективные расстройства (среднее [SD], 2,2 [1,5]; t [56] = -4,0; р < 0,001). Изучить опосредование депрессии в взаимосвязь диагностического статуса и амбивалентности, были проведены опосредованные анализы с PRODCLIN для R (Mackinnon et al., 2007). Этот метод, в отличие от теста Собеля, дает асимметричные доверительные интервалы для произведения коэффициентов регрессии без какого-либо предположения, что коэффициент регрессии продукты распределяются нормально. Поскольку ноль выпал за пределы как 95%, так и 99% верхних и нижних доверительных интервалов, казалось, что депрессия опосредовала взаимосвязь между диагнозом (биполярное расстройство [ПРЛ] и шизофрения/шизоаффективность) и амбивалентность.

В целом, самооценка амбивалентности, по-видимому, поведенчески связана с повышенное внимание к негативным эмоциям.Кроме того, амбивалентность значительно отрицательно коррелирует с ясностью эмоций (ρ = -0,40, р < 0,01). Это говорит о том, что самооценка амбивалентности измеряемый с помощью rSAmb, может быть связан с проблемами идентификации эмоций.

ОБСУЖДЕНИЕ

Это первое исследование, в котором изучается самооценка амбивалентности при шизофрении и BPD с использованием rSAmb. В текущем исследовании самооценка амбивалентности была больше связана с с симптомами настроения, чем при шизофрении.Люди с ПРЛ сообщили о большем амбивалентность, чем у лиц с расстройствами шизофренического спектра. Показатели rSAmb также были выше у лиц с расстройствами шизофренического спектра, которым был поставлен шизоаффективный диагноз а не диагноз шизофрения. Кроме того, более высокие баллы rSAmb были связаны с симптомы негативного настроения, оцененные интервьюером, с количеством выражений негативных эмоций в речи и со снижением эмоциональной ясности. В то же время показатели rSAmb не значительно связан с любым симптомом шизофрении, который мы измеряли.В целом это данные свидетельствуют о том, что самооценка амбивалентности, измеренная с помощью rSAmb, не является уникальной. связан с шизофренией, но вместо этого связан с негативным аффектом.

Долгое время считалось, что амбивалентность лежит в основе шизофрении (Bleuler, 1950 [оригинальная работа опубликована в 1911 году]). Несмотря на потенциальное значение амбивалентности для шизофрении, возможно, нет четкого утвержденные меры амбивалентности для использования с людьми с шизофренией. Более того, амбивалентность возникает и при депрессии (Раулин и Бреннер, 1993), а депрессия довольно часто встречается при шизофрении, по оценкам, не менее 60% людей с шизофренией, отвечающих критериям пожизненного анамнеза одного или более депрессивные эпизоды (Martin et al., 1985). Текущие исследования показывают, что rSAmb больше связан с симптомами плохого настроения, чем с ним. относится к шизофрении и ее симптомам. Одним из следствий этих результатов является то, что амбивалентность может быть не столь важным для шизофрении, как считалось ранее, и вместо этого отражает переживание негативного настроения.

Одно предостережение относительно наших текущих результатов заключается в том, что амбивалентность, оцениваемая по задаче, может привести к разные результаты. Тем не менее, это также тот случай, когда другие исследования шизофрении обычно используемые измерения эмоциональных симптомов, о которых сообщают сами люди (Dowd и Барч, 2009 г.; Голд и др., 2008; Тремо и др., 2009). На основании действующего результаты, мы рекомендуем, чтобы будущие исследования амбивалентности при шизофрении, будь то с использованием самоотчет или задание на измерение амбивалентности, продолжайте исследовать, является ли амбивалентность связаны с шизофренией и ее симптомами или с симптомами негативного настроения.

В исследованиях, посвященных изучению текущих эмоций, о которых сообщают сами, по отношению к лабораторным стимулам, амбивалентность определяется как «степень неприятности, ощущаемая от положительного раздражители, а также степень удовольствия от отрицательных раздражителей» (Tremeau et al., 2009, с. 224). В одной шизофрении исследование Tremeau et al. обнаружил повышенную амбивалентность при оценке задачи (, т.е. , повышенный негативный аффект) для того, чтобы положительные лабораторные стимулы коррелировали с самооценка ангедонии, но без хотя бы одного из показателей симптомов негативного настроения что они получили (Tremeau et al., 2009). Однако, это исследование не включало психиатрическую контрольную группу. Будущие исследования с использованием rSAmb в в сочетании с мерой амбивалентности, основанной на задаче, было бы полезно для определения связана ли амбивалентность с шизофренией и ее симптомами.

Мы считаем, что наиболее важными ограничениями текущего исследования являются размер выборки и характеристики пациента. Во-первых, у нас было только небольшое количество людей. с ПРЛ, хотя, если бы мы включили пациентов с шизоаффективным расстройством, мы бы приличный размер выборки людей с явными признаками расстройства настроения. Однако это было бы по-прежнему важно, чтобы наши результаты были воспроизведены в разных образцах, чтобы гарантировать, что наши результаты не являются специфическими для нашей конкретной выборки, которая в основном состояла из пациентов в долгосрочная судебно-медицинская экспертиза.Хотя многие пациенты в этом учреждении, вероятно, представитель большинства людей с шизофренией, которые часто обращаются только к врачу после нарушений общественного порядка у других участников нашей выборки могут быть уголовные происхождения, которые не очень распространены среди большинства людей с шизофренией (Brennan et al., 2000). Поэтому мы рекомендуем дальнейшие исследования изучение того, связаны ли rSAmb или другие меры амбивалентности с шизофренией и его симптомы в разных типах образцов шизофрении.Кроме того, будущие анализы более крупных когорт может дать возможность исследовать шизоаффективные подтипы. Последнее, родственное рекомендацией для будущих исследований может быть изучение амбивалентности в группе людей с шизофрения без текущей депрессии или пожизненной истории депрессии.

Психиатрический диагноз: необходимость амбивалентности

Ключевые слова

Введение

«В какой-то степени каждый диагноз приносит убежище и клеймо».1

В этой статье я использую временную точку зрения на дебаты вокруг пятого издания Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам ( DSM-5 ), чтобы побеспокоиться о том, как они рассматривают психиатрическую диагностику и отдают предпочтение определенным этическим позициям и составы перед другими.Целью статьи является запутать черно-белый тон многих дискуссий по DSM-5, касающихся психиатрического диагноза, переориентировать внимание на диагноз как на сложный, сильно опосредованный процесс (в отличие от озабоченности диагнозом как классификацией) и сделать более ясными потенциальные этические преимущества сохранения амбивалентности в отношении достижений и проблем психиатрической диагностики. Я пишу как ученый-медик-гуманитарий, изучающий психиатрию 20-го и 21-го веков, а также как человек, получивший психиатрический диагноз — и живший амбивалентно, с ним, через него и, возможно, за его пределами — в США и Великобритании.

Вытяжные подразделения

За несколько месяцев до публикации DSM-5 произошел всплеск дискуссий в печатных, радиовещательных и онлайн-СМИ. Пробираясь сквозь эти часто злые дискурсивные заросли, я размышлял о том, как они склонны отдавать предпочтение определенным видам этических затруднений и позиций над другими. (Например, проблематика ползучей медикализации и потенциальной гипердиагностики была очень заметной2,3 по сравнению с относительным отсутствием содержательных дискуссий, скажем, о том, какие последствия может иметь DSM-5 на Глобальном Юге.) В процессе стало ясно, что во многих дискуссиях использовалась черно-белая палитра — палитра с незначительным количеством серого. (Например, такие заголовки, как «DSM–5: ручная неистовая работа»4, «DSM–5 не является безумием»5 и «Новое поле битвы медицины: действительно ли существуют психические заболевания?»6 дают представление об эмоциональной интенсивности и поляризации в средствах массовой информации.) Что меня очаровало, так и обеспокоило, так это манихейский характер этих дискуссий — битв, в которых пытались отделить хорошее от плохого, истинное от ошибочного, что следует защищать от того, что следует уничтожать.Риторическая уверенность была поразительна: многие из тех, кто критиковал DSM-5, без колебаний высказывали смелые суждения, такие как «медицинская модель провалилась»7; многие из тех, кто защищал DSM-5, казались столь же убежденными в прогрессе науки и ее неоспоримой пользе для пациентов. (Например, Дэвид Купфер, председатель рабочей группы DSM-5, утверждал: «Наука будет развиваться, и мы узнаем больше о пересечении мозга, генов, окружающей среды и поведения. DSM должен отражать эти знания.Нашим пациентам от этого будет лучше».)8

Большая часть этого манихейства является функцией того, как СМИ устроены для разжигания разногласий. Но это еще не все. Полезно обратить внимание на то, как публикация DSM-5 реанимировала более ранние, в 20-м веке, споры о влиянии психиатрического диагноза, роли психиатрии в обществе и так называемой «(био)медицинской модели». Иногда казалось, что дебаты вокруг DSM-5 возвращают нас в 1960-е и 1970-е годы, в эпоху острых разногласий между представителями психиатрической ортодоксии и теми, кто позиционируется как «антипсихиатр».Существует сложная историчность диспутов в психиатрии: в этом случае DSM-5 стал функционировать как хорошо заметная точка воспламенения в гетерогенном ландшафте психического здоровья, благодаря которой можно возродить прежние споры и эпистемологические споры. В настоящее время, похоже, существует искушение изобразить карикатурно и изолировать позиции, которые воспринимаются как отличные от собственных. Это противоречит тому, что Майкл Стауб в своей тщательной переоценке антипсихиатрии в 1960-х и 1970-х годах определил как « взаимных затруднений психиатрии и антипсихиатрии» (курсив добавлен), затруднения, которые продолжаются до настоящего времени.Например, многие сильные социальные теории безумия, а также критика психиатрии возникли из как внутри психиатрии, так и вне ее; различные аргументы и анализы роли социальных процессов в порождении психических расстройств пересекают психиатрические и социальные научные сообщества, а не генерируются и используются исключительно в той или иной области; и многие так называемые «антипсихиатрические» направления в 1960-х и 1970-х годах отстаивали сложные и амбивалентные позиции в отношении так называемого психиатрического истеблишмента, психических заболеваний и роли диагностики.9 Признание этих взаимных запутанностей и важности амбивалентности кажется недостаточным в текущих дебатах по DSM-5, даже несмотря на то, что они оживляют старые словари и дебаты 1960-х и 1970-х годов.

Вот два примера, один из которых взят из сердца американской психиатрии, а другой — из статьи, написанной в соавторстве с известным британским клиническим психологом. ⁱ Первый из них принадлежит президенту Американской психиатрической ассоциации Джеффри Либерману и служит защитой DSM-5 и ответом его многочисленным критикам.Либерман с удивлением заявил, что есть «группы, которые действительно гордятся тем, что называют себя «антипсихиатрами»»: Это настоящие люди, которые не хотят улучшать психическое здоровье, в отличие от… психиатров, психологов, социальных работников и защитников прав пациентов, которые годами тщательно и ответственно работали над пересмотром DSM. Вместо этого они против диагностики и лечения психических заболеваний… и «против» самой идеи психиатрии … Они, на мой взгляд, заблудшие и вводящие в заблуждение идеологи и саморекламы, распространяющие научную анархию.10

Либерман, отмечая неадекватность психиатрического лечения в эпоху психохирургии и терапии инсулиновым шоком, не мог понять, как может быть какой-либо оправданный «антипсихиатрический» вызов современной психиатрии «психофармакологии, нейровизуализации, молекулярной генетики и биологии». Действительно, его аргумент неявно подставлял любого, кто не трудился над «строгим и ответственным» пересмотром DSM, как непримиримого противника улучшения психического здоровья. Хотя есть некоторые организации, которые выступают против «самой идеи психиатрии», было бы оскорбительным и неправильным рассматривать любую оппозицию DSM-5 как эквивалент оппозиции улучшению психиатрической помощи назойливо.

Второй — Дэниел Фриман (клинический психолог) и Джейсон Фримен (писатель и редактор): Здесь подразумевается дискуссия о природе психических заболеваний. В DSM используется медицинская модель психического заболевания. Он мыслит категориями отдельных, дискретных расстройств, как физическая медицина. …. [Т] он психологическая модель психического заболевания… [а] утверждает, что не существует бинарной оппозиции между расстройством и «нормальностью». Психологические расстройства — это просто крайнее проявление черт, которыми все мы обладаем в той или иной степени.… [Т] он социологическая модель… утверждают [ы], что психологические расстройства вовсе не болезни. Это ярлык, используемый для стигматизации и контроля над поведением, которое общество считает нежелательным, например, гомосексуализмом, который фигурировал в DSM до 1980 года. Мы считаем, что психологические проблемы не иллюзорны. Это реальное выражение бедствия, в связи с которым большинство людей, по вполне понятным причинам, нуждаются в помощи.11

Здесь мы видим бинарное разделение между теми, кто утверждает, что психическое заболевание «иллюзорно» («социологическая модель», по мнению Фрименов), и теми, кто утверждает, что психическое заболевание «реально» (психиатрическая и психологическая модель). модели).Социологическая модель описывается как модель, которая рассматривает приписывание «расстройства» просто как «ярлык», облегчающий стигматизацию и социальный контроль. Рассказы Либермана и Фриманов купаются в водах старых способов аргументации и дисциплинарной экспертизы, хотя эти воды дистиллированы из того, что изначально было более сложными аргументами. Либерман и Фриманы разными способами хотят провести четкую границу между надежными клиническими моделями психических заболеваний/психических расстройств и тем, что лежит за ними — будь то так называемые антипсихиатры, якобы распространяющие научную анархию, или социологи, которые якобы утверждая, что психологические расстройства являются «ярлыками», помогающими сомнительному проекту социального контроля.

Попытка установить эту разделительную линию противоречит многим характеристикам ландшафта психического здоровья: (1) в течение ряда десятилетий наблюдалось значительное взаимопроникновение психиатрических, психологических и социологических стилей и способов мышления12,13; (2) «психиатрия» не является отдельной, дискретной единицей; скорее, как утверждал Пикерсгилл, «это разнородная совокупность взаимодействующих материальных и символических элементов», так что неразумно предполагать, что может существовать какая-либо стабильная и прямолинейная критика его практик и процессов в целом 14; (3) ландшафт психического здоровья пересекают субъекты, группы и социальные движения, которые объединяются с другими и дистанцируются от них в сложных конфигурациях, которые никоим образом не могут быть адекватно охвачены черно-белыми прозвищами пропсихиатрии или антипсихиатрии.Появление «глобального движения за психическое здоровье», изменение контуров движения за инвалидность, рост совместных исследований с участием клиницистов и исследователей пользователей услуг, а также богатая палитра движений (бывших) пользователей услуг — все это требует более детального описания отношения, партнерство и критика, пересекающие психиатрию и психическое здоровье.15

Тем не менее, многие дискуссии относительно DSM-5 и психиатрического диагноза, по-видимому, (как указано Пикерсгиллом 15a) заключают в скобки или закрывают эти сложные истории и современные реалии.Такой дискурсивный ландшафт слишком быстро делает невидимыми менее определенные и более амбивалентные позиции по отношению к психиатрическому диагнозу. Если такая сложность забыта или отвергнута, этическому анализу будет трудно адекватно отразить диапазон позиций и мнений в широком ландшафте психического здоровья. Кроме того, богатый исторический архив философских и политических дебатов и споров о психиатрической диагностике вполне может содержать ресурсы для текущих клинических и социальных научных исследований психиатрической диагностики: эти ресурсы могут быть не распознаны, если внимание будет обращено только на более прямые, одномерные исследования. счета диагностики.

Амбивалентность и посредничество

В этой статье доказывается потенциальная этическая важность более мутных, недоктринерских описаний психиатрического диагноза. Я имею в виду более мутное здесь, что касается того, что диагнозы (могут) делать и (могут) не делать; что касается того, кто и что движет практикой психиатрической диагностики; и что касается амбивалентности в отношении использования, достижений и проблем психиатрической диагностики. Мой аргумент основан на исследованиях, которые я провел в отношении психиатрического диагноза,16,17, а также на моем собственном опыте психиатрических диагнозов.Я убежден, что для того, чтобы провести полное и надежное этическое исследование DSM-5 (и других психиатрических нозологий), нам необходимо столкнуться с двумя важными фактами, которые в значительной степени игнорировались в дебатах по DSM-5. Во-первых, многие (большинство?) люди относятся к психиатрическому диагнозу — возможно, особенно, когда они сами имеют диагноз — контекстуально изменчивым, амбивалентным и лабильным образом. Во-вторых, последствия психиатрического диагноза и реакции на него глубоко неравномерны : они зависят от фактического диагноза; кто его получает; в какой момент ее жизни; является ли это ее первым или шестым психическим диагнозом; каковы особенности системы здравоохранения региона/страны, в которой она проживает; и каковы другие оси идентификации или приписывания, которые влияют на то, как ее видят другие и/или видят себя.18 Мой акцент на том, «каков фактический диагноз», призван привлечь внимание к тому, насколько бесполезно сваливать все психиатрические диагнозы и диагнозы, связанные с развитием нервной системы, в одну зонтичную категорию, в отношении которой выносятся нормативные суждения о ценности диагноза. Вполне вероятно, например, что приписывание диагнозов биполярного расстройства 1 типа (рецидивирующей психотической мании), шизофрении и пограничного расстройства личности будет иметь разные последствия и будет встречено по-разному теми, кто их получает, от приписывания циклотимии, депрессии или , действительно, аутизм.

Чтобы должным образом учитывать эти реалии, нам необходимо рассматривать диагностику как классификацию (проблема, которая характеризовала, что неудивительно, большинство дебатов по DSM-5) и рассматривать диагностику как процесс.19,20 Фокус на процессе позволяет нам обратить внимание на то, насколько диагностические практики сложны во времени и пространстве и имеют последствия в разных масштабах. Психиатрический диагноз не лучше всего рассматривать как происходящий в один момент в одном месте; это часто не является чем-то, что «важно» для человека с диагнозом одинаково во всех пространствах, в которых он проживает свою жизнь.Определенные психиатрические диагнозы могут привести к глубоким и травмирующим событиям с потенциально необратимыми последствиями (например, во многих странах Центральной и Восточной Европы диагноз используется как «статусное» приписывание (см. Szmukler20a), чтобы лишить людей дееспособности, что может привести к длительной институционализации)21. Определенные диагнозы вполне могут служить катализатором более плохого лечения в нескольких областях (хотя это вполне может быть результатом комплексного воздействия множественных форм дискриминации и лишения прав, а не эффекта психиатрический диагноз как таковой.22 Хотя во многих случаях споры или переговоры по поводу диагноза (будь то между клиницистами, пациентом и/или членом семьи) очень распространены, есть также много других случаев, когда такие переговоры или споры едва ли характерны. Но далеко не ясно, функционируют ли все психиатрических диагнозов всегда как «главный статус»23, превосходящий другие элементы личности человека. Последствия психиатрического диагноза разнородны , как и многообразные реакции на них людей, которые их получают.Психиатрические диагнозы воспринимаются и переживаются многочисленными, амбивалентными и часто противоречивыми способами.

Изучение диагноза как процесса также позволяет нам понять, насколько глубоко и неизбежно опосредованы процессы психиатрического диагноза. Я использую здесь прилагательное опосредованное, чтобы указать на общие способы, которыми процессы коммуникации вмешиваются в создание и циркуляцию значений и, более конкретно, на то, что теоретик медиа Роджер Сильверстоун назвал « фундаментально, но неравномерно, диалектический процесс, в котором институционализированные средства коммуникации (пресса, широковещательное радио и телевидение и… всемирная сеть) вовлечены в общую циркуляцию символов в социальной жизни».24 , 25 Обсуждения в DSM–5 имели тенденцию — неявно, если не явно — изображать диагноз как навязываемый (психиатрией, имеющей власть) пациенту (который не имеет) (например, «ярлык психического заболевания будет… навязываться людям, которым без него было бы гораздо лучше».26 Но растущий объем социологических и исторических исследований указывает на запутанные способы, которыми (прото)пациенты и врачи договариваются о том, какой диагноз (если таковой имеется) ставится; в котором люди борются за то, чтобы им поставили определенные диагнозы; и когда люди идентифицируют себя с конкретными диагнозами и принимают их до или вне клинического контакта.14 , 27 Психиатрическая диагностика все еще может быть в значительной степени обеспечена прямыми встречами лицом к лицу с пациентом, а не, как в случае с многими другими диагнозами, с помощью приборов и анализов. Но это далеко не опосредованно: человек обычно получает, интерпретирует и формирует отношения с психиатрическим диагнозом несколькими фрагментарными путями, многие из которых не предполагают непосредственных встреч с клиницистом. Эти маршруты часто включают в себя сложные взаимодействия с различными видами документов, с формами средств массовой информации (включая газеты, интернет-форумы, социальные сети, газеты и т. ‘.Нам нужно подходить к диагностике не только через видение прямых клинических встреч, в которых клиницист «ставит» психиатрический диагноз (и интерпретируется либо как хороший, либо как плохой из-за того, что он это сделал), а пациент, как пассивный сосуд, тем самым полностью маркируется. этим диагнозом (хорошо это или плохо).

Чтобы обосновать приведенные выше аргументы, я представляю краткие виньетки из моего собственного опыта психиатрической диагностики.

Nota bene: Этот пример (n=1) следует читать в контексте всего сказанного выше.Это лишь один из многих возможных опытов ответов на психиатрический диагноз: я никоим образом не репрезентативен. В частности, культурный капитал, полученный благодаря моему образованию, классовому положению и этнической принадлежности, а также определенные диагнозы и лечение, которые я получил, несомненно, означают, что мой опыт психиатрического диагноза, вероятно, был более согласованным и основанным на переговорах, чем опыт многих других. (особенно многие из тех, кто получает психотические диагнозы и/или принудительное лечение).

ХХХ.Х

Однажды, вскоре после публикации DSM–IV,28 в американском штате Мэриленд, я вышел из кабинета психиатра с двумя листами бумаги. Один был психофармакологическим рецептом; другой счет для отправки в мою страховую компанию. В счете был непрозрачный код. Я знал, что это код DSM–IV — я был в разгаре докторской работы по психиатрии 20-го века, — но понятия не имел, что он обозначает. Я был очарован точкой после первых трех букв.Что означают три цифры — точка — число? Как, кроме того, они соответствовали нарративам, которые я рассказал, поведению, которое я демонстрировал и описал, и интенсивным аффективным состояниям, которые я проявлял перед психиатром?

Психиатр ни слова не сказал о диагнозе. В то время Интернет еще не был вездесущим, и поэтому я сделал то, что многие из нас делали в те давно забытые, доинтернетные времена, когда хотелось превратить что-то непрозрачное в нечто понятное: я пошел в недра библиотеки, вытащил достал университетскую копию DSM-IV и нашел «мой» диагноз.Я пытался подогнать описание поведения, аффективного состояния, особенностей тела и внутреннего мышления к своему собственному опыту дней и месяцев, протянувшихся позади меня. (Другими словами, то, что я обнаружил, помогло сформировать мои воспоминания о предыдущих месяцах, а также переживания, которые я испытал в настоящем; диагноз также послужил побуждением к проведению серии герменевтических исследований.)

Я также заполнил фармакологический рецепт и прочитал все сопроводительные документы.Я предусмотрел побочные эффекты, которые вскоре могут возникнуть у меня, что, несомненно, заставило меня быть более бдительным в отношении определенных частей моего тела. Эта бдительность сыграла свою роль в выявлении — если не в том, чтобы помочь материализоваться — некоторым побочным эффектам, которые должным образом проявились. Прямая потребительская реклама на телевидении еще не началась, и поэтому у меня не было изображений психически больного человека с «моим» диагнозом до и после фармакологического лечения, которые могли бы помочь смоделировать опыт психиатрического диагноза.Но я разговаривал с однокурсниками и другими друзьями, которые также получили психиатрические диагнозы, совершал довольно неуклюжие интернет-набеги (это была середина 1990-х, и большинство из нас все еще были любителями онлайн) и просматривал списки обсуждений по электронной почте. Я участвовал, наряду с другими, в попытках понять, делают ли нас одинаковые диагнозы похожими людьми; мы задавались вопросом, был ли один психиатрический диагноз DSM-IV достаточно емким, чтобы учесть то, что казалось нам феноменологически разнообразным опытом. (Другими словами, ряд процессов — усвоение фармакологических рецептов, обсуждение диагнозов онлайн и офлайн, сравнение побочных эффектов, рассказывание и пересказ историй болезни — помогли укрепить определенные онтологии и феноменологии психических заболеваний.)

Когда на последующем приеме я предварительно спросил психиатра о коде и, следовательно, о диагнозе, она просто сказала: «Не принимайте это слишком серьезно, я не думаю». Мы больше никогда не возвращались к вопросу о диагнозе.

Оформление документов

Несколько лет спустя, когда я вернулся в Великобританию, мой врач общей практики (ВОП) направил меня на вторичную психиатрическую помощь. Я так и не узнал, какой диагноз я получил от него, хотя он сказал, что, поскольку я не реагирую на лекарства, которые мне прописали, диагноз может быть неправильным. (Другими словами, здесь мне сказали, что вполне возможно, что фармакологические вмешательства, а не сам врач, будут ключевым фактором в постановке правильного диагноза.)

Находясь во вторичном психиатрическом отделении, меня копировали в различные письма обо мне и моем психическом заболевании, которые рассылались разным людям для разных целей. Вот небольшая подборка: От врача общей практики заведующему отделением : «Я уволился с работы на X месяцев в связи с [ ДИАГНОЗ A ]». От психиатра к врачу общей практики : «У нее действительно продолжают наблюдаться довольно тяжелые, выводящие из строя симптомы ZZZ и YYY с выраженным вторичным ППС.…. В целом, у меня сложилось впечатление о тяжелом [ ДИАГНОЗ B ] с вторичными признаками QQQ, которые в настоящее время не соответствуют диагностическим критериям для [ ДИАГНОЗ C ].’ От психиатра к психотерапевту-консультанту : «Я пишу, чтобы узнать ваше мнение об этой интересной женщине, страдающей тяжелым, а иногда и инвалидизирующим [ ДИАГНОЗ D ]». Обмен сообщениями между службой гигиены труда и отделом кадров : «——— длительное время болел [ ДИАГНОЗ A ]».»Она проходит курс лечения от своего состояния, и ее возвращение к работе будет зависеть от ее реакции на это лечение. «— следует считать инвалидом в соответствии с определением Закона о дискриминации по признаку инвалидности 1995 г.». «Хотя она будет склонна к повторным болезни в будущем вполне вероятно, что у нее будут длительные периоды ремиссии». ⁱⁱ От отдела кадров до начальника отдела : «––– по-прежнему не работает с [ ДИАГНОЗ A ].»

Что здесь интересного? Во-первых, диагностические термины используются для нескольких различных целей: для обоснования заявления о медицинском страховании; обосновать работодателю, почему работник не находился на работе; обеспечить выполнение работодателем определенных обязанностей по отношению к работнику; зафиксировать историю болезни, которая позже будет добавлена ​​к большему набору клинических записей; говорить, преодолевая клинические границы (здесь, между психиатрией и психотерапией), чтобы выяснить, может ли психотерапия быть уместной наряду с фармакологическим лечением; и информировать работодателя о том, как сотрудник, вероятно, будет работать в будущем.Во-вторых, ни разу клиницист не поставил мне диагноз напрямую. Я получил — если это правильный глагол — несколько диагнозов через различные документы; ни в одном я не был адресатом. Диагностические термины обычно переплетались — часто сложным образом — с терминами «состояние», «болезнь», «расстройство» (а также с языком симптомов). В этих документах прослеживался сбивающий с толку, фрагментарный и в значительной степени опосредованный путь, который включал две психиатрические таксономические системы, первичную и вторичную помощь, а также процедуры страхования, трудоустройства и кадровых ресурсов.Это спровоцировало во мне значительную интерпретативную деятельность, большую часть которой я проводил за пределами клинического пространства. Насколько клиницисты были привержены используемым ими диагностическим терминам, а не использовали их из прагматических соображений, было далеко не ясно. (Я помню, например, клинические случаи, которые ретроспективно я интерпретировал как психиатр, подразумевающий, что он мобилизует диагноз для целей, цели которых, по его мнению, мы согласовали). прошлое, показывал другим аспекты того, какой я была в настоящем, и предписывал мне вероятное будущее.Эти диагнозы, несомненно, отметили меня и мою жизнь. Но есть два важных дополнительных момента: во-первых, я никоим образом не усвоил то, что было задокументировано в этих документах: мои аффективные реакции на эти различные диагностические термины включали недоумение, облегчение, узнавание, гнев, любопытство, уверенность и отчуждение (часто несколько сразу), и они значительно менялись в течение ряда лет. Во-вторых, я категорически , а не , утверждая, что все было бы прямолинейно, если бы клиницисты говорили со мной лицом к лицу об этих диагнозах (и, на самом деле, я бы предпочел, чтобы они это сделали).Скорее, я хочу настоять на двух моментах, которые, как я утверждаю, можно обобщить для множественных психиатрических диагнозов и по отношению к большинству людей, которым ставят диагнозы. (1) Переживания психиатрического диагноза обязательно опосредованы: даже если чей-то клиницист много говорит о диагнозе лицом к лицу, всегда имеется гораздо более широкий набор дискурсов и следов, обрамляющих значения диагноза; и (2) между диагностической категорией «лысого человека» и лицом, которое находится по отношению к ней, лежит много слоев интерпретации (т. е. не следует априори предполагать, что известно, как лицо, обозначенное таким термином, могло бы это воспринять). поднять или отклонить его).

Заключение

Обсуждение DSM-5, как правило, было поляризованным и, как правило, представляло упрощенные описания того, что такое психиатрический диагноз и является ли таксономия DSM-5 нормативно хорошей или плохой. В этом поляризованном ландшафте диагноз обычно концептуализировался как событие, управляемое психиатрией, дискретное, пунктуальное и «захватывающее» (хорошего или плохого) человека, обозначенного таким образом. Напротив, эта статья требует большего внимания к беспорядку и разнообразию реакций и позиций в отношении DSM-5, а также к конфигурациям, посредством которых создаются и переделываются психиатрия и психическое здоровье.Я утверждал, в частности, что нам нужно держать в поле зрения более серые, более амбивалентные отчеты о психиатрическом диагнозе. Под этим я подразумеваю отчеты, которые обращают внимание на то, как диагностика включает в себя процессы и практики, которые сильно опосредованы во времени и в пространстве и вызывают неоднородные во времени и пространстве и амбивалентные реакции со стороны тех, кто их получает.

Сторонники уверенности в отношении психиатрического диагноза (к какому бы концу спектра они ни относились), как правило, захватывают большую часть дискурсивного пространства, в котором могут обсуждаться этические вопросы, связанные с диагнозом, и создают среду — преднамеренно или нет, — в которой ограниченное число проблем обычно рассматривается как центральная этическая проблема , касающаяся психиатрической диагностики.Это само по себе является вопросом этического беспокойства. Например, нынешний упор (в свете дебатов по DSM-5) на диагностику как на классификацию, а не как на процесс, вероятно, отвлек внимание от целенаправленного рассмотрения вопроса о том, ведут ли переговоры по конкретным диагнозам, когда, как и кем они ведутся — и действительно, должны — иметь место. Недооценка диагноза как высоко опосредованного набора практик, возможно, привела к отсутствию критического осмысления того, как происходит передача психиатрических диагнозов (и действительно должно иметь место ).Если, например, клиницистов больше не представляют как первичный канал, по которому ставится диагноз, а скорее как один узел в сложной сети влияний, передатчиков и культурных атмосфер, формирующих понимание психиатрического диагноза, — как это может повлиять на роль клинициста в сообщении и обсуждении психиатрических диагнозов? Или если понимать, что каждый акт психиатрического диагноза встроен в сложные и очень частные социальные, правовые, клинические, культурные, семейные и психологические конфигурации, то как это может повлиять на акт вынесения нормативных суждений о том, является ли диагноз «хорошим» или нет? ‘плохой’?

Кроме того, существуют потенциальные этические ценности и выгоды, которые легче открыть через амбивалентность, чем через (преждевременную) уверенность.29 Сюда входит возможность отсрочить вынесение приговора, а не торопиться с ним; внимания к голосам в этих дебатах, которые в настоящее время редко или никогда не слышатся; разукрупнения использования клиницистами психиатрических диагнозов от любого необходимого согласия или подтверждения этих диагнозов; более емких и взвешенных расспросов о достижениях, пределах и использовании психиатрической диагностики; и, наконец, попытки отдать концептуальную и эпистемологическую справедливость30 многогранным путям, которыми люди, получившие психиатрический диагноз, живут с ними, через них, против них и за их пределами.

Благодарности

Автор многим обязана беседам с Невом Джонсом, чьи формулировки относительно амбивалентности в отношении психиатрического диагноза значительно повлияли на ее мышление в этой статье. Автор также благодарит Мартина Пикерсгилла и Джорджа Шмуклера за полезные комментарии к более ранним версиям этой статьи.

Навигация по амбивалентности в восстановлении от расстройства пищевого поведения или колебание между двумя противоположными решениями.Есть нерешительность, неуверенность и сомнения. Мы все были там раньше — столкнулись с крайней нерешительностью. Но выздоровление — это не совсем то же самое, что выбирать, в какой ресторан пойти на ужин или какой наряд надеть. Амбивалентность в выздоровлении, хотя и понятная часть процесса, ставит на карту многое.

Почему двойственное отношение к выздоровлению имеет смысл?

Амбивалентность возникает, когда есть страх потерять что-то, что приносит комфорт, удовольствие, чувство безопасности и т. д.В то время как в долгосрочной перспективе расстройства пищевого поведения не обеспечивают этого, в краткосрочной перспективе они часто ощущаются как да. Конечно, будет двойственное отношение к отказу от такого поведения! Таким образом, одна часть вас может хотеть действительно держаться за расстройство пищевого поведения, в то время как другая часть хочет отпустить власть болезни.

Амбивалентность может быть ошеломляющей, когда в вашем сознании постоянно возникают противоборствующие силы выздоровления и расстройства пищевого поведения. Однажды вы почувствуете себя очень уверенным в своей способности выздороветь.Затем, на следующий день, например, после ссоры с любимым человеком, эта уверенность может быть поставлена ​​под сомнение. Мы постоянно разрываемся между тем, как обстоят дела, и тем, как все могло бы быть. Это может расстраивать как человека с расстройством пищевого поведения, так и его близких.

Вот несколько советов, которые помогут справиться с амбивалентностью в процессе выздоровления:

1. Составьте список плюсов и минусов жизни в процессе выздоровления и жизни с расстройством пищевого поведения. Не обязательно обращать внимание на количество пунктов в каждом списке, лучше сосредоточьтесь на том, что каждый пункт значит для вас и как он влияет на вашу повседневную жизнь.
2. Назовите и исследуйте все эмоции, которые вы испытываете по поводу выздоровления, включая амбивалентность. Это может быть полезно сделать с человеком поддержки.
3. Будьте добры и терпеливы к себе. Старайтесь не оценивать чувство двойственности как хорошее или плохое. Просто заметьте, что он есть, и исследуйте его дальше.
4. Свяжитесь со своими ценностями. Работа с ценностями — это один из способов потенциально повлиять на вашу мотивацию. Если вы осознаете, что ваши действия не соответствуют вашим ценностям, это может изменить вашу мотивацию начать менять свое поведение.

Когда вы сталкиваетесь с выбором между существованием расстройства пищевого поведения или жизнью в процессе выздоровления, выбор не всегда может быть таким простым, и это нормально. Старайтесь думать о том, как будет выглядеть будущее, если вы продолжите жить с расстройством пищевого поведения. Такое мышление может помочь вам сделать следующий правильный шаг к выздоровлению.

в рубрике: MEDA

Влияние окситоцина на волевую и эмоциональную амбивалентность | Социальная когнитивная и аффективная неврология

Аннотация

Моральные решения и социальные отношения часто характеризуются сильным чувством амбивалентности, которое может стать катализатором эмоционального стресса и ряда проблем со здоровьем.Передняя поясная кора (ACC) была определена как ключевая область мозга в отслеживании противоречивой информации, но нейробиологические субстраты обработки амбивалентности до сих пор широко неизвестны. Мы провели два рандомизированных, двойных слепых, плацебо-контролируемых эксперимента с функциональной магнитно-резонансной томографией с участием 70 здоровых мужчин-добровольцев для изучения влияния нейропептида окситоцина (OXT) на нервные и поведенческие корреляты амбивалентности. В качестве примеров для исследования волевой и эмоциональной амбивалентности мы выбрали принятие моральных решений и образ измены партнера.В обоих экспериментах интраназальная OXT уменьшала нейронные реакции в ACC на амбивалентность. В рамках OXT виньетки с моральной дилеммой также вызывали пониженную активацию орбитофронтальной коры, а образ неверности партнера оценивался как менее возбуждающий. Интересно, что OXT-индуцированная дифференциальная активация в ACC предсказывала величину снижения возбуждения. В совокупности наши результаты показывают беспрецедентную роль OXT в общем снижении нейронных реакций на амбивалентность.Облегчая эмоциональный дистресс, OXT может квалифицироваться как вариант лечения психических расстройств с повышенной амбивалентной чувствительностью, таких как шизофрения или обсессивно-компульсивное расстройство.

ВВЕДЕНИЕ

Амбивалентность, то есть переживание противоречивых эмоций или противоположных мыслей, является отличительной чертой бесчисленных ситуаций в повседневной жизни. В основе своей концепции тройственности Блейлер (1908) проводил различие между волевой, интеллектуальной и эмоциональной амбивалентностью.Принятие моральных решений можно рассматривать как пример волевой амбивалентности, поскольку приходится оценивать расходящиеся моральные ценности. Интеллектуальная амбивалентность связана с философским скептицизмом, тогда как эмоциональная амбивалентность описывает ситуацию, в которой человек одновременно любит и ненавидит другого человека.

Амбивалентность может быть причиной эмоционального дистресса (van Harreveld et al. , 2009) и может иметь пагубное влияние на процессы, связанные со здоровьем. Амбивалентные отношения связаны с кальцификацией коронарных артерий (Uchino et al., 2014), а социальная поддержка со стороны амбивалентного друга связана с большей реактивностью сердечно-сосудистой системы во время психосоциального стресса (Gramer and Supp, 2014; Holt-Lunstad and Clark, 2014). Количество амбивалентных сетевых связей коррелирует с депрессией (Uchino et al. , 2001), а измеряемая заданием амбивалентность повышена у пациентов с шизофренией (Docherty et al. , 2014). На нейронном уровне оценка амбивалентных целевых стимулов вызывает активацию передней поясной коры (ACC) (Nohlen et al., 2014), что согласуется с предыдущими отчетами о мониторинге конфликтов функции ACC (Botvinick et al. , 1999). В нынешнем виде мало что известно о нейробиологических основах амбивалентности.

Нейропептидный гормон окситоцин (OXT) является ключевым фактором, опосредующим качество отношений в парных связях человека (Scheele et al. , 2012, 2013), и было обнаружено, что OXT усиливает буферный эффект социальной поддержки на реакцию на стресс ( Хайнрихс и др., 2003). OXT также увеличивает позитивное общение и снижает уровень кортизола во время инструктированного конфликта пары (Ditzen et al. , 2009). Интересно, что ACC представляет собой область с высокой плотностью рецепторов OXT (OXTR) в мозге человека (Boccia et al. , 2013), и подростки с минорным CC-генотипом полиморфизма OXTR (rs237915) проявляли более низкую активность ACC в ответ на к оживленным сердитым лицам и были более устойчивыми к воздействию стрессовых переживаний (Loth et al., 2014). Аналогичным образом, интраназальное введение OXT снижает активность ACC в течение периода до обратной связи в доверительной игре (Baumgartner et al. , 2008). С другой стороны, OXT также может облегчить начальное ощущение социального стресса и повысить активность ACC (Eckstein et al. , 2014).

Настоящее исследование было разработано для непосредственного изучения модулирующих эффектов OXT на нейронную обработку волевой и эмоциональной амбивалентности. В эксперименте 1 (эксп.1), мы исследовали волюнтаристскую амбивалентность, измерив реакцию нейронов на моральные дилеммы (Harrison et al. , 2012) у 48 здоровых мужчин-добровольцев после того, как они получили интраназально OXT (24 МЕ) или плацебо (PLC). Эти моральные дилеммы в первую очередь повлекли за собой трудные решения о компромиссах между жизнью и смертью. В Эксперименте 2 (Эксперимент 2) мы оценили эмоциональную амбивалентность в другой выборке из 22 здоровых участников мужского пола с задачей, более близкой к эффектам ОХТ, связанным с привязанностью. Мы использовали основанные на описаниях образы сексуальной и эмоциональной неверности партнерш участников (Takahashi et al., 2006). Впоследствии участники должны были оценить возбуждение, вызванное предложениями, изображающими неверность. Учитывая предыдущие двусмысленные результаты и сильную зависимость эффектов OXT от контекста (Preckel et al. , 2014), мы ожидали, что OXT либо смягчит, либо усилит воспринимаемую амбивалентность, о чем свидетельствует измененный ответ ACC в обоих экспериментах или изменение оценок возбуждения. в эксп. 2.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Подробный обзор всех экспериментальных процедур представлен в дополнительной информации.

Субъекты

В исследовании Exp. 1 и 22 мужчины (26,73 ± 3,60 года) вызвались добровольцами в Exp. 2. Перед тестовыми сессиями участники заполнили обширную батарею нейропсихологических тестов и опросники, оценивающие этическую идеологию (Forsyth, 1980) и стили любви (например, Эрос, преданные романтические отношения) (Lee, 1988). Все испытуемые находились в пределах нормы когнитивных функций, и не было априорных различий между группами OXT и PLC в Exp.1 (дополнительные таблицы S1 и дополнительные данные). Все предметы в Exp. 2 состояли в романтических гетеросексуальных отношениях более 6 мес (36 ± 25 мес), не были женаты и не имели детей. Оба эксперимента были одобрены Институциональным наблюдательным советом медицинского факультета Боннского университета и проведены в соответствии с последней редакцией Хельсинкской декларации. Субъекты не страдали текущими и прошлыми физическими или психическими заболеваниями, что оценивалось по истории болезни и мини-международному нейропсихиатрическому интервью.

Экспериментальный дизайн и задачи фМРТ

Для обоих экспериментов мы использовали рандомизированный двойной слепой дизайн, управляемый ПЛК. Субъектам случайным образом назначали либо интраназальное введение OXT (24 МЕ; Syntocinon-Spray, Novartis; три вдоха в каждую ноздрю, каждая с 4 МЕ OXT), либо PLC (раствор хлорида натрия), примерно за 45 ± 10 минут до начала фМРТ. .

Мы решили использовать исследование дизайна между субъектами для Exp. 1, чтобы избежать повторения одних и тех же моральных решений.Задача состояла из 24 виньеток историй без дилемм и 24 виньеток историй моральных дилемм, взятых из Harrison et al. (2012). Перед экспериментом с фМРТ участники были ознакомлены с виньетками и соответствующими историями. В условиях отсутствия дилеммы участники должны были вспомнить каждый сценарий и указать правильный результат нажатием кнопки. В условиях моральной дилеммы участники должны были дать собственное моральное суждение, нажав кнопку. Например, участники должны были решить, хотят ли они поддержать утилитаристскую (т.грамм. задушить плачущего ребенка, чтобы его не заметили вражеские солдаты) или деонтологические действия (например, убрать руку изо рта ребенка). Парадигма представляла собой блочный дизайн, который включал восемь блоков из шести моральных дилемм или неморальных виньеток. Моральные дилеммы и неморальные блоки были представлены в чередующемся порядке.

Расшир. 2 состоял из внутрисубъектного исследования дизайна. Участникам были представлены три типа коротких предложений, описывающих нейтральные действия партнера или сексуальную и эмоциональную неверность.Мы использовали то же определение сексуальной и эмоциональной неверности, что и Takahashi et al. (2006), где первое относится к состоянию, прямо или косвенно указывающему на сексуальные отношения или физический контакт, а второе указывает на отвлечение эмоциональной приверженности партнера на кого-то другого. Все предложения были написаны на немецком языке и начинались со слова «Моя девушка». Предложения были представлены в виде шести блоков для каждого из трех условий. В каждом 24-секундном блоке показывались три разных предложения по 8 с каждое.Последовательность блоков была рандомизирована, и блоки были отделены друг от друга низкоуровневым фоновым периодом продолжительностью 20 с, при котором в центре экрана изображался фиксационный крест. Испытуемых просили внимательно прочитать предложения и представить себе описанные ситуации. Чтобы обеспечить внимательную обработку стимула, испытуемых просили нажимать кнопку клавиатуры всякий раз, когда предъявлялся стимул (процент правильных ответов OXT 99,38 ± 2,03, PLC 98,65 ± 2,15, P = 0.25). После сканирования испытуемых усаживали перед компьютером и просили оценить возбуждение, вызванное образами каждого предложения, по визуальной аналоговой шкале (от 0 — не возбуждает до 100 — сильно возбуждает). Последовательность предложений была случайной. Мы решили получить оценки возбуждения после сеансов фМРТ, чтобы избежать любого искажающего эффекта оценок (Taylor et al. , 2003) на нейронных субстратах мысленных образов.

Сбор и анализ данных фМРТ

В расх.1, данные МРТ были получены с помощью системы МРТ Siemens Avanto (Siemens, Эрланген, Германия), работающей при 1,5 Тл. Были получены Т2*-взвешенные эхопланарные (EPI) изображения с контрастом, зависящим от уровня кислорода в крови (время удерживания (TR) = 3000 мс, время эха (TE) = 35 мс, размер матрицы: 64 × 64, размер пикселя: 3). мм × 3 мм × 3 мм, толщина среза = 3,0 мм, фактор расстояния = 10%, поле зрения (FoV) = 192, угол поворота = 90°, 36 осевых срезов). Анатомические изображения высокого разрешения были получены на том же сканере с помощью T1-взвешенной последовательности 3D MPRAGE (параметры изображения: TR = 1570 мс, TE = 3.42 мс, размер матрицы: 256 × 256, размер пикселя: 1 мм × 1 мм × 1 мм, толщина среза = 1,0 мм, поле зрения = 256, угол поворота = 15, 160 сагиттальных срезов).

В расх. 2, система Siemens Trio MRI (Siemens, Эрланген, Германия), работающая при 3T, использовалась для получения T2*-взвешенных эхопланарных (EPI) изображений с контрастом, зависящим от уровня кислорода в крови (TR = 3000 мс, TE = 35 мс, размер матрицы: 64 × 64, размер пикселя: 3 мм × 3 мм × 3 мм, толщина среза = 3,0 мм, фактор расстояния = 10%, поле зрения = 192, угол поворота = 90°, 36 осевых срезов).Кроме того, на том же сканере были получены анатомические изображения высокого разрешения с использованием T1-взвешенной последовательности 3D MPRAGE (параметры изображения: TR = 1570 мс, TE = 3,42 мс, размер матрицы: 256 × 256, размер пикселя: 1 мм × 1). мм × 1 мм, толщина среза = 1,0 мм, поле зрения = 256, угол поворота = 15°, 160 сагиттальных срезов).

Данные МРТ были предварительно обработаны и проанализированы с использованием программного обеспечения SPM8 (Wellcome Trust Center for Neuroimaging, Лондон, Великобритания; http://www.fil.ion.ucl.ac.uk/spm), реализованного в Matlab 7 (The MathWorks Inc., Натик, Массачусетс). Первые пять томов каждого функционального временного ряда были отброшены, чтобы обеспечить уравновешивание T1. Изображения были скорректированы на движение головы между сканами с помощью аффинной регистрации. Для повторного выравнивания изображения сначала выравнивались по первому изображению временного ряда, а затем выравнивались по среднему значению всех изображений. Для пространственной нормализации среднее изображение EPI каждого субъекта было нормализовано к текущему шаблону Монреальского неврологического института (MNI) (Evans et al. , 1992; Holmes et al., 1998) с использованием унифицированной функции сегментации в SPM8. Этот алгоритм сочетает регистрацию изображений, классификацию тканей и коррекцию смещения в рамках одной генеративной модели. В эксп. 1, все изображения таким образом были преобразованы в стандартное стереотаксическое пространство и передискретизированы с размером вокселя 3 мм × 3 мм × 3 мм. Нормализованные изображения были пространственно сглажены с использованием ядра Гаусса полной ширины 8 мм с половинным максимумом. В эксп. 2, все изображения были передискретизированы с размером вокселя 2 мм × 2 мм × 2 мм и пространственно сглажены с использованием полной ширины 6 мм при половинном максимальном гауссовском ядре.Необработанные временные ряды были удалены с помощью фильтра верхних частот (период отсечки 128 с). Двухуровневый подход со случайными эффектами, основанный на общей линейной модели, реализованной в SPM8, использовался для статистического анализа обоих экспериментов.

На первом уровне в Exp. 1, два условия («моральное» и «аморальное») конструкции блока были определены и смоделированы с помощью функции boxcar, свернутой с функцией гемодинамического ответа. Параметры движения были включены в матрицу дизайна как помехи.Каждое экспериментальное состояние сравнивали с исходным уровнем низкого уровня, и различия между каждым состоянием рассчитывали отдельно для группы OXT и PLC. Чтобы изучить эффекты OXT в Exp. 1 оценки параметров всех контрастов использовались для выполнения двухвыборочных t -тестов на втором уровне с порогом значимости P < 0,05 с поправкой на множественные сравнения (семейная ошибка [FWE]).

На первом уровне в Exp. 2, шесть состояний («Сексуальное _OXT », «Нейтральное _OXT », «Эмоциональное _OXT », «Сексуальное _PLC », «Нейтральное _PLC » и «Эмоциональное») были смоделированы PLC 906 и 966. функция boxcar свернута с функцией гемодинамического ответа.Параметры движения были включены в матрицу дизайна как помехи. Каждое состояние сравнивали относительно исходного уровня низкого уровня, а неспецифические эффекты OXT анализировали путем сравнения всех пунктов с исходным уровнем низкого уровня. Различия между каждым состоянием вычислялись отдельно для сеансов OXT и PLC, и мы построили контрасты [Сексуальные _OXT > Сексуальные _PLC ], [Нейтральные _OXT > Нейтральные _PLC ] и [Эмоциональные _{OXT > Эмоциональные PLC} ], чтобы специально исследовать модулирующие эффекты OXT.Оценки параметров для каждого контраста подвергались одновыборочным t -тестам на втором уровне для всего мозга с порогом значимости P < 0,05 с поправкой на множественные сравнения (FWE). Основываясь на предыдущих выводах о том, что пациенты с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР) проявляют повышенную нервную реакцию на виньетки моральных задач в орбитофронтальной коре (ОФК) (Harrison et al. , 2012), мы использовали 6-миллиметровые сферы в качестве областей интерес (ROI) с центром в координатах сообщаемого максимального значения для OFC (MNI x , y , z : ± 4, 38, -20).Учитывая сильный эффект OXT на связанную с амбивалентностью активацию ACC в Exp. 1, мы использовали анатомически определенную ROI ACC в Exp. 2. ROI ACC был определен с использованием Pickatlas Университета Уэйк Форест (WFU) (версия 3.0), который предоставляет метод создания масок ROI на основе базы данных Talairach Daemon (TD) (Maldjian et al. , 2003). Две выборки на основе области интереса (Эксперимент 1) или одна выборка (Эксперимент 2) t — тесты были рассчитаны с порогом P < 0,05 и скорректированы FWE для множественных сравнений на основе размера области интереса .Анатомическая классификация проводилась с использованием WFU Pickatlas, автоматической анатомической маркировки (aal) или меток TD (Lancaster et al. , 2000; Maldjian et al. , 2003). Чтобы дополнительно изучить специфический эффект OXT, оценки параметров были извлечены из активированных кластеров в ACC, OFC, задней поясной коре и предклинье с использованием набора инструментов MarsBaR (Brett et al. , 2002) (см. также http ://marsbar.sourceforge.net/) с размером сферы 6 мм.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Эксперимент 1

Поведенческие результаты

ОХТ не оказал существенного влияния на уровень отказа от моральных дилемм (средний процент отклоненных ОХТ = 54,83 ± 12,31, PLC = 53,44 ± 18,83, 0,09). Кроме того, дисперсионный анализ с повторными измерениями (ANOVA) с лечением как межсубъектным фактором (OXT против PLC), моралью (моральная дилемма против неморальных виньеток) как внутрисубъектная переменная и время реакции (RT) в качестве зависимой переменной давали главный эффект нравственности ( F _(1,36) = 97.2, P < 0,001, ƞ ² = 0,73), но никаких дополнительных существенных основных эффектов или эффектов взаимодействия. ВУ для решения моральной дилеммы (2,96 ± 0,31 с) было значительно больше, чем ВУ для ответов в неморальном состоянии (2,54 ± 0,27 с). На следующем этапе мы провели повторные измерения ANOVA с RT в качестве зависимой переменной, решением (принято против отклоненных) в качестве внутрисубъектного фактора и лечением в качестве межсубъектной переменной. Мы не обнаружили основных эффектов, но наблюдали тенденцию взаимодействия лечения и решения ( F _(1,37) = 3.28, P = 0,08, ƞ ² = 0,08). Апостериорные парные t -тесты показали, что участники группы OXT принимали моральные дилеммы значительно быстрее, чем отвергали их ( t ₍₁₉₎ = -2,25, P = 0,04, d = 0,11) , тогда как в группе PLC не было различий ( P = 0,73).

Результаты фМРТ

При PLC оценка моральных дилемм по сравнению с состоянием отсутствия дилеммы вызывала обширную активацию сети принятия моральных решений, включая медиально-лобную долю, поясную кору, височную долю и угловую извилину (ср.Дополнительная таблица S3) (Грин и др. , 2001; Хекерен и др. , 2005). Как и ожидалось, не было значимой активации для контраста «не-дилемма > дилемма». Обработка OXT снижала нейронные реакции на амбивалентные моральные дилеммы («моральный > неморальный») в ППК (MNI x , y). , Z : 12, 41, 1, : 12, 41, 1, T ₍₄₆₎ = 5.35, p _FWE <0,01; ср. Рисунок 1А), задняя цинтуляция коры (MNI x , y , z : 0, −46, 31, t ₍₄₆₎ = 4.31, P _FWE = 0,02), Precuneus (MNI x , y , Z : 0, -58, 37, T ₍₄₆₎ = 3.68, p _FWE = 0,02) и медиальная Cingulate Cortex (MNI x , y , Z : 9, -43, 34, T ₍₄₆₎ = 3.61, P _FWE = 0,02 ). Интересно, что анализ на основе ROI показал, что группа OXT также продемонстрировала снижение активации в OFC для контраста морального > неморального (MNI x , y , z : 0, 35, -20, t ₍₄₆₎ = 2.97, P _FWE = 0,03; ср. Рисунок 1Б).

Рис. 1

Влияние окситоцина (OXT) на принятие моральных решений (Эксперимент 1). OXT по сравнению с плацебо (PLC) значительно снижал активность головного мозга в передней поясной коре ( A ) и орбитофронтальной коре ( B ) во время оценки моральных дилемм. Столбики погрешностей указывают на стандартную ошибку среднего (SEM). Сокращения: ACC, передняя поясная кора; OFC, орбитофронтальная кора; ОХТ, окситоцин; ПЛК, плацебо.

Рис. 1

Влияние окситоцина (OXT) на принятие моральных решений (Эксперимент 1). OXT по сравнению с плацебо (PLC) значительно снижал активность головного мозга в передней поясной коре ( A ) и орбитофронтальной коре ( B ) во время оценки моральных дилемм. Столбики погрешностей указывают на стандартную ошибку среднего (SEM). Сокращения: ACC, передняя поясная кора; OFC, орбитофронтальная кора; ОХТ, окситоцин; ПЛК, плацебо.

Эксперимент 2

Поведенческие результаты

Повторные измерения ANOVA с лечением (OXT по сравнению с PLC) и типом (эмоциональный, нейтральный и сексуальный) в качестве внутрисубъектных переменных и оценками возбуждения в качестве зависимой переменной дали основной эффект типа ( F _(1.24,26.07) = 240,17, p <0,01, ƞ ² = 0,92), Основной эффект лечения ( F _(1,21) = 5.10, p = 0,04, ƞ ² = 0,20) и тренд взаимодействия типа и обработки ( F _(1,47,30,95) = 2,67, P = 0,099, ƞ 4

3 Рисунок 1; . Образы как сексуальной, так и эмоциональной неверности вызывали более сильное возбуждение, чем нейтральные предложения ( t ₍₂₁₎ = 17.99, P < 0,01, d = 5,31 и t ₍₂₁₎ = 14,46, P < 0,01, d = 4,37). В соответствии с предыдущими результатами у мужчин (Buss et al. , 1992), описание сексуальной неверности воспринималось как более возбуждающее, чем эмоциональная неверность ( t ₍₂₁₎ = 4,74, P < 0,01, d = 0,52). Апостериорные t -тесты показали, что ОХТ снижал оценки сексуального возбуждения ( t ₍₂₁₎ = 2.30, P = 0,03, d = 0,22) и эмоциональная неверность ( t ₍₂₁₎ = 2,29, P = 0,03, d = 0,29), но не влияли на категорию нейтральной. ( t ₍₂₁₎ = 0,31, P = 0,76, d = 0,04). Участники с более высокими баллами по анкетному измерению романтической любви, Эрос, с большей вероятностью оценивали как эмоциональные эмоции (PLC: r = 0,46, P = 0,03; рисунок 2A; OXT: r = 0.34, P = 0,13) и сексуальной неверности (PLC: r = 0,43, P = 0,048; OXT: r = 0,40, P = 0,07) как более возбуждающей, но не было корреляции для более возбуждающих, нейтральные элементы (PLC: r = -0,17, P = 0,45; OXT: r = -0,004, P = 0,99). Кроме того, OXT не влиял на субъективную тревожность, оценку настроения или внимание (см. дополнительную таблицу S4).

Рис. 2

Влияние окситоцина (OXT) на образы неверности (Эксперимент 2).OXT значительно снизил рейтинг возбуждения предложений, описывающих сексуальную, а также эмоциональную неверность партнера, и эти рейтинги положительно коррелировали с Эросом (романтический стиль любви) ( A ). OXT уменьшал нейронную реакцию на образы сексуальной неверности в передней поясной коре (ACC) ( B ), и этот эффект OXT на активность ACC предсказывал поведенческий эффект OXT на рейтинги возбуждения сексуальной неверности ( C ). Сокращения: ACC, передняя поясная кора; ОХТ, окситоцин; ПЛК, плацебо; * Р < 0.05.

Рис. 2

Влияние окситоцина (OXT) на образы неверности (Эксперимент 2). OXT значительно снизил рейтинг возбуждения предложений, описывающих сексуальную, а также эмоциональную неверность партнера, и эти рейтинги положительно коррелировали с Эросом (романтический стиль любви) ( A ). OXT уменьшал нейронную реакцию на образы сексуальной неверности в передней поясной коре (ACC) ( B ), и этот эффект OXT на активность ACC предсказывал поведенческий эффект OXT на рейтинги возбуждения сексуальной неверности ( C ).Сокращения: ACC, передняя поясная кора; ОХТ, окситоцин; ПЛК, плацебо; * Р < 0,05.

Результаты фМРТ

На уровне всего мозга образы сексуальной неверности при лечении PLC, по сравнению с нейтральным состоянием, вызывали обширную активацию в лобно-височной сети, включая среднюю и медиальную лобную извилину, ACC и среднюю и верхнюю височную извилину (cf. Дополнительная таблица S5). Как и ожидалось, для контраста «нейтральное > сексуальное» не было значимой активации, но, что удивительно, нейтральное состояние вызывало более сильную активацию, чем эмоциональная неверность.Нейтральные образы партнера по сравнению с эмоциональной неверностью вызывали активацию в нижней теменной доле, поясной коре, средней и верхней лобной извилине, затылочной извилине, паллидуме и островке (см. Дополнительную таблицу S5).

Важно отметить, что после лечения OXT было очевидно ослабление нейронной реакции в поясной коре на сексуальную неверность (MNI x , y , z : −2, 30, −8, t _{(461) 90 = 4,38, P FWE = 0.04; Рисунок 2Б). Этот эффект OXT в ACC положительно коррелировал с поведенческим эффектом OXT на рейтинги возбуждения сексуальной неверности (MNI x , y , z : 0, 10, 30, t (21) , = 5,467, P FWE = 0,01; MNI x , y , Z : 0, 20, 30, T (21) = 4.92, P FWE = 0,02; MNI х , y , z : −2, 38, 12, t (21) = 4.68, P FWE = 0,03; Рисунок 2С).}

ОБСУЖДЕНИЕ

В настоящем исследовании мы стремились выяснить модулирующее влияние OXT на нейронную обработку волевой и эмоциональной амбивалентности. Лечение OXT уменьшало активацию ACC как во время принятия моральных решений (эксп. 1), так и во время образов сексуальной неверности (эксп. 2). Кроме того, ОХТ уменьшал активацию вентромедиальной префронтальной коры в ответ на моральные оценки. На поведенческом уровне эти нейронные эффекты сопровождались ускоренным принятием по сравнению с неприятием моральных дилемм в группе OXT, но не в группе PLC (Exp.1) и снижением рейтинга возбуждения воображаемой неверности (эксп. 2). Важно отметить, что более сильное снижение активности ППК было связано с усилением снижения возбуждения, что указывает на то, что рекрутирование ППК отражает психологическую реакцию на амбивалентность.

В соответствии с нашими предыдущими выводами лечение OXT не повлияло на одобрение утилитарных или деонтологических вариантов (Scheele et al. , 2014b). Однако при оценке моральных дилемм по сравнению со сценариями, не являющимися дилеммами, ОХТ подавлял активность в поясной коре и предклинье, которые были идентифицированы как области, отличающие сложные личные моральные суждения от простых (Greene et al., 2004). Недавно мы показали, что OXT может вызвать предвзятость самореферентной обработки при принятии моральных решений (Scheele et al. , 2014b), а большая самоконгруэнтность может впоследствии привести к уменьшению чувства волевой амбивалентности. Современные нейробиологические концепции человеческой морали (Koenigs et al. , 2007; Shenhav and Greene, 2010) дополнительно подчеркивают функцию вентромедиальной префронтальной коры и OFC для создания моральных эмоций, таких как вина или стыд. На самом деле, пациенты с ОКР проявляют повышенную нравственную чувствительность, которая связана с повышенной активностью этих областей мозга (Harrison et al., 2012). В настоящее время все еще неясно, в какой степени ОХТ участвует в патогенезе ОКР. В раннем тематическом исследовании сообщалось об антиобсессивном эффекте интраназального лечения OXT (Ansseau и др., , 1987), но в двух небольших клинических испытаниях (den Boer and Westenberg, 1992; Epperson и др., , 1996) не удалось обнаружить значительные улучшения. Измерения уровней OXT в спинномозговой жидкости у пациентов с ОКР противоречивы (Leckman et al. , 1994; Altemus et al., 1999). Тем не менее, антиобсессивные эффекты ингибиторов обратного захвата серотонина могут частично проявляться через окситоцинергические механизмы (Humble et al. , 2013), и наши результаты показывают, что лечение OXT может быть особенно полезным для пациентов с подтипом ОКР с морально обусловленными компульсиями. .

Ревность часто является следствием предполагаемой неверности партнера и представляет собой фактор риска домашнего насилия (Kingham and Gordon, 2004). Кроме того, бредовая ревность, также называемая синдромом Отелло, часто возникает из-за неврологических расстройств (Graff-Radford et al., 2012). В отличие от Takahashi et al. (2006), мы действительно наблюдали значительную активацию во время образов сексуальной неверности в поясной коре и лобных областях, но не в миндалевидном теле или гиппокампе. Это несоответствие и сниженная нейронная реакция в эмоциональном состоянии могут быть результатом межкультурных различий между европейской и азиатской выборкой, но, скорее всего, они отражают различные особенности характеристик выборки, связанных с привязанностью, таких как явно более длительная продолжительность отношений в нашем исследовании. 36 месяцев против 15 месяцев в исследовании Takahashi et al. [2006]; ср. Дополнительная таблица S6). Романтические отношения развиваются со временем, и первая фаза «влюбленности» характеризуется высокой страстью и близостью, обычно длящейся примерно полгода. Во время второй фазы отношений «страстная любовь», чувства эйфории и возбуждения уменьшаются, а в третьей фазе, «любовь товарища», отношения становятся похожими на дружеские (de Boer et al. , 2012). В настоящем исследовании участники находились на второй фазе, и в будущих исследованиях необходимо выяснить, оказывает ли OXT аналогичные эффекты на обработку ревности во время первой и третьей фаз отношений.

Ранее было обнаружено, что ACC сигнализирует о дистрессе из-за исключения игрока противоположного пола в игре в кибербол, что позволяет предположить, что система социальной привязанности задействует ACC для обеспечения социальной связи (Eisenberger et al. , 2003). Помимо снижения активности ППК в период до обратной связи в игре на доверие (Baumgartner et al. , 2008), OXT также устраняет негативную оценку лиц, настроенных противно, за счет ослабления ППК и реакции миндалевидного тела (Petrovic et al., 2008). Отсутствие подавления активности миндалины в настоящем исследовании подтверждает результаты Petrovic et al. (2008), который сообщил, что модуляция миндалины варьируется в зависимости от особенностей задачи.

Интригующие результаты снижения рейтингов возбуждения и реакции ACC на образы сексуальной неверности наряду с нашим предыдущим обнаружением повышенной активности в областях мозга, связанных с вознаграждением, после лечения OXT (Scheele et al. , 2013) указывают на то, что OXT может уменьшить эмоциональную амбивалентность, продвигая и укрепляя представление о парных связях.Таким образом, наши результаты дополняют модель интеракционистского компонента процесса (Bartz et al. , 2011; Scheele et al. , 2014a), которая утверждает, что социальные эффекты OXT зависят от контекстуальных и межличностных факторов. В амбивалентных ситуациях OXT может смещать человека в пользу просоциальной интерпретации противоречивых эмоций или познаний.

В соответствии с описанием Bleuler (1908) амбивалентности как основного симптома шизофрении, несколько недавних исследований документируют повышенный уровень амбивалентности, связанной с отношениями или измеряемой задачей, у пациентов с шизофренией (Tremeau et al., 2009; Антониус и др. , 2013; Дочерти и др. , 2014). Поскольку предварительный метаанализ четырех рандомизированных контролируемых исследований, изучающих влияние OXT на психоз, обнаружил лишь слабые эффекты лечения (Gumley et al. , 2014), перспектива OXT, по-видимому, заключается в усилении терапии для облегчения связанных с амбивалентностью состояний. симптомы. Учитывая, что ОХТ, как известно, повышает готовность делиться своими эмоциями в обществе (Lane et al. , 2013), мы прогнозируем, что ОХТ усилит терапевтический эффект протоколов лечения, адаптированных к амбивалентности.

Ограничением настоящего исследования является то, что мы тестировали исключительно участников мужского пола. Будущие исследования должны раскрыть возможные половые диморфные эффекты OXT (Preckel et al. , 2014) на нервные и поведенческие субстраты амбивалентности. Кроме того, блочная конструкция в Exp. 1 исключает дифференциальный анализ моральных дилемм, связанных со степенью потенциальной личной выгоды, которая может смягчить поведенческие эффекты OXT (Scheele et al. , 2014b). В эксп.2, мы не собирали электродермальные ответы как связанный с возбуждением показатель симпатической активности, и мы не можем исключить возможность того, что повторное предъявление предложений во время фМРТ и последующее поведенческое задание повлияли на наши результаты. Тем не менее профиль избирательного действия OXT говорит против сильного влияния новизны. OXT специально уменьшал возбуждение, вызванное образами сексуальной и эмоциональной неверности, но не влиял на рейтинги возбуждения нейтральных предложений, которые также предъявлялись дважды.Кроме того, не было различий между рейтингами возбуждения первого и второго сеансов независимо от лечения (см. Дополнительную информацию).

В совокупности мы приводим здесь первое доказательство того, что нейропептидный гормон ОХТ может уменьшать волевую и эмоциональную амбивалентность в областях принятия моральных решений и образов неверности партнера. Наши результаты могут помочь в разработке дизайна будущих клинических испытаний, изучающих терапевтический потенциал лечения OXT психических расстройств с измененной амбивалентной обработкой, таких как шизофрения или ОКР.

АВТОРСКИЙ ВКЛАД

К.П. и Д.С. внесли одинаковый вклад в эту работу (разделили 1-е авторство). К. П., Д. С. и Р. Х. разработали эксперименты; К.П., Д.С. и М.Е. проводили опыты; К. П., Д. С. и Р. Х. проанализировали данные; К.П., Д.С., М.Э., В.М. и Р. Х. написал статью.

Конфликт интересов

Не объявлено.

Авторы благодарят Пола Юнга за отличную помощь в программировании и Александру Патин за корректуру рукописи.R.H. был поддержан стартовым независимым исследовательским грантом («NEMO — Neuromodulation of Emotion»), совместно предоставленным Министерством инноваций, науки, исследований и технологий немецкой земли Северный Рейн-Вестфалия (MIWFT) и Боннским университетом. Авторы не сообщают о конкурирующих биомедицинских финансовых интересах или личных связях в связи с содержанием этой рукописи.

ССЫЛКИ

, , , и другие.

Нормальные уровни окситоцина и NPY в ЦСЖ при ОКР

,

Биологическая психиатрия

,

1999

, том.

45

 (стр.

931

—

3

),  ,  , и др.

Интраназальный окситоцин при обсессивно-компульсивном расстройстве

,

Психонейроэндокринология

,

1987

, том.

12

 (стр. 

231

—

6

),  ,  ,  ,  ,  .

Предпочтение фамильярности при шизофрении связано с амбивалентным отношением к другим

150

 (стр. 

229

—

34

),  ,  ,  .

Социальные эффекты окситоцина у людей: контекст и личностные особенности

15

 (стр. 

301

—

9

),  ,  ,  ,  .

Окситоцин формирует нейронную схему доверия и адаптации к доверию у людей

58

 (стр. 

639

—

50

).

Die Prognose der Dementia praecox (Schizophreniegruppe)

,

Allgemeine Zeitschrift für Psychiatrie und psychisch-gerichtliche Medizin

,

1908

, vol.

65

 (стр. 

436

—

64

),  ,  ,  ,  .

Иммуногистохимическая локализация окситоциновых рецепторов в головном мозге человека

,

Неврология

,

2013

, том.

253

 (стр. 

155

—

64

),  ,  ,  ,  .

Мониторинг конфликтов и выбор действий в передней части поясной извилины

,

Nature

,

1999

, vol.

402

 (стр. 

179

—

81

),  ,  ,  .

Половые различия в ревности — эволюция, физиология и психология

,

Психологические науки

,

1992

, том

3

 (стр. 

251

—

5

),  ,  .

Любовь — это больше, чем просто поцелуй: нейробиологический взгляд на любовь и привязанность

201

 (стр. 

114

—

24

),  .

Окситоцин при обсессивно-компульсивном расстройстве

,

Пептиды

,

1992

, том.

13

 (стр. 

1083

—

5

),  ,  ,  ,  ,  .

Интраназальный окситоцин повышает позитивную коммуникацию и снижает уровень кортизола во время конфликта пар

65

 (стр. 

728

—

31

),  ,  .

Дальнейшее изучение амбивалентности в связи со спектром шизофрении

158

 (стр. 

261

—

263

),  ,  ,  ,  ,  .

Окситоцин облегчает ощущение социального стресса

35

 (стр. 

4741

—

50

),  ,  .

Больно ли отказывать? Исследование социальной изоляции FMRI

,

Science

,

2003

, vol.

302

 (стр. 

290

—

2

),  ,  .

Интраназальный окситоцин при обсессивно-компульсивном расстройстве

,

Биологическая психиатрия

,

1996

, том.

40

 (стр.

547

—

9

),  ,  , и др.

Анатомическое картирование функциональной активации в пространстве стереотаксических координат

,

Нейроизображение

,

1992

, том.

1

 (стр. 

43

—

53

).

Таксономия этических идеологий

,

Журнал личности и социальной психологии

,

1980

, том.

39

 (стр. 

175

—

84

),  ,  ,  .

Клинические и визуализационные признаки синдрома Отелло

19

 (стр. 

38

—

46

),  .

Социальная поддержка и пролонгированная сердечно-сосудистая реактивность: сдерживающее влияние качества отношений и типа поддержки

,

Биологическая психология

,

2014

, том.

101

 (стр. 

1

—

8

),  ,  ,  ,  .

Нейронные основы когнитивного конфликта и контроля в моральных суждениях

,

Нейрон

,

2004

, том

44

 (стр. 

389

—

400

),  ,  ,  ,  .

ФМРТ-исследование эмоциональной вовлеченности в моральные суждения

,

Наука

,

2001

, том.

293

 (стр. 

2105

—

8

),  ,  .

Метаанализ и теоретическая критика окситоцина и психоза: перспективы привязанности и сострадания в содействии выздоровлению

53

 (стр.

42

—

61

),  ,  , и др.

Нейронные корреляты моральной чувствительности при обсессивно-компульсивном расстройстве

,

Архив общей психиатрии

,

2012

, том.

69

 (стр. 

741

—

9

),  ,  ,  ,  ,  .

Влияние телесных повреждений на нейронные корреляты смыслового и морального принятия решений

,

Нейроизображение

,

2005

, том.

24

 (стр. 

887

—

97

),  ,  ,  .

Социальная поддержка и окситоцин взаимодействуют для подавления кортизола и субъективных реакций на психосоциальный стресс

54

 (стр. 

1389

—

98

),  ,  ,  ,  ,  .

Улучшение МР-изображений с помощью регистрации для усреднения сигнала

22

 (стр. 

324

—

33

),  .

Социальные стрессоры и реакция сердечно-сосудистой системы: влияние амбивалентных отношений и поведенческой амбивалентности

93

 (стр. 

381

—

9

),  ,  ,  .

Изменения уровня окситоцина в плазме и антиобсессивный ответ во время лечения ингибитором обратного захвата серотонина: плацебо-контролируемое исследование

13

стр.

344

 ,  .

Аспекты болезненной ревности

,

Достижения в области психиатрического лечения

,

2004

, vol.

10

 (стр. 

207

—

15

),  ,  , и др.

Повреждение префронтальной коры увеличивает утилитарные моральные суждения

,

Природа

,

2007

, том.

446

 (стр.

908

—

11

),  ,  , и др.

Автоматизированные этикетки атласа Талайраха для функционального картирования мозга

10

 (стр. 

120

—

31

),  ,  ,  ,  ,  .

Окситоцин повышает готовность делиться своими эмоциями в обществе

48

 (стр.

676

—

81

),  ,  , и др.

Повышенный уровень окситоцина в спинномозговой жидкости при обсессивно-компульсивном расстройстве. Сравнение с синдромом Туретта и здоровым контролем

,

Архив общей психиатрии

,

1994

, том.

51

 (стр. 

782

—

92

). , .

Стили любви

,

Психология любви

,

1988

Нью-Хейвен, Коннектикут

Издательство Йельского университета

(стр.

38

—

67

), и др.

Генотип рецептора окситоцина модулирует вентральную стриарную активность в ответ на социальные сигналы и реакцию на стрессовые жизненные события

76

 (стр. 

367

—

76

),  ,  ,  .

Автоматизированный метод нейроанатомического и цитоархитектонического опроса массивов данных фМРТ на основе атласа

19

 (стр. 

1233

—

9

),  ,  ,  ,  .

Оценка амбивалентности: социально-когнитивные и аффективные области мозга, связанные с амбивалентным принятием решений

9

 (стр. 

924

—

31

),  ,  ,  .

Окситоцин ослабляет аффективные оценки условных лиц и активности миндалевидного тела

28

 (стр. 

6607

—

15

),  ,  ,  ,  .

Окситоцин способствует социальному поведению у женщин

8

стр.

191

 ,  ,  , и др.

Вызванное окситоцином облегчение нервных и эмоциональных реакций на социальные прикосновения обратно коррелирует с чертами аутизма

39

 (стр. 

2078

—

85

),  ,  , и др.

Окситоцин модулирует социальную дистанцию ​​между мужчинами и женщинами

32

 (стр.

16074

—

9

),  ,  , и др.

Противоположные эффекты окситоцина на моральные суждения мужчин и женщин

,

Картирование человеческого мозга

,

2014b

, том.

35

 (стр. 

6067

—

76

),  ,  , и др.

Окситоцин усиливает реакцию системы вознаграждения мозга у мужчин, смотрящих на лицо своей партнерши

110

 (стр.

20308

—

13

),  .

Моральные суждения задействуют общедоменные механизмы оценки для интеграции представлений о вероятности и величине

67

 (стр. 

667

—

77

),  ,  ,  ,  ,  .

Мужчины и женщины демонстрируют различную активацию мозга во время образов сексуальной и эмоциональной неверности.

32

 (стр. 

1299

—

307

),  ,  ,  .

Субъективная оценка эмоционально значимых стимулов модулирует нейронную активность

18

 (стр. 

650

—

9

),  ,  , и др.

В поддержку Bleuler: объективные данные о повышенной аффективной амбивалентности при шизофрении, основанные на пробах, вызывающих воспоминания

107

 (стр. 

223

—

31

),  ,  ,  .

Неоднородность в социальных сетях молодых и пожилых людей: прогноз психического здоровья и сердечно-сосудистой реактивности при остром стрессе

24

 (стр.

361

—

82

),  ,  .

Качество супружеских отношений и сердечно-сосудистый риск: диадическое восприятие амбивалентности отношений связано с кальцификацией коронарных артерий

25

 (стр. 

1037

—

42

),  ,  ,  ,  .

Амбивалентность и конфликт решений как причина психологического дискомфорта: чувство напряжения перед тем, как прыгнуть с забора

45

 (стр. 

167

—

73

)

Примечания автора

© Автор(ы) (2014). Опубликовано издательством Оксфордского университета.

Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями некоммерческой лицензии Creative Commons Attribution (http://creativecommons.org/licenses/by-nc/4.0/), которая разрешает некоммерческое повторное использование, распространение , а также воспроизведение на любом носителе при условии правильного цитирования оригинальной работы.По вопросам коммерческого повторного использования обращайтесь по адресу [email protected]

.

Амбивалентность лечения расстройства пищевого поведения

Исследования показывают, что отсутствие мотивации в стремлении вылечиться от расстройства пищевого поведения связано с высоким уровнем отказа от лечения, выбыванием и рецидивами[i]. В конечном счете, никто не может форсировать выздоровление, и мотивация к изменениям должна исходить от самого человека. Принять это может быть сложно по той простой причине, что многие испытывают двойственное желание выздороветь.

Амбивалентность относится к «состоянию смешанных чувств или противоречивых представлений о чем-либо»; по сути, вы сомневаетесь, хотите ли вы выздороветь.

Колебания между желанием измениться и желанием сохранить свои беспорядочные привычки могут сбивать с толку как самого человека, так и его близких. Причина, по которой двойственное отношение к выздоровлению от расстройства пищевого поведения так распространено, заключается в том, что ваше расстройство пищевого поведения служит бесполезным инструментом для преодоления сложных эмоций или проблем[ii].Вот почему часть вас может действительно хотеть цепляться за свою болезнь, в то время как в то же время другая часть вас хочет освободиться от влияния вашего расстройства пищевого поведения  .

С одной стороны, вы можете признать, что оставаться больным и вести себя с вредным расстройством пищевого поведения опасно психологически и физически. Возможно, вы устали от изоляции, боли и беспокойства, которые возникают из-за проблем с психическим здоровьем, таких как расстройство пищевого поведения. Исследования показывают, что расстройства пищевого поведения часто начинаются как средство контроля, но по мере прогрессирования расстройства вы часто можете чувствовать, что вместо этого вы находитесь под контролем своего поведения.[iii]

С другой стороны, вы можете сопротивляться выздоровлению из-за беспокойства и неуверенности, которые могут возникнуть при лечении. Выздоровление потребует, чтобы вы столкнулись со своими страхами лицом к лицу, и ваши взгляды, поведение, ценности и навыки, вероятно, должны будут измениться. Вы можете испытывать чувство вины, стыда, гнева, страха, истощения и горя.

Все эти ощущения вполне нормальны и фактически являются частью цикла восстановления.

Начало пути к выздоровлению часто является самым трудным шагом, и важно понимать, что вы не сможете столкнуться со всеми своими страхами за один раз.Выздоровление от расстройства пищевого поведения происходит поэтапно, и никто не ожидает, что вы выздоровеете сразу.

Если вы боретесь с амбивалентным отношением к лечению расстройства пищевого поведения, вот несколько советов, которые помогут вам в этом:

• Изучите и назовите свои чувства и мотивы:

Возьмитесь за перо и исследуйте свои мысли и чувства о том, почему вы думаете, что у вас двойственное отношение к выздоровлению. Записывание положительных и отрицательных моментов, связанных с выздоровлением, позволит вам увидеть более широкую картину и повысит вашу мотивацию.Возможно, вы захотите поделиться своими мыслями с доверенным лицом, например, с любимым человеком или специалистом по лечению. Это может позволить вашей сети поддержки понять, что вы боретесь с решением, и может потребоваться дополнительная помощь.

• Помните, что выздоровление от расстройства пищевого поведения нелинейно:

Рецидивы и неудачи во время выздоровления — это нормально, и вы не должны отчаиваться, если это произойдет с вами. Хотя рецидив может показаться шагом назад, вы все равно можете многому научиться из рецидива или повторения своего поведения .Например, это может сделать ваши триггеры более очевидными, и вы сможете изучить новые стратегии для их преодоления в будущем. Узнайте больше об этапах восстановления с помощью ресурса NEDC «Этапы изменений».

• Может стать сложнее, прежде чем станет легче:

Чтобы внести изменения и избавиться от расстройства пищевого поведения, вам придется пребывать в некомфортных чувствах. Знайте, что воздействие этих изменений не всегда будет таким страшным, как в первый раз.Вы научитесь лучше справляться со своим беспокойством и мыслями о еде, себе и своем теле. Ты станешь сильнее.

• Читайте истории о надежде и выздоровлении:

Полезно читать истории и опыт выздоровевших. Они прошли через то же, что и вы, и они вышли на другую сторону. Платформа Butterfly «Поделись своей историей» содержит множество историй, которые дают представление о проблемах и победах, с которыми приходится сталкиваться при лечении расстройств пищевого поведения и выздоровлении от них.Вы можете прочитать их здесь.

«Выздоровление от расстройства пищевого поведения было самым трудным, через что мне когда-либо приходилось проходить. Но позвольте мне сказать вам, любой, кто проходит через ЭД и выходит с другой стороны, является особым типом человека. Благодаря своему опыту я превратился в нового человека, с которым я рад познакомиться. И с моим опытом я приношу что-то ценное. Я приношу мужество (из всех случаев, когда я решил встретиться лицом к лицу со своими демонами), я приношу безмерное сочувствие (ибо я знаю, что такое страдание), я приношу надежду (потому что я доказательство того, что это может стать лучше) и я приношу цель и смысл (в защите людей с ЭД и в обучении психолога).В своем выздоровлении вы узнаете так много о себе и обо всем, что вы предлагаете миру, даже если вы чувствуете, что сейчас это ничего не значит. Держитесь и отдайте все силы на пути к полному выздоровлению — так приятно быть свободным». – Аноним

• Будьте добры и терпеливы к себе:

Это нормально чувствовать разочарование из-за негативных мыслей и нетерпение по поводу процесса восстановления. Служба поддержки может помочь  вы лучше понять, почему вы так себя чувствуете, а также найти полезные способы проявлять терпение и доброту к себе на протяжении всего процесса.

 

Как вы можете помочь своему близкому человеку преодолеть двойственное отношение к выздоровлению?

Может быть сложно видеть своего близкого человека в психологическом и физическом состоянии из-за расстройства пищевого поведения, но он все еще опасается брать на себя обязательства по выздоровлению. Важно не злиться и не злиться на любимого человека. Вместо этого постарайтесь сохранять спокойствие и показать, что вы поддерживаете и сочувствуете, выслушивая их опасения и чувства.

Вы также можете помочь:

• Отвлеките внимание от их беспорядочного питания; вместо этого поговорите об их интересах, целях в жизни и вещах, которые они могут упустить из-за расстройства пищевого поведения.Постарайтесь повысить их самооценку и уверенность в себе; это поможет им поверить, что они могут измениться.
• Покажите, что вы слушаете, что они говорят, и что вы понимаете их борьбу. Вы даже можете подкрепить то, что они говорят, повторяя им это; например «Я слышал, ты говоришь, что одна часть тебя хочет измениться, а другая часть боится меняться…»
• Дайте им понять, что вы довольны тем, что они поделились с вами своими чувствами, и что вы готовы поддержать их в процессе изменений и выздоровления.
• Четко и честно сообщайте о том, чего человек может ожидать во время выздоровления. Человек будет переживать много неопределенности и изменений, поэтому даже небольшое облегчение его ума может быть полезным. Это может включать прямое привлечение их к принятию решений об их лечении, чтобы они чувствовали себя уполномоченными и уважаемыми. Сосредоточьтесь на процессе выздоровления, а не на конечной цели, так как это может показаться стрессовым или недостижимым.
• Получите поддержку по горячей линии Butterfly.Наши квалифицированные консультанты по расстройствам пищевого поведения могут дать вам советы, как поддержать вашего близкого человека, а также порекомендовать конкретных медицинских специалистов по расстройствам пищевого поведения и варианты лечения, наиболее близкие к вашему месту жительства. Также важно, чтобы вы заботились о себе в качестве лица, осуществляющего уход, и наша горячая линия может предложить стратегии, которые помогут вам заботиться о своем психическом благополучии. 7 дней в неделю, с 8:00 до полуночи (сиднейское время) 1800 33 4673, через веб-чат или по электронной почте [email protected] Иногда наши линии могут быть заняты, но, пожалуйста, оставьте сообщение, так как вам всегда перезвонят.

 

Дополнительная информация и помощь:

О лечении расстройств пищевого поведения

Что вызывает расстройство пищевого поведения?

Восстановление после расстройства пищевого поведения

Группы онлайн-поддержки

 

Каталожные номера

[i] https://www.heretohelp.bc.ca/addressing-motivational-issues-eating-disorders

[ii] https://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/87568225.2010.486291

[iii] http://eprints.bournemouth.ac.uk/19825/1/Williams%26Reid_post_print.pdf

 

Как определить, есть ли у вас АДОН (амбивалентное расстройство или нет) — философия жизни

В 1841 году молодой датский интеллектуал по имени Сорен Кьеркегор внезапно разорвал помолвку со своей невестой, красавицей Региной Ольсен. Они были очень влюблены. Так зачем расставаться? Биографы предположили, что это произошло потому, что Кьеркегор не думал, что он станет хорошим мужем и отцом. Возможно, ему нужно было быть холостяком, чтобы следовать своему истинному призванию философа-изгоя.В любом случае, он размышлял о разрыве до конца своей одинокой жизни, и это отразилось во многих его книгах.

В Repetition, , например, он обсуждает, как расстаться с возлюбленной, и решает, что самый этичный способ — превратить себя в монстра.

Подло обманывать и соблазнять девушку. Но еще более гнусно оставить девушку так, чтобы не стать негодяем, а вместо этого блестяще отступить тем, что оттолкнуть ее объяснением, что она не была идеалом, но утешить ее тот факт, что она была чьей-то музой.[Поэтому] мы должны] все опустошать. Превратите себя в презренного человека, единственное удовольствие которого состоит в том, чтобы обманывать и обманывать. Если вы сможете это сделать, то вы установили равенство.

В Или/Или, Кьеркегор создает альтер-эго Соблазнителя, фигуру Дориана Грея, который бродит по Копенгагену, разбивая сердца без угрызений совести. На самом деле Кьеркегор был совсем не таким. Пытался ли он оттолкнуть Регину, превратить себя в монстра, облегчить ей жизнь?

В Либо / Или есть известный отрывок, где Соблазнитель размышляет о том, как принимать важные жизненные решения.Он делает вывод: это не имеет большого значения. Когда вы придете в жизни на перекресток и выберете тот или иной путь, вы в любом случае пожалеете об этом:

Если вы женитесь, вы пожалеете об этом; если не женишься, тоже пожалеешь; если ты женишься или не женишься, ты пожалеешь об обоих. Смейтесь над глупостями мира, вы пожалеете об этом; оплакивайте их, и вы пожалеете об этом; будешь смеяться над глупостями мира или плакать над ними, ты будешь сожалеть о том и другом… Если ты повесишься, ты будешь сожалеть об этом; если не повесишься, то пожалеешь; если ты повесишься или не повесишься, ты пожалеешь и о том, и о другом.Это, господа, итог всей практической мудрости.

Я открыл для себя Кьеркегора во время самого тяжелого кризиса в моей жизни. Я окончил Оксфорд и боялся следующего шага. Травма, посттравматический стресс и социальная тревога внутри меня становились все хуже и хуже. Я даже не мог пройти собеседование без приступа паники. Я не был уверен, должен ли я остаться со своей девушкой, с которой прожил три года, и жениться на ней, или мне нужно вырваться на свободу, чтобы снова стать здоровым.Консультировался по всему — астрологии, хиромантии, терапии, И-Цзин. Что делать!

Затем я получил ответ от Кьеркегора. Я должен расстаться со своей девушкой. Но не в обычном гуманном смысле. Я должен расстаться так, чтобы она подумала, что я чудовище. А потом я должен переехать в Копенгаген и стать философом-фрилансером. Это казалось мне таким гениальным ходом, таким блестящим прыжком веры, что я ликовал. Я реализовал свой план, порвав с Кэтрин особенно бессердечным образом, объявив о своем переезде в Данию друзьям и семье и забрав книгу из местной библиотеки  «Как выучить датский».

Но потом, в середине прыжка, я уклонился. Датский был очень сложным. И что бы я там делал? Как бы я нанял себя? Стало бы мне одиноко? Я сойду с ума? Мое беспокойство усилилось, как и чувство вины за разрыв с Кэтрин. Она много лет преследовала меня во сне.

Я никогда не был в Дании. Вместо этого я поехал в Испанию, попытался написать роман, но безуспешно, мне стало очень грустно, и в конце концов я устроился на работу финансовой журналисткой в ​​Лондоне, которую я ненавидел, проработав там три года. Я действительно в конце концов стал философом-фрилансером, но это было десять лет спустя.И я — пока — не продержался в отношениях так долго, как эти три года с Кэтрин.

На этой неделе я закончил курс терапии, длившийся три с половиной года, который я начал после моего грязного ретрита с аяуаской в ​​октябре 2017 года (так что… я думаю, это на шесть месяцев дольше, чем я был с Кэтрин). На нашем последнем сеансе мой терапевт сказал мне: «Я думаю, что амбивалентность занимает центральное место в вашем отношении к жизни. И я думаю, может быть, так будет всегда.

Она права. Сейчас я называю себя агностиком, но если бы существовало божество по имени Амбивалентность, я бы, наверное, поклонился его алтарю.Или не.

У меня двойственное отношение к отношениям. Я очень хочу быть в отношениях. Когда я одинок, я все время думаю об этом. Когда я в отношениях, я думаю о том, чтобы быть одиноким, и обычно расстаюсь через три месяца или около того.

У меня неоднозначное отношение к работе в учреждении. Я очень хочу найти дом и племя коллег. Но когда я присоединяюсь к какому-либо учреждению, такому как академия или Би-би-си, это вызывает во мне все виды антипатии. Я ловлю себя на том, что ругаю учреждение и его недостатки.Я очень хочу быть вне этого. Я называю себя «полуакадемиком» или что-то в этом роде.

У меня неоднозначное мнение о том, где жить. Я провел большую часть своей жизни в Лондоне, но в конце концов нашел его слишком большим и одиноким. Переехать в Индию? Да, нет, может быть, может быть, нет. Калифорния? Возможно, возможно, нет. Бристоль? Конечно, почему бы и нет. Но почему? Теперь, в настоящее время, я живу между местами, прыгая из одного в другое.

У меня неоднозначное отношение к философии или духовности, которым я следую. Я принимаю стоицизм, делаю стоическую татуировку, помогаю запустить современное стоическое движение, но потом я вижу недостатки стоицизма и должен двигаться дальше.Я обращаюсь в христианство, но мне трудно в это поверить, и действительно ли эти милые христиане принимают меня или им просто нужна моя душа? Я иду дальше. Буддизм, да, но все эти оскорбительные гуру. Духовность, да, но все эти глупые заговоры. И так далее. Действительно, моя философия или духовность есть амбивалентность. Это зигзагообразный путь, по которому я иду.

У меня даже двойственное отношение к жизни и смерти. «Быть ​​или не быть», как выразился другой двойственный датчанин. Во время моего грязного опыта после аяхуаски я чувствовал, что нахожусь в подвешенном состоянии.Я назвал это «промежуточным местом». Не совсем живой, не совсем мертвый. Не совсем в этом мире, не совсем в потустороннем мире.

Доверяю ли я этой жизни, этому миру, этому материальному существованию или стремлюсь превзойти его? Да, нет, может быть, может быть, нет. Когда я в отношениях, я думаю о том, чтобы стать монахом. Когда я на ретрите, я не могу перестать думать о сексе.

Мой друг Тим Рид, ученик Станислава Грофа, считает, что духовные кризисы иногда связаны с родовой травмой.А «промежуточное место» — это место между Эдемом утробы и Падением внешнего мира.

Возможно, это фундаментальная амбивалентность, которую испытывают все люди и на которой держится все существование. Либо безопасность Космического Единства, либо независимость, разделение и дифференциация.

Все едино. Но это надоедает, поэтому Многое вытекает из Единого, и возникает Вселенная. Но тогда Многие чувствуют боль индивидуализации и разделения. Итак, мы решили реализовать себя.

Затем мы реализуем себя и возвращаемся к Источнику. И процесс повторяется снова, и снова, и снова.

Разделение, Беспокойство, Осознание, Возвращение.

Двойственные приливы и отливы космоса.

Ребенок рождается, растет, покидает свой дом и смело отправляется познавать мир. Затем он теряется, получает травму и отчаянно ищет дорогу домой. Как долго мы этим занимаемся?

Было полезно осознать этот повторяющийся во мне паттерн амбивалентности.Чтобы быть свидетелем и видеть это. Например, диагноз ADON (амбивалентное расстройство… или нет).

Это означает, что я могу относиться к этому и пытаться работать с этим.

Возможно, я смогу научиться жить с АДОНОМ, принять его факт, а не пытаться свернуть его каким-то маниакальным прыжком в Или-Или.

Что означает жизнь с ADON? Возможно, я мог бы построить жизнь с кем-то, но также и со своим собственным пространством. Жизнь в одном месте, но и в других местах. Жизнь в одной духовной традиции, но и в других.Жизнь в этом мире, но и в мире ином.

Это напоминает мне отношения, которые Олдос и Лора Хаксли построили для себя, когда они поженились в последние годы жизни Олдоса. Это была жизнь вместе, но и порознь. Олдос отправил Лоре этот чертеж дома для них в шутку, но мне он кажется идеальным.

Что такое амбивалентность? (с картинками)

Амбивалентность обычно определяется как смешанные или неопределенные чувства.В частности, этот термин может относиться как к положительным, так и к отрицательным чувствам. Кроме того, он используется в психологии для описания одновременных положительных и отрицательных чувств по отношению к одному и тому же объекту, которым может быть человек, вещь или понятие. Причины амбивалентности разнообразны, как и способы обращения с противоречивыми эмоциями и идеями.

Многие люди испытывают амбивалентность в ее общем понимании.Как незначительные события, такие как просмотр телевизора, так и крупные события, такие как отъезд ребенка в колледж, могут вызывать смешанные чувства. Кого-то могут впечатлить спецэффекты, использованные в эпизоде ​​телепередачи, но при этом сюжет покажется ему неоригинальным. Родители первокурсников колледжа могут одновременно гордиться академическими достижениями своего сына или дочери и беспокоиться о том, как он или она приспособятся к жизни в колледже.

В дополнение к крупным и незначительным жизненным событиям смешанные чувства могут вызывать неудовлетворенные стремления или желания, ностальгия и острые моменты.Кому-то, кто всю жизнь мечтает стать известным рок-музыкантом, может понравиться сочинять песни и исполнять их на местных площадках. Однако, когда этому человеку не удается добиться славы, к которой он или она стремится, положительные чувства от создания музыки могут смешаться с отрицательными чувствами разочарования или смирения.

В отличие от его обычного использования, люди, испытывающие амбивалентность, как это определено психологией, часто не осознают наличие более чем одного набора чувств по отношению к одному и тому же объекту.Один набор чувств подавляется в подсознании, позволяя доминировать оставшемуся набору положительных или отрицательных чувств. Например, холостяк, недовольный своим семейным положением, может сознательно испытывать только радость на свадьбе младшего брата, но может подсознательно испытывать и чувства грусти или зависти. Хотя каждый человек может время от времени ощущать этот тип амбивалентности, он характерен для многих психологических расстройств, включая тревогу, депрессию и фобии.

Ряд психологических теорий сосредоточены на том, как люди справляются с амбивалентностью и изменяют решения и поведение из-за этого.Теория когнитивного диссонанса, впервые представленная Леоном Фестингером, предполагает, что люди стремятся уменьшить или разрешить диссонанс, который возникает, когда существуют противоречивые представления об одном и том же предмете. Диссонанс часто вызывается восприятием несоответствия между установками и поведением. Например, человек может считать себя благотворительным, но отказываться давать деньги нищему. Чтобы разрешить диссонанс, она либо изменит свое отношение или последующее поведение, либо попытается оправдать перед собой, почему она отказалась от благотворительности в данном конкретном случае.

Еще одной психологической теорией, касающейся того, как люди реагируют на амбивалентность, является анализ Куртом Левином паттернов разрешения конфликтов в ответ на желаемые и нежелательные цели.Образцы, обнаруженные Левином, включают подход-подход, когда две желательные цели находятся в конфликте; избегание-избегание, когда две нежелательные цели находятся в конфликте; и приближение-избегание, когда одна и та же цель имеет как желательные, так и нежелательные качества. Последний паттерн типичен для разрешения конфликта, когда субъект испытывает амбивалентность.

Несмотря на неприятные ощущения, которые она может вызвать, есть свидетельства того, что преодоление амбивалентности может иметь и положительный эффект.Способность терпеть смешанные чувства и когнитивный диссонанс, по-видимому, поощряет творческие способности, а также повышает устойчивость, адаптивную реакцию на стресс. Многие факторы могут влиять на способность человека терпеть амбивалентность, в том числе культурное происхождение, сложный образ жизни и социальный статус.

.

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Комментарий *

Имя *

Email *

Сайт

Сохранить моё имя, email и адрес сайта в этом браузере для последующих моих комментариев.

Δ

	амбивалентность
	ρ
Schizophrenia Symptoms
Anhedonia	0.11
	безволия 0,13
	-0,01
	алогии 0.10
	манией 0.07
	Галлюцинации 0.10
	0,01
Формальное расстройство мышления	0,15
Симптомы настроения
0 07 Симптомы негативного настроения3 *
отрицательный речь	0.43 *
эмоциональная ясность	-0.40